АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Особенности правового статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации: конституционно-теоретические аспекты»
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ОБЩЕЙ ФИЗИКИ им. А.М. ПРОХОРОВА
На правах рукописи УДК 533.9
Скворцова Нина Николаевна
СТОХАСТИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ И СТАТИСТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТУРБУЛЕНТНЫХ НИЗКОЧАСТОТНЫХ ПУЛЬСАЦИЙ В МАГНИТОАКТИВНОЙ ПЛАЗМЕ
(Специальность 01.04.08 — физика плазмы)
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора физико-математических наук
Москва -2006
Работа выполнена в Институте общей физики им. A.M. Прохорова РАН
Официальные оппонента
Доктор физико-математических наук
Игнатов Александр Михайлович
Доктор физико-математических наук Сковорода Александр Алексеевич
Доктор физико-математических наук Суворов Евгений Васильевич
Ведущая организация:
Физико-технический институт им А.Ф. Иоффе РАН.
ционного совета Д 002.063.03 при Институте общей физики им. А.М. Прохорова РАН (119991, г. Москва, ул. Вавилова, 38, ИОФ РАН)
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИОФ РАН
Защита состоится
Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат физико-математических наук
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы
Исследования низкочастотной (НЧ) плазменной турбулентности является одной из актуальных научных проблем, существующих в настоящее время в физике глаз-мы. Эти исследования связаны как с фундаментальной проблемой — описанием природы (состояния) НЧ плазменной турбулентности, так и с прикладной проблемой - описанием аномального плазменного переноса на краю плазмы в замкнутых магнитных конфигурациях. Вряд ли сейчас возникают сомнения в том, что пе]»;нос тепла в периферийных областях плазмы тороидальных магнитных ловушек в большой степени определяется развитием турбулентных пульсаций концентрации заряженных частиц, электрических и магнитных полей [1,2] Наиболее ярко взаимосвязь процессов переноса с турбулентными пульсациями проявилась при переходе в режимы улучшенного удержания плазмы (Н-режимы), а также при возникионении транспортных барьеров, как в периферийных, так и во внутренних областях плазменного шнура [3,4]. Почти общим свойством таких переходов является изменение градиентов плазменных параметров, шира полоидальной скорости вращения и характеристик турбулентных пульсаций. Переход из одного плазменного режима в другой удается осуществить разными способами, в частно сти, изменением мощности нагрева плазмы или потока частиц со стенок тороидальной камеры [5,6]. Однако природа плазменных пульсаций, также как и механизм локального воздействш: турбулентных пульсаций на общее состояние плазменной системы, и их влияние на закономерности изменения макропараметров плазмы остаются непонятными. Про эдему описания НЧ плазменной турбулентности нельзя считать только что возникшей, напротив, ее решением занимаются физики на протяжении не одного десятка лет. Теоретическому описанию данного явления посвящено множество книг и обзоров: в качестве примера приведем две книги, годы издания которых разделены более чем 30-летним интервалом [7,8]. Одновременно с теоретическими исследованиями лро-
1 В автореферате статьи автора отмечены //, а процитированнгш литература - [].
водились и экспериментальные исследования НЧ турбулентности, сложность проведения которых заключалась в необходимости измерения множества статистических параметров турбулентности (вероятностных, корреляционных, спектральных и т.д.) дпя сравнения с теоретическим описанием. Ни диагностических возможностей, ни возможности численного определения таких характеристик в полном объеме ранее в физике плазмы не существовало. В экспериментах определялись, как правило, средне® величины отдельных параметров плазмы, которые связывались со средней интенсивностью турбулентности. К таким знаменитым экспериментам относится известная оценка аномального сопротивления плазмы, определяемого НЧ турбулентностью, в работе Е.К. Завойского [9]. К изучению стохастических параметров О НЧ турбулентности приступили лишь после проведения автоматизации сбора и обра-бстки данных в эксперименте в физике плазмы в 80-е годы.
Автору настоящей работы представляется, что экспериментальное исследование плазменной турбулентности повторяет этапы развития экспериментального исследования гидродинамической турбулентности. Позволим привести здесь пространную цитату из книги О.И. Белоцерковского и А.И. Опарина [10] «Если в первые годы изучения турбулентности эти явления трактовались как полностью стохастические процессы (определяемые распределением пульсационных величин), то к настоящему времени произошел, на наш взгляд, принципиальный переворот в понимании указанных явлений. Выяснилось, что турбулентность включает как элемент организованное движение «почти» когерентных структур, и вопросы соотношения детерминированного и хаотического начал сейчас активно изучается». Действительно, в настоящее время в исследовании НЧ плазменной турбулентности произошел подобный поворот: экспериментально было обнаружено смешанное «детерминиро-и£1нно-хаотическое» состояние плазменной турбулентности. В 1989 го,цу на конференции нами был представлен доклад об общем виде спектральных и корреляционных характеристик двух типов НЧ плазменной турбулентности, которые возбуждались разными плазменными неустойчивостями и измерялись разными диагностиче-(яшми методами в установке ТАУ-1 и стеллараторе Л-2М /1/. Дальнейшее исследо-пание турбулентности привело к тому, что в линейной установке ТАУ-1 было выде-
лено особо« состояние плазмы, которое в 1994 году было названо сильной структурной плазменной турбулентностью 121. Далее в тексте такую сильную структурную турбулентность (в области низких плазменных частот) будем называть структурой турбулентностью. Это детерминированно-хаотическое состояние, в котором в пламенной турбулентности возникают ансамбли стохастических структур. Стохастические структуры определяют целый ряд свойств НЧ структурной турбулентности, что проявляется в особенностях ее спектральных, корреляционных и вероятностных характеристик. Структурная турбулентность была обнаружена и исследована в тороидальных установках: стеллараторах Л-2М, ИГО, Т1-П и торсатроне Т1-Ш, а также в линейной установке ТАУ-1.
Настоящая работа посвящена обнаружению низкочастотной сильной структурной турбулентности и исследованию ее свойств в магнитоактив.чой плазме.
Целью настоящей работы является выделение из низкочастотных пульсаций в мапштоактнвной плазме состояния низкочастотной сильной структурной турбулентности, возникающей в стационарном режиме в открытых динамических пшз-менных системах, описание характерных особенностей структурной турбулентности и показ возможности управления такой турбулентностью. Исходя из этого решал » :ь следующие основные задачи по изучению состояния структурной турбулентности:
• определение спектральных, корреляционных и вероятностных характеристк:»:;
• определение характерных пространственно-временных масштабов;
• анализ входящих в турбулентность стохастических плазменных структур;
• представление модельного эксперимента по управлению таким турбулентным состоянием на линейной установке при помощи вводимой извне специально созданной регулярной плазменной волны;
• анализ связи временных выборок случайных параметров плазменных сигналов с масштабными смесями нормальных процессов и определ ение доли редких событий, резко отличных от средних значений масштабов случайных плазменных п;>э-цессов, в структуре турбулентности;
• оценка влияния дополнительных, связанных с турбулентностью, механизмов блувдания частиц на диффузию плазмы.
Ниже будут приводиться ссылки на статьи, в которых приведены ответы на поставленные вопросы по исследованию структурной турбулентности. Основная часть полученных результатов просуммирована в трех обзорах в книге «Стохастические модели структурной плазменной турбулентности»:
1. Ионно-звуковая структурная турбулентность в низкотемпературной замагни-ченной плазме /3/,
2. Низкочастотная структурная плазменная турбулентность в стеллараторах /4/,
3. Аномальная неброуковская диффузия в структурной плазменной турбулентности /5/.
Научная новизна состоит в том, что:
1. В ходе экспериментальных исследований низкочастотных пульсации на стел-ларг.торе Л-2М, торсатрош: 17-Ш, стеллараторе (гелиаке) 17-11, сверхпроводящем стеллараторе (гелиаке) ЬН1) и линейной установке ТАУ-1 было обнаружено состояние низкочастотной структурной сильной турбулентности магнитоактивной плазмы. Такое состояние возникает в стационарной плазме в открытой термодинамической системе с постоянным притоком и стоком энергии в результате развития множества переходных факторов: процессов нарастания и насыщения неустойчивостей разной степени нелинейности, процессов затухания, нелинейных процессов возникновения стохастических плазменных структур, нелинейных процессов взаимодействия между структурами и пр. Спектральные, корреляционные, вероятностные характеристики стационарного состояния сильной структурной турбулентности подобны во всех перечисленных установках независимо от масштаба установок, области измерения (центр или край), параметров плазмы и нелинейных механизмов, определяющих на первоначальной переходной, стадии развитие турбулентности.
2. Показано, что состояние структурной турбулентности является детерминиро-ванн о-хаотическим, когда на фоне сильной плазменной НЧ турбулентности возникают ансамбли стохастических структур /6/. При этом значительная доля (до десятков процентов) энергии плазменных турбулентных пульсаций сосредоточена в сто-
хаотических структурах. В сильной структурной турбулентности выделены следующие плазменные структуры: протяженные радиально/полоидальные структуры (краевая плазменная турбулентность, Л-2М и Т.1-Ш) /7,8,9/, дрейфовые вихри (дрейфовая турбулентность вблизи середины радиуса плазменного шнура, Л-2М) /10,1.1 /, ионно-звуковые нелинейные солитоны (ионно-звуковая: турбулентность, ТАУ-1) /6,12,13/, дрейфовые волновые пакеты (дрейфовая турбулентность, ТАУ-1) /14,1.5/.
3. Определены общие (Л-2М, ЫГО, Т1-Ш, Т1-II, ТАУ-1) спектральные и корреляционные черты структурной турбулентности для временных выборок флуктуаций плазменных величин (плотности, потенциала, электрического поля, потока частиц): автокорреляционные функции с незануляющимися пульсирующими хвостами, широкополосные частотные Фурье-спектры, частотные вейвлег-спектры с квазигармониками. Показано, что временная выборка любой флуктуирующей плазменной шличины в структурной турбулентности имеет вспышечный вид. Наиболее близок к такой временной выборке образ конечного осциллирующего и быстроспадающего во времени Еейвлет - пакета, а не бесконечного гармонического колебания /6,13,16/. Впервые использован анализ приращений (ТАУ-1, Л-2М, 1ЛШ, Т1-П) амплитуд плазменных флуктуаций (плотности, потенциала, турбулентного потока), широко применяемый в прикладной статистике, для изучения временных выборок случайных процессов. Это позволило изучать динамические характеристики структурной турбулентности /17,18,19,20/.
4. Впервые показано, что структурная турбулентность высокотемпературной плазмы в центре плазменного шнура в стеллараторе Л-2М взаимосвязана со структурной турбулентностью низкотемпературной краевой плазмы /21,22/. Впервые указано на взаимозависимость характеристик двух типов НЧ структурной турбулентности, возникших вследствие развития различных плазменных неустойчивостей в различных интервалах плазменных частот (ТАУ-1). Такое влияние происходит благодаря ансамблям соответствующих стохастических структур, существующих в структурной турбулентности. В эксперименте характеристики ионно-звуковой струюур-ной турбулентности плазмы во многом определяются развитием дрейфовых стохастических волновых пакетов в дрейфовой структурной турбулентности. Показан пик-
личный характер процессов возникновения (исчезновения) дрейфовых волновых пакетов и ансамблей ионно-звуковых солитонов в стационарной турбулентности, определена величина взаимной корреляции между этими процессами /15/. На примере экспериментов на линейной модельной установке ТАУ-1, продемонстрирована принципиальная возможность управления структурной дрейфовой турбулентностью /23/ при помощи создания регулярных плазменных волн биениях двух внешних ВЧ волн или на модуляции одной ВЧ волны (с определенными фазовыми характеристиками в диапазоне дрейфовых плазменных частот) /24,25,26/.
5. Распределения плотности вероятности, наблюдаемые в эксперименте, обладают более тяжелыми хвостами и более обостренной вершиной по сравнению с распределением Гаусса. Это определено на основе измерений (JI-2M, LUD, TJ-IU, TJ-II, ТАУ-1) вероятностных характеристик структурной турбулентности для временных выборок флуктуаций амплитуд и приращений амплитуд плазменных величин (плотности, потенциала, электрического поля, потока частиц) /2,16,27,28,29/. Впервые показано, что структурная турбулентность в разных установках описывается случайными процессами с плотностью распределения вероятности приращений, соответствующей масштабным смесям нормальных законов /30,31,32/.
6. Экспериментально, на основе изучения локальных потоков в установках JI-2М и ТАУ-1, было подтверждено неброуновское движение частиц в структурной турбулентности /17,18,19,20/. В стеллараторе TJ-II было измерено баллистическое (неброуновское) движение примеси азота от стеки камеры к центру плазменного шнура /33,34/. Впервые показано, что масштабная смесь нормальных процессов (блуждание с дискретным временем) представляется оптимальной моделью неброуновского движения частиц в НЧ структурной турбулентности /30,31/.
Теоретическое и практическое значение полученных результатов.
Значение результатов диссертационной работы для прикладных задач и теории физики плазмы определяется тем, что работа направлена на решение проблемы, связанной с изучением общих свойств и закономерностей стационарных турбулентных состояний плазмы. Полученные результаты:
1. могуг быть использованы для измерения флукгуаций плотности высокотемпературной плазмы тороидальных установок по методике рассеяния излучения греющего гиротрона, разработанной для стеллараторов;
2. будут способствовать построению теоретических моделей, адекватно описывающих состояния НЧ плазменной турбулентности, и могут быть использованы для теоретического моделирования и оценки процессов диффузии и теплопроводности при их расчете в термоядерных установках;
3. могут найти применение в создании практических устройств на основе плазменных волн биения или модуляции с обратной связью для управления параметрами турбулентности в тороидальных установках, а также могут кайти применение для контроля газоотделения стенки камеры в таких установках.
4. Пакеты программ численного спектрального и вероятностного оценивания временных выборок флуктуационных параметров плазмы могут быть практически использованы для анализа временных выборок любых плазменных случайных процессов. Кроме того, результаты диссертационной работы могуг быть использованы для целей прикладной статистики, а именно, созданные базы данных временных выборок (в миллионы точек) применены при изучении и моделировании негауссовых процессов.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Экспериментальное доказательство существования НЧ сильной структурной турбулентности в высокотемпературной плазме в центре плазменных шнуров стеллараторов JI-2M, LHD и TJ-II. Экспериментальное доказательство существования НЧ сильной структурной турбулентности в низкотемпературной краевой плазме стелла-ратора J1-2M, торсатрона TJ-IU и линейной установке ТАУ-1.
2. Обнаружение (JI-2M, LHD, TJ-IU, TJ-II, ТАУ-1) стохастических плазменных структур в структурной турбулентности, являющихся важнейшей составляющей плазменной турбулентности такого типа. Определение новых характерных пространственно-временных масштабов плазменных турбулентных пульсаций (JI-2M, LHD, TJ-IU, TJ-II, ТАУ-1): линейных размеров стохастических плазменных структур, характеристических «коротких (динамических)» (определяется появлением или
исчезновением структур) и «длинных (памяти)» времен турбулентности (определяется фактором взаимодействия в ансамбле структур), скоростей движения структур. Описание (Л-2М, ТАУ-1) стохастических плазменных структур - нелинейных ион-но-зиуковых солитонов, дрейфовых волновых пакетов, дрейфовых вихрей, МГД струюур.
3. Создание на фоне структурной турбулентности плазмы регулярных нижнегибридных плазменных волн на биениях косых ленгмюровских и электронно-циклотронных высокочастотных волн; дрейфовых, регулярных волн на биениях (модуляции) двух (или одной из) косых ленгмюровских волн (ТАУ-1). На примере модельного эксперимента, демонстрация принципиальной возможности управления струюурной турбулентностью (в дрейфовом диапазоне плазменных частот) при помощи регулярной плазменной дрейфовой волны биения или модуляции с определенными фазовыми характеристиками, заданными механизмом обратной связи (ТАУ-1).
4. Обнаружение связи между структурной турбулентностью в центре и на краю плазменного шнура в стеллараторе Л-2М. Обнаружение взаимного влияния через ансЕмбли стохастических плазменных структур двух турбулентных состояний, воз-пикающих вследствие развития двух разных плазменных неустойчивостей, в. двух непересекающихся диапазонах плазменных частот (ТАУ-1).
5. Установление плотностей распределения вероятности для временных выборок амплитуд и приращений амплитуд флуктуации плотности плазмы и потенциала в струиурной турбулентности (Л-2М, ТАУ-1, Т.Г-П, 1ЛШ) с тяжелыми хвостами и ободренной вершиной по сравнению с распределением Гаусса. Определено, что слученные процессы в плазменной структурной турбулентности описываются мас-штаолыми смесями нормальных процессов (с дискретным субординатором).
6. Подтверждение неброуновского движения частиц в структурной турбулентности на основе исследований временных выборок локальных потоков в Л-2М и ТАУ-1. Моделирование процессов неброуновского блуждания частиц в структурной турбулентности. В качестве моделей блуждания с непрерывным временем отвергнуты нормальный, автомодельный и дробно-устойчивый процессы. Дважды стохастический процесс с непрерывным временем и экспоненциальным смешивающим распре-
делением (для приращений — процесс Лапласа) не отвергается только для коротких временных выборок зашумленных (случайными наводками) сигналов. Обнаружено, что блуждание частиц в структурной турбулентности описывается масштабной смесью нормальных процессов (неоднородное блуждание с дискретным временем).
Апробация работы. Результаты, изложенные в диссертации, докладывались и обсуждались на следующих конференциях: XIX и XXI Международных конференциях по явлениям в ионизованных газах (Белград, 1989; Бохум, 1993); IV Международной конференции по нелинейным и турбулентным процессам в физике (1989, Киев); Международном семинаре «Нелинейные явления в микрофизике плазмы» (Тулон, 1995); Австралийской конференции по физике плазмы (Сидней, 1997); Международном совещании по пристеночной плазменной турбулентности (Гетеборг, 1998); 7 Международном семинаре по физике турбулентного перемешивания сжимаемых сред (Санкт-Петербург, 1999); VIII Украинской Международной конференции по физике плазмы и УТС (Алушта, 2000); 10,12 и 13 Международных Токи конференциях по физике и УТС (Токи, 1998, 2001, 2003); XX-XXIV Международных семинарах по проблемам стабильности в стохастических моделях (Люблин, 1999; Эгер, 2001; Варна, 2002; Памплона, 2003, Юрмала, 2004); 13 и 35 Международных стеллараторных совещаниях (2002, Сидней; 2005, Мадрид); 29 и 30 Европейских конференциях по физике плазмы и УТС (2002, Монтрэ; 2003, Санкт-Петербург); XX Международной конференции МАГАТЭ по термоядерной плазме (Виламура, 2004); XXIV - XXXII Звенигородских конференциях по физике плазмы и УТС (Звенигород, 1997-2005).
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и списка цитируемой литературы.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении кратко сформулирована актуальность и научная значимость темы. Сформулированы цели и задачи, решаемые в диссертации, описана структура диссертации.
Первая глава посвящена краткому историческому очерку исследований НЧ турбулентности плазмы, затем представлен обзор современного состояния исследования НЧ турбулентности в магнитоактивной плазме и математических моделей стохастических блужданий частиц в такой турбулентности.
Вторая глава посвящена описанию установок, на которых проводились исследования низкочастотной плазменной турбулентности, диагностическим методам исследования плазменных флуктуаций и численным методам анализа временных выборок амплитуд флуктуаций.
В первом параграфе приведены параметры пяти плазменных установок, на которых проводились исследования. Эксперименты проводились на четырех тороидальных установках: стеллараторе Л-2М2 (ИОФАН, Москва), торсатроне TJ-IU и стеллараторе (гелиаке) TJ-II (CIEMAT, Мадрид), сверхпроводящем стеллараторе (ге-лиаке) LHD (NIFS, Токи); а также на линейной модельной установке ТАУ-13 (ИОФАН, Москва). Размеры и плотности плазмы, температуры электронов и ионов в разных установках вгрьируются от n ~ Ю10 см"3, Те — 5 эВ, и диаметра плазмы 0 — 8 см (в линейной установке с низкотемпературной разреженной плазмой ТАУ-1) до п ~ 1013-10м см'3, Те~ 103 - 104эВ, 0 ~ 150 см (в самом современном сверхпроводящем
2 Стелларатор Л-2М я1ляется модификацией стелларатора Л-2. Часть экспериментов были проведены в 80-е годы на стеллараторе Л-2.
3 Установка ТАУ-1 была специально создана для изучения нелинейных плазменных про-
цессов (для модельных экспериментов). В этой установке низкотемпературная плазма нахо-
дится в магнитном пол е прямолинейного соленоида. Ниже она будет называться линейной
установкой ТАУ-1, в отличие от остальных, рассматриваемых в данной работе тороидаль-
ных установок (стеллараторов) с высокотемпературной плазмой в тороидальных магнитных
полях.
стеллараторе ЬНЬ с высокотемпературной плотной плазмой). Основные размеры установок и характеристики плазмы приведены в Таблице 1.
Таблица I. Основные размеры установок и характеристики плазмы.
Установки Л-2М иго тми ТЫ1 ТАУ-1
Большой радиу с Я, см 100 800 60 150
Средний, малый радиус г, см 11,5 80 10 10-22 4
Магнитное поле В, Т 1,3-1,4 <3 0.67 <1.2 <0.06
Вводимая СВЧ мощность Ро, кВт 150200 600 200 200400
Средняя плотность <п>* 1013, см"3 1,0-1,3 -1,0 1,0 <1,0 0.001
Температура эл ектронов в центре плазменного шнура Те(0), эВ 400800 ¿1000 300400 500800 4-7
Относительная величина флук-туаций на краю плазмы (5п/п)в„еш 0,20,25 0,20,25 0,20,25 0.2-0.3
Длительность стационарной фазы импульса, мс 10-12 >1000 -10 200300 1-2*10'
В этом параграфе подчеркнуто, что для описания турбулентности необходимо проводить исследования стационарных плазменных состояний для получения статистически устойчивых результатов, поэтому важна длительность стационарной части разряда. В экспериментальных исследованиях особое значение представляет время существования стационарного разряда в плазменных установках. В представленных установках стационарные времена разрядов составляли около 10 мс в Л-2М и Т-Г-Ш, около 300 миллисекунд в ТЫ1, до 1 секунды в ОГО (в настоящее время продолжительность разряда на этой установке составляет уже минуты) и достигали максимального значения — 4-5 часов в ТАУ-1.
По полноте экспериментальных данных среди установок с высокотемпературной плазмой выделяется стелларатор Л-2М: только на Л-2М уд;шось измерить параметры флукгуаций по всему сечению плазменного шнура — от центра до края. В па-
рагэафе указано, что эксперименты по исследованию флуктуации становились понятными лишь при сравнении результатов на разных установках; часть публикаций по исследованию сильной структурной турбулентности, цитируемых в диссертации, посвящена измерениям и сравнению результатов на двух или трех установках.
Во втором параграфе описаны диагностики, которые использовались при исследовании флуктуаций в различных областях плазменных шнуров на установках. Эти сведения собраны в Таблице 2.
Таблица 2. Диагностики для исследования флуктуаций в различных областях плазменного шнура пяти экспериментальных установок.
Установки Л-2М Ш тми ТМ1 ТА.У-1
Измерения проводи- Зонды Зонды Зонды
лись в краевой плазме
Измерения проводи- 2-мм 2-мм Зонды
лись вблизи середины рассеяние рассеяние
радиуса шнура
Измерения проводи- Рассеяние излучения Зонды
лись в центре шнура гиротрона
Исследование флуктуаций в низкотемпературной плазме установок Л-2М, Т.Г-Ш, ТАУ-1 проводилось ленгмюровскими зондами разных конструкций [И]. Отметим, что в установке ТАУ-1 были проведены контрольные измерения турбулентных пул ьсаций в ионно-звуковом и дрейфовом диапазонах плазменных частот бесконтактной оптической методикой /35/. Совпадение спектральных характеристик позволило уверенно использовать зондовые методы для анализа турбулентных пульсаций низкотемпературной плазмы. Использовались корреляционные зонды для измерения радиальных, полоидальных и тороидальных пространственных масштабов флуктуаций; трехштырьковые зонды для измерения локального потока частиц; двойные зонды для измерения флуктуаций электрического поля /2,9,16,36/.
Исследование флуктуаций на краю высокотемпературной области (на середине радиуса шнура) плазмы в установках Л-2 и ТГ-П проводилось методом 2-мм рас-
сеяния [12]. Такие измерения позволяли определять характеристики турбулентных пульсаций с выделенными пространственными масштабами для определенны}; к-компонент. В стеллараторе Л-2 измерялись турбулентные пульсации на выделенных волновых компонентах к = 13 см"1 и к = 10 см"1, в стеллараторе TJ-II — на компонентах к = 3 см и 6 см /28,37/.
Исслгдования флуктуации в центре плазменного шнура в области СВЧ напева плазмы в установках Л-2М и LHD проводилось методом рассеяния излучения греющего гиротрона. В этих установках излучение греющего гиротрона вводилось в вакуумную камеру в виде гауссового пучка с линейной помризацией. Из-за расщепления линейно поляризованной волны на границе плазмы е: камерах установок начинали распространяться две волны: необыкновенная и обыкновенная. При плотностях, типичных для современных тороидальных установок, плазма является прозрачной для обыкновенной волны и оптически толстой для необыкновенной волвы. Факт возбуждения падающим излучением двух волн в плазме является неблагогри-ятным для ЭЦР-нагрева плазмы, поскольку уменьшается доля СВЧ-излучения, поглощаемая при однократном прохождении через камеру [13]. Но в то же время обыкновенную волну можно использовать в диагностиках рассеяния в качестве падающей волны. Такие измерения позволяли определять характеристики турбулентных пульсаций с узкополосными k-спектрами: в стеллараторе Л-2М измерялись турбулентные пульсации с k ~ 20 см"1, в LHD — с к ~ 25-34 см /28,29/.
В исследованиях использовались данные, измеренные диагностическими комплексами всех перечисленных выше установок, в которые входили: интерферомегры (измерение плотности плазмы), магнитные зонды (измерение флуктуаций магнитного поля за пределами плазмы), HCN интерферометры (измерение профиля плотности плазмы) и др.
