АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Недействительность сделок в гражданском обороте»
На правах рукописи
САВЕЛЬЕВА ОЛЬГА ЮРЬЕВНА
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК В ГРАЖДАНСКОМ ОБОРОТЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Специальность 12.00.03 - грааданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Рязань 2003
Диссертация выполнена в Рязанском государственном Диссертация выполнена в Рязанском государственном педагогическом университете им. С. А. Есенина (г. Рязань)
I
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор
Рыбаков Вячеслав Александрович '
Официальные оппоненты: доктор юридических наук,
профессор Богданов Евгений Владимирович
кандидат юридических наук,
доцент Бутенко Александр Александрович
Ведущая организация: Тверской государственный университет
Защита состоится "21" января 2004 года в 11 часов на заседании Диссертационного Совета К 203.003.02. в Волгоградской Академии МВД РФ по адресу: 400089 г. Волгоград, ул. Историческая, 130
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке юридического факультета Рязанского государственного педагогического университета им. С. А. Есенина
Автореферат разослан 2003г.
Ученый секретарь
диссертационного совета /у л
Кандидат юридических наук В Л Цирульников
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. В современных условиях рынка, когда коммерческий оборот расширяется, его участниками становится большое число новых предпринимателей, не имеющих достаточного практического опыта, а также, к сожалению, возрастает число разного рода коммерческих злоупотреблений, появляется значительное число сделок, правовая сила которых их участниками затем оспаривается.
Судебная статистика неопровержимо свидетельствует о постоянном росте числа дел, связанных с недействительностью сделок, прежде всего договоров. В каких случаях, по каким основаниям сделка может быть признана недействительной, каковы последствия признания ее таковой, как правильно квалифицировать отношения сторон - эти и многие другие проблемы приходится решать судам при рассмотрении подобных споров.
Иски о признании сделок недействительными нередко выступают в качестве средства защиты недобросовестной стороны от требований своего контрагента по сделке, а также в качестве способа передела собственности. Следует отметить и то, что, предъявляя иски о признании сделок недействительными, истцы далеко не всегда четко определяют свои требования к ответчику, а также обосновывающие их материально-правовые нормы. Все это существенно усложняет разрешение судом соответствующих споров как с точки зрения исследования доказательственной базы по делу, так и с точки зрения правовой квалификации отношений сторон. В обзорах арбитражных споров, публикуемых в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» уже традиционным становится специальный раздел, посвященный спорам о
недействительности сделок, содержание которо
БИБЛИОТЕКА
СТ
е^уДШЯ дфнных
— "I ■ 1П1ИЛ.1«
многостраничным.
Центральной проблемой, осложняющей ра< споров выступает несовершенство и нестабильность действующего законодательства. Терминология статей §2 главы 9 ГК РФ, допускающая расширительное толкование, ставит многочисленные вопросы перед учеными и юристами-практиками. И здесь основная задача теории гражданского права
состоит в том, чтобы сформировать методику для точного и единообразного понимания и применения рассматриваемых норм.
Степень разработанности проблемы. Анализ современной цивилистической литературы позволяет говорить о том, что с момента принятия части первой Гражданского кодекса РФ специального систематизированного исследования института недействительности сделок не проводилось. Однако в ряде трудов отечественных и зарубежных правоведов исследовались отдельные вопросы недействительности сделок. В этой связи необходимо отметить проведенный Д. О. Тузовым критический анализ норм права, устанавливающих ничтожность сделок и их правовые последствия. Анализ общих вопросов института недействительности сделок, а также исследование отдельных составов недействительных сделок содержатся в трудах М. М. Агаркова, Н. Г. Вавина, Н. В. Васевой, О. С. Иоффе, О. А. Красавчикова, И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского, М. 3. Прилуцкой, Н. В. Рабинович, В. К. Райхера, Ф. С. Хейфеца, В. П. Шахматова, М. И. Брагинского, В. В. Витрянского, О. Н. Садикова.
Из последних научных работ, затрагивающих вопросы недействительности сделок, следует отметить диссертационные исследования Т. Ш. Кулматова «Недействительные сделки по гражданскому праву и правовые средства органов внутренних дел по их предотвращению» (М., 1996), А. И. Муранова «Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве» (М., 1999), Д. О. Тузова «Реституция в гражданском праве» (Томск, 1999), Д. А. Узойкина «Сделки с валютными ценностями и проблемы их недействительности» (М., 2002), Е. С. Кушнерука «Недействительность сделок по ст.169 ГК РФ: составы недействительных сделок и их правовые последствия» (Волгоград, 2002).
Цель исследования проведение теоретического анализа института недействительности' ^сделок,' а также складывающейся правоприменительной практики в *.:дайно«Г 'области. На основании проведенного анализа выявить недоработки законодателя по регулированию этой группы отношений и найти наиболее оптимальные способы их устранения.
В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи исследования:
- выявить природу и содержание понятий «недействительная сделка», «ничтожная сделка», «оспоримая сделка»;
- дать характеристику нормам § 2 гл.9 ГК РФ с позиций общей теории права;
- исследовать теорию развития норм о недействительности сделок в отечественном гражданском праве, а также провести сравнительно-правовой анализ ее положений со сходными положениями, содержащимися в современном зарубежном законодательстве;
- определить в чьей компетенции находится решение вопроса о действительности или ничтожности сделки;
- провести четкую грань между недействительными и несостоявшимися сделками.
отразить основные подходы к определению правовой природы недействительной сделки, используя практику применения ст. 168 ГК РФ;
- вычленить признаки (элементы) состава недействительных сделок в соответствии со ст. 168 ГК РФ и процессуальные особенности данной категории дел;
- выявить недостатки гражданско-правового регулирования недействительности сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности;
- показать положительные стороны признания недействительных крупных сделок акционерных обществ оспоримыми в противовес их более ранней квалификации как ничтожных;
- выявить недостатки в законодательном регулировании недействительности сделок в соответствии со ст. ст. 173, 174 ПС РФ и негативные тенденции правоприменительной практики, складывающейся в результате применения данных норм;
- исследовать правовую природу реституции в качестве общего последствия недействительности сделок и рассмотреть проблемы ее применения на практике;
- дать оценку возможности применения к отношениям сторон недействительной сделки также и других норм ГК РФ, в частности о защите права собственности;
- определить условия применения конфискационных санкций по ст. 169 ГК РФ;
- сформировать предложения по совершенствованию текущего законодательства.
Объект диссертационного исследования - нормы, составляющие институт недействительности сделок, общественные отношения, регулируемые ими, а также общественные отношения, возникающие в процессе изменения указанных норм, и положения теории гражданского права о недействительности сделок.
Предмет исследования - составы недействительных сделок и правовые последствия их недействительности.
Эмпирическую базу исследования составили опубликованные либо размещенные в электронных правовых базах данных материалы судебной практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; факты, получившие отражение в научной литературе и периодической печати; статистические данные органов судебной власти.
Нормативно-правовую базу исследования составили как действующие, так и утратившие силу нормативные акты Российской Федерации и отдельные положения зарубежных нормативно-правовых актов.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых-правоведов, содержащие анализ проблем института недействительности сделок, а также труды по общей теории права.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы, в том числе формальной и диалектической логики, лингвистический, исторический, методы моделирования и прогнозирования, а также метод компаративного анализа.
Научная новизна результатов исследования. Диссертация представляет собой первое монографическое исследование института недействительности сделок с позиций его практического применения. В работе рассмотрены основные проблемы теории недействительности сделок; исследована конструкция отдельных составов недействительных сделок; рассмотрены последствия недействительности сделок на основе складывающейся правоприменительной практики, определены недостатки в гражданско-правовом регулировании данных последствий, намечены пути их преодоления.
Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1. Приводятся доказательства несостоятельности утверждения о том, что в конструкции «недействительные сделки» понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов (сделка - «правомерное действие»). Делается вывод, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, и имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения.
2. Доказывается необходимость четкого разграничения на законодательном уровне недействительных и несостоявшихся сделок ввиду их общей способности порождать гражданско-правовые последствия. К несостоявшимся сделкам не могут применяться нормы, предусмотренные § 2 гл.9 ГК РФ для недействительных сделок. Данные отношения должны регулироваться нормами института неосновательного обогащения.
3. Утверждается, что факт недействительности (ничтожности или оспоримости) сделки должен устанавливаться исключительно судом, а не любым субъектом гражданского оборота. Это позволит предотвратить различного рода злоупотребления в данной сфере и не нарушить принцип стабильности договорных отношений.
4. Делается вывод о том, что вопрос о ничтожности или действительности сделки не может быть предметом мирового соглашения. Суд не может также принять признание негационного иска ответчиком. С другой стороны, нет препятствий для принятия судом отказа от негационного иска даже если ничтожность сделки ни у кого не вызывает сомнений.
■5. Доказывается необходимость четко определить круг законов, составляющих «основы правопорядка» в соответствии со ст. 169 ГК РФ. Кроме того, законодателю следует конкретизировать условия применения не правового понятия «нравственность».
6. Предлагается при решении вопроса о действительности сделок, обязательства по которым были исполнены одной из сторон, не представившей, однако, доказательства прямого письменного одобрения контрагентом совершенной
сделки, считать таким доказательством одобрения сделки (вполне достаточным) принятие контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной.
7. Приводятся доказательства, что реституцию следует рассматривать в качестве петиторного средства защиты, требующего судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущества. Делается вывод о том, что понимание реституции как посессорного средства защиты не соответствует не только смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически.
8. Утверждается, что положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ, и в первую очередь норм о виндикации. Необходимость применения к отношениям сторон недействительной сделки норм о защите права собственности видится в том, что сами нормы о недействительности сделок не содержат механизма учета многих затрагиваемых при осуществлении реституции интересов.
9. Предлагается единственно правильной считать судебную практику, учитывающую момент добросовестности лица, приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя, и не допускающую применение реституции там, где невозможна виндикация.
10. Доказывается, что иск собственника к третьему лицу, получившему вещь по недействительной сделке, следует квалифицировать как виндикационный на основании того, что истец требует возвратить имущество непосредственно ему, как собственнику, а не приводить стороны недействительной сделки в первоначальное положение.
11. Вносится предложение законодательно предусмотреть возможность применения санкции ст. 169 ГК РФ к третьим лицам - тем, кто, не относясь к числу контрагентов недействительной сделки, оказывается в юридической связи с ними. Это позволит более гибко применять судам данную норму и не дать уйти нарушителям от ответственности.
Теоретическая и практическая значимость работы. Сформулированные выводы диссертации могут быть использованы для дальнейших теоретических
разработок вопросов института недействительности сделок, а также в практических комментариях к § 2 гл.9 ГК РФ. Отдельные положения могут быть использованы при преподавании учебных курсов, затрагивающих вопросы недействительности сделок. Ряд выводов может бьггь использован в правоприменительной деятельности органов судебной власти.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации докладывались на заседаниях кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Рязанского государственного педагогического университета им. С. А. Есенина, на ежегодных конференциях студентов и молодых ученых Рязанского государственного педагогического университета, научных межвузовских конференциях студентов и молодых ученых Рязанской области. Доклады по темам «Недействительность сделок», основанные на выводах настоящей диссертации, вынесены автором на обсуждение на конференции молодых исследователей Рязанской области, также были опубликованы статьи по данной тематике.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих 10 параграфов, заключения и списка использованной литературы. Структура диссертации отражает цель и задачи исследования.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении излагаются причины, побудившие диссертанта обратиться к
/
работе по данной теме, обосновывается состояние научной разработанности темы, определяется объект, предмет, цели, задачи, методологическая основа исследования, раскрываются научная новизна и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту, представлены результаты апробации проделанной работы.
В первой главе «Основные проблемы недействительности сделок» рассматривается вопрос о правомерности использования конструкции «недействительные сделки», приводятся доказательства того, что факт недействительности сделки должен устанавливаться исключительно судом,
показывается необходимость чёткого разграничения на законодательном уровне недействительных и несостоявшихся сделок.
Первый параграф «Обоснование применения конструкции «недействительные сделки» посвящён исследованию вопроса о правомерности использования в законодательстве конструкции «недействительные сделки». В цивилистике было высказано мнение о том, что в такой конструкции понятие «сделка» лишается одного из основополагающих её элементов (имеется в виду, что сделка — это правомерное действие). Представляется, что для подобного рода утверждений сколько-нибудь серьезных оснований не имеется.
Из содержания ст. 153 ГК РФ следует, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, и в этом смысле указанные действия могут быть только правомерными, не противоречащими законодательству. В случае же несоответствия сделки требованиям закона или иных правовых актов она ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, либо не предусматривает иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ). Возможность признания недействительной оспоримой сделки в конечном счете также связана с ее противоправностью, разница состоит лишь в степени противоправности, которая у ничтожных сделок всегда выше.
Вместе с тем термин «недействительный» означает не что иное, как «несуществующий», «неподлинный», «ненастоящий». В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан (юридических лиц), совершенные в виде сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству. Исходя из этого, следует признать, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения.
Во втором параграфе «Ничтожные и оспоримые сделки: трудности правоприменительной практики» приводятся доказательства того, что факт недействительности сделки (ничтожности или оспоримости) должен
устанавливаться исключительно судом. Нормы нового ГК о ничтожных сделках более четко, чем в прежних кодексах, указывают участникам гражданского оборота на возможность не исполнять ничтожную сделку, не дожидаясь решения суда о признании ее недействительной. Появление правил о ничтожных сделках было направлено на придание участникам гражданского оборота большей оперативности и самостоятельности в защите своих прав и в пресечении нарушений закона. Однако, данные правила привели к большей неопределенности и, следовательно, к снижению стабильности гражданского оборота. Субъекты сделок, должностные лица государственных органов берутся самостоятельно устанавливать факты ничтожности той или иной сделки. Подобные ситуации и споры вызваны тем, что законодатель не дал четкого ответа на вопрос о том, кто вправе устанавливать факт ничтожности сделки. Возможно, составители Кодекса исходили из того, что пороки ничтожных сделок очевидны, являются бесспорными и не нуждаются в доказывании. Однако, во всех случаях рассмотрения требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки, суд вынужден сначала устанавливать факт ничтожности сделки, который часто не бывает очевидным и бесспорным. Поэтому, признавать оспоримые и ничтожные сделки недействительными должен только суд.
В параграфе «Гражданско-правовое регулирование недействительных и несостоявшихся сделок» доказывается необходимость четкого разграничения на законодательном уровне данных видов сделок. Рассматриваемые разновидности сделок должны подчиняться различному гражданско-правовому регулированию ввиду их общей способности порождать гражданско-правовые последствия: если недействительная сделка может влечь за собой такие последствия (хотя и специальные), наступления которых ее субъекты не желают, то несостоявшаяся -нет. Поэтому, к несостоявшимся сделкам ни при каких условиях не могут применяться нормы, предусмотренные § 2 гл.9 ГК РФ для недействительных сделок. Данные отношения должны регулироваться нормами института неосновательного обогащения.
