Совершенствование процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования преступлениятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.09 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Совершенствование процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования преступления»

На правах рукописи ¿v

Соболь Александр Васильевич

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО СТАТУСА УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, НЕ ИМЕЮЩИХ ЮРИДИЧЕСКОГО ИНТЕРЕСА К РЕЗУЛЬТАТАМ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

12.00.09 - уголовный процесс; криминалистика; оперативно-розыскная деятельность

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

, 2 ОЕВ 1012

Краснодар-2012

005008849

Работа выполнена на кафедре уголовного права и уголовного процесса Негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Донской юридический институт

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор

Коновалов Станислав Иванович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

. Семенцов Владимир Александрович кандидат юридических наук, доцент Айвазова Ольга Владиславовна

Ведущая организация: ФГ АОУ ВПО «Южный федеральный

университет»

Защита состоится Ж февраля 2012 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.02 при Кубанском государственном университете по адресу: 350000, г. Краснодар, ул. Рашпилевская, 43, Зал заседаний совета (2 этаж).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета (350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149). Текст автореферата размещен на официальном сайте КубГУ.

Автореферат разослан января 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета к.ю.н., доцент

//

<{//1 А.

I /щj М.В. Феоктистов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность выбора темы диссертационного исследовании. Действующий УПК РФ значительно более систематшировано, по сравнению с прежним процессуальным законом, представил субъектный состав участников уголовного судопроизводства. В специальном разделе, дифференцированном на соответствующие одноименные главы, он сформулировал процессуальный статус суда, участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, участников уголовного судопроизводства со стороны защиты и иных субъектов. Таким образом, регламентация полномочий различных участников судопроизводства оказалась в прямой взаимосвязи с осуществляемыми ими нроцессуальнымифункциями, что явилось одним ю проявлений принципа состязательности сторон. Прежний УПК РСФСР 1960 г., не знавший понятия «стороны в уголовном процессе», значительно более хаотично рег ламе тировал полномочия участников судопрошводства, несмотря на наличие специальной главы 3 «Участники процесса, их права и обязанности». Фактически, в названной главе были изложены полномочия лишь некоторых участников процесса, а именно: обвиняемого, защитника, подозреваемого, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, их представителей и переводчика. Полномочии иных участников процесса оказались в различных главах. Так, полномочия следователя были сформулированы в главе 10 «Общие условия производства предварительного следствия». В этой же главе бы указаны полномочия специалиста, понятых, а также некоторые дополнительные положения, связанные с признанием потерпевшим, гражданским истцом и гражданским ответчиком, участ ием переводчика. Полномочия иного субъекта процессуальной деятельности - прокурора были помещены в главу 18 «Надзор прокурора за исполнением законов орга1ами дознания и предварительного следствия». Такой вариант регламентации породил в науке уголовного процесса активную дискуссию, связанную с формированием классификации участников уголовного судопрошводства. В современных условиях данная дискуссия не только не исчерпана, но и получила новые направления исследования. Дифференцированный подход представителей различных уголовно-процессуальных научных школ предопределил не только неоднозначность в понимании процессуального статуса, и, следовательно, пределов полномочий различных участников судопроизводства, но и породил не всегда корректную регламентацию соответствующих процессуальных норм, вызывающую сложность в их толковании и применении. Инерционность в регламентации полномочий участников процесса в одних случаях, механическое, без должной адаптации к отечественным правовым условиям, заимствование постулатов англо-саксонской системы права - в других, разумеется, диссонируют реальной возможности достижения стоящих перед уголовным судопроизвод-

сгвом задач. В этой связи в отечественной процессуальной науке сформировалась потребность в комплексном монографическом исследовании субъектного состава участников уголовно-процессуальных отношений. Однако, несмотря на сравнительно I к про до лж иге ль I (1.1 й период легитимации в уголовно-процессуальном законе понятия сторон как субъектов реализации процессуальных функций обвинения и защиты, статус профессиональных представителей сторон (следователя, дознавателя, прокурора, защитника и др.), пусть и не бесспорно, но все же разработан. Аналогично, областью тучного исследования многих ученых-процессуалистов являлись проблемы совершенствования участников уголовного процесса, реализующих личный интерес к результатам расследования, а именно, подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и т.д. Не умаляя значимости многочисленных монографических трудов, посвященных вопросам оптимизации участия в уголовном процессе назващых субъектов, акцентируем внимание на асимметрию в изучении проблем, связанных с процессуальным статусом лиц, выполняющих, на первый взгляд, второстепенные задачи и не имеющих личного интереса к обстоятельствам дела, либо профессионального интереса к результатам разрешения дела.

Профессиональный интерес эксперта или специалиста, как правило, ограничивается рамками проведения конкретной экспертизы либо оказания конкретной консультативной помощи следователю, оказания содействия в проведении следственных действий, получении объектов для сравнительного исследования, разъяснении полученных экспертом выводов. И хотя, согласно постулатам теории доказывания, никакое доказательство не имеет заранее установленной силы, общеизвестна фактическая весомость заключения эксперта, подтвержденного в случае необходимости его показаниями. Законодатель назвал в числе источников доказательств не только заключение специалиста, но и его показания. Однако, к сожалению, механизм получения показаний у специалиста, очевидно, путем допроса данного лица, фактически не регламентирован, что порождает отсутствие единообразия в правоприменительной практике.

В современных условиях является бесспорным тезис о том, что именно участие в деле свидетелей-очевидцев, дающих показания либо содействующих получению иных доказательств, способствует объективизации расследования. Вместе с тем, процессуальный статус данных лиц сформулирован далеко не безупречно. Дискуссион-жсть возникает уже вследствие определения перечня лиц, не могущих быть допрошенными в качестве свидетелей. Настораживает тот факт, что перечень лиц, не могу-, щих являться свидетелями, сформулирован, в основном, лишь применительно к допросу этих лиц. Иными словами, законодатель перечисляет лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей (ч. 3 ст. 56 УПК РФ). Тогда как участие данных лиц в процессе не в связи с их допросом, а в связи с производством других следственных и

судебных действий вызывает определенную совокупность вопросов. Вообще, предусмотренный ст. 56 УПК РФ процессуальный статус свидетеля оказался преимущественно связанным с обязанностью этих лиц давать показания. Это заведомо сужает доказательственный потенциал участия в деле (изванньгх субъектов судопроизводства, противореча фактическому и достаточно результативному участию данных лиц в про-даводстве других следственных действий — предъявлении для опозщния, следственного эксперимента, проверки показаний на месте и т.д. Таким образом, статутная норма ст. 56 УПК РФ диссонирует нормам, регулирующим основания и порядок производег-ва раз личных.следственных и судебных действий.

Еще противоречивее сконструирован процессуальный статус педагога и психолога, привлекаемых к участию в расследовании дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними. Точнее сказать, процессуальный статус этих лиц вообще четко не определен (в законе лишь названы отдельные полномочия этих лиц, осуществляющиеся непосредственно при допросе несовершеннолетних), что порождает соответствующую научную дискуссию. Во-первых, не вполне понятны полномочия этих лиц при их участии в производстве других следственных действий с участием несовершеннолетних. Во-вторых, отсутствует четкая дифференциация полномочий педагога и психолога. В-третьих, неопределенность в процессуальном статусе педагога или психолога (иными словами, имеют ли эти лица собственный статус, либо выступают разновидностью специалистов) способствует отсутствию единообразия в толковании полномочий этих лиц.

