Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия

Кецбая, Гиви Ревазович

Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузиятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.10 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия»

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ Министерства иностранных дел Российской Федерации

АКТУАЛЬНЫЕ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ОБЛАСТИ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ НЕМЕЖДУНАРОДНОГО ХАРАКТЕРА И СИТУАЦИЯ В АБХАЗИИ, ГРУЗИЯ

Специальность: 12. 00.10 — «Международное право.

Европейское право»

На правах рукописи

КЕЦБАЯ ГИВИ РЕВАЗОВИЧ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре международного права Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор Черниченко С В.

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор Абашидзе А.Х.

Ведущая организация:

кандидат юридических наук, доцент Алешин В.В.

Московский государственный открытый университет, кафедра международного права

Защита состоится (^$004 года в ^б^.на заседании

Диссертационного совета Д,2О9.ОО1.ОЗ в Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации по адресу: 119992, г. Москва, ул. Остоженка, д. 53/2.

С диссертацией можно ознакомиться Дипломатической академии МИД РФ.

в библиотеке

Автореферат разослан

2004 года.

2005-1/ ¿2016

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Одной из самых

важных проблем на современном этапе развития международных отношений является проблема международно-правовой регламентации целого комплекса социальных и политико-правовых отношений, возникающих в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера. При этом наметившаяся тенденция увеличения числа данного вида конфликтов (особенно в последние десятилетия минувшего столетия) ставит перед государствами и международным сообществом в целом немало сложных задач, требующих решения. Поэтому, с учетом данной тенденции, представляется оправданным повышенный интерес исторической, политической, правовой и других наук к вооруженным конфликтам немеждународного характера, причинам их происхождения, последствиям и механизмам их урегулирования. Причем выработка неких общих методов разрешения такого вида конфликтов приобретает чрезвычайно актуальный характер ввиду того, что на их почве возникают особые, специфические социально-политические и иные отношения, оказывающие крайне дестабилизирующее воздействие на современный правопорядок и подрывающие международный мир и безопасность. Уже сейчас очевидно, что именно вооруженные конфликты немеждународного характера являются той почвой, на которой сегодня зарождается и развивается глобальная транснациональная угроза человечеству — терроризм.

государств, любой такой конфликт в состоянии затронуть интересы других (чаще сопредельных) государств; поэтому почти за всеми немеждународными вооруженными конфликтами потенциально сохраняется вероятность перехода их в более крупномасштабные конфликты. К тому же, как показывает опыт, нередко вооруженные силы иностранных государств выступали во внутренних вооруженных конфликтах на стороне того или иного участника таких конфликтов, пытаясь тем самым оказать воздействие на их исход. Этим и объясняется стремительный рост числа интернационализированных

Кроме того, в связи с возросшей взаимозависимостью

вооруженных конфликтов немеждународного характера, который, в свою очередь, служит основой для предположений, что в международной практике утверждается еще один вид вооруженных конфликтов. При этом подвергшиеся интернационализации вооруженные конфликты ставят перед правом вооруженных конфликтов весьма и весьма сложные проблемы, т.к. существующие источники данной отрасли международного права не содержат каких-либо правил, регулирующих отношения участников таких конфликтов.

Очевидно, что в связи с возникновением на геополитическом пространстве бывшего СССР и СФРЮ ряда интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера, научный и практический интерес к политико-правовым аспектам данного вида конфликтов значительно возрос. Причем особый интерес и непрекращающиеся дискуссии вызывают вопросы, связанные со сферой действия таких основополагающих принципов, как невмешательство во внутренние дела государств, равноправие и самоопределение народов, территориальная целостность государств и, наконец, нерушимость границ.

Следовательно, изучение широкого круга международно-правовых проблем в области немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера, анализ комплекса общественных и политико-правовых отношений, возникающих в ходе таких конфликтов, а также выявление главных причин их происхождения и выработка общих мер по их урегулированию также придают актуальность диссертационной работе.

этого практически все внутренние вооруженные конфликты, происходящие в мире, сопровождаются и значительными потерями, прежде всего среди гражданского населения, и беспрецедентными масштабами уничтожения гражданских объектов, составляющих систему жизнеобеспечения указанной категории лиц. В первую очередь это связано с тем, что правительства государств, против которых выступают оппозиционные вооруженные силы, неохотно идут на признание наличия на их территории вооруженного конфликта (с вытекающими из такого признания обязанностями соблюдения норм международного гуманитарного права, относящихся к немеждународным вооруженным конфликтам), предпочитая характеризовать его как мятеж, акт терроризма или бандитизма, случай нарушения внутреннего порядка, отдельный и спорадический акт насилия, и т.п.

антиправительственные вооруженные силы нередко, неверно интерпретируя положения принципа самоопределения народов, пытаются добиться отделения с целью создания собственного государства. Поэтому в рамках предлагаемой работы также важное значение для уяснения изучаемых проблем приобретает проведение анализа юридического содержания принципа равноправия и самоопределения народов с последующим определением субъекта права на самоопределение, и исследование взаимосвязи данного принципа с другими императивными принципами действующего международного права, в частности, с принципом территориальной целостности государств и с принципом нерушимости границ, т.к. именно эти принципы на

практике и в доктрине международного права часто рассматривается сквозь призму принципа самоопределения (особенно, если происходит отделение), и наоборот.

Ввиду того что почти все конфликты на пространстве СНГ имеют схожую структуру и находятся примерно на одинаковых стадиях своего внутреннего развития, выводы, сделанные в результате проведения вышеуказанного анализа, будут рассмотрены на практическом примере одного из таких конфликтов, а именно конфликта в Абхазии. Это означает, что одна из целей данной работы предполагает выделение конфликта в Абхазии в отдельный объект международно-правового исследования. Кстати, это и определило выбор темы настоящего исследования диссертантом, поставившим перед собой цель изучить с международно-правовой точки зрения один из самых драматичных на территории бывшего СССР вооруженных конфликтов.

Таким образом, объектом исследования в

предлагаемой диссертации является международно-правовое регулирование политико-правовых отношений, возникающих в период немеждународных вооруженных конфликтов (в качестве основного примера, как было сказано выше, будет рассмотрен конфликт в Абхазии).

В свою очередь предметом и целью исследования следует считать изучение конкретных вопросов, связанных с таким регулированием. Другими словами, целью настоящей работы является комплексное исследование широкого круга международно-правовых проблем в области вооруженных конфликтов немеждународного характера, а также установление основных причин происхождения такого вида конфликтов. Кроме того, диссертант постарается выявить наиболее существенные причины, приведшие к вооруженному конфликту в Абхазии и, опираясь на выводы, сделанные в ходе исследования, предпримет попытку изыскать наиболее оптимальный для заинтересованных сторон вариант его политического урегулирования.

Указанная цель предполагает решение следующих основных задач:

— провести комплексное изучение основных политико-правовых отношений, возникающих в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера;

— исследовать основное содержание принципа равноправия и самоопределения народов, его современное понимание и соотношение с другими основополагающими принципами международного права, а именно, с принципом территориальной целостности государств и с принципом невмешательства во внутренние дела государств, их осуществление в контексте немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера;

— определить приемлемые и соответствующие современным условиям пути реализации принципа равноправия и самоопределения народов, без ущерба для территориальной целостности и политического единства государств;

— опираясь на исторические факты и архивные материалы, установить наиболее существенные политические и социальные причины, приведшие к вооруженному конфликту в Абхазии;1

— дать международно-правовую оценку конфликту в Абхазии, и выработать оптимальный вариант политического его урегулирования.

Методологическая основа исследования.

Особенность предмета диссертационного исследования обусловила применение определенных методов научного

1 Несомненно, что для объективной оценки всей совокупности специфических особенностей изучаемого конфликта, необходимо знание истории развития политико-правовых взаимоотношений Абхазии и Грузии (по крайней мере, в период, охватывающий минувшее столетие), что, к тому же, позволит глубже проанализировать современные проблемы в налаживании конструктивного диалога между Сухуми и Тбилиси и предусмотреть отдельные трудности при реализации разных вариантов политического урегулирования конфликта.

познания. Для достижения вышеуказанных целей и решения поставленных задач в предлагаемой работе использовались такие методы исследования, как диалектический, сравнительно-правовой, историко-правовой и системно-структурный.

Теоретическая основа исследования. При подготовке диссертации были использованы труды и научные публикации ряда советских и российских юристов-международников по общим вопросам международного права и права вооруженных конфликтов. Среди них следует назвать Ф.Ф. Мартенса, Е.А. Коровина, А.Х. Абашидзе, Л.А. Алексидзе, И.Н. Арцибасова, К.А. Бекяшева, И.П. Блищенко, С.А. Егорова, В.А. Карташкина, Б.М. Клименко, А.А. Ковалева, Ю.М. Колосова, B.C. Котляра, В.И. Кузнецова, Е.А. Лукашеву, И.И. Лукашука, Е.Г. Ляхова, Б.Ф. Мартынова, А.И. Полторака, В.В. Пустогарова, Ю.А. Решетова, Л.И. Савинского, Э.И. Скакунова, Л.В. Сперанскую, О.И. Тиунова, Р.А. Тузмухамедова, Г.И. Тункина, Н.А. Ушакова, В.Н. Федорова, О.Н. Хлестова, СВ. Черниченко, Ю.Е. Чехарина, Л.Н. Шестакова. Этот перечень не является исчерпывающим. Его можно было бы продолжить.

К зарубежным ученым, работы которых были использованы диссертантом, относятся в первую очередь К. Андерсон, Э.Х. де Аречага, Я. Броунли, Х.-П. Гассер, А. Дорси, А. Кассесе, Т. Мерон, Ф. де Мулинен, К. Обрадович, Л. Оппенгейм, Ж. Пикте, А. Робертсон. Следует также отметить, что международно-правовые проблемы в области немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера особенно подробно анализируются в фундаментальных произведениях Р. Аби-Сааба (Египет) и Э. Давида (Бельгия). Специально проблемам отделения, при реализации народами права на самоопределение, посвящен второй доклад А. Эйде — члена Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств Комиссии по правам человека ООН.

Не на все работы упомянутых авторов имеются ссылки в тексте исследования. Однако следует подчеркнуть, что их произведения в той или иной степени послужили теоретическим фундаментом настоящей работы.

Кроме того, в диссертации широко использованы: основополагающие источники международного гуманитарного права, международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов; документы, принятые органами ООН (резолюции и решения Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи, доклады Генерального секретаря и т.д.), а также в рамках СНГ; материалы итоговых документов трех конференций юристов-международников разных стран мира, посвященных проблемам самоопределения и отделения; а также архивные материалы (Российского государственного архива социально-политической истории и Центрального государственного исторического архива Грузии) и труды видных абхазских (Анчабадзе З.В., Лакоба С.З., Маршания Л.В., Сагария Б.Е.) и грузинских (Лежава Г.П., Ментешашвили A.M., Тоидзе Л.Г.) историков, проливающие свет на историю политико-правовых взаимоотношений Абхазии и Грузии. Определенное содействие автору в работе над диссертацией оказали сотрудники политического отдела Посольства Республики Грузия в Российской Федерации.

Научная новизна исследования заключается в том, что автором проведен комплексный анализ наиболее актуальных проблем международно-правового регулирования политико-правовых отношений, возникающих в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера, в контексте реализации принципа равноправия и самоопределения народов, а также в связи с конфликтом в Абхазии. Причем следует заметить, что в международно-правовой литературе практически отсутствуют работы, посвященные целостному анализу крайне важных аспектов данного конфликта.

невмешательства во внутренние дела государств и принцип нерушимости границ, и рассмотрены пути их реализации в контексте немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера, а также, с учетом утвердившихся приоритетов в международных отношениях, установлены наиболее приемлемые методы осуществления принципа равноправия и самоопределения народов, отвечающие современным условиям.

