Конституционный принцип справедливости

Пресняков, Михаил Вячеславович

Конституционный принцип справедливоститекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Конституционный принцип справедливости»

ПРЕСНЯКОВ Михаил Вячеславович

□034930И1

КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ: ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И НОРМАТИВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ

12.00.02 - конституционное право; муниципальное право

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

- 4 МАР 2010

Саратов - 2010

003493081

Работа выполнена на кафедре конституционного права Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина».

Научный консультант доктор юридических наук, профессор

КОМКОВА Галина Николаевна

Официальные оппоненты: заслуженный юрист РФ,

доктор юридических наук, профессор ГАДЖИЕВ Гадис Абдуллаевич

доктор юридических наук, профессор КРУСС Владимир Иванович

доктор юридических наук, доцент РОМАНОВСКИЙ Георгий Борисович

Ведущая организация Государственное образовательное

учреждение высшего профессионального образования «Уральская государственная юридическая академия» (г. Екатеринбург)

Защита состоится 26 марта 2010 г. в 14.00 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.243.16 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Саратовский государственный университет имени Н.Г.Чернышевского» по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корп. 12, ауд. 510.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале № 3 Зональной научной библиотеки имени В.А. Артисевич ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

г имени 11.1. чер

Автореферат разослан «/2010 года.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук

Е. А. Тихон

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Проблема справедливости общественного устройства относится к числу «вечных» вопросов, стоящих перед человечеством. Не случайно уже первые памятники культуры свидетельствуют о значимости данной категории в социальной и культурной жизни общества. Так, ранние мифологические представления о мире содержат образ справедливости как меры всех вещей (богиня Дике). Научное осмысление этой проблематики начинается с момента зарождения философской мысли.

В настоящее время категория справедливости как предмет научного анализа является востребованной практически во всех сферах гуманитарного знания: социологии, психологии, экономики, политологии и т.п. Причем данные исследования носят не теоретический, умозрительный характер, а скорее, практико-прикладной. Исследуются биологические и социальные предпосылки представлений о справедливости, влияние различных дистрибутивных моделей справедливости в распределении на экономические механизмы, значение справедливости в политическом, в том числе международном, пространстве.

Безусловно, особое внимание проблемам справедливости уделяется в правовой доктрине и практике. Еще в Дигестах Юстиниана говорится о том, что «право получило свое название от (слова) «справедливость», ибо согласно превосходному определению Цельса, право есть искусство доброго и справедливого»1. Справедливость положена в основу теории естественного права мыслителями эпох Просвещения и Нового времени. Существенное внимание данной проблематике уделялось отечественными правоведами как дореволюционного, так и советского периода.

Несмотря на столь пристальное внимание к проблемам социальной справедливости на протяжении всей истории существования права и правовой науки, представляется, что в настоящее время эти вопросы приобретают особую актуальность, что во многом связано с глобальными трансформациями политической и экономической основ российского общества, произошедшими в конце XX века. Кризис прежнего мировоззрения, обусловленный экономическими катаклизмами, резкий переход к открытому обществу и информационная экспансия западного образа жизни, морально-нравственных императивов не могли не вызвать определенной деформации российского правосознания. Именно в подобные переломные, или «пограничные», состояния государства и гражданского общества наиболее частыми становятся апелляции к социальной справедливости.

1 Дигесты Юстиниана. Книга 1 / отв. ред. ЛЛ. Кофанов. М.: Статут, 2002. С. 83.

в том числе лицам, которые нуждаются в особой заботе со стороны государства и общества (инвалидам, пенсионерам, сиротам и др.) - с другой, подчеркивал в 2005 году в своем Послании Федеральному Собранию РФ В.В. Путин1. Президент РФ Д.А. Медведев обращаясь к Федеральному Собранию РФ в 2008 году, первой в ряду ценностей современной России назвал справедливость, понимаемую как политическое равноправие, честность судов, ответственность руководителей, реализуемую как социальные гарантии и требующую преодоления бедности и коррупции2.

Проблема соотношения свободы и равенства, правового и социального государства достаточно давно обсуждается в юридической литературе. Трансформация российского правосознания под влиянием западных ценностей индивидуализма, приоритета прав и свобод человека над интересами государства и общества, формального или юридического равенства (в противовес фактическому или социально-экономическому) нашла выражение, в частности, в широком распространении либертарной теории государства и права. В России она развивалась в трудах B.C. Нерсе-сянца, В.А. Четвернина, Л.С. Мамута и других ученых. Согласно этой теории для воцарения справедливости достаточно обеспечить формальное равенство (равенство перед законом) и свободу индивида. Справедливость здесь выступает синонимом успешности, удачливости независимо от равенства или неравенства стартовых условий и в этом смысле весьма напоминает теорию естественного отбора Ч. Дарвина.

Особую значимость исследованиям принципа справедливости в его конституционном формате придает тот факт, что Конституция Российской Федерации закрепила не только «веру в добро и справедливость», но и конкретные юридические механизмы реализации справедливости как регулятивного принципа. Формально-юридически, то есть текстуально, этот принцип в Основном Законе не выражен (что делает его исследование достаточно сложным, но вместе с тем интересным), однако можно назвать несколько сотен решений Конституционного Суда, в которых конституционный принцип справедливости находится в основе сформулированной правовой позиции Суда и принятого на ее основе решения. Принцип справедливости как бы растворен в нормативном содержании Конституции, выражает «дух» Основного Закона. Это и ч. 3 ст. 55, согласно которой ограничения основных прав допускаются только для достижения перечисленных в Конституции РФ целей и должны быть им соразмерными; и ч. 3 ст. 17, закрепляющая, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц; и запрет издания законов, умаляющих права и свободы человека (ч. 2 ст. 55) и т.п.

При этом именно Конституция задает вектор развития всех иных отраслей российского права, определяет систему координат правового про-

1 См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 25апреля 2005 г. // Рос. газ. 2005.26апр.

2 См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 г. // Рос. газ. 2008.6 нояб.

странства. В этой связи представляется, что исследование нормативного содержания, ценностного и регулятивного потенциала конституционного принципа справедливости сегодня обладает безусловной теоретической и практической значимостью.

Степень разработанности проблемы. Категории справедливости как предмету научного осмысления присущ ряд специфических особенностей, которые делают ее исследование в рамках любой сферы гуманитарного знания настолько же сложным, насколько и актуальным.

Прежде всего следует отметить «вневременной», «внеисторический» характер данной проблематики. Конечно, конкретные представления о справедливом и несправедливом обусловлены историческим и социокультурным дискурсом, однако сам концепт справедливости как разумной соразмерности, эквивалентности, упорядоченного равенства и неравенства оформился уже в античности в трудах таких древнегреческих мыслителей, как Пифагор, Гераклит, Демокрит, Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур. Не случайно аристотелевская теория справедливости и в настоящее время сохраняет свое научно-методологическое значение, многие современные работы, посвященные данной проблематике, построены на ее положениях (Б.Н. Кашников).

В древнегреческой философии формируются две базовые парадигмы представлений о справедливости: натурализм и волюнтаризм. Если в первой решите проблемы справедливости связывается с открытием универсального косм1гческого закона, то во второй волевая природа справедливости рассматривается как конструкция человеческого разума. Подобные идеи развивали софисты Протагор, Горгий, Гиппий, Антифонт, Фразимах.

В работах выдающихся мыслителей Просвещения и Нового времени Г. Гроция, Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Д. Локка, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля на основе волюнтаристского подхода формируется либеральная концепция справедливости, которая сохраняет свои позиции и в современной философско-социолошческой литературе.

В современной западной философии проблематика социальной справедливости разрабатывалась Р. Нозиком, Дж. Роулзом, Р. Дворкиным, Ю. Хабермасом, П. Рикером, М. Сэнделом, Т. Нагелем, У. Кимлика, А. Ма-кинтайром, Ч. Тэйлором и М. Уолцером, Ф. Хайеком, О. Хеффе.

В русской социально-философской мысли теме справедливости, в том числе справедливости в праве, посвящен целый ряд выдающихся исследований дореволюционных философов и правоведов: И.А. Ильина, П.Г. Редкина, А.Д. Градовского, Б.Н. Чичерина, П.И. Новгородцева, Г.Ф. Шершеневича, В.Д. Каткова, Б.А. Кистяковского, B.C. Соловьева, H.A. Бердяева, Н.М. Коркунова, М.М. Ковалевского, С.А. Муромцева, H.H. Алексеева.

Историко-философский анализ представлений о справедливости как таковой в данном исследовании не предпринимался. Подобного рода изыскания содержатся в работах A.A. Гусейнова, Г.В. Драча, B.C. Нерсе-сянца, О.Э. Лейста, Л.Г. Гринберга и А.И. Новикова. В настоящем труде автор счел возможным ограничиться философско-методологическим аспектом проблематики.

В частности, одной из проблем, которые характерны для современного дискурса социальной справедливости, становится поиск ее рациональных оснований, выявление роли этого конституционного принципа в социальном организме. Другим, не менее значимым направлением современного философского поиска является анализ существующих моделей, парадигм социальной справедливости, возможности их согласования. В отечественной философской литературе современного периода исследованием этих проблем занимались A.A. Гусейнов, Т.А. Алексеева, A.B. Прокофьев, Р.Г. Апресян, З.А. Бербешкина, Б.Н. Кашников, В.Е. Давидович и другие ученые.

Немаловажной особенностью изучаемой проблематики является чрезвычайно широкая предметная область научного исследования категории справедливость. Как важнейшая социальная и культурная ценность и одновременно регулятивный принцип общественного устройства справедливость является предметом изучения практически всех сфер гуманитарного знания: философии, социологии (докторские диссертации В.Н. Аргуновой и Т.В. Дыльновой, кандидатские исследования Ю.В. Деньгуб, И.Б. Кузнецовой, Л.В. Зараевой, М.В. Костиной и др.), политологии (Г.Ю. Ка-нарш), экономики (Е.В. Логинова), психологии (Е.О. Гольшчик, М.В. Мед-ведченкова, Л.М. Соснина) и т.д.

Однако именно право обнаруживает наибольшее число точек соприкосновения со справедливостью. Следует отметить, что идея сущностной взаимосвязи права и справедливости имеет столь же «почтенный» возраст, что и первые представления о справедливости. Еще римские юристы II-III вв. Гай, Папиниан, Павел, Ульпиан, Модестиан и другие античные правоведы рассматривали право как воплощение требований справедливости. Собственно это выражается уже в семантике и этимологии понятий jus (право) и justitia (справедливость). В современной юридической доктрине проблематика справедливости в праве исследуется как в теории права, так и в отраслевых правовых науках.

В теории права категория справедливости анализировалась в трудах Е.В. Аграновской, С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, Г.О. Бе-лановой, В.В. Булгакова, С.Н. Братуся, А.Б. Венгерова, Н.Н Вопленко,

A.Л. Вязова, Л.Г. Гринберга, Г.С. Гуревича, A.B. Деревесникова, В.Н. Кар-ташова, Д.А. Керимова, В.Н Кудрявцева, Э.В. Кузнецова, В.В. Лазарева, Р.З. Лившица, Е.А. Лукашовой, О.Э. Лейста, Н.С. Малеина, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, О.В. Мартышина, Н.И. Матузова, И.Д. Мишиной,

B.C. Нерсесянца, А.И. Новикова, Е.М. Орача, A.A. Соловьевой, О.И. Цыбу-левской, А.Ф. Черданцева, В.А. Четвернина, А.И. Экимова, Л.С. Явича.

Достаточно большое внимание теме справедливости уделяется и в исследованиях, посвященных проблемам отдельных отраслей права: уголовного, гражданского, трудового и т.п.

Например, принцип справедливости нормативно закреплен уголовным законодательством и весьма последовательно разрабатывается в теории уголовного права. В этой сфере можно отметить диссертационные исследования О.Ю. Бунина, С.А. Галактионова, C.B. Завадского, С.Б. Карамашева, В.А. Крука, А.И. Лазуткина, А.И. Рясова, С.Н. Сабанина, Е.В. Юдина.

Реализации принципа справедливости в гражданском праве Российской Федерации посвящена докторская диссертация С.А. Ивановой, кандидатские диссертации А.Ю. Аракелян, Д.Л. Кондратюк.

Проблематика справедливости в социально-трудовых отношениях поднимается в диссертационных исследованиях A.A. Алпатова и Л.С. Тарасовой.

Ряд диссертаций посвящены исследованию процессуальных аспектов принципа справедливости (Л.М. Аширова, Т.Н. Баева, И.Б. Глушкова).

Вместе с тем в настоящее время фактически отсутствуют исследования, непосредственно посвященные конституционному принципу справедливости. Категория справедливости в конституционном праве рассматривалась лишь в кандидатской диссертации В.З. Джантуханова «Равенство и справедливость как конституционные ценности гражданского общества». Уже из названия этой работы видно, что объект исследования автора ограничен аксиологическими характеристиками равенства и справедливости.

Однако, несмотря на отсутствие диссертационных исследований, посвященных конституционному принципу справедливости, нельзя утверждать, что в доктрине конституционного права существует «вакуум» в отношении обозначенной проблематики. Напротив, анализ специальной литературы показывает, что данная тема является одной из наиболее востребованных и актуальных в теории и практике конституционного права. В той или иной степени к анализу конституциошюго принципа справедливости обращались С.А. Авакьян, И.А. Алебастрова, М.В. Баг-лай, H.A. Богданова, Н.С. Бондарь, В.М. Витрук, Г.А. Гаджиев, Д.И. Дедов, В.Д. Зорькин, Г.Н. Комкова, И.А. Кравец, O.E. Кутафин, В.И. Крусс, В.В. Лапаева, Т.М. Пряхина, Г.Б. Романовский, Л.В. Сонина, Б.С. Эбзеев. Вместе с тем принцип справедливости изучался, как правило, в рамках исследования иных проблем конституционного права. Предметом самостоятельного научного исследования в доктрине конституционного irpaea данный принцип не являлся. Настоящее исследование призвано восполнить существующий пробел.

В диссертации поставлена и решена научная проблема выявления юридической природы и содержания конституционного принципа справедливости. Результатом анализа поставленной проблемы являются выносимые автором на защиту выводы и положения, представляющие собой авторскую концепцию понимания конституционного принципа справедливости в современной России.

Цель диссертационного исследования состоит в изучении конституционно-правовой концепции принципа справедливости, выявлении его нормативного содержания, логики перспективного развития, ценностного и регулятивного потенциала.

В соответствии с целью диссертационной работы поставлены основные исследовательские задачи:

- провести философско-методологический анализ концепций справедливости с целью выявления основных подходов и представлений о справедливости, функциональной роли справедливости в социуме;

- проанализировать справедливость с позиции аксиологического подхода, выявить ее место и значение в системе конституционно-правовых ценностей;

- исследовать регулятивную функцию справедливости как конституционного принципа;

- провести систематизацию и обобщение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, апеллирующих к конституционному принципу справедливости;

- выделить основные конституционные модели принципа справедливости;

- рассмотреть конституционную концепцию справедливости как меры равенства, соотношение формального равенства и формальной справедливости с фактическим равенством и материальной справедливостью;

- осуществить анализ конституционно-правовых критериев процедурной справедливости, ее формального и материального содержания в конституционно-правовом аспекте;

- раскрыть специфику конституционной модели ретрибутивной (воздающей) справедливости как соразмерности ограничений основных нрав, а также конституционных параметров правового регулирования условий и порядка их осуществления;

- проанализировать проблему злоупотребления конституционным правом с позиции нарушения конституционного принципа справедливости и рассмотреть способы конституционно-правового противодействия данному явлению;

- выявить конституционное содержание и критерии вытекающего из принципа справедливости требования правовой определенности законодательства и правового статуса субъектов конституционного правопользования;

- обобщить и систематизировать конституционные параметры «качества закона» как условия справедливого правового регулирования;

- осуществить критический анализ действующего законодательства с позиций реализации конституционного принципа справедливости, внести предложения по его совершенствованию.

Объектом исследования является комплекс общественных отношений, которые складываются в процессе реализации конституционного принципа справедливости, испытывают на себе его влияние.

Предмет исследования составляют конституционно-правовые модели принципа справедливости, выраженные в нормативном содержании Конституции РФ и федеральных законов, доктрине конституционного права и практике Конституционного Суда Российской Федерации.

Методологическая основа исследования. При написании диссертации для достижения ее цели и решения поставленных задач автором использовались разнообразные методы научного познания.

Диалектический метод позволил рассмотреть принцип справедливости с позиции выявления его инвариантной сущностной основы, с одной

стороны, и содержательных характеристик, динамически изменяющихся под влиянием различных экономических, социокультурных, исторических факторов, - с другой. Данный метод также позволил исследовать принцип справедливости в контексте изменений конституционно-правовой парадигмы современной России.

Системно-структурный метод позволил рассмотреть данный конституционный принцип, во-первых, с точки зрения его внутренней структуры (в работе проанализированы три основные модели, содержательно раскрывающие данный принцип), и, во-вторых, с позиции его места и регулятивного значения как элемента другой структуры - отрасли конституционного права, системы конституционных принципов.

Сравнительный метод широко применялся при сопоставлении нормативного содержания и юридической природы конституционного принципа справедливости с иными принципами, выработанными в российской и мировой правовых доктринах (принцип соразмерности, правовой определенности, добросовестности, поддержания доверия к закону). Это позволило более дифференцированно выделить различные аспекты, составляющие содержание данного принципа.

Методы формальной логики', описание, сравнение, классификация, анализ и синтез, позволили охарактеризовать конституционный принцип справедливости с позиции его нормативного содержания. Кроме того, благодаря использованию данных методов научного познания в работе удалось провести исследование действующего законодательства на предмет его соответствия данному конституционному принципу, выявить ряд дефектов нормативного регулирования и сформулировать ряд предложений по его совершенствованию.

При написании работы широко использовался междисциплинарный подход. Во-первых, автором проанализированы результаты исследования принципа справедливости в самых различных сферах гуманитарного знания: философии, социологии, психологии, экономике, политологии и т.д. Это позволило выявить различные стороны и аспекты данного принципа, его социальные функции и регулятивный потенциал. Во-вторых, рассмотрены особенности реализации конституционного принципа в различных отраслях юридической науки: уголовного, трудового, гражданского, земельного права, права социального обеспечения и т.п.

Теоретическую и нормативную основу исследования составили научные труды отечественных и зарубежных ученых в области юриспруденции, философии, политологии, социологии, истории, посвященные общим проблемам сущности принципа справедливости, его ценностного и нормативного содержания, социальной и юридической природы принципа справедливости, вопросам правовой определенности и стабильности правового регулирования, специфическим проблемам реализации конституционного принципа справедливости.

В процессе диссертационного исследования использовались международно-правовые акты, Конституция РФ 1993 года, федеральные конституционные законы, федеральные и региональные законы, постановления Конституционного Суда РФ, постановления Европейского Суда по пра-

вам человека, ряд законопроектов, а также иные акты, относящиеся к предмету исследования.

Эмпирическая основа диссертационного исследования представлена исследованием практики разрешения конкретных дел Европейским Судом по правам человека, Конституционным Судом Российской Федерации, а также судами общей юрисдикции, статистических данных и материалов социологических исследований.

Научная новизна диссертационного исследования. Работа является первым комплексным монографическим исследованием ценностного и нормативного содержания конституционного принципа справедливости, его регулятивного и аксиологического потенциала.

На основе проведенного философско-методологического анализа категории «справедливость» автором проведено разграничение ее аксиологического и регулятивного содержания, что позволило более четко и дифференцированно определить предмет дальнейшего исследования.

Выявлена специфическая роль справедливости в системе конституционно-правовых ценностей, а также ее значение в доктрине конституционного права и практике конституционного правосудия.

На основе исследования понятия и сущности правовых принципов, роли конституционных принципов сформулировано авторское понимание принципа справедливости с позиции его регулятивной природы.

Путем анализа нормативного материала, правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и доктринальных разработок науки конституционного права автором выделены три модели реализации принципа справедливости в сфере конституционного права. Каждая из указанных моделей исследована в работе.

На основе выявленного нормативного содержания конституционного принципа справедливости проанализированы существующие дефекты действующего законодательства различных отраслей права и сформулированы предложения по их устранению и совершенствованию правового регулирования в соответствии с данным принципом.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На основе анализа философских концепций справедливости в работе делается вывод о сущностном отличии справедливости как ценности и справедливости в качестве регулятивного принципа. С позиции общей справедливости осуществляется морально-нравственная оценка любого социального явления как справедливого или, напротив, несправедливого путем соотнесения его с системой ценностей легитимных в данном обществе в конкретный исторический период. Частная справедливость (принцип) носит более формализованный, инструментальный характер и обеспечивается путем реализации определенных дистрибутивных программ (справедливость уравнивающая и справедливость распределяющая). В данном случае речь идет не о ценностной, а о политической и правовой подсистеме социума. Различны и их регулятивные функции: общая справедливость обеспечивает легитимацию общественного порядка на основе соотнесения с принятой системой ценностей, частная - представляет собой определенный набор политико-правовых принципов регулирова-

ния общественных отношений. По мнению автора, многие затруднения, связанные с исследованием категории справедливости в доктрине права, связаны именно с неразграниченностью ценностной и регулятивной ее составляющих. Между тем изучение конституционно-правовой природы принципа справедливости требует выявления его регулятивных характеристик и нормативного содержания.

2. Проведен юридический анализ выделяемых в философско-методо-логической литературе моделей или парадигм справедливости: ретрибу-тивной (воздающей), дистрибутивной (распределяющей) и коммутативной (меновой). Несмотря на то что зачастую данные модели рассматриваются в противопоставлении друг другу (в особенности это касается дистрибутивной и коммутативной справедливости), автор полагает, что между ними нет непреодолимых противоречий. Данные модели, по сути, представляют собой реализацию принципа справедливости применительно к определенному типу общественных отношений: воздаяния, распределения и обмена. Преобладание какой-либо из них вполне возможно в зависимости от конкретной отрасли права. Например, вполне естественно преобладание ретрибутивной или воздающей справедливости в сфере юридической ответственности или коммутативной (меновой) справедливости - в области правового регулирования частноправовых отношений. Вместе с тем именно с позиции конституционно-правовой природы принципа справедливости эти три модели находятся в отношении взаимного дополнения, поскольку определяют конституционные критерии построения системы права в целом.

3. Исследуя ценностный аспект категории справедливости в праве, автор выделяет сущностные характеристики правовых ценностей, которые обусловливают востребованность аксиологического подхода в доктрине и практике конституционного права. Правовые нормы, равные по юридической силе и воздействующие на однородную группу общественных отношений, не имеют градаций по степени их значимости. Спецификой ценностей, отличающей их от норм, является то, что они имеют иерархическую структуру, а это позволяет соотносить их между собой по важности или значимости. Характерная черта конституционных норм -обладание высшей юридической силой, их абсолютный характер; в связи с этим реализация одних конституционно-правовых норм может быть сопряжена с препятствиями реализации других. Автор делает вывод, что перевод ситуации из плоскости юридических норм и возникающих на их основе правоотношений в аксиологическую область, в сферу ценностей, позволяет выстраивать иерархию ценностей, взаимно соотносить их между собой с целью поиска справедливого баланса между ними.

теристиками дает возможность использовать не буквальное, а телеологическое толкование. Такой подход широко распространен в практике Конституционного Суда РФ при выявлении конституционно-правового смысла правовой нормы.