Во второй главе «Отдельные виды недействительных сделок в правоприменительной практике» рассматриваются особенности отдельных
видов недействительных сделок, их правоприменительная практика и недостатки гражданско-правового регулирования этих видов сделок.
Первый параграф «Основания применения ст.168 ГК РФ» посвящен основаниям недействительности сделки, предусмотренным ст.168 ГК РФ. В соответствии со ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных нормативно-правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Данная норма, таким образом, устанавливает общее основание недействительности сделок, не соответствующих нормативным правовым предписаниям, и должна применяться всякий раз, когда в законе отсутствуют указания на какое-либо специальное основание недействительности (ничтожности или оспоримости). Учитывая же, что оспоримость сделки всегда должна быть оговорена в законе специально, квалификация непосредственно по ст.168 ГК РФ остается возможной лишь в отношении ничтожных сделок. Основание недействительности сделки, предусмотренное статьей 168, имеет объективный, а не субъективный характер и для квалификации сделки по этому основанию не требуется направленности воли сторон на несоблюдение закона.
Предусматривая общее основание недействительности сделок, ст.168 ГК РФ не предполагает, да и едва ли может предполагать, установление точно определенного перечня законов и иных правовых актов, несоответствие которым влекло бы ничтожность сделки. Поэтому, непосредственно по ст.168 ГК РФ следует квалифицировать все сделки, не соответствующие императивно-правовым предписаниям, если в самом законе (ином правовом акте), которому сделка не соответствует, нет специального указания на ее недействительность. Так, ничтожными по основанию, предусмотренному ст.168 ГК РФ, являются сделки юридических лиц, обладающих специальной правоспособностью (некоммерческие организации, государственные и муниципальные унитарные предприятия, иные организации, указанные в законе), совершенные с нарушением этой правоспособности1. То же следует сказать и о сделках государственных и муниципальных унитарных предприятий по распоряжению закрепленного за
ними имущества без согласия собственника, если по закону такое согласие требуется.
Далее в работе определяется круг истцов по негационным искам и процессуальные особенности рассмотрения данной категории дел. Требование по негационным искам и искам о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить любое заинтересованное лицо. Заинтересованность истца может быть материальной и процессуальной. Лицо считается имеющим материальный интерес в деле, если оно требует защиты своего субъективного права или охраняемого законом интереса. Процессуальный интерес означает, что лицо требует защиты не своего, а чужого права или охраняемого законом интереса. Наличие или отсутствие процессуального интереса определяется специальным указанием на него в нормах закона.
Вопрос о ничтожности или действительности сделки не может быть предметом мирового соглашения. Это отношение сделки к нормам права является объективным и не зависит от усмотрения совершивших ее лиц. Подобное мировое соглашение не соответствовало бы закону, а согласно части 6 статьи 141 АПК РФ арбитражный суд не вправе утверждать мировое соглашение если оно противоречит закону. Суд не может принять и признание негационного иска ответчиком. Принятие судом такого признания оформляется вынесением решения об удовлетворении иска, то есть дело разрешается по существу. Следовательно, если сделка действительна, положительное судебное решение по негационному иску будет незаконным. С другой стороны, нет препятствий для принятия судом отказа от негационного иска, даже если ничтожность сделки ни у кого не вызывает сомнений. Отказ от иска означает, что истец решил не пользоваться своим правом на судебную защиту и, следовательно, спор не разрешается судом по существу. Определение суда, которым производство по делу в этом случае прекращается, ничего не подтверждает и не опровергает: в правоотношениях остается та же неопределенность, которая была и до процесса.
Во втором параграфе «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности» рассматриваются
квалифицирующие признаки по ст. 169 ГК РФ и недостатки гражданско-правового регулирования недействительности сделок данного вида.
Непосредственным объектом по ст. 169 ГК РФ служат не просто законы и иные правовые акты, но непременно те, которые содержат основы правопорядка. Соответственно имеются в виду сделки, которые подпадают под категорию совершенных в противоречии с публичным порядком в стране. Во всяком случае, такую оценку, как правило, должна получить сделка, вступающая одновременно в противоречие с нормами Уголовного кодекса. В виде примера можно привести действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсов либо иное, закрепляющее основы правового регулирования экономики страны. При этом всякий раз речь идет прежде всего о публично-правовых по их природе актах. Однако потребуется немало усилий и времени, пока будет точно определен круг законов, составляющих основы правопорядка. Поэтому, было бы целесообразно, чтобы сам законодатель определил крут законов, которые составляют «основы правопорядка» в соответствии со ст. 169 ГК РФ.
Теперь о второй норме той же статьи. Положение о соответствии сделки требованиям морали как особого оценочного критерия впервые появилось в ГК. Для установления пределов действия этого критерия необходимо учесть общее соотношение морали и права. Во всяком случае, формула «право ссть минимум морали» сохраняет свое значение. В противном случае пришлось бы прийти к выводу - если учесть соотношение последствий совершения сделок, о которых идет речь в ст. 168 и ст. 169 ПС, - что нарушение морали в гражданском законодательстве влечет более строгие последствия, чем нарушение норм права. В этой связи, на наш взгляд, надлежит, воспользовавшись правилами о грамматическом толковании, прийти к выводу, что подобно тому, как речь в ст. 169 идет о нарушении не просто правопорядка, а его основ, указанная статья имеет в виду именно нарушения нравственных основ общества. Очевидно, что такое решение пресловутой «проблемы запятой» при толковании ст. 169 наиболее соответствует позиции законодателя. Разумеется, судебная практика, которая по этому поводу будет постепенно складываться, должна всемерно избегать
превращения любых нравственных категорий в юридически значимые настолько, чтобы заключенная с их нарушением сделка была ничтожной и к тому же влекущей, помимо недействительности, переход имущества в доход Российской Федерации.
Законодатель счел необходимым в ряде случаев специально выделить негативные для стороны последствия определенных сделок, которые также можно считать нарушающими основы морали. К их числу относятся сделки, совершенные под влиянием обмана, угрозы, насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, или кабальные сделки. Все они, подобно тем, о которых идет речь в ст. 169 ПС, признаются недействительными и влекущими переход имущества в доход Российской Федерации в качестве санкции. Однако сохранение этого вида сделок (ст.179 ПС) в настоящее время уже параллельно с теми, о которых идет речь в ст. 169 ПС, является оправданным, поскольку они и теперь продолжают считаться оспоримыми, а не ничтожными, как это имеет место в отношении сделок, содержащихся в ст. 169 ПС.
Из проведенного анализа следует, что существующие нормы ПС четко различают сделки с нарушением правопорядка - по ст. 168: ничтожность плюс двусторонняя реституция и основ правопорядка - по ст. 169: ничтожность плюс двустороннее взыскание в доход Российской Федерации. Вероятно, было бы оправданным выделение подобным же образом наряду со сделками, нарушающими основы морали, таких, которые нарушают мораль, ограничившись для последних последствиями, указанными в ст.] 68 ПС. Подтверждением целесообразности такого решения может служить норма, закрепленная в п.2 ст.459 ПС. Она предусматривает, что условие, по которому риск случайной гибели или случайного повреждения переходит на покупателя с момента сдачи товара первому перевозчик, может быть признано недействительным, если будет установлено: «в момент заключения договора продавец знал или должен был знать, что товар утрачен или поврежден, и не сообщил об этом покупателю». Думается, что в данном случае как раз и имеет место нарушение морали и достаточным для нее последствием может служить недействительность в
сочетании с двусторонней реституцией и возмещением убытков потерпевшей стороне.
