Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.

Рожнов, Артемий Анатольевич

Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.текст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»

На правах рукописи

005015469

Рожнов Артемий Анатольевич

ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТОВ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ В ХІУ-ХУІІ вв.

Специальность 12.00.01 - Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

1 2 2072

Москва-2012

005015469

Работа выполнена на кафедре государственно-правовых дисциплин НОУ ВПО «Российская Академия адвокатуры и нотариата (Институт)»

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор

Афанасьева Валентина Ивановна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Печников Андрей Павлович

доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Мулукаев Роланд Сергеевич

доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ Михайлова Наталья Владимировна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Уральская государственная

юридическая академия»

Защита состоится 14 марта 2012 г. в 1200 на заседании Диссертационного совета Д 521.037.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Российской Академии адвокатуры и нотариата по адресу: 105120, г.Москва, Малый Полуярославский пер., д. 3/5, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской Академии адвокатуры и нотариата.

Автореферат разослан

«І0 » Ф&1СЦМ

2012 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент

М. В. Плотникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Эпоха Московского государства, вне всякого сомнения, является одной из интереснейших и наиболее значимых в истории России. Она отмечена многими важнейшими и даже судьбоносными событиями и процессами: возникновением самодержавия как уникальной политико-духовной модели Верховной государственной власти, складыванием гармоничных, насколько это вообще возможно, взаимоотношений между государством и Церковью, формированием четкой социальной структуры, созданием общего экономического пространства, присоединением новых территорий и усложнением национального и религиозного состава населения, превращением России в крупнейшую евразийскую державу и т. д. Но самое главное, именно в это время совместными усилиями Великих Князей Московских, Церкви и народа был преодолен длительный период удельной раздробленности русских земель и в результате объединительных устремлений образовалось единое Русское государство под властью московских Государей.

Очень серьезные изменения имели место в Х1У-ХУН вв. и в правовой сфере, в том числе в уголовном праве. Это была, безусловно, одна из самых динамично развивавшихся отраслей права Московского государства, в которой, пожалуй, наиболее рельефно проявлялись новые подходы к восприятию и оценке правовых явлений. Прежде всего это выражалось в постепенном переходе от древнерусского понимания преступления как деяния, причинявшего вред лишь отдельному лицу и, следовательно, касавшегося исключительно потерпевшего и его «обидчика», к его трактовке как общественно опасного, формально запрещенного и греховного поступка. Наказание также утрачивало прежний частный характер и приобретало публично-правовое значение и иные цели. Глобальные перемены в самих основах уголовного права, естественно, не могли не повлиять на все остальные его институты. Поэтому в уголовном праве Московского государства наряду с объективными признаками преступления все больше внимания стало уделяться его субъективной стороне; среди субъектов

преступления, к числу которых были отнесены и холопы, выделилась фигура «ведомого лихого человека» как наиболее опасного, профессионального преступника, в отношении которого необходимы максимально жесткие меры уголовно-правового реагирования; качественный скачок произошел в развитии института соучастия в преступлении; в связи с появлением новых объектов уголовно-правовой охраны система преступлений существенно расширилась и усложнилась; изменившиеся цели наказания привели к трансформации и системы наказаний, причем впервые законодательно закрепленные именно в «московскую» эпоху лишение свободы до сих пор является основным видом наказаний, а смертная казнь лишь совсем недавно фактически перестала применяться. И это, разумеется, далеко не все новшества, которые претерпели институты отечественного уголовного права в Х1У-ХУ11 вв. и которые напрямую относятся к уголовному праву современной России.

Уголовное право Московского государства также чрезвычайно примечательно своими источниками. Его духовной основой являлось Слово Божие, которое по мере человеческих сил и разумения воплощалось в таких источниках права, как нормативные правовые акты, обычное право и судебная практика. При этом соотношение между этими источниками в Московской Руси было сбалансированным. В отличие от нынешней правовой системы, в которой закон является хотя и не единственной, но явно доминирующей формой права, в Московском государстве он органично сочетался с правовыми обычаями и судебной практикой и одновременно испытывал на себе сильнейшее воздействие с их стороны. Определенное влияние на уголовное право Московского государства оказывало и зарубежное законодательство, но оно переносилось на русскую почву не безоглядно, а довольно избирательно, с учетом местных правовых традиций и прочей специфики и только после необходимой переработки. Поэтому несмотря на то, что в «московском» уголовном праве можно легко обнаружить «иностранный след», порой весьма значительный, тем не менее оно всегда продолжало оставаться самобытным, национально-русским.

Отмеченные особенности уголовного права России Х1У-ХУП вв. нашли

наиболее полное отражение в знаменитом своде законов Московского государства - Уложении 1649 г. Этот памятник русского права XVII в. можно без колебаний признать образцово-показательным примером законотворчества не только в плане организации законодательного процесса, но и в первую очередь с точки зрения полученных результатов. Вобравшее в себя все лучшее и актуальное из «домосковского» права и служившее фундаментом русского права в период Империи, Уложение тем самым вышло далеко за рамки собственно «московской» эпохи и стало своеобразным мостом из прошлого в будущее отечественного права в целом и уголовного права в частности.

Все вышесказанное указывает на необходимость тщательного исследования уголовного права Московского государства. Эта задача облегчается тем, что к настоящему времени опубликовано огромное количество юридических актов и других документов Х1У-ХУ11 вв., которые могут выступать в качестве первоисточников для изучения «московского» уголовного права. Кроме того, вышло в свет множество научных работ, в которых затрагиваются те или иные аспекты уголовного права Московской Руси. Таким образом, имеются все предпосылки для проведения всестороннего, глубокого и комплексного исследования уголовного права Московского государства. Осталось лишь проанализировать и привести в систему имеющийся обширный материал и на этой основе сделать выводы о развитии уголовного права в «московский» период отечественной истории. Систематизированные в хронологической последовательности знания о фактах, отражающих эволюцию и смену уголовно-правовых норм и институтов, динамику русского уголовного права и его форм в Х1У-ХУИ вв. станут важной частью современных научных знаний об общих закономерностях возникновения, развития и функционирования отечественного права и государства в целом.

Изложенные соображения свидетельствуют о несомненной актуальности диссертационного исследования как в теоретическом, так и отчасти в практическом плане.

Однако несмотря на отмеченную важность обозначенной научной про-

блемы, состояние ее научной разработки вряд ли можно признать полностью удовлетворительным. Объясняется это тем, что на данный момент не существует крупных монографических работ, специально посвященных комплексному изучению уголовного права Московского государства. В то же время в силу масштабности темы и ее нахождения на стыке таких наук, как история России, история отечественного государства и права и уголовное право, ее отдельные аспекты, конечно, были затронуты в юридической и исторической литературе.

Всю совокупность научных работ, в которых в той или иной степени рассматривается уголовное право Московского государства, можно подразделить на четыре группы:

1) учебники, учебные пособия и курсы лекций по истории отечественного государства и права, в которых имеются разделы о государстве и праве Московской Руси и в том числе об уголовном праве Московского государства;

2) научные издания, в которых комментируются и анализируются конкретные памятники права Московского государства;

3) научные исследования по истории уголовного права, в которых уделяется внимание различным нормам и институтам уголовного права Московского государства;

4) научные работы, непосредственно посвященные определенным вопросам уголовного права Московского государства.

ковского государства. Однако специфическое предназначение учебных изданий по истории отечественного государства и права - дать обучающимся общее представление о развитии ключевых государственных и правовых институтов России в различные периоды ее истории, очевидно, не может не накладывать свой отпечаток на объем и содержание соответствующих параграфов. В них в основном освещаются уголовно-правовые постановления только крупнейших памятников права Московского государства, притом лишь малая их толика. Преимущественно описываются главные виды преступлений и наказаний, а остальные вопросы - о понятии преступления, о субъектах преступления, о целях наказания, о смягчающих и отягчающих обстоятельствах и некоторые другие, лишь, скажем так, обозначаются пунктиром.

Среди всех учебников по истории отечественного государства и права, на наш взгляд, наиболее информативные параграфы об уголовном праве Московского государства имеются в трех изданиях: в дореволюционных «Обзоре истории русского права» М. Ф. Владимирского-Буданова и «Лекциях и исследованиях по древней истории русского права» В. И. Сергеевича и в современном учебнике по истории государства и права России И. А. Исаева. Они гораздо больше по объему, опираются на более обширный перечень источников, охватывают более широкий круг уголовно-правовых вопросов, а их анализ ведется на более глубоком уровне. В работах М. Ф. Владимирского-Буданова и В. И. Сергеевича даже присутствует элемент научной полемики, что дополнительно повышает их научную привлекательность.

му кодексу (Судебник 1497 года)», «Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права Х1-Х1Хвв.», «Соборное уложение 1649 года: Текст. Комментарии», а во-вторых, работы, в которых наряду со всеми ключевыми законами Московского государства анализируется и комментируется, в том числе постатейно, целый ряд других важных юридических актов. Это прежде всего «Судебники ХУ-ХУ1 веков», «Памятники русского права», «Российское законодательство Х-ХХ веков», «Развитие русского права в XV - первой половине XVII в.» и «Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века: Комментарии». Объем и содержание информации, касающейся уголовного права, которая представлена в этих изданиях, естественно, напрямую зависит от уголовно-правовой составляющей самих памятников права.

Наиболее многочисленную категорию научных источников для изучения уголовного права России Х1У-ХУП вв., несомненно, образует третья из выделенных нами групп научных работ. Она же является и самой широкой по охвату затрагиваемых в них вопросов, относящихся к уголовному праву Московского государства. В своих научных исследованиях ученые касаются самых разных аспектов эволюции отечественного уголовного права и многие из них уделяют определенное внимание и «московскому» периоду его истории.

чаев), воинские преступления (П. О. Бобровский, А. Н. Ежов, М. К. Кислицын, Н. А. Петухов, А. С. Самойлов, А. А. Толкаченко), преступления против общественной безопасности (П. Беседкин), экономические (имущественные) преступления (П. А. Баранов, А. Ю. Батрин, Л. С. Белогриц-Котляревский, И. Ю. Малькова, Д. Тапьберг), преступления против личности (В. В. Есипов, П. Колосовский), наказание и его назначение (Ф. Депп, М. Г. Детков, И. Максимович, Л. П. Рассказов, И. В. Упоров, М. Д. Шаргородский), амнистия и помилование (П. И. Люблинский, К. Ф. Хартулари), отдельные виды наказаний: телесные наказания (Н. Н. Евреинов, М. Ступин), лишение свободы (Д. П. Остапенко, А. И. Сидоркин), ссыпка (Г. С. Фельдштейн). Особый интерес у исследователей, что совершенно неудивительно, вызывает проблема смертной казни (Г. 3. Анашкин, С. И. Викторский, М. Н. Гернет, С. В. Жильцов, Н. П. Загоскин, А. Ф. Кистяковский, Е. А. Климчук, А. П. Лаврин, А. В. Малько и др.). Ряд работ по истории уголовного права носит более комплексный характер и включает в себя анализ эволюции не одного или нескольких, а многих уголовно-правовых институтов. Таковы, например, труды Ю. А. Агафонова, М. В. Архиповой, А. Богдановского, В. В. Момотова, Е. А. Редькиной, И. В. Упорова.

С точки зрения объема и содержания соответствующего материала, а также качества его исследования все эти научные издания, разумеется, неоднородны. Наиболее познавательными, на наш взгляд, являются работы Л. С. Бело-гриц-Котляревского, А. Богдановского, В. В. Есипова, А. А. Жижиленко, П. Колосоаского, А. Попова.

сковском государстве наказания (Ф. Г. Сафронов, Н. Д. Сергеевский). Кроме того, В. А. Линовским дается характеристика уголовно-правовых институтов по Уложению 1649 г., а О. П. Подосеновым и В. А. Роговым рассматривается эволюция уголовного права Московского государства в период с середины XVI в. по середину XVII в. и с XV в. по середину XVII в. соответственно. Среди всех этих трудов особо выделяются исследования Н. Д. Сергеевского, Г. Г. Тельбер-га и В. А. Рогова, каждое из которых можно считать, пожалуй, лучшим в своем роде.

Помимо четырех вышеназванных групп научных источников для изучения уголовного права России Х1У-ХУИ вв., определенные сведения о развитии тех или иных уголовно-правовых норм и институтов в «московскую» эпоху также можно получить из историко-правовых параграфов научных трудов, посвященных анализу состояния и проблем современного для соответствующих исследователей уголовного права. Но поскольку эти параграфы играют в таких работах не главную роль и включаются в них в основном лишь в силу сложившейся научной традиции, то степень их информативности, как правило, не очень высока. Чаще всего они носят чисто ознакомительный характер и представляют собой беглый обзор уголовно-правовых постановлений крупнейших памятников права Московского государства.

Таким образом, современное состояние научной разработки проблемы представляет собой двойственную картину. С одной стороны, к настоящему времени вышло в свет множество учебных изданий и научных трудов, в которых в той или иной степени рассматриваются различные нормы и институты уголовного права Московского государства. С другой стороны, в рамках этой темы по-прежнему имеется целый ряд «белых пятен», а самое главное, отсутствуют систематическое изложение и комплексная характеристика уголовного права Московского государства, основанные на анализе максимально широкого круга юридических и иных источников «московской» эпохи, а также опубликованных по этой теме научных работ. Все это указывает на необходимость выведения данной научной проблемы на новый исследовательский уровень.

Целями диссертационного исследования являются выявление особенностей институтов уголовного права Московского государства в их историческом развитии и получение на этой основе целостного представления о генезисе и эволюции уголовного права в «московский» период отечественной истории.

Названные цели обусловили постановку и решение следующих задач:

1) формирование первичной научной базы исследования, заключающееся в поиске в многочисленных юридических актах и других документах XIV-XVII вв., в том числе в сочинениях современников-иностранцев о Московском государстве, информации уголовно-правового характера, а также в подборе научных и учебных изданий, в которых затрагиваются различные аспекты уголовного права Московского государства;

2) упорядочение собранного материала с учетом принятой в работе периодизации и исходя из системы уголовного права;

3) изучение соответствующих уголовно-правовых положений юридических актов, их сопоставление друг с другом и с иными первоисточниками, определение влияния религиозных, политических, социальных и других факторов на содержание и развитие норм и институтов «московского» уголовного права;

4) анализ имеющихся в научной литературе трактовок и даваемых учеными оценок отдельных норм, институтов и в целом уголовного права Московского государства.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, урегулированные нормами уголовного права Московского государства Х1У-ХУН вв.

Предметом диссертационного исследования выступают:

1) уголовно-правовые нормы и институты, предусмотренные нормативными правовыми актами Московского государства;

2) судебные приговоры по уголовным делам;

3) нормы обычного уголовного права, о содержании которых можно судить по соответствующим внешним проявлениям;

4) нормы западноевропейского уголовного законодательства XIV-

XVII вв., устанавливавшие за совершение преступлений смертную казнь, и практика их применения;

5) исторические документы «московской» эпохи, в том числе сочинения современников-иностранцев о Московском государстве;

6) научные и учебные публикации, в которых затрагиваются те или иные аспекты уголовного права Московского государства.

Методологической основой диссертации служат такие принципы научного познания, как историзм, объективность, системность и комплексность. Исследование осуществлено с использованием возможностей диалектического, догматического (формально-логического), системного, историко-правового, сравнительно-правового и других методов научного познания.

Теоретической основой диссертации, учитывая ее двоякий, историко-правовой и уголовно-правовой характер, являются научные и учебные работы дореволюционных, советских и современных ученых как по истории государства и права (в частности, труды А. М. Величко, М. Ф. Владимирского-Буданова, И. А. Исаева, В. Н. Латкина, Р. С. Мулукаева, А. П. Печникова, В. А. Рогова, В. И. Сергеевича, Ю. П. Титова, В. А. Томсинова, О. И. Чистякова, С. В. Юшкова и др.), так и по уголовному праву (исследования Л. С. Белогриц-Котляревского, Б. В. Волженкина, Б. В. Здравомыслова, Л. Л. Кругликова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, А. В. Наумова, А. А. Пионтковского, А. И. Ра-рога, Н. Д. Сергеевского, Н. С. Таганцева, Б. С. Утевского, А. И. Чучаева, М. Д. Шаргородского и др.). Кроме того, диссертация базируется на положениях работ по теории, методологии и методике научных исследований, принадлежащих перу И. Д. Ковальченко, В. И. Крутова, И. Н. Кузнецова, В. К. Лукашевича, Г. И. Рузавина, Р. А. Сабитова и др.

ты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи Археографическою Экспедициею Императорской Академии Наук» (4 тома), «Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. Изданы Археографическою Комиссиею» (1 том), «Акты исторические, собранные и изданные Археографическою Комиссиею» (5 томов), «Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою Комиссиею» (12 томов), «Акты, относящиеся до юридического быта древней России» (3 тома), «Акты Московского государства, изданные Императорскою Академиею Наук» (3 тома), «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала

Хронологические рамки исследования ограничены периодом XIV-

XVII вв., причем обе временные границы являются весьма условными.

Особенно это относится к «точке отсчета», поскольку в историографии

отсутствует единство мнений относительно момента возникновения Московского государства (XIII, XIV или XV в.). В качестве исходного пункта нами выбран XIV в., так как именно тогда на северо-востоке Руси усилились процессы объединения русских земель под властью Великого Князя Московского и, по сути, стало образовываться единое Русское (Московское) государство с присущей ему системой права.

Что касается конечной временной границы «московской» эпохи, то она может быть обозначена с большей определенностью. На наш взгляд, Московское государство кануло в лету 29 января 1696 г., когда закончилось двоевластие Царей-соправителей Ивана и Петра Алексеевичей (после смерти первого) и началось единоличное правление Петра I. С этого момента Россия фактически вступила на новый путь развития, характеризовавшийся стремлением власти перестроить государственный, общественный и правовой уклад страны по за-

падноевропейским образцам.

Очерченная указанными хронологическими рамками история права Московского государства, в том числе история его уголовного права, в свою очередь подразделяется нами на три периода, исходя из такого формального критерия, как принятие двух основополагающих законодательных актов - Судебника 1550 г. и Уложения 1649 г. Следовательно, первый период включает время с XIV в. по середину XVI в., второй - с середины XVI в. по середину XVII в., и третий - вторую половину XVII в. Уголовно-правовые постановления Уложения 1649 г. в силу совершенно особого значения этого памятника права в истории отечественного права в целом и «московского» права в частности рассматриваются отдельно. В то же время мы сочли нецелесообразным разбивать первый период на два самостоятельных, разделенных Судебником 1497 г., поскольку никаких сколько-нибудь значимых различий между ними в правовом и уголовно-правовом регулировании не было.

Научная новизна диссертации состоит в том, что избранная для научного исследования тема еще не изучалась столь масштабно. Диссертация является первой самостоятельной, логически завершенной монографической работой, в которой на основе привлечения обширного круга юридических актов и исторических источников «московской» эпохи, а также с учетом опубликованных научных трудов по данной теме осуществлен всесторонний, комплексный и углубленный анализ истории уголовного права Московского государства и получены важные для развития историко-правовой науки и вообще юриспруденции результаты.

к преступлению; неоконченное преступление; обстоятельства, исключающие преступность деяния; виды преступлений; понятие и цели наказания; виды наказаний и их исполнение; влияние сословного и должностного положения на наказание; лица, которые могли понести наказание; количество наказаний за преступление; назначение наказания; освобождение от наказания; амнистия и помилование.

Комплексность исследования заключается в том, что в нем впервые представлена целостная, систематизированная картина развития отечественного уголовного права в Х1У-ХУП вв. Этим диссертация отличается от других научных работ, относящихся к данной теме, в которых соответствующие нормы и (или) институты рассматриваются сами по себе, в отрыве от других уголовно-правовых положений. Недостатком такого сугубо аналитического подхода является то, что, условно говоря, при наличии множества самостоятельных и не связанных друг с другом фрагментов мозаики отсутствует полотно как таковое. В настоящей же диссертации имеющиеся разрозненные знания о различных сторонах уголовного права Московского государства сведены воедино и приведены в систему.

Что касается такой составляющей научной новизны диссертации, как ее углубленный характер, то она проявляется в следующем.

Во-первых, впервые в научной литературе исследование уголовного права Московского государства произведено на основе изучения практически всего массива юридических актов, которые вышли в свет с начала XIX в. по наше время. Если в историко-правовых параграфах большинства научных работ уголовно-правовому анализу подвергаются лишь крупнейшие памятники «московского» права и некоторые другие законы, то при подготовке настоящей диссертации, как уже отмечалось, было изучено свыше 11 тысяч юридических и иных источников Х1У-ХУП вв., из которых фактически использовано в работе более 500. Значительная часть юридических актов, на которые имеются ссылки в диссертации, насколько известно автору, никогда ранее не встречалась в уголовно-правовых исследованиях.

Во-вторых, впервые в качестве полноценного источника для изучения уголовного права России «московской» эпохи выступают переведенные на русский язык свидетельства современников-иностранцев о Московском государстве. Данный источник уже попадал в фокус зрения ученых, в том числе специалистов в области истории уголовного права, но несмотря на свое колоссальное научное значение, разрабатывался ими (за некоторыми исключениями) не настолько активно, как он того, безусловно, заслуживает. В настоящей работе этот пробел устранен. Всего в ней использовано около 100 сообщений современников-иностранцев о России ХУ-ХУП вв., которые главным образом принадлежат перу выходцев из Европы. Объема уголовно-правовой информации, содержащейся в записках иностранцев о Московском государстве, оказалось достаточно для того, чтобы выделить в самостоятельный структурный элемент диссертации главу о русском уголовном праве ХУ-ХУИ вв. по свидетельствам современников-иностранцев.

