АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Совершенствование законодательства, регламентирующего собирание доказательств в уголовном процессе Российской Федерации»
На правах рукописи
Попова Ирина Алексеевна
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩЕГО СОБИРАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: АКТУАЛЬНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЭТАПА
Специальность: 12.00.09 - Уголовный процесс
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва-2014
005552563
Работа выполнена на кафедре уголовно-правовых дисциплин Московской академии экономики и права
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор
Григорьев Виктор Николаевич
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Халиулип Александр Германович, заведующий кафедрой прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве ФПСОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации»
кандидат юридических наук Терехов Алексей Юрьевич, заместитель начальника отдела Управления организации профессиональной подготовки ДГСК МВД России
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Национальный исследователь-
ский Томский государственный университет»
Защита состоится 31 октября 2014 г. в 13 час. на заседании диссертационного совета Д 521.023.02 при Московской академии экономики и права по адресу: 117105 г. Москва, Варшавское шоссе, д. 23.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской академии экономики и права.
Автореферат разослан «_» сентября 2014 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор юридических наук, профессор
Ю.С.Харитонова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В последние годы УПК РФ подвергается резкой критике за внутреннюю противоречивость, лакуны, упущения и, главное, поразительную нестабильность. Количество внесенных в Кодекс изменений и дополнений норм измеряется тысячами. Совершенствование российского уголовно-процессуального законодательства в контексте положений Конституции РФ, международных стандартов доказывания, назначения, цели и задач уголовного судопроизводства - актуальная задача науки уголовного процесса.
Несовершенство законодательства негативно сказывается и на процессах, связанных с собиранием доказательств. Хотя, изучение следственной и судебной практики однозначно свидетельствует, - не только оно служит причиной нередких случаев недостижения цели уголовного процесса. Негативные последствия проявляются в высоком уровне преступности в стране, недоверии граждан к органам уголовного преследования, качестве досудебного производства и др.
Проблемы доказательственного права, составляющие сердцевину уголовного судопроизводства, неизменно пребывают в центре внимания отечественных ученых-процессуалистов и криминалистов. Ежегодно тысячи страниц в литературе, в юридической периодике, на сайтах в сети Интернет посвящаются характеристике уголовно-процессуального доказывания, его методологии, специфике познаваемой в уголовном процессе истины, другим немаловажным проблемам. Высказываются сотни предложений по изменению и дополнению норм доказательственного права.
За годы, прошедшие с момента принятия УПК РФ, практически по всем проблемам, затронутым в настоящей работе, защищены десятки диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата юридических наук, издано немало специальных работ. При этом ни в одной из других областей юридической науки и отраслей судебного права учеными и практическими работниками не
выдвигается столь много спорных и противоречивых суждений. Эти тенденции в полной мере проявляются также в уголовно-процессуальных институтах и нормах, регламентирующих собирание доказательств.
Об актуальности темы диссертационного исследования свидетельствует и тот факт, что подавляющее большинство из многочисленных предложений об изменении норм УПК РФ, регламентирующих собирание доказательств, остаются не воспринятыми законодателем.
Для уголовного судопроизводства смешанного типа, каким и является отечественный уголовный процесс, важное значение имеют проблемы использования информации, полученной в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности (ОРД); представления доказательств участниками процесса и любыми другими физическими и юридическими лицами. Эти проблемы, а также вопросы использования при производстве предварительного расследования научно-технических средств (НТС) и специальных познаний, представляются наиболее перспективными. В диссертационном исследовании они анализируются с точки зрения возможностей дальнейшего совершенствования уголовно-процессуальных норм.
Интересные, хотя зачастую спорные и противоречивые новеллы, реализованы в значительно обновленном уголовно-процессуальном законодательстве государств так называемого ближнего зарубежья. Опыт законотворчества в этих странах представляет несомненный интерес для российских специалистов, поскольку УПК в недавнем прошлом союзных республик бывшего СССР имели единую нормативную и научную основу. Особое внимания уделено УПК государств, в которых получил закрепление институт специальных (негласных) следственных действий.
Указанными обстоятельствами обусловлена актуальность темы диссертационного исследования.
Степень разработанности темы исследования. Научной разработке проблемы совершенствования законодательства, регламентирующего собирание доказательств в уголовном процессе Российской Федерации, уделялось
значительное внимание в уголовно-процессуальной науке. С другой стороны, она далеко не исчерпана. Досудебное производство в этой части — одна из самых притягательных тем научных исследований. При разработке авторской позиции об институтах и нормах доказательственного права использовались работы таких ученых как А.В.Агутин, А.С.Алсксандров, Н.С.Алексеев, Л.Е.Ароцкер, В.Д.Арсеньев, ОЛ.Баев, В.К.Балакшин, Д.И.Бедняков, Б.Т.Безлепкин, А.Р.Белкин, Р.С.Белкин, В.П.Божьев, И.Е.Быховский,
A.И.Винберг, Л.Е.Владимиров, АЛ.Вышинский, БЛ.Гаврилов, Г.Ф.Горский,
B.Н.Григорьев, А.В.Гриненко, Е.П.Гришина, К.Ф.Гуценко, Е. А. Доля, В.Я.Дорохов, З.Д.Еникеев, В.А.Зажицкий, 3.3.3инатуллин, О.А.Зайцев, И.А.Зинченко, Л .М.Исаева, А.Кавалиерис, К.Б.Калиновский, Л.Д.Кокорев, Н.А.Колоколов, В.АЛазарева, Л.ВЛазарева, А.МЛарин, В.ВЛунеев, ПАЛупинская, В.Н.Махов, В.М.Мешков, Е.Б.Мизулина, В.В.Николюк, Ю.К.Орлов, С.А.Пашин, ИЛ.Петрухин, А.В.Победкин, Н.А.Подольный, М.П.Поляков, А.Р.Ратинов, Г.М.Резник, Б.Г.Розовский, С.Б.Россинский,
A.П.Попов, В.М.Савицкий, НА.Селиванов, А.В.Смирнов, А.Б.Соловьев,
B.Д.Спасович, В.Т.Томин, Л.Т.Ульянова, ИЛ.Фойницкий, Ф.Н.Фаткуллин, О.В.Химичева, М.А.Чельцов, С.А.Шейфер, С.П.Щерба, П.С.Элькинд и других авторов.
