Учение о преступлении в странах семьи общего права

Есаков, Геннадий Александрович

Учение о преступлении в странах семьи общего праватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Учение о преступлении в странах семьи общего права»

На правах рукописи

Есаков Геннадий Александрович

УЧЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ В СТРАНАХ СЕМЬИ ОБЩЕГО ПРАВА

12.00 о8 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора юридических наук

□0306Б45Э

Москва - 2007

003066459

Работа выполнена на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии

Научный консультант-

Официальные оппоненты.

Ведущая организация:

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Рарог Алексей Иванович

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Наумов Анатолий Валентинович (Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации)

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Келина Софья Григорьевна (Институт государства и права Российской академии наук)

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Игнатов Алексей Николаевич

(Российский университет дружбы народов)

Дальневосточный государственный университет

Защита состоится 8 ноября 2007 г в 12 оо часов на заседании диссертационного совета Д 212.123.01 при Московской государственной юридической академии по адресу. 123995, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д 9, зал Ученого Совета

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессо

.2007 г

Воскобитова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Самые ранние дошедшие до нас свидетельства истории человечества показывают, что обращение к правопорядку других государств всегда практиковалось великими умами либо с прагматической целью усовершенствования национальной правовой системы, либо с философской целью создания идеальной мыслимой правовой системы, либо просто с целью лучшего познания чужеземного права Геродот в «Истории» нередко хвалит правовые обычаи разных народов. Традиция приписывает децемвирам заимствования из установлений Солона при составлении «Законов XII Таблиц» («Leges Duodecim Tabularum») Платон, создавая в «Законах» идеальную модель права, анализирует действующее право античных греческих полисов. Сравнительные наблюдения правовых обычаев галлов встречаются в «Галльской войне» Гая Юлия Цезаря. Знакомство с римским и каноническим правом показывает и Генри де Брактон, автор трактата «О законах и обычаях Англии» («De Legibus Et Consuetudmibus Angliae») (около 1254-1256 гг.). В равной мере ренессанс римского права на европейском континенте в Средние века есть проявление того, что сейчас можно было бы назвать сравнительно-правовым интересом.

Само же по себе зарождение науки сравнительного права (или компаративистики) принято связывать с началом XIX в , когда прошел период своеобразного «слепого обожания» правоведами национальных правопорядков (как в Англии) или же сверхтеоретичной посвященности науки права римскому и каноническому праву (как на европейском континенте), что знаменовало собой почти всю историю права в Средние века и Новое время, и в поиске способов улучшения национального права европейские юристы из различных стран практически одновременно обратились к исследованию иностранного права как неотъемлемой части, первого этапа сравнительно-правового познания (Сложилось так, что история компаративистики на ее начальном этапе являлась исключительно историей западной компаративистики, что было обусловлено либо относительной неразвитостью науки права в иных регионах мира, либо их традиционной цивилизационной замкнутостью)

Уголовное право не является здесь исключением. Начиная с работы Поля Ансельма Фейербаха «Очерк уголовной науки Корана» (1800 г.), ставшей одним из первых опытов исследования иностранного правопорядка, юристы разных стран вновь и вновь обращаются к чуждому для них «праву о преступлениях и наказаниях», движимые стремлением не просто познать его, но и выявить заслуживающие теоретического осмысления постулаты.

В отечественной науке уголовного права исследования в области зарубежного уголовного права также имеют давнюю историю Доста-

точно сказать, что компаративные наблюдения встречаются в каждом крупном монографическом исследовании, появляющемся во второй половине XIX- начале XX вв., времени расцвета русской доктрины уголовного права, хотя и ограничены часто только германским и французским законодательством и уголовно-правовой доктриной этих стран Компаративные уголовно-правовые исследования продолжались в отечественной науке и после 1917 г., сдвигаясь по мере течения времени от огульной антинаучной хулы всего «буржуазного» к более взвешенному сравнительно-правовому анализу. И, наконец, новые живительные силы сравнительному правоведению были приданы в конце XX в , когда с изменением общественно-политических условий в России и развитием информационных технологий появились практически неограниченные возможности для сравнительно-правовых исследований в области уголовного права.

Российской наукой уголовного права уже сделан ряд значимых шагов в направлении изучения иностранного уголовного права Изданы монографии и учебные пособия, защищены диссертации, регулярно появляются научные статьи, в ведущих юридических вузах читаются курсы зарубежного уголовного права.

Однако взятым в целом появившимся в последние годы работам, как правило, присущ один из двух (либо оба) заслуживающих критической оценки моментов- указанные работы либо носят частный, фрагментарный характер, либо посвящены континентальному (романо-германскому) уголовному праву как наиболее близкому российской уголовно-правовой системе.

Таким образом, на настоящий момент в российской доктрине уголовного права существует настоятельная потребность комплексного системного осмысления уголовно-правовых систем и семей современного мира и в том числе уголовно-правовой семьи общего права как семьи, отличной от континентальной (к которой принадлежит российское уголовное право), недостаточно исследованной в науке, однако заслуживающей изучения и критической оценки с позиций как теории уголовного права, так и возможного совершенствования уголовного законодательства и практики его применения.

В свою очередь, отправной точкой в таком исследовании должно стать изучение составляющих учение о преступлении основных институтов общей части уголовного права стран семьи общего права. Данные институты образуют основу любой уголовно-правовой семьи и в особенности уголовно-правовой семьи общего права, поскольку, во-первых, проблематика наказания выводится в доктрине общего права за рамки уголовного права и составляет самостоятельный объект исследования; и, во-вторых, особенная часть уголовного права не отражает в полной мере специфики той или иной уголовно-правовой семьи и как таковая не только в значительной своей части подвержена динамичным изменени-

ям под влиянием веяний времени, но и строится на базе общей части.

Степень научной разработанности темы исследования. Состояние научных знаний об уголовном праве в странах семьи общего права в современной российской доктрине может быть охарактеризовано как фрагментарное и несистемное.

Так, ряд институтов уголовного права в различных странах семьи общего права затрагивался в кандидатских диссертационных исследованиях С П. Кубанцева, Б С. Никифорова, E.H. Трикоз, С.Ю. Хатунова, А.В Черных, Е.В Чупровой, Е.А. Шахунянца, НА. Шульженко и др Отдельные вопросы освещаются в трудах Т.В. Апаровой, О Н Ведерниковой, А.Н. Игнатова, С.Г. Келиной, И Д. Козочкина, Н Е. Крыловой, Н.В Лясс, А А Малиновского, М.Н. Марченко, A.B. Наумова, A.C. Никифорова, B.C. Никифорова, Ф.М. Решетникова, О М. Чигринец и др. Вместе с тем, многие работы были написаны до 1990-х гг., когда по вполне понятным причинам в них часто не могла быть дана адекватная научная оценка уголовному праву стран семьи общего права. В свою очередь исследования, появившиеся в последние годы, касаются, как правило, лишь частных уголовно-правовых вопросов.

Как следствие отмеченных обстоятельств, на настоящий момент в российской уголовно-правовой науке не существует работ, которые были бы посвящены комплексном анализу учения о преступлении в странах семьи общего права, объединяющему исторический, теоретический и прикладной аспекты.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступают образующие учение о преступлении основные институты общей части уголовного права стран семьи общего права в историческом, теоретическом и прикладном аспектах.

Предметом диссертационного исследования являются

- законодательные и судебные памятники уголовного права Англии как родины семьи общего права,

- действующие нормы уголовного законодательства стран семьи общего права, а также «гибридных» правопорядков, примыкающих к уголовно-правовой семье общего права,

- судебная практика стран семьи общего права и его «гибридных» правопорядков;

- доктрина уголовного права стран семьи общего права.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является раскрытие с исторических, доктринальных и практических позиций современного состояния образующих учение о преступлении основных институтов общей части уголовного права в странах семьи общего права.

Достижение указанной цели предопределило постановку и решение задач:

- исследования типологии уголовно-правовых систем современного мира;

- выявления исторически обусловленных типологических особенностей уголовно-правовой семьи общего права;

- анализа основных образующих учение о преступлении институтов общей части уголовного права стран семьи общего права с исторических, доктринальных и практических позиций;

- выявления в указанных институтах конкретных теоретических и практических проявлений типологических особенностей уголовно-правовой семьи общего права;

- проведения сравнительно-правовых параллелей с российским уголовным правом

Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертации составил историко-догматический подход к объекту и предмету исследования

При написании диссертационного исследования использовались историко-правовой, сравнительно-правовой, логико-юридический, системный, структурный, лингвистический и иные методы познания правовых явлений.

Теоретическая основа исследования. Историко-правовым базисом диссертационного исследования послужили классические док-тринальные труды по теории и истории права, а также по общему праву в целом и по уголовному праву в особенности, принадлежащие перу таких авторов, как Генри де Брактон, Майкл Далтон, Эдуард Коук, Мэттью Хэйл, Уильям Хоукинс, Майкл Фостер, Уильям Блэкстоун, Давид Юм, Уильям О. Расселл, Джон Остин, Джеймс Ф. Стифен, Люк О. Пайк, Фредерик У. Мэйтланд, Фредерик Поллок и др.

При освещении современного состояния уголовного права в странах семьи общего права использовались работы Оливера У. Холмса-мл., Кортни С. Кенни, Франциса Б. Сэйра, Дж.У. Сесила Тернэра, Роско Па-унда, Джона К. Смита, Глэнвилла Л Уильямса, Герберта Л.А. Харта, Джерома Холла, Руперта Кросса, Питера Бретта, Герберта Уэкслера, Джорджа П. Флетчера, Уэйна Р. Ла-Фейва, Остина У. Скотга-мл., Сэн-форда X. Кадиша, Пола X. Робинсона, Кеннета У. Симонса, Ричарда Дж. Сингера, Эндрю Эшворта, Яна Денниса, Дж.Р Салливана, А.П. Симесгра, Джереми Хордера, РА Даффа, Н. Лэйси и др.

При написании диссертационного исследования, кроме того, использовались труды отечественных авторов, упомянутых ранее.

дебной практикой стали электронные ресурсы, предоставляемые сетью Интернет. Точные адреса Интернет-серверов, к которым в поиске правовой информации наиболее часто обращался диссертант, указаны в библиографии Цитирование судебной практики в соответствии со сложившимся в российской науке уголовного права обыкновением согласовано с правилами ссылок на прецеденты, принятыми в странах семьи общего права.

При написании работы использовались также материалы по реформированию уголовного права, подготовленные специальными комиссиями, созданными в разных странах семьи общего права

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первое в отечественной уголовно-правовой науке комплексное монографическое исследование основных институтов общей части уголовного права стран семьи общего права, образующих учение о преступлении, охватывающее исторические, доктринальные и практические аспекты.

Как итог диссертационного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.

1. Предлагающиеся в отечественной и зарубежной науке типологии уголовно-правовых систем современного мира либо «западноцентрич-ны», либо копируют частноправовые типологии, либо носят слишком приблизительный характер. Представляется необходимым выдвинуть новую типологию уголовно-правовых систем современного мира, в основу которой может быть положена идея, доминирующая в уголовно-правовой системе.

2. В силу особенностей исторического развития права в целом и уголовного права в частности в той или иной стране в данной уголовно-правовой системе всегда (или до тех пор, пока ее можно относить к конкретной уголовно-правовой семье) доминирует определенная идея. Эта идея многогранна: она отражает предназначение данной системы уголовного права; определяет построение и отчасти содержательное наполнение последней, носит во многом неосознаваемый, неосязаемый характер, но существует вместе с тем реально, объединяя общество в его отношении к уголовному праву, отражая защищаемые последним ценности и выражаясь с той или иной степенью четкости в письменной форме. В самом общем виде она сводится к тому, что (кто) является доминантой в уголовном праве. Таких доминант существует пяты закон, человек, Бог, общество и семья и на их основе можно выделять уголовно-правовые семьи континентального права, общего права, религиозного права, общинного права и обычного права.

3. К основным составляющим идеи человека как типологической идеи уголовно-правовой семьи общего права относятся:

во-первых, исторически сложившееся понимание уголовного права как прежде всего щита против неоправданного произвола по отноше-

нию к человеку со стороны государственной власти;

во-вторых, сформировавшееся из такого понимания уголовного права убеждение в необходимости, с одной стороны, «минимальной» криминализации как ограждающей человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей и, с другой, в необходимости допущения свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности;

в-третьих, особое понимание основания уголовной наказуемости действий оправдывает наказание лица не только (и даже не столько) формальное нарушение уголовного запрета, сколько проявленная им в поступке «моральная злобность», заслуживающая порицания со стороны общества. Более того, помещая индивида в центр уголовного права и рассматривая его как морально ответственного за своё поведение, суды склонны придавать бблыпую значимость моральной злобности человека, которая зачастую превалирует над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где строгая логика права этого бы не допустила. И напротив, к не выказавшему моральной злобности уголовное право не может быть применимо: формальное преступление запрета без достаточной моральной злобности, или даже исчезновение в человеке последней с течением времени позволяют «забыть» о необходимости применения уголовного закона в данной ситуации, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания, либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности Такой подход к уголовной наказуемости проецируется и на карательную политику, в странах семьи общего права сосуществуют, с одной стороны, суровые репрессивные меры в отношении «привычных», «опасных», «морально злобных» лиц и, с другой, сравнительно мягкие, индивидуализируемые судом варианты уголовного наказания для тех, кто не заслуживает «принесения в жертву» обществу.

4 В определении преступления и классификации преступлений в семье общего права наряду с формально-юридическими моментами (за-прещенность деяния уголовным законом, классификация деяний по степени их тяжести и т.п.), несущими в себе идею защищенности человека от неоправданного произвола со стороны государственной власти, прослеживаются также моральные характеристики поведения человека как достаточно злобного и потому заслуживающего уголовного наказания, что находит своё отражение в продолжающейся дискуссии об аморальности как признаке преступления, праве судов расширять область уголовно наказуемых поступков, классификации преступлений на деяния mala иг se и mala prohibita

5. В понимании actus reus как внешнего (физического, объективного) компонента преступления доктриной уголовного права и судебной

практикой привносятся морально-оценочные моменты, позволяющие вменить деяние в ситуации, когда формально-юридические соображения не позволяют этого сделать (опьянение и небрежение своим опасным для окружающих состоянием как факторы предшествующей вины в состоянии неволимости; максима «намеренные последствия никогда не бывают слишком отдаленными» и вменение результата на основе моральной порицаемости действий в учении о причинной связи).

6. В уголовной наказуемости бездействия уголовное право стран семьи общего права придерживается идеи негативной свободы (т.е свободы не быть принуждаемым к совершению определенных действий) и увязывает уголовную ответственность за бездействие с юридической обязанностью лица действовать, отрицательно решая тем самым проблему «доброго самарянина». Это отражает принцип «минимальной» криминализации как ограждающий человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей

7. Требование наличия и установления mens rea как заслуживающего морального порицания настроя ума деятеля, характеризующегося намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к объективным элементам совершенного преступного деяния, предопределяется характером налагаемых на виновного уголовно-правовых санкций, заключающихся в своем социально-оценочном плане в стигмате морального осуждения, т.е. в отрицательной моральной характеристике, даваемой личности человека по совершении им преступного деяния и вследствие его совершения.

8. Моральная порицаемость индивида как основа к его наказанию предопределяет соотношение субъективного и объективного в оценке (установлении) mens rea. чем более опасно преступление и чем более морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше субъективного привносится в оценку такой mens rea, с другой стороны, чем менее опасно преступление и чем менее морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше у общества оснований требовать от человека соблюдения установленных обществом же стандартов

9. Институты строгой и конструктивной ответственности в уголовном праве стран семьи общего права двойственны в их теоретической оценке. С одной стороны, они явно не согласуются с идеей mens rea как предпосылки уголовного наказания. С другой стороны, они являются проявлением идеи моральной злобности человека как основы к его наказанию, превалирующей над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где нет mens rea, но есть отрицательная моральная оценка сообществом поведения обвиняемого как пересекающего некую черту, некий порог, за которым социум полагает себя вправе гп abstracto в лице законодателя и in concreto в лице судей и присяжных покарать его в уголовном порядке

10. Уголовная ответственность юридических лиц (корпораций) как диктуемая современностью необходимость в рамках господствующей в странах семьи общего права теории отождествления предполагает установление упречной mens rea, проявленной высшими должностными лицами корпорации, которая становится mens rea корпорации как таковой.

11. Обстоятельства, исключающие противоправность, являются отражением допущения в уголовном праве свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности. Так, самооборона предполагает идею охраны свободной человеческой личности, которой в данном случае не поможет уголовное право в его реакции на действия нападающего и которое как следствие не должно мешать человеку; согласие потерпевшего призвано определить ту область человеческих взаимоотношений и индивидуальной свободы личности, в которую государство в лице уголовного права вторгаться не вправе.

12. Обстоятельства, исключающие виновность, являются отражением невозможности применения уголовного права к лицу, не выказавшему моральной злобности, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания (вследствие возраста, психического расстройства, принуждения или необходимости, юридической ошибки вследствие принадлежности индивида к иной национальной или религиозной группе, фактической ошибки и т.д ), либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности (как в случае с извинительной юридической ошибкой). Напротив, лицо, морально виновное в своем состоянии (например, находящееся в состоянии опьянения или вступившее в преступную группу и впоследствии ссылающееся на принуждение с ее стороны) не вправе рассчитывать на снисхождение уголовного права.

13. В институте неоконченного преступления в странах семьи общего права в обоснование наказуемости предварительных к совершению преступления действий заложены субъективистски-сориентированные соображения, в силу которых применение уголовного закона в случае с неоконченным преступлением не столько наказывает деяние, сколько заслуживающую морального порицания личность. Эти же соображения предопределяют неопределенность границы между наказуемым и ненаказуемым, проводимой в зависимости от моральной порицаемое™ человека; наказуемость невозможного неоконченного преступления.

жения моральной порицаемости как основы к уголовному наказанию также превалируют при вменении соучастникам отличных результатов действий исполнителя (когда предвидение возможности совершения последним иного преступления становится достаточным морально уп-речным основанием для уголовного вменения) и при допущении отказа соучастника как обстоятельства, исключающего его ответственность (поскольку он свидетельствует об утрате лицом необходимой моральной злобности)

15 Сравнительно-правовые сопоставления российского уголовного права и уголовно-правовой семьи общего права позволяют выдвинуть следующие концептуальные положения в направлении развития теории уголовного права, уголовного законодательства и практики его применения:

а) отрицательное решение уголовным законом проблемы «доброго самарянина» оправдывается строго юридическими соображениями определенности норм уголовного закона. Вместе с тем это решение не безусловно верно, и проблему de lege ferenda нельзя считать исчерпанной Уголовное право, стремящееся быть обращенным к потерпевшему, воспитывать в человеке чувство долга, ответственности за судьбу ближнего, полагающее себя истинно моральным, не может отрицательно решать проблему «доброго самарянина». В таком случае вторжение в область личной свободы с установлением уголовной ответственности за нарушение моральной обязанности по отношению к ближнему вполне оправданно,

б) предлагающиеся в доктрине уголовного права варианты разрешения вопроса об установлении причинной связи в нетипичных ситуациях (особое состояние потерпевшего, привходящие действия третьих лиц, неправильное лечение и т.п.) не могут быть признаны состоятельными либо вследствие неудачносги самой по себе попытки априорно решить вопрос в принципе о наличии либо же отсутствии причинной связи в таких случаях, либо вследствие использования неверной схемы «сначала причинная связь, потом вина», приводящей к тому, что первая априорно констатируется (что само по себе небесспорно) и решение вопроса переводится всецело в плоскость субъективной стороны преступления. Связать причинно-следственной цепочкой «необычный» (в самом широком понимании) результат и деяние лица возможно лишь используя правило «предвидения реально возможных следствий». При таком подходе умысел и неосторожность, возникающие в том числе и из «предвидения реально возможных следствий» (в данной конкретной ситуации), оправдывают вменение «необычного» (если рассматривать его со стороны) результата, «непредвидение реально возможных следствий» в свою очередь такое вменение исключает,

в) критика объективного стандарта небрежности, используемого в практике стран семьи общего права, не только поспешна, но и не учиты-

вает имеющего место в российском уголовном праве встречного движения к «объективизации» субъективного критерия небрежности в приложении к случаям причинения преступного вреда по небрежности вследствие недостаточности специальных знаний, в каковых единственно возможный путь установления небрежности - использование объективного стандарта «знающего» профессионала;

г) в условиях постоянного научно-технического прогресса число объявляемых преступными деяний, совершаемых по небрежности, будет возрастать в дальнейшем Возникающий в связи с этим вопрос об оправданности криминализации небрежности следует решать исходя из реальной порицаемости человека за непроявление способностей, могущих быть проявленными в конкретной ситуации,

д) вероятное закрепление в уголовном законе института уголовной ответственности юридических лиц потребует пересмотра аксиом уголовной ответственности, и этот пересмотр возможен и приемлем. Во-первых, уголовная ответственность юридических лиц заставит отказаться от принципа вины в приложении к юридическим лицам или, по меньшей мере, его серьезно скорректировать. Во-вторых, уголовная ответственность юридических лиц будет предполагать расхождение во времени вины и преступного деяния;

е) в контексте нормы, закрепленной в ст. 22 УК РФ, необходимо признать, что применение к ограниченно вменяемым лицам de гиге санкций таких же, что и к полностью вменяемым, представляется неоправданным исходя из степени реальной личной социальной порицаемо-сти первых. В гл. 16 УК РФ следует создать привилегированные составы преступления, предусматривающие ответственность за умышленное или неосторожное причинение смерти либо вреда здоровью в состоянии уменьшенной (ограниченной) вменяемости при условии, что психическое расстройство лица непосредственно связано с совершённым деянием;

ж) совершенствование института обстоятельств, исключающих преступность деяния, возможно как в направлении расширения перечня таковых (так, нельзя признать приемлемым то, что, с одной стороны, согласие потерпевшего на причинение вреда является одним из наиболее очевидных обстоятельств, исключающих преступность деяния, но, с другой, оно не закреплено в виде общей нормы в гл. 8 УК РФ), так и в направлении обращения к опыту стран семьи общего права в решении дискуссионных вопросов, связанных с данными обстоятельствами (например, о допустимости отобрания человеческой жизни в состоянии принуждения или необходимости, значении медицинской необходимости, роли предшествующего «виновного» поведения лица);

з) последние годы свидетельствуют об очевидных подвижках в доктрине уголовного права в направлении отказа от универсальности максимы ignorantia juris neminem excusat и допущения релевантности

юридической ошибки И если применительно к деяниям, очевидно являющимся преступными, не может идти и речи о релевантности юридической ошибки, то в области исторически переменчивых запретов и запретов, в их объеме зависящих от смежного, неуголовного законодательства, приобретает значение как исключающая умысел юридическая ошибка, которая выразилась в добросовестном неведении преступного характера деяния либо в целом, либо в аспекте данной конкретной ситуации.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость работы может быть охарактеризована словами Н.Д. Сергеевского, сказанными свыше ста лет тому назад, но не утратившими справедливости до сего дня- «Научное исследование не может ограничиться положительным правом одного какого-либо народа (правом отечественным). В качестве необходимого материала должны быть привлекаемы определения права других государств. ...Цивилизованным народам нашего времени не суждена замкнутая жизнь. Вся задача, при пользовании чужеземным материалом, заключается в том, чтобы не дать ему того значения, которого он не имеет, - он должен служить средством для ознакомления с опытом других народов и запасом готовых знаний, но не предметом слепого подражания Проповедовать исключительно национальную замкнутость значит отрицать всю новейшую историю и ставить на место реальной действительности свою собственную, произвольную утопию»1.

Представленное диссертационное исследование восполняет существующий пробел в части наших знаний о зарубежном уголовном праве, выявляя историю возникновения, отличительные особенности и содержательное наполнение одной из ведущих уголовно-правовых семей современного мира. Обозначенные в диссертации общетеоретические положения позволяют обойтись без бессмысленного заучивания норм иностранного права, необходимых в научной или практической деятельности, целенаправленно изучая не содержание норм, а те элементы правовой системы, которые неизменны на протяжении веков.

Сформулированные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе как в области российского уголовного права, так и в области компаративных уголовно-правовых исследований. Результаты диссертационного исследования также могут использоваться при преподавании курсов российского и зарубежного уголовного права

1 Серг'Ьевский НД Русское уголовное право Пособш къ лекщямъ Часть Общая Издате седьмое СПб : Типографш М М Стасюлевича , 1908 С 2-3

правом; представляют интерес для органов законодательной власти при дальнейшем совершенствовании российского уголовного законодательства в плане либо заимствования из зарубежных аналогов ряда удачных норм, либо исключения возможных коллизий между различными правовыми системами.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и положения диссертационного исследования докладывались, обсуждались и получили положительную оценку на заседаниях кафедры уголовного права Московской государственной юридической академии, где диссертация выполнялась и рецензировалась

Материалы диссертации использовались соискателем при чтении лекций и проведении семинарских занятий по Общей и Особенной частям уголовного права в Московской государственной юридической академии и Первом Московском юридическом институте; при чтении спецкурса «Уголовное право зарубежных государств» в Московской государственной юридической академии и Первом Московском юридическом институте; при осуществлении научного руководства написанием студентами указанных высших учебных заведений курсовых и дипломных работ сравнительно-правовой направленности.

