АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Предпринимательские договоры в России. Проблемы теории и законодательства»
На правах рукописи
Занковский Сергея Сергеевич
Предпринимательские договоры в России. Проблемы теории и законодательства.
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ
Работа выполнена в Центре предпринимательского права Института государства и права Российской академии наук.
Официальные оппоненты: доктор юридических наук,
профессор Ершова Инна
Владимировна
доктор юридических наук, профессор Косякова Наталья Ивановна доктор юридических наук, профессор Цимерман Юлий Соломонович
Ведущая организация: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Защита состоится 22 февраля 2005 г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.002.06 при Институте государства и права РАН по адресу: 119841, Москва, ул. Знаменка, 10.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института государства и права РАН.
Автореферат разослан « ^ У » января 2005 г.
И.о. ученого секретаря Диссертационного совета,
2.006-4 2690
1Ш001
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Условия переходного периода, характерные для современной России, диктуют необходимость ускоренного движения к более эффективной экономической формации, основанной на цивилизованных рыночных отношениях, которые отвечали бы критериям, принятым в развитых странах.
Данное обстоятельство и обусловливает важность исследования современных предпринимательских договоров, которые служат основным правовым инструментом, опосредствующим в условиях рынка движение товаров, услуг и работ от производителя к потребителю. Применение этого инструмента, однако, требует оптимально построенного нормативного материала. Анализ законодательства, посвященного предпринимательским договорам, позволяет придти к выводу о том, что их правовая база далека от совершенства. Рассматриваемые с позиций науки предпринимательского права, такие договоры соединяют в себе публично- и частно-правовые элементы. Но если регулирование последних выстроено в определенную систему во главе с Гражданским кодексом РФ и принятыми в его развитие законодательными актами, то регламентация отношений, связанных с государственным воздействием на договоры, находится в неудовлетворительном состоянии.
Более широкий взгляд на проблему позволяет утверждать, что в настоящее время особое значение приобретают вопросы взаимодействия государства и бизнеса. Отношения такого рода, ввиду их исключительной важности, не могут строиться иначе, чем на основе законодательно закрепленных единых начал. Однако в законодательстве отсутствуют принципы построения связей между государством и бизнесом. Конституция РФ не содержит на этот счет каких-либо развернутых указаний, а Гражданский кодекс РФ как закон, по преимуществу, торгового оборота ограничился запретом на произвольное вмешательство в частные дела.
В результате государственное регулирование экономики отличается спорадичностью. Отсутствие единого правового «стержня» на фоне множества нормативных актов затрудняет правоприменение, в т.ч. в плане защиты прав
- ..АЦИОНАЛЬ ! БИБЛИОТЕКА
предпринимателей, которые не могут получить внятного представления об общей ситуации с государственным регулированием предпринимательства, правилах взаимодействия государства и бизнеса, что никак не способствует привлечению инвестиционных ресурсов, отечественных, и иностранных, не говоря уже о выполнении условий ВТО в части требований об устранении нерыночных признаков экономики.
Поэтому необходима теоретическая разработка исходных начал такого регулирования применительно к предпринимательским договорам и изучение оптимальных пределов вмешательства государства в частный бизнес. Одним из наиболее важных положений в связи с этим должна быть установка на партнерские отношения между государственной властью и предпринимательским сообществом, как это принято в развитых странах, что позволит отойти от сложившегося в предшествующие исторические периоды образа государства как некой недружественной по отношению к предпринимателям силе.
Но дело не только в этом. В настоящее время разрыв между публичными и частными нормами достиг пределов, затрудняющих правоприменение. ГК РФ, например, в ст. 744 предоставляет заказчику по строительному подряду право вносить изменения в проектную документацию при условии, что стоимость работ окажется превышенной не более, чем на 10 процентов. Но с точки зрения публичного правопорядка заказчик может выступить лишь инициатором таких изменений, вопрос о которых решается органами государственной власти или местного самоуправления, а реализация предложенного в ГК варианта привела бы к правонарушению. Стал уже почти хрестоматийным пример договора займа, который презюмируется в ГК как возмездный, в то время как Уголовным кодексом РФ предусмотрена ответственность за незаконную банковскую деятельность.
Аналогичные соображения следовало бы высказать и по ряду иных предпринимательских обязательств, однако и без этого очевидно, что их эффективность прямо зависит от гармонизации частных и публичноправовых начал в правовом регулировании таких обязательств, а исследование любого предпринимательского договора должно включать элементы государственной
регламентации бизнеса, что отнюдь не просто по той причине, что относящиеся к этой сфере нормативные правовые акты не приведены в России в единую систему, разрознены и в определенной степени хаотичны.
Кроме того, судебные власти нередко предлагают довольно неожиданное понимание закона. Их решения то формально следуют его букве, то предпочитают соображения здравого смысла, но во всяком случае не отличаются таким важным свойством правоприменения, как единообразие.
Нуждаются в изучении и новые формы договорных отношений, вызванные к жизни ходом рыночных преобразований, а также проблемы ответственности за нарушение предпринимательских обязательств.
Изложенные соображения и предопределяют актуальность проблематики, которой посвящена диссертационная работа.
Степень научной разработанности темы исследования. Следует констатировать, что хозяйственные договоры - предшественники современных предпринимательских обязательств, достаточно детально изучались с позиций хозяйственного права в юридической литературе времен существования СССР. Но в настоящее время данные договоры освещаются, главным образом, в рамках учебной литературы, а те немногочисленные авторы (Е.В Богданов, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Ю.В. Романец), которые посвящают им монографические работы научного плана, подходят к предпринимательским договорам с позиций цивилистики, оставляя за рамками исследования т.н. вертикальные отношения, связанные с государственным регулированием договорных отношений в бизнесе, а также внутрихозяйственные обязательства.
В настоящей работе реализован свойственный предпринимательскому праву единый подход к обязательствам в предпринимательстве, что предполагает изучение как их частно-правовой стороны, так и публичных элементов применительно к современным условиям. Исследований такого рода в правовой науке, если говорить о постсоветском периоде, связанном с возникновением и развитием рыночных отношений, не проводилось.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в разработке и обосновании концепции предпринимательских договоров; в анализе этих обязательств как института предпринимательского
права, сочетающего элементы государственного регулирования и свободы договора; в подготовке на этой основе предложений по совершенствованию действующего законодательства и практики его применения.
Исходя из названной цели, автором поставлены следующие задачи:
1. Определить взаимосвязи между ходом исторического развития страны и становлением доктрины предпринимательских договоров.
2. Установить концептуальные признаки предпринимательского договора.
3. Рассмотреть разновидности предпринимательских договоров.
4. Проанализировать внутрихозяйственные обязательства.
5. Дать общую характеристику законодательства о предпринимательских договорах как составной части законодательства о предпринимательстве.
6. Исследовать правовые формы государственного регулирования таких договоров.
7. Провести классификацию предпринимательских договоров.
8. Классифицировать предпринимательские риски и оценить возможности их предотвращения.
9. Сформулировать исходные признаки обязательств, получивших в работе название договоров единой цели.
Ю.Изучить проблемы содержания и исполнения договоров единой цели на примере инвестиционных обязательств.
1 ¡.Осветить актуальные вопросы экономических санкций и ответственности за нарушение предпринимательских договоров.
12.Дать оценку судебной практики по спорам, связанным с предпринимательскими обязательствами.
Объект и предмет исследования. Объект исследования представлен предпринимательскими договорами, возникающими на трех уровнях: в отношениях между государственными органами и коммерческими организациями; в отношениях между последними, а также в рамках коммерческих организаций (внутрихозяйственные обязательства).
Предмет исследования составляет законодательство и иные нормативные правовые акты, регламентирующие предпринимательские договоры, судебная практика, а также выработанные правовой наукой концептуальные положения о таких договорах.
Методология и теоретическая основа исследования. Диссертация выполнена на основе общих и частных методов научного исследования, в т.ч. формально-логического, системного анализа, исторического, сравнительно-правового, и ряда других.
Теоретическую основу исследования составили труды Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова, JI.B., Н.Г. Александрова, J1.B. Андреевой, С.И. Аскназия, B.C. Белых,
B. Бергманна, С.Н. Братуся, А.Г. Быкова, K.M. Варшавского, В.Г. Вердникова, А. Газье, Е.П. Губина, A.B. Дозорцева, И.В. Ершовой, С. Жамена, З.М. Заменгоф,
C.А. Зинченко, В.В. Исаченко, В.Л. Исаченко, А.Ю. Кабалкина, А.Д. Корецкого, Н.И. Косяковой, Л. Лакура, В.В. Лаптева, П.Г. Лахно, К.К. Лебедева, B.C. Мартемьянова, В.К. Мамутова, Д.И. Мейера, В.Н. Можейко, B.C. Нерсесянца, И.Б. Новицкого, К. Победоносцева, Ю.В. Романца, Р. Саватье, И.А. Танчука, Ю.К. Толстого, В.В. Толстошеева, P.O. Халфиной, Ю.С. Цимермана, Г.Ф. Шершеневича, и других российских и зарубежных ученых, проводивших научные исследования по вопросам гражданского и предпринимательского права, а также общетеоретическим проблемам.
Научная новизна диссертации. Работа представляет собой монографическое исследование предпринимательских договоров, в котором впервые в современной юридической литературе разработана и обоснована концепция таких договоров в условиях рыночной экономики; проведена их классификация; рассмотрены разновидности; проанализировано законодательство о предпринимательских договорах и на этой основе сделан ряд выводов теоретического и прикладного характера. Применительно к теме работы изучены инвестиционные обязательства, что дало возможность сформулировать предложения по совершенствованию нормативного материала и судебной практики.
На защиту выносятся следующие основные положения,
характеризующие научную новизну работы:
1. Концепция хозяйственного права и вытекающая из нее концепция хозяйственного договора, взятые в историческом ракурсе, вызваны к жизни отнюдь не командным характером советской экономики, но объективными потребностями правового регулирования экономических процессов. Преобладание во времена СССР директивных методов руководства народным хозяйством породило не хозяйственное право, а научные дискуссии о нем, и если бы Россия, подобно западноевропейским странам развивалась эволюционно, сама практика правового государства определила бы место каждого из регулирующих начал - публичного и частного, не допуская законодательного разрыва между ними.
2. Автором применительно к правовому регулированию предпринимательства предложено понятие комфортного законодательства, под которым понимается такое построение нормативного материала, когда путем установления выраженной связи между публичными и частными нормами при минимуме актов достигается максимум эффекта. Рациональное объединение названных норм отвечало бы и новым представлениям о государстве, которое, особенно в условиях глобализации, становится партнером предпринимательских структур.
3. Анализируя складывающуюся между хозяйственными обществами особую разновидность обязательств, получившую в работе наименование договоров о хозяйственном управлении, автор приходит к выводу о том, что они играют роль системообразующего компонента, позволяющего создавать и поддерживать вертикально интегрированные системы, основанные на управлении и контроле со стороны вышестоящих обществ в отношении нижестоящих. Такие управление и контроль, поскольку они исходят от коммерческих организаций, не являются публично-правовыми, однако их характер и содержание говорят о новом для российской практике явлении, построенном по схеме публичных отношений, но отражающем не государственные, а частные интересы среднего звена экономики -хозяйственной системы на фоне ограничения самостоятельности входящих в нее звеньев.
4. Исследование производственных контрактов позволило выявить их общие признаки, в числе которых - реализация интересов государства через предпринимательскую деятельность коммерческих организаций и публично-правовой характер таких контрактов.
Поскольку произвольное использование контрактов, ограничивающих самостоятельность коммерческих структур, не отвечает требованием цивилизованного рынка, необходимо закрепить в законе основания для применения контрактов. Целесообразно также установить законодательное правило, в силу которого предпринимательские договоры, заключаемые коммерческой организацией - стороной контракта со своими партнерами во исполнение контракта, но с отступлением от его условий, могут быть признаны по суду недействительными по требованию государственного органа, являющегося стороной того же контракта.
5. Автором обоснована позиция, в соответствии с которой субъектный состав «горизонтальных» предпринимательских договоров может быть представлен только коммерческими организациями (некоммерческими, осуществляющими предпринимательскую деятельность) и/или индивидуальными предпринимателями, поскольку в таком варианте обе стороны договора действуют в одинаковом режиме, с одной и той же целью, подчиняясь предусмотренным в законе особенностям правового регулирования предпринимательских договоров. В то же время договоры, в которых лишь одна из сторон является коммерческой организацией (индивидуальным предпринимателем), следует квалифицировать, как обязательства с участием предпринимателя.
6. В результате исследования горизонтальных предпринимательских договоров автор пришел к выводу о необходимости их классификации с позиций государственного регулирования предпринимательства с выделением трех режимов такого регулирования: активного, умеренного и минимального. То же регулирование, взятое в иной плоскости, позволяет говорить о директивном, стимулирующем и рекомендательном воздействии на экономику.
7. В интересах развития внутрихозяйственных отношений и, прежде всего, в сфере государственных предприятий, в работе на основе анализа таких
отношений в современных условиях и их классификации сформулировано предложение о разработке и принятии на уровне федеральной исполнительной власти акта рекомендательного характера, посвященного организации данных отношений, и определено основное содержание этого акта.
8. В работе проведена классификация предпринимательских рисков, среди которых выделены риски динамические и статические; вертикальные, связанные с отношениями коммерческих организаций с органами государственной власти, и горизонтальные, существующие в отношениях между предпринимателями, а также внутрихозяйственные. На этой основе предложен ряд правовых мер, направленных на снижение указанных рисков.
9. Изучение правовых проблем надзора и контроля за предпринимательской деятельностью предпослано в работе ряду предложений по совершенствованию законодательства в этой области в интересах защиты прав и законных интересов предпринимателей. Среди этих предложений -определение в законе исчерпывающего перечня оснований, дающих повод к проведению проверок, установление реальной ответственности контрольных органов и т.п.
10. Среди предпринимательских обязательств автором выделены т.н. договоры единой цели, т.е. группы обязательств, направленных на реализацию одной основной цели, и сформулированы их признаки, в т.ч. взаимосвязанный характер исполнения данных договоров, имеющий в виду получение конечного результата; ключевая роль субъекта, названного в работе организатором процесса (в частности, инвестора), отказ которого от исполнения влечет прекращение договора единой цели и т.п.
11. Рассмотрение в диссертации инвестиционных обязательств в качестве договоров единой цели позволило сформулировать направления совершенствования законодательства об инвестициях. Такие направления связаны с минимизацией исключений из общего правила о стабильности правового режима инвестиций; расширением круга проектов, на которые данный режим распространяется; увеличением сроков неприменения к инвестициям неблагоприятных для них изменений законодательной ситуации; устранением
исполнительной власти от нормотворчества в этой сфере с принятием соответствующих правил на уровне закона.
12. Исследование правовой природы первой стадии инвестиционного процесса, именуемой технико-экономическим обоснованием инвестиций, показало, что такие обоснования носят характер предположения, обладающего той или иной степенью вероятности, а потому и несут в себе элемент риска. Этот риск, однако, относится к успешности проекта, но не к качеству выводов, содержащихся в обоснованиях. Под качеством здесь следует понимать соответствие данных выводов требованиям строительных норм и правил, а также фактическим обстоятельствам реализации проекта, что и должно определять пределы ответственности составителя обоснований.
13. Правовая природа проектных работ, составляющих следующую стадию инвестиционного процесса, не позволяет отнести их, как это сделано в главе 37 Гражданского кодекса РФ, к обязательствам подряда по той причине, что такие работы не дают сходного с подрядом результата. Проектные договоры, будучи похожи на ряд смежных обязательств и, в первую очередь, на договоры о выполнении научно-исследовательских работ, не могут быть отождествлены ни с одним из них и с учетом их реальной роли заслуживают отдельного правового регулирования.
14. Анализ экономических санкций, содержание которых в настоящее время сводится к изъятию у коммерческой организации, которая нарушила те или иные предписания публичной власти, суммы излишне полученной прибыли, привел к выводу о том, что в интересах укрепления законности в этой сфере целесообразно установить в законе положение о взыскании в судебном порядке с организации, нарушившей указанные предписания, помимо неосновательно полученной прибыли, также и штрафа в доход бюджета в определенном процентном соотношении к сумме такой прибыли.
15. Повышение эффективности установленных в Кодексе РФ об административных правонарушениях санкций в области предпринимательской деятельности и, в частности, строительства требует существенного увеличения их размера. Совершенствование санкций такого рода, в т.ч. относящихся к незаконному получению кредита, ненадлежащему управлению юридическим
лицом, следовало бы проводить в рамках законодательства о предпринимательстве.
16. Проблема возмещения неполученных доходов в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения предпринимательских договоров могла бы быть решена путем установления презумпции утраченного среднего дохода стороной, потерпевшей от нарушения обязательства. С точки зрения общеправового принципа справедливости конструкция утраченного среднего дохода явилась бы адекватным ответом на факт противоправного поведения должника, допустившего нарушение.
