СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Есаков, Геннадий Александрович, кандидата юридических наук
Оглавление.
Введение.
Предварительные замечания.
Глава I. Истоки mens геа в уголовном праве Англии.
§ 1. Уголовное право англосаксонского периода и первых десятилетий после норманнского завоевания (V - первая половина XII вв.).
§ 2. Зарождение и становление mens геа в английском уголовном праве во второй половине XII - XVI вв.
Глава II. Теория mens геа в английском уголовном праве XVII третьей четверти XVIII вв.
§ 1. Концепция mens mala в английской уголовно-правовой доктрине
XVII - третьей четверти XVIII вв.
§ 2. Практическое преломление концепции mens mala в английском уголовном праве.
1. Юридическая ошибка.
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии.
Глава III. Уголовное право Соединённых Штатов XVII - конца XIX вв. и теория mens геа.
§ 1. Уголовное право Соединённых Штатов и теория mens геа: периодизация истории.
§ 2. Теория mens геа в американском уголовном праве XVII конца XIX вв.
Глава IV. Теория mens геа в конце XIX - первой половине XX вв.
§ 1. Концепция mentes reae.
§ 2. Концепция mentes reae в практическом преломлении.
1. Юридическая ошибка.
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии.
Глава V. Теория виновности Примерного уголовного кодекса.
§ 1. Теория mens геа к моменту появления Примерного уголовного кодекса: критическая оценка.
§ 2. Теория виновности: основные положения.
§ 3. Практическое преломление положений о виновности
Примерного уголовного кодекса.
1. Юридическая ошибка.
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии.
Глава VI. Теория mens геа в современную эпоху.
§ 1. Теория mens геа: общее право и Примерный уголовный кодекс.
§ 2. Современная теория mens геа в практическом преломлении.
1. Юридическая ошибка.
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Mens Rea в уголовном праве Соединённых Штатов Америки"
Актуальность темы исследования. Исследования в области зарубежного уголовного права являют собой пример старой доброй традиции отечественной науки, относимой в своих самых отдалённых корнях к переводу в 1720"х гг. работы Самуила Пуфендорфа "О должности человека и гражданина по закону естественному",1 а в собственно англо-американском аспекте берущей своё начало от издания в 1780~хгг. с оригинальными примечаниями С.Е. Десницкого "Комментариев" сэра Уильяма Блэкстоуна с их центральной мыслью о том, что "первоначальными и главнейшими предметами Аглинскаго закона должны быть права и преступлешя"} В наше время это направление теоретической мысли переживает вполне оправданный ренессанс, что находит своё отражение в появлении значительного массива работ, посвященных самым разнообразным аспектам иностранного уголовного права и его сопоставлению с российской уголовно-правовой системой.
На этом фоне часто незаслуженно забываемыми видятся проблемы уголовного права стран семьи общего права.3 Такое положение вещей можно было
1 См.: Пуфендорфъ С. О должности человека и гражданiна по закону естественному, книги двЪ. НынЬ же На Росс1иск1и съ Латшскаго преведенныя, ПовелЪнУемъ БлагочестивЪ'пшя ВеликУя Государыни ЕкатерЫы Алекаевны, 1мператрщы и Самодержицы ВсероссУсюя, БлагословенТемъ же святЬишаго Правителствующаго BcepoccicKaro Сунода. - СПб.: Напечатаны же въ Санкъпетербургскои Тупографш, 1726.
2 Блакстонъ. Истолковашя Аглинскихъ законовъ. Переведенныя по Всевысочайшему ПовелЪшю Великой Законодательницы Всероссжской. Съ подлинника Аглинскаго. - Книга I. - М.: Печатаны въ Университетской Типографш у Н. Новикова, 1780. - С. 310 (далее цит. как: Блакстонъ. Истолковашя Аглинскихъ законовъ . Книга I.).