В работе проведено также историко-правовое исследование причин, приведших к вооруженной конфронтации в Абхазии и определены основные проблемы международно-правовой регламентации широкого спектра политико-правовых отношений, возникших в ходе конфликта. Вместе с тем, многоаспектному анализу подвергнуты разные пути решения данного конфликта и, с учетом принципа равноправия и самоопределения народов и принципа территориальной целостности государств, предпринята попытка выработки наиболее оптимального для обеих заинтересованных сторон варианта политического урегулирования в Абхазии.

В дополнение к сказанному следует отметить, что исследование конфликта в Абхазии само по себе представляет научную ценность и новизну уже тем, что, во-первых, данный конфликт, как известно, до настоящего времени разрешить еще не удалось; и во-вторых, изучение соответствующих монографий показывает, что пока не в полной мере рассмотрены главные проблемы международно-правового регулирования политико-правовых отношений, возникших в условиях этого конфликта. Авторами часто излагаются диаметрально противоположные точки зрения об истоках и содержании конфликта в Абхазии. Многие работы, обладая рядом ценных сведений и интересных выводов, все же подвержены определенной односторонности, что, в конечном итоге, приводит к потере комплексного подхода к изучению сущности и определению причин, приведших к конфликту и, как следствие, не ведет к рассмотрению наиболее приемлемых для его сторон методов его урегулирования.

Поэтому, исходя из стремления провести объективный, неполитизированный научно -правовой анализ

фактов и событий, имевших место в республике на протяжении целого ряда десятилетий до начала вооруженной стадии конфликта, а также нынешней ситуации вокруг Абхазии, очень важно для нас избежать некритического принятия мнения одной из сторон данного конфликта.

Практическая значимость исследования. Практическое значение результатов исследования определяется актуальностью и новизной рассмотренных в диссертации проблем. Среди основных из них, очевидно, следует особо выделить проблемы, связанные с конфликтом в Абхазии. Их подробное исследование позволяет полнее представить причины и сущность конфликта, а также дает возможность учитывать изученный опыт при решении аналогичных проблем и, следовательно, избежать ошибок при предотвращении и урегулировании подобных конфликтов, в частности, на пространстве СНГ. Таким образом, результаты исследования можно применить в процессе разработки решений по политическому урегулированию конфликта и определению будущего политического статуса Абхазии.

В целом же сформулированные в диссертационном исследовании выводы, рекомендации и предложения, а также материалы работы могут быть использованы в научных исследованиях, в практической деятельности МИД России, МИД Грузии, в учебном процессе в Дипломатической академии МИД РФ, МГИМО(У) МИД РФ, в Тбилисском государственном университете (ТГУ), в Абхазском государственном университете (АГУ), в других заинтересованных ВУЗах, а также, возможно, в переговорном процессе между Сухуми и Тбилиси по всеобъемлющему политическому урегулированию конфликта в Абхазии.

Апробация результатов исследования.

Диссертационная работа выполнена на кафедре международного права Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации. Основные теоретические выводы и положения исследования получили апробацию в форме публикаций статей в журналах "Право: теория и практика", "Объединенный научный журнал" и в результате обсуждения на

кафедре международного права Дипломатической академии МИД России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) В настоящее время право квалифицировать ситуацию вооруженного конфликта немеждународного характера уже полностью не принадлежит соответствующим государствам, и, следовательно, применение норм гуманитарного права к такому виду конфликтов должно зависеть от объективно существующих обстоятельств, а не от субъективного определения указанной ситуации тем или иным правительством. В то же время нормы, содержащиеся в источниках международного гуманитарного права, в равной мере обязательны для выполнения обеими противоборствующими сторонами конфликта. При этом исполнение антиправительственной стороной данных норм не влечет за собой приобретения ею международной правосубъектности. А признание повстанцев в качестве воюющей стороны и способность их командования участвовать в переговорном процессе и быть стороной в соглашениях по политическому урегулированию конфликта не наделяет их международной правосубъектностью в полном объеме, предоставляя им лишь ограниченный круг правомочий. Нестабильная международная правосубъектность повстанческой стороны, позволяет говорить о последней как о субъекте международного права ad hoc. Такой субъект международного права, несмотря на способность участвовать в межгосударственных отношениях, не является членом международного сообщества и существует без юридического оформления данного статуса.

2) В современных условиях подход к признанию государств с позиции конститутивной теории больше отвечает интересам полиэтнических государств (в том числе Российской Федерации), т.к. именно такие государства довольно часто сталкиваются с проблемами отделения, порождаемыми центробежными силами. Но если все же де-факто возникают самопровозглашенные государства, это не значит, что они автоматически, лишь ipso facto своего появления, становятся субъектами международного права.

3) Вооруженная поддержка повстанцев со стороны иностранного государства в вооруженном конфликте немеждународного характера, связанного с отделением без соответствующей санкции Совета Безопасности ООН недопустима. Напротив, народы, находящиеся под иностранной оккупацией, или насильственно лишенные права на самоопределение в недемократических государствах, вправе вести вооруженную борьбу за независимость (в том числе за отделение), и испрашивать и получать поддержку от иностранных государств, как морально-политическую, так и военно-технического плана.

Если в государстве вопрос об отделении поднимается в противоречие его конституции, и при этом совершаются действия с применением насилия, направленные на отделение от данного государства, власти последнего вправе использовать адекватные контрмеры, включая вооруженные силы, для наведения правопорядка и восстановления территориальной целостности государства. И наоборот: если вопрос об отделении поднимается без нарушения основного закона и порядка в государстве, правительство не должно использовать вооруженные силы.

Государственные образования, возникшие вследствие отделения от демократического государства посредством вооруженного вмешательства иностранной страны или группы стран, не должны признаваться в качестве субъектов международного права ни государствами, ни международными организациями.

4) Неотъемлемое право народов на самоопределение не должно истолковываться ими как разрешение или поощрение действий, нарушающих или подрывающих, полностью или частично, территориальную целостность или политическое единство государств, которые соблюдают принцип равноправия и самоопределения народов. Кроме того, самоопределяющийся народ обязан уважать права и интересы других народов (наций), живущих на той же территории, чтобы не допустить нарушения их права на самоопределение и других прав и свобод человека.

Неправомерно осуществление принципа

самоопределения народов, игнорирующее другие императивные

принципы международного права. При этом недопустимо противопоставление принципа самоопределения народов принципу территориальной целостности или принципу нерушимости границ. Они должны истолковываться и реализовываться в совокупности.

Во избежание двоякой, идущей вразрез с основами права интерпретации данного принципа, необходима его конкретизация, чтобы исключить смешение права на самоопределение с отделением, т.к. самоопределение далеко не во всех случаях предполагает, а право допускает отделение.

5) Наиболее приемлемым и, главное, соответствующим современным условиям методом реализации принципа равноправия и самоопределения народов является так называемое "внутреннее самоопределение". Оно не наносит ущерб самобытности народов, осуществляющих самоопределение, не препятствует процессам их культурного и социально-экономического развития, а также не нарушает правопорядок, национальное единство и территориальную целостность государств, на территории которых осуществляется самоопределение.

С другой стороны, отказ народу в участии в управлении государством, либо не обеспечение органами государственной власти надлежащих гарантий сохранения и развития его самобытности, расценивается как грубейшее нарушение прав человека, позволяющее реализовать этим народом право на самоопределение в форме отделения.

Поэтому отделение далеко не во всех случаях является обязательным элементом самоопределения. Оно представляет собой самое последнее средство достижения народом своих неотъемлемых прав. Следовательно, движение за отделение считается законным только после того, как все предшествовавшие попытки народа обеспечить свои права путем "внутреннего самоопределения" закончились неудачей.

возведена до уровня союзной, а спустя несколько месяцев ее статус был сведен к автономному положению (де-факто — декабрь 1921 г., де-юре — февраль 1931 г.); б) изменения этнических пропорций населения Абхазии в пользу той или иной общины, происходившие неестественным путем, не способствовали сохранению баланса в национальном составе жителей республики, что вызвало рост озабоченности у обеих общин (но особенно у абхазской); в) наконец, проявившиеся на фоне распада СССР в конце 1980-х - начале 1990-х гг. различия в целях, стоящих перед обеими политическими элитами (а именно, абхазы стремились к отделению и созданию собственного государства, грузины — настаивали на соблюдении территориальной целостности), в наибольшей степени ухудшили отношения между Сухуми и Тбилиси и, в итоге, привели к вооруженной конфронтации в Абхазии.

7) В ходе урегулирования конфликта в Абхазии крайне важно учесть интересы обеих заинтересованных сторон, а именно: предоставить народу Абхазии возможность реализовать свое неотъемлемое право на самоопределение при соблюдении территориальной целостности Грузии в пределах ее международно признанных границ.

8) Для полиэтнической Грузии модель федеративного устройства является наиболее подходящей. При этом правительство Грузии в целях сохранения самобытности каждой общины многонационального населения Абхазии и содействия развитию ее экономики, должно делегировать властям последней необходимый для этого объем политических и административных полномочий, безусловно, больший, чем был в доконфликтный период.

Образование федеративного государства и подписание соответствующего договора о разграничении полномочий между Сухуми и Тбилиси должны стать отправной точкой будущего миростроительства в Абхазии.

Такое разрешение конфликта, основанное на взаимных уступках и принципах политической мудрости, является наиболее оптимальным и соответствующим позиции мирового сообщества.

9) Первостепенная роль в урегулировании конфликта в Абхазии отводится России как исторически одному из самых влиятельных государств в регионе. Она может выступить гарантом воплощения и последующего соблюдения будущего федеративного договора между Сухуми и Тбилиси. Но и для самой России разрешение данного конфликта является принципиально важным в контексте поддержания своей национальной безопасности.

Структура диссертации и ее содержание подчинены целям и задачам исследования. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, определяются ее цель и задачи, содержатся указания на теоретическую и методологическую основы исследования, раскрывается научная новизна и практическая значимость диссертации, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава I. Правовой анализ некоторых вопросов международно-правового регулирования политико-правовых отношений, возникающих в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера.

В данной главе отмечается, что на современном этапе развития международных отношений среди наиболее актуальных проблем международно-правовой регламентации политико-правовых отношений, возникающих в период вооруженных конфликтов немеждународного характера, особо выделяется проблема квалификации той или иной вооруженной борьбы, происходящей в государстве, как немеждународный вооруженный конфликт, с вытекающими из этого обязанностями для противоборствующих сторон соблюдать нормы права вооруженных конфликтов, относящиеся к указанному виду конфликтов.

В связи с тем, что случаи нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности

(такие, например, как беспорядки, мятежи, акты терроризма, иные акты аналогичного характера) не являются вооруженными конфликтами и, следовательно, не влекут за собой применение норм права вооруженных конфликтов, а ст.З Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительный протокол II 1977 г. применяются только к немеждународным вооруженным конфликтам, принципиально важно понимать, где кончаются одни и начинаются другие.

Мы полагаем, что установленное в ст.1 Протокола II приемлемое для всех государств понятие "вооруженные конфликты немеждународного характера", а также предъявляемые повстанческой стороне требования, которым она должна соответствовать (а именно: наличие у вооруженных сил повстанцев ответственного командования; их способность контролировать часть территории соответствующего государства, и осуществлять непрерывные и согласованные военные действия, а также применять положения указанного Протокола), позволяют отличать разновидности вооруженной борьбы, подпадающие под действие норм, регламентирующих поведение участников немеждународных вооруженных конфликтов, от любой другой ситуации. Вместе с тем, эти критерии способствуют выведению данного вида конфликтов из-под дискреционной власти правительств государств и тем самым принуждают их к выполнению соответствующих норм права вооруженных конфликтов.