Заключительный третий параграф второй главы посвящен численным м<яо-дам анализа временных выборок случайных данных. В настоящее время численный анализ временных выборок измеренных сигналов является одной из важных составляющих плазменных диагностик.
Результатом измерений во всех установках являлись цифровые записи амплитуд флуктуации плазменных величин в виде временных выборок. Такие Ефеменныг ряды включали до нескольких сотен тысяч точек и требовали дальнейшей обработки для получения характеристик флуктуации. Все методики объединены единым пакетом грограмм численной обработки временных выборок. В экспериментах на всех установках было использовано единое программное обеспечение для анализа характеристик случайных временных рядов. Следующие программы были включены в программное обеспеченно экспериментов: многомерный Фурье спектральный анализ; корреляционный анализ [14]; спектральный и когерентный вейвлет анализ [15,16]; построение гистограмм; оценивание параме1ров масштабных'смесей нормальных процессов по ЕМ-алгоритму [24]; определение моментов случайных величин; определение показателя Херста по ГУЗ-алгоритму [17]; дополнительные программы сглаживания сигналов, фильтрации, усреднения, /2,6,12,27,31/
Третья гллва посвящена изучению структурной турбулентности - плазменного состояния, впервые обнаруженного в низкотемпературной плазме линейной установки ТАУ-1. В этой главе представлено обоснование существования такого плазменного состояния и показано, насколько параметры НЧ структурной турбулентности являются общими для низкотемпературной плазмы в разных экспериментальных условиях /3/.
В первом параграфе отмечено, что рассмотрение характеристик флуктуирующих плазменных величин в работе будет всегда начинаться с измерения частотных Фурье-спектров, на рис. 1 представлены спектры дрейфовых и ионно-звуковых флуктуации. Это связано с тем, что в течение долгих лет экспери-
■ 0 .08 -, « 0.0? -0.0« -
О 500 1000 1500 2000 2500
Частота, кГц
Рис. 1(3.1). Стационарные Фурье-спектры дрейфовых (а) и ионно-звуковых (б) флуктуации. Интервал вре.'лени 26мс. ТАУ-1.
ментатсрам было доступно измерение лишь ограниченного числа характеристик турбулентных пульсаций, среди которых частотный Фурье-спектр был наиболее информативен для анализа. Традиция сохранена и поныне, Фурье-спектр приводится в начале большинства работ, посвященных плазменным флуктуациям. В этом коротком параграфе приведены Фурье-спектры НЧ флуктуаций с частотами ниже ионной ленгмюровской частоты в плазме линейной установки. Далее указано, что третья глава посвящена описанию тонкой структуры волновых движений, которые существуют в ТАУ-1 и описываются представленными спектрами. Во втором и третьем параграфах рассказано об исследовании структурной турбулентности и стохастических структур, в низкотемпературной плазме линейной установки ТАУ-1. В этой установке реализовано низкочастотное турбулентное состояние плазмы, спектральная частотная область которого связана с областью существования двух плазменных не-устойчивостей: ионно-звуковой /38/ и дрейфово-диссипативной /14/. Исследуемые турбулентности названы ионно-звуковой и дрейфовой, соответственно. Ионно-звуковая структурная стационарная турбулентность является, с одной стороны, сильной НЧ турбулентностью, с другой стороны, это структурное состояние не является хаотическим, так как включает в себя структуры, статистически устойчиво существующие в плазме по определенным закономерностям. На рис.2 приведены временная выборка и автокорреляционные функции (в двух масштабах) амплитуд пульсаций, который состоит из вспышек разной длины с разными паузами между ними.
Отчетливо видно как изменение частоты сигналов внутри зспышек, так и изменение времен нарастания и спада сигналов в самих вспышках. Термин вспышка ("burst"), пришедший в физику плазмы из теории вибраций, в последнее время стал общеупотребительным при описании подобных сигналов До трети энергетической спектральной плотности исследуемой ионно-звуковой турбулентности определяется стохастическими структурами. Структуры имеют определенный статистически устойчивый пространственный размер, их временной образ описывается функциями вида временного пакета (вейвлет - "wavelet"), вейвлет-спектр приведен на рис.З(б), Часть структур скоррелирована в пространстве и во времени. Структуры нелинейно взаимодействуют между собой по типу "распада" и "слияния", образуя устойчивый
стационарный частотный спектр турбулентности. Структуры движутся в радиальном направлении со скоростями, лежащими вблизи звуковой скорости, скорости
движения отдельных структур превышают скорость зву-ка.Структуры меньших размеров движутся быстрее в радиальном направлении, чем структуры больших размеров. Чем больше радиальный масштаб структурных образований, тем меньше их амплитуда. Эти структуры имеют природу нелинейных ионно-звуковых солитонов. Поэтому первой структурной сильной4 была названа ионно-звуковая турбулентность.
В работе подчеркивается, что состояние структурной ион-
Рис. 2 (3.2). а) Временная выборка амплитуд но-звуковой турбулентности су-ионно-звуковых турбулентных колебаний, б) и ществует в очень широком диапа-в) Автокорреляционные функции той же временной выборки в двух временных масштабах. зоне макропараметров плазмы. В
ТА У-1. эксперименте не удалось осуще-
ствить ни режима плазмы, в кото-рои ионно-звуковая турбулентность существовала бы в виде слабой турбулентности (при: приближении к порогу неустойчивости), ни режима плазмы, в кото];юм ионно-
4 С точки зрения корреляционного анализа флуктуации сигналов слабой турбулентности характеризуются слабозатухающей автокорреляционной функцией, характерног время автокорреляции многократно превышает период колебаний. Флуктуации сигналов сильной турбулентности характеризуется быстрым затуханием автокорреляционной функции и в этом случае время автокорреляции меньше периода колебаний. В эксперименте эти два разные состояния турбулентноеги различимы по виду функции автокорреляции.
Временная задержка (мс)
звуковая турбулентность стала бы бесстру ктурной (при удалении от порога неустойчивости). Было высказано предположение, что стохастические структуры являются характерной особенностью турбулентности открытой (в термодинамичском смысле) стационарной плазменной системы. Плаша в установке ТАУ-1 находилась в состоянии динамического равновесия при постоянстве притока энергии от пучка электронов, формируемого катодом, и стоком энергии (потери энергии по всем линейным и нелинейным каналам), такая система заведомо не может быть замкнутой /2,6,39/5.
В НЧ дрейфовой турбулентности в плазме установки ТАУ-1 также проявлялись черты, связанные с ее существованием в открытой плазменной системе. Изменяющиеся во времени частотные спектры (Фурье и вейвлет) дрейфовых пульсаций содержали в себе как конечное число квазигармоник, так и шумовую составляющую. Причем в последовательные интервалы времени на фоне шумового спектра вначале наблюдалось нарастание и апериодический срыв квазигармоник, затем интервалы времени только с шумовым спектром, затем опять появление квазигармоник. Перемежаемая дрейфовая турбулентность существовала в ТАУ-1 в виде волновых пакетов случайной амплитуды и длины (своего рода временная стохастическая структура) на фоне дрейфового шума со случайными шумовыми паузами между ними. В случае динамического состояния открытой плазменной системы возможно следующее объяснение перемежаемости дрейфовой турбулентности. На градиенте плотности плазмы при определенных значениях температуры ионов в результате развития дрейфово-диссипативной неустойчивости возникают дрейфовые движения; вначале вблизи порога неустойчивости нарастают регулярные колебания, затем после достижения амплитуды колебаний определенного уровня к ним добавляются дрейфовые
5 Известно, что наиболее просто вычислить пространственные фазовые задержки сигналов, представляемых в виде суперпозиции плоски:« волн [19]. В этом случае спектр, вычисленный по методу Винера-Хинчена по взаимно корреляционной функции в качестве модуля имеет частотный спектр мощности (полностью тождественный спектру, построенному по автокорреляционной функции), а в качестве фазы - дисперсионную зависимость частоты от волнового числа. В эксперименте требуется проверять идентичность спектров, рассчитанных по авто и взаимно корреляционным функциям, поскольку разница между этими спектрами указывает на непредставимость флуюуадий в виде суперпозиции плоских волн.
волновые пакеты, спектр уширяется, и наблюдается дрейфовая структурная турбулентность. На градиенте плотности плазмы при определенных значениях температуры ионов в результате развития дрейфово-диссипативной неустойчивости возникают дрейфовые движения; вначале вблизи порога неустойчивости нарастают регулярные колебания, затем после достижения амплитуды колебаний определенного уровня к ним добавляются дрейфовые волновые пакеты, спектр уширяется, и наблюдается дрейфовая структурная турбулентность.
Время, МС
• 4.0
Спектральная плотность
и.
¡С
га" ь о
о го
1000
500
I ' 1-1'. Г
I 5 Ф'Ш'Ш
ч V >.
10 1! Время, мс
Спектральная плотность
Рис. 3(3.16). Временные вейвлет-спектры: а - дрейфового, б - ионно-звукового сигналов. В данной врелкнной выборке две дрейфовые квазигармоники существуют в виде волновых пакетов конечной временной длины, частоты которых отмечены стрелками (сравните с рис. 1).
Нелинейное насыщение дрейфовых пульсаций может быть связано с диффузионным выносом колебаний из плазмы в результате возрастания поперечной диффузии ионов из-за по вышения их энергии в поле дрейфовых движений. После оценки набора энергии ионами, определяемого их стохастическим ускорением в поле волн с конечной шириной спектра, выяснилось, что нарастание энергии ионов приводит к изменению условий существования дрейфово-диссипативной неустойчиво-
сти на локальном градиенте плотности. При определенной величине температуры ионов происходит срыв дрейфово-диссипативной неустойчивости, вынос колебаний в разреженные слои плазмы с последующим охлаждением и исчезновением дрейфовых пакетов. Отсутствие дрейфовой структурной турбулентности, в свою очередь, приводит к быстрому охлаждению ионов, созданию исходных (или близких к ним) условий развития дрейфово-диссипативной неустойчивости и возникновению следующего цикла раскачки дрейфовых пульсаций /14,15/.
1 "
гг ю
§ о.;
а) ел
£ о
2 "-1 . о.:
•6- ю
8 м
0.'0
5 о. 25
к-
о 0.»
<1>
п 0.15
X
J •ч 0.10
1-
(0 л. 0.05 (
сГ
го <411
<11
Ф т 035
а
<11 0Л1
о.
О 03
0.20,
,б
Врем, задержка, мс
а:
10 12 14 !ь 14 »
Время, МС
ШШт,
И
Время, мс
В экспериментах, проведенных на ТАУ-1, удалось обнаружить нелинейную связь между этими двумя типами структурной турбулентности /15/. Описанию зависимости между возникновением в плазме дрейфовых волновых пакетов и ансамблей ионно-звуковых солитонов посвящен четвертый параграф. Методом корреляционного анализа было проведено сравнение двух временных выборок процессов с разными характерными временами, потому что дрейфовые частоты намного меньше ионно-звуковых частот.
Для сравнения временные выборки амплитуд флуктуации в
Рис. 4(3.17). Коэффициент взаимной корреляции (а) среднеквадратичных отклонений дрейфовых и ионно-звуковых сигналов. Среднеквадратичные отклонения дрейфовой (б) и звуковом и дрейфовом интервалах
ионно-звуковой (в) временных выборок. ТАУ-1. _
плазменных частот были сведены
в сопоставимый временной масштаб: были рассчитаны среднеквадратичные отклонения амплитуд флуктуации с временным масштабом, составляющим часть от длительности временного дрейфового пакета. Коэффициент взаимной корреляции меж-
ду временными выборками среднеквадратичных отклонений дрейфовых и звуковых сигналов достигает 30-40% в центре плазменного шнура и 60% в области максимальной интенсивности дрейфа (рис.4). Таким образом, существование дрейфовых волновых пакетов и ансамблей звуковых с элитонов в стационарной плазме ТАУ-1 не является независимым. Оказалось, что весь цикл развития, насыщения и исчезновения дрейфовых волновых пакетов в дрейфовой турбулентности связан с динамикой существования ансамблей нелинейных ионно-звуковых солитонов в структурной ионно-звуковой турбулентности. В плазме, находящейся в состоянии динамического равновесия при постоянном притоке и стоке энергии, существует нелинейный механизм связи между двумя типами стохастических структур: дрейфовыми волновыми пакетами и нелинейными ионно-звуковыми солитонами. Укажем, что линейные дрейфовые колебания в наших условиях являются азимутальными с компонентой волнового вектора ~ 1-2 см'1. Известно [18], что в этом случае дрейфовые колебания могут приводить к раскачке ионно-звуковой неустойчивости. Тогда развитие ионно-звуковой структурной турбулентности может определяться двумя процессами совместно: продольным током и дрейфовым колебаниями. Как показано выше, второй процесс является прерывистым во времени, поэтому прерывистым будет и процесс возникновения ионно-звуковых солитонов. Таким образом, два нелинейных процесса в плазме в состоянии динамического равновесия оказались взаимно коррелированными.
Пятый параграф посвящен вопросу об управлении НЧ структурной турбулентностью в ТАУ-1 малым регулярным сигналом. Попытки решить эту задачу предпринимаются уже многие десятки лет [20]. Основной вопрос этой задачи: как и по какому принципу создать малую добавку, чтобы целенаправленно воздействовать на плазменную турбулентность, уменьшить ее интенсивность, перевести в квазигармонический режим, сделать режим турбулентности управляемым? Одни из возможных сценариев управления НЧ структурной турбулентности изложен в этом параграфе. В качестве малой добавки предлагается использовать регулярную НЧ собственную плазменную волну небольшой амглитуды, возникновение которой в плазме
не приводит к изменению макропараметров (плотности, температуры, градиентов) плазмы.
В установке ТАУ-1 были созданы регулярные волны в интервале частот, совпадающем с фоновой структурной турбулентностью. Такие волны возникали на биении двух высокочастотных плазменных волн (или на модуляции одной ВЧ волны), вводимых извне в плазменный объем. В плазме были созданы следующие плазменные волны: нижнегибридные волны (О.З-З.С МГц) на биении двух косых ленгмюров-ских волн (24-30 МГц) /24,25/ и необыкновенных электронно-циклотронных волн (около 1,7 ГТц) /40,41/; собственные и вынужденные дрейфовые волны (до 100 кГц) на биении двух косых ленгмюровских волн и на модуляции одной косой ленгмюров-ской волны (24-30 МГц) /26/. Волны биения были идентифицированы по их пространственной дисперсии, по области локал изации, по инкрементам нарастания. Обратим внимание, что нижнегибридная воина биения легко (двумя независимыми способами) создавалась на градиенте плотности плазмы в ионно-звуковом диапазоне плазменных частот, а ионно-звуковую регулярную волну биения в эксперименте создать не удалось. Нижнегибридная регулярная волна биения малой интенсивности не влияла на ионно-звуковой турбулентный фон /42,43/, влияние фиксировалось только при больших интенсивностях волны биения, когда происходил либо нагрев основной массы электронов, либо появление быстрых электронов. Это еще одно косвенное подтверждение невозможности организовать иной чем структурная ион-но-звуковая сильная структурная турбулентность способ проявления ионно-звуковой неустойчивости.
Экспериментально было показано, что на биении двух косых ленгмюровских волн и при модуляции одной косой ленгмюровской волны в плазме возникает одна и та же дрейфовая мода, дисперсия которой определяется только параметрами плазмы (градиент, плотность, температура) и разностью частот волн биения (или частотой модуляции) /26/. В отличие от нижнегибридной волны биения, регулярная дрейфовая волна биения (или модуляции) даже малой амплитуды изменяла исходную дрейфовую турбулентность. В бикогерентных Фурье-спектрах появлялись гармоники, кратные частоте вводимой волны биения, что указывало на нелинейное взаимодей-
ствие регулярной дрейфовой волны биения (или модуляции) с дрейфовой турбулентностью исходной плазмы. После того как влияние регулярной дрейфовой волны на турбулентный дрейф было показано, был поставлен эксперимент с обратной связью (управляющей дрейфовой волной).
Блок-схема эксперимента с обратной связью по управлению дрейфовой турбулентностью приведена на рисунке 5 /23/. Из регистрируемого зондом (I) в режиме плавающего потенциала фильтром выделялся узкополосный сигнал. Этот сигнал после необходимого усиления с определенной фазой 0° или 180° поступал на вход амплитудной модуляции ВЧ-генератора. Сформированный ВЧ-импульс волны накачки малой амплитуды /44/ подавался на антенну (III) в плазму.
В результате в плазме возбуждалась косая ленгмю-ровская волна на частоте = 24 Мгц с частотой амплитудной модуляции
' . " __. fmotl = 38.5 кГц.
Эксперимент пока-
Рис.5 (3.19). Блок-схема эксперимента с обратной связью по заЛ) «по эффектив-управлению дрейфоеой турбулентностью. ТАУ-1.
ность возбуждения
управляющей дрейфовой волны благодаря технике обратной связи выше для волны с сохраненной фазой 0°, чем при возбуждении дрейфовой волны с противоположной фазой 180°. В первом случае наблюдалось на зонде (II) заметное подавление интенсивности дрейфовом турбулентности. Гармонический биспектральный анализ временных выборок по казал, что при воздействии на плазму управляющей волны с противоположной фазой 180°, в отличие от волны с фазы 0°, наблюдалось развитие нескольких трехволновых процессов с возникновением дополнительных дрейфовых
квазигармоник. Таким образом, управление дрейфовой турбулентностью плазмы нелинейно зависело от фазы управляющей волны.
Выбор фазы волны модуляции зависел от параметров структурной турбулентности, картина взаимодействия оказывается существенно нелинейной. Полученные экспериментальные результаты подтверждают принципиальную возможность управления структурной турбулентностью методом увеличения амплитуды одной из гармоник широкополосного спектра с определенной задержкой во времени по отношению к существующей гармонике.
В шестом параграфе разбирается возможность частичного описания ионно-звуковой структурной турбулентности в ТАУ-1 при помощи некоторых физических моделей.
Показано, что модельные оценки, основанные на линейном приближении для дисперсии и ишсремента нарастания ионно-звуковых колебании, не могут быть использованы даже вблизи порога ионно-звуковой неустойчивости. Также подобные оценки не могут быть использованы для оценки времени затухания флуктуаций плотности в распадающейся плазме, потому что декремент затухания и дисперсия флуктуаций в такой плазме определяются ионно-звуковыми солитонами.
Приведено сравнение с несколькими нелинейными моделями. Отмечено, что в последнее время стало очень популярным сравнивать закон падения интенсивности гармоник в сплошном Фурье-спектре с той или иной моделью турбулентных пульсаций. Вообще при таком моделировании, которое восходит к модели Колмогорова-Обухова в гидродинамике, необходимо сравнивать спектры по волновым числам, но измерить к-спектры в турбулентности очень сложно. Поэтому в предположении, что с ростом частоты плазменных колебаний длина волны этих колебаний в турбулентности уменьшается, переходят к анализу частотных спектров. На такой спектр ионно-звуковой структурной турбулентности были наложены кривые спектров, характерные для модели дробового шума (~ 1/Х), для модели перекачки по спектру Колмогорова-Обухова (1/Х5/3), для модели ионно-звукового турбулентного спектра Ка-домцева-Петвиашвили (1/Х)1п(1/Х), и модели вида (1/Х2). [7,8] Из-за существования стохастических структур экспериментальный Фурье-спектр имел «размытый» вид.
Поэтому любую из моделей по виду частотного Фурье-спектра можно отнести к состоянию НЧ структурной турбулентности, однако учет любого из дополнительных свойств приводит к противоречию между моделью и физической картиной. Например, для дробового шума характерна 5-образная автокорреляционная функция, что противоречит эксперименту; для модели Колмогорова-Обухова важна перекачка вдоль спектра от малых к большим масштабам, а в эксперименте наблюдается и обратная перекачка от больших к мапым масштабам; в модели Кадомцева-Петвиашвили предполагается гауссовское распределение плотности вероятности процесса, что, как будет показано далее, также противоречит эксперименту. Таким образом, для описания структурной турбулентности трудно использовать оценки по этим моделям.
Модель ионно-звуковой солитонной или дрейфовой структурной турбулентности, которую естественно было бы привлечь для описания эксперимента, к настоящему времени еще не разработана. Отменено, что ни одна из разобранных выше физических моделей не подошла даже для частичного теоретического моделирования явления структурной турбулентности.
Заключает третью главу параграф 7 с краткими выводами.
В стационарной плазме в линейной установке ТАУ-1 в эксперименте было обнаружено два устойчивых турбулентных состояний плазмы, микрохарактеристики которого не изменялись при изменении макропараметров плазмы в широких пределах. Первое состояние получило название структурная ионно-звуковая турбулентность, так как основной ее особенностью является ее частичное существование в виде структурных временных и пространственных образований, а область частот ее наблюдения соответствует области частот ионно-звуковых плазменных колебаний. Вторым стационарным состоянием являгтся состояние перемежаемой дрейфовой турбулентности. Эта турбулентность существовала в ТАУ-1 в виде волновых пакетов случайной амплитуды и длины (своего рода временная стохастическая структура) на фоне дрейфового шума со случайными шумовыми паузами между ними. В данной главе показано, что создание физической модели, которая адекватно описывала бы ионно-звуковую, сильную структурную турбулентность, является очень
сложной задачей, которая к настоящему времени не решена. И, по-видимому, для описания одного эксперимента, посвященного НЧ структурной турбулентности на отдельно взятой линейной установке с низкотемпературной плазмой, нет необходимости в создании такой модели. Однако в следующей главе будет показано, насколько состояние сильной структурной низкочастотной турбулентности широко распространенно в плазме стеллараторов.
В четвертой главе рассмотрена структура низкочастотной сильной структурной турбулентности в краевой низкотемпературной плазме стелларатора Л-2М и торсатрона Т1-П и в высокотемпературной плазме трех стеллараторов: Л-2М, 17-П и ЫЮ, представлено обоснование сущесгвования такого плазменного состояния и показано, насколько параметры структурной турбулентности являются общими для плазмы в разных экспериментальных условиях четырех тороидальных установок /4/.
В первом параграфе главы описано исследование НЧ пульсаций плазмы в стеллараторе Л-2М. НЧ пульсации естественным образом присутствуют во всем объеме плазмы в стеллараторе Л-2М - от центра до края. Флуктуации измерялись в Л-2М по всему плазменному шнуру (рис.6). В параграфе обсуждаются общие параметры НЧ пульсаций в Л-2М независимо от их области локализации. Во втором параграфе описано исследование краеной НЧ турбулентности в торсатроне Т7-Ш. В третьем параграфе рассказывается о структуре флуктуации плотности плазмы в области нагрева в стеллараторе ЦП). Четвертый параграф посвящен описанию флуктуаций плотности плазмы на краю горячей области в стеллараторе 17-11. Результаты анализа флуктуаций в одних и тех же частях плазменного шнура оказались похожими, поэтому имеет смысл кратко описывать эксперименты не по установкам, а по областям локализации (низкотемпературной и высокотемпературной) изучаемых турбулентных пульсаций. Исследование НЧ турбулентности и стохастических структур в краевой низкотемпературной плазме проводилось в стеллараторе Л-2М и торсатроне 17-Ш /4,7,8,10,16,30,45,46/.
-а) П и - 0.1
б) аIи — о.2 —о.з ч в) 0.1-0.2
Рис. 6(4.1). Временные выборки и относительные интенсивности: а) — амплитуд флуктуаций плотности плаз.мы из области нагрева, б) — плотности на середине шнура, в) — потенциала на краю шнура и г) —магнитного поля за пределами плазмы. Частоты до 1 кГц отфильтрованы.
Г) В/£~5* 20"5
1-5
Стелларатор Л-2М
Временные выборки амплитуд флуктуаций плотности плазмы и потенциала имеют характерный для структурной турбулентности вспышечный вид. Все данные спектрального и корреляционного анализа выборок: автокорреляционные функции, состоящие из узкого пика и медленно спадающего пульсирующего хвоста; широкополосные спектры (Фурье и вейвлет) с квазигармониками; разница между частотными спектрами, построенными по автокорреляционным и взаимно корреляционным функциям — указывают на существовании в структурной турбулентности краевой плазмы обеих установок стохастических плазменных структур. Ради альные и полои-дальные размеры структур и скорости их движения удалось измерить методами взаимно когерентного вейвлет-анализа. Установлено существование структур с одинаковыми (П-Ш) и разными (Л-2М) полоидальными и радиальными размерами. В краевой плазме ТМ-Ш радиальная скорость движения стохастических структур составляла порядка 105 см/с и практически не зависела от их пространственного размера. В стеллараторе Л-2М скорость движения структур была выше 2-4*10б см/с и обратно пропорциональна их радиальному размеру. Размеры структур в радиальном направлении в плазме обеих установок были около 0,2-0,8 см; в полоидальном направлении в ТМ-Ш составляли около 1 см и в стеллараторе Л-2М до 10-20 см.
В стеллараторе Л-2М коэффициент тороидальной вейвлст-когерентности дня флуктуаций плотности (25-150 кГц) изменялся во времени и достигал 0,3^0,7.
Разряд 44487
-100
100 200 300 400 500 600 Частота, кГц
Разряд 7833
100 150 200 230 300
Частота, кГц
Рис. 7(4.4). Радиальная и полоидальная Рис. 8(4.7). Радиальная и полоидалъная когерентность между временными вы- когерентность между временными выборками флуктуации плотности в Л- борками флуктуации плотности в ТЗ-2М. Расстояние между зондами Ш. Расстояние между зондами Д иДвя4лш. Д яД„«7мм.
В этой установки отмечается высокий уровень вейвлет-когерентности (до 50%) между флуктуациями потенциала на краю плазмы и флуктуациями магнитного поля за пределами плазменного шнура. Пока не удается точно описать природу стохастических структур в краевой плазме, в работе /9/ они названы МГД структурами, возможно, что структуры малого масштаба могут иметь вихревую природу [21].
