Законодательная текстология уголовного права

Ситникова, Александра Ивановна

Законодательная текстология уголовного праватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Законодательная текстология уголовного права»

СИТНИКОВА Александра Ивановна

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕКСТОЛОГИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

12.00.08 - Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

6 ®ЬВ 2214

Работа выполнена на кафедре уголовного права и процесса Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Государственный университет -учебно-научно-производственный комплекс»

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии МГУ им. М.В. Ломоносова КОМИССАРОВ Владимир Сергеевич Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин ФГБОУ ВПО «Южно-Российский институт - филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» БОЙКО Александр Иванович

доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор кафедры уголовного права и процесса НАЧОУ ВПО «Современная гуманитарная академия» ПОБЕГАЙЛО Эдуард Филиппович

доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права ФГКОУ ВПО «Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации»

ПОПОВ Александр Николаевич

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Саратовская государственная юридическая академия»

Защита состоится «27» февраля 2014 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.04 на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет» по адресу: г. Москва, ул. Остоженка, д. 38, ауд. 87.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ФГБОУ ВПО МГЛУ.

Автореферат разослан 25 января 2014 года. Ученый секретарь

диссертационного совета yjfzT^rï^

кандидат юридических наук C.B. Борисова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Введение в действие Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. и принятие связанных с ним многочисленных Федеральных законов, вносящих изменения и дополнения в действующее уголовное законодательство России, знаменуют собой наступление эпохи законо-производства, пришедшей на смену эпохам законописания и законотворчества. Новую эпоху отличает, постоянный рост количества законов и внесенных в уголовное законодательство изменений, дополнений и поправок, рационализированный и зачастую рассчитанный на социально-экономические результаты политический диктат, укрепляющийся технологический подход к конструированию уголовно-правовых предписаний, и вместе с тем появление технико-юридического брака, связанного с ускоренным производством законов.

В этой связи ученые и практикующие юристы все чаще заявляют о необходимости проведения фундаментальных правовых исследований, которые могут служить основанием прикладных разработок, в том числе посвященных проблемам законодательной техники в уголовном праве. Вместо этого, по словам Д.А.Керимова, современная юридическая литература в большинстве случаев освещает отдельные, преимущественно частные вопросы, занимается в основном апологетикой действующего законодательства и комментаторскими обобщениями нередко беспомощной правоприменительной практики.'

В последние годы как наиболее весомый фактор совершенствования уголовного законодательства рассматривается законодательная техника. Серьезное внимание законодательной технике уделяют санкт-петербургская, нижегородская, ярославская, московские и другие научные школы, которые организовали массированные исследования общих и уголовно-правовых проблем законодательной техники, в том числе на монографическом уровне. Однако, как показывают результаты технико-юридических исследований, арсенал законодательной техники ограничен такими юридическими средствами как уголовно-правовые понятия, термины, конструкции, аксиомы, презумпции, фикции и юридические символы. Столь же ограниченным (строго очерченным) является и набор технико-юридических приемов. Более того, многие проблемы, которые в уголовном праве традиционно рассматриваются в рамках законодательной техники, являются законодательно-текстологическими проблемами уголовно-правовой науки, права и закона.

' См.: Керимов Д..4. Проблемы законодательной техники // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. Материалы 111 МНПК 29-30 мая 2003 г. М., 2004. С. 24, 27.

логии. Перспектива объединения технико-юридической и законодательно-текстологической парадигм в единую законологическую парадигму уголовного права является важным показателем актуальности данного исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Впервые текстологический подход как теоретическая основа исследования нормативно-правовых актов был заявлен авторами-составителями российского законодательства Х-ХХ веков в девяти томах. Создатели этого труда, О.И.Чистяков, В.Л.Янин, В.М. Клеандрова, С.М. Казанцев, Г.А. Кутьина и другие авторы, провели исследование правовых памятников с позиций общей текстологии в соответствии с ее принципами и методами. Понятие «законодательная текстология» в научном обороте историками права не использовалось, так как общая текстологическая ориентация имеет четко выраженный исторический вектор.

Законодательно-текстологическая проблематика в уголовном праве представлена работами таких авторов как А.И. Бойко, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман. Ю.В. Голик, А.Э. Жалинский, Н.Г. Иванов, В.А. Казакова, А.П. Козлов, В.П. Ко-няхин, Л.Л. Крутиков, М.Б. Кострова, B.C. Комиссаров, А.П. Кузнецов, H.A. Ло-пашенко, Г.В. Назаренко, А.В.Наумов, С.В.Максимов, К.К. Панько, П.Н. Панчен-ко, H.A. Шулепов и др. Характерная особенность большинства исследований по уголовному праву, в которых в той или иной степени затронута законодательно-текстологическая проблематика, проявляется в отсутствии точного соответствия между проблематикой и тематикой: в работах, посвященных языку уголовного закона, его законодательной технике, во многих случаях фактически рассматривается законодательно-текстологическая, а не технико-юридическая проблематика.

Объект исследования составляет комплекс методологических и теоретических проблем, связанных с формированием законодательно-текстологического подхода к уголовному законодательству, разработкой понятийного аппарата законодательной (уголовно-правовой) текстологии и определением направлений практического применения ее теоретических положений в уголовном праве.

' См.: Панченко П.Н. Юридическая техника как фактор совершенствования уголовного законодательства // Проблемы юридическом техники. Н. -Новгород, 2000. С. 563-564.

законодательную технику эпохи законотворчества; практику толкования уголовно-правовых предписаний; теоретические взгляды, касающиеся структурной организации уголовного закона, конструирования уголовно-правовых предписаний; уголовно-правовые концепции, являющиеся основой законодательно-текстологического конструирования и законодательно-текстологической интерпретации нормативного материала в уголовном праве.

Цель диссертационного исследования заключается в научной разработке концептуальных положений, составляющих в своей совокупности теоретические и методологические основы законодательной текстологии уголовного права.

Задачи данного исследования включают в себя:

1) формирование теоретических и методологических основ законодательной текстологии уголовного права;

2) рассмотрение законодательной техники и законодательной текстологии в качестве взаимосвязанных и взаимодополняющих теоретических построений;

3) установление текстуальных признаков, характерных для Уголовного кодекса Российской Федерации, и разрешение проблемы качества уголовного закона применительно к компетентности его адресатов;

4) определение структурной организации текстов уголовно-правовых предписаний с учетом их дескриптивных (описательных) признаков и выявление существующих моделей правовых предписаний Общей и Особенной частей УК РФ, а также установление их композиционно-графических особенностей;

5) разработку общего алгоритма законодательно-текстологической интерпретации уголовно-правовых предписаний, пригодного для нужд законодателя, правоприменителя и других адресатов уголовного закона;

6) практическое применение положений законодательной текстологии для разработки теоретических моделей институтов Общей части Уголовного кодекса с учетом поверхностного (конструктивного) и глубинного (концептуального) уровней нормативного текста;

7) использование теоретических положений законодательной текстологии при конструировании заголовков глав и статей, моделей составов преступлений, нормативных текстов уголовно-правовых предписаний и примечаний.

Методология и методика диссертационного исследования. Методологической основой данного исследования является диалектический метод познания, взятый в единстве с инструментальными методами исследования1. В работе используются такие апробированные методы как метод формально-юридического анализа, исторической рефлексии, социологический, сравнительно-правовой, системный и другие методы, применение которых диктуется спецификой объекта и предмета исследования.

Наряду с указанными методами в работе применяется текстоцентрический подход, в соответствии с которым уголовный закон рассматривается как совокупность нормативных текстов, обладающих такими признаками как объективированность, завершенность, структурность, связность, целенаправленность, прагма-

1 См.: Ушаков Е.В. Введение в философию и методологию пауки. N4., 2005. С. 95-238; Уткевич М.Н., Лойфман И.Я. Диалектика и теория познания. М., 1994. С. 3-185.

тичность, наличие текстуальной обработки и ориентирующих заголовков. Законодательно-текстологический подход включает в себя исследовательские методы, которые различаются между собой как методы-аспекты (описательный и сравнительный), методы-приемы (методы дискурсивного и компонентного анализа) и методы-методики (методы подсчета, обработки и трансформации компонентов нормативного текста)1. Множественность подходов, методов и методик к исследованию текста уголовного закона обусловлена особенностями организации текста уголовного закона, и в том числе сложностью его структурной и смысловой организации.

Теоретическую основу исследования образуют труды таких философов как Р. Барт, Х.-Г. Гадамер, В. Дильтей, Ж. Деррида, Л. Витгенштейн, К. Леви-Стросс, Ж. Лакан и др., представителей общей теории права (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, H.H. Вопленко, И.А. Ильин, Д.А. Керимов, В.Н. Карташов, Н.М. Корку-нов, A.B. Поляков, A.B. Смирнов, Ю.А. Тихомиров, А.Ф. Черданцев, В.И. Черво-нюк и др.) и отраслевой юриспруденции (Е.В. Благов, А.И. Бойко, C.B. Бородин, Г.Н. Борзенков, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, Н.Г. Иванов, A.B. Иванчин, В.П. Коняхин, Л.Л. Крутиков, М.Б. Кострова, B.C. Комиссаров, А.П. Кузнецов, Н.Ф. Кузнецова, В.Н. Кудрявцев, H.A. Лопашенко, Г.В. Назаренко, A.B. Наумов, A.B. Мадьярова, C.B. Максимов, С.Ф. Милюков, К.К. Панько, Э.Ф. Побегайло, А.Н. Попов, А.И. Рарог и др.), специалистов по законодательной технике и иормогра-фии (Ю.Г. Арзамасов, В.М. Баранов, H.A. Власенко, Р. Иеринг, В.Ю. Картухин. Д.А. Керимов, И.В. Куртяк, Т.В. Кашанина, П.И. Люблинский, Д.Н. Лызлов, Г.И. Муромцев, Ю.А. Тихомиров, Д.В. Чухвичев), исследователей законодательного языка (Т.В. Губаева, H.A. Власенко, Е.А. Крюкова, A.C. Пиголкин, И.Л. Петрова, Б.П. Спасов, A.A. Ушаков, А.Ф. Черданцев и др.).

Нормативную основу исследования составляют правовые памятники русского государства, уголовное законодательство РСФСР, Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г., Федеральные законы, которыми внесены изменения и дополнения в действующее уголовное законодательство в период с 1998 по 2012 г., и криминальные кодексы ряда зарубежных государств, дающие представление о законодательно-текстологических особенностях нормативно-правовых актов, регулирующих уголовно-правовые отношения.

Эмпирическая база диссертационного исследования включает в себя материалы Верховного Суда РФ, являющиеся актами судебного толковании уголовно-правовых норм, результаты собственных законодательно-текстологических анализов нормативных текстов, имеющих уголовно-правовой характер, данные анкетирования и опросов 1620 респондентов в пяти регионах Российской Федерации (г. Орел, Курск, Белгород, Тула, Санкт-Петербург), проведенные среди:

- преподавателей вузов - 140 чел., в том числе 20 докторов юридических наук и 120 кандидатов юридических наук;

- сотрудников правоохранительных органов - 750 чел., в том числе 125 судей, 193 прокуроров, 252 следователей и дознавателей, 180 оперуполномоченных;

' См.: Болотнова U.C. Методы исследования текста :учебное пособие. М„ 2009. С. 402-487.

- обучающихся лиц - 500 чел., в том числе 38 аспирантов и соискателей, 82 магистрантов, 380 студентов юридических и неюридических факультетов;

- граждан, не имеющих юридического образования - 230 чел., разного возраста, пола, образования и социального положения.

Научная новизна исследования заключается в том, что представленная работа является первым монографическим исследованием законодательной текстологии уголовного права, в котором разработан законодательно-текстологический подход к нормативному материалу, то есть совокупность методов и теоретических положений, пригодных для конструирования и законодательно-текстологической интерпретации нормативных текстов уголовного закона. Более конкретно новизна, сформулированных автором теоретических выводов, представлена в защищаемых положениях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Уголовно-правовой концепт1 «законодательная текстология» существенно отличается от концепта «текстология», точно так же как понятие «законодательная техника» отличается от понятия «техника», поскольку юридические концепты в отличие от их прототипов являются понятийными единицами правовых наук. Соответственно, уголовно-правовая текстология представляет собой новое направление исследований, объектом которого является текст уголовного закона, а предметную область составляют исходные теоретические положения, касающиеся текстуальных признаков уголовного закона, требований, предъявляемых к тексту уголовно-правовых предписаний, их конструированию и интерпретации.

2. Методологические основы законодательной текстологии уголовного права образуют обращенность исследования к тексту уголовного закона, его текстуальным признакам, особенностям конструирования и интерпретации, использование текстоцентрического, дискурсивного, коммуникативного подходов и методов структурного анализа нормативных текстов уголовного закона, определивших формирование понятийно-категориального аппарата и основополагающих положений уголовно-правовой текстологии.

3. Законодательно-текстологический подход к нормам уголовного закона даёт возможность выделить в уголовно-правовых предписаниях два компонента: тему (предмет сообщения) и описательный компонент (содержание данного сообщения), которые являются категориями актуального членения нормативных текстов. Тематический компонент включает в себя тему и ее остаток, сигнализирующий о характере уголовно-правового предписания (предписание-декларация, предписание-дефиниция, примечание определенного вида и т.д.), описательный компонент включает в себя набор маркируемых признаков, посредством которых законодатель формулирует тему уголовно-правового предписания, а правоприменитель интерпретирует содержание нормативного текста.

4. Как объект толкования уголовный закон представляет собой первичный нормативный текст, нуждающийся в силу своей текстуальности в интерпретации, которая представляет собой применение операций, способов и приемов анализа

1 Определение понятия «уголовно-правовой концепт» дано на с. 27 автореферата.

текста уголовного закона, направленное на выявление и описание его интенцио-нально-целевого1 и концептуального содержания. Алгоритм интерпретации включает в себя несколько этапов: 1) установление подлинности текста уголовно-правовых предписаний, 2) анализ текстуальных признаков, имеющих значение для уяснения законодательной воли, 3) сегментация нормативных текстов уголовно-правовых предписаний с последующей законодательно-текстологической отработкой каждого конструктивного элемента.

5. Взаимосвязь законодательной текстологии и законодательной техники проявляется в том, что уголовно-правовая текстология использует понятийно-категориальный аппарат законодательной техники наряду с собственным понятийным аппаратом, проводит дифференциацию смежных проблем, имеющих общую тематику (заголовки, нормы, примечания и др.).Она опирается на достижения законодательной техники при рассмотрении уголовно-правовых конструкций и других законодательно-технических категорий, которые объективированы в уголовном законе текстуально и как таковые подлежат законодательно-текстологической интерпретации, отвечает на вопросы, не решенные законодательной техникой в части конструирования нормативных текстов, даёт дополнительные возможности, связанные с использованием теоретических положений законодательной техники в отношении новых составов преступлений и других компонентов уголовного закона и тем самым расширяет предмет уголовно-правовой науки.

6. В зависимости от особенностей создания нормативных текстов, имеющих уголовно-правовой характер, различаются три исторически сложившиеся формы создания нормативно-правовых актов: законописание, законотворчество и законопроизводство. В основу законописания положен практикализованный способ создания уголовно-правовых предписаний, опирающийся на обычное право и судебную практику. Законотворчество опирается на достижения законодательной техники и порождает рационально созданный продукт - уголовный закон. Законопроизводство как современная форма создания законодательных текстов отличается ускоренным производством уголовно-правовых предписаний, внесением многочисленных изменений в действующий УК РФ и как таковое требует использования теоретических положений законодательной текстологии, направленных на совершенствование Уголовного кодекса Российской Федерации.

7. Уголовный кодекс Российской Федерации с позиций законодательной текстологии представляет собой совокупность взаимосвязанных нормативных текстов, обладающих такими признаками как: 1) наличие заголовков, обозначающих уголовный закон, его части, разделы, главы, статьи, 2) объективированность уголовно-правовых предписаний, выражающих волю законодателя, 3) текстуальная завершенность, 4) текстологическая обработка нормативного материала, 5) связность, б) целенаправленность, 7) прагматичность. Уголовный закон, имеющий дефекты текстуальных признаков, следует квалифицировать как недостаточно качественный в отношении тех признаков, которые отсутствуют или некорректно представлены в тексте закона.

' Интенционально-целевой - выражающий намерение законодателя.

8. Объективированность уголовно-правовой информации в тексте уголовного закона имеет разные уровни: поверхностный уровень, доступный восприятию всех заинтересованных лиц, и глубинный уровень, рассчитанный на восприятие специалистов. Концептуальная информация, объективированная в тексте уголовного закона, выражается недостаточно явно, поэтому для ее выявления требуется законодательно-текстологическая интерпретация уголовно-правовых предписаний, а при конструировании уголовно-правовых предписаний следует учитывать наличие в нормативных текстах явного (поверхностного) и латентного (концептуального) уровней.