4. Обосновывается, что в ситуации конфликта, конкуренции конституционно-правовых ценностей наиболее рельефно проявляется категория справедливости. Определяя роль и место справедливости в системе конституционных ценностей, автор приходит к выводу, что справедливость как ценность содержательно характеризуется актуальным присутствием и сосуществованием всех иных ценностей в непротиворечивом соотношении между собой. В случае конкуренции различных конституционных ценностей в рамках конкретного правоотношения речь должна идти не о признании приоритета одной конституционной ценности перед другой, что могло бы приводить к полному отрицанию последней, а к поиску сбалансированного соотношения обеих. Подобный подход, связанный с поиском «справедливого баланса» конкурирующих конституционных ценностей, является характерным для практики Конституционного Суда РФ при разрешении конкретных дел.

5. Правовые ценности определяют цель нормативного содержания права, выступая в качестве идеала или «желаемого права». В связи с этим конституционные ценности обладают значительной спецификой, поскольку определяют общие параметры аксиологического поля конкретной правовой системы. Закрепляя основы конституционного строя, основные права человека и гражданина, конституции определяют сущностные черты «желаемого права» в данной социальной и культурной системе. В работе отстаивается тезис о социокультурной обусловленности правовых ценностей. Автор дает критическую оценку доводов существования собственных эйдетических, то есть имманентных, ценностей права. «Ценность права» обусловлена отражением в нормативной системе права системы социокультурных ценностей. Безусловно, эти проекции социокультурных ценностей в плоскости права обретают самостоятельное существование и даже оказывают обратное влияние, формируя, продуцируя социальные ценности, но тем не менее всегда являются исторически и культурно обусловленными.

6. Исследование регулятивной функции категории справедливости в рамках конституционного права рассматривается с позиции авторского пошшания принципа права. Диссертант полагает, что теоретико-правовая концепция правовых принципов как руководящих идей, определяющих вектор развития системы правового регулирования, раскрывает лишь один из аспектов данного понятия - информационное содержание принципа права. При этом за рамками такого подхода остается такая деятельностная, или функциональная, сторона принципа, как закономерности организации и развития правовой материи. По мнению автора, принцип права отражает два типа связей: связь правовых норм с правовыми отношениями, которые регулируются данными нормами, а также внутрисистемные связи самих правовых норм. Соответственно им корреспондируют два типа функционального назначения правовых пршщи-

нов. С одной стороны, принципы права детерминируют надлежащее применение норм права, с другой - гармонизируют, балансируют саму систему права. При этом автор выделяет принципы, характеризующие особенности системы права как социального феномена, которые являются инвариантными к изменениям социокультурного поля.

7. Специфика конституционно-правовых принципов, по мнению автора, связана с особенностями конституционного права как отрасли права. С одной стороны, являясь самостоятельной отраслью права, конституционное право имеет собственный предмет и систему. С другой - оно выполняет системообразующую функцию по отношению к отраслевым системам правового регулирования, очерчивая конституционные пределы их самостоятельности. Значение конституционных принципов выражается в том, что, детерминируя законотворческий процесс, закрепляя критерии конституционности норм права, они создают своего рода «напряженность правового поля», причем не только в плоскости собственно конституционного права, но и в системах иных отраслей.

8. Справедливость в правовой доктрине рассматривается, во-первых, в качестве принципа права и, во-вторых, как особое свойство или качество права. Автор полагает, что в данном случае происходит смешение ценностных и регулятивных характеристик этой категории (общей и частной справедливости). Справедливость как качество или свойство права представляет собой его аксиологическую характеристику. Оценивая ту или иную норму права с позиции ее справедливости или несправедливости, обычно соотносят результат ее действия с системой интерсубъективных ценностей, принятых в данном обществе в данный исторический период. Справедливость в качестве принципа права имеет более конкретное содержание, поскольку выражает регулятивное или деятельностное начало данной категории. В связи с этим автор возражает против характеристики принципа справедливости в качестве «социально-нравственного начала», что характерно для теоретико-правовых исследований данной проблематики.

9. Автором обосновывается, что принцип справедливости в значении соразмерности, эквивалентности, равного масштаба правового регулирования представляет собой имманентное начало права, инвариантное к социокультурному контексту. Норма права всегда должна применяться одинаковым образом к равным субъектам и по-разному - к неравным. Любые отклонения от этого принципа рассматриваются как отступление от права, то есть неправомерные действия. Этот принцип можно назвать формальной справедливостью, поскольку он абстрагирован от какой-либо содержательной характеристики: например, кого следует считать равными в данном обществе.

мым рассматривать принцип справедливости не с позиции абстрактно-теоретического понимания права (в противопоставлении его позитивному закону), а в контексте конституционной системы ценностей и принципов.

10. Автором выделено три конституционно-правовые модели принципа справедливости, которые в той или иной степени находят свое отражение в конституционной доктрине и практике Конституционного Суда РФ.

Первая из них (дистрибутивная справедливость) связана с понятиями соразмерности, разумной и обоснованной дифференциации объема прав, льгот, гарантий, которые предоставляются отдельным категориям граждан. В рамках данной модели находит свое выражение необходимость обеспечивать равенство всех правопользователей, с одной стороны, и требование разумной и обоснованной дифференциации - с другой («равное - равным; неравное - неравным»).

Конституционная модель ретрибутивной справедливости охватывает вопросы соразмерности ограничен™ основных прав человека и гражданина, адекватности и пропорциональности законодательного регулирования условий и порядка их реализации, соразмерности юридической ответственности и т.п.

Наконец, третья, конституционная модель принципа справедливости (коммутативная справедливость), воплощает в себе принцип правомерных ожиданий и предполагает правовую определенность статуса участников общественных отношений. Такая правовая определенность выражается, во-первых, в непротиворечивости правового регулирования их прав и обязанностей и, во-вторых, в недопустимости произвольного изменения установленных «правил игры».

11. В рамках дистрибутивной модели справедливости автором проанализированы равенство перед законом и судом и необходимость дифференцированного подхода к правовому регулированию как два основополагающих начала принципа справедливости. Различные дифференциации правового регулирования с позиции формального равенства оказываются имманентными самому правовому полю и обусловленными динамикой его развития. В этом смысле конституционный принцип справедливости выполняет функции механизма распределения возникающих в процессе дифференциации правового регулирования равенств и неравенств, обеспечивая сбалансированность правовой системы. Нарушение данного принципа в конституциошю-правовом контексте выступает в форме дискриминации. При этом дискриминация может выражаться как в установлении необоснованных различий в правовом регулировании (чрезмерной дифференциации), так и в недифференцированном, уравнительном подходе к субъектам, находящимся в различных ситуациях.

В диссертационном исследовании проанализирован ряд положений действующего законодательства, которые дают основание сделать заключение о нарушении конституционного принципа справедливости. В частности, примером дискриминационного правового регулирования являются некоторые нормы действующего пенсионного законодательства, закрепляющие ничем не обоснованные различия в объеме пенсионных прав

различных категорий получателей. Автором высказываются рекомендации по устранению выявленных дефектов.

12. Исследуя проблему фактического равенства и фактической справедливости в сфере конституциошю-правового регулирования, диссертант приходит к выводу, что фактическое равенство не имманентно праву, но может и должно выступать в качестве цели правового регулирования. Связь между правовым и фактическим равенством носит телеологический характер. Правовые неравенства, устанавливаемые законодательством в виде предоставления отдельным категориям субъектов дополнительных льгот и привилегий, призваны скомпенсировать изначальное фактическое неравенство и обеспечить им равные по сравнению с другими гражданами возможности реализации своих прав.

Автором обосновывается вывод, что конституционный принцип справедливости в данном случае выражается в адекватности вводимых правовых льгот цели их законодательного закрепления. С этой позиции отступления от конституционного принципа справедливости могут выражаться в использовании ненадлежащего критерия дифференциации.

Проанализированы нарушения конституционного принципа справедливости, наблюдающиеся, в частности, в административном и уголовном законодательстве, сделаны предложения по их устранению.

13. В ходе исследования конституционных характеристик процедурного аспекта формальной и фактической справедливости автором обосновывается вывод о том, что правила процедурной справедливости, направленные на обеспечение формального равенства, еще не гарантируют справедливого результата. Поэтому равенство перед судом и право на судебную защиту не сводится к формальному аспекту процедурной справедливости, а предполагает вынесение справедливого судебного решения, восстановление в правах, что требует индивидуального подхода к обстоятельствам дела, а не формального применения правовых норм.

14. Автор отмечает, что важным элементом обеспечения конституционного принципа справедливости является наличие адекватных процедурных механизмов, позволяющих соблюсти юридическое равенство и необходимую дифференциацию правового регулирования («процедурная справедливость»). Сегодня к таким механизмам можно отнести конкурсные процедуры, торги и т.п. В работе проводится критический анализ законодательства, регламентирующего процедуры конкурсного отбора на замещение вакантной должности государственной и муниципальной службы, отмечаются недостатки правового регулирования, даются рекомендации по их устранению.

15. С позиции ретрибутивной модели справедливости проанализированы конституционно-правовые критерии допустимости ограничения основных прав и свобод человека и гражданина. В рамках европейской правовой традиции таким критерием является принцип соразмерности, который, как доказано в исследовании, в известной степени был «адаптирован» Конституционным Судом РФ к сформулированному им принципу справедливости.

- во-первых, взаимные ограничения прав должны соответствовать требованиям справедливости, то есть быть адекватными, пропорциональными, соразмерными;

- во-вторых, эти ограничения не могут иметь обратной силы;

- в-третьих, подобное регулирование не должно затрагивать сущность данных конституционных прав, то есть не ограничивать пределы и применение соответствующих конституционных норм.

16. Проведена систематизация и обобщены меры конституционного противодействия злоупотреблению правом в практике Конституционного Суда Российской Федерации.

Во-первых, Суд, рассматривая нормы действующего законодательства с позиции сбалансированности прав и обязанностей участников соответствующих правоотношений, может отменить правовую норму, создающую возможность злоупотребления правом либо дать такое ее конституционное толкование, которое исключает данную опасность.

Во-вторых, в тех случаях, когда возможность злоупотребления правом не может быть элиминирована изменением законодательной конструкции нормы, Конституционный Суд может задавать параметры судебного контроля за соблюдением надлежащего баланса интересов (например, определяя его предмет).

В-третьих, зачастую Суд констатирует конституционную обязанность законодателя конкретизировать условия и порядок реализации конституционного права с тем, чтобы исключить возможность злоупотребления правом как формы неконституционного правопользования. Отмечается, что последняя - наиболее радикальная форма противодействия злоупотреблению правом, как правило, не реализуется вследствие отсутствия механизмов понуждения законодателя к внесению подобных изменений и дополнений в нормативно-правовые акты.

17. Третья модель конституционного принципа справедливости связана с обеспечением правовой определенности и поддержанием доверия к закону. В связи с этим принцип справедливости анализируется автором через систему конституционных параметров «качества закона», направленных на обеспечение правовой определенности статуса участников соответствующих общественных отношений.

поскольку неопределенная по своему содержанию норма не обеспечивает равного масштаба ее применения к субъектам права, а следовательно, нарушает принцип справедливости.

- непротиворечивость понятий, которые использует законодатель в конструкции правовой нормы, и недопустимость их произвольного истолкования;

- необходимость системной согласованности действующего законодательства, четких критериев дифференциации нормативно-правовых актов как по юридической силе, так и по отраслевому принципу;

- вытекающее из конституционного принципа справедливости требование правовой определенности, которое предполагает конституционное ограничение пределов допустимого усмотрения как в правоприменительной, так и в правотворческой деятельности.

18. Другой аспект вытекающего из конституционного принципа справедливости требования правовой определенности связан с недопустимостью произвольного изменения установленных «правил игры» и призван гарантировать стабильность правового статуса участников общественных отношений. Принятие законов и, соответственно, изменение установленного ранее порядка правового регулирования является прерогативой государства. Однако в силу конституционного принципа справедливости и вытекающего из него требования правовой определенности такое законодательное регулирование должно быть предсказуемым, чтобы участники правовых отношений могли быть уверены в стабильности своего правового статуса. Такая стабильность обеспечивается при помощи прежде всего определенной преемственности модели правового регулирования, законодательного закрепления гарантий сохранения приобретенных прав при изменении правового регулирования, а также путем государственного признания официально приобретенного статуса и недопустимостью его произвольной отмены или изменения.

- отсутствие общезначимых для всех отраслей права дефиниций (например, неопределенность содержания термина «законодательство»), формальная неопределенность правовых норм;

- системная несогласованность законодательства, что выражается в существующей неопределенности иерархии нормативно-правовых актов по юридической силе (например, закона субъекта Российской Федерации, принятого по предметам совместного ведения и указа Президента РФ; кодексов и иных федеральных законов и т.п.), а также неразграниченности сферы их действия по отраслевому принципу;

- отсутствие закрепленной обязанности компетентного органа принять тот или иной нормативный правовой акт.

По мнению автора, решение этих и некоторых других проблем, отмеченных в работе, возможно именно на конституционном уровне, поскольку конституционно-правовое регулирование призвано обеспечивать стабильность и сбалансированность системы права в целом. В частности, необходимо принятие Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации», в котором закреплялась бы четкая иерархия законов и подзаконных актов в зависимости от их юридической силы, а также устанавливалась конституционно-правовая ответственность законодательных и иных правотворческих органов за осуществляемую ими нормотворческую деятельность.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы обусловлена научным обоснованием положений, не нашедших достаточного отражения в конституционно-правовой доктрине и практике конституционного правосудия.

Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, могут быть применены для дальнейшего теоретического исследования конституционного принципа справедливости, возможностей и перспектив его реализации в отраслевых правовых науках.

Результаты исследования могут быть использованы при подготовке учебных изданий по курсу конституционного права, а также в преподавании дисциплин «Конституционное (государственное) право Российской Федерации», «Конституционное право зарубежных стран», «Трудовое право», спецкурсов по правам человека и праву социальной защиты.

Апробация результатов диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования обсуждены и апробированы на заседании кафедры конституционного права ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина».

Положения диссертации использовались в процессе проведения лекционных и семинарских занятий в Поволжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина, на юридическом факультете Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского.

тов, ПАГС, 2007), «Конституция и экономическое развитие: проблемы России и опыт зарубежных стран» (Санкт-Петербург, СПбГУЭФ, 2008), «Политико-правовые приоритеты социально-экономического развития России» (Саратов, СГУ, 2008), «Право па защиту прав и свобод человека и гражданина» (Москва, МГУ, 2008); Международной конференции, посвященной 15-летию принятия Конституции РФ (Москва, МГЮА, 2008), «Конституционные ценности: содержание и проблемы реализации» (Москва, РАП, 2008), «Основные направления реформирования и повышения эффективности государственной службы Российской Федерации» (Саратов, ПАГС, 2009), «Политико-правовые проблемы взаимодействия власти и бизнеса в условиях кризиса» (Саратов, СГУ, 2009), «Конституционный принцип справедливости: проблемы реализации» (Саратов, СГУ, 2009) и других.

Результаты научной работы были использованы в реализации международного научного проекта «Модернизация местных администраций» ТЕМПУС-ТАСИС (2001-2004 гг.); при разработке методических рекомендаций по внедрению инновационных методов проведения конкурса и аттестации государственных служащих на государственной службе Саратовской области (2003 г.) - федеральное научное исследование, финансируемое за счет бюджетных средств; при разработке электронного учебно-методического комплекса для дистанционного обучения по дисциплинам «Государственная служба» и «Муниципальная служба» (2006 г.).

Результаты диссертационного исследования применялись в процессе участия автора в научно-исследовательской работе по теме «Проведение экспериментов и осуществление пилотных проектов по применению новых подходов к организации федеральной государственной службы и обеспечению деятельности федеральных государственных служащих Саратовской области» (заказчик Министерство экономического развития и торговли) в рамках реализации федеральной программы «Реформирование государственной службы Российской Федерации (2003-2005 гг.).

Результаты исследования использовались диссертантом в процессе его участия в правотворческой деятельности. Предложения по совершенствованию законодательства Саратовской области вносились диссертантом в качестве члена рабочей группы в Саратовской областной Думе при обсуждении проекта Закона Саратовской области «О квотировании рабочих мест для трудоустройства молодежи в Саратовской области»; при разработке методических рекомендаций по формированию резерва управленческих кадров в качестве члена Совета по кадровой политике Приволжского федерального округа, а также при участии в качестве независимого эксперта в заседаниях аттестационных и конкурсных комиссий в органах исполнительной власти.

законам. На монографические работы имеются положительные рецензии в периодических печатных изданиях, в том числе в журналах, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.

Структура диссертации соответствует логике исследования, его цели и задачам. Диссертация включает введение, пять глав, состоящих из пятнадцати параграфов, заключение и библиографический список.

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, определены научная проблема, предмет, цель и задачи работы, выделена ее научная новизна и практическая значимость, охарактеризована степень изученности проблемы в научной литературе.

В первой главе -«Ценностное и нормативное содержание справедливости. Конституционная аксиология справедливости»- анализируются основные подходы к пониманию сущности и природы справедливости, выработанные в философско-методологической литературе, осуществляется их анализ с позиции правовой доктрины. На основе осуществляемого в работе разграничения ценностного и нормативного содержания справедливости автор рассматривает ее место и роль в системе конституционно-правовых ценностей.

В первом параграфе первой главы «Социальная природа справедливости: проблема поиска рациональных оснований» рассматривается вопрос о месте, которое занимает справедливость в общественном устройстве как в его ценностной или аксиологической системе, так и в нормативном регулировании общественных отношений. Автор обращает внимание на принятое в философской литературе разграничение общей и частной справедливости. Общая справедливость в данном контексте воспринимается как элемент ценностной подсистемы общества и имеет чрезвычайно широкий семантический объем: практически любое социальное (а иногда и природное) явление может оцениваться в качестве справедливого или несправедливого. В психологической научной литературе внутреннее переживание тех или иных событий, явлений - справедливых или несправедливых, принято обозначать как чувство справедливости. В социологических исследованиях общая справедливость описывается термином «представления о справедливости».

Частная справедливость как элемент политико-правовой системы носит более формализованный, инструментальный характер и обеспечивается путем реализации определенных дистрибутивных программ (справедливость уравнивающая и справедливость распределяющая).

Соответственно, различаются и социальные функции общей и частной справедливости. В работе обосновывается, что общая справедливость обеспечивает легитимацию существующего общественного порядка на основе соотнесения того или иного социального явления с принятой системой ценностей. Частная же справедливость представляет собой опре-

деленный набор политико-правовых принципов регулирования общественных отношений.

Важность проводимого разграничения заключается в том, что оно позволяет более дифференцированно проанализировать юридическую природу и нормативное содержание категории «справедливость» в конституционном праве. Автор полагает, что справедливость в качестве конституционно-правовой ценности и конституционный принцип справедливости, несмотря на существующие между ними понятийные различия, - явления разноплановые.

Второй параграф первой главы «Модели социальной справедливости» посвящен анализу существующих в философско-методологических исследованиях подходов к содержательным характеристикам социальной справедливости. В частности, исследователями этой проблематики выделяются три основных парадигмы справедливости: ретрибутивная, дистрибутивная и коммутативная (Б.Н. Кантиков).

Древнейшая из этих моделей - ретрибутивная, или воздающая, справедливость предполагает соразмерность деяния и воздаяния (типичная ее форма - талион: «око за око; зуб за зуб; кость за кость»).

Распределительная, или дистрибутивная, справедливость предполагает определенную схему распределения между членами социальной группы (общества) каких-либо благ или тягот: «каждому по рангу», «каждому по заслугам», «каждому по труду и т.п. (X. Перельман).

Коммутативная парадигма справедливости построена на теории свободных рыночных обменов. Социальная жизнь в данном случае рассматривается в виде своего рода общественной игры, где справедливость относится не к результатам, а к правилам этой игры. Несправедливым с этой точки зрения является обман, насилие, невыполнение принятых обязательств.

В работе осуществляется юридический анализ указанных моделей социальной справедливости. Следует отметить, что в философской литературе данные парадигмы, или подходы, к определению содержания социальной справедливости выступают в качестве конкурирующих. Например, взаимно конфликтными являются теории дистрибутивной и коммутативной справедливости. Однако по сути они представляют собой модели реализации принципа справедливости применительно к определенному типу общественных отношений: воздаяния, распределения и обмена. В связи с этим автор полагает, что юридические интерпретации данных моделей не обнаруживают взаимных противоречий. Можно говорить лишь о преобладании какой-либо из них в рамках конкретной отраслевой или институциональной системы правового регулирования. Так, дистрибутивная модель принципа справедливости широко реализуется в трудовом праве и праве социального обеспечения. Воздающая, или ретрибутивная, - традиционно тяготеет к институту юридической ответственности и наиболее полно обнаруживается в уголовном и административном законодательстве. Меновая (коммутативная) модель справедливости характерна для регулирования гражданско-правовых отношений (автоно-

мия воли сторон и свобода договора, установление сроков исковой давности как средство обеспечения правовой определенности и т.п.).

Конституционное право, выполняя интегрирующую функцию по отношению к системе права в целом, задает конституционные параметры отраслевого правотворчества и его пределы. Следовательно, конституционно-правовая концепция принципа справедливости объединяет эти три модели справедливости.

В третьем параграфе первой главы «Аксиологический подход к праву. Специфика конституционно-правовых ценностей» исследуются сущностные характеристики правовых ценностей, которые обусловливают востребованность аксиологического подхода в доктрине и практике конституционного права.

Автором обосновывается социокультурная природа правовых и, в частности, конституционных ценностей. Ценность как субъект-объектное явление исключает наличие Так называемых эйдетических ценностей объекта как такового, то есть вне его связи с социумом. В связи с этим в работе критикуется распространенная точка зрения о наличии собственных эйдетических ценностей права вне соотнесения его с социальными и культурными ценностями. Ценность объекта или явления не тождественна его значению или смыслу, поэтому правовые ценности не выводятся из нормативного содержания права. Весьма сомнительным представляется тезис о том, что любой правопорядок (а не только социально-легитимный) всегда является позитивной ценностью. Значение правовых норм (как и моральных) заключается в обеспечении реализации декларируемых правовых ценностей посредством внешнего социального контроля. Ценности же выполняют ориентирующую функцию, формируя внутренние установки индивида.

Правовые ценности определяют цель нормативного содержания права, выступая в качестве идеала или «желаемого права». Конституционные ценности обладают значительной спецификой, поскольку определяют общие параметры аксиологического поля конкретной правовой системы. Закрепляя основы конституционного строя, права человека и гражданина, конституции определяют сущностные черты «желаемого права» в данной социальной и культурной системе. Отсюда - востребованность аксиологического подхода конституционной доктриной и практикой. Конвертация конституционно-правовых норм в правовые ценности позволяет установить их идеальную цель. Этот прием телеологического толкования часто используется Конституционным Судом РФ при выявлении смысла конституционно-правовой нормы.

Еще один аспект востребованности конституционной аксиологии связан с необходимостью разрешения коллизий субъективных прав и правоотношений, которые возникают в процессе применения конституционных норм. Сами по себе конституционно-правовые нормы между собой не конфликтуют, однако в силу их абсолютного характера, как показано в работе, может возникать своего рода коллизия прав, одинаково гарантированных конституцией. При этом невозможно выделить приоритет одной конституционной нормы перед другой, поскольку они обладают рав-

ной и высшей юридической силой. В этой ситуации используется прием конституционного «взвешивания»- ценностей, защищаемых этйми нормами, который, как показано в работе, также распространен в практике Конституционного Суда Российской Федерации.

Четвертый параграф первой главы *Справедливость в системе конституционно-правовых ценностей» посвящен анализу ценностных характеристик справедливости в контексте конституционной аксиологии. Наиболее рельефно категория справедливости, по мнению автора, проявляется в ситуации конфликта, конкуренции конституционно-правовых ценностей. Путем выявления роли и места справедливости в системе конституционных ценностей диссертант приходит к выводу, что справедливость как ценность содержательно характеризуется актуальным присутствием и сосуществованием всех иных ценностей в непротиворечивом соотношении между собой.