Несмотря на то что применение норм международного гуманитарного права, относящихся к немеждународным вооруженным конфликтам, не влечет за собой приобретения повстанцами международной правосубъектности, они, тем не менее, не освобождается от обязательства соблюдения указанных норм. Это вытекает из сущности данной категории норм, которые, как известно, предназначены для защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов. К тому же обязательство, взятое на себя государством, действительно также и для повстанческой стороны. Ни ее структура, ни то обстоятельство, что она в данный момент вышла из-под контроля центрального правительства, не могут облегчить или даже аннулировать обязательства, взятого на себя

государством; это обязательство продолжает связывать и антиправительственную сторону. Иными словами, международные обязательства, принятые на себя государством, действительны также и для всех образований, существующих или способных возникнуть в его пределах. Это значит, что всякий международный документ, подписанный правительством и ставший законом соответствующего государства, неукоснителен также и для всех индивидуумов, в том числе групп индивидуумов, находящихся на его территории. Следовательно, нормы, содержащиеся в источниках международного гуманитарного права в равной мере обязательны для выполнения как правительственной стороной, так и повстанцами, так как последние, по определению, представляют собой организованные группы индивидуумов.

Весьма сложным и, безусловно, нуждающимся в дальнейшем международно-правовом совершенствовании, является также вопрос о правовом статусе повстанческих сил в вооруженном конфликте немеждународного характера. Ввиду того что ни в доктрине, ни в практике международного права пока еще нет общепризнанных критериев для признания в качестве воюющей стороны, также, в свете вышесказанного, представляется недостаточно проработанным и вопрос о процедуре признания антиправительственных сил и вытекающих из факта такого признания международно-правовых последствий. Мы считаем, что в современных условиях институт признания в качестве воюющей стороны необходимо рассматривать как средство гуманизации отношений, возникающих в период немеждународных вооруженных конфликтов, а также как метод признания в ограниченных пределах международной правоспособности антиправительственной стороны. Другими словами, признание повстанцев в качестве воюющей стороны должно иметь своим следствием лишь тот факт, что они признаются только субъектами права вооруженных конфликтов. Кроме того, способность их командования участвовать в переговорном процессе и быть стороной в соглашениях по политическому урегулированию соответствующего конфликта также не наделяет их международной правосубъектностью в полном объеме, предоставляя им лишь ограниченный круг

правомочий. Следовательно, нестабильная международная правосубъектность, присущая антиправительственной стороне, позволяет говорить о ней, как о субъекте международного права ad hoc. Такой субъект, несмотря на его способность участвовать в межгосударственных отношениях, не является членом международного сообщества и существует без юридического оформления данного статуса. Вот почему признание в качестве субъекта международного права является необходимым условием вхождения в международное сообщество.

Акт признания имеет большое политическое значение, он влечет за собой значительные международно-правовые последствия. Практика показывает, что конститутивное признание облегчает существование нового государства, ведет к нормализации его политических, экономических и прочих связей с другими членами международного сообщества, тем самым выводит его из международной изоляции. Стало быть, признанному государству легче в полной мере реализовывать свою международную правосубъектность.

Также в данном контексте следует учитывать и другое немаловажное обстоятельство: среди некоторых национальных и этнических групп, относительно небольших по численности, существует тенденция решать насущные проблемы путем образования своих государств. При этом по оценкам специалистов, в мире насчитывается около двух тысяч различных групп населения, которые могут ставить вопрос о создании ими собственных государств.

Между тем многими государственными деятелями, должностными лицами ООН, и, в частности, Генеральным секретарем настоящей организации, неоднократно высказывались опасения по поводу возможности такого развития событий, т.к. оно приведет к нестабильности на планете и не решит к тому же задач, стоящих перед данными группами населения. Но если все же де-факто появляются самопровозглашенные государства, это не означает, что такие образования автоматически, лишь ipso facto своего возникновения, становятся субъектами международного права. Они, конечно же, могут стать такими субъектами, однако после того, как их признают в настоящем качестве большинство стран мира, а также ООН, что, в свою

очередь, позволит им вступить в данную организацию. В этом случае можно будет говорить о таких государствах не как о самопровозглашенных, а как о полноценных членах мирового сообщества государств.

Поэтому, несмотря на все преимущества и недостатки обеих теорий признания — декларативной и конститутивной — особенно в настоящих условиях подход к признанию государств с позиции конститутивной теории, на наш взгляд, в большей степени отвечает интересам многонациональных стран (в том числе Российской Федерации), т.к. именно такие страны довольно часто сталкиваются с проблемами отделения, порождаемыми центробежными силами.

На современном этапе развития международных отношений чаще остальных политизации подвергается вопрос о военном вмешательстве третьих государств на стороне движений за отделение, т.к. этот вопрос напрямую связан с реализацией принципа самоопределения народов, выявлением того, насколько он применим к той или иной ситуации.

Военное вмешательство одного или нескольких иностранных государств в вооруженные конфликты немеждународного характера, связанные с отделением, возможно, только если это вмешательство санкционировано Советом Безопасности ООН. Но вместе с тем народы, которые насильственно лишены права на самоопределение, в частности, находящиеся во власти недемократических режимов или под иностранной оккупацией, вправе вести вооруженную борьбу за свою независимость (включая отделение) и испрашивать, и получать поддержку от иностранного государства или группы государств, как морально-политическую, так и военно-технического плана.

Правительство не должно использовать вооруженные силы, если вопрос о самоопределении с отделением поднимается без всякого нарушения конституции и порядка в соответствующем государстве. Напротив, если вопрос о самоопределении, включающем отделение, поднимается в противоречие основному закону государства, соблюдающего принцип равноправия и самоопределения народов, и если под предлогом реализации права на самоопределение, совершаются

действия с применением насилия, или любые другие незаконные акции, направленные на сецессию от такого государства (в первую очередь, на наш взгляд, к ним относится организация на территории государства незаконных вооруженных формирований), власти последнего имеют полное право (более того, обязаны) использовать адекватные контрмеры, включая вооруженные силы, для наведения конституционного порядка в государстве и восстановления его территориальной целостности. Вместе с тем, использование властями государства вооруженных сил должно осуществляться с должным соблюдением законодательства соответствующего государства и норм международного права, в частности, норм международного гуманитарного права и др. Иначе Совет Безопасности ООН, в случае грубых и массовых нарушений прав личности, может предпринять необходимые для их пресечения меры, чтобы защитить основополагающие права человека от произвольного использования соответствующим государством своей власти. Причем все действия Совета (включая демонстрации, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил ООН) не будут расцениваться как незаконное вмешательство во внутренние дела государства, т.к. принцип невмешательства, согласно п.7 ст.2 Устава ООН, "не затрагивает применения принудительных мер на основании Главы VII" Устава.

Наконец, принцип отказа от интервенции и невмешательства во внутренние дела государств, наиболее полно раскрытый в соответствующей Декларации 1981 г., обязывает государства, кроме всего прочего, воздерживаться от любой формы явной или скрытой интервенции и вмешательства, направленных против другого государства, или от любого акта военного, политического или экономического вмешательства во внутренние дела другого государства.

Поэтому государственные образования, возникшие в результате отделения от демократического государства посредством вооруженной интервенции третьей страны или группы стран, разумеется, не должны признаваться в качестве субъектов международного права ни государствами, ни международными организациями.

Глава II. Вооруженные конфликты немеждународного характера в контексте реализации принципа равноправия и самоопределения народов.

Практика последних десятилетий минувшего столетия показывает, что реализация принципа равноправия и самоопределения народов является одной из главных причин возникновения вооруженных конфликтов как международного, так и немеждународного характера (в последнем случае, наиболее часто, если имеет место попытка отделения).

В связи с этим в настоящей главе проведен анализ основного содержания принципа равноправия и самоопределения народов, а также рассмотрена взаимосвязь данного принципа с другими основополагающими принципами международного права, в частности, с принципом территориальной целостности государств, т.к. именно последний принцип, на практике и в доктрине международного права, часто рассматривается сквозь призму принципа самоопределения с элементом отделения.

В соответствии с важнейшими международно-правовыми источниками (Устав ООН, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966г., и др.), все без исключения народы имеют право на самоопределение, и в силу этого права они свободно могут устанавливать свой политический статус и обеспечивать свое экономическое, социальное и культурное развитие. Но вместе с тем, п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. устанавливает, что при осуществлении прав и свобод одних необходимо обеспечивать должное признание и уважение прав и свобод других. Отсюда следует, что реализация народом своего права на самоопределение не должна осуществляться за счет или в ущерб такого же права другого народа, населяющего ту же территорию.

В настоящее время накоплен немалый теоретический и практический опыт в анализируемой во второй главе области. Благодаря этому существуют значительно более четкие, чем в прошлом, международно-правовые ориентиры, касающиеся методов и форм реализации права народов на самоопределение.

Причем анализ современной юридической литературы позволил сделать вывод, что авторы часто подмечают неправильность толкования и, как следствие этого, неправомерную реализацию принципа равноправия и самоопределения народов, игнорирующую другие императивные принципы и подрывающую основы государственного строя многих стран. А ввиду того что подавляющее число современных государств представляют собой полиэтнические образования, для каждого из них потенциально существует угроза территориальной целостности. Поэтому, чтобы устранить из практики двоякую и неправомерную интерпретацию принципа самоопределения, необходима его конкретизация, что впоследствии исключит смешение права на самоопределение с отделением, т.к. самоопределение далеко не во всех случаях предполагает, а право допускает отделение. Важность такой конкретизации продиктована международной обстановкой, а именно, вопреки своей сущности, данный принцип несправедливо стал сегодня "причиной" многих немеждународных вооруженных конфликтов, препятствующих строительству спокойного, демократического мироустройства. Между тем, как указал Е.М. Примаков, именно данного вида конфликты являются той почвой, на которой

сегодня зарождается и развивается глобальная

транснациональная угроза человечеству — терроризм.

Реализация права на самоопределение может осуществляться народами и в пределах соответствующих государств (так называемое "внутреннее самоопределение"), посредством развития и укрепления местного самоуправления, создания административно-территориальных автономий, разграничения полномочий между центром и регионами и т.д. Практика показывает, что такой метод реализации права на самоопределение гарантирует сохранение их самобытности (вероисповедания, традиций, образа жизни, языка) и не препятствует процессам их социального и экономического развития. Вместе с тем не нарушается политическое единство и территориальная целостность государств, народы которых осуществляют "внутреннее самоопределение".

2 Эта мысль была высказана уважаемым академиком в программе "Герой дня" (канал НТВ 27.09.01.).

Поэтому, особенно на современном этапе развития международных отношений, данный подход к осуществлению анализируемого принципа, представляется нам наиболее оптимальным.

В данной главе также отмечается, что многие исследователи констатируют тот факт, что федерализм представляет собой один из немногих эффективнейших способов снижения конфликтности в многонациональных государствах. Федеративное решение этнических конфликтов — это сочетание совместного правления и самоуправления, причем автономия и разграничение полномочий между центром и регионами сглаживают разногласия участников межэтнического конфликта и, следовательно, снижают его остроту. Определенные политические и административные полномочия, передаваемые федеральными властями органам власти субъектов федерации, имеют преимущественно региональную специфику и связаны с удовлетворением интересов различных этнических групп в соответствии с их специфическими, местными потребностями.

Исходя из опыта существующих федераций, можно сделать вывод, что федерализм — это, своего рода, конституционный ответ на потребность в децентрализации, т.к. чрезмерно централизованное государство обрекает себя на неэффективность, несоразмерно децентрализованное устройство, что чревато распадом такого государства.

Более того, в различных по национальному составу населения федеративных государствах не так остро, как в полиэтнических унитарных странах стоят задачи создания условий и механизмов, позволяющих минимизировать межнациональные противоречия и обеспечивающих социально-экономические стимулы для отдельных этнических регионов, которые закрепили бы их в составе соответствующих государств, сохранив при этом стабильность и целостность последних.

