Проблемы вины в преступлениях против жизни

Кравчук, Виталий Леонидович

Проблемы вины в преступлениях против жизнитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Проблемы вины в преступлениях против жизни»

Кравчук Виталий Леонидович

ПРОБЛЕМЫ ВИНЫ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ЖИЗНИ

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Кравчук Виталий Леонидович

ПРОБЛЕМЫ ВИНЫ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ЖИЗНИ

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Диссертация выполнена на кафедре уголовно-правовых дисциплин Московского института экономики, политики и права

Научный руководитель: доктор юридических наук,

профессор А.Н. Игнатов

Официальные оппоненты: доктор юридических наук,

профессор Рарог А. К;

кандидат юридических наук Капипус О. С.

Ведущая организация:

Московский институт экономики, менеджмента и права

Защита диссертации состоится 29. 12. 2006 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.24 в Российском университете Дружбы народов, по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского университета Дружбы народов.

Автореферат разослан ^ ^ 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Введение

Учение о вине является одной из актуальных социальных и правовых проблем. Вина по своей природе является не только правовой категорией, но и социально-политической, морально-этической, применяемой при обосновании всех видов ответственности в обществе.

Проблема вины, особенности ее формирования и внешнего проявления составляет предмет исследования не только правовых наук, но также философии, этики, социологии, психологии, педагогики и других наук.

Следует отметить, что проблема вины больше всего разработана в сфере правовых наук, в особенности в науке российского уголовного права. Этой проблеме в правовой науке посвящен ряд монографических работ, за последние годы проводились исследования ее природы в социологическом, психологическом, социально-психологическом аспектах.

Между тем исследование природы вины и в современный период развития науки продолжает оставаться одной из актуальных и центральных проблем российского уголовного права.

В Конституции Российской Федерации получил закрепление принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном федеральным законом порядке (ст. 49 Конституции РФ). Согласно ныне действующему уголовному законодательству, вина — необходимый признак преступлений, его психологическое содержание. В Уголовном кодексе Российской Федерации говорится, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ст. 5 УК РФ). Данные положения свидетельствуют о том, чти нашему законодательству чуждо объективное вменение, ответственность за «мысли», за «опасное состояние», за «убеждение», за случайное причинение вреда. Уголовное право, в отличие от морали, религии охраняет общество от посягательств в форме действий (бездействия), но не от настроений, размышлений, убеждений. В каждом преступлении гражданин выражает свое отношение к внешнему миру, к обществу, к отдельной личности. В этом проявляется психологическое содержание преступления, которое неразрывно связано с внешним выражением, с его объективной стороной. Субъективная сторона (внутреннее содержание деяния) и объективная сторона — это

совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявления поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения в объективной действительности (объективная сторона) неразрывно связаны с внутренней стороной — теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления).

Уголовный закон не дает официального понятия вины, а определяет ее через формы. Ст. 24 УК РФ гласит: «Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности».

Вина является основным юридическим признаком, характеризующим психологическое содержание любого правонарушения. Поэтому она имеет общетеоретическое значение и подвергалась исследованию представителями различных отраслей юридической науки. Как верно было отмечено еще в прошлом столетии, «учение о виновности и его большая или меньшая глубина есть как барометр уголовного права. Оно — лучший показатель его культурного уровня»1.

Вопросам вины в российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание. Многие из них всесторонне освещены в монографической и учебной литературе. Однако до сих пор некоторые из этих вопросов представляют трудности и поэтому решаются по-разному. Неоднозначное решение различных аспектов вины обусловливает довольно большое количество судебных ошибок.

Особую актуальность носят проблемы вины в преступлениях против жизни.

По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об убийстве не превышает 1,5 - 2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75 - 80%.

За последние годы количество зарегистрированных убийств и покушений на убийство резко возросло. Так, если в 1991 г. было зарегистрировано 16122 убийства и покушения на убийство, то в 1998 г. их было зарегистрировано уже 29551, то есть количество этих преступлений возросло почти вдвое. В 1993 г. количество осужденных по ст. 105 УК РСФСР составило 14922 человека, а за первые шесть месяцев 1998 г. их было уже 9159 человек (в том числе по ч. 1 ст. 105 УК РФ -6560 человек и по ч. 2 этой же статьи - 2599 человек).

1 Фельдштейн Г.С. Природа умысла. М., 1989. С.2.

В Российской Федерации в 2000 г. было осуждено за убийство 20115 человек, в 2001 г. - 22158 человек, в 2002 г. - 20050 человек, а в Московской области: в 2000 г. - 373 человека, в 2001 г. - 454 человека, а в 2002 г. - 297 человек.

Отмечается рост числа убийств, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 105 УК РФ, - убийства с квалифицирующими признаками, среди которых наиболее часто встречаются: убийство двух или более лиц, убийство, совершенное общеопасным способом, и убийство по найму.

Несмотря на осуществление комплекса мер, направленных на стабилизацию криминальной ситуации в городе, оперативная обстановка в Москве остается сложной.

Так, по итогам 9-ти месяцев 2005 года количество зарегистрированных убийств в сравнении с аналогичным периодом 2004 года возросло на 6.8 % (с 929 до 991). Наибольшее количество убийств совершено на территории Восточного (153; аналогичный период 2004 года - 147) и Южного (132; аналогичный период 2004 года - 148) административных округов.

В то же время число зарегистрированных фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, сократилось на 12,4 % (с 396 до 347).

Большая часть убийств (513) и фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью со смертельным исходом (168) относится к категории бытовых. При этом более трети убийств (37,7 %) совершено иногородними (в том числе жителями других регионов России - 20,5 %, ближнего зарубежья - 11, 9 %, Московской области - 6,4 %, лицами без определенного места жительства - 5,5 %).

Что касается статистических данных за полный 2005 год, то они таковы.

По статистическим данным по городу Москве количество зарегистрированных убийств за 2005 год возросло по сравнению с 2004 годом на 7.8 %. Так, если в 2004 г. в г. Москве было зарегистрировано 1235 убийство, в т.ч. 6 по найму, то в 2005 г. зарегистрировано 1331 убийство, в т.ч. 4 по найму. Причем, особенное беспокойство вызывают ЮВАО и ЮЗАО г. Москвы. Если в 2004 г. в ЮВАО и ЮЗАО г. Москвы было зарегистрировано 137 и 124 убийства соответственно, то в 2005 г. эти показатели составили 173 и 173 соответственно. Таким образом, рост количества зарегистрированных убийств в этих районах составил 26.3 и 39.5 % соответственно .

2 данные прокуратуры г. Москвы за 2006 г.

Изучение свыше 100 дел из моей собственной адвокатской практики по городу Москве за период с 2003 по 2005 год, в которых я выступал в качестве защитника обвиняемых, показало следующее:

Из 100 преступлений 15 являются преступлениями против жизни, причем из них 11 убийств (в том числе 2 — из корыстных побуждений, 2 — совершенных в состоянии аффекта, 2 - двух или более лиц), 4 -причинения смерти по неосторожности. При этом из этих 100 преступлений только 10 совершено с неосторожной формой вины. Это позволяет сделать вывод, что из 100 вышеуказанных преступлений 15 % являются преступлениями против жизни, причем 4 % из них характеризуются неосторожной формой вины, тогда как общий вес неосторожных преступлений из данных 100 дел составляет 10 %.

В своих исследованиях мы опирались на труды российских ученых-криминалистов, которые рассматривают те или иные аспекты исследуемой проблемы. В частности, были использованы работы М.К. Аниянца, C.B. Бородина, Б.С. Волкова, Н.И. Загородникова, А.Н. Игнатова, А.Н. Красикова, Ю.А. Красикова, A.A. Пионтковского, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога, М.Д. Шаргородского и других авторов. Однако большинство названных авторов свои исследования проводили на нормативной базе утратившего силу уголовного законодательства.

В настоящее время нет специальных монографических исследований, предусмотренных нормативной базой УК РФ 1996 г., посвященных изучению комплекса проблем вины в преступлениях против жизни.

Все сказанное обусловливает выбор темы настоящего диссертационного исследования.

Актуальность темы исследования

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточным обобщением практики по уголовным делам, связанным с установлением вины, недостаточным вниманием к проблемам вины, виновности, доказывания вины в утоловном праве, и постоянно повышающимся количеством преступлений, характеризующихся умышленной формой вины.

По мнению некоторых авторов и правоприменителей, в уголовно-правовой науке, и практике наблюдается так называемый «кризис вины», разрешение которого во многом определит и дальнейшие перспективы развития уголовного права.

Кризисное положение вины в утоловном праве обусловлено накоплением противоречий в правовых нормах и потребностях их развития, практшее применения уголовного закона и теоретических научных положениях, освещающих проблему вины.

Впервые автор предпринял попытку провести комплексный анализ уголовно-правовых и криминологических проблем, касающихся проблем

вины в преступлениях против жизни, а также показать достоинства и недостатки действующего законодательства о вине применительно к преступлениям против жизни. Это представляет определенный практический интерес и будет способствовать совершенствованию законодательства и правоприменительной деятельности.

Объектом диссертационного исследования является комплекс проблем вины в преступлениях против жизни.

Предметом исследования являются положения отечественного и зарубежного уголовного законодательства, касающиеся вины, следственно-судебная практика их применения, научные разработки российских и зарубежных ученых.

