Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции

Шинкин, Игорь Андреевич

Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операциитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции»

Шинкин Игорь Андреевич

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПНОСТИ НА ТЕРРИТОРИИ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ

12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ростов-на-Дону - 2006

Работа выполнена в Ростовском юридическом институте МВД России

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор

Кореикий Данил Аркадьевич Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Побегайло Эдуард Филиппович;

кандидат юридических наук

Ревякина Лилия Анатольевна

Ведущая организация - ГУ ВНИИ МВД России

Защита диссертации состоится 22 декабря 2006 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д.203.011.02 по юридическим наукам при Ростовском юридическом институте МВД России по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд. 502.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского юридического института МВД России.

Автореферат разослан 20 ноября 2006 года.

диссертационного совета

Ученый секретарь

Мельниченко А.Б.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Вооруженный конфликт 1994-1996 гг. и обострившийся в связи с ним социально-экономический кризис в Чеченской Республике стали мощными генераторами преступности, выплеснувшейся далеко за ее пределы. Недостаточная политическая воля государства в разрешении конфликта, а также целый комплекс неблагоприятных обстоятельств политического, экономического, исторического и иного характера сформировали в Чеченской Республике уникальный криминальный анклав, где было реанимировано рабство, а основные доходы поступали за счет незаконной торговли нефтепродуктами, похищений людей, бандитизма, разбоев и грабежей.

Новый этап развития чеченского кризиса ознаменовался вторжением в 1999 году незаконных вооруженных формирований с территории Чеченской Республики в Республику Дагестан, которое обернулось началом антитеррористической операции и повторными (после событий 1994-1996 гг.) широкомасштабными боевыми действиями, в ходе которых был установлен военно-политический контроль над всей территорией Чеченской Республики, нанесен существенный урон незаконным вооруженным формированиям. После окончания войсковой стадии (2002 г.) и перехода антитеррористической операции в стадию поддержания политической стабильности активизировался процесс государственного строительства в республике. Принята Конституция Чеченской Республики, восстановлены все органы государственной власти в соответствии с конституционным строем Российской Федерации, вновь создана и заработала правоохранительная система.

Однако, несмотря на несомненное улучшение общественно-политической обстановки, уровень преступности в Чеченской Республике не обнаруживает тенденции к снижению. В целом официальная статистика фиксирует рост преступности. В 2005 году число зарегистрированных преступлений увеличилось на 41,2 % по сравнению с 2000 годом и на 21,5 % по сравнению с 2004 годом1.

Все более отчетливо проявляется тенденция к сращиванию террористических, экстремистских групп с организованными преступными группами различной направленности (общеуголовной, экономической и т.п.).

Объективная оценка сложившейся криминологической ситуации позволяет констатировать тот факт, что состояние преступности на территории Чеченской Республики по-прежнему остается одним из основных факторов, дестабилизирующим обстановку на Северном Кавказе.

В последнее время практически вся территория Северного Кавказа превратилась в пространство бесконтрольного разгула преступных группировок. Результа-

1 Поданным прокуратуры Чеченской Республики (2000 г.) и ГИАЦМВД РФ (2004-2005 гг.).

том этого являются резкое усиление социальной напряженности и криминализация общества, что создает дополнительные проблемы на пути достижения социально-политической стабильности в регионе2.

Суммируя сказанное, следует отметить, что актуальность темы настоящего диссертационного исследования определяется наличием, как минимум, трех групп проблем.

Во-первых, состояние преступности в Чеченской Республике, отличающейся крайней политической нестабильностью, непосредственно влияет на состояние национальной безопасности Российской Федерации.

Во-вторых, изучение особенностей преступности в период антитеррористической операции и опыта противодействия различного рода криминальным проявлениям в особых социально-политических условиях, связанных с боевыми действиями, имеет существенное теоретико-методологическое значение для разработки проблем противодействия преступности в условиях вооруженных конфликтов, социально-политических кризисов и чрезвычайных ситуаций.

В-третьих, в современных условиях необходимо принятие более эффективных мер противодействия преступности в Чеченской Республике, разработка которых возможна лишь на основе глубокого и всестороннего криминологического исследования особенностей преступности в этом су бъекте Российской Федерации, закономерностей ее (преступности) существования и развития.

Степень научной разработанности проблемы. Актуальность выбранной темы исследования в теоретико-методологическом плане обусловлена также ее недостаточной разработанностью в отечественной научно-правовой литературе, особенно на диссертационном, монографическом уровне, где проблеме преступности в Чеченской Республике еще не уделялось должного внимания.

Вместе с тем нельзя сказать, что преступность в Чеченской Республике в указанный период не исследуется вовсе. Отдельные аспекты этого сложного вопроса содержатся в работах, посвященных региональным особенностям преступности на Северном Кавказе и в Южном федеральном округе: А.М. Абдулатипова, K.P. Абы-зова, В.В. Астанина, Ю.В. Бышевского, A.B. Вакурина, Д.Е. Ваничкина, С.А. Воронцова, А.И. Долговой, O.A. Евлановой, Т.М. Магомедова, Х.М. Мусаевой, Т.Б. Рамазанова, У.Т. Сайгитова, Е.С. Цориевой и др.

В методологическом плане представляют интерес исследования М.А. Рыль-ской, А.Г. Кравченко, Г.И. Вишни, выполненные на материалах Чеченской Республики и посвященные отдельным аспектам противодействия преступности в условиях внутренних вооруженных конфликтов. Особо следует выделить диссерта-

2 См.: Галжиев К С. Геополитика Кавказа М, 2003. С. 56.

ционную работу А.Г. Новикова3, в которой обобщается отечественный и зарубежный опыт противодействия преступности в условиях внутренних вооруженных конфликтов; подробно анализируются особенности структуры и динамики преступности в зависимости от стадий развития указанного конфликта.

Однако при всем, несомненно, серьезном вкладе в теорию и практику противодействия преступности на Северном Кавказе, преступность на территории Чеченской Республике в период проведения антитеррсристической операции требует дополнительного предметного и целенаправленного изучения.

Все вышеперечисленное предопределило выбор темы диссертации, объект, предмет, цель и задачи исследования.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие по поводу и в связи с феноменом преступности на территории Чеченской Республики в период антитеррористической операции, складывающиеся при противодействии преступности в указанный период.

Предметом исследования являются преступность в Чеченской Республике в указанный период, лица, совершающие преступления, причинный комплекс преступности, меры противодействия преступности.

В связи с тем, что круг лиц, совершающих преступления на территории Чеченской Республики, достаточно широк, необходимо конкретизировать предметную область исследования в этой части. Предметом познания в диссертационном исследовании выступают преступники из числа местных жителей, то есть граждане России, постоянно или преимущественно проживающие в Чеченской Республике и совершающие преступления на ее территории.

Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является изучение количественных и качественных характеристик преступности в Чеченской Республике, ее сопоставительный анализ с преступностью на остальной части Российской Федерации, аналогичные исследования личности преступника, исследование наиболее значимых теоретических и практических проблем противодействия преступности в Чеченской республике в период проведения антитеррористической операции, поиск новых путей повышения его эффективности.

В соответствии с обозначенной целью были поставлены следующие задачи, решение которых составляет содержание диссертационного исследования:

- определить понятие «антитеррористическая операция»;

- дать комплексную криминологическую характеристику преступности в Чеченской Республике;

3 См.: Новиков А.Г. Уголовно-правовые средства борьбы с преступлениями в условиях внутренних вооруженных конфликтов: Дис.... канд. юрид. наук. М., 1999.

- изучить свойства личности преступника в Чеченской Республике;

- исследозать причинный комплекс преступности в Чеченской республике;

- определить основные направления повышения эффективности противодействия преступности в Чеченской республике.

Методо/;огические основы и методика исследования. Диссертация базируется на диалектическом и системном методах познания социальных явлений и криминологических закономерностей. Использованы также частно-научные методы исследования: логический, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический и другие методы.

Теоретическую основу исследования составили: фундаментальные положения отечественной криминологии, научные труды по философии, социологии, социальной психологии, психиатрии, военной конфликтологии, уголовному праву и криминологии. Сформулированные в диссертации положения, выводы и рекомендации основаны на достижениях вышеперечисленных наук, что обеспечило выполнение требований комплексного и междисциплинарного подходов к диссертационному исследованию.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения и обобщения данных, полученных из разнообразных источников информации, в числе которых: статистические данные о преступности с 2000 по 2005 годы в целом по России, по Южному федеральному округу, по Чеченской республике и по сопредельным с ней субъектам РФ (Республика Ингушетия, Республика Дагестан, Республика Северная Осетия-Алания, Ставропольский край); количественные сведения о различных видах преступлений на территории ЧР, содержащиеся в учетно-отчетных документах, пресс-релизах, аналитических докладах федеральных и региональных правоохранительных органов и регионального оперативного штаба по управлению контртеррористическими операциями на Северном Кавказе.

Контен-анализу были подвергнуты публикации, информационные сообщения в печатных и электронных общероссийских и региональных средствах массовой информации, в которых освещаются проблемы противодействия преступности в Чеченской Республике, приводятся данные о деятельности федеральных и республиканских силовых структур и данные о факторах, детерминирующих преступность на территории данного субъекта РФ. Информация о детерминирующих преступность социально-политических, социально-экономических и других факторах получена также из аналитических документов федеральных и региональных органов исполнительной власти.

совершенных на территории Чеченской республики. С целью выявления отличительных особенностей насильственной преступности в Чеченской Республике дополнительно изучены в обшей сложности 240 уголовных дел о тяжких преступлениях против личности на территории сопредельных с Чеченской Республикой субъектов РФ (Республика Ингушетия, Республика Дагестан. Республика Северная Осетия-Алания, Ставропольский край).

Нормативно-правовую базу исследования составили международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Конституция Чеченской Республики, Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральное законодательство в области противодействия экстремизму и терроризму, другие федеральные законы, а также ведомственные нормативные акты, регулирующие вопросы, входящие в предмет диссертационного исследования.

Научная новизна и достоверность результатов исследования. Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые:

- сформулирован ряд базовых понятий, входящих в предмет диссертационного исследования;

- дана криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики на всех стадиях антитеррористической операции (2000-2005 гг.);

- разработаны криминологические модели различных типов личности преступников в Чеченской Республике;

- выявлены и П1 анализированы особенности причинного комплекса преступности в Чеченской Р /блике;

- сформулирова1 рекомендации по совершенствованию системы противодействия преступное1 Чеченской Республике.

Достоверность р* ьтатов исследования обеспечивается применением апробированных методов н «егодик, соблюдением требований теории и методологии отечественной криминолог* ч, использованием достижений других наук, репрезентативностью и тщательным » "бором эмпирического материала, изучением и критическим анализом научной. гературы и обобщением практического опыта.

Основные положения, в*. носимые на защиту:

1. Авторское определение понятия антитеррористической операции на территории Чеченской Республики - это специальные, скоординированные (согласованные по цели, месту и времени) действия соединений, частей и подразделений разноведомственных силовых структур РФ (федеральных сил), управляемые оперативным штабом и направленные на недопущение террористических актов; прекращение преступной деятельности НВФ и банд, объединенных общим замыслом вооруженной борьбы за власть; уничтожение баз и центров подготовки террори-

стов, пунктов управления и узлов связи с одновременной изоляцией указанной территории от притока наемников, оружия и материальных средств из-за рубежа.

2. Выводы об особенностях преступности в Чеченской Республике, наиболее значимые из которых следующие:

- криминальное насилие в Чеченской Республике носит многократно более опасный, более открытый, нежели в среднем по России, характер. При этом тенденция насильственной преступности в Чеченской Республике характеризуется как неблагоприятная, из чего следует заключить, что проблема личной безопасности граждан не нашла разрешения и после прекращения боевых действий на территории республики;

- одна из наиболее специфичных особенностей, отличающих преступность в Чеченской Республике от престу пности на территории иных субъектов РФ - большая доля терактов в общем числе зарегистрированных преступлений. Вместе с тем в последние годы наметилась тенденция к их снижению при одновременном переносе террористической активности за пределы республики;

- отличительная особенность преступности в Чеченской Республике - высокий уровень вооруженной преступности и преступности в сфере незаконного оборота оружия. Вооруженные преступления в республике совершаются систематически, преимущественно на высоком профессиональном уровне и носят организованный характер;

~ после окончания войсковой стадии ангитеррористической операции в Чеченской Республике наблюдается тенденция к росту преступлений экономической направленности. Количество выявленных преступлений этой категории увеличилось с 815 в 2000 год}' до 2064 в 2005 году (+ 153,3 %). Характерным для преступности экономической направленности в Чеченской Республике является высокий уровень преступлений, связанных с хищением денежных средств, выделяемых федеральным бюджетом на восстановление экономики и социачьной инфраструктуры республики; злоупотреблений и мошенничеств при выплате компенсаций гражданам за разрушенное жилье и утраченное имущество; а также преступлений в топливно-энергетическом комплексе — хищений нефти и нефтепродуктов;

- политическая и экономическая нестабильность в Чеченской Республике - мощный фактор развития наркобизнеса Однако антитеррористическая операция внесла коррективы в картину наркопреступности на территории Чеченской Республики — из транзитной территории наркотраффика и крупнейшего производителя наркотиков Республика превращается в крупнейшего потребителя; стремительно развивается наркотизация населения, темпы которой превышают общероссийские. В связи с чем можно констатировать, что преступность, связанная с незаконным оборотом наркотиков на территории Чеченской Республики, имеет крайне неблагоприятные тенденции.

3. Предложение и обоснование выделения особой разновидности вооруженной преступности - военно-террористической, под которой предлагается понимать со-

вокупность преступлений, связанных с оказанием террористической организацией вооруженного сопротивления властям в форме боевых классических (фронтальных) и военно-диверсионных действий.

4. Криминологическая характеристика личности преступника в Чеченской Республике через систему социально-демографических, нравственно-психологических и уголовно-правовых качеств. Преступникам в Чеченской Республике (ЧР) присущи:

- более молодой по сравнению с общероссийским уровнем криминогенно-активный возраст (28,2 % составляют лица в возрасте 18-24 лет; 21,7 % - лица в возрасте 25-29 лет);

- общий образовательный уровень преступников в ЧР ниже аналогичного среднероссийского показателя (у 45 % преступников в ЧР образовательный уровень соответствует среднему общему образованию, у 34,9 % - неполному (основному) среднему образованию. Только 1,9 % имеют высшее образование, а 2,1 % не имеют начального);

- неблагополучное социальное положение - 70,1 % лиц на момент совершения преступления не имели постоянного источника доходов;

- неразвитость привычки сопоставлять свое поведение с формальным законом, незнание или в лучшем случае поверхностное знание формальных законов, ориентация правового сознания на нормы обычного права, национальные традиции;

- неустойчивая психика, отягощенная посттравматическим стрессовым расстройством, вызванным длительным пребыванием в условиях вооруженного конфликта.

5. Классификация преступников в Чеченской Республике по социально-ролевому отношению к вооруженному конфликту с выделением следующих групп: свидетели (наблюдатели) конфликта (традиционные преступники), пособники конфликта, прямые участники (субъекты) конфликта (члены НВФ).

6. Типология членов НВФ по ценностным ориентациям, мотивам и функциональной роли в группе, с выделением следующих типов: профессионал-руководитель, профессионал-исполнитель, диверсант, тыловик.

