АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Уголовная ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса»
На правах рукописи
Ромодановский Константин Олегович
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ СВЕДЕНИЙ О МЕРАХ БЕЗОПАСНОСТИ, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ОТНОШЕНИИ СУДЬИ И УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
Специальность 12.00.08-уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва 2004
Диссертация выполнена на кафедре уголовно-правовых дисциплин Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова Негосударственное образовательное учреждение
Научный руководитель - доктор юридических наук, профессор Наумов Анатолий Валентинович
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, заслуженный юрист РФ Адельханян Роберт Артурович;
кандидат юридических наук Никулин Сергей Иванович
Ведущая организация - Академия экономической безопасности МВД РФ
Защита диссертации состоится 14 декабря 2004 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета К 521.005.01 при Институте международного права и экономики имени А.С. Грибоедова по адресу: 105066, Москва, ул. Спартаковская, д. 2/1, стр. 5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова.
Автореферат разослан «_» ноября 2004 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
Л.С. Яковлев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Социальная необходимость уголовно-правовой охраны информации о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, вряд ли вызовет какие-нибудь сомнения. Общеизвестны многочисленные факты оказания давления и прямого насилия как на судей, так и на иных на участников уголовного процесса со стороны различных «заинтересованных» в деле сторон. Указанные проявления криминальной активности заставили общество и законодателя со всей внимательностью отнестись к проблеме обеспечения безопасности как лиц, участвующих в отправлении правосудия (судей, в первую очередь), так сторон (свидетелей, потерпевших) и иных участников судебного разбирательства.
Если перед всеми нами стоит задача построения правового государства и гражданского общества, то она недостижима без реального осуществления принципа независимости судебной власти и, в свою очередь, немыслима без обеспечения юридических гарантий независимости и безопасности как судей, так и всех лиц, участвующих в судопроизводстве.
Одним из наиболее действенных правовых инструментов обеспечения безопасности судей и участников уголовного процесса является создание и эффективное функционирование государственной системы защиты указанных лиц. В свою очередь, неотъемлемой составляющей такой системы выступает установление уголовной ответственности за разглашение мер безопасности, применяемых к лицам, участвующим в отправлении правосудия, - т.е. за нарушение тайны о мерах безопасности участников правосудия.
В соответствии со ст. 311 УК РФ, содержание тайны безопасности участников правосудия составляют сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, уча-
ствующего в отправлении правосудия, судебного пристава, судебного исполнителя, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса, а равно в отношении их близких.
Однако в теории уголовного права и в сфере практического правоприменения отсутствует единообразие в понимании основания и пределов уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ.
Во многом такое положение вещей определяется характером диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ. Во-первых, определение круга защищаемых лиц корреспондирует к конституционному и уголовно-процессуальному законодательству. Во-вторых, система мер государственной защиты жизни, здоровья, имущества судей, присяжных и народных заседателей, прокуроров, следователей, лиц, производящих дознание, также определена не в УК РФ, а в Федеральном законе «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» от 20 апреля 1995 г.1
Кроме того, законодательное определение мер безопасности защиты, применяемых в отношении других указанных в ст. 311 УК РФ лиц (свидетелей, потерпевших, иных участников уголовного процесса) появилось совсем недавно - с принятием Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 г.2
Несмотря на указание уголовного законодательства о равной степени защиты судей и иных участников правосудия, не сформировано единое концептуальное понимание тайны о мерах безопасности участников правосудия и уголовного судопроизводства, нарушение которой влечет уголовную ответственность по ст. 311 УК РФ.
1 Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 17. - Ст. 1455 (действующая ред.: Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 27 (ч. I). - Ст. 2700).
2 Рос. газ.-2004.-25 авг.
Так как при нарушении секретности данного вида тайны страдают, в первую очередь, интересы правосудия, то по этой причине состав данного преступления содержится в системе преступлений против правосудия. Однако не решена проблема понимания места данного преступления в системе преступлений против правосудия - тем более, что квалифицирующее обстоятельство (наступление «тяжких последствий») позволяет утверждать о наличии нескольких объектов уголовно-правовой охраны, взятых под защиту ст. 311 УК РФ.
В доктрине не разработан вопрос о понимании собственно самого деяния в виде «разглашения» тайны безопасности участников уголовного процесса и момента юридического окончания этого преступления.
Из текста уголовного законодательства следует, что наказуемо несанкционированное умышленное разглашение данной тайны лицами, которым эти сведения были доверены или стали известны в связи со служебной деятельностью. Следовательно, речь идет об уголовной ответственности специального субъекта - трудность заключается в том, что не ясны ответы на следующие вопросы: существует ли исчерпывающий перечень специальных субъектов, подлежащих ответственности по ст. 311 УК РФ; по какому основанию (основаниям) у лица возникает обязанность не разглашать перечисленные сведения; какой срок существует эта обязанность.
И это лишь небольшой перечень проблем, связанных с юридическим пониманием и правоприменением преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ.
Но главным обстоятельством, обусловившим актуальность и необходимость избранной темы диссертации, является то, что в отечественной науке уголовного права до сих пор отсутствует комплексное монографическое исследование состава разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса. Имеющиеся работы посвящены общим проблемам уголовно-правовой ох-
раны участников уголовного судопроизводства , а также процессуальным или конституционно-правовым вопросам обеспечения безопасности судей
4
и участников уголовного процесса .