Если тому или иному народу отказывают в возможности посредством своих представителей принимать участие в управлении государством и, тем самым, отражать интересы той или иной части населения (т.е. игнорируется

принцип представительности всего населения

соответствующего государства), а также, что не менее важно, органы государственной власти не обеспечивают надлежащих гарантий сохранения и развития самобытности соответствующего народа, это, безусловно, должно расцениваться как грубое нарушение прав человека, позволяющее реализовать этим народом право на самоопределение в форме отделения. И наоборот: недопустимо отделение от государства, соблюдающего принцип равноправия и самоопределения народов и вследствие этого, имеющего органы государственного управления, представляющее все народы, проживающие на его территории.

Таким образом, отделение представляет собой самое последнее средство достижения народом самоопределения. Вместе с тем, согласно положениям, закрепленным в ряде фундаментальных источников действующего международного права, и в соответствии с установленной ООН практикой, отделение рассматривается как правомерный акт только в нескольких строго ограниченных случаях (например, если возможность отделения при реализации народом самоопределения прямо предусмотрена в конституции соответствующего государства, а также в случае отказа народу в самоопределении и ущемления со стороны центральных властей его прав). Поэтому движение за отделение будет считаться законным только после того, как все предшествовавшие попытки народа обеспечить свои права путем "внутреннего самоопределения" закончились неудачей.

И все же, на наш взгляд, было бы целесообразно государствам, соблюдающим принцип равноправия и самоопределения народов и, тем не менее, столкнувшимся с проблемами сохранения единства своих территорий и нарушением конституционного порядка, выступить с инициативой в Генеральной Ассамблее ООН и поручить Комиссии международного права подготовку проекта международного акта, развивающего и кодифицирующего уже существующую нормативную базу данного принципа, а также уточняющего и максимально подробно отражающего все

возможные ситуации, при наступлении которых народы с полным основанием могут отделяться, в том числе вооруженным путем (в ходе борьбы за национальную независимость), реализуя право на самоопределение. Во всех же остальных случаях необходимо строго запретить использование вооруженной борьбы как средства достижения народами своих политических целей, ибо на современном этапе развития международных отношений, когда уже не существует колониальная система, такой метод осуществления самоопределения неприемлем.

Глава III. Актуальные международно-правовые методы урегулирования конфликта в Абхазии.

Проведенный в данной главе многоаспектный анализ взаимоотношений Абхазии и Грузии в минувшем столетии позволил выявить следующие наиболее существенные социально-политические причины возникновения конфликта.

Негативным образом на самосознание абхазского народа повлияло манипулирование политико-правовым статусом Абхазии в период становления советского государства, когда по решению Президиума Кавбюро ЦК РКП(б) в марте 1921 г. Абхазию сначала возвели до уровня союзной республики, а спустя несколько месяцев ее статус был сведен к автономному положению (де-факто — декабрь 1921 г., де-юре — февраль 1931 г.). Такой подход к статусу Абхазии не мог не создать предпосылки для ухудшения взаимоотношений между абхазами и грузинами — двумя исторически близкими народами.

Несмотря на то, что изменения демографических пропорций Абхазской АССР в пользу той, либо другой общины были связаны с процессом индустриализации и широким курортным строительством в республике, все же эти изменения происходили неестественным путем и, таким образом, не способствовали сохранению определенного равновесия в национальном составе республики. Это обстоятельство вызывало озабоченность у обеих общин (но особенно у абхазской), что, в конечном итоге, и привело к формированию психологических факторов конфликтности в отношениях между этносами.

Наконец, кризисное ухудшение отношений между Сухуми и Тбилиси произошло в период распада Союза ССР в

конце 1980-х - начале 1990-х гг. Тогда впервые проявились различия в целях, стоящих перед обеими политическими элитами, а именно, абхазы стремились к отделению и созданию собственного государства, в свою очередь грузины настаивали на соблюдении территориальной целостности и нерушимости границ Грузии.

Эти причины, в особенности, и привели в 1992 г. (в условиях распада СССР) к началу беспрецедентной конфронтации абхазов и грузин — народов с историко-культурной общностью и органически переплетенными судьбами, проживавших на одной территории на протяжении веков и никогда не воевавших друг против друга.

В данной главе автор поставил перед собой задачу изыскать компромиссные и, что важно, отвечающие современной действительности методы разрешения конфликта, учитывающие интересы обеих заинтересованных сторон и не противоречащие позиции мирового сообщества государств по данному конфликту (выражающейся в резолюциях Совета Безопасности ООН), реализация которых способствовала бы как осуществлению самоопределения народа Абхазии, так и уважению территориальной целостности Грузии в пределах се международно признанных границ.

Отмечается, что, как и другие народы, народ Абхазии, бесспорно, должен реализовать свое неотъемлемое право на самоопределение. Но вместе с тем, ввиду того, что принцип равноправия и самоопределения народов напрямую связан с правами и свободами отдельного человека, этим принципом должно воспользоваться все население республики, проживавшее там до начала вооруженного конфликта, без ущерба для представителей какой-либо национальной общины. Иными словами, в ходе самоопределения народа Абхазии обязательно должна учитываться воля всех наций, составляющих данный народ, исключая всякую дискриминацию.

Поэтому началом восстановления мира в Абхазии может служить плебисцит как важнейшее средство свободного волеизъявления всего населения республики, организацию и контроль над которым мог бы осуществить международный орган.

Для Грузии как полиэтнического государства модель федеративного устройства была бы, на наш взгляд, особенно подходящей, т. к. эта модель в современных условиях наиболее эффективно способствует снижению межэтнической напряженности, сглаживает противоречия между центральными и региональными властями и обеспечивает благоприятные социально-экономические условия для самостоятельного (но не изолированного) развития регионов.

Правительство Абхазии должно иметь, разумеется, больший объем политических и административных полномочий, чем был до 1992 г. В связи с этим власти республики (в соответствии с московской Декларацией о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта 1994 г.) должны совместно с центральным правительством Грузии осуществлять деятельность в таких важных для существования федеративного государства сферах, как внешняя политика, охрана государственной границы, энергетика, транспорт, связь, а также обеспечение прав и свобод человека и прав национальных меньшинств. Более того, федеративным договором должно закрепляться за Абхазией право на осуществление ею внешнеэкономической деятельности в качестве относительно самостоятельного государственного образования. Но вместе с тем, установление отношений и заключение соглашений с иностранными государствами не должны противоречить Конституции Грузии и ее международным обязательствам.

В целях сохранения и развития самобытности каждой национальной общины народа Абхазии и содействия развитию ее экономики, правительство Грузии, безусловно, должно делегировать и гарантировать властям Абхазии, следующие важнейшие полномочия: а) территория Абхазии не должна подлежать изменению без согласия высших органов власти республики; б) за Абхазией должны закрепляться право на собственную конституцию; право на собственное законодательство; право иметь собственный официальный язык или языки; право на официальную государственную атрибутику; право на представительство в высших органах власти и государственного управления Грузии; право законодательной

инициативы в высших органах власти и государственного управления Грузии.

Данный перечень, конечно же, не является исчерпывающим. Он лишь представляет собой необходимый минимум, т.е. те фундаментальные положения, отталкиваясь от которых в последующем должны выстраиваться федеративные взаимоотношения Сухуми и Тбилиси. В целях же расширения политико-правового статуса Абхазии и наполнения ее полномочий реальным содержанием необходимо разграничить политические и административные полномочия между центральными властями Грузии и органами власти Абхазии в соответствии с международной федеративной практикой. Для этого стороны в будущем федеративном договоре должны определить: а) исключительные полномочия Абхазии; б) исключительные полномочия Грузии; в) совместные полномочия.

Для реализации вышеуказанных целей Конституция Грузии должна быть изменена в соответствии с разделением компетенций, определенных будущим федеративным соглашением.

Крайне важная Концепция предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств-участников СНГ 1996 г., предусматривающая широкий комплекс мер для налаживания обстановки взаимного доверия, исторических связей и сотрудничества между сторонами, находившимися в конфликте, во многих аспектах экономико-социальной деятельности, должна стать одним из ключевых положений последующего постконфликтного миростроительства в Абхазии.

Также в качестве одной из основ конструктивных переговоров между сторонами об учреждении будущего федеративного государства может стать "План Бодена", ввиду полной его международной поддержки, в частности, всеми членами Группы друзей Генерального секретаря ООН по Грузии (в которую входят такие ведущие державы, как Великобритания, Германия, Россия, США и Франция.).

Таким образом, такое урегулирование конфликта, способствующее реализации главных целей его сторон, а именно, осуществления самоопределения народа Абхазии при

соблюдении территориальной целостности и нерушимости границ Грузии, является наиболее оптимальным и соответствует подлинным условиям действительности.

В процессе разрешения конфликта очень важная роль отводится России как исторически одному из самых влиятельных государств в регионе. Она могла бы выступать гарантом воплощения и последующего соблюдения положений будущего федеративного договора между Сухуми и Тбилиси. Кроме того, признание приоритетного участия России в урегулировании изучаемого конфликта, как впрочем и конфликта в Южной Осетии, исходит также и из осознания их близости и, следовательно, непосредственного влияния на ситуацию на Северном Кавказе. В связи с этим обращает на себя внимание, что Грузия граничит со всеми республиками данного региона (Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан), который, как известно, является сегодня наиболее нестабильным и взрывоопасным в России. Поэтому неурегулированность вышеназванных конфликтов в Грузии, отражающаяся на ситуации в сопредельных российских территориях, создавая там напряженность, угрожает тем самым национальной безопасности России. Следует учитывать это крайне важное обстоятельство.

В заключении в концентрированном виде изложены общие выводы и предложения, вытекающие из диссертационного исследования.

Опубликованные по теме диссертации работы:

1. Содержание принципа равноправия и самоопределения народов. Некоторые новые подходы к его реализации // Право: теория и практика. — 2003. — № 6. - С. 4 -12.

2. Актуальные проблемы международно-правовой регламентации общественных отношений, возникающих в период немеждународных вооруженных конфликтов // Объединенный научный журнал. — 2003. — № 22. - С. 4 -14.

3. Право вооруженных конфликтов. Его понятие и предмет правового регулирования // Право: теория и практика. — 2004. — №10.-С. 14-20.

Общий объем публикаций составляет 3,3 печатных листа.

Подписано в печать 19.10.2004 г.

Объем 2, 3 усл. печ. л. Тираж 100 экз. Отпечатано в Дипломатической академии МИД России

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Кецбая, Гиви Ревазович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ НЕКОТОРЫХ ВОПРОСОВ

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ, ВОЗНИКАЮЩИХ В УСЛОВИЯХ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ НЕМЕЖДУНАРОДНОГО ХАРАКТЕРА

§ 1. Право вооруженных конфликтов: его понятие и предмет правового регулирования.

§ 2. Современные проблемы международно-правовой регламентации отношений, возникающих в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера.

§ 3. Актуальные проблемы международно-правового регулирования отношений, возникающих в период интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера.

ГЛАВА II. ВООРУЖЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ НЕМЕЖДУНАРОДНОГО ХАРАКТЕРА В КОНТЕКСТЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА РАВНОПРАВИЯ И САМООПРЕДЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

§ 1. Реализация права народов на самоопределение в ходе вооруженной борьбы и международная правосубъектность.

§ 2. Содержание принципа равноправия и самоопределения народов: современные подходы к его реализации.

ГЛАВА III, АКТУАЛЬНЫЕ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ МЕТОДЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ КОНФЛИКТА В АБХАЗИИ, ГРУЗИЯ

§ 1. Социальные и политические причины возникновения вооруженного конфликта в Абхазии (историко-правовой аспект. 1917— 1992 гг.).:.