9. Наиболее оптимальная модель нормативного текста представлена в уголовном законе уголовно-правовыми предписаниями, равными одному высказыванию в рамках одного пункта или части статьи УК РФ. Неоправданное отступление от оптимальной модели в УК РФ проявляется в сочетании двух и более уголовно-правовых предписаний в одном пункте, части или статье, не имеющих деления на части (п. «а» ч. 1 ст. 58, ч. 1, 2 ст. 60, ст. 27 УК РФ и др.). Недифференцированные в композиционном отношении нормативные тексты уголовного закона подлежат разукрупнению за счет их логико-смыслового членения, перегруппировки нормативного материала либо иного способа дифференциации объемных нормативных образований.

10. В композиционно-графическом отношении уголовный закон представляет собой текст, особенностями которого являются наличие рубрик, имеющих названия, сквозная нумерация разделов, глав и статей, членение текста статей Особенной части на абзацы и фрагменты, отражающие их логико-смысловую структуру, а также использование в статьях, наряду с цифровой и буквенной ли-терацией, разделительных знаков, дифференцирующих юридически значимые сегменты уголовно-правовых предписаний.

11. В зависимости от компетентности адресаты уголовного закона делятся на три группы: типовые адресаты (правоприменитель в лице сотрудников и судей), специальные реципиенты (ученые, специализирующиеся в сфере уголовного права), массовые адресаты (остальное население). Проблема качества уголовного закона должна решаться применительно к уровню компетентности его адресатов - правоприменителей, которые фактически выступают в качестве посредников в коммуникативном акте между законодателем и массовыми адресатами, которые в силу недостаточной компетентности в состоянии воспринять только поверхностный уровень уголовного закона в отличие от юристов, освоивших концептуальные основы законодательного текста.

12. В соответствии с теоретическими положениями уголовно-правовой текстологии о конструктивной, концептуальной и качественной специфике нормативных текстов глава 6 Теоретической модели «Неоконченное преступление» сформулирована с учетом авторской концепции внестадийных деликтов, согласно которой приготовление к преступлению, покушение на преступление, преступление, прекращенное в силу добровольного отказа, являются видами неоконченного преступления. Согласно новому подходу дефиниция приготовления к преступлению (ч. 1 ст. 30 ТМ) содержит три признака: создание предпосылок для совершения преступления, несовершение готовящегося преступления, наличие обстоя-

тельств, препятствующих совершению преступления; в дефиниции покушения (ч. 2 ст. 30 ТМ) учтены признаки неоконченных преступлений с формальными и материальными составами; из дефиниции добровольного отказа от преступления устранены неуместные в данном определении признаки приготовления и покушения (ч. 1 ст. 31 ТМ). Правовые последствия добровольного отказа (ч. 2 ст.31 ТМ) сформулированы таким образом, чтобы стимулировать добровольный отказ от преступления: в новой редакции текста указано, что в случае добровольного отказа лицо не подлежит уголовной ответственности. Завершает главу 6 «Неоконченное преступление» примечание о том, что правовые последствия добровольного отказа от преступления организатора, подстрекателя и пособника предусмотрены в главе 7 «Соучастие в преступлении».

13. Теоретическая модель главы 7 «Соучастие в преступлении» сформулирована в соответствии с основными положениями уголовно-правовой текстологии: исходная статья о понятии соучастия (ст. 32 ТМ) дополнена юридически значимым признаком, согласно которому соучастниками являются лица, подлежащие уголовной ответственности, а в примечании к данной статье указаны лица, совместная деятельность которых не образует соучастия. В ст. 33 ТМ УК в число соучастников наряду с организатором включен руководитель преступления или преступного сообщества; в ст. 37 ТМ УК в качестве форм группового соучастия указаны различные преступные формирования, дефиниции преступных формирований даны в отдельных статьях (ст. 35-38 ТМ); ст. 39 ТМ УК сформулирована на основе авторской концепции об эквивалентной ответственности соучастников; ст. 40 ТМ УК об ответственности организаторов, руководителей и участников организованной преступной группы или преступного сообщества разукрупнена за счет абзацно-литерного членения уголовно-правовых предписаний. Логичным завершением главы 7 «Соучастие в преступлении» является ст. 42 ТМ УК о добровольном отказе соучастников.

14. Теоретическая модель главы 8 «Причинение вреда в исключительных ситуациях» базируется на авторской концепции состава причинения правомерного вреда; наименование главы сформулировано с учетом того, что данная глава содержит уголовно-правовые предписания, которые охватывают как правомерное, так и неправомерное причинение вреда. Новеллы о правомерном причинении вреда сформулированы в первых частях статей, конструктивными элементами которых являются: основание, объект, цель, способ, время совершения правомерных действий и условия правомерности причинения вреда. Признаки неправомерного причинения вреда указаны во вторых частях статей главы 8 ТМ УК. Статья 37 ТМ УК дополнена примечаниями, три из которых относятся к предписаниям всей главы, одно - к необходимой обороне. В п.1 сформулирована дефиниция исключительных ситуаций, в п. 2 приведен перечень таких ситуаций, в п. 3 дано определение наказуемых эксцессов, предусмотренных ст. 37-42 ТМ УК, в п. 4 указано, в действиях каких лиц может иметь место общественно опасное посягательство, наличие которого является основанием необходимой обороны.

15. С позиций законодательной текстологии по конструктивным признакам объективной стороны новыми составами преступлений являются: состав неоднократности - содержит указание на совершение незаконных действий, которые

признаются преступлением в случае их неоднократного совершения (ст. 154, ч. 1 и 2 ст. 180 УК РФ и др.), состав причинения определенного вреда - содержит указание на причинение конкретного вреда либо тяжкого вреда, крупного ущерба или существенного вреда, при наличии которого деяние признается преступлением (ст. 146, 147, 173 УК РФ и др.), состав применения насилия - содержит указание на применение насильственного способа, наличие которого криминализует совершенное деяние (ст. 133, 149 УК РФ и др.).

16. Новые составы преступлений имеют рестриктивный характер, так как отсутствие признака, который является условием признания совершенного деяния преступлением, исключает возможность квалификации содеянного даже в качестве покушения. Рестриктивный характер имеет также выделяемый по предмету преступления состав размерности, содержащий указание на крупный размер имущества, денежных средств или извлеченного дохода, при наличии которых деяние признается преступлением (ч. 1 ст. 174.1, 171.1., 171.2 УК РФ и др.). Наличие крупного размера дает возможность квалифицировать содеянное как преступление, предусмотренное соответствующей статьей Особенной части УК РФ, при отсутствии крупного размера содеянное следует квалифицировать по ст. 30 и статье Особенной части УК РФ в случае недоведения преступления до конца (при доказанности умысла на совершение деяния, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ).

17. Наименования частей, разделов, глав и статей УК РФ образуют заголовочный комплекс, который наряду с номинативной(назывной) и информационно-смысловой функциями выполняет системно-интегративную роль, поскольку дает возможность в режиме быстрого доступа получить необходимые сведения о структуре уголовного закона, системных связях его институтов и уголовно-правовых предписаний, их взаимном расположении и содержании. По характеру структуры можно выделить две группы уголовно-правовых заголовков: тематические заголовки (краткие, сдвоенные, перечневые, бланкетизированные, комбинированные) и заголовки-диспозиции, дублирующие содержание диспозиций. Информативность заголовков-диспозиций избыточна, объем велик, а воспроизводимость настолько мала, что они значительно снижают интегративную функцию заголовочного комплекса. В этой связи законодатель должен стремиться к замене заголовков-диспозиций тематическими наименованиями, обладающими высокой воспроизводимостью.

18. Особую роль в уголовном законе играют примечания, поскольку, с одной стороны, они улучшают структурную организацию нормативного текста, с другой стороны, примечания к статьям УК РФ являются действенным инструментом текущих изменений уголовно-правовой политики, так как примечания-дефиниции формируют в определенном направлении понятийный аппарат уголовного закона, примечания-исключения предусматривают неприменение уголовной ответственности либо освобождение от уголовной ответственности или от наказания, примечания-уточнения конкретизируют заданным образом оценочные признаки причиненного ущерба, примечания-ограничители сужают сферу действия статей УК РФ, то есть примечания изменяют режим реализации уголовно-правовых предписаний в направлении, предусмотренном законодателем.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке концептуальных положений, составляющих теоретические и методологические основы законодательной текстологии, в формировании законодательно-текстологического подхода к уголовному законодательству, рассмотрении законодательной техники и законодательной текстологии в качестве взаимосвязанных научных парадигм, в выработке понятийного аппарата законодательной текстологии, выявлении существующих моделей построения уголовно-правовых предписаний Общей и Особенной частей уголовного закона, определении оптимальных моделей текстопостроения нормативных предписаний и способов их законодательно-текстологической переформулировки и трансформации, а также в определении направлений применения теоретических положений законодательной текстологии уголовного права.

Практическая ценность исследования заключается в том, что концептуальные положения законодательной текстологии могут быть использованы высшими законодательными органами при подготовке и редактировании нормативно-правовых актов, Верховным Судом Российской Федерации в целях интерпретации и разъяснения нормативных текстов нижестоящим судам, сотрудниками правоохранительных органов как средство преодоления трудностей, связанных с выявлением законодательной интенции уголовно-правовых предписаний, преподавателями вузов и научными сотрудниками — в части уточнения традиционных представлений о языке закона и законодательной технике, внесения корректив в материалы лекций по уголовному праву и разработки специальных курсов.

Апробация н внедрение результатов исследования. Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в научных публикациях, общим объемом 110,8 п.л., в том числе в 6 монографиях, 7 учебных пособиях по уголовному праву, в 58 материалах международных, российских и региональных конференций и ежегодного Российского конгресса уголовного права (2006 - 2013 гг.) в г. Москве, Санкт-Петербурге, Тольятти, Ростове-на-Дону, Омске, Саратове, Курске и Орле, 29 статьях, опубликованных в рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК.

Теоретические положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, использованы при проведении экспертизы ряда Федеральных законов, внесших изменения в действующий Уголовный кодекс, а также в работе Научно-консультативного совета следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Орловской области и Орловского областного Совета народных депутатов. Материалы диссертационного исследования использовались соискателем при чтении лекционных курсов по уголовному праву и спецкурса «Законодательная текстология уголовного права» в Юридическом институте ФГБОУ ВПО «Госуниверситет - УНГТК» и в Орловском филиале РАНХиГС при Президенте РФ.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования, состоянием научных знаний по теме исследования, потребностями практики и требованиями ВАК, логикой научного исследования и научно-исследовательскими традициями. Работа состоит из введения, 5 глав, включающих 17 параграфов, заключения и списка использованных источников (650). Объем текста диссертации -

414 страниц. Диссертационную работу дополняет том «Приложения». Объем приложений - 279 страниц.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, освещается степень её научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, характеризуется его методология и методика, теоретическая, нормативная и источниковедческая основы, эмпирическая база, обосновывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся сведения о научной и практической апробации полученных результатов.

Глава 1 «Законодательная текстология уголовного права: теоретический, методологический и прикладной аспекты» имеет теоретико-методологический характер, состоит из четырех параграфов, в которых наряду с указанными аспектами рассматриваются направления практического применения законодательной текстологии.

В §1 «Законодательная текстология как направление уголовно-правовых исследований» показано, что представители уголовно-правовой отрасли безоговорочно поддерживают традиционный подход, согласно которому языковая детерминированность уголовного закона является неоспоримым фактом. При этом в работах, формально посвященных языку уголовного закона, рассматривается не столько язык закона, сколько дефекты нормативных текстов либо текстуальные особенности формулировок уголовно-правовых предписаний, примечаний, заголовков, т.е. законодательно-текстологическая проблематика.

В современной юридической литературе делается попытка переориентировать внимание исследователей с «языка закона» на «текст». При этом обращается внимание на практическую важность теоретических знаний о нормативном тексте, так как уголовно-правовые институты не существуют вне текста уголовного закона (Б.В. Волженкин, А.Э. Жалинский, П.Н. Панченко, Т.Я. Хабриева). В последние годы нормативные тексты стали объектом внимания представителей общей теории права, специалистов по юридической технике, законодательной технике и нормографии.

Диссертант показывает, что законодательно-текстологический подход в отличие от языкового ориентирован на исследование нормативных текстов. Зачатки такого подхода к нормативно-правовым актам прослеживаются в девятитомном издании Российского законодательства Х-ХХ веков. В отличие от текстологии, имеющей историко-правовую направленность, законодательная текстология обладает дискурсивным (социально-ориентированным) потенциалом, так как объектом исследования законодательной текстологии является текст уголовного закона.

Предметную область уголовно-правовой текстологии составляют ее исходные теоретические положения, методологические основы и прикладные аспекты. Целью законодательной текстологии является реализация возможностей, которые дает текстологический подход к конструированию уголовного закона и его интерпретации для нужд законодателя и правоприменителя. В качестве задач зако-

нодательной текстологии уголовного права выступают проблемные ситуации, в том числе:

- создание полезных когнитивных моделей, которые являются теоретическим прообразом текста уголовного закона и структурной организации его текстуальных компонентов;

- воплощение теоретических моделей уголовно-правовых предписаний в конкретных образцах, сконструированных в соответствии с законодательно-текстологическими требованиями;

- применение законодательно-текстологических моделей в процессе создания нормативных текстов, отвечающих требованиям нормотворческой деятельности в сфере уголовного законодательства;

- интерпретация уголовно-правовых предписаний, обеспечивающая выявление и осмысление двух уровней текста УК РФ: поверхностного (конструктивного) и глубинного (концептуального);

- установление законодательно-текстологического алгоритма действий интерпретатора, обеспечивающего толкование уголовного закона, опирающееся на структурное членение уголовно-правовых предписаний;

- совершенствование текстуальной организации уголовного закона с учетом категорий актуального членения, в качестве которых выступают тематические и дескриптивные (описательные) признаки текста уголовно-правовых предписаний;

- создание приемлемых вариантов модификации нормативных текстов тех уголовно-правовых предписаний, которые в настоящее время не соответствуют структурно-композиционным критериям организации текста уголовного закона;

- выявление и законодательно-текстологическое описание составов преступлений, не подпадающих под критерии имеющихся классификаций, для надлежащей квалификации преступлений;

- определение конструктивных особенностей наименований разделов, глав и статей, примечаний и других текстуальных компонентов уголовного закона для удовлетворения потребностей теории и практики;

- внедрение теоретических положений законодательной текстологии, имеющих прикладное значение, в правовую культуру нормотворцев уголовного закона, ученых и юристов-практиков.

§2 «Методологические основы законодательной текстологии уголовного права» посвящен методологическим проблемам законодательной текстологии в рамках материального уголовного права. При этом автор исходит из того, что в правоведении метод и теория выступают как взаимообусловленные проявления социально-апробированного знания. В этой связи показано, что методологические основы законодательной текстологии уголовного права тесно связаны с ее теоретическими положениями, которые получили изложение в выводных (защищаемых) положениях диссертации,а также при описании результатов, полученных в процессе исследования комплекса законодательно-текстологических проблем уголовного законодательства.

Методологически законодательная текстология опирается на теоретические положения гуманитарных наук. Для достижения цели и поставленных задач дис-

сертационного исследования автором использован текстоцентрический подход к исследованию уголовно-правовых предписаний, включающий ранее не применявшиеся в уголовном праве методы исследования. Одним из таких методов является метод дискурсивного анализа. Уголовно-правовой дискурс включает в себя тексты уголовных законов, комментарии, разъяснения Верховного Суда РФ по уголовным делам, научную литературу по уголовному праву, то есть различные типы текстов, которые объединяет их отраслевая принадлежность.

В методологическом отношении уголовно-правовой дискурс устанавливает возможности использования правовых идей, взглядов и оценок; в законодательно-текстологическом аспекте создает границы, которые возникают в результате системного отбора средств и приемов, используемых в тексте уголовного закона.

Для законодательно-текстологического исследования уголовно-правовых предписаний использован коммуникативный метод, который заключается в признании ведущей роли человеческого фактора в текстопорождении уголовного закона, его интерпретации. Модель акта письменной коммуникации (законодатель -текст уголовного закона - адресат) имеет для юриста важное методологическое значение, так как дает возможность уяснить разницу между языком (кодом) и речью (текстом). Методологически верно рассматривать текст уголовного закона и уголовно-правовые предписания как текстовые единицы сообщения, а не как язык закона. Коммуникативный подход позволяет рассмотреть восприятие, декодирование и интерпретацию текста уголовного закона как активные процессы, которые трансформируют начальный текст: в одних случаях выявляют волю законодателя, в других случаях субъективируют текст уголовного закона, адаптируя его к возможностям интеллекта и компетентности адресатов.

