АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Формирование и развитие исправительно-трудовой системы СССР 1918-1941 гг.»
пи си
4846433
Евсеев Иван Валентинович
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОИ
СИСТЕМЫ СССР 1918 -1941 гг. (НА ПРИМЕРЕ ЮЖНО -УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА): ИСТОРИКО - ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
1 9 МАЙ 2011
Саратов 2011
4846453
Работа выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Самарский юридический институт ГУФСИН России».
Научный руководитель - доктор юридических наук, профессор
Финогентова Ольга Евгеньевна
Официальные оппоненты:
Защита диссертации состоится «06» июня 2011 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д - 212.239.02 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Саратовская государственная академия права» по адресу:410056 г. Саратов, ул. Чернышевского, д.104, ауд.102,
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Саратовская государственная академия права».
Автореферат разослан «_»_2011 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
доктор юридических наук, профессор Смыкалин Александр Сергеевич
доктор юридических наук, профессор Нижник Надежда Степановна
Ведущая организация -
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Пермский государственный университет» (юридический факультет)
кандидат юридических наук
О. С. Ростова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования определяется теоретической и практической значимостью широкого круга вопросов, связанных с формированием и развитием отечественной уголовно-исполнительной системы.
На современном этапе в стране происходит процесс реформирования уголовно-исполнительной системы на основе историко-правовых наработок, так как многие пенитенциарные методы и методики имеют конкретные исторические корни.
Развитие указанного направления требует всестороннего научного анализа истории развития уголовно-исполнительной системы в целях ее совершенствования. Вместе с тем принцип научности познания требует рассмотрения любого социального явления в его историческом развитии.
В этой связи возникает необходимость глубокого, всестороннего рассмотрения историко-правовых предпосылок, закономерностей и тенденций становления и развития системы исполнения наказаний в уголовно-исполнительном праве РСФСР и СССР в 1918 - 1941 гг., что, на наш взгляд, позволит дать объективную оценку перехода от пенитенциарного направления к исправительно-трудовому в развитии уголовно-исполнительной системы Советского государства, поможет раскрыть теоретическую и идеологическую основы данного перехода, объяснить причины и движущие механизмы формирования и развития уголовно-исполнительной политики, проводимой советской властью как на территории СССР в целом, так и на Южном Урале в частности, не только в 1920 - 40-е годы прошлого столетия, но и в более поздний период.
Указанными выше обстоятельствами, а также насущной необходимостью создания теоретической базы реформирования уголовно-исполнительной системы современной России определяется актуальность избранной автором темы диссертационного исследования и значимость его результатов.
Степень научной разработанности темы.
Историографию развития исправительно-трудовой системы можно разделить на четыре основных этапа.
Первый этап историографии охватывает 1920 - 1928 гг., когда на Западе и в России, а потом и в СССР, стали появляться работы по описанию и функционированию его уголовно-исполнительной системы.
Так, в 1923 г. С. В. Познышев1 издал первое после Октябрьской революции, переработанное учебное пособие по тюрьмоведению для студентов юридических учебных заведений и практических работников под названием «Основы пенитенциарной науки». Вслед за С. В. Познышевым появились и другие исследователи, работы которых публиковались в «Административном вестнике». Это был ежемесячный журнал НКВД
' Познышев С. В. Основы пенитенциарной науки. - М.: Мосполиграф, 1923.
3
РСФСР, в котором были опубликованы первые научные статьи по исправительно-трудовому праву, написанные сотрудниками ГУМЗ Е. Г. Ширвиндтом, Ю. Ю. Бехтеревым, В. Р. Якубсоном, М. А. Кеслером, А. Ф. Шестаковой, Б. С. Утевским, Ф. М. Миллером2.
Второй этап историографии охватывает 1930-е - середину 1950-х гг., когда историки и правоведы смогли проанализировать накопленный материал. Но выводы в СССР и на Западе были разными.
Проблемы истории уголовно-исполнительной системы СССР вызвали огромный интерес у зарубежных исследователей. Труды П. Бартона, Д. Даллина и Б. Николаевского, Т. Клиффа3, посвященные истории принудительного труда в нашей стране, были опубликованы в конце 40-х и в начале 50-х гг. Эти авторы в условиях отсутствия официальных статистических данных попытались методом экстраполяций определить число узников советских лагерей в 1934 - 1953 гг. (П. Бартон) и в 1931-1947 гг. (Д. Даллин и Б. Николаевский). Общее описание исправительно-трудовых лагерей представлено в работе Б. А. Яковлева «Концентрационные лагери СССР»4. Ж. Росси опубликовал «Справочник по ГУЛАГу»5, содержащий термины, имевшие хождение в советских лагерях и колониях.
После смерти И. В. Сталина и прекращения репрессий во второй половине 1950-х гг. стали появляться труды по исправительно-трудовому праву, содержавшие критические оценки культа личности И. В. Сталина. Л. В. Багрий-Шахматов, Н. А. Беляев, М. А. Ефимов, А. Г. Крахмальник, И. С. Ной, Н. А. Стручков6, не смотря на критические оценки, рассматривали проблемы исполнения наказаний в рамках «классового» подхода, но в русле пропаганды гуманизма исправительно-трудового права в СССР.
Третий этап относится к концу 50-х - середине 80-х гг. Он начинается с постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» от 30.06.1956г. Н. С. Хрущев в секретном докладе на XX Съезде КПСС указал на «деформацию социализма». Эта концепция легла в основу ряда научных публикаций таких историков как Н. Н. Маслов, Р. А. Медведев, Ю. А. Поляков, Н. Н. Федосеев и др., но она не встретила понимания у западных исследователей, перешедших от разрозненных публикаций к комплексным исследованиям истории ГУЛАГа.
В этот период наиболее ценными по содержанию можно считать работы Л. В. Багрий-Шахматова, Н. А. Беляева, В. А. Елеонского,
А. Г. Крахмальника, А. Е. Наташева, Г. А. Туманова, И. В. Шмарова.
2 Авербах И. Л. От преступления к труду. - М., 1936; Герцензон А. Л. Борьба с преступностью в РСФСР. -М.,1928; Кербер Е. Как советская Россия борется с преступностью. - М.,1933; Утевский Б.С. Как советская власть исправляет преступников. - M., 1930.
3 Barton P. V institution concentrationnaire en Russie (1930-1957). P., 1959; Dallin D.J., Nicolaevsky B.I. Forced Labour in Soviet Russia. New Haven, 1947.
4 Яковлев Б. Концентрационные лагери СССР. - Мюнхен, 1955.
5 Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. В 2-х ч. - М., 1991.
6 Багрий-Шахматов Л.В. Система уголовных наказаний и исправительно-трудовое право. - М., 1969; Крахмальник Л. Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. - Саратов, 1963; Стручков VI. А. Советское исправительно-трудовое право. - М., 1961.
Четвертый этап. Принципиально важным для отечественной социально-политической и социально-философской литературы стал период 1980 - 1990-х гг., когда открылся доступ к засекреченным документам, а главное - появилась возможность отстаивать свою позицию, не опасаясь преследований.
В конце 1980-х гг. - начале 1990-х гг. сложились две точки зрения на природу репрессий в Советском Союзе. Так А. П. Бутенко, Д. Волкогонов, В, М. Курицын, Р. А. Медведев, Н. С. Симонов считали репрессии результатом отступления от основополагающих принципов социализма, а Ю. Борисов, А. Голубев, И. Клямкин, А. С. Ципко7 - закономерным итогом большевистской революции.
В 1989 - 1992 гг. многие документы ГУЛАГа становятся доступными более широкому кругу исследователей. В. Н. Земсков, А. Н. Дуги», В. В. Цаплин опубликовали материалы, раскрывающие динамику численности и качественного состава различных категорий репрессированных. Огромную работу проделали авторы серии статей «ГУЛАГ: структура и кадры»8, проследившие историю создания, функционирования и развития исправительно-трудовой системы.
Серьезные исследования, освещающие историю репрессий и деятельность конкретных лагерных комплексов на региональных материалах, имеются в ряде областей России (Западная и Восточная Сибирь, Республика Коми, Кировская область). В работах О. Азарова, О. Афанасова, В. Берлинских, Л. И. Гвоздковой, О. П. Еланцевой, А. А. Мить, Н. А. Морозова, А. Б. Суслова, В. Н. Уйманова, А. М. Широкова9 и других проведен глубокий анализ рассматриваемой проблемы.
В монографии Л. И. Гвоздковой прослеживается эволюция лагерной системы в Кемеровской области. В 2000 г. Н. А. Морозовым была защищена докторская диссертация «ГУЛАГ в Коми крае. 1929 - 1956», посвященная истории системы лагерей и спецпоселений на Европейском Севере страны. Деятельность Дапьстроя в 1930-е гг. изучалась А. И. Широковым, а в монографиях О. П. Еланцевой обобщается опыт строительства БАМа силами заключенных. В статьях Л. И. Бородкина и С. Эртца10 освещаются способы организации трудового использования заключенных Норильлага.
Большое внимание в исторической и юридической литературе уделялось исследованиям в области правового развития и функционирования пенитенциарной системы в целом в СССР. В работах Ю. И. Стецовского и
7 Ципко А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. - 1988. - №11. - С.45-55; №12. - С.40-48; 1989. - №1. -С.46-56; №2. - С.53-61; №4. - С. 175-181.
' Ксжурин А. И., Моруков Ю. Н„ Петров Н. В. ГУЛАГ; структура и кадры // Свободная мысль. - 1999. - №8. - С. 109—128; №9. - C.110-123; №11. - С.107-125; №12. - С.94-111; 20()0. - №1. - С.108-123; №2. - С.110-125.
' Азаров О. И. Железнодорожные лагеря НКВД (МВД) на территории Коми АССР (1938 - 1959 гт,): авторсф. дис. ...канд. ист. наук. - Сыктывкар, 2005; Афанасов О. В. История Озерного лагеря в Иркутской области (1948 - 1963 гг.): авгореф. дис.... канд. ист. наук. - Иркутск, 2001.
10 Бородкин Л. И„ Эртц С. Труд в ГУЛАГе: динамика и структура рабочей силы в Норильлаге // Уральский исторический вестник. №9. - Екатеринбург, 2003. С.239-261.
П. Соломона раскрывалась правовая сущность советских репрессивных механизмов, был дан анализ деятельности карательных органов. Значимым событием стал выход в свет монографии А. С. Смыкалина", который представил комплексную характеристику советской системы исправительно-трудовых учреждений с 1917 до конца 1950-х гг. В своей работе автор предложил собственное видение исторической периодизации развития пенитенциарной системы, охарактеризовал формы вовлечения советских и иностранных граждан в систему принудительного труда.
Историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время, несмотря на появление огромного количества материала по функционированию исправительно-трудовой системы, ее структурных и региональных составляющих, проблема остается малоизученной. Вне поля зрения исследователей находятся многие ключевые проблемы теоретического и конкретно-исторического содержания на региональном уровне, без осмысления которых невозможно понять проводимую политику.
Объектом исследования в данной работе являются политико-правовые действия советской власти, направленные на организацию и развитие уголовно-исполнительной системы в целом в стране и конкретно на территории Южного Урала в 1918-1941 гг.
Предметом настоящего исследования, выступает советская уголовно-исполнительная система Южного Урала в 1918 - 1941-е гг., виды мест лишения свободы, уголовно-исполнительная политика, реализация которой происходила в названных учреждениях, а также социальные, экономические и идеологические условия развития самой системы.
Цель работы - выявить закономерности формирования и развития советской уголовно-исполнительной системы и их особенности на Урале в 1918 - 1941 гг. на основе рассмотрения нормативных актов; показать этапы формирования и развития системы; рассмотреть по периодам взаимодействие пенитенциарных и исправительно-трудовых компонентов в формировании системы как в целом по стране, так и на Южном Урале.
В соответствии с этой целью в исследовании сформированы следующие задачи исследования:
1. Соотнести влияние пенитенциарного и исправительно-трудового компонентов на развитие системы исполнения наказания на Южном Урале.
2. Определить, что можно отнести к пенитенциарному направлению в нормативно-правовых актах, и как они влияли на формирование и развитие уголовно-исполнительной системы СССР 1918 - 1941гг.
3. Определить основные факторы, влиявшие на развитие норм уголовно-исполнительного права и учреждений исправительно-трудовой системы в СССР.
4. Выделить основные этапы формирования уголовно-исполнительной системы на Южном Урале в 1918 - 1941 гг.
1' Смыкалин A.C. Колонии и тюрьмы в Советской России. - Екатеринбург, 1997.
6
5. Выявить специфику уголовно-исполнительной системы в ЮжноУральском регионе.
6. Дать характеристику процессу формирования и развития уголовно-исполнительной системы на Южном Урале в 1918-1941 гг.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1918 до 1941 гг., т.е. с момента появления норм права, регулирующих работу исправительных учреждений, и до начала Великой Отечественной войны, в рамках которого выделяются следующие этапы развития первый (1918 - 1930 гг.) - этап формирования системы учреждений исполнения наказаний на Южном Урале; второй (1930 - 1941 гг.) - этап трудового использования спецконтингента и перерастания уголовно-исполнительной системы в исправительно-трудовую, когда правовые нормы были подменены ведомственными инструкциями и приказами.
Территориальные рамки исследования охватывают пространство Южного Урала, где в 1919 г. были образованы первые исправительно-трудовые лагеря, которые стихийно возникали на территории четырех губерний - Уфимской, Екатеринбургской, Оренбургской, Челябинской. Проведенная советской властью административно-территориальная реформа в конце 1923 г. позволила объединить эти выделенные территории в Уральскую область12, в составе 16 округов, 205 районов, 87 городов.
На ее территории шел процесс формирования единой региональной уголовно-исполнительной системы с 1923 по 1934 гг. В 1934 г. территория Уральской области была разделена, и на ее основе возникли новые области -Челябинская, Курганская, Чкаловская (Оренбургская) и часть территории отошла от Башкирской АССР. Это относится к присоединению Аргаяшского района к Челябинской области.
Все это пространство было насыщено исправительно-трудовыми образованиями, имевшими на тот момент административно-территориальную и социально-экономическую общность и общую экономическую значимость. Необходимо отметить, что наименование «Южный Урал» часто используют для неофициального названия Челябинской области.
Методологическую основу диссертационного исследования составили: подходы и методы, относящиеся к методологическому аппарату гуманитарных наук и получившие распространение в историко-правовых исследованиях. Они включают:
общие методологические подходы научного познания и, прежде всего:
- принцип диалектики (рассмотрение предмета исследования в его развитии, логической определенности, исторической конкретности и диалектической связи между логическим и историческим способами познания, системности и всесторонности исследования),
- метод восхождения от конкретного к абстрактному, позволяющий
^Постановление ВЦИК РСФСР. «Положение об Уральской области» от 24 октября 1923 г. // Государственный архив РФ (ГАРФ) Ф. Р. 1235, оп. 25, д. 32, л. 2.
выразить объективную реальность во всем многообразии присущих ей черт, свойств и закономерностей, а также и другие общенаучные подходы (сравнительный, описательный и статический, методы анализа и синтеза, исторической реконструкции, аналогии).
Важное значение имели специально-исторические методы, среди которых нужно выделить:
- историко-типологический подход, позволяющий выявить общие черты в группе исторических явлений, требующие их однородного правового регулирования;
- историко-системный метод, который предполагает раскрытие внутренних механизмов действия общественно-политических систем, что требует адекватных им юридических форм.
Среди частно-научных методов, которые были использованы при написании данной работы, следует назвать:
- формально-юридический метод, используя который стало возможно проанализировать и оценить политические и правовые акты того времени не только как исторические документы, но и как юридические источники, свидетельствующие о направлении развития правовой системы в целом в конкретный период. При этом использование историко-юридического подхода позволило провести исследование основных правовых характеристик подготавливавшихся и реализовывавшихся правительством реформ.
- метод государственного и правового моделирования позволил выявить характеристики отдельных правовых институтов того времени на основании современных теоретических знаний об основных чертах указанных правовых институтов.
Кроме того, в работе использованы исторические и историко-правовые методы типизации, ретроспекции, исторического моделирования и др.
По методологическим основам данное диссертационное исследование является историко-юридическим, соответствующим предметной области истории государства и права.
Источниковая база исследования включает в себя как неопубликованные, так и опубликованные документы и материалы, которые можно классифицировать по следующим группам: нормативные правовые акты, делопроизводственная документация, статистические материалы, документы личного происхождения, мемуары и периодическая печать.
Большую ценность для нашей темы представляют нормативные правовые акты, которые содержатся в Собрании узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР, Собрании законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. Это основополагающие документы, определившие структуру, основные принципы деятельности органов, исполняющих наказание в виде лишения свободы.
Особую группу источников составляют общегосударственные и ведомственные нормативные акты, изданные в 1920 - 1930-е гг., а также сборники ведомственных документов.
В данной работе в основном используются материалы Государственного архива РФ (ГА РФ): документы из фонда ГУЛАГа МВД СССР (Ф. 9414) и фонда МВД СССР (Ф. 9401), а также опубликованные документы из этих и других архивных фондов.
Их можно сгруппировать следующим образом: первая группа представлена документами официальной направленности, которые определяли действия властей по формированию и развитию уголовно-исправительной системы. Эта группа подразделяется на две подгруппы. Первую подгруппу представляют документы правового характера, в которых закреплялись основополагающие направления функционирования системы. Это нормативные акты, опубликованные в открытой печати. Вторую подгруппу представляют документы служебного характера, направленные с соответствующим грифом на места для руководства к действию. Это различные инструкции, предписания, распоряжения и приказы и т.д.
Вторую группу - делопроизводственная документация - составили как опубликованные, так и неопубликованные материалы Государственного архива Свердловской области (TACO), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Государственного архива МВД Челябинской области, Государственного архива Курганской области (ГАКО) и т.д.
В зависимости от характера информации целесообразно выделить несколько подгрупп источников во второй группе. К первой подгруппе относится делопроизводственная документация исправительно-трудовых учреждений Челябинской, Оренбургской, Курганской областей. Эту подгруппу в свою очередь можно подразделить еще на два направления: материалы ГУЛАГа и других главков НКВД-МВД (годовые отчеты по основной деятельности; отчеты по труду; докладные записки о работе ГУЛАГа; докладные о наличии, движении и трудовом использовании заключенных; обзоры, докладные записки; справки о состоянии лагерей и колоний; литерные дела лагерей) и документация самих лагерей (годовые отчеты по основной и подрядной деятельности, приказы управлений лагерей, колоний, тюрем и комендатур).
Вторую подгруппу составляют материалы партийных органов: протоколы партийных конференций и собраний, докладные записки о работе политотделов лагерей.
К третьей подгруппе относятся материалы статистических управлений: отчеты о выработке продукции в натуральном выражении; докладные записки о проверке выполнения планов; сводки о работе промышленности по отраслям; сопоставительные таблицы итогов работы промышленности по областям и экономическим районам; сводки о числе предприятий и рабочих.
Четвертую подгруппу формируют документы предприятий, использовавших рабочую силу заключенных на контрагентской основе. Сведения о численности этого спецконтингента содержатся в объяснительных записках к годовым бухгалтерским отчетам предприятий, статистических отчетах о выполнении планов по труду и зарплате, месячных статистических отчетах о численности работников.
Воссоздание подлинного, а не декларируемого исторического опыта требует обращения к архивным данным. В ходе работы над темой соискателем изучено около 300 дел из 10 фондов 4 центральных и 10 местных архивов: Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, бывший РЦХИДНИ, ранее ЦПА ИМЛ); Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, бывшие ЦГА РСФСР и ЦГАОР СССР); Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ, бывший ЦГА БАССР); Государственного архива Курганской области (ГАКО); Государственного архива Свердловской области (ГАСО); Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО, бывший ПАСО); Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), состоящего из фондов бывшего государственного архива Челябинской области (ГАЧО) и Центра документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО, ранее ПА40). А также архивы историко-краеведческих музеев Верхнеуральска, Златоуста, Челябинска, Верхнего Уфалея и архивов текущих документов четырех учреждений ГУФСИН России по Челябинской области.
Отдельные аспекты правоприменительной политики, мер борьбы с преступностью нашли свое отражение в статьях лидеров Советского государства - В. И. Ленина, И. В. Сталина,13 а также работах ученых-юристов и сотрудников советского государственного аппарата 1920 - 1930-х гг. А, Я. Вышинского, Н. В. Крыленко14, опубликованных в периодической печати и отдельными изданиями.
Научная новизна работы обусловливается тем, что в работе впервые в отечественной историко-юридической науке исследуются этапы формирования и развития уголовно-исправительной системы Южного Урала в 1918 - 1941-х годах. Анализ влияния уголовно-исполнительного законодательства позволил выявить основные особенности пенитенциарного и исправительно-трудового компонентов при формировании и развитии системы учреждений, исполняющих наказание, а также позволил выявить региональные особенности этого формирования.
В начале исследуемого периода регулирование деятельности мест лишения свободы на Южном Урале во многом производилось местными
15 Ленин В. И. Как организовать соревнование // Ленин В,И. Полное собрание сочинений. Изд. б-е. - М., 1969, Т. 35. - С. 195-205; Сталин И. В. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса // Сталин И. В. Сочинения. В 14-ти т. Т. 12.-М., 1949. - С. 178-184.
14 Крыленко Н. В. Судоустройство в РСФСР. - М., 1924; Вышинский А. Я. Судоустройство в СССР,- М, 1936.
властями. Единой системы правовых норм не существовало из-за различной подчиненности учреждений разным ведомствам и органам.
Затем появились кодифицированные акты, однако, правовое регулирование деятельности мест заключения во многом стало определяться ведомственными актами НКВД, НКГБ и их местных органов, недоступными для простых граждан. Данные акты во многом ориентировали уголовно-исполнительную систему на выполнение экономических планов, а не на перевоспитание спецконтингента.
Научная новизна выражается также в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Исправительно-трудовое и пенитенциарное направления являются частью уголовно-исправительной системы государства, но состоят из разных составляющих, ориентированных на разные цели. Пенитенциарная система ориентирована на исправление осужденных на основе раскаяния, а исправительно-трудовая система нацелена на использование спецконтингента на экономических объектах государства.
2. Пенитенциарное направление развивалось в СССР до 1928 г., когда был проведен последний съезд пенитенциариев СССР. К этому направлению можно отнести нормы права, которые регламентировали досрочное освобождение от наказания и предусматривали вопросы ресоциализации граждан в процессе отбывания наказания и после него. Этому процессу способствовала работа наблюдательных, распределительных комиссий, а также работа комитетов помощи осужденным.
3. Наряду с пенитенциарным направлением параллельно развивалось исправительно-трудовое направление, которое начало оформляться в период Гражданской войны и было поддержано лидерами Советского государства. Нормы уголовно-исполнительного права на начальном этапе были призваны узаконить имеющиеся опыт формирования исправительно-трудовых лагерей и опыт трудового использования спецконтингента. А с появлением норм исправительно-трудового права система полностью была перестроена на трудовое использование осужденных.
4. Реализация двух направлений развития уголовно-исполнительной системы определила два основных этапа развития учреждений системы на Южном Урале.
Первый этап (1918 - 1930 гг.) - период формирования уголовно-исполнительной системы Южного Урала, когда пенитенциарное и исправительно-трудовое направление реализовывались в нормах права и учреждениях исполнения наказания на Южном Урале.
Второй этап (1930 - 1941 гг.) - период масштабного трудового использования спецконтингента системы. Период лагерной экономики.
5. В 1918 - 1930 гг. в зависимости от конкретного уезда, города, района, области формировалась своя система исполнения наказаний и система учреждений, их исполняющих, в которых сочетались пенитенциарные и исправительно-трудовые компоненты.
