АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Договор в пользу третьего лица в теории и хозяйственной практике»
На правах рукописи
Захаров Юрнй Юрьевич
ДОГОВОР В ПОЛЬЗУ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА В ТЕОРИИ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРАКТИКЕ
12.00.03 - Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва-2003
Диссертация выполнена на кафедре предпринимательского (хозяйственного) права Московской государственной юридической академии
Научный руководитель: кандидат юридических наук, доцент
Андреева Любовь Васильевна
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Свердлык Григорий Алексеевич кандидат юридических наук, доцент Паращук Сергей Анатольевич
Ведущая организация - Институт государства и права
Российской академии наук
Защита состоится 3 июля 2003 года в 16-00 на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени доктора юридических наук Д.212.123.03 при Московской государственной юридической академии (123995, Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московской государственной юридической академии.
Автореферат разослан 3 июня 2003 г.
Ученый секретарь Диссертационного совета
доктор юридических наук, профессор
^ ^ Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования
В современных условиях хозяйственного оборота часто возникает необходимость заключения договора, в котором исполнение производится не в пользу кредитора по обязательству, а в пользу третьего лица, которое в определенных случаях наделено самостоятельным правом требования к должнику, - так называемых «договоров в пользу третьего лица». По такой схеме строятся договоры страхования, заключенные в пользу выгодоприобретателей-третьих лиц, пенсионное обеспечение в рамках деятельности негосударственных пенсионных фондов, когда имущество негосударственного фонда передается в доверительное управление профессиональному предпринимателю1, а доход от доверительного управления распределяется между участниками негосударственного пенсионного фонда. Статья 430 ГК РФ о договоре в пользу третьего лица применяется и к правоотношениям из банковских вкладов в пользу третьего лица.
Энергоснабжение городов и населенных пунктов энергоснабжающими компаниями через эксплуатирующие жилой фонд организации нередко осуществляется путем заключения договора в пользу третьих лиц. Например, такая ситуация имеет место, когда предприятия жилищно-коммунального хозяйства, являющиеся балансодержателями жилых домов, заключают договоры энергоснабжения в пользу проживающих в них граждан. Кроме того, существует мнение, что договор перевозки2 и лизинговая деятельность также могут строиться по модели договора в пользу третьего лица.
' Ст. 25 Федерального закона «О негосударственных пенсионных фондах» от 07.05.1998 № 75-ФЗ. "Российская газета", № 90. 13.05.1998
" Б.Б. Черепахин, Ответственность грузополучателя по требоишшлш иг^оговора железнодорожной перевозки, Труды по гражданскому
, " И.ЬЛИОТЕКА I
1 ¿"ЯЬЩ
Широкое применение конструкции договора в пользу третьих лиц в хозяйственной деятельности требует ее всестороннего анализа и выработки устойчивых подходов к правоприменению норм, регулирующих как общие положения об этом договоре, так и его отдельные виды. Особенность конструкции указанного договора состоит в том, что в обязательственном правоотношении, помимо кредитора, участвует третье лицо, которое также может иметь самостоятельный интерес к заключенному договору и право потребовать исполнение по нему. Это обстоятельство требует детального анализа вопросов о правах сторон по договору и третьего лица, балансе интересов кредитора и третьего лица. Как показывает практика, участники хозяйственного оборота не всегда ясно представляют последствия заключения подобного рода договора, что в конечном итоге ведет к тому, что интересы кредитора или третьего лица по договору нарушаются и остаются не реализованными.
Как отмечал В.И. Синайский в 1918 году: «Договор в пользу третьего лица новый; поэтому конструкция его недостаточно еще выяснена» . Впоследствии был принят Гражданский Кодекс РФ 1922 года, который впервые в российском праве на законодательном уровне установил и ввел в хозяйственный оборот конструкцию договора в пользу третьего лица. По прошествию 25 лет после принятия ГК РСФСР 1922 г. В.И. Серебровский констатировал: «Приходится также отметить, что ст. 140 ГК РСФСР (о договоре в пользу третьего лица) не привлекла к себе особого внимания советских цивилистов. В существующих учебниках гражданского права договору в пользу третьего лица отводится минимальное место, отсутствуют какие-либо монографические исследования, посвященные договорам в пользу третьего лица.»2. «Новой» эга конструкция оставалась и
1 В И. Синайский, Русское гражданское право, вып. 2. М., 1918, стр. 19
2 В.И. Серебровский. Договор страхования жизни в пользу третьего лица. Ученые труды выпуск 9-ый, под ред. проф. И.Т. Полякова, М, 1947, стр. 369
после принятия Гражданского кодекса РСФСР 1964 года, и можно смело сказать, что и с принятием Гражданского кодекса РФ 1994 года единой концепции относительно договоров в пользу третьего лица ни судебной практикой, ни юридической доктриной не выработалось.
Судебно-арбитражная практика по спорам, возникающим из договоров в пользу третьего лица, немногочисленна. Однако уже на сегодняшний день из ее конкретных примеров видно, что в позиции судов нет единого подхода к пониманию указанной конструкции, а судебные акты по таким спорам нередко противоречивы. Основными вопросами, которые так и остаются до конца неразрешенными, являются вопрос о структуре обязательства, возникающего из договора в пользу третьего лица, правах кредитора и правах третьего лица по такому договору, ответственности должника за неисполнение договора в пользу третьего лица. В то же время от решения указанных вопросов зависит стабильность хозяйственного оборота в сферах, где находит свое применение конструкция договора в пользу третьего лица.
Актуальность диссертации обусловлена и тем, что немногочисленные современные труды, посвященные тематике договоров в пользу третьего лица, не содержат всестороннего исследования правовых последствий, связанных с заключением договора в пользу третьего лица.
Предмет, цели и задачи исследования
Предмет настоящего исследования составляет анализ структуры и содержания договора в пользу третьего лица и правовых последствий его заключения, а также правового статуса сторон договора и третьего лица.
При этом предметом настоящего исследования не является все разнообразие конкретных договорных форм, которые могут быть квалифицированы как договор в пользу третьего лица. Настоящее диссертационное исследование сознательно ограничено рассмотрением общих положений о договоре в пользу третьего липа, а также двух видов
договоров, предусмотренных частью второй ГК РФ: договора страхования с назначением выгодоприобретателя и договора доверительного управления имуществом в интересах выгодоприобретателя. Указанные виды договоров являются наиболее типичными договорами в пользу третьего лица и, по мнению автора, их рассмотрение может наиболее очевидно показать, какие вопросы возникают в связи с применением конструкции договора в пользу третьего лица в современных условиях хозяйственного оборота.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе комплексного исследования действующего законодательства и существующей юридической доктрины, определить существенные элементы конструкции договора в пользу третьего лица, его структуру и содержание, выявить проблемы, возникающие при использовании конструкции договора в пользу третьего лица в хозяйственном обороте, и выработать основные подходы к правоприменению норм о договоре в пользу третьего лица, на базе которых могут быть сформулированы предложения по совершенствованию действующего законодательства.
Достижению указанной цели послужило решение следующих основных задач:
- проанализировано понятие договора в пользу третьего лица в действующем российском законодательстве;
- проведено сравнение позиций относительно правовой природы договора в пользу третьего лица, существующих ь российской и иностранной юридических доктринах;
- определена структура обязательства, возникающего из договора, заключенного в пользу третьего лица, правовой статус третьего лица и сторон договора в пользу третьего лица;
- выявлены особенности использования конструкции договора в пользу третьего лица в договоре страхования и договоре доверительного управления имуществом.
- обобщена арбитражная практика по спорам, возникающим из договора, заключенного в пользу третьего лица;
- выявлены проблемы, связанные с использованием конструкции договора в пользу третьего лица в современном хозяйственном обороте;
- выработаны и обоснованы научные подходы к правоприменению норм действующего законодательства, регулирующих правоотношения, возникающие из договоров в пользу третьего лица.
Цели исследования достигнута главным образом при помощи анализа трудов ученых-правоведов, действующих правовых норм и арбитражной практики в этой сфере.
Методологическая, теоретическая и информационная основа работы
Методологическую основу диссертации составляют общенаучные и частнонаучные методы: исторический, формально-логический, сравнительно-правовой, структурно-системный и другие - широко применяемые в гуманитарных науках.
В работе используются философские категории формы и содержания, единичного и общего, явления и сущности, возможности и действительности, количества и качества.
