АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Обязательственное требование как объект гражданского оборота»
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ТРЕБОВАНИЕ КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКОГО ОБОРОТА
Специальность: 12.00.03. -гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
На правах рукописи
БАЙБАК Всеволод Владим
Санкт-Петербург 2004
Работа выполнена на кафедре гражданского права юридического факультета Санкт-Пстербурюкою государе наемного унинсрсита
Научный руководитель: кандидаг юридических наук,
доцент Наталия Юрьевна Рассказова
Официальные оппоненты: доктор юридических наук,
профессор Людмила Александровна Новоселова
кандидат юридических наук,
доцен г Наталии Сергеевна Ковалевская
Ведущая организация: Институтзаконодагсльства и сравниюн.ного
нривопедення при Ираншсльстнс Российской Фсдсршиш
3 С
Защита состоится 17 ноября 2004 года в __часов_минут на заседании
диссертационного совета Д 212.232.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199026, Санкт-Петербург, Васильевский остров, 22-ая линия, д. 7, зал заседаний Ученою Совета.
С дисссршцисй можно о.такомшьси в научной библиоткс им. Л М Горькою Саша-Петербурюкою государе танки о упиверсиюга (Универсшсикая наб., д. 7/9). ^
Лвторсфсраг разослан " /<?" Л*'2004 г.
Ученый сскроарь диссертационного совоа
кандидаг юридических наук М.В.Филиппова
/Общая характеристика работы Введение
Актуальность темы исследования. Обязательственные требования являются столь же важным объектом современного имущественного оборота, как и исщи. Более того, права (требования) по договорам зачастую представляют для субьскюв нрава больший ишерес, нежели блага, коюрыс обязан прсдооыиип. должник по Э1им договорам.
Для введения прав требования в сферу рыночных отношений цивилиешка снабдила их привычной вещественной оболочкой и подчинила действию права собственности. Так появились обязательственные ценные бумаги. Такой подход оказался весьма плодоизормым и позволил вовлечь требования в широкое обращение, не разрушая традиционные представления об объектах оборота и их правовом режиме. «Исторически присущая ценной бумаге «бумажная» документарная форма придавала ей внешние признаки вещи и таким образом решала «логический парадокс» существования «права на право»1.
Но мир меняется. По мере развития электронных технологий и средств коммуникации вещественная оболочка обязательственных требований перестает соответствовав темпам имущественного оборота. Современная техника позволяет onepaiHuito и доеюиерно фиксировать в компьютеризированной форме операции с бездокумепгарными ценными бумагами. 11а смену кшии-исщпому режиму обязательственных требований приходит и завоевывает все большее признание бездокументарная форма прав, которые ранее воплощались в ценных бумагах.
На эти процессы отреагировало и позитивное право. Если до недавнего времени бездокументарные ценные бумаги были лишь популярной альтернативой классической документарной форме выпуска, то последние изменения законодательства о рынке ценных бумаг принципиально изменили положение дел. Именные эмиссионные ценные бумаги теперь могут выпускаться только в бездокумен гарной форме, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами2.
Аналогичная тенденция паблюдаося и в облас!и денежною обращения, Долгое время в качестве средства обращения использовались лишь блшенош и монеты, т.с вещи. Ныне основная масса денежных ценностей приобрели
Доклад о концепгуальпых подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг // Российская газета (Ведомственное приложение) 1997. 20 сент Приводится по Лапач В А Система объектов гражданских прав СПб, 2002 С 433
1 См • абз 1 ст 16 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № Э9-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (с последующими изменениями) ---—.__
, НАЦИОНАЛЬНАЯ ЬИБЛИОТЕКА
3' О^^^Г
безналичную форму. Безналичные денежные средства, обладающие обязательственно-правовой природой, постепенно вытесняют из оборота наличные. Не так давно появились и уже успели завоевать признание «электронные деньги», которые еще дальше отстоят от традиционного гражданско-правового представления о деньгах.
Перед цивилистикой встает задача углубленного исследования обязательственных требований, участие которых в гражданском обороте все более расширяется.
/(ля оТС'юиНсшой доктрины гражданского йртш такие исследования тем более актуальны, что и течение советского периода истории проблемы оборота обязательственных требований практически не привлекали к себе внимания.
В новой России деловая жизнь кардинально изменилась. История развития имущественного оборота и накопленный опыт применения нового Гражданского кодекса требуют теоретических обобщений. Фрагментарный характер и, подчас, невысокое качество правовых норм, регулирующих оборот обязательственных требований, неоднократно отмечались в современной цивилистической литературе. Это еще более повышает актуальность формулирования предложений но совершенствованию законодательства.
Целью данной работы является исследование круга общих проблем, связанных с участием обязательственных требований в гражданском обороте.
Предметом настоящего диссертационного исследования являются:
- обоснование способности обязательственных требований выступать в качестве объектов гражданских прав;
- исследование основных свойств субъективного права кредитора в отношении принадлежащего ему обязательственного требования;
- анализ важнейших юридически значимых свойств обязательственных требований как объектов гражданского оборота;
исследование отдельных элементов гражданско-правовой защиты оборота обязательственных требований.
Методологической основой работы является диалектическая логика как ведущий общенаучный метод и ряд частных методов научного познания: историко-догматический, формально-логический, сравнительно-правовой, системно-аналитический.
Теоретическую основу данного исследования составляют работы дореволюционных, советских и российских ученых-правоведов: М. М. Агаркова, К. Н. Анненкова, С. С. Алексеева, Ю. С. Гамбарова, В. А. Белова, А. В. Бенедиктова, Д. М. Генкина, Д. Д. Гримма, В. Голевинского, В. А. Дозорцева,
О. С. Иоффе, К. Д. Кавелина, Е. А. Крашенинникова, А. С. Кривцова, М. В. Кротова, Д. Г. Лаврова, В. А. Лапача, Л. А. Лунца, Я. М Магазинера, Д. И. Мсйера, Д В. Мурзипа, С. А. Муромцева, И. Б. Новицкого, Л. А. Новоселовой, II. О. Нсрсссона, Л. И. Нсгражицкого, К. П. Победоносцева, И. А. Покровского, В. К. Райхера, В. А. Рахмиловича, К. И. Скловского, В. Струкгова, 10. К. Тоястого, В. М. Хвостова, Б. Б. Черепахина, Г. Ф. Шершеневича и многих других. Среди зарубежных авторов, чьи работы были использованы, следует выделить Ю. Барона, Б. Виндшейда, Е. Годэмэ, Г. Дернбурга, Л. Жюллио де ла Морандьера, Р. Зома, Р. Иериига, М. Пляниоля, Ф. Регельсбергера, Ф. К. Савиньи, Л. Эннекцеруса и др. При написании диссертации использовались и результаты экономических исследований Ш. Жида, К. Менгсра, Дж. Ст. Милли, Д. Рикардо, А. Смита.
Дисссркщионнос исследование выполнено па основе действующею закоподшельеша Российской Федерации, ряда международно-правовых акюв в области оборота обязательственных требований, а также опубликованной практики судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе предложено новое обоснование способности обязательственных требований выступать в качестве объектов гражданского оборота, проанализированы основные черты субъективного права кредитора в отношении принадлежащего ему обязаюльственного требования и основные юридически значимые свойства обяза1сльс1всппых требований, как обьскюв 1ражданского оборота. В рабою также сформулированы и обоснованы такие меры стабилизации оборота обязательственных требований, как каузальная конструкция сделки уступки требования и институт приобретения права кредитора на требование от неуправомоченного отчуждателя.
В частности, на защиту выносятся следующие основные вопросы диссертационного исследования:
1) Поскольку обякнельа венное требование является экономическим блаюм и нуждается в охране от посюронних неправомерных нося га i ел ьа в, его необходимо признавать объектом гражданских прав.
2) Право кредитора на обязательственное требование - это абсолютное имущественное право, предоставляющее кредитору наиболее полную сумму правовых возможности в отношении принадлежащего ему требования и исключающее наличие другого аналогичного права на данный объект. Это -самоеЮЯ1СЛЫЮС субьскшвпос право, оишчпос oг права собешешюеш.
Нраву креднюра на солидарное требование присуща oiрлмпчемпая
ИСКЛЮЧИ 1СЛЫЮС1Ь.