§ 2. Осуществление принципа равноправия и самоопределения наро-^ дов в Абхазии и соблюдение территориальной целостности

Грузии: современные политико-правовые методы урегулирования конфликта.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия"

Актуальность темы исследования. Одной из самых важных проблем на современном этапе развития международных отношений является проблема международно-правовой регламентации целого комплекса социальных и политико-правовых отношений, возникающих в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера. При этом наметившаяся тенденция увеличения числа данного вида конфликтов (особенно в последние десятилетия минувшего столетия) ставит перед государствами и международным сообществом в целом немало сложных задач, требующих решения. Поэтому, с учетом данной тенденции, представляется оправданным повышенный интерес исторической, политической, правовой и других наук к вооруженным конфликтам немеждународного характера, причинам их происхождения, последствиям и механизмам их урегулирования. Причем выработка неких общих методов разрешения такого вида конфликтов приобретает чрезвычайно актуальный характер ввиду того, что на их почве возникают особые, специфические социально-политические и иные отношения, оказывающие крайне дестабилизирующее воздействие на современный правопорядок и подрывающие международный мир и безопасность. Уже сейчас очевидно, что именно вооруженные конфликты немеждународного характера являются той почвой, на которой сегодня зарождается и развивается глобальная транснациональная угроза человечеству — терроризм.

Кроме того, в связи с возросшей взаимозависимостью государств, любой такой конфликт в состоянии затронуть интересы других (чаще сопредельных) государств; поэтому почти за всеми немеждународными вооруженными конфликтами потенциально сохраняется вероятность перехода их в более крупномасштабные конфликты. К тому же, как показывает опыт, нередко вооруженные силы иностранных государств выступали во внутренних вооруженных конфликтах на стороне того или иного участника таких конфликтов, пытаясь тем самым оказать воздействие на их исход. Этим и объясняется стремительный рост числа интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера, который, в свою очередь, служит основой для предположений, что в международной практике утверждается еще один вид вооруженных конфликтов. При этом подвергшиеся интернационализации вооруженные конфликты ставят перед правом вооруженных конфликтов весьма и весьма сложные проблемы, т.к. существующие источники данной отрасли международного права не содержат каких-либо правил, регулирующих отношения участников таких конфликтов.

Вместе с тем, приходится констатировать, что как универсальные, так и региональные системы безопасности еще не совсем готовы к эффективному решению всех проблем, возникающих в условиях таких конфликтов, особенно в условиях интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера. Наиболее важной и распространенной проблемой при этом является проблема применения участниками этих конфликтов соответствующей категории норм права вооруженных конфликтов. В результате этого практически все внутренние вооруженные конфликты, происходящие в мире, сопровождаются и значительными потерями, прежде всего среди гражданского населения, и беспрецедентными масштабами уничтожения гражданских объектов, составляющих систему жизнеобеспечения указанной категории лиц. В первую очередь это связано с тем, что правительства государств, против которых выступают оппозиционные вооруженные силы, неохотно идут на признание наличия на их территории вооруженного конфликта (с вытекающими из такого признания обязанностями соблюдения норм международного гуманитарного права, относящихся к немеждународным вооруженным конфликтам), предпочитая характеризовать его как мятеж, акт терроризма или бандитизма, случай нарушения внутреннего порядка, отдельный и спорадический акт насилия, и т.п.

Несмотря на то что вооруженные конфликты немеждународного характера с международно-правовой точки зрения представляют собой внутригосударственные взаимоотношения, т.к. происходят в границах одного и того же субъекта международного права, они практически всегда вызывают последствия международного характера. В последние годы, пожалуй, самой главной среди основных причин, обуславливающих возникновение указанного вида конфликтов, является проблема толкования принципа равноправия и самоопределения народов. Иными словами, антиправительственные вооруженные силы нередко, неверно интерпретируя положения принципа самоопределения народов, пытаются добиться отделения с целью создания собственного государства. Поэтому в рамках предлагаемой работы также важное значение для уяснения изучаемых проблем приобретает проведение анализа юридического содержания принципа равноправия и самоопределения народов с последующим определением субъекта права на самоопределение, и исследование взаимосвязи данного принципа с другими императивными принципами действующего международного права, в частности, с принципом территориальной целостности государств и с принципом нерушимости границ, т.к. именно эти принципы на практике и в доктрине международного права часто рассматривается сквозь призму принципа самоопределения (особенно, если происходит отделение), и наоборот.

Таким образом, объектом исследования в предлагаемой диссертации является международно-правовое регулирование политико-правовых отношений, возникающих в период немеждународных вооруженных конфликтов (в качестве основного примера, как было сказано выше, будет рассмотрен конфликт в Абхазии).

Указанная цель предполагает решение следующих основных задач: провести комплексное изучение основных политико-правовых отношений, возникающих в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера; исследовать основное содержание принципа равноправия и самоопределения народов, его современное понимание и соотношение с другими основополагающими принципами международного права, а именно, с принципом территориальной целостности государств и с принципом невмешательства во внутренние дела государств, их осуществление в контексте немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера; определить приемлемые и соответствующие современным условиям пути реализации принципа равноправия и самоопределения народов, без ущерба для территориальной целостности и политического единства государств; опираясь на исторические факты и архивные материалы, установить наиболее существенные политические и социальные причины, приведшие к вооруженному конфликту в Абхазии;1 дать международно-правовую оценку конфликту в Абхазии, и выработать оптимальный вариант политического его урегулирования.

Методологическая основа исследования. Особенность предмета диссертационного исследования обусловила применение определенных методов научного познания. Для достижения вышеуказанных целей и решения поставленных задач в предлагаемой работе использовались такие методы исследования, как диалектический, сравнительно-правовой, историко-правовой и системно-структурный.

B.А. Карташкина, Б.М. Клименко, А.А. Ковалева, Ю.М. Колосова, B.C. Котляра, В.И. Кузнецова, Е.А. Лукашеву, И.И. Лукашука, Е.Г. Ляхова, Б.Ф. Мартынова, А.И. Полторака, В.В. Пустогарова, Ю.А. Решетова, Л.И. Савинского, Э.И. Скакунова, Л.В. Сперанскую, О.И. Тиунова, Р. А. Тузмухамедова, Г.И. Тункина, Н.А. Ушакова, В.Н. Федорова, О.Н. Хлестова,

C.В. Черниченко, Ю.Е. Чехарина, Л.Н. Шестакова. Этот перечень не является исчерпывающим. Его можно было бы продолжить.

Кроме того, в диссертации широко использованы: основополагающие источники международного гуманитарного права, международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов; документы, принятые органами ООН (резолюции и решения Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи, доклады Генерального секретаря и т.д.), а также в рамках СНГ; материалы итоговых документов трех конференций юристов-международников разных стран мира, посвященных проблемам самоопределения и отделения; а также архивные материалы (Российского государственного архива социально-политической истории и Центрального государственного исторического архива Грузии) и труды видных абхазских (Анчабадзе З.В., Лакоба С.З., Маршания JI.B., Сагария Б.Е.) и грузинских (Лежава Г.П., Ментешашвили A.M., Тоидзе Л.Г.) историков, проливающие свет на историю политико-правовых взаимоотношений

Абхазии и Грузии. Определенное содействие автору в работе над диссертацией оказали сотрудники политического отдела Посольства Республики Грузия в Российской Федерации.

В связи с этим автором рассмотрен широкий круг проблем, порождаемых немеждународными вооруженными конфликтами, выявлены главные в настоящее время причины их возникновения. Кроме этого, с точки зрения современного понимания основного содержания принципа равноправия и самоопределения народов, изучено его соотношение с такими непосредственно относящимися к поддержанию международного мира и безопасности принципами международного права, как принцип территориальной целостности государств, принцип невмешательства во внутренние дела государств и принцип нерушимости границ, и рассмотрены пути их реализации в контексте немеждународных вооруженных конфликтов и интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного характера, а также, с учетом утвердившихся приоритетов в международных отношениях, установлены наиболее приемлемые методы осуществления принципа равноправия и самоопределения народов, отвечающие современным условиям.

Поэтому, исходя из стремления провести объективный, неполитизированный научно-правовой анализ фактов и событий, имевших место в республике на протяжении целого ряда десятилетий до начала вооруженной стадии конфликта, а также нынешней ситуации вокруг Абхазии, очень важно для нас избежать некритического принятия мнения одной из сторон данного конфликта.

В целом же сформулированные в диссертационном исследовании выводы, рекомендации и предложения, а также материалы работы могут быть использованы в научных исследованиях, в практической деятельности МИД России, МИД Грузии, в учебном процессе в Дипломатической академии МИД РФ, МГИМО(У) МИД РФ, в Тбилисском государственном университете (ТГУ), в Абхазском государственном университете (АТУ), в других заинтересованных ВУЗах, а также, возможно, в переговорном процессе между Сухуми и Тбилиси по всеобъемлющему политическому урегулированию конфликта в Абхазии.

Апробация результатов исследования. Диссертационная работа выполнена на кафедре международного права Дипломатической академии Министерства иностранных дел Российской Федерации. Основные теоретические выводы и положения исследования получили апробацию в форме публикаций статей в журналах "Право: теория и практика", "Объединенный научный журнал" и в результате обсуждения на кафедре международного права Дипломатической академии МИД России.

Основные положения, выносимые на защиту:

Неправомерно осуществление принципа самоопределения народов, игнорирующее другие императивные принципы международного права. При этом недопустимо противопоставление принципа самоопределения народов принципу территориальной целостности или принципу нерушимости границ. Они должны истолковываться и реализовываться в совокупности.

6) К наиболее существенным социально-политическим причинам, приведшим к вооруженному конфликту в Абхазии, относятся следующие: а) манипулирование политико-правовым статусом Абхазии в период установления советской власти в крае, когда в марте 1921 г. республика сначала была возведена до уровня союзной, а спустя несколько месяцев ее статус был сведен к автономному положению (де-факто — декабрь 1921 г., де-юре — февраль 1931 г.); б) изменения этнических пропорций населения Абхазии в пользу той или иной общины, происходившие неестественным путем, не способствовали сохранению баланса в национальном составе жителей республики, что вызвало рост озабоченности у обеих общин (но особенно у абхазской); в) наконец, проявившиеся на фоне распада СССР в конце 1980-х - начале 1990-х гг. различия в целях, стоящих перед обеими политическими элитами (а именно, абхазы стремились к отделению и созданию собственного государства, грузины — настаивали на соблюдении территориальной целостности), в наибольшей степени ухудшили отношения между Сухуми и Тбилиси и, в итоге, привели к вооруженной конфронтации в Абхазии.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Международное право, Европейское право", Кецбая, Гиви Ревазович, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проделанная автором работа позволяет сделать следующие выводы и предложения.

В основной части данной работы было показано, что среди наиболее актуальных проблем международно-правового регулирования отношений, возникающих в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера, особо выделяется проблема квалификации той или иной вооруженной борьбы, происходящей в государстве, как внутреннего вооруженного конфликта, с вытекающими из этого обязанностями для противоборствующих сторон соблюдать соответствующие нормы права вооруженных конфликтов.

Наличие немеждународного вооруженного конфликта должно устанавливаться согласно объективным факторам, а не произвольной оценке правительства государства, в котором имеет место такого рода конфликт. Это положение подтверждается п. 1 ст. 1 Дополнительного протокола II 1977 г. При этом определенные в данном источнике критерии, которым должны соответствовать антиправительственные вооруженные силы или другие вооруженные повстанческие группы и сформулированное понятие "вооруженного конфликта немеждународного характера", выводят рассматриваемого вида конфликты из-под дискреционной власти правительств государств и, тем самым, принуждают последних к выполнению необходимых для защиты жертв внутренних вооруженных конфликтов норм.

Аналогичное требование предъявляется и к антиправительственной стороне; причем, несмотря на то что применение соответствующих положений права вооруженных конфликтов не затрагивает ее юридического статуса, т.е. не наделяет повстанцев международной правосубъектностью ст.З Женевских конвенций 1949 г.), все же они обязаны соблюдать данные нормы. Кроме того, обязанность вооруженной оппозиции следовать этим нормам не должна ставиться в зависимость и от того обстоятельства, что она вышла из-под контроля, находящегося у власти правительства, т.к. международные обязательства, взятые на себя государством, действительны также и для повстанческой стороны. Нормы, содержащиеся в источниках права вооруженных конфликтов немеждународного характера, в равной мере обязательны для исполнения, как правительственной стороной, так и повстанцами, ибо последние представляют собой организованные группы индивидуумов. Поэтому, несоблюдение одной из сторон конфликта соответствующих норм международного гуманитарного права дает возможность адресовать ей претензии и возлагать на нее ответственность в связи с такими действиями.

