Теория административно-деликтного праватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.14 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Теория административно-деликтного права»



На правах рукописи

Кирин Анатолий Вадимович

ТЕОРИЯ АДМИНИСТРАТИВНО-ДЕЛИКТНОГО ПРАВА

Специальность 12.00.14 - административное право; финансовое право; информационное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

1 ог' ? ~ «п")

.......-А.

Москва-2012

005042441

Работа выполнена на кафедре административного права и процесса юридического факультета им. М.М.Сперанского ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации».

Официальные оппоненты: Шергин Анатолий Павлович

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, главный научный сотрудник ВНИИ МВД России

Дугенец Александр Сергеевич

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации,

советник аппарата Совета Безопасности Российской Федерации

Чепурнова Наталья Михайловна

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации,

заведующий кафедрой конституционного и административного права Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭСИ)

Ведущая организация: Институт государства и права

Российской академии наук

Защита состоится 29 мая 2012 г. в 13.00 на заседании диссертационного совета Д 504.001.03 при ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119571, г. Москва, пр. Вернадского, д. 82, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Автореферат разослан «^»-апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат юридических наук, доцент

Л.А.Емелина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. История становления и развития административной ответственности как вида юридической ответственности в российском праве насчитывает уже почти сто пятьдесят лет. После отмены в 1861 г. крепостного права и судебной реформы 1864 г., в рамках развития уголовного права как фактической подотрасли полицейского права (важнейшей тогда комплексной публично-правовой отрасли), «маловажные преступления» стали постепенно выделяться в особую разновидность правонарушений внутри общей системы публично-правовых деликтов с применением к ним упрощенной (преимущественно внесудебной) процедуры их назначения.

По мере реформирования правовой и судебной системы Российской империи, в процессе преобразования полицейского права в административное, а также предметного обособления государственного права, уголовного права и других новых отраслей, начальный период генезиса института маловажных преступлений завершился их формальным выделением в самостоятельный вид уголовно-правовых деликтов (проступков) в Уголовном уложении 1903 г.

Уже в послереволюционные годы, в связи с принятием первого советского Уголовного кодекса 1922 г. и первых профильных декретов советской власти об административной ответственности 1921 и 1922 гг., произошло реальное законодательное разграничение в российском праве уголовных преступлений и административных проступков. Именно начало 20-х гг. поэтому можно считать временем рождения и окончательного обособления административной ответственности как самостоятельного нового вида юридической ответственности, профильной подотрасли законодательства и нового института советского административного права.

В условиях сталинского СССР, где административному праву (после периода полного запрета в 20-х - 30-х гт. этой «буржуазной» отрасли права) была отведена лишь роль научного «проводника» политики коммунистической партии в сфере государственного управления, институт административной ответственности бессистемно развивался достаточно долго только в форме разрозненных законодательных и подзаконных актов и норм.

Изменилась эта ситуация лишь в условиях относительной политической «либерализации» после прихода к власти Н.С.Хрущева, когда, наряду с активизацией в юридической науке исследований по ранее запретной проблематике законодательной защиты прав граждан и гарантий их соблюдения (в том числе и в сфере административного принуждения) параллельно активизируется (причем не без учета властью отдельных из публично обсуждавшихся тогда учеными в юридической литературе практических рекомендаций) и профильная законотворческая деятельность.

Позитивное влияние хрущевской «оттепели» на изменение общественного правосознания и государственных приоритетов в направлении развития мало востребованного до этого цивилизованного правового и процедурного механизма ответственности за административные правонарушения стимулировало уже в период брежневской «застойной» стабильности 60-х - 70-х гг. многочисленные профильные научные исследования, что в законодательной сфере к началу 80-х гг. вылилось в принятие Основ законодательства Союза ССР об административных правонарушениях (Основы) и Кодекса РСФСР об административных правонарушениях (КоАП РСФСР).

Вместе с тем изначально недальновидное и методологически спорное, по мнению диссертанта, решение советских правоведов о разделении в рамках отраслевой науки предметно единого института административной ответственности на отдельные материальную и процессуальную составляющие, надолго затормозило поступательное развитие этого комплексного правового института и преобразование его в полноценную подотрасль административного права.

Принятие в декабре 1993 г. новой Конституции Российской Федерации, закрепившей изменившиеся после распада СССР реалии постсоветского государственного устройства и принципы организации правовой системы суверенной Российской Федерации, заложило политико-правовую основу для разработки и реализации в стране правовой, административной и судебной реформ. Формирование и развитие системы нового российского законодательства, реорганизация системы и механизма государственного управления послужили важными поводами и к активизации научных исследований в направлении серьезного реформирования классической советской теории административного права.

В системе российского административного права за последние два десятилетия сложились и законодательно оформились многие новые административно-правовые подотраслевые блоки норм: служебное право, информационное право, нотариальное право, таможенное право, миграционное право, лицензионное (разрешительное) право и некоторые другие.

Одной из таких новых подотраслей, причем в отличие от других (названных выше) фактически уже давно сложившейся, является и «выросшее» из советского института административной ответственности административно-деликтное право, которое, однако, до сих пор окончательно не признано отраслевой наукой.

В этой связи назрела необходимость критической переоценки объективно устаревшей советской теории административной ответственности и обоснования современной теории административно-деликтного права. Необходимость решения проблемы теоретического обоснования современной концепции административно-деликтного права как подотрасли, установления статусной роли и места этой подотрасли в

системе административного права и отраслевой науки, предопределили актуальность и научную востребованность проведения настоящего диссертационного исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения в сфере административной ответственности.

Предметом исследования являются положения дореволюционного законодательства России о маловажных проступках, нормы советских законодательных и подзаконных актов об административной ответственности, а также положения и нормы Конституции Российской Федерации, Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, профильных и отраслевых актов федерального законодательства, законодательных актов субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях и иных нормативных правовых актов, регулирующих и конкретизирующих правовые основы и механизм административной ответственности.

Степень разработанности темы исследования. По известным причинам при сталинском тоталитарном режиме основную роль в обеспечении «должного» для власти поведения граждан методами государственного принуждения выполнял ГУЛАГ, а в качестве формального правового инструмента выступали преимущественно меры уголовной ответственности. Поэтому вплоть до начала 50-х гг. не только в правоведении серьезно не исследовались проблемы административной ответственности, но и административно-деликтное законодательство в «сталинском» СССР в позитивном смысле практически не развивалось.

Только в условиях хрущевской «оттепели» 50-х гг. советская юридическая наука впервые достаточно активно начала исследовать проблемы обеспечения законности, контроля и надзора в государственном управлении и законодательной защиты прав граждан в этой сфере, а также проблемы развития правового механизма административной ответственности. По этим проблемам в указанный период защищали диссертации и публиковали монографии и статьи Березовская С.Г., Карпец И.И., Козлов Ю.М., Козырева Т.И., Лазарев Б.М., Лунев А.Е., Розин Л.М., Шорина Е.В., Якуба О.М. и другие ученые-административисты послевоенного поколения.

В период 60-х - середины 80-х гг. в науке административного права появилось значительное число новационных исследований по актуальным проблемам развития в СССР административно-деликтной, юрисдикционной и административно-процессуальной сфер правового регулирования таких авторов, как Бахрах Д.Н., Галаган И.А., Додин Е.В., Еропкин М.И., Попов Л.Л., Салищева Н.Г., Сорокин В.Д., Тихомиров Ю.А., Хангельдыев Б.Б., Шергин А.П. и другие.

В сложный период «перестройки» и развала СССР, а затем постсоветских реформ, на фоне глобальных политико-государственных, экономических и конституционно-правовых преобразований, во вновь ставшей суверенным государством Российской Федерации издавалось не

так много серьезных научных работ по теории административной ответственности и концептуальным вопросам развития материальных и процессуальных норм административно-деликтного законодательства. Тем не менее эти проблемы в конце 80-х гг. и в 90-е гг. продолжали исследовать Д.Н.Бахрах, Н.Г.Салищева, В.Д.Сорокин, Л.Л.Попов, А.П.Шергин и некоторые другие административисты старшего поколения. Издавались в этот период и отдельные профильные научные работы нового «перестроечно-постсоветского» поколения ученых - Агапова А.Б., К.С.Бельского, А.А.Демина, И-Ш.Килясханова, ГШ.Кононова, М.Я.Масленникова, И.В.Пановой, Ренова Э.М., Российского В.Б., Старилова Ю.Н., Стахова А.И., Хаманевой Н.Ю., Якимова А.Ю. и других авторов.

В отличие от сложных и нестабильных 90-х гг., в последнее десятилетие учеными-административистами было предпринято множество интересных исследований по различным направлениям, конкретным аспектам и специализированным темам административно-деликтной науки:

по теории административных деликтов, административной деликтологии и административно-деликтных отношений (Агапов А.Б., Денисенко В.В., Дерюга А.Н., Мартынов И.А., Никулин М.И., Россинский Б.В., Серков П.П., Шергин А.П. и другие);

по теории административных наказаний (Агапов А.Б., Дугенец A.C., Жирков В.Н., Максимов И.В., Масленников М.Я., Паукова Ю.В., Осипов A.A., Россинский Б.В., Шестакова Е.В., Якимов А.Ю. и другие);

по особенностям административной ответственности и специфике административно-деликтного статуса различных субъектов административных правонарушений, прежде всего юридических лиц и должностных лиц (Демин A.A., Жданов А.Н., Кизилов В.В., Колесниченко Ю.Ю., Масленников М.Я., Минашкин A.B., Панова И.В., Петров М.П., Россинский Б.В., Солдатов А.П., Хавин А.Л., Хараджиев Р.Ф. и другие);

по особенностям административной ответственности и механизму ее реализации применительно к различным профильным категориям и видам правонарушений в конкретных областях, сферах и отраслях государственного управления (Булатов А.К., Бутаева Е.М., Вова К.П., Гречкина О.В., Денисова Г.Д., Зырянов С.М., Изутина C.B., Килясханов И.Ш., Колтышев М.С., Кузин В.В., Масленников М.Я., Молчанов П.В., Шалыгин Б.И., Шатов С.А., Якимов А.Ю. и многие другие);

по различным аспектам теории и практики развития административно-деликтного или административно-юрисдикционного процесса (Бахрах Д.Н., Дугенец A.C., Кобесская Т.М., Кононов П.И., Комлев C.B., Косоногова О.В., Масленников М.Я., Машаров И.М., Медеев М.Р., Панова И.В., Старилов Ю.Н., Тоненкова O.A., Чекалина О.В., Фиалковская И.Д., Шатов С.А., Шергин А.П., Якимов А.Ю. и другие);

по развитию законодательства субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях (Александрова P.C., Антонов A.A.,

Дмитриев А.Т., Клепиков С.Н., Ломакина В.Ф., Масленников М.Я., Филант К.Г., Шевцов A.B. и другие);

по зарубежному опыту законодательного регулирования в сфере административной ответственности, в том числе развитию административно-деликтного права и законодательства в ставших суверенными государствами бывших союзных республиках СССР (Гаврилова JI.B., Круглов В.А., Морозова О.В., Татарян В.Г. и другие).

Однако только немногие из названных авторов в своих работах использовали элементы комплексного методологического подхода к исследованию теоретических проблем административной ответственности и обобщению в целом опыта правового регулирования административно-деликтной сферы отношений в постсоветской Российской Федерации. Но и в таких редких случаях цели и задачи подобных работ не претендовали на концептуальные новации и «прорывы» в общей теории административной ответственности, ограничиваясь в основном анализом и обобщением правоприменительной практики по реализации материальных и процессуальных норм КоАП РФ и конкретными предложениями и рекомендациям по возможным коррективам массива действующего административно-деликтного законодательства (Агапов А.Б., Килясханов И.Ш., Масленников М.Я., Стахов А.И., Якимов А.Ю. и некоторые другие авторы).

Лишь в работах нескольких ведущих российских ученых-административистов (прежде всего Бахраха Д.Н., Попова Л.Л., Российского Б.В., Старилова Ю.Н., Шергина А.П.) в последние годы были предприняты попытки теоретического и методологического обоснования ими своих, скорее «пилотных» (в силу их определенной внутренней противоречивости, дискуссионности или незавершенности), моделей и концепций административно-деликтного права в системе современного административного права Российской Федерации.

В итоге до сих пор большинство исследователей административно-деликтной сферы правового регулирования в общеметодологическом смысле ориентированы на устаревшую «советскую» концепцию административной ответственности как института административного права.

Парадокс при этом заключается в том, что многие десятилетия отраслевая наука фактически признавала комплексный характер рассматриваемого административно-правового института и исследовала как минимум пять его традиционных «внугри-институциональных институтов», давно сложившихся в законодательстве и правоприменительной практике: институт административных правонарушений, институт административных наказаний, институт субъектов административной юрисдикции, институт производства по делам об административных правонарушений и институт исполнения решений по этим делам.

Отсутствие в административном правоведении научных исследований, посвященных комплексному методологическому осмыслению и теоретическому обоснованию целостной современной концепции административно-деликтного права и адекватному реальным условиям структурированию его содержания в системе отраслевой науки, существенно затормозило окончательную формальную трансформацию этого особого, предметно и законодательно единого, комплекса правовых институтов в подотрасль административного права.

Вместе с тем накопленный за последние 50 лет эмпирический опыт развития профильного законодательства и обширная научная база исследования теории и практики административной ответственности диктует объективную необходимость в логическом завершении долгого процесса преобразования дореволюционного института маловажных преступлений (проступков), а затем советского института административной ответственности в полноценную подотрасль административно-деликтного права.

Теоретическую основу исследования составили труды европейских обществоведов и «полицеистов» XVII - XIX вв.; исследования отечественных дореволюционных правоведов в области развития публичных деликтов и теории полицейского, государственного, уголовного и административного права Российской империи; работы советских правоведов - историков права и теоретиков юридической ответственности, а также ведущих современных теоретиков административного права и «профильных» ученых-юристов, занимающихся научной проблематикой административной ответственности.

Как известно, своими корнями современная теория административной ответственности (как и в целом общая теория публично-правовых деликтов) происходит из камеральных идей позднего средневековья об «отрицательных мерах» в рамках полицейской деятельности, являвшейся основой всего «внутреннего государственного управления». Эти идеи и теории в европейской науке конца XVII -середины XIX вв., последовательно разрабатывали Н. де ла Маре, И. Г. фон Юсти, Ж. Э. Пюттер, Г. фон Берг, Р. фон Моль, О.Бэр, К. фон Гербер, Л. фон Штейн, О.Майер и другие преимущественно немецкие и французские ученые.

В дореволюционном правоведении России середины XIX - начала XX вв. теоретическими источниками для авторского исследования стали научные труды и учебники по полицейскому, государственному и административному праву Андреевского И.Е., Белявского H.H., Берендтса Э.Н., Гагена В.А., Дерюжинского В.Ф., Евтихеева А.Ф., Елистратова А.И., Ивановского В.В., Кобалевского В.Л., Коркунова Н.М., Кулишера М.А., Лешкова В.Н., Маклакова В.А., Тарасова И.Т., Шпилевского М.М. и других российских правоведов.

В советской юридической науке послереволюционного, сталинского и хрущевского периодов определенный исследовательский интерес для автора вызвали как противоречивые научные публикации 20-х гг. по теории «нового» административного права, так и «политически-корректные» научные работы 40-х - 50-х гг. по советскому социалистическому административному праву. В первом случае речь идет о работах оставшихся после 1917 г. в России профессоров дореволюционного поколения (Евтихиева А.Ф., Елистратова А.И., Кобалевского B.JI.) и ученых-административистах первого послереволюционного поколения (Загряцкова М.Д., Карадже-Искрова П.Н.), во втором случае - об учебниках и научных публикациях нового поколения «советских» ученых-административистов (Ананова И.Н., Берцинского С.М., Власова В.А., Генкина Д.М., Дурденевского В.Д., Дябло В.К., Евтихиева И.И., Кечекьяна С.Ф., Ландау Б.А., Певзнера СЛ., Петрова Г.И., Солнцева К.И., Студеникина С.С., Топчиева И.С., Турубинера А.И. и других).