Измерения и анализ НЧ турбулентности в высокотемпературной плазме проводились в трех стеллараторах: Л-2М, Т.Г-11 и 1ЛГО /4,21,22,28,29,31/. Две области плазменного шнура высокотемпературной плазмы были исследованы в этих установках. Во-первых, это центр плазмы с максимальной температурой электронов -область нагрева электронов гиротронным излучением (Л-2М и 1ЛЮ), во-вторых, середина радиуса плазмы с несколько меньшей температурой — область, лежащая между центром и краем шнура (Л-2 и Т.Г-П).
Сигналы рассеяния от турбулентных пульсаций высокотемпературной плазмы на всех установках имеют случайный вспышечный вид, похожий на сигналы, фиксировавшиеся зондами в низкотемпературной плазме ТАУ-1, Л-2М, "П-Ш. В стеллара-торе Л-2М все эксперименты по исследованию характеристик флуктуаций в высокотемпературной плазме в центральной области сопровождались одновременными измерениями харастеристик флуктуаций в низкотемпературной плазме на периферии
плазменного шнура. Измерение взаимной когерентности между спектрами флуктуаций в центре и на краю плазмы позволяет сделать вывод о взаимосвязи турбулентности в этих областях плазменного шнура. В низкочастотной части спектра (до 100-200 кГц) коэффициент вейвлет когерентности ме;кду двумя временными выборками достигал 50%. Это показатель очень высокой взаимосвязи между турбулентными пульсациями в разных областях плазменного шюфа, ведь рассеяние гиротронного излучения регистрируют флуктуации только в небольшой части к-спектра, в то время как зонды измеряют весь к-спектр флуктуаций. Этот результат является особенно важным, потому что указывает на единую и неразделимую картину НЧ турбулентности во всем объеме плазменного шнура, невозможности не только независимого рассмотрения НЧ турбулентности, возникающей из-за развития тех или иных неус-тойчивостей, но и невозможности разделения турбулентных пульсаций по величине плотности и температуры плазмы или области локализации. Нелинейные связи, которые явным образом отражаются в коэффициентах взаимной корреляции и когерентности, между турбулентными состояниями в открытой плазменной системе оказались очень сильными.
В рамках единого подхода были проведены исследования турбулентных пульсаций в центре плазмы Л-2М и 1ЛШ и на середине радиуса шнура Т.Г-П. Перечислим те факторы, которые указывают на то, что в высокотемпературной плазме всех трех установок наблюдается состояние стационарной НЧ турбулентности. Во всех экспериментах измерялись узкополосные к-спектры низкочастотных флуктуаций с фиксированными волновыми числами: к ~ 20 см"' и к ~ 40 см"1 в Л-2М (центр), к ~ 30 см" 1 в ЬШ) (центр), к = 3 см"1 и к = 6 см"' в ТЫ1 (середина радиуса), к = 13 см"' в Л-2 (середина радиуса). В экспериментах по исследованию турбулентных пульсаций плотности высокотемпературной плазмы узксполосным (Дк < к) спектрам по волновым числам соответствовали широкополосные (До) > ю) частотные Фурье-спектры (Л-2М, Л-2, "П-И, 1ЛШ), а также широкополосные вейвлет-спектры с квазигармониками (Л-2М, "П-Н, 1ЛГО). Такие Фурье- и вейЕлет-спектры характерны для состояния турбулентности. Оцененные параметры временных рядов сигналов рассеяния: автокорреляционные функции с узким первым пиком и незануляющимися хвостами (Л-
2М, Л-2, Т1-П, ЬНИ), вейвлет-квазигармоники (Л-2М, ТЛ-П, ЬНБ) в спектрах — указывали на сильную структурную турбулентность. Стационарное состояние такой турбулентности было подтверждено постоянным уровнем во времени первых статистических четырех моментов (математического ожидания, дисперсии, куртозиса и эксцесса) амплитуд флуктуаций. Таким образом, в высокотемпературной плазме всех установок наблюдались состояния стационарной, НЧ структурной турбулентности. В горячей плазмы всех установок по результатам спектрального и корреляционного анализов показана возможность существования стохастических плазменных структур, например, дрейфовых вихрей и стеллараторе Л-2, в остальных установках идентификация стохастических структур к настоящему времени не проведена.
В пятом параграфе разобраны те плазменные неустойчивости, которые могут служить основой развития НЧ структурной турбулентности в стеллараторах, представлены оценки областей их локализации в плазменном шнуре и раскачиваемых ими характерных частот. В низкотемпературной краевой плазме стелларатора Л-2М и торсатрона Т1-Щ развитие структурной турбулентности вероятно определяется резистивно-баллонной неустойчивостью /16/. По крайней мере две плазменные неустойчивости: дрейфово-диссипативная неустойчивость и неустойчивость на запертых частицах /28/ - могут вызывать раскачку флуктуаций в высокотемпературной плазме Л-2М, Л-2, Т1-И, ЦГО. В плазме П-Н, только при определенных конфигурациях магнитного поля с резонансами 3/2 и 5/4 внутри шнура, на возникновение турбулентности могут влиять и МГД неустойчивости /47/. Необходимо еще раз подчеркнуть, что разные неустойчивости инициируют возникновение одного плазменного турбулентного состояния.
Заключают четвертую главу локальные выводы. Низкочастотная турбулентность, обнаруженная во всех четырех тороидальных установках Л-2М, Т.1-Ш, ЬНО и ТД-П, по своим характеристикам является сильной и структурной - в ней либо наблюдаются ансамбли стохастических плазменных структур, либо фиксируется множество косвенных факторов, указывающих на их существование.
Важнейшим результатом экспериментов на всех установках является отрицательный результат, полученный при попытках обнаружить в какой-либо установке
стационарное состояние НЧ слабой турбулентности. В экспериментах ни на одной установке, ни в одном режиме не удалось найти плазменное турбулентное состояние, в котором бы широкополосные частотные спектры были без квазигармоник, автокорреляционные функции медленно спадали во времени и не имели долгоживуще-го пульсирующего хвоста и т.д. В отличие от режима слабой турбулентности, режим НЧ сильной структурной турбулентности оказался широко распространенным в плазменных системах и легко наблюдался.
Структуры в такой турбулентности определяют характерные временные и пространственные масштабы турбулентности, кгж минимальные, так и максимальные. В случайном процессе появляется детерминированное время «памяти» между отдаленными значениями временной выборки, на порядки превышающее периоды НЧ плазменных осцилляций, связанное с процессами нелинейного взаимодействия (слияния/распада) между структурами. Пространственные масштабы в структурной турбулентности определяются размерами стохастических структур. В низкотемпературной и высокотемпературной плазме на нескольких установках было показано, что характеристики НЧ сильной структурной турбулентности не зависят от типа исходной неустойчивости, величины макропараметров плазмы, области локализации.
Таким образом, в плазме четырех тороидальных установок обнаружено стационарное турбулентное состояние плазмы единой природы — низкочастотная, сильная структурная плазменная турбулентность.
Пятая глава посвящена анализу и моделированию плотностей вероятности (PDF) флуктуаций, измеренных в ходе изучения НЧ структурной турбулентности. Оказалось, что наиболее явное сходство между исследуемыми в разных установках НЧ турбулентными пульсациями такой природы наблюдается в схожести их вероятностных характеристик, в первую очередь в отличие плотностей вероятности временных выборок амплитуд и их приращений от нормальных распределений.
Изучение вероятностных характеристик было начато с измерений гистограмм ионно-звуковой структурной турбулентности в ТАУ-1. В связи с этим нельзя не вспомнить теоретическую работу В.И. Петвиашвили, посвященную первому анализу и моделированию ионно-звуковой плазменной турбулентности [22]. В ней отмечает-
ся, что модель (60-е годы), описывающая состояние ионно-звуковой турбулентности, создана для временных выборок случайного процесса с гауссовой плотностью вероятности. Известно, что распределение Гаусса характерно для случайных процессов в консервативных (замкнутых) системах. Однако уже в работе А.Н. Колмогорова [23] в 1940 году было указано, что гидродинамическая турбулентность с большими вихрями обладает автомодельным распределением плотности вероятности временных выборок случайного процесса, т.е. более тяжелым (гиперболическим) хвостом по сравнению с распределением Гаусса. Трудно представить плазменную лабораторную установку, которая не являлась бы открытой системой в термодинамическом смысле. Тогда можно ожидать, что случайные величины (амплитуды плотности, электрического поля, потока частиц и пр.), определяемые турбулентными плазменными процессами, перестанут описываться распределением Гаусса. В таких временных выборках будет повышаться частота наблюдения редких событий с большими амплитудами (по сравнению со средней амплитудой флуктуации), а также редких событий со сверхбыстрым нарастанием или срывом (по сравнению с линейными инкрементами/декрементами). В отличие распределений плотностей вероятности от распределения Гаусса и может оказаться та общность, которая объединяет состояния НЧ структурной сильной турбулентности в плазме разных установок.
В четырех параграфах пятой главы последовательно описываются измерения и моделирование гистограмм случайных величин и их приращений в структурной турбулентности в установках ТАУ-1, Л-2М, Т.Г-11 и ЫГО. Для анализа тяжелых хвостов в сильной структурной турбулентности в установке ТАУ-1 /3,27,48/ был применен метод Я/З-анализа, который позволяет определять параметр автомодель-ности длинных временных выборках даже зашумленных сигналов. Структурная ионно-звуковаи плазменная турбулентность является стационарным вероятностным процессом с памятью. Параметр автомодельности определяется двумя временными закономерностями: неслучайным характером появления в турбулентности ионно-звуковых солитонов (показатель Херста ~ 0.6-0.7) и нелинейным взаимодействием между ними (показатель Херста — 0.8). Практически блуждание частицы совершается в трех случайных турбулентных полях — это броуновское блуждание на коротких
временах (определяет почти гауссо-вую вершину на гистограмме), блуждание в поле стохастического ансамбля ионно-звуковых солитонов, и стохастический перенос при трех-солитонном нелинейном взаимодействии (два последних процесса определяют тяжелые хвосты). При удалении от порога ионно-звуковой токовой неустойчивости, вклад двух последних процессов ослабевает, но экспериментально предельный переход к одному нормальному распределению не был достигнут (рис.9).
Форма гистограммы для амплитуд флуктуаций плотности в л°ис. 9(5.3). Я/Я-зависимости для временных
выборок флуктуаций плавающего потенций- центре плазмы стелларатора Л-2М
т при трех токах эмиссии катода. Длина (рИс.10а) отличается от гауссовой одной реализации 64 тыс. точек. ТАУ-1.
формы обостренной вершиной и тяжелыми хвостами, для которых третий и четвертый моменты: = 0.9 и Мд = 8.2; и соответствует виду автокорреляционной функции с долгоживущей компонентой. В отличие от плотности распределения амплитуд флуктуаций в центре шнура, гистограмма амплитуд флуктуаций плотности (рис. 106) на краю шнура близка к гауссовой форме, третий и четвертый моменты равны М3 = 0.2, М4 = 3.2 /4,28,29/.. Форма гистограммы для приращений амплитуд флуктуаций плотности в центре плазмы в Л-2М также отличается от нормального распределения обостренной вершиной и тяжелыми мостами. Эти выборки приращений являются независимыми и однородными, поэтому было проведено моделирование плотностей распределения вероятности приращений при помощи "£М-алгоритма [24]. НЧ структурная турбулентность в центре
Время задержки (мс)
плазмы стелларатора Л-2М является случайным негауссовым процессом, приращения которого моделируются смесью трех нормальных распределений /30,31/. Совпадение модели и реального случайного процесса по тесту Колмогорова-Смирнова велико. Например, масштабная смесь трех нормальных процессов с вероятностями 15,21%. 64,97% и 19,82%, со своими математическими ожиданиями и дисперсиями описывает временную выборку приращений флуктуаций плотности плазмы с к = 40 см"1 с 97% согласием (рис. 11).
Рис. 10 (5.4). PDF временных выборок Рис. 11(5.5). Моделирование PDF времен-амплитуд флуктуаций плотности: (а) в ной выборки приращений флуктуаций (се-области нагрева и (Ъ) на краю плазмы, рые прямоугольники) плотности в JI-2M Стелларатор JI-2M. масштабной смесью трех гауссовских
распределений. Распределения смеси -1,2 иЗ.
Измерения флуктуаций проводились в TJ-II в наиболее спокойной области плазмы: вдали п ак от области гиротронного нагрева (области ввода энергии в систему), так и вдали от стенки камеры и от краевой плазмы (области стока энергии). Можно считать эту область плазмы некоторым «инерционным» интервалом для турбулентного нелинейного состояния всего плазменного шнура, в котором, в основ-
ном, происходит перераспределение энергии между различными нелинеиными состояниями в стационарном режиме. В такой "спокойной" плазме в Т7-П плотности вероятности амплитуд флуктуации визуально наиболее близки к нормальному распределению.
Разряд № 8194
I О' Ю4 105 106 Временная задержка, мкс
Рис. 12(5.7). Я/Б-зависимость для амплитуд флуктуации плотности ск = 6 ст'1. 100 тыс. точек. ТУ-//.
Длительность разряда в Т1-П достигала несколько сотен миллисекунд, поэтому в некоторых условиях временные выборки амплитуд флуктуаций превышали 105 точек, что позволяло исследовать тяжелые хвоста, как для флуктуаций в ТАУ-1 (Я/З-анализ). Параметр Херста Н = 0.76, что однозначно указывает на то, что временные выборки амплитуд флуктуаций плотности плазмы на се-
редине радиуса описываются автомодельным процессом с положительной корреляцией (рис.12). В этой установке удалось показать, что наиболее устойчивой (робаст-ной) характеристикой временных выборок амплитуд флуктуаций является показатель Херста, который практически не изменяется от разряда к разряду (при постоянстве параметров разряда) /28/. Временные выборки приращений амплитуд флуктуаций на середине радиуса плазмы в ТХ-Н являются независимыми и однородными. Короткие выборки приращения флуктуаций моделируются смесью трех нормальных распределений, выборки во всю длину стационарной части разряда - смесью четырех нормальных распределений. Согласие между моделью и экспериментальными выборками приращений находится на уровне 80-90% /30,31 /.
Сигнал рассеяния из области ЭЦР нагрева в LHD, в которой и происходит накачка извне энергии, в том числе и в НЧ турбулентность, выглядит более неравномерным, чем временная выборка флуктуации из TJ-II, такой же вид сигнала характерен для JI-2M. Структурная турбулентность в центре плазмы стелларатора LHD является случайным негауссовым процессом. Независимость и однородность временных выборок приращений (рис. 12) позволяет промоделировать PDF приращений масштабной смесью гауссовых распределений. Короткие выборки приращения флуктуации в структурной турбулентности в центре плазменного шнура в LHD моделируются масштабной смесью трех нормальных распределений с критерием согласия по тесту Колмогорова-Смирнова выше 90% /30,31/.
В последнем параграфе обсуждоны результаты измерений и моделирования распределений плотности вероятности для случайных процессов, определяемых структурной турбулентностью, и приведены физические выводы (локальные выводы), которые прямо следуют из этих наблюдений /31/.
Структурная турбулентность, возникающая в разрядах плазмы с разными макропараметрами на установках с разными конфигурациями магнитного поля обладает негауссовыми распределениями плотностей вероятности. Наиболее близкой моделью структурной турбулентности является модель неоднородного случайного блуждания. Предположение неоднородности (различия распределений времен между последовательными скачками или изменение вида гистограммы амплитуд флуктуации на разных отрезках временной выборки) неоднородного блуждания хорошо согласуется с представлением о том, чгто интенсивность изменений координаты частицы в турбулентной среде непостоянна.
Разряд # 22016
0.0) 0.1 1 Временная задержка, мс
Рис. 12(4.9). Нормированные АСЕ амплитуд (а) и приращений амплитуд (б) флуктуации плотности плазмы из области нагрева в ЫЮ .
Стохастическими моделями неоднородных хаотических точечных процессов являются дважды стохастические пуассоновские процессы, иначе называемые процессами Кокса. Судя по всему, это наиболее близкая к структурной турбулентности математическая модель неоднородного блуждания с непрерывным временем. Дважды стохастический пуассоновский процесс N(t), называемый также процессом Кокса, определяется как суперпозиция Af,(f) и Л (г) : N(t) = N^AU)), t > 0. В этом случае будем говорить, что процесс Кокса N(t) управляется процессом Л(/) [25]. Предельным распределением обобщенного процесса Кокса является масштабная смесь нормальных законов, имеющгя (вообще говоря, произвольно) более тяжелые хвосты, нежели само нормальное распределение. Кроме того, часто наблюдаемые на практике тяжелые хвосты (устойчивых) распределений, предельных для обобщенных процессов Кокса при возрастающей интенсивности, могут возникать не только в той ситуации, где тяжелые хвосты присущи распределениям скачков. При произвольно легких хвостах распределений с качков тяжелые хвосты предельного закона могут возникать из-за того, что тяжелые (паретовские) хвосты имеются у распределений приращений управляющего процесса. В наших исследованиях при моделировании структурной турбулентности использовался подход, в соответствии с которым в качестве смешивающего распределения следует рассматривать дискретное распределение с конечным числом скачков (управляется дискретным процессом Л(г) ). Распределения приращений процессов плазменной турбулентности моделировались суммой, имеющей вид общих конечных сдвиг-масштабных смесей нормальных законов вида
¿С Руф(~—• При этом удалось приблизительно (повторим, что совпадение с такой j-1 aj
моделью достигало 90% и более) описать временные выборки структурной турбулентности на разных установках дискретными распределениями в виде масштабных смесей 3-4 нормальных процессов.
Структурная турбулентность может быть описана негауссовым процессом неоднородного броуновского блуждания, в котором плотность распределения вероятности независимых приращений является масштабной смесью нормальных законов.
В высокотемпературной области разных стеллараторои структурная турбулентность описывается масштабными смесями нормальных законов с одним и теми же количествами компонент смеси. Эти факты еще раз подтверждает единую природу НЧ структурных турбулентных пульсаций в ловушках с разными конфигурациями магнитных полей.
Модель неоднородного блуждания показывает иной механизм возникновения перемежаемости /31/ сигналов в турбулентности помимо известного представления об изменение локального градиента, когда исходная неустойчивость, определяюгдзя развитие турбулентности вблизи ее порога (например, дрейфово-диссипативная) то исчезает,.то опять появляется, что приводит к скачкообразному поведению сигнала. Заметим, что в наших экспериментах перемежаемость турбулентности имеет одинаковый вид не только на краю плазмы, в области максимальных градиентов плотя ости и температуры, и на середине радиуса, где градиенты заметно меньше, но в центре плазменного шнура в области плоского профиля плотности и пикированного профиля температуры. Однако тяжелые хвосты наблюдаются в распределениях вероятности всех временных выборок приращений (заметим, однородных и нсзавим-мых) структурной турбулентности, поэтому перемежаемость может определяться управляющим процессом. Это означает, что сумма влияний тех 3-4 оцененных в данной главе случайных нормальных процесса, которые задают ансамбли инкрементов и декрементов в турбулентности, смогут приводить к тяжелым хвостам в ра:-прсделепиях вероятности их суммарного, изменяющегося во времени, общего инкремента, что совершенно естественно. Но главное, локальные градиенты в этом но-, дельном представлении остаются каноническими и неизменными, механизм пе;э;-межаемости может возникать за счет любой НЧ неустойчивости в случае превьнлг-ния порога с образованием стохастических плазменных структур. Такая модель для перемежаемости структурной стационарной турбулентности не описывает, переходные процессы типа «срыва» разряда или перехода из одного глобального режим;) в другой (по типу Ь-Н перехода, образования внутренних транспортных барьерои и пр.), в рамках которых происходит и экспериментально фиксируется перестройка профилей плотности и температуры.
Распределения плотности вероятности с тяжелыми хвостами указывают на увеличении числа наблюдения редких событий п плазме со структурной турбулентностью (как амплитудных, так и инкрементальных значений)6. В термоядерных квазистационарных установках, к которым относигся, в первую очередь, проектируемая установка ITER, необходимость учета событий большой амплитуды, не подчиняющихся распределениям Гаусса, может оказаться важной [26].
Негауссовые плотности вероятности стохастических плазменных процессов указывают на неброуновскакое (аномальное) движение частиц в стохастических полях. Поэтому не только редкие события, но и коэффициенты диффузии частиц в плазме с НЧ структурной турбулентностью нуждаются в оценке.
Таким образом, от фундаментальной задачи - описания природы (состояния) НЧ структурной турбулентности, возможен переход к прикладной проблеме - к описанию аномального переноса в замагниченной плазме, описанию аномального переноса плазмы в замкнутых магнитных конфигурациях.
Этому вопросу и посвящена последняя шестая глава работы.
Шестая глава так и называется — «Структурная плазменная турбулентность и аномальная неброуновская диффузия (анализ турбулентных потоков)». В ней представлены измерения и моделирование временных выборок локальных потоков частиц в краевой плазме стеллараторе Л-2М и низкотемпературной плазме линейной установки ТАУ-1. Описание и анализ процесса диффузии частиц в структурной турбулентности сделаны на основе экспериментально рассчитанных вероятностных, корреляционных и спектральных характеристиках этих локальных потоков /34,41,48/.
Теоретическое моделирование процессов диффузии частиц в структурной турбулентности, описываемой негауссовой статистикой, к настоящему времени не разработано в полной мере. Такое моделирование тесно связано с задачей описания неброуновского блуждания частиц в теории вероятности. Основной вопрос заключается в томг насколько правомерно. использовать классическое уравнение
6 Под редкими событиями в статистике понимают случайные величины, которые выходят за размах трех среднеквадратичных отклонений («правило трех сигма») исследуемой выборки случайных величин.
ется в том, насколько правомерно использовать классическое уравнение Фоккера-Планка-Колмогорова (ФПК) для анализа движения ансамбля плазменных частиц в стохастических плазменных полях. Как известно, уравнение ФПК получено из стохастического дифференциального уравнения только для стохастического члена, являющегося случайным гауссовым процессом [27]. В этом приближении коэффициент диффузии имеет привычный вид для физика, работающего в области физика плазмы [28]. Кроме того, уравнение ФПК описывает броуновскую диффузию, но оно не описывает баллистическую диффузию. Измеренное же в наших экспериментах распространение холодной примеси (азота) от края к центру плазмы в установке 17-II являлось баллистическим /33,34/, т.г. перемещение атомов азота к центру плазмы происходило по почти линейному закону со скоростями, превышающими скорости броуновской диффузии на 1-2 порядка. Аналитическое решение стохастического дифференциального уравнения для стохастического негауссовского члена общего вида, к настоящему времени не известно. Следовательно, нет и единого рецепта, какие поправки в какие члены или коэффициенты необходимо вводить в уравнение ФПК.
В физике плазмы существует уникальная возможность по исследованию диффузии частиц в плазменной турбулентности — это прямые измерения. Экспериментально в низкотемпературной плазме при помощи системы ленгмюровских зондов определяется локальный флуктуационный поток частиц перпендикулярный к магнитному полю, определяемый как, г=4п Ё > где В- продольное магнитное поле, п -
в ' '
флуктуации плотности, флуктуации полоидального электрического поля, с-скорость света. В токамаке ФТ-2 удалось провести измерения полного, через всю замкнутую поверхность, потока, связанного с плазменными пульсациями и показать, что основная часть аномального перевеса на краю плазмы определяется таким потоком [29]. Измерения локальных потопов проводятся в краевой плазме многих тока-маков и стеллараторов. Было неоднократно отмечено, что гистограммы амплитуд локальных потоков, измеренных на краю плазмы в разных тороидальных ловушках, имеют негауссовскую форму [30].
Первый параграф посвящен описанию локальных потоков в краевой плазме стглларатора Л-2М и установки ТАУ-1 /5/. В наших экспериментах измерялись и сравнивались локальные потоки в низкотемпературной плазме двух установок, которые; отличаются не только магнитной конфигурацией (линейной и тороидальной), но и р;1зными типами НЧ плазменных неустойчивостей.
Очевидно, что локальный
Амплитуда * вероятность, отн.ед. 0.030.00
Разряд #53168
Поток к
же камеры
т-■-Г
4 8 12 Амплитуда, отн.ед
поток определяется структурной турбулентностью (дрейфовый, ионно-звуковой и краевой потоки), которая является совокупностью тех трех-четырех. стохастических процессов, которые были выделены в структурной турбулентности по ЕМ-алгоритму в предыдущей главе. Вспышечпый (перемежаемый) вид временных выборок локальных потоков характерен для всех режимов плазмы как в ТАУ-1, так и в Л-2М. Негауссовская статистика временных выборок локальных потоков отчетливо видна на рисунке 13. Несмотря на то, что процесс турбулентного выноса представляется случайным,
средняя величина локального потока сохраняется по радиусу плазмы в Л-2М. До боронизации камеры Л-2М в течение всего разряда средний локальный краевой поток мог быть направлен, как из центра плаз-
т-
58
Время, мс
Рьс. 13(6.2). а - вклад разных амплитуд потока в полный локальный поток, б — гистограмма амплитуд локального потока в логарифмическом масштабе, в - временная выборка локального потока в стационарной части разряда. Разряд осуществлен при боронизации стенки Л-2М.
мы, гак и к центру плазмы; после бороннзации поток направлен из центра плазмы. Основной перенос в дрейфовом потоке к стенке камеры в ТАУ-1 связан с существованием дрейфовых пакетов, а вблизи пауз между ними перенос может быть и к центру плазменного шнура.
Второй параграф посвящен анализу спектральных и вероятностных параметров временных выборок амплитуд и приращений локальных потоков /17,18/. Практически во временных выборках значений локального потока и приращений еще более ярко проявляются те же черты, что и во временных выборках флуктуации в
Временные выборки амплитуд и приращений имеют вспышечную, перемежаемую структуру, в автокорреляционных функциях амплитуд присутствуют пульсирующие хвосты. Выборки амплитуд локатьных потоков не являются независимыми и однородными ни в ТАУ-1, ни в Л-2М. Временные выборки приращений локальных потоков становятся независимыми и однородными (рис. 14), Плотности распределения вероятностей потока обладают обостренными вершинами и тяжелыми хвостами, для которых третий и четвертый моменты: М3 * 0 и М4 ¿10. Плот -Рис.14(6.8). а - временная выборка амплитуд локального краевого потока Г, б ности распределения вероятностей - временим выборка приращений этого приращений потока становятся сии-потока ДГ, в - автокорреляционные
, ~ . ~ _ метричными, но остаются негуссовыми
функции Г и ДГ. Л-2М.