Теоретической базой работы являются труды российских ученых правоведов по общей теории права, гражданскому, предпринимательскому праву. Были использованы работы: С.С. Алексеева, М.И. Брагинского, А.Н. Бутовского, В.В. Витрянского, Е. Годэмэ, К.А. Граве, A.M. Гуляева, Н.С. Ковалевской, Л.А. Лунца, Д.И. Мейера, Н.О. Нерсесова, A.M. Нолькена, И.Б.
Новицкого, И С. Пере1ерского, К.П. Победоносцева, В.И. Серебровского, Г.Ф. Шершеневича, Б.Б. Черепахина и других.
Эмпирическую основу исследования составляют: законодательство РФ, регулирующее правоотношения из договоров в пользу третьего лица, арбитражная практика по спорам, возникающим из договоров в пользу третьего лица, отечественная и иностранная юридические доктрины, существовавшие в период введения конструкции договора в пользу третьего лица в хозяйственный оборот, и современные юридические воззрения.
В диссертационной работе рассматриваются и анализируются общие для всех обязательств нормы Гражданского кодекса РФ применительно к конструкции «договор в пользу третьего лица», нормы ст. 430 ГК РФ о договоре в пользу третьего лица, нормы части второй Гражданского кодекса РФ, регулирующие правоотношения из договоров страхования и доверительного управления имуществом, некоторые подзаконные нормативные правовые акты Центрального Банка Р3> и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, в которых затронуты вопросы регулирования договора доверительного управления в интересах выгодоприобретателя. Представленное диссертационное исследование базируется также на анализе и обобщении судебных толкований, позиций юристов-правоведов, сложившихся по поводу применения конструкции договора в пользу третьего лица в хозяйственном обороте. В историческом плане автором рассмотрены концепции, существовавшие в римской, французской и германской юридических доктринах, которые впоследствии во многом повлияли на введение этой конструкции в российский хозяйственный оборот.
Научная новизна диссертационной работы состоит в следующем:
1. Впервые в современных условиях комплексно рассмотрено обязательственное правоотношение, возникающее из договора в пользу гретьего лица, правовой статус его участников, его особенности, в частности
вопросы о соотношении прав и законных интересов кредитора и третьего лица, о праве кредитора по договору потребовать от должника произвести исполнение в пользу третьего лица, о применении мер ответственности к должнику, не исполнившему договор, как с точки зрения современной судебно-арбитражной практики, так и с позиций российских ученых-правоведов.
2. Проведен анализ, показывающий соотношение общих норм о договоре в пользу третьего лица и норм, посвященных регулированию страхования и доверительного управления имуществом в пользу выгодоприобретателя, как отдельных видов обязательственных правоотношений, представляющих частные случаи договора в пользу третьего лица.
3. Автором впервые обобщена существующая судебно-арбитражная практика по спорам из договоров в пользу третьего лица, и выявлены тенденции и противоречия в правоприменении норм, регулирующих правоотношения из договора в пользу третьего лица в современных условиях хозяйственного оборота, наиболее существенными из которых являются ошибки при квалификации правоотношений из договора в пользу третьего лица, неединообразное применение норм о праве кредитора по обязательству, об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства и о неосновательном обогащении к договору в пользу третьего лица.
Практическая значимость работы выражается в том, что, во-первых, содержащиеся в положения и выводы могут послужить исходным материалом для последующих исследований, посвященных тематике договоров в пользу третьего лица, а также договорам страхования и доверительного управления имуществом, заключаемых в интересах третьих лиц-выгодоприобретателей.
Во-вторых, выдвинутые теоретические положения и научные подходы в сфере договоров в пользу третьего лица, могут быть использованы в дальнейшем при подготовке и обсуждении проектов нормативных актов в данной сфере.
В-третьих, разработанные диссертантом теоретические положения и выводы могут быть применены при подготовке специальных учебных материалов и пособий по данной теме.
Апробация результатов исследования
Диссертация подготовлена на кафедре предпринимательского (хозяйственного) права Московской государственной юридической академии (МПОА), где проведены ее рецензирование и обсуждения, в ходе которых основные положения диссертации были одобрены.
Результаты исследования использовались в практической деятельности диссертанта по консультированию различных хозяйствующих субъектов, осуществляющих страховую деятельность, деятельность по доверительному управлению имуществом, а также энергоснабжающих компаний в системе РАО «ЕЭС России».
Ряд теоретических и практических предложений настоящего исследования нашли отражение в публикациях автора.
Положения, выносимые на защиту
На защиту выносятся следующие основные положения и выводы диссертационного исследования:
1. Правовой статус третьего лица не может отождествляться с правовым статусом кредитора должника. Из ст. 430 ГК РФ не следует, что третье лицо' становится кредитором по договору и обязательству, а п.п. 2, 4 ст. 430 ГК РФ предусматривают лишь следующие правовые последствия действий третьего лица - невозможность без согласия третьего лица расторгнуть или изменить договор (в случае выражения намерения
воспользоваться правом) либо возможность для кредитора воспользоваться правом третьего лица (в случае отказа третьего лица от своего права). Не обладая правовым статусом стороны договора и обязательства, третье лицо в своих полномочиях ограничено возможностью воспользоваться выговоренным в его пользу правом по договору или отказаться от него.
2. По смыслу ст. 307, п.1. ст. 430 ПС РФ из договора в пользу третьего лица возникает обязательство между кредитором и должником, по которому должник обязан произвести согласованное в договоре исполнение третьему лицу. Существом этого обязательства (действием, которое обязан совершить должник перед кредитором) является исполнение третьему лицу, если третье лицо намерено воспользоваться своим правом и исполнение кредитору, если третье лицо от него отказалось.
3. В правоприменительной практике сложилась позиция, в соответствии с которой субъективное право третьего лица возникает в момент выражения им своего намерения воспользоваться правом по договору, заключенному в его пользу. В то же время, договор в пользу третьего лица не является условной сделкой, в которой отлагательным условием является выражение третьим лицом своего намерения воспользоваться правом, а п. 2 ст. 430 ГК РФ для возникновения у третьего лица права требования к должнику не требует совершения им действий, направленных на принятие права или выражение согласия воспользоваться им.
4. Случаи, когда условие о выгодоприобретателе предписано законом для определенного вида страхования и не может свободно устанавливаться сторонами, не должны являться препятствием для квалификации такого договора страхования как договора в пользу третьего лица по статье 430 Гражданского кодекса Российской Федерации. В связи с этим нельзя признать обоснованной позицию, согласно которой договор страхования
ответственности за причинение вреда является случаем возложения на страховщика обязанности возместить вред за страхователя, а не договором в пользу третьего лица, в котором выгодоприобретателем всегда является потерпевший.
5. Договор доверительного управления в интересах выгодоприобретателя является договором в пользу третьего лица и представляет собой сложное обязательственное правоотношение, содержание которого не может ограничиваться только интересом выгодоприобретателя-третьего лица. Предмет интереса выгодоприобретателя (получение выгод) уже предмета обязательств доверительного управляющего, а полномочия выгодоприобретателя ограничиваются предметом его интереса и требованием об упущенной выгоде. Иные полномочия по договору доверительного управления приобретает и вправе осуществлять учредитель управления, как кредитор доверительного управляющего.
Краткое содержание работы
Во Введении анализируются актуальность, цели и задачи, методологическая основа, научная новизна, практическая применимость исследования, а также приводятся положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Понятие договора в пользу третьего лица» рассматриваются вопросы возникновения конструкции договора в пользу третьего лица и введения ее в хозяйственный оборот, отношение к указанной конструкции римского права и систем, основанных на рецепции римского права, анализ существующего в действующем законодательстве понятия договора в пользу третьего лица, а также правовая природа права требования третьего лица.
Подобные договоры римским правом признавались ничтожными. Считалось, что обязательства не могут порождать выгоды для третьих лиц, а у кредитора не может быть интереса в исполнении договора в пользу
третьего лиц. Впоследствии (конституцией Диоклециана и Максимилиана от 294 г.) был позитивно установлен ряд исключений из общего запрета, в том числе:
- допускалось заключение договора, по которому залогодержатель, продавая заложенную вещь другому лицу, выговаривает залогодателю право выкупа этой вещи.
- стипулянт мог договориться, что при неисполнении договора по отношению к третьему лицу, должник уплатит стипулянту неустойку.
Из приведенных исключений видно, что законодатель в отношении этих случаев позитивно признает наличие интереса у кредитора. В особенности это заметно в отношении случая установления штрафной неустойки. Кредитор заинтересован в исполнении договора в пользу третьего лица, интерес кредитора носит денежный характер и состоит в получении штрафа, если согласованное в договоре исполнение не будет предоставлено третьему лицу.
