Антикоррупционная политика Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Антикоррупционная политика России»

На правах рукописи

Астанин Виктор Викторович

АНТИКОРРУПЦИОННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ: КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

12.00.08 — Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат ии''8683

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Москва 2009

003478683

Работа выполнена на кафедре криминологии, психологии и уголовно-исполнительного права Московской государственной юридической академии имени О. Е. Кутафина.

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист РФ Дьяков Сергей Васильевич

Защита диссертации состоится 29 октября 2009 года в 1200 на заседании диссертационного совета Д 212.123.01 при Московской государственной юридической академии имени О. Е. Кутафина по адресу: 123995, г. Москва, ул. Садовая Кудринская, д. 9, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии имени О. Е. Кутафина.

Автореферат разослан « » сентября 2009 года.

Научные консультанты: доктор юридических наук, профессор

Мацкевич Игорь Михайлович

доктор юридических наук Лопатин Владимир Николаевич

доктор юридических наук Овчинский Владимир Семенович

доктор юридических наук, профессор заслуженный юрист РФ Лунеев Виктор Васильевич

Ведущая организация — Московский университет МВД России

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук

]

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. В современной России противодействие коррупции приобретает последовательное политическое и правовое обеспечение. За последние годы ратифицирован ряд международных антикоррупционных конвенций, Россия вступила в Группу государств против коррупции (ГРЕКО), реализуется Национальный план противодействия коррупции, принят Федеральный закон «О противодействии коррупции», а также ряд иных нормативных правовых актов, которые имеют специальное антикоррупционное предназначение. Указанные мероприятия образовали стратегическую линию государственной политики в сфере противодействия коррупции в необходимом ресурсном обеспечении. При этом в содержании такой политики концентрированное выражение получила беспрецедентная для России система антикоррупционных средств, обладающих предупредительным, а не карательным (репрессивным) потенциалом.

Экспертиза на коррупциогенность нормотворчества, разрешение конфликта интересов на государственной и муниципальной службе, декларирование доходов и обязательств имущественного характера государственными служащими и их родственниками образуют такие средства. Их применение имеет не только превентивную антикоррупционную роль, но должно рассматриваться еще и в контексте изменений коррупции в криминологически значимых элементах.

Данные средства имплементированы в российское законодательство из международных антикоррупционных конвенций, и это обстоятельство во многом обуславливает отсутствие практики их применения в российских условиях1. Этот фактор преодолим, но предполагает необходимость изучения всех проблем противодействия коррупции в целом, а не в отдельных составляющих мерах. В противном случае проявляется так называемый «атомистический» подход, при котором изучение свойств отдельных элементов и анализ их взаимодействия не достаточны для объяснения целостных явлений2, каковыми выступают коррупция и противодействие ей.

В настоящее время такой подход имеет высокие риски проявления. Это связано и с тем, что современные антикоррупционные меры только становятся предметом разрозненного изучения, причем в рамках разных

1 Коррупция должна быть не просто незаконной. Она должна стать неприличной // Запись в блоге Д. Медведева от 20 мая 2009 г. (http://www.kremlin.ru/appears/2009/05/20/1755_type207219_216552.shtml).

2 См.: Долгова А. И. Некоторые вопросы диалектики познания преступности и ее причин // Методологические проблемы изучения преступности и ее причин. М., 1986. С. 5—24.

отраслей юридической науки (гражданского, государственного, административного права). Научно-практический анализ показателей коррупции, изменяющихся в зависимости от предпринимаемых мер в отношении ее проявлений, исследование механизмов детерминации и причинности коррупции во всем многообразии ее качественных и количественных характеристик в данном случае отсутствует. Между тем все это является не только необходимым условием глубокого познания коррупции, но и имеет важный прикладной аспект. Набор антикоррупционных мер не сводится к сумме требуемого содержания государственной политики противодействия коррупции. Их применение должно быть связано с выявлением закономерности коррупции и противодействия ей, на основе которых решаются вопросы устранения причин и условий, детерминирующих коррупционные проявления, в том числе, позволяющие предупредить свойственную коррупции трансформацию непреступных форм в преступные, и наоборот. Такие знания лежат в области криминологии, в которой изучение проблем противодействия коррупции представлено наиболее комплексно и имеет апробированные за долгие годы методологические основы.

В связи с этим использование присущего криминологии уровне-вого1 подхода актуально для формирования и реализации антикоррупционной политики, концептуальное содержание которой выражено в Национальном плане противодействия коррупции (утвержден Президентом РФ 31 июля 2008 г.).

Степень научной разработанности темы. Криминологические аспекты антикоррупционной политики в науке исследованы фрагментарно, прежде всего, в силу отсутствия на протяжении долгого времени ее контуров и содержания. Общие или специальные вопросы борьбы с коррупционной преступностью, которые изучались особенно часто в постсоветский период, в силу объективных причин не могли отражать весь комплекс проблем в контексте антикоррупционной политики, законодательные и правоприменительные основы которой только формируются в современный период.

Отдельные аспекты противодействия коррупции (преимущественно, вопросы борьбы со взяточничеством и подкупом) освещались в трудах видных ученых-правоведов как дореволюционной, так и советской России — К. Анциферова, В. М. Грибовского, А. А. Жижиленко, А. И. Кирпичникова, Н. А. Неклюдова, А. Б. Сахарова, О. Э. Сокольского, В. Н. Ширяева, А. Я. Эстрина.

В современной криминологической науке исследовались различные аспекты противодействия коррупции. В этой связи на формирование подходов, которые отражены в диссертации, оказали сущест-

1 См.: Курс советской криминологии / под ред. В. Н. Кудрявцева, И. И. Кар-пеца, Б. В. Коробейникова. М, 1985. С. 9.

венное влияние работы Б. В. Волженкина, А. И. Алексеева, А. И. Долговой, С. В. Дьякова, С. И. Герасимова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, А. Н. Ларькова, В. Н. Лопатина, В. В. Лунеева, С. В. Максимова, И. М. Мацкевича, В. С. Овчинского, А. Я. Сухарева, В. Е. Эминова, П. С. Яни.

В контексте современного законодательства о противодействия коррупции, которое фактически стало оформляться только в 2009 году, появляющиеся научные исследования преимущественно затрагивают частные проблемы антикоррупционной политики. Нередко они изложены в рамках узкой специализации авторов, и при этом посвящены одному из правовых институтов противодействия коррупции (экспертиза на коррупциогенность, конфликт интересов на государственной службе). Монографические работы, издаваемые в последнее время, раскрывают лишь вопросы противодействия коррупции в отдельных сферах (А. В. Куракин «Административно-правовые средства предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы Российской Федерации» (2008), В. М. Корякин «Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика» (2009)).

Монографических и диссертационных работ, в которых комплексно исследуются проблемы формирования и реализации современной антикоррупционной политики в криминологическом аспекте, не имеется.

Между тем, научно обоснованные подходы к правотворческому обеспечению антикоррупционной политики отмечались в принимаемых межгосударственных актах. Так, в 2003 г. Межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ был принят модельный закон «Основы законодательства об антикоррупционной политике» (г. Санкт-Петербург 15 ноября 2003 г.).

Объектом исследования является комплекс общественных отношений, возникающих в связи с осуществлением противодействия коррупции в России.

Предметом исследования выступают криминологические аспекты формирования и реализации антикоррупционной политики в России в контексте изучения закономерностей и особенностей:

- формирования и реализации подходов к противодействию коррупции, выявляемых при изучении законодательных и специальных литературных источников (в том числе, относящихся к редким изданиям) XV—XX вв.;

- правового обеспечения в сфере противодействия коррупции в интегрированном контексте (международном, национальном, наднациональном (модельном));

- правоприменительной деятельности в проблемных направлениях противодействия коррупции (организованная коррупция, преду-

преждение коррупционных рисков, связанных с государственной службой, разрешение конфликта интересов, антикоррупционная экспертиза законодательства);

- объективной действительности, оказывающей влияние на становление и развитие антикоррупционного правосознания.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в разработке новой более совершенной модели антикоррупционной политики России с учетом последних достижений криминологии и других наук.

Задачами исследования являются:

- определение закономерностей формирования и реализации отечественной антикоррупционной политики, выраженной во взаимосвязи правотворчества и правоприменения;

- проведение сравнительно-правового анализа формирования антикоррупционного законодательства в России и его развития с учетом норм международного права;

- анализ методологических подходов, применяемых в исследовании проблем противодействия коррупции, и разработка на их основе новых знаний, которые могут быть использованы в процессе реализации антикоррупционной политики;

- мониторинг правоприменения в сфере противодействия уголовно-наказуемым проявлениям коррупции и криминологический анализ выявленных проблем (процессы детерминации, внутренние ее характеристики (динамика, структура, интенсивность, организованные криминальные проявления и т.п.));

- выявление криминологически значимых элементов, учет которых необходим для целей формирования и реализации антикоррупционной политики (определение коррупционных рисков, связанных с государственной службой и проблемы их предупреждения; совершенствование подходов к антикоррупционной экспертизе нормотворчества; разрешение конфликта интересов на государственной службе; оптимизация практики привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении коррупционных преступлений; информационно-контрольное обеспечение противодействия коррупции);

- формулирование конкретных предложений по совершенствованию законодательства, регулирующего противодействие коррупции;

- использование основных результатов исследования противодействия коррупции в учебном процессе в целях подготовки юридических кадров и развития антикоррупционного правосознания будущих правоприменителей.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологической основой исследования являются принципы и законы диалектики. Разработка темы диссертации потребовала применения

многопрофильной методики. В первой главе применен исторический анализ закономерностей формирования антикоррупционной политики в России. Сравнительно-правовой подход использовался при рассмотрении проблем имплементации положений антикоррупционных конвенций в российскую правовую систему. На основе метода гносеологии исследовано значение разработок различных отраслей науки, и прежде всего криминологической, для целей противодействия коррупции. Во второй главе, при исследовании характеристик коррупционной преступности (ее организованности), широко применялся статистический и системно-структурный метод анализа для объяснения выявляемых закономерностей и тенденций развития коррупции и противодействия ее появлениям. В третьей главе использованы частнонаучные методы и приемы исследования: экспертная оценка, аналогия. В четвертой главе преимущественно применялись конкретно-социлогические методы исследования: анкетирование, анализ нормативных документов, а также формально-юридический метод. В пятой главе использовались как общенаучные (анализ, синтез, дедукция), так и частноправовые методы (анализ и объяснение социальных и правовых явлений).

Нормативной основой исследования явились международные правовые акты в сфере противодействия коррупции, Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные и федеральные законы, иные нормативные правовые акты органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, модельное законодательство, политико-правовые документы по противодействию коррупции.

Эмпирическую базу исследования составили:

- материалы правоохранительных органов (акты прокурорского реагирования, материалы уголовных дел и судебные решения (120) за 2000—2008 гг.);

- статистическая информация ГИАЦ МВД России, а также Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации за 2000—2008 гг.;

- результаты анкетирования более 1 200 экспертов из числа сотрудников правоохранительных органов, проведенного автором в 2005—2009 гг. в 16 субъектах Российской Федерации, по вопросам исследуемой темы.

При проведении исследования автор использовал десятилетний опыт работы, связанной с тематикой диссертации, на различных должностях в органах прокуратуры и Администрации Президента Российской Федерации, а также в качестве эксперта по проблемам противодействия коррупции в Государственной Думе Российской Федерации и Координационном совете Генеральных прокуроров государств-участников СНГ.

Научная новизна работы. Диссертация является первой комплексной научной монографической работой, в которой исследованы криминологические аспекты антикоррупционной политики, обусловленные активным правотворчеством в этой сфере в современной России. В результате решена имеющая важное теоретическое и практическое значение крупная научная проблема, связанная с криминологическим определением содержания антикоррупционной политики в России. Это потребовало расширения тематического понятийного аппарата (коррупционные риски, связанные с государственной службой; коррупционная практика), операционализация которого подтверждена результатами проведенных научных исследований.

В работе на основании выполненных научных исследований разработаны теоретические положения, совокупность которых направлена на решение комплекса задач, связанных с совершенствованием законодательства, правоприменительной практики и развитием правосознания в сфере противодействия коррупции.

Научная новизна выражается также в основных положениях, выносимых на защиту:

1. В отдельные периоды развития российского государства цели законодательного обеспечения проводимой антикоррупционной политики были разными. Выделены главные: 1) достижение социально терпимого уровня коррупции (характерно для периодов государственной абсолютизации экономической сферы); 2) искоренение в общественном сознании дозволенности «коррупционного поведения» ради достижения социальных или экономических благ (характерно для периодов развития рыночной экономики).

Исторический анализ позволил установить, что в России эффективное формирование и реализация антикоррупционной политики традиционно основывались на тесной связи правотворчества и правоприменения. Законодательство о противодействии коррупции развивалось с учетом реалий коррупции, потребностей практики противодействия ее проявлениям, способности правоприменителей реализовывать антикоррупционные меры. Несоблюдение этих условий дезавуировало принимаемые меры на практике.

Концептуальные компоненты противодействия коррупции составляли:

- классификация видов коррупционных деяний, за которые предусматривается уголовная, гражданская, административная, дисциплинарная ответственность (XVIII—XIX вв.);

- оперативная трансформация содержания мер в отношении коррупционных деяний (с карательных на предупредительные и, наоборот) в зависимости от изменения степени их общественной опасности (XIX в.);

- использование мер предупреждения коррупции в условиях крайне неблагоприятной криминальной ситуации, связанной с эскалацией коррупции; (XVI и XIX вв.);

- использование специальных мер противодействия организованной коррупции (конфискация имущества виновных; размер уголовного наказания соучастникам подкупа, равного тому, который назначается лицам, виновным в подкупе) (XIX — начало XX вв.);

- совмещение функций правотворчества и координации правоприменения в сфере противодействия коррупции на условиях единоначалия (XVI — начало XIX вв.).

2. Дано авторское определение понятия антикоррупционной политики, под которой понимается совокупность законодательных, экономических, политических, информационных, организационных мер, направленных на государственное регулирование в области противодействия коррупции. В криминологическом аспекте основное содержание антикоррупционной политики выражается в борьбе с уголовно-наказуемыми коррупционными и иными проявлениями (продуцирующими коррупцию или ее производными) с обязательным использованием превентивных антикоррупционных средств, имеющих полиотраслевую специфику.

Достижение криминологически значимых результатов антикоррупционной политики связано с гармонизацией правотворчества и правоприменения в сфере противодействия коррупции, а также развитием антикоррупционного правосознания.

3. Установлено, что имплементация в российское законодательство норм международных антикоррупционных конвенций (урегулирование конфликта интересов на государственной службе, экспертиза на коррупциогенность нормотворчества, декларирование доходов государственных служащих и их родственников, гражданско-правовая ответственность за коррупционные правонарушения) оторвана от потребностей практики предупреждения коррупции, имеет дефицит правового обеспечения и не учитывает уровень правосознания лиц, которые их применяют или в отношении которых они должны действовать. В совокупности это отражается в недостатках правоприменения (практика предупреждения коррупции или отсутствует, или ее эффективность находится на низком уровне).

4. В результате проведенного исследования доказано, что проводимые в России независимые оценочные исследования состояния и уровня коррупции критичны в методике, не репрезентативны в получаемых результатах и не отвечают задачам противодействия коррупции.

5. Дано авторское определение антикоррупционного мониторинга, под которым предлагается понимать единую государственную систему регулярных наблюдений, оценки и прогноза состояния коррупции

и противодействия ее проявлениям, а также перманентных изменений, возникающих под влиянием различных факторов (социальных, политических, экономических, правовых).

Разработан криминологический механизм антикоррупционного мониторинга, который основывается на анализе уголовной и судебной статистики, материалов правоприменительной практики, анкетировании сотрудников правоохранительных органов и населения, и предусматривает оценку результативности деятельности правоохранительных и судебных органов в сфере противодействия коррупции. Основными компонентами оценки являются: количество и удельный вес преступлений, раскрытых по оперативным данным, а также уголовных дел, направленных в суд и рассмотренных судом; динамика выявления лиц, совершивших коррупционные преступления; практика назначения уголовного наказания виновным; сумма возмещенного ущерба, возникшего в результате совершенного преступления.