В параграфе «Гражданско-правовое регулирование недействительности крупных сделок, совершенных акционерными обществами» проводится сравнительный анализ законодательства о крупных сделках акционерных обществ, действовавшего до 1 января 2002г., и новый порядок их регулирования в связи с внесением изменений в закон об АО от 07.08.01. Признание законодателем крупных сделок, совершенных акционерными обществами с нарушением установленного Законом об АО порядка, оспоримыми представляется более правильным, чем их квалификацию до 1 января 2002г. как ничтожных. Такой подход, ставящий юридическую силу крупной сделки в зависимость от возбуждения заинтересованным лицом судебного спора о ней в большей мере соответствует характеру затрагиваемых при совершении этой сделки интересов. Поэтому, состоявшаяся унификация норм о крупных сделках акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью по модели, использованной в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью», представляется совершенно оправданной.
В параграфе «Проблемы практики применения ст. ст. 173,174 ГК РФ» рассматриваются недостатки в законодательном регулировании недействительности сделки в соответствии со ст. ст. 173, 174 ГК РФ и негативные тенденции правоприменительной практики, складывающейся в результате применения данных норм. Сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ) и сделки, совершенные с выходом за пределы ограничений на совершение сделки (ст. 174 ГК РФ) действующее гражданское законодательство относит к числу оспоримых сделок. Сделки, совершенные с выходом за пределы правоспособности юридического лица, подразделяются на два самостоятельных вида. К первому виду данных сделок относятся сделки, совершенные юридическим лицом в противоречии с целями его деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах. Ко второму виду сделок, совершенных с выходом за пределы правоспособности юридического лица, относятся сделки, совершенные юридическим лицом, не имеющим
лицензии на занятие соответствующей деятельностью. Однако следует иметь в виду, что в случаях, предусмотренных законом, сделки, совершенные юридическим лицом с лицом, не имеющим лицензии, являются ничтожными. Например, в п.2 ст.835 ГК РФ установлено, что, если банковский вклад принимается от гражданина лицом, не имеющим на это права или с нарушением порядка, установленного законом или принятым в соответствии с ним банковскими правилами, вкладчик может потребовать немедленного возврата суммы вклада, а также уплаты на нее процентов, предусмотренных ст.395 ГК, и возмещения сверх суммы процентов всех причиненных вкладчику убытков. Если же таким лицом приняты на условиях договора банковского вклада денежные средства юридического лица, такой договор является недействительным (ст. 168 ГК). В случае, когда вкладчиком является гражданин, сделка банковского вклада презюмируется как действительная, а в случае, когда вкладчиком является юридическое лицо, - объявляется ничтожной. Нормы статьи 174 ГК РФ представляют собой новеллы гражданского законодательства, направленные на обеспечение стабильности договорных отношений. Положения указанной статьи строятся на презумпции добросовестности контрагента, вступающего в договорные отношения с юридическим лицом через его соответствующий орган и ориентирующегося при этом на компетенцию этого органа (должностного лица), определенную в законе или в доверенности. То обстоятельство, что соответствующий орган (должностное лицо), заключая договор, выходит за пределы полномочий, ограниченных в уставе юридического лица или в его ином учредительном документе, само по себе не может опорочить совершенную сделку. Дня этого требуется представить доказательства, подтверждающие, что контрагент по договору заведомо знал или должен был знать об этих ограничениях. При этом бремя доказывания возлагается на обращающееся с иском юридическое лицо, в интересах которого установлены указанные ограничения.
Вместе с тем можно привести примеры разрешения подобных споров Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, когда в качестве основания для признания договора недействительным в соответствии со ст. 174
ГК признавалось наличие в уставе соответствующего юридического лица записи о том, что его руководитель, подписывая договор, действует на основании устава. Так, в одном из постановлений Высшего Арбитражного Суда, принятых в порядке надзора, указывается, что «из этой записи следует, что другая сторона в сделке должна была ознакомиться с текстом устава общества, чтобы выяснить, имеются ли у председателя правления закрытого акционерного общества полномочия на заключение договора залога недвижимого имущества». Поскольку председатель правления не был наделен полномочиями совершать такие сделки, на основании ст. 174 Гражданского кодекса Российской Федерации данный договор является недействительной сделкой2. Нельзя не заметить, что при таком подходе анализ действительного волеизъявления сторон и их действий по заключению договора подменяется сугубо формальной констатацией обязанности сторон, вступающих в договорные отношения, тщательно изучить учредительные документы друг друга, ибо практически во всех договорах имеется «дежурная» фраза о том, что представитель стороны, заключая договор, действует от имени юридического лица на основании его устава или его доверенности. Таким образом, смысл норм, содержащихся в ст. 174 ПС, меняется на прямо противоположный: уже добросовестная сторона должна доказывать, что она не имела возможности ознакомиться с учредительными документами контрагента (а как это можно доказать?!). Вместо реализации задачи обеспечения стабильности договорных отношений путем всемерного усложнения процесса оспаривания совершенной сделки мы получаем дополнительное средство защиты недобросовестных участников имущественного оборота, которые, не исполнив обязательства, могут добиться практически автоматического признания договора, исполненного контрагентом, недействительной сделкой. Поэтому, предлагается не подменять формулировку добросовестности, указанную в ст. 174 ГК РФ на обязанность лица тщательно изучить учредительные документы контрагента. Конечно, проблем юридического характера было бы значительно меньше, если бы каждый субъект сделки сто раз проверил, прежде чем заключить договор, но необходимо исходить и из реалий гражданского оборота, где царит закон «время - деньги».
Практически во всех случаях, когда совершенные сделки признавались недействительными, в том числе и в связи с тем, что руководители и другие представители юридических лиц действовали с превышением полномочий, речь шла о сделках, обязательства по которым были исполнены одной из сторон, не представившей, однако, доказательства прямого письменного одобрения контрагентом совершенной сделки.
Возникает вопрос: насколько правомерно применять положения о недействительности сделок к фактически исполненным договорам, когда обращающаяся в арбитражный суд сторона является исключительно должником? Было бы в высшей степени несправедливо подвергать третьих лиц опасности опровержения сделки со стороны представляемого под тем предлогом, что она выходит за пределы полномочий, когда исполненное было принято, но затем сделка оказалась для должника невыгодной.
Поэтому мы предлагаем при решении вопроса о действительности сделок, обязательства по которым были исполнены одной из сторон, не представившей, однако, доказательства прямого письменного одобрения контрагентом совершенной сделки, считать таким доказательством одобрения сделки (вполне достаточным) принятие контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной.
В третьей главе «Последствия недействительности сделок» рассматриваются особенности применения реституции в качестве общего последствия недействительности сделок и условия применения конфискационных санкций по ст. 169 ГК РФ. Выявляются недостатки в законодательном регулировании последствий недействительности сделок.
Параграф «Реституция и виндикация в арбитражной практике» посвящен исследованию правовой природы реституции и рассмотрению проблем ее применения на практике. Дается оценка возможности применения к отношениям сторон недействительной сделки норм о защите права собственности.
Признание сделки недействительной необходимо четко отграничивать от судебного акта о возврате предоставленного по такой сделке имущества,
поскольку первое не является решением о присуждении и не имеет исполнительной силы. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания (хотя, возможно, в одном процессе с требованием о признании сделки недействительной).