Значимым в законодательно-текстологическом отношении является метод дескриптивного (описательного) анализа уголовно-правовых предписаний. Указанный метод позволяет рассмотреть структурную организацию уголовно-правового текста с новых позиций. В онтологическом отношении структурность является обязательным свойством текста. В соответствии с данным подходом автором разработана концепция двухуровневой организации текста уголовного закона, которая включает поверхностный (конструктивный) уровень и глубинный (интенционально-концептуальный) уровень. Поверхностная структура нормативного текста трактуется автором как внешнее нормативное закрепление воли законодателя, в качестве глубинной структуры текста уголовного закона выступают концепции, доктринальные положения и прагматические установки, которые являются основой конструирования и интерпретации уголовно-правовых предписаний. Методологическое значение указанного подхода заключается в том, что он позволяет рассмотреть структурную организацию уголовного закона с учетом двух уровней. При этом на конструктивном уровне выявить в уголовно-правовых предписаниях тему (исходную часть уголовно-правового предписания) и ее дескриптивные (описательные) признаки ( конструктивные элементы предписания).

Освоение новых методов анализа текста УК РФ создает условия для становления, развития и формирования законодательной текстологии, ее успешного применения в законодательной, интерпретационной и правоприменительной деятельности. Законодательно-текстологическая парадигма в отличие от языковой

(техноцентрической) является более плодотворной в методологическом отношении, так как опирается на современные подходы, методы и методики, использование которых в обозримом будущем способно вывести уголовное законодательство и практику его применения на более высокий уровень.

В §3 «Законодательно-текстологическое конструирование уголовно-правовых предписаний» отражены результаты исследования текста Уголовного кодекса РФ, основанные на методе дескриптивного (структурно-описательного) анализа уголовно-правовых предписаний.

С законодательно-текстологических позиций типовыми конструктивными компонентами уголовно-правовых предписаний Общей и Особенной частей УК РФ, позволяющими преодолеть их текстуальную неоднородность, являются дескриптивно-тематические признаки, то есть тема уголовно-правового предписания и ее комментарий, состоящий из набора описательных признаков. Тема и ее комментарий, будучи маркированными, то есть получившими наименования, являются элементами конструирования и интерпретации текстов уголовного закона.

В результате дескриптивно-тематического анализа уголовно-правового текста УК РФ установлено:

1. В зависимости от целевой направленности законодатель может по-разному конструировать нормативный текст. Во-первых, обозначает тему в наиболее сильной позиции (в начале предписания - ч. 1 ст. 14, ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 18, ч. 1,3 ст. 30 УК и т.д.). Во-вторых, перемещает тему в постпозицию между описательными признаками (ч. 1 ст. 15, ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 37 УК и т.д.). В-третьих, помещает тему в конец уголовно-правового предписания (ч. 1 ст. 20, ч. 5 ст. 34 УК и др.). В-четвертых, располагает структурные единицы текста в ином порядке: в начале предписания находится часть темы, а ее остаток фигурирует после дескриптивных признаков (ч. 2 ст. 21, ч. 2 ст. 22, ст. 23 УК и др.).

2. Существующий в доктрине уголовного права формально-материальный подход к определению понятия преступления нашел воплощение в легальном определении концепта «преступление»: 1) увеличилось количество признаков (с двух до четырех), 2) изменился порядок их перечисления — первую позицию в нормативном тексте занял признак виновности, 3) главенствующий признак в доктрине - общественная опасность деяния - перемещен законодателем на вторую позицию, 4) нормативные признаки преступления (противоправность и наказуемость) указаны вслед за материальным признаком. Это означает, что законодатель искусственно сместил «фокус внимания» на нормативные признаки. Однако доминирующим признаком концепта «преступление» по-прежнему является общественная опасность деяния.

3. Автором проведена дифференциация концептов «преступление», «состав преступления» и «конкретный состав преступления». Понятие преступления, признаки которого даны в ч.1 ст. 14 УК РФ, является концептом, который служит для законодательного обозначения реальных явлений, подпадающих под признаки конкретных преступлений. Общий состав преступления представляет собой док-тринальную (позиционную) схему, её элементами выступают дескриптивные признаки, с помощью которых может быть описан любой состав преступления. Конкретные составы преступлений соответствуют препозиционным схемам и вклю-

чают в себя определенный набор дескриптивных признаков, с помощью которых законодатель описывает реально существующие преступные деяния.

В §4 «Законодательно-текстологнческая интерпретация уголовного закона» рассмотрена интерпретация как специальный вид юридической деятельности. При этом показано, что потребность в интерпретации текста уголовного закона связана со специфическими чертами его текстуальности, такими как концеп-туальность, сложная структура, бланкетность, наличие терминов и оценочных признаков.

В юридической литературе описаны различные способы (приемы, виды) толкования: грамматическое, логическое, историческое, систематическое, истори-ко-политическое, телеологическое (целевое), функциональное (социологическое), специально-юридическое (технико-юридическое). На наш взгляд, изолированный подход к различным способам толкования свидетельствует о том, что общий алгоритм толкования в теории уголовного права до настоящего времени не выработан. Уголовно-правовые предписания нуждаются в законодательно-текстологической интерпретации, которая учитывает уголовно-правовые концепции, образующие глубинный уровень нормативного текста, технико-юридические особенности, логику изложения нормативных текстов, его системные связи, социальные и исторические контексты.

С позиций законодательной текстологии уголовный закон как объект толкования представляет собой первичный нормативный текст. Результатом законодательно-текстологической интерпретации уголовно-правовых предписаний являются вторичные тексты, имеющие разъяснительный характер. Законодательно-текстологическая интерпретация уголовно-правовых предписаний представляет собой применение операций, способов и приемов анализа текста уголовного закона, включая его структурные, конструктивные, интенционально-целевые и концептуальные особенности.

Алгоритм законодательно-текстологической интерпретации уголовно-правовых предписаний включает в себя последовательность действий интерпретатора, обеспечивающих правильное толкование нормативного текста. К числу таких действий следует отнести:

1. Установление подлинности текста уголовно-правовых предписаний. Это действие является обязательным в связи с тем, что начиная с 1998 г. Федеральные законы регулярно вносят в действующий УК РФ изменения и дополнения (на 1 января 2013 г. в текст уголовного закона внесено более 1300 изменений и дополнений). Кроме того, тексты УК РФ публикуются различными издательствами, при этом имеет место воспроизведение устаревших редакций, отсутствие последних изменений и указаний, в редакциях каких Федеральных законов опубликованы изменения и дополнения. Проверка подлинности текста - это не техническая сверка, а законодательно-текстологическая операция, в ходе которой путем интерпретации выявляется тождество или расхождение нормативных текстов.

2. Анализ текстологических свойств уголовного закона, имеющих значение для уяснения законодательной интенции уголовно-правовых предписаний. Такими свойствами нормативного текста являются наименование уголовного закона и его частей, объективированность уголовно-правовых предписаний, их завершен-

ность, целенаправленность, прагматичность и структурность. Обращение к указанным свойствам нормативного текста позволяет: во-первых, интерпретировать заголовочный комплекс УК РФ; во-вторых, объективированность уголовно-правовых предписаний даёт возможность выявить волю законодателя; в-третьих, текстологическая завершенность обязывает учитывать межотраслевое связи и наличие различных дискурсов в тексте УК РФ; в-четвертых, целенаправленность предполагает оценку соответствия уголовно-правовых предписаний целям, задачам и принципам уголовного законодательства; в-пятых, прагматичность обусловливает выявление в уголовном законе конвенциональных предписаний, презумпций, фикций и конструктивных элементов, влияющих на достижение социально-значимых результатов; в-шестых, структурность диктует необходимость обращения к структуре уголовно-правовых предписаний, то есть описательно-тематическим признакам, которые задают алгоритм пошаговой интерпретации.

3. Аналитическая (смысловая) сегментация уголовно-правовых предписаний с последующей интерпретацией выделенных сегментов проводится в нескольких направлениях: 1) текст уголовного закона в целом рассматривается как иерархически организованное разноуровневое нормативное пространство, состоящее из частей, разделов, глав, статей, частей статей, пунктов частей и примечаний; 2) тексты статей УК РФ подлежат рассмотрению с позиций их композиционно-графического членения с последующим выделением юридически значимых фрагментов; 3) нормативные тексты уголовно-правовых предписаний анализируются с учетом их описательно-тематических признаков, типовых схем построения.

Диссертант отмечает, что законодательно-текстологическая интерпретация уголовного закона имеет универсальное значение, так как может осуществляться во всех видах юридически значимой практики, ее результаты могут быть использованы в законодательной, правоприменительной, научной и учебной деятельности.

Глава 2 «Законодательная техника и законодательная текстология как взаимосвязанные и взаимодополняющие теоретические построения» посвящена законодательной технике и текстологии в историческом контексте, в котором УК РФ рассматривается как текстуальный феномен эпохи законопроизвод-ства. Указанная глава состоит из трех параграфов.

В §1 «Законодательная техника и законодательная текстология в контексте развития уголовного права» показано, что позитивный законодательный материал со времен Р.Иеринга в юридической литературе рассматривается в качестве «технического языка юриспруденции», который включает в себя юридическую терминологию и «технические выражения», обеспечивающие быстроту и безошибочность юридического мышления. В процессе развития естественных, технических и гуманитарных наук «юридическое искусство» создания законодательных текстов трансформируется в «юридическую технику».

В современной правовой литературе освещаются различные аспекты законодательной техники. Наряду с теоретиками права законодательно-техническими проблемами занимаются представители уголовно-правовой отрасли (А.И. Бойко, Е.В.Благов, А.В.Иванчин, Л.Л.Кругликов, Н.А.Лопашенко, К.К. Панько,

А.Н.Попов , А.И. Рарог и другие).

Диссертант отмечает, что современная уголовно-правовая наука развивается по законам нужды и необходимости, поскольку испытывает на себе прессинг нерешенных проблем, которые проявляются в неэффективности действующего уголовного законодательства и в неудачных попытках его реформирования. Решение существующих проблем многие авторы связывают с активизацией исследований основ законодательной техники, ее средств, приемов и правил. Однако в рамках техноцентрического подхода все явления, имеющие отношение к уголовному закону, неизбежно включаются в юридическую (законодательную) технику,поскольку представители техноцентрического подхода даже языковые нормы понимают как категорию технико-юридическую, а внешняя форма уголовного права ими отождествляется с её языковой оболочкой.

Теоретические построения законодательной текстологии имеют свою специфику. Они дополняют законодательно-технические построения и расширяют предмет уголовно-правовой науки, так как отвечают на вопросы, не решенные законодательной техникой в части конструирования различных компонентов уголовного закона и интерпретации текстов уголовно-правовых предписаний. Указанные построения являются продолжением и дополнением законодательной техники, так как уголовно-правовые конструкции, презумпции, фикции, дефиниции, примечания и другие категории объективированы в уголовно-правовых предписаниях текстуально. Использование законодательной текстологии в уголовном праве дает дополнительные познавательные возможности в исследовании текста уголовного закона путем установления универсальных конструктивных компонентов уголовно-правовых Предписаний, их интенционально-целевых и концептуальных особенностей, интерпретации нормативного текста с учетом поверхностного (конструктивного) и глубинного (концептуального) уровней, выявления новых составов преступлений и других уголовно-правовых категорий. Это означает, что законодательная текстология уголовного права является средством выявления познавательной потенции законодательной техники, то есть представляет собой alter ago законодательной техники применительно к уголовному закону.

В §2 «Уголовно-правовые предписания различных эпох с позиций законодательной текстологии» в соответствии со способом создания законов автором выделены и рассмотрены три эпохи: эпоха законописания, эпоха законотворчества и эпоха законопроизводства.

Для эпохи законописания характерен практикачизованный способ создания уголовно-правовых предписаний, способ, который не опирается на доктрину и технико-юридические средства, приемы и методы. Соответственно, выводы о том или ином качестве законодательной техники правовых памятников Древней и Средневековой Руси не соответствуют их законописному характеру. При рассмотрении правовых памятников анализу и оценке подлежит не законодательная техника, а уровень законописания.

Эпоха законотворчества (Х1Х-ХХ вв.) охватывает ряд периодов, в течение которых осуществляется разработка уголовных законов на основе существовавших концепций с использованием приемов и средств законодательной техники. Законотворчество порождает рационально созданные и рационально толкуемые

уголовно-правовые предписания, оценка которых осуществляется как с технико-юридических, так и с идеологических позиций. Причем идеологические позиции в ряде случаев предопределяют технико-юридические оценки уголовных законов.

Принятие Уголовного кодекса РФ 1996 г. и связанных с ним Федеральных законов знаменует собой наступление новой эпохи - эпохи законопроизводства, для которой характерен ускоренный технико-юридический способ создания уголовно-правовых предписаний. Эту эпоху отличает лавинообразный рост количества федеральных законов и внесенных в действующий Уголовный кодекс Российской Федерации законодательных изменений и дополнений, породивших законодательно-технический брак, связанный с ускоренным и непрерывным производством уголовно-правовых заголовков, предписаний, примечаний и всевозможных редакционных поправок. С 1998 по 2012 гг. в текст УК РФ внесено беспрецедентное количество изменений и дополнений - 1319.

В диссертации показано, что ускоренно-поточное производство Федеральных законов в сфере действия уголовного законодательства должно быть основано на предъявлении повышенных требований к законодательной технике и законодательной текстологии. В этой связи требуется проведение масштабных исследований, направленных на выявление имеющихся технико-юридических и законодательно-текстологических ресурсов, способных повысить качество уголовного закона. Проведенное исследование представляет собой попытку осмыслить новые горизонты законопроизводства, связанные с разработкой и применением законодательной текстологии в уголовном праве.

В §3 «Уголовный кодекс Российской Федерации как текстуальный феномен эпохи законопроизводства» уголовный закон в целом, его правовые институты и субинституты рассматриваются как текстуальные феномены, состоящие из взаимосвязанных нормативных текстов, являющихся уголовно-правовыми предписаниями.

В качестве нормативного текста Уголовный кодекс имеет набор текстуальных признаков, без которых он не может эффективно функционировать. Тексто-центрический подход позволяет выделить в тексте уголовного закона набор следующих текстуальных признаков: 1) наличие названий (заголовков) закона, части, раздела, главы, статьи, 2) объективированность воли законодателя, 3) завершенность, 4) литературная обработка, 5) наличие особых (сверхфразовых) единиц, 6) целенаправленность, 7) прагматичность.

1. Заголовки являются важнейшим текстуальным признаком уголовного закона. Последние находятся с текстом в своеобразных структурно-смысловых отношениях: каждый заголовок представляет собой тему сообщения, текст по отношению к его названию выступает в качестве содержания сообщения. Заголовки уголовного закона, во-первых, выполняют функцию номинации, то есть присвоение названия нормативному тексту; во-вторых, дают представление об отраслевой и государственной принадлежности закона; в-третьих, информируют о кодифицированное™ уголовно-правового текста; в-четвертых, выступают в качестве смысловых и структурных доминант УК РФ.

2. Объективированность в уголовном законе законодательной воли предусмотрена ст. 1 УК РФ. Средствами объективации волеизъявления законодателя

являются уголовно-правовые предписания. На практике данное правило соблюдается неукоснительно: все предписания уголовно-правового характера закрепляются в тексте УК РФ. Необходимость объективации дополнительно зафиксирована в ч. 2 ст. 3 УК РФ. Объективированность уголовно-правовой информации в тексте уголовного закона имеет разные уровни: поверхностный уровень, доступный восприятию всех заинтересованных лиц, и глубинный уровень, рассчитанный на концептуальное восприятие специалистов. Для выявления концептуального уровня требуется декодирование информации, заложенной в нормативном тексте уголовного закона путем законодательно-текстологической интерпретации его глубинного смысла.

3. Текстуальная завершенность уголовного закона сочетается с дискурсивной незавершенностью действующего УК РФ. В связи с этим законодатель регулярно вносит в действующий УК РФ новые предписания, так как дискурсивно незавершенный уголовно-правовой акт нуждается в дополнениях, которые призваны устранить имеющиеся пробелы и тем самим придать уголовному закону актуальную степень завершенности. О дискурсивности УК РФ 1996 г. (в ред. ФЗ от 13.06.96 №63-Ф3) свидетельствуют многочисленные изменения уголовного закона, внесенные Федеральными законами с 1998 по 2012 гг.

4. Литературная обработка текста уголовного закона осуществляется в процессе разработки его проектов, предварительного обсуждения, думских чтений, а после принятия Государственной Думой и вступления в законную силу дальнейшая редакционная обработка Кодекса связана с принятием Федеральных законов, вносящих изменения в уголовное законодательство. Основным принципом обработки является соответствие стиля изложения предписаний типу нормативно-правового акта. Сравнение уголовно-правовых предписаний в первоначальной и последующих редакциях не выявляет значительных стилевых различий. В отдельных случаях стилевое несоответствие проявляется в новых уголовно-правовых предписаниях, которые введены в Уголовный кодекс Федеральными законами.