Несмотря на иерархическую структуру ценностной системы, автор полагает невозможность нормативного закрепления абстрактной иерархии конституционных ценностей априори. В связи с этим определенные сомнения вызывает, например, норма о закреплен™ приоритета прав и свобод человека и гражданина как высшей конституционной ценности. На деле такой «приоритет» сведется к коллизии прав одного человека и интересов общества в целом, которые также выражаются в правах и свободах, составляющих его индивидов.

По убеждению автора, конституционное «взвешивание» ценностей должно проводиться в конкретной ситуации, в рамках отдельного правоотношения. Подобный подход, как показано, является характерным для практики Конституционного Суда РФ при разрешении конкретных дел. Задача в данном случае не сводится к определению приоритета одной конституционной ценности перед другой, что могло бы приводить к полному отрицанию последней, а к поиску сбалансированного соотношения обеих. Только в этом случае можно говорить о том, что найден «справедливый» баланс конституционных ценностей. Такой баланс невозможно установить «раз и навсегда», он может быть определен лишь в рамках конкретного правоотношения.

Во второй главе диссертации -«Конституционно-правовая характеристика принципа справедливости» конституционный принцип справедливости анализируется с позиции его регулятивной природы и нормативного содержания. Обосновывается авторский подход к пониманию принципа права, исследуется специфика конституционных принципов и раскрывается юридическая природа и содержание конституционного принципа справедливости.

В первом параграфе второй главы «Принцип права: информационное и регулятивное содержание» автор подвергает критике распространенное понимание правового принципа как идеи, то есть конструкции разума, полагая, что, помимо информационных характеристик принципа права как основополагающей идеи, следует выделять деятельностную, или регулятивную, составляющую содержания правовых принципов.

. ¡Регулятивная функция принципа права связана не с детерминацией сознания законодателя или правоприменителя, а с наличием определен-

ных объективных закономерностей существования и развития правовой материи. Невозможно отрицать, что развитие права обусловлено совокупностью экономических и социально-культурных факторов, однако следует признать и наличие внутрисистемных, синергетических закономерностей формирования правовой материи. Если рассматривать право с позиции системного подхода, в качестве соционормативной системы, то правовые принципы выражают внутрисистемные связи элементов данной системы (правовых норм, институтов, отраслей), а также связи с системами более высокого уровня (социальной, экономической, культурной).

Принцип права, по мнению автора, в рамках определенной системы права выражает два типа связей: связь правовых норм с правовыми отношениями, которые регулируются данными нормами, а также внутрисистемные связи самих правовых норм. Соответственно им корреспондируют два типа функционального назначения правовых принципов. С одной стороны, принципы права детерминируют надлежащее применение норм права, с другой - гармонизируют, балансируют саму систему права.

Например, принцип законности с позиции «внешних» связей системы права выражается в соответствии фактического поведения субъектов правоотношений нормативной системе. Внутрисистемная функция этого принципа заключается в иерархической упорядоченности этой нормативной системы (например, в ранжированности нормативных актов по юридической силе). Это регулятивная характеристика данного принципа, которая неразрывно связана с сущностью права как системы общеобязательных норм. Его же информационное содержание может изменяться в зависимости от конкретных социальных, культурных, политических условий («социалистическая законность» или «правовая законность» и т.п.).

Внутрисистемное значение правовых принципов автор поясняет на основе разработанной в современной эпистемологии концепции социального куматоида - системы, в которой можно заменить отдельные элементы (нормы или правила поведения), но, если сохраняются внутрисистемные связи (правовые принципы), система остается стабильной («парадокс корабля Тсзея»),

Автор отмечает, что некоторые из правовых принципов продуцируются социокультурными факторами (принцип федерализма, свободы труда и т.п.). Вместе с тем существуют инвариантные принципы, которые имманентно присущи праву и без которых оно как система существовать не может (законность, справедливость и т.п.). Таков же принцип равенства, который сводится к одинаковой силе юридической нормы в отношении равноправных субъектов. Круг субъектов, которые обладают равными правами, может меняться, но сам этот принцип остается неизменным. Если одна и та же норма будет применяться в отношении равных субъектов неодинаковым образом, то исчезнет всякая определенность правового регулирования.

Второй параграф второй главы ^Конституционные принципы и их значение в системе российского права» посвящен исследованию специфи-

ки конституционно-правовых принципов. Особое внимание в этой части работы уделяется соотношению конституционных и общеправовых принципов. Сущностной характеристикой общеправовых принципов является распространение сферы их действия на все отрасли права в целом, то есть их универсальный характер. Однако тогда возникает вопрос о способах объективации указанных общеправовых принципов. Как отмечается в специальной литературе, все наиболее важные общеправовые принципы закреплены в Конституции РФ (Г.А. Гаджиев). Автор обращает внимание на высказанное в доктрине конституционного права мнение о необходимости разграничения закрепленных Основным Законом принципов на «общие», то есть лежащие в основе конституции и всей правовой системы данного государства в целом, и «частные», или институциональные конституционные принципы, характеризующие конституционное право как самостоятельную отрасль права (И.А. Алебастрова).

Обосновывается вывод, что такая специфика конституционных принципов связана со спецификой конституционного права как отрасли права. С одной стороны, являясь самостоятельной отраслью права, конституционное право имеет собственный предмет и систему, с другой - оно выполняет системообразующую функцию по отношению к отраслевым системам правового регулирования, очерчивая конституционные пределы их самостоятельности.

По мнению автора, сущностное отличие конституционного права (разумеется, помимо прочего) от любой другой правовой отрасли заключается в том, что его «собственным» институтом является законотворческий процесс. Вне зависимости от отраслевой принадлежности того или иного закона процесс его принятия и, что еще важнее, критерии его законности, конституционности являются предметом собственно конституционно-правового регулирования.

Безусловно, процесс нормотворчества не является сугубо конституционным и может, например, осуществляться на ведомственном уровне в рамках отрасли административного права. Нормы трудового права могут закрепляться коллективными договорами и локальными актами. Однако такое нормотворчество разворачивается в «заданной системе координат», сформированной в основных чертах системы отрасли права. Сама же эта система координат, основа соответствующей отрасли права формируется на конституционном уровне, и процессы ее формирования подчиняются конституционным же принципам. Значение конституционных принципов выражается в том, что, детерминируя законотворческий процесс, закрепляя критерии конституционности норм права, они создают определенную «напряженность» правового поля, причем не только в плоскости собственно конституционного права, но и в системах иных отраслей. В этом, на взгляд автора, и заключается их характеристика в качестве общеправовых.

В третьем параграфе второй главы «Сущность и содержание конституционного принципа справедливости» осуществляется анализ конституционно-правовой концепции принципа справедливости. Отмечается, что в правовой доктрине категория справедливости рассматривается с раз-

личных позиций: в качестве принципа права, с одной стороны, и как некоторое «свойство» или «качество» правовых норм - с другой. По мнению автора, такой дискурс обусловлен сущностной неразграниченностью справедливости в качестве морально-этической, ценностной категории и собственно правового принципа справедливости. Между тем уже отмечалась необходимость разграничения «общей» и «частной» справедливости. «Общая» справедливость является достоянием общественного мнения. Сфера ее распространения чрезвычайно широка: она позволяет оценивать любой поступок (а иногда и событие) с позиции справедливости. «Частная» же справедливость, представляя собой «добродетель государственного мужа», носит скорее инструментальный характер, представляя собой метод справедливого уравнивания и распределения определенного объема благ или тягот.

Справедливость как качество или свойство права, на взгляд автора, тяготеет именно к «общей» справедливости. Действительно, оценивая ту или иную норму права с позиции ее справедливости или несправедливости, мы соотносим результат ее действия с системой интерсубъективных ценностей, принятых в данном обществе в данный исторический период.

Справедливость в качестве принципа права имеет более конкретное содержание, поскольку выражает деятельностное начало данной категории. В этом смысле принцип права, в отличие от свойства или качества, предполагает его практическое применение. .

Рассматривая справедливость как принцип права, то есть с позиции, регулятивной природы, автор выделяет его формальную характеристику в качестве соразмерности, равного масштаба правового регулирования. В этом формально-правовом смысле принцип справедливости представляет собой имманентное начало права. Норма права всегда применяется одинаковым образом к равным субъектам и по-разному - к неравным. Любые отклонения от этого принципа, которые, конечно, нередки в любом обществе, рассматриваются как отступление от права, то есть неправомерные действия. Собственно, это сущностное качество всякой нормативности вообще. Как известно, норма (лат. norma) означает правило, точное предписание, образец, мерило. Если одна и та же норма произвольно применяется к субъектам, обладающим одинаковым статусом и находящимся в одинаковой ситуации, то она утрачивает свой смысл в качестве точного образца, мерила. Таким образом, уже в самом понятии нормы, «меры» права имманентно присутствует справед ливость как принцип ее существования и действия. Рассматривая право как самостоятельную систему социальной регуляции, нельзя исключать и собственных детерминант ее развития. Разумеется, право не есть только продукт социального конструирования, результат законотворческого воплощения идей, «витающих» в социуме. Скорее, право как сложная социальная система «живет собственной жизнью», развиваясь сообразно имманентно присущим ей «законам движения правовой материи» - принципам.

Вместе с тем одним из условий саморазвития системы является ее открытый характер, возможность взаимодействия с внешней средой. Если рассматривать право как динамическую систему со свойственными

ей процессами самоорганизации и самоупорядочения, то в качестве условий саморазвития такой системы можно выделить, по меньшей мере, два: такая система должна: а) воспринимать информацию извне и б) сохранять на каждом новом витке своего развития равновесие, устойчивость (Г.В. Мальцев).

В связи с этим представляется сомнительной идея существования исключительно правовых принципов (B.C. Нерсесянц), которые не испытывают внеправовых воздействий. Право как открытая система должна воспринимать информацию извне, из того социокультурного контекста, в который она включена. Поэтому социальные представления о справедливости («социальная справедливость») не являются только партикулярными спекуляциями, требованиями привилегий (В.А. Четвернин), но представляют собой определенное семантическое поле, посредством которого «формальная справедливость» наполняется фактическим содержанием.

Конкретным содержанием данная соразмерность как мера права наполняется в рамках определенной правовой системы. Вот почему, на взгляд автора, отвлеченное рассмотрение справедливости в качестве «общеправового» принципа, как он рассматривается в теории права, не способствует раскрытию его регулятивного содержания в рамках действующей правовой системы.

Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ, выраженных в целом ряде однородных дел, позволяет утверждать наличие по меньшей мере трех конституционных интерпретаций принципа справедливости.

Первое и наиболее очевидное толкование принципа справедливости связано с понятиями «соразмерности», разумной и обоснованной дифференциации объема прав, льгот, гарантий, которые предоставляются отдельным категориям граждан. В рамках данной модели находит свое выражение необходимость обеспечивать равенство всех правопользова-телей, с одной стороны, и требование разумной и обоснованной дифференциации - с другой («равное - равным; неравное - неравным»).

Очевидно, что данная конституционная интерпретация принципа справедливости представляет собой содержательную конкретизацию его дистрибутивной модели. В этом смысле чрезвычайно важным представляется выявление конституционных критериев справедливой дифференциации, позволяющих отграничить ее от дискриминации. Чрезвычайно остро этот вопрос сегодня стоит в отношении проблемы фактического равенства и фактической справедливости, которая будет рассматриваться далее.

Конституционная модель ретрибутивной справедливости охватывает вопросы критериев допустимости ограничений основных прав, адекватности и пропорциональности законодательного регулирования условий и порядка их реализации, соразмерности юридической ответственности и т.п. Так, по ряду дел, которые в той или иной степени касались ограничения правомочий собственника (в некоторых случаях - свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров), Конституционный Суд РФ сформулировал следующую позицию: возможные ограничения

федеральным законом права владения, пользования и распоряжения имуществом, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, то есть быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе частных и публичных прав и законных интересов других лиц.

Наконец, по ряду дел Конституционный Суд отмечал, что из конституционных принципов юридического равенства и справедливости вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования.

Неопределенность содержания правовой нормы не может обеспечить ее единообразное понимание, создает возможность злоупотребления исполнительной властью своими полномочиями, порождает противоречивую правоприменительную практику, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к произволу и, следовательно, к нарушению принципов равенства и справедливости. Представляется, что в данном случае речь идет о конституционной модели коммутативной справедливости, которая воплощает в себе принцип правомерных ожиданий и предполагает правовую определенность статуса участников общественных отношений. Такая правовая определенность выражается, во-первых, в непротиворечивости правового регулирования их прав и обязанностей и, во-вторых, в недопустимости произвольного изменения установленных «правил игры».

Последующие три главы работы посвящены анализу этих трех конституционно-правовых моделей принципа справедливости, исследованию их нормативного содержания и практики применения.

Третья глава диссертационного исследования -«Справедливость как мера равенства: конституционно-правовые проблемы дифференциации и дискриминации» посвящена исследованию дистрибутивной модели конституционного принципа справедливости, в рамках которой автором проанализированы равенство перед законом и судом и необходимость дифференцированного подхода к правовому регулированию как два основополагающих начала этого принципа.

В первом параграфе второй главы «Конституционная концептуализация формальной и фактической справедливости» обосновывается, что равенство и дифференциация правового регулирования выступают в качестве двух взаимодополняющих аспектов конституционного принципа справедливости. В этом смысле принцип справедливости выполняет функции механизма распределения, возникающих в процессе дифференциации правового регулирования равенств и неравенств, обеспечивая сбалансированность правовой системы.

Одинаковое применение закона как требование формальной справедливости (или формальное требование справедливости) возможно только к субъектам, находящимся в аналогичных ситуациях. Если же ситуации существенно различны, то распространение на них одинаковых правовых

предписаний, напротив, будет отступлением от принципа справедливости. В этом качестве конституционный принцип справедливости находится за пределами дихотомии формального и фактического равенства. Оппозиция формальной и фактической справедливости содержательно возникает только в случае обращения к вопросу о целях и критериях дифференциации правового регулирования.

С этой позиции в работе анализируются некоторые дефекты действующего российского законодательства, которые обусловлены отступлениями от конституционного принципа справедливости и выражаются либо в необоснованном установлении различий, либо в недостаточно дифференцированном правовом регулировании.

Так, известна правовая позиция Конституционного Суда РФ, заключающаяся в том, что принцип равенства не препятствует законодателю при осуществлении правового регулирования трудовых отношений устанавливать различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, в том числе вводить особые правила, касающиеся условий замещения отдельных должностей и оснований освобождения от должности, если эти различия являются объективно оправданными, обоснованными и соответствуют конституционно значимым целям и требованиям. На этом основании Суд неоднократно признавал не противоречащим Конституции РФ, например, установление предельного возраста пребывания на государственной или муниципальной службе (что в отношении иных видов трудовой деятельности рассматривается им как дискриминация по возрасту). Вместе с тем с позиции формальной справедливости и обеспечения равноправия представляется весьма спорным, например, установление одинакового предельного возраста замещения всех должностей государственной гражданской службы (ст. 21 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации»). В данном случае законодатель, по мнению автора, не учитывая специфики замещаемой должности гражданской службы, проявил недифференцированный подход к правовому регулированию. Например, законодательство, регламентирующее отдельные виды правоохранительной службы, устанавливает предельный возраст пребывания на службе в зависимости от замещаемой должности. Так, согласно Положению о службе в органах внутренних дел Российской Федерации предельный возраст пребывания на службе в зависимости от звания может варьироваться от 45 до 60 лет.

Иную проблему можно отметить в пенсионном законодательстве. Так, п. 4 ст. 8 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» помимо прочего предусматривает, что в случае наступления инвалидности вследствие совершения лицом умышленного уголовно наказуемого деяния или умышленного нанесения ущерба своему здоровью устанавливается не трудовая, а социальная пенсия, размер которой существенно ниже. Между тем п. 2 ст. 14 того же Закона о трудовых пенсиях предусматривает двукратное увеличение базовой части трудовой пенсии по старости в отношении лица, являющегося инвалидом, имеющим ог-

раничение способности к трудовой деятельности III степени (первая группа инвалидности). При этом законодатель не предусматривает никаких ограничений в связи с получением инвалидности вследствие совершения умышленного преступления.

Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. № 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» (п. 4 ст. 8) предусмотрено, что при наступлении инвалидности военнослужащего вследствие совершения им преступления, вместо пенсии по инвалидности ему должна назначаться социальная пенсия. Обратим внимание, что в данном случае законодатель говорит не только об умышленных, но и о неосторожных преступлениях, что еще больше расширяет сферу применения данного ограничения. При этом необходимо учитывать, что правила назначения пенсии по инвалидности, предусмотренные указанным Законом, распространяются только на тех военнослужащих, которые проходили срочную военную службу (то есть по призыву). Тем же лицам, которые проходили службу на контрактной основе, пенсия назначается в соответствии с Законом РФ от 12 февраля 1993 г. № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей». Следует отметить, что данный Закон вообще не предусматривает рассматриваемые основания для отказа в назначении пенсии по инвалидности. На взгляд автора, такое различие в правовом положении данных категорий пенсионеров закрепляет их фактическое и юридическое неравенство по дискриминационным основаниям.

Наконец, совершенно несправедливой представляется норма, предусмотренная п. 2 ст. 9 Федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», которая устанавливает соответствующие ограничения для назначения пенсии по инвалидности участникам Великой Отечественной войны и гражданам, награжденным знаком «Жителю блокадного Ленинграда». Согласно ей в случае наступления инвалидности вследствие совершения указанными лицами противоправных деяний или умышленного нанесения ущерба своему здоровью им назначается социальная пенсия. В данном случае закон связывает отказ в назначении пенсии по инвалидности даже не с совершением преступления, а с любым противоправным деянием. Другими словами, если участник Великой Отечественной войны получил инвалидность в результате того, что переходил дорогу в неположенном месте формально-юридически он лишается права на пенсию по инвалидности.

Таким образом, устанавливая различные ограничения на получеше пенсии по инвалидности для отдельных категорий пенсионеров, законодатель нарушает конституционный принципы справедливости и равенства.

Во втором параграфе третьей главы «Конституционные параметры фактического равенства и фактической справедливости» конституционный принцип справедливости анализируется с позиции актуальной

в настоящее время проблемы обеспечения фактического равенства. Фактическое равенство охватывает не только аспект равноправия или равных правовых возможностей, но и равенство исходных жизненных обстоятельств (половозрастных, социальных, экономических и т.п.). По мнению автора, фактическое равенство не имманентно праву, но может и должно выступать в качестве цели правового регулирования. Связь между правовым и фактическим равенством носит телеологический характер. Правовые неравенства, устанавливаемые законодательством в виде предоставления отдельным категориям субъектов дополнительных льгот и привилегий, призваны скомпенсировать изначальное фактическое неравенство и обеспечить им равные по сравнению с другими гражданами возможности реализации своих прав.

Особое внимание в работе уделено критериям обоснованности дифференциации правового регулирования с целью обеспечения фактического равенства (так называемых «утвердительных действий»), которые выработаны в международном и российском праве. Во-первых, такое правовое регулирование ни в коей мере не должно влечь за собой установление неравноправных или дифференцированных стандартов. Во-вторых, эти меры носят принципиально временный характер и должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного отношения. Обосновывается вывод, что конституционный прш1-цип справедливости в данном случае выражается в адекватности вводимых «специальных мер» цели их законодательного закрепления. Цель обеспечения фактической справедливости предполагает, во-первых, обеспечение реальной возможности воспользоваться своим правом и, во-вторых, наличие адекватных процедур, позволяющих при условии равных возможностей получить справедливый результат.

С этой позиции автор полагает противоречащими принципу справедливости некоторые положения, содержащиеся в действующем законодательстве. Например, норма ст. 3.9 КоАП исключает применение административного наказания в виде ареста к женщинам, имеющим детей в возрасте до четырнадцати лет. В то же время эта норма не содержит аналогичного изъятия по отношению к мужчинам, даже если они воспитывают ребенка без матери. Причем Конституционный Суд РФ не усмотрел здесь противоречия Основному Закону, посчитав, что, исходя из «совокупности физиологических и нравственно-психологических факторов», такая дифференциация правового регулирования вполне допустима. Автор полагает, что с данным выводом и его обоснованием нельзя согласиться с позиции конституционного принципа справедливости. Целью данной нормы, как представляется, является защита интересов ребенка, который может на некоторое время остаться без попечения родителя. Поэтому критерием дифференциации правового регулирования в данной ситуации является именно наличие малолетнего ребенка, а никак не пол правонарушителя.

Аналогичный дефект можно отметить и в уголовном законодательстве. Так, ст. 82 Уголовного кодекса РФ предусматривает возможность

отсрочки отбывания наказания женщинам, имеющим детей в возрасте до четырнадцати лет, в случае совершения ими нетяжкого преступления. В отношении лиц мужского пола подобной нормы не предусмотрено, даже если мужчина воспитывает ребенка без матери.

Третий параграф третьей главы «Процедурный аспект формальной и фактической справедливости в конституционном измерении» содержит анализ конституционных критериев процедурной справедливости, в частности выработанные в практике Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда РФ принципы справедливого судебного разбирательства.

Автором обоснован вывод, что процедурный аспект конституционного принципа справедливости предполагает не только и не столько формальное равенство сторон, сколько обеспечение действительного фактического равенства. Этому способствует ряд процессуальных институтов, направленных на защиту «слабой» стороны процесса. В уголовном процессе - это конституционно закрепленная презумпция невиновности, в гражданском - доказательственные презумпции и т.п.

Кроме того, автором отмечается, что правила процедурной справедливости, направленные на обеспечение формального равенства (например, принципы справедливого судебного разбирательства), еще не гарантируют справедливого результата процедуры. Поэтому равенство перед судом и право на судебную защиту не сводится к формальному аспекту процедурной справедливости, а предполагает вынесение справедливого судебного решения, восстановление в правах, что требует индивидуального подхода к обстоятельствам дела, а не формального применения правовых норм.

С позиции процедурного аспекта реализации конституционного принципа справедливости в работе анализируются положения действующего законодательства, регламентирующего процедуры конкурсного отбора на замещение вакантной должности государственной службы и отмечаются многочисленные дефекты правового регулирования в этой сфере:

- исключения из конкурсного порядка замещения должностей не всегда понятны и оправданы;

- имеются различного рода «лазейки», позволяющие избежать процедуры конкурсного отбора на замещение вакантной должности гражданской службы;

- отсутствие адекватных методик конкурсного отбора.

В Федеральном законе «О муниципальной службе в Российской Федерации» от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ норма о проведении конкурса вообще носит диспозитивный характер («может проводиться»). Проведение конкурса при поступлении на службу в органы местного самоуправления сельских поселений очень редко является целесообразным, так как кадровая ситуация в большинстве этих муниципальных образований обычно не оставляет особого выбора между претендентами на вакантную должность,-Однако в Российской Федерации существует множество достаточно крупных муниципальных образований, в том числе с населением мил-

лион и более человек. Здесь ситуация иная - отнесение решения вопроса о проведении конкурса к ведению самих органов местного самоуправления может способствовать формированию закрытой системы муниципальной службы, комплектации наиболее престижных муниципальных должностей исключительно «своими» людьми и тем самым приводить к нарушению конституционного принципа справедливости, ограничивая право граждан на равный доступ к муниципальной службе.

В четвертой главе «Конституционная концепция принципа справедливости как меры свободы»- рассматривается ретрибутивная модель конституционного принципа справедливости, которая связана с вопросами допустимости ограничения основных прав, адекватности законодательного регулирования условий и порядка их реализации, наличия эффективных средств конституционного противодействия злоупотреблениям правом и т.п.