Позиция судов, трактующих реституцию владения как петиторное средство защиты, требующее судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущество, представляется совершенно правильной и должна быть отражена в руководящих разъяснениях высших судебных органов, имеющих общий характер. Понимание же реституции как посессорного средства защиты, основанного на буквальном толковании пункта 2 статьи 167 ГК РФ и допускающее возможность использования этого средства в интересах незаконного владельца, не только не соответствует смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически.
Иск о реституции точно так же, как и виндикационный, направлен на истребование имущества из чужого незаконного владения. Его особенность состоит лишь в том, что само незаконное владение всегда возникает здесь вследствие исполнения недействительной сделки. Таким образом, реституция не имеет той специфики, которая могла бы стать достаточным основанием для отграничения этой меры от виндикации. Выделяясь лишь некоторой особенностью субъективного состава (ее субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть ни что иное, как разновидность виндикации, частичный случай ее применения. Данное понимание реституции позволяет применить к отношениям сторон недействительной сделки нормы о защите права собственности. Необходимость этого видится в том, что сами нормы о недействительности сделок не содержат механизма учета многих затрагиваемых при осуществлении реституции интересов. В них не урегулированы многие вопросы, связанные с конкретным содержанием прав и обязанностей сторон, в частности о судьбе плодов ичдоходов, полученных незаконным владельцем от пользования имущества, о последствиях произведенных им в связи с этим затрат и улучшений. Проблема «дефицита» правовых средств частично решена законодателем путем правил о субсидиадном
применении к отношениям сторон недействительной сделки норм главы 60 ГК РФ о неосновательном обогащении. Однако указанные нормы не затрагивают вопроса о судьбе неотделимых улучшений вещи и полученных от нее плодов. Этот пробел может быть устранен применением к соответствующим отношениям правил главы 20 ПС РФ о защите права собственности. Таким образом, положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ПС РФ, и в первую очередь норм о виндикации, что необходимо подтвердить законодательным путем.
Представляется единственно правильной судебная практика, учитывающая момент добросовестности лица, приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя, и не допускающая применение реституции там, где невозможна виндикация.
Иск собственника к третьему лицу, получившему вещь по недействительной сделке, следует квалифицировать как виндикационный, так как истец требует возвратить имущество непосредственно ему, как собственнику, а не приводить стороны недействительной сделки в первоначальное положение.
Во втором параграфе «Применение конфискационных санкций по статье 169 ГК РФ» анализируются обстоятельства, при которых применяется санкция ст. 169 ГК РФ и выявляются недостатки гражданско-правового регулирования данных отношений.
Применение конфискационных санкций, предусмотренных статьей 169 ГК РФ, возможно лишь в случае, если хотя бы одна из сторон исполнила предусмотренное сделкой обязательство. Неисполненная антисоциальная сделка влечет лишь право любого заинтересованного лица требовать признания ее недействительной. При исполнении части сделки конфискации подлежит лишь то имущество, в отношении которого хотя бы одна из сторон начала исполнение, а также причитающегося в возмещение полученного.
Буквальное толкование статьи 169 ГК РФ дает основание для применения конфискационных санкций лишь в отношении контрагентов недействительной сделки. Однако, зачастую, возникает необходимость в применении данной санкции к третьим лицам - тем, кто, не относясь к числу контрагентов,
отказывается в юридически значимой связи с ними. Данная проблема наглядно иллюстрирует значимость четкого установления последствий для столь широко сформулированного в законе основания недействительности и должна быть урегулирована законодательным путем.
В заключении кратко изложены итоги диссертационного исследования.
1 См.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.03.2000 по делу № Ф04/685-128/А27-2000 // Справочно-правовая система «Кодекс».
2 См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С.44.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Операции на фондовой бирже // Тенденции развития законодательства в условиях рыночных отношений: Тез. докл. науч.-практ. конф. 17 апреля 1998г. - Рязань: Рязанский государственный педагогический университет им С.А.Есенина, 1998г-55с.
2. Операции на фондовой бирже // Законодательство России: проблемы и перспективы развития: материалы межвузовской науч.-практ. Конф. 22-23 апреля 1998г. - Рязань: Рязанское Региональное Отделение Молодежного Союза Юристов, 1998г.-83 с.
3. Недействительность сделок в правоприменительной практике // Сборник научных трудов преподавателей и молодых ученых юридического факультета РГПУ им. С. А. Есенина / Под ред. Доктора юридических наук, профессора В. А. Рыбакова; РГПУ -Рязань, 2002г. - 214 с.
4. Недействительность крупных сделок, совершенных акционерными обществами // Сб. науч. тр. Преподавателей и молодых ученых юридического факультета РГПУ им. С. А. Есенина, Рязань, 2002г. - 214 с.
5. Реституция и винднкзция в лрбктряжкой практике. Ряззиы РГПУ им. С. А. Нсснинь*, 2003г. -196 с.
Савельева Ольга Юрьевна
Недействительность сделок в гражданском обороте: теория и практика.
Автореферат на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Подписано в печать 03 ноября 2003 г. Формат 60 х 84 1/16 Бумага офсетная. Уч.- изд. л. 1. Тираж 100 экз Заказ № 185
Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО Фирма «Интермета» 390000 г. Рязань, ул. Каляева, 5 тел. 77-91-76
>2 0 468
_2оо? - fi
2O<¿8
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Савельева, Ольга Юрьевна, кандидата юридических наук
Введение.
Глава 1. Основные проблемы недействительности сделок.
1.1. Обоснование применения конструкции «недействительные сделки».
1.2. Ничтожные и оспоримые сделки: трудности правоприменительной практики.
1.3. Гражданско-правовое регулирование недействительных и несостоявшихся сделок.
Глава 2. Отдельные виды недействительных сделок в правоприменительной практике.
2.1. Проблемы практики применения статьи 168 ГК РФ.
2.1.1. Основания применения статьи 168 ГК РФ.
2.1.2. Истцы по негационному иску и иску о применении последствий недействительности ничтожных сделок, процессуальные особенности рассмотрения данной категории дел.
2.2. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности.
2.3. Гражданско-правовое регулирование недействительности крупных сделок, совершенных акционерными обществами.
2.4. Проблемы практики применения ст. ст. 173, 174 ГК РФ.
Глава 3. Последствия недействительности сделок.
3.1. Реституция и виндикация в арбитражной практике.
3.2. Применение конфискационных санкций по статье 169 РФ.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Недействительность сделок в гражданском обороте"
Актуальность темы исследования. В современных условиях рынка, когда коммерческий оборот расширяется, его участниками становится большое число новых предпринимателей, не имеющих достаточного практического опыта, а также, к сожалению, возрастает число разного рода коммерческих злоупотреблений, появляется значительное число сделок, правовая сила которых их участниками затем оспаривается.
Судебная статистика неопровержимо свидетельствует о постоянном росте числа дел, связанных с недействительностью сделок, прежде всего договоров1. В каких случаях, по каким основаниям сделка может быть признана недействительной, каковы последствия признания ее таковой, как правильно квалифицировать отношения сторон - эти и многие другие проблемы приходится решать судам при рассмотрении подобных споров.
