СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Цветков, Сергей Александрович, кандидата юридических наук
Введение.
Глава I. Социальная обусловленность уголовно-правового обеспечения управленческой деятельности представителей власти
§ 1. Государственная власть: понятие, типичные и особенные черты.
§ 2. Категория «представитель власти» в отечественной науке и правоприменительной практике второй половины XIX начала XX вв.
§ 3. Развитие уголовного законодательства о посягательствах на представителей власти в истории России XI - XVIII вв.
Глава II. Уголовно-правовое регулирование посягательств на представителей власти в законодательстве России второй половины XIX начала XX вв.
§ 1. Общая характеристика преступлений против управленческой деятельности представителей власти в русском законодательстве второй половины XIX начала XX вв.
§ 2. Сопротивление власти.
§ 3. Оскорбление (неуважение) власти.
§ 4. Неповиновение власти.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Уголовно-правовая охрана законной деятельности представителей власти в российском законодательстве второй половины XIX - начала ХХ вв."
Актуальность темы исследования. Существование общества без таких институциональных явлений, как государство и власть, попросту невозможно, если только не считать одним из допустимых вариантов социального бытия «войну всех против всех». Действительно, отношения между индивидами не оборачиваются хаосом лишь потому, что существует общий властный центр, обеспечивающий порядок в социуме. Чрезвычайная сложность экономических отношений, сосредоточенность огромного числа людей в городах, функционирование систем их жизнеобеспечения требуют наличия общих правил и норм, обязательность исполнения которых гарантируется только государственной властью. Власть, таким образом, является основным и наиболее ярким признаком государства.
Вместе с тем наличие у государства власти и аппарата управления - это отнюдь не самоцель. Власть нужна ему для реализации общественных функций, поскольку вне взаимодействия с обществом государство теряет всякий смысл. Осуществляя указанные функции при помощи управленческих процессов, государство организовывает общество, объединяя всех его членов. Происходит это благодаря тому, что слаженная работа государственных органов удовлетворяет объективную потребность общества в организующе властном воздействии на складывающиеся в нем отношения с целью их упорядочения и планомерного развития.
Известно, что государству для осуществления его функций необходимы материальные ресурсы и личный штаб управления. Также известен и тот факт, что всякая государственная власть держится на двух китах - силе и согласии (макиавеллиевский кентавр). Утрата любой из этих опор - начало краха государства. Посягательства на управленческую деятельность представителей власти в правоохранительной и контролирующей сферах разрушают «силовую» составляющую государственной власти. Нарушая нормальное функционирование определенных звеньев государственного аппарата либо создавая реальную опасность такого нарушения, эти преступления существенно подрывают эффективность государственной деятельности по управлению социальными процессами и дискредитируют авторитет государства. Вот почему государство очень жестко реагирует на дезорганизацию его властного регулирования, обеспечивая последнее с помощью наиболее острой формы принуждения - уголовно-правовой ответственности.
В этой связи изучение уголовно-правового регулирования управленческой деятельности представителей власти в истории России приобретает особый интерес, поскольку позволяет вскрыть те глубинные черты, качества, которыми характеризовалось сопротивление властному государственному регулированию административно-политической сферы на протяжении многих столетий; выявить те законодательно закрепленные приемы и средства, с помощью которых оказывалось противодействие нарушению слаженной работы государственного аппарата; оценить их эффективность и значимость для современной правовой действительности.
В целом сказанное свидетельствует о необходимости углубленного теоретического анализа проблем социальной обусловленности, юридической природы, классификации и практики применения, а также выработки научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовно-правовых норм, обеспечивающих управленческую деятельность представителей власти.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает состояние уголовно-правового регулирования ответственности за нарушение нормальной деятельности представителей власти в дореволюционной России второй половины XIX начала XX вв.
