АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Стадия судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах в Российской империи пореформенного периода (1864 г. - начало XX в.): законодательное регулирование и особенности правоприменительной практики»
На правах рукописи // /у
Быстров Андрей Николаевич
Стадия судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах в Российской империи пореформенного периода (1864 г. - начало XX в.): законодательное регулирование и особенности правоприменительной практики
Специальность 12.00.01 -теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Краснодар 2010
004607035
Работа выполнена в Кубанском государственном аграрном университете
Научный руководитель: Заслуженный деятель науки РФ,
доктор юридических наук, профессор Рассказов Леонид Павлович
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Працко Геннадий Святославович доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор Упоров Иван Владимирович
Ведущая организация: Южный федеральный университет
Защита состоится 1 июня 2010 г. в 14 час. на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 220.038.10 при Кубанском государственном аграрном университете по адресу: 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13, главный учебный корпус, ауд. 215.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13)
Автореферат разослан «*<<У>> апреля 2010г.
Ученый секретарь диссертационного совета, доктор юридических наук, профессор
В.П. Камышанский
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. В результате судебной реформы 1864 г. было принципиально преобразовано уголовное судопроизводство, где впервые провозглашались вне сословность и независимость судов, гласность судебных следствий, вводились институты адвокатуры, присяжных заседателей, устанавливался ряд процессуальных гарантий для обвиняемых и подсудимых, в том числе применительно к процессам по уголовно-политическим делам. В целом это соответствовало начавшемуся с середины XIX в. процессу либеральной модернизации российского общества. Такая модернизация, в свою очередь, была обусловлена грузом социальных противоречий, накопившихся в предшествующий период, в частности, это касается противоречий между формой государственного устройства (самодержавие) и потребностями общества в демократических изменениях, которые определенным образом было смягчено судебной реформой. Однако первые же уголовные процессы по делам по преступлениям, посягающим на государственные интересы, показали, что верховная власть была далеко не во всем удовлетворена в обновленном уголовном судопроизводстве. И уже с начала 1870-х гг. уголовно-процессуальные законы стали корректироваться в сторону ужесточения. Одновременно усиливались позиции органов политического сыска, где важнейшую роль играли III Отделение и жандармерия, а затем политическая полиция. Особенно наглядно это проявилось в начале ХХв., когда власть усиливала репрессии в связи с усилением революционного движения. В указанных направлениях проблематика, связанная с развитием в России уголовного судопроизводства во второй половине XIX - начале XX вв., в том числе по делам по преступлениям против государства, на основе реформы 1864 г. в историко-правовой науке исследована достаточно подробно. Вместе с тем при освещении вопросов, связанных с государственными преступлениями, основное внимание уделяется, как правило, политическим аспектам, при этом из поля зрения выпадает правовая проблематика, и особенно это касается собственно самого судебного рассмотрения уголовно-политических дел. Между тем стадия судебного рассмотрения, начинаемая с решения о предании обвиняемого суду, является наиболее важной, если иметь в виду сущность уголовного судопроизводства, поскольку именно в этой стадии судом решается вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Значимость этой стадии обусловлена и тем, что во время судебного заседания наиболее наглядно проявлялись изменения в уголовном судопроизводстве - общество могло непосредственно наблюдать адвокатов, реализацию прав самих подсудимых, видеть состязательность сторон обвинения и защиты. Однако многие аспекты судебного рассмотрения вообще и уголовно-политических дел в частности, еще не были предметом историко-правового анализа. Это касается прежде всего развития уголовно-процессуальных норм, регулирующих стадию судебного рассмотрения, орга-
низационно-правовых основ их реализации, правового статуса субъектов и участников судебного рассмотрения. Практически не уделяется внимание вопросам тактики, которую избирают стороны обвинения и защиты при исследовании доказательств в процессе судебного следствия. Не менее важной является комплексность исследования, когда в логической связи рассматриваются уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы, касающиеся квалификации преступных деяний подсудимых. Указанные обстоятельства диктуют необходимость обращения к данной проблематике для научного исследования на монографическом уровне.
Степень разработанности темы. Заявленная проблематика в отдельных аспектах находит отражение в научных трудах как периода Империи, так и советского и современного периодов. Речь идет прежде всего о работах таких авторов, как Виленский Б.В., Елинский В.И. , Есипов Г. В., Владимир-ский-Буданов М.Ф., Глазунов М.М., Гончаров Н.Ф., Жаров С.Н., Жильцов C.B., Жухрай В.М., Карданова М.А., Кистяковский А.Ф., Кони А.Ф., Краковский К.П., Кручинин В.Н., Ларин A.M., Лурье Ф.М., Лядов А.О., Мака-линский П.В., Максимова Л., Матиенко Т.Л., Мозговой И.Ю., Николаевский Б.И., Перегудова З.И., Ю.А. Реент, Мулукаев P.C., Немытина М.В., Панухина Н. В., Петручак Л.А., Розин H.H., Сергеевский Н.Д., Сергеевич В.И., Сирица И.В., Смолярчук В.И., Беляев И.Д., Фойницкий И.Я., Чебышев-Дмитриев А. О., Чукарев А.Г., Чубинский М.П., Тарасов A.B., Троицкий H.A., Щеголев П.Е., Чебышев-Дмитриев А. О. и др. В дореволюционной России научные труды по политическому судопроизводству рассматриваемого периода, связанные с конкретными судебными процессами, практически не публиковались, поскольку это неизбежно сопрягалось с оценками решений органов власти и было достаточно рискованным делом. Ситуация в этом смысле изменилась в начале XX в., когда, как известно, были приняты решения по определенной политической либерализации. В советский период политическое уголовное судопроизводство оценивалось в целом однобоко, то есть крайне негативно. Это хорошо видно, например, по известному многотомнику М.Н. Гернета «История царской тюрьмы» (1961 г.), работе М.М. Глазунова и Б.А. Митрофанов Б.А. «Перед особым присутствием» (1980 г.) и др. Вместе с тем содержащиеся в этих трудах сведения и авторские комментарии дают возможность значительно углубить понимание проблем уголовно-политического судопроизводства в России того времени. В последние годы количество работ, в той или иной степени связанных с данной проблематикой, заметно увеличилось, чему способствует открытость многих, и прежде всего архивных источников. Ряд аспектов стали предметом диссертационных исследований (например: Агафонов А. В. Уголовно-политическое судопроизводство в России от начала контрреформ до первой революции (1881-1905 гг.). Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006; Воронин A.B. Реализация института присяжных заседателей в России (1864 - 1917 гг.): Дис.... канд. юрид. наук.. Саратов, 2004; Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России.
(Сущность и социально-правовой механизм формирования). Дис. ... д-ра юрид. наук. JL, 1990; Линник A.A. Судопроизводство по уголовно-политическим делам в пореформенной России (1864-1880 гг.). Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006; Плотникова Т. В. Судебная реформа 1864 года в России. Дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2005 и др.). Однако в этих работах явно преобладают вопросы организации судебной деятельности, и прежде всего суда присяжных, работы адвокатуры, предварительного следствия, в то время как вопросы собственно судебного рассмотрения освещаются лишь фрагментарно . Это касается и специфики нормативно-правового регулирования и практики реализации судебного рассмотрения уголовно-политических дел.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования является стадия судебного рассмотрения уголовных дел по государственным преступлениям в пореформенной России в 1864-1917 гг. Предмет исследования составляют законодательные акты уголовно-процессуального характера, правоприменительные акты, касающиеся уголовно-политической сферы, приговоры судов, практика реализации судебного рассмотрения, а также научные труды по этой теме.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают российскую историю с начала судебной реформы 1864 г. до 1917 г. Такие временные границы научного анализа заявленной проблематики обусловлены тем, что в этот период в сфере уголовного судопроизводства по преступлениям против государства наблюдается характерные изменения - от ее либерализации в начале действия новой судебной системы до периода контрреформ в конце XIX в. и последующей ее ликвидации в 1917 г. Такой подход позволяет выявить все основные закономерности в реализации стадии судебного рассмотрения по уголовно-политическим делам в пореформенной России.
Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении особенностей правового регулирования и реализации стадии судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства на основе судебной реформы 1864 г. в России в период до распада империи и на этой основе углублении познаний в истории развития российского судопроизводства по государственным преступлениям.
Для реализации этой цели поставлены следующие исследовательские задачи:
- охарактеризовать сущность судебной реформы 1864 г.;
- показать влияние судебной реформы на содержание уголовного судопроизводства по делам о преступлениях против власти;
- изучить развитие законодательства, регулирующего вопросы предания обвиняемых суду, судебного следствия, заключительных судебных прений;
- проанализировать порядок судебного рассмотрения уголовно-политических дел;
- раскрыть особенности регулирования судебного рассмотрения в судах различных инстанций;
- изучить правовое положение участников судебного рассмотрения: судей, представителей стороны обвинения (прокуроров) и стороны защиты (подсудимых, адвокатов);
- дать политико-правовую характеристику судебного рассмотрения и раскрыть тактические приемы, применяемые его участниками, по резонансным уголовно-политическим делам (процесс по делу Веры Засулич, процесс по делу об убийстве императора Александра II, процесс по делу о «Выборгском воззвании»).
Методология исследования основывается на методах материалистической диалектики, историзма и системности научного анализа, являющиеся общепринятыми в историко-правовом исследовании. Характер диссертационного исследования обусловил также применение таких методов, как статистический, сравнительно-правовой, анализа и синтеза и др. В процессе исследовательской работы диссертантом использовались результаты исследований, содержащиеся в научных трудах дореволюционных, советских и современных авторов. Автором использовались материалы архивов, а также ряд литературных и публицистических работ, где в той или иной мере находила отражения исследуемая проблематика. Нормативно-правовой базой диссертационного исследования послужили законы и другие правовые акты, которые регламентировали различные аспекты судебной деятельности, в том числе Устав уголовного судопроизводства, Учреждение судебных установлений, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и др. Важнейшим источником стали также материалы конкретных судебных процессов по уголовно-политическим делам
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые осуществлено монографическое комплексное научное историко-правовое исследование особенностей правового регулирования и реализации стадии судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства на основе судебной реформы 1864 г. в России в период до распада империи. Автором проанализирован ряд правовых актов, которые еще не были предметом научного исследования с точки зрения выявления закономерностей рассмотрения уголовно-политических дел непосредственно судом в судебном заседании. В работе обосновано разделение судебного рассмотрения на ряд этапов (предание обвиняемого суду, судебное следствие, заключительные прения сторон, объявление приговора), показан связь между ними, дана оценка объема и глубины законодательного регулирования каждого из этого этапов. Выявлены особенности судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства. Показана специфика судебного рассмотрения такого рода дел в окружных судах, судебных палатах, Особом присут-
ствии Сената, Верховном уголовном суде, военных судах. Определен правовой статус основных участников судебного рассмотрения (судей, прокуроров, подсудимых, адвокатов). В работе на примере наиболее резонансных уголовно-политических дел рассматриваемого периода истории России (1864-1917 гг.) раскрыты тактические приемы, применяемые участниками судебного рассмотрения. Установлена взаимосвязь действий участников судебного рассмотрения и конкретной общественно-политической ситуации, в которой проходил уголовно-политический процесс. Диссертант осуществил анализ и охарактеризовал противоречия между стремлением верховной власти сохранить существующий государственный строй, используя для этого соответствующее уголовно-процессуальное законодательство, и стремлением российского общества к демократическим переменам.
В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:
1. В результате судебной реформы 1864 г. в России было принципиально изменено уголовное судопроизводство - в русле передовых западноевропейских правовых идей того времени, что нашло отражение прежде всего в изменениях порядка судебного рассмотрения, в частности, были значительно расширены права подсудимых, введен институт защитников, реализован принцип устного и непосредственного восприятия судом представляемых доказательств, получил развитие принцип состязательности. Вместе с тем ряд общепризнанных социально-правовых ценностей не был воспринят новым российским уголовно-процессуальным законом, и прежде всего речь идет об отказе закрепить универсальную презумпцию невиновности. Кроме того, в отношении преступлений против государства, указанных в Разделе третьем Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, законодатель определил ряд особенностей, которые дополнительно ограничивали права обвиняемых и подсудимых (запрет рассматривать политические дела по указанным категориям преступлений присяжными заседателями, сужения гласности такого рода процессов).
2. После нескольких лет реализации судебной реформы 1864 г. уголовный процесс в отношении политических преступлений стал развиваться в русле ограничения судебно-демократических начал, что дало основание считать ряд изменений в УУС во второй половине 1870-х гг. истоком последующего периода контрреформ, отражением которых стало издание в 1881 г. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, предоставившего огромные полномочия административным органам, и прежде всего в части борьбы с политическими противниками. Позже существенным преобразованиям было подвергнуто судопроизводство по делам о преступлениях против государства, в значительной мере касающимся стадии судебного рассмотрения (отказ от принципов несменяемости судей, открытости судебных заседаний, закрытие от общества информации о политических процессах). Общая направленность изменений до начала была свя-
зана со стремлением власти не допустить для своих оппонентов возможности использовать достаточно либеральные принципы отправления правосудия для пропаганды революционных идей, для чего принимались законы, ограничивающие полномочия и независимость судов.
3. После издания манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 г. встал вопрос об адаптировании к новым политическим условиям и уголовного судопроизводства. Стремясь не допустить последствий либеральных решений, связанных с провозглашением гражданских прав человека и созданием Государственной думы, в систему уголовного судопроизводства, власть ввела ряд изменений в порядок рассмотрения уголовно-политических дел, в частности, видоизменилась ст. 1054 УУС, где регулировался вопрос об открытости или закрытости судебных заседаний в судебных палатах - указывалось, что судебные заседания по делам о преступных деяниях, представляющих наибольшую опасность для государства и предусмотренных статьями 103 (ч. 1 и 2), 104, 106 (ч. 1 и 2) и 107 (ч. 1) Уголовного уложения, должны были императивно происходить при закрытых дверях. Дела о других преступных деяниях против государства рассматривались в публичном или закрытом судебном заседании по определению самого суда. Такие ограничения ранее, в пореформенный период, не предусматривались, и политические процессы были открытыми.
