АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Категория добросовестности в западной традиции права: историко-теоретический аспект»
На правах рукописи
Сорокина Елена Александровна
КАТЕГОРИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ЗАПАДНОЙ ТРАДИЦИИ ПРАВА: ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Специальность 12.00.01 -теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва — 2009
003470934
Диссертация выполнена на кафедре теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов
Научный руководитель доктор юридических наук, профессор
Муромцев Геннадий Илларионович
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Дождев Дмитрий Вадимович
кандидат юридических наук, доцент Копылова Алла Николаевна
Ведущая организация: Московский государственный университет
им. М.В. Ломоносова
Защита состоится 17 июня 2009 г. в 1500 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.203.21 при Российском университете дружбы народов и Всероссийской академии внешней торговли по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6, ауд. 347.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6
Автореферат разослан «_» мая 2009 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат юридических наук, доцент Е. П. Ермакова
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования объясняется рядом факторов. Это, прежде всего, недостаточная изученность природы и механизма действия права на самых ранних стадиях его истории. Сегодня их исследование обычно ведется с позиции современного правопонимания с использованием современного же категориального аппарата. В итоге ряд существенных особенностей этого права, обусловленных спецификой эпохи и bona fides (добрая совесть, добросовестность) как его важного элемента, оказываются за рамками исследования.
Другим фактором является существенная значимость эффективного регулирования договорных отношений в рыночном обществе, история которого насчитывает много веков. Поэтому категория bona fides как важный элемент такого регулирования постоянно привлекает внимание ученых. Однако следует констатировать, что в исследованиях данной проблемы пока нет единого мнения о содержании и роли добросовестности в договорных отношениях.
Новую значимость, также как и новое качество, данная категория приобретает в условиях европейской интеграции в рамках Европейского Союза, что превращает bona fides в институт наднационального права, проблемам которого посвящается ныне значительное число исследований.
В отечественной юридической литературе практически нет исследований по данной проблеме. Между тем bona fides как элемент регулирования договорных отношений чрезвычайно важен и в условиях современной России, рынок которой еще не воспринял ряда значимых традиций западной правовой культуры.
Все сказанное позволяет сделать вывод о значительной актуальности темы данной диссертации.
Объект, предмет и хронологические рамки исследования. Объектом диссертационного исследования являются различные трактовки категории добросовестности и ее использование в целях обеспечения договорных обязательств на разных стадиях истории римского, а затем и
3
западноевропейского права, в частности английского, немецкого, французского и наднационального права ЕС.
Предметом исследования выступает теоретическая интерпретация категории добросовестности в рамках западной правовой традиции.
Хронологические рамки исследования охватывают эволюцию категории добросовестности, начиная от архаической эпохи римского права, через классический и постклассический его периоды, и заканчивая западноевропейскими правовыми системами (Франции, Германии, Англии) в Новое и Новейшее время, а также правом ЕС. При этом опускается средневековый период развития европейского права в силу незавершенности в то время формирования рыночных отношений и процесса рецепции римского права.
Цели и задачи исследования состоят в раскрытии культурно-исторической специфики категории добросовестности на разных стадиях истории - в рамках римского права, западноевропейского права и права ЕС.
Такие цели предопределили соответствующие задачи исследования:
- проследить становление категории добросовестности в римском праве и ее дальнейшее развитие в правовых системах стран Западной Европы, а также в праве ЕС;
- показать общую направленность исторической эволюции категории добросовестности;
- показать, что содержание, специфика действия и место категории добросовестности в механизме правового регулирования предопределяются характером культурно-исторических условий на разных стадиях истории права;
- раскрыть основные современные доктринальные подходы к содержанию и назначению категории добросовестности в национальных правопорядках стран Западной Европы;
- выявить основные тенденции развития категории добросовестности и практику ее применения в современных странах Западной Европы;
- показать важную роль категории (принципа) добросовестности в интеграционных процессах, происходящих в рамках ЕС.
Методология исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили общефилософские принципы диалектики, а также специальные методы познания: культурологический, историко-сравнительный, системный, формально-юридический.
В работе использованы исследования по римскому праву античных авторов, отечественных ученых дореволюционного, советского и постсоветского времени; иностранная научная литература, в том числе новейшая, на английском, итальянском, немецком и французском языках. Так, в части, связанной с историей добросовестности как категории римского права, теоретическую основу исследования составили соответствующие работы античных авторов (Тита Ливия, Дионисия Галикарнасского, Полибия, Марка Туллия Цицерона и др.).