И
К пенитенциарным компонентам можно отнести работу распределительных комиссий при исправительных лагерях в Верхнеуральске и Златоусте, Челябинске, наблюдательных комиссий и комитетов помощи осужденным при Златоустовском изоляторе. Сюда же можно отнести систему зачетов и трудовое воспитание в колониях Южного Урала.
Другое направление было ориентировано на трудовое использование осужденных, и оно реализовывалось в полном объеме в 1930 - 1940 гг. на производственных площадках Магнитогорска, Челябинска.
6. Начиная с 1930 г., пенитенциарное направление было вытеснено исправительно-трудовым направлением, и в связи с этим уголовно-исполнительная система стала рассматриваться лидерами государства как экономическая составляющая государственных планов. Для этого было изменено уголовно-исполнительное законодательство.
7. В соответствии с высказываниями руководителей государства нормы уголовно-исправительного права в 1930-е гг. были переработаны в исправительно-трудовом направлении. В связи с этим основным местом исправления осужденных стал исправительно-трудовой лагерь, который формировался у промышленного объекта. Сам лагерь иногда обрастал лагерными отделениями, командировками, лагпунктами и т.д. Это привело к тому, что к 1941 г. на территории Южно-Уральского региона возникли целые «кусты» учреждений, которые не только обеспечивали строительство промышленных объектов, но и являлись сосредоточением рабочей силы городов. Число заключенных иногда превышало более 40% от общего числа жителей населенного пункта. Получалось, что свободные граждане и заключенные жили по единым нормам, только одни под вооруженной охраной, а другие в собственных местах проживания.
8. Уголовно-исполнительная система СССР в период 1918 - 1941гг. развивалась в русле трудового использования спецконтингента, и в силу этого обстоятельства пенитенциарной ее называть нельзя.
Практическая значимость исследования состоит в том, что полученное новое знание в значительной степени заполняет пробел в историко-правовой науке, относящийся к вопросу формирования и развития учреждений уголовно-исполнительной системы как в целом по стране, так и в отдельном регионе. В ходе исследования на конкретных примерах удалось четко выделить пенитенциарный и исправительно-трудовой компоненты уголовно-исполнительной системы.
Содержание диссертации, сформулированные в ней положения и выводы представляются значимыми для разработки формирующегося в настоящее время нового научного направления пенитенциарной политики.
Фактический материал, обобщения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, разработке лекционных курсов и спецкурсов по истории Отечественного государства и права, истории уголовно-исполнительной системы.
Положения и выводы, изложенные в диссертации, позволяют извлечь необходимые уроки из исторического прошлого страны и выработать правильные, научно-обоснованные направления пенитенциарной политики в современности.
Научная апробация результатов исследования.
Представленные материалы используются в курсе уголовно-исполнительного права и в курсе лекций по новейшей истории России в Челябинском государственном университете и Челябинском юридическом институте МВД.
Значительная часть материала используется в подразделениях ГУФСИНа России по Челябинской области с целью подготовки сотрудников к службе. Представленный материал печатался и печатается на страницах ведомственной газеты ГУФСИН России по Челябинской области «На переломе», а так же в брошюрах и буклетах по истории пенитенциарных учреждений Челябинской области. По материалам диссертации составлено две постоянно действующих выставки в Вехнеуфалейском и Верхнеуральском историко-краеведческих музеях, а также выпущена книга, посвященная 95-летию Верхнеуральской тюрьмы.
Основные положения и выводы работы отражены в опубликованных работах. Результаты исследования были доложены автором и обсуждались коллегами на заседании кафедры «Истории государства и права» (УрГЮА г. Екатеринбург) и на научных конференциях: II Научно-просветительской конференции РГФ (Казанский юридический институт МВД, Казань в 2007 г.); VII Уральской родоведческой научно-практической конференции (ноябрь 2007 г. г. Екатеринбург); Международной конференции РИПО (г. Москва МГУ им. Ломоносова, ноябрь 2007 г.); Международном научно-практическом семинаре «Профилактика правонарушений и преступлений несовершеннолетних» (Челябинский юридический институт МВД 2008 г.); «Актуальные вопросы историко-правовой науки» (Всероссийская конференция РИПО 2008 г.); «Право и политика: история и современность» (Региональная конференция Омская академия МВД 2009 г.); IX Всероссийская конференция «Урал индустриальный. Бакунинские чтения» (Институт истории и археологии Уральского отделения РАН Екатеринбург 2009 г.); «Правовая система России: современное состояние и актуальные проблемы» (I Всероссийская научно-практическая конференция, Москва 2009 г.).
Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также 10 приложений, что позволяет в полной мере обеспечить выполнение сформулированных целей и задач исследования.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность, хронологические и территориальные рамки исследования, раскрываются цели и задачи работы, анализируются историография и источниковая база проблемы, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.
В первой главе - «Историко-правовой анализ развития уголовно-исправительной системы в Советской России» - сопоставляются понятия «Пенитенциарная» и «Исправительно-трудовая» система.
В первом параграфе - «Пенитенциарный и исправительно-трудовой компонент в советской системе исполнения наказания в 19181941 гг.» - дается развернутое обоснование понятий «пенитенциарное направление» и «исправительно-трудовое направление».
Стоит отметить, что пенитенциарное и исправительно-трудовое направления присутствовали в уголовно-исполнительной политике Советского государства в 20 - 30 гг, XX века. В 1920-е гг. система мест лишения свободы рассматривалась руководством СССР вполне традиционно - как структура для изоляции профессиональных уголовных преступников и как подсистема аппарата подавления политических противников, которых в зависимости от политической и экономической обстановки можно было либо направить на общественно полезные работы, либо уничтожить.
В уголовно-исправительных учреждениях присутствовали такие пенитенциарные элементы, как школы и мастерские при учреждениях, где осужденные обучались специальностям, которые могли понадобиться в обычной жизни, т.е. учреждения были ориентированы на перевоспитание граждан. В этом же направлении при учреждениях действовали специальные комиссии с правом решения вопроса о дальнейшем содержании осужденного в заключении15.
О деятельности таких комиссий можно судить по докладу Уральской областной распределительной комиссии за IV кв. 1925 г., в котором содержатся следующие данные: «...разобрано 2 053 ходатайств заключенных, из них распределено по местам заключения в соответствии со ст. 16 Исправительно-трудового кодекса - 10 человек, переведено из одного разряда в другой в порядке п. 2 ст. 16-4 человека, снята строгая изоляция со 185 человек»16.
Осужденные, проявляющие старание и желание в освоении специальности, прилежно учащиеся, не нарушающие режим, по решению распределительной комиссии могли по отбытию 2/3 срока быть выпущены из мест лишения свободы, причем комиссия определяла им место жительства и место работы, позволявшее обеспечивать себя и возможную семью
" Утвержденный ВЦИК 16 октября 1924 г. «Исправительно-трудовой кодекс РСФСР», СУ. - N 86, - Ст. 870.
16 ГАСО. Ф.258, оп.1, д.43, л.35-36.
средствами для существования. Это тоже могло носить пенитенциарные черты.
С 1924 г. после принятия ИТК исправительный труд становился обязательной основой исправления в учреждениях лишения свободы, а воспитательные мероприятия отходили на второй план. В конце 1926 г. руководство РСФСР рекомендовало использовать заключенных на лесоповале, что было отражено в нормативных документах. С принятием первого пятилетнего плана и постановления СНК о колонизации северных территорий начался другой период, который назвали по наименованиям нормативных документов исправительно-трудовым. Этот период в истории исправительной политики в СССР не может считаться пенитенциарным по своему содержанию, так как он не имел институтов ресоциализации. Осужденных отправляли на окраины государства, где уже не занимались их обучением, а использовали их физическую силу лесорубов и землекопов. При этом охранный и административный состав лагерей из-за своей малочисленности не мог проводить воспитательную работу. Во многих лагерях фуикции охраны и управления передавались «социально-близким» осужденным из среды профессиональных уголовников, которые устанавливали свои порядки.
Исправительно-трудовая система была сориентирована на освоение северных территорий страны и строительство гигантов индустриализации. Раскулаченные, заключенные учреждений и даже определенные этнические группы, за которыми не было персональных судебных приговоров, стали попадать в систему ГУЛАГа17.
Новое направление в формировании уголовно-исполнительной системы было задано постановление СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения»18. В области исправительно-трудовой политики постановление предписывало Народному комиссариату внутренних дел ограничить льготы и ужесточить наказание с увеличением сроков заключения за нарушения в лагере.
Превалирование карательного элемента в уголовно-исполнительной политике свидетельствует не только о цели уголовного наказания, но и о новых средствах его воздействия в учреждениях. Исправительно-трудовой кодекс указывал на различные виды учреждений, но основным являлся исправительно-трудовой лагерь.
Правовым основанием реализации «нового» курса карательной политики государства стало Постановление ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. «Об изменении ст. 13, 18, 22 и 38 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», установившее новые виды уголовных наказаний. В число мер социальной защиты судебно-исправительного характера были введены меры, связанные с лишением свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях
17 Bunyan, James. The Origin of Forced Labor in the Soviet State, 1917-1921. P.89-179.
" Сборник нормативных актов по Советскому исправительно-трудовому праву,- М. 1959.- С.202.
Союза ССР19. Лагерь становился самым распространенным видом учреждений системы, который можно было в короткие сроки развернуть у любой строительной площадки. После выполнения планов строительства лагерь также быстро ликвидировался.
Плены государства были довольно большими, и в связи с этим число граждан, попадающих в уголовно-исполнительную систему, с каждым годом увеличивалось. Построенных в царское время тюрем, исправдомов стало не хватать.20 Для содержания вновь образовавшегося спецконтингента и в интересах эффективности исполнения наказания создавались исправительно-трудовые колонии, которые дополняли лагеря. Эти исправительные учреждения характеризовались краткосрочностью содержания, где в соответствии с режимом содержания предусматривалось трудовое использование на производственных площадках. Из-за краткосрочности содержания осужденных в колониях экономические планы не могли быть выполнены в сроки. Это становилось целой проблемой для исправительных учреждений. Но в дело вмешалась государственная политика, в угоду которой сроки заключения были увеличены, а основным исправительным учреждением становилась не колония, а лагерь. В русле нового направления исправительно-трудовые колонии рассматривались как вспомогательные для концентрации рабочей силы для лагерей. Лагеря становились масштабными -с десятками тысяч людей, а охраны и администрации просто не хватало. Так на строительстве «Беломорканала» охраны и администрации было всего 30 человек на 100 ООО заключенных. То же самое наблюдалось на строительных площадках «Магнитостроя» и Челябинского металлургического комбината. Людей не хватало, и в связи с этим не было возможности вести воспитательную работу в полном объеме, да и политические установки требовали не перевоспитания, а конкретных трудовых результатов в виде выработки и выполнении планов. Воспитательный элемент в свете новой политической доктрины постепенно вытеснялся исправительно-трудовым, т.е. своего рода карательным.
В середине 1929 г. был принят «ускоренный вариант» первого пятилетнего плана, что потребовало концентрации ресурсов (в том числе и трудовых) на строительстве крупных промышленных и транспортных объектов. Общее направление всего последующего развития системы было задано принятым 11 июля 1929 г. Постановлением СНК «Об использовании труда уголовно-заключенных»21. Стоит отметить, что данное постановление определяло направление исправительной политики до 1953 г.
Общую тенденцию превращения любого института «исправительной» системы в инструмент использования рабочей силы можно было проследить и вне системы исправительно-трудовых лагерей. Так, например, начиная с 1934 г. даже политизоляторы со специальным режимом содержания
" СЗ СССР. 1929. - №72. - Ст.686.
20 Сырых В. М. Н. В. Крыленко - идеолог советского правосудия,-М.,2003.- С. 129.
21 ГАРФ. Ф.5446. оп.1, д.48, лл.210-211. Цит. Лубянка ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ 1917-1960.: Справочник/сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров. -М.,1997. -С.64-65.
передавались в систему ГУЛАГа для последующего трудового использования. Все элементы уголовно-исправительной системы получали экономическое направление. Учреждения наполнялись спецконтингентом за счет проведенных чисток и других акций. Подобные методы позволили собрать в исправительно-трудовую систему около 12 миллионов человек,22 не всегда имевших на то приговоры суда и конкретной вины.
Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что советская уголовно-исполнительная система не может называться пенитенциарной, так как она была ориентирована на трудовое использование заключенных. Пенитенциарная система - это система, ориентированная на процесс раскаяния и перевоспитания. Все элементы этой системы функционируют в направлении на ресоциализацию. Основным местом исправления в такой системе считается тюрьма. Об этом говорят классики пенитенциарного направления.
Исправительно-трудовой же система становится в тот момент, когда труд становится основным элементом системы, и вся система формируется и развивается вокруг него. В этом случае нормы права, исправительная политика и работа учреждений представляются не как система исправления, а как система реализации экономических планов государства.
Во втором параграфе - «Пенитенциарные элементы в законодательстве Советской России» - говорится о том, что в первые годы советской власти как в законодательстве, так и в непосредственной жизни учреждений уголовно-исполнительной системы, наблюдалось пенитенциарное направление, которое выражалось не только в нормах права, но и в работе наблюдательных, распределительных комиссий, а также в помощи гражданину в трудоустройстве после отбытия наказания. В последующие годы с изменением законодательства на первое место было поставлено трудовое использование спецконтингента. Получилось, что пенитенциарный элемент был вытеснен из законодательства исправительно-трудовым. Сама исправительная система приобрела трудовое направление и получила свое новое название - «исправительно-трудовой».
В третьем параграфе - «Формирование института трудового использования спецконтингеита исправительных учреждений» -описываются попытки использования заключенных на предприятиях при местах заключения еще в конце 1920-х гг. Этот вопрос обсуждался, в частности, на Всесоюзном совещании пенитенциарных работников в октябре 1928 г., где в качестве положительного примера отмечался тот факт, что ежедневно на производстве было занято 50 ООО заключенных уголовно-исполнительной системы. Вместе с тем в порядке критики указывалось, что наряду с крупными фабрично-заводскими предприятиями имелись очень мелкие ремесленные мастерские, а также места лишения свободы, где вообще не было никакой производственной базы. В резолюции совещания
22 Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 - 1960: Справочник / сост. М. Б. Смирнов. Под ред. Н. Г. Охотина, А. В. Рогинского - М„ 1998. - С.25-27,29-30, 34-35,37,40-42,45-46.
ставилась задача занять всех осужденных- трудом на собственном производстве и внутрихозяйственных работах и иметь в виду самоокупаемость исправительно-трудовых учреждений23.
В 1928 г. появился опыт массового использования заключенных на лесозаготовительных работах2^. На основе этого 11 июля 1929 года Совнарком СССР принял Постановление, которым возложил на ОГПУ СССР задачу формирования и развития экономической жизни в наименее доступных регионах государства. Освоить этих территории планировалось «посредством использования труда изолируемых опасных элементов»25.
В интересах выполнения экономических планов было принято решение об изменении законодательства с тем, чтобы систему принудительного лагерного труда привести в соответствие с нуждами планово-социалистической, а по сути - сверхмилитаризированной экономики. Известно, что именно заключенные сооружали крупнейшие заводы и железные дороги, каналы и электростанции - ни одна значительная стройка первых и последующих пятилеток не обошлась без труда осужденных. Так, на Южном Урале были построены Магнитогорский комбинат, Челябинский металлургический комбинат. Челябинская ГЭС, Уфалейский никелевый комбинат. Для освоения залежей железной руды в районе п. Бакал Челябинской области предполагалось развернуть строительство металлургического комбината, где должен был возникнуть исправительно-трудовой лагерь союзного подчинения26. В других местах были организованы специализированные исправительно-трудовые управления, занимавшиеся железнодорожным строительством, лесной и тяжелой промышленностью, другими важнейшими отраслями экономики Советского Союза.
Следует отметить, что в период с конца 1930-х по начало 1940-х гг. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР фактически перестает действовать, законодательная регламентация исполнения наказаний была вытеснена закрытыми для общественности ведомственными нормативными актами.
Советским законом было предопределено основное назначение исправительно-трудовых лагерей - использование рабочей силы заключенных для решения крупных народно-хозяйственных задач. Необходимо отметить, что, превратив лагеря в источник практически бесплатной и постоянно пополняемой рабочей силы, сталинский режим успешно решал многие проблемы формирования материально-технической базы Советского государства, развития инфраструктуры, освоения северных и восточных регионов страны. Именно с учетом обеспечения решения этих задач проводилась работа по формированию лагерей.
23 Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР. Первое Всесоюзное совещание пенитенциарных деятелей 15-21 октября 1928 г.-М..1929-С.24.
24 Росси Ж. Указ. соч. С. 164, 165.
25 Уголовно-исполнительное право России: учебное пособие - М.,2001.- С.85
26 Пр.001581 НКВД СССР от 17.11.1941 г. Цит. по: Система исправительно-трудовых лагерей СССР. -М.,1998.
В 1939 г. план капитальных работ по подразделениям исправительно-трудовой системы, предварительно намеченный на исполнение в объеме 3,2 млрд. рублей, был увеличен еще на 1 млрд. Это же повторилось в 1940 г.: первоначальная цифра 3,4 млрд. за счет новых заданий была доведена до 4,5 млрд. рублей27.
К началу марта 1940 г. в исправительно-трудовой системе насчитывалось 53 лагеря, 425 исправительно-трудовых колоний (включая 170 промышленных), 50 колоний для несовершеннолетних. По данным на 1 января 1940 г. 27% заключенных лагерей и колоний составляли осужденные по «контрреволюционным» статьям. 38,4% заключенных были осуждены на сроки от 5 до 10 лет. Заключенные в возрасте до 40 лет составляли 74,1%. Деятельность исправительно-трудовой системы охватывала 17 отраслей промышленности, среди которых лидировал лесной комплекс, выпустивший продукции на сумму 730,3 млн. рублей. Деревообрабатывающая промышленность ГУЛАГа в 1940 г. должна была выпустить продукции ira
412.2 млн. рублей, швейная - на 359,8 млн. рублей, горно-металлургическая -на 297,3 млн. рублей, металло-, лесообрабатывающая и машиностроительная - на 233,2 млн. рублей, рыбная - на 138,3 млн. рублей, текстильная - на 127,8 млн. рублей, топливодобывающая - на 126,3 млн. рублей. В объеме продукции, планируемой ГУЛАГом к выпуску в 1940 г., 33,3% приходилось на товары широкого потребления. Среди производственных структур ГУЛАГа ведущее место в 1940 г. занимали промышленные колонии Управления НТК: их продукция оценивалась в 883 млн. рублей. УИТК выпускало мебель, спецукупорку, металлорежущие станки и мелкосортный прокат, суррогатную обувь (из корда старых автомобильных покрышек) и мешковину, газогенераторы и лесовозные тележки, байковые одеяла и обмундирование, чугунную посуду и крепеж. Немногим уступали лагеря Управления лесной промышленности, до 1938 г. в основном удовлетворявшие нужды ГУЛАГа: в 1940 г. они выпустили продукции на 871,9 млн. рублей. Далее шли лагеря Управления горно-металлургической промышленности - 325 млн. рублей, колонии для несовершеннолетних -
233.3 млн. рублей, лагеря Отдела топливной промышленности - 154,6 млн. рублей, рыбные лагеря сельскохозяйственного отдела - 138,3 млн. рублей.
К этому надо добавить, что стоимость транспортных средств, рабочих машин, аппаратов, передаточных и силовых установок составляла всего 419,2 млн. рублей. Иными словами, преобладал тяжелый ручной труд28.
Для обеспечения столь значительных программ нужны были новые рабочие руки, и их поиском руководство НКВД было озабочено в первую очередь. Со второй половины 1940 г. были приняты чрезвычайные указы об уголовной ответственности за прогулы и самовольное оставление работы, за мелкие кражи на производстве и хулиганство. В результате принятия этих
27 Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929- 1941 года//Свободная мысль. 1992. — № 13. -С.79-80.
мЭбеджанс С. Г., Важное М. Я. Производственный феномен ГУЛАГа II Вопросы истории. - 1994. - № 6. -С. 188-189.
указов у НКВД появился новый источник пополнения лагерей. Осужденные по этим указам получали незначительные сроки исправительно-трудового заключения и подлежали отправке в лагеря. Постановлением от 10 сентября Совнарком разрешил НКВД осужденных к лишению свободы использовать в исправительно-трудовых колониях и лагерях, а не в тюрьмах, где можно было организовать воспитательный процесс.
На 1 января 1941 г. количество заключенных в лагерях и колониях достигло почти 2 ООО ООО, а трудпоселенцев - 930 ООО.29.
Таким образом, в 1920-е - 1930-е гг. советская уголовно-исполнительная система из сугубо исправительной с пенитенциарным направлением превратилась в экономическую составляющую планов государственного развития, монополизировавшую ряд отраслей промышленности за счет дешевой рабочей силы. Ее основу составляли заключенные и спецпоселенцы, значительная часть которых была сосредоточена на Урале.
К началу 1940-х гг. возможности пополнения системы принудительного труда за счет заключенных и «раскулаченных» были практически исчерпаны.
Во второй главе - «Развитие уголовно-трудовой системы на Южном Урале» - проводится историко-правовой обзор развития исправительно-трудовой системы в Южно-Уральском регионе.
В первом параграфе - «Хронологические этапы развития исправительно-трудовой системы» - представлена авторская периодизация этого развития.
Уголовно-исполнительная система СССР пережила два основных этапа своего развития.
Первый этап пришелся на 1918 - 1930 гг., когда новая власть пыталась найти оптимальный нормативный вариант, во многом легитимный для своей исправительно-трудовой политики. Прежде всего, были приспособлены под экономические нужды здания и сооружения уголовно-исправительной системы царской России. В этот период по всей России организовывались исправительно-трудовые лагеря, в том числе и на Южном Урале которые рассматривались властью как экспериментальные30. Таким образом, шла апробация новых учреждений системы, позволивших в последующем провозгласить принцип: от тюрем - к исправительно-трудовым учреждениям принудительного труда, то есть - к лагерям и колониям. Исправительно-трудовые колонии были своеобразным резервом рабочей силы, которая по необходимости передавалась в лагеря. Режим в колониях, возможно, был мягче, чем в лагерях.
Второй этап пришелся на 1930 - 1941 гг. В этот период многие нормы формировались в соответствии с требованиями экономической
29 Хлевнкж О. В. Указ.соч. С.80-81.
"ЪГАЧО. Ф.Р-138, оп.1, д.27, л.203-203об; Букреев А. В. Книга регистрации заключенных Нижнетагильского концентрационного лагеря № 2.// Региональный банк данных: Урал в XX в. Тезисы рабочего совещания. Ноябрь 1993, - Екатеринбург, 1993. - С,65.
целесообразности. В это время законодательная инициатива масс полностью была заменена административным решением. Вся система была ориентирована не на исправление осужденных, а на экономическое использование контингента специальных учреждений. Именно в этот период исправительно-трудовая система достигла своего пика развития. Так, в Челябинской области на 1941 г. в системе находилось: 18 лагерей и ИТК, 6 изоляторов, 1 особая тюрьма, 40 спецпоселений и две колонии для несовершеннолетних31.
Во втором параграфе - «Формирование уголовно-исполнительной системы в губерниях и областях Южного Урала в 1918 - 1930 гг.» -делается вывод о том, что в Челябинской губернии, а позже на юге Уральской области, в период с 1917 по 1930 гг. советская власть занималась поиском приемлемой системы исполнения уголовного наказания. Эта новая система, по замыслу организаторов, должна была реализовывать наказание как таковое и одновременно отвечать политическим замыслам -использованию спецконтингента в качестве трудовых ресурсов. На Южном Урале для этих замыслов новая власть использовала старые сооружения уголовно-исполнительной системы, оставшиеся от царской России. На основе этих учреждений возникли первые лагеря принудительных работ для трудоспособных осужденных, а также исправительные колонии для трудового резерва осужденных. При каждом учреждении в этот период действовала специальная распределительная комиссия в соответствии с приказами и декретами СНК и Комиссаров юстиции, а с 1924 г. данные комиссии действовали на основе нового уголовно-исправительного кодекса.