4. В УУС применительно к исследуемой судопроизводственной стадии применяются различные термины, среди которых наиболее часто встречающееся - «судебное заседание». Вместе с тем этот термин («заседание») несет в себе прежде всего организационно-технологическую нагрузку, поскольку в рамках судебного заседания в соответствии с УУС должны были осуществляться: а) «проверка списка» участников судебного заседания; б) «судебное следствие»; в) «заключительные прения по судебному следствию»; г) «объявление приговора». В некоторых случаях законодатель при характеристике движения дела непосредственно в суде использует термин «рассмотрение» (ст. 682, 733, 735 Устава уголовного судопроизводства и др.), «исследование» (ст. 681, 682 и др.), «состязание» (ст. 734), «производство» (ст. 1103), «разбор дела» (ст. 1186). Представляется, что все их объединяет понятие «судебное рассмотрение», которое, с учетом современной уголовно-процессуальной терминологии, и используется как интегративное понятие, характеризуя самостоятельную стадию уголовного судопроизводства, начало которой определяется после предания обвиняемого суду.
5. В общих судебных установлениях суд рассматривал дело в составе не менее трех судей. К ним по делам о преступлениях и проступках, за которые в законе положены были наказания, соединенные с лишением или ограничением прав состояния, «примыкали» и присяжные заседатели. Управление ходом дела в судебном заседании возлагалось на председателя суда, обладавшего в этом плане достаточно широкими полномочиями, за пределами
которых он делил свою власть с профессиональным тремя судьями как единой коллегией. Такой подход отвечал сложившейся практике развитых стран.
6. В целом судебное рассмотрение уголовно-политических дел во всех судебных инстанциях проходило по уже общепринятым тогда процедурам: сначала озвучивался обвинительный акт, затем заслушивались показания подсудимых, свидетелей, потерпевших, экспертов, исследовались представленные сторонами доказательства, выступали стороны обвинения и защиты, то есть определенная состязательность процесса имела место. Вместе с тем такая состязательность носила преимущественно формальный характер, поскольку на большинстве политических процессов был очевиден обвинительный уклон.
7. В результате судебной реформы 1864 г. правовое положение всех участников судебного рассмотрения было определено и отрегулировано на системном уровне (в Учреждении судебных установлений и Уставе уголовного судопроизводства), хотя и в разной степени подробно (в наибольшей степени в отношении судей, прокуроров и адвокатуры). Правосудие осуществлялось судьями, для замещения должности которых законодатель закрепил довольно жесткие требования по уровню образования, практическому юридическому опыту, отсутствию порочащих биографических данных. Формально судья в процессе судебного рассмотрения являлся процессуально самостоятельным. Вместе с тем судейский корпус формировался путем назначения по вертикали, соответственно судьи изначально были настроены лояльно власти, и это заметно проявлялось по делам о преступлениях против государства, особенно после осуществления контрреформ, в результате которых независимость судей была еще более уменьшена. Аналогичным образом можно говорить о прокурорах, которые также представляли в судебном рассмотрении государство, от имени которого и предъявляли обвинения. Права подсудимых в результате реформы были расширены, и ими обвиняемые по политическим преступлениям активно пользовались, в том числе они могли иметь своих защитников.
8. Судебная реформа положила начало развитию института адвокатуры в России: были определены профессиональные задачи присяжных поверенных, их права и обязанности, требования, необходимые для разрешения работать адвокатом, и в целом эта профессия получила общее признание со стороны населения; присяжная адвокатура представляла собой корпорацию лиц свободной профессии - присяжных поверенных, объединенных внутренним самоуправлением в виде выборных органов - советов присяжных поверенных. Такой статус адвокатов позволял им достаточно эффективно (в рамках имевшихся возможностей) осуществлять защиту своих доверителей, что в наибольшей степени отражалось в стадии судебного рассмотрения.
9. Процесс по делу Веры Засулич (1878 г.) наиболее ярко высветил глубину общественно-политического кризиса, в котором оказалась Россия. С чисто правовой точки зрения виновность революционерки Засулич в поку-
шении на петербургского градоначальника Трепова в соответствии с действовавшими тогда нормами уголовного права (ст. 9, 1454 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных) достаточно убедительно была доказана прокурором Кесселем и не вызывает никаких сомнений. Даже защитник Александров в своей известной речи не ставил прямо вопрос об оправдании Засулич. Тем не менее она была оправдана судом присяжных. Здесь свою роль сыграла сложившаяся общественно-политическая ситуация. Самодержавие и революционное движение были двумя крайними позициями, не желавшими идти на компромисс, а в середине - основная часть общества, которая, наблюдая это из своей повседневной жизни, делала свой выбор. По делу Засулич общество сделало выбор не в пользу власти. Именно в этом состоит главный итого процесса по делу Засулич, когда юридические государственные законы становятся ничтожными перед преобладающим общественным настроем. Однако для верховной власти империи ни процесс по делу Засулич, ни другие процессы не стали поводом для решительной реорганизации общественных отношений в демократическом направлении.
10. 1 марта 1881 г. впервые и единственный раз за всю историю России действующий руководитель государства был убит своими политическими противниками, занимающими принципиально иную государственно-идеологическую позицию. Согласно действующему тогда законодательству это было самым тяжким политическим преступлением. У власти был выбор в судебной инстанции для рассмотрения этого дела: Верховный уголовный суд, Особое присутствие Правительствующего Сената, военный суд. Остановились на Особом присутствии. Поскольку во время дознания и следствия были арестованы основные соучастники преступления, которые в целом признали свою вину, то исход процесса был предрешен с самого начала. Уголовно-процессуальные права подсудимых были в основном соблюдены, в частности, Желябов отказался от адвоката и защищал себя сам, причем достаточно профессионально. В прениях сторон наиболее яркой была речь прокурора Муравьева, стиль которой был более присущ не столько обвинению, сколько защите (пафос, патетика, обращение к общественным чувствам, активная жестикуляция, образность). Несмотря на нужный смертный приговор, высшая власть сочла, что имевшие место открытость, гласность и доступность такого рода процессов более недопустимы.
11. Для «гарантированного» достижения цели покарания посягнувших на государство власть активно использовала юридические возможности, позволявшие осудить подсудимых с наименьшим негативным резонансом в обществе, в котором в пореформенный период все острее ощущалось противостояние между властью (в лице правоохранительных органов) с одной стороны) и представителями революционного движения и сочувствующими им - с другой стороны. Так, в начале XX в. активно использовались военные суды, где судебное рассмотрение было закрытым от общества.
Теоретическое значение исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют существенно расширить знания об истории российского права в целом и уголовного судопроизводства в частности. Теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить определенный научный интерес в изучении истории развития форм судопроизводственной деятельности в нашей стране.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что собранный и обобщенный историко-правовой материал может быть использован в учебном процессе при изучении историко-правовых дисциплин, а также соответствующих разделов ряда других правовых дисциплин (прежде всего уголовного процесса). Он представит также интерес для законодателя при осуществлении судебной реформы в России на современном этапе.
Апробация результатов исследования получила выражение в опубликованном автором нескольких статей научного характера. Выводы и предложения доводились диссертантом до сведения научной общественности и практических работников на международных и всероссийских конференциях и семинарах по проблемам истории права, гражданского и уголовного процесса в Ростове-на-Дону, Краснодаре, а также на межкафедральных и региональных семинарах вузовских ученых и практических работников (20072010 гг.). Положения диссертационного исследования использовались при подготовке рабочих программ по ряду тем в учебных курсах по истории государства и права России, гражданскому и уголовному процессу.
Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение и библиографического списка использованной литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Первая глава «Развитие судебного законодательства и формирование правового статуса основных участников судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах» включает в себя три параграфа.
В первом параграфе «Судебная реформа 1864 г. и ее влияние на содержание уголовного судопроизводства по делам о преступлениях против власти» в его начале показываются причины, побудившие государство объявить судебную реформу 1864 г., в том числе дается характеристика дореформенного суда, показывается содержание основных законопроектных работ в этом направлении, при этом особое внимание уделено дискуссии о будущем уголовно-процессуальном законе, которым должны были регулироваться важнейшие аспекты стадии судебного рассмотрения. Отмечается, что в этом контексте важное значение имели Основные положения уголовного судопроизводства от 29 сентября 1862 г., разработанные комиссией под руководством Д.Н. Блудова и ставшие правовой базой принятого в рамках судеб-
ной реформы Устава уголовного судопроизводства (далее - УУС). Этот Устав - первая в отечественной истории кодификация уголовно-процессуального права. И именно этот процессуальный закон оставался и остается самым продолжительным по сроку действия в истории уголовно-процессуального права России - он находился в силе, как известно, 53 года (с 1864 по 1917 гг.). Ни одна из последующих наших уголовно-процессуальных кодификаций не «дотянула» даже до полувекового юбилея. Диссертант дает подробную характеристику этому выдающемуся в истории России правовому акту в контексте регулирования стадии судебного рассмотрения. Важнейшее значение имел также другой смежный акт - Учреждение судебных установлений (далее - УСУ).
Отдавая должное УУС как уголовно-процессуальному закону революционного (по сравнению с предшествующей эпохой) характера, автор указывает и на его недостатки. Так, с точки зрения законодательной техники власть достаточно тонко с выгодой для себя сформулировала содержание ст.1 УУС, из которой отнюдь не следует, что покушающиеся на интересы государства должны были непременно привлекаться к ответственности только по нормам УУС. Иными словами говоря, власть оставила себе правовой маневр для уголовно-правовых репрессий в отношении политических оппонентов. Аналогично можно говорить о ст. 14 УУС, согласно которой «Никто не может быть наказан за преступление или проступок, подлежащие судебному ведомству, иначе, как по приговору надлежащего суда, вошедшему в законную силу». Как и в первом случае, здесь можно обнаружить истоки презумпции невиновности в варианте «презумпции ненаказуемости», то есть: нет судебного приговора - нет наказания. Но и здесь речь идет только о делах, относящихся к судебному ведомству, а если дело относилось к иному ведомству, например, полицейскому, то данный принцип уже не действовал - как видно, презумпция невиновности не имела всеобщего, универсального характера.
Противоречивым было и введение такого фундаментального принципа, предопределявшего и содержание стадии судебного рассмотрения, как отделение власти обвинительной от власти судебной. В работе обосновывается авторская позиция, согласно которой обвинительная власть была отделена от судебной только при рассмотрении дела в суде, то есть в стадии судебного рассмотрения, а не при производстве следствия. Но одновременно такая позиция породила весьма неопределенный статус судебного следователя, то есть объем следственной власти оказался размытым, а сам следователь, числившийся по судебному ведомству, оказался неким средним звеном между обвинительной и судебной властью, и в правоприменительной практике преобладал, как правило, обвинительный уклон. Особенно это было заметно на процессах по делам о преступлениях против государства. Что касается принципа состязательности, то и он не стал в результате судебной реформы общепроцессуальным принципом уголовного судопроизводства (хотя, бес-
спорно, само его появление в судебных отношениях на фоне дореформенного суда было большим достижением). Более того, в намерения законодателя вовсе не входил полный отказ от розыскных (инквизиционных) элементов уголовного судопроизводства. Требовалось лишь, чтобы они были разумны и не чрезмерны. Этим объяснялось стремление сохранить в уголовном судопроизводстве следственное начало, на основании которого уголовный процесс должен иметь целью обнаружение истины независимо от воли и желания частных лиц. В такой ситуации состязательность не могла быть принципом общепроцессуальным, а лишь одним из принципов судебного разбирательства, причем в ее континентальном варианте, то есть при активной роли суда. В У УС этот вопрос был отрегулирован в ст. 630: «Прокурор или частный обвинитель, с одной стороны, а подсудимый или его защитник - с другой, пользуются в судебном состязании одинаковыми правами». Как показывается в диссертации на примере конкретных уголовно-политических процессов, этот принцип формально соблюдался.
Далее в работе рассматриваются концептуальные особенности производства по некоторым категориям дел. Нас интересуют, разумеется, особенности (изъятия) в производстве по государственным преступлениям, которые обозначены в ст. 1000, 1030-1062 У У С. Отмечается, что речь идет здесь не обо всех преступлениях, посягающих на интересы государства, а только о тех, которые предусмотрены Разделом третьим Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В своей основе эти государственные преступления рассматривались судебными палатами (третьей после мировых и окружных судов судебной инстанцией), а также верховным уголовным судом, если «из разных краев государства» обнаруживались признаки общего заговора против верховной власти или против установленного законами образа правления или порядка наследия престола, и если на то следовал высочайший указ о рассмотрении дела в «сем суде». Авторы судебной реформы исходили из того, что доверить подобные преступления, суждения о них можно только «судьям высших судов, они наиболее просвещенные и уважаемые».
Затем диссертант обращается к изменениям уголовно-процессуального законодательства, которых до 1917 г. было немало. Отмечается, что общая их направленность сводилась к ограничениям «судебной демократии», провозглашенной судебной реформой 1864 г. В частности, было принято решение о недопущении присяжных заседателей к рассмотрению государственных преступлений и введении для этой цели института сословных представителей. По закону 1872 г. основной круг политических дел был передан в ведение особого присутствия Правительствующего Сената. А по закону 1878 г. из подсудности суда присяжных были изъяты дела по целому ряду преступлений, в том числе сопротивление распоряжениям правительства, неповиновение властям, оскорбление и явное неуважение к присутственным местам и чиновникам при исполнении ими служебных обязанностей, насильственное
освобождение из-под стражи, убийство или покушение на убийство должностных лиц, нанесение им ран и др., - эти дела передавались в юрисдикцию суда Особого присутствия с участием сословных представителей, что, разумеется, обеспечивало верховной власти максимальную управляемость судами и его результатами. Следующим изменением в рассмотрении уголовно-политических дел было сужение гласности судопроизводства. Уже первые политические процессы 1870-х гг., показавшие возможность использования судебного заседания для революционной пропаганды, привели к фактической отмене принципа гласности, сначала по делам о государственных преступлениях, а затем и по широкому кругу дел. Рассматривается также известное Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г., согласно которому расширялись процессуальные полномочия административной власти в ущерб власти судебной.