Первый параграф четвертой главы «Конституционные критерии соразмерности ограничений основных прав»- включает анализ вытекающего из конституционного принципа справедливости требования соразмерности ограничений основных прав. Принцип соразмерности «вмешательства», который широко используется в рамках европейской правовой традиции, в известной степени был «адаптирован» Конституционным Судом РФ к сформулированному им принципу справедливости.

В частности, Конституционный Суд неоднократно указывал, что исходя из конституционных принципов справедливости и соразмерности вводимые федеральным законодателем ограничения конституционных прав могут: а) устанавливаться исключительно федеральным законом; б) должны быть справедливыми и соразмерными конституционно значимым целям; в) не должны искажать сущность конституционного права; г) не могут иметь обратной силы.

Однако, как отмечается в работе, концептуализация принципа соразмерности в решениях Конституционного суда по сравнению с практикой Европейского Суда по правам человека обладает определенной спецификой, связанной с различными задачами и функциями данных судебных органов. Европейский же Суд по своей природе скорее правоприменительный орган, который, как правило, дистанцируется от какой-либо оценки национального законодательства. Судом отвергаются жалобы ad abstracto о соответствии какого-либо национального закона или подзаконного акта положениям ЕКПЧ. Конституционный Суд является органом конституционного контроля, и в его задачу входит оценка деятельности законодателя на предмет соответствия его актов Конституции РФ. Конституционный Суд РФ последовательно дистанцируется от выполнения нормотворческих функций, отмечая, что установление порядка, критериев и условий реализации конкретных прав, закрепленных Основным Законом, является прерогативой законодателя. Вместе с тем в целом ряде своих правовых позиций Суд, исходя из смысла Конституции РФ, очерчивает границы этой «компетенции законодателя». В связи с этим Судом часто рассматриваются вопросы, связанные не только с допустимостью

ограничений, но и с адекватностью правового регулирования конституционных прав.

Во втором параграфе четвертой главы «Коллизии конституционных прав: проблема обеспечения справедливого баланса» рассматриваются проблемы поиска «имманентных пределов» (Б.С. Эбзеев) конституционных прав. Конституционный принцип справедливости здесь выступает в качестве метода установления надлежащего баланса конкурирующих конституционных прав. В этом случае в задачу законодателя входит обеспечение такого правового регулирования этих прав, которое позволило бы гарантировать их «сосуществование» и не допустить утраты реального содержания любого из них. Обеспечение такого баланса конституционных прав не должно сводиться к приоритету одного права перед другим, поскольку фактически такой приоритет может означать «отрицание» или умаление последнего.

Обобщая правовые позиции Конституционного Суда, так или иначе связанные с необходимостью уравновешивания различных конституционных прав, автор выделяет следующие критерии подобного «справедливого баланса»:

- взаимные ограничения конституционных прав должны быть адекватными, пропорциональными, соразмерными;

- такие ограничения не могут иметь обратной силы;

- они не должны затрагивать суть данных конституционных прав, то есть не лишать их действительного содержания.

Выход за пределы конституционного права, который приводит к его использованию не в соответствии с действительным социальным назначением, можно квалифицировать как злоупотребление правом. В связи с этим в работе рассмотрены способы конституционного противодействия потенциальному злоупотреблению правом.

Отмечаются широкие возможности Конституционного Суда РФ в сфере противодействия злоупотреблению конституционными правами:

- во-первых, Суд рассматривая нормы действующего законодательства с позиции сбалансированности прав и обязанностей участников соответствующих правоотношений, может отменить правовую норму, создающую возможность злоупотребления правом либо дать такое ее конституционное толкование, которое исключает данную опасность;

- во-вторых, в тех случаях, когда возможность злоупотребления правом не может бьгть элиминирована изменением законодательной конструкции нормы, Конституционный Суд может задавать параметры судебного контроля за соблюдением надлежащего баланса интересов (например, определяя его предмет);

- в-третьих, зачастую Суд констатирует конституционную обязанность законодателя конкретизировать условия и порядок реализации конституционного права с тем, чтобы исключить возможность злоупотребления правом как формы неконституционного право-пользования.

Проблема законодательного закрепления правовых институтов, призванных воспрепятствовать возможному злоупотреблению правом, сегодня достаточно широко обсуждается применительно к антикоррупционному законодательству. В работе отмечается существующее даже на законодательном уровне непонимание конституционно-правовой природы мер, направленных на предупреждение потенциального злоупотребления правом. В частности, автор выступает с критикой смешения указанных мер с институтом юридической ответственности, что можно отметить, например, в Федеральном законе «О противодействии коррупции».

Пятая глава диссертационного исследования -«Правовая определенность и стабильность правового регулирования как требование конституционного принципа справедливости» посвящена анализу коммутативной модели конституционного принципа справедливости и вытекающего из нее требования правовой определенности законодательства и правового положения субъектов конституционного правопользования.

В первом параграфе пятой главы «Верховенство права: проблема справедливого закона» требование правовой определенности, как правило, рассматривается в связи с концепцией верховенства права в формальном и материальном или содержательном смысле. В формальном смысле это понятие в значительной степени сближается с верховенством закона и законностью, представляя собой барьер против властного произвола правоприменителя. Вместе с тем, как отмечает диссертант, неопределенность правового регулирования часто порождается не только возможностью неоправданного усмотрения правоприменителя, но и широкими дискреционными полномочиями законодателя. Содержательный аспект верховенства права, по его мнению, связан с ограничением усмотрения законодателя определенными требованиями, предъявляемыми к закону с позиций его соответствия общим принципам права.

Однако, как отмечается в работе, верификация позитивного закона на предмет соответствия праву, требованиям справедливости может приводить к схоластическим или спекулятивным выводам. Автор полагает, что концепция верховенства права должна исходить не из абстрактного понимания права или правового закона, а из системы «конституционных координат» права. Конституция закрепляет не только конкретные нормы, но и, что более важно, через этот нормативный массив выражаются наиболее значимые ценности и принципы существующей правовой системы. Поэтому автору представляется, что верховенство права, понимаемое в конституционном формате, должно связываться не с позитивистской трактовкой законности как «правовой дисциплины» и не с трансцендентными идеями права, а с категориями конституционности или конституционной законности. Поэтому принцип справедливости анализируется через систему конституционных параметров «качества закона», направленных на обеспечение правовой определенности статуса участников соответствующих общественных отношений.

Второй параграф пятой главы «Конституционные критерии качества закона» содержит анализ конституционных характеристик правовой оп-

ределенности действующего законодательства как важнейшей составляющей конституционного принципа справедливости.

Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ, посвященных обоснованию необходимости соблюдения как законодателем, так и правоприменителем вытекающего из принципа справедливости требования правовой определенности, позволяет выделить несколько взаимосвязанных, но не тождественных толкований данного требования.

Так, неоднократно Суд указывал, что из конституциошгых принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике и, следовательно, неизбежно ведет к произволу. В данном случае речь идет о формальной определенности правовой нормы и недопустимости чрезмерного, неоправданного усмотрения правоприменителя. В частности, понятия, которые использует законодатель в конструкции правовой нормы, должны быть непротиворечивыми и не допускать их произвольного истолкования. В правовой доктрине (преимущественно теории права) данное качество правовых норм анализируется чаще всего в связи с вопросами ясности и точности норм права, допустимости так называемых оценочных понятий в конструкции статьи нормативного акта и т.п.

Конституционный принцип справедливости требует одинакового применения закона к лицам, находящимся в сходных ситуациях и, напротив, дифференцированного - к субъектам, находящимся в различных ситуациях. Между тем неопределенная по своему содержанию норма не обеспечивает равного масштаба ее применения к субъектам права, а следовательно, нарушает принцип справедливости. Требование формальной определенности права предполагает, что закон должен быть понятным, точным и недвусмысленным. Иное означало бы возможность неоднозначного понимания и истолкования закона и, по сути, произвольного его применения. В этом смысле принцип справедливости противостоит юридическому произволу.

Характерно, что Конституционный Суд РФ использует данную правовую позицию не только для элиминации дефектов терминологического толкования правовой нормы (формальная неопределенность), но и с целью коррекции ее содержания (смысловая неопределенность). Так, по целому ряду дел Суд констатировал, что требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования, вытекающее из конституционных принципов юридического равенства и справедливости, распространяется и на те правовые нормы, которыми законодатель делегирует Правительству РФ те или иные полномочия. Это означает, что федеральный законодатель, наделяя Правительство РФ теми или иными полномочиями в сфере нормотворчества, должен четко определить круг вопросов, по которым Правительство РФ вправе принимать нор-мативно-обязывакяцие решения.

С этих позиций в работе приводится критический анализ действующего законодательства, выявляются дефекты правовой определенности, которые являются отступлениями от принципа справедливости.

Ряд проблем связан с отсутствием единых межотраслевых дефиниций (например, «законодательство», «гражданское законодательство», «земельное законодательство»), что, как показано в работе, может повлечь серьезные практические трудности. Например, ст. 5.27 КоАП РФ предусматривает административную ответственность за нарушение законодательства о труде и об охране труда. В то же время Трудовой кодекс РФ закрепляет в ст. 5, что трудовое законодательство (включая законодательство об охране труда) состоит из ТК РФ, иных федеральных законов и законов субъектов РФ, содержащих нормы трудового права. Таким образом, исходя из буквального толкования этой нормы, объективную сторону правонарушения образуют только деяния, нарушающие предписания, установленные не подзаконным актом, но федеральным законом или законом субъекта РФ. Однако, как быть, если закон содержит отсылочную норму к подзаконному акту?

Во многом системные дефекты российского законодательства связаны с неопределенностью дефиниции предметов совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ в том виде, как они закреплены в ст. 72 Конституции РФ. Особую остроту данная проблема приобретает в отношении комплексных отраслей права, к которым, например, относится земельное право. Общественные отношения, составляющие предмет земельного права, регулируются не только земельным, но гражданским, административным и иным законодательством. При этом не всегда есть возможность четко разграничить сферу правового регулирования собственно земельного законодательства и конкурирующих отраслей. Особенно это касается разграничения предметов правового регулирования гражданского и земельного права. Между тем согласно Конституции РФ земельное законодательство находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, а гражданское - в исключительном ведении Российской Федерации. Возникает вопрос: может ли субъект РФ своим законом урегулировать, например, особенности купли-продажи или аренды земельного участка? Так, некоторые законы субъектов РФ включают в себя нормы, регулирующие особенности оборота земель.

Еще одной проблемой, которую нельзя не отметить с позиции принципа определенности правового регулирования является отсутствие четкой иерархии нормативных актов различного уровня по их юридической силе. Например, подавляющее большинство кодифицированных актов включают в себя норму о собственном приоритете перед иными нормативными правовыми актами в соответствующей сфере правового регулирования. Подобные положения содержатся в Земельном, Трудовом, Гражданском и иных кодексах Российской Федерации. Проблема возникает в данном случае в связи с тем, что, являясь обычными федеральными законами, кодифицированные акты устанавливают в отношении себя

особый принцип - primus inter pares. Причем, как это показано в работе, даже в актах Конституционного Суда РФ данный вопрос разрешается неоднозначно. Таким образом, кодифицированные акты в настоящее время не имеют какого-либо особого места в системе федерального законодательства, это представляется не вполне правильным с позиции унификации действующего законодательства.

Другая проблема связана с неопределенностью соотношения по юридической силе отдельных видов нормативных правовых актов Российской Федерации и ее субъектов. Конституция РФ устанавливает приоритет (по предметам совместного ведения) федерального закона перед законом субъекта РФ, но не федерального подзаконного акта. Возникает вопрос: как соотносятся по юридической силе, например, указ Президента РФ и закон субъекта РФ? Применительно к рассматриваемой проблематике это выражается в том, что «указное нормотворчество» не вписывается в существующую систему разграничения предметов ведения Российской Федерации и субъектов РФ.

Нельзя не обратить внимание на положения ч. 2 ст. 76 Конституции РФ: «По предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации». Иными словами, данная норма в ее буквальном толковании вообще исключает принятие по предметам совместного ведения федеральных подзаконных актов. Однако мало кто из юристов согласится, что это возможно с практической точки зрения. Большинство федеральных законов (в том числе принятых по предметам совместного ведения) содержат отсылки к федеральным подзаконным актам.

Решению этих и многих других проблем способствовало бы принятие Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации», направленного на повышение эффективности правотворческой деятельности в России.

В третьем параграфе пятой главы «Справедливость и стабильность правового регулирования: конституционно-правовой аспект» рассматривается вытекающий из конституционного принципа справедливости «динамический» аспект правовой определенности, который, с одной стороны, предполагает ограничение произвола законодателя при изменении существующих нормативных правил регулирования общественных отношений, а с другой -касается стабильности актов применения права. И в том и в другом случае содержание динамического, или темпорального, элемента правовой определенности в конечном счете сводится к стабильности правового статуса субъекта права. Указанная стабильность обеспечивается при помощи прежде всего определенной преемственности модели правового регулирования, законодательного закрепления гарантий сохранения приобретенных прав при изменении правового регулирования, а также путем государственного признания официально приобретенного статуса и недопустимостью его произвольной отмены или изменения.

Несложно заметить, что в данном случае речь идет о формальных гарантиях справедливости как правовой меры свободы. Содержательный, или материальный, аспект в данном случае выражается через принцип соразмерности ограничения индивидуальной свободы, то есть представляет собой критерий допустимости ограничения основных прав. Любые ограничения основных прав должны быть основаны на законе, соответствовать правомерной цели и не умалять сущность соответствующего конституционного права.

Проблема ретроактивности законодательства достаточно остро стоит сегодня в отношении социально-экономических прав. Констатируя недопустимость отказа как Российской Федерации, так и ее субъектов от принятых на себя публичных обязательств, Конституционный Суд РФ зачастую ссылается на необходимость соблюдения законодателем конституционного принципа поддержания доверия к закону. В частности, Суд неоднократно указывал, что государство не может произвольно уменьшать обусловленный определенным статусом лица, связанным с выполнением им публичных обязательств перед государством, объем социальных гарантий.

Вместе с тем абсолютная «неприкосновенность» социальных, или «позитивных», прав невозможна. Причем это связано не только с финансовым состоянием государства, но и с объективными процессами трансформации законодательства, переходом к иным моделям правового регулирования осуществления указанных прав. Однако такие изменения должны осуществляться при условии вытекающих из конституционного принципа справедливости требований уважения правомерных ожиданий и поддержания доверия к закону.

Наконец, по ряду дел Конституционный Суд РФ высказал правовую позицию, согласно которой правовая определенность предполагает определенность и неизменность вынесенного по делу окончательного решения судебного органа, которым разрешены права и обязанности участников соответствующих правоотношений. Этот последний аспект правовой определенности во многом связан с интеграцией России в европейское правовое пространство, что обусловливает необходимость учитывать и европейские стандарты правосудия. В частности, довольно жесткую позицию Европейский Суд по правам человека занимает в отношении надзорного производства в России.

В данном случае Конституционный Суд РФ указывает на определенную конкуренцию таких конституционно значимых ценностей, как справедливость и правовая определенность и отмечает необходимость поиска их надлежащего баланса. Законодатель должен устанавливать такие институциональные и процедурные условия пересмотра окончательных судебных решений, которые обеспечивали бы справедливость судебного решения и вместе с тем правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов.

В заключении систематизированы наиболее значимые выводы и предложения проведенного диссертационного исследования.

Основные научные результаты диссертации опубликованы в следующих научных изданиях:

Монографии

1. Пресняков М.В. Конституционная концепция принципа справедливости / под ред. Г.Н. Комковой. М.: ДМК Пресс, 2009 (20,0 пл.)- ~ 397 с.

2. Пресняков М.В. Актуальные проблемы федерального правотворчества / М.В. Пресняков, Д.С. Велиева // Правотворчество органов власти в Российской Федерации: проблемы теории и практики / под ред. О.И. Цы-булевской. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. II.А. Столыпина, 2009 (1,1 пл.). - 272с.

3. Пресняков М.В., Чанное С.Е. Административно-правовое регулирование служебных отношений: теория и практика / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов; под ред. Г.Н. Комковой. Саратов: Научная книга, 2008. - 412 с. (25/8 пл.).

4. Пресняков М.В. Конституционное регулирование доступа к государственной гражданской службе: реализация принципов равенства и справедливости / под ред. Г.Н. Комковой. Саратов: Научная книга, 2007. -152 с. (7,0 пл.).

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ

5. Пресняков М.В. Государственные гарантии гражданскому служащему при увольнении в связи с организационно-штатными мероприятиями: к вопросу о реализации конституционных принципов равенства и справедливости в правовом урегулировании государственно-служебных отношений // Трудовое право. 2009. № 12 (0,5). С. 82-88.

6. Пресняков М.В. Конституционная аксиология: к вопросу о сущности конституционных ценностей // Современное право. 2009. № 10 (0,5 пл.). С. 13-18.

7. Пресняков М.В. Справедливость в системе конституционно-правовых ценностей // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 16 (0,5 пл.). С. 6-9.

8. Пресняков М.В. Дисциплинарная ответственность гражданских служащих: проблемы нормативной определенности и справедливой дифференциации / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов // Трудовое право. 2009. № 8. С. 19-26. № 9. С. 103-110. (1,1 / 0,6 пл.).

9. Пресняков М.В. Увольнение руководителя организации: в поисках справедливого баланса прав и законных интересов // Кадровик. 2009. № 9. (0,5 пл.). С. 11-17.

10. Пресняков М.В. Административная ответственность за нарушение трудового законодательства: проблемы коллизии действующего законодательства // Закон. 2009. № 6 (0,25 пл.). С. 213-216.

11. Пресняков М.В. Правовая определенность как системное качество

российского законодательства // Журнал российского права. 2009. № 5 (0,7 п.л.). С. 33-42.

12. Пресняков М.В. Принцип справедливости в решениях Конституционного Суда РФ // Правоведение. 2008. № 6 (0,5 п.л.). С. 48-55.

13. Пресняков М.В. Принцип доступности информации о государственной службе: реальность или фикция? / М.В. Пресняков, С.Е. Чан-нов // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2008. Вып. 3 (0,7 / 0,4 пл.). С. 42-46.

14. Пресняков М.В. Коллизия конституционных прав: проблема обеспечения справедливого баланса // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 20 (0,6 пл.). С. 12-16.

15. Пресняков М.В. Специальные основания увольнения гражданских служащих: проблемы деформации конституционных принципов равенства и справедливости // Трудовое право. 2008. № 10 (0,7 пл.). С. 27-35.

16. Пресняков М.В. Юридическая природа служебного контракта на гражданской службе: проблемы правовой определенности // Трудовое право. 2008. № 9 (0,5 пл.). С. 52-57.

17. Пресняков МЛ. Оплата труда должностных лиц местного самоуправления: вопросы правовой определенности / М.В. Пресняков, С.Е. Чан-нов // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 10 (0,5 / 0,2 пл.). С. 31-33.

18. Пресняков М.В. Принцип свободы труда в профессиональном спорте // Трудовое право. 2008. № 8 (0,5 пл.). С. 33-39.

19. Пресняков М.В. Реализация принципов равенства и справедливости при оплате труда работников бюджетной сферы / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов // Трудовое право. 2008. № 2 (0,8 / 0,4 пл.). С. 22-30.

20. Пресняков М.В. Минимальный размер оплаты труда: от справедливости уравнивающей к справедливости распределяющей // Российская юстиция. 2007. № 12. С. 14-16.

Статьи, опубликованные по итогам всероссийских и международных конференций

21. Пресняков М.В. Проблемы правовой определенности российского законодательства // Политико-правовые приоритеты социально-экономического развития России: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Саратовского университета. Саратов: Научная книга, 2009 (0,4 пл.). - 712 с. С. 355-360.

22. Пресняков М.В. Понятие и значение принципов в системе права // Конституционные чтения: межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2008. Вып. 9 (0,25 пл.). С. 141-144.

23. Пресняков М.В. Минимальный размер оплаты труда: от несправедливого равенства к справедливому неравенству // Конституционные чтения: межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2007. Вып. 8 (0,3 пл.). С. 54-57.

24. Пресняков М.В. Дисциплинарная ответственность государственных гражданских служащих: проблемные вопросы / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов // Правовое регулирование труда в современной России: общие положения, отраслевые институты, эффективность реализации права: материалы «круглого стола» в рамках Международной научно-практической конференции «Юридическое образование и наука в России: проблемы модернизации», посвященной 75-летию Саратовской государственной академии права (г. Саратов, 6-7 октября 2006 г.). Саратов, 2007 (1,0 /0,5). С. 174-182.

25. Пресняков М.В. Конституционно-правовая концепция принципа справедливости // Конституционные чтения: межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2006. Вып. 7 (0,4 пл.). С. 132-138.

26. Пресняков М.В. Право равного доступа к государственной службе и усмотрение представителя нанимателя // Конституционные основы экономических и социальных отношений. Конституционная юстиция: материалы IV Всероссийской научной конференции по конституционному праву (г. Санкт-Петербург, 31 марта - 1 апреля 2006 г.) / под ред. АА. Ливеровского. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та экономики и финансов, 2006. (0,4 пл.). С.116-121.

27. Пресняков М.В. Проблемы реализации конституционного принципа равенства в пенсиошюм законодательстве // Перспективы развития законодательства и правоохранительной практики: материалы научно-методологического семинара (г. Саратов, 24 марта 2005 г.). Саратов: Саратовский юридический институт МВД России, 2005 (0,4 пл.).

28. Пресняков М.В. Пенсионная реформа в России // Совершенствование российского законодательства в условиях социально-экономического развития России: материалы Всероссийской научной конференции юристов РФ. Калуга, 2004 (0,4 пл.). С. 155-159.

29. Пресняков М.В. Конституционно-правовые проблемы формирования земельного законодательства // Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции развития (к 10-летию Конституции России): международная научно-практическая конференция / под ред. А.И. Демидова, В.Т. Кабышева. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. Ч. 2 (0,2 пл.). С. 258-259.

Статьи, опубликованные в центральных (федеральных) периодических изданиях

30. Пресняков М.В. Критерии справедливого баланса конституционных ценностей в деятельности Конституционного Суда РФ // Конституционное правосудие. 2009. № 4 (0,25 пл.). С.15-17.

31. Пресняков М.В. Проблемы обеспечения конституционного права граждан на равный доступ к государственной службе // Гражданин и право. 2009. № 7 (0,4 пл.). С.92-96.

32. Пресняков М.В. С учетом количества и качества затраченного труда / М.В. Пресняков, С.Е. Чаянов // Вопросы трудового права. 2008. № И (0,7 / 3,5 п.л). С. 39-47.

33. Пресняков М.В. Дополнительные основания увольнения муниципального служащего: проблемы правовой определегаюсти // Трудовые споры. 2008. № 12 (48) (0,3 пл.). С. 43-46.

34. Пресняков МЛ. Методики конкурсного отбора на замещение вакантной должности гражданской службы: обеспечение равного доступа к государственной службе // Гражданин и право. 2008. № б (0,6 п.л.). С. 36-44.

35. Пресняков М.В. Социальные гарантии работнику при заключении срочного трудового договора // Право и экономика. 2008. № 5 (0,5 п.л.). С. 83-87.

36. Пресняков М.В. Сроки обращения за защитой трудовых прав: проблемы обеспечения справедливого баланса интересов работников и работодателей // Российский ежегодник трудового права. 2007. № 3 (0,4 п.л.).

37. Пресняков М.В. Право на пенсию по случаю потери кормильца: необходим принцип личной ответственности // Социальное и пенсионное право. 2005. № 1 (0,3 пл.).