См. также: Блакстонъ. Истолковашя Аглинскихъ законовъ. Переведенныя по Всевысочайшему ПовелЪшю Великой Законодательницы Всеросайской. Съ подлинника Аглинскаго. - Книга II. - М.: Въ Университетской Типографш у Н. Новикова, 1781; Блакстонъ. Истолковашя Аглинскихъ законовъ. Переведенныя по Всевысочайшему ПовелЪнно Великой Законодательницы Всероссшской. Съ подлинника Аглинскаго. - Книга III. - М.: Въ Университетской Типографш у Н. Новикова, 1782.
3 В настоящем исследовании под семьёй общего права (при всей условности столь обобщённого подхода) понимается ряд стран, объединяющих Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединённые Штаты Америки и иные государства, чьи правовые системы испытали на себе в силу определённых причин заметное влияние английского общего права. Часто используемый для обозначения данной группы правовых систем термин "англосаксонская правовая семья" представляется более предпочтительным не употреблять, поскольку это выглядело бы не совсем корректно, если принять во внимание, что прилагательное "англосаксонский" относится в точном своём смысле лишь к периоду в истории Англии, охватывающему V проб, сноски см. на след, стр.) бы объяснить подмеченной В.Д. Спасовичем ещё в середине XIX в. в предисловии к переводу работы сэра Джеймса Ф. Стифена "Уголовное право Англии в кратком очертании" близостью отечественной науки уголовного права немецкой (или, говоря в более общем плане, романо-германской) точке зрения,4 но это всего лишь объяснение, но никак не оправдание сложившегося status quo.
Первым шагом в преодолении доминирующей романо-германской направленности российской уголовно-правовой мысли должно, как видится, стать изучение центрального института любой уголовно-правовой системы — института субъективной составляющей преступления, являющегося, как образно заметил Г.С. Фельдштейн в теоретическом афоризме, ставшем классическим, "барометром уголовного права" и "лучшим показателем его культурного уровня".5
В отображении идеи субъективного вменения страны семьи общего права прошли долгий путь от объективного вменения до точных психологических определений различных форм mens геа как субъективной составляющей преступления. Особенно показательно в затронутом аспекте развитие категории mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, рецепировавших в XVII-XVIII вв. английскую доктрину и разработавших её в достаточно своеобразную теорию, в которой уживаются прошлое и настоящее, психологизм и оценочность, объективное вменение и субъективное, нормы кодифицированного законодательства и нормы общего права и через которую преломляются все иные институты уголовного права. Тем не менее, вплоть до сегодняшнего дня данная тема ещё не середину XI вв. (до 1066 г.).
Соответственно, прилагательное "англо-американский", используемое в настоящем исследовании в различных контекстах, ограничивается в сфере своего охвата лишь уголовным правом Англии (включая Уэльс) и Соединённых Штатов.
Также следует оговориться о том, что прилагательное "американский", используемое в настоящем исследовании, относится лишь к Соединённым Штатам, равно как и этот последний термин означает Соединённые Штаты Америки.
4 См.: Стифенъ Дж.Ф. Уголовное право Англш въ краткомъ очертанш / Переводъ и предисловие В. Спасовича. - СПб., 1865. - С. v.
5 Фельдштейнъ Г.С. Учете о формахъ виновности въ уголовномъ правЪ. - М.: Тип. Тов. Влад. Чиче-ринъ, 1902. - С. 53 (орфография текста современная. - Г.Е.). получила своего должного комплексного теоретического исследования в отечественной науке уголовного права, что и предопределяет актуальность предлагаемой диссертации.