Во втором параграфе «Порядок судебного рассмотрения уголовно-политических дел и особенности производства в судах различных инстанций» отмечается, что согласно УУС различались следующие основные уголовного процесса: 1) предварительное исследование; 2) предание суду; 3) приготовительные к суду распоряжения; 4) окончательное производство (судебное рассмотрение); 5) особые порядки его; 6) пересмотр приговоров; 7) исполнение приговоров. Такое выделение произвел на основании процессуальных норм известный российский правовед И.Я. Фойницкий. Используемый им термин «окончательное производство» означало, что общие рамки судопроизводства включали и предварительное производство, то есть предварительное расследование, где, как видно из самого названия, вопрос о виновности обвиняемого решался предварительно, а окончательно его должен был решать суд в процессе судебного заседания (судебного рассмотрения).
Далее автор детально исследует стадию судебного рассмотрения, начиная с освещения тех вопросов, когда принималось решение предать обвиняемого суду. Непосредственно же само судебное рассмотрение дела в том понимании, которое использует автор (соответствующая трактовка приводится в одном из положений, выносимых на защиту), то есть когда дело обсуждал суд (судьи) на коллегиальном заседании, начиналось «приготовительными к суду распоряжениями». Под «распоряжениями» понималась тогда «техническая сторона подготовки дела», то есть вызов свидетелей, назначение даты судебного разбирательства, вручение подсудимому копии обвинительного акта, составление служебного списка присяжных заседателей и т. д. Если дело поступало из Судебной палаты с решением о предании суду, то «техническими вопросами» все и ограничивалось. Но по делу, переданному в окружной суд непосредственно прокурором, суд мог принимать решение и о его судьбе, не оценивая материалы по существу, то есть прекращать дело по формальным основаниям, приостанавливать его, направлять по подсудности, разделять или соединять с другими делами.
Следующий важнейший и, в большинстве случаев (по уголовно-политическим делам - в абсолютном большинстве) наиболее содержательный этап судебного рассмотрения (окончательного производства) - судебное следствие, которое открывалось «чтением вслух обвинительного акта», после чего председательствующий судья кратко излагал существо обвинения и спрашивал подсудимого, признает ли он себя виновным. В судебном заседании должны присутствовать: 1) не менее трех судей, в том числе председатель суда или исправляющий его должность; прокурор или его товарищ и секретарь или его помощник. Если один из трех наличных судей по болезни или другим причинам «оставит присутствие до окончательного рассмотрения дела и на место отлучившегося вступит другой судья, то судебное следствие и все прения на суде возобновляются с самого начала». «Отлучка» прокурора не прерывала судебного заседания если он заменил себя кем-либо из лиц прокурорского надзора. В случае отлучки секретаря судебное заседание могло продолжаемо лишь по замене его другим лицом. Стадия судебного рассмотрения завершалась постановлением приговора. Этот этап по всем делам начинался с «постановления вопросов, подлежащих разрешению судом» (ст. 750 УУС), включая главный вопрос: виновен ли подсудимый в том преступном деянии, которое составляет предмет обвинения. Если дело слушалось без участия присяжных, то суд, «постановив» вопросы, приступал «к их обсуждению в особой комнате» (ст. 765), после чего выносил приговор: либо об оправдании, либо «об освобождении подсудимого от суда», либо о наказании. Если дело слушалось с участием присяжных, то после составления вопросов председателю суда предстояло еще произнести присяжным «объяснение» существенных обстоятельств дела, относящихся к делу законов, общих оснований «к суждению о силе доказательств», то есть произнести им «напутственное заключительное слово» или «резюме», после чего присяжные выносили свое «решение» - обвинительное или оправдательное. При обвинительном решении вырабатывалась мера наказания, при оправдательном подсудимый освобождался из-под стражи (так было, например, в деле Засулич). В диссертации дается в целом позитивная оценка такого подхода имперского законодателя, поскольку он в целом отвечал достигнутому уровню развития уголовного процесса в развитых странах.
Затем диссертант, указав основные характеристики всех этапов судебного рассмотрения, останавливается на отдельных аспектах, имеющих важнейшее значение в контексте исследуемой проблематики. В частности, это касается вопроса об отводе судей, и здесь отмечается, что в практике отвод судей наблюдался редко. Значительное внимание уделено вопросам управления ходом дела в судебном заседании. Указывается, что председатель суда управлял ходом судебного следствия, наблюдал за порядком объяснений, возражений и замечаний и, устраняя в прениях все, что не имеет прямого отношения к делу, должен был не допускать «ни оскорбительных для чьей бы то ни было личности отзывов, ни нарушения должного уважения к религии,
закону и установленным властям». Помимо этого председатель суда должен был предоставлять каждому подсудимому всевозможные средства к оправданию. Направляя ход дела к тому порядку, который наиболее способствует раскрытию истины, председатель суда мог распорядиться, чтобы судебное следствие производилось сначала в отношении к одному, а потом в отношении к другому из обвиняемых в совместном совершении преступления; но он не вправе был устранить никого из них от предъявления замечаний как по существу всего дела вообще, так и относительно способа его производства на суде.
В работе показывается, что в процессах по делам о преступлениях против государства председательствующие в судах достаточно часто и не всегда правомерно использовали свои полномочия для прерывания речей подсудимых, что объяснялось желанием не допустить распространения в судебном зале революционных идей. Диссертант обращается также к другим аспектам судебного рассмотрения, в частности, анализируется принцип «изустности» судебного следствия, указывается, что из этого правила допускались только некоторые (не воспрещалось прочтение в судебном заседании письменных показаний свидетелей, не явившихся в суд за смертью, болезнью, «совершенной дряхлостью или дальней отлучкой», прочитывать прежние показания явившегося свидетеля по отобрании от него новых, «если изустные его показания несогласны с письменными, данными при предварительном следствии», кроме того, участвующим в деле лицам и свидетелям не запрещалось прочтение полученных ими писем или находящихся у них документов, когда те или другие относились к предмету их показаний).
Значительное внимание уделено регулированию указанному выше принципа состязательности, отмечается, что это, можно сказать, сердцевина судебной реформы 1864 г., и она заключалось в том, что прокурор или частный обвинитель, с одной стороны, а подсудимый или его защитник - с другой, могли в равной мере: представлять в подтверждение своих показаний доказательства; отводить по законным причинам свидетелей и сведущих людей, предлагать им с разрешения председателя суда вопросы, возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в отсутствии друг друга; делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде, и опровергать доводы и соображения противной стороны. Однако на деле в уголовно-политических процессах сторона обвинения чаще всего находилась в более привилегированном положении, учитывая, что в предварительном следствии защитники не участвовали, а между тем именно в предварительно следствии определялся обвинительный уклон, который по сути своей сохранялся в стадии судебного рассмотрения.
В работе рассматривается также блок вопросов, связанных с требованиями законодателя к заключительным судебным прениям, в том числе к речам прокуроров и присяжных поверенных (защитников подсудимых), осо-
бенностям проведения судебного рассмотрения по делам о преступлениях против государства в судах разных инстанций, в том числе в военных судах, отмечается, в частности, что власть стала активнее использовать военные суды в начале XX в., реагируя таким образом на повышение активности революционного движении, и стремясь тем самым облегчить процесс осуждения обвиняемых в совершении государственных преступлений, поскольку в военных судах подсудимые имели дополнительные ограничения в своих процессуальных правах.
В третьем параграфе «Правовое положение участников судебного рассмотрения: судей, представителей стороны обвинения (прокуроров) и стороны защиты (подсудимых, адвокатов)» отмечается, что одним из существенных достоинств судебной реформы 1864 г. является относительно подробное регулирование правового положения участников судебного рассмотрения. Законодатель впервые комплексно закрепил порядок формирования, права и обязанности представителей государства (судей, прокуроров), а также правовой статус подсудимых, адвокатов, и в меньшей степени - свидетелей, потерпевших и иных лиц (экспертов, переводчиков), принимавших участие в стадии судебного рассмотрения уголовных дел, в том числе это касалось дел о преступлениях против государства. В данном контексте важнейшее значение имеет закон «Учреждение судебных установлений» (УСУ), где подробно отрегулировано как судебное устройство (так, звеньями общих судебных установлений были окружные суды, судебные палаты, Правительствующий сенат и Верховный уголовный суд), так и ряд прав и обязанностей участников судебного рассмотрения.
В работе далее последовательно и подробно анализируется правовой статус участников судебного рассмотрения: судей, представителей стороны обвинения (прокуроров) и стороны защиты (подсудимых, адвокатов). Указывается, в частности, что председатели и судьи окружных судов назначались императором по представлению министра юстиции, которое вносилось с учетом мнения общего собрания судей того суда, где предстояло работать назначаемому лицу. Законом к претендентам на судейские должности предъявлялись довольно жесткие требования к образованию, стажу работы, наличию определенного имущества, безупречности репутации и др. Диссертант дает оценку этим требованиям, суть которой сводится к тому, что данные требования были достаточно жесткими и в немалой степени способствовали достижению квалифицированного состава судей.
Автор отмечает, что, исходя из нового института судоустройства по иному регулировалось и правовое положение судей, в частности, указывается на то, что суды, олицетворяющие судебную власть, могли быть только государственными, следовательно, все судьи во всех указанных выше судах были представителями государства, то есть правосудие было государственным делом. Очевидно, данным обстоятельством также обусловлена жесткость требований к кандидатам на должность судей. Таким образом, реформа 1864 г.
заложила принцип профессионализма в работе судей. Она резко повысила образовательный уровень судейского корпуса: если до нее только 60% судей имели высшее образование, то после реформы - 89,2%. Однако не все получили образование именно на юридических факультетах. Так, среди учебных заведений, в которых воспитывались будущие служители Фемиды округа Московской судебной палаты, встречаются и такие учебные заведения, как Медико-хирургическая академия - 0,9%, Духовная академия - 0,9%, Духовная семинария - 1,8%, военное училище - 1,8%, кадетский корпус - 1,8%, гимназия - 4,5%. Вместе с тем, как видно, выпускников непрофильных вузов было относительно немного.
Наряду с общими условиями, для каждой судебной инстанции законодатель определял особые требования к судьям. Так, членами окружного суда могут быть назначаемы лица, служившие по судебной части не менее трех лет в званиях не ниже секретаря окружного суда. В члены окружного суда могли также быть определяемы и присяжные поверенные, состоявшие в сем звании не менее десяти лет и получившие аттестаты советов присяжных поверенных, а также свидетельства судебных мест, при которых они состояли, о точном, исправном и безукоризненном во все сие время исполнении своих обязанностей. Председатели и товарищи председателей окружных судов и члены судебных палат определялись из числа лиц, состоявших по крайней мере три года в судебном ведомстве в должностях не ниже членов и прокуроров окружного суда. Что касается судебных палат, то должности председателей судебных палат замещаются лицами, состоявшими по крайней мере три года в судебных должностях не ниже прокурора, или члена судебной палаты, или же председателя, или товарища председателя окружного суда. А сенаторы кассационных департаментов Правительствующего сената определялись из лиц, состоявших не менее трех лет в должностях обер-прокурора, товарища обер-прокурора, или же председателя, члена или прокурора судебной палаты. Первоприсутствующие кассационных департаментов и общего их собрания назначались из сенаторов этих департаментов.
В работе подчеркивается, что в вопросе формирования судейского корпуса важнейшее место отводилось министру юстиции, и тем самым очевидно, что в этом аспекте власть исполнительная во многом предопределяла власть судебную. В работе внимание уделяется вопросам увольнении и перемещении должностных лиц судебного ведомства, наложения на них дисциплинарных взысканий, а также льготам, которые имели эти лица.
Далее в работе исследуется правовое положение прокуроров. Отмечается, что в соответствии с судебной реформой прокуратура освободилась от функции общего надзора, ее деятельность ограничивалась только судебной сферой. Если до судебной реформы прокурор должен был выступать в суде «как взыскатель наказания и вместе с тем защитник невинности», то теперь главной его задачей становился надзор за дознанием и следствием и поддержание государственного обвинения в суде. Новая прокуратура соз-
давалась при судах. Особое внимание уделялось подбору судебных и прокурорских кадров. Для назначения на прокурорскую должность надо было иметь высшее юридическое образование, стаж работы в правоохранительных органах не менее 5 лет и отличаться «благопристойным поведением». Выпускники юридических факультетов университетов обычно стажировались при судах не менее 5 лет в качестве кандидатов на судебные должности. Организация прокуратуры строилась на принципах строгой иерархичности, единоначалия и взаимозаменяемости в процессе. Прокурорский надзор осуществлялся под высшим руководством министра юстиции как генерал-прокурор.
Затем диссертант отмечает, что продекларированная судебной реформой процессуальная независимость прокуроров (как и судей) во многом была относительной. Вместе с тем автор приводит примеры действительной независимости прокуроров. Далее рассматривается статус иных участников судебного рассмотрения, которые, в отличие от судей и прокуроров, не состояли на государственной службе. Так, если иметь в виду подсудимого, то когда делу дан будет дальнейший ход, то председатель суда должен был немедленно сделать распоряжение о передаче подсудимому: 1) копии обвинительного акта или жалобы частного обвинителя и 2) списка лиц, которых предполагается вызвать в суд. При выдаче означенных документов подсудимому объявлялось, что он в семидневный срок обязан довести до сведения суда: избрал ли кого-либо себе защитником и не желает ли, чтобы какие-либо другие лица, сверх указанных в предъявленном ему списке, были допрошены в качестве свидетелей и по каким именно обстоятельствам. Объяснения подсудимого и его защитника записывались в протокол. В работе подробно рассматриваются другие права подсудимых, в том числе на обжалование приговоров.