Позиции, сформировавшиеся во французской и германской правовой системе, можно разделить на две группы. Первая группа не признавала договор в пользу третьего лица как самостоятельную юридическую конструкцию. Договор в пользу третьего лица приравнивался к различным формам представительства, при которых кредитор выступал как представитель интересов третьего лица (то есть не имел собственного интереса в сделке). Вторая - рассматривала договор в пользу третьего лица, как новую конструкцию, введенную для нужд изменяющегося хозяйственного оборота (прежде всего для нужд страховой деятельности). В конечном итоге, юридические доктрины Германии и Франции и судебная практика признали за кредитором интерес в договоре, по которому исполнение производится не ему, а третьему лицу.
В досоветский период России конструкция договора в пользу третьего лица не была позитивно закреплена в законодательстве. Возможность
заключения подобных договоров и признание их действительности имела своим источником судебную практику, основанную на толковании универсальных норм обязательственного права. Впервые законодатель урегулировал указанную конструкцию в Гражданском кодексе РСФСР 1922 года. Впоследствии нормы о договоре в пользу третьего лица закреплялись в ГК РСФСР 1964, Основах гражданского законодательства СССР 1991 г.
Гражданский кодекс РФ 1994 г. впервые закрепил легальное определение договора в пользу третьего лица (п.1 ст.430 ГК РФ): «договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу». В легальном определении и подходах, выработанных судебной практикой, договор в пользу третьего лица характеризуется следующими отличительными признаками:
во-первых, исполнение договора производится не кредитору, а третьему лицу;
во-вторых, третье лицо наделяется волей сторон договора самостоятельным правом требования к должнику.
Только при наличии указанных признаков договор может быть квалифицирован как заключенный в пользу третьего лица. В связи с этим, например, к договору поставки товара по отгрузочной разнарядке различным получателям-третьим лицам не могут применяться нормы о договоре в пользу третьего лица, поскольку получатели не наделены самостоятельным правом требования к должнику.
Поскольку наделение третьего лица правом требования к должнику является одним из существенных элементов конструкции договора в пользу третьего лица, то важным является вопрос о природе этого права. В современной доктрине мнения юристов по этому вопросу разделились на две
противоположные группы: одни утверждают, что право третьего лица возникает лишь с момента выражения им согласия воспользоваться правом1, другие считают, что право третьего лица возникает непосредственно в силу факта заключения договора в его пользу.2 Решение указанного вопроса имеет серьезные практические последствия. В частности, если признать, что право третьего лица приобретается непосредственно из заключенного договора, то не будет препятствий к заключению договора в пользу третьего лица, являющегося недееспособным гражданином, - например договор страхования жизни родителя в пользу недееспособного ребенка. Анализ ст. 430 ГК позволяет сделать вывод о том, что закон не ставит приобретение права третьим лицом в зависимость от какого-либо участия с его стороны, в том числе от принятия или выражения им согласия. Пункт 2 статьи 430 ГК предусматривает только правовые последствия выражения третьим лицом намерения воспользоваться своим правом. Однако воспользоваться правом можно только тогда, когда оно уже существует, также у третьего лица есть возможность в любой момент отказаться от своего права, в том числе и до выражения намерения воспользоваться им. Кроме того, существуют кредитор и должник - контрагенты, заключившие договор, в котором обязательство порождает последствия для третьего лица в виде приобретения им права, и между ними уже состоялись предложение и принятие предложения. Третье лицо, не принимая участия в заключение сделки, может лишь воспользоваться последствиями, вытекающими для него из этой сделки.
Таким образом, право третьего лица имеет своей природой и основанием намерение сторон наделить его этим правом, выраженное в
1 см. например, М.И. Брагинский В.В. Витрянский, Договорное право. Книга первая. Общие положения - М, 1999, стр. 384
2 Н С. Ковалевская, Договор в пользу третьего лица, Вестник ЛГУ. № 5, 1984, стр. 101-104; см. также Н.С. Ковалевская, Договор в пользу третьих лиц - граждан, диссертация на соискание ученой степени канд. юрид. наук. Л., 1988
заключенном договоре в пользу третьего лица, и возникает в силу факта заключения сторонами договора в его пользу.
-Во второй главе диссертационной работы «Правовой статус кредитора и третьего лица в договоре в пользу третьего лица. Ответственность должника за неисполнение обязательств по договору в пользу третьего лица» анализируется правовой статус участников правоотношения, возникающего из договора в пользу третьего лица.
Договорное правоотношение подчиняется правилам Гражданского кодекса об обязательстве, сущность которого определена в п.1 ст. 307 ГК РФ и состоит в том,- что кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Однако существующая судебная практика отказывает кредитору в этом, если взаимоотношения сторон связаны с участием третьего лица, которому производится исполнение и которое наделено сторонами -самостоятельным правом требования к должнику1. В договоре в пользу третьего лица обусловленным действием должника является производство исполнения третьему лицу. Решение вопроса о праве кредитора ставится в зависимость от волеизьявления третьего лица. М.И. Брагинский пишет в отношении договоров в пользу третьего лица: «... третье ягщо всегда противостоит в качестве кредитора одной из сторон первоначального договора... Для того, чтобы третье лицо стало кредитором в обязательстве необходимы ... два юридических факта: заключение соответствующего договора и изъявление третьим лицом согласия принять выговоренное в его пользу право...»2. В связи с изложенной проблемой проанализированы следующие возможности:
1 Постановление Президиума ВАС РФ № 2620/98 от 30.06.98 - документ Консультант Плюе: судебная практика
2 М.И Брагинский В.В. Витрянский, Договорное право Книга первая. Общие положения. - М , 1999, стр.363 - 364
а) договор в пользу третьего лица - это условная сделка, в которой отлагательным условием является выражение третьим лицом определенного намерения - воспользоваться правом или отказаться от него;
б) из договора в пользу третьего лица возникает «секундарное право» третьего лица к должнику, которое после выражения третьим лицом намерения воспользоваться своим правом становится субъективным правом, а третье лицо становится кредитором должника.
Существует мнение, что договор в пользу третьего лица необходимо рассматривать именно с позиций конструкции «секундарных прав». А отсутствие права у кредитора потребовать от должника исполнить договор в пользу третьего лица объясняемся тем, что действующий Гражданский кодекс РФ исключил норму о праве кредитора, которая содержалась в Гражданских кодексах 1922 г. и 1964 г. Автор настоящей работы считает, что договор в пользу третьего лица не может рассматриваться как условная сделка. Из ст.430 ГК РФ видно, что закон действительно связывает наступление определенных правовых последствий с фактом выражения третьим лицом своих намерений. Выражение третьим лицом намерения воспользоваться правом в соответствии с п.2 ст.430 ГК РФ имеет своим правовым последствием невозможность для сторон изменять и расторгать договор без согласия третьего лица. Отказ третьего лица от права согласно п.4 ст. 430 ГК РФ влечет возможность для кредитора воспользоваться правом третьего лица. Но закон не предусматривает в качестве правового последствия волеизъявления гречею лица возникновение прав и обязанностей по договору, что дает все основания полагать, что право у третьего лица существует уже с момента заключения договора. Кроме того, если брать типичный пример договора в пользу третьего лица - договор страхования в пользу выгодоприобретателя, то сама природа данных отношений не позволяет описать их с помощью конструкции условной сделки.
Остается другая возможность - из договора в пользу третьего лица возникает секундарное право третьего лица, которое впоследствии становится кредитором должника, наделенным субъективным правом к нему.
Закон специально вводит понятие «третье лицо в договоре в его пользу», которое не является ни кредитором, ни должником в обязательстве и остается третьим лицом на протяжении всего времени существования обязательства. Судебная практика признает не соответствующей закону уступку третьим лицом права требования по договору, заключенному в его пользу, мотивируя это тем, что право требования уступается не кредитором1.