В правоведении позднего советского и постсоветского периодов общетеоретической основой диссертационного исследования стали положения из истории, теории и практики развития и трансформации в советских и постсоветских условиях форм и методов «внутреннего государственного управления» и «полицейской» деятельности, системы и правового механизма государственного принуждения и публично-правовых видов юридической ответственности, содержащиеся в работах теоретиков и историков государства и права и теоретиков уголовного права: Алексеева С.С., Венгерова А.Б., Горшенева В.М., Гуценко К.Ф., Евтеева М.П., Зорькина В.Д., Казимирчука В.П., Капинычева Ф.И., Кирина В.А., Кригера Г.А., Кудрявцева В.Н., Лазарева В.В., Лаптевой Л.Е., Лейста О.Э., Малеина Н.С., Малько A.B., Марченко М.Н., Мокичева К.А., Мулукаева P.C., Нерсесянца B.C., Пиголкина A.C., Полениной C.B., Самощенко И.С., Сизикова М.И, Скрипилева Е.А., Скрипилева А.Е., Черданцева А.Ф. и других ученых.

Важной отраслевой составляющей теоретических источников настоящего исследования стали работы ведущих советских и современных ученых-административистов «старшего» поколения: Атаманчука Г.В., Бачило И.Л., Бахраха Д.Н., Безденежных В.М., Василенкова П.Т., Вишнякова В.Г., Габричидзе Б.Н., Галагана И.А., Еропкина М.И., Жданова

A.A., Козлова Ю.М., Козыревой Т.И., Козырина А.Н., Конина Н.М., Кузьмичевой Г.А., Курашвили Б.П., Лазарева Б.М., Лунева А.Е., Манохина

B.М., Пискотина М.И., Побежимовой Н.И., Попова Л.Л., Прониной B.C., Салищевой Н.Г., Сорокина В.Д., Студеникиной М.С., Тихомирова Ю.А., Туманова Г.А., Шергина А.П., Юсупова В.А., Ямпольской Ц.А. и других.

Автор также предметно исследовал и критически оценил идеи и теоретические новации последнего двадцатилетия по административно-деликтной и юрисдикционно-процессуальной тематике, близкой предмету данного диссертационного исследования, содержащиеся в диссертациях,

научных монографиях, журнальных публикациях, учебниках и учебных пособиях Адушкина B.C., Агапова А.Г., Антонова A.A., Багишаева З.А., Вельского К.С., Гавриловой Л.В., Денисовой Г.Д., Дугенца A.C., Зырянова С.М., Килясханова И.Ш., Круглова В.А., Колесниченко Ю.Ю., Комлева C.B., Конина В.Н., Кононова П.И., Кузякина В.П., Максимова И.В., Масленникова М.А., Минашкина A.B., Молчанова П.В., Никулина М.И., Пановой И.В., Петрова М.П., Российского Б.В., Солдатова А.П., Старилова Ю.Н., Стахова А.И., Татаряна В.Г., Чекалиной О.В., Чепурновой Н.М., Хаманевой Н.Ю., Якимова А.Ю. и других ученых-административистов уже преимущественно постсоветской «генерации».

Эмпирическую основу исследования составили:

- решения Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам толкования и разъяснения материальных и процессуальных норм федерального и регионального законодательства об административных правонарушениях и практики их применения;

- практика общегражданских судов, арбитражных судов и мировых судей по применению и толкованию материальных и процессуальных норм законодательства об административных правонарушениях;

- практика применения материальных и процессуальных норм законодательства об административных правонарушениях уполномоченными органами исполнительной власти и их должностными лицами;

- практика законотворческой деятельности по внесению изменений и дополнений в массив материальных и процессуальных норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях;

практика законотворческой деятельности по развитию законодательства субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях.

Методологическая основа исследования. В основу методологических подходов исследования автором были положены современные учения о методологии научного познания. В работе использовались такие общенаучные и частнонаучные методы исследований, как диалектический, конкретно-исторический, логический, социологический, системный, аналитический, структурно-функциональный, статистический, лингвистический, формально-юридический, сравнительно-правовой и другие.

Цели исследования. Целями настоящей диссертационной работы являются комплексное исследование и обобщение опыта формирования и развития института административной ответственности в отечественном праве и обоснование на этой основе концепции и статусной идентификации административно-деликтного права в качестве новой самостоятельной подотрасли современного административного права Российской Федерации.

Задачи исследования. Соответственно заявленным целям сформулированы и задачи диссертационного исследования. Это:

исследование и ретроспективный сравнительно-правовой анализ процесса становления и развития института административной ответственности, различий и преемственности в теории и практике регулирования административной ответственности в юридической науке и законодательстве дореволюционной, советской и современной России;

теоретическое исследование и обоснование генерирующей роли административного права в выделении и формировании в своей структуре новых подотраслей, в том числе административно-деликтного права;

критический анализ и оценка дефиниционных характеристик административной ответственности в советском и современном российском административном правоведении;

теоретический анализ этапов развития института административной ответственности и его преобразования в подотрасль современного российского административного права - административно-деликтное право;

обоснование современной концепции административно-деликтного права как единого подотраслевого комплекса профильных институтов, материальные и процессуальные нормы которых на общей предметной основе регламентируют как основания, так и порядок применения мер ответственности за административные правонарушения;

обоснование специфики административно-деликтного права как уникального для административно-правовой отрасли примера единства соответствующих подотрасли права и подотрасли законодательства;

изучение и критический анализ накопленного опыта становления и формирования современного законодательства Российской Федерации об административных правонарушениях как законодательной основы подотрасли административно-деликтного права;

теоретический анализ, обобщение и оценка практики и проблем применения и изменения норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях;

формулирование и обоснование теоретических выводов по результатам проведенного исследования и авторских предложений и рекомендаций по реформированию содержания и внутренней организации теории административного права, определению места административно-деликтного права в современной системе отрасли и отраслевой науки;

обоснование на примере административно-деликтного права необходимости разработки современной концепции совершенствования и кодификации в целом системы административного законодательства Российской Федерации;

обоснование предложений и практических рекомендаций по дальнейшему развитию действующего законодательного механизма административного-деликтного регулирования.

Научная новизна исследования. Настоящая диссертация является первым комплексным монографическим исследованием, посвященным решению крупной и важной для науки административного права задачи -теоретическому обоснованию статусных и содержательных характеристик административно-деликтного права как новой подотрасли административного права Российской Федерации в составе следующих правовых институтов: института административных правонарушений (деликтов); института мер административной ответственности; института субъектов административной юрисдикции; института производства по делам об административных правонарушениях; института исполнительного производства по делам об административных правонарушениях.

В работе впервые предложено решение большинства дискуссионных, не нашедших должного отражения или традиционно замалчиваемых последние 50 лет в отраслевой науке (но принципиально важных для ее поступательного развития) концептуальных вопросов теории административной ответственности: об устаревшей и противоречивой «советской» дефиниции административной ответственности; о давно сложившейся фактически, но формально до сих пор не признанной подотрасли административно-деликтного права и системе ее институтов; о теоретической и практической взаимосвязи и предметном единстве материальных и процессуальных норм административно-деликтного права, подтвержденных 30 годами их совместной законодательной кодификации; об особой роли и концептуальной важности «компетенционных» норм о субъектах административной юрисдикции в обеспечении единства материальных и процессуальных норм административно-деликтного права; о реальном статусе административно-деликтного процесса как самостоятельном (и единственном реально сложившемся и законодательно оформленном) виде административного процесса и как составной части административно-деликтного права; об уникальности для административного права факта традиционной «автономности» подотрасли административно-деликтного права (ранее института административной ответственности) в системе отрасли, проистекающей из общности корней и закономерностей развития административно-деликтного и уголовного права; о связанном с этой автономностью феномене полного совмещения в административно-деликтной сфере подотрасли права и подотрасли законодательства, и т.д.

При этом новизна, а также теоретическая и методологическая самостоятельность исследования подтверждается практически полным отсутствием в работе прямых или косвенных научных заимствований и использованием преимущественно собственных научных и эмпирических аргументов и обоснований в разработанных и отстаиваемых диссертантом концептуальных положениях современной теории административно-деликтного права.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Определены историко-правовые истоки института «маловажных преступлений» (проступков), как первоначально составной части общей системы публичных деликтов в российском законодательстве второй половины XIX в. На основе ретроспективного анализа положений камеральной науки, науки о полиции и науки полицейского (административного) права Российской империи раскрывается также генезис теории юридической ответственности за маловажные проступки как научной основы современной теории административно-деликтного права.

2. На основе ретроспективного анализа и оценки советских научных и законодательных источников обоснованы и структурированы положения об этапах становления и развития института административной ответственности в праве и законодательстве СССР - от хаотичного и научно необоснованного формирования разрозненных подзаконных актов и отдельных норм до концептуального оформления «института административной ответственности» и научно обоснованной кодификации материальных и процессуальных норм об административных правонарушениях в самостоятельную целостную подотрасль советского административного законодательства.

3. Обоснован вывод о теоретической и практической взаимосвязи и предметном единстве материальных и процессуальных норм административно-деликтного права на основе теоретического анализа толкований понятия и содержания административной ответственности в советской и современной науке административного права и оценки 30-летнего опыта кодифицированного законодательного регулирования профильной сферы правовых отношений.

4. Обоснован на той же эмпирической и научной основе вывод об особой роли и концептуальной важности «компетенционных» норм о субъектах административной юрисдикции в обеспечении и сохранении единства в обозримом будущем материальных и процессуальных норм административно-деликтного права.

5. Обоснован в этой связи вывод о концептуальной трансформации еще в начале 80-х гг. «института» административной ответственности в фактическую подотрасль административного права.

6. Обоснована с учетом предыдущих положений концепция административно-деликтного права как новой подотрасли современного административного права Российской Федерации, объединяющей предметно единый комплекс профильных материальных и процессуальных норм, устанавливающих как основания, так и процедурный механизм применения мер административной ответственности за совершение административных правонарушений уполномоченными субъектами административной юрисдикции.

7. На основе предложенной концепции обосновано и сформулировано понятие административно-деликтного права как предметно единого подотраслевого комплекса материальных и процессуальных норм в составе следующих профильных правовых институтов: института административных правонарушений (деликтов); института административной ответственности (мер наказаний); института субъектов административной юрисдикции; института производства по делам об административных правонарушениях; института исполнения решений по делам об административных правонарушениях.

8. Обосновано положение о значении и роли теории «множества» административных процессов как научной основе для признания производства по делам об административных правонарушениях и производства по исполнению решений по делам об административных правонарушениях в качестве самостоятельных разновидностей административно-процессуальной деятельности.

9. Обоснованы и сформулированы в этой связи концептуальные положения об организации внутренней структуры административно-деликтного процесса в составе: института субъектов административной юрисдикции (в части процессуальных норм о подведомственности рассмотрения дел об административных правонарушений), института производства по делам об административных правонарушениях и института производства по исполнению решений по делам об административных правонарушениях.

10. Обосновано и сформулировано определение административно-деликтного процесса как особого профильного административного процесса, который является, по сути, единственным давно уже сложившимся в теоретическом «множестве» административных процессов видом юрисдикционного процесса, имеющим свое реальное научное обоснование, практическое подтверждение и законодательное оформление.

11. С учетом авторской концепции и предыдущих положений обоснован вывод об административно-деликтном процессе как процессуальной составной части системы внутренней организации подотрасли административно-деликтного права.

12. Обоснованы также на научной и эмпирической основе выводы о традиционной автономности административно-деликтного права от других институтов и подотраслей административного права, а также об уникальном для административно-правовой теории и административного законодательства феномене и единственном примере практически полного совмещения подотрасли административно-деликтного права и профильной подотрасли административного законодательства.

13. Через раскрытие и определение общих корней и близости предметов регулирования норм уголовного и административно-деликтного права, проистекающих из эмпирического и научного опыта развития первоначально единого института публично-правовых деликтов как составной части дореволюционного полицейского права, обоснованы

положения и выводы об общности закономерностей развития уголовного права и административно-деликтного права.

14. Обоснована и сформулирована на этой основе научная гипотеза о достаточной степени вероятности появления в будущем теоретического и эмпирического обоснования дальнейшего развития административно-деликтного права по пути обособления (причем именно по аналогии с наиболее близким по предмету регулирования уголовным правом) в самостоятельную отрасль российского права.

15. С учетом этой авторской гипотезы обоснован и сформулирован вывод о том, что вполне вероятное обособление в будущем административно-деликтного права в самостоятельную отрасль права может привести и к концептуальному разъединению материального и процессуального блоков административно-деликтных норм и последующей их раздельной кодификацией в отдельных законодательных актах (но только при условии решения к тому времени проблемы избыточной множественности субъектов административной юрисдикции и создания системы административной юстиции).

16. Обоснованы и сформулированы (в том числе и с учетом предыдущих положений) выводы, предложения и практические рекомендации автора по необходимости реформирования системы субъектов административной юрисдикции на основе:

постепенного выведения органов исполнительной власти и их должностных лиц из числа субъектов, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушений;

сосредоточения в рамках юрисдикционной компетенции названных субъектов только полномочий по возбуждению дел об административных правонарушениях и проведению по ним в необходимых случаях административных расследований;

повышения роли органов прокуратуры в надзоре за строгим соблюдением процессуальных прав субъектов административных деликтов и законностью оснований и процедур возбуждения, расследования дел об административных правонарушениях и обжалования решений по ним;

постепенного перераспределения полномочий по рассмотрению дел об административных правонарушениях в пользу судейского корпуса и их последующей полной передачи судьям;

завершения организации системы административной юстиции в виде наименее затратного формирования вертикальной системы административной специализации судей судов общей юрисдикции с вершиной этой системы в лице уже созданной коллегии Верховного Суда РФ по административным делам.

17. Определены и сформулированы на основе сравнительно-правового анализа закономерности и пути развития российской и зарубежной науки административного и административно-деликтного права, а также выявлены и рассмотрены достоинства и недостатки практики развития профильного законодательства в различных странах.

При этом в исследовании особо выделен и в целом негативно оценен автором опыт современной Германии (чья прогрессивная в XIX в. правовая модель ответственности за публичные деликты была заимствована полицейским правом Российской империи), которая только в начале XXI в. под прессом требований Евросоюза об унификации законодательства всерьез начала правовую реформу по обособлению друг от друга уголовной и административной ответственности.

18. Обосновано и сформулировано определение науки административно-деликтного права как составной части общего административно-правового (или точнее будет сказать в данном случае несколько шире - публично-правового) блока отечественной юридической науки, назначение которой состоит в исследовании истории возникновения административной «ветви» публично-правовых деликтов, анализе и оценке накопленного опыта функционирования правового механизма административной ответственности, тенденциях и закономерностях его развития, а также в выработке обоснованных рекомендаций по перспективам дальнейшего позитивного реформирования и совершенствования административно-деликтного права и законодательства.

19. Обосновано, сформулировано и структурировано содержание профильного учебного курса «Административно-деликтное право».

20. С учетом положений общей теории права, теории уголовного права и теории административного права о соотношении и взаимосвязи понятий «право» и «закон», «система права» и «система законодательства», а также в результате анализа накопленного эмпирического и научного опыта обоснованы и сформулированы выводы о тесной взаимосвязи теории административно-деликтного права и законодательства об административных правонарушениях, дающей основания для рассмотрения КоАП РФ как нормативного «донора» развития теории административной ответственности и как законодательной основы подотрасли административно-деликтного права.