В-третьих, в работе впервые дается характеристика библейских корней уголовного права Московского государства и его юридических источников -нормативных правовых актов, обычного права и судебной практики. Некоторые аспекты проблемы источников «московского» уголовного права, например, такой, как его религиозные истоки, вообще не рассматривались учеными. Другие же, как правило, затрагивались ими лишь вскользь и эпизодически, не применительно к уголовному праву Московского государства, а в рамках общей характеристики источников права того или иного исторического периода.

В-четвертых, в диссертации воплощен новый подход к изложению вопроса о смертной казни в Московском государстве. Традиционно он освещается лишь в одном ракурсе, а именно путем рассмотрения законодательного регулирования высшей меры наказания. Автор же исследует проблему смертной казни в России Х1У-ХУИ вв. в двояком разрезе: не только в плане закрепления этого вида наказания в законодательстве, но и в контексте его применения на практике. Кроме того, для получения более полного и объективного представления о проводимой Московским государством карательной политике сведения о

смертной казни в России сопоставляются по этим параметрам с соответствующими показателями в странах Западной Европы Х1У-ХУИ вв.

Наконец, научная новизна исследования выражается в том, что привлечение значительного числа источников дало возможность, с одной стороны, по-новому взглянуть на ряд уже известных историко-правовой науке уголовно-правовых постановлений «московской» эпохи, критически оценить некоторые их научные трактовки и предложить собственное их толкование, а с другой стороны, впервые обозначить и подвергнуть научному осмыслению те нормы уголовного права Московского государства, которые до сих пор не попадали в поле зрения ученых.

В результате проведенного диссертационного исследования на защиту выносятся следующие положения:

1) духовным фундаментом уголовного права Московского государства являлось Слово Божие. Ветхо- и Новозаветные положения предопределяли характер его уголовной политики и содержание уголовно-правовых норм и институтов;

2) нормативные правовые акты (законы) как источник уголовного права Московского Государства имели несколько важных отличительных черт. Во-первых, они не являлись основным источником права в Московском государстве, особенно в начальный период его развития. Во-вторых, законами в Московском государстве, по сути, являлись любые нормативные правовые акты вне зависимости от их названия, которые исходили от Верховной государственной или церковной власти. В-третьих, в русском праве Х1У-ХУН вв. отсутствовало строгое разделение правовых норм по отраслям права и их объединение в рамках отдельных отраслевых нормативных правовых актов, поэтому многие «московские» законы писались таким образом, что в одной статье могли одновременно содержаться и уголовно-правовые, и уголовно-процессуальные постановления. Наконец, в Московском государстве имела место множественность законов - как общероссийских, так и ограниченной по территории и кругу лиц сферы действия, которые в своей совокупности наряду с другими источниками

права образовывали отрасль уголовного права;

3) с точки зрения содержания уголовно-правовых норм ключевым источником уголовного права Московского государства являлось обычное право, которое оказывало непосредственное влияние как на законодательную деятельность, так и на судебную практику. В плане соотношения закона и обычного права как источников уголовного права правовое регулирование могло осуществляться различным образом. Во-первых, определенная уголовно-правовая норма в законе могла отсутствовать, и соответствующие отношения в этом случае регламентировались обычным правом. Во-вторых, закон мог предусматривать конкретную уголовно-правовую норму, но при этом ее содержание определялось не законом, а обычным правом. В-третьих, сформулированная в законе уголовно-правовая норма могла являться воплощением обычно-правовых воззрений народа на ту или иную жизненную ситуацию. Наконец, закон мог отменять обычную уголовно-правовую норму и заменять ее новым правилом поведения, отражавшим позицию законодателя;

4) огромное значение для уголовного права Московского государства имела судебная практика. Ее роль была двоякой. С одной стороны, она могла служить основанием для внесения конкретных уголовно-правовых норм в закон и определения их формулировок, а также могла корректировать и дополнять законодательные постановления. С другой стороны, в случае отсутствия необходимых законодательных норм судебная практика выступала в качестве непосредственного источника уголовного права, регулировавшего соответствующие общественные отношения;

5) в уголовном праве Московского государства некоторые известные современному уголовному праву термины, например, «воровство», «насильство», «казнь», имели иное значение, чем в настоящее время. Игнорирование этого факта при анализе соответствующих уголовно-правовых норм приводит к их ошибочным трактовкам;

6) несмотря на встречающиеся в некоторых сочинениях современников-иностранцев о России ХУ1-ХУП вв. и отечественных источниках указания на

то, что к уголовной ответственности могли быть привлечены животные и неодушевленные предметы, на самом деле субъектом преступления в Московском государстве признавался исключительно человек;

7) причина криминализации Уложением голого умысла на жизнь или здоровье Государя и «помышлении» холопа на жизнь своего господина заключалась в представлении о мысли как о потенциальном действии. Законодатель исходил из того, что умысел на жизнь Царя или холоповладельца являлся первой стадией, зачаточной формой бунта низших против высших, который, не будучи сразу пресеченным посредством наказания, мог впоследствии из сферы «крамольных» мыслей, намерений и желаний перерасти в конкретное преступление;

8) понятия «головная татьба» и «государское убойство», используемые в Судебниках ХУ-ХУИ вв., означали, соответственно, похищение свободного человека с целью его продажи в рабство и убийство холопом своего господина или убийство крестьянином своего помещика или вотчинника. Оба эти преступления, а также крамола, церковная татьба, подмет и зажигательство карались смертной казнью сами по себе в силу своей повышенной общественной опасности, независимо от того, были ли они совершены «ведомым лихим человеком» или нет;

9) предусмотренное памятниками права Московского государства XIV-XVI вв. понятие «поличное» означало похищенное имущество, которое затем было в соответствующем процессуальном порядке обнаружено у преступника под замком и тем самым уличало его в совершенном преступлении;

10) повышенная наказуемость татьбы по сравнению с грабежом была обусловлена не только моральным фактором, как отмечается в литературе, но и социальным, заключавшимся в специфике жизненного уклада того времени. В отличие от грабежа кража являлась не однообьектным, а многообъектным преступлением, поскольку наносила не только имущественный ущерб конкретному лицу, но и разрушала внутриобщинный мир;

11) мошенничество в уголовном праве Московского государства означало хищение чужого имущества путем обмана. Данным понятием прежде всего ох-

ватывались случаи, когда потерпевший покупал у преступника некачественный или фальсифицированный товар по неоправданно заниженной цене. При этом в отличие от татьбы повторное мошенничество не влекло за собой смертной казни;

12) принцип равного суда и расправы, о котором говорилось в преамбуле Уложения, имел двоякое значение. Во-первых, он заключался не в равенстве наказаний для всех, невзирая на социальную принадлежность и занимаемые должности, а в равной обязанности всех Государевых подданных нести уголовную ответственность за преступные деяния. Причем это законодательное требование не просто провозглашалось, но и реализовывалось на практике. Во-вторых, принцип равенства предполагал приведение многочисленных правовых источников, по-разному регулировавших соответствующие отношения, к единому знаменателю, каковым стало Уложение, и распространение на всех одного, хотя и не одинакового для всех, закона;

13) по количеству преступлений, за совершение которых назначалась смертная казнь, а также по ее способам и масштабам применения проводившаяся в Московском государстве уголовная политика была более гуманной и цивилизованной, чем в современных ему странах Западной Европы;

14) включая нормы о тюремном заключении в Судебник 1550 г., законодатель применял те языковые средства, в том числе просторечные, которые находил нужными, привычными или удобными, понимая, что они будут восприняты адекватно. Поэтому не стоит придавать значения отсутствию в Судебнике единой формулировки тюремного заключения, а также преувеличивать смысловую нагрузку используемого в нем словосочетания «кинуть в тюрьму», как делают некоторые ученые;

15) в XVII в., если не раньше, произошел отказ от наказания в виде пожизненного лишения свободы. Именно этим объясняется его отсутствие в Уложении;

16) свидетельства современников-иностранцев об уголовном праве Московского государства имеют две особенности. С одной стороны, когда они го-

ворят о конкретных фактах, их сообщения, как правило, являются правдивыми, поскольку находят подтверждение в соответствующих отечественных источниках. С другой стороны, даваемые иностранцами общие оценки русского уголовного права чаще всего носят необъективный, русофобский характер.

Научная новизна диссертации обусловливает ее теоретическое значение. Оно заключается в постановке и решении крупной научной проблемы в рамках одного из ключевых направлений в науке истории государства и права и юридической науке вообще. Работа существенно развивает, дополняет, уточняет и корректирует имеющиеся представления о специфике уголовного права Московского государства, а также восполняет целый ряд пробелов в научных знаниях о нем. Кроме того, в результате проведенного исследования дается всесторонняя, комплексная и углубленная характеристика истории развития уголовного права России в эпоху Московского государства. Основные положения диссертации, высказанные автором предположения, сделанные им выводы и введенные в научный оборот источники могут быть использованы в дальнейших научных изысканиях.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть приняты во внимание при подготовке учебных изданий по истории государства и права с целью более точного отражения в них особенностей развития русского уголовного права в Х1У-ХУП вв.. Кроме того, диссертационное исследование может служить подспорьем при проведении учебных занятий по истории отечественного государства и права, уголовному праву, ис-торико-правовым специальным курсам, а также при изучении этих дисциплин.

Что касается внедрения положений диссертации в уголовное и уголовно-исполнительное законодательство и судебную практику Российской Федерации, то этот вопрос весьма сложный и неоднозначный.

С одной стороны, ни о каком чисто механическом заимствовании из «московского» уголовного права норм, институтов и вариантов решения тех или иных уголовно-правовых проблем не может быть и речи. Сейчас это невозможно как в силу существенных, а порой и кардинальных различий между двумя

историческими эпохами, так и потому, что нынешнее уголовное право России преимущественно базируется на ином теоретическом фундаменте, чем уголовное право Московского государства.

С другой стороны, современному российскому законодателю, думается, было бы полезно хотя бы отчасти воспринять общий подход к законотворчеству, который был присущ разработчикам законов в Московском государстве. Он выражался в том, что «московские» законы создавались, исходя не из неких абстрактных юридических представлений и конструкций и не путем слепого копирования иностранных уголовно-правовых норм, а на основе конкретных религиозно-нравственных установок и обычно-правовых воззрений, господствовавших в русском обществе, и с учетом соответствующей судебной практики. Если бы законодатель Российской Федерации в большей степени принимал в расчет указанные факторы, то это, на наш взгляд, могло бы повысить качество уголовно-правового регулирования за счет сведения к минимуму возможности появления на свет неэффективных уголовно-правовых постановлений.

Апробация результатов исследования осуществлялась на протяжении всего периода работы над диссертацией и выражалась в ее обсуждении на кафедре государственно-правовых дисциплин Российской Академии адвокатуры и нотариата; в изложении основных положений диссертации в 4 монографиях и 1 учебно-методическом пособии, в 56 опубликованных научных статьях и сообщениях, в том числе в 11 публикациях в изданиях, входящих в Перечень рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук; в выступлениях с докладами по теме диссертации на международных и всероссийских научных конференциях; в использовании результатов исследования при проведении учебных занятий по истории отечественного государства и права и уголовному праву.

Структура диссертации подчинена требованиям логики исследования и включает в себя введение, пять глав, распадающихся на пятнадцать параграфов, заключение и список использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется состояние научной разработки проблемы, указываются цели и задачи работы, определяются ее объект и предмет, методологическая и теоретическая основы, называется источниковая база диссертации, обозначаются ее хронологические рамки, раскрываются научная новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, аргументируются теоретическое и практическое значение работы, приводятся сведения об апробации результатов проведенного исследования, показывается ее структура.

Первая глава диссертации «Теоретико-методологические основы изучения уголовного права Московского государства» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Значение историко-правовых исследований и их методология» рассматриваются такие вопросы, как актуальность историко-правовых исследований уголовного права, их ключевые задачи, взаимосвязь историко-правовой науки с другими науками, научные основы изучения истории уголовного права.

Необходимость познания эволюции уголовного права предопределяется тем колоссальным значением, которые имеют исследования истории государства и права вообще. Анализ государственных и правовых явлений прошлого дает возможность обогатиться знанием историко-правового опыта, что позволяет глубже постичь суть и закономерности развития государства и права как общественного процесса. Поэтому изучение уголовного права в историческом ракурсе способствует не только уяснению сущности, содержания, структуры уголовно-правовых постановлений прошедших эпох и их взаимосвязей с другими элементами правовой системы, но и познанию предпосылок их появления на свет, а также определению степени эффективности уголовно-правовых норм и институтов с точки зрения полученных результатов. А это в свою очередь может повлиять на качество современного уголовно-правового регулирования,

поскольку зная уголовное право прошлого, законодатель будет заимствовать из него только то, что, с одной стороны, доказало свою эффективность, а с другой, соответствует реалиям сегодняшнего дня.

Из указанного значения историко-правовых исследований в рамках уголовного права вытекают их главные задачи: установление причин и условий возникновения и последующего изменения уголовно-правовых норм и институтов; обнаружение тенденций и закономерностей развития уголовного права; определение критериев эффективности и жизнеспособности уголовно-правовых явлений в различных исторических условиях.

Решение этих задач невозможно без использования научных средств из арсенала теории государства и права и других юридических наук, а также философии. Именно последней разработаны принципы и методология историко-правовых исследований. В качестве их научной основы выступает принцип историзма, опирающийся на законы диалектики. Применительно к истории уголовного права он означает, что происхождение, содержание и изменения уголовно-правовых норм и институтов были обусловлены особенностями государственного и общественного развития в соответствующую историческую эпоху, а также господствовавшими политико-правовыми взглядами на преступление и наказание.

Принцип историзма относится к высшему, философскому уровню научной методологии историко-правовых исследований. В них также используются общенаучные и частнонаучные (специальные) методы.

Во втором параграфе «Источники права в правовой системе Московского государства» раскрывается специфика юридических источников «московского» права.

Нормативные правовые акты (законы) как источник права Московского государства имели ряд важных отличительных черт. Во-первых, они не являлись основным источником права в Московском государстве, особенно в начальный период его развития. В то же время значение законов в правовом регулировании было велико, а в некоторых случаях никакие другие источники,

кроме закона, не могли регламентировать соответствующие вопросы. Во-вторых, законами в Московском государстве, по сути, являлись любые нормативные правовые акты вне зависимости от их названия, которые исходили от Верховной государственной или церковной власти. В-третьих, в русском праве Х1У-ХУП вв. отсутствовало строгое разделение правовых норм по отраслям права и их объединение в рамках отдельных отраслевых нормативных правовых актов, поэтому многие законы писались таким образом, что в одной статье могли одновременно содержаться, в частности, и материально-правовые, и процессуально-правовые постановления. Наконец, в Московском государстве имела место множественность законов - как общероссийских, так и ограниченной по территории и кругу лиц сферы действия, которые в своей совокупности наряду с другими источниками права образовывали соответствующую отрасль права.

В Московском государстве обычное право имело гораздо большее значение, чем в настоящее время. На протяжении всего «московского» периода русской истории оно не просто воспринималось как неотъемлемая часть отечественного права, но и успешно конкурировало с законом за право считаться главным источником права. И хотя значение закона постоянно и неуклонно возрастало, позиции правовых обычаев в Московском государстве продолжали оставаться очень сильными. Обычное право оказывало непосредственное влияние на законодательную деятельность и судебную практику.

Последняя также являлась важнейшей составной частью права Московского государства. Многочисленные суды не только применяли, но и творили право, своими решениями изменяя и дополняя его, двигая вперед законодательную деятельность, а также создавая новые правовые нормы. Судебные акты не только являлись актами применения права, но и выступали в качестве источника права, регулировавшего общественные отношения в отсутствие соответствующих законодательных постановлений.

Вышеназванные особенности юридических источников «московского» права имели прямое отношение к источникам его уголовного права.

Анализ данных источников, а также духовных основ русского уголовного права Х1У-ХУП вв. представлен во второй главе диссертации «Религиозные основы и юридические источники уголовного права Московского государства», которая состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Религиозные основы уголовного права Московского государства» рассматриваются библейские корни уголовно-правовых постановлений «московской» эпохи.

Такое ключевое понятие уголовного права, как понятие преступления, восходит к грехопадению Адама и Евы. Оно было не просто первым грехом человека, но и его первым преступлением, то есть нарушением установленного Богом запрета. Следовательно, понятие преступления исторически и этимологически имеет глубокий религиозный смысл и означает не что иное, как «пере-ступление» через закон - Божий и (или) человеческий. А поскольку законы христианского государства не могут или, по крайней мере, не должны противоречить Божией воле и Божиему Закону, то любое преступление одновременно является грехом и потому в силу своей двойственной природы требует и двоякого светско-религиозного реагирования. Подобного взгляда на преступление придерживалось и уголовное право Московского государства.

Библейские начала находили воплощение и в уголовно-правовой оценке самих преступлений. Например, религиозные преступления в Московском государстве считались тягчайшими преступлениями, поскольку нарушали первую и важнейшую заповедь, данную человеку Богом. Никакие другие преступления, по убеждению тогдашнего общества, не могли быть столь же губительными для христианских душ, как преступления против веры и Церкви. Поэтому среди всех уголовно наказуемых деяний они занимали первое место. Точно так же, опираясь на библейские постановления, «московское» уголовное право расценивало совершение преступления против отца или матери как отягчающее наказание обстоятельство и устанавливало за преступления детей против родителей повышенные наказания.

При определении уголовной ответственности и назначении наказаний во

внимание принимались и объективные, и субъективные признаки преступления, что соответствовало ветхозаветным представлениям. При этом именно эпоха Московского государства стала поворотным этапом в эволюции взглядов на субъективную сторону преступления. Если в «домосковский» период она отражалась в памятниках права весьма слабо, то в Уложении 1649 г. и других законодательных и прочих юридических актах XVII в. признаки субъективной стороны уже играли чрезвычайно важную роль.

В вопросе о целях наказания и средствах их достижения уголовное право Московского государства также двигалось в русле Священного Писания. Вслед за ним оно предусматривало, что наказание в первую очередь должно быть нацелено на воздаяние преступнику за то зло, которое он причинил своим поступком. Наряду с целью покарания преступника наказание преследовало и такую цель, как предупреждение преступлений. Она достигалась путем устрашения и исправления, и оба эти средства были санкционированы Священным Писанием. Причем идея исправления преступника посредством наказания для христианского и, следовательно, «московского» уголовного права была главенствующей. В самом понятии «наказание» воплощалась мысль о том, что оно представляло собой особый церковно-государственный «наказ» преступнику, его наставление, поучение, направленное на формирование у него социально приемлемых жизненных ориентиров. С идеей исправления преступника неразрывно связан и такой краеугольный камень христианского уголовного права и правосудия, как принцип милости. Памятники права Московского государства и другие документы эпохи изобилуют примерами различных форм проявления милости к преступникам.

Несмотря на неоспоримое влияние Слова Божия на уголовное право Московского государства, в нем, однако, встречались и такие нормы, которые не вполне соответствовали библейским принципам.

Во втором параграфе «Нормативные правовые акты как источник уголовного права Московского государства» дается общая характеристика законодательных источников отечественного уголовного права XIV—XVII вв.

Прежде всего рассматриваются такие крупнейшие памятники права Московского государства, как Судебники 1497 и 1550 гг. и Уложение 1649 г. Указываются их структура и источники, отмечаются наиболее важные для уголовного права моменты. Например, констатируется, что в Судебнике 1550 г. впервые была закреплена норма о действии закона во времени, предусматривавшая, что закон не имеет обратной силы. При этом в отличие от современного уголовного законодательства, допускающего такую возможность в случае, если новый закон является более мягким по сравнению с прежним, Судебник не делал никаких исключений из этого правила. Точно так же впоследствии подходило к решению этого вопроса и Уложение.

Применительно к последнему подчеркивается, что его значительную часть образовывали уголовно-правовые нормы, объединенные в развернутую, хотя и не всегда строго выдержанную систему. Формулируя их, создатели Уложения учли накопленный предыдущими поколениями опыт борьбы с преступностью, воплотили в «букве закона» новые тенденции в уголовно-правовом регулировании, приняли к сведению и внесли в Уложение соответствующие положения зарубежного законодательства, приблизив их к условиям русской действительности. Очевидным свидетельством успеха уголовного законотворчества авторов Уложения явилось то, что все последующее уголовное право России базировалось на началах, лежавших в основе именно Уложения 1649 г.

Помимо Судебников и Уложения дается общая характеристика ряда других нормативных правовых актов: церковных уставов Древнерусского государства, уставных грамот наместничьего управления, губных и земских грамот, уставных книг Разбойного приказа, Стоглава, Новоуказных статей. Отмечается важное значение многочисленных документов-инструкций различным должностным лицам в механизме уголовно-правового регулирования.

В третьем параграфе «Обычное право и судебная практика как источники уголовного права Московского государства» показывается влияние обычного права и судебной практики на «московское» уголовное право.

