Тенденции развития международной правосубъектности

Каширкина, Анна Анатольевна

Тенденции развития международной правосубъектноститекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.10 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Тенденции развития международной правосубъектности»

На правах рукописи

Каширкина Анна Анатольевна

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ

12.00.10 - Международное право. Европейское право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

МОСКВА - 2004

Диссертация выполнена на кафедре международного права Московской государственной юридической академии.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат юридических наук, доцент Волосов Марлен Евдокимович

доктор юридических наук, профессор Черниченко Станислав Валентинович

кандидат юридических наук Шорников Алексей Викторович

Ведущая организация: Институт государства и права

Российской Академии Наук

Защита состоится 10 ноября 2004 года в_на заседании

диссертационного совета Д 212. 123 . 02 при Московской государственной юридической академии по адресу: 123995, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д.9, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии.

Автореферат разослан октября 2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор юридических наук, профессор Н. А. Михалева

//ГЛГ?

2005-4 14061

Общая характеристика работы

Новые тенденции мирового общественного развития, обозначившиеся в XX -— XXI в. в., поставили перед международно-правовой наукой ряд важных теоретических и практических задач, от эффективного решения которых во многом будет зависеть выбор стратегического направления дальнейшего развития человеческой цивилизации. Главнейшая из этих задач, по мнению автора, заключается в определении содержательных характеристик будущего мирового порядка, основанного на верховенстве права, а это напрямую зависит от сущности применяемых в международном праве категорий. Наибольшую остроту в данном контексте приобретают вопросы, связанные с субъектным составом международного права, которые до сих пор являются дискуссионными в науке международного права. К таковым, в числе прочих, относится определение международной правосубъектности, участников международных отношений и их перечня, соотношение понятий «международная правосубъектность» и «правовое положение субъекта международного права». Актуальность постановки таких вопросов предопределяется фундаментальными изменениями, произошедшими в мире на рубеже 1980 — 1990-х годов, которые привели к распаду сложившейся во второй половине XX века системы международных отношений, основанной на противостоянии блоков социалистических и капиталистических государств. На смену биполярному миру времен холодной войны пришла динамично развивающаяся новая сложная мировая система, характеризующаяся многополярностью и многомерностью всех составляющих ее компонентов, включая плюрализм ее акторского состава, имея в виду расширение числа участников шений.

Кардинальные изменения, произошедшие в сфере международных экономических отношений, заметно усилили влияние транснациональных корпораций (ТНК) на формирование и регулирование мировых процессов, более широкими материальными и процессуальными правами международные договоры и международные организации государств (межправительственные организации) наделяют индивидов и юридических лиц; все чаще нации и народы, борющиеся за свою независимость, вступают в равноправные сношения с традиционными субъектами международного права - государствами и их объединениями.

Подобные явления, на взгляд автора, представляются ключевыми для понимания и раскрытия новых тенденций развития международной правосубъектности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель данной работы заключается в исследовании проблемы существования в международном сообществе новых категорий участников международных отношений -акторов, правосубъектность которых ограничена или же качественные характеристики которых не позволяют сегодня говорить о них как о полноправных субъектах международного права.

Задачи исследования включают разработку классификации этой категории субъектов с использованием различных методов - сравнительного, исторического, позитивно-правового. Основной задачей диссертации является определение места и роли исследуемых субъектов в системе международного права.

Методология и методика исследования. Цель и задачи, поставленные в данной диссертационной работе, определяют методологию в качестве одного из объектов исследования. Международное право имеет ряд проблем, связанных с определением его методологического инструментария.

Проблема субъектов интересна именно тем, что само понятие международной правосубъектности является исключительно доктринальным, определяемым отраслевой этимологией. В каждой отдельной науке понятие

субъекта, если таковое существует, имеет свое конкретное содержание и дефиниции. Предполагается, что данное понятие должно быть объективно научно и всесторонне обосновано.

Поэтому в процессе диссертационного исследования, наряду с использованием общенаучных методов, таких как историко-правовой, сравнительно-правовой, логический, автор учитывал специфику поставленной проблемы, презюмируклцей положительную значимость доктринальных разночтений по вопросам исследования, комплексный анализ правового регулирования рассматриваемой проблемы с различных точек зрения.

Теоретическая и правовая база исследования. В науке международного публичного права понятие «новых субъектов» является формирующимся и дискуссионным. В конце XX века данная категория субъектов стала активно вовлекаться в международные отношения: после окончания Второй мировой войны и образования Организации Объединенных Наций в ее Уставе получил закрепление принцип равноправия и самоопределения наций и народов. Впоследствии был принят ряд международно-правовых актов, развивших и детализировавших данный принцип (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международные пакты о правах человека 1966 г., Декларация о принципах международного права 1970 г., Заключительный акт СБСЕ 1975 г. и др. ).

Таким образом, в середине XX века нации и народы были выведены на арену международных отношений в качестве новых субъектов международного права, дополнивших перечень уже существовавших акторов - государств и международных организаций. Однако по вопросу международной правосубъектности наций и народов, об объеме и рамках такой правосубъектности сразу же возникли разногласия в западной и в советской юридической доктрине. Полемика велась также по определениям специфики понятий: «нация», «народность», «народ», «этническая группа», «этнос». Особенно острые контроверзы развернулись

по вопросу международно-правового содержания правосубъектности этой новой категории акторов.

Иная ситуация сложилась по вопросу признания (или не признания) международной правосубъектности индивида. Несмотря на большой массив международных актов, наделяющих индивида необходимыми чертами международной правосубъектности, индивид не признается многими юристами в качестве субъекта международного права. Так, Г. И. Тункин, А. Фердросс, С. В. Черниченко, В. М. Шуршалов и другие видные юристы-международники, так или иначе, одинаково признают за индивидом лишь право- и дееспособность в международных отношениях.

Ещё более острым является вопрос о международной правосубъектности транснациональных корпораций, которые на сегодняшний день являются непосредственными и активными участниками не только международных экономических, но и многих других правоотношений наряду с государствами и международными организациями. В диссертации предпринимается попытка определить место транснациональных корпораций в системе международного права, исследовать элементы их правосубъектности, свидетельствующие в пользу признания за ними качеств субъектов международного права, и в то же время рассмотреть показатели, по которым современная доктрина отказывает ТНК в признании за ними международной правосубъектности. Научной основой для исследования данного вопроса стали работы зарубежных авторов, наиболее глубоко изучавших данный вопрос: Ф.Джессепа, А.Левенфельда, Е.Питерсмана, В.Фикентшера, П. Фишера, В.Фридмэна, Г.Эрлера, и других. Были учтены позиции российской правовой мысли по вопросам международного хозяйственного (экономического) права, изложенные в трудах: А. Г. Богатырева, М. М. Богуславского, Н. Н. Вознесенского, Г. К. Дмитриевой, В. М. Корецкого, Л. А. Лунца, Л. А. Ляликовой, И. С.Перетерского и других авторов.

Правовую основу диссертационной работы составляют применимые положения действующих международных соглашений по исследуемой проблематике.

Эмпирическая база исследования. Эмпирическую базу исследования составили проанализированные в работе основные документы ООН, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, двух- и многосторонние международные договоры по исследуемой проблематике, практика Международного Суда ООН и Европейской Комиссии по правам человека, различные проекты документов о статусе ТНК, разработанные Комиссией по ТНК при ООН, доклады ЮНИДО, ЮНЕП, другие документы.

Научная новизна исследования. Научная новизна проведённого исследования заключается в попытке комплексного определения тенденций развития международной правосубъектности в современных условиях: как для индивида и ТНК, правосубъектность которых пока еще находится на стадии формирования, так и наций и народов, борющихся за свою независимость, правосубъектность которых в международном праве получила принципиальное признание, но, на взгляд автора, в современных условиях нуждается в переосмыслении с учетом требований императивных положений международного права (jus cogens), утверждающих нерушимость государственных границ и территориальную целостность государств.

Как уже было сказано, раскрытие этих проблем лежит в фокусе таких понятий, как «международная правосубъектность», «международно-правовое положение субъекта», «международно-правовой статус субъекта», и, конечно же, «субъект международного права». Наблюдающееся в последние десятилетия интенсивное проникновение регулирующего воздействия международно-правовых норм в сферу внутренней компетенции государств обусловливает, на взгляд автора, необходимость пересмотра одного из основных теоретических постулатов отечественной международно-правовой доктрины второй половины прошлого века — утверждения о

принципиальной невозможности распространения на физические лица отдельных государств статуса субъектов международного права.

В соответствии с этой точкой зрения, правосубъектность в международном праве предполагает кроме способности к самостоятельным международным действиям, также способность создавать и обеспечивать выполнение международно-правовых норм, которой физические лица не обладают. Кроме того, по мнению сторонников данной концепции, к этой проблеме вообще надо относиться с большой осторожностью в силу того, что «международное право есть право межгосударственное и еще не достигло той стадии, на которой возможно признание правосубъектности индивида, поскольку это ослабит суверенитет государств».' Между тем, динамика развития международных отношений свидетельствует об обратном. Принятие во второй половине XX века в рамках ООН, Совета Европы и других международных организаций универсальных и региональных соглашений о правах человека, наделивших физические лица рядом конкретных прав международно-правового характера, неопровержимо свидетельствует о тенденции расширения традиционного круга субъектов международного права.

Безусловно, индивид и государство — явления не однопорядковые. Лишь благодаря нормотворческим усилиям вторых первые способны приобретать тот или иной международно-правовой статус. Физические лица не в состоянии создавать своими действиями нормы международного права. Однако, как показывает практика, непосредственным адресатом все большего числа таких норм, а, следовательно, и субъектом международных правоотношений физические лица, несомненно, являются, а отсутствие у этих субъектов нормообразующих правомочий свидетельствует лишь о их специфичности, а не о том, что у индивида нет, и не может быть международной правосубъектности.

' XXXI ежегодное собрание Советской ассоциации международного права // Советский ежегодник международного права, 1988. М., 1989. С. 261.

Не следует, однако, впадать и в другую крайность, которая в настоящее время проявляется в утверждениях целого ряда отечественных и зарубежных авторов о возможности полной замены внутригосударственного регулирования правового положения личности регулированием международно-правовым. Это объясняется хотя бы тем, что механизм функционирования международного права не может сам по себе обеспечить в полном объеме физическим лицам пользование их правами. Именно поэтому большинство международно-правовых норм, имеющих целью воздействие на правовое положение личности, непосредственно адресуются государствам и обязывают их обеспечить индивидам определенную совокупность прав и свобод.

Таким образом, признавая за физическими лицами статус субъектов международного права, необходимо специально подчеркнуть, что индивиды обладают им лишь постольку и в тех пределах, поскольку это санкционировано и определено нормами межгосударственных соглашений, непосредственно предоставляющих физическим лицам права или возлагающих на них обязанности.

Все изложенное выше позволяет прийти к выводу о необходимости пересмотра традиционного для международно-правовой доктрины определения субъекта международного права, в основу которого положены признаки самостоятельности и независимости носителей международной правосубъектности, а также их способность участвовать в международном нормотворческом процессе.

Очевидно, что «в XXI веке будет расширен объем правосубъектности индивидов, признана правосубъектность других коллективных образований (например, международных неправительственных образований, транснациональных корпораций, церковных объединений)».2 Вероятно, это можно считать верным, если расширение массива международного права будет сопровождаться аналогичными позитивными сдвигами в обществе:

2 Международное публичное право. Учебник / Огв ред.проф. Бекяшев К. А М., 2004 С. 170

утверждением безусловной ценности каждой человеческой жизни и действенным механизмом правовой защиты человека.

В отечественной и зарубежной юридической литературе отмечалось, что и в прошлом этот круг не оставался неизменным. По мнению автора, каждая историческая эпоха действительно не вырабатывает своего понятия субъекта международного права, ибо характеристика и структура правосубъектности не претерпевает кардинальных изменений в формально-юридическом плане. Однако со сменой эпох могут существенно меняться критерии включения (или не включения) тех или других акторов в круг участников международного общения и, следовательно, субъектов международного права, когда это мотивировалось не юридическими, а сугубо политическими соображениями, характерными для соответствующей эпохи.

Научная новизна исследования и положения, выносимые на защиту, заключаются в следующем:

1. В диссертации обосновывается, что на сегодняшний день в международном праве проявляются новые тенденции, состоящие в расширении круга его субъектов: определенными элементами международной правосубъектности обладают физические лица (индивиды) и юридические лица (транснациональные корпорации). Действующие нормы международного права устанавливают во многих случаях равенство с традиционными субъектами международного права (государствами, международными организациями, государственно-подобными образованиями) также и таких участников международных отношений, как индивид, ТНК, нации и народы, борющиеся за независимость. Данная тенденция развития международной правосубъектности отражает, с одной стороны, позитивный процесс расширения круга субъектов международного права, а, с другой стороны, негативные реалии дня сегодняшнего, выражающиеся в всплеске национально-этнических конфликтов и связанным с ним бурным ростом экстремистских, сепаратистских и даже террористических движений,

прикрывающихся лозунгами борьбы за независимость и самоопределение, требуют от мирового сообщества переосмысления существующего подхода к самоопределению народов и наций. Данный аспект этой тенденции развития международной правосубъектности наций и народов, на взгляд автора, свидетельствует о необходимости упорядочивания и более строгих и четких подходов относительно признания их в современных условиях субъектами международного права.

2. Характеристики международной правосубъектности для каждого из вышеперечисленных новых акторов в значительной степени разнятся по правовым основаниям возникновения и по ее объему. При этом очевидна разница, что по изученным комплексным правовым показателям индивид является более «зрелым» актором по сравнению с транснациональными корпорациями в своем формировании в качестве субъекта международного права.

3. Метод определения правового статуса и регулирования деятельности ТНК объективно выходит за внутригосударственные рамки. В ряде правоотношений, количество которых постоянно возрастает, ТНК вступают в непосредственные контакты с государствами и другими традиционными субъектами международного права. Эта область международных отношений в настоящее время слабо разработана, но в силу ее важности требует углубленного изучения, включая правосубъектность ТНК. Результаты диссертационного исследования позволяют говорить о наличии у ТНК некоторых элементов международной правосубъектности (право- и дееспособности в международных отношениях) и констатировать все возрастающую правовую, практическую и научную динамику вокруг их статуса, что также является новой тенденцией в международном праве.

4. Относительно международной правосубъектности наций и народов диссертантом делается вывод о существенном изменении содержания как самого принципа права на самоопределение, так и о его субъектном составе. Если ранее, в период своего формирования (после Октябрьской революции) и

в период процесса деколонизации (после Второй мировой войны) данный принцип понимался как буквальное прямое право порабощенной нации и угнетенного народа на отделение от государства-колонизатора, естественно, в большинстве случаев, путем вооруженной борьбы, и создание своего собственного независимого государства, то в современных условиях такой подход должен бьггь пересмотрен.

С учетом, с одной стороны, принципов территориальной целостности государства, нерушимости государственных границ, уважения и защиты прав и свобод человека и гражданина, других важнейших принципов международного права, а также, с другой стороны, острейших и потрясающих все мировое сообщество злейших тенденций сепаратизма и терроризма, облекающегося под личину «борьбы за самоопределение и независимость», правовой акцент в реализации данного принципа должен бьггь перемещен на «внутреннее самоопределение». Оно представляет собой реализацию принципа самоопределения наций и народов, но в рамках существующего государства путем достижения различных форм самоуправления (в том числе, федераций, автономий и других форм) посредством законодательного закрепления (в частности, через конституцию). При этом государственное отделение части территории с образованием нового государства, либо с присоединением к другому государству должно оставаться хотя и крайней, исключительной, но все же возможной формой реализации принципа самоопределения с точки зрения международного права. 5. В диссертации обосновывается, что основные характеристики международной правосубъектности, общие для наций и народов, борющихся за свою независимость как на предыдущем историческом этапе, так и для стремящихся к самоопределению сегодня, заключаются в следующем.

борющейся нации (народа). Только обязательная совокупность данных юридических фактов образует юридический состав, служащий основанием для признания статуса субъекта международного права у нации и народов. Данный факт был отмечен еще и Г.И. Тункиным, который определял, что «международноая правосубъектность народа или нации, борющихся за самоопределение, носит переходный характер. По своему существу она является международной правосубъектностью формирующегося в процессе борьбы против колонизаторов государства».3 Необходимый юридический состав для признания национального меньшинства либо коренного народа воюющей стороной, а впоследствии субъектом международного права в наши дни, помимо этого, требует жесткого выполнения дополнительных условий и, в первую очередь, неукоснительного соблюдения всех принципов международного права. Только при таком подходе в наше время возможно осуществление права на самоопределение и независимость.

Во-вторых, международное признание субъектов, реализующих свое право на самоопределение, имеет конститутивный характер, что означает зависимость их правосубъектности от подобного признания со стороны мирового сообщества (без подобного признания со стороны мирового сообщества нации и народы, борющиеся за независимость, не являются субъектами международного права).

В-третьих, содержание данного принципа на современном этапе должно включать в качестве ключевого звена, не только, и не столько борьбу за собственную государственность, сколько различные модели экономического, социального и культурного самоопределения наций и народов в рамках одного государства (различные виды автономий), то есть «внутреннее самоопределение».

3 Тункин Г. И. Основы международного права М., 1954. С.29.

международно-правовой норме в данном случае будет корреспондировать норма внутригосударственная, поскольку данный процесс должен преломляться сквозь призму конституций государств (либо прямо предусматриваться в них).

Комплексный подход к проблеме правосубъектности наций и народов, борющихся за свою независимость, очевидно, требует универсального международно-правового закрепления.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Выявленные в ходе диссертационного исследования новые тенденции развития международной правосубъектности позволяют конструктивно решать различные конфликтные ситуации, возникающие в связи с проблемами признания или непризнания различных участников международных отношений в качестве субъектов международного права. Обнаруженные в ходе исследования определенные и систематизированные элементы международной правосубъектности каждого рассматриваемого актора, а также не достаточно сформировавшиеся моменты, как «за» и «против», могут быть использованы в ходе разработки необходимых международных нормативных актов, при исследовании смежных международно-правовых проблем и в учебном процессе как материал для углубленного усвоения положений данной отрасли международного права.

Апробация результатов исследования. Сделанные в диссертации выводы излагались автором в ряде докладов на международных межвузовских конференциях «Актуальные проблемы современного российского права и перспективы его интеграции в систему мирового права» и «Формирование российской правовой культуры в период становления рыночной экономики», проходивших в Московской государственной юридической академии (апрель 2003г., апрель 2004 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные вопросы публичного права» в Уральской государственной юридической академии (декабрь 2003 г.), на международной научной конференции «Актуальные проблемы прав человека,

правовой системы и государства» во Львовском национальном университете имени Ивана Франко (май 2004), а также в ходе дискуссий, проходивших в процессе круглых столов в МГИМО (октябрь, ноябрь 2003 г.).

Структура диссертации определена целями и задачами исследования: она состоит из введения, трех глав, включающих 9 параграфов, заключения и библиографии.

Содержание

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи диссертационного исследования, очерчивается степень разработанности выбранной проблемы, раскрываются научная новизна, методологическая, теоретическая и эмпирическая основы работы, формулируются положения, выносимые на защиту, а также приводятся данные об апробации результатов диссертационного исследования и его структуре.

Первая глава «Понятие международной правосубъектности и общие тенденции ее развития» состоит из двух параграфов. Первый параграф «Научные подходы к понятию «субъект международного права» посвящен рассмотрению базового для диссертации понятия «субъект международного права». По мнению диссертанта, вопрос о расширении круга субъектов международного права вызывает острую полемику среди ученых-юристов. Включение в этот круг индивидов, транснациональных компаний (ТНК), новации в том, что касается правосубъектности народов и наций, борющихся за свою независимость, находят много приверженцев этой идеи, но и много противников.

Вопрос о международной правосубъектности индивидов является одним из наиболее спорных в юридической науке. Согласно теории права субъектом права считается лицо, участвующее или способное участвовать в правоотношении. Правовые отношения отличаются от других волевых

отношений наличием у их сторон юридических прав и юридических обязанностей, установленных нормами права. Эти стороны правоотношений мы и называем «субъектами правоотношений». Субъект правоотношений -обязательный их элемент, поскольку правомочие, право - всегда чье-либо право, а юридическая обязанность - всегда чья-либо обязанность.

Принадлежащее личности или коллективному образованию, как участнику конкретного общественного отношения, право называется субъективным правом. Этому праву противостоит субъективная обязанность, то есть долженствование определенного поведения у другого лица. Общественное отношение, стороны в котором связаны между собой правом и обязанностью, именуется правоотношением.

Отмечается, что в отечественной науке не существует однозначного подхода к понятию «субъект международного права». В зависимости от того, что выступает критерием международной правосубъектности - способность обладать какими-то особыми правами и обязанностями или способность обладать правами и обязанностями как таковая (общая, абстрактная предпосылка правообладания) - можно условно выделить три точки зрения на данный вопрос. Согласно этим точкам зрения, в доктрине международного права о субъектах условно выделяются три теории:

1) субъектами международного права являются только государства, нации и народы, борющиеся за независимость, международные межправительственные организации и государственно-подобные образования;

2) субъектами международного права являются только индивиды;

3) государства и международные межправительственные организации являются основными субъектами, а юридические и физические лица обладают определенными международными правомочиями.

Традиционной и наиболее давней по времени позицией является первая. Большинство учебников по международному праву, изданных до середины 90-х годов XX в. придерживались именно этой точки зрения (например, учебники под редакцией Н. Т. Блатовой, Ф. И. Кожевникова, Г. И. Тункина). Подобная позиция присутствует у многих западных международников - Р. Редслоба, Дж. Шварценбергера и других. В своем «Курсе международного права» Д. Анцилотти пишет, что «нормы обычного права и соглашения, которые, по-видимости, возлагают обязанности на отдельных лиц, на самом деле возлагают на государство обязанности воспрещать и наказывать определенные действия индивидов или же уполномочивают его к этому, когда в противном случае это было бы запрещено... Разумеется, международный спор может иметь своим предметом интересы индивидов или групп индивидов... Но такого рода интересы приобретают значение в сфере международного правопорядка не иначе, как в виде обязанностей и взаимных притязаний государств, именно таков смысл этих правовых положений».4 С другой стороны, даже сторонники этого подхода высказывались об ограниченности однозначного мнения - Дж. Шварценбергер, например, в отношении Европейских сообществ, рассматривал индивидов как субъектов международного права.5

Вторая точка зрения характерна для теоретиков монистической доктрины из, так называемой, солидаристской школы права - JI. Дюги, Г. Кельзена, Г. Краббе и др., и подвергается критике как с позиции традиционной теории, так и сторонниками третьей точки зрения.

В пользу наличия у физических лиц ограниченной международной правосубъектности (третья точка зрения) высказывается много как отечественных, так и зарубежных ученых - Н. В. Захарова, Р. А. Мюллерсон, Ю. А. Решетов, П. Гугенхейм, П. Дрост, Г. Лаутерпахт, А. Фердросс и др.

* Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1961. С. 135.

5 См.: Черниченко С. В. Личность и международное право. М., 1980. С. 24.

Диссертант придерживается точки зрения, согласно которой, субъект международного права - это актор, который в силу норм международного права подчиняется его регулирующему воздействию, выражающемуся в способности данного актора обладать международными субъективными правами и нести международные субъективные обязанности.6

Во втором параграфе «Тенденции развития международной правосубъектности индивида» автором проводится анализ развития подходов к понятию международной правосубъектности индивида.

Школы прошлого столетия по данному вопросу существенно расходились между собой: от полного непризнания (до конца XIX в. включительно) и частичного признания (период между двумя Мировыми войнами) до признания такой правосубъектности.

Так, в учебнике, подготовленном коллективом кафедры международного права Московской государственной юридической академии, дается подробный анализ применения к индивидам норм международного права: в области защиты прав человека, международной ответственности, обращения в международные суды, правового статуса отдельных категорий индивидов и др. В учебнике делается очень важный вывод: « Индивиды обладают международными правами и обязанностями, а также способностью обеспечивать (например, через международные судебные органы) выполнение субъектами международного права международно-правовых норм. Этого вполне достаточно для признания у индивида качеств субъекта международного права»7. Авторы учебника «Международное право» под редакцией Г. И. Туньсина подчеркивают: «В области международной правосубъектности возник ряд новых явлений. Самое значительное из них -появление в международном праве человека как субъекта права, хотя и с

' Кожеуров Я. С. О международной правосубъектности индивида. // Lex Russica / Научные труды МПОА. 2004. №2.

7 Международное публичное право. Учебник/Огв ред.проф. Бекяшев К. А М, 2004. С. 170.

весьма ограниченной правосубъектностью»8. Авторы учебника «Международное право» под редакцией Г. В. Игнатенко и О. И. Тиунова придерживаются «концепции признания самостоятельного международно-правового статуса личности, свидетельствующего о его специфической международной правосубъектности»9.

По мнению автора, приведенные позиции говорят о том, что позитивное решение проблемы международной правосубъектности индивида достаточно устоялось и заслуживает того, чтобы быть принятым в качестве признанного вывода.

Далее в диссертации проводится краткий обзор точек зрения зарубежных авторов на проблему международной правосубъектности индивида. По мнению диссертанта, фактором утверждения международной правосубъектности индивида могут быть не только научные выводы, но и анализ международной практики.

Рассмотрена практика в области международно-правового сотрудничества по вопросу признания правосубъектности физического лица, начиная с созданной в 1907 г. в Коста-Рике Центрально-Американской палаты Правосудия и заканчивая рассмотрением практики Европейского суда по правам человека.

Глава вторая «Статус транснациональных компаний и проблема их международной правосубъектности» состоит из четырех параграфов.

Первый параграф «Основные критерии правового статуса транснациональных компаний» посвящен рассмотрению правового положения транснациональных компаний в современном международном праве.

! Международное право. Учебник. / Под ред. Г. И. Тункина. М., 1994. С.85

9 Международное право. Учебник / Отв ред проф. Г. В. Игнатенко и проф О И Тиунов М, 1999 С.84.

международного права, но деятельность которых не ограничивается лишь пределами одного государства.

Нормы, касающиеся правового положения подобных юридических лиц, содержатся в торговых договорах, консульских конвенциях, договорах об избежании двойного налогообложения, договорах о правовой помощи, договорах в области транспорта, купли-продажи товаров, международных расчетов, охраны прав на промышленные образцы и товарные знаки. Именно юридические лица в основном осуществляют трансграничное перемещение товаров, услуг, капиталов, финансов и т. д. В результате этого процесса происходит становление транснациональных корпораций (ТНК) - крупных национальных предприятий с зарубежными активами, расположенных на территории различных государств и не подпадающих на сегодняшний момент под универсальное международно-правовое регулирование.

В связи с возрастающим экономическим и политическим влиянием ТНК в научной литературе все более активно обсуждается вопрос о необходимости признания за ними международной правосубъектности. Зарубежные теоретики Н. Макдугал и В. Фридмэн убеждены, что международные корпорации однозначно являются субъектами международного права. Российские ученые Ю. М. Колосов и С. В. Черниченко считают, что субъектом международного права может быть только образование, способное участвовать в межгосударственных отношениях на тех же основаниях, что и государства. И. И. Лукашук также считает нереальным придание сегодня международным корпорациям статуса субъекта международного права. Более умеренные теоретики предлагают государствам передать свои функции в области управления рыночной экономикой иным акторам - Международному Валютному Фонду, Всемирному банку. Такие концепции уже реализуются в практике западных государств.

В литературе встречаются и иные точки зрения. Еще в 70-е годы известные американские экономисты Р. Мэйсон, Р. Миллер, Д. Уэйгель

пришли к выводу, что международная деятельность корпораций США подрывает структуру глобальных экономических связей капитализма.

Автор подчеркивает, что вне зависимости от различных подходов к проблеме правосубъектности ТНК, доктрина международного права определяет общее базовое понятие ТНК, основные критерии их правового статуса и национальной принадлежности. В специальной юридической литературе наиболее часто встречается следующее определение многонациональных корпораций в общем виде. Транснациональные корпорации (ТНК) - это совокупность объединенных одной экономической целью различных самостоятельных предприятий, находящихся в разных странах и управляемых из единого центра.

Как отмечается диссертантом, некоторые правовые доктрины признают за ТНК статус субъектов международного права. В связи с этим выдвигаются и/или используются концепции «квазимеждународного права», создаваемого на основании соглашений ТНК с государствами. На взгляд автора, полностью согласиться с такой трактовкой вопроса нельзя: национальное законодательство является безусловно обязательным и необходимым механизмом правового регулирования деятельности ТНК. Однако на практике деятельность ТНК, их статус, как и многие другие вопросы, определяются национальным правом, а в особо значимых для государств аспектах - международным правом.

По мнению автора, анализ правосубъектности ТНК должен базироваться на той методологической основе, что и правовой статус других субъектов международного публичного права, т. е. на четырех характеристиках самого статуса субъекта - известной внешней обособленности, персонифицированности, способности вырабатывать, выражать и осуществлять свою автономную волю, участвовать в разработке норм международного права. При этом, участие в разработке норм международного права не должно расцениваться как определяющий статутный элемент для всех субъектов международного права.

Далее автором приводятся примеры соотношения различных норм внутригосударственного законодательства и международного права о деятельности ТНК. На основе проведенного анализа автор делает вывод, что при наличии разрозненных оснований как правовых, так и практических, в современном международном праве - праве XXI в., ТНК выходят на качественно новый уровень развития, вступают в своего рода, переходный период, дающий основание полагать наличие у ТНК элементов международной правосубъектности.

Во втором параграфе «Генезис и современные организационные формы транснациональных компаний: определение и сущность в доктрине и праве» рассматриваются вопросы определения и современные организационные формы ТНК.

Термин «транснациональная компания» появился в международном обороте в середине 70-х годов прошлого века. Транснациональные компании образуют наиболее активный и динамично развивающийся сектор мировой экономики. Как свидетельствует «Мировой инвестиционный доклад за 1997 г.», валовой продукт филиалов ТНК вырос почти в 3 раза с 1992 по 1994 г. Международное производство на базе филиалов ТНК по объему продаж (7 трлн. долл.) в 1995 г. существенно превосходило объемы международного экспорта (5 трлн. долл.). Автор отмечает, что от своих прототипов начала века ТНК отличаются прежде всего размерами функционирующих капиталов и разнообразием операций.

На основании различных определений ТНК, приводимых в работе, автор делает вывод о необходимости присутствия экономической составляющей в определении статуса категории «транснациональная компания» в международном праве.

Далее автор рассматривает вопрос становления международной правосубъектности ТНК (в отечественном законодательстве межгосударственных финансово-промышленных групп), в связи с тем фактом, что многие из них учреждаются в соответствии с международными

договорами. Диссертантом анализируется регламентация деятельности ТНК в рамках ООН и других международных организаций.

По мнению автора, в международном праве при определении статуса ТНК можно выделить три звена - политическое, правовое и экономическое, причем все они взаимосвязаны.

В третьем параграфе «Практические предпосылки становления международной правосубъектности ТНК» рассматриваются особенности современной практической деятельности ТНК, позволяющие говорить о становлении их международной правосубъектности.

На современном этапе очевидна своеобразная промышленная монополизация ТНК различных рынков мира: одних для производства -развивающиеся страны и страны Восточной Европы, других для сбыта товаров - товарные рынки, третьих для хранения капиталов и учреждения головной компании, осуществляющей руководство всей цепью ТНК - как правило, это развитые страны Западной Европы. Ясно, что при таком соотношении налицо не только потенциальная возможность, но и реальные факты нанесения ТНК вреда экономике развивающихся стран, именно как конгломератами монополистов, не имеющими реального правового сдерживания, которое должно быть международным и вытекать из определения правосубъектности ТНК.

По мнению диссертанта, агрессивная экспансия ТНК, выражающаяся в нарушении ими законодательства страны базирования, есть результат, в том числе, и отсутствия международно-правового регулирования их деятельности, которое свело бы воедино правосубъектность ТНК со способами международного контроля и мерами ответственности. Сама экспансия является одной из главных предпосылок становления международной правосубъектности ТНК на практике.

В заключение автор делает вывод, что объективными предпосылками становления международной правосубъектности ТНК на практике являются экспансия - экономический рост (как положительная - многоотраслевая, так

и отрицательная - агрессивная), диверсификация - процесс комбинирования и интегрирования разнородных экономических структур, внедряемых в сферу регулирования международного плана.

Четвертый параграф « Проблема статуса транснациональных компаний в Российской Федерации» посвящен рассмотрению статуса транснациональных компаний в РФ с точки зрения международного права.

С либерализацией внешнеэкономической деятельности, активизацией политики привлечения иностранных инвестиций понятие ТНК заняло свое место в системе экономических категорий, в Российской Федерации для регламентации данного вопроса был принят Федеральный закон « О финансово-промышленных группах» от 27 октября 1995 г. В ст. 2 закона говорится, что финансово-промышленная группа - совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочернее общество, полностью или частично объединивших свои материальные активы на основе договора о создании ФПГ в целях технологической или экономической интеграции для реализации инвестиционных и иных программ. П. п. 2, 3 ст.4 ФЗ РФ « О финансово-промышленных группах» предусматривают создание международных (межгосударственных) ФПГ. По мнению автора, сам факт определения в федеральном законодательстве Российской Федерации международных (межгосударственных) финансово-промышленных групп, безусловно, свидетельствует в пользу международной правосубъектности ФПГ как разновидности ТЖ.

Автором проводится анализ международных договоров о создании ФПГ с участием Российской Федерации, дается их классификация по различным основаниям.

Для утверждения в экономике России мощного корпоративного звена предстоит еще многое сделать совместными усилиями законодательных и исполнительных органов власти. Эти усилия должны быть в значительной степени направлены на транснационализацию деятельности становящихся российских корпораций, с которой ныне связываются надежды на

реинтеграцию постсоветского экономического пространства. Важным шагом в этом процессе стало принятие на уровне Содружества Независимых Государств Конвенции о транснациональных корпорациях от 6 марта 1998 г.

О тенденциях становления международной правосубъектности ТНК свидетельствует и деятельность Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Организации ООН по промышленному развитию (ЮНИДО). Подготовленные ими доклады подтверждают необходимость комплексного и универсального урегулирования статуса ТНК на международном уровне, а также содержат руководство по проведению политики в области развития предпринимательства в России. Еще одним направлением сотрудничества РФ и ОЭСР является политика в области конкуренции и ограничения монополизма на международном уровне, включая деятельность российских ТНК.

Как полагает автор, происходящие политические сдвиги и имеющаяся международно-правовая база (международные соглашения) об учреждении и деятельности ТНК подтверждают наличие у них элементов международной правосубъектности. На сегодняшний день ясно, что упорядочивание деятельности ТНК должно двигаться двумя путями: через внутригосударственное регулирование конкретных экономических аспектов их деятельности и через международное определение основ их правового статуса. Тем не менее, с какими бы трудностями не сталкивалось мировое сообщество при решении проблемы статуса ТНК, по мнению автора, оно(мировое сообщество) уже не может игнорировать объективно сложившиеся предпосылки формирования у ТНК определенных элементов международной правосубъектности, в связи с этим еще острее становится необходимость принятия на международном уровне Кодекса поведения ТНК, разработанного Комиссией ООН по транснациональным корпорациям еще в 1975 г., но так и не принятого государствами.

Глава третья «Международная правосубъектность наций и народов и проблема их самоопределения» посвящена рассмотрению вопросов о праве

наций и народов на самоопределение и о возникновении международной правосубъектности наций и народов при реализации их права на самоопределение.

В первом параграфе «Сущность права наций и народов на самоопределение и предпосылки его становления» раскрывается содержание принципа самоопределения народов и наций с точки зрения международного права.

Вопрос о праве наций и народов на самоопределение является одним из самых острых вопросов международной жизни, который волнует международное сообщество на протяжении не одного десятка лет. Вопрос о праве наций и народов на самоопределение имеет несколько аспектов: самоопределение может происходить в рамках того или иного государства конституционным путем за счет получения какого-либо вида автономии (так называемое, «внутреннее» самоопределение), или же речь идет об отделении народа (нации), жившего в составе какого-либо государства, и об образовании нового государства (либо вхождении в состав другого уже существующего государства). Проблема самоопределения народов и наций потребовала универсального международно-правового закрепления после Второй мировой войны в связи с процессом деколонизации.

По мнению автора, советское государство сделало принцип самоопределения народов и наций своим конституционным принципом. РСФСР впервые в истории добровольно отказалась от договоров, предоставляющих ей права и привилегии в других странах. Взамен их Правительство Советского государства заключило со странами Востока (Персией, Турцией) договоры на основе взаимного уважения суверенитета и равноправия.

При разработке Устава ООН советская делегация добивалась включения в него соответствующих положений, закрепляющих принцип самоопределения народов и наций в качестве основного принципа международного права. Уже в то время по вопросу о необходимости

включения данного принципа в Устав ООН в качестве основного принципа международного права и о его содержании среди юристов-международников велась активная дискуссия. Именно ООН и СССР принадлежит важная роль в становлении и развитии принципа самоопределения народов и наций как основного принципа международного права.

Автором подчеркивается, что принцип самоопределения народов и наций очень часто трактуется как их право на образование собственного государства. Такое «наполнение» данного принципа было основным вплоть до 60-70 х. г. г. прошлого столетия. Однако с течением времени взгляд на эту проблему становился более широким. Многочисленные Резолюции Генеральной Ассамблеи подтвердили приверженность реализации принципа самоопределения народов и наций прежде всего мирным путем через свободный выбор своего политического, экономического и социального статуса.

Автор полагает, что имеющаяся международно-правовая база и научная доктрина, оставляя отделение от государства путем вооруженной борьбы возможным исходом реализации права наций и народов на самоопределение, тем не менее отмечает данный момент в современных условиях как крайний и исключительный. В современных условиях акцент права на самоопределение должен переместиться на «внутреннее» самоопределение, реализуемое через легальное получение различных видов самоуправления в рамках одного государства. В этом проявляются новые тенденции в подходе к содержанию принципа права наций и народов на самоопределение в контексте и международного, и внутригосударственного права.

Во втором параграфе «Возникновение международной правосубъектности при реализации права наций и народов на самоопределение» рассматриваются основания для возникновения международной правосубъектности наций и народов.

Автором отмечается, что, исследуя вопрос о праве на самоопределение, очень важно найти ответ на вопрос: к кому применим принцип

самоопределения? Государственное существование народов характерно для всего периода цивилизации, однако о праве на самоопределение как о политическом требовании, а затем, как и правовой категории стали говорить лишь в конце XIX - начале XX в. в. Право народов на самоопределение выросло из права наций на самоопределение. В современных условиях народ может состоять преимущественно из какой-то одной нации, из нескольких наций, из различных национальных групп, из племен. Чтобы признать какое-либо население народом, необходимо, чтобы:

данное население проживало на общей территории;

- существовали экономическая и социальная целостности соответствующего населения;

- население имело определенные элементы общей культуры и сознавало их существование.

Для нации как исторически сложившейся устойчивой общности людей характерны общность языка, территории, экономической жизни и психического склада. Нации возникли на определенном этапе развития товарного производства.

Автор заключает, что после Второй мировой войны, когда актуальным стал вопрос о деколонизации, более приемлемым стало говорить о праве самоопределения народов, а не наций, так как в некоторых колониях нации еще не сложились. Данное положение нашло свое отражение и в Уставе ООН. Таким образом, право наций на самоопределение должно реализовываться в рамках права народов на самоопределение. Эти два права не должны противопоставляться друг другу.

Автор подчеркивает, что реализация принципа права народов на самоопределение должна рассматриваться в контексте со всеми принципами международного права, в частности, не нарушать территориальную целостность и политическое единство государства.

Третий параграф «Вопросы правового положения национальных меньшинств» посвящен проблеме правового положения национальных меньшинств с точки зрения международного права.

По мнению автора, в современном мире проблемы национальных меньшинств являются животрепещущими. При этом в последнее время требования национальных меньшинств обосновываются реализацией принципа права наций и народов на самоопределение. Однако автор отмечает, что, несмотря на то, что данный принцип, согласно имеющейся международно-правовой базе, носит всеобщий характер, это не означает его прямого применения к каждому народу, нации, и тем более к национальным меньшинствам. Данный принцип как норма международного права содержит обязательство государств в отношении друг друга признавать за каждым народом право на самоопределение. Однако это только предпосылка, которая для своей реализации предполагает соблюдение ряда общеобязательных условий. Нация или народ не становятся участниками межгосударственных отношений, т. е. субъектами международного права, пока такой народ или нация не приобрели существенных элементов государственности. Международная правосубъектность народа (нации), борющегося за свое самоопределение вооруженным путем, зарождается и проявляется, когда возникают признаки консолидации вооруженных отрядов, в виде международной правосубъектности ad hoc. В случае, когда консолидация отрядов приводит к появлению прочных военных и политических структур, а также подкрепляется международным признанием, борющийся народ приобретает статус субъекта международного права, который, как подчеркивает автор, обладает специфическими характеристиками своей международной правосубъектности, отличными от всех других субъектов международного права.

По мнению автора, на сегодняшний момент с завершением процесса деколонизации - с одной стороны, и с ростом локальных национально-этнических конфликтов - с другой, субъектный состав права на

самоопределение с точки зрения международного права также видоизменился. Глобальная проблема борьбы за собственную независимость наций и народов, выступавших субъектами данного права в период деколонизации, ушла в прошлое. Однако она не исчезла из международных отношений, а трансформировалась - локализовалась в различные национально-этнические конфликты, не менее острые и болезненные. Для того, чтобы поставить «заслон» волне сепаратизма, экстремизма и даже терроризма, прикрывающихся лозунгом борьбы за самоопределение, международному праву необходимо дать четкое и универсальное определение правового положения национальных меньшинств, государствам же - объединить усилия, чтобы печальная тенденция нашего времени, выражающаяся в «погоне» национальных меньшинств за международной правосубъектностью, объективно исчерпала себя, а национальные меньшинства, в свою очередь, сохранили исторические черты, самобытность и культурное наследие.

В Заключении подводится итог диссертационного исследования, обобщаются полученные результаты.

Основные научные положения диссертации опубликованы в 2 статьях и 4 тезисах общим объемом 1,57 п. л.

1. Каширкина А. А. Представление о субъектах международного права в классической доктрине ХУП-Х1Х в.в. // Международное публичное и частное право - 2003. - № 1;

2. Каширкина А. А. Понятие «специальных» субъектов в международном публичном праве. // Сборник статей и тезисов межвузовской конференции «Актуальные проблемы современного российского права и перспективы его интеграции в систему мирового права» МГТОА. - апрель 2003;

3. Каширкина А. А. Основные направления правовой и экономической интеграции в рамках СНГ. // Сборник статей и тезисов межвузовской конференции «Актуальные проблемы современного российского права и перспективы его интеграции в систему мирового права». М.: МПОА, 2003;

4. Каширкина А. А. Проблема становления нетрадиционных субъектов в международном публичном праве. // Сборник тезисов межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные вопросы публичного права» Уральской государственной юридической академии. Екатеринбург: УрГТОА, 2003;

5. Каширкина А. А. К вопросу о международной правосубъектности наций и народов, борющихся за свою независимость, в современных условиях. // Сборник тезисов докладов международной научной конференции «Актуальные проблемы прав человека, правовой системы и государства» Львовского национального университета им. Ивана Франко. Львов, 2004;

6. Каши ркина А. А. Проблема самоопределения народов и наций с точки зрения международного права в современных условиях. // Сборник тезисов международной межвузовской конференции «Формирование российской правовой культуры в период становления рыночной экономики». М.: МГТОА, 2004.

4 »

»18354

РНБ Русский фонд

2005-4 14061

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИДМ 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 07.10.2004 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печ.л. 1,75. Тираж 140 экз. Заказ 393. Тел. 939-3890, 939-3891, 928-1042. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Каширкина, Анна Анатольевна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Понятие международной правосубъектности и общие тенденции ее развития

§ 1. Научные подходы к понятию «субъект международного права».

§ 2. Тенденции развития международной правосубъектности индивида.

ГЛАВА 2. Статус транснациональных компаний и проблема их международной правосубъектности

§ 1. Основные критерии правового статуса транснациональных компаний.

§ 2. Генезис и современные организационные формы транснациональных компаний (ТНК): определение и сущность в доктрине и праве.

§ 3. Практические предпосылки становления международной правосубъектности ТНК.

§ 4. Проблема статуса транснациональных компаний в Российской

Федерации.

ГЛАВА 3. Международная правосубъектность наций и народов и проблема их самоопределения

§ 1. Сущность права наций и народов на самоопределение и предпосылки его становления.

§ 2. Возникновение международной правосубъектности наций и народов при реализации их права на самоопределение.

§ 3. Вопросы правового положения национальных меньшинств

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Тенденции развития международной правосубъектности"

Актуальность темы исследования. За время своего существования международное право прошло огромный путь становления и преобразования в существующую сегодня правовую систему - современное международное публичное право. Ныне оно обрело солидный фундамент в виде основных и специальных юридических принципов, сформировался действенный механизм регулирования сотрудничества в разных областях международных отношений, обеспечивающий реализацию правовых норм; сложился и продолжает пополняться весьма емкий массив общеобязательных правил поведения субъектов международного права; происходит процесс разделения этого массива на отрасли, подотрасли и институты.

Новые тенденции мирового общественного развития, обозначившиеся в конце XX — начале XXI века, поставили перед международно-правовой наукой ряд важных теоретических и практических задач, от эффективного решения которых во многом будет зависеть выбор стратегического направления дальнейшего развития человеческой цивилизации.

Главнейшая из этих задач, на наш взгляд, заключается сегодня в определении содержательных характеристик будущего мирового порядка, основанного на верховенстве права, а это напрямую зависит от сущности применяемых в международном праве категорий. Наибольшую остроту в данном контексте приобретают вопросы, связанные с субъектным составом международного права.

В современных условиях становится все более острой необходимость упорядочивания и решения некоторых вопросов теории международного публичного права, до сих пор являющихся дискуссионными в науке международного права. К таковым, в числе прочих, относятся вопросы: определения международной правосубъектности, соотношения понятий «международная правосубъектность» и «правовое положение субъекта международного права». Актуальность постановки указанной проблемы предопределяется фундаментальными изменениями, произошедшими в мире на рубеже 1980 — 1990-х годов, которые привели к распаду сложившейся во второй половине XX века системы международных отношений, основанной на противостоянии блоков социалистических и капиталистических государств. На смену биполярному миру времен холодной войны пришла динамично развивающаяся новая сложная мировая система, характеризующаяся многополярностью и многомерностью всех составляющих ее компонентов.

Однако, вопреки ожиданиям многих политических и научных деятелей, указанные процессы не привели к существенному сближению Востока и Запада и, как следствие, построению единого мирового сообщества, основанного на универсальных ценностях, принципах взаимопомощи и сотрудничества всех государств мира. Напротив, на фоне роста глобальной взаимозависимости достаточно ясно стали проявляться тенденции разрастания региональных этнических конфликтов, усиления сепаратистских тенденций и стремительного роста международного терроризма.1 Чудовищные по своему цинизму и последствием террористические акции в РФ, США, события на Балканах и Ближнем Востоке, появление новых ядерных держав и односторонний выход Соединенных Штатов из договора по ограничению противоракетных вооружений (ПРО) поставили под угрозу существующую систему международной безопасности. Кардинальные изменения произошли и в сфере международных экономических отношений, лейтмотивом которых стало заметное усиление влияния транснациональных корпораций (ТНК) и других субъектов международной хозяйственной деятельности на формирование и регулирование мировых процессов. Трудноразрешимыми стали глобальные проблемы, ясно показавшие

1 См.: Современные международные отношения. Учебник. / Под ред. А.В. Торкунова. М., 2000. С. 4-9. недопустимость и опасность потребительского отношения людей к природе и друг к другу.

Несмотря на наличие целого ряда негативных факторов, современный мир полон примеров, подтверждающих неуклонное движение человечества по пути к более устойчивому и целостному международному сообществу. В последние годы очевидной стала тенденция сужения возможностей национальных правительств решать насущные проблемы в локальных, ограниченных рамками своих государств масштабах, без тесной координации действий друг с другом. Интеграционные процессы, происходящие сегодня в политической, экономической, информационной, духовной сферах, вызывают потребность в более тесном взаимодействии государственно-политических систем, основой правового регулирования которого, по нашему мнению, способны стать только международно-правовые нормы.

В новых условиях, — отмечает И. И. Лукашук, — традиционные механизмы саморегулирования, такие, как равновесие сил, оказываются малопригодными и подлежат замене механизмами целенаправленного управления, основанными на демократическом сотрудничестве. Баланс сил должен быть заменен балансом интересов. Гармонизация общих и национальных интересов — гарантия тех и других, основа нового мирового порядка. Справедливый порядок может иметь надежную опору не в равенстве сил, а в равенстве прав и обязанностей, а также в особой ответственности могучих держав».2

Международное право является по своей сути общедемократической нормативной системой. В его основополагающих источниках уже нашли закрепление многие общечеловеческие ценности: недопустимость применения силы или угрозы силой, невмешательство во внутренние дела государств, уважение прав и свобод человека, разоружение, межгосударственное сотрудничество и другие. Только при помощи

2 Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997. С. 14. международного права «независимые, действительно равноправные государства образуют устойчивую международную систему, становятся зависимыми не от усмотрения сильного, а от общесогласованных норм международного общения».3 В этом — основа международного правопорядка и стабильности.

О росте роли и значения международного права в современном мире свидетельствует тот факт, что в последние десятилетия произошло существенное расширение круга общественных отношений, составляющих предмет его правового регулирования. Этот процесс развивается сегодня в двух основных направлениях. Для первого из них характерна регламентация международным правом новых направлений межгосударственного сотрудничества. Содержание второго определяет все более глубокое проникновение регулирующего воздействия международно-правовых норм в сферу внутригосударственных отношений.

Объективные тенденции развития международных отношений, а также увеличение взаимозависимости и взаимовлияния государств привели к расширению сферы правового регулирования этих отношений, что выразилось в появлении новых отраслей международного права. Так, например, только во второй половине прошлого века в его рамках в относительно короткие исторические сроки сформировались такие новые отрасли, как международное право прав человека, международное право окружающей среды, международное уголовное право, международное космическое право, международное ядерное право и ряд других.

Конец XX — начало XXI в. в. ознаменовались осуществлением крупного прорыва на ряде ключевых направлений научно-технического прогресса, который повлек за собой создание единого общемирового информационного пространства, углубление и диверсификацию международных экономических связей, появление новых революционных

3 Рыбаков Ю., Скотников JL, Змеевский А. Примат права в политике // Международная жизнь. 1989. №4. С. 61-62. технологий в промышленности и медицине. Указанные факторы придали взаимозависимости государств глобальный характер и породили, наряду с дополнительными возможностями социально-экономического прогресса и расширения человеческих контактов, новые опасности крупномасштабных экономических кризисов, техногенных катастроф, роста международного терроризма и транснациональной организованной преступности.4

Эти моменты являются, на наш взгляд, ключевыми к пониманию и раскрытию проблемы новых тенденций развития международной правосубъектности, поскольку, только взяв в качестве отправной точки определенную модель понимания данных вопросов, можно прийти к объективно обоснованному и логически правильному выводу по решению поставленной задачи.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель данного исследования заключается в поиске решения конкретной проблемы существования в международном сообществе категорий участников международных отношений, наделенных лишь ограниченной правосубъектностью, или же качественные характеристики которых исключают возможность говорить о них как о субъектах международного права.

Задачи исследования включают разработку классификации этой категории субъектов с использованием различных методов сравнительного, исторического, позитивно-правового. Основной задачей настоящего исследования является определение места и роли упомянутых субъектов в рамках системы международного права.

Методологическая и научная основы диссертации. Цель и задачи, поставленные в данной диссертационной работе, определяют методологию в качестве одного из объектов исследования. Международное право имеет

4 См. Концепция внешней политики Российской Федерации // Международное право. 2001. № 1. С. 434-435. ряд проблем, связанных с определением его методологического инструментария.

Проблема субъектов интересна именно тем, что само понятие тенденций развития международной правосубъектности является исключительно доктринальным, определяемым отраслевой этимологией. В каждой отдельной науке понятие субъекта, если таковое существует, имеет свое конкретное содержание и дефиниции. Предполагается, что данное понятие должно быть объективно научно и всесторонне обосновано.

Поэтому в процессе диссертационного исследования, наряду с использованием общенаучных методов, таких как историко-правовой, сравнительно-правовой, логический, автор учитывал специфику поставленной проблемы, презюмирующей положительную значимость доктринальных разночтений по вопросам исследования, комплексный анализ правового регулирования рассматриваемой проблемы с различных точек зрения.

В международном публичном праве понятие «новых субъектов» является формирующимся и дискуссионным. В конце XX века новые субъекты стали активно вовлекаться в международные отношения: после Второй мировой войны и образования в 1945 г. Организации Объединенных Наций, в ее Уставе было закреплен принцип равноправия и самоопределения наций и народов. Впоследствии был принят ряд международно-правовых актов, развивших данные права наций и народов: Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международные пакты о правах человека 1966 г., с двумя Факультативными протоколами к ним, Декларация о принципах международного права 1970 г., Заключительный акт СБСЕ 1975 г., Дополнительные протоколы I и II 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. и др.

Таким образом, в середине XX века нации и народы были выведены на арену международных отношений в качестве субъектов вместе с государствами и международными организациями.

Однако по вопросу международной правосубъектности наций и народов сразу же возникли разногласия в признании качества их международной правосубъектности и в западной, и в советской юридической доктрине. Полемика велась также по определениям специфики понятий: нация, народность, народ, этническая группа, этнос, и их международно-правовому содержанию.

Иная ситуация сложилась по вопросу индивида и признания (или не признания) за ним качеств субъекта международного права, а на этой основе - его международной правосубъектности. Несмотря на большой массив международных актов, наделяющих индивида необходимыми чертами международной правосубъектности, индивид не признается многими юристами в качестве субъекта международного права. Так, Г. И. Тункин, А. Фердросс, С. В. Черниченко, В. М. Шуршалов и другие видные юристы-международники, так или иначе, одинаково признают за индивидом только право- и дееспособность в международных отношениях. Это объективно подтверждается и имеющимся нормативным материалом: предоставление индивиду права на предъявление иска государству и разбирательство в Трибунале по морскому праву согласно ст. 190 Конвенции ООН по морскому праву и др. За индивидом признается и международная деликтоспособность - физические лица могут привлекаться к международной ответственности за совершение военных преступлений согласно Уставам Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов, а также Международных трибуналов по Руанде и Югославии.

Ещё более острым является вопрос о правосубъектности транснациональных корпораций, которые на сегодняшний день являются субъектами не только международных экономических отношений, но и имеют некоторые элементы международной правосубъектности на основании заключаемых при их образовании международных договоров. В диссертации предпринимается попытка установить место транснациональных корпораций в системе международного права, и определить элементы их правосубъектности, свидетельствующие в пользу признания за ними качеств субъекта международного права, и в то же время отметить показатели, по которым ТНК на сегодняшний день не признаются полноправными субъектами международного права. При этом научной основой для исследования данного вопроса стали работы зарубежных авторов, наиболее глубоко изучавших данный вопрос: Ф.Джессепа, А.Левенфельда, Е.Питерс мана, В.Фи кентшера, В.Фрид мэна, П. Фишера, Г.Эрлера, и других. Были учтены позиции российской правовой мысли по вопросам международного хозяйственного (экономического) права, изложенные в трудах: А. Г. Богатырева, М. М. Богуславского, Н. Н. Вознесенского, Г.К. Дмитриевой, В. М. Корецкого, Л. А. Лунца, Л. А. Ляликовой, И. С.Перетерского, и других авторов.

Эмпирическую базу исследования составили проанализированные в работе основные документы ООН, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, международные договоры по исследуемой проблематике, практика Международного Суда ООН и Европейской Комиссии по правам человека, различные проекты документов о статусе ТНК, разработанные Комиссией по ТНК при ООН, доклады ЮНИДО, ЮНЕП, другие документы.

Научная новизна исследования. Научная новизна проведённого исследования заключается в попытке комплексного определения тенденций развития международной правосубъектности в современных условиях, как для индивида и ТНК, правосубъектность которых является формирующейся, но объективно расширяющей круг субъектов международного права, так и наций и народов, борющихся за независимость, правосубъектность которых в международном праве давно признана, но, на наш взгляд, в современных условиях требует переосмысления и реновации в сторону некоторого сужения. Как уже было сказано, раскрытие этой проблемы лежит в фокусе таких понятий, как «международная правосубъектность», «международно-правовое положение субъекта», «международно-правовой статус субъекта», и, конечно же, «субъект международного права».

Очевидно, что «в XXI веке будет расширен объем правосубъектности индивидов, признана правосубъектность других коллективных образований (например, международных неправительственных образований, транснациональных корпораций, церковных объединений)».5 Это можно считать верным, если расширение массива международного права будет сопровождаться аналогичными позитивными сдвигами в обществе: утверждением безусловной ценности каждой человеческой жизни и действенным механизмом правовой защиты человека.

Прежде чем перейти к анализу поставленной в диссертации проблемы, необходимо отметить, что, на наш взгляд, научное обоснование целесообразности выбора для диссертационного исследования правовой категории «тенденций» развития международной правосубъектности обусловлено объективной исторической закономерностью развития общественного сознания. Поэтому, при рассмотрении любой подобной проблемы необходимо руководствоваться современными ей представлениями, взяв их за основу исследования. Но полную и достоверную картину исследуемого явления можно показать лишь с учетом изменений, которые это явление претерпевало на протяжении какого-либо промежутка времени, т.е. с учетом его динамики, как положительной, так и отрицательной. Это также относится и к рассматриваемой проблеме и выбору для этого методологического инструментария. С. В. Черниченко по данному вопросу отмечает взаимосвязь исторической закономерности развития общественного сознания и представлений о международной правосубъектности: «рассматриваемое понятие отражает в конечном счете определенное общественное явление, за которым стоит определенная общественная закономерность».6

5 Международное публичное право. Учебник / Отв. ред.проф. Бекяшев К. А. М., 2004. С. 170.

4 Черниченко С. В.Теория международного права. Т. 1, М., 1999.С.118.

Но любая общественная закономерность проявляется как тенденция, предполагая, наличие различных факторов, в том числе и противодействующих: отклонений от общей линии, исключений. Возможно, это справедливо и в отношении понятия международной правосубъектности? Возможно, и здесь есть какие-либо исключения? Более того, может быть, в будущем круг субъектов международного права изменится и начнет охватывать и определенные категории индивидов, а, может быть, возможна обратная тенденция - и круг субъектов международного права сузится за счет преломления правового статуса наций и народов, борющихся за независимость?

В отечественной и зарубежной юридической литературе отмечалось, что и в прошлом этот круг не оставался неизменным. С этой точки зрения представляет интерес следующее высказывание, что каждая историческая эпоха вырабатывает свое понятие субъекта международного права. Как известно, в эпоху феодальной раздробленности субъектом международного права являлся каждый феодальный властитель. В период промышленного капитализма субъектом международного права является только государство. В современную эпоху кроме государств (и наций, борющихся за независимость) субъектами международного права становятся и международные организации. Как полагает С. В. Черниченко, лишь «констатируя тот факт, что действующие международные соглашения допускают в некоторых случаях обращение физических лиц в международные инстанции, мы не можем согласиться с возведением индивида в ранг субъекта международного права или субъекта международного правоотношения. Указанные соглашения не создают общепризнанной нормы международного права и, следовательно, обязательны только для тех государств, которые являются их участниками».

Однако справедливо, что «трудно согласиться с тем, что каждая историческая эпоха вырабатывает свое понятие субъекта международного права», поскольку с момента появления этого понятия как теоретической категории оно не претерпело кардинальных изменений в формально-юридическом плане. Представления о нем углублялись и расширялись по мере расширения исследования соответствующего вопроса, но это не дает оснований говорить о том, что понятие субъекта международного права в одну историческую эпоху резко отличалось от этого понятия в другую эпоху. Менялся круг субъектов международного права, и менялись представления о том, кто может относиться к этому кругу».7

На наш взгляд, каждая историческая эпоха действительно не вырабатывает своего понятия субъекта международного права, ибо характеристика и структура правосубъектности не претерпевает кардинальных изменений в формально- юридическом плане. Однако со сменой эпох могут существенно меняться критерии включения (или не включения) тех или других акторов в круг субъектов международного общения (международного права), когда такие критерии имели не правовое содержание, а лишь политическую окраску, привнесенную соответствующей эпохой.

Поэтому необходимо четко определять выбранный научный инструментарий, не допуская подмены понятий и их смешения. Как справедливо отмечает С. В. Черниченко: «Вряд ли, например, можно поэтому согласиться, что в эпоху феодальной раздробленности каждый о феодальный властитель был субъектом международного права». Такое утверждение тождественно утверждению о том, что в эпоху абсолютизма субъектом международного права был каждый абсолютный монарх. При абсолютизме монарх действительно считался носителем суверенитета и олицетворял государство: «государство — это я». Но идентичность международной правосубъектности и личности монарха может быть обоснована лишь, если давать ей оценку с точки зрения современности, на основе правовой фикции — отождествлении личности монарха с

7 Черниченко С.В. Теория международного права. Т. 1 .,М., 1999, С. С. 119 - 120.

8 Там же. государством. С учетом исторических обстоятельств в свое время эти правовые фикции имели непосредственным социальным назначением оправдание неограниченной власти монарха во внутренних и внешних делах.9

Однако, на наш взгляд, смешение, а подчас и подмена понятий, не заставит исчезнуть сложные дискуссионные вопросы, даже если «отбросить правовые фикции и архаичную терминологию».10 Любой научный вопрос по мере его сложности должен прорабатываться тем более основательно, чем более серьезные и значимые выводы напрашиваются в результате исследования. Поэтому основа выводов, их базис, всегда должны предполагать изучение исторических предпосылок явления, хотя выводы о сущности изучаемого явления должны учитывать и реалии дня сегодняшнего, т.е., если говорить применительно к международной правосубъектности, с позиций действующего международного права. Проведенное автором диссертационное исследование привело к получению научных результатов, основные из которых сформулированы в форме выносимых на защиту положений.

Положения, выносимые на защиту. 1. В диссертации обосновывается, что на сегодняшний день в международном праве проявляются новые тенденции, состоящие в расширении круга его субъектов: определенными элементами международной правосубъектности обладают физические лица (индивиды) и юридические лица (транснациональные корпорации). Действующие нормы международного права устанавливают во многих случаях равенство с традиционными субъектами международного права (государствами, международными организациями, государственно-подобными образованиями) также и таких участников международных отношений, как индивид, ТНК, нации и народы, борющиеся за

9 См. указ. соч.

10 Черниченко С.В. Указ. соч. С. 120 независимость. Данная тенденция развития международной правосубъектности отражает, с одной стороны, позитивный процесс расширения круга субъектов международного права, а, с другой стороны, негативные реалии дня сегодняшнего, выражающиеся в всплеске национально-этнических конфликтов и связанным с ним бурным ростом экстремистских, сепаратистских и даже террористических движений, прикрывающихся лозунгами борьбы за независимость и самоопределение, требуют от мирового сообщества переосмысления существующего подхода к самоопределению народов и наций. Данный аспект этой тенденции развития международной правосубъектности наций и народов, на взгляд автора, свидетельствует о необходимости упорядочивания и более строгих и четких подходов относительно признания их в современных условиях субъектами международного права.

3. Метод определения правового статуса и регулирования деятельности ТИК объективно выходит за внутригосударственные рамки. В ряде правоотношений, количество которых постоянно возрастает, ТНК вступают в непосредственные контакты с государствами и другими традиционными субъектами международного права. Эта область международных отношений в настоящее время слабо разработана, но в силу ее важности требует углубленного изучения, включая правосубъектность ТШС Результаты диссертационного исследования позволяют говорить о наличии у ТНК некоторых элементов международной правосубъектности (право- и дееспособности в международных отношениях) и констатировать все возрастающую правовую, практическую и научную динамику вокруг их статуса, что также является новой тенденцией в международном праве. 4. Относительно международной правосубъектности наций и народов диссертантом делается вывод о существенном изменении содержания как самого принципа права на самоопределение, так и о его субъектном составе. Если ранее, в период своего формирования (после Октябрьской революции) и в период процесса деколонизации (после Второй мировой войны) данный принцип понимался как буквальное прямое право порабощенной нации и угнетенного народа на отделение от государства-колонизатора, естественно, в большинстве случаев, путем вооруженной борьбы, и создание своего собственного независимого государства, то в современных условиях такой подход должен быть пересмотрен.

С учетом, с одной стороны, принципов территориальной целостности государства, нерушимости государственных границ, уважения и защиты прав и свобод человека и гражданина, других важнейших принципов международного права, а также, с другой стороны, острейших и потрясающих все мировое сообщество злейших тенденций сепаратизма и терроризма, облекающегося под личину «борьбы за самоопределение и независимость», правовой акцент в реализации данного принципа должен быть перемещен на «внутреннее самоопределение». Оно представляет собой реализацию принципа самоопределения наций и народов, но в рамках существующего государства путем достижения различных форм самоуправления (в том числе, федераций, автономий и других форм) посредством законодательного закрепления (в частности, через конституцию). При этом государственное отделение части территории с образованием нового государства, либо с присоединением к другому государству должно оставаться хотя и крайней, исключительной, но все же возможной формой реализации принципа самоопределения с точки зрения международного права.

5. В диссертации обосновывается, что основные характеристики международной правосубъектности, общие для наций и народов, борющихся за свою независимость как на предыдущем историческом этапе, так и для стремящихся к самоопределению сегодня, заключаются в следующем.

Во-первых, правосубъектность и тех, и других объективно носит динамический характер, т.е. ее констатация возможна лишь при наличии жестких юридических фактов: помимо начала борьбы и создания органов руководства этой борьбой, необходимо легитимное признание в качестве борющейся нации (народа). Только обязательная совокупность данных юридических фактов образует юридический состав, служащий основанием для признания статуса субъекта международного права у нации и народов. Данный факт был отмечен еще и Г.И. Тункиным, который определял, что «международная правосубъектность народа или нации, борющихся за самоопределение, носит переходный характер. По своему существу она является международной правосубъектностью формирующегося в процессе борьбы против колонизаторов государства».11 Необходимый юридический состав для признания национального меньшинства либо коренного народа воюющей стороной, а впоследствии субъектом международного права в наши дни, помимо этого, требует жесткого выполнения дополнительных условий и, в первую очередь, неукоснительного соблюдения всех принципов международного права. Только при таком подходе в наше время возможно осуществление права на самоопределение и независимость.

Во-вторых, международное признание субъектов, реализующих свое право на самоопределение, имеет конститутивный характер, что означает зависимость их правосубъектности ot подобного признания со стороны мирового сообщества (без подобного признания со стороны мирового

11 Тункин Г. И. Основы международного права. М., 1954. С.29. сообщества нации и народы, борющиеся за независимость, не являются субъектами международного права).

В таком преломлении данный принцип исключительно согласовывался бы с принципами территориальной целостности государства, нерушимости государственных границ и уважения прав и свобод человека, а международно-правовой норме в данном случае будет корреспондировать норма внутригосударственная, поскольку данный процесс должен преломляться сквозь призму конституций государств (либо прямо предусматриваться в них).

Практическое значение диссертации. Выявленные в ходе диссертационного исследования новые тенденции развития международной правосубъектности позволят конструктивно решать различные конфликтные ситуации, возникающие в связи с проблемами признания или непризнания различных участников международных отношений субъектами международного права. Кроме этого, обнаруженные в ходе исследования определенные и систематизированные элементы международной правосубъектности каждого рассматриваемого актора, а также не достаточно сформированные моменты, как «за» и «против», могут быть использованы при разработке необходимых нормативных актов, при исследовании смежных международно-правовых проблем, в учебном процессе.

Апробация результатов исследования. Основные выводы исследования апробированы диссертантом в следующих публикациях:

1. Каширкина А. А. Представление о субъектах международного права в классической доктрине XVII-XIX в.в. // Международное публичное и частное право — 2003. - № 1;

6. Каширкина А. А. Проблема самоопределения народов и наций с точки зрения международного права в современных условиях. // Сборник тезисов международной межвузовской конференции «Формирование российской правовой культуры в период становления рыночной экономики». М.: МГТОА, 2004.

Сделанные в диссертации выводы излагались автором в докладах на международных межвузовских конференциях «Актуальные проблемы современного российского права и перспективы его интеграции в систему мирового права», «Формирование российской правовой культуры в период становления рыночной экономики», проходивших в Московской государственной юридической академии (апрель 2003г., апрель 2004 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные вопросы публичного права» в Уральской государственной юридической академии (декабрь 2003 г.), на международной научной конференции «Актуальные проблемы прав человека, правовой системы и государства» во Львовском национальном университете имени Ивана Франко (май 2004), а также - на круглых столах в МГИМО (октябрь, ноябрь 2003 г.).

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Международное право, Европейское право", Каширкина, Анна Анатольевна, Москва

Заключение

В заключение данного диссертационного исследования нам хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты, которым при изложении материала и формировании выводов не было уделено достаточного внимания ввиду предусмотренной ограниченности объема в рамках соответствующей научной работы, но которые, тем не менее, заслуживают хотя бы экскурсного упоминания ввиду своей новизны и дискуссионности. В процессе дискуссии по затронутым в данной работе вопросам уместно вспомнить слова В. И. Ленина, что в науке важно «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь».266

Прошедший XX век ознаменовался крупными событиями, которые оказали существенное влияние на развитие международного права, на создание его нормативной и научной базы. Можно полагать, что подобное поступательное развитие международного права продолжится и в XXI веке, благодаря заложенным позитивным тенденциям. Известный юрист-международник профессор Г. И. Тункин накануне нового XXI века писал: «Что произошло в течение этого (двадцатого — курсив наш, А. К.) столетия с международным правом, какое наследство оставляет в этой области век уходящий веку грядущему? Этот вопрос имеет жизненно-важное значение для человечества, так как его будущее в значительной степени зависит от межгосударственной системы общества, где решаются судьбоносные глобальные проблемы, а состояние межгосударственной системы в значительной мере определяется таким ее важнейшим компонентом как

266 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.39. С.67. международное право». Г. И. Тункин, проведя анализ развития международного права в XX веке, делает вывод, с которым нельзя не согласиться: «.нет ни одной отрасли международного права, где бы в

У/Г в течение двадцатого века не произошли существенные изменения».

Международные отношения конца XX- начала XXI в. характеризуются бурным ростом интернациональных хозяйственно-экономических связей с участием структур и лиц, многие из которых не имеют статуса субъектов международного права, но деятельность которых не ограничивается пределами лишь одного государства.

Организации, фирмы, предприятия, созданные в одном государстве и имеющие его национальность, благодаря экспорту капитала, могут принадлежать полностью или частично компаниям другого государства. Основная деятельность все большего числа крупных монополий вообще не вписывается в рамки территориальных владений какой-либо отдельной страны, так как различные стадии осуществляемых ими технологических процессов реализуются в нескольких государствах. Основными участниками -«операторами» международных хозяйственных связей являются юридические лица, деятельность которых и их юридический статус постепенно становятся предметом международно-правового регулирования. Следовательно, возникает вопрос о международной правосубъектности подобных структур.

По поводу правосубъектности ТНК существует множество различных концепций. Одной из наиболее распространенных в США является теория транснационального права, разработанная проф. Ф. Джессепом. Согласно этой теории, под транснациональным правом понимается совокупность норм, регулирующих действия или события, выходящие за пределы национальных границ, - отношения международного характера, не подпадающие под действие ни международного, ни внутреннего права,

267 Тункин Г. И. Международное право: наследство XX века. // Российский ежегодник международного права. 1992. СПб., 1994. С.7.

268 Тункин Г. И. Указ. соч. С. 18. либо не полностью охваченные ими, т.е. транснациональное право, по мнению Ф. Джессепа, является отдельной третьей правовой системой, а ТНК - ее главными центральными субъектами. Похожую концепцию сформировал британский проф. Б. Ченг, получившую название «международного корпоративного права». В отличие от концепции «транснационального права», концепция «международного корпоративного права» выделяется в качестве отдельной специальной правовой системы, состоящей из договоров, которые ставятся вне действия национальных норм, но подчиняются нормам международного права. Поэтому ТНК являются субъектами и международного права.

Полноправными субъектами международного экономического права, а, следовательно, и международного, ТНК считают зарубежные ученые Р. Мэйсон, Р. Миллер, Д. Уэйгель, А. Тофлер. Эти ученые считают, что система национальных государств вытесняется миром ТНК, требующим новых политических рамок.

Однако в настоящее время большинство российских юристов-международников: И.И. Лукашук, С.В. Черниченко, В.А. Романов, Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов и др. так или иначе, отрицают международную правосубъектность ТНК. Тем не менее, увеличение роли ТНК в международных отношениях, проблематика, возникшая в связи с их деятельностью в современном мире, а также различные практические предпосылки для определения их статуса в будущем не вызывают сомнений в необходимости выработки какого-либо комплексного подхода относительно статуса ТНК, если не сейчас, то в обозримом будущем.

Термин «транснациональная корпорация» появился в международном обороте относительно недавно — в середине 70-х годов прошлого века. В течение ряда десятилетий (практически с начала XX в.) многие экономисты-международники и политологи изучали проблемы развития международных монополий, причем для большинства авторов ключевыми были две проблемы: как образуются и растут фирмы с международным характером интересов и соответственно операций, каков спектр последствий деятельности таких хозяйственных образований для экономики, политики, всей социально-политической жизни стран, которых это прямо или косвенно касается. Вопрос о правосубъектности ТНК стал подниматься лишь после становления ТНК как сети глобальной, претендующей не только на экономическую доминанту, но и на политическое (уже не теневое, как ранее) лидерство.

Транснациональные корпорации образуют наиболее активный и динамично развивающийся сектор мировой экономики. Как свидетельствует «Мировой инвестиционный доклад за 1997 г.», валовой продукт филиалов ТНК вырос почти в 3 раза с 1982 по 1994 г.; его доля в мировом производстве также увеличивается. Международное производство на базе филиалов ТНК по объему продаж (7 трлн. долл.) в 1995 г. существенно превосходило объемы международного экспорта (5 трлн. долл.).

На наш взгляд, сугубо политический подход к определению ТНК был бы справедлив в середине XX в., однако современные тенденции функционирования ТНК внесли свою лепту в формирование данной категории.

Поэтому можно сделать вывод о необходимости присутствия экономической составляющей в определении статуса категории «транснациональная корпорация» в международном праве.

Таким образом, ТНК обладают чертами международной правосубъектности, активно вовлечены в международные публичные отношения, но нуждаются в договорном закреплении в качестве субъекта Ml 111 - таким актом мог бы стать Кодекс поведения ТНК, разработанный Комиссией по ТНК при ООН в 1975 году. Однако Кодекс поведения ТНК не содержит ответа на главный вопрос - об их международной правосубъектности, возможно, исходя из политических соображений, поскольку в период работы комиссии (70-е — 80-е г.г.) наделение ТНК полной международной правосубъектности) вызвало бы широкий резонанс в мировом сообществе, поскольку экстенсивное развитие ТНК и сосредоточение в их руках не только экономической, но и (после признания de jure их международной правосубъектности) политической мощи - факт сам по себе не однозначный, требующий очень тщательного взвешивания всех «за» и «против».

Как сказано в Докладе Комиссии, ТНК на сегодняшний день фигурируют как полноправные субъекты международного экономического права. Сама же относимость МЭП как отрасли либо к публичному, либо к частному праву вызывает активные дискуссии у юристов -международников. Не вдаваясь в суть полемических дискуссий, на наш взгляд, международное экономическое право - отрасль скорее публичного, нежели частного права, ввиду ее объективного выхода за пределы частноправовых вопросов регулирования. Аналогично МЭП, вопрос о правосубъектности ТНК является на сегодняшний день остро дискуссионным. Мы полагаем, что правосубъектность ТНК в настоящее время носит смежный характер, с юридически закрепленными и поэтому пока превалирующими чертами как субъекта МЧП, но все постепенно возрастающими предпосылками становления качественных черт субъекта МПП.

Безусловным аргументом в пользу становления международной правосубъектности ТНК как субъекта публичного права является все возрастающая глобализация мировых процессов, требующая выработки комплексных подходов к сложным вопросам, затрагивающим интересы и требующим совместного участия всего мирового сообщества.

Ясно одно, на сегодняшний день, в начале третьего тысячелетия все активнее назревает необходимость решения вопроса о правосубъектности ТНК, их включения в ряды субъектов МПП (оставаясь безусловными и превалирующими субъектами МЧП), пусть не полноправных - с ограниченной международной правосубъектностью, но, тем не менее, имеющих четко определенный международный статус, предусмотренный универсальный пакет правомочий.

Мы полагаем, что игнорировать наметившиеся тенденции относительно становления статуса ТНК как субъекта не только международного частного, но и международного публичного права, мировое сообщество не может в виду уже сложившихся предпосылок и необратимых процессов становления международной правосубъектности ТНК на практике. Совсем другой вопрос, какой будет ее объем и другие качественные характеристики, но, как нам кажется, от четкой и универсальной регламентации правосубъектности ТНК международное сообщество только бы выиграло, решив многие свои проблемы.

Ушедший XX век дал миру феномен - признание международной правосубъектности борющихся за самоопределение народов и наций. Свыше ста наций и народов воспользовались этим правом, получили международно-правовую поддержку своей борьбы, приобрели независимость, составив к концу XX века большинство государств мира.

Третья глава диссертации « Международная правосубъектность наций и народов и проблема их самоопределения» посвящена рассмотрению вопросов, связанных с необходимостью трансформации «классического» подхода советского периода к правосубъектности наций и народов, борющихся за независимость. Путем сравнительного анализа с использованием исторического метода определяется сущность понятий: «народ» и «нация», существовавшие в различные периоды времени в доктрине международного права. Далее анализируется принцип самоопределения как главная качественная предпосылка для признания международной правосубъектности наций и народов, борющихся за независимость. Начав формироваться в период Октябрьской социалистической революции, данный принцип достиг своего «правового апогея» с закреплением в Уставе ООН 1946г., в Декларации о принципах международного права 1970 г., Международных Пактах о правах человека

1966 г., Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г., Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости суверенитета 1965 г., Декларации социального прогресса и развития 1969 г., Декларации о воспитании народов в духе мира 1978 г., Заключительном акте СБСЕ 1975 г. Сущность и правовое содержание принципа самоопределения наций и народов, борющихся за независимость, полностью определялись и соответствовали «духу времени» - волне движений против колониального господства. Как отмечал Г. И. Тункин, «Направленный прежде всего на борьбу против колониальной системы империализма принцип самоопределения наций, выдвинутый Советским государством, встретил решительное сопротивление колониальных держав. В результате указанный принцип лишь почти через 30 лет стал нормой

Л/Л общего международного права». Данный факт объясняется активным участием СССР в становлении и закреплении данного принципа в период борьбы с колониальным господством в мире: «Рост влияния Советского Союза на международной арене, широкое развертывание демократического и национально-освободительного движения, вызванное борьбой против фашизма во второй мировой войне, обеспечили включение принципа самоопределения наций в Устав ООН. По инициативе СССР этот принцип нашел отражение в ряде постановлений Устава и таким образом был закреплен как один из основных принципов современного международного

270 права».

Однако уже то время принцип наций и народов, борющихся за независимость вызывал острые дискуссии в доктрине международного права: «В Организации Объединенных Наций, в частности при разработке Пактов о правах человека, колониальные державы решительно со

269 Тункин Г. И. Международное право. М., 1974. С.38.

270 Там же. С.40. противлялись включению в них принципа самоопределения наций в более широкой и развернутой формулировке, чем он записан в Уставе ООН. Некоторые представители буржуазной доктрины международного права пытались доказать, что этот принцип вообще не является принципом ч <71 международного права». Особенно ярыми противниками включения данного принципа в ряды международных были американский профессор Иглтон и французский профессор Сибер. В частности, Иглтон обосновывал существование данного принципа как морального, не нуждавшегося в письменном закреплении, а его закрепление в документах ООН вообще

272 нецелесообразно, и вызвано явным давлением СССР на систему Лоббизм данного принципа со стороны СССР определял Сибер и называл принцип самоопределения наций гипотетическим и ложным, а его закрепление в Уставе ООН и других документах как своеобразный протекторат СССР над законотворчеством ООН . Как бы то ни было, огромную роль данного принципа в позитивном развитии системы международного права нельзя отрицать и недооценивать. Однако современные условия: с одной стороны - спад накала колониальной борьбы и обретение желаемого статуса несамоуправляющимися и подмандатными территориями, с другой — бурный рост экстремистских, террористических и сепаратистских движений, намеренно прикрывающимися лозунгами борьбы за независимость и нарушения прав и свобод человека, требуют от мирового сообщества выработки нового подхода к качественному содержанию не только принципа самоопределения, но и самой сути международной правосубъектности наций и народов, борющихся за независимость.

Сущность права наций на самоопределение после Октябрьской социалистической революции и в период деколонизации заключалась именно в обретении нацией собственной государственности. В декрете о

271 Тункин Г. И. Указ. соч. С.42.

272 См. «American Journal International Law», vol. 47 (1953), P. 91—93.

273 Sibert M., Traite de droit international public, t.l, Paris,

1951, P. 304-305. мире В.И. Ленина, по мнению Д.Б. Левина и А.Н. Талалаева «содержалось определения аннексии, являвшееся с тоже время определением принципа самоопределения наций». В самом же декрете аннексия определялась, как «всякое присоединение к большому или сильному государству малой или слабой народности без точно, ясно и добровольно выраженного согласия и желания этой народности, независимо от того, когда это насильственное присоединение совершено, независимо также от того, когда это насильственное присоединение совершено, независимо также от того, насколько развитой или отсталой является насильственно присоединяемая или насильственно удерживаемая в границах данного государства нация.

Как видно, в марксистской и далее советской юридической доктрине данный принцип напрямую связывался, а, точнее, фокусировался на борьбе наций за собственную государственность, таким же образом трактовалось право на самоопределение — как обретение борющейся нацией собственной государственности. В таком же преломлении данный принцип был имплементирован в международное право.

Очевидно, что в современных условиях подобная жесткая трактовка требует переосмысления и реновации, поскольку принцип права наций и народов на самоопределение нельзя возводить в абсолют, ибо, и это показали печальные реалии дня сегодняшнего, абсолютизация данного принципа без соответствующего современным международным нормам наполнения, ведет к подрыву международных отношений. В. С. Иваненко пишет по этому поводу: «Правда, к концу XX века стало ясно, что данный принцип, закрепленный в международном праве в период колониальных империй как правовая основа и средство борьбы зависимых народов против колониализма и практически выполнивший свою правовую миссию, во многих странах стал часто использоваться социальными, религиозными, националистическими силами в сепаратистских целях, приводящих к нарушению законных прав и интересов других наций и народов, проживающих на территории данных государств. Эта проблема создает серьезную угрозу международной стабильности XX века».274

Поэтому принцип права наций и народов на самоопределение всегда, и это следует особенно подчеркнуть, необходимо рассматривать в контексте с принципами территориальной целостности государства, нерушимости его границ и уважения прав и свобод человека. Поэтому в каждом конкретном случае правосубъектность наций и народов, борющихся за свою независимость, должна определяться с учетом конкретных исторических обстоятельств и только в совокупности с анализом вышеназванных принципов международного права.

Развитие современных международных отношений требует трансформации данного принципа в плане отказа от догматического подхода, существовавшего ранее, поскольку реалии дня сегодняшнего объективно продемонстрировали широкие возможности для злоупотреблений и политических спекуляций при презюмировании «классического» подхода: нации и народы, борющиеся за свою независимость - традиционные субъекты международного права.

Что же касается международно-правового положения индивида, то этот вопрос вызывает у нас наибольший правовой «оптимизм» ввиду его наиболее сформированной правовой, практической и доктринальной « зрелости» как субъекта международного права. Еще в начале XX века ряд авторов уже расширили круг субъектов международного права, включив в него международные объединения и индивидов. Так, JL, А. Камаровский писал, что международное право - это совокупность норм, «.которыми определяются отношения государств друг к другу, к их подданным и ко всем, остальным людям вообще, в качестве их - пока членов

J'JC

Международного Союза, но, в сущности, всего человечества». Еще более отчетливей выразил эту мысль П. Е. Казанский: «.есть совокупность

274 Иваненко B.C. Международное право на рубеже XX и XXI веков.// Российский ежегодник международного права. 2001.С. 106.

275 Камаровский Л. А. Международное право. М.,1905. С.5. правовых правил, определяющих устройство и управление международного общения, строй и деятельность международных обществ и международные частные права отдельных лиц». Таким образом, в понятие международного права (публичного - курсив наш, А. К.) П. Е. Казанский включал:

1) общую совокупность правовых норм; 2) нормы, регулирующие отношения между государствами, порядок управления международным общением, отношения между международными обществами, (то есть, организациями), между государствами и частными лицами, между частными лицами отдельных государств.

Подробное изучение международно-правового положения индивида, как нам известно, содержится в ряде фундаментальных научных исследований, поэтому в данной работе автор затрагивал проблему международной правосубъектности индивида не столько для ее всестороннего научного исследования, сколько для комплексного подхода к проблеме всего диссертационного исследования - анализе и характеристике новых тенденций развития международной правосубъектности. Научное исследование, имеющее своей задачей выявление данных тенденций без учета роли индивида в современном международном праве, на наш взгляд, не могло бы быть полным и методологически верным.

Поэтому данное исследование представляет собой комплексный подход к весьма сложным и противоречивым явлениям международного права и выражает исключительно точку зрения автора, не претендующую на полную научную достоверность и однозначность. В современном международном праве есть и будет много проблем и нереализованных возможностей. Как пишет В. С. Иваненко: «На рубеже XX - XXI в. в. мир вступил в новый этап в своем развитии, характеризующийся открывшимися возможностями и новыми вызовами, рисками и

276 Казанский П. Е. Введение в курс международного права. Одесса. 1901. С.72. опасностями».277 В развитие этой мысли приведем слова Г. И. Тункина: «Потребность в международно-правовом регулировании возрастает с каждым днем и развитие международно-правового регулирования все более отстает от этой возрастающей потребности. Юристам-международникам нельзя успокаиваться».278

И в завершение данного исследования нам хотелось бы подчеркнуть, что несмотря на то, что доктринальный подход к проблеме расширения круга активных участников международных отношений в современном мире характеризуется широким разбросом мнений, тенденции развития международной правосубъектности позволяют обоснованно констатировать: проблема «спорных» субъектов международного права -это проблема нашего, XXI века, и она будет решена в контексте будущего развития международного права.

277 Иваненко В. С. Международное право на рубеже XX и XXI веков. // Российский ежегодник международного права. 2001. С.111.

278 Тункин Г. И. Международное право: наследство XX века. // Российский ежегодник международного права. 1992. СПб. 1994. С.20.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Тенденции развития международной правосубъектности»

1. Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г.// Действующее международное право. В 3-х томах. Составители Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчикова. Том 1. М.: Издательство Московского независимого института международного права, 1996;

2. Английский текст: Charter of the United Nations and Statute of the International Court of Justice. N. Y., United Nations, Departament of Public Information, 1997.

3. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. // Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М.,1990.

4. Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. // Действующее международное право., Т. 1.

5. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г.// Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М.,1990.

6. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.// Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М., 1990.

7. Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966.// Международное право в документах. М.,1997.

8. Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни от 16 декабря 1966 г.// Международное право в документах. М., 1997.

9. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву, от 10 декабря 1982 г.//Действующее международное право.,Т.З.

10. Договор о Международном валютном фонде, от 22 июля 1944г. Юбке В. Международное валютное право: пер. с нем. М.: Междунар. отношения, 1997.

11. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, от 14 декабря 1973г.// Действующее международное право.Т.З.

12. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных, или унижающих достоинство видов обращения и наказания, от 10 декабря 1984г. // Действующее международное право.,Т.З.

13. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 7 марта 1966 г. // Международное право в документах. М., 1997.

14. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 г. // Международное право в документах. М., 1997.

15. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950г.// Международное право в документах. М., 1997.

16. Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Беларусь о создании межгосударственной ФПГ «БелРусАвто» от 1 октября 1997 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1998, №1.

17. Соглашение между Правительствами государств-участников СНГ о создании транснациональной ФПГ по обеспечению эксплуатации и ремонта авиационной техники гражданской авиации от 18 октября 1996 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1997, №7.

18. Соглашение между Правительством РФ и Правительством Туркменистана о создании транснациональной ФПГ «Ильюшин» от 27 июля 1995 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1996, № 3.

19. Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Казахстан о мерах по созданию транснациональной ФПГ «Электрометприбор» от 27 апреля 1996 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1996, №8.

20. Соглашение между государствами участниками СНГ о создании автоматизированной системы управления перевозками на воздушном транспорте «Сирена-3» от 12 апреля 1996 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1996, №11.

21. Принципы сотрудничества между Министерством внешних экономических связей РФ и Корпорацией зарубежных частных инвестиций от 27 сентября 1994 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1995, №4.

22. Соглашение между РФ и Латвийской Республикой о правовом статусе Скрундской радиолакационной станции на период ее временного функционирования и демонтажа от 30 апреля 1994 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1994, №11.

23. Протокол о порядке погашения задолженности Республики Молдова за поставленный РАО « Газпром» природный газ в 1993-1994 г.г. и о текущих платежах в 1995г. от 22 марта 1995 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 1995, №8.

24. Соглашение между Правительством Канады, Правительствами государств-членов Европейского космического агентства, Правительством Японии, Правительством Российской Федерации и Правительством

25. Соединенных Штатов Америки относительно сотрудничества по международной космической станции гражданского назначения от 29 января 1998 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 2001, №8.

26. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Кабинетом Министров Украины о поощрении и взаимной защите инвестиций от 27 ноября 1998 г. // Бюллетень международных договоров РФ, 2001, №7.

27. Декларации и резолюции международных организаций, итоговые документы совещаний

28. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 2625 от 24 октября 1970 г.

29. Конвенция Международной организации труда №169 окоренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах 1989 г.

30. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 1514 от 14 декабря 1960 г.

31. Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 2131 от 21 декабря 1965 г.

32. Декларация социального прогресса и развития // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 2542 от 11 декабря 1969 г.

33. Основные принципы правового режима комбатантов, борющихся против колониального и иностранного господства и расистских режимов // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 3103 от 12 декабря 1973 г.

34. Хартия экономических прав и обязанностей государств // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 2925 от 12 декабря 1974 г.

35. Декларация о воспитании народов в духе мира // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 3373 от 15 декабря 1978 г.

36. Декларация о праве на развитие // Резолюция Ген. Ассамблеи ООН 4128 от 4 декабря 1985 г.

37. Венская декларация и программа действий // Всемирная конференция по правам человека от 25 июня 1993 г.

38. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г.

39. Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представителей государств-участников СБСЕ, состоявшейся на основе положений Заключительного акта, относящихся к дальнейшим шагам после Совещания от 15 января 1989 г.

40. Африканская хартия прав человека и прав народов// Итоговый документ Организации африканского единства 1981 г.

41. Декларация о критериях признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе // Заседание министров иностранных дел стран-членов ЕС от 17 декабря 1991г.

42. Московская декларация о защите интересов многонациональных государств // подписана Президентом РФ и Премьер-министром Индии 30 июня 1994 г.

43. Всеобщая декларация прав народов // Итоговый документ Алжирской конференции от 4 июля 1976 г.

44. Азиатско-тихоокеанская декларация прав индивидов и народов // принята вНью-Дели 15 февраля 1988 г.

45. Completion of the Code of Conduct on the Transnational Corporations. // Doc. UN : E/C 10. 1986.

46. Тунисская декларация о правах человека и правах народов // принята в Тунисе 3 декабря 1988 г.

47. Доклад Комиссии ООН по правам человека (восьмая сессия) // Док. ООН Е/2256.

48. Речь Генерального Секретаря ООН Бутроса Б. Гали // Док. ООН А/47/277, S/24111.

49. Текст проекта, подготовленный Рабочей группой Подкомиссии ООН по вопросам национальных меньшинств // Док. ООН Е /CN.4/Sub. 2/1994.

50. Доклад о семинаре Организации Объединенных Наций по воздействию расизма и расовой дискриминации на социальные и экономические отношения между коренными народами и государствами //Док. ООН E/CN.4/Feb.22/1989.

51. Report of the First Session of the Sub Commission on the Prevention of Discrimination and the Protection of Minorities //Doc. UN E/CN 4/52/Dec.6/1947.

52. Doc. UN E/CN.4/Sub.2/1992; C(86) 44 FINAL; C(86) 65 FINAL; С (98) 35 FINAL; E/CN.4/Sub.2/1992; E/CN. 4/Sub. 2/1983.www.un.org/Docs/scres/1946.

53. Ссылки на решения Международного Суда ООН с сайта в Интернете: http: //www.icj-cij.org/1. Сборники документов

54. Действующее международное право. В 3-х томах. Составители Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчикова. М.: Издательство Московского независимого института международного права, 1996.

55. Международное публичное право. Сборник документов. В 2-х томах. Составители К. А. Бекяшев, А. Г. Ходаков. М.: Издательство БЕК, 1996.

56. Международное право в документах. Составители: Н. Т. Блатова, Г. М. Мелков. М.: Издательство ИНФРА-М, 1997.

57. Право Европейского Союза. Документы и комментарии. / Под ред. Кашкина С. Ю. М.: Издательство ТЕРРА, 1999.

58. СССР и международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. М.: Издательство юридической литературы, 1989.

59. Права человека. Сборник международных договоров. Т. 1 .Универсальные договоры. Нью-Йорк Женева, 1994.

60. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов. М.: Издательство политической литературы, 1957.

61. Harris D. J. Cases and Materials on International Law. Fifth Edition. London, Sweet & Maxwell, 1998.

62. International Legal Materials. Vol. XXI, №4, July, 1982. Учебники, учебные курсы, учебные пособия

63. Ануфриева JI. П. Международное частное право: в 3-х томах. Учебник. М.: Издательство БЕК, 2000.

64. Бирюков П. Н. Международное право: Учеб. пособие. М.: Юристъ, 2001.

65. Блищенко И. П. Дипломатическое право: Учеб. пособие. М.: Издательство Высшая школа, 1990.

66. Блищенко И. П., Шавров В. Ф. Теория и практика международного права США. Учеб. пособие. М.: Издательство Университета дружбы народов, 1985.

67. Броунли Я. Международное право: в 2-х кн.: Учебник. / Под ред. Тункина Г. И. М.: Издательство Прогресс, 1977.

68. Буткевич В. Г., Мицик В. В., Задорожный О. В. Международное право. Основные теории. Учебник для вузов. Киев: Издательство Лебедь, 2002.

69. Кожевников Ф. И. Учебное пособие по международному публичному праву (очерки). М.: Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1947.

70. Курс международного права. В 7 томах. М.: Издательство Наука, 1989-1993.

71. Лукашук И. И. Международное право. В 2-х кн. Общая часть. Особенная часть. Учебник. М.: Издательство БЕК, 2001.

72. Международное право: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перераб. Отв. ред. Ю.М.Колосов, В.И.Кузнецов. М.: Междунар. отношения, 1998.

73. Международное публичное право: Учебник. / Отв. ред. К. А. Бекяшев. М.: Издательство Проспект, 2004.

74. Международное право: Учебник для вузов. / Отв. ред. Г. В. Игнатенко и О. И. Тиунов. М.: Издательство Юристь, 2001.

75. Международное частное право: Учебник. / Под ред. Г. К. Дмитриевой. М.: Издательство Проспект, 2001.

76. Международное частное право: Учебник. / Под ред. Н. И. Марышевой. М.: Издательство ИНФРА-М, 2000.

77. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. Учебник для юридических вузов и факультетов. Издательство НОРМА, 2000.

78. Проблемы общей теории права и государства. Учебник для вузов. Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М.: Издательская группа НОРМА -ИНФРА-М, 1999.

79. Современные международные отношения. Под. ред. А. В. Торкунова. М.: Международные отношения, 2000.

80. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов и факультетов. Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М.: Издательская группа НОРМА - ИНФРА-М, 1997.

81. Теория государства и права. Курс лекций. Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юристъ, 2000.

82. Тиунов О.И. Международное гуманитарное право: Учебник. М.: Издательство НОРМА, 2000.

83. Шумилов В. М. Международное экономическое право: Учеб. пособие. -М.: Издательство НИМП, 2001.

84. Ушаков Н. А. Международное право: Учебник. М.: Издательство Юристъ, 2000.1. Монографии

85. Абашидзе А. X., Ананидзе Ф. Р. Правовой статус меньшинств и коренных народов: международно-правовой анализ. М., 1997.

86. Аби Сааб Р. Гуманитарное право и внутренние конфликты. Истоки и эволюция международной регламентации. - МККК, 2000.

87. Алексеев С. С. Общая теория права. Курс в 2-х т. т. Т.2 М., 1982.

88. Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1961.

89. Арцибасов И. Н. За пределами законности. Изд. 2-е доп. и перераб.-М., 1986.

90. Блищенко И. П., Солнцева М. М. Мировая политика и международное право. М., 1991.

91. Богатырев А. Г. Инвестиционное право. М., 1988.

92. Богуславский М. М. Иностранные инвестиции: правовое регулирование. М., 1959.

93. Богуславский М. М. Международное частное право. М., 1999.

94. Гассер X.- П. Запрет на акты террора в международном гуманитарном праве. МККК, 1999.

95. Грязное Э. А. КТНК в России. Позиции крупнейших в мире транснациональных корпораций в российской экономике. М., 2000.

96. Дмитриева Г.К. Международное частное право. М., 2002.

97. Досвальд Бек Л. Международное гуманитарное право и право прав человека. - МККК,2001.

98. Жирар М. Индивиды в международной политике. — Пер. с фр. под ред. Цыганкова П. А. М., 1996.

99. Жвания Г.Е. Международно-правовые гарантии защиты национальных меньшинств. Исторический очерк. Тбилиси, 1959.

100. Задорожный Г. П. Мирное сосуществование и международное право. -М., 1964.

101. Казанский П. Е. Введение в курс международного права. Одесса, 1901.

102. Камаровский JI. А. Международное право. М., 1905.

103. Карташкин В. А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М., 1995.

104. Карташкин В. А. Права человека и международный закон. М., 1975.

105. Керов В. JI. Апокалипсис и еретики. М., 1994.

106. Кечекьян С. Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. М., 1958.

107. Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Часть 3. Т.З М., 1925.

108. Корецкий В. М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. М., 1948.

109. Колосов Ю. М. Ответственность в международном праве. М., 1975. 110. Ланцов С. А. Мировая политика и международные отношения. Санкт-Петербург, 2000.

110. Левин Д. Б. Ответственность государств в современном международном праве. М., 1966.

111. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. т. 39, 45 М., 1966.

112. Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. / Под ред. В. Э. Грабаря, 3-е изд. перераб. - Юрьев, 1912.

113. Лукашук И. И. Нормы международного права в международной нормативной системе. М., 1997.

114. Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особенная часть. -М., 1975.

115. Лунц Л. А., Марышева Н. И., Садиков О. Н. Международное частное право. М., 1984.

116. Манов Б. Г. ООН и содействие осуществлению соглашений о правах человека. М., 1986.

117. Матузов Н. И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966.

118. Международная правосубъектность. // Под ред. Фельдмана Д. И. М., 1971.

119. Мицкевич А. В. Субъекты советского права. М., 1962.

120. Моджорян Л. А. Основные права и обязанности государств. М., 1965.

121. Наталуха В. В. Международный частный бизнес и государство. М., 1985.

122. ОппенгеймЛ. Международное право. Т. 1, п/т 2, М., 1949.

123. Орлов Л. Н., Богуславский М. М. Законодательство о совместных предприятиях. Комментарий. М., 1993.

124. Пашин С. Т. Функционирование транснациональных компаний. М., 2002.

125. Перетерский И. С., Крылов С. В. Международное частное право. М., 1959.

126. Ромашкин П. С. Преступления против мира и человечества. М., 1967.

127. Сталин И. В. Сочинения. Т. 11 М., 1953.

128. Тункин Г. И. Основы международного права. М., 1974.

129. Тункин Г. И. Теория международного права. М., 2000.

130. Фельдман Д. И., Курдюков Г. И. Основные тенденции развития международной правосубъектности. Казань, 1974.

131. Фердросс А. Международное право. Пер. с нем. М., 1959.

132. ХалфинаР. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974.

133. Хименес де Аречага. Современное международное право. М., 1983.

134. Черниченко С. В. Личность и международное право. М., 1974.

135. Черниченко С. В. Международное право: современные теоретические проблемы. М., 1993.

136. Черниченко С. В. Теория международного права. В 2-х т. т. М., 1999.

137. Шуршалов В. М. Международные правоотношения. М., 1971.

138. Aboriginal and Torres Strait is Lenders (Queensland Reserves and Communities Self-management). Act 1983 (CTR).

139. Aitcheson B.A. Collection of Treaties, relating to India., vol. 8. 1993.

140. Barch R. L. Revision of Convention. // № 107/ 81 American Journal International Law, 1987.

141. Barch R. L. The United Nations and the Protection of Minorities, 58 // Nordic Journal of International Law, 1989.

142. British and Foreign. State papers. // Vol. 63, 1987.

143. Buergenthal T. The Copenhagen CSCE Melting: A New Public Order in Europe. // № 11, Nordic Journal International law, 1990.

144. Cassese Antonio. The Right of Self-Determination and Non-State People. -Oxford, 1989.

145. Ch. De Vischer. Theories et realites en droit international public. Paris, 1947.

146. Clienbell J. H. and Thomson J. Sovereignty and Self- Determination: The Rights of Native Americans under International Law, № 27, Buffalo, 1978.

147. Cobban A. National Self-Determination. // Oxford University Press. 1945.

148. Council of Europe. Democracy Principles. // Strasbourg. 1990,1992.

149. Cristescu A. The Right to Self Determination. UN Press. 1964. Drost P. N. Human Rights as legal rights New Haven. N. Y. 1963.

150. Drost P. N. Human Rights as legal rights New Haven. N. Y. 1963.

151. Eaglton C. Self-Determination in the United Nations. // American Journal International Law. Vol. 47, 1953.

152. Edward H. Spicer. Cycles of Conquest. The Impact of Spain, Mexico and the United States on the Indians of the Sonthurst 1533-1960.Tucson, 1962.

153. European Charter for Regional of Minority languages. // European Treaty Series. Strasbourg, 1991.

154. Feliciano. Hague Refuels, UN Press, 1966.

155. Girar M. Les individus dans la politique intemationale. Paris, 1994.

156. Glenn T. Morris. In Sypport of the Right of Self-Determination for Indegenous Peoples under International Law. / German Yearbook of International Law, vol. 29. Berlin, 1986.

157. Hamilton G., Hill M., Knirsch P., Zaleski E. Red Transnationals on Red Herrings. N.Y., 1996.

158. Hawke s D. C. Aboriginal Self-Government: What does it Mean ? // Discussion Paper, Intergovernmental Relations, Queens University, Kingston, 1985.

159. Henkin L. Introduction. The International Law: Cases and Materials. St. Paul, Minn, 1987.

160. Human Rights Fact Sheet. Minority Rights. UN. Geneva, 1992.

161. Humphrey J. No Distant Millennium. The International Law of Human Rights. London, 1989.

162. Hoffman S. Reaching for the Most Difficult: Human Rights as a Foreign Policy Goal. // Journal of the American Academy of Arts and Sciences, 1983.

163. International economic Theory and International economic Law. // The Structure and Progress of International Law. The Hague, 1986.

164. JessupPh. Modern International Law. New Haven. N.Y., 1948. 165. Jessup Ph. Transnational Law. New Haven. N. Y., 1956.

165. Jessup Ph. The Birth of Nations. N. Y., 1974.

166. Joze Bengoa. Historia del pueblo maruche. Santiago de Chile, 1987.

167. Kamanu O. Secession and the Right of Self-Determination: Dilemma. // Journal of Modern African Studies, 1974.

168. Landy E. The Effectiveness of International Supervision, Thirty Years of JLO Experience, 1966.

169. Lauterpacht H. International Law and human rights. Oxford. London, 1950.

170. Maxwell R., Gibson V., Treaties and Engagements affecting the Malay States and Borneo. London, 1964.

171. Morse B. Aboriginal Self- Government in Australia and Canada. // Background Paper №4, Institute of Intergovernmental Relations, Queens University, Kingston, 1984.

172. Moskowitz M. Human Rights and World Order. N. Y. 1958.

173. Nascimbene B. Lo straniero nel diritto italiano. Milano, 1988.

174. Rabel. Conflict of Laws. 2 ed. , N. Y., 1960.

175. Robert H. Taylor. The State in Birma. London, 1987.

176. Robertson A. H. Rights in the World. New Haven. N.Y., 1961.

177. Russell L. Indigenous North America and Contemporary International Law. // Oregon Law Review, Vol. 62, № 1, 1983.

178. Sanders D. The Re-Emergence of Indigenous Questions in International Law. // Canadian Human Rights. Yearbook 3. Canada, 1983.

179. Shaw M. International Law. London, 1997.

180. Sauvignon E. La clause de la Nation la plus favorisee. Grenoble, 1972.

181. Sibert M. Traite de droit international public. // American Journal International Law. Paris, 1952.

182. Tandon L. N. International Law. // Wrights Q. Towards a Universal Law for Mankind. Mansoor Book, 1980.

183. The Mikmag Treaty Handbook. № 5. Sydney, 1987.

184. Theory of International Law at the Threshold of the 21 st. Century. The Hague, 1996.

185. T hornberry Р. The U N D eclaration о n t he R ights о f P ersons b elonging t о National on Ethnic, Religious and Linguistic Minorities: Background, Analysis

186. Vignes D. La clause de la nation la plus favorisee et sa pratique contemporaine. Leiden, 1970.

187. Virally M. Le principe de peciprocite dans le droit international contemporain. Leiden, 1967.

188. Whiterman A. German Interests im Polich Upper Silesia. Berlin, 1926. Статьи в научных журналах

189. Богуславский М. М., Ляликова Л. А., Светланов А. Г. Экспортное законодательство в США и международное частное право. // Советское государство и право. 1983. №3.

190. Бутрос Гали Б. Повестка дня для мира. Декларация Генерального Секретаря ООН. // Вестник МИД РФ. 1992. № 13-14.

191. Вельяминов Г. М. Международная правосубъектность. // Советский ежегодник международного права. 1986. М., 1987.

192. Верещетин В. С., Мюллерсон Р. А. Примат международного права в мировой политике. // Советское государство и право. 1989. №7.

193. Винслав Ю. Б. Российские ФПГ: пройденный путь и императивы роста. // Российский экономический журнал. 1996. №5.

194. Винслав Ю. Б. Государственное регулирование и проектирование корпоративных структур.// Российский экономический журнал. 1997. №1.

195. Винслав Ю., Дементьев В., Мелентьев А., Якутии Ю. Развитие интегративных корпоративных структур в России. // Российский экономический журнал. 1998. № № 11, 12.

196. Гуреев С. А. К вопросу о субъектах международного права. // российский ежегодник международного права. 2001. Санкт- Петербург, 2001.

197. Захарова Н. В. Индивид — субъект международного права. // Советское государство и право. 1989. № 11.

198. Зубрилин В. И. Суверенитет государств и сотрудничество в области прав человека. // Международное право в современном мире. М., 1991.

199. Иваненко В. С. Международное право на рубеже XX и XXI веков. // Российский ежегодник международного права. 2001. Санкт-Петербург, 2001.

200. Кожеуров Я. С. О международной правосубъектности индивида. // Lex Russica / Научные труды МГТОА. М., 2004. № 2.

201. Лаптев П. А. Правовая система России и европейские правовые стандарты. // Отечественные записки. 2003. № 2(11).

202. Лаптев П. А. О правосубъектности индивида в свете международно-правовой защиты прав человека. // Журнал российского права. 1994.

203. Ленский Е. В., Цветков В. А. Транснациональные финансово-промышленные группы и межгосударственная экономическая интеграция: реальность и перспективы. // Альманах финансового права. М., 1998.

204. Лукашук И. И. К вопросу о соглашениях, подобных международным договорам. // Советское государство и право. 1960. № 12.

205. Лукашук И. И. Демократия, капитал, государство. // Журнал российского права. 2000.№ 1.

206. Мовсесян А., Огнивцев С. Транснациональный капитал и национальные государства. // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 6.

207. Петранов Б. Правовое государство и международное сотрудничество в области прав человека. // Международное право в современном мире. М., 1991.

208. Птицын Д. ООН хочет контролировать большой бизнес. // Украинский деловой еженедельник « Контракты». 2003. № 35.

209. Реинтегация постсоюзного экономического пространства транснациональных финансово-промышленных групп в России. / Общ. ред. Ю. Б. Винслава, С. С. Голубевой. // Российский экономический журнал. 1996.

210. Рыбаков Ю., Скотников Л., Змеевский А. Примат права в политике. // Международная жизнь. 1989. № 4.

211. Смыслов М. Д. Международно-правовая защита меньшинств. // Московский журнал международного права. 1993. № 1.

212. Талалаев А. Н., Бояршинов В. Г. Неравноправные договоры как форма удержания в колониальной зависимости новых государств Азии и Африки. // Советский ежегодник международного права. 1962./ 1962.

213. Трайнин А. Н. Борьба с геноцидом как с международным преступлением. // Советское государство и право. 1947. № 5.

214. Труженникова Л. Т. Доктрина международного права о правовом положении физического лица. // Московский журнал международного права. 1994. № 4.

215. Тункин Г. И. Международное право: наследство XX века. // Российский ежегодник международного права. 1992. Санкт-Петербург. 1994.

216. Ушаков Н. А. Субъекты современного международного права. // Советский ежегодник международного права 1964-1965. М., 1966.

217. Хуснутдинов М., Винслав Ю. Конвенция о транснациональных корпорациях: Условия принятия, содержание и проблемы реализации. // Российский экономический журнал. 1998. №4.

218. Черниченко С. В. Допуск индивидов в международные суды и международная правосубъектность. // Советский ежегодник международного права. 1968. М., 1969.

219. Черниченко С. В. Статус подсудимых в международных судебных органах. // Советское государство и право. 1971. № 7.

220. XXXI ежегодное собрание Советской ассоциации международного права. // Советский ежегодник международного права, 1988. М., 1989.1. Диссертации

221. Альтан X. И. Международно-правовой принцип самоопределения наций в его историческом развитии: Дисс. к. ю. н., спец. 12.00.10.- МГУ им. Ломоносова, 1971.

222. Блищенко И. П., Абашидзе А. X. Международная защита прав национальных меньшинств: Дисс. д. ю. н., спец. 12.00.10.- РУДН, 1993.

223. Кожеуров Я. С. Проблемы международной правосубъектности индивида: Дисс. к. ю. н., спец. 12.00.10.- МГЮА, 2001.

224. Красилыцикова С. А. ООН и прблемы национально-освободительного движения: Дисс. к. ю. н.- Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР, 1963.

225. Лысенко Д. Л. Проблема правового статуса транснациональных корпораций: международно правовые аспекты: Дисс. к. ю. н.- МГИМО МИД РФ, 2003.

226. Осминин Б. И. Транснациональные корпорации и международное право: Дисс. к. ю. н., М., 1983.

227. Старушенко Г.Б. Международно-правовой принцип самоопределения народов и наций: Дисс. к. ю. н,- МГИМО, 1957.1. Справочная литература

228. Додонов В.Н., Панов В.П., Румянцев О.Г. Международное право. Словарь-справочник. М.: ИНФРА-М, 1997.

229. Политический словарь. Под ред. Б. Н. Пономарева. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1958.

230. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. М., 1997.

231. Словарь иностранных слов. Под ред. И. В. Лехина и Ф.Н. Петрова. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1949.

232. Философский энциклопедический словарь. Под ред. Л. Ф. Ильичева, П.Н. Федосеева, С.М. Ковалева, В. Г. Панова. М.: Советская Энциклопедия, 1983.

233. Экономическая энциклопедия. М., 1999.

234. Encyclopedia of Banking and Finance. Charles J. Woelfel. N.Y., 1998.

Автор: Каширкина, Анна Анатольевна
Город: Москва
Год: 2004
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.10

Диссертация

Тенденции развития международной правосубъектности тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Тенденции развития международной правосубъектноститекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.10 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Тенденции развития международной правосубъектности»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Каширкина, Анна Анатольевна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Тенденции развития международной правосубъектности"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Международное право, Европейское право", Каширкина, Анна Анатольевна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Тенденции развития международной правосубъектности»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Тенденции развития международной правосубъектности»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Каширкина, Анна Анатольевна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Тенденции развития международной правосубъектности"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Международное право, Европейское право", Каширкина, Анна Анатольевна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Тенденции развития международной правосубъектности»