В 2004-2007 гг. соискатель принимал участие в работе международных конференций «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке» (Московская государственная юридическая академия; 2004, 2005, 2006, 2007 гг.); «Китайско-канадская уголовно-правовая теория» (Институт уголовного права и правосудия Шаньдунского университета (Китайская Народная Республика), 2006 г.), II Российского Конгресса уголовного права «Системность в уголовном праве» (юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 г.)

По теме диссертации соискателем опубликовано 43 работы общим объемом свыше 120 п.л., в том числе 3 монографии (объемом 93 п.л.) и 19 статей в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора наук.

Структура исследования предопределяется целями и задачами работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, включающих в себя шестнадцать параграфов, заключения и библиографии. Объем диссертации составляет 459 страниц.

Содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования и раскрывается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, излагаются научная новизна, методология, теоретическая и эмпирико-правовая основы работы, формулируются основные научные положения, выносимые на защиту, рас-

крывается теоретическая и практическая значимость диссертации, приводятся данные об апробации результатов диссертационного исследования.

Глава I диссертации «Уголовно-правовая семья общего права: общая характеристика» открывается § 1 «Типология уголовно-правовых систем современного мира», служащим теоретико-концептуальным введением в проблематику сравнительного правоведения в области уголовного права.

На основе анализа общекомпаративистских (Р Давид, К Цвайгерт и X. Кётц, С С Алексеев, М.Н. Марченко, АХ. Саидов) и собственно уголовно-правовых (Ж Прадель, А В. Наумов, Н.Е. Крылова, О.Н. Ведерникова, А А. Малиновский и др ) типологизаций уголовно-правовых систем современного мира в диссертации делается вывод о том, что предлагающиеся концепции либо страдают «западноцентриз-мом» (что недопустимо в условиях, когда на земном шаре существует множество иных цивилизационных очагов, где сама по себе идея права (а в рассматриваемом контексте - идея преступления и наказания) заключает в себе совершенно иные по сравнению с привычными нам, по-западному мыслящим людям, представления), либо копируют частноправовые типологии (что неприемлемо, принимая во внимание очевидные особенности уголовного права), либо носят слишком «приблизительный» характер (что выражается в отсутствии четкости в отнесении той или иной системы к конкретной уголовно-правовой семье).

В попытке избегнуть отмеченных недостатков диссертантом предлагается собственная типологизация уголовно-правовых систем. В ее основу кладется критерий идеи, доминирующей в уголовно-правовой системе. Эта идея многогранна, она отражает предназначение данной системы уголовного права, определяет построение и отчасти содержательное наполнение последней, носит во многом неосознаваемый, неосязаемый характер, но существует вместе с тем реально, объединяя общество в его отношении к уголовному праву, отражая защищаемые последним ценности и выражаясь с той или иной степенью четкости в письменной форме В самом общем виде она сводится к тому, что (кто) является доминантой в уголовном праве. Таких доминант может быть пять: закон, человек, Бог, общество и семья. Соответственно, на основе этих доминирующих идей можно выделять уголовно-правовые семьи континентального права, общего права, религиозного права, общинного права и обычного права

К семье континентального права относятся европейские государства, страны Латинской Америки и некоторые другие. К этой же семье относится уголовное право России и «дочернее» по отношению к нему уголовное право большинства бывших республик СССР Для континентального юриста уголовное право несет в себе прежде всего идею закона; последний рассматривается как карающий меч, призванный привнести

порядок в общество. Это отражается в стремлении к полной кодификации уголовного права, при которой кодекс становится для публики самым осязаемым выражением правового порядка, в абстрактности формулировок закона, охватывающего максимум возможных ситуаций; в стремлении к как можно большей детализации законодательства, в толковании уголовного закона не столько в интересах обвиняемого, сколько в интересах законности, в обязательности уголовного преследования всех совершивших преступление и яркой публичности, государственности такового; в допустимости пересмотра оправдательных приговоров и Т.д.

В основе семьи общего права покоится идея человека, суть которой заключена в понимании уголовного права как прежде всего щита против неоправданного произвола по отношению к личности со стороны государственной власти. (История, отличительные черты и распространение на правовой карте мира семьи общего права подробнее раскрываются в § 2 данной главы.)

Идея, лежащая в основе семьи религиозного права, - идея божественной супрематии. Исторически сложилось несколько уголовно-правовых систем, отличающихся друг от друга по своей истории, источникам права и его содержательному наполнению, но объединенных отмеченной основополагающей идеей. К таким системам можно отнести индуистское право, иудейское право, каноническое право и мусульманское право. Первые три системы практически исчезли с правовой карты мира, тогда как мусульманское уголовное право достаточно широко применяется, охватывая на настоящий момент в той или иной мере шестую часть населения земного шара (проживающего в Африке, на Ближнем Востоке и в ряде иных азиатских государств). Здесь для юриста уголовное право прежде всего сопряжено с идеей защиты интересов конкретной религии. Это находит свое выражение в наказуемости религиозных грехов, устрашающем характере предписываемых наказаний, объявлении самыми тяжкими преступлениями деяний против религии итд

Географический ареал семьи общинного права ограничен Дальним Востоком. Лежащая в основе уголовного права этих стран ключевая идея заключается в понимании первого как крайней, последней меры в установлении порядка в обществе; другой стороной этой идеи является сильнейший акцент на опозоренности в глазах общества совершившего преступление как посягнувшего на сложившийся уклад жизни. Идея общества неразрывно связана также с задачей защиты посредством наказания преимущественно интересов общества и государства, что выражается в акцентированности права на преступлениях против общества и государства, охране им правовых благ, которые признаются принадлежащими не столько конкретному индивиду, сколько обществу в целом. Эта многовековая идеология преступления и наказания удачно сочета-

ется с социально-экономическим строем современного Китая, где в ст. 1 УК КНР 1979 г. (в ред. 1997 г.) указывается на цель «защиты народа в соответствии с Конституцией», а в ст 2 на первом месте стоит цель «защиты государственной безопасности, демократической диктатуры народа и социалистического строя, охраны государственной и коллективной собственности трудящихся масс» и лишь затем упоминается о защите «прав личности». Схожа с таким пониманием уголовного права и культура японского общества, в котором право исторически ассоциировалось почти исключительно с уголовным правом, а правовые процедуры рассматривались как средства поддержания порядка в обществе и ничего более.

В основе выделения семьи обычного права лежит уголовное право ряда африканских и азиатских народов, а также австралийских аборигенов. Объединяющая здесь - это идея семьи (рода, племенной группы), вневременную, космогоническую надлежащую жизнь которой нарушает совершенное преступление. Следствием такого понимания преступления становится акцент на восстановлении социального порядка не просто и не столько путём наказания виновного, сколько путем примирения с предками и универсумом; санкции скорее восстановительны, чем карательны по своей природе. Хотя данная семья почти исчезла с правовой карты мира, отдельные элементы обычного уголовного права находят свое отражение в законодательстве и практике его применения ряда стран (например, в Африке и Австралии)

Завершается параграф несколькими замечаниями, поясняющими предложенную типологию. Во-первых, применительно к уголовно-правовым системам ряда стран отнесение их к той или иной семье носит приблизительный характер в силу существования феномена «гибридных» систем, в которых исторически неразрывно соединились идеи, принципы и институты нескольких уголовно-правовых систем. Во-вторых, в предложенную типологию не вписываются системы тоталитарных режимов, в которых одной из задач становится как явное, так и скрытое истребление противников в том числе и средствами уголовного права (фашистское право, китайское право периода «культурной революции» и т.п ). Здесь в принципе речь вряд ли может идти о праве как таковом. В-третьих, сознательное избегание по возможности географических привязок (англо-американская или англосаксонская семья, ро-мано-германекая, дальневосточная и т.д.) обусловлено выходом уголовно-правовых семей за их исторические территориальные границы.

В § 2 «История и отличительные черты уголовно-правовой семьи общего права» дается очерк истории семьи общего права и раскрываются ее типологические особенности. Отмечается, что в основе данной семьи исторически лежало английское уголовное право. Последнее прошло долгий путь в своем развитии, и именно этот долгий путь, на котором оно развивалось вместе с иными отраслями общего

права, впитывало дух последнего, укреплялось в борьбе с произволом абсолютизма и партикуляризмом обычаев, вызвал к жизни особую идею, отличающую уголовно-правовую семью общего права от иных семей современности, идею человека К основным составляющим идеи человека относятся следующие моменты.

Во-первых, уголовное право исторически понимается как прежде всего щит против неоправданного произвола по отношению к человеку со стороны государственной власти - будь то монарх, или парламент, или исполнительная власть, или местные власти (феодалы в прошлом).

Во-вторых, из понимания уголовного права как щита против произвола государства сформировалось убеждение в необходимости, с одной стороны, «минимальной» криминализации как ограждающей человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей и, с другой, в необходимости допущения свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности.

В-третьих, понимание уголовного права как вторгающегося в область личной свободы обусловило особое понимание основания уголовной наказуемости действий: оправдывает наказание лица не только (и даже не столько) формальное нарушение уголовного запрета, сколько проявленная в поступке «моральная злобность», заслуживающая порицания со стороны общества, или actus поп facit гейт nisi mens sit rea Более того, помещая индивида в центр уголовного права и рассматривая его как морально ответственного за свое поведение, суды склонны придавать большую значимость моральной злобности человека, которая зачастую превалирует над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где строгая логика права этого бы не допустила И напротив, к не выказавшему таковой злобности уголовное право не может быть применимо: формальное преступление запрета без достаточной моральной злобности, или даже исчезновение в человеке последней с течением времени позволяют «забыть» о необходимости применения уголовного закона в данной ситуации, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания, либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности. Такой подход к уголовной наказуемости проецируется и на карательную политику: в странах семьи общего права сосуществуют, с одной стороны, суровые репрессивные меры в отношении «привычных», «опасных», «морально злобных» лиц (примером является практика применения смертной казни в ряде стран, система неопределенных приговоров, долгосрочных приговоров для «привычных» преступников и т.п.) и, с другой, сравнительно мягкие, индивидуализируемые судом варианты наказания для тех, кто не заслуживает «принесения в жертву» обществу (в частности, практика применения мер, не связанных с лишением свободы, мер, альтернативных наказанию)

Зародившись в эпоху доктринальной рационализации уголовного права, такое понимание со временем лишь абсолютизировалось в умах теоретиков и, как следствие, отражалось на практике применения судьями уголовного закона и создания последнего ими же. Начиная с позднего Средневековья, общее право рассматривается как вершина юриспруденции незапамятного происхождения, как система права, наиболее соответствующая интересам, привычкам и нравам народа, и со временем такое отношение к общему праву укореняется все глубже Идея человека, или индивидуалистская направленность уголовного права, жива и сегодня, преломляясь в принципах индивидуальной автономии (согласно которому каждый индивид должен рассматриваться как ответственный за свое собственное поведение), минимальной криминализации, ответственности скорее за действие, чем за бездействие, запрета обратной силы уголовного закона, определённости в формулировании уголовного запрета, строгого толкования уголовного запрета и т д.

В § з «Распространение уголовно-правовой семьи общего права на правовой карте мира» проводится обзор «дочерних» и «гибридных» правопорядков в границах семьи общего права. Создание данной семьи исторически было обусловлено тем, что английское право выступило в качестве «материнского» правопорядка для уголовно-правовых систем тех государств, которые ранее являлись колониями британской короны (Соединенные Штаты, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, государства Карибского и Тихоокеанского регионов, Гонконг, Индия), или иным образом повлияло на становление уголовного права ряда местностей, образовав феномен примыкающих к семье общего права «гибридных» систем (Шотландия, острова Джерси, Гэрнси, Мэн, ряд стран Африки).

В заключение подчеркивается внутреннее теоретическое единство семьи общего права на правовой карте мира. Последнее обусловлено, во-первых, общим корнем всех уголовно-правовых систем - английским правом, его доктринальными трудами, прецедентами и статутами. Унаследовав английское уголовное право, различные страны унаследовали, во-вторых, идею человека, с которой первое неразрывно связано. В-третьих, многие десятилетия вестминстерские суды для разбросанных по миру стран семьи общего права оставались de гиге (а во многом и сейчас остаются defacto) авторитетными творцами права В-четвертых, теория в любой уголовно-правовой системе относительно устойчива по отношению к частностям позитивного закона Обусловлено это тем, что современная теория выросла из «авторитетных трудов» XVII-XVIII вв., заложенные в которых отправные идеи вследствие «скептичной осторожности» науки сравнительно мало изменились со временем. Иными словами, словесные различия в законодательстве и в природе судебных решений среди стран, которые получили или восприняли систему общего права, менее значимы по сравнению с фундамен-

тальным единством системы общего права в мировом масштабе.

В § 1 «Понятие преступления» главы II «Понятие преступления и классификация преступлений» раскрываются исторические и современные подходы к определению преступления. Доктри-нальные определения преступления в странах семьи общего права достаточны многочисленны, однако в целом сводятся к попыткам определить преступление через указание на значимость нарушаемых им прав (Уильям Блэкстоун), на наказуемость деяния, признаваемого преступлением (Джеймс Ф. Стифен), на характер процесса, следующего за совершением деяния, признаваемого преступлением (Кортни С. Кенни и Глэнвилл Л. Уильяме). Статутное законодательство, в свою очередь, в целом придерживается формального определения преступления (например, § 1.04(1) американского Примерного уголовного кодекса 1962 г., ст. 2 УК Куинсленда, ст. 2 УК Западной Австралии, ст. 4(1) УК Белиза, ст. 4 УК Фиджи). Таким образом, попытка дать единое обобщенное определение преступления применительно к уголовно-правовой семье общего права не столько невозможна, сколько излишня Существующий комплекс широко известных и доктринально выверенных подходов, подкрепленных законодательным формальным определением преступления, позволяет в целом с достаточной степенью точности охарактеризовать то или иное деяние как преступное

Завершается параграф анализом проблемы «аморальности» как признака преступления, признание которой в качестве такового неизбежно ставит вопрос о возможности криминализировать морально неправые поступки исходя из одной лишь их аморальности. Дискуссия по этому вопросу, разгоревшаяся в середине XX в. между лордом Патриком Девлином (1905-1992 гг.) и Гербертом Л.А. Хартом (1907-1992 гг.), во многом не окончена и сейчас. В частности, в 2003 г. судьи Верховного Суда Соединенных Штатов в деле Lawrence v. Texas разошлись во мнениях о конституционности уголовного законодательства Техаса, наказывавшего «извращенные сексуальные сношения между двумя лицами одного пола» (в том числе гомосексуальные отношения по обоюдному согласию двух взрослых лиц в непубличном месте). Суд, объявляя неконституционной норму, счел, что его обязанность - претворять в жизнь свободу для всех, а не собственные моральные суждения, пусть даже и осуждающие гомосексуализм; оставшиеся в меньшинстве три члена суда заняли противоположную позицию, сочтя, что интересы морали вполне могут служить основанием к криминализации поведения.

В качестве итогового вывода применительно к рассматриваемому вопросу в диссертации отмечается, что в определении преступления наряду с формально-юридическим моментом запрещенности деяния уголовным законом, несущим в себе идею защищенности человека от неоправданного произвола со стороны государственной власти, прослеживаются также моральные характеристики поведения как достаточно злоб-

ного и потому заслуживающего уголовного наказания, что находит свое отражение в продолжающейся дискуссии об аморальности как признаке преступления.

В § 2 «Классификация преступлений» исследуются существующие в странах семьи общего права категоризации уголовно наказуемых деяний В качестве наиболее известных разбираются деления на измену, фелонии и мисдиминоры; на преступления mala in se и mala prohibita; на преступления по общему праву и статутные преступления. Применительно к последней классификации рассматриваются вопросы чёткости определения составных элементов преступлений по общему праву, возможности ретроактивного судебного изменения содержания указанных элементов, действии принципа nullum crimen, nulla poena sine lege в приложении к таким преступлениям, а также конституционно-правовой вопрос об узурпации судами законодательной функции.

В странах семьи общего права не решен до конца вопрос о праве судей криминализировать человеческие поступки Если в Англии и иных странах существование указанного права отрицается, то в Шотландии судьи и сегодня считают себя вправе криминализировать новые опасные проявления человеческой деятельности либо расширять границы уже известных праву преступлений.

В диссертации отмечается, что как и в понимании преступления, в классификации преступлений в странах семьи общего права наряду с формально-юридическими моментами (классификация деяний по степени их тяжести, по «источнику права» и по процессуальном характеру), несущими в себе идею защищенности человека от произвола со стороны государства, прослеживается также стремление к моральной оценке поведения человека, что находит свое отражение в праве судов расширять область уголовно наказуемых поступков, а также в классификации преступлений на деяния mala гп se и mala prohibita.

Глава III «Учение о структуре преступления» открывается § i «Структура преступления: общая характеристика». В данном параграфе исследуются исторические и современные подходы к структуре преступления. Отмечается, что учение о структуре преступления является плодом теоретической мысли сравнительно позднего этапа развития общего права и восходит в своих истоках ко второй половине XIX - началу XX вв., когда доктрина вместо анализа права ad hoc, от-преступления-к-пресгуплению, стала делать первые реальные шаги в направлении обобщения и теоретического абстрагирования Эти шаги, в свою очередь, связываются с примечательной максимой, являющейся до сего дня ключевой в понимании структуры преступления- actus nonfacit гейт nisi mens sit rea - действие не делает виновным, если не виновна мысль Следуя приведенной максиме, можно сказать, что доктрина в странах семьи общего права рассматривает преступление в целом как единство двух юридически значимых элементов: actus reus (запрещен-

ного поведения в самом широком, общем смысле последнего слова) и mens rea (сопутствующего таковому поведению психического настроя) Несмотря на критику такого подхода к структуре преступления в последние десятилетия, он остается доминирующим в теории и на практике, и именно на различии между actus reus и mens rea как двумя единственными юридически значимыми элементами преступления построен дальнейший анализ учения о структуре преступления в диссертации.

В § 2 «Actus reus» исследуется внешний (физический, объективный) компонент преступления К числу основных и дискуссионных вопросов, связанных с этим элементом, в уголовном праве стран семьи общего права относятся вопросы определения actus reus, трактовки деяния как базисной составляющей actus reus (точнее, объема такой трактовки: должно ли оно включать кроме собственно физических движений человека также некие сопутствующие обстоятельства и определенное последствие?), волимости совершенного как единственного юридически значимого и обязательного признака деяния и противостоящей ей нево-лимосги поступка как основания защиты.

Особое внимание в диссертации уделено одной из центральных проблем уголовного права - проблеме ответственности за бездействие В странах семьи общего права в целом господствует сдержанное отношение к криминализации бездействия, обусловленное доминированием идеи негативной свободы (т.е. свободы не быть принуждаемым к совершению определенных действий) как сути индивидуальной автономии личности; соответственно, ответственность за бездействие увязывается с очевидными и опасными ситуациями, а также с возложенной на виновного юридической обязанностью действовать

Исходя из этих соображений отрицательно решается имеющая библейские истоки (Евангелие от Луки, глава ю, 29-37) проблема «доброго самарянина», связанная с установлением уголовной ответственности за неоказание помощи находящемуся в опасности другому лицу при наличии возможности без риска для себя оказать эту помощь, однако в отсутствие имеющей строго легальное происхождение обязанности оказать такую помощь.

Поскольку разрешение проблемы «доброго самарянина» представляется принципиально важным для определения социально-этической направленности уголовного права, в диссертации анализируется российский опыт и проводятся сравнительно-правовые параллели Хотя в истории отечественного законодательства встречались примеры криминализации нарушения моральных обязанностей (например, ч. i ст 127 УК РСФСР 1960 г.), действующий уголовный закон, тем не менее, отрицательно решает проблему «доброго самарянина». По мнению диссертанта, эта проблема не имеет однозначного решения, и последнее зависит от отраженной в уголовном праве системы моральных ценностей или, точнее, от глубины отражения в нем такой системы. Уголовное пра-

во, стремящееся быть обращенным к потерпевшему, воспитывать в человеке чувство долга, ответственности за судьбу ближнего, полагающее себя истинно моральным, не может отрицательно решать проблему «доброго самарянина». В таком случае вторжение в область личной свободы с установлением уголовной ответственности за нарушение моральной обязанности по отношению к ближнему вполне оправданно.

Завершается параграф анализом причинности. Общий принцип, используемый в доктрине и судебной практике стран семьи общего права в установлении причинности, может быть сведен к словам «если бы не» (but for, sine qua поп). При этом причина «если бы не» не может считаться причиной, имеющей уголовно-правовое значение, если она не вносит более чем минимальный вклад в причинение результата, хотя для признания ее имеющей уголовно-правовой характер не требуется, чтобы она являлась «существенной причиной» В диссертации подчеркивается с неизбежностью следующий из изложенных правил оценочный и гибкий подход к установлению причинности.

Сложный вопрос представляют случаи постороннего вмешательства в цепь причинности, разрешаемые на основе одного из двух правил. Первое правило указывает, что естественно происходящее событие («Божественное Провидение») исключает причинность, но лишь если оно не могло быть разумно предвидимо. Второе правило связано с привходящим действием третьих лиц и гласит, что волимое поведение третьих лиц ставит преграду на пути дальнейшего (т.е направленного в прошлое) исследования цепи причинности или, используя латинскую максиму, novus actus interveniens.

Однако из приведенного второго правила существуют три признанных судебной практикой изъятия, позволяющие констатировать причинную связь несмотря на привходящие действия третьих лиц- причинная связь между действием обвиняемого и наступившим результатом имеется тогда, когда, во-первых, поведение третьего лица не может быть охарактеризовано как «волимое» в самом широком смысле этого слова, во-вторых, наступление смертельного исхода было вызвано неудачным медицинским вмешательством; и, в-третьих, особое состояние или поведение потерпевшего способствовали наступлению преступного результата.

В диссертации делается вывод о том, что доктрина и судебная практика в странах семьи общего права, с одной стороны, стремятся устанавливать строгую логическую цепочку причинно-следственных закономерностей (правило sine qua поп), но, с другой, не исключают констатацию причинности тогда, когда вменение результата оправдывается соображениями моральной порицаемости поведения. Здесь находит отражение то особое понимание основания наказуемости действий, которое помещает человека в центр уголовного права, рассматривая его как морально ответственного за свое поведение, суды склонны придавать

большую значимость моральной злобности, которая превалирует над юридическими конструкциями, допуская вменение там, где строгая логика права этого бы не позволила.

В этой же связи в диссертации поднимается вопрос о неопределенности, существующей в российском уголовном праве применительно к правилам установления причинной связи в нетипичных ситуациях (особое состояние потерпевшего, привходящие действия третьих лиц, неправильное лечение и т.п.). В литературе это либо обходится молчанием, либо решается с отсылкой к мнениям классиков уголовного права, и неизменно подчеркивается необходимость размежевания объективной категории причинности и субъективной категории вины. Исходя из опыта стран семьи общего права, последнее представляется и не вполне верным, и даже невозможным. Схема «сначала причинная связь, потом вина» приводит к тому, что первая априорно констатируется (что само по себе уже небесспорно) и вопрос переводится всецело в плоскость субъективной стороны преступления.

Представляется, что связать причинно-следственной цепочкой «необычный» (в самом широком понимании) результат и деяние лица возможно лишь используя в дополнение к признанным критериям установления причинной связи правило «предвидения реально возможных следствий». При таком подходе умысел и неосторожность, возникающие в том числе и из «предвидения реально возможных следствий» (в данной конкретной ситуации), оправдывают вменение «необычного» (если рассматривать его со стороны) результата, «непредвидение реально возможных следствий» такое вменение исключает. Иными словами, решать рассматриваемые ситуации следует комплексно, не стремясь мысленно изолировать отдельные элементы и признаки состава преступления

В целом применительно к actus reus как внешнему (физическому, объективному) компоненту преступления следует подчеркнуть привнесение в понимание actus reus морально-оценочных моментов, позволяющих вменить деяние в ситуации, когда формально-юридические соображения не позволяют этого сделать (опьянение и небрежение своим опасным для окружающих состоянием как факторы предшествующей вины в состоянии неволимости; максима «намеренные последствия никогда не бывают слишком отдаленными» и вменение результата на основе моральной порицаемости действий в учении о причинной связи).

§ з «Mens rea» посвящён анализу субъективного компонента преступления В самом первом приближении mens rea можно определить как имеющий юридическое значение для целей уголовного права заслуживающий морального порицания настрой ума деятеля, характеризующийся намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к объективным элементам совершенного преступного деяния.

Категория mens rea, будучи привнесена в английское право кано-

нико-юридической мыслью и означая исходно не более чем общее представление о заслуживающем морального порицания настрое ума деятеля, оцениваемом с объективной точки зрения, точки зрения общества, постепенно пришла к современному тонкому элементному анализу психического настроя ума человека, рассматриваемому с истинно субъективных позиций

В диссертации отмечается, что несмотря на всю существующую на сегодняшний день разноплановость характеристик mens rea в приложении к отдельным преступлениям, терминологические расхождения и путаницу законодательства, разночтения в судебной практике в различных странах уголовно-правовой семьи, можно, тем не менее, выделить несколько значимых общих моментов в современной теории mens rea, сплавляющей ее в единое целое.