Статьи в других изданиях

38. Пресняков М.В. Ценностный подход в конституционном праве // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2009. Вып. 10 (0,4 пл.).

39. Пресняков М.В. Ответственность государственных и муниципальных служащих за совершение коррупционных правонарушений: проблемы законодательного регулирования // Алтайский вестник государственной и муниципальной службы. 2009. № 3 (0,25 пл.). С. 41-44.

40. Пресняков М.В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросу равного доступа к государственной службе // Алтайский вестник государственной и муниципальной службы. 2008. № 1 (0,4 пл.). С. 46-49.

41. Пресняков М.В. МРОТ как инструмент экономического регулирования: соотношение принципов равенства и справедливости // Ученые записки юридического факультета. 2008. № 11 (21) (0,25 пл.).

42. Пресняков М.В. «Образовательный ценз» для гражданского служащего: проблемы нормативного регулирования // Государствешгая и муниципальная служба: от качества подготовки - к качеству управления / отв. ред. СЛО. Наумов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2007 (0,3 пл.). С. 91-95.

43. Пресняков М.В. Содержание права равного доступа к государственной службе Российской Федерации // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2007. Вып. 8 (0,4 пл.). С. 188-199.

44. Пресняков М.В. Право равного доступа к государственной службе в контексте решений Европейского Суда по правам человека // Практика Европейского суда по правам человека и российская правовая система / под ред. Д.В. Красикова. Саратов: ФГОУ ВПО «Саратовский ГАУ», 2006 (0,3 п.л.). С. 101-106.

45. Пресняков М.В. Конституционно-правовые гарантии достойного уровня жизни в Российской Федерации // Научные труды РАЮН. М., 2005. Т. 2 (0,4 п.л.). С. 172-177.

46. Пресняков М.В. Минимальный размер оплаты труда как механизм конституционно-правовых гарантий достойного уровня жизни в Российской Федерации // Вестник Поволжской академии государственной службы. 2005. № 7 (0,3 п.л.).

47. Пресняков М.В. Правовое регулирование труда гражданских служащих: соотношение административного и трудового законодательства / М.В. Пресняков, С.Е. Чаянов // Модернизация местных администраций: сборник научных трудов. Саратов: ПАГС, 2005 (0,6 / 0,3 п.л.). С. 202-213.

48. Пресняков М.В. Конституционное право граждан на равный доступ к государственной службе: проблемы и перспективы реализации // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2005. Вып. 6 (0,3 пл.). С. 178-184.

49. Пресняков М.В. Формирование кадрового резерва на государственной гражданской службе: проблемы и перспективы // Проблемы и перспективы реформирования государственной и муниципальной службы в России: сборник научных трудов. Саратов: ПАГС, 2005 (0,3 п.л.). С. 23-26.

50. Пресняков М.В. Служебное право Российской Федерации: проблемы и перспективы / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов // Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 3 (1,0 / 0,5 п.л). С. 101-112.

Комментарии, учебники, учебные пособия

51. Пресняков МВ. Комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЭ «О противодействии коррупции» / И.С. Алихаджи-ева, Д.С. Велиева, Э.Г. Липатов, Г.Н. Комкова, М.В. Пресняков и др.; под ред. С.Ю. Наумова, С.Е. Чаянова. М.: Юстицинформ, 2009 (12/1,5). -272 с.

52. Пресняков М.В. Трудовое право России / М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов. М.: Юристъ, 2007 (30,0 /15,0 пл.). - 477 с.

53. Пресняков М.В. Государственная гражданская служба в Российской Федерации / Е.В. Масленникова, М.В. Пресняков, С.Е. Чаннов и др.: учебное пособие. М.: Ось-89, 2006 (20,0 / 5,0 пл.). - 320 с.

54. Пресняков М.В. Правовое регулирование государственной гражданской службы в Российской Федерации / Д.С. Велиева, Е.В. Масленникова, М.В. Пресняков и др.: учебное пособие. Саратов: ПАГС, 2006 (14,0/3,0 пл.).- 248 с.

55. Пресняков М.В. Комментарий к Федеральному закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» / Д.С. Велиева, Э.Г. Липатов, М.В. Пресняков и др. М.: Теис, 2005 (32,0 / 12,0 пл.). -508 с.

56. Пресняков М.В. Комментарий к Федеральному закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» / Д.С. Велиева, Э.Г. Липатов, М.В. Пресняков и др. М.: Юстицинформ, 2005 (15,0 / 5,0 пл.). - 328 с.

Подписано в печать 10.02.2010. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 200 экз. Заказ № 067

Типография ОООп «Орион» 410031, г. Саратов, ул. Московская, 62

тел.: (8452) 23-60-18

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Пресняков, Михаил Вячеславович, доктора юридических наук

12.00.02 — конституционное право; муниципальное право

Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор Г.Н. Комкова

Саратов

Содержание

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Ценностное и нормативное содержание справедливости. Конституционная аксиология справедливости.

1.1. Социальная природа справедливости: проблема поиска рациональных оснований.

1.2. Модели социальной справедливости.

1.3. Аксиологический подход к праву. Специфика конституционно-правовых ценностей.

1.4. Справедливость в системе конституционно-правовых ценностей.

Глава 2. Конституционно-правовая характеристика принципа справедливости.

2.1. Принцип права: информационное и регулятивное содержание

2.2. Конституционные принципы и их значение в системе российского права.

2.3. Сущность и содержание конституционного принципа справедливости.

Глава 3. Справедливость как мера равенства: конституционно-правовые проблемы дифференциации и дискриминации.

3.1. Конституционная концептуализация формальной и фактической справедливости.

3.2. Конституционные параметры фактического равенства и фактической справедливости.

3.3. Процедурный аспект формальной и фактической справедливости в конституционном измерении.

Глава 4. Конституционная концепция принципа справедливости как меры свободы.

4.1. Конституционные критерии соразмерности ограничений основных прав.

4.2. Коллизии конституционных прав: проблема обеспечения справедливого баланса.

Глава 5. Правовая определенность и стабильность правового регулирования как требование конституционного принципа справедливости.

5.1. Верховенство права: проблема справедливого закона.

5.2. Конституционные критерии качества закона.

5.3. Справедливость и стабильность правового регулирования: конституционно-правовой аспект.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Конституционный принцип справедливости"

В настоящее время категория справедливости как предмет научного анализа является востребованной практически во всех сферах гуманитарного знания: социологии, психологии, экономики, политологии и т.п. Причем данные исследования носят не теоретический, умозрительный характер, а скорее, прак-тико-прикладной. Исследуются биологические и социальные предпосылки представлений о справедливости, влияние различных дистрибутивных моделей справедливости в распределении на экономические механизмы, значение справедливости в политическом, в том числе международном, пространстве.

1 Дигесты Юстиниана. Книга 1 / отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2002. С. 83. ческой и экономической основ российского общества, произошедшими в конце XX века. Кризис прежнего мировоззрения, обусловленный экономическими катаклизмами, резкий переход к открытому обществу и информационная экспансия западного образа жизни, морально-нравственных императивов не могли не вызвать определенной деформации российского правосознания. Именно в подобные переломные, или «пограничные», состояния государства и гражданского общества наиболее частыми становятся апелляции к социальной справедливости.

Сегодня необходимость утверждения в России как правовом социальном государстве идеи справедливости осознается на самом высоком уровне политической власти. О справедливости как сочетании свободы и равных возможностей, с одной стороны, и обеспечении достойной жизни, в том числе лицам, которые нуждаются в особой заботе со стороны государства и общества (инвалидам, пенсионерам, сиротам и др.) — с другой, подчеркивал в 2005 году в своем Послании Федеральному Собранию РФ В.В. Путин 2. Президент РФ Д.А. Медведев обращаясь к Федеральному Собранию РФ в 2008 году, первой в ряду ценностей современной России назвал справедливость, понимаемую как политическое равноправие, честность судов, ответственность руководителей, реализуемую как социальные гарантии и требующую преодоления бедности и коррупции3.

См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 25апреля 2005 г. // Рос. газ. 2005. 26 апр.

3 См.: Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 г. // Рос. газ. 2008. 6 нояб. развивалась в трудах B.C. Нерсесянца, В.А. Четвернина, JI.C. Мамута и других ученых. Согласно этой теории для воцарения справедливости достаточно обеспечить формальное равенство (равенство перед законом) и свободу индивида. Справедливость здесь выступает синонимом успешности, удачливости независимо от равенства или неравенства стартовых условий и в этом смысле весьма напоминает теорию естественного отбора Ч. Дарвина.

При этом именно Конституция задает вектор развития всех иных отраслей российского права, определяет систему координат правового пространства. В этой связи представляется, что исследование нормативного содержания, ценностного и регулятивного потенциала конституционного принципа справедливости сегодня обладает безусловной теоретической и практической значимостью.

В древнегреческой философии формируются две базовые парадигмы представлений о справедливости: натурализм и волюнтаризм. Если в первой решение проблемы справедливости связывается с открытием универсального космического закона, то во второй волевая природа справедливости рассматривается как конструкция человеческого разума. Подобные идеи развивали софисты Протагор, Горгий, Гиппий, Антифонт, Фразимах.

В современной западной философии проблематика социальной справедливости разрабатывалась Р. Нозиком, Дж. Роулзом, Р. Дворкиным, Ю. Хабермасом, П. Рикером, М. Сэнделом, Т. Нагелем, У. Кимлика, А. Макинтайром, Ч. Тэйлором и М. Уолцером, Ф. Хайеком, О. Хеффе.

A.Д. Градовского, Б.Н. Чичерина, П.И. Новгородцева, Г.Ф. Шершеневича,

B.Д. Каткова, Б.А. Кистяковского, B.C. Соловьева, H.A. Бердяева, Н.М. Коркунова, М.М. Ковалевского, С.А. Муромцева, H.H. Алексеева.

Историко-философский анализ представлений о справедливости как таковой в данном исследовании не предпринимался. Подобного рода изыскания содержатся в работах A.A. Гусейнова, Г.В. Драча, B.C. Нерсесянца, О.Э. Лейста, Л.Г. Гринберга и А.И. Новикова. В настоящем труде автор счел возможным ограничиться философско-методологическим аспектом проблематики.

В.Н. Аргуновой и Т.В. Дыльновой, кандидатские исследования Ю.В. Деньгуб, И.Б. Кузнецовой, Л.В. Зараевой, М.В. Костиной и др.), политологии

Г.Ю. Канарш), экономики (Е.В. Логинова), психологии (Е.О. Голынчик, М.В. Медведченкова, Л.М. Соснина) и т.д.

Однако именно право обнаруживает наибольшее число точек соприкосновения со справедливостью. Следует отметить, что идея сущностной взаимосвязи права и справедливости имеет столь же «почтенный» возраст, что и первые представления о справедливости. Еще римские юристы II—III вв. Гай, Па-пиниан, Павел, Ульпиан, Модестиан и другие античные правоведы рассматривали право как воплощение требований справедливости. Собственно это выражается уже в семантике и этимологии понятий jus (право) и justitia (справедливость). В современной юридической доктрине проблематика справедливости в праве исследуется как в теории права, так и в отраслевых правовых науках.

В теории права категория справедливости анализировалась в трудах Е.В. Аграновской, С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, Г.О. Белановой, В.В. Булгакова, С.Н. Братуся, А.Б. Венгерова, Н.Н Вопленко,

A.Л. Вязова, Л.Г. Гринберга, Г.С. Гуревича, A.B. Деревесникова,

B.Н. Карташова, Д.А. Керимова, В.H Кудрявцева, Э.В.Кузнецова, В.В. Лазарева, Р.З. Лившица, Е.А. Лукашовой, О.Э. Лейста, Н.С. Малеина, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, О.В. Мартышина, Н.И. Матузова, И.Д. Мишиной, B.C. Нерсесянца, А.И. Новикова, Е.М. Орача, A.A. Соловьевой, О.И. Цыбулевской, А.Ф. Черданцева, В.А. Четвернина, А.И. Экимова, Л.С. Явича.

Например, принцип справедливости нормативно закреплен уголовным законодательством и весьма последовательно разрабатывается в теории уголовного права. В этой сфере можно отметить диссертационные исследования О.Ю. Бунина, С.А. Галактионова, C.B. Завадского, С.Б. Карамашева, В.А. Кру-ка, А.И. Лазуткина, А.И. Рясова, С.Н. Сабанина, Е.В. Юдина.

Проблематика справедливости в социально-трудовых отношениях поднимается в диссертационных исследованиях A.A. Алпатова и JI.C. Тарасовой.

Ряд диссертаций посвящены исследованию процессуальных аспектов принципа справедливости (JI.M. Аширова, Т.Н. Баева, И.Б. Глушкова).

Однако, несмотря на отсутствие диссертационных исследований, посвященных конституционному принципу справедливости, нельзя утверждать, что в доктрине конституционного права существует «вакуум» в отношении обозначенной проблематики. Напротив, анализ специальной литературы показывает, что данная тема является одной из наиболее востребованных и актуальных в теории и практике конституционного права. В той или иной степени к анализу конституционного принципа справедливости обращались С.А. Авакьян, И.А. Алебастрова, М.В. Баглай, H.A. Богданова, Н.С. Бондарь, В.М. Витрук, Г.А. Гаджиев, Д.И. Дедов, В.Д. Зорькин, Г.Н. Комкова, И.А. Кравец, O.E. Кутафин, В.И. Крусс, В.В. Лапаева, Т.М. Пряхина, Г.Б. Романовский, Л.В. Сонина, Б.С. Эбзеев. Вместе с тем принцип справедливости изучался, как правило, в рамках исследования иных проблем конституционного права. Предметом самостоятельного научного исследования в доктрине конституционного права данный принцип не являлся. Настоящее исследование призвано восполнить существующий пробел.

В соответствии с целью диссертационной работы поставлены основные исследовательские задачи: провести философско-методологический анализ концепций справедливости с целью выявления основных подходов и представлений о справедливости, функциональной роли справедливости в социуме; проанализировать справедливость с позиции аксиологического подхода, выявить ее место и значение в системе конституционно-правовых ценностей; исследовать регулятивную функцию справедливости как конституционного принципа; провести систематизацию и обобщение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, апеллирующих к конституционному принципу справедливости; выделить основные конституционные модели принципа справедливости; рассмотреть конституционную концепцию справедливости как меры равенства, соотношение формального равенства и формальной справедливости с фактическим равенством и материальной справедливостью; осуществить анализ конституционно-правовых критериев процедурной справедливости, ее формального и материального содержания в конституционно-правовом аспекте; раскрыть специфику конституционной модели ретрибутивной (воздающей) справедливости как соразмерности ограничений основных прав, а также конституционных параметров правового регулирования условий и порядка их осуществления; проанализировать проблему злоупотребления конституционным правом с позиции нарушения конституционного принципа справедливости и рассмотреть способы конституционно-правового противодействия данному явлению; выявить конституционное содержание и критерии вытекающего из принципа справедливости требования правовой определенности законодательства и правового статуса субъектов конституционного правопользования; обобщить и систематизировать конституционные параметры «качества закона» как условия справедливого правового регулирования; осуществить критический анализ действующего законодательства с позиций реализации конституционного принципа справедливости, внести предложения по его совершенствованию.

Диалектический метод позволил рассмотреть принцип справедливости с позиции выявления его инвариантной сущностной основы, с одной стороны, и содержательных характеристик, динамически изменяющихся под влиянием различных экономических, социокультурных, исторических факторов, — с другой. Данный метод также позволил исследовать принцип справедливости в контексте изменений конституционно-правовой парадигмы современной России.

Методы формальной логики: описание, сравнение, классификация, анализ и синтез, позволили охарактеризовать конституционный принцип справедливости с позиции его нормативного содержания. Кроме того, благодаря использованию данных методов научного познания в работе удалось провести исследование действующего законодательства на предмет его соответствия данному конституционному принципу, выявить ряд дефектов нормативного регулирования и сформулировать ряд предложений по его совершенствованию.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Проведен юридический анализ выделяемых в философско-методологической литературе моделей или парадигм справедливости: ретрибу-тивной (воздающей), дистрибутивной (распределяющей) и коммутативной (меновой). Несмотря на то что зачастую данные модели рассматриваются в противопоставлении друг другу (в особенности это касается дистрибутивной и коммутативной справедливости), автор полагает, что между ними нет непреодолимых противоречий. Данные модели, по сути, представляют собой реализацию принципа справедливости применительно к определенному типу общественных отношений: воздаяния, распределения и обмена. Преобладание какой-либо из них вполне возможно в зависимости от конкретной отрасли права. Например, вполне естественно преобладание ретрибутивной или воздающей справедливости в сфере юридической ответственности или коммутативной (меновой) справедливости — в области правового регулирования частноправовых отношений. Вместе с тем именно с позиции конституционно-правовой природы принципа справедливости эти три модели находятся в отношении взаимного дополнения, поскольку определяют конституционные критерии построения системы права в целом.

3. Исследуя ценностный аспект категории справедливости в праве, автор выделяет сущностные характеристики правовых ценностей, которые обусловливают востребованность аксиологического подхода в доктрине и практике конституционного права. Правовые нормы, равные по юридической силе и воздействующие на однородную группу общественных отношений, не имеют градаций по степени их значимости. Спецификой ценностей, отличающей их от норм, является то, что они имеют иерархическую структуру, а это позволяет соотносить их между собой по важности или значимости. Характерная черта конституционных норм - обладание высшей юридической силой, их абсолютный характер; в связи с этим реализация одних конституционно-правовых норм может быть сопряжена с препятствиями реализации других. Автор делает вывод, что перевод ситуации из плоскости юридических норм и возникающих на их основе правоотношений в аксиологическую область, в сферу ценностей, позволяет выстраивать иерархию ценностей, взаимно соотносить их между собой с целью поиска справедливого баланса между ними.

Конвертация конституционно-правовых норм в правовые ценности позволяет определить действительное социальное предназначение той или иной нормы. Например, с течением времени или вследствие недостатков юридической техники нормативные формулировки правовых актов в буквальном понимании могут приобретать значение, которое расходится с действительным (предполагавшимся) смыслом правовой нормы. В этой ситуации соотнесение нормы права с ее ценностными характеристиками дает возможность использовать не буквальное, а телеологическое толкование. Такой подход широко распространен в практике Конституционного Суда РФ при выявлении конституционно-правового смысла правовой нормы.

6. Исследование регулятивной функции категории справедливости в рамках конституционного права рассматривается с позиции авторского понимания принципа права. Диссертант полагает, что теоретико-правовая концепция правовых принципов как руководящих идей, определяющих вектор развития системы правового регулирования, раскрывает лишь один из аспектов данного понятия — информационное содержание принципа права. При этом за рамками такого подхода остается такая деятельностная, или функциональная, сторона принципа, как закономерности организации и развития правовой материи. По мнению автора, принцип права отражает два типа связей: связь правовых норм с правовыми отношениями, которые регулируются данными нормами, а также внутрисистемные связи самих правовых норм. Соответственно им корреспондируют два типа функционального назначения правовых принципов. С одной стороны, принципы права детерминируют надлежащее применение норм права, с другой - гармонизируют, балансируют саму систему права. При этом автор выделяет принципы, характеризующие особенности системы права как социального феномена, которые являются инвариантными к изменениям социокультурного поля.

7. Специфика конституционно-правовых принципов, по мнению автора, связана с особенностями конституционного права как отрасли права. С одной стороны, являясь самостоятельной отраслью права, конституционное право имеет собственный предмет и систему. С другой — оно выполняет системообразующую функцию по отношению к отраслевым системам правового регулирования, очерчивая конституционные пределы их самостоятельности. Значение конституционных принципов выражается в том, что, детерминируя законотворческий процесс, закрепляя критерии конституционности норм права, они создают своего рода «напряженность правового поля», причем не только в плоскости собственно конституционного права, но и в системах иных отраслей.

С другой стороны, право как открытая система должна воспринимать информацию извне, из того социокультурного контекста, в который она включена. Поэтому социальные представления о справедливости («социальная справедливость») представляют собой определенное семантическое поле, посредством которого «формальная справедливость» наполняется фактическим содержанием. В связи с этим автор полагает необходимым рассматривать принцип справедливости не с позиции абстрактно-теоретического понимания права (в противопоставлении его позитивному закону), а в контексте конституционной системы ценностей и принципов.

Конституционная модель ретрибутивной справедливости охватывает вопросы соразмерности ограничений основных прав человека и гражданина, адекватности и пропорциональности законодательного регулирования условий и порядка их реализации, соразмерности юридической ответственности и т.п.

11. В рамках дистрибутивной модели справедливости автором проанализированы равенство перед законом и судом и необходимость дифференцированного подхода к правовому регулированию как два основополагающих начала принципа справедливости. Различные дифференциации правового регулирования с позиции формального равенства оказываются имманентными самому правовому полю и обусловленными динамикой его развития. В этом смысле конституционный принцип справедливости выполняет функции механизма распределения возникающих в процессе дифференциации правового регулирования равенств и неравенств, обеспечивая сбалансированность правовой системы. Нарушение данного принципа в конституционно-правовом контексте выступает в форме дискриминации. При этом дискриминация может выражаться как в установлении необоснованных различий в правовом регулировании (чрезмерной дифференциации), так и в недифференцированном, уравнительном подходе к субъектам, находящимся в различных ситуациях.

12. Исследуя проблему фактического равенства и фактической справедливости в сфере конституционно-правового регулирования, диссертант приходит к выводу, что фактическое равенство не имманентно праву, но может и должно выступать в качестве цели правового регулирования. Связь между правовым и фактическим равенством носит телеологический характер. Правовые неравенства, устанавливаемые законодательством в виде предоставления отдельным категориям субъектов дополнительных льгот и привилегий, призваны скомпенсировать изначальное фактическое неравенство и обеспечить им равные по сравнению с другими гражданами возможности реализации своих прав.

В качестве нарушения конституционного принципа справедливости автор рассматривает злоупотребление конституционным правом, под которым можно понимать выход за его пределы или использование права не в соответствии с его социальным назначением. В таких ситуациях могут возникать коллизии конституционных прав. Подобные коллизии разрешаются на основе установления справедливого баланса смежных прав. Путем анализа правовых позиций Конституционного Суда РФ автор выделяет конституционные критерии такого баланса основных прав: во-первых, взаимные ограничения прав должны соответствовать требованиям справедливости, то есть быть адекватными, пропорциональными, соразмерными; во-вторых, эти ограничения не могут иметь обратной силы; в-третьих, подобное регулирование не должно затрагивать сущность данных конституционных прав, то есть не ограничивать пределы и применение соответствующих конституционных норм.

В-третьих, зачастую Суд констатирует конституционную обязанность законодателя конкретизировать условия и порядок реализации конституционного права с тем, чтобы исключить возможность злоупотребления правом как формы неконституционного правопользования. Отмечается, что последняя — наиболее радикальная форма противодействия злоупотреблению правом, как правило, не реализуется вследствие отсутствия механизмов понуждения законодателя к внесению подобных изменений и дополнений в нормативно-правовые акты.

Конституционный принцип справедливости требует одинакового применения закона к лицам, находящимся в сходных ситуациях, и, напротив, дифференцированного - к субъектам, находящимся в различных ситуациях. Отсюда вытекает требование определенности правовых норм, поскольку неопределенная по своему содержанию норма не обеспечивает равного масштаба ее применения к субъектам права, а следовательно, нарушает принцип справедливости.