Цель исследования

Цель настоящего исследования состоит в комплексном научно-правовом анализе уголовно-правовых норм и институтов, позволяющих раскрыть на нормативно-правовой базе УК РФ 1996 года и последующих изменений комплекс проблем, касающихся вины в уголовном праве, в частности в преступлениях против жизни, а также проблем, связанных с мотивом и целью в указанных преступлениях, субъективной стороной в целом. Это позволит сформулировать предложения по изменению и дополненшо уголовного закона.

Методология и методика диссертационного исследовании

В процессе работы над диссертацией соискатель исходил из общих положений и принципов материалистической диалектики, использовал такие частные методы познания как: формально-логический, исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, системно-структурный, статистический и другие методы исследования.

Теоретическую базу диссертационного исследования составили труды по уголовному праву, криминологии, психологии, философии, судебной медицине отечественных и зарубежных ученых, новейшие и прошлых лет учебники по уголовному праву, научно-практические комментарии к УК РФ. Нормативную базу диссертации составляют Конституция РФ, международно-правовые акты о првах и свободах человека и гражданина, действующее и утратившее силу уголовное законодательство России.

Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные, касающиеся преступлений против жизни за 2000-2005 г.г. (в частности данные по г. Москве и Московской обл.), материалы судебной практики г.Москвы, опубликованная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации за 1993-2005 г.г., неопубликованная судебная практика по г. Москве и Московской обл. за 2003-2005 г.г., разъяснения Пленумов Верховного суда СССР, РСФСР и Российской Федерации по

делам, имеющим прямое и косвенное отношение к исследуемой проблематике, изучение свыше 100 уголовных дел по городу Москве за период с 2003 по 2005 год, в которых я выступал в качестве защитника.

Научная новизна работы

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым монографическим исследованием, осуществленным на нормативно-правовой базе УК РФ 1996 г. и последующих изменений, посвященным комплексу проблем вины в преступлениях против жизни.

Избранная тема ранее не была предметом системного научного исследования. В работе проведен комплексный анализ уголовно-правовых и криминологических проблем, касающихся проблем вины в преступлениях против жизни, возникающих в связи с применением ст.ст.24-28 УК РФ. Предпринята попытка показать достоинства и недостатки действующего законодательства о вине применительно к преступлениям против жизни.

На защиту автором выносятся следующие научные положения и выводы

1. При убийстве беспомощное состояние лица должно определяться судом в каждом конкретном случае исходя из определения беспомощности, как неспособности защитить себя и оказать активное сопротивление, независимо от причин беспомощности. Указание Пленума Верховного Суда «в силу физического и психического состояния» необходимо исключить.

Исходя из природы понятия беспомощности для правильной квалификации не имеет значение в силу каких причин лицо находится в беспомощном состоянии.

2. В случае убийства новорожденного ребенка, если мать новорожденного ребенка не достигла 14 лет, а ее "соисполнитель" находится в возрасте уголовной ответственности, для надлежащего субъекта ответственность наступает по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Мать новорожденного ребенка, в данном случае, ответственности не несет.

В случае, когда мать убивает ребенка при помощи другого лица, она отвечает по ст. 106 УК РФ, а он по ст. 105 УК РФ.

Таким образом, убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия или по просьбе матери, квалифицируется не по ст. 106, а по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

При подстрекательстве матери к убийству ребенка подстрекатель отвечает по ст. 33 УК РФ и ст.105 УК РФ.

В случае, когда роженица не в состоянии физически умертвить своего ребенка и просит другого человека (мать, сожителя и т.п.) убить

дитя она должна отвечать за подстрекательство к убийству лица, находящегося в беспомощном состоянии (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

3. Лицо, совершившее убийство, совместно с лицами, не подлежащими ответственности (малолетние, невменяемые), должно отвечать по п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ.

В данном случае, субъект преступления сознательно дополнительно использует в процессе совершения преступления усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

Положение п.9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании» необходимо было сохранить.

4. Если умысел виновного направлен на совершение указанных в ст. 110 УК действий, связанных со стойким желанием довести потерпевшего до самоубийства - содеянное следует рассматривать как убийство (ст. 105 УК).

В соответствии с данной позицией су бъективная сторона доведения до самоубийства характеризуется неосторожностью или косвенным умыслом.

Предлагается в действующий УК РФ, исхода из опыта зарубежных стран, ввести ответственность за подстрекательство (склонение) к самоубийству.

5. Главным, а возможно, и единственным основанием для классификации (деления на виды) мотивов преступления, имеющим значение для уголовного права - является степень конкретизированное™ в законе. В соответствии с таким делением в уголовном праве можно выделить общие мотивы (прямо не указанные в диспозиции статей УК РФ, но являющиеся элементом состава преступления) и специальные мотивы преступления (непосредственно указанные в норме права, имеющие значение для квалификации преступления и, соответственно, для назначения наказания). Общие мотивы преступления в свою очередь также можно разделить на виды, однако данное деление будет иметь скорее теоретическое значение, нежели значение для уголовной ответственности.

Помимо специальных мотивов преступления можно говорить и о специальных целях преступления, которые законодатель выделяет в качестве самостоятельных квалифицирующих признаков преступления, являющихся необходимым элементом того или иного состава преступления.

6. Законодательная формулировка УК РФ «Убийство из корыстных побуждений или по найму...» представляется неправильной.

Убийство по найму не может быть совершено не из корыстных побуждений. Суть отношений найма и заключается в том, что нанимаемый выполняет условия договора найма с целью получения каких-либо материальных или иных благ для себя или других лиц, т.е. из корыстных побуждений. При этом, момент получения материальных или иных благ для уголовной ответственности не имеет значения.

7. Представляется целесообразным установить уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной иди иной политической деятельности или мести за такую деятельность.

8. Необходимо ввести уголовную ответственность за причинение вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов. При этом, разделив вред здоровью на тяжкий, средний и легкий по типу ст.ст.111, 112, 115 УК РФ. Все это можно расположить в одной статье уголовного кодекса, разделив ее на соответствующие части: Например, часть первая - "Причинение легкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов", часть вторая - "Причинение вреда здоровью средней тяжести сотруднику правоохранительных органов", часть третья - "Причинение тяжкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов". Вместе с тем, оставить состав преступления, предусмотренный ст.317 УК РФ в таком виде, как он есть сейчас.

Практическая значимость диссертации

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в процессе дальнейшей реформы уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства. Разделы диссертации могут использоваться в учебном процессе и научно-исследовательской деятельности, при изучении уголовного права и определении эффективности применения уголовного закона.

Теоретическая значимость исследования

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней исследуются теоретические и практические вопросы вины в преступлениях против жизни и формулируются научные рекомендации по совершенствованию судебной, следственной практики и действующего законодательства.

Сформулированные в работе теоретические выводы и предложения в определенной мере развивают теорию уголовного права.

Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования

Сформулированные концептуальные положения и результаты диссертационного исследования нашли отражение в 3 опубликованных научных работах автора.

Данные, полученные в результате исследования проблем вины в преступлениях против жизни, использовались в выступлениях на научных семинарах и научно-практических конференциях Московского института экономики, политики и права, Гильдии Российских адвокатов, а также при проведении обзорных лекций для помощников и стажеров адвокатов Коллегии адвокатов «Коллеги» и при проведении лекций в Российской Академии Адвокатуры.

Структура диссертации. Структура диссертации построена с учетом характера темы, а также степени научной разработанности затрагиваемых в ней проблем. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на 12 параграфов, заключения и списка используемой литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель, объект и предмет исследования, раскрывается его методологическая основа, нормативная и эмпирическая база, научная новизна и практическая значимость.

В первой главе «Умысел и неосторожность в преступлениях против жизни» изучается комплекс проблем, касающихся вины при простом, квалифицированном, привилегированном составах убийстве,

причинении смерти по неосторожности, доведении до самоубийства.

Одна из проблем правоприменительной практики в области вины связана с убийством лица, находящимся в беспомощном состоянии. Как отмечается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство3.

То есть, умыслом преступника должно охватываться беспомощное

3 БВС РФ. 1999. N 3.

состояние потерпевшего. Для этого, в законе должно быть четко определено понятие беспомощного состояния.

Беспомощное состояние лица должно определяться судом в каждом конкретном случае исходя из определения беспомощности, как неспособности защитить себя и оказать активное сопротивление, независимо от причин беспомощности. Поэтому, на мой взгляд, указание Пленума «в силу физического и психического состояния» необходимо исключить.

Также остается спорным вопрос о том, является ли состояние наркотического и алкогольного опьянения — беспомощным. В данном случае беспомощное состояние лица должно определяться судом в каждом конкретном случае, исходя из возможности потерпевшего защитить себя и оказать активное сопротивление, а также исходя из восприятия ситуации виновным (его уверенности в возможности потерпевшим оказать сопротивление).

Спорным является вопрос о том, будет ли считаться убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, убийством с особой жестокостью.

Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, само по себе не может быть квалифицировано как убийство с особой жестокостью.

Убийство должно квалифицироваться и как совершенное в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, и как совершенное с особой жестокостью в тех случаях, когда до убийства или в процессе лишения потерпевшего жизни виновный проявил особую жестокость, а именно когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.).

Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. В данной ситуации виновный должен знать о родстве потерпевших, или об их отношениях и осознавать, что его действия причиняют особые страдания.

Представляется интересным вопрос о содержании умысла лица, который совершил убийство, совместно с лицами, не подлежащими ответственности (малолетние, невменяемые), а также о квалификации содеянного.

Однако, В п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" жестко оговорено: "При квалификации убийства по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц".