Таких! образом, необходимо констатировать, что уровень регламентации прав и обязанностей лиц, содействующих осуществлению уголовным судопроизводством своего назначения, но не имеющих собственного интереса к результатам разрешения дела, диссонирует реальной роли данных лиц в уголовном процессе. Указанные обстоятельства генерируют потребность в специальном монографическом исследовании, объектом которого явились бы уголовно-процессуальные отношения с названной категорией субъектов, что и предопределило выбор темы настоящего диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ степени научной разработанности избранной проблематики свидетельствует о том, что в уголовнопроцессуальной науке наблюдается некоторая асимметрия в исследовании указанных участников уголовного судопроизводства. Существуют научные труды, в т.ч. и монографического характера, посвященные субъектному составу участников уголовного процесса, однако в их структуре доминирующее внимание уделяется следователю, суду, защитнику и иным профессиональным участникам уголовного судопроизводства. Данная позиция исследователей вполне объяснима ведущей ролью данных участников в процессе доказывания по уголовному делу. Однако, производя следственные

и иные процессуальные действия, направленные на формирование доказательственной базы по уголовному делу, следователь (дознаватель), суд, неизбежно вступает в уголовно-процессуальные отношения с широким кругом участников процесса, не имеющих к расследованию юридического интереса (свидетелями, понятыми, статистами и т.д.). Тем не менее, их правовое положение исследовано в науке гораздо слабее, а редакция ряда норм оказывается не свободной от пробелов и коллюий. В структуре участников уголовного процесса, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, наиболее активное внимание научной общественности привлекало и привлекает по сей день (Е.Е Кискина, А.И. Попов и др.) исследование процессуального статуса эксперта. В последнее время уголовно-процессуальная и криминалистическая наука стала пополняться и трудами, посвященными совершенствованию правового положения специалиста (например, А.И. Попов, С.В. Саксин и др.). Несмотря на определенное количество монографических и прикладных научных работ, посвященных рассмотрению статуса эксперта и специалиста, в науке и в правоприменительной практике все еще существует ряд однозначно не разрешенных и дискуссионных вопросов, связанных с правовым положением этих лиц, их взаимоотношениями с иными участниками уголовного судопроизводства. Однако, как уже отмечалось, еще менее разработан в уголовно-процессуальной тучной литературе процессуальный статус граждан, выступающих участниками уголовного судопроизводства, не имеющими юридического интереса к результатам расследования, а также некоторых категорий профессиональных участников процесса (педагога, психолога, переводчика, секретаря судебного заседания). Зачастую процессуальные нормы, образующие перечень прав и обязанностей указанных лиц, сформулированы лаконично, образуя пробелы и дискуссионные точки зрения. Это вызывает отсутствие единообразия в правоприменении, конфликтные ситуации между профессиональными участниками сторон по поводу толкования и применения норм, регулирующих участие в уголовном процессе указанных субъектов. Таким образом полагаем, что и степгнь научной разработанности указанной проблемы, и реальная ситуация с вовлечением в орбиту уголовно-процессуальных правоотношений субъектов, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, послужили побудительным мотивом для выбора указанной темы диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является совокупность уголовно-процессуальных норм, регулирующих права и обязанности лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальные отношения, но не имеющих юридического интереса к результатам расследования, а равно норм, регламентирующих полномочия иных, в т.ч. и профессиональных, субъектов уголовного судопроизводства, возникающие в связи с их взаимодействием с анализируемой категорией лиц в рамках расследования по уголовному делу.

Предметом диссертационного исследования выступают объективные закономерности, генерируемые ситуациями вовлечения в уголовный процесс лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования; теоретические положения, воплощенные в научной уголовно-процессуальной литературе, посвященные процессуальному статусу участников уголовного судопроизводства, выполняющих различные процессуальные функции, а равно материалы практики расследования уголовных дел.

Цель диссертационного исследования - разработка комплекса аргументированных предложений и рекомендаций, обусловливающих совершенствование процессуального статуса лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, в аспекте обеспечения реализации назначения уголовного судопроизводства. Для достижения указанной цели разработан комплекс задач, отражающих определенный этап исследования:

- анализ научной уголовно-процессуальной и криминалистической литературы, а также нормативной литературы, связанной с проблематикой избрашюй области научного познаиия, в частности, посвященной субъектному составу уголовного судопроизводства и различными классиф иканиям и участников уголовного процесса;

- изучение право:фимен!ггелыюй практики участия в уголовном судопроизводстве лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, а также правоотношении между ними и профессиональными участниками уголовного процесса, с целью создания эмпирической базы исследования;

- исследование генезиса субъектного состава различных участников уголовно-процессуальных отношений;

- формирование общих теоретических положений института участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования;

- разработка рекомендаций, направленных на совершенствование полномочий эксперта и специалиста как профессиональных участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования;

- формирование предложений по повышению эффективности участия в уголовном судопроизводстве переводчика как субъекта реализации принципа языка уголовного судопроизводства;

- внесение предложений по совершенствованию полномочий педагога и психолога, секретаря судебного заседания как участников уголовного судопроизводства;

- разработка рекомендаций, направленных па совершенствования правого положения свидетеля в уголовном процессе в целях объективизации доказательственной базы по уголовному делу;

- определение тенденций совершенствования института понятых в уголовном судопроизводстве;

- разработка рекомендаций по оптимизации участия в уголовном судопроизводстве лиц, предъявляемых в группе с опознаваемым и иных участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования.

Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составила система общенаучных и частнонаучных методов познания. В процессе исследования реализовывались следующие методы: систем но-структуриый, формально-юридический, статистический, сравнительноправовой, конкретно-исторический и др.; осуществлялось анкетирование, шггер-вьюирование, моделирование, обобщение следственной и судебной практики, проводился анализ нормативной и монографической литературы, связанной с комплексом разрешаемых в работе задач.

Теоретическая база исследования включает в себя труды известных исследователей в области общей теории права, уголовного процесса, криминалистики, иных смежных юридических паук. В частности в нее вошли работы Т.В. Аверьяновой, ОЛ. Баева, В.Т. Безлепкина, P.C. Белкина, Ю.Н. Белозерова, В.П. Божьева, А.Ф. Волынского, А.Ю. Головина, В.Н. Григорьева, A.B. Гриненко, H.A. Громова, ЛЯ. Драпкина, И.Ф. Демидова, ЕА. Доля, Н.В. Жогина, В.И. Зажицкого, О.А. Зайцева, А.А. Закатова, ЕП. Ищенко, А.Н. Колесниченко, С.И. Коновалова, Н.И. Кулагина, ВЛ. Лаврова, AM. Ларина, 1Ш. Лузгииа, П.А. Лупинской, Ю.А. Ляхова, И.Л. Пет-рухина, A.C. Подшибякина, А.Р. Ратинова, А.П. Резвана, В.А. Семенцова, В.Е Сидорова, М.С. Строговича, В.Т. Томина, A.A. Хмырова, А.А. Чувилева, B.C.Чистяковой, С.А. Шейфера, В.И. Шиканова, С.П. Щербы, П.С. Элькицд, Н.П. Яблокова, НЛ. Якубович и др.

Эмпирическая база исследования образована в результате обращения к различным и взаимодополняющим источникам эмпирической информации. При выполнении диссертационного исследования соискатель опирался на материалы 202 уголовных дел, в которых были выявлены проблемные аспекты, связанные с реализацией полномочий субъектами, не имеющими юридического интереса к результатам расследования. Кроме того, в число источников эмпирической информации вошли результаты интервьюирования и анкетирования: 186 следователей различных следственных подразделений, дислоцирующихся на территории ряда регионов России (СК РФ, госнаркоконтроля и органов внутренних дел РФ); 35 судей; 42 адвокатов, 52 экспертов или специалистов, а также 48 иных лиц, выступавших свидетелями, понятыми и пр. участниками уголовного судопрошводства, не имеющими юридического интереса к результатам расследования. В процессе выполнения диссерта-

ционного исследования учитывалась также опубликованная судебная практика, статистические данные, эмпирические сведения, полученные другими исследователями, а равно собственный продолжительный опыт работы соискателя в следственных подразделениях.

Научная новизна диссертационного исследования предопределяется комплексом поставленных перед настоящей работой задач. Автор одним из первых обратился к комплексному и системному исследованию процессуального статуса участников уголовного процесса, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, рассмотрев данное явление как единый процессуальный институт. Обобщая и систематизируя результаты более ранних исследований, посвященных полномочиям отдельных участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, а также учитывая изменения уголовно-процессуального закона, эволюцию научной уголовно-процессуальной мысли, автор сформулировал положения данного института. Итогом явился разработанный комплекс предложений и рекомендаций, нацеленных на оптимизацию процессуального статуса указанных категорий участников процесса, воспринимаемый автором в качестве одного из аспектов совершенствования уголовного судопроизводства в целом. Научная новизш также детально проявляется в выносимых на защиту положениях.

1. Уточненная классификация участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, включающая: профессиональных участников судопроизводства (эксперт, специалист, педагог, психолог, переводчик, секретарь судебного заседай«) и граждан (свидетели, понятые, лица, предъявляемые опознающему в группе с опознаваемым лицом (статисты), лица, участвующие в производстве следственного эксперимеэта; лица, оказывающие техническое содействие при производстве проверки показаний на месте). Среди лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования - профессиональных участников судопроизводства, следует различать: а) лиц, систематически осуществляющих содействие в реализации субъектами расследования уголовнопроцессуальной деятельности: эксперт, специалист, секретарь судебного заседания; б) лиц, эпизодически осуществляющих содействие в реализации субъектами расследования уголовно-процессуальной деятельности: педагог, психолог, переводчик.

Процессуальное положение не имеющих юридического интереса к результа там расследования граждан разграничено следующим образом: а) лица, обладающие потенциально значимой для расследования доказательственной информацией (свидетели); б) линз, чье участие в процессе предусмотрено уголовно-процессуальным законом с целью удостоверения результатов производства отдельных следственных действий (понятые); в) лица, чье участие в производстве отдельных следственных

действий предусмотрено с целью обеспечения объективности результатов познавательной деятельности следователя (иных субъектов расследования) по формированию доказательств (лица, предъявляемые опознающему в группе с опознаваемым, лица, участвующие в следственном эксперименте в порядке реализации требования о неоднократности производства опытных действий).

2. Юридический интерес к результатам расследования предопределен: во-первых, назначением уголовного судопроизводства, аккумулирующим в себе диалектическое единство защиты прав и законных интересов как лиц и организаций, потерпевших от преступления, так и лиц, подвергаемых незаконному или необоснованному обвинению, осуждению, ограничению их прав и свобод; во-вторых, функциональной природой уголовного судопроизводства, детерминирующей диалектическое единство и взаимодействие в рамках состязательного уголовного процесса процессуальных функций обвинения (уголовного преследования) и защиты; в-третьих, характером полномочий представителей сторон, образующих их процессуальный статус и являющихся правовыми средствами обеспечения интереса данных субъектов судопроизводства.

3. Авторское определение понятия специалиста как лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования, воплощенное в представленном проекте ч. 1 ст. 58 УПК РФ: «Специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии следов преступления, предметов и документов, иных обьектов, имеющих значение для расследования, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию». Во взаимосвязи с данным определением разработан проект норм, регулирующих допрос специалиста на предварительном следствии и в суде, а также предложений по совершенствованию перечня обстоятельств, исключающих участие специалиста в уголовном судопроюводстве.

4. Предложение о расширении категорий лиц, имеющих право заявить отвод переводчику в связи с обнаруженной его некомпетентностью, за счет адвоката свидетеля.

5. Предложения по совершенствованию участия в процессе педагога и психолога:

- унификация статуса педагога или психолога, участвующего в производстве следственных действий с участием несовершеннолетнего, независимо от процессуального статуса несовершеннолетнего. Целесообразно разрешить привлекать к допросу всех несовершеннолетних (не только подозреваемых или обвиняемых) педа-

rora или психолога. Выбор между педагогом или психологом оставить иа усмогре-ние следователя;

- унификация верхней границы возраста допрашиваемого несовершеннолетнего, требующего обязательного (вне зависимости от усмотрения следователя) участия в следственном действии педагога шш психолога - до 16 лет;

- обязательность участия педагога или психолога не только при допросе несовершеннолетних, 110 и при производстве иных следственных действий с участием несовершеннолетнего.

. 6. Регламентированные в УПК РФ полномочия секретаря судебного заседания

свидетельствуют о приз нании его в качестве субъекта уголовного судопроиз водства, не имеющего юридического интереса к результатам расследования, обладающего самостоятельным процессуальным статусом. В то же время регламентация оснований, влекущих отвод секретаря судебного заседания, является незавершенной. Целесообразно дополнить ч. 2 ст. 68 УПК РФ словосочетанием о том, чго секретарь судебного заседания не может принимать участие в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ. Эта фраза должна предшествовать предложению, содержащемуся в действующей редакции данной части.

7. Предложение об изменении ч. 1 ст. 56 УПК РФ, регламентирующей определение понятия «свидетель» в виде следующего проекта: «свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для участия в производстве следственных действий для дачи показами и пояснений». В случае принятия представленной рекомендации, необходимы изменения в иные положения ст. 56 УПК РФ, с целью приведения их в соответствие с подлинным содержанием понятия «свидетель». Варианты данных проектов положений ст. 56 УПК РФ представ лены в работе.

8. С позиции новых подходов обоснована оправданность существования в уголовном процессе института понятых, являющегося гарантией соблюдения прав и законных шггересов участников следственных действий, а также представлены рекомендации по совершенствованию данного института.

9. Часть 4 ст. 193 УПК РФ целесообразно дополнить новым вторым предложением, в котором следует указать обязательность разъяснения следователем роли, прав и обязанностей, линии поведения лиц, предъявляемых для опознания в группе с опознаваемым. Соответственно второе предложение в действующей редакции ч. 4 ст. 193 УПК РФ (в котором говорится о минимальном количестве общего числа лиц, предъявляемого для опознания) в случае реализации данного проекта следует считать третьим.

Теоретическая и практическая значимость исследования ирояпляется в том, что данная диссертационная работа может быть успешно востребована при проведении дальнейших научных исследований в сфере теоретикометодологических основ уголовног о судопроизводства, субъектного состава уголовного процесса, регламентации отдельных процессуальных действий. Практическая направленность проблематики исследования актуализирует его значимость в практической деятельности профессиональных участников уголовнопроцессуальных правоотношений при применении ряда норм УПК РФ, регламентация которых не лишена проблемного характера. Детальная проработанность процессуального статуса указанных категорий участников уголовного процесса позволяет успешно использовать результаты настоящего диссертационного исследования в учебном процессе юридических вузов и факультетов при преподавании дисциплины «Уголовный процесс» и различных спецкурсов, в частности, «Предварительное следствие», «Организация предварительного расследования» и др. Ряд положений диссертационного исследования, связанных с обоснованием предложений об изменении норм УПК РФ, приемлем для принятия и рассмотрения в нормотворческой деятельности.

Апробация результатов исследования. Основные положения настоящего диссертационного исследования получили освещение в 8 публикациях, в том числе и в источниках периодической печати, рекомендуемых ВАК Минобрнауки России для опубликования результатов диссертационных исследований. Результаты исследования регулярно обсуждались на кафедре уголовного права и уголовного процесса Донского юридического института, на научно-практических конференциях различного уровня, проводимых на базе вузов. Материалы диссертационного исследования используются в учебном процессе Донского юридического института и в практической деятельности правоохранительных органов.

Структура диссертации. Структура диссертационной работы обусловлена поставленными перед настоящим исследованием цглями и задачами. Диссертация состоит ш введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность выбора темы диссертационного исследования, обозначены его объект, предмет, цель и задачи, указана методологическая, теоретическая и эмпирическая основы, изложена его научная новизна, сформулированы основные выводы и предложения, выносимые па защиту, раскрыта теоретическая и практическая значимость исследования, представлены данные об апробации

результатов исследования, указана структура диссертационного исследования.

Первая глава «Участники уголовного судопрошводства, не имеющие юридического шггереса к результатам расследования как субъекты уголовнопроцессуальных отношений», объединяющая в себе 2 параграфа, носит теоретико-методологический характер и посвящена обоснованию понятия и содержания данной категории участников процесса. Первый параграф «Субъектный состав участников уголовно-процессуальных отношений: генезис правового института и проблемы классификации» соответственно посвящен исследованию эволюции и современного состояния участников уголовного судопрошводства. Аптор анализирует понятия «субъекты уголовного процесса» и «участники уголовного процесса», раскрывает их содержание и соотношение, в соответствии с концепциями уголовно-процессуального права, воплощенными как в УПК РСФСР 1960 г., так и в УПК РФ 2001 г. Неоднозначность правового положения различных участников уголовного судопроизводства, в сочетании с нетождественностью характера и степени их интереса к результатам расследования, а равно их ролью в процессе доказывания, предопределила формирование в науке различных, нередко - являвшихся объектом для оживленных дискуссии, классификаций участников уголовного судопроизводства. Данные классификации, в свою очередь, олицетворяли соответствующее мировоззрение их сторонников и последователей. Автор анализирует различные классификации участников уголовного процесса, существующие в научной уголовно-процессуальной литературе, аргументировано отображая собственную позицию. Соискатель приходит к выводу о том, что на формирование различных классификаций субъектного состава участников уголовного процесса во многом повлияла степень признания в науке уголовного процесса и в процессуальном законодательстве России классического учения о процессуальных функциях, легитимированного в УПК РФ 2001 г. и являющееся одним из системообразующих элементов принципа состязательности сторон.

Во втором параграфе лица, не имеющие юридического интереса к результатам расследования, рассматриваются как субъекты, содействующие реализации назначения уголовного судопрошводства. Наряду с представ иге л ям и сторон обвинения или защиты, законодатель предусмотрел и альтернативных участников процесса. Отказавшись от формулирования родового понятия данным участникам, в главе 8 УПК РФ он назвал их просто «иными участниками уголовного процесса». Согласно главе 8 УПК РФ, к ним отнесены: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой. В различных источниках специальной уголовно-процессуальной литературы таких лиц именуют и вспомогательными, и побочными, и иезашггерссо-ванными участниками уголовного процесса (участниками, не имеющего личного интереса). Проанализировав содержание представленных выше терминов, автор

пришел к выводу о достаточной степени их условности и неточности. Это побудило обосновать целесообразность употребления применительно к названной категории лиц термина «участники уголовного судопроизводства, не имеющие юридического интереса к результатам расследования» как более точно отражающего сущность процессуального статуса участников, указанных в статьях главы 8 УПК РФ и иных взаимосвязанных нормах. Анализируя и критически переосмысливая имеющиеся в процессуальной научной литературе классификации участников процесса, соискатель пришел к выводу о том, что общность в процессуальном статусе участников судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования (избираемая в качестве классификационного основания) во многом зависит от того, выполняют ли эти субъекты свои профессиональные обязанности, либо их участие в уголовном процессе является проявлением их гражданского долга. Данное основание позволяет не только уточнить права и обязанности указанных субъектов уголовного процесса, но и проанализировать мероприятия по выбору (при наличии такой потребности) кандидатур данных лиц в качестве участников судопроизводства, способу их вызова к следователю (дознавателю, в суд), объему разъясняемых прав, обязанностей и ответственности. По вышеуказанному основанию (выполнение профессиональных обязанностей) всех участников судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, можно разделить на профессиональных участников судопроизводства (эксперт, специалист, педагог, психолог, переводчик, секретарь судебного заседания) и граждан (свидетели, понятые, лица, предъявляемые опознающему в группе с опознаваемым лицом (статисты), лица, участвующие в производстве следственного эксперимента; лица, оказывающие техническое содействие при производстве проверки показаний на месте).

В структуре лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования, выполняющих профессиональные обязанности, следует различать: а) лиц, систематически осуществляющих содействие в реализации субьектами расследования уголовно-процессуальной деятельности (эксперт, специалист, секретарь судебного заседания); б) лиц, эпизодически осуществляющих содействие в реализации субъектами расследования уголовно-процессуальной деятельности (педагог, психолог, переводчик). Процессуальный статус не имеющих юридического интереса к результатам расследования граждан систематизирован следующим образом: а) лица, обладающие потенциально значимой для расследования доказательственной информацией (свидетели); б) лица, чье участие в процессе предусмотрено уголовнопроцессуальным законом с целью удостоверения результатов производства отдельных следственных действий (понятые); в) лица, чье участие в производстве отдельных следственных действий предусмотрено с целью обеспечения объективности результатов позтвательной деятельности следователя (иных субъектов расследова-

ния) по формированию доказательств (лица, предъявляемые опознающему в группе с опознаваемым, лица, участвующие в следственном эксперименте в порядке реализации требования о неоднократности производства опытных действий).

Анализ положений главы 8 УПК РФ свидетельствует о том, что в ней отражен далеко не полный перечень участников судопроизводства, не имеющих юридического шггереса к результатам расследования. За пределами главы 8 УПК РФ оказались не только граждане, выполняющие различные эпизодические функции в процессе, но и некоторые профессиональные участники уголовного процесса, в т.ч. и административно входящие в число штатных сотрудников правоохранительных органов. Права и обязанности указанных лиц в УПК РФ оказались сформулированными в привязке с конкретными процессуальными действиями, в которых роль данных лиц кардинально возрастает, либо про га водимых исключительно с участием указанных лиц. Понятие «иные участники уголовного процесса», которым пользуется законодатель, вряд ли можно признать удачным. Во-первых, оно в силу своей чрезмерной абстрактности и нейтральности не отражает специфику сущности процессуального положения перечисленных в главе 8 УПК РФ участников. Во-вторых, содержание данного понятия в виде перечня представлеиных в вышеназванной главе участников, является неполным, т.к. не предусматривает ряда других участников процесса, также не имеющих юридического интереса к результатам расследования.

В зависимости от характера и степени шггереса к результатам расследования, иа наш взгляд, следует различать: - лиц, имеющих исключительно юридический интерес к результатам расследования; - лиц, имеющих личный и юридический интерес к результатам расследования; - лиц, имеющих только личный интерес к результатам расследования; - лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования. Юридический интерес, в отличие от личного интереса, не ограничивается самим по себе наличием психологических установок, процессов и состояний, вызывающих у лица побуждения, субъективно направленные на обеспечение наиболее благоприятного режима для конкретного лица. По нашему мнению, юридический интерес к результатам расследования предопределен: - во-первых, назначением уголовного судопроизводства, аккумулирующим в себе диалектическое единство защиты прав и законных интересов как лиц и организаций, потерпевших от нреступле-ния, так и лиц, подвергаемых незаконному или необоснованному обвинению, осуждению, ограничению их прав и свобод; - во-вторых, функциональной природой уголовного судопроизводства, детерминирующей диалектическое единство и взаимодействие в рамках состязательного уг оловного процесса процессуальных функций обвинения (уголовного преследования) и защиты; - в-третьих, характером полномочий представителей сторон, образующих их процессуальный статус и являющихся правовыми средствами обеспечения интереса данных субъектов судопроизводства.

Во второй главе «Профессиональные участники уголовного судопроизводства, не имеющие юридического интереса к результатам расследования»,

объединяющей 5 параграфов, последовательно анализируется процессуальный статус указанной разновидности участников процесса.

В первом параграфе «Процессуальный статус специалиста: эволюция процессуального института и современные проблемы совершенствования» анализируется статус данного субъекта. Раскрыты следующие осуществляемые данным субъектом функции: содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов при производстве, процессуальных действий; содействие в применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела; постановка вопросов эксперту; разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в профессиональную компетенцию специалиста. Обращено внимание на типичные недочеты и упущения, допускаемые практическими сотрудниками, что предопределило формулирование соответствующих тактико-криминалистических рекомендаций по их минимизации. Идея привлечения специалистов для участия в допросе связана с преодолением установки виновных на квалифицированную ложь, стремление ввести следователя в заблуждение путем активного использования специфической терминологии, с помощью которой они пытаться убедить в отсутствии противоправного умысла, коммерческом риске, ошибками в выбранных направлениях экономической политики и т.п. В то же время анализ протоколов допросов свидетельствует, что факты практической реализации данной рекомендации в виде приглашения специалиста для участия в допросе пока что носят единичный характер. Полагаем, что инерционность в реализации практической рекомендации о привлечении специалиста для участия в допросе вызвана совокупностью факторов, одним из которых является и сформулированное в

ч. 1 ст. 58 УПК РФ определение специалиста. Из его содержания следует, что специалист привлекается: «для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела ...». Исходя из анализа содержания данного определения складывается впечатление, что специалист привлекается (да и то в ограниченных пределах) лишь для участия в следственных действиях, ориетированных на получение матсриально-фиксировашюй, а не вербальной информации. Формулировка определения понятия специалиста, представленная в ч. 1 ст. 58 УПК РФ, позволяет приГгги и к более парадоксальному выводу. Итак, специалист может быть привлечен следователем для участия в процессуальных действиях в целях «содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов». Однако наиболее типичным следственным действием, в котором принимает участие специалист, является осмотр места происшествия. Среди разноплановых задач, возлагаемых на данное следственное действие, одной из востребованных является обнаружение следов, причем не только предметов и доку-

MeirroB, но и следов палырв рук, обуви и иных следов — отображений ангропометри-ческого характера. К сожалению, упоминания о такой разновидности деятельности специалиста законодатель не содержит. Возникает парадокс между распространенностью указанной формы содействия специалиста на практике и его законодательным регулированием. Поддерживая сторонников расширения регламентации полномочий специалистов в уголовном судопроизводстве, автор обосновал в работе проект ч. 1 сг. 58 УПК РФ: «Специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии следов преступления, предметов и до кум сотов, иных объектов, имеющих значение для расследования, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию».

В УПК РФ отсутствует четкая регламентация допроса специалиста, что сдерживает правоприменителей в осуществлении дащшго следственного действия, во всяком случае - на этапе предварительного расследования, а также вызывает нарекания в теории и на практике. Регламентация в ст. 80 УГ1К РФ в качестве одного из видов доказательств показаний специалиста обусловливает возможность осуществления допроса данного субъекга. Практика идет по двум основным вариантам получения данного доказательства. В первом случае следователи фиксируют ход и результаты допроса данного лица в протоколе допроса специалиста (33,1 %), руководствуясь общими условиями производства допроса в сочетании с использованием по аналогии некоторых положений ст. 205 УПК РФ, регулирующей допрос эксперта. Однако, несмотря на сходство процессуального статуса эксперта и специалиста, предмет допроса данных лиц, как и другие обстоятельства допроса, не совпадают. Второй вариа1гт связан с допросом специалиста по правилам допроса свидетелей (66,9 %). Он получил особое распространение после принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 21 декабря 2010 г., определившего, что специалист, участвовавший в производстве следственного действия, при необходимости может быть допрошен в судебном заседании об обстоятельствах его производства в качестве свидетеля. Показания специалиста, приглашенного сторонами, даются им по правилам, предусмотренным для Допроса лица в качестве свидетеля. Полагаем, что отождествлять процессуальный статус свидетеля и специалиста вряд ли правильно. В отличие от свидетеля-очевидца специалист дает показания в виде: - профессиональных консультаций по поводу неясных или спорных положений имеющегося в материалах дела заключения эксперта; - профессиональных консультаций по поводу сведений, содержащихся в выполненном данным специалистом заключении; - профессиональных консуль-

таций относигельно типичных закономерностей осуществления какого-либо процесса, в т.ч. механизма совершения преступления, методики проведения какого-либо экспертного исследования и т.п.; - рекомендаций о назначении первоначальной, повторной или дополнительной судебной экспертизы, формулировке вопросов эксперту; - сообщений об особенностях проведения следственных действий с его участием, объеме и характере его участия в производстве следственных действий. По нашему мнению, лишь последний пункт может соответствовать процессуальному статусу свидетеля. Помимотого, что указанная рекомендация не вполне согласуется с предметом допроса специалиста, она также противоречит и регламентированной ст. 74 системе доказательств, среди которых названы показания именно специалиста, а не только свидетеля. Не согласуется она и с ч. 4 ст. 80 УПК РФ, детализирующей понятие «показания специалиста». Различия между процессуальными статусами и, как следствие, предметами допроса эксперта и специалиста, а равно специалиста и свидетеля, не могут не влиять на различия в порядке проведения допроса указанных субъектов. Необходимо сформулировать специальную норму, регламентирующую основания и порядок производства допроса специалиста. Предлагается проект нормы, регулирующей допрос специалиста на этапе предварительного расследования: «Допрос специалиста.

1. Следователь вправе допросить специалиста относигельно обстоятельств, требующих специальных знаний, входящих в его профессиональную компетенцию, в соответствии с правилами, предусмотренными ст.ст. 187 - 189 УПК РФ. Специалист может' быть допрошен по поводу: требующих разъяснения сведений, содержащихся в заключении эксперта или специалиста; типичных закономерностей осуществления какого-либо процесса, в т.ч. механизма совершения преступления, методики проведения экспертного исследования; назначения судебной экспертизы, формулировки вопросов эксперту; а равно относительно обстоятельств проведения отдельных следственных действий с его участием, характера его участия в данном следственном действии.

2. Специалист не может быть допрошен относигельно сведений, не входящих в его профессиональную компетенцию, но ставших ему известными в результате участия в уголовном судопроизводстве.

3. Протокол допроса специалиста составляется в соответствии со ст.ст. 166, 189,190 УПК РФ».

Что касается допроса специалиста и получения его заключения на судебных стадиях уголовного судопроизводства, считаем целесообразным предложить следующий проект нормы: «Допрос специалиста. Получение заключения специалиста.

1. По ходатайству стороны или сторон либо по собственной инициативе суд вправе вызвать для допроса специалиста для разъяснения значимых для расследова-

ния обстоятельств, требующих специальных знаний и входящих в компетенцию данного специалиста.

,.. 2. В случаях, если данный специалист привлекался на этапе предварительного расследования для дачи заключения, то после оглашения заключения специалиста ему могут быть заданы вопросы сторонами и судом. Первой задает вопросы стороги, по инициативе которой был вызван специалист.

3. При необходимости суд может предоставить специалисту время для подготовки ответов на вопросы сторон и суда.

4. При необходимости, в случаях, не требующих проведения судебной экспертизы, на основе ходатайства стороны или сторон либо по собственной инициативе, суд вправе поручить специалисту подготовить заключение. Председательствующий предлагает сторонам в письменном виде представить вопросы специалисту. Представленные вопросы должны быть оглашены, по ним заслушивается мнение участников судебного разбирательства. Суд своим определением или постановлением отклоняет вопросы, которые не относятся к уголовному делу, компетенции специалиста, либо требуют проведения экспертного исследования, формулирует обобщенный перечень вопросов.

5. Суд по ходатайству стороны, сторон или по собственной инициативе, при наличии противоречий между заключением специалиста и имеющимся в уголовном деле заключением эксперта, либо между заключениями специалистов, которые невозможно преодолеть путем допроса эксперта и специалиста, назначает экспертизу (в т.ч. при наличии оснований — дополнительную или повторную).

Специалист не может принимать участие в производстве по уголовному делу (ч. 2 ст. 71) при наличии обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 70 УПК РФ (наличие обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ; предыдущее участие в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода; служебная или иная зависимость от сторон или их представителей; некомпетентность). Вышеуказанный перечень обстоятельств, исключающих участие эксперта, а вследствие бланкетного характера указанных норм, - и специалиста, в целом приемлем. Однако законодатель, отсылая в ч. 2 ст. 71 УПК РФ правоприменителя к вышеуказашгым положениям ч. 2 ст. 70 УПК РФ, во втором предложении ч. 2 ст. 71 содержит специальное уточнение для специалиста: «предыдущее участие лица в производстве но уголовному делу в качестве специалиста не является основанием для его отвода». Спору нет, лицо, ранее участвовавшее в уголовном процессе в качестве специалиста, может еще раз участвовать в данном деле снова в качестве специалиста. Может оно выступать и экспертом. Однако двойственность и коллизия, порожденная сопоставлением ч. 2 ст. 70 и ч. 2 ст. 71 УПК РФ, вызывает вопрос о том, вправе ли лицо, в первый раз участвовавшее в уголовном деле в каче-

стве специалиста, а во второй раз бывшее уже экспертом, участвовать в третий раз в уголовном деле в качестве специалиста? Данная ситуация весьма распространена по многоэпизодным уголовным делам, либо уголовным делам о преступлениях, совершенных группой лиц. Полагаем, что здравый смысл подсказывает, что вправе. И эксперт, и специалист являются субъектами, не имеющими юридического интереса к результатам расследования. Кроме того, их штатная численность при правоохранительных органах низового звена ограничена, что снижает реальную возможность выбора. Однако соотношение ч. 2 ст. 71 и ч. 2 ст. 70 УПК РФ свидетельствует о коллизии. Ч. 2 ст. 71 УПК РФ (Отвод специалиста) вроде бы отсылает правоприменителя к ч. 2 ст. 70 (Отвод эксперта) в части перечня обстоятельств, исключающих участие данного липа в производстве по уголовному делу (первое предложение). И тут же ч. 2 ст. 71 содержит второе предложение, сужающее по смыслу обстоятельства, представленные в ч. 2 ст. 70 УПК РФ, в том числе и второе предложение п. 1 ч. 2 ст. 70 УПК РФ, лишь предыдущим участием лица в качестве специалиста (но не эксперта). И если пойти но пути такого толкования, как уточняющий и конкретизирующий характер второго предложения ч. 2 ст. 71, наряду с общим перечнем ч. 2 ст. 70, можно получить и вывод о том, что в описанной нам и типичной ситуации следователь не вправе привлекать в качестве специалиста лицо, которое ранее выступало по делу экспертом. Полагаем, что такая ситуация является абсурдной и вряд ли способствующей назначению уголовного судопроизводства. Для ее нейтрализации полагаем приемлемым исключить из ч. 2 ст. 71 (Отвод специалиста) второе предложение о том, что «Предыдущее участие лица в производстве по уголовному делу в качестве специалиста не является основанием для его отвода». Таким образом мы снимем проблему двойственности в толковании. В случае реализации нашего предложения в ч. 2 ст. 71 УПК РФ останется фраза: «Специалист не может принимать участие в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 70 настоящего кодекса». Обратившись к содержанию ч. 2 ст. 70 УПК РФ, правоприменитель получит правило о том, что эксперт (а, следовательно, заодно и специалист) не может принимать участие в производстве по уголовному делу: 1) при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ. Предыдущее его участие в производстве по делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода.

Второй параграф посвящен оптимизации процессуального положении эксперта. Проанализированные в работе нормы, регламентирующие процессуальное положение эксперта, в аспекте соотношения присущих ему прав, запретов и ограничений, в целом соответствуют процессуальному статусу данного субъекта как лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования. Достоверность заключения эксперта как лица, не имеющего юридического интереса к результатам

расследования, обусловливается установлением в отношении него ряда запретов и ограничений, что формирует проблему соотношения беспристрастности судебного эксперта и допустимой степени экспертной инициативы. С одной стороны, эксперту запрещено самостоятельно собирать объекты для исследования. С другой стороны, законодатель допускает, что образцы для сравнительного исследования могут быть получены самим экспертом во время проведения экспертизы (ч. 4 ст. 202 УПК РФ), если процесс их получения сам по себе является частью судебной экспертизы. Однако с наибольшей остротой данная проблема проявляется в ситуации, связанной с исследованием микрообъектов. Проанализировав дискуссионные точки зрения, касающиеся суждений и о неправомочности экс перга обнаруживать микрообъекгы на представленных на экспергизу материалах, и о необходимости перевода эксперга в группу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения или со стороны защиты, а также рекомендаций тактического характера, направленных на устранение указанной коллизии (как нам представляется, неоправданно усложняющих уголовный процесс, к тому же в ряде случаев нереальных), соискатель пришел к следующему выводу. Обнаружение экспертом в процессе производства экспертного исследования следов, а равно иных обстоятельств, не выявленных ранее, не противоречит его статусу как независимого участника судопроизводства, не имеющего юридического интереса к результатам расследования, а органически вписывается в многоэтапный процесс экспертного познания. Тем более, что законодатель предусматривает возможность для эксперга установления обстоятельств, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы. В этих случаях эксперт вправе указать на них в своем заключении (ч. 2 ст. 204 УПК РФ). Наоборот, наделение в разумных пределах эксперга правом на инициативу в рамках производства экспертного исследования, подчеркивает самостоятельный и независимый от сторон статус данного субъекта. Ибо в результате проявления разумной инициативы эксперт может выявить и обстоятельства, свидетельствующие о непричастности лица к совершению преступления, либо позволяющие сделать вывод о наличии обстоятельств, смягчающих наказание, а равно иным образом свидетельствующих п пользу этого лица.

В третьем параграфе переводчик в уголовном процессе России рассматривается как субъект, не имеющий юридического интереса к результатам расследования. Интеграция России в цивилизованное мировое сообщество предопределила активизацию ситуаций, требующих привлечения в уголовный процесс переводчика. При этом неверно ограничивать ситуации, требующие приглашения переводчика, исключительно ситуациями участия в уголовном деле лиц, не владеющих языком уголовного судопроизводства. Общая тенденция развития международных связей и внешнеэкономической деятельности предопределяет востребованность в

качестве доказательств различных документов (отражающих гражданско-правовые отношения), выполненных на иностранном языке. Анализируя процессуальный статус переводчика как лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования, соискатель обращается к генезису научного поиска в данной сфере; исследуя эмпирические источники, он выявляет типичные нарушения, дискредитирующие доказательства в аспекте несоблюдения правила о выборе в качестве переводчика лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования. Иной характерной проблемой является несоблюдение требований о своевременной проверке компетентности переводчика, особенно, в аспекте его владения иностранным языком на уровне специфической терминологии: профессиональной, специальной, диалектов, сленгов, жаргонизмов, присущих, в том числе и деловой переписке или документации, что способно исказить восприятие субъектами доказывания информации, содержащейся в документе-оригинале. Право заявить отвод переводчику по т.н. общему основанию, присущему и иному широкому кругу участников уголовного процесса, предусмотренному в ст. 61 УПК РФ, принадлежит всем представителям сторон. Специальное основание для отвода переводчика - обнаруженная некомпетентность данного субьекта - имеет более широкий перечень адресатов. Заявление об отводе может быть инициировано не только сторонами, но и свидетелем, экспертом или специалистом. Законодатель допускает, что свидетель может явиться для производства допроса вместе с адвокатом (ч. 5 ст. 189 УПК РФ). Если при этом свидетелем является лицо, недостаточно владеющее языком уголовного судопроизводства, то участие адвоката весьма вероятно. В подобных случаях ненадлежащую квалификацию переводчика, проявляющуюся в его некомпетентности, может обнаружить именно адвокат, реализующий полномочия представительства, а не защиты. Не владеющий языком судопроизводства свидетель не способен выявить недобросовестность и (или) некомпетентность переводчика. Не всегда обратить на это внимание может и следователь и иные, в т.ч. профессиональные, представители сторон. Поэтому пришло время расширить перечень лиц, которые могут заявить отвод переводчику, мотивируя его некомпетентностью, за счет адвоката свидетеля.

В четвергом параграфе «Процессуальный статус педагога и психолога: проблемы совершенствования» анализируется статус данного лица как участника процесса, не имеющего юридического интереса к результатам расследования. Регламентация полномочий педагога и психолога как участников уголовного судопроизводства не оказалась свободной от противоречий, коллизий и пробелов, что продолжает стимулировать в процессуальной науке продолжительную полемику. Допрос несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля (не достигшего 14 лет, а по усмотрению следователя и в возрасте от 14 до 18 лет) осуществляется с участием педагога (ч. 1 ст. 191 УПК РФ). Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, об-

виняемого возможен с участием педагога либо психолога. Участие педагога или психолога обязательно в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста 16 лет, либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством, или отстающего в психическом развитии (ч. 3 ст. 425 УПК РФ). В юридической литературе отсутствует единство даже в восприятии того, являются ли педагог или психолог разновидностями специалиста, либо эти лица выступают самостоятельными процессуальными фигурами, имеющими собственную совокупность прав и обязанностей. Подробно проанализировав противоположные точки зрения, соискатель аргументировал собственную позицию, а также выявил причины становления позиции, отрицающей научные взгляды о том, 'но педагог является разновидностью специалиста. И педагог, и психолог по своей сути являются специфической разновидностью специалиста. Ведь к этим лицам обращаются именно в целях установления психологического контакта с несовершеннолетним допрашиваемым, понимания проходящих в его душе психических процессов, диагностики неблагоприятного влияния взрослых лиц, степени внушаемости данного лица и т.п., иными словами - для применения в уголовном процессе специальных научных знаний в области детской и юношеской психологии. Прежний УПК РСФСР не знал такого участника, как психолог, однако это был, скорее, результат гонений на психологию как науку вообще. В работе последовательно и в порядке дискуссии с другими исследователями отстаивается позиция о том, что нужно разрешить привлекать к допросу всех несовершеннолетних участников процесса (не только подозреваемых или обвиняемых, но и потерпевших и свидетелей) педагога или психолога по усмотрению следователя. Особенности расследования во многом предопределены складывающимися следственными ситуациями, личностью несовершеннолетних, проходящих по уголовному делу, что невозможно предусмотреть заранее и отобразить в УПК РФ. И именно следователю приходится воспринимать конкретные условия следствешюй ситуации. Поэтому на его усмотрение следует оставить разрешение вопроса о том, кого: педагога или психолога целесообразно пригласить для участия в допросе несовершеннолетнего.

Рассматривая проблему установления возрастного диапазона несовершеннолетнего, при котором обязательно участие педагога или психолога, полагаем, что целесообразно унифицировать верхнюю границу возраста несовершеннолетнего, требующего обязательного участия педагога или психолога - до 16 лет. Более ранний период развития детской психики характеризуется минимальной степенью адапгированности к сложным социальным процессам, повышенной внушаемостью, в т.ч. и в результате воздействия обстоятельств и условий, в которых осуществляется предварительное расследование или судебное разбирательство, а также не всегда верным восприятием и оценкой различных фактов.

Следующая проблема заключается в том, что возможность привлечения педагога или психолога ограничена допросом несовершеннолетних. Допрос хоть и является самым распространенным следственным действием, очевидно, что им далеко не исчерпывается перечень средств формирования доказательств. Сложности в восприятии и пониманий детской и юношеской психологии, установлении психологического контакта могут иметь место, например, при производстве очной ставки, предъявлении для опознания, проверке показаний на месте, следственном эксперименте. Все вышеназванные следственные действия имеют сложную организационно-тактическую структуру, в ряде случаев предполагают и информационное противоборство лиц, имеющих различные шггересы к результатам расследования. Полагаем, что необходимо регламеотировать обязательность участия педагога или психолога не только при допросе несовершеннолетних, но и при производстве иных следственных действий с участием несовершеннолетнего. В работе представлены несколько альтернативных путей практического разрешения данной проблемы, в виде различных вариантов проектов норм, применение которых было бы эффективно в анализируемой ситуации. В наибольшей степени автору импонирует идея о систематизации уголовнопроцессуальных норм,'регулирующих порядок производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. В таком случае нормы, регулирующие производство следственных действий в отношении несовершеннолетних, являющихся различными участникам и уголовного процессами в настоящее время - разрозненные, были бы объединены в единый институт в рамках одной главы. Это способствовало бы установлению универсальных особенностей производства следственных действий в отношении несовершеннолетних, учитывающих особенности психологии несовершеннолетнего участника уголовного процесса, этап становления его жизненной позиции и т.п. И соответственно в единой норме, устанавливающей общие условия производства следственных действий в отношении несовершеннолетних, целесообразно разработать особенности производства следственных действий с участием несовершеннолетних. Важной составляющей проекта указанной статьи явилось бы указаше на субъектный состав участников следственных действий с участием несовершеннолетних, в том числе и касательно участия педагога или психолога. Разрозненность регламентации производства следственных действий в отношении несовершеннолетних вызывает наряду с вышеуказанными проблемами, и незавершенность регламентации статуса педагога (психолога). Полномочия педагога или психолога представлены в ч.ч. 3 - 5 ст. 425 УПК РФ, но они относятся к субъекту, представляющему интересы несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (подсудимого). Полномочия педагога, участвующего в допросе несовершеннолетнего потерпевшего, свидетеля, в порядке ч. 1 ст. 191 УПК РФ, не предусмотрены. Представляется, что практически они сходны по отношению к полномочиям педагога или психолога, участвующих в

допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Вместе с тем, аналогия в уголовно-процессуальном законодательстве, тем более, касающаяся средств обеспечения прав и законных интересов участников процесса, не обладающих полной правоспособностью и дееспособностью, не является нормой. Необходимо урегулировать законодательно полномочия педагога (а заодно и психолога, поскольку мы раньше выражали мнение об унификации полномочий этих участников уголовного процесса) по отношению к несовершеннолетнему потерпевшему и свидетелю. Практическая реализация возможна в следующих направлениях. Самым простым вариантом является дополнение ч. 1 ст. 191 УПК РФ нормой бланкетного содержания о том, что полномочия педагога при допросе несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля определены ч. 5 ст. 425 УПК РФ. На наш взгляд, предпочтительнее регламентация прав и обязанностей педагога и психолога в специальной норме. Конечно, это потребует пересмотра содержания и даже названия главы 50 УПК РФ (Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних), однако итогом можно получить универсальные нормы, регулирующие особенности производства процессуальных действий с участием несовершеннолетних.

В пятом параграфе рассматривается секретарь судебного заседания как участник уголовного судопроизводства. Секретарь судебного заседания является неотъемлемым участником уголовного судопроизводства, деятельность которого носит явно выраженный организационно-обеспечительный характер. Наиболее важной обязанностью секретаря является ведение протокола судебного заседания, что свидетель-сгвует о признании секретаря судебного заседания полноценным участником уголовного судопроизводства, а не просто техническим персоналом. Протокол судебного заседания является доказательством по уголовному делу, при прохождении последующих стадий уголовного процесса в случаях расследования фальсификации доказательств и иных преступлений против правосудия. К действиям секретаря судебного заседания, влекущими процессуальные последствия, следует отнести и составление предварительных списков присяжных заседателей. Возможность осуществления секретарем предварительного отбора кандидатов из находящихся в суде общего и запасного списков пугем применения метода случайной выборки свидетельствует о самостоятельности осуществления данным лицом в определенной степени имеющих властный характер служебных полномочий. Личная ответственность секретаря судебного заседания проявляется и в возможности проведения проверки наличия обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела. В ст. 68 УПК РФ предусмотрена возможность отвода секретаря судебного заседания, которая сама по себе подтверждает наличие у данного лица, наряду с техническими обязанностями, и процессуальных полномочий как субъекта уголовного процесса, от объективности и беспристрастности которого зависит

разрешение уголовного дела по существу. Однако как таковые специальные основания для отвода секретаря судебного заседания данная норма не содержит. Аналю взаимосвязанных норм позволяет заключить, что лицо, ранее являвшееся секретарем судебного заседания, в дальнейшем не может выступать по делу в качестве: - судьи, прокурора, следователя, дознавателя (п. 2 ч. 1 ст. 61 УПК РФ); - переводчика (ч. 2 ст. 69 УПК РФ); - эксперта (ч. 2 ст. 70 УПК РФ); - специалиста (ч. 2 ст. 70 УПК РФ). Однако обратная ситуация, т.е. когда лицо является секретарем судебного заседания в настоящий момент, а не был таким субъектом в прошлом, в УПК РФ не регламентирована. Например, лицо ранее являлось профессиональным участником процесса: следователем, дознавателем, а затем шменило род деятельности, став секретарем судебного заседания. Такое лицо подлежит отводу, поскольку его заинтересованность в результатах расследования, которая не должна быть присуща по определению секретарю судебного заседания, вполне может быть презюмирована. Причем секретарь судебного заседания, как нам представляется, подлежит отводу не только, если ранее он являлся профессиональным участником уголовного процесса, но и если он ранее он выступал по уголовному делу как гражданин. Например, секретарь являлся обычным случайным очевидцем или иной разновидностью свидетеля. Такая ситуация характерна для преступлений против правосудия, типичным местом совершения которых является судебное заседание. Поэтому полагаем, что отсутствие хотя бы в виде бланкетной нормы, перечня обстоятельств, препятствующих выполнению секретарем судебного заседания своих обязанностей, является пробелом в процессуальном праве. Считаем, что ч. 2 ст. 68 УПК РФ необходимо дополнить фразой о том, что секретарь судебного заседания не может принимать участие в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, которая должна предшествовать существующему в действующей редакции данной части предложению.

Третья глава «Граждане как участники уголовного судопротводства, не имеющие юридического интереса к результатам расследования», включая 3 параграфа, последовательно раскрывает процессуальный статус названной разновидности участников процесса. В первом параграфе аналшируются проблемы совершенствования правого положения свидетеля в уголовном процессе как фактор объективизации доказательственной базы. Согласно конструкции нормы ст. 56 УПК РФ, дающей определение понятия «свидетель», это лицо ассоциируется с фактом дачи им свидетельских показаний следователю или суду. Ч. 1 ст. 56 УПК РФ связывает факт признания лица свидетелем не только с его потенциальной осведомленностью о каких-либо обстоятельствах, имеющих значение для расследования и разрешения уголовного дела, но и с его вызовом для дачи показаний. Если следовать буквальному толкованию, то момент приобретения лицом статуса свидетеля наступает после реалшации следователем процессуального решения о вызове дан-

кого липд для дачи показаний. Это отличает свидетеля от других субъектов дачи показаний, для наделения которых процессуальным статусом необходимы какие-либо специальные основания: возбуждение уголовного дела в отношении определенного лица, его задержание, применение меры пресечения - для подозреваемого; вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого — для обвиняемого. Упоминание о вызове свидетеля на допрос именно в статутной норме несколько сужает правовое положение свидетеля, связывая его преимущественно с обязанностью давать показания. Очевидно, что после производства допроса свидетель не утрачивает своего процессуального статуса, принимая дальнейшее участие в прокз-водстве других следственных и судебных действий. И в этом смысле мы считаем последнее словосочетание ч. 1 ст. 56 УПК РФ неточным. Анализ ст. 56 УПК РФ подтверждает ранее сделанный нами вывод о том, что законодатель связывает положение свидетеля в основном с его допросом. Ч. 2 ст. 56 УПК РФ гласит, что вызов и допрос свидетелей осуществляются в порядке, установленном сг.ст. 187 -Т91УПК РФ; ч. 3 ст. 56 УПК РФ содержит запрет именно на допрос в качестве свидетелей определенных категорий лиц, а не на их участие в деле в качестве свидетелей вообще. Полагаем, что хотя показания различных лиц занимают существенное место в системе доказательств практически по каждому уголовному делу, все же не стоит связывать процессуальный статус свидетеля исключительно с дачей им показаний Ст. 56 УПК РФ нуждается в приведении в соответствие с подлинным статусом свидетеля. Последнее словосочетание ч. 1 ст. 56 УПК РФ «и которое вызвано для дачи показаний» следует заменить на «и которое вызвано для участия в производстве следственных действий для дачи показаний и пояснений». С учетом представленного проекта в целом редакция ч. 1 ст. 56 УПК РФ выглядит следующим образом: «свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие зтчение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для участия в производстве следственных действий для дачи показаний и пояснений». В случае принятия представленной рекомендации, необходимы изменения в иные части ст. 56 УПК РФ, с целью приведения их в соответствие с ч. 1. Варианты данных проектов положений ст. 56 УПК РФ представлены в работе.

Второй параграф «Процессуальный статус понятых: тенденции совершенствования данного института» посвящен институту понятых в уголовном процессе России. В работе проанализирован институт понятых, в т.ч. в аспекте становления и генезиса данного явления. Исследованы точки зрения современных исследователей, являющихся как сторонниками, так и противниками данных процессуальных фигур. На современном этапе развития нашего государства актуальность привлечения понятых продиктована не только традиционными для сторонников этого института доводами, но и новыми социально-экономическими условиями. Краеугольным камшм

УПК РФ явилось усиление состязательных начал, постепенное расширение полномочий линии защиты, в т.ч. и на стадии предварительного расследования. Однако все чаще сторона защиты стала выбирать линию поведения, направленную ни на выявление подлинных обстоятельств, исключающих преступность деяния привлекаемого к yi оловной ответственности лица, смягчающих обстоятельств или иных обстоятельств, объективно улучшающих каким-либо образом участь обвиняемого, а на поиск недочетов, пробелов в деятельности следователя. Таким образом, в современных условиях, институт понятых является гарантией соблюдения нрав и законных интересов участников следственных действий, ведь аудио- или видеозапись, которой пред-ла! ают заменить участие понятых ряд исследователей, также не является панацеей, и в свою очередь может также вызвать ряд проблем. Нынешняя регламентация процессуального статуса понятых, представляется более стройной и детализированной. Однако и в ней есть моменты, заслуживающие специального внимания и, по нашему мнению, нуждающиеся в дальнейшем совершенствовании, варианты которого были представлены в настоящем исследовании.

В третьем параграфе рассматривается процессуальное положение иных категории лиц — участников судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования. Анализируя сущность и процессуальное положение лиц, предъявляемых для опознания вместе с опознаваемым,мы пришли к выводу о том, что часть 4 ст. 193 УГ1К РФ целесообразно дополнить новым вторым предложением, в котором следует указать обязательность разъяснения следователем роли, прав и обязанностей, линии поведения лиц, предъявляемых для опознания в группе с опознаваемым. Соответственно второе предложение в действующей редакции ч. 4 ст. 193 УПК РФ (в котором говорится о минимальном количестве общего числа лиц, предъявляемого для опознания) в случае реализации данного проекта следует считать третьим.

Заключение содержит полученные выводы, предложения и рекомендации, способствующие повышению эффективности участия в уголовном судопроизводстве лиц, не имеющих юридического интереса к результатам расследования.

В приложении представлены программы интервьюирования субъектов уголовного судопроизводства для формирования эмпирической базы исследования.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих научных публикациях автора:

В рецензируемых научных журналах, включенных в перечень, утвержденный Высшей аттестационной комиссией:

1. Соболь A.B. Понятые как участники уголовного судопроизводства, не имеющие юридического интереса к результатам расследования преступления // Из-

вестия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. Вып. 1.4.1. Тула: Изд-воТулГУ. 2011.-0,6 п.л.

2. Соболь А .В. Генезис и современное состояние института понятых в российском уголовном процессе И Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. Вып. 1. Ч. П. Тула: Изд-во ТулГУ. 2011. - 0,5 п.л.

В иных научных журналах и изданиях:

3. Соболь А.В. К вопросу о совершенствовании процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования по делу // Криминалистика в системе уголовно-правовых наук: актуальные направления развития теории и практики: материалы Всероссийского «круглого стола». Ростов-на-Дону: НОУ ВПО ДЮИ, 2009. - 0,4 п.л.

4. Соболь A.B. Свидетель как субъект уголовного судопроизводства // Кри-

миналистика в системе уголовно-правовых наук: актуальные направления развития теории и практики: материалы Всероссийского «круглого стола». Ростов-на-Дону: НОУ ВПО ДЮИ. 2010. - 0,4 п.л. ,

5. Соболь А.В. Субъекты уголовного судопроизводства, не имеющие юридического интереса к результатам расследования: проблемы регламентации процессуального статуса. // Криминалистика в системе уголовно-правовых наук: актуальные направления развития теории и практики: материалы Всероссийского «круглого стола». Ростов-на-Дону: НОУ ВПО ДЮИ. 2011. - 0,4 п.л.

6. Соболь А.В. Проблемы регламентации процессуального статуса переводчика в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Юридический вестник Кубанского государстве иного университета. Краснодар: КубГУ. 2011. № 2 (7). ~ 0,6 п.л.

7. Соболь А .В. Процессуальный статус специалиста как лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования: проблемы совершенствования //Криминалистика в системе уголовно-правовых наук: актуальные направления развития теории и практики: материалы Всероссийского «круглого стола». Ростов-на-Дону: НОУ ВПО ДЮИ. 2011. - 0,7 п.л.

8. Соболь А.В. Процессуальный статус педагога и психолога как участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования // Антиобщественный образ жизни и преступность молодежи. Всероссийский «круглый стол». Ростов-на-Дону: НОУ ВПО ДЮИ 2011. - 0,5 п.л.

Соболь Александр Васильевич

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО СТАТУСА УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, НЕ ИМЕЮЩИХ ЮРИДИЧЕСКОГОИНТЕЖСА К РЕЗУЛЬТАТАМ РАССЛЕДОВАІШЯ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Подписано в печать 16 января 2012 г. Формат 60x84 '/is Бумага офсетная. Печать цифровая. Усл.-печ. л. 1,0 Тираж 150 экз. Заказ № 21. Гарнитура Times

Отпечатано с оригинал-макета заказчика в ООО «Фирма Тамзи»

350000, г. Краснодар, ул. Пашковская, 79, тел. 255-73-16

ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ

«Совершенствование процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, не имеющих юридического интереса к результатам расследования преступления»