6. Установлено, что проявления организованной коррупции не однородны по содержанию. В их генезисе участвуют криминологически значимые признаки подкупа, либо продажность государственных или муниципальных служащих. Исходя из такого понимания, выделяются соответствующие виды организованной коррупции. Первый вид образуют преступления, которые связаны с незаконным распоряжением государственными или муниципальными служащими государственными (муниципальными) активами (бюджет, имущество, льготы, заказы). Второй вид составляет деятельность организованных преступных формирований (сообществ), которые выступают заказчиком действий подкупленной стороны. Оба вида проявлений организованной коррупции могут продуцировать или, напротив, выступать в качестве предикатных, по отношению к криминальным и околокриминальным явлениям («рейдерство», недобросовестная конкуренция, «крышевание», наркобизнес).

7. Противодействие организованной коррупции связано с необходимостью совершенствования:

-законодательства (введение специальной меры уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве, сокращение сферы уголовно-правового иммунитета, придание конфискации статуса меры наказания);

- правоприменительной практики (выявление не эпизодов, а системы противоправных деяний, связанных с организованными проявлениями коррупции, активное использование оперативно-розыскных методов выявления коррупционных преступлений, реализация принципа неотвратимости наказания, в том числе, в контексте исключения либеральной практики назначения уголовного наказания лицам, виновным в совершении коррупционных преступлений).

8. В целях исполнения требований международных антикоррупционных конвенций, в которых участвует Россия, а также для обеспечения гармонизации потребностей практики правоприменения и правотворчества в сфере противодействия коррупции (касающихся конфискации) предлагается расширить перечень преступлений (ст.ст. 201, 285.1, 289, 291 УК РФ), в случае совершения которых может применяться конфискация имущества в соответствии со статьей 104.1 УК РФ. Данную меру необходимо рассматривать в контексте усиления репрессивного и предупредительного содержания антикоррупционных мер, принимаемых для целей противодействия организованной коррупции. Представляется целесообразным пункт «а» части 1 статьи 104.1 УК РФ изложить в следующей редакции:

«1. Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства следующего имущества:

а) денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных частью второй статьи 105, частью второй статьи 111, частью второй статьи 126, статьями 127.1, 127.2, 146, 147, 164, частями третьей и четвертой статьи 184, статьями 186, 187, 188, 189, 201, частями третьей и четвертой статьи 204, статьями 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 209, 210, 212, 222, 227, 228.1, 229, 231, 232, 234, 240, 241, 242, 242.1, 275, 276, 277, 278, 279, 281, 282.1, 282.2, 285, 285.1, 289, 290, 291, 355, частью третьей статьи 359 настоящего Кодекса, и любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;».

9. Тезаурус, выражающий различные аспекты доминантного понятия «коррупция», в настоящее время не имеет ни научно-обоснованных, ни нормативных основ. К числу основных понятийных категорий, имеющих криминологическое значение, относятся: «коррупционная практика» и «коррупционные риски», правовая природа и предупреждение которых не исследованы.

Под коррупционной практикой предлагается понимать систему методов, способов и средств конструирования благоприятных условий (в том числе посредством использования недостатков законодательства, подкупа лиц, обладающих специальной деликтоспособностью) для совершения коррупционных правонарушений и обеспечения их ла-тентности.

В свою очередь к коррупционным рискам, связанным с государственной службой, следует отнести вероятность возникновения коррупционного поведения, которое может быть вызвано:

- несоблюдением обязанностей, запретов и ограничений, установленных для государственных служащих в связи с прохождением государственной службы;

-реализацией полномочий при осуществлении профессиональной деятельности государственного служащего.

10. Правовой институт урегулирования и разрешения конфликта интересов на государственной службе не выполняет функции предупреждения коррупции. Повышение эффективности данного института связано с совершенствованием законодательства, в котором следует:

- определить специальный порядок и условия передачи государственными служащими финансовых активов, которыми они владеют, в доверительное управление (уполномоченную государством организацию);

-расширить антикоррупционные требования, которые содержатся в федеральном законодательстве о государственной гражданской службе, и отнести их к предмету рассмотрения комиссий по урегулированию конфликта интересов;

- установить специальные критерии отбора независимых экспертов комиссий по урегулированию и разрешению конфликта интересов, которые позволят исключить необъективность при принятии комиссией решений.

11. Внесены предложения по изменению законодательства. В частности, подпункт «а» пункта 21 Положения о комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов, утвержденного Указом Президента РФ от 3 марта 2007 г. № 269 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов» предлагается изложить в следующей редакции:

«21. Основанием для проведения заседания комиссии является:

а) полученная от правоохранительных, судебных или иных государственных органов, от организаций, должностных лиц или граждан информация о совершении гражданским служащим поступков, порочащих его честь и достоинство или об ином нарушении гражданским служащим требований к служебному поведению, предусмотренных статьями 15, 17 и 18 Федерального закона;».

Раздел III Положения предложено дополнить пунктом 18' следующего содержания: «Независимыми экспертами в составе комиссии не могут быть граждане Российской Федерации:

- не имеющие высшего юридического образования;

- связанные с непосредственной подчиненностью или подконтрольностью руководителю комиссии или субъектам конфликта интересов, или имеющие связи близкого родства или свойства с ними».

12. Информационное обеспечение антикоррупционной политики в настоящее время осуществляется односторонне (со стороны государ-

ства) и имеет ярко выраженный ознакомительно-пропагандистский характер. Между тем, активные и качественные формы участия населения и институтов гражданского общества в противодействии коррупции достижимы в рамках информационно-контрольного подхода, при котором происходит их включение в практику противодействия коррупции. Ключевое звено такого подхода образуют контрольные механизмы СМИ (ведение реестра физических и юридических лиц, причастных к коррупции, проверка полноты декларирования доходов государственными служащими и их родственниками).

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическое значение диссертации видится в том, что результаты проведенного автором исторического, сравнительно-правового и теоретико-правового исследования криминологических аспектов антикоррупционной политики могут служить методологической и теоретической базой для дальнейших научно-практических разработок в этой области. Положения диссертации позволяют сформировать модель реализации антикоррупционной политики в криминологически значимом ее содержании.

Ряд новых понятий, имеющих криминологическое значение в предупредительном контексте («коррупционные риски, связанные с государственной службой», «коррупционная практика»), введен в научный оборот впервые.

Основные положения и выводы работы могут быть использованы при дальнейшем изучении особенностей коррупции и противодействия ее проявлениям в рамках криминологии, иных отраслевых юридических науках, а также в преподавании специальной учебной дисциплины по проблемам противодействия коррупции (в том числе разработанной автором).

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования результатов исследования для целей оптимизации противодействия коррупции, прежде всего на уровне правотворчества и правоприменения. Положения диссертации могут быть использованы в практической деятельности должностных лиц, осуществляющих профилактику коррупционных правонарушений в рамках ведомственной юрисдикции.

Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре криминологии, психологии и уголовно-исполнительного права Московской государственной юридической академии имени O.E. Кутафина.

Комплексный характер исследования обусловил различные формы апробации и внедрения его результатов.

Диссертация является итогом многолетнего (с 1998 г. по н. в.) межотраслевого и междисциплинарного исследования проблем противодействия коррупции, в ходе которого было опубликовано 82 работы научного,

учебного, научно-методического характера, из которых по теме диссертации — 64, из их числа: четыре персональные монографии, учебно-методический комплекс, Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. №273-Ф3 «О противодействии коррупции», 28 статей в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Авторские предложения нашли практическое применение в законотворческой деятельности Государственной Думы Российской Федерации в связи с имплементацией положений Конвенции ООН против коррупции и Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (2006—2007 гг.). В период работы в органах прокуратуры автор являлся одним из разработчиков модельного закона «О противодействии коррупции» (Принят Межпарламентской Ассамблеей государств — участников СНГ 25 ноября 2008 г.1), а также Соглашения о сотрудничестве и взаимодействии Генеральных прокуратур государств-участников СНГ в области противодействия коррупции (2006 г.).

В целях внедрения в образовательный процесс положений Национального плана противодействия коррупции (утвержденного Президентом Российской Федерации 31 июля 2008 г. № Пр1568), а также указа Президента Российской Федерации от 26 мая 2009 г. № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» автор разработал учебно-методический комплекс учебной дисциплины «Противодействие коррупции и предупреждение коррупционных рисков в профессиональной деятельности служащих органов государственной власти», которая входит в национально-региональный вузовский компонент и включена в учебный план ГОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации» решением Ученого совета Академии.

Результаты проведенного исследования использовались автором в ходе работы в качестве члена экспертного совета межведомственной рабочей групщ.1, образованной Указом Президента Российской Федерации от 3 февраля 2007 г. № 129 для подготовки предложений по реализации в законодательстве Российской Федерации положений Конвенции ООН против коррупции и Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, в том числе при подготовке к оценочной миссии ГРЕКО в 2008 г.

В опертивно-поисковом управлении ФСБ России практическую апробацию получили результаты диссертационного исследования в части, касающейся противодействия организованной коррупции.

Результаты диссертационной работы использованы в рекомендациях участников «круглого стола» по вопросам развития механизма разрешения конфликта интересов на государственной и муниципаль-

1 См.: Информационный бюллетень МАП СНГ. 2008. № 43.

ной службе, который был организован Комитетом Государственной Думы по безопасности и Российской правовой академией Минюста России в июне 2009 года.

Диссертант выступал с докладами на научно-практических конференциях, проводимых Российской криминологической ассоциацией (1999-2005 гг.); на международных конференциях, организованных русско-немецким обществом экономики и права «Социология коррупции» (г. Москва, 2003 г.), Институтом государства и права РАН «Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России» (г. Москва, 2007 г.), Советом Федерации РФ «Коррупция: история и современность» (г. Москва, 2007 г.), Московским университетом МВД России и МВД земли Северный Рейн-Вестфалия «Правовые и организационные основы борьбы с коррупцией» (г. Москва, 2008 г.); на круглых столах, организованных Северо-западным филиалом Российской правовой академии Минюста России «Основные направления изменения законодательства в свете антикоррупционной политики государства» (г. Санкт-Петербург, 2009 г.), Центром стратегических разработок и Комитетом Государственной Думы по безопасности «Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов Российской Федерации: организация проведения и совершенствование механизма» (г. Москва, 2009 г.), Минюстом Финляндии «Вопросы сотрудничества России и Финляндии в противодействии коррупции» (г. Хельсинки, 2009 г.), Комитетом Государственной Думы по безопасности и Российской правовой академией Минюста России «Публично-правовые и частноправовые аспекты развития механизма разрешения конфликта интересов на государственной и муниципальной службе» (г. Москва, 2009 г.)

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, пятнадцати параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертантом обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель, задачи исследования; приводятся методологическая, теоретическая и нормативная основа работы, эмпирическая база; обосновывается теоретическое и практическое значение, раскрывается научная новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, излагаются сведения об апробации и внедрении результатов исследования.

В первой главе «Закономерности формирования антикоррупционной политики в России и способы ее познания» анализируются и оцениваются компоненты формирования антикоррупционной политики в контексте отечественного многовекового опыта противодействия коррупции, международных антикоррупционных конвенций и современного антикоррупционного познания.

Первый параграф «Практический подход к законодательному обеспечению противодействия коррупции в истории России» посвящен ретроспективному анализу вопросов законодательного обеспечения противодействия коррупции в России в разных социально-экономических и политических условиях, начиная с середины XV в. до настоящего времени. Отмечается, что законодательное обеспечение в сфере противодействия коррупции строилось с учетом реалий коррупционных проявлений и их подверженности в отношении к предпринимаемым к ним мерам.

Проявлялся адекватный подход, при котором правотворчество основывалось на потребностях практики противодействия коррупции, учитывало процессы детерминации коррупции. Показателен пример, когда установленный Псковской судной грамотой (1467 г.) запрет на «тайные посулы» (обещание коррупционных выгод) применялся на протяжении 300 лет. Разным было только содержание применения, которое трансформировались под стать изменениям коррупции: в 17 в. — для предупреждения получения взяток через родственников или третьих лиц; в 18 в. — для пресечения гарантий оплаты «вымышленных подрядов»; в 19 в. — для предупреждения незаконных выгод (возникающих в связи с гражданско-правовыми деликтами), получаемых через родственников служащих.

Особенности законодательного обеспечения противодействия коррупции выражались не просто в определении конкретных деяний, но и их систематизации в зависимости от разной степени их общественной опасности. Определялись виды допускаемых приношений служащим («почесть», «гостинец», «поминки»), принятие которых становилось уголовно наказуемым при условии совершения действий, про-

тивных служебным обязанностям. Классифицировались виды коррупционных преступлений, отражающих две стороны коррупции (подкупающей и подкупаемой): «лиходательство — лихоимство», «мздода-тельство — мздоимство». Предусматривалась равная уголовная ответственность лиц, действия которых образовывали коррупцию, а уголовному преследованию всегда подвергались посредники и пособники. В периоды развития гражданского оборота законодательно отражалась система коррупционных деяний, и предусматривались соответствующие им виды юридической ответственности (гражданско-правовая, дисциплинарная, административная). Впервые, в комплексном содержании такая классификация была разработана в начале XIX века российскими сенаторами.

Оперативное и качественное законодательное обеспечение противодействия коррупции в российской ретроспективе предопределялось политической волей верховной государственной власти и криминологической обусловленностью принимаемых мер. Эти составляющие обеспечивались совмещением функций нормотворца и координатора правоприменения в лице государя.

В условиях неблагоприятной ситуации, связанной с эскалацией коррупционных проявлений и дефицитом кадровых ресурсов в сфере государственной службы, приоритет (и действенность) имели предупредительные меры, безупречные с точки зрения морали и права того времени. Так, в 1580-е г. был введен институт выборного Земского суда, деятельность которого была направлена на предупреждение коррупции среди назначаемых судей. После рассмотрения дела в государственном суде решение по этому делу проходило экспертизу в выборном суде. Деятельность выборных судей была подотчетной выборщикам, а дела о подкупе выборных судей подлежали разбирательству волостным миром.

С середины XIX века законодательное обеспечение получила система предупреждения коррупционных проявлений со стороны организованных незаконных (термин времени) сообществ. Осуществлялся ряд проверочных мер: сведений о недопустимых связях лиц, поступающих на государственную службу; учреждений, вступающих в коммерческие отношения с государственными структурами. После введения в 1987 г. контроля за изменением имущественного положения служащих и их родственников осуществлялся мониторинг за возможными их связями с коммерческими предприятиями и благотворительными организациями.

Практический подход к законодательному обеспечению противодействия коррупции редко проявлял непродуктивность. Так, введенный в 1894 г. административно-правовой запрет на использование служащими гражданского ведомства фондов государственного имуще-

ства для личных нужд был ориентирован на раннее предупреждение коррупции. Данное ограничение повлияло на изменение коррупции, проявления которой стали носить латентный и преступный характер. Государственные служащие стали приобретать личную выгоду путем неправомерной передачи представителям частного бизнеса своих полномочий по управлению казенным имуществом. Отсутствие признаков подкупа позволяло привлекать к уголовной ответственности только чиновников. Отрицательный опыт антикоррупционной новации имел положительные стороны — законодатель признал необходимость определения в качестве субъектов коррупционных деяний служащих частной сферы и специально квалифицировал организованные проявления коррупции.

Автор делает вывод, что подходы к законодательному обеспечению противодействия коррупции, реализуемые в российских условиях, отличались от тех, которые применялись в иных правовых системах. Сравнительная оценка таких подходов состоялась 125 лет назад в работах российских юристов. В последней четверти XIX в. отмечалось: «Явления взяточничества брались из жизни так, как они есть. Вследствие этого, наше законодательство уступало западным в технике, в системе»1.

В современный период проявляется необходимость следовать рациональному консерватизму, выраженному в сохранении отечественных традиций и учете накопленного опыта противодействия коррупции для целей формирования и реализации антикоррупционной политики.

Второй параграф «Имплементация антикоррупционных норм международного права в российское законодательство» посвящен анализу и оценке положений антикоррупционных конвенций, в которых участвует (или намерена участвовать) Российская Федерация, с точки зрения их имплементации в российское законодательство. В частности, это Конвенция ООН против коррупции (31 октября 2003 г.), Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (27 января 1999 г.), Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (4 ноября 1999 г.), Дополнительный протокол к Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (15 мая 2003 г.).