Также в этот период власть организовала специальные исправительные учреждения для изоляции врагов советской политической системы, где этих осужденных предполагалось содержать на особом режиме содержания. На Южном Урале таким учреждением стала Верхнеуральская и Челябинские тюрьмы - политические изоляторы. Таким образом, в отличие от всей России на Южном Урале накануне первой пятилетки исправительная система приобрела свой новый вид - старые учреждения использовались как стартовые площадки для новых учреждений. И к концу указанного периода количество первых и вторых было равным. Но вторые учреждения - лагеря -в этот период стали более востребованными, поскольку в полной мере отвечали политическим и экономическим замыслам советской власти.
Дальнейшее развитие пенитенциарной системы Челябинской области связано с развитием системы исправительно-трудовых колоний и лагерей, которые объединялись на основе «кустового» принципа.
Но к 1930 г. «кустовая» система не была окончательно сформирована из-за слабости связей между учреждениями и отсутствия потребности в рабочих руках. Для ее развития не была составлена нормативная база: исправительно-трудовое законодательство еще не было адаптировано под нужды экономики, несмотря на то, что исправительная политика уже имела
31 ОГАЧО.Ф.Р,-1075, оп. 1, д. 111, л. 15.
опыт этой работы. Например, в 1927 г. на территории современной Челябинской области было 6 тюрем, которые к этому времени были преобразованы в пересыльные (или изоляторы временного содержания), 4 лагеря, 2 колонии для несовершеннолетних и 1 сельскохозяйственная ИТК, а так,.те 1 политизолятор. Они не имели четких хозяйственных связей между собой и представлялись самостоятельными исправительно-трудовыми учреждениями с собственным контингентом в зависимости от назначения лагеря ип.ч тюрьмы.
Данными по Уральскому региону подтверждаются выводы о прошедшей в 1920-х - 30-х гг. эволюции советской уголовно-исполнительной системы, превратившейся из сугубо «исправительной» в экономического монстра, монополизировавшего целый ряд отраслей промышленност и за счет эксплуатации дешевой рабочей силы.
В третьем параграфе - «Исправительно-трудовая система ЮжноУральского региона в 1930 - 1941 гг.» - анализируются изменения исправительной системы Южного Урала в период с 1930 г. по 1941 г. Так, Исправительно-трудовой кодекс 1924 г. во многом утратил свою силу и все чаще пенитенциарные нормы стали подменяться новыми подзаконными актами, т.е. приказами и распоряжениями наркоматов.
С принятием первых пятилетних планов все изменилось для исправительных учреждений, работавших по экономическим планам, которые необходимо было выполнять. Для решения индустриальных задач на Южном Урале сосредоточили целый ряд исправительных учреждении и приблизили их к промышленным объектам. С использованием существующих тюрем на Южном Урале возникали целые «кусты» учреждений, где правовое положение людей и самих объектов определяли приказы НКВД. Основу «куста» составляла тюрьма или бывший центральный лагерь принудработ, при которых или вблизи которых возникала ИТК или лагерь, а непосредственно на промышленных площадках создавались лагерные отделения.
Новый Исправительно-трудовой кодекс 1933 г. закрепил в себе положения подзаконных актов, которые уже сформировались на местах де-факто. Провозглашенный лозунг «От тюрьмы - к исправительно-трудовым лагерям» воплотился в жизнь. Так, в Челябинской области в связи с изменениями осталось две тюрьмы, которые так же были ориентированы на промышленные площадки.
Именно на промышленных площадках происходило соприкосновение различных социальных групп, которые пополнили ряды осужденных. Здесь встречались профессиональные уголовники и граждане, совершившие преступление впервые, а также политические и даже целые социальные категории граждан. На территории Южного Урала этот контингент составлял от 45% и больше. Иногда спецконтингент сокращали при помощи высшей меры социальной защиты, когда не хватало жилплощади, одежды и даже орудий труда.
Но все же, надо это отметить, почти половину контингента составляли осужденные по уголовным статьям, а другая половина формировалась из политических. Также на стройках встречалась и другая категория граждан, которая формально считалась полусвободной - спецпереселенцы, а в период Великой Отечественной войны - трудармейцы. Но все содержались за колючей проволокой и под охраной или в спецпоселках при комендатурах НКВД (как в гг. Карабаше и Верхнем Уфалее), которых было более 40 в поселках только в Челябинской области. В целом вся система учреждений на Южном Урале представляла собой «куст», из центра которого, как ветви, отходили учреждения.
В «кусте», как правило, были представлены все виды исправительно-трудовых учреждений, за исключением тюрем, которых было уже мало, поскольку тюрьмы в 1930 - 1940 гг. не строились. В целом, от этого вида исправительных учреждений руководство уголовно-исполнительной системы желало отказаться в скором будущем, подготовив соответствующую норму.
В вышеуказанных учреждениях содержался спецконтингент, с которым происходили изменения различной направленности. Из ИТК людей, способных к труду, передавали в лагерь или лагерное отделение, а нетрудоспособных - обратно в ИТК для оценки их трудпригодности и приведения в соответствие с действующей исправительно-трудовой нормой. При этом примерно 50% спецконтингента всегда было нетрудоспособным. Это повлияло на инициативу с мест об освобождении граждан, осужденных на небольшой срок, а также граждан из кулацкой ссылки.
В заключении сформулированы основные выводы диссертационного исследования.
Основные выводы диссертации отражены в следующих публикациях:
Монографии:
1. Евсеев, И. В. Страницы истории, становления и развития Верхнеуральской тюрьмы. Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2009.- 158 с. (19 пл.).
Публикации в гаданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации для публикации научных работ, отражающих основное содержание диссертаций:
2. Евсеев, И. В. Развитие уголовно-исправительной системы как фактор укрепления национальной безопасности России / И. В. Евсеев, В. Е. Хвощев // Вестн. Южно-Уральского гос. ун-та. Челябинск: Изд-во ГОУ ВПО Южно-Уральского гос. ун-та, 2005. №7. С.122-129.(0,9 пл.).
3. Евсеев, И. В. Верхнеуральская тюрьма: история пенитенциарного учреждения / И. В. Евсеев // Вест. Челябинского гос. ун-та. Челябинск: Изд-во ГОУ ВПО Челябинского гос. ун-та, 2007. №21. С.75-81 .(0,5 пл.).
4. Евсеев, И. В. Верхнеуральский политический изолятор («особая») тюрьма / И. В. Евсеев, А. С. Смыкалин // Вопросы истории. Москва, 2008. №3. С.83-91.(0,7 пл.).
5. Евсеев, И. В. Организация исправительно-трудовых учреждений в 30 - 50 гг. XX века / И. В. Евсеев // Вест. Челябинского гос. ун-та. Челябинск: Изд-во ГОУ ВПО Челябинского гос. ун-та, 2009. №23. С.33-38.(0,5 п.л.).
6. Евсеев, И. В. Попытки правового регулирования репрессивной политики местных властей в 1917 - 1927 гг. / И. В. Евсеев // Вест. Челябинского гос. ун-та. Челябинск: Изд-во ГОУ ВПО Челябинского гос. унта 20Ю. №9. С.122-126.(0,5 пл.).
Статьи в научных сборниках и материалах научных конференций:
7. Евсеев И. В. История учреждения Т-1 I И. В. Евсеев // 125 лет уголовно-исправительной системе Челябинской области. Челябинск: Изд-во ГУН ЧПО «Книга», 2004. С.173-183.(1 п.л.).
Д. Евсеев, И. В. Развитие уголовно-исправительной системы как фактор укрепления национальной безопасности России / А. А. Кулькова, И. В. Евсеев // Политико-социальные фрагменты безопасности: науч.-исслед. раб. студентов-политологов / под ред. В. Е. Хвощева. Челябинск: Изд-во ГОУ ВПО Южно-Уральского гос. ун-та, 2006. С.456-486.(5 пл.).
9. Евсеев, И. В. К вопросу о периодизации советской пенитенциарной системы / И. В. Евсеев, А. С. Смыкалин // Труды кафедры новейшей истории России / под ред. С. А. Баканова. Т.1. Челябинск: ООО «Издательство Рекпол», 2007. С.61-65.(0,3 п.л.).
10. Евсеев, И. В. Пенитенциарная система как фактор, влияющий на генеалогические исследования.// Союз за возрождение родословных традиций: мат. науч.-практ. конф. Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2007. С.21-25.(0,3 пл.).
11. Ввсеев, И. В. Политический дискурс по вопросу о количестве заключенных .в сталинской исправительно-трудовой системе / И. В. Евсеев, В. Е. Хвощев /У Вест. Южно-Уральского гос. ун-та. Челябинск: Из-во ГОУ ВПО Южно-Уральского гос. ун-та 2007. №24. С.66-70.(0.4 пл.).
12. Евсеев, И. В. К вопросу о количестве заключенных в исправительно-трудовой системе Советской России (1919 - 1956 гг.) .// Труды кафедры новейшей истории России / под ред. С. А. Баканова. Т.2. Челябинск: ООО «Издательство Рекпол», 2008.С.34-39.(0,5 пл.).
13. Евсеев, И. В. Развитие пенитенциарной системы в СССР в отношении несовершеннолетних (два основных направления) / И. В. Евсеев // Юридическая теория и практика: вестн. Челябинского гос. ин-та МВД. Челябинск: Изд-во Челябинского гос. ин-та МВД, 2008. №2. С.99-103.(0,3 пл.).
14. Евсеев, И. В. К вопросу о применении уголовного наказания в виде лишения свободы / И. В. Евсеев // Актуальные вопросы историко-правовой науки: мат. конф. Российского историко-правового общества. -Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2009. С.82-86.(0,3 пл.).
15. Евсеев, И. В. К дискурсу об истории кодификации Российского законодательства / Т. И. Евсеев, И. В. Евсеев // Актуальные вопросы историко-правовой науки: мат. конф. Российского историко-правового
общества. - Екатеринбург: ООО «Издательство УМЦ УПИ», 2009. С.86-92.(0,4 п.л.).
16. Евсеев, И. В. Истоки и развитие пенитенциарной политики в Советской России / И. В. Евсеев // Право и политика: история и современность: мат. регион, науч.-практ. конф. Омск: Изд-во Омской академии МВД России, 2009. С.20-28. (0,8 п.л.).
17. Евсеев, И. В. К вопросу об истоках пенитенциарной политики в Советской России. // Труды кафедры новейшей истории России / под ред. С. А. Баканова. Т.З. Челябинск: ООО «Издательство Рекпол», 2009. С.32-45.(1,2 п.л.).
18. Евсеев, И. В. Развитие исправительно-трудовых учреждений в Челябинской области в 30 - 50 гг. XX века. // Урал индустриальный. Бакунинские чтения: мат. IX Всеросс. науч. конф., посвященной 85-летию д.и.н., профессора А. В. Бакунина. Т.2. Екатеринбург: Изд-во ГОУ ВПО Уральского гос. ун-та, 2009. С.37^40.(0,25 п.л.).
19. Евсеев, И. В. Исправительно-трудовая система в пенитенциарной политике Советского государства. // Правовая система России: современное состояние и актуальные проблемы: мат. Всеросс. науч.-практ. конф. Москва: Издательская группа СВИВТ, 2009. С.52-54.(0,25 п.л.).
20. Евсеев, И. В. Пенитенциарный и исправительно-трудовой компонент в советской системе исполнения наказания в 1920 - 1930гг. / И. В. Евсеев, Т. И. Евсеев И Юридическая теория и практика: вестн. Челябинского гос. ин-та МВД. Челябинск: Из-во Челябинского гос. ин-та МВД, 2010. №1. С.92-94.(0,2 п.л.).
21. Евсеев, И. В. Категорийный состав спецконтингента и его территориальное размещение в Челябинской области в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945 гг.).// Актуальные вопросы историко-правовой науки: мат. конф. Российского историко-правового общества. -Москва: Издательская группа СВИВТ, 2010.С.15-19.(0,4 п.л.).
22. Евсеев, И. В. Власть и заключенные: истоки и основы политики Советского государства в исправительных учреждениях (1917 - 1930 гг.). // Труды кафедры новейшей истории / под ред. С. А. Баканова, Г. А. Гончарова. Т.4. Челябинск: ООО «Издательство Рекпол», 2010. С.87—101 .(1,4 п.л.).
24.Евсеев, И. В. Влияние спецкрнтингента исправительно-трудовой системы на развитие Южного Урала в 1930-1950 гг. //Закон и порядок. Материалы I международной научно-практической конференции. Москва: Издательство «Спутник», 2011. С. 164-170.(0,3 п.л.).
25. Евсеев, И. В. О направлениях реформирования уголовно-исполнительной системы России. //Правовая система современного государства: актуальные проблемы и перспективы развития. I Всероссийская научно-практическая конференция Санкт-Петербург, 15-17 января 2011г. Москва: Издательская группа СВИВТ, 2011. С.40-52.(0,4 п.л.).
26. Евсеев, И. В. Основные направления развития уголовно-исполнительной системы СССР в 1920-1940 гг. //Законность и правопорядок
в современном обществе. Сборник материалы III Международной научно-практической конференции. Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного технического университета, 2011 .С.280-285.(0,2 п.л.).
Тираж 110 экз. Заказ № 3279 Отпечатано в типографии ООО "Издательство УМЦ УПИ" г. Екатеринбург, ул. Гагарина, 35а, оф. 2, Тел.: (343) 362-91-16,362-91-17
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Евсеев, Иван Валентинович, кандидата юридических наук
Введение.
Глава 1. Основные направления развития уголовноисполнительной системы в Советской России.
1.1 Пенитенциарное и исправительно-трудовое направление в Советской системе исполнения наказания в 1918-1941 гг.
1.2 Пенитенциарное направление в законодательстве советской России.
1.3 Формирование института трудового использования спецконтингента исправительных учреждений.
Глава 2. Развитие исправительно-трудовой системы на Южном
Урале.
2.1 Хронологические этапы развития уголовно-исполнительной системы.
2.2 Формирование уголовно-исполнительной системы в губерниях и областях Южного Урала в 1918-1930 гг.
2.3 Исправительно-трудовая система Южно-Уральского региона в 1930-1941 гг.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Формирование и развитие исправительно-трудовой системы СССР 1918-1941 гг."
Актуальность темы исследования определяется теоретической и практической значимостью широкого круга вопросов, связанных с формированием и развитием отечественной уголовно-исполнительной системы.
На современном этапе в стране происходит процесс реформирования уголовно-исполнительной системы на основе историко-правовых наработок, так как многие пенитенциарные методы и методики имеют конкретные исторические корни в советском прошлом.
Развитие указанного направления требует всестороннего научного анализа истории формирования уголовно-исполнительной системы. Вместе с тем принцип научности познания требует рассмотрения любого социального явления в его историческом развитии.
В этой связи возникает необходимость глубокого, всестороннего рассмотрения исторических предпосылок, закономерностей и тенденций становления и развития системы наказаний в уголовно-исправительном праве РСФСР и СССР в 1918 - 1941 гг., что, на наш взгляд, позволит дать объективную оценку перехода от пенитенциарного направления к исправительно-трудовому в уголовно-исправительной системе Советского государства. Это поможет раскрыть как теоретическую, так и идеологическую основу данного перехода, объяснить причины и движущие механизмы формирования и развития уголовно-исправительной политики, проводимой советской властью как на территории СССР в целом и на Южном Урале в частности не только в 1920 - 1940-е гг. прошлого столетия, но и в более поздний период, позволит выявить корни как позитивных, так и негативных черт современной системы уголовных наказаний.
Указанными выше обстоятельствами, а также насущной необходимостью формирования теоретической базы реформирования уголовно-исправительной системы современной России определяется актуальность избранной автором темы диссертационного исследования и значимость его результатов.
Степень научной разработанности темы. Историческая наука в той ее части, которая была связана с анализом проблемы истории пенитенциарной политики и складывания исправительно-трудовой системы, прошла ряд существенных этапов.
Первый этап историографии охватывает 1920 — 1928 гг. Вопреки распространенному мнению о приоритете Запада, первыми авторами в этой области были руководители карательных ведомств молодой РСФСР.
В 1920 г. появилась первая работа председателя ревтрибуналов РСФСР К. X. Данишевского1, в которой впервые упоминаются концентрационные лагеря в качестве места административной изоляции граждан. В 1923 г. вышло исследование «Пенитенциарное дело в 1922 году»2, созданное на основе отчета начальника Главного управления мест заключения НКВД Е. Ширвиндта о состоянии мест заключения X Съезду Советов. Документ содержал классификацию мест заключения, статистические данные об их количестве, о численности заключенных, обобщал опыт хозяйственного использования заключенных в интересах новой экономической политики. В 1928 г. вышла книга А. А. Гершензона3, посвященная борьбе с преступностью в РСФСР. В разделе, отведенном описанию мест заключения, автор вынужден был признать некоторые негативные стороны системы мест заключения, в частности, факт перенаселенности лагерей.
Между тем информация о состоянии дел в местах лишения свободы по окончании Гражданской войны концентрировалась в западной литературе. В первые же месяцы после большевистского государственного переворота бежавшие или высланные из страны социалисты-революционеры оповещали
0 них международное общественное мнение. Их товарищи в Западной
1 Данишевский К.Х. Революционные военные трибуналы. - М.,1920.
2 Ширвиндт Е. Пенитенциарное дело в 1922 году. - М., 1923.
3 Гершензон A.A. Борьба с преступностью в РСФСР. - М., 1928.
Европе предоставляли им страницы своих газет и типографии. Но вопрос о концентрационных лагерях и тюрьмах на многие годы становился скорее оружием в борьбе против политических противников, чем отправным пунктом для научных исследований.
В основном материал был представлен статьями, обличающими Советский режим. Об этом можно судить по достаточно красноречивым названиям публикаций об уголовно-исправительной системе СССР. Это «Большевистский ад» Робера Borne (Robert Vaucher, L'Enferbolchevique, Perrin, 1920), «В царстве голода и злобы» Станислава Вольского (Stanislas Volsky, Dans le royaume de la famine et de la haine, imprimerie de l'Union, Paris, 1920). Первая французская работа о лагерях имеет подзаголовок «Соловки, остров голода, страданий и смерти» (Raymond Duguet, Solovki, File de la faim, des supplices et de la mort, Tallandier, 1927). В это же время в Англии была выпущена книга «Адский остров» (The Island of Hell)1.
Если советские исследователи первыми стали изучать собственную уголовно-исполнительную систему, то зарубежные исследователи первыми приступили к конкретному изучению советских тюрем и спецлагерей, обратившись к этой теме в середине 1920-х гг. Они рассматривали принудительные миграции в общем контексте изучения тоталитаризма и массовых репрессий в СССР .
Данные статьи и работы положили начало двум спорным мнениям о развитии и функционировании уголовно-исправительной системы в СССР.
Первое мнение было полностью негативным, его выражали зарубежные авторы. На Западе публиковались свидетельства первых узников советского режима. Так 1924 г. в Берлине вышло исследование русского историка-эмигранта С. П. Мельгунова о красном терроре большевиков, основанное на свидетельствах очевидцев. Автор впервые на
1 Ж.Котек, П.Ригуло. Век лагерей. - М.,2003.- С.103.
2 David F. Dallin and Boris Nikolaevsky Forced Labor in Sovviet Russia. New Haven, 1947; Conguest R. Soviet deportations of nationalities / R. Congeust. - London, I960.; Hoffman J. Deutsche und Kalmyken 1942 - 1945 / J. Hoffman. - Freiburg, 1974.
3 Мельгунов С.П. Красный террор в России 1918 - 1923. - Изд. 2ое дополненное. Берлин, 1924. основе большого фактического материала описал практически все стороны репрессивной политики большевиков в 1918 - 1922 гг. (карательные экспедиции чекистов, архангельские концлагеря, тюрьмы и ссылку). Тему развития лагерей в районах крайнего Севера продолжили вышедшие в середине 20-х - начале 30-х гг. публикации эмигрантских и западных авторов, некоторые из которых пережили лагеря и ссылку в Архангельской,
Вологодской областях и Коми крае.
Вторая точка зрения была представлена советскими исследователями, которые наоборот выделяли только положительные стороны в организации уголовно-исполнительной системы Советской России. Так, в 1923 г.
С.В.Познышев1 издал первое после Октябрьской революции переработанное учебное пособие по тюремоведению для студентов юридических учебных заведений и практических работников под названием «Основы пенитенциарной науки».2 Вслед за С. В. Познышевым появились и другие исследователи, работы которых публиковались в «Административном вестнике». Это был ежемесячный журнал НКВД РСФСР, в котором были опубликованы первые научные статьи по исправительно-трудовому праву, написанные сотрудниками ГУМЗ Е. Г. Ширвиндтом, И. А. Авербахом, А.Л. 2
Герцензном, Б. С. Утевским, Ф.М.Миллером .
Второй этап историографии охватывает 1930-е - середину 1950-х гг. В 1934 г. в серии «История фабрик и заводов»4 был выпущен коллективный труд ряда известных советских исследователей, посвященный «перековке» заключенных Беломоро - Балтийского ИТЛ ОГПУ. Методы
1 Познышев С. В. Основы пенитенциарной науки. - М.; Мосполиграф, 1923.
2Пиндюрина Н.С. Соблюдение революционной законности в исправительно-трудовых учреждениях (октябрь 1917 года- 1920 год)// Труды ВШ МВД СССР. - М.,1957. - С.267.
3 Утевский Б.С. Как советская власть исправляет преступников. - М., 1930; Он же. Основные принципы советской исправительно-трудовой политики и этапы их развития. - М., 1934.
410 октября 193ГЦК ВКП(б) принял постановление об издании сборников "История заводов" и утвердил Главную редакцию издания: А. М. Горький, П. П. Постышев, А. А Андреев, Н. М. Шверник, А. В. Косарев, Л. 3. Мехлис, Д. Е. Сулимов, Н. Н. Попов, А. И. Стецкий, А. М. Панкратова, В. В. Иванов, Л. Н. Сейфуллина, Ю. Н. Либединский и др. На местах были образованы республиканские, областные и заводские комиссии "ИФЗ". Активное участие рабочих, писателей, историков, архивистов придало созданию серии широкий размах коллективного творчества. В 1932—34 гг. вышло 12 номеров методического бюллетеня "История заводов". По истории предприятий в 193138 гг. опубликовано около 250 книг, в том числе в серии "ИФЗ" более 30. В последующие годы выпуск серии "ИФЗ" резко сократился. 21 октября 1958 ЦК КПСС принял постановление "О книгах по истории фабрик и заводов". идеологического стимулирования труда, опробованные на Беломорканале, представляются здесь авторами в качестве основных форм перевоспитания заключенных, которых называли каналоармейцами. В книге заместителя начальника ГУЛАГа С. Фирппа описана типовая структура лагерей ОГПУ, впервые упоминается система приписок, именуемая на лагерном жаргоне «туфтой». В этом же году был опубликован сборник статей под редакцией Генерального прокурора СССР А. Я. Вышинского, а также труды Б.С.Утевского и И.Л.Авербаха1, которые содержали идеологическое и экономическое обоснование возрастания роли лагерей принудительного труда в реконструктивный период и обобщение опыта перехода от «убыточных» тюрем к «хозрасчетным» лагерям. Представленные в этих публикациях статистические сведения об использовании принудительного труда спецконтингента уголовно-исправительной системы были последними данными подобного рода, которые открыто публиковались в СССР.
