Военные преступления как преступления против мира и безопасности человечестватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Военные преступления как преступления против мира и безопасности человечества»

ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ

ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

специальность 12.00.08 - "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право"

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

\

доктора юридических наук

)

I

(

Научный консультант - доктор юридических наук, профессор A.B. Наумов

JüdT^

на правах рукописи

ддкльханян РОБЕРТ АРТУРОВИЧ

ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ

ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

специальность 12.00.08 - "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право"

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант - доктор юридических наук, профессор A.B. Наумов

319 oßO

Работа выполнена в Институте государства и права РАН

Научный консультант:

доктор юридических наук, профессор A.B. Шумов

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки Российской Федерации Г.В. Дашков; доктор юридических наук, профессор,

Заслуженный юрист Российской Федерации М.П. Журавлев;

доктор юридических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки Российской Федерации JI.JI. Крутиков Ведущая организация:

Военный Университет Министерства обороны Российской Федерации

Защита диссертации состоится

-2003 г.

ФО

' на засе-

дании диссертационного совета Д. 002.002.04. п</присуждению ученой степени доктора юридических наук в Институте государства и права РАН по адресу: 119992, г. Москва, ул. Знаменка, 10

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института государства и права РАН по адресу: 119992, г. Москва, ул. Знаменка, 10

Автореферат разослан "_"_2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических нау]

■В. Полубинская

Р0С. И^$$У1>МА4М0Щ1 mSpK

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Исторический опыт XX в. показывает, что самые чудовищные зверства и жестокости совершались во время войн и вооруженных конфликтов. Научно-технический прогресс и связанное с ним совершенствование вооружений, растущий размах военных столкновений к середине прошлого столетия поставили под угрозу само существование человеческой цивилизации. Несмотря на то, что угроза мировой войны и глобального уничтожения в настоящее время не столь велика, в мире насчитывается одновременно более 20 военных столкновений как международного, так и внутригосударственного характера. И практически все они сопровождаются совершением самых тяжких преступлений, доказательством чего служит деятельность учрежденных Советом Безопасности ООН, созданных уже в новейшее время - в 1993 и 1994 гг., Международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде.

То и дело вспыхивающие военные конфликты, их перерастание в Новой и Новейшей истории в «тотальные» войны, войны на полное уничтожение, побудили мировое сообщество не только искать социально-экономические и политические пути их предотвращения, но и определить правила, по которым должны вестись как войны, так и вообще все вооруженные конфликты.

Со второй половины XIX в. в доктрине международного права считается общепризнанным существование преступных деяний, связанных с нарушением законов и обычаев ведения войны, за совершение которых международное право возлагает на виновных лиц уголовную ответственность. События Первой и Второй мировых войн и стремление мирового сообщества предотвратить повторение гуманитарной катастрофы, ассоциируемой с деяниями нацистов, заставили государства сформулировать нормы, запрещающие подобные деяния и предусматривающие ответственность за их совершение.

В 1945г. Устав Нюрнбергского Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси дал определение военных преступлений как нарушения законов и обычаев войны к которым относятся: убийства, истязания или увод в рабство или для др. целей граж-

данского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления. В дальнейшем международное уголовное право развивалось под непосредственным влиянием Нюрнбергского процесса. Его основные принципы были развиты в ряде международных конвенций, в частности в четырех Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949г. и Дополнительных протоколах к ним от 8 июня 1977г., Уставах Международных трибуналов и др. международно-правовых актах.

Важнейшим событием в плане формирования источниковой базы международного права, устанавливающей ответственность за совершение военных преступлений, стало принятие Римского Статута Международного уголовного суда от 17 июля 1998г., вступившего в силу летом 2002г.

Военные преступления неоднократно становились предметом изучения специалистов в области международного и уголовного права как в России, так и в др. государствах. Однако имеющиеся исследования в основном посвящены анализу причин совершения военных преступлений и процедурных вопросов уголовного преследования лиц, их совершивших.

В настоящее время в теории развивается новая концепция понимания международного уголовного права как самостоятельной отрасли, устанавливающей материально-правовые основания признания того или иного деяния преступным. К числу таких деяний безусловно относятся военные преступления (преступные нарушения «законов и обычаев ведения войны). Однако в доктрине не сформировалась еще концепция материально-правовых основ признания того или иного деяния военным преступлением по международному уголовному праву. Между тем, назрела необходимость в выработке категориального понятия «военное преступление» в международном уголовном праве, в определении места таких преступлений в системе преступлений против мира и безопасности человечества, в решении ряда теоретических проблем материально-правовых оснований установления международной уголовной ответственности за совершение военных преступлений.

4

Кроме того, несмотря на конституционные положения о приоритете международного права над внутригосударственным, нерешенным остается актуальный вопрос о степени соответствия национального уголовного права положениям международного права в области регламентации ответственности за совершение военных преступлений. Это обстоятельство представляется тем более важным, что нормы российского уголовного законодательства о военных преступлениях являются бланкетными, т.е. отсылают к соответствующим предписаниям международного права.

Все вышесказанное обусловливает актуальность настоящего исследования.

Цель и задачи исследования. Основная цель данной работы - выработка материально-правовых оснований определения понятия «военные преступления» в международном и российском уголовном праве. Кроме того, цель исследования состоит в решении теоретических проблем уголовной ответственности за совершение военных преступлений в международном уголовном праве, а также в конструировании системы военных преступлений в национальном уголовном праве России.

Достичь это можно путем решения следующих задач:

1) теоретического обоснования необходимости установления ответственности за военные преступления в международном уголовном праве;

2) определения способов и пределов влияния международного права на национальное законодательство в плане определения системы военных преступлений;

3) изучения эволюции и современного состояния источниковой базы международного права, являющейся основой для формулирования категориального определения военных преступлений как в международном, так и в национальном уголовном праве;

4) исследования способов реализации задач международного уголовного права определения составов военных преступлений;

5) анализа принципов влияния международного уголовного права на формулирование составов военных преступлений в национальном законодательстве;

6) исследования видовой классификации военных преступлений в международном уголовном и российском уголовном праве;

7) анализа признаков составов военных преступлений в соответствии с международно-правовыми актами и уголовным законодательством РФ;

8) изучения имеющейся международной и национальной судебной практики, а также касающихся существа проблемы позиций ученых-специалистов в области международного и уголовного права.

Объектом настоящего диссертационного исследования служат общественные отношения и интересы, связанные с реализацией международно-правовых положений и соответствующих им норм национального уголовного законодательства о военных преступлениях.

В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания, позволяющие отразить взаимосвязь теории и практики, формы и содержания предмета исследования, процессы развития и качественных изменений рассматриваемых социально-правовых явлений.

В процессе исследования применялись анализ и синтез как философских, теоретико-правовых, так и исторических, социологических исследований, отражающих развитие системы международного уголовного права.

При этом использовались следующие специальные методы:

• сравнительно-правовой анализ - при сопоставлении соответствующего понятийного аппарата;

• исследование документов - при изучении материалов уголовных дел и деятельности международных и национальных судов;

• контент-анализ - при изучении правовых исторических и современных нормативных документов и иных материалов;

• социологические исследования (анкетирование).

Применение этих научных методов обеспечило выполнение требований комплексного и междисциплинарного подхода к диссертационному исследованию. При этом использовалась отечественная и зарубежная литература по уголовному

праву, международному публичному праву, общей теории права, социологии, философии, криминологии и уголовной политике, а также материалы проведенных автором выборочных исследований.

Нормативной базой (предметом) исследования послужили международные конвенции и договоры, участницей которых является Российская Федерация. Среди таких документов следует особо отметить: Устав Организации Объединенных Наций; Статут Международного Суда ООН; Римский Статут Международного уголовного суда; Гаагские конвенции и протоколы 1907г.; Женевские конвенции от 12 августа 1949г.: «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (I Женевская конвенция); «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море» (II Женевская конвенция); «Об обращении с военнопленными» (П1 Женевская конвенция); «О защите гражданского населения во время войны» (IV Женевская конвенция); Дополнительные протоколы I и П 1977г. к Женевским конвенциям; Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954г.; Конвенцию о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, от 10 октября 1980г.; Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении от 10 апреля 1972г.; Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993г.

Кроме документов международного права, в качестве нормативной базы исследования были использованы Конституция Российской Федерации 1993г., Уголовный кодекс РФ 1996г., федеральные законы РФ (например, Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995г.). Изучено также конституционное и уголовное законодательство ряда зарубежных стран (Беларуси, Великобритании, Германии, Испании, Польши, США, Франции, Швейцарии, Швеции и др.).

Эмпирическую базу исследования составили результаты выборочного опроса, проведенного в Москве, Ставрополе и Краснодаре. По специально разрабо-

тайной анкете было опрошено 100 квалифицированных юристов - специалистов в области уголовного и международного права.

Особое место при проведении исследования заняли решения Международных трибуналов ad hoc (Нюрнбергского, по бывшей Югославии, по Руанде) - в общей сложности были проанализированы более 30 таких решений.

Изучены научные исследования отечественных и зарубежных авторов в области международного права, национального уголовного права, криминологии, общей теории права, философии права. При этом необходимо особо выделить труды следующих отечественных и зарубежных ученых:

- в области международного и международного уголовного права: И.П. Блшценко, А.Г. Богатырева, JI.H. Галенской, Э. Давида, В.Ю. Калугина, Д.Б. Левина, И.И. Лукашука, Г.М. Мелкова, Л.А. Моджоряна, P.A. Мюдлерсона, В.П. Панова, А.И. Полторака, Ю.А. Решетова, А.Н. Талалаева, Г.И. Тункина, И.В. Фисен-ко, В.Ф. Цепелева, M.Ch. Bassiounï, D.J. Besharov, Y. Dinstein, L. Henkin, K. Kit-tichaisaree, R. Nagy, A. Neier;

- в области уголовного права: C.B. Бородина, Я.М. Брайнина, Н.Д. Дурма-нова, И.И. Карпеца, С.Г. Келиной, М.И. Ковалева, В.Н. Кудрявцева, A.B. Наумова, A.A. Пионтковского, П.С. Ромашкина, Н.С. Таганцева, А.Н. Тарбагаева, А.Н. Трайнина, Дж. Флетчера, М.Д. Шаргородского.

Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено одно из первых комплексных научных исследований, в котором выработано концептуальное понятие военных преступлений в международном уголовном и национальном уголовном праве. Концепция военных преступлений обосновывается пониманием международного уголовного права как самостоятельной отрасли международного права, устанавливающей материально-правовые основания признания деяния преступным по международному праву.

В работе предложено понятие системы военных преступлений в российском уголовном праве, основанное на конституционных положениях о приоритете международного права над национальным, а также ряд решений теоретических проблем уголовной ответственности за военные преступления с позиции материального права.

Комплексная разработка темы диссертационного исследования осуществлена путем анализа материально-правовых оснований уголовной ответственности за военные преступления в международном уголовном и российском уголовном праве.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. К началу ХХ1в. в международном праве сформировалась целостная система источников, определяющих правила ведения вооруженных конфликтов (международного и немеждународного характера), и предложен перечень преступных нарушений этих правил.

2. Общей концептуальной основой для формулирования составов военных преступлений послужили принципы гуманности, ограничения воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий, защиты гражданского населения и мирных (гражданских) объектов.

3. Основанием для уголовной ответственности субъекта преступления является наличие всех объективных и субъективных признаков состава преступления (как он определен в международном уголовном праве) в конкретном нарушении предписаний международного гуманитарного права. Нарушение норм международного гуманитарного права квалифицируется как преступное, как юридический факт для международного и (или) национального уголовного права, в силу которого возникает уголовное по своей природе правоотношение.

4. Автором сформулированы следующие юридические критерии выделения в международном уголовном праве категории военных преступлений: а) данные преступления посягают на установленный в основополагающих принципах международного права и международном гуманитарном праве порядок ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера; б) регламентированный порядок ведения военных действий в вооруженных конфликтах является составной частью интересов обеспечения мира и безопасности всего человечества; в) преступное нарушение общепризнанных принципов международного права и международного гуманитарного права, совершенное в ходе вооруженного конфликта международного или немеждународного характера, яв-

ляется юридическим фактом, порождающим материальное правоотношение в международном уголовном праве.

5. В диссертации дано материальное определение военного преступления по международному праву как деяния, которое состоит в нарушении установленных основополагающими принципами международного права и международным гуманитарным правом правил ведения вооруженных конфликтов международного или немеждународного характера и преступность которого определена в акте международного уголовного права. Военные преступления являются родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества («преступлений по общему международному праву»).

6. Дано теоретико-юридическое обоснование выделения в качестве видового объекта военных преступлений охраняемых общепризнанными принципами международного права и международным гуманитарным правом интересов соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. Обоснована необходимость квалификации военных преступлений в совокупности с иными преступлениями против человечности либо с преступлениями против мира.

7. Соотнесены понятия «военная необходимость» и «военное преступление». Военная необходимость в международном уголовном праве выступает как разновидность универсального института освобождения от уголовной ответственности. Предложены критерии допустимого вреда, причиняемого в силу военной необходимости.

8. Рассмотрен принцип индивидуальной ответственности за совершение военных преступлений, в силу которого ответственности могут подлежать только физические лица. Предложены признаки общего и специального субъекта уголовной ответственности за совершение военного преступления. Прослежена связь пределов ответственности физических лиц по международному уголовному праву с принципом пе bis in idem. Действие принципа индивидуальной ответственности при совершении военного преступления расширяется в связи с установлением специального субъекта преступления («начальник», «военный командир», «лицо, эффективно действующее в качестве военного командира»).

9. Принцип индивидуальной ответственности лиц за совершение военных преступлений реализуется в виде: а) непризнания иммунитета в качестве обстоятельства, препятствующего уголовному преследованию; б) специальной регламентации ответственности лица за покушение на совершение военного преступления и соучастие в его совершении; в) недопустимости ссылки на приказ правительства или начальника (ставшей впоследствии самостоятельным принципом международного уголовного права).

10. Принцип недопустимости ссылки на приказ, как он сформулирован в ст. 33 Римского Статута, должен в полной мере применяться при квалификации военных преступлений, как они определены в международном уголовном праве.

11. Необходимо признать юридическое лицо субъектом ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву. Это позволит более последовательно и эффективно решать задачи международного уголовного права.

12. Международная норма о военном преступлении может применяться как непосредственно, так и опосредованно, через соответствующую норму национального законодательства. В работе определены условия и способы непосредственного и опосредованного применения международно-правовой нормы о военном преступлении.

13. Результатом расширения возможности опосредованного применения норм международного права путем их включения в национальное уголовное законодательство является универсализация понимания и юридического определения военных преступлений в национальных уголовно-правовых системах различных государств.

14. В диссертации выделены и анализируются следующие виды военных преступлений в международном уголовном праве (на основе положений действующего международного права и, в первую очередь, - ст. 8 Римского Статута): а) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г., совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов; б) другие серьезные нарушения правил ведения международных вооруженных конфликтов; в) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г., совершаемые в ходе немеждународных вооруженных кон-

фликтов; г) другие серьезные нарушения правил ведения немеждународных вооруженных конфликтов.

15. На основе анализа норм гл.34 УК РФ и соответствующих положений международного права высказано утверждение, что в отечественном уголовном законодательстве к военным преступлениям относятся применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) и наемничество (ст. 359 УК РФ). Соответственно, система военных преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации определена как совокупность норм Особенной части УК РФ, устанавливающих преступность нарушений правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и имплементирован-ных в национальное законодательство в силу предписаний международного уголовного права.

16. Система военных преступлений по УК РФ в целом охватывает признаки военных преступлений, сформулированные в международно-правовых актах, имеющих силу для Российской Федерации, и соответствует системе военных преступлений, определенных в международном уголовном праве.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней положения и выводы могут быть использованы в процессе совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации в целях достижения их большего соответствия нормам международного уголовного права регламентирующим ответственность за военные преступления.

Выводы диссертанта могут быть использованы в процессе применения норм международного уголовного права и уголовного законодательства России - в частности, при квалификации содеянного по ст.356 и 359 УК РФ.

Результаты настоящего исследования могут бьггь использованы также в учебном процессе и в научных исследованиях по тем вопросам курсов международного уголовного права, Общей и Особенной частей уголовного права, которые сопряжены с проблемами уголовной ответственности за совершение военных преступлений.

Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в 25 опубликованных монографиях и научных статьях общим объемом 51,6 пл.

Теоретические выводы и отдельные положения диссертации докладывались на международных и всероссийских научных конференциях и семинарах, прошедших в Москве, Ставрополе, Кисловодске, Париже, Баден Бадене, Лиссабоне.

Результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе Дипломатической Академии МИД России, Академии ФСБ России, Ставропольского государственного университета и Северо-Кавказского социального института при изучении курсов Общей и Особенной частей уголовного права. Кроме того, основные рекомендации автора используются в практической деятельности Генеральной прокуратуры РФ и ФСБ России.

Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Первая глава посвящена изучению категории «военное преступление» в международном уголовном праве. Во второй главе рассмотрены теоретические проблемы уголовной ответственности за совершение военных преступлений. Военные преступления в международном уголовном праве и их имплементация в национальное уголовное право исследованы в третьей главе работы. Последняя глава содержит анализ составов военных преступлений в уголовном праве России и ряда зарубежных государств.

Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава I. КАТЕГОРИЯ «ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ» В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ И РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

В первом параграфе рассмотрены источники международного права о военных преступлениях.