Сказанным обусловлена актуальность, теоретическая и практическая значимость проведенного диссертационного исследования.
Целями настоящего исследования являются:
1) доказывание позиции о закономерности наличия в УК РФ нормы о разглашении мер безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса;
2) разработка концептуальных основ уголовной ответственности за данное преступление;
3) изучение взаимосвязи уголовного права и иных отраслей права в установлении и реализации уголовной ответственности за разглашение мер безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса;
4) изучение возможных перспектив законодательной эволюции состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ.
Достижение указанных целей возможно путем решения следующих задач:
- изучение степени разработанности проблемы юридической характеристики состава изучаемого преступления;
- теоретическое обоснование уголовно-правового содержания сведений о мерах безопасности, применяемых к судьям и участникам уголовного процесса;
3 См., например: Курбанов М.М. Уголовно-правовая охрана субъектов уголовного процесса. - Махачкала, 2001.
4 В связи с этим надо особо отметить следующие труды: Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века. - М., 2001; Епихин А.Ю. Концепция безопасности личности в уголовном процессе. - Сыктывкар, 2000; Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. - М., 2002.
- теоретический анализ элементов состава преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ;
- системный и сравнительно-правовой анализ положений уголовного, уголовно-процессуального, конституционного законодательства, касающегося существа темы исследования;
- изучение имеющейся судебной практики, теоретических исследований и позиции работников правоохранительных органов и практикующих юристов по проблемам уголовной ответственности за изучаемое преступление.
Объектом диссертационной работы являются общественные отношения и интересы, возникающие в связи с реализацией уголовно-правовой нормы о разглашении мер безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.
Предметом исследования выступили объективные и субъективные признаки состава разглашения мер безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, установление которых необходимо для наступления уголовной ответственности по ст. 311 УК РФ.
Методологической основой проведенного исследования явились общенаучный - диалектический, а также логический, сравнительно-правовой, системно-структурный, социологический и некоторые другие методы.
Нормативную основу исследования составили Конституция России 1993 г., Уголовный кодекс РФ 1996 г., Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 г., ряд федеральных конституционных законов («О судебной системе Российской Федерации», «б Конституционном Суде Российской Федерации»), а также федеральных законов (в частности: «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», «О статусе судей в Российской
Федерации», «О прокуратуре Российской Федерации», «О мировых судьях», «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», «Об оперативно-розыскной деятельности», «О судебных приставах»).
Использованы документы международного права, принятые на Конгрессах ООН по предупреждению преступлений и обращению с правонарушителями, а также решения Европейского Суда по правам человека.
Проанализированы соответствующие подзаконные нормативные источники, а также исторические правовые памятники.
Эмпирическую базу исследования составили результаты социологических опросов. Учитывая специфику темы исследования, по специально разработанной анкете анонимно опрошено 186 лиц, являвшихся свидетелями и потерпевшими по уголовным делам. Кроме того, проведен экспертный опрос 45 федеральных судей и 57 должностных работников правоохранительных органов.
В ходе работы над исследованием проанализированы 47 уголовных дел и материалов следственной практики, связанных с проблемами мер безопасности, применяемых к участникам уголовного судопроизводства, а также имеющая отношение к теме практика Верховных Судов РФ и СССР.
Теоретическая основа исследования. В процессе написания применялись достижения наук уголовного права, уголовного процесса, гражданского процесса, конституционного права, криминологии, общей теории права.
Изучены труды известных авторов в этих отраслях науки. При этом надо особо выделить труды следующих ученых: Л.В. Брусницын, И.С. Власов, А.В. Галахова, М.Н. Голоднюк, А.С. Горелик, Н.И. Загород-ников, А.Ю. Епихин, ОА. Зайцев, Л.В. Иногамова-Хегай, С.Г. Келина, Г.Г. Криволапое, Л.Л. Кругликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Ю.И. Кулешов, Л.В. Лобанова, В.В. Мальцев, А.В. Наумов, Б.С. Никифоров, И.Л. Петрухин, А.А. Пионтковский, А.И. Рарог, Ш.С. Рашковская,
АЛ. Рыжаков, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, И.М. Тяжкова, И.Я. Фойниц-кий, А.И. Чучаев.
Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено одно из первых комплексных научных исследований, посвященное анализу состава разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, как преступления против интересов правосудия по УК России 1996 г.
Разработано теоретическое уголовно-правовое понимание сведений, составляющих тайну мер безопасности, применяемых к судьям и участникам уголовного процесса. В диссертации определены основы взаимосвязи определения уголовно-правовых признаков состава разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, с соответствующими положениями конституционного и процессуального законодательства.
В силу федерального законодательства именно «незаконность» разглашения должна быть его обязательной характеристикой как уголовно значимого деяния, имеющей место при: а) отсутствии согласия самого защищаемого лица на предание таких сведений огласке; б) отсутствии санкции управомоченного лица на нарушение конфиденциального характера сведений о мерах безопасности; в) отсутствии ситуации крайней необходимости, при которой разглашение сведений о мерах безопасности перестает считаться преступным для сохранения более значимой общественной ценности.
В работе предложен авторский вариант возможных перспектив совершенствования нормы о разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, должностных лиц правоохранительных органов, участвующих в отправлении правосудия, и участников уголовного процесса.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Установление уголовной ответственности за разглашение мер безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, является важной составляющей системы государственной защиты указанных лиц. Введение в УК РФ самостоятельной нормы (ст. 311 УК РФ) отражает социально обусловленную потребность юридического признания интереса обеспечения безопасности судей и участников уголовного процесса в качестве неотъемлемой части интересов правосудия как объекта уголовно-правовой охраны.