7. Характеристика особенностей причинного комплекса преступности в Чеченской Республике. Причинный комплекс преступности на территории ЧР представляет собой систему, структурно состоящую из следующих подсистем:

1) социально-политические детерминанты, в числе которых:

- распространение непосредственно в Чеченской Республике религиозного исламского учения, получившего название «неоваххабизм», в его самой крайней экстремистской форме;

- сращивание на основе ультрарадикальной (экстремистской) идеологии «неоваххабизма» исламского, этнополитическош терроризма и организованной преступности;

- функционирование на территории республики НВФ и банд террористической направленности;

- абстрактная «борьба с ваххабизмом», недифференцированный подход к ваххабитским (са; афитским) общинам, приведший к радикализации и переходу на экстремистские псзиции последователей умеренного ваххабитского течения на Северном Кавказе, изначально сторонившихся экстремистских лозунгов и действий;

2) социально-экономические детерминанты. В Чеченской Республике они проявляются в самых экстремальных формах:

- разрушенная экономика и социальная инфраструктура, низкие темпы восстановительных работ;

- самый высокий уровень безработицы в стране. Положение в сфере занятости обостряется тем, что среди безработных граждан почти 54 % составляет молодежь в возрасте 16-29 лет, то есть лица наиболее активного криминогенного возраста:

- проживание большинства населения за чертой бедности.

3) культурно-нравственные детерминанты - в Чеченской Республике, как ни в одном другом регионе России, имеется благодатная почва для развития у молодежи социального и правового нигилизма. Это обусловлено тем, что длительное время в республике практически отсутствовало созидание, но множилось разрушение, как материальных ценностей, так и ценностей морально-нравственных, духовных.

За десятилетие конфликта выросло и вошло в жизнь поколение, которое отчужде-но не только от «российского» понимания мира, но и от того поколения чеченцев, которое. получило образование в советские годы. Более того, новое поколение чеченцев, выросшее в условиях жестокости, потерь родных и близких, имеет искаженное представление о социальных ценностях, деморализовано и социально дезадаптировано. Дезадаптация ведет к асоциальности, а это уже прямой путь к преступлению;

4) этнопсихологические детерминанты, в числе которых, в первую очередь, необходимо выделить перерастание в кризисных условиях этнического самосознания в гиперэтничность(гиперидентичность).

Существенное криминогенное значение имеет клановая идеология горцев, типичные стереотипы группового и индивидуального правосознания, основанные на нормах обычного права (адата), на фоне чего широкое распространение в республике получили так называемые «пережиточные явления», в числе которых наиболее известный обычай северокавказских этносов - кровная месть. Вместе с тем следует обратить внимание, что трагические политические события в Чеченской Республике не просто реанимировали исторически сложившиеся способы реализации социального контроля, присущие кланово-родовому обществу, но в значительной мере исказили механизмы их реализации. Кровная месть стала массовым явлением и, по сути, превратилась в самосуд, войну чеченцев против чеченцев.

8. Обоснование допустимости применения радикально-респрессивных мер в борьбе с особо опасными преступниками.

9. Предложения по активизации мер социально-политического и социально-экономического, идеологического характера в связи с необходимостью повышения эффективности противодействия преступности в Чеченской Республике.

В сфере социачьно-политических отношений: утвердить «Концепцию государственной национальной политики Чеченской Республики»; отказаться от курса на подавление салафитского («ваххабитского») движения; ввести в программы подготовки и повышения квалификации судей, сотрудников МВД и прокуратуры, работающих в исламских регионах России или занимающихся соответствующей категорией дел, учебные курсы по основам ислама, шариата и мусульманско-правовой культуры.

В сфере экономических отношений: активизировать государственную поддержку сектора малого предпринимательства; организовать трудовую миграцию населения республики в другие регионы страны и создание необходимых условий для этого процесса.

В идеологической сфере: стимулировать приток квалифицированных деятелей культуры в учебные, воспитательные, детские дошкольные учреждения из других регионов страны; создать разветвленную систему национальных праздников, обрядов и ритуалов; ввести в учебных заведениях ЧР уроки вайнахской этики.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что проведенный в диссертации криминологический анализ преступности на территории Чеченской Республики позволяет представить ее реальное состояние и разработать эффективные меры ее предупреждения. Разработанные автором теоретические положения, сформулированные научные выводы и практического свойства предложения дают возможность решать и перспективные проблемы, создавая в то же время базу для дальнейших криминологических исследований.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены автором в монографии и 5 научных статьях, в том числе в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендуемых ВАК.

Диссертационные материалы использовались автором при проведении занятий по служебной подготовке оперативных работников УФСБ России по Ростовской области, отдельные материалы использовались в учебном процессе РЮИ МВД РФ.

Структура и объем работы определялись целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, библиографии и шести приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы и раскрывается ее актуальность, формулируются задачи и цели исследования.

Первая глава «Криминологический анализ преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антнтеррористической операции» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Сущностное и правовое содержание терминов, определяющих криминологическую ситуацию в Чеченской Республике» поводится анализ понятий, используемых для определения событий в Чеченской Республике в анализируемый период. При этом обращается внимание на необходимость выработки единого подхода к определению указанных событий в ЧР. В литературе указанные события обозначаются по-разному: «контртеррористическая», «антитеррористическая» операция и «вооруженный конфликт». Отсутствие единства во взглядах во многом обусловлено тем, что комплекс специальных мероприятий, осуществляемых федеральными силами в ЧР, вышел за рамки законодательного определения КТО (контртеррористическая операция), приводившегося в Федеральном законе «О борьбе с терроризмом», действовавшем на момент начала операции, в ст. 3 которого КТО определялась как «специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции».

Аналогичный подход к понятию КТО сохраняется и в новом Федеральном законе «О противодействии терроризму».

Анализируя соотношение понятий «контр-» и «антитеррористическая деятельность», автор приходит к выводу, что под «антитеррористической деятельностью» следует понимать весь комплекс мер, направленных против проявлений терроризма, начиная с профилактики и заканчивая силовыми действиями по захвату (уничтожению) террористов, а также минимизации последствий террористического акта, то есть «контртеррористической деятельностью» (операциями) специальных субъектов.

Специальные мероприятия, проводимые федеральными силами на территории ЧР, не ограничиваются пресечением террористических актов, захватом (уничтожением) террористов, обеспечением безопасности граждан, организаций и учреждений и минимизацией последствий террористических актов. Наряду с перечисленными мероприятиями, федеральными силами в ЧР также осуществляются превентивные, предупредительные мероприятия.

Таким образом, комплекс специальных мероприятий в ЧР следует понимать как антитеррористическую операцию.

В связи с событиями в ЧР актуальной стала терминология, относящаяся к вооруженным конфликтам. Если боевые действия на территории ЧР в 1994-1996 гг. в законодательном порядке определяются как «вооруженный конфликт», то боевые действия 1999-2001 гг. в соответствии с законодательством вооруженным конфликтом не являются, поскольку введен режим КТО. В связи с тем, что события на территории ЧР в 1994-1996 гг. и 1999-2001 гг., по сути, аналогичны, в литературе высказывается мнение о неправомерности введения режима КТО на территории ЧР. При этом, ряд авторов настаивают на оценке событий в ЧР как вооруженного конфликта немеждународного характера.

В криминологическом аспекте представляется важным обратить внимание на тот факт, что понятие «вооруженный конфликт» не является сугубо правовой категорией. В военной конфликтологии на основе общей теории конфликта сформировался подход, в соответствии с которым под вооруженными понимаются все социальные конфликты, в которых, вооруженное насилие используется в качестве основного средства разрешения противоречий. Такой подход к определению понятия вооруженного конфликта, помимо общетеоретической его значимости, весьма ценен для криминологии, поскольку позволяет учитывать влияние на криминогенную обстановку особой социально-политической ситуации, связанной с боевыми действиями, независимо от правовой квалификации самого конфликта.

В диссертации проводится анализ понятий, используемых для обозначения особой социально-политической ситуации, связанных с вооруженным конфликтом, на основе которого автор приходит к выводу, что преступность на территории ЧР в период антитеррористической операции следует рассматривать как совокупность преступлений, совершаемых в зоне экстремальной ситуации социального характера.

Во втором параграфе «Количественные и качественные характеристики преступности в Чеченской Республике» дается развернутая картина преступности в республике, анализируются основные ее характеристики, выделяются особенности в сравнении с общероссийскими показателями.

Проведенный криминологический анализ характеристик преступности в ЧР позволяет раскрыть весьма значимые ее особенности. Это, прежде всего, высокий уровень криминального насилия, которое носит многократно более опасный, более открытый, нежели в среднем по России, характер. Удельный вес деяний, формирующих категорию тяжких преступлений против личности (убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилование), по итогам 2005 года в ЧР составил 7,1 %, в то время как аналогичный общероссийский показатель - 2,8 %. Удельный вес тяжких преступлений против личности (убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилование) в ЧР на 3,1 % превышает удельный вес грабежей и разбоев, тогда как в целом по России удельный вес грабежей и разбоев в общей структуре пре-

ступности на 8.7 % больше удельного веса тяжких преступлений против личности. Более того, структурная доля убийств в 4P стабильно превышает структурную долю разбоев и грабежей вместе взятых. При этом тенденция насильственной преступности в 4P характеризуется как неблагоприятная, из чего следует заключить, что проблема личной безопасности граждан в 4P не нашла разрешения и после прекращения боевых действи й на территории республики.

Отличительная особенность преступности в 4P - высокий уровень вооруженной преступности и преступности в сфере незаконного оборота оружия. В 2005 году в 4P зарегистрировано 855 преступлений, совершенных с применением оружия, что на 51.7 % меньше, чем в 2001 году. В России регистрируемая вооруженная преступность за тот же период снизилась на 12,9 %. Обращает внимание тот факт, что даже при таком весьма значительном снижении зарегистрированных вооруженных преступлений в 4P их удельный вес в общей структуре преступности остается очень большим - 12,6 % по итогам 2005 года. В то время как аналогичный общероссийский показатель составил 0,6 %. Вооруженные преступления в республике совершаются систематически, преимущественно на высоком профессиональном уровне и носят организованный характер.

Учельный вес преступлений в сфере незаконного оборота оружия в общей структуре преступности в Чеченской Республике по итогам 2005 года оказался равен удельному весу преступлений, совершенных с применением оружия, - 12,6 %. Сречи субъектов РФ, сопредельных с 4P. близкое значение аналогичного показателя наблюдается только в Республике Ингушетия — 12 %. В республиках Дагестан и Северная Осетия-Алания этот показатель значительно ниже и составил, соответственно. 5,8 % и 4,1 %, в Ставропольском крае - 2,1 %, а в среднем по России — 0,8 %.

Вместе с тем, на сегодняшний день есть все основания считать, что настоящим бедствием для 4P стала преступность экономической направленности. Количество выявленных преступлений этой категории в 4P увеличилось с 815 в 2000 году до 2064 в 2005 году (+153,2 %). Удельный вес в общей структуре преступности возрос соответственно с 16,9 % до 30,3 % (аналогичный общероссийский показатель в 2005 году составил 12,3 %). Размер материальных потерь от преступлений экономической направленности в 4P по итогам 2005 года составил 1,251 млрд рублей, однако возместить удалось только 109 млн рублей; предотвращен ущерб на сумму 133 млн 750 тыс. рублей. Характерным для преступности экономической направленности в 4P является высокий уровень преступлений, связанных с хищением денежных средств, выделяемых федеральным бюджетом на восстановление экономики и социальной инфраструктуры республики; злоупотреблений и мошенничеств при выплате компенсаций гражданам за разрушенное жилье и утраченное

имущество; а также преступлений в топливно-энергетическом комплексе - хищений нефти и нефтепродуктов.

Антитеррористическая операция внесла коррективы в картину наркопреступности в ЧР - из транзитной территории наркотраффика и крупнейшего производителя наркотиков республика превращается в крупнейшего потребителя. По данным республиканского наркологического диспансера в 2005 году на учете состояло 1645 наркоманов. По экспертным оценкам реальное количество лиц. употребляющих наркотики, выше в 10-12 раз, составляет более 10 тыс. человек и имеет устойчивую тенденцию к росту.

В связи с чем, можно с уверенностью прогнозировать дальнейший рост в республике преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.

В третьем параграфе «Отличие преступлений, совершаемых на территории Чеченской Республики, от преступлений, совершаемых в соседних республиках, краях и областях Северо-Кавказского региона» выделяются признаки, отличающие преступность в ЧР от преступности в граничащих с ней субъектах РФ: республиках Ингушетия, Дагестан, Северная Осетия-Алания и Ставропольском крае.

ЧР - несомненный лидер среди субъектов РФ Северо-Кавказского региона по количеству похищений людей. Если на субъекты РФ, сопредельные с ЧР, в исследуемый период суммарно приходится 6,2 % от всех похищений, совершенных в стране, то на долю ЧР - 23,3 %. Дня сравнения, на долю городов Москвы и С.-Петербурга, численность населения которых многократно превышает численность населения ЧР, приходится соответственно 6,7 % и 3 % от всех похищений человека в стране.

Отличительной особенностью насильственной преступности на территории ЧР являются цели применения насилия. Данная специфика наглядно проявляется при анаш-зе целей совершения убийства как наиболее тяжкого престу пления против личности.

В среднем на территории субъектов РФ, сопредельных с ЧР. с целью распразы нат потерпевшим было совершено 35,3 % убийств, а с целью воспрепятствовать служебной деятельности потерпевшего или выполнению им общественного долга - 9.4 %. На территории ЧР эти показатели значительно выше - 45.8 % и 30,6 % соответственно. С целью завладения чужим имуществом или получения иной материатьной выгоды на территории ЧР совершено на 12,3 % меньше убийств, чем на территории сопредельных с ней субъектов.

Специфика преступности в ЧР во многом определяется масштабами распространения терроризма. ЧР - единственный субъект РФ, где терроризм достиг масштабов, угрожающих национальной безопасности. К начату 1999 года наблюдается переход от одиночных террористических актов к широкомасштабным террористическим действиям, совпадающим по форме проведения с боевыми классическими действиями, с использованием новейших видов вооружения.

Среди криминологов, как и среди политиков, нет единства мнений о том, считать ли подобные действия преступлениями, либо признавать их военными действиями. Сторонниками второй позиции являются авторы, рассматривающие события в ЧР в контексте норм международного гуманитарного права.

В диссертации проведен анализ международно-правовых документов, регулирующий правовой режим вооруженных конфликтов. Он показал, что в каком бы контексте (международного, гуманитарного или национального права) не характеризовалась ситуация в ЧР, действия участников вооруженных формирований на территории республики против федеральных сил - это преступления, а не законные военные действия. Однако по содержанию, сущности, целям, масштабам, распространенности и продолжительности, а также по последствиям их нельзя поставить в ряд с остальными преступными деяниями. Их следует характеризовать как обособленную категорию преступлений ввиду их существенного своеобразия. Данная обособленная категория преступлений объединяется понятием «военно-террористическая преступность», под которой следует понимать совокупность преступлений, связанных с оказанием террористической организацией вооруженного сопротивления властям в форме боевых классических (фронтальных) и военно-диверсионных действий.

Вторая глава «Личность преступника на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Особенности личности преступника в Чеченской республике» проводится анализ структуры личности преступника, выделяются основные черты, характеризующие л ичность преступника в Чеченской республике.

Личности преступника в Чеченской Республике присущ более молодой, по сравнению с общероссийским уровнем, возраст: 49,9 % составляют лица от 18 до 29 лет. Данная категория характеризуется своеобразием, присущим молодежному возрасту - разноуровневым развитием, особым отношением к социальным и правовым нормам, наибольшей восприимчивостью к особенностям семейно-бытовых отношений и др. Уровень образования преступников в Чеченской республике ниже общероссийского: 34,9 % преступников ийеют неполное (основное) среднее образование, 2,1 % не имеют начального. 70,1 % лиц на момент совершения преступления не имели постоянного источника доходов.