21. На основании теоретического анализа и критической оценки практики применения и изменения КоАП РФ и развития законодательства субъектов РФ об административных правонарушениях обоснован вывод о существенных недостатках действующей концепции максимальной централизации законодательной системы и правового механизма административно-деликтного регулирования

22. Обоснован также в этой связи вывод о необходимости разработки и последующего принятия (при безусловном сохранении единства материальных и процессуальных административно-деликтных норм) новой современной редакции КоАП РФ, предусматривающей концептуальное и содержательное редактирование всех разделов кодекса, в том числе:

уточнение и конкретизацию концептуальных положений о разграничении предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов в

сфере регулирования административной ответственности на основе расширения полномочий субъектов РФ в рассматриваемой сфере;

концептуальное уточнение обоснованности и пределов применения принципа презумпции невиновности в административно-деликтной сфере отношений;

концептуальное уточнение и разграничение статуса должностных лиц и индивидуальных предпринимателей как субъектов административных правонарушений;

концептуальное уточнение и коррективы статуса и форм вины юридических лиц как субъектов административных правонарушений;

критическое переосмысление и концептуальное уточнение в КоАП РФ видов, характеристик, пределов и сфер применения административных санкций, таких как предупреждение, штраф, дисквалификация, лишение специального права, административное приостановление деятельности, а также исключение из системы административных наказаний «уголовного» по сути административного ареста и одновременное возвращение в систему административных наказаний исправительных (или общественных) работ, неоправданно монополизированных сегодня УК РФ;

критическое переосмысление, концептуальное уточнение и конкретизацию положений о сроках давности рассмотрения дел об административных правонарушениях, об основаниях проведения административного расследования и т.д. во избежание неконтролируемого последующего пополнения общих правил о таких сроках и основаниях бесконечными исключениями из этих общих правил;

существенное расширение, уточнение и конкретизация процессуальных прав субъектов административных правонарушений, а также участников производства по делам об административных правонарушениях в целом и т.д.

23. На основе проведенного автором комплексного исследования и оценки проблем теории и методологии науки административно-деликтного права и практики развития системы законодательного регулирования административной ответственности обоснованы и сформулированы авторские положения, выводы, предложения и рекомендации по реформированию остающейся до сих пор «советской» и во многом устаревшей общей теории и системе российского административного права.

24. Обоснованы выводы и предложения о необходимости разработки общей концепции реформирования, упорядочения и развития системы административного законодательства.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для уточнения и корректив научной концепции развития административного права и реформирования устаревших «советских» методологических подходов к содержанию и системе его внутренней организации, а также для адекватного современным реалиям изменения содержания, формы

изложения и структурирования в учебных курсах административного права раздела «Административно-деликтное право».

Положения, выводы и рекомендации настоящего исследования могут быть использованы также в процессе развития и совершенствования общей системы административного законодательства и особенно сферы регулирования административной ответственности; в

правоприменительной деятельности различных субъектов административной юрисдикции, в том числе и в судебной практике по делам об административных правонарушениях; в научно-исследовательской сфере, а также в учебном процессе при преподавании как общего курса административного права, так и специального курса административно-деликтного права.

Апробация и внедрение результатов исследования. Предметным исследованием различных проблем теории административной ответственности, а также практической разработкой и экспертизой проектов нормативных правовых актов федерального административного законодательства и профильного законодательства об административной ответственности диссертант занимается с 1992 г. За этот период времени многие научные наработки, конкретные предложения и практические рекомендации, вошедшие в положения настоящего диссертационного исследования, были апробированы и по ряду направлений в разной мере внедрены автором в законодательную практику:

по вопросам разграничения предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов в законодательной сфере (в 1992 г. при участии в подготовке проекта Федеративного договора; в 1993 г. при участии в составе группы экспертов Конституционного совещания в работе по редактированию статей 71 и 72 проекта Конституции Российской Федерации; в 1995-1996 гг. при участии в разработке первоначальной концепции проекта КоАП РФ; в 2001 г. при участии в обосновании вето Президента РФ на отклоненный проект КоАП РФ; при экспертизе и доработке проекта Федерального закона от 28 декабря 2009 г. № 380-Ф3 в части дополнения КоАП РФ статьей 1.31 и т.д.);

по вопросам формирования системы и уточнения полномочий (в том числе юрисдикционных) федеральных органов исполнительной власти предложения диссертанта были реализованы: в 1994-1995 гг. при участии в разработке проекта концепции Административной реформы; в 1995 г. при подготовке в качестве руководителя рабочей группы проекта федерального закона «О федеральных органах исполнительной власти»; в 1995-1996 гг. при участии в рабочей группе по подготовке первоначальной редакции проекта КоАП РФ; в 1996-1997 гг. при участии в рабочей группе по подготовке проекта федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации»; при участии в подготовке ряда проектов указов Президента РФ о структуре и функциях федеральных органов исполнительной власти);

по вопросам формулирования оснований и мер административной ответственности в конкретных областях и сферах законодательного регулирования (при участии в разработке, экспертизе или доработке: большинства законопроектов по внесению изменений и дополнений в КоАП РФ; проектов законов «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности», «О лицензировании отдельных видов деятельности», «О государственной регистрации юридических лиц», «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», «О защите прав потребителей», «О рекламе», «Об ограничении курения табака»; «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации»; проектов указов Президента Российской Федерации о борьбе с экстремизмом, о неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности и других);

по вопросу об исключении из КоАП РФ такого рудиментарного «советского» вида административного наказания как «возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения» (эта рекомендация диссертанта была реализована в статье 3 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 398-ФЭ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу усиления контроля в сфере оборота гражданского оружия»).

Основные положения диссертационного исследования нашли также отражение в монографиях, учебных пособиях, лекциях, научных и научно-популярных статьях автора, опубликованных в советских, российских и зарубежных издательствах и изданиях, а также в выступлениях диссертанта в период с 1992 г. по н/вр. на многочисленных международных и российских конгрессах, симпозиумах, семинарах и научно-практических конференциях.

Струстура и содержание диссертационного исследования.

Диссертация состоит из введения, шести глав, девятнадцати параграфов и списка использованных законодательных, судебных, научных и иных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается и обосновывается актуальность избранной темы, предопределившая ее выбор диссертантом, освещается степень разработанности данной темы, определяются объект, предмет,

цели и задачи диссертационной работы, характеризуется ее теоретическая, методологическая и эмпирическая основа, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость проведенного исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации и внедрении результатов исследования и информация о структуре диссертации.

Глава 1 «Краткий очерк истории развития института административной ответственности в российском праве» состоит из трех параграфов, в которых рассматриваются теоретико-правовые и законодательные истоки генезиса и становления в российском праве института маловажных проступков (административных правонарушений) и теории административной ответственности.

В первом параграфе «Генезис института маловажных проступков в дореволюционном праве России» на основе исследования истории возникновения европейской науки полицейского права с ее учением об «отрицательных мерах» полицейской деятельности в сфере «внутреннего государственного управления» показан и рассмотрен генезис института маловажных преступлений (проступков) как изначально составной части общей системы публичных деликтов и правового механизма уголовной ответственности, заимствованных в середине XIX в. правом и законодательством Российской империи из прусского полицейского права.

В работе на примере трудов Николаса де-ла-Маре (1639-1723), Иоганна (Жана) фон Юсти (1700-1771), Жана Этьена Пютгера (1725-1807), Лоренца фон Штейна (1815-1890) исследованы основные положения камеральной науки, из которых развились наука о полиции и позднее наука полицейского права. Анализируются автором также иные близкие камералистике теории: «общественного блага», «абсолютизма», «меркантелизма» и т.д.

В дореволюционном правоведении России тему «транспонирования» этих западноевропейских теорий в отечественную правовую теорию, а также в практику законодательного регулирования и внутреннего управления, наиболее полно описал, проанализировал и раскрыл в своих работах один из известнейших ученых-юристов и специалистов по полицейскому (административному) праву конца XIX века, профессор Императорского Московского университета И.Т.Тарасов. В этой связи наиболее подробно в работе исследованы самые известные труды именно этого ученого. Однако диссертантом было уделено должное внимание и исследованиям по теории «отрицательных мер» полицейской деятельности в сфере внутреннего государственного управления других дореволюционных ученых-правоведов: Андреевского И.Е., Белявского H.H., Берендтса Э.Н., Гагена В.А., Дерюжинского В.Ф., Евтихеева А.Ф., Елистратова А.И., Ивановского В.В., Кобалевского В.Л., Кулишера М.А., Лешкова В.Н.

Проведенный в работе анализ этих научных источников показал, что как и классическое прусское полицейское право, полицейское

(административное) право и законодательство Российской империи долгое время не разделяли понятий преступление и проступок. Эти понятия и соответствующие им противоправные деяния в российских правовой науке и законодательстве вплоть до начала XX в. трактовались как преступления, разграничение которых проводилось (прежде всего по размерам и срокам санкций) только в правоприменительной практике.

При этом и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. рассматривали в единстве всю совокупность составов противоправных деяний и наказаний за них. Не различались преступления и проступки также в Положении о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 1881 г., в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений 1882 г. и в Положении о негласном полицейском надзоре 1882 г. Первым и единственным в дореволюционном праве примером формального законодательного разграничения преступлений и проступков можно считать лишь статью 3 Уголовного уложении 1903 г. -последнего по хронологии их принятия и первого систематизированного акта уголовного законодательства Российской империи. Что же касается процессуальных основ «внесудебного» рассмотрения дел о маловажных проступках, то они впервые в дореволюционном законодательстве получили своё закрепление в Правилах производства дел о проступках в 1889 г.

Вместе с тем, на основе анализа этих актов автор приходит к выводу, что концептуальные основы внутренней архитектоники и принципы систематизации норм о маловажных проступках были заложены в российском праве и законодательстве еще в XIX веке и в общеконцептуальном виде оказались во многом восприняты советским правом, найдя отражение спустя десятилетия в КоАП РСФСР 1984 г.

Второй параграф «Этапы развития института административной ответственности в СССР» посвящен рассмотрению и характеристике этапов становления и развития института административной ответственности и профильного законодательства в советский период.

Проведенный диссертантом анализ научных и законодательных источников позволил сделать выводы о следующей периодизации развития института административной ответственности в СССР:

Первый этап (1917-1929 г.г.). Полный отказ от дореволюционной системы права и законодательства, красный террор в условиях гражданской войны, затем постепенный возврат к правовой либерализации в условиях НЭПа. Запрет в середине 20-х гг. административного права как буржуазной науки, начальный период формирования разрозненного законодательства об административной ответственности. Главный положительный итог -разграничение уголовных преступлений и административных проступков в первом советском Уголовном кодексе 1922 г. и в декретах 1921 и 1922 гг., которыми был впервые намечен контур общего правового механизма привлечения к административной ответственности.

Второй этап (1930-1939 гг.). Полное отсутствие каких-либо серьезных исследований по теории административной ответственности. Главное событие в профильном законодательстве - утверждение совместным постановлением ВЦИК и Совнарком РСФСР от 30 марта 1931 г. Положения об издании местными исполкомами и советами обязательных постановлений и о наложении за их нарушение взысканий в административном порядке. Названное Положение стало самым важным в довоенной советской истории права нормативным актом, установившим на долгие тридцать лет (вплоть до 1961 г.) юридический механизм административной ответственности (в том числе в отношении юридических лиц) на основе административного (внесудебного) порядка привлечения к ответственности за проступки, - в отличие от судебного порядка привлечения к ответственности за уголовные преступления, применяемого в соответствии с Уголовным кодексом РСФСР.

Третий этап (1940-1960 гг.). Возрождение административного права как отрасли уже советского права и советской юридической науки. Издание первых идеологически адаптированных учебников по советскому административному праву. Принятие отдельных разрозненных актов по вопросам установления административной ответственности за нарушения различных норм профильного и отраслевого законодательства. Хрущевская «оттепель» 50-х гг. ознаменовалась активным, но опять-таки разрозненным нормотворчеством в сфере административно-деликтного регулирования и публикацией первых серьезных профильных научных работ. Однако задача систематизации норм рассматриваемой подотрасли отечественного законодательства до конца 50-х гг. в СССР так и осталась нерешенной.

Четвертый этап (1961-1980 гг.). Принимается Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1961 г. «О дальнейшем ограничении применения штрафов, налагаемых в административном порядке» - самый значимый нормативный правовой акт послесталинского периода в сфере регулирования административной ответственности, которым была отменена административная ответственность юридических лиц и частично систематизированы административно-деликтные нормы в части регулирования системы и полномочий субъектов административной юрисдикции. Публикуется целый ряд крупных монографий концептуального характера по теории административной ответственности, административной юстиции и административного процесса. К концу 70-х гг. назрела и стала объективно необходимой и очевидной задача уже не просто частичной консолидации норм в рамках отдельных административно-деликтных институтов, а именно кодификации законодательства об административных правонарушениях как единой самостоятельной подотрасли.

Пятый этап (1980-1991 гг.). Главные события - принятие в 1980 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях и в 1984 г. - КоАП РСФСР. Появление этих актов стало важной этапной вехой в развитии института административной ответственности и его полноценного законодательного оформления на основе концепции комплексного регулирования

материальными и процессуальными нормами административного права как оснований, так и процедурного порядка применения мер административной ответственности за проступки уполномоченными субъектами административной юрисдикции.

Подобный комплексный подход к законодательному регулированию административной ответственности на практике доказал свою эффективность, что не только обеспечило достаточно стабильный период существования этого правового механизма рассматриваемого вида юридической ответственности в условиях последнего десятилетия существования СССР, но и позволило сохранить его (хотя и с достаточно существенными коррективами в условиях кардинального реформирования экономики и системы государственного управления после 1991 г.) ещё на целое десятилетие уже после распада советского государства.

В третьем параграфе «Российское законодательство об административной ответственности в переходный постсоветский период» анализируется противоречивая и во многом хаотичная практика развития законодательства об административных правонарушениях в 90-е гг.

Автором рассматриваются и оцениваются тенденции развития профильного законодательства этого периода. Отмечается, что после принятия в 1993 г. Конституции РФ, вместо концентрации усилий на достаточно оперативной разработке проекта нового федерального кодифицированного акта (по аналогии со сферами гражданско-правовой и уголовной ответственности), применительно к системе правового регулирования административной ответственности российские законодатели пошли по пути разрозненного нормотворчества, приведшего к концу 90-х гт. к формированию огромного хаотичного массива профильных законодательных актов и норм.

Такая сложившаяся в период 1991 - 2001 г.г. законодательная «мешанина» в регулировании административной ответственности, состоящая из норм КоАП РСФСР и параллельного массива сотен норм различных самостоятельных профильных федеральных и региональных законов, рядом ученых-административистов справедливо была определена как «дуализм» административно-деликтного регулирования и «декодификация» российского законодательства об административных правонарушениях (Д.Н.Бахрах, В.Д.Сорокин и др.). В этих условиях к концу 90-х гг. очевидной для всех стала необходимость завершения работы над проектом нового КоАП РФ и скорейшей кодификации накопившегося за первое и объективно самое сложное постсоветское десятилетие разрозненного, громоздкого и противоречивого массива федерального административно-деликтного законодательства.

Глава 2 «Теоретические основы концепции административно-деликтного права» состоит из четырех параграфов, в которых на основе критического анализа традиционной «советской» теории административной ответственности обосновывается концепция

административно-деликтного права, как подотрасли современного административного права Российской Федерации.