3) Следует законодательно закрепить право преимущественной покупки солидарных требований, поскольку это позволит защитить интересы солидарных кредиторов, продолжающих участвовать в обязательстве, и будет способствовать интенсификации оборота требований в целом.
4) Следует исключить из закона п. 2 ст. 388 ПС РФ (не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника), поскольку эта норма создает неоправданное ограничение оборота обязательственных требований.
5) При классификации обязательственных требований как объектов гражданского оборота следует использовать такие парные категории, как требования заменимые и незаменимые; индивидуально определенные и определяемые родовыми признаками.
6) В целях обеспечения последовательной и взвешенной защиты права кредитора на требование сделка уступки требования (цессия) должна иметь ограниченно каузальный характер. Это означает, что при первоначальном отсутствии или недействительности основания (каузы) цессии" требование не переходит к другому лицу, в то время как последующее отпадение каузы не отражается на судьбе сделки уступки требовании.
13 связи с этим необходимо исключить из закона ст. 1106 VK РФ.
7) De lege ferenda следует допустить приобретение права кредитора на требование от неуправомоченного отчуждателя. В отношении оборота требований такой способ правоприобретения следует признать производным (т.е. основанным на правопреемстве).
Практическое значение данного исследования заключается в том, что его результаты могут быть применены для совершенствования гражданского законодательства, регулирующего оборот обязательственных требований.
Ряд выводов диссертационного исследования может быть использован в правоприменительной практике, а также в преподавании курса гражданского права и спецкурса по обязательственному праву.
Апробация результатов исследования происходила при чтении лекций и проведении практических занятий на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.
Основные выводы и предложения нашли отражение в опубликованных работах.
Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права юридического факультета Санкт-петербургского государственного университета.
CipyKiypa дисссрищнонноп paOoibi обусловлена предмоюм исследования. Дисссршция сосюиг из введения, ия1И глав, обьедипяющих двенадцать разделов, и списка использованной лигсра!уры.
Содержание работы
Во введении обосиовывас1ся актуальность темы диссертации, определяются цели и предмет исследования, его мсюдологичсскис и теоретические основы, научная новизна и практическая значимость работы, формулирую 1ся основные выводы, выносимые на защиту.
В первой ишве "Экскурс в исюрию епшонлеппн iiiicniiyia перехода прав кредитора к другому лицу в римском частном праве" кратко излагается история становления института перехода прав кредитора к другому лицу. Перечисляются причины первоначальной недопустимости перемены личности кредиюра в древнеримском обязательстве. Рассматриваю 1ся две основных тенденции в развшии взглядов римских юристов на обязатсльа венное правоотношение - перемещение акцеша в обязаюльешс с личною асиикы ил имущественный и перенесение ^rnpa тяжести с кредиюра на должника. В святи с Э1им характеризую 1ся правовые ипстшуты, которые предшествовали появлению инсти1ута цессии в римском частном праве - активная делегация (delegallo nominis) и процессуальное представительство (procuratio in rem suam).
Вторая глава «Обоснование объскюснособиосги обязательственных требований» состоит из трех разделов.
В разделе 2.1. ("Конструкция права на право в теории гражданского права") анализируются представления о бестелесных вещах в римском частном праве, нриводя1ся воззрения немецких и огсчеавспных цивилисюв но поводу конструкции «права на право». Подвергается критике мнение противников данной конструкции (Ф. Рсгельсбср!ер, И. Колер, Ю. С. Гамбаров, Д. Д. Гримм, Г. Ф. Шсршсневич) о том, чю в дейавитслыюсти объектами «права на право» (в частности, залогового нрава па требование) являются не другие права (требования), а их объекты. Па примере залога требований показано, что предметом залогового права являеюя не объект заложенного требования, а само DIO фебовапис. Эют вывод следует ич деПивующею российскою •пнеоподлтельспы, регулирующею залог требований (см. напр., п. I ст. 58 Злконл РФ «О залоге» от 29 мая 1994 г. № 2872-1). Кроме того, при ином подходе сам по себе институт залога требований лишается смысла, ибо если интерес залогодержателя удовлетворяется, например, за счет вещи, которую должен
предоставить должник но заложенному требошшию, то такая конструкция ничем не отличается от залога самой вещи. Таким образом, исходя т крпшкусмой позиции, пришлось бы признать, что в законе есть лишние положения, что недопустимо.
В разделе 2.2. («Обязательственные требования как объекты гражданских прав с точки зрения имущественного оборота») обязательственные требования рассматриваются в аспекте их экономической ценности.
Автор разделяет мнения экономистов (в частности, К. Менгера) о том, что обязательственные требования сами по себе относятся к категории экономических благ.
Па основе классического учения Л. Смша о потребительной и меновой ценности (стоимости) и работ Д. Риккардо, Ш. Жида, Дж. Ст. Милля показано, что если предмет обладает меновой ценностью, то за ним следует признать и потребительную ценность, т.е. способность удовлетворять человеческие потребности. Поскольку обязательственные требования обладают меновой ценностью, им также присуща и потребительная ценность. Последняя заключается в том, что требование предоставляет своему обладателю возможность получения определенного блага от должника.
Исследуются два диалектически взаимосвязанных фактора, которые и выдвигают требования в круг объектов гражданского оборота.
Во-первых, это связанные с любым требованием особые риски: риск неплатежеспособности должника и случайной невозможности исполнения, прекращающей существование требования. Оборотоспособиость
обязательственных требований позволяет кредиторам избавляться от указанных рисков. Наличие этих рисков зачастую отклоняет рыночную цену требований от их «номинальной стоимости», т.е. стоимости того, что составляет предмет исполнения обязательства.
Во-вторых, обязательственные требования вовлекаются а оборот ноюму, что они пользуются доверием как гарантированная возможность получения исполнения от должника.
Данные факторы приближают привлекательность требования, как объекта, к привлекательности того блага, которое причитается обладателю требования (кредитору) от должника. Однако требование как ожидание блага не тождественно самому благу (в рассматриваемой ситуации - исполнению по обязательству). В системе товарно-денежного обмена кредитор обычно может получить необходимое ему благо и от 'третьих лиц. Именно поэтому в случае неисполнения обязательства возмещение убытков и уплата неустойки, по общему
правилу, освобождают должника от исполнения обязательства в натуре (п. 2 ст. 396 ГК РФ). А значит, ценность требования не сводится лишь к ценности реального исполнения по обязательству. Вследствие этого требование приобретает самостоятельную ценность и участвует в обороте параллельно с имущественными благами, которые обязан предоставить должник.
В разделе 2 3. («Объсктоспособпость обязательственных требований с точки зрения общей теории объектов гражданских прав») проводится анализ обязательственных требований с позиций теории объектов гражданских прав.
Придерживаясь в целом монистического подхода в определении объекта гражданских прав, автор подвергает критике монистические теории, сформулированные Я. М. Магазинером3 и О. С. Иоффе4. Данные авторы считают объектом субъективного права то, па что оно воздействует. Противоречивость их нзглядо» заключается в том, что они, с одной стороны, отрицают возможность еущеспюиапия безобьекшых прав, а, с другой стропы, считают объектом ирапи поведение, предписанное обязанному лицу, т.е. то, что должно быть совершено в будущем. Такими образом, из теорий Я. М. Магазинера и О. С. Иоффе следует, что обязательственные требования, как правило, лишены объекта, т.к. нельзя воздействовать па то, чего еще нет.
Кроме того, автор ставит под сомнение обоснованность общефилософского подхода к понятию объекта как предмета воздействия со стороны субъекта. Юриспруденция является самостоятельной научной дисциплиной. Поэтому юридические понятия, определяемые с помощью общеупотребительных терминов, могут отличаться и в действительности отличаются по своему содержанию от понятий, определяемых аналогичными терминами в иных областях человеческого знания.
В результате автор, вслед за Д. Д. Гриммом, приходит к выводу о том, что объектами гражданских прав следует признавать блага, обладатели которых нуждаются и охране этих благ от неправомерных посягательств.
И обоснование того, что обязательственные требовании соответствуют этому определению, приводя гея следующие аргументы,
Во-первых, как было показано выше, права обладают меновой и потребительной стоимостью. Вследствие этого они являются благами.