Помимо случая с уступкой права требования, можно привести одну простую ситуацию. Стороны заключили договор в пользу третьего лица и договорились о том, что договор может быть изменен или расторгнут в любое время независимо от выражения третьим лицом своего намерения воспользоваться этим правом. Указанная ситуация соответствует диспозитивной норме п. 2 ст. 430 ГК РФ, которая устанавливает невозможность изменения или расторжения договора после выражения намерения третьего лица, «еслм иное не предусмотрено ... договором». В этом случае, право третьего лица может прекратиться без его согласия и после того, как оно выразило намерение воспользоваться им, в частности в случае заключения между сторонами соглашения об изменении договора, по которому исполнение производилось бы стороне договора, а не третьему лицу. Хотя если считать, что после выражения намерения воспользоваться правом третье лицо становится кредитором должника, то должник не смог бы в силу ст. 310 ГК РФ односторонне (т.е. без согласия третьего лица) отказаться от исполнения обязательства или изменить условия его исполнения. При этом ст. 310 ГК РФ императивно устанавливает, ч го случаи одностороннего отказа от исполнения обязательства могут быть
' например. Постановление Президиума ВАС РФ №1386/96 от 06.01 98, Вестник ВАС РФ, №5,1998
предусмотрены только законом, а не договором. То есть подобный договор в пользу третьего лица в части возможности изменить или расторгнуть договор после выражения третьим лицом намерения воспользоваться правом был бы ничтожным, и не было бы смысла в диспозитивности нормы п. 2 ст. 430 ГК РФ. Указанные доводы свидетельствуют о том, что кредитором должника является сторона договора, а не третье лицо, и нормы ст. 310 ПС РФ применяются к стороне договора, а не к третьему лицу. O.A. Красавчиков, М.К. Сулейменов и другие ученые правоведы отмечали, что третье лицо не является стороной обязательства, и предлагали для описания правового статуса третьего лица употреблять термин «участник обязательственного правоотношения,'не являющийся стороной обязательства»1. Отсюда следует важный вывод о полномочиях третьего лица: третье лицо, хотя и наделено требованием об исполнения договора, вправе только воспользоваться им или отказаться от него.
Автор диссертационного исследования исходит из следующего:
а) обязательство при заключении договора в пользу третьего лица возникает между сторонами договора, как должником и кредитором;
б) существом этого обязательства (действием, которое обязан совершить должник) является исполнение третьему лицу;
в) по общему правилу именно это действие вправе потребовать исполнить кредитор, иными словами, как до волеизъявления третьего лица, так и после его согласия кредитор вправе требовать исполнения третьему лицу, а после отказа третьего лица вправе требовать исполнения для себя.
Имеющиеся проблемы, связанные с правовым статусом кредитора по договору в пользу третьего лица, непосредственно влияют на вопрос об
1 М.К. Сулейменов, Третьи липа в гражданском праве, Советское гос\дарство и право. № 3, 1978, стр. 124-125; Советское гражданское право, т.1. М. 1972. под ред O.A. Красавчикова, стр.340, 370-371
ответственности должника за неисполнение своих обязательств. Исходя из норм главы 25 ГК РФ, кредитор имеет право применить к неисполнившему должнику меры гражданско-правовой ответственности в виде убытков, процентов за пользование чужими денежными средствами, неустойки.
Судебная практика в отношении договоров в пользу третьего лица складывается таким образом, что лицо, заключившее такой договор (например страхователь или учредитель доверительного управления), не сможет потребовать от недобросовестного должника уплатить неустойку или проценты по ст. 395 ГК РФ за просрочку исполнения обязательства на основании того, что по договору в пользу третьего лица обязательство исполняется не кредитору, а третьему лицу, соответственно просрочки исполнения обязательства в отношении кредитора быть не может1. Если предположить, что по договору в пользу третьего лица не возникает обязательства, исполнение которого могло бы быть просрочено должником в отношении кредитора, то действительно основания для применения к должнику мер ответственности со стороны кредитора отсутствуют.
Однако практика арбитражных судов по спорам о взыскании в пользу кредитора убытков, возникших из неисполнения должником договора в пользу третьего лица, сформировалась в совершенно противоположном направлении. Суды взыскивают с недобросовестного должника убытки в пользу кредитора, причиненные неисполнением обязательства по договору в пользу третьего лица2.
То есть, юридическое основание для применения мер ответственности, как в виде убытков, так и в виде неустойки или процентов по ст. 395 ГК РФ,
1 Постановчение Президиума ВАС РФ №7963/95 от 02.04.1996, Вестник ВАС РФ, № 7, 1996
2 Постановление ФАС СЗО от 14.10.1999 по делу № А56-19660/98; от 26.12.2000 по делу № А56-21260/2000: от 07.09.1999 по делу № Ф04/1777-474/А03-99 - документы Консультант Плюс: арбитражная практика
в любом случае включает в себя юридический факт существования обязательства между сторонами' и юридический факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства. В вопросе возмещения в пользу кредитора убытков из договора в пользу третьего лица суды последовательны и в признании факта существования обязательства между должником и кредитором и в том, что указанное обязательство может быть не исполнено в отношении кредитора. Однако такой последовательности в отношении требований о взыскании неустойки или процентов нет.
В пункте 1 ст. 430 ГК РФ отражено обязательство, в котором должник обязан перед кредитором "произвести исполнение" не ему, а в пользу третьего лица, а если третье лицо откажется от своего права, то в пользу кредитора. Из договора в пользу третьего лица возникает обязательство между его сторонами, которой третье лицо не является. Соответственно должник, предоставляя согласованное в договоре исполнение третьему лицу, исполняет обязательство перед кредитором. Третье лицо в этом случае получает обусловленную выгоду, но обязательство ему не исполняется. Если бы обязательство исполнялось третьему лицу, то законодатель должен был наделить его статусом кредитора по обязательству. В этом случае получилась бы нестандартная конструкция обязательства, в которой имеются два кредитора - «бесправная» сторона, заключившая договор в пользу третьего лица, и третье лицо, в пользу которого заключен договор. Однако третье лицо не является стороной договора и обязательства и в силу п.З ст. 308 ГК РФ не несет обязанностей сторон (например, обязанности кредитора принять надлежащее исполнение и выдать должнику расписку о надлежащем исполнении). В отношении третьего лица законодатель в п.1 ст. 430 ГК РФ употребляет специальный оборот: ему «производится исполнение».
Таким образом, должник исполняет обязательство из договора в пользу третьего лица кредитору, и, следовательно, просрочка исполнения или
неисполнение обязательства возможна именно в отношении кредитора. Статья 330 ГК РФ, предусматривающая право требовать с просрочившего должника уплаты неустойки, предоставляет кредитору возможность взыскать ее в принудительном порядке. Поэтому препятствий для обращения кредитора в суд с иском о взыскании суммы неустойки с не исполнившего договор в пользу третьего лица должника быть не должно.
В главе третьей «Особенности договоров страхования и доверительного управления, заключенных в пользу выгодоприобретателя» анализируются наиболее типичные в хозяйственном обороте договоры в пользу третьего лица - договор страхования с назначением выгодоприобретателя и договор доверительного управления в интересах выгодоприобретателя.
Федеральный закон «Об организации страхового дела в РФ» (далее -Закон о страховании) и ГК РФ используют два понятия, включение которых в структуру договора страхования осложняет правоотношение сторон участием третьих лиц, - выгодоприобретатель и застрахованное лицо. При этом Закон о страховании использует эти понятия в ином смысле, нежели Гражданский кодекс. Понятие «застрахованное лицо» определено в п.2 ст. 5 Закона о страховании, в соответствии с которым «страхователи вправе заключать со страховщиками договоры о страховании третьих лиц в пользу последних (застрахованных лиц)». Таким образом, застрахованное лицо прямо названо законом третьим лицом, в пользу которого заключается договор страхования. В отношении выгодоприобретателя Закон о страховании в п.З ст. 5 говорит лишь о том, что данное лицо назначается для получения страховых выплат по договору. В связи с этим возникает неясность по поводу статуса выгодоприобретателя - является ли данное лицо, лицом в пользу которого заключен договор, или оно действует как представитель страхователя при получении страховой выплаты? В ст. 929 ГК РФ выгодоприобретатель понимается как иное лицо, нежели чем
страхователь (сторона договора), в пользу которого заключен договор страхования, что аналогично понятию застрахованного лица в п.2 ст.5 Закона о страховании. Ввиду неоднозначности в употреблении терминов необходимо руководствоваться нормами ГК, которые имеют приоритет над более ранним Законом о страховании.
Любой договор страхования с назначением выгодоприобретателя должен квалифицироваться как договор в пользу третьего лица, к которому без изъятий должна применяться ст. 430 ГК РФ. В настоящее время сформирована устойчивая судебная практика применения к договорам страхования, где участвует выгодоприобретатель, норм о договоре в пользу третьего лица. Однако стороны не произвольны в вопросе назначения выгодоприобретателя по дог овору страхования, а должны руководствоваться обязательными правилами, установленными главой 48 ГК РФ для каждого вида страхования.