Во-первых, ее внутреннее теоретическое единство, причем единство, объединяющее все уголовно-правовые системы в семье общего права.

Во-вторых, единство по всей области уголовного права отправных категорий, через посредство которых анализируются конкретные термины из области mens rea (намерение, знание, неосторожность и небрежность).

В-третьих, доминирование субъективного подхода в понимании mens rea в противоположность подходу объективному

В-четвертых, особая процессуальная практика доказывания mens rea, логически следующая из неуловимой для стороннего наблюдателя природы mens rea.

i. Mens rea теоретический аспект. Если действенность принципа actus поп facit гейт msi mens sit rea никогда не подвергалась в общем праве сомнению (не касаясь вопроса о «строгой» и «конструктивной» ответственности), то неизбежно возникает связанный с этим принципом вопрос: в чем заключены предпосылки требования виновной ответственности и в чём, как следствие, заключается суть виновной ответственности, суть идеи mens rea? Ответ на этот вопрос в странах семьи общего права, который можно проследить начиная с самых истоков привнесения категории mens rea в право, следующий. Любое нарушение предписаний уголовного права является нарушением представлений общества о морально должном, а неотъемлемой и единственной социальной сущностью любого наказания является стигмат морального осуждения, морального порицания виновного. Единственным, в свою очередь, основанием для возложения на виновного стигмата морального осуждения по установлении actus reus как внешнего, объективного элемента преступления является заслуживающая морального упрека mens rea, связанная с осознанием свободно выбираемого человеком варианта поведения из имеющихся в наличии как варианта социально негативного и морально порицаемого (в силу либо априорной очевидности последних, либо - в случае с небрежностью - последующего понимания неверности

выбора, сопряженного с долженствованием такого понимания в момент действия). Заключающаяся в осознании избираемого пути как в конечном счете этически порочного, категория mens rea образует базис уголовного права в его философско-правовом смысле.

Из этого уже в строго юридическом плане вытекает принцип mens rea, согласно которому в любом деянии для признания его преступным требуется установить в дополнение к объективным составляющим поступка, запрещенного уголовным законом, также объемлющий их субъективный элемент, заключающийся в заслуживающем морального порицания настрое ума деятеля и характеризующийся намеренностью, знанием, неосторожностью или небрежностью по отношению к совершённому.

2. Mens rea: прикладной аспект, или отправные категории. Истоки современной терминологии из области mens rea в семье общего права восходят к последней четверти XIX в., когда судебная практика, освободившаяся от морально-оценочных характеристик, при помощи которых описывалась в напутствиях присяжным в предшествующие столетия mens rea, столкнулась с «разноголосицей» терминов, использовавшихся для обозначения mens rea различных преступлений- злое пре-думышление (malice aforethought) в тяжком убийстве, злоумышленно (maliciously) в преступном причинении вреда имуществу, преднамеренно (wilfully) в различных статутных преступлениях, небрежность (negligence) в простом убийстве, намерение украсть (intention to steal) в краже, знание (knowledge) о том, что вещи похищены, в скупке краденого и т.п. В эту разноголосицу терминологии судебной практикой привносятся психологические категории предвидения, желания, цели, знания, осознания и подобные им, что со временем приводит к формированию в уголовном праве общепринятой системы отправных категорий, через посредство которых анализируется mens rea: намерение, знание, неосторожность и небрежность. В различных странах семьи общего права этот процесс шел по-разному: где-то (как, например, в Англии, Ирландии, некоторых штатах Австралии и Соединенных Штатов) указанные категории скрываются за старыми наименованиями (злое преду-мышление, злоумышленно, преднамеренно и т.п.); в других уголовно-правовых системах (как, например, в Канаде, ряде штатов Соединенных Штатов, последовавших в этом отношении Примерному уголовному кодексу 1962 г.) предприняты реформирующие шаги по замещению прежних понятий современными.

Среди таких реформирующих шагов особенно значимым стало появление в 1962 г Примерного уголовного кодекса, ставшего не только основой для законодательства в соответствующей области для более чем половины американских штатов, но и оказавшего и оказывающего сейчас значимое влияние на теоретическую мысль в семье общего права в целом. В диссертации раскрываются основные составляющие теории

виновности этого кодекса (психологический подход к определению mens rea, конечное число терминов, их взаимоувязанность, «элементный анализ») и отмечается, что в своей согласованности с исторической традицией, в своей иерархической упорядоченности и в своей психологической проработке на уровне общих положений она не имела и не имеет доныне себе равных

3. Mens rea: субъективный подход против объективного и проблема доказывания mens rea. Одним из наиболее спорных и, вместе с тем, интересных теоретических аспектов в понимании mens rea является противостояние объективно сориентированного подхода в установлении mens rea субъективно сориентированному Кратко суть этого противостояния может быть выражена таким образом следует ли оценивать mens rea конкретного обвиняемого (намерение, неосторожность, небрежность) в зависимости от того, каким было его личное, субъективное психическое отношение к совершенному (субъективно сориентированный подход), или в зависимости от того, каким было бы психическое отношение к совершенному разумного человека, оказавшегося в ситуации обвиняемого (объективно сориентированный подход)?

В диссертации, с одной стороны, выявляется постепенный сдвиг в судебной практике стран семьи общего права в доказывании mens rea с объективных стандартов общества на истинно субъективные критерии намерения и неосторожности, но, с другой, отмечается сохранение элементов объективизации mens rea применительно к наименее морально порицаемым разновидностям последней.

В этой связи особое внимание уделяется принятому в семье общего права «объективному стандарту» небрежности, в силу которого небрежность будет иметь место тогда, когда разумный человек, действуя в соответствии с общепринятым стандартом осторожности, с очевидностью был бы осведомлен о возможности наступления неблагоприятных последствий (предвидел бы возможность их наступления), если бы он оказался в ситуации деятеля, независимо от того, могло ли виновное лицо в реальности, в силу своих субъективных качеств быть осведомлено о такой возможности.

Наиболее часто объективный стандарт небрежности (и в доктрине стран семьи общего права, и в российских исследованиях) критикуется за возможность привлечения к уголовной ответственности лиц, не обладающих стандартом осторожности обычного человека и не способных, как следствие, фактически осознать опасность, созданную их поведением, т е. за констатацию небрежности тогда, когда в реальности ее не было.

Тем не менее, критика эта во многом поспешна. Во-первых, объективизация небрежности в странах семьи общего права не абсолютна, и можно привести примеры движения в сторону субъективизации первой (в частности, проект (билль) Закона о непроизвольном человекоубийст-

ве, предложенный Правовой комиссией для Англии и Уэльса в 1996 г., формулировал небрежность с использованием конструкции возможности предвидения данным конкретным обвиняемым риска смерти или серьезного вреда здоровью.

Во-вторых, и в российском уголовном праве наблюдается встречное движении к определенной «объективизации» субъективного критерия небрежности в приложении к случаям нарушения специальных правил предосторожности. В последние годы этот аспект проблемы небрежности (условно могущий быть названным «предшествующим небрежением») незаслуженно игнорируется. Представляется необходимым задуматься над тем, не является ли чрезмерно либеральной индивидуализация субъективного критерия в случаях причинения преступного вреда по небрежности вследствие недостаточности специальных знаний по причине «предшествующего небрежения» и не следует ли в таких ситуациях использовать объективный стандарт «знающего» профессионала

Далее, так ли уж искренна российская уголовно-правовая теория, когда она категорично утверждает об «индивидуализации» субъективного критерия небрежности, о его «подгонке» под мерку отдельного обвиняемого? Если следовать английскому афоризму «самому дьяволу неизвестны мысли человека», то как можно установить способность лица в конкретной ситуации, с учетом его индивидуальных качеств предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий деяния? Думается, через все тот же объективный по-российски стандарт, когда, взяв мысленно людей одинакового с обвиняемым пола, возраста, образования, опыта, привычек и т п. ай 1п/гтШт, судьи решают вопрос о возможности предвидения наступления общественно опасных последствий Российская доктрина бесспорно права в своей индивидуализации субъективного критерия, но это идеал, достигнуть которого можно только через определенную объективизацию этого критерия

Завершается параграф анализом обоснованности уголовной наказуемости небрежности в принципе. При этом отмечается, что исторически небрежность наказывалась крайне редко, и рожденная современностью масштабная криминализация небрежных деликтов часто вызывает неприятие в теории. Тем не менее, оценивая соображения противников наказуемости небрежности, можно сказать, что едва ли обосновано утверждение о неприемлемости ее включения в орбиту уголовного права. В конечном счете именно реальная моральная порицаемость за непроявление способностей, могущих быть проявленными в конкретной ситуации, представляется оправдывающей применение уголовно-правовой санкции. В условиях постоянного научно-технического прогресса число преступлений, совершаемых по небрежности, бесспорно, будет возрастать в дальнейшем, хотя большинство из них по сути своей будут всего лишь специальными нормами по отношению к небрежному

причинению смерти и небрежному причинению имущественного ущерба.

Глава IV «Актуальные аспекты учения о преступлении»

посвящена институтам, являющимся одними из наиболее актуальных и дискуссионных в современном уголовном праве стран семьи общего права.

В § 1 «Строгая и конструктивная ответственность» раскрываются содержание и теоретическое обоснование двух родственных институтов уголовного права, связанных в конечном счете с вменением преступного деяния без доказанности mens геа учинившего его лица И если в институте строгой ответственности для осуждения за преступление не требуется обязательного доказывания mens геа, то конструктивная ответственность (действенная лишь в приложении к убийству) в аспекте mens геа предполагает неопровержимую презумпцию mens геа более тяжкого преступления (т.е. тяжкого или простого убийства), возникающую из доказанности совершения обвиняемым менее тяжкого преступления, причинно связанного с более тяжким.

На основе анализа истории строгой и конструктивной ответственности и их распространения в законодательстве и судебной практике стран семьи общего права в диссертации делается вывод о том, что оба института являются двойственными в их теоретической оценке С одной стороны, они явно не согласуются с идеей mens геа как предпосылки уголовного наказания. С другой стороны, они являются проявлением идеи моральной злобности человека как основы к его наказанию, превалирующей над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где нет mens геа, но есть отрицательная моральная оценка сообществом поведения обвиняемого как пересекающего некую черту, некий порог за которым социум полагает себя вправе in abstracto в лице законодателя и in concrete в лице судей и присяжных покарать его в уголовном порядке

§ 2 данной главы «Уголовная ответственность юридических

лиц (корпораций)» посвящен вопросу, обсуждаемому вот уже много столетий и до конца так и не разрешенному. В общем праве первые сдвиги в направлении признания корпораций уголовно ответственными наблюдаются с середины XIX в , и в настоящее время вопрос этот решен положительно с привлечением в орбиту уголовного права двух частноправовых по происхождению теорий: «субститутивной» или «замещающей» ответственности (vicarious liability) и теории «отождествления» (или теории alter ego).

Теория субститутивной ответственности (суммировано выражаемая максимой respondeat superior («пусть отвечает вышестоящий»)) в основном распространена в американской практике, тогда как в иных странах семьи общего права ее действие скорее исключительно. Признание корпорации уголовно ответственной на основе теории субститу-

тивной ответственности предполагает двухэтапный процесс: во-первых, выясняется, наличествуют ли признаки преступного деяния в действиях работника, и, если ответ положителен, то, во-вторых, эти признаки преступного деяния с необходимостью и безусловно переносятся на работодателя (корпорацию) в силу имеющегося между работником и работодателем правоотношения.

Теория отождествления (распространенная во всех странах семьи общего права) ставит своей целью, с одной стороны, ограничить «всеох-ватываемость» теории субститутивной ответственности (позволяющей вменить любые действия любого работника при исполнении им его обязанностей в ответственность корпорации), но, с другой, расширить по сравнению с ней сферу признания корпораций уголовно ответственными за счёт создания модели привлечения их к ответственности за преступления, требующие установления и доказывания mens rea Сущность теории отождествления сводится к тому, что тот, кто контролирует деятельность корпорации, признается воплощающим для целей уголовного права в своих действиях (бездействии) саму корпорацию, так что последняя становится ответственной за его преступное поведение. При этом сфера применимости теории отождествления практически не ограничена по кругу преступлений, а осуждена на ее основе корпорация может быть и как исполнитель преступления, и как соучастник в его совершении

Тем не менее, возможности применения теории отождествления достаточно узки, поскольку связаны исключительно с деятельностью высшего менеджмента, тогда как часто преступные действия совершаются на более низких уровнях руководства; как следствие, чем крупнее корпорация, тем больше у нее шансов избежать уголовного преследования Кроме того, формальная структура корпорации часто скрывает реальный центр управления, в таких случаях высший менеджмент, на действиях которого основывается теория отождествления, не более чем «невиновная ширма»

В целом рассматривая вопрос об уголовной ответственности корпораций, можно выявить два соперничающих и противоположных взгляда на эту проблему. Согласно первому (contra уголовной ответственности корпораций) лишь индивиды могут виновно совершать в истинном смысле этого слова поступки и лишь их право может наказывать за эти поступки. Косвенно contra уголовной ответственности корпораций «играет» сама по себе природа некоторых преступлений, которые корпорации либо не могут совершить в качестве исполнителей, либо, совершив, не могут быть за них наказаны.

Другой взгляд, напротив, акцентируется на контексте действий (pro уголовную ответственность корпораций): часто человеческие поступки и проистекающий из них вред могут быть объяснены лишь как следствие окружающей обстановки. Следствием такой «завязанности»

на окружающий мир становятся упущения в предпринимательской деятельности, возникающие зачастую спонтанно, неумышленно и на различных уровнях высокотехнологичного, строго функционально разделенного корпоративного управления и влекущие причинение достаточно серьезного вреда; в свою очередь, упрек за такие упущения единственно может быть оправданно приписан корпорации как таковой, но не составляющим ее штат индивидам. Иными словами, очевидно, что в современных условиях существования общества отрицание уголовной ответственности юридических лиц вряд ли можно относить к достоинствам уголовного права.

В завершение параграфа освещаются возможные направления развития российского законодательства, поскольку несмотря на отсутствие в действующем УК РФ института уголовной ответственности юридических лиц, сама по себе дискуссия еще далеко не закрыта, а ст 2.x, 2.10 КоАП РФ вполне могут быть рассматриваемы как «испытательный полигон» для будущих уголовно-правовых норм Из опыта стран семьи общего права представляется возможным сделать несколько теоретических выводов.

Так, что касается модели ответственности юридических лиц, предложенной действующим законодательством об административных правонарушениях, то конструкция виновности юридического лица, закрепленная ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, практически совпадает с теорией «прошлой виновности», обсуждаемой в доктрине общего права Эта концепция свободна от ограничений, налагаемых теорией отождествления, и в принципе приложима к любому правонарушению, мыслимому к совершению юридическим лицом. Единственное, что требуется - доказать причинную обусловленность прошлыми действиями (бездействием) юридического лица совершенного им деликта. Эта причинность de facto носит неограниченный во времени и цепочке связей характер, и может по сути сводиться к субсгитутивной ответственности, когда ответственность юридического лица будет предопределена его упущением в предоставлении работы неподходящему для нее человеку Эта же причинность сдвигает акцент в анализе совершенного с события правонарушения на анализ предшествовавших ему действий (бездействия) юридического лица.

Восприятие данной модели ответственности юридических лиц уголовным правом в принципе видится приемлемым (хотя дискуссия здесь уместна, и есть определенный смысл присмотреться к теории отождествления), однако ставит перед теорией ряд трудных, но вместе с тем интересных вопросов.

Во-первых, теория «прошлой виновности» по сути своей вынуждает отказаться от принципа вины в приложении к юридическим лицам или, по меньшей мере, требует его серьезно скорректировать. Соответственно, «прошлая виновность» предполагает особую вину в совершении

преступления, заключающуюся не в привычных психологических по наполнению умысле и неосторожности, а в объективных (физических, дея-тельностных) упущениях в корпоративной политике (как умышленных, так и неосторожных) и соотнесенную с прошлым. Такая особая вина связана с возможной анонимной коллегиальностью в принятии решений, общими просчётами в корпоративной политике, накапливающимися со временем и суммирующимися в преступлении, легально допускаемой возможностью передачи полномочий исполнительного органа одного юридического лица другому, т е., иными словами, не исключает невозможности в ряде случаев установить, чей интеллект и воля легли в основу совершенного преступления Юридическое лицо, допустившее в своей деятельности просчеты, будет a priori виновно в совершении преступления, за исключением случаев, когда преступные действия (бездействие) были совершены его работником ultra vires, из интересов, не согласующихся с интересами компании

Из этой своего рода «презумпции вины» следует и второй значимый момент, заключающийся в расхождении во времени вины и преступного деяния, тогда как аксиоматично положение, по которому признаки субъективной стороны преступления должны совпадать во времени с признаками объективной стороны. С другой стороны, такое расхождение во времени («презумпция вины») не является новеллой уголовного права, поскольку ничем иным нельзя назвать случаи ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения (ст. 23 УК РФ), которое было столь сильно, что лишало их сознательно-волевого контроля за своими действиями: здесь момент умысла (неосторожности) по сути «переносится» в прошлое на момент употребления спиртного.

Третий момент, связанный с «прошлой виновностью», заключается в отсутствии каких-либо рамок, ограничивающих возможность применения уголовного наказания к юридическому лицу действиями (бездействием) строго определенного круга субъектов - работников компании. Иными словами, принцип qui facit per ahum facit per se, ограниченный лишь опровержимой «презумпцией вины» юридического лица, действует здесь в полном объеме

Иными словами, в данном вопросе задача доктрины состоит в уточнении привычных постулатов из области учения о составе преступления в связи с новым феноменом уголовной ответственности юридических лиц.

Глава V «Учение об обстоятельствах, исключающих ответственность» открывается § 1 «Обстоятельства, исключающие ответственность: общая характеристика», посвященным историческому и общетеоретическому обзору таких обстоятельств. В диссертации показывается, что истоками современного учения об обстоятельствах, исключающих ответственность, стали представления средневековых юристов о совершении деяния без «злобного намерения». В таких слу-

чаях лицо подлежало оправданию вследствие отсутствия заслуживающего морального порицания состояния его ума, т.е отсутствия mens геа.

Историческое развитие привело к созданию в общем праве учения о двух группах обстоятельств, исключающих ответственность обстоятельствах, исключающих противоправность (justifications), и обстоятельствах, исключающих виновность (excuses). И хотя с точки зрения практической между ними нет юридической разницы (и те, и другие влекут оправдание лица, являясь в процессуальном аспекте «основаниями защиты», подлежащими доказыванию обвиняемым), с точки зрения теоретической разница довольно-таки значительна. Так, обстоятельства, исключающие противоправность (или оправдывающие), свидетельствуют о совершении поступка, не осуждаемого правом и являются отражением допущения в уголовном праве свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности. Напротив, обстоятельства, исключающие виновность (или извиняющие), говорят о совершении поступка, осуждаемого правом, однако извиняют лицо за отсутствием у него достаточной «моральной злобности».

Как следствие, рассмотрение обстоятельств, исключающих ответственность, следует проводить, придерживаясь их деления на оправдывающие и извиняющие, поскольку с точки зрения теории уголовного права и концептуального наполнения последнего оно принципиально

В § 2 «Обстоятельства, исключающие противоправность» анализ начинается с самообороны (self-defence). В современных условиях основные проблемные вопросы самообороны в законодательстве и судебной практике стран семьи общего права связаны с критериями оценки действий посягающего и обороняющегося и возможностью юридического определения тех минимально и максимально допустимых границ, за которыми начинается и которыми заканчивается соответственно первая

В частности, интерес представляет столкновение объективного и субъективного критериев при ошибочном восприятии лицом угрозы нападения. должно ли поведение оцениваться исходя из того, как лицо оценивает обстоятельства (субъективный критерий), или исходя из того, как их оценивал бы на его месте разумный человек (объективный критерий)? Судебная практика в странах семьи общего права по-разному отвечает на этот вопрос: субъективного критерия придерживаются, к примеру, в Англии, Ирландии, Австралии, объективного - в Соединенных Штатах.

Что касается допустимых границ самообороны, то и здесь судебная практика колеблется между субъективным критерием (судить о границах применения силы должно по мерке обвиняемого (Англия)) и объективным (судить о границах применения силы могут и должны присяжные (Ирландия, Австралия)).

Обоснование самообороны как обстоятельства, исключающего противоправность, усматривается в идее охраны свободной человеческой личности, которой в данном случае не поможет уголовное право в его реакции на действия нападающего и которое, как следствие, не должно мешать человеку.

Теория не склонна выделять согласие потерпевшего в самостоятельное «общее» основание защиты, предпочитая анализировать его как обстоятельство, исключающее противоправность, в контексте отдельных преступлений. Вместе с тем значимость данного основания защиты нельзя недооценивать, поскольку оно определяет ту область человеческих взаимоотношений и индивидуальной свободы, в которую государство в лице уголовного права вторгаться не вправе. В настоящее время в судебной практике стран семьи общего права согласие потерпевшего является ad hoc развиваемым основанием защиты.

§ з «Обстоятельства, исключающие виновность» открывается анализом возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности. Возраст как обстоятельство, исключающее виновность, являет собой типичный пример «неответственности» за содеянное вследствие отсутствия у совершившего деяние упречной mens rea Такая трактовка возраста как обстоятельства, исключающего виновность, имеет свои исторические корни. Ссылка на малолетний возраст как на основание защиты встречается начиная с XIV в. Малолетние подразделялись на две возрастные группы (точную возрастную границу, отделяющую одну от другой, установить применительно к рассматриваемому времени достаточно сложно): первая объединяла самых юных, освобождение которых от уголовной ответственности было безусловным; вторая - тех, кто мог понести наказание, если обвинением доказывалось, что, совершая преступление, ребенок был в состоянии отличить дурное от хорошего. Тем самым в основу освобождения от ответственности вследствие малолетия клались канонические представления о способности грешить: ребенок, не способный согрешить, не способен, как следствие, обладать необходимой mens rea. С 14 лет, в свою очередь, лицо безусловно подлежало уголовной ответственности

«Тройственная» возрастная градация сохраняется во многих странах семьи общего права (Новая Зеландия, ряд австралийских и американских штатов, Белиз, Фиджи); там, где она заменена «двойной» градацией, к несовершеннолетним, тем не менее, применяются более мягкие меры уголовно-правового воздействия, что обусловливается несопоставимостью их «моральной злобности» с mens rea взрослых лиц.

Не менее древним по сравнению с малолетием и не менее ярким в общетеоретическом аспекте обстоятельств, исключающих виновность, основанием защиты является невменяемость {insanity). Пожалуй, еще с большей определённостью по сравнению с оценкой малолетия можно утверждать, что невменяемость лица исключает «моральную злобность»

и mens геа. В диссертации анализируются встречающиеся в практике семьи общего права критерии невменяемости, среди которых особое внимание уделяется Правилам МакНатена 1843 г (M'Naghten's Case), их восприятию, корректировке и критике в уголовном праве различных стран данной семьи.

Отмечается, что «узость» Правил МакНатена, связанная с отсутствием в них компонента, позволяющего констатировать невменяемость при наличии заболевания, влияющего на способность лица руководить своими действиями, привела к распространению в общем праве родственной невменяемости концепции «уменьшенной вменяемости» (diminished responsibility) (Англия, Шотландия, некоторые австралийские и американские штаты, Ирландия, Гонконг, Джерси).

В связи с концепцией «уменьшенной вменяемости», существующей в странах семьи общего права в основном в качестве основания к конструированию более мягко наказываемых преступлений, в диссертации указывается на возможные пути совершенствования российского уголовного закона. В ч. 2 ст 22 УК РФ предусматривается, что «психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания..», однако нигде в УК РФ (за исключением ст. юб УК РФ) нет ни общего указания на смягчение ответственности ограниченно вменяемых, ни специальных привилегированных составов преступления, применимых в ситуации совершения преступления такими лицами. Между тем приложение к ним de гиге санкций таких же, что и к полностью вменяемым лицам, представляется неоправданным Выход видится в создании в гл. 16 УК РФ привилегированных составов преступления, предусматривающих ответственность за умышленное или неосторожное причинение смерти либо вреда здоровью в состоянии уменьшенной (ограниченной) вменяемости при условии, что психическое расстройство лица непосредственно связано с совершенным деянием. Следует подчеркнуть, что основанием для смягчения ответственности является не психическое расстройство само по себе, а оно же, однако рассматриваемое в единстве всех социальных и, что не менее важно, личных факторов, приведших к совершению преступления (так что, к примеру, расстройство, ставшее следствием предшествующего порицаемого поведения лица, не будет являться основанием к смягчению наказания). При таком подходе опасения «изолированной» оценки психического расстройства и преувеличения его значения можно рассматривать как преодоленные. И в любом случае (т е. независимо от смягчения наказания) следует сохранить возможность назначения ограниченно вменяемым лицам принудительных мер медицинского характера (ч. 2 ст. 22 УК РФ)

Проблема опьянения как обстоятельства, исключающего ответственность, связана с ситуациями совершения преступления, относительно которых обвиняемый утверждает, что он либо не сознавал учиняемо-

го вследствие своего состояния, либо что если бы не его опьянение, он не совершил бы соответствующих действий И если исторически в семье общего права господствует подход, согласно которому опьянение не исключает уголовной ответственности (Шотландия, американские штаты), то в целом ряде стран (Англия, австралийские штаты, Канада) опьянение может смягчить ответственность лица. Такое смягчение происходит посредством применения концепции преступлений с «общим» и «специальным» намерением: хотя опьянение в принципе не исключает уголовную ответственность, оно может служить частично извиняющим обстоятельством в преступлениях, требующих «специального» намерения Здесь доказательства опьянения могут использоваться для демонстрации того, что обвиняемый не обладал таким намерением (например, намерением причинить смерть, требуемым для тяжкого убийства), хотя и действовал с соответствующим «общим» намерением, достаточным для образования меньшего по тяжести преступления (в данном примере - простого убийства).