Несмотря на высокую значимость проведенных исследований, многие проблемы доказательственного права остаются остродискуссионными. В их числе такие основополагающие категории как цель доказывания, понятия доказательств и источников доказательств. В дальнейшем совершенствовании нуждаются уголовно-процессуальные институты и нормы, регламентирующие использование результатов ОРД, научно-технических средств и специальных познаний.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования — разработка теоретических основ ряда современных понятий доказательственного права; выявление ключевых проблем, возникающих в процессе применения норм доказательственного права; обоснование и формулирование предложений
и рекомендаций по применению и совершенствованию действующего законодательства.
Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:
- исследовать процессуально-правовую природу доказательств и источников доказательств в уголовном процессе и оптимальную форму их воплощения в УПК РФ;
— определить и проанализировать цель уголовно-процессуального доказывания и форму ее закрепления в УПК РФ;
- разработать предложения по совершенствованию законодательства в части принятия предметов и документов, представленных участниками уголовного процесса и другими лицами; использования результатов ОРД; применения научно-технических средств и специальных познаний при производстве предварительного расследования;
— изучить возможность использования и пути реализации в российском законодательстве опыта правового регулирования, касающегося собирания доказательств, в странах ближнего зарубежья.
Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, складывающиеся в связи и по поводу собирания доказательств при производстве предварительного расследования, включая ретроспективные, современные и перспективные аспекты.
Предметом исследования выступает содержание доктринальных источников, отечественного и зарубежного (прежде всего — стран ближнего зарубежья) уголовно-процессуального законодательства и правоприменительная практика.
Методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания, предполагающий рассмотрение предмета познания в его непрерывности, развитии, изменениях в связи с другими явлениями, а также комплекс общенаучных и специальных методов познания правовых явлений в сфере уголовного судопроизводства. В их числе исторический, сравнительно-
правовой, системно-структурный, формально-логический, социологический, статистический, лингвистический и ряд других.
Теоретическую основу исследования составили научные труды в сфере общей теории права, уголовно-процессуального права, теории доказывания, криминалистики, теории ОРД.
Нормативную базу исследования составляют Конституция РФ; при-знаниые Россией принципы и нормы международного права в сфере доказывания; УПК РФ, стран ближнего зарубежья и ряда других государств; законодательство РФ об ОРД; решения Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ; законопроекты, а также ведомственные нормативно-правовые акты.
Эмпирическую базу исследования составили:
- официальные статистические данные о результатах деятельности следственных и судебных органов в 2008 - 2013 гг.;
- результаты анкетирования 155 следователей и дознавателей ОВД Ставропольского края;
- материалы изучения 205 уголовных дел, рассмотренных судами первой инстанции Ставропольского края, и 95 уголовных дел, приостановленных производством в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого;
- результаты исследований, полученных другими авторами.
Использован также личный десятилетний опыт работы автора в органах
прокуратуры.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в обосновании нового подхода к законодательному определению понятий доказательств и источников доказательств, цели доказывания в уголовном процессе и формулировании основанных на этом предложений по их нормативному закреплению в уголовно-процессуальном законодательстве. В результате предпринятого компаративистского анализа выявлены ряд особенностей правового регулирования основополагающих норм доказательственного права в УПК РФ и
УПК всех четырнадцати государств ближнего зарубежья, показана специфика закрепления в национальном законодательстве возможностей использования материалов, полученных в результате ОРД. Обобщен опыт включения специальных (негласных) следственных действий в уголовно-процессуальное законодательство стран ближнего зарубежья и обоснованы положения о допустимости и пределах его использования в законодательстве РФ. По результатам проведенных исследований представлены предложения по совершенствованию норм, регламентирующих принятие предметов и документов, представленных различными субъектами; использование в доказывании научно-технических средств и специальных познаний, которые отличаются от других встречающихся в литературе предложений и содержат конкретные формулировки, предназначенные для использования в законотворческой деятельности.
Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1. В науке уголовного процесса немало проблем порождены методологически уязвимым определением понятия уголовно-процессуальных доказательств (ст. 74 УПК РФ). Таким определением, в котором «доказательствами-сведениями» названы показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы и документы. Источники же доказательств в понятийном аспекте утратили свое самостоятельное значение.
2. Неточны заявления, согласно которым ни теоретически, ни практически невозможно разграничить доказательства и их источники. В практической деятельности о таком разграничении не может быть и речи. Теоретически же вычленение каких-либо признаков и свойств целостного объекта не только возможно в принципе, но и целесообразно. Оно является одним из методологических принципов системных исследований.
3. Информационно-познавательный, аксиологический и другие аспекты исследования понятия доказательств и их носителей не должны ущемлять процессуально-правовую природу рассматриваемых категорий. Доказательства в уголовном процессе - это любые сведения (данные, сообщения, информация),
обладающие указанными в законе свойствами. Они, как и устанавливаемые ими обстоятельства (факты), всегда существуют в речевой форме, т.е. выражены языковыми средствами. Источники же служат той процессуальной формой, в которой доказательства допускаются в уголовное судопроизводство.
4. В принципе, понятия гносеологии и логики нецелесообразно закреплять в законодательстве. Однако уголовно-процессуальное разъяснение понятия «доказательство» целесообразно сохранить в УПК РФ в существующей ныне редакции в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. В будущем же российском законодательстве ему предпочтительнее определить место в статье «Основные понятия, используемые в Кодексе».
5. В этой связи ч. 2 ст. 74 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Процессуальными источниками доказательств являются: показания подозреваемого, показания обвиняемого, показания потерпевшего, показания свидетеля, заключения и показания эксперта и специалиста, протоколы следственных и судебных действий и прилагаемые к ним материалы, полученные в результате применения научно-технических средств, документы».
6. Внесение данного изменения потребует корректировки содержания ст. 83 УПК РФ. Она может быть изложена в следующей редакции:
«Статья 83. «Протоколы следственных действий, судебного заседания и прилагаемые к ним материалы, полученные в результате применения научно-технических средств
Протоколы следственных действий и протоколы судебного заседания, а также прилагаемые к ним материалы, полученные в результате применения научно-технических средств, допускаются в качестве источников доказательств, если они соответствуют требованиям, установленным настоящим Кодексом».
7. В контексте назначения, цели и задач уголовного процесса, органы и лица, осуществляющие производство по уголовным делам, должны ясно осознавать цель деятельности доказывания. С учетом этих соображений предлагается следующая редакция ст. 85 УПК РФ:
«Статья 85. Доказывание
1. Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств.