Уголовно-правовые качества личности преступника в Чеченской Республике весьма специфичны: 90,8 % преступников были привлечены к уголовной ответственности впервые. Однако в большинстве случаев преступлению, по которому лицо было привлечено к уголовной ответственности, предшествует совершение ряда иных преступлений, что выясняется в ходе расследования уголовного дела, по которому лицо привлекается в качестве обвиняемого. Такой, в криминологическом понимании,

рецидив свидетельствует о том, что у большинства преступников на момент совершения преступления, за которое они впервые привлекаются к уголовной ответственности, сформировалась стойкая установка на противоправное поведение.

Во втором параграфе «Типология личности преступника в Чеченской Республике» проводится классификация преступников в ЧР по социально-ролевому отношению к вооруженному конфликту на три группы с выделением внутри групп социальных типов личности преступника.

По социально-ролевому отношению к вооруженному конфликту преступники в ЧР дифференцируются по следующим группам:

1) свидетели (наблюдатели) конфликта - это мирные жители, так называемые «традиционные» преступники, не имеющие криминальных связей с НВФ, совершающие преступления вне сферы вооруженного противоборства в республике;

2) пособники конфликта - лица, не являющиеся прямыми участниками НВФ, но по различным соображениям оказывающие им поддержку, помощь, выражающуюся в совершении различного рода криминальных деяний. К числу таких деяний следует отнести «целевой» бандитизм (осуществление нападений на граждан и организации, подготовка и осуществление террористических актов «по заказу» от руководителей НВФ), соучастие в террористических актах (ч. 2 ст. 33, ч. 2, 3 ст. 250 УК РФ), а также подделку документов (ст. 327 УК РФ) для членов НВФ, преступные действия с оружием (ст. 222, 223, 226 УК РФ), осуществляемые в пользу НВФ, «идеологические» преступления (ст. 280, 282 УК РФ);

3) прямые участники (субъекты) конфликта - непосредственные организаторы, руководители, участники НВФ (ст. 208 УК РФ), совершившие в составе укачанного формирования преступления, направленные на дестабилизацию общественно-политической обстановки, эскалацию вооруженного противоборства в республике. К числу таких преступлений следует отнести организацию и осуществление широкомасштабной террористической деятельности, включая захват заложников, нападение на населенные пункты, экономические и военные объекты, государственные учреждения, посягательства на сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и высокопоставленных должностных лиц и т.п.

Преступники из категории мирных жителей (традиционных) типологизирова-ны по ценностным ориентациям, мотивам преступного поведения: насильственные, корыстные, дезадаптивные. I

Насильственный тип - характеризуется наличием личностной установки на агрессивное поведение. Эгоцентризм, амбициозность, нетерпимость (низкий уровень толерантности), склонность к гипертрофированному восприятию конфликтных ситуаций в сочетании с социальным и правовым инфантилизмом - наиболее

типичные черты таких преступников в ЧР. Для большинства из них применение насилия стало привычным способом решения жизненных проблем.

Корыстный тип - характеризуется потребительской ориентацией, стремлением удовлетворить свои потребности за счет интересов других лиц и общества. Интересы и устремления ограничены рамками материально-вешных отношений. Мотивация в поведении рассматриваемого типа преступников преимущественно вытекает из утрированных потребностей.

Дезадалтивный тип. Интересы и устремления таких личностей находятся вне сферы общественных отношений. Для преступников этого типа характерны безразличие к себе и окружающим, пассивное индивидуалистически-анархическое отношение к различным социальным установлениям и предписаниям, общегражданским обязанностям, уход от решения жизненных проблем, слабоволие и внушаемость, в силу чего они легко вовлекаются в совершение различного рода преступлений, в том числе тяжких и особо тяжких.

Преступники из категории пособников типологизированы по ценностным ори-ентациям, мотивам и функциональной роли в конфликте: криминальный партнер, «идеологический пособник», пассивный помощник.

К типу криминального партнера относятся пособники конфликта совершающие преступления за вознаграждение от руководителей НВФ. Средний возраст: 21-29 лет, образование не превышает среднего. Такие лица как правило, не работают, проживают у себя дома. Нравственные качества устойчиво отрицательные.

Это, прежде всего, организаторы и руководители банд, созданных с целью совершения преступлений «по заказу» от руководителей НВФ, а также преступники-индивидуалисты, для которых свойственны эпизодические переносы криминальной активности из сферы традиционной преступности в сферу преступности террористической направленности. «Перерождение» преступников происходит по-разному, но в большинстве случаев пособничеству НВФ предшествует совершение «традиционных» корыстно-насильственных преступлений: разбойных нападений, грабежей, вымогательств, за которые эти лица не понесли наказания. Такой, в криминологическом понимании, рецидив свидетельствует, что у личностей этого типа давно сформировалась стойкая установка на преступные формы поведения. Пособничество НВФ вытекает из активного поиска и создания ситуаций для совершения преступлений с целью извлечения материальной выгоды.

«Идеологический» пособник - характеризуется отрицательным отношением к существующему конституционному строю, политической власти и всему существующему укладу жизни, что в совокупности образует негативную антигосударственную направленность личности. В основе противоправных действий таких лич-

ностей лежит идея о необходимости радикальных, революционных перемен в общественно-политическом устройстве.

Это, как правило, зрелые личности: от 35 лет и старше, имеют высшее образование, материально, в большинстве случаев, обеспечены.

Идейная направленность таких личностей может быть разной: от трайбализма до исламского экстремизма, но все они являются последовательными сторонниками независимости ЧР, проводниками идеи вооруженной борьбы. Однако личного непосредственного участия в такой борьбе избегают, ограничиваясь информационно-пропагандистской деятельностью: выпуском книг, газет, поддержкой Интернет-порталов, «разъяснительной» работой среди населения.

Пассивный помощник - характеризуется отсутствием ярко выраженных антиобщественных позиций. Пособничество НВФ обусловлено наличием родственных связей с лицами, находящимися в составе указанных формирований. Следует обратить внимание, что в вайнахской традиции понятие родственной связи трактуется достаточно широко, это не только семья, ближайшие родственники (родители, дети, братья, сестры), но и род (тейп) в целом.

Возраст рассматриваемой категории преступников от 21 года и выше. Образование не превышает среднего. Для них свойственно искаженное правосознание, зависимость от мнения окружающих.

В основе противоправных действий лежит приверженность к тейповой идеологии, стремление следовать традиции и обычаям, подразумевающими безусловную поддержку «своим», соблюдение принципа недоносительства.

Такие личности, как правило, избегают криминальных ролей непосредственных исполнителей преступлений. В большинстве случаев ограничиваются укрывательством таких исполнителей или выступают в роли пособников общей направленности без привязки к конкретным преступлениям: снабжают участников НВФ необходимой информацией, помогают в транспортировке оружия и взрывчатки, подделке документов.

Члены НВФ типологизированы по ценностным сриентациям, мотивам и функциональной роли в группе: профессионал-руководитель, профессионал-исполнитель, диверсант, тыловик.

Профессионал-руководитель - наиболее общественно-опасный тип. Характе-

]

ризуется правовым нигилизмом, наличием в сознании стойких стереотипов криминального поведения. Качества лидера явно выражены. Средний возраст - 35—45 лет. Образование - высшее или среднее специальное. Прошел хорошую военную подготовку и является специалистом-профессионалом по стратегии и тактике боевых действий. Выступает в криминальной роли полевого командира.

Профессионал-исполнитель. Его характеристика в основном совпадает с первым типом, за некоторым исключением: отсутствуют явно выраженные качества лидера. Прошел обучение в учебных центрах, специализируется на тактике боевых действий, топографии, военно-тактической (боевой) разведке. Относится к возрастной групге 18-27 лет. Образование не превышает среднего. Постоянно или преимущественно находится в лагере. Выступает в криминальной роли «бойца» первой (центральной) группы либо в качестве руководителя отряда центральной группы.

Диверсант. Занимается легальной общественной деятельностью и одновременно является членом НВФ. Характеризуется значительной деформацией в структуре социальной направленности, позитивный компонент слабо выражен. Прошел обучение в учебных центрах и специализируется на снайперской стрельбе. минировании, разведывательной деятельности «в тылу», вербовочной работе. Относится к двум возрастным группам: 21-25 лет и 35-45 лет. Диапазон образования достаточно широк: от неполного среднего до среднего специального. Выступает в криминальной роли законспирированного «бойца сопротивления», непосредственного организатора и активного исполнителя совершаемых преступлений или «помощника» руководителя НВФ.

Тыловик. К этому типу относятся члены НВФ, как правило, не прошедшие специальной подготовки или не завершившие ее, не имеющие профессиональных навыков в обращении с оружием и выраженной военизированной специализации. Рассматриваемый тип характеризуется выраженными деформациями в структуре социальной направленности, нравственно-психологические качества неустойчивы и противоречивы. Отличается искаженным правосознанием, ориентированным на нормы обычного права, социальной инфантильностью, размытостью представлений о нравственном и безнравственном. Образование не превышает среднего. Возраст - от 18 лет и выше. Проживает в населенном пункте (у себя дома). Может иметь постоянную работу, где характеризуется положительно. Как правило, имеет родственников, находящихся в составе НВФ или погибших в ходе боевых действий. В составе НВФ функционально занимается хозяйственными работами, обеспечивает продовольственное снабжение, реже осуществляет разведывательную деятельность. Выступает в криминальной роли пособника или пассивного исполнителя совершаемых преступлений.

В третьем параграфе «Влияние травматических жизненных событий на формирование нравственно-психологических деформаций личности преступника в ЧР» исследуется уникальный жизненный опыт жителей Республики, обусловленный влиянием на личность травматических жизненных событий, связанных с длительным пребыванием в экстремальных условиях. Поэтому автор обращается к анализу по-

(травматического стрессового расстройства (Г1ТСР). обусловленного боевыми действиями. ПТСР приводит к стойкой социально-психологической дезадап тации личиости.

К сожалению, когда речь идет о взрослой дезадаптивной личности в литературе основное внимание уделяется лишь одной стороне - самой личности дезадап-танта и практически без внимания остается дезадаптирующая среда. По умолчанию как бы предполагается, что нарушения социальной дезадаптации возникают в детском и юношеском возрасте в процессе формирования личности индивида.

При этом упускается из вида, что дезадаптация возникает не только в результате эмоциональной депривации в детстве, нарушении процессов социализации в процессе формирования личности, но и под воздействием тяжелых стрессов, психологических травм, вызывающих глубокие деформации в структуре личности.

Большинство исследований ПТСР военного происхождения посвящено непосредственным участникам боевых действий. Между тем мирное население, проживающее в зоне вооруженного конфликта, а также беженцы переживают не менее тяжелые психические травмы.

Обследование жителей ЧР, не выезжавших из республики, а также беженцев в лагерях на территории Республики Ингушетия, проведенное учеными Грозненского педагогического института4, выявило наличие ПТСР у 42 % испытуемых; у 29,7 % -TCP и стойкую социально-психологическую дезадаптацию, у 15,3 % - стойкую социально-психологическую дезадаптацию без ПТСР и только у 13 % не было выявлено никаких личностных изменений.

Среди лиц, которые не выезжали из зоны боевых действий, 54,9 % имели ПТСР, а 45,1 % ПТСР и стойкунэ социально-психологическую дезадаптацию. То есть, личностные изменения наблюдались у всех испытуемых данной группы.

Лица, совершившие преступления на территории ЧР, - это, прежде всего, жители этой республики, так же, как и все, пережившие психотравмирующее воздействие ситуации вооруженного конфликта.

Проведенный в диссертации анализ психологических особенностей преступников в ЧР дает основания полагать, что большинство лиц, совершивших преступления в ЧР, подвержены ПТСР и, соответственно, имеют личностные деформации, вызванные указанным расстройством и порождающие социальную дезадаптацию различной глубины и стойкости. |

В связи с этим индивидуальная профилактика преступности в ЧР должна включать адекватную психологическую и психиатрическую помощь, адресные психопрофилактические и психокоррекционные мероприятия, направленные на снижение тяжести и выраженности психологических и психических последствий

4 См.: Люди на войне // НГ-Наука. 2004. 8 сентября.

травматических жизненных событий. В специализированной психиатрической и психологической помощи нуждаются также осужденные преступники.

Третья глава «Причинный комплекс преступности в Чеченской Республике и особенности ее предупреждения в период проведения антитеррористической операции» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Причинный комплекс преступности в Чеченской Республике» дается характеристика криминогенных детерминантов преступности, обращается внимание, что внутри комплексного явления, составляющего причины и условия преступности, невозможно выделить явления, служащие только причиной или только условием, ввиду изменчивости функций, которые они несут при различных обстоятельствах. Поэтому криминологические исследования не должны представлять попытки отнесения каких-либо факторов действительности к причинам или условиям преступлений, а должны быть направлены на выявление того, какие именно явления детерминируют преступность.

Под причинным комплексом преступности следует понимать не только связи причинения (причины) и обусловливания (условия), но и всю совокупность криминологически значимых детерминантов (корреляционные, функциональные, системно-структурные связи, связи состояний) и связанных с ними социальных противоречий, которые препятствуют экономическому, социальному и духовному развитию субъектов общественной жизни, ущемляют свободу граждан, вызывают социальную несправедливость и отчуждение граждан от господствующей ценностно-нормативной системы общества и детерминируют преступность как свое следствие5.

Исследование причинного комплекса в ЧР проведено с учетом специфики развития региона, условий жизни населения и характеристики самого населения. В связи с этим выделяются специфические региональные детерминанты преступности: социально-политические, социально-экономические, культурно-нравственные, этнопсихологические.

Во втором параграфе «Основные направления противодействия преступности в Чеченской Республике» определяется понятие противодействия преступности, анализируются особенности противодействия преступности в ЧР.

Противодействие преступности — наиболее широкое понятие, в котором находят свое место понятия «борьба с преступностью» и «предупреждение (профилактика) преступности». Будучи системным понятием, противодействие включает в себя традиционные направления предупреждения преступности: общее и специальное предупреждение.

5 См.: Смирнов Г.Г. Причинный комплекс преступности как объект криминологического предупреждения // Правоведение. 2005. № 2. С. 104; Клименко С.А. Анализ причинного комплекса преступности в сфере налогообложения // Вестник СевКавГТУ. Серия «Право». 2004. №1 (6). [Электронный ресурс]. Реж. доступа: (http://www.ncstu.ru); Номоконов В.А. Преступное поведение: механизм детерминации, причины, ответственность: Автореф. дис.... докт. юрид. наук. М., 1991. С. 24-26.

Определяющая роль в противодействии преступности в ЧР, несомненно, принадлежит мероприятиям по устранению системного кризиса в обществе - это, в первую очередь, достижение политической стабильности, переход от аварийно-восстановительных работ к устойчивому экономическому развитию республики, профилактика внутриобщественных конфликтов, оздоровление духовной сферы общества, полноценная интеграция ЧР в общероссийское экономическое и социокультурное пространство. |

Приоритетными задачами в данном направлении яиляются укрепление авторитета высших органов государственной власти в ЧР; развитие и укрепление правоохранительной системы ЧР: судов, прокуратуры, адвокатуры, нотариата, МВД ЧР, надлежащее их финансовое, кадровое, материально-техническое, иное ресурсное обеспечение. Создание региональной нормативно-правовой базы (принятие комплекса республиканских законов, регулирующих отношения в области экономики, политики, налоговой сферы, здравоохранения, культуры, административного и гражданского права).