Судебной реформой, как указывалось, учреждались адвокатура (присяжные поверенные) - для защиты обвиняемых в суде по уголовным делам. В этой связи в работе подробно рассматривается его правовое положение. В частности, указывается, что порядок поступления в сословие адвокатов состоял из двух актов: принятия и приписки в присяжные поверенные. Лицо, удовлетворяющее требуемым условиям для поступления в адвокатуру и желающее поступить в присяжные поверенные, обращалось с просьбой об этом в соответствующий Совет присяжных поверенных, прилагая все необходимые для этого документы. Совет, изучив представленные документы и оценив способности лица, желающего поступить в адвокатуру, принимал решение. Присяжные поверенные несли ответственность перед учрежденными органами государственного надзора (судебной палатой) и контролировались общественным формированием (Советами присяжных поверенных). Автор отмечает, что адвокатура довольно быстро стала престижным занятием. Туда потянулись видные юристы-профессора, прокуроры, обер-прокуроры Сената и лучшие юристы, состоявшие при коммерческих судах. На страни-
цах газет и журналов все чаще стали встречаться имена адвокатов: Ф.Н. Плевако, В.Д. Спасовича, К.К. Арсеньева, Н.П. Карабчевского,
A.М.Унковского, А.И. Урусова, С.А. Андреевского, П.А. Александрова,
B.М. Пржевальского, АЛ. Пассовера и др. Значительное внимание в работе уделяется Советам присяжных поверенных, поскольку они имели существенную роль при решении вопроса о допуске к адвокатской деятельности.
Вторая глава «Политико-правовая характеристика судебного рассмотрения и тактические приемы, применяемые его участниками, по резонансным уголовно-политическим делам» состоит из трех параграфов, в которых на примерах конкретных уголовно-политических процессов показывается реализация норм уголовно-процессуального права, регулирующих стадию судебного рассмотрения по преступлениям, посягающим на интересы государства.
Относительно процесса по делу Веры Засулич (1878 г.) отмечается, что при квалификации деяния Засулич (выстрел в петербургского градоначальника на личном приеме у него в кабинете, приведший к ранению) интенсивно и болезненно и на разных уровнях обсуждался вопрос о том, не следует ли представить деяние Засулич как террористический акт и придать ему тем самым статус уголовно-политического дела со всеми вытекающими из этого последствиями. В итоге было решено не делать процесс политическим, хотя фактически, конечно же, он таковым оставался, и данная позиция обосновывается в работе.
В работе исследуются процессуальные особенности данного процесса, дается оценка содержанию стадии судебного рассмотрения. Поскольку фактическая сторона дела ни у кого не вызывала каких-либо сомнений и возражений, то основное внимание во время судебного заседания, и, соответственно, в диссертации, уделено трактовке действий Засулич в различных контекстах (общественно-политическом, правовом, нравственном, личном). Исходя из такого подхода осуществляется анализ выступлений участников судебного рассмотрения и их организационно-правовые основания, при этом акцент сделан на заключительных прениях сторон в процессе. В частности, диссертант дает оценку речи государственного обвинителя Г.И Кесселя. В литературе преобладает оценка его выступления как «бесцветное».
Автор в этой связи полагает, что если иметь в виду чисто юридическую сторону дела, основанную на действующих в тот момент государственных законах, то прокурор был достаточно убедителен. Как показывает анализ материалов процесса, событие преступления в виде покушения на убийство и виновность в его совершении Засулич не вызывает никаких сомнений. Это подтверждается, по меньшей мере, следующими обстоятельствами: признание самой подсудимой Засулич; показания свидетелей; вещественные доказательства (револьвер, опаленный мундир потерпевшего); заключения экспертов. Для квалификации деяния мотивы, которыми руководствовалась За-
сулич, не имели никакого значения - это альфа и омега юриспруденции, они могли повлиять только на меру наказания.
Даже адвокат в своем выступлении, по мнению диссертанта, к концу судебного следствия скорее всего предполагал осуждение Засулич. Не случайно в своей речи он прямо даже и не ставил вопроса об оправдании. Однако здесь свою роль сыграл фактор общественного мнения. И защитник П.А. Александров это уловил, он почувствовал, что при оставшемся в живых потерпевшем российское общество склонно воспринимать поступок Засулич сквозь призму защиты ею человеческого достоинства, самопожертвования, а значит будет сочувствовать, благо действительно имелись причины обществу быть недовольным властью. И тем более, что решение должен был принимать суд присяжных, то есть представители общества. Поэтому и речь его была построена на анализе не юридических аспектов, а нравственных и общественно-политических, с акцентом на неправильном поведении самого Трепова, оскорбившего заключенного при посещении тюрьмы, за которого и мстила Засулич.
В целом процесс проходил в соответствии с Уставом уголовного судопроизводства, в частности, председательствующий в суде А. Ф. Кони напутствовал присяжных. В литературе (преимущественно советского периода) указывается, что в своем напутствии он едва ли не подсказал присяжным оправдательный приговор. Однако автор не может с этим согласиться. Даже сам А. Ф. Кони в своих воспоминаниях написал: «я боялся надеяться, но желал, чтобы разум присяжных возобладал над чувством и подсказал им решение, в котором признание вины Засулич соединилось бы со всеми смягчениями». Только это высказывание говорит о том, что он не сомневался в виновности Засулич. Напутствие же было в целом нейтральным, и даже чувствовался некоторый обвинительный уклон.
Далее диссертант в контексте исследуемой проблематики оценивает итоги данного процесса с двух позиций: с точки зрения чисто юридической и с точки зрения общественно-политической. С первой точки зрения согласно действующим законам Засулич должна была быть осуждена. Но со второй точки зрения сами законы, по которым оказался возможным сам факт телесного наказания заключенного только за то, что тот не поздоровался с градоначальником, а значит и сама власть, не вызывали доверия у общества. В итоге - оправдательный приговор, показывающий глубочайшую степень кризиса в российском общества, который власть решила разрешать не путем диалога, а прежним, то есть крайне неэффективным путем - путем свертывания достижений судебной реформы и усиления в целом административно-уголовных репрессий.
Относительно процесса по делу об убийстве императора Александра II (1881 г.) отмечается, что оно рассматривалось Особым присутствием Правительствующего Сената. Такое решение было принято не сразу. У власти согласно действующему тогда законодательству было несколько вариантов в
выборе судебной инстанции (военный суд, Особое присутствие сената и Верховный уголовный суд). Анализируя эту ситуацию, диссертант отмечает, что убийство действующего императора России 1 марта 1881 г. его открытыми политическими противниками - сторонниками совершенно другой государственной идеологии (а не в результате очередного дворцового переворота) было первым и единственным за всю историю нашей страны. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных это было тягчайшим преступлением - более тяжкого закон не предусматривал. Уже только одно это обстоятельство должно было привести к решению о необходимости учреждения специального судебного органа - Верховного уголовного суда: если уж ранее за неудавшиеся покушения созывали такой суд, то за удавшееся покушение, то есть за убийство, тем более вполне ожидаем был именно Верховный уголовный суд. Однако этого не произошло. Причина, как представляется автору, заключалась в том, что при варианте Верховного уголовного суда в этом процессе должны были непосредственно принять участие многие высшие сановники Российской империи. Однако вряд ли они хотели быть причастными к смертному приговору, который был более чем очевиден, в складывающихся тогда в России общественно-политических условиях, когда немалая часть общества желала конституционных перемен. Вероятно, им не хотелось быть «замаранными» смертным приговором и перед лицом просвещенной Европы.
На специальном совещании у императора с участием великого князя Владимира Александровича, председателя Комитета министров П.А. Валуева, министров М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина, Д.Н. Набокова, A.B. Адлерберга и статс-секретаря высшие чины, обсудив ситуацию, почти дружно выступили за то, чтобы дело рассматривалось Особым Присутствием Правительствующего Сената. Министры чувствовали необходимость общественных перемен, и даже этим своим мнением определенным образом хотели дистанцироваться от махрового самодержавия. Император, оставшись в меньшинстве, вынужден был согласиться с этим мнением. Далее автор подробно анализирует другие особенности этого процесса. Следственная работа выполнялась под руководством прокурора Добржинского. В результате был составлен обвинительный акт. Нужно отдать должное прокурорам - обвинительный акт составлен основательно, подробно и в целом достаточно убедительно. Лишь в самом начале юристы отошли от чисто юридического языка и отдали дань верноподданническим чувствам: «1 марта 1881 года, в воскресенье, в третьем часу пополудни в С.-Петербурге, на набережной Екатерининского канала, против сада Михайловского дворца совершилось величайшее злодеяние, жертвою которого пал Его Императорское Величество Государь Император Александр Николаевич. Неслыханное по гнусности своей и бедственным последствиям преступление это и сопровождавшее его причинение смерти и поранений многим лицам, совершены были посредством двух производивших взрывы метательных снарядов». Пассаж о «гнусности» и стал лейтмотивом всего обвинительного акта.
Что касается выступлений защитников подсудимых, то, на взгляд автора, они уступали речи прокурора во всех аспектах. Очевидно, это объяснялось прежде всего сложностью положения адвокатов - совершено цареубийство, тягчайшее преступление, главные действующие лица, будучи идейно убежденными в правильности своих действий, признались в преступлении. По большому счету их защищать было не от чего. Конечно, защитники находили некоторые смягчающие обстоятельства, но не более того. В целом уголовно-процессуальные права подсудимых были в основном соблюдены, в частности, Желябов отказался от адвоката и защищал себя сам, причем достаточно профессионально. Несмотря на нужный смертный приговор, высшая власть сочла, что имевшие место открытость, гласность и доступность такого рода процессов более не должны были быть допустимы.
Исследуя процесс о «Выборгском воззвании» (1906-1907 гг.), диссертант отмечает, что в стремлении сохранить существующий государственный строй императорская власть не останавливалась не только перед роспуском первого в истории России парламента, но и перед преданием уголовному суду почти двухсот бывших депутатов Государственной думы за деятельность, которая составляла содержание их депутатской работы (они подписали так называемое Выборгское воззвание в знак протеста против роспуска Государственной думы). При этом обвинение, а вслед за ним и суд без достаточных на то оснований квалифицировали действия депутатов сразу по двум статьям Уголовного уложения, что позволило в итоге лишить возможности многих из них заниматься общественно-политической и преподавательской деятельностью и тем самым исключить из активной политической жизни. Такие приемы власти свидетельствовали о слабости политической и юридической позиции обвинения и суда, подтверждением чему была долгая и существенная корректировка формулировки обвинения.
Данное уголовно-политическое дело рассматривалось Особым присутствием Петербургской судеб ной палаты с 12 по 18 декабря 1907 г. В первый день заседание суда началось в двенадцать часов дня. Подсудимые были расположены в зале суда по фамилиям в алфавитном порядке, и их защитники заняли большую часть зала. Депутатов Государственной думы от партии кадетов защищали 26 адвокатов, от трудовиков - 31; от социал-демократов - 4 адвоката. Некоторые подсудимые защищали себя сами, что было вполне объяснимо, ведь среди них было немало известных юристов и опытных политиков. В заключительных прениях во время рассмотрения данного дела, как и было предписано Уставом уголовного судопроизводства, первым выступил государственный обвинитель. Выступление прокурора уступало по содержательности речам подсудимых. А начало его речи повергло в смятение даже председательствующего. Так, обвинитель Зиберт в самом начале заявил: «Не знаю, насколько верно то, что я слышал, но говорили тогда, что собрание (неформальное собрание депутатов в Выборге) было открыто словами о том, что заседание Государственной думы продолжается». Однако Председатель-
ствующий тут же внес ясность: «Этого на судебном следствии не было установлено». Акцент в своей речи прокурор, как и ожидалось, сделал на доказательстве фактов распространения воззвания. Далее анализируются речи прокурора, защитников, самих подсудимых, даются соответствующие оценки.
В заключении сделаны основные выводы по диссертации.
* * *
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы: Статьи в ведущих рецензируемых государственных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации для публикации результатов диссертационных исследований.
1. Гласность судебного рассмотрения и участие в нем профессиональных защитников как важнейшие характеристики уголовно-политических процессов, проводимых во второй половине XIX в. // Общество и право. №1 (28). 2010. - 0, 35 п.л.
Иные публикации.
2. Процессуальный статус прокуратуры в уголовном судопроизводстве по делам против государства на основе судебной реформы 1864 г.// Всероссийская научно-практическая конференция 14-15 февраля 2008 г. «Актуальные проблемы правовой системы общества» Уфимский филиал Уральской государственной юридической академии.- 0,3 п.л.
3. Изменение процессуальных норм, регулирующих стадию судебного рассмотрения, по делам о преступлениях против государства после принятия Уголовного уложения 1903 г.// Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Правовая политика как способ формирования российской правовой системы» 3-4 февраля 2009 г. Уфимский филиал Уральской государственной юридической академии. -0,2 п.л.
4. Особенности судебного следствия в уголовно-политическом процессе по делу об убийстве премьер-министра Столыпина// Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы правовой системы общества» 15 апреля 2009 г., Уфимский филиал УрГЮА, г.Уфа. - 0,2 пл.
5. Политико-правовая характеристика контрреформ конца XIX в. в контексте развития уголовного процесса по политическим делам // Правовой порядок и правовая культура. Изд.-во Южного федерального университета. Ростов н/д.2010. - 0,25 п.л.
