Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития

Ким, Юрий Владимирович

Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развитиятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»

На правах рукописи

Ким Юрий Владимирович

ФЕДЕРАТИВНАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ: сущность, генезис, проблемы развития (теоретико-методологические основы)

Специальность 12.00.02 - конституционное право; муниципальное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Тюмень - 2009

Диссертация выполнена на кафедре конституционного и международного права ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Научный консультант: заслуженный юрист РФ,

доктор юридических наук, профессор Невинский Валерий Валентинович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Добрынин Николай Михайлович

доктор юридических наук, профессор Ливеровский Алексей Алексеевич

доктор юридических наук, профессор Руденко Виктор Николаевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Уральская государственная

юридическая академия»

Защита состоится 27 ноября 2009 года в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.274.06 при ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 526003, г. Тюмень, ул. Ленина, д. 38, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в информационно-библиотечном центре Тюменского государственного университета.

Автореферат разослан «_» _____ 2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук,

профессор В.Д. Плесовских

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена теоретической и практической значимостью стоящих перед российским обществом задач по дальнейшему совершенствованию отечественной государственности. Стабильное функционирование государственно-правовых институтов и устойчивость государства зависят от множества факторов. Среди них важную роль играет форма государственно-территориального устройства, являющаяся системообразующей основой государственности. Соответственно и в науке конституционного (государственного) права ей традиционно уделяется особое внимание.

Российская Федерация осуществляет активные преобразования в сфере государственного строительства. Налицо позитивные изменения. Вместе с тем нельзя не заметить некоторой бессистемности предпринимаемых шагов, ввиду чего не вполне очевидны результаты реформаторских усилий по многим направлениям. В частности, это относится к отдельным аспектам административной, муниципальной, судебно-правовой, налогово-бюджетной и др. реформ. На этом фоне нередко неоднозначными и противоречивыми выглядят решения и действия, ориентированные на модернизацию федеративного устройства.

В отечественном государствоведении до 90-х годов XX в. сформировалось двойственное отношение к федерализму. С одной стороны, он неизменно привлекал внимание как политико-правовая идея и распространяющаяся в мире практика государственного строительства. Российский федерализм воспринимался как реальный политический факт, получивший конституционно-правовое оформление в начале прошлого столетия. Правда, отмечались расхождения в оценках того, насколько глубоко федеративные начала проникли в ткань отечественной государственности и каково качество федерализма в России. С другой стороны, значительная часть ученых, особенно дореволюционного периода, весьма пессимистично оценивала перспективу федеративного устройства в России, хотя научные исследования в этой области всегда отличались высокой активностью.

В современном развитии российской модели федерализма явственно обозначились следующие черты. Как общественно-политическая идея федерализм не вызывает отторжения в обществе. Декларативно федеративная будущность российского государства не подвергается сомнению. Однако, отсутствует четко сформулированная парадигма федерализма, равно как нет пока еще целостной стратегии государственно-правового строительства. В различных кругах российского общества «федеративный идеал» видится по-разному. Необычайно широк разброс подходов и в науке. Под стать этому и довольно противоречивая практика его воплощения. При этом в научном и экспертном сообществе все настойчивее озвучивается мысль о существенном

отклонении вектора современного развития политико-территориального устройства Российской Федерации от установленной конституционной модели.

Думается, что общественно-политическая дискуссия вокруг проблемы поиска парадигмы государственного развития по мере развертывания потенциала отечественной государственности будет нарастать. Несмотря на относительную продолжительность истории России как конституционной федерации, нельзя утверждать, что федеративный выбор, как вполне осмысленный конституционный выбор народа, оформился со всей определенностью. Возможно в обществе для этого не созрели необходимые предпосылки. Конституционно-правовая наука в формировании адекватного выбора могла бы сыграть заметную роль. Но для этого сама наука нуждается в уточнении теоретических позиций по целому ряду сложнейших фундаментальных проблем, затрагивающих устои российской государственности. Одновременно с их последовательным разрешением становится возможным решение задачи объективной идентификации складывающегося государственного устройства и корректного ответа на вопрос о том, какая форма политико-территориальной организации для России наиболее приемлема.

Цель и задачи исследования. Цель диссертации заключается в раскрытии сущности федеративной государственности как конституционно-правового явления на основе углубленного изучения закономерностей ее генезиса, эволюции способов правовой институционапизации, системного анализа юридических признаков федераций, а также разработке научной гипотезы оптимального государственного устройства России.

Обозначенная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

• постановка научной проблемы федеративной государственности;

• разработка концепции федеративной государственности;

• историко-правовой и сравнительный анализ закономерностей возникновения и развития федераций, в том числе федеративной государственности в России;

• системный анализ юридической природы субъекта федерации как особой формы территориальной организации публичной власти;

• разработка теоретической конструкции федеративного режима, рассматриваемого в качестве функциональной основы механизма федеративного государства;

• комплексное исследование федеративного режима в контексте его соотношения и взаимодействия с конкурирующими (унитаризм, полицентризм) и сопряженными (централизм, децентрализм, автономизм, самоуправление, регионализм) моделями организованного порядка в государстве;

• апробация теоретической конструкции федеративного режима на примере современных моделей федерализма;

• разработка конституционно-правовой модели «традиционной» федерации и уточнение системы критериев для идентификации федеративной государственности;

• анализ тенденций развития и особенностей государственного устройства Российской Федерации на современном этапе;

• разработка и обоснование теоретико-методологических основ для моделирования будущей формы политико-территориальной организации российского государства, а также предложений по совершенствованию механизма конституционно-правового обеспечения государственного устройства России.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения в области государственно-территориального устройства, детерминирующие федеративную государственность как конституционно-правовой феномен. Наряду с этим в качестве особого объекта исследования рассматривается отечественная модель федеративной государственности. Предмет исследования составляют политико-правовые идеи, отечественные и зарубежные нормативные правовые акты, решения судов, политические документы, практика государственного строительства.

Степень разработанности темы диссертационного исследования. Вокруг идеи федерализма складывается характерная для многих популярных политико-правовых концепций ситуация. Применительно к рассматриваемой области государствоведения не было, и нет какого-то одного или же единого учения. Теорий здесь, в том числе и не имеющих непосредственного отношения к юриспруденции, огромное множество. Аналогичная ситуация складывается и с разрабатываемой в настоящем исследовании категорией «федеративная государственность». Генезис и эволюция федеративной государственности, включая становление элементов федерализма в России, приковывали внимание представителей отечественной общественно-политической мысли, исторической и историко-правовой науки В.А. Александрова, Г.С. Батенько-ва, А.И. Герцена, J1.H. Гумилева, O.A. Жидкова, И.А. Исаева, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, И.А. Крашенинникова, А.З. Муравьева, B.J1. Неми-ровского, H.H. Новосильцева, А.И. Нечая, Ф.М. Омельченко, П.И. Пестеля, А.Н. Радищева, К.Ф.Рылеева, С.М. Соловьева, Н.Г. Чернышевского, B.JI. Янина и др. Начало глубокому философскому, общетеоретическому и специально-юридическому осмыслению сущности государства, государственности и формы государственного устройства заложено в трудах основоположников русского классического государствоведения и правоведения H.H. Алексеева, H.A. Бердяева, В.М. Гессена, А.Д. Градовского, М. Горенберга, В.И. Дунаева, А.И. Елистратова, A.A. Жилина, И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского, Ф.Ф. Ко-кошкина, Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, Н.И. Лазаревского, A.A. Никитского, П.И. Новгородцева, Г. Новоторжского, Б.Э. Нольде, Э. Пименовой, М.Б. Ратнера, А.Т. Снарского, Л.А. Тихомирова, Б.Н. Чичерина, A.C. Ященко и др.

Серьезный вклад в развитие теории государства и федеративного устройства внесен современными отечественными учеными: С.А. Авакьяном, Г.В. Александренко, С.С. Алексеевым, JI.B. Андриченко, С.Н. Бабуриным, М.В. Баглаем, Л.Ф. Болтенковой, Н.В. Варламовой, А.Б. Венгеровым, А.Н. Головистиковой, Ю.А. Дмитриевым, Н.М. Добрыниным, Д.Л. Злато-польским, И.П. Ильинским, JI.M. Карапетяном, Д.А. Керимовым, А.Н. Кимом, А.Н. Кокотовым, И.А. Конюховой, И.А. Кравцом, Б.С. Крыловым, М.И. Кукушкиным, O.E. Кутафиным, В.И. Лафитским, И.Д. Левиным, А.И. Лепешкиным, A.A. Ливеровским, Л.С. Мамутом, М.Н. Марченко, М.А. Митюковым, A.A. Мишиным, В.В. Невинским, В.Н. Руденко, С.И. Ру-синовой, М.С. Саликовым, Ю.Н. Стариловым, Б.А. Страшуном, Э.В. Тадево-сяном, Ю.А. Тихомировым, Г.Н. Чеботаревым, В.А. Черепановым, В.Е. Чир-киным, Б.В. Щетининым, Б.С. Эбзеевым, Т.Я. Хабриевой и др.

Заслуживают внимания разработки в области государственности, федерализма, регионализма и региональной политики представителей отечественной философской, социологической, политической и экономической науки А. Аузана, А.Н. Аверьянова, В.Г. Афанасьева, К.К. Барановой, В.И. Бутова, A.A. Гусейнова, И.Б. Гоптаревой, А.Г. Гранберга, В.И. Данилова-Данильяна,

A.A. Зиновьева, С.И. Каспэ, В.В. Кистанова, В.Г. Игнатова, А.Н. Кольева,

B.Н. Лексина, A.C. Маршаловой, В.A. May, А. Мельвиля, Б.З. Мильнера, В.К. Петрова, С.Г. Селиванова, В.Е. Селиверстова, А.Н. Швецова и др.

Следует также отметить, что вопросы рациональной организации государственного устройства и федерализма рассматривались в трудах выдающихся мыслителей античности, Средневековья и Нового Времени И. Альту-зиуса, Аристотеля, Ж. Бодена, В. Вильсона, А. Гамильтона, Г.В.Ф. Гегеля, Т. Гоббса, Д. Джея, Т. Джефферсона, И. Канта, Дж. Локка, Н. Макиавелли, Ш.Л. Монтескье, Д. Мэдисона, Платона, Ж.-Ж. Руссо, А. Токвиля и др. Весьма широк спектр государствоведческих исследований по проблемам федерализма в зарубежной политологической и правоведческой литературе, представленный в трудах В. Арендта, Л. Бадда, Р. Бартльшпергера, М. Бартошека, Басу Дурга Бас, А. Бланкенагеля, В. Блюмеля, О. Бо, Г. Брэбана, М. Вебера, Ж. Веделя, Л. Гумпловича, Л. Дюги, Г. Еллинека, М. Зейделя, Й. Изензее, Г. Кельзена, О. Кимминиха, П. Колбурна, П. Лабанда, Т. Маунца, М. Менле, Г. Моска, У. Мюнх, Н. Неновски, У. Ориу, В. Острома, В. Парето, Й. Питц-кера, К. Поппера, М. Прело, У. Райкера, Х.-В. Ренгелинга, Р. Уотса, Л. Фрид-мэна, Д. Херпергера, К. Хессе, Д. Элазара и др.

Теоретическую основу диссертационного исследования при осмыслении общетеоретических начал государственности составили труды H.H. Алексеева, H.A. Бердяева, И.А. Ильина, И. Канта, А.Н. Кольева, Л.С. Мамута, П.И. Новгородцева, Л.А. Тихомирова, К. Поппера и др. Научные положения, разработанные Л.Н. Гумилевым, В.О. Ключевским, С.М. Соловьевым, Ф.М. Омельченко и др., послужили руководством в ходе историко-правового анализа генезиса и эволюции федеративной государственности. Уяснению

сущности, целей, задач, функций государства и государственно-территориального, в том числе и федеративного устройства способствовали сочинения основоположников классического отечественного и европейского государство-ведения (Г. Еллинека, В.М. Гессена, Л. Гумпловича, J1. Дюги, A.A. Жилина, Ф. Кокошкина, Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, A.C. Ященко.), а также современных ученых (Г.В. Александренко, С.А. Авакьяна, О. Бо, О. Киммини-ха, И.А. Конюховой, И.Д. Левина, В.В. Невинского, В. Острома, Ю.А. Тихомирова, Р. Уотса, В.Е. Чиркина). В частности, исходными, принятыми в качестве концептуальной основы настоящего исследования, явились положения о динамике суверенитета в союзном государстве, о первичном, непроизводном характере публично-властных полномочий субъекта федерации, предопределяющих его государственно-правовой статус и сущность федеративного устройства.

Методологическая основа исследования. Федеративная государственность подвергнута комплексному рассмотрению на основе гибкого сочетания общенаучных и специальных приемов научного исследования: системного, логического, исторического, социологического, статистического, сравнительно-правового, специально-юридического и др. методов. Широко используя междисциплинарный подход, инструментарий общетеоретического и семантического анализа фундаментальных государствоведческих категорий, диссертант стремится избежать «ловушек» научного синкретизма, постоянно подстерегающих исследователей федерализма. При этом опорным является прием «юридизации» представлений о государстве и государственности, успешно апробированный классическим отечественным и европейским госу-дарствоведением.

Эмпирическую базу исследования образуют архивные и историографические материалы, иные литературные источники и правовые памятники. Теоретические выводы и практические рекомендации основаны на глубоком анализе отечественной и зарубежной практики государственного строительства, законодательства, правоприменительной деятельности по вопросам государственного устройства, данных социологических исследований и государственной статистической отчетности.

системообразующей и идентифицирующей основы федеративной государственности. Более углубленно, чем это сложилось в современной науке конституционного права, прорабатываются вопросы сопоставления и различения федеративной формы от моделей децентрализма, автономии, регионализма и иных правовых режимов. Сконструирована условная модель «традиционной» федерации, интегрирующая как устоявшиеся, так и уточненные в рамках настоящего исследования конституционно-правовые признаки. С использованием данной модели, а также привлечением инструментария организационного проектирования, сравнительно-правового и юридико-технического анализа элементов федеративного режима определен масштаб отклонений вектора развития отечественной формы государственного устройства от традиционной федеративной формы, обоснована ее перспективная модель.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Федеративная государственность представляет собой совокупность атрибутивных (системообразующих) свойств федерации, обусловливающих ее качественную специфику как союзного государства и получающих конституционно-правовую институционализацию.

2. С научной точки зрения не является обоснованным отнесение тех или иных государств к федеративным только лишь в силу их официального названия или наличия формальных конституционно-правовых реквизитов. Несмотря на отсутствие универсального определения понятия федерализма и на огромное разнообразие его моделей, федеративную государственность отличают характерные свойства, детерминируемые «идеей федерализма», «принципом федерализма» и оформляемые правовым актом с особыми юридическими признаками.

2.1. Идея федерализма - совокупность взглядов и представлений о гармоничном конституционном строе, базирующемся на собирательном и договорном началах союзного государства. Последний формируется на основе интеграции в сложную структурно-функциональную целостность территориальных организаций публичной власти, обладающих государственностью. При этом сегментированный характер государственно-правового пространства, предопределяемый особым политико-правовым статусом субъектов федерации, получает договорное (конституционное) закрепление и рассматривается в качестве эффективной гарантии от чрезмерной централизации и оли-гархизации государственной власти.

2.2. Принцип федерализма - единство ключевых положений идеи федерализма, подразумевающих: а) привнесение во внутреннюю организационную структуру государства, в ее пирамидальную архитектонику горизонтально проецирующихся, а потому диссонирующих с нею элементов международного публично-правового порядка; б) двухуровневое воспроизводство государственности в формате единого и целостного государства; в) закрепление и регламентацию основ федеративного устройства не иначе как федера-

тивным договором или же федеральной конституцией; г) особую защищенность нормативных положений, закрепляющих федеративное устройство.

2.3. В качестве особой формы конституционно-правовой институ-ционализации федеративной государственности выступают федеративный договор или федеральная конституция. Их свойства принципиально отличаются от любых других правовых актов, издаваемых высшими органами государственной власти. Особое качество им придается благодаря действию юридического механизма «двойной легитимации». Для вступления в юридическую силу правового акта, учреждающего (изменяющего) федеративное устройство, недостаточно соблюдения обычных правил законодательного процесса. Необходимый уровень легитимности такой акт приобретает лишь при его ратификации (одобрении) большинством членов (потенциальных, действительных) союзного государства. В противном случае согласие, договор-ность, союзничество (в исконном значении термина (ЬесЫ), олицетворяющие незыблемость устоев союзной государственности и лежащие в основе принципа федерализма, утрачивают смысл.

3. Зарождение идеи федерализма и проявления федеративной государственности наблюдаются с античных времен, что непосредственно связано с возникновением института федеративного договора и его правовых аналогов в Древней Греции, Древнем Риме и ранних союзных государствах (Ахейский союз, Этолийский союз и др.). Последние отличались наличием характерных государственных институтов: особой союзной власти, распространяемой в пределах собственной компетенции на граждан союза; союзного гражданства и союзной территории; запрета сецессии; союзной армии с единым военным управлением; чеканка союзной монеты и т.д. В первозданном, классическом виде федеративный договор (Рэеёиз) и его аналоги являлись институтами международного публичного права, опосредствовавшими межгосударственные взаимоотношения. Поэтому с точки зрения этимологической и формально-юридической «федеративный» означает «международный», «межгосударственный». Соответственно в «первородном», изначальном смысле «классическая федерация» (равно как и конфедерация) - не что иное, как межгосударственное объединение.

4. Принцип федерализма в процессе эволюции претерпел существенные изменения. До Нового времени в его содержании преобладал международно-правовой и по преимуществу интеграционный аспект. Начиная с Нового времени, с появлением конституционных федераций, он трансформируется в способ внутреннего структурирования публично-властной и территориальной организации государства, особый инструмент государственного управления в условиях существенной территориальной, экономической, ресурсной, этнокультурной и иной неоднородности пространства государства. Необходимые условия для трансформации федеративной формы из международно-правового установления в институт национального государственного (конституционного) права подготавливает имперская государственность.

5. Федеративная государственность является специфической областью правовой действительности, которая формируется и функционирует в результате активного взаимодействия международного публичного и государственного (конституционного) права. Отмеченное требует взвешенного подхода к заимствованию ее институтов. Проблематичность федеративного устройства состоит не столько в сложности техники управления различиями, сколько в фундаментальном противоречии двух начал, закладываемых в основу единой государственности - государственного унитаризма и принципа федерализма. Первый есть начало суверенитета, единого и неделимого, второй - его отрицание. Устойчивые федерации - это такие союзные государства, в которых иерархическое (унитарное) начало преобладает над союзническим (полиар-хическим).

6. Начиная с эпохи древнерусского государства, элементы федеративных взаимосвязей в политико-территориальной организации обнаруживаются на всем протяжении отечественной государственной истории. Данное обстоятельство является своеобразным отражением общих закономерностей эволюции государственности и не служит достаточным основанием ни для рассмотрения Древней Руси в качестве ранней федерации, ни для суждений о безусловной предопределенности федеративного устройства российского государства.

7. Суверенитет характеризует качество государства как структурно-функциональной целостности, системного единства. Не всякое политико-территориальное образование, даже если оно имеет все формальные реквизиты государственности и признается международным сообществом, является государством. Сущностным, критериальным основанием, позволяющим отличать государство от не-государства (государствоподобного образования), является именно суверенитет. «Суверенитет» - это политико-правовая категория, выражающая адекватную меру самодостаточности и самотождественности государства.

8. Суверенитет неправильно отождествлять с государственной властью либо характеризовать как ее признак. Федеративная государственность, как промежуточная и продолжающая эволюционировать форма, внутренне противоречива. В силу этого возникают доктринальные построения, в искаженном свете отображающие структуру властеотношений. Практика ряда государств, конституционно фиксирующих принцип вертикального разделения властей и вслед за этим - делимости суверенитета, основывается на ошибочном положении о суверенитете как свойстве государственной власти. Господствующее ныне представление о так называемом «вертикальном разделении властей» как сущностном признаке федеративной государственности теоретически уязвимо и по другому основанию. Оно упускает из вида тот очевидный факт, что вертикальное рассредоточение функций публичной власти, в форме децентрализации, осуществляется и в унитарных государствах.

9. Диалектический подход к эволюционированию государственности допускает не только теоретическую, но и фактическую возможность делимости государственного суверенитета при возникновении сложносоставной территориальной структуры государства. Однако ситуацию, при которой территориальные образования самоопределяются в качестве суверенных государств, следует рассматривать как аномальную и характерную для стран (безотносительно к форме государственного устройства), испытывающих глубокий кризис государственности и претерпевающих (преодолевающих) стадию распада.

10. Субъект (член) федерации - это установленная федеративным договором (федеральной конституцией) форма территориальной организации публичной власти с присущими ей признаками государственности. Определяющим свойством, придающим субъекту федерации качество государственности, является прерогатива котрйепг.-котр^епг (исключительное право определять собственную компетенцию), включающая непроизводные, потенциально не определенные публично-властные полномочия, самостоятельные учредительные права (по установлению своего статуса и системы органов публичной власти), право на свое законодательство и судебную систему, гражданство, государственный язык и др. При этом субъект федерации суверенитета не имеет и государством в подлинном значении не является.

11. Свойственная государственно-правовому пространству федерации дискретность, вслед за многократным воспроизведением (на уровне федерации и каждого из ее субъектов) и сегментацией государственности, вызывает эффект дисперсии (расслоения) государственного режима. Взаимодействие носителей государственности (федерации и ее субъектов), опирающихся на собственные источники легитимации публичной власти, не может не создавать конкуренции компетенций и иллюзии «диалога» суверенитетов. Внутренняя динамика рассматриваемого случая не вполне укладывается в традиционное представление о государственном режиме как моноцентричной модели организованного порядка в государстве. Данную закономерность лаконично выражает категория «федеративный режим». Специфика федеративного режима проявляется в своеобразных правовых приемах и способах распределения и осуществления функций государственной власти. Федеративный режим является юридическим воплощением принципа федерализма и ведущим компонентом механизма федеративной государственности. Соответственно федеративный режим является опорным критерием, позволяющим идентифицировать федеративную государственно-правовую систему.

12. Федеративный режим не следует отождествлять с конкурирующими или сопряженными моделями организованного порядка в государстве, к которым относятся полицентризм, децентрализация, территориальная автономия и регионализм. Характеристика федеративного устройства как системы, базирующейся на них, не достаточна для идентификации федеративной

государственности. Эти модели широко используются и в унитарных государствах.

12.1. Режим полицентрической организации, рассматриваемый как альтернатива началу иерархизма, изначально противопоставлен идее государства. Государство само по себе есть модель порядка, организованного по иерархическому принципу. Последовательное проведение идеи полицентризма делает государство и государственность неактуальными. Полицентризм как альтернативная модель порядка замещает традиционный организованный порядок - государство. Отождествление федерализма с полицентризмом логично приводит к а) подмене понятий, б) отрицанию государства.

12.2. Понятия федерализма и децентрализации по объему не совпадают и пересекаются лишь частично. Децентрализация, в какой бы сфере она ни проводилась, не требует изменения организационно-правовой формы. При децентрализации (даже если речь идет о законодательной децентрализации) центр принятия окончательных решений в целом остается тот же, хотя он может быть пространственно распределен. Им является государство в лице его верховных органов. Федерирование («децентрализация» в политическом смысле) децентрализацией как таковой не является. В этом случае перераспределение (рассредоточение) публично-властных полномочий сопряжено с необходимостью пересмотра конституционных основ государственного устройства, что с точки зрения формально-юридической есть не иначе как процедура изменения формы («переучреждения») государства, вследствие чего публично-властные прерогативы субъектов федерации оказываются как бы нецентрализованными изначально.

12.3. Территориальная автономия представляет собой способ децентрализации функций государственной власти, заключающийся в предоставлении автономным территориальным образованиям относительной самостоятельности в сфере осуществления законодательной и исполнительной власти на основе конституции или законов государства. Автономные образования не обладают государственностью, на них распространяется режим административной опеки государства. В силу изложенного их статус существенно отличается от правового положения субъектов федерации. Федеративная государственность не может строиться на началах автономии.