Ранее практически один и тот же вопрос Пленумом Верховного Суда РФ применительно к убийству и изнасилованию решался по-разному. В результате судебная практика испытывала серьезные затруднения. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.93 N0. 11) было отмечено: действия участников группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, или по другим предусмотренным законом основаниям.

Данный подход является правильным, поскольку помимо прочих объективных признаков, в данном случае умысел виновного направлен именно на групповое исполнение преступления. При этом, на мой взгляд, не должно иметь значение то обстоятельство, что остальные участники не являются субъектами преступления. Российское уголовное право исходит из принципа субъективного вменения и виновный должен отвечать в зависимости от направленности его умысла и наступивших общественно-опасных последствий.

Тем не менее, к сожалению, положение п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании» в настоящее время утратило свою силу в связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 года "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного Кодекса Российской Федерации»», в котором данное положение не нашло своего правового закрепления.

Таким образом, по основаниям указанным выше в работе, считаю, что данное положение необходимо было сохранить.

Существует множество проблем, касающихся вины, а также квалификации при убийстве матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ)

Квалификация убийства матерью новорожденного ребенка с участием другого лица имеет особенности. Состав привилегированный, более мягкая санкция за совершение преступления, в сравнении с убийством, квалифицируемым по ст. 105 УК РФ, предусмотрена с учетом физического и психического состояния женщины во время родов и сразу после них.

Казалось бы, для соучастника, который признаками специального субъекта не обладает, квалификация должна реализовываться по правилам пособничества совершению преступления. Однако такое решение было бы ошибочным. Субъект выступает "соисполнителем" убийства, но он не является субъектом состава, предусмотренного ст. 106 УК РФ. По этой причине с учетом правил конкуренции общего и специального состава его действия надлежит квалифицировать по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ (соответственно по ее частям и пунктам). Действия матери (роженицы) подлежат квалификации по ст. 106 УК РФ.

Иначе квалифицируется содеянное, если лицо не являлось "соисполнителем" такого убийства новорожденного ребенка, а содействовало матери советами, указаниями либо реализовывало иные пособии1!еские функции. Все содеянное им квалифицируется по ст. 33 и ст. 105 УК РФ.

Если, мать новорожденного ребенка не достигла 14 лет, а ее "соисполнитель" находится в возрасте уголовной ответственности, для надлежащего субъекта ответственность наступает также по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Мать новорожденного ребенка, в данном случае, ответственности не несет.

Тем не менее, считаю, что в случае, когда роженица не в состоянии физически умертвить своего ребенка и просит другого человека (мать, сожителя и т.п.) убить дитя она должна отвечать за подстрекательство к убийству лица, находящегося в беспомощном состоянии (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ), поскольку в данном случае умысел матери направлен на убийство ее ребенка другим человеком. Она осознает что убийство -причинение смерти ребенку выполняется руками другого человека, который, не обладая статусом специального субъекта, выполняет все действия объективной стороны простого убийства. Так почему

подстрекая к таким действиям, она должна отвечать как специальный субъект? Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ в данном случае никем не выполняется (она не причиняет смерть своему ребенку), она подстрекает к его убийству другого, следовательно, ее специальный субъект, как матери, пропадает применительно к убийству, но остается применительно к назначению ей наказания.

Если умысел виновного направлен на совершение указанных в ст. 110 УК действий, связанных со стойким желанием довести потерпевшего до самоубийства - содеянное следует рассматривать как убийство (ст. 105 УК).

В соответствии с данной позицией субъективная сгорона доведения до самоубийства характеризуется неосторожностью или косвенным умыслом.

Виновный, поставивший цель довести потерпевшего до самоубийства и создающий для ее достижения невыносимые условия жизни, при которых потерпевший вынужден покончить с собой, совершает убийство. То обстоятельство, что лишение жизни физически выполняется руками самого потерпевшего, а не субъекта преступления, для юридической оценки содеянного не имеет значения, так как ст. 105 УК РФ под убийством указывает умышленное причинение смерти другому человеку, при этом не указывая на способы причинения смерти.

При этом, на мой взгляд, подмены объективной стороны здесь не происходит, так как то обстоятельство, что лишение жизни физически выполняется руками самого потерпевшего, а не субъекта преступления, для юридической оценки содеянного не имеет значения.

Статья 105 УК РФ рассматривая убийство как умышленное причинение смерти другому человеку не содержит исчерпывающего перечня способов причинения смерти.

Предлагается в действующий УК РФ, исходя из опыта зарубежных стран, ввести ответственность за подстрекательство (склонение) к самоубийству. В связи с повышенной общественной опасностью указанного деяния.

Во второй главе «Мотив и цель в преступлениях против жизни» рассматриваются понятие и классификация мотивов и целей в преступлениях против жизни; дается характеристика общим и специальным мотивам в преступлениях против жизни; рассматриваются убийства, в которых специальные мотивы и цели являются обязательными элементами состава преступления.

Мотив и цель преступления являются необходимыми элементами субъективной стороны любого состава преступления, в том числе преступлений против жизни.

В настоящей главе подробно рассматриваются разнообразные мотивы и цели преступлений против жизни, предлагаются основания для классификации мотивов и целей на виды.

Для правильной квалификации преступления большое значение имеет классификация мотивов, в том числе мотивов преступлений против жизни.

В истории уголовного права предпринималось много попыток такой классификации. Еще в 1867 г. на конгрессе во Флоренции была установлена четырнадцатичленная градация мотивов преступления. В дореволюционной русской литературе М. Я. Чубинский делил мотивы на две группы: 1) возвышенные или вообще достойные внимания; 2) низменные и достойные порицания. В советской науке уголовного права "бум" исследовательских работ о мотиве и цели преступления приходится на 60—70-е годы. С принятием уголовного законодательства в 1958— 1963 гг. заново осмысливались понятия не только уголовного права, но и психологии, категориями которой до этого оперировали чаще адвокаты, чем следователи и судьи.

Именно в этот период времени, доказывая важность установления мотива преступления, юристы ссылшотся на авторитетные мнения и высказывания по этому поводу психологов и юристов прошлого, в частности В. Д. Спасовича, сравнившего уголовное дело, в котором не установлен мотив преступления, со статуей без головы, или без рук, или без туловища.

Следует, однако, отметить, что в отличие от теории, нередко недооценивавшей значение мотива, Верховный Суд постоянно указывал на необходимость оценки мотива преступления. Но, в связи с неразработанностью учения о мотиве и цели преступления, постановление Пленума Верховного Суда воспринималось как декларация. Этому способствовала и нечеткая формулировка мотивов, даваемая законодателем в конкретных статьях Особенной части УК РСФСР. Например, такие указанные в статьях УК мотивы, как корысть, низменные побуждения, личная и иная заинтересованность, хулиганские побуждения требовали дополнительного толкования.

Исходные данные классификации должны быть едиными, основанными на законе, и практически полезными при решении конкретных уголовных дел.

В своей монографии, посвященной этой категории уголовного нрава И. Г. Филановский определяет мотив преступления как «осознанный и

конкретно опредмеченный интерес, побудивший к совершению общественно опасного деяния»4.

Он полагает, что мотивы прежде всего надо разделить на два основных вида: мотивы преступления и мотивы поведения (последние лежат в основе совершения неосторожных преступлений).

Мотивы преступления всегда антисоциальны, поскольку свидетельствуют о желании или сознательном допущении общественно опасных последствий. Они противоречат нормам морали и права, правам и свободам граждан, правилам общежития, официально провозглашенным законом в качестве объектов, охраняемых с помощью норм уголовного права.

Таким образом, в основу классификации мотивов следует положить характер и степень их общественной опасности, проявляющиеся в совершении умышленных преступлений.

Правильное установление мотивации преступных действий играет большую роль и в деле исправления осужденного. Методика работы с осужденным, имеющим корыстную ориентацию, существенно отличается от работы с лицом, имеющим насильственную либо смешанную ориентацию.

Цель преступления — это мысленное представление, модель общественно опасных последствий, к достижению которых стремится лицо, совершающее преступление. Цель и мотив тесно связаны между собой. Однако по времени мотив возникает, как правило, раньше цели. Цель как осознанное стремление к удовлетворению возникает из потребности, появляется на основе преступного мотива. Вместе эти элементы субъективной стороны формируют интеллектуальную и волевую деятельность лица по совершению преступления.

Такие факультативные признаки субъективной стороны состава преступления как мотив, цель и эмощга имеют троякое правовое значение.

Во-первых, если мотив, цель и эмоции указаны в диспозиции конкретной статьи Особенной части УК в качестве обязательного признака, то их исключение (игнорирование) разрушает сам состав. Так, террористический акт (ст.205 УК РФ) есть совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

4 Г. И. Фнлановский. Согщально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Изд. ЛГУ, 1970. С. 46.

Во-вторых, факультативные признаки могут выступать в качестве квалифицирующих обстоятельств конкретного состава преступления. Их присутствие превращает простой состав в квалифицированный. Так, ч. 1 ст. 105 УК предусматривает наказание за убийство без отягчающих или смягчающих обстоятельств (простой состав). Пурист "и" части 2 этой же статьи предусматривает ответственность за убийство из хулиганских побуждений. Здесь мотив превратил простой состав убийства в квалифицированный со значительным ужесточением наказания.

В третьих, если мотив, цель и эмоции не указаны в статьях УК ни в качестве обязательных, ни в качестве квалифицирующих признаков, то их установление по конкретному уголовному делу может быть учтено судом при индивидуализации наказания (ст. 61—63 УК).