И все же, ввиду того, что отсутствует специальный орган, который давал бы международно-правовую оценку той или иной вооруженной борьбе, происходящей в пределах одного государства, крайне важно, чтобы доктрина в ближайшем будущем внесла большую ясность в вопрос о том, как следует наиболее полно квалифицировать тот или иной вооруженный конфликт. Данная необходимость обусловлена тем, что такая квалификация конфликта имеет решающее значение для жертв, затрагиваемых им.

Совет Безопасности в случае грубых и массовых нарушений прав человека в том или ином государстве может, согласно главе VII Устава ООН, предпринять необходимые для их пресечения меры. Причем такие действия не будут квалифицироваться как противоречащие положениям принципа невмешательства, ибо в п.7 ст.2 Устава особо подчеркивается, что этот принцип не препятствует применению Советом (в случае надобности) принудительных мер.

Богатый опыт МККК, его большие финансовые возможности, разветвленная сеть высококвалифицированных специалистов — все это свидетельствует в пользу придания данной гуманитарной организации более широких полномочий в отношении внутренних вооруженных конфликтов, для оказания помощи их жертвам. Кроме того, представляется целесообразным наделение Комитета контрольными функциями по осуществлению процесса имплементации норм международного гуманитарного права, применяемого в период немеждународных вооруженных конфликтов, в государствах — участниках Женевских конвенций. Это будет способствовать повышению эффективности реализации как данных норм, так и самого правового механизма воздействия на поведение противоборствующих сторон таких конфликтов.

В связи с тем, что значительные трудности квалификации внутригосударственного вооруженного конфликта возникают из-за отказа правительств соответствующих государств признавать повстанцев в качестве воюющей стороны, становится очевидным, что вопрос о правовом статусе организованных вооруженных групп, также нуждается в дальнейшем международно-правовом совершенствовании. Институт признания в качестве воюющей стороны необходимо, на наш взгляд, рассматривать и как средство гуманизации отношений, возникающих в ходе внутренних вооруженных конфликтов, и как метод признания в ограниченных пределах международной правоспособности повстанцев, т.е. признание их воюющей стороной должно иметь своим следствием лишь тот факт, что они признаются только субъектами права вооруженных конфликтов.

Проанализировав две существующие теории признания новых государств (в том числе образовавшихся в ходе отделения при реализации народами права на самоопределение) в качестве субъектов международного права, необходимо отметить следующее: сегодня в разных регионах мира многие национальные и этнические группы (относительно небольшие по численности) стремятся решать насущные проблемы путем создания своих государств, что говорит о существующей тенденция к чрезмерному росту количества малых стран. Это, по мнению экспертов, государственных деятелей, должностных лиц ООН, в частности, Генерального секретаря данной организации может привести к увеличению числа внутренних вооруженных конфликтов и к нестабильности на планете в целом.

В связи с этим, очевидно, что даже если и образуются де-факто самопровозглашенные государства (например, путем неправомерного отделения), это, как мы считаем, не означает, что такие государства автоматически, лишь ipso facto своего возникновения, становятся субъектами международного права. У них, конечно же, есть возможность стать такими субъектами, однако после того, как их признают в настоящем качестве большинство стран мира, а также ООН, что, в свою очередь, позволит им вступить в данную организацию. В этом случае можно будет говорить о таких государствах не как о самопровозглашенных, а как о полноценных членах мирового сообщества.

Вот почему в современных условиях подход к признанию новых субъектов международного права с позиции конститутивной теории, на наш взгляд, больше отвечает интересам многонациональных государств (в том числе Российской Федерации), т.к. такие государства довольно часто сталкиваются с проблемами сепаратизма и отделения, порождаемыми центробежными силами. Кроме того, конститутивное признание имеет большое политическое значение. Данный вид признания позволяет в полной мере осуществлять международную правосубъектность признаваемого государства, что значительно облегчает его существование.

Ввиду того, что существующие источники права вооруженных конфликтов не содержат правил, регулирующих отношения участников интернационализированных вооруженных конфликтов немеждународного

232 Напомним, что, по оценкам специалистов, в мире насчитывается более двух тысяч различных групп населения, которые могут в недалеком будущем поставить вопрос о создании ими собственных государств. характера, применение тех или иных норм настоящей отрасли международного права должно зависеть от типа взаимоотношений конфликтующих сторон. Поэтому, вполне очевидно, что если вооруженный конфликт происходит: между правительством государства и повстанцами, а также между иностранным государством, принимающим участие в конфликте на стороне правительства, и повстанцами, то должны вступать в силу нормы международного гуманитарного права, применяемые в период немеждународных вооруженных конфликтов; между правительством и иностранным государством, выступающим в конфликте на стороне повстанцев, а также между третьими государствами, принимающими участие в конфликте на обеих сторонах, то должны соблюдаться нормы права вооруженных конфликтов, относящиеся к международным вооруженным конфликтам.

Если современное международное право в принципе не запрещает участие иностранного государства во внутреннем вооруженном конфликте на стороне и по просьбе правительства государства, то аналогичное участие на стороне повстанцев будет расцениваться как незаконное вмешательство во внутренние дела соответствующего государства.

В настоящее время наиболее распространенным поводом для вмешательства третьего государства во внутригосударственный вооруженный конфликт на стороне повстанцев является поддержка в стремлении последних в процессе самоопределения к сецессии и созданию собственного государства. Вот почему чаще всего политизации подвергается именно вопрос о военном вмешательстве иностранных государств на стороне движений за отделение.

В связи с этим, бесспорным является запрет на вооруженную интервенцию иностранного государства, направленную против территориальной целостности и правительства демократического государства, словом в поддержку сепаратизма. И наоборот: народы, лишенные права на самоопределение вправе испрашивать и получать как морально-политическую поддержку, так и помощь военно-технического плана для борьбы за свою независимость. Кроме этого, военное вмешательство одного или нескольких иностранных государств во внутренние вооруженные конфликты, связанные с отделением, возможно, только если оно одобрено Советом Безопасности ООН. (Здесь также следует еще раз отметить, что, по мнению диссертанта, полный контроль Советом действий, связанных с военным вмешательством, кроме всего прочего, способен исключить интернационализацию немеждународных вооруженных конфликтов и возможность их выхода за рамки границ соответствующих государств).

Чтобы сохранить свою легитимность движение за отделение должно действовать в рамках законов соответствующей страны. Иначе, в соответствии с международным правом, за правительством государства признается возможность поддерживать и восстанавливать правопорядок в государстве и защищать его территориальную целостность, в том числе с использованием вооруженных сил.

Таким образом, государственные образования не должны признаваться в качестве субъектов международного права, если они возникли вследствие отделения посредством вооруженного вмешательства, осуществленного без соответствующей санкции Совета Безопасности.

В этом же контексте также следует отметить, что осуществление народами права на самоопределение ни при каких условиях не должно подрывать основы государственного строя и нарушать другие императивные принципы международного права, т.к. самоопределение далеко не во всех случаях предполагает, а право допускает отделение.

Опираясь на положения международно-правовых актов, раскрывающих основное содержание принципа равноправия и самоопределения народов, а также на доктрины юристов-международников разных стран мира и на установленную ООН практику, отделение, в качестве непременного элемента при реализации самоопределения, признается только в некоторых строго ограниченных случаях. А именно, за народами: а) несамоуправляющихся территорий; б) проживающими в государствах, конституции которых прямо предусматривают возможность отделения, при осуществлении самоопределения; в) проживающими на территориях, которые были оккупированы, либо аннексированы после принятия Устава ООН, т.е. после 1945 г.; наконец, г) проживающими в государствах, власти которых не соблюдают принцип равноправия и самоопределения народов и не создают условий для участия в управлении соответствующим государством. Только в этих случаях народы, осуществляющие самоопределение в виде отделения (в том числе вооруженным методом) могут быть признаны субъектами международного права, а вооруженная борьба будет квалифицироваться как международный вооруженный конфликт.

Таким образом, отделение представляет собой самое последнее средство достижения народом самоопределения.

Во всех же остальных случаях реализация принципа самоопределения должна протекать в рамках государств, т.е. через "внутреннее самоопределение", которое, с одной стороны, не наносит ущерба самобытности самоопределяющихся народов (их культурному, социально-экономическому развитию) и, с другой — не нарушает территориальной целостности соответствующих государств.

По нашему твердому убеждению, именно такой подход к осуществлению самоопределения способствует поддержанию международного правопорядка, безопасности и стабильности.

Различные методы реализации права на самоопределение в пределах государства, каковыми могут быть, например, создание федерации, образование автономий в рамках унитарного государства, другие виды самоуправления, закрепляют за органами власти той или иной административно-территорииальной единицы право самостоятельного решения дел, относящихся к внутренней, а в ряде случаев и к внешней ее компетенции. Кроме того, разграничение полномочий между центром и регионами, практикуемое в федеративных государствах, наделяет последних правом выбора пути своего развития, для сохранения этнической идентичности проживающих там народов.

Таким образом, федерализм представляет собой конституционный ответ на потребность в децентрализации и является наиболее соответствующей современным условиям моделью взаимоотношений центра и регионов, т.к. способствует осуществлению принципа самоопределения народов при соблюдении территориальной целостности государства.

Сегодня принцип самоопределения часто подвергается неопределенной интерпретации, что способствует агрессивному сепаратистскому движению за отделение в ряде стран мира, приводя к внутригосударственным вооруженным конфликтам, на почве которых, в свою очередь, зарождается терроризм. В связи с этим, крайне важно, чтобы государства, соблюдающие принцип равноправия и самоопределения народов, но столкнувшиеся с проблемами сохранения единства своих территорий и нарушением конституционного порядка, выступили в Генеральной Ассамблее ООН с инициативой принятия международного акта, специально посвященного данному принципу, конкретизирующего и максимально подробно отражающего все ситуации, при наступлении которых народы, осуществляющие самоопределение, наделялись бы правом на отделение.

Что касается вооруженного конфликта в Абхазии, то проведенный многоаспектный анализ взаимоотношений Абхазии и Грузии в минувшем столетии позволил выявить следующие наиболее существенные политические и социальные причины его возникновения. В частности, негативным образом на самосознание абхазского народа повлияло манипулирование политико-правовым статусом Абхазии в период становления советского государства, когда по решению Президиума Кавбюро ЦК РКП(б) в марте 1921 г. Абхазию сначала возвели до уровня союзной республики, а уже спустя несколько месяцев ее статус был сведен к автономному положению (де-факто — декабрь 1921 г., де-юре — февраль 1931 г.). Такой подход к статусу Абхазии не мог не создать предпосылки для ухудшения взаимоотношений между абхазами и грузинами — двумя исторически близкими народами. Не способствовали сохранению определенного баланса в национальном составе республики и изменения ее демографических пропорций в пользу той или иной общины, происходившие неестественным путем. Это в итоге и привело к росту озабоченности у обеих общин (но особенно — у абхазской). Также к одному из главных факторов возникновения конфликта в Абхазии можно отнести отсутствие взвешенной языковой политики в республике, которое не могло не причинить немалый вред национальному самочувствию и абхазов, и грузин, а следовательно, процессу консолидации всего населения края. Наконец, наибольшее ухудшение отношений между Сухуми и Тбилиси произошло в период распада Союза ССР в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Тогда впервые проявились различия в целях, стоящих перед обеими политическими элитами, а именно: абхазы стремились к отделению и созданию собственного государства, в свою очередь грузины настаивали на соблюдении территориальной целостности Грузии и нерушимости ее границ. Эти причины, в особенности, и привели в 1992 г. к беспрецедентной вооруженной конфронтации абхазов и грузин — народов, как отмечалось в основной части работы, с историко-культурной общностью и органически переплетенными судьбами, проживавших на одной территории на протяжении веков и никогда не воевавших друг против друга.