Теоретическое и прикладное значение диссертационного исследования заключается в том, что содержащиеся в нем положения и выводы могут быть использованы в интересах дальнейшего развития науки предпринимательского права, в законопроектной деятельности в части совершенствования регулирующих предпринимательство актов, в практике работы судебных органов, коммерческих организаций, а также в преподавании курса предпринимательского права в высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена, рассмотрена и одобрена в Центре предпринимательского права Института государства и права Российской академии наук.
Основные положения работы нашли отражение в публикациях автора; в разделе «Государственное регулирование экономики России в условиях глобализации», подготовленного в соавторстве в рамках программы РАН «Россия в глобализирующемся мире»; в материалах по формированию законодательной базы реформы электроэнергетики; в предложениях по концепциям ряда законопроектов, направленных в Государственную Думу РФ, федеральные органы исполнительной власти.
Результаты исследования апробированы в лекционных курсах по предпринимательскому праву, прочитанных автором в Академическом правовом университете, Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации, Московской академии экономики и права, Высшей школы экономики (Польша) и ряде других вузов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения и четырех глав, объединяющих шесть параграфов, списка законодательных и иных нормативных правовых актов, судебной практики и литературных источников, использованных в ходе работы над темой.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Задача главы 1 «Понятие и виды предпринимательских договоров»
состоит в том, чтобы посредством исторического анализа рассмотреть процесс формирования научных взглядов на предпринимательский договор, установить факторы, оказавшие влияние на этой процесс, после чего на основе полученных данных перейти к исследованию концепции современного предпринимательского договора и его разновидностей.
Соответственно поставленной задаче, в § 1 «Эволюция доктринальных представлений о предпринимательском договоре» констатируется, что различие между обязательствами, опосредующими хозяйственную деятельность, и договорами, направленными на удовлетворение потребностей граждан, не оставалось без внимания законодателя и всегда ощущалось правоведами, несмотря на наличие или отсутствие специальной юридической регламентации указанных обязательств, например, в виде торгового права. Г.Ф. Шершеневич писал, что в России, в отличие от Запада, где торговые законы составляют особенное право, содержащееся в отдельных кодексах, особой системы торгового права не существует, а имеются только отдельные законы, устанавливающие для торговых сделок исключения из общих правил.1
Но эти исключения, лежавшие в русле цивилистики, были настолько развернуты, что позволяли говорить о наличии в гражданском законодательстве того времени двух правовых режимов: потребительского, если можно так выразиться, и хозяйственного, причем торговые сделки, как и в настоящее время, испытывали на себе сильное влияние публично-правовых норм. В дореволюционном российском законодательстве, а вслед за ним в цивилистической науке представление о правовом регулировании и
1 См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) М., 1995. С. 44.
соотношении потребительских и торговых сделок складывалось по канонам, характерным для развитых правовых систем того времени, в т.ч. ряда стран континентальной Европы.
Наступивший затем советский период правовых исследований характеризовался тем, что за отсутствием в СССР свободы слова в общепринятом понимании этого термина, высказанные в литературе этого периода концепции хозяйственного договора явились скорее научным обоснованием очередного партийного решения, чем результатом свободного полета юридической мысли. Последняя обслуживала партийно-государственный аппарат, а потому, под угрозой негативной реакции с его стороны, могла маневрировать лишь в заданных им же узких пределах.
Отношение к договору зависело, главным образом, от той роли, которая отводилась официальной идеологией товарным отношениям. Нетоварный характер экономики времен военного коммунизма означал «отмирание» договора в обороте национализированного хозяйства параллельно с усилением планово-регулирующей централизации в управлении хозяйством.1 Напротив, заложенные в основу НЭПа квази-товарные отношения в государственном секторе экономики, базирующиеся на т.н. хозяйственном расчете, послужили предпосылкой к возникновению конструкций, которые, постепенно обогащаясь, привели к тому, что в начале 1950-х годов здание хозяйственного договора было, в своих исходных чертах, построено юридической наукой. Он мог считаться дополнением к плану; являлся правовой формой, действовавшей на основе отношений, товарных лишь с внешней стороны, а воля его сторон, совпадая с волей государства, могла быть направлена, разве что, на более успешное и эффективное выполнение плана. Оставалось, однако, расширить функции договора, выйдя за рамки обозначенных еще в 20-х годах задач по конкретизации плановых заданий. В правовой литературе были выявлены его контрольные функции, связанные с применением к нарушителям обязательств имущественных санкций, что, в свою очередь, должно было служить сигналом для их вышестоящих организаций; отмечено влияние договора на план в смысле
1 См.: Дозорцев A.B. 40 лет советского договора. В кн. Научные записки
Института внешней торговли МВТ СССР. М., 1958, с. 95 и сл.
его уточнения директивными органами на основе информации об интересах потребителей; установлена связь договора с режимом экономии, поскольку он способствовал наилучшему выполнению плана.1
Дальнейшие изменения доктрины хозяйственных договоров были обусловлены изменениями в экономической идеологии партийно-государственных верхов. Они получили легальное закрепление в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.,2 в преамбуле которых содержался ряд ключевых положений, оказавших серьезное влияние на формирование обновленной концепции таких договоров.
Суть преобразований состояла в попытке соединить всеобъемлющее плановое руководство экономикой с материальной заинтересованностью граждан, предприятий и других хозяйственных организаций. Для этого потребовалось отказаться от конструкции «внешней формы» товарно-денежных отношений и объявить об их полном использовании в соответствии с новым содержанием, которое они имеют в плановом социалистическом хозяйстве.5 Следствием применения данных отношений наряду с такими инструментами, как хозяйственный расчет, деньги, цена, себестоимость, прибыль и т.п. должно было стать развитие оперативной и имущественной самостоятельности и инициативы предприятий и расширение их прав в рамках плана при том, однако, условии, что содержание договора, заключаемого на основании планового задания, должно соответствовать этому заданию (ст. 34 Основ).
Последовавшие затем хозяйственные реформы 1965, 1979, а также реформа 1987 г., имевшая в своей основе Закон СССР «О государственном
1 См.: Халфина P.O. Значение договора в советском социалистическом гражданском праве. В кн. Вопросы советского гражданского и трудового права. М., 1952, с. 55-62; Братусь С.Н., Лунц Л.А. Вопросы хозяйственного договора. М., 1954, с. 9; Вердников В.Г. История советского гражданского права. М., 1956, с. 47; Советское гражданское право. Учебник. Под ред. Новицкого И.Б., Орловского П.Е. Том 1. М., 1959, с. 394-396.
2 Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. М., 1962.
3 См. об этом: Халфина P.O. Право и хозрасчет. М., 1975, с. 72-73.
предприятии (объединении)»,1 преследовали по существу одну и ту же цель, состоявшую в попытке соединить командную экономику с преимуществами договорной инициативы.
Проведенный в работе общий анализ ситуации показал, что хозяйственный договор, исключая период военного коммунизма, постоянно внедрялся в практику усилиями партийно-государственного аппарата, который видел в нем одно из средств повышения эффективности производства путем развития инициативы предприятий. Однако столь же постоянно директивные методы руководства экономикой вытесняли договор из практики, оставляя на его долю урегулирование незначительных вопросов типа частных сроков поставки, промежуточных сроков строительства и т.п. Даже в поставках товаров народного потребления, где договор, казалось бы, мог служить инструментом учета покупательского спроса, на передний план выступали интересы производителя, который был поставлен перед необходимостью выполнять план по обобщенным показателям и соблюдать нормативы; по этой причине соображения конъюнктуры не играли существенной роли.
В этих условиях правовой науке не оставалось ничего другого, как, отказавшись от пессимистической оценки роли хозяйственного договора, что вошло бы в противоречие с официальной установкой, находить аргументы, подтверждающие его важную роль в отношениях между предприятиями и объединениями.
С точки зрения сферы применения хозяйственного договора, наиболее широкий подход был предложен сторонниками хозяйственно-правовой концепции, в соответствии с которой хозяйственные обязательства подразделялись на три группы: хозяйственно-оперативные, хозяйственно-управленческие и внутрихозяйственные. Договор присутствовал в каждой из этих групп и рассматривался как правовая форма хозяйственного руководства, объединяющая плановое и стоимостное начала и отражающая органическое единство планово-организационных и имущественных элементов в хозяйственных отношениях, регулируемых договором. Договоры в рамках
1 См.: Закон Союза Советских Социалистических Республик о государственном
предприятии (объединении). М., 1988.
хозяйственно-оперативных обязательств были представлены поставкой, подрядом, арендой и прочими известными законодательству договорами; хозяйственно-управленческие договоры встречались в практике в виде, например, соглашений между союзглавснабсбытами при Госснабе СССР и управлениями промышленных объединений, в которых решались вопросы организации снабжения предприятий, входящих в систему таких объединений; внутрихозяйственные договоры были наиболее распространены в отношениях между предприятиями и входившими в их состав хозрасчетными бригадами.1
Своеобразный характер исторического пути России, связанный с одномоментным переходом в начале 90-х годов прошлого века от тоталитарной плановой экономики к неорганизованному рынку, позволяет, исходя из наступивших последствий, констатировать, что такой переход не оправдал возлагавшихся на него надежд. Освобожденный от государственного вмешательства, договор далеко не всегда использовался в интересах общества, а в значительной своей части ушел в тень, обслуживая вне правового поля определенные круги.
При таких данных встречавшееся в юридической литературе преувеличение роли частного права в ущерб публичному следует объяснить как «отраслевым патриотизмом», так и инерционностью определенного вида правового мышления, для которого после долгого пребывания в тесных рамках СССР хорошо все то, что связано со свободой экономической деятельности.
В диссертации обоснована позиция, по которой наиболее удачный способ объединения частно- и публично-правовых начал в регулировании экономики предложен в рамках концепции хозяйственного права, основанной на необходимости единой регламентации отношений, связанных с осуществлением предпринимательства и государственным воздействием на него. Критика такого подхода основывается, главным образом, на том соображении, что публично-правовые начала в силу своей природы неизбежно подавляют и ограничивают частноправовые начала, а потому их соединение в одной отрасли исключается.2
1 Подробнее см. об этом: Хозяйственное право. Учебник Под ред. Лаптева В В М., 1983. С. 146-172.
2 См.: Гражданское право. Учебник. Под ред. Суханова Е.А. Т.1.М., 1998, с. 18.
Но если, рассуждая абстрактно, публично-правовым элементам регулирования суждено «подавить» частные, они сделают это независимо от вхождения с ними в одну отрасль права. То же соображение было бы верно и для наблюдавшейся в России обратной картины, когда частноправовое регулирование практически вытеснило публичное. Следует, кроме того, констатировать, что регламентация отношений предпринимательства в рамках одной отрасли позволила бы восполнить множество пробелов и снять большое количество противоречий и нестыковок в законодательстве. Тем самым нормативный материал со временем с точки зрения правоприменения смог бы претендовать на комфортность - свойство, которое он приобрел бы при условии, когда единые по сути отношения регулировались бы с использованием инструментария одной правовой отрасли.
В работе подчеркивается, что современные научные дискуссии о соотношении частного и публичного в экономике продиктованы не столько реальными потребностями последней, сколько отзвуками командной советской системы. Но если бы Россия развивалась зволюционно, сама практика определила бы место каждого из начал - публичного и частного, используя их сочетание на пользу общества и не допуская законодательного разрыва между ними.
В § 2 «Предпринимательский договор в современных условиях: концепция и разновидности» отмечается, что наука хозяйственного, а ныне -предпринимательского права традиционно выделяет три группы хозяйственных (предпринимательских) отношений. К первой из них относятся отношения, складывающиеся при осуществлении предпринимательской деятельности; ко второй - возникающие при ее регулировании, и к третьей -внутрихозяйственные отношения.1
Анализ отношений предпринимательства, или, точнее говоря, той их части, которая относится к предпринимательским договорам, начат в работе с разновидности, возникающей при регулировании предпринимательства, т.н. «вертикальных» отношений, именовавшихся ранее планово-организационными.
1 См.: Лаптев В.В. Предпринимательское право: понятие и субъекты. М., 1997, с. 22.
В настоящее время они складываются как между государственными органами и коммерческими структурами, так и в рамках хозяйственных систем.1
Применительно к последним предпринимательский договор играет роль системообразующего фактора. Это положение может быть конкретизировано на следующем примере, характерном для современной практики.
Акционерное общество, перед которым стоит задача расширения сферы деятельности в условиях интенсивной конкуренции, образует ряд дочерних обществ. Его интерес в данном случае заключается в получении возможного более полного контроля за их работой с одновременным использованием правомочий по руководству хозяйственной деятельностью этих обществ. В этих целях и заключается договор, который предоставляет основному обществу самый широкий набор прав. В соответствии с таким договором оно принимает участие в формировании и утверждает бизнес-планы дочерних структур; в ходе их выполнения дает обязательные относящиеся к хозяйственной деятельности указания, в т.ч. о перераспределении временно свободных финансовых ресурсов внутри системы, заключении с теми или партнерами договоров; осуществляет повседневный оперативный контроль за работой обществ; рассматривает и утверждает их отчеты и т.п.
Все это далеко выходит за пределы договорных отношений между основным и дочерним обществами. Основное общество по существу принимает на себя функции органа хозяйственного руководства, причем их управленческая составляющая выражена настолько рельефно, что не укладывается в рамки действующего законодательства.
В связи с этим и возникает проблема общей правовой оценки подобных договоров. Обращение к действующему законодательству не дает ответа на поставленный вопрос. Кроме того, с позиций ГК действия основного общества по договору в силу ст. 10 вообще могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.
Но если такие договоры оказались бы основаны на законе, то, понятно, почва для их квалификации в качестве злоупотреблений отпала бы. В
1 См.: Лаптев В.В. Указ. соч., с. 22; Хозяйственное право. Учебник. Под ред.
Мамутова В.К. Киев. 2002, с. 562.
российской правовой системе, однако, отсутствует федеральный закон типа Предпринимательского кодекса или однопорядкового ему акта, концепция которого допускала бы возникновение между коммерческими организациями отношений хозяйственного подчинения. Принятие подобного законодательного акта, в котором оказались бы объединены частные и публично-правовые начала регулирования предпринимательской деятельности1, позволило бы регламентировать в нем рассматриваемые договоры под условным наименованием договоров о хозяйственном управлении.
При этом не имеет принципиального значения то обстоятельство, что регулирующее воздействие в этих договорах исходит не от государственного органа, а от коммерческой структуры. Данное воздействие, строго говоря, не является публично-правовым, а его характер и содержание говорят о новом для российской практике явлении, построенном по схеме публичных правоотношений, но отражающем не государственные, а частные интересы среднего звена экономики - хозяйственной системы на фоне ограничения самостоятельности входящих в нее обществ.
В диссертации рассмотрена и такая разновидность вертикальных договоров, как производственные контракты, которые появились в период приватизации предприятий топливно-энергетического комплекса, но сохранили свое значение и позже.
В нормативном материале отсутствуют какие-либо общие указания на содержание производственных контрактов. Их смысл показан в работе на примере контракта, заключенного уполномоченным федеральным органом исполнительной власти с акционерным обществом, занятым нефтяным бизнесом. В этом контракте определены условия деятельности общества, связанные с обеспечением государственных интересов РФ, регламентировано осуществление обществом и его дочерними структурами производственно-хозяйственной и финансовой деятельности в сфере поиска, разведки, добычи, переработки и реализации нефти и газа, производства и реализации нефтепродуктов. Иными словами, производственный контракт как акт
1 См. об этом: Лаптев В.В. Субъекты предпринимательского права М , 2003, с
13.
публично-правового характера, облеченный в форму договора, имеет целью гармонизацию интересов государства и частной коммерческой организации.
Приведенные в диссертации соображения в отношении производственных контрактов и аналогичных им обязательств свидетельствуют о наличии в них, независимо от сферы применения, ряда общих признаков и характерных черт.
Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что в таких контрактах интересы государства реализуются через предпринимательскую деятельность коммерческих организаций, находящихся в силу тех или причин в зависимом положении по отношению к тому же государству в лице его органов исполнительной власти.
Производственные контракты, во-вторых, хотя и являются соглашением сторон, носят выраженный публично-правовой характер, что, однако, никак не исключает возможность по включению в них условий, в одинаковой степени приемлемых для обеих сторон.
Основания для применения контрактов, в-третьих, выработаны практикой предпринимательства, но не нашли отражения в законе. Данное обстоятельство, равно как и отсутствие каких-либо законодательных ориентиров по содержанию контрактов, снижает эффективность этого инструмента регулирования предпринимательской деятельности. Данное положение сохранится до тех пор, пока в России не будет принят законодательный акт, регламентирующий правовые аспекты воздействия государственной власти на бизнес. В нем и следует закрепить перечень таких оснований, поскольку произвольное использование контрактов, ограничивающих самостоятельность коммерческих структур, не отвечает требованиям цивилизованного рынка.