В первом параграфе «Актуальные проблемы теории административной ответственности» выявляются и рассматриваются теоретические и методологические недостатки применительно к характеристике советской и современной административно-правовой наукой понятия и содержания административной ответственности.

По мнению диссертанта, одной из существенных проблем теории отечественного права в целом является сохраняющаяся многие десятилетия дефиниционная неопределенность и различия мнений ученых как при толковании и сравнении определений и характеристик различных отраслей права, их предмета и системы (включая определение самого понятия «отрасли права»), так и в отношении характеристик внутренних структурных элементов отраслей права (включая определения общих понятий «подотрасль права», «правовой институт») и понятий конкретных подотраслей и институтов в рамках отдельных отраслей.

Применительно к сфере регулировании публично-правовых отношений автором отмечается, что в этой правовой сфере названая дефиниционная проблема имеет долгую историю. Генезис полицейского (административного) права и все этапы его развития в России сопровождались спорами ученых-юристов по терминологическому инструментарию и понятийному аппарату этой самой сложно организованной (и одной из важнейших, наряду с частным правом) комплексной отрасли российского права. В результате дискуссии о терминах и понятиях в теории административного права, включая определение административной ответственности, как одной из существенных внутриструктурных концептуальных частей и содержательных понятийных составляющих этой отрасли, продолжаются уже более ста лет.

К сожалению, как ранее, так и сегодня, в большинстве работ по общей теории государства и права тот же термин «правовой институт» рассматривается в его традиционном для советской юридической науки упрощённо-системном понимании в качестве элемента системы права (следующего за нормой как первичным и основным элементом права, и предшествующего следующему системному уровню - подотрасли права), определяемого как совокупность правовых норм, регулирующих определенный вид или группу однородных общественных отношений.

Учитывая исторически сложившееся условно-схематическое формулирование теорией советского права понятий «правовой институт» и «подотрасль права», профильная и отраслевая юридическая наука давно уже пошла по эмпирическому пути предметного обособления и структурирования в рамках своих отраслей правоведения тех или иных реально образующихся на основе развития законодательной и правоприменительной практики институтов и подотраслей.

Что касается административной ответственности, то, по мнению диссертанта, с этим существенным и на практике одним из наиболее значимых внутриструктурных блоков норм и отношений системы административного права, в административно-правовой науке сложилась парадоксальная ситуация, обусловившая возникновение и сохранение многие годы серьезной методологической проблемы, тормозящей позитивное развитие административно-деликтной теории.

С одной стороны, в отличие от других административно-правовых институтов (той же административной юстиции или административных договоров, например), в отношении характеристики содержания административной ответственности среди советских и современных ученых-административистов не наблюдалось ранее и не наблюдается сегодня каких-либо серьезных теоретических споров и дискуссий.

Так, в теории отечественного административного права традиционно рассматриваются в предметном единстве: 1) понятие, признаки и виды административных правонарушений; 2) понятие и система мер административной ответственности в виде соответствующих санкций за совершение правонарушений; 3) понятие, виды и компетенция субъектов административной юрисдикции; 4) производство по делам об административных правонарушениях и 5) исполнительное производство в связи с решениями по таким делам.

С другой стороны, при кажущейся простоте в понимании содержательной сути механизма административной ответственности и очевидной исчерпывающей завершенности его названных выше составных элементов, определение этого важного комплексного блока норм как института административного права в науке и соответствующих учебных курсах за семьдесят лет (начиная с изложения этой темы в первом учебнике советского административного права в 1940 г. и вплоть до настоящего времени) так и не получило своего должного теоретического выражения.

Поэтому актуальным и важным для реализации целей и задач диссертационного исследования представляется анализ толкований и трактовок в советской и современной российской юридической литературе понятия «административная ответственность» применительно к обоснованию автором правомерности выделения, содержательной идентификации и полноценной легализации на его основе в системе современного административного права новой самостоятельной подотрасли - административно-деликтного права.

Во втором параграфе «Толкование понятия административной ответственности в отечественном правоведении» рассматриваются и критически анализируются наиболее характерные для отечественной административно-правовой науки толкования понятия и содержания административной ответственности.

Проведенный в работе анализ показал, что среди отечественных ученых-административистов единство мнений традиционно

прослеживалось в одном, - а именно в том, какие понятия и категории науки административного права составляют содержание административной ответственности. Так, в подавляющем большинстве трудов по молчаливому внутрикорпоративному согласию членов научного сообщества административистов рассматривались и продолжают рассматриваться только составляющие (а точнее содержательные элементы) административной ответственности, но без однозначных и исчерпывающих дефиниционных характеристик объединяющего их института.

При этом парадоксальным и необъяснимым (но только на первый взгляд) представляется то, что понятие института административной ответственности так и не было четко, недвусмысленно и неоспоримо сформулировано ни в одной из работ по административному праву (монографий или учебников), изданных в СССР и Российской Федерации за прошедшие годы.

По мнению диссертанта, вызвано это бытующим еще с советских времен дуалистическим толкованием большинством ученых-административистов понятия «административная ответственность», которое традиционно рассматривается одновременно в двух разных значениях, а именно в широком смысле (как наименование одноименного общего для рассматриваемой правовой сферы института административного права) и в узком смысле (как разновидность мер государственного принуждения в виде комплекса административных наказаний за нарушение требований административно-правовых норм).

При этом, как показал анализ профильных научных работ советского и современного периода, за редким исключением практически все авторы при рассмотрении административной ответственности в широком смысле не формулируют конкретного определения административной ответственности как института административного права, ограничиваясь характеристиками содержательного наполнения этого института следующими внутриструктурными элементами: административное правонарушение, административное наказание, субъекты административной юрисдикции, производство по делам об административных правонарушениях и процедуры исполнения решений по таким делам.

Однако если исходить из того, что большинство как советских, так и современных теоретиков административного права солидарны в том, что административная ответственность в узком смысле представляет собой совокупность особых мер государственного принуждения в форме законодательно установленного перечня административных наказаний, то, по выводу диссертанта, могут быть наконец исключены и основания для столь «затянувшейся во времени» неопределенной характеристики отраслевой наукой всей совокупности материальных и процессуальных административно-деликтных норм и отношений как общего для них

институцонально-правового комплекса административной

ответственности.

Как представляется автору более обоснованным, в этом случае речь должна идти о наименовании «административно-деликтное право», а не «административная ответственность». Вся же рассматриваемая общность административно-деликтных правовых норм и отношений в целом должна быть признана подотраслью административного права, а не ее институтом.

В свою очередь, собственно «институт административной ответственности» в совокупности с другими профильными для данной сферы административно-правовыми институтами (а именно институтом административных правонарушений, институтом субъектов административной юрисдикции, институтом производства по делам об административных правонарушениях и институтом исполнения решений по делам об административных правонарушениях) должен составлять концептуально и предметно единую общность внутренних структурных элементов фактически давно уже сложившейся подотрасли административного права - административно-деликтного права.

В третьем параграфе «Анализ современных теоретических моделей административно-деликтного права» анализируются и критически оцениваются все наиболее интересные из представленных в юридической науке постсоветского периода теории и концептуальные версии административно-деликтного права.

Основное внимание в работе уделено научной позиции Б.В.Российского и Ю.Н.Старилова, которые в своих совместных и монографических работах подробно излагают наиболее близкую к авторской аргументацию по обоснованию формирования в системе российского административного права новой подотрасли, выросшей из советского института административного ответственности.

Названные ученые обоснованно относят административно-деликтное право к одному из четырех важнейших структурных блоков норм в отраслевой системе. Однако объединяют они в эту подотрасль всю совокупность действующих административно-правовых норм, устанавливающих все возможные вида (меры) административного принуждения, используемые государством в целях и предупреждения правонарушений, и пресечения противоправных деяний или предполагаемых намерений их совершения, и наказания виновных лиц за совершенные административные правонарушения, и возмещения имущественного ущерба, причиненного правонарушениями.

Такое понимание предмета административно-деликтного права оценивается диссертантом как излишне-расширительное и недостаточно обоснованное по следующим причинам.

Во-первых, в соответствии с общепризнанными положениями теории административного права и нормами действующего законодательства, меры административного пресечения применяются как в целях прекращения совершаемых противоправных действий или в связи с ними

(то есть в процессе их совершения), так и в предупредительных, превентивных целях - при наличии лишь оснований предполагать намерение совершить нарушение закона, то есть до установления юридического факта его совершения и процессуального оформления административно-правового нарушения в качестве такового. В последнем случае меры пресечения вообще фактически смыкаются с административно-предупредительными мерами, что лишний раз доказывает их общий превентивный характер (в сравнении с административной ответственностью за уже совершенные правонарушения) и, соответственно, отсутствие оснований для включения их в сферу регулирования административно-деликтного права.

Во-вторых, и административно-предупредительные меры, и меры административного пресечения применяются исключительно во внесудебном порядке и при этом имеют вспомогательный и предваряющий характер не только по отношению к сфере реализации административно-деликтных норм, но также уголовно-правовых и уголовно-процессуальных. Это касается, например, таких мер пресечения, предусмотренных в настоящее время Федеральным законом «О полиции» (а до его принятия -законом РФ «О милиции»), как применение оружия, применение специальных средств и применение непосредственного физического воздействия сотрудниками правоохранительных органов, которые на практике используется чаще для пресечения уголовно-наказуемых деяний, чем административных проступков. Аналогичная аргументация правомерна и применительно к такой административно-предупредительной мере, как административный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы.

В этой позиции автор полностью солидарен с авторитетным мнением своего учителя Ю.М.Козлова, который еще в 80-е гг. XX в. обоснованно утверждал, что преимущественно внесудебный порядок применения мер административной ответственности отнюдь не означает, что все случаи используемых в таком порядке юридических санкций (мер государственного принуждения) можно квалифицировать как административную ответственность.

Вывод диссертанта о том, что применение административно-предупредительных мер и мер административного пресечения находится за рамками административно-деликтных отношений, подтверждается и действующим законодательством РФ, где регламентация этих мер в сфере исполнительно-распорядительной деятельности осуществляется не КоАП РФ (как до этого многие годы и не КоАП РСФСР), а нормами многих других профильных и отраслевых законодательных актов в рамках общей компетенции соответствующих правоохранительных органов.

Что же касается предложения об отнесении к административно-деликтной сфере правового регулирования вопросов возмещения имущественного ущерба, причиненного в результате совершения административных правонарушений, то эти задачи по общему правилу

решаются вообще не в административном, а в исковом, гражданско-правовом порядке (за исключением единичных на практике бесспорных случаев «добровольного» возмещения ущерба).

Кроме того, по мнению диссертанта, излишне расширительное толкование предмета административно-деликтного права Б.В.Россинским и Ю.Н.Стариловым (с которыми во многом солидарен также К.С .Вельский), вовсе не дает также оснований для отождествления административно-деликтного права со сферой правоохранительной деятельности и правоохранительной службой. Поэтому совокупность административно-деликтых норм и регулируемых ими отношений нельзя называть правоохранительным (или полицейским) правом, что делают названные ученые.

При этом сторонники приведенной позиции о предметной общности (и даже идентичности) административно-деликтного и правоохранительного (полицейского) права сами справедливо признают, что правоохранительная служба осуществляет свои задачи и функции в сфере действия как административно-деликтного, так и уголовного права. В этой связи диссертанту представляется вполне очевидной искусственность и нежизнеспособность в современных условиях такой «правоохранительно-полицейской» квази-отрасли.

Во многом близкий Б.В.Россинскому и Ю.ИСтарилову научный подход к пониманию административно-деликтного права демонстрирует в своих работах Д.Н.Бахрах. И это вполне объяснимо, учитывая соавторство названной «триады» авторитетных ученых в написании нескольких совместных курсов административного права, опубликованных в последнее десятилетие. Так же, как и его бывшие соавторы, Д.Н.Бахрах признает и отстаивает самостоятельный подотраслевой статус административно-деликтного права, базирующийся на предметной общности как материальных, так и процессуальных административно норм, регламентирующих применение всей системы мер административного принуждения (а не только мер административной ответственности). В этом его позиция полностью совпадает с критически оцененной диссертантом концепцией административно-деликтного права Б.В.Россинского и Ю.Н.Старилова. Кроме того, составной частью в свою версию содержания административно-деликтного права Д.Н.Бахрах без серьезного обоснования включил также институт дисциплинарной ответственности.

Еще более спорной является отчасти пересекающаяся с позицией автора настоящей работы теоретическая модель административно-деликтного права (правда не российского, а белорусского), автором которой является В.А.Круглов. В соответствии с его концепцией административно-деликтное право предлагается рассматривать как самостоятельную отрасль права, то есть вне системы административного права. Речь в рассматриваемом примере идет о комплексе только материальных правовых норм, регламентирующих при этом также всю

совокупность мер административного принуждения - как предупреждения и пресечения правонарушений (причем в равной мере и в отношении проступков, и в отношении преступлений), так и мер административных наказаний, а также устанавливающих виды (юридические составы) административных правонарушений. Учитывая соавторство с В.А.Кругловым в публикации за последние годы ряда профильных совместных работ, эту научную позицию разделяет и Л.Л.Попов.

Данная концептуальная модель административно-деликтного права (особенно и прежде всего в части объединения всех разновидностей мер административного принуждения) в значительной мере повторяет рассмотренные выше в работе позиции Б.В.Россинского, Ю.Н.Старилова, Д.Н.Бахраха и К.С.Бельского и не может быть поддержана диссертантом по тем же, изложенным выше, основаниям. У В.А.Круглова, помимо этого, из единого массива норм, регулирующих все административно-деликтные отношения, предметно выделены в самостоятельные отраслевые группы нормы, регулирующие административно-деликтный процесс и административно-деликтное исполнительное производство как еще две отдельные новые «отрасли права», что также представляется диссертанту по меньшей мере спорным и недостаточно обоснованным.

В четвертом параграфе «Понятие административно-деликтного права как подотрасли административного права» излагаются и суммируются все важнейшие научные аргументы и положения авторской концепции административно-деликтного права как новой самостоятельной подотрасли в системе современного административного права Российской Федерации.

Как известно, ключевым в классическом толковании содержания и, соответственно, определения юридической ответственности теоретики права считают понятие «правонарушение». Для большинства ученых-административистов также не вызывало и не вызывает сомнений, что именно проступок порождает административную ответственность в виде наступления определенных негативных последствий для тех, кто не исполняет либо недобросовестно исполняет требования, предписания и запреты административно-правовых норм, но при этом с безусловным обеспечением гарантий и соблюдением законных прав и свобод нарушителей.

Поэтому, в отличие от советского наименования «институт административной ответственности» (основанного по своей сути на «камеральных» идеях доминирования интересов государства в понимании юридической ответственности лишь как системы мер властного принуждения), в гносеологическом и лингвистическом смысле вполне логичным для диссертанта представляется и использование в наименовании рассматриваемой новой подотрасли уже получившего широкое распространение в науке административного права термина «деликтное» (от латинского delictum - нарушение закона, правонарушение).

Важным аргументом в пользу давно назревшего и объективно востребованного предложения об окончательном оформлении административно-деликтного права в самостоятельную подотрасль административного права является, по мнению автора, и специфический межотраслевой (точнее даже внеотраслевой) характер применения мер административной ответственности. Эти универсальная особенность и межотраслевой характер охранительно-восстановительной функции административной ответственности (обусловленной совершением административно наказуемых нарушений обязательных правил поведения в различных областях и сферах правового регулирования) существенно отличают административно-деликтное право от подавляющего большинства других институтов и подотраслей административного права.

При анализе данной особенности административно-деликтного права (как достаточно «автономной» традиционно сферы административно-правового регулирования) в работе проводятся аналогии с дореволюционным уголовным правом как подотраслью полицейского права - важнейшей в России XIX в. комплексной отрасли публичного права.