Иски о признании сделок недействительными нередко выступают в качестве средства защиты недобросовестной стороны от требований своего контрагента по сделке, а также в качестве способа передела собственности. Следует отметить и то, что, предъявляя иски о признании сделок недействительными, истцы далеко не всегда четко определяют свои требования к ответчику, а
1 Так, за период с 1995 по 2000 гг. ежегодное увеличение количества разрешенных арбитражными судами РФ дел о признании договоров недействительными составило от 17,2% до 29,1% (См.: О работе арбитражных судов Российской Федерации в 1995-1996 гг. // Вестник ВАС РФ. 1997. № 4. С.131; Основные показатели работы арбитражных судов Российской Федерации в 1997-1998 гг. // Вестник ВАС РФ. 1999. № 3. С.8; Основные показатели работы арбитражных судов Российской Федерации в 1999-2000 гг. // Вестник ВАС РФ. 2001. № 4. С.12.) также обосновывающие их материально-правовые нормы. Все это существенно усложняет разрешение судом соответствующих споров как с точки зрения исследования доказательственной базы по делу, так и с точки зрения правовой квалификации отношений сторон. В обзорах арбитражных споров, публикуемых в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» уже традиционным становится специальный раздел, посвященный спорам о недействительности сделок, содержание которого постепенно становится многостраничным.
Центральной проблемой, осложняющей рассмотрение судами данных споров выступает несовершенство и нестабильность действующего законодательства. Терминология статей § 2 главы 9 ГК РФ, допускающая расширительное толкование, ставит многочисленные вопросы перед учеными и юристами-практиками. И здесь основная задача теории гражданского права состоит в том, чтобы сформировать методику для точного и единообразного понимания и применения рассматриваемых норм.
Степень разработанности проблемы. Анализ современной цивилистической литературы позволяет говорить о том, что с момента принятия части первой Гражданского кодекса РФ специального систематизированного исследования института недействительности сделок не проводилось. Однако в ряде трудов отечественных и зарубежных правоведов исследовались отдельные вопросы недействительности сделок. В этой связи необходимо отметить проведенный Д. О. Тузовым критический анализ норм права, устанавливающих ничтожность сделок и их правовые последствия. Анализ общих вопросов института недействительности сделок, а также исследование отдельных составов недействительных сделок содержатся в трудах М. М. Агаркова, Н. Г. Вавина, Н. В. Васевой, О. С. Иоффе, О. А. Красавчикова, И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского, М. 3. Прилуцкой, Н. В. Рабинович, В. К. Райхера, Ф. С. Хейфеца, В. П. Шахматова, М. И. Брагинского, В. В. Витрянского, О. Н. Садикова.
Из последних научных работ, затрагивающих вопросы недействительности сделок, следует отметить диссертационные исследования Т. Ш. Кулматова «Недействительные сделки по гражданскому праву и правовые средства органов внутренних дел по их предотвращению» (М., 1996), А. И. Муранова «Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве» (М., 1999), Д. О. Тузова «Реституция в гражданском праве» (Томск, 1999), Д. А. Узойкина «Сделки с валютными ценностями и проблемы их недействительности» (М., 2002), Е. С. Кушнерука «Недействительность сделок по ст. 169 ГК РФ: составы недействительных сделок и их правовые последствия» (Волгоград, 2002).
Цель исследования - проведение теоретического анализа института недействительности сделок, а также складывающейся правоприменительной практики в данной области. На основании проведенного анализа выявить недоработки законодателя по регулированию этой группы отношений и найти наиболее оптимальные способы их устранения.
В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи исследования:
- выявить природу и содержание понятий «недействительная сделка», «ничтожная сделка», «оспоримая сделка»;
- дать характеристику нормам § 2 гл.9 ГК РФ с позиций общей теории права;
- исследовать теорию развития норм о недействительности сделок в отечественном гражданском праве, а также провести сравнительно-правовой анализ ее положений со сходными положениями, содержащимися в современном зарубежном законодательстве;
- определить в чьей компетенции находится решение вопроса о действительности или ничтожности сделки;
- провести четкую грань между недействительными и несостоявшимися сделками.
- отразить основные подходы к определению правовой природы недействительной сделки, используя практику применения ст. 168 ГК РФ;
- вычленить признаки (элементы) состава недействительных сделок в соответствии со ст. 168 ГК РФ и процессуальные особенности данной категории дел;
- выявить недостатки гражданско-правового регулирования недействительности сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности; показать положительные стороны признания недействительных крупных сделок акционерных обществ оспоримыми в противовес их более ранней квалификации как ничтожных;
- выявить недостатки в законодательном регулировании недействительности сделок в соответствии со ст. ст. 173, 174 ГК РФ и негативные тенденции правоприменительной практики, складывающейся в результате применения данных норм;
- исследовать правовую природу реституции в качестве общего последствия недействительности сделок и рассмотреть проблемы ее применения на практике;
- дать оценку возможности применения к отношениям сторон недействительной сделки также и других норм ГК РФ, в частности о защите права собственности;
- определить условия применения конфискационных санкций по ст.169 ГКРФ; сформировать предложения по совершенствованию текущего законодательства;
Объект диссертационного исследования - нормы, составляющие институт недействительности сделок, общественные отношения, регулируемые ими, а также общественные отношения, возникающие в процессе изменения указанных норм, и положения теории гражданского права о недействительности сделок.
Предмет исследования - составы недействительных сделок и правовые последствия их недействительности.
Эмпирическую базу исследования составили опубликованные либо размещенные в электронных правовых базах данных материалы судебной практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; факты, получившие отражение в научной литературе и периодической печати; статистические данные органов судебной власти.
Нормативно-правовую базу исследования составили как действующие, так и утратившие силу нормативные акты Российской Федерации и отдельные положения зарубежных нормативно-правовых актов.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых-правоведов, содержащие анализ проблем института недействительности сделок, а также труды по общей теории права.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы, в том числе формальной и диалектической логики, лингвистический, исторический, методы моделирования и прогнозирования, а также метод компаративного анализа.
Научная новизна результатов исследования. Диссертация представляет собой первое монографическое исследование института недействительности сделок с позиций его практического применения. В работе рассмотрены основные проблемы теории недействительности сделок; исследована конструкция отдельных составов недействительных сделок; рассмотрены последствия недействительности сделок на основе складывающейся правоприменительной практики, определены недостатки в гражданско-правовом регулировании данных последствий, намечены пути их преодоления.
Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1. Приводятся доказательства несостоятельности утверждения о том, что в конструкции «недействительные сделки» понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов сделка - «правомерное действие»). Делается вывод, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, и имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения.
2. Доказывается необходимость четкого разграничения на законодательном уровне недействительных и несостоявшихся сделок ввиду их общей способности порождать гражданско-правовые последствия. К несостоявшимся сделкам не могут применяться нормы, предусмотренные § 2 гл.9 ГК РФ для недействительных сделок. Данные отношения должны регулироваться нормами института необоснованного обогащения.
3. Утверждается, что факт недействительности (ничтожности или оспоримости) сделки должен устанавливаться исключительно судом, а не любым субъектом гражданского оборота. Это позволит предотвратить различного рода злоупотребления в данной сфере и не нарушить принцип стабильности договорных отношений.
4. Делается вывод о том, что вопрос о ничтожности или действительности сделки не может быть предметом мирового соглашения. Суд не может также принять признание негационного иска ответчиком. С другой стороны, нет препятствий для принятия судом отказа от негационного иска даже если ничтожность сделки ни у кого не вызывает сомнений.
5. Доказывается необходимость четко определить круг законов, составляющих «основы правопорядка» в соответствии со ст. 169 ГК РФ. Кроме того, законодателю следует конкретизировать условия применения не правового понятия «нравственность».
6. Предлагается при решении вопроса о действительности сделок, обязательства по которым были исполнены одной из сторон, не представившей, однако, доказательства прямого письменного одобрения контрагентом совершенной сделки, считать таким доказательством одобрения сделки (вполне достаточным) принятие контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной.