Предметом исследования являются:
- управленческая деятельность представителей государственного аппарата как необходимый элемент осуществления государственной власти;
- законодательные акты, регламентирующие ответственность за деяния, нарушающие слаженное функционирование государственных органов и их уполномоченных представителей;
- научные публикации по исследуемым вопросам;
- судебно-следственная практика по делам о преступлениях, посягающих на общественные отношения в области обеспечения управленческой деятельности представителей власти.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1845 по 1917 гг. Именно в этот исторический промежуток были приняты такие кодифицированные уголовно-правовые акты, как Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.), Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.) и Уголовное Уложение (1903 г.). В указанных нормативных актах институт уголовно-правового обеспечения законной деятельности представителей власти получил свою наибольшую проработанность и завершенность. Причем в диссертации прослеживается эволюция уголовно-правовых норм о посягательствах на уполномоченных субъектов государственной власти. Автор рассматривает соответствующие предписания Русской Правды, Правосудия Митрополичьего, Соборного Уложения, Артикула воинского, Устава морского, Устава Благочиния.
Степень научной разработанности темы. Историографическую базу исследования составили труды юристов и историков дооктябрьского и послеоктябрьского периодов. В целом, специальных исследований, посвященных изучению уголовно-правового регулирования ответственности за посягательства на законную деятельность представителей власти в период с 1845 по 1917 гг. в литературе не проводилось.
Проблеме социальной обоснованности криминализации преступлений, нарушающих слаженную работу органов государственной власти и управления, были посвящены труды дореволюционных философов и правоведов как Н. Н. Алексеева, И. Андреевского, И. А. Ильина, Б А. Кистяковского, Н. М. Коркунова, П. П. Пусторослева, Л. А. Тихомирова.
Анализ отдельных составов преступлений, посягающих на управленческую деятельность представителей власти, содержался в работах П. Н. Малянтовича и Н. К. Муравьева.
Соответствующие главы о преступлениях против порядка управления в дореволюционных учебниках и комментариях были написаны А. Ф. Бернером, В. В. Волковым, С. В. Познышевым, Г. Е. Колоколовым, А. Лохвицким, Н. С. Таганцевым.
Постреволюционная историография данного вопроса более скупа. Большинство исследований проводилось историками, в силу чего проблемы уголовно-правового регулирования служебной деятельности представителей власти (собственно юридические аспекты) освещения не получили. Отдельные нормы были прокомментированы в параграфах диссертаций А. Ю. Кизилова, С. JI. Скутина, С. Н. Тулина, посвященных эволюции уголовно-правового запрета посягательств на представителей власти.
Однако до сих пор еще не осуществлялось комплексного монографического исследования, посвященного проблеме уголовно-правовой охраны законной деятельности представителей власти в дореволюционном законодательстве второй половины XIX начала XX вв.
Нормативная и источниковая база исследования. Нормативную базу диссертационного исследования составили нормы Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 (1885) г., Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.), Уголовного Уложения (1903 г.), регулирующие нормальную управленческую деятельность уполномоченных лиц государственного аппарата. Прослеживая эволюцию соответствующих уголовно-правовых предписаний, автор проанализировал такие памятники русского права как Русскую Правду, Соборное Уложение 1649 г., Артикул воинский 1715 г., Устав морской 1720 г., Устав благочиния 1782 г. Кроме того, были изучены и иные нормативные правовые акты, посвященные регулированию слаженной деятельности государственного аппарата.
Источниковую базу исследования составили решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената по делам о преступлениях против порядка управления.
Цели и задачи исследования. Целями диссертационной работы являются: во-первых, исследование социальной обусловленности уголовно-правовой охраны служебной деятельности представителей власти в дореволюционной России; во-вторых, углубленный анализ наиболее важных либо дискуссионных проблем ответственности за посягательства на нормальную деятельность «властей, правительством установленных».
Сформулированные цели предопределили следующие задачи: а) проследить эволюцию уголовно-правового запрета посягательств на уполномоченных лиц государственного аппарата в истории России XI - XVIII вв.; б) определить социальную и юридическую природу нарушений нормальной деятельности представителей власти, осуществляющих управленческие функции; в) очертить круг и дать общую характеристику посягательств на нормальную деятельность властей, «правительством установленных»; г) рассмотреть объективные и субъективные признаки преступлений против порядка управления, выражающихся в посягательствах на управленческую деятельность представителей власти; д) исходя из бланкетного характера диспозиций уголовно-правовых норм, обеспечивающих нормальную деятельность представителей власти, исследовать их понятийный аппарат на предмет соответствия отраслевым законам, регулирующим такую деятельность; е) оценить адекватность правового регулирования уровню развития государственного аппарата в пореформенной России.