12.4. Недопустимо смешивать федерализм с регионализмом, поскольку они охватывают разные аспекты функционирования государства. Если федерализм имеет отношение к форме государства, его политико-правовой субстанции, то регионализм и региональная политика - к одному из направлений (главным образом, экономическому) его деятельности. Форма политико-территориального устройства не предопределяет содержания и результативности региональной (территориальной) политики государства.

13. Отечественная модель федеративной государственности не базируется на надлежащем доктринальном и конституционно-правовом обеспечении и имеет лишь внешнее, формальное сходство с традиционными феде-

рациями. Поэтому нет оснований связывать современное развитие государственного устройства Российской Федерации с осуществлением осмысленной федеративной парадигмы. Конституция РФ, Федеративный договор от 31 марта 1992 г. лишь частично воспроизводят идею и принцип федерализма. Соответственно названные документы не формируют адекватного механизма юридического сопровождения федеративного режима.

14. Произошедшая в последнее десятилетие трансформация структуры российской государственности еще более затрудняет ее идентификацию в качестве федеративной. Ряд норм Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов» находится в системном противоречии с положениями Конституции РФ о федеративном устройстве. В частности, это касается нормативных положений, которые устанавливают: систему органов государственной власти субъектов РФ с детальной регламентацией их статуса, порядка формирования, срока полномочий и прекращения деятельности, состава и структуры, компетенции и порядка работы; в одностороннем порядке вводят конституционно-правовые основы разграничения функций государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами, а также определяют масштабы федерального вмешательства и ответственность органов государственной власти субъектов РФ (ст.ст. 4-9,17-19, 21-24, 26.1, 26. 3 и др.).

15. Ввиду отсутствия непротиворечивой, научно обоснованной доктрины государственного строительства, неразвитости институциональных средств самоидентификации и поддержания стабильности конституционного строя в политико-территориальной организации России стихийно складывается режим унитарной государственности с законодательной автономией регионов.

16. При последовательном воплощении в государственном строительстве идеи и принципа федерализма исключается конкуренция с федеральной конституцией (федеративным договором) иных источников конституционного права (федеральных законов, актов главы государства и т.д.). Не допускается произвольное перераспределение по вертикали (по одностороннему усмотрению участников федеративных отношений или же по их взаимному согласию) компетенции, установленной конституцией. Федеральный законодатель ни в порядке делегации функций исключительного ведения федерации, ни в порядке корректировки функций совместного ведения не вправе устанавливать (пересматривать) законодательную компетенцию субъекта федерации. Недопустимы иные внеконституционные схемы вторжения в установленную федеральной конституцией (федеративным договором) компетенцию субъекта федерации в виде, например, вмешательства в механизм формирования (назначения), установления конституционно-правовой ответственности его органов и должностных лиц, приостановления их полномочий и т.д.

17. При конструировании механизма разграничения компетенции между органами государственной власти федерации и ее субъектов могут быть использованы либо «функциональный», либо «предметный» подходы. В основе первого, характерного для традиционных федераций, лежит глубокая структуризация разграничиваемых полномочий, в первую очередь законодательных, в пределах соответствующих направлений государственной деятельности. Второй подход, присущий отечественной конституционной модели, ориентирован по преимуществу на размежевание предметов (сфер) деятельности без строгого упорядочения полномочий, распределяемых между федеральными органами и органами субъектов федерации. Функциональный подход представляется более продуктивным и соответствующим юридической сущности федеративного режима.

18. Поиск совершенного государственно-территориального устройства закономерно подводит к тому, что оптимальная форма, рационализирующая механизм государства, представляет некий «срединный», промежуточный вариант, который должен гармонично сочетать федеративные и унитарные принципы построения государственности. Наиболее предпочтительной формой государственного устройства России в будущем представляется унитарное государство, опирающееся на широкую законодательную автономию регионов. Именно к такой модели исторически тяготеет Россия; она наилучшим образом соответствует сущности и традициям отечественной государственности. Кроме того, рассматриваемая модель: а) не конфликтует с фундаментальным принципом государства - суверенитетом и б) в равной мере оберегает государство как от крайностей федерализма, так и гипертрофированного централизма.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в получении новых научных знаний о федеративной государственности как политико-правовом явлении. Разработка научной категории федеративной государственности потребовала обобщения, критического анализа и переосмысления устоявшихся подходов к освещению многих фундаментальных проблем теории и практики государственного строительства. Федеративная государственность многомерна, изменчива и внутренне противоречива. На ее динамику, структурно-функциональные характеристики и системные свойства влияет сложный комплекс факторов. Предложенные научные подходы углубляют представления по целому ряду актуальных проблем науки конституционного (государственного) права.

В диссертации сформулированы положения и выводы, а также предложения по дальнейшему совершенствованию государственно-территориального устройства, значимые для обеспечения сбалансированного развития и эффективного функционирования механизма российской государственности.

вании отдельных направлений законодательной и правоприменительной деятельности при регулировании государственного устройства, взаимодействия органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, региональной политики государства и т.д. Результаты исследования могут быть востребованы в образовательном процессе при проведении занятий по теории государства и права, истории государства и права, конституционному и административному праву.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования докладывались на научно-практических совещаниях, проводимых в 20012004 гг. аппаратом Полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе по вопросам координации федеративной и региональной политики, муниципальной реформы, реформы государственной службы. В 2001 автор возглавлял рабочую группу Комиссии при Полномочном представителе Президента РФ в Сибирском федеральном округе по рассмотрению предложений органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления; принимал непосредственное участие в подготовке предложений по совершенствованию федеративных отношений, представленных на рассмотрение соответствующей комиссии при Президенте РФ.

В период с 2000 по 2004 г.г. автором осуществлялась организационная работа по разработке (включая подготовку соответствующих нормативных правовых актов) и осуществлению Концепции управления стратегическим развитием, региональных и территориальных программ комплексного развития Кемеровской области. В ходе этой работы использовались предложенные им подходы по конституционно-правовому обеспечению целевого программирования регионального и муниципального развития, реформы местного самоуправления, развития государственной службы Кемеровской области и др. Полученные научные результаты применялись в информационно-аналитической работе органов государственной власти Кемеровской области, учебно-методической работе в рамках реализации программы повышения квалификации депутатов, государственных и муниципальных служащих Кемеровской области. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях, докладах на международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях и совещаниях представителей государственных органов федерального, окружного, регионального уровней и научной общественности.

Диссертация прошла обсуждение и рецензирование на кафедре конституционного и международного права Алтайского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, объединяющих шестнадцать параграфов, заключения, списка использованных нормативно-правовых источников и научной литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрываются цель, задачи, объект, предмет, степень научной разработанности, методологическая основа, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, определен перечень выносимых на защиту основных положений диссертации, приведены сведения об апробации и внедрении результатов исследования.

Глава I «Теоретические основы федеративной государственности» включает два параграфа. В ней излагаются исходные общетеоретические и методологические позиции, предопределившие выбор темы работы и подходы к ее исследованию.

В § 1 «Общетеоретические предпосылки для обращения к проблеме федеративной государственности» проведен анализ современного состояния исследований федерализма с общефилософских, историко-право-вых и теоретико-методологических позиций. Очерчивается круг актуальных проблем теории и практики государственного строительства в сфере политико-территориальной организации, требующих внимания.

Научно-познавательный процесс в политико-правовой области, к которой непосредственное отношение имеет конституционное право, страдает определенными издержками. Раскрытие сущности многих политико-правовых феноменов затрудняется из-за того, что идеальные представления и их практическое воплощение в правовых институтах и механизме государства не совпадают. Науки, близкие к политике, отличает известная зыбкость теоретических основ, обусловленная их повышенной восприимчивостью к текущей политической конъюнктуре. Существенную идеологическую нагрузку несут на себе и нормы конституционного права. Они, помимо регулятивной, выполняют функцию программирования и воспроизводства господствующей в обществе политико-правовой доктрины. С этой стороны основной закон любого государства предстает в качестве своеобразного юридического инструмента, конституирующего политические мифы соответствующей эпохи. Миф - всегда условность; условность, возведенная в закон - правовая фикция. Нередко характер фикций обретают нормы, оформляющие в качестве общественного идеала принципы демократии, парламентаризма, республики, разделения властей, общественного договора, конституционализма и др., включая и начала федерализма. Поэтому конституционное право не в меньшей степени, чем, скажем, отрасль гражданского права, является средоточием правовых фикций. Не удивительно, что в течение более чем двух столетий с момента появления так называемых «конституционных федераций»

научные взгляды на признаки федеративного устройства все еще не устоялись.

Несмотря на широкое хождение таких эпитетов, как «классический», «подлинный», «истинный», «реальный» по отношению к федерализму, сущность «настоящего федерализма» остается не раскрытой. По этой причине сегодня моделей федерализма, классифицируемых по самым различным основаниям, едва ли не больше чем реально насчитывается федераций. Зачастую федеративными именуются государства, которые федерациями, по сути, не являются. Для исследований по федерализму характерен избыточный научный синкретизм. Ввиду изложенного федерализм часто отождествляется с полицентризмом, демократией, децентрализацией, самоуправлением, автономией, регионализмом и другими понятиями или даже замещается ими.

К числу категорий, имеющих, несмотря на свою многозначность, частое употребление («государство», «право», «власть», «суверенитет» и т.д.), относится и категория «государственность». В работе формулируются исходные теоретические позиции, способствующие преодолению отмеченных методологических затруднений и составляющие концептуальную основу диссертации. Категории «государство» («федеративное государство») и «государственность» («федеративная государственность») рассмотрены в рамках соотношения, в котором государство выступает как явление, известная целостность, а государственность - единство свойств, причинно обусловливающих государство и получающих соответствующее правовое закрепление.

В §2 «Понятие федеративной государственности и общая характеристика ее параметров» обосновывается целесообразность введения в научный оборот категории «федеративная государственность». Раскрытие содержания этой категории осложнено отсутствием определенности в трактовке опорных понятий «федерализма» и «государственности», синтезом которых она является.

Разнообразие суждений о сущности федерализма вызывается несогласованностью во взглядах относительно трех отправных позиций, от которых отталкиваются исследователи. Во-первых, нет определенности в том, к какой конкретно области социальной действительности (политической системе, экономической системе, правовой системе, общественному сознанию, обществу, государству, цивилизации в целом) приложимо понятие федерализма. Во-вторых, и это вытекает из предыдущей позиции, имеются существенные расхождения в подходах к классификации свойств (признаков) федерализма. Порою признаки, называемые различными авторами, не поддаются сопоставлению, поскольку они базируются на разных классификационных основаниях. В-третьих, понимание существа вопроса усложняется из-за неупорядоченности терминологии. Очень часто «федерализм» отождествляется с «федерацией». При этом и категория федерации может иметь неоднозначную интерпретацию. В диссертации под федерацией подразумевается государство с федеративным устройством, а под федерализмом - соответствую-

щая идейно-теоретическая парадигма и генерируемые ею институциональная и ценностно-нормативная система, а также политико-правовая практика в сфере государственного строительства.

Современные трактовки государственности объединяет характерная деталь. С одной стороны, они воспроизводят укоренившийся в государство-ведении (еще на рубеже Х1Х-ХХ вв.) многоплановый подход к анализу государства, получивший развернутое обоснование в трудах В.М. Гессена, Л. Дюги, Г. Еллинека, Г. Кельзена, С.А. Котляревского, Ф.Ф. Кокошкина, П. Лабанда, а позднее в работах А.К. Белых, Л.С. Мамута, Г.Н. Манова, Н. Неновски, В.О. Тененбаума, Л.С. Явича и др. С другой стороны, они, затрагивая какие-то из аспектов государственно-правовой действительности (исторический, социальный, политический, институциональный и проч.), по существу производят подмену понятия государства. С точки зрения особенностей словообразования в русском языке термином «государственность» (от прил. государственных,'/)' правильней было бы обозначать свойства, признаки, качественные характеристики государства. На основе представленных методологических предпосылок федеративная государственность определяется в виде совокупности атрибутивных свойств федерации как союзного государства, характеризующих качественную специфику его внутренних системообразующих факторов и имеющих конституционно-правовое выражение.

На фоне конвергенции норм и институтов в ходе глобализации происходят изменения структурно-функциональных характеристик отдельных государств, под влиянием которых многие традиционно выделяемые свойства федерации становятся некритериальными. К ним можно отнести такие, например, признаки, как конституционное разграничение функций государственной власти между центром и регионами, обладание последними собственными органами государственной власти и полномочиями по принятию законов, недопустимость изменения их конституционно-правового статуса и объема (границ) территориальной юрисдикции в одностороннем порядке высшими органами государственной власти, бикамерализм как специфическая форма политического участия автономных частей государства и народа в решении общенациональных вопросов и т.д. В той или иной мере они свойственны ряду унитарных государств со сложной территориальной организацией (Великобритания, Италия, Испания, КНР, ЮАР и др.). По изложенным причинам критерии, идентифицирующие федеративное устройство, нуждаются в уточнении.

Предлагаемая к исследованию категория федеративной государственности способствует более точному и полному анализу различных аспек-

' «Посредством производного суффикса - ноешь. - подсказывает академическая Грамматика русского языка. - от основ имен прилагательных образована немногочисленная группа имен существительных, обозначающих признак, отвлеченный от предмета, а также качество и состояние». - См Грамматика русского языка. Т. I. Фонетика и морфология. М., 1960. С. 253-254.

тов развития теории и практики федеративного государственно-территориального устройства (исторических, социально-политических, государственно-правовых).

В Главе II «Генезис и эволюция федеративной государственности», состоящей из трех параграфов, системно исследованы основные этапы возникновения и развития федеративной государственности как политико-правового феномена.

В § 1 «Становление и развитие федеративных отношений в государственном строительстве в период до Нового времени» выделено четыре периода в развитии федеративной государственности: 1) античный период (2-я пол. 1 тыс. до н. э. - 1-я пол. I тыс. н. э.), по времени совпадающий со становлением ранних государств Средиземноморья и появлением протофе-дераций - исторически первых федеративных (конфедеративных) союзов; 2) период средних веков (серед. I тыс. н. э. - ХУ1-ХУИ вв.), характеризующийся преодолением феодальной раздробленности, развитием союзных форм межгосударственной интеграции и становлением национальных государств в Европе; 3) период Нового времени (XVII - нач. XX в.), в течение которого происходит становление конституционных федераций; 4) период Новейшего времени (с нач. XX в. до наших дней), сопровождающийся распространением опыта построения конституционных федераций и образованием новых федераций в Азии, Африке, Европе, модернизацией и глубокой дифференциацией моделей федеративной государственности.

Возникновение сложноструктурированных форм государственного устройства связывается с периодом античного государства и права. В эту эпоху в условиях постоянного военного соперничества между крупнейшими средиземноморскими полисами и протогосударствами обозначилось стремление к федеративным и полуфедеративным союзам. В Древней Греции выделялись три вида протогосударственных объединений: племенные союзы, гегемонии, федеративные союзы полисов (симмахии). Племенные союзы представляли собой территориальные коалиции, заключаемые одноплеменными жителями какой-нибудь небольшой территории; побудительные мотивы - в основном военные (Фессалийский союз в 1\М1 вв. до н.э.; Магнезий-ский союз с 196 г. до н.э.; Эпирский и Акаранский союзы 1У-П вв. до н.э. и др.). Гегемонии - неравноправные союзы, члены которого подчинялись одному из государств, обладавших наибольшим политическим могуществом (Македонский союз при гегемонии Спарты в VI в. до н.э., Первый аттический морской союз при гегемонии Афин в вв. до н.э., Второй аттический

морской союз в IV в. до н.э., Беотийский союз в VI в. до н.э.). Федеративные союзы заключались на равноправной основе (Этолийский союз в V - II вв. до н.э., Ахейский союз в 1У-П в. до н.э., Македонская держава в 1П-1У в. до н.э. и др.). Среди них развитыми чертами единого государственно-политического союза характеризовались гегемонии и федеративные союзы.

Похожие процессы образования союзных форм сопровождали становление государственности на территории Италии, в ходе которого сформировалась и возвысилась Римская империя (Латинский союз - федерация городов Лация в начале 1-го тысячелетия и до середины IV в. до н.э.; Этрусский союз в IV-III в. до н.э.; три федерации самнитов (около III в. до н.э.); Луканский союз в IV-III в. до н.э.; федерация брутгиев в IV-III вв. до н.э. и др.). Возникновение аналогичных союзов в рассматриваемый период и позднее фиксируется в других мировых регионах. Таковой, судя по имеющимся сведениям, была Индия в эпоху Маурьев (IV-II вв. до н.э.). Проявления федерирующихся взаимосвязей обнаруживаются на всем протяжении эволюции государственности киданей (монголоязычного народа) (916-1125 гг.), охватывавшей в период своего расцвета территорию Внутренней и Внешней Монголии, а также часть Северного Китая. Некоторые элементы федеративных отношений фиксируются в государственном устройстве Империи Инков (1197-1572 гг.).

По юридическому содержанию ранние федеративные договоры и их правовые аналоги близки к международным договорам. Они оформляли межгосударственные отношения, что свидетельствует о конфедеративном характере возникавших между ранними государствами политических связей. Между тем на схожей правовой основе возникали так называемые «организованные» конфедерации по типу Ахейского и Этолийского союзов (A.A. Жилин, A.C. Ященко), отличавшиеся высоким уровнем сплоченности и наличием характерных признаков союзного государства (союзная власть, непосредственно распространявшаяся на граждан союза; союзная территория; союзное гражданство, запрет сецессии и др.). Ввиду изложенного зарождение элементов федеративной государственности связывается с моментом появления «организованных» конфедераций.

Для периода средних веков также характерно возникновение многочисленных межгосударственных объединений (конфедераций), многослойно накладывавшихся на все пространство европейской государственности: Священная римская империя (962-1806 гг.); Швейцарская Конфедерация (12911798 и 1815-1848 гг.); Рейнская конфедерация (1254-1350 гг.); Ганзейская лига (1367-1665 гг.); Швабский союз городов (1376-1389 гг.); Швабский союз (1488-1534 гг.); Республика Соединенных провинций (Нидерланды) (15791798 гг.) и др. Важной вехой в формировании предпосылок федеративной государственности явился период существования империй, в пределах которых совершенствовались политико-правовые формы взаимоотношений метрополии и колоний, принципы управления территориями в масштабе континентов.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что федеративное устройство есть проявление объединительного (союзного) начала, лежащего в основе государственности вообще и имеющего универсальный характер. Элементы федеративных отношений наблюдаются практически на всем

протяжении эволюции государств. «Классической» («первородной») федерацией является конфедерация, т.е. международно-правовое соединение государств.

В § 2 «Федеративная государственность в теории н практике государственного строительства зарубежных стран Нового и Новейшего времени» анализируется процесс трансформации федерализма из международно-правового явления в институт национального права и принцип политико-территориального устройства государства. В рассматриваемый период возникают союзные государства новой генерации, вызревшие в недрах поздних империй. Распад Британской империи привел к образованию крупнейших федераций мира - США, Канады, Австралии, Индии. Федеративные Венесуэла, Мексика и Аргентина являются осколками Испанской колониальной империи. Бразильская федерация возникла в результате распада Португальской империи. Большинство государств, составлявших ядро империй на территории Европы (Нидерланды, Бельгия, Германия, Австрия, Англия, Италия, Испания), с течением времени либо восприняли федеративное устройство, либо используют его отдельные элементы.

Радикальной модернизации идея федерализма подверглась при образовании Соединенных Штатов Америки. Отцы-основатели США (А. Гамильтон, Дж. Джей, Д. Мэдисон и др.) в идее федерализма увидели решение многих проблем. Учитывая противоречивый опыт осуществления представительной демократии, народного суверенитета, разделения властей и иных идей эпохи Просвещения в Европе, они пошли по пути их творческой переработки и совмещения в одной концепции. Так, механизм «вертикального» разделения властей, традиционно рассматриваемый ныне в качестве важнейшего признака федерации, явился логическим продолжением концепции разделения властей Дж. Локка и Ш.Л. Монтескье. Конституционная система разграничения функций государственной власти между федерацией и составляющими ее штатами (субъектами федерации) - это вертикально спроецированная модель горизонтального разделения властей. Если последняя во французском классическом государствоведении породила иллюзию разделения государственного суверенитета по горизонтали, то в англосаксонском конституционализме она предстала в виде мифа о «делимом» суверенитете между федерацией и ее субъектами. В свою очередь конституционная модель «двухуровневого правительства» явилась результатом ступенчатого воспроизведения (на уровне федерации, штатов и даже муниципалитетов) республиканских начал. Американский конституционализм - это такая усложненная модификация общественного договора, которая по замыслу ее создателей призвана обеспечить «двойную» защиту конституционного строя. Для пересмотра его основ недостаточно решения лишь общенационального представительного собрания. Оно обретает легитимность при его дополнительном подтверждении народом, консолидированным в территориальные публично-

правовые союзы (штаты)1. Это было заметным нововведением в теорию представительной демократии. Отсюда другой известный признак федерации - обязательное участие ее субъектов в принятии решений, затрагивающих конституционные начала федерации.

Федералистский опыт США получил широкое распространение. Уже в начале XX в., т.е. на стыке Нового и Новейшего времен, насчитывалось 9 федераций, отвечавших критериям союзного государства (единство территории и населения, разграничение единой верховной власти и власти субъектов федерации, договорно-правовое либо конституционное оформление статуса союза и его членов, единая финансовая и налоговая системы, союзное войско, принудительная власть союза в отношении его члена и т.д.): Австралия (1900 г.) Аргентина (1815 г.), Бразилия (1891 г.), Венесуэла (1811 г.), Германия (1871 г.), Канада (1867 г.), Мексика (1824 г.), США (1787 г.), Швейцария (1848 г.).

В диссертации отслеживается дальнейшая эволюция федеративной государственности, приводятся в систематизированном виде сведения о современных федерациях, анализируется содержание принципа федерализма с точки зрения конвергенции институтов международного публичного и национального государственного (конституционного) права. На этой основе вскрываются внутренние противоречия и проблемы федеративного устройства, обусловленные антагонизмом начал государственного унитаризма и федерализма, закладываемых в основу единой государственности.

Параграф 3 «Федерализм в государственно-правовой истории России IX-XX вв.» посвящен исследованию особенностей становления и развития федеративной государственности России в соответствии со следующей укрупненной периодизацией: 1 .Досоветский период, предшествующий учреждению в России конституционных основ федеративного устройства (IX в. - начало XX в.). 2. Советский период (1918-1992 гг.), связанный с образованием РСФСР и Союза ССР, развивавшихся на основе советской доктрины федерализма вплоть до распада СССР (1991 г.) и принятия Конституции РФ 1993 г. 3. Постсоветский период (с 1993 г. по настоящее время) -современный этап развития Российской Федерации, характеризующийся противоречивыми тенденциями и подспудно сопровождающийся поиском парадигмы дальнейшего государственно-правового развития.

На основе исследования древнерусских летописей (Ипатьевского и Лаврентьевского летописных списков и др.), правовых памятников (духовных и договорных грамот великих и удельных князей X1V-XV вв., Русской правды, Новгородской, Псковской судной грамот и др.) и иных источников права проанализировано государственное устройство Древней Руси. Древнерусское государство не было по определению ни унитарным, ни федератив-

' Согласно ст. V Конституции США конституционные поправки, предложенные Конгрессом или же Конвентом, приобретают обязательную силу и значение, если будут ратифицированы законодательными собраниями или же конвентами трех четвертей штатов.