Приведенный пример из истории отечественного права дал автору основания предположить, что, с достаточной степенью вероятности и может быть уже в недалеком будущем, появится возможность теоретического обоснования дальнейшего развития административно-деликтного права по пути полного обособления (причем именно по аналогии с наиболее близким по предмету регулирования уголовным правом) в самостоятельную отрасль в системе российского права. Однако пока реальное положение вещей еще достаточно далеко от реализации и даже рассмотрения подобных гипотез, а научная и практическая задача диссертанта в настоящее время выглядит гораздо скромнее. И состоит она в рамках настоящего исследования прежде всего в способствовании скорейшему формальному общему признанию давно уже состоявшегося фактического обособления административно-деликтного права в самостоятельную подотрасль современного российского

административного права.

Еще одним принципиально важным для структурного и содержательного обособления подотрасли административно-деликтного права аргументом в работе называется предметное единство его материальных и процессуальных норм.

При этом в обоснование своей позиции диссертант ссылается на мнение одного из самых авторитетных и уважаемых теоретиков советского административного права Б.М.Лазарева, который в коллективной монографии 1988 г. «Управленческие процедуры» при характеристике сферы административной ответственности в контексте рассмотрения проблем соотношения материальных и процессуальных административно-деликтньгх норм утверждал, что в этой сфере законодательство не случайно объединяет и те, и другие нормы: во-первых, о составах

правонарушений; во-вторых, об органах (должностных лицах), правомочных решать дела об административных правонарушениях (с указанием круга дел, подведомственных каждому из них), и, наконец, в третьих, - о порядке производства по делам об административных правонарушениях и исполнении постановлений по этим делам. Обусловлено это тем, что нормы всех трех групп, обладая относительной самостоятельностью, базируются на общих предписаниях, интегрирующих эти нормы в предметно единую подотрасль законодательства -законодательство об административных правонарушениях.

Диссертант в этой связи приходит к выводу, что в рамках такого предметного единства норм административно-деликтного права (в данном случае - это единство всего комплекса отношений, складывающихся в связи с совершением административных правонарушений) материальные нормы закрепляют понятие, систему и виды административных правонарушений, понятие и виды мер административной ответственности, а также компетенцию органов административной юрисдикции, а процессуальные нормы - процессуальную подведомственность дел о конкретных правонарушениях конкретным субъектам административной юрисдикции, а также порядок производства и исполнения решений по делам об административных правонарушениях в целях реализации административной ответственности и обеспечения неотвратимости наказания за совершенные административные правонарушения.

По мнению автора лишь в жесткой предметной связке с материальными административно-деликтными отношениями и на их основе, в качестве дополнительного и исключительно служебного предметного предназначения соответствующих процессуальных норм, отношения процедурного характера могут рассматриваться в общей подотраслевой системе административно-деликтного регулирования. Именно наличие тесной предметной взаимосвязи и взаимозависимости содержательного структурирования теории административной ответственности и практики оформления ее законодательного регулирования единым кодифицированным массивом как материальных, так и процессуальных норм в кодексах РСФСР и Российской Федерации об административных правонарушениях, обусловливают правомерность, логичность и традиционность отстаиваемой в данном контексте научной позиции об объединении в рамках административно-деликтного права всех составляющих эту подотрасль институтов, не разрывая и, тем более, не пытаясь искусственно вычленить их из существующей системы административного права.

Таким образом, в соответствии с предложенной и обоснованной автором концепцией, административно-деликтное право именно и прежде всего на общей предметной основе объединяет комплекс следующих административно-правовых институтов:

институт административных правонарушений (деликтов);

институт мер административной ответственности (административных наказаний);

институт субъектов административной юрисдикции; институт производства по делам об административных правонарушениях;

институт исполнения решений по делам об административных правонарушениях.

Суммируя все приведенные выше аргументы в подтверждение давно уже назревшего выделения и статусного оформления в системе современного административного права новой подотрасли, диссертантом формулируется и ее дефиниция. В соответствии с ней административно-деликтное право, как подотрасль административного права - это предметно единый комплекс правовых институтов, объединяющих материальные и процессуальные административно-правовые нормы, регламентирующие основания и порядок применения уполномоченными субъектами административной юрисдикции системы мер административной ответственности (административных наказаний) за совершение административных правонарушений.

Глава 3 «Теоретические основы административно-деликтного процесса как составной части административно-деликтного права» включает пять параграфов и посвящена обоснованию авторской концепции административно-деликтного процесса как самостоятельного вида административного процесса, предметно, содержательно и законодательно интегрированного в подотрасль административно-деликтного права.

В первом параграфе «Общая характеристика и проблемы теории административного процесса» коротко рассматривается 50-летняя история становления в советском и современном праве административно-процессуальной теории, ее изначально спорный и противоречивый характер, а также анализируются важнейшие версии понятия и содержания административного процесса, предлагаемые и обсуждаемые отечественной административно-правовой наукой.

В работе констатируется и доказывается, что собственно «административный процесс» возник в СССР в период 20-х гг. XX в. как упрощенный внесудебный вид юридической процедуры исключительно для рассмотрения дел о незначительных проступках (в отличие от формально строго регламентированного судебного порядка рассмотрения дел об уголовных преступлениях) уполномоченными коллегиальными органами и должностными лицами в рамках системы государственного управления. Такое узко-предметное понимание административного процесса доминировало в отечественном праве вплоть до хрущевской «оттепели» конца 50-х гг., когда власть впервые за все послереволюционные годы «позволила» советской юридической науке начать исследования процессуальных проблем обеспечения и защиты прав граждан и регламентации деятельности органов государственного управления.

Из всех представленных сегодня в науке административного права версий и теорий автором прежде всего рассмотрены две традиционно противопоставляемые с конца 60-х гг. прошлого века и имеющие наибольшее число сторонников основные концепции административного процесса. Первая - концепция узкого толкования административного процесса, которая связывается с именем Н.Г. Салищевой и именуется «юрисдикционной». Автором второй, «управленческой» концепции, стал главный теоретик широкого понимания административного процесса В.Д.Сорокин. В работе нашли отражение и различные многочисленные вариации на тему «узкого» и «широкого» процессов в сфере исполнительно-распорядительной деятельности, а также версия административного процесса как административного судопроизводства и ряд других концепций и теорий.

В структуре юрисдикционного административного процесса традиционно рассматриваются процедуры разрешения административно-правовых коллизий и процедуры применения мер административного принуждения. Прежде всего под этим подразумеваются процессуальные формы разрешения таких разновидностей индивидуально-конкретных дел в сфере административно-правового регулирования, как административная юстиция и производство по делам об административных правонарушениях. В качестве самой «узкой» версии толкования административного процесса диссертантом рассматривается ставшая последние годы снова модной «советская» по сути концепция, которая ограничивает весь административный процесс лишь сферой применения административных мер государственного принуждения, включая, правда, не только меры административных наказаний, но и административно-предупредительные меры и меры административного пресечения.

В отличие от юрисдикционной теории, широкое понимание административного процесса охватывает порядок осуществления всего государственного управления, включая и все «позитивные» процедуры функционирования исполнительной власти, ее органов и должностных лиц. Таким образом, важнейшим содержательным различием двух основных концепций административного процесса стали прежде всего особенности предметного обособления, количество и классификации включаемых приверженцами этих концепций в структуру административного процесса видов производств и процедур в сфере исполнительно-распорядительной деятельности.

Подводя итоги общей характеристике и анализу проблем развития теории административного процесса в отечественном праве, в диссертации отмечается, что во избежание перегрузки тех же отраслевых учебных курсов излишними и зачастую схоластичными подробностями научных споров «профессиональных» процессуалистов, многие современные теоретики административного права уже давно в своих общих характеристиках административного процесса пошли по пути его корректно-дуалистического изложения, признавая право на существование

в науке административного права и юрисдикционной, и управленческой концепций.

Во втором параграфе «Анализ законодательных инициатив по регулированию административно-процессуальной деятельности» автором анализируются наиболее интересные из инициативных законопроектов, иллюстрирующие рассмотренные в предыдущем параграфе различные противоречивые подходы к пониманию и содержанию административного процесса.

В этом контексте диссертантом рассматриваются и критически оцениваются: законопроект 2001 г. «Об административных процедурах» депутата Государственной Думы третьего созыва В.В.Похмелкина; альтернативный «похмелкинскому» законопроект «Об административных процедурах», подготовленный в том же 2001 г. фондом «Конституция»; два законопроекта Верховного Суда РФ 2006 - 2007 гг. - проект федерального конституционного закона «О федеральных административных судах в Российской Федерации» и проект федерального закона «Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации»; проект Основ административно-процессуального законодательства Российской Федерации и субъектов Российской Федерации В.Д.Сорокина; проект Федерального кодифицированного административно-процессуального закона П.И.Кононова; проект концепции Административно-процессуального кодекса Российской Федерации И.В.Пановой и целый ряд других авторских административно-процессуальных законопроектных новаций и инициатив. При их оценке в работе констатируется, что в связи с концептуальной спорностью содержания и противоречиями с актами действующего федерального законодательства ни один из названных проектов так и не был принят к рассмотрению Государственной Думой.

Особое внимание автором было уделено проекту Российского административно-процессуального кодекса М.Я.Масленникова в силу его ориентации непосредственно на процессуальное регулирование административно-деликтных отношений, которые являются объектом настоящего диссертационного исследования.

Проведенный диссертантом критический анализ показал, что структурирование материала этого законопроекта с точки зрения юридической техники представляется крайне неудачным, редакционно спорным и не учитывает требований давно уже общедоступных Методических рекомендаций Государственной Думы по юридико-техническому оформлению законопроектов. Что касается содержания рассматриваемого проекта (насколько можно судить по доступной в опубликованных работах автора проекта постатейной структуре этой инициативы), то из его 12 разделов, 19 глав и 193 статей три четверти объема составляют лишь повторение норм глав 24-32 действующей редакции КоАП РФ.

Итоговой оценкой рассмотренных законопроектных инициатив стал вывод диссертанта (подтвержденный 20-летним собственным профессиональным опытом нормотворческой деятельности), что в отсутствие общепризнанной и непротиворечивой теории административного процесса практическая реализация этих законопроектов в предлагаемом их авторами концептуально «сыром» виде не может позитивно повлиять на действующую в Российской Федерации систему административно-правового регулирования.

Третий параграф «Теория «множества видов» административного процесса» посвящен рассмотрению теории административного процесса, предложенной в 80-е гг. XX в. Б.М.Лазаревым и взятой диссертантом за основу своей концепции административно-деликтного процесса как составной части подотрасли административно-деликтного права.

В контексте рассмотрения процессуальной составляющей предлагаемой концепции административно-деликтного права автор констатирует, что во всём множестве представленных сегодня в юридической науке теорий и концепций административного процесса оказалась практически забытой и мало востребованной позиция по этой проблеме одного из общепризнанных корифеев советской административистики Б.МЛазарева.

По мнению диссертанта, объяснить такую «забывчивость» коллег к «лазаревскому» толкованию административного процесса следует, видимо, тем, что оно не укладывалось и не укладывается в логику аргументов большинства других (как советских, так и современных) отечественных ученых, специализирующихся на административно-процессуальной тематике, которые все последние десятилетия отстаивают свое на удивление солидарное в данном конкретном примере восприятие административного процесса как некоей концептуальной и предметной общности норм и отношений. И соответственно, единстве на этой достаточно далекой от реальной жизни и имеющей исключительно теоретической характер основе абсолютно различных видов процедур в рамках общей для них самостоятельной отрасли права и законодательства.

Вместе с тем еще в 1988 г., примиряя антагонистов из разных «процессуальных» лагерей, Б.МЛазарев утверждал, что «в сфере государственного управления, по сути дела, нет единого процесса, а существует множественность видов процессов, каждый из которых имеет свою роль и относительную самостоятельность». Далее диссертантом приводятся аргументированные доводы названного ученого, считавшего, что исполнительно-распорядительная деятельность имеет, в отличие от правосудия, более сложную структуру и состоит из разнообразных самостоятельных форм нормотворческой, правоприменительной, юрисдикционной и иной деятельности, правосудие же состоит исключительно в разрешении конкретных дел. Отсюда и разнообразие управленческих процедур по сравнению с судебными. Кроме того, порядок рассмотрения уголовных и гражданских дел в судах всегда строго

регламентирован законодательством. Порядок же деятельности органов государственного управления не имеет такой детальности и строгости. Административным правом к тому же установлено большое число процедур, приспособленных к различным видам управленческой деятельности и даже к решению определенных специфических и конкретных вопросов. Наконец, на управленческий процесс сильное влияние оказывает не только разнообразие управленческой деятельности, но и построение аппарата, созданного для её осуществления, а этот аппарат, в свою очередь, характеризуется множественностью видов органов и различиями их компетенции. Структура же судебной власти значительно проще. К тому же каждый суд «автономен», так как при решении конкретных дел независим и подчиняется только закону (Управленческие процедуры. С. 11-12).

К сожалению автора настоящего исследования, при всей современности аргументов Б.М.Лазарева, его очень разумное и актуальное и сегодня предложение коллегам-процессуалистам не «зацикливаться» на методологически тупиковом пути в своем стремлении объединить всё чрезвычайное разнообразие в большинстве случаев абсолютно не схожих между собой специфических процедур и производств в сфере государственного управления в единую кодифицированную отрасль законодательства и общую отрасль административно-процессуального права, оказалось большинством из них практически не услышанным.

Вместе с тем, как показано в работе, косвенную солидарность с концепцией множества самостоятельных административных процессов выражают сегодня такие видные теоретики современного административного права как Б.В.Россинский и Ю.Н.Старилов, которые в своем совместном отраслевом курсе 2009 г. констатировали, что узкий или широкий подход к пониманию административного процесса демонстрирует отсутствие его реального правового содержания, указывает на его «виртуальность». В этой связи разнообразные по содержанию и задачам осуществления административные производства вообще невозможно регламентировать в каком-то одном кодифицированном нормативном правовом акте (Административное право. С. 662-667).

Последнее утверждение, по мнению диссертанта, практически дословно повторяет слова Б.М.Лазарева конца 80-х гг. о том, что «полная кодификация всех административно-процессуальных норм не нужна, более того, невозможна ввиду объективно необходимого разнообразия административных процедур» (Управленческие процедуры. С. 30).

Далее в работе отмечается, что гораздо более определенную позицию, демонстрирующую прямую солидарность с концепцией множества административных процессов Б.М.Лазарева (правда, также без ссылок на нее), занимает в своих работах последних лет один из классиков отечественного административного права Д.Н.Бахрах, обоснованно утверждая, что чрезвычайно разнообразные виды деятельности в сфере государственного управления не могут находиться в рамках одного

процесса. А потому для прекращения бесплодных споров процессуальных антагонистов ученый предлагает объединять все многочисленные административные процессы под единым нейтральным названием «административно-процессуальная деятельность», а конкретные процессуальные нормы «привязывать» к определенным базовым для них институтам и подотраслям материального административного права. Такая научная позиция полностью разделяется и диссертантом.

При рассмотрении влияния концепции Б.М.Лазарева на развитие современной административно-процессуальной теории внимание автора привлек тот факт, что непримиримые дискуссионные формы обсуждения дефиниций и рассмотрения содержания и структуры административного процесса в последние десятилетия характерны только для научных работ и публикаций «чистых» процессуалистов в административном правоведении. Вместе с тем в современной научной и особенно учебной литературе по общей теории административного права все реже стали примеры, показывающие явные предпочтения авторов отраслевых курсов тем или иным конкретным административно-процессуальным теориям и концепциям. Причем наиболее явно, по мнению диссертанта, толерантность подхода к изложению процессуальной проблематики стала проявляться в последнее десятилетие. И эта тенденция вполне объяснима, учитывая все более явно демонстрируемое большинством ведущих теоретиков административного права стремление солидаризироваться и объединить свои усилия по выработке современной общепризнанной доктрины развития административно-правовой науки в Российской Федерации, освобожденной от устаревших советских теоретико-правовых догм и оторванных от реальности субъективных научных пристрастий отдельных ученых.