Отмечено, что попытки юридической регламентации правил ведения военных действий прослеживаются уже в древнем и средневековом периодах. В связи с этим в исторической науке обоснована концепция о том, что именно военные (вооруженные) столкновения должны бьггь предельно четко регламентированы несоблюдение «правил игры» при ведении войны уничтожает у сторон, ее ведущих, любое человеческое начало. Как только одна из сторон конфликта уклоняется от «правил военной игры», разрушается (хотя и временно) вся система международного права, или нарушившая «игру» сторона должна бьггь «изгнана» за пределы этой общности, т.е. поставлена вне закона'. Юридический запрет на использование в военных действиях запрещенных методов и средств исходит из того, что война, ведущаяся неконтролируемым образом, превращается из войны как «ultima ratio» («последний довод») в войну как проявление «ultima rabies» («крайней, необузданной ярости»)2.

Угрожающий существованию самой цивилизации размах войн и вооруженных конфликтов стал причиной выработки механизма контроля над международной (и, в частности, военной) преступностью.

К началу ХХ1в. в международном праве сформировалась целостная система источников, определяющих правила ведения вооруженных конфликтов как международного, так и немеждународного характера, и перечень преступных нарушений этих правил.

' Cm.: Xemuma ff. Homo Ludens. - M., 1992. - C. 235-236.

2 Neier A War Crimes: Brutality, Genocide, Terror and the Struggle for Justice. - L, 1998 - P. XII-XIII.

Второй параграф посвящен категориальному понятию «военные преступления» в доктрине международного уголовного права.

Диссертант подчеркивает, что общей концептуальной основой практически всех существующих доктрин относительно определения отрасли международного права, регламентирующей ведение вооруженных конфликтов, явилось признание следующих принципов ведения военных действий:

1. Принцип гуманности, включивший в себя основополагающие соображения гуманности, сформулированные в Декларации Ф.Ф. Мартенса.

2. Принцип ограничения воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий.

3. Принцип защиты гражданского населения и мирных (гражданских) объектов.

В настоящее время наиболее распространенная точка зрения состоит в том, что правила ведения вооруженных конфликтов регламентируются международным гуманитарным правом. Согласно практически общепризнанной доктрине, нормы этого права направлены на защиту лиц, не принимавших участия в военных действиях или прекративших принимать участие, а также на ограничение средств и методов ведения войны, на защиту культурных ценностей.

Формулируются основные положения относительно понятия и задач международного гуманитарного права:

1) задачей международного гуманитарного права является защита участников вооруженных конфликтов, гражданских лиц и гражданских объектов, а также покровительствуемых лиц от запрещенного, неоправданного и неизбирательного посягательства противной стороны;

2) принципами международного гуманитарного права являются принципы гуманного обращения, ограничения выбора средств и методов ведения военных действий, защиты гражданского населения и гражданских объектов;

3) нормы международного гуманитарного права распространяются как на международные вооруженные конфликты (вооруженные столкновения между государствами), так и на вооруженные конфликты немеждународного характера

(столкновения между правительственными силами и антиправительственными вооруженными формированиями либо столкновения между последними).

Далее в диссертации анализируется доктрина, согласно которой ответственность за военные преступления установлена нормами международного гуманитарного права. Признание того, что международное гуманитарное право устанавливает именно ответственность за его нарушения, с неизбежностью приводит к выводу о том, что гуманитарное право, призванное защищать права и интересы сторон и жертв вооруженных конфликтов, само по себе функционально предназначено для юридического преследования нарушителей, причем не просто для какого-нибудь преследования, а именно преследования уголовного.

Но понятие «военное преступление» вряд ли следует считать категориальным понятием международного гуманитарного права. В пользу этого довода можно привести следующие соображения:

1) «правило», «закон», «обычай» ведения вооруженного конфликта являются императивными установлениями относительно того, как воюющие стороны должны себя вести в ходе вооруженного конфликта. Таким образом, международное гуманитарное право устанавливает определенные правоохраняемые интересы, нарушение которых запрещаются.

2) посягательства на такие интересы могут быть самыми различными (соответственно, различным может быть и вид ответственности правонарушителя); преступное же (по определению) посягательство влечет ответственность уголовную.

3) основанием уголовной ответственности субъекта может быть наличие всех объективных и субъективных признаков состава преступления (как он определен в международном уголовном праве) в конкретном нарушении предписаний международного гуманитарного права. Следовательно, положения международного гуманитарного права являются своего рода отправной точкой для признания того или иного посягательства преступным. Но само такое посягательство, квалифицируемое как преступление, порождает правоотношение уголовного характера, являющееся, в свою очередь, предметом уже не международного гуманитарного, а международного и (или) национального уголовного права.

В результате обосновывается следующий вывод: нарушение норм международного гуманитарного права, квалифицируемое как преступное, является юридическим фактом для международного и (или) национального уголовного права, в силу которого возникает уголовное по своей природе правоотношение, реализация которого разрешает именно уголовно-правовой конфликт.

Представляется, что нет противоречия в том, что один и тот же международный акт может быть одновременно источником и международного гуманитарного, и международного уголовного права.

Для того чтобы определиться с понятием «военное преступление» в международном уголовном праве, диссертант рассматривает вопрос о доктринальном понимании самого международного уголовного права. Признание «возрастающей самостоятельности» материального международного уголовного права имеет принципиально важное значение, так как именно эта самостоятельность позволяет говорить о том, что международное уголовное право приобретает черты самостоятельной отрасли права.

Автор разделяет эту точку зрения и признание того, что юридическим фактом, порождающим к жизни международное уголовное правоотношение, является совершение лицом деяния, преступность которого определена в международно-правовом источнике.

Далее диссертант подвергает критическому анализу теорию о том, что юридическая природа военного преступления представляется «изначально дуали-стичной»: к таким преступлениям относятся, с одной стороны, преступные нарушения правил ведения собственно военных действий (вооруженных конфликтов), направленные против интересов лиц, принимающих непосредственное участие в таком конфликте, с другой - преступные нарушения норм международного гуманитарного права, призванного защищать права и интересы лиц, не принимающих непосредственного участия в вооруженном конфликте.

В общих чертах это утверждение справедливо. Однако в теории международного права общепризнанно, что приоритет должны иметь основные принципы высшей юридической, политической и моральной силы, так как они, являясь нормами jus cogens, закрепляют основы современной системы международных отно-

шений и международного права. Соответственно, все остальные нормы международного права (в том числе международного гуманитарного, международного уголовного) должны соответствовать таким принципам-нормам.

По приведенным соображениям и на основе анализа источников автор приходит к выводу, что определение военного преступления сводится не только к преступному нарушению международного гуманитарного права, но и к нарушению в ходе вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера основополагающих принципов международного права, при этом преступность таких нарушений также определена в нормах международного уголовного права.

Исходя из положений действующего международного права, все преступления, определенные в международном уголовном праве как «военные», объединены следующими юридическими признаками:

1. Данные преступления посягают на установленный в основополагающих принципах международного права и международном гуманитарном праве порядок ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. Этот регламентированный порядок ведения военных действий в вооруженных конфликтах является составной частью интересов обеспечения мира и безопасности всего человечества.

2. Перечень военных преступлений установлен в документах международного уголовного права. В связи с этим, преступное нарушение общепризнанных принципов международного права и международного гуманитарного права, совершенное в ходе вооруженного конфликта международного или немеждународного характера, является военным преступлением, будучи юридическим фактом, порождающим материальное правоотношение в международном уголовном праве.

Вышесказанное позволило диссертанту предложить определение военного преступления по международному праву как деяния, которое состоит в нарушении установленных основополагающими принципами международного права и международным гуманитарным правом правил ведения вооруженных конфликтов международного я немеждународного характера и преступность которого определена в акте международного уголовного права.

Предложенное определение военного преступления по международному уголовному праву поддержали более 80% респондентов - специалистов в области международного и уголовного права.

Исходя из положений действующего международного права, и в первую очередь ст. 8 Римского Статута, выделены следующие виды военных преступлений в международном уголовном праве:

а) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г., совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов;

б) другие серьезные нарушения правил ведения международных вооруженных конфликтов;

в) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949г., совершаемые в ходе немеждународных вооруженных конфликтов;

г) другие серьезные нарушения правил ведения немеждународных вооруженных конфликтов.

Предложенную видовую классификацию военных преступлений в современном международном уголовном праве поддержали 75% респондентов.

В третьем параграфе проанализировано место «военных преступлений» в системе преступлений против мира и безопасности человечества.

После Второй мировой войны в международном праве военные преступления стали рассматриваться в качестве составной части «международных преступлений» (ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала). В дальнейшем понимание термина «международные преступления» претерпело существенную эволюцию как в документах международного права, так и в теории международного уголовного права.

Можно констатировать, что несмотря на некоторую терминологическую разницу, в современной доктрине международного уголовного права проводится последовательное разделение международных преступлений на: 1) преступления против мира и безопасности человечества («преступления по общему международному праву») и 2) преступления конвенционного характера («иные международные преступления»).

Объединение в одну группу преступлений против мира, преступлений против безопасности человечества (человечности) и собственно военных преступлений вполне обоснованно, ведь именно они являются самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества.

В международно-правовых актах обычно не раскрывается понятие «мир и безопасность человечества», а лишь констатируется, что преступления против этих интересов «относятся к самым тяжелым» (см. преамбулу к Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968г.). Общеизвестно, что мир - это юридическое состояние, характеризующееся отсутствием войны. При этом неважно, объявлены военные действия де-юре или нет: мир имеет место при отсутствии военных действий де-факто3. Таким образом, мир как охраняемое международным правом благо представляет собой такое состояние, которое характеризуется отсутствием военных действий как таковых. Указание как в международно-правовых актах, так и во многих национальных уголовных законах (в том числе и УК РФ) на безопасность человечества заставляет под этим понимать состояние защищенности неопределенного круга лиц от любых угроз, посягающих на их жизненно важные интересы. Исходя из понимания в международном и национальном праве преступлений против мира и безопасности, очевидно, что такие угрозы ставят в опасность физическое существование человечества в целом.

Диссертант обосновывает мнение о том, что юридическим основанием для объединения различных преступных посягательств в категорию «военные преступления» является то, что они нарушают установленные международным правом законы и обычаи ведения военных действий (вооруженных конфликтов), включаемые в интерес обеспечения мира и безопасности всего человечества как составляющей мирового правопорядка.

Автор полагает, что причинение вреда интересам безопасности человечества или угроза его причинения - основной признак любого военного преступления по международному уголовному праву. Причем такое деяние должно иметь место во время вооруженного конфликта, т.е. либо при наличии фактического

3 См.: Определение агрессии, сформулированное в резолюции XIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1974г.//Международное право в документах. - М., 1997. - С. 374.

20

состояния войны между государствами, либо при внутригосударственном вооруженном конфликте. В противном случае, деяния, содержащие признаки военных преступлений, должны квалифицироваться как соответствующие преступления общеуголовного характера.

Таким образом, военные преступления, к числу которых относятся применение запрещенных средств и методов ведения войны, являются родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества («преступлений по общему международному праву»),

В силу разнообразия составляющих мирового правопорядка мы сталкиваемся с разнообразием преступлений по международному уголовному праву. Однако, по нашему мнению, основание классификации международных преступлений есть. Если та или иная отрасль международного права берет под свою охрану тот или иной правовой интерес (например, международное гуманитарное право охраняет интересы соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера), а международное уголовное право устанавливает преступность посягательства на такой интерес, то последний становится составной частью мирового правопорядка, защищаемого уголовно-правовыми способами.

Выделение группы преступлений против мира и безопасности человечества из всего массива международных преступлений в современном международном уголовном праве основано на признании в качестве родового объекта этих преступлений интересов обеспечения мира и безопасности всего человечества как такового. Следовательно, теоретико-юридическим основанием для выделения категории военных преступлений среди преступлений против мира и безопасности человечества являегся то обстоятельство, что видовым объектом военных преступлений признаются охраняемые общепризнанными принципами международного права и международным гуманитарным правом интересы соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.

С пониманием видового объекта военных преступлений (как разновидности преступлений против мира и безопасности человечества) согласно 80% опрошенных специалистов.

Далее в работе обосновывается вывод о том, что военное преступление, сопряженное с преступлением против человечности либо с преступлением против мира, должно получать самостоятельную правовую оценку, т.е. данные деяния должны квалифицироваться по совокупности. Основанием для такого вывода является признание интересов соблюдения установленных правил ведения вооруженных конфликтов видовым объектом военных преступлений по международному уголовному праву. Данное положение нашло свое подтверждение в деятельности Международных трибуналов ad hoc.

В полном соответствии с указанными положениями международного уголовного права военные преступления в УК РФ 1996г. признаются разновидностью преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 356 и 359 гл. 34 разд. XII - «Преступления против мира и безопасности человечества»).

Глава II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

В первом параграфе рассмотрено соотношение категорий «военные преступления» и «военная необходимость».

В ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала одним из военных преступлений считается «разорение, не оправданное военной необходимостью». Действующие нормы международного права, регламентирующие правила ведения военных действий, связывают вводимые ими запреты с потребностями «военной необходимости» (п. 2 ст. 54 Дополнительного протокола I и пр.). Противопоставления запрета на применение того или иного способа либо метода ведения войны, с одной стороны, и оговоренное «настоятельной военной необходимостью» разрешение применения ряда таких средств (методов) можно нередко встретить в др. документах

международного права (ст. 51 I Женевской конвенции, ст. 51 II Женевской конвенции, ст. 147IV Женевской конвенции и пр.).

В работе отмечается, что теория военной необходимости развивалась в германской военной мысли в рамках традиционных представлений о континентальной войне. Другая теория была выдвинута в «англосаксонской» доктрине ведения войны. Ее основной идеей было признание того обстоятельства, что «война является борьбой между нациями».

Что следует понимать под «военная необходимостью» в наше время? Каковы пределы ее допустимости? Нарушение каких правил ведения вооруженных конфликтов юридически допустимо по необходимости? Ответить на эти вопросы можно, проанализировав понятие военной необходимости в философии и теории права, а также в действующих международно-правовых документах.

В европейской философской доктрине сформировалось несколько концепций обоснования необходимого причинения вреда, в той или иной степени оказавших влияние на законодательство и теорию права: теория отсутствия «юридического порядка» при столкновении законных интересов (Фихте); теория правомерности причинения меньшего вреда при юридическом конфликте («право нужды», Гегель); теория свободного причинения по необходимости ненаказуемого вреда в силу свободной воли человека (Кант); теория вынужденного причинения вреда при наличии необходимости, исключающая свободную волю самого причи-нителя вреда (Фейербах).

Причиняется ли при военной необходимости вред интересам международно-правовой охраны? Да, безусловно: нарушение правил ведения военных действий причиняет вред объектам международного уголовного права.

Такое допущение правомерности причинения вреда de facto возможно в случае прямого указания на это в источнике. Таким образом, нормы международного права делают исключение, «разрешая» причинять вред охраняемым ими интересам при наличии определенных обстоятельств. И если соблюдены критерии допустимости военной необходимости, то возникающее международное уголовное правоотношение будет носить управомочивающий характер. С другой стороны, при нарушении условий допустимости самой военной необходимости причинение

вреда может и должно подлежать уголовно-правовой оценке по международному праву в качестве военного преступления.

Источник военной необходимости - само вооруженное столкновение сторон, порождающее стремление выиграть его либо защитить жизненно важные для любой стороны, находящейся в конфликте, потребности в обороне своей национальной территории от вторжения. Следовательно, по существу, вопрос о допустимости причинения уголовно значимого вреда в состоянии военной необходимости сводится к решению вопроса о том, чем можно пожертвовать ради выигрыша в вооруженном конфликте и собственной защиты. (

Анализ норм действующего международного права (Женевских конвенций '

и Дополнительного протокола I) свидетельствует о том, что они допускают совершение в силу военной необходимости проводимое в небольшом масштабе разрушение и присвоение имущества, а также совершаемые в целях защиты нападения или уничтожение, вывоз или приведение в негодность объектов, необходимых для выживания гражданского населения (запасы продуктов питания, производящие продовольствие сельскохозяйственные районы, посевы, скот, сооружения для снабжения питьевой водой и запасы последней, ирригационные сооружения). Следовательно, серьезные и другие нарушения Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним будут считаться «непреступными» в силу совершения «по военной необходимости» посягательств только на имущество и имущественные комплексы (покровительствуемые объекты). С другой стороны, ссылка на военную необходимость неприемлема при серьезных и др. нарушениях Женевских ' конвенций и Дополнительных протоколов, связанных с посягательствами на лю-

■

дей, на их права и свободы.

Автор обосновывает позицию, согласно которой в международном уголовном праве «военная необходимость» является разновидностью необходимости как универсального института освобождения от уголовной ответственности, впервые закрепленного в международном праве Римским Статутом (п. 1 «с!» ст. 31).

Во втором параграфе изучено соотношение категории «военное преступление» и принципа индивидуальной ответственности лиц.

В работе отмечается, что принцип индивидуальной ответственности по международному уголовному праву явился одним из важнейших принципов международного права, признанных Уставом Нюрнбергского трибунала. В силу этого принципа, уголовной ответственности индивида за совершение военных преступлений могут подлежать только физические лица (п. 1 ст. 25 Римского Статута). Принцип индивидуальной ответственности физических лиц позволяет добиться более последовательной дифференциации и индивидуализации ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву в зависимости от фактического участия в совершении деяния, а также от степени завершенности последнего.

В силу принципа индивидуальной ответственности лиц по международному уголовному праву, общим субъектом военного преступления должен расцениваться любой человек, независимо от каких-либо демографических, социальных, имущественных либо иных характеристик, совершивший это преступление и подлежащий ответственности по международному уголовному праву.