ным, ни конфедеративным. Аморфность государственного устройства в ран-негосударственный период (Х1-ХН вв.) объясняется неразвитостью государственности, что и нашло отражение в содержании правовых актов, оформлявших территориальную организацию. Заметное место в регулировании политико-правовых отношений между великим и удельными князьями занимали княжеские (духовные и докончальные) грамоты — исторически первые источники отечественного государственного права, содержавшие нормы о государственно-территориальном устройстве Древней Руси. Они сыграли важную роль на этапе возвышения в Х1У-ХУ вв. Москвы. Княжеские союзы способствовали консолидации земель северо-восточной Руси вокруг Московского княжества и превращению его в великорусское государство, а затем во всероссийскую империю. Договорные грамоты этого периода, юридически оформлявшие взаимоотношения князей, имели некоторое сходство с «дружескими» (/оесЛи аткШае) или же равноправными (/оес1ия аециит) союзническими договорами Рима с поглощаемыми им государствами. Вместе с тем договорные грамоты создают противоречивое представление о действительном характере государственного устройства. Ими фиксировался свойственный для раннегосударственных или же переходных состояний полиархизм структуры государственности, подчеркивавший ее незрелость и слабость.

С укреплением самодержавной власти межкняжеские договоры потеряли актуальность. Однако, договорное регулирование вопросов государственного устройства в Российской империи на основе хартий, государственно-правовых договоров, «универсалов», «трактатов», «аккордных пунктов» и иных актов при оформлении взаимоотношений между империей и присоединяемыми государственными образованиями практиковалось широко. В ходе ее территориальных приобретений в ХУП-Х1Х вв. конвергенция норм международного и национального государственного права происходила с не меньшей интенсивностью, чем в Западной Европе.

«Конфедеративный элемент» в отечественном государственном устройстве, имеющий глубокие исторические корни, является одним факторов, вызывающих эрозию государственности. В соответствии с его контурами обозначились линии «тектонического разлома» в государственном устройстве России, регулярно напоминающие о себе на протяжении всей Новейшей истории. Изложенное отразилось на содержании советской этнополитической доктрины федерализма, сочетавшей несовместимые государственно-правовые начала и расходившейся со сложившейся в мире федеративной традицией. В частности, считалось приемлемым наложение на идею федерализма партийного принципа демократического централизма, на котором базировалась советская государственность. Россия рассматривалась как своеобразная форма советской федерации, основанная на автономии входящих в ее состав субъектов (А.И. Ким, Д.Л. Златопольский, О.И. Чистяков и др.). Сложившийся в этот период опыт регулирования федеративных отношений характеризуется как одно из свойственных тоталитарным политическим системам прояв-

лений «конституционно-правового сюрреализма», которому присуще замещение логических связей свободными ассоциациями. Последние также приводят к возникновению конституционно-правовых фикций. К их числу относится и советская конституционная модель федерации.

Формирование элементов федеративной государственности в России происходило под воздействием общих закономерностей эволюции государств. В ходе длительного процесса развития в государственном устройстве России проявились черты, как характерные для других стран, так и специфические, объясняемые особенностями российского государства. К общим чертам можно отнести обусловленность федеративных связей: а) незрелостью государственности в протогосударственный период или же ее общей слабостью в переходном состоянии; б) логикой пространственного развития страны, характеризующейся этнокультурным разнообразием, масштабностью территории и формирующей на этой основе имперскую государственность, в) широким распространением практики договорного регулирования государственного устройства на основе принципов и институтов международного права, г) глубокой дифференциацией регионов в уровне социально-экономического развития. Специфической чертой отечественной модели государственного устройства является то, что она практически на всех этапах своего развития сочетала элементы и федерализма (конфедерализма), и государственного унитаризма, в своем единстве затруднявших определение ее формы. Современная конституционная модель российского федерализма сохраняет «генетическую связь» с советской моделью государственного устройства.

В главе III «Диалектика суверенитета в условиях федеративной государственности», состоящей из двух параграфов, рассматриваются проблемы суверенитета в приложении к теории и практике федерализма, а также государственно-правовой статус субъекта федерации.

В § 1 Современное состояние проблемы суверенитета в федеративном государстве исследуются особенности действия принципа суверенитета федеративном государстве. Расхождение взглядов на динамику суверенитета в федеративном государстве обусловлено различием подходов к объяснению государственно-правового статуса субъекта федерации. Дилемма такова. Если члены федерации признаются государствами либо государственными образованиями, то обладание ими определенной долей суверенных прав видится вполне естественным. С другой стороны, в конституционно-правовой конструкции «государства в государстве» сокрыт источник потенциального конфликта суверенитетов, ослабляющий устойчивость государства. С точки зрения структурно-функциональной композиция делимого суверенитета антагонистична принципу единства и целостности государства.

Еще во времена Ж. Бодена суверенитет во внутригосударственной организации приобрел два самостоятельных значения. Во-первых, он характеризовал свойство государства в целом. Во-вторых, наряду с суверенитетом государства появилось понятие «суверенитет в государстве», подразумевавшее

верховенство одного или же нескольких высших государственных органов. Позднее, в третьем своем значении, термин «суверенитет» стал отождествляться с понятием государственной власти. Наблюдаемые эффекты преломления принципа суверенитета в федеративном государстве зависят от того, на какое исходное основание опирается та или иная доктрина. Свойства суверенитета как бы производны от качеств его носителя. Если это государство как структурно-функциональная целостность, характеризующаяся единством и принципиальной нераздельностью, то суверенитет неделим (В.М. Гессен, Г. Елли-нек и др.). Когда же суверенитет рассматривается в качестве признака органа государства или государственной власти, то получается, что он делим (Г. Вайц, А. Токвиль и др.). Не привнес большей определенности в данную ситуацию синтетический подход (A.C. Ященко), который должен был сгладить обозначившиеся противоречия. При последовательном его развертывании делимым оказывается не суверенитет, а суверен (А.Н. Кольев).

Более аргументированным представляется классический взгляд (В.М. Гессен, Г. Еллинек, В.Е. Чиркин и др.), отвергающий концепцию делимости суверенитета. Причем в работе суверенитет характеризуется не как свойство (признак), что распространено, а качество государства как целостности, системного единства. Не всякое территориальное образование, даже если оно имеет некоторые признаки государственности и признается международным сообществом, является государством. Именно с обретением суверенитета государственность переходит в такое качественное состояние, которое делает государство: а) самодостаточным и б) самотождественным. В силу этого власть, исходящая от него, обладает верховенством, самостоятельностью, независимостью и т.д. Разделение по вертикали отдельных функций государственной власти, полномочий (законодательных, исполнительных, судебных) не предрешает вопроса о делимости суверенитета федеративного государства.

В § 2 «Субъект федерации в структуре федеративной государственности» субъект федерации рассматривается в качестве важнейшего системообразующего элемента союзного государства. Ключевое значение для характеристики статуса субъекта федерации имеет его фактическая и юридическая способность к самостоятельному осуществлению публично-властных полномочий. Представленный подход является опорным для уяснения государственно-правовой природы субъекта федерации. На его основе сформировалось и устоялось представление о субъекте как государственном образовании. При этом сохраняется неопределенность содержания данного понятия, вызываемая недостаточной исследованностью отличительных признаков субъекта федерации и иных форм территориальной организации публичной власти. Поэтому не исключается, в принципе, подведение под категорию государственных образований разных по статусу территориальных объединений - и «несуверенных» государств, и автономных образований, и собственно субъектов федерации. А это, в свою очередь, приводит к другой теорети-

ческой погрешности - признанию возможности вхождения в состав федерации как государств, так и автономных образований.

В силу неоднозначности наблюдаемых характеристик (политических, экономических, географических, этнографических, демографических, урбаниза-ционных, социальных и проч.) феномен субъекта федерации может объясняться с позиций разных наук - политологии, экономики, регионологии, этнологии, социологии и т.д. Формату специально-юридического исследования более соответствуют подходы, оперирующие категориями «территория», «публичная власть», «территориальный коллектив» или «территориальное объединение» (В.В. Невинский, В.Е. Чиркин и др.). С точки зрения государственно-правовой субъект федерации - это особая, имеющая территориальные пределы юрисдикции, институциональная форма осуществления публичной власти. Последняя исходит от самостоятельного источника легитимации (электората субъекта федерации), первична (непроизводна), что в классическом государ-ствоведении принято обозначать специальной юридической формулой «кош-ре1епг-котре1епг», фиксирующей безусловные проявления государственности.

Отмеченное свойство субъекта федерации, подробный анализ которого представлен в рассматриваемом параграфе, имеет устойчивый характер и сохраняется в течение всей эволюции федеративных государств. На этом основании субъект федерации определяется как характерная для федеративного устройства государства форма территориальной организации публичной власти, обладающая признаками государственности и не имеющая суверенитета.

Глава IV «Федеративный режим» посвящена исследованию содержания, структуры и специфики властеотношений, складывающихся в процессе функционирования механизма федеративной государственности, а также анализу возникающих при этом правовых режимов.

В § 1 «Понятие федеративного режима» раскрывается содержание категории федеративного режима и рассматривается ее соотношение с категорией полицентризма. Федеративный режим можно было бы обозначить иначе как «государственный режим федерации», своеобразие которого выражается в особенностях правовых приемов и способов формирования, распределения и осуществления функций государственной власти. Композиция государственного суверенитета в классическом его понимании выстраивается, условно говоря, в виде соотношения «одно государство - один суверенитет». И с теоретической, и с практической точек зрения объединение нескольких суверенных государств и образование на этой основе нового государства вносит в данное соотношение серьезный дисбаланс. Он со временем устраняется, но лишь частично. Чем последовательнее воплощаются федералистские начала в государстве, тем дисбаланс очевиднее. По этой причине федеративное государство не является устойчивой политической формой. Эффект сегментарности государственно-правового пространства сопутствует

федерациям неизменно. Он не может не сказываться соответствующим образом на характеристиках государственного режима, который, тем не менее, традиционно рассматривается сквозь призму унитаристского взгляда («одно государство - один режим»). Однако в федерации, в которой вслед за сегментацией государственности обособляются на уровнях федерации и ее субъектов электорат и источники легитимации публичной (государственной) власти, государственный режим также оказывается в известной степени фраг-ментированным. Этот деструктивный для устойчивости государства фактор нейтрализуется, по опыту большинства стабильных федераций, усилением элементов государственного унитаризма. Термин «федеративный режим» представляется адекватным, а также удобным для лаконичного обозначения особенностей государственного режима федераций.

Механизм территориального рассредоточения функций государственной власти в федерациях структурно близок к децентрализации, но не совпадает с ним. Внешне организационная структура федеративного государства представлена как политически децентрализованная. Однако такое представление обманчиво. Между догмой и реальной практикой федерализма отмечаются серьезные расхождения. В любом из федеративных государств декларируемая конституцией федеративная форма находится в противоречии с действительным содержанием властеотношений, неизбежно структурирующихся унитарно. Особенно это касается организации системы исполнительной власти, которая несет основную управленческую нагрузку в государстве.

Одним из подходов, переводящих государственность в юридически неидентифицируемую реальность, является проецирование на модель федерации концепции полицентризма (М.В. Глигич-Золотарева, В. Остром и др.) По своей глубинной сути идея самоорганизующихся элементов полицентрической системы антиномична идее государства. Полицентризм как альтернативная «модель порядка» замещает традиционный «организованный порядок» - государство. Подобного рода взгляды игнорируют первопричину государственности - потребность в иерархически организованном порядке. Полицентризм, равно как и демократизм, не может служить альтернативой иерархическому принципу в государстве. «Власть не может не быть иерар-хична, и низвержение всякого иерархизма есть низвержение всякой власти, т.е. возвращение к изначальному хаосу»1. Государственность, не опирающаяся на унитарность, не может рассматриваться в качестве устойчивой.

В § 2 «Федеративный режим, децентрализация и административная деконцентрация» проводится мысль об ошибочности распространенного в науке взгляда, отождествляющего федеративное устройство и децентрализацию как методов разграничения функций государственной власти. Децентрализация есть процесс параллельного пересмотра и перераспределе-

1 Бердяев H.A. Философия свободы. М., 2002. С 529.

ния компетенции субъектов управления, находящихся на разных уровнях организационной пирамиды. При децентрализации происходит относительное сокращение функций вышестоящего и расширение функций нижестоящего субъектов. Децентрализация принципиально возможна там, где явственно просматриваются контуры вертикально интегрированной организационной структуры с единственным центром принятия окончательных решений, что в большей степени свойственно унитарному государству. Хотя можно, в известном смысле, характеризовать как децентрализацию процессы либерализации государственного режима и расширение компетенции субъектов федерации или же федерирование унитарного государства.

В условиях федерации децентрализация, даже если она имеет место в действительности, получает настолько своеобразное конституционно-правовое преломление, что в рамках отдельно взятой конституционной модели ее зафиксировать сложно по следующим причинам. Конституции федеративных государств, как правило, подвергают особой защите положения, закрепляющие федеративный режим. Внесение изменений в соответствующие главы или разделы либо исключено, либо возможно посредством пересмотра конституции с соблюдением усложненного порядка и квалифицированного большинства при голосовании в парламенте. Кроме того, изменения должны быть поддержаны субъектами федерации. При этом с точки зрения формально-правовой процедура пересмотра есть принятие новой редакции конституции. «Децентрализация» в федеративном государстве влечет за собой необходимость изменения основ конституционного строя и структуры государственности. Теоретически свобода маневра в этом направлении возможна посредством делегирования субъектам федерации полномочий в сфере законодательства и исполнительной власти. Но вряд ли названные приемы можно рассматривать в качестве вариантов децентрализации, ибо ни один не вытекает из отношений иерархической природы. Лишь в очень ограниченных пределах и с большой долей условности можно рассматривать в качестве форм децентрализации передачу (делегирование) полномочий федерации (законодательных, исполнительных) из сферы ее исключительного ведения субъектам федерации, перераспределение в пользу последних отдельных вопросов совместного ведения (конкурирующей компетенции), производимых на основе федеральных законов, либо соответствующих соглашений. Участники федеративных отношений - федерация и ее субъекты ограничены в возможности произвольно, даже по взаимному согласию, пересматривать, перераспределять полномочия, которые разграничены конституцией. Это относится и к праву федерации делегировать полномочия по вопросам собственного исключительного ведения. Данное положение для действенности принципа федерализма имеет фундаментальный характер.

Внутриорганизационные связи, возникающие в федеративных государствах, не столь одномерны, как в унитарном государстве. Федеративные отношения могут складываться как вертикально, так и горизонтально. Когда

субъект федерации осуществляет собственные властные прерогативы в рамках конкурирующей компетенции или предмета собственного ведения, между ним и федеральным центром нет иерархической зависимости. Каждый из двух уровней государственной власти действует в своем сегменте государственности. По этой причине представляется не вполне оправданным обозначение механизма разграничения компетенции между федеральным и региональным уровнями как системы «вертикального разделения власти». Рассматриваемая формула некорректна и в том плане, что она воспроизводит неудачную семантическом отношении концепцию «делимости» государственной власти (а вслед за нею - и делимости суверенитета), которая принципиально не делима. Точнее было бы вести разговор о распределении, разграничении функций государственной власти или же компетенции (Ю.А. Тихомиров). Строго говоря, компетенция органов субъектов федерации имеет не децентрализованный, а изначально «нецентрализованный» (И.А. Умнова) характер. По этой причине децентрализация не равнозначна федерализму.

В работе рассмотрено своеобразие института административной де-концентрации, возникшего первоначально в унитарном государстве (правительственные комиссары во Франции, Испании, Италии и др.), но получившего распространение и в федерациях (генерал-губернаторы, губернаторы в Австралии, Индии, Канаде и др.). При развитой федеративной системе режим деконцентрации публично-властных функций по вертикали в сочетании с функцией административной опеки имеет ограниченный характер.

В § 3 «Федеративный режим, автономия и самоуправление» основное внимание сконцентрировано на выявлении отличительных признаков автономного территориального образования и субъекта федерации. Понятия федерализма, автономии и самоуправления достаточно тесно соприкасаются, что так же не дает оснований для их отождествления. Автономия может пониматься в широком и узком смыслах. В широком, общеуправленческом смысле она предполагает способность субъектов деятельности к самостоятельному решению определенных задач. В более узком, традиционном понимании автономия - как законодательная, так и административная - представляет собой совокупность конституционно-правовых установлений, определяющих статус конкретной разновидности территориальных образований и режим их взаимодействия с государством. Этимологически термины «автономия» и «самоуправление» очень близки. Более того, греческое по происхождению «автономия» и русскоязычное «самоуправление» являются полными лексическими эквивалентами. Не удивительно, что в энциклопедической и специальной юридической литературе очень часто один термин объясняется при помощи другого1.

' См.: Ожегов С.И. и Шведова НЮ Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 17, 695; Юридический энциклопедический словарь I Гл. ред. А.Я. Сухарев М„ 1984. С. 11.

В использовании термина «самоуправление» для характеристики федеративных начал также присутствует определенная доля условности. В теории систем и теории управления самоуправление рассматривается как имманентное свойство любых высокоорганизованных систем, благодаря чему обеспечивается их целостность, устойчивость, способность к развитию и т.д. Свойство самоуправляемости с точки зрения принципов организации публичной власти имеет всеобщий, а не идентифицирующий федеративную государственность либо автономное территориальное образование характер. В другом общеупотребительном контексте термин «самоуправление» используется применительно к муниципальным образованиям, имеющим известные конституционно-правовые признаки местного самоуправления.

Наблюдаемый в науке широкий взгляд на природу автономии имеет исторические причины. Он опирается на отечественный опыт государственного строительства, в ходе которого массированная автономизация территорий, сочетавшаяся с тотальным огосударствлением этносов в России и СССР, обусловила самобытность государственного устройства. Одной из его особенностей, например, явилось то, что в России и СССР был создан конституционно-правовой прецедент уравнивания статусов автономных образований и субъектов федерации, имевший соответствующее идейно-теоретическое обоснование и законодательное закрепление. Между тем классическая наука государственного права (Г. Еллинек, Ф.Ф. Кокошкин, С.А. Котляревский и др.) никогда не смешивала принципы федерализма с принципами автономии или же децентрализма. Диссертант поддерживает позицию тех современных ученых (В.В. Иванов, Б.А. Страшун, В.Е. Чиркин и др.), которые разграничивают признаки автономного образования и субъекта федерации.

Для автономного территориального образования характерны следующие отличительные черты:

1) применительно к автономному образованию режим автономии представляет собой способ децентрализации функций государственной власти. Он предполагает предоставление автономным образованиям относительной самостоятельности путем передачи им отдельных законодательных и исполнительных полномочий на основе порядка, предусмотренного конституцией и законами государства;

2) публично-властные прерогативы автономных образований имеют производный от государства характер.

3) автономные образования не имеют самостоятельной, «первородной» учредительной власти, а также прерогативы кошре1еп2-котре1епг.

4) в отношении органов публичной власти автономных образований государство допускает распространение режима административной опеки, выражающейся в возможности вмешательства в процесс правотворчества и правоприменения в порядке контроля законности их деятельности. Причем контроль может иметь характер проверки не только законности, но и целесообразности принимаемых региональными органами юридических решений.

На основе изложенного сделаны следующие выводы общего характера: а) автономные образования в отличие от субъектов федерации государственностью не обладают, б) федерация, основанная на автономном статусе образующих ее субъектов, или признающая федеративную правосубъектность за отдельными автономными образованиями, неидентифицируема.

Линии схождения и расхождения двух тесно соприкасающихся аспектов функционирования государственности - федерализма и регионализма выявляются в § 4 «Федеративный режим, регионализм и региональная политика». Близость теории федеративного государственного устройства и регионоведения обусловлена общностью объекта исследования, каковым является территориальная организация государства. Вместе с тем, речь идет о разных областях социальной действительности, подходы к исследованию которых методологически не совпадают. И это находит отражение в содержании федеративной и региональной политик, различающихся между собой по целям, объектам, предмету и средствам регулирующего воздействия государства на соответствующие сферы общественных отношений. Целью федеративной политики является обеспечение единства и целостности союзного государства на основе оптимального рассредоточения функций государственной власти с учетом специфики его территориальной организации. Цель региональной политики состоит в сбалансированном социально-экономическом развитии регионов. Объектами федеративной политики являются союзное государство и входящие в его состав субъекты федерации, наделенные определенным набором признаков государственных образований. В качестве объектов региональной политики представлены регионы, под которыми могут подразумеваться различные территориальные образования, как имеющие статус субъекта федерации, так и не имеющие его (экономические зоны и районы, мегарегионы, города, межтерриториальные объединения и т.д.). Предметом федеративной политики являются конкретные и достаточно стабильные конституционно-правовые отношения, складывающиеся в процессе функционирования федеративного устройства государства. Предмет региональной политики образуют ситуативно изменяющийся состав проблем экономического и социального развития регионов и подходов к их разрешению. Федеративная политика реализуется по преимуществу с использованием конституционно-правовых средств, тогда как инструментарий региональной политики значительно шире. Он может включать правовые (в том числе и конституционно-правовые) и внеправовые средства, среди которых преобладают особые экономические инструменты и механизмы (программы, субвенции, дотации и проч.). Указанные направления политики государства могут пересекаться. Однако цели и способы их достижения применительно к каждому из них должны дифференцироваться. Игнорирование этого требования приводит к серьезным затруднениям в теории и практике государственного строительства.

Как показывает практика развитых государств (Австралия, Германия, Испания, Италия, Канада, США, Франция и др.), анализируемая в работе, результативность региональной политики не зависит от формы государственно-территориального устройства. Вместе с тем конституционно-правовая институционализация региональной политики на ее эффективности сказывается решающим образом. И для федеративных, и для унитарных государств, успешно реализующих региональную политику, характерна детальная регламентация этой сферы как самостоятельного предмета деятельности органов государственной власти.

В § 5 «Механизм разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами как центральное звено федеративного режима» подвергнуты анализу различные типологии и модели разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами. Мировая практика демонстрирует, с одной стороны, постепенное сближение и нивелирование различий между унитарной и федеративной формами, а с другой стороны - усиливающуюся дифференциацию государств внутри каждой из этих форм. Характерно, что модели умеренного унитаризма (Италия, Испания, Великобритания) и сбалансированного федерализма (Швейцария, США, Германия, Канада) в существенных чертах где-то близки. Даже очень беглый обзор отдельных сторон федеративного строительства, например, США, ФРГ и других «старых» федераций, позволяет увидеть преобладающий вектор их развития в сторону унитаризма. В наибольшей степени эта тенденция затрагивает исполнительную власть. На этом фоне возникает устойчивый момент соподчиненности между федеральным и субфедеральным уровнями, при котором соответствующие подсистемы исполнительной власти функционируют как части вертикально-интегрированного целого. Это делает весьма условным расхожее положение теории федерализма о «разделенности правительств» и отсутствии между ними иерархических связей.

Об относительной организационной обособленности двух уровней власти уместно говорить применительно к законодательной ветви. Область, в которой законодательно самоопределяются субъекты федерации, охватывает сферу совместной (конкурирующей) и остаточной (исключительной) компетенции, закрепляемой за субъектами. Объем полномочий последних неуклонно сокращается. Однако присутствие первичной, потенциально не определенной компетенции для диагностики особого публично-правового статуса субъекта и, соответственно, профилирующего признака федерации, имеет ключевое значение. В той или иной форме прерогатива котре1епг-котре1епг субъектов федерации находит закрепление в конституциях Германии, Австрии, Швейцарии, Канады, Австралии, Аргентины, Малайзии, Бразилии, Пакистана, Нигерии и т.д. Когда же федеральной конституцией полномочия исчерпывающим образом разграничены между федерацией и субъектами, а также остаточные полномочия закрепляются за федерацией, то законодательная власть субъектов лишена признака непроизводности (Индия, Бельгия

и др.). Как правило, в таких федерациях у субъектов прерогатива котре1епг-котре1епг не просматривается. А потому можно считать, что этот профилирующий признак, позволяющий идентифицировать государственность субъектов, отсутствует.