При обосновании этого вывода автор критикует мнение о том, что права не могут быть объектами других прав, поскольку они не способны служить средством
1 Магаэииср Я. М. Заметки о прайс // Правоведение, № 5,2000. С. 217-218. * Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. S88-S90.
удовлетворения человеческих потребностей (Ф. Рсгсльсбсргср, Г. Ф. Шершеневич, Ю. С. Гамбаров).
Также опровергается другой аргумент противников конструкции «права на право», который состоит в том, что допущение такой категории привело бы к появлению бесконечного ряда прав на право на право и т.д. (Д. И. Мсйср, Г. Ф. Шсршснсвич). Поскольку требование как объект является средством удовлетворения потребностей уиршюмочеипого, между субъективным правом и его объектом (требованием) существует функциональная в'кшмосиичь, обусловленная наличием соответствующих потребностей субъектов права. Нам будет обнаружена потребность в таком объекте (благе), как право на требование, значит, между субъективным правом и этим объектом существует функциональная связь. Но тогда это будет не «право на право на право», а обычная связка «субъективное право - объект». В роли последнего будет выступать право на требование. Поэтому цепочка «право на право на право на право» не может расти до бесконечности сама по себе - всякое повое ее звено будет присоединяться лишь при условии, что оно будет востребовано практикой, т.е. станет обьсктом права.
Во-вторых, требования, как имущество особого рода, нуждаются в охране от посторонних неправомерных посягательств, не связанных с нарушением должником своей относительной обязанности перед кредитором.
Так, кредитор несет риск случайного наступления невозможности исполнения обязательства, если он допускает просрочку в принятии исполнения. Поэтому он заинтересован в защите от неправомерных посягательств, которые могут вызвать его просрочку, а значит - и лишить его имущественного блага -обязательственного требования. Точно так же ущемляются интересы обладателя требования но алиментному обязательству в случае противоправного причинения смерти алиментио-обязанному лицу. Аналогичные проблемы возникают и в ситуациях, когда подвергается сомнению принадлежность обязательственного требования кредитору. Это нередко происходит в сфере обращения обязательственных бездокументарных ценных бумаг. Кредитор нуждается в защите своего требования и при возникновении между конкурирующими цессионариями, претендующими на статус кредитора по одному и тому же требованию, споро» по поводу принадлежности этого требования.
Во всех приведенных примерах посторонние неправомерные посягательства затрагивают само обязательственное требование как составную часть имущества кредитора.
5 См.: Туктаров Ю. Е. Имущественные права как объекты гражданского оборота // Актуальные проблемы гражданского права. Выпуск шестой / Под. ред. 0.10. Шилохвости М, 2003. С. 134,
Исходя из изложенного, автор приходит к выводу о гом, что обязательственные требования обладают признаками, присущими обьсктам гражданских нрав.
Третья глава «Юридическая природа субъективного права кредитора на требование» посвящена исследованию основных свойств субъективного права кредитора на требование, в связи с чем проводится подробный критический разбор теорий, обосновывающих возможность установления «права собственности на фебованис». Глава состоит из ipex разделов.
В ракеле 3.1. («Кршика конарукции «нрава юбешенносш на ipcGonaniic») ¡даШхраююН крншке иоирония шяорок, коюрме иключакм обянисльстсниые требования в число обьскюв субьскжвпою нрава собственности.
н Несостоятельность позиции Л. Г. Ефимовой о том, что денежные средства на банковском счете находятся в собственности владельца счета6, обнаруживается уже при сравнении правового режима денег, находящихся на хранении в банковском сейфе, и денежных средств на счете в ситуации неплатежеспособности банка. В первом случае клиент обладает правом собственности на деньги и может забргиь их и} сейфа. Во в юром случае ею жперссы буду i удовлетворяйся и порядке очередиосш кредшоро»,
Псубедшслен и пример прат coGciiteniioeiii па фебошшии с преднрплшем, как имущсс1венпым комплексом, который приводи) М. И. Брагинский7. Х01М в состав предприятия могут входить обязательственные требования, объектом права собственности является именно предприятие. Если бы оно представляло собой совокупность объектов, то само не могло бы быть объектом гражданских прав.
Нельзя согласиться с Д. В. Мурзиным8, который считает возможным владение требованием.
Владение является внешним проявлением припадлежпосж пещи собственнику. Поэтому, как правило, предполагается, что владельцу принадлежит надлежащий правовой тшул (презумпция законности фактического владения). С этим связана, в частности, возможность владельческой защиты, когда в noccccopiюм процессе подлежит защшс сам фаю владения как некое поличное, внешне воспринимаемое юсюянис.
* Ефимоиа Л. Г. ЦипКопсКис пршю. М., 1994. С. 181.
ПрШнпскиП М. И, НмпрямскмН В. В. Договорное праио. Кинга мерная: Общие положения. М., 2002. С.284 и ел.
* Мурзин Д. В. Цепные бумаги - бестелесные иешн. Прапопыс проблемы сонримешюП теирим цепных бумаг. М., 1998. С. 89.
Владение вещью выступает дополнительным весомым доказательством управомоченности владельца наряду с другими доказательствами его права, в частности, правоустанавливющими документами. Владелец демонстрирует свою управомоченность с помощью внешне воспринимаемого факта владения реальным предметом - вещью.
Правомочие иладсмия, принадлежащее coGci пеннику, обычно определяется как юридическая возможноеп> факшческот или хозяйственною юсиодстна над вещью. Фактическое пребывание вещи в сфере хозяйственного господства лица (corpus possessions) наряду с намерением лица владеть вещью от своего имени, не признавая чьего-либо более сильного права (animus domini), является необходимым элементом традиционного понятия владения, разработанного в
9 г'
римской юриспруденции и » доктрине нового времени . С эшм воздействием на вещь владеющего собственника связывается осуществление и иных сю правомочий. Как указывает В. М. Хвостов, «чтобы собственник мог
эксплуатировать вещь, он должен предварительно получить фактическое
10
господство над нею» .
Таким образом, владение, по общему правилу, мыслится как предпосылка юридической защи|ы собственника и осуществления им сиоих правомочий в отношении вещи.
Конструкция «владения требованием» не способна выполнять эти функции. Во-иериых, нрстендспг на чшцщу обяииельственпою требовании не может принести (окне «шилядш.ю» доюшпип.епш споен лешшмицнн, как млпделец нощи. М нодшерждение ciiocio upaitn он можст предании п. лишь правоустанавливающие документ и личные заявления. Однако аш можст сделан» обладатель любого субъективного права. Кредитор не может сослался в судебном процессе на «презумпцию законности фактического владения требованием», а потому бремя доказывания кредиторского титула распределяется на общих
основаниях. Таким образом, конструкция «владения требованием» не может
1
предоставить кредитору дополнительные легитимациоипые преимущества, коюрыс ИМСКЖЯ у владельца вещи.
Во-вторых, требование не может выступать обьскюм фактического господства или воздействия кредитора, поскольку фактическому господству или воздействию подвергаются лишь реальные предметы.
Поскольку при «владении требованием» отсутствует corpus possessions, такая конструкция не охвашвастся общим поияшем владения, пришпом и
* Коиопшюи Л. В. Владение и нлидсльческая шнипа и гражданском прими. 2-е изд., СПб., 2002. С. 11 и ел. " Хиостон В. М. Система римского ирипи. Учебник. М., 1996. С. 270-271.
континентальном праве. Л потому для обоспоиапия возможности «кладония требованием» необходимо сформулировать повое понятие владения, которые было бы равно применимо как к телесному, так и к бестелесному имуществу. Однако сторонники рассматриваемой конструкции этого не делают, пользуясь термином «владение» в его традиционном понимании. Такой подход представляется некорректным.
В-трстьих, «владение требованием» ис требуется для осуществления иных правомочий «собственника» требования. Необходимым условием осуществления требования или распоряжения им является принадлежность требования кредитору. Однако она не тождественна владению правом. Из того, что принадлежность вещи лицу проявляется ио владении, отнюдь по следует пьшод о том, что но владении проявляется принадлежность ему любом блага. Ведь владение - ото наиболее распространенный, но далеко не единственный внешний признак легитимации. Особенность владения в сравнении с иными внешними признаками принадлежности права заключается в том, что это - очевидный признак управомоченности владельца. Требование, по своей природе, не может принадлежать кому-либо с очевидностью. Поэтому «владение» требованием в традиционном понимании этого термина невозможно.