По договору страхования имущества договор может быть заключен только в пользу лица, которое имеет интерес в сохранении имущества. Договор страхования ответственности за причинение вреда всегда считается заключенным в пользу потерпевшего, а договор страхования договорной ответственности - в пользу контрагента, перед которым по условиям договора несет ответственность страхователь. Договор личного страхования считается, по общему правилу, заключенным в пользу застрахованного лица, но чтобы назначить в качестве выгодоприобретателя другое лицо, стороны должны получить письменное согласие застрахованного. По договору страхования предпринимательского риска не можег быть назначен выгодоприобретатель, поскольку такой договор всегда заключается в пользу страхователя -предприн и мате ля.
В настоящее время существует неоднозначность в применении ст. 430 ГК РФ к договорам страхования ответственности за причинение вреда. Существует мнение, что такой договор является случаем возложения исполнения обязанности страхователя по возмещению вреда перед
потерпевшим на страховщика Неоднозначность квалификации договора страхования ответственности как договора в пользу третьего лица и появление разных подходов к этому вопросу вызвано различным толкованием п. 4 ст. 931 ГК РФ.
Пункт 4 ст. 931 ГК РФ говорит о том, что лишь в случае обязательного страхования, наличия специальной нормы закона или условия в договоре страхования потерпевший может непосредственно к страховщику предъявить требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы. Некоторые юристы считают, что это норма предусматривает исключение из правила, т.е. потерпевший, за исключением этих случаев, не может обратиться к страховщику за возмещением вреда, а договор страхования ответственности расценивают как конструкцию возложения исполнения обязанности.
Главным аргументом против того, чтобы считать договор страхования ответственности за причинение вреда моделью возложения исполнения обязательства страхователя по возмещению причиненного вреда, является то, Что исполнение таких обязательств подчиняется особым правилам главы 59 ГК РФ. При возложении исполнения обязательства на другое лицо существо обязательства не изменяется. Если предположить, что страховщик исполняет обязательство из причинения вреда за страхователя, то он должен руководствоваться правилами, установленными главой 59 ГК РФ. От соответствия действий страховщика правилам о возмещении вреда будет зависеть, получит ли потерпевший надлежащее исполнение обязательства, и будут ли исполнены договорные обязательства перед страхователем. Однако страховщик при исполнении договора страхования руководствуется не гл. 59 ГК РФ, а Законом о страховании и гл. 48 ГК РФ о договоре страхования. Существо обязательства страховщика по договору страхования ответственности за причинение вреда состоит не в том, чтобы возместить вред потерпевшему, а в том, чтобы выплатить страховое возмещение при наступлении страхового случая. На момент заключения договора страхования никакого потерпевшего и обязательства страхователя из
причинения вреда не существует, поэтому страхователь, заключая договор, не возлагает на страховщика исполнение своего обязательства. Цель договора страхования ответственности - защита интересов страхователя в связи с возможной ответственностью за причинение вреда, о которой стороны договора на момент его заключения ничего не знают и не должны
I
знать. Поэтому п. 4 ст. 931 ГК РФ во взаимосвязи с другими нормами о ' страховании следует понимать следующим образом: страховщик по договору
страхования ответственности за причинение вреда при наступлении страхового случая обязан произвести потерпевшему выплату страхового возмещения, а в случаях обязательного страхования, предусмотренных | специальными нормами закона или договором по требованию потерпевшего
1 произвести возмещение вреда.
В отношении договоров доверительного управления в интересах [ выгодоприобретателя мнение большинства правоведов склоняется к тому,
| чтобы считать такие договоры заключенными в пользу третьего лица.
| Судебная практика по этому вопросу не сформировалась. Однако ряд
' пробелов в правовом регулировании договоров доверительного управления
[ имуществом в интересах выгодоприобретателя вызывает неоднозначность в
' вопросе квалификации таких правоотношений. В главе 53 ГК РФ не
' содержится правило о том, что доверительный управляющий действует в
'■) пользу третьего лица, а есть выражение «в интересах», так же как
' отсутствует и указание на право выгодоприобретателя, возникающее из
договора. В связи с этим, в частности, З.Э. Беневоленской было высказано
' мнение, что глава 53 ГК не дает оснований для однозначного вывода о том,
>
что договор доверительного управления в интересах выгодоприобретателя является договором в пользу третьего лица1. 3. Э. Беневоленская делаег
' З.Э. Беневоленская, Договор доверительного управления им\ществом в сфере предпринимательства, СПб, 2002, стр. 116-129, см. также З.Э. Беневоленская, Правовое рег>лирование доверительного правления в сфере предпринимательства, дисс. на соиск уч степени к.ю.н., Спб, 1997
вывод, что доверительный управляющий действует не в пользу выгодоприобретателя, а в интересах последнего, что позволяет считать такой договор - договором о представительстве. Однако учитывая принцип, установленный ст. 182 ГК РФ, о том, что лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени, не могут считаться представителями, этот автор уточняет свою позицию - правоотношение доверительного управления имуществом в сфере предпринимательства, является правоотношение косвенного представительства интересов учредителя, совершаемого управляющим в пользу выгодоприобретателя (третьего лица). <■
В доверительном управлении безусловно присутствуют элементы представительства и комиссии, однако это не является препятствием для квалификации договора с элементами представительства на стороне должника как договора в пользу третьего лица, поскольку указанные конструкции не являются взаимоисключающими. Единственным существенным препятствием к этому в действительности является отсутствие в главе 53 ГК РФ норм о праве выгодоприобретателя потребовать исполнения договора. В ряде подзаконных нормативных актов, регулирующих доверительное управление такими специфическими объектами как ценные бумаги или денежные средства, можно найти правовую характеристику договора доверительного управления с назначением выгодоприобретателя. В Инструкции о порядке осуществления *
операций доверительного управления и бухгалтерском учете этих операций кредитными организациями РФ, утвержденной Приказом Банка России от 02.07.97 № 02-287, под выгодоприобретателем понимается лицо, в интересах которого доверительный управляющий осуществляет управление имуществом.
Более широкое по содержанию понятие выгодоприобретателя в договоре доверительного управления содержится в Положении о доверительном управлении ценными бумагами и средствами инвестирования
в ценные бумаги, утвержденном Постановлением ФКЦБ РФ от 17.10.1997 № 37. В нем выгодоприобретатель определяется как "лицо, имеющее право требовать исполнения доверительным управляющим принятых ни на себя обязательств". Однако, следует отметить, что установленное ФКЦБ РФ определение несколько некорректно. В связи с указанным определением возникает вопрос, исполнения каких обязательств вправе требовать выгодоприобретатель? Если всех, то это не соответствует положениям главы 53 ГК РФ, поскольку, в частности, обязательство по возврату имущества в связи с прекращением договора доверительного управления исполняется учредителю управления, а не выгодоприобретателю, и только учредитель управления имеет соответствующее право требование к доверительному управляющему. Договор доверительного управления может предусматривать и другие обязательства доверительного управляющего, которые могут представлять интерес только для учредителя управления, а не выгодоприобретателя. Например, доверительный управляющий несет ответственность перед учредителем управления за утрату и повреждение переданного ему имущества, и договор доверительного управления может предусматривать обязательство доверительного управляющего совершать действия по обеспечению сохранности переданного ему имущества. Кроме того, все-таки вопрос о содержании обязательственного отношения, возникающего из договора доверительного управления имуществом, неправильно было бы решать в подзаконном нормативном акте. Центральный Банк Российской Федерации выбрал другой вариант, определив понятие выгодоприобретателя наиболее близко к тексту норм главы 53 ГК РФ, и не стал устанавливать какие-либо правила относительно полномочий выгодоприобретателя.
Все таки, основания для того, чтобы считать договор доверительного управления договором в пользу третьего лица, имеются. Во-первых, по договору доверительного управления с назначением выгодоприобретателя последний наделяется правомочием потребовать возмещения упущенной
выгоды в случае непроявления доверительным управляющим должной заботливости о его интересе. Упущенная выгода представляет собой вид убытков. По правилам ст. 15 ГК РФ требовать возмещения убытков может только лицо, "право которого нарушено". Соответственно законодатель, предусматривая такую норму в отношении выгодоприобретателя, предполагает, что поведением доверительного управляющего нарушено право выгодоприобретателя на получение согласованной в договоре выгоды. Во-вторых, об этом говорит и включение в нормы о доверительном управлении условия о прекращении договора доверительного управления имуществом в связи с отказом выгодоприобретателя от получения дохода ' (ст. 1024 ГК РФ).
Кроме того, в отношении обычного договора не нужен акцент, который делается в законе относительно возможности заключения договора доверительного управления только либо в интересе выгодоприобретателя либо в интересе учредителя управления.