2. В настоящее время в России существуют две категории мер безопасности, применяемых, с одной стороны, к судьям и должностным лицам правоохранительных органов, участвующим в уголовном процессе, а с другой - к иным участникам уголовного процесса. Имеется ряд определенных различий между видами и содержанием мер безопасности, применяемых к различным категориям защищаемых лиц.
3. Право на конфиденциальный характер мер безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса, должно принадлежать любому субъекту отправления правосудия и любому участнику уголовного судопроизводства, так как связано с их участием в отправлении правосудия и (или) досудебном процессуальном производстве по уголовному делу. Существует социально обусловленная потребность законодательной регламентации возможности применения мер безопасности к судьям, отправляющим правосудие по гражданским делам в судах общей и арбитражной юрисдикции.
4. Определение круга защищаемых в ст. 311 УК РФ лиц должно основываться на положениях процессуального законодательства и законодательства в области государственной защиты определенных категорий лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. В связи с этим целесообразно прямое указание в диспозиции ст. 311 УК РФ на возможность применения
мер безопасности к прокурору, следователю, лицу, производящему дознание, если личная безопасность перечисленных должностных лиц правоохранительных органов ставится под угрозу в связи с их участием в осуществлении правосудия (производстве предварительного расследования).
5. Исходя из понимания самого права на конфиденциальный характер сведений о мерах безопасности судьи и участников уголовного процесса, противоправным должно считаться нарушение неприкосновенности такой информации, совершенное любым третьим лицом в нарушение положений федерального законодательства или волеизъявления самого охраняемого лица (лиц).
6. Исходя из длящегося характера применения мер безопасности, их разглашение возможно как после принятии решения о применении такой меры, так и в любой момент реального действия меры безопасности. Стадия уголовного процесса, на которой применима мера безопасности, сама по себе не имеет уголовно-правового значения для квалификации содеянного по ст. 311 УК РФ.
7. В диссертации обосновывается необходимость установления уголовной ответственности общего субъекта за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса, если такое деяние совершено с целью воспрепятствования законной деятельности по осуществлению правосудия (производству предварительного расследования) либо по мотивам мести за указанную деятельность защищаемых лиц. В свою очередь, совершение этого преступления специальным субъектом (лицом, которому эти сведения стали известны в связи с его служебной деятельностью) должно отягчать уголовную ответственность, т.е. выступать в качестве квалифицирующего признака.
8. С учетом результатов проеденного исследования в работе предложена авторская редакция ст. 311 УК РФ, учитывающая положения процес-
суального и иного законодательства в области обеспечения личной безопасности судей и участников уголовного процесса.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы в правоприменительной деятельности, а также для совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации и более эффективного достижения цели уголовно-правовой защиты интересов правосудия.
Результаты настоящего исследования могут быть использованы также в учебном процессе и научных исследованиях по тем вопросам уголовного права и процесса, которые сопряжены с проблемами ответственности за разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.
Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в трех авторских публикациях. Теоретические выводы и положения докладывались на межвузовских конференциях и семинарах в городах Москве и Санкт-Петербурге.
Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Академии экономической безопасности МВД России при изучении Особенной части курса уголовного права (тема «Преступления против правосудия»), а также в практическую деятельность органов внутренних дел.
Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Работа состоит из введения, двух глав (шести параграфов) и заключения. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Глава I. Концепция преступности разглашения мер безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса
В первом параграфе изучен вопрос об обусловленности уголовной ответственности за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.
Появление системы мер безопасности, применяемых в отношении судей и иных участников уголовного процесса, стало закономерным этапом в развитии как судебной власти, так и государственной системы защиты носителей судебной власти - судей - и других лиц, участвующих в отправлении правосудия и в уголовном судопроизводстве в целом.
В реальной жизни лица, участвующие в уголовном деле, далеко не всегда проявляют активность при раскрытии и расследовании преступлений, рассмотрении уголовных дел в суде. Причин тому множество, но одна из основных - все более возрастающая тенденция противоправного воздействия со стороны обвиняемых и других «заинтересованных» лиц на участников процесса (чаще всего на свидетелей, потерпевших и раскаявшихся обвиняемых), а также на их близких. Формы воздействия на судей и участников уголовного процесса различны (угрозы, физическое и психическое воздействие, уничтожение их имущества, различные формы шантажа, похищения родственников и пр.).
Из 186 опрошенных нами свидетелей и потерпевших, 116 заявили в ходе анонимного анкетирования, что так или иначе подвергались давлению со стороны обвиняемых, их родственников, друзей, партнеров по бизнесу и т.п. При этом «давление» выражалось в следующем: в 46 случаях свидетелям предлагались деньги и иные материальные ценности в качестве «откупа» от правдивых показаний (39,7%); в 42 случаях имели место «уговоры» изменить показания в пользу обвиняемого, чтобы «не ломать ему
жизнь», «пожалеть» и пр. (36,2%); в 21 деле свидетелю непосредственно угрожали насильственными действиями в отношении него самого, близких, а также уничтожением или повреждением имущества (18,1%); 2 раза имели место угрозы клеветы или распространения непристойных сведений в отношении свидетеля (1,7%); 5 из опрошенных свидетелей подвергались прямому физическому насилию в виде избиения со стороны неизвестных, последовавшем после отказа принять предложение изменить показания (4,3%).