Обязательственное требование не может быть и предметом правомочия пользования. Последнее традиционно понимается в гражданском праве как юридически обеспеченная возможность извлечения полезных свойств из находящейся в фактическом или натуральном владении вещи, приносимых ею плодов и доходов. Полезные свойства требования заключаются в возможности получения от должника исполнения по обязательству. При таком подходе невозможно отделить пользование обязательственным требованием (как объектом особого рода) от его осуществления.
Требование может выступать в качестве объекта распоряжения. Однако одного этого недостаточно для признания требования объектом права собственности. Правомочия владения и пользования входят в содержание субъективного права собственности (п. 1 ст. 209 ГК РФ). Поэтому если собственник никогда не сможет приобрести правомочия владения и пользования в отношении своего имущества, его субъективное право нельзя признать правом собственности.
Кроме того, комментируя конструкцию «права собственности на фсбопапис» следует учитывать, что поданляющее большинство общих положении о нраве собственности рнесчипню на 'то, что его объектом является вещь. I ипгому при включении в число объектов права собственности обн'штсльстненмых
фсбованип не удасгся создам, полноценную общую часть подофасли права собспюпиосш и сиасме раждш1скс)Ю При oieyiciuim сдинеша
гражданско-правового раулировапия oiношений собавспноаи на вещи и ил требовании ПЯ носких оснонапий счшагь субьсктинпос право кредиюра на гребонапие нравом собсч венное ж.
Также, при обсуждении конструкции «права собственноеги на (ребование» следует учитывать, что обязательственные требования имеют принципиально срочный характер: кредитор заинтересован в получении исполнения от должника, которое прекращает обязательство, а должник стремится к освобождению от долга. В отличие ог оюго, право собственности являася принципиально бессрочным: собсшепиик заишерссован и бесконечно долюм сущее питании своею права - во всяком случае, пока ис изменятся ею ишересы, связанные с данной вещью, По этой причине в конструкции «права собственности на требование» обнаруживается логическое противоречие: объекюм принципиально бессрочною права собственности оказывается принципиально срочное обязательственное право. ОЬэ приводит к недопустимому выводу: бессрочное право собственности ограничивается сроком существования права требования кредитора.
В ра»дслс 3.2. («Абсолютыи хараюер права кредиюра на ipcGonaiinc») обосновывается абсолютный характер субъективною права кредиюра на требование. С эюй целью авчор выделяс! «впуфсипие» и «внешние» правоотношения, в которых участвует кредитор в связи с обладанием субъективным обязательственным правом.
Первые связывают кредиюра с должником и имеют ошоситсльпый харлотср. В DIHX upanooiношениях реализуемся само содержание обязаюльеша: кредтор осущесшляо снос право |ребоиаиия nyicM получения oi должники исполнении нообмшюльсту.
Одпико и рамкпх ЧюИ oiiiociiicjii.noli cinnii не находя! применения сиойстм рсГ)О1ишия как обьеюа фаждпискнх щ\т: ею самоеiояICЛI,пая рыночная ценное! ь (меновая сюимость), еиособнос1ь служи Ь среде том удовлсиюрепия пофебпос1сй кредиюра (пофебиюлыиш сюимоаь). Полому в ошосшелыюм правоотношении может быть нарушено лишь само субъективное обязательственное право (например, право требовать возврата суммы долга), но никак не право кредитора на это требование. Право кредитора на требование в такой ситуации не нуждается в защите.
Правомочию кредиюра распорядимся своим обякиельспюпным 'фебованием, например, nyicM его осуждения ipciьему лицу, и рамкач
рассматриваемой правовой связи не соответствует какая-либо обязанность должника. Он не обязан совершить какое-либо определенное действие или воздержаться от определенного действия в связи с состоявшейся уступкой требования. Hcjiu кредитор вправе передать требование третьему лицу, должник, но общему правилу, лишь уведомляется об этом.
Изложенное позволяет утверждать, что правомочие распоряжения требованием не является элсметом структуры обязательственного правоотношения между кредитором и должником.
Внешние правоотношения связывают кредитора со всеми третьими лицами. Здесь кредитор выступает в роли обладателя имущественного блага sui generis -обязательственного требования. Пока обязательство не исполнено, средством удовлетворения потребностей кредитора является именно это благо, а не поведение должника (ему еще только предстоит исполнить обязательство). 13 рамках внешних правоотношений кредитор реализует потребительную н меновую ценность с нос го требования, осуществляет нрано распоряжении им (если оно оборотосиособио). При этом возникает потребность в охране имущественных интересов кредитора от посторонних неправомерных посягательств.
В таком контексте правовой режим обязательственного требования обнаруживает черты сходства с группой субъективных гражданских прав абсолютного типа. Одним из свойств таких прав традиционно считается то, что интерес управомочепного лица удовлетворяется непосредственно за счет объекта права. Поэтому для осуществления абсолютных прав решающее значение имеют действия самого управомочепного, совершению которых не должны препятствовать какие-либо обязанные лица. Этим обусловливается специфика механизма действия абсолютных субъективных прав: поскольку их носитель при осуществлении права не нуждается в активном содействии посторонних лиц, последние обязываются лишь к пассивному воздержанию от нарушения его абсолютного права. Исполнения этой обязанности достаточно для обеспечения управомоченному возможности совершения собственных действий, за счет которой и происходит удовлетворение его интересов.
Эти положения справедливы и в отношении кредитора: его интерес как обладателя субъективного права на требование осуществляется за счет его собственных (например, распорядительных) действий, а не за счет поведения должника. Надлежащее удовлетворение означенного интереса должно обеспечиваться возложением на всех лиц, противостоящих кредитору, как обладателю требования, одинаковой пассивной обязанности воздерживаться от посягательств на принадлежащее кредитору требование. Эта обязанность
возлагается и на должника. Оставаясь субъектом относительной обязанности, он должен воздерживаться и от такого поведения, которое не является се нарушением, по может негативно сказаться на имущественных интересах кредитора. В этом аспекте правовое положение должника тождественно положению постороннего лица.
Проблема наделения кредитора абсолютным правом в отношении принадлежащего ему требования особенно актуальна в связи с участием требований в гражданском обороте. Абсолютном защита кредитора как обладателя имущественного блага является condilio Nine qua поп вовлечения обязательственных требований в процесс тоипрно-деиежпого обмена. Участие обязательственных требований в товарнэ-денежном обмене с необходимостью предполагает, что другие участники оборота признают кредитора единственным и полновластным «хозяином» этих имущественных благ. Такое признание обеспечивается только в том случае, если кредитор обладает абсолютным правом в отношении своего обязательственного требования.
Вместе с тем, данное право нельзя признать элементом гражданской правоспособности. Последняя представляет собой принадлежащую всякому и каждому абстрактную возможность быть субъектом всех прав и обязанностей, tipiniiumicMi.tx и допускаемых объективным нравом. Напротив, право кредитора на требование связано с конкретным обязательственным требованием и в силу этого не может быть элементом абстрактной возможности иметь любые права.
Таким образом, наряду с относительными правоотношениями, связывающими кредитора с должником, следует выделять и абсолютные правоотношения, основу которых образует субъективное право кредитора, обеспечивающее защиту принадлежащего ему требования от посторонних неправомерных посягательств.
В разделе 3.3. («Основные черты абсолютного нрава кредитора на требование») выявляются важнейшие свойства абсолютного права кредитора на требование. При этом автор не ставит себе цель сконструировать новое субъективное право, а указывает, что такое право уже существует. В позитивном праве оно специально не выделяется, однако целый ряд действующих норм фактически направлен на защиту такого права (например, принцип генерального деликта, закрепленный в ст. 1064 ГК РФ, одинаково защищающий интересы и собственника, и кредитора; абсолютная защити обязательственных требований, предусмотренная пи. 4 и 5 ст. 56 и пи. 3 ст. 57 Закона РФ от 29 мая 1992 г. № 2872-1 «О залоге»).
Любое перечисление отдельных правомочий, входящих в состав субъективного гражданского права, всегда может оказаться неполным, а это может дать основание утверждагь, что действия управомоченного, которые не вошли в этот перечень, неправомерны. По этой причине следует говоршЪ о полноте права кредитора на требование. Тогда право кредитора в отношении требования преде гас г как наиболее полная сумма правовых возможностей в отношении требования, подобно plena in re polcstas dominus'a.