Степень научной разработанности темы исследования. На настоящий момент в науке российского уголовного права не существует работ, которые были бы посвящены комплексному анализу mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, объединяющему исторический, общетеоретический и прикладной аспекты. Носящая фундаментальный характер и являющаяся единственной в затрагиваемой области уголовного права стран семьи общего права кандидатская диссертация по смежной по сравнению с избранной для настоящего исследования тематике была защищена Б.С. Никифоровым в 1945 г. ("Учение о виновности в английском уголовном праве"). В той или иной мере отдельные вопросы затрагивались в трудах многих специалистов, среди которых можно назвать П.И. Гришаева, К.Ф. Гуценко, И.Д. Козочкина, Н.Е. Крылову, Н.В. Лясс, А.В. Наумова, А.С. Никифорова, Б.С. Никифорова, Н.Н. Полянского, Ф.М. Решетникова, М.Д. Шаргородского и др. Вместе с тем, многие работы были написаны до 1990'х гг., когда по вполне понятным причинам в них часто не могла быть дана адекватная научная оценка уголовному праву Соединённых Штатов. В свою очередь, исследования, появившиеся в последнее время, касаются, как правило, лишь частных вопросов теории mens геа, а равно отдельных прикладных аспектов на уровне общей части уголовного права.
Как следствие отмеченных обстоятельств, в российской науке уголовного права на настоящий момент отсутствует именно комплексное исследование проблемы mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, базирующееся на понимании обусловленности современного состояния американского уголовного законодательства и его теории их историческим развитием на родине семьи общего права, в Англии, а также неразрывной взаимозависимости общей теории mens геа с её прикладными аспектами.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает проблема mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов в её исторических, теоретических и прикладных аспектах.
Предметом диссертационного исследования являются: законодательные и судебные памятники англо-американского уголовного права, относящиеся к возникновению, становлению и развитию категории mens геа; действующие нормы американского уголовного законодательства, а также уголовного законодательства иных стран семьи общего права, отражающие категорию mens геа; американская судебная практика, имеющая отношение к исследуемой проблеме; доктрина англо-американского уголовного права.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является раскрытие с философско-правовых, социальных и формально-юридических позиций процесса исторического развития в английском общем праве как историческом корне американского права и непосредственно в уголовном праве Соединённых Штатов категории mens геа и отображающей её теории в общих и частных вопросах последней.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение задач: исследования истории зарождения и привнесения в уголовное право субъективного элемента преступления; последовательного анализа ряда качественно различающихся между собой этапов в развитии теории mens геа, что предполагает, в свою очередь, раскрытие содержания и юридического значения категории mens геа через изучение двух её концептуальных характеристик: (а) социально-этической сущности и (б) понятийного аппарата; анализа современной теории mens геа как отражающей в своём фи-лософско-правовом плане моральный базис уголовного права; освещения в практическом преломлении ряда институтов уголовного права последовательного развития общей теории mens геа.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составил историко-догматический подход к изучаемой проблеме.
При написании диссертационного исследования диссертантом использовались историко-правовой, сравнительно-правовой, логико-юридический, системный, структурный, лингвистический и иные методы познания правовых явлений.
Теоретическая основа исследования. Историко-правовым базисом диссертационного исследования послужили классические доктринальные труды по теории и истории права, а также по английскому общему праву в целом и по уголовному праву в особенности, принадлежащие перу таких авторов, как Генри де Брактон, Майкл Далтон, Эдуард Коук, Уильям Блэкстоун, Уильям О. Расселл, Джон Остин, Джеймс Ф. Стифен, Люк О. Пайк, Фредерик У. Мэйтланд, Фредерик Поллок и др.
При освещении развития теории mens геа в XIX - первой половине XX вв. использовались работы американских правоведов: Франциса Уортона, Джоэля П. Бишопа, Оливера У. Холмса-мл., Роско Паунда, Франциса Б. Сэйра, Роллина М. Перкинса и др. Кроме того, к изложению упомянутого вопроса с целью сравнительно-правового сопоставления были привлечены труды таких английских авторов, как Кортни С. Кенни, Дж.У. Сесил Тёрнэр, Джон К. Смит, Глэнвилл JI. Уильяме, Герберт JI.A. Харт и др.