7. Приводятся доказательства, что реституцию следует рассматривать в качестве петиторного средства защиты, требующего судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущества. Делается вывод о том, что понимание реституции как посессорного средства защиты не соответствует не только смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически.
8. Утверждается, что положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ, и в первую очередь норм о виндикации. Необходимость применения к отношениям сторон недействительной сделки норм о защите права собственности видится в том, что сами нормы о недействительности сделок не содержат механизма учета многих затрагиваемых при осуществлении реституции интересов.
9. Предлагается единственно правильной считать судебную практику, учитывающую момент добросовестности лица, приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя, и не допускающую применение реституции там, где невозможна виндикация.
10. Доказывается, что иск собственника к третьему лицу, получившему вещь по недействительной сделке, следует квалифицировать как виндикационный на основании того, что истец требует возвратить имущество непосредственно ему, как собственнику, а не приводить стороны недействительной сделки в первоначальное положение.
11. Вносится предложение законодательно предусмотреть возможность применения санкции ст.169 ГК РФ к третьим лицам -тем, кто, не относясь к числу контрагентов недействительной сделки, оказывается в юридической связи с ними. Это позволит более гибко применять судам данную норму и не дать уйти нарушителям от ответственности.
Теоретическая и практическая значимость работы. Сформулированные выводы диссертации могут быть использованы для дальнейших теоретических разработок вопросов института недействительности сделок, а также в практических комментариях к § 2 гл.9 ГК РФ. Отдельные положения могут быть использованы при преподавании учебных курсов, затрагивающих вопросы недействительности сделок. Ряд выводов может быть использован в правоприменительной деятельности органов судебной власти.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации докладывались на заседаниях кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Рязанского государственного педагогического университета им. С. А. Есенина, на ежегодных конференциях студентов и молодых ученых Рязанского государственного педагогического университета, научных межвузовских конференциях студентов и молодых ученых
Рязанской области. Доклады по темам «Недействительность сделок», основанные на выводах настоящей диссертации, вынесены автором на обсуждение на конференции молодых исследователей Рязанской области, также были опубликованы статьи по данной тематике.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих 10 параграфов, заключения и списка использованной литературы. Структура диссертации отражает цель и задачи исследования.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право", Савельева, Ольга Юрьевна, Рязань
Заключение
Проведенное исследование норм §2 главы 9 ГК РФ и регулируемых ими отношений может рассматриваться как этапное и затрагивающее лишь те вопросы их понимания и применения, которые относятся, по нашему мнению, к наиболее проблемным для настоящего периода развития гражданско-правовых отношений в РФ.
Анализ составов недействительных сделок, их правовых последствий и правоприменительной практики позволил нам прийти к следующему ряду выводов:
1. Несостоятельность утверждения о том, что в конструкции «недействительные сделки» понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов (сделка - «правомерное действие»). Термин «недействительный» означает ни что иное, как «несуществующий». В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан (юридических лиц), совершенные в виде сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству. Исходя из этого, следует признать, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения.
2. Законодатель не дал четкого ответа на вопрос о том, кто вправе устанавливать факт ничтожности сделки. Заложенная в ГК РФ возможность субъектам гражданского оборота самим решать вопрос о ничтожности сделок направлена на придание участникам гражданского оборота большей оперативности и самостоятельности в защите своих прав и в пресечении нарушений закона. Однако, неясность и возможность различного толкования некоторых норм, посвященных ничтожным сделкам, приводит к различного рода злоупотреблениям данным правом. Поэтому факт ничтожности сделки, как и факт оспоримости, который часто не бывает очевидным и бесспорным, должен устанавливаться исключительно судом.
3. В настоящее время существует необходимость четкого разграничения на законодательном уровне недействительных и несостоявшихся сделок. Данные разновидности сделок должны подчиняться различному гражданско-правовому регулированию ввиду их общей способности порождать гражданско-правовые последствия: если недействительная сделка может влечь за собой такие последствия (хотя и специальные), наступления которых ее субъекты не желают, то несостоявшаяся нет. Поэтому к несостоявшимся сделкам не могут применяться нормы, предусмотренные §2 главы 9 ГК РФ для недействительных сделок. Данные отношения должны регулироваться нормами института неосновательного обогащения.
4. Норма статьи 168 ГК РФ устанавливает общее основание недействительности сделок, не соответствующих императивным правовым предписаниям, и должна применяться всякий раз, когда в законе отсутствуют указания на какое-либо специальное основание недействительности (ничтожности или оспоримости). Учитывая же, что оспоримость сделки всегда должна быть оговорена в законе специально, квалификация непосредственно по статье 168 ГК РФ остается возможной лишь в отношении ничтожных сделок. Основание недействительности сделки, предусмотренное статьей 168, имеет объективный, а не субъективный характер и для квалификации сделки как недействительной по этому основанию не требуется направленности всех сторон на соблюдение закона.
5. Требование по негационным искам и искам о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить любое заинтересованное лицо. Заинтересованность истца может быть материальной и процессуальной. Лицо считается имеющим материальный интерес в деле, если оно требует защиты своего субъективного права или охраняемого законом интереса. Процессуальный интерес означает, что лицо требует защиты не своего, а чужого права или охраняемого законом интереса. Наличие или отсутствие процессуального интереса определяется специальным указанием на него в нормах закона.
6. Вопрос о ничтожности или действительности сделки не может быть предметом мирового соглашения. Это отношение сделки к нормам права является объективным и не зависит от усмотрения совершивших ее лиц. Подобное мировое соглашение не соответствовало бы закону, а согласно части 6 статьи 141 АПК РФ арбитражный суд не вправе утверждать мировое соглашение если оно противоречит закону. Суд не может принять и признание негационного иска ответчиком. Принятие судом такого признания оформляется вынесением решения об удовлетворении иска, то есть дело разрешается по существу. Следовательно, если сделка действительна, положительное судебное решение по негационному иску будет незаконным. С другой стороны, нет препятствий для принятия судом отказа от негационного иска, даже если ничтожность сделки ни у кого не вызывает сомнений. Отказ от иска означает, что истец решил не пользоваться своим правом на судебную защиту и, следовательно, спор не разрешается судом по существу. Определение суда, которым производство по делу в этом случае прекращается, ничего не подтверждает и не опровергает: в правоотношениях остается та же неопределенность, которая была и до процесса.
7. Законодателю необходимо определить круг законов, которые составляют «основы правопорядка» в соответствии со статьей 169 ГК РФ. Кроме того, следует конкретизировать условия применения не правового понятия «нравственность».
8. Признание законодателем крупных сделок, совершенных акционерными обществами с нарушением установленного Законом об АО порядка, оспоримыми представляется более правильным, чем их квалификацию до 1 января 2002г. как ничтожных. Такой подход, ставящий юридическую силу крупной сделки в зависимость от возбуждения заинтересованным лицом судебного спора о ней в большей мере соответствует характеру затрагиваемых при совершении этой сделки интересов. Поэтому, состоявшаяся унификация норм о крупных сделках акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью по модели, использованной в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью», представляется совершенно оправданной.
9. При решении вопроса о действительности сделок, обязательства по которым были исполнены одной из сторон, не представившей, однако, доказательства прямого письменного одобрения контрагентом совершенной сделки, целесообразно считать таким доказательством одобрения сделки (вполне достаточным) принятие контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной.