Автор приводит научно-практические оценки подходов к имплементации в российское законодательство сложных для отечественных условий антикоррупционных норм международного права. Оценки даются во взаимосвязи с опытом отечественного правотворчества,

1 Анциферов К. Взяточничество в истории русского законодательства // Журнал гражданского и уголовного права. 1884. Кн. 2. Февр. С. 18.

а также с учетом изучения практики применения действующих норм в сфере противодействия коррупции, которые свидетельствуют, с одной стороны, об их недостаточности, а с другой стороны, о необходимости их совершенствования посредством имплементации конвенционных норм. Рассматриваются вопросы, связанные с определением понятия «коррупционное правонарушение», которое в современном законодательстве отсутствует. Анализируются разные подходы к толкованию «публичного должностного лица» как субъекта коррупционных правонарушений. Рассматривается отечественный опыт правотворчества и правоприменения в связи с рекомендациями «о криминализации обещания взятки» и отмечаются проблемы, связанные с имплементацией данной конвенционной нормы в российское уголовное законодательство.

Исследуются механизмы имплементации международно-правовых норм, связанных с установлением гражданско-правовой ответственности за коррупцию. Отмечается, что игнорирование принятия необходимых мер, которые должны предшествовать принятию и ратификации Конвенции о гражданско-правовой ответственности за коррупцию, способно детерминировать конвейерный характер искового производства к государственным органам.

В третьем параграфе «Развитие антикоррупционного познания в государственной политике России» исследуются вопросы экспертной и научной составляющей противодействия коррупции в современной России. Анализируются методологические подходы к оценке состояния коррупции и противодействия ее проявлениям в отечественных условиях, которые проводятся внешними (Transparency International) и внутренними (Фонд Индем) экспертными организациями. Делаются выводы о том, что исследования экспертных организаций недостаточно репрезентативны. Высказывается мнение о необходимости организации антикоррупционного мониторинга на государственной основе, который будет служить не только сравнительным целям по отношению к иным проводимым исследованиям в сфере противодействия коррупции, но и использоваться для подготовки отчетов Российской Федерации в рамках оценочных миссий ГРЕКО. Мониторинг увязывается с необходимостью использования методики криминологических исследований.

Оценивается вклад и потенциал различных отраслей юридической науки в научно-практическое обеспечение противодействия коррупции. Констатируется, что в настоящее время сложившаяся методика изучения проблем коррупции и противодействия ей наиболее полно представлена в криминологической науке. Познание в этой сфере задают результаты исследуемых закономерностей состояния развития и изменения коррупции, которые позволяют не только выявлять ее детерминацию и взаимосвязи с иными, в том числе продуцирующими ее

социальными, экономическими, политическими и криминальными процессами, но и оценивать подверженность ее проявлений предпринимаемым мерам.

Проблемы комплексности в изучении коррупции отмечались в ранних работах диссертанта. Их преодоление происходило в процессе непрерывных исследований, что способствовало формированию комплексного взгляда на различные аспекты противодействия коррупции.

Важным представляется системный характер исследования, в ходе которого изучается разносторонний эмпирический материал правоприменительного характера (материалы уголовных дел, аналитические обзоры, акты реагирования контрольно-надзорных органов). Для целей репрезентативности исследований используется метод оценок экспертов (профессионального и общественного мнения) по разным проблемам коррупции и противодействия ей (состояние, их взаимосвязь с иными явлениями, детерминанты).

Необходимость совершенствования анализа коррупции определяется положениями Конвенции ООН против коррупции, в которой участвует Россия. Делается вывод, что антикоррупционное познание в государственной политике должно быть связано с осуществлением контроля за реализацией мер противодействия коррупции с постоянной оценкой их действенности.

Во второй главе «Криминологический анализ организованной коррупции и противодействия ее проявлениям» анализируется внутренняя характеристика современной коррупции — ее организованность, через призму которой выявляются проблемы правоприменения в контексте антикоррупционной политики.

В первом параграфе «Понятие, структура и криминологическая характеристика организованной коррупции» классифицируются проявления организованной коррупции, основанные на выявлении криминологически значимых ее признаков. Выделяемый первый вид организованной коррупции основан на преступлениях, входящих в массив «беловоротничковой» преступности, которые связаны с незаконными распоряжениями государственных или муниципальных служащих бюджетными средствами, федеральной или муниципальной собственностью, государственными заказами, льготами, квотами. Подкупающей стороны в таких случаях может и не быть, но отмечается торг полномочиями и связанными с ними возможностями со стороны служащих, которые задают развитие организованной коррупции. Второй вид проявлений организованной коррупции продуцирован деятельностью организованных преступных формирований (сообществ). Последние выступают заказчиком действий подкупленной стороны, и это обусловливает самодетерминацию организованной коррупции, что проявляется в вовлечении в коррупционные отношения широкого кру-

га лиц. Отдельно выделяются проявления организованной коррупции, нередко основанные на подкупе, но не отражаемые в УК РФ, например, так называемое «крышевание», под которым понимается опека предпринимательских структур от возможных притязаний конкурентов, криминалитета, правоохранительных, государственных контролирующих и проверяющих органов.

Организованная коррупция проявляется преимущественно в трех взаимосвязанных сферах: экономической, правоохранительной, политической. Порядок приоритетности определен логикой развития организованной коррупции. Полученные в результате коррупции незаконные доходы в экономической сфере легализуются посредством подкупа представителей правоохранительной сферы. Использование легализованных доходов в политической сфере также достигается при помощи коррупции (подкуп избирателей, лоббирование интересов в правотворческой сфере). В таком содержании организованная коррупция приобретает институциональный характер.

В работе исследуются тенденции организованной коррупции, которые нерепрезентативно проявляются на сугубо статистическом уровне, более полновесно — на уровне изучения правоприменительной практики.

Результаты исследования свидетельствуют, что организованная коррупция имеет технологию планирования, совершенствуется эталон ее проявлений, которые фиксируются правоохранительными органами, но уже в связи с другими криминальными явлениями — рейдерством, подавлением конкуренции, нарушением избирательных прав, лоббизмом, наркобизнесом.

Отмечаются проблемы оценки и возмещения вреда, наступившего в результате проявлений организованной коррупции.

Во втором параграфе «Реагирование правоохранительных органов на организованную коррупцию» анализируется деятельность правоохранительных органов в сфере противодействия организованной коррупции.

Диссертант рассматривает содержание реагирования на организованную коррупцию в совокупности мер, связанных с практикой:

- выявления уголовно-наказуемых и иных проявлений организованной коррупции, а также лиц в ней участвующих;

- реагирования на причины и условия, способствующие совершению различных проявлений организованной коррупции с целью их устранения или нейтрализации.

В современной России отсутствует действенная практика своевременного и полного выявления проявлений организованной коррупции. Сообщения и заявления о фактах коррупции, как правило, не содержат сведений об их организованности. Отмечается, что продуци-

рующим организованную коррупцию фактором является участие в ней представителей правоохранительных органов.

На основе изучения экспертных оценок и имеющейся правоприменительной практики выявляются основные проблемы реагирования на организованную коррупцию: невнимание к околокриминальным и криминальным явлениям продуцированных организованной коррупцией или выступающих предикатными по отношению к ее проявлениям, а также отсутствие последовательности в реализации принципа неотвратимости ответственности виновных.

Массив фиксируемых проявлений организованной коррупции образуют факты, которые выявляются не в результате активной деятельности правоохранительных органов.

Проведенный анализ показал, что расширение или продолжение функционирования организованных проявлений коррупции сопровождается снижением возможностей их выявления правоохранительными органами.

Усилий правоохранительных органов в реагировании на причины и условия, способствующие организованной коррупции, недостаточно для предупреждения ее проявлений. Многие криминологически значимые элементы противодействия организованной коррупции находятся за пределами сферы уголовно-правового воздействия (разрешение конфликта интересов на государственной службе, антикоррупционный мониторинг законодательства).

В третьем параграфе «Привлечение к уголовной ответственности субъектов организованной коррупции и проблемы равной ответственности при реализации антикоррупционной политики» анализу подвергается ряд взаимосвязанных показателей, таких как выявление субъектов организованной коррупции, их привлечение к уголовной ответственности и освобождение от нее. При этом привлечение к уголовной ответственности рассматривается в рамках процесса производства по уголовному делу с момента его возбуждения и предъявления обвинения виновным до направления дела в суд на рассмотрение, вынесения судом приговора и вступления его в законную силу.

Проблемы привлечения к уголовной ответственности субъектов организованной коррупции нередко связаны с ошибочной или неполной квалификацией совершенных деяний. Результаты исследования свидетельствуют о недостатках практики расследования уголовных дел об организованной коррупции, связанных с проблемой сбора доказательств виновности ее участников. Нередко расследование преступлений об организованной коррупции сокращается до установления отдельного эпизода. Соответственно сужается круг лиц, причастность которых к организованной коррупции могла быть установлена.

Изучен опыт североамериканской практики расследования организованной коррупции, исключающей издержки, вызванные ее латент-ностью. Оценивается потенциал оперативно-следственных действий (создание фирм-ловушек, предлагающих подозреваемым лицам совершить коррупционную сделку, что обеспечивает сбор доказательств и выявление возможно большего числа причастных к организованной коррупции).

Подробно исследуется отличительный признак организованных коррупционных преступлений, вызванный участием в них лиц, которые наделены уголовно-правовым иммунитетом. Приводятся свидетельства о том, что уголовному преследованию подкупаемых субъектов препятствует применяемый в отношении них особый порядок производства по уголовным делам, предусмотренный нормами уголовно-процессуального законодательства.

Изучена практика назначения наказания лицам, совершившим организованные коррупционные преступления, и выявлены ее проблемы. Отмечается, что благоприятные условия для проявления коррупции на стадии судебного рассмотрения уголовных дел опосредованы существующим в уголовном судопроизводстве правом на судейское усмотрение по назначению наказания. Интенсивное использование так называемой «вилки» наказания (между высшим и низшим его пределом) при его назначении за совершение коррупционных преступлений обнаруживается при обращении к отчетам Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. За преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 290 УК РФ (нередко с признаками организованности), общие показатели назначаемого судом размера наказания (срока лишения свободы) не превышают даже среднего значения «вилки». В отношении преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 291 УК РФ отмечено, что наказание в виде реального лишения свободы используется редко (в 80 % случаев превалирует назначение наказания в виде штрафа или условного осуждения). Такие тенденции способны культивировать развитие организованной коррупции в проявлениях подкупа и утверждать позиции безнаказанности виновных.

Судебные органы в отношении виновных крайне редко применяют такую дополнительную меру наказания, как лишение права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью. В результате не реализуется превентивная функция уголовного наказания в отношении субъектов организованной коррупции.

В третьей главе «Проблемные аспекты антикоррупционной политики в контексте специальных направлений предупреждения коррупции» исследованы оригинальные для российской . правовой системы меры предупреждения коррупционных проявлений (коррупционные риски и конфликт интересов на государственной службе, кор-

рупциогенность нормотворчества). В главе отражена идея о том, что специальные направления предупреждения коррупции имеют недостаточность правового регулирования и правосознания лиц, которые их применяют или на которых они направлены. В совокупности это отражается на правоприменении (отсутствие практики или ее действенности, не адресное (или нецелевое) применение).

В первом параграфе «Предупреждение коррупционных рисков, связанных с государственной службой» выявляются и анализируются коррупционные риски, не имеющие операционального определения в юридической науке.

Коррупционные риски продуцированы недостатками правового регулирования вопросов, связанных с прохождением государственной службы, и проявляются по-разному. В одном случае риски обнаруживаются при несоблюдении установленных законодательством запретов, связанных с государственной службой; в другом — в связи с исполнением полномочий государственными служащими при осуществлении профессиональной деятельности.

Определение содержания коррупционных рисков, связанных с несоблюдением установленных законодательством запретов, следует находить в нормативно-правовых требованиях, предъявляемых к государственным служащим. К таковым относятся обязанности, ограничения и запреты, связанные с прохождением гражданской службы, направленные на предупреждение незаконного использования лицом своего должностного положения в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды. Операциональное определение антикоррупционного содержания обязанностей, ограничений и запретов, связанных с прохождением государственной службы, основано на толковании понятия коррупции, которое дано в ст. 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЭ «О противодействии коррупции».

Содержание коррупционных рисков, связанных с реализацией государственными служащими полномочий, рассматривается в плоскости их профессиональной деятельности. Отмечается, что коррупционные риски образуются в результате действий (бездействий) государственных служащих, в том числе, возникающих под внешним влиянием (склонение государственных служащих к совершению коррупционных правонарушений). Исследованы проблемы нейтрализации такого влияния.

Сферы правоотношений, в которых высока вероятность проявления коррупционных рисков, выделяются исходя из указания на антикоррупционные стандарты приоритетных областей антикоррупционной политики, которые отражены в модельном законе «Основы зако-

нодательства об антикоррупционной политике» (принят МПА СНГ от 15 ноября 2003 г.).

Во втором параграфе «Конфликт интересов на государственной службе и его разрешение» анализируются криминологически значимые аспекты проявлений коррупции в связи с возникающим конфликтом интересов на государственной службе, существующая практика деятельности комиссий по урегулированию конфликта интересов, состояние правового обеспечения и потенциал действенности комиссий.

Конфликт интересов рассмотрен в контексте криминологически значимых, связанных с проявлениями коррупции, случаев: инвестирования аффилированных с государственными служащими коммерческих структур за счет бюджета, необоснованной и часто убыточной передачи госимущества (услуг) в их управление, опосредованное участие в котором (как правило, через родственников) осуществляют государственные служащие. Все это приобретает опасный характер тенденции коммерциализации государственной службы, когда занятие должности рассматривается в первую очередь как возможность незаконного использования предоставленных законом служебных (должностных) полномочий в угоду собственным (корпоративным) корыстным устремлениям вопреки государственным и общественным интересам.

Противодействие коррупции (преимущественно в тех случаях, когда речь идет о ее пограничных с правонарушениями проявлениях) требует широкого использования превентивных мер, выраженных в институте урегулирования конфликта интересов, который на сегодняшний день бездействует.

Высказывается гипотеза о том, что предметом внимания комиссий по урегулированию конфликта интереса на государственной службе выступает ограниченная выборка запретов и обязанностей, установленных в отношении государственных служащих, которые содержатся в законодательстве о государственной гражданской службе. Используемый механизм корреспондирования к ст. 18 Федерального закона от 27 июля 2004 г. №79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» нельзя признать достаточно эффективным. Такой подход камуфлирует, а фактически исключает из предмета рассмотрения комиссиями иные антикоррупционные по содержанию требования, содержащиеся в других статьях (ст.ст. 15 и 17) указанного закона.

Следствие таких пробелов диссертант связывает с небольшой практикой действенного разрешения конфликта интересов, которая исследована на основе анализа имеющихся правоприменительных материалов.

Рассматриваются вопросы антикоррупционной защищенности деятельности комиссий по урегулированию конфликта интересов на

государственной службе, которые обусловливаются дискрецией при формировании экспертного состава комиссий. Исследованы проблемы независимости экспертов и объективности их решений, с учетом того, что квалификационные требования к ним не предъявляются и не учитываются возможности их заинтересованности при рассмотрении дел о конфликте интересов. Анализируются вопросы взаимодействия комиссий с правоохранительными органами.

Развитие правового института урегулирования конфликта интересов рассматриваются в контексте исключения пробелов правового регулирования, касающегося порядка уведомления служащим своего работодателя о случаях возникновения конфликта интересов, механизма отвода и самоотвода государственного служащего от исполнения должностных обязанностей, порядка передачи в доверительное управление ценных бумаг, распоряжение которыми может вызвать конфликт интересов.

В третьем параграфе «Антикоррупционная экспертиза нормотворчества как институт предупреждения коррупции» рассматривается сущность антикоррупционной экспертизы нормотворчества, отмечается ее функция по предупреждению коррупции, выраженная в воздействии на причины и условия, способствующие ее проявлениями посредством исключения недостатков нормативного правового характера.