В настоящее время на территории ЧР уже не существует вооруженного противоборства федеральных сил и крупных НВФ, как это было в 1999-2001 гг. Однако, несмотря на успехи федеральных и региональных силовых структур в борьбе с вооруженными экстремистами и террористами, еще рано говорить об окончании их деятельности на территории ЧР и в сопредельных с ней субъектах РФ. Военно-политическое положение в самой республике остается напряженным. Поэтому нейтрализация остаточных НВФ (банд) и предотвращение проникновения на территорию ЧР вооруженных экстремистов (террористов) из сопредельных государств остается одним из основных направлений правоохранительной деятельности федеральных и региональных силовых структур в ЧР.

С учетом степени опасности, которую несет в себе современная вооруженная организованная преступность, особенно в том качестве, в каком она распространена в ЧР, следует признать обоснованным применение радикально-репрессивных мер (внесудебной репрессии) по отношению к лицам, совершающим особо опасные преступления.

В третьем параграфе «Повышение эффективности противодействия преступности в Чеченской Республике» предлагается комплекс мер, реализация которых позволит снизить уровень преступности в республике.

Проблема эффективного противодействия преступности на протяжении последнего времени продолжает оставаться одной из важнейших в российском обществе (государстве). Сейчас уже мало кто сомневается в том, что противодействовать этому явле-

нию силами одних только правоохранительных органов не представляется возможным.

Очевидна правильность суждения о необходимости переноса главного удара с карательного воздействия на преступника (это сфера уголовного права) в область сглаживания диспропорций во всех сферах общественной жизни человека и обще-

ства как причины существования преступности (это сфера криминологии)6. Иначе говоря, необходим перенос акцентов с репрессивных аспектов на активизацию предупредительного противодействия преступности. В методологическом плане понятия «лредупреждение преступности» и «противодействие преступности» могут использоваться для обозначения одного и того же процесса.

Одним из основных направлений предупредительной деятельности в ЧР, по нашему мнению, должна стать национальная политика в регионе. Целью такой деятельности должна стать пропаганда мирного сосуществования всех народов, независимо от расы, национальности, языка, происхождения.

При изучении причинного комплекса преступности в ЧР выделяются такие криминогенные факторы, как распространение в ЧР исламской экстремисткой идеологии, получившей название «неоваххабизм» и недифференцированный подход к ваххабитским (салафитским) общинам, соответственно требуются меры по нейтрализации этих факторов.

На сегодняшний день назрела необходимость формулирования идейно-теоретической альтернативы исламскому экстремизму. Главная проблема, как представляется, состоит в том, что официальная пропаганда государства оказывается недостаточно эффективной для решения этой задачи: основная часть мусульманского общества и так настроена против экстремизма, а на идейных исламских радикалов можно повлиять, лишь обращаясь к ним на понятном им языке, то есть на языке ислама. Представляется вполне очевидным, что истинный приверженец того или иного религиозного учения не восприимчив к доводам, которыми оперирует государственная пропаганда. Это делает необходимым для государства поиск таких сил в самой мусульманской среде, которые могли бы стать союзниками в эффективном идеологическом противодействии исламскому экстремизму.

Возможное решение проблемы идеологического противодействия экстремизму состоит в том, чтобы демонополизировать исламское поле и начать налаживать взаимодействие с представителями различных течений в исламе. Речь, в первую очередь, идет о преодолении «ваххабитофобии» и отказа от курса на подавление салафитского (ваххабитского) движения, что, в свою очередь, требует отказа от расширительного использования термина «ваххабизм», которым зачастую обозначается любое исламское инакомыслие.

Салафитское (ваххабитское) движение на Северном Кавказе отнюдь не представляет собой монолита, в нем существует умеренное крыло, сторонники которого категорически отрицают допустимость и целесообразность ведения вооружен-

" См.: Шульга В.И. Региональная криминологическая политика ках инструмент борьбы с преступностью // Библиотека Владивостокского центра исследования организованной преступности при Юридическом институте ДВГУ [Электронный ресурс]. Реж. доступа: (ЬгфУ/ил^.спте.уГгшУос^аТ^аМ 8.htm)

ной борьбы против власти и общества в условиях современной России, что делает их потенциальными союзниками государства в идеологическом противодействии исламскому экстремизму и терроризму.

При организации противодействия исламскому экстремизму основное внимание необходимо уделять не абстрактной «борьбе с ваххабизмом», а выявлению в действиях членов религиозных объединений радикальной ориентации признаков конкретных преступлений. Подавление радикально-религозных групп населения не за нарушение закона, а лишь за вероисповедание, отличное от традиционного, недопустимо, поскольку ведет к дальнейшей радикализации таких групп и переходу их на ультрарадикальные (экстремистские) позиции.

Представляется необходимым повышение уровня религиозного знания, в первую очередь среди работников правоохранительной системы. С этой целью полезно ввести в программы подготовки и повышения квалификации судей, сотрудников МВД и прокуратуры, работающих в исламских регионах России или занимающихся соответствующей категорией дел, учебные курсы по основам ислама, шариата и мусульманско-правовой культуры.

Одними из основных мер предупреждения преступности в ЧР, несомненно, являются экономические меры. К сожалению, проблема восстановления разрушенной экономики на сегодняшний день не нашла своего эффективного решения. В этих условиях антикриминогенную роль могла бы сыграть государственная поддержка сектора малого предпринимательства, способного стабилизировать экономику, составлять конкуренцию нелегальной экономике, создавать новые рабочие места, давать возможность дополнительного легального заработка различным категориям граждан.

Учитывая катастрофически высокий уровень безработицы в ЧР следует признать необходимость трудовой миграции населения республики в другие регионы страны и создать необходимые условия для этого процесса.

Для ЧР особенно остро стоит вопрос занятости молодежи, поэтому необходимо восстанавливать и развивать те отрасли экономики, где можно занять именно эту категорию населения. Решение проблемы занятости молодежи должно затрагивать также и сферу реализации государственной молодежной политики - быть направлено на вовлечение молодежи в общероссийские, региональные и межрегиональные политические, экономические, научно-образовательные, спортивно-оздоровительные и культурные проекты.

Значительное место в предупредительной деятельности должно отводиться идеологическим мерам. Идеологические меры противодействия преступности призваны способствовать формированию у членов общества нравственной позиции, ориентированной на базовые общечеловеческие ценности, на нетерпимость преступлений и иных правонарушений.

Немаловажную роль в нравственном воспитании играют национальные традиции, обычаи и религия. Необходимо шире использовать антикриминогенный потенциал национальных обычаев, традиции и религии.

В практическом плане, как представляется, сегодня в ЧР нужно стремиться к созданию разветвленной системы праздников, обрядов и ритуалов, содержанием которых являются высокие идеалы и духовные ценности, несущие в себе неоценимое духовное богатство - жизненный опыт многих поколений людей, народную мудрость.

Полагаем целесообразным ввести в учебных заведениях ЧР уроки вайнахской этики, на которых детям необходимо рассказывать о традиционном гостеприимстве, терпимости, доброжелательности вайнахов к людям другой национальности и веры.

Использование антикриминогенного потенциала национальных обычаев, традиций позволит формировать правомерное поведение у различных групп и категорий населения ЧР, что в конечном счете будет позитивно влиять на криминогенную обстановку в республике.

В заключении формируются основные выводы диссертационного исследования.

Основные положения и выводы диссертации нашли свое отражение в опубликованных автором диссертации работах:

1. Шинкин И.А. Незаконный оборот наркотиков на территории Чеченской Республики: состояние, тенденции, перспективы // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов и соискателей. Ч. II. Ростов н/Д, 2004. - 0,3 п.л.

2. Шинкин И.А. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции // Научные труды ученых-юристов СевероКавказского региона. Вып. 8. Краснодар, 2005. - 0,3 п.л.

3. Шинкин И.А. Незаконный оборот наркотиков на территории Чеченской Республики: состояние, тенденции, перспективы // Научные труды ученых-юристов Северо-Кавказского региона. Вып. 8. Краснодар, 2005. - 0,3 п.л.

4. Шинкин И.А. Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции: Монография / Под ред. Д.А. Корецкого. Ростов н/Д, 2006. - 13 п.л.

Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России:

5. Шинкин И.А. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции // Юристь-Правоведъ. 2005. № 1 - 0,3 п.л.

6. Шинкин И.А. Сущностное и правовое содержание терминов, определяющих криминологическую ситуацию в Чеченской Республике // Закон и право. 2006. № 9. - 0,3 п.л.

Сдано в набор 15.11.2006. Подписано к печати 15.11.2006. Формат 60x84/16. Объем 1 пл. Набор компьютерный. Гарнитура Тайме. Печать ризография. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ № 213

Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО Ростовского юридического института МВД России. 344015. г. Ростов-на-Дону. ул. Маршала Еременко. 83.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Шинкин, Игорь Андреевич, кандидата юридических наук

Введение.

ГЛАВА I. Криминологический анализ преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции.

§ 1. Сущностное и правовое содержание терминов, определяющих криминологическую ситуацию в Чеченской Республике.

§ 2. Количественные и качественные характеристики преступности в Чеченской

Республике.

§ 3. Отличие преступлений, совершаемых на территории Чеченской Республики, от преступлений, совершаемых в соседних республиках, краях и областях СевероКавказского региона.

ГЛАВА I. Личность преступника на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции.

§ 1. Особенности личности преступника в Чеченской Республике.

§ 2. Типология личности преступника в Чеченской Республике.

§ 3. Влияние травматических жизненных событий на формирование нравственно-психологических деформаций личности преступника в Чеченской Республике.

ГЛАВА III. Причинный комплекс преступности в Чеченской Республике и особенности ее предупреждения в период проведения антитеррористической операции.

§ 1. Причинный комплекс преступности в Чеченской Республике.

§ 2. Основные направления противодействия преступности в Чеченской Республике

§ 3. Повышение эффективности противодействия преступности в Чеченской Республике

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции"

В последнее время практически вся территория Северного Кавказа превратилась в пространство бесконтрольного разгула преступных группировок. Результатом этого

1 По данным прокуратуры Чеченской Республики (2000 г.) и ГИАЦ МВД РФ (2004-2005 гг.). 3 являются резкое усиление социальной напряженности и криминализация общества, что создает дополнительные проблемы на пути достижения социально-политической стабильности в регионе2.

В-третьих, в современных условиях необходимо принятие более эффективных мер противодействия преступности в Чеченской Республике, разработка которых возможна лишь на основе глубокого и всестороннего криминологического исследования особенностей преступности в этом субъекте Российской Федерации, закономерностей ее (преступности) существования и развития.

Вместе с тем нельзя сказать, что преступность в Чеченской Республике в указанный период не исследуется вовсе. Отдельные аспекты этого сложного вопроса содержатся в работах, посвященных региональным особенностям преступности на Северном Кавказе и в Южном федеральном округе: A.M. Абдулатипова, К.Р. Абызова, В.В. Ас-танина, Ю.В. Бышевского, А.В. Вакурина, Д.Е. Ваничкина, С.А. Воронцова, А.И. Долговой, О.А. Евлановой, Т.М. Магомедова, Х.М. Мусаевой, Т.Б. Рамазанова, У.Т. Сайги-това, Е.С. Цориевой и др.

В методологическом плане представляют интерес исследования М.А. Рыльской, А.Г. Кравченко, Г.И. Вишни, выполненные на материалах Чеченской Республики и посвященные отдельным аспектам противодействия преступности в условиях внутренних вооруженных конфликтов. Особо следует выделить диссертационную работу

2 См.: Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2003. С. 56.

А.Г. Новикова3, в которой обобщается отечественный и зарубежный опыт противодействия преступности в условиях внутренних вооруженных конфликтов; подробно анализируются особенности структуры и динамики преступности в зависимости от стадий развития указанного конфликта.

Однако при всем, несомненно, серьезном вкладе в теорию и практику противодействия преступности на Северном Кавказе, преступность на территории Чеченской Республике в период проведения антитеррористической операции требует дополнительного предметного и целенаправленного изучения.

Все вышеперечисленное предопределило выбор темы диссертации, объект, предмет, цель и задачи исследования.

Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является изучение количественных и качественных характеристик преступности в Чеченской Республике, ее сопоставительный анализ с преступностью на остальной части Российской Федерации, аналогичные исследования личности преступника, исследование наиболее значимых теоретических и практических проблем противодействия преступности в Чеченской Республике в период проведения антитеррористической операции, поиск новых путей повышения его эффективности.

- определить понятие «антитеррористическая операция»;

•7

См.: Новиков А.Г. Уголовно-правовые средства борьбы с преступлениями в условиях внутренних вооруженных конфликтов: Дис. канд. юрид, наук. М., 1999.

- дать комплексную криминологическую характеристику преступности в Чеченской Республике;

- изучить свойства личности преступника в Чеченской Республике;

- исследовать причинный комплекс преступности в Чеченской Республике;

- определить основные направления повышения эффективности противодействия преступности в Чеченской Республике.

Методологические основы и методика исследования. Диссертация базируется на диалектическом и системном методах познания социальных явлений и криминологических закономерностей. Использованы также частно-научные методы исследования: логический, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический и другие методы.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения и обобщения данных, полученных из разнообразных источников информации, в числе которых: статистические данные о преступности с 2000 по 2005 годы в целом по России, по Южному федеральному округу, по Чеченской Республике и по сопредельным с ней субъектам РФ (Республика Ингушетия, Республика Дагестан, Республика Северная Осетия-Алания, Ставропольский край); количественные сведения о различных видах преступлений на территории ЧР, содержащиеся в учетно-отчетных документах, пресс-релизах, аналитических докладах федеральных и региональных правоохранительных органов и регионального оперативного штаба по управлению контртеррористическими операциями на Северном Кавказе.

Автор использовал свой опыт по расследованию и контрольному изучению уголовных дел о преступлениях на территории Чеченской Республики и сопредельных с ней субъектов РФ. Были изучены 210 уголовных дел о преступлениях, совершенных на территории Чеченской Республики. С целью выявления отличительных особенностей насильственной преступности в Чеченской Республике дополнительно изучены в общей сложности 240 уголовных дел о тяжких преступлениях против личности на территории сопредельных с Чеченской Республикой субъектов РФ (Республика Ингушетия, Республика Дагестан, Республика Северная Осетия-Алания, Ставропольский край).

- сформулирован ряд базовых понятий, входящих в предмет диссертационного исследования;

- разработаны криминологические модели различных типов личности преступников в Чеченской Республике;

- выявлены и проанализированы особенности причинного комплекса преступности в Чеченской Республике;

- сформулированы рекомендации по совершенствованию системы противодействия преступности в Чеченской Республике.