Методология исследования. В своих исследованиях автор использовал диалектический, системный, исторический, сравнительно-правовой, логический, конкретно-социологический и другие методы научного познания.
Научная новизна исследования определяется тем, что это первая монографическая работа, посвященная комплексному изучению проблем уголовной ответственности за нарушение должностной деятельности представителей власти в уголовном законодательстве
России второй половины XIX начала XX вв. Результаты исследования позволили очертить круг посягательств на общественные отношения, обеспечивающие нормальную работу государственного аппарата Российской Империи, раскрыть содержание признаков рассматриваемых составов преступлений, проследить преемственность между дореволюционными и современными уголовно-правовыми нормами по данному вопросу.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:
1. Первые посягательства на управленческую деятельность представителей власти были известны еще Русской Правде. Ст. 1 Краткой Правды представляла собой комплексную (или, точнее сказать, синкретичную) уголовно-правовую норму, обеспечивающую безопасность жизни и деятельности уполномоченных лиц княжеской власти. В ее первой части регулировались случаи причинения смерти княжим мужам по личным мотивам, во второй части данной статьи предусматривалась ответственность за посягательства на жизнь представителей феодальной администрации в связи с их служебной деятельностью.
2. Общественная опасность преступлений против законной деятельности представителей государственного аппарата Российской Империи заключалась в том, что они, нарушая нормальное функционирование государственных органов, снижали качество управленческой деятельности и тем самым подрывали авторитет государства.
3. В доктрине уголовного права второй половины XIX начала XX вв. утвердилась точка зрения, согласно которой вопрос о принадлежности (и относимости) государственных служащих к представителям власти решался не столько на основании занимаемого по службе положения, сколько исходя из характера выполняемых ими функций.
4. Объектом преступлений, предусмотренных ст. 263-288 Уложения о наказаниях 1885г., ст. 138, 140-143, 145-146, 147, 154 Уголовного Уложения 1903 г., ст. 29-31 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., выступал порядок управления, т. е. нормальное функционирование установленной правительством власти. Основными непосредственными объектами указанных деяний являлись управленческие социальные ценности, претерпевавшие ущерб от преступлений, выражающихся в: 1) противодействии власти (насильственном и ненасильственном), принуждении властей к чему-либо противозаконному; 2) оказании неуважения власти; 3) неисполнении требований власти. В качестве дополнительных объектов нередко выступали здоровье, честь и достоинство представителей государственного аппарата.
5. По своим объективным характеристикам многие преступления против порядка управления относились к насильственным. К пониманию природы насильственных посягательств в дореволюционной доктрине сложилось двойственное отношение. Уголовно-правовая мысль конца XIX начала XX вв. зачастую предлагала расширительное толкование физического насилия как посягательства, причиняющего личности практически любой по степени тяжести вред. Напротив, законодательная трактовка насилия включала в содержание данного термина лишь легкие телесные повреждения и некоторые другие варианты принудительного воздействия на личность. К насилию, таким образом, относились наиболее легкие телесные повреждения, а так же некоторые посягательства на свободу. Оно представляло собой служебную уголовно-правовую категорию («дополнительное понятие»), которое охватывало «случаи противозаконного применения к другому лицу физической силы, не подходящее под понятие других предусмотренных законом деяний». В содержание насилия включались побои, сечение розгами, палками, связывание, нетяжкие истязания и мучения, всякое иное нарушение телесной неприкосновенности (в том числе без причинения физической боли), ограничение свободы, приведение в «состояние бессознательности».
6. В качестве одного из способов нарушения управленческой деятельности представителей власти уголовное законодательство второй половины XIX начала XX вв. рассматривало и угрозу. В ее дефиниции основной акцент делался на описание признака, отражающего саму природу угрозы как разновидности психического принуждения -воздействия на психику потерпевшего. При отсутствии достаточного понятийного аппарата признак «информационного воздействия на психику потерпевшего» фиксировался путем использования глагола «стращать». Уголовно наказуемой признавалась лишь определенная, реальная угроза.