Теоретическую основу исследования составляют труды отечественных правоведов по теории и истории права, гражданскому праву и процессу, международному праву и праву ЕС. Это, в частности, работы авторов досоветского периода - А. Гусакова, С. А. Муромцева, Л.И. Петражицкого, В.М. Хвостова, Г.Ф. Шершеневича и др.; советских ученых - В.П. Грибанова, И.Б. Новицкого, Й.С. Перетерского и др., а также современных - С.С. Алексеева, В.В. Безбаха, А.Б. Венгерова, Н.Г. Вилковой, В.В. Витрянского, Г.А. Гаджиева, В.Г. Графского, Г.К. Дмитриевой, Д.В. Дождева, В.И. Емельянова, Л.Л. Кофанова и др.
Широко использованы работы зарубежных исследователей - таких, как В. Аранджио-Руитц, П. Атиях, М. Ауер, Д.Дж. Бедерман, М.Д. Бридж, А. Ватсон, С. Витгакер, Ж. Дома, Р. Демог, О. Ландо, Э. Маккендрик, А. ди Маджио, А. Метро, Т. Моммзен, М. Казер, X. Кетц, Р. Пауэлл, О. Саччи, Ф. Сини, Ж. Стэплтон, Р. Циммерман, П. Фрецца, С. Тафаро и другие.
Кроме того, в работе использованы памятники римского права: Законы XII таблиц, фрагменты Институций Гая, Институций, Дигест и Кодекса
5
Юстиниана, а также действующее законодательство как отдельных западноевропейских стран, так и Европейского Союза, и практика применения в судах категории добросовестности.
Научная новизна диссертационного исследования.
Диссертация является первым в отечественной правовой литературе комплексным исследованием истории развития категории добросовестности в римском договорном праве, а также в современном праве стран Западной Европы и ЕС. Её новизна проявляется также в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Исторические корни добросовестности уходят в древнейший период истории римского права, а ее основу составляет категория fides, которая возникает в синкретичной форме, когда религиозные, нравственные и юридические аспекты ее характеристики составляют нечто целое. Дальнейшая эволюция этой категории состоит в постепенном «расщеплении» ее слитных элементов, изменении их роли и функций в правовом регулировании и превращении fides прежде всего в правовую категорию.
2. В архаический период истории Рима важнейшую роль при заключении соглашений и в их обеспечения играла религия. Это объяснялось традиционным восприятием мира как несотворимого, вечного и неизменного, защищаемого богами. В условиях мифологического мышления боги выступали как реальные участники правовых отношений. Так, обязательным условием действительности соглашений было привлечение богов в качестве свидетелей. Поэтому fides как верность данному слову становилась по сути клятвой. Ведь обязательства сторон рассматривались как взятые перед богами, а их нарушение - как тягчайшее преступление. Религиозная санкция была основной при нарушении соглашений как между частными лицами, так и между государствами.
Усложнение структуры общества и государства в классический период истории Древнего Рима приводит к изменениям в механизме правового, в том числе договорного регулирования. Они заключаются в уменьшении степени
б
влияния религиозного фактора и в возрастании роли государства в обеспечении соглашений. Если ранее за нарушение данного слова (обещания) следовала сакральная санкция, то теперь соглашение признавалось недействительным. Критерием его истинности, справедливости, добросовестности становится категория bona fides (добрая совесть), выступающая как некая модель поведения, в основе которой лежит нравственность. Иными словами, соглашения, заключенные вследствие обмана и (или) принуждения, не признавались в качестве действующих. Основным способом обеспечения соглашения становится судебная защита. Дальнейшая эволюция bona fides в постклассический период приводит к отождествлению ее со справедливостью, т.е к превращению в универсальную категорию, лежащую в основе договорного права.
3. В Новое время bona fides повсеместно присутствует в правовых системах континентальных стран Западной Европы. Однако общность законодательных предписаний сочетается с существенными различиями в доктринальных подходах к ее истолкованию и в практике применения. Представляется, что в основе этих расхождений лежали существенные различия в социально-экономических и культурных условиях отдельных стран, что обусловило различия в истолковании и практике применения этого принципа.
