Государственная защита православной веры и церковной организации в России

Салтыкова, Светлана Александровна

Государственная защита православной веры и церковной организации в Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Государственная защита православной веры и церковной организации в России»

На правах рукописи

Салтыкова Светлана Александровна

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЗАЩИТА ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ И ЦЕРКОВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ В РОССИИ (Х-Х^! вв.)

12.00.01 - теория и история права и государства; история правовых учений

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва - 2004

Работа выполнена в Московской государственной юридической академии

Научный руководитель доктор юридических наук,

профессор Исаев Игорь Андреевич

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор Золотухина Наталья Михайловна доктор юридических наук, профессор Момотов Виктор Викторович

Ведущая организация Российский государственный

торгово-экономический университет

Защита состоится 23 июня 2004 года в 14.30 на заседании диссертационного совета при Московской государственной юридической академии, 123995, г. Москва, ул. Садовая Кудринская, 9, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии.

Автореферат разослан 21 мая 2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность, темы исследования. История русской государственности, нации и культуры неразрывно связана с историей православной христианской Церкви. Для того чтобы в этом убедиться, даже не надо быть православным, «достаточно знать русскую историю и иметь духовную зоркость»}

Данная аксиома национального пути России может служить отправной точкой исторического, юридического, нравственного поиска для каждого гражданина России, пытающегося решить вопросы о смысле и значении настоящей исторической ситуации и перспективах для нашего Отечества в будущем. Связь между русским обществом и православной христианской Церковью не была утрачена даже в период «атеистической» государственности. Не может быть нарушена эта связь и в настоящий период политической, национальной, духовной «смуты». Несмотря на демократический принцип свободы совести и равенства вероисповеданий (ст. 28 Конституции РФ), характерный для правового государства, сохраняется «моральный престиж»2 православного вероисповедания, связанного с историей русской нации и русской государственности. С другой стороны, в связи с остротой национального вопроса и дискуссией по поводу закона «О свободе совести и религиозных объединениях» актуализируются исторические аспекты эволюции российских правовых традиций в сфере вероисповедной политики нашего государства.

1 Ильин ИЛ. О православии и католичестве // О грядущей Росси Н.П.По.тгорадкого. М., 1993. С. 308.

2 Карташев А.В. Церковь и государство // Церковь, история, Россия; Статьи V

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ

выступвИвиМО*226. СПетерб т\.пл ОЭ Нв мая ¡и

явления в совокупности их причинно-следственных взаимосвязей. В данной работе диалектический метод сочетается с формально-логическими, сравнительно-правовыми приемами исследования.

Традиционно в русской канонической науке используется историко-догматический метод исследования, который в основу анализа церковно-государственных отношений ставит саму сущность Церкви, ее догматическое и нравственное учение, что совершенно естественно, поскольку трудно представить себе право в отрыве от той социальной среды, где оно регулирует отношения. В качестве Божественного института (невидимая, таинственная сторона) Церковь является источником универсальных полномочий - учения слову Божьему, священнослужения, самоуправления - составляющих исключительную, совершенную правоспособность церковного общества, не зависимую от государства. С другой стороны, Церковь как общество, существующее в мире, должна иметь внешнюю организацию, характер учреждения (видимая, институтная сторона), осуществляющего главную цель общества - распространение христианской веры. Внешняя, организационная сторона Церкви включает внутренние отношения между ее членами (внутреннее церковное право, корпоративное) и отношения Церкви к другим общественным союзам, в том числе и к государству (внешнее церковное право). В сфере внешнего, или «мирского», права, регулирующего церковно-государственные отношения и отношения Церкви с другими обществами, Церковь всецело зависит от государства.

Таким образом, помимо общей правоспособности Церкви как Божественного учреждения, у отдельных церковных обществ или частей вселенской Церкви существуют частные права, предоставляемые им государствами. Эти права конкретной Церкви выражают отношение к ней конкретного государства и являются как частью общего церковного права, так и права государственного.

Универсальные полномочия Церкви составляют священную и правительственную ее власть. Власть священная (учение, священнодействие) выражает Божественную сторону Церкви, власть правительственная (законодательство, управление, суд) - ее институтную, юридическую сторону. Правительственная власть Церкви, носящая религиозный характер, но проявляющаяся в таких же функциях, как правительственная власть в гражданском обществе, является сферой, где государство более всего проникает во внутренние церковные отношения. Священнические полномочия церковной власти - особая сакральная область деятельности пастырей Церкви, учителей и священников. Такова теоретическая модель. Но историческая практика «симфонии», как в Византии, так и в России, внесла в нее некоторые коррективы.

Источниковая база исследования. Руководящими началами, неизменными критериями положительного церковного права являются книги Священного писания Нового завета и Ветхого завета. Главными источниками внутреннего права вселенской Церкви стали Апостольские правила (сборник постановлений, которые действовали в церковной практике в течение первых трех веков христианства и были основаны на апостольском предании), постановления вселенских и поместных Соборов Церкви IV-VIII вв.. Канонические послания святых отцов-учителей Церкви ТТТ-У вв.

Вступив в союз с государством, Церковь, естественно, должна была получить новый и обильный источник права в законодательстве христианских императоров. Канонический кодекс Церкви вследствие государственного признания получил значение государственного закона. Императоры определяли внешние права и обязанности духовенства (имущественные, судебные). Кроме того, практика отношений православной Церкви и царства выработала правило о непосредственном участии христианских монархов в церковном законодательстве, возможности создавать нормы по внутренним делам и отношениям Церкви. Сомнения в обязательной силе

императорских законов для Церкви могло возникнуть только в случаях, когда эти законы противоречили канонам. Церковное законодательство императора Юстиниана (первые 13 титулов Кодекса, Новеллы) ассимилировалось с церковным правом в греческих Номоканонах.

Восприняв от Византии православное христианство, крестившаяся Русь должна была воспринять и традицию отношений Церкви и царства. Главным юридическим источником для русских князей - новых защитников и покровителей Церкви, стал греческий Номоканон: сборник Иоанна Схоластика в 50 титулах VI в., сборник патриарха Фотия в 14 титулах IX в. существовали у нас уже в XII в.; сербская редакция Номоканона была, введена в русскую церковную практику в XIII в. Так на Руси появилась Кормчая книга, печатное издание которой было предпринято «по воле царя и благословению патриарха» в том же самом году (1649), когда правительство издало Соборное Уложение. В состав Кормчей книги, помимо канонического синопсиса и законов византийских императоров по делам Церкви, вошли и греческие гражданские кодексы: Эклога императоров-иконоборцев Льва Исаврянина и Константина Копронима VIII в., Прохирон императора Василия Македонянина IX в. (в Кормчей - «Градской закон»). Важными источниками византийского права на Руси стали также грамоты константинопольских патриархов и византийских императоров по делам русской Церкви, канонические ответы, правила, трактаты греческих иерархов.

Первым опытом национального законодательства на основе греческого Номоканона стали уставы великих князей-крестителей Руси - Владимира Святославича и его сына Ярослава Мудрого, определившие правовое положение Церкви (судебные, имущественные права духовенства) в новом для нее Отечестве. В удельный период права Церкви были зафиксированы в церковно-уставных и жалованных грамотах русских князей, а также в жалованных грамотах — ярлыках - монгольских ханов русским митрополитам.

Московские великие князья подтвердили церковные уставы Киевских великих князей св. Владимира и Ярослава (грамота вел. кн. Василия Дмитриевича 1403 г.), однако практика несудимых тарханных грамот все более ограничивала внешние права и привилегии духовенства (XV-XVII вв.). Соборное Уложение 1649 г., а также царские указы и грамоты, касающиеся вопросов церковного благочиния, обряда, борьбы с отступничеством от веры, грамоты о созыве Освященных Соборов (XVI-XVII вв.) явились юридическим подтверждением государственного вмешательства и во внутреннее церковное право.

Памятниками русского канонического права стали постановления Освященных Соборов Церкви, окружные послания местных архиереев к своему духовенству и пастве, канонические ответы и поучения церковных иерархов, пастырские послания и грамоты митрополитов, патриархов и епархиальных архиереев.

Одним из важнейших источников исследования являются летописи и богословская литература (житийные вероучительные произведения), поскольку многие вопросы церковно-государствешгых отношений X-XVII вв. не были регламентированы законодательно, а фиксировались правительственным обычаем, практикой (например, правила о созыве великими князьями Освященных Соборов, участии в избрании церковных иерархов, решении вопросов обрядового и даже догматического характера). В этой связи важным источником информации являются также иностранные и отечественные хроники и сочинения.

Для изучения темы были привлечены историко-правовые материалы, собранные Археографической комиссией: Акты исторические (Т. 1-5; СПб., 1841-1842), Дополнения к Актам историческим (Т. 1-5; СПб., 1846), Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства (Т.1; СПб., 1838), Акты, относящиеся до юридического быта древней России (Т. 1-2; СПб., 1857); материалы Русской исторической библиотеки (Т. 1-6; СПб., 1872-1880),

Актов, собранных в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией АН (Т. 1-4; СПб., 1836), Актов социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XTV-начала XVI вв. (4.3; М, 1958), Собрания государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (Т. 1-3; М., 1813-1822) и других сборников.

Степень разработанности темы. Изучение историографии по вопросам настоящего исследования позволяет определить степень разработанности темы.

Как уже отмечалось, ключевым моментом в характеристике правового положения Церкви, ее отношений с государственной властью, является догматическое учение о Церкви, содержании церковной власти. Поэтому за основу анализа был принят Пространный христианский Катехизис православной кафолической восточной Церкви, работы по православно-догматическому богословию архиепископа Макария, И. Николина, а также произведения религиозно-философского характера протоиерея С.Булгакова, протоиерея А.Шмемана, И.А.Ильина, А.В.Карташева, Н.А.Струве.

Вопросы о существе Церкви, полномочиях церковной власти, проблемы отношений светской и духовной властей исследовались на уровне отдельных разделов курсов церковного права А.С.Павлова, Н.С.Суворова, И.С.Бердникова, епископа Никодима (Милаша), М.Альбова, М.И.Горчакова, М.Остроумова, протоиерея В.Цыпина. Вопросу о сущности церковного права, соотношении церковных и государственных правовых норм посвящены юридические исследования Н.А.Заозерского, архимандрита Иоанна, М.КХВарьяса.

Тема взаимодействия светской и духовной власти в России является одним из предметов изучения в фундаментальных исследованиях церковных историков архиепископа Филарета (Гумилевского), митрополита Платона, ЕЛ Голубинского, А.В.Карташева, А.Доброклонского, К.Добронравина, П.В.Знаменского, архиепископа Амвросия (Орнатского). Анализ правового

положения Церкви, ее внешнего и внутреннего права содержится в работах по истории права М.Ф.Владимирского-Буданова, В.Н.Латкина, И.Д.Беляева,

B.И.Сергеевича, И.А.Исаева, а также в исследованиях замечательных русских историков Н.М.Карамзина, В.КТатищева, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского,

C.Ф.Платонова, М.П. Погодина, Н.А.Полевого, Е.Ф.Шмурло, Н.И.Костомарова. Непосредственно вопросу об отношениях Церкви и государства в

истории России посвящены работы Н.А.Заозерского, МД.Приселкова, А.Я.Шпакова, Р.Г.Скрынникова, Я.Н.Щапова, Б.Н.Флори, В. А. Алексеева, священника А.Николина. Заслуживает внимания и коллективный труд «Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России» (И.А.Исаев, Ю. С. Пивоваров, Н.Ю.Титов, В.А.Рогов, СХЛ.Омельченко). Проблемы взаимоотношений светской и духовной власти в Византийской империи раскрываются в работах историков Ф.И.Успенского, А.ПЛебедева, Ф.К.Терновского. Значение Церкви в государственном строительстве, этапы взаимодействия Церкви и царства в истории Византии и России - один из аспектов исследования выдающегося русского мыслителя ЛА.Тихомирова «Монархическая государственность». Процесс и особенности сакрализации власти рассматриваются в монографии Л.А.Андреевой «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской истории». При рассмотрении вопросов христианской теологии особое место занимают работы И.Мейендорфа, Г.В.Флоровского, Г.Вернадского. Анализ древнерусской политической мысли содержится в исследованиях В.Н.Малинина, Н.М.Золотухиной, И.У.Будовница, Н.В.Сшшциной.

Тема взаимодействия властей в области церковно-судебных полномочий, защиты чистоты веры и порядка в церковном обществе развивается в работах К.Неволина, священника Николая (Ярушевича), Т.В.Барсова, М.И.Горчакова, епископа Иоанна, И.Милованова, архидьякона Попова, Н.К.Соколова, Н.С.Суворова, А.Д.Троицкого, А.Чернявского, Н.Руднева, ВЛ.Ефимовских.

Государственная защита церковного общества от влияния иноверных религиозных культов, правовое положение иностранцев в России составляют предмет исследований Д.В.Цветаева, И.И.Малышевского, А.Попова, КСоколова, Б.Рамма, В.А.Малинина. Можно также указать монографии, посвященные вопросам обрядовой реформы XVII в., патриаршества Никона; истории соборной деятельности.

Несмотря на столь разнообразные исследования в области теории и истории взаимодействия духовной и светской власти, остается нерешенным вопрос о реализации в русской истории Евангельского принципа разделения властей и соответствующего ему. византийского идеала «симфонии» Церкви и царства. Ряд исследователей указывают на фактическое подчинение Церкви государству с самого начала христианской истории нашего Отечества или ограничивают период «симфонии» XI-XV веками. Серьезной проблемой большинства исследований является анализ преимущественно внешних прав Церкви (судебных, имущественных) или только правительственных полномочий церковной власти - законодательного, административного, судебного. Область священнических полномочий, более всего связанных с существом и историческим призванием Церкви - учить слову Божьему и освящать верующих, остается закрытой для большинства исследований. В этом отношении наиболее комплексным, рассматривающим разнообразные области церковной жизни, является фундаментальный труд митрополита Московского и Коломенского Макария «История русской Церкви».1 Многие комментарии и выводы преосвященного Макария, а также богатый фактографический и юридический материал, представленный в этом уникальном исследовании, были использованы в настоящей диссертации. Также были привлечены работы по истории канонизации святых угодников русской Церкви, церковного и монастырского строительства, просвещения.

1 Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История русской Церкви. Кн. 1-7. М., 19941996.

Научная новизна диссертации заключается в комплексном рассмотрении взаимодействия русской Церкви и национальной государственной власти во всех областях внутреннего церковного права — не только в сфере правительственных, но и священнических полномочий. Основание для такого взаимодействия - право христианского государя защищать веру и Церковь, поддерживать порядок и благосостояние церковного общества. Именно анализ разнообразных форм реализации этого права, соответствия их основным каноническим принципам церковного устройства и управления позволяет приблизиться к разгадке русской «симфонии».

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения в сфере церковной власти и церковного управления, а также отношения Церкви с государством и другими вероисповеданиями. Предмет исследования - нормы церковного права, государственное законодательство, административная, судебная практика и правовые обычаи, регулирующие данные отношения.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является комплексное историко-правовое изучение государственной законодательной,

административной, судебной деятельности по защите и поддержке православной веры и Церкви, участия светской власти в реализации законодательных, административных, судебных, священнических полномочий духовной власти.

Постановка данной цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- изучить и оценить существующие историографические и источниковедческие основы темы;

- раскрыть вопросы о внешнем и внутреннем праве Церкви, о полномочиях христианского монарха в отношении духовной власти с точки зрения догматического учения Церкви;

- связать историю русской Церкви с ее каноническими «истоками», практикой древней вселенской и византийской Церкви;

- показать взаимозависимость, единство церковной и гражданской истории, определить основные этапы церковно-государственных отношений и факторы их определяющие;

- раскрыть вопрос о влиянии Церкви на русскую общественную, политическую и духовную жизнь, о роли христианской теологии и русского духовенства в становлении русского государства.

Положения, выносимые на защиту, вытекают из результатов исследования и могут быть сформулированы следующим образом:

1. Вопрос об отношениях Церкви и государства является одним из сложнейших в истории человечества. Историческая практика отношений Церкви и христианской государственности выработала такие формы «нераздельности» духовной и светской власти, которые порой совсем не соответствовали Евангельскому принципу: «Кесарево Кесарю, Божее Богу» (системы «папоцезаризма» и «цезаропапизма»). Восточной Церкви императором Юстинианом (6-я Новелла) была предложена идеальная модель согласия - «симфонии» духовной и светской власти, наиболее соответствующая Евангельскому завету: «Величайшие дары Божий, данные людям высшим человеколюбием - это «священство и царство». Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь...».1 Данная формула предполагает, с одной стороны, разделение властей («как тело и душа»),2 с другой стороны, включает в себя отчасти узаконенное, отчасти морально свободное их взаимодействие, соучастие каждой из властей в сфере действия другой. Но такая идеальная формула «неслиянного единства»3

1 Цят. ло: Накопив А., свящ. Церковь и государство. М., 1997. Прилож. I. С. 278.

2 Эпанагога царей Василия, Льва, Александра.

3 Карташев А.В. Церковь и государство: Что было и что должно быть в России // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996. С. 227.

духовной и светской власти, не ясная теоретически, но жизненная пратически («отношения Церкви и государства мыслились не в паритетно-правовой, а гармонической парадигме»),1 требует христианского совершенства от обеих сторон, а значит, изначально имеет тенденцию к нарушению. Чем глубже светская власть через реализацию своих законодательных, административных, судебных полномочий проникает в сферу внутреннего права Церкви, тем более нарушается канонический принцип разделения властей и осуществляется переход к «цезаропапизму». И, наоборот, чем более светских функций начинает выполнять духовная власть, тем ближе Церковь и государство к «папоцезаризму».

2. Восточная Церковь включила в свое каноническое право фигуру христианского василевса: наградив его таинством помазания на царство, она признала за ним не только право защиты и покровительства веры и Церкви, но и право учительства, пастырства, даже священнослужения («эпистимонарх», «общий епископ», «первосвященник», «учитель веры», «страж православия»). Таким образом, каноническое учение о власти православного монарха явилось основанием < его участия во внутреннем праве Церкви - не только в области правительственных, но и священнических полномочий духовной власти. Однако единоличная деятельность византийских василевсов в области церковного законодательства (отмена соборных постановлений, вероисповедные, обрядовые указы императоров), суда, администрации, даже непосредственное участие в богослужении, уничтожили основной канонический принцип церковного устройства и управления - соборность. Юридически Церковь сохраняла независимость от государства (институты Освященного Собора и патриаршества), но фактически она стала не свободна (модель византийского «цезаропапизма»).

1 Андреева Л.А. «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизаыионная модель сакрализации власти в российской империи. М, 2002. С. 127.

3. В истории России «симфония» Церкви и государства сохранялась на протяжении X-XVII вв. Различные этапы политической и церковной истории данного периода обуславливают и различные формы отношений Церкви и государства:

- модель «симфонии», близкая к Евангельскому идеалу разделения властей (X-XII вв.): Киевская, или домонгольская, Русь; раннефеодальная монархия; каноническая зависимость- от Византии; относительная самостоятельность русской Церкви в отношении национальной государственной власти;

- переход к национальной модели «симфонии» - Московской (ХПТ-перв. пол. XV вв.): период монгольского владычества над Русью; ослабление зависимости от Византии;

- развитие Московской модели «симфонии» (втор, пол. XV-XVI вв.): свержение ордынского ига, ликвидация удельной системы, развитие византийской теократической идеологии; переход к самодержавной монархии', начало канонической (de facto) самостоятельности русской Церкви и усиление ее зависимости от национальной государственной власти;

- переход к «цезаропапизму» (XVII в.): введение института патриаршества, каноническая (de jure) самостоятельность русской Церкви; переход к абсолютной форме монархии; фактически - со смерти патриарха Адриана и прекращения деятельности Освященных Соборов (1700 г.), юридически - с отмены института патриаршества и учреждения Св. Синода (1721 г.) можно говорить о превращении Церкви в государственный институт (модель протестантского «цезаропапизма»),

характеристику исторической модели церковно-государственных

отношений. Государственные мероприятия, направленные на защиту подданных от иноверия и неверия, пресекающие преступления против правил христианского догмата, обряда, нравственных норм (правительственная область церковной власти) развивались по мере развития на Руси византийской теократической идеологии, формирования самодержавной формы монархии. Например, государственная власть начинает применять к отступникам от веры «градские казни» лишь с XV века. В реализации священнических, пастырских полномочий церковной власти (сакральная область) русские государи начинают принимать активное участие с самого начала христианской истории нашего Отечества. Само приобщение языческого общества к Церкви осуществилось великим князем Киевским Владимиром I. На этапе внешней христианизации (Х-ХН вв.) инициатива миссионерской деятельности принадлежала почти исключительно русским великим и удельным князьям. Посредством строительства храмов, организации монастырей, школ, книжного дела, иконописания, особенно посредством участия в канонизации угодников Божьих, открытии святых мощей, установлении церковных праздников, происходит сакрализация административной функции государственной власти. С XV в., когда великий князь Василий II не принял унию с католицизмом, и особенно в XVI-XVII вв., когда русские цари созывают Освященные Соборы и участвуют в решении всех вопросов внутреннего церковного права, даже обряд ово-догматических, можно говорить о сакрализации законодательной функции государственной власти.

Когда же государство в лице своих чиновников начинает все более проникать в область внутреннего церковного права (Монастырский приказ, чиновники патриарших приказов, административные способы миссионерской деятельности), начинается конфликт духовной и светской властей. Однако в XVII в. пастыри Церкви еще сохраняют возможность противостоять секуляризации, государственной церковности. Главные этапы этого противостояния - патриаршество «великого государя» Никона, Освященный Собор 1666-1667 гг., сохранившие «симфонию».

6. Наделяя православного монарха полномочиями покровительства и пастырства, Церковь указывала и границу для участия монарха в ее внутреннем праве - соответствие деятельности Помазанника Божьего каноническому праву. Практика отношений русской Церкви и национальной государственной власти, в принципе, сохраняет канон: в осуществлении суда над отступниками от веры и Церкви; в государственной вероисповедной политике; в осуществлении миссионерской деятельности.

Сохраняется каноническое основание церковного устройства и управления и главное условие «симфонии» - соборность: Освященный Собор - высшая власть в Церкви (внешней), царь - старший епископ Церкви; сохраняется принцип соборного избрания епископов, настоятелей монастырей, соборный суд Церкви.

Русскому царю, в отличие от византийского василевса, осталась недоступной главная обязанность священнослужителя - церковное таинство. Государь участвует в богослужении как мирянин, он может даже принимать решения об установлении постов, совершении молебнов, таинства покаяния, но никогда не выступает в роли священнослужителя.

7. В X-XVII вв. русской истории, несмотря на развитие тенденции подчинения Церкви государству, сохраняется принцип канонического существования Церкви. Формула «по воле государя, благословению митрополита (патриарха) с Собором» характеризует законодательную,

административную, судебную деятельность русского монарха, направленную на защиту и поддержку веры и Церкви.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем основные положения и выводы развивают и дополняют многие разделы истории государства и права России. Привлечение новых и анализ известных историко-правовых материалов расширяет сферу научного знания з области историко-правовых дисциплин. Исследованные в диссертации модели отношений Церкви и государства, а также принципы вероисповедной политики русского правительства определяют ряд важнейших аспектов современной правовой науки, позволяют дать объективную оценку, как прошлого, так и современного состояния Церкви, государства и общества. Материалы диссертации могут быть использованы специалистами в области философии права, истории и религиоведения.

Практическая значимость исследования. Фактический материал и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в учебных целях - в преподавании курсов истории государства и права России, теории государства и права, истории России. Положения, сформулированные в исследовании, также могут применяться при создании статей, монографий, учебников и учебных пособий по указанным дисциплинам.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на кафедре истории государства и права Московской государственной юридической академии. Основные положения и выводы исследования нашли отражение в публикациях автора, лекционном курсе, практических семинарских занятиях.

Структура диссертации обусловлена целью исследования. Работа включает в себя введение, основную часть, состоящую из трех глав, разделенных на параграфы, заключение и список использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обосновываются актуальность и степень разработанности темы диссертационной работы, формулируются цели, основные задачи исследования, дается описание методологической базы и источников, характеризуется научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

Первая глава «Борьба Церкви и государства с преступлениями против православной христианской веры» включает два параграфа и исследует взаимодействие духовной и светской властей в области церковно-судебных полномочий, реализацию права православного христианского монарха защищать веру и Церковь от оскорблений и преступлений.