7. Деянием, направленным против порядка управления, признавалось и оскорбление должностных лиц, состоящих на государственной или общественной службе. При определении оскорбления (обиды) указывалось на оскорбительный (унизительный, презрительный) характер обращения (обхождения) и его умышленность. Признак оскорбительности являлся сугубо оценочным.
8. Под сопротивлением власти понималось заведомое воспрепятствование посредством насилия законным действиям ее представителей. Уложение о наказаниях знало два вида сопротивления властям: а) публичное (восстание) и б) частное (собственно сопротивление). Однако критерии их разграничения (вооруженность, массовый характер) не обладали универсальностью, что создавало определенные трудности для правоприменителя. В последующем законодатель отказался от подразделения сопротивления на виды и предложил такую редакцию указанной нормы, которая использовалась отечественным законодателем вплоть до конца XX в.
10. Все случаи неуважения к власти, предусмотренные нормативно-правовыми актами исследуемого периода, сводились к трем группам посягательств: а) оскорбление власти в правительственном или общественном установлении во время функционирования учреждения (т. н. оскорбление присутственного места); б) оскорбление представителя власти путем использования в официальной бумаге, поданной в государственный орган, заведомо неприличных слов и выражений; в) оскорбление представителя власти (словом, действием) при исполнении ими должностных обязанностей или вследствие их исполнения. Уложение о наказаниях (1885 г.) и Устав о наказаниях (1864 г.) содержали целый комплекс специальных запретов, которые предусматривали ответственность за различные виды неуважения власти (непосредственное, заочное), проявляющихся в тех или иных формах общественно опасного поведения (устной, письменной, действием).
11. В Уложении 1903 г. уголовно-правовое обеспечение авторитета государственной власти претерпело существенные изменения. Во-первых, законодатель отказался от размещения правовых предписаний по принципу «один запрет - одна статья», сгруппировав все случаи неуважения к власти в одной общей норме. В результате такого технико-юридического приема вне сферы специального регулирования остался целый ряд преступлений против порядка управления. Во-вторых, посягательствам на авторитет властей, правительством установленных, отныне признавались только деяния, которые выражались в «неуважении к месту». Унижение чести и достоинства отдельных должностных лиц в связи с их служебной деятельностью стали рассматриваться как частные случаи преступлений против личности и размещаться в соответствующих главах.
12. Деяния, выражающиеся в неповиновении законным требованиям власти, также рассматривались как посягательства на порядок управления. Их общественная опасность состояла в том, что вред нормальной деятельности государственных органов причинялся за счет бездействия лица (группы лиц), неисполняющих какие-либо предписания должностных лиц или уклоняющихся от исполнения государственных или общественных повинностей. Для характеристики подобного рода преступлений, не сопровождающихся применением насилия в отношении представителей власти, однако существенно затруднявшим отправление ими управленческих функций, в доктрине уголовного права использовался термин «пассивное сопротивление». Отличительной особенностью данного рода посягательств на порядок управления было то, что они, в отличие от преступлений, выражающихся в сопротивлении либо неуважении власти, относились к числу однообъектных деяний.
Теоретическое и практическое значение работы определяется тем, что она представляет осуществленное на монографическом уровне комплексное исследование проблем уголовно-правового обеспечения управленческой деятельности представителей власти в российском законодательстве второй половины XIX начала XX вв. В диссертации очерчивается круг посягательств на служебную деятельность должностных лиц государственного аппарата, анализируется социальная сущность этих деяний, прослеживается эволюция с древнейших времен до принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Практическая значимость проведенного исследования обусловлена тем, что: во-первых, предмет и результаты исследования имеют тесную связь с современным законотворческим процессом, посвященным уголовно-правовому регулированию управленческих общественных отношений; во-вторых, содержащиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего исследования проблем ответственности за посягательства на порядок управления; в-третьих, результаты исследования позволяют составить целостную картину особенностей, а также проблем и трудностей уголовно-правового регулирования большого пласта общественных отношений пореформенной России на рубеже XIX - XX вв.; в-четвертых, результаты диссертационного исследования целесообразно использовать в процессе преподавания курсов «История государства и права России», «Теория государства и права», «Уголовное право. Особенная часть», «Административное право».