5. Целенаправленность является одним из признаков законодательного текста. В юридической литературе высказывается мнение, что цель присуща каждому уголовно-правовому предписанию, институту и нормативно-правовому акту в целом. Диссертант отмечает, что законодательный текст выражает законодательную интенцию, то есть намерение (цель) законодателя защитить уголовно-правовыми средствами наиболее важные общественные отношения. Представление о наличии целей, присущих нормативным образованиям, возникло под воздействием телеологических концепций, согласно которым целями обладают не только люди, но и существующие и даже воображаемые феномены. Однако цель или набор целей имеет лицо, создающее текст закона, а сам текст создается для определенной цели. С законодательно-текстологических позиций каждая норма уголовного закона служит общей цели, в качестве которой выступает противодействие преступности уголовно-правовыми средствами.

6. Для уголовно-правового текста характерно наличие ряда особых (сверхфразовых) единиц, которые включают несколько законодательных высказываний, объединенных в смысловом отношении. В УК РФ признаками таких

единств обладают тексты статей, состоящие из нескольких уголовно-правовых предписаний. Такого рода построения являются вполне оправданными, так как способствуют системному восприятию уголовно-правовых норм. Однако в ряде случаев объединение нескольких предписаний в рамках одной статьи (части статьи) без цифровых и буквенных ориентиров в смысловые ансамбли существенно затрудняет применение таких предписаний (типичный пример - ч. 2 ст. 102 УК РФ). Неоправданность построения такого рода нормативных текстов очевидна. Законодательно-текстологический подход к конструированию уголовно-правовых предписаний предполагает дифференцирующую перегруппировку недифференцированного в структурном отношении нормативного материала.

7. Прагматичность уголовно-правовых предписаний, институтов и уголовного закона в целом заключается в способности законодательного текста регулировать общественные отношения в направлении, заданном законодателем, и тем самым соответствовать законным интересам личности, общества, государства. Прагматичность законодательных предписаний базируется на идее достижимости «наилучших показателей» посредством реализации уголовно-правовых предписаний. Уголовный закон в прагматическом аспекте представляет собой нормативный текст, который является основой достижения социально-полезных результатов.

Следует отметить, что с позиций законодательно-текстологического подхода Уголовный кодекс, не имеющий значимых признаков текста, может считаться несовершенным и даже дефектным в сфере тех признаков, которые отсутствуют или недостаточно представлены в тексте уголовного закона, его правовых институтах и предписаниях.

Глава 3 «Текстообразование уголовно-правовых предписаний и проблема качества уголовного закона» представлена тремя параграфами, в которых рассматриваются оптимальные модели уголовно-правовых предписаний, их композиционно-графические особенности и проблема качества уголовного закона применительно к компетентности его адресатов.

В §1 «Уголовно-правовые предписания Общей и Особенной частей УК РФ как нормативные тексты» представлены различные научные взгляды на структуру уголовно-правовых норм, рассмотрены проблемы, связанные с текстом уголовного закона, проведен анализ нормативных предписаний Общей и Особенной частей УК РФ с законодательно-текстологической позиций.

Диссертант рассматривает нормативный текст с позиций текстовой структуры уголовно-правовых предписаний. Последние в текстуальном отношении значительно отличаются друг от друга, поскольку они имеют различное строение и объем, связанный со структурными особенностями нормативного текста. С учетом указанных особенностей встает вопрос об объеме уголовно-правовых предписаний, соответствующих оптимальной модели нормативного текста.

Автором установлено, что значительная часть нормативных текстов Общей части УК РФ соответствует оптимальной модели, так как ограничена рамками одного законодательного высказывания. При этом нормативные тексты имеют разное строение: в 19 статьях отсутствует деление на части (ст. 4, 8, 19, 23, 27 УК и т.д.); восемнадцать статей разделены на пункты (ч. 2, 3, 4 ст. 18, 44, ч. 1 ст. 61, ч. 1

ст. 63, 93, 95 УК и т.д.); большинство статей разделены на части (от двух до семи), ст. 88 УК РФ состоит из девяти частей. В отдельных случаях законодатель отступает от принципа соответствия уголовно-правовых предписаний оптимальной модели текста, поскольку выходит за рамки одного законодательного высказывания. Своеобразие таких текстов в Общей части УК РФ проявляется в отсутствии композиционной дифференциации уголовно-правовых предписаний и, как следствие, в наличии двух и более уголовно-правовых предписаний в одном пункте, части или статье Уголовного кодекса ( ч. 2, 3 ст. 11, ч. 1 ст. 17, ч. 4 ст. 31, ч. 5 ст. 34, ч. 6 ст. 38 УК и др.). Нормативные тексты, образованные путем объединения нескольких предписаний - явление нежелательное в Уголовном кодексе, так как в этом случае отсутствует четкая дифференциация уголовно-правовых предписаний, которая проявляется в их структурном оформлении. Структурно недифференцированные уголовно-правовые предписания выглядят как недостаточно проработанные.

Законодатель имеет два варианта модификации нормативных текстов, которые дают возможность устранить предписания, не отвечающие требованиям структурно-композиционной дифференциации уголовного закона. Первая возможность заключается в переформулировке предписаний, включенных в одну статью, часть или пункт, в одно высказывание. Однако такого рода преобразование может исказить смысл уголовно-правовых предписаний, так как акцентирует внимание на одной части предписания. Более предпочтительным вариантом является другая возможность, которая не требует переформулировки уголовно-правовых предписаний. Этот вариант заключается в структурной реорганизации нормативного текста в соответствии с принципом дифференциации уголовно-правовых предписаний за счет буквенно-цифровой литерации и одновременной фрагментации нормативных текстов.

Диссертант отмечает, что уголовно-правовые предписания, сформулированные в Особенной части УК РФ, во всех вариантах соответствуют оптимальной модели нормативного текста. Имеющиеся различия выглядят следующим образом: одним предписанием ограничиваются тексты 69 статей (23,3%); из двух предписаний состоят 108 статей, что составляет 36,8% от общего числа статей Особенной части УК РФ. При этом 20 статей, состоящих из двух частей, содержат перечни квалифицирующих признаков, которые выделены в пункты во вторых частях статей; одна статья (ст. 213 УК) содержит криминообразующие признаки в первой части, имеющие буквенную литерацию; предписания, сформулированные в ч. 1 ст. 256, ч. 1 ст. 258 УК, включают в себя рестриктивные признаки, которые ограничивают возможность применения данных предписаний; из трех частей состоят 84 статьи, то есть 27,7%; из четырех частей сформированы тексты 32 (10,5%) статей Особенной части УК РФ; 7 статей содержат пять частей (1,1%); шесть частей имеют 3 статьи (0,6%).

На этом фоне ст. 141.1, 142.1, 185.2, 185.3, 185.5, 264 УК РФ выглядят как результат поспешной деятельности законодателя. Тексты этих статей содержат ряд погрешностей и в целом не соответствуют общим правилам построения уголовно-правовых предписаний. Законодательно-текстологический подход к уголовно-правовым предписаниям показывает, что текстообразование осуществляет-

ся в основном в рамках оптимальной модели, равной одному законодательному высказыванию. При этом нормативные тексты как Общей, так и Особенной частей УК РФ имеют особую, графически очерченную дифференцированную композицию, наличие которой дает возможность более эффективно реализовать алгоритм действий, заданный уголовно-правовыми предписаниями. Вместе с тем в Особенной части УК РФ имеется ряд неоправданных отступлений от оптимальной модели нормативного текста. В результате ряд нововведенных статей в Особенной части УК РФ отличает значительный объем при полном отсутствии литерного выделения значимых уголовно-правовых признаков. Поспешность, с которой законодатель вводит в уголовный закон новые предписания, обрекает правоприменителя на трудоемкий процесс декодирования недостаточно качественных нормативных текстов.

В §2 «Композиционно-графические особенности уголовно-правовых предписаний» уголовный закон в композиционном отношении представлен как особый текст, имеющий цифровую и буквенную литерацию статей, разделенных на части, а также за счет членения уголовно-правовых предписаний с помощью абзацев и разделительных знаков. Диссертант отмечает, что в Уголовном кодексе РФ абзац является композиционно-графической единицей текста, назначение которого заключается в выделении юридически значимых фрагментов уголовно-правовых предписаний. При этом он выполняет двоякую роль: 1) сигнализирует о делении статьи на части, 2) является средством членения уголовно-правовых предписаний Особенной части на диспозиции и санкции.

В предписаниях Общей и Особенной частей УК РФ членение нормативного текста за счет использования абзацев может осуществляться в рамках одной части статьи ( например, ст. 44, ч. 2, 3, 4 ст. 18, ч.1 ст. 58 УК РФ - итого 18 предписаний Общей части), ч. 2 ст. 105 ч.2, 3 ст. 111 УК РФ - итого в 78 случаях Особенной части. В уголовно-правовых предписаниях Общей части УК абзацно-литерное членение преследует цель - выделить наиболее значимые в юридическом отношении фрагменты нормативного текста, максимально актуализировать их и тем самым организовать нормативный текст в соответствии с логико-смысловой структурой уголовно-правового предписания. В Особенной части УК абзацно-литерное членение уголовно-правовых предписаний законодатель осуществляет в тех частях статей, которые в подавляющем большинстве содержат перечни квалифицирующих признаков, в единичных случаях - конституитивные признаки.

Выделение квалифицирующих признаков осуществляется не только для концентрации внимания правоприменителя, но и с целью детализации квалификационных записей. Однако законодатель не всегда соблюдает принцип абзацно-литерного членения квалифицирующих признаков, например, в п. «в», «ж», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В таких случаях квалификационная запись имеет более низкую степень дифференциации и не дает точной информации о том, какое именно преступление совершил виновный. В ряде случаев законодатель не выдерживает принцип абзацно-литерного членения нормативных предписаний Особенной части УК РФ. Причем этот принцип не соблюдается в двух случаях: 1) при наличии в тексте предписаний перечня квалифицирующих признаков (ст. 159, 160 ч. 2, 3 ст. 162 УК и др.); 2) при отсутствии таковых (ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 256, ч. 1

ст. 258 УК). Сравнение редакций ст. 159, 160, ч. 2, 3 ст. 162 и других статей показывает, что в первоначальных редакциях тексты указанных статей имели абзацно-литерное выделение квалифицирующих признаков, а в последующих редакциях утратили. В результате композиция таких статей подверглась неоправданной деформации.

Нетрадиционный подход к конструированию нормативного текста законодатель применил в трех уголовно-правовых предписаниях (ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 256, ч. 1 ст. 258 УК): в основных составах применен принцип абзацно-литерного членения. В ч. 1 ст. 213 УК РФ законодатель использует композиционное членение признаков преступления, исходя из необходимости дифференциации двух перечней: 1) перечня признаков объективной стороны преступления (п. «а»), 2) перечня признаков субъективной стороны преступления (п. «б»). Такого рода новация является неоправданной, так как выделение конституитивных признаков преступления практического значения для правоприменителя не имеет.

В соответствии с законодательно-текстологическим подходом композиционный облик основных составов не должен совпадать с обликом квалифицированных составов, так как абзацно-литерное членение квалифицированных составов имеет функциональную нагрузку, которая отсутствует в основных составах, в том числе осложненных альтернативными признаками. Это означает, что нормодатель должен отказаться от членения текста основных составов на литерные отрезки и, напротив, при формулировании текстов квалифицированных составов направить свои усилия на абзацно-литерное членение квалифицирующих признаков, чтобы усилить их композиционно-функциональный потенциал.

В §3 «Проблема качества уголовного закона и компетентность адресатов» выявлено, что проблема качества текста УК РФ имеет два взаимосвязанных аспекта: законодательно-текстологический и коммуникативный. С позиций законодательной техники обязательными атрибутами качественного законодательного текста являются ясность, точность и краткость.

Диссертант показывает, что точность и ясность - разные характеристики письменной коммуникации. При обосновании актуальности точности и ясности уголовно-правовых норм специалисты по законодательной технике рассматривают их как взаимодополняющие и подкрепляющие друг друга. В действительности они с трудом совмещаются в одном нормативном тексте, так как оптимизация ясности ведет к пессимизации точности. Следует отказаться от принципа упрощения нормативных текстов, за счет которого достигается пресловутая ясность. Решение проблемы качества уголовного закона связано с решением проблемы компетентности его адресатов. В этой связи диссертантом на основе коммуникативного подхода разработана классификация адресатов уголовно-правовых предписаний, критерием которой является степень их компетентности. В соответствии с данным классификационным критерием реципиентами уголовно-правовых предписаний выступают типовые, специальные и массовые адресаты. Типовым адресатом уголовно-правовых предписаний является правоприменитель в лице сотрудников правоохранительных органов и судов. Специальными реципиентами выступают ученые-криминалисты. Массовым адресатом потенциально являются граждане РФ, лица без гражданства, иностранные граждане.

Уровень компетентности типовых и массовых адресатов значительно отличается. Практики-профессионалы имеют различный уровень юридических знаний, умений и навыков, обладают разным профессиональным опытом и, как следствие, имеют неодинаковые возможности, чтобы уяснить подлинное содержание уголовно-правовых норм. Специальные реципиенты (ученые-криминалисты) как адресаты уголовно-правовых норм имеют высокий уровень компетентности, дифференцированный их научными интересами. Они выступают связующим звеном между законодателем и правоприменителем. Специфика реципиентов-ученых проявляется в концептуальном подходе к интерпретации уголовно-правовых норм, то есть в более полном и глубоком их осмыслении и разъяснении. Юридическая компетентность массового реципиента в литературе оценивается негативно либо критически. Наше исследование показало, что уголовно-правовые знания массового адресата ограничены житейским опытом и личными интересами. Эти знания имеют фрагментарный, поверхностный и бессистемный характер. Парадигма обыденного мышления опирается на здравый смысл и заурядные представления о нормах УК РФ.

На наш взгляд, следует отказаться от принципа упрощения нормативных текстов, за счет которого достигается пресловутая ясность и мнимая доступность закона. Решение проблемы ясности состоит не в упрощении нормативных текстов и не в повышении правовой культуры населения, а в четком понимании того, что правоприменитель и пользователь закона в процессе реализации уголовно-правовых предписаний должны взаимодействовать между собой. Взаимодействие правоприменителя и пользователя способно устранить любые неясности, которые возникают у пользователя. Общественное разделение труда является основой такого взаимодействия во всех сферах, включая и юридическую. В этом взаимодействии правоприменитель выступает впереди, потому что массовый пользователь не может обойтись без помощи профессионала, имеющего юридические знания, умения и навыки. Повышение сложности нормативных текстов в условиях интенсивных политических, экономических и социальных преобразований - закономерная тенденция.

В главе 4 «Применение концептуальных положений законодательной текстологии в Общей части уголовного закона» представлена попытка рассмотреть тексты уголовно-правовых предписаний, их конструктивные особенности и концептуальные положения, лежащие в основе конструирования и последующей интерпретации нормативных текстов с позиций законодательной текстологии. Тем самым демонстрируются возможности применения законодательной текстологии в уголовном праве на материале теоретических моделей институтов неоконченного преступления, соучастия в преступлении и причинения вреда в исключительных ситуациях. Выбор указанных институтов обусловлен тем, что предписания глав 6, 7 и 8 УК РФ предусматривают различные правовые последствия: смягчение, усиление и исключение уголовной ответственности.

В §1 «Теоретическая модель главы 6 «Неоконченное преступление» и ее законодательно-текстологическое обоснование» рассматривается авторский проект главы 6 ТМ УК, показывающий возможности применения законодательной текстологии при конструировании и последующей интерпретации норматив-

ных текстов, имеющих наличие двух уровней: поверхностного (конструктивного) и глубинного (концептуального). Поверхностный и концептуальный уровни нормативного текста тесно взаимосвязаны между собой, причем концептуальная основа нормативного текста является определяющей при конструировании правовых предписаний, а конструктивные элементы нормативного текста в свою очередь создают возможность глубинной (концептуальной) интерпретации уголовно-правовых предписаний.

В диссертации показано, что доктрина уголовного права выработала две концепции института неоконченного преступления: концепцию стадий совершения преступления и концепцию видов неоконченного преступления. Стадиями совершения преступления считаются приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление. Сторонники концепции неоконченного преступления наряду с приготовлением и покушением к неоконченным преступлениям относят добровольно прекращенные преступления. При этом недоведение преступления до конца характерно для всех видов неоконченного преступления: вынужденно неоконченных в силу воздействия объективных (не зависящих от лица) факторов (приготовление и покушение) и добровольно неоконченных под воздействием субъективных факторов (прекращенных в силу отказа от доведения преступления до конца). В тексте действующего УК РФ (ч. 1 ст. 31 УК) содержится прямое указание на то, что при добровольном отказе имеет место не доведенное до конца преступление, то есть преступление, прекращенное в силу добровольного отказа.