(Мз = 0 и М, ¿6). Особенно важно что в эксперименте возрастает вероятность «супербыстрых» приращений локальных потоков. Перемежаемость потока частиц во времени наиболее ярко проявляется но
структурной турбулентности.
Разряд N44479
58.0
58.0
•Л 0 0
0.001
0.01 0.1 1 Время, мс
временных (текущих) вейвлет - спектрах его амплитуд и приращений. Времена жизни событий локального потока,определяемые как существование вейвлет выделенных гармоник, около 1 мс, паузы между событиями короче, но самые короткие времена около 1-10 мкс — это времена их появления и исчезновения. Корреляционный и спектральный анализ величин локального потока на основе равноотстоящей выборки временных приращений амплитуд потока дает возможность определить характеристическое («динамическое») время турбулентного переноса в плазме Л-2М и ТАУ-1; в обоих случаях это время оказалось на порядок меньше корреляционного времени турбулентных пульсаций. Таким образом, прямые измерения переноса частиц подтверждают ожидаемый факт, что в структурной турбулентности, которая является негауссовым процессом, частицы испытывают неброуновское блуждание.
Как известно, при грубой оценке коэффициента диффузии необходимо знать характерное время декорреляции процесса и пространственный масштаб А!, тогда можно сделать оценку: £> ~ (Д/)2 / т^огг. Возникает вопрос об оценке этих величин. Нам представляется возможным, что время декорреляции — это время изменения коэффициента взаимной корреляции между флуктуациями плотности плазмы и полоидального поля, на котором происходит резкое изменение потока. А характерный максимальный пространственный масштаб переноса частиц — это радиальный пространственный масштаб структур. Тогда можно предположить, что «динамическое» время совместно с характерным масштабом нелинейной структуры определяют скорость переноса плазмы поперек магнит ного поля. Оценим это время для стел-ларатора Л-2М. Принимая характерный ради;шьный масштаб флуктуаций, измеренный по вейвлет кросскогерентности, А! ~ 0,2-1 см и «динамическое» время мкс, мы в согласии с зондовыми измерениями в краевой плазме получаем скорость переноса 1-5*105 см/с.
В третьем параграфе рассмотрены модельные представления, которые были применены к временным выборкам локального потока, связанного со структурной турбулентностью. Рассмотрены модели броуновского блуждания, неоднородного
блуждания частиц с непрерывным временем, неоднородного блуждания частиц с дискретным временем.
Нормальный процесс отвергается в качестве модели блуждания частиц в структурной турбулентности. На рисунке 15 представлено сравнение хвоста нормального распределения с хвостом гистограммы приращений дрейфового потока в установке вТАУ-1/18/.
Автомодельный (устойчивый) процесс [31] отвергается в качестве модели неброуновского движения частиц в струкгурной турбулентности. Параметр Херста выборки локального потока Н = 0.58, а дня описания в рамках автомодельной модели (Дрейзена-Дыхне) [32] необходимо, чтобы Н й 0,66. Таким образом, количество экспериментально наблюдаемых больших амплитуд потока недостаточно для моделирования процесса переноса устойчивыми автомодельными законами 7 /5/.
Рассмотрено моделирование блувдания частиц в структурной турбулентности дробно-устойчивыми случайными процессами [33], которые описывают однородные случайные блуждания с непрерывным временем.
Дробно-устойчивые процессы блуждания частицы соответствуют наглядной физической модели, когда блуждающая частица, время от времени попадает ловушку, где задерживается на какое-то время, причем перескок из ловушки в ловушку происходит мгновенно. Следует отметить, что стохастическое дифференциальное уравнение со стохастическим членом в виде
7 Статистические тесты в теории вероятности отвергают гипотезу о согласии распределений реальных данных с устойчивыми законами, поскольку слишком больших по абсолютной величине наблюдений в данных меньше, чем должно быть при таких распределениях, хвосты которых спадают при |х|-юо как 0(\х\~°%0 < а < 2■ Практически в эксперименте было подтверждено это утверждение.
Рис. 15(6.12). Сравнение больших значений распределения Гаусса и распределения приращений дрейфового потока. ТАУ-1.
дэобно-устойчивого процесса имеет решение в виде уравнения ФПК с дробными производными. Однако при моделировании локального потока дробно-устойчивым процессом были получены противоречивые результаты по смещению частицы в последовательных разрядах при одних и тех же макропараметрах плазмы с разбросом значений характерного блуждания частицы от субдиффузии до супердиффузии, что указывают на необходимость добавления каких-то дополнительных условий в такое моделирование. Заметим, что для отдельных локальных потоков промоделировать плотность распределения вероятности дробно-устойчивым распределением вообще нг удалось. Вероятно это связано не только с невозможностью мгновенных перескока» частиц между ловушками (свойство дробно-устойчивого процесса), но и с тем, чго ансамбль частиц плазмы нельзя считать однородным. В плазме наблюдаются ансамбли частиц, поведение которых различно, одни, запертые частицы, остаются внутри магнитных островов, другие, холодные частицы примеси, движугся от края к центру плазменного шнура по баллистическим законам или дрейфуют к стенке камеры. Таким образом, дробно-устойчивый процесс также отвергается в качестве модели неброуновского движения частиц в структурной турбулентности.
Величины моментов дискретного процесса приращения дрейфового потока в ТАУ-1 очень близки к моментам непрерывного процесса случайной величины с плотностью распределения Лапласа: М3 = 0 и М4 = 6. Для короткой временной выборки по тесту Колмогорова-Смирнова с 40% согласием. Для более длинной выборки в приращений дрей<]>ового потока в 500 точек гипотеза о моделировании под-тагрждается 20000 точек по этому критерию гипотеза подтверждается с меньшим сэгласием (около 10%), а по критерию Хи-квадрат отвергается. Функция распределения вероятности Лапласа (с точностью до параметра масштаба) можег быть пред-сивлена в виде масштабной смеси гауссовых законов, где в качестве смешивающего распределения выступает непрерывное экспоненциальное распределении /18/. В этой свази можно заметить, что распределение Гаусса обладает наибольшей энтропией среди всех законов с ко вечным вторым моментом, и соответствует устойчивым состояниям в замкнутых системах. Экспоненциальное распределение обладает наибольшей энтропией среда всех законов с конечным первым моментом, сосредото-
ченных на неотрицательной полуоси и соответствует устойчивым состояниям в открытых системах [34]. В коротких временных выборках турбулентных потоков весьма высок уровень паразитных шумов (тепловые шумы детекторов, шумы и наводки на АЦП и пр.) по сравнению со случайными плазменными сигналами, их количество в реальном физическом эксперимгнте бесконечно. Такие шумы искажают плотность распределения вероятности исследуемого процесса. Короткие временные выборки потоков с дополнительными шумами соответствуют физической модели блужданий частиц в открытой системе с практически бесконечным набором случайных процессов с непрерывным масштабом времени. При удлинении временной выборки относительный уровень шумов падает по сравнению с анализируемым сигналом, поэтому распределением Лапласа удалось промоделировать лишь короткие временные выборки. Отметим, что такое представление изучаемого процесса диффузии частиц оказалось плодотворным. Во-первых, не отвергнутый в коротких выборках, процесс Лапласа позволил впервые подтвердить новое характеристическое время диффузии частиц в структурной турбулентности, которое оказалось временем изменения инкремента процесса (корреляционное время приращений). Во-вторых, известно, что 3% всех величин, подчиняющихся распределению Лапласа, выходят за рамки трех среднеквадратичных отклонений , что может служить в качестве приближенной (нижней) оценки редких событий в структурной турбулентности.
Дважды стохастический процесс с непрерывным временем и экспоненциальным смешивающим распределением (процесс Лапласа) не отвергается в качестве модели неброуновского движения частиц в структурной турбулентности для коротких временных выборок зашумленных сигналов.
Рассмотрен случайный процесс неоднородного блуждания в качестве модели неброуновского движения частиц в структурной турбулентности. Выборки приращений локальных потоков: дрейфового в ТАУ-1 и краевого в Л-2М, — были промоделированы масштабными смесями нормальных законов, так же как это было сделано в 5 главе при моделировании выборок гриращений флуктуаций. Наблюдается более чем 90% совпадение экспериментальных распределений с оценками по такой модели. Для краевого потока частиц в Л-2М совпадение оценки трсхкомпонент-
ной смеси нормальных процессов с экспериментальным распределением вероятности оказалось 97.47%. Для дрейфового потока частиц в ТАУ-1 совпадение оценки четырехкомпонентной смеси нормальных процессов с экспериментальным распределением вероятности оказалось почти 100°/. (точнее 99.75%). Структурная турбулентность в низкотемпературной плазме ТАУ-1 описана к настоящему времени подробно. Поэтому можно предположить, что четыре процесса диффузии могут определяться ансамблями нелинейных солитонов в ионно-звуковой структурной турбулентности, нелинейным взаимодействием между солитонами, дрейфовыми волновыми пакетами и случайным блужданием честиц в дрейфовой структурной турбулентности/31/.
Поскольку каждый тип структур структурной турбулентности характеризуется своим коэффициентом диффузии, описывающим интенсивность изменений регистрируемого показателя, присущего данной структуре, то успешное разделение смеси на три-четыре компоненты вероятно означает, что в данной плазме наблюдается три-четыре основных типа структур. При этом изучаемый процесс турбулентного переноса частиц может быть успешно промоделирован комбинацией конечного числа диффузионных процессов, каждый из которых может быть связан с определенным диффузионным механизмом, определяемым (лруктурной плазменной турбулентностью. Тогда неброуновские характеристики процесса турбулентного переноса, в том числе и вероятность появления редких событий большой амплитуды («катастрофического типа»), могут быть определены через доли каждой диффузионной компоненты. Обсуждена в этой главе и возможна* связь структурной турбулентности — процесса неоднородного случайного блуждания - с представлениями гидродинамической турбулентности. Сделано предположение, что сильная структурная низкочастотная турбулентность плазмы соответствует детерминированному хаосу [35] с размерностью около 10, эта высокая, но конечная размерность соответствует числу независимых переменных в сдвиг-масштабных моделях в теории турбулентности.
Локальные выводы к шестой главе сформулированы следующим образом.
Экспериментально, на основе исследований временных выборок локальных потоков, подтверждается неброуновское движение частиц в НЧ структурной плазменной турбулентности.
В Качестве моделей блуждания с непрерывным временем полностью отвергаются нормальный, автомодельный и дробно-устойчивый процессы. Дважды стохастический процесс с непрерывным временем и экспоненциальным смешивающим распределением не отвергается только для коротких временных выборок зашумлен-ных сигналов.
Масштабная смесь нормальных процессов (неоднородные блуждание) представляется оптимальной моделью неброуновского движения частиц в структурной турбулентности. Эта комбинация является подчиненным гауссовым процессом, в котором субординатор имеет дискретное распределение.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В экспериментах по исследованию НЧ турбулентности в магнитоактивной плазме в установках ТАУ-1. Л-2М. 17-1Ц. "И-Н. ЬНР получены следующие основные экспериментальные результаты.
1. На всех установках показано, что временная выборка любой флуктуирующей плазменной величины в НЧ турбулентности имеет вспышечный вид, наиболее близок к такой временной выборке образ конечного осциллирующего и быстроспадаю-. щего во времени вейвлет-пакета, а не бесконечного гармонического колебания. Турбулентность характеризуется одинаковыми спектральными и корреляционными характеристиками: широкополосными Фурье-спектрами и вейвлет-спектрами с квазигармониками, а также корреляционными функциями с пульсирующими хвостами. Подобное состояние турбулентности было зарегистрировано в высокотемпературной и низкотемпературной плазме (в центре и на краю шнура) при разных конфигурациях магнитного поля и механизмах возбуждения турбулентности из-за развития
многих неустойчивостей (ионно-звуковой, дрейфово-диссипативной, МГД резистив-но-баллонной, на запертых электронах).
2. Значительная доля энергии — в разных экспериментальных условиях от 10% до 30% - плазменных турбулентных пульсаций сосредоточена в нелинейных структурах. В НЧ турбулентности были выделены следующие стохастические плазменные структуры: протяженные МГД радиально-полоидальные структуры на краю и дрейфовые вихри в центре шнура стелларатора, ионно-звуковые нелинейные солитоны и дрейфовые волновые пакеты в линейной установке. В НЧ турбулентности появляется связь (детерминированное время «памяти») между отдаленными значениями временной выборки, на порядки превышающее периоды НЧ плазменных осцилляций, которое определяется процессами возникновения стохастических структур и нелинейного взаимодействия (слияния/распада) между ними. В установке ТАУ-1 показано, что ионно-звуковые и дрейфовые пульсации плазмы взаимно влияют друг на друга через ансамбли стохастических плазменных структур, ионно-звуковых соли-тонов и дрейфовых пакетов, наблюдается синхронизованная во времени цикличность возникновения и исчезновения этих ансамблей. В стеллараторе Л-2М обнаружена связь между НЧ пульсациями в разных областях шнура (коэффициент вейвлет-когерентности между ними достигает 50%).
3. На примере экспериментов на установке ТАУ-1 была показана возможность управления НЧ пульсациями низкочастотными волнами малой амплитуды, возбужденными в том же частотном диапазоне волнами биения (или модуляции). В этой установке были созданы регулярные нижиегибридные волны на биениях двух косых ленгмюровских и электронно-циклотронных волн, а также дрейфовые волны на биениях двух косых ленгмюровских волн и модуляции одной косой ленгмюровской волны. В эксперименте по управлению параметрами структурной турбулентности продемонстрирован перевод дрейфовой турбулентности в квазигармонический режим с уменьшением энергии турбулентности.
4. Обнаружено, что наиболее явное сходство между исследуемыми в разных установках НЧ пульсациями плазмы (плотности, потенциала, турбулентного потока) заключается в однотипности их вероятностных характеристик, а именно, в отличии
плотностей вероятности временных выборок флуктуаций от нормальных распределений с более тяжелыми хвостами и обостренной вершиной. Выборки амплитуд сигналов при этом не являются однородными и независимыми, поэтому анализ их вероятностных параметров затруднен. Анализ приращений величин плазменных флуктуаций (эти выборки однородны и независимы) также показал отличие плотностей распределения вероятности приращений от нормальных распределений. Показано, что в высокотемпературной области трех стеллараторов НЧ турбулентность описывается масштабными смесями нормальных законов с одним и теми же количеством компонент смеси.
5. Экспериментально, на- основе исследований временных выборок локальных потоков, подтверждается неброуновское движение частиц в НЧ турбулентных пульсациях в краевой плазме стелларатора Л-2М и в низкотемпературной плазме линейной установки ТАУ-1. Для краевого потока частиц в Л-2М совпадение оценки трех-компонентной смеси нормальных процессов и для дрейфового потока частиц в ТАУ-1 четырехкомпонентной смеси нормальных процессов с экспериментальным распределением вероятности достигало 90-99%. В стеллараторе Т1-Н в поле НЧ турбулентных пульсаций обнаружено баллистическое (неброуновское) распространение примеси азота к центру плазмы.
На основании результатов экспериментов по исследованию НЧ турбулентности в магнитоактивной плазме в установках ТАУ-1. Л-2М. Т-Г-Ш. ТМ1. ЬНР можно сформулировать следующие выводы.
/. В ходе исследований низкочастотных пульсаций было обнаружено состояние сильной структурной низкочастотной турбулентности магнитоактивной плазмы. Такое состояние возникает и стационарной плазме в открытой термодинамической системе с постоянным притоком и стоком энергии в результате развития переходных процессов: нарастания и насыщения неустойчивостей разной степени нелинейности и возникновения стохастических плазменных структур.
II. Наиболее явное сходство между исследуемыми в разных установках состояниями сильной структурной турбулентности наблюдается в отличии
плотностей распределения вероятности значений временных выборок от нормальных распределений. В общем случае плотность распределения вероятности амплитуд и приращений флуктуаций плотности и потенциала плазмы обладают более острой вершинной и более тяжелыми хвостами, чем распределение Гаусса.
III. НЧ сильная структурная турбулентность описывается математической моделью неоднородного случайного блуждания с непрерывным временем -дважды стохастическим пуассоновским процессом, иначе называемым обобщенным процессом Кокса. Предположение неоднородности (различия распределений времен между последовательными скачками) неоднородного блуждания хорошо согласуется с представлением о том, что интенсивность изменений координаты частицы, испытывающей броуновское движение в турбулентной среде, непостоянна.
IV. Негауссовские плотности вероятности выборок амплитуд и приращений в структурной турбулентности указывают на неброуновское (аномальное) движение частиц в стохастических полях. Поэтому не только редкие события, но и коэффициенты диффузии частиц в плазме с НЧ структурной турбулентностью нуждаются в оценке.
У. Масштабная смесь нормальных процессов (неоднородное блуждание) представляется оптимальной моделью неброуновского движения частиц в НЧ сильной структурной турбулентности. Эта комбинация является подчиненным гауссовским процессом, в котором субординатор имеет дискретное распределение. В качестве моделей блуждания с непрерывным временем полностью отвергаются нормальный, автомодельный и дробно-устойчивый процессы. Дважды стохастический процесс с непрерывным временем и экспоненциальным смешивающим распределением не отвергается только для коротких временных выборок зашумлен-ных сигналов.
VL Распределения приращений процессов НЧ сильной в структурной турбулентности моделируются конечными смесями нормальных законов, поэтому локальный (во времени и пространстве) характер этих процессов описывается броуновской диффузией, однако суммарное движение частиц не будет броунов-
ским. Приращения этих процессов обусловлены конечным числом типов диффузии. Успешное разделение смеси на конечное число компонент означает, что стохастический характер наблюдаемой плазменной турбулентности обусловлен конечным числом динамических структур (конечным числом основных взаимодействующих процессов).
Основные результаты диссертации опубликованы в работах
1 G.M. Batanov, А.Е. Petrov, К.А. Sarksian, A.V. Sapojnikhov, N.N. Skvortsova, M.G. Shats. Spectra and correlation functions of drift and ion-sound turbulence. IV Inter. Conf. on Nonlinear and Turbulent Processes in Physics. Kiev. 1989. L P.231-234.
2 B.B. Абраков, А.Е. Петров, K.A. Сарксян, Н.Н. Скворцова. Экспериментальное исследование тонкой структур« ионно-звуковой турбулентности замагни-ченной плазмы с током. Физика плазмы. 1994.20 (12). С. 1069-1076.
3 А.Е. Петров, К.А. Саркслн, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев. «Ионно-звуковая структурная турбулентность в низкотемпературной замагниченной плазме». В сб. Стохастические модели структурной плазменной турбулентности. В. Ю. Королев и Н. Н. Скворцова - ред. "МАКС-Пресс". М. 2003. С. 7-61.
4 Г.М. Батанов, JI.B. Колик, А.Е, Петров, А.А. Пшеничников, К.А. Сарксян,
H.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, Ю.В. Хоиьнов. К. Окубо, Т. Шимозума, И. Иошимора, Ш. Кубо, X. Санчез, Т. Эстрада, Б. Ван Миллиген. «Низкочастотная структурная плазменная турбулентность в стеллараторах». Там же. С. 92-124.
5 Г.М. Батанов, А.Е. Петров, А.А. Пшеничников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, Ю.В. Хольнов, В.Е. Бенинг, В.Ю. Королев В.В. Саенко, В.В. Учайкин. «Аномальная неброуновская диффузия в структурной плазменной турбулентности». Там же. С. 151-185.
6 К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, Б.Ф. Миллиген. Структуры ионно-звуковой турбулентности в замагниченной плазме с током. // Физика плазмы, 1999. 25 (4). С. 346-351.
7 N.N. Skvortsova, G.M. Batanov, N.K. Kharchev, Yu.V. Khol'nov, S.V. Shchepetov, K.A. Sarksian, C.Hidalgo, B.Ph. van Milligen, M.A. Pedrosa, E. Sanchez. Statistical properties of plasma edge turbulent flux in L-2M stellarator. // J. of Plasma Fusion and Research (JPFR Series). 1998.1- ?. 298-301.
8 C. Hidalgo, B. Ph. van Milligen, M.A. Pedrosa, E. Sanchez, R.Balbin,
I.Garsia-Corres, N.N. Skvortsova, G.M. Batanov, O.I. Fedianin, N.K. Kharchev , Yu.V. Khol'nov, S.V. Shchepetov, K.A. Sarksian, L. Garsia, B.A. Carreras. On the radial structure of fluctuations and turbulence induced flows. // J. of Plasma Fusion and Research (JPFR Series). 1998.1. P. 96-98..
9 Г.М. Батанов, А.Е. Петров, К.А.Сарксян, Н.Н.Скворцова, О.И.Федянин, Н.К.Харчев, В.Хольнов, С.В.Щепетов., К.Идальго, М.Педроза, Б.Ф.ван Миллиген, Е.Санчез. Обнаружение протяженных полоидальных структур в турбулентной краевой плазме стелларатора JI-2M. // Письма в ЖЭТФ. 1998. 67 (8). С. 634-679
10 Д.К. Акулина, Г.М. Батанов, М.С. Бережецкий, Г.А. Гладков, С.Е. Гребенщиков, Й.С. Данилкин, Л.М. Коврижных, Л.В. Колик, А.Б. Кузнецов, Н.Ф.
Ларионова, К.М. Ликин, Н.И. Малых, А. И. Мещеряков, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, И.С. Сбигникова, Н.Н. Скворцова, Д.Ю. Сычугов, О.И. Федянин, Н.К. Харчев, Ю.В. Хольнов, С.В. Щепетов, К. Идальго, Б.Миллиген. Влияние неустойчивых МГД мод на удержание плазмы стелларатлора. // Письма в ЖЭТФ. 1999. 69(6). С. 407-412.
11 Д.К. Акулина, Г.М. Батанов, М.С. Бережецкий, Г.А. Гладков, С.Е. Гребенщиков, И.С. Данилкин, Л.М. Коврижных, Л.В. Колик, А.Б. Кузнецов, Н.Ф. Ларионова, К.М. Ликин, Н.И. Малых, А. И. Мещеряков, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, И.С. Сбигникова, Н.Н. Скворцова, Д.Ю. Сычугов, О.И. Федянин, Н.К. Харчев, Ю.В. Хольнов, С.В. Щепетов, К. Идальго, Б.Миллиген. Влияние дополнительного магнитного поля на турбулентность и параметры плазменного шнура в Л-2М стелларато-ре.// Физика плазмы, 2000. 26(1). С. 3-11.
12 А.А. Rukhadze, К.А. Sarksyan, N.N. Skvortsova. Stimulated Cherenkov radiation of plasma waves and plasma turbulence. Journal of Physique IV — Colloques. 1995. 5. P. 53-59.
13 Nina N. Skvortsova, Karen A. Sfirksyan, Nikolai K. Kharchev. Stochastic structures in low-frequency plasma turbulence •■ determination of general features // Вопросы Атомной Науки и Техники. 2000. № 6. С. 10-14.
14 Ф.Ф. Асадуллин, Г.М. Батанов,. Л.В. Колик, А.В. Сапожников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова. Динамика развития и нелинейного насыщения дрейфовых ионно-звуковых колебания плазмы.//Физика плазмы, 1981.2(2).С. 414-418.
15 А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев. Обнаружение нелинейной связи дрейфовых и ионно-звукоиых колебаний в низкочастотной плазменной турбулентности. // Физика Плазмы. 2001.27 (1). С. 58-63.
16 G.M. Batanov, O.I. Fedianin, К.К. Kharchev, Yu.V. Khol'nov, S.U. Shchepetov, K.A. Sarksian, N.N. Skvortsova, C.Hidalgo, Van Milligen, M.A. Pedrosa, J. A. Jimenez. Statistical properties and radial struc ture of plasma turbulence in the boundary region of the L-2M stellarator. // Plasma Physics and Control Nuclear Fusion. 1998. 40. P. 1241- 1250.
17 Г.М. Батанов, B.E. Бенинг, В.Ю. Королев, A.E. Петров, К А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, С.В. Щепетов. Турбулентный перенос в плазме как диффузионный процесс со случайным временем. // Письма в ЖЭТФ. 2001. 73(4). С. 143-147.
18 Г.М. Батанов, В.Е. Бенинг, В.Ю. Королев, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев. Об одном подходе к вероятностно-статистическому анализу процессов турбулентного переноса в плазме. И Физика плазмы. 2002. 28(2). С.128-143.
19 N. N. Skvortsova, G. М. Batanov, V. Е. Bening, V.Yu. Korolev, А.Е. Petrov, К. A. Sarksyan, N.K_ Kharchev. New approach of the probability-statistical analysis of turbulent transport processes in plasma. // J. of Mathematical Sciences. 2002. 112. P. 42054210.
20 N. N. Skvortsova, G. M. Batanov, V. E. Bening, V.Yu. Korolev, A.E. Petrov, A.A. Pshenichnikov, К A. Sarksyan, N.K. Khari:hev. One possible method of mathematical modeling of turbulent transport processes in plasma. // J. of Plasma Fusion and Research (JPFR Series). 2002. 5. P. 594-599.
21 N.K. Kharchev, G. M. Batanov, L. V. Kolik, A.E. Petrov, K.A. Sarksyan, N. N. Skvortsova. Observation of the Coherence between the Plasma Density Fluctuations in the Core and at the Edge of the Plasma Column in the L-2M Stellarator // J. of Mathematical Sciences. 2002. И2- P. 3846-3850.
22 Г.М. Батанов, B.E. Бенинг, В.Ю. Королев, A.E. Петров, A.A. Пшеничников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, Ю.В. Холыгов. Структурная плазменная низкочастотная турбулентность в стеллараторе Л-2М.//Письма в ЖЭТФ, 2003. 78-С. 974-983.
23 А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, К. Идальго, Б.Ф. Миллиген, Е. Санчес. Воздействие на дрейфовую турбулентность управляющей волны с использованием механизма обратной связи. // Физика плазмы. 1996. 22(7). С.643-649.
24 ' Г.М. Батанов, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова. Возбуждение нижнегибридной волны и нагрев электронов в неоднородной плазме при создании биений ленгмюровских волн. // Физика плазмы. 1991.17(8). С.1026-1029.