Эти данные послужили основой для западных исследователей, которые дополняли их своими фактами. В целом этот период в западной и эмигрантской историографии был временем накопления исторического материала, основанного главным образом на показаниях свидетелей возникновения ГУЛАГа.
К концу 1940-х гг. документальный материал о советской системе принудительного труда, накопленный в западной историографии, позволил перейти к этапу научного осмысления проблемы. Первой фундаментальной работой этого периода стала работа Д. Д. Даллина и Б. И. Николаевского, которая содержит историографический раздел о размерах исправительной системы, этапах ее создания, профиле хозяйственной деятельности.
Проблемы истории уголовно-исправительной системы СССР вызвали огромный интерес у зарубежных исследователей. Труды П. Бартона,
1 Авербах И.Л. От преступления к труду. - М., 1936; Кербер Е. Как советская Россия борется с преступностью. - М.,1933; Утевский Б.С. Как советская власть исправляет преступников. - М., 1930; Он же. Основные принципы советской исправительно-трудовой политики и этапы их развития. - М., 1934.
Д.Даллина и Б. Николаевского, Т. Клиффа1, посвященные истории принудительного труда в нашей стране, были опубликованы в конце 1940-х и в начале 50-х гг. Эти авторы в условиях отсутствия официальных статистических данных попытались методом экстраполяций определить число узников советских лагерей в 1934 - 1953 гг. (П. Бартон) и в 1931 — 1947 гг. (Д. Даллин и Б. Николаевский). Общее описание исправительно-трудовых лагерей представлено в работе Б. А. Яковлева «Концентрационные лагери СССР»2. Ж. Росси опубликовал «Справочник по ГУЛАГу»3, содержащий термины, имевшие хождение в советских лагерях и колониях.
В то время как в СССР роль спецконтингента исправительных учреждений в экономике страны тщательно скрывалась, за рубежом эта проблема изучалась Т. Армстронгом, С. Волиным, Дж. С. Джорджем, Т.Клиффом, M. М. Розановым, С. Шварцем4. Большинство исследователей отстаивали мнение, что расширение масштабов лагерной экономики — следствие запуска экономически обусловленных механизмов самовоспроизводства контингентов принудительного труда.
Несмотря на постановку многих важных проблем, отсутствие доступа в архивы обусловило наличие в трудах зарубежных авторов фактических неточностей, необоснованных обобщений, субъективных оценок. Вне их внимания остались региональные особенности функционирования карательной системы в СССР. Однако нельзя не отметить, что для • зарубежных исследователей проблема лагерной экономики и принудительного труда оказалась актуальной тогда, когда интерес к этому , вопросу в советской историографии еще даже не обозначился.
После смерти И. В. Сталина и прекращения репрессий во второй половине 1950-х гг. стали появляться труды по исправительно-трудовому
1 Barton P. L'institution concentrationnaire en Russie (1930-1957). P., 1959; Dallin D.J., Nicolaevsky B.I. Forced Labour in Soviet Russia. New Haven, 1947; Клифф T. Сталинистская Россия. Марксистский анализ. - M., 1956.
2 Яковлев Б. Концентрационные лагери СССР. - Мюнхен, 1955.
3 Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. - М., 1991.
4 Armstrong T. Russian Settlement in the North. - Cambridge, 1965; Волин С. ООН и рабский труд И Социалистический вестник. - 1951. - № 5. - С. 99-101; George G. St. Siberia the New Frontier. N.Y., 1969; Розанов M. Завоеватели белых пятен. - Лимбург, 1951; Шварц С. Система рабского труда в СССР // Социалистический вестник. - 1951. - № 5. - С. 101-103. праву, содержавшие критические оценки культа личности И.В. Сталина. Исследователи Л.В. Багрий-Шахматов, Н.А. Беляев, М.А. Ефимов, Л.Г.Крахмальник, И.С.Ной, Н.А. Стручков.1 Данные исследователи рассматривали проблемы исполнения наказаний в рамках «классового» подхода в русле пропаганды гуманизма исправительно-трудового права в СССР.
Третий этап 1960-1980-е гг. Он начался с появления критических позиций в оценке советской исправительно-трудовой системы. Писатель л
А. И. Солженицын в произведении «Архипелаг ГУЛАГ» , попытался осмыслить историю развития лагерной системы в художественно-публицистической форме. Он описал весь ужас советских лагерей. В этоже время аналогичные описания предприняли Е. Гинзбург, В. Шаламов, О. В. Волков, Л. Разгон3.
Четвертый этап стал новым по содержанию и качеству работ. Это период 1980 - 1990-х гг., когда открылась возможность доступа к засекреченным ранее документам центральных и региональных архивов.
Во второй половине 1980-х гг. в работах Ю.С. Борисова, А. Бурганова, А.П. Бутенко, Г.А. Бордюгова, В.А. Козлова, В. Попова, Н. Шмелева4 оформилась концепция, базирующаяся на признании бухаринской альтернативы сталинизму. Основу этой альтернативы исследователи видели в отказе от чрезвычайных мер как системе методов социалистического строительства.
1 Багрий-Шахматов Л.В. Система уголовных наказаний и исправительно-трудовое право. - М., 1969; Беляев H.A. Предмет советского исправительно-трудового права. - Л., 1960; Ефимов М.А. Основы советского исправительно-трудового права. - Свердловск, 1963; Крахмальник Л.Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. - Саратов, 1963; Ной И.С. Теоретические вопросы лишения свободы. - Саратов, 1965; Стручков H.A. Советское исправительно-трудовое право. - М., 1961.
2 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Солженицын А.И. Малое собрание соч. Т. 5-7. - М., 1991.
3 Ginzburg E.S. Journey into the Whirlwind. - N.Y., 1967; Шаламов В. Перчатка или КР-2. - М., 1990; Волков О.В. Погружение во тьму. - М., 2000; Разгон Л. Бунт на борту // Годы террора. Ч. 2. - Пермь, 2000. -С. 192-208.
4 Бурганов А. История - мамаша суровая // Суровая драма народа. - М., 1989. - С. 29-54; Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Поворот 1929 г. и альтернатива Бухарина // Вопросы истории КПСС. - 1988. - № 8. - С. 15-33; Попов В., Шмелев Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития? // Осмыслить культ Сталина. - М., 1989. - С. 284-326.
В конце 1980-х гг. — начале 1990-х гг. сложились две точки зрения на природу репрессий в Советском Союзе. Так, А.П. Бутенко, Д.А. Волкогонов, В. М. Курицын, Р. А. Медведев, Н. С. Симонов1 считали репрессии результатом отступления от основополагающих принципов социализма, а Ю. Борисов, А. Голубев, И. Клямкин, А. С. Ципко2 - закономерным итогом большевистской революции.
Р. Конквест в работе «Большой террорС^п'ровел^хронологическую грань между террором 1930-х гг., осуществлявшимся^в^условиях стабилизации в целях дисциплинирования общества, и террором пердых лет Советской власти, являвшимся стечением обстоятельств и условий Февральской революции, Октябрьского переворота и Гражданской войны? Анализируя роль, которую играла уголовно-исправительная система в политико-экономической системе СССР, французский философ А. Глюксман пришел к выводу, что причиной всего этого была социально-экономическая отсталость страны. Согласно его концепции, советская политико-экономическая система не могла бы существовать без лагерей. Это были, по его мнению, видоизмененные формы «первоначального накопления», поэтому первостепенное значение в этом направлении приобретал не вопрос о рентабельности лагерной экономики внутри этой системы, а проблема «рентабельности» самой системы, вынужденной «идти на расходы, которые внутри системы представляются неоправданными»4.
1 Волкогонов Д.А. Сталин. Политический портрет. - М., 1991; Бутенко А.П. Откуда и куда идем. - Л., 1990; Медведев Р. А. О Сталине и сталинизме. - М., 1990; Курицын В.М. 1937 г. в истории Советского государства // Советское государство и право. - 1988. - № 2. - С. 109-119; Симонов Н.С. Термидор, брюмер или фрюктидор? // Отечественная история. - 1993. - № 4. - С. 3-17.
2 Ципко А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. - 1988. - № 11. - С. 45-55; № 12. - С. 40-48; 1989. - № 1. - С. 46-56; - № 2. - С. 53-61; № 4. - С. 175-181; Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. - 1992. - № 14. - С. 61-71; Клямкин И. Какая улица ведет к храму? // Новый мир. - 1987. -№11. - С. 124-135; Он же. Почему трудно говорить правду // Новый мир. - 1989. - № 2. - С. 204 -138.
3 Конквест Р. Большой террор // Нева. - 1989.-№ 9. -С. 126-148; -№ 10.-С. 115-142.
4 Глюксман А. Кухарка и людоед. Этюд об отношениях между государством, марксизмом и концлагерем. -Лондон, 1980.
Анализ взаимодействия различных секторов советской экономики, в том числе сектора уголовно-исправительной системы был осуществлен
A.Безансоном1.
Вплоть до конца 1980-х гг. отечественные ученые были лишены возможности напрямую упоминать о применении труда спецконтингента в народном хозяйстве, тем не менее, исследователи2 иносказательно затрагивали эти темы.
В 1989 - 1992 гг. многие документы ГУЛАГа становятся доступными более широкому кругу исследователей. В. Н. Земсков, А. Н. Дугин,
B. В. Цаплин \ опубликовали материалы, раскрывающие динамику численности и \ качественного состава различных категорий репрессированных! Огромную работу проделали авторы серии статей «ГУЛАГ: структура и капры>>(^~ттрослеливтттие истодию создания, функционирования и развития исправительно-трудовой системы^
За последние 15 лет активизировалась работа по изучению экономики уголовно-исправительной системы как элемента советского экономики и роли спецконтингента в экономическом развитии СССР. Определенное первенство в исследовании этой проблемы принадлежит О. Хлевнюку5, взгляды которого претерпели трансформацию от признания принудительного труда одним из условий жизнеспособности советской системы до
1 Там же. - С. 120.
2 Безансон А. Советское настоящее и русское прошлое. - М., 1998.
3 Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // СОЦИС. - 1991. - № 6. - С. 10-27; № 7. - С. 316; Он же. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные // История СССР. -1991. - № 5. - С. 151-165; Он же. Заключенные в 30-е годы // СОЦИС. - 1996. - № 7. - С. 3-14; Дугин А.Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. - 1990. - № 7. - С. 90101; Цаплин В.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х гг. // Вопросы истории. - 1991. -№4-5. - С. 157-163.
4 Кокурин А.И., Моруков Ю.Н., Петров Н.В. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль. - 1999. - № 8. -С. 109-128; № 9. - С. 110-123; № 11.-С. 107-125; № 12. - С. 94-111; 2000. - № 1.-С. 108-123; № 2. - С. 110125; №3,-С. 105-123; №5.-С. 99-116; № 6. - С. 109-124; № 7. - С. 107-121; № 8. - С. 111-128; № 9. - С. 103124; № 10.-С. 104-119; № 11.-С. 109-121; № 12. - С. 89-110; -2001. - № 1.-С. 103-118; № 3. - С. 111-128; № 4. - С. 82-112; № 5. - С. 96-118; № 6. - С. 101-125; № 7. - С. 97-118; № 9. - С. 97-122; № 10. - С. 104-125; №11.- С. 99-123; № 12. - С. 96-116; - 2002. № 2. - С. 93-122.
5 Хлевнюк О. В. Принудительный труд в экономике СССР (1929-1941) // Свободная мысль. - 1992. - № 13. -С. 73-84; Он же. Управление государственным террором // Свободная мысль. - 1994. - № 7-8. - С. 123-127; Он же. 30-е гг. Кризисы, реформы, насилие // Свободная мысль. - 1991. - № 17. - С. 75-87; Он же. Экономика ОГПУ-НКВД-МВД СССР в 1930-1953 гг.: масштабы, структура, тенденции развития // ГУЛАГ: экономика принудительного труда. - М., 2005. - С. 67-89. утверждения абсолютного приоритета политических мотиваций репрессий над экономическими.
Эволюция системы принудительного труда с конца 20-х до начала 50-х гг. описывается российскими исследователями1, которые сформировали общее представление о политических и экономических функциях уголовно-исправительной системы, о составе заключенных, дали предварительную оценку роли принудительного труда в советском хозяйстве. Ученые оказались солидарны в главных выводах, признав повседневный труд заключенных важным элементом советской системы, и отметив негативное воздействие лагерной экономики на внелагерную с ф еру
Г. М. Иванов^акцентировала внимание на изучении особенностей использования принудительного труда в послевоенные годь1? Ей принадлежат выводы о несоответствии материальных ресурсов разоренной войной страны и масштабных производственных планов, повлекшем применение принудительных мер; о возможности существования лагерной экономики исключительно в условиях командно-административной системы3. С ее точки зрения, лагерная экономика - это особая система хозяйства, основанная преимущественно на использовании принудительного труда, прежде всего, труда заключенных.
Особое место в историографии по проблемам экономики ГУЛАГа занимает коллективная монография «ГУЛАГ: экономика принудительного труда»4. Основное внимание исследователи сконцентрировали на изучении рентабельности и эффективности принудительного труда, на вопросах его организации, методах поощрения и наказания, используемых властью в
1 Горинов М.М. Советская страна в конце 20-х - начале 30-х гг. // Вопросы истории. - 1990. - № 11. - С. 31 -47; ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. - 1991. - № 1. - С. 14-24; Иванова Г.М. Как и почему стал возможен ГУЛАГ // ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. - М.; СПб, 1991. - С. 5-68; Она же. «Лагерная экономика» послевоенного периода // Вопросы истории экономических и политических отношений в России XX в. - М., 1996. - С. 33-45; Она же. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. - М., 1997; Трус Л.С. Введение в лагерную экономику // ЭКО. - 1990. - № 5. - С. 136-146; № 6. -С. 144-155; Хлевнюк О. Принудительный труд.; Эбеджанс С.Г., Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. - 1994. - № 6. - С. 188-190.
2 См.: Иванова Г.М. Как и почему стал возможен ГУЛАГ.; Она же. «Лагерная экономика» .
3 Иванова Г.М. «Лагерная экономика». - С. 30-31 Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе. - С. 82.
4 ГУЛАГ: экономика принудительного труда. - М., 2005. целях повышения заинтересованности заключенных в результатах своей производственной деятельности. Серьезные исследования, освещающие историю репрессий и деятельность определенных лагерных комплексов на региональных материалах, имеются в ряде областей России (Западная и Восточная Сибирь, Республика Коми, Кировская область). В работах О.И.Азарова, О. В. Афанасова, В. Берлинских, Л. И. Гвоздковой, О.П.Еланцевой, А. А. Мить, Н. А. Морозова, А. Б. Суслова, В. Н. Уйманова, А. М. Широкова1 и других проведен глубокий анализ рассматриваемой проблемы.
В монографии Л. И. Гвоздковой прослеживается эволюция лагерной системы в Кемеровской области. В 2000 г. Н. А. Морозовым была защищена докторская диссертация «ГУЛАГ в Коми крае. 1929 - 1956»3, посвященная истории системы лагерей и спецпоселений на Европейском Севере страны. Деятельность Дальстроя в 1930-е гг. изучалась А. И. Широковым4, а в монографиях О. П. Еланцевой5 обобщается опыт строительства БАМа силами заключенных. В статьях Л. И. Бородкина и С. Эртца6 освещаются способы организации трудового использования заключенных Норильлага.
На материалах Урала проблемы функционирования сталинского тоталитарного режима излагались в работах А. В. Бакунина , выделившего в числе особенностей тоталитаризма проведение экспансионистской политики,
1 Азаров О.И. Железнодорожные лагеря НКВД (МВД) на территории Коми АССР (1938-1959 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. - Сыктывкар, 2005; Афанасов О.В. История Озерного лагеря в Иркутской области (1948-1963 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук. - Иркутск, 2001; Берлинских В. История одного лагеря. -M., 2001; Гвоздкова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30-40 гг.). - Кемерово, 1994; Еланцева О.П. Обреченная дорога. БАМ: 1932-1941. - Владивосток, 1994; Еланцева О.П. Строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (30 - начало 50-х гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук. -Владивосток, 1996; Мить A.A. Численность и состав заключенных Сибирского ИТЛ (1942-1960): автореф. дис. . канд. ист. наук. - Кемерово, 1997; Морозов H.A. ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956: автореф. дис. . д-ра ист. наук. - Екатеринбург, 2000; Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермском крае в конце 20-х - начале 50-х гг. XX в.: дис. . д-ра ист. наук. - Екатеринбург, 2004; Уйманов В.Н. Массовые репрессии в Западной Сибири в конце 20-х- начале 50-х гг: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Томск, 1995; Широков А.И. История формирования и деятельности Дальстроя в 1931-41 гг: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Томск, 1997.
2 Гвоздкова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30^0 гг.). - Кемерово, 1994.
3 Морозов H.A. ГУЛАГ в Коми крае. 1929- 1956 гг. дис. д-ра ист.наук - Кемерово. 2000.
4 Широков А.И. Указ. соч.
5 Еланцева О.П. Обреченная дорога.; Она же. Строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали.
6 Бородкин Л.И., Эртц С. Труд в ГУЛАГе: динамика и структура рабочей силы в Норильлаге // Уральский исторический вестник. - № 9. - Екатеринбург, 2003. - С. 239-261; Они же. Никель в Заполярье: труд заключенных Норильлага // ГУЛАГ: экономика принудительного труда. - М., 2005.
7 Бакунин A.B. История советского тоталитаризма. - Екатеринбург, 1996, 1997. содержание которой включало в себя и освоение труднодоступных регионов страны силами спецконтингента.
Изучением законодательного обеспечения и практической реализации репрессивной политики в Нижнетагильском крае в период 1920 - 1950 гг. занимается В. М. Кириллов1. Научные интересы В. Н. Кузнецова2 лежат в сфере изучения организации труда заключенных на спецобъектах атомной промышленности. Н. П. Палецких сосредоточила свои усилия на исследовании социальной политики на Урале в период Великой Отечественной войны. Исходя из её концепции, государственное принуждение являлось одним из укладов советской экономики.
В центре внимания пермских исследователей А. Б. Суслова, Л.А.Обухова, М. В. Рубинова4 - роль и место принудительного труда в экономике страны в 1918-1953 гг. А. Б. Суслов занимался исследованием организации трудовой деятельности спецконтингента Пермской области в период сталинизма. Он пришел к выводу, что важнейшим критерием оценки качества управления трудовыми ресурсами для властей являлось использование мобилизационных возможностей рабочей силы, а экономическая эффективность рассматривалась как второстепенный показатель5.
Проблему трудового использования заключенных, трудмобилизованных и спецпоселенцев на Урале в 1940-х - начале 1950-х гг. исследовал Г. Я. Маламуд6, в диссертации которого впервые представлены сводные данные по региону. В исследовании Е. В. Борковой7 анализируется
1 Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала. 1920-1950 гг. - Нижний Тагил, 1996.
2 Кузнецов В.Н.Атомный проект за колючей проволокой. - Екатеринбург, 2004.
3 Палецких Н.П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. - Челябинск, 1995.
4 Суслов А. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953) // Годы террора. Книга памяти жертв политических репрессий - С. 169-229; Обухов Л. Репрессии и террор в Прикамье в годы Гражданской войны // Годы террора . - Пермь, 1998.- С. 35-46; Рубинов М. Становление советской пенитенциарной системы. 1918-1921 гг. (По материалам Пермской губернии) // Годы террора. - С. 17-29.
5 Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермском крае в конце 20-х- начале 50-х гг. XX в.: авреф. дис. . д-ра ист. наук. - Екатеринбург, 2004.
6 Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобипизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940-х - начале 50-х гг.: дис. .канд. ист. наук. - Екатеринбург, 1998.
7 Боркова Е.В. Спецконтингент в Северо-Западной Сибири в 1930-е - начале 1950-х гг.: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Екатеринбург, 2005. подневольный труд спецконтингента в Северо-Западной Сибири, Ю. Ю. Пажит1 акцентировала внимание на изучении трудового использования спецконтингентов в Свердловской области в годы Великой Отечественной войны.
Рассматривая соотношение политических и экономических мотиваций расширения сферы применения принудительного труда, практически все уральские исследователи придерживаются точки зрения, согласно которой власть целенаправленно осуществляла реализацию экономического подхода к его использованию. Противоположных взглядов придерживается Ю.Ю. Пажит. Исходя из ее концепции, прямая связь между усилением репрессий и потребностями региона в трудовых ресурсах не прослеживается, о чем свидетельствует излишек рабочей силы на объектах НКВД. Использование подневольного труда, с точки зрения Ю. Ю. Пажит, — следствие карательной политики государства2.
Большое внимание в исторической и юридической литературе уделялось исследованиям в области правового развития и функционирования пенитенциарной системы в целом в СССР. В работах Ю. И. Стецовского3 и П. Соломона4 раскрывалась правовая сущность советских репрессивных механизмов, дан анализ деятельности карательных органов. Значимым событием стал выход в свет монографии А. С. Смыкалина5. Автор представил комплексную характеристику Советской системы исправительно-трудовых учреждений с 1917 до конца 1950-х гг. В своей работе автор представил собственное видение исторической периодизации развития пенитенциарной системы, а также охарактеризовал формы вовлечения советских и иностранных граждан в систему принудительного труда.
Историография развития советской лагерной системы достаточно обширна. Наряду с обзорными работами, освещающими этапы становления и
1 Пажит Ю.Ю. Заключенные, трудмобилизованные НКВД СССР и спецпоселенцы в Свердловской области в годы Великой Отечественной войны: автореф. дис. канд. ист. наук. - Екатеринбург, 2005.
2 Пажит Ю.Ю. Там же. С. 221
3 Стецовский Ю.И. История советских репрессий. М., 1997.
4 Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.
5 Смыкалин A.C. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997. функционирования советской лагерной системы и общие вопросы применения принудительного труда, увидели свет исследования, выполненные на основе региональных материалов. Именно к таким трудам можно отнести работу Г.А. Гончарова, в которой представлен исторический материал об использовании трудармий на Урале в период 1941 — 1945 ггЛ Также необходимо отметить ряд монографии и статей А. П. Абрамовского, посвященных истории использования принудительного труда на Южном Урале2 в период Великой Отечественной войны. Хороший статистический материал по регионам Урала в период 1940-50-х гг. представлен в работах Г.Я. Маламуда.
Таким образом, неотъемлемой и важнейшей составной частью новейшей историографии пенитенциарной системы являются исследования, выполненные историками права, проживающими в регионах. Благодаря их усилиям эта система предстает не как «архипелаг», а как «государство в государстве», которое должно было функционировать в соответствии с нормами права СССР.
Историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что на сегодняшний день, несмотря на заполнение пробелов в исследовании пенитенциарной политики, структурные и региональные составляющие проблемы остаются малоизученными. Вне поля зрения исследователей находятся многие ключевые проблемы теоретического и конкретно-правового содержания исполнения наказания в учреждениях лишения свободы, без осмысления которых невозможно понять феномен пенитенциарной политики.
Объектом исследования в данной работе являются политико-правовые действия советской власти, направленные на организацию и развитие уголовно-исполнительной системы как в стране, так и на территории Южного Урала в 1918 — 1941 гг.
1 Г.А.Гончаров Трудовая армия на Урале в годы Великой Отечественной войны. - Челябинск, 2006.
2 125 лет уголовно-исполнительной системе Челябинской области.// Сборник материалов - Челябинск, 2000.