В отечественной литературе предпринята попытка обосновать понимание субъекта международного уголовного права через понимание характера и сущности материального правоотношения в международном уголовном праве - в качестве вывода предлагается считать, что в международном уголовном праве понятия «субъект преступления» и «субъект ответственности» совпадают. Исходя из данной посылки, сделан вывод о том, что пределы ответственности физических лиц по международному уголовному праву связаны с принципом пе bis in idem.

Факт совершения военного преступления влечет обязанность лица подвергнуться репрессии, причем как по международному уголовному, так и по национальному уголовному праву: ведь в большинстве государств нормы международного уголовного права имплементированы в национальное законодательство. И в этом случае принцип «нельзя судить дважды за одно и то же» становится своеобразным регулятором возникновения, развития и реализации международного уголовного правоотношения. Однако в связи с тем, что данный принцип олицетворяет собой справедливость, международное уголовное право (п.З ст. 20 Рим-

ского Статута) делает из него прямые исключения по причине «несправедливого» применения уголовного права (международного или национального).

Под «лицом» как субъектом военного преступления по международному уголовному праву следует понимать лицо:

1) совершившее преступное деяние;

2) использовавшее для совершения преступного деяния другого человека

(например, при исполнении незаконного приказа).

Неотъемлемая от личности субъекта характеристика - его вменяемость, т.е. способность понимать значение совершаемых действий (бездействия) и руководить ими. В определении вменяемости как юридической категории именно международное право находится в выигрышном положении по сравнению, например, с российским (Международный стандарт ООН в области защиты прав человека признает каждого человека вменяемым, пока не доказано обратное (это следует, например, из ст. 16 Международного пакта о гражданских и политических правах человека 1966 г.)).

Отсутствие признака вменяемости исключает возможность признания лица субъектом военного преступления по международному уголовному праву. Так, в соответствии с п.п. «а», «Ь» ст. 31 Римского Статута, лицо не несет уголовной ответственности, если в момент совершения им деяния страдает психическим заболеванием или расстройством, которое лишает его возможности осознавать противоправность либо характер своего поведения или сообразовывать свои действия с требованиями закона.

Международному уголовному праву известен специальный субъект военного преступления: лицо, обладающее дополнительными юридически значимыми признаками. При этом указание на эти признаки содержатся в самой норме международного уголовного права (например, «начальник», «военный командир», «лицо, эффективно действующее в качестве военного командира» - ст. 28 Римского Статута). В данном случае в международном уголовном праве принцип личной ответственности при совершении военных преступлений применяется более широко чем, скажем, в национальном уголовном законодательстве: этим принципом охватывается ответственность начальника за действия своих подчиненных. Это

положение Римского Статута корреспондирует со ст. 87 Дополнительного протокола I, в соответствии с которой:

- командиры, в пределах возложенной на них ответственности, должны принимать меры к тому, чтобы лица, входящие в состав подчиненных им вооруженных сил, были осведомлены об обязанностях, налагаемых на них Женевскими конвенциями и настоящим Протоколом;

- каждый командир, осведомленный о том, что его подчиненные или другие лица, находящиеся под его контролем, намереваются совершить или совершили нарушение Женевских конвенций или настоящего Протокола, должен принимать необходимые меры для предупреждения подобных нарушений (в том числе возбуждать дисциплинарное или уголовное преследование против тех подчиненных, кто допустил указанные нарушения).

Одним из самых ярких проявлений принципа индивидуальной ответственности лиц за совершение военных преступлений является непризнание иммунитета в качестве обстоятельства, препятствующего уголовному преследованию (п. 2 ст. 27 Римского Статута).

Принцип индивидуальной ответственности в международном уголовном праве предполагает виновное отношение причинителя к содеянному (ст. 30 Римского Статута). Субъективная сторона военного преступления характеризуется определенным волевым («намеренность») и интеллектуальным («сознательность») отношением виновного к деянию либо к его последствию.

Вместе с тем, субъективная сторона военного преступления в международном уголовном праве допускает возможность ошибки лица, т.е. его заблуждения относительно фактических (ошибка в факте) или юридических (ошибка в праве) обстоятельств. Из ст. 32 Римского Статута следует, что: а) ошибка в факте является основанием для освобождения от уголовной ответственности, только если она исключает необходимую субъективную сторону данного преступления (т.е. в силу такой ошибки у лица отсутствует умысел на совершение деяния или на причинение каких-либо последствий); б) ошибка в праве, по общему правилу, не является обстоятельством, освобождающим от ответственности, но может быть та-

ковым, когда также исключает необходимую субъективную сторону данного преступления.

Проявлением принципа индивидуальной ответственности в международном уголовном праве является самостоятельная регламентация ответственности лица за покушение на совершение военного преступление и соучастие в совершении такого преступления.

Третий параграф посвящен анализу ответственности за совершение военных преступлений во исполнение приказа.

Автор отмечает, что особым проявлением принципа личной ответственности в международном уголовном праве стало формулирование положения о недопустимости ссылки на приказ правительства или начальника, ставшее впоследствии самостоятельным принципом международного уголовного права. Не вызывает сомнений тот факт, что многие военные преступления совершались и совершаются во исполнение приказа, поэтому уже в ходе Второй мировой войны и в решениях Нюрнбергского трибунала была обоснована недопустимость ссылки на приказ как на основание для освобождения от уголовной ответственности.

Так, Комиссия международного права ООН, формулируя принципы Нюрнбергского процесса, решила этот вопрос следующим образом: «Исполнение приказа правительства или начальника не освобождает от ответственности... если фактически был возможен сознательный выбор». Иными словами, отсутствие возможности сознательного выбора поведения исполнителем приказа освобождало его от ответственности за исполнение обязательного для него распоряжения. В современных актах международного уголовного права продолжает действовать принцип, согласно которому исполнение преступного приказа не освобождает от уголовной ответственности.

В принятых в последнее время международно-правовых актах содержится перечень обстоятельств, освобождающих исполнителя приказа от уголовной ответственности. При этом должны быть соблюдены все эти требования, а именно: а) исполнитель был обязан исполнить приказ правительства или начальника; б) исполнитель не знал, что приказ был незаконным, или сам приказ не носил явно незаконного характера. Несоблюдение этих требований является основанием для

привлечения исполнителя приказа к ответственности в соответствии с нормами международного уголовного права.

Тем не менее факт обязательности приказа может расцениваться как обстоятельство, смягчающее наказание, если приказ был исполнен лицом под страхом «серьезных отрицательных последствий» для себя или своей семьи (ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии).

Диссертант подчеркивает, что международно-правовые акты в регламентации ответственности за исполнение незаконного приказа исходят из концепции «умных штыков»: лица, совершающие преступление при исполнении явно для них незаконного приказа, должны подлежать уголовной ответственности; начальник же должен нести ответственность за совершенные преступления при исполнении отданного им незаконного приказа в любом случае.

В соответствии с п. 2 ст. 33 Римского Статута приказ о совершении преступления геноцида или преступлений против человечности является явно незаконным. Это означает, что исполнитель такого приказа (в силу очевидной преступности последнего) не может освобождаться от ответственности ни при каких обстоятельствах. Очевидность преступности приказа состоит в том, что любой человек должен понимать, что ему отдан приказ о совершении преступления, и что он, исполняя такой приказ, также совершает преступление. Однако и этому факту есть объяснение: преступления, предусмотренные международным уголовным правом, как раз и отличаются тем, что причиняют вред абсолютным благам - интересам обеспечения мира и безопасности человечества в целом. Любой человек в силу бесчеловечности совершения подобного деяния должен понимать, что он совершает именно преступление.

Автор полагает, что принцип недопустимости ссылки на приказ, сформулированный в ст. 33 Римского Статута, в полной мере распространяется на квалификацию военных преступлений, как они определены в международном уголовном праве. Следовательно, если лицо совершает военное преступление, оно должно подвергаться уголовной ответственности без каких-либо ссылок на исполнение приказа в силу очевидной преступности данного деяния.

Необходимость распространения положений п. 2 ст. 33 Римского Статута на военные преступления поддержали более 70% респондентов.

Четвертый параграф посвящен проблеме уголовной ответственности юридических лиц и государства за совершение военных преступлений.

Диссертант подчеркивает, что одним из самых сложных вопросов в теории международного права является вопрос о признании юридических лиц и государства субъектами международного преступления и, соответственно, субъектами ответственности за его совершение.

Очевидно, что многие преступления против мира и безопасности человечества совершаются от лица государства. Но может ли государство нести уголовную ответственность? Анализ норм международного права приводит к выводу, что уголовно-правовая ответственность государства как таковая не предусмотрена.

Автор соглашается с теми, кто считает, что «общепризнанный в настоящее время в международном праве принцип международной уголовной ответственности индивидов за преступления против мира и безопасности человечества является важным и необходимым дополнением института международной ответственности государства за агрессию как тяжкое международное преступление»4.

Тем не менее вопрос об ответственности государства за международные преступления вызывает много споров. В отличие от ответственности индивида, эти споры обусловлены не отсутствием единого мнения по вопросу о правовом происхождении ответственности (юридическая ответственность государства может быть только международно-правовой), а разным подходом к содержанию ответственности за международные преступления (к конкретному перечню мер — исходя из их направленности) и к оценке ее характера (является ли она уголовной, политической, моральной и т.п.) При этом возможность несения государством ответственности за совершение международных преступлений не оспаривается.

Критериями установления видов и форм ответственности государства является характер и объем ущерба, наносимого его противоправным поведением. При совершении военных и др. международных преступлений наносится тяжелейший материальный урон всему мировому правопорядку, что должно учиты-

4 Рыбаков Ю.М Вооруженная агрессия - тягчайшее международное преступление - М., 1980. -С. 182.

ваться при определении ответственности государства-правонарушителя. Автор полагает, что к государствам, нарушившим нормы о военных преступлениях, должна устанавливаться более тяжелая ответственность, применяться возмещение, превышающее причиненный материальный ущерб.

Особой формой ответственности государств за совершение военных преступлений является изъятие из их юрисдикции военных преступников, которые были судимы международными трибуналами (например, лиц, обвиняемых в совершении преступлений против человечности и военных преступлений в Руанде и на территории бывшей Югославии). Последняя форма ответственности является, по существу, ограничением суверенной юрисдикции государства-правонарушителя. В связи с этим в теории международного уголовного права возник вопрос о политической ответственности государств за совершение преступлений против мира и безопасности человечества.

Анализируя источники и высказанные в теории точки зрения, диссертант заключает, что государство может совершить преступление, предусмотренное в международшлм правом, но не может нести ответственность по международному уголовному праву, неся международно-правовую ответственность. В данном случае мы имеем дело с несовпадением понятий государство как «субъект преступления» и государство как «субъект ответственности».

Может ли юридическое лицо совершить военное преступление по международному уголовному праву? По всей видимости, да, и привести примеры.

Гораздо сложнее дело обстоит с решением вопроса о признании юридического лица субъектом уголовной ответственности по международному праву.

В работе предлагается официально признать юридические лица субъектами ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву. Такое признание позволит более последовательно и эффективно реализовывать задачи международного уголовного права (в этом нас под держали более 60% респондентов). Но данное предложение, чтобы стать юридическим правилом, должно быть закреплено в международно-правовых актах.

В пятом параграфе изучена проблема применения международно-правовых норм о военных преступлениях.

Одной из актуальных проблем международного уголовного права продолжает оставаться проблема применения материально-правовых норм об ответственности за военные преступления. В науке выработано понимание того, что международная норма уголовно-правового характера может применяться как непосредственно, так и опосредованно, через соответствующую норму национального законодательства. Следуя этому положению, автор рассмотрел вопросы применения международных норм об ответственности за военные преступления названными способами.

Для международных уголовно-правовых норм более характерно опосредованное применение, т.е. применение национального уголовного закона с соблюдением требований международного уголовного права. Это касается и регламентации ответственности за рассматриваемые преступления. Отличительной чертой многих международных актов является наличие в них требования об установлении уголовной ответственности («преступности» и (или) «наказуемости») за международное преступление в национальном праве (например, в ст. VII Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993г.). Автор солидаризируется с мнением, что это сделано для облегчения установления государством возможности осуществлять свою собственную юрисдикцию в отношении преступника.

Многие национальные уголовные законы, определяя на внутригосударственном уровне преступность того или иного деяния по международному праву, предусматривают возможность отсылки к международному документу. Иначе говоря, национальные уголовно-правовые нормы нередко сформулированы как бланкетные - и в этом заключается еще один способ опосредованного применения норм международного уголовного права о военных преступлениях.

Так, в ст. 356 УК РФ говорится об уголовной ответственности за применение в вооруженном конфликте средств и методов, «запрещенных международным договором Российской Федерации», а в ч. 2 - о преступности применения оружия массового поражения, опять-таки «запрещенного международным договором Российской Федерации». Для применения ст. 356 УК РФ необходимо обратиться к со-

ответствующему международному договору России, применить соответствующее положение международного уголовного права.

Диссертант особо отмечает, что расширение возможности опосредованного применения норм международного права путем их включения в национальное уголовное законодательство имеет своим результатом универсализацию понимания и юридического определения военных преступлений (как, впрочем, и других преступлений) в национальных уголовно-правовых системах различных государств. Результатом этого процесса является сближение материально-правовых оснований ответственности за преступления, квалифицируемые в международном уголовном праве, во внутреннем законодательстве государств с различными правовыми системами как военные.5

Особенностью международного уголовного права является сравнительно небольшая возможность применения его положений (в том числе и норм о военных преступлениях) непосредственно. Однако возможность прямого (непосредственного) применения нормы о военных преступлениях была предусмотрена в документах Нюрнбергского трибунала (II Принцип международного права, признанный Уставом Нюрнбергского трибунала). Она допускается и вновь принятыми документами: при возникновении материально-правового спора также возможно непосредственное применение нормы международного права, так как иное не оговорено в названных документах. Это означает, что деяние может быть квалифицировано как военное преступление по международному уголовному праву непосредственно, без каких-либо отсылок к национальному уголовному законодательству. Что корреспондирует с положением о приоритете норм международного права, содержащимся в большинстве конституций (в том числе в ч. 4 ст. 15 Конституции России).

5 См : Флетчер Дж. Наумов А.В Основные концепции современного уголовного права. - М , 1998.-С. 510.

Глава III. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ И ИХ ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ В НАЦИОНАЛЬНОЕ

УГОЛОВНОЕ ПРАВО

В первом параграфе этой главы рассмотрен статус покровительствуемых лиц и покровительствуемых объектов.

Нормы о военных преступлениях применимы к действиям, совершенным против так называемых покровительствуемых лиц или в ходе боевых операций. По общему правилу, в отношении покровительствуемых лиц запрещены репрессалии, а посягательства на них, предусмотренные в Женевских конвенциях и Дополнительных протоколах к ним, сами по себе квалифицируются как военные преступления (разумеется, если такие посягательства совершены в ходе вооруженного конфликта).

Согласно ст. 131 Женевской Конвенции, эта Конвенция будет применяться к раненым и больным, принадлежащим к следующим категориям: к военнослужащим регулярных вооруженных сил (в том числе непризванной державы) и лицам, приравненным к ним. Последнюю категорию образуют ополченцы и добровольцы, действующие на оккупированной территории или вне ее; вспомогательный (обслуживающий вооружетшые силы) персонал; лица, участвующие в гражданском сопротивлении на неоккупированной территории (при условии, что они сами соблюдают законы и обычаи ведения войны). Данные положения дублируются II Женевской конвенцией.

В соответствии со ст. 4 III Женевской конвенции, покровительствуемым лицом считаются военнопленные и лица, чей статус приравнен к статусу военнопленного (п. Ь ст. 4). В ст. 45 Дополнительного протокола I оговорено своеобразное правило «толкования сомнения» относительно статуса лица как военнопленного: в случае возникновения какого-либо сомнения в том, имеет ли любое такое лицо право на статус военнопленного, оно продолжает сохранять такой статус и, следовательно, пользоваться защитой III Женевской конвенции, пока статус не будет определен «компетентным судебным органом».

Итак, три Женевские конвенции относят к покровительствуемым лицам военнослужащих регулярных вооруженных сил воюющих государств, лиц, чей

статус приравнен к таковым (ополченцы и участники добровольческих отрядов, «соблюдающие законы и обычаи войны») при условии, что названные лица: а) больны или ранены; или б) попали в неприятельский плен.

Более универсальное определение данной категории покровительствуемых лиц содержится в Дополнительном протоколе I, который ввел в международно-правовой оборот термин «комбатант», обозначающий лицо, имеющее право принимать участие в военных действиях (ст. 43).

Специальный покровительствуемый статус лица, относящегося к медицинскому и духовному персоналу, установлен в ст. 33 Дополнительного протокола I.

Применительно к конфликтам немеждународного характера в международно-правовых актах вводится положение о «лицах, свобода которых была ограничена» (ст. 5 Дополнительного протокола II); они также пользуются статусом покровительствуемых лиц.

Международно-правовые акты устанавливают случаи, когда на лиц, участвующих в вооруженных конфликтах, не распространяется статус покровительствуемого лица. Так, не являются комбатантами лица, признанные шпионами и наемниками - к ним неприменимы положения Женевских конвенций и Дополнительных протоколов, они не имеют права на статус военнопленного и, следовательно, не могут считаться покровительствуемыми лицами (ст. 46, 47 Дополнительного протокола I).

Всегда, независимо от характера вооруженного конфликта, статусом покровительствуемого лица обладают гражданские лица (гражданское население). Особое значение имеет установленное правило, согласно которому «в случае сомнения относительно того, является ли какое-либо лицо гражданским лицом, оно считается гражданским лицом» (ст. 50 Дополнительного протокола I). Общие правила защиты гражданских лиц и гражданского населения определены в ст. 51 Дополнительного протокола I и в IV Женевской конвенции. Определяя права и привилегии гражданских лиц, международно-правовые акты особо оговаривают статус покровительствуемых женщин и детей.