Гораздо сложнее вопрос о правовом статусе учредителя управления в договоре, где назначен выгодоприобретатель. Законодатель императивно установил, что такой договор заключается исключительно в интересах выгодоприобретателя, а не учредителя управления. В то же время по договору доверительного управления доверительный управляющий, осуществляя управление имуществом в интересах выгодоприобретателя, остается обязанным и перед учредителем управления, и договор доверительного управления имуществом является основанием возникновения прав и обязанностей доверительного управляющего не только по отношению к выгодоприобретателю, но и по отношению к учредителю управления.
Правовой статус учредителя управления во многом определяется тем, что учредитель управления передает доверительному управляющему собственное имущество и заинтересован в том, чтобы доверительный управляющий заботился о нем. В соответствии с п.З ст. 1024 ГК РФ при
прекращении договора доверительного управления доверительный управляющий обязан вернуть имущество, переданное в доверительное управление, учредителю управления, а учредитель управления имеет полномочие потребовать исполнения этой обязанности. Также, имущество, переданное в доверительное управления обременено будущими долгами, которые возникнут в связи с осуществлением деятельности доверительного управляющего. Учредитель управления несет риск долгов, возникших в связи с доверительным управлением, в случае если имущества, переданного в доверительное управление, и имущества доверительного управляющего недостаточно для их погашения.
Законом предусмотрена обязанность доверительного управляющего отчитываться перед учредителем управления по своей деятельности и в том случае, если договор заключен в пользу третьего лица.
Таким образом, у учредителя управления по договору с назначением выгодоприобретателя по крайней мере есть интерес, связанный с переданным доверительному управляющему имуществом. Этот интерес признается законодателем и подтверждается нормами об ответственности доверительного управляющего. В соответствии с п.1 ст. 1022 ПС РФ учредитель управления вправе предъявить к доверительному управляющему требований о возмещении убытков в виде утраты и повреждения имущества.
Договор доверительного управления представляет собой обязательственное отношение, в котором доверительный управляющий обязан перед учредителем управления совершать на профессиональной основе сложный комплекс действий по управлению имуществом. Ограничение существа договора доверительного управления только интересом выгодоприобретателя не обеспечит полное правовое урегулирование данных правоотношений.
Заключение посвящено обобщению выдвинутых автором позиций, выносимым на защиту, и подведению итога диссертационного исследования.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
1. Ю.Ю. Захаров, Ю.Б. Фогельсон, Право требования кредитора в договорах в пользу третьего лица, Хозяйство и право, № 10, 2001 - 0,8 п.л.;
2. Ю.Ю. Захаров, Ответственность должника по договору в пользу третьего лица, Арбитражная практика, № 2, 2002 - 0,8 пл.;
3. Ю.Ю. Захаров, Применение ст. 430 ГК РФ к договорам страхования с назначением выгодоприобретателя, Арбитражная практика, № 11, 2002 - 0,5 пл.; .
4. Ю.Ю. Захаров, Особенности договора доверительного управления имуществом с назначением выгодоприобретателя, Хозяйство и право, № 1, 2003 - 0,9 пл.
Захаров Юрий Юрьевич Договор в пользу третьего лица в теории и хозяйственной практике
Лицензия ЛР № 020447 от 17.04.1997 г.
Подписано в печать 29.05.2003. Формат 60x84 1/16. Печать на ризографе. Объем 1,0 пл. Тираж ISO экз. Захаз № 160
Типография ИЦ «МАТИ» - Российского государственного технологического университета им. К.Э. Циолковского. 109240, Москва, Берниковская наб., 14
pi юi^070
i i
i i
»
*
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Захаров, Юрий Юрьевич, кандидата юридических наук
ВВЕДЕНИЕ
1. Актуальность темы исследования
2. Предмет, цели и задачи исследования
3. Методологическая, теоретическая и информационная основа работы
4. Научная новизна
5. Практическая значимость диссертационной работы
6. Апробация результатов исследования 11 7 . Положения, выносимые на защиту
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ ДОГОВОРА В ПОЛЬЗУ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА
1. Римское право. Германская и французская юридические доктрины конца 18 - начала 20 в.в.
2. Конструкция «договор в пользу третьего лица» в российском праве
3. Правовая природа права требования третьего лица по договору, заключенному в его пользу
ГЛАВА II. ПРАВОВОЙ СТАТУС КРЕДИТОРА И ТРЕТЬЕГО ЛИЦА В ДОГОВОРЕ В ПОЛЬЗУ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ДОЛЖНИКА ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПО ДОГОВОРУ В ПОЛЬЗУ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА.
1. Правовой статус кредитора в договоре в пользу третьего лица
2. Соотношение понятий «третье лицо» и «кредитор должника». Пределы полномочий третьего лица
3. Ответственность должника по договору в пользу третьего лица
ГЛАВА III. ОСОБЕННОСТИ ДОГОВОРОВ СТРАХОВАНИЯ И ДОВЕРИТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ, ЗАКЛЮЧЕННЫХ В ПОЛЬЗУ ВЫГОДОПРИОБРЕТАТЕЛЯ
1. Договор страхования в пользу выгодоприобретателя
2. Договор доверительного управления имуществом в интересах выгодоприобретателя
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Договор в пользу третьего лица в теории и хозяйственной практике"
1. Актуальность темы исследования
В современных условиях хозяйственного оборота часто возникает необходимость заключения договора, в котором исполнение производится не в пользу кредитора по обязательству, а в пользу третьего лица, которое наделено самостоятельным правом требования к должнику, - так называемых «договоров в пользу третьего лица». По такой схеме строятся договоры страхования, заключенные в пользу выгодоприобретателей-третьих лиц, пенсионное обеспечение в рамках деятельности негосударственных пенсионных фондов, в которых имущество негосударственного фонда передается в доверительное управление профессиональному предпринимателю1, а доход от доверительного управления распределяется между участниками негосударственного пенсионного фонда. Статья 430 ГК РФ о договоре в пользу третьего лица применяется и к правоотношениям из банковских вкладов в пользу третьего лица.
Энергоснабжение городов и населенных пунктов энергоснабжающими компаниями через эксплуатирующие жилой фонд организации нередко осуществляется путем заключения договора в пользу третьих лиц. Например, такая ситуация имеет место, когда предприятия жилищно-коммунального хозяйства, являющиеся балансодержателями жилых домов, заключают договоры энергоснабжения в пользу проживающих в них граж
1 Ст. 25 Федерального закона «О негосударственных пенсионных фондах» от 07.05.1998 № 75-ФЗ; "Российская газета", № 90, 13.05.1998 дан. Кроме того, существует мнение, что договор перевозки2 и лизинговая деятельность3 также могут строиться по модели договора в пользу третьего лица.
В Гражданском кодексе РФ регулированию договора в пользу третьего лица, посвящены четыре нормы ст. 430 ГК РФ. Кроме того, по модели договора в пользу третьего лица могут строиться следующие «поименованные» в ГК РФ договоры: договор страхования и договор доверительного управления имуществом. Широкое применение конструкции договора в пользу третьих лиц в хозяйственной деятельности, требует ее всестороннего анализа и выработки устойчивых подходов к правоприменению норм, регулирующих как общие положения об этом договоре, так и его отдельные виды. Особенность конструкции указанного договора состоит в том, что в обязательственном правоотношении, помимо кредитора, участвует третье лицо, которое также имеет самостоятельный интерес к заключенному договору и право потребовать исполнение по нему. Это обстоятельство требует детального анализа вопросов о правовом статусе сторон по договору и третьего лица, о балансе интересов кредитора и третьего лица и способах обеспечения этих интересов. Как показывает практика, участники хозяйственного оборота не всегда ясно представляют последствия заключения подобного рода договора, что в конечном итоге ведет к тому, что интересы кредитора или третьего лица по договору нарушаются и остаются не реализованными.