В-четвертых, должна прослеживаться связь между установками производственного контракта и содержанием обязательств во исполнение контракта, в которые вступает коммерческая организация со своими партнерами. Нарушение такой связи означает ненадлежащее исполнение контракта, что дает повод к применению санкций. Анализ контрактов позволяет придти к выводу о том, что данные санкции недостаточно эффективны. Поэтому представляется целесообразным установить на законодательном уровне правило, в силу которого предпринимательские договоры, заключаемые коммерческой
организацией в противоречие с контрактом, могут быть признаны недействительными полностью или в части по требованию государственного органа - стороны контракта. Данная мера позволила бы приводить поведение исполняющей контракт стороны в соответствие с его содержанием.
Рассмотрение горизонтальных предпринимательских договоров показывает, что одна из их главных отличительных черт состоит в том, что, будучи направленными на реализацию товаров, выполнение работ или оказание услуг, они по объективным причинам не могут оказаться вне сферы государственного регулирования. В предпринимательских договорах есть две стороны - публично-правовая и частная. В рамках первой из них предприниматель должен выполнять ряд обязательных требований, зато в пределах второй он может действовать более или менее свободно. Поэтому при формулировании критериев, позволяющих выделить предпринимательские договоры, нельзя ограничиться указанием на их связь с предпринимательской деятельностью, субъектный состав, и установление по отношению к предпринимателю более «жестких» правил, включая повышенную ответственность за нарушение договора и ограничение в ряде случаев свободы воли субъекта.1 В число подобных критериев необходимо включить тесную связь предпринимательского договора с государственным регулированием бизнеса, что и составляет его существенный признак. И если исходить из того, что любой договор, помимо интересов сторон, всегда выступает проводником государственной воли,2 то следует констатировать, что применительно к предпринимательским договорам эта воля реализуется через специфические инструменты, не свойственные регулированию иных обязательств.
Далее в диссертации применительно к проблематике горизонтальных договоров исследованы признаки предпринимательской деятельности и высказан ряд предложений по уяснению их правового значения. В связи с этим
1 См.: Предпринимательское (хозяйственное) право. Учебник. Под ред. Олейник О.М М., 1999, с. 414-415.
См.: Корецкий А.Д. Теоретико-правовые основы учения о договоре Ростов-на-Дону, 2001, с. 118.
проведена классификация рисков, которые, если взять за отправную точку продолжительность их существования, могут быть поделены на динамические и статические. Последние свойственны для вещных и исключительных прав: став однажды обладателем недвижимости либо фирменного наименования, предприниматель постоянно рискует лишиться первого и оказаться перед фактом неправомерного использования кем-либо второго.
Риски динамические гораздо более мобильны и отражают деловую активность коммерсанта. Чем шире круг отношений, в которые он вступает, тем разнообразнее и возникающие опасности, могущие исходить от контрагентов по договорам, государственных и муниципальных органов, перемен в рыночных ценах на товары. Срок их существования по общему правилу короче в сравнении со статическими рисками, а последствия наступления гораздо серьезнее с возможным выходом на процедуры банкротства.
Риски, далее, исходят с разных направлений - т.н. вертикальные идут от властей; горизонтальные - от партнеров; внутрихозяйственные возникают в собственном хозяйстве предпринимателя.
Риски подразделяются и в зависимости от объекта, на который они направлены. В этой роли, как уже говорилось, может выступить имущество, объем которого снижается или не прирастает, нарушенные исключительные права или нормальный ход работы, осложненный постоянными и недостаточно понятными изменениями в системе бухгалтерского учета, которые заканчиваются уплатой предпринимателями штрафов.
Практике известны также рыночные риски, связанные с убытками для одних лиц и обогащением других, или в более серьезном варианте, разорение целых отраслей экономики. Но если рыночные риски представляют собой игру экономических сил, то риски политические должны быть отнесены к более глобальным явлениям, по итогам которых либерализм в экономике может смениться жестким патернализмом; поощрение импорта - заградительными мерами, а свободные цены - государственно-регулируемыми.
В диссертации предложен ряд мер, направленных на снижение рисков в предпринимательской деятельности.
Анализ особенностей правового регулирования горизонтальных предпринимательских договоров в ГК РФ предпослан в работе исследованию их субъектного состава. В связи с этим констатируется, что лишь в том случае, когда обе стороны договора - коммерческие организации или индивидуальные предприниматели, они действуют в одинаковом режиме, с одной и той же целью, подчиняясь особенностям правового регулирования предпринимательских договоров. Поэтому именно договоры с таким субъектным составом должны быть с полным основанием отнесены к числу предпринимательских.1 Договоры, в которых лишь одна из сторон является коммерческой организацией (индивидуальным предпринимателем), следует квалифицировать как обязательства с участием предпринимателя. В то же время в зависимости от того, кто является другой стороной - гражданин или некоммерческая организация, они могут быть направлены на удовлетворение, соответственно, бытовых потребностей, либо достижение целей, стоящих перед некоммерческими организациями.
В сравнении с отношениями, которые рассматриваются в науке предпринимательского права в качестве вертикальных, т.е. связанных с государственным регулированием предпринимательской деятельности, и горизонтальных, опосредствующих ее осуществление, концепция внутрихозяйственных отношений со времен ее детальной доктринальной проработки в 60-70-х годах прошлого века не претерпела существенных изменений.
Данные отношения, не выходя в советский период за пределы предприятий и объединений, а в настоящее время - за пределы коммерческих организаций, весьма консервативны в своей основе, а потому изменения в экономическом укладе влияют на них гораздо в меньшей степени, чем, например, на предпринимательские договоры. В самом деле, структура, система управления и
1 К числу предпринимательских следует отнести и договоры с участием некоммерческих организаций, осуществляющих предпринимательскую деятельность.
связи между внутренними подразделениями современного предприятия во многом построены по тем же канонам, что и 30 лет назад, за исключением, конечно, всего того, что диктовалось спецификой советского строя.
Основное различие заключается в том, что во времена плановой экономики рассматриваемые отношения регулировались на уровне норм-рекомендаций, что имело несомненное позитивное значение. Построение внутрихозяйственных отношений на основе квази-договоров, заключаемых между структурными подразделениями, а также между ними и предприятием в целом способствовало укреплению дисциплины производства, тем более, что такие договоры были снабжены санкциями на случай нарушения, а в рамках предприятий создавались специальные органы для рассмотрения внутрихозяйственных споров.
В настоящее время рекомендации подобного типа, которые носили бы общий характер, отсутствуют. В связи с этим представляется целесообразным принятие на федеральном уровне соответствующих рекомендаций, обращенных, в первую очередь, к государственным предприятиям.
В данном акте рекомендательного характера под условным названием «Об организации внутрихозяйственных отношений в государственных унитарных предприятиях» следовало бы показать значение оптимального урегулирования таких отношений на основе внутренних обязательств для повышения эффективности производства, и место внутрихозяйственного регулирования этого вида среди таких локальных актов, как устав предприятия и положения о его внутренних подразделениях.
Указанное регулирование должно производиться на основе утверждаемых предприятием Правил, либо однопорядкового им акта. В этих Правила в качестве варианта следовало бы предусмотреть заключение единого соглашения между руководящим органом предприятия и его подразделениями. В таком соглашении должны быть оговорены права и обязанности сторон по участию в едином технологическим процессе производства; порядок выявления нарушений ими обязанностей и порядок принятия решений о последствиях нарушений. Данные последствия должны учитывать нормы трудового права и могут отражаться, в частности, на уровне зарплаты работников подразделения-нарушителя, иных выплатах поощрительного характера.
В Правилах целесообразно установить также связь между выполнением внутрихозяйственного обязательства руководством предприятия и исполнением контракта, в соответствии с которым директор (генеральный директор) предприятия осуществляет руководство им.
Проведенное в диссертации исследование предпринимательских договоров позволило выделить следующие их признаки. Первый из них сводится к тому, что все они, независимо от разновидности,' так или иначе опосредствуют предпринимательскую деятельность. Обязательства типа производственных контрактов регулируют предпринимательство с тем, чтобы направить его в требуемое русло. Предпринимательские договоры, складывающиеся между коммерческими организациями (индивидуальными предпринимателями), по существу представляют собой акты продажи результатов предпринимательства, в чем бы эти результаты ни выражались. Внутрихозяйственные договоры служат дополнительным фактором оптимизации процесса производства, а их действие не выходит за пределы коммерческой организации.
Второй признак логически связан с первым и заключается в том, что субъектный состав предпринимательских договоров в зависимости от их разновидности представлен государственными или муниципальными органами, коммерческими организациями, в т.ч. центрами хозяйственных систем, и внутренними подразделениями таких организаций.
Третий признак состоит в том, что предпринимательские договоры немыслимы вне государственного регулирования, которое в той или иной степени предопределяет их содержание и, соответственно, поведение сторон. Как уже отмечалось, эти договоры соединяют две стороны - публично-правовую и частную, находящиеся в органическом единстве.
При рассмотрении видов предпринимательских договоров необходимо учитывать тот фактор, что эта проблема - часть более общего вопроса о классификации договорных обязательств, а предложить такую классификацию, в которую в логической последовательности уложились бы все обязательства, до сих пор никому не удалось. Это, по-видимому, и невозможно, потому что
1 Имеются в виду т.н. вертикальные, горизонтальные и внутрихозяйственные договоры.
договоры вызываются к жизни практикой, а она не ставит перед собой цели по распределению их между созданными теорией классификационными рядами.
Тем не менее, полезность классификации очевидна, потому что судить о существе договора и объяснить его характеристики гораздо легче, если расположить его в кругу ему подобных и отделить от внешне похожих обязательств иной природы.
Договоры, отнесенные в работе к числу вертикальных, следует поделить, по крайней мере, на две разновидности. Первая из них - производственные контракты, договоры на предоставление государственной поддержки, дотаций и т.п., исходя из их смысла и сущности, необходимо отнести к обязательствам, направленным на реализацию совместных интересов (проектов) государства и бизнеса.
Вторая разновидность таких договоров, действие которой не выходит за пределы частных коммерческих структур, названа нами выше договорами о хозяйственном управлении. Они играют роль системообразующего компонента, позволяющего создавать и поддерживать вертикально интегрированные системы, которые основаны на управлении и контроле со стороны вышестоящих звеньев в отношении нижестоящих.
Горизонтальные предпринимательские договоры должны быть классифицированы, в первую очередь, с позиций государственного регулирования предпринимательства. Необходимо выделить три основных правовых режима данного регулирования. Первый из них, который можно обозначить как режим активного регулирования, имеет своим предметом сферы, особо важные с точки зрения экономической безопасности: производство и транспортировка нефти, нефтепродуктов и газа, энергоснабжение, связь, формирования госрезервов и т.д.
Второй режим предполагает умеренное государственное регулирование, ограничивающееся определением параметров деятельности коммерческих организаций (технические регламенты, правила и проч.), но не затрагивающее по общему правилу свободу договора.
Третий правовой режим - минимальный - относится к таким видам коммерческой деятельности, как организация туризма, зрелищных мероприятий,
где возможности для государственного регулирования даже посредством технико-юридических норм практически отсутствуют.
Далее в диссертации содержится классификация горизонтальных договоров с позиций частного права с анализом ряда критериев, в т.ч. таких, как объект и предмет обязательства, ограничение свободы договора (публичный, предварительный договор, договор присоединения) и т.п.
Классификация внутрихозяйственных договоров, т.е. отношений, получивших форму внутренних обязательств в виде соглашения сторон, может быть проведена по ряду критериев, а именно:
- в зависимости от субъектного состава таких договоров, которые могут возникать как между органом управления коммерческой организации и ее внутренним подразделением, так и между подразделениями;
- исходя из характера опосредуемой этими договорами деятельности (промышленное производство, строительство, банковская сфера), что определяет особенности их содержания;
- с учетом выполняемых функций. Всякий внутрихозяйственный договор имеет целью оптимизацию внутренних отношений коммерческой организации, однако в этих пределах наличие в нем санкций на случай нарушения позволяет добавить компенсационную и «карательную» функции;
- в зависимости от наличия или отсутствия в договоре или отдельном документе механизма разрешения внутрихозяйственных споров;
- по степени охвата внутрихозяйственными договорами отношений, складывающихся внутри организации. В одних случаях такие договоры обслуживают лишь основное производство, в других - в них участвуют все подразделения предприятия, в-третьих ими охвачены только отдельные участки и т.п.
Глава 2. «Государственное регулирование предпринимательских договоров» начинается с общей характеристики государственного регулирования предпринимательства в России в современных условиях (§ 1).
В работе отмечается, что регулирование государством предпринимательских договоров представляет собой один из элементов общего правового механизма государственного воздействия на предпринимательскую
деятельность. Поэтому анализу специфических инструментов, применяемых для регулирования названных договоров, целесообразно предпослать ряд соображений, относящихся к характеристике такого механизма в целом.
В развитии этого механизма, если обратиться к периоду с 2000 по 2004 г.г., для целей диссертационного исследования выделено три основных направления.
Первое из них связано с предстоящим вступлением России во Всемирную торговую организацию, а в более широком плане - с процессами глобализации.
Развитие в России названных процессов, связанных с экономической интеграцией, сталкивается с консервативностью в подходах к построению системы законодательных актов, регулирующих предпринимательскую деятельность. Существующая система не основана на признании того объективного факта, что в отношениях предпринимательства соседствуют и неразрывно связаны друг с другом публичные и частноправовые начала, причем первые отражают взаимодействие государственной власти и бизнеса, а вторые замыкаются на отношениях между предпринимателями.
В связи с этим следует обратить внимание на два варианта правового регулирования предпринимательства. Первый из них сложился в России и связан с раздельным регулированием указанных начал: частноправовая сторона регламентирована в Гражданском кодексе РФ и принятых в его развитие федеральных законах, в то время как публично-правовые аспекты рассредоточены по ряду законодательных актов, практически не увязанных друг с другом.
Уязвимость этого варианта состоит в том, что отсутствие единого правового «стержня» на фоне множества таких актов затрудняет правоприменение, в т.ч. в плане защиты прав предпринимателей. Кроме того, он не позволяет получить представления об общей ситуации с государственным регулированием экономики, принципах взаимодействия государства и бизнеса, что никак не способствует привлечению финансовых ресурсов, не говоря уже о выполнении условий ВТО в части требований об устранении нерыночных признаков экономики.
Другой вариант состоит в необходимости единого законодательного регулирования частной инициативы и государственного воздействия на экономику. Такой подход в своем логическом завершении имеет в виду принятие акта типа Закона о предпринимательстве либо Предпринимательского кодекса, который уже с прагматических позиций имел бы то преимущество, что обеспечил бы единую правовую основу предпринимательства1.
В нем следовало бы сформулировать понятие предпринимательской деятельности, отражающее его реальную правовую природу; исходные начала взаимоотношений власти и бизнеса, которые должны быть основаны на партнерстве, как это принято в развитых странах. В России до сих пор существует стереотип, представляющий государство как некую недружественную по отношению к предпринимателю силу, и один из путей его преодоления лежит в законодательной сфере.
В том же законе необходимо определить права и обязанности саморегулируемых союзов и ассоциаций предпринимателей, способных защищать их общие интересы, и в то же время поддерживать дисциплину.
Что касается современных российских условий, то действующий ГК РФ по понятным причинам регулирует лишь частноправовые отношения товарного обмена. Процессы производства и участия в нем трудовых коллективов, государственное регулирование экономики оказались либо вообще вне сферы правового воздействия, или фрагментарно присутствуют в ряде актов, часто входящих в противоречие друг с другом.
Такая ситуация сохранится до тех пор, пока не будет принят названный единый (программа-максимум) или, по крайней мере, базовый акт, посвященный отношениям государства и бизнеса (программа-минимум).
В рамках последней необходимо сформулировать в федеральном законодательстве основные положения, относящиеся к государственному регулированию экономики, которые могли бы послужить общим знаменателем вмешательства государства в экономические процессы, сделали бы такое вмешательство прогнозируемым и понятным. Иными словами, государство с
1 См: Лаптев В В Субъекты предпринимательского права. М., 2003. С 13.
учетом требований ВТО должно в законодательном порядке четко определить способы и пределы своего воздействия на экономику. В связи с этим следует назвать такие экономико-правовые инструменты, как государственная поддержка бизнеса, директивное регулирование его отдельных параметров, защиту прав предпринимателей, организацию контроля и надзора в цивилизованном русле и т.п.