Высказывается мнение, что экспертиза на коррупциогенность проектов нормативных правовых актов представляет собой систему превентивного воздействия на возможные проявления коррупции, вызванные наличием коррупционных факторов, которые моделируются без учета реальных проявлений коррупции. Более репрезентативна экспертиза на коррупциогенность действующих норм законодательства, основу которой составляет мониторинг правоприменения и изучение коррупционных практик. Это согласуется с целями достижения предупреждения (профилактики) коррупции путем экспертизы на коррупциогенность, в том понимании, которое дано в Национальном плане противодействия коррупции, где изучение практики правоприменения тесно связывается с вопросами корректировки законодательства. Реализацию этих задач автор рассматривает в контексте полномочий и функций Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства юстиции Российской Федерации.

По мнению диссертанта, в данном случае не исключена необъективная оценка коррупционных рисков выявляемых в сфере правоприменения, а также запоздалость их исключения. Такие издержки не возникают, если использовать мониторинг общественного мнения о существующих коррупционных практиках. В рамках представленной автором концепции мониторинга выделяются следующие его задачи:

- выявление конкретных видов коррупционных технологий в правоприменительной практике органов государственной власти и органов местного самоуправления;

- поиск эффективных способов предупреждения и пресечения выявленных коррупционных технологий (в том числе путем предложения конкретных изменений в федеральное законодательство, законодательство субъектов Российской Федерации и муниципальные правовые акты).

Специально рассматриваются организационно-правовые и ресурсные составляющие для целей действенного и эффективного обеспечения проведения такого мониторинга на постоянной основе. Представленные в данной части работы выводы и предложения автора основываются на опыте проведения экспертизы (в научно-практическом ее содержании) на коррупциогенность отдельных подотраслей законодательства.

Четвертая глава «Антикоррупционная экспертиза и проблемы ее применения (на примере отдельных подотраслей законодательства)» содержит конкретные результаты проводимых автором исследований, связанных с экспертизой на коррупциогенность тех норм законодательства, которые регулируют сферы, актуальные с точки зрения предупреждения проявлений коррупции. Исследования не ограничены юридико-техническим анализом норм для определения их коррупциогенности. Внимание уделено эмпирическому содержанию анализа, основанному на изучении практики правоприменения, анкетировании экспертов.

В контексте исследования, изложенного в данной главе, отражена проблема ограниченности проявлений коррупционных факторов, перечень которых определен Постановлением Правительства Российской Федерации от 5 марта 2009 г. №196.

В первом параграфе «Антикоррупционная экспертиза законодательства о земле» исследованы и выявлены коррупциогенные нормы, содержащиеся в Земельном кодексе РФ, федеральных законах и иных нормативных правовых актах (всего 10) о землепользовании. Благоприятные условия для проявлений коррупции определяют недостатки законодательных норм, регулирующие:

- перевод земельных участков из одной категории в другую;

- изменение целевого назначения земель;

- организацию и проведение аукционов по аренде земель (перспективные угодья), находящихся в государственной и муниципальной собственности;

- определение нормативной цены земельных участков (путем административного усмотрения или прибегая к услугам оценщиков);

- процедуры изъятия (выкупа) земельных участков применительно к отдельным особо ценным их категориям.

Проведенный анализ позволил выявить в нормах земельного законодательства недостатки, образующие факторы, которые способствуют проявлениям коррупции (провоцируют ее), становятся основой коррупционной практики либо создают условия легитимности коррупционных деяний. К основным факторам относятся:

- широкие дискреционные полномочия субъектов, осуществляющих регулирование отношений в сфере землепользования (используются при переводе земель из одной категории в другую, при принятии решений об изъятии земель для государственных или муниципальных нужд). Высказывается предложение о необходимости определения нормативных оснований и сроков осуществления действий, исключающих дискрецию.

- отсутствие условий прозрачности процедур земельных торгов, которые осуществляют специализированные организации.

Предлагаются конкретные меры, направленные на нейтрализацию коррупциогенности в соответствующих нормах земельного законодательства.

Во втором параграфе «Антикоррупционная экспертиза законодательства о недрах» экспертизе на коррупциогенность подвергались федеральные законы, законы 17 субъектов Российской Федерации и иные нормативные правовые акты, регулирующие сферу недропользования. Установлено, что благоприятные условия, способствующие коррупции, определены недостатками законодательных норм, которые позволяют:

- предоставлять на бесконкурсной основе право разработки месторождений общераспространенных полезных ископаемых;

-определять победителя конкурса на получение лицензии на пользование участком недр на основе объявления дополнительных условий конкурса;

- участвовать внештатным экспертам в государственной экспертизе запасов полезных ископаемых в интересах пользователя недр, заказавшего проведение экспертизы;

- вводить ограничения на предоставление разрешений на пользование участками недр.

Выявлены основные коррупционные факторы, продуцированные недостатками правового регулирования сферы недропользования, а именно:

- широкие дискреционные полномочия должностных лиц органов управления в сфере недропользования (произвольное введение или снятие ограничений на разработку недр);

- завышенные требования к недропользователям, предъявляемые для реализации принадлежащего им права (условия получения разрешений на разработку участков, когда предоставление лицензии на бес-

конкурсной основе ставится в зависимость от согласования условий пользования недрами);

- принятие нормативных правовых актов сверх компетенции органов государственной власти или органов местного самоуправления, а также их должностных лиц (в связи с определением организаций, уполномоченных на проведение конкурсов в сфере недропользования);

- отсутствие мер юридической ответственности лиц, уполномоченных на осуществление разрешительных полномочий в сфере недропользования (внештатные эксперты, проводящие государственную экспертизу запасов полезных ископаемых).

Для целей предупреждения коррупционного использования норм законодательства о недрах вносятся предложения правотворческого характера.

В третьем параграфе «Антикоррупционная экспертиза таможенного законодательства по защите интеллектуальных прав» исследованы и выявлены коррупциогенные нормы, регулирующие полномочия таможенных органов по защите интеллектуальных прав и борьбе с контрафактом. Определено, что проявления коррупции могут быть обусловлены недостатками нормативных правовых актов, регулирующих:

- порядок принятия мер, связанных с запретом на перемещение через таможенную границу контрафактных товаров;

- определение юридической судьбы и распоряжение контрафактными товарами, изъятыми таможенными органами (хранение, реализация, уничтожение или утилизация).

Выделяются следующие основные коррупционные факторы, обусловленные недостатками правового регулирования в исследованной сфере:

- широкие дискреционные полномочия должностных лиц таможенных органов в связи с оборотом контрафактных товаров (изъятие, распоряжение, передача в социальные учреждения);

- завышенные требования к обладателям прав интеллектуальной собственности (предъявляемые для реализации мер, связанных с запретом перемещения контрафакта через таможенную границу);

-юридические коллизии в нормативных правовых актах, регулирующих правомочия таможенных органов (в связи с запретом или разрешением на перемещение контрафактной продукции в зависимости от количественных показателей).

Обосновываются предложения по изменению и дополнению подвергнутых антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов в целях исключения коррупциогенности их положений.

В пятой главе «Информационно-контрольное обеспечение антикоррупционной политики» исследуются проблемы информационного обеспечения антикоррупционной политики в контексте кон-

трольных функций государственных органов, отдельных институтов гражданского общества, СМИ и граждан.

В первом параграфе «Криминологический аспект гласности в антикоррупционной политике» рассматривается содержание информационного обеспечения противодействия коррупции, которое рекомендовано международными антикоррупционными конвенциями и отчасти предусмотрено российским законодательством. Исследованы меры, принимаемые органами государственной власти для целей информационной открытости (гласности) своей деятельности перед населением, которые могут рассматриваться только в общем (профилактическом) антикоррупционном значении, но не специальном. При этом отмечается, что меры, связанные с реализацией публичной отчетности органов государственной власти слаборазвиты.

Информационное обеспечение антикоррупционной политики в современной России преимущественно формируется посредством государственных инициатив. При этом отмечается дефицит активных форм участия населения и институтов гражданского общества в этой сфере. Достижение деятельного участия указанных субъектов противодействия коррупции требует реализации комплекса мер: публичных форм просвещения населения, использования телекоммуникационных технологий, позволяющих осуществлять информационный обмен между институтами гражданского общества и органами государственной власти. Такой обмен обеспечивает открытость деятельности соответствующих органов, исключает возможности сокрытия коррупции, содействует предупреждению коррупционных проявлений и своевременному устранению причин и условий им способствующих.

Российское законодательство содержит предпосылки для вовлечения граждан в информационное обеспечение противодействия коррупции, но требуется использование вспомогательных контрольных механизмов (парламентские и общественные институты, возможности СМИ).

Во втором параграфе «Общественный и парламентский контроль в информационном обеспечении антикоррупционной политики» рассматривается роль и возможности общественного и парламентского контроля в контексте информационного обеспечения противодействия коррупции.

Высказано предположение о том, что в современной России формы общественного контроля в сфере противодействия коррупции не задействованы в полной мере и стратегически не определены. Созданные общественные советы при федеральных органах исполнительной власти имеют преимущественно представительские функции и не выполняют задач информационного контрольного обеспечения антикоррупционной политики. Отмечаются деструктивные формы участия некоторых общественных организаций в противодействии коррупции, нередко выходя-

щего за рамки законности. Использование общественного контроля для обеспечения антикоррупционной политики востребовано и диктуется недостаточностью имеющихся мониторинговых ресурсов у правоохранительных органов для целей выявления коррупции.

Парламентский контроль в контексте информационного обеспечения антикоррупционной политики рассматривается в формате предусмотренных законодательством мер, пока слабо реализуемых. К таким мерам можно отнести: анализ правоприменительной практики (обращения граждан и юридических лиц) и на этой основе разработка антикоррупционных законодательных инициатив; заслушивание отчетов руководителей правоохранительных органов; проведение независимого парламентского расследования; организация парламентских слушаний с привлечением представителей общественности.

В третьем параграфе «Информационно-контрольное обеспечение антикоррупционной политики в рамках СМИ и института обращений граждан и юридических лиц» исследованы массово-коммуникативные криминологически значимые1 меры предупреждения и пресечения коррупции.

Деятельность СМИ в связи с противодействием коррупции рассматривается с учетом экономического обеспечения их независимости. Высказываются предложения о необходимости принятия мер (введение налоговых льгот, субсидий), позволяющих обеспечить свободу СМИ от фактора влияния. Рассматриваются вопросы оптимизации участия СМИ в информационно-контрольном обеспечении противодействия коррупции. Порядок обнародования сведений декларантов имущества из числа государственных служащих подвергается критике, отмечается недостаточность правового обеспечения этой меры, потенциал которой может быть усилен участием общественности в проверке достоверности и полноты таких сведений.

Анализируются перспективные направления информационно-контрольного обеспечения противодействия коррупции, которые могут осуществляться СМИ и связаны с непосредственным опубликованием сведений о коррупционных фактах (ведение реестра, если не физических лиц, виновных в коррупционных правонарушениях, то хотя бы юридических лиц, причастных к ним, предлагается применять по аналогии с ведением реестра недобросовестных поставщиков в сфере госзакупок).

Особое значение придается организации обратной связи государства с обществом посредством рассмотрения обращения заявителей, в том числе по продуцирующим коррупцию недостаткам работы государственных органов. Институт обращений граждан и юридиче-

1 Исходя из одноименной концепции. См.: Горшенков Г. Н. Криминология массовых коммуникаций. Н. Новгород, 2003.

ских лиц рассматривается как мера обеспечения информационно-контрольной составляющей противодействия коррупции, представляющий собой совокупность определенных правомочий заявителей: инициировать принятие, отмену, изменение нормативно-правовых актов, решений органов власти и их должностных лиц; обращаться за восстановлением нарушенных прав и законных интересов.

В заключении диссертации содержатся основные теоретические выводы, а также излагаются концептуальные основы формирования, обеспечения и реализации антикоррупционной политики в криминологически значимых ее аспектах.

В приложении содержатся результаты анкетирования по теме диссертации.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

Монографии, комментарии, учебно-методические комплексы

1. Коррупция и борьба с ней в России XVI—XX веков: диалектика системного подхода: монография / В. В. Астанин. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. — 8,5 п. л.

2. Организованная коррупция и реагирование на нее : учеб. пособие / В. В. Астанин. — М.: РЭА им. Г.В. Плеханова, 2006. — 4,5 п. л.

3. Анализ и оценка коррупциогенных рисков в законодательстве о земле и недрах: монография / В. В. Астанин. — М.: РЭА им. Г. В. Плеханова, 2007. — 4 п.л.

4. Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 года № 273-ФЭ «О противодействии коррупции» (постатейный) / В. В. Астанин. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2009. — 18 п. л.

5. Противодействие коррупции и предупреждение коррупционных рисков в профессиональной деятельности служащих органов государственной власти: учеб.-метод. комплекс/ В. В. Астанин. — М.: РПА Минюста России, 2009. — 2,3 п. л.

6. Антикоррупционная политика России: криминологические аспекты: монография / В. В. Астанин. — М.: Юнити, 2009. — 13 п. л.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии

7. О регулятивных возможностях организованной преступности в период избирательных процессов // Закон и право. —2003.—№ 6.—0,2 п. л.

8. О регулятивных возможностях благотворительности в период предвыборнБПГкампаний // Закон и право. — 2003. — № 4. — 0,2 п. л.

9. Организованная коррупция в России. Динамика за 2000 г. — первое полугодие 2004 года // Закон и право. — 2004. — № 9. — 0,25 п. л.

10. К вопросу о присоединении России к Дополнительному Протоколу к Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию // Lex Russica. Научные труды МГЮА. — 2005. — № 4. — 0,3 п. л.

11. Криминологическая характеристика проявлений организованной коррупции // Lex Russica. Научные труды МГЮА. — 2007. — № 1.-0,8 п. л.

12. Недобросовестная конкуренция и коррупция // Вестник Московского университета МВД России. — 2007. — № 10. — 0,3 п. л.

13. Понятие «публичное должностное лицо» в контексте международных обязательств Российской Федерации по имплементации // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. — 2007. — № 4. — 0,3 п. л.

14. Взаимосвязь недобросовестной конкуренции и коррупции: оценка реагирования и возможности его оптимизации для целей установления ответственности виновных // Человек: преступление и наказание. — 2008. — № 1. — 0,3 п. л.

15. Антикоррупционный мониторинг законодательства как направление научно-практического исследования (методологические аспекты) // Lex Russica. Научные труды МГЮА. — 2008. — № 2. — 0,7 п. л.

16. Борьба с коррупцией в контексте принципа равенства граждан перед законом // Российский юридический журнал. — 2008. — № 2. — 0,3 п. л.

17. Научно-криминологическое мнение об основных критериях и показателях оценки эффективности антикоррупционной деятельности // Вестник Московского университета МВД России. — 2008. — № 2. — 0,3 п. л.

18. Исключение условий, способствующих проявлениям коррупции на стадии судебного рассмотрения уголовных дел // Человек: преступление и наказание. — 2008. — № 2. — 0,5 п. л.

19. Гражданско-правовые механизмы ответственности за коррупцию // Московский журнал международного права. — 2008. — № 2. — 0,5 п. л.

20. Организационно-правовые основы выявления и расследования коррупционных преступлений организованного характера в США // Российская юстиция. — 2008. — № 3. — 0,3 п. л.

21. Дисциплинарная и уголовная ответственность как меры противодействия коррупции в среде судейского сообщества // Человек: преступление и наказание. — 2008. — № 3. — 0,4 п. л.

22. Методика криминологического анализа организованной коррупции // Российское правосудие. — 2008. — № 4. — 0,5 п. л.

23. Критерии определения результативности борьбы с коррупцией в криминологическом исследовании и на основе экспертных данных в соотношении с рекомендациями международных антикоррупционных конвенций // Lex Russica. Научные труды МГЮА. —

2008. — №5.-1 п. л.

24. Методика выявления коррупциогенных рисков в сфере землепользования при помощи оценок экспертов и анализа законодательства // Российская юстиция. — 2008. — № 6. — 2 п. л.

25. Методика выявления коррупциогенных рисков в сфере недропользования при помощи оценок экспертов и анализа законодательства // Российская юстиция. — 2008. — № 9. — 1 п. л.

26. Взаимосвязь коррупционных проявлений и экологических преступлений: проблемы детерминации, латентности и уголовной репрессии // Человек: преступление и наказание. — 2009. — № 1. — 0,3 п. л.

27. Информационно-правовые стандарты предупреждения коррупционных рисков при выполнении НИОКР // Информационное право. — 2009. — № 1. — 0,5 п. л.

28. Правовые основы противодействия коррупции в соответствии с новеллами российского законодательства // Федерализм. — 2009. — № 1. — 1 п. л.