Наличие такого наиболее полного права кредиюра с необходимое!ыо иьпекаа из наличия более ограниченных прав на фсбоиания (к примеру, зшюювого права на фебоиаимс).
llojiiioia кредиюрского права на фебование обусловливаа 'наличие у права кредитора такого свойства, как эластичность (jus recadentiae), т.е. его восстановление в полном объеме при отпадении ограничений, а также является основанием материально-правовой и процессуальной презумпций всех правомочий, возможных в отношении требования, па стороне кредитора.
Полнот права кредиюра па требование с необходимостью прсдпола1асг другой его признак - исключительность, поскольку в континентальной правовой системе субъективное право, предоставляющее лицу наиболее полную сумму правовых возможностей в отношении объекта права, не может сосуществовать с другим, аналогичным по объему, правом в отношении того же объекта.
Однако праву кредиюра па солидарное требование присуща ограниченная исключительность, поскольку, XODI его право и ограничено правами друтх солидарных кредиторов, круг солидарных кредиюров доспи очно сыбилен, условия их 1ШИМ00Тношений чараиее определены. Поэюму каждый солидарный кредиюр можа бы i ь уверен в прочное i и своею ти1ула, ко юры и офаничен лини, заранее определенными правами других кредиюров.
Несмотря на свое сходство с правом собственности, право кредитора на требование обладает и значительными отличиями от права собственности.
Так, помимо уже отмеченной срочности, право кредитора па требование отличается от права собственности тем, что содержание первого может варьировать в зависимое]и от усмотрения сторон (в частности, при договорном запрете цессии в составе права на требование оюутствусг правомочие распоряжения), югда как содержание права собспзсииоаи импсра1ивпо онределяс1ся законом.
Исходя из вышеизложенного, аи юр формулирует следующее общее ГОПМШС субьсктивпого права кредиюра на требование: это абсолютное имущественное право, предоставляющее кредитору наиболее полную сумму правовых
üoHUMHüiH'tiH'ü и отношении п/шиадт'.шанц'го ему т/н'Гюшшии и искшочаншцо ini'itNiw()f>y, '<>,4>шш1н>, 'нчпо, Ч)ti/HUШнаOautibtöоиычоп.
В чсшсрюй ijiauc («Юридически значимее citoiiciua
обязательственных требований как объектов гражданского оборота»), объединяющей четыре раздела, исследуются различные признаки обязательственных требований, определяющие их правовой режим в гражданском обороте.
Раздел 4.1. («Оборотоспособность обязательственных требований») посвящен анализу способности требований к участию в гражданском обороте. Важнейшее О1личис этою свойства требований от аналогичного своисюа нещей заключается в том, что оборотоспособность вещей может быть устранена или ограничена лишь императивными нормами закона, а требования могут стать необоротоспособными или ограниченными в обороте также в силу актов частной воли (например, одной или обеих сторон в обязательстве).
Далее автор предлагает исключи!ь из закона п. 2 ст. 388 ГК РФ (не может быть yciyiuieiio 6cj соишеия должника требование по обязагсльешу, н ко юром личность кредшора имеет существенное значение для должника). Dia норма, построенная на оценочной категории, необоснованно расширяет сферу судейского усмотрения. А потому она входит в противоречие с интересами стабильности оборота: каждый цессионарий рискует, что он не станет кредитором в силу того, что приобретаемое им требование не могло быть уступлено без согласия должника. В то же время соответствующие интересы должника могут быть обеспечены и без данной нормы закона, поскольку в любой договор можно включить оговорку о запрете цессии или необходимости получения согласия должника.
Обосновывается тезис о юм, что при уступке солидарных требований следует yciaiiOHHib право преимущссшеннот upnoGpc i синя фебовапмя солидарными кредиюрами, подобно праву прсимущес1 венной покупки доли в праве собственности. С одной стороны, эта мера позволит защитить интересы солидарных кредиторов, каждый из которых зависит от добросовестности и платежеспособности другого. С другой стороны, она будет способствовать интенсификации оборой требований в целом, поскольку вслсдс1вис уменьшения общею количеспю солидарных кредшоров правовой тшул каждого кредиюра упрочится, а огэюгоувеличи1ся его экономическая привлекательное!ь.
Далее расемшрииасюя проблема изолированной уаупки фсбовапнй in двусторонне-обязывающих договоров. Допуская возможность совершения таких
сделок, авюр исходит HJ ТОГО, ЧЮ HJ двусгороппс-обязывающею догоиора возникает не одно сложное правоотношение, в коюром каждая из сюрон явлжмея носителем как прав, так и обязанное!ей и ошошении другой сюроиы, а несколько простых, где каждая из сторон является либо управомочешюй, либо обязанной. В результате изолированной цессии происходит перемена субъектного состава в одном из взаимообусловленных обязательств, возникающих из двусторонне-обязывающего договора.
Такой подход предаавлястся целесообразным также потому, чю он позволяет практически реализовать конструкцию договора финансирования под уступку денежного требования, а также использовать обязательственные требования из двусторонне-обязывающих договоров в качестве предмета залога.
В разделе 4.2. («Заменимые и незаменимые требования; индивидуально-определенные и требования и требования, определяемые родовыми признаками») рассматриваются вопросы индивидуализации требований.
Исходя из того, чю свойство замспимосш в облааи вещного обором ироя1)ляс1ся » способное!и вещей к неразличимому смешению, авюр приходит к выводу о юм, чю заменимыми могу| бьпь и обязаюльсшеппые фебоиапия, например, безналичные денежные средства и эмиссионные бсздокумсшарныс обязательственные ценные бумаги.
Отнесение объектов гражданского оборота к категории «индивидуально-определенных» или «определяемых родовыми признаками» зависит от воли сторон договора. По этой причине участники соглашения об уступке требования могут договориться как о передаче индивидуально-определенных требований, так и требований, определяемых родовыми признаками.
Поскольку закон не регулирует вопросы исполнения обязательств о передаче специфических и геиерических фебоианий, авюр предлагает воспользоваться правовыми механизмами, разработанными доя обязательств по передаче индивидуально-определенных и родовых вещей (к примеру, ст. 398 ГК РФ, принцип genus non pent и т.п.)
Раздел 4.3. («Главные и дополнительные права кредитора по обязательству») посвящена исследованию отдельных вопросов оборота дополнительных прав кредитора, связанных с основным требованием.
Рассматривая проблему уступки дополнительных прав отдельно от основного требования, автор разграничивает все дополнительные права на самостоятельные и несамостоятельные, исходя, соответственно, из наличия или отсутствия у них самостоятельной экономической ценности В связи с этим
правомерным являемся вопрос об учаежи в обороте лишь самостоятельных дополнительных прав.
Присоединяясь к мнению о том, что кредиторы по основному и обеспечительному обязательству должны всегда совпадать в одном лице, автор подвергает критике точку зрения, согласно которой требование к поручителю может принадлежать не только кредитору по обязательству, обеспеченному поручительством". Такой подход противоречит определению поручительства, закрепленному в законе (ст. 361 ГК РФ) и не позволяет реализовать правовые механизмы как солидарной, так и субсидиарной ответственности (ст.ст. 323, 325, 399ГКРФ).
Автор поддерживает позицию ученых, допускающих возможноеЛ уступки сдельно от оспопного требования права на взыскание неустойки после нарушения обяза1сльс1ва, обеспеченного неустойкой, права на нроцешы с насинившим сроком уплаты и права требовать возмещения уже причиненных убытков12.
Кроме того, обосновывается возможность уступки отдельно от основного требования и несозревших прав на взыскание неустойки и уплату процентов. Право на взыскание неустойки до нарушения обеспеченного ею обязательства зависит ог наступления отлагательного условия, а уступка условных требований, по общему правилу, допустима. Возможность уступки права па еще не начисленные проценты объясняется тем, что такое право является срочным: оно зависит от наступления отлагательного срока, осложненного легальным отлагательным условием (если основное требование не прекратится до намоченною срока), чак шныиасмого dies incertus an ccrlus quanclo11. Требование с не iiaciyiinniiiiiM сроком исполнения неопределенно, но определимо, а чначит принципиально может бы п> предметом уступки.