4. Английский подход к вопросу о добросовестности отличался своеобразием. Так, с одной стороны, в праве Англии с XVIIIb. действует принцип наивысшей добросовестности (uberrimae fidei), применявшийся лишь к договорам определенного вида (страхования). С другой стороны, английская доктрина и судебная практика отрицали принцип добросовестности в его континентальной форме, что во многом объяснялось отношением английского права к общим принципам вообще, а не к добросовестности в частности. Такой позиции способствовало также стремление к правовой определенности, обусловленное развитием либерализма. Отсутствие согласия в вопросе о
понимании данного принципа также следует рассматривать одной из причин его отрицания.
5. Утверждение во второй половине ХХв. концепции социального государства в западноевропейских странах непосредственно сказалось на характере развития принципа добросовестности. В странах Западной Европы наблюдается тенденция к ограничению действия принципа свободы договора, что предполагает возрастание роли принципа добросовестности. Новое законодательство и суды начинают исходить не из принципа автономии частной воли, основанной на равенстве участников договорных отношений, а из теории справедливого договора, предполагающей усиленную защиту слабой стороны - простого гражданина, потребителя, не обладающего необходимыми знаниями и опытом. В этом проявляется стремление к усилению основ социального государства и справедливого социального строя.
6. В ходе унификации права, происходящей в рамках ЕС, вырабатываются общие подходы к пониманию, содержанию и области применения принципа добросовестности на основе сложившихся подходов в различных национальных правовых системах. Эти процессы оказали влияние на законодательство, доктрину и судебную практику Англии, где достигается компромисс между идеями свободы договора, автономии воли и принципом добросовестности, ограничивающим данные максимы. В итоге и в этой стране принцип добросовестности внедряется в национальный правопорядок.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что положения и выводы, содержащиеся в диссертации, в известной мере восполняют пробел в познании природы, содержания и закономерностей развития принципа добросовестности в праве стран Западной Европы.
Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях данной темы, а также при чтении лекций, спецкурсов, проведении семинарских занятий по истории государства и права зарубежных стран, российскому гражданскому праву, гражданскому праву зарубежных стран, европейскому праву.
Практическая значимость исследования состоит в возможности его использования законодателем в ходе дальнейшего совершенствования рыночных отношений в России. Материалы диссертации могут быть учтены также в судебной практике по рассмотрению гражданско-правовых споров.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена, обсуждена и одобрена на кафедре теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов. Основные положения диссертационного исследования отражены в двух публикациях, одна из которых - в Вестнике РУДН (журнал рекомендован ВАК РФ), другая - в Материалах Всероссийской научной конференции, посвященной памяти проф. O.A. Жидкова. Материалы диссертационного исследования использовались автором при проведении семинарских занятий на юридическом факультете РУДН по курсу истории государства и права зарубежных стран.
Структура диссертации определена сформулированными автором целями и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и библиографии.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются его цели, задачи, методологические и теоретические основы, объект и предмет, излагаются основные положения, определяющие новизну данного исследования.
Первая глава «Категория добросовестности (bona fides) в римском праве» включает в себя два параграфа.
В параграфе первом «Понятие и значение fides как основы bona fides в римском праве» рассматривается вопрос о природе, специфике и эволюции в рамках римской истории категории fides, трансформирующейся впоследствии в категорию bona fides.
Вследствие своего синкретичного характера fides отличалась многозначностью содержпния. Среди его значений были такие, как вера,
9
доверие, надежность, достоверность и т.д. Вопрос о содержании fides рассматривается в диссертации сквозь призму культурно-исторической специфики архаического общества, прежде всего - характера миро- и правопонимания.
В данный период религиозные и светские элементы права составляют единую синкретичную структуру, где слиты право- и миропонимание. В случае нарушения установленного порядка следует неизбежное возмездие божества как некоего абсолюта.
Решающую роль в структуре синкретичного правосознания того времени играла религиозная составляющая. Так, слабость раннего государства компенсировалась господством религиозного сознания, глубокой уверенностью людей в способности богов выявлять и наказывать тех, кто нарушил установленные нормы. Связь с высшими силами призваны были обеспечить религиозные культы и обряды, что по представлениям того времени должно было гарантировать порядок и благополучие в обществе. В условиях мифологического сознания существовала размытость граней между реальным и воображаемым миром. Пример тому - традиция призыва в свидетели и судьи богов при заключении соглашений, выступавших гарантом их соблюдения. В этих условиях простое обещание, данное без соответствующей религиозной формулы, не связывало стороны.