Далее, в ст. 3, общей для всех Женевских конвенций, установлен покровительствуемый статус для лиц, не принимающих участия в вооруженном конфликте немеждународного характера.

А наиболее общем виде статус покровительствуемого лица определен следующим образом: «Покровительствуемое лицо - тот, кто по какой-либо причине не принимает непосредственного и активного участия в вооруженном столкновении - например: больной, раненый или гражданский человек»6.

В действующих нормах международного права особо перечисляются по-кровитечьствуемые объекты, пользующиеся защитой во время вооруженных конфликтов. По общему правилу, запрещаются нападения на такие объекты, а также их использование в качестве объекта репрессалий. В соответствии с Дополнительным протоколом I, статус особо защищаемого (покровительствуемого) объекта распространяется на: гражданские объекты, исторические памятники, произведения искусства или места отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов (ст. 53); объекты, необходимые для выживания гражданского населения (ст. 54); установки и сооружения, содержащие опасные силы (ст 56).

Статус покровительствуемого объекта не является абсолютным: совершение в отношении него обычно запрещенных акций может иметь место и не считаться преступным, если такой объект перестает быть по своему функциональному предназначению гражданским (т.е используется противной стороной исключительно в военных целях) либо если нападение на объект, необходимый для выживания гражданского населения, подпадает под юридически допустимые критерии военной необходимости.

Во втором параграфе предложено понимание состава военного преступления по международному уголовному праву.

Для реализации уголовной ответственности по международному уголовному праву требуется установить соответствие деяния (как юридического факта) предписанию самой нормы, т.е. произвести юридическую квалификацию содеян-

6 Ргосесшог V Огацап ЬЛкоЬс Са5е№ 1Т-94-2-К61 - 20 ОаоЬег 1995 §30

ного, на основе которой, собственно, и применяются нормы международного уголовного права о военном преступлении.

Представляется справедливым, что признакам фактически совершаемого военного преступления должны соответствовать определенные юридические формы, характерные для правовой нормы. Тем более, что начальным этапом любого правового регулирования является наличие той или иной юридической нормы, которая может быть применена при состоявшемся юридическом факте - событии военного преступления.

Признаки, юридически характеризующие то или иное качество преступного деяния, можно объединить в юридические элементы нормы международного уголовного права. При этом представляется возможным применить выработанное в доктрине международного уголовного права учение о составе преступления. Это подтверждается и самим международным правом. Так, в п. 1 ст. 20 Римского Статута упоминается о «составе преступления» как о юридической характеристике самого преступления.

Отметим, что в связи с разнообразием источниковой базы международного уголовного права составы тех или иных преступлений могут определяться в самых различных международно-правовых актах, причем одновременно в нескольких.

Состав военного преступления по международному уголовному праву предложено определить как совокупность установленных источниками международного уголовного права объективных и субъективных признаков, характеризующих деяние как военное преступление по международному уголовному праву.

Непосредственным объектом военного преступления по международному уголовному праву будет тот юридический интерес, которому причиняется вред конкретным преступлением, т.е. вполне определенное правило ведения вооруженного конфликта.

Особенность военного преступления по международному уголовному праву состоит в том, что оно обычно является многообъектным - причиняет вред одновременно нескольким непосредственным объектам. Однообъектное же военное преступление - скорее исключение, чем правило. Следовательно, можно говорить

о возможности выделения дополнительного объекта военного преступления в международном уголовном праве, т.е. того объекта, которому всегда (и наряду с непосредственным объектом) преступлением причиняется вред.

Объективная сторона военного преступления в подавляющем большинстве случаев характеризуется действием (действиями) - активным поведением субъекта. В случаях, когда для вменения состава военного преступления требуется установление преступных последствий, необходимо выявлять причинную связь между деянием (деяниями) и этими последствиями. В литературе подчеркивалось, что именно этот элемент «исключительно сложен» во многих преступлениях по международному уголовному праву в связи с наличием многочисленных «звеньев» между деянием и его последствием7.

В силу принципа индивидуальной ответственности лиц по международному уголовному праву, общим субъектом военного преступления должен считаться любой человек.

Субъективная сторона военного преступления по международному уголовному праву может выражаться только в умышленной вине по отношению к деянию и (или) его последствию.

В третьем параграфе гл. III рассматриваются военные преступления, совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов.

Римский Статут содержит своеобразный «кодекс военных преступлений» по международному уголовному праву. В связи с тем, что этот документ в 2002г. вступил в силу, система военных преступлений по международному уголовному праву рассмотрена в диссертации на основании их классификации в Статуте на «серьезные нарушения Женевских конвенций» (п. 2 «а» ст. 8) и «другие серьезные нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах в установленных рамках международного права» (п. 2 «Ь» ст. 8).

Автор отмечает, что серьезные нарушения Женевских конвенций считаются наиболее тяжкими военными преступлениями, в отношении которых установлена универсальная юрисдикция всех государств. Более того, если государство по какой-либо причине не осуществляет уголовного преследования, оно обязано вы-

7 Международное уголовное право. 2-е изд. / Под ред. В.Н Кудрявцева. - М., 1999. - С. 72.

38

дать нарушителя любому участнику Женевских конвенций для преследования и наказания.

Международная природа вооруженного конфликта - главное объективное условие применения норм о серьезных нарушениях Женевских конвенций, сформулированных в общем виде в Дополнительном протоколе I (ст. 11,44,45,73, 85) и в п. 2 «а» ст. 8 Римского Статута. Иначе говоря, «серьезные нарушения» подразумевают совершение индивидом в ходе международного вооруженного конфликта преступных умышленных посягательств на покровительствуемых лиц и имущество (покровительствуемые объекты), защищенных всеми Женевскими конвенциями.

В ст. 3 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии определены общие положения о серьезных нарушениях законов и обычаев войны, которые впоследствии были закреплены в ст. 8 Римского Статута (п. 2 «Ь»). Общие юридические требования к признанию того ли иного нарушения серьезным заключаются в том, что нарушается предписание, определенное в международном гуманитарном праве, причем такое предписание может представлять собой обычную или договорную норму, за нарушение которой установлена индивидуальная уголовная ответственность.

«Серьезность» означает нарушение законов, защищающих «важные ценности», нарушение которых подразумевает реальное или возможное наступление смертельных последствий («grave consequences») для жертв8.

Общими требованиями для признания того или иного нарушения серьезным, а следовательно, военным преступлением, являются следующие: а) нарушитель совершает деяние в процессе вооруженного конфликта международного характера; б) нарушитель осознает фактические обстоятельства и намеренно совершает то или иное деяние.

В данном параграфе изучены, в основном, объективные признаки военных преступлений, совершаемых в ходе международных вооруженных конфликтов, так как формулирование состава военного преступления по международному уголовному праву и пределов ответственности за их совершение осуществлено ранее.

* Prosecutor v. Dusko Tadic. Case № IT-94-I-AR72. - 2 October 1995. § 279-280.

39

Автор особо отмечает, что при анализе того или иного военного преступления (как в этом, так и в следующем параграфе) не дается их политическая оценка, так как этот вопрос выходит за рамки исследования. Изучение составов военных преступлений, совершаемых в ходе вооруженных конфликтов международного характера, проведено на основе комплексного и сравнительного анализа действующих принципов и норм международного права. Особое внимание уделено решениям Международных трибуналов, так как именно они во многом сформировали понимание тех или иных военных преступлений до их нормативного оформления в договорных нормах (в частности: бесчеловечного обращения, пыток, различного рода нападений на покровительствуемых лиц и покровительствуемые объекты, сексуального насилия и пр.).

Диссертант отмечает особое значение для определения признаков составов военных преступлений по международному уголовному праву следующих решений:

1. Решения послевоенных трибуналов по делам: Back Case; Hoess Case; Wilhelm List & Others Case; Moehle Case; Krupp Case; Schmidt Case; Awochi Case; Weizaecker & Others Case; Ohlendorf & Others Case; Brandt Case.

2. Решения Международного трибунала по бывшей Югославии: D. Tadic Case; D. Nikolic Case; Z. Delalic, Z. Mucic, H. Délie & E. Landzo Case («Celebici» Case); A. Furundzija Case; G. Jelisic Case; Z. Aleksovsky Case; M. Martïc Case; R. Karadzic & R. Mladic Case; T. Blaskic Case.

3. Решения Международного трибунала по Руанде: Kayishema and Ruzin-dana Case; J.-P. Akayesu Case; G. Rutaganda Case; A. Musema Case.

На основе теоретического анализа норм международного уголовного права и решений Международных трибуналов предложен ряд оригинальных трактовок военных преступлений, совершаемых в ходе вооруженных конфликтов международного характера, а также обосновано взаимное юридическое разпзаничение этих преступлений.

Отмечается также, что проведенная Римским Статутом «кодификация» военных преступлений, совершаемых в период вооруженных конфликтов международного характера, все-таки не совсем совершенна. Так, в Статуте не установлена

самостоятельная преступность наемничества, которая определена в действующем международном уголовном праве (ст. 47 Дополнительного протокола I, Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников 1989г.).

Автор обосновывает свое мнение о необходимости формулирования состава наемничества непосредственно в Римском Статуте (ч. 2 «Ь» ст. 8) таким образом, как этот состав сформулирован в действующем международном праве (данное предложение разделили почти 85% опрошенных респондентов).

Четвертый параграф посвящен изучению военных преступлений, совершаемых в ходе немеждународных вооруженных конфликтов.

Дополнительный протокол II, следуя традиции, заложенной общей для Женевских конвенций ст. 3, распространил комплексный подход к пониманию военных преступлений, совершаемых в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера. Логичным итогом стало закрепление системы таких преступлений в ст. 8 Римского Статута, где очерчен круг серьезных нарушений статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций (п. 2 «с» ст. 8) и др. серьезных нарушений законов и обычаев, применимых в вооруженных конфликтах немеждународного характера в установленных рамках международного права (п. 2 «е» ст. 8).

В соответствии с п. 2 «<!» и «Ь> ст. 8 Римского Статута, положения о военных преступлениях, совершаемых в ходе немеждународных вооруженных конфликтов, не применяются к случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения напряженности, таким как: беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия, иные акты аналогичного характера.

Положения о др. серьезных нарушениях законов и обычаев, применимых в вооруженных конфликтах немеждународного характера, применимы в отношении вооруженных конфликтов, которые имеют место на территории государства, когда идет длительный вооруженный конфликт между правительственными властями и организованными вооруженными группами или между самими такими группами.

В вопросе о применимости положений Римского Статута к вооруженным конфликтам немеждународного характера кроется основная проблема квалифика-

ЦИИ содеянного как военного преступления по международному уголовному праву. Этот вопрос особенно актуален для Российской Федерации.

Не давая политическую оценку событиям в Чечне, автор считает, что виновные в совершении военных преступлений в ходе антитеррористических операций в Чечне должны быть привлечены к уголовной ответственности вне зависимости от того, являлись ли они солдатами федеральных сил или участниками террористических формирований.

В решениях Международных трибуналов подчеркивается то обстоятельство, что появление общих правил ведения вооруженных конфликтов внутреннего характера не означает, что международное право применимо к такому конфликту во всех своих аспектах. Существуют два различных уровня ограничения применения средств и методов ведения такого конфликта: а) только ограниченное число правил применимо к внутреннему вооруженному конфликту; б) невозможно механическое перенесение общих правил ведения военных действий на регулирование внутренних вооруженных конфликтов9.

Диссертант отмечает, что объективно составы военных преступлений, совершаемых в ходе немеждународных вооруженных конфликтов, совпадают со своими «аналогами», определенными в перечне военных преступлений, совершаемых в ходе международных вооруженных конфликтов. Некоторая разница в терминологии не меняет дела по существу: убийства и прочие деяния, осуществляемые в ходе вооруженных конфликтов внутреннего характера, понимаются так же, как соответствующие им преступления, совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов10.

Далее рассматриваются особенности квалификации военных преступлений, совершаемых в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера:

1. Все указанные преступления должны бьггь непосредственно и прямо связаны («direct link») с вооруженным конфликтом немеждународного характера, а не просто совершаться в контексте такого конфликта. Такая связь должна устанав-

' Prosecutor v. Dusko Tadic. Case № IT-94-1-AR72. - 2 October 1995. § 67.

10 Prosecutor v. Zejnil Delalic, Zdravko Mucic, Hazim Delic, Esad Landzo. Case № IT-96-21-T. - 16 November 1998. § 422-423; Prosecutor v. Tihomir Blaskic. Case № IT-95-14-T. Ch. II. - 3 March 2000.§ 181.

ливаться по каждому делу11, факт же совершения преступления во время вооруженного конфликта немеждународного характера сам по себе автоматически не свидетельствует о совершении именно военного преступления12.

2. Объединение в одно деяние убийств, пыток, нанесения увечий, любых форм телесных наказаний (ст. 4 Дополнительного протокола II) не дает основания считать, что жизнь и здоровье покровительствуемых в немеждународном вооруженном конфликте лиц охраняется на более низком уровне, нежели жизнь и здоровье лиц, покровительствуемых в вооруженных конфликтах международного характера." Данный вывод справедлив при оценке защищенности чести и достоинства покровительствуемых в немеждународном конфликте лиц (в той же норме Дополнительного протокола П (п. 2 «е» ст. 4) в единое преступление объединены: надругательство над человеческим достоинством, в частности унизительное и оскорбительное обращение, изнасилование, принуждение к проституции или непристойное посягательство в любой форме).

Как и в случае с преступными нарушениями правил ведения международного вооруженного конфликта, общие юридические требования к признанию «серьезным» того ли иного нарушения правил ведения вооруженного конфликта немеждународного характера заключаются в том, что нарушается предписание, определенное в международном гуманитарном праве, причем такое предписание может представлять собой обычную или договорную норму, за нарушение которой установлена индивидуальная уголовная ответственность.

Диссертант полагает, что в целях последовательной регламентации ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву состав наемничества должен стать самостоятельным преступлением, совершаемым в ходе немеждународных вооруженных конфликтов.

В пятом параграфе изучены принципы имплементации составов военных преступлений в национальное уголовное законодательство.

В диссертации анализируются выработанные в науке основные концепции, объясняющие взаимодействие международного и национального права. Отмечает-

" Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana. Case № ICTR-95-1.-21 May 1999. § 186-188

12 Prosecutor v. George Rutaganda. Case № 1CTR-96-13-T - 6 December 1999. § 461-462

13 Prosecutor v. Dusko Tadic. Case № 1T-94-1-AR72. - 2 October 1995. § 724-726.

43

ся, что в настоящее время в науке международного права возобладал дуалистический подход в понимании соотношения внутригосударственного и международного права, определивший приоритет норм международного права над нормами национального права. Такое положение вещей отражено в основополагающих документах международного права (ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1963г.).

Автор отмечает, что универсальным способом применения международного уголовного права в национальной юрисдикции является восприятие нормами уголовного закона государства предписаний международного уголовного права. Такое восприятие может быть осуществлено путем:

1) текстуального включения нормы международного права в уголовное законодательство страны во исполнение международного договора;

2) включения нормы международного права в национальное уголовное законодательство, причем предписание международного договора не устанавливает жесткой формы восприятия его предписания во внутригосударственном праве;

3) изменения уже существующих норм национального уголовного законодательства во исполнение международного договора.

Из этого делается вывод о том, что нормы международного права в целом, и о военных преступлениях в частности необходимо считать источниками внутреннего уголовного права как России, так и других государств.

Опираясь на анализ конституционного и федерального законодательства, диссертант рассматривает процедуру, с помощью которой межаународно-правой акт воздействует на российский уголовный закон. Автор показывает, что воздействие международного уголовного права на национальное в виде имплементации нормы о военных преступлениях характерно и для национального уголовного законодательства зарубежных стран. Таким образом, общность признания за международно-правовыми нормами статуса национальных источников уголовного права, позволяет говорить о международном документе как об универсальном источнике, устанавливающем преступность военных преступлений во внутригосударственном праве.

Глава IV. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В НАЦИОНАЛЬНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Первый параграф этой главы посвящен изучению военных преступлений в уголовном праве России.

В отечественной науке высказываются различные точки зрения о том, какие деяния следует считать военными преступлениями по российскому уголовному праву. Формулируя понятие военного преступления по национальному уголовному праву России, автор опирается на категориальное определение понятия «военное преступление», применимое к международному уголовному праву (из которого, собственно, эти нормы и были имплементированы в УК РФ).

При этом диссертант исходит из двух посылок: военное преступление представляет собой прямое нарушение установленных принципами и нормами международного права законов и обычаев войны, правил ведения военных действий. Кроме того, военное преступление может быть совершено только в период вооруженного конфликта международного или немеждународного характера.

Далее обосновывается позиция, согласно которой такие преступления, как разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 355 УК РФ), геноцид (ст. 357 УК РФ) и экоцид (ст. 358 УК РФ) не могут рассматриваться как военные преступления в том виде, как они сформулированы в международном уголовном праве.

Анализ норм гл. 34 УК РФ и соответствующих положений международного права позволил утверждать, что в российском уголовном законодательстве к военным преступлениям относятся применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ)14 и наемничество (ст. 359 УК РФ). Система же военных преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации определена в диссертации как совокупность норм Особенной части УК РФ, устанавливающих ответственность за нарушения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и имплементи-рованных в силу предписаний международного уголовного права (с таким определением согласились более 75% респондентов).