Следует отметить, что поверхностный уровень нормативного текста главы 6 содержит концепты, представляющие собой единицы уголовно-правовых знаний, которые в совокупности составляют понятийный аппарат института неоконченного преступления. Законодательными концептами уголовно-правовых предписаний главы 6 УК РФ являются «неоконченное преступление», «покушение на преступление», «приготовление к преступлению» и др. Доктринапьные концепты, составляющие понятийный аппарат уголовно-правовой науки, наряду с указанными концептами включает в себя такие ментальные единицы как «объективная формула покушения», «покушение на пособничество», «стадии преступления» и т.д. При этом используемые концепты в одних случаях выступают как средство интерпретащии уголовно-правовых предписаний, например, приготовление и покушение трактуются в качестве стадий преступления. В других случаях доктри-нальные концепты используются как средство формулирования новых концепций. При этом новые концепты и соответствующие им элементы образуют поверхностный уровень предлагаемых уголовно-правовых предписаний, а новые концепции отражают глубинный уровень нормативного текста, наличие которого влияет на конструирование новых теоретических моделей.

В соответствии с авторской концепцией о видах неоконченного преступления и законодательно-текстологическими требованиями, предъявляемыми к нормативному тексту, его конструктивному и концептуальному уровням, проектируемая глава о неоконченном преступлении может иметь следующий вид:

ГЛАВА 6. НЕОКОНЧЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Статья 29. Неоконченное преступление и его виды

1. Неоконченным преступлением являются приготовление к преступлению и покушение на преступление, а также преступление, прекращенное в силу добровольного отказа от его завершения.

2. Квалификация приготовления к преступлению и покушения на преступление осуществляется с учетом содержания и направленности умысла по статье Особенной части настоящего Кодекса, со ссылкой на часть 1 или 2 статьи 30 настоящего Кодекса.

Статья 30. Приготовление к преступлению и покушение на преступление

1. Приготовлением к преступлению признается умышленное создание предпосылок для совершения преступления, если при этом готовящееся преступление не было совершено по обстоятельствам, не зависящим от этого лица.

2. Покушением на преступление признается начало исполнения умышленных действий (бездействия), не доведенных до конца либо не достигших преступного результата по обстоятельствам, не зависящим от этого лица.

3. Уголовная ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление наступает независимо от категории преступления.

Статья 31. Добровольный отказ от преступления

1. Добровольным отказом от преступления признается своевременное, полное и окончательное прекращение неоконченных преступных действий (бездействия), если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца.

2. Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, не подлежит уголовной ответственности, за исключением случаев, когда фактически совершенное им деяние содержит состав иного оконченного преступления.

Примечание. Правовые последствия добровольного отказа от преступления организатора, подстрекателя и пособника предусмотрены в главе 7 «Соучастие в преступлении».

Практическое воплощение положений законодательной текстологии и интерпретации предписаний нашло отражение в соблюдении ряда требований к нормативному тексту института неоконченного преступления. В рамках главы б ТМ УК по-новому сформулированы заголовки статей, генерализующие содержание уголовно-правовых предписаний; сформулирована дефиниция неоконченного преступления, использована концепция видов неоконченного преступления; тек-стообразование уголовно-правовых предписаний осуществлено в рамках оптимальной модели; в проектируемых предписаниях в качестве взаимосвязанных элементов использованы описательно-тематические признаки; соблюден императив точности слов и выражений, обязывающий учитывать реакцию адресата на содержание нормативного текста.

В §2 «Законодательно-текстологическое моделирование института соучастия в преступлении» представлена теоретическая модель института соучастия в преступлении. Как и предшествующий нормативный текст, данный институт имеет два текстовых уровня: поверхностный и глубинный, наличие которых

обусловливает необходимость рассмотрения конструктивных особенностей института соучастия, его уголовно-правовых предписаний, а также концептуальных построений, нашедших свое закрепление в нормативном тексте авторского проекта главы 7 ТМ УК.

Уголовно-правовые предписания главы 7 УК РФ, образующие институт соучастия, базируются на теории комбинированной ответственности соучастников, которая включает в себя концепцию акцессорной природы соучастия и концепцию индивидуальной ответственности соучастников преступления. В результате комбинированного подхода ответственность соучастников имеет двойную природу: с одной стороны, ч. 1 ст. 34, ч. 1 ст. 67 УК закрепляет индивидуальную ответственность соучастников, с другой стороны, нормативные предписания, сформулированные в ч. 5 ст. 34 УК РФ на основе акцессорной концепции предусматривают, что при совершении исполнителем приготовления к преступлению или покушения на преступление остальные соучастники несут уголовную ответственность за соответствующий вид неоконченного преступления.

Законодательными концептами являются используемые законодателем ментальные единицы, имеющие уголовно-правовое значение: «соучастие в преступлении», «соучастники преступления», «исполнитель», «организатор», «подстрекатель», «пособник» и другие. Количество законодательных концептов ограничено рамками нормативного текста. Доктринальные концепты, которые образуют ядро понятийного аппарата уголовно-правовой науки, включают единицы уголовно-правовых знаний и в отличие от законодательных концептов регулярно пополняются, видоизменяются, модернизируются и вытесняются другими концептами. К их числу следует отнести такие единицы уголовно-правовых знаний как «скоп», «заговор», «простое соучастие», «соисполнительство», «формы соучастия» и т.д. Существующие уголовно-правовые концепты института соучастия тесно связаны с доктриной соучастия, образующими ее концепциями.

На основе положений учения о соучастии, авторской концепции эквивалентной ответственности и положений законодательной текстологии диссертантом разработана глава 7 ТМ УК «Соучастие в преступлении», которая имеет следующий вид:

ГЛАВА 7. СОУЧАСТИЕ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

Статья 32. Понятие соучастия в преступлении

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц, подлежащих уголовной ответственности, в совершении умышленного преступления.

Примечания. 1. Соучастие в преступлении отсутствует, если лицо совершило преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в сипу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.

2. Уголовную ответственность в таких случаях несет лицо, совершившее преступление посредством лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

Статья 33. Виды соучастников преступления

1. Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, руководитель преступления или преступного формирования, подстрекатель

и пособник.

2. Исполнителем преступления признается лицо, непосредственно совершившее преступление, соисполнителем - лицо, полностью или частично совершившее преступление совместно с другим исполнителем.

3. Организатором преступления или преступного формирования признается лицо, выполнившее действия по организации совершения преступления либо создавшее организованную преступную группу или преступное сообщество.

4. Руководителем преступления или преступного формирования признается лицо, осуществившее руководство соучастниками преступления либо руководившее действиями организованной преступной группы или преступного сообщества.

5. Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, обмана, подзадоривания, физического насилия, угрозы или другим способом, вызвавшим решимость совершить преступление.

6. Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления предоставлением средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, и (или) предоставившее информацию, необходимую для совершения преступления, а также лицо, заранее обещавшее содействие по сокрытию преступника, средств или орудий совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем, а равно заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы.

Статья 34. Формы группового соучастия в преступлении

1. Формами группового соучастия в преступлении являются преступная группа, преступная группа по предварительному сговору, организованная преступная группа и преступное сообщество.

2. Совершение преступления преступной группой, преступной группой по предварительному сговору, организованной преступной группой или преступным сообществом влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом.

Статья 35. Преступная группа

Преступной группой признается совокупность двух и более соисполнителей, совместно совершивших преступление без предварительного сговора.

Статья 36. Преступная группа по предварительному сговору

Преступной группой по предварительному сговору признается совокупность двух и более соисполнителей, совершивших преступление, если эти лица заранее договорились о совместном совершении преступления.

Статья 37. Организованная преступная группа

Организованной преступной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся с целью совершения одного или нескольких преступлений, участники которой совершили планируемые преступления.

Статья 38. Преступное сообщество

Преступным сообществом признается структурированная организованная группа или объединение организованных преступных групп, действующие под единым руководством, члены которых совершили одно или несколько тяжких

или особо тяжких преступлений в целях получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Статья 39. Ответственность соучастников преступления

1. Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.

2. Соисполнители преступления отвечают по статье Особенной части настоящего Кодекса за преступление, совершенное ими, без ссылки на статью 33 настоящего Кодекса.

3. Уголовная ответственность организатора, руководителя, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное исполнителем преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда эти лица одновременно являлись соисполнителями преступления.

4. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам другие соучастники подлежат уголовной ответственности за покушение на преступление.

5. В случае неудавшегося подстрекательства лицо, которому не удаюсь скпонить других лиц к совершению преступления, несет уголовную ответственность за покушение на подстрекательство.

6. Лицо, не обладающее признаками специального субъекта, указанными в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, подлежит уголовной ответственности за участие в совершении преступления в качестве организатора, руководителя, подстрекателя или пособника в зависимости от выполняемой роли.

Статья 40. Ответственность организаторов, руководителей и участников организованной преступной группы или преступного сообщества

1. Организатор и руководитель организованной преступной группы или преступного сообщества подлежат уголовной ответственности:

а) за создание или руководство организованной преступной группой или преступным сообществом в случаях, предусмотренных статьями 205.3,205.4. 208, 209, 210,239 , 282.1 настоящего Кодекса;

б) за все совершенные организованной преступной группой или преступным сообществом преступления, если эти преступления охватывались их умыслом.

2. Другие участники организованной преступной группы или преступного сообщества подлежат уголовной ответственности:

а) за участие в преступлениях, предусмотренных статьями 205.3,205.4, 208, 209, 210,239, 282.1 настоящего Кодекса;

б) за преступления, в подготовке или совершении которых эти лица участвовали.

3. Создание организованной преступной группы в случаях, не предусмотренных статьей Особенной части настоящего Кодекса, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых создана организованная преступная группа

Статья 41. Эксцесс исполнителя преступления

1. Эксцессом исполнителя преступления признается выход исполнителя за рамки общего преступного умысла, то есть совершение исполнителем качественно иного либо более тяжкого преступления.

2. За эксцесс исполнителя преступления другие соучастники уголовной ответственности не подлежат.

Статья 42. Добровольный отказ соучастников от преступления

1. Исполнитель, добровольно отказавшийся от доведения преступления до конца, не подлежит уголовной ответственности при наличии условий, предусмотренных ст. 31 настоящего Кодекса.

2. В случае добровольного отказа исполнителя другие соучастники подлежат уголовной ответственности за покушение на то преступление, от доведения которого до кот/а добровольно отказшся исполнитель.

3. Организатор, руководитель преступления, подстрекатель а пособник не подлежат уголовной ответственности, если они предотвратили совершение преступления исполнителем или своевременно сообщили органам власти о готовящемся преступлении.

4. В случае добровольного отказа от преступления организатора, руководителя, подстрекателя или пособника исполнитель подлежит уголовной ответственности в зависимости от степени завершенности преступления.

5. Если действия организатора, руководителя, подстрекателя или пособника, предусмотренные частью третьей настоящей статьи, не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягмиющим обстоятельством при назначении наказания.

Институт соучастия в преступлении рассмотрен с позиций двух уровней, наличие которых обусловливает выявление конструктивных особенностей института соучастия, его уголовно-правовых предписаний, а также концептуальных построений, которые нашли свое закрепление в нормативном тексте. Новеллы главы 7 «Соучастие в преступлении» сформулированы в соответствии с авторской концепцией эквивалентной ответственности соучастников и положений законодательной текстологии. Это позволило уточнить дефиницию соучастия; внести коррективы, касающиеся разновидностей организаторов; дополнить дефиницию подстрекателя указанием на широко распространенные способы подстрекательства; сформулировать нормы о формах группового соучастия и дать определения понятий «преступная группа», «преступная группа по предварительному сговору», «организованная преступная группа», «преступное сообщество»; уточнить квалификацию действий организатора, подстрекателя и пособника при незавершенном характере действий исполнителя под воздействием не зависящих от него обстоятельств; предложить правила квалификации общего субъекта, принимавшего участие в преступлении совместно со специальным субъектом; сформулировать новые статьи об уголовной ответственности организаторов, руководителей и участников организованной преступной группы и преступного сообщества; переформулировать и уточнить нормативный текст об эксцессе исполнителя; сформулировать новеллы о правовых последствиях добровольного отказа соучастников — в случае отказа исполнителя от доведения преступления до конца и в случае отказа

со стороны организатора, подстрекателя и пособника.

В §3 «Конструирование и законодательно-текстологическая интерпретация теоретической модели главы 8 «Причинение вреда в исключительных ситуациях» представлен проект указанной главы в качестве материала практического воплощения законодательно-текстологического подхода к конструированию и интерпретации уголовно-правовых предписаний с учетом поверхностного и глубинного уровней проектируемого института.

Законодательными концептами института обстоятельств, исключающих преступность деяния, закрепленными в главе 8 УК РФ, являются «обстоятельства, исключающие преступность деяния», «необходимая оборона», «крайняя необходимость» и другие. Концептуальный уровень нормативных предписаний главы 8 УК РФ содержит такие доктриначьные концепты как «условия, характеризующие правомерность необходимой обороны», «условия, относящиеся к опасности, угрожающей охраняемым интересам» и т.д.

Неординарность юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, выраженная в сочетании реального причинения вреда право-охраняемым интересам с признанием совершенных действий непреступными, является причиной длительной дискуссии. В связи с этим в науке уголовного права сформировалось несколько концепций: концепция условий правомерности совершаемых действий при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния; концепция состава обстоятельств, исключающих преступность деяния, и концепция состава правомерного причинения вреда правоохраняемым интересам в исключительных ситуациях.

Концепция состава обстоятельств, исключающих преступность деяния, имеет несколько вариантов: концепция состава необходимой обороны (Т.Г. Шавгу-лидзе, В.И. Ткаченко, В.В. Меркурьев), концепция состава крайней необходимости (Г.С. Курбанов), концепция состава правомерных поступков (Ю.В. Баулин), концепция состава правомерного причинения вреда в исключительных ситуациях (А.И. Ситникова). Авторская концепция использована диссертантом при разработке главы 8 ТМ УК, которая имеет следующий вид:

ГЛАВА 8. ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ

Статья 37. Необходимая оборона

/. Правомерным признается причинение любого вреда посягающему лицу с целью защиты прав и законных интересов во время совершения общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

2. Наказуемым эксцессом необходимой обороны признается умышленное причинение смерти или тяжкого вреда здоровью посягающему лицу при совершении действий, явно не соответствующих характеру и степени опасности посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, а также обстановке защиты, за исключением случаев, когда посягательство явилось неожиданным для обороняющегося и такое лицо не могло объективно оценить характер и степень опасности посягательства.

3. Предписания настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Примечания. 1. Под исключительными ситуациями в данной главе следует понимать такие обстоятельства, при наличии которых причинение вреда признается правомерным либо непреступны.м.

2. Наказуемым эксцессом в статьях 37-42 ТМ УК является нарушение нормативных предписаний, признающих правомерными либо непреступными действия (бездействие), совершенные в исключительных ситуациях.

3. Термин «оби(ественно опасное посягательство» в равной мере относится к действиям лиц, подлежащих уголовной ответственности, и лиц, не достигших возраста наступления уголовной ответственности либо имеющих психические расстройства, в том числе исключающие вменяемость.

Статья 38. Задержание преступника

1. Правомерным признается причинение вреда лицу, совершившему преступление, с целью его задержания для доставления органам власти или пресечения возможности совершения им нового преступления, если иным способом задержать такое лицо не представлялось возможным.

2. Наказуемым эксцессом при задержании является умышленное причинение смерти, тяжкого или средней тяжести вреда лицу, совершившему преступление. если задерживающим лицом совершены действия, явно не соответствующие характеру и степени опасности совершенного преступления и обстоятельствам задержания.

3. Не являются превышением мер, необходимых для задержания, действия задерживающего лица, причинившие тяжкий или средней тяжести вред здоровью, если лицо, совершившее преступление, своим противодействием создавало угрозу жизни или здоровью лиг(а, осуществляющего задержание.

Статья 39. Устранение угрожающей опасности

1. Правомерным признается причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам менее значительного , чем предотвращенный, в период непосредственно угрожающей опасности с целью предупреждения последствий, опасных для жизни, здоровья либо общественной безопасности, если эта опасность не могла быть устранена иным способом и при этом действия по предотвращению угрожающей опасности соответствовали характеру, степени опасности и обстоятельствам ее устранения.

2. Наказуемым эксцессом при устранении опасности, непосредственно угрожающей правам и законным интересам, признается умышленное причинение вреда, равного или более значительного, чем предотвращенный.

Статья 40. Причинение вынужденного вреда

1. Непреступным признается причинение вынужденного вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам с целью защиты прав и законных интересов принуждаемого лица во время непосредственно осуществляемого физического или психического воздействия, если в результате принуждения лицо не име-

л о возможности руководить своими действиями (бездействием).

2. Наказуемым эксцессом в случае принуждения признается причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам, если принуждаемое лицо имело возможность действовать по своему усмотрению. Вопрос об уголовной ответственности принуждаемого лица при наличии признаков наказуемого эксцесса решается с учетом положений статьи 39 ТМ УК.

Статья 41. Обоснованный риск

1. Правомерным признается причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам во время совершения рискованных действий (бездействия) с целью достижения общественно полезных результатов, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда.

2. Наказуемым эксцессом в случае совершения рискованных действий (бездействия) является причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам, если рискованные действия (бездействие) были заведомо сопряжены с угрозой для жизни многих людей, возможностью экологической катастрофы ипи общественного бедствия.