Государство, провозгласившее права и свободы человека высшей ценностью и взявшее на себя обязательство по их защите, обязано, вовлекая лиц в уголовное судопроизводство (заметим - нередко помимо их воли), обеспечить им защиту от противоправных посягательств. В равной мере сказанное справедливо в отношении судей и лиц, участвующих в отправлении правосудия по уголовным делам.
Вполне естественной реакцией со стороны государства явилось принятие как нового УПК РФ, так и целого ряда законов о защите судей и участников уголовного процесса. Одним из наиболее эффективных средств обеспечения законного правосудия является принятие специальных мер безопасности в отношении судей, участников уголовного процесса и их близких.
Богатый опыт в этом направлении накоплен в США, Великобритании, Германии, Италии. В качестве обоснования обеспечения безопасности деятельности суда в европейской и американской доктринах были выдвинуты три основополагающих положения:
а) независимость и непредвзятость судопроизводства;
б) стабильность государственной власти на основе принципа разделения властей в демократическом обществе;
в) защита судьи и участников уголовного процесса при отправлении правосудия.
Следовательно, факт наличия законодательных гарантий обеспечения безопасности деятельности суда, который необходим для законного отправления правосудия, обусловлен потребностями самой государственной системы, основанной на принципах разделения и существования независимых ветвей власти.
Во второй половине XX в. в законодательстве западных государств появляются специальные предписания, устанавливающие систему мер безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса (к последним, в первую очередь, были отнесены свидетели и потерпевшие). В целом положения этих законов сводятся к следующему: в случае угрозы жизни и здоровью судьи, свидетеля или потерпевшего в связи с расследованием уголовного дела предусмотрены возможности «засекречивать» данные об этих участниках уголовного процесса и их семьях, проводить опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознаваемым опознающего, давать соответствующие указания о их личной охране и т.п.
Одним из наиболее существенных средств обеспечения безопасности судей и участников уголовного процесса является установление уголовной ответственности за разглашение мер безопасности, применяемых в отношении указанных лиц. Из этого исходит уголовное законодательство зарубежных стран (ст. 226-13 УК Франции, § 353Ь УК Германии, ст. 466 УК Испании, ст. 320 УК Швеции, ст. 11 гл. 15 Закона Канады С-13 от 20 июня 1996 г. и т.д.)
Защита судей и участников уголовного процесса от различного рода потенциальных посягательств стала поистине общемировой проблемой, о чем свидетельствует целый ряд документов международного права (Каракасская декларация, принятая на VI Конгрессе ООН по предупреждению
5 Вавилова Л. В. Организационно-правовые проблемы жертв преступлений (по материалам зарубежной практики): Дис... канд. юрид. наук. -М., 1995.-С. 105-139.
преступлений и обращению с правонарушителями; Основные принципы независимости судебных органов, принятые на VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями; Руководящие принципы, касающиеся роли лиц, осуществляющих судебное преследование, принятые на VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и пр.).
Принятие международных документов, посвященных проблемам защиты судей и участников уголовного процесса, оказали определенное воздействие на формирование государственной системы защиты судей и участников уголовного процесса на внутреннем уровне. Важность положений названных источников заключается для нас в том, что они имеют приоритетное действие над национальным законодательством.
Установление уголовной ответственности за разглашение мер безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, является важной составляющей системы государственной защиты указанных лиц. Введение в УК РФ самостоятельной нормы (ст. 311 УК РФ) отражает социально обусловленную потребность юридического признания интереса обеспечения безопасности судей и участников уголовного процесса в качестве неотъемлемой части интересов правосудия как объекта уголовно-правовой охраны.
Во втором параграфе выработано уголовно-правовое определение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса.
Меры безопасности, применяемые в отношении судей и участников уголовного процесса, неразрывно связаны с понятием тайны безопасности указанных лиц. Определяя понятие и содержание сведений о мерах безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса, автор опирается на определение тайны как сведений (информации), доступ к которым ограничен в соответствии с положениями федерального законода-
тельства и за несанкционированное нарушение конфиденциальности которых установлена уголовная ответственность.
Сведения, составляющие тайну безопасности участников уголовного судопроизводства являются первоосновой возникающих на их основании отношений между субъектами. Конфиденциальный характер такого рода сведений лежит в основе охраняемого уголовным правом интереса обеспечения безопасности личности судьи и других участников уголовного процесса, являясь своеобразной «отправной точкой» существования ст. 311 УК РФ.
Сказанное приводит к ряду важных выводов.
Во-первых, так как право на конфиденциальный характер мер безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса, связано с правосудием, то оно должно принадлежать любому субъекту отправления правосудия и любому участнику уголовного судопроизводства.
Во-вторых, исходя из понимания самого права на конфиденциальный характер сведений о мерах безопасности судьи и участников уголовного процесса, противоправным должно считаться нарушение неприкосновенности такой информации, совершенное любым третьим лицом в нарушение положений федерального законодательства или волеизъявления самого охраняемого лица (лиц).