В первом параграфе «Богословское, общественно-каноническое и историко'политическое основания церковно-судебной власти» определяется существо церковного суда, рассматривается судебная практика Церкви первых веков христианства, формирование церковной юрисдикции. Богословское и общественно-каноническое основания судебной власти Церкви, выражающие единство Божественной и общественной ее сторон, обуславливают духовный ив то же время юридический характер церковного суда, его особую компетенцию, независимость от государственной власти.

Определение государством юридического положения Церкви (с IV в.) является историко-политическим или юридико-политическим основанием церковно-судебной власти. С одной стороны, церковный суд приобретает публичный характер, его права охраняются государственным законодательством; с другой стороны, объем предметов церковного суда и компетенция Церкви в их обсуждении теперь зависят от государства, которое участвует и в исполнении церковно-судебных решений. Союз Церкви и царства, «симфоническое» их взаимодействие являются основанием единения

духовной и светской юрисдикции. Единения, но не слияния. Это есть «стабильный дуализм власти».1

Во втором параграфе «Преступления против православной христианской веры и Церкви. Духовный и светский элементы наказания отступников» рассматривается система религиозных преступлений, самыми тяжкими из которых являются преступления против веры. Помимо полного отречения от христианской веры и перехода в иное вероисповедание или атеизм, возможно и неполное отступничество - соединение правил и обрядов христианского культа с правилами и обрядами других культов. В широком смысле, всякое преступление против веры является неполным отступничеством: например, ересь - отступление от догмата веры, раскол -отступление от обрядового правила и пр. Учитывая тяжесть данного преступления - отречения от христианской веры полного и неполного, сложность его состава и связь со всеми другими, видами религиозных преступлений, оно стало основанием для характеристики вселенской и российской церковно-государственной деятельности, направленной на защиту единства христианского общества, чистоту и святость христианской веры.

В основе данной деятельности - Евангельское учение о любви, всепрощении и покаянии. Суд Церкви есть суд духовный, и наказания, применяемые им, могут быть только духовными. Однако уже на уровне вселенского канона Церковь допускает возможность применения гражданских санкций, но только в крайнем случае - по отношению к преступникам, «совершенно непокорливым и вразумлению через епитимии не послушным», которые своими действиями производят «крамолу и мятеж» в Церкви (Константинопольский, двукратный, Собор, пр. 9; Антиохийский Собор, пр. 5). Степень участия светской власти в суде и наказании мятежных членов христианского общества является одной из характеристик «симфонии»

1 Исаев И.А. Рецидив теократической утопии: Церковь и феодальная государственность в России // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и Церкви в истории России Сборнях научных трудов ВЮЗИ М, 1988. С. 116.

Церкви и царства. Государственный суд и «градские казни» по духовным делам (например, низложение и казни патриархов, провозглашение византийскими императорами от своего лица церковной анафемы) свидетельствуют о переходе к «цезаропапизму».

История русского христианского общества X-XVII вв. знала различные формы отступничества от догматов христианской веры и церковной дисциплины. Практика на Руси такой совершенной формы отступничества как отречение от православной христианской веры и переход в иное вероисповедание редко представляет нам факты полного отступничества (например, переход в мусульманство - гл. XXII, ст. 24 Соборного Уложения 1649 г.). Неполное отречение от веры развивалось от сознательного двоеверия, где главной формой преступного действия являлось идолослужение (Х-ХИ вв.), к бессознательному, пассивному двоеверию, когда христианство победило язычество, но не исключило из народного сознания элементов языческого культа. Источники преимущественно указывают на отступничество в язычество, но есть нормы и об отступничестве в иудаизм, мусульманство, очень редко - в католицизм; в XVI-XVII вв. русские начинают увлекаться протестантскими идеями. Однако самым тяжким, «злым» преступлением против веры считалась не измена православию, отречение, уход в иноверие и неверие, а посягательство на чистоту веры (ересь), обрядовые правила, мир и порядок в церковном обществе (раскол). Церковные и светские юридические источники часто ставили между указанными формами отступничества знак равенства (например, Освященный Собор 1667 г. квалифицировал старообрядческий раскол как ересь); именно к еретикам и раскольникам применялась самая жесткая система церковных и гражданских санкций.

Киевский период русской «симфонии» характеризуется относительной самостоятельностью церковно-судебной власти. На заре христианской истории учащееся вере русское общество еще не знало еретических или раскольничьих сект. Но языческий культ, обряды и обычаи явились серьезным

препятствием для христианской миссии. Признав отступничество от православия и все вообще преступления против веры, Церкви, правил христианской нравственной и семейной жизни государственными преступлениями и определив пространство церковной юрисдикции, уставы князей зафиксировали принцип невмешательства мирской власти в «суды и люди церковные», право духовного суда и наказания отступников от веры, которое сохранялось до XV в. (хотя уже церковный устав Ярослава Мудрого вводит светские штрафные санкции по духовным делам; здесь также встречается формула: митрополит судит, а «князь казнит»).

По мере развития Московской «симфонии» усиливается участие светской власти в осуществлении церковно-судебных полномочий. Освященный Собор 1551 г. (Стоглав) объявил борьбу с преступлениями против веры не только важнейшей задачей Церкви, но и правительства. Виновные в нарушении церковных постановлений, утвержденных царским законом -«грозной царской заповедью», подлежали не только духовным мерам исправления, но и уголовным наказаниям - «великой опале» от царя по «градским законам». Еретики - «жидовствуюшие» стали первой религиозной сектой, в отношении которой было возбуждено правительственное преследование. Но «дуализм власти» сохраняется: «градские казни» (с 1504 г. - смертная казнь) были применены великим князем Иоанном III только в отношении упорных еретиков, производивших мятеж в христианском обществе; по просьбе самого духовенства, и только после соборного осуждения отступников и применения духовных наказаний «по правилам св. Апостолов и св. Отцов».

Несмотря на развитие светского элемента в церковно-судебном ведомстве в XVII веке (Монастырский приказ, светские чиновники патриарших приказов), практика борьбы духовной и светской власти с отступниками от веры сохраняет принцип двойного наказания («быть от государя в опале, а от патриарха в запрещении и духовном наказании»). Сохраняются канонические

основания церковно-судебной власти: государство не заменяет Церковь в ее борьбе за чистоту веры, но стоит рядом и оказывает активную поддержку. Например, приговор о «градском законе и казнении» старообрядцев был вынесен Собором 1667 г.; смертная казнь вошла в практику борьбы с расколом, после того как данное религиозное преступление приобрело политический характер: «жечь в срубе» полагалось только тех раскольников, которые «хулят св. Церковь, производят в народе соблазн и мятеж и остаются упорными». Уголовные наказания не заменяли духовных санкций, а лишь дополняли их, «смотря по вине».

Вторая глава «Государственная власть - «на страже» православия. Правовое положение иноверных и неверных вероисповеданий в России»

включает три параграфа и рассматривает особенности вероисповедной политики русского правительства и Церкви, реализацию права православного христианского монарха защищать своих подданных от иноверия, предотвращать пропаганду чуждых православию религиозных культов.

В первом параграфе «Канонические основания отношения Церкви к другим религиозным обществам и лицам» указываются основные принципы церковной толерантности: милостивое, благоразумное отношение к людям, не принадлежащим к христианскому обществу. Но, с другой стороны, ввиду обязанности каждого христианина соблюдать нравственный, обрядовый устав Церкви, в каноническом праве установлены границы указанного отношения к лицам, принадлежащим к другим вероисповеданиям: христианам запрещается религиозное и брачное «общение» с неверными.

Однако в истории каноническая церковная толерантность подвергалась существенным изменениям и ограничениям, сообразно с той или иной системой церковно-государственных отношений. Главным основанием, определяющим правовое положение различных вероисповеданий в государстве, является факт существования законом установленной государственной, или господствующей, религии. В тех государствах, где

существует эта «государственная религия», возможны несколько моделей допустимости осуществления других религий.

Второй параграф «Ограничение правоспособности граждан римско-еизантийской империи, связанные с их вероисповеданием» рассматривает особенности вероисповедной политики византийского правительства, указывающие на переход от государственной толерантности (терпимости по отношению к нехристианским религиям) к самым жестким схемам государственной церковности.

Третий параграф «Принципы вероисповедной политики русского правительства и Церкви в X-XVII вв.» посвящен вопросу о реализации в русской истории канонических основ церковной толерантности; рассматривает законодательную, административную деятельность русских государей, направленную на защиту христианского общества от влияния иноверных культов и учений.

В Киевский период совершилась в основном внешняя христианизация общества. Русский человек делал только первые шаги на тяжелом и великом пути осмысления веры, воспитания религиозного чувства. Отсюда сравнительная веротерпимость правительства по отношению к представителям неправославных исповеданий, приоритет экономического, политического интереса, открытость Руси для иноверных практиков -торговцев, ремесленников, политиков. Наши князья (за некоторым исключением) еще не восприняли главной идеи «симфонии», не возвысились до того, чтобы, подобно византийским императорам и московским царям, совместить в себе представительство светское и духовное, стать первыми ревнителями и поборниками веры. Они пока еще соединялись с миром, полуязыческим (т.е. веротерпимым) русским обществом в его практических интересах. Правительство не ограничивало религиозной свободы иностранцев иноверных (католиков, армян) и неверных (язычников-половцев, мусульман, иудеев), предоставляя им даже право на публичное осуществление культа.

Однако, правительство, руководимое пастырями Церкви, пресекало пропаганду чуждых православию культов, выход их за рамки иноверной общины (поселения, колонии, торгового товарищества). Государственный закон, основываясь на нормах Номоканона, мнении греческих полемистов и русских пастырей, объявил всякое общение (религиозное и житейское) с неверными и иноверцами святотатством.

Период монгольского владычества над Русью, переход от удельно-вечевого строя русской жизни к единодержавию, явился временем рождения и развития Московской «симфонии» Церкви и царства, внутренней христианизации русского общества. Основными этапами формирования национальной модели церковно-государственных отношений стали:

- религиозная и политическая «смута», связанная с Ферраро-Флорентийской унией греческой и католической Церквей 1439 г., когда воля Московского великого князя Василия II определила соборное церковное решение догматического вопроса: русский государь идеологически возвысился до представительства светского и духовного; обязанность защищать чистоту православия рождает право монарха принимать решение в области священнических полномочий церковной власти, но это решение великого князя не заменяет церковный приговор - Освященный Собор русских пастырей отверг унию с католицизмом;

- завоевание Константинополя неверными в 1453 г. стало благодатной почвой для развития на Руси византийской идеи патроната над всеми православными христианами; с падением Константинополя и других православных стран под ударами Османской империи Московская Русь остается единственной в мире православной монархией - преемницей великой Византии, незыблемым «третьим Римом», а русский великий князь - законным преемником властных традиций греческих императоров.

Следствием развития идеологии религиозной исключительности Руси, тяжелых испытаний монгольского времени, католической экспансии (уния

1439 г., успехи латинства в Литве) стало усиление религиозной нетерпимости русского общества. Московское правительство лишило иноверцев права публично осуществлять свой культ (исключение делалось только для протестантов), но свобода исповедовать веру частным образом (совершать обряды, иметь священников) была сохранена за иностранцами.

Открытые гонения на православие, отступничество и измены Смутного времени • усилили религиозную замкнутость России в XVII веке: в период патриаршества Филарета Никитича все западное христианство было соборно признано ересью. С другой стороны, XVII век стал началом разрушения религиозного уклада русской жизни, обмирщения культуры. Начинается эпоха инакомыслия и подражания иноземным обычаям, противообрядового протестантского вольнодумства. Освященные Соборы 1655,1656,1666-1667 гг. сняли определение «ереси» с католицизма, но активным пропагандистам -католикам до Петра I правительство отказывало в праве публичного богослужения. Напротив, соборно объявленным еретиками протестантам было предоставлено право на публичное осуществление культа. Как и в Киевский период, основной-задачей русского правительства в отношении иноверцев была, защита православных от соблазна инакомыслия, предотвращение пропаганды чуждых истинной вере религиозных культов. Была законодательно оформлена древняя традиция колониального проживания иноверцев в русском государстве («от церквей Божиих в дальних местах»); последним запрещалось принимать к себе на жительство и в услужение русских; совращение православных наказывалось смертной казнью через сожжение. В соответствии с вселенской церковной традицией русская «внешняя власть» строго соблюдала свое право - обязанность защищать мир и порядок в церковном обществе, «укрощать совершенно непокорливых» и верных, и неверных.

Третья глава. «Государственная инициатива в проведении православной христианской миссии в России (пастырство, учение, богослужение)» включает пять параграфов и посвящена вопросу о принципах

и основных направлениях миссионерской деятельности правительства и Церкви, реализации права православного христианского монарха быть не только защитником веры, но и пастырем, старшим епископом Церкви.

В первом параграфе «Внутренняя и, внешняя миссия: церковный, и государственный аспекты» указываются, канонические основания христианской миссии проповедь, богослужение, нравственный пример, а также особенность православной «симфонии» (византийской и русской) -взаимодействие «священства и царства» не только в области правительственных полномочий церковной власти, но и в сфере сакральной: религиозного учения и религиозного освящения.

Средства в созидании церковного и общественного мира, распространении христианского вероучения использовались самые разнообразные: содействие Церкви в строительстве, украшении храмов, наделение их иконами, книгами, церковной утварью; организация епархий, иноческих обителей, училищ, переписи, переводов духовной литературы; материальная поддержка церковных учреждений; участие в установлении церковных праздников, открытии святых мощей, в решении важнейших вопросов церковной жизни: организационных, обрядовых и даже догматических (нередко - не только участие, но и инициатива). Эти разнообразные административные и законодательные действия правительства в отношении православных подданных можно обозначить миссией в широком смысле этого слова (внутренней миссией). Приобщение к православию неверных и иноверных народов - собственно миссия православного христианства (внешняя миссия) — всегда рассматривалась в качестве важнейшей задачи русского правительства: содействие Церкви в организации миссионерских пунктов, крещении и проповеди истинной веры; предоставление обращающимся материальных и др. льгот (например, выплата денежных пособий, освобождение от податей и повинностей, земельные дачи, сословные права и т.п.).

Во втором параграфе «Главный момент христианизации Русской земли: религиозная, просветительная и организационная деятельность великих князей Владимира I и Ярослава Мудрого. Успехи христианской миссии в домонгольский период (Х-Х11 вв.)» представлена характеристика первого этапа приобщения к христианству русского языческого общества. Еще до развития на Руси учения о вселенской христианской миссии монарха -блюстителя, первосвященника, пастыря Церкви, практика церковно-государственных отношений в области миссионерской деятельности ввела русских князей, великих и удельных, в область внутреннего церковного права, причем преимущественно в сферу священнических, сакральных полномочий церковной власти. В результате административных, законодательных мероприятий равноапостольного Владимира и Ярослава Мудрого была развита каноническая традиция проведения христианской миссии, в основе которой -проповедь христианского вероучения, богослужение, благотворительность. Православные обители, как и православные храмы, за исключением Новгорода, строились в основном русскими князьями; учреждаются епархии, формируется корпус священников-миссионеров; приобретаются богослужебные книга, иконы, церковная утварь, развивается система училищ, перепись и переводы духовной литературы. Необходимо отметить, что, помимо организации церковного богослужения, монастырской жизни и других мер по внешнему благоустройству церковной организации, русские государи участвовали в решении вопросов церковно-законодательного, сакрального характера: открытии святых мощей, канонизации угодников Божьих, прославлении чудотворных икон, установлении церковных праздников. Именно в этой области складывается формула русской «симфонии»: «по совету великого князя с митрополитом и Освященным Собором». Церковь внутренняя, таинственная, которую впоследствии не понял, не увидел император Петр I, более всего поразила душу русского человека, вступившего на путь учения вере.

Третий параграф «Христианская миссия в период монгольского владычества над Русью. Рождение и развитие Московской церковно-государственной «симфонии» (КШ-первая половина XV вв.)» содержит анализ миссионерской деятельности правительства и Церкви в период централизации, борьбы с ордынским игом, превращения Москвы в политический, экономический, религиозный центр Русской земли. Теперь миссия церковного и монастырского строительства становится общенародным делом.

Четвертый параграф «Христианская миссия во второй половине XV-XVI вв. Московская самодержавная монархия - центр вселенского православия» рассматривает период расцвета национальной модели «симфонии» Церкви и царства. Сохраняются инициатива русского правительства в проведении внешней христианской миссии, а также традиции миссионерской деятельности св. Владимира: осторожность, поэтапность реформ, богослужение, проповедь, организационная, благотворительная деятельность русского монашества. Великие князья наделяли миссионеров средствами для строительства храмов и организации обителей, посылали им книги, иконы, колокола, церковную утварь, обеспечивали права новокрещенных жалованными грамотами.

Сотрудничество царя и Стоглавого Собора в реформировании всех областей церковной жизни, даже обрядовых (как писать иконы, исправлять богослужебные книги, обрядовые правила, какого вида ставить кресты на церквях), свидетельствует о победе национальной модели «симфонии» над ее идеальным символом. Для русской иерархии было совершенно закономерным делегировать роль реформатора царю - старшему епископу и защитнику Церкви. Теперь уже не только религиозное чувство, историческая практика, как в Киевский период, но и византийская теократическая идеология явились основанием более активного участия русских монархов в решении вопросов внутреннего церковного права - правительственных и священнических.

Пятый параграф «Период патриаршества (кон. XVI-XVП вв.) Роль царской власти в осуществлении внешней и внутренней христианской миссии» характеризует период перехода от национальной «симфонии» к протестантскому «цезаропапизму», неканоническому превращению Церкви в государственный институт. Само учреждение патриаршества явилось результатом царской воли. Тем не менее, решение о патриаршестве принял Освященный Собор. Был законодательно оформлен принцип соборного избрания русского патриарха, митрополитов, архиепископов и епископов, «с утверждения и соизволения государя».

Развивается государственное администрирование в области внешней миссионерской деятельности: перепись «новокрещенов», особые слободы под надзором государственных чиновников, «темницы и оковы» для непокорных. Административные методы «миссии» дополняются материальными выгодами, служебными, сословными льготами за переход в христианство, что, безусловно, противоречит Евангельским принципам свободы и любви. Но приоритет духовных, традиционных для русской «симфонии», методов православной миссии сохраняется: строительство храмов и монастырей, эстетика богослужебного культа, проповедь, пример иноческого подвижничества.

Русские цари времен патриаршества сохраняют традицию инициативы в проведении внутренней христианской миссии, развивается «государево дело» исправления церковной литературы. Необходимо отметить, что на Освященном Соборе 1666 г. государь предлагал пастырям Церкви вопросы, касающиеся не только обрядов, но и самого сокровенного - догматов (Символа) веры.

Область священнических полномочий церковной власти является показательной для характеристики «симфонии»: только государя -Помазанника Божьего, Церковь допускает в свое внутреннее право и даже - в его сакральную сферу, обрядовую и догматическую. Когда же государство в лице своих чиновников все глубже проникает в область внутреннего церковного права, начинается конфликт духовной и светской власти, разрушение их «неслиянного единства».

Выразителем конфликта Церкви и царства в XVII веке стал «великий государь» патриарх Никон, предпринявший очень смелую попытку отстоять независимость духовной власти, вернуться от национальной модели «симфонии» к ее идеальному символу. Лидерство патриарха проявлялось, прежде всего, в правительственной и судебной сферах архиерейской власти. Однако национальная традиция и национальный интерес оказались сильней идеала разделения властей. Высокое положение патриарха было обусловлено не формальным, юридическим моментом, связанным с изменением отношений Церкви и царства, а личностным отношением. Источником власти «великого государя» Никона была воля царя, его любовь и доверие к «собишюму другу»: «с соизволения государя патриарх действует самостоятельно». Акцент несколько изменен, но, по сути - это все та же национальная «симфония». Главное историческое дело Никона - реформа церковной обрядности, была проведена в традиционном единстве духовной и светской власти.

Большой Освященный Собор 1666-1667 гг. сохранил национальную модель церковно-государственных отношений. Ценой осуждения Никона

Церковь победила государство в его нарастающем стремлении к «цезаропапизму» (Монастырский приказ был закрыт; суд, администрация и финансы перешли в руки духовенства). Освященный Собор 1682 г. отклонил правительственный проект сообразования церковного и административного управления и подчинения епископов светским чиновникам. Царь подчинился Соборному приговору.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и обосновываются основные диссертационные положения: в российской истории церковно-государственных отношений X-XVII вв. победа византийской идеологии «симфонии» Церкви и царства не означала победу византийской исторической практики фактического подчинения Церкви царству. Формула русской «симфонии»: «по воле великого князя (царя) и благословению митрополита (патриарха) с Собором», рожденная в Киевский период преимущественно в сакральной области христианской миссионерской деятельности князей и духовенства, в Московской Руси реализуется и в сфере правительственной - церковного управления и суда.

По теме диссертации опубликованы следующие работы автора:

1. Салтыкова С.А. О правовом положении православной Церкви в России (Х-ХХ вв.) // Тезисы докладов на теоретической конференции аспирантов института государства и права Российской академии наук и Московской государственной юридической академии. Институт государства и права РАН. М., 1994. - 1 п.л.

2 Салтыкова С.А. Основания судебной власти христианской Церкви// Право и жизнь. М., 1996. № 8.-1,5 п.л.

3. Салтыкова С.А. Зарождение древнерусского права // Российская юстиция. М., 1997. № 1. - 0,5 п.л.

4. Исаев И.А., Соколова С.Н., Селиверстов Т.А., Пахольчик Е.Д., Данилова Н.В., Салтыкова С.А Хрестоматия по истории государства и права России // Юрист. М., 2004. - 25 п.л. / 5 п.л. (право периода X-XVII вв.).

Подписано в печать 14.05.2004 г. Формат 60x90,1/16. Объем 2,0 п.л. Тираж 150 экз. Заказ № 175

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г. Москва, ул. Русаковская, д.1. т. 264-30-73 "итотог.ЫокО 1 centre.narod.ru Изготовление брошюр, авторефератов, переплет диссертаций.

»11206

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Салтыкова, Светлана Александровна, кандидата юридических наук

Введение.

Глава I. Борьба Церкви и государства с преступлениями против православной христианской веры.

§ 1. Богословское, общественно-каноническое и историкополитическое основания церковно-судебной власти.

§ 2. Преступления против православной христианской веры и

Церкви. Духовный и светский элементы наказания отступников.

Глава II. Государственная власть - «на страже» православия. Правовое положение иноверных и неверных вероисповеданий в России.

§ 1. Канонические основания отношения Церкви к другим религиозным обществам и лицам.

§ 2. Ограничения правоспособности граждан римско-византийской империи, связанные с их вероисповеданием.

§ 3. Принципы вероисповедной политики русского правительства и

Церкви в Х-ХУ11 вв.

Глава III. Государственная инициатива в проведении православной христианской миссии в России (пастырство, учение, богослужение).

§ 1. Внутренняя и внешняя миссия: церковный и государственный аспекты.

§ 2. Главный момент христианизации Русской земли: религиозная, просветительная и организационная деятельность великих князей Владимира I и Ярослава Мудрого. Успехи христианской миссии в домонгольский период (Х-Х11 вв.).

§ 3. Христианская миссия в период монгольского владычества над Русью. Рождение и развитие Московской церковно-государственной симфонии» (ХШ-первая пол. XV вв.).

§ 4. Христианская миссия во второй пол. ХУ-ХУ1 вв. Московская самодержавная монархия — центр вселенского православия.

§ 5. Период патриаршества (кон. ХУ1-ХУ11 вв.). Роль царской власти в осуществлении внешней и внутренней христианской миссии.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Государственная защита православной веры и церковной организации в России"

Актуальность темы исследования. История русской государственности, нации и культуры неразрывно связана с историей православной христианской Церкви. «Крещение дало России все, вернее, создало ее»;1 «душа русского народа стала «запечатленной» духом православия». Для того чтобы в этом убедиться, даже не надо быть православным, «достаточно знать русскую историю и иметь духовную зоркость»?