Как отмечал В.И. Синайский в 1918 году: «Договор в пользу третьего лица новый; поэтому конструкция его недостаточно еще выяснена»*. Впоследствии был принят Гражданский Кодекс РФ 1922 года, который впервые в российском праве на законо
2 Б.Б. Черепахин, Ответственность грузополучателя по требованиям из договора железнодорожной перевозик, Труды по гражданскому праву, М., 2001, стр. 125; см. также А.Ю. Кабалкин, Толкование и классификация договоров, Российская юстиция, № 7, 1996
3 М.И. Брагинский В.В. Витрянский Договорное право. Книга вторая. Договоры о передаче имущества. - М., 2002, стр. 611; см. также И. Кисель, Договор в пользу третьего лица в лизинговых правоотношениях, Российская юстиция, № 12, 2001, стр. 73-75; Гражданское право. Часть 2. Учебник. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997, стр 194 дательном уровне установил и ввел в хозяйственный оборот конструкцию договора в пользу третьего лица. По прошествию 25 лет после принятия ГК РСФСР 1922 г. В.И. Се-ребровский констатировал: <сПриходится также отметить, что ст. 140 ГК РСФСР (о договоре в пользу третьего лица - прим.мои) не привлекла к себе особого внимания советских цивилистов. В существующих учебниках гражданского права договору в пользу третьего лица отводится минимальное место, отсутствуют какие-либо монографические исследования, посвященные договорам в пользу третьего лица.»5. «Новой» эта конструкция оставалась и после принятия Гражданского кодекса РСФСР 1964 года, и можно смело сказать, что и с принятием Гражданского кодекса РФ 1994 года единой концепции относительно договоров в пользу третьего лица ни судебной практикой, ни юридической доктриной не выработалось.
Судебно-арбитражная практика по спорам, возникающим из договоров в пользу третьего лица, немногочисленна. Однако уже на сегодняшний день из ее конкретных примеров видно, что в позиции судов нет единого подхода к пониманию указанной конструкции, а судебные акты по таким спорам нередко противоречивы. Основными вопросами, которые так и остаются до конца неразрешенными являются вопрос о структуре обязательства, возникающего из договора в пользу третьего лица, правах кредитора и правах третьего лица по такому договору, ответственности должника за неисполнение договора в пользу третьего лица. В то же время указанные вопросы являются принципиальными, и от их решения зависит стабильность хозяйственного оборота в сферах, где находит свое применение конструкция договора в пользу третьего лица.
Актуальность диссертации обусловлена и тем, что немногочисленные современные труды, посвященные тематике договоров в пользу третьего лица, не содержат все
4 В.И. Синайский, Русское гражданское право, вып. 2, М., 1918, стр. 19
5 В.И. Серебровский, Договор страхования жизни в пользу третьего лица, Ученые труды выпуск 9-ый, под ред. проф. И.Т. Голякова, М, 1947, стр. 369 стороннего исследования правовых последствий, связанных с заключением договора в пользу третьего лица.
Таким образом, актуальность научного исследования темы договоров в пользу третьего лица, представленной в настоящей диссертации обуславливается:
1) отсутствием, как в юридической доктрине, так и в судебной практике, однозначных подходов к определению правовой природы договора в пользу третьего лица;
2) отсутствием сложившейся практики правоприменения норм действующего законодательства, посвященных регулированию данной конструкции;
3) необходимостью всестороннего исследования содержания конструкции договор в пользу третьего лица и правовых последствий его использования участниками хозяйственного оборота.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право", Захаров, Юрий Юрьевич, Москва
Из представленного в диссертации исследования видно, что в настоящее время су ществуют серьезные проблемы в понимании и практике применения конструкции дого вора в пользу третьего лица. Предлагаемые судебной практикой подходы к правоприме нению норм, регулирующих обязательственные отношения из договора в пользу третье го лица, не обладают свойством универсальности и соответственно не могут обеспечить потребности хозяйственного оборота в данной области. Более того, судебная практика и некоторые юристы-правоведы изымают регулирование подобных договоров из-под дей ствия общих и универсальных для всех обязательственных отношений норм права, что создает опасность нестабильности хозяйственного оборота в сфере страхования, довери тельного управления и некоторых других сферах. Ситуация, когда заинтересованное ли цо, заключившее договор в пользу третьего лица, в последующем не сможет надлежа щим образом обеспечить защиту своих интересов, в целом ставит под сомнение целесо образность использования указанной конструкции в хозяйственном обороте.Автор настоящей работы попытался выявить существующие проблемы, касающиеся использования договора в пользу третьего лица в хозяйственной практике, и предложить наиболее эффективные пути их решения. В настоящем диссертационном исследовании изложена позиция относительно существа конструкции договора в пользу третьего лица, структуры обязательства, возникающего из такого договора, правового статуса кредитора, должника и третьего лица. По мнению автора, предложенная позиция сможет обеспечить стабильность и единообразие применения конструкции договора в пользу третьего лица в конкретных направлениях хозяйственной деятельности.Существующие подходы к правоприменению норм о договоре в пользу третьего лица и судебную практику пока нельзя считать сформировавшейся, однако хочется ве рить, что судебные органы в дальнейшем изменят свои позиции.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Договор в пользу третьего лица в теории и хозяйственной практике»
1. Гражданский кодекс РСФСР от 11.06.1964, Ведомости ВС РСФСР, 1964, № 24.
2. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31.05.1991,Ведомости СНД и ВС СССР, 26.06.1991, № 26;
3. Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ, Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, № 32;
4. Гражданский кодекс РФ (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ, Собрание законодательства РФ, 29.01.1996, № 5;
5. Федеральный закон «Об организации страхового дела в РФ» от 27.11.1992 № 4015-1,Российская газета, № 6, 12.01.1993;
6. Федеральный закон "Об инвестиционных фондах" от 29.11.2001 № 156-ФЗ, Российская газета, № 237-238, 04.12.2001;
7. Федеральный закон «О негосударственных пенсионных фондах» от 07.05.1998 № 75ФЗ, Российская газета, № 90, 13.05.1998;
9. Инструкция о порядке осуществления операций доверительного управления и бухгалтерском учете этих операций кредитными организациями РФ, утвержденная Приказом Банка России от 02.07.97 № 02-287, Вестник Банка России, № 43, 1997.
10. Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 49 от 11.01.00, Вестник ВАС РФ,№ 3, 2000; /Ш (•
11. Постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФот 8 октября 1998 года № 13/14, Вестник Вас РФ, № 11, 1998;
12. Постановление Президиума ВАС РФ № 2620/98 от 30.06.98 - документ КонсультантПлюс: арбитражная практика;
13. Постановление Президиума ВАС РФ №1386/96 от 06.01.98, Вестник ВАС РФ, No 5,1998;
14. Постановление Президиума ВАС РФ № 717/96 от 21.05.96, Вестник ВАС РФ, № 9,1996;
15. Постановление Президиума ВАС РФ от 09.04.96 №562/96, Вестник ВАС РФ, № 7,1996;
16. Постановление Президиума ВАС №7963/95 от 02.04.1996, Вестник ВАС РФ, № 8,1996;
17. Постановление Президиума ВАС РФ № 8285/95 от 23.04.96, Вестник ВАС РФ, № 8,1996;
18. Постановление Президиума ВАС РФ от 06.05.97 №6990/95, Вестник ВАС РФ, № 7,1997;
19. Постановление Президиума ВАС РФ от 21.11.95 №6802/95, Вестник ВАС РФ, № 3,1996;
20. Постановление ФАС СЗО от 14.10.1999 по делу № А56-19660/98 - документКонсультант Плюс; арбитражная практика;
21. Постановление ФАС СЗО от 26.12.2000 по делу № А56-21260/2000 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
22. Постановление ФАС ЗСО от 07.09.1999 по делу № Ф04/1777-474/А03-99 - документКонсультант Плюс: арбитражная практика;
23. Постановление ФАС МО от 15.08.2001 по делу № КГ-А40/4251-01- документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
24. Постановление ФАС МО от 20.03.00 по делу № КГ-А40/975-00 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
25. Постановление ФАС СЗО от 25.10. 2001 по делу №Ф04/3274-1082/А45-2001 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
26. Постановление ФАС СЗО от 07.04.1999 по делу № Ф04/713-235/А45-99 - документКонсультант Плюс: арбитражная практика;
27. Постановлении ФАС СЗО от 09.06.1999 по делу № Ф04/1182-371/А45-99 - документКонсультант Плюс: арбитражная практика;