10. Признание сделки недействительной необходимо четко отграничивать от судебного акта о возврате предоставленного по такой сделке имущества, поскольку первое не является решением о присуждении и не имеет исполнительной силы. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания (хотя, возможно, в одном процессе с требованием о признании сделки недействительной).
И. Позиция судов, трактующих реституцию владения как петиторное средство защиты, требующее судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущество, представляется совершенно правильной и должна быть отражена в руководящих разъяснениях высших судебных органов, имеющих общий характер. Понимание же реституции как посессорного средства защиты, основанного на буквальном толковании пункта 2 статьи 167 ГК РФ и допускающее возможность использования этого средства в интересах незаконного владельца, не только не соответствует смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически.
12. Иск о реституции точно так же, как и виндикационный, направлен на истребование имущества из чужого незаконного владения. Его особенность состоит лишь в том, что само незаконное владение всегда возникает здесь вследствие исполнения недействительной сделки. Таким образом, реституция не имеет той специфики, которая могла бы стать достаточным основанием для отграничения этой меры от виндикации. Выделяясь лишь некоторой особенностью субъективного состава (ее субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть ни что иное, как разновидность виндикации, частичный случай ее применения. Данное понимание реституции позволяет применить к отношениям сторон недействительной сделки нормы о защите права собственности. Необходимость этого видится в том, что сами нормы о недействительности сделок не содержат механизма учета многих затрагиваемых при осуществлении реституции интересов. В них не урегулированы многие вопросы, связанные с конкретным содержанием прав и обязанностей сторон, в частности о судьбе плодов и доходов, полученных незаконным владельцем от пользования имущества, о последствиях произведенных им в связи с этим затрат и улучшений. Проблема «дефицита» правовых средств частично решена законодателем путем правил о субсидиадном применении к отношениям сторон недействительной сделки норм главы 60 ГК РФ о неосновательном обогащении. Однако указанные нормы не затрагивают вопроса о судьбе неотделимых улучшений вещи и полученных от нее плодов. Этот пробел может быть устранен применением к соответствующим отношениям правил главы 20 ГК РФ о защите права собственности. Таким образом, положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ, и в первую очередь норм о виндикации, что необходимо подтвердить законодательным путем.
13. Представляется единственно правильной судебная практика, учитывающая момент добросовестности лица, приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя, и не допускающая применение реституции там, где невозможна виндикация.
14. Иск собственника к третьему лицу, получившему вещь по недействительной сделке, следует квалифицировать как виндикационный, так как истец требует возвратить имущество непосредственно ему, как собственнику, а не приводить стороны недействительной сделки в первоначальное положение.
15. Применение конфискационных санкций, предусмотренных статьей 169 ГК РФ, возможно лишь в случае, если хотя бы одна из сторон исполнила предусмотренное сделкой обязательство. Неисполненная антисоциальная сделка влечет лишь право любого заинтересованного лица требовать признания ее недействительной. При исполнении части сделки конфискации подлежит лишь то имущество, в отношении которого хотя бы одна из сторон начала исполнения, а также причитающегося в возмещение полученного.
16. Буквальное толкование статьи 169 ГК РФ дает основание для применения конфискационных санкций лишь в отношении контрагентов недействительной сделки. Однако, зачастую, возникает необходимость в применении данной санкции к третьим лицам - тем, кто, не относясь к числу контрагентов, отказывается в юридически значимой связи с ними. Данная проблема наглядно иллюстрирует значимость четкого установления последствий для столь широко сформулированного в законе основания недействительности и должна быть урегулирована законодательным путем. Таким образом, институт недействительности сделок, заложенный в ГК, содержит значительный ряд неточных формулировок и пробелов, которые необходимо устранить на законодательном уровне.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Недействительность сделок в гражданском обороте»
1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12декабря 1993г.) // Российская газета, 25 декабря 1993г.
2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. М.: Проспект, 2002.
3. Гражданский кодекс РФ. Части первая, вторая, третья. М., ИКФ «ЭКМОС», 2002.
4. Гражданский кодекс РСФСР. Утвержден Законом РСФСР от 11 июня 1964г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 2. Ст.406.
5. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР. М.: Инфа-М, 2002.
6. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1962.
7. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1991. № 26. Ст.733.
8. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., Проспект, 1996.
9. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001г. № 174-ФЗ. М., «Элит-2000», 2002.
10. Часть первая Налогового кодекса Российской Федерации от 31 июля 1998г. №146-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 31. Ст.3824.
11. Закон Российской Федерации от 9 октября 1992г. № 3615-1 «О валютном регулировании и валютном контроле» // Российская газета, 4 ноября 1992г.
12. Федеральный закон от 26 декабря 1995г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах». М., Проспект, 2002.
13. Федеральный закон рт 8 февраля 1998г. «Об обществах с ограниченной ответственностью». М., Проспект, 2002.
14. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002г. № 127-ФЗ. М., Проспект, 2003.
15. Федеральный закон от 17 января 1992г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 47. Ст.4972.
16. Федеральный закон от 9 июля 1999г. № 154-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 28. Ст.3487.
17. Федеральный закон от 7 августа 2001 г. «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. №33 (Часть 1). Ст.3418.
18. Письмо Госналогслужбы РФ от 15 августа 1995г. № П-4-08/50н «О применении ст. 14 Закона Российской Федерации
19. Об основах налоговой системы в Российской Федерации» // Налоги. М., 1996. № 1.
20. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от23.05.1995 № 11 //Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. М.,1995. №9.
21. Письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.01.93 № С-13/ОГ1-20 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. М., 1993. № 3.
22. Письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.03.1995 №С5-7/03-145 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс: Версия Проф».
23. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.11.1996№2808/96//Справочно-правовая система «Гарант-Профессионал», версия от 03.03.2002.
24. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда
25. Российской Федерации от 07.10.1997 № 6427/95 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. М., 1998. № 2. С.18-19.
26. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.08.2000 № 3015/00 // Справочно-правовая система «КопсультантПлюс: Арбитраж».
27. Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.08.2000 № 7464/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. №11. С.26-27; от № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.22-25.
28. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.26-28.
29. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.07.99 № 3203/99 // Справочно4правовая система «КопсультантПлюс: Арбитраж».
30. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.01.99 № 2800/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. №5. С.64-65.
31. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.97 № 3527/96 //Вестник ВАС РФ. 1997. №5. С. 113.
32. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21Л 0.93 № 24 // Вестник ВАС РФ. 1994. №2. С.35-37.
33. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда
34. Российской Федерации от 01.04.97 № 5207/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. №7. С.79-80.
35. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.10.93 № 24 // Вестник ВАС РФ. 1994. №2. С.35-37.
36. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.04.97 № 5207/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. №7. С.79-80.
37. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.01.98 № 3200/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. №5. С.26-27.
38. Постановление Президиума Московского городского суда от 18.10.95 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. №4. С.9-10.
39. Постановление Президиума Московского городского суда от 18.10.95 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 4. С.9-10.
40. Постановления Президиума от 29.09.98 № 3239/98 // Вестник ВАС РФ. 1998. №12. С.71-73; от23.08.2000 № 7464/99 //Там же. 2000. № 11. С.26-27; от 30.01.01 № 5482/00//Справочно-правовая система «КонсультантПлюс: Арбитраж»; от 15.05.01 №9291/00.
41. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.26-28.
42. Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда
43. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.97 № 2848/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. № 3. С.34.
44. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.10.98 № 3772/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. № 1. С.63.
45. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000№ 2868/00//Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.26-27.
46. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000№ 2868/00//Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.26-27.
47. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.11.2000 № 3162/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С.70-72.