Данная аксиома национального пути России может служить отправной точкой исторического, юридического, нравственного поиска для каждого гражданина России, пытающегося решить вопросы о смысле и значении настоящей исторической ситуации и перспективах для нашего Отечества в будущем. Связь между русским обществом и православной христианской Церковью не была утрачена даже в период «атеистической» государственности: проведенная после двадцати лет «воинствующего безбожия» Всесоюзная перепись населения 1937 г. показала, что 60 — 70 % опрошенных назвали себя верующими; IV пленум ЦС Союза воинствующих безбожников СССР 1938 г. вынужден был констатировать, что до 70 % жителей многих деревень и поселков продолжают верить в Бога, хотя в них уже почти не осталось ни церквей, ни священников.4. Не может быть нарушена эта связь и в настоящий период политической, национальной, духовной «смуты». Несмотря на демократический принцип свободы совести и равенства вероисповеданий (ст. 28 Конституции РФ), характерный для правового государства, сохраняется «моральный престиж»5 православного вероисповедания, связанного с историей русской нации и русской государственности. С другой стороны, в связи с остротой национального вопроса и дискуссией по поводу закона «О свободе

1 Струве H.A. Во дни сомнений // Православие и культура. М., 1992. С. 97.

2 Карташев A.B. Крещение Руси святым князем Владимиром и его национально-культурное значение II Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси / Сост. М.Назаров. М., 1991. С. 32.

1 Ильин И.А. О православии и католичестве // О грядущей России: Избранные статьи / Под ред. НЛ.Полторацкого. М., 1993. С. 308.

4 Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991. С. 331.

5 Карташев A.B. Церковь и государство II Церковь, история, Россия; Статьи и выступления. М., 1996. С. 226. совести и религиозных объединениях» актуализируются исторические аспекты эволюции российских правовых традиций в сфере вероисповедной политики нашего государства.

Методология исследования. Обоснование положений и выводов, предлагаемых в диссертации, осуществляется за счет применения материалистических и идеалистических методов исследования. Метод диалектического материализма, господствующий в отечественной юридической науке, позволяет рассматривать государственно-правовые явления в совокупности их причинно-следственных взаимосвязей. В данной работе диалектический метод сочетается с формально-логическими, сравнительно-правовыми приемами исследования.

Традиционно в русской канонической науке используется историко-догматический метод, суть которого состоит в рассмотрении каждого церковно-правового института с точки зрения его генетического развития, а также учет в процессе исследования положений церковной догматики, выступающей в качестве аксиоматического критерия. Использование так называемых «теологических» подходов в научном исследовании является частью теоретического обоснования некоторых тенденций в политико-правовой практике общества. Так, историко-догматический метод позволяет рассматривать правовые явления и институты в контексте их формирования и развития, что дает возможность отделить правовую сущность явления от исторических, национальных, политических и иных привходящих наслоений. Кроме того, историко-догматический метод исследования в основу анализа церковно-государственных отношений ставит саму сущность Церкви, ее догматическое и нравственное учение, что совершенно естественно, поскольку трудно представить себе право в отрыве от той социальной среды, где оно регулирует отношения.

Догматическое учение о Церкви, хотя и не входит в круг предметов юридической науки православного церковного права, а относится к области православно-догматического богословия, тем не менее является «неизменным основанием», «основным принципом»1 в построении православной концепции происхождения и развития церковного права. «Надо постоянно иметь в виду связь церковного права с самим существом Церкви, с догматическими основаниями церковно-юридических институтов. Эти основания должны служить пробой для положительного права. С точки зрения этих оснований открывается, что составляет существенное зерно каждого церковно-юридического института, а что есть только внешняя его оболочка, изменяющаяся во времени и не требующая одного постоянного и твердого вида».2

Таким образом, аксиомой для науки православного церковного права при исследовании как внутренней жизни церковного общества, так и его отношений с другими общественными союзами является положение, что существо всех з церковно-юридических институтов, «оживляющая их основная мысль» есть догматическое понятие о Церкви, устройстве церковной иерархии и пастырских полномочиях.

Наука православно-догматического богословия определяет существо Церкви следующим образом: «Церковь есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, Священноначалием и Таинствами».4 «Церковь не есть просто религиозное общество, подобное многим другим, - это союз Богочеловеческий, сверхъестественный, ибо она получает свою жизнь независимо от каких-либо субъективных начал, от Главы своей Христа».5 Церковь имеет видимую и невидимую стороны. Церковь невидима как Божественное установление и видима как общество верующих в Иисуса Христа, которое есть носитель этого установления. С одной стороны, Церковь есть Царство Божье на земле, «Тело Христово, как единство жизни с Ним, Ему послушной и Ему подвластной».6 Но, с другой стороны, «Церковь как Тело Христово не есть Христос, Богочеловек,

1 Никодим (Милаш), епископ Далматинский. Православное церковное право. СПб., 1897. С. 15.

2 Павлов A.C. Курс церковного права. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, 1902. С. 31.

J Никодим (Милаш). Указ соч. С. 15.

4 Пространный христианский Катехизис православной кафолической восточной Церкви. М., 1916. С. 43.

5 Николин И. Очерки по догматическому богословию. Вып. 2. М., 1912. С. 13.

6 Булгаков С.Н. Православие: очерки учения православной Церкви. М., 1991. С. 27. ибо она есть человечество Его»,1 общество Бога и человека, место, где они составляют одно целое.

При таком универсальном характере христианского общества, основанием своим связанного с волей Иисуса Христа, Церковь невозможно рассматривать только во внешней ее форме. «В этой воле лежит зиждительный, объективный принцип Церкви, от которого она не может уклоняться, не переставая быть л

Церковью». Церковь только по внешности есть видимое общество, но по внутреннему же характеру своему есть Божественное установление. «И в этом свойстве ее как Божественного установления заключается и главная сила ее, а не в тех великих принципах, какие усматривает в ней философия, мораль, наука права».3

Универсальность Церкви как Божественного установления является основанием независимости ее от национально-политических учреждений. Как общество особого рода, «отличное по своему назначению и характеру от других исконных форм общежития, самобытное по своему происхождению и существованию, она не сливается ни с государством, ни с каким-либо другим институтом общественно-житейского характера».4

Но хотя по своей природе Церковь есть «Царство не от мира сего», по своему внешнему положению, по условиям своего земного бытия она- есть «Царство в мире сем». Поэтому Церковь как общество, существующее в мире, а, значит, в среде других обществ должна иметь внешнюю организацию, характер учреждения, осуществляющего главную цель общества - распространение христианской веры. Внешняя организационная сторона Церкви включает внутренние отношения между ее членами (внутреннее церковное право, корпоративное) и отношения Церкви с другими общественными союзами, в том числе и с государством (внешнее церковное право). «Так как Церковь с двух сторон вступает в область юридическую, как юридический порядок сам в себе и

1 Булгаков С.Н. Указ. соч. С. 27-28.

2 Остроумов М. Очерк православного церковного права. Ч. 1. Харьков, 1893. С. 17.

3 Заозерский H.A. Право православной греко-восточной русской Церкви как предмет специальной юридической науки. М., 1888. С. 51.

4 Бердников И.С. Краткий курс церковного права. Вып. 1. Казань, 1903. С. 1-2. как общественная единица, двигающаяся в пределах той же всеобщей правовой сферы, в которой движутся государства и остальные религиозные общества, то церковные отношения, представляющие собой материал, подлежащий юридическому нормированию, суть или внутренние отношения, порождаемые жизнью людей в Церкви, или внешние, порождаемые соприкосновением этого общения с другими общественными организмами».1

Универсальность Церкви как Божественного учреждения является источником ее универсальных, исключительных полномочий: учения, священнослужения, самоуправления, составляющих право Божественное, совершенную правоспособность Церкви. «Для достижения высочайшей цели Церкви Иисус Христос даровал ей три существенные и необходимые средства», ближайшая цель ее и состоит именно «в соблюдении и надлежащем Л употреблении этих средств». Церковь предназначена и потому обязана:

- сохранять драгоценный дар спасительного учения веры (1 Тим. 6, 20; 2 Тим. 1, 12-14) и распространять это учение посреди народов;

- сохранять и употреблять во благо людей Божественные таинства и вообще священнодействия;

- сохранять Богоучрежденное в ней управление и пользоваться им сообразно с намерением Господа.3

Совокупность прав и обязанностей отдельных членов церковного общества в отношении друг к другу и к Церкви, а равно и Церкви, как целого, к отдельным ее членам по поводу употребления этих существенных и необходимых средств для достижения высочайшей цели Церкви и есть внутреннее церковное право, канонически неизменное, не зависящее от внешнего положения Церкви. Церковь «есть такое же в себе законченное целое, стоящее особо от государства, как и само государство».4 Правда, видимой обособленности между ними нельзя представить, потому что каждый

1 Суворов Н.С. Курс церковного права. Т. 1. Ярославль, 1889. С. 8.

2 Макарий, архиепископ Харьковский. Православно-догматическое богословие. Т. 2. СПб., 1857. С. 159.

3 Там же.

4 Заозерский H.A. Указ. соч. С. 51. христианин, член ее, есть необходимо подданный (или гражданин) государства, «так что по внешности Церковь проникает в государство, а не подле него стоит; но это проникновение только кажущееся»: Церковь и государство «только встречаются своими требованиями в одном и том же человеке, в одном и том же народе, но каждое со своего рода требованиями и каждое через эту встречу не изменяется в своем существе».1 Но кроме общей, неизменной правоспособности Церкви как Богоустановленного общества у отдельных церковных обществ или частей вселенской Церкви, существующих в отдельных государствах, возникают частные правоотношения с этими государствами и другими общественными союзами. Эти правоотношения составляют область внешнего церковного права и выражают отношение к конкретной Церкви конкретного 1 государства.

Внутренние и внешние церковные отношения нормируются правом в объективном смысле. Внутреннее церковное право, которым определяются чисто церковные отношения, есть «создание самой Церкви, а не государства»,2 это право самобытное, «обязательная сила его норм для членов Церкви утверждается в последней инстанции на Божественном, а не на человеческом авторитете».3 Государство может только в своей сфере признавать или не признавать действие церковно-юридических норм, но для действительных членов Церкви нормы эти остаются обязательными и без государственной санкции. Власть Церкви издавать законы в области внутренних церковных отношений, составляющая ее объективное право, является одним из прав Церкви в субъективном смысле, законодательным полномочием Божественной правительственной власти Церкви.

Напротив, в сфере внешнего или «мирского» права, регулирующего церковно-государственные I отношения и отношения Церкви к другим религиозным союзам и иноверцам, Церковь «вполне и всецело зависит от

1 Заозерский H.A. Указ. соч. С. 51.

2 Павлов A.C. Указ. соч. С. 5.

3 Там же. государства, которое может признавать или не признавать Церковь в качестве публичной корпорации».1

Таким образом, Церковь вступает в область права двояким образом: как носительница собственного права - корпоративного, то есть норм, имеющих основание в самом существе Церкви и определяющих ее внутренние отношения, и как общественный союз, существующий в мире наряду с другими человеческими союзами, политическими и религиозными и, следовательно, необходимо вступающий в известные к ним отношения.

Без этого существенного различия между внутренним и внешним церковным правом невозможно решить вопрос о правоспособности Церкви. Здесь важно учитывать и тот факт, что на православном Востоке «Церковь никогда принципиально не отрицала права светской христианской власти принимать участие в образовании не только внешнего, но и внутреннего церковного права - под условием, конечно, чтобы светский законодатель действовал здесь так же, как действовала бы и сама Церковь, то есть в полном согласии с коренными началами церковного права и на основании или, по крайней мере, в духе положительных канонов древней вселенской Церкви».

Универсальные полномочия Церкви составляют священную и правительственную ее власть. Власть священная (учение, священнодействие) выражает Божественную сторону Церкви, власть правительственная (законодательство, управление, суд) - ее институтную, юридическую сторону. Законодательные, административные и судебные полномочия правительственной власти отличаются от священных полномочий учения и священнодействия тем, что «каждый акт приложения их направлен к внешнему благоустройству Церкви как социального Божественного установления, тогда как приложение полномочий священной власти имеет в виду воздействие исключительно на духовный мир каждого в отдельности члена Церкви. Учение, священнодействие, пастырство имеют в виду исключительно религиозно Павлов А.С. Указ. соч. С. 5-6.

2 Там же. С. 5. ; нравственную область индивидуальной человеческой личности; сфера же правительственных действий церковной власти - исключительно сфера внешних явлений, посему и каждый акт этой власти имеет юридический характер».1

Таким образом, Церковь как организация по существу духовная, но существующая в обществе, переходит и в социальную область, где у нее появляются интересы правовые и экономические. Но государство не может отказаться от собственного верховенства во всем, что касается отношений гражданских, политических, экономических и т.д. «Повсюду, где церковный союз переходи1! от чисто духовной и мистической области в сферу отношений общественных, государство не может отказаться от верховного над ним владычества».' Теоретически, правительственная власть Церкви, носящая религиозный характер, но проявляющаяся в таких же функциях, как правительственная власть в гражданском обществе (законодательство, администрация, суд), является сферой, где эти власти наиболее «пересекаются». Область церковного управления, более связанная с общественными отношениями, является сферой, где государство более всего проникает во внутренние церковные отношения.

Но, несмотря на проникновение государственного элемента во внутреннюю духовную сферу, церковно-правительственная власть ни при каких обстоятельствах церковной и общественной жизни не может приобретать качества правительственной власти государства. Характер Церкви как Божественного учреждения, единство в Церкви священного, сакраментального, и общественного, институтного, определяет природу церковной власти. Власть Церкви управлять в области своей внутренней юрисдикции проникнута тем же священным духом, имеет то же Божественное начало, что и власть Церкви учить и освящать. «В коренных правах и законах Церкви, действующих через видимую власть, действует высшее право - Божественное, которое и утверждает и направляет их действия к назначению Церкви - спасению в ней верующих.

1 Заозерский H.A. О священной и правительственной власти и о формах устройства православной Церкви. М., 1891. С. 45.

2 Карташев A.B. Церковь и государство. Париж, 1932. С. 3.

Таким образом, в основании видимого управления Церкви Иисус Христос указывает Апостолам другое, высшее, невидимое ей управление (Мтф. 16, 1719); первое служит только проявлением и орудием последнего, последним определяется значение и сила первого».1

Источниковая база исследования. Руководящими началами, неизменными критериями положительного церковного права являются книги Священного писания Нового завета и Ветхого завета. Главными источниками внутреннего права вселенской Церкви стали Апостольские правила (сборник постановлений, которые действовали в церковной практике в течение первых трех веков христианства и были основаны на апостольском предании), постановления вселенских и поместных Соборов Церкви IV-VIII вв., канонические послания святых отцов-учителей Церкви Ш-У вв.

Вступив в союз с государством, Церковь, естественно, должна была получить новый и обильный источник права в законодательстве христианских императоров. Канонический кодекс Церкви вследствие государственного признания получил значение государственного закона. Императоры определяли внешние праза и обязанности духовенства (имущественные, судебные). Кроме того,. практика отношений православной Церкви и царства выработала правило о непосредственном участии христианских монархов в церковном законодательстве, возможности создавать нормы по внутренним делам и отношениям Церкви. Сомнения в обязательной силе императорских законов для Церкви могло возникнуть только в случаях, когда эти законы противоречили канонам. Церковное законодательство Юстиниана (первые 13 титулов Кодекса, Новеллы) как бы ассимилировалось с церковным правом в греческих Номоканонах.

1 Иоанн, архимандрит. Опыт курса церковного законоведения. Вып. 1. СПб., 1851. С. 17-18. в 50титулах (VI в.), сборник патриарха Фотия в 14 титулах (IX в.) существовали у нас уже в XII в.; сербская редакция Номоканона была введена в русскую

• церковную практику в XIII в. Так на Руси появилась Кормчая книга, печатное издание которой было предпринято «по воле царя и благословению патриарха» в том же самом году (1649), когда правительство издало Соборное Уложение. В состав Кормчей книги, помимо канонического синопсиса и законов византийских императоров по делам Церкви, вошли и греческие гражданские кодексы: Эклога императоров-иконоборцев Льва Исаврянина и Константина Копронима VIII в., Прохирон императора Василия Македонянина IX в. (в Кормчей - «Градской закон»). Важными источниками византийского права на.

Ь Руси стали также грамоты константинопольских патриархов и византийских императоров по делам русской Церкви, канонические ответы, правила, трактаты греческих иерархов.

Первым опытом национального законодательства на основе греческого Номоканона стали уставы великих князей-крестителей Руси — Владимира Святославича и его сына Ярослава Мудрого, определившие правовое положение Церкви (судебные, имущественные права духовенства) в новом для нее Отечестве. В удельный период права Церкви были зафиксированы в церковно-уставных и жалованных грамотах русских князей, а; также в жалованных грамотах - ярлыках — монгольских ханов русским митрополитам.

Московские великие князья подтвердили церковные уставы Киевских великих князей св. Владимира и Ярослава (грамота вел. кн. Василия Дмитриевича 1403 г.), однако практика несудимых, тарханных грамот все более ограничивала внешние права и привилегии духовенства (ХУ-ХУН вв.). Соборное Уложение 1649 г., а также царские указы и грамоты, касающиеся вопросов церковного благочиния, обряда, борьбы с отступничеством от веры, грамоты о созыве Освященных Соборов (ХУ1-ХУИ вв.) явились юридическим подтверждением государственного вмешательства и во внутреннее церковное право.

Одним из важнейших источников исследования являются летописи и богословская литература (житийные, вероучительные произведения! поскольку многие вопросы церковно-государственных отношений Х-ХУИ вв. не были регламентированы законодательно, а фиксировались правительственным обычаем, практикой. Например, не столько указы и грамоты русских государей, сколько традиция «симфонии» выработала правила (согласные с каноническим учением Церкви) о созыве великими князьями Освященных Соборов, участии в избрании церковных иерархов, решении вопросов обрядового и даже догматического характера («по воле государя, благословению митрополита (патриарха) с Собором»). В этой связи важным источником информации являются также иностранные и отечественные хроники и сочинения.

Для изучения темы были привлечены историко-правовые материалы, собранные Археографической комиссией: Акты исторические (Т. 1-5; СПб., 1841-1842), Дополнения < к Актам историческим (Т.1-5; СПб.,1846), Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства (Т.1; СПб.,1838), Акты, относящиеся до юридического быта древней России (Т.1-2; СПб.,1857); материалы Русской исторической библиотеки (Т.1-6; СПб., 18721880), Актов, собранных в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией АН (Т.1-4; СПб., 1836), Актов социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца Х1У-начала XVI вв. (Ч.З; М., 1958), Собрания государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии, иностранных дел (Т.1-3; М., 1813-1822) и других сборников.

Как уже отмечалось, ключевым моментом в характеристике правового положения Церкви, ее отношений с государственной властью, является догматическое учение о Церкви, содержании церковной власти. Поэтому за основу анализа был принят Пространный христианский Катехизис православной кафолической восточной Церкви, работы по православно-догматическому богословию архиепископа Макария, И.Николина,1 а также произведения религиозно-философского характера протоиерея С.Булгакова, I протоиерея А.Шмемана, И.А.Ильина, А.В.Карташева, Н.А.Струве.2

Вопросы о существе Церкви, полномочиях церковной власти, проблемы отношений светской и духовной властей исследовались на уровне отдельных разделов курсов церковного права А.С.Павлова, Н.С.Суворова, И.С.Бердникова, епископа Никодима (Милаша), М.Альбова, М.И.Горчакова, М.Остроумова, протоиерея В.Цыпина.3 Вопросу о сущности церковного права, соотношении церковных и государственных правовых норм посвящены юридические исследования Н.А.Заозерского, архимандрита Иоанна, М.Ю.Варьяса.4

Тема взаимодействия светской и духовной власти в России является одним из предметов изучения в фундаментальных исследованиях церковных историков архиепископа Филарета (Гумилевского), митрополита Платона, Е.Е.Голубинского, А.В.Карташева, А.Доброклонского, К.Добронравина,

1 Пространный христианский Катехизис православной кафолической восточной Церкви. М., 1916; Макарий, архиеп. Харьковский. Православно-догматическое богословие. Т. 2. СПб., 1857; Николин И. Очерки по догматическому богословию. Вып. 2. М., 1912.

2 Булгаков С.Н. Православие: очерки учения православной Церкви. М., 1991; Шмеман А., прот. Исторический путь православия. Нью-Йорк, 1954; Ильин И.А. О православии и католичестве // О грядущей России: Избранные статьи / Под ред. Н.П.Полторацкого. М., 1993; Карташев A.B. Воссоздание Святой Руси. М., 1991 (репринт: Париж, 1956); его же. Вселенские Соборы и соборность // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996; его же. Крещение Руси святым князем Владимиром и его национально-культурное значение // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси / Сост. М.Назаров. М., 1991; его же. Церковь и государство. Париж, 1932; его же. Судьбы «Святой Руси» // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996; его же. Православие в его отношении к историческому процессу // Указ. сб.; Струве H.A. Во дни сомнений // Православие и культура. M., 1992.

3 Павлов A.C. Курс церковного права. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902; СПб., 2002; Суворов Н.С. Курс церковного права. Т. 1-2. Ярославль, 1889-1890; Бердников И.С. Краткий курс церковного права. Вып. 1-2. Казань, 1903, 1913; Никодим (Милаш), епископ Далматинский. Православное церковное право. СПб., 1897; Альбов М. Краткий курс лекций по церковному праву. СПб., 1882; Горчаков М.И. Церковное право (Краткий курс лекций). СПб., 1909; Остроумов М. Очерк православного церковного права. Ч. 1. Харьков, 1893; Цыпин В., прот. Церковное право. Курс лекций. М., 1994.

4 Заозерский H.A. Право православной греко-восточной русской Церкви как предмет специальной юридической науки. М., Г888; Иоанн, архим. Опыт курса церковного законоведения. Вып. 1. СПб., 1851; Варьяс М.Ю. Церковное право в Романо-германской правовой системе: Дис. к-та юрид. наук. М., 1997.

ПВ.Знаменского, архиепископа Амвросия (Орнатского).1 Анализ правового положения Церкви, ее внешнего и внутреннего права содержится в работах по истории права М.Ф.Владимирского-Буданова, В.Н.Латкина, И.Д.Беляева, л

B.И.Сергеевича, И.А.Исаева, а также в исследованиях замечательных русских историков Н.М.Карамзина, В.Н.Татищева, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского,

C.Ф.Платонова, М.П. Погодина, Н.А.Полевого, Е.Ф.Шмурло, Н.И.Костомарова.3 Непосредственно вопросу об отношениях Церкви и государства в истории

России посвящены работы Н.А.Заозерского, М.Д.Приселкова, АЛ.Шпакова, Р.Г.Скрынникова, Я.Н.Щапова, Б.Н.Флори, В.А.Алексеева, священника А.Николина.4 Заслуживает внимания и коллективный труд «Историко-правовыё вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России» (И.А.Исаев, Ю.С.Пивоваров, Н.Ю.Титов, В.А.Рогов, О.А.Омельченко).5 Проблемы взаимоотношений светской и духовной власти в Византийской империи раскрываются в работах историков Ф.И.Успенского, А.П.Лебедева,

1 Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. История русской Церкви. М., 1860; М., 1888; Платон, митр. Краткая церковная российская история. Т. 1-2. М., 1805; Голубинский Е.Е. История русской Церкви. Т. 1-2. М., 1997 (репринт: М., 1901, 1904); его же. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903; Карташев A.B. Очерки по истории русской Церкви. Т. 1-2. М., 1991 (репринт: Париж, 1959); Доброклонский А. Руководство по истории русской Церкви. Вып. 3. Рязань, 1889; Добронравии К. Очерк истории русской Церкви. СПб., 1863; Знаменский П.В. История русской Церкви (учебное руководство). М., 1996; Амвросий (Орнатский), архиеп. История российской иерархии. Ч. 1-6. М., 1807-1815.

2 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону. 1987; Латкин В.Н. Лекции по истории русского права. СПб., 1912; Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879; Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1903; Исаев И.А. История государства и права России: Полный курс лекций. М., 1994.