Достоверность результатов исследования обеспечивается применением апробированных методов и методик, соблюдением требований теории и методологии отечественной криминологии, использованием достижений других наук, репрезентативностью и тщательным отбором эмпирического материала, изучением и критическим анализом научной литературы и обобщением практического опыта.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Выводы об особенностях преступности в Чеченской Республике, наиболее значимые из которых следующие:

- одна из наиболее специфичных особенностей, отличающих преступность в Чеченской Республике от преступности на территории иных субъектов РФ - большая доля терактов в общем числе зарегистрированных преступлений. Вместе с тем в последние годы наметилась тенденция к их снижению при одновременном переносе террористической активности за пределы республики;

- после окончания войсковой стадии антитеррористической операции в Чеченской Республике наблюдается тенденция к росту преступлений экономической направленности. Количество выявленных преступлений этой категории увеличилось с 815 в 2000 году до 2064 в 2005 году (+ 153,3 %). Характерным для преступности экономической направленности в Чеченской Республике является высокий уровень преступлений, связанных с хищением денежных средств, выделяемых федеральным бюджетом на восстановление экономики и социальной инфраструктуры республики; злоупотреблений и мошенничеств при выплате компенсаций гражданам за разрушенное жилье и утраченное имущество; а также преступлений в топливно-энергетическом комплексе - хищений нефти и нефтепродуктов;

- политическая и экономическая нестабильность в Чеченской Республике - мощный фактор развития наркобизнеса. Однако антитеррористическая операция внесла коррективы в картину наркопреступности на территории Чеченской Республики - из транзитной территории наркотраффика и крупнейшего производителя наркотиков Республика превращается в крупнейшего потребителя; стремительно развивается наркотизация населения, темпы которой превышают общероссийские. В связи с чем можно констатировать, что преступность, связанная с незаконным оборотом наркотиков на территории Чеченской Республики, имеет крайне неблагоприятные тенденции.

3. Предложение и обоснование выделения особой разновидности вооруженной преступности - военно-террористической, под которой предлагается понимать совокупность преступлений, связанных с оказанием террористической организацией вооруженного сопротивления властям в форме боевых классических (фронтальных) и военно-диверсионных действий.

1) социально-политические детерминанты, в числе которых:

- сращивание на основе ультрарадикальной (экстремистской) идеологии «неовахха-бюма» исламского, этнололитического терроризма и организованной преступности;

- функционирование на территории республики НВФ и банд террористической направленности;

- абстрактная «борьба с ваххабизмом», недифференцированный подход к ваххабитским (салафитским) общинам, приведший к радикализации и переходу на экстремистские позиции последователей умеренного ваххабитского течения на Северном Кавказе, изначально сторонившихся экстремистских лозунгов и действий;

- разрушенная экономика и социальная инфраструктура, низкие темпы восстановительных работ;

- проживание большинства населения за чертой бедности.

За десятилетие конфликта выросло и вошло в жизнь поколение, которое отчуждено не только от «российского» понимания мира, но и от того поколения чеченцев, которое, получило образование в советские годы. Более того, новое поколение чеченцев, выросшее в условиях жестокости, потерь родных и близких, имеет искаженное представление о социальных ценностях, деморализовано и социально дезадаптировано. Дезадаптация ведет к асоциальности, а это уже прямой путь к преступлению;

В сфере социально-политических отношений: утвердить «Концепцию государственной национальной политики Чеченской Республики»; отказаться от курса на подавление салафитского («ваххабитского») движения; ввести в программы подготовки и повышения квалификации судей, сотрудников МВД и прокуратуры, работающих в исламских регионах России или занимающихся соответствующей категорией дел, учебные курсы по основам ислама, шариата и мусульманско-правовой культуры.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Шинкин, Игорь Андреевич, Ростов-на-Дону

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам проведенного исследования необходимо отметить, что проблема преступности в ЧР в настоящий момент не теряет остроты. В данном исследовании затронуты лишь отдельные аспекты этой важной и сложной проблемы.

Прежде всего, следует обратить внимание на необходимость выработки единого подхода к определению событий в ЧР, связанных с ведением боевых действий. В литературе указанные события обозначаются по-разному: «контртеррористическая», «антитеррористическая» операция и «вооруженный конфликт». Отсутствие единства во взглядах во многом обусловлено тем, что комплекс специальных мероприятий, осуществляемых федеральными силами в ЧР, вышел за рамки законодательного определения КТО, приводившегося в Федеральном законе «О борьбе с терроризмом», действовавшем на момент начала операции, в ст. 3 которого КТО определялась как: «специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции».

Аналогичный подход к понятию КТО сохраняется и в новом Федеральном законе «О противодействии терроризму». Согласно п. 5 ст. 3 указанного Закона контртеррористическая операция - это комплекс специальных, оперативно-боевых, войсковых и иных мероприятий с применением боевой техники, оружия и специальных средств по пресечению террористического акта, обезвреживанию террористов, обеспечению безопасности физических лиц, организаций и учреждений, а также по минимизации последствий террористического акта.

Однако специальные мероприятия, проводимые федеральными силами на территории ЧР, не ограничиваются пресечением террористических актов, захватом (уничтожением) террористов, обеспечением безопасности граждан, организаций и учреждений и минимизацией последствий террористических актов. Наряду с перечисленными мероприятиями федеральными силами в ЧР также осуществляются превентивные, предупредительные мероприятия.

Анализ действующих нормативно-правовых актов показывает, что приставка «контр-» употребляется исключительно для обозначения операций, проводимых специальными субъектами (контртеррористических операций). Когда же речь идет о предупредительной деятельности, а также об участии в деятельности, направленной против терроризма, иных (наряду со специальными) субъектов, употребляется приставка «анти-». Таким образом, комплекс специальных мероприятий в ЧР следует понимать как антитеррористическую операцию.

В связи с событиями в ЧР актуальной стала терминология, относящаяся к вооруженным конфликтам. Если боевые действия на территории ЧР в 1994-1996 гт. в законодательном порядке определяются как «вооруженный конфликт», то боевые действия 1999-2001 гг. в соответствии с законодательством вооруженным конфликтом не являются, поскольку введен режим КТО. В связи с тем, что события на территории ЧР в 1994-1996 гг. и 1999-2001 гг. по сути аналогичны, в литературе высказывается мнение о неправомерности введения режима КТО на территории ЧР, авторы настаивают на оценке событий в ЧР как вооруженного конфликта немеждународного характера.

В криминологическом аспекте представляется важным обратить внимание на тот факт, что понятие «вооруженный конфликт» не является сугубо правовой категорией. Всякий конфликт в обществе - явление социальное, соответственно конфликты, в том числе и вооруженные, являются предметом социологии. Вместе с тем проблематикой вооруженных конфликтов занимается так же целый ряд наук, среди которых можно выделить политологию, правоведение, психологию и, наконец, непосредственно военную науку и искусство. Каждая из них рассматривает это социальное явление со своих позиций и вкладывает в понятие «вооруженный конфликт» свое содержание.

В военной конфликтологии, на основе общей теории конфликта, сформировался подход, в соответствии с которым под вооруженными понимаются все социальные конфликты, в которых вооруженное насилие используется в качестве основного средства разрешения противоречий. Такой подход к определению понятия вооруженного конфликта, помимо общетеоретической его значимости, весьма ценен для криминологии, поскольку позволяет учитывать влияние на криминогенную обстановку особой социально-политической ситуации, связанной с боевыми действиями, независимо от правовой квалификации самого конфликта.

Именно социальные условия, связанные с вооруженным конфликтом, определяют особенности криминологической ситуации в ЧР, коренным образом отличая преступность в республике от преступности в иных субъектах РФ.

Преступность на территории ЧР имеет следующие отличительные особенности: экстремальный уровень латентности, в т.ч. по тяжким преступлениям, традиционно оцениваемым криминологами как невысоко латентные; смещение структуры преступности в сторону тяжких и особо тяжких преступлений, в т.ч. преступлений против личности; высокий уровень криминального насилия, которое носит многократно более опасный, более открытый, нежели в среднем по России, характер - в исследуемый период в ЧР убийств зарегистрировано почти в девять раз больше, чем умышленных причинений тяжкого вреда здоровью. Более того, структурная доля убийств стабильно превышает структурную долю разбоев и грабежей вместе взятых. При этом тенденция насильственной преступности в ЧР характеризуется как неблагоприятная, из чего следует заключить, что проблема личной безопасности граждан в ЧР не нашла разрешения и после прекращения боевых действий на территории республики.

В тоже время личность преступника в ЧР также отличается от иных преступников, прежде всего, своими социально-психологическими особенностями, обусловленными длительной психотравмирующей ситуацией, связанной с боевыми действиями.

Личности преступника на территории ЧР присуще следующие особенности:

1) социально-демографические: более молодой, по сравнению с общероссийским уровнем, криминально-активный возраст (28,2 % составляют лица в возрасте 18-24 лет; 21,7 % - лица в возрасте 25-29 лет). У 45 % преступников в ЧР образовательный уровень соответствует среднему общему образованию, у 34,9 % - неполному (основному) среднему образование. Только 1,9 % имеют высшее образование, а 2,1 % не имеют начального). Для большинства преступников характерно неблагополучное социальное положение - 70,1 % лиц на момент совершения преступления не имели постоянного источника доходов;

2) психологические:

- нарушение способности поддерживать оптимальные социальные контакты и утрата потребности в душевной близости с другими людьми (33,2 % преступников характеризуются как замкнутые, необщительные люди; 39,4 % неоднократно в течение года меняли место работы, род занятий; 38,6 % не проявляли интерес к общественной жизни и активность при решении собственных жизненно важных проблем; 34,1 % имели острые, продолжительные конфликты в семье, вызванные претензиями членов семьи к их образу жизни);

- душевная черствость, эмоциональная неустойчивость, низкий самоконтроль, гиперагрессивность (18,7 % преступников характеризуются как жестокие, властные, самоуверенные, бестактные, упрямые люди; 16,4 % - как люди вспыльчивые, остро (зачастую неадекватно) реагирующие на критические замечания в свой адрес; 15,2 % -как скандалисты, постоянно вступающие в конфликты с окружающими).

Поскольку немаловажную роль в деформации морально-нравственных качеств лиц, совершивших преступления на территории ЧР, играет продолжительный вооруженный конфликт, целесообразно классифицировать лиц, совершающих преступления на территории ЧР, по социально-ролевому отношению к указанному конфликту:

1. Свидетели (наблюдатели) конфликта - это мирные жители, так называемые «традиционные» преступники, не имеющие криминальных связей с НВФ, совершающие преступления вне сферы вооруженного противоборства в республике.

2. Пособники конфликта - лица, не являющиеся прямыми участниками НВФ, но по различным соображениям оказывающие им поддержку, помощь, выражающуюся в совершении различного рода криминальных деяний. К числу таких деяний следует отнести «целевой» бандитизм (осуществление нападений на граждан и организации, подготовка и осуществление террористических актов «по заказу» от руководителей НВФ), соучастие в террористически актах (ч. 2 ст. 33, ч. 2, 3 ст. 250 УК РФ), а также подделку документов (ст. ст. 327 УК РФ) для членов НВФ, преступные действия с оружием (ст. 222, 223, 226 УК РФ), осуществляемые в пользу НВФ, «идеологические» преступления (ст. 280,282 УК РФ).

3. Прямые участники (субъекты) конфликта - непосредственные организаторы, руководители, участники НВФ (ст. 208 УК РФ), совершившие в составе указанного формирования преступления, направленные на дестабилизацию общественно-политической обстановки, эскалацию вооруженного противоборства в республике.

Внутри названных категорий преступников в ЧР можно выделить типы личности по различным критериям.

Среди преступников из категории мирных жителей (традиционных) необходимо, на наш взгляд, выделить типы личности по ценностным ориентациям, мотивам преступного поведения. По данному критерию среди преступников исследуемой категории можно выделить три основных типа личности: насильственный, корыстный и де-задаптивный.

Преступников из категории пособников конфликта целесообразно типологизиро-вать по ценностным ориентациям личности, мотивам и функциональной роли в конфликте. По этому критерию можно выделить следующие типы преступников рассматриваемой категории: криминальный партнер, «идеологический» пособник, пассивный помощник.

Члены НВФ (организаторы, руководители, участники) представляют особый вид организованных преступников-профессионалов. По ценностным ориентациям, мотивам и функциональной роли в преступном формировании можно выделить следующие типы личности преступника - члена НВФ.

1. Профессионал-руководитель - наиболее общественно-опасный тип. Характеризуется правовым нигилизмом, наличием в сознании стойких стереотипов криминального поведения. Качества лидера явно выражены. Средний возраст 35^5 лет. Образование высшее или среднее специальное. Прошел хорошую военную подготовку и является специалистом - профессионалом по стратегии и тактике боевых действий. Выступает в криминальной роли полевого командира.

2. Профессионал-исполнитель. Его характеристика в основном совпадает с первым типом, за некоторым исключением: отсутствуют явно выраженные качества лидера. Прошел обучение в учебных центрах, специализируется на тактике боевых действий, топографии, военно-тактической (боевой) разведке. Относится к возрастной группе 18-27 лет. Образование не превышает среднего. Постоянно или преимущество венно находится в лагере. Выступает в криминальной роли «бойца» первой (центральной) группы, либо в качестве руководителя отряда центральной группы.

3. Диверсант. Занимается легальной общественной деятельностью и одновременно является членом НВФ. Характеризуется значительной деформацией в структуре социальной направленности, позитивный компонент слабо выражен. Прошел обучение в учебных центрах и специализируется на снайперской стрельбе, минировании, разведывательной деятельности «в тылу», вербовочной работе. Относится к двум возрастным группам: 21-25 лет и 35-45 лет. Диапазон образования достаточно широк: от неполного среднего до среднего специального. Выступает в криминальной роли законспирированного «бойца сопротивления», непосредственного организатора и активного исполнителя совершаемых преступлений или «помощника» руководителя НВФ.

4. Тыловик. К этому типу относятся члены НВФ, как правило, не прошедшие специальной подготовки или не завершившие ее, не имеющие профессиональных навыков в обращении с оружием и выраженной военизированной специализации. Этот тип характеризуется выраженными деформациями в структуре социальной направленности, нравственно-психологические качества неустойчивы и противоречивы. Отличается искаженным правосознанием, ориентированным на нормы обычного права, социальной инфантильностью, размытостью представлений о нравственном и безнравственном. Образование не превышает среднего. Возраст от 18 лет и выше. Проживает в населенном пункте (у себя дома). Может иметь постоянную работу, где характеризуется положительно. Как правило, имеет родственников, находящихся в составе НВФ или погибших в ходе боевых действий. В составе НВФ функционально занимается хозяйственными работами, обеспечивает продовольственное снабжение, реже осуществляет разведывательную деятельность. Выступает в криминальной роли пособника или пассивного исполнителя совершаемых преступлений.

Этнополитический кризис в ЧР и последовавшие боевые действия 1994-1996 гг. привели к полнейшему разрушению экономики и породили маргинализацию и люмпенизацию практически всех социальных слоев населения, что повлияло на формирование широкой социальной основы для всех видов преступности, терроризма и экстремизма.

Современный причинный комплекс преступности в ЧР представляет собой систему, структурно состоящую из следующих подсистем: а) социально-политические детерминанты: распространение на территории ЧР религиозного исламского учения, получившего название «неоваххабизм» в его самой крайней экстремистской форме; сращивание на основе ультрарадикальной (экстремистской) идеологии «неоваххабизма» исламского, этнополитического терроризма и организованной преступности; продолжающееся вооруженное противоборство на территории республики; абстрактная «борьба с ваххабизмом», недифференцированный подход к ваххабитским (салфитским) общинам, приведший к радикализации и переходу на экстремистские позиции последователей умеренного ваххабитского течения на Северном Кавказе, изначально сторонившихся экстремистских лозунгов и действий; б) социально-экономические детерминанты: разрушенная экономика и социальная инфраструктура, низкие темпы восстановительных работ; самый высокий уровень безработицы в стране, проживание большинства населения за чертой бедности. Все это приводят к тому, что преступный промысел становится единственным источником средств к существованию. в) культурно-нравственные детерминанты: за десятилетие конфликта выросло и вошло в жизнь поколение, которое отчуждено не только от «российского» понимания мира, но и от того поколения чеченцев, которое получило образование в советские годы. Более того, новое поколение чеченцев, выросшее в условиях жестокости, потерь родных и близких, имеет искаженное представление о социальных ценностях, деморализовано и социально-дезадаптировано; г) этнопсихологические детерминанты: перерастание в кризисных условиях этнического самосознания в гиперэтничность (гиперидентичность); кроме того, трагические политические события реанимировали в ЧР исторически сложившиеся способы реализации социального контроля, присущие кланово-родовому обществу, и в значительной мере исказили механизмы их реализации. Так, известный обычай - кровная месть. В советский период случаи кровной мести в ЧР были известны всей республике и самые почетные старейшины занимались примирением кровников. Теперь же все обстоит по-другому. В отличие от традиционной формы сценария кровной мести произошло убыстрение хода событий, вырождение института кровной мести в самосуд, совершаемый над виновным родственниками или односельчанами потерпевшего.