Статья 42. Исполнение приказа (распоряжения)

1. Непреступным признается причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам лицом во время исполнения обязательного для него приказа (распоряжения) с целью выполнения возложенных на него служебных обязанностей, если такое лицо не осознаваю незаконность приказа (распоряжения). Уголовную ответственность за причинение вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ (распоряжение).

2. Наказуемым эксцессом при исполнении приказа (распоряжения) признается умышленное причинение вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам, если лицо осознаваю незаконность приказа (распоряжения). Неисполнение заведомо незаконного приказа (распоряжения) исключает уголовную ответственность.

Теоретическая модель главы 8 «Причинение вреда в исключительных ситуациях» разработана в соответствии с законодательно-текстологическим подходом с учетом авторской концепции состава правомерного причинения вреда в исключительных ситуациях. Нормативный текст главы 8 ТМ УК, основанный на новом концептуальном подходе, имеет ряд конструктивных особенностей по сравнению с уголовно-правовыми предписаниями, закрепленными в главе 8 УК РФ. Структурно упорядочен текст главы 8 ТМ УК за счет изложения предписаний института причинения вреда в виде двух частей — в первых частях статей указаны признаки правомерного причинения вреда правоохраняемым интересам, во вторых частях сформулированы предписания, предусматривающие ответственность за эксцесс; учтено положение законодательной текстологии о признании заголовков важнейшими признаками законодательного текста; в качестве конструктивных элементов проектируемых новелл выступают унифицированные элементы состава правомерного причинения вреда; в предписании о необходимой обороне от посягательства, не опасного для жизни обороняющегося, введен элемент, уточняющий

явность несоответствия мер обороны опасности посягательства; сформулированы примечания, в которых представлена дефиниция исключительных ситуаций, сформулировано определение наказуемого эксцесса, предусмотрена применимость предписаний о необходимой обороне и задержании преступника в отношении лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, и лиц, имеющих психические расстройства, в том числе исключающие вменяемость; для достижения соответствия между предписаниями Общей (ст. 37, 38 УК) и Особенной части (ст. 108, 114 УК) уголовного закона предлагается признать наказуемым эксцессом убийство и умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью нападающему лицу либо лицу, совершившему преступление. Ряд предложений, изложенных авторов в монографиях и статьях, отражен в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 19 от 27 сентября 2012 г.1

Глава 5 «Конструирование и текстологический анализ заголовков и нормативных предписаний Особенной части уголовного закона» содержит четыре параграфа, которые посвящены конструированию заголовков, нормативных предписаний, примечаний и текущим изменениям уголовного закона.

В §1 «Конструирование заголовков уголовного закона в соответствии с требованиями законодательной текстологии» заголовки уголовного закона рассмотрены как важнейшие текстуальные признаки законодательного текста, поскольку заголовки выполняют три функции: номинативно-назывную, информационно-смысловую и системно-интегративную. Номинативно-назывная функция проявляется в том, что слова либо словосочетания, вынесенные в заголовки уголовного закона, выполняют функцию двойного наименования, так как соотносятся с определенным явлением действительности, и в то же время имеют текстуальный смысл, который раскрывается по мере ознакомления с нормативным текстом. Информативно-смысловая функция заголовков заключается в том, что наименования разделов, глав и статей выступают в качестве смысловых и структурных доминант, которые дают возможность получить в режиме быстрого доступа информацию о структуре уголовного закона, системных связях его институтов и предписаний, их взаимном расположении и генерализованном содержании каждой структурной единицы. Законодательные заголовки выполняют интегратив-ную функцию, так как наименования разделов, глав, статей придают связность и цельность уголовному закону.

Законодатель уделяет заголовкам статей особое внимание. В результате включения в УК РФ новых статей и внесения изменений в заголовки действующих статей в уголовном законе появилось 67 ранее неизвестных заглавий, в том числе 9 - в Общей части, 58 - в Особенной части УК РФ. За период действия Уголовного кодекса РФ в той или иной степени отредактированы названия одного

' Составителями постановления ПВО РФ №19 от 27.09.12 (О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление) восприняты такие авторские концепты как объект, время, место, способ, цель посягательства (п. 4, 13), правомерная оборона от невменяемых и малолетних (п. 5), причинение любого вреда при опасном посягательстве (угрозе посягательства) (п. 10), ситуация (п. 24), правомерное причинение вреда (п. 25), уточнена квалификация причинения вреда при задержании (п. 23).

раздела и одной статьи Общей части и 29 статей Особенной части, в том числе двух новых статей, включенных в уголовный закон сравнительно недавно (ст. 205.1, 228.1 УК), дважды редактировались заголовки ст. 228.1, 314 УК РФ. Высокая активность по переименованию заголовков статей свидетельствует о том, что законодатель придает большое значение их качеству. Однако вместо оптимальных заголовков нередко формулируются заголовки, состоящие из длинных перечней незаконных действий и не менее длинных перечней предметов преступления, указанных в диспозиции (заголовки ст. 226.1, 228, 228.3, 228.4, 229.1 УК).

В диссертации проведена дифференциация уголовно-правовых заголовков на две группы: тематические заголовки и заголовки-диспозиции. Тематические заголовки используются в Уголовном кодексе РФ для обозначения разделов, глав и статей. Указанные названия имеют множество структурных моделей: 1) краткие заголовки, 2) заголовки-словосочетания, 3) удвоенные, 4) бланкетизированные, 5) перечневые, б) комбинированные (бланкетно-перечневые и несколько разновидностей уточняющих заголовков).

Краткие тематические заголовки в уголовном законе представлены однословным термином, обозначающим тему раздела, главы или уголовно-правового предписания. В Общей части УК РФ краткие тематические заголовки сформулированы в 6 статьях (5,3%). В Особенной части УК РФ краткие заголовки статей составляют 9,2% от общего числа заголовков Особенной части УК РФ (28 наименований). Такие заголовки имеют абсолютную воспроизводимость, являются опорными пунктами в тексте УК РФ. Заголовки-словосочетания представляют собой лаконичные наименования разделов, глав и статей уголовного закона. Тематические заголовки-словосочетания представлены в 30 статьях Обшей части УК РФ, что составляет 26,7%. В Особенной части УК РФ заголовки-словосочетания имеют 120 статей, (38,3%) от общего числа всех наименований статей УК РФ. Абсолютная воспроизводимость таких заголовков - критерий их высокого качества. Удвоенные (множественные) тематические заголовки представлены в УК РФ в названиях двух глав (гл. 9 и гл. 13). Они являются нетипичными для уголовного закона и подлежат переформулировке. Бланкетизированные тематические заголовки содержат указание на незаконность совершаемых действий, нарушение каких-либо прав, установленного порядка либо правил, неисполнение обязанностей, злоупотребление полномочиями или их превышение и другие нарушения установленных норм. Такие заголовки имеют 107 статей, что составляет 36,3% от общего числа заголовков статей Особенной части УК РФ. Перечневые тематические заголовки представляют собой наименования, в которых перечисляются объекты посягательства, преступные действия и другие признаки состава преступления. Они имеют место в 48 статьях Особенной части УК РФ (16,3%), обладают невысокой воспроизводимостью. Их воспроизводимость затруднена не только длиной перечня, но и наличием специальных терминов. Очевидно, что данные перечни следует генерализовать, переформулировать либо сократить иным образом. Комбинированные тематические заголовки сочетают в себе признаки других заголовков, имеют усложненную структуру и, как следствие, пониженную воспроизводимость. Особенно громоздкими являются блан-кетно-перечневые наименования статей (ст. 141.1 УК РФ и др.). Заголовки-

диспозиции полностью дублируют диспозиции статей либо их воспроизводят, за исключением отдельных фрагментов. Информативность заголовков-диспозиций избыточна, объем велик, а воспроизводимость близка к нулю. Появление таких заголовков в УК РФ обусловлено тем, что заголовочный фонд уголовного закона ко времени появления новых статей оказался исчерпанным, а его пополнение осуществляется самым простым способом - воспроизведением нормативных текстов в наименованиях статей УК РФ.

Качественные заголовки должны отвечать таким законодательно-текстологическим требованиям как воспроизводимость, достаточная информативность и соответствие заголовков содержанию структурных единиц и блоков. Заголовки, не отвечающие критериям качества, подлежат переформулировке с использованием приемов генерализации, сокращения перечней и уточнения признаков, которые снижают воспроизводимость законодательных наименований.

В §2 «Модели составов преступлений и конструирование нормативных текстов Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации» рассмотрены традиционные классификации составов преступлений, дана их интерпретация с учетом особенностей поверхностной структуры текстов уголовно-правовых предписаний и глубинного (концептуального) уровня, а также представлена авторская классификация составов преступлений, конструкции которых до настоящего времени не нашли своего отражения в доктрине уголовного права либо недостаточно отражены в уголовно-правовой литературе.

Законодательно-текстологический подход в отличие от логико-правового предполагает рассмотрение набора признаков, которые закреплены законодателем в тексте конкретных диспозиций, что позволяет составить типовые текстологические схемы различных видов преступлений и выявить те конструкции составов, которые не подпадают под признаки материальных, формальных и усеченных составов. По криминализующим признакам объективной стороны диссертант выделяет: состав неоднократности совершенного деяния (ст. 154, ч.1 ст. 180, ч. 2 ст. 180 УК), состав причинения определенного вреда (ст. 146, 147, 173, 201 УК и др.), состав поставления в опасность (ст. 215, 216, 217 УК и др.), состав применения насилия (ст. 133, 149, ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 163 УК и др.), по криминализующему признаку предмета преступления - состав размерности (ст. 172, 174, 177, 178, 185.4, 198 УК и т.д.).

Состав неоднократности совершенного деяния содержит указание на совершение незаконных действий, которые образуют состав преступления в случае неоднократного совершения таких действий. Неоднократность в указанных составах является криминализующим признаком совершенного деяния. Это означает, что однократное совершение деяния, указанного в диспозиции ст. 154 и ст. 180 УК РФ, преступлением не признается. Наряду с неоднократностью в ст. 154 УК РФ в качестве альтернативы указан субъективный признак - корыстные побуждения, а в ст. 180 УК РФ признак объективной стороны - крупный ущерб. Фактически в указанных статьях сформулированы два альтернативных состава: в ст. 154 УК РФ состав неоднократности и формальный состав, признаком которого являются корыстные побуждения, в ст. 180 УК РФ - состав неоднократности и состав причинения определенного вреда. Указанные особенности законодательных кон-

струкций не способствуют дифференциации разных составов и ведут к их смешению. Объективные и субъективные признаки этих деяний имеют существенные различия, поэтому их законодательная дифференциация должна осуществляться путем выделения соответствующих пунктов в рамках одной статьи или частей статьи.

Состав причинения определенного вреда - это состав преступления, который содержит указание на причинение конкретного вреда, крупного ущерба либо существенного вреда в качестве криминализующего признака совершенного деяния. Данные составы воспринимаются исследователями как материальные. Однако отождествление материальных составов преступлений с составами причинения определенного вреда является необоснованным. В материальных составах преступлений на причинение вреда указывается прямо, без каких-либо оговорок и условий. В составе причинения вреда обозначенный в диспозиции вред законодатель позиционирует как условие криминализации деяния. Об этом свидетельствует союз «если». Такого рода оговорка является рестриктивной, так как исключает возможность привлечения к уголовной ответственности при отсутствии вреда, указанного в тексте диспозиции.

В составе »оставления в опасность законодатель при конструировании объективной стороны указывает на возможные последствия. Законодательная модель преступлений с составом поставления в опасность включает в себя два признака: деяние и возможные последствия. Причинная связь между ними усматривается. Возможные последствия в таких составах являются криминализующим признаком, так как при отсутствии (или недоказанности возможности наступления соответствующих последствий) содеянное преступлением не признается.

Состав применения насилия содержит указание на применение насильственного способа в виде физического насилия или угрозы применения насилия, при наличии которых содеянное признается преступлением. По своей сути указанный признак имеет рестриктивный(ограничительный) характер, так как отсутствие физического или психического насилия исключает возможность привлечения к уголовной ответственности.

Состав размерности представляет собой состав преступления, содержащий указание на крупный размер извлеченного дохода, либо крупный размер имущества или денежных средств, при наличии которых содеянное признаётся преступлением. Это означает, что квалификация содеянного должна осуществляться с учётом размера дохода, денежных средств или имущества. Наличие крупного размера в качестве криминализующего признака предмета преступления дает возможность квалифицировать содеянное как оконченное или неоконченное преступление (при доказанности умысла на совершение преступления в крупном размере).

Автор отмечает, что освоение доктриной новых моделей составов преступлений имеет существенное значение для деятельности законодателя и правоприменителя, так как правоприменительная деятельность реализует уголовно-правовые предписания, основываясь не только на буквальном понимании нормативных текстов, но и с учетом их глубинного (концептуального) уровня.

§3 «Уголовно-правовые примечания как дополнительные нормативные тексты» посвящен примечаниям, включенным в уголовный закон в качестве необходимых текстовых элементов, поскольку они не только улучшают структурную организацию Уголовного кодекса РФ, но и повышают качество нормативного текста.

Главное назначение примечаний заключается в вынесении за пределы основного текста дополнительных сведений, способных усложнить уголовно-правовые предписания в композиционном и содержательном отношении. Примечания являются действенным инструментом уголовно-правовой политики, дающим возможность не только скорректировать применение тех или иных уголовно-правовых предписаний, но и внести изменения в механизм их реализации. Об этом свидетельствует особое внимание законодателя к текстам примечаний. Так, с 1998 г. по 2012 г. 34 Федеральных закона в текст УК РФ ввели новые примечания, 22 Федеральных закона внесли изменения и дополнения в имеющиеся примечания. По состоянию на 1.01.2013 г. тексты примечаний выглядят следующим образом: 18 примечаний к 15 статьям сохранили прежний вид в ред. ФЗ от 13.06.96 №63-Ф3, 10 примечаний утратили силу, 35 примечаний подверглись изменениям и дополнениям, 58 примечаний введены в УК РФ. Кроме того, законодатель создал прецедент введения примечаний в Общую часть УК РФ (прим. к ст. 73 УК).

В диссертации предложена законодательно-текстологическая классификация примечаний, имеющих отличия в конструктивном отношении. Выделены пять типовых моделей примечаний: примечания-дефиниции, примечания-уточнения, бланкетно-справочные примечания, примечания-исключения и примечания-ограничители.

Примечания-дефиниции — это легальные определения, разъясняющие понятия, которые нуждаются в пояснении в силу их неоднозначности (прим. к ст. 117, п. 2 к ст. 127.1, 139, 145.1, п. 1, 3 к ст. 158 УК и др. - всего 24 примечания к 19 статьям). Законодательные дефиниции имеют форму кратких формулировок, в которых указаны существенные признаки определяемого понятия. Темообразую-щий признак включает в себя определяемое понятие. Количество и набор описательных признаков может быть разным, так как зависит от степени сложности определяемого понятия.

Примечания-уточнения образуют нормативные предписания, уточняющие оценочные признаки за счет указания конкретного денежного эквивалента и других признаков (прим. к ст. 141.1, 146, 151.1, п. 2, 4 к ст. 158 УК и др. - всего 37 примечаний к 31 статье). Темообразующий состав примечаний-уточнений включает в себя оценочные признаки (значительный, крупный, особо крупный ущерб, размер или доход), которые являются уточняемыми понятиями. Описательные признаки примечаний-уточнений включают в себя стоимостной эквивалент уточняемого понятия.

В бланкетно-справочных примечаниях законодатель наряду с конкретными признаками указывает признаки, требующие обращения к другим нормативно-правовым актам. При этом степень определенности бланкетно-справочных примечаний является разной. Степень определенности достаточно велика, если законодатель указывает перечень конкретных объектов, известных правоприменителю

и другим адресатам (примечания к ст. 264, 318 УК). В тех случаях, когда законодатель в примечании делает отсылку к иным нормативно-правовым актам без указания конкретных объектов, дающих представление об определяемом понятии, степень неопределенности является весьма высокой (примечание к ст. 185.3 УК). Представляется, что законодатель должен противодействовать включению в уголовный закон примечаний, имеющих сугубо бланкетный характер, так как такого рода примечания сами требуют примечаний-разъяснений.

Примечания-исключения представляют собой нормативные предписания, которые при определённых условиях предусматривают освобождение от уголовной ответственности или ее неприменение и тем самым ограничивают или исключают возможность реализации репрессивных мер (прим. к ст. 122, 126, 127.1 УК РФ и др. - всего 31 примечание к 31 статье). Конструктивными особенностями примечаний-исключений являются а) специфичность темы - содержит уголовно-правовую характеристику лица, б) наличие описательных признаков, которые являются основанием освобождения от уголовной ответственности или от наказания.