2. Целью доказывания является всестороннее, полное и объективное установление дознавателем, следователем, прокурором и судом обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса».
8. Эффективным способом собирания доказательств при производстве предварительного расследования является принятие предметов и документов, представляемых участниками процесса и иньми лицами. Однако при преобразовании ч. 2 ст. 70 УПК РСФСР в ч. 2 ст. 86 УПК РФ из нее было исключено право добровольного представления доказательств в распоряжение субъектов доказывания «любыми гражданами, предприятиями и организациями» из волонтерских и иных побуждений. Кроме того, в УПК РФ не определена процессуальная форма реализации перечисленными субъектами этого права, а также корреспондирующая ему обязанность следователя (в дальнейшем изложении также и дознавателя). В этой связи в УПК РФ предлагается включить ст. 181.1 следующего содержания:
«Статья 181.1. Принятие представленных предметов и документов
1. В случае представления предметов и документов участниками уголовного судопроизводства, перечисленными в части 2 статьи 86 настоящего Кодекса, а также иными физическими и юридическими лицами, следователь вправе принять представленные объекты.
2. О принятии представленных предметов и документов следователь составляет протокол с соблюдением правил, установленных статьями 166 и 167 настоящего Кодекса. В протоколе указываются: сведения о лице, представившем предмет или документ; ходатайство этого лица о передаче предмета или документа в распоряжение следователя; факт передачи предмета или документа следователю либо его возвращения лицу, представившему предмет или документ.
3. Не подлежат возврату предметы, изъятые из гражданского оборота.
4. Копия протокола вручается лицу, обратившемуся с ходатайством о представлении предмета или документа».
В соответствии с этим дополнением гл. 24 УПК РФ получит название: «Осмотр. Освидетельствование. Следственный эксперимент. Принятие представленных предметов и документов».
9. Субъекты, имеющие право представлять следователю какие-либо материалы, располагают не доказательствами (они формируются субъектами доказывания), а информацией либо материальными объектами. Поэтому в нормах, содержащихся в п. 4 ч. 2 ст. 42, п. 2 ч. 4 ст. 44, ч. 3 ст. 45, п. 4 ст.46, п. 4 ч. 4 ст. 47 УПК РФ словосочетание «представлять доказательства» предлагается заменить словами «представлять предметы, документы, сведения».
10. Из ч. 2 ст. 86 УПК РФ закрепляющей право подозреваемого, обвиняемого, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей «собирать и представлять письменные документы и предметы» глагол «собирать» и прилагательное «письменные» следует исключить. Перечисленные участники процесса не наделены полномочиями по собиранию доказательств (хотя закон не лишает их права самостоятельного поиска любой информации для отстаивания своих законных интересов), а документы, очевидно, могут быть не только письменными.
11. Основная претензия к формулировке, содержащейся в ст. 89 УПК РФ «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» - ее запретительный характер. Новая редакция данной статьи должна устранить этот недостаток. Более того, в ней не следует закреплять какие-либо ограничения на использование результатов ОРД. Ее нормы должны быть лаконичными и не повторять положений, со всей очевидностью вытекающих из других правил доказательственного права.
12. В УПК РФ существует группа следственных действий, рабочий этап которых составляют разведывательные по сути мероприятия. Это: наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ст. 185), контроль и запись переговоров (ст. 186) и получение информации о соединениях между абонентами и/или абонентскими устройствами (ст. 186.1). В диссертационном исследовании они названы комплексными следственными действия-
ми, поскольку представляют собой комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных процессуальных и специальных правовых средств, подчиненных одной цели.
13. Ряд государств ближнего зарубежья (Украина, Молдова, Грузия, Латвия, Литва и Эстония), а также некоторые западноевропейские государства включили в национальное уголовно-процессуальное законодательство специальные (в иной терминологии «негласные», «розыскные», «особые») следственные действия по собиранию доказательств. Сравнительно-правовой анализ УПК РФ и УПК перечисленных государств позволяет сделать вывод о достаточности доктринальных и правовых предпосылок для обсуждения вопроса о возможности расширения круга комплексных следственных действий в отечественном законодательстве. Требует обсуждения: а) круг комплексных следственных действий, подлежащих включению в УПК РФ; б) процессуальный порядок их производства; в) гарантии обеспечения прав и законных интересов участников следственных действий и иных лиц.
14. Часть проблем в области доказательственного права теоретического и прикладного характера, касающихся применения НТС, может быть минимизирована путем внесения в Кодекс следующих изменений и дополнений:
- п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ «протоколы следственных и судебных действий» дополнить словами «и прилагаемые к ним материалы, полученные в результате применения научно-технических средств». (Соответствующие изменения потребуется провести и в ст. 83 УПК РФ). Предлагаемая корректировка способна повлиять на отношение к описанию как к единственной основной форме фиксации при производстве следственных действий;
- дополнить УПК РФ статьей, закрепляющей общие условия допустимости применения НТС в уголовном процессе;
- в ч. 8 ст. 166 УПК РФ включить норму, содержащую общие требования, предъявляемые к приложениям к протоколам следственных действий;
- ст. 161 УПК РФ дополнить ч. 2.1, предусматривающую процессуальную ответственность за скрытое от следователя применение технических средств
связи, фото-, аудио- и видеозаписывающей аппаратуры со стороны недобросовестных участников следственных действий.
15. Перспективным направлением развития уголовно-процессуального законодательства является совершенствование институтов показаний и заключений сведущих лиц. В этой связи предлагается целесообразным провести в УПК РФ следующие преобразования:
- включить в Кодекс статью, регламентирующую правила допроса специалиста при производстве предварительного расследования;
- предусмотреть в УПК РФ возможность привлечения специалиста защитником не только на основании правил «настоящего Кодекса», но и в соответствии с другими законами РФ.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что: результаты исследования вносят вклад в целый ряд разделов уголовно-процессуальной науки, изучающей проблемы совершенствования общих норм доказательственного права, норм, регламентирующих собирание доказательств, возникших за пределами уголовного процесса, а также норм, регламентирующих применение научно-технических средств и специальных познаний в уголовном производстве; сформулирована система взаимообусловленных научных положений по совершенствованию законодательства, регламентирующего собирание доказательств в уголовном процессе Российской Федерации на современном этапе; с позиций норм уголовно-процессуального права сформирована отличающаяся новизной теоретическая конструкция понимания доказательств и источников доказательств, цели доказывания в уголовном процессе; разработаны теоретические основы научного направления, связанного с исследованием опыта включения специальных (негласных) следственных действий в уголовно-процессуальное законодательство стран ближнего зарубежья, обоснованы положения о допустимости и пределах его использования в законодательстве России; показаны новые подходы к нормативному закреплению в национальном законодательстве возможностей использования материалов, полученных в результате ОРД, в доказывании по уголовному делу; аргументированы положения
по совершенствованию норм, регламентирующих принятие предметов и документов, представленных различными субъектами; использование в доказывании научно-технических средств и специальных познаний; совокупность авторских теоретических положений, выводов и предложений по совершенствованию УПК РФ, уточнению правовых позиций Верховного Суда РФ углубляет и дополняет научные воззрения по исследуемым вопросам, инициирует постановку новых проблем, связанных с совершенствованием законодательства, регламентирующего собирание доказательств в уголовном процессе Российской Федерации на современном этапе.