Основным базисом диссертационного исследования при освещении проблем современной теории mens геа в американском уголовном праве стали работы Джерома Холла, Генри М. Харта-мл., Герберта Уэкслера, Герберта JI. Па-кера, Джорджа П. Флетчера, Майкла Ч. Бассиони, Уэйна Р. Ла-Фейва, Остина У. Скотта-мл., Сэнфорда X. Кадиша, Гайоры Биндер, Пола X. Робинсона, Кеннета У. Симонса, Ричарда Дж. Сингера и др.
При написании диссертационного исследования, кроме того, использовались труды отечественных авторов, упомянутых ранее.
Эмпирико-правовой базой исследования стало американское уголовное законодательство XVII-XXI вв. и судебная практика, охватывающая указанный промежуток времени. Особенно детально диссертантом были изучены ведущие прецеденты из судебной практики последних сорока лет.
Кроме того, к изложению собственно историко-правовых вопросов, а также в целях сравнительно-правового анализа диссертант привлёк уголовное законодательство и судебную практику ряда стран, относящихся к семье общего права, и в особенности английское законодательство и судебную практику.
Основным источником в ознакомлении с указанным уголовным законодательством и судебной практикой стали электронные ресурсы, предоставляемые сетью Интернет. Точные адреса Интернет-серверов, к которым в поиске правовой информации наиболее часто обращался диссертант, указаны в библиографии.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первую в отечественной науке уголовного права попытку рассмотрения в исторической перспективе проблемы mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов как на уровне вопросов общей теории, так и в их приложении к отдельным институтам уголовного права.
Как итог диссертационного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.
1. Привнесение в английское уголовное право категории субъективной составляющей содеянного как обязательного элемента в структуре преступления следует приписать второй половине XII - началу XIII вв. В этот период вызванные Папской революцией конца XI - начала XII вв. изменения в области права привели к созданию королевской системы уголовного права, в которую её творцами была заложена основанная на канонической доктрине преступления и наказания идея виновности как обязательной предпосылки к установлению единственно оправдывающей наказание греховности субъекта, т.е. сознательного выбора им пути зла.
2. Каноническая идея виновности, оформившаяся в легальную категорию mens геа, обусловила становление в теории последней двух самостоятельных, равноправных концептуальных характеристик: во-первых, социально-этической сущности mens геа и, во-вторых, проявления указанной сущности в том или ином психическом настрое, состоянии деятеля, неодномерное развитие и неравновеликое соотношение которых позволяет выделить в истории теории mens геа несколько качественно отличающихся друг от друга этапов.
3. Первый из них охватывает эпоху с XIII в. по XIX в. Его характерными чертами являются акцент на греховности, моральной упречности поступка, сравнительная неразработанность обобщённого понятийного аппарата mens геа и объективность её оценки. Это позволяет именовать его периодом господства концепции mens mala, рассматривающей оцениваемую с объективных позиций общества моральную упречность психического состояния человека как доминанту, изначально предопределяющую наличие или отсутствие mens геа в том или ином совершённом преступлении.
4. Образование в XVII в. американских колоний британской короны привело к постепенному заимствованию ими английского общего права и его доктрины, включая теорию mens геа в том её понимании, которое господствовало в Англии в XVII-XVIII вв. и которое удержалось на американской почве вплоть до конца XIX в.
5. С конца XIX в. и по середину XX в. можно говорить о новом направлении в развитии теории mens геа - концепции mentes reae, характеризующейся пониманием mens геа как того или иного проявления психической деятельности человека, разнящегося от-преступления-к-преступлению и покоящегося в основе своей на морально упречном настрое ума деятеля.
6. Появление в 1962 г. разработанного Институтом американского права Примерного уголовного кодекса ознаменовало новый этап в развитии теории и mens геа. Созданная им схема элементов виновности с их психологическим определением и иерархической упорядоченностью, а также отрицанием моральной упречности настроя ума деятеля как одной из концептуальных характеристик mens геа даёт основание к отнесению отражённых в положениях кодекса взглядов к особому, самостоятельному теоретическому направлению в границах общей теории mens геа — теории виновности, в рамках которой категория mens геа исчерпывается структурой формально-психологических терминов. При этом с позиций специальных вопросов теории mens геа резкий разрыв с категорией моральной упречности не мог пройти безболезненно и не только породил ряд оставшихся неразрешёнными составителями кодекса дилемм, но и, в сущности, подорвал на уровне частных положений всю теорию виновности в целом.