В роли примечаний-ограничителей выступают уголовно-правовые предписания, ограничивающие сферу действия конкретной статьи при наличии условий, указанных в примечании (ст. 73, п. 2 к ст. 134, п. 2, 3 к ст. 201. п. 4 к ст. 285, п. 1, 2 к ст. 314 УК). Тексты примечаний, изложенных в п. 2, 3 к ст. 201 УК РФ, сформулированы по нетипичной схеме: описательные элементы этих предписаний предшествует теме предписания. Конструкция такой формулировки затрудняет восприятие примечаний.

Диссертант отмечает, что увеличение количества примечаний свидетельствует о возрастании регулятивной роли специализированных уголовно-правовых предписаний. В этой связи на первый план выступает законодательно-текстологическое исследование конструктивных особенностей примечаний, типовых схем построения примечаний, критериев оценки их качества и связанных с ними правил конструирования уголовно-правовых примечаний.

§ 4 «Анализ текущих изменений Уголовного кодекса Российской Федерации». В ходе законодательно-текстологического исследования изменений и дополнений, внесенных Федеральными законами в 2011-2012 гг. в уголовный закон, установлено, что в тексты статей Общей и Особенной частей УК РФ в 2011 г. внесены текстуальные изменения 12 Федеральными законами: в результате признаны утратившими силу 6 статей (частей) УК РФ, введены в действие 20 статей (частей, пунктов), внесены изменения в 29 статей (частей, пунктов) Общей части и в 433 статьи (части, пункты) Особенной части УК РФ, а также изменены заголовки 3 статей Особенной части. Динамика изменений текста примечаний к статьям Особенной части УК РФ выглядит следующим образом: одно примечание признано утратившим силу, внесены изменения в тексты примечаний к 8 статьям, введены в действие примечания к 7 статьям.

В 2012 г. уголовный закон изменен в следующих направлениях: изменена редакция 14 статей (частей, пунктов) и одного заголовка статьи Общей части, 56 пунктов (частей, статей) Особенной части, 6 пунктов примечаний и 5 заголовков статей Особенной части; введены в действие 7 пунктов (частей, статей) Общей

части, 31 пункт (часть) и 13 статей Особенной части, 8 пунктов примечаний и 3 новых примечания, причем одно примечание впервые введено в текст Общей части УК РФ; признано утратившим сипу одно примечание.

Анализ текстовых изменений, внесенных в уголовный закон, позволил установить конструктивные особенности уголовно-правовых предписаний, определить позитивные и негативные тенденции нововведений и внести предложения, направленные на их совершенствование.

В заключении изложены основные результаты диссертационного исследования, предложения, направленные на совершенствование Уголовного кодекса Российской Федерации, и указаны перспективы дальнейшего исследования законодательно-текстологических проблем уголовного права.

Основные положения диссертации отражены в 80 публикациях автора общим объемом 99,25 п.л. (личная доля автора 98,35 п.л.).

1. Монографии. Учебники

1. Ситникова А.И. Доктринальные модели и законодательные конструкции института соучастия в преступлении. - М.: Юрлитинформ, 2009. — 11,5 п.л.

2. Ситникова А.И. Законодательная текстология и ее применение в уголовном праве. — М.: Юрлитинформ, 2010. - 15,0 п.л.

3. Ситникова А.И. Законодательная текстология уголовного права. - М.: Юрлитинформ, 2011. - 16,0 п.л.

4. Ситникова А.И. Исключительные обстоятельства в уголовном праве: доктринальные модели и законодательные конструкции. - Москва-Берлин: Ин-фотропик Медиа, 2011. - 8,0 п.л.

5. Ситникова А.И. Законодательная текстология: уголовно-правовой аспект. - Saarbrucen: LAMBERT, 2011. -23.3 п.л.

6. Ситникова А.И. Русские криминалисты о неоконченных видах преступлений. — М.: Юрлитинформ, 2013. - 10,5 п.л.

II. Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнаукн России, для публикации результатов диссертационных исследований

7. Ситникова А.И. Принципы квалификации неоконченных преступлений // Следователь. - 2002. - №4. - С. 20-21 (0,2 п.л.).

8. Ситникова А.И. Наказуемость неоконченных преступлений // Уголовное право. - 2002. - №4. - С. 45-46 (0,2 п.л.).

9. Ситникова А.И. Особенности квалификации неоконченных преступлений // Следователь. - 2002. - №9. - С. 5-6 (0,2 п.л.).

10. Ситникова А.И. Институт неоконченного преступления: проблемы и новации // «Черные дыры» российского законодательства. - 2004. - №2. - С. 162-164 (0,5 п.л.).

11. Ситникова А.И. Криминологическая характеристика неоконченных преступлений // Следователь. - 2004. - №9. - С. 43-44 (0,2 п.л.).

12. Ситникова А.И. Реальные и фиктивные покушения на преступление // Уголовное право. - 2005. - №5. - С. 52-53 (0,3 п.л.).

13. Ситникова А.И. Квалификация покушений, связанных с фактическими ошибками // Следователь. - 2006. - №4. - С. 7-9 (0,3 п.л.).

14. Ситникова А. И. Оконченная и неоконченная легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Уголовное право. - 2006. - №4. - С. 56-59 (0,35 пл.).

15. Ситникова А.И. Уголовно-правовые признаки разбоя и бандитизма //Российский следователь. - 2006. - №5. - С. 12-14(0,35 п.л.).

16. Ситникова А.И. Контрабанда как неоконченное преступление // Таможенное дело. - 2006. - №4. - С. 34-37 (0,35 п.л.).

17. Ситникова А.И. Уголовная ответственность за преступления, совершенные лицами с сексуальной перверсией // Уголовное право. - 2007. - №1. - С. 60-62 (0,3 п.л. - соавтор A.C. Павлов).

18. Ситникова А.И. Правоприменительные фикции при ошибке субъекта в свойствах потерпевшей // Юридический мир. - 2007. - №4. — С. 29-31 (0,35 п.л.).

19. Ситникова А.И. Принципы дифференцированной квалификации действий, направленных на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Финансовое право. - 2007. - №5. - С. 12-14 (0,33 п.л.).

20. Ситникова А.И. Оконченное и неоконченное посягательство на жизнь мнимобеременной женщины // Российский следователь. - 2007. - №14. - С. 29-31 (0,3 п.л.).

21. Ситникова А.И. Доктринальные фикции в концепциях неоконченного преступления // Следователь. - 2007. - №10. - С. 23-25 (0.3 п.л.).

22. Ситникова А.И. Фикционизм в уголовном праве // Ленинградский юридический журнал. - 2008. - №1 (И). - С. 60-67 (0,38 п.л.).

23. Ситникова А.И. Проблемные вопросы квалификации убийства женщины при ошибке в ее свойствах // Уголовное право. - 2008. - №2. - С. 75-77 (0.3 п.л.).

24. Ситникова А.И. Квалификация действий организатора // Российский следователь. -2008. -№19. -С. 18-20 (0,35 п.л.).

25. Ситникова А.И. Теория и практика применения нормы, исключающей уголовную ответственность несовершеннолетних, достигших уголовно наказуемого возраста // Следователь. - 2008. - №4. - С. 25-27 (0,3 п.л.).

26. Ситникова А.И, Необходимая оборона - абсолютное право // Следователь. - 2008. - №11. - С. 6-11 (0,5 п.л.).

27. Ситникова А.И. Рецидив преступлений: теория и практика // Российский следователь. - 2009. - №3. - С. 27-30 (0,4 п.л.).

28. Ситникова А.И. Соучастие со специальным субъектом // Мировой судья. -2009. - №7.-С. 16-18 (0,3 п.л.).

29. Ситникова А.И. Квалификация действий соучастников при эксцессе //Уголовное право. - 2009. - №5. - С. 74-76 (0,3 п.л.).

30. Ситникова А.И. Тенденции уголовной политики, выраженные в нормах главы 8 УК РФ // Российский следователь. - 2010. - №9. - С. 16-18 (0,4 п.л.).

31. Ситникова А.И. Соборное Уложение 1649 года как законописный правовой памятник // История государства и права. - 2010. - №22. - С. 24-26 (0,3 п.л.).

32. Ситникова А.И. Криминологическая экспертиза как составляющая экс-пертологии уголовно-правовых норм // Российский следователь. - 2010. - №18. -С. 32-34 (0,3 п.л.).

33. Ситникова А.И. Преступления сексуального характера: интерпретация и применение // Уголовное право. - 2013. - №2. - С. 29-34 (0,35 п.л.).

34. Ситникова А.И. Законодательная текстология как инструмент конструирования и анализа уголовного закона // Российский ежегодник уголовного права. -№6. -СПб, 2013. С. 262-296 (2,0 п.л.).

35. Ситникова А.И. Законодательная текстология уголовного права: теория и практика// Вестник Моск. ун-та. Серия 11. Право. - 2013 (в печати) (1,2 п.л.).

III. Другие публикации по теме диссертации в периодических научных изданиях и сборниках

36. Ситникова А.И. Приготовление и покушение как внестадийные деликты // Современное образование: пути и перспективы развития в XXI веке. Сборник материалов IV МНПК 25 января 2002 г. - Орел: СГИ, 2002. С. 49-51 (0,25 п.л.).

37. Ситникова А.И. Авторский проект главы 6 УК РФ «Неоконченное преступление» // Известия ОрелГТУ. Серия «Экономика, управление, право». - 2003.

- №1 (5). С. 96-99 (0,32 п.л.).

38. Ситникова А.И. Развитие норм и доктринальных представлений о видах неоконченной преступной деятельности в отечественном уголовном праве // Известия ОрелГТУ. Серия «Экономика, управление, право». -2003. - №2 (6). С. 459463 (0,3 п.л.).

39. Ситникова А.И. Институт неоконченного преступления: реконструкция норм // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Сборник материалов МНПК 29-30 января 2004 г. - М.: Проспект, 2004. С. 169-172 (0,3 п.л.).

40. Ситникова А.И. Виды неоконченных преступлений в современном уголовном праве // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. Сборник материалов 111 МНПК 29-30 мая 2004 г.

- М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. С. 162-165 (0,3 п.л.).

41. Ситникова А.И. Институт неоконченного преступления: нормы и практика реализации // Эффективность уголовного законодательства РФ и обеспечение задач, стоящих перед ним. Сборник Всероссийской НПК 25-26 марта 2004 г. -Саратов: СГАП, 2004. С. 167-172 (0,25 п.л.).

42. Ситникова А.И. Отличие приготовления к преступлению от подготовки к преступлению // Уголовно-правовые и процессуальные проблемы отправления правосудия в современной России. Сборник материалов ВНПК 21-23 апреля 2005г. - Курск: КГТУ, 2005. С. 98-102 (0,25 п.л.).

43. Ситникова А.И. Развитие уголовно-правовых норм и научных представлений о приготовлении и покушении // История развития уголовного права и ее значение для современности. Сборник материалов V МНПК 26-27 мая 2005 г. -

М.: Проспект, 2006. С. 522-529 (0,25 пл.).

44. Снтиикова А.И. Сравнительно-правовой анализ норм о приготовлении стран ближнего и дальнего зарубежья // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Сборник материалов III МНПК 26-27 января 2006 г. - М.: Проспект, 2006. С. 303-307 (0,2 пл.).

45. Ситникова А.И. Законодательная интенция и юридические концепции неоконченного преступления // Изменяющаяся правовая система России в условиях изменяющегося социально-экономического развития. Сборник материалов МНПК 4-5 октября 2006 г. - Ростов-на-Дону: РГЭУ, 2006. С. 154-155 (0.15 пл.).

46. Ситникова А.И. К вопросу о юридических фикциях // Проблемы отправления правосудия по уголовным делам в современной России: теория и практика. Сборник материалов Всероссийской НПК 12-14 апреля 2007 г. - Курск: КурскГТУ, 2007. С. 67-70 (0,2 пл.).

47. Ситникова А.И. Юридические фикции и их классификация //Институциональная система государства: проблемы формирования и перспективы развития. Сборник материалов МНПК 18-19 мая 2007 г. В 2 томах. Т. 2. - Белгород: Б ГУ, 2008. С. 81-86 (0,25 пл.).

48. Ситникова А.И. Уголовно-правовые фикции как системообразующий фактор // Системность в уголовном праве. Сборник материалов II РКУП 31 мая -1 июня 2007 г. - М.: Проспект, 2007. С. 368-372 (0,3 пл.)

49. Ситникова А.И. Законодательные фикции в нормах о неоконченном преступлении и соучастии // Среднерусский вестник. - 2007. - №4. - Т. 2. - С. 6568 (0,25 пл.).

50. Ситникова А.И. Использование законодательных фикций в нормах о неоконченном преступлении и соучастии // Сборник материалов VIII МНПК 7-8 декабря 2007 г. - М.: Юрист, 2008. С. 418-422 (0,29 пл.).

51. Ситникова А.И. Законодательная техника и законодательная технология конструирования института неоконченного преступления // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Сборник материалов МНПК 24-25 января 2008 г. -М.: Проспект, 2008. С. 74-77 (0,25 пл.).

52. Ситникова А.И. Принудительные меры медицинского характера: законодательная техника // Вестник Омского ун-та. Серия «Право». - 2008. - №4 (17). С. 135-147 (0,35 пл.).

53. Ситникова А.И. Понятие, основание и цели применения принудительных мер медицинского характера // Уголовная политика и уголовное законодательство: теория и практика // Сборник материалов МНПК 27-28 мая 2008 г. -СПб., 2008. С. 387-391 (0,29 пл.).

54. Ситникова А.И. Предупреждение социально опасных деяний психически аномальных лиц // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты. Сборник материалов III РКУП 29-30 мая 2008 г. - М.: Проспект, 2008. С. 130-133 (0,25 пл.).

55. Ситникова А.И. Конструирование уголовно-правовых норм в первых законодательных актах Советского государства (необходимая оборона и крайняя необходимость) // Приемы совершенствования законодательной базы в борьбе с преступностью и другими правонарушениями. Сборник материалов МНПК 20-2! апреля 2008 г. - Орел: ОРАГС, 2008. С. 33-37 (0.23 пл.).

56. Ситникова А.И. Технология конструирования уголовно-правовых предписаний // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Сборник материалов VI МНПК 29-30 января 2009 г. - М.: Проспект, 2009. С. 139-142 (0,25 пл.).

57. Сшпникова А.И. О разработке концепции состава причинения правомерного вреда при наличии исключительных обстоятельств // Право на защиту прав и свобод человека и гражданина. Сборник материалов IX МНПК, посвященной 15-летию Конституции РФ. - М.: Юрист, 2009. Вып. 9. Т. 3. С. 702-704 (0,25 пл.).

58. Ситникова А.И. Правовая природа обстоятельств, исключающих преступность деяния // Актуальные проблемы юридической науки и практики. Сборник материалов МНПК 20 мая 2009 г. - Орел: ОРАГС, 2009. С. 250-254 (0,2 пл.).

59. Ситникова А.И. Уголовно-правовые предписания о принудительном лечении: текстологический подход // Альманах «Наука и практика». —■ Орел: ОГУ, 2009. С. 95-100 (0,29 пл.).

60. Сшпникова А.И. Уголовный закон как текстовый феномен // Уголовное право и процесс: идеи и практические воплощения. Сборник научных трудов. -Орел: ЮИ ОрелГТУ, 2009. С. 3-7 (0,2 пл.).

61. Ситникова А.И. Текстообразующие признаки уголовного закона // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Сборник материалов МНПК 28-29 января 2010 г. - М.: Проспект, 2010. С. 107-111 (0,25 пл.).

62. Ситникова А.И. Законодательная текстология как новое направление уголовно-правовых исследований // Проблемы ответственности в современном праве. X МНПК. Научные труды РАЮН. В 3 томах. Т.З. - М.: Юрист, 2010. С.667-670 (0,25 пл.).

63. Ситникова А.И. Классификация примечаний в Уголовном кодексе РФ //Актуальные проблемы борьбы с правонарушениями: история и современность. Сборник материалов МНПК 19 марта 2010 г. - Орел: ОРАГС, 2010. С. 248-253 (0,25 пл.).

64. Ситникова А.И. Преступления с террористической направленностью в условиях глобализации: текстологический аспект // Научные основы уголовного права и процессы глобализации. Сборник материалов V РКУП 27-28 мая 2010 г. -М.: Проспект, 2010. С. 834-839 (0,25 пл.).

65. Ситникова А.И. Заголовок как текстуальный признак уголовного закона // Уголовное право и процесс: идея и практика воплощения. Сборник научных трудов. Вып. 1. - Орел: Издатель А. Воробьев, 2010. С. 48-52 (0,2 пл.).

66. Ситникова А.И. Компетентность адресата уголовного закона как атрибут реципиента и проблема качества законодательного текста // Экономико-правовые процессы в современном обществе. Сборник научных трудов. — Орел: ВЭПИ, 2010. С. 49-53 (0,2 пл.).