В-третьих, право на неприкосновенность тайны о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, является составной частью права на личную неприкосновенность судей и участников уголовного процесса как лиц, связанных с осуществлением правосудия. Говоря иными словами, право на повышенную защищенность их личной неприкосновенности возникает не столько на основе их личностно-
6 Кибап ьник А., Соломоненко И. Понятие и виды тайны в уголовном праве // Российская юстиция. - 2001. - № 2. - С. 53.
го статуса, сколько в связи с их участием в отправлении правосудия и (или) процессуальном производстве по уголовному делу.
Далее в работе раскрыто содержание универсальных мер безопасности, применяемых к судье и участникам уголовного процесса, и определенных в УПК РФ, Федеральных законах «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», иных нормативных правовых актов РФ.
Исходя из федерального законодательства, можно утверждать, что в настоящее время в России существуют две категории мер безопасности, применяемых, с одной стороны, к судьям и должностным лицам правоохранительных органов, участвующим в уголовном процессе, а с другой - к иным участникам уголовного процесса. Имеется ряд определенных различий между видами мер безопасности, применяемых к защищаемым лицам, что обусловлено их процессуальным статусом.
Полномочия того или иного органа по применению мер защиты устанавливаются исходя, прежде всего, из функционального предназначения и компетенции того или иного субъекта, а также из содержания и способа реализации конкретных защитных мер. Наибольшее уголовно-правовое значение данное положение имеет для определения круга субъектов преступления, предусмотренного действующей редакцией ст. 311 УК РФ.
Для всех категорий защищаемых лиц может существовать временной разрыв между возникновением повода для принятия меры безопасности и принятием решения о применении такой меры (максимум - трое суток). Данное положение принципиально важно для определения момента окончания изучаемого преступления.
Конкретная мера безопасности, ее вид и содержание, могут существенным образом варьировать в зависимости от стадии уголовного процесса. Однако в материально-правовом смысле не существует разницы ни в
виде меры безопасности, ни в стадии процесса, когда она применена: уголовный закон предусматривает преступность за разглашению любой такой меры, совершенное на любой стадии производства по уголовному делу.
В третьем параграфе определен круг лиц, в отношении которых применимы меры безопасности при осуществлении правосудия.
Сопоставление норм федерального законодательства в области государственной защиты участников уголовного судопроизводства, процессуального законодательства и диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ позволяет утверждать, что перечень лиц, к которым применяются меры государственной защиты, и круг лиц, разглашение сведений о мерах безопасности которых подпадает под признаки исследуемого преступления, не является идентичным во всех источниках. Данное несовпадение вызвано следующими причинами:
1. В Федеральном законе «О государственной защите судей...» содержится перечень универсальных мер безопасности, применяемых к судьям и иным должностным лицам правоохранительных и контролирующих органов. Если судья - всегда лицо, отправляющее правосудие, то вовсе не обязательным является участие всех перечисленных в ст. 2 лиц именно в осуществлении правосудия (производстве предварительного расследования). К должностному лицу правоохранительного или контролирующего органа мера безопасности может быть применена не обязательно в связи с их участием в уголовном судопроизводстве. Следовательно, разглашение сведений о мерах безопасности, примененных в отношении таких защищаемых лиц, не могут влечь уголовной ответственности по ст. 311 УК РФ, если эти меры не связаны с интересами осуществления правосудия.
2. В то же время ряд должностных лиц правоохранительных органов, подлежащих государственной защите, являются участниками уголовного процесса (прокурор; следователь; лицо, производящее дознание; судебный
пристав). К ним могут быть применены меры безопасности по причине их процессуального статуса, а их разглашение наказуемо по ст. 311 УК РФ.
3. Действующая редакция ч. 1 ст. 311 УК РФ, оперируя понятиями защищаемых лиц, изначально корреспондирует к процессуальному законодательству, где определен процессуальный статус таких лиц, их права и обязанности. Следовательно, при определении круга лиц, к которым применимы меры безопасности в связи с участием в осуществлении уголовного судопроизводства, необходимо обращаться к положениям УПК РФ (а в случае с судьями - также к положениям конституционного и иного процессуального законодательства). С другой стороны, преступность и наказуемость деяния могут устанавливаться только в УК РФ (ч. 1 ст. 1): во избежание разного рода несоответствий желательно определение непосредственно в ч. 1 ст. 311 УК РФ круга защищаемых лиц, к которым применимы меры безопасности в связи с их участием в уголовном судопроизводстве, в соответствии с положениями процессуального законодательства.
По существу, лица, к которым применимы меры защиты в связи с их участием в уголовном судопроизводстве, с точки зрения уголовного права являются потерпевшими («потенциальными потерпевшими»).
Далее в работе на основе процессуального законодательства исследованы виды лиц, к которым применимы меры безопасности, связанные с уголовным судопроизводством.
В диссертации специально отмечается, что УК РФ в ч. 1 ст. 311 в качестве защищаемого лица называет «судью и участников уголовного процесса». В связи с этим автором поддерживается позиция об отнесении к защищаемым лицам не только судей, отправляющих правосудие по уголовным делам, но и судей, отправляющих правосудие по гражданским делам в судах общей и арбитражной юрисдикции.