Предметом настоящего исследования, выступает советская уголовно-исполнительная система в 1918 - 1941 гг., ее нормативная база, виды мест лишения свободы, уголовно-исполнительная политика, реализация которой происходила в названных учреждениях, а также правовые, экономические и идеологические условия развития самой системы, которые повлияли на изменение законодательства.
Цель работы - выявить особенности при формировании и развитии советской уголовно-исполнительной системы в 1918-1941 гг.
В соответствии с этой целью в исследовании сформированы следующие задачи исследования:
1. Определить направление формирования и развития уголовно-исполнительная система СССР в 1918 - 1941гг.
2. Соотнести влияние пенитенциарного и исправительно-трудового компонентов на развитие системы исполнения наказания.
3. Определить , что можно отнести к пенитенциарному направлению в нормативно-правовых актах и как они влияли на формирование и развитие уголовно-исполнительной системы СССР 1918 - 1941гг.
4. Определить основные факторы, влиявшие на развитие норм уголовно-исполнительного права и учреждений исправительно-трудовой системы в СССР.
5. Выделить основные этапы формирования уголовно-исправительной системы на Южном Урале в 1918 — 1941 гг.
6. Выявить специфику уголовно-исправительной системы в южноуральском регионе.
7. Исследовать развитие и реорганизацию учреждений исполнения наказания в виде лишения свободы в южноуральском регионе.
8. Дать характеристику процессу формирования и развития уголовно-исполнительной системы на Южном Урале в 1918 - 1941 гг.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1918 до 1941 гг., т. е. с момента установления советской власти и до начала
Великой Отечественной войны, в рамках которого выделяются следующие этапы развития: 1918 - 1930 гг. - этап формирования системы учреждений исполнения наказания на Южном Урале; 1930 - 1941 гг. - этап трудового использования спецконтингента и перерастание уголовно-исполнительной системы в исправительно-трудовую, когда правовые нормы были подменены ведомственными инструкциями и приказами.
Территориальные рамки исследования охватывают пространство Южного Урала, где в 1919 г. были образованы первые исправительно-трудовые лагеря, которые стихийно возникали на территории трех губерний - Уфимской, Оренбургской и Челябинской, являющихся основой Южного Урала. Именно из территорий этих губерний в 1923 г была образована Уральская область. На ее территории шел процесс формирования единой региональной уголовно-исправительной системы с 1923 по 1934 гг. В 1934 г. территория Уральской области была разделена, и на ее основе возникли новые области Челябинская, Курганская, Чкаловская (Оренбургская), и часть территории отошла от Башкирской АССР. Вся эта территория была насыщенна исправительно-трудовыми образованиями, имевшими на тот момент административно-территориальную и социально-экономическую общность, и единую экономическую значимость. Необходимо отметить, что наименование «Южный Урал» часто используют для неофициального названия Челябинской области.
Методологию исследования составил комплекс подходов и методов, относящиеся к методологическому аппарату гуманитарных наук и получившие распространение в историко-правовых исследованиях. Они включают: общие методологические подходы научного познания и, прежде всего, - принцип диалектики (рассмотрение предмета исследования в его развитии, логической определенности, исторической конкретности и диалектической связи между логическим и историческим способами познания, системности и всесторонности исследования),
- метод восхождения от конкретного к абстрактному, позволяющий выразить объективную реальность во всем многообразии присущих ей черт, свойств и закономерностей, а также другие общенаучные подходы (сравнительный, описательный и статический, методы анализа и синтеза, исторической реконструкции, аналогии).
Важное значение имели специально-исторические методы, среди которых нужно выделить
- историко-типологический подход, позволяющий выявить общие черты в группе исторических явлений, требующие их однородного правового регулирования, а также
- историко-системный метод, который предполагает раскрытие внутренних механизмов действия общественно-политических систем, что требует адекватных им юридических форм.
Среди частнонаучных методов, которые были использованы при написании данной работы, следует назвать:
- формально-юридический метод, используя который стало возможно проанализировать и оценить политические и правовые акты того времени не только как исторические документы, но и как юридические источники, свидетельствующие о направлении развития правовой системы в целом в конкретный период. При этом использование историко-юридического подхода позволило провести исследование основных правовых характеристик подготавливавшихся и реализовывавшихся правительством реформ.
- Метод государственного и правового моделирования позволил выявить характеристики отдельных правовых институтов того времени на основании современных теоретических знаний об основных чертах указанных правовых институтов.
Кроме того, в работе использованы исторические и историко-правовые методы типизации, ретроспекции, исторического моделирования и др.
По методологическим основам данное диссертационное исследование является историко-юридическим, соответствующим предметной области истории государства и права.
Историко-конкретный метод изучения уголовно-исполнительной системы в хронологических рамках позволяет выделить два этапа.
Первый этап, как правило, связан с формированием самой системы и поиском приемлемого вида исправительного учреждения, в котором могли воплотиться все требования советских лидеров в виде самоокупаемости. В этом поиске власть экспериментировала и использовала в имеющихся учреждениях системы пенитенциарный и исправительно-трудовой компоненты.
Второй этап развития уголовно-исполнительной системы связывают с отступлением от пенитенциарных норм и переходом к устрашению и трудовому использованию.
Конкретно-исторический подход в исследовании уголовно-исполнительной системы показывает, что на протяжении почти всего XX века советское государство стремилось наказать граждан полезным для государства трудом.
В частности, в исправительно-трудовых кодексах 1924 и 1933 гг.1 институт лишения свободы непременно был связан с выполнением осужденными необходимых для государства работ. Лишенные свободы граждане использовались для колонизации отдаленных территорий страны, где воздвигались объекты хозяйственного значения по государственным планам.
Если рассматривать становление и развитие исправительно-трудовой системы исходя из того, что она состоит из совокупности взаимосвязанных элементов, то можно представить генетическую внутреннюю связь этих элементов на различных этапах периодизации. Первый этап как структурная часть целого органически связан с её предшествующими и последующими
1 Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 1 августа 1933 г. был введен в действие новый Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. //СУ РСФСР. - 1933. - № 48. - Ст. 208. периодами. При этом историко-генетический подход в изучении конкретного представляет тот метод, с помощью которого познаются все его части в целом. Об изменении направления развития уголовно-исполнительной системы можно судить по тому, как формируются ее некоторые приоритетные направления, которые, как правило, возникают вокруг политических установок власти.
В рамках историко-правового исследования логический метод позволяет выявить в огромном многообразии фактов и явлений определенные структурные генетические связи структурно-функциональных закономерностей пенитенциарной политики. Именно в соотношении диалектических, специально-исторических методов и статистических данных о состоянии исправительной системы формируется целостность объекта исследования перспективы его развития и становления.
Таким образом, применение историко-правового, специально-юридического методов позволяет установить пенитенциарно-однородные элементы уголовно-исполнительной системы, выявить исторические закономерности формирования и развития системы учреждений исполнения наказаний.
Источниковая база исследования включает в себя как неопубликованные, так и опубликованные документы и материалы, которые можно классифицировать по следующим группам: нормативно-законодательные акты органов государственной власти; делопроизводственная документация; статистические материалы; документы личного происхождения; мемуары, и периодическая печать.
К источникам нормативно-законодательного направления относятся сборники законодательных и нормативных актов Верховного Совета РФ и Генеральной прокуратуры РФ о репрессиях.1 Помещенные в них законы,
1 Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. - М., 1993; Реабилитация народов и граждан. 1954-1994. Документы. - М., 1994; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. В 2 ч. -Курск, 1999. правительственные постановления, ведомственные указания позволили определить основные вехи развития уголовно-исправительной системы.
Большую ценность для нашей темы представляют официальные документы правительства, которые содержатся в Собрании узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР, в Собрании законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. Это основополагающие нормативные акты, определившие структуру, основные принципы деятельности органов, исполняющих наказание в виде лишения свободы. Отдельные аспекты правоприменительной политики, мер борьбы с преступностью нашли свое отражение в статьях лидеров Советского государства —В. И. Ленина, И. В. Сталина,1 а также работах ученых-юристов и сотрудников советского государственного аппарата 1920 — 1930-х гг. А. Я. Вышинского, Н. В. Крыленко.2
Особую группу источников составляют общегосударственные и ведомственные нормативные акты, вышедшие в 1920 - 1930-е гг.,3 а также сборники ведомственных документов.4
В данной работе в основном используются архивные материалы Государственного архива РФ (ГА РФ): документы из фонда ГУЛАГа МВД СССР (Ф. 9414) и фонда МВД СССР (Ф. 9401), а также опубликованные документы из этих и других архивных фондов.
Их можно сгруппировать следующим образом: первая группа представлена документами официальной направленности, которые
1 Ленин В.И. Как организовать соревнование // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 6-е. - М., 1969. Т. 35. С. 195-205; Он же. Очередные задачи советской власти // Там же. - Т. 36. - С. 165-208; Сталин И.В. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса// Сталин И.В. Сочинения. В 14-ти т. - М.,. 1949. Т. 12 - С. 178-184; Он же. Головокружение от успехов // Там же. С. 191-200; и др.
2 Крыленко Н.В. Судоустройство в РСФСР. - М., 1924; Вышинский А.Я. Судоустройство в СССР.- М, 1936.
3 Конституция и конституционные акты РСФСР (1918 - 1937) / Под ред. А.Я. Вышинского. - М., 1940; Дисциплинарный устав Рабоче-крестьянской милиции. - М., 1931; Померанцев В.А., Любимов ИЛ. Инструкция органам дознания по производству дознания. - М., 1930; Инструкция органам милиции о порядке производства и расследования преступлений. Инструкция к составлению отчета о деятельности местных административных органов Народного Комиссариата Внутренних дел. - М., 1925.
4 История милиции России (1917 - 1980-е годы): Хрестоматия / Сост. М.Ю. Гребенкин, Б.И. Кофман, С.Н. Миронов. Казань, 2002; История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры 1917-1954 гг. Сб. документов / Под ред. С.А. Голупского. - М., 1955; Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред. И.Т. Полякова. - М., 1953. определяли действия властей по формированию и развитию уголовно-исправительной системы. Эта группа подразделяется на две подгруппы. Первую подгруппу представляют документы правового характера, в которых закреплялись основополагающие направления функционирования системы. Это нормативные документы, опубликованные в свободной печати. Вторую подгруппу представляют документы служебного характера, направленные с соответствующим грифом на места для руководства к действию. Это различные инструкции, предписания, распоряжения и приказы и т.д.
Вторую группу составили как опубликованные источники, так и неопубликованные материалы Государственного архива Свердловской области (ГАСО), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Государственного архива МВД Челябинской области; Государственного архива Курганской области (ГАКО) и т.д.
В зависимости от характера информации целесообразно выделить несколько подгрупп источников во второй группе. К первой подгруппе относится делопроизводственная документация исправительно-трудовых учреждений Челябинской, Оренбургской, Курганской областей. Эту группу в свою очередь можно подразделить еще на два направления: материалы ГУЛАГа и других главков НКВД-МВД (годовые отчеты по основной деятельности; отчеты по труду; докладные записки о работе ГУЛАГа; докладные о наличии, движении и трудовом использовании заключенных; обзоры, докладные записки; справки о состоянии лагерей и колоний; литерные дела лагерей) и документация самих лагерей (годовые отчеты по основной и подрядной деятельности, приказы управлений лагерей, колоний, тюрем и комендатур). Второе направление составляют материалы партийных органов: протоколы партийных конференций и собраний, докладные записки о работе политотделов лагерей.
К третьей группе относятся материалы статистических управлений: отчеты о выработке продукции в натуральном выражении; докладные записки о проверке выполнения планов; сводки о работе промышленности по отраслям; сопоставительные таблицы итогов работы промышленности по областям и экономическим районам; сводки о числе предприятий и рабочих.
Четвертую группу формируют документы предприятий, использовавших рабочую силу заключенных на контрагентской основе. Сведения о численности этого спецконтингента содержатся в объяснительных записках к годовым бухгалтерским отчетам предприятий, статистических отчетах о выполнении планов по труду и зарплате, месячных статистических отчетах о численности работников.
Воссоздание подлинного, а не декларируемого исторического опыта требует обращения к архивным данным. В ходе работы над темой соискателем изучено около 300 дел из 10 фондов 4 центральных и 10 местных архивов: Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, бывший РЦХИДНИ, ранее ЦПА ИМЛ); Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, бывшие ЦГА РСФСР и ЦГАОР СССР); Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ, бывший ЦГА БАССР);; Государственного архива Курганской области (ГАКО); Государственного архива Свердловской области (ГАСО); Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО, бывший ПАСО); Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), состоящего из фондов бывшего государственного архива Челябинской области (ГАЧО) и Центра документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО, ранее ПАЧО). А также архивы историко-краеведческих музеев Верхнеуральска, Златоуста, Челябинска, Верхнего Уф алея и текущих документов четырех учреждений ГУФСИН России по Челябинской области.
Научная новизна работы обусловливается тем, что в работе впервые в отечественной историко-юридической науке исследуются этапы формирования и развития уголовно-исправительной системы Южного Урала в 1918 - 1941-х годах. Анализ влияния уголовно-исправительного законодательства позволил выявить основные особенности пенитенциарного и исправительно-трудового компонентов при формировании и развитии системы учреждений исполняющих наказание, а так же позволил выявить региональные особенности этого процесса.
Научная новизна выражается также в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Уголовно-исполнительная система СССР с 1918 - 1941гг. развивалась в русле трудового использования спецконтингента. Вначале руководители государства и партии в виде лозунгов призывали использовать физическую силу заключенных, опираясь на опыт регионов. В начале же 1930 гг. политические установки приобрели вид норм права. Именно в этих нормах было определено развитие уголовно-исполнительной системы в русле выполнения экономических планов государства. О пенитенциарном направлении не могло быть и речи, т.к. не хватало ни средств, ни соответствующих работников. В силу этого обстоятельства уголовно-исполнительную систему этого периода пенитенциарной называть нельзя.
2. Исправительно-трудовое и пенитенциарное направления являются частью уголовно-исправительной системы государства, но состоят из разных составляющих ориентированных на разные цели. Пенитенциарная система ориентирована на исправление осужденных на основе раскаяния, а исправительно-трудовая система нацелена на использование спецконтингента на экономических объектах государства.
3. Пенитенциарное направление развивалось в СССР до 1928 г., когда был проведен последний съезд «пенитенциариев» СССР. К этому направлению можно отнести нормы права, которые регламентировали досрочное освобождение от наказания и предусматривали вопросы ресоциализации граждан в процессе отбывания наказания и после него. Этому процессу способствовала работа наблюдательных, распределительных комиссий, а также работа комитетов помощи осужденным.
4. Наряду с пенитенциарным направлением развивалось исправительно-трудовое направление, которое начало оформляться в период
Гражданской войны и было поддержано лидерами Советского государства. Нормы уголовно-исполнительного права на начальном этапе были призваны узаконить имеющиеся опыт формирования исправительно-трудовых лагерей и опыт трудового использования спецконтингента. А с появлением норм исправительно-трудового права система полностью была перестроена на трудовое использование осужденных.
5. Реализация двух направлений развития уголовно-исполнительной системы определила два основных этапа развития учреждений системы на Южном Урале.
Первый этап: 1918 - 1930 гг. — период формирования уголовно-исполнительной системы Южного Урала, когда пенитенциарное и исправительно-трудовое направление реализовывались в нормах права и учреждениях исполнения наказания на Южном Урале.
Второй этап: 1928 - -1941 гг. - период масштабного трудового использования спецконтингента системы. Период лагерной экономики.
6. В 1918-1930 гг. в зависимости от конкретного уезда, города, района, области формировалась своя система исполнения наказаний, и система учреждений, их исполняющих, в которых сочетались пенитенциарные и исправительно-трудовые компоненты. Так, к пенитенциарному компоненту можно отнести работу распределительных комиссий при исправительных лагерях в Верхнеуральске, Златоусте, Челябинске. К этому же можно отнести работу наблюдательных комиссий и работу комитетов помощи осужденным при Златоустовском изоляторе. Также к пенитенциарному компоненту можно отнести систему зачетов и трудовое воспитание.
Другое направление было ориентировано на трудовое использование осужденных, и оно реализовывалось в полном объеме в 1930-40 гг. XX века на производственных площадках Магнитогорска, Челябинска.
7. С 1930 г. пенитенциарное направление исправления осужденных было вытеснено исправительно-трудовым направлением, и в связи с этим уголовно-исполнительная система стала рассматриваться лидерами государства как экономическая составляющая государственных планов. Для этого было изменено уголовно-исполнительное законодательство.
8. В соответствии с высказываниями руководителей государства нормы уголовно-исправительного права в 1930-е г. были переработаны в исправительно-трудовом направлении. В связи с этим основным местом исправления осужденных был исправительно-трудовой лагерь, который формировался у промышленного объекта. Сам лагерь иногда обрастал лагерными отделениями, командировками, лагпунктами и т.д. Это привело к тому, что к 1941 г. на территории Южноуральского региона возникли целые кусты учреждений, которые не только обеспечивали строительство промышленных объектов, но и являлись сосредоточением рабочей силы городов. Число заключенных системы иногда превышало более 40% от общего числа граждан населенного пункта.
Практическая значимость исследования состоит в том, что полученное новое знание в значительной степени заполняет пробел истории, относящийся к вопросу формирования и развития учреждений уголовно-исправительной системы как в целом по стране, так и в отдельном регионе. В ходе исследования на конкретных примерах удалось четко выделить пенитенциарный и исправительно-трудовой компоненты уголовно-исправительной системы.
Содержание диссертации, сформулированные в ней положения и выводы представляются значимыми для разработки формирующегося в настоящее время нового научного направления пенитенциарной политики.
Фактический материал, обобщения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, разработке лекционных курсов и спецкурсов по истории Отечественного государства и права, истории уголовно-исполнительной системы.
Положения и выводы, изложенные в диссертации, позволяют извлечь необходимые уроки из исторического прошлого страны и выработать правильные, научно обоснованные направления пенитенциарной политики в современности.
Научная апробация результатов исследования: Изученные в ходе исследования материалы представлены в курсе уголовно-исполнительному праву и по новейшей историй России в Челябинском государственном университете и юридическом институте МВД.
Значительная часть материала используется в подразделениях Челябинского ГУФСИНа в процессе подготовки сотрудников к службе. По материалам диссертации составлено две постоянно действующих выставки в В ехнеу фал ейском и Верхнеуральском историко-краеведческих музеях, а также выпущена книга, посвященная 95-летию Верхнеуральской тюрьмы.
Основные положения и выводы работы отражены в опубликованных работах. Результаты исследования были доложены автором и обсуждались коллегами на заседании кафедры истории государства и права УрГЮА г. Екатеринбурга и на научных конференциях: «II научно-просветительской конференции РГФ» (Казанский юридический институт МВД г.Казань 2007 г.); «VII Уральской родоведческой научно-практической конференции» (ноябрь 2007 г.Екатеринбург); Международной конференции РИПО (г.Москва МГУ им. Ломоносов, ноябрь 2007 г.); Международном научно-практическом семинаре «Профилактика правонарушений и преступлений несовершеннолетних» (Челябинский юридический институт МВД, г.Челябинск, 2008 г.); «Актуальные вопросы историко-правовой науки» (Всероссийская конференция РИПО, 2008 г.); «Право и политика: история и современность» (Региональная конференция, Омская академия МВД, 2009 г.); IX Всероссийская конференция «Урал индустриальный. Бакунинские чтения» (Институт истории и археологии Уральского отделения РАН, г.Екатеринбург, 2009 г.); «Правовая система России: современное состояние и актуальные проблемы» (I Всероссийская научно-практическая конференция, г.Москва, 2009 г.).
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Евсеев, Иван Валентинович, Самара
Основные выводы проведенного исследования заключаются в следующем.
В 1918 г. уголовно-исполнительная система Советской России находилась на перепутье, прежние нормы регламентирующие исполнение наказания отвергались представителями новой власти. Перед политическими лидерами и руководством НКВД, ВЧК, НКЮ стояла проблема выбора пути развития исправительной системы. Лидеры государства стремились к использованию спецконтингента учреждений системы для решения экономических задач и рассматривали труд в качестве кары, но были и представители НКВД, НКЮ имеющие опыт работы до октябрьского переворота думали о возможности перевоспитания осужденных. Это было связано с тем, что на руководящих должностях уголовно-исполнительной системы находились люди, которые получили образование при царском режиме и имевшие на то время представления о карательном и пенитенциарном направлении в системе наказаний. К числу этих руководителей можно отнести К. X. Данишевского, Е. Ширвиндта, А. А. Гершензона. Они не только руководили подразделениями системы, но и занимались сбором информации о системе и пытались внедрить в нее пенитенциарные элементы. Это приводило к тому, что в действительности на самом начальном этапе формирования советской уголовно-исполнительной системы наблюдалась борьба пенитенциарного и исправительно-трудового компонентов.
Пенитенциарная система или тюремная система - это совокупность тюремных мероприятий, направленных на применения наказания к заключенному системы и ориентированная на процесс перевоспитания с последующей ресоциализацией. Самым главным учреждением пенитенциарной системы в этом случае выступает тюрьма с ее строгим режимом и изоляцией, которая обеспечивает процесс перевоспитания. В процесс перевоспитания включаются такие элементы, как воспитательная работа, повышение уровня образования, трудовое обучение и закрепление социальных связей. Все выше указанное способствует раскаяванию и исправлению. В связи с этим можно дать более четкое определение пенитенциарной системы, которая рассматривается как многоаспектная интеграция различных компонентов, сложившиеся в практике пенитенциарной деятельности, при которой осуществляется принудительное помещение граждан, преступивших закон, в исправительное учреждение с применением к ним мер перевоспитания, направленных на них специальными органами в соответствии с законодательством ориентированным на процесс ресоциализации. К пенитенциарному элементам советской уголовно-исполнительной системы можно отнести работу наблюдательных и распределительных комиссий, а также работу губернских комитетов направленную на помощь осужденным гражданам как в момент пребывания в исправительном учреждении, так и после.
Исправительно-трудовое направление развития системы так же, как и пенитенциарное имело свою теоретическую базу благодаря наработкам К. Маркса, В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого и др., которые считали, что граждан, принадлежавших господствующим классам, исправить нельзя и в силу этого обстоятельства необходимо использовать их способность к труду. Смысл этого сводился к тому, чтобы труд становился наказанием. Такой спецконтингент можно было использовать на промышленных площадках и содержать в учреждениях лагерного типа, так как после выполнения экономической задачи лагерь можно ликвидировать, а спецконтингент перевести на новое место. Получалось, что советская исправительно-трудовая система, была ориентирована исключительно на трудовое использование спецконтингента. В этой системе на первом месте стоял труд для покрытия расходов содержания и выполнении экономических планов, а лишь на втором - перевоспитание, которое во многом выполнялось на бумаге из-за отсутствия соответствующих работников. Нормы права отражали трудовое использование спецконтингента, и в соответствии с этими нормами основным учреждением исполнения наказания в виде лишения свободы был исправительно-трудовой лагерь вблизи строительной площадки объекта народного хозяйства.
Такая система возникла не сразу. Вначале шла апробация норм в виде декретов и постановлений, а затем были разработаны кодифицированные нормы в виде исправительно-трудовых кодексов, содержание которых определи развитие системы вплоть до 1941 г. В начале эти нормы были призваны узаконить процесс трудового использования спецконтингента в губерниях и областях, а затем опыт был обобщен и закреплен в руководящих документах и законах Союза ССР.
Исполнительно-трудовую систему СССР в 1930-1941гг. нельзя считать пенитенциарной по своему содержанию, так как она не имела институтов ресоциализации.