Чтобы разрешить данный конфликт, необходимо изыскать компромиссные, учитывающие позиции обеих сторон пути его урегулирования. Для осуществления этих целей народу Абхазии должна быть предоставлена возможность реализовать свое неотъемлемое право на самоопределение при сохранении территориальной целостности Грузии в пределах ее международно признанных границ.

Бесспорно, что, как и все народы, народ Абхазии имеет право свободного выбора пути своего развития. Но вместе с тем, ввиду того, что принцип равноправия и самоопределения народов напрямую связан с правами и свободами отдельного человека, этим принципом должно воспользоваться все население республики, проживавшее там до начала вооруженного конфликта, без ущерба для представителей какой-либо национальной общины. Иными словами, в ходе самоопределения народа Абхазии обязательно должна учитываться воля всех наций, составляющих данный народ, исключая всякую дискриминацию.

Поэтому, началом восстановления мира в Абхазии может служить плебисцит как важнейшее средство свободного волеизъявления всего населения республики, организацию и контроль над которым мог бы осуществить международный орган.

Для Грузии как полиэтнического государства модель федеративного устройства была бы особенно подходящей, т. к. эта модель в современной действительности наиболее эффективно способствует снижению межэтнической напряженности, сглаживает противоречия между центральными и региональными властями и обеспечивает благоприятные социально-экономические условия для самостоятельного (но не изолированного) развития регионов.

Правительство Абхазии должно иметь необходимый объем политических и административных полномочий (безусловно, больший, чем был до 1992 г.), который бы гарантировал сохранение самобытности каждой национальной общины народа Абхазии. В связи с этим, власти республики (в соответствии с московской Декларацией о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта) должны совместно с центральным правительством Грузии осуществлять деятельность в таких важных для существования федеративного государства сферах, как внешняя политика, охрана государственной границы, энергетика, транспорт, связь, а также обеспечение прав и свобод человека и прав национальных меньшинств. Более того, в федеративном договоре должно быть закреплено за Абхазией право на осуществление ею внешнеэкономической деятельности в качестве относительно самостоятельного государственного образования. Но вместе с тем, установление отношений и заключение соглашений с иностранными государствами не должны противоречить Конституции Грузии и ее международным обязательствам.

Крайне важная Концепция предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств — участников СНГ, предусматривающая широкий комплекс мер для налаживания обстановки взаимного доверия, исторических связей и сотрудничества между сторонами, находившимися в конфликте, во многих аспектах экономико-социальной деятельности, должна стать одним из ключевых положений последующего постконфликтного миростроительства в Абхазии.

Также в качестве одной из основ конструктивных переговоров между сторонами об учреждении будущего федеративного государства может стать "План Бодена", ввиду его широкой международной поддержки, в частности, всеми членами Группы друзей Генерального секретаря ООН по Грузии (в которую, как говорилось, входят такие ведущие державы, как Великобритания, Германия, Россия, США и Франция.).

Таким образом, такое урегулирование конфликта, способствующее реализации главных целей его сторон, а именно, осуществления самоопределения народа Абхазии при соблюдении территориальной целостности и нерушимости международно признанных границ Грузии, является наиболее оптимальным и соответствует подлинным условиям действительности.

В процессе разрешения конфликта очень важная роль отводится России как исторически одному из самых влиятельных государств в регионе. Она могла бы выступать гарантом воплощения и последующего соблюдения положений будущего федеративного договора между Сухуми и Тбилиси. Кроме того, признание приоритетного участия России в урегулировании изученного конфликта, как, впрочем, и конфликта в Южной Осетии, исходит также и из осознания близости этих конфликтов и, следовательно, непосредственного их влияния на ситуацию на Северном Кавказе. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что Грузия — это единственное государство, которое граничит со всеми республиками данного региона (Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан), как известно, являющегося сегодня наиболее нестабильным и взрывоопасным в России. Поэтому неурегулированность вышеназванных конфликтов в Грузии, отражающаяся на ситуации в сопредельных российских территориях, создавая там напряженность, угрожает тем самым национальной безопасности России. Следует учитывать это крайне важное обстоятельство.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия»

1. Источники и документы

2. Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда от 26 июня 1945 г.

3. Акт об автономии Абхазии от 20 марта 1919 г.

4. Борьба за упрочение Советской власти в Грузии. (Сборник документов и материалов) (1921—1925 гг.). — Тбилиси, 1959.

5. Венская декларация и Программа действий от 25 июня 1993 г.

6. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г.

7. Действующее международное право. В 3-х томах. Составители Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. М.: Издательство Московского независимого института международного права, 1999.

8. Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и об ограждении их независимости и суверенитета от 21 декабря 1965 г.

9. Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств. Резолюция 36/103 XXXVI сессии ГА ООН от 9 декабря 1981 г.

10. Декларация о неприкосновенности границ от 7 августа 1993 г.

11. Декларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ от 15 апреля 1994 г.

12. Дискриминация вне закона. Сборник документов. Составители Абашидзе А.Х. и др. — М.: Юристъ. 2003.

13. Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 29 июня 1990 г.

14. Документ ООН S/1994/253 от 3 марта 1994 г.

15. Документ ООН S/1994/253 от 3 марта 1994 г.

16. Документ ООН S/1994/397, приложение I (Декларация о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта, 4 апреля 1994 г.) от 5 апреля 1994 г.

17. Документ ООН S/1994/397, приложение II (Четырехстороннее соглашение о добровольном возвращении беженцев и перемещенных лиц, 4апреля 1994 г.) от 5 апреля 1994 г.

18. Документ ООН S/1994/80 от 25 января 1994 г.

19. Документ ООН S/1996/165 от 5 марта 1996 г.

20. Документ ООН S/1997/268, приложение II (Заявление "О ходе урегулирования конфликта в Абхазии, Грузия") от 27 марта 1997 г.

21. Документ ООН S/1998/372 (Решение о дополнительных мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия) от 28 апреля 1998 г.

22. Документ ООН S/1999/392 (Решение о дальнейших шагах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия) от 2 апреля 1999 г.

23. Документ ООН S/2002/88 от 18 января 2002 г.

24. Документ ООН S/2003/412 от 9 апреля 2003 г.

25. Документ ООН S/26795 от 17 ноября 1993 г.

26. Документ ООН А/51/62 S/1996/74 от 31 января 1996 г.

27. Документ ООН E/CN. 4/Sub. 2/1992/37, 1 July 1992 (Возможные пути и средства облегчения мирного и конструктивного решения проблем, связанных с меныпинствами//Второй доклад о проделанной работе, представленный г-ном Асбьорном Эйде).

28. Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера от 8 июня 1977 г.

29. Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним 1977 г.31 .Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г.

30. История Советской Конституции (в документах). 1917—1956. — М., Гос. изд. юрид. лит. 1957.

31. Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представителей государств — участников СБСЕ от 15 января 1989 г.

32. Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам от 21 октября 1994 г.

33. Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие от 10 октября 1980 г.

34. Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 г.37.Конституция СССР 1924 г.

35. Конституция Грузинской ССР 1922 г.

36. Конституция Абхазской ССР 1925 г.

37. Конституция ССР Грузия 1926 г.

38. Конституция ССР Абхазия 1927 г.

39. Конституция АССР Абхазия 1935 г.43 .Конституция Грузинской ССР 1937 г.

40. Конституция Республики Грузия 1995 г.

41. Конституция Российской Федерации 1993 г.

42. Концепция предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств участников СНГ от 19 января 1996 г.

43. Лиссабонский документ встречи ОБСЕ на высшем уровне от 3 декабря 1996 г.

44. Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников от 4 декабря 1989 г.

45. Международное публичное право. Сборник документов. В 2-х томах. Составители Бекяшев К.А., Ходаков А.Г. М.: БЕК. — 1996.

46. Определение агрессии. Резолюция ГА ООН 3314 (XXIX) от 14 декабря 1974 г.

47. Парижская Хартия для Новой Европы от 21 ноября 1990 г.

48. Постановление Пленума Кавбюро от 5 июля 1921 г.

49. Постановление VI съезда Советов ССР Грузия от 19 февраля 1931 г. о вхождении ССР Абхазия в Грузинскую ССР в качестве автономной республики.

50. Принципы урегулирования споров и положения процедуры СБСЕ по мирному урегулированию споров от 8 февраля 1991 г.

51. Резолюция ГА ООН 2675 от 9 декабря 1970 г.

52. Резолюция СБ ООН 1311 от 28 июля 2000 г.

53. Резолюция СБ ООН 1339 от 31 января 2001 г.

54. Резолюция СБ ООН 1364 от 31 июля 2001 г.

55. Резолюция СБ ООН 1393 от 31 января 2002 г.

56. Резолюция СБ ООН 1427 от 29 июля 2002 г.

57. Резолюция СБ ООН 1462 от 30 января 2003 г.

58. Резолюция СБ ООН 1494 от 30 июля 2003 г.

59. Резолюция СБ ООН 1524 от 30 января 2004 г.

60. Резолюция СБ ООН 1554 от 29 июля 2004 г.

61. Резолюция СБ ООН 896 от 31 января 1994 г.

62. Резолюция СБ ООН 906 от 25 марта 1994 г.

63. Резолюция СБ ООН 937 от 21 июля 1994 г.

64. Решения Будапештского саммита СБСЕ 1994 г.

65. Сборник правовых актов Демократической Республики Грузия. 1918-1921 гг.-Тбилиси, 1990.

66. Советы Абхазии (1922—1937 гг.). Сборник документов и материалов. -Сухуми, 1976.

67. Соглашение о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов от 24 сентября 1993 г.

68. Абашидзе А.Х. Защита прав меньшинств по международному и внутригосударственному праву. М.: Права человека. - 1996.

69. Аби-Сааб Р. Гуманитарное право и внутренние конфликты. Истоки и эволюция международной регламентации. М.: МККК, 2000.

70. Анчабадзе 3., Дзидзария Г. Вековая и нерушимая дружба братских грузинского и абхазского народов. — Тбилиси, 1969.

71. Анчабадзе З.В. Очерк этнической истории абхазского народа. — Сухуми, 1976.

72. Аречага Э.Х. де. Современное международное право. Под ред. Г.И. Тункина. М.: Издательство "Прогресс", 1983.

73. Арцибасов И.Н. Право в период вооруженных конфликтов: Научно-аналитический обзор. — М.: ИНИОН АН СССР, 1978.

74. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. -М.: Междунар. отношения. 1989.

75. Барсегов Ю.Г. Самоопределение и территориальная целостность. М.: Междунар. отношения. - 1993.

76. Броунли Я. Международное право. В двух книгах. Под ред. Г.И. Тункина. Книга первая. М.: Издательство "Прогресс", 1977.

77. Бутрос Бутрос Гали. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций. Повестка дня для мира. 1995 год. Второе издание, дополненное. Организация Объединенных Наций. Нью-Йорк, 1995.

78. Военные преступления. Это надо знать всем / Под ред. Р. Гутмэна и Д. Риффа. — М. Издательство "Текст". 2001.

79. Гассер X.- П. Международное гуманитарное право. Введение. — М.: МККК, 1995.

80. Грузины и абхазы. Путь к примирению / общ. ред.: Б. Коппитерс, Г. Нодиа, Ю. Анчабадзе. — М.: Издательство "Весь Мир", 1998.

81. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций юридического факультета Открытого Брюссельского университета. — М.: МККК, 2000.

82. Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право / ДА МИД России. М., 2003.

83. Жоржолиани Г., Лекишвили С., Тоидзе Л., Хоштария-Броссе Э. Исторические и политико-правовые аспекты конфликта в Абхазии. — Тбилиси, 1995.