Сравнительный анализ федерального законодательства в области государственной защиты судей и участников уголовного процесса, процессу-
ального законодательства и УК РФ, позволяет утверждать, что в круг лиц, разглашение сведений о мерах безопасности, примененных в их отношении, является преступлением, предусмотренным ст. 311 УК РФ, должны входить:
- судьи, отправляющие правосудие как по уголовным, так и по гражданским делам;
- лица, принимающие участие в отправлении правосудия или обеспечивающие надлежащий порядок отправления правосудия (присяжный заседатель, судебный пристав);
- должностные лица правоохранительных органов, участвующие в уголовном процессе в качестве стороны обвинения (прокурор, следователь, лицо, производящее дознание);
- другие участники уголовного процесса со стороны обвинения (потерпевший, его представитель, частный обвинитель, гражданский истец);
- участники уголовного процесса со стороны защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник, гражданский ответчик);
- иные участники уголовного процесса, не выступающие на стороне ни одной из сторон (свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой).
Возможно, в диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ нет необходимости перечислять всех лиц, к которым применяются меры защиты, связанные участием в уголовном процессе (для судей - и в процессе по гражданским делам). Однако существует настоятельная необходимость прямого указания в диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ на то, что в круг защищаемых лиц входят прокурор, следователь и лицо, производящее дознание. Во-первых, эти лица являются должностными лицами правоохранительных органов, участвующими в уголовном процессе на стороне обвинения. С другой стороны, уголовная ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении должностного лица правоохранительного и контролирующего органа, предусмотрена в ст. 320 УК РФ в качестве пре-
ступления против порядка управления. Возникает своеобразная конкуренция названных норм УК РФ в случаях разглашения сведений о мерах безопасности, принятых в отношении указанных лиц. Полагаем, что если данные меры связаны с участием прокурора, следователя, лица, производящего дознание, с их участием в уголовном судопроизводстве, то исходным интересом посягательства должны расцениваться интересы правосудия -и, следовательно, содеянное должно квалифицироваться по ст. 311 УК РФ.
Во избежание подобного рода коллизий квалификации полагаем, что в диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ необходимо прямое и конкретное указание на должностных лиц правоохранительных органов, участвующих в уголовном судопроизводстве. Данное предложение поддержали 84% судей и должностных лиц правоохранительных органов, опрошенных в качестве экспертов.
Глава П. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, как преступление против правосудия.
В первом параграфе определены объективные признаки состава разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.
Исходя из множества определений видового объекта преступлений против правосудия, диссертант полагат, что интересы правосудия как объект уголовно-правовой охраны представляют собой охраняемые уголовным законодательством интересы деятельности судов общей и арбитражной юрисдикции по законному рассмотрению и разрешению дел в порядке конституционного, уголовного, гражданского и административного судопроизводства, определенном международными договорами Российской Федерации, Конституцией Российской Федерации, федеральным конституционным и федеральным законодательством РФ.
С точки зрения действующего материального уголовного права, интересы осуществления предварительного расследования являются составной частью интересов правосудия как видового объекта уголовно-правовой охраны.
Основным непосредственным объектом разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса, необходимо расценивать охраняемые уголовным правом интересы законного осуществления правосудия по уголовным делам, т.е. интересы обеспечения принятия законного, справедливого и обоснованного решения по уголовному делу, включающие в себя интересы законного производства предварительного расследования по уголовным делам.
Именно такое понимание интересов правосудия как объекта уголовно-правовой охраны позволяет говорить о том, что интерес обеспечения личной безопасности лиц, участвующих в отправлении правосудия или производстве предварительного расследования (т.е. лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве), существует не сам по себе, неотрывно связан с интересами отправления правосудия в «широком» его понимании.
Преступление, предусмотренное ст. 311 УК РФ, имманентно посягает на интересы личной безопасности судей и участников уголовного процесса, а также их близких. Поэтому в литературе справедливо утверждение о том, что изучаемое преступление имеет дополнительный непосредственный объект - а именно, интересы личной безопасности судей, других участников уголовного процесса, их близких. Прямое указание уголовного закона на «безопасность» судей и участников уголовного процесса заставляет под этим определением понимать состояние защищенности указанного круга лиц от любых потенциальных угроз, посягающих на их жизненно важные интересы.
Исследуемый состав преступления по конструкции объективной стороны является формальным - наступление уголовной ответственности свя-
зывается с фактом разглашения мер безопасности, безотносительно к возможному наступлению последствий этого деяния.
В процессе разглашения сведений участвуют две стороны (два человека - минимум): одна оглашает эти сведения, а другая - воспринимает их, то есть распространение можно представить как передачу-прием информации, причем оба этих действия осуществляют два различных субъекта. Следовательно, разглашение как деяние включает в себя:
- деяние одного лица по оглашению сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовно процесса;
- деяние другого субъекта по восприятию этой информации.
Разглашение сведений о мерах безопасности должно считаться оконченным деянием при восприятии этой информации хотя бы одним посторонним лицом.
Деяние в виде разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, возможно совершить только в период действия указанных мер. Если срок применения мер безопасности истек, то отсутствует конфиденциальный характер этих сведений, и, следовательно, данное преступление не может быть совершено. Длительность срока применения меры безопасности исчисляется в каждом конкретном случае, но примененной такая мера должна считаться (с точки зрения возможности преступного разглашения) при принятии решения компетентным органом о применении меры безопасности.