В плане соотношения закона и обычного права как источников данной

отрасли права правовое регулирование могло осуществляться различным образом. Во-первых, определенная уголовно-правовая норма, в частности, о крайней необходимости, в законе могла отсутствовать, и соответствующие отношения в этом случае регламентировались обычным правом. Во-вторых, закон мог предусматривать конкретную уголовно-правовую норму, но ее содержание определялось не законом, а обычным правом. Например, устанавливая в Судебниках уголовную ответственность за татьбу, ябедничество, лай и другие преступления, законодатель не раскрывал их составы, поскольку опирался на соответствующие обычно-правовые конструкции. В-третьих, сформулированная в законе уголовно-правовая норма могла являться воплощением обычно-правовых воззрений народа на ту или иную жизненную ситуацию. В этом случае нормы обычного уголовного права, сохраняя свое содержание, фактически меняли только форму, приобретая законодательно утвержденный статус. Статьи же закона в свою очередь являлись ни чем иным, как теми же обычными уголовно-правовыми нормами, но зафиксированными в письменном виде. Например, повышенная наказуемость кражи по сравнению с грабежом предопределялась специфическим народным восприятием как самой личности вора, так и особой общественной опасностью содеянного им. Наконец, закон мог отменять обычную уголовно-правовую норму и заменять ее новым правилом поведения, отражавшим позицию законодателя. В частности, вопреки ранее сложившейся традиции Судебник 1497 г. запретил судьям и другим судебным чиновникам брать «посулы», а населению - давать их.

Таким образом, в содержательном плане обычное право являлось важнейшим источником уголовного права Московского государства.

Судебная практика также имела колоссальное значение для уголовного права. Ее роль была двоякой. С одной стороны, она могла, во-первых, служить основанием для внесения конкретных уголовно-правовых норм в закон и определения их формулировок. «Московское» законодательство вырастало из судебной практики, базировалось на ней, являлось ее следствием и порождением. Во-вторых, судебная практика могла корректировать и дополнять законода-

тельные постановления. Например, наиболее распространенной формой отступления судебной практики от закона являлось смягчение предусмотренных им наказаний.

С другой стороны, при отсутствии необходимых законодательных норм судебная практика выступала в качестве непосредственного источника уголовного права. Причем она могла восполнять пробелы в законодательстве не только в отношении отдельных преступлений, но даже и их групп, как произошло с преступлениями против «Государской чести».

Особое значение для уголовного права имели судебные решения Государя и (или) Боярской думы. В некоторых случаях они выходили за рамки судебного прецедента и приобретали характер закона. Структурно такие решения состояли из двух частей: во-первых, из собственно вердикта в отношении конкретного обвиняемого и, во-вторых, из общей уголовно-правовой нормы, которая была призвана регулировать соответствующие отношения в будущем. Возникавшие на основе судебных приговоров законы были троякого рода: одни делали общеобязательным то решение, которое было принято судом; другие, напротив, воплощали иной подход к разрешению проблемы по сравнению с тем, который нашел отражение в приговоре; наконец, третьи просто устанавливали определенные правила поведения, но поводом к их законодательному закреплению служило именно рассмотренное судом дело.

Таким образом, как и в случае с обычным правом, роль судебной практики в уголовном праве Московского государства была огромной.

В четырех параграфах третьей главы диссертации «Уголовное право Московского государства Х1У-ХУН вв.: характеристика основных норм и институтов» в рамках принятой в работе периодизации рассматриваются все важнейшие институты Общей и Особенной частей уголовного права.

В первом параграфе «Развитие уголовного права Московского государства в XIV в. - первой половине XVI в.» анализируются уголовно-правовые постановления Судебника 1497 г. и других юридических астов данной эпохи.

В частности, отмечается, что в этот период в правовом сознании стало зарождаться и укрепляться убеждение в том, что преступление наносит урон всему социальному и правовому укладу, а значит, ему присущ признак общественной опасности. Также оно стало постепенно восприниматься как формально запрещенное деяние, то есть поведение, выходившее за рамки установленных государством или Церковью предписаний. Наконец, преступление расценивалось не просто как невыполнение властных требований, но и как грех. Впрочем, древнерусское понимание преступления как «обиды» по-прежнему было весьма сильным.

Субъектом преступления признавался только человек. Важным новшеством уголовного права Московского государства было введение понятия ведомого лихого человека, то есть закоренелого преступника, рецидивиста.

В памятниках права XIV в. - первой половины XVI в. некоторое отражение нашли субъективные признаки преступления, институты множественности преступлений и соучастия в преступлении.

В Судебнике 1497 г. были представлены четыре категории преступлений: государственные, имущественные, преступления против личности, преступления против правосудия и служебные преступления судебных должностных лиц. При этом в Судебнике имела место не система преступлений, а их простое перечисление. В других нормативных правовых актах встречались некоторые иные виды преступлений.

В понимании наказания в XIV в. - первой половине XVI в. происходили перемены, аналогичные изменениям во взгляде на преступление. Государственная власть все чаще брала на себя инициативу в деле борьбы с преступностью и активнее привлекала общество к участию в преследовании и искоренении преступников. Параллельно с этим в правосознании все более укреплялась мысль о публично-правовом значении наказания. Оно должно было служить в руках государства инструментом защиты не только конкретного пострадавшего, но и всего общества от преступных посягательств.

Целями наказания являлись воздаяние преступнику и предупреждение

преступлений путем устрашения, клеймения преступников и нравственного влияния на них наказания.

Система наказаний включала смертную и торговую казни, денежно-имущественные наказания, выдачу головой на продажу, лишение свободы, изгнание из места жительства, опалу, членовредительство, клеймение.

Наказание носило всесословный и, по общему правилу, индивидуальный характер. Имели место множественные и неопределенные наказания. Допускалось освобождение от наказания в связи с примирением с потерпевшим.

Во втором параграфе «Уголовное право Московского государства во второй половине XVI в. - первой половине XVII в.» показываются изменения в уголовном праве, которые нашли отражение в Судебнике 1550 г., губном и земском законодательстве, других нормативных правовых актах второй половины XVI в. - первой половины XVII в.

В частности, указывается, что в этот период стал гораздо четче выделяться формальный признак преступления - его противозаконность, запрещенность.

Ключевым законодательным новшеством, затрагивавшим субъективную сторону преступления, было принятие решения об отнесении убийства в драке или «пьяным делом» к категории неумышленных («безхитростных») деяний.

В памятниках права анализируемой эпохи существенно подробнее, чем ранее, освещались вопросы множественности преступлений и соучастия в преступлении в виде исполнительства (соисполнительства), пособничества и подстрекательства. Последние наиболее полно излагались в актах губного законодательства. Уголовному праву также был известен институт прикосновенности к преступлению, формами которой являлись недоносительство, укрывательство и попустительство.

По сравнению с Судебником 1497 г. Судебник 1550 г. расширил перечень преступлений, в частности, криминализировав мошенничество и подделку документов, а также внес ряд изменений в формулировки самих преступлений, например, уточнив состав грабежа.

Другие нормативные правовые акты вводили ответственность за преступ-

ления должностных лиц губных и земских органов, преступления военного характера, сословные преступления, преступления против общественной безопасности и здоровья населения, преступления, совершавшиеся в Сибири. Вместе с обновлением системы преступлений в уголовном праве происходили изменения, затрагивавшие иные, уже известные категории правонарушений - религиозные, государственные, должностные, имущественные и др.

Если на предыдущем этапе эволюции уголовного права Московского государства цель предупреждения преступлений путем устрашения лишь подразумевалась, то отныне она стала четко обозначаться в некоторых уголовно-правовых нормах.

Система наказаний во второй половине XVI в. - первой половине XVII в. заметно расширилась. В Судебнике 1550 г. нашли отражение как наказания, имевшиеся в Судебнике 1497 г., так и новые наказания, такие, как тюремное заключение, отрешение от должности, штраф, опала и наказание, «что Государь укажет». В нормативных правовых актах, изданных после принятия Судебника 1550 г., были представлены ссылка, лишение права обращения в суд, клеймение и специальные наказания, налагавшиеся на служилых людей.

Третий параграф «Нормы и институты Общей и Особенной частей уголовного права в Уложении 1649 г.» посвящен уголовно-правовой характеристике Уложения 1649 г. как крупнейшего памятника права Московского государства.

В Уложении нашли отражение все три признака преступления: его формальная запрещенность, греховность и общественная опасность.

Согласно Уложению, выяснение психического отношения лица к содеянному являлось неотъемлемым элементом процесса расследования. Уложению, как и более ранним памятникам права, было свойственно подразделение деяний на умышленные и неумышленные. К последним относились неосторожные преступления и невиновно совершенные деяния, причем строгое различие между ними не всегда проводилось. Также Уложению были известны преступления с двумя формами вины.

Соучастие распадалось на простое (соисполнительство) и с распределением ролей, при котором различались исполнитель, инициатор (организатор или подстрекатель) и пособник. Соучастники могли нести одинаковую или различную ответственность, либо наказание могло налагаться только на инициатора преступления. За эксцесс исполнителя другие соучастники ответственности не несли.

Формами уголовно наказуемой прикосновенности к преступлению являлись недоносительство, укрывательство и попустительство. Между формами прикосновенности к преступлению не всегда проводилось четкое разграничение.

В отличие от Судебников, которые обходили молчанием вопрос о наказуемости неоконченного преступления, Уложение не оставило эту проблему без внимания. Наряду с оконченным преступлением оно предусматривало обнаружение преступного умысла, приготовление к преступлению и покушение на преступление. Ответственность за голый умысел и предварительную преступную деятельность была двоякой: в одних случаях содеянное (задуманное) приравнивалось к оконченному преступлению и влекло для лица такое же наказание, в других случаях оно было более мягким.

Обстоятельствами, исключавшими преступность деяния, являлись необходимая оборона, причинение вреда при задержании преступника, крайняя необходимость и исполнение приказа или распоряжения.

В Уложении была предпринята попытка изложить преступления в виде определенной системы, в основу которой был положен преимущественно такой критерий, как объект преступления. В результате в Уложении более или менее четко прослеживается подразделение всех преступлений на четыре категории:

1) преступления против веры и Церкви;

2) преступления против государства (государственные (политические) преступления, преступления против правосудия, должностные преступления, преступления против порядка управления, воинские преступления);

3) преступления против общества (сословные преступления, преступле-

ния против общественного порядка и общественной нравственности, экономические преступления);

4) преступления против частных лиц (имущественные преступления, преступления против личности и семейных устоев).

По сравнению с Судебниками Уложение существенно расширило перечень преступлений и гораздо четче формулировало их объективные и субъективные признаки. Особенно ярко прогресс уголовного законотворчества составителей Уложения заметен на примере государственных (политических) преступлений.

Целями наказания по Уложению являлись возмездие преступнику, в том числе по принципу талиона, и предупреждение преступлений путем устрашения, воспрепятствования совершению новых преступлений и исправления преступника.

Система наказаний включала простую и квалифицированную смертную казнь, членовредительство, болезненные наказания (простое и квалифицированное битье кнутом и батогами), срочное и бессрочное тюремное заключение, ссылку, позорящие наказания, отрешение от должности, денежно-имущественные наказания (возмещение ущерба, штраф, конфискацию, взыскание долгов убитого из имущества убийцы, имущественные наказания для служилых людей в военное время), «лишение доверия», неопределенные и церковные наказания.

Аргументируется тезис о том, что в отличие от памятников права предыдущей эпохи Уложение не упоминает пожизненное лишение свободы, поскольку к середине XVII в. оно фактически было отменено в связи с неоправданной дороговизной и возможностью его замены более дешевыми и эффективными карательными мерами - телесными наказаниями и ссылкой.

Многие уголовно-правовые нормы Уложения предусматривали от двух до пяти наказаний за одно преступление.

Провозглашенный Уложением принцип равного суда и расправы имел двоякое значение. Во-первых, он заключался не в равенстве наказаний для всех,

невзирая на социальную принадлежность и занимаемые должности, а в равной обязанности всех Государевых подданных нести уголовную ответственность за преступные деяния. Во-вторых, принцип равенства предполагал приведение многочисленных правовых источников, по-разному регулировавших соответствующие отношения, к единому знаменателю, каковым стало Уложение, и распространение на всех одного, хотя и не одинакового для всех, закона.

Наряду с наказанием в индивидуальном порядке Уложение предусматривало несколько случаев коллективной ответственности за совершенное преступление.

В четвертом параграфе «Эволюция уголовного права Московского государства во второй половине XVII в.» рассматриваются основные изменения, произошедшие в уголовном праве после принятия Уложения.

Положения Общей части уголовного права, относящиеся к преступлению, не претерпели во второй половине XVII в. каких-либо существенных изменений по сравнению с нормами Уложения и законодательства второй половины

XVI в. - первой половины XVII в. Система же преступлений в рассматриваемый период развивалась динамично.

В связи с охватившим страну церковным расколом был издан ряд законов, содержавших перечень «раскольнических» преступлений и устанавливавших за них наказания вплоть до квалифицированной смертной казни. Если предшествующие памятники права не раскрывали состав церковной татьбы, то во второй половине XVII в. этот пробел был устранен. В частности, она стала подразделяться на святотатство, то есть кражу из церкви предметов культа, и кражу иного имущества, находившегося в церкви.

Новым преступлением против правосудия был признан побег из ссылки, который мог караться в том числе смертной казнью.

Очень широко представленные в законодательстве второй половины

XVII в. должностные преступления подразделялись на общедолжностные (например, взяточничество) и преступления должностных лиц в различных сферах: в военной, в сфере межевания, охраны правопорядка и т. д.

Важнейшим новшеством законодательства о сословных преступлениях стало установление уголовной ответственности за побег крестьянина от помещика или вотчинника либо холопа от господина (нормы о наказании за прием беглых крестьян или холопов существовали и ранее).

В отличие от Судебников и Уложения, которые расценивали учинение пожара как преступление против собственности, законы второй половины XVII в. трактовали его главным образом как преступление против общественной безопасности. По крайней мере, они карали именно за невыполнение противопожарных правил, но ничего не говорили о наказании за уничтожение или повреждение чужого имущества в результате пожара.

Среди экономических преступлений, по-прежнему очень часто встречавшихся в законодательстве, преобладали такие деяния, как неуплата налогов и сборов, сокрытие имущества и доходов от налогообложения и всевозможные нарушения правил осуществления внутренней и внешней торговли и уплаты торговых и таможенных пошлин. Также подробно регламентировалась ответственность за преступления в сфере денежного обращения.

Правовое регулирование наказания во второй половине XVII в. в целом развивалось в рамках, очерченных Уложением.

Вопрос о законодательном регулировании и практике применения смертной казни как исключительного вида уголовных наказаний рассматривается в четвертой главе диссертации «Смертная казнь в Московском государстве», состоящей из двух параграфов.

В первом параграфе «Смертная казнь по законодательству Московского государства Х1У-ХУП вв.» освещается эволюция высшей меры наказания в законодательстве Московского государства с 1397/98 г., когда она была впервые официально включена в систему уголовных наказаний, до конца XVII в. Анализируются такие проблемы, как виды преступлений, за которые устанавливалась смертная казнь, ее способы, порядок исполнения, субъекты вынесения смертных приговоров, а также лица, которым данное наказание не назначалось. Обращается внимание на ряд спорных моментов.

В частности, аргументируется утверждение о том, что совершение любого из перечисленных в ст. 9 Судебника 1497 г. преступлений - государского убойства, крамолы, церковной или головной татьбы, подмета или зажигатель-ства - являлось достаточным основанием для смертной казни преступника независимо от того, был ли он ведомым лихим человеком или нет. Высшая мера наказания применялась к виновному в силу исключительной общественной опасности самого совершенного им преступления, а статус ведомого лихого человека в этом случае правового значения не имел.

Также высказывается предположение о том, что поскольку предписание ст. 5В Судебника 1550 г. о «казни» мошенника так же, как и татя, на самом деле не означало тождественности наказаний за мошенничество и кражу, то в отличие от повторной татьбы повторное мошенничество не влекло за собой смертной казни.

Подробно исследуется вызывающий разногласия среди ученых вопрос о числе преступлений, каравшихся смертной казнью по Уложению 1649 г. Положив в основание методики подсчета не количество статей Уложения, предусматривающих смертную казнь (как делают многие историки-правоведы), а количество преступлений, облагаемых ею, диссертант приходит к выводу, что Уложение назначало высшую меру наказания за 20 преступлений. Это позволяет оценить Уложение как весьма умеренный для своего времени закон.

Уголовное законодательство второй половины XVII в. о смертной казни характеризовалось то смягчением санкций за те или иные преступления путем отказа от зафиксированной Уложением высшей меры наказания за их совершение, то, наоборот, усилением репрессии посредством замены закрепленных Уложением наказаний на смертную казнь. В дальнейшем законодатель мог вновь вернуться к тем санкциям, которые имелись в Уложении.

Анализ эволюции смертной казни в XIV-XVII вв. показывает, что в указанный период она была подробно урегулирована на законодательном уровне. В Судебниках, Уложении и других нормативных правовых актах нашли отражение все ключевые аспекты высшей меры наказания. Пристальное внимание,

уделявшееся законодателем смертной казни, свидетельствовало о том, что он рассматривал ее как неотъемлемый элемент системы мер, направленных на противодействие преступности. В то же время ни на этапе собирания русских земель вокруг Москвы, ни в эпоху расцвета Московского государства смертная казнь не являлась основным видом уголовных наказаний. Ее доля в общей массе наказаний всегда была незначительной.

Сравнение законодательного регулирования смертной казни в Московском государстве с законодательством Германии, Франции и Англии свидетельствует о том, что по числу преступлений, каравшихся высшей мерой наказания, русское уголовное право ХІУ-ХУН вв. было гуманнее современного ему западноевропейского.

Второй параграф «Практика применения смертной казни в Московском государстве в XIV—XVII вв.» посвящен вопросу о применении норм о смертной казни на практике. Необходимость его изучения обусловлена тем, что само по себе законодательство еще не отражает в полной мере характер уголовного права. Для того чтобы судить о нем, нужно оценивать не только и даже не столько законодательные нормы, сколько практику их применения, то есть масштабы казней и их способы. Ведь какими бы суровыми ни были законы, весь их карательный потенциал так и останется на бумаге, если они не будут реализовываться в соответствующих судебных приговорах.

В Московском государстве смертная казнь в целом применялась очень умеренно. Смертные приговоры, как правило, были редкостью и выносились только после тщательного расследования, проведенного с соблюдением всех процессуальных требований. Даже если высшая мера наказания была установлена законом, она чаще всего не назначалась, поскольку суду было свойственно отступление от требований закона в сторону смягчения наказания. Смертная казнь также зачастую не приводилась в исполнение в силу древнего обычая «печалования», то есть ходатайства о помиловании преступников, которым активно пользовалось духовенство. Одним из наглядных подтверждений того, что смертная казнь в России не была будничным явлением, может служить то, что в

русских городах отсутствовали специально оборудованные стационарные эшафоты и виселицы.

До середины XVII в. государственная власть лишь дважды - в годы Опричнины и Смуты - отступала от привычного гуманного курса, что приводило к сравнительно резкому увеличению числа казней. Только во второй половине XVII в. в силу ряда причин смертная казнь стала применяться чаще, чем в предшествующие эпохи.

Что касается способов казни, то их арсенал был весьма невелик. В Московском государстве применялись, и то относительно редко, такие квалифицированные виды смертной казни, как сожжение, четвертование, залитие горла расплавленным металлом, сажание на кол, окопание в землю, повешение за ребро, колесование и битье кнутом перед казнью. Причем три последних вида казни носили единичный характер.

Сопоставление практики применения высшей меры наказания в Московском государстве с соответствующими западноевропейскими показателями говорит о том, что проводившаяся в Московском государстве уголовная политика была более мягкой и цивилизованной, чем в странах Западной Европы.

Пятая глава диссертации «Преступления и наказания в Московском государстве по свидетельствам современников-иностранцев», состоящая из четырех параграфов, является логическим продолжением и дополнением к основному материалу диссертации, написанному на основе анализа отечественных юридических и иных документов.

В первом параграфе «Смертная казнь и каравшиеся ею преступления» дается характеристика правового регулирования и практики применения высшей меры наказания.

По способам приведения смертных приговоров в исполнение смертная казнь подразделялась на простую (повешение, отсечение головы, утопление и казнь посредством удара в голову) и квалифицированную (сожжение, четвертование, залитие горла расплавленным металлом, сажание на кол, окопание в землю и колесование). Самым распространенным способом казни являлось по-

вешение. Описывается порядок совершения всех этих видов казни и указывается, за какие преступления они применялись.

Вынесение смертных приговоров, за редким исключением, входило в компетенцию Государя и Боярской думы, тогда как руководители на местах, как правило, не имели самостоятельного права казнить преступников. Приговоры приводились в исполнение в основном месту совершения преступлений или по месту жительства виновных.

После объявления приговора осужденный помещался на шесть недель в тюрьму для покаяния. За три дня до казни священник принимал у него исповедь и причащал его. Приговоренный шел к месту казни пешком или ехал в санях, в сопровождении небольшого конвоя. Осужденный мог идти без кандалов или, напротив, со скованными руками и ногами, держа зажженную свечу. На месте казни некоторые преступники обращались к народу с последним словом.