Прежде всего, разграничению подлежит компетенция в сфере законодательства. В конституциях большинства традиционных федераций ведущей в механизме разграничения компетенции является тема распределения законодательных полномочий (США, Швейцария, Австрия, Германия, Бразилия и др.). В федеративном государстве первичному конституционному разграничению подвергаются не вопросы (предметы ведения), а полномочия -сначала законодательные, а затем исполнительные и судебные, но с привязкой к конкретным вопросам. Поскольку на деле невозможно выделить такие вопросы, по которым бы федеральный и региональный уровни власти так или иначе не соприкасались, законодательные и исполнительные полномочия подвергаются более тщательному, вторичному разграничению. Без решения этой институциональной задачи федеративная система оказывается неработоспособной. Поэтому для федераций, особенно «старых» (Германия, Австрия, Швейцария), характерна глубокая структуризация полномочий при разграничении компетенции.

К основным системообразующим признакам «традиционной» модели федеративной государственности можно отнести следующее.

1. Договорно-правовое начало федерации, закладываемое федеративным договором либо федеральной конституцией, оформляемых при неукоснительном соблюдении правила их «двойной легитимации».

2. Наличие у субъекта федерации признаков государственности, стержневым элементом которой является прерогатива котрйепг-когпр^епг. Конституционно-правовая институционализация этой прерогативы обеспечивается посредством установления совместной (конкурирующей) компетенции федерации и ее субъектов, а также исключительной (остаточной) компетенции субъектов федерации, в пределах которых перечень полномочий, отнесенных к ведению последних, не имеет исчерпывающего характера.

3. Глубоко структурированная система конституционного разграничения компетенции в сферах законодательства, государственного управления, правосудия и бюджета.

4. Сложное сочетание вертикальных и горизонтальных структурно-функциональных связей в механизме государства при организации органов государственной власти федерации и органов ее субъектов и регулировании их взаимодействия.

5. Гарантированное участие субъектов федерации в осуществлении общефедеральной политики и деятельности федеральных органов государственной власти через институты парламентаризма, законодательного процесса, избирательной системы и т.д.

6. Эффект сегментации политико-правового пространства федерации компенсируется узаконением обеспечивающих целостность государства конституционно-правовых принципов:

• верховенства федеральной конституции и федеральных законов;

• концентрации на федеральном уровне наиболее значимых государственных функций (установление основ налогово-бюджетной системы, регулирование денежного обращения, режима государственной границы и таможенного дела, внешняя политика, оборона и др.);

• осуществления федерального контроля (надзора) за законностью деятельности органов субъектов федерации на основе соблюдения должной юрисдикционной процедуры (с исключением децентрализованного контроля, административной опеки и других форм прямого вмешательства) по вопросам их собственного ведения посредством прокурорского надзора и его аналогов, административной юстиции, общего и конституционного судопроизводства;

• введения в установленных конституцией случаях и порядке режима федеральной интервенции и т.д.

7. Федеративное устройство опирается на развитую политико-правовую культуру общества с глубоко укоренившимися демократическими традициями и ценностями конституционализма, стимулирующими воплощение в практике государственного строительства идеологии децентрализма, кооперации и координации во взаимоотношениях федерации с ее субъектами.

В Главе V «Современное состояние и перспективы федеративной государственности в России» рассмотрены проблемы и тенденции развития отечественного федерализма в нынешних условиях и обосновано положение об оптимальном государственном устройстве России.

В § 1 «Общая характеристика федеративной государственности в России» анализируется политико-территориальная организация Российской Федерации с точки зрения ее соответствия выявленным параметрам федеративной государственности. Рассмотрены общетеоретические, организационно-правовые и юридико-технические аспекты разграничения предметов ведения и полномочий. Сделан вывод о существенном расхождении характеристик «традиционной» модели федерализма с отечественной. Последняя противоречиво сочетает в себе компоненты различных доктрин - советского эт-нофедерализма и федерализма отдельных зарубежных стран.

При исследовании вопроса о правовых основах российского федерализма отмечено, что и Федеративный договор от 31 марта 1992 г. и Конституция РФ неполно воспроизводят идею и принцип федерализма. Например, Федеративный договор не соответствует признакам традиционного нормативного договора, конституирующего федеративное устройство. В частности, он: а) не учреждал союзное государство, б) заключался не между субъектами федерации, а между уже существующим федеративным государством, с одной стороны, и субъектами федерации, с другой стороны, в) наделял государ-

ственностью территориальные образования (края, области, города федерального значения и др.), изначально не обладавшими ею, г) подписан не всеми субъектами федерации.

К факторам институционального и юридико-технического свойства, детерминируемым Конституцией РФ и создающим предпосылки для «отклоняющегося» (от «традиционной» федеративной модели) развития, относятся: а) неполнота решения вопроса об основаниях разграничения функций между федеральным и субфедеральным уровнями публичной власти, всецело оказавшегося в плену «предметного» подхода (в ущерб подходу «функциональному», основывающемуся на качественной типологии государственно-властных функций и полномочий); б) конституирование (Конституционным Судом РФ) прецедента «вторжения» федерального закона в сферу действия федеральной конституции как по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, так и по вопросам исключительного ведения последних; в) расширение круга нормативных правовых актов, регулирующих федеративные отношения, в который, кроме федеральной Конституции, Федеративного и других договоров, федеральных законов, включаются законы субъектов РФ и подзаконные акты (Президента РФ, Правительства РФ, органов исполнительной власти субъектов РФ, соглашения между органами исполнительной власти).

К настоящему времени сформировался огромный массив (свыше двухсот наименований) правовых актов, устанавливающих компетенцию Российской Федерации и ее субъектов. Складывается пять уровней (сегментов) правовой регламентации федеративных отношений. Первый уровень представлен нормами Конституции РФ, второй - Федеративным и иными договорами, третий - Федеральным законом от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ, четвертый — слабо согласованными между собою иными нормативными правовыми актами. К числу последних, в частности, относятся Бюджетный кодекс РФ (глава 2), Водный кодекс РФ (глава 4), Градостроительный кодекс РФ (глава 2), Земельный кодекс РФ (ст.ст. 2, 9-11), Кодекс РФ об административных правонарушениях (ст.ст. 1.1, 1.3, 3.2), Лесной кодекс РФ (глава 9), Основы законодательства РФ о культуре (раздел VII), Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан (раздел II), Закон РФ от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации» (ст.ст. 6, 7-7.2); Закон РФ от 21 февраля 1992 г. «О недрах» (ст.ст. 1, 1.1, 3-5); Закон РФ от 10 июля 1992 г. «Об образовании» (глава III); Закон РФ от 14 мая 1993 г. «О ветеринарии» (ст. 3); Федеральный закон от 21 декабря 1994 «О пожарной безопасности» (глава III); Федеральный закон от 21 декабря 1994 «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (глава II); Федеральный закон от 23 февраля 1995 «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах» (глава II); Федеральный закон от 26 марта 2003 «Об электроэнергетике» (ст. 21) и многие другие, в том числе и подзаконные акты (указы Президента РФ, по-

становления Правительства РФ, соглашения). Наконец, пятый уровень регламентации федеративных отношений формируется законодательством субъектов РФ. В этих условиях важно оберечь от размывания правовой фундамент союзного государства.

Особое внимание обращено на обобщение опыта конституционно-правового обеспечения региональной политики в России. Положение с региональной политикой складывается примерно такое же, как и с федеративной политикой. Оно характеризуется несовершенством законодательной базы. При этом разграничение между федеративной политикой (вопросами государственного строительства в сфере политико-территориального устройства) и региональной политикой (вопросами обеспечения сбалансированного социально-экономического развития регионов) фактически не проводится. Это сказывается на эффективности обоих направлений внутренней политики российского государства.

В § 2 «Тенденции развития федеративной государственности в России на современном этапе» проанализированы изменения, произошедшие в государственном устройстве Российской Федерации в течение последнего десятилетия и возникающие в этой связи проблемы. Тенденции противоречивы. С одной стороны, наблюдаются позитивные изменения, укрепившие государственность. С другой стороны, очевидны дальнейшая концентрация публичной власти в стране на уровне федеральных органов и постепенное сужение федеративного правового пространства.

Произведенные в последнее десятилетие обновления федерального законодательства привели к системной корректировке конституционно-правового статуса субъектов РФ. Наиболее ощутимыми для основ конституционного строя и федеративного устройства России стали новеллы, поэтапно внесенные в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в 2000, 2003 и 2004 г.г. Одновременно с крупными институциональными изменениями (упразднением выборности глав субъектов РФ, усилением элементов субординации в их взаимоотношениях с Президентом РФ, концентрацией политической власти на уровне федеральных органов государства, смещением центра тяжести в регулировании федеративных отношений от федеральной Конституции в сторону федеральных законов и т.д.) субъекты РФ фактически утратили прерогативу котре1епг-котре1епг. В результате их статус оказался ближе к статусу автономных образований. Данная тенденция характеризуется как процесс неуправляемой реконструкции модели унитарной государственности с законодательной и административной автономией регионов.

В настоящее время сохраняется настоятельная потребность во взаимном согласовании и унификации многочисленных источников конституционного права, регламентирующих государственное устройство. Оптимальным вариантом решения этой проблемы на современном этапе могла бы

стать консолидация правовых норм, регулирующих федеративные отношения, в рамках единого федерального конституционного закона. Было бы целесообразным исключение произвольного вторжения в эту сферу правового регулирования органов государственной власти, использование иных внекон-ституционных схем пересмотра установленного конституцией режима правового регулирования политико-территориальной организации государства.

В качественном обновлении нуждается концептуальное и конституционно-правовое обеспечение государственной региональной политики. Совершенствование правового регулирования территориальной организации должно осуществляться на основе четкого разграничения аспектов государственной региональной и федеративной политик, продиктованного несовпадением их целей, объектов, предметов, способов и средств. Это позволило бы избежать на практике искажения задач соответствующих направлений государственной политики и облегчить поиск адекватных методов их достижения.

Результаты изучения, сравнительной оценки и обобщения проектов модернизации государственного устройства, предложенных разными исследователями, представлены в § 3 «Альтернативные оценки перспективы федеративной государственности в России». Обнаруживается проблематичная ситуация, нуждающаяся в осмыслении. Доктрина государственного развития по состоянию на сегодняшний день так и не сформирована. Реальная же практика государственного строительства складывается в направлении, все больше отклоняющемся от федеративного устройства. Между тем активность обсуждения проблем совершенствования федеративных отношений не спадает. При этом сохраняется существенная неопределенность в том, является ли для России федерализм реально осязаемым и желательным вектором государственной эволюции.

Подходы к проблеме совершенствования государственно-территориального устройства можно объединить в две группы. Первая группа включает проекты (либеральные, этнофедералистские, конфедеративные, унитаристские) и концепции (федерирования территорий в имперском ключе, республи-канизации, губернизации, укрупнения субъектов Федерации), развиваемые в русле идеи федерализма. Большинство отечественных государствоведов, сохраняя приверженность ей, ориентировано на глубокое совершенствование конституционно-правового обеспечения федеративных отношений (С.Н. Бабурин, Н.М. Добрынин, М.В. Глигич-Золотарева, В.П. Иванов, А.Н. Ким, И.А. Конюхова, A.A. Сергеев, Д. Тэпс, В.А. Черепанов и др.). В одном случае возможность гармонизации федеративных отношений видится в четкой и подробной регламентации принципов федерализма путем обновления политико-правовой базы, в частности, посредством заключения нового Федеративного договора (В.А. Черепанов). В другом случае, краеугольным камнем нового российского федерализма должно стать создание региона нового типа как основного элемента системы федеративных отношений (Н.М. Добры-

нин). В третьем случае предлагается радикально пересмотреть государственно-территориальное устройство и основать его на научных принципах экономического районирования с созданием трехуровневой системы экономического и административного деления и территориального деления (А.Г. Гран-берг, В.В. Кистанов). В этом же ряду находится проект Концепции совершенствования региональной политики в Российской Федерации, разработанный Министерством регионального развития РФ в 2008 г. в развитие методологически небезупречного Указа Президента РФ от 3 июня 1996 г. № 803 «Об основных положениях региональной политики в Российской Федерации».

Ко второй группе относятся проекты мировоззренческого характера, так называемые партийные концепции государства (социалистические и иные «левые» модели государства, либеральная модель государства и нации, консервативная модель государства, «клубные» концепции государства, концепций «суверенной демократии», «Россия - Третий Рим» и др.), которые выходят на околофилософский уровень интерпретации смысла и целей российского государства, миссии и судьбы российского народа. Среди них выделяется Проект консервативной реконструкции российской государственности (А.Н. Кольев), в котором федерализм рассматривается (вслед за основоположниками русской консервативной идеи - Митрополитом Филаретом Московским, H.H. Алексеевым, И.А. Ильиным, М.Н. Катковым, К. Леонтьевым, Л.А. Тихомировым, Н.С.Трубецким, П. Флоренским и др.) как тупиковая ветвь развития российской государственности.

На основе анализа названных и иных проектов сделан вывод в пользу подходов, сформировавшихся в русле русской консервативной государство-ведческой традиции, которые подвергаются основательной теоретико-методологической проработке в § 4 «Судьба федеративной государственности в России: теоретико-методологические основы для моделирования государственного устройства (апология русской консервативной традиции)». При продуманной расстановке приоритетов государственно-правового строительства вопрос о перспективных формах государства оказывается не самым актуальным. Первичен вопрос о цели и задачах развития государства. Логика управления требует того, чтобы политико-территориальная организация, административное устройство, система и структура публичной власти были бы ориентированы на достижение цели и задач развития.

В соответствии с консервативной традицией исключается формальный подход к проектированию устройства государства. Не формальные институциональные решения (представительная демократия, разделение властей, федерализм и проч.), которые сами по себе важны, а ориентация на гражданское правосознание народа способны придать государственной форме индивидуальность и жизнеспособность (H.H. Алексеев). Формально-правовые установления недостаточны для прочного утверждения разумных, рациональных устоев государственности. Успешное развитие российского государства связано не столько с изменениями и совершенствованием инсти-

туциональных структур, сколько с глубокими преобразованиями в сфере мировоззрения элит и национального самосознания граждан России (H.A. Бердяев, И. А. Ильин и др.).

Когда отрицается федерализм в условиях отечественной государственности, речь не идет об абсолютном отвержении этой идеи. Отвергается федерализм в либеральной интерпретации - как правовая доктрина, подчеркивающая личностную ориентацию федералистских принципов, когда в центре регулятивного воздействия оказываются не государственные институты, а индивиды. Негативистское отношение к государственным институтам, присущее либеральной политической идеологии, выхолащивает смысл не только государства, но и гражданского общества. Между тем государство, являющееся необходимой и исторически непреходящей формой самоорганизации общества, народа, нации, самоценно. Однако, до тех пор, пока объектами преобразовательных усилий являются по преимуществу институты государства, а не сам человек, все используемые модели, доктрины и инструменты, включая и федерализм, будут иметь лишь приблизительный и неочевидный в стратегическом измерении результат. Например, если ценности конституционализма (равно как и ценности федерализма) не укоренились в менталь-ности народа, не «произрастают из него», то у государства, по сути, нет таких политико-правовых или же организационно-управленческих ресурсов, которые могли бы заставить их воспроизводиться в общественных отношениях.

Огромный опыт государственного строительства, накопленный народами мира, подсказывает, что ни одна из форм государства, включая политико-территориальное устройство, не должна абсолютизироваться и восприниматься в качестве идеальной. Учитывая относительность отличий федеративной формы от унитарной, не всегда справедливо их противопоставление как структурно-функциональных противоположностей. Нередко их разведение в рамках дихотомического деления «федеративное государство - унитарное государство» неоправданно подводит представления о них под некоторые идейные шаблоны, известным образом ограничивающие свободу научного поиска, выбор и обоснование промежуточных вариантов. По этой причине теоретические представления о формах государства оказываются несколько более обедненными, чем реальная действительность.

И федеративное, и унитарное устройства обладают как сравнительными преимуществами, так и внутренними противоречиями. Нельзя, вместе с тем, не согласиться с тем, что в рамках в федеративной формы выработаны многие прогрессивные институциональные решения, позволившие гармонизировать механизм государства с учетом его сложной территориальной, экономической, социальной и этнокультурной структур. Принцип федерализма может при наличии соответствующих политико-правовых предпосылок рассматриваться в качестве дополнительной гарантии от чрезмерной централизации и олигархизации государственной власти в стране.

В ходе эволюции государственности выкристаллизовывается некая промежуточная модель организованного порядка в государстве, которая балансирует между унитарной и федеративной формами. Это модель унитарной республики с широкой автономией регионов, конституционно фиксируемыми децентрализацией и разграничением компетенции между государством и регионами. Она воспроизводит частично федеративный принцип и нивелирует очевидные недостатки, свойственные федеративной и унитарной формам. С одной стороны, названная модель уводит от крайностей федерализма, порождающих конфликт компетенций и столкновение суверенитетов, а с другой стороны, уберегает унитарное государство от гипертрофированного централизма и административного деспотизма. Именно к такой модели исторически тяготеет Россия.

В основных чертах вектор современного развития политико-территориальной организации России, явственно обрисовывающий параметры унитарного государства с законодательной автономией регионов, совпадает с моделью консервативной реконструкции традиционной российской государственности. Данная тенденция рассматривается как в целом желательная. Вместе с тем отмечается настоятельная необходимость конституционной легитимации осуществляемых преобразований государственно-территориального устройства.

В работе предложена конституционно-правовая модель разграничения компетенции между федеральным и субфедеральным уровнями государственной власти, основанная на гибком сочетании тех начал государственного унитаризма и федерализма, которые приобретают качество универсальных ценностей современного конституционализма. К таковым, в частности, относятся: суверенитет, территориальная целостность и единство государства; децентрализм и стимулирование управленческой автономии территориальных образований; субсидиарность; конституционное закрепление принципов территориальной организации государства, механизма разграничения компетенции между центральными и региональными органами публичной власти, основ законодательного процесса, экономической и региональной политики, межбюджетного регулирования. С их последовательным воплощением связывается перспектива формирования долговременных конституционно-правовых предпосылок устойчивого функционирования и гармоничного развития отечественной государственности.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и предложения.

НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК для опубликования научных результатов докторских диссертаций

в области права

1. Ким Ю.В. «Федерализм», «автономия», «самоуправление»: смыслы и трактовка // Право и политика. — 2008. №6.-0,9 п.л.

2. Ким Ю.В. Федеративная идея и федеративный принцип // Федерализм.-2008. №2.-0,9 п.л.

3. Ким Ю.В. В чем смысл российского федерализма? // Право и политика.-2008. №7.-0,9 п.л.

4. Ким Ю.В. Что такое «классическая» федерация? // Государственная власть и местное самоуправление. — 2008. № 7. — 0,4 п.л.

5. Ким Ю.В. О фикциях в конституционном праве // Конституционное и муниципальное право.-2008. № 13.-0,3 п.л.

6. Ким Ю.В. К вопросу о понятии государственности // Право и политика.-2008. № 8. - 1,0 пл.

7. Ким Ю.В. Федерализм, регионализм и региональная политика: вопросы методологии // Российский юридический журнал. - 2008. № 6. - 0,9 пл.

8. Ким Ю.В. «Достойная жизнь» как категория конституционного права // Конституционное и муниципальное право. - 2009. № 8. - 0,3 пл.

9. Ким Ю.В. Федеративный режим и его правовые источники // Вестник Томского государственного университета. 2009, июнь (№ 323). - 0,6 пл.

Монографии

10. Ким Ю.В. Федеративный режим. М.: Формула права, 2007. - 256 с. -16,0 пл.

11. Ким Ю.В. Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития (теоретико-методологические основы). - Кемерово: Кузбас-свузиздат, 2008. - 308 с. - 38,5 пл.

Иные научные статьи и публикации

12. Ким Ю.В. Прокурорский надзор в правовом государстве // Проблемы формирования Советского социалистического правового государства: сб. научных трудов / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.Я. Бойцов - Кемерово: КемГУ, 1989. -0,8 пл.

13. Ким Ю.В. Некоторые тенденции развития прокурорского надзора и судебно-правовая реформа в СССР // Проблемы осуществления правовой реформы: тезисы межвузовской научно-практической конференции. - Тюмень. 1990.-0,2 пл.

14. Ким Ю.В. О некоторых критериях определения предмета прокурорского надзора// Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. № 129. Проблемы теории законности и прокурорского надзора / Всесоюзный на-

учно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка. -М., 1991.-0,2п.л.

15. Ким Ю.В. Региональная политика занятости в условиях структурных изменений в экономике // Региональный рынок труда в условиях структурных изменений в экономике (проблемы и опыт): тезисы межрегиональной научно-практической конференции. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995.-0,3 п.л.

16. Ким Ю.В. Социально-политическая система занятости: структура, управление, стратегия развития // Реформирование экономики региона: опыт, проблемы, перспективы: тезисы докладов второй международной научно-практической конференции. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1996. - 0,2 п.л.

17. Ким Ю.В. Гносеологические корни неэффективной практики государственного управления в современной России (реформы, государственное строительство, регулирование рынка труда) // Рынок труда региона в условиях структурной перестройки экономики: материалы межрегиональной научно-практической конференции, 12-13 ноября 1998 г.-Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998.-0,5 п.л.

18. Ким Ю.В. К вопросу о поиске новой парадигмы общественного развития // Экология и экономика: региональные проблемы перехода к устойчивому развитию. Взгляд в XXI век. Всероссийская научно-практическая конференция. Т. 1: Доклады. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997.-0,4 п.л.

19. Ким Ю.В. Программы занятости в системе целевого программирования территориального развития // Работодатель, государственная служба занятости - партнеры на рынке труда: Проблемы и решения: тезисы научно-практ. конференции в рамках Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение». - Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ, 1999. -0,3 пл.

20. Ким Ю.В. О механизме управления человеческими ресурсами в условиях перемен // Экономика. Рынок труда. Человек: тезисы межрегиональной научно-практической конференции. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - 0,2 п.л.

21. Ким Ю.В. Вступительная статья // Баканов Е.А., Ким Ю.В., Прошкин Б.Г. Концептуальные основы организации и технологии управления персоналом государственной службы (региональный уровень). Концепция управления персоналом службы занятости населения Кемеровской области: Учеб. пособие. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2001. Т. 1. - 0,3 пл.

22. Ким Ю.В. Истоки и существо проблемы финансово-экономической самодостаточности российских регионов // Финансово-экономическая самодостаточность регионов: опыт, проблемы, механизм обеспечения: доклады на пленарных заседаниях научно-практической конференции, посвященной 60-летию Кемеровской области. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. - 0,6 пл.

23. Ким Ю.В. О кризисе государственности // Социогуманитарный вестник. - Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ», 2007. № 1 - 0,4 пл.

24. Ким Ю.В. Неопознанные правовые явления в струюуре Российской государственности // Социогуманитарный вестник. - Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ», 2007. № I. - 0,4 пл.

25. Ким Ю.В. Кризис государственности? // Актуальные проблемы права и правоприменения: мат-лы Всерос. науч.-практ конф. (г. Кемерово, 22 мая 2007 г.) / Отв. ред. Н.И. Опилат.- Омск: Омская академия МВД России, 2007. -0,4 п.л.

26. Ким Ю.В. Природа фикций в конституционном праве // Социогуманитарный вестник. - Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ». - 2008. № 2-0,7 п.л.

27. Ким Ю.В. Проблемы теории и практики разделения властей в современной России // Социогуманитарный вестник. - Кемерово: КемИ (филиал) ГОУ ВПО «РГТЭУ». - 2008. № 2 - 0,7 пл.

28. Ким Ю.В. Право на достойную жизнь как объект науки конституционного права: постановка проблемы // Основные права человека в Конституции Российской Федерации: концепция и практика: Материалы межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека (20-21 ноября 2008 г.) / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.В. Невинский. Барнаул, 2009. - 0,3 пл.

29. Ким Ю.В. Конституционная модель «разделения властей» в Российской Федерации: функции и реалии // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень, 2009. № 2 - 0,5 пл.