Исследуя объем нрав, переходящих к цессионарию, аи юр приходит к выводу о том, что к новому кредитору, по общему правилу, переходят дополнительные права, связанные с уступаемым требованием (например, право выбора в альтернативном обязательстве), а не с договором в целом (к примеру, право на оспаривание договора). При этом подвергается критике мнение о том, что после цессии цедент вправе оспорить договор, из которого возникло требование,
" См. шшр.: Кршисшшпико» li. А. К вопросу об юилирошшиоП уступки трсбошшпя, обеспеченной иоручигсльстиом // Очерки по торгоиому ирпиу: Сб. мпуч. тр. / Под ред. К. А. Кршнепншшкоип. Яроелннль, 2000. |)мп. 7.
11 См., шшр.: Honocwioiui Л. Л. Сделки уступки прими (трсбошшпи) н коммерческом мриктпке. Фпкторшм*. М., 2003. С. 127-138.
11 См. об этом, напр.: Хиостои В. М. Указ. соч. С. 168.
лишь с согласия цессионария1'1. Любое ограничение гражданских прав должно быть прямо предусмотрено законом и допускается как крайняя мера лишь к случаях, когда указанные законом цели не могуг быть достигнуты иным путем (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Однако закон пс ограничивает право цедента на оспаривание сделки, а интересы цессионария защищаются тем, что цедент отвечает за недействительность переданного требования (ст. 390 ГК РФ).
В диссертации обосновывается, что права по пророгационным соглашениям, по общему правилу, переходят к цессионарию, поскольку право на защиту входит в содержание субъективного права. Кроме того, такой подход позволяет соблюсти правило «положение должника не должно ухудшаться в результате уступки требования». Иногда, однако, при вступлении цессионария в права по пророгациопиому соглашению может возникнуть невозможность его исполнения, влекущая его прекращение (например, когда стороны заранее назначили конкретного арбитра, который оказывается аффилированным с цессионарием). J3 таких случаях в силу недопустимости одностороннего прекращения договора требование не может быть уступлено.
Автор критикует мнение о том, что право на возмещение причиненных убытков не переходит к цессионарию автоматически15. К цессионарию переходят все права, связанные с основным требованием (ст. 384 ГК РФ). Право на возмещение убытков связано с основным требованием так же, как одна из, его разновидностей - право на уплату охранительных процентов, которое, как признают сторонники критикуемой точки зрения, автоматически переходит к цессионарию. Вместе с тем, в силу самостоятельной экономической ценности, которым обладает право на возмещение убытков, критикуемое мнение заслуживает поддержки de lege ferencla.
IS разделе 4.4. («Делимость требований») исследуются вопросы деления обязптсльстнепных требований. Автор считает допустимой уступку части требования, если предмет обязательства делим. Обосновывается мнение о 'том, что в результате частичной цессии существо обязательства остается неизменным, возникает лишь активная долевая множественность лиц.
Далее автор приходит к выводу о том, что требование делимо в тех случаях, когда действия по исполнению отдельных частей обязательства физически, юридически и экономически тождественны между собой, а в совокупности - с предметом обязательства. Поскольку в ГК РФ не установлены критерии делимости
14 Крпшспиииико» С. Л. Оснопнмс поиросы уступки трсбонания // Очерк» но торгопому ирану: Сб. науч. тр. / 11од ред. П. Л. Кршнсшишнконп. Ярослшии., 1 Ш, Ими. 6. С, 28; I loiiocuioim Л, Л, Умп. соч. С. 139.
13 См. lump. I IOnOCCJIOIIU Л. Л. Указ. соч. С. 135-136.
1реСЬНпшН, следу с 1 тоии Ё шком норму о 10М, *110 ipe0oiuuiiDi неделимы, ко1да пелыя рлщелип» предмет oGjuaicjibciim. Положения о делимости иредмаа обяза!ельства следует помесшть и гл. 22 ГК РФ, регулирующую исполнение обязательств.
Пятая глава «Элементы гражданско-правовой защиты оборота обязательственных требований» состоит из двух разделов, посвященных взаимосвязанным вопросам защиты оборота требований - проблеме каузальности сделки уступки требования и вопросу о добросовестном приобретении требований.
В разделе 5.1. («Юридическое значение основания (каузы) цессии») рассматривается вопрос о влиянии недействительности сделки, лежащей в основании уступки требования, на судьбу последней. На основе анализа ст. 1106 ГК РФ аи юр приходи! к иьпюду о юм, что по дебетующему закоподаюльсшу сделка цессии носш процессуально абстрактный характер. при недействительности сделки, лежащей в основании цессии, перемена лиц в обязаюльстс исе же происходи!, но цессионарий обязан переда!ь умуМешюе фсбоиапис обра 1 по цедешу.
Однако такая конструкция обсспсчивас! интересы оборота обязательственных требований в ущерб интересам кредитора. Если цессионарии уже передал требование другому лицу, он не сможет вернуть это требование цеденту. В таком случае последнему остается лишь сомнительная возможность истребовать стоимость неосновательно переданного требования.
Решая вопрос о том, чьи интересы и каким образом должен защищать законодатель, автор сопоставляет цессию с традицией (сделкой по передаче вещи в co6cii»eiinocii>). Последняя имса п деисшующем российском прайс о^рашМСшо КпуйиЫп.ш хара!!^. Это о пиита, чю первоначальное oicyicinnu пли псдсйс1ви1слыюс11> основания 1родиции нрепя1С1вую1 переходу нрава собственности, а последующее отпадение основания возлагает на получателя вещи кондикционную обязанность по ее возврату. Такая конструкция создает разумный компромисс между ^этическими и динамическими интересами субъектов гражданского права. Ишсрссы первого рода обеспечиваются за счс! того, что наличие и действительность каузы необходимы на момент отчуждения имущества. Интересы второго рода реализуются благодаря тому, что последующее отпадение основания не порочит от чужда! сльпую сделку. Эти соображения имеют общее значение для всех распорядительных сделок, в юм числе, и для сделки уступки требования.
Лвюр также апеллирует к общему правилу о юм, >по абаракшость сделки (как исключение из общею правила) не может предполагайся, а должна бьпь
прямо предусмотрена законом. При отсутствии специального постановления любая сделка должна счишься каузальной. Это вьпекасг из граждапско-iipanouoiо принципа аиюпомип поли, следуя коюрому необходимо упажаи» намерения (нчужд.пеля, направленные на доаижеиио определенной цели, и особенное!и, когда она прямо выражена и акю отчуждения. DIHM обьисниося недействительность имущественного предоставления при отсутствии каузы или се 11едейс гвител ыюс ги.
Лбсграк1пос1ь сделки в каждом случае должна бьиь обоснована особыми причинами, святимыми с особсипоаями сделок данного вида (как например, шо имеет моею а ошошении индоссамент). Какие-либо весомые доходы в пользу абаракиюсш общегражданской цессии оюугсшуюг.
Исходя из изложенною, авгор делает вывод о том, ч:о сделка уаупки требования должна имсп> oipaiiHMCiino каузальный хараюер. А СПМШ С ОШМ иредмагаыем исключить из закопает. 1106 ГК РФ.
В р:идслс 5.2. («Нриобрсгспис права кредиюра па фебоваиис ог неуправомоченного отчуждатсля») автор обосновывает возможность и целесообразное & введения института добросовестного приобретения кредиторского права на требование от исуправомочешюго отчуждагсля.
Несмотря на то, что ишмуг приобретения имущее! ва от псуправомочеииого огчуждаюля сформировался в теории права соба вен пост, его действительное значение далеко выходит за пределы оборот вещей. Как указывает Б. Б. Черепахин, возможность приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя объясняется тем, что «в целях защиты интересов гражданского и особенно торгового оборота современное право придает исключительно важное значение внешнему, т.е. внешне распознаваемому, фактическому составу, узаконяя в определенных случаях обоснованное доверие к внешним фактам»16. Однако внешне воспринимаемая управомочешюсть на осуждение, внушающая доверие, может вочипкпуи» при приобретши любою имущее ши, в том числе - п права требования (например, icoi;u> лицо приобретет требование от того, кто заключил с кредитором недействи1слы1ый договор об уступке требования). В связи с Э1им представляется правомерной ноааповка вопроса о приобретении права кредитора па требование от неунравомоченпого отчуждателя.