Хотя УК РФ прямо не говорит о том, что разглашение сведений о мерах безопасности должно быть «незаконным», диссертант полагает, что в силу федерального законодательства именно «незаконность» разглашения должна быть его обязательной характеристикой. Незаконность разглашения сведений о мерах безопасности имеет место, если:
а) отсутствует согласие самого защищаемого лица на предание таких сведений огласке;
б) отсутствует санкция (приказ) управомоченного лица на нарушение конфиденциального характера сведений о мерах безопасности;
в) отсутствует ситуация крайней необходимости, при которой разглашение сведений о мерах безопасности перестает считаться преступным для сохранения более значимой общественной ценности.
Во втором параграфе проанализированы субъективные признаки состава разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса.
В ч. 1 ст. 311 УК РФ называются две категории специального субъекта: а) лицо, которому данные сведения были доверены; б) лицо, которому данные сведения стали известны в связи с его служебной деятельностью.
Лицо, которому сведения о мерах безопасности были доверены. Действующая редакция ч. 1 ст. 311 не связывает появление данного вида специального субъекта ни с профессиональной, ни со служебной деятельностью виновного. В первую очередь, таким лицом может быть любой вменяемый человек, достигший 16-летнего возраста, если сведения о мерах безопасности стали ему известны от самого защищаемого лица. Например, к этому кругу лиц могут быть отнесены родственники, знакомые, иные лица, которому защищаемый сам сообщает указанные сведения. При этом «доверенное» лицо должно безусловно понимать истинный характер информации, которой с ним поделилось защищаемое лицо.
Во-вторых, таким субъектом может быть сам защищаемый, если мера безопасности применена к нескольким лицам, и он осведомлен об этом. Данный вывод следует из положений временной инструкции о порядке обеспечения государственной защиты судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, согласно которой защищаемый предупреждается об уголовной ответственности за разглашение таких сведений, если это разглашение «привело к тяжким последствиям для других лиц».
Лицо, которому сведения о мерах безопасности стали известны в связи со служебной деятельностью. К таким лицам относятся все сотрудники правоохранительной системы, принимающие решение о применении мер безопасности, осуществляющие их применение и контроль за ними (должностные лица органов внутренних дел, органов контрразведки, таможенных органов, федеральных органов государственной охраны, а также командование соответствующей воинской части и начальники соответствующих военных учреждений, должностные лица уголовно-исполнительной системы).
Перечень субъектов в виде лиц, которым сведения о мерах безопасности стали известны в связи со своей служебной деятельностью, корреспондирует к массе законов и подзаконных актов. Главный признак этих субъектов состоит в том, что в служебную компетенцию такого лица входит принятие решения о применении меры безопасности, ее непосредственное осуществление, а также надзор (контроль) за осуществлением меры безопасности.
Однако допустима ситуация, когда лицу сведения о примененных мерах безопасности становятся известны, но оно к правоохранительной системе не имеет отношения. Так, например, обстоит дело с работниками учреждений телефонной службы, связи, почты в случаях, когда применяется мера безопасности в виде обеспечения конфиденциальности сведений о защищаемом лице. В данном случае для признания такого лица субъектом изучаемого преступления также необходимо установить, что реализация меры безопасности входила в его служебную компетенцию.
Так как основной состав разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи или участников уголовного процесса, по конструкции является исключительно формальным, то его субъективная сторона может выражаться только в прямом умысле виновного. При этом виновный осознает общественную опасность и фактический характер дея-
ния (разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса) и желает совершения этого деяния.
В диспозиции ч. 1 ст. 311 УК РФ отсутствует указания на юридически значимые мотивы и цели поведения виновного. Диссертант обосновывает позицию о том, что отсутствие законодательного указания на мотивы и цели разглашения сведений о мерах безопасности, размывают основание и место исследуемого преступления в системе преступлений против правосудия. В данном суждении автора поддержали 86% федеральных судей и 74% должностных лиц правоохранительных органов, опрошенных в качестве экспертов.
В третьем параграфе изучены проблемы квалификации и законодательного совершенствования ст. 311 УК РФ.
В ч. 2 ст. 311 УК РФ содержится квалифицированный вид изучаемого преступления - разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, повлекшее тяжкие последствия. Данный квалифицирующий признак относится к оценочным, и в литературе существует довольно разнообразное понимание, какие именно последствия разглашения сведений о мерах безопасности надо считать тяжкими.
Диссертант полагает, что тяжкое последствие разглашения сведений о мерах безопасности подразумевает совершение преступного посягательства на интересы защищаемого лица. При этом преступление против интересов защищаемого лица должно быть совершено как иными лицами, так и самим разглашающим. Вменение данного квалифицирующего признака возможно только в случае установления причинной связи между разглашением сведений о мерах безопасности и наступившим последствием.
Наибольшее расхождение в понимании квалифицирующего признака наступления тяжких последствий существуют в решении вопроса о форме
вины. Автор считает, что предписание ч. 2 ст. 24 УК РФ допускает только умышленное отношение виновного к тяжким последствиям, наступившим в результате разглашения сведений о мерах безопасности защищаемого лица.
Однако такой вывод вряд ли отражает сущность данного квалифицирующего признака. Совершение умышленного преступления против интересов защищаемого лица виновным в разглашении сведений о мерах безопасности должно получать самостоятельную правовую оценку, а не квалифицироваться по признаку «тяжких последствий». Тенденции развития отечественного уголовного законодательства и юридическая логика приводят нас к выводу о необходимости признания только неосторожного отношения виновного к наступившим тяжким последствиям в результате разглашения сведений о мерах безопасности. Однако это требует законодательного закрепления неосторожной вины по отношению к тяжким последствиям в ч. 2 ст. 311 УК РФ.