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре истории государства и права Московской государственной юридической академии и там же проводилось ее обсуждение. Основные положения диссертации опубликованы в научных статьях.
Структура работы обусловлена целями и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Цветков, Сергей Александрович, Москва
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:
Первые посягательства на управленческую деятельность представителей власти были известны еще Русской Правде. Так, ст. 1 Краткой Правды представляла собой комплексную (или, точнее сказать, синкретичную) уголовно-правовую норму, обеспечивающую безопасность жизни и деятельности уполномоченных лиц княжеской власти. В ее первой части регулировались случаи причинения смерти княжим мужам по личным мотивам. Вторая же часть исследуемой статьи предусматривала ответственность за посягательства на жизнь представителей феодальной администрации в связи с их служебной деятельностью.
Социальная опасность преступлений против законной деятельности представителей государственного аппарата Российской Империи заключалась в том, что они, нарушая нормальное функционирование государственных органов, снижали качество управленческой деятельности и подрывали тем самым авторитет государства.
В доктрине уголовного права второй половины XIX начала XX вв. утвердилась точка зрения, согласно которой вопрос о принадлежности (и относимости) государственных служащих к представителям власти решался не столько на основании занимаемого по службе положения, сколько исходя из характера выполняемых ими функций. К уполномоченному лицу государственной власти, подлежащему привилегированной уголовно-правовой охране, относились «всякое лицо, коему в порядке его служебной деятельности предоставляется принятие каких-либо мер или учинение каких-либо действий, ограничивающих права граждан, налагающих на них какие-либо обязанности, или вообще такое лицо, которое имеет право или обязанность направлять их к известной деятельности или ограничивать таковую».
Объектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 263 - 288 Уложения наказаниях (1885г.), ст. ст. 138, 140 - 143, 145 - 146, 147, 154 Уголовного Уложения (1903 г.), ст. ст. 29-31 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.), выступал порядок управления, то есть нормальное функционирование властей, правительством установленных. Основными непосредственными объектами этих преступлений являлись управленческие социальные ценности, претерпевавшие ущерб от преступлений, выражающихся в: 1) противодействии власти (насильственном и ненасильственном), принуждении властей к чему-либо противозаконному; 2) оказании неуважения власти; 3) неисполнении требований власти. В качестве дополнительных объектов нередко выступали интересы здоровья, чести и достоинства представителей государственного аппарата.
По своим объективным характеристикам многие преступления против порядка управления относились к насильственным. К пониманию природы насильственных посягательств в дореволюционной доктрине сложилось двойственное отношение. Так, уголовно-правовая мысль конца XIX начала XX вв. зачастую предлагала расширительное толкование физического насилия как посягательства, причиняющего личности практически любой по степени тяжести вред. Напротив, законодательная трактовка насилия (поддерживаемая большинством теоретиков) включала в содержание данного термина лишь легкие телесные повреждения и некоторые другие варианты принудительного воздействия на личность. К насилию, таким образом, относились наиболее легкие телесные повреждения, а так же некоторые посягательства на свободу. Оно представляло собой служебную уголовно-правовую категорию («дополнительное понятие»), которое охватывало «случаи противозаконного применения к другому лицу физической силы, не подходящее под понятие других предусмотренных законом деяний». В содержание насилия включали побои, сечение розгами, палками, связывание, нетяжкие истязания и мучения, всякое иное нарушение телесной неприкосновенности, даже без причинения физической боли, ограничение свободы, приведение в состояние бессознательности.
В качестве одного из способов нарушения управленческой деятельности представителей власти уголовное законодательство второй половины XIX начала XX вв. рассматривало и угрозу. Справедливым являлся взгляд на угрозу тех ученых, которые в своих дефинициях делали основной акцент на описании признака, отражающего саму природу угрозы как разновидности психического принуждения - ее воздействия на психику потерпевшего. Не обладая (в отличие от современных исследователей) достаточно разработанным понятийным аппаратом, авторы стремились раскрыть признак «информационного воздействия на психику потерпевшего» путем использования глагола «стращать». Уголовно наказуемой признавалась лишь определенная, реальная угроза.