84. Ковалев А.А. Самоопределение и экономическая независимостьнародов. -М.: Междунар. отношения, 1988.93 .Комментарий к Дополнительному протоколу II к Женевским конвенциям 1949 года. М.: МККК. - 1998.

85. Коровин Е. А. Международное право переходного времени. М., 1926.

86. Лабахуа З.А. Позиция. — М., 1994.

87. Лакоба С.З. Абхазия после двух оккупаций. — Гагра, 1994.

88. Лакоба С.З. Очерки политической истории Абхазии. — Сухуми, 1990.

89. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов: Учеб. пособие. — М.: Аспект Пресс, 1999.

90. Лежава Г.П. Абхазия: анатомия межнациональной напряженности. — М., 1999.

91. Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть. Учебник. -М.: Издательство БЕК, 1998.

92. Ляхов Е.Г. Политика терроризма — политика насилия и агрессии. М.: Междунар. отношения. - 1987.

93. Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. 2. Спб., 1883.

94. ЮЗ.Маршания Л.В. Трагедия Абхазии. — Тбилиси, 1995.

95. Ментешашвили А.М. Из истории взаимоотношений грузинского, абхазского и осетинского народов (1918—1921 гг.). — Тбилиси, 1990.

96. Ментешашвили A.M. Октябрьская революция и национально-освободительное движение в Грузии 1917—1921 гг. — Тбилиси, 1987.

97. Юб.Мулинен Ф. де. Право войны. Руководство для Вооруженных Сил. -М.: МККК, 1993.

98. П.Ж. Прудон. "Война и мир. Исследование о принципе и содержании международного права". В 2-х томах. Москва. Издание А. Черенина и Ко. 1864.

99. Ю.Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. — М.: МККК, 1994.

100. Практика федерализма. Поиски альтернатив для Грузии и Абхазии / общ. ред.: Б. Коппитерс, Д. Дарчиашвили, Н. Акаба. — М.: Издательство "Весь Мир", 1999.

101. Примаков Е.М. Годы в большой политике. — М.: Коллекция "Совершенно секретно", 1999.

102. ПЗ.Пустогаров В.В. Международное гуманитарное право. — М.: Институт государства и права Российской Академии наук. 1997.

103. Сагария Б.Е. Образование и укрепление советской национальной государственности в Абхазии (1921—1938). — Сухуми, 1981.

104. Сорокин П.А. Автономия национальностей и единство государства.1. Петроград. 1918.

105. Пб.Сорокин П.А. Интересы национальностей и единство государства. Петроград. 1917.

106. Сороко А.В. Региональные конфликты. — М.: ДА МИД России. Научная книга. 2000.

107. Сперанская Л.В. Принцип самоопределения наций в международном праве. Госюриздат — Москва, 1961.

108. Спорные границы на Кавказе. М.: Издательство "Весь мир". - 1996.

109. Тиунов О. И. Международное гуманитарное право. — М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА ИНФРА. М), 2000.

110. Федоров В.Н. ООН и проблемы войны и мира. М.: Междунар. отношения. -1988.

111. Хлестов О.Н., Блищенко И.П. Красный Крест и международное гуманитарное право. М.: Медицина. — 1977.

112. Черниченко С.В. Содержание принципа самоопределения народов (современная интерпретация): Учебное пособие. Изд. 2-е / ДА МИД РФ. М., 1998.

113. Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х томах. — М.: Издательство "НИМП", 1999.

114. Чехарин Ю.Е. Международно-правовая оценка внутренних конфликтов. М.: Дипломатии, академия МИД СССР. - 1989.

115. Этнические и региональные конфликты в Евразии: в 3 кн.: Кн. 3 Международный опыт разрешения этнических конфликтов. М.: Издательство "Весь мир". - 1997.

116. Green L.C. The Contemporary Law of Armed Conflict. Manchester University Press, Manchester and New York, 1993.

117. Jonathan Aves. Georgia: From Chaos to Stability. RIIA, London, 1996.

118. Secession and international low. Conflict Avoidance. Regional Appraisals. — United Nations, New York and Geneva, 2003.1. Статьи и авторефераты

119. Алешин В.В. Правовое регулирование вооруженных конфликтов немеждународного характера // МЖПМ. М,: 1998, № 2.

120. Баглай М.В. Международное право не допускает ссылки на самоопределение для подрыва территориальной целостности// Международное право — International Law. 3 / 2000 / 9.

121. Барановский В. Россия: конфликты и мирное урегулирование споров // Ежегодник СИПРИ 1998. -М.: Наука, 1999.

122. Блищенко И.П. Автономия и международное право//МЖМП.1998. №1.

123. Выступление X. Переса де Куэльяра перед персоналом и слушателями Дипломатической академии МИД СССР 16 января 1990 г.//Дипломатический ежегодник / Отв. ред. О.Г. Пересыпкин. — М.: Междунар. отношения. 1992.

124. Гачечиладзе Р. Географический фон решения конфликта в Абхазии // Грузины и абхазы. Путь к примирению / общ. ред.: Б. Коппитерс, Г. Нодиа, Ю. Анчабадзе. — М.: Издательство "Весь Мир", 1998.

125. Егоров С.А. Внутригосударственные конфликты и международное право// Международное право и международная безопасность: военная и политическая области: Диалог советских и американских экспертов. — М.: Междунар. отношения, 1991.

126. Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право. Автореф. дисс. док. юрид. наук. М., 1999.138.3акалинский М.М., Митяев В.Г. Грузино-абхазский конфликт и роль России в его урегулировании Н Сб. ст. / Рос. ин-т стратег, исслед. — М., 1995, №3.

127. Иванов И. Концепция мира в XXI веке // Международная жизнь. М.1999. № 10.

128. Иванов И.С. Особенности национальной безопасности // Итоги. 22 июня 2004.

129. Кокошин А.А. Россия — сверхдержава, великая или региональная держава? // Международная жизнь. М. 2002. № 9—10.

130. Колосов Ю. М. Развитие принципа неприменения силы в международных отношениях. — Советское государство и право. 1982. № 2.

131. Котляр B.C. К дискуссии юристов-международников стран мира по проблеме самоопределения и отделения народов// Актуальные международно-правовые и гуманитарные проблемы: Сборник статей. Вып. III // ДА МИД России. М., 2002.

132. Нб.Кузнецов В.И. Октябрь и международное право // Международная жизнь. М. 1997. № 11-12.

133. Манилов B.JI. О военной доктрине России // Международная жизнь.2000. № 5.

134. Мартынов Б.Ф. Самоопределение — необходим ответственный подход // Международная жизнь. М. 1993. № 7.149 .Материалы "круглого стола" журнала "Государство и право"// Государство и право. 1994. № 4.

135. Ментешашвили А. Грузино-абхазские отношения в первой четверти XX века // Разыскания по истории Абхазии / Грузия. — Тбилиси, АН Грузии, Центр по исследованию межнациональных отношений. 1999.

136. Панарин С. Конфликты в Закавказье: позиции сторон, перспективы урегулирования, возможный вклад России // Вестн. Евразии = Acta Eurasica. -М., 1999, № 1/2.

137. Петров Н.В. Что такое полиэтнизм? Территориально-этнические притязания и конфликты на территории бывшего СССР // ПОЛИС, — М.,1993. № 6.

138. Пикте Ж. Международное гуманитарное право. Определение // Международное гуманитарное право. М.: Ин-т пробл. гуманизма и милосердия. 1993.

139. Пряхин В.Ф. Конфликты региональные — проблема глобальная (конфликты на постсоветском пространстве. Общие черты, специфика, перспективы) // МЖМП. 1999, № 1.

140. Решетов Ю.А. Право на самоопределение и отделение // МЖМП. 1994.№ 1.

141. Талалаев А. Н. Международное право в период вооруженных конфликтов // Международное право: Учебник / Под ред. Г. И. Тункина. -М.: Юрид. лит., 1994.

142. Тимофеев Е.В. Новые аспекты принципа права наций на самоопределение // МЖМП. М.: 1993, № 4.

143. Тоидзе JI. К вопросу о политическом статусе Абхазии (1921—1931 гг.) // Разыскания по истории Абхазии / Грузия. — Тбилиси, АН Грузии, Центр по исследованию межнациональных отношений. 1999.

144. Трофимов Д. А. События в Абхазии как пример типичного постсоветского регионального конфликта // Межнациональные конфликты на Кавказе: методика их преодоления. — М., 1995.

145. Тункин Г.И. Межгосударственная система и международное право // Международное право: Учебник / Под ред. Г.И. Тункина. — М.: Юрид. лит.,1994.

146. Тункин Г.И. Основные принципы международного права // Международное право: Учебник / Под ред. Г.И. Тункина. — М.: Юрид. лит., 1994.

147. Харабуа Р.З. Геополитические интересы России в грузино-абхазском конфликте // Политолог: взгляды на современность. — М., 1996.

148. Хлестов О.Н. Международное право и Россия // МЖМП. 1994. № 4. 167.Черниченко С.В. Международное сотрудничество в области правчеловека // Международное право: Учебник. Отв. ред. Ю. М. Колосов, В. И. Кузнецов. -М.: Междунар. отношения, 1999.

149. Эйде А. Внутренние волнения и напряженность // Международное гуманитарное право. — М.: Ин-т пробл. гуманизма и милосердия. 1993.

150. Erin D. Mooney. Internal Displacement and the Conflict in Abkhazia. International Journal on Group Rights 3, 1995. * 170.Joel Boutroue and Stephen F. Jones. Prospect for the Return of Internally

151. Displaced Persons and Refugees to Abkhazia. UNHCR, May 1997.

152. P. Overeem. Report of a UNPO Coordinated Human Rights Mission to Abkhazia and Georgia // Central Asian Survey, vol. 14, № 1, 1995.

153. S.N. MacFarlane, L. Minear, D. Shenfield. Armed Conflict in Georgia: A Case-study in Humanitarian Action and Peacekeeping // Occasional Paper of the Watson Institute. Providence: Brown University, 1996.

154. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

155. РГАСПИ, ф. 157, оп. 3, д. 158, л. 15.

156. РГАСПИ, ф. 157, оп. 3, д. 175, л. 88 об.

157. РГАСПИ, ф. 157, оп. 3, д. 228, л. 4.

158. РГАСПИ, ф. 157, оп. 5, д. 113, л. 140-141.

159. РГАСПИ, ф. 157, оп. 5, д. 72, л. 108.

160. РГАСПИ, ф. 157, оп. 5, д. 72, л. 111.

161. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 1, л. 123.

162. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 1, л. 124 об.

163. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 2, л. 105.

164. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 2, л. 85.

165. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 2, л. 94-95.

166. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 51, л. 2-2 об.

167. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 51, л. 48.

168. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 60, л. 37-37 об.

169. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 60, л. 42-45.

170. РГАСПИ, ф. 64, on. 1, д. 60, л. 55.

171. Центральный государственный исторический архив Грузии (ЦГИАГ)

172. ЦГИАГ, ф. 1818, оп. 2, д. 135, л. 17-18.

173. ЦГИАГ, ф. 1861, оп. 2, д. 28, л. 71.

174. ЦГИАГ, ф. 1861, оп. 2, д. 37, л. 11.

175. ЦГИАГ, ф. 1861, оп. 2, д. 37, л. 58.

176. ЦГИАГ, ф. 416, оп. 3, д. 1020, л. 1-18.

Автор: Кецбая, Гиви Ревазович
Город: Москва
Год: 2004
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.10

Диссертация

Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия тема автореферата диссертации по юриспруденции

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Кецбая, Гиви Ревазович, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Международное право, Европейское право", Кецбая, Гиви Ревазович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Кецбая, Гиви Ревазович, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Международное право, Европейское право", Кецбая, Гиви Ревазович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Актуальные международно-правовые проблемы в области вооруженных конфликтов немеждународного характера и ситуация в Абхазии, Грузия»