25 N.N. Skvortsova, G.M. Batanov, L.V. Kolik, A.E Petrov. К.A. Sarksyan. Lower-hybrid wave excitation by the oblique Lingmuir wave beating, its characteristics and interaction with particles. // Invited lecture. XXI Int Conf. on Phenomena in Ionized Gases. Bochum. 1993.
26 V.V. Abrakov, A.Ye. Petrov, K.A. Sarksyan, N.N. Skvortsova, C. Hidalgo, E. Sanchez and B. van Milligen. Remote Launching of Plasma Modes in the Drift Frequency Range.// Plasma Physics and Control Nuclear Fusion. 1997. 39. P. 367-374.
27 H.H. Скворцова, К А. Сарксян, Н.К. Харчев. Ионно-звуковая турбулентность как автомодельный случайный процесс. // Письма в ЖЭТФ. 1999. 70. С. 203-207.
28 Г.М. Батанов, Л.В. Колик, А.Е. Петров, А.А. Пшеничников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев, Ю.В. Холыюв. К. Окубо, Т. Шимозума, И. Иоши-мора, Ш. Кубо, X. Санчез, Т. Эстрада, Б. Ван Миллиген. Исследование флуктуаций в высокотемпературной плазме современных стеллараторов методами микроволнового рассеяния. // Физика плазмы. 2003. 29(5). С. 395-413.
29 Г.М. Батанов, Л.В. Колик, М.И. Петелин, А.Е. Петров, А.А. Пшеничников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Н.К. Харчев. Вторая гармоника гиротрона — новые возможности диагностики плазмы. // Физика Плазмы. 2003. 29(12). С. 1099-1107.
30 Nina Skvortsova, German Batanov, Alexander Petrov, Pshenichnikov Anton, Kharchev Nikolai, Bening Vladimir, Korolev Victor, Maravina Tatiana, Nasyrov Farit, Sanchez Joaquin, Ohkubo Kumizo, Shimozuma Takashi, Idei Hiroshi, Yoshimura Yasuo,
Kubo Shin. New Possibilities of Mathematical Modeling of Turbulent Transport Processes in Plasma. // J. of Plasma Fusion and Research (JPFR Series). 2003. 6. P. 245-248.
31 H.H. Скворцова, В.Ю. Королев, Т.А. Маравина, Г.М. Батанов, А.Е. Петров, A.A. Пшеничников, К.А. Сарксян, Н.К. Харчев, X. Санчез, Ш. Кубо. Новые возможности математического моделирования турбулентных транспортных процессов в плазме. // Физика Плазмы. 2005. 31(1), С. 64-83.
32 А.Е. Петров, К.А. Сарксян, H.H. Скворцова, Н.К. Харчев. Сравнительные характеристики ионно-звуковых и дрейфовых турбулентных потоков в низкотемпературной плазме. XXXII Звенигородская конференция по физике плазмы и УТС. 2005. Звенигород. С. 106.
33 В.Р. van Miliigen, Е. de la Luna, F.L. Tabares, E. Ascasibar, T. Estrada, F. Castejon, J. Castellano, I. Garsia-Cortes, .1. Herranz, C. Hidalgo, J.A. Jimenez, F. Medina, M. Ochando, I.Pastor, M.A. Pedrosa, D. Tafalla, L. Garsia, R. Sanchez, A. Petrov, K. Sarksian and N. Skvortsova. Ballistic transport in TJ-II. // Nuclear Fusion, 2002. 42. P. 787-795.
34 E. Ascasibar, C. Alejaldre, J. Alonco, I. Almoguera, L. Almoguera, A. Baciero, R, Balbin, E. Blanco, M. Blaumoser, J. Botija, В. Branas, R. Carrasco, F. Castejon, J. Castellano, J. Doncel, N.V. Dreval, S. Eguioor, L. Eliseev, T. Estrada, О. Fedianin, A. Fernandez, J.M. Fontdecaba, C. Fuentes, I. Garsia-Cortes, L. Garsia, J. Herranz, A. Hidalgo, C. Hidalgo, J.A. Jimenez, I. Kirpitchev, S.M. Khrebtov, A.D. Komarov, A.S. Kozachok, L. Krupnik, K. Likin, M. binders, D. Lopes-Bruno, A. Lopez-Fraguas, J. Lopez-Razola, A. Lopez-Sanchez, E. de la Luna,R. Martin, M.' Medrano, P. Mendez, K. J. McCarthy, F. Medina, A. V. Melnikov, B.P, van Miliigen, I. S. Nedzelsky, M. Ochando, L. Pasios, I. Pastor, M.A. Pedrosa, A. de la Pena, A. Petrov, S. Petrov, A. Portas, J. Romero, L. Rodrigues-Rodrigo, A. Salas, E. Sanchez, J. Sanchez, K. Sarksian, S. Schepetov, N. Skvortsova. F.L. Tabares, D. Tafalla, V. Tribaldos, С F.A. Varandas, J.Vega, B.Zurro. Confinement and stability on the TJ-II stellarator. // Plasma Physics and Control Nuclear Fusion, Vol. 44,2002, B307-B322. , \
35 Г.П. Дергачев, M.M. Савченко, A.B. Сапожников, H.H. Скворцова. Оптические измерения в экспериментах по нелинейному взаимодействию волн вблизи нижнего гибридного резонанса. Препринт ФИАН № 99. М.: ФИАН. 1980.
36 Г.М. Батанов, А.Е. Петров, A.B. Сапожников К.А. Сарксян, H.H. Скворцова. Круговое распределение иснно-звуковой турбулентности в замагничен-ной плазме с током. // Краткие сообщения по физике. 1982. №8. С. 32-37.
37 Г.М. Батанов, Л.В. Колик, К.А. Сарксян, A.B. Сапожников, H.H. Скворцова, М.Г. Шац. Комбинационно«! рассеяние СВЧ излучения при ЭЦР нагреве плазмы на стеллараторе Л-2.// Физика плазмы. 1986.12(9). С. 1027-1032. ■■■ 1
38 Г.М. Батанов, Л.В. Колик, А.Е. Петров, A.B. Сапожников, К.А. Сарксян, H.H. Скворцова. О роли дрейфового тока электронов в возбуждении ионно-звуковой турбулентности плазмы и нагреве элект]х>нов. // Препринт № 53. М.: ФИАН, 1983.
39 А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова, Ж. Маттъюассент. Ионно-звуковые волны в плазме послесвечения: динамика и структуры. // Физика плазмы. 1997. 23(7). С. 654-657.
40 G.M. Batanov, A.Ye. Petrov, L.V. Kolik, К.A. Sarksyan, N.N. Skvortsova. Excitation of lower-hybrid waves by beating of two electron-cyclotron waves. // Journal of Physique IV - Colloques. 1995. 5. P. 97-101.
41 Г.М. Батанов, JI.M. Колик, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова. Возбуждение нижнегибридной волны на биении двух электронно-циклотронных волн. // Физика плазмы. 1996. 22(7). С. 643-647.
42 Г.М. Батанов, JI.M. Коврижных, А.Е. Петров, А.В. Сапожников, К.А. Сарксян, А.С. Сахаров, Н.Н. Скворцова. Наблюдение индуцированного Is рассеяния вблизи нижнего гибридного резонанса. /I Письма в ЖЭТФ. 1982. 35 (6). С. 248-251.
43 Г.М. Батанов, JI.M. Коврижных, А.Е. Петров, А.В. Сапожников, К.А. Сарксян, А.С. Сахаров, Н.Н. Скворцова. Наблюдение индуцированного Is рассеяния вблизи нижнего гибридного резонанса. И ЖЭТФ. 1983. 85 (4). С. 1209-1219.
44 Г.М. Батанов, JI.B. Колик, А.Е. Петров, А.В. Сапожников, К.А. Сарксян, Н.Н. Скворцова. Динамика развития иояно-звуковой турбулентности магнитоактив-ной плазмы при индуцированном Is рассеянии вблизи нижнего гибридного резонанса. // Физика Плазмы. 1984. 10(1)- С.41-48.
45 Г.М.Батанов, А.Е. Петров, К.А. Сарксян, Н.Н.Скворцова, О.И.Федянин,
H.К.Харчсв, Ю.В.Хольнов, С.В. Щепетов, К. Идальго, М. Педроза, Б.Ф. ван Милли-ген, Е. Санчез. Новые экспериментальные данные о возможности воздействия на флуктуационные потоки частиц в краевой плазме стелларатора Л-2М. // Письма в ЖЭТФ. 1998. 67. С. 585-591.
46 N. N. Skvortsova, G. М. Batanov, L.V. Kolik, А.Е. Petrov, A.A. Pshenich-nikov, K.A. Sarksyan, K. Ohkubo, T. Shimozuma, H. Idei, S. Kubo, B.P. van Milligen, T. Estrada, J. Sanchez. Investigation of turbidence in a high-temperature plasma by microwave scattering techniques in modern stel larators. // J. of Plasma Fusion and Research (JPFR Series). 2002. 5. P. 328-332.
47 N. N. Skvortsova, A. E. Petrov, K. A. Sarksyan J. Sanchez, E. Ascasibar, A. Lopez-Fraguas, T. Estrada, and B. Van Milligen. Density Fluctuations in High-Temperature Plasma and MHD oscillations in the TJ-II Stellarator. 30th EPS Conference on Contr. Fusion and Plasma Phys., St. Petersburg, 7-11 July 2003 ECA Vol 27A, P-
I.20
48 N.K. Kharchev, N.N. Skvortsova, K. A. Sarksyan. Stochastic structures in low-frequency plasma turbulence: measurement of characteristics and determination of general features II Journal of Mathematical Sciences. 2001. 106. P. 2691-2703.
Литература
1. J.W. Connor, С. Hidalgo, A. jac;huary, F. Romanelly, U. Stroth. EU-US workshop on transport in fusion plasmas. // Plasma Phys. Contr. Fusion. 1997. 39. P. 609620.
2. Akira Yoshizawa, Sanai-I Itoh, Kimitasi Itoh, Nobumitsi Yokoi. Turbulent theories and modelling of fluids and plasmas. // Plasma Phys. Control. Fusion. 2001. 43. P.R1-R144.
3. M.B. Андрейко, Л.Г. Ашкинази, B.E. Голант, H.A. Жубр, B.A. Корнев, C.B. Крикунов, С.В. Лебедев, Л.С. Левин, Г.Т. Раздобарин, В.В. Рождественский, А.Н. Смирнов, А.С. Тукачинский, С.П. .Ярошевич. Формирование внутреннего транспортного барьера в омической //-моде на токамаке ТУМАН - ЗМ. И Физика плазмы. 2000. 26(3). С. 209-216.
4. Y.R. Martin, М.А. Henderson, S. Alberti, P Amorim, Y Andrebe, К Appert, G Arnoux, R Behn, P Blanchard, P Bosshard, A Bottino, Y Camenen, R Chavan, S Coda, I Condrea, A W Degeling, V N Dokouka, В P Duval, D Fasel, A Fasoli, J-Y Favez, S Ferrando, T P Goodman, J-P Hogge, J Horacek, P Isoz, В Joye, A Karpushov, R R Khayrutdinov, I Klimanov, J В Lister, X Llobet, V E Lukash, T Madeira, В Marletaz, P Marmillod, A A Martynov, S Yu Medvedev, J-M Moret, E Nelson-Melby, P Nikkola, P J Paris, A Perez, R A Pitts, A Pochelon, L Porte, О Sauter, A ScarabosiO, E Scavino, S-H Seo, U Siravo, G Tonetti, M Q Tran, L Villard, H Weisen, M Wischmeier, A Zabolotsky, G Zhuang. Accessibility and properties of ELMy Я-mode with ITB plasmas in TCV. // Plasma Phys. Control Fusion. 2003.45. P. A351-A368.
5. • E.J: Syn'akowski. Formation and structure of internal and edge transport barriers. // Plasma Phys. Control. Fusion. 1998. 40. P. 581-593.
6. В.В. Аликаев, A.A. Борщеговский, B.A. Вершков, В.В. Волков, A.B. Горшков, Ю.В. Готг, С.А. Грашин, М.М. Дремин, Л.Г. Елисеев, Ю.В. Есипчук, В.А. Журавлев, А.М. Какурин, Г.С. Кирнев, Н.А. Кирнева, АЛ. Кислов, Д.А. Кислов, И.В. Климанов, В.А. Кочин, В.А. Крупин, С.В. Крылов, А.В. Мельников, Т.Б. Мильон, А.Ю. Новиков, Г.Е. Ноткин, Ю.Д. Павлов, С.В. Солдатов, М.М. Степаненко, А.В. Сушков, К.Н. Тарасян, В.М. Трухин, Е.В. Трухина, Л.Н. Химченко, В.В. Чистяков, Д.А. Шелухин. Исследование Я-моды на Т-10 при ЭЦР. // Физика плазмы. 2000. 26 (11). С. 979-992.
7. Б.Б. Кадомцев. Турбулентность плазмы. М.: Наука, 1963.
8. А.С. Кенгсеп. Введение в нелинейную физику плазмы. М.: Изд. МФТИ. 1996.
9. М.Б. Бабыкин, П.П. Гаврин, 1;.К. Завойский, Л.И. Рудаков, В.А. Скорюпин. Турбулентный нагрев плазмы. // ЖЭТФ. 1962. 43 (2). С. 411-418.
10. О.М. Белоцерковский, A.M. Опарин. Численный эксперимент в турбулентности: от порядка к хаосу. М.: Наука, 2000.
11. О.В. Козлов. Электрический зонд в плазме. М, Атомиздат. 1969.
12. А.Г. Жуковский. Флуктуации плотности плазмы. М.: Энергоатомиздат. 1993.
13. Е.В. Суворов, А.А. Фрайман. О специфике измерения оптической толщины в плазме в стеллараторах на второй гармонике гирочастоты.// Физика Плазмы. 1980. 6(5). С.1161 - 1166.
14. W.H. Press, В.Р. Flannery, S.A. Teukolsky, W.T. Vettering. // Numerical Recipes in Pascal. The Art of Scientific Computing. Cambridge, 1989.
15. D.E. Newland. An introducti эп to random vibrations, spectral & wavelet analysis, 3rd Ed. New York, Longman Scientific & Technical, 1993.
16. H.M. Астафьева. Вейвлет -анализ: основы теории и примеры применения. И УФН. .166(11) С. 1145-1170.
17. Ф. Хампель, Э. Рончетти, П. Рауччеу, В. Штаель. Робастность в статистике. Подход на основе функции влияния. М: Мир, 1989.
18. А.Ф. Александров, Л. С. Богданкевич, А. А. Рухадзе. Основы электродинамики плазмы. М.: Высшая школа. 1978.
19. Ж. Макс. Метода и техника обработки сигналов при физических измерениях. Т. 1,2. М. Мир. 1983 .
20. Feedback and dynamic control of plasmas. Editors Т.К. Chu and H.W. Hendel, 1970, American Institute of Physics, New York.
21. M.B. Незлин, E.H. Снежкин. Вихри Россби и спиральные структуры (Астрофизика и физика плазмы в опытах на мелкой воде ). М. Наука.1990 .
22. В.И. Петвиашвили. О ионно-звуковых колебаниях, возбуждаемых электронным током. //Доклады АН СССР. 1963. 153(6) С. 1295-1299.
23. А.Н. Колмогоров. Локальная структура турбулентности в несжимаемой вязкой жидкости при очень больших числах Рейндольдса. // Доклады АН СССР. 1941. Т. XXX. №4. С. 299-304.
24. С.А. Айвазян, В.М. Бухштабер, И.С. Енкжов, Л.Д. Мешалкин. Прикладная статистика. Классификация и снижение размерности. М.: «Финансы и статистика». 1989.V. Bening and V. Korolev. Generalized Poisson Models and their Applications in insurance and finance. VSP, Utrecht, The Netherlands, 2002.
26. M. Shimada, V. Mukhovatov. G. Federici, Y. Gribov, A. Kukushkin, Y. Murakami, A. Polevoi, V. Pustovitov, S. Sengoku, M. Sugihara. Performance of ITER as burning plasma experiment. // Nuclear Fusion. 44(2). 2004. P.350-356.
27. М.И. Гихман, A.B. Скороход. Стохастические дифференциальные уравнения. Киев. Наукова Думка. 1968.
28. В.И. Кляцкин. Стохастические уравнения глазами физика. М. Физматлит. 2001.
29. Л.А. Есипов, И.Е. Сахаров, II.O. Чечик, С.В. Шаталин, В.Н. Шишкин, В.Р. Шориков. Измерение флуктуационных потоков частиц в тени диафрагмы ФТ-2.
// ЖТФ. 67(4). 1997. C.48-54. С. Hidalgo. Edge Turbulence and Anomalous Transport in Fusion Plasmas. // Plasma Phys. Control Fusion. 1995. 37. P. A53-A67.
31. B.M. Золотарев. Одномерные устойчивые распределения. М. Наука. 1983.
32. O.G. Bacunin. Scalling law and iractality concepts in models of turbulent diffusion. //Plasma Phys. Control Fusion. 20(13. 45. P. 1909-1929.
33. V. V. Uchaikin and V. M. Zolotarev. Chance and Stability. Stable Distributions and their Applications. VSP, Utrecht, The Netherlands, 1999.
34. V. M. Kruglov and V. Yu. Korolev. Limit Theorems for Random Sums. Moscow University Publishing House. Moscow. 1990.
Подписано в печать а.Ь.О Jj. 2006 г. Формат 60x84/16. Заказ № , . Тираж -<00. акз. П.л. 3t>S*.
Отпечатано в РИИС ФИАН с ориг лнала-макета заказчика. 119991 Москва, Ленинский прозпакг, 53. Тая. 132 51 28
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Житиневич, Дмитрий Геннадьевич, кандидата юридических наук
Введение.
Глава I. Российское государство и определение статуса субъектов федерации
§ 1. Конституционно-правовая природа федерализма и специфика развития федеративных отношений в России.
§ 2. Конституционно - правовой статус субъектов Российской
Федерации: проблемы и перспективы его развития.
Глава 11. Калининградская область как субъект РФ и правовое регулирование ее отношений с федеральным центром
§ 1. Калининградская область в составе Российской Федерации: исторические и конституционно-правовые аспекты возникновения и развития ее статуса.
§ 2. Органы государственной власти и местного самоуправления в
Калининградской области.
§ 3. Конституционно-правовые основы международных связей Калининградской области и механизм их координации с федеральной властью.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Особенности правового статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации: конституционно-теоретические аспекты"
Среди многообразия задач и проблем, относящихся к будущему нашей страны, особое значение вызывает группа вопросов так или иначе связанных с пониманием и знанием содержания и сущности конституционно-правового статуса субъектов федерации. От научного осмысления этого явления зависит эффективность и качество принимаемых политических решений, отношения между субъектами Российской Федерации, ее целостность, безопасность, а также полнота реализации прав и свобод граждан страны, закрепленных в Конституции Российской Федерации.
Российская федеративная государственность формируется и развивается под влиянием двух основных тенденций: централизации государственной власти, обеспечивающей единство и целостность федеративной системы и децентрализации, которая предопределяет разделение государственной власти между федерацией и ее субъектами, с приданием максимальной возможности руководству субъекта учитывать местные условия и факторы, но с сохранением единства государства, общества и взаимосвязей между ее гражданами.
Соотношение единства и разделения государственной власти, а также взаимодействие субъектов федерации, конкретно Калининградской области в едином конституционно-правовом поле относится к числу теоретико-практических вопросов, от качества решения которых зависит направленность конституционной практики, уровень развития жизни граждан, их безопасность и будущее.
Более подробно актуальность данного исследования обусловливается рядом причин:
Во-первых, значимостью процесса развития федерализма в России и сохранением целостности Российской Федерации.
Сегодня положение таково, что наукой конституционного права до настоящего времени окончательно не выработана теория государственной целостности России, а государственно-правовая практика не оснащена адекватным инструментарием1. Вместе с тем, преобразования в мире ставят перед государственной властью проблемы формирования надежных гарантий сохранения России как целостного субъекта международных отношений, как единого общества, где граждане не будут ущемлены в своих правах.
Обращение к конституционно-правовому статусу Калининградской области позволит выявить не только логические схемы рассмотрения Российской Федерации как целостной системы, но и вычленить уровни интеграции субъектов Федерации и Федерации в целом, иерархию этих уровней, место и роль государственной власти в решении вопросов развития федерализма и самостоятельности субъектов Российской Федерации.
Во-вторых, социально-экономическими потребностями в развитии страны как единого организма. Без учета специфики конституционно-правового положения каждого субъекта федерации и использование этой специфики невозможно квалифицированно составлять планы эффективного развития страны в целом и каждого ее субъекта.
Нельзя исключить и требования Президента России, который ориентирует работу государственных органов на решение социальных задач, на развитие социально-ориентированной экономики. В свете данных положений исследование особенностей конституционно-правового положения Калининградской области позволит предоставить добротный материал, в плане законодательного и правового аспектов, для принятия оптимальных решений руководством области и страны по развитию экономики, формированию статусно-ролевого положения конкретного субъекта Российской Федерации.
В-третьих, географическим, территориальным расположением Калининградской области, которая фактически отделена от остальной части Российской Федерации.
1 . См: Радченко В.И. Конституционные основы государственной целостности Российской Федерации: Ав-тореф. дисс. канд. юрид. наук. - М., 2003;
2. См.: Российская газета. - 2005,7 сентября.
Исследование поставленной проблемы - это определение не только статусно-правового положения жителей Калининградской области, но и граждан Российской Федерации в плане реализации их прав на свободное взаимодействие друг с другом, на свободное перемещение в рамках единого государства.
Это также выявление поля возможных действий политических и государственных институтов Российской Федерации по использованию международного права, нормативных актов стран Европы, европейского сообщества в целом по обеспечению ими прав человека, которые закреплены во всеобщей Декларации прав человека, принятой ООН, а также в других документах3.
В-четвертых, данное исследование актуально и в контексте обеспечения безопасности страны, ее субъектов, общества в целом и его граждан.
Калининградская область сегодня находится под непрерывным воздействием многих видов экспансии: экономической, информационной, финансовой, психологической, социальной и т.д. Она имеют различные уровни проявления: от вызовов до агрессий. Например, запрет на свободу перемещение граждан России можно рассматривать как агрессию по отношению к отдельным личностям нашей страны.
Раскрытие специфики конституционно-правового положения Калининградской области и ее граждан - это важнейшее условие формулирования мер и их реализации для минимизации и предотвращения экспансии в эту область как субъект Российской Федерации.
В-пятых, исследование данной проблемы значимо и в плане развития науки, формулирования и формирования научных доктрин как одной из форм (источников) права.
Наличие обобщающей научной концепции, на наш взгляд, важный фактор создания и функционировании действенной системы политических, об
3. См: Всеобщая декларация прав человека. Принята на 3-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10.12.1948 г. - M, 2000. - С. 2-4. щественно-политических, конфессиональных и другого вида организаций, структур, позволяющих обеспечить стабильность, устойчивость развития страны, ее безопасность, безопасность ее народов. Только в оптимальном и эффективном процессе функционирования всех структурных элементов общества, возможно реально минимизировать антагонистические противоречия, могущие возникнуть между ними, раскрыть и сформулировать те идео-логемы, которые способны будут объединять все слои общества, придавать общественному сознанию и идеальному «в - себе - бытию» конкретной личности позитивную тенденцию во имя его личного благо и благо всего общества.
Степень научной разработанности данной проблемы.
Литературу по проблеме диссертационного исследования можно разделить на несколько групп:
1. Работы, исследования, посвященные общим вопросам федерализма и конституционно-правовым положениям субъектов федерации.
Это труды известных отечественных конституционалистов и госудраст-воведов: Р.Г. Абдулатипова, С.А. Авакьяна, A.C. Автономова, A.M. Арбузи-на, А.Н. Аринина, М.В. Баглая, И.Н. Барцица, A.A. Белкина, H.A. Боброва, H.A. Богданова, JL Ф. Болтенковой, H.A. Варламова, В.И. Васильева, Н.В. Витрука, Г.А. Васильевой, В.И. Гавриленко, К.С. Гаджиева, В.В. Гошуляна, Д.Л. Златопольского, Г.Д. Зражевской, В.Д. Зорькина, В.В. Иванова, И.А. Ильинского, В.Г. Кабышева, Л.М. Карапетяна, Д.А. Ковачева, А.Е. Козлова, М.А. Краснова, Б.С. Крылова, В.А. Кряжнова, O.E. Кутафина, А.И. Лепеш-кина, A.A. Ливеровского, В.Н. Лысенко, В.В. Мамонова, H.A. Михалевой, В.В. Невинского, C.B. Нерутто, Ж.И. Овсеняна, A.C. Пиголкина, А.Е. Постникова, Т.М. Пряхина, В.И. Радченко, В.А. Ржевского, Б.А. Страшуна, М.С. Студеникиной, Ю.А. Тихомирова, Б.Н. Топорнина, Б.В. Сафонова, И.А. Умновой, В.Е. Чиркина, И.Г. Шаблинского, С.М. Шахрая, М.А. Шафира, Б.С. Эбзеева, Э.С. Юсупова и других.
Не претендуя на всеобщее и полное обобщение представляется возможным утверждать, что в работах названных ученых раскрывается сущностное содержание федерализма в России, основные регулятивы (принципы, нормы, правила и т.д.), обусловливающие сохранения федерации как единого целого, а также методологические предпосылки развития федерализма и конституционно-правового положения субъектов федерации. В них отмечается, что федерализм в современной России представляет собой закономерное системное целое, где каждый элемент выполняет определенную роль, занимает свое место в государственно-правовом пространстве. Не случайно и действующая Конституция Российской Федерации, в отличие от прежних конституций, довольно широко оперирует понятием «система»4.
Основу правового регулирования разграничения статусного положения субъектов федерации образуют конституционно-правовые принципы государственного суверенитета Российской Федерации, конституционности, верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов, недопустимости ущемления или утраты установленных Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина, государственной целостности Российской Федерации, равноправия субъектов Российской Федерации, согласования интересов Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, обеспеченности полномочий ресурсами, добровольности и гласности заключения внутрифедеральных договоров и соглашений, конституционно-правовой ответственности Российской Федерации и ее субъектов, их органов и должностных лиц.