Далее рассмотрен вопрос об определении субъекта ч 1 ст. 311 УК РФ. Действующая редакция ст. 311 УК РФ подразумевает наличие специального субъекта - лица, которому сведения о мерах безопасности были доверены или стали известны в силу служебного положения.
Складывается парадоксальная ситуация - если другое лицо в силу различных причин стало обладателем сведений о мерах безопасности и совершило в дальнейшем их разглашение (при условии осведомленности об истинном характере таких сведений), то оно не может подлежать ответственности по ст. 311 УК РФ.
Можно представить случаи, когда человек специально занимается собиранием сведений о мерах безопасности с целью их дальнейшей передачи «заинтересованным лицам». Ущерб интересам правосудия и личной безопасности защищаемых лиц в этом случае не вызывает сомнений - однако
содеянное остается за рамками уголовно-правовой оценки именно как преступления против правосудия.
Экспертный опрос судей и должностных лиц правоохранительных органов показал, что респонденты обеспокоены подобным положением вещей, и 78% из них высказались за установление уголовной ответственности по ст. 311 УК РФ общего субъекта. Разделяя данную позицию, отметим, что законодательно именно так решен вопрос в сфере охраны тайны безопасности защищаемых лиц, являющихся субъектами управленческой деятельности (ст. 320 УК РФ).
Разглашение сведений о мерах безопасности, совершенное лицом, которому эти сведения доверены или стали известны по службе, причиняет более существенный вред, да и совершается более просто. Именно по этому возможность совершения данного преступления специальными субъектами должно расцениваться в качестве квалифицирующего признака, а не быть конструктивным признаком основного состава изучаемого преступления.
По действующему закону ни мотив, ни цель совершения этого преступления никак не влияют на квалификацию содеянного. Но изучаемое преступление относится к системе преступлений против правосудия, и его законодательная конструкция должна в полной мере отражать специфику посягательства на этот основной непосредственный объект уголовно-правовой охраны.
В системе преступлений против правосудия немалое место занимают посягательства, имеющие дополнительным непосредственным объектом тот или иной личностный интерес участников правосудия или предварительного расследования (ст. 295-298 УК РФ). Но преступлениями против правосудия их делает тот факт, что они изначально совершаются не против личности этих лиц как таковых, а в связи с их участием в осуществлении правосудия или производстве предварительного расследования. При этом
связь посягательства на интересы правосудия через посягательства на личность и иные правоохраняемые интересы указанных лиц выражается в цели и мотиве поведения виновного.
Если разглашающий сведения о мерах безопасности ставит своей целью так или иначе воспрепятствовать осуществлению правосудия (производству предварительного расследования), то содеянное предполагает наличие интересов правосудия в качестве первичного объекта посягательства. Если же цель разглашения никак не связана с участием лица в уголовном судопроизводстве, то вряд ли можно расценить содеянное как преступление против правосудия.
Аналогичным образом обстоит дело с мотивом разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса. Юридическое значение для квалификации содеянного должен иметь мотив мести защищаемым лицам за их участие в уголовном судопроизводстве. В противном случае мотив виновного в разглашении сведений о мерах безопасности не отражает сущностного характера исследуемого преступления как преступления против интересов правосудия.
Суммируя вышесказанное, автор предлагает следующую редакцию диспозиций частей 1 и 2 ст. 311 УК РФ, которая будет в большей мере отражать сущность изучаемого преступления как преступления против правосудия (при этом вопрос о возможных санкциях диссертантом не рассматривается):
«Статья 311. РАЗГЛАШЕНИЕ СВЕДЕНИЙ О МЕРАХ БЕЗОПАСНОСТИ, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ОТНОШЕНИИ СУДЬИ И УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА 1. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя, судебного пристава, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса, а равно в отношении их близких,
если это деяние совершено в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность, - наказывается...
2. То же деяние, совершенное лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью, а равно повлекшее по неосторожности тяжкие последствия, - наказывается...»
В заключении сформулированы основные выводы проведенного исследования.
Основные результаты диссертации опубликованы в следующих работах:
1. Ромодановский КО. Тайна безопасности участников правосудия и субъектов порядка управления // Вестник Московского университета МВД России. Вып. 3. -М., 2004 (0,25 п.л.).
2. Ромодановский КО. Обеспечение конспирации мер безопасности в интересах лиц, подлежащих государственной защите // Общество и право. - №3(5). - Краснодар, 2004 (0,25 п.л.).
3. Ромодановский КО. Тайна безопасности участников правосудия и субъектов порядка управления // Международно-правовые стандарты защиты личности и современное российское законодательство: Материалы конференции. - М., 2004 (0,25 п.л.).
Ромодановский Константин Олегович
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ СВЕДЕНИЙ О МЕРАХ БЕЗОПАСНОСТИ, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ОТНОШЕНИИ СУДЬИ И УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Корректор Л.А. Юрганова
Подписано в печать 09.11.2004. Формат 60x90/16 Объем 1,5 п.л. Тираж 70 экз. Заказ 22 Институт международного права и экономики имени А.С. Грибоедова Лицензия №00258 от 11.11.99 105066, Москва, Спартаковская ул., д. 2/1
№22 3 1 3
РНБ Русский фонд
2005-4 22449