29. Международное сотрудничество Российской Федерации в сфере противодействия коррупции (по новеллам российского законодательства) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. — 2009. — № 1. — 0,4 п. л.

30. Принципы противодействия коррупции в российском законодательстве // Юридический мир. — 2009. — № 2. — 0,5 п. л.

31. Коррупционные риски в деятельности таможенных органов по защите прав интеллектуальной собственности и борьбе с контрафактом // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2009. — № 2. — 1 п. л.

32. Комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих и урегулированию конфликта интересов (анализ и оценка предмета деятельности и коррупциогенных рисков участия экспертов в их работе) // Российская юстиция. —

2009. —№2, —0,7 п. л.

33. Нормы антикоррупционных конвенций и устои национальных правовых систем в характеристиках соотношения и взаимоучета // Юридический мир. — 2009. — № 3. — 0,5 п. л.

34. Определение антикоррупционных понятий в ретроспективе отечественных юридико-практических подходов и соотношении с норма-

ми антикоррупционных конвенций // Юридический мир. — 2009. — №4.-0,5 п. л.

Статьи в других изданиях

35. Борьба с коррупцией по законодательству Петра I // Криминальная ситуация на рубеже веков в России: сб. ст. — М.: Криминологическая ассоциация, 1999. — 0,2 п. л.

36. Инициативы Международных финансовых организаций по борьбе с коррупцией и некоторые документы ООН // Коррупция и борьба с ней: сб. ст. — М.: Криминологическая ассоциация, 2000. — 0,3 п. л.

37. О роли власти в законодательном обеспечении антикоррупционных мер: исторический аспект // Преступность и власть : сб. материалов конференции. — М.: Криминологическая ассоциация, 2000. — 0,2 п.л.

38. Коррупция и благотворительность: проблемы разграничения в Южном федеральном округе И Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью: сб. ст. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. — 0,25 п. л.

39. Состояние коррупционной преступности в Южном федеральном округе // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью: сб. ст. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. — Разд. ст. «Региональные различия преступности и преступность в Южном федеральном округе». — 0,25 п. л.

40. Отражение проявлений коррупции в российском законодательстве // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон : сб. ст. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. — 0,3 п. л.

41. Коррупция и изменение преступности // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон: сборник. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2001. —§ 8 разд. 2 ст. «Изменение преступности в России на рубеже веков» — 0,2 п. л.

42. Деятельность организованной преступности в политической сфере жизни общества // Организованная преступность, миграция, политика: сб. ст. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2002. —1,5 п. л.

43. Состояние и особенности коррупционной преступности и борьбы с ней в Российской Федерации в 2000-2003 гг. // Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект : сб. ст. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. — 0,4 п. л.

44. Учет отечественного опыта системного предупреждения коррупции // Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы социальной и криминологической профилактики преступлений в современной России». — М., 2003. — Вып. 2. — 0,3 п. л.

45. О подкупе и регулятивных возможностях благотворительности в период российских предвыборных компаний // Материалы научно-практической конференции «Социология коррупции». — М.: ИНИОН, 2003.-0,3 п. л.

46. Легкое прикосновение к неприкосновенным // Домашний адвокат. — 2003. — № 12. — 0,25 п. л.

47. Состояние организованной коррупции и возможности борьбы с ней в России (по данным на январь 2005 года) // Противодействие преступности: сб. науч. тр. — Нижнекамск, 2005. — 0,3 п. л.

48. Организованная коррупция // Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними: сб. науч. тр. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2005. — 0,3п.л

49.0 необходимости присоединения Российской Федерации к Дополнительному протоколу к Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года // Восемнадцатые Международные Плехановские чтения. Секция «Международное право и сравнительное правоведение» : материалы конференции. — М.: РЭА им. Г. В. Плеханова,

2005.-0,2 п. л.

50. Борьба с коррупцией и равенство граждан перед законом как принцип уголовной ответственности (конституционные основы и криминологическая обусловленность) // Конституционные основы уголовного права : материалы 1 Всерос. конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию УК РФ. — М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2006. — 0,2 п. л.

51. Практика реагирования судебных органов на организованную коррупцию и в сфере их деятельности // Уголовное судопроизводство. — 2006. — № 2. — 0,25 п. л.

52. Понятие организованной коррупции (криминологическая операционализация) // Противодействие преступности: сб. науч. тр. — Вып. 8. — Нижнекамск, 2006. — 0,8 п. л.

53. Анализ норм законов и иных нормативных правовых актов о землепользовании в контексте выявления их коррупционного содержания // Использование и охрана природных ресурсов в России. —

2006.—№4.-1 п. л.

54.Уголовная политика в сфере борьбы с экологическими преступлениями, в том числе связанными с коррупцией // Следователь. — 2006. —№ 12.-0,4 п. л.

55. Проблема коррупции в сфере недропользования: пробелы законодательства // Нефть, газ, право. — 2007. — № 1. — 1 п. л.

56.Выявление коррупционности норм законодательства о недропользовании // Использование и охрана природных ресурсов в России. — 2007. — № 1. — 1 п. л.

57. Понятие организованной коррупции (криминологическая операционализация) // Экономика права : науч. тр. — Вып. 1. — М.: РЭА им. Г. В. Плеханова, 2007. — 1 п. л.

58. Формирование в уголовном законодательстве системных основ борьбы с коррупцией и международно-правовые обязательства России в этой области // Системность в уголовном праве : материалы П Рос. конгресса уголовного права 31 мая — 1 июня 2007 г. — М: Проспект, 2007.-0,7 п. л.

59. Астанин В. В. Недостатки законодательства в сфере оборота земли и землепользования как источник коррупции // Нефть. Газ. Право. — 2007. — № 3. — 2 п. л.

60. Определение коррупционных проявлений в современном российском законодательстве // Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России: материалы Всерос. науч. конф. — М.: Научный эксперт, 2007. — 0,4 п. л.

61. Понятие и сущность организованной коррупции // Цивилизация знаний и конкурентоспособность российского общества: Материалы III межвуз. науч.-практ. конф. — М., 2008. — 0,4 п. л.

62. Исключение коррупциогенных рисков в земельном законодательстве и законодательстве о недрах России // Правовое регулирование аграрных земельных отношений, природопользования и охраны окружающей среды в сельском хозяйстве в России, Украине, Белоруссии, Казахстане, других странах СНГ и государствах ЕС: состояние, проблемы, пути совершенствования : Международ, сб. науч. тр. — М.: Российский государственный аграрный университет — МСХА им. К. А. Тимирязева, 2009. — Т.2.-0,3 п. л.

63. Коррупционные риски в деятельности таможенных органов по защите интеллектуальных прав и борьбе с контрафактом // Интеллектуальная собственность. Контрафакт. Актуальные проблемы теории и практики: сб. науч. тр. Т. 2 / под ред. д-ра юрид. наук В. Н. Лопатина. — М.: Юрайт, 2009. — 1 п. л.

64. Информационное обеспечение антикоррупционной политики посредством СМИ и обращений граждан // Правовой мониторинг регионального законодательства: состояние, проблемы, направления развития : материалы науч.-практ. конф. / под ред. д-ра ист. наук, проф. В. И. Скрябина ; Тульский филиал ГОУ ВПО РПА Минюста России. — Тула: Папирус, 2009. — 0,3 п. л.

Подписано в печать 01.09.2009. Формат 60x90 1/16. Гарнитура «Тайме» Усл. печ. л. 2,4. Тираж 150 экз.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации». 117638, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции, автор работы: Астанин, Виктор Викторович, доктора юридических наук

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. Закономерности формирования антикоррупционной политики в России и способы ее познания.

1.1. Практический подход к законодательному обеспечению противодействия коррупции в истории России.

1.2. Имплементация антикоррупционных норм международного права в российское законодательство.

1.3. Развитие антикоррупционного познания в государственной политике России.

Глава 2. Криминологический анализ организованной коррупции и противодействия ее проявлениям.

2.1. Понятие, структура и криминологическая характеристика организованной коррупции.

2.2. Реагирование правоохранительных органов на организованную коррупцию

2.3. Привлечение к уголовной ответственности субъектов организованной коррупции и проблемы равной ответственности при реализации антикоррупционной политики.

Глава 3. Проблемные аспекты антикоррупционной политики в контексте специальных направлений предупреждения коррупции.

3.1. Предупреждение коррупционных рисков, связанных с государственной службой.

3.2. Конфликт интересов на государственной службе и его разрешение

3.3. Антикоррупционная экспертиза нормотворчества как институт предупреждения коррупции.

Глава 4. Антикоррупционная экспертиза и проблемы ее применения (на примере отдельных подотраслей законодательства).

4.1. Антикоррупционная экспертиза законодательства о земле.

4.2. Антикоррупционная экспертиза законодательства о недрах.

4.3. Антикоррупционная экспертиза таможенного законодательства по защите интеллектуальных прав.

Глава 5. Информационно-контрольное обеспечение антикоррупционной политики.

5.1. Криминологический аспект гласности в антикоррупционной политике.

5.2. Общественный и парламентский контроль в информационном обеспечении антикоррупционной политики.

5.3. Информационно-контрольное обеспечение антикоррупционной политики в рамках СМИ и института обращений граждан и юридических лиц.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Антикоррупционная политика России"

Актуальность темы диссертационного исследования. В современной России противодействие коррупции приобретает последовательное политическое и правовое обеспечение. За последние годы ратифицирован ряд международных антикоррупционных конвенций, Россия вступила в Группу государств против коррупции (ГРЕКО), реализуется Национальный план противодействия коррупции, принят Федеральный закон «О противодействии коррупции», а также ряд иных нормативных правовых актов, которые имеют специальное антикоррупционное предназначение. Указанные мероприятия образовали стратегическую линию государственной политики в сфере противодействия коррупции в необходимом ресурсном обеспечении. При этом в содержании такой политики концентрированное выражение получила беспрецедентная для России система антикоррупционных средств, обладающих предупредительным, а не карательным (репрессивным) потенциалом.

Экспертиза на коррупциогенность нормотворчества, разрешение конфликта интересов на государственной и муниципальной службе, декларирование доходов и обязательств имущественного характера государственными служащими и их родственниками образуют такие средства. Их применение имеет не только превентивную антикоррупционную роль, но должно рассматриваться еще и в контексте изменений коррупции в криминологически значимых аспектах.

Данные средства имплементированы в российское законодательство из международных антикоррупционных конвенций, и это обстоятельство во многом обуславливает отсутствие практики их применения в российских условиях1. Этот фактор преодолим, но предполагает необходимость изучения всех проблем противодействия коррупции в целом, а не в отдельных составляющих мерах. В противном случае проявляется так называемый «атомистический» подход, при котором изучение свойств отдельных элементов и ана

1 Коррупция должна быть не просто незаконной. Она должна стать неприличной // См.: Запись в блоге Д Медведева от 20 мая 2009 г. (http://www.kremlin.ru/appears/2009/05/20/1755type207219216552 shtml). 4 лиз. их взаимодействия не достаточны для объяснения целостных явлений1, каковыми выступают коррупция и противодействие ей.

В1 настоящее время такой подход имеет высокие риски проявления. Это связано и с тем, что современные антикоррупционные меры только становятся предметом разрозненного изучения, причем в рамках разных отраслей юридической науки (гражданского, государственного, административного права). Научно-практический анализ показателей коррупции, изменяющихся в зависимости от предпринимаемых мер^в отношении ее проявлений, исследование механизмов детерминации и причинности коррупции во-всем многообразии ее качественных и количественных характеристик в данном случае отсутствует. Между тем, все' это является не только необходимым условием глубокого, познания-коррупции, но и имеет важный прикладной аспект. Набор антикоррупционных мер не сводится к сумме требуемого содержания государственной'политики противодействия коррупции. Их применение должно быть.связано с выявлением закономерности коррупции и.противодействия^ ей, на основе которых решаются-вопросы,устранения причин-и условий, детерминирующих коррупционные проявления, в том числе, позволяющие предупредить-свойственную коррупции трансформацию непреступных форм в преступные, и наоборот. Такие знания лежат в области криминологии, в,которой изучение проблем противодействия коррупции представлено наиболее комплексно и имеет апробированные за долгие годы методологические основы.

В связи с этим использование- присущего криминологии уровневого2 подхода актуально для- формирования и реализации антикоррупционной' политики, концептуальное содержание которой, выражено в Национальном плане противодействия коррупции (утвержден Президентом РФ' ЗГ июля 2008 г.).

1 См.: Долгова А.И. Некоторые вопросы диалектики познания преступности и ее причин // Методологические проблемы изучения преступности и ее причин. М., 1986. С. 5-24.

2 См.: Курс советской криминологии / Под ред. В.Н. Кудрявцева, И. И. Карпеца, Б В. Коробегтикова. М., 1985. С. 9.

Степень научной разработанности темы. Криминологические аспекты антикоррупционной политики в науке исследованы фрагментарно, прежде всего, в силу отсутствия на протяжении долгого времени ее контуров и содержания. Общие или специальные вопросы борьбы с коррупционной преступностью, которые изучались особенно часто в постсоветский период, в силу объективных причин не могли отражать весь комплекс проблем в кон тексте антикоррупционной политики, законодательные и правоприменительные основы которой только формируются в современный период.

Отдельные аспекты противодействия коррупции (преимущественно вопросы борьбы со взяточничеством и подкупом) освещались в трудах видных ученых-правоведов как дореволюционной, так и советской России — К. Анциферова, В.М. Грибовского, А.А. Жижиленко, А.И. Кирпичникова, Н.А. Неклюдова, А.Б. Сахарова, О.Э. Сокольского, В.Н. Ширяева, А .Я. Эстрина.

В современной криминологической науке исследовались различные аспекты противодействия коррупции. В этой связи на формирование подходов, которые отражены в диссертации, оказали существенное влияние работы Б.В. Волженкина, А.И. Алексеева, А.И. Долговой, С.В. Дьякова, С.И. Герасимова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, А.Н. Ларькова, В.Н. Лопатина, В.В. Лу-неева, С.В. Максимова, И.М. Мацкевича, B.C. Овчинского, А .Я. Сухарева, В.Е. Эминова, П.С. Яни.

В контексте современного законодательства о противодействии коррупции, которое фактически стало оформляться только в 2009 году, появляющиеся научные исследования преимущественно затрагивают частные проблемы антикоррупционной политики. Нередко они изложены в рамках узкой специализации авторов и посвящены одному из правовых институтов противодействия коррупции (экспертиза на коррупциогенность, конфликт интересов на государственной службе). Монографические работы, издаваемые в последнее время, раскрывают лишь вопросы противодействия коррупции в отдельных сферах (А.В. Куракин «Административно-правовые средства предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы Российской Федерации» (2008), В.М. Корякин «Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика» (2009)).

Монографических и диссертационных работ, в которых комплексно исследуются проблемы формирования и реализации современной антикоррупционной политики в криминологическом аспекте, не имеется.

Между тем, научно обоснованные подходы к правотворческому обеспечению антикоррупционной политики отмечались в принимаемых межгосударственных актах. Так, в 2003 г. Межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ был принят модельный закон «Основы законодательства об антикоррупционной политике» (г. Санкт-Петербург 15 ноября 2003 г.).

Объектом исследования является комплекс общественных отношений, возникающих в связи с осуществлением противодействия коррупции в России.

Предметом исследования выступают криминологические аспекты формирования и реализации антикоррупционной политики в России в контексте изучения закономерностей и особенностей:

- формирования и реализации подходов к противодействию коррупции, выявляемых при изучении законодательных и специальных литературных источников (в том числе, относящихся к редким изданиям) XV-XX вв.;

- правового обеспечения в сфере противодействия коррупции в интегрированном контексте (международном, национальном, наднациональном (модельном));

- правоприменительной деятельности в проблемных направлениях противодействия коррупции (организованная коррупция, предупреждение коррупционных рисков, связанных с государственной службой, разрешение конфликта интересов, антикоррупционная экспертиза законодательства);

- объективной действительности, оказывающей влияние на становление и развитие антикоррупционного правосознания.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в разработке новой более совершенной модели антикоррупционной политики России с учетом последних достижений криминологии и других наук.