Практическая значимость исследования определяется тем, что: разработана система предложений по совершенствованию законодательства и подзаконных нормативных актов, ориентированных на качественное улучшение законодательной конструкции норм доказательственного права; обоснованы выводы и положения, позволяющие уточнить роль институтов доказательственного права в достижении назначения уголовного судопроизводства; создана система практических рекомендаций, позволяющих оптимизировать уголовно-процессуальную деятельность по собиранию доказательств уголовном процессе; разработаны научно-обоснованные рекомендации, которые могут быть использованы в практической деятельности должностных лиц органов уголовного преследования, судей, адвокатов, других участников процесса собирания и проверки доказательств; включенные в диссертацию фактические сведения, выводы и рекомендации могут быть использованы в преподавании курсов «Уголовный процесс», «Криминалистика» и соответствующих спецкурсов.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования обсуждены и одобрены на кафедре уголовно-правовых дисциплин Московской академии экономики и права, доложены на Международной научно-практической конференции «Закон и правопорядок в третьем тысячелетии» в Калининградском филиале СПбУ МВД России (14 декабря 2012 г). Научно-практические рекомендации «Применение уголовно-процессуальных норм, регламентирующих собирание доказательств при производстве предварительного расследова-
ния» используются в следственных подразделениях и подразделениях дознания УМВД России по Ставропольскому краю, в органах прокуратуры Ставропольского края, в Пятигорском городском суде.
Основные положения диссертации внедрены в учебный процесс НОУ ВПО «Московская академия экономики и права», Кисловодского института экономики и права, филиала ФГБОУ ВПО "РЭУ им. Г.В. Плеханова", Саратовской государственной юридической академии, Нижегородской академии МВД России, Калининградском филиале Санкт-Петербургского университета МВД России, Институте Экономики и Управления г. Пятигорска, а также изложены в 1 монографии, 13 опубликованных научных статьях, 7 из которых - в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура и объем диссертации обусловлены объектом, предметом, целью и логикой исследования. Она состоит из введения, трех глав, содержащих восемь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосЕювывается актуальность выбранной темы исследования, указывается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, дается характеристика его методологической, теоретической и нормативной основы и эмпирической базы, формулируется научная новизна работы и основные положения, выносимые на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации результатов исследования.
Первая глава «Проблемы совершенствования общих норм доказательственного права» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе «Доказательства и источники доказательств в науке уголовного процесса и в уголовно-процессуальном праве» анализируются тра-
диционные подходы к определению понятий доказательств и их источников, сложившиеся в науке уголовного процесса до и после принятия УПК РФ.
Несмотря на различные концептуальные подходы, взгляды ученых-процессуалистов до принятия УПК РФ объединяло понимание происхождения доказательств из показаний, заключений, предметов и документов, полученных при производстве следственных и иных процессуальных действий. При этом следует подчеркнуть, что в период действия УПК РСФСР (вплоть до подготовки различных проектов УПК РФ) каких-либо предложений по внесению принципиальных изменений и дополнений в ч. 1 и 2 ст. 69 «Доказательства», за исключением изменения перечня источников доказательств, в литературе не высказывалось.
Позиция создателей УПК РФ, закрепивших в ст. 74 правила, согласно которым понятие доказательств поглощает их источники, представляется методологически уязвимой. В ней нашла отражение гиперболизация концепции единства фактических данных и их источников. Такого единства, при котором процессуальные источники доказательств прекратили существование.
В работе критически анализируются мнения о том, что новая редакция ст. 74 УПК РФ стала шагом вперед в развитии теории доказательств, а от употребления термина «источник доказательств» следовало бы отказаться (СА.Шейфер); что процессуальными источниками доказательств являются лица, от которых исходит доказательственная информация (Е.А.Доля, В. А Лазарева, А.В .Смирнов); что доказательствами являются не любые сведения, а лишь перечисленные в ч. 2 ст. 74 УПК РФ (А.Б.Борисов); что из числа «доказательств» необходимо исключить протоколы (С.Б.Россинский) либо вещественные доказательства (А.Н.Григорьев); что перечень источников доказательств носит открытый характер (И.Б.Морозова); что доказательствами, наряду со сведениями, являются факты реальной действительности (А.В.Агутин, Б.Т.Безлепкин); что ни теоретически, ни практически невозможно отделить доказательства от их источников (В.Д.Арсеньев) и др.
Конечно, в реальной действительности доказательства и процессуальные источники доказательств существуют в неразрывном единстве. Однако понятия эти неоднозначны. И для ученого, и для практикующего специалиста (следователя, эксперта и др.) вовсе не безразлично, какие объекты ими исследуются - доказательственная информация или ее носители.
Не только предпочтительными, но и правильными представляются позиции авторов, разграничивающих понятия доказательств и источников доказательств, и не изменивших своих взглядов после принятия УПК РФ. Категории доказательственного права не относятся к числу идеологических. В онтологическом же и гносеологическом аспектах ничего не изменилось в средствах отыскания истины по уголовным делам.
Безусловно, доказывание осуществляется в единстве мыслительной и практической деятельности. Доказательства-сведения, как и устанавливаемые ими факты, существуют лишь в речевой (устной или письменной) форме, т.е. выражаются языковыми средствами. Доказательства в уголовном процессе — это любые сведения (данные, сообщения, информация), обладающие указанными в законе свойствами. Источники же доказательств выступают той процессуальной формой, в которой доказательства допускаются в уголовное судопроизводство. Именно это обстоятельство и следует отразить в ч. 2 ст. 74 УПК РФ.