Ким Юрий Владимирович

Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития (теоретико-методологические основы) Автореферат

Подписано в печать 28.06.2009. Тираж 200 экз. Объем 2.5. усл. печ. л. Формат 60x84 1/16. Заказ №8 Ц Издательство Тюменского государственного университета 625003, г. Тюмень, ул. Семакова, 10 Тел./факс: (3452) 45-56-60,46-27-32 E-mail: izdatelstvo@utmn.ru

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Ким, Юрий Владимирович, доктора юридических наук

Введение.

Глава I. Теоретические основы федеративной государственности.

§ 1. Общетеоретические предпосылки постановки проблемы федеративной го сударственности.

§ 2. Понятие федеративной государственности и подходы к характеристике ее параметров.

Глава II. Генезис и эволюция федеративной государственности: историко-правовой аспект.

§ 1. Становление и развитие федеративных отношений в государственном строительстве до Нового времени.

§ 2. Федеративная государственность в теории и практике государственного строительства зарубежных стран Нового и Новейшего времени.

§ 3. Федерализм в государственно-правовой истории России IX-XX вв.

Глава III. Диалектика суверенитета в условиях федеративной государственности.

§ 1. Современное состояние проблемы суверенитета в федеративном государстве.

§ 2. Субъект федерации в структуре федеративной государственности.

Глава IV. Федеративный режим.

§ 1. Понятие федеративного режима.

§ 2. Федеративный режим, децентрализация и административная деконцентрация.

§ 3. Федеративный режим, автономия и самоуправление.

§ 4. Федеративный режим, регионализм и региональная политика.

§ 5. Механизм разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами как центральное звено федеративного режима.

Глава V. Современное состояние и перспективы федеративной государственности в России.

§ 1. Общая характеристика федеративной государственности в России.

§ 2. Тенденции развития федеративной государственности в России на современном этапе.

§ 3. Альтернативные оценки перспективы федеративной государственности в России.

§ 4. Судьба федеративной государственности в России: теоретико-методологические основы для моделирования государственного устройства апология русской консервативной традиции).

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития"

Цель и задачи исследования. Цель диссертации заключается в раскрытии сущности федеративной государственности на основе углубленного изучения закономерностей ее генезиса, эволюции способов правовой институциона-лизации, системного анализа юридических признаков федераций, а также разработке научной гипотезы оптимального государственного устройства России.

Обозначенная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

• постановка научной проблемы федеративной государственности;

• разработка концепции федеративной государственности;

• апробация теоретической конструкции федеративного режима на примере современных моделей федерализма;

Степень разработанности темы диссертационного исследования. Вокруг идеи федерализма складывается характерная для многих популярных политико-правовых концепций ситуация. Применительно к рассматриваемой области государствоведения нет какого-то одного или же единого учения. Теорий здесь, в том числе и не имеющих непосредственного отношения к юриспруденции, огромное множество. Аналогичная ситуация складывается и с разрабатываемой в настоящем исследовании категорией «федеративная государственность». Генезис и эволюция федеративной государственности, включая становление элементов федерализма в России, приковывали внимание представителей отечественной общественно-политической мысли, исторической и историко-правовой науки В.А. Александрова, Г.С. Батенькова, А.И. Герцена, J1.H. Гумилева, О.А. Жидкова, И.А. Исаева, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, И.А. Крашенинникова, А.З. Муравьева, B.JI. Немировского, Н.Н. Новосильцева, А.И. Не-чая, Ф.М. Омельченко, П.И. Пестеля, А.Н. Радищева, К.Ф.Рылеева, С.М. Соловьева, Н.Г. Чернышевского, B.JI. Янина и др. Начало глубокому философскому, общетеоретическому и специально-юридическому изучению сущности государства, государственности и формы государственного устройства заложено в трудах основоположников русского классического государствоведения и правоведения Н.Н. Алексеева, Н.А. Бердяева, В.М. Гессена, А.Д. Градовского, М. Горен-берга, В.И. Дунаева, А.И. Елистратова, А.А. Жилина, И.А. Ильина, Б.А. Кистя-ковского, Ф.Ф. Кокошкина, Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, Н.И. Лазаревского, А.А. Никитского, П.И. Новгородцева, Г. Новоторжского, Б.Э. Нольде, Э. Пименовой, М.Б. Ратнера, А.Т. Снарского, JI.A. Тихомирова, Б.Н. Чичерина,

A.С. Ященко и др.

Серьезный вклад в развитие теории государства и федеративного устройства внесен современными отечественными учеными: С.А. Авакьяном, Г.В. Александренко, С.С. Алексеевым, JI.B. Андриченко, С.Н. Бабуриным, М.В. Баглаем, Л.Ф. Болтенковой, Н.В. Варламовой, А.Б. Венгеровым, А.Н. Го-ловистиковой, Ю.А. Дмитриевым, Н.М. Добрыниным, Д.Л. Златопольским, И.П. Ильинским, Л.М. Карапетяном, Д.А. Керимовым, А.Н. Кимом, А.Н. Коко-товым, И.А. Конюховой, И.А. Кравцом, Б.С. Крыловым,„М.И. Кукушкиным, О.Е. Кутафиным, В.И. Лафитским, И.Д. Левиным, А.И. Лепешкиным, А.А. Ли-веровским, Л.С. Мамутом, М.Н. Марченко, М.А. Митюковым, А.А. Мишиным,

B.В. Невинским, В.Н. Руденко, С.И. Русиновой, М.С. Саликовым, Ю.Н. Стари-ловым, Б.А. Страшуном, Э.В. Тадевосяном, Ю.А. Тихомировым, Г.Н. Чеботаревым, В.А. Черепановым, В.Е. Чиркиным, Б.В. Щетининым, Б.С. Эбзеевым, Т.Я. Хабриевой и многими другими.

Заслуживают внимания разработки в области государственности, федерализма, регионализма и региональной политики представителей отечественной философской, социологической, политической и экономической науки А. Ау-зана, А.Н. Аверьянова, В.Г. Афанасьева, К.К. Барановой, В.И. Бутова, А.А. Гусейнова, И.Б. Гоптаревой, А.Г. Гранберга, В.И. Данилова-Данильяна, А.А. Зиновьева, С.И. Каспэ, В.В. Кистанова, В.Г. Игнатова, А.Н. Кольева, В.Н. Лекси-на, А.С. Маршаловой, В.А. May, А. Мельвиля, Б.З. Мильнера, В.К. Петрова,

C.Г. Селиванова, В.Е. Селиверстова, А.Н. Швецова и др.

Следует также отметить, что вопросы рациональной организации государственного устройства и федерализма рассматривались в трудах выдающихся мыслителей античности, Средневековья и Нового Времени И. Альтузиуса, Аристотеля, Ж. Бодена, В. Вильсона, А. Гамильтона, Г.В.Ф. Гегеля, Т. Гоббса, Д. Джея, Т. Джефферсона, И. Канта, Дж. Локка, Н. Макиавелли, Ш.Л. Монтескье, Д. Мэдисона, Платона, Ж.-Ж. Руссо, А. Токвиля и др. Весьма широк спектр государствоведческих исследований по проблемам федерализма в зарубежной политологической и правоведческой литературе, представленный в трудах В. Арендта, Л. Бадда, Р. Бартлыппергера, М. Бартошека, Басу Дурга Бас, А. Бланкенагеля, В. Блюмеля, О. Бо, Г. Брэбана, М. Вебера, Ж. Веделя, Л. Гумп-ловича, Л. Дюги, Г. Еллинека, М. Зейделя, Й. Изензее, Г. Кельзена, О. Киммини-ха, П. Колбурна, П. Лабанда, Т. Маунца, М. Менле, Г. Моска, У. Мюнх, Н. Не-новски, У. Ориу, В. Острома, В. Парето, Й. Питцкера, К. Поппера, М. Прело, У. Райкера, Х.-В. Ренгелинга, Р. Уотса, Л. Фридмэна, Д. Херпергера, К. Хессе, Д. Элазара и др.

Теоретическую основу диссертационного исследования при осмыслении общетеоретических начал государственности составили труды Н.Н. Алексеева, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, И. Канта, А.Н. Кольева, Л.С. Мамута, П.И. Новгородцева, Л.А. Тихомирова, К. Поппера и др. Научные положения, разработанные Л.Н. Гумилевым, В.О. Ключевским, С.М. Соловьевым, Ф.М. Омельченко и др., послужили руководством в ходе историко-правового анализа генезиса и эволюции федеративной государственности. Уяснению сущности, целей, задач, функций государства и государственно-территориального, в том числе и федеративного устройства, способствовали сочинения основоположников классического отечественного и европейского государствоведения (Г. Еллинека, В.М. Гессена, Л. Гумгоювича, Л. Дюги, А.А. Жилина, Ф. Кокош-кина, Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, А.С. Ященко), а также современных ученых (Г.В. Алексапдренко, С.А. Авакьяна, О. Бо, О. Киммипиха, И.А. Конюховой, И.Д. Левина, В.В. Невинского, В. Острома, Ю.А. Тихомирова, Р. Уотса,

В.Е. Чиркина). В частности, исходными, принятыми в качестве концептуальной основы настоящего исследования, явились положения о динамике суверенитета в союзном государстве, о первичном, непроизводном характере публично-властных полномочий субъекта федерации, предопределяющих его государственно-правовой статус и сущность федеративного устройства.

Научная новизна исследования. Комплексное исследование «федеративной государственности» как государственно-правового явления и научной категории с теоретико-методологическим обоснованием целостной концепции выполнено впервые. Новизной отличается объемный историко-правовой и сравнительный анализ эволюции идеи федерализма и федераций. Раскрыт первоначальный смысл и последующая трансформация идеи, а также принципа федерализма, разработано понятие «классической» федерации. Тем самым до некоторой степени восполнен очевидный пробел теории государственного устройства относительно динамики федеративной формы и средств ее правовой институционализации. Выдвинута и теоретически обоснована концепция «федеративного режима», рассматриваемого в качестве системообразующей и идентифицирующей основы федеративной государственности. Более углубленно, чем это сложилось в современной науке конституционного права, проработаны вопросы сопоставления и различения федеративной формы от моделей децентрализма, автономии, регионализма и иных правовых режимов. Сконструирована условная модель «традиционной» федерации, интегрирующая как устоявшиеся, так и уточненные в рамках настоящего исследования конституционно-правовые признаки. С использованием данной модели, а также привлечением инструментария организационного проектирования, сравнительно-правового и юридико-технического анализа элементов федеративного режима определен масштаб отклонений вектора развития отечественной формы государственного устройства от традиционной федеративной формы, обоснована ее перспективная модель.

На защиту выносятся следующие основные положения:

2.1. Идея федерализма — совокупность взглядов и представлений о гармоничном конституционном строе, базирующемся на собирательном и договорном началах союзного государства. Последний формируется на основе интеграции в сложную структурно-функциональную целостность территориальных организаций публичной власти, обладающих государственностью. При этом сегментированный характер государственно-правового пространства, предопределяемый особым политико-правовым статусом субъектов федерации, получает договорное (конституционное) закрепление и рассматривается в качестве эффективной гарантии от чрезмерной централизации и олигархизации государственной власти.

2.2. Принцип федерализма — единство ключевых положений идеи федерализма, подразумевающих: а) привнесение во внутреннюю организационную структуру государства, в ее пирамидальную архитектонику горизонтально проецирующихся, а потому диссонирующих с нею элементов международного публично-правового порядка; б) двухуровневое воспроизводство государственности в формате единого и целостного государства; в) закрепление и регламентацию основ федеративного устройства не иначе как федеративным договором или же федеральной конституцией; г) особую защищенность нормативных положений, закрепляющих федеративное устройство.

2.3. В качестве особой формы конституционно-правовой институциона-лизации федеративной государственности выступают федеративный договор или федеральная конституция. Их свойства принципиально отличаются от любых других правовых актов, издаваемых высшими органами государственной власти. Особое качество им придается благодаря действию юридического механизма «двойной легитимации». Для вступления в юридическую силу правового акта, учреждающего (изменяющего) федеративное устройство, недостаточно соблюдения обычных правил законодательного процесса. Необходимый уровень легитимности такой акт приобретает лишь при его ратификации (одобрении) большинством членов (потенциальных, действительных) союзного государства. В противном случае согласие, договорность, союзничество (в исконном значении термина foedus), олицетворяющие незыблемость устоев союзной государственности и лежащие в основе принципа федерализма, утрачивают смысл.

3. Зарождение идеи федерализма и практики федеративной государственности наблюдаются с античных времен, что непосредственно связано с возникновением института федеративного договора и его правовых аналогов в Древней Греции, Древнем Риме и ранних союзных государствах (Ахейский союз, Этолийский союз и др.). Последние отличались наличием характерных государственных институтов: особой союзной власти, распространяемой в пределах собственной компетенции на граждан союза; союзного гражданства и союзной территории; запрета сецессии; союзной армии с единым военным управлением; чеканка союзной монеты и т.д. В первозданном, классическом виде федеративный договор (foedus) и его аналоги являлись институтами международного публичного права, опосредствовавшими межгосударственные взаимоотношения. Поэтому с точки зрения этимологической и формально-юридической «федеративный» означает «международный», «межгосударственный». Соответственно в «первородном», изначальном смысле «классическая федерация» (равно как и конфедерация) — не что иное, как межгосударственное объединение.

5. Федеративная государственность является специфической областью правовой действительности, которая формируется и функционирует в результате активного взаимодействия международного публичного и государственного (конституционного) права. Отмеченное требует взвешенного подхода к заимствованию ее институтов. Проблематичность федеративного устройства состоит не столько в сложности техники управления различиями, сколько в фундаментальном противоречии двух начал, закладываемых в основу единой государственности - государственного унитаризма и принципа федерализма. Первый есть начало суверенитета, единого и неделимого, второй — его отрицание. Устойчивые федерации - это такие союзные государства, в которых иерархическое (унитарное) начало преобладает над союзническим (полиархическим).

7. Суверенитет характеризует качество государства как структурно-функциональной целостности, системного единства. Не всякое политико-территориальное образование, даже если оно имеет все формальные реквизиты государственности и признается международным сообществом, является государством. Сущностным, критериальным основанием, позволяющим отличать государство от не-государства (государствоподобного образования), является именно суверенитет. «Суверенитет» — это политико-правовая категория, выражающая адекватную меру самодостаточности и самотождественности государства.

8. Суверенитет неправильно отождествлять с государственной властью либо характеризовать как ее признак. Федеративная государственность, как промежуточная и продолжающая эволюционировать форма, внутренне противоречива. В силу этого возникают доктринальные построения, в искаженном свете отображающие структуру властеотношений. Практика ряда государств, конституционно фиксирующих принцип вертикального разделения властей и вслед за этим — делимости суверенитета, основывается на ошибочном положении о суверенитете как свойстве государственной власти. Господствующее ныне представление о так называемом «вертикальном разделении властей» как сущностном признаке федеративной государственности теоретически уязвимо и по другому основанию. Оно упускает из вида тот очевидный факт, что вертикальное рассредоточение функций публичной власти, в форме децентрализации, осуществляется и в унитарных государствах.

10. Субъект (член) федерации — это установленная федеративным договором (федеральной конституцией) форма территориальной организации публичной власти с присущими ей признаками государственности. Определяющим свойством, придающим субъекту федерации качество государственности, является прерогатива kompetenz-kompetenz (исключительное право определять собственную компетенцию), включающая непроизводные, потенциально не определенные публично-властные полномочия, самостоятельные учредительные права (по установлению своего статуса и системы органов публичной власти), право на свое законодательство и судебную систему, гражданство, государственный язык и др. При этом субъект федерации суверенитета не имеет и государством в подлинном значении не является.

12.1. Режим полицентрической организации, рассматриваемый как альтернатива началу иерархизма, изначально противопоставлен идее государства. Государство само по себе есть модель порядка, организованного по иерархическому принципу. Последовательное проведение идеи полицентризма делает государство и государственность неактуальными. Полицентризм как альтернативная модель порядка замещает традиционный организованный порядок — государство. Отождествление федерализма с полицентризмом логично приводит к а) подмене понятий, б) отрицанию государства.

12.4. Недопустимо смешивать федерализм с регионализмом, поскольку они охватывают разные аспекты функционирования государства. Если федерализм имеет отношение к форме государства, его политико-правовой субстанции, то регионализм и региональная политика — к одному из направлений (главным образом, экономическому) его деятельности. Форма политико-территориального устройства не предопределяет содержания и результативности региональной (территориальной) политики государства.

13. Отечественная модель федеративной государственности не базируется на надлежащем доктринальном и конституционно-правовом обеспечении, имеет лишь внешнее, формальное сходство с традиционными федерациями. Поэтому нет оснований связывать современное развитие государственного устройства Российской Федерации с осуществлением осмысленной федеративной парадигмы. Конституция РФ, Федеративный договор от 31 марта 1992 г. лишь частично воспроизводят идею и принцип федерализма. Соответственно названные документы не формируют адекватного механизма юридического сопровождения федеративного режима.

14. Произошедшая в последнее десятилетие трансформация структуры российской государственности еще более затрудняет ее идентификацию в качестве федеративной. Ряд норм Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов» находится в системном противоречии с положениями Конституции РФ о федеративном устройстве. В частности, это касается нормативных положений, которые устанавливают систему органов государственной власти субъектов РФ с детальной регламентацией их статуса, порядка формирования, срока полномочий и прекращения деятельности, состава и структуры, компетенции и порядка работы; в одностороннем порядке вводят конституционно-правовые основы разграничения функций государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами, а также определяют масштабы федерального вмешательства и ответственность органов государственной власти субъектов РФ (ст.ст. 4-9, 17-19, 2124, 26.1,26. 3 и др.).

18. Поиск совершенного государственно-территориального устройства закономерно подводит к тому, что оптимальная форма государства, представляет некий «срединный», промежуточный вариант, который должен гармонично сочетать федеративные и унитарные принципы построения государственности. Наиболее предпочтительной формой государственного устройства России в будущем представляется унитарное государство, опирающееся на широкую законодательную автономию регионов. Именно к такой модели исторически тяготеет Россия; она наилучшим образом соответствует сущности и традициям отечественной государственности. Кроме того, рассматриваемая модель: а) не конфликтует с фундаментальным принципом государства - суверенитетом и б) в равной мере оберегает государство как от крайностей федерализма, так и гипертрофированного централизма.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в получении новых научных знаний о федеративной государственности как политико-правовом явлении. Разработка научной категории федеративной государственности потребовала обобщения, критического анализа и переосмысления устоявшихся подходов к освещению многих фундаментальных проблем теории и практики государственного строительства. Федеративная государственность многомерна, изменчива и внутренне противоречива. На ее динамику, структурно-функциональные характеристики и системные свойства влияет комплекс факторов. Предложенные научные подходы углубляют представления по целому ряду актуальных проблем науки конституционного (государственного) права.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования его положений и выводов при выработке концепций государственного строительства в целом и совершенствовании отдельных направлений законодательной и правоприменительной деятельности при регулировании государственного устройства, взаимодействия органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, региональной политики государства и т.д. Результаты исследования могут быть востребованы в образовательном процессе при проведении занятий по теории государства и права, истории государства и права, конституционному и административному праву.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования докладывались на научно-практических совещаниях, проводимых в 2001-2004 гг. аппаратом Полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе по вопросам координации федеративной и региональной политики, муниципальной реформы, реформы государственной службы. В 2001 автор возглавлял рабочую группу Комиссии при Полномочном представителе Президента РФ в Сибирском федеральном округе по рассмотрению предложений органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления; принимал непосредственное участие в подготовке предложений по совершенствованию федеративных отношений, представленных на рассмотрение соответствующей комиссии при Президенте РФ.

В период с 2000 по 2004 г.г. автором осуществлялась организационная работа по разработке (включая подготовку соответствующих нормативных правовых актов) и осуществлению Концепции управления стратегическим развитием, региональных и территориальных программ комплексного развития Кемеровской области. В ходе этой работы использовались предложенные им подходы по конституционно-правовому обеспечению целевого программирования регионального и муниципального развития, реформы местного самоуправления, развития государственной службы Кемеровской области. Полученные научные результаты применялись в информационно-аналитической работе органов государственной власти Кемеровской области, учебно-методической работе в рамках реализации программы повышения квалификации депутатов, государственных и муниципальных служащих Кемеровской области. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях, докладах на международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях и совещаниях представителей государственных органов федерального, окружного, регионального уровней и научной общественности.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Ким, Юрий Владимирович, Барнаул

Выводы, к которым приходит В.Остром в результате обстоятельного анализа тенденций развития американского федерализма, по сути, есть подтверждение предположений А. Токвиля относительно будущего демократического общества и федеративного устройства. В. Остром делает неутешительный прогноз относительно перспективы американского федерализма. «За двести лет, прошедших с 1789 по 1989 год, американское общество обрело удивительный творческий потенциал в масштабах мировой цивилизации. Можно ли сохранить этот потенциал? Мой ответ — сдержанно отрицательный»1. «На то есть два основания, - объясняет В. Остром. - Первое выдвинуто Токвилем, когда он говорит об опасности демократического деспотизма. Другое основание для негативного суждения о месте американского общества в будущем мировой цивилизации заключается в том, что возникновение способностей к самоуправлению в других обществах не может происходить под американским руководством. Возникновение самоуправляющихся обществ в других частях мира может опираться на

1 Остром В. Указ. соч. С. 300. идеи, связанные с американским федерализмом, но эти идеи должны стать частью их культурного наследия как основы, на которой различные народы обретают свой собственный интеллектуальный опыт»1. В. Остром уверен, тем не менее, что у федерализма есть будущее. Однако «вопрос в том, - писал он, завершая свою книгу, - связано ли это будущее с Соединенными Штатами Америки?»2.

Не так однозначны взгляды В. Острома на концепцию полицентризма. Он проводит четкое разграничение между идеей полицентризма и ее реальным воплощением. В существенных чертах между концепцией и практикой полицентризма пролегают те же разделительные линии, что между демократическим идеалом и формальной демократией, принципом федерализма и фактическим его осуществлением. В. Остром указывает на те «тупики», в которые заводит общество борьба конфликтующих интересов: «В любой системе полицентрического порядка существуют стратегии, ориентированные на то, чтобы при удобном случае добиться господства над другими людьми. .Если политики могли оказывать решающее влияние на составление списков кандидатов на выборах во все законодательные, исполнительные и судебные органы власти, то те, кто контролировал список победивших кандидатов, получали власть над всеми механизмами правления и могли попирать систему сдержек и противовесов, заложенную в конституционном разделении властей. . .Успех в достижении господства над всеми структурами принятия решений приводит также к колоссальной коррупции.» . Лишь потенциально, лишь в идеале в элементы полицентрической системы «заложены возможности стать самоуправляющимися, а не управляемыми государством. Государство при таких условиях угасает, даже если его представители, наделенные ограниченной властью, нарекаются «главами государства»4.

1 Остром В. Указ. соч. С. 301.

2 Там же. С. 302.

3 Там же. С. 270-271.

4 Там же. С. 274.

Именно в таком контексте, как о бесконечно отдаленной перспективе говорил о федеративной идее и Н.Н. Алексеев. В этом смысле трактовка федерализма как универсальной модели будущего порядка в государствах в интерпретации одного из ярчайших выразителей русской консервативной мысли вовсе не выглядит анахронизмом. «При построении системы государственных органов в совершенном государстве нужно принять во внимание местные и территориальные интересы — интересы и потребности государственных частей. Государственные органы в таком государстве должны быть построены не по типу единой иерархической системы, но должны представлять множество систем, воспроизводящих и повторяющих в отдельных частях государства иерархическую картину организации государственного целого. Иными словами, совершенное государство должно быть в некотором роде государством государств — каковым только и может быть государство-мир. В этом смысле можно говорить о всеобщем и необходимом характере идеи федерализма как необходимого элемента идеального политического строя»1.