Сдано в набор 26.04.2010 г. Подписано в печать 26.04.2010 г. Формат 60x84 1/16. Усл. п.л. 1,5. Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman. Тираж 100. Заказ Ла 263 Сверстано и отпечатано: п-ль Купреев В.В. 353240, Краснодарский край, ст. Северская, ул. Народная, 41
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Быстров, Андрей Николаевич, кандидата юридических наук
Введение.
Глава 1. Развитие судебного законодательства и формирование правового статуса основных участников судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах
1.1. Судебная реформа 1864 г. и ее влияние на содержание уголовного судопроизводства по делам о преступлениях против власти.
1.2. Порядок судебного рассмотрения уголовно-политических дел и особенности производства в судах различных инстанций.
1.3. Правовое положение участников судебного рассмотрения: судей, представителей стороны обвинения (прокуроров) и стороны защиты (подсудимых, адвокатов).
Глава 2. Политико-правовая характеристика судебного рассмотрения и тактические приемы, применяемые его участниками, по резонансным уголовно-политическим делам
2.1. Процесс по делу Веры Засулич (1878 г.).
2.2. Процесс по делу об убийстве императора Александра П (1881г.).
2.3. Процесс по делу о «Выборгском воззвании» (1906-1907 гг.).
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Стадия судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах в Российской империи пореформенного периода (1864 г. - начало XX в.): законодательное регулирование и особенности правоприменительной практики"
Актуальность темы диссертационного исследования. В результате судебной реформы 1864 г. было принципиально преобразовано уголовное судопроизводство, где впервые провозглашались вне сословность и независимость судов, гласность судебных следствий, вводились институты адвокатуры, присяжных заседателей, устанавливался ряд процессуальных гарантий для обвиняемых и подсудимых, в том числе применительно к процессам по уголовно-политическим делам. В целом это соответствовало начавшемуся с середины XIX в. процессу либеральной модернизации российского общества. Такая модернизация, в свою очередь, была обусловлена грузом социальных противоречий, накопившихся в предшествующий период, в частности, это касается противоречий между формой государственного устройства (самодержавие) и потребностями общества в демократических изменениях, которые определенным образом было смягчено судебной реформой. Однако первые же уголовные процессы по делам по преступлениям, посягающим на государственные интересы, показали, что верховная власть была далеко не во всем удовлетворена в обновленном уголовном судопроизводстве. И уже с начала 1870-х гг. уголовно-процессуальные законы стали корректироваться в сторону ужесточения. Одновременно усиливались позиции органов политического сыска, где важнейшую роль играли III Отделение и жандармерия, а затем политическая полиция. Особенно наглядно это проявилось в начале XX в., когда власть усиливала репрессии в связи с усилением революционного движения. В указанных направлениях проблематика, связанная с развитием в России уголовного судопроизводства во второй половине XIX — начале XX вв., в том числе по делам по преступлениям против государства, на основе реформы 1864 г. в историко-правовой науке исследована достаточно подробно. Вместе с тем при освещении вопросов, связанных с государственными преступлениями, основное внимание уделяется, как правило, политическим аспектам, при этом из поля зрения выпадает правовая проблематика, и особенно это касается собственно самого судебного рассмотрения уголовно-политических дел. Между тем стадия судебного рассмотрения, начинаемая с решения о предании обвиняемого суду, является наиболее важной, если иметь в виду сущность уголовного судопроизводства, поскольку именно в этой стадии судом решается вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Значимость этой стадии обусловлена и тем, что во время судебного заседания наиболее наглядно проявлялись изменения в уголовном судопроизводстве — общество могло непосредственно наблюдать адвокатов, реализацию прав самих подсудимых, видеть состязательность сторон обвинения и защиты. Однако многие аспекты судебного рассмотрения вообще и уголовно-политических дел в частности, еще не были предметом историко-правового анализа. Это касается прежде всего развития уголовно-процессуальных норм, регулирующих стадию судебного рассмотрения, организационно-правовых основ их реализации, правового статуса субъектов и участников судебного рассмотрения. Практически не уделяется внимание вопросам тактики, которую избирают стороны обвинения и защиты при исследовании доказательств в процессе судебного следствия. Не менее важной является комплексность исследования, когда в логической связи рассматриваются уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы, касающиеся квалификации преступных деяний подсудимых. Указанные обстоятельства диктуют необходимость обращения к данной проблематике для научного исследования на монографическом уровне.
Степень разработанности темы. Заявленная проблематика в отдельных аспектах находит отражение в научных трудах как периода Империи, так и советского и современного периодов. Речь идет прежде всего о работах таких авторов, как Виленский Б.В., Елинский В.И. , Есипов Г. В., Влади-мирский-Буданов М.Ф., Глазунов М.М., Гончаров Н.Ф., Жаров С.Н., Жильцов С.В., Жухрай В.М., Карданова М.А., Кистяковский А.Ф., Кони А.Ф., Краковский К.П., Кручинин В.Н., Ларин A.M., Лурье Ф.М., Лядов А.О., Ма-калинский П.В., Максимова Л., Матиенко Т.Л., Мозговой И.Ю., Николаевский Б.И., Перегудова З.И., Ю.А. Реент, Мулукаев Р.С., Немытина М.В., Панухина Н. В., Петручак Л.А., Розин Н.Н., Сергеевский Н.Д., Сергеевич В.И., Сирица И.В., Смолярчук В.И., Беляев И.Д., Фойницкий И.Я., Чебышев-Дмитриев А. О., Чукарев А.Г., Чубинский М.П., Тарасов А.В., Троицкий Н.А., Щеголев П.Е., Чебышев-Дмитриев А. О. и др. В дореволюционной России научные труды по политическому судопроизводству рассматриваемого периода, связанные с конкретными судебными процессами, практически не публиковались, поскольку это неизбежно сопрягалось с оценками решений органов власти и было достаточно рискованным делом. Ситуация в этом смысле изменилась в начале XX в., когда, как известно, были приняты решения по определенной политической либерализации. В советский период политическое уголовное судопроизводство оценивалось в целом однобоко, то есть крайне негативно. Это хорошо видно, например, по известному мно-готомнику М.Н. Гернета «История царской тюрьмы» (1961 г.), работе М.М. Глазунова и Б.А. Митрофанов Б.А. «Перед особым присутствием» (1980 г.) и др. Вместе с тем содержащиеся в этих трудах сведения и авторские комментарии дают возможность значительно углубить понимание проблем уголовно-политического судопроизводства в России того времени. В последние годы количество работ, в той или иной степени связанных с данной проблематикой, заметно увеличилось, чему способствует открытость многих, и прежде всего архивных источников. Ряд аспектов стали предметом диссертационных исследований (например: Агафонов А. В. Уголовно-политическое судопроизводство в России от начала контрреформ до первой революции (1881-1905 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006; Воронин А.В. Реализация института присяжных заседателей в России (1864 -1917 гг.): Дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2004; Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России. (Сущность и социально-правовой механизм формирования). Дис. . д-ра юрид. наук. Л., 1990; Линник А.А. Судопроизводство по уголовно-политическим делам в пореформенной России (18641880 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006; Плотникова Т. В. Судебная реформа 1864 года в России. Дис. . канд. юрид. наук. Тамбов, 2005 и др.). Однако в этих работах явно преобладают вопросы организации судебной деятельности, и прежде всего суда присяжных, работы адвокатуры, предварительного следствия, в то время как вопросы собственно судебного рассмотрения освещаются лишь фрагментарно . Это касается и специфики нормативно-правового регулирования и практики реализации судебного рассмотрения уголовно-политических дел.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования является стадия судебного рассмотрения уголовных дел по государственным преступлениям в пореформенной России в 1864-1917 гг. Предмет исследования составляют законодательные акты уголовно-процессуального характера, правоприменительные акты, касающиеся уголовно-политической сферы, приговоры судов, практика реализации судебного рассмотрения, а также научные труды по этой теме.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают российскую историю с начала судебной реформы 1864 г. до 1917 г. Такие временные границы научного анализа заявленной проблематики обусловлены тем, что в этот период в сфере уголовного судопроизводства по преступлениям против государства наблюдается характерные изменения - от ее либерализации в начале действия новой судебной системы до периода контрреформ в конце XIX в. и последующей ее ликвидации в 1917 г. Такой подход позволяет выявить все основные закономерности в реализации стадии судебного рассмотрения по уголовно-политическим делам в пореформенной России.
Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении особенностей правового регулирования и реализации стадии судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства на основе судебной реформы 1864 г. в России в период до распада империи и на этой основе углублении познаний в истории развития российского судопроизводства по государственным преступлениям.
Для реализации этой цели поставлены следующие исследовательские задачи:
- охарактеризовать сущность судебной реформы 1864 г.;
- показать влияние судебной реформы на содержание уголовного судопроизводства по делам о преступлениях против власти;
- изучить развитие законодательства, регулирующего вопросы предания обвиняемых суду, судебного следствия, заключительных судебных прений;
- проанализировать порядок судебного рассмотрения уголовно-политических дел;
- раскрыть особенности регулирования судебного рассмотрения в судах различных инстанций;
- изучить правовое положение участников судебного рассмотрения: судей, представителей стороны обвинения (прокуроров) и стороны защиты (подсудимых, адвокатов);
- дать политико-правовую характеристику судебного рассмотрения и раскрыть тактические приемы, применяемые его участниками, по резонансным уголовно-политическим делам (процесс по делу Веры Засулич, процесс по делу об убийстве императора Александра II, процесс по делу о «Выборгском воззвании»).
Методология исследования основывается на методах материалистической диалектики, историзма и системности научного анализа, являющиеся общепринятыми в историко-правовом исследовании. Характер диссертационного исследования обусловил также применение таких методов, как статистический, сравнительно-правовой, анализа и синтеза и др. В процессе исследовательской работы диссертантом использовались результаты исследований, содержащиеся в научных трудах дореволюционных, советских и современных авторов. Автором использовались материалы архивов, а также ряд литературных и публицистических работ, где в той или иной мере находила отражения исследуемая проблематика. Нормативно-правовой базой диссертационного исследования послужили законы и другие правовые акты, которые регламентировали различные аспекты судебной деятельности, в том числе Устав уголовного судопроизводства, Учреждение судебных установлений, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и др. Важнейшим источником стали также материалы конкретных судебных процессов по уголовно-политическим делам
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые осуществлено монографическое комплексное научное историко-правовое исследование особенностей правового регулирования и реализации стадии судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства на основе судебной реформы 1864 г. в России в период до распада империи. Автором проанализирован ряд правовых актов, которые еще не были предметом научного исследования с точки зрения выявления закономерностей рассмотрения уголовно-политических дел непосредственно судом в судебном заседании. В работе обосновано разделение судебного рассмотрения на ряд этапов (предание обвиняемого суду, судебное следствие, заключительные прения сторон, объявление приговора), показан связь между ними, дана оценка объема и глубины законодательного регулирования каждого из этого этапов. Выявлены особенности судебного рассмотрения уголовных дел о преступлениях против государства. Показана специфика судебного рассмотрения такого рода дел в окружных судах, судебных палатах, Особом присутствии Сената, Верховном уголовном суде, военных судах. Определен правовой статус основных участников судебного рассмотрения (судей, прокуроров, подсудимых, адвокатов). В работе на примере наиболее резонансных уголовно-политических дел рассматриваемого периода истории России (1864-1917 гг.) раскрыты тактические приемы, применяемые участниками судебного рассмотрения. Установлена взаимосвязь действий участников судебного рассмотрения и конкретной общественно-политической ситуации, в которой проходил уголовно-политический процесс. Диссертант осуществил анализ и охарактеризовал противоречия между стремлением верховной власти сохранить существующий государственный строй, используя для этого соответствующее уголовно-процессуальное законодательство, и стремлением российского общества к демократическим переменам.
В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:
1. В результате судебной реформы 1864 г. в России было принципиально изменено уголовное судопроизводство — в русле передовых западноевропейских правовых идей того времени, что нашло отражение прежде всего в изменениях порядка судебного рассмотрения, в частности, были значительно расширены права подсудимых, введен институт защитников, реализован принцип устного и непосредственного восприятия судом представляемых доказательств, получил развитие принцип состязательности. Вместе с тем ряд общепризнанных социально-правовых ценностей не был воспринят новым российским уголовно-процессуальным законом, и прежде всего речь идет об отказе закрепить универсальную презумпцию невиновности. Кроме того, в отношении преступлений против государства, указанных в Разделе третьем Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, законодатель определил ряд особенностей, которые дополнительно ограничивали права обвиняемых и подсудимых (запрет рассматривать политические дела по указанным категориям преступлений присяжными заседателями, сужения гласности такого рода процессов).
2. После нескольких лет реализации судебной реформы 1864 г. уголовный процесс в отношении политических преступлений стал развиваться в русле ограничения судебно-демократических начал, что дало основание считать ряд изменений в УУС во второй половине 1870-х гг. истоком последующего периода контрреформ, отражением которых стало издание в 1881 г. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, предоставившего огромные полномочия административным органам, и прежде всего в части борьбы с политическими противниками. Позже существенным преобразованиям было подвергнуто судопроизводство по делам о преступлениях против государства, в значительной мере касающимся стадии судебного рассмотрения (отказ от принципов несменяемости судей, открытости судебных заседаний, закрытие от общества информации о политических процессах). Общая направленность изменений до начала была связана со стремлением власти не допустить для своих оппонентов возможности использовать достаточно либеральные принципы отправления правосудия для пропаганды революционных идей, для чего принимались законы, ограничивающие полномочия и независимость судов.