Задачами исследования являются:

- определение закономерностей формирования и реализации отечественной антикоррупционной политики, выраженной во взаимосвязи правотворчества и правоприменения;

- проведение сравнительно-правового анализа формирования антикоррупционного законодательства в России и его развития с учетом норм международного права;

- анализ методологических подходов, применяемых в исследовании проблем противодействия коррупции, и разработка на их основе новых знаний, которые могут быть-использованы в процессе реализации антикоррупционной политики;

- мониторинг правоприменения в сфере противодействия уголовно-наказуемым проявлениям коррупции и криминологический анализ выявленных проблем (процессы детерминации, внутренние ее характеристики (динамика, структура, интенсивность, организованные криминальные проявления и т.п.));

- выявление криминологически значимых элементов, учет которых необходим для целей формирования и реализации антикоррупционной политики (определение коррупционных рисков, связанных с государственной службой и проблемы их предупреждения; совершенствование подходов к антикоррупционной экспертизе нормотворчества; разрешение конфликта интересов на государственной службе; оптимизация практики привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении коррупционных преступлений; информационно-контрольное обеспечение противодействия коррупции);

- формулирование конкретных предложений по совершенствованию законодательства, регулирующего противодействие коррупции;

- использование основных результатов исследования противодействия коррупции в учебном процессе в целях подготовки юридических кадров и развития антикоррупционного правосознания будущих правоприменителей.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологической основой исследования являются принципы и законы диалектики. Разработка темы диссертации потребовала применения многопрофильной методики. В первой главе применен исторический анализ закономерностей формирования антикоррупционной политики в России. Сравнительно-правовой подход использовался при рассмотрении проблем имплементации положений антикоррупционных конвенций в российскую правовую систему. На основе метода гносеологии исследовано значение разработок различных отраслей науки, и прежде всего криминологической, для целей противодействия коррупции. Во второй главе при исследовании характеристик коррупционной преступности (ее организованности) широко применялся статистический и системно-структурный метод анализа для объяснения выявляемых закономерностей и тенденций развития коррупции и противодействия ее проявлениям. В третьей главе использованы частнонаучные методы и приемы исследования: экспертная оценка, аналогия. В четвертой главе преимущественно применялись конкретно-социлогические методы исследования: анкетирование, анализ нормативных документов, а также формально-юридический метод. В пятой главе использовались как общенаучные (анализ, синтез, дедукция), так и частноправовые методы (анализ и объяснение социальных и правовых явлений).

Нормативной основой исследования явились международные правовые акты в сфере противодействия коррупции, Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные и федеральные законы, иные нормативные правовые акты органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, модельное законодательство, политико-правовые документы по противодействию коррупции.

Эмпирическую базу исследования составили:

- материалы правоохранительных органов (акты прокурорского реагирования, материалы уголовных дел) и судебные решения (120) за 2000- 2008 гг.;

- статистическая информация ГИАЦ МВД России, а также Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации за 2000-2008 гг.;

- результаты анкетирования более 1 200 экспертов из числа сотрудников правоохранительных органов, проведенного автором в 2005-2009 гг. в 16 субъектах Российской Федерации, по вопросам исследуемой темы.

При проведении исследования автор использовал десятилетний опыт работы, связанной с тематикой диссертации, на различных должностях в органах прокуратуры и Администрации Президента Российской Федерации, а также в качестве эксперта по проблемам противодействия коррупции в Государственной Думе Российской Федерации и Координационном совете Генеральных прокуроров государств-участников СНГ.

Научная новизна работы. Диссертация является первой комплексной научной монографической работой, в которой исследованы криминологические аспекты антикоррупционной, политики, обусловленные активным правотворчеством в этой сфере в современной России. В результате решена имеющая важное теоретическое и практическое значение крупная научная проблема, связанная с криминологическим определением содержания антикоррупционной политики в России. Это потребовало расширения тематического понятийного аппарата (коррупционные риски, связанные с государственной службой; коррупционная практика), операционализация которого подтверждена результатами проведенных научных исследований.

В работе на основании выполненных научных исследований разработаны теоретические положения, совокупность которых направлена на решение комплекса задач, связанных с совершенствованием законодательства, правоприменительной практики и развитием правосознания в сфере противодействия коррупции.

Научная новизна выражается также в основных положениях, выноси- . мых на защиту:

1. В отдельные периоды развития российского государства цели законодательного обеспечения проводимой антикоррупционной политики были разными. Выделены главные: 1) достижение социально терпимого уровня коррупции (характерно для периодов государственной абсолютизации экономической сферы); 2) искоренение в общественном сознании дозволенности «коррупционного поведения» ради достижения социальных или экономических благ (характерно для периодов развития рыночной экономики).

Исторический анализ позволил установить, что в России эффективное формирование и реализация антикоррупционной политики традиционно основывались на тесной связи правотворчества и правоприменения. Законодательство о противодействии коррупции развивалось с учетом реалий коррупции, потребностей практики противодействия ее проявлениям, способности правоприменителей реализовывать антикоррупционные меры. Несоблюдение этих условий дезавуировало принимаемые меры на практике.

Концептуальные компоненты противодействия коррупции составляли:

- классификация видов коррупционных деяний, за которые предусматривается уголовная, гражданская, административная, дисциплинарная ответственность (XVIII-XIX вв.);

- оперативная трансформация содержания мер в отношении коррупционных деяний (с карательных на предупредительные и, наоборот) в зависимости от изменения степени их общественной опасности (XIX в.);

- использование мер предупреждения коррупции в условиях крайне неблагоприятной криминальной ситуации, связанной с эскалацией коррупции; (XVI в. и XIX в.);

- использование специальных мер противодействия организованной коррупции (конфискация имущества виновных; размер уголовного наказания соучастникам подкупа, равного тому, который назначается лицам, виновным в подкупе) (XIX- начало XX вв.);

- совмещение функций правотворчества и координации правоприменения в сфере противодействия коррупции на условиях единоначалия (XVI -начало XIX вв.).

2. Дано авторское определение понятия антикоррупционной политики, под которой понимается совокупность законодательных, экономических, политических, информационных, организационных мер, направленных на государственное регулирование в области противодействия коррупции. В криминологическом аспекте основное содержание антикоррупционной политики выражается в борьбе с уголовно-наказуемыми коррупционными и иными проявлениями (продуцирующими коррупцию или ее производными) с обязательным использованием превентивных антикоррупционных средств, имеющих полиотраслевую специфику.

Достижение криминологически значимых результатов антикоррупционной политики связано с гармонизацией правотворчества и правоприменения в сфере противодействия коррупции, а также развитием антикоррупционного правосознания.

3. Установлено, что имплементация в российское законодательство норм международных антикоррупционных конвенций (урегулирование конфликта интересов на государственной службе, экспертиза на коррупциогенность нормотворчества, декларирование доходов государственных служащих и их родственников, гражданско-правовая ответственность за коррупционные правонарушения) оторвана от потребностей практики предупреждения коррупции, имеет дефицит правового обеспечения и не учитывает уровень правосознания лиц, которые их применяют или в отношении которых они должны действовать. В совокупности это отражается в недостатках правоприменения (практика предупреждения коррупции или отсутствует, или ее эффективность находится на низком уровне).

4. В результате проведенного исследования доказано, что проводимые в России независимые оценочные исследования состояния и уровня коррупции критичны в методике, не репрезентативны в получаемых результатах и не отвечают задачам противодействия коррупции.

5. Дано1 авторское определение антикоррупционного мониторинга, под которым предлагается понимать единую государственную систему регулярных наблюдений, оценки и прогноза состояния коррупции и противодействия ее проявлениям, а также перманентных изменений, возникающих под влиянием различных факторов (социальных, политических, экономических, правовых).

Разработан криминологический механизм антикоррупционного мониторинга, который основывается на анализе уголовной и судебной статистики, материалов правоприменительной практики, анкетировании сотрудников правоохранительных органов и населения и предусматривает оценку результативности деятельности правоохранительных и судебных органов в сфере противодействия коррупции. Основными компонентами оценки являются: количество и удельный вес преступлений, связанных с коррупционными проявлениями, раскрытых по« оперативным данным, а также уголовных дел, направленных в суд и рассмотренных судом; динамика выявления» лиц, совершивших коррупционные преступления; практика назначения уголовного наказания виновным; сумма возмещенного в результате совершенного преступления ущерба.

6. Установлено, что проявления организованной коррупции не однородны по содержанию. В их генезисе участвуют криминологически значимые признаки подкупа либо продажность государственных или муниципальных служащих. Исходя из такого понимания, выделяются соответствующие виды организованной коррупции. Первый вид образуют преступления, которые связаны с незаконным распоряжением государственными или муниципальными служащими государственными (муниципальными) активами (бюджет, имущество, льготы, заказы). Второй вид составляет деятельность, организованных преступных формирований (сообществ), которые выступают заказчиком действий подкупленной стороны. Оба вида проявлений организованной коррупции могут продуцировать или,: напротив, выступать в качестве предикатных по отношению к криминальным и околокриминальным явлениям («рейдерство», недобросовестная конкуренция- «крышевание», наркобизнес).

7. Противодёйствие организованной- коррупции связано с необходимостью совершенствования::

- законодательства (введение специальной меры уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве, сокращение сферы уголовно-правового иммунитета^ придание конфискации статуса;меры наказания);

- правоприменительной практики (выявление не эпизодов, а системы противоправных деяний, связанных ; с организованными^ проявлениями коррупции, активное использование оперативно-розыскных методов > выявления коррупционных: преступлений, реализация принципа неотвратимости, наказания, исключение; либеральной практики назначения уголовного наказания лицам;.виновным в совершении;коррупционных преступлений).

8. В целях исполнения требований-международных антикоррупционных конвенций, в которых участвует Россия, а также для обеспечения гармонизации потребностей: практики- правоприменения и правотворчества в сфере противодействия коррупции (касающихся конфискации) предлагается расширить перечень преступлений (ст.ст. 201, 285:1, 289; 291 УК РФ), в случае совершения которых, может применяться конфискация имущества в: соответствии со статьей 104.1 УК РФ. Данную меру необходимо рассматривать в контексте усиления репрессивного и предупредительного содержания антикоррупционных мер, принимаемых для целей противодействия организованной коррупции. Представляется, целесообразным пункт «а» части 1 статьи 104.1 УК РФ изложить в следующей редакции:

Г. Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства следующего имущества: а) денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных частью второй статьи 105, частью второй статьи 111, частью второй статьи 126, статьями 127.1, 127.2, 146, 147, 164, частями третьей и четвертой статьи 184, статьями 186, 187, 188, 189, 201, частями третьей и четвертой статьи 204, статьями 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 209, 210, 212, 222, 227, 228.1, 229, 231, 232, 234, 240, 241, 242, 242.1, 275, 276, 277, 278, 279, 281, 282.1, 282.2, 285, 285.1, 289, 290, 291, 355, частью третьей статьи 359 настоящего Кодекса, и любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;».

9. Тезаурус, выражающий различные аспекты доминантного понятия «коррупция», в настоящее время не имеет ни научно-обоснованных, ни нормативных основ. К числу основных понятийных категорий, имеющих криминологическое значение, относятся «коррупционная практика» и «коррупционные риски», правовая природа и предупреждение которых не исследованы.

Под коррупционной практикой предлагается понимать систему методов, способов и средств конструирования благоприятных условий (в том числе посредством использования недостатков законодательства, подкупа лиц, обладающих специальной деликтоспособностью) для совершения коррупции и обеспечения ее латентности.

В свою очередь к коррупционным рискам, связанным с государственной службой, следует отнести вероятность возникновения коррупционного поведения, которое может быть вызвано:

- несоблюдением обязанностей, запретов и ограничений, установленных для государственных служащих в связи с прохождением государственной службы;

- реализацией полномочий при осуществлении профессиональной деятельности государственного служащего.

10. Правовой институт урегулирования и разрешения конфликта интересов на государственной службе не выполняет функции предупреждения коррупции. Повышение эффективности данного института связано с совершенствованием законодательства, в котором следует:

- определить специальный порядок и условия передачи государственными служащими финансовых активов, которыми они владеют, в доверительное управление (уполномоченную государством организацию);

- расширить антикоррупционные требования, которые содержатся в федеральном законодательстве о государственной гражданской службе и отнести их к предмету рассмотрения комиссий по урегулированию конфликта интересов;

- установить специальные критерии отбора независимых экспертов комиссий по урегулированию и разрешению конфликта интересов, которые позволят исключить необъективность при принятии комиссией решений.

11. Внесены предложения по изменению законодательства. В частности, подпункт «а» пункта 21 Положения о комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов, утвержденного Указом Президента РФ от 3 марта 2007 г. № 269 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов» предлагается изложить в следующей редакции:

21. Основанием для проведения заседания комиссии является: а) полученная от правоохранительных, судебных или иных государственных органов, от организаций, должностных лиц или граждан информация о совершении гражданским служащим поступков, порочащих его честь и достоинство или об ином нарушении гражданским служащим требований к служебному поведению, предусмотренных статьями 15, 17 и 18 Федерального закона;».

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Астанин, Виктор Викторович, Москва

Такие выводы возникают при оценке показателей назначения наказания виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 291 УК РФ -Дача взятки». Преимущественно лицам, совершившим указанное преступление, назначаются меры уголовного наказания в виде лишения свободы, срок которого не превышает трех лет.

Такое содержание уголовной политики наказания виновных в совершении преступлений подкупа наблюдается на фоне незначительного числа лиц, в отношении которых применяются меры уголовного наказания за указанное преступление.

Общее число лиц, осужденных за совершение преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ - «Дача взятки», составило в 2003 году - 1 258; в 2004 году - 1 678; в 2005 году - 2 225; в 2006 году - 2 757; в 2007 году- 3 272; в 2008 году - 3 769.

При этом самыми распространенными мерами уголовного наказания, которые назначаются лицам, совершившим преступление подкупа, выступают условное осуждение к лишению свободы и штраф. Особенно тревожно, что данные меры наказания преимущественно назначаются лицам, которые совершили преступление (дача взятки), имеющее квалифицированный состав (ч. 2 ст. 291 УК РФ) (см. таблица 14).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Логичным следствием проведенного исследования выступает необходимость определения концептуального содержания современной антикоррупционной политики России в криминологических ее аспектах. Решение этой задачи осознанно предполагалось осуществить в конце работы. В данном случае предварительность, которая потребовала бы в формальном значении высказывать умозрения о сущности и требуемом содержании антикоррупционной политики, не имела бы значительной ценности.

Авторский прием исследования состоял в определении модели антикоррупционной политики России в наиболее актуальных криминологически значимых аспектах, выходящих на первый план, во-первых, в связи с предпринятым в современной России активным правотворчеством в сфере противодействия коррупции, во-вторых, в силу сложившихся за долгие годы в юридической науке и практике и изученных реально-эмпирических познаний конкретных закономерностей в этой сфере. Такой подход позволял сконцентрироваться на том исследовании, результаты которого могли бы быть полезными не только как таковые, но прежде всего для целей разработки модели эффективного формирования антикоррупционной политики в криминологических ее аспектах.

Данные предпосылки исследования во многом были предопределены объективными обстоятельствами, связанными с тем, что антикоррупционная политика (не имея понятийного формата) в современной России находится в начале зарождения и ее контуры только начинают оформляться. Это предопределяло необходимость выборки тех реальностей, связанных с противодействием коррупции, которые отражали их в конкретной практической плоскости и закономерностях в сочетании со сложными в проработке, но перспективными в применении, направлениями предупреждения коррупции.

Таким качеством обладала та выборка предмета исследования, которая и была представлена в настоящей работе. При этом выборка не имела случайный характер.

Первоначально проведенный исторический анализ закономерностей противодействия коррупции позволил сформировать научное видение принципов составления государственной политики в этой сфере на протяжении длительного времени. Выводы об объективных характеристиках исследуемого объекта, следующие из его изучения, позволяют придти к выводу, что антикоррупционная политика в России издревле проявлялась в форме абстрактно-теоретичного явления с точки зрения ее структуры, но при этом была конкретно-эмпирична в содержании, имеющем выраженные криминологические аспекты. Иные аспекты или полиаспектность не проявлялись, поэтому о них приходится говорить исключительно в теоретическом (проектируемом) содержании, видение которого было представлено в работе. Таким образом, внимание к криминологическим аспектам антикоррупционной политики вовсе не означает их абсолютизации и безальтернативности, но имеет значение для целей уяснения ключевых и непременных основ ее формирования и реализации для целей многоаспектного ее содержания.