В четвертом параграфе «Понятие административно-деликтного процесса» на основе рассмотренной в предыдущем параграфе теории множества административных процессов даются концептуальная характеристика и определение административно-деликтного процесса.

В результате анализа и оценки рассмотренных в работе различных научных позиций в отношении характеристики административного процесса (и его управленческой, и юрисдикционной, и других концепций) автор пришел к выводу, что все учёные-процессуалисты при обосновании необходимости предметного и структурного обособления своих версий административного процесса «привязывают» его, как к некоему якорю, прежде всего к производству по делам об административных правонарушениях - единственному среди всех имеющихся сегодня и общепризнанных в административно-правовой науке видов процедур в сфере исполнительно-распорядительной деятельности, который в гораздо большей мере, чем все другие виды административных процедур, подпадает под классическое определение «юридический процесс» в теории права.

Кроме того, как известно, производство по делам об административных правонарушениях - это также единственный вид административных процедур, который не только давно уже получил свое теоретическое обоснование именно как полноценный «процесс» рассмотрения индивидуально-конкретных дел об административных деликтах, но и ещё в 1984 г. был оформлен общим кодифицированным актом (КоАП РСФСР) в концептуальной «связке» с материальными нормами об административных правонарушениях и мерах административной ответственности.

Вместе с тем в работе утверждается и доказывается, что специфика административно-деликтного производства как разновидности юридического процесса, - в отличие от уголовного судопроизводства и гражданского судопроизводства, где в качестве единственного субъекта рассмотрения дел о соответствующих нарушениях и спорах выступает суд, - была обусловлена в значительной мере множественностью субъектов административной юрисдикции.

Причем перечень этих субъектов и их полномочия по рассмотрению дел об административных правонарушениях не могут, по мнению автора, рассматриваться и регулироваться ни в отрыве от материальных норм о составах правонарушений и санкциях за их совершение, ни в отрыве от процессуальных норм, регламентирующих производство по делам об этих правонарушениях. Обоснованием этому в работе признается концептуальная важность для административно-деликтного права блока норм о субъектах административной юрисдикции, который выступает своеобразной цементирующей связкой соответствующих материальных и процессуальных институтов этой подотрасли административного права.

Более того, следуя традиционному определению и толкованию в теории права понятий материальных и процессуальных норм, названные специфические административные правоположения характеризуются диссертантом как по-своему уникальные в силу наличия и сочетания в них формальных материальных и процессуальных признаков и тех, и других норм. В этой связи, как известно, теория советского уголовного и гражданского процесса традиционно ориентировалась на отнесение таких норм к процессуальным, а не к материальным. В административно-правовой теории такие нормы чаще всего относились к материальному административному праву, хотя отдельными учеными трактовались также и как организационные (Н.Г.Салищева), и как специальные компетенционные нормы или нормы о компетенции (Б.М.Лазарев).

По мнению диссертанта, предложенная в конце 70-х гг. XX в. административно-правовой наукой, законодательно оформленная с 1984 г. в Ко АЛ РСФСР, воспроизведенная в 2001 г. в КоАП РФ и подтвержденная в общей сложности уже почти 30-летним опытом применения концепция предметного единства кодифицированного комплекса материальных и процессуальных норм об административной ответственности, вполне себя оправдала.

В таких условиях попытки теоретиков единого административного процесса механически «растащить» материальные и процессуальные административно-деликтные нормы, включив последние в общеотраслевой кодифицированный административно-процессуальный кодекс (и это при отсутствии до настоящего времени каких-либо общепризнанных концептуальных наработок в теории по обоснованию и содержательноу структурирования существующих видов административного процесса) признаются автором явно непродуктивными и тормозящими развитие административно-правовой науки.

В этой связи в работе доказывается, что положительное для поступательного развития административно-правовой науки значение концепции «множества» административных процессов состоит в том, что такой подход исключает необходимость обязательной дефиниционной «привязки» тех или иных разновидностей «обслуживающих» конкретные институты и подотрасли материального административного права процедур к строгим догматическим рамкам и границам соответствующей «полочки» искусственно формализуемого и навязываемого многие годы науке и законодателю «многоликого» единства административно-процессуального права.

В противном случае, по мнению автора, следуя тенденциям фетишизации идеи самодостаточного существования административного процесса, мы можем вернуться в 70-е «застойные» годы XX в., когда отдельные советские правоведы вполне серьёзно говорили о том, что «административно-правовые формы индивидуальных дел, возникающих в сфере управления, не зависят от конкретного материального содержания этих дел» (В.А.Лория). При этом практика издания единых институциональных, подотраслевых или отраслевых нормативных правовых актов, содержащих как материальные, так и процессуальные нормы, трактовалась в соответствии с этой позицией как недопустимая и называлась «недостатком законодательства».

В ответ на подобные обвинения тот же Б.МЛазарев обоснованно утверждал, что «на практике очень часто административно-процессуальные нормы содержательно и предметно так тесно связаны с соответствующей группой норм материальных, что все они излагаются в одном нормативном акте и их нельзя «оторвать» друг от друга» (Управленческие процедуры. С. 26). Разделяя это мнение, автору представляется очевидным и действительно неоспоримым отнесение к такого рода законодательным актам действующего КоАП РФ (а до него в период с 1984 до 2002 г. - КоАП РСФСР), как единого подотраслевого комплекса материальных и процессуальных норм административного законодательства, регламентирующего в кодифицированной форме как основания и виды, так и процедурный порядок применения уполномоченными юрисдикционными субъектами мер административной ответственности за административно-правовые нарушения.

Что же касается теоретико-правового статуса производства по делам об административных правонарушениях, то его диссертант считает вполне самостоятельным особым процессуальным институтом в рамках предметно единой подотрасли административно-деликтного права. То же относится и к исполнительному производству в административно-деликтной сфере отношений. При этом вычленение производства по исполнению постановлений по делам об административных правонарушениях из общего комплекса исполнительных процедур и включение его в структуру подотрасли административно-деликтного права представляется в данном случае вполне правомерным.

В этом контексте автор напоминает, что возникновение названных процессуальных институтов административно-деликтного права (а именно производство по делам об административных правонарушениях и производство по исполнению решений о наказаниях за административные деликты) еще в 20-е гг. XX в. было предметно обусловлено необходимостью регулирования процедурных отношений именно и только в связи с административными правонарушениями.

Тем самым изначально данные производства и составили административно-деликтный процесс (пусть тогда и без этого названия). А потому они вполне автономны от других административных процедур и вовсе не должны быть искусственно «привязаны» (к тому же в рамках отсутствующей до сих пор общепринятой концепции административно-процессуального права) ко всем другим процедурам в сфере исполнительно-распорядительной деятельности, каждая из которых обладает своим специфическим предметом регулирования. Тем более, что многие из «позитивных» управленческих процедур до сих пор вообще не имеют своего законодательного оформления. И лишь административно-деликтный процесс в настоящее время можно рассматривать как полностью оформленный и кодифицированный законодательно комплекс процессуальных норм в сфере регулирования административной ответственности.

В итоге на основании приведенных аргументов диссертантом формулируется определение административно-деликтного процесса как самостоятельного вида административного процесса, объединяющего на общей предметной основе следующие профильные институты: институт субъектов административной юрисдикции (в части процессуальной подведомственности рассмотрения ими дел о конкретных категориях административных деликтов); институт производства по делам об административных правонарушениях и институт исполнения решений по делам об административных правонарушениях.

В пятом параграфе «Административно-деликтный процесс как составная часть подотрасли административно-деликтного права» определяется и конкретизируется роль и место административно-деликтного процесса в подотраслевой системе административно-деликтного права.

В подтверждение обоснованности концепции единства материальных и процессуальных норм административно-деликтного права в работе приводится мнение многих советских и современных теоретиков административного права, которыми признавалась и признается единственная возможность систематизации административно-процессуальных норм, а именно путем их кодификации по отдельным правовым институтам и подотраслям параллельно и совместно с соответствующими профильными материальными нормами. По этому солидарному мнению только такой подход позволяет учитывать особенности определенных групп общественных отношений и применять наиболее целесообразные методы их правового регулирования.

Так, уже в 1960 г. А.Е.Лунев предлагал объединение на комплексной основе материальных и процессуальных норм об административной ответственности в рамках республиканских кодексов об административных правонарушениях. Спустя двадцать лет именно такой комплексный подход к систематизации практически всего предметно единого массива материальных и процессуальных административно-деликтных норм в начале 80-х гт. был, наконец, концептуально оформлен в Основах Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях и четырьмя годами позже реализован в КоАП РСФСР. Продемонстрировав и доказав за двадцать лет свою оправданность и достаточную эффективность, в декабре 2001 г. тот же подход был вполне обоснованно вновь реализован и в концепции ныне действующего КоАП РФ.

На этом основании, а также руководствуясь теорией «множества» административных процессов, автор доказывает, что институт производства по делам об административных правонарушениях совместно с институтом субъектов административной юрисдикции (в части процессуальной подведомственности рассмотрения ими дел о конкретных категориях административных деликтов) и институтом исполнения решений по делам об административных правонарушениях в совокупности своих норм не только являются самостоятельным видом административного процесса (то есть административно-деликтным процессом), но и составляют важную процессуальную часть единого комплекса кодифицированных норм подотрасли административно-деликтного права.

В подтверждение правомерности такой позиции в работе приводится мнение Б.В.Россинского и Ю.Н.Старилова, в соответствии с которым административно-деликтное право составляют две части: материальное административно-деликтное право и процессуальное административно-деликтное право.

Согласен с выводом о самостоятельном статусе административно-деликтного процесса (то есть вне системы «единого» административного процесса) и А.П.Шергин, определяя содержащуюся в процессуальных разделах КоАП РФ совокупность норм как административно-

юрисдикционый (или административно-деликтный) процесс. Правда, на этой основе ученым формулируется достаточно спорное предложение о необходимости раздельной кодификации «административно-деликтного права» (как комплекса только материальных норм об административной ответственности) и «административно-деликтного процесса». Позиция А.П.Шергина мотивируется тем, что нормативная «экономия» на общей кодификации в КоАЛ РФ материальных и процессуальных норм об административной ответственности не лучшим образом отразилась на полноте и качестве регламентации процессуальной деятельности субъектов административной юрисдикции.

С таким выводом, по мнению диссертанта, нельзя согласиться, так как причины названных проблем состоят отнюдь не только в недостатках действующего КоАП РФ. Ведь этот кодекс, как и любой другой, есть лишь кодифицированная форма «подачи» и внутреннего структурирования соответствующей содержательной юридической «начинки», будь то материальные или процессуальные нормы той или иной отрасли или подотрасли права. При этом форма нормативной организации (то есть варианты структурирования и оформления тем или иным видом правового акта в системе отраслевого законодательства массива административно-деликтных норм) является безусловно вторичной по отношению к содержанию нормативного материала, и поэтому не может иметь (да и в реальности отнюдь не имеет) столь принципиального значения, которое этой форме зачастую придают теоретики административного права.

В обоснование необходимости раздельной кодификации материальных и процессуальных норм в сфере административно-деликтного регулирования А.П.Шергин приводит два примера раздельной нормативной организации уголовного и гражданского законодательства, называя такую «системность» деликтного законодательства характерной для всех видов юридической ответственности, что диктует поэтому a priori и необходимость варианта раздельного построения системы нормативного регулирования для административной ответственности. Вместе с тем совершенно справедливо при этом констатируется исторически сложившееся в законодательной практике равноправное существование как раздельной, так и смешанной форм кодификации материальных и процессуальных норм в разных отраслях права.

В этой связи автор доказывает со ссылкой на современную теорию права, что «системность» права (в нашем случае применительно к административно-деликтной сфере) следует рассматривать скорее в качестве фактора, обеспечивающего тесную взаимосвязь материальных и процессуальных начал как важнейшего свойства права. Так, по мнению А.Б.Венгерова, сочетание «материального» и «процессуального» начал обеспечивает главную регулятивную роль права, позволяя в необходимых случаях эффективно реализовать санкции правовой нормы. При этом в качестве контр-примеров по отношению к раздельной кодификации уголовного и гражданского законодательства в работе приводятся

бюджетное, налоговое, таможенное, трудовое законодательство с элементами административно-деликтного регулирования, оформленные соответствующими кодексами, содержащими как материальные, так и процессуальные нормы.

Кроме того, по мнению диссертанта, одной из самых существенных причин явной преждевременности следования по пути раздельного законодательного оформления материальных и процессуальных норм административно-деликтного права (по аналогии, например, с той же уголовно-правовой сферой) является сохранение до сих пор объективного «ограничителя» для такого шага в виде множества субъектов административной юрисдикции. Таким образом, используемый А.П.Шергиным пример «системности» уголовно-правового и гражданско-правового видов деликтного регулирования как основного довода в пользу дробления в современных условиях единого подотраслевого массива административно-деликтных норм признается диссертантом недостаточно убедительным.

На основании проведенного анализа в работе делается вывод, что для реализации в обозримом будущем предложений о раздельной кодификации и дроблении на самостоятельные кодексы материальных и процессуальных административно-деликтных норм и, соответственно, формального «разведения» материального административно-деликтного права и административно-деликтного процесса, объективных оснований пока не имеется.

Тем не менее автором признается и допускается, что может быть со временем, при условии дальнейшего поступательного развития и постепенного объективного преобразования административно-деликтного права в обособленную от материнской самостоятельную отрасль права (по аналогии с уголовным правом, выделившимся в конце XIX в. - начале XX в. из полицейского права) такие основания и появятся. Однако для концептуального и законодательного разграничения в будущем материальной и процессуальной частей административно-деликтного права обязательным требованием должно стать решение проблемы существенного ограничения (вплоть до полного исключения) участия контрольных и надзорных органов и должностных лиц исполнительной власти в реализации судебной по своей общеправовой сути функции вынесения решений о наказании за совершенные и доказанные административные правонарушения.

С учетом приведенной аргументации в работе подводится итог проведенному исследованию вопросов соотношения административного процесса и административно-деликтного права, а также административно-деликтного права и административно-деликтного процесса и формулируются следующие выводы:

во-первых, о том, что административно-деликтный процесс является предметно и законодательно обособленным (по отношению ко всем другим процессуальным формам исполнительно-распорядительной

деятельности) общим комплексом административно-процессуальных институтов и норм, регулирующих процедуры привлечения к административной ответственности за совершенные административные правонарушения;

во-вторых, о том, что административно-деликтный процесс, будучи самостоятельным особым видом административного процесса, является неотъемлемой и важной составной процессуальной частью предметно единой подотрасли административно-деликтного права.

Глава 4 «Административно-деликтное право в системе науки административного права» состоит из трех параграфов, в которых дается характеристика административно-деликтного права как науки и учебного курса.

В первом параграфе «Краткий сравнительный анализ развития зарубежного и отечественного административного и административно-деликтного права» автором проводится краткое сравнительное исследование развития административного и административно-деликтного права в России, в европейских странах континентальной системы права и в странах общей системы права.