Данное обстоятельство особенно важно в связи с тем, что такое воздействие оказывается как на федеральном, так и на региональном уровнях, чему было посвящено монографическое исследование В.В. Толстошеева, в котором он с полным основанием говорил о региональном государственном регулировании экономической деятельности.1 Но бизнес не терпит правовой «чересполосицы». Очевидно, что развитие единого рынка невозможно без централизованного закрепления законодательных принципов его
регулирования.
Реальное правовое значение основных положений государственного регулирования предпринимательской деятельности состояло бы еще и в том, что все последующее законодательство, посвященное отдельным вопросам этого регулирования, должно было бы строиться в соответствии с ними под угрозой признания того или иного акта недействующим и не подлежащим применению.
Второе направление связано с общим упорядочением механизма государственного регулирования с целью повышения его эффективности. Иначе говоря, происходит процесс укрепления государственной вертикали.
Но если обратиться к содержанию принятого с большим опозданием Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» (в ред. от 08 декабря 2003 г.),2 то обнаружится, что укрепление вертикали приняло в нем несоразмерные формы.
В работе подчеркивается, что сама по себе необходимость в оптимизации законодательного регулирования государственных (муниципальных) предприятий обусловлена, прежде всего, той полезной ролью, которую они
1 См.: Толстошеее В.В. Региональное экономическое право России. М , 1999, с.
121 - 167.
2 Собрание законодательства РФ. 2002. № 48. Ст.. 4746.
способны играть в экономическом развитии страны. Эта роль основана на положениях ст. 7 Конституции РФ, где указано, что Россия - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Государственные предприятия, соответственно, представляют собой один из эффективных инструментов, посредством которого органы власти могут проводить такую политику.
Реальное значение названных предприятий обусловлено также необходимостью становления наукоемких и высокотехнологичных производств, которые, как правило, лежат вне интересов частного сектора экономики.
Обращение к опыту европейских стран с развитым социальным началом позволяет констатировать, что государственные предприятия занимают там прочные позиции.
Приведенные соображения говорят в пользу государственной поддержки предприятий, о которых идет речь, в том числе и на законодательном уровне. Между тем, упомянутый Закон о таких предприятиях содержит ряд неоправданных ограничений. Так, в ст. 8 установлен исчерпывающий перечень оснований к созданию государственных предприятий, включающий всего шесть позиций. Тем самым законодатель значительно сузил возможности исполнительной власти учреждать такие предприятия в тех случаях, когда это вызвано соображениями целесообразности, лежащими за рамками перечня.
Закон, далее, предоставил собственнику имущества унитарного предприятия ряд правомочий, которые существенно ограничили хозяйственную самостоятельность и права последнего. Понятно, что в такой ситуации государственное предприятие не может в полной мере реализовать свои возможности и участвовать на равных началах в конкуренции с другими коммерческими организациями, в том числе путем вступления в предпринимательские договоры.
Поэтому следует поддержать линию, сложившуюся в настоящее время в законопроектной работе, на расширение прав унитарных предприятий.
Третье направление в развитии государственного регулирования предпринимательства связано с решением проблем государственного контроля
(надзора) за предпринимательской деятельностью. Смысл этого направления заключается в том, чтобы на фоне оптимизации функций государства построить работу государственных органов таким образом, чтобы исключить необоснованное вмешательство в эту деятельность и создание препятствий к ее осуществлению.
Контроль и надзор, проводимые в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, представляют собой один из элементов государственного воздействия на экономику. Приходится констатировать, что современная правовая регламентация этой сферы и соответствующая практика служат серьезным препятствием как для привлечения средств в экономику, так и для нормальной работы коммерческих структур. Проверки стали средством давления на предпринимателей бюрократии всех уровней.
Основным нормативным актом в этой сфере является Федеральный закон от 08.08.2001 № 134-ФЭ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)» в ред. от 01.10.2003.' Смысл принятия этого акта состоял, во-первых, в попытке поставить в жесткие правовые рамки действия проверяющих органов, и, во-вторых, в недопущении фактов использования контроля в неправомерных целях.
Следует, однако, придти к выводу о том, что ни одна из поставленных задач с изданием названного Закона решена не была.
Это связано, в первую очередь, с тем, что сфера его применения оказалась чрезмерно узкой и не включает такие ключевые виды контроля, как налоговый, валютный, таможенный, бюджетный и ряд других. По этой причине не обладают всеобъемлющим действием оговоренные в Законе принципы защиты прав предпринимателей. Содержание Закона, далее, приводит к выводу о том, что защита прав подконтрольных лиц присутствует в нем скорее текстуально, чем по существу.
Механизм запуска проверок по-прежнему слишком прост и никак не способствует сокращению их количества. Так называемые внеплановые
Собрание законодатель ЗЗГйХ'УМоНа^ь"" 'Ь' ^
БИБЛИОТЕКА
| с. Петербург |
'^МЖш
проверки могут проводиться по жалобам практически любых лиц на нарушение их прав и законных интересов. Ответственность органов госконтроля и их должностных лиц сведена к отсылочной норме.
Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что Закон, о котором идет речь, представляет собой неудачный компромисс между стремлением государства защитить предпринимателя от своей же бюрократии и определенным недоверием к нему. В связи с этим в работе выдвинут ряд предложений, среди которых следует назвать:
- определение в законе исчерпывающего перечня оснований, дающих повод к проведению государственными органами соответствующих проверок. Целесообразность введения такого перечня обусловлена тем, что контрольные и надзорные органы в настоящее время вправе проводить проверки фактически по любому поводу;
- придание выездным проверкам, которые по понятным причинам особенно осложняют работу предпринимателей, статуса исключительных мероприятий;
установление реальной ответственности контрольных органов;
- проведение различий в правовом плане между контролем за предпринимательством, основанном на частной собственности, с одной стороны, и государственной, с другой. Государство как собственник имущества госпредприятий должно обладать эффективными правовыми инструментами, позволяющими обеспечить рациональное использование этого имущества в общих интересах. Однако когда речь идет о проверках частных структур, его задачи не должны идти дальше контроля за соблюдением ими законодательства.
Все это позволило бы придать контрольной деятельности государства более цивилизованный вид, в большей степени отвечающий принятым в развитых странах стандартам.
Обращение к позициям, формулируемым в юридической науке по вопросам, так или иначе имеющим отношение к проблематике государственного регулирования предпринимательства, показывает, что они по-прежнему распадаются на две основные группы.
К одной из них относится довольно типичная точка зрения, усматривающая аналогию между социально-экономическими ситуациями переломного характера
в Древнем Риме и современной Российской Федерации: в обоих случаях отражена динамика развития экономики от известной формы замкнутости, автаркии к естественно-разумным цивилизованным рыночным экономическим отношениям. Отсюда возможна и аналогия социально-правовая, опосредующая те же самые процессы, облекающая их в юридические формы, упорядочивающая их сообразно требованиям закономерностей этих явлений.1
Данные аналогии носят спорный характер и могут быть приняты лишь с высокой степенью научной абстракции. Переломные ситуации в Древнем Риме и России конца XX века - начала XXI различаются в той же мере, в какой мир Древнего Рима отличен от современного мира с его процессами глобализации, созданием конкурирующих друг с другом экономических сообществ, проблемами монополизма, что и обусловливает активное вмешательство государственных властей в регулирование предпринимательства в общих интересах. По этой причине трудно вести речь о социально-правовой аналогии, опосредующей те же самые процессы. Последние как предмет сопоставительного научного исследования могут обнаружить определенное внешнее сходство, недостаточное, тем не менее, для установления их сколько-нибудь близкого соответствия.
В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что в представлениях ортодоксальной цивилистической научной школы римское частное право, отнюдь не уходя в историю, выступает в качестве вечной непреходящей ценности, незыблемого постулата, основные положения которого, пройдя через века, в полной мере сохранили свое значение и для потребностей современного оборота. Но подобный ход рассуждений напоминает имевшее место в недавнем прошлом отношение к марксизму как итогу человеческой мысли, не подлежащему пересмотру, за исключением второстепенных деталей, возникающих в ходе поступательного движения развитого социализма. И подобно идеологам марксизма, уходившим в своих умозаключениях от того факта, что в условиях научно-технического прогресса не останется места для
1 См : Замалдинов Ш.Ш. К вопросу о классических традициях частноправового регулирования имущественных отношений. // Правовые проблемы регулирования экономических отношений. Самара, 2004. С. 108.
пролетариата в том его понимании, которое существовало в XIX веке, ортодоксальные цивилисты не усматривают принципиальных различий между договорным правом Римской империи и современной России.
Все это не означает, что исследование существующих в настоящее время предпринимательских договоров, ограниченное рамками гражданского права, не имеет смысла. Не менее важны, однако, доктринальные и законодательные ориентиры применительно к иным, помимо гражданско-правового, формам воздействия государства на предпринимательскую деятельность. В. Бергманн, например, полагает, что на государственное регулирование рыночного хозяйства возлагаются, в частности, такие задачи, как гарантирование нормально функционирующей конкуренции; защита ее участников от односторонней монополии и недобросовестных посягательств; специальный контроль со стороны государства за отраслями экономики, которые объективно выпадают из процесса конкуренции.1
Политика конкуренции, как отмечает Ю.М. Юмашев, является наиболее развитой общей политикой Европейского Сообщества после аграрной. Основной принцип конкурентной политики и правил регулирования конкуренции ЕС состоит в запрете монопольного поведения. Но этот запрет не носит абсолютного характера. Динамичная природа рыночной экономики требует гибких механизмов ее регулирования, которое основано не на исчерпывающих списках запретов, а на решениях, принимаемых в каждом конкретном случае отдельно и с использованием системы исключений из основного принципа запрета.2
Те же по существу процессы и аналогичное направление научных исследований характерны для России и Украины. В.К. Мамутов пишет о том, что на практике большая часть норм, регулирующих современную хозяйственную деятельность, выходит за рамки частного права, не укладывается в предмет гражданского права и гражданского кодекса. Цивилистическая
1 См • Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. М., 2001. С. V.
См.: Юмашев Ю.М. Политика и правила конкуренции Европейского Сообщества (ЕС).// Предпринимательское право в XXI веке: преемственность и развитие. М., 2002. С. 157-158.
концепция не соответствует реалиям XX века; на ее основе нельзя разумно урегулировать современные хозяйственные отношения и осуществить полезную кодификацию.1
Е.П. Губин считает, что в переходный период от экономики социалистического типа к экономике рыночной роль государства не только не снижается, но значительно возрастает, учитывая необходимость смены основных «правил игры», изменение всей правовой базы деятельности субъектов рынка, установления контроля за соблюдением всеми участниками не только собственных интересов, но и интересов общества.2
Приведенные суждения справедливы уже потому, что отвечают объективной действительности. Предпринимательская деятельность в России, как и в других странах с рыночной экономикой, урегулирована одновременно нормами публичного и частного права. Тесная связь между этими нормами, их содержанием и применением входит в явное несоответствие с раздельной законодательной регламентацией предпринимательства. Издержки существующей в РФ системы раздельного регулирования связаны, прежде всего, с многочисленными противоречиями между актами публично- и частноправовой направленности, что вызывает значительные сложности в правоприменительной практике.
Кроме того, законодательный материал, построение которого обусловлено устаревшими теоретическими представлениями о сверхценности цивилистики и опасности ее сочетания с публичными нормами, неудобен в пользовании. Отсюда и возникает утверждение, что хороша лишь та теория, которая практична, а в данном случае - способна послужить предпосылкой формирования комфортного законодательства о предпринимательстве.
' См • Мамутов В К. Юридическую науку - на решение проблем содействия развитию экономики. Донецк, 1999. С. 11. См. также: Г. Пронская. О профессионализме и нравственности в научном споре. // Обеспечение общественного хозяйственного порядка. Донецк, 1998. С. 70; Белых B.C. Основные направления становления и развития предпринимательского законодательства России. // Государство и право на рубеже веков. Экологическое и природоресурсное право. Трудовое право. Предпринимательское право. М., 2001. С. 254.
2 См : Предпринимательское право Российской Федерации Учебник Под ред. Губина Е.П., Лахно П Г. М., 2003. С. 398.
Под комфортным законодательством понимается такое построение нормативного материала, когда при минимуме актов достигается максимум эффекта; при этом существует выраженная связь между актами, посвященными одному и тому же вопросу. Значение такой компоновки законодательства, если говорить о предпринимательстве, не ограничивается чисто прагматическими соображениями удобного пользования законом. Рациональное объединение публичных и частных норм отвечает новым представлениям о государстве, которое, особенно в условиях глобализации, становится своеобразным партнером предпринимательских структур.
В § 2 «Правовые формы государственного регулирования предпринимательских договоров» говорится о том, что такое регулирование является составной частью воздействия государственной власти на предпринимательство в целом, поэтому не так просто выделить из общей массы правовых форм именно те, действие которых замыкается договорами. Это выделение, кроме того, не освобождает от рассмотрения форм, для которых договор - лишь частный случай применения. Поэтому в работе затронуты основные правовые формы, так или иначе оказывающие влияние на предпринимательские договоры, а характеристики последних служат основой для классификации этих форм.
Активный, умеренный и минимальный режимы государственного регулирования предпринимательства квалифицированы в диссертации как директивные (обязательные). Общая линия федеральной государственной власти в настоящее время сводится к ограничению вмешательства государства в экономическую деятельность субъектов предпринимательства, что подразумевает, в частности, прекращение избыточного государственного регулирования и развитие системы саморегулируемых организаций в области экономики. Последние призваны поддерживать параметры работы входящих в их состав коммерческих структур в определенных рамках, контролировать их и определять условия, на которых такие структуры могут функционировать в качестве членов саморегулируемой организации.
Но помимо директивного регулирования, необходимо выделить также стимулирующее и рекомендательное. Последнее представляет собой т.н. нормы-
рекомендации, довольно распространенные в советский период и сохранившие свое значение в определенных пределах и в настоящее время. Нормы такого рода ставят перед своим адресатом альтернативу: следовать рекомендации либо избрать иную линию поведения. Однако в случаях, когда издавший подобную норму орган обладает широкой компетенцией или контрольными правомочиями, альтернатива по существу отпадает, что и превращает рекомендацию в фактический императив.
Стимулирующее регулирование применяется в случаях, когда власть в интересах достижения поставленных ею целей идет на представление определенных льгот и преимуществ, предназначенных для привлечения предпринимателей к реализации этих целей. В основе такого регулирования лежит сложный экономико-правовой механизм государственного прогнозирования и подготовки программ социально-экономического развития РФ, и также их аналогов регионального и муниципального уровней. В работе рассмотрены элементы стимулирующего регулирования как в общем плане, так и на примере Федеральной целевой программы развития Калининградской области на период до 2010 г.
Правовые формы государственного регулирования, далее, могут быть поделены в зависимости от их воздействие на то или иное условие предпринимательского договора, т.е. на элементы его содержания.
Применительно к такому элементу, как цена договора, в диссертации рассмотрен порядок ценового регулирования в электроэнергетике, равно как и общие нормативные положения того же плана. Это дает основания для вывода о том, что регламентация цен государством не опирается на какие-либо исходные начала. Законодатель, определяя объекты ценового регулирования, лишен общих ориентиров, принципов такого регулирования, что придает всему массиву соответствующих норм неупорядоченный характер. Между тем, во Франции, например, Правительство обладает нормативной возможностью регулировать цены в определенных случаях, к которым относится ограничение конкуренции цен в отдельных отраслях или территориях ввиду проявлений монополизма; длительных трудностей, связанных со снабжением; возникновением кризисных
или явно ненормальных ситуаций, повлекших большое повышение цен и т.п.1 Аналогичные правила можно констатировать и в законодательстве других развитых европейских стран, которое, правда, все в большей степени уступает свои позиции в пользу права Европейского сообщества.
Сложившееся в России положение с правовым регулированием цен заставляет присоединиться к высказанному в литературе предложению о целесообразности подготовки и принятия общего систематизирующего закона о ценах и ценообразовании, в рамках которого следует предусмотреть пределы государственного вмешательства в частные отношения ценообразования.2
Технические регламенты и строительные нормы и правила, отнесенные в работе к директивным формам регулирования, вполне укладываются и в критерий классификации, относящийся к воздействию на содержание предпринимательских договоров, потому что регламенты определяют условия договоров о качестве продукции, а СНиП устанавливают обязательные к исполнению требования к производству строительно-монтажных работ.
Условие предпринимательских договоров о количестве товаров в ряде случаев прямо связано с еще одной рассмотренной работе формой государственного регулирования - квотированием, которое широко применяется в современной практике хозяйствования.
Заключение предпринимательского договора немыслимо вне такой правовой формы государственного регулирования бизнеса, как лицензирование, принципы и порядок проведения которого освещены в диссертации. Эта форма затрагивает деятельность предпринимателя, а применительно к договорам имеет самое прямое отношение к процессу их исполнения.