7. Осмысление психологического потенциала теории виновности Примерного уголовного кодекса и конвергенция последней с категорией моральной упречности составляют содержание современного периода в развитии теории mens геа в американском уголовном праве.
8. В её современном понимании категория mens геа означает релевантный для целей уголовного права заслуживающий морального порицания настрой ума деятеля, характеризующийся проявленной индивидом намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к совершённому им преступному деянию. В своём философско-правовом плане она основывается на понимании сущности уголовного наказания как стигмата морального осуждения, налагаемого на человека обществом. Источником данного стигмата, в свою очередь, служит осознание индивидом моральной упречности свободно избираемого им варианта поведения, ставящего в опасность значимые социальные ценности, взятые под охрану уголовного закона. Образуя концептуальную характеристику социально-этической сущности mens геа, категория моральной упречности основывается на установленном и юридически закреплённом субъективном настрое ума деятеля относительно всех релевантных объективных элементов преступления, отражённом в категориях намерения, неосторожности или небрежности.
9. С позиций сущности mens геа как морально упречного поставления в опасность значимых социальных ценностей может быть теоретически обоснована концепция "смешанной" строгой ответственности, но лишь постольку, поскольку она связана с реально наличествующим неким уровнем упречности как предпосылкой к стигмату морального осуждения и следующему за ним уголовному наказанию. Стандартом к такой обоснованности "смешанной" строгой ответственности, в свою очередь, служит система взглядов и ценностей, разделяемых данным социумом. И, напротив, "истинная" строгая ответственность, базирующаяся на отсутствии юридически достоверно установленной какой-либо моральной упречности, теоретически неприемлема.
10. В аспекте практического преломления общей теории mens геа отражением её развития служит институт юридической ошибки, прошедший в своём становлении путь от абсолютной нерелевантности error juris для целей наступления уголовной ответственности до признания такой релевантности, основанной на понимании социальной и философско-правовой необоснованности применения к лицу уголовно-правовых санкций при отсутствии у него позитивного знания закона как единственного базиса к констатации в ряде ситуаций морально порицаемого настроя его ума.
11. Отражением развития теории mens геа также служит доктрина тяжкого убийства по правилу о фелонии, на всём протяжении своей истории связанная с категорией моральной упречности как оправдывающей осуждение лица даже к смертной казни за тяжкое убийство, заключающееся в причинении смерти (пусть и случайном) другому человеку в ходе намеренного совершения исходно опасного для человеческой жизни преступления, являющегося фело-нией.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы определяется тем, что она представляет комплексное историко-теоретическое исследование на монографическом уровне проблемы mens геа как субъективной составляющей преступления в уголовном праве Соединённых Штатов. В диссертационном исследовании с философско-правовых и формально-юридических позиций анализируются содержательное наполнение и значение категории mens геа как в историческом срезе, так и в современной реальности; как на уровне общетеоретических вопросов, так и в их прикладном преломлении.
Сформулированные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе по данной проблематике и в учебном процессе.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры уголовного права Московской государственной юридической академии. Отдельные результаты теоретических изысканий диссертанта нашли своё отражение в четырёх научных статьях.
Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, предварительных замечаний, шести глав, включающих в себя тринадцать параграфов, заключения, приложений, содержащих три таблицы, и библиографии.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Есаков, Геннадий Александрович, Москва
Заключение
Среди всех форм социальной реакции на недолжное поведение членов социума наиболее устрашающим арсеналом - и в прямом, и в переносном смысле - обладает уголовное наказание. Ни одна другая форма не сравнима с ним по тому воздействию на тело и дух человека, каковое оказывается его применением. Как в наказании изменника, убийцы и грабителя Уильяма Уалласа, проволочённого августовским полднем 1305 г. через весь Лондон на плетях, подвешенного на вязе и тотчас сброшенного живым оземь, вслед за тем обезглавленного и четвертованного, чьи внутренности были сожжены, голова выставлена на Лондонском мосту, а прочие части тела разосланы по стране, так и в наказании Линды Лайон Блок, за тяжкое убийство майской полночью 2002 г. "сожжённой" в Алабаме в объятиях "жёлтой мамочки" (как иронично был прозван в штате электрический стул), цель его остаётся одна: воздать должное преступнику со следующим лишь за этим "in metum et castigationem omnium "}
Как следствие, уголовное наказание с необходимостью должно быть обоснованным.
Такую обоснованность возможно понимать в различных аспектах. Она может рассматриваться как формально-юридическая, строго легальная, т.е. сводиться к приговору суда, вынесенному в соответствии с процессуальным законом за нарушение закона материального. Эта позитивистская сторона права бесспорно важна, но она составляет ещё далеко не всё, поскольку с отображаемой ею позиции обоснованно применение наказания за, как одна крайность, обнаружение умысла или за, как другая, абсолютную случайность, которую не в состоянии предотвратить ни один человек.
Так что в основе наказания должен лежать какой-то иной аспект, исклю
1 Judicium Willelmi Waleys, Y. В. Trin. 11 Edw. Ill, Rolls Series *171, *173, A. D. 1337) (цит. no: Year Books of the Reign of King Edward the Third. Years XI and XII. - P. 170-173). чающий издержки легалистского понимания. Кроется же он, как видится, в социальной, философско-правовой обоснованности наказания в современном обществе как стигмата морального осуждения, налагаемого на индивида за морально порицаемое реальное поставление в опасность значимых социальных ценностей, взятых уголовным законом под свою охрану. Иными словами, социальная обоснованность наказания базируется на отразившейся в реально совершённом поступке человека субъективной составляющей деяния или, говоря на языке англо-американской теории уголовного права, на категории mens геа.
В настоящем исследовании была сделана попытка раскрыть её содержание в уголовном праве Соединённых Штатов. Выбранный для этой цели исто-рико-догматический подход вполне, как видится, оправдал себя. Он показал преемственность разновременных эпох развития англо-американского уголовного права, что является одной из его характерных черт. "Жизнь права, - как справедливо подметил в конце XIX в. Оливер У. Холмс-мл, - заключена не в логике, но в опыте", и "история того, чем было право, необходима для познания того, что есть право".2
На уровне категории mens геа эти утверждения выглядят в особенности убедительными. Какие бы соображения ни приводились в опровержение, нельзя отрицать неразрывности цепочки, протянувшейся от датируемой рубежом IV-V вв. августинианской мысли "ream linguam поп facit, nisi mens rea" через "Покаянные каноны" и wite, bot, wer англосаксонских правд VI-XI вв., через Ureum поп facit nisi mens rea" Leges Henrici Primi XII в., через максиму "crimen поп contrahitur, nisi nocendi voluntas" Генри де Брактона XIII в., через " malitia supplet cetatem" "Ежегодников" XIV в., через судейский скептицизм XV в. о неизвестности самому дьяволу мыслей человека, через "malyce prepensed" статутного права XVI в., через коуковское "actus поп facit гейт, nifi mens fit rea" XVII в., через блэкстоуновское "злобное намерение" XVIII в., через бишопов
2 Holmes, Jr., ft W. The Common Law. - P. 1, 37. ское наказание как следствие злобности XIX в., через элементы виновности Примерного уголовного кодекса XX в. к воззрениям судей Верховного Суда Соединённых Штатов начала XXI в. на "моральную виновность" как необходимую и соизмеряющую предпосылку уголовного наказания.3
Этот исторический набросок, спроецированный на американское уголовное право, свидетельствует о многом.