3. После издания манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 г. встал вопрос об адаптировании к новым политическим условиям и уголовного судопроизводства. Стремясь не допустить последствий либеральных решений, связанных с провозглашением гражданских прав человека и созданием Государственной думы, в систему уголовного судопроизводства, власть ввела ряд изменений в порядок рассмотрения уголовно-политических дел, в частности, видоизменилась ст. 1054 УУС, где регулировался вопрос об открытости или закрытости судебных заседаний в судебных палатах - указывалось, что судебные заседания по делам о преступных деяниях, представляющих наибольшую опасность для государства и предусмотренных статьями 103 (ч. 1 и 2), 104, 106 (ч. 1 и 2) и 107 (ч. 1) Уголовного уложения, должны были императивно происходить при закрытых дверях. Дела о других преступных деяниях против государства рассматривались в публичном или закрытом судебном заседании по определению самого суда. Такие ограничения ранее, в пореформенный период, не предусматривались, и политические процессы были открытыми.
4. В УУС применительно к исследуемой судопроизводственной стадии применяются различные термины, среди которых наиболее часто встречающееся - «судебное заседание». Вместе с тем этот термин («заседание») несет в себе прежде всего организационно-технологическую нагрузку, поскольку в рамках судебного заседания в соответствии с УУС должны были осуществляться: а) «проверка списка» участников судебного заседания; б) «судебное следствие»; в) «заключительные прения по судебному следствию»; г) «объявление приговора». В некоторых случаях законодатель при характеристике движения дела непосредственно в суде использует термин «рассмотрение» (ст. 682, 733, 735 Устава уголовного судопроизводства и др.), «исследование» (ст. 681, 682 и др.), «состязание» (ст. 734), «произволство» (ст. 1103), «разбор дела» (ст. 1186). Представляется, что все их объединяет понятие «судебное рассмотрение», которое, с учетом современной уголовно-процессуальной терминологии, и используется как интегративное понятие, характеризуя самостоятельную стадию уголовного судопроизводства, начало которой определяется после предания обвиняемого суду.
5. В общих судебных установлениях суд рассматривал дело в составе не менее трех судей. К ним по делам о преступлениях и проступках, за которые в законе положены были наказания, соединенные с лишением или ограничением прав состояния, «примыкали» и присяжные заседатели. Управление ходом дела в судебном заседании возлагалось на председателя суда, обладавшего в этом плане достаточно широкими полномочиями, за пределами которых он делил свою власть с профессиональным тремя судьями как единой коллегией. Такой подход отвечал сложившейся практике развитых стран.
6. В целом судебное рассмотрение уголовно-политических дел во всех судебных инстанциях проходило по уже общепринятым тогда процедурам: сначала озвучивался обвинительный акт, затем заслушивались показания подсудимых, свидетелей, потерпевших, экспертов, исследовались представленные сторонами доказательства, выступали стороны обвинения и защиты, то есть определенная состязательность процесса имела место. Вместе с тем такая состязательность носила преимущественно формальный характер, поскольку на большинстве политических процессов был очевиден обвинительный уклон.
7. В результате судебной реформы 1864 г. правовое положение всех участников судебного рассмотрения было определено и отрегулировано на системном уровне (в Учреждении судебных установлений и Уставе уголовного судопроизводства), хотя и в разной степени подробно (в наибольшей степени в отношении судей, прокуроров и адвокатуры). Правосудие осуществлялось судьями, для замещения должности которых законодатель закрепил довольно жесткие требования по уровню образования, практическому юридическому опыту, отсутствию порочащих биографических данных.
Формально судья в процессе судебного рассмотрения являлся процессуально самостоятельным. Вместе с тем судейский корпус формировался путем назначения по вертикали, соответственно судьи изначально были настроены лояльно власти, и это заметно проявлялось по делам о преступлениях против государства, особенно после осуществления контрреформ, в результате которых независимость судей была еще более уменьшена. Аналогичным образом можно говорить о прокурорах, которые также представляли в судебном рассмотрении государство, от имени которого и предъявляли обвинения. Права подсудимых в результате реформы были расширены, и ими обвиняемые по политическим преступлениям активно пользовались, в том числе они могли иметь своих защитников.
8. Судебная реформа положила начало развитию института адвокатуры в России: были определены профессиональные задачи присяжных поверенных, их права и обязанности, требования, необходимые для разрешения работать адвокатом, и в целом эта профессия получила общее признание со стороны населения; присяжная адвокатура представляла собой корпорацию лиц свободной профессии - присяжных поверенных, объединенных внутренним самоуправлением в виде выборных органов - советов присяжных поверенных. Такой статус адвокатов позволял им достаточно эффективно (в рамках имевшихся возможностей) осуществлять защиту своих доверителей, что в наибольшей степени отражалось в стадии судебного рассмотрения.
9. Процесс по делу Веры Засулич (1878 г.) наиболее ярко высветил глубину общественно-политического кризиса, в котором оказалась Россия. С чисто правовой точки зрения виновность революционерки Засулич в покушении на петербургского градоначальника Трепова в соответствии с действовавшими тогда нормами уголовного права (ст. 9, 1454 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных) достаточно убедительно была доказана прокурором Кесселем и не вызывает никаких сомнений. Даже защитник Александров в своей известной речи не ставил прямо вопрос об оправдании Засулич. Тем не менее она была оправдана судом присяжных. Здесь свою роль сыграла сложившаяся общественно-политическая ситуация. Самодержавие и революционное движение были двумя крайними позициями, не желавшими идти на компромисс, а в середине — основная часть общества, которая, наблюдая это из своей повседневной жизни, делала свой выбор. По делу Засулич общество сделало выбор не в пользу власти. Именно в этом состоит главный итого процесса по делу Засулич, когда юридические государственные законы становятся ничтожными перед преобладающим общественным настроем. Однако для верховной власти империи ни процесс по делу Засулич, ни другие процессы не стали поводом для решительной реорганизации общественных отношений в демократическом направлении.
10. 1 марта 1881 г. впервые и единственный раз за всю историю России действующий руководитель государства был убит своими политическими противниками, занимающими принципиально иную государственно-идеологическую позицию. Согласно действующему тогда законодательству это было самым тяжким политическим преступлением. У власти был выбор в судебной инстанции для рассмотрения этого дела: Верховный уголовный суд, Особое присутствие Правительствующего Сената, военный суд. Остановились на Особом присутствии. Поскольку во время дознания и следствия были арестованы основные соучастники преступления, которые в целом признали свою вину, то исход процесса был предрешен с самого начала. Уголовно-процессуальные права подсудимых были в основном соблюдены, в частности, Желябов отказался от адвоката и защищал себя сам, причем достаточно профессионально. В прениях сторон наиболее яркой была речь прокурора Муравьева, стиль которой был более присущ не столько обвинению, сколько защите (пафос, патетика, обращение к общественным чувствам, активная жестикуляция, образность). Несмотря на нужный смертный приговор, высшая власть сочла, что имевшие место открытость, гласность и доступность такого рода процессов более недопустимы.
11. Для «гарантированного» достижения цели покарания посягнувших на государство власть активно использовала юридические возможности, позволявшие осудить подсудимых с наименьшим негативным резонансом в обществе, в котором в пореформенный период все острее ощущалось противостояние между властью (в лице правоохранительных органов) с одной стороны) и представителями революционного движения и сочувствующими им - с другой стороны. Так, в начале XX в. активно использовались военные суды, где судебное рассмотрение было закрытым от общества.
Теоретическое значение исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют существенно расширить знания об истории российского права в целом и уголовного судопроизводства в частности. Теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить определенный научный интерес в изучении истории развития форм судопроизводственной деятельности в нашей стране.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что собранный и обобщенный историко-правовой материал может быть использован в учебном процессе при изучении историко-правовых дисциплин, а также соответствующих разделов ряда других правовых дисциплин (прежде всего уголовного процесса). Он представит также интерес для законодателя при осуществлении судебной реформы в России на современном этапе.
Апробация результатов исследования получила выражение в опубликованном автором нескольких статей научного характера. Выводы и предложения доводились диссертантом до сведения научной общественности и практических работников на международных и всероссийских конференциях и семинарах по проблемам истории права, гражданского и уголовного процесса в Ростове-на-Дону, Краснодаре, а также на межкафедральных и региональных семинарах вузовских ученых и практических работников (2007-2010 гг.). Результаты диссертационного исследования используются при проведении лекций, семинарских занятий в Кубанском государственном аграрном университете. Положения диссертационного исследования использовались при подготовке рабочих программ по ряду тем в учебных курсах по истории государства и права России, гражданскому и уголовному процессу.
Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Быстров, Андрей Николаевич, Краснодар
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы.
В результате судебной реформы 1864 г. было существенно изменено уголовное судопроизводство - в русле передовых западноевропейских правовых идей того времени, что нашло отражение прежде всего в новом процессуальном законе - Уставе уголовного судопроизводства. Вместе с тем ряд общепризнанных социально-правовых ценностей не был воспринят новым российским уголовно-процессуальным законом, и прежде всего речь идет об отказе закрепить универсальную презумпцию невиновности. Кроме того, в отношении преступлений против государства, указанных в Разделе третьем Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, законодатель определил ряд особенностей, которые дополнительно ограничивали права обвиняемых и подсудимых (запрет рассматривать политические дела по указанным категориям преступлений присяжными заседателями, сужения гласности такого рода процессов). Уголовно-политические дела могли рассматривать окружные суды, судебные палаты, а также в особых случаях Особое присутствие Правительствующего сената и Верховный уголовный суд, состав которых утверждался императором.
В дальнейшем уголовный процесс в отношении политических преступлений стал развиваться в еще более антидемократическом русле, что дало основание считать ряд изменений в Уставе уголовного судопроизводства во второй половине 1870-х гг. истоком последующего периода контрреформ. При этом власть формально не отказывалась от основных принципов судебной реформы 1864 г. В 1881 г. было издано Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г., предоставившее огромные полномочия административным органам. Позже существенным преобразованиям было подвергнуто судопроизводство по политическим делам (отказ от принципов несменяемости судей, открытости судебных заседаний, закрытие от общества информации о политических процессов). Однако подъем революционного движение и провозглашение властью, хотя и вынужденное, демократических принципов устройства общества предопределили вновь вернуться к основным позициям судебной реформы. Вместе с тем власть не решилась выпускать из своих рук суд как инструмент в политической борьбе и в Уставе уголовного судопроизводства в редакции 1906 г. были оставлены и включены новые положения, позволяющие административным путем вмешиваться в ход следствия и судебного рассмотрения дела. Наиболее одиозным в этом смысле выглядело предоставление органам жандармерии полномочий вести дознание по делам о государственных преступлениях, результаты которого могли быть признаны как материалы проведенного следствия и сразу представлены в прокуратуру для составления обвинительного акта.
Судебное рассмотрение уголовно-политических дел во всех указанных выше судебных инстанциях проходило по уже общепринятым тогда процедурам, нашедшим отражение в Уставе уголовного судопроизводства: озвучивался обвинительный акт, заслушивались показания подсудимых, свидетелей, потерпевших, экспертов, исследовались представленные сторонами доказательства, выступали стороны обвинения и защиты, то есть определенная состязательность процесса имела место. Вместе с тем такая состязательность носила преимущественно формальный характер, поскольку на большинстве политических процессов был очевиден обвинительный уклон. Нужно также иметь в виду, что, начиная с 1870-х гг., в уголовно-процессуальное законодательство стали вноситься изменения, общая направленность которых до начала XX в. была связана со стремлением власти не допустить для своих оппонентов возможности использовать достаточно либеральные принципы отправления правосудия для пропаганды социалистических идей, для чего принимались законы, ограничивающие полномочия и независимость судов, в том числе Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г.
В результате судебной реформы 1864 г. правовое положение всех участников судебного рассмотрения было определено и отрегулировано на системном уровне (в Учреждении судебных установлений и Уставе уголовного судопроизводства), хотя и в разной степени подробно (в наибольшей степени в отношении судей, прокуроров и адвокатуры). Правосудие осуществлялось судьями, для замещения должности которых законодатель закрепил довольно жесткие требования по уровню образования, практическому юридическому опыту, отсутствию порочащих биографических данных. Формально судья в процессе судебного рассмотрения являлся процессуально самостоятельным. Вместе с тем судейский корпус формировался путем назначения по вертикали, соответственно судьи изначально были настроены лояльно власти, и это заметно проявлялось по делам о преступлениях против государства, особенно после осуществления контрреформ, в результате которых независимость судей была еще более уменьшена. Аналогичным образом можно говорить о прокурорах, которые также представляли в судебном рассмотрении государство, от имени которого и предъявляли обвинения.
Права подсудимых в результате реформы были расширены, и ими обвиняемые по политическим преступлениям активно пользовались, в том числе они могли иметь своих защитников. Судебная реформа положила начало развитию института адвокатуры в России: были определены профессиональные задачи присяжных поверенных, их права и обязанности, требования, необходимые для разрешения работать адвокатом, и в целом эта профессия получила общее признание со стороны населения; присяжная адвокатура представляла собой корпорацию лиц свободной профессии - присяжных поверенных, объединенных внутренним самоуправлением в виде выборных органов - советов присяжных поверенных. Такой статус адвокатов позволял им достаточно эффективно осуществлять защиту своих доверителей, в том числе из числа подсудимых по делам о государственных преступлениях.
Соответственно власть уже боялась, как раньше, творить явное беззаконие в отношении политических оппонентов, учитывая и международную критику, власть чувствовала, что все более и более теряла поддержку в обществе. Отсюда и определенные уступки в виде предоставления более широких процессуальных прав подсудимым по политическим делам. Однако в основном власть уступать не намеревалась. Так, по делу Засулич (1878 г.) князь В.П. Мещерский оценивал приговор как «наглое торжество крамолы». Этот процесс действительно показал сложность политических отношений в России. Дело в том, что в любом государстве преступление есть общественно опасное деяние, и такое деяние не может не быть не наказуемым. Если оно не наказуемо, как это имело место в деле Засулич, и, более того, приветствуется обществом (что выразилось в оправдательном приговоре), то это есть свидетельство глубочайшего общественно-государственного кризиса.