Воспринимаемое как верность данному слову fides в условиях синкретичного правопонимания была, по сути, клятвой, дававшейся при заключении соглашений.
В римском обществе тот, кто нарушил данное слово (fides), признавался sacer esto, т.е человеком вне божеского и человеческого закона.
Материалы диссертации позволили автору сделать вывод, что категория, подобная древнеримской fides, имела универсальное значение, и встречалась во многих древних цивилизациях.
Кроме того, fides приобрела значение не только как верность данному слову - обещанию, которая ничем не отличалась от клятвы, но и выступала в
10
значении «защита», т.е в некоторых отношениях слабая сторона находилась под защитой) - m fidem более сильной стороны. К таким отношениям следует отнести связи в международно-правой сфере. Это, в частности, акт сдачи (deditio), который рассматривался как соглашение, по которому те или иные общности подчиняли себя безоговорочно власти Рима. Такие общества рассматривались как взятые под защиту более сильной стороны. Такие соглашения одними соседями Рима заключались добровольно, другими - с целью избежать военной угрозы со стороны Рима. Та же идея fides, как и при deditio, обнаруживается в отношениях между патроном и клиентом (clientela или patronatus).
Подобный дуализм понимания fides как верности данному слову и защиты может быть найден не только в международных связях, в отношениях патрон-клиент, но также, и в отношениях имущественного характера, в которых существовала обязанность проявлять внимание и полагаться на чью-либо верность, доверяться (например, фидуция, товарищество и поручение).
Культ Fides продолжал играть свою роль только до тех пор, пока в римском обществе господствовало религиозное сознание. С уменьшением его влияния fides превратилась в нравственное понятие. В новых условиях нарушение fides не рассматривается как оскорбление божества. Возникает механизм иного обеспечения fides. Можно предположить, что эту роль начинают осуществлять цензоры. Следя за нравственным поведением граждан, они не могли не обращать внимания на попытки уклониться от исполнения обещания. Цензор не мог принудить контрагента к исполнению принятых на себя обязательств, как это делала бы судебная власть, но в силу своих полномочий мог карать всякий безнравственный поступок умалением гражданской чести. Характер цензорских взысканий объясняет, что в римском обществе придавалось особое значение личным качествам сторон правоотношений.
Таким образом, исходя из миро- и правопонимания эпохи, fides являлась необычайно многозначным понятием, отражающим неодинаковые значения и
И
функции в различных обстоятельствах. Во всех этих сферах fides предполагала требования: точного следования принятым на себя обязательствам; соблюдения данных обещаний, и выступала в качестве средства обеспечения отношений. Кроме того, данная категория рассматривалась как верность данному слову и защита, и указывала, каким образом стороны должны вести себя в тех или иных правоотношениях.
Она являлась основой построения связей между римлянами и другими народами, фундаментом публичных и межличностных отношений, однако в большей степени распространяла свое влияние на частно-правовые отношения.
Во втором параграфе рассматриваются особенности категории bona fides в римском обязательственном праве.
В нем отмечается, что категория fides была исторической предшественницей категории bona fides, понимаемой как необходимость выполнять данные обещания, следовать определенному поведению в правоотношениях, основанием которых должно выступать доверие, взаимоуважение и равенство.
Развивающиеся отношения, основанные на доброй совести, отличались судебным механизмом их защиты. Иски, посредством которых защищались подобные отношения, получили название actiones bonaefidei.
Рассматриваются сложившиеся в доктрине романистики подходы к вопросу о происхождении данной категории исков. Автор признает, что важнейшим фактором появления исков, основанных на доброй совести, было развитие гражданского оборота. Однако на основании факта, что городской претор разбирал иски между римскими гражданами, а также между ними и перегринами, высказывается предположение, что он был исторически первым должностным лицом, которое рассматривало иски, основанные на доброй совести.