11 В ред. ФЗ РФ от 19 июня 2001г. »84 ФЗ.

Применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ). Диссертант присоединяется к выводу о том, что в ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ содержатся два самостоятельных состава преступления. Отмечен альтернативный характер признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ч.1 ст. 356 УК РФ. Далее рассмотрены каждое из указанных в диспозиции ч.1 ст.356 УК РФ деяний.

Применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации. В международном уголовном праве к военным преступлениям отнесена значительная группа деяний, свыше сорока из которых подпадают под понятие «применение запрещенных средств и методов ведения войны». В УК РФ таких деяний всего лишь пять. Однако это не означает, что национальное уголовное право не соответствует международному праву в плане регламентации ответственности за применение запрещенных средств и методов ведения войны.

На основе анализа положений российского законодательства диссертант обосновывает позицию, согласно которой при квалификации применения запрещенных средств и методов ведения войны по УК РФ не требуется дополнительной квалификации совершения любого общеуголовного преступления против личности, за исключением убийства при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Далее рассматриваются признаки составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ. При этом подчеркивается, что средство или метод ведения войны, являющиеся преступными, должны быть указаны в международном документе, имеющем юридическую силу для Российской Федерации.

Под средством ведения вооруженного конфликта обычно понимается использование такого вида оружия, который запрещен международным договором. Метод ведения вооруженного конфликта - это способ, правило применения (использования) средства ведения вооруженного конфликта, а также способ ведения военных действий в целом. Отмечено, что если использование того или иного средства запрещено само по себе, то использование метода вооруженного кон-

фликта нередко ставится в зависимость от того, кто является жертвой - неприятельские силы или гражданское население.

На основе анализа действующих для России норм международного права автор рассматривает систему запрещенных методов ведения вооруженных конфликтов, квалифицируемых по данному признаку ст. 356 УК РФ. При этом система запрещенных методов разделена на две части в зависимости от вида конфликта (международный либо немеждународный), в котором такие методы используются.

Особо оговаривается, что перечень запрещенных методов ведения войны в действующих для России нормах международного права гораздо шире, нежели тот, который приведен диссертантом и подпадает под буквальное понимание деяния в виде «использования в вооруженном конфликте метода ведения войны, запрещенного международным договором РФ». Причина этого состоит в том, что в соответствии с национальным уголовным законодательством России остальные методы ведения вооруженной борьбы, запрещенные в международном праве, подпадают под определение иных деяний, составляющих объективную сторону ч. 1 ст. 356 УК РФ.

Как известно, в силу ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Следовательно, например, убийство военнопленного нельзя квалифицировать по национальному закону одновременно и как жестокое обращение с военнопленными, и как применение в вооруженном конфликте метода ведения войны, запрещенного международным договором России. На основе этой посылки автор обосновывает вывод, что квалификация содеянного как «применения в вооруженном конфликте средства или метода, запрещенного международным договором РФ» возможна только в том случае, если данное средство или метод не подпадает под содержание иных деяний, указанных в ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ. Это означает, что деяние в виде применения в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором, является общим (родовым) по отношению к иным деяниям, указанным в той же норме (т. е. к жестокому обращению с военнопленными или гражданским населением, депортации гражданского населения, разграблению национального имущества на оккупированной территории).

Жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением. Автор отмечает, что характерным, отличительным признаком насильственного способа жестокого обращения является его агрессивный характер, предполагающий совершение субъектом активных действий в отношении военнопленного или гражданского лица. Таким образом, насилие как неотъемлемая юридическая характеристика жестокого обращения с военнопленными и гражданским населением может носить характер физического или психического, а на деле оба вида насилия «сосуществуют» в одних и тех же преступлениях. Конкретные проявления жестокого обращения с военнопленными и гражданским населением, применимые для квалификации содеянного по ч. 1 ст. 356 УК РФ, определены в ст. 3, общей для всех Женевских конвенций, и в ст. 8 Римского Статута.

Далее на основе действующих для России международных актов изучены категории «военнопленные» и «гражданское население» в плане признания их потерпевшими по ст. 356 УК РФ.

Диссертант обосновывает вывод о том, что совершение любого преступления против личности военнопленного или гражданского лица, определенного в международном уголовном праве, охватывается диспозицией ч. 1 ст. 356 УК РФ. Исключение составляет совершение убийства военнопленных или гражданских лиц, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Последнее требует дополнительной квалификации по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ в силу сопоставительного анализа санкций ч. 1 ст. 356 и ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Депортация гражданского населения. Диссертант полагает, что депортация (или, как говорится в ряде документов международного права, изгнание) гражданского населения представляет собой частный случай жестокого обращения с гражданским населением. Этот вывод основан на том, что депортация гражданского населения носит всегда насильственный характер и создает реальную угрозу жизненно важным интересам гражданских лиц. При этом если депортация, совершенная в ходе вооруженного конфликта, ставит своей целью полное или частичное уничтожение расовой, религиозной, национальной либо этнической группы людей, то она должна рассматривается как проявление геноцида по признаку насильственного переселения, рассчитанного на физическое уничтожение членов

этой группы, сопряженное с применением запрещенного метода ведения войны. Соответственно в этом случае содеянное квалифицируется по ст.ст. 356 и 357 УК РФ.

Разграбление национального имущества на оккупированной территории. Национальный уголовный закон определяет преступность не только совершения «враждебных» актов против культурных ценностей, а разграбление национального имущества. Очевидно, что второе понятие гораздо шире, нежели содержащееся в Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. По этой причине автор присоединяется к мнению тех, кто считает, что разграбление национального имущества должно трактоваться шире, нежели хищение. Уничтожение и повреждение такого имущества тоже входят в понятие разграбление.

Принципиально важно то, что в ряде источников указывается на недопустимость военных акций в отношении национального имущества, совершенных не только на оккупированной территории, но и во время вооруженного конфликта немеждународного характера (см., например, ст. 16 Дополнительного протокола И). По этой причине представляется некорректным указание в диспозиции ч. 1 ст. 356 УК РФ на преступность разграбления национального имущества только на оккупированной территории: разграбление может иметь место и в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера, при котором оккупация в принципе невозможна.

Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором РФ. Данное деяние предусмотрено в качестве самостоятельного состава преступления в ч. 2 ст. 356 УК РФ.

Оружие массового поражения - это оружие неизбирательного действия, применение которого способно причинить смерть неопределенному кругу лиц. Традиционно к оружию массового поражения относят ядерное (атомное), химическое, биологическое (бактериологическое), токсинное оружие. Применение такого оружия в вооруженном конфликте как деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 356 УК РФ, означает, что оно непосредственно используется для неизбирательного уничтожения неопределенного круга лиц. Под запрет использования подпадает (в соот-

ветствии со вступившими в силу международными договорами РФ) химическое, биологическое (бактериологическое) и токсинное оружие.

Анализируя субъективные признаки составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, автор приходит к выводу о том, что субъектом обоих составов применения запрещенных средств и методов ведения войны является физическое лицо, вменяемое и достигшее возраста 16 лет; любое применение запрещенных средств и методов ведения войны может быть совершено только с прямым умыслом.

Наемничество. В Уголовном кодексе РФ под наемничеством (ст. 359) понимаются два самостоятельных состава преступлений, а само это преступление появилось в УК РФ в силу положений Дополнительного протокола I (ст. 47) и Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников от 4 декабря 1989 г. Предложено следующее понимание деяний, альтернативно образующих состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 359 УК РФ:

Вербовка наемника осуществляется путем найма, т.е. обещания каких-либо материальных выгод для нанимающегося в обмен на его услуги различного рода. По существу, вербовка - это сделка между нанимателем и нанимающимся, по которой наниматель обязуется предоставить какие-либо выгоды материального характера в обмен на участие наемника в вооруженном конфликте либо в военных действиях на определенной стороне. Вербовка должна считаться оконченным деянием в момент заключения подобного соглашения между сторонами - вербовщиком и вербующимся.

Обучение наемника - это передача ему в различной форме (занятия, тренировки и пр.) знаний и умений, направленных на достижение целенаправленных результатов в вооруженных действиях. Данное деяние должно считаться оконченным преступлением при начале его совершения, т.е. в момент начала передачи обучаемым наемникам соответствующих знаний, умений и практических навыков, вне зависимости от срока ее длительности и целевой законченности.

Финансирование наемников понимается как их обеспечение денежными средствами - наличными и безналичными. Автор полагает, что финансирование

наемника как преступное деяние должно считаться оконченным в момент фактического использования денежных средств по предполагаемому назначению, а вовсе не в момент их получения самим наемником.

Иное материальное обеспечение наемника выражается в снабжении их обмундированием, оружием, боеприпасами, техникой и транспортом, иным имуществом. Этот перечень не является исчерпывающим. Как и финансирование, иное материальное обеспечение наемника должно считаться оконченным в момент фактического использования материальных предметов по предполагаемому назначению.

Использование наемника в вооруженном конфликте или военных действиях как самостоятельное деяние, альтернативно образующее объективную сторону рассматриваемого преступления означает непосредственное участие последнего в вооруженном конфликте либо военном действии, т.е. непосредственное привлечение наемника к боевым операциям как в районе боевых действий, так и за его пределами.

Преступление, предусмотренное в ч. 1 ст. 359 УК РФ, считается оконченным при совершении виновным хотя бы одного из указанных в норме действий, носящих альтернативный характер, в отношении хотя бы одного наемника, признаки которого определены в международном праве и в примечании к ст. 359 УК РФ.

Объективную сторону второго состава преступления, входящего в наемничество и предусмотренного ч. 3 ст. 359 УК РФ, образует действие в виде участия наемника в вооруженном конфликте или военных действиях. Участие наемника означает принятие им непосредственного участия в вооруженном столкновении на стороне любого участника конфликта. При этом наемник, будучи вооруженным лицом, должен в таком столкновении использовать оружие по его функциональному назначению.

Особо подчеркивается, что совершение наемником др. преступлений при его участии в вооруженном конфликте либо военных действиях не охватывается объективной стороной состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 359 УК РФ, и требует дополнительной квалификации.

Так как в ст. 359 УК РФ содержатся два состава преступления (ч. 1 и 3), то вернее говорить о двух субъектах наемничества по УК РФ.

Субъект преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 59 УК РФ, общий - любое вменяемое физическое лицо, достигшее 16 летнего возраста. В ч. 3 ст. 359 УК РФ установлена уголовная ответственность самого наемника - специального субъекта, обладающего признаками, оговоренными в примечании к ст. 359 УК РФ.

Субъективная сторона наемничества может быть выражена только в прямом умысле, а при вменении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 359 УК РФ, необходимо установить цель виновного — получение материального вознаграждения.

В ч. 2 ст. 359 УК РФ определены квалифицированные виды преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 359 УК РФ: совершение этого преступления лицом с использованием своего служебного положения либо в отношении несовершеннолетнего. Далее в работе раскрыто содержание указанных отягчающих обстоятельств.

В заключении параграфа автор приходит к выводу о том, что система военных преступлений по УК РФ, включающая в себя составы применении запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) и наемничества (ст. 359 УК РФ), в целом охватывает признаки военных преступлений, сформулированные в международных актах, имеющих силу для Российской Федерации. При этом не должно смущать лаконичное изложение данных составов в национальном законодательстве России по сравнению с нормами международного права: ведь сам УК РФ прямо отсылает к последним, и они применимы опосредованно, но в полном объеме. С другой стороны, те разночтения, которые все же имеют место, должны бьггь устранены в соответствии с положениями международного уголовного права, как того требует ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

Второй параграф посвящен обзору системы военных преступлений в уголовном праве ряда зарубежных государств.

В соответствии с положениями международного уголовного права, нормы о военных преступлениях получили закрепление в национальном уголовном праве всех цивилизованных стран. Законодатели большинства зарубежных государств в

настоящее время считают, что приведение норм внутреннего законодательства в соответствие с нормами международного права необходимо. В тех случаях, когда по каким-либо причинам норма международного права о военных преступлениях не имплементирована в национальное уголовное законодательство, в большинстве стран она имеет прямое действие.

Так, концептуальной идеей нового УК Франции является реализация принципа примата международного права над внутригосударственным. Например, § 212-1, 212-2 УК Франции в соответствии с положениями Женевских конвенций устанавливает ответственность за такие преступления, как: депортация; обращение в рабство; массовое и систематическое осуществление смертной казни без суда; похищение людей, за которым следует их исчезновение; пытки или акты жестокости, совершенные по политическим, расовым или религиозным мотивам и организованные во исполнение обдуманного плана против группы гражданского населения. Выгодной особенностью французского УК является то, что в нем предусмотрена возможность наступления ответственности за указанные преступления не только физических, но и юридических лиц (§ 213-3). Однако в УК Франции имеется ряд законодательных пробелов, связанных с регламентацией военных преступлений, в частности - наемничества.

Анализ Особенной части УК Германии также позволяет сделать вывод об имплементации норм международного права о применении запрещенных средств и методов ведения войны. Нередко при имплементации нормы международного права в Германии принимается специальный закон о выполнении того или иного международного акта уголовно-правового характера.

Необходимо заметить, что ряд новейших уголовных законов стран континентальной системы права предусматривает возможность прямой отсылки к международной норме уголовно-правового характера. Так, в ст. 608 УК Испании говорится о том, что «защищаемыми» признаются следующие лица:

1) раненые, больные и пострадавшие, а также медицинский и религиозный персонал, имеющие защиту по I и II Женевским конвенциям или по Дополнительному протоколу I;

2) военнопленные, имеющие защиту по 1П Женевской конвенции или по Дополнительному протоколу I;

3) гражданское население и гражданские лица, имеющие защиту по IV Женевской конвенции или по Дополнительному протоколу I;

4) лица, выведенные из строя, и лица, принадлежащие к миротворческим силам, либо те, кто исполняет их обязанное™, имеющие защиту по Женевским конвенциям или по Дополнительному протоколу I;

5) парламентеры и лица, их сопровождающие, имеющие защиту по П Гаагской конвенции от 29 июля 1899г.;

6) другие лица, имеющие защиту по Дополнительному протоколу II или «по другим международным договорам, которые подписала Испания».

В польском УК также дана развернутая система военных преступлений, им плементированных из положений международного права (ст. 122-126).

Из государств бывшего СССР наиболее полная имплементация положений международного уголовного права о военных преступлениях произведена в новом УК Беларуси (гл. 18).

Анализ уголовного законодательства различных стран позволяет говорить о том, что военные преступления признаются самостоятельными преступлениями по национальному уголовному законодательству. Тем не менее, продолжают сохраняться определенные различия как в определении отдельных составов военных преступлений, что не должно выглядеть пугающим, так как конституционное законодательство этих стран, устанавливая примат международного права, функционально обеспечивает единообразное понимание и применение как международно-правовых, так и национальных норм о военных преступлениях.

В заключении диссертации сформулированы основные итоги и выводы проведенного автором исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора

Монографии и учебные пособия:

1. Адельханян P.A. Военные преступления в современном праве. — М.: Институт государства и права РАИ, 2003. - 20 пл.

2. Адельханян P.A. Преступность деяния по международному уголовному праву: Учеб. пособие. - M., 2002. - 2 пл.

3. Адельханян P.A. Расследование похищения человека. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Институт государства и права РАН, 2003. - 212 с. - 12 пл.

4. Adelkhanyan, Robert A. Investigation of kidnapping. - Moscow, 2002.224 pages (11,0 пл.).

Статьи:

1. Адельханян P.A. Категория "военные преступления" в международном уголовном праве // Уголовное право. - 2003. - №1. - С.4-5

2. Адельханян P.A. Запрещенные средства и методы ведения войны и права человека // Законность. - 2003. - №2. - С.46-47

3. Адельханян P.A. "Военные преступления" в международном уголовном праве // Российская юстиция. - 2003. - №3. - С.62-63

4. Адельханян P.A. Наемничество - военное преступление на Северном Кавказе И Прокурорская и следственная практика: Журнал координационного совета Генеральных прокуроров стран СНГ. - 2002. - №3-4. - С.78-84

5. Адельханян P.A. Некоторые проблемы отграничения терроризма от смежных составов // Общественная безопасность и ее законодательное обеспечение: Материалы Всероссийской науч.-практ. конференции. — Астрахань: Изд-во АГТУ, 2001.-С. 18-21

6. Адельханян P.A. Идеологический аспект борьбы с терроризмом II Вестник контрразведки. - М., 2001. - № 177. - С.42-46

7. Адельханян P.A. Практика применения УПК РФ // Следственная практика. - М., 2002. - Вып.2 (156). - С.8-13

8. Адельханян P.A. Бомбовый терроризм // Вестник контрразведки. - М., 2002.- №124. -С.65-67

9. Адельханян P.A. Признаки террористического преступления по международному праву // Российская юстиция. - 2002. - №8. - С.47-48

10. Адельханян РА. Уголовная ответственность за вербовку наемников // Законность. - 2002. - Jfel.-C. 44-45.

