Формы и виды преступного деяния

Нагаева, Татьяна Ивановна

Формы и виды преступного деяниятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Формы и виды преступного деяния»

На правах рукописи

005020418

Нагаева Татьяна Ивановна

ФОРМЫ И ВИДЫ ПРЕСТУПНОГО ДЕЯНИЯ

12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

2 9 МДР Ж2

Москва 2012

005020418

Работа выполнена на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии имени O.E. Кутафина.

Научный консультант Заслуженный деятель науки РФ

доктор юридических наук, профессор Рарог Алексей Иванович

Официальные оппоненты:

Наумов Анатолий Валентинович

Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор, Российская правовая академия Министерства юстиции РФ, профессор кафедры уголовного права и криминологии

Пикуров Николай Иванович

доктор юридических наук, профессор, НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, заведующий отделом проблем прокурорского надзора и укрепления законности в сфере уголовно-правового регулирования, исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-

правового характера

Кленова Татьяна Владимировна

доктор юридических наук, профессор, Самарский государственный университет, заведующая кафедрой уголовного права и криминологии

Ведущая организация Южно-Российский институт

Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Защита состоится 24 мая 2012 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.123.01 при Московской государственной юридической академии имени O.E. Кутафина, г. Москва, 123995, ул. Садовая Кудринская, д. 9, зал Ученого Совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии имени O.E. Кутафина.

Автореферат разослан «1 $ » УЛ{Ц)Г-Ь- 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук,

доцент J^V / Г.А. Есаков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования обусловлена комплексом насущных потребностей уголовно-правовой доктрины, законодательной техники и правоприменительной практики. Характеристика форм преступного деяния («действия» и «бездействия») в российском уголовном праве не претерпела никаких изменений со времен господства классической школы уголовного права. Дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму.

С тех пор определение понятия преступления претерпело коренные изменения, что неизбежно должно было повлечь не менее существенные изменения в догматических положениях о формах преступного деяния. Однако переработка учения о преступлении и его составе не коснулась этого вопроса, а тезис о различных условиях противоправности «действия» и «бездействия» стал аксиомой современной уголовно-правовой доктрины.

Это, воспринимаемое как аксиома, положение все-таки требует доказательства, поскольку не только научные представления, но и закон не дают нам оснований слепо доверять утверждениям о различном юридическом значении форм преступного деяния. В контексте Общей части УК термины «действие» и «бездействие» используются законодателем для акцентирования внимания на том, что применение институтов Общей части не зависит от формы поведенческих актов. Употребление законодателем терминов «деяние», «действие», «бездействие» не соответствует традиционным представлениям о деянии только как о родовом понятии по отношении к «действию» и «бездействию». В одних случаях он использует термин «деяние» применительно к преступлению, которое возможно исключительно путем действия. В

других случаях он говорит о «тех же действиях», хотя преступление может

быть совершено также и путем бездействия. Таким образом, законодатель определяет признаки преступного деяния не в соответствии с классическими представлениями о его формах.

Все это служит дополнительным аргументом в пользу необходимости выделения и теоретического обоснования понятия «виды преступного деяния».

Посредством разграничения форм деяния в рамках современной уголовно-правовой концепции невозможно отразить в законе юридическое своеобразие отдельных преступлений, их групп, видов. В современных правовых условиях вопрос о «действии» и «бездействии» как формах преступного деяния стал рудиментом классической доктрины, бесполезным для нашей уголовно-правовой действительности.

Специфика уголовно-правового содержания преступного деяния как признака объективной стороны состава преступления обеспечивается различными средствами унификации способов определения деяний в Особенной части УК, типичных признаков и условий противоправности, не связанных с особенностями форм поведенческих актов. Однако именно этот вопрос обойден вниманием уголовно-правовой теории. В то же время унификация способов определения деяний в Особенной части УК, столь необходимая для реализации принципа законности и обеспечения соответствия между содержанием закона и духом права, не всегда последовательно соблюдается законодателем.

«организация», «создание», «склонение», «вовлечение»). Это свидетельствует о необходимости разработки вопроса о способах определения в законе деяний, отличающихся сходством типичных признаков, имеющих универсальное значение для поведенческих актов одного вида. Указанная необходимость обусловливает введение в научный оборот и научное обоснование понятия «виды преступных деяний».

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Вопрос о соотношении понятий «формы» и «виды» преступного деяния ранее не был самостоятельным предметом научной разработки. Научные исследования проводились раздельно по нескольким направлениям, имеющим отношение к теме диссертационного исследования.

Действие и бездействие как формы преступного деяния исследовались А.И. Бойко, A.A. Тер-Акоповым, Р.Д. Шараповым и др. Эти же вопросы в аспекте учения о составе преступления, а также общие положения учения о преступлении и составе преступления являлись предметом научной разработки, осуществленной Е.В. Благовым, Я.М. Брайниным, Б.С. Волковым, Н.Д. Дурмановым, М.И. Ковалевым, А.П. Козловым, Н.И. Коржанским, А.Ю. Кошелевой, В.Н. Кудрявцевым, Н.Ф. Кузнецовой, В.Б. Малининым, A.A. Пи-онтковским, А.И. Рарогом, Г.В. Тимейко, А.Н. Трайниным, Т.В. Церетели и

др.

Общетеоретические вопросы классификации, а также проблемы классификации преступных деяний (преступлений) исследовали Н.И. Загородни-ков, Н.Г. Кадников, А.П. Кузнецов, H.H. Маршакова, A.B. Наумов, С.С. Розова, Т.В. Цатурян и др.

Унификация уголовно-правовых норм и законодательная техника являлись предметом научных исследований А.П. Войтовича, Л.Л. Кругликова, К.К. Панько, О .В. Пычевой, JI.E. Смирновой, Е.А. Тимофеевой, О.С. Шевченко, В.Ф. Щепелькова и др.

Признаки преступлений, относящихся к рассмотренным в диссертации видам преступных деяний («вовлечение», «склонение», «нападение», «организация», «создание», «уклонение», «злостное уклонение») исследовали: Э.М. Абдуллин, А.М. Багмет, Т.Б. Басова, В.Ф. Белов, C.B. Борисов, В.В. Бычков, Р.Р. Галикбаров, C.B. Дьяков, Н.Г. Иванов, A.M. Ивахненко, С.М. Ивлиев, И.А. Клепицкий, B.C. Комиссаров, Г.Л. Кригер, В.Н. Курченко, Н.В. Машинская, Е.А. Нестеров, Б.С. Никифоров, A.B. Павлинов, В.В. Палий, И.В. Пантюхина, Е.Ю. Пудовочкин, B.C. Савельева, Н.Ю. Скрипченко, И.А. Тарханов, Е.А. Тимофеева, Т.Д. Устинова, Н.П. Хайдукова, Р.Д. Шарапов, C.B. Яровая и др.

Общие вопросы теории уголовного права, а также вопросы уголовно-правовой политики, имеющие отношение к теме диссертации получили отражение в работах A.A. Ашина и Е.В. Лошенковой, Ф.Г. Бурчака, Б.В. Вол-женкина, П.С. Дагеля, Т.В. Кленовой, Е.В. Кобзевой, В.П. Коняхина, Т.А. Лесниевски-Костаревой, Т.Г. Понятовской, А.Н. Тарбагаева, М.Д. Шаргород-ского, Н.В. Шигиной, Б.В. Яцеленко и др.

Объектом диссертационного исследования является технико-юридические приемы определения признаков объективной стороны преступления и способов их законодательного отображения.

Предметом диссертационного исследования служит уголовное законодательство дореволюционной России, советское и современное уголовное законодательство, российское законодательство иной отраслевой принадлежности, зарубежное уголовное законодательство, а также доктрины досоветского, советского и постсоветского периодов развития российского уголовного права.

и «виды» преступного деяния и их функционального назначения; в раскрытии уголовно-правового и технико-юридического значения понятия «виды преступных деяний» и выделении на его основе типичных универсальных признаков отдельных видов преступных деяний.

Задачи диссертационного исследования обусловлены его целями:

- определить доктринальное происхождение понятия «формы преступного деяния» и их дифференциации;

- выявить уголовно-правовое значение «действия» и «бездействия» как форм преступного деяния;

- исследовать детерминистические особенности действия и бездействия как форм поведенческого акта;

- доказать научную обоснованность и правовую необходимость выделения форм преступного деяния в системе признаков объективной стороны состава преступления (в частности - конкретных составов преступлений);

- выявить технико-юридические закономерности законодательного определения деяний в Особенной части УК и установить их правовую обусловленность;

- определить место понятия «виды преступных деяний» в системе научных классификаций и законодательной классификации преступлений;

- выявить отдельные виды преступных деяний и определить их универсальные видовые признаки;

- предложить способы законодательного определения и критерии уголовно-правовой оценки (для правоприменительной практики) деяний, имеющих общую видовую принадлежность;

- предложить формулировки законодательного определения отдельных видов деяний.

Методология и методика диссертационного исследования включает: диалектический метод как общенаучный универсальный метода познания; частно-научные методы: исторический, формально-логический, сравнитель-

но-правовой, системно-структурный, герменевтический, гносеологический и др.

Теоретическую основу исследования составляют труды по:

- общей теории права (С.С. Алексеев, В.В. Лазарев, НИ. Матузов, A.C. Пиголкин, Т.Н. Радько и др,);

- уголовному праву (Е.В. Благов, Б.В. Волженкин, И.Э. Звечаровский, Н.Г. Кадников, Т.В. Кленова, М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, B.C. Комиссаров, В.П. Коняхин, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, H.A. Лопашенко, A.B. Наумов, A.A. Пионтковский, Т.Г. Понятовская, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, А.Н. Тарбагаев, А.Н. Трайнин, И.Я. Фойницкий, А.И. Чучаев, М.Д. Шарго-родский, Б.В. Яцеленко и др.).

Нормативную основу исследования образуют нормы: Конституции РФ; российского уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, административного законодательства; положения иных нормативных правовых актов, а также уголовное законодательство ряда зарубежных стран (Дании, Испании, Китайкой Народной Республики, Литовской Республики, Норвегии, Польши, Республики Беларусь, Республики Болгария, Республики Казахстан, Республики Корея, Республики Молдова, Украины, Франции, ФРГ, Швейцарии, Швеции, Японии).

Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют: опубликованная судебная практика с 1998 по 2011 г.г.; материалы Конституционного Суда РФ; Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ; Сахалинского областного суда; Южно-сахалинского городского суда за 2005 - 2011 г.г. (всего 2247 уголовных дел по ст.ст. 150, 151, 157,162,198,199, 209,210,230, 232,240,241,314,328 УК); данные статистической отчетности Министерства юстиции РФ и МВД РФ за 2005 - 2010 г.г.; Интернет-ресурсы.

Научная новизна сформулированных в диссертации положений и выводов обусловлена объектом диссертационного исследования, его целями и

задачами. Помимо постановки вопроса, научной новизной отличаются поло-

жения о доктринальном происхождении дифференциации условий противоправности «действия» и «бездействия» как форм преступного деяния; решение вопроса о целесообразности такой дифференциации на почве современной уголовно-правовой концепции. Отличаются новизной положения о детерминистических особенностях действия и бездействия. Является новой постановка вопроса о видах преступных деяний в системе научных и законодательных классификаций преступлений, а также об универсальных (типичных) признаках преступных деяний, имеющих общую видовую принадлежность.

Положения, выносимые на защиту:

1. Дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму. Эта дифференциация утратила свое первоначальное правовое значение в связи с концептуальным изменением в определении понятия преступления. Поэтому доктринальные положения о различных условиях противоправности «действия» и «бездействия» нуждается в коррекции.

При современном состоянии российского уголовного права нет необходимости дифференцировать юридическое содержание действия и бездействия, которые, согласно материальной сущности преступного деяния, являются лишь поведенческими формами, определяющими объективный факт проявления сознания и воли человека.

Особые условия противоправности преступного деяния устанавливаются по воле законодателя (в зависимости от целей уголовно-правовой охраны) как для действия, так и для бездействия. Они закономерно проявляются в тех нормах, которые отличаются спецификой объектов уголовно-правовой охраны. Чем выше степень регламентации охраняемой уголовным законом сферы общественных отношений, тем меньшее значение имеет законодательная дифференциация активной и пассивной форм преступного поведе-

ния, следовательно, тем меньше необходимости в формулировании специальных условий противоправности деяния в форме бездействия.

2. По технико-юридическим особенностям все нормы Особенной части УК, устанавливающие ответственность за бездействие, могут быть разделены на две группы.

Особенностью норм о «нарушении обязывающего порядка» является то, что необходимость соблюдения обязательного порядка (правил поведения) предусматривается как общее условие противоправности деяния, благодаря чему не требуется специального указания на ту или иную конкретную юридическую обязанность субъекта преступления. Достаточно простого указания на наличие обязывающего порядка. Для преступлений этой группы характерно то, что форма поведенческого акта не имеет собственного юридического значения: нарушение обязывающего порядка может выразиться как в действии, так и в бездействии.

Вторую группу образуют нормы о «неисполнении персонифицированной обязанности». Однако даже наличие указания на персонифицированную обязанность не всегда свидетельствует о том, что законодатель преследует цель указания на особые условия противоправности бездействия.

3. С точки зрения состава преступления как условной юридической конструкции, определяющей необходимость уголовно-правовой реакции (наказания), объективный признак «деяние» служит исключительно для установления конкретного факта объективной действительности как внешнего проявления сознания и воли, т.е. факта включения внутренних детерминант (сознания и воли) в общий процесс взаимодействия с окружающим миром.

Установление соответствующей обязанности является тем объективным условием, которое предопределяет наличие необходимой связи между деянием в форме бездействия и его последствиями. Оно же характеризует и специфику механизма объективного вмешательства субъекта в общую систему взаимодействия, социальных связей.

4. Проблема установления причинной связи между деянием и последствиями в равной мере значима как для действия, так и для бездействия.

Универсальный характер категории причинной связи как таковой вовсе не исключает того, что в уголовном праве признаки причинности имеют свои особенности. К признакам причинности в составах преступления с деянием в форме бездействия относится только наличие необходимой причинной связи, а признак причинения исключается, тогда как к признакам причинности в объективной стороне составов преступлений в форме действия относятся не только наличие причинной связи, но и причинение последствий.

«Причинная связь» и «причинение» - понятия, относящиеся к различным аспектам причинности. По воле законодателя уголовно-правовое значение может придаваться любому из этих аспектов в зависимости от особенностей объектов уголовно-правовой охраны, тех или иных социально-политических оснований. Однако юридическое значение причиняющей силы условий, необходимых для наступления последствий, не влияет на сущность и содержание самой причинной связи.

5. В отличие от нормативной классификации преступлений (видов преступлений), имеющей исключительно правовую природу и правовые функции, виды преступного деяния представляют собой классификацию технико-юридических приемов его описания (определения) для обеспечения единообразия применения уголовного закона Понятие «виды преступного деяния» применимо к деяниям, выделенным на основе типичных технико-юридических приемов описания (определения) преступления в диспозиции уголовно-правовой нормы, выражающих содержательную характеристику объективных признаков преступления и обеспечивающих терминологическую унификацию уголовного закона и единообразие правоприменительной практики.

6. Как видовое понятие «нападение» - это внезапное агрессивно-

насильственное воздействие на потерпевшего или на охраняемые уголовным

законом объекты. Факультативными признаками деяний, определяемых как нападение, являются: а) сложный характер (система поведенческих актов); б) направленность умысла; в) цель; г) стремительность; д) опасность; е) открытость; ж) вооруженность.

7. В действующем российском уголовном законодательстве термины «вовлечение», «склонение», «организация», «создание» используются недостаточно аккуратно: их содержание в одних случаях пересекается, в других меняется. Для устранения терминологической небрежности и унификации видовых признаков деяния предложено изменить редакцию ст.ст.: п. «д» ч. 1 ст. 63 и в ч. 1 ст. 242150,2051,230,208,210,239,2822.

8. В нормах российского уголовного права об организации социально порицаемой, хотя и не преступной, деятельности (ст. 232,241,2822 и 3221 УК РФ) термин «организация» точно отражает организаторский характер действий субъекта преступления. Но применительно к действиям по образованию преступных объединений использование этого термина нельзя признать удачным.

Термин «организация» пригоден для обозначения сложного комплекса (системы) действий, направленных на подготовку конкретного преступления, а также действий, инициирующих и обеспечивающих включение других лиц в занятие различными видами социально предосудительной, хотя и не преступной деятельностью. Для характеристики действий, результатом которых является появление объединения нескольких (или многих) лиц для совместного совершения одного или большего числа преступлений, в законотворческой деятельности целесообразно использовать термин «создание».

9. Термином «уклонение» определяется оценочное понятие. Уголовная противоправность такого деяния не вытекает из нарушения отдельно взятой нормы, а устанавливается судом по результатам оценки всех обстоятельств дела. Специфика «уклонения» как вида преступного деяния состоит в неисполнении обязанностей, имеющем направленность умысла на избе-

жание личных фактических обременений, при осознании виновным конкретных юридических свойств своего поведения.

10. «Уклонение» - специальный вид неисполнения обязанностей, налагаемых на лицо в рамках определенных правовых отношений (в том числе -различной правовой принадлежности), а «злостное уклонение» - это универсальный вид правонарушения, совершаемого субъектом обязанностей в рамках его отношений с субъектами принуждения. Об особом правовом значении термина «злостное уклонение» можно говорить лишь тогда, когда базовое (первичное) нормативное определение имеют «простое» неисполнение обязанностей и его правовые последствия. Если такая нормативная связь отсутствует, то злостное неисполнение обязанностей - и есть «уклонение» как вид уголовно наказуемого деяния. В этом случае разграничение рассматриваемых понятий бессмысленно, а употребление законодателем в Особенной части УК обоих терминов является не оправданным.

11. В Особенной части УК РФ как «уклонение», так и «злостное уклонение» являются терминами, определяющими тождественные, с уголовно-правовой точки зрения, понятия, а именно - действия (или бездействие), направленные на избежание фактических обременений обязанностью при осознании субъектом юридического значения своего поведения. По этой причине все термины, использованные законодателем в Особенной части УК для определения деяний, предусмотренных статьями 157, 177 и 1851 УК, целесообразно привести к общему термину «уклонение».