Установлено, что основные этапы изучения исправительно-трудовой системы СССР совпадают с периодами изменения отечественного законодательства, вступавшего в силу. Однако наряду с этим в ходе исследования выявились непродолжительные несовпадения временных периодов в регионах. Эта разница в датах доходит до пяти лет. Данных несовпадений в несколько лет теоретически не должно было быть, но именно они дают представления о масштабности преобразований на местах, связанных с периодами становления, расцвета и упадка системы. Это несовпадение не является случайным, поскольку в нем отразилась эволюция законодательства на основе господствующей политике.
Анализ источников показывает, что по сравнению с другими регионами центральной России (Москвой, Санкт-Петербургом) источниковая база для реконструкции процессов становления и функционирования уголовно-исполнительной системы Южного Урала имеет существенные преимущества. В государственных и ведомственных архивах и учреждениях сохранились уникальные комплексы документов, позволяющие провести серьезное исследование по формированию пенитенциарной системы в одном отдаленном регионе.
Проблема периодизации изучаемого комплекса имеет в себе скрытый подтекст. Так, развитие и крушение лагерной системы в одном регионе подчинялось общему ритму функционирования Советского государства, но со своими особенностями, отраженными как в качественных, так и количественных показателях. В своем исследовании мы предложили собственную периодизацию формирования пенитенциарной системы, как в России, так и в отдельном регионе.
Так, в Южно-Уральском регионе развитие уголовно-исполнительной системы можно разделить на два периода.
В первом периоде (1917-1930 гг.), система была реорганизована. Реорганизация шла с поиском приемлемого варианта развития норм права и видов учреждений. При этом центральной власти иногда приходилось узаконивать те изменения, которые уже были сделаны местной властью.
Так, Исправительно-трудовой кодекс 1924 г. законодательно закрепил существование распределительных комиссий при исправительно-трудовых учреждениях. Данные комиссии возникали еще в период Гражданской войны для защиты граждан от произвола администрации учреждений. В последующие годы такие специальные комиссии занимались проверкой законности содержания граждан в учреждениях. При этом социальный состав спецконтингента был самым разнообразным - от заложников и уголовного элемента до политических осужденных. Новая власть для различных категорий спецконтингента организовывала свои учреждения. Так, для политических осужденных на Южном Урале был создан Верхнеуральский политизолятор, а для уголовного элемента и противников режима организовывались концентрационные лагеря. Но в угоду новому политическому направлению в учреждениях изменился административный состав, а вслед за этим, изменилось и направление исправительной политики, в соответствии, с которым, производственный труд становился основным средством исправления.
Этому направлению развития системы соответствует второй период развития (1930 - 1941 гг.).
В пределах этого периода шло формирование исправительно-трудового направления, и к концу 1940-х гг. исправительная система приобрела законченный вид. В этот период сложились лагерно-производственные комплексы в базовых отраслях промышленности Южного Урала, что отразилось как на принятых нормах исправительно-трудовой отрасли права, так и на количестве учреждений и спецконтингента в регионах.
Для первого этапа были характерны процессы преобразования политических воззваний лидеров партии и государства в нормы действующего права. Такое отображение воззваний Ф. Э. Дзержинского, И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого прослеживается в Исправительно-трудовых кодексах 1924 и 1933 гг, в которых был намечен переход от тюрем царского режима к исправительно-трудовым колониям и лагерям. Вплоть до 1930 г. доминирующие позиции в уголовно-исполнительной системе занимали учреждения прежнего тюремного типа, но наряду с ними широкое распространение получили исправительно-трудовые лагеря, использовавшие подневольный труд заключенных и спецпереселенцев - раскулаченных. Хозяйственно-производственная деятельность этих лагерных структур была ориентирована главным образом на местные производственные объекты Магнитогорска, Бакальского рудного месторождения и Челябинска. Характерна быстрая экспансия лагерных подразделений в Южно-Уральский регион на объекты металлургического строительства, в тоже время в южных районах страны на такие же объекты были обеспечены спецпереселенцами -бывшими «кулаками», которых только на этой площадки было сосредоточено свыше 25 ООО человек. 20 ООО заключенных, что составляло примерно половину всех граждан города. Заключенных содержали как правило вне города или на строительных площадках. Для пополнения спецконтингента на строительных площадках создавались ИТК в качестве резерва рабочей силы.
Как правило, на Южном Урале исправительно-трудовые колонии создавались вначале на базе бывших тюрем, доставшихся от прежнего режима, рядом с которыми разворачивались губернские или уездные лагеря принудработ. При этом количество учреждений тюремного типа было равно количеству учреждений лагерного типа.
Впоследствии от этих лагерей и ИТК были образованы лагподразделения и лагеря, а от лагерей тянулись нити связи с отделениями по областям Южного Урала. Возникал прообраз кустовой системы исправительно-трудовых учреждении, на основе которой возникли крупные лагерные комплексы в 1930-1940гг.
С 1930 по 1941 гг. о пенитенциарии уже не писали в инструкциях для мест заключения. Пенитенциарная политика была переориентирована на производственную - вместо пенитенциарного воздействия на первое место; выдвигалась производственная деятельность. Система стала исправительно-трудовой. Именно труд стал обязательным для всех учреждений, включая и тюрьмы, для которых на законодательном уровне требовалось организовать производство.
С принятием первых пятилетних планов все изменилось и для исправительных учреждений, для которых спускались экономические планы, которые необходимо было выполнить. И для этого формировалась своя нормативно-правовая база, которая почти полностью состояла из подзаконных актов. Для выполнения планов на Южном Урале сосредоточили целый ряд исправительных учреждений и приблизили их к промышленным объектам. И соответственно для этих учреждений и контингента сформировалась своя нормативная база из приказов и инструкции ГУЛАГа. С использованием прежних тюрем как опорных учреждений на Южном Урале возникали целые кусты учреждении. Основу куста» составляла тюрьма или бывший центральный лагерь принудработ, при которых или вблизи которых возникала ИТК либо лагерь, а непосредственно на промышленных площадках возникали лагерные отделения. По такому плану развития происходило освоение отдаленных территорий СССР. В учреждениях вновь образованного куста ориентированного на определенный промышленный объект происходило соприкосновение различных социальных групп граждан которые в ситу обстоятельств становились спецконтингентом. Так на объектах Южного Урала встречались профессиональные уголовники и граждане, совершившие преступление впервые, а к также политические и просто граждане за которыми не было судебного приговора. На территории Южного Урала этот контингент составлял от 45% и больше. Иногда спецконтингент сокращали при помощи высшей меры социальной защиты, которую применяли при нехватке жилплощади, одежды и даже орудий труда.
Но все же, надо отметить, что почти половину контингента составляли осужденные по уголовным статьям, а другая половина формировалась из политических заключенных. Также на стройках встречалась еще одна категория граждан, которая формально считалась полусвободной - спецпереселенцы, а в период Великой Отечественной войны - трудармейцы. Но все они содержались за колючей проволокой и под охраной или в спецпоселках при комендатурах НКВД которых было более 40 в поселках при заводах только в Челябинской области.
С октября 1937 г. в лагеря, расположенные вдоль железных дорог Челябинской области стали прибывать осужденные на сроки 15, 20 и 25 лет, которые концентрировались в тюрьмах, таких, как Челябинская и Златоустовская. Далее заключенных пересылали на север Урала или в лагеря при строительстве заводов области на север и юг области.
Реорганизация сопровождалась репрессиями по отношению к политзаключенным, у которых постепенно сокращались привилегии по режиму в полоть до 1937 г., когда специфический режим для политических был полностью отменен в последнем политизоляторе. В этот период исправительная система Челябинской области переходила от тюрем к лагерям и колониям, которые наполнялись спецконтингентом в том числе за счет присоединенных территории к СССР.
В 1930-1941гг. шел процесс формирования лагерно-производственных комплексов в ведущих отраслях промышленности, что приводило к образованию крупных ИТЛ. От простого сосуществования предприятий, находившихся в ведении НКВД-МВД СССР, постепенно стал осуществляться переход к максимально эффективному сочетанию (комбинированию) предприятий одной или нескольких отраслей специализации, использующих производственную и социальную инфраструктуру региона.
Так возник Северный «куст» учреждений, где в разное время были лаготделения Бакаллага, Сосновского ИТЛ, Кузнецкого ИТЛ, ИТЛ СУ №589. В то время лагеря по сути играли роль градообразующих предприятии при которых оставались указники.
Лагеря стали несущими конструкциями роста экономических районов. Интегрированная в политическую и социально-экономическую структуру советского общества, исправительно-трудовая система была призвана выполнять триединую функцию: репрессивную, экономическую и только в последнюю очередь воспитательную. Под репрессивной функцией нами понимается подавление и запугивание с помощью лагеря реальных и мнимых противников сталинского режима. Пенитенциарная функция лагеря выражалась в наказании (изоляция и содержание в режимных условиях) различных категорий людей. Содержание экономической функции заключалось в использовании принудительного труда различных категорий спецконтингента в решении народнохозяйственных задач.
Основным системообразующим элементом, как мы и указывали, выше, являлись исправительно-трудовые лагеря, представлявшие собой особый тип уголовно-исполнительных учреждений. Зародившись в годы Гражданской войны как учреждения исполнения наказания, лагеря при сталинском режиме трансформировались в лагерно-производственные комплексы, выполнявшие задачи по изоляции осужденных и принудительному использованию их труда в реализации народнохозяйственных проектов.
В ходе изучения источников и исследовательской литературы выяснилось, что лагерные структуры в Челябинской области создавались по инициативе местных властей, заинтересованных в максимально быстром освоении и использовании запасов полезных ископаемых, использовании лесных и водных ресурсов с целью выполнения и перевыполнения плановых заданий по индустриализации страны.
Лагпункты создавались на угольных и рудных месторождениях Копейска, Верхнего Уфалея, Бакала и Сатки. Вокруг вышеуказанных пунктов постепенно выстраивались элементы инфраструктуры (командировки, подкомандировки, пересыльные пункты, сельхозы, инвалидные лагпункты, вспомогательные предприятия, мастерские, тракты, железные дороги, электростанции и т.д.). Именно эти лагпункты (а затем лаготделения) становились ядрами будущих поселков и городов. Градообразующая роль крупных лагерных структур в 1930-40-е гг. дополнялась соответствующими изменениями административно-территориального устройства, когда на территории области появились ЗАТО.
Вдоль построенных железных дорог и в отдаленных лесных массивах создавались ожерелья лагспецпоселений, возникали сложные технологии решения проблем взаимоотношений между лагерями, спецпоселками и местными властями. Как во времена крепостного права, когда приписывали крепостных крестьян к мануфактурам и заводам, большевики в 1931-1938 гг. приписывали спецпоселки раскулаченных крестьян к лагерям, используя их как инфраструктуру снабжения продуктами питания лагерного населения и как источник дешевой рабочей силы. Одновременно создавались колонии и лагеря сельскохозяйственного направления с теми же целями. Иногда спецпоселкам присваивался статус совхоза, но чаще всего (особенно в годы войны) создавались сельскохозяйственные лаготделения и лагпункты для обслуживания собственно лагерей Челябметаллургстроя.
Важным аспектом изучаемой темы является исследование списочного и категорийного состава заключенных северных лагерей. Списочный состав характеризовал соответствие фактической численности заключенных установленному ГУЛАГом лимиту наполнения ИТЛ. Особенно тщательно за списочным составом следили финансовые отделы и бухгалтерии лагерей - в каждом годовом бухгалтерском отчете мы находим отдельную строку по списочному составу спецконтингента (обычно на 1 января или на 30 декабря) каждого года.
Строевые записки списочного состава вели особые оперативные отделы. Поквартальный учет движения списочного состава вели учетно-распредслительные части (отделы). Кроме того, санотделы лагерей обязательно содержали данные о списочном составе, которые сопоставлялись с санитарной статистикой (заболеваемость, смертность, рождаемость).
Категорийный состав учитывал заключенных по статьям УК РСФСР, по категориям оперативных отделов, по категориям пригодности к труду (медкомиссии санотделов лагерей), по видам режима, а также по этническому, религиозному, земляческому и иным признакам.
В результате изучения источников мы установили, что в 1929-1938 гг. общая численность заключенных исправительно-трудовой системы Челябинской области увеличилась почти в 40 раз. Социальный состав заключенных характеризовался явным преобладанием крестьян. В 1929-1934 гг. на втором месте стояли мещане, затем дворяне, священники и рабочие , но также надо сказать о категории граждан СССР, находившихся на политическом режиме в Челябинском и Верхнеуральском полиизоляторах. В этих изоляторах численность осужденных увеличивалась год от года.
По срокам заключения в 1929-34 гг. преобладали осужденные на 3-5 лет, ас 1934 по 1938 гг. - от 5 до 10 лет и больше. В списочном составе преобладали осужденные по 58-й статье УК РСФСР. По возрасту преобладала группа от 60 до 30 лет (около 60% списочного состава). Заключенные в возрасте от 30 до 20 лет составляли около 25-30% списочного состава лагподразделений и тюрем. По национальному составу преобладали русские (85-90%), затем шли украинцы, белорусы, татары, немцы и др. Женщины составляли около 10% списочного состава лагерей.
Спецификой исправительно-трудовой системы Челябинской области в этот период стало комбинирование всех видов учреждений и создание целых «кустов». Возникновение «кустов» учреждений регламентировалось не нормами права, а специальными постановлениями правительства. В «куст» объединялись учреждения всех видов, производственная специфика которых была необходимой для нужд стройки. Это были лагпункты и командировки по заготовке древесины, лаготделения по добыче руды и обустройству рудника и т.д. Некоторые подразделения «куста» находились за десятки километров от базового лагеря. Так, при организации лагеря союзного подчинения «Челябметаллургстрой» применялся труд заключенных, спецпоселенцев оставленных на поселение после отбытия основного срока наказания, спецпереселенцев из числа раскулаченных, депортированных. Все они были сосредоточены в 8 лагерных отделениях в зависимости от выполняемой задачи. После выполнения планов строительства сам лагерь и его подразделения были расформированы, а спецконтингент этапирован на новые объекты за пределами региона.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Формирование и развитие исправительно-трудовой системы СССР 1918-1941 гг.»
1. Положением Народного комиссариата юстиции (НКЮ) «О досрочном освобождении» от 25 ноября 1918 г. // Собрание узаконений (СУ) РСФСР. 1918.-№ 85.-Ст.890.
2. Временной инструкции «О лишении свободы как мере наказания и о порядке отбывания такового» от 23 июля 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. -№53.-Ст. 598.
3. Декрет ВЦИК от 17 мая 1919 г. «Об организации лагерей принудительных работ». // СУ РСФСР.- 1919.- №20. Ст.235.
4. Декрет ВЦИК от 18 июля 1919 г «Об учреждении распределительных комиссий при карательных отделах губернских и областных отделах юстиции». // СУ РСФСР. 1919. - № 27. - Ст.200.
5. Положение НКЮ РСФСР от 15 ноября 1920 г. « Об общих местах заключения». // СУ РСФСР. 1921г. - №23 - 24. - Ст.141.
6. Декрет СНК от 21 марта 1921 г. «О лишении свободы и порядке условно-досрочного освобождения». // СУ РСФСР. 1921. - № 22. - Ст. 138.
7. Постановление ВЦИК от 01 июня 1922 г. «О введении в действие Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р.» // СУ РСФСР. 1922. - № 15. - Ст. 153.
8. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. Утвержден ВЦИК 16 октября 1924 г. // СУ РСФСР 1924 г. - №86. - Ст.870
9. Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 06 сентября 1926 г. «Об организации принудительных работ без содержания под стражей». // СУ. 1926. - № 60. - Ст. 462.
10. Декрет СНК РСФСР от 01 марта 1926 г. « Об освобождении от отбывания принудительных работ без содержания под стражей лиц, присужденных к таковому до 1 января 1925 г.».// СУ РСФСР 1926. - №13. - Ст.102.
11. Постановления ВЦИК и СНК РСФСР « Об изменении главы IV отдела первого Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1924 г. // СУ РСФСР -1928. №57. -Ст.426.
12. Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения». // Еженедельник советской юстиции. 1928. -№ 4. - Ст. 1-3.
13. Постановление Политбюро ЦК ВЬСП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов» от 13 мая 1929 г.// Исторический архив. 1997. -№4.-С. 14.
14. Постановлением ВЦИК и СНК «Об изменении ст. ст. 12 и 50 УК и ст. ст. 47 и 174 ИТК» от 30 октября 1929 Г.//СУ РСФСР. 1929. - № 82.
15. Постановления ВЦИК и СНК СССР от 06 ноября 1929 г. «Об изменении ст.ст.13, 18, 22 и 38 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик».// СЗ СССР. -1929. -№72. Ст.686.
16. Постановление СНК СССР от 07 апреля 1930 г. «Положение об исправительно-трудовых лагерях». // СЗ СССР. -1930. -№22. Ст.248.
17. Постановление ВЦИК и СНК от 1 августа 1933 г. «Об утверждении ИТК». // СУ РСФСР. 1933. - № 48. - Ст.208.
18. Постановление ВЦИК СССР от 10 июля 1934 г. «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел». // СЗ СССР. — 1934. -№36. Ст.283.
19. Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 27 октября 1934 г. «О передаче исправительно-трудовых учреждений народного комиссариатов юстиции союзных республик в ведение Народного комиссариата внутренних дел Союза ССР».// СЗ СССР. -1934. -№56. Ст.421.
20. Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 10 ноября 1934 г. «О передаче исправительно-трудовых учреждений НКЮ РСФСР в ведение НКВД СССР».// СЗ СССР. -1934. -№40. Ст.247.
21. Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 20 сентября 1936 г. « О дополнении ст.20 УК РСФСР и ст.28 и 79 Исправительно-трудового кодекса РСФСР». //СУ РСФСР 1936. - №20.// -Ст.131.
22. Приказ № 00889 с объявлением «Временной инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР» 2 августа 1939 г. // ГУЛАГ (Главное Управление лагерей) 19171960 гг. М., 2000. - С.456 - 473.
23. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 июня 1939 г. «Об отмене условно-досрочного освобождения для осужденных, отбывающих наказания в ИТЛ НКВД СССР»// ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918 1960. -М.,2002. - С. 116.
24. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1939 г. «Об отмене условно-досрочного освобождения для осужденных, отбывающих наказания в ИТК и тюрьмах НКВД СССР» // ГУЛАГ: Главное управление лагерей.1918 — 1960. -М.,2002. -С.117.
25. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
26. Ф. 9414 «Главное управление мест заключения МВД СССР»
27. Оп.1. д. 68,77, 110, 154, 161, 169, 170, 171, 179, 187, 192, 207, 201, 212, 214, 374, 1162, 1172, 1176, 1180, 1181, 1192, 1202, 1207, 1209, 1215, 1162, 1163, 1761.1. Оп. 17, д.1800.
28. Ф. 9479 «4-й спецотдел МВД СССР».
29. Оп.1. д.31, 110, 111, 112, 113.
30. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)
31. Ф.8225. «Министерство угледобывающей промышленности СССР»1. Оп.1. д. 6620, 7003.
32. Российский Центр хранения и изучения документации новейшей истории (РЦХИДНИ)
33. Ф. 944. Государственный комитет обороны
34. Оп. 1. Д. 19,21,22, 66, 146.
35. Центр документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО)
36. Ф. 288. «Челябинский областной комитет КПСС».1. Оп. 8. Д. 217, 303.
37. Ф. 878. Политотдел Челябметаллургстроя и Челяблага МВД СССР.1. Оп.1. Д.1, 15,92,97.
38. Ф. 970. Коркинский городской комитет КПСС.1. Оп. 1. Д.З.
39. Архив информационного центра УВД по Свердловской области (АИЦ УВД СО)
40. Ф.12. Отдел спецпоселений УМВД по Свердловской области. Оп.1. Д.8/1.
41. Ф.55. Управление исправительно-трудовых лагерей и колоний УВД по Свердловской области
42. Оп.1. Д. 1642, 1644, 1645, 2092, 2093, 2097, 2100.
43. Объединенный государственный архив Челябинской области
44. Ф. 1075. Управление исправительно трудовых лагерей и колоний УВД по Челябинской области
45. Оп.1. Д.200, 201, 209, 211, 214, 215, 218, 226, 227, 229.
46. Ф. 1619. Управление «Челябметаллургстрой» МВД СССР
47. Оп. 1. Д. 3,5, 6, 7, 8, 9, 10, И, 13, 30.1. Оп. 2. Д. 26.1. Ф.274.1. Оп.1. Д.181.
48. Ф. Р-138. «Отчеты уездных исполнительных комитетов». Оп.1. Д. 110, Д.98.
49. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО)
50. Ф.4. Свердловский областной комитет КПСС1. Оп. 37. Д. 105.1. Оп. 38. Д. 224.1. Оп. 39. Д. 69.1. Оп. 40. Д. 202.1. Оп. 41. Д. 96.1. Оп. 43. Д. 79.
51. Архив текущих документов ГУФСИН Челябинской области учреждении ФБУ Т-1 г. Верхнеуральск,9. Оп.1. Д.3,5,7.
52. Фонд историко-краеведческого музея г. Верхнего Уфалея Ф.818Личный архив;1. Оп.1. Д.3,6,7.
53. Научная и учебная литература: 1. Авербах^ И. Л. От преступления к труду. М.: Советское законодательство, 1936.-223с.
54. Ахмадеев^ Ф. X., Катаеву Н. А., Хабабулин^ А. Г. Становление и развитие органов советской милиции и исправительно-трудовых учреждений. — Уфа, 1993. -216с.
55. Базаров, А. А. Кулак и агрогулаг. 4.1. Челябинск: ЮУКИ, 1991. -319с.
56. Бакунин^. А. В. История советского тоталитаризма. Кн. 1. Генезис. -Екатеринбург: ИИА УрО РАН, 1996. 255с.
57. Бацер, Д. М. Соловецкий исход. М.,1991. - 298с.
58. Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. М.: История фабрик и заводов, 1934. - 613с.
59. Боль людская: книга памяти томичей, репрессированных в 30 40 и начале 50-х годов. Т.З. - Томск: Упр. МБ РФ по Томской области, 1992.-465с.
60. Васильев, А. Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1982. - 276с.
61. Вашкау, Н. Э. Немцы в России: история и судьбы. — Волгоград: ВолГУ, 1994.-74с.
62. Вольтер, Г. А. Зона полного покоя. — М.: Инсан, 1991. — 142с.
63. Вышинский, А. Я. Судебные речи. М.УГ955. - 571с. ^ ^^
64. Гернет, М. Н. История царской тюрьмы: в 1 т. — М.У^бО. -384с.
65. Гернет, М. Н. История царской тюрьмы: в 5 т. М.р^бЗ. —340с.
66. Гернет, М. Н. Преступность за границей и в СССР. М.р/931.1 б.Голинков, Д. Л. Правда о врагах народа. М.$/006. - 448с.17 .Горобцов, В. И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел: ВШ МВД РФ, 1995. - 163 с.
67. Данишевский, К X. Революционные военные трибуналы. — М.: Издание реввоентрибунала, 1920.-61с.
68. Евтушенко, И. Л!Условно-досрочное освобождение осужденных к лишению свободы и их ресоциализация. Волгоград,2005. - 191с.
69. Земское, В. Н. Спецпоселенцы в СССР 1930-1960 гг. -М.,2003. -306с.
70. Зиновьев, А. А. Коммунизм как реальность. М.: Центрполиграф, 1994. -495с.
71. Исаев, М. М. Основы пенитенциарной политики. М., Л., 1927. - 86с.2в.Касперович, Э. А. Спецпереселенцы. Минск: Беларусь, 1991. — 112с.
72. Карпец, И .И. Наказание: Социальные, правовые и криминологические проблемы. -М., 1973.-278 с.
73. Кириллов, В. М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920-е начало 1950-х годов. 4.1. - Нижний Тагил:НГПУ, 1996. - 232с.