Социально-экономические и социально-политические детерминанты являются ключевыми, основополагающими. Вместе с тем культурно-нравственные и этнопсихологические детерминанты, хотя и не являются основными, но существенно усиливают действие социально-экономических и социально-политических. Основополагающие факторы, в свою очередь, определяют динамику активности культурно-нравственных и этнопсихологических, что обуславливает необходимость комплексного подхода к разработке мер по их нейтрализации.

Среди основных направлений противодействия преступности в ЧР следует, в первую очередь, выделить следующие:

- достижение политической стабильности; укрепление авторитета республиканских высших органов государственной власти; выработка стратегии и тактики региональной социально-экономической политики, а также стратегии противодействия преступности в республике;

- переход от аварийно-восстановительных работ к устойчивому экономическому развитию; полноценная интеграция ЧР в общероссийское экономическое и социокультурное пространство;

- создание региональной нормативно-правовой базы (принятие комплекса республиканских законов, регулирующих отношения в области экономики, политики, налоговой сферы, здравоохранения, культуры, социальной сферы, а также административной и гражданско-правовой);

- укрепление и развитие правоохранительной системы ЧР;

- достижение военно-политической стабильности, прекращение деятельности остаточных НВФ (банд);

- совершенствование российского антитеррористического законодательства.

С учетом степени опасности, которую несет в себе современная вооруженная организованная преступность, особенно в том качестве, в каком она распространена в ЧР, следует признать обоснованным применение внесудебной репрессии по отношению к лицам, совершающим особо опасные преступления.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции»

1. Конституция Российской //Российская газета. 1993. 25 декабря.

2. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (в ред. Указа Президента Российской Федерации № 24 от 10 января 2ООО г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 2. Ст. 170.

3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 года № 195-ФЗ //Российская газета. 2001. 31 декабря.

4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52. Ч. I. Ст. 492.

5. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 8 декабря 2003 года № 161-ФЗ // Российская газета. 2003. 16 декабря.

6. О противодействии терроризму: Федеральный закон от 6 марта 2006 года № 35-Ф3 // Российская газета. 2006. 10 марта.

7. О противодействии экстремистской деятельности: Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ И Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. №30. Ст. 3031.

8. О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма: Федеральный закон от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. №33.4. 1. Ст. 3418.

9. О борьбе с терроризмом: Федеральный закон № 130-Ф3 от 25 июля 1998 года // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 31. Ст. 3808.

10. Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12 августа 1995 года № 114-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 33. Ст. 3349.

11. О зонах вооруженных конфликтов: Постановление Правительства РФ от 26 декабря 2001 года № 896 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. №53(ч.2). Ст. 5186.

12. О Федеральной целевой программе восстановления экономики и социальной сферы Чеченской Республики в 2001 году: Постановление Правительства РФ от 9 февраля 2001 года № 96 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 8. Ст. 749.

13. Вопросы Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков: Указ Президента РФ от 28 июля 2004 года № 976 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 31. Ст. 3234.

14. Вопросы совершенствования государственного управления в Российской Федерации: Указ Президента РФ от 11 марта 2003 года № 306 // Российская газета. 2003. 25 марта.

15. О мерах по противодействию терроризму: Указ Президента РФ от 15 февраля 2006 года № 116// Российская газета. 2006. 17 февраля.

16. О дополнительных мерах по борьбе с терроризмом на территории СевероКавказского региона Российской Федерации: Указ Президента РФ от 30 июня 2003 года № 715 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 27 (Ч. II). Ст. 2782.

17. Об утверждении Временного положения о военных комендатурах, дислоцированных на территории Чеченской Республики: Указ Президента РФ от 4 октября 2002 года № 1120 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 40. Ст. 3940.

18. О мерах по борьбе с терроризмом на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации: Указ Президента РФ от 22 января 2001 года № 61 // Российская газета. 2001. 23 января.

19. О системе органов исполнительной власти Чеченской Республики: Указ Президента РФ от 19 января 2001 года № 52 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 4. Ст. 278.

20. О Концепции национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 10 января 2000 года № 24 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 2. Ст. 170.

21. О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской Республике: Указ Президента РСФСР от 7 ноября 1991 года № 178 // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 46. Ст. 1546.

22. О политической ситуации в Чечено-Ингушской Республике: Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 октября 1991 года № 1723-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 41. Ст. 1309.

23. О создании Министерства внутренних дел Чеченской Республики: Приказ МВД РФ от 10 ноября 2002 года № 1088 // Щит и меч. 2002. № 49.

24. Конституция Чеченской Республики / принята на референдуме Чеченской Республики 23 марта 2003 года // Вести республики. 2003. 1 апреля.

25. О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории республики Дагестан: Закон Республики Дагестан от 22 сентября 1999 года № 15 // Дагестанская правда. 1999. 24 сентября.1. Акты международного права

26. Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним // Международные акты о правах человека: Сб. документов. М., 2000.

27. Агапов П.В., Хлебушкин А.Г. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологический и уголовно-правовой анализ. М., 2005. 136 с.

28. Абдулатипов A.M. Проблемы борьбы с бандитизмом: Учебное пособие. Махачкала, 2002. 145 с.

29. Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980. 526 с.

30. Акаев В.Х. Ислам: социокультурная реальность на Северном Кавказе. Грозный, 2003. 264 с.

31. Акаев В.Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. Конфронтация или компромисс? Махачкала, 1999. 46 с.

32. Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М., 1998.339с.

33. Алексеев А.И, Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. М., 2001. 496 с.

34. Андреева JI.A. Квалификация изнасилований: Учебное пособие. СПб., 1999. 56 с.

35. Андриенко Ю.В. Факторы роста преступности в России: региональный подход. М., 2001. 56 с.

36. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследование преступлений. М., 1996. 336 с.

37. Антонян Ю.М. Психологическое отчуждение личности и преступное поведение: генезис и профилактика дезадаптивных преступлений. Ереван, 1987. 153 с.

38. Арухов З.С. Экстремизм в современном исламе. Махачкала, 1999. 164 с.

39. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 1999. 551 с.

40. Байбаков А.С., Боровиков Е.В. Ваххабизм и исламский экстремизм в России. Портрет явления. М., 2005. 101 с.

41. Бережной С.Е., Добаев И.П., Крайнюченко П.В. Ислам и исламизм на Юге России / Под общ. ред. Ю.Г. Волкова // Южнороссийское обозрение ЦСРИиП при РГУ и ИСПИ РАН. Ростов н/Д, 2003. 236 с.

42. Бережной С.Е., Добаев И.П., Крайнюченко П.В. Ислам в современных республиках Северного Кавказа / Под общ. ред. И.П. Добаева. Ростов н/Д, 2002. 167 с.

43. Боровиков Е.В. Исламский экстремизм в России. М., 2004. 56 с.

44. Бурлаков В.Н. Криминогенная личность и индивидуальное предупреждение преступлений: проблемы моделирования. СПб., 1998. 235 с.

45. Бурлаков В.Н. Личность преступника и назначение наказания: Учебное пособие. Л., 1986. 88 с.

46. Война и психическое здоровье / Под ред. С.В. Литвинцева, В.К. Шамрея. СПб., 2002. 326 с.

47. Вольфсон Э.Н. Конфликтология: Учебное пособие. Кемерово, 1997. 150 с.

48. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2003. 464 с.

49. Горяинов К.К., Овчинский B.C., Кондратюк Л.В. Улучшение взаимоотношения граждан и милиции: доступ к правосудию и система выявления, регистрации и учета преступлений. М., 2001. 58 с.

50. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб., 2002. 464 с.

51. Громова О.Н. Конфликтология: Курс лекций. М., 2001. 320 с.

52. Гущин В.В. Общественная безопасность и чрезвычайные ситуации. М., 1996. 182 с.

53. Демидов Ю.Н. Некоторые вопросы уголовно-правовой борьбы с преступностью в экстремальных условиях. М., 1992. 32 с.

54. Деятельность органов расследования, прокурора и суда по предупреждению преступлений / Под общ. ред. Н.В. Жогина. М., 1962. 279 с.

55. Дикаев С.У. Терроризм и преступления террористического характера (опыт системного анализа). СПб., 2004. 359 с.

56. Добаев И.П. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика. Ростов н/Д, 2003.414 с.

57. Добаев И.П. Исламский радикализм: социально-философский анализ. Ростов н/Д, 2002. 120 с.

58. Добаев И.П. Исламский радикализм в международной политике: (На примере регионов Ближнего, Среднего Востока и Северного Кавказа). Ростов н/Д, 2000. 200 с.

59. Добаев И.П., Немчина В.И. Новый терроризм в мире и на Юге России: сущность, эволюция, опыт противостояния: Учебное пособие / Отв. ред. А.В. Малашенко. Ростов н/Д, 2005.304 с.

60. Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003. 576 с.

61. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник. М., 2002. 511 с.

62. Жалинский А.Э. Специальное предупреждение преступлений в СССР. Вопросы теории. Львов, 1976. 193 с.

63. Жалинский А.Э. Условия эффективности профилактики преступлений. М., 1978. 150 с.

64. Зеленков М.Ю. Правовые основы общей теории безопасности Российского государства в XXI веке. М., 2002. 209 с.

65. Зелинский А.Ф. Криминальная психология. Киев, 1999. 240 с.

66. Иванова В.В. Преступное насилие: Учебное пособие для вузов. М., 2002. 83 с.

67. Игнатенко В.И. Предупреждение антиобщественного образа жизни и рецидива преступлений несовершеннолетних (криминологические и пенитенциарные проблемы). Рязань, 2004. 249 с.

68. Ильичев В.И., Левчук В.Ф., Павлинов А.В. Организация охраны общественного порядка при проведении специальных и других неотложных работ. М., 1989. 58 с.

69. Исламский экстремизм и фундаментализм как угроза национальной безопасности России. Научный отчет Российского института стратегических исследований / Под общ. ред. Е.М. Кожокина. М., 1995. 32 с.

70. Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри / Под ред. А. Малашен-ко, М.Б. Олкотт. М., 2001. 320 с.

71. Каныгин В.И. Проблемы обеспечения деятельности ОВД по предупреждению преступности: Лекция. Н. Новгород, 2002. 67 с.

72. Каргин А.С., Хренов Н.А. Фольклор и кризис общества Государственный центр русского фольклора. М., 1993. 164 с.

73. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М., 1983. 368 с.

74. Коган-Ясный В.В. Чеченские перекрестья: Статьи, очерки, документы. М., 1995. 93 с.

75. Короленко Ц.П. Психофизиология человека в экстремальных условиях. Л., 1978.259 с.

76. Криминология: Учебник для вузов / Под ред. В.Д. Малкова. М., 2006. 528 с.

77. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 2001. 848 с.

78. Криминология: Учебное пособие для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ю.Н. Аргуновой. М„ 2001. 208 с.

79. Криминология: Учебник для юридических вузов / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина. СПб., 1999. 608 с.

80. Криминология: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньков-ского. М., 1998. 553 с.

81. Криминология: Словарь-справочник/ Авт. сост. Х.Ю. Кернер. М., 1998. 400 с.

82. Криминология: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М„ 1997. 512 с.

83. Криминология: Учебное пособие / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М, 1996. 160 с.

84. Криминология и организация предупреждения преступления: Учебное пособие для слушателей Академии МВД России / Алексеев А.И и др.. М, 1995. 244 с.

85. Криминология: Курс лекций / Под ред. В.Н. Бурлакова, С.Ф. Милюкова, С.А. Сидорова, Л.И. Спиридонова. СПб., 1995. 424 с.

86. Крысько В.Г. Секреты психологической войны. Минск, 1999. 448 с.

87. Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. М, 2003. 352 с.

88. Кузмичев B.C. Вооруженные преступления. Омск, 1995. 282 с.

89. Кузнецов А.П. Государственная политика противодействия налоговым преступлениям: проблемы формирования, законодательной регламентации и практического осуществления. Н. Новгород, 2003. 373 с.

90. Курс уголовного права. В 5 т. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М, 1999. Т 1. Общая часть. Учение о преступлении. 359 с.

91. Курс советской криминологии. Предупреждение преступности / Под ред. В.Н. Кудрявцева, И.И. Карпеца, Б.В. Коробейникова. М, 1986. 318 с.

92. Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. М, 1972. 102 с.

93. Личность преступника / Под ред. В.Н. Кудрявцева, Г.М. Миньковского, А.Б. Сахарова. М, 1975.272 с.

94. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции: мировой криминологический анализ. М, 1997. 497 с.

95. Майдыков А.Ф, Жижко А.А. Правовое регулирование управленческой деятельностью ОВД в особых условиях. М, 1989. 86 с.

96. Майоров А.А, Малинин В.Б. Наркотики: преступность и преступления. СПб, 2002. 290 с.

97. Малашенко А.В. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М, 2001.180 с.

98. Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. М, 1998. 222 с.

99. Малашенко А.В, Тренин Д.В. Время Юга: Россия в Чечне, Чечня в России. М, 2002. 267 с.

100. Марцев А.Е. Уголовная ответственность и общее предупреждение преступлений. Омск, 1973. 96 с.

101. Михаиленко П.П, Гельфанд И.А. Предупреждение преступлений основа борьбы за искоренение преступности. М, 1964. 201 с.

102. Мотнец М.И, Белоусов В.А. Управление МВД, УВД, УВДт, УЖУ при переводе их на военное положение. М, 1990. 101 с.

103. Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах / Под ред. В. Тишкова, Е. Филипповой. М., 2002. 354 с.

104. Наркомания: ситуация, тенденции и проблемы / РАН. Ин-т социологии. М., 2002. Вып. 2 / Под общ. ред. М.Е. Поздняковой. 187 с.

105. Обычное право и правовой плюрализм: Материалы XI Международного конгресса по обычному праву и правовому плюрализму. Москва, 6-8 августа 1999 года / Ред. Н.И. Новикова, В.А. Тишков. М„ 1999. 250 с.

106. Овчинский С.С., Царев А.И. Преступность в средних и малых городах и деятельность органов внутренних дел по ее предупреждению. М., 1975. 147 с.

107. Орехов В.В. Социальное планирование и вопросы борьбы с преступностью. Л, 1972. 136 с.

108. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб., 2001. 318 с.

109. Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений против личности. М., 1989.

110. Политический экстремизм и его профилактика у студенческой молодежи Дона / Под ред. А.С. Зайналобидова, В.В. Черноуса. Ростов н/Д, 2003. 158 с.

111. Попов А.Н. Преступление, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ). СПб., 2001. 235 с.