Вред порядку управления мог причиняться и путем оскорбления должностных лиц, состоящих на государственной или общественной службе. При определении оскорбления (обиды) в науке уголовного права указывалось на оскорбительный (унизительный, презрительный) характер обращения (обхождения) и его умышленность. Признак оскорбительности являлся сугубо оценочным.
Под сопротивлением власти в литературе предлагалось понимать заведомое воспрепятствование посредством насилия законным действиям ее представителей. Уложение о наказаниях знало два вида сопротивления властям: публичное (восстание) и частное (собственно сопротивление). Однако предложенные Уложением 1845 г. критерии разграничения двух видов сопротивления (вооруженность, массовый характер) не обладали универсальностью, что создавало определенные трудности для правоприменителя. В результате составители Уложения 1903 г. отказались от подразделения сопротивления на виды и предложили такую редакцию исследуемого состава, которая использовалась отечественным законодателем (с теми или иными вариациями) вплоть до конца XX в.
Все случаи неуважения к власти, предусмотренные нормативно-правовыми актами исследуемого периода, сводились к трем группам посягательств: а) оскорбление власти в правительственном или общественном установлении во время функционирования учреждения (так называемое оскорбление присутственного места); б) оскорбление представителя власти путем использования в официальной бумаге, поданной в государственный орган, заведомо неприличных слов и выражений; в) оскорбление представителя власти (словом, действием) при исполнении ими должностных обязанностей или вследствие их исполнения. Уложение о наказаниях (1885 г.) и Устав о наказаниях (1864 г.) содержали целый комплекс специальных запретов, которые предусматривали ответственность за неуважения власти различных видов (непосредственное, заочное), проявляющихся в тех или иных формах общественно опасного поведения (устной, письменной, действием).
В Уложении 1903 г. уголовно-правовое обеспечение авторитета государственной власти претерпело существенные изменения. Во-первых, законодатель отказался от размещения правовых предписаний по принципу «один запрет - одна статья», сгруппировав все случаи неуважения к власти в одной общей норме. В результате такого технико-юридического приема (не совсем, на наш взгляд, удачного) вне диапазона специального регулирования остался целый ряд преступлений против порядка управления. Во-вторых, посягательствам на авторитет «властей, правительством установленных», отныне признавались только деяния, которые выражались в «неуважении к месту». Унижение чести и достоинства отдельных должностных лиц в связи с их служебной деятельностью стали рассматриваться как частные случаи преступлений против личности и размещаться в соответствующих главах.
Деяния, выражающиеся в неповиновении законным требованиям власти, также рассматривались дореволюционным законодательством как посягательства на порядок управления. Их общественная опасность состояла в том, что вред нормальной деятельности «властей, правительством установленных», причинялся за счет бездействия лица (группы лиц), не исполняющих какие-либо предписания должностных лиц или уклоняющихся от исполнения государственных или общественных повинностей. Для характеристики подобного рода преступлений, не сопровождающихся применением насилия в отношении представителей власти, однако существенно затруднявшим отправление ими управленческих функций, в литературе часто использовался термин «пассивное сопротивление». Таким образом, отличительной особенностью данного рода посягательств на порядок управления было то, что они, в отличие от преступлений, выражающихся в сопротивлении либо неуважении власти, относились к числу однообъектных деяний.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Уголовно-правовая охрана законной деятельности представителей власти в российском законодательстве второй половины XIX - начала ХХ вв.»
1. Андреевская летопись // Поли. Собр. Русск. Летоп. Т. 1. СПб., 1871.
2. Артикул Воинский 1715 г. // Российское законодательство X — XX вв. Т. 4.-М., 1986.
3. Краткое изображение процессов или судебных тяжеб 1715 г. // российское законодательство X XX вв. Т. 4. — М., 1986.
4. Митрополичье правосудие // Памятники русского права. Вып. 3. -М., 1955.
5. Общие учреждения губернские // Свод законов Российской Империи. Т. 2.-СПб., 1857.
6. О форме суда 1723 г. // Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2001.
7. Положение о земских участковых начальниках 1889 г. // Полное собрание законодательства Российской империи. Собрание 3. Т. 9.
8. Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 1881 г. // Полное собрание законодательства Российской Империи. Собрание 3. Т. 1.-СП6., 1883.
9. Прибавления о правилах причта церковного и чина монашеского к Духовному регламенту // Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 г. Т. 6. СПб., 1830.
10. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1868. 1-е полугод. - № 69; № 527.
11. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1869. 1-е полугод. - № 606; № 877.
12. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1870. 2-е полугод. - № 700.
13. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1871. 1-е полугод. - № 68; № 378; № 571; 2-е полугод. - № 1051.
14. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1872. 1-е полугод. - № 104; № 282; № 672; 2-е полугод. - № 1077; № 1113; № 1603.
15. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1873. 1-е полугод. - № 250; № 544; № 545.
16. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1875. 1-е полугод. - № 244; № 444; № 275.
17. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1876. 1-е полугод. -№71.
18. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1877. 1-е полугод. - № 40; № 67.
19. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1878. 1-е полугод. - № 81.
20. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1880. 1-е полугод. - № 21.
21. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1885. 1-е полугод. - № 11.
22. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1891. 2-е полугод. - № 2907.
23. Решения уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената. СПб., 1911. 1-е полугод. - № 6.
24. Русская правда (Краткая редакция) // Памятники русского права. Вып. 1.-М., 1952.
25. Русская правда (Пространная редакция) // Российское законодательство X XX вв. Т. 1. - М., 1984.Синодский указ от 17 мая 1722 г. // Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 г. Т. 6. -СПб., 1830.
26. Соборное уложение 1649 г. // Памятники русского права. Вып. 4. -М. 1956.
27. Судебники ХУ-ХУ1 вв.-М.-Л., 1952.
28. Судебник 1497 г. // Российское законодательство X XX вв. Т. 2. -М., 1985.
29. Судебник 1550 г. // Российское законодательство X XX вв. Т. 2. -М., 1985.
30. Судебник 1589 г. // Там же.
31. Уголовное Уложение 1903 г. // Российское законодательство X — XX вв. Т. 9.-М., 1991.
32. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
33. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных изд. 1885 г. иПрод. 1912 г. /Сост. В. В. Волков. СПб., 1914.
34. Устав Благочиния или Полицейский 1782 г. // Российское законодательство X XX вв. Т. 5. - М., 1987.
35. Устав морской 1720 г. // Полное собрание законов Российской Империи. Т. 6. СПб., 1830.
36. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. // Российское законодательство X XX вв. Т. 8.- М., 1991.
37. Устав о службе по определению от правительства // Свод законов Российской Империи. Т. 3. СПб., 1857.
38. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. // Судебные уставы. Часть вторая. СПб., 1866.
39. Учреждение судебных установлений 1864 г. // Российское законодательство X -XX вв. Т.8. М., 1991.2. Книги
40. Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. — М., 1998.
41. Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время. — М., 1980.
42. Андреевский И. О наместниках, воеводах и губернаторах. СПб., 1864.
43. Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. — М., 1997.
44. Белогриц-Котляревский Л. С. Учебник русского уголовного права. Общая и особенная части. Киев - СПб. - Харьков, 1904.
45. Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879.
46. Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. Т. 2. СПб., 1897.
47. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
48. Венгеров А. Б. Теория государства и права. М.,1999.
49. Гоббс Т. Левиафан, или материя, формы и власть государства церковного и гражданского. -М., 1936.
50. Грамши А. Избранные произведения. Т. 3. — М., 1959.
51. Греков Б. Д. Избранные труды. Т. 2. Киевская Русь. — М., 1959.
52. Греков Б. Д. Крестьяне на Руси. М.-Л., 1946.
53. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994.
54. Данте А. Малые произведения. М., 1968.
55. Древнерусское государство и его международное значение / Под ред. В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнина. М., 1965.
56. Дугин А. Абсолютная Родина. М., 1999.
57. Дугин А. Г. Русская вещь. Очерки национальной философии. -М.,2001.
58. Елистратов А. И. Основные начала административного права. -М., 1917.
59. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968.
60. Есипов В. В. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против личности и имущества. М., 1913.