Имеет отношение к предпринимательским договорам еще одна форма государственного регулирования - антимонопольная регламентация, которую объединяет с лицензированием тот факт, что в обоих случаях мы имеем дело с
1 См.- Жамен С., Лакур Л. Торговое право. М., 1993, с. 36-37. См Виниченко С.И. Цена как условие гражданско-правового
(предпринимательского) договора. Автореферат канд. дисс. Екатеринбург, 1999. С. 8.
определенным воздействием власти на предпринимательскую деятельность, замыкающуюся в конечном счете на договорах.
Существуют, наконец, такие формы государственного регулирования предпринимательских договоров, где то или иное влияние на них обусловлено особым статусом хозяйствующего субъекта. Так, договоры, в которые вступают унитарные, и, в особенности, казенные предприятия всегда находятся под определенным регулирующим воздействием государственных (муниципальных) органов в рамках плана развития государственного или муниципального секторов экономики, о котором говорится в ст. 178 Бюджетного кодекса РФ.
Рассмотрение в работе общих начал государственного регулирования предпринимательской деятельности в условиях РФ и отдельные элементы данного регулирования в области предпринимательских договоров, классификация указанных элементов приводит к выводу о том, что взаимодействие государства и бизнеса на нормативном уровне в сущности повторяет советскую систему регламентации народного хозяйства с ее множественностью не связанных друг с другом актов.
Такое положение не может быть признано удовлетворительным и, прежде всего, с точки зрения привлечения в экономику инвестиций. Всякий инвестор ищет в законодательстве ясности и стабильности, в то время как действующий нормативный материал, не обладая этими свойствами, создает предпосылки для коррупции. Одна из причин этой неблагоприятной ситуации заключается в сохранившейся в правовой идеологии со времен перестройки своего рода общей презумпции негативного влияния государства на предпринимательство и, соответственно, радикальной несовместимости публичного и частного права. Отсюда и вытекает тенденция к систематизированному развитию частноправовых норм и проявлениям стихийности в принятии публичноправовых нормативных актов.
Ошибка здесь состоит в том, что неорганизованное должным образом публичное право, лишенное к тому же фундамента в виде исходных, принципиальных положений, действительно препятствует становлению предпринимательства в условиях рынка и постоянно входит в противоречие с цивилистикой. Однако выход следует искать не в умалении роли публичного
права, эффективное действие которого особенно необходимо в переживаемый Россией период, а в гармоничном сочетании вертикальных и горизонтальных правоотношений в предпринимательстве. Но такое сочетание немыслимо без самого серьезного внимания к публично-правовым проблемам как со стороны правовой науки, так и законодателя.
Цель главы 3 «Проблемы содержания и исполнения
предпринимательских договоров» заключается в том, чтобы осветить названные проблемы с точки зрения общих положений, а затем, более подробно, исследовать их на примере договоров единой цели, возникающих в сфере инвестиций в основные фонды. Соответственно этому, в § 1 «Понятие содержания договора. Договоры единой цели» изложен ряд общих соображений, характеризующих содержание всякого предпринимательского договора, и признаки договоров, отнесенных к категории обязательств единой цели.
В работе подчеркивается значение преамбулы договора, в которой должны быть обозначены вступающие в него субъекты и лица, действующие от их имени. Главная проблема на практике состоит в том, что эти лица должны обладать надлежащими полномочиями для вступления в договор. Если окажется, что полномочия кого-либо из них ограничены, и он, подписывая договор, вышел за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску организации, от имени которой он действовал, однако лишь в случае, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о таких ограничениях (ст. 174 ГК).
Данное обстоятельство и определяет роль преамбулы, тем более, что судебная практика занимает по спорам такого рода довольно жесткую позицию и исходит из того, что если в преамбуле договора указано, что руководитель организации действует на основании ее устава, то это предполагает ознакомление другой стороны с данным документом. Следовательно, она знала или по крайней мере заведомо должна была знать об ограничении полномочий исполнительного органа, если таковые имеют место.
Существенные условия договора, присутствие которых в соглашении позволяет считать его заключенным, определены в ст. 432 ГК. В работе обращено внимание на существенные условия, которые являются таковыми
потому, что исходя из формулировки ст. 432, названы в правовых актах существенными или необходимыми для договоров какого-то определенного вида. Эту формулировку, однако, не следует понимать буквально: в части 2 ГК, посвященной договорному праву, термин «существенное условие» назван только по отношению к шести договорам, а об условиях «необходимых» речь вообще не идет. Приблизительно также дело обстоит с употреблением данных терминов и в ином, помимо ГК, нормативном материале. Сам ГК, более того, вполне обходится без этих терминов, когда, например, устанавливает в ст. 555, что договор продажи недвижимости без указания цены не считается заключенным; иными словами, придает цене характер существенного условия.
Поэтому названную формулировку необходимо воспринимать с осторожностью. Сопоставление ее с аналогичной нормой ГК РСФСР 1964 г. показывает, что она представляет собой ухудшенный вариант ст. 160 прежнего ГК, в которой говорилось, что существенными являются те пункты договора, которые признаны такими по закону или необходимы для договоров данного вида. Данное понимание существенных условий применяется и сейчас. Они имеют место там, где без них в силу закона договор не возникнет. Однако те же условия присутствуют и в договорах, для которых они необходимы независимо от указаний законодателя, потому что без них обязательство утрачивает смысл.
Приведенный подход к пониманию существенных условий договора показан в диссертации на примере договора поставки.
Что касается договоров единой цели, то они представляют собой мало исследованные юридической наукой группы обязательств, каждая из которых направлена на достижение определенной цели.
Таковы, например, договоры о хозяйственном управлении. На практике, если говорить о крупных компаниях, эти обязательства начинают складываться на нескольких уровнях, а общая цель, в рамках которой они действуют, заключается в интенсивном освоении новых рынков. Для этого основное общество создает с использованием названных договоров несколько дочерних, каждое из которых, в свою очередь, с применением тех же договоров образует дочерние структуры, а последние, когда это целесообразно, поступают аналогично. В результате возникают взаимосвязанные между собой договоры,
образующие единую систему управления предпринимательством во главе с основным обществом как центром системы.
Договоры единой цели обладают рядом признаков, а эффективность их действия зависит от наличия в законодательном материале некоторых предпосылок, обеспечивающих успешное функционирование таких договоров. Указанные признаки и предпосылки сводятся к следующему:
- группа обязательств, относящихся к числу рассматриваемых договоров, направлена на реализацию одной основной цели, хотя каждый из договоров, входящих в такую группу, имеет в виду свою, частную, цель, которая обусловливает его предмет и остальное содержание;
- исполнение данных договоров взаимосвязано; ход выполнения предшествующего договора предопределяет уровень исполнения последующего, поэтому нарушение каким-либо субъектом возложенных на него обязанностей неизбежно отражается на ходе движения к общей цели;
- если подойти к осуществлению договоров единой цели, как к непрерывному процессу, то окажется, что субъектный состав организаций-исполнителей может изменяться, в то время как фигура организатора процесса остается неизменной;
- выход из указанного процесса любого исполнителя в принципе восполним, однако отказ по тем или иным причинам организатора процесса от дальнейшего его продолжения прекращает процесс на любой стадии;
- каждое обязательство, входящее в группу договоров единой цели, предусматривает отражающие его специфику санкции на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения. Вместе с тем, все эти санкции служат общему результату, а особенность таких договоров состоит в том, что каждый последующий исполнитель при решении вопроса о его ответственности может ссылаться на нарушения, допущенные его предшественником, если таковые имели место;
- устойчивые связи между частно-правовой стороной договоров единой цели - их содержанием, исполнением, субъектным составом, ответственностью, должны обусловить такой же характер связей между формами государственного регулирования этих договоров;
- законодательная регламентация таких договоров должна быть комплексной, охватывая как отношения между их участниками, так и взаимодействие последних с государственной властью; в противном случае, при раздельном регулировании неизбежны противоречия и пробелы.
§ 2 посвящен инвестиционным обязательствам как договорам единой цели. Такие обязательства, связанные с вложением средств в основные фонды, наиболее интересны с научной точки зрения. Они до сих пор не привлекали пристального внимания правовой науки, их законодательная основа находится в неудовлетворительном состоянии. Между тем, актуальность изучения этих обязательств несомненна и с практических позиций, т.к. эффективная деятельность по созданию основных фондов, их реконструкции, расширению и техническому перевооружению невозможна без адекватного правового регулирования, опирающегося на научную концепцию договоров в сфере инвестиций.
Поэтому названные обязательства рассмотрены в работе как договоры единой цели в их частно- и публично-правовых аспектах, что и позволило сделать ряд выводов теоретического и прикладного свойства.
Инвестирование в основные фонды представляет собой единый процесс, распадающийся на несколько стадий. Т.н. прединвестиционная стадия связана с вопросами финансирования инвестиций и выбора места размещения объекта, решение которых зависит от центральной фигуры инвестиционного процесса, т.е. инвестора, который и несет возможные невыгодные последствия этих решений. На данной стадии инвестор взаимодействует с кредитными организациями и публичными властями, но, как правило, не привлекает организаций-исполнителей по предпринимательским договорам. Однако допущенные в рамках этого подготовительного этапа ошибки инвестора способны затем приостановить или прекратить начавшийся инвестиционный процесс и в этом случае его участники получат право потребовать от инвестора возмещения причиненных убытков.
Центральное место в рамках той же стадии занимает формирование инвестиционного замысла (намерений,), когда инвестор определяет цели инвестирования, назначение объекта строительства, профиль его деятельности,
что прямо связано с местом размещения и источниками финансирования; условия и средства реализации поставленной цели, оценивает возможности инвестирования и достижения намечаемых результатов. С учетом принятых им на этом этапе решений он представляет органу исполнительной власти ходатайство (декларацию) о намерениях.
После получения положительной реакции инвестор может приступить к разработке обоснований инвестиций в строительство - первой стадии инвестиционного процесса. Их правовое значение с точки зрения публичного права заключается в том, что инвестор не вправе начать проект прежде, чем власти не примут позитивного решения по обоснованиям. Их итогом служат общие выводы о хозяйственной необходимости, технической возможности, коммерческой, экономической и социальной целесообразности инвестиций в строительство конкретного объекта с учетом его экологической и эксплуатационной безопасности.
Правовая природа обоснования инвестиций, которые иначе именуют технико-экономическими обоснованиями, обусловлена, прежде всего, тем фактором, что они разрабатываются в соответствии с договором, заключаемым между инвестором и исполнителем. Результатом его выполнения является комплект документации, содержащей сведения, расчеты, выводы в объеме, предусмотренным заданием инвестора, которое, поскольку исполнитель его принимает, и определяет предмет указанного договора.
Место, занимаемое этим обязательством среди других предпринимательских договоров, находится рядом с договорами на выполнение проектных и изыскательских работ, правовая природа которых также исследована в работе. Между ними, однако, существуют и различия. Они связаны, прежде всего, с тем, что указания, содержащиеся в проектно-сметной документации, императивны и отступление от них возможно лишь при условии проведения согласований с государственными или, соответственно, муниципальными органами. Поэтому инвестор, намеренный что-то изменить в проекте, обязан придерживаться данного условия.
Технико-экономические обоснования (ТЭО), напротив, носят характер предположения, обладающего той или иной степенью вероятности, и несут в
себе элемент риска. Их смысл состоит в том, чтобы на основе развернутого анализа инвестиционных намерений с учетом всех относящихся к делу деталей предоставить инвестору информацию и варианты решений, исходя из которых он избирает ту или иную линию поведения. Но этот риск относится к успешности проекта, а не к качеству выводов, содержащихся в ТЭО. Под качеством здесь понимается соответствие данных выводов требованиям строительных норм и правил и, кроме того, фактическим обстоятельствам реализации проекта. Если, например, разработчик ТЭО предлагает использовать в производстве импортное оборудование с применением отечественного сырья, а затем, уже после сооружения объекта, выясняется, что такое сырье выпускается в России в недостаточных количествах, либо по своим параметрам не подходит для этого оборудования, то ответственность за это в виде возмещения убытков должен нести как разработчик ТЭО, так и проектная организация, которая без должной оценки приняла к исполнению выводы ТЭО.
Однако в случаях, когда в ТЭО содержатся не подтвердившиеся впоследствии выводы о современном состоянии производства определенной продукции, объемах ее потребления, перспектив конъюнктуры рынка, уровня инфляции, возможностей сбыта продукции на рынках в условиях конкуренции и т.п., разработчик ТЭО не может нести за это ответственности ввиду прогнозного характера названных выводов. Последние показывают лишь наиболее вероятный с точки зрения разработчика ход развития событий, но не могут претендовать на большее по той причине, что в предпринимательстве всегда присутствует риск.
Следующую стадию инвестиционного процесса, в значительной степени вытекающую из предыдущей, следовало бы назвать основной. На этой стадии подготавливается проектно-сметная документация, интеллектуальная основа всего процесса, от качества которой зависит эффективность инвестиций.
Проектирование, отнесенное в ГК к разновидности подряда, не создает однородного с ним вещественного результата: если результат строительства -готовый объект, то проект представляет собой графические и текстовые материалы, содержащие разнообразные сведения, выводы и предписания. Подряд как деятельность выражен в сооружении объектов, т.е. работах физического характера, в то время как для проектирования главным является
интеллектуальный элемент. Поэтому проектирование не может рассматриваться в качестве вида подрядного обязательства.
Оно, однако, не равнозначно и услугам, даже в том их варианте, когда услуга приносит результат в виде письменной консультации, проекта договора и т.п. Услуга - деятельность, которая может завершаться результатом, если он требуется по условиям договора, но в принципе существует вне всякого результата. Проектирование без подготовки проекта не имеет смысла.
Проектные работы с точки зрения их правовой природы стоят ближе всего к научно-исследовательским работам, во всяком случае, прикладным, которые направлены на применение новых знаний для достижения практических целей и решения конкретных задач. В проектировании, однако, нет той степени риска невозможности получения результата, которая существует в научных исследованиях и отражена в нормах главы 38 ГК, хотя элемент творчества в проектных работах может быть выражен достаточно ярко.
Поэтому проектные договоры, будучи похожи на ряд смежных обязательств, но не отождествляясь ни с одним из них, заслуживали бы отдельного правового регулирования в ГК. Существующее положение, когда они регламентированы в общем ряду подрядных обязательств, имеет лишь то преимущество, что проектные работы оказались в ГК по соседству со строительным подрядом, с которым они связаны как стадии инвестиционного процесса. Но распространение на проектирование общих положений о подряде не отвечает его правовой природе.
В проектировании усматриваются особенности договоров, относящихся к обязательствам единой цели: договор на выполнение проектных работ может быть прекращен инвестором, во-первых, в порядке одностороннего отказа с заменой ненадлежащего проектанта, что приостановит, но не прекратит инвестиционный процесс, либо, во-вторых, прекращен по основаниям, лежащим в сфере деятельности самого инвестора, что будет означать отказ от дальнейшего движения этого процесса.
В диссертации с позиций договоров единой цели исследована и завершающая стадия инвестиционного процесса - строительный подряд.
Анализ указанного процесса позволил сформулировать ряд соображений в отношении его нормативной основы. Дело в том, что состояние законодательства об инвестициях и, прежде всего, его определенность, являются одним из ключевых факторов, входящих в понятие инвестиционной привлекательности экономики. Необходимо отметить, что в этом смысле положение не может быть признано удовлетворительным. В настоящее время одновременно действуют два акта: Закон РСФСР «Об инвестиционной деятельности в РСФСР» от 26.06.1991 № 1488-1 в ред. от 10.01.20031 и Федеральный закон от 25.02.1999 № 39-Ф3 «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» в ред. от 02.01.2000,2 причем первый применяется лишь в той мере, в которой он не противоречит второму. Понятно, что такая ситуация не служит делу привлечения инвестиций.
Другой, еще более важный, фактор состоит в характере государственных гарантий прав субъектов инвестиционной деятельности. Основная проблема здесь заключается в стабильности правового режима инвестиций. И если этот режим допускает изменения законодательства, ухудшающие положение инвестора, то т.н. законодательные риски оказываются чрезмерно велики.
Перечисленные в ст. 15 Закона от 25.02.1999 исключения из «дедушкиной оговорки» слишком серьезны для того, чтобы говорить о стабильности инвестиционного режима. Кроме того, даже эта условная стабильность относится только к приоритетным инвестиционным проектам, с определенным объемом капитальных вложений, включенным в перечень таких проектов, утверждаемый Правительством РФ. Однако и в отношении приоритетных проектов возможны неблагоприятные изменения режима, если это вызвано такими факторами, как, например, защитой прав и законных интересов других лиц, охраной основ конституционного строя, нравственности и т.п.
Стабильность для инвестора, осуществляющего инвестиционный проект, гарантируется в течение срока окупаемости инвестиционного проекта, но в
1 «Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР», 1991, № 29, ст. 1005.