Поскольку требование, в отличие от вещи, может «находиться» только у управомоченного лица, его переход к другому лицу всегда основан на
16 Черепахин Б. Б. Юридическая природа и обосиошшис приобретения праиа собешишюсти от неунрашжоченного отчуждатсля // Труды но гражданскому щпйу. M., 2001. С. 271.
правопреемстве. Следовательно, первоначальное приобретение уже существующего требования невозможно. В связи с этим, руководствуясь соображениями целесообразности, автор считает возможным для оборота требований признать добросовестное приобретение производным способом праионриобрстения. Такой подход позволяет соблюсти принцип, согласно когрому перемени лиц и обячатсльстне по должна ухудшить положенно должник», а тпкжо сохранить и силе пси дополнительные iipauu кредитора.
Исходя из изложенного, автор считает целесообразным do logo fcrcncla допустить приобретение кредиторского права на требование от неуправомоченного отчуждателя.
Далее обосновываются условия приобретения права кредитора на требование от псунраномоченпого отчуждателя: I) приобретение права но непосредственно от кредитора, 2) объективная действительность обязательстве! и юн и распорядительной сделок (договори об уступке требования н самой цессии), т.е. наличие у них лишь одного ,порока - иеуправомоченности отчуждателя; 3) возмездпость приобретения; 4) добросовестность приобретателя; 5) видимость права па отчуждение должна возникнуть но воле первоначального кредитора. При этом автор подчеркивает, что приобретение кредиторского права на требование от неуправомоченного отчуждателя должно выражаться в отказе в удовлетворении иска о признании, а не виндикациоипого иска, поскольку требования не Moiyr быть предметом незаконного владения и, соответственно,' виндикации.
Автор считает целесообразным допуаить добросовестное приобретении требований, для уступки которых нужно было получить согласие должника. При ином подходе последующий добросовестный цессионарий иообще лишался бы защиты. Неуправомоченный отчуждатель сам зачастую добросовестно заблуждается относительно своего кредиторского титула. Первоначального кредитора нельзя привлечь к договорной ответственности, поскольку он не состоит в договорных отношениях с последующим добросовестным цессионарием. Ист оснований и для деликтной ответственности первоначального кредитора перед добросовестным цессионарием, ввиду отсутствия прямой причинной свят между понесенными им убытками п поведением первоначального кредитора. Должник же при допущении добросовестного приобретения рассматриваемых требований вправе взыскать убытки с первоначального кредитора по договору. Хотя при таком подходе приносятся в жертву интересы должника, связанные с конвенциональным запретом уступки требования, это представляется меньшим злом, нежели отказ в защите последнему добросовестному цессионарию.
15 заисршепис в разделе 5.2. рассматривается вопрос о доходах, связанных с требованием. По мнению автора, целесообразно признавать за добросовестным цессионарием право на доходы, связанные с требованием, извлеченные им до того момента, как он узнал или должен был узнать о том, что он не является кредитором или получил повестку по иску о признании кредитором дсПсшшслыю! о иршкюблпдаюли.
По 1смс диссерпщни опубликованы следующие работы:
1) Допросы цессии // Кодекс-Мо. 2000. № 11. (0,8 п.л.);
2) Обязательственные требования как обьекты гражданских нрав // Кодскс-пИо. 2004. Март-апрель. (1 и л.).
Подписано в печать 30.09.04. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 39.
ЦОП типографии Издательства СПбГУ. 199061, С-Петербург, Средний пр., 41.
#1д
1
'г
РНБ Русский фонд
2005-4 16425
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Байбак, Всеволод Владимирович, кандидата юридических наук
Введение.
Глава 1. Экскурс в историю становления института перехода прав кредитора в римском частном праве.
Глава 2. Обоснование объектоспособности обязательственных требований.
2.1. Конструкция «права на право» в теории гражданского права.
2.2. Обязательственные требования как объекты гражданских прав с точки зрения имущественного оборота.
2.3. Объектоспособность требований с точки зрения общей теории объектов гражданских прав.
Глава 3. Юридическая природа субъективного права кредитора на требование.
3.1. Критика конструкции права собственности на требование».
3.2. Абсолютный характер субъективного права кредитора на требование.
3.3. Основные черты абсолютного права кредитора на требование.
Глава 4. Юридически значимые свойства обязательственных требований как объектов гражданского оборота.
4.1. Оборотоспособностъ обязательственных требований
4.2. Заменимые и незаменимые требования; индивидуально-определенные требования и требования, определяемые родовыми признаками.
4.3. Главные и дополнительные права кредитора по обязательству.
4.4. Делимость требований.
Глава 5. Элементы гражданско-правовой защиты оборота обязательственных требований.
5.1. Юридическое значение основания (каузы) цессии.
5.2. Приобретение права кредитора на требование от неуправомоченного отчуждателя.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Обязательственное требование как объект гражданского оборота"
Актуальность темы исследования. «В то время, как все усилия римских юристов были направлены на изменение принципа непередаваемости, составляющего значительное препятствие для развития учения об обязательстве, все усилия современного права направлены на развитие принципа передавамости, на все большее и большее облегчение оборота обязательств»1. В наши дни обязательственные требования являются столь же существенным элементом имущественного оборота, как и вещи. Более того, для профессиональных игроков на товарных рынках требования (контракты) зачастую представляют больший интерес, нежели те блага, к предоставлению которых обязан должник2.
Обязательственные требования в течение многих веков оставались за пределами имущественного оборота в ожидании своего часа. В свое время для введения требований в экономический обмен цивилистика снабдила их привычной вещественной оболочкой и подчинила действию права собственности. Так появились обязательственные ценные бумаги.
Такой подход оказался весьма плодотворным, поскольку он позволил вовлечь требования в широкое обращение без коренной ломки традиционных представлений об объектах оборота и их правовом режиме. «Исторически присущая ценной бумаге «бумажная» документарная форма придавала ей внешние признаки вещи и таким образом решала «логический парадокс» существования «права на право»3.
1 Годэмэ Е. Общая теория обязательств. М., 1948. С. 23.
2 В самом деле, биржевые спекулянты играют на сроках исполнения контрактов и совершенно не заинтересованы в реальном получении товарных ценностей по этим договорам. Здесь требование приобретает экономическую привлекательность само по себе, а не как возможность получения известных материальных благ. Конечно, предмет исполнения имеет весьма важное значение для определения ценности требования, но последняя отнюдь не тождественна ценности исполнения.
3 Доклад о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг // Российская газета (Ведомственное приложение). 1997. 20 сент. Приводится по: Лапач В. А. Система объектов гражданских прав. СПб., 2002. С. 433.
Однако столь удобная для консервативной юриспруденции вещественная форма оборотоспособных требований стала изживать себя. В наш век повсеместного распространения и бурного развития электронных технологий и средств коммуникации вещественная оболочка обязательственных требований уже не соответствует темпам имущественного оборота. Современные технологии позволяют оперативно и с весьма высокой степенью надежности фиксировать в компьютеризированной форме операции с бездокументарными ценными бумагами. На смену вещественной оболочке требований пришла и стала завоевывать все большее признание бездокументарная форма прав, которые ранее воплощались в ценных бумагах.
На это отреагировало и позитивное право. Если вплоть до недавнего времени бездокументарные ценные бумаги являлись лишь весьма популярной альтернативой классической документарной форме выпуска, то последние изменения в законодательстве о рынке ценных бумаг принципиально изменили картину. Именные эмиссионные ценные бумаги теперь могут выпускаться только в бездокументарной форме, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами4.
Аналогичная тенденция наблюдается в области денежного обращения. Долгое время в качестве средства обращения использовались только банкноты и монета, т.е вещи. Ныне основная масса денежных ценностей циркулирует в безналичной форме. Безналичные денежные средства, обладающие обязательственно-правовой природой, постепенно вытесняют из оборота наличные деньги. Не так давно появились и уже успели завоевать признание так называемые «электронные деньги», которые еще дальше отстоят от традиционного гражданско-правового представления о деньгах, чем средства на банковских счетах, которые все же находятся под косвенным контролем Центрального банка.
4 Абз. 1 ст. 16 Закона о рынке ценных бумаг.
Технический прогресс идет такими темпами, что недалек тот день, когда юристам придется осваивать «электронные векселя», которые еще несколько лет назад казались цивилистическим абсурдом.