На основании этого, считаю, что главным, а возможно и единственным основанием для классификации (деления на виды) мотивов преступления, имеющим значение для уголовного права - является степень конкретизированности в законе. В соответствии с таким делением в уголовном праве можно выделить общие мотивы (прямо не указанные в диспозиции статей УК РФ, но являющиеся элементом состава преступления) и специальные мотивы преступления (непосредственно указанные в норме права, имеющие значение для квалификации преступления и, соответственно, для назначения наказания). Общие мотивы преступления в свою очередь также можно разделить на виды, однако данное деление будет иметь скорее теоретическое значение, нежели значение для уголовной ответственности.

Законодательная формулировка УК РФ «Убийство из корыстных побуждений или по найму...» представляется неправильной.

Убийство по найму не может быть совершено не из корыстных побуждений. Суть отношений найма и заключается в том, что нанимаемый выполняет условия договора найма с целью получения каких-либо материальных или иных благ для себя или других лиц, т.е. из корыстных побуждений. При этом, по моему мнению, сам момент получения материальных или иных благ для уголовной ответственности не имеет значения.

требуется, чтобы цель убийства была непременно достигнута. Главное, чтобы, совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

Таким образом, убийства по найму, получившие в последнее время значительное распространение (так называемые "заказные" убийства), на мой взгляд, всегда совершаются по корыстным мотивам.

В Постановлен™ Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. отмечается, что как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данная позиция Пленума Верховного Суда РФ видится также не совсем правильной, поскольку, говоря об убийстве из корыстных побуждений, Пленум совершенно справедливо касается субъективной стороны преступления; говоря же об убийстве по найму Пленум почему-то касается объективной стороны преступления, так как указание «убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения» относится скорее к объективной стороне, а именно к моменту получения вознаграждения, который как указано выше не имеет значения для уголовной ответственности. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, действительно должны нести ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (однако как организатор, подстрекатель или пособншс убийства из корыстных побуждений, а не по найму).

В третьей главе «Субъективная сторона убийства и других преступлений против жизни» рассматриваются проблемы вины и субъективной стороны преступлений в целом, по вопросам соотношения и разграничения убийства и террористического акта, убийства и посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, убийства и посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Настоящая глава посвящена анализу проблем вины в указанных составах преступлений, отграничению смежных составов друг от друга, а также особенностям квалификации.

В первом УК советского периода (УК РСФСР 1922 года) отсутствовало понятие терроризма, но были даны определения контрреволюционных преступлений, позволявшие не только пресекать любые формы терроризма, но и самой власти осуществлять террор.

Уголовный кодекс предусматривал ответственность не только за совершенное деяние, но и за подозрение в таковом. Так, ст. 49 УК РСФСР гласила: «Лица, признанные судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасными, могут быть лишены по приговору суда права пребывания в определенных местностях на срок не свыше трех лет».

Вскоре, после принятия УК положение ст. 49 о социальной опасности лиц получает дальнейшее развитие. В Циркуляре Наркомюста от 26 сентября 1922 года предписывалось: «В случае, если при рассмотрении дел по данным судебного следствия не окажется достаточных улик для признания привлеченных виновными, тем не менее, однако, будет установлена их социальная опасность по роду занятий и связи с преступной средой, — предлагается широко использовать представленное ст. 49 УК право. В виде меры социальной защиты определять запрещение проживания ими в определенных местностях Республики на срок до 3-х лет».

В УК 1926 г. терроризм определялся только как контрреволюционное преступление. Его признаки были описаны в ст. 58-9: «разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного или общественною имущества...».

Новый УК 1926 поражает своей неадекватностью наказаний за контрреволюционные и уголовные преступления. Так, за умышленное убийство, совершенное общеопасным способом, предусматривалось лишение свободы со строгой изоляцией на срок до десяти лет. В то же время все «контрреволюционные преступления», начиная от «вооруженных восстаний или вторжений в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд» до пропаганды или агитации, содержащих призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти», влекли за собой очень жесткие наказания с конфискацией имущества, вплоть до расстрела.

В статье 5 Закона «Об уголовной ответственности за государственные преступления» от 25 декабря 1958 г. предусматривалась ответственность за посягательства на государственного или общественного деятеля либо представителя власти с целью подрыва или ослабления советской

власти, а также за разрушение или повреждение имущества и иные подобные действия, совершенные с целью ослабления Советского государства. Эти признаки полностью вошли в статьи 66 и 68 УК РСФСР 1961 г.

В 1993 году были внесены изменения в ст. 68 УК, которые уточнили объективную сторону диверсии, но сохранили направленность этого преступления как «деяния, совершенного с целью ослабления Советского государства». В 1994 году статья 68 («Диверсия») была исключена, а статьей 66 («Террористический акт») было введено указание на политические мотивы, заменившие «цель подрыва или ослабления советской власти». Тогда же в главу X УК РСФСР «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения» были введены новые статьи — 213-3 «Терроризм» и 213-4 «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма».

Дальнейшее развитие уголовного законодательства об ответственности за терроризм получило в современный период, когда был принят УК РФ, в ст. 205, предусмотревшей ответственность за терроризм.

Однако, в настоящее время, ст.205 УК РФ также претерпела изменения, поскольку принят и вступил в действие Федеральный закон Российской Федерации от 27 июля 2006 г. N 153-Ф3 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму". Согласно данному закону, ст.205 УК РФ теперь содержит наименование террористический акт, под которым понимается совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Таким образом, ст. 205 УК РФ теперь предусматривает ответственность за состав преступления, называемый террористическим актом. При этом, в соответствии с указанным законом, из состава преступления, предусмотренного ст.277 УК РФ (Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля) термин «террористический акт» исключен.

Наиболее заметные разработки в исследовании терроризма как международно-правовой категории политического характера были сделаны в научных трудах Н. С. Бегловой, И. П. Блищенко, В. И. Блищен-ко, Т.С. Бояр-Созонович, Л.Н. Галенской, Н.В. Жданова, И.И. Карпсца, Е.Г. Ляхова, Л. А. Моджорян, Ю. А. Рсшетова и других ученых.

Кроме того, работы рассматривающие проблему терроризма сугубо с уголовно-правовых и криминологических позиций направлении осуществлены Ю. М. Антоняном, Т.А. Боголюбовой, С.С. Босхоловым, А.И. Долговой, В. П. Емельяновым, М.П. Киреевым, B.C. Комиссаровым, Г.М. Миньковским, A.B. Наумовым, Г.В. Овчинниковой, В. Е. Петрищевым, В.П. Ревиным, К.Н. Салимовым, О.Ф. Шишовым и многими другими.

В русском языке понятие терроризм толкуется главным образом как устрашение, насильственное действие, насилие или угроза действием (насилием).

В современной отечественной юридической литературе под терроризмом (от лат. terror - страх, ужас) принято понимать использование насилия или угрозы его применения в отношении отдельных лиц, группы лиц или различных объектов с целью достижения политических, экономических, идеологических и иных выгодных террористам результатов5.

При этом Федеральный закон Российской Федерации "О борьбе с терроризмом" от 25.07.1998 г. № 130-ФЭ дает очень громоздкое определение терроризма, определяя его как: насилие или угрозу его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угрозу уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно-опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения других неправомерных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

Вместе с тем, анализ ряда работ отечественных авторов по определению понятия терроризма свидетельствует о том, что общим практически для всех исследователей при разработке определения является стремление более четко разграничить понятия "террор", "терроризм", "террористический акт".

5 Михеев И.Р. «Терроризм: понятие, ответственность, предупреждение», М., ЕЦит-М, 1999 г.

При этом среди ученых нет единого мнения по вопросу уголовно-правового определения понятия терроризма. Одни авторы (С.А. Эфиров,

A.B. Наумов) полагают, что более плодотворно не искать универсальное определение терроризма, а следует ограничиться лишь некоторыми его признаками. По мнению других (А.Э. Жалинский), полезно было бы попытаться дать рабочее определение терроризма на правовом уровне. Сходное с этим мнение высказывают и некоторые зарубежные исследователи (например, А.-М. Лизен). Другие зарубежные авторы (например,

B. Малиссон, С. Малиссон), напротив, не считают террор и терроризм понятиями, которые идентифицируются с четко определенными фактическими событиями, в силу широкого смыслового значения этих терминов.

По мнению Михсева И.Р., под терроризмом следует понимать преступное деяние, состоящее в применении насилия или в угрозе насилием в отношении отдельных лиц либо группы лиц, сопровождающееся устрашением населения и преднамеренным созданием обстановки страха, подавленности, напряженности с целью оказания воздействия на принятие решений, выгодных для террористов и отличающееся повышенной общественной опасностью и публичным характером его совершения. При этом, цели террористов могут быть различными: религиозными, политическими, экономическими и т.д6.

Однако, по моему мнению, предложенное Михеевым И. Р. определение терроризма содержит большое количество оценочных понятий, таких как «обстановка страха», «подавленность», «напряженность», которые неизбежно приведут к различному толкованию данных понятий.

В настоящее время Федеральный закон Российской Федерации "О борьбе с терроризмом" от 25.07.1998 г. № 130-ФЭ утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 06.03.2006 года «О противодействии терроризму».

Настоящий Федеральный закон от 06.03.2006 года по-новому закрепляет понятие терроризма, понимая под терроризмом - идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Теперь, нас в большей степени интересует не само понятие терроризма, а субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст.205 УК РФ т.е. субъективная сторона террористического акта.