В этом смысле конституционный принцип справедливости противостоит юридическому произволу и предполагает следующие параметры правовой определенности законодательства: непротиворечивость понятий, которые использует законодатель в конструкции правовой нормы, и недопустимость их произвольного истолкования; необходимость системной согласованности действующего законодательства, четких критериев дифференциации нормативно-правовых актов как по юридической силе, так и по отраслевому принципу; вытекающее из конституционного принципа справедливости требование правовой определенности, которое предполагает конституционное ограничение пределов допустимого усмотрения как в правоприменительной, так и в правотворческой деятельности.

19. В работе выделены существующие дефекты правовой определенности действующего законодательства, которые являются нарушением конституционного принципа справедливости: отсутствие общезначимых для всех отраслей права дефиниций (например, неопределенность содержания термина «законодательство»), формальная неопределенность правовых норм;

- отсутствие закрепленной обязанности компетентного органа принять тот или иной нормативный правовой акт.

Основные положения диссертационного исследования докладывались на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях: «Права человека. Обеспечение равенства прав и свобод человека: российские и международные механизмы» (Саратов, ПАГС, 2002), «Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции развития (к 10-летию Конституции России)» (Саратов, СГАП, 2003), «Права человека, гражданское общество и безопасность государства» (Саратов, ПАГС, 2005), «Централизм, демократия, децентрализация в современном государстве: конституционно-правовые вопросы» (Москва, МГУ, 2005), «Конституционные основы экономических и социальных отношений. Конституционная юстиция» (Санкт-Петербург, СПбГУЭФ, 2006), «Практика Европейского Суда по правам человека и российская правовая система» (Саратов, СЮИ МВД РФ, 2006), «Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения» (Москва, МГУ, 2007), «Конституционные принципы: понятие, содержание, механизм реализации» (Саратов, ПАГС, 2007), «Конституция и экономическое развитие: проблемы России и опыт зарубежных стран» (Санкт-Петербург, СПбГУЭФ, 2008), «Политико-правовые приоритеты социально-экономического развития России» (Саратов, СГУ, 2008), «Право на защиту прав и свобод человека и гражданина» (Москва, МГУ, 2008); Международной конференции, посвященной 15-летию принятия Конституции РФ (Москва, МГЮА, 2008), «Конституционные ценности: содержание и проблемы реализации» (Москва, РАП, 2008), «Основные направления реформирования и повышения эффективности государственной службы Российской Федерации» (Саратов, ПАГС, 2009), «Политико-правовые проблемы взаимодействия власти и бизнеса в условиях кризиса» (Саратов, СГУ, 2009), «Конституционный принцип справедливости: проблемы реализации» (Саратов, СГУ, 2009) и других.

Результаты научной работы были использованы в реализации международного научного проекта «Модернизация местных администраций» ТЕМПУ С-ТАСИС (2001-2004 гг.); при разработке методических рекомендаций по внедрению инновационных методов проведения конкурса и аттестации государственных служащих на государственной службе Саратовской области (2003 г.) - федеральное научное исследование, финансируемое за счет бюджетных средств; при разработке электронного учебно-методического комплекса для дистанционного обучения по дисциплинам «Государственная служба» и «Муниципальная служба» (2006 г.).

Результаты исследования изложены в монографиях, учебных пособиях, научных статьях, в том числе в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ. По теме диссертационного исследования опубликовано более 50 научных работ общим объемом свыше 90,0 п.л., в том числе четыре монографии общим объемом 36,0 п.л., а также комментарии (в соавторстве) к федеральным законам. На монографические работы имеются положительные рецензии в периодических печатных изданиях, в том числе в журналах, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Пресняков, Михаил Вячеславович, Саратов

Заключение

Справедливость как важнейшая социальная и культурная ценность и одновременно как принцип общественного устройства обладает непреходящей значимостью для научного осмысления. Данная категория является предметом научного исследования практически во всех сферах гуманитарного знания. Безусловно, особое значение справедливость имеет для правовой науки. Во все времена право рассматривалось как воплощение идей справедливости и, одновременно, выверялось, верифицировалось на соответствие требованиям справедливости. Как отметил О.В. Мартышин, многие ценности права, несмотря на их значимость для нас, являются «приметой времени», продуктом исторического развития общества, социокультурной среды. Действительно, равенство, демократия, политический плюрализм и т.п., которые столь много значат для современного образа права, в иные времена не признавались или вовсе отрицались (например, Аристотель считал, что демократический строй предпочтителен для народов, живущих жизнью, близкой к природе). «Справедливость принадлежит к числу вечных ценностей или основных принципов права. Помимо справедливости к ним можно отнести лишь общее благо и соблюдение законов (в широком смысле слова). Больше того, справедливость — не только вечная, но и высшая ценность в праве. Все остальные соизмеряются с ней и действи

670 тельны лишь при условии, что они не противоречат справедливости» .

Безусловно, идея справедливости, в том числе и справедливости в праве является «вечной» и непреходящей, однако ее конкретное содержание, представление о том что является справедливым или несправедливым, каким требованиям должен отвечать справедливый закон зависит от современного состояния общества, его экономического состояния, политической структуры, ценностно-идеологической сферы. В этой связи в работе были рассмотрены сложившиеся в истории философской мысли основные подходы к пониманию социальной справедливости, парадигмы справедливости.

670 Мартышин О.В. Справедливость и право // Право и политика. 2000. N 12.

В частности, исследователями этой проблематики в философии выделяются три основных парадигмы справедливости: ретрибутивная, дистрибутивная и коммутативная (Б.Н. Кашников). Древнейшая из этих моделей — ретрибутивная или воздающая справедливость предполагает соразмерность деяния и воздаяния (типичная ее форма — талион: «око за око; зуб за зуб; кость за кость»). Распределительная или дистрибутивная справедливость предполагает определенную схему распределения между членами социальной группы (общества) каких-либо благ или тягот: «каждому по рангу», «каждому по заслугам», «каждому по труду и т.п.(Х. Перельман). Наконец, коммутативная парадигма справедливости исходит из теории свободных рыночных обменов. Социальная жизнь в данном случае рассматривается в виде, своего рода, общественной игры, где справедливость относится не к результатам, а к правилам данной игры. Несправедливым с этой точки зрения является обман, насилие, невыполнение принятых обязательств.

В работе предпринят юридический анализ данных моделей или парадигм справедливости. Несмотря на то, что зачастую данные модели рассматриваются в противопоставлении друг другу (в особенности это касается дистрибутивной и коммутативной справедливости) автор полагает, что между ними нет непреодолимых противоречий. По сути, они представляют собой реализацию принципа справедливости применительно к определенному типу общественных отношений: воздаяния, распределения и обмена. Преобладание какой-либо из них вполне возможно в зависимости от конкретной отрасли права. Например, вполне естественно преобладание ретрибутивной или воздающей справедливости в сфере правового института юридической ответственности или коммутативной (меновой) справедливости - в области правового регулирования частноправовых отношений. Однако такое преобладание носит относительный характер, т.е. не исключает остальных двух моделей.

Другой важной задачей философско-методологического обзора, предпринятого в работе было выяснить какое место занимает справедливость в общественном устройстве (как в его ценностной или аксиологической системе, так и в нормативном регулировании общественных отношений). Автор приходит к выводу о сущностном отличии справедливости как ценности и справедливости в качестве регулятивного принципа.

Принцип справедливости носит более формализованный, инструментальный характер и обеспечивается путем реализации определенных дистрибутивных программ (справедливость уравнивающая и справедливость распределяющая). В данном случае речь идет не о ценностной, а о политической и правовой подсистеме социума. Различны и их регулятивные функции: общая справедливость обеспечивает легитимацию общественного порядка на основе соотнесения с принятой системой ценностей, частная - представляет собой определенный набор политико-правовых принципов регулирования общественных отношений.

В этой связи в работе предлагается авторский подход к понятию и роли правовых ценностей, рассматривается специфика конституционно-правовых ценностей. В частности, автор приходит к выводу, что ценность правовой нормы (института, принципа), прежде всего, выражает ее идеальную цель. Значимость процесса перевода норм Основного закона на язык ценностей заключается в том, что посредством такой конвертации появляется возможность интерпретировать конституционные нормы не только в системной связи, но и с учетом их идеального смысла.

Другой аспект востребованности ценностного подхода в юриспруденции и, в особенности, конституционной доктриной и практикой связан с перспективой системного толкования норм Конституции РФ. Процесс конвертации конституционно-правовых норм в ценности позволяет выстраивать иерархию ценностей, взаимно соотносить их между собой с целью поиска справедливого баланса между ними.

Справедливость как правовая ценность содержательно характеризуется актуальным присутствием и сосуществованием всех иных ценностей в непротиворечивом соотношении между собой. В случае конкуренции различных конституционных ценностей в рамках конкретного правоотношения речь должна идти не о признании приоритета одной конституционной ценности перед другой, что могло бы приводить к полному отрицанию последней, а к поиску сбалансированного соотношения обеих. В работе отмечается, что подобный подход, связанный с поиском «справедливого баланса» конкурирующих конституционных ценностей является характерным для практики Конституционного Суда при разрешении конкретных дел.

С целью исследования нормативного содержания и регулятивной функции справедливости в работе предлагается авторское понимание принципа права, которое исходит из того, что помимо информационных характеристик (принцип как основополагающая идея) следует выделять деятельностную или регулятивную составляющую содержания правовых принципов. Регулятивная функция принципа права связана не с детерминацией сознания законодателя или правоприменителя, а наличием определенных объективных закономерностей существования и развития правовой материи. Принципы права по мнению автора выражают интегративные характеристики права как системы. Автор отмечает, что некоторые из правовых принципов продуцируются социокультурными факторами (принцип федерализма, свободы труда и т.п.). Вместе с тем существуют и инвариантные принципы, которые имманентно присущи праву и без которых оно как система существовать не может (законность, справедливость и т.п.).

Специфика конституционно-правовых принципов с этой точки зрения связана с особенностями конституционного права как отрасли права. С одной стороны, являясь самостоятельной отраслью права, конституционное право имеет собственный предмет и систему. С другой — оно выполняет системообразующую функцию по отношению к отраслевым системам правового регулирования, очерчивая конституционные пределы их самостоятельности. Значение конституционных принципов выражается в том, что, детерминируя законотворческий процесс, закрепляя критерии конституционности норм права, они создают, своего рода, «напряженность правового поля», причем не только в плоскости собственно конституционного права, но и в системах иных отраслей.

Справедливость как соразмерность, определенная мера, юридический масштаб по сути своей представляет собой социокультурный инвариант, поскольку составляет сущностное качество всякой нормативности вообще. Норма права всегда и во все времена применялась и применяется одинаковым образом к равным субъектам и различным — к неравным. Если одна и та же норма будет произвольным образом применяться к субъектам, обладающим одинаковым статусом и находящимся в одинаковой ситуации, то она просто утратит свой смысл именно как точного образца, мерила. Таким образом, уже в самом понятии нормы, «меры» права имманентно присутствует начало справедливости как принцип ее существования и действия.

Этот принцип можно назвать формальной справедливостью, поскольку он абстрагирован от какой-либо содержательной характеристики: например, о том кого следует считать равными в данном обществе.

С другой стороны, право как открытая система должна воспринимать информацию извне, из того социокультурного контекста, в который она включена. принцип справедливости если рассматривать его в максимально общем приближении, т.е. именно как формальный, имманентный праву социокультурный инвариант сводится к «соразмерности» в воздаянии, обмене и распределении. Однако, если не задавать параметры этой соразмерности (например, как всеобщее формальное равенство), то ничего более об этом принципе сказать нельзя. Поэтому, социальные представления о справедливости («социальная справедливость») представляют собой определенное семантическое поле, посредством которого «формальная справедливость» наполняется фактическим содержанием. В этой связи автор полагает необходимым рассматривать принцип справедливости не с позиции абстрактного правопонимания, а в контексте конституционной системы принципов и ценностей.

Необходимо отметить, что способы нормативного закрепления тех или иных принципов в тексте Основного закона могут быть различными, однако их действительное нормативное содержание раскрывается через совокупность ряда конституционных норм. Например, принцип равенства непосредственно формализован в статье 19 Конституции, но это не означает, что содержательно он исчерпывается данными нормами. Принцип справедливости текстуально в Конституции не упоминается (лишь в преамбуле говорится о «вере в добро и справедливость»). Вместе с тем, системный анализ ряда положений Основного закона в их взаимной связи позволяет говорить о существовании конституционно-правовой концепции принципа справедливости. Особо необходимо отметить, что Конституционный Суд при аргументации своей позиции в нескольких сотнях постановлений и определений ссылается на конституционный принцип справедливости.

Анализ конституционно-правых норм, правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, а также доктрины конституционного права позволил автору выделить три конституционно-правовые модели принципа справедливости.

Первая из них (дистрибутивная справедливость) связана с понятиями «соразмерности», разумной и обоснованной дифференциации объема прав, льгот, гарантий, которые предоставляются отдельным категориям граждан. В рамках данной модели находит свое выражение необходимость обеспечивать равенство всех правопользователей, с одной стороны, и требование разумной и обоснованной дифференциации - с другой («равное - равным; неравное - неравным»).

Наконец, третья конституционная модель принципа справедливости (коммутативная справедливость) воплощает в себе принцип правомерных ожиданий и предполагает правовую определенность статуса участников общественных отношений. Такая правовая определенность выражается, во-первых, в непротиворечивости правового регулирования их прав и обязанностей и, вовторых, в недопустимости произвольного изменения установленных «правил игры».

Таким образом, конституционная концепция принципа справедливости синтезирует в себе основные парадигмы, рассмотренные нами выше в рамках философско-методологического обзора исследуемой темы. В дальнейшем диссертантом предпринят анализ выделенных моделей конституционного принципа справедливости.

В рамках дистрибутивной модели конституционного принципа справедливости автором были проанализированы равенство перед законом и судом и необходимость дифференцированного подхода к правовому регулированию как два основополагающих начала принципа справедливости. Рассмотрены конституционные критерии допустимой дифференциации правового регулирования, отличающие ее от дискриминации.

Уравнивание и распределение, дифференциация в правовом регулировании выступают в качестве двух взаимосвязанных аспектов реализации конституционного принципа справедливости. Различные дифференциации правового регулирования с позиции формального равенства оказываются имманентными самому правовому полю и обусловленными динамикой его развития. В этом смысле принцип справедливости выполняет функции механизма распределения возникающих в процессе дифференциации правового регулирования равенств и неравенств, обеспечивая сбалансированность правовой системы. При этом дискриминация может выражаться как в установлении необоснованных различий в правовом регулировании (чрезмерной дифференциации), так и в недифференцированном, уравнительном подходе в отношении субъектов, находящихся в различных ситуациях.

Фактическое равенство, как правило, рассматривается как опозиция равенству формальному. Фактическое равенство охватывает не только аспект равноправия или равных правовых возможностей, но и равенство исходных жизненных обстоятельств (половозрастных, социальных, экономических и т.п.).

По мнению автора, фактическое равенство не имманентно праву, но может и должно выступать в качестве цели правового регулирования. Связь между правовым и фактическим равенством носит телеологический характер. Правовые неравенства, устанавливаемые законодательством в виде предоставления отдельным категориям субъектов дополнительных льгот и привилегий призваны скомпенсировать изначальное фактическое неравенство и обеспечить им равные по сравнению с другими гражданами возможности реализации своих прав.

Особое внимание в работе уделено критериям обоснованности дифференциации правового регулирования с целью обеспечения фактического равенства (так называемых «утвердительных действий»), которые выработаны в международном и российском праве. Во-первых, такое правовое регулирование ни в коей мере не должно влечь за собой установление неравноправных или дифференцированных стандартов. Во-вторых, эти меры носят принципиально временный характер и должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного отношения. Обосновывается вывод, что конституционный принцип справедливости в данном случае выражается в адекватности вводимых «специальных мер» цели их законодательного закрепления. Цель обеспечения фактической справедливости предполагает, во-первых, обеспечение реальной возможности воспользоваться своим правом и, во-вторых, наличие адекватных процедур, позволяющих при условии равных возможностей получить справедливый результат.

Исследуя процедурные аспекты реализации конституционного принципа справедливости автором обосновывается вывод о том, что правила процедурной справедливости, направленные на обеспечение формального равенства (например, принципы справедливого судебного разбирательства), еще не гарантируют справедливого результата процедуры. Поэтому равенство перед судом и право на судебную защиту не сводится к формальному аспекту процедурной справедливости, а предполагает вынесение справедливого судебного решения, восстановление в правах, что требует индивидуального подхода к обстоятельствам дела, а не формального применения правовых норм.

С позиции ретрибутивной модели справедливости в работе были проанализированы конституционно-правовые критерии допустимости ограничения основных прав и свобод человека и гражданина. В рамках европейской правовой традиции таким критерием является принцип соразмерности, который как показано в работе, в известной степени, был «адаптирован» Конституционным Судом Российской Федерации к сформулированному им принципу справедливости.

В частности, Суд неоднократно указывал, что исходя из конституционных принципов справедливости и соразмерности вводимые федеральным законодателем ограничения конституционных прав: (а) могут устанавливаться исключительно федеральным законом, (б) должны быть справедливыми и соразмерными конституционно значимым целям, (в) не должны искажать само существо конституционного права, (г) не могут иметь обратной силы.

Нужно отметить, что концептуализация принципа соразмерности в решениях Конституционного суда по сравнению с практикой Европейского суда по правам человека обладает определенной спецификой, связанной с различными задачами и функциями данных судебных органов.

Европейский же Суд по своей природе, скорее правоприменительный орган, который, как правило, дистанцируется от какой-либо оценки национального законодательства. Судом отвергаются жалобы ad abstracto о соответствии какого-либо национального закона или подзаконного акта положениям ЕКПЧ. Конституционный Суд является органом конституционного контроля и в его задачу входит именно оценка деятельности законодателя на предмет соответствия его актов Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд последовательно дистанцируется от выполнения нормотворческих функций, отмечая, что установление порядка, критериев и условий реализации конкретных прав, закрепленных Основным законом, является прерогативой законодателя. Вместе с тем, как нам представляется в целом ряде своих правовых позиций

Суд, исходя из смысла Конституции РФ, очерчивает границы этой «компетенции законодателя». В этой связи Судом часто рассматриваются вопросы, связанные не только с допустимостью ограничений, но и с адекватностью правового регулирования конституционных прав.

В качестве нарушения конституционного принципа справедливости в работе рассматривается злоупотребление конституционным правом, под которым можно понимать выход за его пределы или использование права не в соответствии с его социальным назначением. В этом смысле конституционной формулой принципа справедливости является недопустимость нарушения прав и свобод других лиц при реализации собственного права. В случае выхода правообладателя за пределы предоставленного ему права могут возникать коллизии конституционных прав. Конституционный принцип справедливости как способ разрешения подобных коллизий предполагает установление справедливого баланса смежных прав. Путем анализа правовых позиций Конституционного Суда автор выделяет конституционные критерии такого баланса основных прав.

В работе рассмотрены способы конституционного противодействия потенциальному злоупотреблению правом и деформации конституционного принципа справедливости. Большое значение в этом плане имеет деятельность Конституционного Суда Российской Федерации, который в рамках своих полномочий оценивает нормы действующего законодательства с позиции потенциальной возможности злоупотребления субъектом своим правом.

При этом Конституционный Суд располагает достаточно обширным инструментарием противодействия потенциальному злоупотреблению конституционными правами. Как нам представляется здесь можно выделить по меньшей мере три основных направления такого противодействия.

Во-первых, Суд рассматривая нормы действующего законодательства с позиции сбалансированности прав и обязанностей участников соответствующих правоотношений может отменить правовую норму, создающую возможность злоупотребления правом либо дать такое ее конституционное толкование, которое исключает данную опасность.

Во-вторых, в тех случаях, когда возможность злоупотребления правом не может быть элиминирована изменением законодательной конструкции нормы Конституционный Суд может задавать параметры судебного контроля за соблюдением надлежащего баланса интересов (например, определяя его предмет).

Наконец, (в-третьих) зачастую Суд констатирует конституционную обязанность законодателя конкретизировать условия и порядок реализации конституционного права с тем, чтобы исключить возможность злоупотребления правом как формы неконституционного правопользования.

Третья модель конституционного принципа справедливости, рассмотренная в работе, связана с обеспечением принципа поддержания доверия к закону и правовой определенности. В правовой доктрине требование правовой определенности как правило рассматривается в связи с концепцией верховенства права. При этом производится верификация позитивного закона на предмет соответствия праву, требованиям справедливости, что иногда приводит к схоластическим или спекулятивным выводам. Автор полагает, что концепция верховенства права должна исходить не из абстрактного понимания права или правового закона, а из системы «конституционных координат» права. Конституция закрепляет не только конкретные нормы, но и, что может быть более важно, через этот нормативный массив выражаются наиболее значимые ценности и принципы существующей правовой системы. Поэтому автору представляется, что верховенство права, понимаемое в конституционном формате, должно связываться не с позитивистской трактовкой законности как «правовой дисциплины» и не с трансцендентными идеями права, а с категориями конституционности или конституционной законности. В этой связи принцип справедливости анализируется в работе через систему конституционных параметров «качества закона», направленных на обеспечение правовой определенности статуса участников соответствующих общественных отношений.

Анализ правовых позиций Конституционного Суда, которые посвящены обоснованию необходимости соблюдения как законодателем так и правоприменителем, вытекающего из принципа справедливости требования правовой определенности, позволяет выделить несколько взаимосвязанных, но не тождественных толкований данного требования.

Так, неоднократно Суд указывал, что из конституционных принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике, и, следовательно, неизбежно ведет к произволу. В данном случае речь идет о формальной определенности правовой нормы и недопустимости чрезмерного, неоправданного усмотрения правоприменителя. В частности, понятия, которые использует законодатель в конструкции правовой нормы должны быть непротиворечивыми и не допускать их произвольного истолкования. В правовой доктрине (преимущественно, теории права) данное качество правовых норм анализируется преимущественно в связи с вопросами ясности и точности норм права, допустимости, так называемых, оценочных понятий в конструкции статьи нормативного акта и т.п.

Конституционный принцип справедливости требует одинакового применения закона к лицам, находящимся в сходных ситуациях и, напротив, дифференцированного - к субъектам, находящимся в различных ситуациях. Между тем, неопределенная по своему содержанию норма не обеспечивает ее равного масштаба ее применения к субъектам права а следовательно, нарушает принцип справедливости. Требование формальной определенности права предполагает, что закон должен быть понятным, точным и недвусмысленным. Иное означало бы возможность неоднозначного понимания и истолкования закона и, по сути, произвольного его применения. В этом смысле принцип справедливости противостоит юридическому произволу

Характерно, что Конституционный Суд использует данную правовую позицию не только для элиминации дефектов терминологического толкования правовой нормы (формальная неопределенность), но и с целью коррекции ее содержания (смысловая неопределенность). Так, например, по целому ряду дел Суд констатировал что требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования, вытекающее из конституционных принципов юридического равенства и справедливости, распространяется и на те правовые нормы, которыми законодатель делегирует Правительству Российской Федерации те или иные полномочия. Это означает, что федеральный законодатель, наделяя Правительство Российской Федерации теми или иными полномочиями в сфере нормотворчества, должен четко определить круг вопросов, по которым Правительство Российской Федерации вправе принимать нормативно-обязывающие решения.

В ряде случаев Конституционный Суд рассматривает требование правовой определенности в значении стабильности правового статуса, недопустимости произвольного изменения правового регулирования. Принципы правовой справедливости и равенства, на которых основано осуществление прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации как правовом и социальном государстве, предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики. Это необходимо для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано, т.е. в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты. Это, -своего рода, динамический аспект требования правовой определенности, который предполагает стабильность правового регулирования.