67. Ситникова А.И. Уголовно-правовые примечания // Модернизация Уголовного кодекса РФ. Сборник материалов НПК, посвященной 15-летнему юбилею юридического факультета ОрелГТУ 3 декабря 2010 г. - Орел: Издатель А. Воробьев, 2010. С. 7-9 (0,2 пл.).

68. Ситникова А.И Методологические основы законодательной текстологии уголовного права // Проблемы методологии правовых научных исследований экспертиз. Научные труды РАЮН. - М.: Юрист, 2011. С. 741-743 (0,2 пл.).

69. Ситникова А.И. Новые конструкции составов экологических преступлений // Экология и уголовное право: поиск гармонии. Сборник материалов МНПК

6-9 октября 2011 г. - Краснодар: Изд-во «Эдви», 2011. С. 304-310 (0,3 п.л. - соавтор Г.В. Назаренко).

70. Ситникова А.И. Текстологическая интерпретация уголовно-правовых предписаний // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Сборник материалов VIII МНПК 15-18 апреля 2011 г. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2011. С. 305-309 (0,25 п.л.).

71. Ситникова А.И. Институт соучастия в преступлении в свете законодательной текстологии // Уголовное право: история, реалии, переход к устойчивому развитию. Сборник материалов VI РКУП 26-27 мая 2011 г. - М.: Проспект, 2011. С. 125-128 (0,2 п.л.).

72. Ситникова А.И. Заголовки уголовного закона // Уголовный закон: проблемы и перспективы. Сборник материалов МНПК 15 апреля 2011 г. - Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. С. 30-32 (0,15 п.л.).

73. Ситникова А.И. Безответственность несовершеннолетних, совершивших общественно опасные деяния: текстологический подход // Актуальные проблемы применения уголовно-правовых мер в отношении несовершеннолетних. Сборник материалов МНПК 27-28 апреля 2011 г. - Вологда: ВНПЭ ФСИН России, 2012. С. 151-157(0,25 п.л.).

74. Ситникова А.И. Состав преступления: новые конструкции // Вопросы правовой теории и практики. Сборник научных трудов. - Омск: Омская академия МВД России, 2012. С. 27-36 (0,3 п.л. - соавтор Г.В. Назаренко).

75. Ситникова А.И. Текстообразование уголовно-правовых предписаний и проблема качества уголовного закона // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Сборник материалов VIII МНПК 20-21 апреля 2012 г. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2012. С. 361-368 (0,3 п.л.).

76. Ситникова А.И. Законодательно-текстологическая интерпретация уголовного закона // Актуальные проблемы противодействия преступности в России и за рубежом. Сборник материалов МНПК 20 марта 2012 г. - Орел:ОФ РАНХиГС, 2012. С. 175-180 (0,29 п.л.).

77. Ситникова А.И. Текущие изменения Уголовного кодекса РФ // Вестник государственного и муниципального управления. - 2012. - №6. С. 122-124 (0,2 п.л.).

78. Ситникова А.И. Текущие изменения УК РФ в свете законодательной текстологии // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Сборник материалов X МНПК 18-21 апреля 2013 г. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2013. С. 256-263 (0,25 п.л.).

79. Ситникова А.И. Законодательная текстология как инструмент кодификации уголовного закона // Проблемы кодификации уголовного закона: история, современность, будущее. Сборник материалов VIII РКУП 30-31 мая 2013 г. - М,: Проспект, 2013. С. 210-214 (0,25 п.л.).

80. Ситникова А.И. Презумпции в уголовном праве // Проблемы теории и практики обеспечения безопасности в обществе и государстве: уголовно-правовые аспекты. Сборник материалов МНПК 10 апреля 2013 г. - Орел: ОФ РАНХиГС, 2013. С. 80-84 (0,25 п.л.).

Подписано к печати 25.12.2013 г. Формат 60x84 1/16. Объем 2,0 усл. п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1223

Отпечатано с готового оригинал-макета на поли граф отеской базе ФГБОУ ВПО «Госз'дарственный университет - учебно-научно-производственный комплекс» 302020, г. Орел, Наугорское шоссе, 29.

ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ
«Законодательная текстология уголовного права»

ФГБОУВПО «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ-УЧЕБНО-НА УЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС»

О^Фт л На правах рукописи

9*!<}1450б00

Ситникова Александра Ивановна

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕКСТОЛОГИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Кн. I

Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант -доктор юридических наук, профессор В.С. Комиссаров

Москва - 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................................................................. 4

ГЛАВА 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕКСТОЛОГИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ, МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ И ПРИКЛАДНОЙ

АСПЕКТЫ.................................................................................. 22

§ 1. Законодательная текстология как направление уголовно-правовых

исследований..................................................................................................................................22

§ 2. Методологические основы законодательной текстологии

уголовного права......................................................................... 36

§ 3. Законодательно-текстологическое конструирование уголовно-

правовых предписаний.................................................................. 46

§ 4. Законодательно-текстологическая интерпретация уголовного

закона....................................................................................... 62

ГЛАВА 2. ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА И ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕКСТОЛОГИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА КАК ВЗАИМОСВЯЗАННЫЕ И

ВЗАИМОДОПОЛНЯЮЩИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОСТРОЕНИЯ............ 83

§ 1. Законодательная техника и законодательная текстология в

контексте уголовного права........................................................... 83

§ 2. Уголовно-правовые предписания различных эпох с позиций

законодательно-текстологического подхода........................................ 115

§ 3. Уголовный кодекс Российской Федерации как текстуальный

феномен эпохи законопроизводства................................................... 152

ГЛАВА 3. ТЕКСТООБРАЗОВАНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ ПРЕДПИСАНИЙ И ПРОБЛЕМА КАЧЕСТВА УГОЛОВНОГО ЗАКОНА 175

§ 1. Уголовно-правовые предписания Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации как нормативные тексты............ 175

§ 2. Композиционно-графические особенности уголовно-правовых предписаний............................................................................... 195

§ 3. Проблема качества текста уголовного закона и компетентность адресатов......................................................................................................................................................................210

ГЛАВА 4. ПРИМЕНЕНИЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ТЕКСТОЛОГИИ В ОБЩЕЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА........................................................................... 239

§ 1. Теоретическая модель главы 6 «Неоконченное преступление» и ее

законодательно-текстологическое обоснование................................... 239

§ 2. Законодательно-текстологическое моделирование института

соучастия в преступлении............................................................... 264

§ 3. Конструирование и законодательно-текстологическая интерпретация теоретической модели главы 8 «Причинение вреда в

исключительных ситуациях»......................................................... 296

ГЛАВА 5. КОНСТРУИРОВАНИЕ И ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЗАГОЛОВКОВ И НОРМАТИВНЫХ ПРЕДПИСАНИЙ ОСОБЕННОЙ

ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА.................................................. 333

§ 1. Конструирование заголовков уголовного закона в соответствии с

требованиями законодательной текстологии....................................... 333

§ 2. Модели составов преступлений и конструирование нормативных

текстов Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации...... 350

§ 3. Уголовно-правовые примечания как дополнительные нормативные

тексты....................................................................................... 366

§ 4. Анализ текущих изменений Уголовного кодекса Российской

Федерации............................................................................ 394

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................... 406

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ................................ 415

ПРИЛОЖЕНИЯ........................................................................... Т.2

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Введение в действие Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. и принятие связанных с ним многочисленных Федеральных законов, вносящих изменения и дополнения в действующее уголовное законодательство России, знаменуют собой наступление эпохи законопроизводства, пришедшей на смену эпохам законописания и законотворчества. Новую эпоху отличает постоянный рост количества законов и внесенных в уголовное законодательство изменений, дополнений и поправок, рационализированный и зачастую рассчитанный на социально-экономические результаты политический диктат, укрепляющийся технологический подход к конструированию уголовно-правовых предписаний, и вместе с тем появление технико-юридического брака, связанного с ускоренным производством законов.

Обращает на себя внимание активность законодателя в сфере создания законов, регулирующих уголовно-правовые отношения. С 1998 по 2012 гг. принято 123 Федеральных закона, которыми внесено более тысячи трехсот изменений и дополнений в действующий Уголовный кодекс РФ, в том числе 2 Федеральных закона приняты в 1998 г., 7 - в 1999 г., 8 - в 2001 г., 8 - в 2002 г., 7 - в 2003 г., 5 - в 2004 г., 2 - в 2005 г., 4 - в 2006 г., 10 - в 2007 г., 8 - в 2008 г., 13 -в 2009 г., 22 - 2010 г., 12 - в 2011 г., 15 - в 2012 г. При этом рост количества нормативных актов не соответствует их качеству: серьезными проблемами являются пробельность, коллизионность, неясность нормативных предписаний, существует ряд проблем, связанных с их содержательной стороной, так как нормативные предписания в ряде случаев не соответствуют Конституции РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права.

ев освещает отдельные, преимущественно частные вопросы, занимается в основном апологетикой действующего законодательства и комментаторскими обобщениями нередко беспомощной правоприменительной практики.1

Существенный вклад в целенаправленное развитие и совершенствование Уголовного кодекса РФ вносит деятельность Российского Конгресса уголовного права, который является постоянно действующим органом, созданным в МГУ им. М.В.Ломоносова в мае 2006 г. Основная задача Конгресса - системное изучение уголовного законодательства и практики его применения - воплощена в темах, актуальных для современного уголовного законодательства в целях его наиболее эффективного применения в практике борьбы с преступностью. В частности, на I Конгрессе (2006 г.) рассмотрены конституционные основы уголовного законодательства, Вторым РКУП (2007 г.) исследована системность в уголовном праве, III Конгресс (2008 г.) посвящен выработке уголовно-правовых, криминологических и уголовно-исполнительных мер противодействия преступности. Внимание конгрессоров IV РКУП было обращено на категорию «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии. Актуальность заявленной темы вполне обоснованно аргументировал Президент Конгресса B.C. Комиссаров: «С сожалением приходится констатировать, что целевое предназначение закона в настоящее время далеко не всегда в обязательном порядке прописывается в законе. В противном случае многие законопроекты погибали бы на корню, ибо невозможно было бы объяснить ту несуразицу, а нередко и глупость, которую они содержат». В 2010 г. на V Конгрессе рассмотрены научные основы уголовного права и процессы глобализации. В Резолюциях Конгресса его участники отметили, что системность уголовного закона серьезно подорвана, продолжаются процессы обезнаучивания уголовного нормотворчества, что без серьезного научного обоснования уголов-

1 См.: Керимов Д.А. Проблемы законодательной техники // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. Материалы III МНПК 29-30 мая 2003 г. М., 2004, С. 24, 27.

■у

' Комиссаров B.C. Предисловие // Категория «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии. Материалы IV Российского Конгресса уголовного права (28-29 мая 2009 г.). М„ 2009. С. 3.

но-правовых предписаний невозможна эффективная борьба с преступностью. В Резолюции V Конгресса участники приняли решение о необходимости немедленного начала работы по подготовке новой редакции Уголовного кодекса и посчитали необходимым проинформировать о своем решении Президента, Правительство и Федеральное Собрание Российской Федерации.

В последние годы как наиболее весомый фактор совершенствования уголовного законодательства рассматривается законодательная техника. Серьезное внимание законодательной технике уделяют санкт-петербургская, нижегородская, ярославская, московские и другие научные школы, которые организовали массированные исследования общих и уголовно-правовых проблем законодательной техники, в том числе на монографическом уровне. Однако, как показывают результаты технико-юридических исследований, арсенал законодательной техники ограничен такими юридическими средствами как уголовно-правовые понятия, термины, конструкции, аксиомы, презумпции, фикции и юридические символы. Столь же ограниченным (строго очерченным) является и набор технико-юридических приемов. Более того, многие проблемы, которые в уголовном праве традиционно рассматриваются в рамках законодательной техники, являются законодательно-текстологическими проблемами правовой науки, права и закона.

Техноцентрическая парадигма, характерная для эпохи законотворчества, с присущими ей «техницизмами» (юридическая техника, технология законодательства, механизм правового регулирования) постепенно дополняется законодательной (в нашем случае - уголовно-правовой) текстологией, уделяющей внимание тексту уголовного закона, его конструированию и законодательно-текстологической интерпретации с позиций отраслевой законодательной текстологии. Перспектива объединения технико-юридической и законодательно-текстологической парадигм в единую законологическую парадигму уголовного права является важным показателем актуальности данного исследования.

Главным аргументом в защиту актуальности исследования уголовно-правовой текстологии является необходимость формирования законодательной

текстологии, направленной на повышение качества конструирования уголовно-правовых предписаний и достижение прагматичных (более эффективных) результатов законодательно-текстологической интерпретации и применения уголовного закона с учетом законодательно-текстологических наработок.

Степень научной разработанности темы исследования. Впервые текстологический подход как теоретическая основа исследования нормативно-правовых актов заявлен авторами-составителями российского законодательства Х-ХХ веков в девяти томах, опубликованного в период с 1984 по 1999 гг. Создатели этого труда, О.И.Чистяков, В.Л.Янин, В.М.Клеандрова, С.М.Казанцев, Г.А.Кутьина и другие авторы, провели исследование правовых памятников с позиций общей текстологии в соответствии с ее принципами и методами. Понятие «законодательная текстология» в научном обороте историками права не использовалось, так как общая текстологическая ориентация имеет четко выраженный исторический вектор, который предопределяет обращение к генезису текста и генезису правовых идей.

Законодательно-текстологическая проблематика в уголовном праве представлена работами таких авторов как А.И. Бойко, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, Ю.В. Голик, А.Э. Жалинский, Н.Г. Иванов, В.А.Казакова, А.П. Козлов, В.П. Ко-няхин, Л.Л. Кругликов, М.Б. Кострова, B.C. Комиссаров, А.П.Кузнецов, H.A. Лопашенко, Г.В. Назаренко, А.В.Наумов, C.B. Максимов, К.К. Панько, П.Н. Панченко, H.A. Шулепов и др. Характерная особенность большинства исследований по уголовному праву, в которых в той или иной степени затронута законодательно-текстологическая проблематика, проявляется в отсутствии точного соответствия между проблематикой и тематикой, так как законодательно-текстологический подход недостаточно отрефлектирован в общей теории права и отраслевых юридических науках. Уголовное право не является в этом отношении исключением: большинство авторов не дифференцирует технико-юридические и законодательно-текстологические феномены, имеющие место в уголовном законодательстве. В силу этого в работах, посвященных языку уголовного закона, его законодательной технике, во многих случаях фактически

рассматривается законодательно-текстологическая, а не технико-юридическая проблематика, что свидетельствует о несовпадении тематики и проблематики.

Потребность в законодательно-текстологических исследованиях осознается не только историками права, но и специалистами по уголовному праву. П.Н. Панченко справедливо отмечает, что суть технико-юридической проблематики, касающейся законодательного текста, может быть выражена словами «правовая текстология». В публикации указанного автора вопрос о необходимости разработки правовой текстологии имеет постановочный характер. При этом автор отождествляет правовую и юридическую текстологию, законоведение, законологию и теорию закона.1 Это означает, что вопрос о терминологическом обозначении теории, объектом которой является текст закона, остается нерешенным, а в качестве объекта исследования традиционно понимается закон, а не текст закона. Предлагаемый в диссертационной работе законодательно-текстологический подход к уголовному закону по существу предполагает создание нового направления уголовно-правовых исследований.

Предмет исследования включает в себя нормативный материал действующего Уголовного кодекса Российской Федерации, Федеральных законов, которыми внесены изменения и дополнения в уголовное законодательство России; тексты ранее действовавших законов, содержащие нормы уголовно-правового характера, тексты зарубежных криминальных кодексов; практику за-конописания, законодательную технику эпохи законотворчества; практику толкования уголовно-правовых предписаний; теоретические взгляды, касающиеся структурной организации уголовного закона, конструирования уголовно-

1 См.: Панченко П.Н. Юридическая техника как фактор совершенствования уголовного законодательства// Проблемы юридической техники. Н. -Новгород. 2000. С. 563-564.

правовых предписаний; уголовно-правовые концепции, являющиеся основой законодательно-текстологического конструирования и законодательно-текстологической интерпретации нормативного материала в уголовном праве.

Задачи данного исследования включают в себя:

1) формирование теоретических и методологических основ законодательной текстологии уголовного права;

6) практическое применение положений законодательной текстологии для разработки теоретических моделей институтов Общей части Уголовного кодекса с последующей интерпретацией уголовно-правовых предписаний с учетом поверхностного (конструктивного) и глубинного (концептуального) уровней нормативного текста;

7) использование теоретических положений законодательной текстологии при конструировании заголовков глав и статей, моделей составов преступ-

лений, нормативных текстов уголовно-правовых предписаний и примечаний.

Методология и методика диссертационного исследования. Методологической основной данного исследования является диалектичес�

Автор: Ситникова, Александра Ивановна
Город: Орел
Год: 2013
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Законодательная текстология уголовного права тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Законодательная текстология уголовного праватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Законодательная текстология уголовного права»

ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ «Законодательная текстология уголовного права»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Законодательная текстология уголовного права»

ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ
«Законодательная текстология уголовного права»