12. Поскольку неуплата штрафа не является, по существу, «злостным уклонением» от отбывания наказания, целесообразно предусмотреть «неуплату штрафа в установленный срок» в качестве основания для применения принудительного порядка его взыскания вне рамок уголовной ответственности и предоставить полномочия по принудительному взысканию штрафа органам, ведающим исполнением приговора.

13. Признаки «злостного уклонения» от отбывания наказания, предусмотренного в ч. 3 ст. 49 УК (ст.ст. 29 и 30 УЖ), ч. 4 ст. 50 (ст. 46 УИК), ч. 5 ст. 53 УК (ст. 58 УИК) и ст. 531 УК (ст.60.15 УИК), не образуют системы. Такое нарушение системности в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве противоречит духу права. По существу в данном контексте связь между близкими по задачам отраслями права проявляется в том, что уголовное право поставлено в зависимость от уголовно-исполнительного.

14. Признаки первичного правонарушения, состоящего в неисполнении обязанностей отбывания наказания, должны определяться уголовно-исполнительным законодательством в соответствии с его задачами в зависимости от порядка и условий отбывания каждого вида наказания. Регламентация «проуголовной» ответственности (уголовно-правовых последствий злостного уклонения от исполнения обязанностей отбывания наказания) - методологическая проблема уголовно-правовой науки и политическая задача уголовного закона.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Представленное диссертационное исследование содержит теоретическое обоснование системы взглядов на формы преступного деяния, существенно отличающихся от сложившейся доктринальной традиции, а также обоснование необходимости корректирования доктрины для устранения выявленного диссертационным исследованием противоречия.

В научный оборот введено и обосновано понятие «виды преступного деяния» для обеспечения унификации законодательного определения, толкования и уголовно-правовой оценки деяний, имеющих видовую общность.

Сформулированные положения и выводы могут быть использованы при дальнейшей разработке как данной темы, так и смежных с ней проблем, например, проблемы детерминистической природы деяний с различными формами поведенческих актов, проблем законодательной техники, квалификации преступлений и многих других

Результаты диссертационного исследования целесообразно применять при проведении учебных занятий по уголовному праву в высших и средних специальных учебных заведениях, а также в рамках дополнительного профессионального образования.

Результаты диссертационного исследования способны улучшить законодательную технику уголовного закона и унифицировать практику его применения.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация выполнялась, рецензировалась и обсуждалась на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии имени O.E. Ку-тафина.

Материалы диссертации использовались при чтении лекций и проведении практических занятий по Общей и Особенной частям уголовного права в Юридическом институте Сахалинского государственного университета.

Основные положения и выводы, сформулированные в диссертации, докладывалась на международных научно-практических конференциях в МГЮА имени O.E. Кутафина (2009 - 2011 г.г), на Конгрессе по уголовному праву (2009-2010 г.г.), во Львовском университете МВД Украины (2011 г.), в Харьковской национальной правовой академии (2011 г.). Основные положения диссертации получили отражение в трех монографиях и сорока трех научных статьях, в том числе шестнадцати в изданиях, рекомендованных ВАК.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из двух разделов: первого: «Формы преступного деяния» и второго: «Виды преступных деяний». Первый раздел содержит пять глав, включающих одиннадцать параграфов. Второй раздел состоит из пяти глав, объединяющих шестнадцать параграфов. Диссертация включает также введение, заключение и библиографический список.

Первый раздел «Формы преступного деяния» включает пять глав.

Глава первая «Концептуальная обусловленность взглядов на формы преступного деяния» состоит из трех параграфов. В первом параграфе этой главы («Взгляды на формы преступного деяния в классическом российском уголовном праве») исследуется вопрос о доктринальных истоках выделения понятий «действие» и «бездействие» как юридически значимых форм преступного деяния, а также дифференциации условий их уголовной противоправности. На основании предпринятого исследования сформулировано положение о том, что дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму.

Во втором параграфе этой главы «Концептуальная сущность различий во взглядах на формы деяния в классическом и советском уголовном праве» обосновывается положение, согласно которому представление о сущности деяния при материальном определении понятия преступления должно отличаться от классического понимания в такой же мере, в какой различаются формальное и материальное определения понятия преступления. Если категория «преступление» не имеет формальной сущности, то и деяние как объективный элемент вменения не связано формальными юридическими признаками, а имеет «материальную» природу. Следовательно, его формы не могут обладать собственными (природными) юридическими свойствами.

Согласно нормативистской трактовке, формы деяния - это юридическое действие и юридическое бездействие. В контексте материального определения понятия преступления формы деяния - это фактическое активное или пассивное поведение человека, которые не отражают юридических свойств деяния и не имеют собственных юридических признаков. Действие и бездействие как поведенческие формы лишь определяют объективный факт проявления воли человека.

Третий параграф первой главы первого раздела диссертации «Концептуальная зависимость представлений о формах деяния от определения понятия преступления».

В современной российской уголовно-правовой доктрине понятие преступления определяется как «формально-материальное». Установление преграды для применения уголовного закона по аналогии посредством признака противоправности деяния, признаваемого преступлением, - шаг, который сам по себе не меняет всей системы понятий и институтов, обслуживающих уголовно-правовые категории.

Категории уголовного права (в отличие от других понятий) несут на себе не только правовую, но и уголовно-политическую нагрузку. Формально-материальное определение понятия преступления могло бы иметь новое, отличное от прежних категорий, концептуальное значение. В таком случае можно было бы ожидать и перемен во взглядах на сущность преступного деяния и, следовательно, на его формы. Однако вряд ли есть основания полагать, что подобные ожидания имеют под собой реальную почву.

Уголовно-политические значения формального и материального определений понятия преступления различаются настолько, что образование новой уголовно-правовой категории путем их синтеза, согласования невозможно. С уголовно-политической точки зрения, формальное и материальное определения понятия преступления являются категориями - антагонистами.

Признак противоправности преступления исключил возможность применения уголовного закона по аналогии. Но он не привнес в понятие преступление того узкого нормативного смысла, который был свойственен формальному определению понятия преступления и в соответствии с которым преступное деяние трактовалось как посягательство на норму. Указанный признак не изменил материальной сущности преступления как общественно опасного посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения.

Следовательно, при современном состоянии российского уголовного права нет оснований для дифференциации юридического содержания действия и бездействия, которые, согласно материальной сущности преступного деяния, являются лишь поведенческими формами, определяющими материальный факт проявления сознания и воли человека.

Глава вторая первого раздела «Формы деяния и условия его противоправности» содержит два параграфа. В первом параграфе этой главы «Док-тринальная традиция в характеристике форм деяния» обосновывается вывод о том, что характеристика деяния, совершаемого в форме, «исключительно» присущей тому или иному преступлению, допустима только в том случае, когда его фактическая (поведенческая) сторона совпадает с юридической оценкой деяния. Но, как уже отмечалось, такое совпадение не всегда имеет место.

Особенность традиционного (в наши дни) доктринального толкования заключается в том, что в случае несовпадения фактического и юридического содержания поведенческого акта форма деяния в объективной стороне конкретного состава преступления определяется на основе нормативного критерия. По существу, это означает, что деяние, как признак объективной стороны состава преступления, в целом определяется как юридическое поведение, что было свойственно классической уголовно-правовой концепции и не согласуется с современным определением понятия преступления.

Характеристика деяния, совершаемого в форме, «исключительно» присущей тому или иному преступлению, допустима только в том случае, когда его фактическая (поведенческая) сторона совпадает с юридической оценкой деяния. Но, как уже отмечалось, такое совпадение не всегда имеет место.

Согласно ст. 155 УК, наличие обязанности хранить служебную или профессиональную тайну является условием противоправности такого действия, как разглашение тайны усыновления (удочерения).

Согласно ст. 283 УК, обязанность хранить государственную тайну определяет условия противоправности ее разглашения, так же, как обязанность хранить коммерческую, налоговую или банковскую тайну определяет условия противоправности ее разглашения или использования (ч. 2 ст. 183 УК). Аналогичные обязанности определяют условия противоправности разглашении данных предварительного следствия (ст. 310 УК). Предполагаются они и в условиях противоправности действий, предусмотренных ст. 311 УК (разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса), и др.

Наличие обязанности является условием противоправности и тех деяний, которые имеют смешанную форму. Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, согласно ст. 156 УК, определяет специфику условий противоправности деяния, которое совершается как действием, так и бездействием, в зависимости от формы жестокого обращения с несовершеннолетним.

Согласно ст. 143 УК, обязанность соблюдать правила охраны труда является условием противоправности не только тех нарушений, которые проявились в бездействии, но и тех, которые имеют форму действия. Это отно-

сится и к условиям противоправности преступлений, предусмотренных ст.ст. 263,266, 2282,219,2151 УК и др.

Второй параграф второй главы этого раздела диссертации «Миф о специальных условиях противоправности бездействия» показывает, что при формулировании признаков деяния в форме бездействия наличие определенной обязанности субъекта преступления может не только не упоминаться в тексте уголовного закона, но даже и не иметь реального правового значения.

Для выводов о юридической специфике активной и пассивной форм поведения нет достаточных оснований. Особые условия противоправности преступного деяния устанавливаются по воле законодателя (в зависимости от целей уголовно-правовой охраны) как для действия, так и для бездействия.

Особые условия противоправности деяния с закономерностью проявляются в тех нормах, которые отличаются спецификой объектов уголовно-правовой охраны. Чем выше степень регламентации охраняемой уголовным законом сферы общественных отношений, тем меньше значение законодательной дифференциации активной и пассивной форм преступного поведения. Следовательно, тем меньше необходимости в формулировании специальных условий противоправности деяния в форме бездействия. Этим объясняется то, что в ряде норм Особенной части УК не содержится специального указания на прямую обязанность субъекта преступления как особое условие противоправности его бездействия.

Вместе с тем, анализ Особенной части УК проявляет технико-юридические особенности формулирования норм об ответственности за бездействие. В этой связи все они могут быть разделены на две группы.

К первой группе относятся нормы о нарушении обязывающего порядка: ст.ст. 190, 192, 194, 198, 199 УК (преступления в сфере экономической деятельности); ст.ст. 215, 216, 217 УК (преступления против общественной безопасности); ст.ст. 248, 249, 255 УК (экологические преступления); ст.ст.

269, 271 УК (транспортные преступления); ст. 328 УК (в преступлениях против порядка управления).

Особенностью норм этой группы является то, что необходимость соблюдения обязательного порядка (правил поведения) предусматривается как общее условие противоправности деяния, благодаря чему не требуется специального указания на ту или иную юридическую обязанность субъекта преступления. Достаточно указания на наличие обязывающего порядка. Для преступлений этой группы характерно то, что форма поведенческого акта не имеет собственного юридического значения.

По смыслу норм о нарушении обязывающего порядка, уголовную ответственность несет всякое лицо, включенное в подчиненную ему систему и допустившее его нарушение. В нормах о нарушении обязывающего порядка обязанности субъекта преступления не персонифицированы.

В сравнении с нормами о нарушении обязывающего порядка, эта группа является более многочисленной. В нее входят преступления, предусмотренные статьями УК: 124, 125, 143 и 1451, 156 и 157 УК (в преступлениях против личности); 177, 1851, 193, 1991 УК (среди преступлений в сфере экономической деятельности); 219 УК (в преступлениях против общественной безопасности); 2282 и 237 УК (в преступлениях против здоровья населения); 246 (среди экологических преступлений); 264, 264, 266, 268, 270 УК (в транспортных преступлениях); 287 и 293 УК (в должностных преступлениях); 308,314 и 315 УК (среди преступлений против правосудия).

Указание на персонифицированную обязанность не всегда свидетельствует о том, что законодатель преследует цель указания на особые условия противоправности бездействия. Сказанное в полной мере относится к нормам, закрепленным в ст.ст. 264, 268 и 270 УК, а также в ст.ст. 177,193, 145' и 157 УК.

Речь нужно вести не о специфике юридических свойств действия и бездействия, не об особенностях их противоправности, а о том, что в отдельных случаях в силу особенностей объектов уголовно-правовой охраны наличие определенной обязанности как условие противоправности деяния являются общими для обеих его форм. В других случаях ответственность за бездействие требует специального обоснования.

Однако необходимость специального обоснования ответственности за бездействие не определяет особых юридических свойств бездействия как формы общественно опасного деяния (тем более, не усматривается обратной зависимости). Она обусловлена спецификой объективных сторон активного и пассивного поведенческих актов в составе преступления.

Глава третья первого раздела «Преступление и состав преступления» содержит два параграфа. В первом параграфе этой главы («Соотношение понятий «преступление» и «состав преступления») рассматриваются общие вопросы теории уголовного права, определяется значение состава преступления как института, обслуживающего категорию «ответственность».

Во втором параграфе этой главы «Состав преступления в системе уголовно-правовых институтов» на основании проведенного анализа установлено, что признаки преступления и признаки состава преступления относятся к разнопорядковым уголовно-правовым институтам. Общественная опасность и противоправность - признаки, относящиеся к понятию (или институту) «преступление». Конкретно-юридическая функция состава преступления состоит в том, что он определяет наличие юридического факта, лежащего в основании уголовной ответственности, т.е. констатирует необходимость при-

менения предусмотренного законом наказания за конкретное преступление, совершенное конкретным лицом.

Независимо от того, в какой поведенческой форме (активной или пассивной) совершается преступное деяние, оно всегда является юридическим действием. С точки зрения юридического факта, не имеет значения форма поведенческого акта (активная или пассивная). Юридическое действие является жизненным фактом лишь постольку, поскольку в нем проявляется сознание и воля конкретного лица. Поэтому для констатации факта деяния необходимо установить лишь наличие сознательного и волевого проявления. В силу этого существенное значение имеет исследование не юридической, а детерминистической природы действия и бездействия как форм поведенческого акта.

Глава четвертая первого раздела диссертации «Действие и бездействие как формы поведенческого акта» включает два параграфа.

Первый параграф «Деяние» как волевой поведенческий акт» посвящен исследованию уголовно-правового значения деяния как признака объективной стороны состава преступления. На основании предпринятого анализа сформулированы следующие положения:

Поведенческий акт как внешнее жизненное обстоятельство нельзя определить признаками вины. У деяния и вины как признаков, относящихся к различным элементам условной юридической конструкции (составу преступления), функции различны. Объективное содержание жизненной ситуации преступления нуждается в наличии самого поведенческого акта, факта «со-деяния», который на языке уголовного процесса называется «событием» преступления. Оценка его общественно опасного и противоправного характера обусловлена содержанием других признаков состава преступления (объекта, предмета, способа, вины, мотива и цели субъекта и т.д.). Такое распределение функций не отрицает диалектической связи между объективным и субъ-

ективным началом, объективными и субъективными признаками преступного поведения.

Для обоснования ответственности необходимо, чтобы в результате свободного выбора варианта поведения субъект включился в процесс взаимодействия. Это включение как поведенческий акт и есть объективный признак возникновения новых (уголовно-правовых) отношений ответственности. В этом контексте термин «проявление» («преступное проявление», «деяние как проявление сознания и воли» и т.п.) приходится кстати.

Однако внешние признаки этого проявления должны находится в зависимости от содержания и форм того взаимодействия, в которое включается человек. Специфика преступного проявления состоит в том, что на фоне общего позитивного социального взаимодействия оно контрастно выделяется, как негатив. К этому сравнению можно прибегнуть и в буквальном смысле. Преступное проявление - всегда контрастно по отношению к общей системе взаимодействия.

Второй параграф четвертой главы первого раздела диссертации «Функция «деяния» как признака состава преступления» содержит исследование вопроса о юридических свойствах рассматриваемого признака, на основе которого формулируются следующие положения:

С точки зрения состава преступления как условной юридической конструкции, определяющей необходимость уголовно-правовой реакции (наказания), объективный признак «деяние» служит исключительно установлению факта действительности как внешнего проявления сознания и воли, т.е. факта включения внутренних детерминант (сознания и воли) в общий процесс взаимодействия с окружающим миром и социумом.

Детерминистические особенности действия и бездействия имеют существенное значение для характеристики деяния как признака объективной стороны состава преступления постольку, поскольку при этих формах деяния взаимодействие человеческого поведения с окружающим миром осуществля-

ется посредством различных механизмов. Однако различия в механизмах причинения при действии и бездействии - это вопросы связи между признаками объективной стороны состава преступления. Их решение ничего не прибавляет к характеристике поведенческого акта, так как имеет иное предназначение - является элементом механизма вменения. Бездействие отличается от действия лишь внешней физической стороной - отсутствием телодвижения субъекта преступления.

В контексте нашего исследования действие и бездействие являются физическими формами поведенческого акта. Наличие юридической обязанности не определяет их содержания, не определяет также их особых юридических свойств. Более того, действие и бездействие как формы проявления вовне сознания и воли вообще не имеют собственных юридических свойств.

Однако следует отметить, что наличие определенной обязанности как условие уголовной ответственности за бездействие все-таки исполняет определенную юридическую функцию, а именно - является связующим звеном между деянием и его последствиями. Благодаря этой функции состав преступления в целом является критерием оценки деяния как противоправного. Иными словами: наличие обязанности как условие уголовной ответственности за бездействие может являться тем объективным условием, которое определяет наличие необходимой связи между этим деянием и его последствиями. Оно же характеризует и специфику механизма объективного вмешательства субъекта в общую систему взаимодействия, отношений.

Глава пятая первого раздела « Формы преступного деяния и проблемы причинной связи» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Значение причинной связи для объективной стороны состава преступления с деянием в форме бездействия» анализируются доктринальные положения о причинной связи применительно к различным формам преступного деяния. Акцентируется внимание на взглядах тех ученых, которые убеждены в том, что такие признаки .объективной стороны, как «бездействие» и «причинная

связь», являются несовместимыми, установление причинной связи при бездействии бессмысленно, следовательно, а значит и последствия как признак состава преступления с деянием в форме «бездействие» не должны рассматриваться как причиненные бездействием.