112. Преступность в России и проблемы борьбы с ней: Региональный аспект / Отв. ред. А.И. Долгова. М., 2003. 252 с.

113. Региональные особенности преступности и проблемы эффективности борьбы с нею: Тезисы докладов и сообщений / Отв. редактор З.А. Астемиров. Махачкала, 1985. 162 с.

114. Региональная экономика: Учебное пособие / Отв. ред. М.В. Степанов. М., 2000. 436 с.

115. Рогозин Д.О. Война и мир в терминах и определениях. М., 2004. 623 с.

116. Романов В.В. Юридическая психология: Учебник. М., 2004. 588 с.

117. Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил: Статистическое исследование / Под ред. Г.Ф. Кривошеева. М., 2001. 608 с.

118. Россия и Чечня (1990-1997 годы): Документы свидетельствуют. М., 1997. 264 с.

119. Ростов К.Т. Преступность в регионах России (социально-криминологический анализ). СПб, 1998. 185 с.

120. Савельев А.Н. Черная книга Чеченской войны: Аналитический доклад // Библиотека политической партии «Родина» Электронный ресурс. Режим доступа: (http://www.rodina.ru/library/show/?id=29) (25 февраля. 2001). Загл. с экрана.

121. Саркисов Г.С. Социальная система предупреждения преступности. Ереван, 1975. 160 с.

122. Сердюк JI.B. Насилие: криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 2002. 384 с.

123. Скалько Н.П., Смирнов С.А. Характер современной войны, роль и место ОВД в системе общегосударственных оборонных мероприятий. М., 1989. 117 с.

124. Словарь по уголовному праву / Отв. ред. А.В. Наумов. М., 1997. 702 с.

125. Соколов С.В. Социальная конфликтология. М., 2001. 122 с.

126. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998. 396 с.

127. Сухарев А.Я., Алексеев А.И., Журавлев М.П. Основы государственной политики борьбы с преступностью в России. Теоретическая модель. М., 1997.

128. Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звир-буль. М., 1977. 256 с.

129. Тихомиров Ю.А., Сухарев А.Я., Демидов И.Ф. Законность в Российской Федерации. М., 1998. 215 с.

130. Трубников В.М. Социальная адаптация освобожденных от отбывания наказания. Харьков, 1990. 171 с.

131. Устинов B.C., Зарубин С.В., Конев А.А., Абросимов В.А. Криминология и профилактика преступлений. Горький, 1989. 104 с.

132. Хаберлер Г. Процветание и депрессия. М., 2005. 473 с.

133. Ханаху Р.А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Ростов н/Д, 2001. 192 с.

134. Чечня Россия: цепь ошибок и преступлений // Ред.-сост. О.П. Орлов и А.В. Черкасов. М., 1998. 399 с.

135. ШульгаН.А. Этническая самоидентификация личности. Киев, 1996. 199 с.

136. Щедрин Н.В. Основы общей теории предупреждения преступности: Учебное пособие. Красноярск, 1999. 58 с.

137. Юридическая конфликтология / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1995. 316 с.

138. Яковлев A.M. Преступность и социальная психология. М., 1974. 248 с.

139. Ярлыкапов А.А. Проблема ваххабизма на Северном Кавказе. М., 2000. 22 с.1. Статьи

140. Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» разновидность исламского радикализма // Научная мысль Кавказа. 2000. № 3. С. 40^8.

141. Александровский Ю.А. Психические расстройства во время и после чрезвычайных ситуаций // Психиатрия и психофармакотерапия. 2001. Т. 3. № 4, Электронный ресурс. Реж. доступа: (http://www.consilium-medicum.com/media/psycho/0104/116.shtml).

142. Алексеев А.И. Должна ли уголовная политика быть либеральной? // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2003. № 1. С. 259-267.

143. Аликперов Х.Д. Отзыв на диссертацию С.Ф. Милюкова «Проблемы криминологической обоснованности российского уголовного законодательства», представленную на соискание ученой степени доктора юридических наук // Уголовное право. 2000. №4. С. 109-110.

144. Амиров Р. Причины возникновения и пути разрешения межнациональных конфликтов на Северном Кавказе // Развитие личности. 2003. № 4. С. 44-50.

145. Антонян Ю.М. Концепция причин преступности и причины преступности в России // Российский следователь. 2004. № 8. С. 26-32.

146. Аргунова Ю.Н. Проблема латентности изнасилований // Независимый психиатрический журнал. 2005. № 1. С. 22-28.

147. Арутюнов С.А. Шариату на Северном Кавказе необходимо создать легальную правовую нишу // Итоги. 1999. № 3 (138). С. 14-16.

148. Баранов П.П. Понятие терроризма: Политико-правовой дискурс // Юристъ-Правоведъ. 2001. № 2 (3). С. 5 8.

149. Баранов П.П., Овчинников А.И. Правовая этнология современное самостоятельное направление в юридической науке //Философия права. 2002. № 2. С. 5 - 15.

150. Бандурка A.M., Давыденко Л.М. Противодействие преступности: война терминов, понятие, общая характеристика // Право i безпека. 2004. № 3. С. 7-11.

151. Барсукова Т.И., Баскакова В.П. Социальная девиация как дезинтегрирующий фактор // Вузовская наука Северо-Кавказскому региону: Материалы VIII региональной конференции. Т. 2. Общественные науки. Ставрополь, 2004. С. 36-38.

152. Бережной С.Е. Станет ли «ваххабизм» альтернативой политического развития Северного Кавказа? //Юг-Регион. 2005. № 8. С. 20-21.

153. Бережной С.Е. Ислам традиционный ислам радикальный // Юг-регион. 2004. № 4 (7). С. 8-9.

154. Бережной С.Е. Роль исламского фактора в процессе урегулирования кризиса в Чечне // Центральная Азия и Кавказ. 2003. № 1 (25). С. 112-130.

155. Беспалов Ю., Яков В. Кто вооружал Джохара Дудаева? // Известия. 1995. 10 января.

156. Блохин В.П. Власть как геополитический фактор (на примере современной Чечни) // Современные проблемы геополитики Кавказа: Сб. науч. статей / Отв. ред.

157. B.В. Черноус. Ростов н/Д, 2001. Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК при РГУ. Вып. 5 Электронный ресурс. Режим доступа (http://ippk.edu.mhost.ru/elibrary/elibrary/uro/v5/a515.htm).

158. Боевиков не так посчитали // Независимое военное обозрение. 2006.27 января.

159. Бондаренко А.Е. Некоторые вопросы правового регулирования организации контртеррористической операции//Право и безопасность. 2001. № 1(6). С. 16-18.

160. Брагин Р.Б. О механизмах образования сверхценных идей // Неврология и психиатрия: Республиканский межведомственный сборник. Киев, 1972. Вып. 2.1. C.175-178.

161. Брагин Р.Б. Сверхценные образования при депрессиях различного генеза // VI съезд невропатологов и психиатров Украинской ССР: Тезисы докладов. Харьков, 1978. С. 381-382.

162. Букреев Ю.Д. Контртеррористическая операция на Северном Кавказе: основные уроки и выводы // Военная мысль. 2000. № 3. С. 6-10.

163. Бурковская В.А. Законодательство, направленное на борьбу с экстремизмом: Проблемы становления и правоприменительной практики // Уголовное право. 2005. № 1. С. 104-106.

164. Бурьянов С.А. Некий неизученный экстремизм в Чечне и Дагестане как фактор преступности // Право и политика. 2000. № 7. Электронный ресурс. режим доступа: (http://www.nbpublish.com/lpmag/lpmag.php).

165. Бышевский Ю.В. О некоторых факторах, характеризующих специфику преступности на Северном Кавказе // Вестник Северокавказского гос. тех. ун-та. Сер. Право. 2000. № 6. С. 6-12.

166. Вакурин А.В. Экономические факторы сепаратизма и проблемы борьбы с организованной преступностью на Северном Кавказе // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М., 2001. С. 27-30.

167. Воробьев И.Н., Кисилев В.А. Слагаемые контртеррористической операции // Независимое военное обозрение. 2000. 28 января.

168. Волкогонова О.Д., Татаренко И.В. Этническая идентификация русских, или искушение национализмом // Мир России. 2001. № 2. С. 149-166.

169. Гакаев Ж.Ж. Чеченский кризис, его природа и эволюция // Культура Чечни: история и современные проблемы / Отв. ред. Х.В. Туркаев. М., 2002. С. 315-63.

170. Галицкий В.П. Война в правовом вакууме // Независимое военное обозрение. 2000. 16 июня.

171. Ганнушкин П.Б. Особенности эмоционально-волевой сферы при психопатиях // Психология эмоций: Тексты / Под ред. В.К. Вилюнас и Ю.Б. Гиппенрейтер. М., 1984. С. 252-79.

172. Гладких Р.Б. Криминологическая безопасность малого предпринимательства // Социологические исследования. 2002. № 8. С. 90-3.

173. Глава Чечни поправил федеральный закон // Сегодня. 2000. 26 июля.

174. Давыдов В.Н. Этнополитические конфликты на Северном Кавказе: региональный фактор // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Политология. 2004. № 1 (5). С. 39^18.

175. Демидов Ю.Н. Организованная преступность и коррупция в социально-бюджетной сфере // Организованная преступность, терроризм и коррупция. 2003. № 1. С. 11-17.

176. Денисова О.Г. Современное понятие и способы разрешения социального конфликта // Вызовы современности и ответственность философа / Под общ. ред. И.И. Ивановой. Бишкек, 2003. С. 103-106.

177. Дербенев А.П. Понятие предупреждения преступлений // Правоведение. 1969. № 3. С. 119-122.

178. Джабраилов А.Э. Возрождение судебной системы в Чеченской Республике -важный фактор национальной безопасности России // Юридический мир. 2004. № 10. С. 17-20.

179. Дмитриев В.А. Ресурсы традиционализма на Северном Кавказе // Россия и Чечня: поиски выхода: Сб. статей / Сост. Я.А. Гордин. СПб, 2003. С. 199-218.

180. Добаев И.П. Блокирование исламского радикализма в условиях Северного Кавказа// Отечественные записки. 2003. № 5 (14). С. 280-293.

181. Добаев И.П. Радикальный ваххабизм как идеология религиозно-политического экстремизма // Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 4 (22). С. 172-178.

182. Добаев И.П. Экстремистские неправительственные религиозно-политические организации как средство геополитики мира// Философия права. 2002. № 2. С. 91-100.

183. Долгова А.И, Евланова О.А., Астанин В.В. Региональные различия преступности и преступность в Южном федеральном округе // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М, 2001. С. 76-85.

184. Донцов В.Е. Исламский фактор в международных отношениях // Дипломатический ежегодник. М, 1997. С. 34^6.

185. Д орожков С.П. Социально-экономические и политические меры противодействия преступности во внешнеэкономической сфере // Правоведение. 2003. №4. С. 106-116.

186. Ениколопов С.Н., Кравцова О.А. Теория сексуального насилия // Прикладная психология. 1999. № 4. С. 45-53.

187. Елисеев С.А. О правовом воспитании как средстве предупреждения преступности против собственности // Актуальные проблемы правоведения в современный период. Томск, 1991. С. 179-181.

188. Зелинский А. О некоторых вопросах предупреждения преступлений // Вопросы уголовного права. М, 1966. С. 54-77.

189. Игнатенко А.А. Исламский радикализм как побочный эффект «холодной войны» //Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 1 (13). С. 122-136.

190. Игнатенко А.А. Эндогенный радикализм в исламе // Центральная Азия и Кавказ. 2000. №2 (8). С. 112-128.

191. Ильин О.С. Коррупция и организованная преступность // Преступность и реформы в России. М, 1998. С. 246-251.

192. Ирецкий А.Н, Есаулова Ю.П. «Потерянное поколение» симптом или locus morbi социального кризиса? // Социальный кризис и социальная катастрофа: Сб. материалов конференции: Санкт-Петербургское Философское Общество. СПб, 2002. С. 114-117.

193. Казакова В.А. Не только оружием, но и законом: Правовые проблемы противодействия организованному вооруженному терроризму // Закон. 2003. № 10. С.116-119.

194. Казакова В.А. Вооруженная преступность в России // Организованная преступность, терроризм и коррупция. 2003. № 2. С. 129-139.

195. Как считали чеченских боевиков // Коммерсантъ. 2006. 18 января.

196. Калоев Б.А. Осетино-вайнахские этнокультурные связи // Кавказский этнографический сборник. IX. Вопросы исторической этнографии Кавказа. М., 1989. С. 137-158.

197. Каменченко П.В. Посттравматическое стрессовое расстройство // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1993. № 3. С. 95-99.

198. Каналы наркоторговли сужаются // Парламентская газета. 2005. 1 февраля.

199. Кибизов A.M. Проблемы предупреждения преступности на почве межнациональных конфликтов // Право: теория и практика. 2002. № 11. С. 111-124.

200. Киреев М.П. Управление кризисными ситуациями (понятия и определения) // Экстремальные ситуации, конфликты, согласие: понятия и подходы: Сб. науч. ст. / Отв. ред. М.П. Киреев и др. М., 1998. С. 5-8.

201. Клименко С.А. Анализ причинного комплекса преступности в сфере налогообложения // Вестник СевКавГТУ. Сер. «Право». 2004. №1 (6). Электронный ресурс. Реж. доступа: (http://www.ncstu.ru).

202. Корецкий Д.А. Уголовное законодательство об оружии: Тенденции необъяснимы // Закон и право. 2004. № 5. С. 30-31.

203. Корецкий Д.А. Классификационные признаки и виды вооруженных преступлений // Уголовное право. 2001. № 4. С. 37-40.

204. Корецкий Д.А., Милюков С.Ф. Внесудебная репрессия как законный способ борьбы с преступностью // Уголовное право. 2004. № 1. С. 112-114.

205. КосиковИ.Г. Чеченская Республика сегодня//Власть. 2001. № 5. С. 53-60.

206. Косиков И.Г., Косикова JI.C. Чеченская Республика: Итоги и проблемы постсоветской социально-экономической эволюции. Статья 1. Этапы деградации // Российский экономический журнал. 2000. № 8. С. 36-51.

207. Кравченко А.Г. Особые правовые режимы как основа эффективного функционирования исполнительной власти в условиях социальных кризисов и чрезвычайных ситуаций // Философия права. 2005. № 4. С. 67-73.

208. Кратов Е.В. Религиозный фактор в социально-политических конфликтах (на примере Карачаево-Черкесской Республики) // Социально-политическая ситуация на

209. Кавказе: История, современность, перспективы / Отв. ред.: А.А. Шаравин, С.М. Мар-кедонов.М., 2001. С. 92-98.

210. Красинский В.В. Об основных проблемах применения Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» // Закон и право. 2003. № 8. С. 13-14.

211. Крутер М.С. Групповая преступность молодежи (криминологические и субкультурные факторы) // Право и политика. 2000. № 8. Электронный ресурс. Режим доступа: (http://www.nbpublish.com/lpmag/lpmag.php).

212. Кудрявцев А.В. «Ваххабизм»: проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3 (9). С. 115-122.

213. Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник Российской академии наук. 1999. Т. 69. № 9. С. 790-797.

214. Кудрявцев В.Н. Социально-психологические аспекты антиобщественного поведения // Вопросы философии. 1974. № 1. С. 98-109.

215. Кузнецова Н. Мнение ученых о реформе УК (или Qui prodest) // Уголовное право. 2004. № 1. С. 26-27.

216. ЛапаеваВ.В. Политический и религиозный экстремизм: Проблемы совершенствования законодательства// Адвокат. 2001. № 10. С. 3-12.