1 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1-12. СПб., 1816-1829; Изд. И.Эйнерлинг. Кн. 1-3. 18421843; Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времен. Кн. 1-5. М., 1768-1848; Т. 1-7. М.-Л., 19621966; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 1-29. М., 1851-1879; Т. 1-18. М., 1988-1993; Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. 1-3. М., 1993; его же. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871; Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1915; М., 1993; Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 1-7. М., 1846-1856; Полевой H.A. История русского народа. Т. 1-6. М., 1829-1833; Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 1-3. Ростов-на-Дону, 1997; Шмурло Е.Ф. Курс русской истории. Возникновение и образование Русского государства (862-1462). СПб., 1998. Заозерский H.A. О священной и правительственной власти и о формах устройства православной Церкви. М., 1891; Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси. СПб., 1913; Шпаков АЛ. Государство и Церковь в их взаимных отношениях в Московском государстве. 4. 2. Царствование Федора Ивановича. Учреждение патриаршества в России. Одесса, 1912; Щапов Я.Н. Государство и Церковь древней Руси Х-ХШ вв. М., 1989; его же. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси X-XIV вв. М., 1972; Скрынников Р.Г. Государство и Церковь на Руси XIV-XVI вв.: Подвижники Русской Церкви. Новосибирск, 1991; Флоря Б.Н. Отношение государства и Церкви у восточных и западных славян. М., 1992; Алексеев B.A. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции эволюции на материалах отечественной истории послеоктябрьского (1917 г.) периода XX в.: Дис. . д-ра филос. наук. М., 1994; Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 1997.

5 Историко-гтравовые вопросы взаимоотношений государства и Церкви в истории России. Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988.

Ф.К.Терновского.1 Значение Церкви в государственном строительстве, этапы взаимодействия Церкви и царства в истории Византии и России — один из аспектов исследования выдающегося русского мыслителя Л.А.Тихомирова «Монархическая государственность». Процесс и особенности сакрализации власти рассматриваются в монографии Л.А.Андреевой «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской истории».3 При рассмотрении вопросов христианской теологии особое место занимают работы И.Мейендорфа, Г.В.Флоровского, Г.Вернадского.4 Анализ древнерусской политической мысли содержится в исследованиях В.Н.Малинина, . Н.М.Золотухиной, И.У.Будовница, Н.В .Синициной.5

Тема взаимодействия властей в области церковно-судебных полномочий, защиты чистоты веры и порядка в церковном обществе развивается в работах К.Неволина, священника Николая (Ярушевича), Т.В.Барсова, М.И.Горчакова, епископа Иоанна, И.Милованова, архидиакона Попова, НК.Соколова, НС.Суворова, А.Д.Троицкого, А.Чернявского, Н.Руднева, В.Л.Ефимовских.6 Государственная защита церковного общества от влияния иноверных религиозных культов, правовое положение иностранцев в России составляют

1 Терновский Ф.К. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение к Древней Руси. К., 1875. Вып. 2; Успенский Ф.И. История Византийской империи. М., 1998; Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви. СПб., 1998.

2 Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992. Андреева Л.А. «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской империи. М., 2002.

4 Вернадский Г. Византийские учения о власти царя и патриарха // Сборник статей, посвященных памяти Н.П.Кондакова. Прага, 1926; Флоровский Г.В. Восточные отцы IV-VIII вв. Париж, 1931; Мейендорф И. Византийское богословие: исторические направления и вероучения. М., 2001.

1 Малинин В.Н. Старец Филофей и его послание. Киев, 1910; Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли. М., 1985; Еудовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М., 1960; Синицина Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998.

6 Неволин К. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого. СПб., 1847; ПСС. Т. 6. СПб., 1859; Николай (Ярушевич). Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича (1649 г.). Пгд., 1917; Барсов T.B. О духовном суде // Христианское чтение. СПб., 1870. № 9, 10; Горчаков М.И. Монастырский приказ (1649-1725). Опыт историко-юридического исследования. СПб., 1868; Иоанн, епископ Смоленский. Церковный суд внешний или общественный // Христианское чтение. 1865. 4.1. № 5; Милованов И. О преступлениях и наказаниях церковных (по канонам древней вселенской Церкви) // Христианское чтение. 1887. № 7; Попов, ард. Суд и наказание за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904; Соколов H.K. Церковный суд в первые три века христианства // Православное обозрение. 1870. Кн. 2; Суворов Н.С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских Соборов. М., 1906; Троицкий А.Д. Церковное отлучение и его последствия. Киев, 1913; Чернявский А. Религиозные преступления (Из лекций Н.С.Таганцева). СПб., 1905; Руднев Н. Рассуждение о ересях и расколах, бывших в русской Церкви со времени Владимира Св. до Ивана Грозного. М., 1838; Ефимовских В.Л. Религиозные преступления в русском праве Х-начала XX вв.: Автореф. дис. к-та юриД. наук. Нижний Новгород, 2002. предмет исследований Д.В.Цветаева, И.И.Малышевского, А.Попова, И.Соколова, Б.Рамма, В.А.Малинина.1 Можно также указать монографии, посвященные вопросам обрядовой реформы XVII'в., патриаршества Никона; истории соборной деятельности.3

Церкви государству с самого начала христианской истории нашего Отечества или ограничивают период «симфонии» ХЮСУ веками. Серьезной проблемой большинства исследований является анализ преимущественно внешних прав Церкви (судебных, имущественных) или только правительственных полномочий церковной власти - законодательного, административного, судебного. Область священнических полномочий, более всего связанных с существом и историческим призванием Церкви - учить слову Божьему и освящать верующих, остается закрытой для большинства исследований. В этом отношении наиболее комплексным, рассматривающим разнообразные области церковной жизни, является фундаментальный труд митрополита Московского и Коломенского Макария «История русской Церкви».4 Многие

1 Цветаев Д.В. Вероисповедное положение протестантских купцов в России в XVI и XVII вв. М., 1885; его же. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890; его же. Литературная борьба с протестантством в Московском государстве. М., 1887; его же. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI и XVII вв. М., 1886; Малышевский И.И. Евреи в южной Руси и Киеве в X-XII вв. // Труды Киевской Академии. 1878; Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XV вв.). М., 1875; Соколов И. Отношение протестантизма к России в XVI-XVII веках. М., 1880; Рамм Б. Папство и Русь. M., 1950; Малинин В.А. Русь и Запад. Калуга, 2000.

1 Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. M., 1887; его же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1-2. М., 1996 (репринт: Сергиев Посад, 1909-1912); Казанский П. Исправление церковно-богослужебных книг при патриархе Филарете // Чтения МИО. 1848. Кн.8; Макарий. История русского раскола. СПб., 1855; Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Т. 1. СПб., 1882; Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века. М., 1995 (репринт: Мюнхен, 1969); Зызыкин М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. М., 1995 фепринт: Варшава, 1931-1939).

3 Бочкарев В.А. Стоглав и история собора 1551 г. Историко-канонический очерк. Юхнов. 1906; Стефанович Д. О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав. СПб., 1909; Виноградский Н. Церковный Собор в Москве 1682 г. Опыт историко-критического исследования. Смоленск, 1899.

4 Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История русской Церкви. Кн. 1-7. М., 19941996. комментарии и выводы преосвященного Макария, а также богатый фактографический и юридический материал, представленный в этом уникальном исследовании, были использованы в настоящей диссертации. Также были привлечены работы по истории канонизации святых угодников русской Церкви, церковного и монастырского строительства, просвещения.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является комплексное историко-правовое изучение государственной законодательной, административной, судебной деятельности по защите и поддержке православной веры и Церкви, участия светской власти в реализации законодательных, административных, судебных, священнических полномочий духовной власти.

Постановка данной цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- изучить и оценить существующие историографические и источниковедческие основы темы;

- показать взаимозависимость, единство церковной и гражданской 4 1 истории, определить основные этапы церковно-государственных отношений и факторы их определяющие;

1. Вопрос об отношениях Церкви и государства является одним из сложнейших в истории человечества. Историческая практика, отношений Церкви и христианской государственности выработала такие формы «нераздельности» духовной и светской власти, которые порой] совсем не соответствовали Евангельскому принципу : «Кесарево Кесарю, Божее Богу» (системы «папоцезаризма» и. «цезаропапизма»). Восточной Церкви императором Юстинианом (6-я Новелла) была предложена идеальная модель согласия - «симфонии» духовной и светской власти, наиболее I соответствующая Евангельскому завету: «Величайшие дары Божищ данные людям высшим человеколюбием - это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь.».1 Данная формула предполагает, с одной стороны, разделение властей («как тело и душа»), с другой стороны, включает в себя отчасти узаконенное, отчасти морально свободное их взаимодействие, соучастие каждой из властей в сфере действия

1 Цит. по: Николин А., свящ. Церковь и государство. М., 1997. Прилож. I. С. 278.

2 Эпанагога царей Василия, Льва, Александра. другой. Но такая идеальная формула «неслиянного единства»1 духовной и светской власти, не ясная теоретически, но жизненная практически («отношения Церкви и государства мыслились не в паритетно-правовой, а гармонической у 4 парадигме»), требует христианского совершенства от обеих сторон, а значит, изначально имеет тенденцию к нарушению. Чем глубже светская власть через реализацию своих законодательных, административных, судебных полномочий проникает в сферу внутреннего права Церкви, тем более нарушается канонический принцип разделения властей и осуществляется переход к «цезаропапизму». И, наоборот, чем более светских функций начинает выполнять духовная власть, тем ближе Церковь и государство к «папоцезаризму».

2. Восточная Церковь включила в свое каноническое право фигуру христианского василевса: наградив его таинством помазания на царство, она признала за ним не только право защиты и покровительства веры и Церкви, но и право учительства, пастырства, даже священнослужения ( «эпистимонарх», У общий епископ», «первосзященник», «учитель веры», «страж православия»)., Таким образом, каноническое учение о власти православного монарха явилось основанием его участия во внутреннем праве Церкви — не только в области правительственных, но и священнических полномочий духовной власти. Но единоличная деятельность византийских василевсов в области церковного законодательства (отмена соборных постановлений, вероисповедные,, обрядовые указы императоров)^. суда, администрации, даже непосредственное участие в богослужении, уничтожили основной канонический принцип церковного устройства и управления — соборность. Юридически Церковь сохраняла независимость от государства (институты Освященного Собора и патриаршества), но фактически она стала не свободна (модель византийского «цезаропапизма»).

1 Карташев А.В. Церковь и государство: Что было и что должно быть в России // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996. С. 227.

2 Андреева Л.А. «Местник Божий» на 1арском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской империи. М., 2002. С. 127.

3 Толкования канонистов, послания имлераторов, деяния Соборов. ,

3. В истории России «симфония» Церкви и государства сохранялась на протяжении X-XVII веков. Различные этапы политической и I церковной истории данного периода обуславливают и различные формы отношений Церкви и государства:

- модель «симфонии», близкая к Евангельскому идеалу разделения властей (X-XII вв.): Киевская, или домонгольская, Русь; раннефеодальная монархия; каноническая зависимость от Византии; относительная самостоятельность русской Церкви в отношении национальной государственной власти;

- переход к национальной модели «симфонии» - Московской (XIII-перв. пол. XV вв.): период монгольского владычества над Русью; ослабление зависимости от Византии;

- развитие Московской модели «симфонии» (втор, пол. XV-XVI вв.): свержение ордынского ига, ликвидация удельной системы, развитие византийской теократической идеологии; переход к самодержавной монархии; начало канонической (de facto) самостоятельности русской Церкви и усиление ее зависимости от национагьной государственной власти;

- переход к «цезаропапизму» (XVII в.): введение института патриаршества, каноническая (de jure) самостоятельность русской Церкви; переход к абсолютной форме монархии, фактически - со смерти патриарха Адриана и прекращения деятельности Освященных Соборов (1700 г.), юридически — с отмены института патриаршества и учреждения Св.Синода (1721 г.), можно говорить о превращении Церкви в государственный институт (модель протестантского «цезаропапизма»).

4. Полномочия православных государей — Помазанников Божьих, направленные на защиту и поддержку православной веры и Церкви и проявляющиеся в разнообразных функциях (законодательных, административных, судебных), являются той областью государственной деятельности, анализ которой позволяет выполнить наиболее точную характеристику исторической модели церковно-государственных отношений. Государственные мероприятия, направленные на защиту подданных от иноверия и неверия, пресекающие преступления против правил христианского догмата, обряда, нравственных норм (правительственная область церковной власти) развивались по мере развития на Руси византийской теократической идеологии, формирования самодержавной формы монархии. Например, государственная власть начинает применять к отступникам от веры «градские казни» лишь с XV века. В реализации священнических, пастырских полномочий церковной власти (сакральная область) русские государи начинают принимать активное участие с самого начала христианской истории нашего Отечества. Само приобщение языческого общества к Церкви осуществилось великим князем Киевским Владимиром I. На этапе внешней христианизации (XXII вв.) инициатива миссионерской деятельности принадлежала почти исключительно русским великим и удельным князьям. Посредством строительства храмов, организации монастырей, школ, книжного дела, иконописания, особенно посредством участия в канонизации угодников Божьих, открытии святых мощей, установлении церковных праздников, происходит сакрализация административной функции государственной власти. С XV в., когда великий князь Василий II не принял унию с католицизмом, и I 1 особенно в XVI-XVII вв., когда русские цари созывают Освященные Соборы и. участвуют в решинии всех вопросов внутреннего церковного права, даже обрядово-догматических, можно говорить о сакрализации законодательной функции государственной власти.

5. Превращение русского государя в «старшего епископа» Церкви не означает перехода к «цезаропапизму». Во-первых, русское духовенство само активно участвует в решении вопросов государственного права, особенно в период «собирания» Руси, Смутное время. Во-вторых, сама Церковь наделяет христианского монарха епископским полномочием. Но только государя — Помазанника Божьего, канон допускает во все сферы церковной жизни. Когда же государство в лице своих чиновников начинает все более проникать в область внутреннего церковного права (Монастырский приказ, чиновники патриарших приказов, административные способы миссионерской деятельности, попытка подчинить митрополитов окружным наместникам на Соборе 1682 г.), начинается конфликт духовной и светской властей. Но в XVII веке пастыри Церкви еще сохраняют возможность противостоять секуляризации, государственной церковности. Главные этапы этого I противостояния - патриаршество «великого государя» Никона, Освященный Собор 1666-1667 гг., сохранившие «симфонию».

6. Наделяя православного монарха полномочиями покровительства и пастырства, Церковь указывала и границу для участия монарха в ее внутреннем праве — соответствие деятельности Помазанника Божьего каноническому праву. Практика отношений русской Церкви и национальной государственной власти, в принципе, сохраняет канон: в осуществлении суда над отступниками от веры и Церкви; в государственной вероисповедной политике; в осуществлении миссионерской деятельности.

Сохраняется каноническое основание церковного устройства и управления и главное условие «симфонии» - соборность: Освященный Собор -высшая власть в Церкви (внешней), царь - старший епископ Церкви; сохраняется принцип соборного избрания епископов, настоятелей монастырей, соборный суд Церкви.

Русскому царю, в , отличие от византийского василевса, осталась недоступной главная обязанность священнослужителя — церковное таинство. Государь участвует в богослужении как мирянин, он может даже принимать решения об установлении постов, совершении молебнов, таинства покаяния, но никогда не выступает в роли священнослужителя.

7. В Х-ХУ11 веках русской истории, несмотря на развитие тенденции подчинения Церкви государству, сохраняется принцип канонического существования Церкви. Формула «по воле государя, благословению митрополита (патриарха) с Собором» характеризует законодательную, административную, судебную деятельность русского монарха, направленную на защиту и поддержку веры и Церкви.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем основные положения и выводы развивают и дополняют многие разделы истории государства и права России. Привлечение новых и анализ известных историко-правовых материалов расширяет сферу научного знания в области историко-правовых дисциплин. Исследованные в диссертации модели отношений Церкви и государства, а также принципы вероисповедной политики русского правительства определяют ряд важнейших аспектов современной правовой науки, позволяют дать объективную оценку как прошлого, так и современного состояния Церкви, государства и общества. Материалы диссертации могут быть использованы специалистами в области философии права, истории и религиоведения.

Практическая значимость исследования. Фактический материал и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в учебных1 целях - в преподавании курсов истории государства и права России, теории государства и права, истории России. Положения, сформулированные в-исследовании, также могут применяться при создании статей, монографий^. учебников и учебных пособий по указанным дисциплинам.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась * на кафедре истории государства и права Московской государственной юридической академии. Основные положения и выводы исследования нашли отражение в публикациях азтора, лекционном курсе, практических семинарских занятиях.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Салтыкова, Светлана Александровна, Москва

Заключение

Догматическое учение о Церкви («Церковь есть Тело Христово. пребывающее боговоплощение как совершенное соединение, нераздельное, хотя и неслиянное, обоих естеств, Божеского и человеческого>>)! является определяющим моментом при исследовании как внутренней жизни церковного общества, так и его отношений с другими общественными союзами. В качестве Божественного института (невидимая, таинственная сторона) Церковь является источником универсальных полномочий - учения слову Божьему, священнослужения, самоуправления — составляющих исключительную, совершенную правоспособность церковного общества, не зависимую от государства («Царство не от мира сего»). С другой стороны, Церковь как общество, существующее в мире, должна иметь внешнюю организацию, характер учреждения (видимая, институтная сторона), осуществляющего главную цель общества — распространение христианской веры. Внешняя, организационная сторона Церкви включает внутренние отношения между ее членами (внутреннее церковное право) и отношения Церкви к другим общественным союзам, в том числе й к государству (внешнее церковное право). Церковь вступает в правовую сферу как носительница собственного, корпоративного права, имеющего основание в самом ее существе, и как общественный союз, существующий в мире наряду с другими политическими и религиозными союзами. В сфере внешнего, или «мирского», права, регулирующего церковно-государственные отношения и отношения Церкви с другими обществами, Церковь всецело зависит от государства.

Таким образом, помимо общей правоспособности Церкви как

Божественного учреждения, у отдельных церковных обществ или частей вселенской Церкви существуют частные права, предоставляемые им государствами. Эти права конкретной Церкви выражают отношение к ней

1 Булгаков С.Н. Православие: очерки учения православной Церкви. М., 1991. С. 27-28. конкретного государства и являются как частью общего церковного права, так и права государственного.

Такая теоретическая формула рождает, однако, различные варианты отношений Церкви и государства. Государство может и не предоставлять Церкви никаких специальных прав, может наделять ее огромными правами в гражданской области, а может и посягать на ее исключительную правоспособность.

Вопрос об отношениях Церкви и государства является одним из сложнейших вопросов в истории человечества, так как он не разработан теоретически, а предоставлен исторической практике народов.

В Священном Писании только указан основополагающий принцип церковно-государственных отношений: воздавать «Кесарево Кесарю, Божее Богу», то есть подчиняться всякой власти во всем, что не противоречит воле Божьей. Границей повиновения власти является необходимость повиновения Богу. Этот неизменный принцип отношения христиан ко всякому государству как явлению Богоустановленному придает Церкви антиреволюционный характер. Церковь может существовать при всяком политическом режиме, благословляя его или терпя гонения, но «заветов Царства не от мира сего она уступить ему не может».1,

Историческая практика отношений христианской Церкви и христианской государственности выработала конкретные формы «нераздельности» духовной и светской властей, которые порой совсем не соответствовали общей норме (системы «папоцезаризма» и «цезаропапизма»). Восточная Церковь через; Константина Великого унаследовала от Римской империи положение государственной религии под опекой православных василевсов. По известной- формуле 6-ой Новеллы Юстиниана: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием - это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах

1 Карташев А.В. Церковь и государство. Париж, 1932. С. 3. человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому, если первое поистине беспорочно и украшено верностью Богу, а второе украшено правильным и порядочным государственным строем, между ними будет добрая симфония, с которыми она для пользы человеческого рода

I I предлагается». «Василевс и патриарх, - гласит Эпанагога царей Василия Македонского, Льва и Александра, - мирская власть и священство относятся друг к другу, как тело и душа, и, сообразно существу человека, оба необходимы для благоденствия подданных На согласии той и другой власти утверждается высшее благо государства» Это согласие - «симфония» властей включало в себя отчасти узаконенное, отчасти морально свободное, управляемое тактом, ж соучастие каждой в сфере действия другой, без нарушения ее специфических полномочий. «При таком «гармоническом» подходе, когда предполагается строительство не столько государства, сколько «царства», сам вопрос о какихi либо правах даже не возникал. Ведь юридическо-правовые вопросы могут возникать между чужими, посторонними людьми, а не между «отцами и чадами», «братьями и сестрами», решившими жить не «по закону», а «по благодати».

Таким образом, система «симфонического» сосуществования Церкви и государства наиболее соответствует Евангельскому идеалу. Она «гласит об иррациональности, неопределимости пограничной черты между Церковью и государством, об антиномической их «неслиянности и нераздельности», является наилучшей из всех формул, не ясной теоретически, но жизненной практически, открывающей путь к прагматическому и гибкому решению вопроса в каждом отдельном случае при разных изменяющихся обстоятельствах».4 Такая идеальная схема требует христианского совершенства от обеих сторон, а это значит, что «симфония» изначально имеет тенденцию к нарушению. Пример

1 Цит. по: Николин А., свящ. Церковь и государство. М., 1997. Прилож. I. С. 278.

2 Цит. по: Карташев A.B. Судьбы «Святой Руси» // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996. С. 139-140.

3 Вениамин (Новик), игумен. Богословское понимание прав человека // Религия и право. 1998. № 3. С. 17.

4 Карташев A.B. Церковь и государство: Что было и что должно быть в России // Церковь, история, Россия. С 227. тому — опыт византийской, а впоследствии и русской, истории. Чем глубже светская власть через реализацию своих законодательных, административных, судебных полномочий проникает в сферу внутреннего права Церкви, тем более нарушается канонический принцип разделения духовной и светской власти и осуществляется переход к «цезаропапизму». И наоборот, чем больше светских функций начинает выполнять духовная власть, тем ближе Церковь и государство к «папоцезаризму».

Правительственные полномочия церковной власти (как и власти светской) - законодательное, административное, судебное - более всего должны испытывать влияние светского элемента. Священнические полномочия церковной власти — религиозного учения и освящения — особая сакральная область деятельности пастырей Церкви, учителей и священников. Такова теоретическая модель. Но историческая практика «симфонии», как в Византии, так и в России, внесла в нее некоторые коррективы.

Краеугольным камнем византийской, а впоследствии и русской, «политической» теологии стало учение о Богоустановленности «священства и царства», о единой христианской империи и вселенском императоре -Наместнике Христа на земле. «Мыслимая вселенским дополнением Вселенской церкви империя была понимаема как отражение небесного Царства Божия».1 Восток «с восторгом погрузил в купель крещения всю государственность.Восток признал в империи могучее средство Царства Божия. Он включил в свое каноническое право фигуру христианского василевса и усвоил ему иератический титул agios. Вся практика соборного самоуправления восточных церквей быстро видоизменилась и сочеталась с наличностью форм религиозно дружественного ей христианского государства». «Доставив торжество христианству, Константин Великий придал ему характер монархической общины, во главе которой встал сам император».3 В середине IX-X веках в Восточной Римской империи возникло «видимое» таинство

1 Мейендорф И. Византийское богословие: исторические направления и вероучения. M., 2001. С. 375,379.

2 Карташев A.B. Православие в его отношении к историческому процессу // Церковь, история, Россия. С. 49.

3 Успенский Ф.И. История Византийской империи. M., 1998. С. 686. помазания на царство, которое символически закрепило «невидимое помазание» как идеологию (ветхозаветные цари Саул и Давид были помазаны пророком и священником Самуилом; в Ш-1У вв. сложилась богословская доктрина о Богоизбранности Римской империи).1 Знаменитый канонист XII в. Феодор Вальсамон в толковании на 12 Анкирское правило уравнял права царя и архиерея по миропомазанию: «Василевсы, как и патриархи, должны почитаться учителями в силу сообщаемого им помазания священным миром. Отсюда происходит право благоверных василевсов поучать христианский народ и, подобно архиереям, кадить в церкви. Сила и деятельность василевсов простирается и на тело, и на душу подданных, тогда как патриарх есть только пастырь душ». Таким образом, патриарх Александрийский признал за императором функции учительства, пастырства и священнослужения.

Уже первый христианский император рассматривал себя как сослужителя епископов: «Я, по внушению Божию, созвал в Никею весьма много епископов, с которыми и сам, подобно каждому из вас (ибо я считаю за особенное утешение быть сослужителем вашим), принимал участие в исследовании истины», - писал император Константин в послании «К Александрийской Церкви против Ария». Евсевий Кессарийский признавал Константина Богом поставленным «общим епископом», который имеет преимущественное попечение о Церкви и при возникновении разногласий созывает Соборы. Императора Феодосия II Собор 448 г. приветствовал как первосвященника и императора. В 451 г. отцы Халкидонского (IV вселенского) Собора провозгласили императору Маркиану многолетие как архиерею, как иерею, назвали его учителем веры. Стражем православия называли императора отцы VI вселенского Собора. По словам отцов пятошестого Собора, Бог поручил Церковь императору. Император

1 Андреева Л.А. «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской империи. М., 2002. С. 112-113; Памфил Евсевий. Церковная история. М., 1993. С. 20; Успенский Б.А. Царь и патриарх. М., 1998. С. 26; Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви. СПб., 1998. С. 49.