Во втором параграфе «Новые доктринальные и нормативные подходы к определению понятий доказательственного права» анализируется более радикальных предложений, касающихся определения понятий доказательств и их источников. В их числе точки зрения о том, что: понятия гносеологии и логики не следует закреплять в законодательстве (А.САлександров); определения понятия доказательств из закона следует исключить (М.Е.Шумило); излишен и вреден в законе перечень источников доказательств, возвращающий в уголовный процесс теории их формальной оценки (Б.Г.Розовский, В.Т.Томин). Высказываются также мнения, согласно которым категории теории отражения специфичны лишь для внедеятельностной практики. В юридической же сфере (в до-
назывании) создана виртуачьная реальность, в естественных условиях не наблюдаемая, поэтому они должны анализироваться с позиций общей теории деятельности, лингвистики, аксиологии (С.А.Пашин, ВЛ.Гмырко).
Проведен сравнительно-правовой анализ базовых норм доказательственного права в УПК государств ближнего зарубежья. Исследование показало, что ни в одном из кодексов не сохранена редакция норм, определяющих понятие «доказательство», существовавшая в них (включая и УПК РСФСР) в аутентичной редакции в эпоху СССР. При всей оригинальности формулировок, прежде всего, обращают на себя внимание наиболее существенные преобразования. Так, законодатель Эстонии вовсе отказался от закрепления в УПК понятия доказательств, сохранив в Кодексе лишь перечень их источников. Из УПК Грузии, Латвии и Литвы исключены перечни источников доказательств. В УПК Грузии, Литвы и Молдовы нормы, претендующие на определения понятия доказательств, помещены в статьи, в которых разъясняются основные понятия, используемые в этих кодексах. В УПК всех государств, в большем или меньшем объеме, обновлены перечни источников доказательств.
В уголовно-процессуальном законодательстве действительно нецелесообразно закреплять понятия гносеологии. Однако в ст. 74 УПК РФ закреплены не философские, а уголовно-процессуальные категории. Впервые сформулированные в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, они логично вошли в структуру отечественного доказательственного права. Отвергать их не имеет смысла.
Понятие доказательств в уголовном процессе ясно определено в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. Что же касается ч. 2 данной статьи, то здесь целесообразно возвращение к концепции предшествующего УПК РСФСР.
Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Этот постулат доказательственного права не позволяет делить любые фактические данные, полученные в ходе досудебного производства и в суде на доказательства первого и второго сорта. Конечно, аксиомой является (и должно оставаться таковым) правило, согласно которому продукт деятельности доказывания,
сформированный на подготовительном этапе уголовного судопроизводства, составляет лишь предварительный доказательственный материал (версию) главного этапа — разрешения уголовного дела судом. Тем не менее, в условиях той роли, которая отведена стадии предварительного расследования в конструкции российского уголовного процесса, невозможно отвергать статус доказательств, полученных в досудебном производстве.
Что касается деятельностного и других подходов (натуралистического, информационного, нравственно-аксиологического), то их использование, безусловно, обогащает научные представления об изучаемых объектах. Однако они представляют собой методологическую базу исследований, их инструментарий, и ими не следует подменять правовые категории.
В третьем параграфе «Истина в уголовном судопроизводстве: проблема правового регулирования» предпринята попытка рассмотреть остродискуссионную в теории уголовного процесса проблему формулировки принципа объективной истины и его отражения в законодательстве.
Принцип достижения объективной истины как идея мировоззрения относительно должного и целесообразного в уголовном процессе должен включаться в доктринальную систему принципов независимо от его нормативного воплощения. Он означает, что для принятия основных решений по уголовному делу необходимо объективное, всестороннее и полное (в уголовно-процессуальном значении) познание обстоятельств расследуемого и рассматриваемого в суде события преступления. К достижению такого уровня знания об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по уголовному делу, которое максимально соответствует тому, что имело место в действительности, необходимо стремиться, обеспечивая этот процесс различными, в том числе и правовыми средствами.
В силу совокупности причин объективного и субъективного характера эта цель достигается далеко не всегда. Более того, в УПК РФ включено немало юридических конструкций, констатирующих существование необходимых (презумпция невиновности) и целесообразных (отказ прокурора от обвинения,
вердикт присяжных, досудебное соглашение о сотрудничестве и др.) институтов и норм, в которых наличествуют известные ограничения по достижению достоверного знания. Однако, не смотря на известные трудности и ограничения, познание субъектами доказывания обстоятельств уголовного дела такими, какими они имели место в действительности, сохраняет свое значение как цель доказывания.
В работе анализируются точки зрения, высказанные в ходе дискуссии о закреплении принципа объективной истины в уголовно-процессуальном праве. Критически оценивается мнение, согласно которому установление объективной истины представляется в качестве цели уголовного процесса. Доказывание, цель которого - установление истины, составляет сердцевину уголовно-процессуальной деятельности, однако цель уголовного судопроизводства интересами доказывания не ограничивается. Последняя воплощается в результате деятельности, а результатом уголовного процесса в целом является законным путем реализованные нормы об уголовной ответственности и наказании виновного лица либо оправдании невиновного.
Дознаватель, следователь, прокурор, судья должны ясно осознавать цель своей деятельности. Именно поэтому целесообразно на законодательном уровне (в ч. 2 ст. 85 УПК РФ) закрепить предъявляемое к субъектам доказывания требование о всестороннем, полном и объективном установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. От употребления философской категории «истина», вызывающей немало противоречивых суждений, в формулировках УПК РФ представляется целесообразным воздержаться.
Вторая глава «Совершевствование норм, регламентирующих собирание доказательств, возникших за пределами уголовного процесса» также состоит из трех параграфов.
В первом параграфе «Принятие предметов и документов, представленных участниками уголовного процесса и иными лицами» исследуются нормы действующего и предшествующего ему законодательства о представлении доказательств, а также развитие и современное состояние научных представлений
об этом институте. Обращено внимание на опыт законотворчества в ряде зарубежных государств.