Полицентризм по В. Острому, федерализм по Н.Н. Алексееву приемлемы в равной степени, но лишь при одном условии — при достижении высочайшей гражданской зрелости общества, идеального состояния его политико-правовой культуры, когда нормы общежития будут соблюдаться гражданами сознательно, а взаимодействие между ними - строиться преимущественно на саморегулируемых и автономных началах и т.д. По законам объективной диалектики в явлении, достигшем наивысшего расцвета, некоего предельного состояния, содержится момент самоотрицания. Подобно тому, как идея в своем полном воплощении есть ее диалектическое снятие, «совершенное государство» — это государство в снятом виде. В идеальном обществе государство в такой же степени неактуально, как и сам федерализм. Ибо в идеальном обществе господствует Разум, а не государство и модель порядка, опорной конструкцией которой является механизм политической власти — со всеми его земными проявлениями, обусловленными несовершенством человеческой природы. «Если бы все люди были добродетельны, - писал Б.Н. Чичерин, - то государства были бы вовсе не нужны. А потому идеал человеческого общежития состоит в упразднении государства»1. Вера в возможность идеального общественного порядка, основанного на Разуме, — конечно же, утопия, миф. Однако иного ориентира развития человеческой цивилизации не дано. Таким образом, в своем предельном воплощении идея федерализма, контекстуально совпадающая с идеалом совершенного государства, - это утопическая модель «негосударства», т.е. футуристического общества, сбросившего в виду ненадобности государственную форму.

В завершение изложения настоящей главы представляется необходимым выразить суждение о перспективах федеративной государственности в России и наиболее предпочтительной для нее формы государственного устройства.

1 Чичерин Б.Н. Общее государственное право. С. 11. имный переход. И федеративное, и унитарное устройства обладают как сравнительными преимуществами, так и внутренними противоречиями.

Предпочтения в пользу той или иной формы зависят от конкретно-исторических, внешне- и внутриполитических, экономических, этнокультурных и иных обстоятельств, а также выдвигаемых национальными государствами целей и задач развития. Можно при этом со всей очевидностью утверждать о том, что в ходе мирового статогенеза выкристаллизовывается некая промежуточная, усредненная модель организованного порядка в государстве, которая балансирует между унитарной и федеративной формами. Это модель унитарной республики с широкой законодательной автономией регионов с конституционно фиксируемыми децентрализацией и разграничением компетенции между государством и регионами, в основных своих чертах воспроизводящих принцип федерализма. Она нивелирует очевидные недостатки, свойственные федеративной и унитарной формам. С одной стороны, названная модель уводит от крайностей федерализма, порождающих конфликт компетенций и столкновение суверенитетов, а с другой стороны, уберегает унитарное государство от гипертрофированного централизма и административного деспотизма. Наиболее характерным примером такой модели является государственное устройство Италии и Испании.

Как говорится, истина где-то посередине. Правило «золотой середины» продолжает оставаться универсальным принципом организации человеческого общежития и конструирования моделей порядка. Именно к рассматриваемой модели исторически всегда тяготела и тяготеет Россия. Возможно это закономерное проявление природного здравомыслия российского народа, которое неизменно выводило Отечество из тупиковых ветвей государственного развития. Эволюционный взгляд на статогенез не исключает и даже делает желательным гибкое сочетание в государственном строительстве унитарных и федеративных начал. Складывается впечатление, что Россия стихийно, неосознанно приступила к реализации необъявленного проекта перевода российской государственности из квазифедеративной в унитарную модель, основанную на автономии. По этому случаю следует признать справедливость слов О.Е. Кутафина, которые уже приводились, о том, что Россия как федеративное государство никогда не была и никогда не будет союзным государством, и ее устройство всегда базировалось на автономии. Схема и порядок осуществления трансформационных изменений в нашей стране, конечно же, не имеют ничего общего с рассмотренными в настоящей работе механизмами осуществления федеративного принципа или же конституционного выбора. Можно, видимо, вести речь лишь о первых, очень значимых, но вместе с тем и не вполне выверенных шагах, случайно совпавших с вектором развития по модели консервативной реконструкции традиционной российской государственности. Представляется, что обозначившиеся тенденции нуждаются в конституционной легитимации, осмысленном управленческом воздействии, надлежащем институциональном оформлении, осознанной поддержке и участии народа.

Консолидацию и системную корректировку конституционно-правовых начал государственно-территориального устройства на нынешнем этапе, а также разработку действенного механизма разграничения компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами целесообразно было бы осуществить на основе следующих подходов.

1. Прежде всего, необходимо отчетливое осознание того, что вопросы дальнейшего совершенствование устройства государства не могут находить эффективного решения без тесной их увязки с проблемами обновления отечественной доктрины конституционализма и целостного видения перспективной модели конституции. Научный поиск и практические решения в этом направлении потребуют признания и укоренения в отечественной конституционно-правовой системе тех современных ценностей конституционализма, которые приобретают характер универсальных. К ним можно отнести такие, например, как институционализация в национальных государственно-правовых системах идеологии децентрализма и территориальной автономии, безусловное включение в текст конституции нормативных положений: а) закрепляющих основы экономической и региональной политики («конституционную экономику»), б) подробно регламентирующих государственные финансы, бюджетный процесс pi межбюджетное регулирование («финансовую конституцию»), в) устанавливающих требования о регламентации системы, структуры и статуса органов государственной власти всех уровней не иначе как посредством конституции и законов и т.д. Изложенное должно рассматриваться в качестве необходимых конституционно-правовых предпосылок для перехода к последовательному решению конкретных задач по совершенствованию государственно-территориального устройства, в частности, механизма разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти и органами субъектов РФ.

2. Идейно-теоретической основой при определении принципов разграничения компетенции является субсидиарность, трактуемая в том смысле, что во всех случаях, когда это не вызывается целями обеспечения общегосударственных интересов или не требует в силу разных обстоятельств участия Российской Федерации, и, если это способствует эффективной децентрализации, то полномочия находятся в ведении субфедерального (регионального), либо муниципального уровня публичной власти и имеют достаточное ресурсное обеспечение.

3. Разграничению в первую очередь подлежит законодательная компетенция; в соответствии с этим в последующем осуществляется более глубокое структурирование и распределение полномочий и предметов ведения между федеральными органами исполнительной власти и исполнительными органами субъектов РФ.

4. Разграничиваются три сферы законодательной компетенции - исключительная компетенция Российской Федерации, компетенция субъектов РФ и конкурирующая компетенция.

5. В сфере конкурирующей законодательной компетенции Российская Федерация осуществляет законодательное регулирование в том случае, когда это продиктовано необходимостью осуществления общегосударственных интересов (например, обеспечения единых социальных стандартов или же единства экономического пространства), и регулирование прекращается, если в этом отпадает надобность.

6. В сфере конкурирующей законодательной компетенции субъекты РФ вправе осуществлять собственное правовое регулирование, если по конкретным вопросам Российской Федерацией не приняты законы. В случае принятия по ним соответствующего закона, законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ приводятся в соответствие с принятым Российской Федерацией законом.

7. В сфере конкурирующей законодательной компетенции по установленному Конституцией кругу вопросов Российская Федерация принимает основы законодательства; по иным вопросам Российской Федерацией принимаются законы рамочного характера, которые в отдельных случаях могут иметь непосредственно регулирующий характер; на основе названных законодательных актов субъекты Федерации обязаны издавать свои законы.

8. К сфере конкурирующей компетенции относятся все вопросы, не отнесенные к исключительному ведению Российской Федерации и ее субъектов, если они требуют законодательной регламентации.

9. Система, принципы организации деятельности, а также конституционно-правовая ответственность органов субъектов РФ устанавливаются не иначе как Конституцией РФ.

10. Изменение механизма разграничения компетенции допускается исключительно в порядке пересмотра Конституции РФ.

Реализация названных подходов представляется возможной и желательной вне зависимости от того, как конкретно — федеративным или же унитарным - будет называться в будущем российское государство.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе результатов, полученных в ходе диссертационного исследования, представляется возможным сформулировать следующие основные выводы и предложения.

1. Как правовая категория «федеративная государственность» обозначает совокупность основополагающих характеристик союзного государства, получающих закрепление в нормах конституционного права. Объективно функционирование государственного устройства в целом и отдельных его разновидностей представляет собой сложное и противоречивое явление. Разработка категории федеративной государственности способствует более точному и полному охвату исследованием различных аспектов (исторических, социально-политических, государственно-правовых) развития теории и практики федеративного государственно-территориального устройства. В контексте процессов, сопровождающих общую эволюцию государства и его институтов, трансформацию форм его территориальной организации, категория федеративной государственности может рассматриваться как конструктивная основа для специально-юридического исследования механизма государства, построенного на федеративных началах.

2. Возникновение идей федерализма в философской и политической мысли античности и средневековья, а также элементов федеративной государственности в ту эпоху обусловлено появлением и широким распространением института федеративного договора (foedus) и его аналогов. Федеративный договор в первоначальном виде — это институт международного публичного права, опосредствовавший отношения между государствами. Лежащая в основе принципа федерализма идея межгосударственного (международного) сплочения на равноправных договорных началах со временем претерпела существенные изменения. В Новое время, с появлением конституционных федераций (США, Швейцария, Германия и др.), федерализм, обогащенный политикоправовыми идеями эпохи Просвещения («разделения властей», представительной демократии, общественного договора и конституционализма и проч.), преобразуется в принцип внутренней политико-территориальной организации государства. Необходимые предпосылки для трансформации принципа федерализма из международно-правового установления в институт национального государственного права подготавливает имперская государственность.

3. Формирование элементов федеративной государственности в России происходило под воздействием общих закономерностей эволюции государств. В ходе длительного процесса развития в государственном устройстве России проявились черты, как характерные для других стран, так и специфические, объясняемые особенностями российского государства. К общим чертам можно отнести обусловленность федеративных связей: а) незрелостью государственности в протогосударственный период или же ее общей слабостью в переходном состоянии, б) логикой пространственного развития страны, характеризующейся большим этнокультурным разнообразием, масштабностью территории и формирующей на этой основе имперскую государственность, в) широким распространением практики договорного регулирования вопросов политико-территориальной организации на основе принципов и институтов международного права, г) наличием глубокой дифференциации в уровне социально-экономического развития территориально обособленных частей (регионов) государства и т.д. Характерной чертой отечественной модели государственного устройства является то, что она практически на всех этапах своего развития сочетала элементы и федерализма (конфедерализма), и государственного унитаризма. В силу изложенного территориальная организация России всегда отличалась известной сложностью и неоднозначностью, что неизменно вызывало затруднения с идентификацией ее формы.

4. Особенностью федеративной государственности как институционного образования является то, что она формируется и функционирует на стыке международного и национального права, лежащих в основе разных правовых систем. Преломляясь через принцип федерализма, профилирующие характеристики и институты союзного государства (суверенитет, государственный режим, политическая система, механизм государства, структура системы права и т.д.) приобретают известную специфику. Возникающий при этом эффект сегментации государственно-правового пространства делает своеобразным и механизм осуществления государственной власти. Отмеченными факторами вызвана внутренняя противоречивость и проблематичность федеративной государственности.

5. В процессе длительной эволюции федерализма как ценностно-нормативной системы и практики государственного строительства сформировался определенный вид входящих в состав федерации территориальных образований (субъектов федерации), сохраняющих качество государственности и особый государственно-правовой статус. Государственность субъектов федерации обусловлена наличием прерогативы kompetenz-kompetenz, благодаря которой они обладают непроизводными публично-властными полномочиями по принятию собственной конституции и законов, самостоятельному формированию органов публичной власти, установлению гражданства, государственного языка, административно-территориального деления и т.д. Конституционно-правовое оформление этой прерогативы осуществляется методом установления совместной (конкурирующей) компетенции федерации и ее субъектов, а также исключительной (остаточной) компетенции субъектов федерации, в пределах которых перечень компетенционных вопросов, отнесенных к ведению субъектов, не имеет исчерпывающего характера. Рассмотренное свойство субъектов федерации, а также иные черты союзного государства (договорно-правовое начало федерации, закладываемое федеративным договором и федеральной конституцией, правило «двойной легитимации» правовых основ федеративного устройства, глубоко структурированная система конституционного разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами, значительный объем горизонтальных, неиерархических в своей основе публично-правовых связей между ними и т.д.) являются неотъемлемыми элементами федеративной государственности.

6. Совокупность правовых приемов и методов осуществления функций государственной власти, образующих системообразующую основу федеративной государственности («федеративный режим»), неправомерно отождествлять с иными политико-правовыми явлениями и процессами — демократией, полицентризмом, децентрализацией, автономией, самоуправлением, регионализмом и региональной политикой. Тесно соприкасаясь с различными элементами государственно-территориальной организации, названные аспекты функционирования политической культуры имеют самостоятельные качественные характеристики и представлены как в федеративных, так и унитарных государствах. Причем форма государственного устройства, в том числе и федеративное устройство, не предопределяет результативности соответствующих направлений государственной политики. Вместе с тем целевые ориентиры и способы их достижения применительно к каждому из отмеченных направлений должны четко дифференцироваться. Это позволяет избежать на практике искажения целей и задач внутренней политики государства и облегчает поиск адекватных методов их достижения.

7. Несмотря на известную сложность структурно-функциональной организации, федеративная государственность и ее институты играют важную роль в гармонизации государственного устройства, решении проблем сбалансированного социально-экономического развития общества, сокращения межрегиональных диспропорций т.д. Однако федеративная государственность не может рассматриваться в качестве универсального конституционно-правового средства, гарантирующего разрешение региональных проблем, возникающих в странах с высокой степенью территориальной или же этнической неоднородности. Произвольный выбор этой формы, не продиктованный объективными обстоятельствами, неоправданно усложняет управление государством. Между тем опыт многих стран с непростой территориальной и этнокультурной структурой демонстрирует немало примеров успешного решения задач регионализации, децентрализации и сбалансированного социально-экономического развития без перехода к федеративному устройству.

8. Оптимальным вариантом политико-территориальной организации России, в наибольшей степени соответствующей ее сущности и государственным традициям, могла бы рассматриваться форма, близкая к унитарной государственности и сочетающаяся с широкой автономией регионов. Именно в этом направлении в современных условиях развивается государственное устройство России. Внесенные в последнее десятилетие изменения в федеральное законодательство привели к системной корректировке конституционно-правового статуса субъектов РФ и порядка взаимодействия их органов с федеральными органами государственной власти. Одновременно с крупными институционными новациями (упразднением выборности глав субъектов РФ, усилением элементов субординации в их взаимоотношениях с Президентом РФ, концентрацией политической власти на уровне федеральных органов государства, смещением центра тяжести в регулировании федеративных отношений от федеральной Конституции к федеральным законам и т.д.) субъекты РФ фактически утратили прерогативу kompetenz-kompetenz. В результате их статус оказался ближе к статусу автономных образований, пользующихся законодательной и управленческой самостоятельностью.

9. Рассматривая вектор современного развития государственного устройства России как в целом желательный, следует признать необходимость дальнейшего совершенствования механизма конституционно-правового регулирования территориальной организации страны. В настоящее время сохраняется настоятельная потребность в систематизации и согласовании огромного массива источников конституционного права (федеральной Конституции, Федеративного договора и иных договоров, федеральных законов, конституций, уставов, законов субъектов РФ, подзаконных актов — всего около двухсот наименований), регламентирующих федеративное устройство. Оптимальным вариантом решения этой проблемы на нынешнем этапе могла бы стать консолидация правовых норм, регулирующих федеративные отношения, в рамках системного федерального конституционного закона. В перспективе было бы целесообразным исключить параллелизм источников права, затрагивающих государственное устройство, произвольное вторжение в эту сферу правового регулирования органов публичной власти, использование иных внеконституционных схем пересмотра установленного Конституцией правового режима политико-территориальной организации российского государства. Также нуждается в качественном обновлении концептуальное и конституционно-правовое обеспечение государственной региональной политики.

В современных условиях многие из институциональных решений, апробированных в рамках функционирования федеративной государственности (исключительно конституционное закрепление механизма разграничения компетенции между органами публичной власти федерации и ее субъектов, правило «двойной легитимации», участие субъектов федерации в законодательстве и управлении федерацией через посредство особой палаты парламента, высокая стабильность нормативных положений, закрепляющих основы конституционного строя и т.д.), приобретают характер неотъемлемых элементов и универсальных ценностей конституционализма. В условиях нарастания процессов глобализации и взаимопроникновения на этом фоне компонентов различных национальных правовых систем рецепция унитарными государствами названных институтов федеративной государственности становится распространенным явлением. К числу ценностей конституционализма, приобретающих универсальный характер, можно также отнести идеологию децентрализма и территориальной автономии, принципы экономической и региональной политики («конституционная экономика»), включающие в первую очередь руководящие начала бюджетного процесса и межбюджетного регулирования («финансовая конституция») и т.д. Благодаря закреплению и конкретизации названных принципов на конституционном уровне, многие современные государства (как федеративные, так и унитарные) сформировали основательную законодательную базу и институциональную инфраструктуру, обеспечивающие эффективную региональную политику, сбалансированное экономическое развитие и относительно высокий уровень жизни населения. Думается, что последовательное продвижение в отмеченном направлении будет наилучшим образом способствовать формированию долговременных конституционно-правовых предпосылок для устойчивого функционирования отечественной государственности и гармоничного развития российского общества.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»

1. ФКЗ от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 05.02.2007) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. - Ст. 1447.

2. ФКЗ от 31 декабря 1996 № 1-ФКЗ (ред. от 05.04.2005) «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. — Ст. 1.

3. ФКЗ от 17.12.1997 № 2-ФКЗ (ред. от 30.12.2008) «О Правительстве Российской Федерации // СЗ РФ. 1997. № 51. - Ст. 5712.

4. ФКЗ от 30 мая 2001 г. № З-ФКЗ (ред. от 07.03.2005) «О чрезвычайном положении» // СЗ РФ. 2001. № 23. - Ст. 2277.

5. ФКЗ от 28.06.2004 № 5-ФКЗ (ред. от 24.04.2008) «О референдуме Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. № 27. - Ст. 2710.

6. Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 № 145-ФЗ (ред. от 30.12.2008, изм. от 09.02.2009 // СЗ РФ. 1998. № 31. - Ст. 3823.

7. Водный кодекс Российской Федерации от 03.06.2006 № 74-ФЗ (ред. от 23.07.2008) // СЗ РФ. 2006. № 23. Ст. 2381.

8. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 № 190-ФЗ (ред. от 30.12.2008) // СЗ РФ. 2005. № 1 (ч. 1). - Ст. 16.

9. Земельный кодекс Российской Федерации от 25 января 2001 (ред. от 30.12.2008) // СЗ РФ. 2001. № 44. - Ст. 4147.

10. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. (ред. от 30.12.2008) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). - Ст. 1.

11. Лесной кодекс Российской Федерации от 4 декабря 2006 (ред. от 25.12.2008) // СЗ РФ. 2006. № 50. - Ст. 5278.

12. Основы законодательства Российской Федерации о культуре (утв. ВС РФ 09.10.1992 № 3612-1) (ред. от 23.07.2008) // Ведомости СНД и ВС РФ. -1992. №46.-Ст. 2615.

13. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (утв. ВС РФ 22.07.1993 № 5487-1) (ред. от 30.12.2008) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. №33.-Ст. 1318.

14. Закон РФ от 19.04.1991 № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» (ред. от 25.12.2008) // СЗ РФ. 1996. № 17. - Ст. 1915.

15. ФЗ от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 25.12.2008) «О прокуратуре Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 47. - Ст. 4472.

16. Закон РФ от 21.02.1992 № 2395-1 (ред. от 30.12.2008) «О недрах» // СЗ РФ, 1995. № 10.-Ст. 823.

17. Закон РФ от 10.07.1992 № 3266-1 (ред. от 13.02.2009) «Об образовании» // СЗ РФ. 1996. № 3. - Ст. 150.

18. Закон РФ от 14.05.1993 № 4979-1 «О ветеринарии» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 24. - Ст. 857.

19. ФЗ от 21.12.1994 № 69-ФЗ (ред. от 22.07.2008) «О пожарной безопасности» // СЗ РФ. 1994. № 35. - Ст. 3649.

20. ФЗ от 21.12.1994 № 68-ФЗ (ред. от 30.12.2008) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» // СЗ РФ. 1994. № 35. - Ст. 3648.

21. ФЗ от 23.02.1995 № 26-ФЗ «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах» // СЗ РФ. 1995. № 9. - Ст. 713.

22. ФЗ от 06.10.1999 № 184-ФЗ (ред. от 09.02.2009) «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. — 1999. № 42.-Ст. 5005.

23. ФЗ от 29.07.2000 г. № 106-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов» // СЗ РФ. 2000. № 31. - Ст. 3205.

24. ФЗ от 12.06.2002 № 67-ФЗ (ред. от 30.12.2008) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 24. - Ст. 2253.

25. ФЗ от 26.03.2003 № 35-Ф3 (ред. от 04.11.2007) «Об электроэнергетике» //СЗ РФ. -2003. № 13.-Ст. 1177.

26. ФЗ от 27.05.2003 № 58-ФЗ (ред. от 01.12.2007) «О системе государственной службы Российской Федерации» // СЗ РФ. — 2003. № 22. Ст. 2063.

27. ФЗ от 6 октября 2006 г. (ред. от 25.12.2008) (с изм. и доп., вступающими в силу с 10.01.2009) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. № 40. - Ст. 3822.

28. ФЗ от 29.12.2006 № 258-ФЗ (ред. от 25.12.2008) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий» // СЗ РФ. 2007. № 1 (1 ч.). -Ст. 21.

29. Указ Президента РФ от 03.06.1996 № 803 «Об основных положениях региональной политики в Российской Федерации» // СЗ РФ. — 1996. № 23. — Ст. 2756.

30. Указ Президента РФ от 13.05.2000 № 849 (ред. от 11.04.2008) «О Полномочном представителе Президента Российской Федерации в Федеральном округе» // СЗ РФ. 2000. № 20. - Ст. 2112.

31. Указ Президента РФ от 16.10.2001 № 1230 (ред. от 09.03.2004) «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти» // СЗ РФ. — 2001. №43. -Ст. 4071.

32. Указ Президента РФ от 23.07.2003 № 824 «О мерах по проведению административной реформы в 2003-2004 годах» // СЗ РФ. 2003. № 30. - Ст. 3046.

33. Указ Президента РФ от 09.03.2004 № 314 (ред. от 25.12.2008) «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» // СЗ РФ. — 2004. № 11.-Ст. 945.

34. Указ Президента РФ от 13.09.2004 № 1168 (ред. от 24.09.2007) «О Министерстве регионального развития Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2004. № 38. - Ст. 3775.

35. Реестр должностей федеральной государственной гражданской службы. Утвержден Указом Президента РФ от 31.12.2005 № 1574 // СЗ РФ. 2006. № 1. - Ст. 118.

36. Указ Президента РФ от 24.03.2005 № 337 «О советах при полномочных представителях Президента РФ в федеральных округах» // СЗ РФ. — 2005. № 13.-Ст. 1139.

37. Указ Президента РФ от 28.06.2007 № 825 «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2007. № 27. - Ст. 3256.

38. Послание Президента РФ Федеральному Собранию «Порядок во власти порядок в стране (О положении в стране и основных направления политики Российской Федерации)» // Российская газета. — 1997. - 7 марта.

39. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию «Общими силами — к подъему России (О положении в стране и основныхнаправлениях политики Российской Федерации)» // Российская газета. — 1998. — 24 февр.

40. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию «Россия на рубеже эпох (О положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)» //Российская газета. 1999. - 31 марта.

41. Постановление Правительства РФ от 27.05.1993 № 491 «О порядке создания и деятельности территориальных органов министерств и ведомств Российской Федерации // Собрание актов Президента и Правительства РФ. -1993. №22.-Ст. 2032.