Одна общественная сила - государственная власть - пыталась разрешить его усилением репрессий (так, после процесса Засулич все покушения на должностных лиц стали расцениваться как теракты), другая общественная сила - революционные организации - путем террора и пропаганды. Самодержавие и революционное движение - две крайние позиции, не желавшие идти на компромисс. А в середине - основная часть общества, которая, наблюдая это из своей повседневной жизни, делала свой выбор. По делу Засулич общество сделало выбор не в пользу власти. И именно в этом состоит главный итого процесса по делу Засулич, когда юридические государственные законы становятся ничтожными перед преобладающим общественным настроем.
Тогда, в конце 1870-х, государственность была еще достаточно сильной, монархические традиции еще крепки. Но сигнал для власти прозвучал более чем понятный. Увы, для верховной власти империи ни процесс по делу Засулич, ни другие уголовно-политические процессы не стали поводом для решительной реорганизации общественных отношений, в которой модернизировалась бы не только судебная, образовательная, муниципальная и иные системы, но и властные отношения в целом. И даже напротив, власть выбрала стратегию контрреформ. В уголовном судопроизводстве это проявилось, в частности, в процессе об убийстве императора (1881 г.). Тогда, 1 марта, как известно, впервые и единственный раз за всю историю России действующий руководитель государства был убит своими политическими противниками, занимающими принципиально иную государственно-идеологическую позицию. Согласно действующему тогда законодательству это было самым тяжким политическим преступлением. Несмотря на нужный для власти смертный приговор, эта власть сочла, что имевшие место открытость, гласность и доступность такого рода процессов более недопустимы.
В дальнейшем эта негативная стратегия контрреформ только развивалась. Так, в стремлении сохранить существующий государственный строй императорская власть не останавливалась не только перед роспуском первого в истории России парламента, но и перед преданием уголовному суду почти двухсот бывших депутатов Государственной думы за деятельность, которая составляла содержание их депутатской работы (процессе по делу о «Выборгском воззвании», 1907 г.). При этом обвинение, а вслед за ним и суд без достаточных на то оснований квалифицировали действия депутатов сразу по двум статьям Уголовного уложения, что позволило в итоге лишить возможности многих из них заниматься общественно-политической и преподавательской деятельностью и тем самым исключить из активной политической жизни. Такие приемы власти свидетельствовали о слабости политической и юридической позиции обвинения и суда, подтверждением чему была долгая и существенная корректировка формулировки обвинения.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Стадия судебного рассмотрения в уголовно-политических процессах в Российской империи пореформенного периода (1864 г. - начало XX в.): законодательное регулирование и особенности правоприменительной практики»
1. Основные законы Российской империи // Свод законов Российской империи. Т. 1. СПб., 1867.
2. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в 1845 г. // Свод законов Российской империи. СПб., 1845. Т. 15.
3. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, с разъяснениями по решениям кассационных департаментов Сената. Изд. 9-е. СПб.,1882.
4. Основные положения уголовного судопроизводства от 29 сентября 1862 г. // ПСЗ-2. Т. ХХХУШ. № 38761.
5. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. 4.II. СПб.,1867. С. 1-25.
6. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. Т. 8. Судебная реформа / Отв. ред. Б.В. Васильев. М.: Юрид.лит-ра. 1991. С. 118-252.
7. Учреждение судебных установлений 1864 г. // ПСЗ-2. Т. 39. №41475.
8. Правила о порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений от 19 мая 1871 г. // ПСЗ-2. Т. XLVI. № 49615.
9. Закон об изменениях особого порядка судопроизводства по делам о государственных преступлениях от 7 июня 1872 г. // ПСЗ-2. Т. XLVII. № 50956.
10. Закон «О временном изменении подсудности и порядка производства дел по некоторым преступлениям» от 9 мая 1878 г. // ПСЗ-2. Т. LIII. № 58489.
11. Закон об учреждении временных военных генерал-губернаторств от 5 апреля 1879 г. // ПСЗ-2. Т. LIV. №59476.
12. Указ «Об учреждении в С.-Петербурге Верховной Распорядительной Комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 12 февраля 1880 г. // ПСЗ-2. № 60492.
13. Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 14 августа 1881 г. // ПСЗ-З. № 150.
14. Военно-судебный устав. СПб., 1867.
15. Указ «О временном подчинении дел о государственных преступлениях ведению военного суда» от 9 августа 1878 г. // ПСЗ-2. Т. LIII. №58778.
16. Закон «О порядке издания наказа судебным установлениям и о дисциплинарной ответственности чинов судебного ведомства» от 20 мая 1885 г. // ПСЗ-З. Т. V. N 2959.
17. Высочайший манифест «О роспуске Государственной думы и о времени созыва таковой в новом составе» // Законодательные акты переходного периода (1904-1908). СПб., 1909.
18. Мнение Государственного совета «О мерах по сокращению времени производства наиболее важных уголовных дел» от 18 марта 1906 г. // Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России. История. Документы. Т. 4. М., 2003. С. 447.
19. Циркулярное распоряжение министра юстиции и генерал-прокурора С.С. Манухина от 25 ноября 1905 г. // Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Под сенью русского орла. Российские прокуроры. Вторая половина XIX-начало XX века. М, 1996. С 291-292.
20. Отчет Совета присяжных поверенных при Петербургской судебной палате за 1884-1885 гг. СПб., 1885.
21. Сборник решений Общего собрания кассационных департаментов Правительствующего сената. СПб., 1879. N 76.
22. Сборник определений Соединенного присутствия и Общего собрания I и кассационных департаментов (1902 1912 гг.) и Высшего дисциплинарного присутствия (1885 - 1912 гг.) Правительствующего Сената по надзору за судебными установлениями. СПб., 1913.
23. Материалы по судебной реформе в России 1864 г. Т 51. Проект Устава уголовного судопроизводства. Книга первая. Об общем порядке уголовного судопроизводства (1863 г).
24. Материалы судебных процессов
25. Процесс Веры Засулич (стенографический отчет). Суд и после суда. СПб., 1906.
26. Речь обвинителя К.И. Кесселя по делу Веры Засулич // Прокурорский надзор. 2001. № 3. С. 24-29.
27. Процесс 1-го марта 1881 г. (стенографический отчет). СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907.
28. Обвинительный акт по делу «О злодеянии 1 марта 1881 г.» // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907.
29. Речь обвинителя Н.В. Муравьева // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907. С. 93-106.
30. Речь присяжного поверенного Унковского (защитника Рысакова) по делу «О злодеянии 1 марта 1881 г.» // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907. С. 107.
31. Речь присяжного поверенного Халтулари (защитника Михайлова) по делу «О злодеянии 1 марта 1881 г.» // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907. С. 108.
32. Речь присяжного поверенного Герарда (защитника Кибальчича) по делу «О злодеянии 1 марта 1881 г.» // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907. С. 109.
33. Речь присяжного поверенного Кедрина (защитника Перовской) по делу «О злодеянии 1 марта 1881 г.» // Процесс 1-го марта 1881 г. СПб.: Издание и типография С.М. Проппера, 1907. С. 110.
34. Дело о Выборгском воззвании. Стенографический отчет. СПб.,1908.1. Материалы архивов
35. ГАРФ. Ф. 569. On. 1. Д. 30. Л. 2-26.
36. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 7. Д. 716. 1906. Л. 37.
37. РГИА. Ф. 1405. Оп. 88. Д. 9961. Л. 353.
38. РГИА. Ф. 1405. Оп. 91. Д. 523. Л. 8 19, 71.
39. ГАКБР. Ф. 6. Оп.1 . Д. 306а. Периодические издания
40. Вельские просторы. 2004. № 3.42. Былое. 1906. № 5.43. Былое. 1907. № 3(15).44. Былое. 1907. №7.45. Былое. 1918. №4-5.46. Былое. 1923. №21.47. Былое. 1924. №25.
41. Голос минувшего. 1918. № 7/9.
42. Исторические записки. 1955. Т. 54.
43. Красная летопись. 1926. № 2.
44. Московские ведомости. 1881. 29 марта.
45. Правительственный вестник. 1879. 10 апреля.
46. Пролетарская революция. 1922. №6.
47. Русская старина. 1905. № 1.
48. Русские ведомости. 1878. № 85.
49. Русский журнал. 2006. 16 февраля.
50. Судебный вестник. 1866. N 9.
51. Монографии, статьи, тезисы58. «Народная воля» и «Черный передел». Воспоминания участников революционного движения в Петербурге в 1879-1882 гг. Л., 1989. С. 389.а. «Народная воля» перед царским судом. М., 1930.
52. Анохина С.В. Адвокатура в России во второй половине XIX в. // Право и политика. 2007. № 9. С. 41-49.
53. Арсеньев К. К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности С.-Петербургского совета присяжных поверенных за 1866-1874 гг. СПб., 1875.
54. Арсеньев К. К. Предание суду и дальнейший ход уголовного дела до начала судебного следствия. СПб., 1870.
55. Арсеньев К. К. Судебное следствие. СПб., 1871.
56. Афанасьев А.К. Присяжные заседатели в России в 1866 1885 гг. //Великие реформы в России 1856 - 1874 гг. М., 1992. С. 131-136.
57. Беликов С. Об уголовных доказательствах вообще // Журнал Министерства юстиции. 1865. Т. XXI11. Март. С. 493-503.
58. Белковец Л.П., Белковец В.В. Судебная реформа 1864 г. в России. Новосибирск, 1999.
59. Большая советская энциклопедия. 1972. Т. 9. С. 1134-1135.
60. Бородин Д. Н. Исторический очерк русской адвокатуры (к 50-летию присяжной адвокатуры 1864-1914 гг.) Ч. 1. Пг., 1915.
61. Бочкова Т.А. Система судебных органов до 1864 года (по отечественным правовым документам) // Право: вопросы истории и теории. Сборник научных трудов. Владимир, 1997. С. 19-24.
62. Брейтфус А. Л. Из воспоминаний о казни 3-го апреля 1881 года // Былое. 1924. № 25. С. 55-64.
63. Бух Н. К. Воспоминания. М., 1928.
64. Вайнер Т. Последний из могикан (уцелевший первомартовец) // Пролетарская революция. 1922. № 6. С. 233-234.
65. Васьковский Е. В. Организация адвокатуры: В 2 ч. СПб., 1893.
66. Верещагина А.В. Нормативная модель суда присяжных по Судебным уставам 1864 года // Адвокатская практика. 2007. N 2. С. 40-43.
67. Виленский Б.В. Подготовка судебной реформы 20 ноября 1864 г. в России. Саратов, 1963.
68. Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969.
69. Винавер М. М. История Выборгского воззвания. Воспоминания. Пг., 1917.
70. Витте С. Ю. Воспоминания. Том 1. Рассказы в стенографической записи. Кн. 2. СПб., 1910.
71. Гессен И. В. В двух веках. Жизненный отчет // Архив русской революции, издаваемый И. В. Гессеном. Том XXII. Берлин, 1937. С. 240-258.
72. Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1904; Головачев А. А. Десять лет реформ. 1861-1871. СПб., 1872.
73. Глаголь С. Процесс первой русской террористки // Голос минувшего. 1918. № 7/9. С. 150-158.
74. Глазунов М.М., Митрофанов Б.А. Перед особым присутствием. М.: Юриздат, 1980.
75. Глушаченко С.Б., Тотоев P.P. Адвокатура в Российской империи в аспекте судебного реформирования 1864 г. // История государства и права. 2008. № 13. С. 29-33.
76. Головачев А. А. Министерство юстиции за 100 лет: 1802-1902гг. СПб., 1902.
77. Государственная Дума. 1906-1917. Стенографические отчеты. М., 1995. Т.1.
78. Градовский Г.К. Итоги. Киев, 1908.
79. Гришин С.П. Образовательный ценз для кандидата в судьи // Российский судья. 2003. N 10. С. 11-15.
80. Гуськова А.П., Шамардин А.А. Правоохранительные органы (судоустройство). М.: Юрист, 2005.
81. Да здравствует «Народная воля»! Париж, 1907.
82. Демичев А.А. История российского суда присяжных (1864 -1917гг.). Н. Новгород, 2002.
83. Джаншиев Г. А. Основы судебной реформы (к 25-летию нового суда). Историко-юридические этюды. М., 1891.
84. Джаншиев Г.А. Суд над судом присяжных. М., 1896.
85. Джунковский В. Ф. Воспоминания. В двух томах. Том 1. М.,1997.
86. Дневник А.А. Половцова // Красный архив. Т. 4. М. Пг., 1923. С.106.
87. Ефремова Н. Н. Министерство юстиции Российской империи 1802-1917 г. г. (Историко-правовое исследование). М., 1983.
88. Журнал соединенных департаментов, законов и гражданских дел Государственного совета. 1864. № 47.
89. Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов М., 1964.
90. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.
91. Замечания сенаторов на проект Устава уголовного судопроизводства // Материалы по судебной реформе в России 1864 г т. 59. С. 2 // Российская национальная библиотека (СПб.).
92. Звягинцев А., Орлов Ю. Неизвестная фемида. Документы, события, люди. М., 2003.
93. Ивановская П. С. Из воспоминаний // 1 марта 1881 года. М., 1931. С. 31-35.
94. Из письма С.А. Андреевского министру юстиции И.Г. Щеглови-тову от 14 сентября 1914 г. // Былое. 1923. № 21. С. 88-89.
95. История государства и права России / Под ред. Чибиряева С.А. М., 2000.
96. История русской адвокатуры. Издание Совета присяжных поверенных. Т. 2 3: Сословная организация адвокатуры. 1864 - 1914 гг. / Под ред. И.В. Гессена. М., 1916.