217. Лекарь А. Г. Некоторые вопросы деятельности органов МООП по предупреждению преступлений // Вопросы предупреждения преступности. М., 1965. Вып. 1. С. 15-25.

218. Ларинцева А., Самедов Т., Аленова О. Кольцо кавказской национальности // Коммерсанть-Власть. 2003. № 38 (544). С. 20-22.

219. Лунеев В.В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. 2004. № 1. С. 5-18.

220. Люди на войне // НГ-Наука. 2004. 8 сентября.

221. Маигов С. Рано или поздно? // Московские новости. 2003. 14 мая.

222. Малашенко А.В. Мусульмане на перепутье // Труд. 2003. 3 сентября.

223. Малашенко А.В. Религия дело не частное. Заметки по конфессиональному вопросу // Независимая газета. 2001. 16 марта.

224. Маликов А.Н., Хатыпов Р.Н. Некоторые вопросы насильственно-корыстной преступности, ее причины и меры по предупреждению // Российский следователь. 2004. №5. С. 39-42.

225. Марченко Г. Кавказские уроки // Юг-регион. 2004. № 4 (7). С. 8-9.

226. Махонин В.А. Подходы к классификации вооруженных конфликтов // Политические конфликты: от насилия к согласию. М., 1996. С. 153-168.

227. МВД заявляет, что нефть на Юге России находится под контролем криминала // Комсомольская правда. 2003. 22 октября.

228. Минасян JI. Чеченская депрессия // Новые Известия. 2003. 11 июля.

229. Миньковский Г.М. Правовая политика в сфере борьбы с преступностью и проблемами законодательного регулирования этой борьбы // Проблемы формирования уголовной политики Российской Федерации и ее реализация органами внутренних дел. М., 1995. С. 22-34.

230. Миньковский Г.М., Ревин В.П. Концепция проекта Федерального закона «Об основах предупреждения преступлений» // Государство и право. 1998. № 3. С. 43-49.

231. Михайлов В. Правовое обеспечение противодействия экстремизму // Российская юстиция. 2002. № 7. с. 9-11.

232. Может ли экстремизм быть религиозным? («круглый стол») // ГН-религии. 2003. 2 апреля.

233. Мукомель В. Национальная политика в регионах России: сравнительный анализ, позитивная практика// Федерализм. 2004. № 3 (35). С. 9-16.

234. Мухамадиев Д.М. Самосожжение женщин в условиях экстремальных психо-травмирующих ситуаций // Русский медицинский журнал. 1998. Т. 1. № 1 Электронный ресурс. Реж. доступа: (http://www.rmj.ru/sovpsih/tl/nl/6.htm).

235. Наумец А.Б. Влияние религиозного фактора на возникновение политического экстремизма и терроризма // Современный терроризм: состояние и перспективы: Сб. статей / Под ред. Е.И. Степанова. М., 2000. С. 132-144.

236. Нечипоренко В.В., Литвинцев С.В., Снедков Е.В. Современный взгляд на проблему боевой психической травмы // Военно-медицинский журнал. 1997. № 4. С. 22-26.

237. Новиков Д.В. Правовые и законодательные средства обеспечения региональной безопасности // Философия права. 2003. № 2. С. 93-98.

238. Овинский B.C. Криминал и либерализм: как преодолеть кризис уголовной политики // Независимая газета. 2004. 18 апреля.

239. Оганян Р.Э. Проблемы борьбы с преступлениями, связанными с похищениями людей // Проблемы борьбы с терроризмом: Материалы научно-практической конференции. Москва, 21 марта 2000 года. М., 2000. С. 106-110.

240. Паин Э.А. Социальные истоки экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность. 2002. № 4. С. 113-124.

241. Паин Э.А. Национальные особенности наркоторговли. Этническая специфика контрабанды наркотиков в Россию: мифы и реальность // Дружба народов. 2002. № 12. С. 166-178.

242. Паршин С.М. Уровень, структура и динамика преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков // Вестник виктимологической ассоциации. Н. Новгород, 2003. Вып. 2. С. 13-17.

243. Петрухин И.Л. Правовая оценка военного конфликта в Чечне // Правовые аспекты чеченского кризиса: Материалы семинара / Отв. ред. Н.А. Кравченко. М., 1995. С. 8-14.

244. Пиджаков А.Ю. Борьба с политическим экстремизмом и терроризмом. Проблемы изучения // Правоведение. 2003. № 3 (248). С. 234-244.

245. Попов В. Исламский фактор в мировой политике // Азия и Африка сегодня. 2004. № 1.С. 9-13.

246. Портников В.Н. Вторая чеченская // Независимая газета. 1999. 18 ноября.

247. Прокурорская раздача//Время новостей. 2006. 6 февраля.

248. Прохоров Л.А, Прохорова М.Л. Незаконный оборот наркотиков в структуре организованной преступности: состояние, тенденции, перспективы // Право и политика. 2001. №6. С. 83-87.

249. Рамазанов Т.Б. Религиозно-политический экстремизм в Чечне и Дагестане как фактор преступности // Право и политика. 2000. № 4. Электронный ресурс. Режим доступа: (http://www.nbpublish.com/lpmag/lpmag.php).

250. Сайгитов У.Т. Влияние традиций и обычаев на преступность в Республике Дагестан // Журнал российского права. 2004. № 3. С. 43-47.

251. Салагаев С.Н. Некоторые аспекты правового урегулирования внутренних вооруженных конфликтов // Бюллетень Владикавказского института управления. 2004. Вып. 11-12. Электронный ресурс. Режим доступа: (http://www.viu-online.ru/science/publ/buletenl 11).

252. Сахаров А.Б. Личность преступника и типология преступников // Социалистическая законность. 1973. № 3. С. 23-27.

253. Северный Кавказ не лидер по уровню преступности: интервью начальника Начальник Главного управления МВД РФ по ЮФО М. Панькова // Независимая газета. 2002. 8 октября.

254. Смирнов Г.Г. Причинный комплекс преступности как объект криминологического предупреждения // Правоведение. 2005. № 2. С. 104-117.

255. Солодовников С.А. Вооруженные преступления // Вестник Тамбовского унта. Сер.; Гуманитарные науки. 2000. Вып. 3. С. 85-88.

256. Суворов B.J1. Военная конфликтология: основные подходы к изучении вооруженных конфликтов // Современная конфликтология в контексте культуры мира. М, 2001. С. 553-566.

257. Сулимов С. По закону гор //Профиль. 2003. 17 февраля.

258. Сюкияйнен Л.Р. Есть ли у шариата перспективы на Северном Кавказе // НГ-Религии. 1997. 27 февраля.

259. Тарабрина Н.В, Лазебная Е.О. Синдром постгравматических стрессовых нарушений: современное состояние проблемы // Психологический журнал. 1992. Т. 13. № 13 (2). С. 14-29.

260. Тенчов Э.С, Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: Опыт критического анализа. СПб, 2000. 279 е.: Рецензия. // Уголовное право. 2000. № 4. С.117-118.

261. Токаренко В.Н, Ходенко С.В. Понятие, содержание и стадии предупреждения преступлений в сфере экономики // Российский следователь. 2003. № 7. С. 27-32.

262. Трубников В.М. Социальная адаптация и трудоустройство освобожденных от отбывания наказания // Проблемы социальной реабилитации отбывших уголовное наказание: Сб. науч. трудов. М, 1992. С. 72-78.

263. Тишков В.А. Война и культура // Культура Чечни: история и современные проблемы / Отв. ред. Х.В. Туркаев. М, 2002. С. 6-14.

264. Тузмухамедов Б.Р. Контртеррористическая операция на Северном Кавказе и международное гуманитарное право: подходы к проблеме // Российский ежегодник международного права, 2000. Спец. вып. СПб, 2000. С. 68-71.

265. Усиков Я, Яременко В. Чечня: термины и право // Независимое военное обозрение. 2000. 21 января.

266. Устинов В.В. Правовое регулирование и механизмы противодействия терроризму и экстремизму в Российской Федерации: действующая нормативно-правовая база и перспективы ее совершенствования // Государство и право. 2002. № 7. С. 30-45.

267. Чекалин А.А. Проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия и взрывчатки // Право и безопасность. 2002. № 4. С. 21-22.

268. Черкасов А. Природа не терпит пустоты: некоторые проблемы оценки правовой ситуации и правоприменительной практики в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике // Новая газета. 2003. 21 июня.

269. Чеснов Я.В. Быть чеченцем: личность и этническая идентификация народа // Чечня и Россия: общества и государства: Материалы Международной конференции. Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ред.-сост. Д.Е. Фурман. М., 1999. С. 21-37.

270. Шабанов Г.Х. О понятии корыстно-насильственной преступности // Росс, следователь. 2001. № 8. С. 31-33.

271. Шаргородский М.Д. Преступность, ее причины и условия в социалистическом обществе // Преступность и ее предупреждение. JL, 1966. С. 20-58.

272. Щербаков В.Ф. Государственная политика противодействия преступности в сфере экономики: понятие и сущностная характеристика // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2005. № 4. С. 151-158.

273. Шипунова Т.В. Агрессия и насилие как элементы социокультурной реальности // Социологические исследования. 2002. № 5. С. 67-75.

274. Шолько М.А. Понятие кровной мести в науке российского права // Вестник Удмуртского университета. Правоведение. Ижевск, 2003. С. 207-224.

275. Шоткинов С.А. Крупный город и преступность: тенденции и профилактика // СибЮрВестник. 2002. № 3. Электронный ресурс. Режим доступа (http://www.law.isu.ru/ru/science/vestnik/20023/shotkinov.html).

276. Шульга В.И. Криминологическая характеристика транснациональной преступности в Дальневосточном регионе // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в России: Сб. науч. трудов. М., 1997. С. 99-100.

277. Ярлыкапов А.А. Проблема ваххабизма на Северном Кавказе // Касшйсько-Чорноморський регюн: умови та перспективи розвитку: Матер1али м1жнародно1 конферешщ. Кшв, 26-28 червня 1998. Кшв,1998. С. 259-268.

278. Авторефераты диссертаций и диссертации

279. Абызов К.Р. Проблемы криминологического прогнозирования и предупреждения региональной преступности (по материалам Сибирского федерального округа): Дис. канд. юрид. наук. М., 2004. 199 с.

280. Абдулатипов A.M. Проблемы борьбы с бандитизмом (уголовно-правовой и криминологический анализ). Махачкала, 1998. 189 с.

281. Ахмедова Х.Б. Изменения личности при постгравматическом стрессовом расстройстве (по данным обследования мирного населения, пережившего военные действия): Дис. докт. психол. наук. М., 2004. 304 с.

282. Бейбулатов Б.Ш. Уголовно-правовые и криминологические аспекты организации и участия в незаконных вооруженных формированиях: Дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001. 190 с.

283. Ваничкин Д.Е. Криминологическая характеристика и предупреждение преступности в регионе (на материалах Ставропольского края): Дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2004. 184 с.

284. Герасимов С.И. Концептуальные основы и научно-практические проблемы предупреждения преступности: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 2001. 54 с.

285. Горшенков Г.Н. Массово-коммуникативное воздействие на криминологическую ситуацию (региональный аспект): Дис. . докт. юрид. наук. Н. Новгород, 1997. 441 с.

286. Григорьев В.Н. Расследование преступлений в чрезвычайных условиях: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1983. 34 с.

287. Зазулин Г.В. Противодействие незаконному обороту синтезированных наркотиков: Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб., 2000. 26 с.

288. Кибизов A.M. Преступность на почве межнациональных конфликтов (криминологические проблемы): Дис. канд. юрид. наук. М., 2003. 190 с.

289. Кириллов С.И. Основы теории криминологических исследований корыстно-насильственных преступлений и их предупреждение: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1999. 53 с.

290. Кравченко В.П. Криминологические проблемы преступности в кризисном регионе с экстремальными условиями (по материалам Чеченской Республики): Дис. . канд. юрид. наук. Махачкала, 2004. 196 с.

291. Магомедов Т.М. Уголовно-правовые и криминологические проблемы незаконных вооруженных формирований (по материалам Республики Дагестан): Дис. . канд. юрид. наук. Махачкала, 2004. 197 с.

292. Масленников К.И. Оперативно-розыскные и криминологические проблемы предупреждения насильственных действий сексуального характера: Дис. канд. юрид. наук. СПб., 1999. 202 с.

293. Матиев Р.З. Криминологические особенности преступности и предупреждение органами внутренних дел ее проявлений в регионе с особым экономическим статусом (ОЭС). М„ 2001. 185 с.

294. Мелешко Г.С. Уголовно-правовые и криминологические проблемы противодействия незаконному обороту оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (по материалам Ставропольского края): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2004. 22 с.

295. Мантаев А.А. «Ваххабизм» и политическая ситуация в Дагестане: Дис. . канд. полит, наук. М, 2002. 186 с.

296. Мельков С.А. Исламский фактор и его влияние на военную политику России: Дис. докт. полит, наук. М, 2002. 361 с.

297. Мусаева Х.М. Проблемы борьбы с преступностью на Северном Кавказе (региональный аспект): Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. 172 с.

298. Невский С.А. Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия: Дис. докт. юрид. наук. М, 2001. 380 с.

299. Новиков А.Г. Уголовно-правовые средства борьбы с преступлениями в условиях внутренних вооруженных конфликтов: Дис. канд. юрид. наук. М, 1999. 200 с.

300. Номоконов В.А. Преступное поведение: механизм детерминации, причины, ответственность: Автореф. дис. докт. юрид. наук. М, 1991. 51 с.

301. Рамазанов Т.Б. Проблемы преступности в Республике Дагестан: теория и практика. Дис. докт. юрид. наук. М, 2001. 265 с.

302. Рыльская М.А. Внутренний вооруженный конфликт проблемы урегулирования (организационно-правовой аспект): Автореф. дис. . канд. юрид.наук. М, 2001. 25 с.

303. Трунцевский Ю.В. Защита авторского права и смежных прав в аудиовизуальной сфере (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Дис. . докт. юрид. наук. М, 2003. 514 с.

304. Цориева Е.С. Криминологические проблемы, связанные с вынужденной миграцией населения (по материалам Республики Северная Осетия-Алания): Дис. . канд. юрид. наук. М, 2003. 172 с.

305. Шарапов Р.Д. Уголовно-правовая характеристика физического насилия: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. СПб, 1999. 23 с.

306. Судебные акты. Официальные документы, доклады и сообщения

307. Справочная литература, статистические источники, информационные сообщения

308. О ситуации на Северном Кавказе // Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. 2005. № 11 (263). С. 86-88.

309. Состояние и динамика отдельных преступлений против личности в России и Чеченской Республике, 2000 2005 гг.417

310. Период Россия Чеченская Республика

311. По России данные ГАИЦ МВД РФ; по Чеченской Республике - данные прокуратуры Чеченской Республики.

312. Сведения о разбоях и грабежах в России и1. А 1 О

313. Чеченской Республике, 2001-2005 гг.

314. Период Россия Чеченская Республика

315. По России данные ГИАЦ МВД РФ; по Чеченской Республике: 2001-2003 - данные прокуратуры Чеченской Республики; 2004-2005 - данные ИАЦ МВД ЧР.

Автор: Шинкин, Игорь Андреевич
Город: Ростов-на-Дону
Год: 2006
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Криминологическая характеристика преступности на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Шинкин, Игорь Андреевич, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Шинкин, Игорь Андреевич, Ростов-на-Дону

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Шинкин, Игорь Андреевич, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Шинкин, Игорь Андреевич, Ростов-на-Дону