В УПК РФ, в отличие от его предшественника - УПК РСФСР, не предусмотрена возможность добровольного представления доказательств в распоряжение субъектов доказывания любыми гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями. Это право сохранено только за защитником и участниками уголовного процесса, перечисленными в ч. 2 ст. 86 УПК РФ. Даная особенность (наряду с другими проявлениями) свидетельствует о незаслуженном свертывании участия граждан в уголовном судопроизводстве. Его следует восстановить. Кроме того, в указанной норме не вполне корректно использовано словосочетание «собирать и представлять письменные документы и предметы». Очевидно, что документы могут быть не только письменными, а собирание доказательств в значении языка закона — исключительная прерогатива субъектов доказывания, поэтому термины «собирать» и «письменные» из ч. 2 ст. 86 УПК РФ целесообразно исключить. (При этом закон не лишает права любых участников процесса на самостоятельный поиск информации для отстаивания своих законных интересов).
В специальной литературе, в диссертационных исследованиях неоднократно высказывались предложения о создании в УПК РФ процессуальных форм, предусматривающих принятие следователем представленных объектов. Они содержались в проектах УПК РФ, а также реализованы в УПК ряда государств ближнего зарубежья. Однако отечественным законодателем данные новеллы проигнорированы. В этой связи, предлагается сконструировать в Кодексе новое следственной действие по собиранию доказательств, закрепив его в ст. 181.1 УПК РФ. В наименовании и в содержании данного следственного действия речь должна идти именно о принятии представленного объекта, а не о его представлении или добровольной выдаче, поскольку производство процессуального действия является исключительной компетенцией следователя. Предусматривать приглашение понятых «задним числом», т.е. после того как участ-
ник процесса или иное лицо заявит следователю ходатайство о выдаче объекта, в данной ситуации лишено смысла.
Предлагаемая статья может быть изложена в редакции, приведенной в общей характеристике работы.
С учетом этого дополнения гл. 24 УЖ РФ получит название: «Осмотр. Освидетельствование. Следственный эксперимент. Принятие представленных предметов и документов».
Следует также учесть, что субъекты, имеющие право представлять следователю какие-либо материалы, располагают не доказательствами (они формируются субъектами доказывания), а информацией либо материальными объектами. Поэтому в нормах, содержащихся в п. 4 ч. 2 ст. 42, п. 2 ч. 4 ст. 44, ч. 3 ст. 45, п. 4 ст.46, п. 4 ч. 4 ст. 47, п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ словосочетание «представлять доказательства» предлагается заменить словами «представлять предметы, документы, сведения».
Во втором параграфе «Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании» анализируются история становления и перспективы развития норм об ОРД в уголовно-процессуальном праве.
В контексте уголовно-процессуального исследования следует попытаться дать ответ на два основных вопроса: 1. Нуждается ли ОРД в регламентации в УПК РФ и, если да, то в какой степени? 2. Совершенны ли в этой части нормы УПК РФ?
По первому вопросу можно сказать следующее: не смотря на наличие в законодательстве такой его отрасли как оперативно-розыскная, закрепление в УПК самого факта существования такого информационного источника как результаты ОРД, не только желательно, но и целесообразно. Что же касается содержания норм, то они нуждаются в совершенствовании и развитии.
Разъяснение понятия «результаты ОРД», содержащееся в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, целесообразно из Кодекса исключить. Данный термин (наряду с родственными понятиями «розыск» и «оперативно-розыскные мероприятия») в тексте УПК РФ используется лишь один раз - в названии и в диспозиции ст. 89.
Он не допускает принципиально разноречивых толкований, а само его разъяснение представляется недостаточно совершенным.
Ст. 89 УПК РФ должна носить не запретительный, а дозволительный характер. Кроме того, из буквального толкования анализируемой статьи следует, что речь в ней идет об использовании «результатов ОРД» лишь в статусе доказательств. Это не в полной мере соответствует действительности, поскольку возможности использования в доказывании этих результатов более широкие.
В исследовании критически оцениваются наиболее заметные из высказанных в литературе предложений о расширении объема ст. 89 УПК РФ за счет включения в нее различных групп норм. Например, об использовании результатов ОРД лишь по делам о преступлениях, представляющих повышенную общественную опасность (ЕА.Доля); об осмотре и приобщении к материалам дела результатов ОРД отдельным постановлением (В.К.Маслов); о допросе сотрудников, осуществляющих ОРД (М.П.Поляков) и др.
Аккумулируя многочисленные суждения о процессуально-правовой природе информации, полученной в результате ОРД, и проблемах ее использования в доказывании, можно сделать следующие выводы:
1. Представленные органами, осуществляющими ОРД, сведения и их объективированные носители, обладающие указанными в законе свойствами доказательств и их источников, могут и должны использоваться в уголовно-процессуальном доказывании без каких-либо ограничений. Пытаться дифференцировать возможности применения результатов ОРД (например, в зависимости от степени важности принимаемых процессуальных решений, степени общественной опасности деяния) в данной ситуации не имеет смысла.
2. Представленные сведения и их материальные носители, полученные в соответствии с Законом об ОРД, но не обладающие названными свойствами, также могут и должны использоваться в доказывании, но не как доказательства, а в качестве иной - ориентирующей информации.
Названные положения и должны получить отражение в новой формулировке ст. 89 УПК РФ:
«Статья 89 Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности
Результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные с соблюдением требований федерального законодательства об оперативно-розыскной деятельности, могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями настоящего Кодекса».
В третьем параграфе «Дальнейшая интеграция розыскных начал в досудебное производство (компаративистский подход)» предпринят сравнительно-правовой анализ уголовно-процессуального законодательства РФ, стран ближнего зарубежья и ряда западноевропейских государств, регламентирующего ОРД.
В зависимости от степени выраженности и особенностей норм о разведывательной деятельности и, главное, процессуально-правовой природе ее результатов УПК этих государств разделены на следующие четыре группы:
1. В первую группу включены УПК Армении, Киргизии и Узбекистана. Их отличительная черта - отсутствие упоминания об ОРД и ее результатах в нормах доказательственного права. О данном виде деятельности, как и в эпоху СССР, в них говорится лишь в связи с полномочием начальника органа дознания на проведение ОРД, а также правом следователя давать органу дознания поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий.
2. Во второй группе - УПК государств, в которых правовые предписания об использовании результатов ОРД по смыслу, содержанию и объему нормативного материала в той или иной степени близки УПК РФ. В их числе кодексы Казахстана, Таджикистана и Туркменистана.
3. Третью группу составляют Кодексы Азербайджана и Беларуси, в которых, при сохранении общего подхода к регламентации ОРД в уголовном процессе, свойственного, в том числе, и законодательству РФ, получаемая в ходе осуществления этого вида деятельности информация именуется не сведениями, а доказательствами, а ее носители - источниками доказательств.