В целом схема, основанная на различении в связи с опьянением преступлений с «общим» и «специальным» намерением, является очевидно компромиссной: с одной стороны, моральная виновность пьяного очевидно меньше виновности трезвого, но, с другой стороны, поведение употребившего алкоголь во всяком случае безнравственно.

Принуждение (duress per minas) и необходимость (necessity) являют собой два родственных основания защиты. Исторически их развитие шло параллельно, и уже в работах XVII в встречаются указания на извинительный характер принуждения и необходимости. В целом в современном общем праве принуждение и необходимость являются продуктом судейского правотворчества последних десятилетий; к судьям, в свою очередь, время от времени присоединяется законодатель.

Обоснование допущения принуждения и необходимости как извиняющих обстоятельств в целом сводится к признанию аволимости поступков человека под принуждением и в состоянии необходимости: они сопряжены с меньшей степенью выбора и менее являются продуктом свободной воли, чем то имеет место при нормальном ходе событий. Это скорее «моральная неволимость» действий: обвиняемый приведен к совершению преступления.

В связи с необходимостью в диссертации анализируется одна из наиболее дискуссионных проблем уголовного права: проблема допустимости отобрания человеческой жизни лицом, действующим в состоянии необходимости. В контексте английских дел Дадли и Стифенса 1884 г (Regina v. Dudley & Stephens) и сиамских близнецов 2000 г. (In re A (Children)) отмечается, что вряд ли необходимость безусловно недопустима как основание защиты от обвинения в тяжком убийстве. По крайней мере постольку, поскольку речь идёт о необходимости (в особенности медицинской) и очевидна возможность спасения одной жизни

за счет другой (при условии, что без вмешательства потеряны будут обе жизни и что одна из таких жизней на данный момент составляет угрозу для другой), ссылка на необходимость допустима

В заключение анализа принуждения и необходимости в диссертации отмечается, что некоторые теоретические построения из практики стран семьи общего права (например, о допустимости отобрания человеческой жизни в состоянии принуждения или необходимости, значении медицинской необходимости, роли предшествующего «виновного» поведения лица) представляют интерес и для российского уголовного права, где в литературе соответствующие вопросы часто рассматриваются на неприемлемом уровне простого комментирования уголовного закона.

Параграф завершается анализом юридической и фактической ошибки как обстоятельств, исключающих виновность.

Ignorantia juris neminem excusat - незнание права никого не извиняет — являет собой глубоко укоренившуюся в уголовном праве легальную максиму История доктрины юридической ошибки - это история постепенного сдвига от абсолютности постулата ignorantia juris к признанию действенным противоположного правила. В настоящее время в ряде стран семьи общего права (в частности, в Соединенных Штатах), допускается извинительность добросовестной юридической ошибки в связи с уголовным запретами, не являющимися очевидными для личности. Основанием к этому является то, что неосознание лицом возникающей лишь вследствие юридической запрещенности социальной неприемлемости его поведения означает в итоге отсутствие реальной индивидуальной моральной порицаемости. Такое лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности.

В связи с юридической ошибкой в диссертации анализируется проблема «культурного» основания защиты (cultural defense), позволяющего смягчить или даже вообще исключить уголовную ответственность за совершение индивидом, принадлежащим к некоей национальной или религиозной группе, de iure являющегося преступлением деяния, которое вместе с тем в его культуре не просто не принимается за таковое, но более того, считается допустимым и даже иногда морально похвальным. Должны ли подобные действия (если они, конечно же, совершены с добросовестным незнанием закона) подпадать в рамки релевантной юридической ошибки? В семье общего права идея моральной злобности человека позволяет избегнуть применения уголовного закона в данной ситуации, поскольку лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания (такова, к примеру, американская практика). Конечно же, ссылка на «культурное» основание защиты не обязательно должна означать полное оправдание; не исключены и варианты осуждения за меньшее

преступление, чем то имело бы место в иной ситуации, или просто назначения наказания с учетом культурных факторов, повлиявших на поведение человека. Принципиально лишь то, что в условиях поликультурности современного общества данную проблему недопустимо игнорировать.

В завершение освещения вопроса о юридической ошибке анализируется российский опыт в применении максимы ignorantia juris. Последние годы свидетельствуют об очевидных подвижках в доктрине в направлении отказа от универсальности этой максимы и к признанию допущения релевантности юридической ошибки. И это - очевидная и заслуживающая поддержки мировая тенденция в развитии уголовного права, как демонстрирует опыт не только стран семьи общего права, но и стран континентальной уголовно-правовой семьи.

В контексте фактической ошибки отмечается, что ее допущение как обстоятельства, исключающего виновность, обусловлено идеей морально упречного поведения как основы наказания субъекта- не выказавший вследствие ошибки моральной злобности не подлежит наказанию

В главе VI «Учение о неоконченном преступлении» исследуются три исторически созданных общим правом понятия, связанных с неоконченной преступной деятельностью, покушение (attempt), сговор (conspiracy) и подстрекательство (incitement (преимущ. англ.), solicitation (преимущ. амер.)). Их отличительная черта заключается в том, что все три являются самостоятельными преступными деяниями, объединяемыми под общим наименованием «неоконченное преступление» (inchoate crime)

В § 1 «Покушение» после краткого исторического очерка развития доктрины раскрывается современная законодательная и прецедентная трактовка покушения в странах семьи общего права. Особое внимание в диссертации уделяется критериям, выработанным в судебной практике и позволяющим разграничить уголовно наказуемое покушение от ненаказуемого приготовления («непосредственной близости», намерения совершить преступление, «существенного шага» (американский Примерный уголовный кодекс 1962 г.), «возможного отказа», res ipsa loquitur). Также анализируются различные подходы к наказуемости «невозможного» покушения (мохут ли рассматриваться как покушение действия, которые ни при каких условиях не Moiyr образовать оконченного преступления за неизвестностью лицу неких фактических либо юридических обстоятельств?), к отказу от совершения преступления как обстоятельству, исключающему ответственность.

В § 2 «Сговор» показывается историческое развитие и современное состояние норм о сговоре в странах семьи общего права, проводится анализ его объективных и субъективных признаков, проблемы «невозможного» сговора и отказа сговаривающегося (выхода из сговора)

Применительно к теоретическому обоснованию существования сговора как самостоятельного преступления отмечаются его превентивное значение как позволяющего предотвращать причинение сговаривающимися серьезного ущерба; все возрастающая роль сговора как средства борьбы с групповой (организованной) преступностью, процессуальные доводы в поддержку существования сговора, предоставляющего обвинению широкие возможности по доказыванию факта совершения преступления (состоящего, по общему правилу, всего лишь из факта соглашения), что влечет, соответственно, серьезное ограничение возможностей защиты.

Заключает главу § з «Подстрекательство», в котором на исторической основе освещается современное состояние норм о подстрекательстве в странах семьи общего права, анализируются объективные и субъективные признаки этого преступления, а также проблема невозможного подстрекательства

В завершение главы указывается, что в институте неоконченного преступления в странах семьи общего права в обоснование наказуемости предварительных к совершению преступления действий заложены субъ-ективистски-сориентированные соображения, в силу которых применение уголовного закона в случае с неоконченным преступлением не столько наказывает деяние, сколько заслуживающую морального порицания личность. Эти же соображения предопределяют неопределенность границы между наказуемым и ненаказуемым, проводимой в зависимости от моральной порицаемости человека, и наказуемость невозможного неоконченного преступления.

Глава VII «Учение о соучастии в преступлении» открывается историческим анализом института соучастия по английскому уголовному праву; выявляется акцессорная природа соучастия и показываются этапы отхода от принципа акцессорности, что повлекло кардинальное реформирование этого института.

В настоящее время в странах семьи общего права практически не встречаются исторически сложившееся деление соучастников на исполнителей первой степени и второй степени, а также соучастников до и после деяния Законодательство и судебная практика стремятся в основном проводить различие между исполнителем, с одной стороны, и всеми иными соучастниками, с другой.

В диссертации раскрываются объективные и субъективные признаки соучастнических действий согласно доктрине и судебной практике. Внимание уделяется ряду неоднозначных вопросов соучастия В частности, отмечается, что общее право положительно относится к концепции «односторонней субъективной связи» (если именовать ее российской терминологией); признает бездействие-присутствие в качестве соучастия при условии, что присутствие сопровождалось неким поощрением совершению преступления, использует правило «невиновного

агента» для вменения инициировавшему преступление лицу действий другого, не могущего быть привлеченным к ответственности за отсутствием mens rea; допускает соучастие в неосторожных и небрежных преступлениях, которые предполагают намеренное оказание содействия исполнителю в совершении таких преступлений, когда сам соучастник субъективно относится к преступлению неосторожно или небрежно

Особенно подробно исследуются вопросы, связанные с пределами ответственности соучастников за отличные результаты действий исполнителя То, что в российской доктрине именуется «эксцессом исполнителя», в семье общего права охватывается группой норм, объединенных под наименованием «общее дело» (joint enterprise или joint venture).

В рамках доктрины «общего дела» наиболее интересную трактовку в судебной практике получают случаи совершения исполнителем преступления более тяжкого, чем планировалось. В настоящее время для многих стран семьи общего права (Австралия, Гонконг, Новая Зеландия, Канада и др.) ведущим прецедентом является решение английской Палаты Лордов по делу Пауэлла и др и делу Инглиша (Regina v Powell & Another; Regina v. English), вынесенное в 1997 г Согласно мнению лордов, «когда две стороны предпринимают общее дело по совершению преступления и одна сторона предвидит, что в ходе предпринимаемого другая сторона может совершить с требуемой mens rea деяние, образующее иное преступление, первая несет ответственность за такое преступление, если оно совершается последней в ходе предпринимаемого» Формулируя это правило з несколько иной форме и прилагая его к казусам с тяжким убийством, лорды указали, что «для осуждения за тяжкое убийство соучастника достаточно доказать, что соучастник представлял себе, что в ходе общего дела исполнитель может причинить смерть..».

Внимание в диссертации уделяется также отказу соучастника как обстоятельству, исключающему его ответственность Отмечается, что в общем праве признание отказа таковым обстоятельством зависит, в целом, от стадии, на которой он имеет место- чем далее зашло преступление, тем более активные действия должен предпринять соучастник в рамках своего отказа. Общий принцип здесь сформулировать достаточно сложно, и вопрос решается ad hoc, в зависимости от обстоятельств конкретного дела.

В завершение главы анализируются теоретические аспекты соучастия. В диссертации указывается, что отказ от акцессорной природы соучастия в странах семьи общего права в XIX-XX вв. (что проявляется и в независимости осуждения соучастника от осуждения исполнителя, и в юридической оценке ряда случаев отклонения от согласованного плана) был обусловлен необходимостью привлечения к уголовной ответственности личности, заслуживающей морального порицания, чему иначе помешало бы строго юридическое понимание производности ответст-

венности соучастника от ответственности главного виновника

С другой стороны, акцессорность соучастия в законодательстве не устранена полностью, и в этом также можно усмотреть проявление идеи моральной порицаемости субъекта как основы к его наказанию Какие признаки акцессорности сохраняются в современном уголовном праве? Во-первых, это требование совершения преступления исполнителем или, как минимум, actus reus преступления: в отсутствие совершенного actus reus преступления (или покушения на последнее) лицо может быть осуждено при наличии к тому оснований только за сговор или подстрекательство, каковые деяния рассматриваются в качестве самостоятельных, отделенных от соучастия разновидностей неоконченной преступной деятельности. Во-вторых, акцессорна ответственность соучастников в плане одинаковой наказуемости их действий. В-третьих, следы акцессорности можно наблюдать в доктрине «общего дела», позволяющей вменить соучастникам более тяжкое преступление при наличии всего лишь предвидения того, что в ходе предпринимаемого другая сторона может совершить с требуемой mens rea деяние, образующее иное преступление. Именно здесь проявляются соображения моральной пори-цаемости как основы к уголовному вменению соучастникам отличных результатов действий исполнителя.

В Заключении изложены основные результаты диссертационного исследования.

Библиография работы насчитывает 441 позицию (без учета законодательства и судебной практики).

Основные научные результаты диссертации отражены в следующих опубликованных работах:

Монографии, учебное пособие

1. Есаков, Г. A, Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование [Текст] / Г. А Есаков ; предисл О. Ф Шишова. -СПб. Юридический центр Пресс, 2003. - 553 с - Парал. загл. на англ. яз. - ISBN 5-94201-232-6 - (36,5 п.л )*

2. Есаков, Г. А. Англо-американское уголовное право: эволюция и современное состояние общей части [Текст] / ГА. Есаков - М : ТК Вел-би, Проспект, 2007. - 752 с. - ISBN 978-5-482-01731-9 " (47 п.л.)

3. Есаков, Г. А. Основы сравнительного уголовного права [Текст] • моногр. / Г. А. Есаков. - М.: Элит, 2007 - 152 с. - ISBN 978-5-902405-214- - (9,5 п.л.)

* Реферат на монографию см [Реф ст ] [Текст] / Л Л Ананиан // Социальные и гуманитарные науки Отечественная и зарубежная литература Сер 4, Государство и право / редкол Ю С Пивоваров (гл ред) [и др ] , ИНИОН РАН - 2004 - N° 4 - С 111-114

4- Есаков, Г. А. Судебный контроль за законодательством (английский опыт) [Текст] / Г. А. Есаков // Конституционный контроль в зарубежных странах • учеб. пос / И. А. Алебастрова [и др.] , отв. ред. В В Маклаков. - М. • Норма, 2007 - С. 117-176. - ISBN 978-5-46800116-5. - (3,1 п.л.)

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора наук

5. Есаков, Г. Юридическая ошибка в уголовном праве США [Текст] / Г. Есаков // Уголовное право. - 2002. - № 2. - С. 25-27 -(0,4 п.л )

6. Есаков, Г Т. Доусон против штата Джорджия. Казнь на электрическом стуле как жестокое и необычное наказание [Текст] / Г. Есаков // Российская юстиция. - 2002. - № 7. - С. 66-68. - (0,35 п л.)

7. Есаков, Г. А. Небрежность в уголовном праве России и Англии-сравнительно-правовой анализ [Текст] / Г. А. Есаков // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2004 - № 1 - С. 196-208. - (1,75 пл.)

8. Есаков, Г. А Смертная казнь за тяжкое убийство в странах семьи общего права: от принципа талиона к принципам справедливости и индивидуализации ответственности [Текст] /ГА. Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2004- - № 2 - С 555-568. - (о,9 п л )

9. Есаков, Г. А., Рагулина, А. В., Юрченко, И А. Осознание как компонент интеллектуального элемента умысла, дискуссионные вопросы [Текст] / Г. А Есаков, А. В. Рагулина, И. А, Юрченко // Государство и право. - 2004 - № 6. - С. 24-30. - (о,8 п.л.)

ю Есаков, Г. А. Начало жизни человека при преступном причинении смерти- сравнительно-правовой анализ уголовного права России и Англии [Текст] / ГА. Есаков // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2004. - № 2. - С. 198-203. - (0,75 п.л.)

11. Есаков, Г. А Посягательство на жизнь неродившегося ребенка: сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства в странах семьи общего права [Текст] / Г. А Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2004. - № 3. -С 790-805. - (1 п.л.)

12 Есаков, Г. А. К вопросу о сравнительном правоведении в области уголовного права [Текст] / Г. А. Есаков // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2004 - № 3. - С 163-168. - (0,75 п л.)

13- Есаков, Г. А. Суеверия и уголовное право (на примере преступлений против жизни в странах семьи общего права) [Текст] / Г А. Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2004. - № 4 - С. 1056-1072. - (1,05 п л.)

14 Есаков, Г А. Уголовная ответственность юридических лиц за убийство по английскому и шотландскому уголовному праву [Текст] / Г А. Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2005. - № 1. - С. 142-163. - (1,4 п л.)

15. Есаков, Г А Покушение как разновидность неоконченного преступления в английском уголовном праве [Текст] / Г. А. Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2005. - № 2. - С 375-393- - (1Д5 п л )

16. Есаков, Г. А Смертная казнь несовершеннолетних как жестокое и необычное наказание американские подходы [Текст] / Г. А. Есаков // Уголовное право - 2005. - № 3. - С. 128-130. - (0,4 п л.)

17. Есаков, Г А Намерение в английском уголовном праве (на примере тяжкого убийства) [Текст] /ГА Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии) -2005. - № 3. - С. 576-591 - (i п.л.)

18. Есаков, Г. А. Понятие и классификация преступлений по английскому уголовному праву [Текст] / Г. А Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии) -2005 - №4 - С. 830-844. - (i п л.)

19. Есаков, Г А. Причинность в англо-американском уголовном праве [Текст] / Г. А Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2006 — № 1 — С 116-131. -(1 п.л )

го. Есаков, Г. А Невменяемость по английскому уголовному праву [Текст] / Г. А. Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2006 - № 2. - С. 416-427. -(0,75 п л.)

21. Есаков, Г. А. Согласие потерпевшего как оправдывающее обстоятельство в английском уголовном праве [Текст] / Г. А Есаков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2006. - № 4. - С. 790-800. - (о,7 п.л.)

22. Есаков, Г А. Актуальные проблемы современного уголовного права (по материалам международной конференции) [Текст] / Г А Есаков // Право и политика. - 2007. - № 3. - С. 149-151. -(0,35 п.л.)

23. Есаков, Г. А Источники уголовного права Англии [Текст]/ Г. А Еса-ков // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). - 2007 - № 4. - С. 759~784- - (1,7 п.л )

Иные статьи и публикации, тезисы выступлений на конференциях

24. Есаков, Г. А. Тяжкое убийство в уголовном праве США: трактовка вопросов вины в доктрине смертоносного оружия [Текст] / Г. А Есаков // Ученые записки Ульяновского государственного университета. Серия: Государство и право, проблемы, поиски решений, предложения / редкол.: Н. Н. Арзамаскин [и др.]; отв. ред. А. И. Чучаев , Ульян, гос. ун-т - 2001. - Вып. з (17) - С 139-146. - (о,9 пл.)

25. Есаков, Г А, Маркова, Т Ю. Ответственность за убийство в связи с исполнением потерпевшим служебных обязанностей по законодательству Великобритании и Соединенных Штатов Америки [Текст] / Г. А. Есаков, Т. Ю. Маркова // Потерпевший от преступления (уголовно-правовой, уголовно-процессуальный, криминологический и психолого-медицинский аспекты): мат. регион науч -практ. конф проф.-преподават. сост. / редкол.. С. И. Улезько, И. А. Фаргиев, С. Н Волочай; отв ред С. И Улезько, И. А. Фаргиев ; Рост. гос. эконом ун-т «РИНХ». -Ростов-н/Д.: Изд-во Рост гос. эконом, ун-та, 2003 - С. 48-53- -(0,35 п.л )

26. Есаков, Г. А. Типология уголовно-правовых систем современного мира [Текст] / ГА. Есаков // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : мат междунар науч.-практ. конф., 29-30 января 2004 г. / редкол.. А. И. Рарог (отв. ред.) [и др.]; Моск. гос. юрид. акад -М.: [б. и.], 2004 - С. 29-34. - (0,3 пл.)

27. Есаков, Г. А. Кодификация уголовного права Англии (к 160-летию первого проекта уголовного кодекса) [Текст] / Г. А Есаков // Уголовное право- стратегия развития в XXI веке: мат. междунар. науч.-практ. конф, 29-30 января 2004 г / редкол • А. И. Рарог (отв ред.) [и др.], Моск. гос. юрид. акад. - М.: [б. и.], 2004 - С. 495-502. -(о,45 п л )

28. Есаков, Г А. Наказуемость тяжкого убийства и ее влияние на систему преступлений против жизни по уголовному праву Англии [Текст] / ГА. Есаков // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке • мат. второй междунар. науч.-практ конф., 27-28 января 2005 г. / редкол.: А. И. Рарог (отв. ред.) [и др ]; Моек гос. юрид. акад. - М.: ТК Вел-би, Проспект, 2005. - С. 326-329. - (0,3 п л.)

29. Есаков, Г. А. Убийство и «уменьшенная вменяемость» по английскому уголовному праву [Текст] / Г. А Есаков // Вестник Архангельского государственного технического университета. Серия «Право» / редкол.: А. Ф. Малый [и др.]; гл. ред. О М. Соколов , Арханг. гос. техн. ун-т. - 2005 - Вып. 61. - С. 38-52. - (0,85 п л.)

30 Есаков, Г. А. Допустимость причинения смерти лицом, действующим в состоянии необходимости английский опыт [Текст] / Г. А Есаков // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке сб. мат. третьей междунар науч.-практ конф. / редкол А. И Рарог (отв. ред ) [и др.] ; Моск. гос. юрид. акад - M. : [ТК Велби], 2006. -С 299-302. - (0,3 п.л )

31. Есаков, Г А. Необходимость как обстоятельство, исключающее ответственность, по английскому уголовному праву [Текст] / Г А Есаков // Уголовно-правовая политика и проблемы противодействия современной преступности : сб. научн. тр. / под ред. H. А Лопашен-ко , Сарат. гос акад. права [и др.] - Саратов • [Сарат. центр по исслед. проблем организов. преступности и коррупции , Сателлит], 2006. -С. 244-250. - (о,55 п.л.)

32. Есаков, Г. А. Моральные обязанности по отношению к ближним и уголовное право = Moral Duty to Aid Others and Criminal Law [Текст] / Г А Есаков // International Conference on Smo-Canadian Criminal Theories [Текст] : [сб. мат. междунар конф.] / [Institute of Criminal Law and Justice of Shandong University, Law School of Shandong University]. - Jinan : [Law School of Shandong University], 2006. - C. 107-110 - Па-рал. загл. сб на кит яз. - (0,3 п л )

33. Есаков, Г. А Проблематика ответственности в английском уголовном праве: волимое и неволимое деяние [Текст] /ГА Есаков // Проблемы юридической ответственности : сб. научн. тр. / редкол Ф Л Шаров [и др ] ; под общ. ред. В В. Лазарева, Междунар ин-т экон. и права - М. : Изд-во Междунар ин-та экон и права, 2006 -С. 71-77 - (о,45 п.л )

34. Есаков, Г. А. Вандализм [Текст] / Г. А. Есаков // Большая Российская энциклопедия : в 30 т. / пред. науч.-ред. совета Ю С. Осипов , отв рсд С Л Кравец. - Т. 4 : Большой Кавказ - Великий канал -M . Большая Российская энциклопедия, 2006. - С. 576. - (0,03 п л )

35 Есаков, Г А. Самооборона как обстоятельство, исключающее ответственность, по англо-американскому уголовному праву [Текст] / Г. А Есаков // Argumentum ad judicium. ВЮЗИ - МЮИ - МГЮА. Труды • в 2 т. / редколл.: О. Е. Кутафин [и др ], Моск. гос юрид. акад. - T. II -М. : [б. и.], 2006. - С 180-194. - (1,5 п.л.)

36. Есаков, Г. А. Сговор как разновидность неоконченного преступления по уголовному праву Англии [Текст] / Г. А Есаков // Право и практика. Научные труды Кировского института Московской государственной юридической академии / редкол.: С. М. Кочои (гл. ред.) [и др.], Моск. гос юрид акад., Ин-т (фил.) в г. Кирове. - 2006. - № 2 -С. 147-158 - (0.8 п.л )

37. Есаков, Г. А. Английское уголовное право- постижение современности через постижение истории [Текст] / Г. А Есаков // Политика и общество. - 2006. - № 11-12 - С 37-44- - С1 п.л.)

38. Есаков, Г А. Принуждение как обстоятельство, исключающее ответственность, по английскому уголовному праву [Текст] / ГА. Есаков // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : мат. 4-й между-нар науч -практ. конф., 25-26 января 2007 г. / редкол. А И. Рарог (отв ред.) [и др.], Моск. гос. юрид акад. - M. : ТК Велби, Проспект, 2007. - С. 563-567 - (0,3 и .л.)