Прежде всего, им отражается ценность истинно психологического подхода к mens геа, позволяющего в рамках анализа, могущего быть названным элементным, установить реальный субъективный настрой ума деятеля со множеством присущих ему целей, уверенностей, догадок, сомнений, пренебрежений и неосведомлённостей.
История также говорит о необходимости строго субъективного в своём базисе анализа mens геа, исключающего возможность произвольного, объективного по своему характеру вменения данной составляющей преступления.
Она подчёркивает невозможность исключения категории моральной упречности, основанной на объективно оцениваемом субъективном настрое ума деятеля, как единственной предпосылки социальной и философско-правовой оправданности уголовного наказания.
На пороге XXI в. она же подтверждает и остающийся непререкаемым в своей истинности скептицизм, выраженный в начале XX в. Г.С. Фельдштейном, когда он утверждал, что вопрос о формах виновности "несмотря на значительное число попыток в законодательствах и доктринах не может считаться решённым окончательно",4 и вновь повторенный в середине XX в. Джеромом Холлом, полагавшим, что неверно считать сложившееся понимание mens геа полным и неизменным, и указывавшим на неразрешённость многих крупных проблем в этой области уголовного права.5
3 См.: Atkins v. Virginia, No. 00-8452 (U.S.S.C. 2002) (slip op. at p. 1). 4
Фельдштейиъ Г.С. Указ. соч. - С. 33 (орфография и синтаксис текста современные. - Г.Е ).
5 См.: HallJ. General Principles . - P. 165.
Из всего этого в перспективе на будущее история развития теории субъективной составляющей преступления стимулирует дальнейший научный поиск, направленный на более выверенное отражение через категорию mens геа различных институтов уголовного права, таких как покушение, сговор, соучастие, ошибка и так далее.
Но и это ещё не всё. На теоретико-системном уровне уголовного права история и настоящее с необходимостью подтверждают тот тезис, что уголовно-правовая система любого цивилизованного общества покоится на ряде исходных принципов, чей основополагающий характер не может быть скрыт за пестротой национального законодательства и чья природа отражает основополагающее единство различных уголовно-правовых культур. Принцип mens геа в его англо-американском понимании и принцип вины в его российском понимании как нельзя лучше свидетельствуют в пользу этого утверждения.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Mens Rea в уголовном праве Соединённых Штатов Америки»
3. Barlow V. United States (1833) 154, 156
5. Barnett v. State (Ala.Crim.App. 2000) 318
6. Beardslee v. United States 7. 9. Bergemann v. Backer (1895) 158 Bloom V. Richards (Ohio 1853) 138 Boyce Motor Lines, Inc. v. United States (1952) 294 Brown V. State (Miss. 2001) 256
7. Bryan V. United States (1998) 297, 298, 299, 302, 305 10. Л > (1994) 24
11. Cheek v. United States (1991).. 295, 299
12. Chicago, B. & Q. R. Co. v. United States (1911) 216
14. Commonwealth v. Almeida (Pa. 1949) 204, 205
15. Commonwealth v. Barsell (Mass. 1997) 133
16. Commonwealth v. Benesch (Mass. 1935) 192
17. Commonwealth v. Bolish (Pa. 1958) 200
18. Commonwealth v. Boyton (Mass 1861) 166
19. Commonwealth v. Campbell (Mass. 1863) 159
20. Commonwealth v. Cordeiro (Mass. 1988) 287