Проблемы установления причинной связи между деянием и последствиями одинаково значимы как для действия, так и для бездействия. Применительно к бездействию они имеют специфику. «Причинная связь» и «причинение» - понятия, относящиеся к различным аспектам причинности. По законодательному усмотрению уголовно-правовое значение может придаваться любому из этих аспектов в зависимости от особенностей объектов уголовно-правовой охраны, тех или иных социально-политических оснований. Однако юридическое значение причиняющей силы условий, необходимых для наступления последствий, не влияет на сущность и содержание самой причинной связи.

Природа причинной связи при бездействии является не физической, а системно-программной. Бездействие включено в цепь причинного взаимодействия, но не является конечным звеном в этой цепи, а связано с последствием через другие звенья.

Второй параграф этой главы «Причиняющая природа деяния» посвящен исследованию механизмов причинения при «действии» и «бездействии». На основании проведенного анализа сформулированы следующие положения:

С конкретно-юридической точки зрения, в различных составах преступлений имеют значение различные характеристики причинной связи. В зависимости от конструкции состава преступления для его объективной стороны требуется наличие именно причинной связи, и далеко не всегда она означает причинение. Уголовно-правовое значение может иметь и такая причинная связь, которую составляют необходимые условия, не обладающие причи-

няющей силой. Иначе невозможно объяснить, например, причинную связь при соучастии и, следовательно, ответственность соучастников.

Например, согласно ч. 1 ст. 1 i 1 УК, физические (насильственные) действия виновного причиняют тяжкий вред здоровью потерпевшего. Здесь, помимо вопроса о наличии необходимой причинной связи (физической) между насилием и указанными в законе последствиями, решается вопрос причинения. Удовлетворительным является только такое решение, при котором насилие признается причиной тяжкого вреда здоровью. Именно физическое воздействие (акт передачи энергии и материи) должно обладать причиняющей силой.

Согласно ч. 4 ст. 111 УК, ответственность наступает за действия, не только причинившие тяжкий вред здоровью человека, но и повлекшие его смерть. В этой ситуации физическая причинная связь сохраняет свое значение. Однако физическое насилие уже не рассматривается как причина смерти. В этом качестве выступает не насилие, а вред здоровью. Таким образом, в объективной стороне состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, имеет значение причинная связь. Однако по отношению к отягчающему обстоятельству (смерти) она является опосредованной.

В самой причинной связи не произошло никаких изменений. Просто законодатель продлил необходимую для решения вопроса вменения цепочку причинности. В силу этого в цепи развития причинности между физическим действием и предусмотренным в законе последствием образовалась дистанция. Она не позволяет говорить о том, что причинение тяжкого вреда здоровью является в одно и то же время причинением смерти. Причиной смерти является именно вред здоровью, а не само насилие.

Чем больше дистанция между деянием и предусмотренным в законе последствием, тем меньше оснований говорить о причинении последствий, которые из области неизбежных перемещаются в область вероятных.

Причиняющей силой обладает физическое действие. Бездействие не обладает причиняющей силой. Как уже отмечалось, природа причинной связи при бездействии является не физической, а системно-программной. Взаимодействие деяния в форме бездействия с внешним миром по сути своей является опосредованной системой (отношениями). Поэтому как в физическом, так и системном плане бездействие не может быть достаточным для наступления последствий. Оно включено в цепь причинного взаимодействия, но не является конечным звеном в этой цепи, а связано с последствием через другие звенья.

Однако даже при наличии отмеченной специфики нельзя, как представляется, говорить о каких бы то ни было особенностях причинной связи при бездействии. Особенностью отличаются признаки причинности в объективной стороне составов преступлений с деянием в форме бездействия.

К признакам причинности в этих составах относится только наличие необходимой причинной связи, а признак причинения исключается. К признакам причинности в объективной стороне составов преступлений в форме действия относятся как наличие причинной связи, так и причинение последствий. Вернее: в одних случаях достаточно только наличия причинной связи, а в других случаях необходим признак причинения.

Раздел II диссертации - «Виды преступных деяний», - содержит пять глав. Глава первая «Соотношение понятий "виды преступлений" и "виды преступных деяний"» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Классификации преступлений и их уголовно-правовые функции» исследуется вопрос об основаниях, значении (функциях) научных и законодательных классификаций преступных деяний в целях согласования с ними понятия «виды преступных деяний». На основании проведенного анализа установлено:

Законодательные классификации преступлений являются такими приемами законодательной техники, посредством которых в уголовном праве осуществляется унификация понятий и норм.

Сущность этих приемов законодательной техники - установление единообразия. Субъектом установления единообразия в уголовном законе (и праве) является только законодатель. Предпосылкой унификации служит социально-правовая необходимость. Содержание этого процесса заключается в предании нормативности социально-правовой оценке уголовно-правовых норм, понятий и пр. Его результат - обеспечение единообразия в правовом регулировании уголовно-правовых отношений.

Законодатель может использовать различные приемы унификации уголовно-правовых понятий (или норм), исходя из решаемой им задачи. В зависимости от конкретных задач уголовно-правового регулирования он может одинаково успешно применяться при формулировании норм как Общей, так и Особенной частей УК. В любом случае итогом его применения будет дифференциация уголовной ответственности.

Классификация преступлений - форма текстуального отображения (технико-юридическая форма) унификации преступлений как средства дифференциации ответственности за их совершение. Предметом подобной унификации служит преступление как социально - правовой феномен. Таким образом, и сама классификация преступлений есть не что иное, как результат оценки социально-правовой сущности преступлений в целях дифференциации их уголовно-правового значения (ответственности). В Общей и Особенной частях УК РФ предусмотрено несколько таких классификаций. Они имеют общее основание (преступление как социально-правовой феномен), а различаются в зависимости от критерия. В этом контексте под видами преступлений мы пониманием элементы нормативных классификаций преступлений, выделенные законодателем на основе их социально-правовой оценки в инте-

ресах уголовно-правового регулирования (дифференциации ответственности).

Второй параграф рассматриваемой главы - «Понятие "виды преступного деяния"». В нем дается определение понятия «виды преступного деяния» и проводится различие между понятиями «виды преступлений» (как социальных феноменов) и «виды преступного деяния» (как признака объективной стороны состава преступления). На основании предпринятого исследования сформулированы следующие положения.

В статьях Особенной части УК законодатель использовал ограниченное число типичных терминов (или стилистических приемов) для определения признаков деяния. К таким типичным приемам относится использование терминов: «причинение»; «угроза»; «отказ»; «принуждение»; «незаконное действие»; «нарушение прав»; «нарушение порядка»; «воспрепятствование»; «фальсификация»; «вовлечение (склонение)»; «совершение (действия)»; «посягательство»; «легализация»; «уклонение»; «злостное уклонение»; «злоупотребление полномочиями»; «превышение полномочий»; «организация (создание)»; «угон»; «нападение»; «разглашение»; «подкуп»; «деятельность». Оказывается, при всем многообразии статей Особенной части УК и многообразии предусмотренных в них преступлений, признаки деяния определяются приблизительно двумя десятками терминов (в том числе стилистических приемов).

Унификация текстуальных форм (приемов описания признаков деяния в объективной стороне состава преступления) дает нам основания предложить ввести в научный оборот понятие «виды преступного деяния».

Понятие «виды преступного деяния» применимо к деяниям, выделенным на основе типичных технико-юридических приемов описания (определения) преступления в диспозиции уголовно-правовой нормы, выражающих содержательную характеристику объективных признаков преступления и обеспечивающих терминологическую унификацию уголовного закона и единообразие правоприменительной практики. В отличие от нормативной классификации преступлений (видов преступлений), имеющей исключительно правовую природу и правовые функции, виды преступного деяния представляют собой классификацию технико-юридических приемов его описания (определения) для обеспечения единообразия применения уголовного закона.

Унифицированные способы законодательного описания признаков деяния служит основанием для унификации способов их толкования.

Задачей дальнейшего исследования является установление отличительных свойств тех поведенческих актов, которые определены в законе посредством повторяющихся (типичных для них) признаков. Указанные свойства имеют существенное значение для уголовно-правовой оценки поведенческого акта как деяния определенной видовой принадлежности.

Глава вторая «Нападение как вид преступного деяния» содержит два параграфа. В первом параграфе «Обязательные видовые признаки «нападения» как поведенческого акта» анализируется специальная литература, нормативные акты, судебная практика в целях определения универсальных видовых признаков деяний, определяемых в Особенной части УК как «нападение». В результате исследования вопроса установлено, что видовое понятие «нападение» должно ограничиваться следующим определением: ««нападение» - это внезапное агрессивно-насильственное воздействие на потерпевшего или на охраняемые уголовным законом объекты».

Второй параграф второй главы второго раздела диссертации «Факультативные признаки "нападения"» содержит анализ доктринальных, норма-

тивных источников и материалов судебной практики, осуществленный в целях выделения и отграничения от видовых признаков «нападения» таких признаков, которые являются факультативными, выделенными законодателем специально для конкретного состава преступления. К числу таких признаков «нападения» относятся: а) сложный характер деяния (система поведенческих актов); б) направленность умысла; в) цель; г) стремительность; д) опасность; е) открытость; ж) вооруженность.

Глава третья «Вовлечение» и «склонение» как виды преступного деяния» содержит три параграфа. В первом параграфе этой главы рассматривается вопрос о признаках деяний, определяемых как «вовлечение» и «склонение» в дореволюционном российском и советском уголовном законодательстве.

Второй параграф «Определение и разграничение «склонения», «вовлечения» и подстрекательства» посвящен анализу доктринальных положений о содержании понятий, определяемых как «склонение» и «вовлечение» в контексте института соучастия и в нормах Особенной части УК. На основе предпринятого исследования сформулированы следующие выводы и положения.

Независимо от того, как описывается подстрекательство в законе, теория уголовного права и судебная практика всегда исходили и исходят из необходимости устанавливать по каждому уголовному делу, каким конкретно способом подстрекатель воздействовал на исполнителя и к совершению какого конкретного преступления он его склонял. Судебная практика понимает склонение как активные действия, представляющие собой психическое или физическое воздействие на другое лицо, побуждающие его к совершению

конкретного преступления. В теории уголовного права не признается возможность подстрекательства путем простого одобрения преступных намерений другого лица, а тем более посредством бездействия.

Критическое использование отечественного законодательного опыта может оказаться весьма полезным для уяснения соотношения между понятиями склонения и вовлечения, для устранения терминологической пестроты в обозначении подстрекательских действий и разработки путей унификации словесных форм их отражения в законе.

Слово «склонить» использовалось в законодательстве преимущественно для обозначения действий, побуждающих к совершению уголовно наказуемых деяний, в совершении которых само подстрекатель участия не принимает (например, артикул 2 Воинского артикула Петра Великого, ст. 13, ст. 1475 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., ст. 526 и ст. 5261 Уголовного уложения 1903 г., ст. 16 УК 1922г., ст. 17 УК 1926 г, ст. 17 УК 1960 г., ст. 33 УК РФ).

Более широкой является сфера применения термина «вовлечение». Во-первых, словом «вовлечь» («привлечь») обозначались действия, побуждающие к совместному с подстрекателем участию в совершении преступления (например, ст. 29, 134, 140, 1600 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., ст. 447 Уголовного уложения 1903 г., ст. 732 УК 1926 г., ст. 210 УК 1960 г, ст. 150 УК 1996 г.).

Во-вторых, этот термин использовался для обозначения действий, побуждающих к совершению общественно опасных, но не преступных деяний (например, ст.ст. 526 и 5261 Уголовного уложения 1903 г., ст.ст. 148, 170 и 171 УК 1922 г., ст.ст. 732 и 155 УК 1926 г., ст.ст. 210 и 2102 УК 1960 г., ст. 151 и 240 УК 1996 г.).

В-третьих, данный термином характеризовались действия, побуждающие не к однократному действию, а к их повторению (хотя термин «склонение», как представляется, для этого тоже вполне пригоден).

В третьем параграфе «Склонение» и «вовлечение» в Особенной части УК» анализируются особенности деяний, определяемых в Особенной части УК с помощью этих терминов. В результате проведенного анализа сформулированы следующие выводы и положения.

Законодательное оформление объективной стороны подстрекательства к совершению преступлений террористического характера (ч. 1 ст. 2051 УК) вряд ли можно признать удачным. Вербовка соучастников таких преступлений является одним из способов склонения к их совершению, поэтому упоминание о ней в данном контексте представляется излишним. Что касается термина «иное вовлечение», то законодатель не дает ему содержательной характеристики, поэтому его использование наряду с не имеющим ограничений по способам воздействия термином «склонение» к совершению преступлений террористического характера также не имеет смыслового значения.

Статья 230 УК РФ содержит состав побуждения к совершению не преступных, хотя и общественно опасных действий. Поэтому не следует использовать в ней термин, характеризующий подстрекательство к преступлению. Поскольку наркотическая зависимость может возникнуть после первого же потребления наркотического средства, то уголовная ответственность должна наступать за побуждение даже к однократному употреблению наркотического средства или психотропного вещества.

Учитывая отечественный и зарубежный законодательный опыт, семантику и логику закона, следовало бы в названии и тексте ст. 230 УК РФ слова «склонение к потреблению» заменить словами «вовлечение в потребление».

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления представляет собой специальный вид подстрекательства. Если в соответствии со ст. 33 УК подстрекательство осуществляется путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом, то в ст. 150 УК в качестве таких способов названы обещания, обман, угрозы или иные способы. Неполное совпадение в обеих нормах способов побуждения к совершению преступления никоим образом

не означает смыслового различия. Поскольку в обоих случаях перечень способов подстрекательства является примерным, то любые действия, побудившие другое лицо к совершению преступления, могут квалифицироваться и как общий, и как специальный вид подстрекательства.

В ст. 210 УК РСФСР 1960 г. было криминализировано вовлечение не только в антиобщественную, но и в преступную деятельность. Однако применительно к деятельности уместно использовать только термин «вовлечение», а не «склонение». И хотя вовлечением в преступную деятельность признавалось склонение к совершению даже одного преступления, использование термина «вовлечение» по отношению и к преступной, и к иной антиобщественной деятельности было объяснимым. Ситуация изменилась в УК РФ, где подстрекательство несовершеннолетнего к совершению преступления было отделено от вовлечения в совершение антиобщественных действий. В новой формулировке вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления для его обозначения более подходящим представляется термин «склонение», независимо от того, был ли несовершеннолетний склонен к совершению одного или большего числа преступлений.

Наряду с терминами «вовлечение» и «склонение» действующий УК РФ использует понятие «привлечение». В соответствии с п. «д» ч. 1 ст. 63 УК обстоятельством, отягчающим наказание, признается привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами либо находятся в состоянии опьянения, а также лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Однако посредственное исполнение характеризуется в законе как совершение преступления «посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств», предусмотренных Уголовным кодексом. Этот термин гораздо точнее передает смысл п. «д» 4.1 ст. 63 УК РФ, поэтому слово «привлечение», которое имеет общий корень со словом «вовлечение», а значит, должно иметь сход-

ный смысл, целесообразно заменить более понятным словом «использование».

Точно так же неудачно использован термин «привлечение» и в ст. 2421 УК РФ, где криминализировано «привлечение несовершеннолетних в качестве исполнителей для участия в зрелищных мероприятиях порнографического характера». В этой норме неуместность термина «привлечение» особенно очевидна, поскольку имеется в виду именно использование несовершеннолетних дня извлечения наживы посредством организации мероприятий порнографического характера и изготовления порнографической продукции.

В главе четвертой раздела второго диссертации «"Организация" и "создание" как виды преступного деяния» содержатся четыре параграфа. Первый параграф этой главы «"Организация" и "создание" как виды преступного деяния в истории Российского уголовного законодательства» рассматривается вопрос о признаках деяний, определяемых как «организация» и «создание» в дореволюционном российском и советском уголовном законодательстве.

Второй параграф «"Организация" как вид деяния, предусмотренного Общей частью УК». В рамках уголовного закона преступная организация как форма соучастия в первую очередь выражает собой управленческо-обеспечительный, функционально-распределительный и координирующий аспекты занятия преступной деятельностью. Поэтому в границах преступной организации формируются структуры, ответственные за обеспечение развития преступной деятельности в рамках как легальной, так и нелегальной деятельности, особенно по направлениям включения преступных доходов в экономический оборот, обеспечения безопасности участников преступной деятельности и получаемых от этой деятельности доходов. Разумеется, организация, имеющая подобную структуру и преследующая указанные цели, обязательно предполагает значительное число участников, а вовсе не 2-3 человека.

В третьем параграфе «Организация» как вид преступного деяния, предусмотренного Особенной частью УК РФ», анализируются видовые признаки деяния, определяемого с помощью термина «организация». Этот термин точно отражает организующую роль зачинщиков и руководителей массовых беспорядков, и его использование законодателем по отношению к названным лицам является вполне обоснованным. Под организацией вооруженного мятежа понимается деятельность организатора по объединению усилий многих людей на оказание противодействия нормальному функционированию конституционных органов власти. Совокупность действий организатора вооруженного мятежа складывается в систему, т.е. в деятельность, осуществляемую на протяжении значительного отрезка времени и носящую явно выраженный организационный характер. Поэтому термин «организация» применительно к вооруженному мятежу оптимально выражает сущность деятельности организатора этого преступления.

Четвертый параграф «"Создание" как вид преступного деяния, предусмотренного Особенной частью УК» анализируются особенности и соотношение деяний, определяемых в Особенной части УК терминами «организация» и «создание». В нем сформулированы следующие положения и выводы.

Неоднозначно можно оценить терминологию, используемую для характеристики объективной стороны преступлений, выражающихся в создании преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ) и организованных групп для совершения преступлений (ст. 208, 209, 239 и 2821 УК РФ). Во всех случаях, за исключением ст. 209 УК РФ, в названиях статей УК используется термин «организация», а в их тексте - термин «создание».

Для обозначения организаторской деятельности в этих составах целесообразно использовать термин «создание», означающий начало реального существования соответствующего объединения.

Объективная сторона бандитизма во всех трех советских уголовных кодексах определялся как организация вооруженных банд (ст. 76 УК 1922 г.,

ст. 593 УК 1926 г., ст. 77 УК 1960 г.), а в УК Российской Федерации она определена как создание банды (ст. 209). Можно заметить, что в названии ст. 209 УК РФ слово «бандитизм» использовано некорректно: бандитизм представляет собой не какое-то конкретное преступное деяние, а социально-правовое явление, обладающее множеством социальных черт, из которых далеко не все имеют уголовно-правовое значение. Для приведения названий статей 208,210 и 239 УК РФ в соответствие с их диспозициями следует в их названиях слово «организация» заменить словом «создание».

Недостатком нормы, закрепленной в ст. 2821 УК РФ, является то, что законодатель, по сути, скопировал норму об ответственности за создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных преступных групп из ч. 1 ст. 210 УК РФ в ее прежней редакции. В ст. 210 УК такая ответственность вполне обоснована, поскольку каждая из организованных преступных групп полностью сохраняет свое единство, самостоятельность и независимость от других преступных группировок (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 10 июня 2008 г. «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»). Иначе структурировано экстремистское объединение, все части и структурные подразделения которого беспрекословно подчиняются единому центру, руководствуются его идеологией и действуют точно в рамках единого плана экстремистской деятельности, беспрекословно повинуясь любым приказам и инструкциям руководства. Следовательно, руководители и иные представители структурных подразделений экстремистского сообщества «уже действуют в рамках именно одного сообщества, так как представляют его часть или подразделение, вследствие чего нельзя создать объединение, которое уже существует».

С учетом приведенных аргументов следует исключить из ст. 2821 УК РФ упоминание о создании объединения организаторов, руководителей или

иных представителей частей или структурных подразделений экстремистского сообщества является излишним.

Не только в российском, но и в зарубежном уголовном законодательстве термины «организация» и «создание» используются в четырех значениях:

1) для характеристики организаторской роли соучастника преступления; 2) для обозначения действий по созданию преступного объединения (организованной группы или преступного сообщества); 3) для характеристики действий по подготовке отдельных видов преступлений; 4) для характеристики действий по организации занятия отдельными видами социально предосудительной, хотя и не преступной деятельности.

В грамматическом смысле термин «организация» пригоден для обозначения сложного комплекса (системы) действий, направленных на подготовку конкретного преступления, а также действий, инициирующих и обеспечивающих включение других лиц в занятие различными видами социально предосудительной, хотя и не преступной деятельностью.

Для характеристики действий, результатом которых является появление объединения нескольких (или многих) лиц для совместного совершения одного или большего числа преступлений, в законотворческой деятельности целесообразно использовать термин «создание».

Глава пятая второго раздела «"Уклонение" ("злостное уклонение") от исполнения обязанности как вид преступного деяния» состоит из пяти параграфов. В первом параграфе этой главы «"Уклонение" ("злостное уклонение") в истории российского уголовного законодательства» исследуется вопрос о специфике определения с помощью термина «уклонение» деяний, состоящих в неисполнении обязанностей по дореволюционному и советскому уголовному законодательству. Как было установлено, термин «уклонение» использовался законодателем для определения деяния, состоявшего в неисполнении длящейся обязанности. Для уголовно-правовой оценки деяния как «уклонения» формы поведенческих актов не имели существенного значения.

Оно принадлежало направленности умысла деятеля, которая определялась осознанием конкретно-юридических обстоятельств, юридических свойств действий (или бездействия), характеризующих интеллектуальный элемент умышленной вины.

Сформулированные выводы свидетельствуют о том, что в исторический период, предшествовавший принятию УК РФ 1996 г., сложились социально-правовые и технико-юридические предпосылки унифицированного использования законодателем термина «уклонение» при определении особого вида деяния, заключавшегося в особом же виде неисполнения обязанности.

Второй параграф «"Уклонение" ("злостное уклонение") как специальный вид неисполнения обязанностей» посвящен определению специальных по отношению к неисполнению обязанностей (видовых) признаков «уклонения».

В одних случаях неисполнение обязанностей является деянием, наказуемым по формальным критериям (при условии умышленной вины). При этом составляющие его поведенческие акты всегда являются правонарушениями (нарушениями установленных законодательством норм). Это свойственно деянию, определяемому в уголовном законе как «неисполнение» обязанности (в том числе, однократной).

В других случаях неисполнение обязанностей не имеет формальных критериев, может складываться как из противоправных, так и правомерных действий. Уголовная противоправность такого деяния не вытекает из нарушения отдельно взятой нормы, а устанавливается судом по результатам оценки всех обстоятельств дела. Оценочный характер - природное свойство деяний, определяемых как «уклонение». Вывод суда (по результатам оценки) о наличии признаков «уклонения» требуется и тогда, когда перечисленные в статье уголовного закона признаки неисполнения обязанности носят фор-

мальный характер, когда, казалось бы, достаточно довольствоваться одним лишь фактом нарушения нормы (запрета, предписания и т.п.).

Специфика «уклонения» как вида преступного деяния по УК РФ состоит в неисполнении обязанностей, имеющем направленность умысла на избежание личных обременении при осознании виновным конкретных юридических свойств своего поведения.

Волевой, направленный характер поведенческих актов, квалифицируемых как «уклонение» от исполнения обязанностей, по существу, означает их злостность. «Злостность» в данном контексте - не более чем их эмоциональный фон: «назло», «вопреки правилам», «несмотря на запреты», «упорно» и т.п. В то же время в уголовном праве «злостность» правонарушения имеет не только юридический смысл, но и конкретно-юридическое значение, например, в вопросах уголовно-правовой оценки злостного уклонения осужденного от отбывания наказания.

Третий параграф пятой главы второго раздела диссертации «"Злостное уклонение" от исполнения обязанностей как вид преступного деяния» посвящен определению социально-правовых оснований и технико-юридических особенностей выделения понятия, обозначаемого в законе термином «злостное уклонение» от исполнения обязанностей. В результате исследования установлено, что Особенной частью УК РФ предусмотрено три из десяти деяний, относящихся к виду «уклонение», которые определяются в законе как «злостное уклонение» (ст.ст. 157,177,185® УК).

Независимо от контекстов Общей и Особенной частей УК РСФСР, соотношение понятий, определяемых терминами «уклонение» и «злостное уклонение», было неизменным. «Уклонение» - специальный вид неисполнения обязанностей, налагаемых на лицо в рамках определенных правовых отношений (в том числе, различной правовой принадлежности), а «злостное уклонение» - это универсальный вид правонарушения субъекта обязанностей в рамках его отношений с субъектами принуждения.

Об этих особенных отношениях можно говорить только тогда, когда существуют механизмы контроля за исполнением обязанностей и принуждения к их исполнению. По существу, это вопрос о согласовании функций правового регулирования, в том числе различных отраслей права, в данном случае (по УК РСФСР 1960 г.) - семейного и уголовного или уголовно-исполнительного и уголовного. В другом случае речь может идти о согласовании функций и методов регулирования в административном и уголовном праве и т.п. Думается, что уголовная ответственность за «злостное уклонение» от исполнения обязанностей всегда будет означать трансформацию юридической ответственности (от правонарушения - к преступлению или от правонарушения одного порядка к правонарушению другого порядка).

В силу определенности оснований и форм реализации любого вида юридической ответственности, основания трансформации ответственности также должны иметь определенное содержание и значение. С этой точки зрения, если в законе предусмотрена ответственность за «злостное уклонение» от исполнения определенных обязанностей, то в этом или другом законе должна быть и норма об ответственности за «уклонение» от исполнения этих обязанностей.

Об особом правовом значении термина «злостное уклонение» можно говорить лишь тогда, когда базовое (первичное) нормативное определение имеют «простое» неисполнение обязанностей и его правовые последствия. Если такая нормативная связь отсутствует, то злостное неисполнение обязанностей - и есть «уклонение» как вид уголовно наказуемого деяния. В этом случае разграничение рассматриваемых понятий бессмысленно, а употребление законодателем обоих терминов является не оправданным.

Применение в Особенной части УК термина «уклонение» служит определением первичных признаков специального вида неисполнения обязанностей, посредством которого устанавливается «порог» его уголовной наказуемости. Граница преступности и наказуемости деяний этого вида может

быть обусловлена значимостью объекта уголовно-правовой охраны, общественной опасностью направленности воли деятеля, социальными факторами, определяющими политическое решение власти о мерах обеспечения прав и законных интересов личности, интересов общества и государства. Однако, независимо от мотивов такого законодательного установления, «уклонение» всегда будет означать неисполнение обязанностей субъектом тех отношений, в рамках которых они возникли и должны быть реализованы.

Термин «злостное уклонение» в Особенной части УК, напротив, связывает границу уголовной ответственности за неисполнение обязанностей с вторичными признаками. Поэтому применение термина «злостное уклонение» обязывает законодателя к согласованию его с первичными признаками «уклонения». Если такое согласование невозможно в силу отсутствия нормативного определения неисполнения обязанностей как «уклонения», отсутствия правовой необходимости такого определения в законодательном акте иной отраслевой принадлежности, то использование в Особенной части УК термина «злостное уклонение» не может иметь собственного правового значения.

Таким образом, приходится признать, что в контексте статей 157, 177 и ст. 185' УК «злостность» уклонения от исполнения предусмотренных в них обязанностей означает волевой, направленный характер поведенческш актов, их эмоциональную характеристику («назло», «вопреки правшам», «несмотря на запреты», «упорно» и т.п.). Аналогичную характеристику имеет и неисполнение приговора суда, решения или иного судебного акта (ст. 315 УК). По этой причине целесообразно привести все термины, использованные законодателем в Особенной части УК для определения деяний, предусмотренных статьями 157, 177 и 185' УК к общему термину «уклонение».

Четвертый параграф пятой главы второго раздела диссертации «"Злостное уклонение" («уклонение») от отбывания наказания как вид

преступного деяния и вид уголовного проступка» посвящен обоснованию своеобразия особого вида деяния, предусмотренного не только Особенной, но и Общей частью УК. В результате этого исследования установлено, что уголовно-правовая наука различается виды правонарушений, относя к уголовным проступкам правонарушения, предусмотренные Общей частью УК, а также различает виды ответственности (уголовную - за преступление и «проуголовную» - за проступок, предусмотренный Общей частью УК).

«Уклонение» («злостное уклонение») как вид преступного деяния и «злостное уклонение» от отбывания наказания как поведенческие акты являются тождественными. С правовой точки зрения, тождество отсутствует. Неисполнение осужденным обязанностей отбывания наказания предусматривается нормами уголовно-исполнительного права, которое регламентирует и порядок применения мер принуждения к осужденным, уклоняющимся от отбывания наказания. УЖ РФ содержит определение как первичного правонарушения (((уклонения»), так и его последствий в рамках отношений исполнения наказаний.

«Злостное уклонение» при такой связи между субъектами правовых отношений имеет свою особенность. На первое место в характеристике правового значения «злостного уклонения» выступают отношения между деятелем и субъектами принуждения. В этом контексте «злостное уклонение» является универсальным видом правонарушения субъекта обязанностей в рамках его отношений с субъектами принуждения. Это свойство «злостного уклонения» и обусловливает унификацию оснований и порядков замены наказаний в случаях злостного уклонения от их отбывания.

По общему правилу признаки правонарушения, влекущего замену наказания, определялись по формуле: «уклонение» —* «предупреждение» «уклонение» = «злостное уклонение». По смыслу ст. 341 УК РСФСР эта формула была изменена: «предупреждение» -* «уклонение» = «злостное уклонение». Несмотря на это своеобразие, ((уклонение» от отбывания наказания в

виде направления в воспитательно-трудовой профилакторий являлось правонарушением субъекта обязанностей в решках его отношений с субъектами принуждения, т.е. «злостным уклонением» по своей правовой сущности.

По аналогичной формуле определялись основания ответственности за «уклонение» от отбывания наказания в виде лишения свободы.

Пятый параграф последней главы раздела второго диссертации «Видовые признаки "злостного уклонения от отбывания наказания" по УК РФ» содержит анализ оснований замены назначенного судом наказания в случае злостного уклонения от его отбывания по действующему УК в контексте установленных видовых признаков указанного проступка. Как было установлено, логическая формула определения оснований проуголовной ответственности за неисполнение обязанностей отбывания наказания («уклонение» —> официальное предупреждение —» «уклонение» = «злостное уклонение») в действующем УК не соблюдается.

Неуплата штрафа не является, по существу, «злостным уклонением» от отбывания наказания. Поэтому целесообразно предусмотреть в качестве основания для применения принудительного порядка взыскания штрафа его «неуплату» в установленный срок, распространив этот порядок на исполнение наказания в виде штрафа, назначенного приговором суда в качестве как основного, так и дополнительного наказания.

Признаки «злостного уклонения» от отбывания наказания, предусмотренного в ч. 3 ст. 49 УК (ст.ст. 29 и 30 УИК), ч. 4 ст. 50 (ст. 46 УИК), ч. 5 ст. 53 УК (ст. 58 УИК) и ст. 531 УК (ст.60.15 УИК), не образую системы. Такое нарушение системности в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве противоречит духу права. По существу в данном контексте связь между близкими по задачам отраслями права проявляется в том, что уголовное право поставлено в зависимость от уголовно-исполнительного.

Признаки первичного правонарушения неисполнения обязанностей отбывания наказания должны определяться уголовно-исполнительным законо-

дательством в соответствии с его задачами в зависимости от порядков и условий отбывания каждого вида наказания. Регламентация «проуголовной» ответственности - методологическая проблема уголовно-правовой науки и политическая задача уголовного закона.

В заключении подводятся краткие итоги проведенного исследования.

Основные научные результаты диссертации отражены в следующих опубликованных работах:

Монографии

1.Нападение как категория уголовного права. - М: Изд-во «Спутник плюс», 2007. - 7,7 п. л.

2. Формы преступного деяния.- Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2009. - 5 п. л.

3. Формы и виды преступного деяния. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2012-10, 5 п. л.

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК

4. Формы и виды преступного деяния //Актуальные проблемы российского права. - Москва, 2008. - № 3. - 0,3 п. л.

5. Концептуальная обусловленность взглядов на формы преступного деяния // LEX RUSSICA № 2. - М., 2009. - 0,7 п. л.

6. Система уголовно-правовых институтов (к вопросу о принадлежности понятия "деяние") // Российский юридический журнал, 2009, №3.-0,6 п. л.

7. Пиратство как вид преступного деяния (историко-правовой аспект) // История государства и права. - Москва, 2010. - № 10. - 0, 3 п. л.

8. Вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений и антиобщественных действий // Уголовное право № 3,2011 г. - 0,3 п. л.

9. Продолжающиеся преступления // Северо-Кавказский юридический вестник // Научно-практический журнал. - № 2,2011.- 0,2 п. л.

10. Вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления и в совершение антиобщественных действий // «Законы России: опыт, анализ, практика», № 12,2011.- 0,5 п. л.

11. Применение терминов «вовлечение» и «склонение» в российском уголовном праве //LEX RUSSICA, 2011. № 3. -1,2 п. л.

12. О соотношении понятий «неисполнение обязанностей» и «уклонение от исполнения обязанностей»: технико-юридические аспекты определения признаков деяния в УК РФ // LEX RUSSICA. 2012, № 2 - 0,8 п.л.

13. «Уклонение от исполнения обязанностей» как вид преступного деяния по уголовным кодексам РСФСР // Законы России: опыт, анализ, практика». 2012, № 4 - 0,4 пл.

14. Видовые признаки «злостного уклонения от отбывания наказания» по УК РФ // Криминологический взгляд. 2012, № 1 - 0,7 пл.

15. Продолжающиеся преступления // Северо-Кавказский юридический вестник. Научно-практический журнал. - № 2,2011,- 0, 8 п. л.

16. Понятие «уклонение от исполнения обязанностей» в уголовных кодексах РСФСР // Общество и право. 2012, № 1 (журнал Краснодарского унта МВД России) - 0,5 пл.

Другие публикации

17. Уменьшенная (ограниченная) вменяемость и ее влияние на уголовную ответственность // Сахалинская молодежь и наука: Тезисы межвузовской научно-практической конференции студентов и молодых ученых. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2001. - 0,3 п. л.

18. Проблемы применения нормы об уменьшенной (ограниченной) вменяемости // Юридический журнал: Сборник научных статей / Сост. и отв.

ред. И.И. Андриановская. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2001. - 0, 2 п. л.

19. Нападение как основание необходимой обороны // Вестник СахГУ.

- http//www.sakhgu.sakhalin.ru.- 0,6 п.л.

20. Теоретические аспекты определения нападения в уголовном праве // Ученые записки Сахалинского государственного университета: Сборник научных статей / Отв. ред. Т. К. Злобин. - Вып. IV. - Южно-Сахалинск: СахГУ, 2004.-0,2 п. л.

21. Соотношение понятий «нападение» и «насилие» в уголовном праве //Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Второй международной научно-практ. конф. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.

- 0,25 пл.

22. Нападение и проблемы квалификации соучастия в преступлении // Юридический журнал: Сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2006. - 0,3 п. л.

23. Некоторые вопросы квалификации разбойного нападения с причинением тяжких физических последствий // Материалы XXXII научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и сотрудников СахГУ: сборник научных статей / Сост. А.Е. Меняшев; под ред. E.H. Лисициной. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2006. - 0,14 п. л.

24. Проблемы квалификации разбойного нападения // Юридический журнал: межвузовский сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. - Вып. 4. - Южно-Сахалинск: СахГУ, 2007. - 0,2 п. л.

25. К вопросу об основании необходимой обороны // Юридический журнал: межвузовский сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. - Вып. 5. - Южно-Сахалинск: СахГУ, 2008. - 0,4 п. л.

26. О качестве судебного толкования уголовного закона // Традиции криминалистических школ Казанского университета и современные

тенденции противодействия преступности: материалы Всероссийской научно-пракг. конф. - Казань, 2008. - 0,3 п. л.

27. Формы деяния и объекты уголовно-правовой охраны // Ученые записки СахГУ. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2008. - 0,3 п. л.

28. Классификация преступлений (виды преступлений) и виды преступного деяния // Юридический журнал: Сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. Вып. 7 - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2010.-0,2 п. л.

29. Действие и бездействие как формы общественно опасного деяния: докгринальная традиция или правовая необходимость // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Шестой международной научно-практической конференции 29-30 января 2009 г. - М.: Проспект, 2009. - 0,18 п. л.

30. Формы преступного деяния и условия его противоправности // Юридический журнал: межвузовский сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. - Вып. б. - Южно-Сахалинск: СахГУ, 2009. - 0, 2 п. л.

31. Технико-юридические особенности формулирования норм об ответственности за бездействие // Проблемы современной науки и практики. Центр социальных, общественно-политических и криминологических исследований. Ставрополь, 2009, № 2 (4) - 0,1 п. л.

32. О соотношении понятий "деяние", "преступление" и "состав преступления" // Проблемы современной науки и практики. Центр социальных, общественно-политических и криминологических исследований. Ставрополь, 2009, № 2 (4) - 0,18 п. л..

33. Осознанность и волимость как признаки деяния в объективной стороне состава преступления // Актуальные проблемы экономики и права. Казань, 2009. № 2,- 0,18 п. л.

34. Действие и бездействие как физические формы преступного деяния // Право. Законодательство. Личность. Сборник научных трудов. Саратовская государственная академия права, 2009. Вып. 5. - 0,6 п. л.

35. Технико-юридические аспекты дифференциации форм деяния // Кримшальний кодекс Украши 2001 р.: проблеми застосування и перспективи удосконалення. Диференщащя вщповщальносп. МЬкнародний симпоз1ум 11 -12 вересня 2009 року. Льв1в, 2009. - 0,2 п. л.

36. К вопросу о классификации преступлений // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы Восьмой Международной научно-практической конференции. М., 2011- 0,18 п. л.

37. Регламентация соучастия в нормах Особенной части УК РФ // 10 роив чинносп Кримшального кодексу Укра1ни: матер^али м1жнародно'1 науково-практично! конференцП. Харив, «Право», 2011. - 0,25 п.л.

38. Нормативная классификация преступлений как приём унификации // Юридический журнал: межвузовский сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И.И. Андриановская. - Вып. 8 - Южно-Сахалинск: СахГУ, 2011. -0,1 п. л.

39. Уголовно-правовые функции классификации преступлений // Кримшальний кодекс Укра1ни: 10 роыв очжувань. Лыпв, 2011 (Материалы Международного симпозиума).- 0,2 п. л.

40. Криминальна вщповщальшсть за злочини з ознаками екстрем1зму (проблеми квал1ф1кацп за законодавством Украши та РосШсько1 Федерацп) // Науков; прац1 Нац1онального ав1ацшного ун'шерситету. Сер1я: Юридичний в^сник «Пов1тряне 1 косм1чне право». 36. наук. пр. - К.: НАУКА, 2011. -№4(21). -0,3 п. л.

41. Термин «нападение» как прием законодательной техники // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы Девятой Международной научно-практической конференции. М., 2012.-0,18 п. л.

42. За открытость правосудия в Российской Федерации // Сахалинская фемида // Печатное издание судейского сообщества Сахалинской области. -№2. 2011,- 0,2 п. л.

Учебно-методические пособия

43. Уголовное право Российской Федерации (часть Общая) (учебно-методическое пособие). Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2001. - 7, 5 п. л.

44. Уголовно-исполнительное право Российской Федерации (учебно-методическое пособие). Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2002. - 8,5 п. л.

45. Уголовно-исполнительное право Российской Федерации (учебно-методическое пособие). Южно-Сахалинск: 2-ое изд-е, перераб. и доп. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2009. -10,25 п. л.

Подписано в печать 05.03.2012 г. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 3,25. Заказ № 1087. Тираж 220 экз.

Отпечатано ЗАО «Экон-информ» 129329, Москва, ул. Ивовая 2. Тел. (499) 180-9305 www.ekon-inform.ru; e-mail: eep@yandex.ru

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Нагаева, Татьяна Ивановна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.С.

РАЗДЕЛ I. ФОРМЫ ПРЕСТУПНОГО ДЕЯНИЯ

Глава I. Концептуальная обусловленность взглядов на формы преступного деяния

§ 1. Взгляды на формы преступного деяния в классическом российском уголовном праве.С.

§ 2. Концептуальная сущность различий во взглядах на формы деяния в классическом и советском уголовном праве.С.

§ 3. Концептуальная зависимость представлений о формах деяния от определения понятия преступления.С.

ГЛАВА И. Формы деяния и условия его противоправности

§ 1. Доктринальная традиция в характеристике форм деяния.С.

§ 2. Миф о специальных условиях противоправности бездействия.С.

ГЛАВА III. Преступление и состав преступления

§ 1. Соотношение понятий «преступление» и «состав преступления».С.

§ 2. Состав преступления в системе уголовно-правовых институтов.С.

ГЛАВА IV. Действие и бездействие как формы поведенческого акта

§ 1. «Деяние» как волевой поведенческий акт.С.

§ 2. Функция «деяния» как признака состава преступления.С.

ГЛАВА V. Формы преступного деяния и проблемы причинной связи

§ 1. Значение причинной связи для объективной стороны состава преступления с деянием в форме бездействия.С.

§ 2. Причиняющая природа деяния.С.

РАЗДЕЛ II. ВИДЫ ПРЕСТУПНЫХ ДЕЯНИЙ

ГЛАВА I. Соотношение понятий "виды преступлений" и "виды преступных деяний"

§ 1. Классификации преступлений и их уголовно-правовые функции.С.

§ 2. Понятие «виды преступного деяния».С.

ГЛАВА II. Нападение как вид преступного деяния

§ 1. Обязательные видовые признаки «нападения» как поведенческого акта.С.

§ 2. Факультативные признаки «нападения».С.

ГЛАВА III. «Вовлечение» и «склонение» как виды преступного деяния

§ 1. «Вовлечение» и «склонение» как виды преступного деяния в истории российского уголовного законодательства.С.

§ 2. Определение и разграничение «склонения», «вовлечения» и подстрекательства.С.

§ 3. «Склонение» и «вовлечение» в Особенной части УК РФ.С.

ГЛАВА IV. "Организация" и "создание" как виды преступного деяния

§ 1. "Организация" и "создание" как виды преступного деяния в истории российского уголовного законодательства.С.

§ 2. «Организация» как вид деяния, предусмотренного Общей частью

УК РФ.С.

§ 3. «Организация» как вид деяния, предусмотренного Особенной частью

УК РФ.С.

§ 4. «Создание» как вид деяния, предусмотренного Особенной частью УК РФ.С.

ГЛАВА У. "Уклонение" ("злостное уклонение") от исполнения обязанности как вид преступного деяния

§ 1. "Уклонение" ("злостное уклонение") в истории российского уголовного законодательства.С.

§ 2. «Уклонение» («злостное уклонение») как специальный вид неисполнения обязанностей.С.

§ 3. «Злостное уклонение» от исполнения обязанностей как вид преступного деяния.С.

§ 4. «Злостное уклонение» («уклонение») от отбывания наказания как вид преступного деяния и вид уголовного проступка.С.

§ 5. Видовые признаки «злостного уклонения от отбывания наказания» по УК РФ.С.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Формы и виды преступного деяния"

Актуальность диссертационного исследования обусловлена комплексом насущных потребностей уголовно-правовой доктрины, законодательной техники и правоприменительной практики. Характеристика форм преступного деяния («действия» и «бездействия») в российском уголовном праве не претерпел а" никаких изменений со времен господства классической школы уголовного права. Дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму.

Настораживает то, что созданные на протяжении истории российского уголовного законодательства предпосылки унифицированного определения отдельных видов преступлений, выделения их универсальных признаков отринуты действующим УК. Многие термины, посредством которых в определение различных деяний привносился особенный смысл, в действующем УК используются как случайные, утратившие прежнее свое юридическое значение («неисполнение обязанностей», «уклонение», «злостное уклонение», «организа-.ция», «создание», «склонение», «вовлечение»). Это свидетельствует о необходимости разработки вопроса о способах определения в законе деяний, отличающихся сходством типичных признаков, имеющих универсальное значение для поведенческих актов одного вида. Указанная необходимость обусловливает введение в научный оборот и научное обоснование понятия «виды преступных деяний».

Действие и бездействие как формы преступного деяния исследовались

A.И. Бойко, A.A. Тер-Акоповым, Р.Д. Шараповым и др. Эти же вопросы в аспекте учения о составе преступления, а также общие положения учения о преступлении и составе преступления являлись предметом научной разработки, осуществленной Е.В. Благовым, Я.М. Брайниным, Б.С. Волковым, Н.Д. Дурма-новым, М.И. Ковалевым, А.П. Козловым, Н.И. Коржанским, А.Ю. Кошелевой,

B.Н. Кудрявцевым, Н.Ф. Кузнецовой, В.Б. Малининым, A.A. Пионтковским,

A.И. Рарогом, Г.В. Тимейко, А.Н. Трайниным, Т.В. Церетели и др.

Общетеоретические вопросы классификации, а также проблемы классификации преступных деяний (преступлений) исследовали Н.И. Загородников, Н.Г. Кадников, А.П. Кузнецов, H.H. Маршакова, A.B. Наумов, С.С. Розова, Т.В. Цатурян и др.

Унификация уголовно-правовых норм и законодательная техника являлись предметом научных исследований А.П. Войтовича, JI.JI. Кругликова, К.К. Панько, О.В. Пычевой, J1.E. Смирновой, Е.А. Тимофеевой, О.С. Шевченко,

B.Ф. Щепелькова и др.

P.P. Галикбаров, C.B. Дьяков, Н.Г. Иванов, A.M. Ивахненко, С.М. Ивлиев, И.А. Клепицкий, B.C. Комиссаров, Г.Л. Кригер, В.Н. Курченко, Н.В. Машинская, Е.А. Нестеров, Б.С. Никифоров, A.B. Павлинов, В.В. Палий, И.В. Пантюхина, Е.Ю. Пудовочкин, B.C. Савельева, Н.Ю. Скрипченко, И.А. Тарханов, Е.А. Тимофеева, Т.Д. Устинова, Н.П. Хайдукова, Р.Д. Шарапов, C.B. Яровая и др.

Общие вопросы теории уголовного права, а также вопросы уголовно-правовой политики, имеющие отношение к теме диссертации получили отражение в работах A.A. Ашина и Е.В. Лошенковой, Ф.Г. Бурчака, Б.В. Волжен-кина, П.С. Дагеля, Т.В. Кленовой, Е.В. Кобзевой, В.П. Коняхина, Т.А. Лесниев-ски-Костаревой, Т.Г. Понятовской, А.Н. Тарбагаева, М.Д. Шаргородского, Н.В. Шигиной, Б.В. Яцеленко и др.

Цели диссертационного исследования состоят в раскрытии концептуальной природы законодательных и доктринальных положений о «действии» и «бездействии» как формах преступного деяния в объективной стороне состава преступления; в определении соотношения между понятиями «формы» и «виды» преступного деяния и их функционального назначения; в раскрытии уголовно-правового и технико-юридического значения понятия «виды преступных деяний» и выделении на его основе типичных универсальных признаков отдельных видов преступных деяний.

Задачи диссертационного исследования обусловлены его целями: определить доктринальное происхождение понятия «формы преступного деяния» и их дифференциации; выявить уголовно-правовое значение «действия» и «бездействия» как форм преступного деяния; исследовать детерминистические особенности действия и бездействия как форм поведенческого акта; выяснить научную обоснованность и правовую необходимость выделения форм преступного деяния в системе признаков объективной стороны состава преступления (в частности - конкретных составов преступлений); выявить технико-юридические закономерности законодательного определения деяний в Особенной части УК и установить их правовую обусловленность; определить место понятия «виды преступных деяний» в системе научных классификаций и законодательной классификации преступлений; выявить отдельные виды преступных деяний и определить их универсальные видовые признаки; предложить способы законодательного определения и критерии уголовно-правовой оценки (для правоприменительной практики) деяний, имеющих общую видовую принадлежность; предложить формулировки законодательного определения отдельных видов деяний.

Теоретическую основу исследования составляют труды по:

- общей теории права (С.С. Алексеев, В.В. Лазарев, НИ. Матузов, A.C. Пиголкин, Т.Н. Радько и др,);

- уголовному праву (E.B. Благов, Б.В. Волженкин, И.Э. Звечаровский, Н.Г. Кадников, Т.В. Кленова, М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, B.C. Комиссаров, В.П. Коняхин, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, H.A. Лопашенко, A.B. Наумов, A.A. Пионтковский, Т.Г. Понятовская, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, А.Н. Тарба-гаев, А.Н. Трайнин, И.Я. Фойницкий, А.И. Чучаев, М.Д. Шаргородский, Б.В. Яцеленко и др.).

Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют: опубликованная судебная практика с 1998 по 2011 г.г.; материалы Конституционного Суда РФ; Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ; Сахалинского областного суда; Южно-сахалинского городского суда за 2005 - 2011 г.г. (всего 2247 уголовных дел по ст.ст. 150, 151, 157, 162,198, 199, 209, 210, 230, 232, 240, 241, 314, 328 УК); данные статистической отчетности Министерства юстиции РФ и МВД РФ за 2005 - 2010 г.г.; Интернет-ресурсы.

Научная новизна сформулированных в диссертации положений и выводов обусловлена объектом диссертационного исследования, его целями и задачами. Помимо постановки вопроса, научной новизной отличаются положения о доктринальном происхождении дифференциации условий противоправности «действия» и «бездействия» как форм преступного деяния; решение вопроса о целесообразности такой дифференциации на почве современной уголовно-правовой концепции. Отличаются новизной положения о детерминистических особенностях действия и бездействия. Является новой постановка вопроса о видах преступных деяний в системе научных и законодательных классификаций преступлений, а также об универсальных (типичных) признаках преступных деяний, имеющих общую видовую принадлежность.

Положения, выносимые на защиту:

1. Дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму. Эта дифференциация утратила свое первоначальное правовое значение в связи с концептуальным изменением в определении понятия преступления. Поэтому доктриналь-ные положения о различных условиях противоправности «действия» и «бездействия» нуждается в коррекции.

Причинная связь» и «причинение» - понятия, относящиеся к различным аспектам причинности. По воле законодателя уголовно-правовое значение может придаваться любому из этих аспектов в зависимости от особенностей объектов уголовно-правовой охраны, тех или иных социально-политических оснований. Однако юридическое значение причиняющей силы условий, необходимых для наступления последствий, не влияет на сущность и содержание самой причинной связи.

5. В отличие от нормативной классификации преступлений (видов преступлений), имеющей исключительно правовую природу и правовые функции, виды преступного деяния представляют собой классификацию технико-юридических приемов его описания (определения) для обеспечения единообразия применения уголовного закона. Понятие «виды преступного деяния» применимо к деяниям, выделенным на основе типичных технико-юридических приемов описания (определения) преступления в диспозиции уголовно-правовой нормы, выражающих содержательную характеристику объективных признаков преступления и обеспечивающих терминологическую унификацию уголовного закона и единообразие правоприменительной практики.

6. Как видовое понятие «нападение» - это внезапное агрессивно-насильственное воздействие на потерпевшего или на охраняемые уголовным законом объекты. Факультативными признаками деяний, определяемых как нападение, являются: а) сложный характер (система поведенческих актов); б) направленность умысла; в) цель; г) стремительность; д) опасность; е) открытость; ж) вооруженность.

8. В нормах российского уголовного права об организации социально по

2 1 рицаемой, хотя и не преступной, деятельности (ст. 232, 241, 282 и 322 УК РФ) термин «организация» точно отражает организаторский характер действий субъекта преступления. Но применительно к действиям по образованию преступных объединений использование этого термина нельзя признать удачным.

14. Признаки первичного правонарушения, состоящего в неисполнении обязанностей отбывания наказания, должны определяться уголовно-исполнительным законодательством в соответствии с его задачами в зависимости от порядка и условий отбывания каждого вида наказания. Регламентация «про-уголовной» ответственности (уголовно-правовых последствий злостного уклонения от исполнения обязанностей отбывания наказания) - методологическая проблема уголовно-правовой науки и политическая задача уголовного закона.

Основные положения и выводы, сформулированные в диссертации, докладывалась на международных научно-практических конференциях в МГЮА имени O.E. Кутафина (2009 - 2011 г.г), на Конгрессе по уголовному праву (2009-2010 г.г.), в Львовском университете МВД Украины (2011 г.), в Харьковской национальной правовой академии (2011 г.). Основные положения диссертации получили отражение в трех монографиях и тридцати девяти научных статьях, в том числе пятнадцати - в изданиях, рекомендованных ВАК, а также в трех научно-методических пособиях.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух разделов, десяти глав, двадцати семи параграфов, заключения и библиографии. Объем диссертации - 366 страниц.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Нагаева, Татьяна Ивановна, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К настоящему времени в российской уголовно-правовой доктрине сложилось догматическое представление о том, что «действие» и «бездействие» являются формами преступного деяния, различающимися по своей правовой сущности, юридическим признакам и, следовательно, критериям уголовно-правовой оценки (условиям противоправности). В этом контексте «формы преступного деяния» - уникальный пример доктринальной преемственности, поскольку их характеристика в российском уголовном праве не претерпела никаких изменений со времен господства классической школы уголовного права. Современная уголовно-правовая наука впитала немало позитивных идей дореволюционного уголовного права. Но в данном случае означенную выше традицию вряд ли можно считать позитивной.

Как было установлено, дифференциация условий противоправности «действия» и «бездействия» в классической российской доктрине была обусловлена пониманием преступного деяния как посягательства на правовую норму. С тех пор определение понятия преступления претерпело коренные изменения, что неизбежно должно было повлечь не менее существенные изменения в догматических положениях о формах преступного деяния. Однако переработка учения о преступлении и его составе не коснулась этого вопроса, а тезис о различных условиях противоправности «действия» и «бездействия» стал аксиомой современной уголовно-правовой доктрины. Как было установлено, это, воспринимаемое как аксиома, положение все-таки требует доказательства, поскольку не только научные представления, но и закон, не дают нам оснований слепо доверять утверждениям о различном юридическом значении форм преступного деяния.

Употребление в УК терминов «действие» и «бездействие» по смыслу закона означает не разграничение обозначаемых ими понятий, а их уголовноправовое тождество. Посредством разграничения форм деяния в рамках современной уголовно-правовой концепции невозможно отразить в законе юридическое своеобразие отдельных преступлений, их групп, видов. Этой цели служат различные средства унификации способов определения деяний в Особенной части УК, типичных признаков и условий противоправности, не связанных с особенностями форм поведенческих актов.

По этой причине настоящая работа делится на два раздела, содержание которых контрастно проявляет различие между понятиями «формы» и «виды» преступных деяний.

В первом разделе проводится исследование догматических представлений формах преступного деяния, их происхождение и современное состояние, а также научная и практическая целесообразность характеристики форм деяния при установлении признаков состава преступления.

Во втором разделе работы представлены лишь избранные виды преступных деяний, природные признаки которых обойдены вниманием уголовно-правовой теории. Они рассматриваются в пяти главах, структура которых и объем содержащейся в них информации (анализ зарубежного законодательства и эмпирических данных) различаются в той мере, в какой это необходимо для разрешения наиболее острых вопросов теории, совершенствования законодательства и правоприменительной практики.

Классическое учение о преступном деянии условно можно представить в виде схемы теоретических посылок. Деяние - это посягательство на правовую норму. В силу этого оно наделяется собственными (присущими ему) юридическими свойствами («входит в группу юридических отношений и занимает в этой группе самостоятельное место»). Присущие деянию юридические свойства (в силу особенностей правовой нормы) проявляются в его формах - действии, бездействии или смешанной форме. Таким образом, можно утверждать, что действие и бездействие должны были трактоваться (и трактовались) как юридические формы преступного деяния.

Представление о сущности деяния при материальном определении понятия преступления должно отличаться от классического понимания в такой же мере, в какой различаются формальное и материальное определения понятия преступления. Если категория «преступление» не имеет формальной сущности, то и деяние как объективный элемент вменения не связано формальными юридическими признаками. Следовательно, его формы не могут обладать собственными юридическими свойствами.

Согласно норматиеистской трактовке, формы деяния - это юридическое действие и юридическое бездействие. В контексте материального определения понятия преступления формы деяния - это фактическое активное или пассивное поведение человека, которые не отражают юридических свойств деяния и не имеют собственных юридических признаков. Действие и бездействие как поведенческие формы лишь определяют материальный факт проявления воли человека.

Характеристика понятия преступления как некой синтетической категории, которая является формальной и материальной в одно и то же время, отражает лишь стремление ученых к созданию новой уголовно-правовой концепции, отличной от тех, которые определяли системы классического и советского уголовного права России. При современном состоянии российского уголовного права нет оснований для дифференциации юридического содержания действия и бездействия, которые, согласно материальной сущности преступного деяния, являются лишь поведенческими формами, определяющими материальный факт проявления сознания и воли человека.

Вопреки распространенному мнению, Особенная часть УК РФ содержит множество норм, согласно которым наличие определенной обязанности является условием противоправности не только бездействия, но и действия. Наличие обязанности является условием противоправности и тех деяний, которые имеют смешанную форму. Для выводов о юридической специфике активной и пассивной форм поведения нет достаточных оснований. Особые условия противоправности преступного деяния устанавливаются по воле законодателя (в зависимости от целей уголовно-правовой охраны), как для действия, так и для бездействия.

Вторую группу образуют нормы о неисполнении персонифицированной обязанности. Именно на этих нормах основывают свои выводы те ученые (а их большинство), которые считают, что наличие юридической обязанности является отличительным имманентным юридическим свойством бездействия как формы общественно опасного деяния (специфическим условием его противоправности). Можно предположить, что персонифицированная обязанность и является тем исключительным условием противоправности, которое отличает бездействие от уголовно-правового действия. В таком случае эта группа преступлений должна существенно отличаться по своей юридической сути от той, которая была рассмотрена выше. Однако это предположение не подтверждается. Во многих случаях законодатель персонифицирует обязанности субъекта преступления (в форме бездействия), относящегося к нарушениям обязывающего порядка. Речь нужно вести не о специфике юридических свойств действия и бездействия, не об особенностях их противоправности, а о том, что в отдельных случаях в силу особенностей объектов уголовно-правовой охраны наличие определенной обязанности как условие противоправности деяния являются общими для обеих его форм. В других случаях ответственность за бездействие требует специального обоснования.

Состав преступления, как и другие институты уголовного права, является критерием оценки юридического значения факта социальной действительности, обеспечивающим связь между уголовно-правовыми категориями «преступление» и «наказание». Он служит предметному воплощению категории «уголовная ответственность».

При характеристике деяния как признака объективной стороны состава преступления можно говорить о его общественной опасности и противоправности лишь как о социально-политических свойствах деяния. Однако не они являются существенными с точки зрения правовой функции состава преступления. Поскольку состав преступления является институтом уголовного права, исполняющим служебную роль, его функция является не уголовно-политической, а конкретно-юридической, обеспечивающей предметное воплощение уголовно-правовой категории в социально-правовой действительности. Однако с этой точки зрения, состав преступления является институтом, обслуживающим не понятие преступления, а другую категорию - ответственность.

Поэтому концептуальная связь между двумя институтами (преступлением и составом преступления) в функциональном плане проявляется еще меньше, так как оба эти института обслуживают, хотя и взаимосвязанные, но различные уголовно-правовые категории. Таким образом, признаки преступления и признаки состава преступления относятся к разнопорядковым уголовно-правовым институтам. Общественная опасность и противоправность - признаки, относящиеся к понятию (или институту) «преступление».

Характеристика деяния как признака состава преступления должна ставиться в зависимость от его категориальной принадлежности и конкретно-юридической функции. Конкретно-юридическая функция состава преступления, как уже отмечалось, состоит в том, что он определяет наличие юридического факта, лежащего в основании уголовной ответственности, т.е. констажирует необходимость применения предусмотренного законом наказания за конкретное преступление, совершенное конкретным лицом.

Независимо от того, в какой поведенческой форме (активной или пассивной) совершается преступное деяние, оно всегда является юридическим действием - вот, что определяет юридическое свойство деяния. Таким образом, если говорить о юридических свойствах действия и бездействия, то приходится признать, что, как действие, так и бездействие, обладают одним юридическим свойством - они являются юридическим действием.

С точки зрения юридического факта, не имеет значения форма поведенческого акта (активная или пассивная). Юридическое действие является жизненным фактом лишь постольку, поскольку в нем проявляется сознание и воля конкретного лица. Поэтому для констатации факта деяния необходимо установить лишь наличие сознательного и волевого проявления. В силу этого существенное значение имеет исследование не юридической, а детерминистической природы действия и бездействия как форм поведенческого акта.

Объективное содержание жизненной ситуации преступления нуждается в наличии самого поведенческого акта, факта «содеяния», который на языке уголовного процесса называется «событием» преступления (ст. 24 УПК РФ). Оценка его общественно опасного и противоправного характера обусловлена содержанием других признаков состава преступления (объекта, предмета, способа, вины, мотива и цели субъекта и т.д.). Для обоснования ответственности необходимо, чтобы в результате свободного выбора варианта поведения субъект включился в процесс взаимодействия. Это включение как поведенческий акт и есть объективный признак возникновения новых (уголовно-правовых) отношений ответственности.

Детерминистические особенности действия и бездействия, как представляется, имеют существенное значение для характеристики деяния как признака объективной стороны состава преступления постольку, поскольку при этих формах деяния взаимодействие человеческого поведения с окружающим миром осуществляется посредством различных механизмов.

Проблемы установления причинной связи между деянием и последствиями одинаково значимы как для действия, так и для бездействия. Применительно к бездействию они имеют специфику. «Причинная связь» и «причинение» - понятия, относящиеся к различным аспектам причинности. По законодательному усмотрению, уголовно-правовое значение может придаваться любому из этих аспектов в зависимости от особенностей объектов уголовно-правовой охраны, тех или иных социально-политических оснований. Однако юридическое значение причиняющей силы условий, необходимых для наступления последствий, не влияет на сущность и содержание самой причинной связи.

При неизменности причинной связи как таковой, в уголовном праве имеют особенности признаки причинности. К признакам причинности в составах преступления с деянием в форме бездействия относится только наличие необходимой причинной связи, а признак причинения исключается. К признакам причинности в объективной стороне составов преступлений в форме действия относятся как наличие причинной связи, так и причинение последствий.

Унификация преступлений - социально-политическая суть приема законодательной техники. Дифференциация уголовной ответственности - цель его применения. Классификация преступлений - форма текстуального отображения (технико-юридическая форма) унификации преступлений как средства дифференциации ответственности за их совершение.

Предметом подобной унификации служит преступление как социально-правовой феномен. Таким образом, и сама классификация преступлений есть не что иное, как результат оценки социально-правовой сущности преступлений в целях дифференциации их уголовно-правового значения (ответственности). В Общей и Особенной частях УК РФ предусмотрено несколько таких классификаций. Они имеют общее основание (преступление как социально-правовой феномен), а различаются в зависимости от критерия:

- в зависимости от характера и степени общественной опасности выделяются категории преступлений (ст. 15 УК);

- в зависимости от формы вины законодатель различает умышленные и неосторожные преступления;

- по степени реализации преступного умысла преступления делятся на оконченные и неоконченные (ст. 30 УК);

- по объекту уголовно-правовой охраны классифицированы преступления в Особенной части УК;

- по характеру общественной опасности законодатель выделят преступления экстремистской направленности (ч. 1 ст. 2821), террористическую деятельность (ч. 1 ст. 2051) и пр.

В отличие от нормативной классификации преступлений (видов преступлений), имеющей исключительно правовую природу и правовые функции, виды преступного деяния представляют собой классификацию технико-юридических приемов его описания (определения) для обеспечения единообразия применения уголовного закона.

Эффективность уголовно-правового регулирования может обеспечиваться унификацией не только уголовно-правовых норм и понятий, но также текстуальных форм. Этим достигается единообразие значений законодательных текстов и, следовательно, единообразие их толкования. С точки зрения текстуальных форм, в объективной стороне конкретных составов преступлений выделяются наиболее часто встречающиеся, повторяющиеся приемы отображения признаков деяния. Точнее сказать: в статьях Особенной части УК законодатель использовал ограниченное число типичных терминов (или стилистических приемов) для определения признаков деяния. Законодатель обречен на обобщение признаков деяния в типичных способах их описания, поскольку такое обобщение есть необходимое условие формулирования уголовно-правовой нормы (и уголовно-правового запрета - в частности).

Отождествление понятий «нападение» и «насилие» нельзя признать обоснованным. Насильственный характер является одним из свойств нападения, имманентно присущих ему как особой разновидности преступного деяния (поведенческого акта). Как видовое понятие «нападение» - это внезапное агрессивно-насильственное воздействие на потерпевшего или на охраняемые уголовным законом объекты. Факультативными признаками деяний, определяемых как нападение, являются: а) сложный характер (система поведенческих актов); б) направленность умысла; в) цель; г) стремительность; д) опасность; е) открытость; ж) вооруженность. Определение значения термина "нападение" и уяснение содержания обозначаемого им понятия, как уже отмечалось, необходимо не только с уголовно-правовой, но также с общеправовой точки зрения. Однако для однозначности его трактовки не требуется законодательной дефиниции.

Спор о целесообразности или нецелесообразности перечисления в законе видов подстрекательских действий носит чисто догматический характер, и может быть решен не теоретическими аргументами, а только волей законодателя. Независимо от того, как описывается подстрекательство в законе, теория уголовного права и судебная практика всегда исходили и исходят из необходимости устанавливать по каждому уголовному делу, каким конкретно способом подстрекатель воздействовал на исполнителя и к совершению какого конкретного преступления он его склонял. Судебная практика понимает склонение как активные действия, представляющие собой психическое или физическое воздействие на другое лицо, побуждающие его к совершению конкретного преступления.

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления представляет собой специальный вид подстрекательства. В новой формулировке вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления для его обозначения более подходящим представляется термин «склонение», независимо от того, был ли несовершеннолетний склонен к совершению одного или большего числа преступлений.

Термином «уклонение» определяется оценочное понятие. Уголовная противоправность такого деяния не вытекает из нарушения отдельно взятой нормы, а устанавливается судом по результатам оценки всех обстоятельств дела. Специфика «уклонения» как вида преступного деяния состоит в неисполнении обязанностей, имеющем направленность умысла на избежание личных фактических обременений, при осознании виновным конкретных юридических свойств своего поведения.

Уклонение» - специальный вид неисполнения обязанностей, налагаемых на лицо в рамках определенных правовых отношений (в том числе, различной правовой принадлежности), а «злостное уклонение» - это универсальный вид правонарушения субъекта обязанностей в рамках его отношений с субъектами принуждения. Об особом правовом значении термина «злостное уклонение» можно говорить лишь тогда, когда базовое (первичное) нормативное определение имеют «простое» неисполнение обязанностей и его правовые последствия. Если такая нормативная связь отсутствует, то злостное неисполнение обязанностей - и есть «уклонение» как вид уголовно наказуемого деяния. В этом случае разграничение рассматриваемых понятий бессмысленно, а употребление законодателем в Особенной части УК обоих терминов является не оправданным.

В Особенной части УК РФ как «уклонение», так и «злостное уклонение» являются терминами, определяющими тождественные, с уголовно-правовой точки зрения, понятия, а именно - действия (или бездействие), направленные на избежание фактических обременений обязанностью при осознании субъектом юридического значения своего поведения. По этой причине целесообразно привести все термины, использованные законодателем в Особенной части УК для определения деяний, предусмотренных статьями 157, 177 и 1851 УК к общему термину «уклонение».

Поскольку неуплата штрафа не является, по существу, «злостным уклонением» от отбывания наказания, целесообразно предусмотреть в качестве основания для применения принудительного порядка взыскания штрафа его «неуплату» в установленный срок, распространив этот порядок на исполнение наказания в виде штрафа, назначенного приговором суда в качестве, как основного, так и дополнительного наказания.

Признаки «злостного уклонения» от отбывания наказания, предусмотренного в ч. 3 ст. 49 УК (ст.ст. 29 и 30 УИК), Ч. 4 ст. 50 (ст. 46 УИК), ч. 5 ст. 53 УК (ст. 58 УИК) и ст. 531 УК (ст.60.15 УИК), не образую системы. Такое нарушение системности в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве противоречит духу права. По существу в данном контексте связь между близкими по задачам отраслями права проявляется в том, что уголовное право поставлено в зависимость от уголовно-исполнительного.

Признаки первичного правонарушения неисполнения обязанностей отбывания наказания должны определяться уголовно-исполнительным законодательством в соответствии с его задачами в зависимости от порядка и условий отбывания каждого вида наказания. Регламентация «проуголовной» ответственности - методологическая проблема уголовно-правовой науки и политическая задача уголовного закона.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Формы и виды преступного деяния»

1. Конституция РФ, конституционные законы РФ и международно-правовые акты

2. Конституция Российской Федерации // "Собрание законодательства РФ", 26.01.2009, N 4, ст. 445.2. "О военном положении". Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 N 1-ФКЗ // "Собрание законодательства РФ", 04.02.2002, N 5, ст. 375.

3. Воздушный кодекс Российской Федерации от 19.03.1997 N 60-ФЗ (ред. от 06.12.2011 N 409-ФЗ) // "Собрание законодательства РФ", 24.03.1997, N 12, ст. 1383.

4. Воинский артикул Петра I (1715 г.) // Российское уголовное законодательство Х-ХХ веков: В 9 томах. М., 1985. Т. 4.

5. Кодекс внутреннего водного транспорта Российской Федерации от 07.03.2001 N 24-ФЗ (ред. от 07.11.2011 N ЗОЗ-ФЗ и от 07.11.2011 N 305-Ф3) // "Собрание законодательства РФ", 12.03.2001, N 11, ст. 1001.

6. О ведомственной охране. Федеральный закон от 14.04.1999 N 77-ФЗ (ред. от 27.06.2011) // "Собрание законодательства РФ", 19.04.1999, N 16, ст. 1935.

7. О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации. Федеральный закон от 06.02.1997 N 27-ФЗ (ред. от 05.04.2011) Федеральный закон от 06.02.1997 N 27-ФЗ (ред. от 05.04.2011) // "Собрание законодательства РФ", 10.02.1997, N 6, ст. 711.

8. О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации. Федеральный закон от 31.07.1998 N 155-ФЗ (ред. от 21.11.2011) // "Собрание законодательства РФ", 21.12.1998, N 51, ст. 6273.

9. О Государственной границе Российской Федерации. Закон РФ от 01.04.1993 N 4730-1 (ред. от 07.12.2011) // "Ведомости СНД и ВС РФ", 29.04.1993, N 17, ст. 594.

10. О государственной охране. Федеральный закон от 27.05.1996 N 57-ФЗ (ред. от 08.12.2011) // "Собрание законодательства РФ", 27.05.1996, N 22, ст. 2594.

11. О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних. Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. // СЗ СССР. 1935, № 19. Ст. 155156.

12. О милиции. Закон РФ от 18.04.1991 N 1026-1 (ред. от 27.07.2010) // "Ведомости СНД и ВС РСФСР", 18.04.1991, N 16, ст. 503.

13. О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации. Федеральный закон от 26.02.1997 N 31-Ф3 (ред. от 09.03.2010) // "Собрание законодательства РФ", 03.03.1997, N 9, ст. 1014,

14. О полиции. Федеральный закон от 07.02.2011 № З-ФЗ (ред. от 06.12.2011) // "Собрание законодательства РФ", 14.02.2011, N 7, ст. 900.

15. О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию. Федеральный закон от 15.08.1996 г. № 114-ФЗ // СЗ Ф. 1996. № 34. Ст. 4029.

16. О противодействии экстремистской деятельности. Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 28.04.2008) // «Собрание законодательства РФ». 2002. № 30. Ст. 3031.

17. О ратификации Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. Федеральный закон от 05.11.1997 N 138-Ф3 // "Собрание законодательства РФ", 10.11.1997, N45, ст. 5138.

18. О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Федеральный закон от 15.07.1995 N ЮЗ-ФЗ (ред. от 03.12.2011) // "Собрание законодательства РФ", 17.07.1995, N 29, ст. 2759.

19. О статусе военнослужащих. Федеральный закон от 27.05.1998 N 76-ФЗ (ред. от 27.10.2008) // Собрание законодательства РФ, N 22, 01.06.1998, ст. 2331.