42. Программа развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 года. Одобрена Постановлением Правительства РФ от 15.08.2001 № 54 // СЗ РФ. 2001. № 34. - Ст. 3503.

43. Постановление Правительства РФ от 31.07.2003 № 451 (ред. от2508.2008) «О правительственной комиссии по проведению административной реформы» // СЗ РФ. 2003. № 31. - Ст. 3150.

44. Постановление Правительства РФ от 27.08.2004 г. № 443 (ред. от2910.2007) «Об утверждении Положения о Министерстве экономического развития и торговли Российской Федерации» // СЗ РФ. — 2004. № 36. Ст. 3670. утратил силу

45. Постановление Правительства РФ от 14.11.2007 № 779 «Об утверждении положения о правительственной комиссии по оценке результативности деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти» // СЗ РФ. 2007. № 47 (2 ч.). - Ст. 5772.

46. Программа социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2006-2008 годы). Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 19.01.2006 № 38-р // СЗ РФ. -2006. №5.-Ст. 589.

47. Концепция административной реформы в Российской Федерации в 2006-2008 годах. Одобрена распоряжением Правительства РФ от 25.10.2005 № 1789-р // СЗ РФ. 2005. № 46. - Ст. 4720.

48. Распоряжение Правительства РФ от 04.12.2007 № 1732-р «О составе Правительственной комиссии по оценке результативности деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти» // СЗ РФ. 2007. №. 50.-Ст. 6318.

49. Доклад о результатах и основных направлениях деятельности на 20072009 годы Министерства регионального развития Российской Федерации // http:// www.minregion.ru/Open File.ashx/Down load?Attach ID=785.

50. Постановление Конституционного Суда РФ от 01.02.1996 № 3-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава — Основного Закона Читинской области» // СЗ РФ. 1996. № 7. - Ст. 700.

51. Постановление Конституционного Суда РФ от 10.12.1997 № 19-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Тамбовской области» // СЗ РФ. 1997. № 51. - Ст. 5877.

52. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 09.01.1998 № 1-П по делу о проверке конституционности Лесного кодекса РФ // СЗ РФ. 1998. № 3. - Ст. 429.

53. Конституция Республики Адыгея (принята сессией Законодательного Собрания (Хасэ) Парламента РА 10 марта 1995 г.) // Ведомости ЗС (Хасэ) -Парламента РА. - 1995. № 16.

54. Конституция Республики Башкортостан (введена в действие Законом Республики Башкортостан от 24 декабря 1993 г. № ВС-22/16) // Республика Башкортостан. 2002, 6 декабря.

55. Конституция Республики Татарстан (введена в действие Законом РТ от 30 ноября 1992 г. № 1665-XII) // Республика Татарстан. 2002. № 87-88.

56. Устав Воронежской области (принят областной Думой 25 мая 2006 г.) // Коммуна. 2006. № 87-88.

57. Устав Санкт-Петербурга (принят Законодательным Собранием Санкт-Петербурга 14 января 1998 г.) // Вестник Уставного суда Санкт-Петербурга. -2003. № 1.

58. Устав (Основной Закон) Саратовской области (принят Саратовской областной Думой 24 мая 2005 г.) // Неделя области. 2005. № 38.

59. Устав Свердловской области (принят Областной Думой 25 ноября 1994 г.) // Областная газета. 1994, 16 декабря.

60. Устав Томской области (принят решением Томской областной Думы от 26 июля 1995 № 136) // Официальные ведомости Государственной Думы Томской области (сборник нормативных правовых актов). — 2002, 1 августа

61. Устав Тюменской области (принят Тюменской областной Думой 15 июня 1995 г.) // Тюменские известия. 1995, 15 июля.

62. Конституция РСФСР (принята и утверждена 10 июля 1918 г. V Всероссийским съездом Советов) // Съезды Советов (в документах). 1917-1922. Т. 1.-М., 1959.

63. Конституция СССР (Основной Закон). Конституции (Основные Законы) союзных и автономных советских социалистических республик. М., I960.

64. Конституция (Основной Закон) СССР. -М., 1977. 61 с.

65. Устав ООН // http://www.un.org/russian/documen/basic/charter.htm.

66. Европейская хартия обустройства территории (1985 г.) // Региональное развитие: опыт России и Европейского Союза / Рук. Авт. колл. и отв. ред. А.Г. Гранберг. -М.: ЗАО «Изд-во «Экономика». 2000. - 435 с.

67. Единый Европейский акт (1987 г.) // Там же.

68. Резолюция Совета Европейских сообществ о руководящих принципах региональной политики (1979 г.) // Там же.

69. Рекомендации Комиссии Европейских сообществ государствам-членам по программам регионального развития (1979 г.) // Там же

70. Резолюция Европейского парламента по согласованной политике обустройства территории (1990 г.) // Там же.

71. Постановление Совета (ЕЭС) о задачах структурных фондов, их эффективности и координации их действий между собой и с операциями Европейского инвестиционного банка и других существующих финансовых институтов (1988 г.) // Там же.

72. Федеральный конституционный закон Австрийской республики от 10 ноября 1920 г. // Австрийская Республика. Конституция и законодательные акты. Пер. с нем. -М.: Прогресс, 1985. -430 с.

73. Конституция Республики Венесуэлы (утверждена 11 апреля 1953 г.) // http ://con court. am.

74. Конституция Аргентинской Нации от 1 мая 1953 г. // Там же.

75. Конституция Индии // Конституции зарубежных государств. Учебное пособие / Сост. проф. В.В.Маклаков. -М.: Волтерс Клувер, 2003.

76. Прокламация о Конституционном акте 1982 г. (Канада) // http://clin.iatp.by/constitution/drugi/canada-r.htm.

77. Конституция Бельгии (Королевства Бельгия) от 17 февраля 1994 г. // Конституции государств Европы. -М.: Издательство НОРМА, 2001 г.

78. Конституция Французской Республики // Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. проф. В.В. Маклаков. — М.: Издательство БЕК, 2002. 592 с.

79. Основной закон Федеративной Республики Германии (23 мая 1949 г.) // Там же.

80. Конституция Итальянской Республики // Там же.

81. Конституция Королевства Испании (от 27 декабря 1978 г.) // Там же.

82. Федеральная конституция Швейцарской конфедерации // Там же.

83. Конституция Соединенных Штатов Америки // Там же.

84. Конституция Японии // Там же.

85. Конституция Федеративной Республики Бразилия // Там же.

86. Конституция земли Гессен 1946 г. // Федеративная Республика Германии. Конституция и законодательные акты / Под ред. и со вступ. ст. Ю.П. Урья-са.-М., 1991.-472 с.

87. Монографии, книги, учебные пособия

88. Абдулатипов Р.Г. Федералогия. Учебное пособие. СПб., 2004. — 320с.

89. Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л.Ф., Яров Ю.Ф. Федерализм в истории России. В 3 кн. Кн. 1. М.: Республика, 1992.-383 с.

90. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс. В 2 т. Т.1.-М.: Юристъ, 2006. 719 с.

91. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс. В 2 т. Т.2.-М.: Юристъ, 2006. 728 с.

92. Аверьянов А.Н. Системное познание мира: Методол. проблемы. — М.: Политиздат, 1985. —263 с.

93. Автономия, федерация и национальный вопрос / Под ред. В.М. Гессе-на. СПб , 1906.

94. Административное право зарубежных стран. Учебное пособие / Под ред. д.ю.н., профессора А.Н. Козырина. М.: СПАРК, 1996. - 229 с.

95. Айбазов Р.У. Конституция и управление федеративным строительством России в условиях глобализации / Под ред. д.ю.н., проф. Б.С. Эбзеева. М.: «Формула права», 2005. - 304 с.

96. Александренко Г.В. Буржуазный федерализм. Критический анализ буржуазных федераций и буржуазных теорий федерализма / Отв. ред. А.П. Таранов. Киев: Изд-во АН УССР, 1962. - 355 с.

97. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. — М.: «Аграф», 1998. -640 с.

98. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М.: «Статут», 1991. — 712 с.

99. Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Т. 2 /Под общ. ред. Б.Э. Быховского. М.: Мысль, 1969. - 445 с.

100. Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Избранные статьи. Б.М., 1990. - 327 с.

101. Аракин В.Д., Выгодская З.С., Ильина Н.Н. Англо-русский словарь. -М.: Русский язык. 1992. 608 с.

102. Арановский К. В. Государственное право зарубежных стран. — М., 1998.-486 с.

103. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т. 4 / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.И. Доватура. -М: Мысль, 1984. 830 с.

104. Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М.: Политиздат, 1977.-381 с.

105. Бабурин С.Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М.: Изд-во Московского университета, 1997. - 480 с.

106. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. М.: Норма, 2004. - 816 с.

107. Баранова К.К. Бюджетный федерализм и местное самоуправление в Германии. М.: Изд-во «Дело и сервис», 2000. - 240 с.

108. Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения): Пер. с чешек. -М.: Юрид. лит., 1989. 448 с.

109. Басу Дурга Бас. Основы конституционного права Индии / Под общ. ред. М.М. Сайфулина. М.: Прогресс, 1986. - 664 с.

110. Башилов В. Древние цивилизации Перу и Боливии. — М.: Наука, 1972. -212 с.

111. Бердяев Н. Смысл истории. -М.: Мысль, 1990. 175 с.

112. Бердяев Н.А. Философия свободы. М.: «Издательство ACT», 2004. — 732 с.

113. Березкин Ю.Е. Инки: исторический опыт империи. Л.: Наука, 1991.

114. Бобров А.Л. Эколого-экономическая устойчивость регионов России. — М.: Наука, 1999.-93 с.

115. Боден Ж. Метод легкого познания истории. М ., 2000. - 412 с.

116. Боден Ж. Шесть книг о государстве Фрагменты. // Антология мировой философии: В 4 т. Т. 2. Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения. М, 1970. - 776 с.

117. Бродский М.Н., Ливеровский А.А. Правовой статус и экономическое развитие субъекта Российской Федерации. — СПб: Изд-во С.-Петербург, ун-та экономики и финансов, 2000. 372 с.

118. Брэбан Г. Французское административное право: Пер. с франц./Под ред. и с вступ. ст. С.В. Боботова. — М.: Прогресс, 1988. — 512 с.

119. Варламова Н.В. Современный российский федерализм: конституционная модель и политико-правовая динамика. — М.: Ин-т права и публичной политики, 2001.-109 с.

120. Васюкова И.А. Словарь иностранных слов. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2001.-633 с.

121. Ведель Ж. Административное право Франции / Под ред. дло.н. Круто-голова М.А. М.: Прогресс, 1973 .-512с.

122. Венгеров А.Б. Теория государства и права: учеб. для юридических вузов. М.: Омега-Л, 2006. - 608 с.

123. Верт Н. История советского государства. 1990-1991: Пер. с фр. М.: Прогресс-Академия, 1995. — 544 с.

124. Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г., Ким-Кимэн А.Н. Административное право: Учебник. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. 480 с.

125. Гарнер Д. Великобритания. Центральное и местное управление. М.: Прогресс. 1984.-368 с.

126. Гегель Г.В.Ф. Философия права. Пер. с нем.: Ред и сост. Д.А. Керимов и B.C. Нерсесянц; Авт. Вступ. ст. и примеч. B.C. Нерсесянц. М.: Мысль, 1990. - 524 с.

127. Гессен В.М. Общее учение о государстве. — СПб, 1912. — 190 с.

128. Гессен В.М. Основы конституционного права. — Петроград: Право. 1918.-445 с.

129. Глигич-Золотарева М.В. Правовые основы федерализма. М.: Юристь, 2006. - 422 с.

130. Головистикова А.Н., Дмитриев Ю.А. Проблемы теории государства и права: Учебник. -М.: Изд-во Эксмо, 2005. 832 с.

131. Горенберг М. Теория союзного государства в трудах современных публицистов Германии. СПб, 1891. 221 с.

132. Государственное право Германии. Т. 1 / Отв. ред. академик Б.Н. То-порнин. М.: ИГП РАН, 1994. - 311 с.

133. Государственно-территориальное устройство России / Под ред. А.Г. Гранберга, В.В. Кистанова. М.: ООО Издательско-Консалтинговое Предприятие «ДеКА», 2003. - 448 с.

134. Грамматика русского языка. Т. 1. Фонетика и морфология. М.: Изд-во АН СССР, 1960.-720 с.

135. Гумилев J1.H. Древняя Русь и Великая степь. М.: ООО «Издательство ACT», 2003.-839 с.

136. Гумилев JI.H. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993. - 576с.

137. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. / Сост. и общ. ред. А.И. Куркчи.-М., 1997.

138. Гумплович J1. Общее учение о государстве / Перевод с нем. и ред. И.В. Неровецкого. СПб, 1910. - 516 с.

139. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 2. — М.: ТЕРРА, 1994.-784 с.

140. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М.: Издательский центр «ТЕРРА», 1994. - 684 с.

141. Даныпин А.В. Государство и право киданьской империи Великое Ляо: монография / А.В. Даныпин. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. — 180 с.

142. Декларации о суверенитете союзных и автономных республик. — М., 1990.

143. Добрынин Н.М. Новый федерализм: Модель будущего государственного устройства Российской Федерации. Новосибирск, 2003. - 467 с.

144. Добрынин Н.М. Федерализм: Историко-методологические аспекты. — Новосибирск: Наука, 2005. 368 с.

145. Драго Р. Административная паука: Пер. с франц./Под ред. и с послесл. Б.М. Лазарева. М.: Прогресс, 1982. - 246 с.

146. Дунаев В.И. и Никитский А.А. Очерки науки и государстве / Со вступительной статьей Проф. А.С. Ященко. М. 1909.

147. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XV вв. М.: Изд-во АН СССР, 1950. 589 с.

148. Егоров С.А. Современная наука конституционного права США / Отв. ред. д.ю.н., профессор А.А. Мишин. М.: Наука, 1987. — 192 с.

149. Елистратов А.И. Очерк государственного права (конституционное право). -М. 1915;

150. Еллинек Г. Общее учение о государстве. Т.1. — С-П: Издание Юридического книжного магазина Н.К. Мартынова, 1908. 532 с.

151. Енгибарян Р.В., Тадевосян Э В Конституционное право. М., 2000. -495 с.

152. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. Т. 1. -М.: Рус. яз., 2000. 1209 с.

153. Жилин А.А. Теория союзного государства. Киев, 1912. 354 с.

154. Златопольский Д.Л. СССР федеративное государство. - М.: Изд-во Московского университета, 1967. - 336 с.

155. Игнатов В.Г., Бутов В.И. Регионоведение (экономика и управление). Учебное пособие. М.: «Теса», Ростов н/Д: издательский центр «МарТ», 2000. -416с.

156. Изензее И., Кирххоф П. Государственное право Германии. Т. 2 / Отв. ред. академик Б.Н. Топорнин. М., 1994. - 320 с.

157. Ильин И.А. Почему мы верим в Россию: Сочинения. — М.: Эксмо, 2006.-912 с.

158. Ильинский И.П., Мишин А.А., Энтин JI.M. Политическая система современного капитализма. — М.: Международные отношения, 1983. 304 с.

159. Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. М.: Юристъ, 2005.-797 с.

160. Историки античности: В двух томах. Т. 1. Древняя Греция: Пер. с древнегреч. / Сост., вступ. ст. и примеч. М. Томашевский. М.: Правда, 1989. -624 с.

161. История государства и права зарубежных стран: Учебник для вузов: в 2 т./ Отв. Ред. д.ю.н., проф. Н.А. Крашенинникова и д.ю.н., проч. О.А. Жидков. Т. 1: Древний мир и Средние века. — М.: Норма, 2004. - 720 с.

162. Кант И. Критика практического разума. СПб, 1995. - 528 с.

163. Карапетян JI.M. Федеративное устройство Российского государства. — М.: Норма. 2001.-352 с.

164. Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. М.: Мысль, 1986. - 330 с.

165. Ким Ю.В. Федеративный режим. М.: Формула права, 2007. - 256 с.

166. Ким Ю.В. Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития (теоретико-методологические основы). — Кемерово: Кузбас-свузиздат, 2008. 308 с.

167. Киселева А.В., Нестеренко А.В. Теория федерализма. — М., 2002.

168. Кистанов В.В. Федеральные округа России: важный шаг в укреплении государства. — М.: Экономика. 2000. 172 с.

169. Кистяковский Б.А. Государственное право (общее и русское). СПб., РХГИ, 1999. - 800 с.

170. Кистяковский Б.А. Сущность государственной власти. — Ярославль, 1913.

171. Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. Т. 2. Курс русской истории. Ч. 2 / Под ред. члена-корреспондента АН СССР B.JL Янина. М.: Мысль, 1987. - 447 с.

172. Ключевский В.О. Сочинения: в 9-ти т. Т 1. Курс русской истории. 4.1 / Под ред. члена-корреспондента АН СССР B.JI. Янина. М., 1987. - 430 с.

173. Кокошкин Ф.Ф. Автономия и федерация.-Петроград, 1917

174. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. — М., 1912.-306 с.

175. Кокошкин Ф.Ф. Областная автономия и триединство России. М., 1905.

176. Колосова Н.М. Конституционная ответственность в Российской Федерации: Ответственность органов государственной власти и иных субъектов права за нарушение конституционного законодательства Российской Федерации. М.: Городец, 2000. - 190 с.

177. Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. -М.: Логос, 2005. 800 с.

178. Колюшин Е. Н. Конституционное (государственное) право России. -М., 1999.

179. Кондрашев А.А. Конституционно-правовая ответственность в Российской Федерации: теория и практика. М.: Юристъ, 2006. - 345 с.

180. Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. проф. В.В.Маклаков. -М.: Волтерс Клувер, 2003.

181. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть. Изд. 3-е / Под ред. Б.А. Страшуна. М.: БЕК, 1999. - 757 с.

182. Конституционное право России: учебник для студентов вузов / Под ред. А.С. Прудникова, В.И. Авсеенко. -М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006. 687 с.

183. Конституционное право: новейшие зарубежные исследования: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. Исслед. Отдел правоведения; Отв. ред. Г.Н. Андреева. М., 2005. - 228 с.

184. Конституционное право: Энциклопедический словарь / Рук. авт. кол. и отв. ред. С.А. Авакьян. М., 2000.

185. Конституция Российской Федерации. Комментарий. — М., 1994.

186. Конституция Российской Федерации: энциклопедический словарь. М., 1997.

187. Конюхова И.А. Конституционное право Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. М.: ОАО «Издательский Дом «Городец», 2006. - 592 с.

188. Конюхова И.А. Международное и конституционное право: теория и практика взаимодействия. — М.: «Формула права», 2006. 496 с.

189. Конюхова И.А. Современный российский федерализм и мировой опыт: Итоги становления и перспективы развития. — М.: ОАО «Издательский дом «Городец»; «Формула права», 2004.

190. Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 1. СПб, 1908. -623с.

191. Корчагин Ю.А. Региональная финансовая политика и экономика / Ю.А. Корчагин. Ростов н/Д.: Феникс, 2006. - 284 с.

192. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. — М., 1915.

193. Красковский Ю.В. Бюджетно-структурная сбалансированность региональной экономики: Вопросы методологии и методики. — СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001.-240 с.

194. Кульчицкий К. (Мазовецкий). Автономия и федерация в современных конституционных государствах.-М., 1907.-211 с.

195. Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001.

196. Кутафин О.Е. Российская автономия: монография. — М., 2006. — 768 с.

197. Лаврентьевская летопись. (Полное собрание русских летописей. Том первый). -М.: «Языки русской культуры», 1997. — 496 с.

198. Лазаревский Н. Автономия. СПб., 1906.

199. Лазаревский Н.И. Русское государственное право. Т. 1. СПб, 1913.

200. Ларина Н.И., Кисельников А.А. Региональная политика в странах рыночной экономики: Учебное пособие. М.: ОАО «Издательство «Экономика», 1998.- 172 с.

201. Лафитский В.И. США: Конституционный строй и роль штатов в структуре американского федерализма. — М.: Известия, 1993. — 164 с.

202. Лебедев А.Н. Статус субъекта Российской Федерации (Основы концепции, конституционная модель, практика). М., 1999.

203. Левин И.Д. Суверенитет. М.: Юриздат, 1948.-376 с.

204. Лексин В.Н., Швецов А.Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития. — М.: Эдиториал УРСС, 2002.-368 с.

205. Лепешкин А.И. Советский федерализм (теория и практика). М.: Юрид. лит., 1977.-319 с.

206. Ливий Тит. История Рима от основания города. Т. 1. — М.: Наука, 1989. 576 с.

207. Локк Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3. М.: Мысль, 1988. - 668 с.

208. Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. — М.: Мысль, 1997. 639 с.

209. Маликов М.К. Проблемы реализации суверенитета Республики Башкортостан. Т. 1. Стерлитамак, 1999.

210. Марченко М.Н. Теория государства и права: учеб. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. - 640 с.

211. Маршалова А.С., Новоселов А.С. Управление экономикой региона: Учебное пособие. Новосибирск, 2001. - 192 с.

212. Материалистическая диалектика. Т. 1 / Отв. ред. Ф.Ф. Вяккерев. — М.: Мысль, 1981.-344 с.

213. Международное право. Учебник для вузов / Отв. ред. проф. Г.В. Игнатов и проф. Тиунов. М.: НОРМА, 2006. - 624 с.

214. Международное право: Учебник для вузов / Под ред. А.А. Ковалева, С.В. Черниченко. М.: Омега-Л, 2008. - 832 с.

215. Мильнер Б.З. Теория организации: Учебник. М.:ИНФРА-М. 1999. -480 с.

216. Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М.: Госюриздат, 1962.

217. Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник для вузов. М.: ЗАО Юстицинформ, 2006. - 512 с.

218. Монтескье Ш.Л. О духе законов. — М.: Мысль, 1999. 672 с.

219. Морозова Л.М. Теория государства и права: Учебник. М.: «Юрист», 2002.-414 с.

220. Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М.: Наука. 1983. -261.

221. Невинский В.В. Правовое положение субъектов буржуазной федерации (на примере федеральных земель ФРГ). Красноярск: Изд-во Краснояр. унта, 1986.- 152 с.

222. Невинский В.В. Основы современного конституционализма Австрии и Германии: Учебное пособие. Барнаул, 1997. - 287 с.

223. Немировский А.И., Харсекин А.И. Этруски. Введение в этрускологию. -Воронеж. Изд-во Воронежского университета, 1969. 192 с.

224. Неновски Н. Единство и взаимодействие государства и права. — М.: Прогресс, 1982.- 148 е.

225. Нерсесянц B.C. Философия права: Учебник для вузов. М.: Норма, 2004. - 656 с.

226. Нечай Ф.М. Образование римского государства. — Минск, Изд-во БГУ, 1972.-272 с.

227. Нечай Ф.М. Рим и италики. Минск, 1963. - 194 с.

228. Новгородцев П.И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. — СПБ.: Издательство «Лань», 2000. — 352 с.

229. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: ПРЕССА, 1991. -640 с.

230. Новоторжский Г. Национальный вопрос, автономия и федерация. —М., 1906.

231. Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. СПб, 1911. -554 с.

232. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

233. Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права: Учебник в 2 т. Т. 1. М.: ТОН-ПРИОР, 1999. - 528 с.

234. Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права: Учебник в 2 т. Т.2 М.: ТОН-ПРИОР, 1999. - 496 с.

235. Ориу М. Основы публичного права. -М., 1929.

236. Остром В. Смысл американского федерализма. Что такое самоуправляющееся общество: Пер. с англ. / Предисл. А. Оболонского. М.: «Арена», 1993.-320с.

237. Памятники русского права / Под ред. проф. С.В. Юшкова. М.: Го-сюриздат, 1953. -443 с.

238. Парето В. Компедиум по общей социологии Фрагменты. // Антология мировой политической мысли: в 5 т. Т. 2. Зарубежная политическая мысль. XX в. / Преде, ред. науч. совета Г.Ю. Семигин и др. -М.: Мысль, 1997. 830 с.