21. Commonwealth V. Drum (Pa. 1868).,157
22. Commonwealth v. Elwell (Mass. 1840) 165
23. Commonwealth v. Emmons (Mass. 1867) 166
24. Commonwealth v. Farren (Mass. 1864) 166, 168
25. Commonwealth v. Fischer (Pa.Super. 1998) 287
26. Commonwealth v. Flagg (Mass. 1883) 133
27. Commonwealth v. Goodman (Mass. 1867) 166
28. Commonwealth v. Hamel (Mass.App. 2001) 133
29. Commonwealth v. Heacock (Va. 1984) 362
30. Commonwealth v. Jellico Coal Co. (Ky. 1895) 184, 187
31. Commonwealth v. Lopez (Mass. 2001) 143, 285, 291
32. Commonwealth v. Mash (Mass. 1844) 165
33. Commonwealth v. Matchett (Mass. 1982) 127, 365
34. Commonwealth v. McLaughlin (Pa. 1928) 219
35. Commonwealth v. Montague (Va. 2000)... 362
36. Commonwealth v. Moyer (Pa. 1947) 204
37. Commonwealth v. Nichols (Mass. 1865) 166
38. Commonwealth v. О 'Brien (Mass. 1898) 186
39. Commonwealth v. Pierce (Mass. 1884) 179
40. Commonwealth v. Prater (Mass. 2000) 365
41. Commonwealth v. Raymond (Mass. 1867) 166
42. Commonwealth v. Redline (Pa. 1958)„127, 143, 198, 203, 206, 250, 329
43. Commonwealth v. Roderick (Mass. 1999) 314 I ^ V (Pa. 2001) 164, 280
44. Commonwealth V. Thomas (Pa 1955) 206
45. Commonwealth v. Waite (Mass. 1865) 166
46. Commonwealth V. Webster (Mass. 1850) 174
47. Commonwealth v. Williams (PaSuper 1982) 287
48. Commonwealth v. York (Mass. 1845) 158
49. Cotton V. Commonwealth (VaApp. 2001) 315, 319
53. Dilger v. Commonwealth (Ky. 1889) 123
55. Drew V. State (Okla.Crim.App. 1989) 326, 367
58. Enmund v. Florida (1982) 333, 334, 338, 340
60. Evans V. State (Md.Ct.Spec.App. 1975) 366
62. Fisher v. State (Md 2001) 314, 316, 366
66. Freeman v. State (Okla.Crim.App. 1994) 314
68. Gardner v. People (N.Y. 1875) 156, 171
69. Garnett v. State (Md 1993) 24, 287, 291
72. Green v. Commonwealth (Mass. 1866) 158
76. Hartman v. Lee (4"' Cir. 2002) 158
77. Hickman v. Commonwealth (Va.App. 1990) 362
79. Hockersmith v. State (Okla.Crim.App. 1996) 314, 368
80. Hollowayv. United States (D.C.Cir. 1945) 267
83. Horning V. District of Columbia (1920) 306
91. Jenkins v. State (Del. 1967) 127, 207, 316, 363
92. Jewell v. Territory (Okla 1896) 317
93. Jones V. State (Tex.Crim.App. 1894) 154
94. Keaton v. State (Tex.Crim.App. 1900) 204, 210
96. Lambert v, California (1957)... 182, 193
99. Liparota V. United States (1985) 295, 299, 303
109. Massie v. State (Okla.Crim.App 1976) 367
111. Montana V. Egelhoff (1996) 83, 143, 145, 272
112. Morissette V. United States (1952) 24, 177, 272, 282, 283, 324
114. Needham v. State (Okla.Crim.App 1934) 182, 194
119. Patterson v. New York (1977).. 145, 322
121. Pennsylvania v. Honeyman (Pa.Allegh.Cty.Ct. 1793) 158
122. People v. Aaron (Mich. 1980) 102, 122 127, 311, 322, 329
123. People v. Anderson (Cal. 1934) 198
127. People V. Bornholdt (N.Y. 1973) 321, 322
128. People v. Burroughs (Cal. 1984) 105, 114, 115, 120, 316 J35. People v. Burton (Cal. 1971) 324
129. People V. Cabaltero (Cal.App 1939) 199
130. People v. Calban (Cal.App. 1976)... 260
131. People v. Carines (Mich. 1999) 313
132. People V. D'Antonio (N.Y.AppDiv. 1912) 172
134. People V. De La Roi (Cal.App 1939) 122
136. People v. Dillon (Cal. 1983) 147, 158, 199, 326 364
137. People v. Dumas (Mich. 1997) 133, 313
139. People V. Ferguson (Cal.App. 1933) 194 • > к