В Московском государстве отсутствовали специально оборудованные стационарные эшафоты и виселицы. Вместо этого чаще всего использовались скамьи, на которых без караула находились писец, оглашавший приговор, и его помощники, перед которыми происходила казнь прямо на улице. Виселицу просто перевозили на место казни. По ее окончании труп казненного мог быть оставлен на некоторое время на виселице, на коле или на земле, а если преступник был обезглавлен или четвертован, то отсеченные части тела могли быть воткнуты на колья или прибиты к виселице. Для оповещения окружающих о том, за что именно был казнен преступник, к его одежде иногда прикреплялась соответствующая записка. Через некоторое время труп отдавали родственникам или знакомым, а если их не было, то передавали священнику или сбрасывали в «Божий дом». Казненные не получали «паспорт», то есть выдававшийся церковными властями документ, который вкладывался в руку покойного в подтверждение того, что он жил как православный христианин.

Смертная казнь, особенно квалифицированные ее виды, применялась довольно умеренно. Относительно небольшое число приводившихся в исполнение смертных приговоров не в последнюю очередь было обусловлено широкой

практикой прощения преступников Верховной властью. При этом для большего психологического воздействия на осужденного ему могло быть сообщено о помиловании непосредственно перед приведением приговора в исполнение.

Во втором параграфе «Телесные наказания и каравшиеся ими преступления» рассматриваются такие виды наказаний, как болезненные, выражавшиеся в битье преступника кнутом, батогами или плетьми, и членовредительские, представлявшие собой его клеймение или изувечение.

Наиболее суровым болезненным наказанием являлось битье специальным палаческим кнутом. Оно заключалось в том, что осужденный обнажал тело по пояс и ложился на спину помощника палача или кого-либо из зрителей, обхватывая его шею руками. Ноги у осужденного связывались, и специальный человек мог тянуть их веревкой, чтобы наказуемый не двигался. Палач наносил удары хвостом кнута параллельно вдоль всей спины преступника. Количество ударов законом не регламентировалось и определялось судьей самостоятельно в каждом отдельном случае (в основном 20-30 ударов). Не выдерживая истязаний, многие падали в обморок во время экзекуции или после нее, а некоторые даже умирали. Битье кнутом как наказание производилось публично, в том числе «в проводку», когда виновного наказывали, водя по улицам и площадям.

Вторым по степени тяжести и самым распространенным болезненным наказанием было битье батогами. По общему правилу, наказание производилось публично, в присутствии судьи и истца. Раздев приговоренного до рубашки или полностью обнажив ему спину, палачи клали его на землю лицом вниз, после чего один из них садился на него со стороны головы, а другой на ноги, чтобы осужденный не мог пошевелиться. Каждый палач брал по одному или два батога и бил ими истязуемого по спине. Сами батоги представляли собой палки или гибкие прутья примерно с мизинец толщиной. Количество ударов зависело от характера совершенного преступления, но заранее не оговаривалось, поэтому битье батогами продолжалось либо до тех пор, пока судья или приказный служащий не распоряжался прекратить удары, либо, при квалифицированном битье кнутом, пока спина наказуемого не превращалась в живое мясо. По

окончании экзекуции виновный должен был поблагодарить распоряжавшееся наказанием лицо, поклонившись ему. Поскольку в отличие от смертной казни и битья кнутом битье батогами не требовало от исполнителя наказания особых палаческих навыков, оно могло производиться не только палачами, но также стрельцами и солдатами. Хотя по степени тяжести битье батогами уступало битью кнутом, оно тем не менее тоже являлось очень болезненным наказанием, которое также могло окончиться даже смертью осужденного.

Битье плетьми как уголовное наказание стало применяться не с конца XVII в. - начала XVIII в., как принято считать, а с середины XVI в. или, по крайней мере, с начала XVII в. Оно, впрочем, не входило в число традиционных, общеупотребительных наказаний.

Если свидетельства иностранцев о клеймении преступников единичны и крайне скупы, то с изувечивающими наказаниями дело обстоит иначе. Иностранцы часто упоминают различные их виды, что указывает на активное использование этих наказаний в отечественной судебной практике анализируемого периода. В источниках зафиксированы как самостоятельные разновидности изувечения, например, отрезание уха, «порка» ноздрей, отрубание руки и т. д., так и «комбинированные» виды — отрезание носа и ушей, отрубание руки и ноги и т. д. Изувечивающие наказания применялись как сами по себе, так и вместе с другими наказаниями. Нередко изувечение назначалось по принципу талиона.

В третьем параграфе «Наказания, связанные с изоляцией преступника от общества, и каравшиеся ими преступления» освещаются такие наказания, как тюремное заключение и ссылка. В отличие от других наказаний они не столь подробно описываются иностранцами.

В иностранных сочинениях упоминаются кратковременное, среднесрочное, длительное и пожизненное тюремное заключение, а также пребывание в тюрьме «до порук». Наряду со светскими тюрьмами, подразделявшимися на несколько видов, существовали церковные. По своему устройству тюрьмы были двух видов: специально оборудованные тюрьмы и сооружения и помещения, которые не являлись тюрьмами как таковыми, но были приспособлены для со-

держания заключенных.

Условия тюремного заключения были очень суровыми. До 1662 г. государство не обеспечивало заключенных «кормовыми деньгами», поэтому они питались либо на свои средства, либо за счет родственников, либо на подаяние. Оковы на них налагались не только тогда, когда их выпускали для сбора подаяний, но и когда они сидели в тюрьме. Для предотвращения побегов наряду с наружной охраной тюрем мог осуществляться внутренний надзор за заключенными, для чего к ним приставлялись персональные сторожа.

По большим праздникам и в знаменательные для страны дни Государь и члены его семьи посещали тюрьмы, раздавали заключенным милостыню, а также выпускали некоторых из них на свободу.

Ссылка в Сибирь назначалась не самостоятельно, а вместе с другими наказаниями. Преобладала пожизненная ссылка. Ссыльные добирались в Сибирь под конвоем. Семейные осужденные направлялись в ссыпку с семьями. На новом месте ссыльный трудоустраивался с учетом своей социальной принадлежности и бывшего должностного положения, а также исходя из конкретных потребностей государства, то есть крестьяне занимались земледелием, посадские люди - промыслами и торговлей, а служилые люди определялись на службу. Кроме этих трех видов ссылки иностранцы сообщают о ссылке с целью добычи пушнины, что не соответствовало действительности.

В четвертом параграфе «Денежно-имущественные наказания и наказания, связанные с умалением чести, и каравшиеся ими преступления» рассматриваются материальные и бесчестящие наказания.

Денежно-имущественные санкции (возмещение причиненного преступлением ущерба, «продажа», штраф и конфискация) играли ведущую роль в системе наказаний, применявшихся в Московском государстве. Наиболее подробно иностранцы пишут об особенностях штрафа за оскорбление, отмечая, что его размер либо фиксировался в законе в твердой сумме исходя из социального статуса оскорбленного, либо зависел от величины его годичного жалования. При оскорблении замужней женщины размер штрафа определялся статусом

мужа и умножался вдвое. Если виновный в установленный срок не уплачивал

штраф, то его ставили на правеж, представлявший собой особую юридическую

процедуру взыскания! долга путем физического воздействия на должника с целью побуждения его к погашению задолженности.

Конфискация могла быть полной или частичной, при этом изъятое имущество, как правило, обращалось в собственность государства. Также применялась специальная конфискация.

К наказаниям, связанным с умалением чести, относились опала, отнятие чести, вырывание бороды и выдача головой. Свидетельства иностранцев об этих наказаниях немногочисленны и носят фрагментарный характер.

В заключении излагаются основные результаты проведенного диссертационного исследования, которые в своей совокупности позволяют получить целостное представление о важнейших особенностях генезиса и эволюции уголовного права Московского государства в XIV-XVII вв.

По теме диссертации опубликованы следующие работы автора:

I. Монографии, учебники, учебные пособия

1. Уголовное право Московского Государства (XIV-XVII вв.): учебно-методическое пособие. - Ульяновск: Изд-во «Корпорация технологий продвижения», 2007. - 8,7 п. л.

2. Смертная казнь в России и Западной Европе в XIV-XVII вв.: сравнительно-правовые очерки: монография. - Ульяновск: Изд-во «Корпорация технологий продвижения», 2009. - 4,8 п. л.

3. Преступления и наказания в Московском Государстве XV-XVII вв. по свидетельствам современников-иностранцев: монография. - Ульяновск: Изд-во «Корпорация технологий продвижения», 2010. - 7,7 п. л.

4. Религиозные основы и юридические источники уголовного права Московского Государства (XIV-XVH вв.): монография. - М.: MOCA, 2011. - 6,0

п. л.

5. История уголовного права Московского Государства Х1У-ХУПвв.: монография. - М.: Юрлитинформ, 2012. - 32 п. л.

II. Публикации в изданиях, входящих в Перечень рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук

6. Смертная казнь в Московском государстве по Уложению 1649 года и законодательству второй половины XVII века // Российский юридический журнал. - 2008. - № 1. - 0,5 п. л.

7. Смертная казнь в Московском государстве по свидетельствам современников-европейцев II Российский юридический журнал. - 2010. - № 3. - 0,9 п. л.

8. Членовредительские наказания в Московском государстве XVI-XVII вв. по свидетельствам современников-европейцев // Вестник института: преступление, наказание, исправление. - Вологда: ВИПЭ ФСИН, 2010. - № 11. -0,7 п. л.

9. Битье кнутом как наказание в Московском государстве глазами современников-европейцев // История государства и права. - 2011. - № 2. - 0,5 п. л.

10. К проблеме определения преступлебний, каравшихся смертной казнью по Судебнику 1497 г. // Российский юридический журнал. - 2011. - № 5. -0,9 п. л.

11. «Государское убойство» в Судебнике 1497 г. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2011. - № 4. - Ч. 3. - 0,3 п. л.

12. К вопросу о пожизненном лишении свободы в Уложении 1649 г. // Общество и право. - 2011. - № 2. - 0,4 п. л.

13. Тюремное заключение как наказание в Московском государстве XVI-XVII вв. по свидетельствам современников-иностранцев // Евразийский юридический журнал.-2011.-№ 11.-0,6 п. л.

14. Мошенничество и наказание за него по Судебнику 1550 года // Вестник Саратовской государственной академии права. - 2011. - № 6. - 0,5 п. л.

15. Религиозные основы уголовного права Московского государства // Ученые труды Российской Академии адвокатуры и нотариата. - 2011. - № 4. -0,4 п. л.

16. Процедура правежа в Московском государстве по свидетельствам современников-иностранцев // Российский судья. - 2011 .-Ks 10. - 0,4 п. л.

III. Публикации в иных научных изданиях

17. Законодательное регулирование тюремного заключения по Судебнику 1550 г. И Современные проблемы уголовного права и криминологии: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции 22 февраля 2007 г. -М.: РУДН, 2007. - 0,4 п. л. (в соавторстве с В. А. Пертли).

18. Система наказаний по Уложению 1649 года // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2007. - Вып. 1 (22). - Ч. 2. -0,7 п. л.

19. Смертная казнь в Московском государстве по законодательству второй половины XVII в. // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. -Ульяновск: УлГУ, 2007. - Вып. 1 (22). - Ч. 2. - 0,3 п. л.

20. Тюремное заключение в Московском государстве во второй половине XVI-XVIIb. II Проблемы преступления и наказания в праве, философии и культуре: Материалы Международной научно-практической конференции 2526 апреля 2007 г. - Самара: СЮИ ФСИН, 2007. - Кн. 1. - 0,3 п. л.

21. Состязательный судебный процесс по Уложению 1649 года И Совре-

менные вопросы, государства, права, юридического образования: Сб. научных трудов по материалам IV Общероссийской научно-практической интернет-конференции 22 декабря 2007 г. - Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2008. - 0,4 п. л.

22. Законодательное регулирование тюремного заключения как наказания в Московском Государстве во второй половине XVI века - XVII веке // Актуальные проблемы юридической науки: Материалы V юбилейной Международной научно-практической конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» 16-19 апреля 2008 г. - Тольятти: ВУ им. В.Н. Татищева, 2008.-Ч. 1.-0,6 п. л.

23. Жестокость Уложения 1649 года: миф или реальность? (к вопросу о смертной казни по Уложению 1649 года) // Развитие молодежной юридической науки в современном мире: Материалы III Общероссийской научной юридической Интернет-конференции аспирантов, студентов и молодых ученых 23 апреля 2008 г. - Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2008. - 0,3 п. л.

24. Виды преступлений по Судебнику 1497 года // Тенденции и перспективы развития законодательства: Материалы научно-практической конференции с участием международных представителей (заочной). - Ульяновск: Ул-ГТУ, 2008. - 0,3 п. л.

25. Смертная казнь в Московском государстве в XIV - первой половине XVII в. // Научные труды Российской академии юридических наук. - М.: ИГ «Юрист», 2008. - Вып. 8. - Т. I. - 0,4 п. л.

26. Система преступлений по Судебнику 1550 года // Современные вопросы государства, права, юридического образования: Сб. научных трудов по материалам V Общероссийской научно-практической интернет-конференции 22 декабря 2008 г. - Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2009. - 0,3 п. л.

27. Смертная казнь в Московском Государстве глазами современников-европейцев // Актуальные вопросы современной науки: Сб. научных трудов. -Новосибирск: ЦРНС; «СИБПРИНТ», 2009. - Вып. 6. - Кн. 1. - 1,8 п. л.

28. «Сусальная Европа и варварская Москва». К проблеме смертной казни

в Московском Государстве и Западной Европе в ХІУ-ХУІІ вв. // Иван Солоне-вич - идеолог Народной Монархии: Материалы VI Научно-практической конференции 13 апреля 2008 г.). - СПб.: РИС-О; ред. газеты «Монархисты), 2009. -1,2 п. л.

29. Приказное управление в Московском Государстве в XVII веке: общая правовая характеристика // Проблемы российской государственности: вопросы истории, теории, практики: Межвузовский сб. научных трудов. - Ульяновск: УлГУ, 2009. - Вып. 2. - 0,2 п. л.

30. Смертная казнь по Уложению 1649 года // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: Материалы VI Международной научно-практической конференции 16-19 апреля 2009 г. - Тольятти: ВУ им. В. Н. Татищева, 2009. - Ч. 1. - 0,5 п. л.

31. Способы смертной казни в Московском Государстве по описаниям современников-европейцев // Развитие молодежной юридической науки в современном мире: Материалы IV Общероссийской научной юридической Интернет-конференции аспирантов, студентов и молодых ученых 27 апреля 2009 г. - Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2009. - 0,4 п. л.

32. Народное восприятие смертной казни в России и Западной Европе в ХІУ-ХУІІ веках // Актуальные вопросы современной науки: Сб. научных трудов. - Новосибирск: ЦРНС, 2009. - Вып. 7. - Кн. 1. - 0,8 п. л.

33. Битье кнутом как наказание в Московском Государстве глазами современников-иностранцев // Актуальные вопросы современной науки: Сб. научных трудов. - Новосибирск: ЦРНС, 2009. - Вып. 10. -1,4 п. л.

34. О некоторых терминологических нюансах законодательного закрепления тюремного заключения в Судебнике 1550 года Н Альманах современной науки и образования. - Тамбов: Грамота, 2009. - № 11. - Ч. 2. - 0,3 п. л.

35. Уголовная ответственность за церковную татьбу по русскому законодательству второй половины XVII век // Духовне життя суспільства та злочинність. Сьомі юридичні читання: Матеріали Міжнародної наукової конференції студентів, аспірантів і молодих вчених. Україна, м. Одеса, 11 груд-

ня 2009 р. - Одеса: Астропринт, 2009. - 0,1 п. л.

36. Преступления, каравшиеся смертной казнью, в Московском Государстве XVI-XVII вв. (по свидетельствам современников-европейцев) II Актуальные проблемы науки и практик: Сб. научных статей научно-практической конференции с международным участием. - Кизляр, 2009. - Ч. 2. - 0,8 п. л.

37. Денежно-имущественные наказания в уголовном праве Московского Государства // Современные вопросы государства, права, юридического образования: Сб. научных трудов по материалам VI Общероссийской научно-практической интернет-конференции 22 декабря 2009 г. - Тамбов: Изд. дом ТГУ, 2010.-0,3 п. л.

38. Цели наказания в уголовном праве Московского Государства XIV-XVII вв. // Эволюция государственно-правовых систем современности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 20 февраля 2010 г. -Абакан: Бригантина, 2010. - 0,3 п. л.

39. Преступления против правосудия в уголовном праве Московского государства (XV-XVII вв.) // Актуальные проблемы права на современном этапе развития российской государственности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 25-26 марта 2010 г. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. -4.3.-0,4 п. л.

40. Правовое регулирование тюремного заключения по Судебнику 1550 года // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. -2010. -№3.-0,4 п. л.

41. Битье батогами как наказание в Московском Государстве глазами современников-европейцев // Россия - правовое государство: проблемы и пути формирования: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 4 марта 2010 г. - Дербент: ДГПУ, 2010. - 0,3 п. л.

42. Принцип равенства всех перед законом и судом в уголовном праве Московского Государства по свидетельствам современников-иностранцев // Дотримання прав людини при здійсненні правосуддя. Восьмі юридичні читання: Матеріали Міжнародноі наукової конференції студентів, аспірантів і моло-

дих вчених. Украша, м. Одеса, 14 травня 2010 р. - Одеса: Астропринт, 2010. -0,1 п. л.

43. Имущественные (экономические) преступления в Уложении 1649 года // Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы: Сб. научных статей по материалам Международной научно-практической конференции 24 мая 2010 г. - Курск: ЮЗГУ, 2010. - 0,2 п. л.

44. Квалифицированные способы смертной казни в Московском Государстве и странах Западной Европы в XIV-XVII вв.: сравнительный анализ // Актуальные проблемы науки и практики: Сб. научных статей II Международной научно-практической конференции с международным участием. 15 июня 2010 года. - Кизляр, 2010. - Ч. 2. - 0,4 п. л.

45. Болезненные наказания в Московском Государстве XVI-XVII веков по свидетельствам современников-европейцев // Вестник Елецкого государственного университета. - Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2010. - Вып. 26. Серия «Право». - 1,0 п. л.

46. Преступления против общественной нравственности и борьба с ними в Московском Государстве XVI-XVII вв. по свидетельствам современников-иностранцев П Теоретико-правовые проблемы укрепления российской государственности: Научные труды IV Международной научно-практической конференции. - Махачкала: ДГУ; И (ф) МГОУ в г. Махачкале, 2010. - 0,4 п. л.

47. Правовое регулирование наказания в Московском Государстве в XIV в. - первой половине XVI в. // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2010. - Вып. I (22). - 0,6 п. л.

48. О преступлениях, каравшихся смертной казнью по Судебнику 1550 года И Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения; Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2010.-Вып.2 (23).- 1,0 п. л.

49. Свидетельства современников-иностранцев о Московском государстве как источник для изучения уголовного права России XV-XVII вв. // Россий-

ское право в Интернете. - М,: МПОА, 2010. - №4. Спецвыпуск (Материалы Международной научно-практической конференции «Государство и право: вызовы 21 века (Кутафинские чтения) 1 декабря 2010 г // http://rpi.msal.ru/prints/ 201004_ 15rozhnov.html. - 0,3 п. л.

50. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в Уложении 1649 года // Теоретические и прикладные проблемы современной науки и образования: Материалы Международной научно-практической конференции 31 марта - 1 апреля 2011 г. - Курск: КИСО (ф) РГСУ, 2011. - Ч. 1. - 0,2 п. л.

51. К вопросу о значении понятия «поличное» в памятниках права Московского государства Х1У-ХУ1 вв. // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: Материалы VI Российского конгресса уголовного права 26-27 мая 2011 г. - М.: Проспект, 2011. - 0,2 п. л.

52. О смертной казни по германской Каролине 1532 года // Теоретико-правовые проблемы укрепления российской государственности: Научные труды VI Международной научно-практической конференции. - Махачкала: ДГУ; И (ф) МГОУ в г. Махачкале, 2011. - Т. 2. - 0,3 п. л.

53. Основные законодательные источники уголовного права Московского Государства ХУ1-ХУ11 веков: общая характеристика II Теоретико-правовые проблемы укрепления российской государственности: Научные труды VI Международной научно-пракггической конференции. - Махачкала: ДГУ; И (ф) МГОУ в г. Махачкале, 2011. - Т. 2. - 0,3 п. л. (в соавторстве с А. Б. Баум-штейном).

54. Практика применения смертной казни в Московском Государстве и странах Западной Европы в ХУ-ХУП вв.: сравнительно-правовой анализ // Предупреждение преступности: реалии и перспективы в XXI веке: Материалы Международной научно-практической конференции 25 марта 2011г., Казахстан, г. Астана. - Астана: ЕНУ им. Л. Н. Гумилева, 2011. - 0,8 п. л.

55. Уголовно-правовая охрана чести и достоинства личности в Московском государстве во второй половине XVI - XVII вв. // Инновационные процессы в гуманитарных, экономических, юридических, математических областях

научного знания: Научные труды MOCA. - М.: MOCA, 2011. - Вып. 6. - 0,5 п. л.

56. Взяточничество и борьба с ним в Московском государстве XV-XVII вв. по свидетельствам современников-европейцев // Развитие российского законодательства: актуальные аспекты и перспективы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 12 апреля 2011 г. - Дербент: ф ДГУ, 2011.-0,3 п. л.