Принятие законов и, соответственно, изменение установленного ранее порядка правового регулирования является прерогативой государства. Однако в силу конституционного принципа справедливости и вытекающего из него требования правовой определенности такое законодательное регулирование должно быть предсказуемым, чтобы участники правовых отношений могли быть уверены в стабильности своего правового статуса. Такая стабильность обеспечивается при помощи (а) известной преемственности модели правового регулирования, законодательного закрепления гарантий сохранения приобретенных прав при изменении правового регулирования и (б) государственным признанием официально приобретенного статуса и недопустимостью его произвольной отмены или изменения. В этой связи автором анализируются проблемы обратной силы закона, законодательной неприкосновенности приобретенных прав, уважения правомерных ожиданий и т.п.

Наконец, по ряду дел Конституционный Суд высказал правовую позицию согласно которой правовая определенность предполагает определенность и неизменность вынесенного по делу окончательного решения судебного органа, которым разрешены права и обязанности участников соответствующих правоотношений. Этот последний аспект правовой определенности во многом связан с интеграцией России в европейское правовое пространство, что обуславливает необходимость учитывать и европейские стандарты правосудия. В частности, довольно жесткую позицию Европейский Суд по правам человека занимает в отношении надзорного производства в России.

Интересно, что в данном случае Конституционный Суд указывает на определенную конкуренцию таких конституционно значимых ценностей как справедливость и правовая определенность и указывает на необходимость поиска их надлежащего баланса. Законодатель должен устанавливать такие институциональные и процедурные условия пересмотра окончательных судебных решений, которые обеспечивали бы справедливость судебного решения и вместе с тем - правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Конституционный принцип справедливости»

1. Нормативные акты

2. Декларация прав и свобод человека и гражданина. Принята постановлением ВС РСФСР от 22 ноября 1991 г. № 1920-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1991. № 52. Ст. 1865.

3. Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.) // Российская газета. 1995. 5 апр.

4. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04 ноября 1950 г. с изм. и доп. от 11.05.1994 г.) // Собрание законодательства РФ. 2001. N2. Ст. 163.

5. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (Принята 18.12.1979 Резолюцией 34/180 Генеральной Ассамблеи ООН) // Ведомости ВС СССР. 23 июня 1982 г. N 25. Ст. 464.

6. Конвенция о правах инвалидов (Принята в г. Нью-Йорке 13.12.2006 Резолюцией 61/106 на 76-ом пленарном заседании 61-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантП-люс».

7. Международный пакт от 16.12.1966 г. «О гражданских и политических правах» (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Бюллетень Верховного Суда РФ. N 12. 1994.

8. Международный пакт от 16.12.1966 г. «Об экономических, социальных и культурных правах» (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Бюллетень Верховного Суда РФ. N 12. 1994.

9. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (Принята 21.12.1965 Резолюцией 2106 (XX) Генеральной Ассамблеи ООН) // Ведомости ВС СССР. 18 июня 1969 г. N 25.

10. Стандартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов (Приняты в г. Нью-Йорке 20.12.1993 Резолюцией 48/96 Генеральной Ассамблеи ООН). Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1994.

11. N 11. Ст. 1367. N 14. Ст. 1578. N 14. Ст. 1579. N26. Ст. 3122. Ст. 3126. N 45. Ст. 5264.

12. О внесении изменения в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: Федер. закон от 21 июля 2005 г. N 109-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. N 30. Ч. И. Ст. 3120.

13. N 3. Ст. 280. N И. Ст. 1146. N 12. Ст. 1232. N 23. Ст. 2380. N 29. Ст. 3122. N 43. Ст. 4412. N 44. Ст. 4537. N 45. Ст. 4627. Ст. 4640. N 52 (1 ч.). Ст. 5497. N 52 (1 ч.). Ст. 5498; 2007. N 1 (1 ч.). Ст. 21. N 17. Ст. 1930. Ст. 1932.

14. О трудовых пенсиях в Российской Федерации: Федер. закон от 17.12.2001 N 173-Ф3 (ред. от 27.12.2009) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. N 52 (1 ч.). Ст. 4920; СЗ РФ. 2009. N 27. Ст. 3265.

15. О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации: Федер. закон от 15.12.2001 N 166-ФЗ (ред. от 25.12.2009) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. N 51. Ст. 4831; 2009. N 29. Ст. 3624.

16. О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей: Федер. закон от 25.10.2002 N 125-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. N 43. Ст. 4188.

17. О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан: Федер. закон от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ (ред. от 30.12.2008) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. Ст. 1801. N 16; 2009. N 1. Ст. 17.

18. О воинской обязанности и военной службе: Федер. закон от 28 марта 1998 г. N 53-Ф3 (ред. от 21.12.2009) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 13. Ст. 1475; 2009. N 7. Ст. 769.

19. По запросу Курчатовского городского суда Курской области о проверке конституционности пункта 3 статьи 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и по жалобе гражданки Степановой

20. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР: определение Конституционного Суда РФ от 09.12.1999 N 209-0 // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. N 2.

21. По жалобе гражданки Ф. на нарушение ее конституционных прав статьей 144 Семейного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 17.12.2008 N 1055-0-П // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

22. Постановление Европейского Суда по делу "Класс и другие против Германии" (Klass and Others v. Germany) от 6 сентября 1978 г. // Европейский суд по правам человека: Избр. решения. М., 2000. Т. 1.

23. Постановление Европейского суда по делу "Фогт против Германии" (Vogt v. Germany) от 26 сентября 1995 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000.

24. Постановление Европейского суда по делу «Боуман против Соединенного Королевства» («Bowman v. U.K.») от 19 февраля 1998 // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000.

25. Решение по делу Гудвин против Соединенного Королевства от 27 марта 1996 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000.

26. Постановление Европейского суда по правам человека от 06.12.2007 "Дело "Лю и Лю (Liu and Liu) против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 8.

27. Постановление Европейского суда по правам человека от 08.12.1983 "Претто (Pretto) и другие против Италии" // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000.

28. Постановление Европейского суда по правам человека от 10.04.2007 "Дело "Эванс (Evans) против Соединенного Королевства" // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

29. Постановление Европейского суда по правам человека от 10.05.2007 "Дело "Ковалев (Kovalev) против Российской Федерации" //

30. Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание.2007. N 10.

31. Постановление Европейского суда по правам человека от 12.05.2005 "Дело "Оджалан (Ocalan) против Турции" // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

32. Постановление Европейского суда по правам человека от1302.2003 "Дело "Одиевр (Odievre) против Франции" // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

33. Постановление Европейского суда по правам человека от1702.2004 "Дело "Горжелик (Gorzelik) и другие против Польши" // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

34. Постановление Европейского суда по правам человека от 20.11.1995 "Прессос Компания Навьера А. О." (Pressos Compañía Naviera S. А.) и другие против Бельгии" // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2.- М.: Норма, 2000.

35. Постановление Европейского суда по правам человека от 21.01.1999 "Дело "Гарсия Руис (Garcia Ruiz) против Испании" // СПС КонсультантПлюс.

36. Постановление Европейского суда по правам человека от2607.2007 "Дело "Сидоренко (Sidorenko) против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 2.

37. Постановление Европейского суда по правам человека от2703.2008 «Дело Штукатуров (Shtukaturov) против России» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 2.

38. Постановление Европейского суда по правам человека от 27.09.2007 "Дело "Джавадов (Dzhavadov) против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание.2008. N2.

39. Постановление ЕСПЧ от 12.04.2006 "Дело "Стек (Stec) и другие против Соединенного Королевства" // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

40. РФ от 21.04.2003 N 6-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. N 17. Ст. 1657.

41. Суда РФ от 14.07.2005 N 9-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. N 30 (ч. II). Ст. 3200.

42. По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года "О банках и банковской деятельности" в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной,

43. А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко: постановление Конституционного Суда РФ от 23.02.1999 N 4-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1999. N 10. Ст. 1254;

44. Авторефераты и диссертации:

45. Александров Ю.В. Справедливость в системе ценностей российской правовой культуры: дис. . кандидата философских наук. Великий Новгород, 2003.- 131 с.

46. Бабенко А.Н. Правовые ценности и освоение их личностью: дис. . докт. юрид. наук. М., 2002. - 395 с.

47. Берг JI.H. Судебное усмотрение и его пределы: общетеоретический аспект: ): автореф. дис. . канд. юрид. наук. -Екатеринбург. 2008. 22 с.

48. Вантеева Н.В. Принципы юридической ответственности: дис. . канд. юрид. наук. Ярославль, 2005. - 189 с.

49. Дедов Д.И. Реализация принципа соразмерности в правовом регулировании предпринимательской деятельности: дис. . докт. юрид. наук. М., 2005. - 423 с.

50. Деревесников A.B. Справедливость как принцип права: Историко-теоретический аспект: дис. . канд. юрид. наук. Кострома. 2005.-155 с.

51. Дылънова T.B. Социальная справедливость как основа консолидации и развития современного российского общества: дис. . доктора социологических наук. Саратов, 2005. - 341 с.

52. Канарш Г.Ю. Справедливость как морально-политическая категория: дис. . кандидата политических наук. М. 2005. 177 с.

53. Королев C.B. Конституционно-правовое регулирование бюджетного федерализма: автореф. дис. докт. юрид. наук. -М., 2005. 44 с.

54. Корсаков КВ. Модель возмездия в криминологии и уголовно-правовой доктрине: дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2007. - 222 с.

55. Кузнецова И.Б. Идея социальной справедливости в контексте трансформации современного российского общества: дис. . канд. социологических наук. Казань, 2001. - 165 с.

56. Мирзаханян Э.С. Дискуссия о проблеме рационального обоснования социальной справедливости в западной философии второй половины 20-го начала 21-го века: автореф.дис. канд. филос. наук. - Тверь. 2008. -20 с.

57. Мироненко М.Б. Принципы юридической ответственности в системе принципов права: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов: СГАП, 2001.-26 с.

58. Мишина И.Д. Нравственные ценности в праве: дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. - 200 с.

59. Овод A.B. Принцип законности в публичном праве: дис. . канд. юрид. наук. Самара. 2005. -286 с.

60. Орач Е.М. Социалистическая справедливость советского права: автореф. дис. . канд. юрид. наук. — Харьков. 1971.-21 с.

61. Прокофьев A.B. Феномен общественной морали: философский анализ: дис. . докт. философских наук. М., 2006. - 570 с.

62. Пшидаток В.Е. Трансформация правосознания и правовых ценностей в условиях становления демократии и гражданского общества в современной России: дис. . канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2007. -163 с.

63. Соснина JI.M. Сравнительное исследование социальных представлений о справедливости в различных этнических общностях: на примере русских, молдаван и цыган: дис. . канд. психологических наук. — М., 2005. 173 с.

64. Телегина В.А. Правосудие как социально-правовая ценность: вопросы теории: автореф. дис. . канд. юридических наук. — Саратов, 2006. 26 с.

65. Фролов C.B. Принципы права (вопросы теории и методологии): дис. . канд. юрид. наук. Кострома, 2001. - 168 с.

66. Чернов К.А. Принцип равенства как общеправовой принцип российского права: дис. . канд. юрид. наук. Самара, 2003. - 230 с.

67. Чураков А.Н. Принципы юридической ответственности: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 2000. - 19 с.

68. Яркое В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права: дис. . докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1992. - 523 с.

69. Монографии, научные статьи

70. Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений. М., Магистр-Пресс. 2004.- 410 с.

71. Авакъян С.А. Глобализация, общие конституционные ценности и национальное регулирование // Национальные интересы. 2001. № 4.

72. Агафонов Ю.А. Социальный порядок в России. Ростов-на-Дону, 2000.-338 с.

73. Беккер Г., Бесков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М., 1961.

74. Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 7.

75. Алебастрова И.А. Конституционные принципы: форма выражения, место в системе права и его источников // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 8.

76. Алебастрова И.А. Социальное государство: белые одежды голого короля или платье для золушки // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 20.

77. Александров Н.Г. Сущность социалистического государства. Учебное пособие. М.: Знание, 128 с.

78. Алексеев H.H. Основы философии права. СПб.: Издательство Юридического института, 1998. —216 с.

79. Алексеев С.С. Избранное: Наука права. Общесоциальные проблемы. Публицистика. М.: Статут, 2003. 480 с.

80. Алексеев С.С. Общая теория права; В 2-х т. Т. I. М.: Юрид. лит., 1981. — 360 с.

81. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права: Введение. Сущность социалистического права. Курс лекций: Учебное пособие. Вып. 1 / Алексеев С.С.; Ред.: Красавчиков O.A. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1963. - 265 с.

82. Алексеев С.С. Право надежда наша: Науч.-публицист, очерки. Екатеринбург: Сред.-Ур. кн.изд-во, 1999. - 317 с.

83. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. 3-е изд. М.: Юриспруденция, 2000. - 528 с.

84. Алексеев С.С. Проблемы теории права: Основные вопросы общей теории социалистического права. Курс лекций в 2-х томах. Т. 1 / Алексеев С.С.; Науч. ред.: Русинов Р.К.; Отв. за вып.: Семенов В.М. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та, 1972. - 396 с.

85. Алексеев С.С. Теория права. М.: Издательство БЕК, 1995. 320 с.

86. Анисгшов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М.: Мысль, 1988. 253 с.

87. Анчаров М. Дорога через хаос. М.: Мол. Гвардия, 1983. 256 с.

88. Апресян Р.Г. Jus Talionis в трактате Гуго Гроция «О праве войны и мира» // Этическая мысль. Вып. 3. М.: ИФ РАН. 2002.

89. Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. РАН. Ин-т философии. М., 1995. - 353 с.

90. Апресян Р.Г. Талион и золотое правило (Критический анализ сопряженных контекстов) // Вопросы философии. 2001. № 3.

91. Апресян Р.Г. Талион: его восприятие и видоизменения в христианстве и исламе. Сравнительная философия: Моральная философия в контексте многообразия культур / Отв. ред. М.Т. Степанянц. М.: Вост. лит-ра, 2004.

92. Арбитражный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов. Под ред. В.В. Яркова. М., Волтерс Клувер. 2005. 832 с.

93. Аргунова В.Н. Ментальные основания российских представлений о социальной справедливости / Современные проблемы российской мен-тальности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 24-25 ноября 2005 года. Санкт-Петербург, 2005. 234 С.

94. Атаманчук Г. В. Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика. М.: Изд-во РАГС, 2002. - 272 с.

95. Бабаев В.К. Нормы права // Теория государства и права / Под ред. В К. Бабаева. М., 2002. 592 с.

96. Бабаев В.К. Теория современного советского права. Нижний Новгород, 1991. -156 с.

97. Байтин М. И. Нормы права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. НИ. Матузова и A.B. Малько. М., 2003. -776с.

98. Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопо-нимание на грани двух веков). Саратов, 2001. 416 с.

99. Балаяпц М.С. Сущность ценностного подхода к праву // История государства и права. 2007. N 3.

100. Барак А. Судейское усмотрение. М.: Норма, 1999. - 376 с.

101. Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1989. - 400 с.

102. БаскинЮ.Я. Очерки философии права. Сыктывкар. 1996. 330с.

103. Белкин A.A. К соотношению конституции и государственно-правовых актов (производное нормотворчество) // Известия вузов. Правоведение. 1985. N 5.

104. Беляев H.A. Уголовно правовая политика и пути ее реализации. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. - 176 с.

105. Беляева С. В. Предоставление земельных участков для строительства из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности // Законодательство и экономика. 2005. № 10.

106. Бербешкина З.А. Справедливость как социально-философская категория. М.: Мысль, 1983. - 204 с.

107. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., "Медиум". 1995. 323 с.

108. Бобков С.А. Казусы приватизации // Журнал российского права. 2007. N 9.

109. Бобылев А. J7. Теоретические проблемы правового регулирования // Право и политика. 2002. №8.

110. Бойко А. Верните неоднократность // Законность. 2006. N 1.

111. Бондарь Н.С. Конституционное правосудие как фактор модернизации российской государственности // Журнал российского права. 2005. N 11.

112. Бондарь Н.С. Решения Конституционного Суда как мера свободы и ответственности // Конституционное и муниципальное право. 2006. N 10.

113. Бондарь Н.С. Социальная справедливость в институте равноправия советских граждан / Право. Ускорение. Справедливость. Саратов. 1989.

114. Борзое В.М. О проблеме справедливости в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2005. N 4.

115. Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М.: Городец, 2006.-304 с.

116. Борсова Ж.П. К вопросу о принципах законотворчества // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 12.

117. Брагер Д.К. К вопросу о праве на отсрочку отбывания уголовного наказания осужденных мужчин, имеющих малолетних детей // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2009. №2

118. Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., Госюриздат, 1963. 197 с.

119. Братусь С. Н. Принципы советского гражданского права // Правоведение. 1960. N 1.

120. Булавин С.П. Юридические гарантии законности // Административное и муниципальное право. 2009. N 2.

121. Быдлински Ф. Основные положения учения о юридическом методе // Вестник гражданского права. 2006. NN 1, 2; 2007. N 1.

122. Варош М. Введение в аксиологию // Общественные науки за рубежом. Серия III: Философия и социология. М., 1973. № 2.

123. Васильев В.Н. Анализ отклоненного законопроекта о равенстве жизненных шансов: причины беспорядков во Франции // Юридический мир. 2006. N5.

124. Вашанова О.В. Роль Европейского Суда по правам человека в развитии принципа недискриминации // Юрист-международник. 2004. N 2.

125. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. М.: ИКФ Омега-JI, 2002. 608 с.

126. Верховенство права главная цель юридического сообщества (интервью с экс-президентом Международной ассоциации юристов Фрэнсисом Нитом) // Адвокат. 2007. N 5.

127. Витрук H.B. Законность: понятие, защита и обеспечение / Общая теория права / Под ред. В.К. Бабаева. Нижний Новгород, 1993. С. 513-539

128. Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991 2001 гг.): Очерки теории и практики. М., Городец-издат. 2001. -508 с.

129. Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., Норма. 2008. 448 с.

130. Власенко H.A. Логико-структурные дефекты системы советского права // Правоведение. 1991. N 3.

131. Власенко H.A. Язык права. Иркутск, 1997. 173 с.

132. Вопленко H.H. Сущность, принципы и функции права: Учебное пособие, Волгоград, 1998. — 56 с.

133. Гаджиее Г. Принципы права и право из принципов // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 2.

134. Гаджиее Г.А. Конституционность норм гражданского права // Российский юридический журнал. 1997. N 3.

135. Гаджиее Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М., "Юристъ". 2004. 286 с.

136. Гайденко /7.77. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. — М.: Республика, 1997. 495 с.

137. Гарлицкий J1. Правовое государство и конституционное правосудие в Польше // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2002. № 1 (38).

138. Гегель Г.В. Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.

139. Гессен В.М. О правовом государстве. СПб., 1905. 62 с.

140. Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М., 1936. 503 с.

141. Гоббс Т. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991.-731 с.

142. Гойман В.И. Право в системе нормативного регулирования // Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М, 2002. 517 с.

143. Горевой Е.Д., Козявии A.A. Справедливость судебного разбирательства как условие свободной оценки доказательств в российском уголовном процессе // Мировой судья. 2007. N 12; 2008. N 1.

144. Городилов В.В. О понятии принципа советского уголовного процесса. // Науч. Тр. Омской высшей школы милиции МВД СССР, Омск. 1969. Вып. 5.

145. Гражданское право: в 2 т. Том I: учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., Волтерс Клувер, 2004. 720 с.

146. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статус, 2000. -411с.

147. Григорьева В.Е. МРОТ прекращает свое шествие по нормативным документам // Российский налоговый курьер. 2000. N 10.

148. Гринберг Л. Г. Категория справедливости в современной буржуазной философии права // Правоведение. 1968. № 2.

149. Гринберг JI.JJ., Новиков Л.И. Критика буржуазных концепций справедливости. JL: Наука, 1977. - 162 с.

150. Гришковец А. А. Правовое регулирование государственной гражданской службы в Российской Федерации. М.: Дело и Сервис, 2003. -464 с.

151. Грудцына Л. О верховенстве права и задачах юристов // Адвокат. 2007. N 8.

152. Гурвич Д. Философия и социология права. Избранные сочинения. СПб., 2004. 848 с.

153. Гурвич М. А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1950. 199 с.

154. Гусейнов A.A. Социальная природа нравственности. М.: МГУ, 1974. -157 с.

155. Гусейнов А.И. Проблема ценностей в праве // Право и политика. 2007. N 7.

156. Гуссейнов A.A. Золотое правило нравственности // Вестник МГУ. Философия. 1972. N4.

157. Давид Р. Основные правовые системы современности. М.: Международные отношения, 2003. - 400 с.

158. Дайси A.B. Основы государственного права Англии. СПб., 1907. 671 с.

159. Даурова Т.Г. Эволюция российского антимонопольного законодательства // Законодательство и экономика. 2004. N 1.

160. Дворкин Р. Справедливость и права // Отечественные записки. 2003. №2 (10).

161. Де Салъвиа М. Европейская конвенция по правам человека. СПб: Юрид. центр Пресс, 2004. 267 с.

162. Дегтярев A.B. О классификации принципов юридической ответственности // Юридические записки. Проблемы теории государства и права: ретроспективный и современный анализ / Под ред. В.В. Ячевского. Воронеж, 1997. Вып. 6.

163. Дедов Д.И. Юридический метод: Научное эссе. М., Волтерс Клувер. 2008.- 150 с.

164. Демин A.B. Налоговое право России: учебное пособие / М. "РУМЦ ЮО". 2006. 424 с.

165. Демин A.B. Право, справедливость, налогообложение: исходные предпосылки // КонсультантПлюс Электронный ресурс.

166. Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса. М., 1971.-200 с.

167. Дорохин C.B. Деление права на публичное и частное: конституционно-правовой аспект. М., Волтерс Клувер, 2006. 123 с.

168. Ефремов А.Ф. Принципы и гарантии законности. Самара, 1999. -147 с.

169. Зайцев А.И. Комментарий к гл. 46 ГПК РФ «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. N 5(29).

170. Золотухина-Аболина Е.В. Современная этика: Уч. пособие для студентов вузов. 2-е изд. М. Ростов н/Д. 2003. - 416 с.

171. Зорькин В.Д. Аксиологические аспекты Конституции России // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 4.

172. Зорькин В.Д. Верховенство права и встреча цивилизаций // Журнал конституционного правосудия. 2008. N 1.

173. Зорькин В.Д. Ценностный подход в конституционном регулировании прав и свобод // Журнал российского права. 2008. N 12.

174. Иванов С. А. Трудовое право переходного периода // Государство и право. 1994. № 4

175. Иванько Л.И. Ценностно-нормативные механизмы регуляции // Культурная деятельность: опыт социологического исследования /отв. ред. Л.Н.Коган. М.: Наука, 1981.

176. Иеринг Р. Юридическая техника. СПб., 1912.

177. Ильин И. Соч. в 2-х т. Т. 2. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний. М. 1994.-320 с.

178. Информация о деле (В. Власихин, А. Русов, по материалам Постановления Европейского Суда по правам человека от 12.04.2006 N 65731/01, 65900/01) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 11.

179. Канарш Г. Ю. Социальная справедливость с позиций натурализма и волюнтаризма (историко-философский очерк) // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 1.

180. Кант И. Критика практического разума. М.: Мысль, 1994. 591с.

181. Карташкин В.А., Пожидаева М.В. Пакты о правах человека и реформирование правозащитного механизма ООН // Юрист-международник. 2006. N 3.

182. Карташов В.Н. Принципы права // Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2001. 592 с.

183. Кашанина Т. В. Происхождение государства и права. М.: Юристъ, 1999.-335 с.

184. Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник. М.: Эксмо, 2007. -512 с.