В ряде работ ученые, рассматривая федерализм в России, выделяют наличие собственных правовых систем субъектов РФ, региональных и местных правовых инфраструктур в качестве элементов национальной правовой системы.
Вместе с тем, реальная практика развития страны свидетельствует, что до сих пор остается нерешенной проблема разграничения компетенции меж
4. См.: Конституция Российской Федерации. - М., 2004. - Ст.5,12,15, п. «г»; ст. 71, п. «н», ст. 72,77. ду федеральными органами государственной власти субъектов Российской Федерации5. Не проработан теоретически вопрос о том, что реальное конституционно-правовое положение субъектов Российской Федерации обязано корректироваться в соответствии со сложившимися социально-экономическими и политическими, в том числе и с военными, ситуациями в мире и в конкретном регионе страны.
2. Работы, посвященные конституционно-правовому статусу субъектов федерации, а также исследования, где рассматриваются специфические аспекты конституционно-правового положения субъектов Российской Федерации по причине каких-то объективных условий и субъективных факторов.
Кроме ранее перечисленных работ следует назвать исследования В.М. Гессена, М.М. Ковалевского, Ф.Ф. Кокошина, Н.М. Коркунова, С.А. Корфа, Н.И. Костомарова, С.А. Котляревского, Я.М. Мотазинера, A.C. Яценко и других, вышедших в конце XIX начале XX веков, а также наших современников, которые изучали содержание конституционно-правового положения субъектов Российской Федерации после принятия Конституции Российской федерации в 1993 году: Бродского М.Н., Изотовой JIM., Инькова А. В., Ку-туевой Д.Р., Ливеровского A.A., Лукьяновской О.В., Муравьевой A.A., На-рутто С.В., Петрова A.A., Пихова А.Х., Плешивцева И.Н., Полянского И.А., Радченко В.И, Симоновой Н.В., Стародубцевой И.А., Черепанова В.А. и других.
В последние годы новую актуальность вопросам статуса субъектов Российской Федерации придают и инициативы Президента Российской Федерации.
Значительный вклад в изучение положения субъектов Российской Федерации в структуре федерализма внесли многие коллективные монографии, материалы научных и научно-практических конференций.
3 . См.: C.B. Нарутто. Федерализм и единство государственно-правовой системы России: Автореф. дисс. докт. юрид. наук. - М., 2002;
В целом, в большинстве работ, посвященных конкретным вопросам реального федерализма в России, отмечается, что российский федерализм отличается высокой динамичностью. Это проявляется как в развитии законодательства и государственно-федеративных институтов, так и в продолжающихся дискуссиях о судьбах российского федерализма, его оптимальных формах.
Отмечается также, что даже в механизме размежевания компетенции в Российской Федерации заключены сложности и трудности в обосновании конституционно-правового положения отдельных субъектов Российской Федерации. Сейчас в России наличествует трехчленное разграничение предметов ведение между Российской Федерацией и ее субъектами. В связи с этим, отдельные положения Конституции Российской Федерации, формулирующие предметы ведения, вызывают противоречия в толковании и проблемы в практике их освоения. Это выражается во вторжении субъектов федерации в федеральное ведение, в разграничение компетенции органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, где из-за коллизии целей и интересов возникают сложнейшие юридические противоречия.
Вместе с тем, необходимо более глубокое и всесторонне исследование конституционно-правового положения многих субъектов Российской Федерации. К такому субъекту относится и Калининградская область, тем более, что самостоятельного исследования проблемы конституционно-правового положения ее еще не производилось. Результаты изучения данной проблемы позволят придать процессу развития федерализма в России достаточную научную основу.
Актуальность проблемы, степень ее изученности обусловили объект, предмет, цель и задачи диссертационного исследования.
Объект исследования составляют внутрифедеративные отношения между Российской Федерацией в целом и Калининградской областью как ее субъектом.
Предмет исследования составляют особенности статусного положения Калининградской области как субъекта Российской Федерации, а также конституционно-правовые аспекты регламентации политической, экономической, финансовой, социальной, духовной, международной деятельности органов государственной власти области и муниципальных органов.
Цель исследования: выявление оптимального, в современных условиях развития Российской Федерации, теоретического и конституционно-правового подхода к формированию статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации
Общая цель достигается решением следующих конкретных задач исследования:
1. Формулирование комплексного определения статусного положения Калининградской области как субъекта Российской Федерации, рассмотрев при этом доктринальные и законодательные материалы понятия «статус субъекта Российской Федерации»;
2. Исследование исторических и правовых особенностей формирования конституционно-правового положения Калининградской области как субъекта Российской федерации;
3. Определение основных возможностей дальнейшего развития статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации;
4. Внесение предложений по совершенствованию юридических конструкций, определяющих характер и содержание деятельности органов власти Калининградской области, развитию области в целом, обеспечения ее безопасности и безопасности ее граждан, а также реализации прав и свобод всех граждан Российской по перемещению в область и в границах области;
5. Раскрытие возможностей Калининградской области в сфере международных отношений, обусловленных наличествующим и изменяющимся конституционно-правовым статусом ее как субъекта Российской Федерации.
Теоретике - методологическую основу диссертации, нормативную и эмпирическую базу исследования составили положения диалектикоматериалистической традиции, содержание ситуативно - деятельностного метода, представленные принципами объективности, системности, взаимосвязи, развития, единства материального и идеального в человеке и в его взаимосвязи с природой и обществом, восхождения от абстрактного к конкретному, сравнительного анализа и другие. Диссертант использовал: а) логику и последовательность научного движения: от явления к сущности; от общего к частному и т.п; б) диалектику субъективного и объективного при ведущей роли субъекта в этом единстве; в) методы научного анализа социальных явлений, социального моделирования и управления социальными процессами.
Автор также широко опирался на методологический инструментарий исследований в области юриспруденции, используя юридико-компаративный, историко-юридический и другие специальные методы, которые позволили провести в интересах поставленных задач обобщение сложной и неоднозначной практики жизнедеятельности Калининградской области как субъекта Российской Федерации.
Положения и выводы диссертации основываются на изучении трудов отечественных и зарубежных авторов. Правовому анализу были подвергнуты Конституция Российской Федерации 1993 года, Федеральные конституционные и федеральные законы, иные федеральные нормативные акты. Были изучены решения Конституционного Суда Российской Федерации, уставного суда Калининградской области. При диссертационном исследовании были также внимательно изучены положения Посланий Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской федерации, политические документы государственных органов Калининградской области и муниципальных органов, относящиеся к экономической, финансовой, международной и социальной жизни области и ее граждан. Результаты анализа социальных ситуаций, выполненных ИСИ РАН, региональными и областными государственными учреждениями, личный опыт автора, вынесенный из тех ситуаций, участником которых он был.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ:
- предложен и обоснован состав элементов статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации;
- в составе субъекта выделены элементы, которые отражают положение субъекта Российской Федерации как субъекта публичного права и являющегося его атрибутом;
- сделан вывод, что статус Калининградской области как субъекта Российской федерации неизменен в отношении состава своих элементов, в то же время некоторые элементы претерпевают внутренние содержательные изменения;
- выявлен механизм данных изменений и предложено понятие развития статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации;
- диссертационное исследование характеризуется тем, что сформулированные в ней выводы и предложения имеют концептуальное научно-теоретическое и практическое значение для совершенствования Устава Калининградской области и укрепления федеративных отношений;
Положения, выносимые на защиту:
1. Уточненное социально-правовое определение понятий «федерализм», «федерация», как исходных положений анализа проблемы диссертационного исследования, а также особенности реализации принципа федерализма в современной России.
Социально-правовое определение федерализма ориентировано на выявление качественного признака этого явления, который раскрывает его таким, каким оно есть на самом деле. Автор пришел к выводу, что федерализм - это совокупность нормативно-правовых регулятивов6, позволяющих политической власти выразить себя в центральной государственной власти и власти субъектов таким образом, что власть субъектов дополняет и усиливает государственную власть вообще, обеспе
6. Регулятивы - это совокупность ограничений и допущений, методов, принципов, правил, форм, которые обусловливают поведение и деятельность человека, сообществ, народов. чивая при этом свободное, прогрессивное, суверенное и безопасностное развитие всех народов и страны в целом. Федеративное устройство государства в государственно-правовом отношении создает уникальную возможность так организовать общественную жизнь, чтобы в ней единичное (личностное), особенное (коллективное, региональное) и общее (общегосударственное) свободно сочетались, дополняли и усиливали друг друга, сохраняя и укрепляя многообразную целостность. В целом, изучение федераций как реальности и понятия «федерация» позволили диссертанту сформулировать следующее уточняющее определение данного по-1£ятия: федерация» - это форма организации государства, включения в него этнона-циональных сообществ и территорий, способ формирования и функционирования государственной власти как политической в интересах проживающих на территории страны народов, обеспечения их безопасности, сохранения единства, целостности, утверждения и обеспечения их равноправного, справедливого и прогрессивного развития, достижения независимости, суверенитета в международных отношениях как по отношению к целому, так и по отношению к каждому субъекту».
2. Уточненное понимание понятия «конституционно-правовой статус» субъекта Российской Федерации, а таю/се классификация субъектов РФ по их конституционно-правовому статусу По своему содержанию «конституционно-правовой статус субъекта Российской Федерации» - это нормативная позиция конкретного субъекта РФ в его отношениях к другим субъектам РФ, субъектам международных отношений, в том числе жителей этого субъекта к жителям других субъектов, которые обусловлены положениями Конституции РФ, совокупностью правовых норм, относящихся к жизнедеятельности данного субъекта, а также делегируемых этому субъекту РФ прав и возлагаемых на него обязанностей, которые предназначены для того, чтобы обеспечить сохранение и развитие РФ, ее целостности, развитие самого субъекта, его государственных органов, функциональности его учреждений, организаций и институтов.
3. Раскрытый диссертантом генезис (причины и источники) возникновения и становления конституционно-правового статуса Калининградской области
На наш взгляд, генезис конституционно-правового статуса Калининградской области, имеет объективные закономерные связи, но то же время весьма уникален и не имеет аналогов в мировой международной практике.
Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1946 года отошедшая к советскому Союзу территория Восточной Пруссии состояла из шестнадцати районов. При этом, города Кенигсберг, Инстербург и Тиль-зит были выделены в самостоятельные административные единицы.
В июле 1946 года Совет Министров СССР принимает постановление «Об административном устройстве города Кенигсберга и прилегающего к нему района», согласно которому создается аппарат районного управления.
Войдя в 1946 году в состав РСФСР в качестве субъекта, уже к лету 1947 года Калининградская область представляла собой территорию с полностью завершенным административно-территориальным делением, состоявшую из 14 сельских районов (в их составе 129 сельских и 5 поселковых Советов) и 4 городских районов.
С точки зрения государственного устройства и становления конституционно-правового статуса Калининградской области можно выделить два периода ее развития. Первый относится к 1945-1991 годам. А второй - с 1991 года по настоящее время.
4. Особенности правового регулирования и деятельности органов государственной власти в Калининградской области и органов местного самоуправления
Особенности правового регулирования и деятельности государственных органов Калининградской области обусловлены социальной ситуацией, сложившейся в этом регионе. Она характеризуется следующими признаками:
- Калининградская область изолирована и удалена от европейской части России на 600 километров.
- Калининградская область занимает уникальное положение, что делает ее естественным партнером в рамках формирующегося европейского политического и социально-экономического сотрудничества.
- Среди жителей наличествует определенное недоверие как к федеральным, так и к региональным органам власти, прежде всего исполнительной.
- Решения саммита Россия - ЕС в Брюсселе 11 ноября 2002 г. обозначили определенный компромисс по проблеме российского транзита в Калининград и обратно, но еще предстоит выработать механизмы реализации достигнутых договоренностей и закрепить их в юридических документах.
- Политическое руководство Российской Федерации пока также четко не сформулировала свою активную европейскую политику и не определила в ней место Калининградской области. Для эффективности «зонального» механизма сотрудничества неясны последствия ожидаемого вступления России в ВТО.
- Наличествуют противоречия между позицией Российской Федерацией и позицией Комиссии Европейского Союза по вопросам транзита граждан через территорию вступающей в ЕС и присоединяющейся к «шенгенским» соглашениям Литвы.
К первой группе особенностей следует отнести следующие:
Калининградская область реально находится в анклавном положении по отношению к основной части России, в связи с чем на ее территории фактически не выполняется ряд статей Конституции РФ, в том числе конституирующих единство экономического пространства страны, свободное перемещение товаров и услуг (статья 8), равные права и свободы граждан Российской Федерации (статья 6), недопущение установления таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров и услуг (статья 74).
Таким образом, речь идет об ограничении в правах не только граждан, но и юридических лиц - предприятий, организаций и различных рыночных структур.
Ко второй группе особенностей следует отнести следующие:
Несоответствие правовых норм управления социально-экономическими процессами в субъекте Российской Федерации и в соседних с областью странах.
Этот факт обусловливает многие противоречия в динамике экономического, социального, культурного развития рядом расположенных хозяйствующих субъектов, отличающихся к тому же между собой и статусным положением, которое они занимают в международных отношениях.
К третьей группе особенностей следует отнести следующие:
Значительная несопоставимость уровней жизни наших граждан, проживающих в области, и граждан соседних с ними стран, которая обусловливает и их правовое положение, и отношение их к государственной власти, и к управлению областью со стороны государственной власти.
5. Конституционно-правовые основы взаимодействий области с субъектами международных отношений и механизм координации связей федеральным центром
Автор приходит к выводу, изучив правовые документы и практику международных связей страны и ее субъектов, что международные связи субъектов Российской Федерации можно определить как совокупность всех взаимодействий, осуществляемых субъектами Российской Федерации с другими государственными учреждениями, государствами, субъектами других федераций, то есть такими зарубежными партнерами, которые определены российским федеральным законодателем, но при условии, что такие связи не затрагивают полномочия и прерогативы Российской Федерации как суверенного государства.
Причастность Калининградской области, к международнымм связям, воплощается в двух самостоятельных, но соприкасающихся сферах деятельности: а) участие в международных отношениях Российской Федерации, в том числе в процедуре заключения международных договоров Российской Федерации и в их выполнении; б) самостоятельная международная деятельность субъектов РФ, включая заключение собственных международных договоров, в пределах принадлежащих им полномочий.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав: два параграфа в первой главе и три параграфа во второй, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Житиневич, Дмитрий Геннадьевич, Москва
Заключение
Анализ конституционно-правового положения Калининградской области, осуществленный соискателем, позволил раскрыть ряд признаков, определяющих особенности конституционно-правового положения данного субъекта Российской Федерации, правовые нормы регулирующие отношения федеральных властей и представителей государственной власти в области, взаимодействия области как субъекта Российской Федерации с другими субъектами как внутри страны, так и с странами мирового сообщества, уточнить содержание ряда понятий, раскрывающих суть рассматриваемых в диссертации вопросов, сформулировать предложения и рекомендации по совершенствованию нормативно-правовых документов, регулирующих процесс развития Калининградской области, защищающих права и свободы ее граждан.
Так, автор пришел к выводу, что федерализм - это совокупность нормативно-правовых регулятивов, позволяющих политической власти выразить себя в центральной государственной власти и власти субъектов таким образом, что власть субъектов дополняет и усиливает государственную власть вообще, обеспечивая при этом свободное, прогрессивное, суверенное и безопасностное развитие всех народов и страны в целом.
Другими словами, федерализм - это форма и способ государственного устройства, предполагающее совокупность строго классифицированных государственных учреждений и организаций, действующих на основе правового регулирования. Все остальное, что включается в федерализм в общенаучном и обыденном наполнении этого понятия не является федерализмом в строгом научном смысле. Очевидно, что экономика с различными укладами, социально ориентированная или не такая по сути, может существовать и в федеративном, и унитарном государстве. Социальные, духовные, образовательные проблемы могут быть одни и теми же как в унитарном государстве, так и в федеративном и в конфедерации.
И самое важное состоит в том, что принцип федерализма предполагает особенность его проявления в зависимости от сути и содержании политической власти. Разные народы в различные исторические периоды избирали для себя унитарную, федеративную или конфедеративную форму государственности, потому что считали ее для себя выгодной, выгодной для своего народа. Федерализм реализовывался через объединение территорий, объединение этнонациональ-ных общностей, проживающих в одной стране, посредством объединение и территорий и общностей одновременно и т.д.
Современный российский федерализм не есть что-то привнесенное из вне российской истории, традиций и менталитета ее народов. В России элементы федеративных отношений, в большей или меньшей степени, проявились как в отдельных нормах законодательства, так и в укладе жизни ее народов, обычаях. Конечно, сегодня в российском федерализме учтен опыт мировой государственной науки, международного права, исторический опыт многих стран. Именно поэтому в Российской Федерации в целом по основным параметрам федеративное устройство соответствует общепринятым принципам федеративного государственного устройства, закрепленным в конституционных документах многих государств.
Российское государство на современном этапе развития характеризуется реально ассиметричной, дуалистически ориентированной и централизованной федеративной формой формирования государственной власти, когда субъекты федерации опосредованно выбирают себе руководителя, а Совет Федерации состоит из граждан страны, которым электорат свои права напрямую не делегирует.
Что же касается конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации, то, по мнению диссертанта, это не простое арифметическое единство конституционного и правового статуса. Или, как отмечают некоторые авторы, конституционного статуса, ибо он включает в себя и правовой.
По своему содержанию конституционно-правовой статус субъекта общественных отношений зависит как от субъекта, так и от делегируемых этому субъекту сообществом прав и возлагаемых на него обязанностей, которые предназначены для того, чтобы обеспечить сохранение и развитие целостности сообщества и функциональности его учреждений, организаций и институтов.
В соответствии с природой своего возникновения и становления конституционно-правовой статус субъекта общественных отношений способен изменять свое содержание даже в рамках неизменяемой конституции страны. Обусловливается такое положение дел многими социальными факторами.
Важнейшим компонентом определения конституционно-правового статуса субъекта Российской федерации автор считает изначальное уточнение содержания понятия «субъект Российской федерации». Он пришел к выводу, что субъект Российской Федерации - это такое территориально-правовое образование, которое международным сообществом не признается действительным суверенным государством, но, тем не менее, обладает «потенциальным суверенитетом», реализация которого зависит от развитости самой федерации в целом и ее социально-экономических и политических возможностей.
В целом, рассмотренные позиции, взгляды, подходы многих специалистов к трактовке конституционно-правового статуса субъекта РФ, реальная практика позволили диссертанту сформулировать следующее определение данного понятия.
По своему содержанию «конституционно-правовой статус субъекта Российской Федерации» - это нормативная позиция конкретного субъекта РФ в его отношениях к другим субъектам РФ, субъектам международных отношений, в том числе жителей этого субъекта к жителям других субъектов, которые обусловлены положениями Конституции РФ, совокупностью правовых норм, относящихся к жизнедеятельности данного субъекта, а также делегируемых этому субъекту РФ прав и возлагаемых на него обязанностей, которые предназначены для того, чтобы обеспечить сохранение и развитие РФ, ее целостности, развитие самого субъекта, его государственных органов, функциональности его учреждений, организаций и институтов.
Что же касается статуса Калининградской области, то автор пришел к выводу, что пример Калининградского региона весьма уникален и не имеет аналогов в мировой международной практике. В случае с Калининградской областью мы имеем ситуацию, когда российское государственное образование пытается проложить себе проход от моря вглубь континента к материковой части России. В этом заключается одна из особенностей Калининградской области как субъекта Российской Федерации. Данный субъект является полуанклавом с вытекающими из этого факта правовыми аспектами ее статусного положения и регулирования связей и взаимодействий с другими субъектами России и странами мирового сообщества.
Автор полагает, что требования России на установление безвизового транзитного коридора вполне обоснованны, поскольку право государств на проход к своим анклавам закреплено в международных нормативно-правовых документах.
Диссертант также считает, что правовой статус Калининградской области не является в некотором роде спорным, ибо имеющие место быть противоположные позиции некоторых авторов не учитывают решения европейских государств, закрепленное в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 01.08. 1975 года. В этом акте, п. III., всеми участниками признается незыблемость границ, установленных после второй мировой войны.
Что же касается конституционно-правового статуса Калининградской области, то после принятия в 1993 году Конституции РФ она трансформировалась в территориально-правовое образование. Более того, Калининградская область как территориально-правовое образование приобрела государственно-властные полномочия и получила право на: правосубъектность; членство в совете Федерации; право взаимодействия с Советом Федерации на договорных условиях и пр.
Наличие данных полномочий дает ей право защищать свою территорию в пределах установленных границ, а также свою политическую, экономическую, социальную, культурную и иную независимость.
Наряду с другими субъектами РФ Калининградский регион входит в союз государственных образований, образуя Федерацию. Специфика данного субъекта заключается не в его «оторванности» от материковой части России, а в том, что для него должен быть разработан иной, отличный от других субъектов, путь развития. Например, дальнейшее развитие Калининградской области как Особой Экономической Зоны (ОЭЗ). Иная правовая основа таможенной политики и небюджетных отношений на территории области. Оное, в отличие других субъектов РФ, разграничение государственной собственности, регулирование миграции на территории области, установление порядка владения, пользования и распоряжения недрами и природными ресурсами. Специфическое поле правового развития внешнеэкономических связей и установление определенного порядка обеспечения области энергоресурсами и нефтепродуктами.
Концепция развития данного региона не может и не должна строиться исключительно на указаниях из Центра, который, к сожалению, не всегда учитывает специфику региона.
Формированию таких предположений способствует тот факт, что Калининградская область как субъект РФ, в правовом аспекте еще находясь в составе РФ, фактически вышел из ее экономического пространства, и несоответствие существующего статуса реальной социально-политической обстановке порождает множество негативных явлений.
Соискатель считает, что приобретение Калининградской областью статуса форпоста России, желательно для Российской Федерации и возможно с преобразованием Калининградской области в Балтийскую республику в составе Российской Федерации. По мнению автора, данный вариант представляется наиболее приемлемым. Анализ проекта Балтийской республики позволяет говорить о некоторых преимуществах данного проекта: во-первых, более четкое разграничение полномочий между федеральными и республиканскими органами власти, во-вторых, четко определенная ответственность Правительства республики за обеспечение соответствующего уровня жизни, в-третьих, отчетность органов государственной власти республики и органов местного самоуправления перед избирателями, в-четвертых, подконтрольность деятельности государственной власти и органов местного управления независимым аудиторским компаниям, в-пятых, формирование собственного бюджета.
Проведенный диссертантом анализ правовых документов и практики позволяет утверждать, что конституционно-правовой статус Калининградской области как территориальноправового образования, может и должен отличаться от статусов других внутриконтинентальных субъектов РФ.
Область должна обладать большей автономностью, что обусловлено, прежде всего, территориальной оторванностью от материковой части России и относительной экономической независимостью. Новый статус должен предполагать максимум необходимого объема полномочий, позволяющих российскому полуанклаву самостоятельно, на региональном уровне решать местные вопросы и выступать от своего имени во внешних отношениях, оставаясь при этом в составе РФ.
Расширение ЕС на восток изменяет условия приграничного сотрудничества и усложняет транзитные перевозки грузов и пассажиров между Калининградской областью и основной территорией страны. Требуются специальные договоренности между РФ и ЕС по вопросам жизнеобеспечения Калининградской области.
Реализация конституционно-правового статуса Калининградской области в современных условиях имеет некоторые особенности, которые, по мнению диссертанта, эти следует подразделить на несколько групп:
- особенности, связанные с действием принятой Конституции РФ и российского законодательства;
- особенности, относящиеся к перспективе развития отношений Калининградской области с ЕС;
- особенности, обусловленные перспективой реализации интересов граждан Калининградской области и граждан России в целом.
По содержанию, первая группа особенностей включает в себя следующие положения: во-первых, на ее территории фактически не выполняется ряд статей Конституции РФ, в том числе конституирующих единство экономического пространства страны, свободное перемещение товаров и услуг (статья 8), равные права и свободы граждан Российской Федерации (статья 6), недопущение установления таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров и услуг (статья 74). Речь идет об ограничении в правах не только граждан, но и юридических лиц - предприятий, организаций и различных рыночных структур; во-вторых, житель Калининградской области не может и фактически не реализует право, которое ему гарантируется в соответствии с частью 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации: свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, так как не находится в равных условиях для осуществления этого с жителями других субъектов Российской Федерации; в-третьих, нарушаются требования части 2 статьи 34 Конституции России, которая запрещает недобросовестную конкуренцию. Калининградский предприниматель на российском рынке уже изначально ущемлен в своих возможностях из-за особенностей местонахождения и геополитического положения Калининградской области. Себестоимость его продукции увеличивается за счет дополнительных составляющих (таможенной, транспортной и др.), которых нет у иных (в других регионах) российских производителей; в-четвертых, не могут быть реализованы в Калининградской области и требования части 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации. В связи с чем, жители Калининградской области при выборе места и рода трудовой деятельности на территории других регионов Российской Федерации находятся в неравном положении с жителями «остальной» России.
По содержанию, вторая группа особенностей включает в себя следующие положения: во-первых, несоответствие правовых норм управления социально-экономическими процессами в субъекте Российской Федерации и в соседних с областью странах. Этот факт обусловливает многие противоречия в динамике экономического, социального, культурного развития рядом расположенных хозяйствующих субъектов, отличающихся к тому же между собой и статусным положением, которое они занимают в международных отношениях; во-вторых, введение на территории ее соседей стандартов, норм и правил регулирования экономической и социальной жизни, установленных ЕС. Негативную реакцию у руководства России вызывают инициативы ЕС (встреча в Севилье) об особых льготах для калининградцев, при получении шенгенских виз; в-третьих, на федеральном уровне до сих пор не наполнена конкретным содержанием идея «региона сотрудничества», которая выглядит пока скорее как пропагандистский лозунг; в-третьих, особенностью можно считать несоответствие между потенциалом области в сотрудничестве и реальными правовыми и экономическими формами и способами реализации данного потенциала;
По содержанию, третья группа особенностей включает в себя следующие положения: во-первых, значительная несопоставимость уровней жизни наших граждан, проживающих в области, и граждан соседних с ними стран, которая обусловливает и их правовое положение, и отношение их к государственной власти, и к управлению областью со стороны государственной власти; во-вторых, детально не сформулированы региональные интересы в полной мере, поскольку в области нет единой и сплоченной элиты; в-третьих, до возможного минимума сведено российское военное присутствие в регионе. Открыто большое число пограничных переходов.