6 Михеев И.Р. «Терроризм: понятие, ответственность, предупреждение», М., ТЦит-М, 1999 г.

С субъективной стороны террористический акт характеризуется только умышленной формой вины. Поскольку действия террористов закон связывает со специальными целями, то, следовательно, совершаются они с прямым умыслом, то есть террорист осознает общественно опасный характер совершаемых действий и предвидит не только возможность, но, как правило, неизбежность наступления последствий и желает, чтобы они наступили.

Ранее в качестве специальных целей терроризма, свидетельствующих о целенаправленном характере действий террористов, в ст. 205 УК РФ были названы: нарушение общественной безопасности, устрашение населения, оказание воздействия на принятие решений органами власти.

Вместе с тем, A.B. Попов полагает, что эти же цели являются обязательными и для квалификации угрозы совершения террористического акта. При этом лицо осознает, что угроза используется им как средство запугивания, терроризирующего воздействия на группу граждан, население, органы власти. Этим данная угроза, по мнению автора, отличается от обнаружения умысла на совершение рассматриваемых или аналогичных действий, а также спонтанных заявлений, особенно в состоянии опьянения7.

Из анализа целей, включенных законодателем в состав терроризма, следует, что они не однородны по содержанию. Представляется, что истинно террористической целью является воздействие в конечном итоге на тех, кто может принять то или иное решение, которого добиваются террористы.

Другие цели, названные в ст. 205 УК РФ, - нарушение общественной безопасности и устрашение населения - являются промежуточными для достижения конечного результата - воздействия на решение властей.

Г.В. Овчинникова считает, что следовало бы изменить редакцию ст. 205 УК РФ, выделив, что террористы совершают взрывы, поджоги, иные опасные действия для устрашения населения, нарушения общественной безопасности в целях таким путем воздействовать на принятие решений государством, юридическими и физическими лицами8.

Видимо, именно поэтому, изменения в ст. 205 УК РФ (в ред. Федерального закона Российской Федерации от 27 июля 2006 г. N 153-ФЭ

7 A.B. Попов, Е. Г. Ляхов Терроризм: национальный, региональный и международный контроль. Монография. М.-Ростов-на-Дону 1999 г.

8 Овчинникова Г.В. Терроризм: Серия "Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе" / Науч. редактор проф. Б.В. Волженкин. - СПб., 1998.

О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму") сохраняют в качестве цели террористического акта лишь воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями.

Мотивы террористических акций могут быть самыми различными: месть на несправедливые решения, действия; мотивы, связанные с решением национальных, этнических, политических, экономических проблем и т.п.

Разграничение террористического акта (терроризма в старой редакции) и смежных с ним преступлений представляет собой значительную сложность в правоприменительной практике.

Законодатель выделяет несколько составов преступлений, смежных с террористическим актом:

— террористический акт и убийство при отягчающих обстоятельствах;

— террористический акт и захват заложника;

— террористический акт и бандитизм;

— террористический акт и диверсия;

— террористический акт и посягательство на жизнь государственного и

общественного деятеля и др.

Наиболее сложным представляется разграничение террористического акта с убийством лица или его близких, в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, совершенным общеопасным способом, с убийством по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Представляется, что разграничение составов в случаях, когда лишаются жизни лица, выполняющие свой служебный или общественный долг, следует искать в субъективной стороне содеянного, а именно - в цели совершаемых действий, создающих опасность гибели людей, в том числе путем взрыва, поджога и иных подобных действий.

Как уже отмечалось, при террористическом акте действия совершаются с целью оказания воздействия на принятие решений органами власти. Взрыв, поджог и сопряженное с ними убийство человека используется как средство достижения такой цели и адресуются обществу в целом.

При убийстве, попадающем под п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, цель -отомстить конкретному человеку или его близким, или воспрепятствовать его законной деятельности.

При террористическом акте же выбор жертвы не определен, т.е. ею может стать любое лицо (случайная, "невинная" жертва). Когда в результате террористических действий наступила умышленно причиненная смерть человека, возникает вопрос о необходимости квалификации террористического акта и умышленного убийства по совокупности.

Особенно это характерно для ситуаций, когда виновный посягает одновременно на два объекта: убивает конкретного человека, но общеопасным способом или при других обстоятельствах, свидетельствующих о стремлении устрашить других лиц9.

Как всякий состав преступления состав террористического акта должен содержать совокупность взаимосвязанных наиболее общих, типичных признаков, характерных для данного вида деяний и позволяющих четко отграничить его от других смежных составов.

Ранее, до принятия и вступления в силу Федерального закона Российской Федерации от 27 июля 2006 г. N 153-ФЭ О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма", а также Федерального закона "О противодействии терроризму" от 06.03.2006 года Уголовный кодекс РФ предусматривал ответственность за различные преступления террористического характера, однако, только два из них — терроризм (ст. 205 УК) и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК) назывались в законе именно террористическими. Другие преступления (например, захват заложника) хотя, по существу, могут являться террористическими, но формально в законе так не определены10.

Понятие "террористический акт" относится к числу наиболее часто у потребляем ых терминов как в террологической науке, так и в средствах массовой информации, а в ряде случаев ему придается и законодательное закрепление. Однако вопрос о том, насколько точны эти законодательные определения, насколько оптимально характеризуют они своими признаками сущность определяемого ими преступного деяния, невольно возникает уже при элементарном сопоставлении соответствующих

9 Михеев И.Р. «Терроризм: понятие, ответственность, предупреждегше», М., Щит-М, 1999 г.

10 Пазухин С.Б. Установление признаков состава посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (террористический акт).

составов преступления, содержащихся в уголовных кодексах отдельных государств

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного статьей 277 УК, являются основы политической системы Российской Федерации. В то же время, из диспозиции ст. 277 УК следует, что преступление направлено на жизнь государственного или общественного деятеля (дополнительный объект).

Понятие «посягательство на жизнь» было разъяснено Пленумом Верховного Суда СССР в постановлении от 22.09.1989 г.: «Под посягательством на жизнь следует рассматривать убийство или покушение на убийство...»12. Такое же толкование понятию посягательства на жизнь дал и Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении от 24.09.1991 г. (в редакции постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.1993 г.)13.

Само слово «посягательство» имеет различный, в том числе и нейтральный, смысл; в контексте же уголовного закона оно почти всегда имеет определенную смысловую направленность и нравственную нагрузку, как правило, отрицательные. В уголовно-правовом значении посягательство — это действие или бездействие против законных прав и интересов либо создание опасности для них.

В. И. Даль поясняет, что «посягать» — это значит «покушаться, дерзать, замышлять, умышлять, намереваться или притязать, изъявлять требования». В то же время он обращает внимание и на негативную смысловую нагрузку этого слова.

Диспозиция ст. 277 УК содержит прямое указание на цели данного преступления, которые являются обязательным признаком субъективной стороны преступления: прекращение государственной или иной политической деятельности государственного или общественного деятеля. Здесь же указан еще один обязательный признак субъективной стороны преступления — мотив: месть за такую деятельность. Таким образом, совершение данного преступления является как бы ответной мерой за

11 Емельянов В.П. Террористический акт и акт терроризма: понятие, соотношение и разграничение // Законность. М.; 2000.

12 Уголовное право России. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М, Профобразование. 2002. С. 642.

13 Уголовное право России. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М, Профобразование. 2002. С. 642.

государственную или общественную деятельность, которую осуществлял потерпевший.

Цель прекращения государственной или иной политической деятельности потерпевшего означает стремление физически устранить политического противника либо реального конкурента в борьбе за высшие посты в органах государственной власти, в иных государственных органах и учреждениях, а также в руководящих органах политических партий, общественных движений и объединений.

УК РСФСР (1960 г.) в ст. 66 («Террористический акт») целью террористического акта называл несколько иную, но весьма сходную цель — подрыв или ослабление Советской власти, а в ст. 67(«Террористический акт против представителя иностранного государства») целью называлась провокация войны или международных осложнений. В действующем УК говорится о мести лишь за соответствующую государственную или общественную деятельность.

Мотив мести за государственную или иную политическую деятельность потерпевшего состоит в стремлении выразить недовольство этой деятельностью путем физического уничтожения государственного или общественного деятеля. В частности, месть за указанную деятельность может проявиться в стремлении отомстить за проигрыш виновного (или поддерживаемых им сил) в политической борьбе, за разоблачения, сделанные потерпевшим в ходе политической борьбы или во исполнение служебного или общественного долга.

Если жертва представляет собой более или менее крупную и известную политическую, государственную, религиозную или общественную фигуру, она неизбежно и с определенной полнотой олицетворяет эту страну, этот строй, эту социальную группу, эту культуру, ее нравы, ценности, символы, эту нацию или эту религию. Поэтому удар по такому деятелю приобретает особое, иногда даже символическое или ритуальное значение, в силу чего он становится вожделенной мишенью для террористов. Они, посягая на него, сразу же желают добиться большого психологического выигрыша, духовной победы, и, следовательно, тех преимуществ, которые в ряде случаев позволят им диктовать свои требования или, во всяком случае, твердо заявить о себе, тем более что с помощью своего посягательства они рассчитывают расшатать ситуацию и деморализовать противника. Но нередко происходит обратное: такой индивидуальный подход способен мгновенно объединить сторонников и даже противников пострадавшего, поскольку нападение на него — это насилие против «нашего» государства, «нашей» нации, «нашей» религии и т. д., что нуждается в безусловной и коллективной защите. Здесь очень весом

эмоциональный фактор — сочувствие к жертве, негодование, осуждение самого факта насилия, требование мести14.

Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля считается оконченным в момент начала посягательства, а не в момент причинения смерти потерпевшему. Видимо с учетом исключительной общественной опасности данного преступления законодатель как бы перенес момент окончания преступления на стадию покушения. Причем не имеет значения, увенчалось успехом такое покушение или нет. Причинение тяжкого вреда здоровью не может быть квалифицировано по ст. 277 УК РФ, в которой говорится о посягательстве на жизнь. Посягать же на жизнь можно лишь путем убийства. Даже тяжкий вред здоровью, опасный дли жизни, не есть посягательство на саму жизнь. Это именно вред здоровью, пу сть и очень тяжкий, но не уничтожение жизни.

Фактическое наступление смерти или покушение на жизнь указанных лиц охватываются признаками данного состава преступления и не требуют дополнительной квалификации по статьям за убийство. Объективно фактическими последствиями посягательства могут быть: наступление смерти, причинение вреда здоровью различной тяжести, но должно быть посягательство на жизнь. Если целью было лишь причинение вреда здоровью, преступление не может квалифицироваться по ст.277 УК РФ. На основании ст. 66 УК РСФСР (1960 г.) ответственность за убийство и за тяжкое телесное повреждение государственного или общественного деятеля или представителя власти наступала раздельно.

Причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля, особенно такого, который полностью лишает его работоспособности, способности решать привычные государственные и общественные задачи, тоже представляет большую опасность для общества. Поэтому представляется целесообразным установить уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной иди иной политической деятельности или мести за такую деятельность.

Покушение на жизнь государственного или общественного деятеля может быть совершено только с прямым умыслом. Совершая преступление, лицо осознает, что его деяние направлено на лишение

14 Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно правовое исследование. М.: «Щит-М», 1998. С. 288.

жизни государственного или общественного деятеля, предвидит наступление последствий желает их наступления.

Следует иметь в виду, что преступник желает прекратить как государственную, так и общественную деятельность именно в силу ее политического содержания, направленности, общественно-политической значимости. В иных случаях он стремится пресечь ее, чтобы самому получить какие-то выгоды, в первую очередь политические. В других случаях ему удается отомстить такому деятелю, а чаще они совмещаются — осуществляется месть и в то же время прекращается общественно-политическая или государственная деятельность.

Тогда, когда расправа с потерпевшим осуществляется из-за национальной, расовой или религиозной вражды или ненависти, либо кровной мести, из-за корысти, ревности, бытовой мести и т. д., ответственность наступает по соответствующим статьям, регламентирующим ответственность за преступления против личности.

Посягательство на членов семьи или близких государственных и общественных деятелей, уничтожение или повреждение их имущества не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ. Такие деяния должны квалифицироваться самостоятельно15.

В практике возникает много проблем и споров, связанных с квалификацией по ст. 317 УК РФ. Это вызвано, прежде всего, неоднозначностью понимания и толкования термина «посягательство». Согласно позиции Верховного суда РФ под посягательством необходимо понимать убийство и покушение на него.

Однако, часто умысел виновного направлен на причинение вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов, но не на его убийство.

Совершенно очевидно, что общественная опасность двух этих деяний различна. Как по последствиям, так и по причинам, которые способствовали совершению преступлений. Ясно, что в первом случае виновный также не может остаться безнаказанным, но квалификация его действий как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа неоправданна.

15 Пазухии С.Б. Установление признаков состава посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (террористический акт).

УК РФ. Все это можно расположить в одной статье уголовного кодекса, разделив ее на соответствующие части: Например, часть первая — "Причинение легкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов", часть вторая - "Причинение вреда здоровью средней тяжести сотруднику правоохранительных органов", часть третья - "Причинение тяжкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов". Вместе с тем, оставить состав преступления, предусмотренный ст.317 УК РФ в таком виде, как он есть сейчас.

В заключении содержатся основные положения, выносимые на защиту, а также краткие выводы и предложения, вытекающие из диссертационного исследования.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

1. Понятие «вина» в уголовном праве. — М., «Закон и право», №5, 2005.

2. Проблемы вины при доведении до самоубийства. - М., «Закон и право», №4, 2006.

3. Террористический акт: проблемы субъективной стороны преступления. - М., «Закон и право», №4, 2006.

Кравчук Виталий Леонидович

ПРОБЛЕМЫ ВИНЫ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ЖИЗНИ

В диссертации систематически и последовательно излагаются теоретические положения, и анализируется судебная практика, касающаяся комплекса проблем вины в преступлениях против жизни.

Формулируются предложения по совершенствованию уголовного законодательства России в части касающейся вины, мотива, цели преступления, субъективной стороны в целом, а также установления ответственности за преступления против жизни.

Диссертация может быть использована в учебном процессе в российских вузах, а также в практической работе судов и правоохранительных органов РФ.

Ф-т 60x84/8. Уч.-изд.л. 2,0 Зак. №21721 Тираж 110 экз. Бесплатно

Отпечатано на компьютерной издательской системе Издательский отдел Института ядерных исследований Российской академии наук 117312, Москва, проспект 60-летия Октября, 7а

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Кравчук, Виталий Леонидович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ 3

1 ГЛАВА. Умысел и неосторожность в преступлениях против жизни.

§1. Прямой и косвенный умысел при убийстве 11

§2. Вина в привилегированных составах убийства 37

§3. Неосторожная вина и ее виды при причинении смерти 51

§4. Смешанная вина при причинении смерти 75

§5. Вина при доведении до самоубийства 79

2 ГЛАВА. Мотив и цель в преступлениях против жизни.

§1. Мотив и цель в преступлениях против жизни: понятие и классификация 98

§2. Характеристика общих мотивов преступлений против жизни 106

§3. Характеристика специальных мотивов преступлений против жизни 117-

§4. Цель преступления, ее значение для квалификации преступлений и соотношение с мотивом преступления 139

3 ГЛАВА. Субъективная сторона убийства и других преступлений против жизни

§1. Убийство и террористический акт 146-

§2. Убийство и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля 158-

§3. Убийство и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа 164

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Проблемы вины в преступлениях против жизни"

Субъективная сторона (внутреннее содержание деяния) и объективная сторона — это совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, 3 будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявления поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения в объективной действительности (объективная сторона) неразрывно связаны с внутренней стороной — теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления).

Особую актуальность носят проблемы вины в преступлениях против жизни.

За последние годы количество зарегистрированных убийств и покушений на убийство резко возросло. Так, если в 1991 г. было зарегистрировано 16 122 убийства и покушения на убийство, то в 1998 г. их было зарегистрировано уже 29 551, то есть количество этих преступлений возросло почти вдвое. В 1993 г. количество осужденных по ст. 105 УК РСФСР составило 14 922 человека, а за первые шесть месяцев 1998 г. их было уже 9 159 человек (в том числе по ч. 1 ст. 105 УК РФ - 6 560 человек и по ч. 2 этой же статьи - 2 599 человек).

В Российской Федерации в 2000 г. было осуждено за убийство 20 115 человек, в

1 Фельдштейн Г.С. Природа умысла. М., 1989. С.2.

2 Марогулова И.Л. Некоторые вопросы квалификации убийства.//Журнал Российского права №2,2001.; СПС «Консультант-плюс».

2001 г. - 22 158 человек, в 2002 г. - 20 050 человек, а в Московской области: в 2000 г. -373 человека, в 2001 г. - 454 человека, а в 2002 г. - 297 человек.

Так, по итогам 9-ти месяцев 2005 года количество зарегистрированных убийств в сравнении с аналогичным периодом 2004 года возросло на 6.8 % (с 929 до 991). Наибольшее количество убийств совершено на территории Восточного (153; аналогичный период 2004 года - 147) и Южного (132; аналогичный период 2004 года -148) административных округов.

Что касается статистических данных за полный 2005 год, то они таковы.

По статистическим данным по городу Москве количество зарегистрированных убийств за 2005 год возросло по сравнению с 2004 годом на 7.8 %. Так, если в 2004 г. в г. Москве было зарегистрировано 1 235 убийств, в т.ч. 6 по найму, то в 2005 г. зарегистрировано 1331 убийство, в т.ч. 4 по найму. Причем, особенное беспокойство вызывают ЮВАО и ЮЗАО г. Москвы. Если в 2004 г. в ЮВАО и ЮЗАО г. Москвы было зарегистрировано 137 и 124 убийства соответственно, то в 2005 г. эти показатели составили 173 и 173 соответственно. Таким образом, рост количества зарегистрированных убийств в этих районах составил 26.3 и 39.5 % соответственно3.

3 По данным прокуратуры г. Москвы за 2006 год.

Из 100 преступлений 15 являются преступлениями против жизни, причем из них 11 убийств (в том числе 2 - из корыстных побуждений, 2 - совершенных в состоянии аффекта, 2 - двух или более лиц), 4 - причинения смерти по неосторожности. При этом из этих 100 преступлений только 10 совершено с неосторожной формой вины. Это позволяет сделать вывод, что из 100 вышеуказанных преступлений 15 % являются преступлениями против жизни, причем 4 % из них характеризуются неосторожной формой вины, тогда как общий вес неосторожных преступлений из данных 100 дел составляет 10 %.