39. Есаков, Г. А Соучастие по английскому уголовному праву [Текст] / Г. А Есаков // Российский ежегодник уголовного права. 2006. № 1 / под ред. Б В. Волженкина ; С.-Петерб. гос. ун-т - СПб - Издател. дом С.-Петерб. гос ун-та, Изд-во юрид. фак С -Петерб. гос. ун-та, 2007 ~ С. 424-452. - (2,3 п.л.)

40 Уголовное право зарубежных государств [Текст] : программа спецкурса для студентов дневного отделения на 2007/08, 2008/09, 2009/10 учебные годы / Моск. гос. юрид. акад., Первый моек, юрид ин-т, Каф. уголовн права ; [сост Г. А Есаков]. - М.. [б и.], 2007 -20 с. - (1,25 пл )

41. Есаков, Г. А. Уголовно-правовые системы современного мира и их типологизация [Текст] / ГА. Есаков // Системность в уголовном праве : мат. II Росс. Конгр утолов права, 31 мая - 1 июня 2007 г. / редкол : В. С Комиссаров (отв. ред.) [и др.] ; Моек гос. ун-т им. М.В Ломоносова, Юридич. фак. - М.. ТК Велби, Проспект, 2007. - С. 137-140. - (0,3 п.л.)

42. Есаков, Г А. Уголовно-правовая семья общего права: «дочерние» правопорядки [Текст] / Г. А. Есаков // Политика и общество -2007 - № 6. - С. 22-29 ~ (0,85 п.л )

43 Есаков, Г А Уголовно-правовая семья общего права: «гибридные» правопорядки [Текст] / Г. А. Есаков // Политика и общество. -2007. - № 6. - С. 29-35 - (о,75 п.л.)

Есаков Геннадий Александрович

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Подписано в печать 22 06 2007 г Формат 60x90, 1/16 Объем 3,0 и л Тираж 200 экз Заказ № 450

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г Москва, ул Краснопрудная, вл 13 т (499)264-30-73 www blokOl centre narod ru Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Есаков, Геннадий Александрович, доктора юридических наук

Введение.

Глава I. Уголовно-правовая семья общего права: общая характеристика.

§ 1. Типология уголовно-правовых систем современного мира.

§ 2. История и отличительные черты уголовно-правовой семьи общего права.

§ 3. Распространение уголовно-правовой семьи общего права на правовой карте мира.

Глава II. Понятие преступления и классификация преступлений.

§ 1. Понятие преступления.

§ 2. Классификация преступлений.

Глава III. Учение о структуре преступления.

§ 1. Структура преступления: общая характеристика.

§ 2. Actus reus.

§ 3. Mens rea.

Глава IV. Актуальные аспекты учения о преступлении.

§ 1. Строгая и конструктивная ответственность.

§ 2. Уголовная ответственность юридических лиц (корпораций).

Глава V. Учение об обстоятельствах, исключающих ответственность.

§ 1. Обстоятельства, исключающие ответственность: общая характеристика.

§ 2. Обстоятельства, исключающие противоправность.

§ 3. Обстоятельства, исключающие виновность.

Глава VI. Учение о неоконченном преступлении.

§ 1. Покушение.

§ 2. Сговор.

§ 3. Подстрекательство.

Глава VII. Учение о соучастии в преступлении.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Учение о преступлении в странах семьи общего права"

Актуальность темы исследования. Самые ранние дошедшие до нас свидетельства истории человечества показывают, что обращение к правопорядку других государств всегда практиковалось великими умами либо с прагматической целью усовершенствования национальной правовой системы, либо с философской целью создания идеальной мыслимой правовой системы, либо просто с целью лучшего познания чужеземного права. Геродот в «Истории» нередко хвалит правовые обычаи разных народов. Традиция приписывает децемвирам заимствования из установлений Солона при составлении «Законов XII Таблиц» («Leges Duodecim Tabularum»), Платон, создавая в «Законах» идеальную модель права, анализирует действующее право античных греческих полисов. Сравнительные наблюдения правовых обычаев галлов встречаются в «Галльской войне» Гая Юлия Цезаря. Знакомство с римским и каноническим правом показывает и Генри де Брактон, автор трактата «О законах и обычаях Англии» («De Legibus Et Consuetudinibus Anglias») (около 1254-1256 гг.). В равной мере ренессанс римского права на европейском континенте в Средние века есть проявление того, что сейчас можно было бы назвать сравнительно-правовым интересом.

Само же по себе зарождение науки сравнительного права (или компаративистики) принято связывать с началом XIX в., когда прошёл период своеобразного «слепого обожания» правоведами национальных правопорядков (как в Англии) или же сверхтеоретичной посвящённости науки права римскому и каноническому праву (как на европейском континенте), что знаменовало собой почти всю историю права в Средние века и Новое время, и в поиске способов улучшения национального права европейские юристы из различных стран практически одновременно обратились к исследованию иностранного права как неотъемлемой части, первого этапа сравнительно-правового познания. (Сложилось так, что история компаративистики на её начальном этапе являлась исключительно историей западной компаративистики, что было обусловлено либо относительной неразвитостью науки права в иных регионах мира, либо их традиционной цивилизационной замкнутостью.)

В отечественной науке уголовного права исследования в области зарубежного уголовного права также имеют давнюю историю. Достаточно сказать, что компаративные наблюдения встречаются в каждом крупном монографическом исследовании, появляющемся во второй половине XIX - начале XX вв., времени расцвета русской доктрины уголовного права, хотя и ограничены часто только германским и французским законодательством и уголовно-правовой доктриной этих стран. Компаративные уголовно-правовые исследования продолжались в отечественной науке и после 1917 г., сдвигаясь по мере течения времени от огульной антинаучной хулы всего «буржуазного» к более взвешенному сравнительно-правовому анализу. И, наконец, новые живительные силы сравнительному правоведению были приданы в конце XX в., когда с изменением общественно-политических условий в России и развитием информационных технологий появились практически неограниченные возможности для сравнительно-правовых исследований в области уголовного права.

Российской наукой уголовного права уже сделан ряд значимых шагов в направлении изучения иностранного уголовного права. Изданы монографии и учебные пособия, защищены диссертации, регулярно появляются научные статьи, в ведущих юридических вузах читаются курсы зарубежного уголовного права.

Однако взятым в целом появившимся в последние годы работам, как правило, присущ один из двух (либо оба) заслуживающих критической оценки моментов: указанные работы либо носят частный, фрагментарный характер, либо посвящены континентальному (романо-германскому) уголовному праву как наиболее близкому российской уголовно-правовой системе.

Так, ряд институтов уголовного права в различных странах семьи общего права затрагивался в кандидатских диссертационных исследованиях С.П. Кубанцева, Б.С. Никифорова, E.H. Трикоз, С.Ю. Хатунова, A.B. Черных, Е.В. Чупровой, Е.А. Шахунянца, H.A. Шульженко и др. Отдельные вопросы освещаются в трудах Т.В. Апаровой, О.Н. Ведерниковой, А.Н. Игнатова,

С.Г. Келиной, И.Д. Козочкина, Н.Е. Крыловой, Н.В. Лясс, A.A. Малиновского, М.Н. Марченко, A.B. Наумова, A.C. Никифорова, Б.С. Никифорова, Ф.М. Решетникова, О.М. Чигринец и др. Вместе с тем, многие работы были написаны до 1990-х гг., когда по вполне понятным причинам в них часто не могла быть дана адекватная научная оценка уголовному праву стран семьи общего права. В свою очередь исследования, появившиеся в последние годы, касаются, как правило, лишь частных уголовно-правовых вопросов.

Предметом диссертационного исследования являются:

- законодательные и судебные памятники уголовного права Англии как родины семьи общего права;

- действующие нормы уголовного законодательства стран семьи общего права, а также «гибридных» правопорядков, примыкающих к уголовно-правовой семье общего права;

- судебная практика стран семьи общего права и его «гибридных» право-порядков;

- доктрина уголовного права стран семьи общего права.

Достижение указанной цели предопределило постановку и решение задач:

- исследования типологии уголовно-правовых систем современного мира;

- выявления исторически обусловленных типологических особенностей уголовно-правовой семьи общего права;

- анализа основных образующих учение о преступлении институтов общей части уголовного права стран семьи общего права с исторических, доктри-нальных и практических позиций;

- проведения сравнительно-правовых параллелей с российским уголовным правом.

Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертации составил историко-догматический подход к объекту и предмету исследования.

При написании диссертационного исследования использовались истори-ко-правовой, сравнительно-правовой, логико-юридический, системный, структурный, лингвистический и иные методы познания правовых явлений.

Теоретическая основа исследования. Историко-правовым базисом диссертационного исследования послужили классические доктринальные труды по теории и истории права, а также по общему праву в целом и по уголовному праву в особенности, принадлежащие перу таких авторов, как Генри де Брак-тон, Майкл Далтон, Эдуард Коук, Мэттью Хэйл, Уильям Хоукинс, Майкл Фос-тер, Уильям Блэкстоун, Давид Юм, Уильям О. Расселл, Джон Остин, Джеймс Ф. Стифен, Люк О. Пайк, Фредерик У. Мэйтланд, Фредерик Поллок и др.

Фейва, Остина У. Скотта-мл., Сэнфорда X. Кадиша, Пола X. Робинсона, Кеннета У. Симонса, Ричарда Дж. Сингера, Эндрю Эшворта, Яна Денниса, Дж.Р. Салливана, А.П. Симестра, Джереми Хордера, РА. Даффа, Н. Лэйси и др.

Эмпирико-правовой базой исследования стали уголовное законодательство и судебная практика стран уголовно-правовой семьи общего права, охватывающие период, начиная с англосаконских времён и по настоящее время. Диссертантом изучено свыше 500 решений, вынесенных в разное время судами в странах семьи общего права. Основным источником в ознакомлении с уголовным законодательством и судебной практикой стали электронные ресурсы, предоставляемые сетью Интернет. Точные адреса Интернет-серверов, к которым в поиске правовой информации наиболее часто обращался диссертант, указаны в библиографии. Цитирование судебной практики в соответствии со сложившимся в российской науке уголовного права обыкновением согласовано с правилами ссылок на прецеденты, принятыми в странах семьи общего права1.

Как итог диссертационного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.

1 См. подр.: Есаков Г.А. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование/ Предисл. О.Ф. Шишова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 495-523; Уил-ширА.М. Уголовный процесс/ Пер. с англ. О.Ф. Левиной; под ред. и с предисл. М.С. Строговича. М.: Гос. изд. иностр. лит., 1947. С. 439-491.

1. Предлагающиеся в отечественной и зарубежной науке типологии уголовно-правовых систем современного мира либо «западноцентричны», либо копируют частноправовые типологии, либо носят слишком приблизительный характер. Представляется необходимым выдвинуть новую типологию уголовно-правовых систем современного мира, в основу которой может быть положена идея, доминирующая в уголовно-правовой системе.

2. В силу особенностей исторического развития права в целом и уголовного права в частности в той или иной стране в данной уголовно-правовой системе всегда (или до тех пор, пока её можно относить к конкретной уголовно-правовой семье) доминирует определённая идея. Эта идея многогранна: она отражает предназначение данной системы уголовного права; определяет построение и отчасти содержательное наполнение последней; носит во многом неосознаваемый, неосязаемый характер, но существует вместе с тем реально, объединяя общество в его отношении к уголовному праву, отражая защищаемые последним ценности и выражаясь с той или иной степенью чёткости в письменной форме. В самом общем виде она сводится к тому, что (кто) является доминантой в уголовном праве. Таких доминант существует пять: закон, человек, Бог, общество и семья и на их основе можно выделять уголовно-правовые семьи континентального права, общего права, религиозного права, общинного права и обычного права.

3. К основным составляющим идеи человека как типологической идеи уголовно-правовой семьи общего права относятся: во-первых, исторически сложившееся понимание уголовного права как прежде всего щита против неоправданного произвола по отношению к человеку со стороны государственной власти; во-вторых, сформировавшееся из такого понимания уголовного права убеждение в необходимости, с одной стороны, «минимальной» криминализации как ограждающей человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей и, с другой, в необходимости допущения свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности; в-третьих, особое понимание основания уголовной наказуемости действий: оправдывает наказание лица не только (и даже не столько) формальное нарушение уголовного запрета, сколько проявленная им в поступке «моральная злобность», заслуживающая порицания со стороны общества. Более того, помещая индивида в центр уголовного права и рассматривая его как морально ответственного за своё поведение, суды склонны придавать большую значимость моральной злобности человека, которая зачастую превалирует над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где строгая логика права этого бы не допустила. И напротив, к не выказавшему моральной злобности уголовное право не может быть применимо: формальное преступление запрета без достаточной моральной злобности, или даже исчезновение в человеке последней с течением времени позволяют «забыть» о необходимости применения уголовного закона в данной ситуации, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания, либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности. Такой подход к уголовной наказуемости проецируется и на карательную политику: в странах семьи общего права сосуществуют, с одной стороны, суровые репрессивные меры в отношении «привычных», «опасных», «морально злобных» лиц и, с другой, сравнительно мягкие, индивидуализируемые судом варианты уголовного наказания для тех, кто не заслуживает «принесения в жертву» обществу.

4. В определении преступления и классификации преступлений в семье общего права наряду с формально-юридическими моментами (запрещённость деяния уголовным законом, классификация деяний по степени их тяжести и т.п.), несущими в себе идею защищённости человека от неоправданного произвола со стороны государственной власти, прослеживаются также моральные характеристики поведения человека как достаточно злобного и потому заслуживающего уголовного наказания, что находит своё отражение в продолжающейся дискуссии об аморальности как признаке преступления, праве судов расширять область уголовно наказуемых поступков, классификации преступлений на деяния mala in se и malaprohibita.

5. В понимании actus reus как внешнего (физического, объективного) компонента преступления доктриной уголовного права и судебной практикой привносятся морально-оценочные моменты, позволяющие вменить деяние в ситуации, когда формально-юридические соображения не позволяют этого сделать (опьянение и небрежение своим опасным для окружающих состоянием как факторы предшествующей вины в состоянии неволимости; максима «намеренные последствия никогда не бывают слишком отдалёнными» и вменение результата на основе моральной порицаемости действий в учении о причинной связи).

6. В уголовной наказуемости бездействия уголовное право стран семьи общего права придерживается идеи негативной свободы (т.е. свободы не быть принуждаемым к совершению определённых действий) и увязывает уголовную ответственность за бездействие с юридической обязанностью лица действовать, отрицательно решая тем самым проблему «доброго самарянина». Это отражает принцип «минимальной» криминализации как ограждающий человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей.

7. Требование наличия и установления mens rea как заслуживающего морального порицания настроя ума деятеля, характеризующегося намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к объективным элементам совершённого преступного деяния, предопределяется характером налагаемых на виновного уголовно-правовых санкций, заключающихся в своём социально-оценочном плане в стигмате морального осуждения, т.е. в отрицательной моральной характеристике, даваемой личности человека по совершении им преступного деяния и вследствие его совершения.

8. Моральная порицаемость индивида как основа к его наказанию предопределяет соотношение субъективного и объективного в оценке (установлении) mens rea: чем более опасно преступление и чем более морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше субъективного привносится в оценку такой mens геа\ с другой стороны, чем менее опасно преступление и чем менее морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше у общества оснований требовать от человека соблюдения установленных обществом же стандартов.

9. Институты строгой и конструктивной ответственности в уголовном праве стран семьи общего права двойственны в их теоретической оценке. С одной стороны, они явно не согласуются с идеей mens rea как предпосылки уголовного наказания. С другой стороны, они являются проявлением идеи моральной злобности человека как основы к его наказанию, превалирующей над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где нет mens rea, но есть отрицательная моральная оценка сообществом поведения обвиняемого как пересекающего некую черту, некий порог, за которым социум полагает себя вправе in abstracto в лице законодателя и in concreto в лице судей и присяжных покарать его в уголовном порядке.

10. Уголовная ответственность юридических лиц (корпораций) как диктуемая современностью необходимость в рамках господствующей в странах семьи общего права теории отождествления предполагает установление упреч-ной mens rea, проявленной высшими должностными лицами корпорации, которая становится mens rea корпорации как таковой.

12. Обстоятельства, исключающие виновность, являются отражением невозможности применения уголовного права к лицу, не выказавшему моральной злобности, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания (вследствие возраста, психического расстройства, принуждения или необходимости, юридической ошибки вследствие принадлежности индивида к иной национальной или религиозной группе, фактической ошибки и т.д.), либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности (как в случае с извинительной юридической ошибкой). Напротив, лицо, морально виновное в своём состоянии (например, находящееся в состоянии опьянения или вступившее в преступную группу и впоследствии ссылающееся на принуждение с её стороны) не вправе рассчитывать на снисхождение уголовного права.

13. В институте неоконченного преступления в странах семьи общего права в обоснование наказуемости предварительных к совершению преступления действий заложены субъективистски-сориентированные соображения, в силу которых применение уголовного закона в случае с неоконченным преступлением не столько наказывает деяние, сколько заслуживающую морального порицания личность. Эти же соображения предопределяют неопределённость границы между наказуемым и ненаказуемым, проводимой в зависимости от моральной порицаемости человека; наказуемость невозможного неоконченного преступления.

14. В институте соучастия отказ от акцессорной природы соучастия был обусловлен необходимостью привлечения к уголовной ответственности личности, заслуживающей морального порицания, чему иначе помешало бы строго юридическое понимание производности ответственности соучастника от ответственности главного виновника. Соображения моральной порицаемости как основы к уголовному наказанию также превалируют при вменении соучастникам отличных результатов действий исполнителя (когда предвидение возможности совершения последним иного преступления становится достаточным морально упречным основанием для уголовного вменения) и при допущении отказа соучастника как обстоятельства, исключающего его ответственность (поскольку он свидетельствует об утрате лицом необходимой моральной злобности).

15. Сравнительно-правовые сопоставления российского уголовного права и уголовно-правовой семьи общего права позволяют выдвинуть следующие концептуальные положения в направлении развития теории уголовного права, уголовного законодательства и практики его применения: а) отрицательное решение уголовным законом проблемы «доброго сама-рянина» оправдывается строго юридическими соображениями определённости норм уголовного закона. Вместе с тем это решение не безусловно верно, и проблему de lege ferenda нельзя считать исчерпанной. Уголовное право, стремящееся быть обращённым к потерпевшему, воспитывать в человеке чувство долга, ответственности за судьбу ближнего, полагающее себя истинно моральным, не может отрицательно решать проблему «доброго самарянина». В таком случае вторжение в область личной свободы с установлением уголовной ответственности за нарушение моральной обязанности по отношению к ближнему вполне оправданно; б) предлагающиеся в доктрине уголовного права варианты разрешения вопроса об установлении причинной связи в нетипичных ситуациях (особое состояние потерпевшего, привходящие действия третьих лиц, неправильное лечение и т.п.) не могут быть признаны состоятельными либо вследствие неудачно-сти самой по себе попытки априорно решить вопрос в принципе о наличии либо же отсутствии причинной связи в таких случаях, либо вследствие использования неверной схемы «сначала причинная связь, потом вина», приводящей к тому, что первая априорно констатируется (что само по себе небесспорно) и решение вопроса переводится всецело в плоскость субъективной стороны преступления. Связать причинно-следственной цепочкой «необычный» (в самом широком понимании) результат и деяние лица возможно лишь используя правило «предвидения реально возможных следствий». При таком подходе умысел и неосторожность, возникающие в том числе и из «предвидения реально возможных следствий» (в данной конкретной ситуации), оправдывают вменение необычного» (если рассматривать его со стороны) результата; «непредвидение реально возможных следствий» в свою очередь такое вменение исключает; в) критика объективного стандарта небрежности, используемого в практике стран семьи общего права, не только поспешна, но и не учитывает имеющего место в российском уголовном праве встречного движения к «объективизации» субъективного критерия небрежности в приложении к случаям причинения преступного вреда по небрежности вследствие недостаточности специальных знаний, в каковых единственно возможный путь установления небрежности - использование объективного стандарта «знающего» профессионала; г) в условиях постоянного научно-технического прогресса число объявляемых преступными деяний, совершаемых по небрежности, будет возрастать в дальнейшем. Возникающий в связи с этим вопрос об оправданности криминализации небрежности следует решать исходя из реальной порицаемости человека за непроявление способностей, могущих быть проявленными в конкретной ситуации; д) вероятное закрепление в уголовном законе института уголовной ответственности юридических лиц потребует пересмотра аксиом уголовной ответственности, и этот пересмотр возможен и приемлем. Во-первых, уголовная ответственность юридических лиц заставит отказаться от принципа вины в приложении к юридическим лицам или, по меньшей мере, его серьёзно скорректировать. Во-вторых, уголовная ответственность юридических лиц будет предполагать расхождение во времени вины и преступного деяния; е) в контексте нормы, закреплённой в ст. 22 УК РФ, необходимо признать, что применение к ограниченно вменяемым лицам de iure санкций таких же, что и к полностью вменяемым, представляется неоправданным исходя из степени реальной личной социальной порицаемости первых. В гл. 16 УК РФ следует создать привилегированные составы преступления, предусматривающие ответственность за умышленное или неосторожное причинение смерти либо вреда здоровью в состоянии уменьшенной (ограниченной) вменяемости при условии, что психическое расстройство лица непосредственно связано с совершённым деянием; ж) совершенствование института обстоятельств, исключающих преступность деяния, возможно как в направлении расширения перечня таковых (так, нельзя признать приемлемым то, что, с одной стороны, согласие потерпевшего на причинение вреда является одним из наиболее очевидных обстоятельств, исключающих преступность деяния, но, с другой, оно не закреплено в виде общей нормы в гл. 8 УК РФ), так и в направлении обращения к опыту стран семьи общего права в решении дискуссионных вопросов, связанных с данными обстоятельствами (например, о допустимости отобрания человеческой жизни в состоянии принуждения или необходимости, значении медицинской необходимости, роли предшествующего «виновного» поведения лица); з) последние годы свидетельствуют об очевидных подвижках в доктрине уголовного права в направлении отказа от универсальности максимы ignorantia juris neminem excusat и допущения релевантности юридической ошибки. И если применительно к деяниям, очевидно являющимся преступными, не может идти и речи о релевантности юридической ошибки, то в области исторически переменчивых запретов и запретов, в их объёме зависящих от смежного, неуголовного законодательства, приобретает значение как исключающая умысел юридическая ошибка, которая выразилась в добросовестном неведении преступного характера деяния либо в целом, либо в аспекте данной конкретной ситуации.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы может быть охарактеризована словами П.Д. Сергеевского, сказанными свыше ста лет тому назад, но не утратившими справедливости до сего дня: «Научное исследование не может ограничиться положительным правом одного какого-либо народа (правом отечественным). В качестве необходимого материала должны быть привлекаемы определения права других государств. .Цивилизованным народам нашего времени не суждена замкнутая жизнь. Вся задача, при пользовании чужеземным материалом, заключается в том, чтобы не дать ему того значения, которого он не имеет, - он должен служить средством для ознакомления с опытом других народов и запасом готовых знаний, но не предметом слепого подражания. Проповедовать исключительно национальную замкнутость значит отрицать всю новейшую историю и ставить на место реальной действительности свою собственную, произвольную утопию»1.

С практических позиций результаты диссертационного исследования, как отражающие современное состояние уголовного права в странах семьи общего права, являются значимыми для практических работников, сталкивающихся в своей деятельности с зарубежным уголовным правом; представляют интерес для органов законодательной власти при дальнейшем совершенствовании российского уголовного законодательства в плане либо заимствования из зарубежных аналогов ряда удачных норм, либо исключения возможных коллизий между различными правовыми системами.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и положения диссертационного исследования докладывались, обсуждались

1 Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособ1е къ лекщямъ. Часть Общая. Из-дашеседьмое. СПб.: ТипографияМ.М. Стасюлевича., 1908. С. 2-3. и получили положительную оценку на заседаниях кафедры уголовного права Московской государственной юридической академии, где диссертация выполнялась и рецензировалась.

В 2004-2007 гг. соискатель принимал участие в работе международных конференций «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке» (Московская государственная юридическая академия; 2004, 2005, 2006, 2007 гг.); «Китайско-канадская уголовно-правовая теория» (Институт уголовного права и правосудия Шаньдунского университета (Китайская Народная Республика); 2006 г.), II Российского Конгресса уголовного права «Системность в уголовном праве» (юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 г.).

По теме диссертации соискателем опубликовано 43 работы общим объёмом свыше 120 п.л., в том числе 3 монографии и 19 статей в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора наук.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Есаков, Геннадий Александрович, Москва

Заключение

При анализе уголовно-правовых систем современного мира в качестве основного при типологизации уголовно-правовых семей был выдвинут критерий идеи, доминирующей в уголовном праве отдельно взятой страны (группы стран). Идея эта представляется многогранной: она отражает предназначение данной системы уголовного права; определяет построение последней; носит во многом неосознаваемый, неосязаемый характер, но существует вместе с тем реально, объединяя общество в его отношении к уголовному праву, отражая защищаемые последним ценности и выражаясь с той или иной степенью чёткости в письменном выражении последней. В самом общем виде она сводится к тому, что (кто) является доминантой в уголовном праве.