2 Цит. по: Карташев А.В. Судьбы «Святой Руси» // Церковь, история, Россия. С. 140.

3 Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1859. Т. 1. С. 177. иконоборец Лев III Исавр в предисловии к Эклоге назвал себя «преемником апостола Петра», имеющим миссию пасти стадо верующих}

Таким образом, каноническое учение о власти православного монарха -Помазанника Божьего, не только защитника, покровителя веры и Церкви, но и пастыря, старшего епископа Церкви, является основанием его участия во внутреннем церковном праве — не только в области правительственных, но и священнических полномочий церковной власти. В силу этого узаконенного практикой и каноном права василевсов защищать правую веру и блюсти в Церкви порядок греческие канонисты и присвоили им эпитет «эпистимонарха» -блюстителя (старшего надзирателя за порядком в монастыре). Ссылаясь на данный эпитет, архиепископ Димитрий Хоматин так обрисовывает канонические права царей: «Василевс, который есть и называется верховным блюстителем церковного порядка (epistemonarhes), стоит выше соборных определений и сообщает им силу и действие. Он есть вождь церковной иерархии и законодатель по отношению к жизни и поведению священников. Он имеет право решать споры между митрополитами, епископами и клириками и избирать на вакантные епископские кафедры. Он может возвышать епископские кафедры и епископов в достоинство митрополий и митрополитов. Словом, за исключением только права совершать литургию и руковоложение, василевс сосредоточивает в себе все прочие преимущества епископов, и потому его постановления имеют силу канонов»}

Соборное управление Церковью является одним из ключевых моментов в христианской догматике. Соборность есть условие «симфонии». Единоличная деятельность православных монархов - вождей церковной иерархии - в области внутреннего церковного права уничтожает идеал «неслиянного единства» властей и означает подчинение Церкви государству. Известно, что, начиная с Константина Великого, императоры созывали церковные Соборы и председательствовали на них. Бывали прецеденты, когда императоры ставили

1 Андреева Л.А. Указ. соч. С. 117-118; Деяния Вселенских Соборов. Т. 1. Казань, 1859. С. 99; Суворов H.C. Учебник церковного права. М., 1913. С. 40.

2 Цит. по: Карташев A.B. Судьбы «Святой Руси» II Церковь, история, Россия. С. 140. свое мнение в церковно-догматической сфере выше мнения Собора (например, императоры Феодосий и Валент отменили постановления III вселенского Собора и указали быть новому рассуждению о вере). Можно привести примеры, когда императорские законы отменяли каноны вселенских Соборов (императоры Констанций И, Зенон, Лев VI Мудрый, Алексей Комнин). Император Феодосий первым из «блюстителей» от своего лица, а не от лица Церкви, регламентировал кодекс христианских истин, издав указ о том, что только те, кто верит в единое Божество Отца, Сына и Св. Духа, должны называться кафолическими христианами. Во время монофизитских споров император Василиск издал вероисповедный указ. Аналогично поступил и император Юстиниан Великий, который своим указом предал анафеме сочинения трех писателей-несториан. Указы императоров касались не только догматических, но и обрядовых вопросов (например,- указы о повсеместном употреблении при богослужении определенных гимнов). Эпоха иконоборчества (726-843 гг.) — яркий пример подавления императорами свободной соборной деятельности и нарушения принципов «симфонии».1 Неограниченной и неканонической можно признать деятельность василевсов и в области судебно-административного права Церкви: замещение епископских кафедр без соборной воли иерархии, внесение радикальных изменений в существующее церковное устройство, низложение и казни патриархов, провозглашение от своего лица церковной анафемы. Наконец, императоры Византии принимали и непосредственное участие в богослужении. Они пользовались правом каждения в храмах, как иереи, знаменовали с трикирием, как архиереи, вели учительные беседы с христианами.

Таким образом, восточная Церковь прожила свой классический творческий период при : системе, не гарантировавшей ей надлежащей доли внутренней свободы, и передала этот строй в наследство другим национальным

1 Андреева Л.А. Указ. соч. С. 123-125; Деяния Вселенских Соборов. Т. 1. С. 785; Лебедев А.П. Указ соч. С. 6568.

2 Андреева Л.А. Указ соч. С. 119, 124,126, 129-130.; Лебедев А.П. Указ соч. С. 50, 64; Тальберг Н. История христианской церкви. М., 1991. С. 295. православным Церквям. «Здесь на новой девственной и менее культурной почве недостатки византийской системы не давали себя так чувствовать. Скорее, обрисовывались положительные ее стороны. Века догматических споров кончились. Династы новых государств не имели повода впадать в какие-нибудь ереси. Им оставалось автоматически «блюсти» готовое правоверие. Властное государственное крещение своих народов, создание национальных церквей и управление ими не переживалось как насилие, а как патриархальная отеческая воля. Византийское императорство потеряло здесь привкусы языческого ропИ/ех тахшт и сделалось более чистой формой христианского государствования. «Симфония» внутренне более удалась».1

В истории России «симфония» Церкви и государства длится с I момента принятия Русью христианства (988 г.) до реформации Петра I: фактически — до смерти патриарха Адриана и прекращения деятельности Освященных Соборов (1700 г.), юридически - до отмены института патриаршества и учреждения Св. Синода (1721 г.). Различные этапы политической и церковной истории Х-ХУ11 вв. обусловливают и различные модели «симфонии» («неслиянное единство» духовной и светской властей): от модели, близкой Евангельскому идеалу, до модели, переходной к цезаропапизму». ' 1

В период «симфонии» взаимодействие между духовной и светской властями обеспечивалось следующими основными началами: верностью русской Церкви канонам древней вселенской Церкви, высоким уважением Церкви к царской власти, религиозностью каждого русского князя или царя, в связи с чем он мог действовать совершенно своеобразно. Исходя из указанных оснований церковно-государственных отношений, весьма трудно подвести последние под какие-либо конкретные формулы государственного права. С одной стороны, русские государи считали себя вправе решать вопросы внутреннего церковного права, с другой стороны, представителям духовной

1 Карташев A.B. Церковь и государство // Церковь, история, Россия. С. 230. власти были открыты многие пути к участию в государственных делах, особенно в эпоху «собирания» Руси, в Смутное время. «Особый характер церковно-государственной «симфонии» в России был обусловлен тем, что здесь Церковь не встретилась с прочно сложившимся государственным устройством» и «в значительной степени осуществляла творческую задачу созидания и формирования государственного организма».1 Конфликты церковной и государственной властей, конечно, случались нередко, но они были неглубоки и I нетрагичны, поскольку не нарушались основные канонические принципы жизни Церкви. Источником этих конфликтов были либо отклонения государства от самодержавного типа в сторону абсолютизма, либо Церкви от истинного православного типа. «Мировоззрение древней Руси наивно признавало неделимое единство церковно-государственного организма, имеющего единую цель: спасение душ человеческих в Царствии небесном, уготовляемое здесь,, на земле, Церковью при всяческой помощи царства земного. Лишь патриарх Никон в половине XVII века закричал трагическим голосом о попрании свободы Церкви, ибо усмотрел в новом государственном законодательстве царя Алексея Михайловича (Уложение 1649 г.) и в боярстве, его составившем, новые, не слыханные на Руси идеи о самодовлеющем назначении государства и* о служебной роли для него Церкви».2

Полномочия государей - Помазанников Божьих, направленные на защиту и поддержку православной веры и Церкви, являются той областью государственной деятельности, анализ которой позволяет выполнить наиболее точную характеристику исторической модели церковно-государственных отношений.

С провозглашением христианства государственной религией и принятием греко-римскими и русскими монархами христианского учения о том, что управление государством есть служение Богу, у них появляется новое полномочие, точнее обязанность, оказывать покровительство Церкви,

1 Регельсон Л. Трагедия русской церкви 1917-1945 гг. Париж, 1977. С. 296.

2 Карташев A.B. Церковь и государство // Церковь, история, Россия. С. 230. заботиться об ее благоустройстве. Это - высшая обязанность монарха как старшего сына, защитника Церкви, слуги Божьего на земле, исполнителя Его воли в деле устроения гражданского общежития. «Принятие русскими христианской православной веры послужило весьма важным обстоятельством в деле организации верховного управления русским государством. Оно научило русских, что высшая гражданская власть божественного происхождения, что представитель этой власти есть слуга Божий на земле, обязанный творить Его волю при исполнении своих обязанностей. Этим учением положен краеугольный камень государственному строительству нашего отечества»1 («истинное Российского царствия самодержавство.от великого князя Владимира, просветившего Русскую землю святым крещением»).

Каноническое учение о том, что управление государством есть служение Богу, расширяет пространство государственной власти, включая в число ее полномочий защиту православной христианской веры, попечение о благосостоянии Церкви (в грамотах восточных патриархов > византийский император называется «ревностным поборником и рачителем церковного порядка и благоустройства, божественных и благочестивых догматов», «поборником и предстателем Церкви, отмстителем и защитником ея прав»).3 Для православного государя - защитника и пастыря православной веры - это полномочие становится самым главным в ряду всех прочих его правительственных обязанностей и слагается из разнообразных функций: законодательных (издание собственных законов по церковным делам или утверждение и обнародование церковных канонов), правительственных (строительство храмов и организация монастырей, открытие епархий, миссионерская деятельность, материальная поддержка церковных учреждений, участие в избрании церковных иерархов, защита православных от иноверной пропаганды и т.п.) и судебных (участие в суде и наказании преступников против

1 Бердников И.С. Краткий курс церковного права. Вып. 2. Казань, 1913. С. 831.

2Первое послание царя Иоанна IV князю Курбскому // Переписка Иоанна Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 12.

3 Цит по: Бердников И.С. Указ соч. Вып. 2. С. 832. веры, Церкви, правил христианской нравственной и семейной жизни). Полномочия русских государей Х-ХУП вв. «симфонии», направленные на защиту чистоты православной веры, - не только борьба с отступниками, еретиками и пр., защита православного населения от влияния чуждых религиозных культов, но и меры, так сказать, превентивного характера, по внешней и внутренней христианизации населения, - стали объектом настоящего исследования.

Союз Церкви и царства, «симфоническое» их взаимодействие являются основанием единения духовной и светской юрисдикции. Единения, но не I слияния. Признав православное христианство государственной религией, светская власть признала все преступления против веры и Церкви государственными преступлениями. Охрана веры и Церкви от оскорблений и преступлений становится важнейшим из полномочий христианских монархов. Предоставляя духовенству свободу суда по церковным делам (внутреннее церковное право), они не могли оставаться бездеятельными свидетелями борьбы Церкви с отступниками, еретиками, раскольниками и пр. Тем более что сама Церковь допускала участие светской власти в суде и наказании «совершенно непокорливых» членов христианского общества, производящих в нем крамолу и мятеж. Степень такого участия является одной из характеристик «симфонии» властей. Государственный суд и «градские казни» по духовным делам характеризуют переход к «цезаропапизму».'

Особенность православной «симфонии» (византийской и русской) — взаимодействие духовной и светской властей не только в области правительственных полномочий церковной власти, но ив сфере сакральной: религиозного учения (распространение вероучения посредством проповеди в церквях, издания вероучительных книг, преподавания закона Божьего, учреждения училищ для специального богословского образования; охрана церковного учения (духовная цензура)) и религиозного освящения (проявляется в установлении иерархией различных форм публичного христианского богопочитания (культа): сооружение храмов, организация монастырей, каноническая регламентация иконописания, установление церковных праздников, постов; совершение церковных таинств). Сама Церковь наделяла православных монархов — Наместников Божьих — не только обязанностью защищать веру и Церковь, ограждать подданных от влияния чуждых православию религиозных культов, участвовать в суде и наказании отступников, нарушителей церковного мира, но и епископским полномочием пастырства, духовного водительства.

Средства в созидании церковного и общественного мира, распространении христианского вероучения использовались самые разнообразные (многое зависело от христианской ревности русских государей): содействие Церкви в строительстве, украшении храмов, наделение их иконами, книгами, церковной утварью; организация епархий, миссионерских пунктов, иноческих обителей, материальная их поддержка; участие в установлении церковных праздников, открытии святых мощей, в решении важнейших вопросов церковной жизни: организационных, обрядовых и даже догматических (нередко - не только участие, но и инициатива); открытие училищ, организация переписи, переводов духовной литературы.

Период Киевский, или домонгольский (Х-ХП вв.), характеризуется наибольшей степенью свободы Церкви в отношении национальной государственной власти. Формально, с принятием христианства от Византии, древняя Русь вступила в вассальные отношения к последней, поскольку, по византийской идеологии единого вселенского христианского царства, все земли, принявшие христианство от Константинополя, становились составнымй частями вселенской Римской империи. Византийский император мыслился только как вселенский, отец «семьи государей и народов»1: «Святой царь занимает высокое место в; Церкви; он не то, что другие, поместные князья и государи. .Царь.помазуется великим миром и поставляется царем и самодержцем ромеев, то есть всех христиан. На всяком месте, где только

1 Медведев И.П. Империя и суверенитет в Средние века (На примере истории Византии и некоторых сопредельных государств) // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 417. имеются христиане, имя царя поминается всеми патриархами, митрополитами и епископами, и этого преимущества не имеет никто из прочих князей или местных властителей. .Невозможно христианам иметь Церковь, но не иметь царя. Ибо царство и Церковь находятся в тесном союзе и общении между собой, и невозможно отделить их друг от друга. Тех только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовали против Церкви и вводили развращенные догматы» (из послания Константинопольского патриарха Антония великому князю Московскому Василию I (XV в.)).1 Русская Церковь являлась митрополией Константинопольского патриархата и поставление "митрополитов всея Руси происходило с соизволения византийского императора и патриарха. Такой порядок формально признавался вплоть до XV в. русскими князьями, которые обращались с просьбами о поставлении к императору и патриарху (по подсчетам историка Ф.К.Терновского, из 23 митрополитов домонгольского периода 17 были греки, национальность трех не установлена, и лишь трое были русские). Ведомству византийского императора и патриарха принадлежал также вопрос о пределах Киевской митрополии и ее единстве.

Однако такой тип вассалитета можно назвать «мировоззренческим».3 Церковная зависимость от византийского императора и патриарха принципиально не оспаривалась русскими князьями и являлась юридическим препятствием для проникновения власти последних в область внутреннего церковного права. Но практика церковно-государственных отношений на Руси вносила некоторые коррективы в византийскую модель миропорядка. Новая христианская система легитимизации власти вооружила русских князей апостольским догматом, что «всякая власть от Бога». Создаются прецеденты самостоятельного поставления митрополитов Собором русских епископов, по желанию великих князей Киевских Ярослава и Изяслава. От воли великих князей зависело открытие; новых епархий и перемещение епископов с одной 1

1 Цит. по: Дьяконов М, Власть Московских государей. СПб., 1889. С. 25-26.

2 Терновский Ф.К. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение к древней Руси. Киев, 1875. Вып. 2. С. 32.

3 Андреева Л.А. Указ соч. С. 148. кафедры на другую; избрание епископов также зависело от воли местных князей и народа. Не только практика, но и ряд произведений русской канонической мысли домонгольского периода указывают на тенденцию заимствования великими князьями Киевскими характеристик Византийских василевсов.1

Таким образом, с введением христианства на Руси начинает развиваться мировоззрение о богочеловеческой природе власти царя. Формально таким вселенским христианским царем признавался византийский монарх. Однако на практикерусскаяЦерковь^.<<бесспорно.призналанад.собойвласть русских великих князей - в тех самых пределах, в каких действовала власть о византийских императоров» . Русские пастыри стали миссионерами новой идеологии в среде полуязыческого русского общества. Многовековое господство на Руси этой идеологии привело к тому, что позже, с крушением Византийской империи, великие . князья Московские уже имели мировоззренческую опору для провозглашения себя вселенскими православными царями.

Киевский период русской «симфонии» характеризуется относительной самостоятельностью церковно-судебной власти. На заре русской христианской истории учащееся вере русское общество еще не знало еретических или раскольничьих сект. Но языческий культ, обряды и обычаи явились серьезным препятствием для христианской миссии. Признав отступническтво от православия и все вообще преступления против веры, v

Церкви, правил христианской нравственной и семейной жизни государственными преступлениями и определив пространство церковной юрисдикции, уставы князей зафиксировали принцип невмешательства мирской власти в «суды и люди церковные», право духовного суда и наказания отступников от веры, которое сохранялось до XV в. (хотя уже церковный

1 «Слово о законе и благодати» первого русского митрополита Илариона; «Память и похвала князю Владимиру» Иакова Мниха; «Послание о повинных» епископа Даниила к Владимиру Мономаху; «Послание о посте» митрополита Никифора I к Владимиру Мономаху. «

2 Павлов A.C. Курс церковного права. СПб., 2002. С. 349. устав Ярослава Мудрого вводит светские штрафные санкции по духовным делам; здесь также встречается формула, что митрополит то или другое преступление судит, а «князь казнит»).

В Киевский период совершилась в основном внешняя христианизация русского общества. Русский человек делал только первые шаги на тяжелом и великом пути осмысления веры, воспитания религиозного чувства. Отсюда сравнительная веротерпимость правительства по отношению к представителям неправославных исповеданий, приоритет экономического, политического интереса, открытость Руси для иноверных практиков -торговцев, ремесленников, политиков. Наши князья (за некоторым исключением) еще не восприняли главной идеи «симфонии», не возвысились до того, чтобы, подобно византийским императорам и московским царям, совместить в себе представительство светское и духовное, стать первыми ревнителями и поборниками веры. Они пока еще соединялись с миром, полуязыческим (т.е. веротерпимым) русским обществом в его практических i интересах. Правительство не ограничивало религиозной свободы иностранцев i иноверных (католиков, армян) и неверных (язычников-половцев, мусульман, иудеев), предоставляя им даже право на публичное осуществление культа.

Однако, правительство, руководимое пастырями Церкви, пресекало пропаганду i чуждых православию культов, выход их за рамки иноверной общины (поселения, колонии, торгового товарищества). Государственный закон, основываясь на нормах Номоканона, мнении греческих полемистов и русских пастырей, объявил всякое общение (религиозное и житейское) с неверными и иноверцами святотатством.

В России, как и в Римской империи, распространение христианства в языческом обществе стало возможным только при содействии светской власти («да аще кто не любовию, но страхом повелевшего, крещахуся, понеже бе благоверие его со властию сопряжено»). Еще до развития на Руси учения о вселенской христианской миссии монарха - блюстителя, первосвященника, пастыря Церкви, практика церковно-государственных отношений в области миссионерской деятельности ввела русских князей, великих и удельных, в область внутреннего церковного права, причем преимущественно в сферу священнических, сакральных полномочий церковной власти. В результате административных, законодательных мероприятий равноапостольного Владимира и Ярослава Мудрого была создана традиция проведения христианской миссии, в основе которой — проповедь христианского вероучения, богослужение. благотворительность. Православные обители, как и православные храмы, за исключением Новгорода, строились в основном русскими князьями; учреждаются епархии, формируется корпус священников-миссионеров, приобретаются богослужебные книги, иконы, церковная утварь, развивается система училищ, перепись и переводы духовной литературы. Необходимо отметить, что, помимо организации церковного богослужения, монастырской жизни и других мер по внешнему благоустройству церковной организации, русские государи участвовали в решении вопросов церковно-законодательного, сакрального характера', открытии св. мощей, канонизации угодников Божьих, прославлении чудотворных икон, установлении церковных праздников. Именно в этой области складывается формула русской «симфонии»: «по совету великого князя с митрополитом и Освященным Собором». Церковь внутренняя, таинственная, которую впоследствии не понял, не увидел император Петр I, более всего поразила душу русского человека, вступившего на путь учения вере.

Период монгольского владычества над Русью, переход от удельно-вечевого строя русской жизни к единодержавию, явился временем рождения и развития Московской «симфонии» Церкви и царства (ХШ-первая пол.ХУ вв.). В XIV веке Москва становится не только политическим, экономическим, но и религиозным центром Русской земли: в новую столицу была перенесена кафедра митрополита всея Руси, трудами преподобного Сергия Радонежского, его соратников и учеников создана Троице-Сергиева Лавра. Борьба Москвы с удельной раздробленностью и монгольским игом — время внутренней христианизации русского общества, рождения самодержавной государственности и единой нации. В мирные времена восстанавливаются разрушенные храмы, строятсяся и украшаются новые церкви и монастыри. Теперь это становится не только княжеским и святительским, но и общенародным делом. Развивается традиция участия и даже инициативы князей

1 i в установлении церковных праздников, постов, перенесении икон, даже решении догматических вопросов. Основными этапами формирования национальной модели «симфонии» стали:

- религиозная и политическая «смута», связанная с Ферраро--Флорентийской унией греческой и католической Церквей 1439 г. когда воля Московского великого князя Василия II определила соборное церковное решение догматического вопроса: ' русский государь идеологически возвысился до представительства светского и духовного; обязанность защищать чистоту православия рождает право монарха принимать решение в области священнических полномочий церковной власти, но это решение великого князя не заменяет церковный приговор — Освященный Собор русских пастырей отверг унию с католицизмом и осудил митрополита Исидора;

- завоевание Константинополя неверными в 1453 г. стало благодатной почвой для развития на Руси византийской идеи патроната над всеми православными христианами. Падение Константинополя явилось началом канонической самостоятельности (de facto) русской Церкви, следствием чего стало усиление ее зависимости от национальной гражданской власти: Соборное избрание, поставление и осуждение русских иерархов совершается по воле русского государя, с его согласия или утверждения (правительственное полномочие церковной власти).

Русская история второй половины XV-XVI вв. - расцвет-национальной модели «симфонии» Церкви и царства. С победой Москвы над удельной княжеской, новгородско-псковской вольницей и двухвековой властью Золотой Орды рождается самодержавная монархия. С падением Константинополя и других православных стран под ударами Османской империи Московская Русь остается единственной в мире православной монархией - преемницей великой Византии, незыблемым «третьим Римом», а русский великий князь - законным преемником властных традиций греческих императоров.

Следствием развития идеологии религиозной исключительности Руси, тяжелых испытаний монгольского времени, католической экспансии (уния 1439 г., успехи латинства в Литве) стало усиление религиозной нетерпимости русского общества. Московское правительство лишило иноверцев права публично исповедовать свой культ (исключение делалось только для протестантов), но свобода исповедовать веру частным образом (совершать обряды, иметь священников) была сохранена за иностранцами. Как и в Киевский период, действия правительства и Церкви были направлены, прежде всего, против пропаганды иноверия и неверия в православном русском обществе, свобода совести иностранцев ограничивалась рамками их локального поселения, слободы.

По мере развития московской «симфонии» усиливается участие светской власти в осуществлении церковно-судебных полномочий. Стоглавый Собор 1551 г. объявил борьбу с преступлениями против веры не только важнейшей задачей Церкви, но и правительства. Виновные в нарушении церковных постановлений, утвержденных царским законом - «грозной царской заповедью», подлежали Не только духовным мерам исправления, но и

I I уголовным наказаниям - «великой опале» от царя по «градским законам». Еретики-«жидовствующие» стали первой религиозной сектой, в отношении которой было возбуждено правительственное преследование. Но дуализм власти сохраняется: «градские казни» (с 1504 г. - смертная казнь) были применены великим князем Иоанном III только в отношении упорных еретиков, производивших мятеж в христианском обществе, по просьбе самого духовенства, и только после Соборного осуждения отступников и применения духовных наказаний «по правилам св. Апостолов и св. Отцов». Необходимо отметить: великий князь - не только исполнитель соборного приговора, он — участник соборной деятельности («Яз (великий князь), с своим отцем с митрополитом и с епископы и со всем Собором.разсудили»). «Это был момент кристаллизации московской теократии, когда психологически фокус русского религиозного самоопределения сошелся в сердце московского единодержавца. Это была, если можно так выразиться, соборность свернувшаяся, собравшаяся в одну точку, но именно соборность, а не личный произвол».1

Сохраняются инициатива русского правительства в проведении внешней христианской миссии, а также традиции миссионерской деятельности крестителя Руси равноапостольного Владимира: осторожность, поэтапность реформ, богослужение, проповедь, организационная, I благотворительная деятельность русского монашества. Великие князья наделяли миссионеров средствами для строительства храмов и организаций обителей, посылали им книги, иконы, колокола, церковную утварь, обеспечивали права новокрещенных жалованными грамотами.