Описанные тенденции ставят перед цивилистикой задачу углубленного исследования обязательственных требований, которые ныне непосредственно участвуют в гражданском обороте, и их присутствие все увеличивается.
Для отечественной доктрины гражданского права такие исследования тем более актуальны, что в течение советского периода нашей истории эта тема практически не привлекала к себе внимания. Хозяйствующие субъекты советского права с его централизованным планированием и распределением имущественных благ, разумеется, не проявляли интереса к таким своеобразным имущественным ценностям развитой рыночной экономики, как обязательственные требования. Довольно обширные и интересные разработки дореволюционных юристов и уж тем более фундаментальные труды зарубежных («буржуазных») цивилистов по данной теме по понятным причинам не привлекали к себе внимания представителей советской доктрины гражданского права. Отголоски богатого научного наследия можно обнаружить лишь в работах корифеев нашей цивилистики, которыми по праву гордится отечественная наука частного права. К сожалению, традиция цивилистической мысли в нашей стране прервалась, и современным ученым вновь приходится осваивать и открывать для себя те «истины», которые были знакомы любому дипломированному юристу «той эпохи», не говоря уже о теоретических безднах, которые были открыты академическим служителям Фемиды.
За сто лет жизнь в нашей стране кардинально изменилась, исторический опыт развития делового оборота и почти десятилетняя история применения нового Гражданского кодекса требуют теоретических обобщений. Фрагментарный характер и подчас неудачность правовых норм, регулирующих оборот обязательственных требований, неоднократно отмечались в современной цивилистической литературе. Это актуализирует задачу формулирования предложений по совершенствованию законодательства. При этом основной задачей настоящего исследования является не столько попытка решить некоторые актуальные проблемы динамичного оборота обязательственных требований, сколько поставить вопросы на высоком уровне теоретической абстракции.
Целью данной работы является исследование круга общих проблем, связанных с участием обязательственных требований в гражданском обороте. Предметом настоящего диссертационного исследования являются:
- обоснование способности обязательственных требований выступать в качестве объектов гражданских прав;
- исследование основных свойств субъективного права кредитора в отношении принадлежащего ему обязательственного требования;
- анализ важнейших юридически значимых свойств обязательственных требований как объектов гражданского оборота;
- исследование отдельных элементов гражданско-правовой защиты оборота обязательственных требований.
Методологической основой работы является диалектическая логика как ведущий общенаучный метод и ряд частных методов научного познания: историко-догматический, формально-логический, сравнительно-правовой, системно-аналитический.
Теоретическую основу данного исследования составляют работы дореволюционных, советских и российских ученых-правоведов: М. М. Агаркова, К. Н. Анненкова, С. С. Алексеева, Ю. С. Гамбарова, В. А. Белова, A.B. Бенедиктова, Д. М. Генкина, Д. Д. Гримма, В. Голевинского, В. А. Дозорцева, О. С. Иоффе, К. Д. Кавелина, Е. А. Крашенинникова, А. С. Кривцова, М. В. Кротова, Д. Г. Лаврова, В. А. Лапача, Л. А. Лунца, Я. М. Магазинера, Д. И. Мейера, Д. В. Мурзина, С. А. Муромцева, И. Б. Новицкого, Л. А. Новоселовой, Н. О. Нерсесова, Л. И. Петражицкого, К. П. Победоносцева, И. А. Покровского, В. К. Райхера, В. А. Рахмиловича, К. И. Скловского, В. Струкгова, Ю. К. Толстого, В. М. Хвостова, Б. Б. Черепахина, Г. Ф. Шершеневича и многих других. Среди зарубежных авторов следует выделить работы Ю. Барона, Б. Виндшейда, Е. Годэмэ, Г. Дернбурга, Л. Жюллио де ла Морандьера, Р. Зома, Р. Иеринга, М. Пляниоля, Ф. Регельсбергера, Ф. К. Савиньи, Л. Эннекцеруса и др. При написании работы использовались и результаты экономических исследований Ш. Жида, К. Менгера, Дж. Ст. Милля, Д. Рикардо, А. Смита.
Диссертационное исследование выполнено на основе действующего законодательства Российской Федерации, ряда международно-правовых актов в области оборота обязательственных требований, а также опубликованной практики судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе предложено новое обоснование способности обязательственных требований выступать в качестве объектов гражданского оборота, проанализированы основные черты субъективного права кредитора в отношении принадлежащего ему обязательственного требования и основные юридически значимые свойства обязательственных требований, как объектов гражданского оборота. В работе также сформулированы и обоснованы такие меры стабилизации оборота обязательственных требований, как каузальная конструкция сделки уступки требования и институт приобретения права кредитора на требование от неуправомоченного отчуждателя.
В частности, на защиту выносятся следующие основные вопросы диссертационного исследования:
1) Поскольку обязательственное требование является экономическим благом и нуждается в охране от посторонних неправомерных посягательств, его необходимо признавать объектом гражданских прав.
2) Право кредитора на обязательственное требование - это абсолютное имущественное право, предоставляющее кредитору наиболее полную сумму правовых возможностей в отношении принадлежащего ему требования и исключающее наличие другого аналогичного права на данный объект. Это самостоятельное субъективное право, отличное от права собственности.
Праву кредитора на солидарное требование присуща ограниченная исключительность.
3) Следует ввести право преимущественной покупки солидарных требований, поскольку это позволит защитить интересы солидарных кредиторов, продолжающих участвовать в обязательстве, и будет способствовать интенсификации оборота требований в целом.
4) Следует исключить из закона п. 2 ст. 388 ГК РФ (не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника), поскольку эта норма создает неоправданное ограничение оборота обязательственных требований.
5) При классификации обязательственных требований как объектов гражданского оборота следует использовать такие парные категории, как требования заменимые и незаменимые; индивидуально определенные и определяемые родовыми признаками.
6) В целях обеспечения последовательной и взвешенной защиты права кредитора на требование сделка уступки требования (цессия) должна иметь ограниченно каузальный характер. Это означает, что при первоначальном отсутствии или недействительности основания (каузы) цессии требование не переходит к другому лицу, в то время как последующее отпадение каузы не отражается на судьбе сделки уступки требования.
В связи с этим необходимо исключить из закона ст. 1106 ГК РФ.
7) De lege ferenda следует допустить приобретение права кредитора на требование от неуправомоченного отчуждателя. В отношении оборота требований такой способ правоприобретения следует признать производным (т.е. основанным на правопреемстве).
Практическое значение данного исследования заключается в том, что его результаты могут быть применены для совершенствования гражданского законодательства, регулирующего оборот обязательственных требований.
Ряд выводов диссертационного исследования может быть использован в правоприменительной практике, а также в преподавании курса гражданского права и спецкурса по обязательственному праву.
Апробация результатов исследования происходила при чтении лекций и проведении практических занятий на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.
Основные выводы и предложения нашли отражение в опубликованных работах.
Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Структура диссертационной работы обусловлена предметом исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав и списка использованной литературы.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Обязательственное требование как объект гражданского оборота»
1. Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. Т. 1. М. 2002.
2. Агарков М. М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М., 1994.
3. Агарков М. М. Перевод долга // Избранные труды по гражданскому праву. Т. II. М., 2002.
4. Алексеев С. С. Об объекте права и правоотношения // Вопросы общей теории права. М., 1960.
5. Алексеев С. С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Сборник ученых трудов. Вып. 13. Свердловск. 1970.
6. Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Т. 1. Введение и Общая часть. 3-е изд. СПб., 1910.
7. Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Т. 3. Права обязательственные. 2-е изд. СПб., 1901.
8. Анненков К. Н. Цессия договорных прав // Журнал гражданского и уголовного права. 1891. N2.
9. Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. первый. Книга I. Общая часть. 3-е изд. СПб., 1909.
10. Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. второй. Книга II. Владение. Книга III. Вещные права. 3-е изд. СПб., 1908.
11. Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. третий. Книга IV. Обязательственное право. 3-е изд. СПб., 1910.
12. Белов В. А. Бездокументарные ценные бумаги (научно-практический очерк). М., 2001.
13. Белов В. А. Гражданское право: Общая часть: Учебник. М., 2002.
14. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. 2-е изд., стер. М., 2001.15.18.19,2023