28. Постановлением ФАС СЗО от 18.03.1999 по делу № Ф04/592-172/А45-99 -документКонсультант Плюс: арбитражная практика;
29. Постановление ФАС МО от 30.01.2001 по делу № КГ-А41/112-01- документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
30. Постановление ФАС МО от 15.08.2002 по делу № КГ-А40/5308-02 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика
31. Постановление ФАС МО от 01.10.2002 Дело № КГ-А41/6437-02- документ Консультант Плюс: арбитражная практика
32. Постановление ФАС МО от 16.08.2002 по делу № КГ-А40/5327-02 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
33. Постановление ФАС ЦО от 03.12.2001 по делу № А68-145/3-01 - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
34. Постановлении апелляционной инстанции Арбитражного суда Омской области от2905.1998 по делу № 123/А - документ Консультант Плюс: арбитражная практика;
35. Решение Арбитражного суда Пермской области от 08.04.1999 по делу № А501683/99-AI - документ Консультант Плюс: арбитражная практика. Монографии, учебные пособия, статьи:
36. М.М. Агарков, Обязательство по советскому гражданскому праву, М, 1940;
37. И.О. Аксенова, Страхование ответственности за причинение вреда, приложение к газете «Финансовая Россия», 1998, № 3;
38. С. Алексеев, Общие дозволения и общие запреты в советском праве, М.: Юридическая литература, 1989;
39. С. Алексеев, ,Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования, Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей, М., 2001;
40. Ю. Барон, Система римского гражданского права. Кн. IV. СПб., 1910;
41. В.М. Бартош «К вопросу о классификационной принадлежности договора страхованияриска гражданской ответственности», журнал «Юридический мир», № 9, 2002;
42. З.Э. Беневоленская, Договор доверительного управления имуществом в сфере предпринимательства, СПб, 2002;
43. З.Э. Беневоленская, Правовое регулирование доверительного правления в сфере предпринимательства, диссертация на соискание ученой степени к.ю.н., Спб, 1997;
44. М.И. Брагинский «Договор страхования», М. 2000, «Статут»;
45. М.И. Брагинский В.В. Витрянский Договорное право. Книга первая. Общие положения. - М., 1999;
46. М.И. Брагинский В.В. Витрянский Договорное право. Книга вторая. Договоры о передаче имущества. - М., 2002;
47. А.Н. Бутовский, Договоры в пользу третьего лица, Журнал Минюста, 1910, №14;
48. В.В. Витрянский, Договор доверительного управления имуществам, М, Статут, 2002;
49. Германское право. В 2-х частях. Часть 1 - М, 1996;
50. Германский закон от 30 мая 1908 года о страховом договоре, СПб, 1909;
51. ГК РСФСР с изменениями и дополнениями до 1 июля 1933 года (официальный текстс приложением постатейно-систематизированных материалов), Госиздат, М., 1933;
52. Е. Годэмэ, Общая теория обязательств", М.,1948;
53. К.А. Граве, Л.А. Лунц, Страхование, М., Госюриздат, 1960;
54. Гражданское право. Часть 2. Учебник. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.,1997;
55. СВ. Гузкова, Доверительное управление: гражданско-правовые отношения и их содержания. Актуальные проблемы гражданского права (сборник статей под ред. С. Алексеева), М., 2000;
56. A.M. Гуляев, Русское гражданское право, СПб, 1907;
57. Н. Данько, Назначение и изменение выгодоприобретателя по договору личного страхования, Еженедельная юридическая газета «Право», СПб, № 33, 1916;
59. Ю. Дубовицкий, Договоры в пользу третьего лица, Юридический вестник Московского юридического общества, 1885, № 6-7;
60. Ю. Захаров, Ю. Фогельсон, Право требования кредитора в договорах в пользу третьего лица. Хозяйство и право, № 10, 2001;
61. Ю. Захаров, Ответственность должника по договору в пользу третьего лица, Арбитражная практика, № 2, 2002;
62. Ю. Захаров, Применение ст. 430 ГК РФ к договорам страхования с назначением выгодоприобретателя. Арбитражная практика, № 11, 2002;
63. Ю. Захаров, Особенности договора доверительного управления имуществом с назначением выгодоприобретателя, Хозяйство и право, № 1, 2003;
64. Зинкович, Договоры доверительного управления имуществом. Финансовая газета.Региональный выпуск, № 13, 15, март, апрель 2002;
65. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой , Новый Гражданский кодекс РСФСР, издат. ЛГУ, 1965;
66. О.С. Иоффе, Обязательственное право, М., 1975;
67. А.Ю. Кабалкин, Толкование и классификация договоров, Российская юстиция, № 7,1996
68. И. Кисель, Договор в пользу третьего лица в лизинговых правоотношениях. Российская юстиция, № 12, 2001;
69. И.В. Кисель, Обязательства с участием третьих лиц, автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н., М., 2002;
70. И.В. Кисель, Обязательство в пользу третьего лица. Российский судья, М., № 11,2001;
71. Н.С. Ковалевская, Договор в пользу третьего лица, Вестник ЛГУ, № 5, 1984;
72. Н.С. Ковалевская, Об отграничении договоров в пользу третьих лиц от смежных правовых явлений. Вестник ЛГУ,№ 3, 1986;
73. Н.С. Ковалевская, Договор в пользу третьих лиц - граждан, диссертация на соискание ученой степени к.ю.н. Л., 1988;
74. Комментарий к Гражданскому РФ, части второй (постатейный, отв. ред. О.Н. Садиков), М., 1998;
75. Комментарий к ГК РФ для предпринимателей, под редакцией Е.А. Суханова, М.1996;
76. А.О. Красавчиков, Советское гражданское право, т.1, М, 1972;
77. Н. Ландкоф, Основы цивильного права, Киев, 1940;
78. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях, М.,1968;
79. Д.И. Мейер, Русское гражданское право, СПб, 1878;
80. П.А. Муллов, Кассационная практика по гражданским вопросам, 1877, к. 5, отд. 5;
81. А. Ненашев "Договор доверительного управления". Бизнес-адвокат, №4, 1999;
82. Н.О. Нерсесов, Понятие добровольного представительства в гражданском праве, М,1878;
83. A.M. Нолькен, Договоры в пользу третьих лиц: опыт теоретического исследования погражданскому праву, СПб, 1885;
84. И.Б. Новицкий, Л.А. Лунц, Общее учение обязательстве, М., 1950;
85. И.Б. Новицкий, Обязательства из договоров: Комментарий к ст.ст. 130-140, 144-146ГК РСФСР, М., 1924;
86. И.Г. Оршанский, Кассационная практика по вопросам гражданского права, журналГражданского и Уголовного права, 1875, к. 5, отд. 6;
87. А.Г. Певзнер, Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теориисубъективных гражданских прав. Ученые записки ВЮЗИ, Вып. 5 Вопросы гражданского права, М, 1958;
88. И.С. Перетерский,. ГК РСФСР: научный комментарий, М, 1929;
89. К.П. Победоносцев, Курс гражданского права ч.З, 1880;
90. В.А. Рахмилович, Новые виды страхования в Гражданском кодексе, Юридическиймир, 1997, № 12;
91. А. Погорелов, Когда есть права, но нет обязанностей, Экономика и жизнь, № 20,2000;
92. В.И. Серебровский, Договор страхования жизни в пользу третьего лица (Основаниявозникновения права выгодоприобретателя). Ученые труды выпуск 9-ый, под ред. проф. И.Т. Голякова, М, 1947;
93. В.И. Серебровский, Договор страхования жизни в пользу третьего лица. Ученые записки, М, 1948;
94. В.И. Серебровский, Избранные труды по наследственному и страховому праву. М,Статут, 1999;
95. В.И. Синайский, Русское гражданское право, вьт. 2, М., 1918;
96. М.К. Сулейменов, Третьи лица в гражданском праве. Советское государство и право,№3, 1978;
97. Е. Суханов, Договор доверительного управления имуществом. Вестник ВАС РФ, №1,2000;
98. Швейцарский союзный закон о страховом договоре от 2 апреля 1908 года, СПб, 1910;
99. Г.Ф.Шершеневич, Учебник русского гражданского права, СПб, 1905;
100. Г.Ф. Шершеневич, Курс торгового права, Т.2, СПб, 1888-1889;
101. И.А. Фаршатов, Договор в пользу третьего лица. Осуществление и защита имущественных прав граждан и организаций в условиях формирования социалистического правового государства (сборник статей), Уфа, 1991;
102. Ю.Б. Фогельсон, Комментарий к страховому законодательству - 2-е издание перераб.и доп. - М., Юрист, 2002;
103. Ю.Б. Фогельсон «Страховой интерес при страховании имущества», «Хозяйство иПраво» 1998, №9;
104. Н.В. Фунтикова, О регулировании доверительной собственности и договора доверительного управления имуществом. Журнал российского права, № 12, 2000;
105. P.O. Халфина, Общее учение о правоотношении, М, 1984;
106. Б.Л. Хаскельсберг, К вопросу о сущности договора в пользу третьего лица. Докладыитоговой научной конференции юридических факультетов, Томск, 1973;
107. П.П. Цитович, Обязательства по русскому гражданскому праву, Киев, 1894;
108. Б.Б. Черепахин, Ответственность грузополучателя по требованиям из договора железнодорожной перевозик, Труды по гражданскому праву, М., 2001;
109. Л. Эннекцерус, Курс германского гражданского права, Т.1 полутом 2, М., 1950.