Характер судебного разбирательства дел по искам bonae fidei отражал закономерности эволюции римского общества и права - движение от простого ко все более сложному. Поэтому в отличие от разбирательства по искам
12
строгого права (stricti iuris), где обстоятельства дела рассматривались в рамках заранее заданных формул, по искам bonae fidei требовался более глубокий анализ обстоятельств дела. Судье предоставлялась полная свобода при рассмотрении дела, он был обязан выслушать все доводы и возражения как истца, так и ответчика. Получило развитие правило о принятии во внимание в каждом конкретном случае поведения сторон. С развитием bona fides уже требуется толкование соглашения с точки зрения не только буквы, но и «духа» закона. Возникает возможность принимать во внимание встречные притязания и приспосабливаться к изменяющимся жизненным ситуациям, формируя должное правило поведения.
Bona fides выступала как требование не пользоваться в правоотношениях предосудительными выгодами, исключать обман, принуждение при заключении и исполнении соглашений.
В данных отношениях у сторон существовали такие обязанности как: раскрытие всей известной информации, необходимой для построения взаимных отношений, предоставление в случае необходимости дополнительных сведений; проявление заботливости, бережливости, старательности, то есть все те условия, которые способствуют развитию гражданского оборота, и составляют прочную основу отношений.
Во второй главе «Категория добросовестности в современной западной доктрине и правоприменительной практике» рассматривается вопрос о закреплении этой категории в законодательстве стран континентального права, в частности Германии и Франции, и ее признании в Англии как стране общего права. Исследуются подходы, сложившиеся в доктринах и правоприменительной практике относительно содержания и функций добросовестности в указанных правопорядках.
В параграфе первом «Понятие добросовестности как правовой категории» отмечается, что несмотря на многократное закрепление категории добросовестности в гражданском законодательстве, легальное определение данной категории отсутствует, поэтому она часто характеризуется как понятие
13
без содержания. В современной западной доктрине добросовестность применительно к договорным правоотношениям определяется, исходя из понимания, которое было присуще римскому праву. При этом воспринята и многозначность данного понятия.
Не удивительно, что в юридической литературе стран континентального права не существует единства мнений о понимании, структуре и соотношении данной категории с нормами права. Это проявляется, в частности, в использовании различной терминологии для ее обозначения. Так, в Германии в большинстве случаев добросовестность рассматривается в качестве общей оговорки, являющейся законодательным положением, нормой права, и содержащей очень общие и (или) очень неопределенные (абстрактные) понятия в сравнении с другими нормативными предписаниями. Подобное ее понимание создает достаточно широкий простор для судебного усмотрения.
Вместе с тем в праве Франции добросовестность признается общим принципом права. При этом во французской юридической литературе отмечается схожесть общего принципа и общей оговорки, поскольку обе эти категории имеют общий характер, признаются юриспруденцией и имеют широкое применение.1 Главное же их различие французским авторам видится в том, общая оговорка - всегда положение законодательства, а общий принцип может и не находить отражения в законе.
Во втором параграфе речь идет о закреплении принципа добросовестности в странах романо-германской системы права. В нем отмечается, что на позицию законодателя оказывали влияние существовавшие теоретические представления о категории добросовестности. Так, при составлении проекта Французского Гражданского Кодекса пособием для комиссии послужили работы таких известных юристов ХУ11-ХУП1 вв. как Ж.Дома и Р. Потье, в которых содержалось немало ссылок на
1 Spinosi J. C., Theorie et Pratique de la Clause Générale en Droit Français et Dans Les Autres Systèmes Juridiques Romanistes. In: Grundmann S., Mazeaud D., General clauses and standards in European contract law: comparative law, EC law and contract law codification. Kluwer Law International. 2005. P. 24.
добросовестность. Хотя они не давали четкого определения понятия добросовестности, однако описываемые ими правила и принципы проникнуты данным требованием. Оно предполагает, в частности, искренность и верность по отношению к другой стороне в обязательстве, запрет обмана, умалчивания определенной информации и т.п. Тот и другой выводили категорию добросовестности из религиозных постулатов.
В Германии в ряде земель категория добросовестности получила законодательное закрепление, и ее теоретическая разработка началась лишь в Х1Хв. в рамках пандектистики. Несмотря на весьма разные исходные позиции французские и немецкие ученые приходили по существу к аналогичным выводам. Разве что у немецких авторов изложение отличалось большей стройностью. В ходе кодификации как во Франции, так и в Германии вопрос о добросовестности был предметом острых дискуссий. Однако в итоге и во Французском Гражданском Кодексе и в Германском Гражданском Уложении добросовестность применительно к договорным правоотношениям получила практически одинаковое текстуальное закрепление.2 Кроме того, отмечается, что в немецком законодательстве в отличие от французского используется различная терминология для обозначения добросовестности в субъективном и объективном смысле. Термин guter Glaube относится к вещному праву и рассматривается как незнание о каких-либо обстоятельствах, например, о том, что отчуждатель не является собственником передаваемой вещи.