2 Собрание законодательства РФ, 1999. № 9. Ст. 1096.
рамках семи лет со дня начала финансирования проекта. Такой срок слишком непродолжителен. К тому же дифференциация сроков окупаемости инвестиционных проектов в зависимости от их видов определяется не в законодательном порядке, а исполнительной властью.
Последняя в лице Правительства РФ устанавливает и критерии оценки изменения в неблагоприятном для инвестора отношении условий взимания ввозных таможенных пошлин, федеральных налогов и взносов в государственные внебюджетные фонды, режима запретов и ограничений.
Отсюда видны направления совершенствования инвестиционного законодательства. Они связаны, во-первых, с минимизацией исключений из общего правила о стабильности инвестиционного режима; во-вторых, в расширении круга проектов, на которые такой режим распространяется; в-третьих, в увеличении сроков неприменения к инвестициям неблагоприятных для них изменений законодательной ситуации; в-четвертых, в устранении исполнительной власти от нормотворчества в этой сфере, с принятием соответствующих правил на уровне закона.
Но если взглянуть на проблему правового регулирования инвестиций более широко, то окажется, что здесь разрыв между частным и публично-правовым регулированием достиг недопустимых пределов. Например, в силу ст. 760 ГК проектант обязан передать заказчику готовую проектную документацию и результаты изыскательских работ. Это правило сформулировано в ГК так, как если бы не существовало двух важных стадий прохождения проекта - его экспертизы и утверждения. Положение усугубляется еще и тем, что порядок разработки проектно-сметной документации в настоящее время вообще не урегулирован на федеральном уровне; а нормы, посвященные строительству, рассредоточены по множеству актов.
Все это заставляет придти к выводу о необходимости урегулирования всех сторон инвестиционного процесса, частных и публичных, в Предпринимательском кодексе либо акте под условным названием Закон об инвестициях в основные фонды, в котором в необходимом единстве были бы отражены все рассмотренные в диссертации стадии указанного процесса.
В главе 4 «Проблемы ответственности за нарушение предпринимательских договоров» подчеркивается, что поскольку предприниматель действует одновременно в двух сферах регулирования - публично-правовой и частной, последствия его негативного поведения, влекущие применение к нему мер ответственности, могут проявиться в каждой из них.
В публичной сфере существуют т.н. экономические санкции, содержание которых сводится к изъятию у коммерческой структуры-нарушителя суммы излишне полученной прибыли в случае, например, отступления от установленного порядка ценообразования. Правовое регулирование этой разновидности санкций разрознено и не составляет какого-либо общего законодательного правила.
Нетрудно заметить, что в данном случае ответственность не идет дальше взыскания в пользу государственного бюджета средств, полученных коммерческой организацией в результате нарушения норм публичного права. В результате она оказывается с финансовой точки зрения в положении, которое имело бы место, если бы нарушения не произошло. Но поскольку речь идет о несоблюдении нормативно закрепленной государственной политики цен, т.е. о создании с целью обогащения препятствий к реализации государственной властью конституционных функций, то объем ответственности следовало бы увеличить. В пользу того же вывода необходимо привести и тот не менее важный аргумент, что названные экономические санкции по причине своей ограниченности не обладают выраженным предупредительным воздействием. Поэтому в интересах укрепления правопорядка в вертикальных отношениях целесообразно установить в законодательстве положение о взыскании в судебном порядке с организации, нарушившей соответствующие предписания публичной власти, помимо неосновательно полученной прибыли, также и штрафа в доход бюджета в определенном процентном соотношении к сумме такой прибыли.
Такой подход, однако, решит лишь часть проблемы. Общие правила об экономических санкциях, включающие основания и порядок их применения, следовало бы закрепить в Предпринимательском кодексе в разделе, посвященном государственному регулированию экономики.
Помимо экономических санкций, система вертикальной ответственности включает штрафы, предусмотренные Кодексом об административных правонарушениях.
В работе на основе анализа норм КОАП сделан вывод о том, что объем ответственности, в особенности для коммерческих организаций, должен быть увеличен по крайней мере на порядок. В настоящее время в силу ст. 5 Федерального закона от 19 июня 2000 г. № 82-ФЗ исчисление штрафов производится, исходя из базовой суммы, равной 100 рублям.1
Понятно, что взыскание со строительного подрядчика за отступления от СНиП в ходе сооружения объекта штрафа в размере от 10 до 20 тыс. рублей не может оказать на него сколько-нибудь заметного влияния. Поэтому размер санкций должен быть пересмотрен. Однако их совершенствование, в т.ч. путем соотнесения, где это возможно, с объемом нарушения публичных норм, целесообразно проводить в рамках актов, регулирующих предпринимательство, но не КоАП, в котором эти санкции, существуя в отрыве от законодательства о предпринимательской деятельности, стоят в одном ряду с самыми разнообразными нормами, в т.ч. относящимися к быту.
В диссертации на основе анализа судебной практики отмечается, что требования о возмещении неполученных доходов, как правило, не удовлетворяются. Вряд ли может быть оспорен общий вывод о том, что всякий истец, который требует возмещения упущенной выгоды, попадает в заведомо проигрышное положение, а закрепленное в ст. 15 ГК право требовать полного возмещения причиненных убытков фактически сводится к реальному ущербу. Негативная политика арбитражных судов применительно к этой категории споров вполне устоялась, что не отвечает ни рыночным преобразованиям экономики, ни смыслу закона.
В работе высказано мнение о том, что положение Конвенции Организации объединенных наций о договорах международной купли-продажи (Венская конвенция) в отношении предвидимое™ убытков могло бы быть использовано в системе российских предпринимательских договоров, причем не только в
1 Собрание законодательства РФ. 2000. № 24. Ст. 2729.
обязательствах купли-продажи. Это положение, в особенности при взыскании неполученных доходов, отвечало бы общеправовому принципу справедливости: коммерческая организация, как и индивидуальный предприниматель не должны нести ответственность за последствия, лежащие вне пределов их субъективного отношения к исполнению предпринимательского договора. Но тот же принцип заставляет пересмотреть существующую ситуацию с возмещением упущенной выгоды.
Защита законных прав лица, которое нарушило договор, путем лимитирования его ответственности сферой предвидения потребовала бы адекватных защитных мер и для потерпевшей стороны. Представляется, что вариантом этих мер могла бы служить презумпция утраченного среднего дохода стороной в результате нарушения договора.
Средний уровень дохода, получаемого от хозяйственных операций по поставкам товаров, выполнению работ и оказанию услуг мог бы быть определен с участием экономической науки на основе данных по сложившейся практике предпринимательства. Возникающие в ходе конкретного судебного спора сомнения в обоснованности применения указанного уровня к отношениям сторон составили бы предмет для экспертного изучения. Установление презумпции утраченного дохода означало бы, что сторона, которая несет невыгодные последствия нарушения договора, не обязана нести бремя доказывания размера упущенной выгоды в пределах среднего дохода. Данное обстоятельство не ставит под сомнение право должника выдвигать доказательства, свидетельствующие о непринятии кредитором должных мер к уменьшению размера убытков, либо об их отсутствии. Этому праву должно корреспондировать правомочие кредитора по представлению доказательств, подтверждающих больший объем убытков в сравнении с их средним уровнем.
Предлагаемая конструкция утраченного среднего дохода, если смотреть на нее с позиций принципа справедливости, является адекватным ответом на факт противоправного поведения должника, допустившего нарушение предпринимательского договора.
По теме диссертации опубликованы следующие работы: монографии и учебники
1. Занковский С.С. Предпринимательские договоры. М., Волтерс Клювер. 2004. -13 п.л.
2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации/ Под ред. Абовой J.E., Кабалкина А.Ю. М., Юрайт. 2004 // Глава 42 «Заем и кредит». - 0.8 п.л.
3. Занковский С.С. Общие положения о предпринимательских договорах. М., МЗ Пресс. 2003. - 4 п.л.
4. Юридическая энциклопедия. / Под ред. Топорнина Б.Н. М., Юристь. 2001 // Статьи. - 2 п.л.
5. Занковский С.С. Правовое регулирования и практика приватизации государственных и муниципальных предприятий. М., Менатеп-Информ. 1992.-4 п.л.
6. Комментарий к Закону о государственных предприятиях. М., Интерлист. 1990. В соавт. Объем - 8 п.л., общий объем - 25 п.л.
7. Commentary to the law on industrial enterprises of the Russian Federation. London: Interlist. 1990. В соавт. Объем - 8 п.л., общий объем - 25 п.л.
8. Укрепление законности в хозяйственных отношениях и государственный арбитраж. /Под ред. Абовой Т.Е. М., Наука. 1989. // Глава 5 «Социалистическая законность в капитальном строительстве и государственный арбитраж»; глава 6 «Укрепление социалистической законности на транспорте и государственный арбитраж». - 3 п.л.
9. Советское гражданское право. Учебник. Часть 1. /Под ред. Рясенцева В.А. М., Юридическая литература. 1986. // Глава 27 «Исполнение обязательств». -1 п.л.
Ю.Хозяйственный кодекс СССР. Проект. М., 1985. - 1 п.л.
11. Хозяйственное право. Учебник./ Отв. Ред. Лаптев В.В. М., Юридическая литература. 1983.// § 3 - 7 гл. 15 «Правовое регулирование капитального строительства». - 2 п.л.
12. Разрешение хозяйственных споров в капитальном строительстве. Учебное пособие. ЦМИПКС. М., 1982. // 4 п.л. (в соавт.).
13. Мероприятия по удешевлению стоимости строительства и порядок их осуществления. ЦМИПКС. М., 1982. - 3 п.л. (в соавт.).
14. Словарь-справочник по управлению производством. «Экономика». М., 1982. В соавт. Статьи - 0.25 п.л.
15. Основы хозяйственного права. Учебное пособие. ЦМИПКС. М., 1979. -5 п.л. (в соавт.).
16. Правовое регулирование проектирования капитального строительства в СССР. В кн.: Правовые вопросы подготовки капитального строительства. Изд. Академии государственных и правовых наук ГДР (на немецком яз.). Потсдам-Бабельсберг. 1979. - 1 п.л.
Статьи
17.3анковский С.С. Проблема риска в предпринимательском праве. //В кн.: Правовые и экономические проблемы управления безопасностью и рисками. Сборник статей. М., 2003. - 0.7 п.л.
18.3анковский С.С. Теория и практика банкротства. Известия, 2002,27.04. №75 (26154)-0.3 п.л.
19.3анковский С.С. Публичные и частные начала в правовом
регулировании экономики. В кн.: Предпринимательское право в XXI веке: преемственность и развитие. М., МЗ-Пресс. 2002. - 0.8 п.л.
20.3анковский С.С. Предпринимательское (хозяйственное) право в XXI веке: преемственность и развитие. //В кн.: Государство и право на рубеже веков (материалы всероссийской конференции). Серия: Экологическое и природоресурсное право. Трудовое право. Предпринимательское право. М., 2001. - 0.4 п.л.
21,Откуда ждать подвоха. «Ваучер». 1992. Октябрь. - 0.15 п.л.
22.Основы законодательства о поселениях, градостроительстве и
архитектуре Союза ССР и союзных республик (проект). «Архитектура». 1990. № 5. - 1п.л. (в соавт.).
23.Банковский С.С. Противостояние - административная система и Закон о предприятии (объединении). Вестник Академии наук СССР. 1989. № 4. -1 пл.
24.3анковский С.С. Проблемы совершенствования правового
регулирования капитального строительства. // В кн.: ХХУ11 съезд КПСС и правовые вопросы перестройки хозяйственного механизма. М., 1987.-0.17 пл.
25.3анковский С.С. Применение государственным арбитражем правовых средств укрепления плановой и договорной дисциплины при перевозках грузов. //Материалы научного симпозиума «Укрепление плановой и договорной дисциплины и государственный арбитраж». Прага, 1983. -0,2 пл.
26.3анковский С.С. Расширяя самостоятельность. Аргументы и факты. 1983.06.12.-0.25 пл.
27.3анковский С.С. Законодательство о применении гражданской авиации в народном хозяйстве СССР и вопросы его совершенствования. //В кн.: Хозяйственное право и эффективность производства. М., 1981. - 0.25 пл.
28.3анковский С.С. Проблемы правового регулирования капитального строительства. //В кн.: Некоторые вопросы применения хозяйственного законодательства на современном этапе. Материалы научно-практической конференции. Восточно-Сибирское книжное издательство. Иркутск. 1979. - 0.25 пл.
29.3анковский С.С. Правовые аспекты проектирования в капитальном строительстве. //В кн. Правовое регулирование хозяйственных отношений. Наука. М., 1978. - 0.5 пл.
Заказ №3
Тираж 120 экз.
Отпечатано отделением по подготовке и выпуску официальных издания ФИПС 123995, г. Москва, Бережковская наб., д. 24, стр. 2. Тел. 240-30-11
РНБ Русский фонд
2006-4 2690
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Занковский, Сергей Сергеевич, доктора юридических наук
Введение.
Глава 1. Понятие и виды предпринимательских договоров.
§ 1. Эволюция доктринальных представлений о предпринимательском договоре.
§ 2. Предпринимательский договор в современных условиях: концепция и разновидности.
Глава 2. Государственное регулирование предпринимательских договоров.
§ 1. Общая характеристика государственного регулирования предпринимательства в России в современных условиях.
§ 2. Правовые формы государственного регулирования предпринимательских договоров.
Глава 3. Проблемы содержания и исполнения предпринимательских договоров.
§ 1. Понятие содержания договора. Договоры единой цели.
§ 2. Инвестиционные обязательства как договоры единой цели.
Глава 4. Проблемы ответственности за нарушение предпринимательских договоров.
Список использованных нормативных актов, судебной практики и литературы.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Предпринимательские договоры в России. Проблемы теории и законодательства"
Условия переходного периода, характерные для современной России, диктуют необходимость ускоренного движения к более эффективной экономической формации, основанной на цивилизованных рыночных отношениях, которые отвечали бы критериям, принятым в развитых странах.
Данное обстоятельство и обусловливает актуальность исследования современных предпринимательских договоров, которые служат основным правовым инструментом, опосредствующим в условиях рынка движение товаров, услуг и работ от производителя к потребителю. Применение этого инструмента, однако, требует оптимально построенного нормативного материала. Анализ законодательства, посвященного предпринимательским договорам, позволяет придти к выводу о том, что их правовая база далека от совершенства. Рассматриваемые с позиций науки предпринимательского права, такие договоры соединяют в себе публично- и частно-правовые элементы. Но если регулирование последних выстроено в определенную систему во главе с Гражданским кодексом РФ и принятыми в его развитие законодательными актами, то регламентация отношений, связанных с государственным воздействием на договоры, находится в неудовлетворительном состоянии.
Более широкий взгляд на проблему позволяет утверждать, что в настоящее время особое значение приобретают вопросы взаимодействия государства и бизнеса. Отношения такого рода, ввиду их исключительной важности, не могут строиться иначе, чем на основе законодательно закрепленных единых начал. Однако в законодательстве отсутствуют принципы построения связей между государством и бизнесом. Конституция РФ не содержит на этот счет каких-либо развернутых указаний, а Гражданский кодекс РФ как закон, по преимуществу, торгового оборота ограничился запретом на произвольное вмешательство в частные дела.
В результате государственное регулирование экономики отличается спорадичностью. Отсутствие единого правового «стержня» на фоне множества нормативных актов затрудняет правоприменение, в т.ч. в плане защиты прав предпринимателей, которые не могут получить внятного представления об общей ситуации с государственным регулированием предпринимательства, правилах взаимодействия: государства и бизнеса, что никак не способствует привлечению инвестиционных ресурсов, отечественных, и иностранных, не говоря уже о выполнении условий ВТО в части требований об устранении нерыночных признаков экономики.
Поэтому необходима теоретическая разработка исходных начал такого регулирования применительно к предпринимательским договорам и изучение оптимальных пределов вмешательства государства в частный бизнес. Одним из наиболее важных положений в связи с этим должна быть установка на партнерские отношения между государственной властью и предпринимательским сообществом, как это принято в развитых странах, что позволит отойти от сложившегося в предшествующие исторические периоды образа государства как некой недружественной по отношению к предпринимателям силе.
Но дело не только в этом. В настоящее время разрыв между публичными и частными нормами достиг пределов, затрудняющих правоприменение. ГК РФ, например, в ст. 744 предоставляет заказчику по строительному подряду право вносить изменения в проектную документацию при условии, что стоимость работ окажется превышенной не более, чем на 10 процентов. Но с точки зрения публичного правопорядка заказчик может выступить лишь инициатором таких изменений, вопрос о которых решается органами государственной власти или местного самоуправления, а реализация предложенного в ГК варианта привела бы к правонарушению. Стал уже почти хрестоматийным пример договора займа, который презюмируется в ГК как возмездный, в то время как Уголовным кодексом РФ предусмотрена ответственность за незаконную банковскую деятельность.