4. К четвертой группе отнесены УПК государств, в которых проведены принципиальные, коренные преобразования в отношении негласных действий как легального способа собирания доказательственной информации. Оперативно-розыскные по сути мероприятия трансформированы в них в специальные (в иной терминологии - «негласные», «оперативные») следственные действия. Это - УПК Грузии, Молдовы, Латвии, Литвы, Украины и Эстонии. В УПК перечисленных государств созданы разделы, в которые помещены десятки статей (сотни норм), закрепляющих перечни специальных следственных действий, процедуру их производства. Предусмотрены в них также гарантии прав и законных интересов участников процесса и иных лиц, вовлеченных в орбиту данного вида деятельности.
Для отечественного уголовного процесса интеграция розыскных начал в легальную деятельность следователя - явление не новое. Оно началось в 1990 г. с включения в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик такого следственного действия как «Прослушивание телефонных и иных переговоров». Продолжилось в 2001 и 2010 гг., когда в УПК РФ были включены ст. 186 «Контроль и запись переговоров» и ст. 186.1 «Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами». В диссертационном исследовании высказано мнение о существовании необходимых доктринальных и правовых предпосылок для обсуждения вопроса о создании в УПК РФ института следственных действий, рабочий этап которых составят действия по сути разведывательного, розыскного характера. Доктри-нальные предпосылки составляет комплекс идей о розыскном характере досудебного производства. Правовые - институты и нормы, олицетворяющие эти идеи, а также следственная практика, свидетельствующая о высокой эффективности процессуальных действий, предусмотренных ст.185-186.1 УПК РФ. Предлагается именовать эти действия комплексными.
Прежде всего, следует рассмотреть вопрос о видах комплексных следственных действий, предлагаемых для включения в УПК РФ. Думается, ими должны быть такие действия, промедление с выполнением которых может по-
влечь нежелательные или даже тяжкие последствия (например, сопряженные с пресечением преступления наблюдение, контролируемая поставка или закупка, имитация обстановки преступления, специальный следственный эксперимент). Процедуры производства этих действии должны содержать достаточный объем гарантий прав и законных интересов граждан, однако они не должны быть громоздкими.
Сферу применения комплексных следственных действий необходимо ограничить законом, например, допускать их производство лишь по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, когда необходимые сведения невозможно получить иным способом и др.
Разведывательная деятельность не только не противоречит, но и свойственна смешанному типу российского уголовного процесса. Между задачами соблюдения прав личности и предупреждением, раскрытием и расследованием преступлений должен стоять не разделительный, а соединительный союз. Следователь, а вместе с ним и полицейский, должны располагать достаточным объемом правовых средств для выполнения стоящих перед ними задач. Безусловно, недопустимо «слепое» копирование концепций или отдельных норм, содержащихся в зарубежном законодательстве. Ведь кодифицированная отрасль права - целостный, системный объект и вмешательство в эту систему требует корректировки других элементов, ее составляющих. Неадекватные же изменения способны причинить ей вред. Но эти идеи и нормы необходимо изучать и учитывать при совершенствовании существующего и разработке будущего уголовно-процессуального законодательства РФ.
В третью главу «Совершенствование норм, регламентирующих применение научно-технических средств и специальных познаний в уголовном производстве» включены два параграфа.
В первом параграфе «Регламентация статуса и процедур применения научно-технических средств» анализируется процессуально-правовая природа материалов, полученных в результате применения НТС, и правовые проблемы совершенствования процедуры их получения.
В уголовном процессе материалы, полученные в результате применения НТС по своему доказательственному значению неоднородны, поэтому объединение их в одну группу, а тем более выделение в качестве самостоятельного источника доказательств не может быть обосновано ни теоретическими соображениями, ни практической необходимостью. В конкретных исследованиях необходимо ясно представлять, о какой группе материалов идет речь - о вещественных доказательствах, документах либо о приложениях к документам, заключениям и протоколам.
Изготовленные при производстве следственных действий слепки, оттиски следов, фотоснимки плоскостных объектов в физическом смысле производны от фиксируемых объектов. Однако в процессуальном значении они, как и все другие материалы, являются не производными вещественными доказательствами, а приложениями к соответствующим протоколам. Что касается сведений, устанавливаемых приложениями, то они служат доказательствами, независимо от степени отражения в процессуальных актах.
П. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ «протоколы следственных действий» целесообразно дополнить словами «и прилагаемые к ним материалы, полученные в результате применения научно-технических средств». Такое дополнение не создаст нового вида источника доказательств. Однако оно потребует корректировки наименования и содержания ст. 83 УПК РФ. В соответствии с концепцией, предложенной в гл. 1 настоящей работы, они могут быть изложены в редакции, приведенной в общей характеристике работы.
Кроме того, имеет смысл включить в УПК РФ нормы об общих условиях допустимости применения НТС в уголовном процессе. Предложения на этот счет неоднократно высказывались в литературе. Уже реализованы они в УПК ряда государств, являющихся членами СНГ. Их анализ позволил сформулировать соответствующую статью УПК РФ:
«Статья 89.1. Применение научно-технических средств в доказывании
В процессе доказывания могут применяться научно-технические средства, обеспечивающие получение достоверных результатов, не нарушающие права и законные интересы граждан, безопасные для жизни и здоровья человека и для окружающей среды».
Криминалистические рекомендации о правилах оформления приложений к протоколам следственных действий не основываются на специальных указаниях закона. Для устранения данного пробела целесообразно дополнить ч. 8 ст. 166 УПК РФ следующей нормой: «Оформление приложений к протоколу должно обеспечивать сохранность присущих им признаков и свойств и гарантировать достоверность».
В последние годы получили распространение новые способы противодействия расследованию со стороны недобросовестных участников следственных действий путем скрытой записи звука и изображения с помощью технических средств. Цель подобных манипуляций - использовать полученную информацию, зачастую являющуюся тайной следствия, вопреки задаче установления истины, дезавуировать доказательства, дискредитировать следователя и т.п. Для минимизации проявлений подобного рода ст. 161 УПК РФ может быть дополнена ч. 2.1 следующего содержания:
«2.1. Следователь или дознаватель вправе потребовать от участников следственного действия предъявить ему имеющиеся при них технические средства связи, фото-, аудио- и видеозаписывающую аппаратуру, а также отключить их от режима работы и поместить в указанное им место до окончания производства следственного действия. Не подчиняющиеся этому требованию лица могут быть заменены или отстранены от участия в следственном действии, если такое участие не является для них обязательным».