20. О судебных приставах. Федеральный закон от 21.07.1997 N 118-ФЗ (ред. от 06.12.2011) // "Собрание законодательства РФ", 28.07.1997, N 30, ст. 3590.

21. О федеральной фельдъегерской связи. Федеральный закон от 17.12.1994 N 67-ФЗ (ред. от 02.03.2007) // "Собрание законодательства РФ", 19.12.1994, N34, ст. 3547.

22. О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации. Закон РФ от 11.03.1992 N 2487-1 (ред. от 03.12.2011) // "Ведомости СНД РФ и ВС РФ", 23.04.1992, N 17, ст. 888.

23. Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Федеральный закон от 06.04.2011 N 64-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 11.04.2011, N 15, ст. 2037.

24. Об исключительной экономической зоне Российской Федерации. Федеральный закон от 17.12.1998 № 191-ФЗ (ред. от 21.11.2011) // "Собрание законодательства РФ", 21.12.1998, N 51, ст. 6273.

25. Об исполнительном производстве. Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ (с изменениями и дополнениями, вступившими в силу с 6 января 2012 г.) // "Собрание законодательства РФ", 08.10.2007, № 41, ст. 4849.

26. Об обеспечении охраны психиатрических больниц (стационаров) специализированного типа с интенсивным наблюдением. Федеральный закон от 07.05.2009 N 92-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 17.07.1995, N 29, ст. 2759.

27. Об оружии. Федеральный закон от 13.12.1996 N 150-ФЗ (ред. от 06.12.2011) // "Собрание законодательства РФ", 16.12.1996, N 51, ст. 5681.

28. Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы. Закон РФ от 21.07.1993 N 5473-1 (ред. от 03.12.2011) // "Ведомости СНД и ВС РФ", 19.08.1993, N 33, ст. 1316.

29. Положение об административном надзоре органов внутренних дел за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР, 1966, № 30, ст. 597.

30. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Постановление НКЮ 12 декабря 1919 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917 1952 г.г. М., 1953.

31. Соборное уложение 1649 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 3. Акты Земских соборов. М., 1985.

32. Таможенный кодекс Российской Федерации от 28.05.2003 N 61-ФЗ (ред. от 1 июля 2010) // "Ведомости СНД РФ и ВС РФ", 05.08.1993, N 31, ст. 1224.

33. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 N 1-ФЗ (03.12.2011 N 378-Ф3) // "Собрание законодательства РФ", 13.01.1997, N2, ст. 198.

34. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. // СУ РСФСР. 1922, № 15. Ст.153.

35. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // СУ РСФСР. 1926, № 80. Ст.600.

36. Уголовный кодекс РСФСР: С постатейными материалами. М.: Юрид. лит., 1983.

37. Уголовный кодекс Дании. М.: Изд-во МГУ, 2001.

38. Уголовный кодекс Испании. М.: Изд-во МГУ, 1998.

39. Уголовный кодекс Латвийской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.

40. Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.

41. Уголовный кодекс Норвегии. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.

42. Уголовный кодекс Республики Армения. Официальное издание. Ереван, 2008.

43. Уголовный кодекс Республики Беларусь. Минск: Изд-во «Амал-фея», 2008.

44. Уголовный кодекс Республики Болгария. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.

45. Уголовный кодекс Республики Казахстан. Алматы: Изд-во «Бас-па», 2001

46. Уголовный кодекс Республики Корея. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2004.

47. Уголовный кодекс Республики Молдова. Кишенев: Изд-во «Е1епа-УЛ.», 2008.

48. Уголовный кодекс Республики Польша. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001.

49. Уголовный кодекс Таиланда. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2005.

50. Уголовный кодекс Франции. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.

51. Уголовный кодекс ФРГ. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.

52. Уголовный кодекс Швеции М.: Изд-во МГУ, 2000.

53. Уголовный кодекс Японии. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.

54. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Свод законов Российской империи. Т. 15. СПб, 1912.1. Указы Президента РФ

55. Вопросы гражданской обороны Российской Федерации (вместе с "Положением о Войсках гражданской обороны Российской Федерации"). Указ Президента РФ от 27.05.1996 N 784 (ред. от 08.05.2005) // "Собрание законодательства РФ", 27.05.1996, N 22, ст. 2671.

56. Концепция внешней политики Российской Федерации (утв. 12.07.2008 N Пр-1440) // СПС КонсультантПлюс (документ опубликован не был).

57. Об утверждении Статуса ордена Святого Георгия, Положения о знаке отличия Георгиевском Кресте и их описаний. Указ Президента РФ от 08.08.2000 N 1463 (ред. от 12.08.2008) // "Собрание законодательства РФ", 28.08.2000, N 35, ст. 3552.

58. Ведомственные нормативные акты

59. Абанин М.В. ответственность за преступления в сфере налогообложения // "Право и экономика". 2004. № 2.

60. Абдуллин Э.М. Замена наказания в уголовном праве России (юридическая природа, виды, характеристика) / Отв. ред. А.И. Чучаев.- Ульяновск, 2008.

61. Агапов П.В. Проблемы противодействия организованной преступной деятельности. М., 2009.

62. Агапов П.В. Уголовно-правовое, криминологическое и социально-политическое исследование бандитизма. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2002.

63. Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. II. М., 1982.

64. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблем, понятие, классификация // Советское государство и право. 1987. № 6.

65. Ашин A.A., Лошенкова Е.В. Общие вопросы ответственности в уголовном праве: монография / A.A. Ашин, Е.В. Лошенкова.- Владимир, 2008.

66. Ашитов З.О. Социалистическая законность и квалификация преступлений. Алма-Ата, 1983.

67. Багмет A.M., Бычков В.В. Уголовно-правовая характеристика массовых беспорядков. М., 2009.

68. Баршев Я.И. О влиянии обычая, практики, законодательства и науки на развитие уголовного права, в особенности русского права. СПб, 1846;

69. Басова Т.Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: правотворчество и правоприменение в условиях административной реформы Российской Федерации. Владивосток, 2005.

70. Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002.

71. Белов В.Ф. Преступления против семьи и несовершеннолетних в аспектах de lege lata и de lege ferenda. M., 2002.

72. Белякова Н.И. Злостное уклонение от отбывания наказания в виде обязательных работ// Право и общество. Сборник науч. трудов. Архангельск, 2009.

73. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. Т. 1. Часть Общая. СПб., 1865.

74. Беспалов Г.И. Действие. Психологические механизмы визуального мышления. М., 1984.

75. Бикеев И.И., Латыпова Э.Ю. Ответственность за преступления с двумя формами вины. Казань, 2009.

76. Билявский Л.А., Рубиновский А.Л. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. СПб., 1902.

77. Благов Е.В. О понятии преступления // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты. Материалы III Российского Конгресса уголовного права, состоявшегося 29 30 мая 2008 г. М., 2008.

78. Богдановский A.M. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М., 1857.

79. Бойко А.И. Преступное бездействие. СПб, 2003.

80. Болдырев Е.В., Петрунев В.П. Вопросы квалификации разбоя в судебной практике // Научный комментарий судебной практики за 1967 г. М., 1968.

81. Борисов C.B. Организация экстремистского сообщества // Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Сб. науч. статей. М., 2009.

82. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963.

83. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967.

84. Будзинский С. Начала уголовного права. Варшава, 1870.

85. Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969.

86. Быков В. Как разграничить бандитизм и разбой // Российская юстиция, 2001.-№3.

87. Введенский А.И. Логика. Изд. 2. СПб, 1912.

88. Вдовенков В., Широков В. Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего: криминологический анализ и пределы ответственности // "Российская юстиция", № 12. 2003.

89. Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. -М., 1974.

90. Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М.,1986.

91. Войтович А.П. Примечания в уголовном законе (сравнительно-правовое исследование). Владимир, 2006.

92. Волженкин Б.В. Вопросы квалификации краж, грабежей и разбоев, совершенных с целью завладения личным имуществом граждан. Л., 1981.

93. Волженкин Б.В. Детерминистическая концепция преступного поведения // Сов. государство и право. 1971. № 2.

94. Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб, 1999.

95. Волков Б.С. Детерминистическая природа преступного поведения. М„ 2004.

96. Гаврилов Б.Я., Павлинов A.B. Некоторые вопросы законодательного обеспечения борьбы с проявлениями терроризма и насильственного экстремизма // Российский следователь. 2006. № 2.

97. Галикбаров Р. Разграничение разбоя и бандитизма // Российская юстиция, 2001. № 7.

98. Галкин В.М. Система поощрений в советском уголовном праве // Советское государство и право. 1977. № 2.

99. Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления. -М., 1974.

100. Герцензон A.A. Понятие преступления в советском уголовном праве. М., 1955.

101. Герцензон А.А.Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. // Проблемы социалистического уголовного права. 1938, № 3.

102. Горобцов В.И. О правовой регламентации института судимости в УК Российской Федерации 1996 г. // Уголовное право и современность: Межвузовский сб. науч. Тр. Красноярск: Красноярск, высш. шк. МВД России, 1998.

103. Горобцов В.И. Проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия: вопросы теории и практики. Екатеринбург, 1995.

104. Гравина А., Яни С. Правовая характеристика нападения как элемента объективной стороны разбоя // Советская юстиция. 1981. - № 7.

105. Григорьев В.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. Уфа, 1995.

106. Гугучия М.Б. Ответственность за разбой по советскому уголовному законодательству. Сухуми, 1958.

107. Гуляев П.Н. Российское уголовное право, составленное из российских государственных узаконений. М., 1826; Курс русского уголовного права. Сочинение А. Лохвицкого. СПб, 1867.

108. Дагель П.С. Взаимодействие уголовного материального и процессуального права в регулировании общественных отношений // Правоведение. 1972. № 2.

109. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. -М., 1994.

110. Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М., JI., 1948.

111. Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955.

112. Дурманов Н.Д. Уголовная ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М., 1962.

113. Дьяков С.В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства: уголовно-правовое и криминологическое исследование. СПб., 2009.

114. Ераксин В. Усиление борьбы с наркоманией // Социалистическая законность. 1974, № 7.

115. Ермолаев A.B. Уголовная ответственность за преступления против семьи: проблемы законодательной регламентации и правоприменения пути их разрешения. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2009.

116. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. М., 2007.

117. Жиряев А.П. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении. Дерпт, 1850.

118. Загородников Н.И., Наумов A.B. Теоретические основы классификации преступлений в уголовном праве // Правоведение. 1983. № 2.

119. Закомолдин Р.В. Преступления против военной службы и военные преступления: словарь справочник / авт. - сост. Р.В. Закомолдин. - М., 2010.

120. Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб, 2001.

121. Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003, № 5.

122. Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991.

123. Иванова С.И. Уклонение от отбывания уголовного наказания как преступление против правосудия // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2005. № 2// http: / www.consultant.ru.

124. Иванчин A.B. Вопросы конструирования составов налоговых преступлений // Налоговые и иные экономические преступления: Сб. научных статей. Вып. 1 / Под ред. JI.JI. Кругликова; Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 2000.

125. Иглин A.B. Личность как субъект уголовного права. Ульяновск,2008.

126. Игошев К.Е. Социальный контроль и профилактика преступления. Горький, 1976.

127. Игошев К.Е., Шмаров И.В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений (проблемы социального контроля). М., 1980.

128. Иногамова-Хегай Л.В. Институты уголовного права: традиции, современность, будущее // Российское уголовное право: традиции, современность, будущее. СПб., 2005.

129. Калинина Т.М. Институт конфискации нуждается в переосмыслении // Прогалини у крімінальному законодавстві. Міжнародний сімпозіум, 12 -13 вересня 2008 р. Львів, 2008.

130. Калинина Т.М. Принудительные меры медицинского характера: меры государственного принуждения или меры безопасности // Актуальные проблемы российского права. 2009. № 1.

131. Калинина Т.М. Уголовно-правовая сущность иных мер уголовно-правового характера // Уголовное право: стратегия развития в 21 веке. М., 2009.

132. Каплан Е. Возможен ли разбой без нападения // Социалистическая законность. 1990. - № 12.

133. Карпец И.И. Уголовное право и этика. М., 1985.

134. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества. СПб., 2004.

135. Кистяковский А.Т. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть Общая. Киев, 1891.

136. Кленова Т.В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. Самара, 2001.

137. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005.

138. Клепицкий И.А. Эволюция норм об ответственности за уклонение от уплаты налогов // "Законодательство". 2004, № 5, 6.

139. Кобзева Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе. Саратов,2004.

140. Ковалев В.А. Налоговые преступления: взаимосвязь норм уголовного и налогового права: монография / В.А. Ковалев.- Владимир, 2006.

141. Ковалев М.И. Оптимальное соотношение формального и оценочного в уголовном законе // Советское государство и право. 1973, № 11.

142. Ковалев М.И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987.

143. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999.

144. Ковалев М.И., Васько П.Т. Причинная связь в уголовном праве. М.,1958.

145. Козаченко И.Я. Уголовное право как основной инструмент уголовно-правового регулирования // Уголовное право. Общая часть. /Отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. М., 1997.

146. Козаченко И.Я., Курченко В.Н., Злоченко Я.М. Проблемы причины, причинной связи в институтах Общей и Особенной частей отечественного уголовного права. СПб, 2003.

147. Козлов А.П. Понятие преступления. СПб, 2004.

148. Козлов А.П. Причинная связь и бездействие в уголовном праве // Проблемы уголовной политики. Красноярск, 1990.

149. Козлов А.П. Фундаментальные науки в уголовном праве. Учебное пособие. Красноярск, 2001.

150. Козлов Д.П. Соучастие. Традиции и реальность. СПб., 2001.

151. Колоколов Г. О соучастии в преступлении. М., 1881. С.48-50; Он же. Уголовное право. Общая часть. М., 1905.

152. Комиссаров B.C. Понятие бандитизма в уголовном праве // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. - 1994. - № 4.

153. Комментарий к Исправительно-трудовому кодексу РСФСР / Под ред. и с предисл. Н.П. Мальшакова.- М.: Юрид. лит. 1979.

154. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. A.B. Наумов. М., 1996.

155. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; отв. Ред. А.И. Рарог. М: Проспект, 2012.

156. Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / под ред. Ю.В. Северина. М., 1984.

157. Комментарий к УК РФ. Особенная часть / Под ред. Ю.И. Скуратов и В.М. Лебедева, М., 1996.

158. Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб, 2002.

159. Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. Волгоград,

160. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб, 2003.

161. Кошелева А.Ю. Особенности причинной связи в составах преступлений, совершаемых путем бездействия. Москва, 2009.

162. Красиков А.Н. Преступления против личности. Саратов, 1999.

163. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества.-М., 1971.

164. Кригер Л.Г. Ответственность за разбой. М., 1968.

165. Кругликов Л.Л. Способ совершения преступления: вопросы понятия // Материалы международной научно-практической конференции "Государство и право: вызовы XXI века (Кутафинские чтения)". Сборник тезисов. М., 2009.

166. Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. СПб., 2008.

167. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.,1972.

168. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960.

169. Кузнецов А.П., Маршакова H.H. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: система преступлений и их классификация. Н. Новгород, 2008.

170. Кузнецов В.Н. Действие и последствие как объективные признаки склонения к потреблению наркотических средств // Проблемы совершенствования законодательства о борьбе с преступностью. Иркутск, 1991.

171. Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

172. Куринов Б.А. Автотранспортные преступления. М., 1970.

173. Курс русского уголовного права Н.С. Таганцева. Часть Общая. Кн. I. СПб, 1874.

174. Курс уголовного права. Т. 1. Общая часть. Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 2002.

175. Курс уголовного права. Т. 3. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Бор-зенкова и B.C. Комиссарова. М., 2002.

176. Курченко В.Н. Указ. соч. С. 53; Кругликов JI.J1., Спиридонова O.E. Юридические конструкции с символы в уголовном праве, СПб., 2005.

177. Куршев М. Международные проблемы борьбы с пиратством // Уголовное право. 2001, № 4.

178. Леконцев Ю., Бриллиантов А. Ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждении й или уничтожением имущества// Советская юстиция. 1982. № 22.

179. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998.

180. Липинский Д.А. О некоторых проблемах системы юридической ответственности // Право и политика. 2004. № 12. СПС «КонсультантПлюс».

181. Лопашенко H.A. Соотношение преступления и состава преступления // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы 4-й Международной научно-практической конференции. М., 2007.

182. Лукьянова И.В. Угроза как преступление. Калуга, 2004.

183. Максимов С.В., Ревин В.П. Насильственные преступления в сфере семейно-бытовых отношений и проблемы их профилактики: Учебное пособие. М„ 1993.

184. Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб, 2000

185. Малиновский В.В. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристик). М., 2009.

186. Мал ков В.П. Понятие, предмет, задачи и система уголовного права России // Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2000.

187. Малков В.П. Субъективные основания уголовной ответственности // Гос-во и право. 1995. № 1.

188. Манахова М.П. Профессиональные запреты в отношении лиц с криминальным прошлым. Автореферат дис. . канд. юрид. наук. Красноярск, 2008.

189. Маньковский Б. Положение на фронте социалистического уголовного права. М., 1938.

190. Маршакова H.H. Классификация в российском уголовном законодательстве (теоретико-прикладной анализ). Н. Новгород, 2009.

191. Машинская Н.В., Скрипченко Н.Ю. Ответственность и защита прав несовершеннолетних по уголовному законодательству РФ. Архангельск, 2004.

192. Михайлов М.П. Уголовная ответственность за кражу личного имущества и разбой (по советскому праву). М., 1958

193. Мишунин П.Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917-1918 гг. М., 1954.

194. Модельный кодекс для государств-участников Содружества Независимых Государств, принятый 17 февраля 1996 г. Межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ// Правоведение. 1996, № 1.

195. Мурадов Э.С. Вопросы субъективной стороны преступлений в сфере экономической деятельности // "Законодательство и экономика". 2004. №5.

196. Наумов A.B. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград,

197. Наумов A.B. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. Том 1. Общая часть. М., 2007.

198. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Под общ. ред. A.B. Баркова, В.М. Хомича. Минск, 2007.

199. Научно-практический комментарий Уголовного кодекса Украины от 5 апреля 2001 года / под ред. Н.М. Мельника, Н.И. Хавронюка. Киев, 2004.