57. Изувечивающие наказания в Московском государстве XVI-XVÜbb. по свидетельствам современников-иностранцев // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. - 2011. - № 3. - 0,5 п. л.

58. Институты неоконченного преступления и обстоятельств, исключающих преступность деяния, в Уложении 1649 г. // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2011. - Вып. 2 (25). - 0,4 п. л.

59. Разбой, грабеж и кража в Судебнике 1497 г. // Известия экономики и права. - Кизляр: СПбГИЭУ (КФ), 2011. - № 1. - 0,4 п. л.

60. Государственные (политические) преступления в Уложении 1649 г. // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2011. -Вып. 3 (26).-0,3 п. л.

61. Почему западноевропейское право и юриспруденция не повлияли на уголовное право Московского Государства? // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения: Ученые записки Ульяновского государственного университета. - Ульяновск: УлГУ, 2011. - Вып. 3 (26). - 0,2 п. л.

Общий объем опубликованных работ составляет 86 п. л.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Рожнов, Артемий Анатольевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы изучения уголовного права Московского государства.

1.1. Значение историко-правовых исследований и их методология.

1.2. Источники права в правовой системе

Московского государства.

ГЛАВА 2. Религиозные основы и юридические источники уголовного права Московского государства.

2.1. Религиозные основы уголовного права

Московского государства.

2.2. Нормативные правовые акты как источник уголовного права Московского государства.

2.3. Обычное право и судебная практика как источники уголовного права Московского государства.

ГЛАВА 3. Уголовное право Московского государства Х1У-ХУИ вв.: характеристика основных норм и институтов.

3.1. Развитие уголовного права Московского государства в XIV - первой половине XVI в.

3.2. Уголовное право Московского государства во второй половине XVI в. - первой половине XVII в.

3.3. Нормы и институты Общей и Особенной частей уголовного права в Уложении 1649 г.

3.4. Эволюция уголовного права Московского государства во второй половине XVII в.

ГЛАВА 4. Смертная казнь в Московском государстве.

4.1. Смертная казнь по законодательству Московского государства ХГУ-ХУИ вв.

4.2. Практика применения смертной казни в Московском государстве в Х1У-ХУП вв.

ГЛАВА 5. Преступления и наказания в Московском государстве по свидетельствам современников-иностранцев.

5.1. Смертная казнь и каравшиеся ею преступления.

5.2. Телесные наказания и каравшиеся ими преступления.

5.3. Наказания, связанные с изоляцией преступника от общества, и каравшиеся ими преступления.

5.4. Денежно-имущественные наказания и наказания, связанные с умалением чести, и каравшиеся ими преступления.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв."

Очень серьезные изменения имели место в Х1У-ХУП вв. и в правовой сфере, в том числе в уголовном праве. Это была, безусловно, одна из самых динамично развивавшихся отраслей права Московского государства, в которой, пожалуй, наиболее рельефно проявлялись новые подходы к восприятию и оценке правовых явлений. Прежде всего это выражалось в постепенном переходе от древнерусского понимания преступления как деяния, причинявшего вред лишь отдельному лицу и, следовательно, касавшегося исключительно потерпевшего и его «обидчика», к его трактовке как общественно опасного, формально запрещенного и греховного поступка. Наказание также утрачивало прежний частный характер и приобретало публично-правовое значение и иные цели. Глобальные перемены в самих основах уголовного права, естественно, не могли не повлиять на все остальные его институты. Поэтому в уголовном праве Московского государства наряду с объективными признаками преступления все больше внимания стало уделяться его субъективной стороне; среди субъектов преступления, к числу которых были отнесены и холопы, выделилась фигура «ведомого лихого человека» как наиболее опасного, профессионального преступника, в отношении которого необходимы максимально жесткие меры уголовно-правового реагирования; качественный скачок произошел в развитии института соучастия в преступлении; в связи с появлением новых объектов уголовно-правовой охраны система преступлений существенно расширилась и усложнилась; изменившиеся цели наказания привели к трансформации и системы наказаний, причем впервые законодательно закрепленные именно в «московскую» эпоху лишение свободы до сих пор является основным видом наказаний, а смертная казнь лишь совсем недавно фактически перестала применяться. И это, разумеется, далеко не все новшества, которые претерпели институты отечественного уголовного права в Х1У-ХУП вв. и которые напрямую относятся к уголовному праву современной России.

Отмеченные особенности уголовного права России Х1У-ХУН вв. нашли наиболее полное отражение в знаменитом своде законов Московского государства - Уложении 1649 г. Этот памятник русского права XVII в. можно без колебаний признать образцово-показательным примером законотворчества не только в плане организации законодательного процесса, но и в первую очередь с точки зрения полученных результатов. Вобравшее в себя все лучшее и актуальное из «домосковского» права и служившее фундаментом русского права в период Империи, Уложение тем самым вышло далеко за рамки собственно «московской» эпохи и стало своеобразным мостом из прошлого в будущее отечественного права в целом и уголовного права в частности.

Все вышесказанное указывает на необходимость тщательного исследования уголовного права Московского государства. Эта задача облегчается тем, что к настоящему времени опубликовано огромное количество юридических актов и других документов Х1У-ХУП вв., которые могут выступать в качестве первоисточников для изучения «московского» уголовного права. Кроме того, вышло в свет множество научных работ, в которых затрагиваются те или иные аспекты уголовного права Московской Руси. Таким образом, имеются все предпосылки для проведения всестороннего, глубокого и комплексного исследования уголовного права Московского государства. Осталось лишь проанализировать и привести в систему имеющийся обширный материал и на этой основе сделать выводы о развитии уголовного права в «московский» период отечественной истории. Систематизированные в хронологической последовательности знания о фактах, отражающих эволюцию и смену уголовно-правовых норм и институтов, динамику русского уголовного права и его форм в Х1У-ХУИ вв. станут важной частью современных научных знаний об общих закономерностях возникновения, развития и функционирования отечественного права и государства в целом.

Однако несмотря на отмеченную важность обозначенной научной проблемы, состояние ее научной разработки вряд ли можно признать полностью удовлетворительным. Объясняется это тем, что на данный момент не существует крупных монографических работ, специально посвященных комплексному изучению уголовного права Московского государства. В то же время в силу масштабности темы и ее нахождения на стыке таких наук, как история России, история отечественного государства и права и уголовное право, ее отдельные аспекты, конечно, были затронуты в юридической и исторической литературе.

В Российской Империи, СССР и Российской Федерации было опубликовано довольно большое количество учебников, учебных пособий и курсов лекций по истории отечественного государства и права, написанных как отдельными авторами (Б. В. Виленским, М. Ф. Владимирским-Будановым, И. А. Исаевым, И. Н. Кузнецовым, В. Н. Латкиным, В. А. Роговым, В. И. Сергеевичем, Л. А. Стешенко, П. И. Числовым, Т. М. Шамба, С. В. Юшковым и др.), так и авторскими коллективами (таковы, например, учебные издания под редакцией И. Д. Мартысевича, Р. С. Мулукаева, Ю. М. Понихидина, Ю. П. Титова, С. А. Чибиряева, О. И. Чистякова и др.). Особенно много учебной литературы по истории государства и права России вышло в свет в последнее время. Разумеется, все эти учебники, учебные пособия и курсы лекций включают в себя материал об уголовном праве Московского государства. Однако специфическое предназначение учебных изданий по истории отечественного государства и права - дать обучающимся общее представление о развитии ключевых государственных и правовых институтов России в различные периоды ее истории, очевидно, не может не накладывать свой отпечаток на объем и содержание соответствующих параграфов. В них в основном освещаются уголовно-правовые постановления только крупнейших памятников права Московского государства - Судебников 1497 и 1550 гг. и Уложения 1649 г., притом лишь малая их толика. Преимущественно описываются главные виды преступлений и наказаний, а остальные вопросы - о понятии преступления, о субъектах преступления, о целях наказания, о смягчающих и отягчающих обстоятельствах и некоторые другие, лишь, скажем так, обозначаются пунктиром.

К тому же советские учебники по истории государства и права СССР, а также некоторые современные издания базируются на марксистско-ленинском подходе к трактовке исторических событий и явлений, в том числе уголовно-правовых. А он, мягко говоря, далеко не всегда способствует познанию истинной сути исторических процессов, а зачастую и вовсе приводит к глубоко ошибочным выводам. Не все нормы и институты уголовного права Московского государства и даже не большинство из них, как явствует из этих учебников, были отражением сугубо классовых интересов правящей верхушки и господствующих социальных слоев, использовавших уголовное право как инструмент «угнетения широких трудящихся масс» и «подавления их классового сопротивления». И не все преступления, совершавшиеся представителями «бесправного эксплуатируемого большинства», были проявлением исключительно «классовой борьбы».

Много ценных сведений, непосредственно относящихся к характеристике уголовного права Московского государства, можно почерпнуть в научных изданиях, посвященных конкретным памятникам права той эпохи. Это, во-первых, работы, в которых предметом исследования выступают единичные законодательные акты, в частности, труды Ю. Г. Алексеева, А. И. Андреева, Н. В. Калачова, А. Г. Манькова, Б. А. Романова, И. И. Смирнова, К. А. Софроненко, В. Строева, Н. Шалфеева, С. И. Штамм, С. В. Юшкова и др. и такие коллективные издания и научные сборники, как, например, «500 лет первому общероссийскому кодексу (Судебник 1497 года)», «Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права Х1-Х1Х вв.», «Соборное уложение 1649 года: Текст. Комментарии», а во-вторых, работы, в которых наряду со всеми ключевыми законами Московского государства анализируется и комментируется, в том числе постатейно, целый ряд других важных юридических актов. Это прежде всего «Судебники ХУ-ХУ1 веков», «Памятники русского права», «Российское законодательство Х-ХХ веков», «Развитие русского права в XV -первой половине XVII в.» и «Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века: Комментарии». Объем и содержание информации, касающейся уголовного права, которая представлена в этих изданиях, естественно, напрямую зависит от уголовно-правовой составляющей самих памятников права.

Наиболее многочисленную категорию научных источников для изучения уголовного права России XIV-XVII вв., несомненно, образует третья из выделенных нами групп научных работ. Она же является и самой широкой по охвату затрагиваемых в них вопросов, относящихся к уголовному праву Московского государства. В своих научных исследованиях ученые касаются самых разных аспектов эволюции отечественного уголовного права и многие из них уделяют определенное внимание и «московскому» периоду его истории.

В историко-правовых монографиях и диссертациях нашли отражение, в частности, такие уголовно-правовые проблемы, как: источники уголовного права Московского государства (В. А. Глухов, Н. И. Тиктин); понятие, сущность и признаки преступления (В. В. Есипов, А. Чебышев-Дмитриев), субъект преступления (Н. Власьев, В. Г. Павлов), субъективная сторона преступления (Н. Власьев), соучастие в преступлении (Е. В. Епифанова), ответственность за религиозные преступления (В. Л. Ефимовских, А. Попов), государственные (политические) преступления (Е. В. Анисимов, В. И. Веретенников, Н. Б. Голикова), преступления против правосудия (И. В. Дворянское, А. И. Друзин, А. И. Чучаев), должностные преступления (С. М. Будатаров, В. Н. Ширяев), преступления против порядка управления (Т. К. Агузаров, А. А. Жижиленко, А. И. Чучаев), воинские преступления (П. О. Бобровский, А. Н. Ежов, М. К. Кислицын, Н. А. Петухов, А. С. Самойлов, А. А. Толкаченко), преступления против общественной безопасности (П. Беседкин), экономические (имущественные) преступления (П. А. Баранов, А. Ю. Батрин, Л. С. Белогриц-Котляревский, И. Ю. Малькова, Д. Тальберг), преступления против личности (В. В. Есипов, П. Колосовский), наказание и его назначение (Ф. Депп, М. Г. Детков, И. Максимович, Л. П. Рассказов, И. В. Упоров, М. Д. Шаргородский), амнистия и помилование (П. И. Люблинский, К. Ф. Хартулари), отдельные виды наказаний: телесные наказания (Н. Н. Евреинов, М. Ступин), лишение свободы (Д. П. Остапенко, А. И. Сидоркин), ссылка (Г. С. Фельдштейн). Особый интерес у исследователей, что совершенно неудивительно, вызывает проблема смертной казни (Г. 3. Анашкин, С. И. Викторский, М. Н. Гернет, С. В. Жильцов, Н. П. Загоскин, А. Ф. Кистяковский, Е. А. Климчук, А. П. Лаврин, А. В. Малько и др.). Ряд работ по истории уголовного права носит более комплексный характер и включает в себя анализ эволюции не одного или нескольких, а многих уголовно-правовых институтов. Таковы, например, труды Ю. А. Агафонова, М. В. Архиповой, А. Богдановского, В. В. Момотова, Е. А. Редькиной, И. В. Упорова.

Что касается последней группы научных источников, непосредственно посвященных анализу уголовного права Московского государства, то количество монографических работ, входящих в нее, очень невелико. Спектр освещаемых в них проблем тоже весьма узок. Это такие вопросы, как ответственность за религиозные преступления (И. Е. Забелин, Н. Я. Новомбергский), государственные (политические) преступления (Н. Я. Новомбергский, Г. Г. Тель-берг), преступления против чести и достоинства личности (П. О. Бобровский, Н. Ш. Коллманн, А. И. Маркевич, Ю. М. Эскин), а также применявшиеся в Московском государстве наказания (Ф. Г. Сафронов, Н. Д. Сергеевский). Кроме того, В. А. Линовским дается характеристика уголовно-правовых институтов по Уложению 1649 г., а О. П. Подосеновым и В. А. Роговым рассматривается эволюция уголовного права Московского государства в период с середины XVI в. по середину XVII в. и с XV в. по середину XVII в. соответственно. Среди всех этих трудов особо выделяются исследования Н. Д. Сергеевского, Г. Г. Тельбер-га и В. А. Рогова, каждое из которых можно считать, пожалуй, лучшим в своем роде.

Монография Н. Д. Сергеевского «Наказание в русском праве XVII века», по нашему мнению, является непревзойденной работой по истории русской карательной политики в эпоху расцвета Московского государства. В ней представлен глубокий анализ всех ключевых вопросов, которые имеют отношение к данной теме, а именно: целей карательной деятельности в России XVII в. и средств их достижения, влияния на уголовную политику политических, экономических, социальных и прочих факторов, законодательной регламентации и практики применения всех известных уголовному праву Московского государства наказаний. Яркой отличительной чертой и несомненным достоинством монографии Н. Д. Сергеевского является обилие используемых автором юридических и других источников, важное место среди которых занимают свидетельства иностранцев о Московском государстве.

Столь же основательно подошел к теме своего исследования «Очерки политического суда и политических преступлений в Московском государстве XVII века» и Г. Г. Тельберг. Изучая феномен государственных (политических) преступлений в единстве его уголовно-правовой и процессуально-правовой составляющих, в уголовно-правовой части своей работы ученый сосредотачивает внимание как на самих этих преступлениях, так и на наказаниях за их совершение. В главе о государственных (политических) преступлениях по законодательству XVII в. им проводится детальный анализ их составов с разъяснением смысла каждого слова и выражения, встречающихся в статьях гл. II Уложения, а также отмечаются пробелы правового регулирования ответственности за антигосударственные преступления и называются причины этих законодательных упущений. Говоря о наказаниях за данные преступления, Г. Г. Тельберг не только излагает их систему, раскрывает ее особенности и описывает порядок исполнения наказаний, но и затрагивает вопрос о реализации принципа индивидуальной ответственности по делам о государственных (политических) преступлениях.

Фундаментальным характером отличается и монография В. А. Рогова «История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв.». В ней автор поднимает четыре группы вопросов: специфика субъекта преступления, нюансы понимания вины, некоторые виды (формы) преступной деятельности и применение таких наказаний, как смертная казнь, телесные наказания и лишение свободы. При этом все эти уголовно-правовые проблемы рассматриваются не изолированно, а во взаимосвязи с социально-политической обстановкой в стране, проводимой государством уголовной политикой, особенностями правосознания и государственной идеологии и религиозными (христианскими и реликтовыми языческими) воззрениями общества. То есть В. А. Рогов, как и Н. Д. Сергеевский, стремится показать зависимость между уголовным правом, с одной стороны, и иными сферами государственного и общественного бытия, с другой. На основе сделанных выводов ученый предпринимает попытку реконструкции русской карательной доктрины в период с XV в. по середину XVII в.

Констатируя несомненные достоинства указанных работ, в то же время нельзя не признать, что все они, равно как и исследования других авторов, касаются лишь некоторых аспектов уголовного права Московского государства.

Помимо четырех вышеназванных групп научных источников для изучения уголовного права России ХГУЧХУП вв., определенные сведения о развитии тех или иных уголовно-правовых норм и институтов в «московскую» эпоху также можно получить из историко-правовых параграфов научных трудов, посвященных анализу состояния и проблем современного для соответствующих исследователей уголовного права. Но поскольку эти параграфы играют в таких работах не главную роль и включаются в них в основном лишь в силу сложившейся научной традиции, то степень их информативности, как правило, не очень высока. Чаще всего они носят чисто ознакомительный характер и представляют собой беглый обзор уголовно-правовых постановлений крупнейших памятников права Московского государства.

Названные цели обусловили постановку и решение следующих задач:

3) тщательное изучение соответствующих уголовно-правовых положений юридических актов, их сопоставление друг с другом и с иными первоисточниками, определение влияния религиозных, политических, социальных и других факторов на содержание и развитие норм и институтов «московского» уголовного права;

4) взвешенный анализ имеющихся в научной литературе трактовок и даваемых учеными оценок отдельных норм, институтов и в целом уголовного права Московского государства.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, урегулированные нормами уголовного права Московского государства XIV-XVII вв.

Предметом диссертационного исследования выступают:

2) судебные приговоры по уголовным делам;

4) нормы западноевропейского уголовного законодательства XIV-XVII вв., устанавливавшие за совершение преступлений смертную казнь, и практика их применения;

Источниковую базу диссертации образуют свыше 11 тысяч законов, судебных приговоров и других юридических и иных актов, напечатанных в следующих важнейших изданиях: «Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранный дел» (4 части), «Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 года» (2,5 тома), «Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи Археографическою Экспедициею Императорской Академии Наук» (4 тома), «Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. Изданы Археографическою Комиссиею» (1 том), «Акты исторические, собранные и изданные Археографическою Комиссиею» (5 томов), «Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою Комиссиею» (12 томов), «Акты, относящиеся до юридического быта древней России» (3 тома), «Акты Московского государства, изданные Императорскою Академиею Наук» (3 тома), «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала

XVI в.» (3 тома), «Памятники русского права» (5 выпусков), «Российское законодательство Х-ХХ веков» (3 тома) и «Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века: Тексты» (1 том). Фактически в работе имеются ссылки на более чем 500 юридических источников. Привлечение максимально широкого актового материала служит залогом достоверности и убедительности тех гипотез, выводов и оценок, которые представлены в диссертации.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом XIV

XVII вв., причем обе временные границы являются весьма условными. Особенно это относится к «точке отсчета», поскольку в историографии отсутствует единство мнений относительно момента возникновения Московского государства. Одни ученые считают таковым XIII в., другие - XIV в., третьи - XV в., и в результате подобных расхождений в периодизации начальный рубеж «московского» отрезка в истории России выглядит подвижным. В качестве исходного пункта нами выбран XIV в., так как именно тогда на северо-востоке Руси усилились процессы объединения русских земель под властью Великого Князя Московского и, по сути, стало образовываться единое Русское (Московское) государство с присущей ему системой права.

Очерченная указанными хронологическими рамками история права Московского государства, в том числе история его уголовного права, в свою очередь подразделяется нами на три периода, исходя из такого формального критерия, как принятие двух основополагающих законодательных актов - Судебника 1550 г. и Уложения 1649 г. Следовательно, первый период включает время с XIV в. по середину XVI в., второй - с середины XVI в. по середину XVII в., и третий - вторую половину XVII в. Таким образом, в общеисторическом плане первый период охватывает великокняжескую эпоху в истории Московского государства, а два других - царскую. Уголовно-правовые постановления Уложения 1649 г. в силу совершенно особого значения этого памятника права в истории отечественного права в целом и «московского» права в частности рассматриваются отдельно. В то же время мы сочли нецелесообразным разбивать первый период на два самостоятельных, разделенных Судебником 1497 г., поскольку никаких сколько-нибудь значимых различий между ними в правовом и уголовно-правовом регулировании не было. В любом случае, предложенный вариант периодизации истории уголовного права Московского государства, равно как и вышеуказанные хронологические рамки исследования, не претендуют на статус истины в последней инстанции.

Всесторонний характер настоящего исследования выражается в том, что в нем впервые в рамках одной работы уголовное право Московского государства изучается через призму практически всех его институтов. В диссертации нашли отражение такие вопросы, как: религиозные основы и юридические источники уголовного права России Х1У-ХУП вв.; понятие и признаки преступления; субъект преступления; объективная и субъективная стороны преступления; множественность преступлений; соучастие в преступлении и прикосновенность к преступлению; неоконченное преступление; обстоятельства, исключающие преступность деяния; виды преступлений; понятие и цели наказания; виды наказаний и их исполнение; влияние сословного и должностного положения на наказание; лица, которые могли понести наказание; количество наказаний за преступление; назначение наказания; освобождение от наказания; амнистия и помилование.