Во втором параграфе «Использование специальных познаний в досудебном производстве» исследованы дискуссионные вопросы, обусловленные включением в УПК РФ показаний и заключений специалистов как самостоятельных видов источников доказательств.
Институт специалиста в уголовно-процессуальном праве недооценен и его ждут серьезные преобразования.
Совокупность норм, содержащихся в ст. 53, 80, 168 и 271 УПК РФ, позволяет сделать вывод, - предмет показаний специалиста составляют сведения об обстоятельствах: а) требующих владения специальными познаниями (консультирование сторон, включая лиц, осуществляющих производство по уголовному делу). Вопросы справочно-консультационного характера составляют наибольший объем в показаниях сведущих лиц; б) известных ему в связи с привлечением к участию в деятельности защитника; в) известных ему в связи с участием в следственных и иных процессуальных действиях.
Традиционно принято считать, что специалист в уголовном процессе может быть компетентен в любой области науки, техники, искусства или ремесла, за исключением юриспруденции. Однако из специальных познаний специалиста целесообразно исключить не правоведение в целом, а только знания материального уголовного и уголовно-процессуального права.
Критический анализ высказанных в литературе мнений о процессуальной форме получения показаний специалиста (допросе) позволяет сформулировать соответствующую статью УПК РФ в следующей редакции:
«Статья 190.1. Допрос специалиста
1. Специалист может быть допрошен для разъяснения вопросов, входящих в его компетенцию, либо разъяснения данного им заключения, а также об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с его участием в следственных и иных процессуальных действиях.
2. Допрос специалиста производится по правилам, установленным статьями 187-189 настоящего Кодекса.
3. Перед началом допроса специалист предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний в соответствии со статей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.
4. Если допрос специалиста проводится по ходатайству стороны, то лицо, заявившее соответствующее ходатайство, вправе присутствовать при допросе и с разрешения следователя задавать специалисту вопросы.
5. Протокол допроса специалиста составляется в соответствии со статьей 190 настоящего Кодекса».
Детальные нормы следует разработать и включить в УПК РФ относительно процедуры получения заключения специалиста.
В названии ст. 307 УК РФ продекларирована ответственность специалиста за дачу заведомо ложного заключения, однако ее диспозиция такой вид деяния не предусматривает. Представляется, что ч. 1 ст. 307 УК РФ должна быть изложена в следующей редакции: «Заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение или показание эксперта, заключение или показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования».
Защитник вправе привлекать специалиста для содействия в реализации предоставленных ему полномочий в соответствии с нормами не только УПК РФ, но и Закона об адвокатуре, Гражданского кодекса РФ. В связи с этим в норме, закрепленной в п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, словосочетание «привлекать специалиста в соответствии со статьей 58 настоящего Кодекса» целесообразно заменить словами «привлекать специалиста в соответствии с требованиями законодательства» .
Основные научные результаты диссертации опубликованы в следующих рецензируемых научных изданиях:
Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для публикации основных результатов диссертационных исследований:
1. Попова ИЛ. Регламентация участия специалиста в уголовном процессе: проблемы и перспективы // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 2. С. 178 - 183. - 0,6 п.л.
2. Попов А.П., Попова И.А. Регламентация результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном праве // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 1.С. 7-11.-0,6/0,3 пл.
3. Попов А.П., Зинченко И А., Попова И. А. Проблемы современного доказательственного права в уголовном процессе // Пробелы в российском законодательстве. 2012. № 6. С. 172 - 177. - 0,72/0,24 пл.
4. Попов А.П., Попова И.А. Проблемы совершенствования норм о представлении предметов и документов как способе собирания доказательств в уголовном процессе // Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 1. С. 163 -166.-0,5/0,25 п.л.
5. Попова И.А., Зинченко ИА. Научно-технический прогресс и проблемы совершенствования уголовно-процессуального законодательства // Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 2. С. 178 - 183. - 0,6/0,3 пл.
6. Зинченко И .А., Попова И.А. Интеграция розыскных начал в досудебное производство (компаративистский взгляд) // Библиотека криминалиста. Научный журнал. М.: Юрлитинформ, 2013. № 4 (9). С. 19 - 29. - 0,6/0,3 п.л.
7. Зинченко И.А., Попова И А. Регламентация принципа объективной истины в уголовно-процессуальном законодательстве// Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 3(33). С. 7-11,-0,6/0,3 пл.
Монографии:
8. Попов А.П., Попова ИА., Зинченко И.А. Уголовный процесс. Проблемы доказательственного права современной России: Монография. Пятигорск: РИА-КМВ, 2014. 184 с. - 10,69/3,56 пл.
Статьи в иных рецензируемых научных изданиях:
9. Попова И.А. Обеспечение прав граждан при представлении ими доказательств в досудебном производстве // Балтийский юридический форум «Закон и правопорядок в третьем тысячелетии»: Материалы международной научно-практической конференции (14 декабря 2012 г.). Калининград: Калининградский филиал СПбУ МВД России, 2013. С. 240 - 243. - 0,5 п.л.
10. Зинченко И. А., Попова И.А., Фурсов В А. Постулат достижения объективной истины в контексте назначения и цели уголовного судопроизводства // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие. РИА на КМВ, 2014. С. 197-216. - 0,53/0,18 пл.
11. Попов А.П., Попова И.А., Зинченко И.А. Актуальные проблемы доказательственного права в уголовно-процессуальном законодательстве России // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие. РИА на КМВ, 2014. С. 224-250. - 1,43/0,47 пл.
12. Попов А.П., Попова И.А., Фурсов В.А. Проблемы регламентации результатов ОРД в уголовном процессе // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие. РИА на КМВ, 2014. С. 251- 261. -0,58/0.19 пл.
13. Попова И .А. Показания, объяснения и допрос специалиста на досудебных стадиях уголовного процесса // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие. РИА на КМВ, 2014. С. 335-343. -0,5 пл.
14. Попов А.П., Попова И.А., Зинченко И.А. Проблемы интеграции розыскных начал в стадии предварительного расследования // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие. РИА на КМВ, 2014. С. 362-378. - 0,9/0,3 пл.
Попова Ирина Алексеевна
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩЕГО СОБИРАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: АК ТУАЛЬНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЭТАПА
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Подписано в печать 20.06.2014. Заказ №10179 Тираж 100 экз.
Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru
