Правовое мышление

Овчинников, Алексей Игоревич

Правовое мышлениетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Правовое мышление»

На правахрукописи

Овчинников Алексей Игоревич

ПРАВОВОЕ МЫШЛЕНИЕ

12.00.01 - теория и история права и государства, история правовых учений

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Краснодар - 2004

Работа выполнена в Ростовском юридическом институте МВД России

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор

Баранов Павел Петрович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Баранов Владимир Михайлович; доктор юридических наук, профессор Бутько Людмила Васильевна; доктор юридических наук, профессор Сенякин Иван Николаевич

Ведущая организация - Ростовский государственный университет

Зашита состоится 17 июня 2004 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета ДМ. 220.038.10 при Кубанском государственном аграрном университете по адресу: 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета.

Автореферат разослан (5> мая 2004 г.

Д'мг

Ученый секретарь диссертационного совета

Камышанский В.П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. В последнее десятилетие отечественная юридическая мысль пытается переосмыслить свои мировоззренческие предпосылки, методологический инструментарий и правовые технологии, что вполне вписывается в логику смены парадигм научного знания в целом. Классическая теория познания, сформированная в Новое время и связанная с субъект-объектной оппозицией, постепенно уступает место постмодернистским концепциям и подходам к познавательной деятельности, что требует пересмотра существующих теорий и концепций права.

Для юриспруденции проблема правового мышления выступает в качестве одного из важнейших направлений исследования процесса правового регулирования: как человек усваивает правовые нормы и каковы механизмы их осмысления и реализации? Первостепенную значимость при этом обретают три основных измерения правового мышления: эпистемологическое, связанное с вопросами научного познания правовой действительности; технико-юридическое, касающееся специфики профессионального правового мышления в процессах применения правовых норм; регулятивно-правовое, вытекающее из задач правоведения - на основе научного знания обеспечить справедливый правопорядок через эффективное регулирование общественных отношений посредством права.

Классическая гносеологическая парадигма правового мышления, предполагающая анализ его формально-рационального содержания, оказывается явно недостаточной для комплексного исследования процесса осмысления социально-правовой действительности. За границами данной интерпретации правового мышления остаются его стержневые элементы: оценочные и императивные суждения и понятия, практические умозаключения, которые могут быть адекватно исследованы лишь в контексте понимания как основной духовно-практической интеллектуальной операции. Понимание предполагает органическое единство познавательной и оценочной функций правосознания и требует рассмотрения правового мышления в качестве инструмента социальной жизни, практической способности, удовлетворяющей не только и не столько потребности человека в знаниях о действующем позитивном праве, сколько в усвоении и формировании собственных нормативных суждений и норм, правовых взглядов, убеждений, ценностных ориентации.

3';

»? I

•С

дейского усмотрения, роль интуиции судьи в принятии решений, его нрав -ственных качеств и ценностной позиции, а также взаимодействие иррациональных и рационально-дискурсивных элементов в ходе толкования и конкретизации права.

Несмотря на то, что в юридической литературе последних лет все больше внимания уделяется коммуникативным, интерсубьективным аспектам права, в области, связанной с проблемой понимания в юридической науке, имеется существенный пробел, хотя эта тема отчасти затрагивалась в некоторых работах и рассматривалась как одна из центральных в правовом регулировании и правоведении1.

При этом неоднократно указывалось на необходимость исследования особенностей практического, обыденного, или повседневного, правового мышления, роли последнего в формировании правомерного поведения, изучения вопросов идейно-мотивационного действия права, его социокультурного измерения и т.д. Следовательно, актуализация проблемы правового, или юридического, мышления (их различение не имеет большого теоретического смысла) вызвана отсутствием аналитических разработок в области интеллектуальных аспектов действия права и адекватного понимания правовых норм, что приводит к парадоксальной ситуации: законы и нормативные акты остаются правом "в книгах", а проводимые в стране модернизационные реформы не достигают конечной цели: построение правового государства и гражданского общества.

Степень научной разработанности темы. Проблемы, касающиеся правового мышления, в последние годы находятся в области повышенного внимания как со стороны специалистов по общей теории права, так и представителей отраслевых наук. Отдельным аспектам правового мышления посвящены исследования правоведов и философов П.П. Баранова, В.П. Малахова, А.А. Матюхина, А.Э. Жалинского, В.М. Рози-на, в которых рассмотрены некоторые вопросы исторического генезиса, современного состояния и дальнейшего развития теоретического и профессионального правового мышления.

риальные структуры концептуального его оформления вне пределов рационального и логического содержания. Монографических работ, посвященных непосредственно правовому мышлению в единстве научно-эпистемологических, практических и социокультурных аспектов, в российской юридической литературе пока нет.

В дореволюционной России различные вопросы правового мышления разрабатывались в метатеоретическом, социально-психологическом и правоприменительном контекстах. Так, например, анализ научных и вненаучных форм правового мышления, его интуитивных структур, а также критика классической гносеологии права, представленные в работахН.Н. Алексеева, Б. А. Кистяковского, И. А. Ильина, С.Л. Франка и других, стали основой для разработки философско-правовых подходов к изучению правового мышления с использованием достижений неокантианских и феноменологических философско-правовых школ. Роль эмоционально-волевых структур в процессах интеллектуальной деятельности правосознания, представления и мыслительные образы субъективных прав и обязанностей рассматривались также Л.И. Петражиц-ким в ходе его анализа императивно-атрибутивных эмоций и переживаний. Проблемам интеллектуальной деятельности в осуществлении права особое внимание уделил Н.А Гредескул, обративший внимание на творческие моменты правового мышления при сопоставлении правовых норм и конкретного случая, а также на проблематику усвоения правовых предписаний.

Концептуальный базис исследования правового мышления закладывают труды отечественных и зарубежных ученых С.С. Алексеева, Р. Ан-гера, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, Л.В. Бутько, А.Б. Венгерова, В.И. Гой-мана, В.П. Казимирчука, В.Н. Карташова, Д.А. Керимова, В.Н. Кудрявцева, Ю.В. Кудрявцева, Э.В. Кузнецова, В.В. Лазарева, В.В. Лапаевой. Р. Лукича, Н.И. Матузова, А. Нашиц, П.Е. Недбайло, B.C. Нерсесянца, Г.С. Остроумова, А.С. Пиголкина, П.М. Рабиновича, СВ. Полениной, АР. Ратинова, Ю.С. Решетова, Н. Рулана, И. Сабо, И.Н. Сенякина, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцева и др., в которых рассматриваются вопросы юридической методологии и эпистемологии, а также содержатся фундаментальные разработки основных правовых категорий. Проблемы правового освоения действительности, роль правосознания и правовой культуры в правотворческом и правоприменительном процессах получили всестороннее освещение в трудах П.П. Баранова, Ю.М. Грошево-го, Э. Леви, Е.А. Лукашевой, Е.В. Назаренко, Г.С. Остроумова, И.Ф. Покровского, В.П. Сальникова, А. П. Семитко, А. Тамаша и др. Логические аспекты права, проблематика "истины" в праве, усмотрения правопри-

менителя, а также различные аспекты судебного познания разработаны в произведениях В.М. Баранова, А. Барака, Л. А. Ванеевой, СИ. Виль-нянского, А. Герлоха, МА Гурвича, В. Кнаппа, СВ. Курылева, А.Б. Ли-сюткина, В О. Лобовикова, В.Е. Жеребкина, А.А. Старченко, М.С Стро-говича, А.А. Эйсмана. Социокультурные, герменевтические и феноменологические подходы к праву, исследование различных вопросов пра-вопонимания, правовой коммуникации и ценностей в праве содержат труды

A.M. Величко, В.Г. Графского, И. Грязина, И.Ю. Козлихина, В.В. Кулы-гина, Г.В. Мальцева, Н. Неновски, Ю.Н. Оборотова, А.В. Полякова,

B.Н. Синюкова и др.

Сравнительно-правовые и историко-правовые исследования Э. Ан-нерса, Г.Дж. Бермана, М.Ф. Владимирского-Буданова, А.Я. Гуревича, Р. Давида, И. А. Исаева, И.В. Киреевского, А.Ю. Мордовцева, Н.П. Пав-лова-Сильванского, СВ. Пахмана, Л.П. Рассказова, З.М. Черниловско-го и других авторов включают в себя анализ генетических и социокультурных особенностей правового мышления в рамках той или иной эпохи и цивилизации.

Заслуживают внимания работы М.М. Бахтина, П. Бергера, Ю.М. Бо-родая, М. Вебера, В.Ю. Верещагина, Х.-Г. Гадамера, Э. Гуссерля, Л.Н. Гумилева, В. Дильтея, О.Г. Дробницкого, А.А. Ивина, ЯГ. Ионина, А.А. Ко-ролькова, Т. Куна, В.И. Курбатова, Т. Лукмана, Дж. Мура, Е.Е. Несмеянова, М.К. Мамардашвили, А.И. Першица, П. Рикера, А.Г. Спиркина, ГЛ. Тульчинского, Ю. Хабермаса, К. Хюбнера, А. Шюца и др., посвященные общим проблемам философии познания, герменевтической и феноменологической философии, соотношения нравственного сознания и мышления, вопросам понимания, интерпретации и осмысления социальной действительности, философским аспектам научного знания, логики норм, философии Культуры, самобытности российской государственности, этнографии и этнологии. В исследованиях зарубежных и отечественных ученых-психологов представлены психологические проблемы социального мышления, вопросы когнитивной психологии, психосемантики сознания, роли эмоций в регуляции интеллектуальной деятельности человека, правовой психологии, происхождения и взаимосвязи сознания, мышления и языка: К. А. Абульхановой-Славской, А. В. Бруш-линского, И.А Васильева, Б.М Величковского, Л.С Выготского, В.И Зин-ченко, Я Колберга, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, Д. Майерса, Ж. Пиаже, В.Ф. Петренко, СЛ, Рубинштейна, А.Н. Славской, Р.Л. Солсо и других.

Объектом исследования является правовое сознание как интегра-тивная эмоционально-волгвая и рационально-дискурсивная целостность, проявляющая себя не только в юридически значимой деятельности, по-

ведении и поступке, но и в постижении юридической реальности научными, идеологическими, ценностно-нормативными и иными средствами, а предметом исследования - правовое мышление как интеллектуальная форма правосознания в теоретико-методологическом и социокультурном измерении.

Цель исследования заключается в теоретико-правовом анализе особенностей правового мышления как целостного, полифункционального явления правовой сферы духовного мира человека в единстве его парадигмальных, теоретических, духовно-практических и этнокультурных аспектов.

Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:

- проанализировать и обобщить существующие подходы к правовому мышлению в юридической эпистемологии;

- рассмотреть взаимосвязь правового мышления и правопонима-ния, дать характеристик}' последнего с неклассических позиций и критически оценить существующее представление о его отражательно-познавательном характере с использованием герменевтической, феноменологической и неокантианской теории и методологии права;

- обосновать процесс смены парадигм правового мышления с позиций современных концепций философии науки и права, социологии знания и права, герменевтической методологии;

- выявить научно-практические и культурно-ценностные детерминанты научного, профессионального и повседневного правового мышления;

- дать антропологическую интерпретацию правового мышления, его взаимосвязи с правосознанием, выявить его смысловую структуру и установить императивные основания юридической аргументации;

- описать соотношение процедур понимания и объяснения в юридической науке, сопоставеть и проанализировать пределы использования объяснительных моделей в юридической науке, а также принципы образования юридических понятий;

- определить место и роль правового мышления в правотворческой и правоприменительной деятельности, особенности интеллектуальной деятельности в ходе использования различных приемов юридической техники;

- проанализировать самобытность отечественного правопонима-ния и правового мышления и взаимосвязь последнего с правовым менталитетом;

- актуализировать вопрос о формировании правового мышления в

ходе подготовки юристов и рассмотреть методику его развития в образовательном процессе.

Методология исследования. В качестве основных принципов теоретико-правового анализа проблемы использовались элементы парадиг-мального, системно-структурного, функционального подходов, а также методологический потенциал современной герменевтики и феноменологии, отличающийся, прежде всего, процедурами понимания, интерпретации окружающей индивида социальной действительности с последующим ее объяснением, логическим анализом. При этом понимание рассматривается не просто как метод юридического познания, а как неотъемлемая компонента социальной жизни, способность суждения, скрытая предпосылка познания социально-правовой реальности.

В формально-юридическом аспекте используются труды видных отечественных и зарубежных юристов-правоведов, посвященные анализу природы и сущности позитивного права, правовых отношений, правоприменения, приемов юридической техники. Историко-культурный, коммуникативный и антропологический подходы к праву, а также социология права М. Вебера и его теория рациональности были использованы в процессе социокультурного анализа ментальных оснований западноевропейского и евразийского правового мышления, освещения различных аспектов правотворчества и уяснения правовых норм, традиций и правовых обычаев, этнокультурных оснований права.

В процессе исследования значительную роль играли такие приемы абстрактного мышления, как анализ, синтез, сравнение, аналогия, дедукция, индукция и абстракция. С целью актуализации науковедческих и эпистемологических аспектов исследования правового мышления были задействованы различные современные концепции философии и методологии науки.

Методологической спецификой данного исследования является то, что предмет теоретико-правового анализа одновременно выступает и его методом или средством. Это обусловило использование феноменологической и герменевтической терминологии, а также применение ряда авторских понятий.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- правовое мышление рассмотрено как комплексное и многогранное явление, сущность которого раскрывается при использовании идей и методов современной феноменологии и герменевтики, в отличие от имеющихся его теоретических моделей, включающих в себя только логику научного и судебного познания и не учитывающих эмоционально-волевой и интуитивной компоненты правового мышления;

- проанализированы парадигмальные основания исследования мышления как правового феномена в социокультурном контексте, обоснована активная роль субъекта правопознания в конструировании предмета правового мышления, т.е. права, показана роль ценностной позиции правоведа в осмыслении права, его норм и юридически значимых ситуаций;

- рассмотрены специфика научного правового мышления, его зависимость от идеалов гуманитарного знания, общественно-гошггиче-ской парадигмы и национально-культурных факторов;

- выявлена связь между аксиологическими и формально-рациональными качествами, содержательной и формальной гранью правового мышления, установлены императивные основания юридической аргументации, специфика логических операций в правовом мышлении;

- проанализированы историко-культурные предпосылки западного правового мышления, а также порожденные им факторы, негативно влияющие на современное право;

- рассмотрены функции правового мышления и выявлены две его основные интуитивно-рефлексивные формы, одна из которых является базовой, а другая - дополнительной;

- обоснована роль юридической герменевтики в контексте инте-гративного правопонимания как одного из наиболее перспективных направлений развития отечественной правовой доктрины;

- выявлены творческий характер процесса реализации права и значение социокультурных детерминант толкования и применения правовых норм, а также зависимость правового мышления от менталитета той или иной этнокультурной общности;

- в контексте самобытности правового мышления показано значение многообразия правовых моделей развития общества и обоснована необходимость институционализации этнокультурного правового плюрализма;

- разработан ряд предложений по корректировке концепции юридического образования, основывающихся на выявленных в ходе исследования характеристиках правового мышления.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Для исследования правового мышления необходимо привлечение герменевтических и феноменологических концепций правопозна-ния, фиксирующих активную творческую роль субъекта в познавательном процессе с одновременным признанием социокультурных и научно-прикладных факторов в качестве его детерминант и формирующих представление о правовом мышлении как процессе смыслообразования.

или понимания, права, протекающем в единстве различных видов освоения социальной реальности - чувственного, интуитивного и рационального. Такой подход позволяет более адекватно передать природу интеллектуальной деятельности в сфере права, имеющей ярко выраженную ценностно-практическую компоненту.

2. Парадигмальный подход к правовому мышлению оптимален для описания его эталонных эпистемологических, теоретико-методологических и ценностных оснований. В классической парадигме правового мышления, представляющей правовое мышление как строго рациональную научно-теоретическую деятельность и гипертрофирующей логико-рациональную сторону правопознания, анализ правового мышления определен привнесением в него логико-гносеологического идеала, общего и для естественных, и для гуманитарных наук. Ее результатом является рационально-натуралистический стиль научного правового мышления, характерными чертами которого выступают: логоцентризм, сциентизм, эволюционизм, позитивизм. В современной юридической науке можно наблюдать стремление к выходу за пределы классической парадигмы правового мышления, что получает свое воплощение в признании неполноценности и одностсронности формально-рациональных методов исследования права и переориентации правовой проблематики с изучения логико-методологических вопросов на исследование смысло-жиз-ненных, мировоззренческих основ правовой жизни общества. В рамках такой парадигмы правовое мышление рассматривается не только как познавательная деятельность отдельного индивида, но и как выражение особого склада или характера ума, мировоззренческо-правовых основ той или иной эпохи, культуры, цивилизации.

3. Правовое мышление представляет собой процесс понимания социально-правовой действительности. Повседневное правовое мышление, или "мышление в праве", составляет неотъемлемый элемент механизма социального действия права и лежит в основании профессионального и научно-теоретического правового мышления, или "мышления о праве", являясь скрытой предпосылкой объяснительных моделей в правоведении. Правовая традиция и культура того или иного общества формируют правовое мышление и вновь им конструируются. Ценностная позиция ученого, его научные и обыденные интересы, объединяемые в понятии "желаемое право", выступают до конца неосознаваемым контекстом интерпретации правовой жизни общества. Вероятность научного прогноза относительно закономерностей развития правовых явлений тем выше, чем больше учитываются социокультурные особенности общества.

4. Императивными основаниями юридической аргументации вы-

ступают ценности эквивалентного воздаяния (справедливости) и догматики права как средства ее достижения через формальность, всеобщность позитивной нормы. Обеспечение их соответствия достигается в процессе конкретизации нормы в единстве празового чувства, правовой интуиции и рациональности. Природа этого единства может адекватно быть исследована через категорию "признание" в сфере коммуникативного взаимодействия. Юридическая герменевтика является самостоятельным видом правопонимания и может быть положена в основу правовой доктрины российского общества в силу особых традиций русской правовой мысли, выразившихся в нравственном оправдании права и его ценностно-рациональной легитимации.

5. Процесс рационализации правового мышления наиболее ярко проявляется в историко-культурном генезисе западного права от харизматической и традиционной до ценностно- и формально-рациональной легитимации правопорядка с одновременной минимизацией чувственных и интуитивных факторов осмысления права, гипертрофией юридического рационализма и формализма, выраженных в "перерождении" формальности права, характеризующегося тем, что и право, и правовая норма стали рассматриваться как цели сами по себе, безотносительно к том}; ради чего они существуют - достижение справедливого порядка.

6. В процессе мысленной типизации социально-правовых явлений и формирования на ее основе юридических понятий и правовых норм происходит искажение социально-правовой действительности, сглаживаемое впоследствии усмотрением правопримегагтеля при создании промежуточной нормы, конкретизирующей общую норму настолько, насколько это возможно для справедливого решения по делу. Примирение многообразия жизненных случаев с абстрактным и типизируюпиш характером правовых конструкций происходит в ходе толкования, конкретизации и применения правовых норм, которые представляют собой различные аспекты одного и того же процесса - понимания права.

7. Анализ правового мышления в контексте теории толкования и применения правовых норм позволяет выявить социокультурные детерминанты профессиональной деятельности юриста. В процессе уяснения смысла правовых норм в контексте конкретного случая происходит незаметное для толкователя соавторство, или конструирование собственного индивидуального смысла нормы, объединяющего и "волю законодателя", и "волю закона" в "воле толкователя". Судебное решение лишь частично может быть запрограммировано заишодателем, что еще раз актуализирует необходимость признания широкого подхода к праву и фиктивности нормативного правопонимания. Эффективность права и

с\дебной власти зависит в большей степени от нравственных качеств ее кадрового состава, чем от совершенства законодательства.

8. В процессе правотворческого предвидения законодатель неосознанно переносит на поведение адресатов собственные "ожидания" и смыслы норм, что предполагает обязательное проведение этнологической экспертизы на предмет соответствия правовых предписаний этно-конфессионалъным ценностям народов России, а также широкое исполь-зсвание различных форм правового эксперимента. Модернизация российского права, проводимая под воздействием ряда установок классической парадигмы правового мышления, имеет деструктивные последствия в различных сферах общественной жизни. Все приемы юридической техники предполагают выбор между целью и средством, осуществляемый в ходе сопоставления ценностей. Правил для нахождения такого равновесия быть не может, так как в каждом случае положение вещей уникально, что предполагает комлгуникативное сотрудничество правоведов с учеными-гуманитариями с целью достижения единства формальных и содержательных моментов права.

9. Правоприменительный процесс требует "способности правового суждения", необходимой для того, чтобы разорвать логически порочный замкнутый круг - нормы (множества аналогичных ситуаций) и казуса (одной из ситуаций) - через творческий акт формирования желаемого права, объединяющего жизненный и правоприменительный опыт судьи и выступающего контекстом их интерпретации. Понимание нормы и конкретного случая представляет собой один и тот же мыслительный акт, никогда не поддающийся абсолютной рефлексии, результатом которого является конкретизирующая норма, что показывает невозможность полного разделения вопросов "факта" и "права".

10. Понимание правовых норм определяется глубиной личных переживаний, возникающих в каждой конкретной ситуации правоприменения, и имеет творческий характер. Присутствие элементов "неявного правотворчества" судьи, обнаруживаемых при анализе процессов правового мышления, приводит к выводу об отсутствии необходимости ин-ституционализации судебного прецедента как источника права. Степень судебного правотворчества является управляемой переменной с помощью приемов законотворческой техники. Заслушивая стороны, одна из которых, как правило, настаивает на типичности дела, а другая - на его уникальности, судья должен занимать "золотую середин}", "перенося себя на место" участников процесса в ходе понимания их позиций. Наиболее эффективным способом оптимизации правоприменительного процесса, в котором "сопричастность" субъекта играет исключительно важ-

ную роль в преодолении разрыва между формальной всеобщностью закона и уникальностью каждого жизненного случая, является развитие диалоговых комлгуникативных правоприменительных процедур и процессуальной активности судьи.

И. Правовой менталитет каждого народа, или исторически сложившаяся матрица типизации юридически значимого поведения и правовых оценок, схема смыслопостроений, до конца не уловимая в рефлексии, порождает свое самобытное правопонимание и правовое мышление, этнокультурный смысл права. Русский национальный правовой менталитет лежит в основе евразийского правопонимания и правового мышления, основными признаками которых являются: ценностно-рациональный характер легитимации правопорядка и отрицание юридического формализма; доминирование общественных идеалов и ценностей над личными; обостренное восприятие социальной справедливости; потребность в государственно-правовом патернализме; неприятие ценностного релятивизма в государственно-правовой идеологии; харизматическая легитимация верховной власти. Самобытность российского правового мышления несовместима с неолиберальной доктриной универсального правопорядка и унификацией права по принципу однопо-лярной глобализации.

12. С целью стабилизации общественного порядка, а также сохранения уникального этнокультурного ландшафта России и предупреждения роста национализма допустимы мягкие формы правового плюрализма, позволяющего учитывать этнокультурные параметры правового мышления евразийских народов в пределах, установленных Конституцией Российской Федерации. Деидеологизация правового мышления является фикцией, негативно сказывающейся на правовом развитии российского общества, контроле над преступностью и правосознании населения. Формирование правового мышления в условиях постмодерна предполагает расширение контекста восприятия права, преодоление сциентизма и специализаторства в юридическом образовании, что достигается внедрением гуманитарных технологий в процесс подготовки юристов, углублением и более полным проникновением в юридическое образование философсга-кулътурологических знаний, развитием герменевтической культуры правоведа.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сфорлгулированные в нем теоретические положения и выводы развивают и дополняют ряд разделов общей теории и философии права, истории правовых учений, юридической этнологии, социологии права, юридической психологии и антропологии, а также правовой логики.

Исследуемые в диссертации проблемы правового мышления определяют теоретически важный, во многом не исследованный аспект современной юридической науки, связанный с осмыслением эпистемологии права, переоценкой классических идеалов научности и методологических принципов правоведения, обоснованием неклассической парадигмы правового мышления и социокультурных факторов правовой жизни общества. Выводы и предложения, сделанные в диссертации, могут существенно дополнить методологию социокультурного подхода к праву и государству, а также обосновать его в качестве фундамента научного анализа права.

Выявленный и описанный в работе механизм детерминации реализации и применения права, уяснения смысла правовых норм субъективными структурами желаемого права позволяет скорректировать представление о разделении вопросов "права" и "факта" в процессуальном правовом мышлении, обосновать специфический характер истины в судебном процессе и переосмыслить роль судьи в исследовании обстоятельств дела, а также в поиске его справедливого решения. В новом свете проступает значимость коммуникативного обеспечения правоприменительных процедур, языковой поддержки участников процесса, а также необходимость учета этнокультурных факторов понимания и применения права в правовом регулировании общественных отношений, что выражается в требовании этнологической и культурологической экспертизы законопроектов, внедрения "мягких" форм правового плюрализма и т.д.

Авторские обобщения и понятия расширяют научный аппарат общей теории права, создают теоретико-методологическую базу для дальнейшего изучения правового мышления и различных аспектов правопо-нимания.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в работе выводы могут найти практическое применение в сфере законотворческой и правоприменительной деятельности, юридического образования, правового воспитания. Результаты диссертационного исследоваьпя могут быть использованы в целях оптимизации юридической техники и при разработке рекомендаций по повышению качества законопроектов.

Материалы исследования также могут использоваться в учебном процессе по курсам общей теории права, социологии права, юридической антрополопш и этнологии, конфликтологии, прикладных юридических дисциплин. Многие положения и выводы, сделанные в ходе диссертационного исследования, легли в основ)' авторских спецкурсов, вне-

дренных в учебный процесс Ростовского юридического института МВД России: "Правовое мышление и правоприменение", "Государственная идеология в Российской Федерации", "Правовые основы этнической и миграционной политики", а также способствовали внесению существенных коррективов в методику преподавания автором теории государства и права, истории политических и правовых учений, философшт права. Кроме того, ряд выводов диссертационного исследования был положен в основу рабочих программ послевузовского образования по специальностям 12.00.01 и 23.00.02, а также использован при чтении лекций адъюнктам и аспирантам по курсу "Политико-правовые процессы и институты".

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Ростовского юридического института МВД России.

Апробация результатов исследования осуществлялась автором в ходе проведения учебных занятий по юридическим дисциплинам кстори-ко-теоретического характера. Многие выводы были использованы при подготовке адъюнктов и аспирантов, проведении с ними занятий, а также в процессе научного руководства их исследованиями.

По проблематике диссертационного исследования автор выступал с докладами и сообщениями на международных, всероссийских конференциях, конгрессах, "круглых столах", симпозиумах в Москве, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Краснодаре, Луганске (Украина) и других городах в 1997 - 2004 гг. Теоретические положения и рекомендации по совершенствованию юридической подготовки сотрудников правоохранительных органов обсуждались в Международной академии правоохранительных органов (г. Будапешт, Венгрия, 2001 г.) в ходе проведения совместных семинаров с представителями образовательных учреждений США и Венгрии. С докладом по тематике автор принял участие в международном семинаре "Проблемы совершенствования подготовки сотрудников органов внутренних дел в работе с этническими меньшинствами, беженцами и вынужденными переселенцами", проводившемся в 2003 году представителями Совета Европы и Верховного комиссара ООН по делам беженцев и вынужденных переселенцев в г. Ростове-на-Дону.

Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в трех монографиях, пятидесяти работах разного рода: научных статьях, учебных и учебно-методических пособиях, тезисах, докладах и иных публикациях.

Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет и цели исследования предопределили логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, включающих двадцать три параграфа, заключения и библиографии,

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и выбор темы исследования, определяется степень ее разработанности, ставятся цели и задачи, излагаются методы исследования, научная новизна и основные положения, выносимые на защиту, дается оценка теоретического и практического значения диссертации, приводятся сведения об апробации ее результатов.

Первая глава "Понятие правового мышления в классической парадигме" посвящена методологии исследования правового мышления, анализу основных подходов к его теоретическому рассмотрению, определению понятия и выявлению признаков с позиций классической теории познания, характеризующейся субъект-объектной оппозицией.

В первом параграфе "Правовое мышление и правопоннчанне как познавательная деятельность" автор показывает, что с точки зрения классической теории познания содержание правового мышления определяется субъект-объектным отношением, где адекватное отражение субъектом познания сущностных характеристик и признаков объекта -социально-правовой действительности - служит главной методологической проблемой, а исследование правового мышления целесообразно проводить либо в контексте методологии юридической науки, либо с позиции логики норм. Неклассическая теория познания, основывающаяся на современных философских концепциях науки, фиксирующая активную творческую роль субъекта в познавательном процессе с одновременным признанием социокультурных и научно-прикладных факторов в качестве его детерминант и формирующая представление о правовом мышлении как процессе смыслообразования, или понимания права, который протекает в единстве различных видов познания - чувственного, интуитивного и рационального, по мнению автора, более адекватна природе интеллектуальной деятельности в сфере права, имеющей ярко выраженную практическую компоненту.

Далее отмечается, что неклассический подход позволяет рассматривать правовое мышление в рамках общей методологии не только как познавательный процесс, но и как практическую деятельность, что для юриспруденции является актуальнейшей задачей. Автор отмечает, что в

юридической науке скопилось большое количество проблем, имеющих практическую значимость и связанных с исследованием правового мышления не только с точки зрения метатеории, но и с позиций юридической практики, общей теории правового регулирования и реализации права, и дает характеристику правовому мышлению в контексте основных теоретико-правовых конструкций, понятий и категорий.

В ходе рассмотрения основных подходов к правовому мышлению, точек зрения на природу последнего, а также анализа взаимосвязи и соотношения правопонимания и правового мышления показано, что теория правового мышления не должна сводиться к методологии правопоз-нания или метатеории права. Неокантианские, феноменологические и герменевтические методологические направления и теоретико-правовые школы демонстрируют самоотрицающую ограниченность традиционной гносеологической трактовки правопонимания и рационально-рефлексивной методологии исследования правового мышления, так как в ее рамках возникает логически порочный замкнутый круг: то, что является предметом исследования, выступает и его методом. Интуиция права неизбежна в исследовании правового мышления и лежит в основании любого правопонимания, что предполагает выход за рамки классического идеала научной рациональности и привлечение иррационалистических концепций познания, в которых интуитивное, неявное знание не отвергается с позиций гносеологического объективизма.

Во втором параграфе "Парадигмальный подход к правовом} мышлению: смена методологических ориентиров" автор обосновывает позицию, согласно которой анализ правового мышления приобретает различные парадигмальные основания в зависимости от представлений о природе познавательной деятельности вообще. Автор предлагает различать "парадигму правового мышления", под которой понимает систему методологических установок, требуемых для исследования правового мышления, задающих систему представлений о природе правовой реальности и познавательной деятельности по отношению к ней, и "юридическую парадигму", представляющую собой совокупность теоретико-методологических схем, оценок и моделей решения специально-научных юридических задач, аксиологических констант в деятельности правового мышления, которая определяет развитие юридической науки и практики на основе определенного понимания права, смысла права, доминирующего на соответствующем историко-культурном этапе развития правового мышления.

Автор показывает, что классическая парадигма правового мышления, в которой правовое мышление рассматривается как строго рацио-

нальная научно-теоретическая деятельность по отношению к правовой системе, является результатом философских и культурно-исторических представлений и концепций Нового времени, специфика которых состоит в доминирующем развитии логико-рациональной стороны познания, и указывает ее основные признаки.

Автор показывает, что в современных методологических, науко-ведческих и эпистемологических концепциях признается неустранимость априорных по отношению к науке оснований, представляющих собой социокультурный контекст, совокупность социокультурных предпосылок научного опыта, а также невозможность сведения человеческого мышления к теорепгческому расчленению мира и анализ}' структурно-логических форм его выражения в плане идеала познавательной деятельности, свободной от идеологических и культурно-исторических предпосылок. Одновременно обосновывается точка зрения, согласно которой новый, неклассический взгляд на природу научного правового мышления представлен социокультурной парадигмой правового мышления, характеризующейся признанием социокультурного фактора (прежде всего, "заданных" культурой внерациональных структур языка, идеологии, бессознательного) в качестве одного из основных в деятельности правового мышления и в стандартах научной, теоретико-правовой рациональности. В рамках такой неклассической парадигмы правовое мышление рассматривается не только как познавательная деятельность отдельного индивида, но и как выражение особого склада или характера ума, мировоз-зренческо-правовых основ той или иной эпохи, культуры, цивилизации.

Автор отмечает, что с появлением постпозитивистских концепций науки, феноменологических, герменевтических методологических направлений набирает силу плюрализация научного мышления, выражающаяся в признании: гетерогенности юридического мировоззрения, относительности истины в области права, значимости этнокультурных факторов как ключевых в развитии государства и права, что прослеживается в большинстве новейших отечественных государственно-правовых исследований.

Автор показывает зависимость юридической парадигмы от доми-

2 См.: Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994; Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999; Величко AM. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999; Поляков А.В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001; Оборотов Ю.Н. Традиции и обновление в правовой сфере: вопросы теории (от познания к постижению права). Одесса, 2002, Кулыгин В.В. Этнокулътура уголовного права. М., 2002; и мн. др.

нирующих в юридической науке и мировоззрении представлений о процессе правопознання, то есть от парадигмы правового мышления, а также существенно-политических идеалов, что позволяет расположить правовое мышление в предметном поле отрицания позитивистского понимания юридической науки как поиска объективных истин. При этом делается вывод о том, что аргументированный выбор, построенный целиком на рационально-логическом анализе, между двумя конкурирующими научными парадигмами невозможен, основан большей частью на интуитивной предрасположенности ученого к тому или иному правопоки-манию и зависит от целого ряда историко-культурных и психологических факторов. В то же время поиск современными правоведами инте-гративного понимания права, которое смогло бы объединить достижения различных научных школ, свидетельствует о допустимости совмещения и перекрывания парадигм в юриспруденции.

Третий параграф "Рационально-натуралистический стиль правового мышления как результат классической парадигмы" посвящен рассмотрению научного правового мышления в контексте основных признаков классической парадигмы с целью выявления ее деструктивных для правопонимания последствий. В ходе эпистемологического анализа базовых идей и основных установок теории и философии права XIX - XX вв. выяснилось, что результатом классических представлений о природе правопознания является рационально-натуралистический стиль научного правового мышления, негативными характеристиками которого, как показывает автор, выступают: логоцентризм, сциентизм, эволюционизм, механицизм, позитивизм, технократизм, приводящие к феномену "отчуждения права". Основные концепции правопонимания или юридические парадигмы (юридический позитивизм, социологическая и естественноправовая школы) продуцированы им.

Отмечается, что в рамках классической парадигмы совершенно ускользает из виду сам предмет мышления - право, котором)' приписываются самые разнообразные свойства, качества, законы существования, игнорируется тот факт, что право было и остаегся продуктом культурно-исторической жизни общества и, следовательно, иррационально в своих основаниях, не признаваемых изначальной методологической установкой на исключение всего жизненного, субъективного, "переживаемого" как мешающего объективному познанию. Исчезает из поля зрения и то, что правовое мышление обязательно содержит в себе нормативно-практический и когнитивный элементы в их единстве. Творческий, иррациональный момент в правовом мышлении не замечается и отвергается как помеха на пути к истинному (достоверном}) знанию права.

Во второй главе "Правовое мышление как понимание: понятие, формы и функции в неклассической парадигме" обосновывается авторская точка зрения, согласно которой правовое мышление в рамках герменевтико-феноменологической методологии исследования представляет собой, в первую очередь, понимание, осмысление, освоение социально-правовой реальности, а затем уже рациональное мышление, познание права.

В первом параграфе "Эпистемологические предпосылки неклассической парадигмы правового мышления" раскрывается единство -обыденно-практических и научно-теоретических форм правового знания и интеллектуальной формы правосознания в процессе осмысления правовой жизни общества и человека. В частности, рассматривается детерминация правового мышления, научной аргументации, связей между суждениями, ценностными позициями правоведа; анализируется ин-тенциональность правового мышления в случае научного исследования права; раскрывается роль интуиции в деятельности ученых и правоприменителей.

Обращается внимание на то, что научное правовое мышление характеризуется: единством субъекта и объекта познания (правовед является частью общества); большим количеством понятий, имеющих оценочный характер в силу того, что явления социального мира постигаются через собственный опыт исследователя; невозможностью полной объективации в правопознании и освобождения от обыденного правосознания ("повседневное знание" составляет базовый момент любой мыслительной процедуры - от осмысления права в целом до решения конкретной правовой задачи). Все эти неосознаваемые и нерефлексируемые детерминанты входят в так называемый "жизненный мир" юриста ("горизонт" целей, проектов, интересов субъекта), составляющий одновременно предпосылку научному или правоприменительному процесс}' и неуловимый фон исследования и анализа правовых явлений.

Обосновывается тезис о том, что основной мыслительной операцией в правовом мышлении является практический силлогизм, а право-познание выступает, прежде всего, творческим постижением права, где повседневный, обыденный жизненный опыт и здравый смысл играют важную роль в процессе правопознания на научно-теоретическом, профессиональном и обыденно--практическом уровнях. Делается вывод о том, что понимание, интерпретация, истолкование - основные процедуры правового мышления.

Автор аргументирует, что основу правового мышления составляют ценностно-нормативные структуры желаемого права, а не процесс ра-

ционального, логико-дискурсивного познания, дедуктивного размышления со строго последовательным рассуждением. Лишь с помощью ценностного сознания происходят осмысление, освоение индивидом социально-правовой действительности. Поэтому правовое мышление - не что иное, какдуховное освоение, "означение" или конструирование правовой реальности, где ценностная позиция субьекта, принадлежность к определенной культуре выступают своеобразным контекстом, задающим предпонимание в ходе правового осмысления социальной действительности. Неклассический подход к правовому мышлению предполагает схематическую однородность обыденного, практического (профессионального) или научного правового мышления.

Во втором параграфе "Понятие правового мышления: от логицизма к пониманию" дается определение правового мышления, анализируется его деятельность в различных юридически значимых ситуациях и раскрывается его теоретико-методологическая характеристика в единстве интерпретационных и логических форм.

На основе анализа правосубъектности демонстрируется, что право в своих основаниях иррационально, а правовое мышление не может быть отвлеченным, объективным, предполагающим отсутствие иррационального начала и протекает всегда с переживанием, вчувствованием, желаемым правом. Под желаемым правом автор предлагает понимать результат эмоционально-чувственных, интуитивных и рационально-дискурсивных актов правосознания, аккумулирующий жизненный опыт, правовые ценности и идеалы субъекта, проявляющий себя в конкретной ситуации и выступающий контекстом интерпретации социально-правовой реальности.

Автор обращает внимание на то, что все ситуации активности правового мышления характеризуются либо соотнесением конкретного, частного случая и общей нормы позитивного права, либо оценкой единичного с точки зрения всеобщего (в случае отсутствия подходящей позитивной нормы для конкретного случая), закрепляемого в желаемом праве субъекта. Обе группы этих случаев представляют собой так называемую "способность правового суждения", под которой понимается способность субъекта осуществить интеллектуальную операцию подведения под общее правило конкретного случая, характеризующаяся необходимостью его творческой активности, в результате которой происходят неосознанное формирование желаемого права в той или иной жизненной ситуации и вхождение в герменевтический круг нормы и казуса. Не существует правил для такого подведегаы, отсюда способность правового суждения предполагает творческий акт, а не логический вывод.

Автор определяет правовое мышление как феномен правовой сферы духовного мира человека, представляющий собой процесс понимания окружающей индивида социально-правовой действительности, результатом которого являются, с одной стороны, желаемое и позитивное право, с другой - комплекс правовых знаний, привычек и стереотипов поведения, формирующийся и институционализирующийся в правовом сознании и юридическом мировоззрении человека. Правовое мышление - это интеллектуальная составляющая правосознания, его динамический компонент. Все интеллектуально-волевые процессы, связанные с выбором юридически значимого поведения, реализацией правовых норм, правотворчеством, протекают в правовом мышлении.

Автор подчеркивает, что понимание - не просто основной способ или метод правового мышления, а его сущность, основной механизм. Правовое мышление выступает в таком срезе как смыслопорождение, юридическое осмысление тех социальных отношений и связей, в которых участвует индивид.

Третий параграф «Интуиция "правоты", правосознание и правовое мышление: анализ взаимосвязи в коммуникативном контексте» содержит анализ эмоционально-волевых, интуитивных и коммуникативных оснований правового мышления.

Автор показывает, что по отношению к правовому мышлению мотивы и цели выступают активаторами: мотивация - необходимое условие для развертывания актуальной мыслительной деятельности. Правовой мотив возникает на основе правового чувства, которое мотивирует правовое мышление в рамках осмысления и оценки собственных интересов с позиции права "вообще", и тем самым создает интенцию к согласованию их с интересами других лиц.

Правовое чувство не обладает характером отрицательным (лишь переживание "неправа"), а является чувством сообразности, согласованности ценностных порядков и интересов. Природа правового чувства, интуиции права и рациональности правового мышления может быть адекватно исследована через категорию "признание" в сфере коммуникативного взаимодействия. И интуиция своей правоты, и интуиция право -ты другого человека применительно к каким-либо интересам означает не что иное, как чувство всеобщности этих интересов, причастности их к праву вообще. Интуиция правоты есть то же самое, что и интуиция правильности, лежащая в основе "способности суждения" - способности подведения общего правила к конкретнолгу случаю.

Формальное право несправедливо в сил)' бесконечного разнообразия конкретных ситуаций. И подведение нормы под конкретную ситуа-

цию, и произведение этой нормы правовым мышлением осуществляется одной и той же "способностью правового суждения", которая почти всегда требует творческого выхода за рамки сопоставления признаков в норме и признаков конкретной ситуации, предполагая в качестве основы интуитивно-чувственный компонент.

Далее рассматривается иррациональная грань правосознания и де -лается вывод о том, что его волевая и интеллектуальная деятельность состоит из актов признания себя и других в качестве субъектов права. Подчеркивается, что интенция признавать и быть признанным не только мотивирует процесс правового осмысления, но и лежит в основе коммуникации, общения, диалога с другими людьми, а также социальной жизни. Правовое чувство базируется на коммуникативных способностях человека и обусловлено различными факторами, среди которых - индивидуальное сознание, правовая и нравственная сфера духовного мира человека, его личностные качества.

В четвертом параграфе "Формы правового мышления" автор выделяет "мышление в праве", или повседневное, обыденно-практическое правовое мышление, интерпретирующее социально-правовую действительность, и "мышление о праве", легитимирующее результат интерпретации.

Исходя из того, что "мышление в праве" составляет неотъемлемый элемент механизма социального действия права и лежит в основании теоретического правового мышления, представленного формой "мышления о праве", автор в результате их анализа приходит к следующим выводам. "Мышление в праве" порождает нормативные суждения и оценивает их с позиций всеобщности, "мышление о праве" концептуализирует, аргументированно легитимирует и систематизирует данную нормативность, выявляет ее эффективность.

Первая форма ("мышление в праве") является основной, и ее содержание составляет вся социально-правовая действительность. Суждения по отношению к ней приобретают вид императивных (оценочных) суждений как выражение ценностного отношения к миру. Вторая форма ("мышление о праве") в качестве результата имеет дескриптивные суждения, описывающие в основном позитивно-правовую грань социальной действительности. В первом случае речь идет о понимании, осмыслении, наделении объективного субъективно значимым, во втором - о попытке обобщить, систематизировать то, что освоено первой формой.

Автор конкретизирует указанные формы, выделяя их различные черты, аксиологическую детерминанту "мышления в праве", "осмысли-

ваюшую", "усваивающую", интерпретирующую деятельность последнего, предполагающую, с одной стороны, историко-культурную детерминацию правового мышления, с другой - индивидуальные, нерефлек-снвные и некоммуницируемые пласты опыта. При этом отмечается, что "мышление в праве" в большей степени пользуется интуитивным, до-рефлексивным знанием, чем "мышление о праве", ему также принадлежит роль восстановления ценностной иерархии в правосознании, разрешения конфликта ценностей в конкретных ситуациях.

"Мышление о праве" производно от первой формы и обладает способностью к "правовой рефлексии", посредством которой теоретик права осмысливает правовую ткань своего правосознания, выделяет методы правового мышления, выходит за пределы непосредственного опыта, получает знание о праве в эмпирической плоскости.

Автор отмечает, что поскольку "мышление о праве" имеет дело с правовыми ценностями, получившими общезначимое признание, они занимают более высокое место в иерархии ценностей субъекта правового мышления, а желаемое право юриста-ученого наделено более универсальным в ценностном плане характером.

В пятом параграфе "Функции правового мышления" автор выделяет и анализирует следующие функции правового мышления: понимания, или интерпретации, социально-правовой действительности, легитимации, или "оправдания" правопорядка, объяснения, проблемати-зации, комуникации, регуляции.

В ходе исследования функций правового мышления автор пришел к выводу о том, что основной функцией правового мышления является интерпретация, при которой происходят осмысление, освоение, понимание социально-правовой действительности. Остальные функции лишь дополняют ее и имеют вспомогательный характер.

Интерпретирование есть индивидуальное понимание правовой действительности, это - деятельность осваивающая, с ее помощью осуществляется принятие решения по поводу правомерного или противоправного поведения в конкретной ситуации, она представляет собой лично-стно-интеллектуальный процесс.

Автор анализирует функцию легитимации правопорядка, которая имеет производный характер, так как реализуется уже после интерпретации социально-правовой действительности, и на основе теории леги-тимашт М. Вебера выделяет харизматическую, традиционную, ценностно-рациональную и целерациональную легитимность правопорядка. Эти четыре типа являются идеальными моделями, которые могут сочетаться, но один из них доминирует в какой-либо период историко-куль-

турного развития. При характеристике генезиса современного правового мышления указанные принципы легитимации можно рассматривать также в качестве этапов роста рациональности в правовом мышлении. Отмечается, что рациональная легитимация "принадлежит" "мышлению о праве", распадаясь на функции описания, объяснения и категоризации социально-правовой действительности. Правовые понятия и категории являются результатом оформления новых смысловых континуумов о сущности и развитии права.

4 Автор показывает, что объяснительная функция правового мышления заключается в систематизации правовых знаний, приведении их в целостную, непротиворечивую систему. Посредством объяснения "мышление о праве" выделяет сущностные характеристики права, изучает последовательность их становления в качестве феноменов правовой действительности: правовые нормы, систедгу права, формы права, законность и правопорядок, правовые отношения. При этом операция мышления протекает во взаимодействии с функцией интерпретации: объясняется то, что уже усвоено, осмыслено, понято правовым мышлением.

В третьей главе "Смысловая структура правового мышления" дается феноменологическая характеристика правового мышления, раскрываются его историко-правовые, генетические и социокультурные особенности, а также смысловой образ права, обусловливающий и задающий императивные основания юридической аргументации, ценности современного правового мышления, его интенциональность, а также контекст правовой интерпретации социальных явлений.

В первом параграфе "Смысловая структура правового мышления н императивные основания юридической аргументации" рассматриваются те контуры смысловой фигуры права, которые задают контекст правовой интерпретации социальных явлений в современном правовом мышлении, а также выявляется антиномия эквивалентно-воздающей справедливости и формализма как характерная черта последнего.

В результате проведенного анализа диссертант приходит к выводу, что главной аксиологической характеристикой правового мышления (целью или смыслом права) является эквивалентность воздаяния (вменения), которая может рассматриваться не только в смысле эквивалентности ответственности, но и исполнения обязанности в ответ на правомочие противоположной стороны. Автор разделяет воздаяние на позитивное (воздаяние принадлежащего по праву противоположной стороне) и негативное (воздаяние за причиненный ущерб, совершенное правонарушение) и выявляет тождество вопроса об эквивалентности в праве вопросу о справедливости: в каждом конкретном случае требуется уста-

новить справедливое, или эквивалентное, воздаяние, находимое скорее интуитивно, чем рационально по причине уникальности и индивидуальности каждого дела.

Исходя из того, что в сходных ситуациях справедливость требует применять один и тот же шаблон, автор полагает, что следующий императив правового мышления вытекает из принципа эквивалентности и связан с рационально-рассудочной характеристикой правового мышления. Это - абстрактность, догматизм, формализм юридического мышления, который достигает наиболее полного своего выражения в понятии и режиме законности. Это - не только тот естественный формализм, которым обладает любое абстрактное правило поведения по отношению к конкретному случаю, но и формализм искусственный, помогающий оценить с позиция всеобщего каждый поступок. В то же время, если при применении нормы позитивного права как общей модели всех подобных отношений данный принцип возводится в абсолют, то описываемый признак правового мышления теряет свою функцию, и эквивалентность воздаяния будет "отодвинута*' на второй план.

Автор подчеркивает, что соотношение между "эквивалентностью воздаяния" и формализмом необходимо рассматривать как соотношение цели и средства. Отсюда основной проблемой правового мышления, особенно мышления правоприменителя, является следующая: при каких условиях будет справедливо относиться к различным ситуациям как одинаковым, т.е. речь идет о согласовании "эквивалентности воздаяния" (справедливости) и абстрактности, всеобщности решения.

Данная антиномия передается адекватнее юридическим термином "презумпция": в основании правового мышления лежит презумпция, что общее правило чаще всего ведет к справедливолгу решению, но презумпция бывает истинной или ложной, поэтому в каждый момент правового осмысления социальной жизни должна присутствовать ее проверка. Автор утверждает, что генезис западного права имеет своим результатом именно "перерождение формальной рациональности": формализм стал доминировать над материальным содержанием права - справедливостью. Это особенно видно на фоне древнеримских и современных представлений о праве и справедливости.

Во втором параграфе "Генезис правового мышления: от интуиции к формальной рациональности" в результате исгорико-правово-го и социокультурного анализа автор приходит к выводу о том, что генезис правового мышления в различных культурах обнаруживает как общие, так и самобытные черты. В различных культурно-исторических условиях антиномия эквивалентно-воздающей справедливости и фор-

мализма находит разные решения: от полного отрицания юридического формализма с интуитивным поиском справехшвости до его гипертрофии в польз}' формальной рациональности. Опираясь на вьщеление различных типов легитимации правопорядка и соответствующие им стили правового мышления, автор приходит к выводу о том, что формально-рациональная легитимация права является доминирующей в западноевропейском обществе, в то время как иным культурам свойственны различные формы сочетания остальных трех типов легитимации права: харизматической, традиционной и ценностно-рациональной. Указанные типы правопорядка, соответственно, характеризуют различные стили правового мышления.

Автор полагает, что типизация легитимности правопорядка может использоваться в исследовании генезиса правового мышления как особой формы рациональной деятельности человека. В контексте общего развития права и правового мышления генезис последнего выглядэт следующим образом: вначале он устремляется от харизматического провозглашения права правовыми "пророками" к эмпирическому правотворчеству и отправлению правосудия правовой "знатью" (харизматический этап); затем проходит этап его закрепления в традиции общества, его обычаях и обрядах, а также окгроировання права светской властью и теократией (традиционный этап); далее оно становится результатом систематического нормотворчества и профессионального правосудия (ценностно-рациональный и следующий за ним формально-рациональный этап). На каждом этапе доминировал соответствующий стиль правового мышления.

Формально-рациональный стиль правового мышления преобладает в обществе с целерациональным типом легитимации правопорядка, так как легалистические вопросы толкования и применения права, вопросы юридической процедуры возвышаются над ценностными параметрами правовой жизни общества.

При этом, по мнению автора, формально-рациональный тип легитимации правопорядка на повседневном уровне связан с осознанием частного интереса, который может быть реализован в случае следования нормативным предписаниям закона и достижим только в западных обществах с доминацией ценностей прагматизма, рационализма и индивидуализма без указания высшей цели общественного развитгия.

Автор выявляет также последствия формально-рациональной легитимации права, выраженные понятием "перерожденная формальность права", под которой подразумевается результат генезиса европейского правового мышления, в ходе которого произошло изменение ценностной ие-

рархии права: средство (юридический формализм) стало доминировать над целью (справедливостью, или эквивалентностью воздаяния).

В третьем параграфе "Рационализация правового мышления:

историко-правовой н социокультурный анализ" автор показывает, что в результате рационализации правового мышления уже в средние века харизматическая и традиционная легитимация права в Западной Европе дополняется ценностно-рациональными методами обоснования и анализа правопорядка, а затем сменяется формально-рациональной легитимацией права, сопровождающейся перерождением формальности права. При этом особо обращается внимание на роль католического богословия и средневековых интерпретаторов римского права, прежде всего глоссаторов, в формировании западного правового мышления: методы схоластического анализа были перенесены на дигесты Юстиниана, ошибочно воспринятые средневековыми мыслителями как свод норм, а не корпус казусов, чем они были в действительности.

Автор указывает, что в отличие от западно-христианского правового мышления, восточно-христианское, или византийское, правовое мышление сформировалось под влиянием православия, которое никогда не разделяло мистицизм и теологию, церковную догму и личное переживание, не объединялось с философией с целью создания доктри-нальной системы. Благодаря этому русская правовая мысль и философия права XIX века избежали чрезмерной логико-методологической направленности в своем развитии, что позволило преодолеть ограниченность редукции всей полноты правовой жизни человека только к ее рациональным основаниям

Автор отмечает, что борьба между ценностно-рациональным и формально-рациональным обоснованием права достигла пика в XIX столетии и выразилась в противостоянии социально ориентированных и либеральных доктрин и теорий права. В современном мире формальная рациональность занимает ключевые позиции в понимании и осмыслении права, отчасти провоцируя конфликт социальной и формальной справедливости и актуализируя спор между постмодернистами, призываю -щими отказаться от писаного права, и консерваторами, защищающими юридический формализм.

Автор приходит к выводу о том, что онтология права обнаруживает взаимодействие и взаимодополнение этих императивов правового мышления: антиномия между стабильностью правопорядка (законностью) и потребностью в справедливости, которую изменяющееся каждый день многообразие человеческих отношений не дает формализовать в раз и навсегда данные формулы, порождает потребность в переменах и гибком восприятии законодательства.

Четвертая глава "Правовое мышление в юридической науке: кризис логоцентризма" посвящена анализу логических, методологических и доктринальных форм правового мышления с позиций современных науковедческих и теоретико-правовых концепций.

В первом параграфе "Пределы логики в правовом мышлении" рассматриваются логические интерпретации правового мышления, представляемого как формально-рациональная рассудочная деятельность, и раскрываются пределы правовой логики.

Автор отмечает, что правовое мышление осваивает социально-правовую действительность не только в логических формах. Предписывающее (прескриптивное) суждение не может быть истинным или ложным, оно ничего не описывает. Аргументированное обоснование имеет предел, находящийся на границах рационального и иррационального, мысленного и чувственного. Дедуктивные рассуждения в сфере морали и права всегда начинаются с посылок в виде суждений о долге, ценности, нормативном предпочтении как уже самоочевидных данных.

Из суждений о сущем не могут быть логически выведены суждения о должном, что не является основанием для заключения о существовании особой правовой логики. Автор показывает, что такие предположения ошибочны и вызваны, прежде всего, логической интерпретацией так называемого "правоприменительного силлогизма", являющегося по своей сути не дедуктивным умозаключением, а способностью правового суждения, подводящей сущее (конкретный случай) под суждение о должном (правовую норму).

Логический подход лежит в основе формально-нормативного метода теоретического и профессионального правового мышления. Именно логика правового мышления выделяет правовые понятия, устанавливает связи между ними, классифицирует нормы на основе определенных критериев, упорядочивает и систематгоирует их, превращает в логически непротиворечивое целое. Иными словами, речь идет о деонтической логике, но в обозначенных выше пределах (т.е. вне причин, порождающих нормы).

Оценочный характер правового мышления, по мнению автора, еще более наглядно проявляет себя в процессах толкования правовых норм и применения права по аналогии. В основе аналогии лежит сложный мыслительный процесс, в котором переплетаются и дискурсивные, и оценочные акты, что позволяет утверждать о невозможности полной абстрактности, отвлеченности правового мышления, подобных мышлению математическому.

Таким образом, автор делает следующий вывод: абсолютизация

логического аспекта правопознания влечет за собой выброс материала, касающегося причин функционирования правового мышления, обстоятельств, его порождающих. Поэтому философия и аксиология права не должны исключаться из сферы юридического образования и научного дискурса: критика законодательства не может протекать без сопоставления идеалов. Основной операцией правового мышления является интерпретация, так как предмет и логического анализа, и теоретического познания составляет нечто уже понятое, тогда как предмет понимания -еще не определенное. Логика становится применимой лишь после того, как установлены четкие грани между- отдельными понятиями. Поэтом}' такие понятия, как "справедливость", "добропорядочность", "гуманность", "долженствование", и все многообразие оценочных категорий в праве требуют прежде всего субъективной интерпретации, переживания, а затем уже логического анализа.

Во втором параграфе "Антиномия понимания и объяснения в юридической науке" анализируются связь и соотношение двух основных операций научного правового мышления - понимания и объяснения, выявляется их антиномнчность и взаимодополнительноетъ.

Антиномия понимания и объяснения в юриспруденции, по мнению автора, разрешается внешней заменой понимания объяснением: то или иное явление объясняется после того, как оно осмыслено, понято. Автор показывает квази-объяснительный характер рационального научно-правового мышления и делает вывод о том, что выделение государственно-правовых закономерностей часто сопровождается неосознаваемой подстановкой должного (желаемого) под сущее.

Понимание, являясь первичным способом теоретического правового мышления, предполагает оценочную деятельность, а в ходе ее осуществляется подведение позиции ученого под ценности, лежащие в основе правовых норм, человеческих поступков, культурно-исторической среды в целом. Понимание, таким образом, выступает скрытой предпосылкой объяснительных моделей в правоведении, выполняющих функцию легитимации институционального порядка в позитивном или негативном аспектах. Юридическая наука в таком контексте может быть рассмотрена как один из концептуальных механизмов поддержания символического универсума, где успех реализации той или иной теоретической модели, являющейся элементом концептуального механизма, зависит больше от власти, чем от теоретической изощренности аргументации тех. кто занят соответствующей легитимацией.

Автор отмечает, что выявление понимающих оснований объяснительной деятельности и анализа государственно-правовых закономер-

ностей свидетельствует об отсутствии во всех сферах юриспруденции свободного от ценностных предпочтений субъекта познания права. Это предполагает ведущую роль правовой идеологии в процессах научного правового мышления.

В третьем параграфе "Доктринальная и ннтегративиая функции юридической герменевтики" анализируется методологический потенциал юридической герменевтики как варианта интегративного пра-вопонимания, поиск которого в юридической науке связан с потребностью формирования юридической доктрины в новых условиях общественного развития.

Автор рассматривает юридическую герменевтику с трех позиций: как парадигму правового мышления и методологическое направление в юриспруденции; способ "примирения" основных теорий права (социологической, позитивистской, историко-консервативной и естественно-правовой) и антиномий правового мышления (эквивалентности воздаяния и юридического формализма, понимания и объяснения, формы и содержания права); систему политико-правовых ценностей и аксиологию права.

Анализируя современные идеи права, автор отмечает, что большинство зарубежных и отечественных авторов отдают предпочтение широком}' пониманию права, развивающемуся как "интегративное правопо-нимание". При этом достижение единства должного и сущего, нормативного и деятельностного, являющегося основным смыслом интегра-тивной юриспруденции, требует выхода за рамки классической философии права и парадигмы правового мышления. Нужен герменевтико-фе-номенологический анализ права, позволяющий адекватно исследовать ряд ключевых вопросов теории права и реально объединять волю законодателя, социальную жизнь в ее изменчивости и динамичности, представления о справедливости и правовом идеале в творческом акте интерпретации правовой нормы в контексте конкретного социального отношения. Герменевтика интегрирует различные школы права, подчеркивая единство закона, правосознания и конкретного правоотношения как трех необходимых компонент понимания права.

Автор приводит аргументы в пользу того, что юридическая герменевтика, или герменевтическая парадигма правового мышления, может рассматриваться как интегрирующий тип правопонимания, в контексте которого природа права, его коммуникативные истоки располагаются в глубинах человеческого духа, а закон, культурно-историческая основа права и естественноправовая справедливость представлены в той органической целостности, которую ищет современное правоведение.

В четвертом параграфе "Правовое мышление и образование юридических понятий** раскрывается взаимосвязь научно-теоретической, правоприменительной и правотворческой деятельности, анализируются процесс образования юридических понятий и их эпистемологический статус.

Автор показывает, что в основе всех правовых понятий, как общетеоретических, так и отраслевых, лежит практическая целесообразность, придающая им характер презумпции (практически необходимые предположения о том, что является нормой и встречается в большинстве случаев). В процессе типизации социально-правовых явлений и формирования на ее основе юридических понятий и правовых норм происходит искажение социально-правовой действительности, связанное с тем, что осуществляется искусственная унификация жизненных ситуаций с целью решения определенных практических задач. Образование понятий в отраслевых юридических науках подчинено не принципу адекватного отображения действительности, а принципу практической целесообразности.

Многие абстрактные определения, теоретические конструкции и классификации носят на себе следы правовых презумпций. В этом смысле понятия отраслевых наук являются в какой-то степени правилами, пре-зюмирующими то, что должно "как правило быть" или "как правило бывает". В ходе анализа юридических конструкций автором демонстрируется влияние этнокультурных традиций на юридическую технику.

Автор анализирует также процесс образования понятий не только в отраслевых, но и историко-теоретических юридических науках и утверждает, что понятийные конструкции правовых теорий имеют характер своеобразного "идеального типа", применимого если не ко всем, то к большинству правовых понятий. Идеальный тип сконструирован на убеждении, каким должно быть то или иное правовое явление, так как типизация происходит под воздействием господствующей ценностной позиции.

Автор отмечает, что столкновение двух основных теорий правотворчества - "свободного права" и "юридического позитивизма" - в контексте юридической техники принимает форм}' дискуссии между эмпиризмом и концептуализмом, правовым экзистенциализмом и рационализмом. Экзистенциалисты настаивают на том, что абстрагирование и рационализация живых человеческих отношений с помощью понятий и гатегорий приводит к несправедливым решениям, так как в каждом отдельном случае требуется конкретное решение. Концептуалисты отстаивают необходимость общих понятий, принципов и решений в праве. Первые преувеличивают роль судейского интуитивного решения, вторые от-

личаются крайним формализмом, сводящим право к логической конструкции.

Автор заключает, что вся система приемов и способов юридической техники пронизана антиномией "эквивалентности воздаяния" и типизации как императивов правового мышления. По мнению автора, истина лежит посередине - между правовым концептуализмом и экзистенциализмом. Типизация человеческих поступков и действий необходима, однако ее негативные последствия должен ликвидировать судья, пользующийся своим усмотрением в процессе правоприменения.

В пятой главе "Правовое мышление и юридическая практика" рассматривается деятельность профессионального правового мышления в процессах толкования (уяснения) правовых норм, правотворчества и применения права.

Первый параграф "Правовое мышление и уяснение юридических норм" раскрывает особенности интеллектуальной деятельности в ходе толкования права и демонстрирует ее творческий характер.

Автор, привлекая в качестве методологии юридическую герменевтику, показывает, что в процессе толкования, или интерпретации, нормы происходит наделение ее собственным смыслом толкователя, что в отдельных случаях может привести к коренному изменению смысла закона - того смысла, который вкладывал в него законодатель, поскольку понимание нормативно-правового акта происходит в контексте внутреннего желаемого права толкователя, возникающего в конкретной жизненной ситуации.

Автор отмечает, что: полное понимание смысла любой позитивной нормы права невозможно без ее сопоставления с конкретной ситуацией; применение правовой нормы как соотнесение единичного и всеобщего и составление нормы для какой-либо типовой ситуации, которая неизменно присутствует в случае создания прецедента, реализуются одной и той же способностью правового суждения; во всех перечисленных процессах присутствует интуитивный компонент желаемого права, осуществляющий оценку ситуации с позиций всеобщности. Желаемое право предопределяет уяснение и, следовательно, действие официального права.

Автор присоединяется к точке зрения, согласно которой уяснение смысла нормы невозможно вне ее конкретизации. Творческий характер толкования проявляет себя в неявном создании нормы, наполненной детальными характеристиками конкретного случая. Принцип соответствия толкования закону логически абсурден, так как правила определения такого соответствия также должны быть истолкованы, а оценка тол-

кования правовой нормы на предмет соответствия закону осуществляется тем интерпретатором, который обладает наибольшей властью, то есть вышестоящими судебными инстанциями. В таком плане они обладают значительно большей полнотой власти, чем это представляется в доктрине разделения властей.

Автор подчеркивает, что разграничение толкования по объему обусловлено тем, что в большинстве случаев законодатель не может предусмотреть всего многообразия возможных ситуаций, и в связи с этим часто появляется необходимость применить ту или иную норму с коррекцией общеупотребительного и широко распространенного значения ее понятий. Признание необходимости в разграничении толкования "по объему" является одновременно признанием творческого характера толкования нормы, так как толкование "по объем}'" связано с невозможностью предусмотреть все бесконечное многообразие жизненных ситуаций и с признанием интуитивного, не поддающегося рационализации "здравого смысла" и желаемого права в качестве "определяющего", или "руководящего", в процессе интерпретации. Только "здравый смысл" подсказывает, как следует истолковать в данном случае ту или иную норму -буквально, расширительно или ограничительно.

Автор утверждает, что в процессе толкования, или понимания, правовых норм происходит незаметное для толкователя конструирование смысла нормы - объективация "воли толкователя". Всеобщая норма, наполняемая в ходе толкования и применения конкретным смыслом, интерпретируется в соответствии с общими профессиональными установками, судебной политикой, ценностными позициями и желаемым правом судей.

Во втором параграфе "Правовое мышление в правотворческой деятельности" анализируются научно-исследовательские, оценочно-волевые и технико-юридические аспекты правотворческого мышления в их единстве и взаимодополнительности.

Автор показывает, что в процессе правотворческого предвидения законодатель неосознанно переносит на поведение адресатов собственные "ожидания" относительно смысла норм, поэтому правотворческая деятельность должна учитывать следующие критерии: вероятностный характер научной прогностики, учет этнокультурной самобытности, экспериментальная проверка нововведений.

Автор показывает, что не только правовая политика, но и юридическая техника определены ценностными порядками и зависят от общественно-политической парадигмы и национальной культуры. В процессе осмысления законодателем социально-правовой действительности

приходится решать основную задачу достижения оптимального соотношения общего и частного, целого и части, что возможно определить только в единстве иррациональной и рациональной деятельности, оценки и знания, искусства и науки. Поэтому правовое мышление в правотворческом процессе должно приводить к оптимальном)' равновесию между справедливостью и эффективностью (полезностью) закона; типизацией и детализацией, абстрактностью и казуистичностъю нормы; желаемым правом народа и необходимым правом с точки зрения законодателя; правотворчеством судьи и его связанностью законом. Все приемы юридической техники также предполагают выбор между целью и средством, осуществляемый в ходе сопоставления ценностей.

Автор приходит к выводу, что модернизация российского права, осуществляемая под воздействием ряда установок классической парадигмы правового мышления ("право - инструмент реформирования общественной структуры"; "правовое развитие общества происходит по определенным закономерностям, общим для всех народов и культур"; "европоцентризм вместо россиеведения"), имеет деструктивные последствия в различных сферах общественной жизни и требует пересмотра.

В третьем параграфе "Правовое мышление в правоприменительном процессе" процесс правоприменения анализируется не только с формально-логических, но и с оценочно-волевых, интуитивных позиций.

Автор замечает, что процесс применения правовых норм рассматривается исключительно формально в рамках классической парадигмы правового мышления, в которой интеллектуальная деятельность в процессе правоприменения трактуется как деятельность, построенная на отражении фактов объективной действительности. В связи с этим необходим пересмотр ряда традиционных представлений о правоприменительном процессе, который предопределен с самого начала жизненным миром, социокультурным опытом правоприменителя, и никакими процессуальными, профессиональными, ведомственными, научно-исследовательскими инструментами невозможно повлиять на учет этнокультурных и социально-политических факторов в ходе принятия решения, так как понимание, составляющее основу судебного решения, не поддается рациональном}' контролю. Критерием истинности судебного решения выступает эквивалентность воздаяния, достижение которой в каждом конкретном деле уникально и требует консенсуального поиска всеми участниками дела.

В ходе анализа автором установлено, что представление о правоприменении как о логическом силлогизме и процессе, распадающемся на ряд стадий, является фикцией, фактические и юридические обстоя-

геяьства дела требуют, в первую очередь, не логики, а особой правовой интуиции, необходимой для того, чтобы разорвать логически порочный замкнутый круг - нормы (множества аналогичных ситуаций) и казуса (одной из ситуаций) - творческим актом формирования желаемого права, объединяющего жизненный и правоприменительный опыт судьи, выступающего контекстом их интерпретации, и представляет собой один и тот же мыслительный акт. не поддающийся абсолютной рефлексии, результатом которого становится конкретизирующая норма. То есть на первом этапе правоприменительного процесса уже происходит то, что целиком определяет весь последующий его ход. В романо-германской правовой традиции судья, как правило, осмысляя ситуацию, интуитивно строит образ желаемого права, а затем уже обосновывает его в качестве судебного решения с помощью норм действующего права, акцентируя внимание на тех или иных событиях, фактах, аргументах.

Отмечается, что разделение вопросов "факта" и "права" в реальном правопримеюггельном процессе невозможно. Автор утверждает важность профессионального опыта судьи, без которого невозможно осуществлять способность правового суждения и которого лишены присяжные заседатели, поскольку формальность нормы и уникальность каждого дела требуют для своего примирения включенности, участности, непо-сторонности судьи. Для вынесения справедливого вердикта его совесть, чувство справедливости, порождающие желаемое право, должны быть "затронуты" рассматриваемым делом.

В четвертом параграфе "Творческий характер конкретизации права" выявляется и анализируется фактор неявного правотворчества в процессе правоприменительного мышления. Автор, опираясь на выводы относительно процесса понимания правовых норм, являющийся одновременно процессом их применения и конкретизации, отстаивает точку зрения, согласно которой неофициальная конкретизация права неизменно присутствует в процессах его применения. Официальная конкретизация - закрепление в постановлениях высших юрисдикционных органов результатов неофициальной конкретизации.

Автор полагает, что "идеал конкретизации", под которой следует понимать норм}', не требующую конкретизации, не достижим в принципе. Конкретизация необходима и осуществляется всегда, когда происходит соотнесение вопросов "права" и "факта", должного и сущего, нормы и казуса. Иными словами, любое правовое суждение сопровождается конкретизацией прилагаемого правила. При этом процесс правотворческой и правоприменительной конкретизации нормы не является логической дедуктивной операцией, а представляет собой создание нормы

на основе существующей, так как и в случае подзаконной правотворческой конкретизации, и в случае правоприменительной конкретизации отталкиваются от практических нужд и фактического положения вещей, т.е. мышление в интерпретации закона уже предопределено казуистикой и юридической практикой. С одной стороны, чтобы конкретизировать общую норму, следует предварительно уяснить ее смысл, с другой стороны, уяснение, или понимание, нормы - всегда ее применение и конструирование. Конкретизирующая норма - непременный этап всякого понимания (толкования) права.

Анализируя особенности нормативного и казуального толкования в контексте конкретизации, автор отмечает, что их различие состоит в степени абстракции итоговой нормы. Результатом нормативного толкования является более общая по сравнению с казуальным норма, которая возникает как результат осмысления толкуемой нормы в контексте ряда однотипных ситуации. Нормативное толкование - итог творческого обобщения конкретных норм, возникших в ходе применения толкуемой нормы, так как дается оно, как правило, на основе широкого изучения и обобщения юридической практики.

Чем выше степень конкретизации, чем конкретнее норма, тем нагляднее правотворческий характер конкретизации. Поэтому нормативное толкование (разъяснение), которое явно не привносит "новый элемент", на самом деле, так же как и казуальное, является творческим осмыслением социальной жизни - "вопросов факта" и "вопросов права" в их единстве.

Автор подчеркивает, что аналогия закона в той или иной степени присутствует в любом правоприменительном решении, а позиция, согласно которой конкретюация и аналогия являются различными формами усмотрения, носит условный характер. Усмотрение правоприменителя - это и есть его желаемое право, всегда присутствующее в процессах правового осмысления социально-правовой действительности.

"Неявное правотворчество судьи", обнаруживаемое в ходе анализа процессов правового мышления, по мнению автора, представляет собой процесс шггерпретации, или смыслонаделения, правовой нормы, осуществляемый в ходе ее конкретизации и завершающийся формированием условной нормы, обладающей общим характером по отношению к идентичным и абсолютно тождественным данном)' случаю ситуациям. Степень неявного судебного правотворчества является управляемой переменной с помощью приемов законотворческой техники. Ее минимизация посредством детализации нормативных предписаний и исключе-

ния оценочных понятий может привести к несправедливости и к еще большей пробельности в силу изменчивости социальной жизни.

Исходя из анализа правоприменительного процесса, где "пристрастность" и "сопричастность" субъекта играют исключительно важную роль в преодолении разрыва между формальной всеобщностью закона и уникальностью каждого жизненного случая, автор делает вывод о том, что наиболее эффективным способом его оптимизации является развитие диалоговых коммуникативных процедур, в процессе которых правоприменитель, экстернализируя свое желаемое право и интуитивные смысловые единицы посредством общих для всех участников процесса понятий, ограничивает субъективность своего восприятия, возвышаясь в сферу общезначимого, понимаемого другими. Безучастный и отстраненный правоприменитель не добивается единства правовой нормы и казуса, что заставляет признать необходимость в его большей процессуальной активности.

В шестой главе "Правовое мышление и смысловые образы права в российской юридической традиции" рассматриваются нстори-ко-правовые, энтокулътурные и ментально-правовые аспекты правового мышления в контексте самобытности государственно-правового развития России.

В первом параграфе "Ментальное измерение правового мышления" анализируются правовой менталитет и правовое мышление в эпистемологическом и культурно-историческом контекстах. Автор определяет правовой менталитет как исторически сложизшуюся матрицу типизации юридически значимого поведения и правовых оценок, схему смыслопостроений, определяющую правовое мышление и остающуюся полностью неуловимой в рефлексии, так же как и характер народа.

Относительно эпистемологических аспектов правового менталитета автор приходит к следующим выводам: правовой менталитет определяет интенциональность правового мышления; правовой менталитет того или иного общества не может быть отсталым или неразвитым; он не поддается рациональнолгу проектированию.

Автор полагает, что анализ взаимосвязи правового менталитета и правового мышления необходим для характеристики повседневного правового мышления, так как ментальность каждого народа порождает свое самобытное желаемое право, правопонимание и правовое мышление, этнокультурный смысл права. В таком контексте русский национальный правовой менталитет лежит в основе евразийского правопонимания и правового мышления. В силу особой духовно-нравственной легитимации правопорядка для русского человека более характерно единство права

и морали, а также функциональное восприятие личных прав и свобод (достижение посредством нее сверхиндивидуальной цели общества как единства, соборности, сотрудничества, служения друг другу). Органическое сочетание прав и обязанностей предполагает взаимопроникновение и совпадение нравственных и формально-юридических начал в сфер)' правового регулирования (правды внешней и правды внутренней), а также построение механизма правового регулирования на основе "права социального служения", а не "лично-свободного права" (ЛИ. Петражнцкий).

Самобытность российского правового мышления "задана" архетипами традиционных религий, в первую очередь, православием, основные принципы которого продолжают свое существование в секуляризованных стереотипах поведения. Автор выявляет особенности западного и российского правового менталитета посредством различения индивидуалистического (эгоцентрического) и социоцентристского (соборного) правового мышления.

Во втором параграфе "Деидеологшацня как фикция юридического мышления и идея универсального правопорядка" рассматриваются идеологические формы правового мышления в современной России и негативные тенденции универсализации права как результата формальной рациональности современного правового мышления.

Анализируя роль государственно-правовой идеологии в правовой жизни общества, автор приходит к следующим выводам: правовая идеология может рассматриваться как иерархия правовых ценностей, как построение или представление в виде целей и средств различных понятий права, позволяющих расставить приоритеты и сформ)лировать принципы права и правового регулирования, стратегии и направления развития правовой системы и правовой политики на основе определенной правовой доктрины, правопонимания.

Автор обращает внимание на то, что "идеологический плюрализм" является фикцией правового мышления, так как без иерархии и системы ценностей невозможно обеспечить системность норм. Исходя из системы ценностей, в соответствии с которой строится российское современное законодательство, автор идентафицирует еттцествующую государственно-правовую идеологию как либерально-демократическую и отмечает, что юридическая наука выступает ее "проводником". Деидеологизация российской правовой системы, представляющая собой, по сути. либеральную идеологизацию, привела к господству ценностной системы индивидуалистического типа (с превосходством ценностей личного блага по отношению к блату общему), что не соответствует традиционным ценностным предпочтениям народа России, в которой всегда главенствовали иден-

ное и государственное начала. Автор показывает, что правовая идеология определяет домшшрующий принцип построения правопорядка, который, в идеальном варианте, должен целиком зависеть от правового менталитета, народного правосознания. Принцип "разрешено все, кроме прямо запрещенного" связан с западной католико-протестантской традицией этического рационализма и правового персоноцентризма и не учитывает национально-государственной самобытности России.

Автор таюге отмечает, что классический идеал правового мышления невольно выступает проводником глобализации, причем самых негативных ее тенденций и качеств. Права человека представляют собой важнейшее достижение западной цивилизации, центральное ядро философии права и правовой культуры европейских государств, где они вписаны в цивилизационный контекст и составляют стержень политико-правовых систем. Однако это не должно вести к разрушению иных правовых культур и нормативных систем. Универсализация, формализация и рационализация права приводят к конфликту абстрактных правовых предписаний с живым правосознанием и справедливостью, воплощению которой в обществе должно служить право. Модель международного правового контроля за правами человека, логически вытекающая из идеи правового государства, не только угрожает национальной безопасности незападных государств и многополярному миру, но и приводит к уничтожению права, зависящего от национально-культурных представлений о правосудии и справедливости.

В третьем параграфе "Идея социокультурной самобытности правового мышления и юридическая этнология" раскрываются этнокультурные аспекты правового мышления, обосновываются идеи правового плюрализма и этнологии права как институциональных и концептуальных форм их выражения.

Автор показывает взаимосвязи этнокультурных и религиозных факторов правового мышления и обосновывает точку зрения, согласно которой некорректно рассматривать явления правовой культуры вне национально-культурных особенностей правовой жизни в рамках того или иного общества, а также постулировать наличие общей универсальной правовой культуры, общечеловеческой иерархии правовых ценностей. Любые ценностно-нормативные явления будут восприняты в соответст-вчи с определенным контекстом, сформированным правовой культурой той или иной этнической общности: юридическое мышление глубоко привязано к ценностным порядкам, и правовая культура определяет его интерпретационную функцию.

Неклассическая парадигма правового мышления предполагает отказ от универсалистских и глобалистских схем правовой жизни общест-

ва. Иррациональная природа права должна учитываться при формировании современной российской правовой политики. В этом плане, по мнению автора, особую значимость обретает этнология права, понимаемая как методологическое направление, принцип правовой политики и отрасль научного знания о праве. Среди ее важнейших направлений выделяется необходимость разработки интегративной правовой идеологии и национальной политики с целью сохранения территориального единства Российского государства. Для решения задачи стабилизащш общественного порядка, а также сохранения уникального этнокультурного ландшафта России и предупреждения роста национализма, спровоцированного экспансией западной цивилизации, масс-культуры и идеологии "общества потребления", допустимы мягкие формы правового плюрализма, позволяющего учитывать этнокультурные параметры правового мышления евразийских народов в конституционных пределах.

Автор обосновывает идею разрешенного государством этнокультурного правового плюрализма, способствующего деполитизации этнич-ности. Преодоление радикальных этнополитичгских установок должно происходить не на основе отказа от национальных особенностей, а путем оформления этнонациональных притязаний и устремлений в приемлемые для остальных общностей правовые рамки. Кроме того, отмечается положительная роль правовых обычаев, традиционных форм общественного контроля, примирительных, посреднических, композиционных процедур, судов старейшин в регулировании общественных отношений, охране порядка и предупреждении новых радикальных форм религиозного экстремизма, профилактике преступности, воспитании молодежи.

Четвертый параграф шестой главы "Юридическое образование в России: от поиска мнимых закономерностей к постижению смысла права" посвящен обоснованию и вьщелению основных подходов и методов формирования правового мышления в условиях современного общества.

Опираясь на достигнутые в работе теоретико-методологические выводы относительно природы и функций правового мышления, автор показывает, что в условиях современного российского общества с целью формирования правового мышления требуется внедрение понимающих подходов и методов в процесс подготовки юристов.

Автор отмечает, что современная модель юридического образования не предполагает глубокого постижения смысла права, которое возможно лишь в ситуации активного погружения в правовую сферу через расширение контекста интерпретации правовых явлений. Поэтом}' юридическое образование хфодуцирует виртуальную систему смыслов офи-

циального права и формирует фрагментарное его восприятие, не способное передать единство, многомерность и гармоничную целостность права и социальной жизни. Прежде всего этому содействует специализация юридичесюго образования: современный выпускник юридического вуза чаще всего обладает знанием формы, но не содержания под влиянием, по мнению автора, логоцентризма и "перерожденной формальной рациональности" европейского правового мышления, в котором вопросы справедливости были заменены технологией ее поиска.

Правовое мышление представляется чисто формальным, рационально-логическим механизмом управления и конструирования социальных связей, в то время как для юриста, применяющего общее правило к конкретному случаю и выступающего при этом соавтором, созако-нодателем, творчески преодолевающим формальность и абстрактность правовых предписаний, крайне важны его человеческие качества, правовая интуиция, знание особенностей отечественной политико-правовой культуры и менталитета, самобытности российской политико-правовой традиции и правовой системы. Требуется формирование способности самостоятельного и "живого" осмысления правоприменителем происходящих в обществе процессов, где его интеллект, образованность, общегуманитарная подготовка, ценностно-мировоззренческая позиция, общая эрудиция играют в процессе расширения и дополнения действующего права более важную роль, чем отраслевое юридическое знание.

В связи с этим автор предлагает различные формы оптимизации образовательных программ по юриспруденции, отдельно анализирует роль истории политических и правовых учений в формировании правового мышления, раскрывает значимость этой дисциплины в развили юридической методологии, метатеории права, истории теории и философии права, государственной идеологии, основных правовых понятий, истории отраслевых наук, а также предлагает новые подходы к ее изучению с целью формирования самостоятельного правового мышления и правосознания будущих юристов. Автор обращает внимание на то, что современные тенденции развития европейского образования также связаны с углубленным изучением истории политических и правовых учений, философии и социологии права, культурологических и религиозных оснований права.

В заключении автор формулирует основные выводы по теме проведенного исследования и привлекает внимание к его практической значимости, а также определяет перспективы дальнейшего изучения пра-ЕОВОГО мышления.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Овчинников А. П., Овчинникова СП. Евразийское правовое мышление Н.Н. Алексеева: Монография. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ; РЮИ МВД России, 2002. 16,5 п.л. / 10 п.л.

2. ОвчинниковА.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме: Монография. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002. 16 п.л.

3. Овчинников А.И. Правовое мышление: теоретико-методологический анализ: Монография. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2003. 21,5 п.л.

Статьи и другие публикации

4. Овчинников А.И. Правовое мышление как элемент понятия сущности права (по работе Гегеля "Философия права") // Проблемы самобытности российской государственности и культуры: Сб. ст. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1998. 1 п.л.

5. Баранов П.П., Овчинников А.И. Место и роль правового мышления в духовном мире людей // Юристъ-Правоведь. 2000. № 1. 1,5 п.л. / 1 п.л.

6. Баранов П.П., Овчинников А.И. Правовая этнология - современное самостоятельное направление в отечественной юридической науке // Философия права. 2002. № 2. 1,5 п.л. / 1,3 п.л.

7. Овчинников А.И. Социокультурная самобытность правового мышления и юридическая этнология // Юристь-Правоведъ. 2003. №1.1 п.л.

8. Овчинников А.И. Антиномия понимания и объяснения в юридической науке // Философия права. 2003. №1.1 п.л.

9. Овчинников А.И. Самобытность российской правовой менталь-ности и методология ее осмысления в юридической науке // Северо-Кавказский юридический вестник. 2003. № 1. 1,5 п.л.

10. ОвчинниковА.И., ДуденковА.В. Политико-правовой режим национальных отношений: понятие и основные институты // Юристъ-Пра-воведъ. 2003. № 2. 1,3 п.л. / 0,8 п.л.

11. Овчинников А.И. Эпистемология правового мышления // Философия права. 2003. № 2. 1,3 п.л.

12. Овчинников А.И. Правовое мышление в правоприменительном процессе: опыт герменевтической методологии // Философия права. 2003. № 2. 1,4 п.л.

13. Овчинников А.И, Тащиян А.А. Идея национально-культурной автономии в контексте права народов на самоопределение // Философия права. 2004. № 1.1,4 п.л. /0,7 п.л.

14. Овчинников А.И. Юридическое образование как фактор формирования профессионального правового мышления // Административное право плюс: Сб. науч. ст. / Под ред. П.П. Баранова, В.В. Денисенко. Ростов н/Д: РЮИ МВД России; Изд-во "Феникс", 2004. 1 п.л.

15. Овчинников А.И. Правовое мышление: значение, место и роль в юридической науке // Милиция. Право. Личность: Тезисы докладов и сообщений участников межвузовской научной конференции адъюнктов, соискателей и слушателей. Ростов н/Д: РВШ МВД России, 1997. 0,15 п.л.

16. Овчинников А.И. Право, правовое мышление и правосознание: проблемы взаимосвязи // Деятельность органов внутренних дел по обеспечению прав и свобод личности: Сб. ст. адъюнктов и соискателей. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1998. 0,4 п.л.

17. Овчинников А.И. Правовое мышление и вопросы правовой социализации личности // Юристъ-Правоведъ. 1998. № 1. 0,25 п.л.

18. Овчинников А.И., МатяшД.В. Отчет о работе секции философии права в рамках Всероссийского философского конгресса // Философия права. № 2. 2002. 0,4 п.л. / 0,2 п.л.

19. Овчинников А.И. Некоторые аспекты взаимосвязи юридического мышления и правоприменительного процесса // Актуальные проблемы деятельности органов внутренних дел по уголовно-процессуальной защите прав и свобод граждан: Материалы межвузовской научно-практической конференции 15-16 мая 1996 г. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1998. 0,2 п.л.

20. Овчинников А.И. Понятие прав человека в обыденном юридическом мышлении // Права человека в России: время надежд и разочарований: Материалы докладов и сообщений участников межвузовской конференции, посвященной 50-летию Всеобщей декларации прав человека, 10 декабря 1998 г. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1998. 0,15 п.л.

21. Овчинников А.И. Понятийные формы юридического мышления в контексте философии права И. Канта // Философия права как учебная и научная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции 28-29 апреля 1999 года. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1999. 0,15 п. л.

22. Овчинников А.И. Правовое мышление и вопросы правовой социализации в современной России // Философия права как учебная и ьаучная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции 28-29 апреля 1999 года. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1999. 0,15 п.л.

23. Овчинников А.И. Понятие "безопасность" и его роль в формировании правового мышления // Современные проблемы национальной безопасности: Россия в XXI век с миром и согласием: Материалы пер-

вой Международной научно-практической конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1999.0,15 п.л.

24. ОвчинниковА.И. Логика в правовом мышлении // Русская философия права: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. 0,2 п.л.

25. Овчинников А.И. "Деидеологизация" и ее негативное влияние на юридическое мышление // Философия права и вопросы формирования современной государственно-правовой идеологии: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции 24-25 октября 2001 г. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2001.0,4 п.л.

26. Овчинников А. И. Юридическое мышление и правовая культура: проблемы взаимосвязи // Политико-правовая культура и духовность: Материалы региональной научно-теоретической конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2001. 0,3 п.л.

27. Овчинников А. И. О формировании научного и профессионального правового мышления будущих сотрудников органов внутренних дел // Современные подходы к подготовке кадров для органов внутренних дел: Тезисы седьмой межвузовской научно-методической конференции. Иркутск: ВСИ МВД России, 2002.0,2 п.л.

28. Овчинников А.И., Овчинникова СП. Правовая идеология и кризис современного правопорядка в России // Социальный порядок и толерантность: Сборник тезисов III Всероссийской научной конференции, 30-31 мая 2002 г.: В 2-х ч. Краснодар: КЮИ МВД России, 2002. Ч. 1. 0,4 п.л. / 0,2 л.л.

29. Овчинников А.И. Правовое мышление как предмет философии права // Философия права в условиях глобализации: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции, 22-23 октября 2002 г. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2002.0,3 п.л.

30. Овчинников А Л., Пухкалова М.О. Правопонимание как фактор модернизации российской правовой системы // Конституция Российской Федерации и развитие законодательства в современный период: Материалы научно-теоретической конференции, 29 ноября 2002 года, Ростов-на-Дону. Ростов н/Д: ЗАО "Книга", 2002. 0,4 / 0,2 п.л.

31. Овчинников А.И. Историко-теоретические юридические дисциплины как важный фактор формирования правового мышления // Юридическое образование на рубеже веков: традиции и инновации: Материалы конференции. Екатеринбург: УрПОА, 2002. 0,3 п.л.

32. Овчинников А.И. Глобализация европейского права и национальная безопасность России // Современные проблемы совершенствования законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия ме;кдународному терроризму:

Сб. материалов международной научно-практической конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. 0,4 п.л.

33. Овчинников А.И. Принципы правового мышления и философия права нового УПК РФ // Опыт и проблемы применения нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Материалы Всероссийского "круглого стола" 27-28 февраля 2003 года. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. 0,4 п.л.

34. Овчинников А.И. Ценностные основания законности и справедливости в правовом мышлении // Векторы современного цивилиза-ционного развития: Межвуз. науч. сб. Саратов: Изд-во "Аквариус", 2003. 0,3 п.л.

35. Овчинников А.И. Этнокультурные основания правового мышления и российский федерализм // Федеративные отношения на юге России: современное состояние и перспективы развития: Тезисы докладов и сообщений Всероссийской научно-практической конференции 17-18 апреля 2003 г. / Отв. ред. ЮТ Волков. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. 0,2 п.л.

36. Овчинников А.И. Этнокультурные принципы правового мышления // Путь в науку: Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук Вып. 4. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ; ИПК РГУ, 2003. 0,3 п.л.

37. Овчинников А.И. Правовой плюрализм в системе мер предупреждения этнических конфликтов // Конфликты на Северном Кавказе и пути их разрешения / Отв. ред. ВТ. Игнатов. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2003. 0,5 п.л.

38. ОвчинниковА.И. Правовое мышление: понятие, структура, функции // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (16-20 сентября 2002 г.): В 4-х т. Т. 4. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002. 0,3 п.л.

39. Овчинников А.И. Идеологический фактор в публично-правовом мышлении // Проблемы эффективности публичной власти в Российской Федерации: Сб. материалов научно-практической конференции 28 ноября 2002 г. Ростов н/Д: РГУ; Издательский Дом "Проф-Пресс", 2003. 0,3 п.л.

40. Овчинников А. И, Дугина Е.В. Принцип "общего дозволения" в либеральном и евразийском правовом мышлении: конфликтологический подход // Концептуальные основы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов и соискателей: Сб. науч. тр. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. 0,6 п.л. /0,3 п.л.

41. Овчинников А.И, Дуденков А. В. Политико-правовой режим национальных отношений: теоретико-методологический аспект // Концептуальные основы диссертационных исследований докторантов, адъюнк-

тов и соискателей: Сб. науч. тр. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. 0,6 п.л. / 0,3 п.л.

42. Овчинников А.И. Евразийский конституционализм: основные ценности и ориентиры развития // Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции развития (К 10-летию Конституции России (1-3 октября 2003 г.) / Под ред. А.И.Демидова, В. Т. Кабышева. Саратов: СГАП, 2003. 0,6 п.л.

43. Овчинников АЛ. Православное мировоззрение и правопони-мание русского народа // Славянские народы на Северном Кавказе: проблемные вопросы (Ростов-на-Дону, 4 октября 2003 г.): Материалы региональной научно-практической конференции / Под ред. И.А. Иванни-кова и В.В. Черноуса. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. 0,5 п.л.

44. Овчинников А.И. Парадигмальные основания правового мышления: смена методологических ориентиров // Правовое и политическое взаимодействие: Сб. тезисов всероссийской научно-теоретической конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2004.0,4 п.л.

45. ОвчинниковА.И., ДугинаКВ. Либеральная правовая политика в области межэтнических отношений // Правовое и политическое взаимодействие: Сб. тезисов всероссийской научно-теоретической конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2004.0,4 п.л. / 0,2 п.л.

46. Овчинников А. И, ТащиянАА. Институт национально-культурной автономии как способ решения национального вопроса // Государственность и право славянских народов: состояние и перспективы развития: Тезисы докладов научно-практической конференции. Ростов н/Д: Изд-во ООО "ЦИВР", 2004. 0,4 п.л. / 0,2 п.л.

47. Овчинников А.И. Рецензия на монографию Оборотова Ю.Н. Традиции и обновление в правовой сфере: Вопросы теории (от познания к постижению права) // Философия права. 2004. № 1. Одесса: "Юридич-на лггература", 2002. 0,8 п.л.

48. Овчинников А. И.,, Лепихова СВ. Этнокультурные факторы правовой политики России // Конституция Российской Федерации и развитие отраслевого законодательства (10 декабря 2003 г.): Материалы межрегиональной научно-практической конференции, Белгород: Бел. ЮИ МВД России, 2003. 0,4 п.л. / 0,2 п.л.

49. Овчинников А.И. Евразийский идеал правовой государственности // Вестник ЛАВД им. 10-летия независимости Украины. Спец. вып. Идея правового государства: история и современность: В 5-ти ч. Ч. 1. Луганск: Изд-во ЛАВД, 2004. 0,8 п.л.

50. ОвчинниковА.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мысли: Учебное пособие по истории политиче-

ских и правовых учений. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ, 2004. 4,5 п.л. / 2,5 п.л.

51. Овчинников А.И., Лукьянов A.M. История политических и правовых учений: Учебно-методическое пособие. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2002. 4,2 п.л. / 4 п.л.

52. Овчинников А.И. История политических и правовых учений как важный фактор развития научного и профессионального юридического мышления // Организационные и учебно-методические вопросы перехода Ростовского юридического института МВД России на подготовку специалистов по новым образовательным стандартам: Материалы учебно-методического сбора. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2001.0,2 п.л.

53. Овчинников А.И. О формировании правового мышления курсантов и слушателей в свете новых образовательных стандартов // Организационное и методическое обеспечение основных образовательных программ в свете подготовки коллектива института к 200-летию МВД России. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2002. 0,2 п.л.

Подписано к печати 12.05.2004. Формат 60x84/16. Объем 2 п.л. Набор компьютерный. Гарнитура Тайме. Печать ризография. Бумага офсетная. Тираж 150 экз. Заказ № 68.

Редакционно-издательское отделение ОНиРИО РЮИ МВД России. Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО РЮИ МВД России. 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83.

««11887

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Овчинников, Алексей Игоревич, доктора юридических наук

Введение.

Глава 1. Понятие правового мышления в классической парадигме.

§ 1. Правовое мышление и правопонимание как познавательная деятельность.

§ 2. Парадигмальный подход к правовому мышлению: смена методологических ориентиров.

§ 3. Рационально-натуралистический стиль правового мышления как результат классической парадигмы.

Глава 2. Правовое мышление как понимание: понятие, формы и функции в неклассической парадигме.

§ 1. Эпистемологические предпосылки неклассической парадигмы правового мышления.

§ 2. Понятие правового мышления: от логицизма к пониманию.

§ 3. Интуиция "правоты", правосознание и правовое мышление: анализ взаимосвязи в коммуникативном контексте.

§ 4. Формы правового мышления.

§ 5. Функции правового мышления.

Глава 3. Смысловая структура права и правового мышления.

§ 1. Смысловая структура правового мышления и императивные основания юридической аргументации.

§ 2. Генезис правового мышления: от интуиции к формальной рациональности.

§ 3. Рационализация правового мышления: историко-правовой и социокультурный анализ.

Глава 4. Правовое мышление в юридической науке: кризис логоцентризма.

§ 1, Пределы логики в правовом мышлении.

§ 2. Антиномия понимания и объяснения в юридической науке.

§ 3. Доктринальная и интегративная функции юридической герменевтики.

§ 4. Правовое мышление и образование юридических понятий.

Глава 5. Правовое мышление и юридическая практика

§ 1. Правовое мышление и уяснение юридических норм.

§ 2. Правовое мышление в правотворческой деятельности.

§ 3. Правовое мышление в правоприменительном процессе.

§ 4. Творческий характер конкретизации права.

Глава 6. Правовое мышление и смысловые образы права в российской юридической традиции.

§ 1. Ментальное измерение правового мышления.

§ 2. Деидеологизация как фикция юридического мышления и идея универсального правопорядка.

§ 3. Идея социокультурной самобытности правового мышления и юридическая этнология.

§ 4. Юридическое образование в России: от поиска мнимых закономерностей к постижению смысла права.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Правовое мышление"

Актуальность темы диссертационного исследования. Для любой области научного знания чрезвычайно важно иметь представление о тех интеллектуальных процедурах, генерирующих процесс его получения, то есть о мышлении, предметом которого является та или иная часть окружающего мира. Кроме того, для юриспруденции проблема правового мышления выступает в качестве одного из направлений исследования процесса правового регулирования: как человек усваивает правовые нормы и каковы механизмы осмысления и реализации им этих норм? Таким образом, актуальность анализа правового мышления имеет три основных измерения: науковедческое, связанное с юридической эпистемологией и методологией, вопросами научного познания правовой действительности; технико-юридическое, обосновывающее необходимость исследования профессионального правового мышления в процессах применения правовых норм, и регу-лятивно-правовое, вытекающее из задач правоведения - с помощью научного знания обеспечить справедливый правопорядок через эффективное регулирование общественных отношений посредством права.

В последнее десятилетие, ознаменовавшееся сменой парадигм общественного развития, а также растущей популярностью новых социально-философских концепций, отечественная юридическая мысль пытается переосмыслить свои мировоззренческие предпосылки, методологический инструментарий, что вполне вписывается в логику смены эпох научного знания. Классическая теория познания, или гносеология, сформированная в Новое время и связанная с субъект-объектной оппозицией, постепенно уступает место постмодернистским концепциям и подходам к познавательной деятельности, а отсюда и к научности, ее идеалу, критериям, пределам, соотношению науки с художественным, повседневным и вненаучным знанием, к социокультурным предпосылкам научного мышления, что требует пересмотра существующих теорий и концепций права.

В связи с этим особую актуальность приобретает анализ процесса осмысления социально-правовой действительности. Результатом последнего являются те самые смыслы права, которые кладутся затем в основания правовых доктрин. Следует еще раз обратиться к вопросу о том, что представляет собой научное правовое мышление, какова его природа, какие интеллектуальные процедуры составляют его основу? От ответа на эти и другие метатеоретические вопросы зависит идеал научности юриспруденции, а также анализ его специфики как по отношению к точным и естественным наукам, так и к другим гуманитарным областям знания. На фоне постоянного обращения к западному правоведению за получением рекомендаций исследование социокультурных факторов научного знания становится вопросом доктринального уровня значимости.

С этой целью в рамках настоящей работы правовое мышление рассматривается не с традиционной точки зрения, основывающейся на сведении его к теоретической форме и анализу с гносеологических позиций, а как понимание права. Классическая гносеологическая парадигма правового мышления, предполагающая анализ его формально-рациональной грани, оказывается явно недостаточной для комплексного исследования процесса осмысления социально-правовой действительности. За границами когнитивной интерпретации правового мышления остаются его стержневые элементы: оценочные и императивные суждения и понятия, практические умозаключения. Полагаем, что эти элементы могут быть адекватно исследованы лишь в контексте понимания как основной духовно-практической интеллектуальной операции. Понимание предполагает органическое единство познавательной и оценочной функций правосознания и требует рассмотрения правового мышления в качестве инструмента социальной жизни, практической способности, удовлетворяющей не только и не столько потребности человека в знаниях о действующем позитивном праве, сколько в усвоении и формировании собственных нормативных суждений и норм, правовых взглядов, убеждений, ценностных ориентаций. С такой точки зрения научное, профессиональное и повседневное правовое мышление схематично представляют собой одну и ту же мыслительную процедуру интерпретации (понимания, освоения) правовой реальности.

Мышление правоприменителя, как и профессиональное правовое мышление в целом, давно уже требует комплексного исследования. Наиболее актуальными являются проблема судебного познания, природа судейского усмотрения, роль интуиции судьи в принятии решений, его нравственных качеств и ценностной позиции, а также взаимодействие иррациональных и рационально-дискурсивных элементов в ходе толкования и конкретизации права. Понимание (интерпретация) правовых норм и социальных отношений (ситуаций) выступает центральным моментом всякого правоприменительного процесса, предполагающим использование герменевтической (понимающей) методологии для своего исследования.

Несмотря на то, что в юридической литературе последних лет все больше внимания уделяется коммуникативным, интерсубъективным аспектам права, в области, связанной с проблемой понимания в юридической науке, существует пробел, в отличие от других гуманитарных дисциплин, обратившихся к проблеме понимания в контексте собственных эпистемологических задач. Однако эта тема уже затрагивалась в некоторых работах и рассматривалась как одна из центральных в правовом регулировании и правоведении1.

В работах В.И. Гоймана, В.П. Казимирчука, В.В. Лапаевой, Ю.С. Решетова и других правоведов, анализирующих проблемы реализации и механизма социального действия права, неоднократно указывалось на необходимость исследования практического, обыденного или повседневного правового мышления, роли последнего в формировании правомерного поведения, изучения вопросов идей-но-мотивационного действия права, на важность разработки социологической теории познания права, в которой рассматривались бы вопросы усвоения права в социокультурном контексте и т.д. Поэтому необходимость в исследовании правового или юридического мышления (их различение не имеет большого теорети

1 См.: Рабинович В.М. Проблемы понимания в правовом регулировании // Правоведение. 1988. № 5. С. 21; Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 34-36; Баранов В.М., Крусс В.И. Юридическая герменевтика и задачи философии права // Философия права как учебная и научная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д, 1999. С. 89 и др. ческого смысла) вызвана существованием значительного пробела в области анализа интеллектуальных аспектов действия права. Правовое мышление составляет важнейшую область теории действия права, так как именно посредством него происходят восприятие права, перевод нормативных предписаний в социальное поведение. Как известно, осмысление, или понимание права, играющее ключевую роль в процессах его реализации, восприимчивость и доступность правовой нормы для понимания - гарантия того, что она произведет необходимый законодателю эффект. Действие права в таком контексте приобретает вид движения смысла права, начиная с момента возникновения правового смысла того или иного социального отношения, в котором участвует индивид, и завершая моментом осмысления собственного поступка как соответствующего или не соответствующего той или иной норме действующего законодательства. Отсутствие разработок в области проблем понимания правовых норм приводит к тому, что законы и нормативные акты остаются правом "в книгах", а проводимые в стране модернизационные реформы, насыщенные западными правовыми моделями, конструкциями и институтами, искаженно воспринимаются населением и ведут к отчуждению действующего права от российского народа, формированию спонтанного теневого регулирования.

Степень разработанности темы.

Проблемы, касающиеся правового мышления, в последние годы находятся в области повышенного внимания как со стороны специалистов по общей теории права, так и представителей отраслевых наук. Отдельным аспектам правового мышления посвящены исследования правоведов и философов: П.П. Баранова, В.П. Малахова, А.А. Матюхина, А.Э. Жалинского, В.М. Розина. В их работах рассмотрены некоторые вопросы исторического генезиса, современного состояния и дальнейшего развития теоретического и профессионального правового мышления.

В то же время как феномен и теоретическая проблема правовое мышление еще не стало предметом специального теоретико-правового исследования, не сформировались базовые методологические и категориальные структуры понятайного его оформления вне пределов рационального и логического исследования. Монографических работ, посвященных непосредственно правовому мышлению в единстве научно-эпистемологических, практических и социокультурных аспектов, в российской юридической литературе пока нет.

В дореволюционной России различные вопросы правового мышления разрабатывались в метатеоретическом, социально-психологическом и правоприменительном контексте. Так, например, анализ научных и вненаучных форм правового мышления, его интуитивных структур, а также критику классической гносеологии права в контексте методологических оснований юридической теории содержат работы Н.Н. Алексеева, Б.А. Кистяковского, И.А. Ильина, C.JI. Франка и других российских правоведов и философов. Ими были разработаны философ-ско-правовые подходы к изучению правового мышления с использованием достижений неокантианских и феноменологических философско-правовых школ. Роль эмоционально-волевых структур в процессе интеллектуальной деятельности правосознания, представления и мыслительные образы субъективных прав и обязанностей рассматривались также Л.И. Петражицким в контексте его анализа императивно-атрибутивных эмоций и переживаний. Проблемам интеллектуальной деятельности в ходе осуществления права особое внимание уделил Н.А. Гредескул, обративший внимание на творческие моменты правового мышления при сопоставлении правовых норм и конкретного случая, а также на проблематику усвоения правовых предписаний.

В качестве концептуального базиса исследования правового мышления в диссертации использованы труды отечественных и зарубежных ученых, в которых рассматриваются вопросы юридической методологии и эпистемологии, а также содержатся фундаментальные разработки основных правовых категорий. Среди них работы: С.С. Алексеева, Р. Ангера, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, Л.В. Бутько, А.Б. Венгерова, В.И. Гоймана, В.П. Казимирчука, В.Н. Карташова, Д.А. Керимова, В.Н. Кудрявцева, Ю.В. Кудрявцева, Э.В. Кузнецова, В.В. Лазарева, В.В. Лапаевой, Р. Лукича, Н.И. Матузова, А. Нашиц, П.Е. Недбайло, B.C. Нер-сесянца, Г.С. Остроумова, А.С. Пиголкина, П.М. Рабиновича, С.В. Полениной, 8

А.Р. Ратинова, Ю.С. Решетова, Н. Рулана, И. Сабо, И.Н. Сенякина, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцева и др. Проблемы правового освоения действительности, роль правосознания и правовой культуры в правотворческом и правоприменительном процессах получили всестороннее освещение в трудах П.П. Баранова, Ю.М. Гро-шевого, Э. Леви, Е.А. Лукашевой, Е.В. Назаренко, Г.С. Остроумова, И.Ф. Покровского, В.П. Сальникова, А.П. Семитко, А. Тамаша и др. Логические аспекты права, проблематика "истины" в праве, усмотрения правоприменителя, а также различные аспекты судебного познания разработаны в произведениях В.М. Баранова, А. Барака, Л.А. Ванеевой, С.И. Вильнянского, А. Герлоха, М.А. Гурвича, В. Кнаппа, С.В. Курылева, А.Б. Лисюткина, В.О. Лобовикова, В.Е. Жеребкина, А.А. Стар-ченко, М.С. Строговича, А.А. Эйсмана. Социокультурные, герменевтические и феноменологические подходы к праву, исследование различных аспектов пра-вопонимания, правовой коммуникации и ценностей в праве содержат труды: A.M. Величко, В.Г. Графского, И. Грязина, И.Ю. Козлихина, В.В. Кулыгина, Г.В. Мальцева, Н. Неновски, Ю.Н. Оборотова, А.В. Полякова, В.Н. Синюкова и др.

Сравнительно-правовые и историко-правовые исследования Э. Аннерса, Г.Дж. Бермана, М.Ф. Владимирского-Буданова, А .Я. Гуревича, Р. Давида, И. А. Исаева, И.В. Киреевского, А.Ю. Мордовцева, Н.П. Павлова-Сильванского, С.В. Пахмана, Л.П. Рассказова, З.М. Черниловского и других авторов включают в себя материал, необходимый для анализа генетических и социокультурных особенностей правового мышления в рамках той или иной эпохи или цивилизации.

Необходимый для исследования правового мышления материал содержат социально-философские труды отечественных и зарубежных ученых, посвященные общим проблемам философии познания, герменевтической и феноменологической философии, соотношения нравственного сознания и мышления, вопросам понимания, интерпретации и осмысления социальной действительности, философским аспектам научного знания, логики норм, философии культуры, самобытности российской государственности, этнографии и этнологии: М.М. Бахтина, П. Бергера, Ю.М. Бородая, М. Вебера, В.Ю. Верещагина, Х.-Г. Гадамера,

Э. Гуссерля, JI.H. Гумилева, В. Дильтея, О.Г. Дробницкого, А.А. Ивина, Л.Г. Ио-нина, А.А. Королькова, Т. Куна, В.И. Курбатова, Т. Лукмана, Дж. Мура, Е.Е. Несмеянова, М.К. Мамардашвили, А.И. Першица, П. Рикера, А.Г. Спиркина, Г.Л. Тульчинского, Ю. Хабермаса, К. Хюбнера, А. Шюца и др. В работах зарубежных и отечественных ученых-психологов рассматриваются психологические проблемы социального мышления, вопросы когнитивной психологии, психосемантики сознания, роли эмоций в регуляции интеллектуальной деятельности человека, правовой психологии, происхождения и взаимосвязи сознания, мышления и языка: К.А. Абульхановой-Славской, А.В. Брушлинского, И.А. Васильева, Б.М. Величковского, Л.С. Выготского, В.П. Зинченко, Л. Колберга, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, Д. Майерса, Ж. Пиаже, В.Ф. Петренко, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Славской, Р.Л. Солсо и других.

Объектом исследования является правовое сознание как интегративная эмоционально-волевая и рационально-дискурсивная целостность, проявляющая себя не только в юридически значимой деятельности, поведении и поступке, но и в постижении юридической реальности научными, идеологическими, ценностно-нормативными и иными средствами, а предметом исследования - правовое мышление как интеллектуальная форма правосознания в теоретико-методологическом и социокультурном измерении.

Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:

- проанализировать и обобщить существующие подходы к правовому мышлению и юридической эпистемологии;

- рассмотреть взаимосвязь правового мышления и правопонимания, дать характеристику последнего с неклассических позиций и критически оценить существующее представление о его отражательно-познавательном характере с использованием герменевтической, феноменологической и неокантианской теории и методологии права;

- показать процесс смены парадигм правового мышления с классической на неклассическую, основывающуюся на современных концепциях философии науки, понимающей социологии и новейших теориях общества и его нормативных систем;

- обрисовать специфику правового познания и юридической науки по отношению к естественным наукам, установить научно-практические и культурно-ценностные детерминанты научного, профессионального и повседневного правового мышления;

- дать антропологическую интерпретацию правового мышления, охарактеризовать взаимосвязь правового мышления и правосознания, а также роль нерациональных факторов в процессе осмысления и конструирования социально-правовой действительности правовым мышлением, выявить его смысловую структуру и установить императивные основания юридической аргументации;

- описать соотношение процедур понимания и объяснения в юридической науке, сопоставить и проанализировать пределы использования объяснительных моделей в юридической науке, а также принципы образования юридических понятий;

- осветить место и роль правового мышления в правотворческой и правоприменительной деятельности, установить особенности интеллектуальной деятельности в ходе использования различных приемов юридической техники;

- проанализировать самобытность отечественного правопонимания и правового мышления, методологию анализа взаимосвязи последнего с правовым менталитетом;

- изучить вопрос формирования правового мышления в ходе подготовки юристов и рассмотреть методику его развития в образовательном процессе.

Методология исследования. В качестве основных принципов теоретико-правового анализа проблемы использовались элементы парадигмального, системно-структурного, функционального подходов, а также методологический потенциал современной герменевтики и феноменологии, отличающийся, прежде всего, процедурами понимания, интерпретации окружающей индивида социальной действительности, а затем уже объяснения, логического анализа познаваемого материала. При этом понимание рассматривается не просто как метод юридического познания, а как неотъемлемая компонента социальной жизни, способность суждения, скрытая предпосылка познания социально-правовой реальности.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- рассмотрена специфика научного правового мышления, его зависимость от гуманитарного знания, общественно-политической парадигмы и национально-культурных факторов;

- обоснована роль юридической герменевтики в контексте интегративного правопонимания как одного из наиболее перспективных направлений развития отечественной правовой доктрины;

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Для исследования правового мышления необходимо привлечение герменевтических и феноменологических концепций правопознания, фиксирующих активную творческую роль субъекта в познавательном процессе с одновременным признанием социокультурных и научно-прикладных факторов в качестве его детерминант и формирующих представление о правовом мышлении как процессе смыслообразования или понимания права, протекающем в единстве различных видов освоения социальной реальности - чувственного, интуитивного и рационального. Такой подход позволяет более адекватно передать природу интеллектуальной деятельности в сфере права, имеющей ярко выраженную ценностно-практическую компоненту.

2. Парадигмальный подход к правовому мышлению оптимален для описания его эталонных эпистемологических, теоретико-методологических и ценностных оснований. В классической парадигме правового мышления, представляющей правовое мышление как строго рациональную научно-теоретическую деятельность и гипертрофирующей логико-рациональную сторону правопознания, анализ правового мышления определен привнесением в него логико-гносеологического идеала, общего и для естественных, и для гуманитарных наук. Ее результатом является рационально-натуралистический стиль научного правового мышления, характерными чертами которого выступают: логоцентризм, сциентизм, эволюционизм, позитивизм. В современной юридической науке можно наблюдать стремление к выходу за пределы классической парадигмы правового мышления, что получает свое воплощение в признании неполноценности и односторонности формально-рациональных методов исследования права и переориентации правовой проблематики с изучения логико-методологических вопросов на исследование смысло-жизненных, мировоззренческих основ правовой жизни общества. В рамках такой парадигмы правовое мышление рассматривается не только как познавательная деятельность отдельного индивида, но и как выражение особого склада или характера ума, мировоззренческо-правовых основ той или иной эпохи, культуры, цивилизации.

4. Императивными основаниями юридической аргументации выступают ценности эквивалентного воздаяния (справедливости) и догматики права как средства ее достижения через формальность, всеобщность позитивной нормы. Обеспечение их соответствия достигается в процессе конкретизации нормы в единстве правового чувства, правовой интуиции и рациональности. Природа этого единства может адекватно быть исследована через категорию "признание" в сфере коммуникативного взаимодействия. Юридическая герменевтика является самостоятельным видом правопонимания и может быть положена в основу правовой доктрины российского общества в силу особых традиций русской правовой мысли, выразившихся в нравственном оправдании права и его ценностно-рациональной легитимации.

5. Процесс рационализации правового мышления наиболее ярко проявляется в историко-культурном генезисе западного права от харизматической и традиционной до ценностно- и формально-рациональной легитимации правопорядка с одновременной минимизацией чувственных и интуитивных факторов осмысления права и гипертрофией юридического рационализма и формализма, выраженных в "перерождении" формальности права, характеризующегося тем, что и право, и правовая норма стали рассматриваться как цели сами по себе, безотносительно к тому, ради чего они существуют - достижение справедливого порядка.

6. В процессе мысленной типизации социально-правовых явлений и формирования на ее основе юридических понятий и правовых норм происходит искажение социально-правовой действительности, сглаживаемое впоследствии усмотрением правоприменителя в процессе создания промежуточной нормы, конкретизирующей общую норму настолько, насколько это возможно для справедливого решения по делу. Примирение многообразия жизненных случаев с абстрактным и типизирующим характером правовых конструкций происходит в процессе толкования, конкретизации и применения правовых норм, которые представляют собой различные аспекты одного и того же процесса - понимания права.

7. Анализ правового мышления в контексте теории толкования и применения правовых норм позволяет выявить социокультурные детерминанты профессиональной деятельности юриста. В процессе уяснения смысла правовых норм в контексте конкретного случая происходит незаметное для толкователя соавторство, или конструирование собственного индивидуального смысла нормы, объединяющего и "волю законодателя", и "волю закона" в "воле толкователя". Судебное решение лишь частично может быть запрограммировано законодателем, что еще раз актуализирует необходимость признания широкого подхода к праву и фиктивность нормативного правопонимания. Эффективность права и судебной власти зависит в большей степени от нравственных качеств ее кадрового состава, чем от совершенства законодательства.

8. В процессе правотворческого предвидения законодатель неосознанно переносит на поведение адресатов собственные "ожидания" и смыслы норм, что предполагает обязательное проведение этнологической экспертизы на предмет соответствия правовых предписаний этноконфессиональным ценностям народов России, а также широкое использование различных форм правового эксперимента. Модернизация российского права, проводимая под воздействием ряда установок классической парадигмы правового мышления, имеет деструктивные последствия в различных сферах общественной жизни. Все приемы юридической техники предполагают выбор между целью и средством, осуществляемый в ходе сопоставления ценностей. Правил для нахождения такого равновесия быть не может, так как в каждом случае положение вещей уникально, что предполагает коммуникативное сотрудничество правоведов с учеными-гуманитариями с целью достижения единства формальных и содержательных моментов права.

9. Правоприменительный процесс требует "способности правового суждения", необходимой для того, чтобы разорвать логически порочный замкнутый круг - нормы (множества аналогичных ситуаций) и казуса (одной из ситуаций) -через творческий акт формирования желаемого права, объединяющего жизненный и правоприменительный опыт судьи и выступающего контекстом их интерпретации. Понимание н ормы и конкретного случая представляет собой один и тот же мыслительный акт, никогда не поддающийся абсолютной рефлексии, результатом которого является конкретизирующая норма, что показывает невозможность полного разделения вопросов "факта" и "права".

10. Понимание правовых норм определяется глубиной личных переживаний, возникающих в каждой конкретной ситуации правоприменения, и имеет творческий характер. Присутствие элементов "неявного правотворчества" судьи, обнаруживаемых при анализе процессов правового мышления, приводит к выводу об отсутствии необходимости институционализации судебного прецедента как источника права. Степень судебного правотворчества является управляемой переменной с помощью приемов законотворческой техники. Заслушивая стороны, одна из которых, как правило, настаивает на типичности дела, а другая - на его уникальности, судья должен занимать "золотую середину", "перенося себя на место" участников процесса в ходе понимания их позиций. Наиболее эффективным способом оптимизации правоприменительного процесса, в котором "сопричастность" субъекта играет исключительно важную роль в преодолении разрыва между формальной всеобщностью закона и уникальностью каждого жизненного случая, является развитие диалоговых коммуникативных правоприменительных процедур и процессуальной активности судьи.

11. Правовой менталитет каждого народа, или исторически сложившаяся матрица типизаций юридически значимого поведения и правовых оценок, схема смыслопостроений, до конца не уловимая в рефлексии, порождает свое самобытное правопонимание и правовое мышление, этнокультурный смысл права. Русский национальный правовой менталитет лежит в основе евразийского пра-вопонимания и правового мышления, основными признаками которых являются: ценностно-рациональный характер легитимации правопорядка и отрицание юридического формализма; доминирование общественных идеалов и ценностей над личными; обостренное восприятие социальной справедливости; потребность в государственно-правовом патернализме; неприятие ценностного релятивизма в государственно-правовой идеологии; харизматическая легитимация верховной власти. Самобытность российского правового мышления несовместима с неолиберальной доктриной универсального правопорядка и унификацией права по принципу однополярной глобализации.

12. С целью стабилизации общественного порядка, а также сохранения уникального этнокультурного ландшафта России и предупреждения роста национализма допустимы мягкие формы правового плюрализма, позволяющего учитывать этнокультурные параметры правового мышления евразийских народов в пределах, установленных Конституцией Российской Федерации. Деидеоло-гизация правового мышления является фикцией, негативно сказывающейся на правовом развитии российского общества, контроле над преступностью и правосознании населения. Формирование правового мышления в условиях постмодерна предполагает расширение контекста восприятия права, преодоление сциентизма и специализаторства в юридическом образовании, что достигается внедрением гуманитарных технологий в процесс подготовки юристов, углублением и более полным проникновением в юридическое образование философско-культурологических знаний, развитием герменевтической культуры правоведа.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем теоретические положения и выводы развивают и дополняют ряд разделов общей теории и философии права, истории правовых учений, юридической этнологии, социологии права, юридической психологии и антропологии, а также правовой логики.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в работе выводы могут найти практическое применение в сфере законотворческой и правоприменительной деятельности, юридического образования, правового воспитания. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в целях оптимизации юридической техники и при разработке рекомендаций по повышению качества законопроектов.

Материалы исследования также могут использоваться в учебном процессе по курсам общей теории права, социологии права, юридической антропологии и этнологии, конфликтологии, прикладных юридических дисциплин. Многие положения и выводы, сделанные в ходе диссертационного исследования, легли в основу авторских спецкурсов, внедренных в учебный процесс Ростовского юридического института МВД России: "Правовое мышление и правоприменение", "Государственная идеология в Российской Федерации", "Правовые основы этнической и миграционной политики", а также способствовали внесению существенных коррективов в методику преподавания автором теории государства и права, истории политических и правовых учений, философии права. Кроме того, ряд выводов диссертационного исследования был положен в основу рабочих программ послевузовского образования по специальностям 12.00.01 и 23.00.02, а также использован при чтении лекций адъюнктам и аспирантам по курсу "Политико-правовые процессы и институты".

Апробация результатов исследования осуществлялась автором в ходе проведения учебных занятий по юридическим дисциплинам историко-теоретического характера. Многие выводы были использованы при подготовке адъюнктов и аспирантов, проведении с ними занятий, а также в процессе научного руководства ими.

По проблематике диссертационного исследования автор выступал с докладами и сообщениями на международных, всероссийских конференциях, конгрессах, "круглых столах", симпозиумах в Москве, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Краснодаре, Луганске (Украина) и других городах в 1997 - 2004 гг. Теоретические положения и рекомендации по совершенствованию юридической подготовки сотрудников правоохранительных органов обсуждались в Международной академии правоохранительных органов (г. Будапешт, Венгрия, 2001 г.) в ходе проведения совместных семинаров с представителями образовательных учреждений США и Венгрии. С докладом по тематике автор принял участие в проведении международного семинара "Проблемы совершенствования подготовки сотрудников органов внутренних дел в работе с этническими меньшинствами, беженцами и вынужденными переселенцами", проводившегося в 2003 году представителями Совета Европы и Верховного комиссара ООН по делам беженцев и вынужденных переселенцев в г. Ростове-на-Дону.

Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в трех опубликованных монографиях, в более чем 50 работах разного рода: научных статьях, учебных и учебно-методических пособиях, тезисах, докладах и иных публикациях.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Овчинников, Алексей Игоревич, Ростов-на-Дону

Заключение

В процессе проведенного исследования мы пришли к выводам, наиболее значимыми из которых, как представляется, можно считать следующие.

С точки зрения классической теории познания исследование правового мышления происходит в виде гносеологии права, исходной структурой которой является субъект-объектное отношение, где адекватное отражение субъектом познания сущностных характеристик и признаков объекта - социально-правовой действительности - служит главной методологической проблемой. Неклассическая теория познания, основывающаяся на современных философских концепциях науки, фиксирующая активную творческую роль субъекта в познавательном процессе с одновременным признанием социокультурных и научно-прикладных факторов в качестве его детерминант и формирующая представление о правовом мышлении как процессе смыслообразования или понимания права, который протекает в единстве различных видов познания - чувственного, интуитивного и рационального, более адекватна природе интеллектуальной деятельности в сфере права, имеющей ярко выраженную практическую компоненту.

Выяснилось, что теория правового мышления не должна сводиться к учению о методологии правопознания или метатеории права. Неокантианские, феноменологические и герменевтические теоретико-правовые школы демонстрируют самоотрицающую ограниченность традиционной гносеологической трактовки правопонимания и рационально-рефлексивной методологии исследования правового мышления, так как в ее рамках возникает логически порочный замкнутый круг: то, что является предметом исследования, выступает и его методом. Интуиция права неизбежна в исследовании правового мышления и лежит в основании любого правопонимания, что предполагает выход за рамки классического идеала научной рациональности и привлечение иррационалистических концепций познания.

В ходе работы обнаружилось, что парадигмальный подход к правовому мышлению оптимален для описания его эталонных эпистемологических, теоретико-методологических и ценностных оснований. Необходимо различать "парадигму правового мышления", под которой следует понимать систему эпистемологических установок, требуемых для исследования правового мышления и задающих систему представлений о природе правовой реальности и познавательной деятельности по отношению к ней, и "юридическую парадигму", представляющую собой определенный подход к праву, его своеобразное понимание и вытекающую отсюда совокупность теоретико-методологических схем, оценок и моделей решения специально-научных юридических задач.

По нашему мнению, классическая парадигма правового мышления, в которой правовое мышление рассматривается как строго рациональная научно-теоретическая деятельность по отношению к правовой системе, является результатом представлений и концепций философии Нового времени, специфика которой состоит в гипертрофированном развитии логико-рациональной стороны познания. К ее признакам следует отнести: 1) представление о социально-правовой реальности как части объективной действительности, окружающей человека и развивающейся на основе особых закономерностей; 2) представление о правовом мышлении как процессе отражения объективной правовой реальности, а о правовых знаниях - как результате этого отражения; 3) представление о юридической истине как истине объективной, достигнуть которую можно в результате адекватного правопознания; 4) разрыв континуальности мира и целостности мировосприятия, дискретная сосредоточенность на правовых явлениях вне социокультурного, ценностного, духовного и иных аспектов; 5) понимание права как инструмента реформирования общественного устройства. Результатом классической парадигмы является рационально-натуралистический стиль научного правового мышления, негативными характеристиками которого выступают: лого-центризм, сциентизм, эволюционизм, позитивизм, приводящие к феномену "отчуждения права". Основные концепции правопонимания, или юридические парадигмы (юридический позитивизм, социологическая и естественноправовая школы), продуцированы им.

В рамках классической парадигмы совершенно ускользает из виду сам предмет мышления - право, которому приписываются самые разнообразные свойства, качества, законы существования. Исчезает из поля зрения и то, что правовое мышление обязательно содержит в себе нормативно-практический и когнитивный элементы. Творческий, иррациональный момент в правовом мышлении не замечается и отвергается как помеха на пути к истинному (достоверному) знанию права.

Научное правовое мышление в классической парадигме представлялось в идеализированном виде. Анализ научного правового мышления был заменен привнесением в него некоторого логико-гносеологического идеала, общего и для естественных, и для гуманитарных наук.

Как представляется, в рамках неклассической парадигмы правовое мышление рассматривается не только как познавательная деятельность отдельного индивида, но и как выражение особого склада или характера ума, мировоззренче-ско-правовых основ той или иной эпохи, культуры, цивилизации. В попытках преодоления классической парадигмы правового мышления возникает стремление к выходу за пределы традиций классического европейского мышления, что получает воплощение: 1) в признании неполноценности и односторонности формально-рациональных методов исследования права; 2) переориентации правовой проблематики с изучения логико-методологических проблем на исследование смысло-жизненных, мировоззренческих основ правовой жизни общества; 3) признании кризиса западного рационального типа правосознания и поиске выхода из него через возврат на позиции ценностной рациональности; 4) попытке создания и обоснования принципиально новых моделей правовой жизни общества, гармонично встроенных в нравственно-идеологический и социокультурный контекст; 5) отрицании объективности истины и убеждении в гипотетичности научного знания права.

Можно дать следующее определение правовому мышлению: это феномен правовой сферы духовного мира человека, представляющий собой процесс понимания окружающей индивида социально-правовой действительности, результатом которого являются, с одной стороны, желаемое и позитивное право, с другой - комплекс правовых знаний, привычек и стереотипов поведения, формирующийся и институционализирующийся в правовом сознании и юридическом мировоззрении человека. Правовое мышление - это интеллектуальная составляющая правосознания, его динамический компонент. Все интеллектуально-волевые процессы, связанные с выбором юридически значимого поведения, реализацией правовых норм, правотворчеством, протекают в правовом мышлении. Правовое мышление не может быть отвлеченным, объективным, предполагающим отсутствие иррационального начала и протекает всегда с переживанием, вчувствованием, желаемым правом. Правовое мышление реализует следующие функции: понимания, или интерпретации, социально-правовой действительности, легитимации, или "оправдания" правопорядка, объяснения, проблематиза-ции, коммуникации, регуляции.

Повседневное правовое мышление, или "мышление в праве", составляет неотъемлемый элемент механизма социального действия права и лежит в основании профессионального и научно-теоретического правового мышления, представленного формой "мышления о праве". Правовое мышление, с одной стороны, определено национальной правовой культурой и традицией, с другой стороны, конструирует социально-правовую реальность и воспроизводит в поведении человека свои социокультурные предпосылки. Понимание, являясь первичным способом теоретического правового мышления, или "мышления о праве", предполагает оценочную деятельность, в ходе которой осуществляется подведение ценностной позиции ученого под ценности, лежащие в основе правовых норм, человеческих поступков, культурно-исторической среды в целом. Ценностная позиция ученого, его повседневное мышление, научные и субъективные интересы, объединяемые в понятии желаемого права, выступают неосознаваемым контекстом интерпретации правовой жизни общества. Понимание, являющееся основой теоретического правового мышления, выступает скрытой предпосылкой объяснительных моделей в правоведении, выполняющих функцию легитимации институционального порядка в позитивном или негативном аспектах. Правовая традиция и культура того или иного общества формируют правовое мышление и конструируются вновь правовым мышлением. Верность прогноза относительно закономерностей развития правовых явлений тем выше, чем больше учитываются социокультурные особенности общества и чем ближе ученый к народному правосознанию. Во всех сферах юриспруденции свободного от ценностных предпочтений субъекта познания права не существует, что предполагает ведущую роль правовой идеологии в процессах правового мышления. Контекстом интерпретации тех или иных правовых институтов являются история и культура обществ-доноров.

На наш взгляд, правовое мышление осуществляет переход от правополо-жения к поступку, в процессе которого происходит соотнесение единичного и всеобщего в рамках индивидуальных и социальных ценностей и интересов; конкретного случая и общего правила; справедливости и формальности права; желаемого и позитивного права. Процесс правового мышления всегда интенциона-лен и телеономичен в силу соотнесения цели (справедливости) и средства (формальности, всеобщности позитивной нормы) ее достижения, задающего императивные основания юридической аргументации. Логическая структура правового мышления характеризуется своеобразным единством правового чувства, правовой интуиции и рациональности, проявляющимся в процессе согласования правовой нормы и конкретного поведения.

Правовое чувство не обладает характером отрицательным (лишь переживание "неправа"), а является чувством сообразности, согласованности ценностных порядков и интересов. Природа правового чувства, интуиции права и рациональности правового мышления может адекватно быть исследована через категорию "признание" в сфере коммуникативного взаимодействия. Интенция "признавать" и быть "признанным" не только мотивирует процесс правового осмысления, но и лежит в основе коммуникации, общения, диалога с другими людьми, социальной жизни. И интуиция своей правоты, и интуиция правоты другого человека применительно к каким-либо интересам означает не что иное, как чувство всеобщности этих интересов, причастности их к праву вообще. Интуиция правоты есть то же самое, что и интуиция правильности.

Мы показали также то, что процесс рационализации правового мышления наиболее ярко проявляется в историко-культурном генезисе европейского права от харизматической и традиционной до ценностно- и формально-рациональной легитимации правопорядка с одновременной минимизацией чувственных и интуитивных факторов осмысления права и гипертрофией юридического рационализма и формализма, выраженных в "перерождении" формальности права, характеризующегося тем, что право в целом и правовая норма в частности стали рассматриваться как цели сами по себе, безотносительно к тому, ради чего они существуют - достижение справедливого порядка. Юридическая герменевтика, или герменевтическая парадигма правового мышления, является самостоятельным видом правопонимания и может быть положена в основу правовой доктрины российского общества в силу особых традиций русской правовой мысли, выразившихся в нравственном оправдании права и его ценностно-рациональной легитимации.

В ходе анализа было выявлено, что в основе всех правовых понятий, как общетеоретических, так и отраслевых, лежит практическая целесообразность, придающая им характер презумпции. В процессе типизации социально-правовых явлений и формирования на ее основе юридических понятий и правовых норм происходит искажение социально-правовой действительности, сглаживаемое "способностью к экспансии" правовой нормы и усмотрением правоприменителя в процессе создания промежуточной нормы, конкретизирующей общую норму настолько, насколько это возможно для справедливого решения по делу. Примирение многообразия жизненных случаев с абстрактным и типизирующим характером правовых конструкций происходит в процессе толкования, конкретизации и применения правовых норм, которые представляют собой различные аспекты одного и того же процесса - понимания права.

Представляется, что правовое мышление в контексте теории толкования и применения правовых норм позволяет выявить социокультурные детерминанты профессиональной деятельности юриста. В процессе уяснения смысла правовых норм в контексте конкретного случая происходит незаметное для толкователя соавторство, или конструирование собственного смысла нормы, объединяющего и "волю законодателя", и "волю закона" через "волю толкователя". Судебное решение лишь частично может быть запрограммировано законодателем. Эффективность права и судебной власти зависит в большей степени от нравственных качеств ее кадрового состава, чем от совершенства законодательства.

В процессе правотворческого предвидения законодатель неосознанно переносит на поведение адресатов собственные "ожидания" и смыслы норм, что предполагает обязательное проведение этнологической экспертизы на предмет соответствия правовых предписаний этноконфессиональным ценностям народов России, а также широкое использование различных форм правового эксперимента. Модернизация российского права, осуществляемая под воздействием ряда установок классической парадигмы правового мышления ("право - инструмент реформирования общественной структуры"; "правовое развитие общества происходит по определенным закономерностям, общим для всех народов и культур"; "европоцентризм вместо россиеведения"), имеет деструктивные последствия в различных сферах общественной жизни и требует пересмотра. Правовое мышление в правотворческом процессе должно приводить к оптимальному равновесию между справедливостью и эффективностью (полезностью) закона; типизацией и детализацией, абстрактностью и казуистинностью нормы; желаемым правом народа и необходимым правом с точки зрения законодателя; правотворчеством судьи и его связанностью законом. Все приемы юридической техники также предполагают выбор между целью и средством, осуществляемый в ходе сопоставления ценностей. Правил для нахождения такого равновесия быть не может, так как в каждом случае положение вещей уникально, что предполагает коммуникативное сотрудничество правоведов с учеными-гуманитариями с целью достижения единства формальных и содержательных моментов права.

В процессе анализа было установлено, что представление о правоприменении как о логическом силлогизме и процессе, распадающемся на ряд стадий, является фикцией, так как установление фактических и юридических обстоятельств дела требует, в первую очередь, не логики, а особой правовой интуиции, необходимой для того, чтобы разорвать логически порочный замкнутый круг -нормы (множества аналогичных ситуаций) и казуса (одной из ситуаций) - через творческий акт формирования желаемого права, объединяющего жизненный и правоприменительный опыт судьи и выступающего контекстом их интерпретации, и представляет собой один и тот же мыслительный акт, никогда не поддающийся абсолютной рефлексии, результатом которого становится конкретизирующая норма. Разделение вопросов "факта" и "права" в реальном правоприменительном процессе невозможно. Понимание правовых норм определяется глубиной личных переживаний, возникающих в каждой конкретной ситуации правоприменения, и имеет творческий характер. "Неявное правотворчество судьи", обнаруживаемое при анализа процессов правового мышления, приводит к выводу об отсутствии необходимости институционализации судебного прецедента как источника права. Степень судебного правотворчества является управляемой переменной с помощью приемов законотворческой техники.

Исходя из анализа правоприменительного процесса, где "пристрастность" и "сопричастность" субъекта играют исключительно важную роль в преодолении разрыва между формальной всеобщностью закона и уникальностью каждого жизненного случая, можно сделать вывод о том, что наиболее эффективным способом его оптимизации является развитие диалоговых коммуникативных процедур, в процессе которых правоприменитель, экстернализируя свое желаемое право и интуитивные смысловые единицы посредством общих для всех участников процесса понятий, ограничивает субъективность своего восприятия, возвышаясь в сферу общезначимого, понимаемого другими. Заслушивая стороны, одна из которых, как правило, настаивает на типичности дела, а другая - на его уникальности, судья занимает "золотую середину", "перенося себя на место" участников процесса в ходе понимания их позиций. Безучастный и отстраненный правоприменитель не добивается единства правовой нормы и казуса, что заставляет признать необходимость в его большой процессуальной активности.

Среди суждений и выводов относительно повседневного правового мышления можно отметить следующее: ментальность каждого народа порождает свое самобытное правопонимание и правовое мышление, этнокультурный смысл права. Русский национальный правовой менталитет лежит в основе евразийского правопонимания и правового мышления, основными признаками которых являются: ценностно-рациональный характер легитимации правопорядка и отрицание юридического формализма; доминирование общественных идеалов и ценностей над личными; обостренное восприятие социальной справедливости; потребность в государственно-правовом патернализме, связанном с отрицанием судебного разбирательства как "сутяжничества" и антииндивидуалистической пассивностью в отстаивании субъективных прав; неприятие ценностного релятивизма в государственно-правовой идеологии; харизматическая легитимация верховной власти. Самобытность российского правового мышления "задана" архетипами традиционных религий, в первую очередь, православием, основные принципы которого продолжают свое существование в секуляризованных стереотипах поведения.

Неолиберальная доктрина универсального правопорядка, однополярная глобализация, вестернизация и унификация права угрожают самобытности российской правовой культуры и безопасности государства. С целью стабилизации общественного порядка, а также сохранения уникального этнокультурного ландшафта России и предупреждения роста национализма, спровоцированного экспансией западной цивилизации, масс-культуры и идеологии "общества потребления", допустимы мягкие формы правового плюрализма, позволяющего учитывать этнокультурные параметры правового мышления евразийских народов в пределах, положенных Конституцией РФ. Деидеологизация правового мышления, как и существование общечеловеческих ценностей, является фикцией, негативно сказывающейся на правовом развитии российского общества, контроле над преступностью и правосознании населения, что предполагает нормативно-правовое закрепление наиболее значимых и общих для народов России ценностей.

Наконец, отметим, что формирование правового мышления предполагает внедрение понимающих технологий в процесс подготовки юристов и выражается в следующих принципах юридического образования: "расширение контекста восприятия права", "понимание через применение", "разделение смысла и значения". Первый принцип связан с проникновением в юридическое образование глубокой философско-культурологической основы и преодолением сциентиза-ции гуманитарного знания; второй - вытекает из зафиксированного в герменевтике единства понимания и применения; третий принцип связан с предыдущим -следует помнить о том, что общее значение и индивидуальный смысл представляют различные единицы человеческого общения, что предполагает развитие герменевтической культуры правоведа. Это предполагает также отрицание позитивистского и специализаторского подхода к праву.

Укажем и то, что выявленная в ходе работы социокультурная детерминанта приводит вовсе не к релятивизму, а, напротив, к культурно-историческому "оправданию" права и правопорядка, обоснованию истин юридического познания через понятия "справедливость", "правда", "живое народное право", "правовые традиции".

Демократизация права требует от научного сообщества глубокого анализа социокультурных оснований правовой жизни общества. Западная цивилизация переживает несомненный духовный кризис, связанный с набирающим силу гедонизмом общества потребителей, падением этического престижа индивидуального труда, личной инициативы и персональной ответственности. Рост преступности, распад семьи, нравственная деградация - вполне ощутимая реальность, озабоченность которой встречается, прежде всего, у современных западных философов, социологов, юристов1. В то время как мы еще только идем на ярмарку, западные страны, переступившие грань современности и начинающие развитие под знаком "пост-", уже повернули обратно и возвращаются с нее, как образно

1 См.: Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 13; Хомский Н. Прибыль на людях: Пер. с англ. М., 2002; Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада: Пер. с англ. М., 2003; Грей Дж. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности: Пер. с англ. М., 2003 и др. отмечают П.П. Гайденко и Ю.Н. Давыдов1. Это обстоятельство должно насторожить всех нежелающих учиться на своих ошибках, в том числе и нас.

Следует пересмотреть роль правовых традиций, этнокультурных форм нормативного регулирования, обычного права, морально-нравственных норм и деловых обыкновений в развитии живого права и повседневного, или обыденного, правового мышления. Особенно глубокого изучения требуют вопросы о взаимосвязи религиозных и правовых традиций, влиянии представлений о Боге, посмертном воздаянии, о смысле жизни на правовое сознание и юридическое мировоззрение.

Настоящее исследование представляет собой лишь введение в изучение объемной и сложной темы. За его рамками остались такие важные вопросы теории правового мышления, как: стиль, культурно-исторические типы, виды научного правового мышления, влияние отраслевых теоретических и научно-практических задач на стилевые особенности правового мышления, юридическое мышление участников судебного процесса, его лингвистические характеристики, роль символических, метафорических и эстетических единиц правового диалога и мн. др. Все эти проблемы требуют дальнейшего изучения. Своего развития "ждут" и вопросы методологии исследования этнокультурных факторов право-понимания, влияния философских и идеологических факторов на процесс юридического мышления, его генезис и стили.

Особый интерес представляет более глубокий науковедческий анализ правового мышления. На сегодняшний день совершенно не исследованы специфика научного правового знания, его структура, как внутренняя (эпистемологические параметры и особенности общетеоретических, отраслевых, прикладных областей дисциплинарного знания), так и внешняя (особенности правового знания по сравнению с естественнонаучным и гуманитарным знанием). От решения этих вопросов зависит понимание идеала научности юриспруденции.

1 См.: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. Указ. соч. С. 5.

Таким образом, правовое мышление - одна из отправных категорий теории права, без изучения которой невозможно дать ответы на самые главные вопросы правоведения. Какую бы концепцию правопонимания мы ни принимали за основу правовых моделей, в реальности критерием справедливости судебного решения в "последней инстанции" остается всегда правосознание, а не норма позитивного или естественного права. Интуиция правоприменителя, его правовое мышление выступают здесь в определенном смысле авторскими, или правотворческими, процедурами, в которых его жизненный мир, социокультурный опыт, экстернализируясь посредством юридических формул, приобретают форму правоприменительного акта. Следовательно, понимание (интерпретация) правовых норм и социальных отношений (ситуаций) является центральным моментом всякого правоприменительного процесса, предполагающим использование герменевтической (понимающей) методологии для своего исследования. В общем плане методология герменевтического анализа права и правового мышления, использованная в работе, может также рассматриваться и как тип правопонимания, в контексте которого природа права, его корни располагаются в коммуникативных глубинах человеческого духа. Герменевтический подход к праву и правовому мышлению помогает в новом свете рассмотреть одну из самых фундаментальных проблем юриспруденции: как обеспечить справедливое, гуманное правосудие в рамках рациональности и формализма позитивного права.

Завершая обобщение результатов исследования правового мышления, отметим, что главной методологической проблемой являлись совпадение предмета и метода, а также невозможность использования традиционной терминологии. С целью ее преодоления и более адекватной передачи авторского замысла ниже приводится ряд терминов, разработанных для анализа проблемы.

Герменевтический круг в правовом мышлении - логически порочный круг соотношения нормы (целого) и казуса (части), вход в который лежит через неосознаваемое формирование контекста интерпретации (желаемого права) фактических обстоятельств дела и правовой нормы.

Герменевтическая культура юриста - система ценностных и теоретических убеждений, формирующих способность нахождения оптимального соответствия между нормой и конкретным случаем, формальной законностью и эквивалентностью воздаяния с учетом уникальности каждого социального события, а также сознание невозможности передачи в общезначимых суждениях индивидуальности каждого явления жизни и связанного с ней несовершенства юридических понятий.

Желаемое право - результат эмоционально-чувственных, интуитивных и рационально-дискурсивных актов правосознания, аккумулирующий жизненный опыт, правовые ценности и идеалы субъекта, проявляющий себя в конкретной ситуации и выступающий контекстом интерпретации социально-правовой реальности.

Институционализация права - процесс закрепления в правосознании типизации опривыченных действий, которым его носитель придает всеобщий характер.

Легитимация правопорядка - процесс признания (позитивного в виде оправдания или негативного как порицания) и объяснения правовой институциональной традиции.

Неявное правотворчество - процесс интерпретации или смыслонаделе-ния правовой нормы, осуществляемый в ходе ее применения к конкретному случаю и завершающийся формированием нормы, обладающей общим характером по отношению к идентичным и абсолютно тождественным данному случаю ситуациям.

Парадигма правового мышления - система эпистемологических установок, необходимых для исследования самого правового мышления. Классическая парадигма основывается на теории познания и философии модерна, неклассическая - на современных (неклассических и постмодернистских) философских концепциях - и представляет собой процесс правового мышления как процесс понимания (осмысления, освоения, постижения, конструирования) социально-правовой действительности.

Перерожденная формальность права - результат генезиса европейского правового мышления, в ходе которого произошло изменение ценностной иерархии права: средство (юридический формализм) стало доминировать над целью (справедливостью, или эквивалентностью, воздаяния).

Понимание права (правопонимание) - осмысление правовой реальности, подведение осмысляемых правовых явлений под индивидуальные нормы, правила, ценности, в результате которого формируется смысл права, юридической нормы, социального события, устанавливается их цель.

Правовая интуиция - то же самое что и интуиция правоты или правильности, представляющая собой рационально неуловимую очевидность соответствия или согласованности тех или иных действий с теми нормами поведения, которым индивид придает всеобщий характер.

Правовое мышление - феномен правовой сферы духовного мира человека, представляющий собой процесс понимания окружающей индивида социально-правовой действительности, результатом которого является, с одной стороны, желаемое и позитивное право, с другой - комплекс правовых знаний, привычек и стереотипов поведения, формирующийся и институционализирующийся в правовом сознании и юридическом мировоззрении человека.

Правовой менталитет - исторически сложившаяся матрица типизаций юридически значимого поведения и правовых оценок, схема смыслопостроений, определяющая правовое мышление и остающаяся полностью неуловимой в рефлексии.

Правовой мотив - побуждение в согласовании своего поведения с той или иной нормой обычного, или позитивного, права, возникающее либо в результате стремления человека к социальному признанию (позитивный правовой мотив), либо на основе желания не претерпеть негативные последствия, например, под страхом юридической ответственности (негативный правовой мотив).

Смысл права - результат индивидуального ценностного восприятия правовых явлений, принимающий интерсубъективное социальное значение в рамках определенного социокультурного единства.

Способность правового суждения - способность субъекта осуществить интеллектуальную операцию подведения под общее правило конкретный случай, характеризующаяся необходимостью его творческой активности, в результате которой происходят неосознанное формирование желаемого права в той или иной жизненной ситуации и вхождение в герменевтический круг нормы и казуса.

Традиционная легитимация правопорядка - признание и следование тем или иным нормам в силу их "старины", традиционности, освещенности памятью предков.

Формы правового мышления - "мышление в праве" - повс едневное, или обыденно-практическое, правовое мышление, интерпретирующее социально-правовую действительность, и "мышление о праве", легитимирующее результат интерпретации.

Формально-рациональная легитимация правопорядка - признание действующего права через рациональное обоснование интересов участников правового общения в следовании режиму законности.

Харизматическая легитимация правопорядка - признание права в силу особых личностных качеств его создателя.

Ценностно-рациональная легитимация правопорядка - признание действующего права через идеал справедливости, постулированной в качестве высшей и непреложной ценности, выступающей целью по отношению ко всем остальным правовым ценностям, прежде всего, законности.

Юридическая герменевтика представляет собой концепцию правопонимания, основывающуюся на интеграции юридического позитивизма, социологии права и теории естественного права через представление о процессе правоприменения как о вхождении в герменевтический круг и правопорядке как об особом порядке человеческого общения, интерсубъективного взаимодействия.

Юридическая парадигма - совокупность теоретико-методологических и аксиологических констант в деятельности правового мышления, которая определяет развитие юридической науки и практики на основе определенного понимания права, смысла права, доминирующего на том или ином историко-культурном этапе развития правового мышления.

Юридическая этнология - область научного правового знания, опирающаяся на идеи правового плюрализма и изучающая правовые явления в жизни этносов под углом зрения их культурных традиций.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Правовое мышление»

1. Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. 176 с.

2. Авдюков М.Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М.: Изд-во МГУ, 1970. 203 с.

3. Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы: Пер. с англ. В.В. Воронина и Е.В. Зиньковского. М.: Прогресс, 1972. 392 с.

4. Алексеев Н.Н. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. Очерки по истории и методологии общественных наук. М.: Типогр. Моск. ун-та, 1912. 270 с.

5. Алексеев Н.Н. Общее учение о праве. Симферополь: Русское книгоиздательство в Крыму, 1919. 163 с.

6. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб.: Лань, 1999. 256 с.

7. Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки. М.: Моск. науч. изд-во, 1919. 208 с.

8. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 1998. 640 с.

9. Алексеев С.С. О теоретических основах классификации отраслей советского права// Советское государство и право. 1957. № 7. С. 99-104.

10. Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2-х т. Свердловск: Свердловск, юрид. инст. 1972. Т. 1. 396 е.; Т. 2. 401с.

11. Алексеев С.С. Философия права. М.: Норма, 1998. 336 с.

12. Альбов А.П., Масленников Д.В., Сальников В.П. Русская философия права философия бытия, веры и нравственности // Русская философия права: философия веры и нравственности. Антология. СПб.: Алетейя, 1997. 398 с.

13. Андраш Тамаш. Судья и общества. Диалектика правосознания и правоприменения. М.: Юрид. лит., 1980. 141с.

14. Анисимов А.Ф. Исторические особенности первобытного мышления. Л.: Наука, 1971. 136 с.

15. Аннерс Э. История европейского права: Пер. со швед. М.: Наука, 1994. 397 с.

16. Антология мировой правовой мысли: В 5-ти т. Т. 3. М.: Мысль, 1999. 829 с.

17. Антология мировой правовой мысли: В 5-ти т. М.: Мысль, 1999. 829 с.

18. Анцыферова Л.И. Связь морального сознания с нравственным поведением человека (по материалам исследований Лоуренса Колберга и его школы) // Психологический журнал. 1999. № 3. С. 4-10.

19. Аристотель. Никомахова этика // Соч.: В 4-х т. Т. 4: Пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1983. 830 с.

20. Арутюнян Ю.В. и др. Этносоциология. М.: АСПЕКТ ПРЕСС, 1998. 271 с.

21. Ахутин А.В. У истоков теоретического мышления // Вопросы философии. 1973. № 1.С. 123-135.

22. Байниязов Р.С. Правосознание и российский правовой менталитет // Правоведение. 2000. № 2. С. 31-40.

23. Байтин М.И. Понятие права и современность // Вопросы теории государства и права: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1(10) / Под ред. М.И. Байтина. Саратов: СГАП, 1998. 132 с.

24. Барак А. Судейское усмотрение: Пер. с англ. М.: НОРМА, 1999. 376 с.

25. Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики. Саратов: Изд. Саратовск. ун-та, 1989. 400 с.

26. Баранов В.М., Крусс В.И. Юридическая герменевтика и задачи философии права// Философия права как учебная и научная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д: РЮИ MBД России, 1999. 272 с.

27. Баранов В.М., По Ленина С.В. Система права, система законодательства и правовая система: Лекция. Н. Новгород: Нижегородск. юрид. инст. МВД России, 1999. 46 с.

28. Баранов В.М. Теневое право: Монография. Н. Новгород: Нижегородск. акад. МВД России, 2002. 165 с.

29. Баранов П.П. Правовая сфера духовного мира человека // СевероКавказский юридический вестник. 1998. № 1. С. 54-60.

30. Баранов П.П. Философия права: наука и учебная дисциплина // Философия права как учебная и научная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1999. С. 50-51.

31. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники: Ежегодник. 1984-1985. М.: Наука, 1986. 270 с.

32. Бекхерст Д. Культура, нормативность и жизнь разума // Вопросы философии. 1999. № 9. С. 159-164.

33. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Пер. Е. Руткевич. М.: Медиум, 1995. 323 с.

34. Бергсон А. Здравый смысл и классическое образование // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 163-169.

35. Бланкенагель А. О возможностях и сложностях передачи правового опыта и правовой культуры, или сколько раз можно изобретать велосипед // Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четвернин. М., 1997. 702 с.

36. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.: Наука, 1978.312 с.

37. Боботов С.В. Буржуазная социология права. М.: Юрид. лит., 1978. 224 с.

38. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М.: МГУ, 1982.200 с.

39. Бондаренко О.В. Социальные ценности в современном российском обществе: анализ системных изменений: Автореф. дис. . докт. социол. наук. Ростов н/Д, 1998. 46 с.

40. Боннер А.Т. Применение нормативных актов в гражданском процессе. М.: Юрид. лит., 1980. 160 с.

41. Бойков А.Д. Третья власть в России. Книга вторая продолжение реформ. М.: Юрлитинформ, 2002. 280 с.

42. Бородай Ю.М. Ценность и знание. Природа нравственно-культовых представлений: Дис. . докт. филос. наук. М.: ИФ РАН, 1996. 54 с.

43. Брентано Ф. О происхождении нравственного познания. СПб.: Алетейя, 2000.

44. Брудный А.А. Понимание как философско-психологическая проблема // Вопросы философии. 1975. № ю. С. 109-116.

45. Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование (логико-психологический анализ). М.: Мысль, 1979. 230 с.

46. Брушлинский А.В. Проблема непрерывного-прерывного в науках о человеке // Мышление и общение: активное взаимодействие с миром: Сб. науч. тр. / Под ред. Ю.К. Корнилова. Ярославль: Ярославск. гос. ун-т, 1988. 138 с.

47. Бутько JI.B. Конституция и конституционная реформа: Учебное пособие. Краснодар: Кубанск. аграр. ун-т, 1999. 139 с.

48. Ванеева JI.A. Судебное познание в советском гражданском процессе. Владивосток: ДГУ, 1972. 133 с.

49. Васильев A.M. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юрид. лит., 1976. 264 с.

50. Васильев И.А. Роль интеллектуальных эмоций в регуляции интеллектуальной деятельности // Психологический журнал. Т. 19. 1998. № 4. С. 49-59.

51. Вебер М. Избр. произв.: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

52. Ведель Ж. Административное право Франции / Пер. с фр. JI.M. Энтина. М.: Прогресс, 1973. 512 с.

53. Вергасова Р.И. Нотариат в России: Учебное пособие. М.: Юрист, 2003. 363 с.

54. Велихов Е.П., Зинченко В.П., Лекторский В.А. Сознание: опыт междисциплинарного исследования // Вопросы философии. 1988. № 11. С. 3-8.

55. Величко A.M. Философия русской государственности. СПб.: Изд-во Юрид. инст. (Санкт-Петербург), 2001. 336 с.

56. Величко A.M. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб.: Изд-во Юрид. инст. (Санкт-Петербург), 1999. 235 с.

57. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.: МГУ, 1982. 336 с.

58. Венгеров А.Б. Значение археологии и этнографии для юридической науки // Советское государство и право. 1983. № 3. С. 36-40.

59. Видинеев Н.В. Материальные формы мышления и общения. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1978. 176 с.

60. Вико Дж. Основания Новой науки: Пер. с итал. М.: REFL-book ИСА, 1994. 656 с.

61. Виндельбанд В. Избр.: Дух и история: Пер. с нем. М.: Юрист, 1995. 687 с.

62. Витгенштейн JI. Философские работы. Ч. 1: Пер. с нем. М.С. Козловой. М.: Гнозис, 1994.612 с.

63. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1995. 640 с.

64. Волков Ю.Г., Нечепуренко В.Н., Самыкин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д, 1999. 672 с.

65. Воловикова М.И. Мышление как процесс и познавательная мотивация // Мышление: процесс, деятельность, общение / Отв. ред. А.В. Брушлинский. М.: Наука, 1982. 288 с.

66. Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования: Избр. тр.: Пер. с англ. / Общ. ред. Г.И. Рузавина и В.А. Смирнова. М.: Прогресс, 1986. 600 с.

67. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. №6. С. 112-121.

68. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного: Пер. с нем. М.: Искусство, 1991.367 с.

69. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

70. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997. 495 с.

71. Гайденко П.П. Философия Фихте и современность. М.: Мысль, 1979. 296 с.

72. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. 367 с.

73. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2-х т. М.: Мысль, 1972, 1973. 630 с.

74. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.

75. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. М.: Мысль, 1977. С. 471.

76. Герменевтика: история и современность. Критические очерки. М.: Мысль, 1985. 303 с.

77. Гоббс Т. Соч.: В 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1991. 731 с.

78. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. 218 с.

79. Гольденвейзер А.А. В защиту права. Статьи и речи. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952. 267 с.

80. Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия / Межвуз. сб. научн. тр. / Отв. ред. М.Г. Коротких. Воронеж: Изд. Воронежск. ун-та, 1987. 124 с.

81. Графский В.Г. Государство и технократия. М.: Наука, 1981. 290 с.

82. Графский В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще незавершенный проект // Правоведение. № 3. 2000. С. 49-64.

83. Графский В.Г. Политические и правовые взгляды русских народников (истоки и эволюция). М.: Наука, 1993. 319 с.

84. Гредескул Н.А. К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права. Харьков: Типогр. Адольфа Дарре, 1900. 235 с.

85. Гредескул Н.А. Марксизм и идеализм: публичная лекция. Харьков: Изд-во книжного магазина П.А. Брейтигама, 1905. 43 с.

86. Гредескул Н.А. Современные вопросы права. Харьков: Изд-во книжного магазина П. А. Брейтигама, 1906. 53 с.

87. Гринберг Л.Г., Новиков А.И. Критика современных буржуазных концепций справедливости. Л.: Наука, 1977. 172 с.

88. Грошевой Ю.М. Профессиональное правосознание судьи и социалистическое правосудие. Харьков: Выща школа, 1986. 185 с.

89. Грязин И. Текст права (Опыт методологического анализа конкурирующих теорий). Таллин: Ээсти раамат, 1983. 187 с.

90. Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М.: Юрид. лит., 1976. 175 с.

91. Гусейнов Г., Драгунский Д., Сергеев С., Цымбурский В. Этнос и политическая власть // Век XX и мир. 1989. № 9. С. 13-18.

92. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / Пер. с фр. В.А. Туманова. М.: Международные отношения, 1998. 400 с.

93. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1991. 152 с.

94. Данилевский Н.Я. Россия и Европа // Россия и Европа: опыт соборного анализа / Сост. П.В. Тулеева. М.: Наследие, 1992. С. 105-111.

95. Делокаров К.Ч. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее глобальный кризис // Общественные науки и современность. № 2. 1994. С. 89-94.

96. Дильтей В. Введение в науки о духе (Опыт построения основ для изучения обществ и истории) // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М.: Изд-во МГУ, 1987. 512 с.

97. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. №4. 1988. С. 135-154.

98. Доказательство и понимание / Отв. ред. М.В. Попович. Киев: Наукова думка, 1986.312 с.

99. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М.: МГУ, 1987. 128 с.

100. Дробницкий О.Г. Понятие морали. М.: Наука, 1974. 388 с.

101. Дробницкий О.Г. Природа морального сознания // Вопросы философии. 1968. №2. С. 35-40.

102. Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. М.: Наука, 1977. 333 с.

103. Дрожжин В.А. О компетентности и гражданском долге правоведа // Правоведение. 1997. № 1. С. 166-172.

104. Дряхлов Н.И., Давыденко В.А. Социокультурные ценности россиян: вчера, сегодня, завтра // Социологические исследования. 1997. № 7. С. 146-154.

105. Дудин А.П. Диалектика правоотношения. Саратов: Саратовск. ун-т, 1983. 121 с.

106. Дюги JI. Конституционное право. Общая теория государства. М.: Ти-погр. И.Д. Сытина, 1908. 957 с.

107. Дюркгейм Э. Ценностные и реальные суждения // Социологические исследования. 1991. № 2. С. 111-120.

108. Дюрягин И.Я. Применение норм советского права: Теоретические вопросы. Свердловск: Средне-Уральское книжн. изд-во, 1973. 248 с.

109. Жюллио де ла Морандьер JI. Гражданское право Франции. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. 742 с.

110. Евразийство: теория и практика: Сб. ст. М.: Арктогея Центр, 2001. 104 с.

111. Еллинек К. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М.: Т-во "Печатня С.П. Яковлева", 1910. 182 с.

112. Ерахтин А.В. Диалектика становления мышления и сознания. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1989. 152 с.

113. Ермоленко Т.Ф. Патернализм в России. Ростов н/Д: РГУ, 1999. 163 с.

114. Ерыгин А.Н. Российский менталитет и феномен "западничества" в русской культуре // Российская ментальность: Материалы "круглого стола" // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 45^9.

115. Жалинский А.Э. Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью. М.: Наука, 1989. 192 с.

116. Жевакин С.Н. Отражение правовых явлений в индивидуальном сознании // Государство и право. 1988. № 11. С. 141-147.

117. Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права. Киев: Высшая школа, 1976. 280 с.

118. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык, 2000. 544 с.

119. Закомлистов А.Ф. Рациональность и естественная правота: социально-онтологические основания права (философский анализ): Автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург, 1997. 22 с.

120. Законодательный процесс. Понятие. Институты. Стадии: Научно-практическое пособие / Отв. ред. Р.Ф. Васильев. М.: Юриспруденция, 2000. 320 с.

121. Зиновьев А.В. Концепция первоочередных поправок в Конституцию России // Правоведение. 2000. № 4. С. 55-60.

122. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. №2. С. 17-28.

123. Золотухина Н.М. "Слово о законе и благодати" первый русский политический трактат киевского писателя XI в. Илариона // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии / Отв. ред. Г.В. Швеков. М.: Наука, 1984. С. 37-49.

124. Зорькин В.Д. Закономерности взаимосвязи правовых и философских учений // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М.: ИГП АН СССР, 1986. С. 12-20.

125. Иванов В.Н., Назаров М.М. Политическая ментальность: опыт и перспективы исследования // Социально-политический журнал. 1998. № 2. С. 42^4-5.

126. Ивин А.А. Логика норм. М.: Изд-во МГУ, 1973. 123 с.

127. Ивин А.А. Ценности и понимание // Вопросы философии. 1987. № 8. С. 31-36.

128. Ивин А.А., Фурманова О.В. Философская герменевтика и проблемы научного знания // Философские науки. 1984. № 5. С. 66-73.

129. Иеринг Р. Борьба за право / Пер. с нем. В.И. Лойко. СПб.: Изд-во "Вестник Знания", 1912. 71 с.

130. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1984. 320 с.

131. Ильин И.А. Соч.: В 2-х т. T.l. М.: Изд-во "Медиум", 1993. 510 с.

132. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека: В 2-х т. СПб.: Наука, 1994. 542 с.

133. Интерпретация как историко-научная и методологическая проблема. Новосибирск: Наука, 1986. 208 с.

134. Ионин Л.Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ. М.: Наука, 1979. 207 с.

135. Ионин Л.Г. Понимающая социология (историко-критический анализ). М.: Наука, 1979. 208 с.

136. Исаев И.А. Структура имущественных отношений по праву Московской Руси // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Черниловский. М.: Изд-во МГУ, 1985. С. 94-122.

137. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XI-XX вв. М.: Юрист, 1995. 378 с.

138. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1984. 144 с.

139. История первобытного общества. Эпоха классообразования / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1988. 568 с.

140. История политических и правовых учений XX в.: Учебник / Отв. ред. B.C. Нерсесянц. М.: Наука, 1995. 347 с.

141. Кавелин К.Д. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культуры. М.: Правда, 1989. 654 с.

142. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1987. 205 с.

143. Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н. Современная социология права. М.: Юрист, 1995. 297 с.

144. Кант И. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. СПб.: Наука, 1995. 528 с.

145. Кант И. Соч.: В 6-ти т. Т.6. М.: Мысль, 1966. 743 с.

146. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 832 с.

147. Карбонье Ж. Юридическая социология: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1986. 352 с.

148. Карпец В.И. Некоторые черты государственности и государственной идеологии Московской Руси. Идея верховной власти // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Черниловский. М., 1985. С. 4-21.

149. Катаенко Т.Ю. Проблема понимания в контексте гносеологии: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1998. 18 с.

150. Кененов А.А., Чернобель Г.Т. Логические основы законотворческого процесса // Правоведение. 1991. № 6. С. 71-75.

151. Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. М.: Мысль, 1986. 332 с.

152. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу (становление древнегреческой философии). М.: Мысль, 1972. 312 с.

153. Киреевский И.В. В ответ А.С. Хомякову // Избр. ст. М.: Правда, 1984. С. 118-120.

154. Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России // Россия и Европа: опыт соборного анализа / Сост. П.В. Тулеева. М.: Наследие, 1992. С. 40-42.

155. Кистяковский Б.А. Государство и личность // Власть и право: Из истории русской правовой мысли. Л.: Лениздат, 1990. 319 с.

156. Кистяковский Б.А. Путь к господству права // История русской правовой мысли. Биографии, документы, публикации. М.: Остожье, 1998. 604 с.

157. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М.: Тип. т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1916. 704 с.

158. Клаус Г. Мышление научное и ненаучное, рациональное и иррациональное // Философские науки. 1971. № 4. С. 141-152.

159. Кленнер Г. От права природы к природе права: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1988. 320 с.

160. Кнапп В., Герлох А. Логика в правовом сознании: Пер. с чешек. / Общ. ред., вступ. ст. А.Б. Венгерова. М.: Прогресс, 1987. 312 с.

161. Ковлер А.И. Антропология права. М.: Норма, 2002. 480 с.

162. Ковлер А.И. Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории. М.: Наука, 1990. 256 с.

163. Козлихин И.Ю. Идея правового государства: История и современность. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1993. 152 с.

164. Козлихин И.Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2000. №3. С. 5-11.

165. Козлова Н.Н. К анализу обыденного сознания // Философские науки. 1984. №4. С. 25-30.

166. Кон И.С. Социология личности. М.: Политиздат, 1967. 383 с.

167. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры (теоретический очерк). М.: Наука, 1994. 378 с.

168. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971. 566 с.

169. Коноплин Ю.С. Политическое в теории и истории политической науки (антропологический подход): Автореф. дис. . докт. полит, наук. М.: МПГУ им. В.И. Ленина, 1997. 41с.

170. Конт О. Общий обзор позитивизма // Антология мировой правовой мысли: В 5-ти т. Т. 3. М.: Мысль, 1999. 829 с.

171. Контарев А.А. Идеи российской государственности: Монография. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. 264 с.

172. Контарев А.А. Эволюция идеи правовой государственности России в контексте современной глобализации (философско-антропологический анализ): Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2002. 36 с.

173. Корецкий Д. Должное и сущее в юридической теории и правоприменительной практике // Законность. 2002. № 7. С. 3-6.

174. Корецкий Д. Вооруженный . грабеж: парадокс или реальность? // Законность. 2002. № 2. С. 31-35.

175. Корецкий Д.А., Золотых В.В. Оружие в судебной практике: Учебное пособие. Ростов н/Д: ООО Ростиздат, 2003. 148 с.

176. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.: Книжный магазин А.Ф. Цинзерлинга, 1890. 332 с.

177. Корнеев С.М. Вопросы построения системы советского права // Правоведение. 1963. № 1. С. 15-20.

178. Королев И.Ю. Субъект социального познания: социологический и эпистемологический анализ: Автореф. дис. . докт. социол. наук. Ростов н/Д, 1994. 32 с.

179. Корольков А.А. Одухотворенная наука о праве // Русская философия права: философия веры и нравственности (антология). СПб.: Алетейя, 1997. 398 с.

180. Кравец И.А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). М.-Новосибирск: ООО Изд-во ЮКЭА, 2002. 360 с.

181. Кросс Р. Прецедент в английском праве: Пер. с англ. М.: Юрид. лит., 1985.238 с.

182. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М.: Наука, 1986.448 с.

183. Кудрявцев Ю.В. Норма права как социальная информация. М.: Юрид. лит., 1981. 144 с.

184. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: МГУ, 1991. 192 с.

185. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: МГУ, 1991. 192 с.

186. Кукушкина Е.И. Обыденное сознание, обыденный опыт и здравый смысл // Философские науки. 1986. № 4. С.126-130.

187. Кукушкина Е.И. Познание, язык, культура. М.: МГУ, 1984. 264 с.

188. Кулапов В.Л. К вопросу о сущности права // Вопросы теории государства и права // Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1(10) / Под ред. М.И. Байтина. Саратов: СГАП, 1998. С. 28-32.

189. Куликова Т.В. Феномен понимания в контексте целостного отношения "человек-мир": Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1995. 16 с.

190. Кулыгин В.В. От Пути Прави к Русской Правде: этапы правогенеза восточнославянского этноса // Правоведение. 1999. № 4. С. 11-18.

191. Кулыгин В.В. Этнокультура уголовного права: Монография. М.: Юрист, 2002. 288 с.

192. Культура, культурология и образование (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 1997. № 2. С. 3-9.

193. Кульчар К. Основы социологии права: Пер. с венг. М.: Прогресс, 1981. 256 с.

194. Кураев А. Православие и право. Сретенский монастырь, 1997. 64 с.

195. Курбатов В.И. Социально-политическая аргументация (Логико-методологический анализ). Ростов н/Д: Изд-во Ростовск. ун-та, 1991. 144 с.

196. Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск: Изд-во БГУ, 1969. 204 с.

197. Курылев С.В. О достоверности и вероятности в правосудии. Правоведение. № 1. 1968. С. 63-74.

198. Кюльпе О. Психология мышления: Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б. Гиппентрейтер, В.В. Петухова. М.: Изд-во МГУ, 1981.400 с.

199. Лазар Я. Собственность в буржуазной правовой теории: Пер. с нем. М.: Юрид. лит., 1985. 192 с.

200. Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 1982. 144 с.

201. Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. М.: Юрид. лит., 1987.144 с.

202. Лапин Н.И. Проблема социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия // Вопросы философии. 1996. № 5. С. 26-30.

203. Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в системе криминологической детерминации (теоретические и методологические основы исследования): Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1995. 44 с.

204. Левашов В.К. Социополитические стратегии развития России // Социологические исследования. 2000. № 7. С. 12-24.

205. Леви X. Введение в правовое мышление / Пер. с англ. М.: Наука, 1995. 115 с.

206. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление: Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.В. Петухова. М.: МГУ, 1981.400 с.

207. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. 384 с.

208. Лекторский В.А. Христианские ценности, либерализм, тоталитаризм, постмодернизм // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 3-8.

209. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. 304 с.

210. Леонтьев А.Н. Мышление: Философская энциклопедия: В 5-ти т. Т. 3. М.: Советская энциклопедия, 1969. С. 514.

211. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 16.

212. Лешков В. Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII века. М.: Университетская типография, 1858. 612 с.

213. Лисюткин А.Б. Ошибка как категория правоведения: теоретико-методологический аспект: Автореф. дис. докт. юрид. наук. Саратов, 2002. 42 с.

214. Личность и уважение к закону. Социологический аспект/ Отв. ред. В.Н. Кудрявцев, В.П. Казимирчук. М.: Наука, 1979. 285 с.

215. Лобовиков В.О. Искусственный интеллект, формальная этика и морально-правовой выбор. Свердловск: Уральск, ун-т, 1988. 188 с.

216. Лобовиков В.О. Модальная логика оценок и норм с точки зрения содержательной этики и права. Красноярск: Красноярск, ун-т, 1984. 272 с.

217. Логика и методология научного познания / Под ред. А.А. Старченко. М.: МГУ, 1974.

218. Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию // Вопросы философии. 1992. № 7. С. 66-70.

219. Лосский Н.О. Учение о перевоплощении. Интуитивизм. М.: Прогресс, 1992. 208 с.

220. Лосский Н.О. Характер русского народа: В 2-х кн. М.: Ключ (репринтное издание 1957 г.), 1990. 96 с.

221. Лузгин И.М. Расследование как процесс познания: Учебное пособие. М.: Высшая школа МВД СССР, 1969. 177 с.

222. Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М.: Юрид. лит., 1973. 344 с.

223. Лукич Р. Методология права. М.: Прогресс, 1981. 304 с.

224. Лурия А.Р. Развитие речи и формирование психических процессов // Психологическая наука в СССР. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. С. 516-577.

225. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов н/Д: Феникс, 1998. 416 с.

226. Любашиц В.Я. Гражданское общество: понятие, основные принципы функционирования // Юристъ-Правоведъ. 2000. № 1. С. 17-23.

227. Магун А.В. Понятие суждения в философии Ханны Арендт // Вопросы философии. 1998. № 11. С. 103-106.

228. Майерс Д. Социальная психология: Пер. с англ. СПб.: Питер Ком, 1998. 688 с.

229. Максимов Л.В. Очерк современной метаэтики // Вопросы философии. 1998. № 10. С. 39-42.

230. Малько А.В., Шундиков К.В. Правовая политика современной России: цели и средства // Государство и право. 2001. № 7. С. 15-22.

231. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. (К критике гегелевского учения о формах познания). М.: Высшая школа, 1968. 146 с.

232. Мамут Л.С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.

233. Маркова И. Социальные репрезентации демократии в обыденном и рефлексивном мышлении // Психологический журнал. 1996. № 5. С. 56-62.

234. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: REFL-book, 1994. 368 с.

235. Маслов Г.Н. Мышление и проектирование социального действия (На материале русской неакадемической философии): Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1996. 25 с.

236. Матузов Н.И. Еще раз о принципе "не запрещенное законом дозволено" // Правоведение. 1999. № 3. С. 14-31.

237. Матузов Н.И. О категориях "субъективное право" и "юридическая обязанность" в свете современного правового развития // Личность и власть (конституционные вопросы): Межвуз. сб. науч. раб. Ростов н/Д: РВШ МВД России; Саратов: СГАП, 1995. 192 с.

238. Матузов Н.Н. Право в системе социальных норм // Общая теория права: Курс лекций / Под общ. ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород: Нижегородск. юрид. инст. МВД России, 1993. 544 с.

239. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов н/Д, 1988. 180 с.

240. Медведев В.И. Понимание и объяснение в гуманитарном и естественнонаучном познании: Автореф. дис. . докт. филос. наук. СПб., 1998. 34 с.

241. Мергелидзе К.Р. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси: Мецниереба, 1973. 439 с.

242. Микешина Л.А. Философия познания: диалог и синтез подходов // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 70-78.

243. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. 624 с.

244. Михайловский И.В. О религиозно-нравственных основаниях права// Русская философия права: Антология. СПб.: Изд-во Юрид. инст. (Санкт-Петербург), 1995. 398 с.

245. Моммен А. Рецензия на книгу Антони Гидденс "Третий путь. Обновление социальной демократии" // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2000. № 4. 2001. № 1. С. 218-221.

246. Морис Мерло-Понти. Феноменология восприятия / Пер. с фр. И.С. Вдо-виной. СПб.: Ювента, 1999. 606 с.

247. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Центр психологии и психотерапии, 1996. 478 с.

248. Мунтян М.А. Национализм в эпоху постиндустриализма: попытка нового прочтения // Кентавр. 1994. № 1. С. 18-24.

249. Мур Дж. Э. Природа моральной философии / Пер. с англ., сост. и прим. JI.B. Коноваловой. М.: Республика, 1999. 351 с.

250. Мышление и общение: активное взаимодействие с миром: Сб. науч. тр. Ярославск. гос. ун-та / Под общ. ред. Ю.К. Корнилова. Ярославль: Изд-во Яро-славск. гос. ун-та, 1988. 138 с.

251. Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. М.: Центр, совет, филос. семинаров при Президиуме АН СССР, 1988. 180 с.

252. Мышление. Общение. Практика: Сб. науч. тр. Ярославск. гос. ун-та. Ярославль: Изд-во Ярославск. гос. ун-та, 1986. 168 с.

253. Мышление: процесс, деятельность, общение / Отв. ред. А.В. Брушлинский. М.: Наука, 1982. 288 с.

254. Найссер У. Познание и реальность. М.: Прогресс, 1981. 230 с.

255. Наумов А.В., Новиченко А.С. Квалификация преступления как логическая форма юридической оценки // Правоведение. 1981. № 2. С. 86.

256. Невважай И.Д. Типы правовой культуры и формы правосознания // Правоведение. 2000. № 2. С. 23-30.

257. Некрасов Е.Е. Государственная власть и местное самоуправление в России: опыт историко-правового исследования: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1999.51 с.

258. Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М.: Прогресс, 1974. 256 с.

259. Недбайло П.Е. Введение в общую теорию государства и права: Предмет, система и функции науки. Киев: Вища школа, 1971. 160 с.

260. Неновски Н. Право и ценности: Пер. с болг. / Вст. ст. и пер. В.М. Сафро-нова. М.: Прогресс, 1987. 248 с.

261. Нерсесянц B.C. Право гражданской собственности как основа цивилиз-ма: концепция общественного договора // Журнал российского права. 2001. № 6. С.З.

262. Нерсесянц B.C. Право как необходимая форма равенства, свободы и справедливости // Социс. 2001. № 10. С. 3-15.

263. Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М.: Юристъ, 1998. 352 с.

264. Нерсесянц B.C. Философия права. М.: Норма, 1997. 648 с.

265. Никовская Л.И., Степанов Е.И. Формирование конфликтологии этно-национальных отношений // Конфликты в современной России (проблемы анализа и регулирования). М.: Эдиториал УРСС, 1999. 344 с.

266. Николаева О.П. Исследование этнопсихологических различий морально-правовых суждений // Психологический журнал. 1995. № 4. С. 79.

267. Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. СПб.: Лань, 1999. 192 с.

268. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. 638 с.

269. Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ / Отв. ред. Б.Т. Гри-горьян. М.: Наука, 1978. 368 с.

270. Оборотов Ю.Н. Традиции и обновление в правовой сфере: вопросы теории (от познания к постижению права). Одесса: Юридична лпература, 2002. 280 с.

271. Общая теория права: Курс лекций / Под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. 540 с.

272. Общественное сознание и его формы / Общ. ред. В.И. Толстых. М.: Политиздат, 1986. 367 с.

273. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов н/Д: СКАГС, 1999. 368 с.

274. Овчинников А.И., Овчинникова С.П. Евразийское правовое мышление Н.Н. Алексеева. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002.

275. Огурцов А.П. Трудности анализа ментальности // Российская ментальность (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 50-53.

276. Омельченко О.А. Московское государство в историческом наследии Ф.В. Тарановского // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Черниловский. М., 1985. С. 71-81.

277. Остроумов Г.С. Правовое осознание действительности. М.: Наука, 1969. 176 с.

278. Ошеров М.С., Спиридонов Л.И. Общественное мнение и право. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. 192 с.

279. Павиленис Р.И., Петров В.В. Язык как объект логико-методологического анализа: новые тенденции и перспективы // Вопросы философии. 1987. №7. С. 58.

280. Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. М.: Крафт+, 2000. 288 с.

281. Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в удельной Руси. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1910. 506 с.

282. Павлов-Сильванский Н.П. Феодальные отношения в удельной Руси. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1901. 340 с.

283. Панарин А.С. Проект для России: фундаментальный либерализм или либеральный фундаментализм // Знамя. № 9. 1993. С. 148-163.

284. Панарин А.С. Процессы модернизации и менталитет // Российская ментальность (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 34—37.

285. Пантин И.К. Национальный менталитет и история России // Российская ментальность (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 29-32.

286. Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки. Т. I. СПб., 1877. 447 с.

287. Перов В.Ю. Кант о способности суждения в контексте природы и свободы, сущего и должного И Кант И. Критика способности суждения. СПб.: Наука, 1995.512 с.

288. Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии // Исследования по общей этнографии. М., 1979. С. 210.

289. Першиц А.И., Смирнова Я.С. Этнология права // Вестник российской академии наук. 1997. № 9. Т. 67. С. 792-807.

290. Першиц А.И., Смирнова Я.С. Юридический плюрализм народов Северного Кавказа // Общественные науки и современность. 1998. № 1. С. 81-88.

291. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб.: Екатерингофское Печатное дело, 1909. 318 с.; Т. 2. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1910. 758 с.

292. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: МГУ, 1988. 208 с.

293. Петрова С.Н. Когнитивная парадигма и семантика понимания// Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. М.: Центр, совет филос. (ме-тодол.) семинаров при президиуме АН СССР, 1988. 180 с.

294. Пиаже Ж. Избр. психол. тр.: Пер. с англ. и фр. / Вступ. ст. В.А. Лекторского, В.Н. Садовского, Э.Г. Юдина. М.: Межд. пед. академ., 1994. 680 с.

295. Подопригора В.Н., Краснопевцева Т.И. Русский вопрос в современной России // Вопросы философии. 1995. № 6. С. 65-74.

296. Политические и правовые учения: проблемы исследования и преподавания. М.: Изд-во Института государства и права АН СССР, 1978. 144 с.

297. Поляков А.В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения // Правоведение. 2000. № 2. С. 4-22.

298. Поляков А.В. Общая теория права: Курс лекций. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 642 с.

299. Потебня А.А. Мысль и язык. Харьков, 1913.

300. Права человека в России: декларации, нормы и жизнь (материалы международной конференции, посвященной 50-летию Всеобщей декларации прав человека) // Государство и право. 2000. № 3. С. 37-50.

301. Правовая информация / Отв. ред. А.Ф. Шебанов, А.Р. Шляхов, С.С. Московии. М.: Наука, 1974. 158 с.

302. Правотворчество в СССР / Под ред. А.В. Мицкевича. М.: Юрид. лит., 1974.319 с.

303. Проблемы юридической техники: Сб. ст. / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород: Нижполиграф, 2000. 823 с.

304. Прокофьев Г.С. Анализ юридического текста: некоторые вопросы теории // Вестник МГУ. Сер. №11. Право. 1995. № 2.

305. Рабинович П.М. Проблемы понимания в правовом регулировании // Правоведение. 1988. № 5. С. 21.

306. Ребане Я.К. Принцип социальной памяти // Философские науки. 1977. № 5. С. 94.

307. Ребане Я.К. Социальная детерминация познания: комплексная проблема исследования // Общественные науки и современность. 1980. № 4. С. 102.

308. Редель А.И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискурсу // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 5. С. 156.

309. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Academia-Центр, 1995. 416 с.

310. Рикер П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 27.

311. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. СПб.: Наука, 1997. 532 с.

312. Рогов В.А. К вопросу о развитии княжеской власти на Руси // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии / Отв. ред. Г.В. Швеков. М., 1984. С. 61-69.

313. Рогов В.А. Эволюция уголовной политики в Московском государстве (вторая половина XVI первая половина XVII вв.) // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Черниловский. М.: Изд-во МГУ, 1985. С. 123-151.

314. Розин В.М. Юридическое мышление в исторической и современной перспективе. Тольятти, 1996. 104 с.

315. Россия и Европа: опыт соборного анализа / Сост. П.В. Тулеева. М.: Наследие, 1992. 565 с.

316. Рузавин Г.И. Проблема понимания и герменевтика // Герменевтика: история и современность. Критические очерки. М.: Мысль, 1985. 303 с.

317. Рулан Н. Юридическая антропология: Учебник для вузов. М.: Норма, 1999.310 с.

318. Русская философия права: основные проблемы и традиции // Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. 368 с.

319. Русская философия права: философия веры и нравственности. Антология. СПб.: Алетейа, 1997. 398 с.

320. Саидов А.Х. Юридическая типология и основные правовые системы современности // Общая теория права: Курс лекций/ Под общ. ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород: Нижегородск. юрид. инст. МВД России, 1993. 544 с.

321. Селюков Ф.Т. Отечественный опыт экологии культуры в обычном праве // Государство и право. 1992. № 10. С. 113-122.

322. Семантика и социальная психология / Отв. ред. А.А. Брудный, Э.Д. Шу-куров: Сб. тр. Инст. фил. и пр. Ак. наук. Кирг. ССР. Фрунзе: Илим, 1976. 153 с.

323. Семитко А.П. Русская правовая культура: мифологические и социально-экономические истоки и предпосылки // Государство и право. 1992. № 10. С. 108113.

324. Серова В.И. Специфика формирования нравственного сознания личности // Сознание, познание и нравственность: Сб. науч. тр. Иваново: ИГПИ, 1973. 234 с.

325. Сидорова JI.H. Интерпретация как один из способов понимания (на материале юридических текстов): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 18 с.

326. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений: Учебное пособие. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 1999. 203 с.

327. Синицына И.Е. Обычай и обычное право в современной Африке. М.: Наука, 1978. 284 с.

328. Синицына И.Е. Символы власти и права в искусстве Африки // В мире обычая. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1997. 144 с.

329. Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов: Полиграфист, 1994. 496 с.

330. Славская А.Н. Интерпретация как механизм правовых представлений личности в российском обществе // Психологический журнал. 1998. № 2. С. 79.

331. Сметанников Д.С. Критические правовые исследования в США // Правоведение. 1999. № 3. С. 215-221.

332. Смоленцев А.В. Правовое чувство: Автореф. дис. .канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999. 28 с.

333. Современная буржуазная философия / Под ред. А.С. Богомолова. М.: Высшая школа, 1978. 582 с.

334. Соловьев B.C. Нравственность и право // Избр. произв. Ростов н/Д: Феникс, 1998. 544 с.

335. Солсо P.J1. Когнитивная психология: Пер. с англ. М.: Тривола, 1996. 600 с.

336. Сорокин В.Д. Метод правового регулирования. М.: Юрид. лит., 1976. 145 с.

337. Спирин А.С. Русские пословицы: Сборник русских народных пословиц и поговорок, присловиц, молвушек, приговорок, присказок. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1985. 208 с.

338. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972. 303 с.

339. Спиркин А.Е. Мышление // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. 815 с.

340. Страус A.JT. Униполярность (Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России) // Полис. 1997. № 2. С. 27—44.

341. Сулима И.И. Понимающие подходы в гуманизации образования: Учебное пособие. Н. Новгород: НЮИ МВД России, 1997. 51 с.

342. Суровягин С.П. Нравственная целостность личности: когнитивное чувство добра (к теории познания духовности): Автореф. дис. . .докт. философ, наук. Тюмень, 1995. 38 с.

343. Суслов В.А. Герменевтический аспект законодательного толкования// Правоведение. 1997. № 1. С. 87.

344. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2-х т. Т. 1: Элементный состав. М.: Юридический Дом "Юстицинформ", 2000. 528 с.

345. Сэмюэл П. Хантингтон. Запад уникален, но не универсален // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 8. С. 90.

346. Тарасов А. "Антиглобалисты" это такое ругательство (на самом деле они выступают за глобальную демократию) // Независимая газета. 2002. 25 января. С. 7.

347. Тиунова Л.Б. Системные связи правовой действительности. СПб.: СПб. ун-т, 1994. 136 с.

348. Тихомиров O.K. Психология мышления. М.: МГУ, 1984. 272 с.

349. Тихомиров Ю.А. Государство: развитие теории и общественная практика // Правоведение. 1999. № 3. С. 3-13.

350. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 30-39.

351. Толстопятенко Г.П. Влияние Московского государства на формирование и развитие обычаев и норм международного права // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Черниловский. М.: Наука, 1985. С. 82-93.

352. Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М.: Юрид. лит., 1991.240 с.

353. Топорнин Б.Н. Сильное государство объективная потребность времени // Вопросы философии. 2001. № 7. С. 5-12.

354. Троицкий Е.С. Русский народ в поисках правды и организованности. М.: Полиграфист, 1996. 462 с.

355. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1998. 224 с.

356. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: Аграф, 1999. 560 с.

357. Тугаринов В.П. Философия сознания. М.: Мысль, 1971. 199 с.

358. Тульвисте П. Об исторической гетерогенности вербального мышления // Мышление. Общение. Практика: Сб. науч. тр. Ярославль: Ярославск. гос. ун-т, 1986. 168 с.

359. Тульчинский Г.Л. Проблемы осмысления действительности. Логико-философский анализ. Л.: ЛГУ, 1986. 177 с.

360. Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех: О философии поступка. Л.: ЛГУ, 1990.216 с.

361. Туманов В.А. Учения о праве // Общая теория права: Курс лекций / Под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород: Нижегородск. юрид. инст. МВД России, 1993. С. 11-33.

362. Урляпов В. Самые неизвестные аборигены мира // Независимая газета. 2002. 22 апреля. С. 12.

363. Философия права как учебная и научная дисциплина: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 1999. 272 с.

364. Фогелер Я.Г. История возникновения и этапы эволюции философской герменевтики // Герменевтика: история и современность. Критические очерки. М.: Мысль, 1985. 303 с.

365. Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. 511с.

366. Фролов Ю.А. Социально-правовое мышление сотрудников органов внутренних дел: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1997. 31 с.

367. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М.: ACADEMIA, 1995. 245 с.

368. Харитонов А.Н. Государственный контроль над преступностью (вопросы теории): Автореф. дис. . докт. юрид. наук. Н. Новгород, 1997. 42 с.

369. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: AD MARGINEM, 1997. 451 с.

370. Хюбнер К. Критика научного разума: Пер. с нем. М.: ИФ РАН, 1994. 326 с.

371. Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. М.: Наука, 1966. 235 с.

372. Черданцев А.Ф. Логическая характеристика права как системы // Правоведение. 1983. № 3. С. 16.

373. Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М.: Юрид. лит., 1979. 168 с.

374. Черниловский З.М. Русская правда в свете других славянских судебников // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии / Отв. ред. Г.В. Швеков. М., 1984. С. 3-35.

375. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности // Вопросы философии. 1994. № 9. С. 37.

376. Честнов И.Л. Природа и этапы развития государственности // Правоведение. 1998. №3. С. 3-10.

377. Чинакова Л.И. К вопросу о менталитете русского народа // Социс. 2000. №7. С. 138-140.

378. Чиркин В.Е. Основы сравнительного государствоведения. М.: Артикул, 1997.352 с.

379. Чистое учение о праве Ганса Кельзена: Сб. пер. / Вып. 1. Отв. ред. В.Н. Кудрявцев, Н.Н. Разумович. М.: Изд-во ИНИОН АН СССР, 1987. 176 с.

380. Чистяков О.И. О политико-правовом опыте и традициях России // Вестник МГУ. Сер. Право. 1990. № 2. С. 3-14.

381. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М.: Типография И.Д. Сытина, 1899. 810 с.

382. Шамшурин В.И. Человек и государство в русской философии естественного права II Вопросы философии. 1990. № 5. С. 132-138.

383. Швеков Г.В. Методологические приемы исследования древнерусского государства и права в трудах Н.П. Павлова-Сильванского // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии / Отв. ред. Г.В. Швеков. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 80-93.

384. Шевченко О.М. Концепция объективности в философской герменевтике (методологический аспект): Автореф. дис. .канд. философ, наук. Ростов н/Д, 1994. 21 с.

385. Шелер М. Избр. произв.: Пер. с нем. М.: Гнозис, 1994. 490 с.

386. Шибутани Т. Социальная психология: Пер. с англ. Ростов н/Д: Феникс, 1998. 544 с.

387. Шинкарук В.И., Орлова Т.И. Художественное мышление в системе видов мыслительной деятельности // Вопросы философии. 1984. № 3. С. 18.

388. Шмитт К. Политическая теология: Сб.: Пер. с нем. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. 336 с.

389. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социс. 1988. № 2. С. 129.

390. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. 496 с.

391. Экимов А.И. Политические интересы и юридическая наука // Государство и право. 1996. № 12. С. 3-9.

392. Эйсман А.А. Логика доказывания. М.: Юрид. лит., 1971. 112 с.

393. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга вторая. Об аффектах. Книга третья. О морали / Пер. с англ. С.И. Церетели. М.: Канон, 1995. 416 с.

394. Явич Л.С. О философии права на XXI век // Правоведение. 2000. № 4. С. 4-10.

395. Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М.: Юрид. лит., 1990. 192 с.

396. Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. Юрьев, 1912. 798 с.

397. Dreier R. Zum Selbstverstandnis der Jurisprudenz als Wissenschaft // Recht-stheorie. 1971. Duncker & Humblot. Berlin. B. 2. S. 2-21.

398. Tschentscher A. Der Konsensbegriff in Vertrags und Diskurstheorien // Rechtstheorie. 2002. Duncker & Humblot. Berlin. B. 33. Heft 1. S. 43-59.

399. Unger R.M. Law in Modern Society. New York, THE FREE PRESS. 1976. 310 P.

Автор: Овчинников, Алексей Игоревич
Город: Ростов-на-Дону
Год: 2004
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Правовое мышление тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Правовое мышлениетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Правовое мышление»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Овчинников, Алексей Игоревич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Правовое мышление"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Овчинников, Алексей Игоревич, Ростов-на-Дону

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Правовое мышление»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Правовое мышление»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Овчинников, Алексей Игоревич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Правовое мышление"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Овчинников, Алексей Игоревич, Ростов-на-Дону

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Правовое мышление»