В своих исследованиях мы опирались на труды российских ученых-криминалистов, которые рассматривают те или иные аспекты исследуемой проблемы. В частности, были использованы работы М.К. Аниянца, С.В. Бородина, Б.С. Волкова, Н.И. Загородникова, А.Н. Игнатова, А.Н. Красикова, Ю.А. Красикова, А.А. Пионтковского, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога и других авторов. Однако большинство названных авторов свои исследования проводили на нормативной базе утратившего силу уголовного законодательства.

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточным обобщением практики по уголовным делам, связанным с установлением вины, недостаточным вниманием к проблемам вины, виновности, доказывания вины в уголовном праве, и постоянно повышающимся количеством преступлений, характеризующихся умышленной формой вины.

Впервые автор предпринял попытку провести комплексный анализ уголовно-правовых и криминологических проблем, касающихся проблем вины в преступлениях против жизни, а также показать достоинства и недостатки действующего законодательства о вине применительно к преступлениям против жизни. Это представляет определенный практический интерес и будет способствовать совершенствованию законодательства и правоприменительной деятельности.

Все сказанное обусловливает выбор темы настоящего диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является комплекс проблем вины в преступлениях против жизни.

Теоретическую базу диссертационного исследования составили труды по уголовному праву, криминологии, психологии, философии, судебной медицине отечественных и зарубежных ученых, новейшие и прошлых лет учебники по уголовному праву, научно-практические комментарии к УК РФ. Нормативную базу диссертации составляют Конституция РФ, международно-правовые акты о правах и свободах человека и гражданина, действующее и утратившее силу уголовное законодательство России.

Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные, касающиеся преступлений против жизни за 2000-2005 г.г. (в частности данные по г. Москве и Московской обл.), материалы судебной практики г. Москвы, опубликованная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации за 1993-2005 г.г., неопубликованная судебная практика по г. Москве и Московской обл. за 2003-2005 г.г., разъяснения Пленумов Верховного суда СССР, РСФСР и Российской Федерации по делам, имеющим прямое и косвенное отношение к исследуемой проблематике, изучение свыше 100 уголовных дел по городу Москве за период с 2003 по 2005 год, в которых я выступал в качестве защитника.

Избранная тема ранее не была предметом системного научного исследования. Впервые на диссертационном уровне проведен комплексный анализ уголовно-правовых и криминологических проблем, касающихся проблем вины в преступлениях против жизни, возникающих в связи с применением ст.ст.24-28 УК РФ.

На защиту автором выносятся следующие научные положения и выводы.

1. При убийстве беспомощное состояние лица должно определяться судом в 7 каждом конкретном случае исходя из определения беспомощности, как неспособности защитить себя и оказать активное сопротивление, независимо от причин беспомощности. Указание Пленума Верховного Суда «в силу физического и психического состояния» необходимо исключить.

В случае, когда мать убивает ребенка при помощи другого лица, она отвечает по ст. 106 УК РФ, а он по ст. 105 УК РФ.

При подстрекательстве матери к убийству ребенка подстрекатель отвечает по ст.ЗЗ УК РФ и ст. 105 УК РФ.

В случае, когда роженица не в состоянии физически умертвить своего ребенка и просит другого человека (мать, сожителя и т.п.) убить дитя она должна отвечать за подстрекательство к убийству лица, находящегося в беспомощном состоянии (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ)

4. Если умысел виновного направлен на совершение указанных в ст. 110 УК действий, связанных со стойким желанием довести потерпевшего до самоубийства -содеянное следует рассматривать как убийство (ст. 105 УК).

В соответствии с данной позицией субъективная сторона доведения до самоубийства характеризуется неосторожностью или косвенным умыслом.

В действующем УК РФ, исходя из опыта зарубежных стран, необходимо 8 криминализировать и ввести санкцию за такой состав преступления как подстрекательство (склонение) к самоубийству.

5. Главным, а возможно и единственным основанием для классификации (деления на виды) мотивов преступления, имеющим значение для уголовного права - является степень конкретизированности в законе. В соответствии с таким делением в уголовном праве можно выделить общие мотивы (прямо не указанные в диспозиции статей УК РФ, но являющиеся элементом состава преступления) и специальные мотивы преступления (непосредственно указанные в норме права, имеющие значение для квалификации преступления и, соответственно, для назначения наказания). Общие мотивы преступления в свою очередь также можно разделить на виды, однако данное деление будет иметь скорее теоретическое значение, нежели значение для уголовной ответственности. Помимо специальных мотивов преступления можно говорить и о специальных целях преступления, которые законодатель выделяет в качестве самостоятельных квалифицирующих признаков преступления, являющихся необходимым элементом того или иного состава преступления.

6. Законодательная формулировка УК РФ «Убийство из корыстных побуждений или по найму.» представляется неправильной.

8. Необходимо ввести уголовную ответственность за причинение вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов. При этом, разделив вред здоровью на тяжкий, средний и легкий по типу ст.ст. 111, 112, 115 УК РФ. Все это можно расположить в одной статье уголовного кодекса, разделив ее на соответствующие части. Например, часть первая - "Причинение легкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов", часть вторая - "Причинение вреда здоровью средней тяжести сотруднику правоохранительных органов", часть третья - "Причинение тяжкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов". Вместе с тем, оставить состав преступления, предусмотренный ст.317 УК РФ в таком виде, как он есть сейчас.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что в ней исследуются теоретические и практические вопросы вины в преступлениях против жизни и формулируются научные рекомендации по совершенствованию судебной, следственной практики и действующего законодательства.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем теоретические выводы и предложения в определенной мере развивают теорию уголовного права.

Содержащиеся в диссертации научные выводы и положения являются достоверными. Они подтверждаются данными других исследователей. Они апробированы в научных публикациях соискателя, в выступлениях на научных семинарах и научно-практических конференциях Московского института экономики, политики и права, Адвокатской палаты г. Москвы, Гильдии Российских адвокатов, Министерства юстиции Российской Федерации.

Структура диссертации построена с учетом характера темы, а также степени научной разработанности затрагиваемых в ней проблем. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на 12 параграфов, заключения и списка используемой литературы.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Кравчук, Виталий Леонидович, Москва

Заключение

В российском уголовном праве вина имеет статус принципа. Поскольку под принципом понимается основополагающая идея (правило), которой подчинено то или иное явление (процесс), то следует сделать вывод, что, как в уголовно - правовых нормах, так и в практике их применения, идея вины должна найти реальное воплощение.

Однако, как усматривается из действующего законодательства и судебно-следственной практики, в концепции вины существуют некоторые пробелы.

Прежде всего, обращает внимание то обстоятельство, что в теории уголовного права нет единого понимания содержания, сущности и границ вины. Большая часть криминалистов по традиции ориентируется на психологическую концепцию вины, согласно которой под виной признается психическое отношение в виде умысла и неосторожности. Во многих случаях из этого исходит и судебная практика. Однако в последнее время вина нередко характеризуется с оценочных позиций, когда вине придается более широкое содержание, обусловленное отчасти субъективными представлениями правоприменителя.

Кризисное положение вины в уголовном праве обусловлено накоплением противоречий в правовых нормах и потребностях их развития, практике применения уголовного закона и теоретических научных положениях, освещающих проблему вины.

Особенно ярко проблемы теоретического и практического исследования вины можно наблюдать в преступлениях против жизни.

В результате проведенного исследования мы пришли к следующим основным выводам:

1. Одна из проблем правоприменительной практики в области вины связана с убийством лица, находящимся в беспомощном состоянии. Как отмечается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство204.

То есть, умыслом преступника должно охватываться беспомощное состояние потерпевшего. Для этого, в законе должно быть четко определено понятие беспомощного состояния.

2. Представляется интересным вопрос о содержании умысла лица, который совершил убийство, совместно с лицами, не подлежащими ответственности (малолетние, невменяемые), а также о квалификации содеянного.

Однако, в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" жестко оговорено: "При квалификации убийства по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц".

Ранее практически один и тот же вопрос Пленумом Верховного Суда РФ применительно к убийству и изнасилованию решался по-разному. В результате судебная практика испытывала серьезные затруднения. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.93 №. 11) было отмечено: действия участников группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, или по другим предусмотренным законом основаниям.

171 должен отвечать в зависимости от направленности его умысла и наступивших общественно-опасных последствий.

Тем не менее, к сожалению, положение п.9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании» в настоящее время утратило свою силу в связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 года "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного Кодекса Российской Федерации»», в котором данное положение не нашло своего правового закрепления.

3. Существует множество проблем, касающихся вины, а также квалификации при убийстве матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ)

Квалификация убийства матерью новорожденного ребенка с участием другого лица имеет особенности. Состав привилегированный, более мягкая санкция за совершение преступления, в сравнении с убийством, квалифицируемым по ст. 105 УК РФ, предусмотрена с учетом эмоционального состояния женщины во время родов и сразу после них.

Казалось бы, для соучастника, который признаками специального субъекта не обладает, квалификация должна реализовываться по правилам пособничества совершению преступления. Однако такое решение было бы ошибочным. Субъект выступает "соисполнителем" убийства, но он не является субъектом состава, предусмотренного ст. 106 УК РФ. По этой причине с учетом правил конкуренции общего и специального состава его действия надлежит квалифицировать по ст. 105 УК РФ (соответственно по ее частям и пунктам). Действия матери (роженицы) подлежат квалификации по ст. 106 УК РФ.

Иначе квалифицируется содеянное, если лицо не являлось "соисполнителем" такого убийства новорожденного ребенка, а содействовало советами, указаниями либо реализовывало иные пособнические функции. Все содеянное им квалифицируется по ст. 33 ист. 105 УК РФ.