185. Кашникое Б.Н. "Мораль по соглашению" Давида Готиера как теория российского либерализма // Вопросы философии. 2006. №4.

186. Кашникое Б.Н. Концепция общей справедливости Аристотеля: Опыт реконструкции // Сектор этики Института философии РАН. Этическая мысль. Вып. 2. - М.: ИФ РАН. 2001.

187. Кашникое Б.Н. Либеральные теории справедливости и политическая практика России. Великий Новгород. 2004. 260 с.

188. Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М.: Наука, 1988. - 175 с.

189. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. 704 с.

190. Климовский Р.В. Опыт исследований системы права в отечественной науке // Законодательство и экономика. 2008. N 10.

191. Клочков В.В. О методологии и методике изучения состояния законности // Проблемы теории законности, методологии и методики прокурорского надзора: Сб. науч. тр. М., 1994.

192. Ковачев Д.А. Конституционный принцип: его понятие, реальность и фиктивность // Журнал российского права. 1997. N 9.

193. Козлова E.H., Кутафин O.E. Конституционное право России: учебник. М., «Юристъ». 2004. 587 с.

194. Кокотов А.Н., Сонина Л.В. Конституционализм как политико-правовой режим // Российский юридический журнал. 2001. N 1.

195. Комаров С.А. Общая теория государства и права: Курс лекций. М., 1996.-312с.

196. Комкова Г.Н. Категория «конституционные принципы» в современной науке конституционного права // Конституционные чтения: Межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2008. Вып. 9.

197. Комкова Г.Н. Конституционный принцип равенства прав и свобод человека в России. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 2002. 152 с.350. . Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.А. Жилина. М.: ТК Велби, 2004. 840с.

198. Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных сво-' бод и практике ее применения. / Под общ. ред. В.А. Туманова и JI.M. Энтина. М.: Норма, 2002. 335 с.

199. Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатей- -ный). 2-е издание, переработанное и дополненное / под ред. JI.A. Окунь-кова. М., БЕК. 1996. 398 с.

200. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Ю.В. Кудрявцева. М., 1996. -473с.

201. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. A.A. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. М. "Юрайт-Издат". 2007. 1264 с.

202. Комментарий к Федеральному закону «Об основах государственной службы Российской Федерации» и законодательству о государственной службе зарубежных государств. / Под ред. JI.A. Окунькова. М., ИНФРА-М, 1998.-370 с.

203. Кононов A.A. Общенаучная концепция системы права // Правоведение. 2003. N3.

204. Кононов А.Л. Об общих принципах права во французской и бельгийской судебной практике по административным делам // Государство и право. 2001. N3.

205. Конституционное право субъектов Российской Федерации / Отв. ред. проф. В. А. Кряжков. М., 2002. 864 с.

206. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4-х т. Т.1 / Отв.ред. Б.А. Страшун. М., 1993.-246 с.

207. Конституционное право зарубежных стран: Учебник для вузов. 2-е изд. / Под общ. ред. проф. М.В. Баглая, Ю.И. Лейбо, Л.М. Энтина. М.: Норма, 2005. 832 с.

208. Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий (постатейный). Под ред. Ю.А. Дмитриева. М., ЗАО Юстицин-форм. 2007. 616 с.

209. Конституция Российской Федерации: проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четвернин. М., 1997. 702 с.

210. Коренев А.П. Нормы административного права и их применение. М., 1978. 141 с.

211. Коряковцев В.В., Питулько КВ. Руководство адвоката по уголовным делам. СПб.: Питер Пресс. 2006. 486 с.

212. Кравец И.А. Конституционность нормативных правовых актов: доктрина и практика в России // Право и политика. 2006. N 8.

213. Кравец И.А. Российский конституционализм: проблемы, становления, развития и осуществления. СПб. 2005.-675 с.

214. Крусс В.И. О проблеме заниженной самооценки, объекте и предмете науки конституционного права // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 15.

215. Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М.: Норма, 2007.-751 с.

216. Крусс В.И. Юридические предпосылки и перспективы конститу-ционализации российского законодательства // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 5.

217. Кудрявцев В.Н. Правовая система социализма: понятие, структура, социальные связи. М., 1986. Книга 1. — 139 с.

218. Куренной А. М., Маврин С. П., Хохлов Е. Б. Современные проблемы российского трудового права // Правоведение. 1997. № 2

219. Курс советского уголовного процесса. Общая часть М., 1956. 220 с.

220. Кутафин O.E. Российский конституционализм. М. Норма. 2008. -258 с.

221. Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982. 143 с.

222. Лазарев В.В., Радъко Т.Н. Нормы права // Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева, М. 2002. 517 с.

223. Лапаева В.В. Интегральное правопонимание в российской теории права: история и современность // Законодательство и экономика. 2008. N 5.

224. Лапаева В.В. Конституция РФ об основаниях и пределах ограничения прав и свобод человека и гражданина // Законодательство и экономика. 2005. N 1.

225. Лапаева В.В. Критерии ограничения прав человека с позиций ли-бертарной концепции правопонимания // Журнал российского права. 2006. N 4.

226. Лапаева В.В. Правовой принцип формального равенства // Журнал российского права. 2008. N 2

227. Лапаева В.В. Проблема ограничения прав и свобод человека и гражданина в Конституции РФ (опыт доктринального осмысления) // Журнал российского права. 2005. N 7.

228. Лейст О.Э. Нормы права // Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2002. 656 с.

229. JIeücm О.Э. Сущность права: Проблемы теории и философии права. М.: Зерцало, 2002. 279 с.

230. Леонтьев Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. № 4.

231. Леушин В.И. Принципы права // Теория государства и права / Под ред. В.М. Карельского и В.Д Перевалова. М., 2001. 616 с.

232. Лившиц Р.З. Государство и право в современном обществе: необходимость новых подходов // Советское государство и право. 1990. N 10.

233. Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. М. 1992. -93 с.

234. Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. 224 с.

235. Лукайдес Л. Справедливое судебное разбирательство. Комментарий к п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Российская юстиция. 2004. N 2.

236. Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М. Юрид. лит., 1973. 344 с.

237. Любашиц В.Я., Смоленский М.Б., Шепелев В.И. Теория государства и права. М. 2006. 512 с.

238. Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М.: Прогресс-Универс, 1993. 384 с.

239. Ляпунов Ю. Принципы уголовного законодательства // Социалистическая законность. 1989. N 2.

240. Мадьярова A.B. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. М. 2002. 405 с.

241. Малеин Н.С. О законности в условиях переходного периода // Теория права: новые идеи. М., 1995.

242. Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право 1996. №6.

243. Малиновский A.A. Недопустимость злоупотребления правом как общеправовой принцип // Право и политика. 2006. N 9.

244. Малько A.B. Теория государства и права. М., 2001. — 656 с.

245. Мальцев В.А. Баланс интересов в сфере обеспечения безопасности: понятие и механизм государственно-правового регулирования // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 18.

246. Мальцев Г.В. Социальная справедливость и права человека в социалистическом обществе // Советское государство и право. №11.

247. Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М.: Мысль, 1977. 255 с.

248. Малянова А.Н. Обязательства по праву ВТО: коллективные или двусторонние? // Внешнеторговое право. 2007. N 2.

249. Мамут Л. С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. N 7.

250. Мартынов В.Ф. Функциональные особенности системы права // История государства и права. 2007. N 12.

251. Мартышин О.В. Справедливость и право // Право и политика. 2000. N 12.

252. Марченко М.Н. Теории государства и права. М., 2002. -592 с.

253. Марченко М.Н. Понятие в основные признаки права // Общая теория государства и права. Академический курс. Т. 1. М.: Издательство «Зерцало», 1998. 416 с.

254. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права М., 2001. 626 с.

255. Матвеев П.Е. Моральные ценности / Владим. гос. ун-т. Монография. Владимир, 2004. - 190 с.

256. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. -512 с.

257. Матузов H.H., Малько A.B. Теория государства и права: учебник. М., Юристъ. 2004. -768 с.

258. Мелехин A.B. Теория государства и права: Учебник. М., "Маркет ДС". 2007.-634 с.

259. Митюков М.А. Конституция РФ 1993 года и развитие полномочий Конституционного Суда России // Государственная власть и местное самоуправление. 2004. N 6.

260. Михайлов К.В. Отсрочка отбывания наказания мужчинам, имеющим малолетних детей, не должна исключаться уголовным законодательством // Современное право. 2008. N 7.

261. Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М., Проспект. 2008. -128 с.

262. Мицкевич A.B. Нормы права // Проблемы общей теории права и государства / Под общ. ред. B.C. Нерсесянца. М. 2002. 832 с.

263. Морозова Л. А. Теория государства и права: учебник. М.: «Юрист», 2003.-414 с.

264. Муромцев Г.И. Источники права / Проблемы общей теории права и государства/Под общ- ред. B.C. Нерсесннца. М, 2002.

265. Неновски Н Право и ценности / Пер. с болг. М., 1987. 245 с.

266. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. — М.: ИНФРА • М, 1999.-552 с.

267. Нерсесянц B.C. История политических и правовых учений. М., 2005. 736 с.

268. Нерсесянц B.C. Критерий истины в праве // Выступление на Общероссийской научной конференции. ГУ ВШЭ. Москва, 30 окт. 2006 г.

269. Нерсесянц B.C. Право — математика свободы. М., 1996. 160 с.

270. Нерсесянц B.C. Правовое регулирование общественных отношений: пути и формы совершенствования законодательства: Учеб. пособие. М.: РПА МЮ РФ. 2006.

271. Нерсесянц B.C. Философия права. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006. 848 с.

272. Нерсесянц B.C. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. N 3.

273. Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс: учебный курс в трех частях. — М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2004. — 624 с.

274. Нешатаева Т.Н. Уроки судебной практики о правах человека: европейский и российский опыт. М., Городец. 2007. 320 с.

275. Нильсен X. Адвокатура и всемирный проект "Верховенство права" // Адвокат. 2008. N 6.

276. Ноздрачев А. Ф. От концепции реформирования государственной службы к новым идеям правового регулирования государственно-служебных отношений в Российской Федерации // Модернизация экономики России: итоги и перспективы. М., 2003

277. Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М.И. Байти-на, В.К. Бабаева. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та. 1987. 248 с.

278. Общая теория государства и права / Под ред. Лазарева B.B. М.: Высшая школа, 2000.-520 с.

279. Общая теория государства и права: Академический курс. Т. 2 / Под ред. проф. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. 640с.

280. Общая теория права. Курс лекций / Под ред. В.К. Бабаева. Нижний Новгород, 1993. 544 с.

281. Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Ю.А. Дмитриев, И.Ф. Казьмин , В.В. Лазарев и др.; Под общ. ред. A.C. Пиголкина. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 1998. 384 с.

282. Овсепян Ж.И. Конституционный Суд России: реформа правового статуса // США-ЭПИ. 1995. N 9. С. 81.

283. Окунев А. Общие направления совершенствования механизма установления арендной платы за земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности // Гражданское право. 2006. № 1.

284. Опалев P.O. Оценочные понятия в арбитражном и гражданском процессуальном праве. М., Волтерс Клувер. 2008. 248 С.

285. Основы теории государства и права / Под ред. проф. Н. Г. Александрова. М., Госюриздат, 1960. 439 с

286. Остроумов Г. С. Правовое осознание действительности. М.: Наука, 1969. - 173 с.

287. Лукашева Е.А. Принципы социалистического права // Сов. гос. и право. 1970. №6.

288. Панченко В.Ю. К проблеме систематизации общих принципов современного российского права // Ученые записки Юридического института Красноярского государственного университета. Вып. 2 / Отв. ред. Т.В. Сахнова. Красноярск, 2003.

289. Папкова O.A. Понятие судейского усмотрения // Журнал российского права. 1997. N 12.

290. Папкова O.A. Усмотрение суда. М., Статут. 2005. 413 с.

291. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998. 270 с.

292. Парягина O.A. Инвалиды: дискриминация и занятость // Трудовое право. 2007. N 4.

293. Перевалов В.Д. Нормы права // Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. В.М. Карельского и проф. В.Д. Перевалова. — 2-е издание, перераб. и доп. М.: Норма, 2001 .-616 с.

294. Печерская Н.В. Современный дискурс справедливости: Джон Ролз или Майкл Уолзер? // Общественные науки и современность. 2001. № 2.

295. Пожидаева М.В. Права неграждан и запрещение дискриминации в современном международном праве // Международное публичное и частное право. 2005. N 4.

296. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998.-353 с.

297. Поляков A.B. Введение в общую теорию права и государства. Курс лекций. М., Логос, 2002. 364 с.

298. Потапенко C.B. Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности // Российская юстиция. 2006. № 6.

299. Потапенко C.B. Судебное нормотворчество и единство судебной практики // ЭЖ-Юрист. 2005. № 50.

300. Пресняков М.В. Проблемы обеспечения конституционного права граждан на равный доступ к государственной службе // Гражданин и право 2009. № 7.

301. Пресняков М.В., Чанное С.Е. Проблемы формирования кадрового состава муниципальной службы // Практика муниципального управления 2009. № 2, 3.

302. Пресняков М.В. Методики конкурсного отбора на замещение вакантной должности гражданской службы: обеспечение равного доступа к государственной службе // Гражданин и право. 2008. № 6.

303. Пресняков М.В. Административная ответственность за нарушение трудового законодательства: проблемы коллизии действующего законодательства // Закон. 2009. №6.

304. Пресняков М.В. Коллизия конституционных прав: проблема обеспечения справедливого баланса // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 20.

305. Пресняков M.B. Конституционное регулирование доступа к государственной гражданской службе: реализация принципов равенства и справедливости. Саратов: Научная книга, 2007. 151 с.

306. Пресняков М.В. Минимальный размер оплаты труда как механизм конституционно-правовых гарантий достойного уровня жизни в Российской Федерации // Вестник ПАГС. 2005. № 7.

307. Пресняков M.B. МРОТ как инструмент экономического регулирования: соотношение принципов равенства и справедливости // Ученые записки юридического факультета. 2008. №11.

308. Пресняков М.В. Правовая определенность как системное качество российского законодательства // Журнал российского права. 2009. N 5.

309. Пресняков М.В., Чанное С.Е. Административно-правовое регулирование служебных отношений: теория и практика. Саратов: Научная книга, 2008.-412 с.

310. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву (материалы круглого стола) // Государство и право. 1998. N 7.

311. Прокофьев A.B. Мораль индивидуального совершенствования и общественная мораль: исследование неоднородности нравственных феноменов: Монография. Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2006. - 284 с.

312. Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. М.: Новый Юрист, 1999. -240с.

313. Протасов В.Н. Что и как регулирует право. М.: Юристъ, 1995. - 95 с.

314. Пряхина Т.М. Теоретические проблемы формирования принципа конституционности // Вестник Саратовской государственной академии права. 1998. N3.

315. Рабинович П.М Упрочение законности закономерность социализма. Львов: «Вшца школа», 1975. - 260 с.

316. Рассел Б. История западной философии. В 3 кн.: 3-е изд., испр. Новосибирск: Сиб. унив. изд-во; Изд-во Новосиб. ун-та, 2001. 992 с.

317. Решетникова И.В. Доказательственное право в Англии и США. 2-е изд., перераб. и доп .- М. : Городец, 1999.- 283 с.

318. Решетникова И.В., Яркое В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. М.: Издательство НОРМА, 1999. — 312 с.

319. Ржевский В.А., Киселева A.B. Субъекты Российской Федерации: типология и конституционные основы организации // Государство и право. 1994. № 10.

320. Родионова О.В. Социальная функция современного государства. Москва: NOTA BENE, 2006. 184 с.

321. РоулзДж. Теория справедливости. Новосибирск, изд-во НГУ, 1995. 576 с.

322. Руткевич М.Н. Социалистическая справедливость // Социологические исследования. 1986. N 3.

323. Савицкий М.Я. К вопросу о системе принципов советского уголовного процесса// Советское государство и право. 1950. № 1.

324. Садовникова Г.Д. Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный). 3-е издание, исправленное и дополненное. М., "Юрайт-Издат". 2006. 268 с

325. Санстейн К. Р. Против позитивных прав // Российский бюллетень по правам человека. Вып. 6. 1995.

326. Сахаров А.Б. Планирование уголовной политики и перспективы уголовного законодательства // Планирование мер борьбы с преступностью. М., 1982.

327. Свердлык Г.А. Принципы советского гражданского права Красноярск. 1985.

328. Семенов В.Н. Принципы советского социалистического общенародного права // Правоведение 1964. № 1.

329. Сифурова JI.A., Пахомов Е.Ю. Справедливость в международном праве. М., 2000.

330. Сморгунова В.Ю. Права меньшинств и опасности обратной дискриминации // История государства и права. 2008. N 22.

331. Соколова C.B. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора // Новеллы гражданского процессуального права: материалы научно-практической конференции, посвященной 80-летию М.С. Шакарян. М., 2004.

332. СтариловЮ. Н. Служебное право. М. : БЕК, 1996. 683 с.

333. Спиридонов Л.И. Теория государства и права. Курс лекций. СПб. «Форбанк СПБ», 1995. - 300 с.

334. Степин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М.: Гардарика, 1996. - 400 с.

335. Стукалов A.B. Аксиологическая концепция права и морали H.H. Алексеева // История государства и права. 2007. N 20.

336. Стыченъ Т. Аксиология//Культурология, XX век. Антология . М., 1996.

337. Султанов А.Р. Правовая определенность в надзорном производстве ГПК РФ и практика Конституционного Суда РФ // Право и политика. 2007. N 5.

338. Султанов А.Р. Правовая определенность и судебное нормотворчество // ЭЖ-Юрист. 2006. №3.

339. Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 3. Современное правопонимание. М.: Российская академия правосудия, 2007. -512 с.

340. Сэндел М. Либерализм и пределы справедливости / Современный либерализм : сб. ст. / пер. с англ., сост., предисл. Л.Б. Макеевой. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. -248 с.

341. Тарасов И. Основополагающие принципы российского права и публичный порядок: проблемы разграничения // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. NN 10, 11.

342. Тейлор Ч. Пересечение целей: спор между либералами и коммуни-таристами. М., Современный либерализм. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. - 248 с.

343. Теория государства и права. Ленинград. Издательство ленинградского университета. 1987. 111 с.

344. Теория государства и права: Учебник для вузов. 2-е изд. / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М.:Норма-Инфра, 2000. — 616 с.

345. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов / Под ред. A.C. Пиголкина. М.: ОАО "Издательский Дом "Городец". 2003.- 544 с.

346. Тиунова Л.Б. Система правовых норм и отраслевое подразделение права // Правоведение. 1987. N 4.

347. Тихомиров Ю.А. Административное усмотрение и право // Журнал российского права. 2000. N 4.

348. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М.: Изд-во ин-та законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2003. -394 с.

349. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: Учебное и научно-практическое пособие. М. : Изд. г-на Тихомирова М.Ю., 2000. - 394 с.

350. Тихомиров Ю.А. Управление на основе права. М.: Формула права, 2007. - 485 с.

351. Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова. 4-е изд., исп. и доп. М., 1997. 763 с.

352. Трикоз E.H. Международно-правовая законность (к постановке проблемы)" // Международное публичное и частное право. 2006. N 5.

353. Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя. 3-е изд. М.: Изд-во политической литературы, 1972. 494 с.

354. Фокина М. Пути совершенствования надзорного производства // ЭЖ-Юрист. 2007. N 12.

355. Фокина М. Система Целей доказывания в гражданском и арбитражном процессе. Общие положения // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 4.

356. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. N 1.

357. Хартли Т.К. Основы права Европейского Сообщества. -М.: Наука. 1998. -342с.

358. ХёйзингаИ. Homo Ludens. М.: Прогресс-Академия, 1992. 240 с.

359. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М.: Юрид. лит., 1981.-368 е.

360. Хёффе О. Политика, право, справедливость. М.: Гнозис; Логос, 1994.-328 с.

361. Ценность // Философская энциклопедия. М.: Советская Энциклопедия. 1970. Т. 5.-580 с.

362. Цыбулевская О.И. Принципы права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько. Саратов, 1995. -560 с.

363. Чеботарев Г.Н. Принцип разделения властей в государственном устройстве Российской Федерации. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1997.-217 с.

364. Червонюк В.И. Конституционное право России. М.: Термика, Ин-фра-М, 2004. — 432 с.

365. Черданцев А.Ф. Социалистическое право и справедливость // Справедливость и право: Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1989.

366. Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., Издательство: Юрайг-М. 2002.-432 с.

367. Черногор H.H. О теоретических проблемах юридической ответственности // Журнал российского права. 2006. N 5.

368. Черняева A.B. Теория Дж. Ролза и государство: пути осмысления политической справедливости власти и государства // История государства и права. 2008. N 2.

369. Честное И.Л. Универсальны ли права человека: Полемические размышления о Всеобщей декларации прав человека // Правоведение. М., 1999. N 1.

370. Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства. М.: Институт государства и права РАН, 2003. — 204 с.

371. Четвернин В.А. Лекции по теории права. Вып. 1. М., 2000.

372. Чечина Н. А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление // Правоведение. 1960. N 3.

373. Чиканова Л. А. Правовое регулирование служебных отношений на государственной гражданской службе: вопросы теории и практики // Журнал российского права. 2005. № 4.

374. Шайо А. Как верховенство права погубило реформу социальной защиты в Венгрии // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1996 .№2(15).

375. Шейндлин Б. В. Сущность советского права. Изд-во ЛГУ, 1959. -139 с.

376. Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности. М.: Норма, 2007. 384 с.

377. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М.: Юридическая литература, 2005. 574 с.

378. Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1980. - 120 с.

379. Эрштейн Л. Б. Запретная теория ценностей: психологические и социологические следствия представления ценностей как динамических запретов. Спб, 2008. 122 с.

380. ЭшбиУ.Р. Введение в кибернетику. М.: Издательство: М.: Издательство иностранной литературы, 1959. 433 с.

381. Явич JI. С. Общая теория права. Л., Изд-во ЛГУ, 1976. 298 с.1. Интернет ресурсы

382. Апресян Р.Г. Императивно-ценностная динамика морали. URL: http://ethics.iph.ras.ru/research/apressyanl.html (дата обращения: 21.02.2009).

383. Бенуа А. Хайек: закон джунглей. URL: http://avbut.narod.ru/bandit/b3/vzglad.html (дата обращения: 18.11.2008).

384. Канарш Г. Ю. Концепция «справедливого общества» в гуманитарных науках // Электронный журнал "Знание. Понимание. Умение" 2009. URL: http://www.zpu-joumal.m/gumtech/projection/articles/2007/Kanarsh/ (дата обращения: 05.12.2008)

385. Мальцев Г.В. Правовое регулирование как социальный процесс. URL: http://www.centrlaw.ru/publikacii/page22/index.html (дата обращения: 17.04.2009)

386. Прокофьев A.B. Социальная справедливость: нормативное содержание и история становления понятия. URL: http://ethics.iph.ras.ru/research/prokofievl.html (дата обращения: 15.03.2009)

387. Янученко А. Конституционные параметры принципа верховенства права. URL: http://www.concourt.am/almanac/ (дата обращения: 03.08.2009)

Автор: Пресняков, Михаил Вячеславович
Город: Саратов
Год: 2009
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.02

Диссертация

Конституционный принцип справедливости тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Конституционный принцип справедливоститекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Конституционный принцип справедливости»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Пресняков, Михаил Вячеславович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Конституционный принцип справедливости"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Пресняков, Михаил Вячеславович, Саратов

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Конституционный принцип справедливости»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Конституционный принцип справедливости»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Пресняков, Михаил Вячеславович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Конституционный принцип справедливости"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Пресняков, Михаил Вячеславович, Саратов

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Конституционный принцип справедливости»