Принимая такие обстоятельства, представляется возможным выделить следующие компоненты формирования и особенности реализации антикоррупционной политики в криминологических ее аспектах:

- формирование законодательства о противодействии коррупции происходило практическим путем с учетом криминологической обусловленности принимаемых мер;

- постоянным являлось противодействие организованным формам проявлений коррупции;

- воздействие на причины и условия, способствующие тем проявлениям коррупции, которые тесно связаны с криминальными или имеют перспективы трансформации в таковые;

- эффективная реализация мер в поддающихся контролю условиях (обеспечивается информационной составляющей, координацией правоприменения в сфере противодействия коррупции на условиях единоначалия).

Издержки при реализации указанных составляющих становились оперативно видимыми и устранимыми, поскольку базовая концепция действенного формирования и эффективной реализации антикоррупционной политики выражалась в трех взаимосвязанных компонентах: правотворчество, правоприменение, правосознание. Механизм взаимосвязи выражался в том, что соI вершенствование правотворчества обусловливалось потребностями практики противодействия коррупции и учитывало при этом уровень правосознания (как лиц, которые применяли антикоррупционные меры, так и тех, в отношении которых они предназначались). Помимо этого, указанные компоненты не только тесно связаны, но и взаимообусловлены. Особенно отчетливо это выявляется в условиях, когда недостатки" правового обеспечения противодействия коррупции отражаются первоначально на проблемах практики и затем порождают регресс или даже искажение правосознания в этой сфере. Дело в том, что антикоррупционное правосознание не может быть сформировано сверху или в силу нормативного предписания, оно обладает кумулятивными свойствами: впитывает в себя и наследует нормы противодействия коррупции, которые применяются на практике действенно, поступательно.

Отмечаемые положения сохраняют свою актуальность в современной действительности и при этом служат объяснением произведенной выборке предмета проведенного исследования. Это значит, что при формировании и реализации антикоррупционной политики в современный период недопустимо игнорировать те криминологически значимые ее аспекты, проблемы которых в силу исторических параллелей видимы сейчас, и при соответствующем их разрешении могут стать ее генератором.

В этом контексте в рамках настоящего исследования предпринята попытка разработки концепции формирования и реализации антикоррупционной политики в наиболее значимых и перспективных для ее развития криминологических аспектах. Не будет преувеличением сказать, что предпринятое исследование в концентрированном виде отражает основные проблемы, которые, несомненно, мешают формированию и развитию современной антикоррупционной политики в многоаспектном ее содержании.

Проведенный криминологический анализ современного состояния и тенденций противодействия коррупции позволяет отражать недостатки правого регулирования в этой сфере, которые купируют формирование антикоррупционной политики в полиотраслевом значении. Так, законодательное развитие института конфискации имущества в связи с коррупционными преступлениями представляется важным, но недостаточным. Полноценность применения, данного института зависит от определения понятия коррупционного правонарушения, которое создаст правовые основания» для, широкой реализации мер гражданско-правовой ответственности за их совершение. Можно привести примеры и обратного влияния развития, правотворчества на обеспечение сферы противодействия коррупции в криминологически значимых ее аспектах. Так, нормативное расширение круга лиц, определяемых в качестве родственников, государственного служащего (для целей декларирования-доходов) позволит реализовать меры информационно-контрольного обеспечения антикоррупционной политики в превентивном содержании мер, направленных на предупреждение сокрытия незаконно полученных доходов.

Правоприменение в рамках антикоррупционной политики требует систематического проведения его анализа в глубоком видении процессов криминогенной детерминации. На сегодняшний день за бортом анализа остаются проблемы предупреждения коррупционных рисков и разрешения конфликта интересов, совершенствования антикоррупционной экспертизы нормотворчества. Такая элиминация может находить объяснение в том, что эти проблемы оцениваются как принципиально менее важные, в связи с отсутствием степени их общественной опасности. Между тем, эти проблемы образуют причинный комплекс коррупционной преступности, продуцируют ее в латентных и организованных формах. Вполне понятно, что завтра эти проблемы могут выйти на первый план не только по причине своего собственного стихийного саморазвития; но и в связи со слепым упорством в реагировании на их последствия, выраженные в развитии коррупционной преступности. Такие издержки: исключаются при осуществлении антикоррупционного мониторинга, концептуальные положения которого раскрыты в работе.

Требуемое качество правотворчества и правоприменения в сфере противодействия коррупции находится в определенной зависимости от состояния и уровня антикоррупционного правосознания. В первичном виде: оно формируется на» практическом уровне в связи с непосредственным включением в реалии противодействия! коррупции всей социальной действительности., В таком , виде антикоррупционное правосознание: приобретает не только необходимую массовость, но и неподдельный интерес социумам к участию в противодействии коррупции.,Такое включение становится* возможным всвязи с реализацией антикоррупционного мониторинга,- развитием антикоррупцио-ного познания в государственной политики России с участием общественности в реализации^ специальных направлений; предупреждения! коррупции, которые представлены в'настоящей работе.

Необходимость, постоянного исследования всех текущих и ожидаемых проблем реализации антикоррупционной политики в, криминологически? значимых ее аспектах вряд л и может быть, оспорена. При; этом также постоянно будут обнаруживаться* разные проблемы ее реализации. Целью данного исследования являлось определение концепции формирования антикоррупционной политики через призму актуальных ее направлений, ставших таковыми в, силу,, как формального значения, так и эмпирического опыта. Этим можно объяснить авторское; видение концепции требуемого ? содержания антикоррупционной политики.в криминологических ее аспектах через призму отдельных проблем и предлагаемых подходов к их разрешению.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Антикоррупционная политика России»

1. ИСТОЧНИКИ1. Архивные материалы

2. Государственный архива Российской Федерации: (ГАРФ) Ф. Р-374. Юрид-отдел.1924. От 2Г Д184. Л; 168—170:2!. ТАРФ. Ф< 1.02. 2 дел. 1916; Он. 73. Д. 65. Л. 18. Утвержденный государем особышжурнал Совета министров! 0 маяЛ 916 г.

3. Декрет CHIC от 21/ XII 1922 г. // Известия ВЦИК № 293 от ' 26.12.1922 г. : V ■

4. Мнения гг. сенаторов по предмету соображения законов о истреблении лихоимства и лиходательства, данные в 1825 и 1826 г. Правительствующего Сената в Общем Собрании Санкт-петербургских Департаментов. СПб., 1827. Литера Б, В. •',.

5. Новое Уголовное Уложение Высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. СПб., 1903.

6. Проект УК СССР. Разработан Всесоюзным- институтом юридических наук НКЮ СССР: М., 1939.

7. Сборник статистических сведений Министерства юстиции за 18931903 гг. Вып. 9-13, 15-19. СПб. 1894-1904 гг.

8. Свод Законов Российской Империи. Спб., 1837. Ст. 309.

9. Свод Законов Уголовных. Книга первая. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Издание 1866 года. Спб., 1866. Ст. 336.

10. Соборное Уложение 1649 года. Текст. Комментарии. Л., 1987. Гл. X . Ст. 7.

11. Судебник 1497 года // Судебники XV-XVI вв. М. Л., 1952.

12. Судебник 1550 года// Судебники XV-XVI вв. М. Л., 1952.

13. Судебник 1589 года // Судебники XV-XVI вв. М. Л., 1952.

14. Судебник царя Федора Иоанновича 1589 г. По списку собрания Ф.Ф. Мазурина. М., 1900. Ст. 3, 4, 53.

15. Уголовное Уложение. Объяснения к проекту редакционной комиссии. СПб., 1895. Т. VIII. Ст. 570 п.1.

16. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Спб., 1845. Гл. VI. Раздел V

17. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Издано Н.С. Тагащевым. Издание 18. Петроград, 1916. Глава VIII . Раздел IV. ст. 328 (3); Гл. IV. Раздел IX. Ст.ст. 1425, 926.

18. Устав благочиния или полицейский. Часть первая. Спб., 1782. П.210.

19. Циркуляр НКЮ от 9/ X 1922 г. № 97 // Еженедельник Советской Юстиции. 13-20 октября 1922. № 37-39.1. Нормативные акты

20. Конституция Российской Федерации, принята на всенародном голосовании 12.12.1993. (ред. 30.12.2008) // РГ. 1993, РГ. 2008. 31 дек., 25 дек. РГ 2009,21 янв.

21. Федеральный конституционный закон от 17.12.1997. № 2-ФКЗ (в ред. от 30.12.2008) «О Правительстве Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 51. Ст. 5712. СЗ РФ 2007. № Ю. Ст. 1147. СЗ РФ 2005 № 23. Ст. 2197. СЗ РФ 2009. № 1. Ст. 3.

22. Федеральный конституционный закон №1 от 26.02.1997. (в ред. от 10.06.2008) «Об уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» // СЗ РФ 1997. №9. Ст. 1011. СЗ РФ 2006. № 43. Ст. 4411. СЗ РФ 2008. № 24. Ст. 2788.

23. Федеральный закон от 17.07.2009. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // СЗ РФ. 2009. №29. ст. 3609.

24. Федеральный закон от 09.02.2009. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»//РГ. 2009. 13 фев.

25. Федеральный закон от 25.12.2008. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции» // СЗ ,РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228

26. Федеральный закон от 26.12.2008. № 294-ФЗ (в ред. от 28.04.2009) «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» // РГ. 2008. 30 дек., РГ. 2009. 30 апр.

27. Федеральный закон от 22.12.2008. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» // РГ. 2008. 26 дек.

28. Федеральный закон от 02.03.2007. № 25-ФЗ (в ред. от 25.12.2008) «О муниципальной службе в Российской Федерации» // РГ. 2007. 7 марта. СЗ РФ 2008. № 44. Ст. 4987. № 48. Ст.5514. № 52 (ч. 1). Ст. 6235.

29. Федеральный закон от 02.05.2006. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» // РГ. 2006. 5 мая

30. Федеральный закон от 27.07.2006. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // РГ. 2006. 29 июля.

31. Федеральный закон от 26.07.2006. №135-Ф3 (ред. от 08.11.2008) «О защите конкуренции» // СЗ РФ. 2006. № 31 (ч.1). Ст. 3434. СЗ РФ 2007. № 49. Ст. 6079. СЗ РФ. 2008. № 18. Ст. 1941. № 27. Ст. 3126. № 45. Ст. 5141.

32. Федеральный закон от 08.03.2006. № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» // СЗ РФ 2006. № 12. Ст. 1231

33. Федеральный закон от 04.04.2005. № 32-Ф3 «Об Общественной палате Российской Федерации» (в ред. от 25.12.2008) // РГ. 2005. 7 апр. СЗ РФ 2006. № 1. Ст. 6. СЗ РФ 2007. № 27. Ст. 3216. СЗ РФ 2008. № 24. Ст. 2791.

34. Федеральный закон от 20.08.2004. № 119-ФЗ (в ред. от 24.07.2007) «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участниковуголовного судопроизводства» // РГ. 2004. 25 авг. СЗ РФ 2005. № 1 (ч. 1). Ст. 25. СЗ РФ 2007. № 31. Ст. 4011.

35. Федеральный закон №113 от 20.08.2004. (в ред. от 22.12.2008) «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» // СЗ РФ 2004. № 34. Ст. 3528. СЗ РФ 2005. № 14. Ст. 1211. СЗ РФ 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6220.

36. Федеральный закон от 27.07.2004. № 79-ФЗ (в ред. от 25.12.2008) «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // РГ. 2004. 31 июля. СЗ РФ 2006. № 6. Ст.636. СЗ РФ 2007. № 49. Ст. '6070. СЗ РФ 2008. № 52(ч.1). Ст. 6235.

37. Федеральный закон от 24.07.2002. №102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.

38. Федеральный закон от 18.06.200k № 78-ФЗ'(в«редют 23.07.2008) «О-землеустройстве» // СЗ РФ '2001. № 26. Ст. 2582. СЗ РФ 2005. № 30 (ч. 1). Ст. 3098. СЗ №2006: № 50. Ст. 5279. СЗ РФ 2008. № 30 (ч. 2). Ст. 3616.

39. Федеральный закон от 21.07.1997. № 112-ФЗ «Об участках недр, право пользования которыми, может быть предоставлено на условиях раздела продукции» // СЗ РФ 1997. № 30. Ст. 3584.

40. Федеральный закон от 30.12.1995. № 225-ФЗ (в ред от 30.12.2008) «О соглашениях о разделе продукции» // СЗ РФ 1996. № 1. Ст. 18. СЗ РФ 2001. № 26. Ст. 2579. СЗ РФ 2003. № 23. Ст. 2174. СЗ РФ 2004. № 27. Ст. 2711. СЗ РФ 2009. № 1.Ст. 17.

41. Ст. 4566. СЗ РФ 2002. №50. Ст. 4928. СЗ РФ 2003. №27 (ч. 1). Ст. 2700. СЗ РФ 2004. №35. Ст. 3607.

42. Закон Российской Федерации от 27.04.1993. № 4866-1 (в ред. от 09.02.2009) «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» // РГ 1993. 12 мая. СЗ РФ 1995. №51. Ст. 4970. СЗ РФ2009. №7. Ст. 772.

43. Указ Президента Российской Федерации от 26.05.2009. №599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 22. ст. 2698.

44. Указ Президента Российской Федерации от 19.05.2008. № 815 «О мерах по противодействию коррупции» // РГ. 2008. 22 мая.

45. Указ Президента Российской Федерации от 28.06.2007. №825 (в ред. от 28.04.2008) «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2007. № 27. Ст. 3256. СЗ РФ 2008. № 18. Ст. 2002.

46. Указ Президента Российской Федерации от 03.03.2007. № 269 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов» // РГ. 2007. 7 марта.

47. Указ Президента Российской Федерации от 12.08.2002. № 885 (в ред. от 20.03.2007) «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих» // РГ. 2002. 15 авг. СЗ РФ. 2007. № 13. Ст. 1531.

48. Постановлением Правительства Российской Федерации от 05.06.2008. №432 (в ред. от 30.04.2009) «О Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом» // СЗ РФ. 2008. № 23. Ст. 2721. СЗ РФ. 2009. № 3. Ст. 379. № 6. Ст. 738. № 19. Ст. 2342.

49. Постановление Правительства Российской Федерации от 06.07.2001. №519 «Об утверждении стандартов оценки» (утратил силу) // СЗ РФ. 2001. № 29. Ст. 3026.

50. Национальный план противодействия коррупции (утв. Президентом Российской Федерации от 31.07.2008. № Пр-1568) // РГ. 2008. 5 авг.

51. Закон Приморского края от 11.05.2005. № 247-КЗ «О предоставлении недр для разработки месторождений полезных ископаемых на территории Приморского края» (утратил силу) // Утро России. 2005. 14 мая.

52. Закон Сахалинской области от 16.06.1994. № 1 «О порядке предоставления недр в пользование для геологического изучения и разработки общераспространенных полезных ископаемых Сахалинской области» (утратил силу) // Губернские ведомости. 1994. 30 июля.

53. Закон Ямало-ненецкого автономного округа от 01.03. 2000. №11-ЗАО «Об участии Ямало-Ненецкого автономного округа в соглашениях о разделе продукции» (утратил силу) // Ведомости Государственной Думы Ямало-Ненецкого автономного округа. 2000 г., № 3/2.

54. Распоряжение мэра Шелеховского муниципального района Иркутской области от 01.10.2008. №239-р «Об основных направлениях работы по снижению коррупционных рисков» // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консультант Плюс».

55. Международные договоры (межгосударственные модельные акты)

56. Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (Страсбург, 4 ноября 1999 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консультант Плюс».

57. Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 // Совет Европы и Россия. 2002. № 2.

58. Дополнительный к Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 15 мая 2003 г.) // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консультант Плюс».

59. Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности // СЗ РФ. 2004. №40. Ст. 3882.

60. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. // СЗ РФ. 2006. № 26. Ст. 2780.

61. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 30 декабря 1992 г. по делу Г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. №4.

62. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. №6 (в ред. от 06.02.2007) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. №4.

63. Определение Верховного суда Российской Федерации от 28 декабря 2005 г. Дело № 56-Г05-16 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консультант Плюс».

64. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 1 декабря 2005 г. № 58-о05-54 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС «Консультант Плюс».