97. История русской адвокатуры: В 2 т. Т. 1. Адвокатура, общество и государство 1864-1914 / Под ред. И. В. Гессена. М, 1914.
98. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях/ Сост. О.В. Будницкий. Ростов-на-Дону, 1996.
99. К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Т.1. Кн.1. Пг., 1923.
100. Казанцев С.М. Судебная реформа 1864 г. и реорганизация прокуратуры // Государственное управление и право: история и современность. Межвузовский сборник. JL: ЛГУ, 1984. С. 83-90.
101. Калинкин Ю. Дисциплинарная ответственность судей: из опыта прошлого // Мировой судья. 2009. № 2. С.39-43.
102. Карабегов А. Н. Реформа судебных уставов в связи с современным состоянием правосудия. СПб., 1889.
103. Кареев Н. И. Первое марта 1881г. и варшавские россияне // Былое. 1907. № 3(15). С. 279-282.
104. Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московский ведомостей» (1878 г.). М., 1897.
105. Квачевский А. А. Суд присяжных по русским законам. Руководство для присяжных заседателей. СПб., 1873.
106. Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. 18811914. М., 1996.
107. Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты. М.: Норма, 2008.
108. Ключевский В.О. Собр. соч. М., 1991. Т. 2.
109. Колоколов Н.А. Судебная власть как общеправовой феномен. М.: Юрист, 2007.
110. Кони А.Ф. Воспоминания о деле Веры Засулич // Избранные произведения. М., 1956. С. 534-572.
111. Кони А.Ф. Граф М.Т. Лорис-Меликов // Голос минувшего. 1914. № 1.С. 182-197.
112. Кони А.Ф. Собр.соч. М., 1964. Т.5.
113. Кони А.Ф. Собрание сочинений, в 8 т. Т. 2. М., 1966.
114. Короленко В.Г. История моего современника. М., 1968. С
115. Коротких М.Г. Генезис суда присяжных // Известия вузов. Правоведение. 1988. N 3. С. 85-90.
116. Краковский К. П., Мозговой И. Ю. "Перестройка" политической юстиции в России на рубеже XIX XX веков // Правоведение. 1996. № 2. С.116-122.
117. Кудели П.Ф. Финал дела о Засулич // Красная летопись. 1926. №2. С. 145-151.
118. Кузнецов Л. А. Из далекого прошлого. (Отклики 1 марта 1881 г. в Моск. ун-те) // Народовольцы после 1-го марта 1881 года. М., 1928. С.26-28.
119. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России. История. Документы. Т. 4. М., 2003.
120. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России. История. Документы. Т. 5. М., 2003.
121. Лавров Н. 1-е марта 1881 года. Воспоминания отставного рядового. 1-го марта 1906 г. Ревель, 1906.
122. Ларин A.M. Государственные преступления России. XIX век. Взгляд через столетия. Тула: Автограф, 2000.
123. Ларин A.M. Из истории суда присяжных. М., 1995.
124. Левин Ш.М. Две демонстрации // Исторические записки. 1955. Т. 54. С. 255-264.
125. Легкий Д.М. Судопроизводство накануне судебной реформы 1864 года в России // Право и политика. 2002. № 2. С. 103-110.
126. Лобов Ю. Не влипни в историю // Труд. 2004. 23 сентября.
127. Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. 4.1.СПб., 1901.
128. Макаров А. Дело Засулич // Макаров Андрей. Адвокат. Интернет-сайт. 2006. Март.
129. Максимова Л. Опасное противостояние: российский политический сыск и революционеры // Вельские просторы. 2004. № 3. С. 27-32.
130. Медведь Н.Т. Материалы политических процессов в дореволюционной России как источник по истории КПСС. М., 1973.
131. Мещерский В.П. Мои воспоминания. Ч. 2 (1865-1881). СПб.,1898.
132. Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991.
133. Министерство внутренних дел России. 1802-2002. СПб., 2002.
134. Министерство юстиции за сто лет. 1802-1902. Исторический очерк. СП., 1902.
135. Миронов Ю. Террор. Русская традиция // Русский журнал. 2006. 16 февраля.
136. Михеев А.В., Киикова Л.А. Преобразование судебной системы в контексте социально-политических проблем России второй половины XIX начала XX веков // История государства и права. 2007. № 12. С. 21-25.
137. Морозов И. А. Повести моей жизни. М.: Политиздат, 1962. Т. 2.
138. Муравьев Н. В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности. Т. 1. СПб., 1889.
139. Немытина М. В. Российский суд присяжных. М., 1995.
140. Немытина М. В. Суд присяжных в России // Советская юстиция. 1992. №21. С. 21-22.
141. Немытина М.В. Применение судебных уставов 1864 года // Буржуазные реформы в России второй половины XIX века: Межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 1988. С. 101-115.
142. Нечаева Л. Два выстрела. Звездный час террористки // Первое сентября. 1998. № 44.
143. Новицкая Т. Е. Реформы Александра 11 // Вестник московского университета. Серия «Право». 1998. № 6. С. 48-57.
144. Обзор законодательных работ по составлению судебных Уставов 20 ноября 1864 г. // Журнал министерства юстиции. 1864. Т. XXI1. Декабрь.
145. Овчинников В.А., Николаева О.А. Юристы Первой Государственной Думы // Юридический мир. 2006. №7 . С. 53-50.
146. Орлов Ю.С. « Руководствуются своим убеждением и законами» (органы прокуратуры России после судебной реформы 1864 г.) // Законность. 2000. № 9. С. 36-39.
147. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний. JI.-M., 1925. Т. 2.
148. Перетц Е.А. Дневник (1880-1883). М.-Л., 1927.
149. Плансон Л. Казнь цареубийц // Исторический вестник. 1913. Т. 2. С. 534.
150. Плеханов Г.В. Сочинения. Т. 24. М.-Л., 1927.
151. Познышев С.В. основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912.
152. Попова А.Д. Правда и милость да царствуют в судах (Из истории реализации Судебной реформы 1864 г.). Рязань, 2005.
153. Попова А.Д. Формирование правового статуса судей: история и современность // Журнал российского права. 2007. N 9. С. 54-58.
154. Прибылева-Корба А. П. К биографии А. И. Желябова // Народовольцы. М., 1931. С. 17-19.
155. Революционное народничество семидесятых годов XIX века. М.: Наука, 1965.
156. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый / Документальная публикация под ред. Е.Л. Рудницкой. М., 1997.
157. Розенберг С.С. Судьбы нашей корпоративной присяжной адвокатуры. СПб., 1896.
158. Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пг., 1916.
159. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8. Судебная реформа. М.: Юрид. лит-ра, 1991.
160. Румянцева В.Г., Панфиленко Л.Ю. Опыт становления института суда присяжных в Российской империи // История государства и права. 2008. N 20. С. 33-37.
161. Рыжов Д.С. Высшее дисциплинарное присутствие Правительствующего Сената как орган надзора за судебными учреждениями в пореформенной России // Право и политика. 2007. № 9. С. 38-43.
162. Селиверстов Т.А. Судебная служба в Российской империи в конце XIX XX веке // История государства и права. 2007. № 10. С. 63-68.
163. Слухоцкий Л. Очерк деятельности министерства юстиции по борьбе с политическими преступлениями. М.; Л., 1926. Т. 3.
164. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. СПб.,1913.
165. Случевский В.И. Лекции по уголовному судопроизводству. СПб.,1884.
166. Смолярчук В.И. Процесс Веры Засулич // Анатолий Федорович Кони. М.: Наука, 1981.
167. Смолярчук В.И. Анатолий Федорович Кони. М., 1981.
168. Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова. Русские судебные ораторы второй половины XIX начала XX века. М., 1984.
169. Смыкалин А. Судебная реформа 1864 года // Российская юстиция. 2001. №5. С. 32-37.
170. Соображения государственной канцелярии о преобразовании судебной части России. СПб., 1862.
171. Стоянов А. А. История адвокатуры. Харьков, 1869.
172. Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы 1864 -1917 гг. / Сост. С.М. Казанцев. Л.: Лениздат, 1991.
173. Судебная реформа: В 2 т. / Под ред. Н. В. Давыдова, Н. Н. Полянского. М., 1915.
174. Судебные речи известных русских юристов / Сост. Е.М. Воро-жейкин. М., 1957.
175. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. 4.II. СПб., 1867.
176. Т'альберг Д. Г. Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1889.
177. Тисен О.Н. Особенности формирования коллегии присяжных заседателей после судебной реформы 1864 г. // Администратор суда. 2009. № 3. С. 42-45.
178. Толстой Л.Н. Полн.собр.соч. Т. 63. М.-Л., 1934.
179. Толстой Л.Н. Полн.собр.соч. Т. 75. М.-Л., 1934.
180. Троицкий Н. А. Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866-1895 гг. М.: Мысль, 1979.
181. Троицкий Н. А. Царские суды против революционной России (политические процессы 1871-1880). Саратов, 1976.
182. Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом. Саратов,1983.
183. Троицкий Н.А. Политические процессы в России. Саратов, 1985.
184. Тырков А. В. К событиям 1 марта 1881 года // Былое. 1906. № 5. С. 141-162.
185. Тыркова-Вильямс А. В. Воспоминания. То, чего больше не будет. М., 1998.
186. Усачев А.А. Начальный этап уголовного процесса по Уставу уголовного судопроизводства России 1864 г. // Академический юридический журнал. 2001. № 2. С. 40-47.
187. Федоров М. Из воспоминаний по управлению С.-Петербургским домом предварительного заключения // Русская старина. 1905. № 1. С. 92-93.
188. Фельдштейн Г.С. Лекции по уголовному судопроизводству. М.,
189. Филиппов М.А. Судебная реформа в России. СПб., 1871. Т. 1.
190. Фогель С. К. Судебные уставы 1864 года. СПб., 1904.
191. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 1. СПб.,
192. Фойницкий И. Я. Оправдательные решения присяжных заседателей и меры к их сокращению. СПб., 1879.
193. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. М., 1999.
194. Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. Т. 1. М., 1957.
195. Черкасова Н.В. Судебная реформа 1864 г. и возникновение адвокатуры в России // Политико-правовые идеи и институты в их историческом развитии. М., 1990. С. 151-158.
196. Чубинский М. П. Современная борьба взглядов за и против суда присяжных и реформаторские попытки в этой области. Киев, 1897.
197. Чубинский М.П. Судебная реформа // Статьи и речи по вопросам уголовного права и процесса. Т. 2 (1906- 1911 гг.). СПб., 1912. С. 182-194.
198. Шавров А.В. Надзор и дисциплинарная ответственность в судебном ведомстве пореформенной России (1864 1917 гг.) // Советское государство и право. 1985. N 12. С. 105-110.
199. Шелоумова Т.В. Проведение судебной реформы 1864 года в Ярославской губернии. М., 2004.
200. Шувалова В. А. О сущности судебной реформы в России в 1864 году // Советское государство и право. 1964. № 10. С. 121-125.
201. Щегловитов И. Г. Влияние иностранных законодательств на составление Судебных Уставов 20 ноября 1864 г. // Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Т.1. Пг., 1914. С. 269-278.
202. Щеголев П.Е. Событие 1 марта и Владимир Соловьев // Былое. 1918. №4-5. С. 335-342.
203. Энциклопедия по истории России. XX век. Том 5. М.: Аванта+,1995.
204. Якимова А. В. Покушение на Александра II. (Воспоминания). М., 1928.
205. Ярмыш А.Н. Судебные органы царской России в период империализма. Киев, 1990.1. Диссертации, авторефераты
206. Агафонов А. В. Уголовно-политическое судопроизводство в России от начала контрреформ до первой революции (1881-1905 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.
207. Воронин А.В. Реализация института присяжных заседателей в России (1864- 1917 гг.): Дис. канд. юрид. наук. Саратов, 2004.
208. Галай Ю. Г. Российская администрация и суд во второй половине XIX в. (1866-1879 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Минск, 1979.
209. Господарик Ю.П. Судебные репрессии царского самодержавия против революционного движения в России в 1895 1905 гг. Дис. . канд. юрид. наук. М., 1987.
210. Демичев А.А. Деятельность российского суда присяжных в 1864 -1917 гг.: историко-социальные аспекты (на материалах московского судебного округа). Дис. канд. ист. наук. Н. Новгород, 1998.
211. Дравнина С.Ю. Институты гражданского общества как субъекты правозащитной деятельности в России в период 1864 1917 гг. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2006.
212. Заводюк О. В. Судебная реформа 1864 года (на материале Среднего Поволжья). Дисс. канд. ист. наук. Самара, 1998.
213. Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России. (Сущность и социально-правовой механизм формирования). Дис. . д-ра юрид. наук. JL, 1990.
214. Линник А.А. Судопроизводство по уголовно-политическим делам в пореформенной России (1864-1880 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.
215. Литвиненко В.Т. Нормативно-правовое регулирование судоустройства и судопроизводства в дореформенный период и период проведениясудебной реформы 1864 года (на примере Ставропольского окружного суда). Дис. канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001.
216. Плотникова Т. В. Судебная реформа 1864 года в России. Дис. . канд. юрид. наук. Тамбов, 2005.
217. Тараканова Н. Г. Судебная реформа 1864 года в российской провинции: на примере Пензенской губернии. Дисс. канд. ист. наук. Саранск, 2002.
218. Фролов В.В. Судебная реформа 1864 года в России и ее отражение в правосознании российского общества середины XIX века. Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб., 2004.
219. Шаповалов А.В. Правовые взгляды А.Ф. Кони и их влияние на проводимую в России судебно-правовую реформу. Дис. . канд. юрид. нак. Краснодар, 2005.
220. Шибанов А.С. Несменяемость судей в России: 1864 1917 гг. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов, 2001.
221. Щербина П. Ф. Судебная система на Правобережной Украине в конце XVIII-X1X вв. Дисс. д-ра юрид. наук. Киев, 1977.