Эпоха покорения Москвой уделов, присоединения новых земель и народов, превращение столицы русского государства во вселенский центр православия выражались в своеобразной религиозной символике, обряде, главным действующим лицом которого был русский государь. Элементами этого «московского обряда» были учреждаемые великими князьями храмы, обители (перевод удельных княжеских монастырей в непосредственное ведение великого князя, участие, в выборах настоятелей монастырей, введение общежительного устава), переносимые в столицу древние и чудотворные иконы. По воле великого князя и митрополита Освященные Соборы 1547, 1549 гг. совершили «московский обряд» канонизации русских святых. Вопросы царя Иоанна IV отцам Стоглавого Собора касались не только судебных, имущественных прав Церкви, административного строя ее жизни (состояния храмов, обителей и т. п.), недостатков нравственной жизни людей духовного и мирского чина, но и церковного обряда: как писать иконы, исправлять богослужебные книги, обрядовые правила, какого вида ставить кресты на церквях.

1 Карташев А.В. Вселенские Соборы и соборность // Церковь, история, Россия. С. 74.

Сотрудничество царя и Стоглавого Собора в реформировании всех областей церковной жизни, даже обрядовых, свидетельствует о победе национальной модели «симфонии» над ее идеальным символом. Для русской иерархии было совершенно закономерным делегировать роль реформатора царю - старшему епископу и защитнику Церкви. Теперь уже не только религиозное чувство, историческая практика, как в Киевский период, но и византийская теократическая идеология явились основанием более активного участия русских монархов в решении вопросов внутреннего церковного права 1 правительственных и священнических.

Период патриаршества (1589-1700 гг.) стал для России эпохой противоречий, столкновений, нововведений. С одной стороны, он обозначил полную (de iure) каноническую независимость русской Церкви, с другой стороны, явился временем перехода от национальной «симфонии» к протестантскому «цезаропапизму», неканоническому превращению Церкви в государственный институт.

Само учреждение патриаршества явилось результатом царской воли. Тем не менее решение о патриаршестве принял Освященный Собор. Был законодательно оформлен принцип соборного избрания русского патриарха, митрополитов, архиепископов и епископов, «с утверждения и соизволения государя».

Открытые гонения на православие, отступничество и измены Смутного времени усилили религиозную замкнутость России в XVII веке: в период патриаршества Филарета Никитича все западное христианство было соборно признано ересью. С другой стороны, XVII век стал началом разрушения религиозного уклада русской жизни, обмирщения культуры. Начинается эпоха инакомыслия и подражания иноземным обычаям, противообрядового протестантского вольнодумства. Соборы 1655, 1656, 1666-1667 гг. сняли определение «ереси» с католицизма, но активным пропагандистам - католикам до Петра I правительство отказывало в праве публичного богослужения. Напротив, соборно объявленным еретиками протестантам было предоставлено право на публичное осуществление своего культа. Традиционно, основной задачей русского правительства в отношении иноверцев была защита православных от соблазна инакомыслия, предотвращение пропаганды чуждых истинной вере религиозных культов. Была законодательно оформлена древняя традиция колониального проживания иноверцев в русском государстве (от церквей Божиих в дальних местах»); последним запрещалось принимать к себе на жительство и в услужение русских; совращение православных наказывалось смертной казнью через сожжение.

Несмотря на усиление светского элемента в церковно-судебном ведомстве (Монастырский приказ, светские чиновники патриарших приказов), в практике борьбы духовной и светской власти с отступниками от веры сохраняется принцип двойного наказания («быть от государя в опале, а от патриарха в запрещении и духовном наказании»). Например, приговор о «градском законе и казнении» старообрядцев был вынесен Собором 1667 г.; смертная казнь вошла в практику борьбы с расколом, после того как данное религиозное преступление приобрело политический характер: «жечь в срубе» полагалось только тех раскольников, которые «хулят св. Церковь, производят в народе соблазн и мятеж и остаются упорными». Уголовные наказания не заменяли духовных санкций, а лишь дополняли их, «смотря по вине».

Усиливается государственное администрирование в области внешней миссионерской деятельности: перепись «новокрещенов», особые слободы под надзором государственных чиновников, «темницы и оковы» для непокорных. Административные методы «миссии» дополняются материальными выгодами, служебными, сословными льготами за переход в христианство, что, безусловно, противоречит Евангельским принципам свободы и любви. Но приоритет духовных, традиционных для русской «симфонии», методов православной миссии сохраняется: строительство храмов и монастырей, эстетика богослужебного культа, проповедь, пример иноческого подвижничества. «Память» царя и патриарха Сибирскому архиепископу Макарию (XVII в.) во многом воспроизводит принципы миссионерской деятельности, изложенные в

Памяти» Казанскому архиепископу Гурию (XVI в.): проповедь христианства любовью, а не страхом, обучение, кротость, защита опальных.

Русские цари времен патриаршества сохраняют традицию инициативы в I проведении внутренней христианской миссии. Несмотря на «смутные» времена и гонения на православие, в конце ХУ1-ХУП вв. значительно умножилось число храмов и обителей Русской земли. Правительство оказывало материальную поддержку не только русскому духовенству, но и бедствовавшим под игом неверных православным христианам Востока. Сохраняется и усиливается древняя традиция участия государя в решении вопросов сакрального характера: по указу царя, благословению патриарха совершается соборная канонизация, прославление мощей святых угодников Божьих, устанавливаются церковные праздники. Развивается «государево дело» исправления церковной литературы. По воле царя Алексея Михайловича Освященный Собор 1651 г. и патриарх Иосиф (с участием Боярской Думы) преодолели очень важный недостаток русской обрядовой практики — «многогласное» церковное пение. Важно отметить, что на Соборе 1666 г. государь предлагал пастырям Церкви вопросы, касающиеся не только обрядов, но и самого сокровенного - догматов (Символа) веры.

Область священнических полномочий церковной власти является показательной для характеристики «симфонии»: только государя - Помазанника Божьего, Церковь допускает в свое внутреннее право и даже - в его сакральную сферу, обрядовую и догматическую. Когда же государство в лице своих чиновников все более проникает в область внутреннего церковного права, начинается конфликт духовной и светской власти, разрушение их «неслиянного единства».

Выразителем конфликта Церкви и царства в XVII веке русской истории стал «великий государь» патриарх Никон, предпринявший очень смелую попытку отстоять независимость духовной власти, вернуться от национальной модели «симфонии» к ее идеальному символу. Лидерство патриарха проявлялось прежде всего в правительственной и судебной сферах архиерейской власти. Однако национальная традиция и национальный интерес оказались сильней идеала разделения властей. Высокое положение патриарха было обусловлено не формальным, юридическим моментом, связанным с изменением отношений Церкви и царства, а личностным отношением. 2

Источником власти «великого государя» Никона была воля царя, его любовь и I доверие к «собинному другу»: «с соизволения государя патриарх действует самостоятельно». Акцент несколько изменен, но, по сути - это все та же национальная «симфония». Причем традиция фактического лидерства царя обнаруживается прежде всего в области священнических полномочий архиерейской власти: главное историческое дело Никона - реформа церковной" обрядности, была проведена в традиционном единстве духовной и светской власти.

Большой Освященный Собор 1666-1667 гг., в деятельности которого участвовали восточные архиереи, осудил патриарха Никона, но одобрил его обрядовую реформу. Русское духовенство даже попыталось спасти «идеальную симфонию» Никона: «царь имеет преимущество в политических делах, а патриарх - в церковных». Однако реальной осталась национальная модель церковно-государственных отношений: Собор утвердил византийско-русскую традицию или право царя созывать церковные Соборы; из трех кандидатов духовенства царь избрал на патриаршество архимандрита Троице-Сергиева монастыря Иоасафа. Но «симфония» была спасена. Ценой осуждения Никона Церковь победила государство в его нарастающем стремлении к «цезаропапизму» (Монастырский приказ был закрыт, суд, администрация и финансы перешли в руки духовенства). Освященный Собор 1682 г. отклонил правительственный проект умножения архиерейских кафедр и разделения страны на митрополичьи округа, соответствующие числу и границам наместничеств. Идея сообразовать церковное и административное управление и подчинить епископов светским чиновникам пока не была реализована. Царь подчинился Соборному приговору.

В период государственных реформ первой четверти XVIII в. сложилась новая система отношений Церкви и царства — протестантский «цезаропапизм». Петр I «разрушил монистическую философию православно-теократического московского царства. Он вместе с идеологией естественного права (jus naturale) взял у Запада дуалистическую философию суверенности государства и светской, лаической, утилитарной культуры на «общее благо» (bonum commune), отличной от ценностей религиозных. Этот западный дуализм расколол православную душу русского народа, лишил ее единства православной священно-исторической перспективы. Православная Россия вовлечена была в западную ересь дуализма, в признание особой, отличной от Церкви, светской истории культуры.Образ русского царя парадоксально двоился. И в букве конституционных законов, и в своих действиях он являлся то светским абсолютным монархом, то теократическим василевсом».1 Император Петр I не понял, не увидел Церкви внутренней, воспринимал Церковь только с внешней i t ее стороны — как учреждение, которое может принести государству пользу в области образования и морального воспитания подданных. Исходя из этого, реформатор последовательно стремился к превращению Церкви в часть государственного управления.

При всех сложностях, искажения, конфликтах духовной и светской власти Киевского и Московского периодов русской истории, стороны смирялись с притязаниями друг друга и шли на компромисс. Церковь никогда не имела статуса государственного учреждения; вмешательство государства в церковные дела и имевшее место в отдельные моменты подчинение Церкви царской воле никогда не основывалось на правовых нормах. Это была «симфония» - гармония Церкви и царства.

Во-первых, сама Церковь наделяет православного христианского монарха не только обязанностью быть защитником, покровителем церковного общества, судить и наказывать «непокорных» его членов, но и правом быть старшим епископом Церкви. Когда государство в лице своих чиновников

1 Карташев А.В. Православие в его отношении к историческому процессу // Церковь, история, Россия. С. 53-54. начинает все более проникать во внутреннее церковное право, русское духовенство в XVII веке еще сохраняет возможность противостоять секуляризации.

Во-вторых, границей для участия христианского монарха в жизни Церкви является соответствие его деятельности каноническому праву. Практика отношений русского государства и Церкви Х-ХУП веков, в принципе, сохраняет канон: в осуществлении суда над отступниками от веры и Церкви (духовный суд и наказания, применение «градской казни» после отлучения от Церкви); в государственной вероисповедной политике (право неверных и иноверцев свободно исповедовать свою веру с ограничением пропаганды ее в православном обществе), в осуществлении миссионерской деятельности: приоритет духовных средств - проповедь, учение, богослужение, освящение, благотворительность, пример иноческого подвига.

В-третьих, русский монарх, в отличие от византийского василевса, никогда не выступает в; роли священнослужителя. Он может принимать решение об установлении постов, совершении молебнов, таинства покаяния, но участвует в богослужении только как мирянин.

В-четвертых, каноническое основание церковного устройства и управления и главное условие «симфонии» - соборность - сохраняется до XVIII века.

Таким образом, в; российской истории церковно-государственных отношений Х-Х\Ш вв. победа византийской идеологии «симфонии» Церкви и царства не означала победу византийской исторической практики фактического подчинения Церкви царству. Формула русской «симфонии»: «по воле великого князя (царя) и благословению митрополита (патриарха) с Собором», рожденная в Киевский период преимущественно в сакральной области христианской миссионерской деятельности князей и духовенства, в Московской Руси реализуется и в сфере правительственной - церковного управления и суда.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Государственная защита православной веры и церковной организации в России»

1. Нормативные правовые источники

2. Акты Иверского Святоозерского монастыря (1582-1706 гг.), собранные архим. Леонидом / Изд. Археографической комиссией. СПб., 1878.

3. Акты исторические, собранные и изданные Археографической Комиссией (АИ). Т. 1-5. СПб., 1841-1842.

4. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV начала XVI вв. Ч. 3. М., 1958.

5. Акты юридические, I или Собрание форм старинного делопроизводства, изданные Археографической комиссией (АЮ). Т. 1. СПб., 1838.

6. Акты, изданные Виленской комиссией для разбора древних актов. Т. 2. Вильно, 1867.

7. Акты, относящиеся до юридического быта древней России, изданные Археографической комиссией / Под ред. Н.Калачева (АЮБ). Т. 1-2. СПб., 1857.

8. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией (АЗР). Т.1-5. СПб., 1846-1853.

9. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (АЮиЗР). Т. 3, 4, 10. СПб., 1861-1878.

10. Акты, собранные з библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией АН (ААЭ). Т. 1-4. СПб., 1836.

11. Алфавитная Синтагма М.Властаря / Пер. Н.Ильинского. М., 1996.

12. Архив Юго-Западной России, издаваемый Временной комиссией для разбора древних актов, высочайше утвержденной при киевском, подольском и волынском генерал-губернаторе. Ч. 1. Т. 4; Ч. 2. Т. 1. Киев, 1859-1911.

13. Белорусский архив древних грамот и договоров. М., 1824.

14. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. Т. 1-3. М., 1953.

15. Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С.Валка. М.-Л., 1949.

16. Грамоты об учреждении поповских старост и о церковном благочинии в Москве / Сообщ. В.Уидольский // Временник МИО. 1852. Т. 14. Отд. 3.

17. Греческие грамоты советских хранилищ. Разд. 3. Из истории учреждения патриаршества в России. Соборные грамоты 1590-1593 гг. / Сост. Б.Фонкич // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974.

18. Дворцовые разряды, по высочайшему повелению изданные II отделением Собственной Е.И.В. канцелярии. Т. 1-3. СПб., 1850-1852.

19. Деяние Константинопольского Собора 1593 г., которым утверждено патриаршество в России / Сост. Порфирий (Успенский), архим. // Труды Киев. Дух. Акад. 1865. Т. 3.

20. Деяния Вселенских Соборов. Т. 1. Казань, 1859.

21. Деяния Московского; Собора, бывшего в царских палатах в 1654 г. / Изд. Братства св. Петра митрополита. М., 1873.

22. Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 гг. / Изд. Братства св. Петра митрополита. М., 1881.

23. Документы Богдана Хмельницкого. 1648-1657. Киев, 1961.

24. Документы об Освободительной войне украинского народа 1648-1654 гг. Киев, 1965.

25. Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией (ДАИ). Т. 1-5. СПб., 1846.

26. Досмотр, или свидетельствование, мощей благов. кн. Анны // Бычков А. Описание славянских и русских рукописных сборников императорской Публичной библиотеки. Вып. 1. СПб., 1878.

27. Древнеславянская Кормчая XIV титулов без толкований. Труд В. Бенешевича. Т. 1. Вып. 1-2. СПб., 1906.

28. Древние грамоты и акты Рязанского края / Сост. А.Пискарев. СПб., 1854.

29. Древняя российская вивлиофика (Вивлиофика) / Изд. Н.Новиков. Ч. 3, 6, 7, 12, 14,15,18. М., 1788-1791.

30. Жалованная грамота полоцкого князя Ярослава Изяславича полоцкому Борисоглебскому монастырю на мельницу, на реке Бельчице 1396 г. // Вестник Юго-Западной и Западной России / Изд. К.Говорский. Киев,. 1862. Т. 1. Отд. 1.

31. Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества. Т. 2. СПб., 1861.

32. Запись о ружных церквях и монастырях в Новгороде и в Новгородских пятинах XVI века при Новгородском архиепископе Александре (15771589) / Сост. Макарий (Миролюбов), архиеп. // Временник ОИДР. 1856.

33. Идея Рима в Москве ХУ-ХУТ веков // Источники по истории русской общественной мысли. Рим, 1989.

34. Из истории сношений России с Востоком в половине XVII века / Сост. П.Николаевский // Христианское чтение. 1882. Январь-август.

35. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры, составленное по рукописным и печатным источникам / Сост. А.Горский, прот. Ч. 1. М., 1890.

36. История Украины Руси / Сост. М.Грушевский. Т. 5,7. Киев, 1995.

37. Летопись занятий Археографической комиссии за 1862-1863 гг. Вып. 2. СПб., 1864.

38. Литва в отношении к России и Польше // Вестник Юго-Западной и Западной России / Изд. К.Говорский. Т. 1. Киев, 1862.

39. Малороссийская переписка, хранящаяся в Московской Оружейной палате/ Изд. И.Забелин // Чтения в ОИДР. Кн. 8. М., 1847-1848.

40. Материалы для истории иконописания в России / Сост. П.Пекарский // Известия имп. Археологического общества. 1864. Т. 5. Вып. 5.

41. Материалы для истории раскола / Под ред. Н.Субботина. Т. 1-5. М., 18751894.

42. Материалы для истерии русско-церковной полемики против лютеран в перв. пол. XVII в. //Православный собеседник. 1861.

43. Материалы для истории Стоглавого собора / Сост. И.Н.Жданов. Т. 1. СПб., 1904.

44. Материалы для описания быта пермяков / Сост. Н.Рогов // Журн. Мин. внутр. дел. 1858. Ч. 29.

45. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона / Сост. В.Нарбеков. Ч. 2. Казань, 1899.

46. Обозрение пергаменных рукописей Новгородской Софийской библиотеки/ Сост. И.Куприянов // Изв. имп. АН по Отделению русск. яз. и словесности. СПб., 1857. Т. 6.

47. Описание Государственного архива старых дел / Сост. П.Иоаннов. М., 1850.

48. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума (Описание Румянц. муз.) / Сост. А.Востоков. СПб., 1842.

49. Описание славянских и русских рукописных сборников имп. Публичной библиотеки / Сост. А.Бычков. СПб., 1878. Вып. 1.

50. Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой лавры / Сост. Арсений, иеромон., Иларий, иеромон. М., 1878-1879.

51. Описание славянских рукописей Московской синодальной библиотеки (Описание славянских рукописей МСБ) / Сост. А.Горский, прот., К.Невоструев. Отд. 1-2. М., 1855-1862.

52. Описная книга Старицкого монастыря // Историческая библиотека Тверской епархии. Тверь, 1879. Т. 1.

53. Памятники, истории Великого Новгорода и Пскова, подготовленные к печати Г.Кочиным. Л.-М.', 1935.

54. Памятники к истории протестантства в России / Сост. Д.В.Цветаев // Чтения в ОИДР. М., 1883. Кн. 3.

55. Памятники письменности в музеях Вологодской области // Каталогг путеводитель. Ч. 1. Вып. 2. Вологда, 1987.

56. Памятники российской словесности ХП века, изданные К.Калайдовичем. М., 1821.

57. Памятники русского права / Под ред. С.В.Юшкова. Вып. 1-3. М., 19521955.

58. Памятники русской истории / Сост. А.Тургенев. Т. 1-2. Петрополь, 18411842.

59. Памятники, изданные Временной комиссией для разбора древних актов. Т. 1-2. Киев, 1845-1859.

60. Переписка между Россией и Польшей по 1700 г., составленная по дипломатическим бумагам / Сост. Н.Бантыш-Каменский // Чтения в ОИДР. 1861. Ч. 2 (1584-1612). Кн. 1. Отд. 2.

61. Переписка пап с российскими государями в XVI в. / Пер. И.Григоровича. СПб., 1834.

62. Переписная книга домовой казны патриарха Никона, составленная в 7166 году по повелению царя Алексея Михайловича / Изд. И.Беляев // Временник МИО. 1852. № 15. Отд. 2.

63. Переписная окладная книга по Новугороду Вотьской пятины 7008 года // Временник ОИДР. 1851. Кн. И.

64. Писцовые новгородские книги 7090 и 7091 годов / Предисл. И.Беляева // Временник ОИДР. 1850. Кн. 6.

65. Полное собрание законов Российской империи (П.С.З.). Т. 1-7. СПб., 1830.

66. Посольская книга по связям России с Грецией (православными иерархами и монастырями): 1588-1594 гг. М., 1988.

67. Правила православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Ийстрийского (Правила). Т. 1-2. М., 1994 (репринт: СПб., 1911).

68. Продолжение Древней российской вивлиофики / Ред. С.Разумовский. Ч. 5. СПб., 1786-1801.

69. Протестация митр. Иова Борецкого и других западнорусских иерархов // Статьи по славяноведению. СПб., 1910. Вып. 3.

70. Расходная книга Новгородского митрополита Никона 7160 г. // Временник МИО. 1852. № 13.

71. Российское законодательство Х-ХХ вв. / Под ред. В.Л.Чистякова. Т. 1-4. М., 1984-1986.

72. Рукописи славянские и российские, принадлежащие почетному гражданину и Археографической комиссии корреспонденту И.Н. Царскому / Сост. П.Строев. М., 1848.

73. Русская историческая библиотека (РИБ) / Изд. Археографической комиссией. Т. 1-3, 6. СПб., 1872-1880.

74. Русские Достопамятности. Ч. 1. М., 1815.

75. Русско-Ливонские акты, собранные К.Напиерским. СПб., 1868.

76. Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств / Сост. Платон (Любарский), архим. Казань, 1868.

77. Сборник памятников по истории церковного права (Сборник) / Сост. В.Бенешевич. СПб., 1915.

78. Сношения России с Востоком по делам церковным / Сост. А.Муравьев. Т. 1-3. СПб, 1858-1860.

79. Сношения России с Кавказом / Материалы, извлеченные из Московского главного архива Министерства иностранных дел С.Белокуровым. Вып. 1. М., 1889.

80. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (Собрание гос. грам. и дог.). Т. 1-3. М., 1813-1822.

81. Собрание древних грамот и актов городов Минской губернии -православных монастырей, церквей и по разным предметам. Минск, 1848.

82. Собрание древних грамот и актов городов: Вильны, Ковна, Трок -православных монастырей, церквей и по разным предметам. Ч. 2. Вильно, 1843.

83. Учен. Записки имп. АН. Отделение русск. яз. и словесности. СПб., 1856. Кн. 2. Вып. 2.

84. Христоматия по истории русского права (Христоматия) / Сост. М.Ф.Владимирский-Буданов. Ярославль, 1871; Киев, 1885. Т. 1.

85. Челобитная царю Алексею Михайловичу патриарха Иосифа и всего Освященного Собора на благовещенского протопопа Стефана Вонифатьева // Чтения в ОИДР. 1887. Кн. 3.

86. Чухломский Авраамиев городецкий монастырь / Сост. по писцовой монастырской книге. Кострома, 1859.1.. Монографии, учебники, учебные пособия и статьи отечественных ученых

87. Авраамий Палицын. Сказание об осаде Троицкого Сергеева монастыря от поляков и Литвы и о бывших потом в России мятежах. М., 1822.

88. Азбукин П. Очерк литературной борьбы представителей христианства с остатками язычества в русском народе (XI-XV вв.) // Русский филологический вестник. 1896. № 2; 1898.

89. Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991.

90. Алферова Г. К вопросу о строительной деятельности патриарха Никона // Архитектурное наследство. М., 1969. Вып. 18.

91. Альбов М. Краткий курс лекций по церковному праву. СПб., 1882.

92. Амвросий (Орнатский), архиеп. История российской иерархии (Ист. рос. иерархии). Ч. 1-6. М., 1807-1815.

93. Андреева Л.А. «Местник Божий» на царском троне: Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской империи. М., 2002.

94. Андриевский И. О1 договоре Новгорода с немецкими городами и Готландом. СПб., 1855.

95. Антушев Н., свящ. Историческое описание московского Новодевичьего монастыря. М., 1885.;

96. Арсений Глухой. Послание к протопопу Иоанну Лукьяновичу // Православный собеседник. 1862. Кн. 2.

97. Арсений (Суханов). Проскинитарий. Хождение строителя старца Арсения Суханова в 7157 (1649) году в Иерусалим и прочие святые места для описания святых мест и греческих церковных чинов. Казань, 1870.

98. Арцыбашев Н. Повествование о России. Т. 1-3. М., 1838-1843.

99. Бантыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей в Польше унии. Вильно, 1866.

100. ЮО.Барковский В. Смоленская грамота 1229 г. русский памятник: Ученые записки Ярославского государственного педагогического института. Вып. 1. Ярославль, 1944.

101. Барсов Е. Новые материалы для истории старообрядства XVII-XVIH веков. М., 1890.

102. Барсов Н.И. Существовала ли в России инквизиция? // Несколько исследований исторических и рассуждений о вопросах современных. СПб., 1899.

103. Барсов Т.В. О духовном суде // Христианское чтение. СПб., 1870. № 9, 10."

104. Баталов А. Идея многопрестольности в московском каменном зодчестве середины-второй половины XVI в. // Русское искусство позднего Средневековья. М., 1993.

105. Ю5.Башуцкий А. Тихвинские монастыри. СПб., 1854.

106. Белокуров С. Адам Олеарий о греко-латинской школе Арсения Грека в Москве XVII в. М., 1888.

107. Белокуров С. Арсений Суханов. М., 1891-1894.

108. Белокуров С. Деяние Московского церковного Собора 1649 г.: Вопрос о единогласии в 1649-51 гг. // Чтения в ОИДР. 1894. Кн. 4.

109. Беляев И.Д. Выходы государей царей и великих князей Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича, Феодора Алексеевича, всея Руссии самодержцев (с 1632 по 1682 г.). М., 1844.

110. Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879.

111. П.Беляев Л. Древние монастыри Москвы по данным археологии. М., 1994.

112. И 2. Беляев Л. Древний этап истории Богоявленского монастыря по письменности и археологическим источникам // Труды ГИМ. М., 1992. Вып. 81. 4.2.

113. Белякова Е. К истории учреждения автокефалии Русской Церкви // Россия на путях централизации. Сборник статей. М., 1982.

114. Бердников И.С. Краткий курс церковного права. Вып. 1-2. Казань, 1903, 1913.

115. Бережков М. О торговле Руси с Ганзой до конца века*// Записки Историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Ч. 3. СПб., 1878.

116. Билярский П. Состав и месяцеслов Мстиславова списка Евангелия (извлечено из соч. проф. К.Невоструева) // Изв. имп. АН по Отделению русского яз. и словесности. СПб., 1861-1863. Т. 10.

117. Богданов А. Иоасаф il // Наука и религия. 1994. № 11.

118. Богоявленский И. Др'евнерусское врачевание в XI-XVTI вв. Источники для изучения истории русской медицины. М., 1960.

119. Боровкова-Майкова М. Нила Сорского Предание и Устав. СПб., 1912.

120. Бороздин А. Протопоп Аввакум. Рчерк из истории умственной жизни русского общества в XVII веке. СПб., 1898.

121. Бочкарев В.А. Стоглав и история собора 1551 г. Историко-канонический очерк. Юхнов. 1906.

122. Бубнов Н. Александр // Словарь книжников. Вып. 3. Ч. 1.

123. Бубнов Н. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в.: Источники, типы и эволюция. СПб., 1995.

124. Бубнов Н. Феоктист// ТОДРЛ. 1986. Т. 45.

125. Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М., 1960.

126. Булгаков С.Н. Православие: очерки учения православной Церкви. М., 1991.

127. Булкин В. О церкви Вознесения в Коломенском // Культура средневековой Руси. Л., 1974.

128. Бутков П. Оборона летописи русской, Несторовой, от навета скептиков. СПб., 1840. !

129. Вагнер Г. Скульптура Древней Руси XII в.: Владимир, Боголюбово. М., 1969. '

130. Варлаам, архим. Обозрение рукописей собственной библиотеки преподобного Кирилла Белозерского // Чтения в ОИДР. 1860. Кн. 2. Отд. 3.

131. Васенко П. ЛжеДмитрий II // Русский биографический словарь. Т. 11. СПб., 1914.

132. Васильев В. История канонизации русских святых. М., 1893.

133. Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1868-1870.

134. Вениамин (Новик), игумен. Богословское понимание прав человека // Религия и право. 1998. № 3.

135. Веретенников П., i свящ. Первосвятительская деятельность Макария, митрополита Московского и всея Руси // Вестник Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата. 1980-1981.

136. Вернадский Г. Византийские учения о власти царя и патриарха // Сборник статей, посвященных памяти Н.П.Кондакова. Прага, 1926.

137. Верюжский И., свящ. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею Церковию и местно чтимых. Вологда, 1880.

138. Веселовский С. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.

139. Вилинбахов Г., Вилинбахова Т. Святой Георгий Победоносец. СПб., 1995.

140. Виноградский Н. Церковный Собор в Москве 1682 г. Опыт историко-критического исследования. Смоленск, 1899.

141. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону. 1987.

142. Володихин Д. Книжность и просвещение в Московском государстве XVII века. М., 1993. \

143. Воронин Н. Каменное зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV вв. Т. 12. М., 1961-1962.

144. Воронин Н. Сказание о победе 1164 г. над болгарами и праздник Спаса // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран: Сб. статей к 70-летию акад. М.Н.Тихомирова. М., 1963.

145. Воронин Н. Социальная топография Владимира XII-XIII вв. и «чертеж» 1715 г. // Советская археология. 1946. Т. 8.

146. Воронин Н., Раппопорт П. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л., 1979.

147. Воронов А. О латинских проповедниках на Руси Киевской в X и XI вв. // Чтения в Историческом Обществе Нестора летописца. Киев, 1879.

148. Всемирная история. Закат Римской империи. Раннее средневековье. М., 1999.

149. Всеобщая история архитектуры. Т. 6. М., 1968.

150. Выголов Г. Архитектура Московской Руси середины XV века. М., 1988.

151. Выголов Г. Некоторые вопросы истории строительства Успенского собора в Москве (1472-1474) // Заказчик в истории русской архитектуры. Ч. 1. М., 1994.

152. Галахов А. Историческая хрестоматия церковно-славянского и русскогр языка. Т. 1.М., 1848.

153. Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с лат. И.Анонимова. СПб., 1866.

154. Гермоген, патр. Повесть о честном и славном явлении образа Пречистыя Богородицы в Казани // ЖМП. 1979. № 7.

155. Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Т. 1. СПб., 1882.

156. Голубев С. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники (Опыт исторического исследования). Киев, 1883-1898.

157. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903.

158. Голу бинский Е.Е. История русской Церкви. Т. 1-2. М., 1997 (репринт: М., 1901, 1904).

159. Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905.

160. Голубинский Е.Е. О реформе в быте Русской Церкви // Чтения в ОЛДП. 1913. Кн. 3.

161. Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троице-Сергиева лавра. Сергиев Посад, 1892.

162. Голубовский П. История Смоленской земли до начала XV в. Киев, 1895.

163. Горский А. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы лавры. М., 1857; М., 1890.

164. Горчаков М.И. Монастырский приказ (1649-1725). Опыт историко-юридического исследования. СПб., 1868.

165. Горчаков М.И. Церковное право (Краткий курс лекций). СПб., 1909.

166. Грекулов Е.Ф. Из истории святой инквизиции в России. М., 1929.

167. Гринберг М. Московские книгопечатники в середине XVII в. // Альманах библиофила. М., 1983. Вып. 15.

168. Грушевский М. История Украины Руси. Т. 7. Киев, 1995.

169. Грушевский М. Очерк истории украинского народа. Киев, 1990.

170. Гунцевич Г. Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу. СПб., 1912.

171. Дашкевич А. Первая уния юго-западной Руси с католичеством // Киевские университетские известия. 1884. Вып. 8.

172. Демин A.C. Писатель и общество в России XVT-XVII веков. Общественные настроения. М., 1983.

173. Диев М. Историческое описание костромского Ипатьевского монастыря. М., 1858.

174. Дмитриев И. Московский первоклассный Новоспасский ставропигиальный монастырь в его прошлом и настоящем (Историко-археологический очерк). М., 1909.

175. Дмитриев JI. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII-XIV, вв. Л., 1973.

176. Дмитриев Л. Сказание о битве новгородцев с суздальцами // Словарь книжников. Вып. 2. Ч. 1.

177. Дмитриева Р. Житие преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в редакции Спиридона Саввы // Книжные центры Древней Руси XI-XVI вв. Разные аспекты исследования. СПб., 1991.

178. Дмитриевский A.A. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописи Трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899.

179. Дмитриевский A.A. Новые данные по исправлению богослужебных книг в Москве в XVII и XVIII вв. // Чтения в Историческом обществе Нестора летописца. Киев, 1895. Т. 9.

180. Доброклонский А. Руководство по истории русской Церкви. Вып. 3. Рязань, 1889.

181. Добронравии К. Очерк истории русской Церкви. СПб., 1863.

182. Доброхотов В. Древний Боголюбов: Город и монастырь с его окрестностями. М., 1852.

183. Доброхотов В. Памятники древности во Владимире Кляземском. М., 1849.

184. Долгоруков П. Российская родословная книга. Кн. 4. СПб., 1840-1841.

185. Досифей (Немчинов), архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. Ч. 1. М., 1836.

186. Древнейшие русские святцы при Остромировом Евангелии // Христианское чтение. 4.1. СПб., 1852.

187. Дробленкова Н. «Новая повесть о преславном Российском царстве» и современная ей агитационная патриотическая письменность. М.-Л., 1960.

188. Духовный Вестник. Т. 1.1867.

189. Дьяконов М. Власть Московских государей. СПб., 1889.

190. Евгений (Болховитинов), митр. История княжества Псковского с присовокуплением плана города Пскова. Ч. 3-4. Киев, 1831.

191. Евгений (Болховитинов), митр. Краткое сведение об угодниках Божиих, в пределах Вологодской епархии почивающих, прославленных Церковью и местно чтимых // Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. 1864. №1.

192. Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Печерской лавры. Киев, 1831.

193. Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Софийского собора и киевской иерархии. Киев, 1825.

194. Евгений (Болховитинов), митр. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. Т. 2. СПб., 1827.

195. Евгений (Болховитинов), митр. Список монастырей, прежде бывших и ныне существующих в Вологодской епархии // Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. 1865. № 4.

196. Елисеев Г. Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Варсонофия, Казанских и Свияжских чудотворцев. Казань, 1847.

197. Житие архим. Дионисия. М., 1855.

198. Житие преподобного Антония Римлянина // Православный собеседник. Казань, 1858. Кн. 2: »

199. Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным. М., 1865.

200. Житие преподобного отца Нашего, игумена печерского Феодосия, описанное преподобным Нестором / Пер. Филарета (Гумилевского), архиеп. // Учен, записки имп. АН Отд-ния русск. яз. и словесности. СПб., 1856. Кн. 2. Вып. 2.

201. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Архангельск, 1990.

202. Житие прп. Авраамия Смоленского // Православный собеседник. Ч. 3. Казань, 1858. !

203. Житие прп. Александра Свирского. СПб., 1830.

204. Житие прп. Арсения Коневского и служба ему. СПб., 1820.

205. Житие прп. Дионисия. М., 1855.

206. Житие прп. Евфросинии Полоцкой // Журнал мин-ва народного просвещения. СПб., 1843. Февраль.

207. Житие прп. Михаила Клопского // Памятники старинной русской литературы / Изд. Гр. Кушелев-Безбородко; под ред. Н.Костомарова. СПб., 1862. Вып. 4.

208. Житие прп. Трифона Печенгского // Православный собеседник. 1859. Ч. 2.

209. Житие прп. Феодосия, игумена Печерского, списание Нестора, по харатейному списку XII в. московского Успенского собора // Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских при Моск. ун-те. М., 1858. Кн. З.Отд.З.

210. Житие св. Варсонофия, написанное патриархом Гермогеном // Православный собеседник. Ч. 2. 1868.

211. Житие св. Гурия // Православный собеседник. Ч. 2. 1868.

212. Житие свт. Стефана Пермского // Памятники старинной русской литературы / Изд. Гр. Кушелев-Безбородко; под ред. Н.Костомарова. СПб., 1862. Вып. 4.

213. Забелин И. Домашний быт русских царей. Т. 1. М., 1862.

214. Забелин И. Материалы для истории Русской иконописи // Временник МИО. 1850. №7. Отд. 2.215.3аозерский H.A. О священной и правительственной власти и о формах устройства православной Церкви. М., 1891.

215. Заозерский H.A. Право православной греко-восточной русской Церкви как предмет специальной юридической науки. М., 1888.

216. Зарубин Н. Библиотека Ивана Грозного: Реконструкция и библиографическое описание / Подг. к печ. и доп. А.Амосов. JI., 1982.218.3еньковский С.А. Русское старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века. М., 1995 (репринт: Мюнхен, 1969).

217. Зернин А. Учреждение патриаршества в России // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России / Изд. Н.Калачев. М., 1855. Кн. 2(1).220.3ернова А. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII веках / Сводный каталог. М., 1958.

218. Зиборов В. Арсений Грек // Словарь книжников. Вып. 3. Ч. 1.

219. Зимин A.A. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986.

220. Зимин A.A. Формирование боярской аристократии в России второй половины XV первой трети XVI вв. М., 1988.

221. Знаменский П.В. История русской Церкви (учебное руководство). М., 1996.

222. Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли. М., 1985.

223. Зубрицкий Д. Критико-историческая повесть временных лет Червонной, или Галицкой, Руси / Пер. О.Бодянского. М., 1845.227.3ызыкин М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. М., 1995 (репринт: Варшава, 1931-1939).

224. Иаков, монах. Сказание страстей и похвала о убиении св.св. мучеников Бориса и Глеба // Христианское чтение. СПб., 1849. Ч. 2.

225. Иконников В. Новые материалы и труды о патриархе Никоне // Университетские известия. Киев, 1888.

226. Иларион, митр. Слово 1-е, 2-е, Исповедание веры // Творения святых отцов в русском переводе с прибавлениями духовного содержания. Кн. 2. М., 1844.

227. Иловайский Д. История Рязанского княжества. М., 1858.

228. Ильин И.А. О православии и католичестве // О грядущей России: Избранные статьи. Под ред. Н.П.Полторацкого. М., 1993.

229. Ильин М. Крестный монастырь на Кий-острове // Архитектурное наследство. М., 1962. Вып. 14.

230. Ильин М. Каменная летопись Московской Руси. М., 1966.

231. Иннокентий (Гизель), архим. Киевский синопсис, или Собрание различных летописцев о начале словено-российского народа и первоначальных князьях богоспасаемого града Киева. Киев, 1823.

232. Иное сказание о самозванцах // Временник МИО. 1853. № 16. Отд. 2.

233. Иоанн, архим. Опыт курса церковного законоведения. Вып. 1. СПб., 1851.

234. Иоанн, епископ 1 Смоленский. Церковный суд внешний или общественный// Христианское чтение. 1865. Ч. 1. № 5.

235. Иоаннесян О.М. Храмы-ротонды в Древней Руси // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. :

236. Иосиф Волоколамский (Санин), прп. Послание к Ивану Ивановичу Третьякову // Чтения в ОИДР. 1847. Кн. 7, 8.

237. Исаев И.А. История государства и права России: Полный курс лекций. М., 1994.

238. Исаев И.А. Рецидив теократической утопии: Церковь и феодальная государственность , в расколе // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и Церкви в истории России. Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988.

239. Историко-статистическое описание Смоленской епархии. СПб., 1864.

240. Исторические сведения о жизни преподобной Евфросинии, княгини Полоцкой с описанием и изображением креста, принесенного ею в дар полоцкой Спасской, обители. СПб., 1841.

241. История русского искусства. Т. 2-3. M.-JI., 1954-1956.

242. История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М., 1966.

243. Каган М. Арсений // Словарь книжников. Вып. 3. Ч. 1.

244. Каган М. Дионисий грек // Там же.

245. Казанский П. Исправление церковно-богослужебных книг при патриархе Филарете // Чтения МИО. 1848. Кн. 8.

246. Казанский П. Исследования о личности первого Лжедмитрия // Русский вестник. 1877.

247. Калайдович К. Историческое и топографическое описание мужского' общежительного монастыря св. чудотворца Николая, что на Пешноше, с присовокуплением устава его и чиноположения. М., 1837.

248. Каптерев Н.Ф. О греко-латинских школах в Москве XVII в. до открытия Славяно-греко-латинской Академии // Годичный акт в Московской Духовной Академии 1 октября 1889 года. М., 1889.

249. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 1887.

250. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1-2. М., 1996 (репринт: Сергиев Посад, 1909-1912).

251. Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII вв. М., 1914.

252. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1-12. СПб., 18161829; Изд. И. Эйнерлинг. Кн. 1-3. 1842-1843.

253. Каргер М. Новгород Великий. М.-Л., 1961.

254. Карташев A.B. Воссоздание Святой Руси. М., 1991 (репринт: Париж, 1956).

255. Карташев A.B. Вселенские Соборы и соборность // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996.

256. Карташев A.B. Крещение Руси святым князем Владимиром и его национально-культурное значение // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси / Сост. М.Назаров. М., 1991.

257. Карташев A.B. Очерки по истории русской Церкви. Т. 1-2. М., 1991 (репринт: Париж, 1959).

258. Карташев A.B. Православие в его отношении к историческому процессу // Церковь, история, Россия. Статьи и выступления. М., 1996.

259. Карташев A.B. Судьбы «Святой Руси» // Там же.

260. Карташев A.B. Церковь и государство // Там же.

261. Карташев A.B. Церковь и государство. Париж, 1932.

262. Катехизис Лаврентия Зизания // Общество любителей древней письменности. СПб., 1878. № 17.

263. Качалова И., Маясова Н., Щенникова Л. Благовещенский собор Московского Кремля: К 500-летию уникального памятника русской культуры. М., 1990.

264. Киприан, митр., Макарий, митр. Книга степенная, царского родословия, содержащая историю российскую с начала оныя до времен государя царя и великого князя Иоанна Васильевича. (Книга степенная). Ч. 1-2. М., 1775.

265. Клоссиус Ф. Библиотека великого князя Василия Иоанновича и царя Иоанна Васильевича // Журн. Мин. народн. проев. 1834. Ч. 2. № 6.

266. Ключевский В.О. ' Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.

267. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. 1-3. М., 1993.

268. Колчин М.А. Ссыльные и заключенные в остроге Соловецкого монастыря в XVI-XIX вв. // Русская старина. Т. 56. СПб., 1887.

269. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 1-3. Ростов-на-Дону, 1997.

270. Коялович М. Русские еретики стригольники, жидовствующие, Феодосий Косой и русские общественные деятели во время борьбы с ними // Христианское чтение. 1871. № 2. Февраль.

271. Краткое житие св. Владимира по пергаминному списку ХШ-XTV вв. // Чтен. Моск. ист. общ. 1846. № 2.

272. Кучкин В. К вопросу о статусе ярославских князей после присоединения Ярославля к Москве // Феодализм в России. М., 1987.

273. Кучкин В. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII первая четверть XIV вв.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн: X - начало XX вв. / Сб. научных трудов. М., 1990. Ч. 1.

274. Кучкин В. Русь под владычеством Золотой Орды // Преподавание истории в школе. 1993. № 3.:

275. Кучкин В. Сергий Радонежский // Вопросы истории. 1992. № 10.

276. Кучкин В. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в XI-XIV вв. М., 1984.

277. Лаврентий, архим. Краткое известие о Крестном онежском Архангельской епархии монастыре. М., 1805.

278. Лавровский Н. О древнерусских училищах. Харьков, 1854.

279. Лазарев В. Новгородская иконопись. М., 1969.

280. Латкин В.Н. Лекции по истории русского права. СПб., 1912.

281. Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви. СПб., 1998.

282. Лебедев Лев, прот. Новый Иерусалим в жизни патриарха Никона //ЖМП. 1981. №8.

283. Леонид, архим.; > Историческое описание ставропигиального Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого, монастыря, составленное по монастырским актам // Чтения в ОИДР. 1874-1875.

284. Летописец Переяславля-Суздальского, составленный в нач. XIII в. (между 1214 и 1219 гг.) / ИЗд. М.Оболенский. М., 1851.

285. Летописи русской литературы и древности / Изд. Н.Тихонравов. М., 1859. Кн. 4.

286. Летопись московская // Сказания современников о Димитрии Самозванце. 4.1. СПб., 1837.

287. Летопись Несторова, по древнейшему списку монаха Лаврентия / Изд. проф. Тимковского! М., 1824.

288. Летопись самовидца о войнах Хмельницкого // Киевская временная комиссия. Киев, 1878.

289. Лихачев Д.С. Градозащитная семантика Успенских храмов на Руси // Успенский собор Московского Кремля. Материалы и исследования. М., 1985.

290. Лихачев Д.С. Избранные работы. Т. 1. Л., 1987.

291. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История русской Церкви. Кн. 1-7. М., 1994-1996.

292. Макарий (Миролюбов), архиеп. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. Ч. 1-2. М., 1860.

293. Макарий, архиеп. Памятники церковных древностей в Нижегородской губернии // Записки имп. Археологического общества. Т. 10. СПб., 1857.

294. Макарий, архиеп. Харьковский. Православно-догматическое богословие. Т. 2. СПб., 1857.I

295. Макарий, архим. Добрые люди земли Русской. Преподобный Даниил Переяславский // Колокол. Сергиев Посад. 18 ноября. № 44.

296. Макарий, архим. Начало церковного книгопечатания в Московской Руси // Книга в России: Из истории духовного просвещения. СПб., 1993.

297. Макарий, игум. Митрополит Московский Макарий и церковно-литературная деятельность его времени // Тысячелетие Крещения Руси. Международная церковная научная конференция «Богословие и духовность». М., 1989.

298. Макарий, игум. Преподобный Александр Свирский, «новый чудотворец», русский подвижник XVI в. // БТ. 1982.

299. Макарий. История русского раскола. СПб., 1855.

300. Максим Грек, прп. Сочинения. Ч. 1-3. Казань, 1859-1862.

301. Максимов П. К характеристике московского зодчества Х1У-ХУ вв. // Материалы и исследования по археологии СССР. Т. 12. М.-Л., 1949.

302. Максимович М. О построении и освящении киевской церкви святого Георгия // Киевлянин. Кн. 3. Киев, 1850.

303. Максимович М. Обозрение старого Киева // Киевлянин. Кн. 1. Киев, 1840.

304. Максимович М. Собрание сочинений. Т. 1. Киев, 1876.

305. Малинин В.А. Русь и Запад. Калуга, 2000.

306. ЗЮ.Малинин В.Н. Старец Филофей и его послание. Киев, 1910.

307. ЗП.Малков Ю. Летопись Псково-Печерского монастыря, или Историческиесказания о Свято-Успенской Псково-Печерской обители и ее святых. М., 1993.

308. Малышевский И.И.; Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах Русской Церкви. Т. 1. Киев, 1872.

309. Малышевский И.И. Доминиканец Яцек (Иакинф) Ондровонж, мнимый апостол земли русской // Труды Киевской Духовной академии. Т. 2. 1867.

310. Малышевский И.И. Евреи в южной Руси и Киеве в Х-ХИ вв. // Труды Киевской Академии. 1878.

311. Марков М., О достопамятностях Чернигова // Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских при Моск. ун-те. Кн. 1. М., 1847.

312. Мартынов А. Москва: Подробное историческое и археологическое описание города. Т. 1. М., 1865.

313. Матузова В.И. Английские средневековые источники 1Х-ХШ вв.: тексты, перевод, комментарии. М., 1979.

314. Медведев И.П. Империя и суверенитет в Средние века (На примере истории Византии и некоторых сопредельных государств) // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972.

315. Мейендорф И. Византийское богословие: исторические направления и вероучения М., 2001.

316. Мейерберг А. Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, члена императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии / Пер. А.Шемякина // Чтения в ОИДР. 1874. Кн. 1.

317. Металлов В. К вопросу о комиссиях по исправлению богослужебных певческих книг Русской Церкви в XVII веке / БВ. 1912. Т. 2. № 6.

318. Метафраст Г. Описание новгородского Софийского кафедрального собора. Новгород, 1849.

319. Методические указания и библиография по изучению спецкурса «Освободительная война украинского народа 1648-1654 гг. и воссоединение Украины с Россией. Днепропетровск, 1980. Ч. 1.

320. Миллер Г. Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел от начала, а особенно от покорения его Российской державе по сии времени. Т. 1. СПб., 1787.

321. Милованов И. О преступлениях и наказаниях церковных (по канонам древней вселенской Церкви) // Христ. чтение. 1887. № 7.

322. Муравьев А. Жития святых Российской Церкви, также иверских и славянских. СПб., 1855-1858.

323. Мурзакевич Н. Достопамятности города Смоленска // Чтения в имп. обществе истории и древностей российских при Моск. унив. М., 1846. № И.

324. Мурзакевич Н. История губернского города Смоленска от древнейших времен до 1804 года, собранная из разных летописей и российских дееписателей. Смоленск, 1804.