65. Извлечение из приговора № К-69 от 18 июля 2007 г. Чертановского межмуниципального суда г. Москвы.

66. Определение Верховного суда Российской Федерации от 28 дек. 2005 г. Дело № 56-Г05-16.

67. Материалы дела № А49-1440/04-204А, рассмотренного Федеральным арбитражным судом Поволжского округа 1 июля 2004 г.1.. ЛИТЕРАТУРА

68. Актуальные проблемы антикоррупционной политики в Российской

69. Федерации: Сборник // Под общ. ред. В.Н. Лопатина. 2001.145 .Александров Г. Хочешь кредит откати. // Аргументы и факты. №37 сентябрь 2005.

70. Алексеев Ю.Г. Псковская судная грамота. Текст. Комментарий. Исследования. Псков, 1997.

71. Анциферов К. Взяточничество в истории русского законодательства И Журнал гражданского и уголовного?права. 1884'. Кн. 2. Февр.

72. Астанин В.В. Борьба с коррупцией по законодательству Петра I // Сборник статей «Криминальная ситуация на рубеже веков в России». М.: «Криминологическая ассоциация». 1999.

73. Астанин В.В. Инициативы Международных финансовых организаций по борьбе с коррупцией и некоторые документы ООН // Сборник статей «Коррупция и борьба с ней». М.: «Криминологическая ассоциация». 2000.

74. Астанин В.В. О роли власти.в законодательном обеспечении антикоррупционных мер: исторический аспект // Сборник материалов конференции «Преступность и власть». М.: «Криминологическая ассоциация». 2000".

75. Астанин В.В. Отражение проявлений коррупции в российском законодательстве // Сборник статей «Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон». М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2001.

76. Астанин В.В. Состояние и особенности коррупционной преступности и борьбы с ней в Российской Федерации в 2000-2003 гг. // Сборник статей «Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект». М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2003.

77. Астанин В.В. Организованная коррупция в России. Динамика за 2000 г. первое полугодие 2004 года // Закон и право. 2004. №9.

78. Астанин В.В. Состояние организованной коррупции и возможности борьбы с ней в России (по данным на январь 2005 года) // Сборник научных трудов «Противодействие преступности». Нижнекамск, 2005.

79. Астанин В.В. Организованная коррупция // Сборник научных трудов «Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними» М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2005.

80. Астанин В.В. Практика реагирования судебных органов на организованную коррупцию и в сфере их деятельности // Уголовное судопроизводство. 2006. №2.

81. Астанин В.В. Понятие организованной коррупции (криминологическая операционализация) // Противодействие преступности. Сборник научных трудов: Выпуск 8. Нижнекамск, 2006.

82. Астанин В.В. Проблема коррупции в сфере недропользования: пробелы законодательства // Нефть, газ, право.'2007. №1.

83. Астанин В.В. Выявление коррупционности норм'законодательства о недропользовании // Информационно-аналитический бюллетень «Использование и охрана природных ресурсов в России». 2007. №1.

84. Астанин В.В. Понятие организованной коррупции (криминологическая операционализация) // Экономика права. Научные труды. Выпуск 1. М.: «РЭА им. Г.В. Плеханова». 2007.

85. Астаннн В.В. Криминологическая характеристика проявлений организованной коррупции // Lex Russica. 2007. №1.

86. Астанин В.В. Недобросовестная конкуренция и коррупция // Вестник Московского Университета МВД России. 2007. №10.

87. НА. Астанин В.В. Понятие «публичное должностное лицо» в контексте международных обязательств Российской Федерации по имплементации // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2007. №4.

88. Астанин В.В. Взаимосвязь недобросовестной конкуренции и коррупции: оценка реагирования и возможности его оптимизации для целей установления ответственности виновных // Научный журнал «Человек: преступление и наказание». 2008. №1 (60).

89. Астанин В.В. Антикоррупционный мониторинг законодательства как направление научно-практического исследования (методологические аспекты) // Lex Russica. 2008. №2.

90. Астанин В.В. Борьба с коррупцией в контексте принципа равенства граждан перед законом // Российский юридический журнал. 2008. №2.

91. Астанин В.В. Научно-криминологическое мнение об основных критериях и показателях оценки эффективности антикоррупционной деятельности // Вестник Московского Университета МВД России. 2008. №2.

92. Астанин В.В. Исключение условий, способствующих проявлениям коррупции на стадии судебного рассмотрения уголовных дел // Научный журнал «Человек: преступление и наказание». 2008. №.2.

93. Астанин В.В. Дисциплинарная и уголовная ответственность как меры противодействия коррупции в среде судейского сообщества // Человек: преступление и наказание. 2008. №.3.

94. Астанин В.В. Методика криминологического анализа организованной коррупции // Российское правосудие. 2008. №4 (24).

95. Астанин В.В. Критерии определения результативности борьбы с коррупцией в криминологическом исследовании и на основе экспертных данных в соотношении с рекомендациями международных антикоррупционных конвенций // Lex Russica. 2008. №5.

96. Астанин В.В. Методика выявления коррупциогенных рисков в сфере землепользования при помощи оценок экспертов и анализа законодательства // Российская юстиция. 2008. № 6.

97. Астанин В.В. Правовые основы противодействия коррупции в соответствии с новеллами российского законодательства // Федерализм. 2009. №1.

98. Астанин В.В. Международное сотрудничество Российской Федерации в сфере противодействия коррупции (по новеллам российского законодательства) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. № 1.2009.

99. Астанин В.В. Принципы противодействия коррупции в российском законодательстве // Юридический мир. 2009. №2.

100. Астанин В.В. Коррупционные риски в деятельности таможенных органов по защите прав интеллектуальной собственности и борьбе с контра-фактом // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. №2.

101. Астанин В.В. Нормы антикоррупционных конвенций и устои национальных правовых систем в характеристиках соотношения и взаимоучета // Юридический мир. 2009. №3.

102. Астанин В.В. Определение антикоррупционных понятий в ретроспективе отечественных юридико-практических подходах и соотношении с нормами антикоррупционных конвенций // Юридический мир. 2009. №4.

103. Астанин В.В. Коррупция и борьба с ней в России XVI-XX веков: диалектика системного подхода. Монография. М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2003.

104. Астанин В.В. Организованная коррупция и реагирование на нее. Учебное пособие. М.: «Российская экономическая академия им. Г.В. Плеханова». 2006.

105. Астанин В.В. Анализ и оценка коррупциогенных рисков в законодательстве о земле и недрах. Монография. М.: «Российская экономическая академия». 2007.

106. Астанин В.В. Антикоррупционная политика России: криминологические аспекты. М.: «Юнити-Дана». 2009.

107. Бойко А.И. Государственное реагирование на преступность // Российский юридический журнал. 2008. №3.

108. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Особенная часть. Т.2. СПб., 1865.20Ъ.Бутрин Д., Нетреба П. Рейтинг строгого режима // Коммерсантъ. 11 февр. 2006.

109. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Петроград-Киев, 1915.

110. Власихин В. Операция «АБСКЭМ» // Чистые руки. 1999. №3.

111. Волженкин Б.В. Коррупция. СПб., 1998;

112. Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. М., 1995.

113. Горелик А. И. Некоторые аспекты реализации положений гражданского законодательства в сфере противодействия коррупции // Безопасность бизнеса. 2008. № 2.

114. Горшенков Г.Н. Криминология массовых коммуникаций: Научно-учебное издание. Нижний Новгород: «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского». 2003.

115. Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России // Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 6 июня 2007 г.) М.: «РАН». 2007.

116. Денежкин А. Фактичность и значимость Ю. Хабермаса: новые исследования по теории и права и демократического правового государства // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.

117. Доклад Генерального Секретаря ООН «Поощрение и поддержание правопорядка и надлежащее управление: борьба с коррупцией» // Е / CN. 15/ 1997/3, 5 March. Р. 8.

118. Долгова А.И. Некоторые вопросы диалектики познания преступно-, сти и ее причин // Методологические проблемы изучения преступности и ее причин. М., 1986.

119. Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2003.

120. Долгова А.И., Евланова О.А. Методика анализа организованной преступности. М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2005.

121. Епихин А.Ю. Борьба со взяточничеством и коррупцией в России в начале 20-х годов: уроки и опыт // Коррупция и борьба с ней. М., 2000.

122. Есипов В. В. Уголовное право. Часть особенная. Преступления против государства и общества. М., 1906.

123. Еропкин А.А Парламентские расследования: опыт правового регулирования субъектов Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 17.

124. Жижипенко А.А. Должностные (служебные) преступления. М., 1924.

125. Журнал Гражданского и Уголовного права. 1884. Кн. четвертая. Приложения. СПб., 1885

126. Законотворчество в Российской Федерации: Научно-практическое и учебное пособие. Под ред. А.С. Пиголкина. М.: «Формула права». 2000.

127. Кант И. Критика практического разума / Собр. Соч. в 6 т. Т. 6.- М., 1996.2Ъ6.Карпушин М.П., Дмитриев П.С. Взяточничество позорный пережиток прошлого. М., 1964.

128. Кобец П. Н. Международный опыт предупреждения и пресечения коррупции в, государственном аппарате и возможности его использования в отечественной законодательной практике // Международное публичное и частное право. 2008. № 5.

129. Комментарий к Федеральному закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (постатейный) / под ред. А. Ф: Ноздра-чева // Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».

130. Компромат на конфискат. // Эксперт Online 2.0 (www/ ех-pert.ru/articles/2007/03/16/konfiskat/).

131. Коррупция и борьба с ней. М.: «Российская криминологическая ассоциация». 2000.241 .Котошихин Г. К. О России в* царствование Алексея Михайловича. СПб, 1906.

132. Криминология. Учебник для вузов / под общ. ред. д.ю.н, проф. А.И. Долговой. -М.: «НОРМА». 2000.

133. Кто рассудит с государством (По данным судебного департамента при Верховном суде РФ) // Коммерсантъ. 27 апр. 2004.

134. Кузнецова Н.Ф. Методологические основы изучения криминогенной детерминации // Методологические и теоретические проблемы юридической науки: Сб. научн. тр. М, 1986.

135. Курбатская А. Земли меняют категорию//Бизнес-Адвокат. 2006. №1.

136. Курск советской криминологии / Под. Ред. В.Н. Кудрявцева, И.И. Карпеца, Б.В. Коробейникова. М., 1985.

137. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 25, 27.

138. Лопатин В.Н. О системном подходе в антикоррупционной политике // Государство и право. 2001. №7.

139. Лопатин В.Н., Карапетян С.А., Лазарев В.В., Максьшов С.В. Актуальные проблемы антикоррупционной политики в Российской Федерации. — М., 2001.

140. Лопатин В.Н., Федоров А.В. Свидетельский иммунитет // Государство и право. 2004. №6.

141. Лохвицкий А.В. Курс русского уголовного права. СПб., 1871.

142. Лучший капитал — хорошие отношения с чиновником? // Торгово-промышленные ведомости. 2005. №15-16.

143. Лунеев В.В. Коррупция, учтенная и фактическая // Государство и право. 1996. №8.

144. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М.: «Норма». 1997.

145. Лунеев В.В. Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы // Государство и право. 2000. №4.251 .Лунеев В.В. Сколько стоит преступность? // Российский криминологический взгляд. 2008. № 4.

146. Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. М., 2000.

147. Малахов А. Табель о взятках // Коммерсантъ Деньги. 2005. №25.

148. Мартысевич И.Д. Псковская судная грамота. М., 1951.

149. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004.

150. Медведев Д.А. Коррупция^ должна быть не просто незаконной. Она должна стать неприличной // http:// www. kremlin. rii/appears /2009/05/20/ 1755jype 20721

151. Мишин Г.К. Коррупция: понятие, сущность, меры ограничения. М., 1991.

152. Неклюдов Н. А. Взяточничество и лихоимство // Юридическая летопись. Июнь. 1890.

153. Овчинский B.C. О преодолении «криминологического радикализма» // Журнал российского права. 2006. №5.

154. Организованная преступность 2. Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. — М.: «Криминологическая ассоциация». 1993.

155. Передавая таможеннику 50 тысяч долларов, толпа посредников оставила взяточнику только 10 // Версия. 29 февр.- 6 марта. 2000.

156. Проблемы борьбы с коррупцией. Сборник статей. Под ред. С. Ринг-лер, В.А. Власихина, Л.Ю.Исмаиловой, С.В. Максимова. М.: «Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР». 1999.

157. Протасов В.Н. Средства массовой информации в современном политическом процессе // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1995. №5. С. 3-5.

158. Рождествина А.А. Уголовно-правовые средства борьбы с коррупцией в системе государственной службы // Таможенное дело. 2008. №1.21\.Розин Н. Н. Об оскорблении чести. Томск, 1910.

159. Российское законодательство X XX вв. М., 1987. Т.5. С. 392.

160. Экономическая энциклопедия / под ред. Л.И. Абалкина. М., 1999.

161. Системность в уголовном праве. Материалы II Российского Конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая — 1 июня 2007 г. М.: «ТК Велби, Изд-во Проспект». 2007.

162. Смольный приобретет контрафакт // Деловой Петербург. 2006 октябрь. №186.

163. Соколов А.Н. Коррупция, гражданское общество и правовое государство // Журнал российского права. 2008. №8.

164. Сокольский О.Э. Значение криминологического анализа в борьбе со взяточничеством // Борьба с должностными преступлениями. М., 1977.

165. Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право. СПб.: «Издательство Юридического института (Санкт-Петербург)». 2004.

166. Социология коррупции // Материалы научно-практической конференции (Москва, 20 марта 2003 г.) М.: «ИНИОН». 2003.

167. Сухарев А.Я., Алексеев А.И., Журавлев М.П. Основы государственной политики борьбы с преступностью в России. М., 1997.

168. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1997.

169. Тихомиров Ю.А. Реализация международно-правовых актов в российской правовой системе // Журнал российского права. 1999. № 3 4.

170. Трайнин А.Н. Уголовное право. Особенная часть. Должностные и хозяйственные преступления. М., 1938.

171. Труды кружка уголовного права при СПб. университете. СПб., 1913.

172. Федоров А.В. государственно-правовая антинаркотическая политика Российской Федерации и изменения законодательства о контроле за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и противодействие их незаконному обороту // Наркоконтроль. 2007. №3.

173. Фейербах А. О подкупе. // Журнал гражданского и уголовного права. СПб., книга 6. июнь. 1884.

174. Хомяков Л.Л., Лемешев Е.В. Концептуальные основы деятельности по обеспечению собственной безопасности таможенных органов Российской Федерации как составной части политики государства в области противодействия коррупции // Таможенное дело. 2008. №3.

175. Черниговский М. С кратким вражеским визитом // Коммерсантъ -Деньги. 2005. №11.

176. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899.

177. Ширяев В.Н. Взяточничество-и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях. Ярославль, 1916.

178. Щедрин Н.В. Основы, общей теории предупреждения преступности. Учебное пособие. Красноярск, 1999.

179. Эминов В.Е., Максимов С.В., Мацкевич И.М. Коррупционная преступность и борьба с ней: Учебное пособие. М:, 2001.

180. Эминов В.Е. Предупреждение организованной преступности и коррупции в Вооруженных силах // Проблемы-социальной и криминологической профилактики преступлений в современной-России. М., 2002.

181. Эстрин А. Я. Должностные преступления. М., 1928.

182. Эстрин А.Я. Взяточничество // Петербургский университет. Кружок уголовного права. Труды. СПб., 1913.

183. Ярославцева С. Реализация принципа открытости судебной власти посредством информационно-правового обеспечения участников процесса и иных заинтересованных лиц //Арбитражный и гражданский процесс. 2008. №8.1. Диссертации

184. Кирпичников А. И. Взяточничество (уголовно-правовое и криминологическое исследование). Дисс. кан. юрид. наук. М., 1973.

185. Петелина JI.B. Изучение и предупреждение коррупции в правоохранительных органах: Дисс. . канд. юрид. наук. Омск. 1998.

186. Сахаров А.Б. Ответственность за взяточничество по советскому угоiловному праву. Дисс. кан. юрид. наук. М., 1950.

187. Эксанова-А.А. Подкуп как криминогенное преступление (понятие, виды, юридический анализ, квалификация): Дисс. . канд. юрид. наук. — Н. Новгород: «Нижегородская академия МВД России». 2001.