Аналогичные соображения следовало бы высказать и по ряду иных предпринимательских обязательств, однако и без этого очевидно, что их эффективность прямо1 зависит от гармонизации частных и публичноправовых начал в правовом регулировании таких обязательств, а исследование любого предпринимательского договора должно включать элементы государственной регламентации бизнеса, что отнюдь не просто по той причине, что относящиеся к этой сфере нормативные правовые акты не приведены в России в единую систему, разрознены и в определенной степени хаотичны.
Кроме того, судебные власти нередко предлагают довольно неожиданное понимание закона. Их решения то формально следуют его букве, то предпочитают соображения здравого смысла, но во всяком случае не отличаются таким важным свойством правоприменения, как единообразие.
Нуждаются в изучении и новые формы договорных отношений, вызванные к жизни ходом рыночных преобразований, а также проблемы ответственности за нарушение предпринимательских обязательств.
Изложенные соображения и предопределяют актуальность проблематики, которой посвящена диссертационная работа.
Применительно к научной разработанности темы исследования следует констатировать, что хозяйственные договоры - предшественники современных предпринимательских обязательств, достаточно детально изучались с позиций хозяйственного права в юридической литературе времен существования СССР. Но в настоящее время данные договоры освещаются, главным образом, в рамках учебной литературы, а те немногочисленные авторы (Е.В Богданов, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Ю.В. Романец), которые посвящают им монографические работы научного плана, подходят к предпринимательским договорам с позиций цивилистики, оставляя за рамками исследования т.н. вертикальные отношениясвязанные с государственным регулированием договорных отношений в бизнесе, а также внутрихозяйственные обязательства.
В настоящей работе реализован; свойственный предпринимательскому праву единый подход к обязательствам в предпринимательстве, что предполагает изучение как их частно-правовой стороны, так и публичных элементов применительно к современным условиям. Исследований такого рода в правовой науке, если говорить о постсоветском периоде, связанном; с возникновением и развитием рыночных отношений, не проводилось.
Цель диссертационного исследования заключается в разработке и обосновании концепции предпринимательских договоров; в анализе этих обязательств как института предпринимательского права, сочетающего элементы государственного регулирования и свободы договора; в подготовке на этой основе предложений по совершенствованию действующего законодательства и практики его применения.
Исходя из названной цели, автором поставлены следующие задачи:
Определить взаимосвязи между ходом исторического развития страны и становлением доктрины предпринимательских договоров.
Установить концептуальные признаки предпринимательского договора.
Рассмотреть разновидности предпринимательских договоров.
Проанализировать внутрихозяйственные обязательства.
5. Дать общую характеристику законодательства о предпринимательских договорах как составной части законодательства о предпринимательстве.
6. Исследовать правовые формы государственного регулирования таких договоров.
7. Провести классификацию предпринимательских договоров.
8. Классифицировать предпринимательские риски и оценить возможности их предотвращения.
9. Сформулировать исходные признаки обязательств, получивших в работе название договоров единой цели.
10. Изучить проблемы содержания и исполнения договоров единой цели на примере инвестиционных обязательств.
11. Осветить актуальные вопросы экономических санкций и ответственности за нарушение предпринимательских договоров.
12. Дать оценку судебной практики по спорам, связанным с предпринимательскими обязательствами.
Объект исследования представлен предпринимательскими договорами, возникающими на трех уровнях: в отношениях между государственными органами и коммерческими организациями; в отношениях между последними, а также в рамках коммерческих организаций (внутрихозяйственные обязательства).
Предмет исследования составляет законодательство и иные нормативные правовые акты, регламентирующие предпринимательские договоры, судебная практика, а также выработанные правовой наукой концептуальные положения о таких договорах.
Диссертация выполнена на основе общих и частных методов научного исследования, в т.ч. формально-логического, системного анализа, исторического, сравнительно-правового, и ряда других.
Теоретическую основу исследования составили груды Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова, Л.В., H:F. Александрова, JI.B. Андреевой, С.И. Аскназия, B.C. Белых, С.Н. Братуся, А.Г. Быкова, K.M. Варшавского, В;Г. Вердникова, А. Газье, Е.П. Губина, A.B. Дозорцева, И.В. Ершовой, С. Жамен, З.М. Заменгоф, С.А. Зинченко, В.В. Исаченко, В.Л. Исаченко,
A.Ю. Кабалкина, А.Д. Корецкого, Н.И. Косяковой, В.В. Лаптева, П.Г. Лахно, К.К. Лебедева, B.C. Мартемьянова, В.К. Мамутова, Д.И. Мейера,
B.Н. Можейко, B.C. Нерсесянца, И.Б. Новицкого, К. Победоносцева, Ю.В. Романца, Р. Саватъе, И.А. Танчука, Ю.К. Толстого, В.В. Толстошеева, P.O. Халфиной, Ю.С. Цимермана, Г.Ф. Шершеневича, и других российских и зарубежных ученых, проводивших научные исследования по вопросам гражданского и предпринимательского права, а также общетеоретическим проблемам.
Научная новизна диссертации связана с тем, что она представляет собой монографическое исследование предпринимательских договоров, в котором впервые в современной: юридической литературе разработана и обоснована концепция таких договоров в условиях рыночной экономики; проведена их классификация; рассмотрены разновидности; проанализировано законодательство о предпринимательских договорах и на этой основе сделан ряд выводов теоретического и прикладного характера. Применительно к теме работы изучены инвестиционные обязательства, что дало возможность сформулировать предложения по совершенствованию нормативного материала и судебной практики.
На защиту выносятся следующие основные положения, характеризующие научную новизну работы:
1. Концепция хозяйственного права и вытекающая из нее концепция хозяйственного договора, взятые в историческом ракурсе, вызваны к жизни отнюдь не командным характером советской экономики, но объективными потребностями правового регулирования экономических процессов. Преобладание во времена СССР директивных методов руководства народным хозяйством породило не хозяйственное право, а научные дискуссии о нем, и если бы Россия, подобно западноевропейским странам развивалась эволюционно, сама практика правового государства определила бы место каждого из регулирующих начал - публичного и частного, не допуская законодательного разрыва между ними.
2. Автором применительно к правовому регулированию предпринимательства предложено понятие комфортного законодательства, под которым понимается такое построение нормативного материала, когда путем установления выраженной связи между публичными и частными нормами при минимуме актов достигается максимум эффекта. Рациональное объединение названных норм отвечало бы и новым представлениям о государстве, которое, особенно в условиях глобализации, становится партнером предпринимательских структур.
3. Анализируя складывающуюся между хозяйственными обществами особую разновидность обязательств, получившую в работе наименование договоров о хозяйственном управлении, автор приходит к выводу о том, что они играют роль системообразующего компонента, позволяющего создавать и поддерживать вертикально интегрированные системы, основанные на управлении и контроле со стороны вышестоящих обществ в отношении нижестоящих. Такие управление и контроль, поскольку они исходят от коммерческих организаций, не являются публично-правовыми, однако их характер и содержание говорят о новом для российской практике явлении, построенном по схеме публичных отношений, но отражающем не государственные, а частные интересы среднего звена экономики — хозяйственной системы на фоне ограничения самостоятельности входящих в нее звеньев.
4. Исследование производственных контрактов позволило выявить их общие признаки, в числе которых - реализация интересов государства через предпринимательскую деятельность коммерческих организаций и публично-правовой характер таких контрактов.
Поскольку произвольное использование контрактов, ограничивающих самостоятельность коммерческих структур, не отвечает требованием цивилизованного рынка, необходимо закрепить в законе основания для применения контрактов. Целесообразно также установить законодательное правило, в силу которого предпринимательские договоры, заключаемые коммерческой организацией — стороной контракта со своими партнерами во исполнение контракта, но с отступлением от его условий,, могут быть признаны по суду недействительными по требованию государственного органа, являющегося стороной того же контракта.
5. Автором обоснована позиция, в соответствии с которой субъектный состав «горизонтальных» предпринимательских договоров
И' может быть представлен только коммерческими организациями (некоммерческими, осуществляющими . предпринимательскую деятельность) и/или индивидуальными предпринимателями, поскольку в таком варианте обе стороны договора действуют в одинаковом режиме, с одной и той же целью, подчиняясь предусмотренным в законе особенностям правового регулирования предпринимательских договоров. В то же время договоры, в которых лишь одна из сторон является коммерческой организацией (индивидуальным предпринимателем), следует квалифицировать, как обязательства с участием предпринимателя.
6. В результате исследования горизонтальных предпринимательских договоров автор пришел к выводу о необходимости их классификации с позиций государственного регулирования предпринимательства с выделением трех режимов такого регулирования: активного, умеренного и минимального. То же регулирование, взятое в иной плоскости, позволяет говорить о директивном, стимулирующем и рекомендательном воздействии на экономику.
7. В интересах развития внутрихозяйственных отношений и, прежде всего, в сфере государственных предприятий, в работе на основе анализа таких отношений в современных условиях и их классификации сформулировано предложение о разработке и принятии на уровне федеральной исполнительной власти акта рекомендательного характера, посвященного организации данных отношений, и определено основное содержание этого акта.
8. В работе проведена классификация предпринимательских рисков, среди которых выделены риски динамические и статические; вертикальные, связанные с отношениями коммерческих организаций с органами государственной власти, и горизонтальные, существующие в отношениях между предпринимателями, а также внутрихозяйственные. На этой основе предложен ряд правовых мер, направленных на снижение указанных рисков.
9. Изучение правовых проблем надзора и контроля за предпринимательской деятельностью предпослано в работе ряду предложений по совершенствованию законодательства в этой области в интересах защиты прав и законных интересов предпринимателей. Среди этих предложений - определение в законе исчерпывающего перечня оснований, дающих повод к проведению проверок, установление реальной ответственности контрольных органов и т.п.
10. Среди предпринимательских обязательств автором выделены т.н. договоры единой цели, т.е. группы обязательств, направленных на реализацию одной основной цели, и сформулированы их признаки, в т.ч. взаимосвязанный характер исполнения данных договоров, имеющий в виду получение конечного результата; ключевая роль субъекта, названного в работе организатором процесса (в частности, инвестора), отказ которого от исполнения влечет прекращение договора единои цели и т.п.
11. Рассмотрение в диссертации инвестиционных обязательств в качестве договоров единой цели позволило сформулировать направления совершенствования законодательства об инвестициях. Такие направления связаны с минимизацией исключений из общего правила о стабильности правового режима инвестиций; расширением круга проектов, на которые данный режим распространяется; увеличением сроков неприменения к инвестициям неблагоприятных для них изменений законодательной ситуации; устранением исполнительной власти от нормотворчества в этой сфере с принятием соответствующих правил на уровне закона.
12. Исследование правовой природы первой стадии инвестиционного процесса, именуемой технико-экономическим обоснованием инвестиций, показало, что такие обоснования носят характер предположения, обладающего той или иной степенью вероятности, а потому и несут в себе элемент риска. Этот риск, однако, относится к успешности проекта, но не к качеству выводов, содержащихся в обоснованиях. Под качеством здесь следует понимать соответствие данных выводов требованиям строительных норм и правил, а также фактическим обстоятельствам реализации проекта, что и должно определять пределы ответственности составителя- обоснований.
13. Правовая природа проектных работ, составляющих следующую стадию инвестиционного процесса, не позволяет отнести их, как это сделано в главе 37 Гражданского кодекса РФ, к обязательствам подряда по той причине, что такие работы не дают сходного с подрядом результата. Проектные договоры, будучи похожи на ряд смежных обязательств и, в первую очередь, на договоры о выполнении научно-исследовательских работ, не могут быть отождествлены ни с одним из них и с учетом их реальной роли заслуживают отдельного правового регулирования.
14. Анализ экономических санкций, содержание которых в настоящее время сводится к изъятию у коммерческой организации, которая нарушила те или иные предписания публичной власти, суммы излишне полученной прибыли, привел к выводу о том, что в интересах укрепления законности в этой сфере целесообразно установить в законе положение о взыскании; в судебном порядке с организации, нарушившей указанные предписания, помимо неосновательно полученной прибыли, также и штрафа в доход бюджета в определенном процентном соотношении к сумме такой прибыли.
15. Повышение эффективности установленных в Кодексе РФ об административных правонарушениях санкций в области предпринимательской деятельности и, в частности, строительства требует существенного увеличения их размера. Совершенствование санкций такого рода, в т.ч. относящихся к незаконному получению кредита, ненадлежащему управлению юридическим лицом, следовало бы проводить в рамках законодательства о предпринимательстве.
16. Проблема возмещения неполученных доходов в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения предпринимательских договоров могла бы быть решена путем установления презумпции утраченного среднего дохода стороной, потерпевшей от нарушения обязательства. С точки зрения общеправового принципа справедливости конструкция утраченного среднего дохода явилась бы адекватным ответом: на факт противоправного поведения должника, допустившего нарушение.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Предпринимательские договоры в России. Проблемы теории и законодательства»
1. Гражданское право. Учебник // Под ред. Миколенко Я.Ф., Орловского П.Е., Перетерского И.С. Часть вторая. М., 1938.
2. Советское гражданское право. Учебник// Под ред. Новицкого И;Б., Орловского П.Е. Часть 1. М., 1959.
3. Советское гражданское право. Учебник// Под ред. Рясенцева В.А. Часть 1. М., 1960.
4. Договоры в социалистическом хозяйстве. М;, 1964.
5. Хозяйственное право. Учебник // Под ред. В.В.Лаптева. М., 1970.
6. Советское гражданское право. Учебник. //Под ред. Рясенцева В.А. Часть Г. М., 1975.
7. Теоретические проблемы хозяйственного права. М., 1975.
8. Эффективность гражданского законодательства (актуальные вопросы). М., 1984.
9. Развитие советского гражданского права на современном этапе. М., 1986.
10. Публикация Международной торговой палаты № 500. М., 1993. М.Гражданское право. Учебник// Под ред. Суханова Е.А. .Т. 1. М.,1993.
11. Предпринимательское право. //Под ред. Н.И. Клейн. М., 1993. ^.Хозяйственное право. Учебник// Под ред. Мартемьянова B.C. М., 1994:
12. Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. М., 1994.
13. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий. // Под ред. Абовой Т.Е. и др. М., 1996.
14. Гражданское право. Учебник // Под ред. Суханова?Е.А. Т. 1. М:, 1998.20;Проблемы общей теории права и государства. Учебник//Под ред.Нерсесянца B.C. М., 1999. 21 .Предпринимательское (хозяйственное) право. Учебник/ Под ред. О.М.Олейник. Т. I. М., 1999.
15. Арбитражная практика; Международного коммерческого арбитражного суда. М., 1999.
16. Гражданское право. Учебник.// Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. Т. 2. М., 2001.
17. Предпринимательское право. Учебник// Под^ ред. Губина Е.П., Лахно П.Г. М., 2001.
18. Проблемы фаж дане кого и предпринимательского права Германии. М., 2001.
19. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая// Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. М., 2002.
20. Хозяйственное право. Учебник.// Под ред. Мамутова В.К. Киев, 2002.
21. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая// Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. М., 2003.
22. Предпринимательское право Российской Федерации. Учебник // Под ред. 15. Губина Е.П., Лахно П.Г. М., 2003.
23. Комментарий к Федеральному закону «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора). М., 2003.
24. Аскназий С.И., Мартынов Б.С. Гражданское право и регулируемое хозяйство. Л., 1927.
25. Башилов А.П. Русское торговое право. СПб. 1887.
26. Богатырев А.Г. Инвестиционное право; М., 1992.
27. Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. М., 2003.
28. Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск, 1967.
29. Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. М., 1999.
30. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 2001.
31. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о передаче имущества. М., 2002.
32. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002.
33. Братусь С.Н., Лунц Л.А. Вопросы хозяйственного договора. М., 1954.
34. Булатецкий Ю.Е. Коммерческое (торговое) право. М., 2001.
35. Бушев O.A., Макарова O.A., Попондопуло Ё.Ф. Коммерческое право зарубежных стран. СПб. 2003.
36. Быков А.Г. План и хозяйственный договор. М., 1975.
37. Варшавский K.M. Подряды и поставки в Союзе ССР. М., 1925.
38. Васькин В.В. Возмещение убытков предприятиям. М., 1977.
39. Вердников В.Г. История советского гражданского права. М;, 1956.
40. Вердников В.Г., Кабалкин АЛО. Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений. М., 1970;
41. Гаджиев Г.А. Защита основных экономических прав и свобод предпринимателей за рубежом и в Российской Федерации. М., 1995.
42. Голованов Н.М. Гражданско-правовые договоры. Спб. 2003.
43. Горький М. Несвоевременные мысли и рассуждения о революции и культуре (1917-1918). М., 1990. .