Комплексность исследования заключается в том, что в нем впервые представлена целостная, систематизированная картина развития отечественного уголовного права в Х1У-ХУИ вв. Этим диссертация выгодно отличается от других научных работ, относящихся к данной теме, в которых соответствующие нормы и (или) институты рассматриваются сами по себе, в отрыве от других уголовно-правовых положений. Недостатком такого сугубо аналитического подхода является то, что, условно говоря, при наличии множества самостоятельных и не связанных друг с другом фрагментов мозаики отсутствует полотно как таковое. В настоящей же диссертации имеющиеся разрозненные знания о различных сторонах уголовного права Московского государства сведены воедино и приведены в систему.

Во-первых, впервые в научной литературе исследование уголовного права Московского государства произведено на основе изучения практически всего массива юридических актов, которые вышли в свет с начала XIX в. по наше время. Если в историко-правовых параграфах большинства научных работ, в том числе диссертаций, уголовно-правовому анализу подвергаются лишь крупнейшие памятники «московского» права и некоторые другие законы, которые были опубликованы в наиболее популярных и доступных научных изданиях, прежде всего в «Российском законодательстве Х-ХХ веков» и «Памятниках русского права», то при подготовке настоящей диссертации, как уже отмечалось, было изучено свыше 11 тысяч юридических и иных источников XIV-XVII вв., из которых фактически использовано в работе более 500. Значительная часть юридических актов, на которые имеются ссылки в диссертации, насколько известно автору, никогда ранее не встречалась в уголовно-правовых исследованиях.

Во-вторых, впервые в качестве полноценного источника для изучения уголовного права России «московской» эпохи выступают переведенные на русский язык свидетельства современников-иностранцев о Московском государстве. Данный источник уже попадал в фокус зрения ученых, в том числе специалистов в области истории уголовного права, но несмотря на свое колоссальное научное значение, разрабатывался ими (за некоторыми исключениями) не настолько активно, как он того, безусловно, заслуживает. В настоящей работе этот пробел устранен. Всего в ней использовано около 100 сообщений современников-иностранцев о России XV-XVII вв., которые главным образом принадлежат перу выходцев из Европы. Объема уголовно-правовой информации, содержащейся в записках иностранцев о Московском государстве, оказалось достаточно для того, чтобы выделить в самостоятельный структурный элемент диссертации главу о русском уголовном праве XV-XVII вв. по свидетельствам современников-иностранцев. Данная глава является логическим продолжением и дополнением к основному материалу диссертации, написанному на основе анализа отечественных юридических и иных документов.

В-третьих, в работе впервые дается характеристика библейских корней уголовного права Московского государства и его юридических источников -нормативных правовых актов, обычного права и судебной практики. Особое внимание уделяется вопросу о влиянии иностранного права на уголовное право Московской Руси. Некоторые аспекты проблемы источников «московского» уголовного права, например, такой, как его религиозные истоки, вообще не рассматривались учеными. Другие же, как правило, затрагивались ими лишь вскользь и эпизодически, не применительно к уголовному праву Московского государства, а в рамках общей характеристики источников русского права того или иного исторического периода.

В-четвертых, в диссертации воплощен новый подход к изложению вопроса о смертной казни в Московском государстве. Традиционно он освещается лишь в одном ракурсе, а именно путем рассмотрения законодательного регулирования высшей меры наказания. Автор же исследует проблему смертной казни в России ХГУ-ХУП вв. в двояком разрезе: не только в плане закрепления этого вида наказания в законодательстве, но и в контексте его применения на практике. Кроме того, для получения более полного и объективного представления о проводимой Московским государством карательной политике сведения о смертной казни в России сопоставляются по этим параметрам с соответствующими показателями в странах Западной Европы Х1У-ХУП вв. И в этом тоже проявляется научная новизна исследования.

Наконец, она выражается в том, что привлечение значительного числа источников дало возможность, с одной стороны, по-новому взглянуть на ряд уже известных историко-правовой науке уголовно-правовых постановлений «московской» эпохи, критически оценить некоторые их научные трактовки и предложить собственное их толкование, а с другой стороны, впервые обозначить и подвергнуть научному осмыслению те нормы уголовного права Московского государства, которые до сих пор не попадали в поле зрения ученых. При этом автор стремился по возможности не просто описывать и анализировать соответствующие уголовно-правовые явления, но и высказывать свои соображения по поводу причин их появления на свет.

В результате проведенного диссертационного исследования на защиту выносятся следующие положения, касающиеся характеристики христианских основ и юридических источников уголовного права Московского государства, предусмотренных ими преступлений и наказаний, а также свидетельств современников-иностранцев о Московском государстве как источника для его изучения:

2) нормативные правовые акты (законы) как источник уголовного права Московского государства имели несколько важных отличительных черт. Во-первых, они не являлись основным источником права в Московском государстве, особенно в начальный период его развития. Во-вторых, законами в Московском государстве, по сути, являлись любые нормативные правовые акты вне зависимости от их названия, которые исходили от Верховной государственной или церковной власти. В-третьих, в русском праве Х1У-ХУП вв. отсутствовало строгое разделение правовых норм по отраслям права и их объединение в рамках отдельных отраслевых нормативных правовых актов, поэтому многие «московские» законы писались таким образом, что в одной статье могли одновременно содержаться и уголовно-правовые, и уголовно-процессуальные постановления. Наконец, в Московском государстве имела место множественность законов - как общероссийских, так и ограниченной по территории и кругу лиц сферы действия, которые в своей совокупности наряду с другими источниками права образовывали отрасль уголовного права;

6) несмотря на встречающиеся в некоторых сочинениях современников-иностранцев о России ХУ1-ХУН вв. и отечественных источниках указания на то, что к уголовной ответственности могли быть привлечены животные и неодушевленные предметы, на самом деле субъектом преступления в Московском государстве признавался исключительно человек;

8) понятия «головная татьба» и «государское убойство», используемые в Судебниках ХУ-ХУН вв., означали, соответственно, похищение свободного человека с целью его продажи в рабство и убийство холопом своего господина или убийство крестьянином своего помещика или вотчинника. Оба эти преступления, а также крамола, церковная татьба, подмет и зажигательство карались смертной казнью сами по себе в силу своей повышенной общественной опасности, независимо от того, были ли они совершены «ведомым лихим человеком» или нет;

10) повышенная наказуемость татьбы по сравнению с грабежом была обусловлена не только моральным фактором, как отмечается в литературе, но и социальным, заключавшимся в специфике жизненного уклада того времени. В отличие от грабежа кража являлась не однообъектным, а многообъектным преступлением, поскольку наносила не только имущественный ущерб конкретному лицу, но и разрушала внутриобщинный мир;

11) мошенничество в уголовном праве Московского государства означало хищение чужого имущества путем обмана. Данным понятием прежде всего охватывались случаи, когда потерпевший покупал у преступника некачественный или фальсифицированный товар по неоправданно заниженной цене. При этом в отличие от татьбы повторное мошенничество не влекло за собой смертной казни;

12) принцип равного суда и расправы, о котором говорилось в преамбуле

Уложения, имел двоякое значение. Во-первых, он заключался не в равенстве наказаний для всех, невзирая на социальную принадлежность и занимаемые должности, а в равной обязанности всех Государевых подданных нести уголовную ответственность за преступные деяния. Причем это законодательное требование не просто провозглашалось, но и реализовывалось на практике. Во-вторых, принцип равенства предполагал приведение многочисленных правовых источников, по-разному регулировавших соответствующие отношения, к единому знаменателю, каковым стало Уложение, и распространение на всех одного, хотя и не одинакового для всех, закона;

16) свидетельства современников-иностранцев об уголовном праве Московского государства имеют две особенности. С одной стороны, когда они говорят о конкретных фактах, их сообщения, как правило, в целом являются правдивыми, поскольку находят подтверждение в соответствующих отечественных источниках. С другой стороны, даваемые иностранцами общие оценки русского уголовного права чаще всего носят необъективный, русофобский характер.

Научная новизна диссертации обусловливает ее теоретическое значение. Оно заключается в постановке и решении крупной научной проблемы в рамках одного из ключевых направлений в науке истории государства и права и юридической науке вообще. Работа существенно развивает, дополняет, уточняет и корректирует имеющиеся представления о специфике уголовного права Московского государства, а также восполняет целый ряд пробелов в научных знаниях о нем. Кроме того, в результате проведенного исследования дается всесторонняя, комплексная и углубленная характеристика уголовного права России в эпоху Московского государства. Основные положения диссертации, высказанные автором предположения, сделанные им выводы и введенные в научный оборот юридические акты и исторические источники могут быть использованы в дальнейших научных изысканиях. Причем они могут иметь отношение не только непосредственно к истории уголовного права России и зарубежных стран и истории государства и права в целом, но и к современному уголовному праву Российской Федерации.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть приняты во внимание при подготовке учебников, учебных пособий, учебно-методических комплексов и других подобных изданий по истории государства и права и уголовному праву с целью более точного отражения в них особенностей развития русского уголовного права в Х1У-ХУН вв. и его более объективной оценки. Кроме того, диссертационное исследование может служить подспорьем при проведении лекционных и семинарских занятий по таким учебным дисциплинам, как история отечественного государства и права, история государства и права зарубежных стран и уголовное право, и по историко-правовым специальным курсам, преподаваемым на уголовно-правовой специализации, а также при изучении этих дисциплин.

Что касается внедрения положений диссертации и сформулированных в ней выводов в уголовное и уголовно-исполнительное законодательство и судебную практику Российской Федерации, то этот вопрос весьма сложный и неоднозначный.

С одной стороны, ни о каком чисто механическом заимствовании из «московского» уголовного права норм, институтов и вариантов решения тех или иных уголовно-правовых проблем, например, назначении более строгого наказания за кражу по сравнению с грабежом, отнесении убийства в драке или в состоянии опьянения к категории неумышленных преступлений или возврате к практике бессрочного тюремного заключения, не может быть и речи. Сейчас это невозможно как в силу существенных, а порой и кардинальных различий между двумя историческими эпохами, так и потому, что нынешнее уголовное право России преимущественно базируется на ином теоретическом фундаменте, чем уголовное право Московского государства.

С другой стороны, современному российскому законодателю, думается, было бы полезно хотя бы отчасти воспринять общий подход к законотворчеству, который был присущ разработчикам законов в Московском государстве. Он выражался в том, что «московские» законы создавались, исходя не из неких абстрактных, отвлеченных юридических представлений и конструкций и не путем слепого копирования иностранных уголовно-правовых норм, а на основе конкретных религиозно-нравственных установок и обычно-правовых воззрений, господствовавших в русском обществе, и с учетом соответствующей судебной практики. Если бы законодатель Российской Федерации в большей степени принимал в расчет указанные факторы, то это, на наш взгляд, могло бы повысить качество уголовно-правового регулирования за счет сведения к минимуму возможности появления на свет неэффективных и даже мертворожденных уголовно-правовых постановлений.

Апробация результатов исследования осуществлялась на протяжении всего периода работы над диссертацией и выражалась в ее обсуждении на кафедре государственно-правовых дисциплин Российской Академии адвокатуры и нотариата; в изложении основных положений диссертации в 4 монографиях и 1 учебно-методическом пособии, в 53 опубликованных научных статьях и сообщениях, в том числе в 10 публикациях в изданиях, входящих в Перечень рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук; в выступлениях с докладами по теме диссертации на международных и всероссийских научных конференциях; в использовании результатов исследования при проведении учебных занятий по истории отечественного государства и права и уголовному праву.

Структура диссертации подчинена требованиям логики исследования и включает в себя введение, четыре органично взаимосвязанные друг с другом главы, распадающиеся на двадцать параграфов, заключение и библиографический список. В первой главе рассматриваются религиозные истоки уголовного права Московского государства и его юридические источники - нормативные правовые акты, обычное право и судебная практика. Центральной частью работы является ее вторая глава. В ней представлена характеристика норм и институтов «московского» уголовного права в их историческом развитии. Уголовно-правовой анализ осуществляется в рамках трех хронологических периодов: XIV в. - первая половина XVI в., вторая половина XVI в. - первая половина XVII в., вторая половина XVII в. В отдельный параграф выделен вопрос об уголовном праве Московского государства по Уложению 1649 г. Третья глава диссертации посвящена проблеме смертной казни как исключительного вида уголовных наказаний. Затрагиваются такие ее аспекты, как законодательное регулирование и практика применения высшей меры наказания, причем политика Московского государства в отношении смертной казни сравнивается по этим показателям с современной ему западноевропейской. Завершает основную часть диссертации глава об уголовном праве Московского государства по свидетельствам современников-иностранцев.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Рожнов, Артемий Анатольевич, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование эволюции уголовного права Московского государства в Х1У-ХУН вв. позволило прийти к следующим основным выводам.

1. Уголовное право Московского государства базировалось на библейских началах. Слово Божие обуславливало характер проводимой в Московском государстве уголовной политики и в той или иной степени находило воплощение в уголовно-правовых нормах и институтах.

2. В качестве юридических источников уголовного права Московского государства выступали нормативные правовые акты, обычное право и судебная практика, которые органично дополняли друг друга. С течением времени закон как уголовно-правовой регулятор приобретал все большее значение, но при этом всегда сохранял тесную связь с обычным правом и судебной практикой.

3. Одним из ключевых процессов в сфере уголовного права, непосредственно предопределявших все его развитие в ХГУ-ХУП вв., являлся постепенный переход от древнерусского понимания преступления как деяния, наносившего непосредственный физический, моральный или имущественный вред конкретному человеку, к его восприятию как общественно опасного, формально запрещенного и греховного поступка. Такая эволюция взглядов на преступление продолжалась на протяжении всей «московской» эпохи отечественной истории. Новая трактовка преступления закономерным образом вызвала изменения в терминологии для обозначения преступления.

4. Субъектом преступления признавался только человек, причем к уголовной ответственности могло быть привлечено любое лицо независимо от его сословной принадлежности и должностного положения. Минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности вплоть до середины XVII в. определялся на основе канонических постановлений. Психическое состояние лица, совершившего общественно опасное деяние, вероятно, учитывалось при решении вопроса о наказании. Особо опасной категорией преступников, в отношении которых принимались наиболее жесткие уголовно-правовые меры, являлись ведомые лихие люди», то есть лица, пользовавшиеся среди местных жителей репутацией закоренелых, профессиональных преступников.

5. Уголовному праву было свойственно подразделение деяний с точки зрения их субъективной стороны на умышленные и «безхитростные». Последние охватывали, в современном понимании, неосторожные преступления и невиновно совершенные деяния, причем строгое различие между ними не всегда проводилось. Убийство в драке или в состоянии опьянения расценивалось как неумышленное. Отсутствие умысла исключало уголовную ответственность или смягчало наказание по сравнению с умышленным преступлением.

6. Повторное совершение лицом преступления являлось обстоятельством, отягчавшим наказание. Количественные рамки повторности применительно к разным преступлениям были различными.

7. В уголовном праве Московского государства произошел качественный скачок в развитии институтов соучастия в преступлении и прикосновенности к преступлению. Наиболее полно соответствующие нормы (как, впрочем, и многие другие) были изложены в Уложении.

Соучастие в преступлении распадалось на соисполнительство и соучастие с распределением ролей, при котором выделялись исполнитель преступления, инициатор преступления и пособник преступления. Ответственность соучастников была троякой: в одних случаях все они несли одинаковые наказания, в других главный виновник карался строже, в третьих ответственность возлагалась лишь на инициатора преступления. За эксцесс исполнителя другие соучастники ответственность не несли.

Формами уголовно наказуемой прикосновенности к преступлению являлись недонесение о преступлении, укрывательство преступления и попустительство преступлению. Санкции за прикосновенность к преступлению были различными.

Закон не разграничивал заранее обещанное и не обещанное укрывательство, делая акцент на самом факте укрывательства преступления и (или) преступника.

8. Если на первоначальном этапе развития Московского государства институт неоконченного преступления не был представлен в законе, то в дальнейшем ситуация изменилась. Наряду с оконченным преступлением Уложению были известны обнаружение преступного умысла, приготовление к преступлению и покушение на преступление. Ответственность за голый умысел и предварительную преступную деятельность была двоякой: содеянное (задуманное) либо приравнивалось к оконченному преступлению, либо влекло за собой более мягкое наказание.

9. До середины XVII в. нормы о необходимой обороне и крайней необходимости как обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в отечественных нормативных правовых актах отсутствовали. Эти вопросы регламентировались обычным правом, судебной практикой и иностранным законодательством. Впервые на законодательном уровне необходимая оборона, крайняя необходимость, а также причинение вреда при задержании преступника и исполнение приказа или распоряжения были закреплены в Уложении.

10. На протяжении всего «московского» периода система преступлений претерпевала изменения количественного и качественного свойства.

Первые проявлялись в последовательном расширении перечня преступлений, его пополнении новыми категориями уголовно противоправных деяний. Наиболее разветвленная система преступлений была зафиксирована в Уложении, что особенно заметно при ее сопоставлении с системой преступлений, предусмотренной Судебником 1497 г. и даже Судебником 1550 г. Если Судебник 1497 г. включал всего четыре категории уголовных правонарушений, то в Уложении их число возросло в три раза. При этом, что не менее важно, увеличилось количество не только категорий преступлений, но и самих преступлений, входивших в каждую из них.

Помимо количественных, имели место серьезные качественные перемены, выражавшиеся в очевидном совершенствовании юридической техники. Разработчики законов второй половины XVI в. - XVII в. уже не довольствовались тем способом изложения правового материала, которым активно пользовались составители Судебников и который заключался в простом обозначении преступлений без раскрытия их сути. Напротив, они предпочитали точные законодательные формулировки, стремились к подробному описанию в нормативных правовых актах объективных и субъективных признаков преступлений, что порой приводило к излишней казуистичности соответствующих уголовно-правовых норм.

11. В понимании наказания в рассматриваемый период происходили перемены, аналогичные изменениям во взгляде на преступление. В правовом сознании все больше укреплялась мысль о государственном, публично-правовом значении наказания как средства защиты от преступлений не только отдельной личности, но и государства и общества в целом.

12. Целями наказания являлись возмездие преступнику за содеянное, в том числе по принципу талиона, и предупреждение преступлений. Последняя цель достигалась путем устрашения преступника и других лиц, воспрепятствования совершению осужденным новых преступлений и исправления преступника.

13. Подобно системе преступлений система наказаний в Московском государстве развивалась в сторону усложнения. Применявшиеся к преступникам наказания были направлены на такие блага, как жизнь, здоровье, свобода, честь и достоинство правонарушителя, его имущественное положение и др. Наряду с конкретными мерами государственного принуждения к лицам, совершившим преступления, в законодательстве Московского государства всегда имелись неопределенные наказания.

14. Высшей мерой наказания являлась смертная казнь, именно в московский период русской истории впервые получившая законодательную «прописку». При этом ни на этапе собирания русских земель вокруг Москвы, ни в эпоху расцвета Московского государства смертная казнь не являлась основным видом уголовных наказаний. Ее доля в общей массе наказаний за различные преступления всегда была незначительной. По количеству преступлений, за совершение которых назначалась смертная казнь, а также по ее способам и масштабам применения Московское государство существенно отличалось от современных ему стран Западной Европы.

15. Преобладающим видом наказаний, особенно в период становления и укрепления Московского государства, были денежно-имущественные санкции. В XVII в. возросла роль телесных наказаний, тюремного заключения и ссылки.

16. Количество наказаний, полагавшихся за одно преступление, могло быть различным.

17. Правовое регулирование наказания базировалось на принципе всесо-словности наказаний, предполагавшем отсутствие привилегированных чинов, освобожденных от тех или иных наказаний в силу их унизительности или жестокости. В то же время общественный статус преступника и потерпевшего нередко влиял на вид и размер наказания.

18. Уголовное право Московского государства допускало исключения из принципа индивидуальной (личной) ответственности за преступление.

19. Яркой чертой уголовной политики Московского государства являлась вытекавшая из христианской заповеди снисхождения и сострадания к ближнему широкая практика амнистии и помилования преступников. Она выражалась в их освобождении от наказаний, в замене назначенных им наказаний более мягкими мерами государственного принуждения или в смягчении условий отбывания наказаний. Амнистии и помилования не только приурочивались к знаменательным событиям в жизни страны, но и осуществлялись в обычном, текущем режиме.

20. Чрезвычайно важную роль в изучении уголовного права России XV-XVII вв. играют многочисленные свидетельства современников-иностранцев о Московском государстве. Они позволяют расширить и углубить имеющиеся представления о «московском» уголовном праве, а также получить о нем новые знания. В то же время сообщаемые иностранцами сведения в силу различных причин не всегда носят точный и объективный характер, а потому нуждаются в проверке путем сопоставления с соответствующими отечественными источниками.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»

1. Опубликованные сборники нормативных правовых актов и иных юридических источников

2. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою Комис-сиею. СПб., 1841-1842.-Т. 1-5.

3. Акты Московского государства, изданные Императорскою Академиею Наук.-СПб., 1890-1901.-Т. 1-3.

4. Акты, относящиеся до юридического быта древней России. СПб., 1857-1884.-Т. 1-3.

5. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи Археографическою Экспедициею Императорской Академии Наук. СПб., 1836. -Т. 1-4.

6. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV начала XVI в. - М., 1952-1964. - Т. 1-3.

7. Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. Изданы Археографическою Комиссиею. СПб., 1838.

8. Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою Комиссиею. СПб., 1846-1872. - Т. 1-12.

9. Загоскин Н. 77. Уставные грамоты Х1У-го ХУ1-го вв., определяющие порядок местного правительственного управления. - Казань, 1875-1876. -Вып. 1, 2.

10. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI -первой половины XVII века: Тексты. Л., 1986.

11. Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства. М., 1909.

12. Памятники русского права. М., 1955-1963. - Вып. 3-7.

13. Полное собрание законов Российской Империи, с 1649 года. 1830. -Т. 1-3.

14. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1984-1985. - Т. 1-3.

15. Собрание государственных грамот и договоров. М., 1813-1828. -Ч. 1-4.

16. Свидетельства современников

17. Адаме К. Английское путешествие к московитам / Первое путешествие Англичан в Россию, в 1553 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1838. - № 10.

18. Айрманн Г.-М. Совершенно краткое изложение польского и московит-ского путешествия / Левинсон Н. Р. Записки Айрманна о Прибалтике и Московии 1666-1670 гг. //Исторические записки. 1945. -№ 17.

19. Арсений Елассонский. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени / Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998.

20. Барбаро И. Путешествие в Тану // Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. Д., 1971.

21. Барберини Р. Путешествие в Московию, Рафаэля Барберини, в 1565 году // Сын Отечества. 1842. - Кн. 7.

22. Баус Дж. Посольство Ер. Бауса (1583-84 гг.) / Известия англичан о России во второй половине XVI века // ЧОИДР. 1884. - Кн. 4.

23. Бер M. Летопись Московская, с 1584 по 1612 // Сказания современников о Димитрии Самозванце. СПб., 1831. - Ч. 1.

24. Берхгольц Ф.-В. Дневник. 1721-1725 // Неистовый реформатор / Иоганн Фоккеродт. Фридрих Берхгольц. М., 2000.

25. Бруин К, де. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989.

26. Бурх А. К., Фелтдриль К, фон. Донесение нидерландских послов Альберта Кунратса Бурха и Иоганна фон Фелтдриля о их посольстве в Россию в 1630 и 1631 годах // Иностранцы о древней Москве (Москва ХУ-ХУП веков). -М., 1991.

27. Буссов К. Московская хроника. 1584-1613 // Хроники Смутного времени / Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец».-М., 1998.

28. Бутенант фон Розенбуш Г. «Склонны к страшному неистовству.». Донесения Генриха Бутенанта фон Розенбуша о стрелецком восстании 1682 года в Москве // Источник. Документы русской истории. 2003. - № 1.

29. Варкоч Н. Донесение / Лаптева Л. 77. Донесение австрийского посла о поездке в Москву в 1589 году // Вопросы истории. 1978. - № 6.

30. Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны. -М., 2000.

31. Вымена да Ченеда А. Известия о Московии, писанныя Албертом Вимена да Ченеда, в 1657 году // Отечественные записки. 1829. - Ч. 37.

32. Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664-1665: Дневник. СПб.,1996.

33. Гваньини А. Описание Московии. М., 1997.

34. Гейденштейн Р. Записки о Московской войне // Рейнгольд Гейден-штейн. Записки о Московской войне (1578-1582). Альберт Шлихтинг. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Генрих Штаден. О Москве Ивана Грозного. Рязань, 2005.

35. Герберштейн С. Московия. М., 2007.

36. Главинич С. Себастиян Главинич о происшествиях Московских // 40-ИДР.- 1875.-Кн. 1.

37. Гордон П. Дневник генерала Патрика Гордона, веденный им во время его пребывания в России 1661-1678 гг. // Московия и Европа / Г. К. Котоши-хин. П. Гордон. Я. Стрейс. Царь Алексей Михайлович. М., 2000.

38. Горн Г., фон. Донесение великого и полномочного посла Гильдебран-да фон Горна королю Дании от 23 октября 1682 года / Богданов А. 77. Московское восстание 1682 г. глазами датского посла // Вопросы истории. 1986. -№3.

39. Горсей Дж. Записки о России. XVI начало XVII в. - М., 1990.

40. Груневег М. Мартин Груневег о Борисе Годунове / Хорошкевич А. Л. Тиран и заступник. Два взгляда иностранцев на Россию 1585 года // Родина. -2004.-№ 12.

41. Гундулич Ф. Путевой дневник рагузскаго дворянина Франциска Гун-дулича, сопровождавшаго посольство германскаго императора Фердинанда III к царю Алексею Михайловичу / Петкович К. Путешествие из Вены в Москву в 1655 году // Русский вестник. 1869. - № 9.

42. Давид И. Современное состояние Великой России, или Московии // Вопросы истории. 1968. - № 3.

43. Даниил, принц из Бухова. Начало и возвышение Московии // Московское государство ХУ-ХУП вв. по сказаниям современников-иностранцев. М., 2000.

44. Де ла Невиллъ. Любопытные и новые известия о Московии // Россия

45. ХУ-ХУП вв. глазами иностранцев. Л., 1986.

46. Дженкинсон А. Путешествия м. Антона Дженкинсона / Известия англичан о России во второй половине XVI века // ЧОИДР. 1884. - Кн. 4.

47. Дон Хуан Персидский. Путешествие персидского посольства через Россию от Астрахани до Архангельска в 1599-1600 гг. // Проезжая по Московии (Россия ХУ1-ХУП веков глазами дипломатов). М., 1991.

48. Желябужский И. А. Дневные записки // Рождение империи / Неизвестный автор. Иоганн Корб. Иван Желябужский. Андрей Матвеев. М., 1997.

49. Иовий 77. Посольство от Василия Иоанновича, Великаго Князя Мос-ковскаго, к Папе Клименту УИ-му // Библиотека иностранных писателей о России. СПб., 1836. - Т. 1. - Отд. 1.

50. Истинно правдивое описание / Каппелер А., Скрынников Р. Г. Забытый источник о России эпохи Ивана Грозного // Отечественная история. 1999. -№ 1.

51. Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 16021603 гг.-М., 1896.

52. Кампензе А. Письмо Альберта Кампензе к Папе Клименту VII о делах Московии // Библиотека иностранных писателей о России. СПб., 1836. - Т. 1. -Отд. 1.

53. Карлейль Ч. Описание Московии / Павловский И. Фр. Описание Московии при Реляциях гр. Карлейля // Историческая библиотека. 1879. - № 5.

54. Кильбургер И. Ф. Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась чрез всю Руссию в 1674 году // Иностранцы о древней Москве (Москва ХУ-ХУП веков). М., 1991.

55. Койэтт Б. Посольство Кунраада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. Рязань, 2008.

56. Колло Ф., да. Итальянец в России XVI века. Франческо да Колло. До-ношение о Московии. М., 1996.

57. Контарини А. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. Л., 1971.

58. Котошихин Г. К О России в царствование Алексея Михайловича // Московия и Европа / Г. К. Котошихин. П. Гордон. Я. Стрейс. Царь Алексей Михайлович. М., 2000.

59. Кохен X., фон. Москва в 1687-1688 гг. // Русская старина. 1878.9.

60. Крижанич Ю. Политика. М., 1965.

61. Курц Б. Г. Состояние России в 1650-1655 гг. по донесениям Родеса. -М., 1914.

62. ЛизекА. Сказание Адольфа Лизека о посольстве от Императора Рим-скаго Леопольда к Великому Царю Московскому Алексию Михайловичу, в 1675 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1837. - № 11.

63. Маржерет Ж. Состояние Российской державы и Великого княжества Московского // Россия XVII века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

64. Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000.

65. Марш А. Записки // Алексеев М. 77. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, ХШ-ХУП вв.: Введение, тексты и комментарий. Новосибирск, 2006.

66. Маскевич С. Дневник Самуила Маскевича. 1594-1621 // Сказания современников о Димитрии Самозванце. СПб., 1834. - Ч. 5.

67. Масса И. Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года за короткое время правления нескольких государей //О начале войн и смут в Московии / Исаак Масса. Петр Петрей. М., 1997.

68. Меховский М. Трактат о двух Сарматиях // Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. Сокровенное сказание монголов. Рязань, 2009.

69. Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. М., 1994.

70. Немоевский С. Записки Станислава Немоевского (1606-1608) // Записки Станислава Немоевского (1606-1608). Рукопись Жолкевского. Рязань, 2006.

71. Новый летописец // Хроники Смутного времени / Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М., 1998.

72. Обухович М. Дневник Михаила Обуховича, стражника Великаго княжества Литовскаго. Писанный в плену в Москве с 1660 года. Киев, 1862.

73. Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XVII века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

74. Олеарий А. Описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию // www.vostlit.info/Texts/rus7/01earij/text7.phtml?id=1032.

75. Описание России неизвестнаго англичанина служившаго зиму 57-58 годов при Царском дворе / Известия англичан о России во второй половине XVI века // ЧОИДР. 1884. - Кн. 4.

76. Павел Алеппский (архидиакон). Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 2005.

77. Палъмквист Э. Некоторые заметки о России, ее дорогах, крепостях и границах, сделанные во время последнего королевского посольства к царю Московскому в 1674 году. Новгород, 1993.

78. Перри Дж. Состояние России при нынешнем Царе (Петре 1-м) / Дон-дукова-Корсакова О. М. Другое и более подробное повествование о России // ЧОИДР. 1871.-Кн. 2.

79. Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII вв. Иржи Давид. Современное состояние Великой России, или Московии. Рязань, 2010.

80. Поссевино А. Московия // Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. («Московия», «Ливония» и др.). М., 1983.

81. Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии // Утверждение династии / Андрей Роде. Августин Мей-ерберг. Самуэль Коллинс. Яков Рейтенфельс. М., 1997.

82. Роде А. Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в 1659 году, составленное посольским секретарем Андреем Роде // Утверждение династии / Андрей Роде. Августин Мейерберг. Самуэль Коллинс. Яков Рейтенфельс. М., 1997.

83. Родес И., де. Донесения Иоганна де Родеса о России середины XVII в. // www.vostlit.info/Texts/rus 14/Яос1е82Лех1рЫт1?1с1=2395.

84. Седерберг Г. Заметки о религии и нравах Русскаго народа / И. Г. С. Бывшаго полковаго священника, магистра Генриха Седерберга, заметки о религии и нравах русскаго народа во время пребывания его в России с 1709 по 1718 год // ЧОИДР. 1873. - № 2.

85. СтрейсЯ. Третье путешествие по Лифляндии, Московии, Татарии, Персии и другим странам // Московия и Европа / Г. К. Котошихин. П. Гордон. Я. Стрейс. Царь Алексей Михайлович. М., 2000.

86. Таннер Б. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 году. М., 1891.

87. Татищев В. Н. История Российская. Д., 1968. - Т. 7.

88. Тедалъди Дж. Известия Джиованни Тедальди о России времени Ивана Грозного // Иностранцы о древней Москве (Москва XV-XVII веков). М., 1991.

89. Ту, де. Сказания // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. -СПб, 1859.-Т. 2.

90. Турбервиллъ Дж. Послания из России // ГорсейДж. Записки о России. XVI начало XVII в. - М, 1990.

91. Уитворт Ч. О России, какой она была в 1710 году // Россия в начале XVIII века. Сочинение Ч. Уитворта. М.; Л, 1988.

92. Ульфелъдт Я. Путешествие в Россию. М, 2002.

93. Фабри И. Религия московитов // www.vostlit.info/Texts/rus6/Fabri/ frametext.htm.

94. Фабрициус Л. Записки // Записки иностранцев о восстании Степана Разина,-Л, 1968.

95. Флетчер Дж. О государстве Русском. -М, 2002.

96. Хутеерис А. Журнал голландского посольства // www.vostlit.info / Texts/ rus 14/Huteeris/text.phtml?id= 1719.

97. Ченслер Р. Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

98. Шлейссингер Г.-А. Полное описание России, находящейся ныне под властью двух царей-соправителей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича / Лаптева Л. 77. Рассказ очевидца о жизни Московии конца XVII века // Вопросы истории. 1970. - № 1.

99. ШтаденГ. Страна и правление московитов (записки немца-опричника) // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

100. Эльзевир из Лейдена. Руссия, или Московия // Иностранцы о древней Москве (Москва ХУ-ХУП веков). М., 1991.

101. Юль Ю. Записки датского посланника в России при Петре Великом // Лавры Полтавы / Юст Юль, Оттон-Антон Плейер. М., 2001.1.. Литература1. На русском языке

102. Абдулмеджидов М. Г. Формирование уголовно-исполнительных органов России в ХУ1-ХУП вв. // История государства и права. 2009. - № 3.

103. Агафонов Ю. А., Упоров И. В. Историческое развитие уголовного права России. Краснодар, 2001.

104. Агузаров Т. К., Чучаев А. И. Уголовно-правовая охрана власти (XI -начало XX в.): исторические очерки. М., 2011.

105. Акимова Н. В. Истоки коррупции и особенности борьбы с ней в России Х1У-ХУП веков // История государства и права. 2008. - № 8.

106. Акмалова А. А. История отечественного государства и права: Учебное пособие. М., 2010.

107. Акопджанова М. О. Дореволюционные памятники уголовноправовой науки о налоговых преступлениях // История государства и права. -2011.-№2.

108. Алексеев Ю.Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформы. СПб.,2001.

109. Анашкин Г, 3. Смертная казнь в капиталистических государствах (историко-правовой очерк). -М., 1971.

110. Андреев А. О происхождении и значении Судебника 1589 года. Пг.,1922.

111. Антикоррупционная политика: Справочник. М., 2006.

112. Анциферов К. Взяточничество в истории русского законодательства (до периода сводов) // Журнал гражданского и уголовного права. 1884. -Кн. 2.

113. Арзуманян А. А. Историческое развитие понятия субъекта преступления в уголовном законодательстве России X-XVII веков // Вестник Саратовской государственной академии права. 2010. - № 5.

114. Арсенъев Ю. Из местной старины. Разбойные дела Каширского уезда в конце XVII века. Тула, 1888.

115. Бабицкий Б. Е. Общественно-политический строй и право в период образования Русского централизованного государства (XIV-XV вв.). Минск, 1957.

116. Баранов К. В. О неполноте текста Судебника 1497 г. // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права XI-XIX вв. М., 2000.

117. Баранов 77. А., Батрин А. Ю. Историко-правовые аспекты борьбы с фальшивомонетничеством. Волгоград, 2008.

118. Безверхое А. Развитие понятия мошенничества в отечественном праве // Уголовное право. 2001. - № 4.

119. Белогриц-Котляревский Л. О воровстве-краже по русскому праву: Историко-догматическое исследование. Киев, 1880.

120. Белогриц-Котляревский Л. С. Роль обычая в уголовном законодательстве.-Ярославль, 1888.

121. Белогриц-Котряревский Л. С. Творческая сила обычая в уголовном праве. Ярославль, 1890.

122. Белогрщ-Котляревский Л. С. Учебник русского уголовного права. Общая и особенная части. К., 1903.

123. Бенеманский М. Закон Градский. М., 1917.

124. Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части общая и особенная. -СПб, 1865.-Т. 1.

125. Беседкин П. Исторический очерк преступления поджога по римскому, германскому и русскому праву. Ярославль, 1885.

126. Беспалъко В. Г. Книга Бытия как первоисточник норм уголовного права. М, 2008.

127. Блок-Мишель Ж. Смертная казнь во Франции // Кёстлер А., Камю А. Размышления о смертной казни. М, 2003.

128. Богдановский А. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М, 1857.

129. Богословский М. Земское самоуправление на русском севере в XVII в.-М, 1912.-Т. 2.

130. Бойко А. И. Нравственно-религиозные основы уголовного права. -М, 2010.

131. Борисов В. Описание города Шуи и его окрестностей, с приложением старинных актов. М, 1851.

132. Борисов Н. С. Иван III. М, 2003.

133. Боровитинов М. М. Детоубийство в уголовном праве. СПб, 1905.

134. Бранденбург Н. О судебной юрисдикции Пушкарского приказа в XVII столетии. СПб, б. г.

135. Будатаров С. М. Развитие уголовного законодательства России об ответственности за взяточничество. Томск, 2005.

136. Валишевский К. Петр Великий: Историческое исследование. М,

137. Васильев А. А. Правовая доктрина как источник права: вопросы теории и истории. М., 2009.

138. Васильев А. В. Законодательство и правовая система дореволюционной России: Учебное пособие. СПб., 2004.

139. Введенский А. Фальсификация документов в Московском государстве XVI-XVII вв. // Труды Историко-археографического института Академии наук СССР.-М.; Л, 1933.-Т. 9.-Сборник 1.

140. Веретенников В. И. История Тайной Канцелярии Петровского времени. Харьков, 1910.

141. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.

142. Викторский С. И. История смертной казни в России и современное ее состояние. -М., 1912.

143. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М.,2005.

144. Власъев Н. О вменении по началам теории и древнего русского права.-М., 1860.

145. Волков К. А. Судебный прецедент в дореволюционном праве России // История государства и права. 2010. - № 14.

146. Волколупова В. А. Исторический опыт правовой регламентации понятия должностного лица и его ответственности в российском уголовном законодательстве // Законность и правопорядок в современном обществе. Новосибирск, 2011.

147. Всемирная история государства и права: Энциклопедический словарь / Под ред. А. В. Крутских. М., 2001.

148. Г. 3. Взгляд на сочинение г. Строева о Уложении Царя Алексея Михайловича, или Что было в 1649 году, и что стало в XIX столетии. СПб., 1834.

149. Голикова Н. Б. Организация политического сыска в России XVI-XVII вв. // Государственные учреждения России XVI-XVIII вв. М., 1991.

150. Голоднюк H. М. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия // История развития уголовного права и ее значение для современности. М., 2006.

151. Гомола А. И. История государства и права России: Учебное пособие. М., 2010.

152. ГубскийМ. Смертная казнь // Энциклопедический словарь / Изд.: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1900. - Т. 30а. Слюз - София Палеолог.

153. Гук 77. А. Исторические этапы развития судебного нормотворчества в России // История государства и права. 2010. - № 8.

154. Гуревич Я. Я. Характеристика законодательства и управления в Московской Руси. СПб., 1910.

155. Дворянское И. В., Друзин А. И., Чучаев А. И. Уголовно-правовая охрана отправления правосудия (историко-правовое исследование). М., 2002.

156. Депп Ф. О наказаниях, существовавших в России до Царя Алексея Михайловича: Историческо-юридическое рассуждение. СПб., 1849.

157. Дмитриев Ф. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1859.

158. Духовской М. В. Понятие клеветы, как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. Ярославль, 1873.

159. Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 2005.

160. Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России: Опыты по истории русского гражданского права. М., 1869.

161. Евреинов 77. 77. История телесных наказаний в России. М., 2010.

162. Егоров В. С. История уголовного наказания в период становления российского права // Государство и право. 2006. - № 5.

163. Енин Г. 77. Система кормления в XVI-XVII веках // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и ранее новое время (XI-XVIII вв.). -М., 2001.

164. Енин Г. 77. Словесный воеводский суд (Исследование и источник). -СПб., 1995.

165. Епифанова Е. В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России. Краснодар, 2003.

166. Есипов В. В. Грех и преступление, святотатство и кража. СПб.,1894.

167. Есипов В. В. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против государства и общества. М., 1906.

168. Есипов В. В. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против личности и имущества. М., 1910.

169. Есипович. Литературная разработка и общая характеристика Уложения 1649 года // Журнал Министерства юстиции. 1859. - № 7.

170. Жижиленко A.A. Подлог документов: Историко-догматическое исследование. СПб., 1900.

171. Жильцов С. В. Смертная казнь в истории России. М., 2002.

172. Забелин И. Е. Сыскные дела о ворожеях и колдуньях при Царе Михаиле Федоровиче. Б. м., б. г.

173. Загоскин Н. 77. Очерк истории смертной казни в России. Казань,1892.

174. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI -первой половины XVII века: Комментарии. Л., 1987.

175. Законы Великого Князя Иоанна Васильевича и Судебник Царя и Великого Князя Иоанна Васильевича, с дополнительными указами / Изд.: К. Калайдович, 77. Строев. -М., 1819.

176. Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: Очерки социально-политической истории. М., 1982.

177. Злотников М. Ф. Подьячие Ивановской площади. К истории нотариата Московской Руси. -Пг., 1916.

178. Зубко А. В. Историографический анализ судебного прецедента в России до 1917 г.// История государства и права. 2011. - № 2.

179. Зыкова С. В. Элементы религиозности в российском праве. М.,

180. Зюков A. M. Генезис уголовной этнополитики российского государства в период X-XXI вв. Владимир, 2008.

181. Иванов 77. Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991.

182. Иванов С. С. Государство и право России в период сословно-представительной монархии. -М., 1960.

183. Из истории смертной казни в Великобритании // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати). 2000. - № 11.

184. Иоанн, митрополит. Русь Соборная: Очерки христианской государственности. СПб., 1996.

185. Ионина Н. А. Многоликая Москва. М., 2007.

186. Ирзабеков Ф. Тайна русского слова: Заметки нерусского человека. -М., 2007.

187. Исаев И. А. История государства и права России: Учебник. М.,2011.

188. История государства и права России: Учебник / Под ред. С. А. Чиби-ряева. М., 2002.

189. История государства и права России: Учебник / Под ред. Ю. 77. Титова. -М., 2003.