200. Нестеров Е.А. Злоупотребление должностными полномочиями по уголовному законодательству России. М., 2005.

201. Никифоров Б.С. Уголовно-правовая охрана личной собственности граждан. М., 1954.

202. Обуховский К. Психология влечения человека. М., 1977. С. 37; Общая психология / Под ред. В.В. Богословского и А.Г. Ковалева. М., 1973.

203. Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1984.

204. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 3-е изд., стереотипное. - М., 1996

205. Островских Ж.В. Бандитизм: криминологическая и уголовно-правовая характеристика. Иркутск, 2007.

206. Павлинов A.B. Насильственный экстремизм . М., 2004.

207. Палий В.В. Вовлечение в совершение преступления и склонение к совершению преступления или антиобщественных действий. Владимир, 2006.

208. Палюмбецкий А.П. Рецензия на Элементарный учебник общего уголовного права А.Ф. Кистяковского. Т. 5, СПб, 1878 и др.

209. Пантюхина И.В. Злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей и нетрудоспособных родителей (уголовно-правовые и криминологические проблемы): Монография. Рязань, 2004.

210. Панько К.К. Методология и теория законодательной техники уголовного права России. Воронеж, 2004.

211. Пиголкин A.C. Подготовка проектов нормативно-правовых актов. M., 1968.

212. Пиджаков А.Ю. Борьба с политическим экстремизмом и терроризмом: проблемы изучения // Правоведение. 2003. № 3.

213. Пионтковский A.A. Марксизм и уголовное право. О некоторых спорных вопросах теории уголовного права. М., 1927.

214. Пионтковский A.A. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961.

215. Пионтковский A.A. Форма уголовного права периода пролетарской диктатуры // Основы и задачи советской уголовной политики. M.,JI., 1929.

216. Познышев C.B. Основные начала науки уголовного права. Выпуск второй. М., 1909.

217. Познышев C.B. Очерк основных начал науки уголовного права. М.,1923.

218. Полный курс уголовного права. В 5 томах. Т. 1. Преступление и наказание / под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008.

219. Полянский H.H. Очерки общей теории уголовного процесса. М.,1927.

220. Понятовская Т.Г. Концептуальная обусловленность понятий и институтов уголовного и уголовно-процессуального права. Ижевск, 1996

221. Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Ижевск, 1994.

222. Понятовская Т.Г., Чучаев А.И. Преступления против порядка управления. Ижевск, 2007. С. 43; Уголовное право России. Особенная часть / под ред. И.Э. Звечаровского. М., 2010.

223. Понятовская Т.Г., Шаутаева Г.Х. Правовое значение судимости. Ижевск, 2003.

224. Пригов С.А. Преступление и наказание в рабоче-крестьянском государстве. Харьков, 1925.

225. Пудовочкин Е.Ю. Ответственность за преступления против несовершеннолетних. СПб., 2002.

226. Пудовочкин Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции. М.,2008.

227. Пунигов A.C. Иные меры уголовно-правового характера (понятие, виды, общая характеристика). Владимир, 2007.

228. Пухтий Е.Е. Преступления против семьи и несовершеннолетних: вопросы техники конструирования составов и дифференциации ответственности. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2004.

229. Пычева О.В. Герменевтика уголовного закона. Ульяновск, 2005.

230. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам." СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002.

231. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб, 2002.

232. Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001, № 2.

233. Рарог А.И., Грачева Ю.В. Законодательная техника как средство ограничения судейского усмотрения // Государство и право. 2002. №11.

234. Редкин П.Г. Об уголовной кодификации. Юрид. зап. 1842. М. Т. 2. С. 423;

235. Розенко C.B. Уголовная ответственность за экстремизм: проблемы системности УК РФ // Системность в уголовном праве. М. 2007.

236. Розова С.С. Классификация как метод научного познания // Философские проблемы сознания и познания. Новосибирск, 1965.

237. Российское уголовное право: учеб. в 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. J1.B. Иногамова-Хегай, B.C. Комиссарова, А.И. Рарога. M., 2007.

238. Рубинштейн C.J1. Основы общей психологии. М., 1956.

239. Сабитов P.A. Посткриминальная ответственность за посткриминальный проступок // Вопросы уголовной ответственности и наказания. Красноярск, 1986.

240. Сабитов P.A. Посткриминальное поведение. Томск, 1985.

241. Савельева B.C. Уголовная ответственность родителей за злостное уклонение от уплаты алиментов. М., 1982.

242. Сахаров А.Б. Уголовно-правовая охрана безопасности условий труда в СССР. М„ 1958.

243. Свидзинский Э.Ф. Военно-нравственные беседы об обязанностях солдата и наказаниях, налагаемых за неисполнение долга службы. СПб, 1884.

244. Севрюков А.П. Криминологическая и уголовно-правовая характеристика грабежей и разбоев, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, и их предупреждение: Дис. .канд. юрид. наук. М., 2000.

245. Сергеевский Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве // Н.Д. Сергеевский. Избранные труды / Отв. редактор А.И. Чучаев. М., 2008.

246. Симонов В.И., Шумихин В.Г. Квалификация насильственных посягательств на собственность. М., 1993.

247. Сирота С.И. Преступления против собственности и борьба с ними. -Воронеж, 1968.

248. Словарь по уголовному праву / Отв. ред. A.B. Наумов. М., 1997.

249. Смирнова JI.E. Унификация как законодательный прием совершенствования терминологии закона // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. статей, Ярославль: ЯрГУ, 2008. Вып. 3.

250. Смолицкий Г.Р. Должностные преступления. М., 1947.

251. Солдатова Jl.А. Ответственность за злоупотребление полномочиями или превышение полномочий служащими коммерческих и иных организации (вопросы истории, теории и законодательного регулирования). Казань, 2002.

252. Сотников С.А. Амнистия: сущность и применение. Владимир,2006.

253. Спасович В. Учебник уголовного права. СПб., 1863. Т. 1.

254. Сперанский К.К. Уголовно-правовая борьба с преступлениями несовершеннолетних и против несовершеннолетних. Ростов-на-Дону, 1991.

255. Спиноза Б. Этика. М., Л., 1932.

256. Сучкова В.В. Общественная нравственность в сфере половых отношений как объект уголовно-правовой охраны. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2004.

257. Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права, т. 1. СПб, 1878.

258. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. 1 том. М., 1994.

259. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. Тула, 2001.

260. Тарбагаев А.Н. Ответственность в уголовном праве // "Правоведение", 1994. № 3.

261. Тарханов И.А. Ответственность осужденных за уклонение от назначенного наказания как особая форма реализации цели восстановления социальной справедливости // Суд и правосудие. Казань, 2000.

262. Тер-Акопов A.A. Бездействие как форма преступного поведения. М., 1980.

263. Тер-Акопов A.A. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003.

264. Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. Ростов, 1977.

265. Тимофеева Е.А. К вопросу об определении понятий и терминов в уголовном законодательстве // Проблемы культуры, языка и воспитания: Сб. науч. тр. / Сост. и отв. ред. А.И. Есюков, П.В. Лизунов. Вып. 6. Архангельск: Поморский ун-т, 2004.

266. Тимофеева Е.А. Юридическая природа злостного уклонения от отбывания наказания: дискуссионные вопросы // Вестник Владимирского юридического института. 2008. № 2 (7).

267. Тимофеева, Е. А. Уголовно-правовые средства реагирования на уклонение (злостное уклонение) от отбывания наказания: Проблемы дифференциации ответственности и законодательной техники : Автореферат дис. . канд. юрид. наук. Краснодар,2008.

268. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. М., 1961.

269. Ткачевский Ю. М. Замена уголовного наказания в процессе исполнения. М., 1982.

270. Ткаченко В.И. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления: формальный или материальный состав? // Уголовное право и современность. Вып.5. Красноярск, 2001.

271. Ткаченко В.И. Преступления против здоровья населения. М., 1983.

272. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. Т. 2. -М„ 1994.

273. Трайнин А.Н. Критерии социальной опасности // Основы и задачи советской уголовной политики. М., JL, 1929.

274. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957.

275. Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М., 1941.

276. Тюнин В. Организация экстремистского сообщества // Уголовное право. 2006. № 3.

277. Уголовное право России. Общая и Особенная части / Под ред. В.П. Ревина. М., 2000. С. 40; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Ф.Р. Сундурова. Казань, 2003.

278. Уголовное право России. Общая часть / под ред. А.И. Рарога. М.,2010.

279. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.П. Малкова и Ф.Р. Сундурова. Казань, 1994.

280. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. проф. А.И. Рарога. М., 2008.

281. Уголовное право России. Общая часть / Под ред. проф. В.П. Малкова и проф. Ф.Р. Сундурова. Казань, 1994.

282. Уголовное право России. Практический курс / Под ред. A.B. Наумова. Москва, 2010.

283. Уголовное право России: Общая часть / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб, 2006.

284. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под. ред. A.C. Михлина. М., 2004.

285. Уголовное право. Общая и Особенная части / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. М., 2007.

286. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Под ред. д.ю.н. М.П. Журавлева и к.ю.н. С.И. Никулина. М., 2007.

287. Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Б.В. Здравомы-слова, Ю.А. Красикова, А.И. Рарога. М., 1994.

288. Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Б.В. Здравомы-слова, Ю.А. Красикова, А.И. Рарога. М., 1994.

289. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко и др. М.,1997.

290. Уголовное право. Часть Особенная / Под ред. Б.В. Здравомыслова, С.Г. Келиной, Ш.С. Рашковской и М.А. Шнейдера. М., 1966.

291. Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / под ред. Л.Л. Кругликова и Э.С. Тенчова. Ярославль, 1994.

292. Улицкий С.Я. Ответственность за вовлечение в преступления террористического характера // Закон и право. 2005. № 6.

293. Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за бандитизм (по новому УК РФ). М., 1997.

294. Устинова Т.Д., Четвертакова Е.Ю. Злостность как конструктивный признак состава преступления против правосудия // Журнал российского права, 2001. №8.

295. Учебник уголовного права (части общая и особенная) А.Ф. Бернера с примечаниями, приложениями и дополнениями по истории русского права и законодательству положительному. Т. 1. СПб, 1865.

296. Учебник уголовного права проф. П.Д. Колмыкова, изд А. Люблинским. СПб, 1866.

297. Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М., 2003.

298. Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Ярославль, 1909.

299. Филимонов О.В. Посткриминальный контроль: теоретические основы правового регулирования. Томск, 1991.

300. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 1981.

301. Фогараши Б. Логика. Пер. с нем. А.П. Казанской и Г.В. Колшан-ского. М., 1059.

302. Фомичева М.А. Угроза как способ совершения преступления (основание криминализации, виды и характеристика). Владимир, 2007.

303. Фридинский С.Н. Противодействие осуществлению экстремистской деятельности // Законность. 2008. № 6.

304. Хадисов Г. Уголовно-правовая характеристика грабежа и разбоя // Ученые записки института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. 1966.

305. Хайдукова Н.П. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Пятигорск, 2008.

306. Худяков Е.А. Советское законодательство об ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (1917-1920 гг.) // Сборник статей адъюнктов и соискателей ВШ МООП РСФСР. М., 1965.

307. Хулапова Л.Г. Ответственность за разбой по законодательству ТССР. Ашхабад, 1985.

308. Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963.

309. Чучаев А.И. Безопасность железнодорожного, водного и воздушного транспорта. Саратов, 1988.

310. Шарапов Р.Д. К вопросу о бездействии в уголовном праве // Правоведение. 1998. № 3.

311. Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Избранные работы по уголовному праву. СПб, 2003.

312. Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы причинной связи в теории права // Сов. Государство и право. 1956. № 7.

313. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. //Избранные работы по уголовному праву.- СПб, 2003.

314. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. Причинная связь // М.Д. Шаргородский. Избранные работы по уголовному праву. СПб, 2003.

315. Шевченко О.С. Терминология как средство законодательной техники // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. статей, Ярославль: ЯрГУ, 2008 Вып 3.

316. Шигина Н.В. Отражение интересов субъектов уголовного права и субъектов уголовно-правовых отношений в уголовном кодексе РФ. Владимир, 2008.

317. Шишов О.Ф. Становление и развитие науки уголовного права в СССР. Проблемы Общей части (1917-1936). М., 1981. Вып. 1.

318. Шнайдер Л.Г. Преступления по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти ил вражды либо кровной мести в уголовном праве РФ. Владимир, 2007.

319. Шнайдер Л.Г. Экстремизм в России: проблемы законодательного регулирования // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. М., 2006.

320. Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовном у праву. М. 1958.

321. Щеглов Н.Е. Уголовно-правовая характеристика налоговых преступлений // Уголовное право и криминология: современное состояние и перспективы развития: сб. науч. трудов / Воронежский государственный университет. Вып. 6.- Воронеж, 2010.

322. Щедрин Н.В. Введение в правовую теорию мер безопасности. Красноярск, 2000.

323. Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003.

324. Эстрин А.Я. Начала советского уголовного права (сравнительно с буржуазным). М., 1930.

325. Якубенко Н.В. Дорожно-транспортные происшествия в антропо-технической системе "дорожное движение" (организационно-правовые аспекты). Тюмень, 2001.

326. Яровая C.B. Уголовно-правовой анализ неисполнения обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. Саратов, 2009.

327. Яцеленко Б.В. Противоречия уголовно-правового регулирования. М., 1996.1. Судебная практика

328. О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. № 2 (ред. от 29 октября 2009 г.) // "Бюллетень Верховного Суда РФ", № 4, 2007.

329. О практике применения судами законодательства об ответственности за нарушение правил административного надзора. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 июля 1974 г. № 6 // Бюллетень Верховного Суда СССР, 1974, № 4.

330. О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 2.

331. О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность. Постановление Пленума Верховного Суда

332. СССР от 3 декабря 1976 г. № 16 // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1977, № 1.

333. О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 4 // "Бюллетень Верховного Суда РФ", № 3, 2007.

334. О судебной практике по делам о бандитизме. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. № 9 // «Бюллетень Верховного Суда РФ», 1994, № 3.

335. О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 12 сентября 1969 г. № 8 // «Бюллетень Верховного Суда СССР». 1969, № 5.

336. О судебной практике по делам о заражении венерической болезнью. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 8 октября 1973 г. // «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1973, № 6.

337. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (ред. от 06.02.2007) // "Бюллетень Верховного Суда РФ", № 2, 2003.

338. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27декабря 2007 г. № 51 // «Бюллетень Верховного Суда РФ», № 2, 2008.

339. О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 // «Судебная практика по уголовным делам» / Сост. Г.А. Есаков. М., 2010.

340. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 122 УК РСФСР. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. // «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1969, № 7; 1970, № 5; 1983, № 10.

341. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 122 УК РСФСР. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. № 46 // «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1969, № 7; 1970, № 5; 1983, № 10.

342. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации). Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 // «Бюллетень Верховного Суда РФ». 2008. № 7.

343. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней). Постановление Пленума Верховного Суда РФ 10 июня 2010 г. № 12 // «Российская газета». 17 июня 2010 г. № 5209.

344. Определение Верховного Суда Российской Федерации № 2-098-31 по делу Большакова. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2009 года // «Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации». 1999. № 10.

345. Архив Верховного Суда РФ за 2001 г. Дело № 5-Д01-270.

346. Архив Верховного Суда РФ за 2002 г. Дело № 15-о02-14.

347. Архив Верховного Суда РФ за 2005 г. Дело № 86-о 05

348. Архив Измайловского районного суда г. Москвы за 2000 г. Дело № 1-776/00.

349. Архив Сахалинского областного суда за 1999 год. Дело № 22-450. Архив Сахалинского областного суда за 2001 год. Дело № 2

350. Архив Сахалинского областного суда за 2001 год. Дело № 2-4

351. Архив Сахалинского областного суда за 1998 год. Дело № 2-57/98. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2005 год. Дело № 127. 37/2001.28.2001.29.30. 1118/2005.

352. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2006 г. Дело № 11342/0632.1.758/06.33. 1047/2006.

353. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2007 г. Дело № 184/07.

354. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2006 год / дело № Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2006 год Дело № 1

355. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2007 год / дело №

356. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2007 год / Дело № Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2007 год / дело №

357. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2007 год / дело №

358. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2008 год Дело № 1

359. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2010 г. / Дело № 1

360. Архив Южно-Сахалинского городского суда за 2010 год Дело № 1

361. Определение Верховного Суда РФ от 16.09.2010 N 65-ОЮ-5 // "Бюллетень Верховного Суда РФ", 2011, № 7.

362. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 13.06.2007 N 655-П.6 // «Бюллетень Верховного Суда РФ». 2008. № 4.

363. Приговор Алапаевского городского суда Свердловской области от 30.12.2009 в отношении Лукашевич Т.Г. // СПС КонсультантПлюс.

364. Приговор Армавирского городского суда Краснодарского края от 07.07.2009 в отношении Лютарь Ф.В. // СПС КонсультантПлюс.

365. Приговор Болыпесосновского районного суда Пермского края от2108.2009 в отношении Идрисова Р.К. // СПС КонсультантПлюс.

366. Приговор Мегионского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа Югры от 13.08.2009 в отношении Макарова A.A. // СПС КонсультантПлюс.

367. Приговор Саяногорского городского суда Республики Хакасия от0209.2010 в отношении Меньшиковой Р.И. // СПС КонсультантПлюс.35.1.1079/07.36. 1-1079/07.37.1.144/07.38.1.144/07.39. 112/2008.40.38.10.41.355/2010.42.

368. Приговор Сорочинского районного суда Оренбургской области от 21.05.2009 в отношении Стукаловой Т.В. // СПС КонсультантПлюс.

Автор: Нагаева, Татьяна Ивановна
Город: Москва
Год: 2012
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Формы и виды преступного деяния тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Формы и виды преступного деяниятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Формы и виды преступного деяния»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Нагаева, Татьяна Ивановна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Формы и виды преступного деяния"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Нагаева, Татьяна Ивановна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Формы и виды преступного деяния»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Формы и виды преступного деяния»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Нагаева, Татьяна Ивановна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Формы и виды преступного деяния"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Нагаева, Татьяна Ивановна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Формы и виды преступного деяния»