74. Кириллов, В. М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала 1920-е начало 1950-х годов. 4.2. - Нижний Тагил: НГПУ, 1996. -248с.
75. ЪО.Китаев, Е. А. На строительных высотах. Челябинск: ЮУКИ, 1991. -238с.
76. Книга памяти. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. - 370с.
77. Кодинцев, А. ^.Государственная политика в сфере юстиции в СССР(30-50-е годы XX века. Куртамыш,2008. -589с.
78. ЪЪ.Козлов, А. Г. Из истории Колымских лагерей (1932 1937) // Краеведческие записки. Магаданский областной краеведческий музей. Вып. 17.- Магадан, 1991. - 206с.
79. ЗА.Крахмалъник, JI. Г. Кодификация исправительно-трудовогозаконодательства. М., 1978. 35.,Латышев, А. Г. Рассекреченный Ленин. - М., 1996. - 334с.
80. Липатов, Н. П. Черная металлургия Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 1945 гг.) // Очерки истории строительства. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 282с.
81. Лубянка: ВЧК ОГПУ - НКВД - МТБ - КГБ, 1917 - 1960: справочник / сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров. - М., 2003.
82. Мелъгунов, С. П. Красный террор в России. М.: СП «PUICO», 1990.- 207с.
83. Морозов, Н. А. ГУЛАГ в Коми крае (1929 1956 гг.). - Сыктывкар: Сыктывкарский университет, 1997. - 190с.
84. АО.Морозов, Н. А. Особые лагеря МВД СССР в Коми АССР (1948 1954гг.). Сыктывкар, 1998. - 174с. 41 .Мотревич, В. П. Колхозы Урала в годы Великой Отечественной войны.- Свердловск: УрГУ, 1990. 196с.
85. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Майкоп, 1997.- 198с.
86. Население России в 1920 1950-е годы: численность, потери, миграции. - М.: ИРИ, 1994. - 221 с.
87. Национальная политика России. История и современность. М., 1997.- 680с.
88. Национальные процессы в СССР. М., 1991. - 264с.4в.Некрасов, В. Ф. Тринадцать «железных наркомов». М., 1995. - 416с.
89. Немецкий российский этнос: вехи истории. М., 1994. — 135с.
90. Новоселов, В. Н., Толстиков, В. С. Тайна «Сороковки». Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995. 317с.
91. От тюрем к воспитательным учреждениям. М., 1934. — 449с. 50.Палецких, Н. П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. - Челябинск: ЧГАУ, 1995. - 184с.
92. Панькин, А., Папуев, В. Дорогой памяти (о депортации калмыцкого народа в Сибирь 1943 1957 гг.). - Элиста: Джангар, 1994. - 92с.
93. Пихоя, Р. Г. Советский Союз: история власти. — М., 1995. 356с.
94. Поляков, В. Ф. На фронтах подземных. М., 1985. - 190с.
95. Познышев, С. В. Основы пенитенциарной науки. — М., 1924. — 218 с.
96. Раскулаченные спецпереселенцы на Урале: 1930 — 1936 гг. — Екатеринбург, 1994. 151с.
97. Романовская, В. Б. Репрессивные органы в России XX века. Н. Новгород, 1996.-278с.
98. Россы, Ж. Справочник по ГУЛАГу. 4.1. М., 1991. - 263с.; 4.2. - М.,1991.-546с.
99. Семенов, Н. Советский суд и карательная политика. Мюнхен, 1952. -182с.61 .Семиряга, М. И. Тюремная империя нацизма и ее крах. М.: Юридическая литература, 1991. - 384с.
100. Славко, Т. И. Кулацкая ссылка на Урале: 1930 1936 гг. - М.: Мосгосархив, 1995. - 174с.
101. Смыкалин, А. С. Колонии и тюрьмы в Советской России. -Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1997. 368с.
102. Солженицын, А. И. Архипелаг ГУЛАГ. Т.6. — М.: Новый мир, 1990. -460с.
103. Ткачевский. Ю. М. Отрядная система в исправительно-трудовых колониях М, 1962. - 136 с.
104. Убушаев, В. Калмыки. Выселение и возвращение. Элиста, 1991. - 96с. Ю.Утевский, Б. С., Ширвиндт, Е. Г. Советское пенитенциарное право. —1. М., 1927.-276с.1\.Хлевнюк, О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М.:
105. Абдулатипов, Р. Г. Перестройка и межнациональные отношения // Вопросы истории КПСС. 1989. - №2. - С.33^6.
106. Александров, Ю. Развитие уголовно-исполнительной системы России: мифы и реальность // Правозащитник. 1996. - №4.
107. Аскарханов, С. С. О принудительных работах без содержания под стражей // Еженедельник советской юстиции. 1923. - №6.
108. Бабушкин, А. В. Вопросы подведомственности пенитенциарной системы России // Юридический консультант. 1997. - №4.
109. Бабушкин, А. Попечительство о тюрьмах — российская историческая традиция // Преступление и наказание. 1994. - №7.
110. Базунов, В. Порядок отбывания наказания в тюрьмах // Преступление и наказание. 1997. -№6.
111. Бакунин, А. В. Война и общество: новые аспекты исследования // Урал в Великой Отечественной войне 1941 1945 гг.: тез. докл. науч. конф. -Екатеринбург, 1995. - С.30-37.
112. Бакунин, А. В. Сталинская модернизация Урала // Урал в прошлом и настоящем: мат. науч. конф. 4.1. — Екатеринбург: НИСО УрО РАН, БКИ, 1998. С.367-392.
113. Батищева, Е. В. К вопросу об использовании зарубежного опыта социальной работы в уголовно-исполнительной системе России // Человек: преступление и наказание. М.: Академия ФСИН России. — 2006. - №4.
114. Батищева, Е. В. О некоторых проблемах организации социальной работы с осужденными-женщинами в местах лишения свободы // Вестн. Костром, гос. ун-та им. Н. А. Некрасова. Т.12. - 2006. - №3.
115. Батищева, Е. В. Некоторые аспекты ресоциализации различных категорий лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы // Вестн. ВЮИ ФСИН России. Владимир. - 2006. - №2.
116. Батищева, Е.В. О некоторых аспектах реализации социальной функции в учреждениях уголовно-исполнительной системы // Юридическая наука в трудах молодых ученых: сб. науч. тр. ВЮИ Минюста России. Владимир, 2004.
117. Бедель, А., Славко, Т. Спецпереселенцы // Наука Урала. 1991. - №2. — С.2.
118. Бекузаров, Г, О., Селиверстов, В. И. Уголовно-исполнительное право России. Общая и Особенная части: схемы и таблицы. М.: Юристъ, 1998,
119. Бжезинский, 3. Большой провал. Агония коммунизма // Квинтэссенция.
120. Философский альманах. М.: Политиздат, 1990 - С.256-278.
121. Бибарсова, Н. В. Патриотический труд советских немцев на предприятиях Урала в годы Великой Отечественной войны // Советские немцы: история и современность: мат. Всесоюз. науч.-практ. конф. 15-16 нояб. 1989.-М., 1990.-С.195-201.
122. Бикметов, Р. А. Заболоцкая, К. А. Трудмобилизованные немцы на шахтах Кузбасса в годы Великой Отечественной войны // Немецкий российский этнос: вехи истории: мат. науч. конф. 24-25 июня 1994. М., 1994. С. 90-98.
123. Бордюгов, Г. А. Поворот 1929 года и альтернатива Бухарина / // Вопросы истории КПСС. 1988. - №8. - С. 15-33.
124. Борисов, Ю. С., Голубев, А. В. Политическая реабилитация в СССР (1950 1960-е гг.) в освещении западной историографии // Отечественная история. - 1992. - №5. - С.206.
125. Борисов, Ю. Голубев, А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. 1992. -№14. - С.61-71.
126. Бугай, Н. Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-е 40-е годы // История СССР. - 1989. - №6. - С.135-144.
127. Бугай, Н. Ф. 20-е 40-е годы: депортация населения с территории европейской России // Отечественная история. - 1992. - №4. - С.37-49.
128. Бугай, Н. Ф. 20-е — 50-е годы: переселение и депортация еврейского населения СССР // Отечественная история. 1993. - №4. - С.175-185.
129. Бугай, Н. Ф. 40-е — 50-е годы: депортация народов в восточные районы Российской Федерации (историография, документы, комментарии) // Вестн. Челяб. ун-та. Сер.1. История. 1991. - №2. - С.7-27.
130. Бугай, Н. Ф. 40-е годы: «Автономию немцев Поволжья ликвидировать» // История СССР. 1990. - №2. - С. 172-180.
131. Бугай, Н. Ф. Депортационные и миграционные процессы в центральном Черноземье: 40-е годы // История заселения и социально-экономического развития Центрального Черноземья. Воронеж, 1991. - С.157-180.
132. Бугай, Н. Ф. За что переселяли народы // Агитатор. — 1989. №11. — С.22-25.
133. Бугай, Н. Ф. Конец 30-х 40-е годы. Европейский север: депортация народов // Труды Коми фил. АН СССР. - 1991. - №52. - С.84-97.
134. Бугай, Н. Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовые армии, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи истории: мат. науч. конф. 24 25 июня 1993. - М., 1994. -С.84-90
135. Бугай, Н. Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории. 1990 - №7. - С.33-^4.
136. Бугай, Н, Ф. Север в политике переселения народов // Север (Петрозаводск). 1991. - №4. - С.91-98.
137. Букреев, А. В. Книга регистрации заключенных Нижнетагильского концентрационного лагеря №2 // Региональный банк данных: Урал XX века: тез. докл. рабоч. совещ. Екатеринбург, 1993. - С.65.
138. Бурганов, А. Н. История — мамаша суровая // Суровая драма народа. -М., 1989. С.29-54.
139. Вашкау, Н. Э. Российские немцы в трудармии в годы Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа. Исторические чтения, посвященные 50-летию Победы в Великой Отечественной войне: тез. докл. Екатеринбург, 1995. - С.143-146.
140. Вашкау, Н. Э. Депортация российских немцев в 1941 году // Проблемы отечественной истории. Волгоград, 1994. - С. 128-135.
141. Верт, Н. ГУЛАГ / 50/50: Опыт словаря нового мышления / под общ. ред. М. Ферро и Ю. Афанасьева. -М.: Пргресс, 1989. С.403-407.
142. Викторов, Б. А. Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора. — М., 1990.
143. Винокуров, К, Винокуров, А. Проверка законности административного задержания в органах внутренних дел // Законность. 1997. -№3.
144. Речь государственного обвинителя прокурора Союза ССР тов. А. Я. Вышинского. Приговор Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР. -М., 1938.
145. Вышинский, А. Я. Судебный отчет по делу антисоветского «право-троцкистского блока», рассмотренный Военной Коллегией Верховного суда СССР 2-13 марта 1938 г. М., 1938.
146. Гордон, Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 1930 40-е годы. - М., 1989.
147. Гордон, Л., Клопов Э. Тридцатые-сороковые // Знание сила. - 1988. — №№ 2-5.
148. Горчева, А. Ю. Детские лагеря ОГПУ и НКВД и пресса // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1993.- №4. - С. 13-23.
149. Гринберг, А. С. Уголовное право и массовые репрессии 20-х и последующих годов // Государство и право. 1993. - №1.
150. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1991. -№1.- С. 14-20.
151. Данилин, Е., Середа, Е., Яковлева, Л. Отпуска осужденным // Преступление и наказание. 1997. -№2.
152. Дерюга, Н. И., Петров, А. Я. Принципы обязательности труда для осужденных и его развитие в Уголовно-исполнительном кодексе России // Государство и право. 1998. - №4.
153. Детков, М. Г. Особенности исполнения уголовного наказания в России: исторический опыт и современность // Преступление и наказание. 1995. -№2.
154. Детков, М. Уголовный кодекс Российской Федерации и некоторые исторические аспекты организации исполнения уголовных наказаний // Преступление и наказание. 1996. - №12.
155. Диканъ, В. И. Актуальные проблемы деятельности СИЗО и тюрем в свете современных требований МВД Российской Федерации: лекция. -Домодедово: РИПКМВДРФ, 1994.
156. Димитриев, В. Д. У двух братьев одна судьба // Советская Чувашия. —1990.-5 мая.
157. Дугин, А. Н. Исправительно-трудовые лагеря и тюрьмы в 30-50-е годы // Полиция и милиция России: страницы истории. -М., 1995.
158. Дугин, А. Н. Спецпоселения // Полиция и милиция России: страницы истории. -М., 1995.
159. Елисеев, А. В. Правда о 1937 годе. Кто развязал «большой террор»? М., 2008.
160. Жижиленко, А. А. Очерки по общему учению о наказании. СПб, 1924.
161. Жуков, Ю. А. Избранные произведения: в 2 т. Т.1. Люди 30-х гг. — М., 1996.
162. Заболоцкая, К. А. Использование труда спецпоселенцев в создании Урало-Кузбасса (по материалам угольной промышленности Кузбасса) // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. науч. конф. 25 26 окт. 1994. - Екатеринбург, 1994. - С.34-36.
163. Зеймалъ, Е. Народы и их языки при социализме // Коммунист. 1988 — №15. - С.64-72.
164. Земское, В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) //СОЦИС.1991. №6. - С.10-27; №7. - С.3-16.
165. Земское, В. Н. «Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика // Аргументы и факты. 1989. - №45. - С.32.
166. Земское, В. Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. -№4.
167. Земское, В. Н. Заключенные в 30-е годы // СОЦИС. 1996. - №7. - С.З-14.
168. Земское, В. Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные // История СССР. 1991. - №5. - С. 151-165.
169. Земское, В. Н. О подлинности статистической отчетности ГУЛАГа // Социологические исследования. 1992. - №6. - С. 155-156.
170. Земское, В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. - №6. - С. 10-27; №7. - С.3-16.
171. Земское, В. К ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. 1991. - №6-7. -С.69-70.
172. Земское, В. Н. Заключенные в 30-е годы (демографический аспект) // Социологические исследования. 1996. - №7. - С.3-14.
173. Земское, В. Н. Заключенные, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы и высланные. Статистико-географический аспект // История СССР. — 1991. — №5. С.151-155.
174. Земское, В. Н. К вопросу о репатриации советских граждан: 1944 1951 годы // История СССР. - 1990. - №4. - С.26-41.
175. Земское, В. Н. Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественной войны // Социологические исследования. 1992. - №2. — С.3-26.
176. Земское, В. Н. Массовое освобождение спецпереселенцев и ссыльных (1954 1960 гг.) // Социологические исследования. - 1991. - №1. - С.5-26.
177. Земское, В. Н. Об учете спецконтингента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социологические исследования. -1991. №2. — С.79-81.
178. Земское, В. Н. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940 — 1950-х годах // Отечественные архивы. 1993. - №1. - С.4-20.
179. Земское, В. Н. Репатриация советских граждан и их судьбы // Социологические исследования. 1995. - №5. — С.3-12; №6. - С.3-13.
180. Земское, В. Н. Спецпоселенцы (1930 1959 гг.) // Население России в 1920 - 1950-е годы: численность, потери, миграции. - М., 1994. - С. 145194.
181. Земское, В. Н. Спецпоселенцы (по данным НКВД МВД СССР) // Социологические исследования. - 1990. - №11. - С.3-37.
182. Земское, В. Н. Судьбы кулацкой ссылки (1930 1945) // Отечественная история. - 1994. - № 1. - С. 118-147.
183. Зубков, А. И. Законодательство как гарант реализации цели исправления // Преступление и наказание. 1998. - №4.
184. Зубков, А. К, Калинин, Ю. К, Сысоев, В. Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России. История и современность. -М.: Норма, 1998.
185. Ибрагимбейли, Х.-М. Сказать правду о трагедии народов // Политическое образование. 1989. - №4. - С.58-64.
186. Иванов, М. Как Мишакова ловила «врагов» на конференции комсомольцев Чувашии в 1937 году // Советская Чувашия. 1989. - 29 июля.
187. Пекина, Т. В., Колышкина, Л. 77. К вопросу об эффективности труда спецпереселенцев // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. науч. конф. 25 26 окт. 1994. - Екатеринбург: УрГУ, 1994. - С.40^11.
188. Игрщкий, Ю. И. Концепция тоталитаризма: уроки многолетней дискуссии на Западе // История СССР. 1990. - №6. - С. 172-189.
189. Капустин, А., Мотревич В. Спецпоселенцы // Уральский рабочий. -1991.-9 июля.
190. Капустин, М. П. Конец утопии. М.,1990. - 590с.
191. Карпец, И. И. Проблемы исполнения уголовных наказаний, исправление и перевоспитание осужденных: научная информация по вопросам борьбы с преступностью. — М., 1986.
192. Катков, H. Ф. Восстановление исторической правды и справедливости // Вопросы истории КПСС. 1991. - №9. - С.83-89.
193. Кириллов, В. М. История репрессий на Урале 1918 1950-е гг. (опыт создания базы данных) // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». - 1994. - №10. - С.20-21.
194. Кириллов, В. М. Массовые источники по истории репрессий на Урале // Региональный банк данных: Урал в XX веке: тез. рабоч. совещ. -Екатеринбург: УрГУ, 1993. С.62-65.
195. Кириллов, В. М. Репрессии 1930-х годов по контрреволюционным делам // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». — 1995. №14. - С.47-49.
196. Кириллов, В. М. Спецотряд №18-74 (судьбы немцев-тагильчан) // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. науч. конф. 2526 окт. 1994. Екатеринбург, 1994. - С.111-113.
197. Кириллов, В. М. Спецпоселения и лагеря Нижнетагильского региона Урала (опыт компьютерного картографирования) // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1996. -№16. - С.48-50.
198. Китаев, Е. А. Бакалстрой стройка НКВД // Акция (Челябинск). - 1995. -17-23 марта.
199. Китаев, Е. А. Судьбы // Челябинский рабочий. — 1990. 8-15 августа.
200. Кичихин, А. Н. Советские немцы: откуда, куда, почему // Военно-исторический журнал. 1990. - №9. - С.22-38.
201. Козлов, В, А. Социум в неволе: конфликтная самоорганизация лагерного сообщества и кризис управления ГУЛАГом (конец 1920 начало 50-х гг.) // Общественные науки и современность. — 2004. — №5. — С.95-109; №6. — С.122—136.
202. Комарская, JI. Идет процесс реабилитации невиновных // Социалистическая законность. 1991. - №5. - С.15-17.
203. Конквест, Р. Большой террор // Нева. 1989. - №9. - С.126-148; №10. -С.115-142.
204. Конквест, Р. Большой террор. Из истории СССР в период сталинщины // Нева. 1990- №2.
205. Костяшов, Ю. В. Выселение немцев из Калининградской области в послевоенные годы // Вопросы истории. 1994. - №6 - С. 186-188.
206. Котов, В. И. Депортация народов Северного Кавказа: кризисные явления этнодемографической ситуации // Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994. - С. 193-209.
207. Кузьмин, С. Организованные группировки в местах лишения свободы (30-е и первая половина 40-х годов) // Преступление и наказание. 1995. -№1.
208. Кузьмин, С. От ГУМЗ до ГУИН // Преступление и наказание. М., 1997. -№5.
209. Кузьмин, С., Гилязутдинов, Р. ГУЛАГ в годы войны // Преступление и наказание. -М., 1998. №5.
210. Кузьмин, С., Исаков, В. Карательная политика должна быть стабильной // Преступление и наказание. — 1998. — №8.
211. Кулик, А. Надзор за законностью исполнения уголовных наказаний // Законность. 1997. - №12.
212. Курицын, В. М. 1937 год в истории Советского государства // Советское государство и право. 1988. - №2. - С. 109-119.
213. Курицын, В. Участие общественности в осуществлении исправительно-трудовой политики (1917 1933 гг.) // Труды ВШ МВД СССР. - 1957. -№2.
214. Ларин, А. Дело наркома Ежова: реабилитации не подлежит // Российская юстиция. 1998. - №8.
215. Левада, Ю. Сталинские альтернативы // Осмыслить культ Сталина. М., 1989. - С.121-195.
216. Маломуд, Г. Я. Лагеря НКВД на Урале в 1940-х начале 50-х гг. // Известия Челябинского научного центра УрО РАН. Вып.1. - Снежинск РФЯЦ-ВНИИТФ, 1998.
217. Маломуд, Г. Я. Режим содержания, организация труда и быта контингентов НКВД на Урале в 1940 — начале 50-х годов // Новые экономические условия и профсоюзы: вопросы права и социальной защиты населения. Челябинск: УСЭИ, 1998.
218. Маломуд, Г. Я., Кириллов, В. М. «Мобилизованные немцы» на строительстве предприятий черной металлургии Урала //50 лет Победы в Великой Отечественной войне: мат. конф. Екатеринбург, 1995. - С.46-48.
219. Маломуд, Г. Я. Бакаллаг (Челяблаг) в системе ГУЛАГа НКВД (1942 -1947 гг.) // Челябинск неизвестный. Вып. 2. Челябинск: ЦИКНЧ, 1998.
220. Мамяченков, В. Н., Мотревич, В. П. Материально-бытовое положение спецпереселенцев и военнопленных на Урале в 1940-е гг. // Урал в прошлом и настоящем: мат. науч. конф. 4.1. Екатеринбург: НИСО РАН, БКИ, 1998. - С.460-463.
221. Матюшин, П. Н. Репрессии 1937 1938 гг.: правовые аспекты (на архивных материалах Чувашской АССР) // Права человека и система защиты в России: мат. Всерос. науч.-практ. конф. - Чебоксары: ЧФ НА МВД России, 2008.
222. Меньшиков, Е. Спецпереселенцы // Челябинский рабочий. 1989. - 8 янв.
223. Минъковский, Г. М. Основные этапы развития советской системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних // Вопросы борьбы с преступностью. 1967. №6.
224. Морозов, Н. А. Семиотические аспекты лагерной жизни (ГУЛАГ 1933— 1953 гг.) // Проблемы истории репрессивной политики на Европейском севере России. Сыктывкар, 1993. - С.51-53.
225. Морозов, Я А., Рогачев, М. В. ГУЛАГ в Коми АССР (20-е 50-е годы) // Отечественная история. - 1995. - №2. - С.182-187.
226. Мотревич, В. П. Валовая продукция сельского хозяйства СССР в годы Великой Отечественной войны (региональный аспект) //50 лет Победы в Великой Отечественной войне: мат. науч. конф. Екатеринбург: УрГУ, 1995. - С.52-53.
227. Мотревич, В. 77. Иностранные граждане на Урале в 40-е годы // Урал в Великой Отечественной войне 1941 1945 гг.: тез. докл. науч. конф. — Екатеринбург: УрО РАН, 1995. - С.97-101.
228. Наринский, А. Учет на стройках ГУЛАГа // Бухгалтерский учет. 1992. — №11. -С.6-8.
229. Наумов, В. П. Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР: материалы комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. - №2. - С.91-112.
230. Николаев, Г. А. Профессор Иван Данилович Кузнецов и его воспоминания «Как это было» // Из истории аграрных отношений Чувашии и Среднего Поволжья в XIX XX веках. - Чебоксары, 1996. - С.3-13.
231. Новоселов, В. Н. Вклад советских немцев в строительство первого плутониевого комбината №817 // Россия в истории мировой цивилизации: тез. докл. Всерос. науч. конф. Ч.З. Челябинск, 1997. - С.98-102.
232. Парсаданова, В. С. Депортация населения из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 — 1941 гг. // Новая и новейшая история. -1989.-№2.-С.26-44.
233. Пашин, С. Долгая дорога в храм правосудия // Человек и закон. — 1995. -№9.