239. Петров В.К., Селиванов С.Г. Устойчивость государства. М.: Экономика, 2005. - 291 с.

240. Пименова Э. Единство государства п автономия. — СПб., 1906.

241. Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. — М.: Изд-во восточной литературы, 1962. — 1030 с.

242. Поппер К. Открытое общество и его враги. T.I: Чары Платона. М.: Феникс, 1992.-448 с.

243. Поппер К. Открытое общество и его враги. T.II: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Феникс, 1992. 528 с.

244. Прело М. Конституционное право Франции / Под ред. и с предисл. проф. А.З. Манфреда. М.: Иностранная литература, 1957. - 671 с.

245. Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. академика РАН, д.ю.н., проф. B.C. Нерсесянца. — М.: Норма, 2004. -832 с.

246. Ратнер М.Б. О национальной и территориальной автономии. — Киев-Петербург, 1906;

247. Региональная экономика: Учебник / Под ред. В.И. Видяпина и М.В. Степанова. М.: Инфра-М, 2005.

248. Региональное развитие: опыт России и Европейского Союза / Рук. Авт. колл. и отв. ред. А.Г. Гранберг. М.: ЗАО «Изд-во «Экономика», 2000. 435 с.

249. Румянцев О.Г. Основы конституционного строя России (понятие, содержание, вопросы становления). — М.: Издательство «Юрист», 1994. 285 с.

250. Русинова С.И. Государственное устройство социалистических стран Европы (территориально-политическая организация). Л.: Изд. ЛГУ, 1966. -151 с.

251. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. - 703 с.

252. Сергеев А.А. Федерализм и местное самоуправление как институты российского народовластия Текст. / Алексей Аронович Сергеев. М.: ИД «Юриспруденция», 2005. - 256 с.

253. Снарский А.Т. Автономия или федерация. — СПб., 1907.

254. Советское государственное право: Учебник / Под ред. С.С. Кравчука. -М.: Юрид. лит., 1980. 632 с.

255. Советское государственное право: Учебник для юридических институтов / Под общ. ред. А .Я. Вышинского. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1938.-662 с.

256. Современное буржуазное государственное право. Критические очерки. Буржуазная наука государственного права / Отв. ред . доктор юрид. наук, профессор В.А. Туманов. Т. 1. -М.: Наука. 1987. 320 с.

257. Современное законодательство Китайской Народной Республики. Сборник нормативных актов / Под ред. JI.M. Гудошникова. М.: ИКД «Зерца-ло-М», 2004. - 432 с.

258. Современный буржуазный федерализм/ Отв. ред. д.ю.н., профессор И.Д. Левин, к.ю.н. И.М. Вайль. М.: Наука, 1978. - 288 с.

259. Соловьев А.И. Принятие государственных решений: учебное пособие / А.И. Соловьев. М.: КНОРУС, 2006. - 344 с.

260. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Кн. 1. Т. 1-2 / Отв. ред. И.Д. Ко-вальченко, С.С. Дмитриев. М.: Мысль, 1988. — 707 с.

261. Старилов Ю.Н. Курс общего административного права. В 3 т. Т. 1: История. Наука. Предмет. Нормы. Субъекты. — М.: Издательство Норма, 2002. — 728 с.

262. Стратегическое планирование экономического развития: 35 лет канадского опыта / Научный ред. д.э.н Б.С. Жихаревич. СПб.: Международный центр социально-экономических исследований «Леонтьевский центр», 2004. — 288 с.

263. Стратегия и проблемы устойчивого развития России в XXI веке / Под ред. А.Г. Гранберга, В.И. Данилова-Данильяна, М.М. Цикапова, Е.С. Шопхоева. -М.: ЗАО «Изд-во «Экономика», 2002. 414 с.

264. Таранов П.С. Золотая книга руководителя: Законы, советы, правила. -М.: Вече: Персей: ACT, 1994. 560 с.

265. Теория государства и права: учеб. / Под ред. М.Н. Марченко. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. 640 с.

266. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. — СПб., 1992. — 680 с.

267. Тихомиров Ю.А. Административное право и процесс: Полный курс / Ю.А. Тихомиров.-М.: 2001.-652 с.

268. Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М.: Издательство г-на Тихомирова М.Ю, 2005. - 355 с.

269. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке: Пер. с франц./Предисл. Гарольда Дж. Ласки. М.: Прогресс, 1992. - 554 с.

270. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. Учебно-практическое пособие. — М.: Дело. 1998. — 280 с.

271. Ф. Энгельс о государстве и праве. — М., 1970.

272. Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. — М.: «Юристь», 2004. 527с.

273. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 1/ Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М.: Прогресс, 1964. — 562 с.

274. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 3. — М., 1987. 832 с.

275. Февр Л. Бои за историю. Пер с фр. М.: Наука, 1991. - 629 с.

276. Федерализм и децентрализация / Гайда А.В., Руденко В.Н. — Екатеринбург: Изд-во УрО РАН, 1998. 416 с.

277. Федерализм. Энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М , 1997. -288 с.

278. Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование). -М.: Юристъ, 2001. — 374 с.

279. Федерализм: Энциклопедия. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 637 с.

280. Федерация в Канаде и России: теория и практика / Под ред. С.А. Бас-танжиевой, С.В. Кабышева, И.В. Лексина. М.: Формула права, 2006. - 136 с.

281. Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1983.-840 с.

282. Формы и механизмы межрегиональной интеграции: Учебное пособие / Под ред. В.Е. Селиверстова. Новосибирск, 1999. - 282 с.

283. Фридмэн JI. Введение в американское право / Под ред. М. Калантаро-вой. М.: Прогресс-Универс, 1993. - 286 с.

284. Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Теория современной конституции. М.: Норма, 2005.-320 с.

285. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ / Под ред. и со вступ. статьей д.ю.н., профессора Н.А. Сидорова. — М.: Юрид. лит., 1981. 368 с.

286. Христенко В.Б. Межбюджетные отношения и управление региональными финансами: опыт, проблемы, перспективы. — М.: Дело, 2002. 608 с.

287. Чеботарев Г.Н. Принцип разделения властей в государственном устройстве Российской Федерации / Г.Н. Чеботарев. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1997.-220 с.

288. Черепанов В.А. Теория российского федерализма. Учебное пособие. -М.: МЗ-ПРЕСС, 2005. 320 с.

289. Чиркин В.Е. Государствоведение: Учебник. — М.: Юристъ, 1999. 400с.

290. Чиркин В.Е. Конституционное право России: Учебник. М.: Юрист, 2003.-447 с.

291. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран: Учебник. — М.: Юрист, 2005.-669 с.

292. Чиркин В.Е. Современный федерализм: сравнительный анализ. — М., 1995.-72 с.

293. Чичерин Б.Н. Общее государственное право / под ред. и с предисловием В.А. Томсинова. -М.: Зерцало, 2006. 536 с.

294. Шевцов B.C. Государственный суверенитет (вопросы теории). — М.: Наука, 1979.-230 с.

295. Шевцов B.C. Национальный суверенитет (проблемы теории и методологии). М.: Юрид. лит., 1978. - 232 с.

296. Щетинин Б.В. Проблемы теории советского государственного права. — М.: Юрид. лит., 1969. 200 с.

297. Эбзеев Б.С. Государственное единство и целостность Российской Фе- >Iдерации (конституционно-правовые проблемы) / Б.С. Эбзеев, C.J1. Красноряд- t цев, И.В. Левакин, В.И. Радченко. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2005. — 375 с.

298. Экономика переходного периода. Сборник избранных работ. 1999— 2002 / Редакционная коллегия: Е. Гайдар (главный редактор), И. Главацкая, В. May, С. Синельников-Мурылев. М., 2003. - 1194 с.

299. Экономическая политика: региональное измерение / Под ред. П.А. Минакира. Владивосток: Дальнаука, 2001. - 224 с.

300. Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А .Я. Сухарев. — М.: Сов. энциклопедия, 1984. -415 с.

301. Якобсон Л.И. Государственный сектор экономики: экономическая теория и политика. М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 367 с.

302. Янин В.Л. Новгородские посадники. — М., 1962.

303. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). -М., 1986.

304. Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. Юрьев: тип. К.Маттисена, 1912. - 842 с.1. Статьи

305. Авакьян С.А. Конституционно-правовые проблемы централизма, демократии и децентрализации в современном государстве // Конституционное и муниципальное право. — 2005. — № 8.

306. Авакьян С.А. Политические отношения и конституционное регулирование в современной России: проблемы и перспективы // Журнал российского права.-2003. -№ 11.

307. Астафичев П.А. Народный суверенитет: понятие, содержание, конституционные формы выражения // Конституционное и муниципальное право. -2004. № 4.

308. Астафичев П.А. Проблемы правового регулирования государственной власти в субъектах Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2003. — № 6.

309. Аузан А. Экономические основания гражданских институтов // W www.polit.ru.

310. Баглай М.В. Конституционализм и политическая система в современной России // Журнал российского права. 2003. - № 11.

311. Бадд JI. Региональное управление во Франции // Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. -№ 1.

312. Барциц И.Н. Институт федерального вмешательства: потребность в разработке и система мер // Государство и право. — 2001. — № 5.

313. Безруков А.В. Формирование органов государственной власти субъектов РФ: поиск оптимального варианта // Конституционное и муниципальное право.-2006. -№10.

314. Безруков А.Реформы и судьба российского федерализма // Федерализм. -2005.-№ 3.

315. Бельский К.С. О реформе губернаторской должности // Государство и право.-2001. -№ 1.

316. Бланкенагель А. О правовых и институциональных аспектах федеративных отношений // Государственная власть и местное самоуправление. — 2006.-№3.

317. Бо.О. Федерализм, суверенитет и конституция Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. - № 1.

318. Веденеев Ю.А. Политическая демократия и электорально-правовая культура граждан // Государство и право. 1997. - № 7.

319. Всероссийская научно-теоретическая конференция «Понимание права», посвященная с 75-летию со дня рождения профессора А.Б. Венгерова (1928-1998) // Государство и право. 2003. - № 8.

320. Глигич-Золотарева М. К вопросу о кризисе современного федерализма // Федерализм. 2005. - № 4.

321. Гончаров И.В. Федеральное вмешательство как способ контроля Российской Федерации за деятельностью своих субъектов // Конституционное и муниципальное право. 2005. - № 2.

322. Гоптарева И.Б. Право и политика. Федеральная государственность и проблема регионализации: политико-правовой аспект // Право и политика. — 2006. -№ 1.

323. Гоптарева И.Б. Федеральная государственность и проблема регионализации: политико-правовой аспект // Право и политика. — 2005. № 9.

324. Гражданское общество, правовое государство и право («Круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии») // Государство и право. 2002. — № 1.

325. Гранберг А.Г. Региональная экономика и региональная наука в России: десять лет спустя // Регион: экономика и социология. — 2004. — № 1.

326. Деев Н.Н. О евразийстве российской государственности // Становление конституционного государства в посттоталитарной России. Вып. 1. — М., 1996.

327. Добрынин Н.М. Российский федерализм: проблемы и перспективы // Государство и право. 2003. - № 11.

328. Добрынин Н.М. Построение новой концептуальной модели нового российского федерализма и комплексный, системный подход в оптимизации федеративных отношений // Государство и право. — 2005. — № 2.

329. Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М.: Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1908. - 957 с.

330. Елазар Д. Сравнительный федерализм // Политические исследования. 1995.-№5;

331. Енгибарян Р.В., Тадевосян Э.В. О некоторых дискуссионных теоретико-методологических вопросах курса конституционного права // Государство и право.-2001.-№ 51.

332. Заметина Т.В. Российский конституционный строй и федерализм (вопросы гносеологии) // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. — Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2007. — Вып. 8. — 260 с.

333. Зайцев И. Правовые фикции в гражданском процессе // Российская юстиция. 1997. -№ 1.

334. Зиновьев А.А. Гибель «империи зла» (очерк российской трагедии) // Социологические исследования. — 1994. — № 10.

335. Зорькин В.Д. Россия и ее Конституция// Журнал российского права.— 2003. -№ И.

336. Зубов А. Является ли федерализм наилучшей формой обеспечения права и свобод граждан России? // Абдулатипов Р.Г. Федералогия. Учебное пособие. СПб.: Питер, 2004.

337. Ивайловский Д.А. К вопросу о понятиях «российский федерализм» и «российская государственность» // Государственная власть и местное самоуправление. — 2006. — № 1.

338. Иванов В.В. К вопросу о концепции территориального образования // Государство и право. 2003. - № 11.

339. Каспэ С.И. Суррогат империи: о природе и происхождении политической формы // Политические исследования. — 2005. — № 4 .

340. Ким А.И. К вопросу о государственно-правовой природе РСФСР // Правоведение. 1960. - № 1.

341. Киреев В.В. К вопросу о понятии и методологии исследования конституционной реформы // Конституционное и муниципальное право. -2005. № 4.

342. Колбурп П. Воззрения на регулятивный федерализм // Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень. / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. - № 1.

343. Конкина И.И. Новый механизм приведения к власти глав субъектов Российской Федерации: проблемы и сомнения // Конституционное и муниципальное право. 2005. - № 3.

344. Королева-Конопляная Г. В поисках средства соединения разделенного // Федерализм. 1996. - № 3.

345. Крылов Б.С., Невинский В.В. Российский федерализм на перекрестке мнений // Российский юридический журнал. 2007. - № 5.

346. Ландабасо А. К вопросу о теории регионального развития // Федерализм. 1998.-№ 1.

347. Лафитский В.И. Сумерки права: семь грехов правотворчества // Адвокат. 2006. - № 2.

348. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. — 2003. — № 1.

349. Лексин В. Феномен федерального присутствия // Федерализм. 2005. -№ 4.

350. Лексин В., Швецов А. Общероссийские реформы и территориальное развитие. Статья 11 (заключительная). Региональная Россия начала XXI века: новая ситуация и новые подходы к ее исследованию и регулированию // Российский экономический журнал. — 2004. № 4.

351. Ливеровский А.А. О статусе субъекта Российской Федерации // «Правоведение». — 2000 № 2.

352. Ливеровский А.А. Особенности субъектного состава Российской Федерации // Правоведение. — 2001 № 1.

353. Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в истории отечественного права // История государства и права. 2006. — № 1.

354. Макарова Т.Б. Об административно-правовом статусе высшего должного лица субъекта Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2006. - № 5.

355. Мамут Л.С. Государство как публичновластным образом организованный народ // Журнал российского права. — 2000. № 3.

356. Мамут Л.С. О государстве и государственности / Основные концепции права и государства в современной России (По материалам круглого стола в Центре теории и истории права и государства ИГП РАН) // Государство и право.-2003.-№ 5.

357. May В.А. Конституционно-правовые преобразования и экономические реформы // Общественные науки и современность. — 1999 № 5.

358. Махина С.Н. Сущность и системные характеристики политико-правовой категории «децентрализация» в современном демократическом государстве // Государство и право. 2006. - № 7.

359. Мельвиль А. Россия в мировых рейтингах: перезагрузка // Эксперт. — 2006.-№43.

360. Менле У. Федерализм в Германии // Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. - № 1.

361. Митюков М.А. К истории Конституции Российской Федерации 1993 года // Право и политика. 2005. - № 4.

362. Мойсеенко М.Г. Суверенитет Российской Федерации. Правовые позиции Конституционного Суда России // Формула права. — 2005. — № 1 4.

363. Невинский В.В. Правовой статус субъектов буржуазной федерации // Вестник ЛГУ. 1981.-№ 5.

364. Невинский В.В. Конституция Российской Федерации: испытание мировым опытом // Журнал российского права. 2003. - № 11.

365. Пентковская В.В. Роль В.И. Ленина в образовании СССР // Вопросы истории. 1956. - № 3.

366. Першин Е.В., Глигич-Золотарева М.В. Актуальные вопросы разграничения компетенции между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации // Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. 2007 — № 277.

367. Плюгина А. Институт полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах // Право и политика. 2006. № 2.

368. Саликов М.С. Конституционный судебный процесс в системе российского права // Журнал российского права. — 2003. — № 11.

369. Селиверстов В.Е. Федерализм и региональная политика в России в условиях укрепления вертикали власти // Регион: экономика и социология. — 2004. -№ 1.

370. Собянин С.С. Правовой статус автономных округов // Субъект РФ: правовое положение и полномочия. М., 1998.

371. Старилов Ю.Н. Будущее Конституции Российской Федерации: «реализация без изменений», «преобразование» или «неизбежность пересмотра» // Право и политика. — 2005. № 1/2.

372. Столяров П. Административная контрреволюция // Коммерсантъ ВЛАСТЬ.-2006.-№ 10.

373. Страшун Б.А. Десять лет конституционных прав и свобод // Журнал российского права. — 2003. № 11.

374. Суспицын С.А. Оценки динамики межрегиональных различий и экономического роста в 2000-2006 гг. // Регион: экономика и социология. — 2008. — № 1.

375. Тадевосян Э.В. К вопросу о характере государственной власти субъекта федерации // Государство и право. — 2002. — № 3.

376. Тадевосян Э.В. К вопросу о характере государственной власти субъекта федерации // Государство и право. — 2002. — № 3.

377. Уотс Р. Эволюция воззрений на федерализм // Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. - № 1.

378. Хабриева Т.Я. Новые законопроекты о порядке формирования Государственной Думы и органов исполнительной власти субъектов РФ (сравнительный анализ российской и зарубежного опыта) // Журнал российского права. 2004. - № 11.

379. Хабриева Т.Я. Реформирование Конституции Российской Федерации: возможность и необходимость // Журнал российского права. -2003. — № 11.

380. Хабриева Т.Я., Андриченко JI.B. Особенности автономии в России: взгляд ученого // Журнал российского права. — 2006. — № 4.

381. Херпергер Д. Общие черты и особенности федеративных государств // Государственная служба за рубежом. Федерализм. Центр и регионы: Реферативный бюллетень / Отв. Ред. Г.И. Иванов. М., Изд-во РАГС, 1999. - № 1.

382. Черепанов В.А.Копституционный Суд РФ о реформе государственной власти в субъектах РФ // Государственная власть и местное самоуправление. — 2006. -№ 5.

383. Чертков А., Плюгина И.В. Институт полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах // Право и политика. -2006.-№2.

384. Чиркин В.Е. Государственная власть субъекта федерации // Государство и право. 2000. - № 10.

385. Чиркин В.Е. О новом порядке выборов в Государственную Думу России (неофициальная законодательная инициатива) // Право и политика. 2005. -№ 1.

386. Чиркин В.Е. О публичной власти (Постановка проблемы) // Государство и право. -2003. -№ 10.

387. Чиркин В.Е. О сущности субъекта федерации: традиции и реалии // Государство и право. — 2003. № 7.

388. Чиркин В.Е. Оптимальная избирательная система для России (субъективные заметки) // Журнал российского права. 2004. - № 11.

389. Чиркин В.Е. Предметы ведения федерации и ее субъектов: разграничение, сотрудничество, субсидиарность // Государство и право. -2002. № 5.

390. Чистяков О.И. Образование Российской Федерации (1917-1918 гг.) // Советское государство и право. 1957. - № 10.

391. Швецов А. Региональная политика в Российской унитарной федерации // Федерализм. 2008 - № 2 .

392. Авторефераты и диссертации

393. Авраменко С. JI. Швейцарский федерализм: Дис. .канд. юрид. наук. — М., 2002. 197 с.

394. Афанасьев Е. В. Федерализм Европейского Союза: Дис. .канд. юрид. наук. -М, 1999.-158 с.

395. Бережная Т.В. Формы разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации: Автореф. дис. . .канд. юрид. наук. Омск, 2006. - 27 с.

396. Борисов Я.Е. Канадский федерализм: Дис. .канд. юрид. наук. М., 2000.- 172 с.

397. Габрелян Э.В. Конституционно-правовой статус Российской Федерации: Автореф. дис. . .канд.юрид.наук. М., 2007. - 26 с.

398. Гаранжа А.П. Российский федерализм: зарождение, становление, развитие: Автореф. дис. . .канд.юрид.наук. Омск., 2009. — 26 с.

399. Денека И.М. Канадский федерализм в контексте взаимоотношений федерального центра и провинций: Автореф. дис. .канд. юрид. наук. — М., 2004.-28 с.

400. Добрынин Н.М. Новый федерализм: концептуальная модель государственного устройства Российской Федерации: Автореф. дис. .д-ра юрид. наук. Тюмень, 2004. - 57 с.

401. Енгибарян В.Р. Федерализм в современном мире: правовой статус и основные черты: Дис. .канд. юрид. наук. М., 2000. - 187 с.

402. Иванов В.П. Юридический механизм обеспечения государственных интересов Российской Федерации (конституционно-правовые и организационные проблемы формирования и реализации): Дисс. .докт. юрид. наук. — М., 2006.-490 с.

403. Ким А.Н. Республика Саха (Якутия) как субъект Российской Федерации: опыт конституционно-правового и сравнительно-институционального исследования: Дисс. .докт. юрид. наук. — М., 2001. — 350 с.

404. Ким Ю.В. Прокурорский надзор в структуре Российской правовой государственности: генезис института, функции, тенденции развития (государственно-правовое исследование). Автореферат дисс. канд. юрид. наук. — Томск, 1992.- 18 с.

405. Магомедов Ш. Б. Российский федерализм и правовой статус Республики Дагестан как субъекта Российской Федерации: Дис. .д-ра юрид. наук. -СПб., 1998.-478 с.

406. Морозов С.В. Бюджетный федерализм в Российской Федерации: Конституционно-правовой аспект: Дис. .канд. юрид. наук. — СПб., 2002. 183 с.

407. Нарутто С.В. Федерализм и единство государственно-правовой системы: Дисс. .докт. юрид. наук. -М., 2002. 471 с.

408. Осипян С.А. Российский федерализм и конституционно-правовой статус прокуратуры: концептуальные проблемы: Дис. .д-ра юрид. наук. — М., 2006.-582 с.

409. Полянский И.А. Федерализм и исполнительная власть на современном этапе развития Российской Федерации: Дис. .д-ра юрид. наук. М., 2002. -387 с.

410. Рагулина Е.В. Конституционно-правовые проблемы бюджетного федерализма в Российской Федерации: автореф. .канд. юрид. наук. М., 2006.24 с.

411. Рябов Е.В. Разграничение предметов ведения между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации: историко-теоретический аспект: автореф. . .канд. юрид. наук. Казань, 2006. — 22 с.

412. Савин В.И. Диалектика процессов децентрализации и новой централизации российского федерализма конца XX — начала XXI вв. (конституционно-правовой опыт развития): Автореф. дис. .д-ра юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2007. - 58 с.

413. Саленко А.В. Федерализм в России и Германии: Сравнительный анализ: Дис. . канд. юрид. наук. СПб, 2002. - 211 с.

414. Сергеев А.А. Конституционно-правовые аспекты организации и осуществления местного самоуправления в Российской Федерации: Автореф. .д-ра юрид. наук. М., 2007. — 43 с.

415. Силинов П.М. Федерализм в зарубежных странах: конституционно-правовые и политические технологии: дис. .д-ра юрид. наук. М., 2005. - 437 с.

416. Симонян Г.Р. Особенности развития федеративных отношений на современном этапе централизации государственной власти в России (регионально-правовой аспект): Автореф. дис. . .д-ра юрид. наук. — М., 2008. — 58 с.

417. Тэпс Д.С.-М. Российский федерализм: проблемы теории и конституционно-правового регулирования: дис. .д-ра юрид. наук. — СПб., 2005. — 507 с.

418. Чурбаков А.В. Канадская Конституция и судебный федерализм: Дис. .канд. юрид. наук. — СПб., 2000. — 164 с.

Автор: Ким, Юрий Владимирович
Город: Барнаул
Год: 2009
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.02

Диссертация

Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развитиятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Ким, Юрий Владимирович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Ким, Юрий Владимирович, Барнаул

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Ким, Юрий Владимирович, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Ким, Юрий Владимирович, Барнаул

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Федеративная государственность: сущность, генезис, проблемы развития»