61. Ильин И. А. Сочинения. Т. 1. М., 1993.
62. История СССР / Под ред. В. И. Лебедева, Б. Д. Грекова, С. В. Бахрушина. М., 1939.
63. Калмыков П. Д. Учебник уголовного права. СПб., 1866.
64. Карамзин Н. М. История государства российского. СПб., 1842.
65. Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998.
66. Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. -М., 1980.
67. Колоколов Г. Е. Уголовное право. Особенная часть. Лекции. М., 1902.
68. Коркунов Н. М. Русское государственное право. Изд. 6-е. СПб., 1908.
69. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Калуга, 1995.
70. Красиков А. Н. Преступления против права человека на жизнь. — Саратов, 1999.
71. Куплевасский Н. О. Русское государственное право. Т. 2. Харьков, 1896.
72. Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права. М., 2000.
73. Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. -СПб., 1859-1860.
74. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. — СПб., 1867.
75. Малянтович П. Н., Муравьев Н. К. Законы о политических и общественных преступлениях. Практический комментарий. СПб., 1910.
76. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 18. -М., 1958.
77. Мрочек-Дроздовский П. Н. Исследование о Русской Правде. М., 1886.
78. Набоков В. Д. Элементарный учебник Особенной части русского уголовного права. СПб., 1903.
79. Неклюдов Н. А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. СПб., 1876.
80. Нерсесянц В. С. Общая теория государства и права. М., 1999.
81. Общая теория государства и права / Отв. ред. Н. М. Марченко. Т. 1.-М., 1998.
82. Очерки истории СССР. Период феодализма. М., 1955.
83. Павлов-Сильвинский М. П. Феодализм в России. М., 1988.
84. Познышев С. В. Особенная часть русского уголовного права. -М., 1912.
85. Правда Русская. Комментарий / Под ред. Б. Д. Грекова. — М., 1947.
86. Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. — М., 1938.
87. Пронштейн А. П. Методика исторического источниковедения. -Ростов-на-Дону, 1976.
88. Пусторослев П. П. Конспект лекций по Особенной части русского уголовного права. Юрьев. 1902.
89. Развитие Русского Права в ХУ пер. пол. ХУ11 вв. - М., 1986.
90. Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении. Л.-М., 1928.
91. Самоквасов Д. Я. История русского права. М., 1906.
92. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. Изд. 3-е. СПб., 1903.
93. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. Пг., 1915.
94. Словарь русского языка X ХУ 11вв. Вып. 4. — М., 1977.
95. Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 1.-М., 1988.
96. Спасович В. Д. Учебник уголовного права. — СПб., 1863.
97. Строев В. Историко-юридическое исследование Уложения 1649 г. -СПб., 1833.
98. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. — М., 1994.
99. Таганцев Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. СПб., 1904.
100. Таганцев Н. С. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.-СПб., 1889.
101. Тальберг Д. Г. Насильственное похищение имущества по русскому праву. СПб., 1880.
102. Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. СПб., 1992.
103. Тихомиров М. Н. Исследование о Русской Правде. — М., 1941.
104. Филиппов А. Н. Учебник истории русского права. Юрьев, 1912.
105. Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть особенная. Посягательства личные и имущественные. Пг., 1916.
106. Фрезер Д. Золотая ветвь. Пер. с анг. М., 1983.
107. Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 1999
108. Шарапов Р. Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001.
109. Шарафик П. И. Славянские древности. М., 1848.
110. Щепкин Е. Н. Варяжская вира. Одесса, 1915.
111. Эверс И. Ф. Древнейшее русское право. СПб., 1835.
112. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право киевского государства. М., 1949.3. Статьи
113. Падьоло Ж. Социальный порядок: принципы социологического анализа // Современная западная социология: классические традиции и поиски новой парадигмы. -М., 1990.
114. Чучаев А. И., Кизилов А. Ю. Уголовно-правовая охрана представителей власти в XI ХУП вв. // Государство и право. - 2001. - № 6.
115. Ширков В. Насилие и самоуправство // Вестник права. Кн. 5 и 6. -СПб., 1903
116. Юшков С. В. К вопросу о происхождении русского государства // Ученые записки Московского юридического института. Вып. 2. М., 1940.