И. Адельханян P.A. Захват воздушных судов по международному уголовному праву // Законность. - 2002. - № 10. - С.48

12. Адельханян P.A. Предупреждение террористических преступлений этнорелигиозной направленности II Антитеррор. - 2002. - №1. - С .3-5

13. Адельханян P.A. Терроризм в деятельности организаций этнорелигиозной направленности // Международный терроризм в СНГ. - М. - 2003. -№1. -С.55-58

14. • Адельханян P.A. Наемничество - составляющая военных действий на Северном Кавказе // Проблемы теории уголовного и уголовно-процессуального права: Сб. науч. тр. НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ. - М., 2003. - С.35-39

15. Адельханян P.A. Категория "военные преступления'' в международном уголовном праве // Право и политика. - М. - 2002. - №12. - С.43-45

16. Адельханян P.A. К вопросу об уголовной ответственности за вербовку наемников // Вестник контрразведки. - М. - 2002. - №124. - С.65-67

17. Адельханян РА. Некоторые проблемы предупреждения актов религиозного терроризма, совершаемых смертниками-одиночками // Вестник контрразведки.-М„ 2002. - №118. - С.61-65

18. Адельханян P.A. Идеологический аспект борьбы с терроризмом // Закон и действительность. - М., 2003. - №9,10. - С. 40-42

19. Адельханян P.A. Уголовно-правовая характеристика похищения человека // Закон и действительность. - М., 2003. -№1,2.-С. 37-41

20. Адельханян РА. Агрессия - как преступление против всеобщего мира И Законность. - 2003. - №6. - С.33-35

S6

Адельханян Роберт Артурович

ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Автореферат

Подписано в печать 27.06.2003 г. Формат 60x84^ Усл.печл. 2,8 Бумага офсетная

Тираж 110 Заказ № 908

Коломенская межрайонная типография: 140400, Московской области, г.Коломна,

ул. III Интернационала, д. 2а

PH Б Русский фонд

2005-4 20575

ЛА? л +1 ' * 'S *

f « . V

m >;т m

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции, автор работы: Адельханян, Роберт Артурович, доктора юридических наук

Введение

Глава I . КАТЕГОРИЯ «ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ» В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ И РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ.

§ 1. Источники международного права о военных преступлениях

§ 2. Понятие «военные преступления» в доктрине международного уголовного права.

§ 3. «Военные преступления» в системе преступлений против мира и безопасности человечества

Глава II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

§ 1. Категории «военные преступления» и «военная необходимость»

§ 2. Военные преступления и принцип индивидуальной ответственности лиц

§ 3. Ответственность за совершение военных преступлений во исполнение приказа.

§ 4. Проблема уголовной ответственности юридических лиц и государства за совершение военных преступлений

§ 5. Проблема применения международно-правовых норм о военных преступлениях

Глава III. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ И ИХ ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ В НАЦИОНАЛЬНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО

§ 1. Покровительствуемые лица и покровительствуемые объекты

§ 2. Состав военного преступления по международному уголовному праву

§ 3. Военные преступления, совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов

§ 4. Военные преступления, совершаемые в ходе немеждународных вооруженных конфликтов

§ 5. Принципы имплементации составов военных преступлений в национальное уголовное законодательство

Глава IV. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В НАЦИОНАЛЬНОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

§ 1. Военные преступления в уголовном праве России

§ 2. Военные преступления в уголовном праве зарубежных государств

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Военные преступления как преступления против мира и безопасности человечества"

Актуальность темы исследования. Исторический опыт XX в. показывает, что самые чудовищные зверства и жестокости совершались во время войн и вооруженных конфликтов. Научно-технический прогресс и связанное с ним совершенствование вооружений, растущий размах военных столкновений к середине прошлого столетия поставили под угрозу само существование человеческой цивилизации. Несмотря на то, что угроза мировой войны и глобального уничтожения в настоящее время не столь велика, в мире насчитывается одновременно более 2 0 военных столкновений как международного, так и внутригосударственного характера. И практически все они сопровождаются совершением самых тяжких преступлений, доказательством чего служит деятельность учрежденных уже в новейшее время Советом Безопасности ООН в 1993 и 1994 гг. Международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде.

То и дело вспыхивающие военные конфликты, их перерастание в Новой и Новейшей истории в тотальные войны, войны на полное уничтожение побудили мировое сообщество не только искать социально-экономические и политические пути их предотвращения, но и определить правила, по которым должны вестись как войны, так и все вообще вооруженные конфликты.

События Первой и Второй мировых войн и стремление мирового сообщества предотвратить повторение гуманитарной катастрофы, ассоциируемой с деяниями нацистов, заставили государства сформулировать нормы, запрещающие подобные деяния и предусматривающие ответственность за их совершение.

В 194 5 г. в ст. б Устав Нюрнбергского Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников Европейских стран оси дал определение военных преступлений как «нарушения законов и обычаев войны», включающие убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; разграбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления.

В дальнейшем международное уголовное право развивалось под непосредственным влиянием Нюрнбергского процесса. Его основные принципы были развиты в ряде международных конвенций, в частности в четырех Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 194 9 г. и Дополнительных протоколах к ним от 8 июня 1977 г., Уставах Международных трибуналов и других международно-правовых актах.

Важнейшим событием в плане формирования источнико-вой базы международного права, устанавливающей ответственность за совершение военных преступлений, стало принятие 17 июля 1998 г. Римского Статута Международного уголовного суда, вступившего в силу летом 2002 г.

Военные преступления неоднократно становились предметом изучения специалистов в области международного и уголовного права, как в России, так и в других государствах. Однако имеющиеся исследования в основном посвящены анализу причин совершения военных преступлений и процедурных вопросов уголовного преследования лиц, их совершивших.

В настоящее время в теории развивается новая концепция понимания международного уголовного права как самостоятельной отрасли, устанавливающей материально-правовые основания признания того или иного деяния преступным. К числу таких деяний безусловно относятся военные преступления (преступные нарушения законов и обычаев ведения войны). Однако в доктрине не сформировалась концепция материально-правовых основ признания того или иного деяния военным преступлением по международному уголовному праву. Между тем назрела насущная необходимость в выработке категориального понятия «военное преступление» в международном уголовном праве, в определении места таких преступлений в системе преступлений против мира и безопасности человечества, в решении ряда теоретических проблем материально-правовых оснований установления международной уголовной ответственности за совершение военных преступлений.

Кроме того, несмотря на конституционные положения о приоритете международного права над внутригосударственным, нерешенным остается актуальный вопрос о степени соответствия национального уголовного права положениям международного права в области регламентации ответственности за совершение военных преступлений.

Все вышесказанное обусловливает актуальность настоящего исследования.

Цель и задачи исследования. Основная цель данной работы — выработка материально-правовых оснований определения понятия «военные преступления» в международном и национальном уголовном праве. Кроме того, цель исследования состоит в решении теоретических проблем уголовной ответственности за совершение военных преступлений в международном уголовном праве, а также в конструировании системы военных преступлений в национальном уголовном праве России.

Достичь этого можно путем решения следующих задач:

1) теоретического обоснования необходимости установления ответственности за военные преступления в международном уголовном праве;

2) определения способов и пределов влияния международного права на национальное законодательство в плане определения системы военных преступлений;

3) изучение эволюции и современного состояния ис-точниковой базы международного права, являющейся основой для формулирования категориального определения военных преступлений как в международном, так и в национальном уголовном праве;

4) исследования способов реализации задач международного уголовного права путем определения составов военных преступлений;

5) анализа принципов влияния международного уголовного права на формулирование составов военных преступлений в национальном законодательстве;

6) исследования видовой классификации военных преступлений в международном уголовном и российском уголовном праве;

7) анализа признаков составов военных преступлений в соответствии с международно-правовыми актами и уголовным законодательством РФ;

8) изучения имеющейся международной и национальной судебной практики, а также касающихся существа проблемы позиций ученых-специалистов в области международного и уголовного права.

Объектом настоящего диссертационного исследования служат общественные отношения и интересы, связанные с реализацией международно-правовых положений и соответствующих им норм национального уголовного законодательства о военных преступлениях.

В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания, позволяющие отразить взаимосвязь теории и практики, формы и содержания предмета исследования, процессы развития и качественных изменений рассматриваемых социально-правовых явлений.

В процессе исследования применялись анализ и синтез как философских, теоретико-правовых, так и исторических, социологических исследований, отражающих развитие системы международного уголовного права.

При этом использовались следующие специальные методы:

• сравнительно-правовой анализ — при сопоставлении соответствующего понятийного аппарата;

• исследование документов - при изучении материалов уголовных дел и деятельности международных и национальных судов;

• контент-анализ - при изучении правовых исторических и современных нормативных документов и иных материалов;

• социологические исследования (анкетирование). Применение этих научных методов обеспечило выполнение требований комплексного и междисциплинарного подхода к диссертационному исследованию. При этом использовалась отечественная и зарубежная литература по уголовному праву, международному публичному праву, общей теории права, социологии, философии, криминологии и уголовной политике, а также материалы проведенных автором выборочных исследований.

Нормативной базой (предметом) исследования послужили международные конвенции и договоры, участницей которых является Российская Федерация. Среди таких документов следует особо отметить: Устав Организации Объединенных Наций; Статут Международного Суда ООН; Римский н

Статут Международного уголовного суда;;Гаагские конвенции и протоколы 1907 г.; Женевские конвенции от 12 августа 194 9 г.: «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (I Женевская конвенция); «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море» (II Женевская конвенция); «Об обращении с военнопленными» (III Женевская конвенция); «О защите гражданского населения во время войны» (IV Женевская конвенция); Дополнительные протоколы 1977 г. к Женевским конвенциям; Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 г.; Конвенцию о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, от 10 октября 1980 г.; Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении от 10 апреля 1972 г.; Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993 г.

Кроме документов международного права, в качестве нормативной базы исследования были использованы Конституция Российской Федерации 1993 г., Уголовный кодекс РФ 1996 г., федеральные законы РФ (например, Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г.) . Изучено также конституционное и уголовное законодательство ряда зарубежных стран (Белоруссии, Великобритании, Германии, Испании, Польши, США, Франции, Швейцарии, Швеции и др.).

Эмпирическую базу исследования составили результаты выборочного опроса, проведенного в Москве, Ставрополе и Краснодаре. По специально разработанной анкете было опрошено 100 квалифицированных юристов - специалистов в области уголовного и международного права.

Особое место при проведении исследования заняли решения Международных трибуналов ad hoc (Нюрнбергского, по бывшей Югославии, по Руанде) - в общей сложности были проанализированы более 30 таких решений.

Изучены научные исследования отечественных и зарубежных авторов в области международного права, национального уголовного права, криминологии, общей теории права, философии права. При этом необходимо особо выделить труды следующих отечественных и зарубежных ученых:

- в области международного и международного уголовного права: И.П. Блищенко, А. Г. Богатырева, JI.H. Га-ленской, Э. Давида, В.Ю. Калугина, Д.Б. Левина, И.И. Лукашука, Г.М. Мелкова, Л.А. Моджорян, Р.А. Мюл-лерсона, В.П. Панова, А.И. Полторака, Ю.А. Решетова, А.Н. Талалаева, Г.И. Тункина, И.В. Фисенко, В.Ф. Цепе-лева, M.Ch. Bassiouni, D.J. Besharov, Y. Dinstein, L. Henkin, K. Kittichaisaree, R. Nagy, A. Neier; в области национального уголовного права: С.В. Бородина, Я.М. Брайнина, Н.Д. Дурманова, И.И. Кар-пеца, С.Г. Келиной, М.И. Ковалева, В.Н. Кудрявцева, А. В. Наумова, А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, Н.С. Таганцева, А.Н. Тарбагаева, А.Н. Трайнина, Дж. Флетчера, М.Д. Шаргородского.

Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено одно из первых комплексных научных исследований, в котором выработано концептуальное ^понятие военных преступлений в международном уголовном и национальном уголовном праве. Концепция военных преступлений обосновывается пониманием международного уголовного права как самостоятельной отрасли международного права, устанавливающей материально-правовые основания признания деяния преступным по международному праву.

В работе предложено понятие системы военных преступлений в российском уголовном праве, основанное на конституционных положениях о приоритете международного права над национальным, а также ряд решений теоретических проблем уголовной ответственности за военные преступления с позиции материального права. ^

Комплексная разработка темы диссертационного исследования осуществлена путем анализа материально-правовых оснований уголовной ответственности за военные преступления в международном уголовном и российском уголовном праве.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. К началу XXI в. в международном праве сформировалась целостная система источников, определяющих правила ведения вооруженных конфликтов (международного и немеждународного характера), и предложен перечень преступных нарушений этих правил.

2. Общей концептуальной основой для формулирования составов военных преступлений послужили принципы гуманности, ограничения воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий, защиты гражданского населения и мирных (гражданских) объектов.

3. Основанием для уголовной ответственности субъекта преступления является наличие всех объективных и субъективных признаков состава преступления (как он определен в международном уголовном праве) в конкретном нарушении предписаний международного гуманитарного права . Нарушение норм международного гуманитарного права квалифицируется как преступное, как юридический факт для международного и (или) национального уголовного права, в силу которого возникает уголовное по своей природе правоотношение.

4. Автором сформулированы следующие юридические критерии выделения в международном уголовном праве категории военных преступлений: а) данные преступления посягают на установленный в основополагающих принципах международного права и международном гуманитарном праве порядок ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера; б) регламентированный порядок ведения военных действий в вооруженных конфликтах является составной частью интересов обеспечения мира и безопасности всего человечества; в) преступное нарушение общепризнанных принципов международного права и международного гуманитарного права, совершенное в ходе вооруженного конфликта международного или немеждународного характера, является юридическим фактом, порождающим материальное правоотношение в международном уголовном праве.

5. В диссертации дано материальное определение военного преступления по международному праву как деяния, которое состоит в нарушении установленных основополагающими принципами международного права и международным гуманитарным правом правил ведения вооруженных конфликтов международного или немеждународного характера и преступность которого определена в акте международного уголовного права. Военные преступления являются родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества («преступлений по общему международному праву»).

6. Дано теоретико-юридическое обоснование выделения в качестве видового объекта военных преступлений охраняемых общепризнанными принципами международного права и международным гуманитарным правом интересов соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. Обоснована необходимость квалификации военных преступлений в совокупности с иными преступлениями против человечности либо с преступлениями против мира.

7. Соотнесены понятия «военная необходимость» и «военное преступление». Военная необходимость в международном уголовном праве выступает как разновидность универсального института освобождения от уголовной ответственности. Предложены критерии допустимого вреда, причиняемого в силу военной необходимости.

8. Рассмотрен принцип индивидуальной ответственно/1 сти за совершение военных преступлении, в силу которого ответственности могут подлежать только физические лица. Предложены признаки общего и специального субъекта уголовной ответственности за совершение военного преступления . Прослежена связь пределов ответственности физических лиц по международному уголовному праву с принципом пе bis in idem. Действие принципа индивидуальной ответственности при совершении военного преступления расширяется в связи с установлением специального субъекта преступления («начальник», «военный командир», «лицо, эффективно действующее в качестве военного командира») .

9. Принцип индивидуальной ответственности лиц за совершение военных преступлений реализуется в виде: а) непризнания иммунитета в качестве обстоятельства, препятствующего уголовному преследованию; б) специальной регламентации ответственности лица за покушение на совершение военного преступления и соучастие в его совершении; в) недопустимости ссылки на приказ правительства или начальника (ставшей впоследствии самостоятельным принципом международного уголовного права).

10. Принцип недопустимости ссылки на приказ, как он сформулирован в ст. 33 Римского Статута, должен в полной мере применяться при квалификации военных преступлений, как они определены в международном уголовном праве.

11. Необходимо признать юридическое лицо субъектом ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву. Это позволит более последовательно и эффективно решать задачи международного уголовного права.

12. Международная норма о военном преступлении может применяться как непосредственно, так и опосредованно, через соответствующую норму национального законодательства. В работе определены условия и способы непосредственного и опосредованного применения международно-правовой нормы о военном преступлении.

13. Результатом расширения возможности опосредованного применения норм международного права путем их включения в национальное уголовное законодательство является универсализация понимания и юридического определения военных преступлений в национальных уголовно-правовых системах различных государств.

14. В диссертации выделены и анализируются следующие виды военных преступлений в международном уголовном праве (на основе положений действующего международного права и в первую очередь -ст. 8 Римского Статута): а) серьезные нарушения Женевских конвенций 194 9 г., совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов; б) другие серьезные нарушения правил ведения международных вооруженных конфликтов; в) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., совершаемые в ходе немеждународных вооруженных конфликтов; г) другие серьезные нарушения правил ведения немеждународных вооруженных конфликтов.

15. На основе анализа норм гл. 34 УК РФ и соответствующих положений международного права высказано утверждение, что в отечественном уголовном законодательстве к военным преступлениям относятся применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) и наемничество (ст. 359 УК РФ). Соответственно, система военных преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации определена как совокупность норм Особенной части УК РФ, устанавливающих преступность нарушений правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и имплемен-тированных в национальное законодательство в силу предписаний международного уголовного права.

16. Система военных преступлений по УК РФ в целом охватывает признаки военных преступлений, сформулированные в международно-правовых актах, имеющих силу для Российской Федерации, и соответствует системе военных преступлений, определенных в международном уголовном праве.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней положения и выводы могут быть использованы в процессе совершенствования норм уголовного законодательства Российской Федерации в целях достижения их большего соответствия нормам международного уголовного права, регламентирующих ответственность за военные преступления.

Выводы диссертанта могут быть использованы в процессе применения норм международного уголовного права и уголовного Законодательства России - в частности, при квалификации содеянного по ст. 35 6 и 35 9 УК РФ.

Результаты настоящего исследования могут быть использованы также в учебном процессе и в научных исследованиях по тем вопросам курсов международного уголовного права, Общей и Особенной частей уголовного права, которые сопряжены с проблемами уголовной ответственности за совершение военных преступлений.

Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в опубликованных автором монографиях и научных статьях общим объемом 51,6 п.л.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

I. Монографии и учебные пособия

1. Адельханян Р. А. Военные преступления в современном праве. - М. : Институт государства и права РАН, 2003. - 20 п.л.

2. Адельханян Р.А. Преступность деяния по международному уголовному праву: Учеб. пособие. - М., 2002. 2 п.л.