Если мать новорожденного ребенка не достигла 14 лет, а ее "соисполнитель" находится в возрасте уголовной ответственности, для надлежащего субъекта ответственность наступает по ст. 105 УК РФ. Мать новорожденного ребенка, в данном случае, ответственности не несет.

Таким образом, убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия или по просьбе матери, квалифицируется не по ст. 106, а по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК

172

РФ.

Тем не менее, считаю, что в случае, когда роженица не в состоянии физически умертвить своего ребенка и просит другого человека (мать, сожителя и т.п.) убить дитя она должна отвечать за подстрекательство к простому убийству, поскольку в данном случае умысел матери направлен на убийство ее ребенка другим человеком. Она осознает что убийство - причинение смерти ребенку выполняется руками другого человека, который, не обладая статусом специального субъекта, выполняет все действия объективной стороны простого убийства. Так почему подстрекая к таким действиям, она должна отвечать как специальный субъект? Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ в данном случае никем не выполняется (она не причиняет смерть своему ребенку), она подстрекает к его убийству другого, следовательно, ее специальный субъект, как матери, пропадает применительно к убийству, но остается применительно к назначению ей наказания.

4. Если умысел виновного направлен на совершение указанных в ст. 110 УК действий, связанных со стойким желанием довести потерпевшего до самоубийства -содеянное следует рассматривать как убийство (ст. 105 УК).

В соответствии с данной позицией субъективная сторона доведения до самоубийства характеризуется неосторожностью или косвенным умыслом.

По моему мнению, в действующий УК РФ, исходя из опыта зарубежных стран, необходимо ввести ответственность за подстрекательство (склонение) к самоубийству. В связи с повышенной общественной опасностью указанного деяния.

5. Существует много споров, касающихся классификация мотивов и целей, в том

173 числе в преступлениях против жизни. Разными авторами предлагаются разные основания для подобной классификации.

Если мотив и цель указаны в диспозиции конкретной статьи Особенной части УК РФ в качестве обязательного признака, то их исключение (игнорирование) разрушает сам состав.

На основании этого, считаю, что главным, а возможно и единственным основанием для классификации (деления на виды) мотивов преступления, имеющим значение для уголовного права - является степень конкретизированное™ в законе. В соответствии с таким делением в уголовном праве можно выделить общие мотивы (прямо не указанные в диспозиции статей УК РФ, но являющиеся элементом состава преступления) и специальные мотивы преступления (непосредственно указанные в норме права, имеющие значение для квалификации преступления и, соответственно, для назначения наказания). Общие мотивы преступления в свою очередь также можно разделить на виды, однако данное деление будет иметь скорее теоретическое значение, нежели значение для уголовной ответственности.

Убийство по найму не может быть совершено не из корыстных побуждений. Суть отношений найма и заключается в том, что нанимаемый выполняет условия договора найма с целью получения каких-либо материальных или иных благ для себя или других лиц, т.е. из корыстных побуждений. При этом, по моему мнению, сам момент получения материальных или иных благ для уголовной ответственности не имеет значения.

Для признания убийства корыстным необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его; при этом не требуется, чтобы цель убийства была непременно достигнута. Главное, чтобы, совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. отмечается, что как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное

174 получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данная позиция Пленума Верховного Суда РФ видится также не совсем правильной, поскольку, говоря об убийстве из корыстных побуждений, Пленум совершенно справедливо касается субъективной стороны преступления; говоря же об убийстве по найму Пленум почему-то касается объективной стороны преступления, так как указание «убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения» относится скорее к объективной стороне, а именно к моменту получения вознаграждения, который как указано выше не имеет значения для уголовной ответственности. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, действительно должны нести ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (однако как организатор, подстрекатель или пособник убийства из корыстных побуждений, а не по найму).

7. Фактическое наступление смерти или покушение на жизнь государственного или общественного деятеля или представителя власти охватываются признакам состава преступления, предусмотренного ст.277 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по статьям за убийство. Объективно фактическими последствиями посягательства могут быть: наступление смерти, причинение вреда здоровью различной тяжести, но должно быть посягательство на жизнь.

Если целью было лишь причинение вреда здоровью (умысел не направлен на убийство), преступление не может квалифицироваться по ст.277 УК РФ. На основании ст. 66 УК РСФСР (1960 г.) ответственность за убийство и за тяжкое телесное повреждение государственного или общественного деятеля или представителя власти наступала раздельно.

Данный состав преступления необходимо было сохранить в УК РФ.

Поэтому представляется целесообразным установить уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной иди иной политической деятельности или мести за такую деятельность.

8. В практике возникает много проблем и споров, связанных с квалификацией по ст. 317 УК РФ. Это вызвано, прежде всего, неоднозначностью понимания и толкования термина «посягательство». Согласно позиции Верховного суда РФ под посягательством

175 необходимо понимать убийство и покушение на него.

Необходимо ввести уголовную ответственность за причинение вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов. При этом, разделив вред здоровью на тяжкий, средний и легкий по типу ст.ст.111, 112, 115 УК РФ. Все это можно расположить в одной статье уголовного кодекса, разделив ее на соответствующие части: Например, часть первая - "Причинение легкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов", часть вторая - "Причинение среднего вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов", часть третья - "Причинение тяжкого вреда здоровью сотруднику правоохранительных органов". Вместе с тем, оставить состав преступления, предусмотренный ст.317 УК РФ в таком виде, как он есть сейчас.

Список нормативно-правовых актов и судебной практики

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 года;

2. Уголовный кодекс РСФСР от 01.06.1922 года;

3. Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 года;

4. Уголовный кодекс РСФСР от 27.10.1960 года;

5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 года;

6. Федеральный закон Российской Федерации от 25.07.1998 г. №130-Ф3 «О борьбе с терроризмом»;

7. Федеральный закон Российской Федерации от 06.03.2006г. №35-Ф3 «О противодействии терроризму»;

8. Федеральный закон Российской Федерации от 27.07.2006г. №153-Ф3 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма»;

9. «Основы законодательства об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 года, №5487-1.

10. Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления» в редакции от 02.04.1990 г;

11. Закон РФ от 22 декабря 1992 года № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека»;

12. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 03.07.1963 г. «О судебной практике по применению законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников»;

13. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 22.09.1989 г. № 9 «О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка»;

14. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 24.09.1991 г. № 3 «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» в редакции Постановления Пленума № 11 от 21.12.1993 года;

15. Постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 22.12.1992 г. № 15 «О судебной практике по делам об умышленных убийствах»;

16. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.04.1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.93 № 11);

17. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 "О судебной практике по делам об убийстве";

18. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.99 № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания»;

19. Постановления Пленума ВС РФ от 15.06.2004 года №11 «О судебной практике по делам о преступлениях предусмотренных ст. ст. 131, 132 УК РФ»;

20. Постановление Пленума ВС РФ от 04.05.1990 года №3 «О судебной практике по делам о вымогательстве».

21. Архив Головинского суда г. Москвы 2002 г, дело №1-168/3.

22. Бюллетень Верховного суда СССР. 1962. № 4.

23. Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1991. № 9.

24. Бюллетень Верховного суда РФ. 1993. № 2.

25. Бюллетень Верховного суда РФ. 1995. № 6.

26. Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. № 8.

27. Бюллетень Верховного суда РФ. 1998. № 4.

28. Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. № 3.

29. Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. № 6.

30. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7.

31. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 8.

32. Бюллетень Верховного суда РФ. 2005. № 4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Проблемы вины в преступлениях против жизни»

1. Асеев В.Г. К структурной характеристике мотивов. Материалы III Всесоюзного съезда общества психологов СССР, т. 1. М., 1968.

2. Бабий Н. Ответственность за убийство двух или более лиц.// Законность, №8, 2004. СПС «Консультант-плюс».

3. Базунов А. Отграничение косвенного умысла от преступной самонадеянности // Советская юстиция.-1999-№5. СПС «Консультант-плюс».

4. Бикеев И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголовное право. -М; Интел-Синтез, 2002.-№3.

5. Борзенков Г.Н., Бородин С.В., Волженкин Б.В. и др. Новое уголовное право России. Особенная часть. М, Зерцало ТЕИС,1996.

6. Борзенков Г.Н., Комиссаров B.C. Курс уголовного права: Особенная часть: Т. 3: Учебник для вузов / М., 2002.

7. Бородин С.В. Квалификация преступлений против жизни. М., Юрид. лит., 1976. Бородин С.В. Квалификация убийств по советскому уголовному праву. М., НИиРИО ВШ МООП РСФСР, 1963.

8. Бородин С.В. Квалификация убийства по действующему законодательству. М., Юрид.лит., 1966.

9. Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву М.; Юрист, 1994.

10. Брайнин Я. М. Основания уголовной ответственности и важнейшие вопросы учения о составе преступления в советском уголовном праве. Автореф. канд.19

Автор: Кравчук, Виталий Леонидович
Город: Москва
Год: 2006
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Проблемы вины в преступлениях против жизни тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Проблемы вины в преступлениях против жизнитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Проблемы вины в преступлениях против жизни»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Кравчук, Виталий Леонидович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Проблемы вины в преступлениях против жизни"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Кравчук, Виталий Леонидович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Проблемы вины в преступлениях против жизни»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Проблемы вины в преступлениях против жизни»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Кравчук, Виталий Леонидович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Проблемы вины в преступлениях против жизни"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Кравчук, Виталий Леонидович, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Проблемы вины в преступлениях против жизни»