Итак, идея, лежащая в основе уголовно-правовой семьи общего права-это идея человека, находящая своё отражение во всех образующих учение о преступлении институтах общей части уголовного права.

В частности, в диссертации было показано, что к основным составляющим идеи человека как типологической идеи уголовно-правовой семьи общего права относятся: во-первых, исторически сложившееся понимание уголовного права как прежде всего щита против неоправданного произвола по отношению к человеку со стороны государственной власти; во-вторых, сформировавшееся из такого понимания уголовного права убеждение в необходимости, с одной стороны, «минимальной» криминализации как ограждающей человека от неоправданных посягательств на его свободу со стороны властей и, с другой, в необходимости допущения свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности; в-третьих, особое понимание основания уголовной наказуемости действий: оправдывает наказание лица не только (и даже не столько) формальное нарушение уголовного запрета, сколько проявленная им в поступке «моральная злобность», заслуживающая порицания со стороны общества. Более того, помещая индивида в центр уголовного права и рассматривая его как морально ответственного за своё поведение, суды склонны придавать большую значимость моральной злобности человека, которая зачастую превалирует над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где строгая логика права этого бы не допустила. И напротив, к не выказавшему моральной злобности уголовное право не может быть применимо: формальное преступление запрета без достаточной моральной злобности, или даже исчезновение в человеке последней с течением времени позволяют «забыть» о необходимости применения уголовного закона, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания, либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности. Такой подход к уголовной наказуемости проецируется и на карательную политику: в странах семьи общего права сосуществуют, с одной стороны, суровые репрессивные меры в отношении «привычных», «опасных», «морально злобных» лиц и, с другой, сравнительно мягкие, индивидуализируемые судом варианты уголовного наказания для тех, кто не заслуживает «принесения в жертву» обществу.

Применительно к пониманию преступления и классификации преступлений было выявлено, что наряду с формально-юридическими моментами (за-прещённость деяния уголовным законом, классификация деяний по степени их тяжести и по процессуальном характеру и т.п.) в этом моменте прослеживаются также моральные характеристики поведения человека как достаточно злобного и потому заслуживающего уголовного наказания.

При анализе actus reus как внешнего (физического, объективного) компонента преступления были обозначены морально-оценочные моменты, привносимые доктриной уголовного права и судебной практикой и позволяющие вменить деяние в ситуации, когда формально-юридические соображения не позволяют этого сделать. Применительно к уголовной наказуемости бездействия было отмечено, что уголовное право стран семьи общего права придерживается идеи негативной свободы (т.е. свободы не быть принуждаемым к совершению определённых действий) и увязывает уголовную ответственность за бездействие с юридической обязанностью лица действовать, отрицательно решая тем самым проблему «доброго самарянина».

Что касается mens rea, то требование её наличия и установления предопределяется характером налагаемых на виновного уголовно-правовых санкций, заключающихся в своём социально-оценочном плане в стигмате морального осуждения, т.е. в отрицательной моральной характеристике, даваемой личности человека по совершении им преступного деяния и вследствие его совершения. Моральная порицаемость индивида как основа к его наказанию предопределяет также соотношение субъективного и объективного в оценке (установлении) mens rea: чем более опасно преступление и чем более морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше субъективного привносится в оценку такой mens rea; с другой стороны, чем менее опасно преступление и чем менее морально порицаема mens rea, с которой оно совершается, тем больше у общества оснований требовать от человека соблюдения установленных обществом же стандартов.

Соотносительно с институтами строгой и конструктивной ответственности была отмечена двойственность их теоретической оценки. С одной стороны, они явно не согласуются с идеей mens rea как предпосылки уголовного наказания. С другой стороны, они являются проявлением идеи моральной злобности человека как основы к его наказанию, превалирующей над юридическими конструкциями, оправдывая вменение там, где нет mens rea, но есть отрицательная моральная оценка сообществом поведения обвиняемого как пересекающего некую черту, некий порог, за которым социум полагает себя вправе in abstracto в лице законодателя и in concreto в лице судей и присяжных покарать его в уголовном порядке.

Уголовная ответственность юридических лиц (корпораций) как диктуемая современностью необходимость в рамках господствующей в странах общего права теории отождествления предполагает установление упречной mens геа, проявленной высшими должностными лицами корпорации, которая становится mens геа корпорации как таковой.

Применительно к обстоятельствам, исключающим противоправность, было отмечено, что они являются отражением допущения в уголовном праве свободы усмотрения индивида (свободы самореализации) в «пограничных» ситуациях, в которых интересы государства с очевидностью сталкиваются с интересами личности. Так, самооборона предполагает идею охраны свободной человеческой личности, которой в данном случае не поможет уголовное право в его реакции на действия нападающего и которое как следствие не должно мешать человеку; согласие потерпевшего призвано определить ту область человеческих взаимоотношений и индивидуальной свободы личности, в которую государство в лице уголовного права вторгаться не вправе.

Что касается обстоятельств, исключающих виновность, то они являются отражением невозможности применения уголовного права к лицу, не выказавшему моральной злобности, поскольку либо лицо не заслуживает с точки зрения общества наказания (вследствие возраста, психического расстройства, принуждения или необходимости, фактической ошибки и т.д.), либо выгода от применения последнего будет несоизмеримо меньшей по сравнению с посягательством на свободу личности (как в случае с извинительной юридической ошибкой). Напротив, лицо, морально виновное в своём состоянии (например, находящееся в состоянии опьянения или вступившее в преступную группу и впоследствии ссылающееся на принуждение с её стороны) не вправе рассчитывать на снисхождение уголовного права.

В институте неоконченного преступления в странах общего права в обосновании наказуемости предварительных к совершению преступления действий заложены субъективистски-сориентированные соображения, в силу которых применение уголовного закона в случае с неоконченным преступлением не столько наказывает деяние, сколько заслуживающее морального порицания лицо. Эти же соображения предопределяют неопределённость границы между на

420 казуемым и ненаказуемым, проводимой в зависимости от моральной порицае-мости человека; наказуемость невозможного неоконченного преступления.

В институте соучастия отказ от акцессорной природы соучастия был обусловлен необходимостью привлечения к уголовной ответственности личности, заслуживающей морального порицания, чему иначе помешало бы строго юридическое понимание производности ответственности соучастника от ответственности главного виновника. Соображения моральной порицаемости как основы к уголовному наказанию также превалируют при вменении соучастникам отличных результатов действий исполнителя (когда предвидение возможности совершения последним иного преступления становится достаточным морально упречным основанием для уголовного вменения) и при допущении отказа соучастника как обстоятельства, исключающего его ответственность (поскольку он свидетельствует об утрате лицом необходимой моральной злобности). * *

Столетия, миновавшие с эпохи зарождения общего права, создали особую уголовно-правовую систему. Черпая свои силы и свой дух в прошлом, она устремлена в будущее, являясь неотъемлемой составляющей в пёстрой мозаике уголовного права современного мира.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Учение о преступлении в странах семьи общего права»

1. Кроме того, при написании диссертационного исследования был использован ряд сборников уголовного законодательства и судебной практики, которые отражены в библиографическом описании теоретической базы исследования.

2. Теоретическая база исследования

3. Монографии, учебники, учебные пособия, сборники законодательства и судебной практики

4. A Draft Criminal Code for Scotland with Commentary / Prepared by Eric Clive, Pamela Ferguson, Christopher Gane, and Alexander McCall Smith. Edinburgh, 2003. ix p., 205 p.

5. A New Homicide Act for England and Wales? A Consultation Paper / Law Com. Consultation Paper No. 177. L., 2006. xiii p., 336 p.

6. Anderson R.A. Wharton's Criminal Law and Procedure. Vol.1. Rochester (N.Y.): The Lawyers Co-Operative Publishing Co., 1957. xix 1. p., 751 p.

7. Annual Report 2002/03: The Thirty-seventh Annual Report of the Law Commission / Law Com. No. 280. L., 2003. v p., 60 p.

8. AshworthA. Principles of Criminal Law. 4th ed. Oxford: University Press, 2003. xxv 1. p., 512 p.

9. Austin J. Lectures on Jurisprudence, or, The Philosophy of Positive Law / 5th ed., revised and edited by Robert Campbell. Vol. I. L.: J. Murray, 1885. xxiii 1. p., 507 p.

10. Bacon F. Maxims of the Law// The Works of Francis Bacon. / Collected and Edited by James Spedding, Robert Leslie Ellis and Douglas Denon Heath. Vol. VII. Literary and Professional Works. L.: Longman &Co. ., 1861. vi p., 831 p.

11. BassiouniM.C. Substantive Criminal Law. Springfield (111.): Charles C. Thomas Publisher, 1978. xx p., 552 p.

12. Blackstone W. Commentaries on the Laws of England: In Four Books/ First Edition. Volume IV: Of Public Wrongs. Oxford: Printed at the Clarendon Press, 1769. 436 p., vii p., 38. p.

13. Blackstone W. Commentaries on the Laws of England: In Four Books / First Edition. Volume I: Of the Rights of Persons. Oxford: Printed at the Clarendon Press, 1765. iv p., 473 p.

14. Blackstone's Criminal Practice 2005 / Edited by Peter Murphy and Eric Stockdale. Oxford: University Press, 2004. 3118 p.

15. Brett P., Waller P.L. Cases and Materials in Criminal Law. Melbourne; Sydney; Brisbane: Butterworths, 1962. xi 1. p., 726 p.

16. BurdickW.L. The Law of Crime. Vol.1. Albany (N.Y.): Matthew Bender & Company Inc., 1946. xxv 1. p., 504 p.

17. Carter R.F. Criminal Law of Queensland. Brisbane; Sydney; Melbourne: Butterworths, 1958. xxxviii p., 618 p.

18. Cherry R.R. Lectures on the Growth of Criminal Law in Ancient Communities. L.: MacMillan and Co., 1890. xi 1. p., 123 p.

19. Codifying the Criminal Law / Expert Group on the Codification of the Criminal Law. Dublin: The Stationery Office, 2004. viii p., 132 p.

20. Coke E. The First Part of the Institutes of the Laws of England; Or, A Commentary Upon Littleton. Not the Name of the Author Only, but of the Law Itself. 19th ed., corrected. Volume I. L.: Printed for J. & W.T. Clarke., 1832. ccxvi p., sine pag..

21. Coke E. The Second Part of the Institutes of the Laws of England. Containing the Exposition of Many Ancient and Other Statutes. L.: Printed for E. and R. Brooke., 1797. 16. p., 746 p., [49] p.

22. CokeE. The Third Part of the Institutes of the Laws of England; Concerning High Treason, and Other Pleas of the Crown. And Criminal Causes. L.: Printed for W. Clarke, and Sons., 1809. 243 i.e. 287. p., [21] p. [pag. var.].

23. Consultation Paper on Corporate Killing / LRC CP 26 2003. Dublin: The Law Reform Commission, 2003. xii p., 226 p.

24. Consultation Paper on Homicide: The Mental Element in Murder/ LRC CP 17 - 2001. Dublin: The Law Reform Commission, 2001. ix 1. p., 97 p.

25. Consultation Paper. Duress and Necessity / LRC CP 39 - 2006. Dublin: The Law Reform Commission, 2006. xv 1. p., 124 p.

26. Consultation Paper. Involuntary Manslaughter / LRC CP 44- 2007. Dublin: The Law Reform Commission, 2007. xiv p., 247 p.

27. Consultation Paper. Legitimate Defence / LRC CP 41 2006. Dublin: The Law Reform Commission, 2006. xvii 1. p., 333 p.

28. Cremona M. Criminal Law / Macmillan Law Masters. Basingstoke & L.: The Macmillan Press Ltd., 1989. xxii p., 286 1. p.

29. Criminal Law: A Criminal Code for England and Wales. Volume 1. Report and Draft Criminal Code Bill / Law Com. No. 177. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1989. v 1. p., 174 p.

30. Criminal Law: A Criminal Code for England and Wales. Volume 2. Commentary on Draft Criminal Code Bill / Law Com. No. 177. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1989. vi p., 104 p. pag. var..

31. Criminal Law: Attempt, and Impossibility in Relation to Attempt, Conspiracy and Incitement / Law Com. No. 102. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1980. v 1. p., 107 p.

32. Criminal Law: Codification of the Criminal Law. A report to the Law Commission / Law Com. No. 143. L., 1985. vi p., 246 p.

33. Criminal Law: Report on Conspiracy and Criminal Law Reform / Law Com. No. 76. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1976. viii p., 215 p.

34. Criminal Law: Report on Defences of General Application / Law Com. No. 83. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1977. v 1. p., 68 p.

35. Criminal Law: Report on the Mental Element in Crime / Law Com. No. 89. L.: Her Majesty's Stationery Office, 1978. ivp., 71 p.

36. Criminal Law: The meaning of Guilt Strict Liability / Law Reform Commission of Canada. Working Paper No. 2. Ottawa, 1974. viii p., 38 p.

37. Criminal Liability for Self-Induced Intoxication. Report / Parliament of Victoria. Law Reform Committee. Melbourne: Government Printer, 1999. xxp., 140 p.

38. Cross R., Harris J. W. Precedent in English Law. 4th ed. Oxford: Clarendon Press, 2004. viii ii. p., 246 p.

39. Dalton M. The Country Justice: Containing the Practice of the Justices of the Peace out of Their Sessions. L.: Printed by William Rawlins and Samuel Roycroft., 1690. 535 i.e. 572. p. [pag. var.].

40. Defences to Homicide. Issues Paper / Victorian Law Reform Commission. Melbourne, 2002. x p., 129 p.

41. Dine J., Gobert J. Cases and Materials on Criminal Law. 3rd ed. L.: Blackstone Press Ltd., 2000. xxxiv ii. p., 731 p.

42. Discussion Paper on Insanity and Diminished Responsibility / Scottish Law. Com. Disc. Paper No. 122. Edinburgh: The Stationery Office, 2003. vii p., 121 p.

43. Donnedieu de Vabres H. Traité de droit criminel et de législation pénale comparée. 3 éd. P.: Librairie du Recueil Sirey, 1947. xvii 1. p., 1059 p.

44. Durston G. Crime and Justice in Early Modem England: 1500-1750. Chichester: Barry Rose Law Publishers Ltd., 2004. ix 1. p., 912 p.

45. Foster M. A Report of Some Proceedings on Commission of Oyer and Terminer and Goal Delivery for the Trial of the Rebels in the Year 1746 in the

46. Fraud: Report on a reference under section 3(l)(e) of the Law Commissions Act 1965 / Law Com. No. 276. L., 2002. vii p., 105 p.

47. Hall J. General Principles of Criminal Law. Indianapolis: The Bobbs-Merrill Company Publishers, 1947. x p., 618 p.

48. Holmes, Jr., O.W. The Common Law/ With a New Introduction by Sheldon M. Novick. N.Y.: Dover Publications, Inc., 1991. xxxvi p., 422 p.tH

49. Hume D. Commentaries on the Law of Scotland, Respecting Crimes / 4 ed., with a supplement, by B.R. Bell. In Two Volumes. Volume I. Edinburgh: Bell & Bradfute, 1844.

50. LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Criminal Law / Hornbook Series; Student Edition. 2nd ed. St. Paul (Minn.): West Publishing Co., 1986. xxx p., 918 + 67 p.

51. Leges Henrici Primi / Edited with Translation and Commentary by L.J. Downer. Oxford: At the Clarendon Press, 1972. ix 1. p., 460 p.

52. Legislating the Criminal Code: Fraud and Deception. A Consultation Paper/Law Com. Consul. Paper No. 155. L., 1999. ixp., 139 p.

53. Legislating the Criminal Code: Involuntary Manslaughter (1996) / Law Com. No. 237. L.: The Stationery Office, 1996. v p., 158 p.

54. Mikell W.E. Illustrative Cases on Criminal Law / Hornbook Case Series. A Companion Book to Clark on Criminal Law (3d ed.). St. Paul (Minn.): West Publishing Co., 1915. viii p., 268 p.

55. Participating in Crime / Law Com. No. 305. L., 2007. x p., 221 p.

56. Perkins R.M. Cases and Materials on Criminal Law and Procedure. Brooklyn: The Foundation Press, Inc., 1952. xxxv p., 851 p.

57. Perkins R.M. Criminal Law. Brooklyn: The Foundation Press, Inc., 1957. xxiv p., 1011 p.

58. Plucknett T.F.T. Edward I and Criminal Law: The Wiles Lectures Given at the Queen's University, Belfast, 1958. Cambridge: At the University Press, 1960. vii 1. p., 104 p.tVi

59. Plucknett T.F.T. A Concise History of the Common Law. 5 ed. Boston: Little, Brown and Co., 1956. xxvi p.,746 p., 56 p.

60. Pollock F., MaitlandF.W. The History of English Law Before the Time of Edward I. 2nd ed. Vol. I. Cambridge: At the University Press, 1898. xxxviii ii. p., 688 p.

61. Pollock F., Maitland F.W. The History of English Law Before the Time of Edward I. 2nd ed. Vol. II. Cambridge: At the University Press, 1898. xv p., 692 p.

62. Pradel J. Droit pénal comparé. P.: Dalloz, 1995. viii p., 719 p.

63. Pradel J. Droit pénal. 1 le éd. Tome 1. Introduction générale. Droit pénal général. P.: Editions Cujas, 1996. 872 p.

64. Roulston R.P. Introduction to Criminal Law in New South Wales. Sydney: Butterworths, 1975. xiv p., 225 p.

65. Secondary Liability: Participation in Crime and Inchoate Offences / Law Reform Commission of Canada. Working Paper No. 45. Ottawa, 1985. x. p., 51 p.

66. Simester A.P., Sullivan G.R. Criminal Law. Theory and Doctrine. 2nd ed. Oxford; Portland: Hart Publishing, 2003. lxiv p., 697 p.

67. Smith J. Smith & Hogan Criminal Law. 10th ed. Bungay (Suffolk): Clays Ltd., 2003. c p., 807 p.

68. Stephen J.F. A Digest of the Criminal Law (Indictable Offences)/ 9th ed., by Lewis F. Sturge. L.: Sweet & Maxwell, Ltd., 1950. xlviii p., 580p.

69. Stephen J.F. A History of the Criminal Law of England. In Three Volumes. Vol. I. L.: MacMillan and Co., 1883. xv iii. p., 576 p.

70. Stephen J.F. A History of the Criminal Law of England. In Three Volumes. Vol. II. L.: MacMillan and Co., 1883. vi iv. p., 497 p.

71. Stephen J.F. A History of the Criminal Law of England. In Three Volumes. Vol. III. L.: MacMillan and Co., 1883. vi ii. p., 592 p.

72. The Law Reports and the Weekly Law Reports. Special Issue (Third Reprint) / Produced by Paul Magrath and Nicholas Mercer. L.: The Incorporated Council of Law Reporting for England and Wales, 2003. xix 1. p., 143 p.

73. The Laws of the Earliest English Kings / Edited and Translated by F.L. Attenborough. N.Y.: Russell & Russell • Inc., 1963. xii p., 256 p.

74. The Laws of the Kings of England from Edmund to Henry I / Edited and Translated by A.J. Robertson. Cambridge: At the University Press, 1925. xiii 1. p., 426 p.

75. Tremeear W.J. Tremeear's Annotated Criminal Code. Canada / Fifth edition by Alan B. Harvey. Calgary: Burroughs & Company Ltd.; Toronto: The Carswell Co., Ltd., 1944. lxxxviii p., 1790 p.

76. Turner J. W.C., Armitage A.LL. Cases on Criminal Law. Cambridge: At the University Press, 1953. xx p., 568 p.

77. Turner J.W.C. Russell on Crime. A Treatise on Felonies and Misdemeanors. 10th ed. Vol. I. L.: Stevens & Sons, Ltd., 1950. civ p., 941 p.

78. White Paper: Justice for All / Criminal Justice System. Cm. 5563. L., 2002. 181 p.

79. Williams G.L. Criminal Law: The General Part. L.: Stevens & Sons Ltd., 1953. xlivp., 736 p.

80. Williams G.L. The Mental Element in Crime / The Hebrew University of Jerusalem: Lionel Cohen Lectures. Jerusalem: At the Magnes Press • The Hebrew University, 1965. 121 1. p.

81. Winfield P.H. The Chief Sources of English Legal History. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1925. xviii p., 374 p.

82. Year Books of the Reign of King Edward the Third. Years XI and XII / Edited and Translated by Alfred J. Horwood; With Preface and Index by Luke Owen Pike. L.: Longman &Co., Trubner &Co. &c., 1883. 6. p., xlvp., 684 + 30 [3] p. [pag.var.].

83. Алексеев C.C. Теория права. M.: БЕК, 1994. 224 с.

84. Ахметшин Н.Х. История уголовного права КНР. М.: Институт государства и права РАН, 2005. 343 1. с.

85. Ахметшин Х.М., Ахметшин Н.Х., Петухов А.А. Современное уголовное законодательство КНР. Уголовный кодекс КНР. М.: Муравей, 2000. 428 2. с.

86. Бinогрицъ-Котляревскш Л.С. Учебникъ русскаго уголовнаго права. Общая и особенная части. Юевъ; Петербургъ; Харьковъ: Южно-Русское Книгоиздательство Ф.А. 1огансона, 1903. 2. iv е., 618 е., и с.

87. Бентамъ1. Введете въ основашя нравственности и законодательства// Избранный сочинешя 1еремш Бентама/ пер. с англ. и франц. А.Н. Пыпина и А.Н. НевЪдомскаго; съ предисл. Ю.Г. Жуковскаго. Т. 1. СПб., 1867. С. 1-315.

88. Бентамъ I. Основныя начала уголовнаго кодекса// Избранныя сочинешя 1еремш Бентама/ пер. с англ. и франц. А.Н. Пыпина и А.Н. НевЪдомскаго; съ предисл. Ю.Г. Жуковскаго. Т. 1. СПб., 1867. С. 471-678.

89. Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования / пер. с англ. 2-е изд. М.: Изд-во МГУ; Инфра-М Норма, 1998. 624 с.

90. Берном У. Правовая система США / науч. ред. В.А. Власихин. 3-й вып. М.: Новая юстиция, 2006. 1216 с.

91. БратусъС.Н. Юридические лица в советском гражданском праве (понятие, виды, государственные юридические лица). М.: Юрид. изд-во Мин-ва юстиции СССР, 1947. 362 2. с.

92. Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. 344 с.

93. Власов И.С., Гуценко К.Ф., Решетников Ф.М., Штромас А.Ю. Уголовное право зарубежных государств. Вып. 2: Понятие преступления и вина. М.: Унив. др. народов им. Патриса Лумумбы, 1972. 207 с.

94. Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 542 с.

95. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / пер. с фр. В.А. Туманова. М.: Междунар. отношения, 1996. 400 с.

96. Дженкс Э. Английское право. (Источники права. Судоустройство. Судопроизводство. Уголовное право. Гражданское право.) / пер. Л.А. Лунц; предисл. М.М. Исаева, Л.А. Лунц. М.: Юрид. изд-во Мин-ва юстиции СССР, 1947. 378 с.

97. Есаков Г.A. Mens rea в уголовном праве США: историко-правовое исследование / предисл. О.Ф. Шишова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 553 с.

98. Жалинский А., Рёрихт А. Введение в немецкое право. М.: Спарк, 2001.767 с.

99. ЖалинскийА.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: ТК Велби, Проспект, 2004. 560 с.

100. Имамов Э.З. Уголовное право Китайской Народной Республики: теоретические вопросы общей части. М.: Наука, 1990. 239 с.

101. Кабрияк Р. Кодификации / пер. с фр. Л.В. Головко. М.: Статут, 2007. 476 с.

102. Кант И. Основоположения метафизики нравов// Сочинения. В 8-мит. Том 4. М.: Чоро, 1994. С. 153-246.

103. Кении К. Основы уголовного права / пер. с англ. В.И. Каминской; под ред. и с вступ. ст. Б.С.Никифорова. М.: Изд-во иностр. лит., 1949. lvii iii. е., 600 с.

104. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М.: Статут, 2005. 570 1. с.

105. Козочкин И.Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. 478 с.

106. Коран. Перевод смыслов и комментарии Иман Валерии Пороховой. 7-е изд. М.: Рипол Классик, 2003. 800 с.

107. Криминология / пер. с англ.; под ред. Дж.Ф. Шели. СПб.: Питер, 2003. 864 с.

108. Крылова Н.Е., Серебренникова A.B. Уголовное право зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии): учеб. пос. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Зерцало, 1998. 208 с.

109. Курс советского уголовного права. Часть общая / редкол.: A.A. Пионтковский и др. В 6-ти т. Т. 2. Преступление. М.: Наука, 1970. 516 с.

110. Курс уголовного права. Общая часть: Учебник / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. Т. 1: Учение о преступлении. М.: Зерцало-М, 2002. 611 1. с.

111. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М.: Спарк, 2000. 71 с.

112. ЛяссН.В. Проблемы вины и уголовной ответственности в современных буржуазных теориях. Л.: Изд-во Ленингр. унив-та, 1977. 125 1. с.

113. Маколей Т.Е. Англия и Европа. Избранные эссе / пер. с англ. Д.В. Соловьева. СПб.: Алетейя, 2001. 502 с.

114. Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2000. 316 с.

115. Малиновский A.A. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М.: Междунар. отношения, 2002. 376 с.

116. Марченко М.Н. Источники права: учеб. пос. М.: ТК Велби, Проспект, 2006. 760 с.

117. Марченко М.Н. Курс сравнительного правоведения. М.: Городец-издат, 2002. 1068 с.

118. Наумов A.B. Российское уголовное право. Курс лекций. В двух томах. Т. 1. Общая часть. 3-е изд. перераб. и доп. М.: Юрид. лит., 2004. 496 с.

119. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 223 с.

120. Никифоров A.C. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. Комментарий. М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИн-фоР», 2000. 60 с.

121. Никифоров A.C. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. 2-е изд. М., 2003. 204 с.

122. Никифоров Б.С., Решетников Ф.М. Современное американское уголовное право. М.: Наука, 1990. 256 с.

123. Петрушевский Д.М. Очерки из истории средневекового общества и государства. М.: Книжная находка, 2003. 512 с.

124. Преступления в предпринимательской и банковской сферах за рубежом: сб. науч. тр. М., 2004. 204 с.

125. Примерный уголовный кодекс (США). Официальный проект Института американского права / пер. с англ. A.C. Никифорова; под ред. и с пре-дисл. Б.С. Никифорова. М.: Прогресс, 1969. 304 с.

126. Пти-Дютайи Ш. Феодальная монархия во Франции и в Англии XXIII веков / пер. с франц. С.П. Моравского. СПб.: Евразия, 2001. 448 с.

127. РарогА.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 304 с.

128. Романов А.К. Правовая система Англии: учеб. пос. 2-е изд., испр. М.: Дело, 2002. 344 с.

129. Российское уголовное право / под ред. А.И. Рарога. 5-е изд., испр. и доп. В 2 т. Т. 1. Общая часть. М.: Профобразование, 2005. 600 с.

130. Caudoe А.Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности): учебник / под ред. В.А.Туманова. М.: Юристъ, 2000. 448 с.

131. Сахих аль-Бухари. Мухтасар. Полный вариант / пер. с араб., примеч. и указ. В.А. Нирша. М.: Умма, 2003. 959 1. с.

132. Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособте къ лекщямъ. Часть Общая. Издаше седьмое. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича., 1908. viii е., 385 с.

133. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М.: Норма, 1998. 272 с.

134. СтифенъДж.Ф. Уголовное право Англш въ краткомъ очерташи/ переводъ и предислов1е В. Спасовича. СПб., 1865. xii е., 596 с.

135. Судебная практика по уголовным делам / сост. Г.А. Есаков. М.: ТК Велби, Проспект, 2005. 768 с.

136. Таганцев Н.С. Курс русскаго уголовнаго права. Часть Общая. Книга 1-я. Учете о преступлены. СПб.: Типография М. Стасюлевича, 1878. viii е., 324 1.с.

137. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1. Тула: Автограф, 2001. 800 с.

138. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть: учеб. пос. / под ред. и с предисл. И.Д. Козочкина. М.: Омега-JI, Институт международного права и экономики им. A.C. Грибоедова, 2003. 576 с.

139. Уилшир A.M. Уголовный процесс / пер. с англ. О.Ф. Левиной; под ред. и с предисл. М.С. Строговича. М.: Гос. изд. иностр. лит., 1947. 504 с.

140. Флетчер Дж., Наумов A.B. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юристъ, 1998. 512 с.

141. Хатунов С.Ю. Преступление и наказание в средневековой Англии (англосаксонский, англо-нормандский, анжуйский периоды). М.: Компания Спутник+, 2003. 323 с.

142. Цвайгерт К., КётцX. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права / пер. с нем. В 2-х тт. Том I: Основы. М.: Междунар. отношения, 2000. 480 с.

143. Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права / пер. с нем. В 2-х тт. Том II. М.: Междунар. отношения, 1998.512 с.

144. Чупрова Е.В. Ответственность за экономические преступления по уголовному праву Англии. М.: Волтерс Клувер, 2007. xvii 1. е., 185 1. с.

145. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья // Шар-городский М.Д. Избранные работы по уголовному праву / сост., предисл. Б.В. Волженкина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 17-114.

146. Шелдон Г. У. Политическая философия Томаса Джефферсона / пер. с англ. З.В. Кагановой; вступ. ст. и общ. ред. Н.Е. Покровского. М.: Республика, 1996. 255 с.

147. Статьи в периодических изданиях и сборниках

148. AdamsD.M. The Problem of Incomplete Attempt// Social Theory and Practice. 1998. Vol. 24, № 3. P. 317-343.

149. Aiding and Abetting Wilcox v. Jeffrey II The Journal of Criminal Law. 1951. Vol. 15, №2. P. 150-157.

150. AlexiadisP. Case Law, The Impossibility of Performance in Criminal Law: English and Australian Efforts to Tackle the Problem: D.P.P. v. Nock; The Queen v. Collingridge II The Sydney Law Review. 1981. Vol. 9, № 2. P. 477496.

151. Amirthalingam K. Caldwell Recklessness is Dead, Long Live Mens Rea's Fecklessness // The Modern Law Review. 2004. Vol. 67, № 3. P. 491-501.

152. Anooshian J.S. Note, Should Courts Use Principles of Justification and Excuse to Impose Felony-Murder Liability?// Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, №2. P. 451-482.

153. Arenson K.J. The Pitfalls in the Law of Attempt: A New Perspective // The Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 69, № 2. P. 146-167.

154. Arougheti P.J. Imposing Homicide Liability on Gun Battle Participants for the Deaths of Innocent Bystanders // Columbia Journal of Law and Social Problems. 1994. Vol. 27, № 4. P. 467-521.

155. Ashworth A. Criminal Attempts and the Role of Resulting Harm Under the Code, and in the Common Law// Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, №3. P. 725-772.

156. Ashworth A. Is the Criminal Law a Lost Cause? // The Law Quarterly Review. 2000. Vol. 116, № 2. P. 225-256.

157. Ashworth A. The Scope of Criminal Liability for Omissions // The Law Quarterly Review. 1989. Vol. 105, № 3. P. 424-459.

158. Ashworth A.J. Reason, Logic and Criminal Liability// The Law Quarterly Review. 1975. Vol. 91, № 361. P. 102-130.

159. Attempted Murder and Criminal Intent R. v. Whybrow // The Journal of Criminal Law. 1952. Vol. 16, № 2. P. 163-165.

160. BarnesH. Liability for Crime// The Cambridge Law Journal. 1946. Vol. 9, №2. P. 210-238.

161. BaronM. Justifications and Excuses// Ohio State Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 2, № 2. P. 387-406.

162. Binder G. Felony Murder and Mens Rea Default Rules: A Study in Statutory Interpretation// Buffalo Criminal Law Review. 2000. Vol.4, №1. P. 399-485.

163. Bloustein E.J. Criminal Attempts and the «Clear and Present Danger» Theory of the First Amendment // Cornell Law Review. 1989. Vol. 74, № 6. P. 11181150.

164. Bodenstein H.D.J. Phases in the Development of Criminal Mens Rea // The South African Law Journal. 1919. Vol. 36, № 4. P. 323-349.

165. Bodenstein H.D.J. Phases in the Development of Criminal Mens Rea (Continued) II The South African Law Journal. 1920. Vol. 37, № 1. P. 18-34.

166. Bourne N. Companies and Crime Strict Liability, Dishonesty, Bigamy and Homicide - How Criminal Are Companies?// Business Law Review. 2004. Vol. 25, №3. P. 54-55.

167. Brickey K.L. Rethinking Corporate Liability under the Model Penal Code // Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, № 3. P. 593-634.

168. Brookman H.J. Note, To Drink or Not to Drink: The Supreme Court Delivers a Sobering Blow to the Intoxication Defense by Placing Due Process on the Rocks // Seton Hall Law Review. 1997. Vol. 28, № 2. P. 514-537.

169. Bryant M.J. Criminal Fault as Per the Lamer Court and the Ghost of William Mclntyre // Osgoode Hall Law Journal. 1995. Vol. 33, № 1. P. 79-108.

170. Burrows R. Criminal Law and Procedure // The Law Quarterly Review. 1935. Vol. 51, №201. P. 36-57.

171. Buxton R.J. By Any Unlawful Act // The Law Quarterly Review. 1966. Vol. 82, №326. P. 174-195.

172. Buxton R.J. Complicity in the Criminal Code // The Law Quarterly Review. 1969. Vol. 85, № 338. P. 252-274.

173. Campbell S. Case Note, R. v. Cato // Melbourne University Law Review. 1977. Vol. 11, № 1. P. 134-137.

174. Chang S.J.K. Drunkenness and Criminal Responsibility in the Anglo-American Law // The China Law Review. 1932. Vol. 5, № 3. P. 155-169.

175. Christie G.C. The Defense of Necessity Considered form the Legal and Moral Points of View // Duke Law Journal. 1999. Vol. 48, № 5. P. 975-1042.

176. Church, Jr., Th. Conspiracy Doctrine and Speech Offenses: A Reexamination of Yates v. United States from the Perspective of United States v. Spöck II Cornell Law Review. 1975. Vol. 60, № 4. P. 569-599.

177. Clarkson C.M.V. Context and Culpability in Involuntary Manslaughter: Principle or Instinct?// Rethinking English Homicide Law/ Edited by Andrew Ashworth and Barry Mitchell. Oxford: University Press, 2000. P. 133-165.

178. Collings, Jr., R.A. Criminal Law and Administration// New York University Law Review. 1957. Vol. 32, № 1. P. 89-115.

179. Collings, Jr., R.A. Negligent Murder Some Stateside Footnotes to Director of Public Prosecutions v. Smith II California Law Review. 1961. Vol. 49, № 2. P. 254-296.

180. Conde F.M. An International Criminal Law for Enemies? // International Conference on Sino-Canadian Criminal Theories: сб. мат. межд. конф.. Jinan: Law School of Shandong University, 2006. P. 71-80.

181. Cooper T.M. Comment, The Common and the Civil Law- A Scot's View // Harvard Law Review. 1950. Vol. 63, № 3. P. 468-475.

182. Criminal Liability for Servants and Agents// The Journal of Criminal Law. 1951. Vol. 15, № 1. P. 93-97.

183. CrossR. Centenary Reflections on Prince's Case// The Law Quarterly Review. 1975. Vol. 91, № 364. P. 540-553.

184. Cross R. Duress and Aiding and Abetting (A Reply) // The Law Quarterly Review. 1953. Vol. 69, № 275. P. 354-358.

185. Cross R. Reflections on Bratty's Case// The Law Quarterly Review. 1962. Vol. 78, № 310. P. 236-244.

186. CrossR. The Mental Element in Crime// The Law Quarterly Review. 1967. Vol. 83, № 330. P. 215-228.

187. DaviesM. Lawmakers, Law Lords and Legal Fault: Two Tales from the (Thames) River Bank: Sexual Offences Act 2003; R v G and Another // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, № 2. P. 130-149.

188. Davies S.L. The Jurisprudence of Willfulness: An Evolving Theory of Excusable Ignorance // Duke Law Journal. 1998. Vol. 48, № 3. P. 341-427.

189. Dennis I. The Codification of English Criminal Law // Justice and Comparative Law: Anglo-Soviet Perspectives on Criminal Law, Evidence, and Sentencing Policy / Edited by W.E. Butler. Dordrecht, etc.: Martinus Nijhoff Publishers, 1987. P. 44-53.

190. Dennis I.H. Duress, Murder and Criminal Responsibility// The Law Quarterly Review. 1980. Vol. 96, № 2. P. 208-238.

191. Dennis LH. The Rationale of Criminal Conspiracy // The Law Quarterly Review. 1977. Vol. 93, № 1. P. 39-64.

192. Developments in the Law Criminal Conspiracy// Harvard Law Review. 1959. Vol. 72, № 5. P. 920-1008.

193. Dickey J.S. Culpable Homicides in Resisting Arrest // Cornell Law Quarterly. 1933. Vol. 18, № 3. P. 373-390.

194. DuffR.A. Caldwell and Lawrence: The Retreat from Subjectivism // Oxford Journal of Legal Studies. 1983. Vol. 3, № 1. P. 77-98.

195. DuffR.A. Harms and Wrongs// Buffalo Criminal Law Review. 2001. Vol. 5, № l.P. 13-45.

196. Edgerton H.M. Negligence, Inadvertence, and Indifference; The Relation of Mental States to Negligence// Harvard Law Review. 1926. Vol.39, №7. P. 849-870.

197. Edwards J.LI. J. Duress and Aiding and Abetting// The Law Quarterly Review. 1953. Vol. 69, № 274. P. 226-232.

198. Edwards J.LI. J. The Criminal Degrees of Knowledge// The Modern Law Review. 1954. Vol. 17, № 4. P. 294-314.

199. Elliott C., de Than C. Prosecuting the Drug Dealer When a Drug User Dies: R v Kennedy (No 2) II The Modern Law Review. 2006. Vol. 69, № 6. P. 986996.

200. Elliott C. Recklessness Caldwell Test Abolished, R v G and Another 2003. UKHL 50 // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, № 1. P. 31-33.

201. Elliott C. What Future for Voluntary Manslaughter? // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, № 3. P. 253-263.

202. Elliott I.D. Automatism and Trial by Jury// Melbourne University Law Review. 1967. Vol. 6, № 1. P. 53-81.

203. Emmerson D.McL. Case Notes, Director of Public Prosecutions v. Smith (Presumption of Intention) // Melbourne University Law Review. 1961. Vol. 3, № 1. P. 73-76.

204. Ervine W.C.H. Note, Corporate Criminal Liability at Scots Criminal Law // The Law Quarterly Review. 1981. Vol. 97, № 4. P. 528-531.

205. Farmer L. «The Principle of the Codification We Recommend Has Never Yet Been Understood»// Law and History Review. 2000. Vol. 18, №2. P.441-443.

206. Farmer L. Reconstructing the English Codification Debate: The Criminal Law Commissioners, 1833-45 // Law and History Review. 2000. Vol. 18, № 2. P. 397-425.

207. Feldbrugge F.J.M. Good and Bad Samaritans. A Comparative Survey of Criminal Law Provisions Concerning Failure to Rescue // The American Journal of Comparative Law. 1966. Vol. 14, № 4. P. 630-657.

208. Finkel N.J., Smith S.F. Principals and Accessories in Capital Felony-Murder: The Proportionality Principle Reigns Supreme // Law & Society Review. 1993. Vol. 27, № l.p. 129-156.

209. FinnaneM. 'Payback', Customary Law and Criminal Law in Colonised Australia// International Journal of the Sociology of Law. 2001. Vol.29, №4. P. 293-310.

210. FischerM. Note, The Human Rights Implications of a «Cultural Defense»// Southern California Interdisciplinary Law Journal. 1998. Vol.6, №3. P. 663-702.

211. FisseB. Complicity in Regulatory Offences// Melbourne University Law Review. 1968. Vol. 6, № 3. P. 278-307.

212. FisseB. The Attribution of Criminal Liability to Corporations: A Statutory Model // The Sydney Law Review. 1991. Vol. 13, № 3. P. 277-297.

213. Fitzgerald P.J. Crime, Sin and Negligence // The Law Quarterly Review. 1963. Vol. 79, № 315. P. 351-370.

214. FitzpatrickB. Gross Negligence Manslaughter: Compatibility with European Convention on Human Rights, Article 7, R v Misra and Srivastava 2004. EWCA Crim 2375 // The Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 69, № 2. P. 126-131.

215. Fletcher G. P. Criminal Omissions: Some Perspectives// The American Journal of Comparative Law. 1976. Vol. 24, № 4. P. 703-717.

216. Fletcher G.P. Dogmas of the Model Penal Code // Buffalo Criminal Law Review. 1998. Vol. 2, № 1. P. 3-24.

217. Fletcher G.P. Mistake in the Model Penal Code: A False False Problem // Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, № 3. P. 649-670.

218. Fletcher G.P. Paradoxes in Legal Thought// Columbia Law Review. 1985. Vol. 85, № 6. P. 1263-1292.

219. Fletcher G.P. The Meaning of Innocence// The University of Toronto Law Journal. 1998. Vol. 48, № 2. P. 157-174.

220. Fletcher G.P. The Right and the Reasonable// Harvard Law Review. 1985. Vol. 98, № 5. P. 949-982.

221. Fletcher G.P. Two Kinds of Legal Rules: A Comparative Study of Bur-den-of-Persuasion in Criminal Cases// The Yale Law Journal. 1968. Vol. 77, № 5. P. 880-935.

222. Fridman G.H.L. Moral Insanity and the M'Naughton Rules // The Journal of Criminal Law. 1953. Vol. 17, № 4. P. 370-375.

223. Friedman A.H. Note, Tison v. Arizona: The Death Penalty and the Non-Triggerman: The Scales of Justice Are Broken // Cornell Law Review. 1989. Vol. 75, № l.P. 123-157.

224. Gainer R.L. The Culpability Provisions of the Model Penal Code // Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, № 3. P. 575-591.

225. Gale C. Confessions; Duress, R v Hasan 2005. UKHL 22, [2005] 2 W.L.R. 709 // The Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 69, № 4. P. 315-318.

226. Gardiner G., Curtis-Raleigh N. The Judicial Attitude to Penal Reform // The Law Quarterly Review. 1949. Vol. 65, № 258. P. 196-219.

227. Gardner J. Criminal Law and the Uses of Theory: A Reply to Laing // Oxford Journal of Legal Studies. 1994. Vol. 14, № 12. P. 217-228.

228. Gardners. Note, Joint Enterprise// The Law Quarterly Review. 1998. Vol. 114, №2. P. 203-207.

229. GerberR.J. The Felony Murder Rule: Conundrum Without Principle// Arizona State Law Journal. 1999. Vol. 31, № 3. P. 763-785.

230. GibbA.D. The Inter-relation of the Legal Systems of Scotland and England // The Law Quarterly Review. 1937. Vol. 53, № 209. P. 61-79.

231. GivelberD. The New Law of Murder// Indiana Law Journal. 1994. Vol. 69, №2. P. 375-423.

232. Glaze brook P.R. Criminal Omissions: The Duty Requirement in Offences against the Person// The Law Quarterly Review. 1960. Vol.76, №303. P. 386^11.

233. GlazebrookP.R. Should We Have a Law of Attempted Crime?// The Law Quarterly Review. Vol. 85, № 337. P. 28-49.

234. GoffR. The Mental Element in the Crime of Murder// The Law Quarterly Review. 1988. Vol. 104, № 1. P. 30-59.

235. Goodhart A.L. The Shaw Case: The Law and Public Morals // The Law Quarterly Review. 1961. Vol. 77, № 308. P. 560-568.

236. Gordon W.M. Roman Law in Scotland// The Civil Law Tradition in Scotland / Edited by Robin Evans-Jones. Edinburgh: The Stair Society, 1995. P. 1340. (The Stair Society, Supplementary Series, Vol. 2.)

237. Grace B.R. Ignorance of the Law as an Excuse // Columbia Law Review. 1986. Vol. 86, № 7. P. 1392-1416.

238. Grant G. The end of the affair?// New Law Journal. 2006. Vol. 156, №7233. P. 1120-1121.

239. Green A.S. The Centralization of Norman Justice under Henry II // Select Essays in Anglo-American Legal History. In Three Volumes. Vol. I. General Surveys. Boston: Little, Brown, and Co., 1907. P. 111-138.

240. Hall J. Comment on Justification and Excuse // The American Journal of Criminal Law. 1976. Vol. 24, № 4. P. 638-645.

241. Hall J. Culture, Comparative Law and Jurisprudence // Hall J. Studies in Jurisprudence and Criminal Theory. N.Y.: Oceana Publications, Inc., 1958. P. 103118.

242. Hall J. Negligent Behavior Should Be Excluded from Penal Liability// Columbia Law Review. 1963. Vol. 63, № 4. P. 632-644.

243. Hall J. Psychiatry and Criminal Responsibility // The Yale Law Journal. 1956. Vol. 65, № 6. P. 761-785.

244. Hall J. Science and Reform in Criminal Law// Hall J. Studies in Jurisprudence and Criminal Theory. N.Y.: Oceana Publications, Inc., 1958. P. 235-252.

245. HalpinA.K.W. Intended Consequences and Unintentional Fallacies// Oxford Journal of Legal Studies. 1987. Vol. 7, № 1. P. 104-111.

246. HanburyH.G. Blackstone in Retrospect// The Law Quarterly Review. 1950. Vol. 66, № 263. P. 318-347.

247. HartH.LA. Acts of Will and Responsibility// HartH.LA. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 90-112.

248. Hart H.LA. Changing Conceptions of Responsibility // Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 5-29.

249. HartH.LA. Intention and Punishment// Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 113-135.

250. Hart H.L.A. Legal Responsibility and Excuses // Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 28-53.

251. Hart H.L.A. Negligence, Mens Rea and Criminal Responsibility// Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 136-157.

252. HartH.LA. Notes on «Acts of Will and Responsibility»// Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 253-256.

253. HartH.L.A. Postscript: Responsibility and Retribution// HartH.LA. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 210-237.

254. HartH.L.A. Prolegomenon to the Principles of Punishment// Hart H.L.A. Punishment and Responsibility. Essays in the Philosophy of Law. Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 1-27.

255. Hart H.L.A. The Enforcement of Morality // Hart H.L.A. The Morality of the Criminal Law: Two Lectures / The Hebrew University of Jerusalem: Lionel Cohen Lectures. Jerusalem: At the Magnes Press • The Hebrew University, 1964. P. 31-54.

256. HartH.L.A. The House of Lords on Attempting the Impossible// HartH.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. Oxford: Clarendon Press, 1983. P. 367-391.

257. Hart, Jr., H.M. The Aims of the Criminal Law // Law and Contemporary Problems. 1958. Vol. 23, № 3. P. 401-441.

258. Hefendehl R. Corporate Criminal Liability: Model Penal Code Section 2.07 and the Development in Western Legal Systems // Buffalo Criminal Law Review. 2000. Vol. 4, № 1. p. 283-300.

259. Holdsworth W.S. Conspiracy and Abuse of Legal Process// The Law Quarterly Review. 1921. Vol. 37, № 148. P. 462-472.

260. Holdsworth W.S. Sir Matthew Hale // The Law Quarterly Review. 1923. Vol. 39, № 156. P. 402-426.

261. HorderJ. Strict Liability, Statutory Construction, and the Spirit Liberty // The Law Quarterly Review. 2002. Vol. 118, № 3. P. 458-475.

262. HuigensK. Virtue and Criminal Negligence// Buffalo Criminal Law Review. 1998. Vol. 1, № 2. P. 431-458.

263. HuigensK. Virtue and Inculpation// Harvard Law Review. 1995. Vol. 108, №6. P. 1422-1480.

264. Ibbetson D. Note, Mental Element for Complicity // Oxford Journal of Legal Studies. 1982. Vol. 2, № 2. P. 287-290.

265. Intention, Recklessness and Moral Blameworthiness: Reflections on the English and Australian Law of Criminal Culpability: Address of the Right Honourable the Lord Irvine of Lairg, Lord Chancellor// The Sydney Law Review. 2001. Vol. 23, № 1. P. 5-18.

266. James A. Criminal Cases Review Commission and Grounds of Appeal: Incompetence of Legal Representatives and Joint Enterprise, R v Day (Mark Darren) 2003. EWCA Crim 1060// The Journal of Criminal Law. 2003. Vol.67, №6. P.450-453.

267. Jeffries, Jr., J.C., Stephan, III, P.B. Defenses, Presumptions, and Burden of Proof in the Criminal Law// The Yale Law Journal. 1979. Vol.88, №7. P. 1325-1407.

268. JenkinsM.C. Intent After Enmund v. Florida: Not Just Another Aggravating Circumstance// Boston University Law Review. 1985. Vol.65, №4. P. 809-842.

269. Johnson Ph.E. Strict Liability: The Prevalent View// Encyclopedia of Crime and Justice / Sanford H. Kadish, editor in chief. Vol. 1-4. Vol. 3. N.Y.: The Free Press • A Division of Macmillan, Inc., 1983. P. 1518-1521.

270. Jones T.H. Towards a Good and Complete Criminal Code for Scotland // The Modern Law Review. 2005. Vol. 68, № 3. P. 448-463.

271. Jones T.H. Note, The Scottish Law of Murder // The Law Quarterly Review. 1989. Vol. 105, № 4. P. 516-520.

272. Kadish S.H. Complicity, Cause and Blame: A Study in the Interpretation of Doctrine // California Law Review. 1985. Vol. 73, № 2. P. 323-410.

273. Kadish S.H. Excusing Crime// California Law Review. 1987. Vol.75, № l.P. 257-289.

274. Kadish S.H. Respect for Life and Regard for Rights in the Criminal Law // California Law Review. 1976. Vol. 64, № 4. P. 871-901.

275. Kadish S.H. The Model Penal Code's Historical Antecedents // Rutgers Law Journal. 1988. Vol. 19, № 3. P. 521-538.

276. Kahan D.M. Ignorance of Law is an Excuse But Only for the Virtuous // Michigan Law Review. 1997. Vol. 96, № 1. P. 127-154.