Учет выделенных особенностей в правовом положении Калининградской области как субъекта РФ, объективно требует и конкретной программы и плана действий государственной власти в лице ее законодательных органов, исполнительных и судебной власти.
Для выявления правовых основ международных связей Калининградской области с другими странами мирового сообщества диссертант уточнил содержание понятий «совместное ведение», «международная связь», «координация отношений».
Обусловлено это тем, что отечественное законодательство пока не содержит точных определений данных понятий. В ряде случаев в российской юридической литературе совместное ведение рассматривается как процесс, относящийся к определенным сферам, где государственная деятельность институтов власти разных уровней должна друг друга дополнять, уравновешивать, сопоставлять, соотносить, сравнивать.
Соискатель пришел к выводу, что совместное ведение представляет собой непрерывный процесс согласованной законодательной и иной нормотвор-ческой деятельности Федерации и ее субъектов, а также самостоятельные решения и практические действия всех институтов и учреждений государственной власти, на уровне Федерации и ее субъектов, происходящие с учетом интересов и ценностей сторон.
Совместное ведение, в рамках Конституции Российской Федерации 1993 г., можно определить как один из конституционных принципов разграничения перечня вопросов, регулирование которых отнесено как к компетенции и Федерации, так и ее субъектов.
Отметим, что, определяя предметы ведения Российской Федерации и предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, законодатель применяет дифференцированную терминологию для обозначения понятий, на наш взгляд, скорее идентичных, нежели отличных друг от друга, не устанавливая содержательную разницу между ними.
Так, «международные отношения Российской Федерации» и «внешнеэкономические отношения Российской Федерации» относятся к ведению Федерации (п.п. «к» и «л» ст. 71 Конституции Российской Федерации), а «координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» — к совместному ведению Федерации и ее субъектов (п. «о» ст. 72 Конституции Российской Федерации).
Что же касается определения международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, то им дано определение Федеральным законом от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации». В нем международные и внешнеэкономические связи субъектов Российской Федерации определены как связи, осуществляемые в торгово-экономической, научно-технической, экологической, гуманитарной, культурной и иных областях с иностранными партнерами, определенными федеральным законодателем (ч. 2 ст.1).
Такие определения видов связей, по нашему мнению, в рамках сегодняшних нормативно-правовых актов и международной практики, следует уточнить. Мы считаем, что международные связи субъектов Российской Федерации можно определить как совокупность всех взаимодействий, осуществляемых субъектами Российской Федерации с другими государственными учреждениями, государствами, субъектами других федераций, то есть такими зарубежными партнерами, которые определены российским федеральным законодателем, но при условии, что такие связи не затрагивают полномочия и прерогативы Российской Федерации как суверенного государства. Причастность субъектов Федерации, в том числе и Калининградской области, к международным правовым связям, воплощается в двух самостоятельных, но соприкасающихся сферах деятельности: а) участие в международных отношениях Российской Федерации, в том числе в процедуре заключения международных договоров Российской Федерации и в их выполнении; б) самостоятельная международная деятельность субъектов РФ, включая заключение собственных международных договоров, в пределах принадлежащих им полномочий.
Теперь обратимся к понятию «координация связей». В общем плане, координация следует понимать как согласование, установление целесообразного соотношения между какими-либо действиями, явлениями, приведение чего-либо в соответствие друг с другом. Применительно к взаимоотношениям органов и лиц координацию определяют как согласование каких-либо действий, учет позиций, установление целесообразного соотношения действий различных органов, их структурных подразделений и служащих для наилучшего достижения определенных целей с наименьшими затратами сил и средств.
Таким образом, понятием координация отражается совокупность воздействия компетентного координирующего органа на координируемого субъекта и действий самого координируемого субъекта с целью обеспечения соответствия и согласованности в деятельности координируемого органа задачам координирующего органа и совместное достижение поставленной цели.
В этом случае можно предположить существование неких субординационных отношений, отражающих вертикально-горизонтальный аспект разделения государственной власти между федерацией и субъектом федерации.
Хотя координация, на первый взгляд, представляется согласованием позиций между равноправными сторонами, отметим, что в юридической литературе не говорится о координации деятельности федеральных органов государственной власти. Более того, едва ли можно встретить в литературе положение о координации деятельности федеральных органов государственной власти органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
Современная практика взаимодействия федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации выработала разнообразные формы координации: согласование принятия решений и осуществления иных юридически значимых действий, взаимное информирование, создание координационных и совещательных органов, совместное формирование и реализация программ. Федеральный закон от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» предусмотрел следующие формы осуществления координации: уведомление, согласование и оказание содействия.
За прошедшие годы удалось отладить определенный механизм координационной деятельности, которая осуществляется по нескольким направлениям. По нашему мнению, предусмотренный федеральным законодательством механизм координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации включает в себя два элемента:
- регулирование органами государственной власти Российской Федерации деятельности органов государственной власти субъектов Федерации по осуществлению международных и внешнеэкономических связей (элемент субординации)и
- оказание содействия федеральными органами государственной власти органам государственной власти субъектов Российской Федерации в осуществлении международных и внешнеэкономических связей (элемент координации).
Министр иностранных дел Российской Федерации и его заместители регулярно встречаются с главами и другими руководящими работниками субъектов Федерации. Результативно работает Консультативный Совет субъектов Российской Федерации по международным и внешнеэкономическим связям при МИД России, который стал форумом по обмену опытом и принятию коллективных рекомендаций по повышению эффективности международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации.
Содействие межрегиональным связям стало одним из приоритетных направлений загранучреждений Министерства иностранных дел Российской Федерации. Посольства и консульства помогают субъектам Российской Федерации в организации делегационного обмена и презентаций, подборе надежных партнеров, продвижении инвестиционных и торгово-экономических проектов, формировании банков данных о законодательстве и правоохранительной практике стран пребывания.
На уровне субъектов Российской Федерации ключевым звеном механизма координационной деятельности являются Представительства Министерства иностранных дел Российской Федерации. Их основной задачей является оказание информационного и методологического содействия субъектам Российской Федерации в подготовке и осуществлении мероприятий по развитию международных связей, информирование их по основным вопросам внешней политики Российской Федерации, а также обеспечения взаимодействия Министерства иностранных дел Российской Федерации с органами государственной власти субъектов Федерации на территории деятельности представительств.
Новым элементом механизма координации является взаимодействие с полномочными представителями Президента Российской Федерации в федеральных округах. Его основной целью является дальнейшее совершенствование координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации.
Соглашение об осуществлении международных и внешнеэкономических связей, заключенное органом государственной власти субъектов Российской Федерации, может быть оспорено в судебном порядке, если оно противоречит Конституции Российской Федерации, федеральным законам, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации, ущемляет законные интересы другого субъекта Федерации либо нарушает порядок, установленный Федеральным законом от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» (ч. 2 ст. 12 Закона).
Согласно части 3 статьи 12 Федерального закона «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» действие соглашений, содержащих положения, которые противоречат Конституции Российской Федерации, федеральным законам, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации, может быть в соответствии с частью 2 статьи 85 Конституции Российской Федерации приостановлено до решения этого вопроса соответствующим судом.
Государственная регистрация соглашений осуществляется Министерством юстиции Российской Федерации и включает в себя принятие решения о государственной регистрации или об отказе в ней, присвоение соглашению регистрационного номера Государственной регистрационной палатой при Министерстве юстиции Российской Федерации и занесение в государственный реестр соглашений, заключенных органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
В соответствии со статьей 11 Федерального закона координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации возлагается на федеральные органы исполнительной власти в порядке, устанавливаемом Президентом Российской Федерации по предложению Правительства Российской Федерации.
Проведенное исследование особенностей конституционно-правового статуса Калининградской области дает возможность предложить две группы рекомендаций:
Научно-теоретические рекомендации адресованы соответствующим государственным и научным учреждениям и организациям, а также научному сообществу страны, так или иначе связанному с анализом и оценкой государственно-правового положения субъектов Российской Федерации, причинами и условиями его развития.
Для создания благоприятных условий устойчивого развития Калининградской области как региона сотрудничества Российской Федерации и Европейского Союза необходимо разработать, обосновать и принять федеральный закон о Калининградской области как полуанклаве России, предусмотрев в нем:
- придание Калининградской области статуса полуанклавной территории, на которой действует Федеральный закон «Об Особой экономической зоне в Калининградской области»;
- федеральное руководство Федеральной целевой программой «Развитие Калининградской области на период до 2010 года»; гарантии исполнения программы, постоянное ее совершенствование и обновление с учетом проблем, возникающих в связи с движением ЕС на восток и вступлением России в ВТО;
- федеральное финансирование связанных с расширением ЕС дополнительных затрат населения, предприятий и организаций области;
- создание регионального страхового фонда с международным участием и федеральными гарантиями для страхования инвестиций в ОЭЗ;
-создание совета по проблемам Калининградской области при Президенте РФ или Совете безопасности РФ.
Практические рекомендации адресованы организаторам социального управления в обществе, тем, кто реально участвует в реализации программ и планов развития страны и субъектов РФ.
Представляется, что Калининградскому региону следует дать право развиваться в соответствии с его европейскими возможностями. Необходимо изменить статус Калининградского региона с точки зрения наделения его возможностями самостоятельного взаимодействия с Европейским союзом, то есть наделения международной правосубъектностью.
Жители Калининградского региона должны иметь гражданство своего субъекта РФ. Только тогда Калининградский регион объективно будет находиться в поле постоянного внимания как Евросоюза, так и федерального центра. Только тогда появятся гарантии его стабильного политического и экономического развития.
Президенту и Правительству РФ следует выступить перед ЕС с инициативой адаптации правил Шенгена к уникальной геополитической ситуации, связанной с анклавным положением Калининградского региона. В Европе уже создан прецедент: в свое время шенгенский режим был адаптирован к Норвегии, которая не является членом ЕС, в связи с вступлением в Союз сопредельных с ней стран -Финляндии и Швеции.
В целях согласования европейских и российских (федеральных и региональных) интересов в Калининграде необходимо создать специальный центр, в рамках которого группа квалифицированных специалистов занялась бы "стыковкой" российских и европейских (ЕС) правовых норм, подготовкой реализации их в КО, как своеобразной лаборатории, для последующей адаптации к ним всего российского экономического пространства.
Признав, что Калининградская область является одновременно субъектом Российской Федерации и субъектом хозяйственной деятельности Европейского Союза, в идеале следует вести дело к превращению области в масштабный транснациональный экономический проект. В этих целях для начала необходимо заключить специальное соглашение (договор) между Россией и ЕС о развитии Калининградской области как объекта международного сотрудничества. К сожалению, пока западная сторона не согласилась с российскими предложениями о заключении такого договора, считая, что достаточным является развитие отношений в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве.
В сложившихся условиях достаточно обоснованной возможной моделью политического решения проблем Калининградской области в свете расширения ЕС является ее участие в тех интеграционных процессах, которые должны получить развитие в ходе взаимодействия между Россией и Евросоюзом. Это, конечно, лишь первый этап на пути превращения Калининградской области в регион сотрудничества между Россией и ЕС. Однако именно эта модель открывает перспективу последующих этапов. При этом область не становится субъектом международного права. Деятельность областных органов в международных отношениях координируется федеральным Центром. Область готовит предложения во внешнеэкономической сфере, но окончательное решение принимает федеральный Центр.
Как известно, на встрече руководства ЕС в июне 1999 года в Кёльне принята Общая стратегия ЕС по отношению к России. В октябре 1999 года в Хельсинки В. Путин обнародовал аналогичную российскую стратегию по отношению к ЕС. В обоих документах уделено место Калининградской области как приоритетному региону сотрудничества. Седьмого декабря 2001 года Правительством РФ принята новая Федеральная целевая программа «Развитие Калининградской области на период до 2010 года». К обсуждению в Госдуме готовится новая редакция Закона об ОЭЗ. Готовятся к принятию «Основные принципы федеральной политики по отношению к Калининградской области».
В настоящий момент для взаимодействия России и ЕС имеется первоначальная международно-правовая основа. Летом 1994 года было заключено Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) России и ЕС. Через год было подписано Временное соглашение, вступившее в силу 1 февраля 1996 года. В декабре 1997 года вступило в силу и подписанное в 1994 году СПС. Оно служит основой для дальнейшего развития отношений и усиления интеграции между Россией и ЕС. В этой связи, по мнению авторов доклада, необходимо незамедлительно принять совместное решение о формировании международной группы юристов, которая бы занялась гармонизацией европейских и российских правовых норм.
Известно, что открытие, сделанное ученым, когда оно оживает в человеческих взаимоотношениях, в живом порыве мыслей и эмоций, предстает перед людьми как сложная задача, решить которую можно многими способами, и в выборе способа, в воплощении теоретических истин в живые человеческие мысли и эмоции как раз и заключается творческий труд руководителя.
В нашем случае данное обобщение - очень своевременное и нужное заключение, которое нужно всем, кто отвечает за развитие страны, за будущее ее народов, за их безопасность.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Особенности правового статуса Калининградской области как субъекта Российской Федерации: конституционно-теоретические аспекты»
1. Договор об Антарктике от 23.06. 1961 (ратифицировал Договор для СССР Указ Президиума ВС СССР от 20.10.1969) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. Вып. XXII. М., 1967. - С. 233-239.
2. Договоры об оказания правовой помощи по граждански, семейным и уголовным, заключенным СССР с другими социалистическими государствами. М., 1973. - С. 135-165.
3. Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной области Калининградской области // Российская газета, 1996,31 января. С. 5.
4. Договор о Шпицбергене от 9 февраля 1920 года // Действующее международное право. В 3-х томах. Составители Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчикова. Т. 1. М., 1996. - С. 202.
5. Конвенция о континентальном шельфе Российской Федерации 1958 г. № 187-ФЗ. С измен, и доп. на 08 августа 2001 г. // СЗ РФ № 49, 04.12.95г.
6. Конвенция о территориальном море и прилегающей зоне 1958 // Ведомости Верховного Совета СССР, 1964, № 43. Ст. 472.
7. Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. // Собрание законодательства РФ. 1 декабря 1997 г. №48. Ст. 5493;
8. Конституция Российской Федерации. СПб., 1999. -48с.
9. Налоговый Кодекс. Часть 1 // Российская газета №255 от 30.12.01.
10. Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации: Сборник нормативных актов. М., 1994. 376 с.
11. Положение о Министерстве внутренних дел // Российская газета от 31 июля 1996 года.
12. Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 28 мая 1947 г. «Об образовании местных органов государственной власти в Калининградской области»/Калининградская область, № 63, 1 июня 1947.
13. Постановление Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. «О ратификации соглашения о создании Содружества Независимых Государств». // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №51. Ст.1798.
14. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 29. Ст.2757.
15. Федеральный Конституционный закон «О чрезвычайном положении» от 30.05.2001 № З-ЗКУ/ Российская газета № 105 от 02.06.2001.
16. Федеральный закон «Об Особой Экономической Зоне в Калининградской области» от 22 января 1996 года № 13-Ф3 //Российская газета от 22 января 1996г.
17. Федеральная целевая программа по усилению борьбы с преступностью на 1996-1997 г.г.// Российская газета от 24 июля 1996 года.
18. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «Об административно-территориальном устройстве Калининградской области» от 25 июля 1947 г.// Калининградская правда,. № 98,23 августа 1947. СЛ.
19. Указ Президента «Об обеспечении внешнеэкономических условий для развития Калининградской области» от 23 декабря 1992 года, № 1625 // Российская газета, 1993,4 января.
20. Указ Президента Российской Федерации «О милиции общественной безопасности (местной милиции) в Российской Федерации от 12 февраля 1993 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. №7. Ст.562.
21. Указ Президента Российской Федерации от 6 июля 1995 г. «О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1995. №28.
22. Устав (Основной закон) Калининградской области // Сборник нормативных актов «Свободная зона «Янтарь», Калининград, 1992.1.. Монографии
23. Абдулатипов Р. Г., Болтенкова JI. Ф. Опыты федерализма. М.: Республика, 1994.
24. Абдулатипов Р. Г. О федеративной и национальной политике российского государства. М.: Славянский диалог, 1995.
25. Абдулатипов Р. Г. Парадоксы суверенитета: Перспективы нации, человека, государства. М.: Славянский диалог, 1995.
26. Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос в государственном устройстве России. М.: Славянский диалог, 2000.
27. Абдулатипов Р.Г. Россия на пороге XXI века: Состояние и перспективы федеративного устройства. М.: Славянский диалог, 1996.
28. Абдулатипов Р., Михайлов В., Чичановский А. Национальная политика Российской Федерации. От концепции к реализации. М.: Славянский диалог, 1997.
29. Агабеков Г. Б. Жан Боден основоположник концепции государственного суверенитета: научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1990.
30. Агабеков Г.Б. Суверенитет в федеративном государстве: Обзор. М: ИНИОН РАН, 1993.
31. Асимметричность Федерации / Под ред. A.A. Захарова. М., 1997.
32. Асимметричная Федерация: взгляд из центра, республик, областей/Амелин В.В., Ахметов Р. Г., Юравин А. Д. и др. Отв. ред. Дро-бижева А. М. Ин-т этнологии и антропологии РАН. М.: Изд-во Ин-та социологии РАН. 1998.
33. Барциц И. Н. Федеральная ответственность. Конституционно-правовые аспекты. М.: Изд-во научно-образовательной литературы РЭА, 1999.
34. Барциц И. Н. Конституционно-правовое пространство России: формирование и динамика. М.: Изд-во РАГС, 2001.
35. Бабурин С. Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997.
36. Бильчак В., Самсон И., Федоров Г. Калининградский полюс интеграции. Гренобль: Ун-т Пьера Мендеса Франса, 2000.
37. Билъчак B.C. Приграничная экономика. Калининград: Изд-во КГУ, 2001.
38. Бильчак B.C., Захаров В.Ф. Региональная экономика. Калининград: Янтарный сказ, 1998.
39. Валентей С. Д. Федерализм: российская история и российская реальность / РАН Ин-т экономики. Центр социально-экономических проблем федерализма. М., 1998.
40. Варламова Н. В. Современный российский федерализм: конституционная модель и политико-правовая динамика. М.: Институт права и публичной политики, 2001.
41. Варламова Н. Конституционная модель российского федерализма //Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. №4(29). С. 45-51.23. Витрук Н.В.
42. Власов Д. В. Регулирование национальных и федеративных отношений в России: конституционно-правовые аспекты. Монография. М, 1998.
43. Вертикаль власти: проблемы укрепления российской государственности в современных условиях (Коллективная монография). Ростов на Дону: Изд-во СКАГС, 2001.
44. Вторая Международная конференция по федерализму. Москва, 16-17 декабря 1997 г. Труды конференции/Под ред. С. С. Артоболевского, В. В. Климанова. М.: Эдиториал УРСС, 1999.
45. Галаев А. С, Королева-Конопляная Г. И. Федерализм в России: исторические предпосылки и современный этап развития. М.: Славянский диалог, 1997.
46. Джунусов М. С. Суверенитет (Минисловарь). М., 1997.
47. Джунусов М. С. Суверенитет: терминологизация и детерминологизации. Пагубность ложной стереотипизации суверенитета в массовомсознании: Доклад, представленный в научно-экспертный совет при Председателе Совета Федерации России. М., 1997.
48. Договорные принципы и формы федеративных отношений в России (проблемно-тематический сборник). М., 1999.
49. Демографический ежегодник Калининградской области. Калининград: Облкомстат, 2000.
50. Егоров В.Г. Российский регион в центре Европы // Вопросы экономи-ки.-2001.-№11.
51. Ермаков В. Г. Федерация как форма государственного устройства России. М.: Былина, 1999.
52. Ермаков В. Г. Местное самоуправление в России: традиции и современный опыт законодательного регулирования. Елец, ЕГПИ, 1999.
53. Ермаков В. Г. Национально-культурная автономия как важная форма самоопределения народов России / Материалы научно-практической конференции, посвященной 5-летию юридического факультета. (Февраль 2000 г.). Елец: ЕГПИ, 2000.
54. Жданов В.П. Инвестиционные механизмы регионального развития. -Калининград: Янтарный сказ, 2001.
55. Жданов В.П. Организация и финансирование инвестиций. Калининград: Янтарный сказ, 2000.
56. Жданов В.П., Федоров Г.М. О стратегии развития Калининградской области в условиях расширения НАТО и Европейского союза на Восток // Проблемы внешней и оборонной политики России. 2002. - №9.
57. Золотарёва М. В. Федерация в России: проблемы и перспективы. М.: «Пробел», 1999.
58. Жданов В.П. Инвестиционные механизмы регионального развития. -Калининград: Янтарный сказ, 2001.
59. Жданов В.П. Организация и финансирование инвестиций. Калининград: Янтарный сказ, 2000.
60. Жданов В.П., Федоров Г.М. О стратегии развития Калининградской области в условиях расширения НАТО и Европейского союза на Восток // Проблемы внешней и оборонной политики России. 2002. - №9.
61. Ивченко В.В. Научно-технический потенциал Особой экономической зоны России / Калинингр. ун-т. Калининград, 1998.
62. Ивченко В.В., Самойлова Л.Б. Свободные экономические зоны в зарубежных странах и России. Калининград: Янтарный сказ, 1999.
63. Иванов В. В. Автономные округа в составе края, области -феномен «сложносоставных субъектов Российской Федерации» (конституционно-правовое исследование). М.: Изд-во МГУ, 2002.
64. Иванов В. В. «Сложносоставные» субъекты Российской Федерации: конституционная реальность и проблемы регулирования внутренних отношений. Красноярск, 1998.
65. Иванов В. В. Российский федерализм и внутригосударственная договорная политика / Красноярский государственный ун-т. Красноярск, 1997.
66. Калининградская область регион сотрудничества Российской Федерации и Европейского Союза. - Калининград: ГП «КГТ», 2000.
67. Калининградская область в цифрах. Калининград: 0блкомстат,2001.
68. Калининградская область в цифрах. Калининград: 0блкомстат,2002.
69. Калининградская область: диагностика кризиса / Под ред. И. Самсона. Гренобль: Ун-т Пьера Мендеса Франса, 1998.
70. Калининградская область: регион сотрудничества. Вып. 1 3. - Калининград, 2001.
71. Калининградский регион 2010. Потенциал, концепции и перспективы / Под ред. И. Самсона. Гренобль: Ун-т Пьера Мендеса Франса, 2000.
72. Калининградский социум в европейском контексте/Под ред. А.П. Клемешева. Калининград: Изд-во КГУ, 2002.
73. Калининградский эксклав: оценка условий и результатов развития. -М.: Ин-т экономики РАН, 1999.
74. Кивикари У. Экономическое пространство Балтийского региона. -Хельсинки; Оттава, 1996.
75. Клемешев А.П., Козлов С.Д., Федоров Г.М. Остров сотрудничества. -Калининград: Изд-во КГУ, 2002.
76. Клемешев А., Люейер П., Федоров Г. Управление региональным развитием. Калининград, 1999.
77. Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию / Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 1 апреля 1996 г., №440.-М., 1996.
78. Кретинин Г.В. Калининградская область РФ и Республика Белоруссия: состояние и перспективы сотрудничества // Проблемы внешней и оборонной политики России: Сб. ст. Вып. 6. - М.: РИСИ, 2000. - С. 88 -105.
79. Карапетян Л. М. Федеративное устройство Российского государства. М: Издательство НОРМА, 2001.
80. Кистанов В. В. Федеральные округа России, важный шаг в укреплении государства. М.: Изд-во Экономика, 2000.
81. Кокотов А. Н. Национальный суверенитет русских и российская государственность / Свердловский юридический ин-т им. Р. А. Руденко. Свердловск, 1990.
82. Кокотов А. Н. Русские в России: нация и государственность / Уральская государственная юридическая академия. Екатеринбург, 1993.
83. Курашвили К. Т. Федеральная организация Российского государства. М.: Компания Спутник +, 2000.
84. Колосова Н. М. Конституционная ответственность в Российской Федерации: ответственность органов государственной власти и иных субъектов права за нарушение конституционного законодательства Российской Федерации. М.: Городец, 2000.
85. Лукьянова Е. А. Российская государственность и конституционное законодательство в России (1917 — 1993). М.: Изд-во МГУ, 2000.
86. Лысенко В. Н. От Татарстана до Чечни (становление нового российского федерализма). М.: Изд-во Ин-та современной политики, 1995.
87. Лексин В. Н., Швецов А. Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития. 3-е изд. (стереотипное). М.: УРСС, 2000.
88. Лебедев А. Н. Статус субъекта Российской Федерации (основы концепции, конституционная модель, практика) / Ин-т государства и права, РАН. М., 1999.
89. Мау В. Экономическая политика в России: в начале новой фазы // Вопросы экономики. 2001. - №3.
90. Обзор экономической политики в России за 2001 год / Бюро экономического анализа. М.: ТЕИС, 2002.
91. Пирогов В.В., Жданов В.П., Федоров Г.М. Калининградская область:79. видение и перспективы развития // Вопросы экономики. 2001. -№11. - с. 87 - 95.
92. Прогнозирование и стратегии развития Особой экономической зоны России. Калининград: Изд-во КГУ, 2000.
93. Пустовгаров В.И., Жданов В.П; Федоров Г.М. Экономика и расселение Калининградской области. Калининград: Изд-во КГУ, 2001.
94. Путь к. устойчивому развитию // Устойчивое развитие Балтийского региона. Кн. 1. Уппсала: Программа «Балтийский университет»; Уп-сальский университет, 1998.
95. Проблемы суверенитета в Российской Федерации / Крылов Б. С, Ильинская И. П., Михалёва Н. А. и др. М.: Республика, 1994.
96. Проблемы федеративных отношений в Конституции РФ. Материалы Круглого стола 10 марта 2000 года. М., 2000.