190. История отечественного государства и права: Курс лекций / Под ред. Ю. М. Понихидина. М., 2009.

191. История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. О. И. Чистякова. М., 2010. - Ч. 1.

192. История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. Р. С. Мулукаева. -М., 2009.

193. Казни и пытки в Средние века // www.clubliege.ru/library tortures.html.

194. Калачов Н. Артели в древней и нынешней России. СПб., 1864.

195. Калачов 77. Об уголовном праве по судебнику царя Иоанна Васильевича // Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. 1842. - Т. 2.

196. Калачов Н. В. Дополнение к рассуждению г. Деппа о наказаниях, существовавших в России до Царя Алексея Михайловича // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачовым.-СПб., 1861.-Кн. 3.-Отд. 4.

197. Канторович Я. А. Процессы против животных в Средние века. М.,2011.

198. Карагодина Н. П., Тычинин С. В. Обязательства вследствие причинения вреда чести и достоинству личности в законодательстве Древней Руси // История государства и права. 2010. - № 3.

199. Каролина уголовно-судебное уложение Карла V. - Алма-Ата, 1967.

200. Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. СПб., 2004.1. Т. 1.

201. Каштанов С. М. О наказании фальсификаторов в Средние века и раннее Новое время на Западе и в России // Россия и мировая цивилизация. -М., 2000.

202. Кедров Б. М. История науки и принципы ее исследования // Вопросы философии. 1971. -№ 9.

203. Кёстлер А. Размышления о виселице // Кёстлер А., Камю А. Размышления о смертной казни. М., 2003.

204. Кисловский Ю. Г. История таможенного дела и таможенной политики России. М., 2004.

205. Кистяковский А. Ф. Исследование о смертной казни. Тула, 2000.

206. Ключевский В. О. Русская история / Сост. А. М. Кузнецов. М., 2001.-Т. 1.

207. Князьков С. Е. Судные приказы в конце XVI первой половине XVII в. // Исторические записки. - 1987. - Т. 115.

208. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Свердловск, 1960. - Ч. 1.

209. Ковтун Е. В. История правового регулирования азартных игр в России. М, 2009.

210. Коллман Н. Ш. Проблема женской чести в Московской Руси XVI-XVII веков // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. М, 1999.

211. Коллманн Н. Ш. Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М, 2001.

212. Колоколов Г. Е. Уголовное право. Особенная часть: Курс лекций. -М, 1900.

213. Колосовский 77. Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья: Опыт исследования по русскому уголовному праву. М, 1857.

214. Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV XVI в.). -М, 1971.

215. Кошель П. А. История наказаний в России. История российского терроризма. -М, 1995.

216. Кругликов Л. Л. Дифференциация в Судебнике вопросов уголовной ответственности // 500 лет первому общероссийскому кодексу (Судебник 1497 года). Иваново, 1997.

217. Кузнецов И. Н. История государства и права России: Учебное пособие.-М, 2010.

218. Кулешов Ю. И. Некоторые аспекты эволюции правовых норм об ответственности за преступления против правосудия в российском законодательстве // История государства и права. 2010. - № 14.

219. Курукин И. В., Никулина Е. А. «Государево кабацкое дело»: Очерки питейной политики и традиций в России. М, 2005.

220. Кучма В. В. Государство и право Древнего мира и Средних веков. -Волгоград, 2001.

221. Кучма В. В. Феномен рецепции византийского права в российском военно-уголовном законодательстве эпохи Петра I // Античная древность исредние века: Византия и средневековый Крым. Симферополь, 1995.

222. Лаврин А. П. 1001 смерть.-М., 1991.

223. Латкин В. Н. Лекции по внешней истории русского права. Московское государство Российская Империя. - СПб., 1890.

224. Латкин В. 77. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX вв.). М., 2004.

225. Левушкин А. Н. Генезис истории лишения родительских прав // История государства и права. 2011. - № 14.

226. Лещенко В. Ю. Русская семья (Х1-Х1Х вв.). СПб., 2004.

227. Линовский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении Царя Алексея Михайловича. Одесса, 1847.

228. Лобашков А. М. История ссыльного колокола. Ярославль, 1988.

229. Ломакина Т. В. Должностные преступления в источниках русского феодального права // Юридическая наука в Кубанском государственном университете. Краснодар, 1995.

230. Лукин 77. В. Народные представления о государственной власти в России XVII века. М., 2000.

231. Лукьянов С. А. Государство и церковь в борьбе с «городскими ересями» в Древней и Московской Руси в Х1У-ХУ1 вв. // История государства и права.-2010.-№ 1.

232. Люблинский 77. И. Право амнистии: Историко-догматическое и политическое исследование. СПб., 1907.

233. Максимов С. В. Коррупция в России. Уфа, 2000.

234. Максимович И. Речь об уголовных наказаниях в России. Киев,1853.

235. Малько А. В., Жильцов С. В. Смертная казнь в России: История. Политика. Право. М., 2003.

236. Мальцев Г. В. Нравственные основания права. М., 2008.

237. Маньков А. Г. Уложение 1649 года кодекс феодального права России. - М., 2003.

238. Манягин В. Г. Правда Грозного царя. М, 2006.

239. Маркевич А. И. История местничества в Московском государстве ХУ-ХУИ века. Одесса, 1888.

240. Матиенко Т. Л. Российский сыск в IX первой половине XIX века. Генезис и становление. - М, 2010.

241. Мединский В. Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. М, 2008.

242. Медушевская Н. Ф. Духовные основания современного российского права. М, 2008.

243. Медушевская Н. Ф., Уткин Г. Н. Идея правды: сущность, содержание, роль в отечественной правовой культуре. М, 2008.

244. Миттермайер К. Ю. Смертная казнь по результатам научных исследований, успехов законодательства и опытов. СПб, 1864.

245. Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв.-М, 2003.

246. Морошкин Ф. Об Уложении и последующем его развитии. М,1839.

247. М-с А. А. Краткий курс Истории Русского права. Киев, 1908.

248. Мусаелян М. Ф. Историко-правовой анализ уголовного законодательства об ответственности за терроризм в России (XI начало XX в.) // История государства и права. - 2009. - № 13.

249. Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций.-М, 1999.

250. Непомнящая Т. В. Практика назначения наказания в виде лишения свободы на различных этапах русского государства и права (досоветский период) // История развития уголовного права и ее значение для современности. -М, 2006.

251. Нижник Н. С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории. СПб, 2006.

252. Никонов С. П. Круговая порука, как обеспечение обязательств. -СПб, 1896.

253. Новиков С. А. Ранний этап развития мер ответственности за лжесвидетельство: от «Русской Правды» до Соборного уложения // История государства и права. 2008. - № 8.

254. Новичков В. Е. Историческое право на прогноз: стимулирующие нормы права середины XVI середины XVII вв. // Россия и внешний мир. - М., 2000.

255. Новомбергский Н. Колдовство в Московской Руси XVII-ro столетия // Новомбергский Н. Я. Слово и Дело Государевы. М., 2004. - Т. 2.

256. Новомбергский Н. Я. Слово и Дело Государевы. М., 2004. - Т. 1,2.

257. Общая теория государства и права: Академический курс / Отв. ред. М. Н Марченко. М., 2007. - Т. 3.

258. Общественная жизнь Англии / Изд. Г. Д. Трайля. М., 1898. - Т. 5.

259. Оглоблин Н. Розыск 1666 г. о злоупотреблениях московских ратных людей в Малороссии. Киев, 1895.

260. Окладников Н. А. Острог на Печоре: О государевой крепости, протопопе Аввакуме и его соузниках. Архангельск, 1999.

261. Омельченко С. С. Оскорбление и клевета в уголовном праве России XI-XVII вв. // Актуальные проблемы российского права. 2008. - № 1.

262. Осипян Б. А. Русский Судебник 1497 г. как право-идеологическая основа зарождения централизованного государства // История государства и права. -2011.-№ 4.

263. Папаян Р. А. Христианские корни современного права. М., 2002.

264. Плети // Энциклопедический словарь / Изд.: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1898. - Т. 23а. Петропавловский - Поватажное.

265. Подосенов О. П. Законодательство о ссылке в России в XVI-XVII вв. // Вестник Московского университета. Серия Право. 1970. - № 5.

266. Подосенов О. П. Уголовное право России периода сословно-пред ставите л ьной монархии (середина XVI середина XVII вв.). - Красноярск, 2000.

267. Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. Общаячасть уголовного права. М., 1912.

268. Покуль П. А. Мошенничество по русскому уголовному праву // История развития уголовного права и ее значение для современности. М., 2006.

269. Попов А. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904.

270. Популярный юридический энциклопедический словарь / Редколл.: О. Е. Кутафин, В. А Туманов, И. В. Шмаров и др. М., 2001.

271. Потемкина А. Т. Очерки по истории российского уголовного права: Учебное пособие. М., 2001.

272. Радченко В. И. Без названия. // Всероссийская конференция по проблемам отмены смертной казни. Москва, Ъ-4 июня 1999 года. М., 2000.

273. Развитие русского права в XV первой половине XVII в. - М., 1986.

274. Рассказов Л. П., Упоров И. В. Развитие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства в России. Краснодар, 1999.

275. Рогов В. А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве ХУ-ХУН вв. М., 1995.

276. Рогов В. А. Уголовное право и карательная политика в Русском государстве ХУ-ХУП вв.: Учебное пособие. М., 1990.

277. Рожнов А. А. Преступления и наказания в Московском Государстве ХУ-ХУП вв. по свидетельствам современников-иностранцев. Ульяновск, 2010.

278. Рожнов А. А. Смертная казнь в России и Западной Европе: сравнительно-правовые очерки. Ульяновск, 2009.

279. Розин Н. Н. Об оскорблении чести: уголовно-юридическое исследование. Общая часть. Опозорение. Томск, 1910.

280. Розин Н. О крайней необходимости: Уголовно-юридическое исследование. СПб., 1899.

281. Ромашина Е. В. К вопросу о системе кормлений в средневековой Руси // История государства и права. 2010. - № 16.

282. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1984. - Т. 1; М.,1985.-T. 2.

283. Румянцева В. С. Патриарх Никон и Соборное Уложение 1649 г. // Реформы в России XVI-XIX вв. М., 1992.

284. Сафронов Ф. Г. Ссылка в Восточную Сибирь в XVII веке. Якутск,1967.

285. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. М., 2004.

286. Синюков В. 77. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Саратов, 1994.

287. Ситникова А. И. Соборное уложение 1649 г. как законописный правовой памятник // История государства и права. 2010. - № 22.

288. Скотт Д. Р. История пыток. М., 2002.

289. Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 2002.

290. Смертная казнь // Большая советская энциклопедия / Гл. ред. Б. А. Введенский. М., 1956. - Т. 39. Сигишоара - Соки.

291. Смирнов 77. Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой половине XVII века // ЧОИДР. 1915. - Кн. 3.

292. Соборное уложение 1649 года: Текст. Комментарии. Л., 1987.

293. Совещанский И. Ф. Опыт исторических изысканий о тюремном заключении в России // Журнал Министерства внутренних дел. 1849. - Ч. 25.

294. Сокольский В. О нарушениях уставов монетных. Киев, 1873.

295. Соловьев С. М. Сочинения: В 18 кн. / Отв. ред. И. Д. Ковальченко, С. С. Дмитриев. -М., 1991.-Кн. 7. Т. 13-14.

296. Солоневич 77. Л. Народная монархия. М., 2003.

297. Сперанский О. В. Вопросы наказания в Судебнике 1497 года // 500лет первому общероссийскому кодексу (Судебник 1497 года). Иваново, 1997.

298. Старков О. В., Башкатов Л. Д. Криминотеология: религиозная преступность. СПб., 2004.

299. Степанова И. Б. Преступления против личности по Судебнику 1497 года // 500 лет первому общероссийскому кодексу (Судебник 1497 года). Иваново, 1997.

300. Ступин М. История телесных наказаний в России от Судебников до настоящего времени. Владикавказ, 1887.

301. Судебники XV-XVI веков. -М.; Л., 1952.

302. Судные процессы XVII-XVIII в. по делам церкви. Б. м., б. г.

303. Сухов A.A. Обычно-народные и княжеские наказания по древнерусскому уголовному праву // Юридический вестник. 1873. - Кн. 10, 11.

304. Таганцев 77. С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Общая. СПб, 1887. - Вып. 1; СПб, 1892. - Вып. 4.

305. Таганцев Н. С. О преступлениях против жизни по русскому праву. -СПб, 1871.-Т. 2.

306. ТальбергД. Насильственное похищение имущества по русскому праву (разбой и грабеж): Историко-догматическое исследование. СПб, 1880.

307. Тельберг Г. Г. Очерки политического суда и политических преступлений в Московском государстве XVII века. М, 1912.

308. Тенишев В. В. Правосудие в русском крестьянском быту. Свод данных, добытых этнографическими материалами покойного князя В. Н. Тенише-ва. Брянск, 1907.

309. Теория государства и права: Учебник / Под ред. А. С. Пиголкина. -М, 2003.

310. Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. К. Бабаева. М,2003.

311. Тепляшин 77. В., Летягина Е. А. Становление и развитие уголовной ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта в дореволюционный период // История государства и права.2008.-№ 8.

312. Тиктин Н. И. Византийское право, как источник Уложения 1648 года и Новоуказных статей: Опыт историко-сравнительного исследования. Одесса, 1898.

313. Титов А. Русские процессы ХУП-ХУШ вв. Убийство гулящего человека Никишки Леонтьева. М, 1898.

314. Тихонов А. И. История отечественного государства и права: Учебное пособие. -М, 2011.

315. Ткаченко А. В. Калужские фальшивомонетчики XVII века // Калуга в шести веках. Калуга, 1997.

316. Тобин. Взгляд на основные начала русского уголовного законодательства с древнейших времен до Уложения о Наказаниях 1845 года // Журнал Министерства народного просвещения. 1847. - № 6.

317. Томсинов В. А. Соборное уложение 1649 года как памятник русской юриспруденции // Соборное уложение 1649 года. Законодательство царя Алексея Михайловича. М, 2011.

318. Троценко Т. Смертная казнь // Закон и право. 2000. - № 10.

319. Уголовное право России. Часть Общая: Учебник / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. -М, 1999.

320. Упоров И. В. Первое законодательное закрепление тюремного заключения как наказания в российском праве // Государство и право. 1998. -№9.

321. Утевский Б. С. История уголовного права буржуазных государств. -М, 1950.

322. Фелъдштейн Г. С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М, 2003.

323. Фелъдштейн Г. Ссылка. Очерки ее генезиса, значения, истории и современного состояния. М, 1893.

324. Филиппов А. Н. Учебник истории русского права (Пособие к лекциям).-Юрьев, 1907.-Ч. 1.

325. Филиппов O.A. Очерк русского уголовного права. СПб., 1866. -Вып. 1.

326. Филюшкин А. И. Понятие «измены городу» в средневековой Руси // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и ранее новое время (XI-XVIII вв.). М., 2001.

327. Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть особенная: Посягательства личные и имущественные. Пг., 1916.

328. Фойницкий И. Я. Мошенничество по русскому праву: Сравнительное исследование. СПб., 1871.

329. Хартулари К. Ф. Право суда и помилования как прерогативы Российской Державности: Сравнительное историко-законодательное исследование. Общая и Особенная части. СПб., 1899.

330. Хартулари К. О святотатстве // Журнал Министерства юстиции. -1869.-№9.

331. Хорошкевич А. Л. Судебник 1497 г. в переводе и редакции Сигизмун-да Герберштейна // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права XI-XIX вв. М., 2000.

332. Христианское учение о преступлении и наказании. М., 2009.

333. Чебышев-Дмитриев А. О преступном действии по русскому допетровскому праву. Казань, 1862.

334. Черепнин Л. В. Акты конца XIV-XV вв., их разновидности и значение в качестве исторического источника // АСЭИ. Т. 1.

335. Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. М., 1951.-Ч. 2.

336. Черненко Т. Г. Рецидив преступлений в отечественном уголовном законодательстве XIV-XV вв. // История развития уголовного права и ее значение для современности. М., 2006.

337. Числов 77. И. История русского права московского и петербургского периодов. М., 1902.

338. Чистяков О. И. Рецензия на книгу С. И. Штамм «Судебник 1497 года» // Советское государство и право. 1956. - № 9.

339. Чичерин Б. Областные учреждения России в ХУП-м веке. М., 1856.

340. Чулков М. История законодательства о табачной промышленности в России до Екатерины II. Казань, 1855.

341. Шалфеев Н. Об Уставной Книге Разбойного Приказа. СПб., 1868.

342. Шаляпин С. О. К вопросу о взаимовлиянии религиозных и правовых норм в истории отечественного права // Философия права. 2004. - № 4.

343. Шаляпин С. О. Религиозно-доктринальные основания пенитенциарной практики в византийском и древнерусском праве // Актуальные проблемы правовой науки. Архангельск, 2000. - Вып. 1.

344. Шапсугов Д. Ю. Обычное право и его роль в правовом развитии общества // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Р-н/Д., 1999.

345. Шацкий Е. О. Русская православная церковь и сожжения // www.krotov.info/libsec/25sh /зЬаМтгку.Ьйп!

346. Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях: Уголовно-юридическое исследование. -Ярославль, 1916.

347. Шишов О. Ф. Смертная казнь в истории России // Смертная казнь: за и против. М., 1989.

348. Штамм С. И. Судебник 1497 г. -М., 1955.

349. Шумаков С. Губные и земские грамоты Московского государства. -М., 1895.

350. Шумаков С. Новые губные и земские грамоты // Журнал Министерства народного просвещения. 1909. - № 10.

351. Юшков С. В. История государства и права России (IX—XIX вв.). Р-н/Д., 2003.

352. Юшков С. В. Судебник 1497 года (К внешней истории памятника) // Серафим Владимирович Юшков (Труды выдающихся юристов). М., 1989.

353. Якубов К. Россия и Швеция в первой половине XVII века. М., 1897.

354. Яневич-Яневский К Об указных знаках // Юридические записки, издаваемые П. Редкиным и К. Яневичем-Яневским. 1859. - Т. 3.1. На иностранных языках

355. Cooper, David D. The Lesson of the Scaffold. -L, 1974.

356. Derrick // http://en.wikipedia.org/wiki / Derrick.

357. Evans, E. P. The Criminal Prosecution and Capital Punishment of Animals. The Lost History of Europe's Animal Trials. L.; Boston, 1987.

358. Methods of capital punishment // http://en.wikipedia.org / wiki / Executionmethods.

359. Sokolsky, W. Beitrag zur Lehre von den Eigenthumsverbrechen nach der Уложение des Zaaren Alexei Michailowitsch vom Jahre 1649: eine rechtshistorische Abhandlung. Dorpat, 1868.

360. Диссертации и авторефераты диссертаций

361. Гаранова Е. П. Церковное право в правовой системе российского общества (общетеоретический и исторический аспекты) : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.01. Кострома, 2004.

362. Ефимовских В. Л. Религиозные преступления в русском праве X -начала XX в. : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.01. Екатеринбург, 2002.

363. Желоков Н. В. Пожизненное лишение свободы в системе наказаний УК РФ и его назначение : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. Саратов, 2007.

364. Захарихина О. В. Исполнение наказания в виде пожизненного лишения свободы в России : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. М, 2005.

365. Калашникова А. И. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: концептуальные основы и общая характеристика : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. -Ульяновск, 2009.

366. Калинычев Ф. И. Вопросы военного права России в период образования феодально-абсолютистского государства : автореф. дисс. . канд. юрид. наук.-М., 1950.

367. Комарницкий А. В. Преступность несовершеннолетних и ее предупреждение. По материалам Северо-Западного федерального округа : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. СПб., 2006.

368. Остапенко Д. П. Система пенитенциарных учреждений в России в XIX начале XX в. (историко-правовой аспект) : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.01.-Волгоград, 2001.

369. Сидоркин А. И. Наказания, связанные с лишением и ограничением свободы в русском уголовном законодательстве ІХ-ХУІІ вв.: Проблемы правового регулирования, систематизации и применения : дисс. . докт. юрид. наук : 12.00.08, 12.00.01.-Казань, 2005.

370. Сулейманов А. А. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.: концептуальные основы и общая характеристика : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. Ульяновск, 2006.

371. Сунчалиееа Л. Э. Мошенничество (уголовно-правовой и криминологический аспект): дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. Ставрополь, 2004.

372. Федосова Н. С. Уголовное право и религия: Проблемы взаимовлияния и взаимодействия : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.08. Владивосток, 2003.

373. Черепанова Е. В. Становление и развитие института уголовной ответственности за преступления, совершенные в составе организованных групп : дисс. . канд. юрид. наук : 12.00.01, 12.00.08. -М., 2009.

374. Шаляпин С. О. Монастырская ссылка в России ХУ-ХУІІІ вв. (По материалам монастырей Архангельского севера) : дисс. . канд. ист. наук : 07.00.02. Архангельск, 1998.

Автор: Рожнов, Артемий Анатольевич
Город: Москва
Год: 2012
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв. тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.текст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Рожнов, Артемий Анатольевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв."

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Рожнов, Артемий Анатольевич, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Рожнов, Артемий Анатольевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв."

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Рожнов, Артемий Анатольевич, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Генезис и эволюция уголовно-правовых институтов в Московском государстве в XIV–XVII вв.»