325. Мыцык Ю. Анализ источников по истории Освободительной войны украинского народа 1648-1654 гг. Днепропетровск, 1983.

326. Навроцкий А. Новый Иерусалим: Из путевых заметок // Русская старина. 1884. Т. 43.

327. Назаренко А. О русско-датском союзе в первой четверти XI в. // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования, 1990 год. М., 1991.

328. Назаренко А. События 1017 г. в немецкой хронике начала XI в. и русской летописи // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1980 год. М., 1981.

329. Неволин К. О митрополите Иоанне II как сочинителе послания к архиепископу Римскому Клименту о опресноках // Известия имп. АН по Отделению русского языка и словесности. СПб., 1853. Т. 2.

330. Неволин К. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого. СПб., 1847; ПСС. Т. 6. СПб., 1859.

331. Неволин К. О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке с прилож. карты // Записки имп. Русского географического общества. 1853. Кн. 8.

332. Неволин Ю.А. Новое о кремлевских художниках-миниатюристах XVI в. и составе библиотеки Ивана Грозного // Советские архивы. 1982. № 1.

333. Невоструев К. Рассмотрение книги И.Хрущова «Исследование о сочинениях Иосифа Санина, преподобного игумена Волоцкого». СПб., 1870.

334. Немировский Е. Иван Федоров. Ок. 1510-1583 гг. М., 1985.

335. Никодим (Милаш), епископ Далматинский. Православное церковное право. СПб., 1897.

336. Николаева Т. Произведения русского прикладного искусства с надписями XV первой четверти XVI вв. М., 1971.

337. Николаевский П. Патриаршая область и русские епархии в XVII в. СПб., 1888.

338. Николаевский П. Путешествие Новгородского митрополита Никона в Соловецкий монастырь за мощами св. Филиппа. М., 1885.

339. Николаевский П. Учреждение патриаршества в Руси. СПб., 1880

340. Николай (Ярушевич). Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича (1649 г.). Пгд., 1917.

341. Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 1997.

342. Николин И. Очерки по догматическому богословию. Вып. 2. М., 1912.

343. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под. ред. А.Насонова. М-Л., 1950.

344. Новгородские древности. М., 1993.

345. Новый летописец // Временник Моск. ист. общ. 1853. № 17.

346. Обозрение Киева в отношении к древностям, изданное по высочайшему соизволению киевским гражданским губернатором Иваном Фундуклеем (Обозрение Киева). Киев, 1847.

347. Огицкий Д. Великий князь Войшелк (Страница из истории Православия в Литве). М., 1983.

348. Огицкий Д. К истории Виленских мучеников // БТ. 1984.

349. Олеарий А. Подробное описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1638 годах / Пер. П.Барсова // Чтения в ОИДР. 1868. Кн. 4;. Чтения МИО. Ч. 1. Кн. 3,4.

350. Опись книг Иосифо-Волоколамского монастыря 1573 г. // Чтения в ОИДР. 1847. Кн. 7.

351. Остроумов И. История Флорентийского Собора. М., 1847.

352. Остроумов М. Очерк православного церковного права. Ч. 1. Харьков, 1893.

353. Охотина Н. «Сказание о Валаамском монастыре» неизвестное сочинение второй половины XVI в. // ТОДРЛ. 1993. Т. 47.

354. Охотина Н. Валаамский монастырь конца XIV начала XV вв.: Источниковедческое исследование. М., 1993.

355. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР:- С древнейших времен до конца XVII в. М., 1989.

356. Очерки русской культуры XIII-XVbb. М., 1969.

357. Павел Алеппский. Путешествия Антиохийского патриарха Макария, описанные спутником его, • архидиаконом Павлом Алеппским / Пер. Д.Благово // Чтения в ОИДР. 1876. Кн. 1.

358. Павлов A.C. Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб., 1878.

359. Павлов A.C. Курс церковного права. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, 1902; СПб., 2002.

360. Паисий (Ярославов). Сказание о Спасо-Каменном монастыре // Православный собеседник. 1861. Ч. 1.

361. Паламарчук П. Сорок сороков. Кремль и монастыри. М., 1992. Т. 1.

362. Памфил Евсевий. Церковная история. М., 1993.

363. Памятники архитектуры Москвы // Белый город. М., 1989.

364. Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862. Вып. 4.

365. Панченко A.C. Иоанн (Гавриил) Неронов // Словарь книжников. Вып. 3. 4.2.

366. Пассек В. Историческое описание московского Симонова монастыря. М., 1843.

367. Пашуто В. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.

368. Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. 2. СПб., 1862.

369. Переписка Иоанна Грозного с Андреем Курбским. М., 1993.

370. Пивоваров Ю.С. Церковь и государство в истории дореволюционной России // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и Церкви в истории России. Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988.

371. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1.СП6.-М., 1887-1952.

372. Письма русских государей и других особ царского семейства / Изд. Археографической комиссией. Т. 1, 2, 3, 5, 6. М., 1848.

373. Питирим (Нечаев), митр. Труды и странствия смиренного Арсения, архиепископа Элассонского, и повествование об установлении Московского патриаршества // БТ. 1968. Сб. 4.

374. Плано-Каприни. Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам в XIII, XIV и XV столетиях / Пер. и изд. ДЛзыкова. Ч. 1. СПб., 1825.

375. Платон, митр. Краткая церковная российская история. Т. 1-2. М., 1805.

376. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1915; М., 1993.

377. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII веков. СПб., 1899.

378. Платонов С.Ф. Петр Великий: Личность и деятельность. Париж, 1927.

379. Повесть временных лет. Ч. 1.М.-Л., 1980.

380. Повесть временных лет: Текст и перевод / Подгот. текста Д.С.Лихачева; пер. Д.С.Лихачева и Б.А.Романова. Ч. 1. М.-Л., 1950.

381. Повесть о начале и основании псковского Печерского первоклассного монастыря, взятая из древних летописцев, обретающихся в книгохранительнице оного монастыря. Псков, 1849.

382. Повесть о Флорентийском Соборе («Хожение на Исидоров Собор») // Материалы для истории Русской Церкви. Т. 1. Харьков, 1862.

383. Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 17. М., 1846-1856.

384. Подъяпольский С. Архитектор Петрок Малый // Памятники русской архитектуры и монументального искусства / Стиль, атрибуции, датировки. М., 1983.

385. Подъяпольский С. Итальянские строительные мастера в России в конце ХУ-начале XVI в. по данным письменных источников (Опыт составления словаря) // Реставрация и архитектурная археология / Новые материалы и исследования. М., 1991.

386. Покровский Н. Определения Стоглава о святых иконах // Христианское чтение. Ч. 1.1885.

387. Полевой Н.А. История русского народа. Т. 1-6. М., 1829-1833.

388. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ) / Изд. Археограф, комиссией. Т. 1-13. СПб., 1841-1906; Т. 32,34. М., 1975-1978.

389. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 1-2. М., 1992.

390. Попов А. Древнерусские полемические сочинения против протестантов. Обличительные списания против учения протестантов по двум спискам XVI и XVII вв. // Чтения в ОИДР. М., 1879. Кн. 2.

391. Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в Хронографы русской редакции. М., 1869.

392. Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XV вв.). М., 1875.

393. Попов, архидиакон. Суд и наказание за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904.

394. Поппэ А. Русские митрополиты Константинопольской патриархии в XI в. // Византийский временник. Т. 28, 29.1968-1969.

395. Поселянин Е. Богоматерь. Полное иллюстрированное описание Ее земной жизни и посвященных Ее имени чудотворных икон. СПб., б.г.

396. Поссевино Антонио. Московия. Исторические сочинения о России / Ред. и пер. Л.Годовиковой. М., 1983.

397. Преображенский А. Вопрос о единогласном пении в Русской Церкви XVII в.: Исторические сведения и письменные памятники. СПб., 1904.

398. Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси. СПб., 1913.

399. Пространный христианский Катехизис православной кафолической восточной Церкви. М., 1916.

400. Прохоров Г. Сказание Паисия Ярославова о Спасо-Каменном монастыре // Книжные центры Древней Руси XI-XVI вв. Разные аспекты исследования. СПб., 1991.

401. Путешествие Исидора митрополита на Флорентийский Собор // Сахаров И. Путешествия русских людей по Святой земле. Ч. 2. СПб., 1839.

402. Разумовский Д. Церковное пение в России: Опыт церковно-технического изложения. М., 1867408. Рамм Б. Папство и Русь. М., 1950.

403. Регельсон Л. Трагедия русской церкви 1917-1945 гг. Париж, 1977.

404. Рогов В.А. Греховное и преступное в праве Московской Руси // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и Церкви в истории России. Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988.

405. Родословная книга великого Российского государства великих князей от Рюрика и до Федора Иоанновича // Временник ОИДР. 1851. Кн. 10.

406. Розенкампф Г. Обозрение Кормчей книги в историческом виде. СПб., 1839.

407. Руднев Н. Рассуждение о ересях и расколах, бывших в русской Церкви со времени Владимира Св. до Ивана Грозного. М., 1838.

408. Румянцев В. Древние издания московского Печатного двора. Прим. 41 // Древности, издаваемые Московским археологическим обществом. Т. 2. 1869.

409. Румянцева B.C. Ртищевская школа // Вопросы истории. 1983. № 5.

410. Рункевич С. Александро-Невская лавра. 1713-1913. СПб., 1913.

411. Русская летопись по Никонову списку. Имп. АН. Ч. 1-8. СПб., 1767-1792.

412. Русская летопись с Воскресенского списка, подаренного в Воскресенский монастырь патриархом Никоном в 1658 г. Ч. 1-2. СПб., 1793-1794.

413. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981.

414. Савва, епископ Крутицкий. Житие преподобного Иосифа Волоколамского / Изд. К. Невоструев. М., 1865.

415. Савваитов П. Описание великоустюжского Архангельского и приписанного к нему Троицкого Гледенского монастырей. СПб., 1848.

416. Савваитов П. Описание Тотемского Спасо-Суморина монастыря и приписной к нему Дедовской Троицкой пустыни. СПб., 1850.

417. Самарин Ю. Стефан Яворский и Феофан Прокопович // Самарин Ю. ПСС. Т. 5. М., 1880.

418. Сапунов Б. Книга в России в XI-XIII вв. Л., 1978.

419. Сахаров И. Исследование о русском церковном песнопении // ЖМНП. 1849. Ч. 63. №7.

420. Сахаров И. Исследования о русском иконописании. СПб., 1849. Кн. 2.

421. Сахаров И. Обозрение славяно-русской библиографии. СПб, 1849. Т. 1.

422. Серафимов А. Правила и практика Церкви относительно присоединения к православию неправославных христиан. Кострома, 1881.

423. Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1903. »

424. Сергий (Спасский), архиеп. Историческое описание московского Знаменского монастыря, что на старом государевом дворе. М., 1869.

425. Сергий, архиеп. Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева // БТ. М., 1981. Сб. 22.

426. Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. М., 1915.

427. Серебрянский Н. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле. М., 1908.

428. Силин П. Историческое описание Валдайского Иверского Святоозерского Богородицкого первоклассного монастыря. М., 1885.

429. Синицина Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998.

430. Синицына Н.В. От'митрополита Ионы до патриарха Иова: Автокефалия Русской Церкви и учреждение Московского патриархата (1448-1589 гг.) // Церковь, общество и государство феодальной России. М., 1990.

431. Сказание и повесть, еже содеяся в царствующем граде Москве, и о растриге Гришке Отрепьеве // Чтения МИО. 1847. Ч. 9. Отд. 2.

432. Сказание о блаженном Петре, царевича Ордынском // Православный собеседник. 1859. 4.1.

433. Сказание о перенесении «Зарайской» иконы святителя Николая // Временник имп. Моск. общества истории и древностей российских. М., 1852. Кн. 15.

434. Сказание о чудотворной иконе Богоматери, именуемой Владимирской. М., 1849.

435. Сказания князя Курбского / Предисл. Н.Устрялова. Ч. 1-2. СПб., 1833.

436. Сказания о святых Борисе и Глебе: Сильвестровский список XV в. / Изд. И.Срезневский. СПб., 1860.

437. Сказания современников о Димитрии Самозванце / Предисл. Н.Устрялова. Ч. 1-5. СПб., 1837.

438. Скворцов Г. Патриарх Адриан, его жизнь и труды в связи с состоянием Русской Церкви в последнее десятилетие XVII в. Казань, 1913.

439. Скворцов Д. Инок справщик Арсений Глухой. Тверь, 1890.

440. Скрынников Р.Г. Государство и Церковь на Руси Х1У-ХУ1 вв.: Подвижники Русской Церкви. Новосибирск, 1991.

441. Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного времени». М., 1981.

442. Слово на обретение мощей Кирилла, игумена Новоезерского / Сообщ. И.Беляев // Чтения МИО. 1864. Т. 3.

443. Слово о полку Игореве / Ред. текста и пер. Д.С.Лихачева. М., 1975.

444. Слуховский М. Русская библиотека ХУ1-ХУИ вв. М., 1973.

445. Смирнов С. Преподобный Сильвестр, игумен Обнорский, чудотворец // Душеполезное чтение. 1861. Ч. 3.

446. Смирнова Э., Лаурина В., Гордиенко Э. Живопись Великого Новгорода. XV в. М., 1982.

447. Смолич И. История русской Церкви. 1700-1917. Кн. 8 (Ч. 1). М., 1996.

448. Снегирев И. О сношениях датского короля Христиана с царем Иоанном Васильевичем касательно заведения типографии в Москве // Русский исторический сборник / Изд. ОИДР. 1840. Т. 4. Кн. 1.

449. Снегирев И. Памятники московской древности с присовокуплением очерка монументальной истории Москвы и древних видов и планов древней столицы. Т. 1, 6. М., 1841-1843.

450. Соболева Н. Русские печати. М., 1991.

451. Соколов И. Отношение протестантизма к России в ХУ1-ХУН веках. М., 1880.

452. Соколов Н. Учреждение патриаршества в России в 1589 г. // Прибавления к Творениям святых отцов. Ч. 18. М., 1859.

453. Соколов Н.К. Церковный суд в первые три века христианства // Православное обозрение. 1870. Кн. 2.

454. Сокольский В. О характере и значении Эпанагоги: Очерк по истории византийского права // Византийский временник. 1894. Т. 1. Вып. 1.

455. Соловьев В. Очерки из истории русского сознания // ВЕ. 1889. № 5.

456. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 1-29. М., 18511879; Т. 1-18. М., 1988-1993.

457. Софийский временник, или Русская летопись с 862 г. по 1534 г. / Изд. П.Строев. Ч. 1-2. М„ 1820-1821.

458. Срезневский И. Грамота великого князя Мстислава и сына его Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю 1130 г. // Изв. имп. АН по Отд-нию русск. яз. и словесности. Т. 8. СПб., 1860.

459. Стефанович Д. О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав. СПб., 1909.

460. Сторожев В. К истории русского просвещения XVII века // Киевская старина. 1889. № 11.

461. Строев П. Обстоятельное описание старопечатных книг славянских и российских, хранящихся в библиотеке тайного советника, сенатора графа Ф.А.Толстого. М., 1829.

462. Строев П. Описание старопечатных книг славянских, служащих дополнением к описаниям библиотек графа Ф.А.Толстого и купца И.Н.Царского. М., 1841.

463. Строев П. Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке И.Н.Царского. М., 1836.

464. Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1877.

465. Струве H.A. Во дни сомнений // Православие и культура. М., 1992.

466. Суворов Н. Исторические сведения об иерархах Древнепермской и Вологодской епархии // Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. 1865. № 17.

467. Суворов Н.С. Курс церковного права. Т. 1-2. Ярославль, 1889-1890.

468. Суворов Н.С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских Соборов. М., 1906.

469. Суворов Н.С. Светское законодательство и церковная дисциплина в России. СПб., 1876.

470. Супрасльская рукопись, содержащая Новгородскую и Киевскую сокращенные летописи / Изд. М.А.Оболенский. М., 1836.

471. Тальберг Н. История христианской церкви. М., 1991.

472. Татишев В.Н. История российская с самых древнейших времен. Кн. 1-5. М., 1768-1848; Т. 1-7. М.-Л., 1962-1966.

473. Терновский Ф.К. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение к древней Руси. Киев, 1875. Вып. 2.

474. Типография Никифора Тарасиева и Невежи Тимофеева. Сводный каталог и описание старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов. Вып. 19 / Сост. Ю.Лабынцев. М., 1984.

475. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992.

476. Тихомиров М. Русская культура X-XVIII вв. М., 1968.

477. Толстой М. Древние святыни Ростова Великого. М., 1860.

478. Толстой М. Несколько слов об Успенском Дубенском монастыре с двумя литографированными видами его // Чтения в ОИДР. 1860. Кн. 1.

479. Троицкий А.Д. Церковное отлучение и его последствия. Киев, 1913.

480. Турилов A.A. Первенец казанского книгопечатания // Книжное обозрение. 1984. №44.

481. Турилов A.A. Малоизвестные письменные источники о ярославских князьях конца XIV-1-ой половины XV в. // Краеведческие записки. Ярославль, 1991. Вып. 7.

482. Турилов A.A., Чернецов A.B. О письменных источниках изучения восточнославянских : народных верований и обрядов // Советская этнография. 1986. № 1.

483. Убиение Бориса и Глеба // Русский исторический сборник. Общество истории и древностей российских. М., 1842. Т. 4. Кн. 4.

484. Ундольский В. Очерк славяно-русской библиографии. СПб., 1871.

485. Успенский Б. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XVIII вв.). М., 1994.

486. Успенский Б.А. Царь.и патриарх. М., 1998.

487. Успенский Ф.И. История Византийской империи. М., 1998.

488. Устрялов Н. История царствования Петра Великого. Т. 4. СПб., 1858-1859.

489. Устюгов Н., Чаев Н. Русская Церковь в XVII в. // Русское государство в XVII веке: Новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни. М., 1961.

490. Федоров Анания. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале // Временник имп. Моск. Общества истории и древностей российских. М., 1855. Кн. 22.

491. Феофан (Прокопович). Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные. Т. 2. СПб., 1761.

492. Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Максим Грек // Москвитянин. 1842, №11.

493. Филарет (Гумилевский), архиеп. История русской Церкви. М., 1860; М., 1888.

494. Филарет (Гумилевский), митр. Русские святые, чтимые всей Церковью или местно: Опыт описания жизни их. Чернигов, 1861-1865.

495. Флетчер Д. О государстве Русском. M., 1848.

496. Флоровский Г.В. Восточные отцы IV-VIII вв. Париж, 1931.

497. Флоря Б.Н. Отношение государства и Церкви у восточных и западных славян. М., 1992.

498. Фонкич Б. Греческое книгописание в России в XVII в. // Книжные центры Древней Руси. XVII век: Разные аспекты исследования. СПб., 1994.

499. Фонкич Б. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв. // Греческие рукописи в России. М., 1977.

500. Фонкич Б. Из истории греческо-украинско-русских культурных связей в первой половине XVII в. // Византийский временник. Т. 52. 1991.

501. Фролов В. Еще раз о. «Троице» Андрея Рублева (Опыт интерпретации) // Древнерусское искусство / Новые атрибуции. СПб., 1994.

502. Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Т. 1. Казань, 1914.

503. Харлампович К.В. Ртищевская школа // БВ. 1913. Апрель.

504. Хребтович-Бутенев К. Аристотель Фиораванти, строитель Успенского собора, и письмо его из Москвы. 1476 года // Старая Москва / Изд. Комиссии по изучению старой Москвы при имп. Московском Археологическом обществе под ред. Н.Соболева. М., 1914. Вып. 2.

505. Хрущов И. Исследование о сочинениях Иосифа Санина, преподобного" игумена Волоцкого. СПб., 1868.

506. Царственная книга, то есть Летописец царствования царя Иоанна Васильевича от 7042 до 7061 г. / Напечатан с письменного, который сыскан в Москве в Патриаршей библиотеке. СПб., 1769.

507. Цветаев Д.В. Вероисповедное положение протестантских купцов в России в XVI и XVII веках, М., 1885.

508. Цветаев Д.В. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI и XVII веках. М., 1886.

509. Цветаев Д.В. Литературная борьба с протестантством в Московском государстве. М., 1887.

510. Цветаев Д.В. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890.

511. Цыпин В., прот. Церковное право. Курс лекций. М., 1994.

512. Черепнин Л.В. Земские Соборы русского государства в XIV-XVII вв. М.,1978.

513. Чернявский А. Религиозные преступления (Из лекций Н.С.Таганцева). СПб., 1905.

514. Черторицкая Т. Рай Мысленный // ТОДРЛ. 1985. Т. 39.

515. Чистяков М. Историческое рассмотрение деятельности православного русского духовенства в отношении к расколу от его возникновения до учреждения Св. Синода//Православное обозрение. 1887. Май-Июнь,

516. Шашков А. Аввакум Петров // Словарь книжников. Вып. 3. Ч. 1.

517. Шевченко Е. Книжник XV в. Мартиниан // Книжные центры Древней Руси. XI-XVI вв. СПб., 1991.

518. Шевченко Э. Жития Ферапонта и Мартиниана Белозерских // Ферапонтовский сборник. М., 1991. Вып. 3.

519. Шмеман А., прот. Исторический путь православия. Нью-Йорк, 1954.

520. Шмурло Е.Ф. Курс, русской истории. Возникновение и образование Русского государства-(862-1462). Прага, 1935; СПб., 1998.

521. Шмурло Е.Ф. История России. Мюнхен, 1922.

522. Шпаков А.Я. Государство и Церковь в их взаимных отношениях в Московском государстве. Царствование Федора Ивановича. Учреждение патриаршества в России. Ч. 2. Одесса, 1912.

523. Шушерин И. Известие о рождении и воспитании, и о житии святейшего Никона, патриарха Московского и всея России. М., 1871.

524. Щапов Я.Н. Государство и Церковь древней Руси X-XIII вв. М., 1989.

525. Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси X-XIV вв. М., 1972.

526. Щербатов М.М. История российская от древнейших времен. Т. 1, 12. СПб., 1794-1817.

527. Яковенко С. Католические учебные заведения и их влияние на развитие школы в Вост. Европе (XVT-XVII вв.)// Европейская педагогика от античности до Нового времени (Исследования и материалы).М., 1994. Ч.З.

528. Яковенко С. Православная иерархия Речи Посполитой и планы церковной унии в 1590-1594 гг. // Славяне и их соседи. Католицизм и православие в средние века. М., 1991. Вып. 3.

529. Янин B.JI. «Знаменская легенда» в Древней Руси // Религии мира. М., 1987.

530. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. Т. 1. М., 1970.

531. Янин В. Л. Буевище «Петрятино дворище» в Новгороде // Археографический ежегодник за 1980 год. М., 1981.

532. Янин В.Л. К вопросу о происхождении Михаила Клопского // АЕ. 1978. М., 1979.

533. Янин В.Л. Некрополь новгородского Софийского собора: Церковная традиция и историческая критика. М., 1988.

534. Янин В.Л. Новгородские акты XII-XV вв. М., 1991.

535. I. Диссертации. Авторефераты.

536. Алексеев В.А. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции эволюции на материалах отечественной истории послеоктябрьского (1917 г.) периода XX в.: Дис. . д-ра филос. наук. М., 1994.

537. Варьяс М.Ю. Церковное право в Романо-германской правовой системе: Дис. . к-та юрид. наук. М., 1997.

538. Ефимовских В.Л. Религиозные преступления в русском праве Х-начала XX вв.: Автореф. дис. . к-та юрид. наук. Нижний Новгород, 2002.

539. Соловьева Т.В. Отношение государства и Церкви по вопросам землевладения в России XVII в.: Дис. . к-та юрид. наук. М., 1979.

540. Чумичева О.В. Соловецкое восстание (1667-1676 гг.): основные этапы, движущие силы, идеология: Дис. . к-та ист. наук. Новосибирск, 1992.

Автор: Салтыкова, Светлана Александровна
Город: Москва
Год: 2004
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Государственная защита православной веры и церковной организации в России тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Государственная защита православной веры и церковной организации в Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Государственная защита православной веры и церковной организации в России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Салтыкова, Светлана Александровна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Государственная защита православной веры и церковной организации в России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Салтыкова, Светлана Александровна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Государственная защита православной веры и церковной организации в России»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Государственная защита православной веры и церковной организации в России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Салтыкова, Светлана Александровна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Государственная защита православной веры и церковной организации в России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Салтыкова, Светлана Александровна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Государственная защита православной веры и церковной организации в России»