97. Пути обновления России: управленческие, финансово-экономические, социально-философские и правовые аспекты. М, 1995.
98. Регион сотрудничества. Вып. 1 - 18. - Калининград: Изд-во КГУ, 2001.
99. Регионы России. —М.: Эксперт, 2000.
100. Роль Калининградской области в развитии экономических связей между Россией и странами Европейского Союза. Калининград: Изд-во КГУ, 1997.
101. Российская экономика в 2000 году. Тенденции и перспективы. Вып. 22.-М.: ИЭПП, 2001.
102. Россия: европейский вектор. М.: РИСИ, 2000.
103. Российский федерализм: конституционные предпосылки и политическая реальность (Сборник статей). М., 2000.
104. Российский федерализм: опыт становления и стратегия перспектив / РАГС при Президенте РФ, Кафедра национальных и федеративных отношений. Отв. ред. Калинина К. В.; Под общей ред. Аб-дулатипова Р.Т. М.: Изд-во РАГС, 1998.
105. Российская государственность: состояние и перспективы развития (Сборник статей и аналитических материалов). М., 1995.
106. Россия накануне XXI века: суверенитет федерализм — • экономическая безопасность: Тезисы докл. Международ. Научно-практической конференции / Казанский финансово-экономический ин-т и др.; Науч. ред.: Газизуллин Н. Ф., Губайдуллина Т. Н. - Казань, 1998.
107. Россия: испытание федерализмом. Теория и практика отечественного и зарубежного опыта / В. Г. Введенский, А. Ю. Горохов, М.: Серебряные нити, 2002.
108. Русская нация и государство. Сб. статей. / Руководитель коллектива, составитель и автор вступительной статьи Е. С. Троицкий. М.: АКИРН, 2002.
109. Сафонов В.Е. Федерализм в государственном строе России: конституционно-правовые аспекты. М., 2004.
110. Смородинская Н., Капустин А., Малыгин В. Калининградская область как свободная экономическая зона (оценка условий и результатов развития в 1994 1998 гг.) // Вопросы экономики. - 1999. - №9.
111. Стешенко Л. А. Многонациональная Россия: государственно-правовое развитие. X XXI вв. М.: Издательство НОРМА, 2002.
112. Стрельников Г. А. Федеративные отношения: становление, развитие, тенденции. М.: Эдиториал УРСС, 2001.
113. Становление российского федерализма: Пробл.-темат. сб. М.: ИНИОН РАН, 2000.
114. Субъект Российской Федерации. Правовое положение и полномочия: Научно-практическое пособие / Отв. ред. д. ю. н., проф. Крылов Б. С. М.: Юридическая литература, 1998.
115. Субъект Федерации на рубеже веков. Часть 1 / Московский открытый социальный университет. Научно-методический центр. Научный редактор д. ф. н., проф. Соловьев В. С. М., 1998.
116. Трынков А.А. Калининградская область в системе обеспечения национальной безопасности России // Проблемы внешней и оборонной политики России. 1997. - №4.
117. Умнова И. А. Устав области (края): первый опыт. М.: ИНИОН РАН, 1995.
118. Умнова И. А. Современная российская модель разделения власти между федерацией и ее субъектами: актуальные правовые проблемы. М.: ИНИОН, 1996.
119. Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма. М: Дело, 1998.
120. Федерализм: проблемы формирования (материалы постоянно действующего семинара) / Гос. Комитет РФ по высшему образованию. Казань, 1994.
121. Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование) / Отв. ред. Б. Н. Топорнин. М.: Юристь, 2001.
122. Федерализм в России / Под ред. Хакимова Р., Ин-т истории АН Татарстана. Казан, ин-т федерализма. Казань, 2001.
123. Федерализм, региональное управление и местное самоуправление: Проблемно-тематический сборник / РАН ИНИОН; Отв. ред. Алферова Е. В. Вып. 1,4, 6. М., 1999.
124. Федерализм, региональное управление и местное самоуправление: Проблемно-тематический сборник / РАН ИНИОН; Отв. ред. Алферова Е. В. Вып. 1,3. М., 2000.
125. Федерализм: Энциклопедия / Бородаев Е. Б., Бродская Н. П., Ва-тыль В. Н. и др. Отв. ред. Гаджиев К. С. М.: Изд-во МГУ, 2000.
126. Федеративное устройство России: история и современность (Сб. обзоров и статей) / РАН ИНИОН. М., 1995.
127. Федоров Г., фон Браун И., Корнеевец В. Опыт социально-экономического исследования сельского хозяйства и пищевой промышленности Калининградской области / Калинингр. ун-т. Калининград, 1997.
128. Федоров Г.М. Калининградская область как регион российско-европейской интеграции // Вестник Калинингр. гос. ун-та, 2000. С. 13 -20.
129. Федоров Г.М. Население Калининградской области. Калининград: Изд-во КГУ, 2001.
130. Федоров Г.М. Станет ли Калининградская область «полюсом интеграции»? // Региональные проблемы географии: Тр. XI съезда РГО. -СПб., 2000. Т. 2.-С. 94-113.
131. Федоров Г.М., Зверев Ю.М. Социально-экономическая география Калининградской области / Калинингр. ун-т. Калининград, 1997.
132. Федоров Г.М., Зверев Ю.М., Корнеевец B.C. Российский эксклав на Балтике. Калининград: Изд-во КГУ, 1997.
133. Федоров Г.М,, Корнеевец B.C. Балтийский регион. Калининград: Янтарный сказ, 1999.
134. Хлопецкий А.П, Калининградская область как «зона свободы»: взгляд изнутри. Калининград: Янтарный сказ, 2000.
135. Хлопецкий А.П., Федоров Г.М. Калининградская область: регион сотрудничества. Калининград, 2000.127.
136. Швецов В. С. Национальный суверенитет (проблемы теории и методологии). М.: Юридическая литература, 1978.
137. Швецов В. С. Государственный суверенитет (Вопросы теории). М.: «Наука», 1979.
138. Швецов В. С. Национальный суверенитет (проблемы теории и методологии) М.: «Юридическая литература», 1978.
139. Шуверова В. Д. Государственный суверенитет и право народов на самоопределение. Учебное пособие. М.: Издательство РАГС, 1997.
140. Шамба Т. М. Национальная политика и национально-государственное устройство Российской Федерации. М.: Издательство МГУК, 2000.
141. Ященко А. С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства (серия «Классики русской философии права»). С.-Пб.: Санкт-Петербургский университет МВД России. Издательство «Алетейя». 1999.
142. А New Ostpolitik Strategies for a United Europe. - Gütersloh: Bertelsmann Foundation Publishers, 1997.
143. Aalto P. A European Geopolitical Subject in the making? EU, Russia and the Kaliningrad Question / Publisher by Frank Cass, London. Geopolitics. -V. 7.-№3.-Winter 2002.
144. Agenda 21: Programme of Action for Sustainable Development. Rio Declaration on Environment and Development. 1992, Rio de Janeiro, Brazil. United Nations Department of Public Information. 1993.
145. Development in the Baltic Sea region towards the Baltic 21 Goals an indicator based assessment // Baltic 21. - Series No 2/2000.
146. Die Entwicklung der Region Königsberg/Kaliningrad. München, 1997.
147. Fedorov G. EU Enlargement and perspectives of the Kaliningrad Exclave. Helsinki. - Intematum. - №1. - 2000.
148. Fedorov G. Kaliningrad Alternatives Today. ZEI. - C80. - 2000.
149. Fedorov G., Kropinova E. Light at the End of the Economic Tunnel? // OSCE Review, Helsinki, Finland. Vol.6. - No.4/1998. - P. 6 - 9.
150. Fjodorov G., van Braun J., Korneyevets V. Agrar- und Emahrungswirtschaft im Oblast Kaliningrad. Kiel: Wissenschaftsveriag Vauk Kiel KG, 1996.
151. Fjodorov G., Zverev Yu. Zum Entwicklung des Kaliningrader Gebiets und Fragen der EU-Erweiterung / 2 Intern. Regionalsemposium, Tagungsbericht 2,-Stralsund, 1999.-S.33-38.
152. Gemeinsame Strategie der Europaischen Union fur RuGland. Hrsg. Vom C;eneralsckretariat des Rates, Rrussel. 1999,
153. Hulsman S. A new European Union policy for Kaliningrad / The European Union Institute for Security Studies, Paris, Occasional Papers. -№3. -March 2002.
154. Kaliningrad: Isolation or co-operation? Helsinki: The Finnish Com-miteefor European Securuty, 2001.
155. Kaliningrad 2000 2010: Diagnosis, Concepts and Proposals for Future Development / Universite Pierre Mendes France - Kaliningrad state University. - TACIS, Grenoble, 2000.
156. Kaliningrad 2010: Concepts, prospects and recommendations for a global development plan / Universite Pierre Mendes France Kaliningrad state University. - TACIS, Grenoble, 2000.
157. Kaliningrad Region: The Diagnosis of a Crisis / Universite Pierre Mendes France Kaliningrad state University. - TACIS, Kaliningrad, 1998.
158. Kaliningrad: The European Amber Region. Suffolk: Copenhagen Peace Research Institute and the Oland Island's Peace Institute, 1998.
159. Kivikari U., Lindstrom M., Liuhto K. The external economics relations of the Kaliningrad Region. Turku, C2/1998.
160. Komeevets V., Buchhover E. Einzelhandel in Grenzstädten der russischen Exclave Kaliningrad //Europa Regional. 1998. - №1.
161. The New Europe Strategies for Differentiated Integration. -Gütersloh:
162. I. Статьи из периодических изданий
163. Абашидзе А. X. Государство и право России: история и современность о некоторых аспектах федерализма // Вестник РУДН. сер. Юридические науки. 1998. №1. С. 6-10.
164. Абдулатипов Р. Г. Федерация: стереотипы и реалии // Гос. Служба: Наука. Практика. Ист. Опыт. М., 1999. С. 50-58.
165. Авакьян С. А. Автономные округа: перспективы конституционно-правового развития. // Федерализм. 1998. № 3. С. 107-136.
166. Афанасьев М. Проблемы российского федерализма и федеральная политика второго Президента. Промежуточные итоги // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 1. С. 91104.
167. Ажахова М. К. Конституционный Суд Кабардино-Балкарии и проблемы федерализма // Государство и право. 1999. № 6. С. 17-26.
168. Батеева Е. В. Конституционная юстиция Российской Федерации как элемент государственной системы // ФЕМИС. Ежегодник истории права и правоведения. 2000. Выпуск 1.М.: МГИУ. 2000. С. 35-47.
169. Бирюков П. Н. О международной договорной правоспособности субъектов Российской Федерации // Правоведение. 1998. № 3. С. 35-41.
170. Бойцова JI. В. Бойцова В. В. Стабильность системы «кооперативного федерализма» в Германии. // Федерализм. 1999. № 2. С. 227242.
171. Бухвальд Е. М. Новая стратегия реформ и перспективы российской государственности. // Федерализм. 1999. № 2. С. 37-60.
172. Бухвальд Е. М. Российский федерализм: стартовая проблема нового тысячелетия. // Федерализм. 2000. № 1. С. 43-64.
173. Безруков А. В. Усиление централизации: совершенствование или разрушение российского федерализма? // Журнал российского права.2001. №12. С. 27-32.
174. Борова И. Конституция РФ основа договоров о разграничении полномочий между Федерацией и ее субъектами // Российская юстиция.2002. №4. С. 31-34.
175. Барциц И. Н. Договорное регулирование федеративных отношений // Законодательство. 2001. № 6. С. 17-25.
176. Барциц И. Н. Федеральное и региональное законодательства: требование соответствия // Право и политика. 2001. № 3. С. 17-25.
177. Барциц И. Н., Левакин И. В. Территориальная целостность Российской Федерации: вопросы теории // Журнал российского права. 2002. № 10. С. 11-21.
178. Васильева Т. Решение правовых коллизий между Федерацией и субъектами Федерации // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 1. С. 105-118.
179. Валентей С. Д. Экономические проблемы становления российского федерализма. // Федерализм. 1999. № 1. С. 99-116.
180. Валентей С. Д. Проблемы отечественного федерализма. // Федерализм. 1997. №2. С. 3-20.
181. Валентей С. Д. Проблемы развития федеративных отношений. // Федерализм. 2000. № 1.С. 19-26.
182. Виноградов В. А. Конституционно-правовые санкции // Законодательство. 2001. № 12. С. 54-62.
183. Глигич-Золотарева М. В. Законодательная база федеративных отношений: перспективы совершенствования // Журнал российского права. 2002. №7. С. 21-29.
184. Гличич-Золотарева М. В. Укрупнение субъектов Федерации: pro et contra // Федерализм. 2002. № 1. С. 93-107.
185. Горегляд В. Формирование современной модели бюджетного федерализма в России: вопросы методологии // Федерализм. 2002. № 1. С. 6184.
186. Дементьев А. Н. Разграничение предметов ведения и полномочий в системе организации публичной власти по "вертикали" // Гражданин и право. 2002. №5. С. 3-10.
187. Ермаков В. Г. Политико-правовая идеология российской государственности: взгляд из прошлого. // Федерализм. 1999. № 3. С. 161174.
188. Ермаков В. Г. Федеральный центр и сложносоставные субъекты // Журнал российского права. 1998. № 7. С. 27-35.
189. Елисеев Б. П. Договоры и соглашения между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации: решение или порождение проблем // Государство и право. 1999. № 4. С. 5-8.
190. Жученко А. А. Конституция России юридическая база конституций и уставов субъектов Федерации // Юрист. 1999. № 1. С. 28-33.
191. Златопольский Д. Л. Возрождение федеративного государства: проблема государственного суверенитета // Вест. Моск. Ун-та. Сер. 11, Право. 1995. №2. С. 3-15.
192. Златопольский Д. Л. Российская Федерация и решение национального вопроса // Вест. Моск. Ун-та. Сер. 11, Право. 1998. № 6. С. 2542.
193. Златопольский Д. Л. Российская Федерация: особенности современного развития // Вест. Моск. Ун-та. Сер. 11, Право. 1997. № 5. С. 3-18.
194. Золотарёва М. В. Национальный суверенитет: на стыке права и политики. // Федерализм. 1999. № 3. С. 139-160.
195. Иванов В. В. Внутрифедеральные договоры 1997 года увеличили количество привилегированных субъектов Российской Федерации. // Федерализм. 1998. № 3. С. 137-164.
196. Иванов П. М. Каким быть завтра федерализму в России? // Федерализм. 1999. №3. С. 33-48.
197. Иванова В. И. Некоторые вопросы теории и практики процесса федерализации в Российской Федерации // Вестник РУДН. Сер. Юридические науки. 1998. № 2. С. 28-32.
198. Карапетян Л. М. Вопросы федеративных отношений в решениях Конституционного Суда РФ //Российская юстиция. 2001. № 10, С. 7-11.
199. Крылов Б. С. Государственный суверенитет России: как его понимают в Казани //Журнал российского права. 2001 № 11. С. 5-12.
200. Колосова Н. М. Конституционная ответственность — самостоятельный вид юридической ответственности // Государство и право.1997. №2. С. 86-91.
201. Королёва-Конопляная Г. И. Проблемы определения статуса субъектов федерации в условиях конфликта. Международный опыт и Россия. // Федерализм. 1999. № 2. С. 207-226.
202. Колпакова Т. П. Конституционно-договорные основы международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. № 6. С. 27-35.
203. Колпакова Т. П. Конституционно-договорные основы международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. № 6. С. 80-86.
204. Карасев М. Н. О государственно-правовой ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. 2000. № 7. С. 29-37.
205. Карасев М. Н. Институт совместного ведения Российской Федерации и субъектов Федерации: необходимы серьезные изменения // Журнал российского права. 2001. № 9. С. 37-42.
206. Кузнецова О. Экономическое развитие и статус субъектов Российской Федерации // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 1. С. 119-124.
207. Керимов А. Д. Форма государственного устройства Российской Федерации // Гражданин и право. 2001. № 12. С. 11-15.
208. Кокотов А. Н. Разграничение и согласование полномочий Российской Федерации, субъектов Федерации и их органов государственной власти //Журнал российского права. 2002. № 8. С. 37-45.
209. Козак Д. Н. Проблемы разграничения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. 2002. №5. С. 5-12.
210. Кондрашев А. А. Конституционно-правовая ответственность субъектов Федерации: вопросы теории и проблемы реализации // Журнал российского права. 2000. № 2. С. 25-34.
211. Крылов Б. С. Российский федерализм гарантия демократии и прав человека // Журнал российского права. 2000. № 1. С. 7-16.
212. Кожохин Б. И. Принцип государственного суверенитета в конституционном статусе субъектов Российской Федерации // Вест. С.-Пб. Унта. Сер. 6, Философия, политология, социология, психология, право. СПб., 1995. Вып. 3. С. 80-85.
213. Лысенко В. Н. Развитие федерации и Конституция России (Конституционные изменения как назревшая потребность развития федеративных отношений) // Государство и право. 1997. № 8. С. 14-20.
214. Лысенко В. Н. Развитие федеральных округов и будущее федеративного устройства России // Федерализм. 2002. № 3. С. 159-172.
215. Ливеровский А. А. Федеральное вмешательство // Журнал российского права. 2002. № 9. с. 33-41.
216. Лысов В. Уставные суды на перепутье // Парламентская газета от 19 ноября 2003 г. № 1344.
217. Маликов М. К. Гражданство Российской Федерации и гражданство её субъектов // Государство и право. 1997. № 8. С. 21-24.
218. Манохин В. М. К вопросу о государственно-правовом статусе федерального округа // Вестник СГАП. 2002. № 1. С. 8-11.
219. Майкл Линд В защиту либерального национализма // Панорама-форум. Казань, 1996. № 1. С. 3-15.
220. Митрохин С. С. Дефективный федерализм: симптомы, диагноз, рецепты выздоровления. // Федерализм. 1999. № 2. С. 61-74.
221. Муллануров А. А. К вопросу о конституционной юстиции // Российский судья. 2001. № 3. С. 14-17.
222. Мухаметшин Ф. X. Принципы формирования федерации нового типа. // Федерализм. 2000. № 2. С. 31-50.
223. Мириханов Н. Федерализм, многонациональность,63. государственность: новый курс российской власти // Федерализм. 2002. №3. С. 103-122.
224. Некрасов С. И. Федеральные округа новое звено в вертикали российской власти // Журнал российского права. 2001. № U.C. 18-24.
225. Порошкина Ю. Конституционный опыт зарубежных федеративных государств и вопросы обеспечения целостности Российской Федерации // Юрист. 1999. № 3. С. 12-15.
226. Пустогаров В. В. О концепции развития международных связей субъектов Российской Федерации // Государство и право. 1997. №2. С. 45-50.
227. Пустогаров В. В. Государственный суверенитет и международное право //Панорама-форум. Казань, 1996. № 1. С. 27-35.
228. Проблемы конституционно-правовой ответственности (по материалам конференции на юридическом факультете) // Вест. Моск. Ун-та. Серия 11, Право. 2001. №3. С. 124-134.
229. Силинов П. М. Некоторые аспекты теории и практики федерализма в современной западной политике // Вестник СГАП. 2000. №3. С. 78-81.
230. Столяров М. В. Стратегия перспектив, или размышления о российском федерализме. // Федерализм. 2000. № 1. С. 27-42.
231. Саликов М. С. Основы теории федерализма в трудах российских ученых. // Федерализм. 2000. № 1. С. 227-242.
232. Сурков А. П. Практика и проблемы развития международного сотрудничества субъектов Федерации. // Федерализм. 1997. № 3. С. 3-20.
233. Строев Е. С. Трудный путь становления отечественного федерализма. // Федерализм. 1999. № 1. С. 5-22.
234. Сочетание территориальных и национальных начал в развитии российского федерализма//Регионология. 1997. № 1. С. 3-15.
235. Тадевосян Э. В. О моделировании в теории федерализма и проблеме асимметричных федераций // Государство и право. 1997. № 8. С. 5868.
236. Тадевосян Э. В. Российский федерализм и современный национально-государственный нигилизм // Государство и право. 1996. № 6. С. 3-14.
237. Тишков В. А. О нации и национализме // Панорама-форум. Казань, 1996. № 1.С. 16-26.
238. Тишков В. А. Феномен сепаратизма. // Федерализм. 1999. № 3. С. 5-32.
239. Тумусов Ф. С. О стратегии выживания российского федерализма в грядущем столетии.//Федерализм. 1999. № 1. С. 117-134.
240. Тихомиров Ю. А. Государственно-правовые аспекты федерализма. // Федерализм. 1999. № 2. С. 23-36.
241. Титов Ю. Органы прокуратуры и проблемы федерализма // Законность. 1999. № 6. С. 2-5.
242. Умнова И. А. Современная конституционная модель российского в федерализма: проблемы совершенствования и тенденции // Государство и право. 1999. №11. С. 5-12.
243. Умнова И. А. Конституционно-правовые аспекты бюджетно-финансового федерализма. // Федерализм. 1999. № 1. С. 135-154.
244. Умнова И. А. Фундаментальные аспекты федерализма и природа Российского государства. // Федерализм. 1998. № 3. С. 83-106.
245. Усе А. В. Укреплять Федерацию наша общая задача. // Федерализм. 1999. № 2. С. 5-22.
246. Филлипов В. Р. Договорная Федерация и эксклюзивная этничность // Федерализм. 2002. № 4. С. 185-216.
247. Филиппов В. Р. Перспективы российской государственности в этническом контексте. // Федерализм. 2000. № 2. С. 51-74.
248. Фадеев Д. Е. Теоретические аспекты и проблемы законодательного регулирования бюджетного федерализма в Российской Федерации // Юридический мир. 2001. № 10. С. 11-22.
249. Федоткин В. Н. Составляющие устойчивого развития российской модели федерализма. // Федерализм. 2000. № 2. С. 5-30.
250. Хабриева Т. Я. Национально-культурная автономия: современные проблемы правового регулирования // Журнал российского права. 2002. №2. С. 5-13.
251. Хёрст Ханнум Переосмысление самоопределения // Панорама-форум. Казань, 1996. № 1.С. 51-84.
252. Шуберт Т. Э. Проблемы образования конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Право и политика. 2000. № 3.С. 11-18
253. Эбзеев Б. С, Карапетян JL М. Российский федерализм: равноправие и асимметрия конституционного статуса субъектов // Государство и право. 1995. №3. С. 9-14.1.. Диссертации и авторефераты
254. Айдарова И. В. Институт федерального вмешательства: российский и зарубежный опыт правового регулирования: дис. канд. юрид. наук /Российская академия государственной службы (РАГС). М., 2002.
255. Барциц И. Н. Категория «суверенитет» в правовой теории и практике Российской Федерации. Автореферат дис. канд. юрид. наук. Кафедра государственного строительства и права РАГС. М., 1995.
256. Боброва В. К. Проблемы правового регулирования статуса уставного суда субъекта Российской Федерации. Автореферат дис. . канд. юрид. наук. Московская государственная юридическая академия. М, 2000.
257. Вавилов С. В. Конституционно-правовое развитие российского федерализма: дис. канд. юрид. наук. М. 2000.
258. Галаев А. С. Развитие федерализма в России как формы государственного устройства: дис. канд. полит, наук. М. 1997.
259. Доржиев Э. П. Федерализм в России: дис. канд. юрид. наук. М. 1997.
260. Енгибарян В.Р. Федерализм в современном мире: правовой статус и основные черты: Автореферат дис. канд. юрид. наук. М, 2000.
261. Ермаков В. Г. Конституционно-правовое регулирование процесса федерализации государственного устройства России: Автореферат дис. . докт. юрид. наук. М., 2001.
262. Ермаков В. Г. Федерация как форма государственного устройства России: дис. доктора юрид. наук. М. 2000.
263. Золотарева М. В. Федерация в России: проблемы и перспективы: дис. канд. юрид. наук. М. 1999.
264. Иванько Н. А. Федерализм и его роль в регулировании национальных отношений: социально-философский анализ: дис. . канд. философ, наук. М., 2000.
265. Камышев Е. И. Современный федерализм как форма осуществления необходимости и свободы: дис. канд. юрид. наук. М., 1998.
266. Карапетян Л. М. Федеративное государство и правовой статус народов: дис. доктора, юрид. наук. М, 1996.
267. Ким А. Н. Конституционно-правовое регулирование разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами: теоретико-правовые и организационные аспекты. Автореферат дис. канд. юрид. наук. М. 1996.
268. Киселева А. В. Принцип федерализма в Российской Конституции: дис. канд. юрид. наук. Саратов, 1996.
269. Красных О. В. Институт полномочных представителей Президента Российской Федерации в контексте развития федеративных отношений: дис. канд. юрид. наук /Российская академия государственной службы (РАГС). М., 2002.
270. Курашвили К. Т. Федерация — форма территориальной организации государства в России. Автореферат дис. канд. юрид. наук. Тбилиси, 1999.
271. Лебедев А.Н. Конституционный статус субъекта Российской Федерации: Автореферат дис. канд. юрид. наук. М, 1998. Г) диссертации
272. Некрасов С. И. Единство и разделение государственной власти в Российской Федерации: Федерация и субъекты: дис. . канд. юрид. наук.М., 1999.
273. Полянский И. А. Федерализм и исполнительная власть на современном этапе развития Российской Федерации: дис. доктора юрид. наук /Саратовская государственная академия права (СГАП). М., 2002.
274. Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: дис. канд. юрид. наук. М., 1997.
275. V. Учебные, учебно-методические издания
276. Баглай М. В., Габричидзе Б. Н. Конституционное право Российской Федерации. М., 1996.
277. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1999.
278. Енгибарян Р. В., Тадевосян Э. В. Конституционное право: Учебник. 2-е изд. М.: Юрист, 2002.
279. Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России: Учебник. М.: Юристъ, 2002.
280. Конституционное право: Учебник / Б. Н. Габричидзе, А. Н. Ким-Кимэн, А. Г. Чернявский. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2003.
281. Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: Учеб.-практ. Пособие. 2-е изд., испр. и доп. М: Дело, 2000.
282. Федерализм: теория и история развития (сравнительно-правовой анализ) Учебное пособие / Отв. ред. Марченко М. Н. М.: Юристъ, 2000.