В методологических целях автором для начала формулируются предмет и задачи соответственно юридической науки, административно-правовой науки и науки административно-деликтного права. Далее констатируется, что за полтора столетия развития отечественного правоведения в сложных и очень разных условиях монархических, советских и современных форм политического строя, государственного устройства, экономической и социальной организации общества, концептуальное содержание права внутреннего управления (административного права) России обогатилось множеством новых понятий и категорий, пополнилось разнообразными новыми институтами и подотраслями. Однако это практически не отразилось на построении заимствованной из классического «прусского» полицейского права системы отрасли и структурировании важнейших теоретических разделов отраслевой науки.

Как следствие, после принятия в 1993 г. новой Конституции РФ, активизации в связи с этим работы по формированию современной системы законодательства, реализации экономической, административной и судебной реформ, советский догматизм теории административного права и привычная косность подхода к структурированию ее содержания стали реальным тормозом в научном осмыслении этих процессов и в выработке новых направлений и форм развития отраслевой теории.

Причины такой ситуации автор видит в том, что принципиальная концепция теории и системы дореволюционного полицейского

(административного) права, привитая на российское «правовое древо» от наиболее прогрессивной в XIX в. немецкой «ветви» континентальной административно-правовой науки, практически в неизменном виде была воспроизведена с начала 40-х гг. XX в. (всего лишь с необходимыми политико-идеологическими коррективами) и советской наукой административного права, а затем продолжала воспроизводиться уже в постоветский период в работах российских ученых-административистов по общей теории и системе административного права и в множестве отраслевых учебников.

В отличие от России, как показывает автор, последние сто лет зарубежная юридическая наука и законодательная практика публично-правового регулирования не стояли на месте и продолжали меняться и по-своему совершенствоваться. В течение этого долгого времени, и особенно в послевоенный период второй половины XX в., теория государственного управления и наука административного права достаточно активно развивались как в европейских странах континентальной системы права, так и в государствах англосаксонской системы общего права.

Несмотря на различия в правовых системах, правоведение большинства этих стран традиционно ориентировалось на широкое понимание административного права как «права управления». При этом, учитывая гораздо большую, чем это характерно для России, децентрализацию системы внутреннего государственного управления, в том числе и применительно к правоохранительной деятельности, правовое регулирование в административно-деликтной сфере в зависимости от исторически сложившихся национальных правовых традиций осуществляется в различных странах двух основных правовых «семей» и на общегосударственном, и на региональном, и на муниципальном уровнях, как судами, так и должностными лицами региональных и местных правоохранительных, надзорных, лицензионных, контрольных и других органов.

Вместе с тем в работе доказывается на конкретных примерах, что при более длительном и высоком, чем в России, общем сроке и уровне развития публичного права и соответствующей системы законодательства, во многих современных демократических государствах до сих пор не унифицировано и не систематизировано как материальное, так и процессуальное национальное законодательство в административно-деликтной сфере. Однако исторические и правовые основания и конкретные причины такого положения дел в разных странах существенно отличаются.

В качестве наиболее характерного примера диссертантом приводится опыт развития публичного права и механизма юридической ответственности за публичные деликты в Германии, которая в середине XIX в. послужила передовым образцом в этой сфере для Российской империи, но где вплоть до начала XXI в. административные проступки продолжали сохраняться как составная часть общей системы уголовных деликтов. В противоположность такому консервативному подходу, отечественная теория административно-деликтного права имеет уже столетний опыт собственного поступательного развития, а законодательство об административных правонарушениях - еще и достаточно эффективную 30-летнюю практику кодифицированного законодательного оформления и применения норм профильных кодексов РСФСР и Российской Федерации.

Проведенный автором сравнительный анализ недвусмысленно и убедительно доказывает, что в научном осмыслении теории административной ответственности и законодательной практике административно-деликтного регулирования Россия на десятилетия опережает Германию и многие другие страны и сама может служить для них образцом. Это, однако, вовсе не означает, что для современной науки административно-деликтного права, а также законодательной и правоприменительной юрисдикционной практики в сфере административной ответственности (равно как и в целом для теории административного права и действующей системы административного законодательства) в России все проблемы уже решены.

Во втором параграфе «Административно-деликтное право как наука» определяются и формулируются предмет, содержание, актуальные проблемы и определение науки административно-деликтного права.

Проведенный в работе анализ проблем отечественной теории административной ответственности показал, что существенным тормозом в ее развитии является прежде всего отсутствие адекватного выстраивания административно-правовой наукой (которая давно уже отстала от сложившейся за последние тридцать лет правовой реальности) разорванных до сих пор в системе отрасли и отраслевой науки блоков материальных и процессуальных норм в единую подотрасль административно-деликтного права.

Поэтому задача окончательного оформления предметного единства подотраслевой системы в административно-деликтной сфере заставляет задуматься о необходимости скорейшего разрешения назревавшей последние десятилетия серьезной системно-методологической, концептуальной по сути для всей отрасли проблемы. Эта проблема состоит

в разбалансированности и противоречивости современного содержания и устаревшей внутренней структуры в целом административного права как науки.

Учитывая, что тема концептуального реформирования отраслевой науки административного права и построения ее современной системы выходит далеко за рамки заявленных целей диссертационного исследования и требует отдельного серьезного изучения, рассмотрения и публичных научных дискуссий, автор сосредоточился на конкретном перечне основных проблем науки административно-деликтного права (связанных прежде всего с отсутствием адекватной современным реалиям внутренней организации теории административной ответственности), главными из которых в работе названы:

во-первых, дублирование теоретических положений о мерах административной ответственности в двух разных самостоятельных разделах Общей части науки административного права - «Методы государственного управления» и «Административная ответственность»;

во-вторых, терминологическая путаница и смешение понятий «административно-предупредительные меры» и «меры административного пресечения» из традиционного общетеоретического института советского административного права «Методы государственного управления» и понятия «меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях» применительно к соответствующему процессуальному институту административно-деликтного права;

в-третьих, «распыление» административно-деликтных норм и их дублирование с материалом базового раздела Общей части «Административная ответственность» во многих разделах Особенной части, посвященных системе и полномочиям (в том числе юрисдикционного характера) правоохранительных, контрольных и надзорных органов исполнительной власти в конкретных сферах, областях и отраслях государственного управления,

а также упомянутая уже важнейшая проблема - искусственное многолетнее разъединение предметно единых норм материальных и процессуальных институтов подотрасли административно-деликтного права в структуре отраслевой науки по разным разделам Общей части -«Административная ответственность» и «Административный процесс».

В дополнение к этому еще одно препятствие для завершения оформления подотраслевого статуса административно-деликтного права, по мнению диссертанта, создают сторонники концепции «узкого» толкования самостоятельного административно-юрисдикционного (административно-деликтного) процесса, спешащие явно раньше времени

«оторвать» процессуальные институты подотрасли от пока еще объективно «не созревшего» для этого в теории и на практике молодого российского административно-деликтного права.

Исходя из общего понимания предмета юридической науки как необходимости исследования закономерностей возникновения, функционирования и развития права в целом как социального института, а предмета административно-правовой науки как части этого института -применительно к закономерностям развития публично-правовых отношений и системы их регулирования в сфере «внутреннего» государственного управления, в работе формулируется понятие науки административно-деликтного права.

Адмннистративно-деликтное право как наука - это составная часть общего административно-правового (или точнее будет сказать в рассматриваемом случае несколько шире - публично-правового) блока отечественной юридической науки, назначение которой состоит в исследовании истории возникновения административной «ветви» публично-правовых деликтов, анализе и оценке накопленного опыта функционировния правового механизма административной ответственности, тенденциях и закономерностях его развития, а также в выработке обоснованных рекомендаций по перспективам дальнейшего позитивного реформирования и совершенствования административно-деликтного права и законодательства.

В третьем параграфе «Административно-деликтное право как самостоятельный учебный курс» излагаются содержания и структура учебного курса административно-деликтного права как подотрасли современного административного права Российской Федерации.

В работе на основе методологических и практических методических навыков диссертанта по разработке в предыдущие годы учебных программ и учебно-методических материалов по курсу «Административное право», спецкурсам «Административный процесс» и «Административно-деликтное право» предлагается авторское видение содержания и структуры учебной дисциплины «Административно-деликтное право».

Исходя из того, что предметом каждого учебного курса юридической специализации для целей преподавания является изучение теоретических истоков и основ, наработок и обобщений соответствующей профильной юридической науки, проверенных и подтвержденных законодательной и правоприменительной практикой, а также важнейших концептуальных направлений и тенденций развития соответствующей отрасли или подотрасли права и законодательства, диссертантом предложено сформировать содержание учебного курса в составе трех основных

разделов: раздел I «История административно-деликтного права», раздел П «Теория административно-деликтного права» и раздел П1 «Законодательные основы административно-деликтного права».

При этом в раздел I автором включены следующие лекционные темы: «Генезис института маловажных преступлений (проступков) в дореволюционном праве Российской империи»; «Этапы становления и развития института административной ответственности в советском праве»; «Развитие института административной ответственности в переходный постсоветский период».

В разделе II содержание теории административно-деликтного права сгруппированно по следующим лекционным темам: «Понятие и система административно-деликтного права как подотрасли административного права»; «Административно-деликтные нормы и отношения. Источники административно-деликтного права»; «Теория административных деликтов и административных наказаний».

В разделе III изучение законодательных основ административно-деликтного права предполагает рассмотрение и изучение массива действующего в Российской Федерации законодательства об административных правонарушениях, прежде всего КоАП РФ, по следующим лекционным темам: «Система, задачи и принципы административно-деликтного законодательства. Концепция и структура КоАП РФ»; «Общие положения КоАП РФ об административных деликтах и административных наказаниях»; «Положения Особенной части КоАП РФ о составах административных правонарушений»; «Положения КоАП РФ о субъектах административной юрисдикции»; «Положения КоАП РФ о производстве по делам об административных правонарушениях»; «Положения КоАП РФ об исполнительном производстве по делам об административных правонарушениях»; «Основные направления развития и совершенствования административно-деликтного законодательства».

Кроме того, диссертантом с сожалением констатируется, что все последние годы в большинстве юридических ВУЗов на преподавание и изучение административного права предусматривается в два, а то и в четыре раза меньше часов, чем на изучение гражданского и даже уголовного права. В таких условиях юридическое образование становится неполным, а будущий юрист не получает необходимой всесторонней профессиональной подготовки, что не отвечает потребностям общества. Что же касается в этом контексте административно-деликтного права, как одной из важнейших подотраслей современного административного права, то наряду с рассмотренной диссертантом выше методологической «дефектностью» устаревшей советской теории административной

ответственности, нынешние студенты-юристы, при отсутствии необходимого учебного времени на изучение основных разделов базового общеотраслевого курса, по причине недостатка «часов» не получают возможности для детального рассмотрения даже основ теории и базовых знаний по современной законодательной и правоприменительной практике в административно-деликтной сфере правового регулирования. Автор полностью солидарен с патриархом науки административного права Д.Н.Бахрахом, который сложившуюся в преподавании этой ключевой отрасли публичного права практику считает недопустимой и тормозящей формирование в России гражданского общества.

Глава 5 «Теория административно-деликтного права и законодательство об административных правонарушениях» состоит из двух параграфов и содержит характеристику КоАП РФ как законодательной основы административно-деликтного права, а также анализ и оценку проблем, накопившихся за десять лет его применения и изменения.

В первом параграфе «КоАП РФ как законодательная основа административно-деликтного права» анализируются теоретические аспекты взаимосвязи права и законодательства и обосновывается концептуальная роль КоАП РФ как законодательной основы подотрасли административно-деликтного права.

В ряду аргументов по обоснованию диссертантом концепции административно-деликтного права как самостоятельной подотрасли российского административного права существенно важным является вопрос о соотношении и взаимосвязи теории административной ответственности и законодательных основ ее регулирования.

Как известно, соотношение друг с другом понятий «право» и «закон», «система права» и «система законодательства» - традиционно одна из наиболее важных теоретических и практических проблем правоведения. В науке административного права последнего десятилетия общепризнанно, что развитие и реформа этой важнейшей отрасли российского публичного права и законодательства продолжается, поэтому формирование в ее структуре новых подотраслей еще далеко не закончено. При этом одним из важных условий, характеризующих уровень развития и структурного обособления подотраслей и отраслей права, является наличие и степень их систематизированного законодательного оформления. Иными словами, речь идет о том, насколько полно тот или иной содержательный блок внутренней структуры и системы права нашел свое кодифицированное отражение и закрепление в системе действующего законодательства.

Принципиально важным при этом в работе признается именно признак кодифицированности массива норм соответствующей отрасли или подотрасли законодательства, так как в подавляющем большинстве случаев именно разработка и принятие собственного кодифицированного законодательного акта (обычно кодекса) завершает процесс выделения (обособления) и полной легализации новой отрасли или подотрасли в системе права.

По мнению диссертанта, трансформация административной ответственности из правового института в самостоятельную комплексную подотрасль административного права фактически началась в отраслевой науке уже давно, еще с конца 70-х гг. Если же быть точнее - с момента инициирования назревавшего несколько десятилетий в практике правового регулирования административной ответственности законодательного оформления всех основных норм этого института еще советского административного права в кодифицированную полноценную подотрасль административного законодательства.

Такими существенно важными и этапными для отечественного административно-деликтного права событиями стали сначала принятие Верховным Советом СССР 23 октября 1980 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях (Основы), а затем и принятие Верховным Советом РСФСР 20 июня 1984 г. Кодекса РСФСР об административных правонарушениях (КоАП РСФСР) -первого в истории российского права кодифицированного законодательного акта в административно-деликтной сфере. Эти акты явились, по сути, первым для отечественного административного права примером и опытом общеконцептуального и предметного совмегцения подотрасли в административно-правовой теории и подотрасли в административном законодательстве.

В этой связи автором отмечается, что в современном правоведении позитивная и важная стимулирующая роль законодательства для поступательного развития права рассматривается как неоспоримый фактор влияния и, соответственно, взаимозависимости и прямой связи «права» и «закона». Обусловлено такое взаимодействие тем, что, в отличие от гораздо более динамичного процесса законотворчества, праву объективно свойственно запаздывание, медлительность. «Многочисленность связей в системе права не позволяет ее оперативно перестраивать, даже при радикальных переменах остаются реликты предыдущего правового состояния» (А.Б.Венгеров). «Право, если его рассматривать в границах норм, установленных законодателем, и законодательство в большинстве случаев предстают перед нами в составе одних и тех же правовых норм,

предписаний, институтов, которые обращены на одни и те же общественные отношения. Единственное внешнее различие между ними заключается в неодинаковой группировке правовых норм, предписаний и институтов» (В.А.Кирин). Наглядным примером такой неразрывной связи, взаимозависимости и содержательного взаимопроникновения «права» (теории) и «закона» (практики) можно считать и административно-деликтное право.

Учитывая «донорскую» функцию развития системы законодательства в стимулировании традиционно запаздывающего развития системы права, в работе сделан вывод, что еще в 1984 г. КоАП РСФСР оформил «свидетельства о рождение» в системе административного права сразу для нескольких новых, но вполне уже сложившихся ранее (как в разрозненном до этого законодательстве об административной ответственности, так и в юридической науке, пусть и без признания их институционального статуса) профильных материальных и процессуальнх институтов административно-деликтного права.

После десятилетней неразберихи 90-х гг. на федеральном уровне административно-деликтного регулирования в декабре 2001 г. КоАП РФ было осуществлено упорядочение разрозненного и противоречивого массива действующих тогда норм законодательства Российской Федерации об административных правонарушениях и реализовано давно ожидаемое избавление от многих уже устаревших норм. Одновременно тем самым было вновь подтверждено и законное право на существование предметно единого комплекса норм материальных и процессуальных институтов административно-деликтного права современной Российской Федерации.