3. Адельханян Р. А. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при особо отягчающих обстоятельствах. -2-е изд. - М. : Институт государства и права РАН, 2003. - 190 с. 12 п.л.

4. Адельханян Р.А. Расследование похищения человека. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Институт государства и права РАН, 2003. - 212 с. 12 п.л.

5. Adelkhanyan, Robert A. Investigation of kidnapping. - Moscow, 2002. 224 pages (11,0 п.л.).

II. Научные статьи

1. Адельханян Р. А. Бомбовый терроризм // Вестник контрразведки. - М., 2002. - № 124. - С. 65-67.

2. Адельханян Р.А. Признаки террористического преступления по международному праву // Российская юстиция. - 2002. - № 8.

3. Адельханян Р. А. Уголовная ответственность за вербовку наемников // Законность. - 2002. - № 1. -С. 44-45.

4. Адельханян Р.А. Захват воздушных судов по международному уголовному праву // Законность. - 2002. №10. - С. 48.

5. Адельханян Р. А. Категория «военные преступления» в международном уголовном праве // Уголовное право. - 2003. - № 1. - С. 4-5.

6. Адельханян Р. А. Запрещенные средства и методы ведения войны и права человека // Законность. - 2003. -№ 2. - С. 46-47.

7. Адельханян Р.А. «Военные преступления» в международном уголовном праве // Российская юстиция. - 2003. - № 3. - С. 62-63.

8. Адельханян Р.А. Наемничество - военное преступление на Северном Кавказе // Прокурорская и следственная практика: Журнал координационного совета Генеральных прокуроров стран СНГ.- 2002.- № 3-4. - С. 78-84.

9. Адельханян Р.А. Наемничество - составляющая военных действий на Северном Кавказе // Проблемы теории уголовного и уголовно-процессуального права: Сборник научных трудов НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ. - М., - 2003. С. 35-39.

10. Адельханян Р. А. Категория «военные преступления» в международном уголовном праве // Право и политика. - М. - 2002. - № 12. С. 43-45.

11. Адельханян Р.А. К вопросу об уголовной ответственности за вербовку наемников // Вестник контрразведки. - М., 2002. - № 124. - С. 65-67.

12. Адельханян Р. А. Агрессия - как преступление против всеобщего мира // Законность. - 2003. - № 6. -С. 33-35.

Теоретические выводы и отдельные положения диссертации докладывались на международных и всероссийских научных конференциях и семинарах, \ прошедших в Москве, Ставрополе, Кисловодске, Париже, Баден-Бадене, Лиссабоне, а также на Ученом совете и на заседаниях кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета.

Результаты диссертационного исследования;использу-4 ются в учебном процессе Дипломатической Академии МИД России, Академии ФСБ России, Ставропольского государственного университета и Северо-Кавказского социального института при изучении курсов Общей и Особенной частей уголовного права. Кроме того, основные рекомендации автора используются в практической деятельности Генеральной прокуратуры РФ и ФСБ России.

Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Адельханян, Роберт Артурович, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении представляется необходимым изложить основные результаты и выводы исследования.

1. К началу XXI в. в международном праве сформировалась целостная система источников, определяющих правила ведения вооруженных конфликтов (международного и немеждународного характера) и содержащих перечень преступных нарушений этих правил.

2. Общей концептуальной основой существующих доктрин, посвященных регламентации вооруженных конфликтов, является признание следующих принципов ведения военных действий: принципа гуманности, принципа ограничения воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий, принципа защиты гражданского населения и мирных (гражданских) объектов.

3. В настоящее время правила ведения вооруженных конфликтов регламентируются международным гуманитарным правом. Его основная задача состоит в защите участников вооруженных конфликтов, гражданских лиц и гражданских объектов, а также покровительствуемых лиц от запрещенного, неоправданного и неизбирательного посягательства противной стороны в ходе вооруженного конфликта международного или немеждународного характера.

4. Основанием уголовной ответственности является наличие всех объективных и субъективных признаков состава преступления (как он определен в международном уголовном праве) в конкретном нарушении предписаний международного гуманитарного права. Следовательно, положения этого права служат своего рода «отправной точкой» для признания того или иного посягательства преступным. Но само такое посягательство, квалифицируемое как преступление, порождает правоотношение уголовного характера, являющееся в свою очередь предметом уже не международного гуманитарного, а международного и (или) национального уголовного права.

5. Нарушение норм международного гуманитарного права, считающееся преступным, является юридическим фактом для международного и (или) национального уголовного права. В силу этого юридического факта возникает уголовное по своей природе правоотношение, реализация которого разрешает именно уголовно-правовой конфликт.

6. К юридическим критериям выделения в международном уголовном праве военных преступлений можно отнести следующие: а) военные преступления посягают на установленный в основополагающих принципах международного права и в международном гуманитарном праве порядок ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера; б) регламентированный порядок ведения военных действий при вооруженных конфликтах является составной частью интересов обеспечения мира и безопасности всего человечества; в) перечень военных преступлений установлен в документах международного уголовного права; г) преступное нарушение общепризнанных принципов международного права и международного гуманитарного права, совершенное в ходе вооруженного конфликта международного или немеждународного характера, является юридическим фактом, порождающим материальное правоотношение в международном уголовном праве.

7. Предложено материальное определение военного преступления по международному праву: это деяние, состоящее в нарушении установленных основополагающими принципами международного права и международным гуманитарным правом правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера, деяние, преступность которого определена в акте международного уголовного права.

8. Материально-правовое основание для объединения различных преступных посягательств в категорию военных преступлений состоит в том, что они нарушают установленные международным правом законы и обычаи ведения военных действий (вооруженных конфликтов), служащие составной частью интереса обеспечения мира и безопасности всего человечества как составляющей мирового правопорядка. Военные преступления являются родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества («преступлений по общему международному праву»).

9. Теоретико-юридическое основание для выделения категории военных преступлений среди преступлений против мира и безопасности человечества состоит в том, что видовым объектом военных преступлений признаются охраняемые общепризнанными принципами международного права и международным гуманитарным правом интересы соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.

10. Военное преступление, сопряженное с преступлением против человечности либо преступлением против мира, должно получать самостоятельную правовую оценку, т.е. данные деяния должны квалифицироваться по совокупности .

11. Соотнесение понятий «военная необходимость» и «военное преступление» приводит к выводу о том, что вопрос о допустимости причинения уголовно значимого вреда в состоянии военной необходимости сводится к решению вопроса о том, чем можно пожертвовать ради выигрыша в вооруженном конфликте либо ради собственной защиты. «Военная необходимость» в международном уголовном праве является разновидностью необходимости как универсального института освобождения от уголовной ответственности, впервые закрепленного в международном праве Римским Статутом (п. <<d>> ст. 31). Нормы действующего международного права допускают совершение в силу военной необходимости проводимых в небольшом масштабе посягательств только на имущество и имущественные комплексы. С другой стороны, ссылка на военную необходимость неприемлема при серьезных и других нарушениях Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним, если эти нарушения связаны с посягательствами на людей, на их права и свободы.

12. В силу принципа индивидуальной ответственности в международном уголовном праве собственно уголовной ответственности за совершение военных преступлений могут подлежать только физические лица. Общим субъектом военного преступления может быть любой человек (вне зависимости от каких-либо демографических, социальных, имущественных либо иных характеристик), совершивший это преступление и подлежащий ответственности по международному уголовному праву. Пределы ответственности физических лиц по международному уголовному праву связаны с принципом пе bis in idem.

13. Международному уголовному праву известен специальный субъект военного преступления («начальник», «военный командир», «лицо, эффективно действующее в качестве военного командира»). В данном случае принцип личной ответственности при совершении военных преступлений имеет расширенное применение - в него включается ответственность начальника за действия своих подчиненных.

14. Одними из самых ярких проявлений принципа индивидуальной ответственности лиц за совершение военных преступлений являются: а) непризнание иммунитета в качестве обстоятельства, препятствующего уголовному преследованию; б) специальная регламентация ответственности лица за покушение на совершение военного преступления и соучастие в нем; в) положение о недопустимости ссылки на приказ правительства или начальника (ставшее впоследствии самостоятельным принципом международного уголовного права).

15. Сформулированный в ст. 33 Римского Статута принцип недопустимости ссылки на приказ должен в полной мере использоваться при квалификации военных преступлений, как они определены в международном уголовном праве. Следовательно, если лицо совершает военное преступление, оно должно в силу очевидной преступности данного деяния подвергаться уголовной ответственности без каких-либо ссылок на исполнение приказа.

16. Одним из самых сложных вопросов в теории международного права является вопрос о признании юридических лиц и государства субъектами преступления и, соответственно, субъектами ответственности за совершение международных (в том числе военных) преступлений. На основе анализа источников и высказанных мнений можно сделать вывод о том, что государство может совершить военное преступление, предусмотренное в международном праве, но не может нести ответственности по международному уголовному праву, неся международно-правовую ответственность .

17. Следует признать юридические лица субъектами i ответственности за совершение военных преступлений по международному уголовному праву, что позволит более последовательно и эффективно решать задачи международного уголовного права. Но для того, чтобы это стало юридическим правилом, его необходимо закрепить в международно-правовых актах.

18. Международная норма о военном преступлении может применяться как непосредственно, так и опосредованно, через соответствующую норму национального законодательства. Для международных уголовно-правовых норм более характерно опосредованное применение, т.е. применение национального уголовного закона с соблюдением требований международного уголовного права. Кроме того, многие национальные уголовные законы, определяя ответственность за военные преступления на внутригосударственном уровне, предусматривают возможность отсылки к международному документу. И в этом заключается еще один способ опосредованного применения норм международного уголовного права о военных преступлениях. Возможность прямого (непосредственного) применения международной нормы о военных преступлениях была определена в документах Нюрнбергского трибунала, она существует и во вновь принятых международно-правовых актах. Деяние может быть квалифицировано как военное преступление по международному уголовному праву непосредственно, без каких-либо отсылок к национальному уголовному законодательству. Данное положение корреспондирует с положением о приоритете норм международного права, содержащимся в конституциях большинства государств.

19. Расширение возможности опосредованного применения норм международного права путем их включения в национальное уголовное законодательство имеет своим результатом универсализацию понимания и юридического определения военных преступлений в национальных уголовно-правовых системах различных государств.

20. Исходя из положений действующего международного ' права, и в первую очередь ст. 8 Римского Статута, в работе выделены и проанализированы следующие виды военных преступлений в международном уголовном праве: а) серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., совершаемые в ходе международных вооруженных конфликтов; б) другие серьезные нарушения правил ведения международных вооруженных конфликтов; в) серьезные нарушения Женевских конвенций 194 9 г., совершаемые в ходе немеждународных вооруженных конфликтов; г) другие серьезные нарушения правил ведения немеждународных вооруженных конфликтов.

21. Анализ действующих норм международного права, приводит автора к выводу о необходимости криминализации непосредственно в Римском Статуте наемничества как воен- v ного преступления, совершаемого в ходе вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.

22. Анализ норм гл. 34 УК РФ и соответствующих положений международного права позволяет утверждать, что в отечественном уголовном законодательстве к военным преступлениям относятся применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) и наемничество (ст. 359 УК РФ) . Соответственно, система военных преступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации определена как совокупность норм Особенной части УК РФ, устанавливающих преступность нарушений правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и имплементированных в силу предписаний международного уголовного права.

23. Система военных преступлений по УК РФ в целом охватывает признаки военных преступлений, сформулированные в международных актах, имеющих силу для Российской Федерации. При этом нас не должно смущать лаконичное изложение данных составов в национальном законодательстве России по сравнению с нормами международного права - ведь сам УК РФ прямо отсылает к нормам международного права, которые применимы опосредованно, но в полном объеме. С другой стороны, все же имеющие место разночтения должны быть устранены на основе положений международного уголовного права, как того требует ч. 4 ст. 15 Конституции России.

24. В соответствии с положениями международного уголовного права нормы о военных преступлениях получили закрепление в национальном уголовном законодательстве всех цивилизованных стран. Анализ уголовного законодательства различных стран позволяет говорить о том, что военные преступления признаются самостоятельными преступлениями по национальному уголовному законодательству. Тем не менее продолжают сохраняться различия в определении отдельных составов военных преступлений, но конституционное законодательство этих стран, устанавливая примат международного права, функционально обеспечивает единообразное понимание и применение как международно-правовых, так и национальных норм о военных преступлениях.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Военные преступления как преступления против мира и безопасности человечества»

1. Нормативные акты и официальные документы

2. Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного суда: Офиц. изд. ООН. Нью-Йорк, 1968.

3. Римский Статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. A/CONF. 183/9. Russian.

4. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 194 8 г. // Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Офиц. изд. ООН. Нью-Йорк, 1992.

5. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. // Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Офиц. изд. ООН. Нью-Йорк, 1992.

6. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. // Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Офиц. изд. ООН. Нью-Йорк, 1992.

7. Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях от 12 августа 194 9 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М. , 1957. -Вып. 16.

8. Женевская конвенция об обращении с военнопленными от 12 августа 194 9 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1957. - Вып. 16.

9. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1957. - Вып. 16.

10. Дополнительный протокол I от 8 июня 1977 г. к Женевским Конвенциям 1949 г. // Документ ООН/А/32/114. Прил. I.

11. Дополнительный протокол II от 8 июня 1977 г. к Женевским Конвенциям 1949 г. // Документ. ООН/А/32/114. Прил. II.

12. Устав Международного военного трибунала (Нюрнбергского) от 8 августа 1945 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1955. - Вып. 11.

13. Устав Международного трибунала (по Югославии) // Международное публичное право: Сборник документов. М. , 1996. - Т. 2.

14. Устав Международного трибунала по Руанде // Международное публичное право. Сборник документов. М., 1996. -Т. 2.

15. Гаагское положение о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г.

16. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. - № 45. - Ст. 747.

17. Конвенция относительно рабства от 25 сентября 192 6 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. -М., I960. Вып. 17-18.

18. Дополнительная Конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, от 7 сентября 1956 г. // Международное право в документах. -М., 1997.

19. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин от 18 декабря 197 9 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. - № 25. -Ст. 464.

20. Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. - № 45. - Ст. 955.

21. Декларация о принципах международного права 1970 г. // Международное право в документах. М., 1982.

22. Венская Конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. -1986. № 37. - Ст. 772.

23. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 194 8 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1954. - № 12. -Ст. 244.

24. Гаагская конвенция о мирном решении международных столкновений 1907 г. // Международное право в документах. -М., 1997.

25. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 г. // Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Офиц. изд. ООН. Нью-Йорк, 1992.

26. Определение агрессии от 14 декабря 197 4 г.: Официальные документы ООН. Нью-Йорк, 1975. - Т. 1.

27. Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1970.- № 14. Ст. 118.

28. Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового поражения от февраля 1971 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1972. - № 30. -Ст. 257.

29. Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993 г. // Бюллетень международных договоров. 1998. - № 4.

30. Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся и сплющивающихся пуль от 2 9 июля 18 99 г. // Международное право в документах / Сост. Н.Т. Блатова, Г.М. Мелков. М., 1997.

31. Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением от 4 декабря наемников 198 9 г. // Действующее международное право. М., 1997. - Т. 2.

32. Международная конвенция о борьбе с захватом заложников от 18 декабря 197 9 г. // Сборник международных договоров СССР. М., 1989. - Вып. 43.

33. Конвенция ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г. // Международное право в документах. М., 1997.

34. Второй Протокол к Гаагской конвенции 1954 г. от 26 марта 1999 г. // UNESCO Doc. НС/1999/7.

35. Декларация ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, от 24 октября 1970 г.

36. Устав Совета Европы от 5 сентября 1949 г. // СЗ РФ. 1997. - № 12. - Ст. 1390.

37. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Росс. газ. 1995, 5 апреля.

38. Европейская конвенция о правовой помощи по уголовным делам от 2 0 апреля 195 9 г. // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М., 1999.

39. Европейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г. // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М., 1999.

40. Европейская конвенция о пресечении терроризма от 27 января 197 7 г. // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М., 1999.

41. Заключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1975. - № 33. Прил.

42. Back Case. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. III.

43. Hoess Case. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. VII.

44. Trial of Wilhelm List & Others. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. VIII.

45. Moehle Case. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. IX.

46. A. Krupp Trial. UNWCC Law Reports of war Criminals. X.

47. Trial of Max Schmidt. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. XII.

48. W. Awochi Case. UNWCC Law Reports of Trials of war Criminals. XIII.

49. Weizaecker & Others. US Military Tribunal at Nurenberg. 14 April 1949.65.0hlendorf & Others. US Military Tribunal at Nurenberg. 1953.

50. Trial of Rudolf Brandt. US Military Tribunal at Nurenberg. 19-20 August 1947.

51. Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana. Case № ICTR-95-1. 21 May 1999.