234. Передовой опыт в системе ИТУ / сост. Г. В. Староверов, В. Д. Семахин, А. Н. Ленский. Домодедово: РИПК МВД РФ, 1993. - №№ 2-4.
235. Петров, А. Г. Реабилитация жертв политических репрессий: опыт историко-правового анализа М., 2005. - С.4-5.
236. Петров, В. В. К вопросу о создании новых видов мест лишения свободы в период Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа: исторические чтения: тез. докл. Екатеринбург, 1995. - С.147-150.
237. Плотников, И. Е. Как ликвидировали кулачество на Урале //Отечественная история. 1993. - №4. - С. 159-167.
238. Плотников, И. Е. Кулацкая ссылка на Урале // Иван Иванович Неплюев и Южноуральский край: мат. науч. конф. Челябинск, 1993. - С.62-64.
239. Плотников, И. Е. О темпах и формах коллективизации на Урале //Отечественная история. 1994. - №3. - С.77-91.
240. Плотников, И. Е. Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы // Отечественная история. 1995. - №1. - С.160-179.
241. Плотников, И. Е. Условия жизни ссыльнопоселенцев на Урале в начале 30-х годов // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. докл. науч. конф. 25-26 окт. 1994. Екатеринбург, 1994. - С.70-72.
242. Плюшенков, С. К. Использование труда заключенных на строительстве железной дороги «Тайшет — Лена» в 1945 — 1958 гг. // Иностранцы в России. Иркутск, 1994. - С. 12-16.
243. Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920 50-е гг.: мат. I Дальневост. науч.-практ. конф. - Владивосток, 1997. - 318с.
244. Полиция и милиция России: страницы истории. — М., 1995.
245. Польская, Е. Нарушения режима // Памир. 1991. - №8. - С. 124-152.
246. Поляков, Н. Дело Рюмина // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. -№12. - С.30-32.
247. Поляков, Ю. А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР //Вопросы истории. 1995. -№3. - С. 122-128.
248. Поляков, Ю. А., Жиронская, В. Б., Киселев, В. Н. Полвека молчания (всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования. 1990. - №6. - С.3-25; №7. - С.50-70; №8. - С.30-52.
249. Попов, Б. С. Реабилитация // Правда. 1989. - 31 янв.
250. Попов, В. Шмелев, Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития? // Осмыслить культ Сталина. — М., 1989. — С.284-326.
251. Попов, В. П. Государственный террор в Советской России 1923 — 1953 гг. (источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. 1992 - №2. - С.20-29.
252. Попов, Н. Н. Положение спецпереселенцев на севере Урала и Западной Сибири при сталинском режиме // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917 1980-е годы): мат. науч. конф. — Нижний Тагил, 1997. - С.155-163.
253. Попов, С. Идут по России реформы. (размышления невольного участника) // Кентавр. 1992. - №2. - С.29-31.
254. Попова, С. М. Некоторые данные о положении ссыльных на Урале в начале 30-х гг. // Проблемы истории регионального развития: население, экономика, культура Урала и сопредельных территорий в советский период. Екатеринбург, 1992. - С.38-42.
255. Попова, С. М. Репрессированные на Урале (проблема формирования базы данных) // Методология современных гуманитарных исследований. Человек и компьютер: мат. Междунар. науч. конф. Донецк, 1991. - С.86-88.
256. Пасат, В. И. Депортации из Молдавии (30-е 50-е гг. XX в.) // Свободная мысль. - 1993. - №3. - С.52-61.
257. Пасат, В. И. Трудные страницы истории Молдовы, 1940 1950 гг. - М.,1994.-800с.
258. Постников, С. Спецпереселенцы на Урале // Депутатский вестник. — 1991. -№3. С.10.
259. Прибылъский, Ю. П. ГУЛАГ в 1941 1945 гг. // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. докл. науч. конф. 25-26 окт. 1994. -Екатеринбург, 1994. - С.70-72.
260. Прибылъский, Ю. П. Север военных лет: историография проблемы // Россия в 1941 1945 гг.: проблемы истории и историографии. — Самара,1995. С.96-106.
261. Прибылъский, Ю. 77. Спецпереселенцы // Тюменская правда. 1998. — 14 дек.
262. Проблемы военного плена: история и современность: мат. Междунар. науч.-практ. конф. 23-25 окт. 1997. Вологда, 1997. 4.1. - 206с.; 4.2. -271с.
263. Проблемы истории репрессивной политики на Европейском севере России (1917 1956 гг.): тез. докл. Всерос. науч. конф. 8-11 нояб. 1993. -Сыктывкар, 1993. - 96с.
264. Пронин, В. Трагедия плена: гуманизм против бесчеловечности // Военно-исторический журнал. 1998. - №1. - С.94-96.
265. Разгон, Л. Ложь под видом статистики // Столица. 1992. - №8. - С.13-14.
266. Разгон, Л. Плен в своем Отечестве // Новое время. 1991. - №№31-32.
267. Райтер, Г. На пути к сплошной коллективизации // На аграрном фронте. 1929. -№10. - С.55.
268. Решин, Л. Надежды маленькой оркестрик // Родина. 1993. - №4. — С.99-101.
269. Рогачев, М. Б. Усинская трагедия // Карта. 1995. - №12. - С.:26-27.
270. Рогачевская, С. И. Как составлялся план первой пятилетки // Вопросы истории. 1993. - №8. - С. 149-152.
271. Романов, С. Архипелаг ГУЛАГ попытка картографирования // Карта. -1995.-№№10,11.
272. Российская тюрьма: уголовно-исполнительная система в цифрах и расчетах // Труд. 1997. - 16 апр.
273. Русинов, Ю. Л. Заключенные ГУЛАГа в годы Великой Отечественной войны // 50 лет Победы в Великой Отечественной войне: мат. науч. конф. -Екатеринбург, 1995. С.68-70.
274. Савина, Т. Фильтрацию прошел //Отчий край. 1996. - №2. - С.197-199.
275. Самосудов, В. М. Спецпереселенцы как особая категория советского общества 30 50-х гг. // Вопросы истории и литературы: сб. ст. - Омск, 1995. - С.55-63.
276. Сапожников, А. Г. К вопросу о размещении и условиях жизни спецпереселенцев на Урале в начале 30-х годов // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. докл. науч. конф. 25—26 окт. 1994. — Екатеринбург: УрГУ, 1994. С.87-89.
277. Сартакова, Т. Депортация: как это было (о национальных репрессиях в СССР в 1919 1952 гг.) // Читающая Россия. - 1994. - №3. - С.21-22.
278. Сахаров. А. Д. Воспоминания. 1953 год // Знамя. 1990. - №12. - С. 30-43.
279. Светлова, И. Г. Национальная политика Советского государства в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941 1945 гг.: тез. докл. науч. конф. - Екатеринбург, 1995. - С.243-245.
280. Семиряга, М. И. Приказы, о которых мы не знали: Сталин хотел вывезти из Германии в СССР всех трудоспособных немцев // Новое время. — 1994. -№15. С.56-57.
281. Семиряга, М. И. Судьбы советских военнопленных // Вопросы истории. 1995. - №4. - С. 19-33.
282. Сидоров, В. А. Мероприятия по трудовому перевоспитанию бывших кулаков // Вопросы истории. 1964. - №1. - С.54-60.
283. Симонов, Н. С. Термидор, брюмер или фрюктидор? // Отечественная история. 1993. - №4. - С.3-17.
284. Славко, Т. И. Репрессивная политика Советского государства в 20 30-е годы (проблема формирования банка данных) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика: мат. науч. конф. — Нижний Тагил, 1997.-С. 16-20.
285. Славко, Т. И. Спецпереселенцы-раскулаченные на Урале в первой половине 30-х годов (выборочный метод и банк данных) // История.
286. Статистика. Информатика: мат. науч. семинара. Барнаул, 1995- — С. 181— 189.
287. Смирнов, В. А. Раскулачивание по сценарию // Кентавр. 1994. — №3- — С.87-95.
288. Смыкалин, А. С. Особые лагеря и «особые тюрьмы» в системе исправительно-трудовых учреждений Советского государства в 40-е — 50-е гг. // Государство и право. 1997. С.37-39.
289. Смыкалин, А. С. Пенитенциарная система страны в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: тез. науч. конф. Екатеринбург, 1995. - С. 117-122.
290. Советские немцы: история и современность: мат. Всес. науч.-лракт. конф. 15-16 нояб. 1989.-М., 1990.-383с.
291. Сообщение Министерства внутренних дел СССР // Известия. 1953. — 4 апр.
292. Сопелъник, Б. Подарок в 10 ООО душ // Родина. 1993. - №4. - С.95-98.
293. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933 1938 гг. / сост. С. А. Красильников, В. Л. Кузнецова. - Новосибирск, 1994.
294. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939 1945 гг. / сост. С. А. Красильников, В. Л. Кузнецова. - Новосибирск, 1992.
295. Сталинские лагеря европейской части СССР (северо-запад) // ЭКО. -1990.-№6.-С. 109.
296. Сталинские лагеря Западной Сибири // ЭКО. 1990. - №1. - С.58—59.
297. Сталинские лагеря Западной Сибири. 1930 1938 гг. // Разыскания: историко-краеведческий альманах. Вып. 1. - Кемерово, 1990. — С.42—-43.
298. Сталинские лагеря Казахстана и Средней Азии // ЭКО. 1990. — №5. — С.127-128.
299. Сталинские лагеря Урала // ЭКО. 1990. - №2. - С.58-59.
300. Степанов, В. А. Красный террор // Радуга. 1991. - №2. - С. 16-20
301. Судьба военнопленных и репатриированных граждан СССР: материалы комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. - №2. - С.91-112.
302. Султанбеков, С. С грифом «Совершенно секретно». Драматические страницы истории Татарстана. — Казань, 1993. 48с.
303. Суслов, А. Б. К вопросу о механизмах принуждения к труду в годы Великой Отечественной войны (на примере треста «Молотовнефтестрой») // Урал в прошлом и настоящем: мат. науч. конф. 4.1. Екатеринбург: НИСО УрО РАН, БКИ, 1998. - С.501-503.
304. Тепцов, Н. В. Правда о раскулачивании (документальный очерк) // Кентавр. 1992. - №№3-4.
305. Тимофеев, В. В. Деятельность органов прокуратуры Чувашии по реабилитации жертв репрессий 30 40-х и 50-х гг. // Правовые основы деятельности органов прокуратуры - Чебоксары, 1996. - С.82-91.
306. Тихонов, А. А. Освобождение от отбывания наказания в виде лишения свободы (правовые и организационные основы). — М.: Юридический институт МВД РФ, 1994.
307. Тихонов, В. И. Судьба лишенцев // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. докл. науч. конф. 25-26 окт. 1994. Екатеринбург, 1994. - С.126-128.
308. Ткачева, Г. А. Осужден каждый третий. Принудительный труд на Дальнем Востоке России в годы Великой Отечественной войны // Россия и АТР. 1995. - №1. - С.73-82.
309. Ткачева, Г. А. Принудительный труд в экономике Дальнего Востока в 20 40-е гг. // Краеведческий бюллетень. - Южно-Сахалинск, 1996. - №1. -С.97-157.
310. Ткачевский, Ю. М. Замена одного уголовного наказания другим в процессе их исполнения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 1996. -№6.
311. Тоталитаризм и личност: тез. докл. Междунар. науч.-практ. конф.1. Пермь: ПГПИ, 1994.- 24с.
312. Трус, Л. С. Введение в лагерную экономику // ЭКО. 1990. - №5. -С.136-146; №6. - С.144-155.
313. Трус, Л. С. Зеркало реального социализма или введение в экономику и социологию принудительного труда в ГУЛАГе // Возвращение памяти. -Новосибирск, 1994. С.6-34.
314. Туйков, В. Реабилитация необоснованно репрессированных// Социалистическая законность. 1989. - №1. - С. 19-21.
315. Турова, Е. П. Приказано расстрелять // Вечерний Челябинск. 1991. -19 нояб.
316. Тычинский, В. Ю. Новое в правовом регулировании обеспечения безопасности персонала уголовно-исполнительной системы // Следователь. 1997.-№4.
317. Удмуртия: массовые репрессии 1930 50-х годов: исследования, документы / сост. Р. Ф. Мартынова, Т. Н. Уранова — М.: Эхо, 1993. - 80с.
318. Уласевич, Я. В сибирском калейдоскопе (1936 1940) // Неман. - 1991. -№9.-С. 150-173.
319. Урал в прошлом и настоящем: мат. науч. конф. 4.1. Екатеринбург, 1998.-540с.
320. Утевский, Б. С. Развитие советской исправительно-трудовой науки // ТрудыВШМВД СССР.-М., 1967-№16.
321. Утевский, Ю. Б. Развитие советского уголовного и административного законодательства о хулиганстве (1917 1966 гг.) // Труды ВНИИ МООП. — 1968. -№ 13.
322. Файнбит, С. Наблюдение за местами заключения // Еженедельник советской юстиции. — 1923. — №40.
323. Файнбит, С. Тюремный режим и досрочное освобождение // Еженедельник советской юстиции. 1928. - №11.
324. Халиулина, А. А. Изменения в источниках и формах пополнения рабочих кадров в годы Великой Отечественной войны // 50 лет Победы советскогонарода над фашизмом в Великой Отечественной войне: мат. науч. конф. -Новосибирск, 1995. -С.101-104.
325. Халиулина, А. А. Изменения в составе рабочих кадров Кузбасса в 1941 — 1945 гг. // 50 лет Великой Победы: тез. докл. науч. конф. Кемерово, 1995. -С.41-42.
326. Халиулина, А. А. К вопросу об изменении численности и состава шахтеров Кузбасса в первый период Великой Отечественной войны // Из истории рабочего класса в Кузбассе (1917 1963). - Кемерово, 1964. -С.86-100.
327. Хлевнюк, О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. -М., 1996.-304с.
328. Хлевнюк. О. В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929 — 1941 годы // Свободная мысль. 1992. - №13. - С.73-84.
329. Хорьков, А. Г. К вопросу о военнопленных // Военная мысль. — 1991. — №6. С.26-30.
330. Хутьгз, К. К Национальные отношения в условиях тоталитаризма: опыт и уроки. 1917 1940 гг. - Ростов на Дону, 1993. - 362с.
331. Цаплин, В. В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х годов // Вопросы истории. 1991. - №№4-5.
332. Цаплин, В. В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы // Вопросы истории. 1989.-№4.-С.175-181.
333. Ципко, А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. - №11. — С.45— 55; №12. - С.40^8; 1989. - №1. - С.46-56; №2. - С.53-61; №4. - С.175-181.
334. Цой, Б. С. Социальные и экономические аспекты реабилитации народов и граждан, репрессированных в СССР по политическим мотивам // Государство и право. -1994. №12. - С.12-20.
335. Чеботарева, В. Г. Критика и библиография // Отечественная история. — 1993. — №6. — С.205—207.
336. Чебыкина, Т. В. Депортация немецкого населения из европейской части СССР в Томскую область (1941 1945 гг.). Краеведение Сибири: история и современность: мат. per. науч.-практ. конф. 6-8 окт. 1999. - Кемерово, 1999. - С.76-78.
337. Черепанов, М. Преданные Родиной // Посев. 1995. - №5. - С.86-93.
338. Чернолуцкая, Е. Н. Особенности формирования населения и трудовых ресурсов Дальнего Востока СССР в 30-е начало 50-х гг. (о роли «спецконтингента»). — Владивосток, 1993. - 25с.
339. Четко, С. В. Время стирать белые пятна // Советская этнография. — 1988. -№6. С.3-15.
340. Чубарьян, А. О. История XX столетия. Новые исследования и проблемы // Новая и новейшая история. 1994. — №3. — С.З—12.
341. Чупина, Е. В. Немцы-спецпоселенцы в Свердловской области (за строками архивных дел) // История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917 1980-е годы): мат. науч. конф. - Нижний Тагил,, 1997. — С.198-205.
342. Шаклеина, И. Л. Спецпереселенцы из Крыма в поселке Буланаш Свердловской области // История репрессий на Урале в годы советской власти: мат. науч. конф. 25-26 окт. 1994. Екатеринбург, 1994. - С.101-103.
343. Шевардин, В. Н. Судьба советских военнопленных (1941-1945 гг.) // Вопросы истории. 1993. - №8. - С.182-183.
344. Шевяков, А. А. Репатриация советского мирного населения и военнопленных, оказавшихся в оккупированных зонах государств антигитлеровской коалиции // Население России в 1920 1950-е годы: численность, потери, миграции. - М., 1994. - С. 195-222.
345. Шевяков, А. А. Тайны послевоенной репатриации // Социологические исследования. 1993. - №8. - С.3-12.
346. Шеффер, Е. А. Немецкая трудармия в Свердловской области // 50 лет Победы в Великой Отечественной войне: мат. науч. конф. Екатеринбург, 1995. - С.99-101.
347. ШлегЬсер, И. Пасынки Отечества? // Отечество. 1992. — №3 - С.73-96.
348. Шмакова, Н. П. К вопросу о спецпереселенцах на Урале в 30-е годы // История репрессий на Урале в годы советской власти: тез. науч. конф. 2526 окт. 1994. Екатеринбург, 1994. - С.103-105.
349. Щербакова, Н. М. Рабочий класс Урала в годы первой пятилетки. // Рабочий класс Урала в период строительства социализма. Свердловск: УрГУ, 1994. - С. 103-104.
350. Эбеджанс, С. ГВажное, М. Я. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. 1994. - №6. - С. 188-190.
351. Эренбург, И. Люди, годы, жизнь // Новый мир. 1963. — №3. — С. 116139.
352. Якубсон, В. Принудительные работы без содержания под стражей в 1928 году // Административный вестник М., 1929 - №8.
353. Ямполъский, В. Л. «Надо выселять с треском». Новые документы о трагедии советских немцев // Новое время. 1994. - №2. — С.З.5. Авторефераты диссертаций:
354. Азаров, О. И. Железнодорожные лагеря НКВД (МВД) на территории Коми АССР (1938 1959 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. -Сыктывкар, 2005. - 22с.
355. Белова, Н. А. Деятельность пенитенциарных учреждений и их роль врепрессивной политике советского государства в 1937-1953 гг.(наматериалах Архангельской и Вологодской области): автореф. дис. .канд.ист. наук. Архангельск,2008. - 27с.
356. Бердинскш, И. В. Особенности формирования инфраструктуры системы спецпоселений в СССР в 1930-1940-х гг.: автореф. дис. .канд. ист. наук. Ижевск, 2009. - 24с.
357. Бибарсова, Н. В. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению национальной политики в годы Великой Отечественной войны (1941 1945): автореф. дис. .канд. ист. наук. - Челябинск: ЧелГУ, 1991.-21с.
358. Гарис, О. О. Пенитенциарная система Томской губернии (1804-1864 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. Барнаул, 2008. - 26с.
359. Кузьмин С. И. Политико-правовые основы становления и развития системы исправительно-трудовых учреждений Советского государства (1917-1985 гг.): автореф. дис. д-ра юр. наук- М.,1992. —38с.
360. Кузмина А. С. Становление исправительно-трудовых учреждений в Сибири(1917-1924 гг.) Автореф. дис. . канд. юрид. наук. -Томск, 1972. — 29с.
361. Липатов, Н. П. Строители черной металлургии Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 1945 гг.). Строительные организации в системе народного хозяйства*автореф. дисс. .д-ра ист.наук. - М., 1967. — 53с.
362. Молодцова, М. Ф. Челябинская областная партийная организация в борьбе за скоростное промышленное строительство в период
363. Великой Отечественной войны: автореф. дис. .канд. ист. наук. -Свердловск: УрГУ, 1971. -23 с.
364. Морозов, Н. А. ГУЛАГ в Коми крае (1929 1956 гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук. - Екатеринбург, 2000. - С.45.
365. Палецких, Н. П. Социальная политика Советского государства на Урале в период Великой Отечественной войны: автореф. дисс. .д-ра ист. наук. Челябинск, 1996. - 40с.
366. Пименов, К. А. советская пенитенциарная система на Урале в 1917-1930 гг. (историко-правовое исследование): автореф. дис. .канд. юрид. Наук. Екатеринбург, 2010. - 26с.
367. Селезнев, Е. С. Производственная деятельность ИТЛ ГУЛЖДС НКВД/МВД на западном участке БАМа (1937-1953 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. Иркутск,2009. - 23с.
368. Старикова, О. Н. Специальные места лишения свободы в пенитенциарной системе советского государства (историко-правовое исследование): автореф. дис. . .канд. юрид.наук. Екатеринбург, 2010. - 29с.
369. Суслов, А. Б. Спецконтингент в Пермском крае в конце 20-х — начале 50-х гг. XX в.: автор.дис. . д-ра ист. наук. — Екатеринбург, 2004. — 22с.
370. Токмянина, С. В. Лагерная экономика Урала в позднесталинский период (1945-1953 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук. — Екатеринбург,2006. -17с.
371. Уйманое, В. Н. Массовые репрессии в Западной Сибири в конце 20-х начале 50-х гг: автореф. дис. .канд. ист. наук / - Томск, 1995. -23с.
372. Упадышев, Н. В. ГУЛАГ на Европейском севере России: генезис, функционирование, распад (1929-1960 гг.): автореф. дис. .доктора ист. наук. Архангельск,2009. - 44с.
373. Чесноков, А. А. Пенитенциарная система в механизме
374. Российского государства: автореф. дис. .канд. юрид.наук. Нижний Новгород, 2006. - 32с.6. Иностранная литература:
375. Bacon Е. Glasnost and the GULAG: new information on Soviet forsed labour around World War II // Soviet studies. Glasgow, 1992. Vol. 44.№6. P. 1069-1086.
376. Bacon E. L'importance du travail force dans l'Union sovietique de Staline // Rev. D'etudes comparatves Est-Quest. P., 1992. Vol.23. №2-3. P. 229-249.
377. Barton P. L'institution concentrationnaire in Russia (1930-1957). Paris, 1969.-286 p.
378. Conqest R. The Nation Killers: The Soviet Deportation of Nationalities. London, 1970. -320 p.
379. Dallin D., Nicolaevsky B. Forsed Labour in the Soviet Russia. New Haven, 1947. -420 p.6. Âtholl D. The Conscription of a People. London, 1931. 240 p.
380. Grasiosi A. The great strikes of 1953 in Soviet labour camps in the accounts of their partisipants,. A review // Cahiers du monde russe et sov. P., Vol.33. №4. P. 419-445.
381. Heller M. The World of Concentration Camps and Soviet Literature. London, 1979. 306 p.
382. Jashy N. Labour and Output in Soviet Camps // Jornal of Political Economy 1951/59. Oct. P. 405-51910324.Malsagoff S.A. An Island Hell: a Soviet prison on the Far North. London, 1926. 120 p.
383. Pinkus В., Fleischhauer J. Die Deutchen in der Sowietunion: Geschichte einer nationalen Minderheit im 20 Jahrhudert. Baden-Baden, 1987.
384. Rousset D. (Under the direction of). Police-State methods in the Soviet Union. Boston, 1953. 364 p.
385. Schirvindt E. Russian prisons. London, 1928. 160 p.
386. Siemazko Z.S. W sowieckim osaczeniu, 1939-1943. W-wa: Pol. Fundacja kulturalna, 1991.- 440 s.
387. Tchernavin V. I speak for the Silent Prisoners of the Soviets. London, 1939. 164 p.
388. Waith R.H. Strandgutder Weltgeschichte: Die Ruslanddt. Zwischen Stalin und Hitler. Essen: Klartext, 1994. -491s.
389. Zorin L. Soviet Prisons and Concentration Camps // An Annoted
390. Bibliographfy 1917-1980. Newtonville, Mass., 1980. 200 p.