44. Донде Я:А., Фрейдман З.М., Чирков Г.И. Хозяйственный договор и его роль в снабжении народного хозяйства СССР.' М., 1960.
45. Ершова И.В., Иванова Т.М. Предпринимательское право. Учебное пособие. М., 2000.
46. Ершова И.В. Проблемы правового режима государственного имущества в хозяйственном обороте. М., 2001.
47. Жамен С., Лакур Л. Торговое право. М., 1993.55.3авидов Б.Д. Ответственность предпринимателей и юридических лиц в обязательствах. М., 2001.
48. Занковский С.С. Общие положения о предпринимательских договорах. М; 2003.
49. Занковский С.С. Предпринимательские договоры. М., 2004.58.3инченко С.А., Шапсугов Д.Ю., Корх С.Э. Предпринимательствои статус его субъектов в современном российском праве. Ростов-на-Дону, 1999.
50. Иванов В.В. Общие вопросы теории договора. Эдиториал УРСС. 2000.
51. Игонина Л.Л. Инвестиции. М., 2002.
52. Г.Иоффе- О.С. Правовое регулирование хозяйственной деятельности в СССР. JL, 1959;
53. Иоффе О.С. План и договор в социалистическом хозяйстве. М., 1971.63; Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975;
54. Иоффе О.С. Толстой Ю.К. Основы советского гражданского законодательства. М., 1962.
55. Исаченко B.JI., Исаченко В.В. Обязательства по договорам. Опыт практического комментария русских гражданских законов. С.Петербург, 1914.
56. Каминка А.И. Очерки торгового права. СПб. 1912.
57. Камышанский» В.П: Право собственности. Пределы и ограничения. М., 2000.
58. Корецкий А.Д. Теоретико-правовые основы учения о договоре. Ростов-на-Дону, 2001.
59. Коштанина Т.В. Предпринимательство (правовые основы). М., 1994.
60. Круглова Н.Ю. Хозяйственное право. М., 1997.
61. Курбатов А.Я. Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании предпринимательской деятельности. М: 2001.
62. Лапач В:А. Система объектов гражданских прав: теория: и судебная практика; М., 2002.
63. Лаптев В.В. Внутрихозяйственные отношения на промышленном предприятии (правовая организация). М., 1965.
64. Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969.
65. Лаптев В.В. Правовые формы и методы руководства промышленностью. М., 1975.
66. Лаптев В.В. Правовая'организация хозяйственных систем. М:, 1978.
67. Лаптев В.В. Правовое положение промышленных и производственных объединений; М., 1978:78: Лаптев В.В. Экономика и право. М., 1981.
68. Лаптев В.В. Введение в предпринимательское право. М:, 19941
69. Лаптев В.В.Предпринимательское право:; понятие и субъекты; М., 1997.
70. Лаптев В.В: Акционерное право. М., 1999.
71. Лаптев В.В 1 Субъекты предпринимательского права. М., 2003;
72. Лебедев К.К. Предпринимательское и коммерческое; право: системные аспекты. С.-Петербург, 20021
73. Лукаш Ю.А. Индивидуальный предприниматель без образования юридического лица. М1, 2002.
74. Луць В.В: Заключение и исполнение хозяйственных договоров. М., 1978:86: Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб:1902.
75. Михайлов Н.И. Комментарий к Федеральному закону «О финансово-промышленных группах». М., 2004.
76. Могилевский С.Д. Общества с ограниченной ответственностью. М;, 2003.
77. Можейко В:Н. Хозяйственный договор в СССР. М:, 1962.
78. Мамутов В.К. Юридическую науку на решение проблем содействия развитию экономики. Донецк, 1999.
79. Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М.,1960. 92,Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве (частьобщая). Душанбе, 1972. 93.Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления. М., 2002.
80. Пилецкий А.Е. Теоретические проблемы правового статуса предприятия в социально-экономической системе государства. Самара. 2001.
81. Победоносцев К. Курс гражданского права. Третья часть. Договоры и обязательства. СПб, 1896.
82. Путинский Б.И; Коммерческое право России. М. 2002.
83. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001.
84. Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972.99: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2000.
85. Танага А.Н. Принцип свободы договора в; гражданском праве России. М., 2003.
86. Танчук И.А., Ефимочкин В.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970.
87. Танчук И.А. Правовые формы организации хозяйственного расчета. М., 1980.
88. Толстошеев В.В. Региональное экономическое право России. М., 1999.
89. Тотьев К.Ю. Предпринимательское право. Публично-правовой статус предпринимателя. М., 2003.
90. Удинцев В.Г. Русское торгово-промышленное право. Киев, 1907.
91. Халфина P.O. Значение и сущность договора; в советском социалистическом гражданском праве. М., 1954.
92. Халфина P.O. Право и хозрасчет. М., 1975.
93. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. СПб. 1908.
94. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995.
95. Шумилов В.М: Введение в правовую систему ФРГ. М:, 2001.
96. Юшкевич С.П. Договор строительного подряда. М., 2002.
97. Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики) М., 2000.Статьи
98. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву.// Советское государство и право. 1946. № 3-4.
99. Александров Н. К вопросу о роли договора в правовом регулировании общественных отношений. // В кн.: Ученые записки. Вып.VI. М., 1946.
100. Алексеев С.С. Гражданское законодательство демократической России как выражение идеалов и принципов частного права. // В кн.: Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. М.', 1994.
101. Алексий П;В., Кондаков В.А. Нормативно-правовое регулирование управления государственными и муниципальными унитарными предприятиями. // Закон и право. № 4. 2004.
102. Аминов В., Шкарин А. Единое ли делимое? Договор присоединения и публичный договор.// Бизнес-адвокат. 1997. № 20.
103. Андреева Л.В. Понятие и границы предпринимательского договора.// В кн.: Государство и право на рубеже веков. Серия: экологическое природоресурсное право. Трудовое право. Предпринимательское право. М., 2001.
104. Анисимов А. Зонирование территорий городских и сельских поселений: виды и правовое значение. //Право и экономика. № 6. 2004.
105. Архипов И.В. Торговое право России в XIX в.: этапы модернизации. //Государство и право. № 2. 2004.
106. Архипченко А.Ю., Грищенко А.И. О проблемах развития конкурентного рынка электрической энергии. //Энергетическое право. № 9. 2004.
107. Афонина И; Федеральные целевые программы как форма государственной поддержки реального сектора экономики. //Право и экономика. № 12. 2003.
108. Ащаулов A.B. Классификация инвестиционных договоров, заключаемых гражданами. //Актуальные проблемы правоведения. № 3. 2004.
109. Басин Ю.Г. Об ответственности за нарушение коммерческого обязательства по законодательству Республики Казахстан. //В кн.: Проблемы современного гражданского права. М., 2000.
110. Белых B.C. Основные направления становления и развития предпринимательского законодательства России.// Государство и право на рубеже веков. Экологическое и природоресурсное право. Трудовое право. Предпринимательское-право. М., 2001.
111. Бобикова Н.В. Роль предпринимательского договора в реализации интересов государства и общества.// В кн.: Договор в российском гражданском праве: значение, содержание, классификация и толкование. Самара, 2002.
112. Богданов Е. Соотношение частного и публичного в гражданском законодательстве.// Российская юстиция. 2000. № 4.
113. Буи JL Россия стала для ЕС «партнером первостепенного значения». Источник: Интернет, сайт www.almedia.ru
114. Вахнин И. Учет соотношения частного и публичного порядка регулирования при определении условий договоров. //Хозяйство и право. № п. 1998.
115. Витрянский ВВ. Договор мены. //Вестник ВАС РФ.» № 1-2. 2000.
116. Гаджиев Г. Рыночная экономика в решениях Конституционного Суда РФ. // Российская юстиция. № 10. 2001.
117. Газье А., Талапина Э.В. Публичное право Франции и России: пересечения и параллели. // Правоведение. 2003. № 3. С.34.
118. Гусева Т. Вступление России в ВТО. //Право и экономика. № 9. 2004.
119. Денисов С. Договор присоединения. // Бизнес-адвокат. 1997. № 5.135: Дзюба И.А. Условия договоров об ограничении и исключении ответственности. Хозяйство и право. № 12. 2003.
120. Дозорцев А.В. Сорок лет советского договора:// В кн.:; Научные записки Института внешней торговли МВТ СССР. М., 1958.
121. Дозорцев В.А. Тенденции развития российского гражданского права при переходе к рыночной экономике. //В кн.: Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. М., 1994.
122. Ершова И.В. Понятие и виды хозяйственных обязательств.// В кн.: Договор в российском гражданском праве: значение, содержание, классификация и толкование. Самара, 2000.
123. Жандро П. Опыт Франции в поддержке малых и средних предприятий: возможные схемы гарантийных механизмов. В кн.: Малый бизнес на этапе обновления законодательства о предпринимательстве. М., 2004.
124. Жолобова Г.А. Изменение торговой правоспособности физических лиц в пореформенной России конца XIX начала XX вв. //Государство и право. № 5. 2004:
125. Замалдинов ШЛИ. К вопросу о классических традициях частноправового регулирования имущественных отношений. //Правовые проблемы регулирования экономических отношений. Самара, 2004.
126. Занковский С.С. Предпринимательское (хозяйственное) право в XXI веке: преемственность и развитие.// В кн.: Государство и право на:рубеже веков (материалы всероссийской»конференции). Mi, 2001.
127. Занковский С.С. Противостояние: административная система и Закон; о предприятии: (объединении).// Вестник Академии: наук СССР. 1989. №4.
128. Зарииов В. Методические: рекомендации можно обжаловать. // Бизнес-адвокат. № 9. 2003.
129. Иванец Г.И., Червонюк В.И. Глобализация, государство, право. // Государство и право. № 8. 2003.
130. Ищенко В. Гражданско-правовой; институт лизинга. // Законность. № 5. 1997.
131. Кабалкин А.Ю. Толкование и классификация; договоров.// Российская юстиция. № 7, 1996.
132. Кабалкин А.Ю. Услуги в гражданском праве Российской Федерации.// В кн.: Сборник научных трудов, посвященный памяти В.А. Рясенцева. М., 1995.
133. Казанцев М.Ф. Гражданско-правовое договорное регулирование: исходные положения; концепции. // Правоведение. № 2. 2003.
134. Казанцев Н.М. Институты правового регулирования государственной промышленной политики. //В кн.: Промышленное развитие России: ключевые проблемы и решения. М., 20041
135. Крючкова П., Завидова С., Хабриев Р. Реформа технического регулирования. //Право и экономика. № 7. 2003;
136. Кузнецов Д. Расторжение договора и отказ от договора в гражданском законодательстве. //Право и экономика. № 9. 2004.
137. Кучер А.Н. Преддоговорные соглашения в соответствии с российским законодательством и некоторыми иными правовыми? системами. //Хозяйство и право. № 11. 2002.
138. Лаптев В.В. О советском хозяйственном праве.// Советское государство и право. 1959. № 4.
139. Лаптев В.В. Современные проблемы предпринимательского (хозяйственного) права.// В кн.: Предпринимательское право в? ХХГ веке: преемственность и развитие. М., 2002.
140. Лахно П.Г. Принципы энергетического законодательства.// В? кн.: Предпринимательское право в рыночной экономике. М., 2004.
141. Литовко С. Договор строительного подряда. //Юрист. № 8. 2004.
142. Лукьянова Е.Г. Основные тенденции развития российского права в условиях глобализации. // Государство и право. 2004. № 7.
143. Маковский АЛ. Концепция Гражданского кодекса России. В кн.: Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. М., 1994.
144. Мартыненко Г., Мартыненко И. Правовое регулирование конкуренции и ограничения монополистической деятельности. //Право и экономика. № 9. 2004.
145. Мехедова В.В.О совершенствовании законодательства в сфере рынка. //Актуальные проблемы правоведения. 3. 2004.
146. Пиховкин Л.В. Механизмы поддержки малого предпринимательства; в ЕС., //В кн.: Малый; бизнес на этапе обновления законодательства о предпринимательстве. М;, 2004.
147. Поленина С.В и др; Воздействие глобализации на правовую систему России. //Государство и право. №3. 2004.
148. Попондопуло В.Ф; Проблемы совершенствования предпринимательского законодательства. //Предпринимательское право. № 1. 2004.
149. Пропекая Г. О профессионализме и нравственности в научном споре. //В кн.: Обеспечение общественного хозяйственного порядка. Донецк, 1998.
150. Путин В.В. Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 26 мая 2004 г. Российская газета. № 109; 27.05.2004.
151. Пыхтин С. Коммерческие организации как субъекты; административной ответственности. //Законность. № 8. 2001.
152. Рузанова В.Д. Особенности предпринимательских договорных обязательств. //В кн.: Договор в российском гражданском праве: значение, содержание, классификация и толкование. Самара, 2002.
153. Салищева Н.Г. Проблемные вопросы института административной ответственности в России. //В кн.:Административная ответственность: вопросы теории и практики. М., 2004.
154. Свешникова Е.О. Договор строительного подряда: ответственность контрагентов. //Право: теория и практика. № 13. 2004.
155. Свирин Ю. Инвестор или потребитель? //Российская юстиция. № 3. 1997.
156. Сейнароев Б.М. Соотношение публичйого договора; с договором присоединения.// Вестник ВАС РФ. 1999. № 10.
157. Серветник A.A. Классификация договоров в отношениях с предпринимателями.// Актуальные проблемы правоведения. 2003. №3.
158. Степанов А. Договоры в хозяйственной деятельности! предприятий. //Право и экономика. № 9. 2004.
159. Степанов Д. Услуги как объект гражданских прав.// Российская; юстиция. 2000. № 2.
160. Студеникина М.С. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в системе действующих федеральных кодексов. // В кн.: Административная ответственность: вопросы теории и практики. М., 2004.
161. Талапина Э.В. Восемь мифов о французском праве. И к ним восемь "но'.// Закон. 2003. № 6.
162. Терещенко JL Технические регламенты в области строительства. // Право и экономика. № 3. 2004.
163. Тихомиров Ю. А. Вводить мониторинг права. //Право и экономика. № 3. 2004.
164. Тихомиров Ю.А. Диагностика в публичном праве. //Право и экономика. № 7. 2004.
165. Трапезников В. Обязательства, возникающие из договора поставки. //Российская юстиция. № 4. 2000. „
166. Хвощинский А. Публичный; договор: защита: частного интереса.// Бизнес-адвокат. 2000. № 9;
167. Хмелевской И.Н. Проблемы классификации рисков? в гражданском законодательстве.// В кн.:: Актуальные ; проблемы гражданского права, гражданского и арбитражного процесса. Часть Г. Воронеж, 2002.
168. Хрусталева Е.А. Актуальные правовые проблемы промышленного развития; России. //В кн. Промышленное развитие России: ключевые проблемы и решения. М., 2004.
169. Черепанов H.G. Основы правового регулирования инвестиционной деятельности. // В кн.: Предпринимательское право в рыночной экономике. М., 2004:
170. Щербинин С. Возникновение прав на объекты инвестиционной деятельности.//Право и экономика. № 9. 2004.
171. Эрделевский А. Заблуждение относительно природы сделки. //Бизнес-адвокат. № 19. 2001.
172. Юмашев Ю.М. Политика и правила конкуренции Европейского Сообщества (ЕС).// В кн.: Предпринимательское право в XXI веке: преемственность и развитие. М., 2002.
173. Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство// Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. № 6.Авторефераты ?
174. Андреева JI.B. Теоретические проблемы коммерческого права России. //Автореф. дис. на соискание уч. ст. доктора юрид. наук. М., 2004;
175. Быков A.F. Эффективность хозяйственного: договора. // Автореф. дис. на соискание уч. ст. доктора юрид. наук. М., 1982.
176. Вердников В.Г. Проблемы хозяйственного договора: по советскому праву. Автореферат докт. дисс. М., 1968.
177. Винниченко С.И. Цена как условие гражданско-правового (предпринимательского) договора.// Автореф. дис. на соискание уч. ст. кандидата юрид. наук. Екатеринбург, 1999;
178. Муравьев Б.В. Инвестиционное обязательство в строительстве. Автореферат канд. дисс. М., 2001.
179. Овчарова Е.В. Административная? ответственность, юридических лиц; Автореферат канд. дисс. М., 2001.
180. Осипчук. Договор энергоснабжения в системе договорных отношений на рынке* электрической1 энергии России. Автореферат канд. дисс. М., 2004.
181. Петрунин Г.В. Плановые предпосылки и стимулирование исполнения договора подряда на капитальное строительство в условиях экономической реформы.// Автореф. дис. на соискание уч. ст. кандидата юрид. наук. М., 1970.
182. Тельгарин P.A. Свобода заключения договоров в сфере предпринимательства по гражданскому праву России.// Автореф. дис. на соискание уч. ст. кандидата юрид. наук. М., 1998.