52. Prosecutor v. Jean-Paul Akayesu. Case № ICTR-96-4-T. 2 September 1998.

53. Prosecutor v. George Rutaganda. Case № ICTR-96-13-T. 6 December 1999.

54. Prosecutor v. Alfred Musema. Case № ITCR-96-13-T.- 27 January 2000.

55. Prosecutor v. Dusko Tadic. Case № IT-94-I-AR72. -2 October 1995.

56. Procecutor v. Dragan Nikolic. Case № IT-94-2-R61.- 20 October 1995.

57. Prosecutor v. Zejnil Delalic, Zdravko Mucic, Hazim Delic, Esad Landzo. Case № IT-96-21-T. 16 November 1998.

58. Prosecutor v. Anto Furundzija. Case № IT-95-17/1-T. 10 December 1998.

59. Prosecutor v. Goran Jelisic. Case № IT-95-10. 14 December 1999.

60. Prosecutor v. Zlatko Aleksovsky. ICTY T. Ch I. -25 June 1999.

61. Prosecutor v. Milan Martic. Case № IT-95-11-R61. -8 March 1996.

62. Prosecutor v. Karadzic & Mladic. Case № IT-95-5-R61. 3 August 1999.

63. Prosecutor v. Tihomir Blaskic. Case № IT-95-14-T. Ch. II. 3 March 2000.

64. Preparatory Comission for the International Criminal Court/1999/WGEC/INF.1.

65. Preparatory Comission for the International Criminal Court/1999/WGEC/INF.2.

66. Preparatory Comission for the International Criminal Court/2000/1/Add. 2.

67. Final Report to the ICTY Prosecutor by the Committee Established to Review the NATO Bombing Campaign Against the Federal Republic of Yugoslavia.

68. Human Rights Watch. Press-release. 13 january2000.

69. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

70. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. // СЗ РФ. 1996. - № 25. - Ст. 2954 (в действующей редакции) .

71. Федеральный закон РФ «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. // СЗ РФ. 1995. - № 29. - Ст. 2757.

72. Федеральный закон РФ «О порядке опубликования и вступления в силу Федеральных Конституционных законов, Федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» от 14 июня 1994 г. // СЗ РФ. 1994. - № 8. - Ст. 801.

73. Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. № 10-П // СЗ РФ. 1995. - № 33. - Ст. 3424.

74. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюлл. Верховн. Суда РФ. 1996. - № 1.

75. Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 12 марта 2 002 г. «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // Бюлл. Верховн. Суда РФ. 2002. - № 5.

76. Уголовный кодекс РСФСР I960 г.

77. Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М., 1993.

78. Федеративная Республика Германия. Конституция и законодательные акты. М., 1991.

79. Французская Республика. Конституция и законодательные акты. М., 1989.

80. Испания. Конституция и законодательные акты. М.,1982 .

81. Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии): Сборник законодательных материалов / Под ред. И.Д. Козочкина. М., 1998.

82. Уголовный кодекс ФРГ. 2-е изд. М., 2000.

83. Новый Уголовный кодекс Франции. М., 19 93.

84. Уголовный кодекс Испании. М., 19 98.

85. Уголовный кодекс Швейцарии. М., 2000.

86. Уголовный кодекс Швеции. М., 2000.

87. Уголовный кодекс Республики Польша. Минск,1998 .

88. Уголовный кодекс Республики Беларусь. Минск,2000 .1. Книги

89. Адельханян Р. А. Преступность деяния по международному уголовному праву. М., 2002.

90. Алексеев С.С. Право. М., 1999.

91. Алексеева Л.Б. , Жуйков В.М., Лукашук И.И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации. М., 1996.10 9. Алексидзе Л. А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы. Тбилиси, 1982.

92. Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1961. - Т. 1.

93. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989.

94. Беккер К.Ф. Древний Рим. М., 2 001.

95. Берко А.В., Кибальник А.Г. Применение запрещенных средств и методов ведения войны. Ставрополь, 2002.114 . Блищенко И. П. Международное и внутригосударственное право. М., I960.

96. Блищенко И. П. Обычное оружие и международное право. М., 1984.

97. Блищенко И. П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991.

98. Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный уголовный суд. М., 1998.

99. Богатырев А.Г. Международное сотрудничество государств по борьбе с преступностью. М., 1989.

100. Бородин С.В., Ляхов Е.Г. Международное сотрудничество государств в борьбе с преступностью. М., 1963.

101. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. -М., 1967.

102. Броунли Я. Международное право. М., 1977.1. Т. 1.

103. Буткевич В.Г. Советское право и международный договор. Киев, 1977.

104. Василенко В.А. Ответственность государств за международные правонарушения. Киев, 1976.124 . Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. СПб., 1998.

105. Галенская Л. Я. Международная борьба с преступностью. М., 1972.

106. История Древнего Востока / Под ред. В.И. Кузищи-на. М., 1989.

107. Кант. Сочинения. В 6 т. М., 1964. - Т. 4.

108. Карпец И.И. Международная преступность. М.,1988 .

109. Карпец И.И. Преступления международного характера. М., 1979.

110. Кибальник А.Г. Введение в международное уголовное право. Ставрополь, 2001.

111. Кибальник А. Г. Преступление и ответственность в международном уголовном праве. Ставрополь, 2002.

112. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г., Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права. Ставрополь, 2000.

113. Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации». М., 1996.

114. Корецкий В.М. «Общие принципы права» в международном праве. М., 1957.

115. Костенко Н.И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития.- М.: РКонсультант, 2002.

116. Костенко Н.И. Международный уголовный суд. М.,2002.141 .Крылова Н.Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М., 1996.

117. Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право современных зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии) . М., 1997.

118. Купчишин A.M., Рулько Е.Т. Характерные черты и система принципов современного международного права. Киев, 1979.

119. Курис П.М. Международные правонарушения и ответственность государства. Вильнюс, 1973.

120. Курс российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2 002.

121. Курс уголовного права. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, B.C. Комиссарова. М., 2002. - Т. 5.

122. Курс советского уголовного права: В 6 т. Т. II. Преступление / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. М., 1970.

123. Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974.

124. Лихачев В.Н. Установление пробелов в современном международном праве. Казань, 1989.153 . Лукашук И. И. Конституции государств и международное право. М., 1998.

125. Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., 1997.

126. Лукашук И.И. Международное право. М., 1996.15 6. Лукашук И. И. Международное право в судах государств. СПб., 1993.

127. Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997.158 . Лукашук И.И. , Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999.

128. Ляхов Е.Т. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991.

129. Мазов В. А. Ответственность в международном праве. М., 1979.

130. Мартене Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1896. - Т. II.

131. Международное право / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1995.

132. Международное уголовное право / Под ред. В.Н. Кудрявцева. 2-е изд. М., 1999.

133. Миронов Н.В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980.

134. Мовчан А. П. Права человека и международные отношения. М., 1982.

135. Мюллерсон Р. А. Соотношение международного и национального права. М., 1982.

136. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996.

137. Николаева Ю.В. Преступления против мира и безопасности человечества. М., 1999.

138. Оппенгейм Л. Международное право. М., 1949. -Т. 2 . Полутом 1.

139. Панов В.П. Международное уголовное право. М.,1997 .

140. Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями. М., 1993.

141. Петровский Ю.В. Международно-правовая ответственность . Л., 1968 .

142. Пилиховский Ч. Давности не подлежит. Варшава,1980 .

143. Полторак А.И. Нюрнбергский процесс (основные правовые проблемы). М., 1966.

144. ИЪ.Полторак А.И. , Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право. М., 1976.

145. Полянский Я.Я. Международное правосудие и преступники войны. М., 1945.

146. Полянский Н.Н. Международный военный трибунал. -М., 1946.

147. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. - Т. 1.

148. Рагинский М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых.- М., 1985.

149. Рагинский М.Ю. Нюрнберг: перед судом истории. -М., 1986.

150. Рассказов Л.П., Упоров И.В., Трунцевский Ю.В. Ответственность за транснациональные преступления. Краснодар, 2000.

151. Решетов Ю.А. Борьба с преступлениями против мира и безопасности. М., 1983.

152. Ромашкин П. С. Военные преступления империализма.- М., 1953.

153. Ромашкин П. С. Преступления против мира и человечества. М., 1967.

154. Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1997.

155. Рубинштейн С.Л. Избранные философско-психологические труды. М., 1997.

156. Рыбаков Ю.М. Вооруженная агрессия тягчайшее международное преступление. - М., 1980.

157. Соломоненко И. Г. Исполнение приказа и его уголовно-правовое значение. Ставрополь, 2000.

158. Талалаев А.Н. Право международных договоров: действие и применение договоров. М., 1985.

159. Талалаев А.Н. Юридическая природа международного договора. М., 1963.

160. Томко Я. Внутренняя компетенция государств и ООН. М., 1963.

161. Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956.

162. Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М.,1969.

163. Трайнин А.Н. Уголовная ответственность гитлеровцев. М., 1944.

164. Тункин Г.И. Основы современного международного права. М., 1956.

165. Тункин Г.И. Теория международного права. М.,1970.

166. Уголовное право России. Часть Особенная / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999.

167. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Л.Д. Гаухмана, B.C. Максимова. М., 1999. - Т. 2.

168. Уолкер Р. Английская судебная система. М.,1980.2 00. Фердросс А. Международное право. М., 1959.

169. Философский энциклопедический словарь. М., 1987.

170. Флетчер Дж. , Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998.

171. Французская Республика. Конституция и законодательные акты. М., 1989.

172. Хейзинга Й. Homo Ludens. М., 1992.

173. Цепелев В.Ф. Международное сотрудничество государств в борьбе с преступностью. М., 2001.

174. Черниченко С.В. Личность и международное право. -М., 1974.

175. Шарапов Р. Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001.

176. Allazawi V. Criminal Responsibility under International Law. Nashville, 1968.209 .Allen С.К. Law in the making. Oxford, 1958.

177. Bassiouni Ch. A Draft International Criminal Code and Draft Statute for an International Criminal Court. -Dordrecht, 1987.

178. Bassiouni Ch. Crimes Against Humanity in International Criminal Law. 2nd ed. N.Y., 1999.

179. Brownlie J. Principles of Public International Law. Oxford, 1973.

180. Gardam J.G. Non-combatant immunity as a norm of international humanitarian law. Dordrecht-London-Boston, 1993.214 .Green L.C. The Contemporary Law of Armed Conflict. Manchester, 1993.

181. Greig D.W. International Law. L., 1976.

182. Henkin L. Essays on the Development of International Legal Order. Leyden, 1980.

183. Jacomy-Millette A. Treaty law in Canada. Ottawa, 1975.

184. Kelsen H. General theory of law and state. Cambridge, 1945.

185. Ki ttichaisaree K. International Criminal Law. Oxford, 2001.

186. McDonald R.St. International law and the domestic law in Canada. The Hague; Boston; London, 1979.

187. Мегол Т. War Crimes Law Comes of Age: Essays. -Oxford, 1998.

188. Neier A. War Crimes: Brutality, Genocide, Terror and the Struggle for Justice. L., 1998.

189. Picter J. The Principles of International Humanitarian Law. Geneva, 1966.

190. Robinson M. Genocide, War Crimes, and Crimes Against Humanity. L., 1999.

191. San Remo Manual on International Law Applicable to Armed Conflicts at Sea. № 110. Cambridge, 1995.

192. Schwarzenberger G. A manual of international law. Vol. 1. L., 1960.1. Статьи227 . Артемов B.M. Правопорядок в современном российском обществе: концептуальные обоснования и инновации. -М., 1998.

193. Бинчем Т.Х. Европейская конвенция о правах человека: время инкорпорации // Правозащитник. 1996. - № 4.231 .Бирюков П.Н., Погудина М.В. Международное право и российское уголовное право: проблемы взаимодействия // Правоведение. 1992. - № 6.

194. Боботов С.В., Васильев Д.И. Французская модель правового государства // Советское государство и право. -1990. № 11.

195. Бойцов А.И. Понятие насильственного преступления // Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с насильственной преступностью. JI., 1988.

196. Бражник Ф. Перспективный взгляд на предотвращение войн // Уголовное право. 2002. - № 2.

197. Вышинский А.Я. Международное право и международная организация // Вопросы международного права и международной политики. М., 1949.

198. Галенская JI.H. О понятии международного уголовного права // Советский ежегодник международного права. 1969. М., 1970.

199. Заборов М.А. Международные отношения в Европе в XIV—XV вв. / История Европы. -М., 1992. -Т. 2.

200. Зимин В. П. Правомерное неисполнение приказа: доктрина «умных штыков» // Правоведение. СПб., 1993.

201. Зыков В. Особая жестокость как обстоятельство, квалифицирующее убийство // Советская юстиция. 1969.6.

202. Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи. М., 1994.

203. Кибальник А. Порядок применения международного уголовного права в национальной юрисдикции // Росс, юстиция. 2002. - № 10.

204. Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за наемничество // Росс, юстиция. 2002. - № 4.

205. Кларк Р., Ледях И. Влияние Нюрнбергского процесса на развитие международного уголовного права // Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма / Под ред. И.А. Ледях, И.И. Лукшука. М., 19 95.

206. Козочкин И. Новый Уголовный кодекс Испании // Российская юстиция. 1996. - № 9.

207. Концепция уголовного законодательства Российской Федерации // Государство и право. 1992. - № 8.

208. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996.

209. Коркунов Н.М. Опыт конструкции международного уголовного права // Журнал уголовного и гражданского права. СПб., 1889 . - № 1.

210. Костенко Н.И. Развитие концепции международного уголовного права в отечественной литературе / / Государство и право. 2001. - № 12.

211. Костенко Н.И. Судопроизводство Международного уголовного суда основа международного уголовного процесса // Государство и право. - 2001. - № 2.255 .Костенко Н.И. Международный уголовный суд (юрис-дикционные аспекты) // Государство и право. 2000. - № 3.

212. Кузнецов М.Н. Правовая база Нюрнбергского процесса в международном праве // Нюрнбергский процесс. История и современность. www.pravgos.narod.ru.

213. Кузнецова Н.Ф. Цели и механизмы реформы Уголовного кодекса // Государство и право. 1992. - № 6.

214. Кузьменков С.Ю. О принятии Статута Международного уголовного суда // Вестн. Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1999. № 4.

215. Латернзер Г. Вторая мировая война и право // Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных. СПб., 1998.

216. Левин Д.Б. Что скрывается за теорией примата международного права над внутригосударственным // Советское государство и право. 1955. - № 7.

217. Лу кашу к И. Иммунитет в отношении уголовной юрисдикции // Росс, юстиция. 1998. - № 4.

218. Лукашук И.И. Сфера действия международного права // Советский ежегодник международного права. 1985. М., 1986.

219. Наумов А.В. Преступления против мира и безопасности человечества и преступления международного характера // Государство и право. 1995. - № 6.

220. Наумов А.В. Уголовно-правовое значение насилия // Насильственная преступность. М., 1997.

221. Пилиховский Ч. Давности не подлежит. Варшава,1980 .

222. Плешаков А. Биологическое оружие: понятие и уголовная ответственность // Советская юстиция. 1993. -№ 23.

223. Полторак А.И., Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право. М., 1976.27 9. Пустогаров В. В. Проблемы международного гуманитарного права // Государство и право. 1997. - № 9.

224. Пушмин Э.А. О понятии основных принципов современного общего международного права // Советский ежегодник международного права. 1978. М., 1980.

225. Рагинский М. Уроки Нюрнберга // Человек и закон. 1985. № 5.

226. Ратнер С.Р. Категории военных преступлений // Военные преступления. Это надо знать всем / Под ред. Ю.М. Колосова . М., 2001.

227. Слуцкий И.И. Ответственность за исполнение незаконного приказа // Учен. зап. ЛГУ. № 151. Сер. юрид. наук. Вып. 4. Л., 1953.289 .Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956.

228. Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. 1994. - № 6.

229. Талалаев A.H. Общепризнанные нормы и принципы международного права // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. -1997. № 3.

230. Тиунов О.И. Конституционный Суд Российской Федерации и международное право // Российский ежегодник международного права. 1995. СПб., 1996.

231. Фисенко И.В. Ответственность государств за международные преступления // Белорусск. журн. междунар. права и междунар. отношений. Минск, 1998. - № 3.

232. Черниченко С. В. Субъективные границы международного права и внутренняя компетенция государства / / Советский ежегодник международного права. 1985. М., 1986.

233. Bassiouni M.Ch. Characteristics of International Criminal Law Conventions // International Criminal Law. -N.Y., 1986. Vol. 1.

234. Besharov D.J. Evolution and Enforcement of International Criminal Law // International Criminal Law.1. N.Y., 1986. Vol. 1.

235. Dinstein Y. International Criminal Law // Israel Law Review. Jerusalem, 1985. - Vol. 20. № 2-3.

236. Falk R.A. Nuclear Weapons, International Law and the World Court: A Historic Encounter // American Journal of International Law. 1997. - Vol. 91.

237. Henkin L. U.S. Ratification of Human Rights Conventions 11 American Journal of International Law. 1995.

238. Krauthammer Ch. The Jackals Are Wrong // The Washington Post. 2002, January 25.

239. Nagy K. Problems of relationships between international and domestic law // Questions of international law. Leyden, 1977.307. «Prison Terms» // The New Republic. 2002, February 25.

240. Sandoz Y. Penal Aspects of International Humanitarian Law // International Criminal Law. Vol. I. Crimes. -New York, 1986.

241. Диссертации и авторефераты

242. Берко А. В. Уголовная ответственность за применение запрещенных средств и методов ведения войны. Дисс. канд. юрид. наук. Ставрополь, 2 0 02.

243. Вартанян В.М. Уголовная ответственность за геноцид: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.

244. Иванова И.М. Международная уголовная юстиция и преступления против человечества. Дисс. . канд. юрид. наук. М., 1959 .

245. Каюмова А. Р. Международное уголовное право (становление и современные тенденции развития): Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Казань, 1996.

246. Костенко Н.И. Теоретические проблемы становления и развития международной уголовной юстиции: Автореф. дисс. . д-ра юрид. наук. М., 2 002.

247. Костров Г. К. Уголовно-правовое значение угрозы: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. М. , 1970 .

248. Степаненко В.И. Влияние международных договоров на содержание и сферу действия советского уголовного права: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1981.

249. Трунцевский Ю.В. Нормы международного права как источник российского уголовного права: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Рязань, 1995.

250. Янаева М.Г. Применение запрещенных средств и методов ведения войны: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. -М., 1997.