В контексте реализации целей диссертационного исследования анализ содержания КоАП РФ и содержания административно-деликтного права в авторском понимании свидетельствует об идентичности подотрасли административного законодательства (чем неоспоримо является нормативнй массив КоАП РФ) и исходной нормативной базы рассматриваемой новой подотрасли административного права. Отличия же законодательной и научной версий состоят, по мнению диссертанта, лишь в специфике подходов к структурированию и группировке профильных правовых норм, предписаний и институтов в рамках их общего объема с учетом особенностей законотворческих методов и юридической техники (в первом случае) и научной методологии (во втором).

Во втором параграфе «Краткий теоретический анализ практики развития законодательных основ административно-деликтного права» рассматривается и критически оценивается практика применения и

изменения КоАП РФ как законодательной основы административно-деликтного права на федеральном уровне.

Для решения научных задач по изучению закономерностей, достоинств, недостатков и перспектив развития административно-деликтного права нельзя обойтись без анализа и оценки «динамики» развития профильных законодательных норм (то есть практики их применения, а также обоснованности изменения, дополнения или отмены).

За неимением возможности в рамках исследования концептуальных вопросов теории административно-деликтного права столь же подробно исследовать также и десятилетнюю практику и проблемы применения и изменения нормативного массива КоАП РФ, основное внимание в этом аналитическом обзоре автор уделил лишь наиболее важным теоретическим аспектам влияния практики применения и изменения материальных и процессуальных норм КоАП РФ на развитие административно-деликтного права как подотрасли права и профильной юридической науки (более подробно такой анализ содержится в главах 7-9 монографии диссертанта «Административно-деликтное право: теория и законодательные основы». С. 264-460).

Суммируя результаты проведенного анализа десятилетней практики применения и последствий внесения во все разделы КоАП РФ почти двух тысяч изменений и дополнений, в работе делается вывод о необходимости существенных корректив как норм Особенной части и процессуальных разделов кодекса, так и многих концептуальных положений этого главного кодифицированного акта федерального законодательства об административных правонарушениях.

Глава 6 «Перспективы развития административно-деликтного права и законодательства в Российской Федерации» состоит из двух параграфов и посвящена определению и формулированию направлений совершенствования российского административного и административно-деликтного права и законодательства.

В первом параграфе «О необходимости общей концепции развития российского административного права и законодательства» автором рассматриваются политико-правовые предпосылки, теоретические основы и методологические подходы к разработке и формированию общей концепции реформирования, упорядочения и развития системы административного законодательства в целом.

Необходимость в разработке такой концепции аргументируется, в частности, тем, что административно-правовые отношения и нормативно-правовая база их регулирования за последние два десятилетия подверглись радикальным изменениям в ходе реализуемых в этот период и

продолжающихся до сих пор реформ в политической, экономической и административной сферах, что привело к зачастую хаотичному и концептуально не обоснованному разрастанию огромного и неупорядоченного массива актов федерального и регионального административного законодательства.

Кроме того, столь масштабные и содержательно новые для современной истории России изменения в жизни общества и государства за прошедшие годы способствовали активному развитию новых полноценно не оформленных законодательством экономических и административных средств и инструментов регулирования неизвестных ранее советскому праву отношений, появлению новых отраслей, подотраслей и институтов правовой системы, что объективно нуждается в научном осмыслении, теоретическом обосновании и правовом оформлении.

В этой связи диссертантом обосновываются и формулируются важнейшие приоритеты в реформировании устаревших теории и системы административного правоведения, а также основные направления упорядочения и развития системы административного законодательства.

Во втором параграфе «Основные направления развития современного административно-деликтного права и законодательства» предложены приоритетные меры по развитию и совершенствованию главного акта федерального административно-деликтного законодательства - КоАП РФ.

По мнению автора, в механизме реализации теоретико-аналитической и нормотворческой работы в рамках общей концепции развития административного права, с учетом наличия по тем или иным выбранным направлениям уже принятых и действующих законодательных и подзаконных нормативных актов в соответствующих сферах и областях административно-правового регулировани, в наименьших временных затратах для подготовки предложений по дальнейшему развитию и совершенствованию нуждается сфера правового регулирования административно-деликтных отношений.

Объясняется это тем, что в отличие от практически всех других административно-правовых институтов и подотраслей, не имеющих в системе действующего законодательства своего адекватного научным наработкам и практическим реалиям нормативного оформления, административно-деликтное право уже тридцать лет институционально и содержательно совмещает в себе и теоретические, и законодательные статусные характеристики подотрасли административного права.

Вместе с тем, в работе (на основе двадцатилетнего профессионального опыта диссертанта в экспертной и нормотворческой сферах деятельности) обосновывается и разъясняется сложность этой задачи, исходя из того, что за десять лет только на федеральном уровне законодательного регулирования (то есть в КоАП РФ), было внесено около двух тысяч изменений и дополнений. Если же учитывать, что коррективами при этом были затронуты практически все разделы и главы всех частей кодекса, речь идет о необходимости подготовки и принятия его новой редакции. Поэтому в заключительных положениях диссертационного исследования автором подробно формулируются конкретные предложения и рекомендации по концептуальному и содержательному редактированию обновленной версии КоАП РФ.

Основные положения диссертационного исследования

опубликованы в следующих работах автора:

Монографии:

1. Кирин А.В. Административно-деликтное право: теория и законодательные основы. М., Норма. 2012. - 464 с. (29 п.л.).

2. Кирин А.В. Развитие института административной ответственности в России. Saarbrucken, Lambert Academic Publishing. 2012. - 236 с. (12 п.л.).

3. Кирин А.В. Правовые основы отношений государства и инвесторов. М., Инфра-М. 1998.-268 с. (14,28 пл.).

4. Кирин А.В. Правовой режим иностранных инвестиций: законодательное регулирование и практика отношений государства и инвесторов в Российской Федерации. М., Экономика и жизнь. 1995. -240 с. (15 п.л.).

Учебные и методические пособия, учебные программы, лекции:

5. Кирин А.В. Рабочая программа учебной дисциплины «Административно-деликтное право». М., РАНХ и ГС при Президенте РФ. 2011.- 18с.(1,2пл.).

6. Кирин А.В. Рабочая программа учебной дисциплины «Административный процесс». М., РАНХ и ГС при Президенте РФ. 2011,-17 с. (1,1 пл.).

7. Кирин А.В. Регулирование иностранных инвестиций в экономически развитых странах / Учебное пособие (в соавторстве с Бакатиным Д.В. и Хорошшовой А.В.). М., Из-во МГУ. 2001. - 72 с. (4,5 пл.).

8. Кирин A.B. Органы социалистического государственного управления / Лекция. Академия МВД СССР. 1989. - 24 с. (1,5 пл.).

9. Кирин A.B. Понятие социалистического государственного управления / Лекция. Академия МВД СССР. 1988. - 20 с. (1,25 п.л.).

10. Кирин A.B. Административная ответственность по законодательству социалистических стран / Учебное пособие по сравнительному правоведению. М„ Академия МВД СССР. 1988. ДСП. С. 11-20. (0,6 пл.).

11. Кирин A.B. Развитие системы управления народным хозяйством социалистических стран / Учебное пособие по сравнительному правоведению. М„ Академия МВД СССР. ДСП. 1988. С. 28-36. (0,5 п.л.).

12 .Кирин A.B. Программа для ВУЗов МВД СССР по курсу «Административное право» для слушателей из социалистических и развивающихся стран (в соавторстве с Безденежных В.М.). М., УУЗ МВД СССР. ДСП. 1987. - 16 с. (1,0 п.л.).

13. Кирин A.B. Административное право / Методическая разработка к практическим занятиям для слушателей 2 курса. М., Академия МВД СССР. 1987.- 18 с. (1,0 пл.).

14. Кирин A.B. Административное право / Методическая разработка к практическим занятиям для слушателей из социалистических и развивающихся стран. М., Академия МВД СССР. 1987. - 17 с. (1,0 пл.).

15 .Кирин A.B. Основы управления народным хозяйством социалистических стран / Учебное пособие. М., Академия МВД СССР. 1987. - 52 с. (3 пл.).

16.Кирин A.B. Использование материалов XXVII съезда КПСС в преподавании курса «Административное право» / Учебное пособие (отв. редактор А.В.Кирин). М., Академия МВД СССР. 1987. С. 10-15, 24-33. (1,0 пл.).

П. Кирин A.B. Административное право / Методическая разработка к семинарским занятиям для слушателей 2 курса. М., Академия МВД СССР. 1986.-36 с. (2,0 пл.).

18.Кирин A.B. Некоторые особенности преподавания слушателям -иностранцам курса «Советское административное право» / Учебно-методическое пособие. М., Академия МВД СССР. ДСП. 1986. - 20 с. (0,8 пл.).

19.Кирин A.B. Учебно-методические материалы к практическим занятиям по курсу «Административное право». М., Академия МВД СССР. 1985. - 14 с. (0,6 пл.).

20. Кирин A.B. Учебно-методические материалы к семинарским занятиям по курсу «Административное право». М., Академия МВД СССР. 1985. -30 с. (1,3 пл.).

21. Кирин A.B. Сборник учебно-методических материалов по курсу «Советское административное право» к семинарским и практическим занятиям. М., Академия МВД СССР. 1984. - 38 с. (1,6 пл.).

22. Кирин A.B. Планы семинарских и практических занятий по Общей и Особенной частям советского административного права. М., Академия МВД СССР. 1983. - 32 с. (1,3 п.л.).

23. Кирин A.B. Сборник учебно-методических материалов по курсу «Советское административное право». М., Академия МВД СССР. 1983. - 33 с. (1,3 пл.).

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК для публикации основных научных положений диссертаций на соискание ученой степени доктора наук:

24. Кирин A.B. О необходимости разработки новой редакции КоАП РФ / Административное право и процесс. 2012. № 4. (0,5 пл.).

25. Кирин A.B. Актуальные проблемы реформирования системы административного права / Журнал российского права. 2012. № 3. (0,5

П.Л.).

26. Кирин A.B. Концепция должностных лиц в КоАП РФ требует корректив / Вестник Евразийской академии административных наук. 2011. № 4. (0,4 пл.).

27. Кирин A.B. Презумпция невиновности: спорные аспекты использования в административно-деликтной сфере / Административное право и процесс. 2011. № 11. (0,3 пл.).

28. Кирин A.B. Генезис института «маловажных проступков» в дореволюционной праве России / История государства и права. 2011. № 12.(0,3 пл.).

29. Кирин A.B. Актуальные проблемы теории административно-деликтного права / Научные труды Евразийской академии административных наук. 2011. Том 4.(0,5 пл.).

30. Кирин A.B. К вопросу о «совместном ведении» в сфере административно-деликтного регулирования / Философия социальных коммуникаций. 2011. № 4. (0,3 п.л.).

31. Кирин A.B. Актуальные вопросы развития адмнистративно-деликтного права / Административное право и процесс. 2011. № 11. С. 2-4. (0,4 пл.).

32. Развитие административно-деликтного законодательства в переходный постсоветский период / История государства и права. 2011. № 17. С. 1820. (0,4 пл.).

33. Кирин A.B. Предупреждение и его особая роль как меры административной ответственности / Административное право и процесс. 2011. № 10. С. 31-32. (0,3 пл.).

34. Кирин A.B. Этапы развития института административной ответственности в СССР / История государства и права. 2011. № 18. 3641. (0,6 пл.).

35. Каран A.B. Противоречия концептуально-правого статуса ареста как административного наказания / Административное право и процесс. 2011. № 9. С. 32-33. (0,3 п.л.).

36. Карин A.B. Теоретические основы административно-деликтного права / Государство и право. 2010. № 10. С. 26-36. (1 пл.).

37. Кирин A.B. О необходимости концепции развития административного законодательства Российской Федерации / Вестник Евразийской академии административных наук. 2009. № 4. (0,5 пл.).

Статьи в иных научных и периодических изданиях:

38. Кирин A.B. Административно-деликтное право в системе науки административного права / Сборник статей Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения: Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России». М., 2012. С. (0,6 пл.).

39. Кирин A.B. Административно-деликтное право и административный процесс (об актуальности концепции «множества» административных процессов Б.М.Лазарева) / Сборник статей «Административно-правовые отношения в условиях модернизации российского государства». М., ИГЛ РАН. 2011. С. 186-204. (1 пл.).

40. Кирин A.B. Государство и инвесторы. Опыт правового регулирования инвестиционной деятельности в Российской Федерации (в соавторстве с Хорошиловой A.B.) / Право и политика. 2000. № 11. С. 94-97. (0,3/0,2 пл.).

41. Кирин A.B. Государство и инвесторы: кто кого? / Деловой экспресс. 1997. №№3-5. (0,9 пл.).

42. Кирин A.B. Государственное регулирование инвестиционной деятельности: кому это нужно? / Деловой экспресс. 1997. № 10. (0,5 пл.).

43. Kirin А. V. Establishing a Representative Office in Russia / The Russian Magazine. 1996, June. LA., Ca. 90211, USA. C. 47-49 (0,4 пл.).

44. Кирин A.B. Задан вектор правовой реформы / Экономика и жизнь. 1995. №31 (0,3 пл.).

45. Кирин A.B. Проблемы формирования законодательной основы реформ в России / Президент - Парламент - Правительство. Вестник РИА «Новости». 1995. № 10. С. 1-3. (0,4 пл.).

46. Kirin А. V. Concession Law in Russia: near-term forecast / The Russian Magazine. 1995, December. LA., Ca. 90211, USA. C. 66-71. (0,6 пл.).

47. Кирин A.B. Банкротства и рынок ценных бумаг в России / Экономика и жизнь. 1995. № 29 (0,3 пл.).

48. Кирин A.B. США и Россия: партнерство, а не помощь / Экономика и жизнь. 1995. № 27 (0,2 пл.).

49. Кирин A.B. Судьба и проблемы федеральной собственности в Москве / Экономика и жизнь. 1995. № 23 (0,3 пл.).

50. Кирин A.B. Отсутствие законов тормозит реформы / Экономика и жизнь. 1995. №11 (0,2 пл.).

51. Кирин A.B. Новое законодательство о федеральных органах исполнительной власти / Экономика и жизнь. 1994. № 45 (0,3 пл.).

52.Kirin A.V. Foreign Investment in Russia / «Euro-Industiy 1993» (в соавторстве с Семеновым Н.П.). London W2 2YM. Debrett's РЫ. 1993. С. 55-61. (0,3/0,3 пл.).

53. Кирин A.B. «Каменный цветок» за пазухой у Советов не помог им выиграть спор с главой Челябинской администрации / Российские вести. 17 апреля 1993 г. (0.3 пл.).

54. Кирин A.B. Новая конституция: чего от нее ожидать (интервью) / Аргументы и факты. 1993. № 21. (0,2 пл.).

55. Кирин A.B. Чужие у себя дома? (интервью) / Третье сословие. 1992. № 3 (0,5 пл.).

56. Кирин A.B. В защиту аппарата / Деловой мир. 5-9 сентября 1991 г. (0,3 пл.).

57. Кирин A.B. Слово в защиту аппарата / Инженер. 1991. № 12. С. 1-2. (0,4 пл.).

58. Кирин A.B. О компетенции руководящих звеньев министерств юстиции европейских социалистических государств / Сборник «Управление и право». М., Из-во МГУ. 1982. С. 206-211. (0,4 пл.).

Рецензия:

Юсупов В.А. Рецензия на монографию Кирина A.B. «Административно-деликтное право: теория и законодательные основы» / Вестник Евразийской академии административных наук. 2012. № 2.

Подписано в печать 10.04.2012 г.

Печать трафаретная Заказ № 256 Тираж: 100 экз.

ТипографияООО "КОПИМАСТЕР" ИНН 7706737504 КПП 770601001 119049, Москва г, Калужская пл, дом № 1, корпус 1 тел.: (495) 229-56-62