277. KatyalN.K. Conspiracy Theory// The Yale Law Journal. 2003. Vol. 112, №6. P. 1307-1398.

278. Kaye J.M. The Early History of Murder and Manslaughter. Part II // The Law Quarterly Review. 1967. Vol. 83, № 332. P. 569-601.

279. KeanA.W.G. The History of the Criminal Liability of Children// The Law Quarterly Review. 1937. Vol. 53, № 211. P. 364-370.

280. KelmanM. Interpretive Construction in the Substantive Criminal Law// Stanford Law Review. 1981. Vol. 33, № 4. P. 591-673.

281. Kim C., Lawson CM. The Law of the Subtle Mind: The Traditional Japanese Conception of Law // The International and Comparative Law Quarterly. 1979. Vol. 28, №3. P. 491-513.

282. Kim N.S. The Cultural Defense and the Problem of Cultural Preemption: A Framework for Analysis// New Mexico Law Review. 1997. Vol.27, № 1. P. 101-139.

283. Kugler I. Necessity as a Justification in Re A (Children) // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, № 5. P. 440-450.

284. Lady Wootton ofAbinger. Diminished Responsibility: A Layman's View // The Law Quarterly Review. 1960. Vol. 76, № 302. P. 224-239.

285. Lanham D. Accomplices and Transferred Malice // The Law Quarterly Review. 1980. Vol. 96, № 1. P. 110-125.

286. Lanham D. Accomplices and Withdrawal // The Law Quarterly Review. 1981. Vol. 97, № 4. P. 575-592.

287. Lanham D.J. Case Note, Johns v. The Queen// Melbourne University Law Review. 1980. Vol. 12, № 3. P. 425^128.

288. Le Quesne G. An Abortive Penal Code // Jersey Law Review. 2002. Vol. 6, № 3.

289. Lederman E. Models for Imposing Corporate Criminal Liability: From Adaptation and Imitation Toward Aggregation and the Search for Self-Identity // Buffalo Criminal Law Review. 2000. Vol. 4, № 1. P. 641-708.

290. Levenson L.L. Good Faith Defenses: Reshaping Strict Liability Crimes // Cornell Law Review. 1993. Vol. 78, № 3. P. 401-469.

291. LevienJ. Note, Criminal Law: Insanity and Partial Responsibility: Durham v. United States, 214 F.2d 862 (D.C. Cir. 1954); Stewart v. United States, 214 F.2d 879 (D.C. Cir. 1954) II Cornell Law Quarterly. 1954. Vol. 40, № 1. P. 135141.

292. Lobban M. How Benthamic Was the Criminal Law Commission? // Law and History Review. 2000. Vol. 18, № 2. P. 427^132.

293. Lynch A.C.E. The Mental Element in the Actus Reus II The Law Quarterly Review. 1982. Vol. 98, № 1. P. 109-142.

294. Mackay R.D. Diminished Responsibility and Mentally Disordered Killers // Rethinking English Homicide Law / Edited by Andrew Ashworth and Barry Mitchell. Oxford: University Press, 2000. P. 55-83.

295. MacKinnon F.D. Sir Edward Coke // The Law Quarterly Review. 1935. Vol. 51, №202. P. 289-298.

296. Marston G. Contemporaneity of Act and Intention in Crimes // The Law Quarterly Review. 1970. Vol. 86, № 342. P. 208-238.

297. MartinS.P. The Radical Necessity Defense// University of Cincinnati Law Review. 2005. Vol. 73, № 4. P. 1527-1607.

298. McNaughtonJ.T. Burden of Production of Evidence: A Function of a Burden of Persuasion // Harvard Law Review. 1955. Vol. 68, № 8. P. 1382-1391.

299. Mead G. Contracting into Crime: A Theory of Criminal Omissions // Oxford Journal of Legal Studies. 1991. Vol. 11, № 2. P. 147-173.

300. Michaels A.C. Constitutional Innocence// Harvard Law Review. 1999. Vol. 112, №4. P. 828-902.

301. Milgate H.P. Case and Comment, Murder and the Killer Who Acts under Duress // The Cambridge Law Journal. 1986. Vol. 45, № 2. P. 183-185.

302. MisnerR.L. The New Attempt Laws: Unsuspected Threat to the Fourth Amendment // Stanford Law Review. 1981. Vol. 33, № 2. P. 201-230.

303. Moore M.S. Prima Facie Moral Culpability// Boston University Law Review. 1996. Vol. 76, № 1-2. P. 319-333.

304. Note, A criminal act and its consequences // The Law Quarterly Review. 1958. Vol. 74, № 293. P. 20-21.

305. Note, Automatism // The Law Quarterly Review. 1962. Vol. 78, № 312. p.476-477.

306. Note, Felony Murder as a First Degree Offense: An Anachronism Retained // The Yale Law Journal. 1957. Vol. 66, № 3. P. 427-435.

307. Note, Felony Murder: A Tort Law Reconceptualization // Harvard Law Review. 1986. Vol. 99, № 8. P. 1918-1935.

308. Note, Judicial Law Making in Scots Criminal Law // The Law Quarterly Review. 1984. Vol. 100, № 3. P. 360-363.

309. Note, Mens rea in criminal statutes // The Law Quarterly Review. 1958. Vol. 74, №295. P. 342-343.

310. Note, Negligence and the General Problems of Criminal Responsibility // The Yale Law Journal. 1972. Vol. 81, № 5. P. 949-979.

311. Note, Objective test in murder cases // The Law Quarterly Review. 1956. Vol. 72, № 286. P. 166-168.

312. Note, Subjective or objective test of presumption in murder cases // The Law Quarterly Review. 1961. Vol. 77, № 305. P. 1-5.

313. Note, The Cultural Defense in the Criminal Law // Harvard Law Review. 1986. Vol. 99, № 6. P. 1293-1311.

314. Note, The Failure to Rescue: A Comparative Study // Columbia Law Review. 1952. Vol. 52, № 5. P. 631-647.

315. Note, The Law Commission's Report on Imputed Criminal Intent II The Law Quarterly Review. 1967. Vol. 83, № 331. P. 321-323.

316. Note, The Objects of Criminal Conspiracy- Inadequacies of State Law // Harvard Law Review. 1955. Vol. 68, № 6. P. 1056-1069.

317. Nsereko D.D.N. Witchcraft as a Criminal Defence, From Uganda to Canada and Back // Manitoba Law Journal. 1996. Vol. 24, № 1. P. 38-59.

318. Oberer W.E. The Deadly Weapon Doctrine Common Law Origin // Harvard Law Review. 1962. Vol. 75, № 8. P. 1565-1576.

319. Ormerod D.C. Case and Comment, Conspiracy, R. v Sakavickas II The Criminal Law Review. 2005. № 4. P. 293-298.

320. Ormerod D.C. Case and Comment, Manslaughter, R. v Misra and Srivastava II The Criminal Law Review. 2005. № 3. P. 234-238.

321. Ortolan. Cours de législation pénale comparée II Revue de législation et de jurisprudence. Tome huitième. 1838. P. 64-74.

322. Ostien Ph. Islamic Criminal Law: What It Means in Zamfara and Niger States // Journal of Public and Private Law. 2000. Vol. 4, № 1. P. 1-18.

323. PackerH.L. The Model Penal Code and Beyond// Columbia Law Review. 1963. Vol. 63, № 4. P. 594-607.

324. Parker J.S. The Economics of Mens Rea// Virginia Law Review. 1993. Vol. 79, №4. P. 741-811.

325. Pollock F. English Law before the Norman Conquest // Select Essays in Anglo-American Legal History. In Three Volumes. Vol. I. General Surveys. Boston: Little, Brown, and Co., 1907. P. 88-108.

326. PoundR. The Development of American Law and Its Deviation from English Law // The Law Quarterly Review. 1951. Vol. 67, № 265. P. 49-66.

327. Prevezer S. Notes of Cases, Conspiracy and Public Mischief // The Modern Law Review. 1954. Vol. 17, № 1. P. 72-74.

328. Prevezer S. The English Homicide Act: A New Attempt to Revise the Law of Murder // Columbia Law Review. 1957. Vol. 57, № 5. P. 624-652.

329. Public Mischief without Conspiracy// The Journal of Criminal Law. 1954. Vol. 18, № 1. P. 50-51.

330. QuaidJ.A. The Assessment of Corporate Criminal Liability on the Basis of Corporate Identity: An Analysis //McGill Law Journal. 1998. Vol. 43, № 1. P. 67114.

331. Radbruch G.L. Jurisprudence in the Criminal Law // Journal of Comparative Legislation and International Law. 3rd Series. 1936. Vol. 18, №4. P. 212— 225.

332. Recent Cases, Criminal Law Jurisdiction - An Agreement to Commit a Crime in Another Country Is Not an Indictable Conspiracy. Board of Trade v. Queen (H.L. 1957) // Harvard Law Review. 1957. Vol. 71, № 2. P. 371-374.

333. Reed A. Causation and Assisting Drug-abuse Injection, Rv Kennedy 2005. EWCA Crim 685 // The Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 69, № 5. P.384-389.

334. Reed A. Involuntary Manslaughter and Assisting Drug-Abuse Injection // The Journal of Criminal Law. 2003. Vol. 67, № 5. P. 431-442.

335. Reed A. Necessity: Supply of Cannabis for Medical Purpose, R v Quayle and Others 2005. EWCA Crim 1415 // The Journal of Criminal Law. 2005. Vol. 69, № 6. P. 464-468.

336. Reed A. The Subjective and Objective Tests for Duress, R v Saß (Ali Ahmed) and Others 2003. EWCA Crim 1809 // The Journal of Criminal Law. 2003. Vol. 67, №5. P. 379-385.

337. Reed A. Unlawful Act Manslaughter and Consensual Activity, R v Andrews 2002. EWCA Crim 3021 // The Journal of Criminal Law. 2003. Vol. 67, № 6. P. 453-465.

338. Robinson P.H. Criminal Law Defenses: A Systematic Analysis// Columbia Law Review. 1982. Vol. 82, № 2. P. 199-291.

339. Robinson P.H. Imputed Criminal Liability// The Yale Law Journal. 1984. Vol. 93, № 4. P. 609-676.

340. Robinson P.H. Reforming the Federal Criminal Code: A Top Ten List // Buffalo Criminal Law Review. 1997. Vol. 1, № 1. P. 225-271.

341. Robinson P.H. Should the Criminal Law Abandon the Actus Reus-MensRea Distinction?// Action and Value in Criminal Law/ Edited by Stephen Shute, John Gardner, and Jeremy Horder. Oxford: Clarendon Press, 1993. P. 187211.

342. Robinson P.H., Grail J.A. Element Analysis in Defining Criminal Liability: The Model Penal Code and Beyond // Stanford Law Review. 1983. Vol. 35, № 4. P. 681-762.

343. RothN.E., SundbyS.E. The Felony-Murder Rule: A Doctrine at Constitutional Crossroads // Cornell Law Review. 1985. Vol. 70, № 3. p. 446-492.

344. RyuP.K., SilvingH. Error Juris: A Comparative Study // The University of Chicago Law Review. 1957. Vol. 24, № 3. P. 421-471.

345. SayreF.B. Mens Reall Harvard Law Review. 1932. Vol.45, №6. P. 974-1026.

346. SayreF.B. Public Welfare Offenses// Columbia Law Review. 1933. Vol. 33,№ l.p. 55-88.

347. Schmitthoff M. The Science of Comparative Law // The Cambridge Law Journal. 1939. Vol. 7, № l.P. 94-110.

348. Schwartz D. W. Note, Imposing the Death Sentence for Felony Murder on aNon-Triggerman // Stanford Law Review. 1985. Vol. 37, № 3. P. 857-888.

349. SendorB.B. Crime as Communication: An Interpretive Theory of the Insanity Defense and the Mental Elements of Crime // The Georgetown Law Journal. 1986. Vol. 74, № 6. P. 1371-1434.

350. Shiels R. Common Law Crime: Liability of Non-natural Person, Transco pic v HM Advocate 2004 SLT 41 // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, №2. P. 118-121.

351. Shiels R.S. A Draft Criminal Code for Scotland // The Journal of Criminal Law. 2004. Vol. 68, № 1. P. 50-53.

352. SimonsK.W. Mistake and Impossibility, Law and Fact, and Culpability: A Speculative Essay // Journal of Criminal Law & Criminology. 1990. Vol. 81, № 1. P. 447-517.

353. Simons K. W. When is Strict Liability Just? // Journal of Criminal Law & Criminology. 1997. Vol. 87, № 4. P. 1075-1137.

354. Singh R.U. History of the Defence of Drunkenness in English Criminal Law // The Law Quarterly Review. 1933. Vol. 49, № 196. P. 528-546.

355. SmithA.T.H. Judicial Law Making in the Criminal Law// The Law Quarterly Review. 1984. Vol. 100, № 1. P. 46-76.

356. Smith J.C. The Guilty Mind in the Criminal Law// The Law Quarterly Review. 1960. Vol. 76, № 301. P. 78-99.

357. Smith J.C. Two Problems in Criminal Attempts // Harvard Law Review. 1957. Vol. 70, № 3. P. 422-448.

358. Smith P. Legal Liability and Criminal Omissions// Buffalo Criminal Law Review. 2001. Vol. 5, № 1. P. 69-102.

359. Spencer J.R. Case and Comment, Thought Crimes: Some Afterthoughts // The Cambridge Law Journal. 1986. Vol. 45, № 3. P. 363-366.

360. Stannard J.E. Subjectivism, Objectivism, and the Draft Criminal Code // The Law Quarterly Review. 1985. Vol. 101, № 4. P. 540-555.

361. Stephen H. Homicide by Necessity // The Law Quarterly Review. 1885. Vol. 1, № l.P. 51-61.

362. Stuart D. Supporting General Principles for Criminal Responsibility in the Model Penal Code with Suggestions for Reconsideration: A Canadian Perspective // Buffalo Criminal Law Review. 2000. Vol. 4, № 1. P. 13-51.

363. Sullivan G.R. Expressing Corporate Guilt// Oxford Journal of Legal Studies. 1995. Vol. 15, № 2. P. 281-293.

364. Tadros V. The Characters of Excuse // Oxford Journal of Legal Studies. 2001. Vol. 21, №3. P. 495-519.

365. Temkin J. When is a Conspiracy Like an Attempt and other Impossible Questions // The Law Quarterly Review. 1978. Vol. 94, № 4. P. 534-556.

366. Thompson G.J. The Development of the Anglo-American Judicial System. Part I // Cornell Law Quarterly. 1931. Vol. 17, № 1. P. 9-42.

367. Thomson J.M. Note, Drunkenness and the Scots Law of Murder// The Law Quarterly Review. 1978. Vol. 94, № 1. P. 22-25.

368. Tomkovicz J.J. The Endurance of the Felony-Murder Rule: A Study of the Forces that Shape Our Criminal Law // Washington and Lee Law Review. 1994. Vol. 51, №4. P. 1429-1480.

369. Tromble K.R. Note, Humpty Dumpty on Mens Rea Standards: A Proposed Methodology for Interpretation // Vanderbilt Law Review. 1999. Vol. 52, № 2. P. 521-556.

370. UnderwoodB.D. The Thumb on Scales of Justice: Burdens of Persuasion in Criminal Cases // The Yale Law Journal. 1977. Vol. 86, № 7. P. 1299-1348.

371. Virgo G. Case and Comment, Constructing Manslaughter in Drug Abuse Cases // The Cambridge Law Journal. 2003. Vol. 62, № 1. P. 12-14.

372. Wanderer N.A., Connors C.R. Culture and Crime: Kargar and the Existing Framework for a Cultural Defense // Buffalo Law Review. 1999. Vol. 47, № 2. P. 829-873.

373. WardA.R. Making Some Sense of Self-Induced Intoxication// The Cambridge Law Journal. 1986. Vol. 45, № 2. P. 247-261.

374. Wechsler H. Codification of Criminal Law in the United States: The Model Penal Code // Columbia Law Review. 1968. Vol. 68, № 8. P. 1425-1456.

375. Wechsler H. The Challenge of a Model Penal Code // Harvard Law Review. 1952. Vol. 65, №7. P. 1097-1133.

376. WeisbergR. Reappraising Complicity// Buffalo Criminal Law Review. 2000. Vol.4, № l.P. 217-281.

377. Welsh R.S. The Criminal Liability of Corporations // The Law Quarterly Review. 1946. Vol. 62, № 248. P. 345-365.

378. Westen P., Mangiafico J. The Criminal Defense of Duress: A Justification, Not an Excuse And Why It Matters // Buffalo Criminal Law Review. 2003. Vol. 6, № 2. P. 833-950.

379. WestlingW.T. Manslaughter By Unlawful Act: The «Constructive» Crime Which Serves no Constructive Purpose// The Sydney Law Review. 1974. Vol. 7, №2. P. 211-223.

380. Williams G. The Lords and Impossible Attempts, or Quis Custodiet Ipsos Custodesl II The Cambridge Law Journal. 1986. Vol. 45, № 1. P. 33-83.

381. Williams G. The Mens Rea for Murder: Leave it Alone // The Law Quarterly Review. 1989. Vol. 105, № 3. P. 387-397.

382. Williams G.L. Homicide and the Supernatural // The Law Quarterly Review. 1949. Vol. 65, № 260. P. 491-503.

383. Williams G.L. The Definition of Crime // Current Legal Problems. 1955. Vol. 8. P. 107-130.

384. Wilson W. Murder and the Structure of Homicide // Rethinking English Homicide Law / Edited by Andrew Ashworth and Barry Mitchell. Oxford: University Press, 2000. P. 21-54.

385. WittenbrinkL.D. Note, Overstepping Precedent? Tison v. Arizona Imposes the Death Penalty on Felony Murder Accomplices // North Carolina Law Review. 1988. Vol. 66, № 4. P. 817-837.

386. Антонова Е.Ю. Уголовная ответственность корпораций по законодательству США // Контакт России и стран АТР в правовом дискурсе / отв. ред. А.И. Коробеев. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2005. с. 174-178.

387. Апарова Т.В. Основные исторические тенденции английского прецедентного права // Ученые записки Всесоюзного юридического заочного института. Вып. XVII, ч. III. М., 1968. С. 126-173.

388. Ведерникова О.Н. Современные уголовно-правовые системы: типы, модели, характеристика //Государство и право. 2004. № 1. С. 68-76.

389. Дингвал Г. Подходы к проблеме опьянения и уголовной ответственности в семье общего права // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2005. № 3. С. 542-575.

390. Есаков Г.А. Кодификация уголовного права Англии (к 160-летию первого проекта уголовного кодекса) // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке / Материалы международной научно-практической конференции. 2930 января 2004 г. М., 2004. С. 495-502.

391. Есаков Г.А. Небрежность в уголовном праве России и Англии: сравнительно-правовой анализ // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2004. № 1.С. 196-208.

392. Есаков Г.А. Суеверия и уголовное право (на примере преступлений против жизни в странах семьи общего права) // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2004. № 4. С. 1056-1072.

393. Есаков Г.А. Убийство и «уменьшенная вменяемость» по английскому уголовному праву // Вестник Архангельского государственного технического университета. Серия «Право». Вып. 61. Архангельск, 2005. С. 38-52.

394. Есаков Г.А. Уголовная ответственность юридических лиц за убийство по английскому и шотландскому уголовному праву // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2005. № 1. С. 142-163.

395. Жалинский А. Немецкая уголовно-правовая наука на смене тысячелетий (сборник статей, изданных профессорами Альбином Эзером, Винфридом Хассемером, Бернардом Бурхардтом)// Уголовное право. 2002. № 4. С. 136139.

396. Келина С.Г. Характерные особенности современной английской уголовной юстиции // Советское государство и право. 1981. № 6. С. 133-137.

397. Кибалъник А. Преступление и наказание в доктрине мусульманского уголовного права // Уголовное право. 2007. № 1. С. 25-29.

398. Козочкин ИД. 35-летие со дня принятия Примерного уголовного кодекса США // Юрист. 1998. № 3. С. 51-55.

399. Козочкин И.Д. Строгая ответственность в уголовном праве Англии и США// Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2000. № 1. С. 136-149.

400. Кубанцев С.П. Невменяемость в уголовном праве США// Журнал российского права. 2004. № 2. С. 149-160.

401. Кубанцев С.П. Правила Макнатена как концепция невменяемости в уголовном праве США // Журнал российского права. 2005. № 8. С. 115-127.

402. Кудрявцев В.Н. Причинная связь в уголовном праве // Кудрявцев В.Н. Избранные труды по социальным наукам. В 3 т. Т. 1. Общая теория права. Уголовное право. М.: Наука, 2002. С. 499-518.

403. Малиновский A.A. Сравнительное уголовное право: понятие и основные задачи // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке / Материалы 4-й международной научно-практической конференции, 25-26 января 2007 г. М.: ТК Велби, Проспект, 2007. С. 30-33.

404. Миронов С.И. Необходимая оборона по уголовному праву Англии и США: особенности регулирования // Государство и право. 2002. № 6. С. 61-67.

405. Никифоров A.C. Уголовное право современной Англии (обзор английской литературы по уголовному праву) // Советское государство и право. 1954. №6. С. 139-145.

406. Орешкина Т.Ю. Уголовно-правовое значение согласия потерпевшего // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке / Материалы второй международной научно-практической конференции, 27-28 января 2005 г. М.: ТК Велби, Проспект, 2005. С. 143-147.

407. Полубинская С.В. Невменяемость по уголовному праву США// Вестник Архангельского государственного технического университета. Серия «Право». Вып. 61. Архангельск, 2005. С. 12-22.

408. Трикоз E.H. Обычное уголовное право аборигенов Австралии (теоретические проблемы исследования)// Право и политика. 2000. №4. С. 115119.

409. Трикоз E.H. Формирование системы источников уголовного права Австралии в XIX- начале XX вв. // Журнал российского права. 2003. №7. С.159-170.

410. Черных A.B. Участники совершения преступления по английскому уголовному праву // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1985. № 3. С. 96-103.

411. Чигринец О.М. Учение о вине по уголовному праву Англии// Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1979. № 6. С. 77-82.

412. Шаргородский М.Д. Научный прогресс и уголовное право // Шарго-родскийМ.Д. Избранные работы по уголовному праву / сост., предисл. Б.В. Волженкина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 385-399.

413. Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии// Шаргородский М.Д. Избранные работы по уголовному праву / сост., предисл. Б.В. Волженкина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 365-384.

414. Диссертации и авторефераты диссертаций

415. Апарова Т.В. Прецедент в английском праве (историко-юридическое исследование): дис. . канд. юрид. наук / Всесоюз. юрид. заоч. ин-т. М., 1968. 2., 364 +16 с.

416. Дубовиченко C.B. Интеллектуальные моменты умышленной формы вины: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Волж. ун-т им. В.Н. Татищева. Казань, 2007. 21 с.

417. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Моск. гос. юрид. акад. М., 2006. 48 с.

418. Никифоров B.C. Учение о виновности в английском уголовном праве: дис. . канд. юрид. наук/Институт права Академии наук СССР. М., 1945. 732 с.

419. Рарог А.И. Теория вины в советском уголовном праве (общие и специальные вопросы): автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Всесоюз. юрид. заоч. ин-т. М., 1988. 30 с.459

420. Ситковский И.В. Уголовная ответственность юридических лиц: ав-тореф. дис. . канд. юрид. наук / Моск. гос. юрид. акад. М., 2003. 30 с.

421. Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера (теория, уголовно-правовое регулирование, практика): автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Моск. гос. юрид. акад. М., 2004. 48 с.

422. Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и Рома-но-германской правовых систем: автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Санкт-Петербург. гос. ун-т. СПб., 2007. 55 с.

423. Трикоз E.H. Эволюция системы источников и основных институтов уголовного права Австралии в XIX-XX вв.: автореф. дис. . канд. юрид. наук/ Моск. гос. унив. им. М.В. Ломоносова. М., 2002. 26 с.

424. Чупрова Е.В. Ответственность за экономические преступления по уголовному праву Англии: автореф. дис. . канд. юрид. наук / Нижегор. акад. МВД России. М., 2005,30 с.

425. Шахунянц Е.А. Преступление и проступок по уголовному праву Англии и США: дис. . канд. юрид. наук/ Всесоюз. ин-т по изуч. прич. и разр. мер предупр. прест-ти. М., 1976. 205 с.

426. Шулъженко H.A. Ответственность за предварительную преступную деятельность по англо-американскому уголовному праву: дис. . канд. юрид. наук / ВНИИ сов. законодательства. М., 1982. 170 е., xvii с.

Автор: Есаков, Геннадий Александрович
Город: Москва
Год: 2007
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Учение о преступлении в странах семьи общего права тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Учение о преступлении в странах семьи общего праватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Учение о преступлении в странах семьи общего права»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Есаков, Геннадий Александрович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Учение о преступлении в странах семьи общего права"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Есаков, Геннадий Александрович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Учение о преступлении в странах семьи общего права»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Учение о преступлении в странах семьи общего права»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Есаков, Геннадий Александрович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Учение о преступлении в странах семьи общего права"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Есаков, Геннадий Александрович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Учение о преступлении в странах семьи общего права»