В обязательственном праве используется термин Treu und Glauben -добросовестность в объективном смысле, понимаемая как требование честности и добросовестности, которое находит выражение в поведении, соответствующее социальным и нравственным требованиям и определенным ожиданиям партнеров. Кроме того, это требование принятия во внимание интересов участников гражданского оборота.
2 Согласно ФГК «соглашения должны исполняться добросовестно (bonne foi)» (абз. 3. ст. 1134), то §242 ГГУ предусматривает, что «должник обязан исполнить обязательство добросовестно (Treu und Glauben) с учетом обычаев гражданского оборота».
В третьем параграфе рассматривается эволюция принципа добросовестности в праве Франции и Германии в Новейшее время.
Указывается, что основополагающим фактором, оказавшим решающее воздействие на развитие принципа добросовестности в праве Франции, являлась концепция либерализма, исходившая из минимального вмешательства государства в частноправовую сферу. Подобное представление обусловило понимание свободы личности в широком смысле как свободу договора, которую должно обеспечивать право. При таком взгляде добросовестность выступала как фактор укрепления автономии воли. Иными словами, контрагенты признавались добросовестными лишь в том случае, если договор был заключен свободно, и они выполняют в точности принятые на себя обязательства.
Несмотря на то, что в Германии подобный подход тоже приобрел главенствующую роль, государство очень рано осознало необходимость обеспечения социальной справедливости в обществе и построения социального государства. Причины - экономический кризис, происходившая инфляция после Первой Мировой Войны, а в последствии и Второй и неспособность на основании действующего законодательства обеспечить стабильность договорных отношений и гражданского оборота в целом. В результате в доктрине стали вырабатываться различные теории, основным вопросом которых являлось прекращение договорных отношений вследствие изменения обстоятельств на основании принципа добросовестности. В итоге стала применяться в судах доктрина «отпадения основания сделки» (Wegfall der Geschäftsgrundlage), также основанная на принципе добросовестности, и последствием прекращения основания сделки является изменение договора, а в том случае если продолжение договорных отношений становится бессмысленным, возможно прекращение обязательства.
Постепенно и в праве Франции категория добросовестности начинает приобретать самостоятельное значение. Особенно данный факт проявился, когда стали осознавать, что «идеальная модель» либерализма в договорных
16
отношениях возможна лишь в случае, если стороны обладают одинаковой экономической социальной силой, в противном случае более сильный субъект может реапизовывать свои интересы за счет более слабого.
Еще на рубеже XIX- ХХвв. во Франции существовали подобные идеи в рамках учения о солидаризме, где придавалось значение и категории добросовестности, особенно в работах Р. Демога. На этой почве во Франции складывается понятие договорного сотрудничества как наиболее эффективной формы договорных отношений. Категорию добросовестности начинают понимать как верность и сотрудничество.
В доктрине и судебной практике разделяют обязанности сторон договора на характеризующие непосредственно предмет договора и на дополнительные, вытекающие из принципа добросовестности.
В диссертации подчеркивается, что фактически принцип добросовестности приобретает главенствующую роль в праве Франции и Германии именно в последнем случае. В результате установления таких обязанностей, как обеспечение безопасности, защиты, содействия, предоставления всей необходимой информации и т.п., суд восполняет пробелы законодательства. Представляется, что подобная юридическая техника отражает стремление суда максимально обеспечить стабильность договорных отношений путем придания категории добросовестности расширительного толкования.
Автором отмечается, что изменению практики применения категории добросовестности во французском праве также способствовала теория злоупотребления правом. Лицо признавалось злоупотребившим своим правом в том случае, если его осуществление было произведено с намерением навредить другому лицу или противоречило его экономической или социальной цели. Данные условия заложили основу более глубокого проникновения добросовестности во французское право.
В отличие от права Франции, в Германии принцип добросовестности, во-первых, получил более широкое распространение и приобрел определенное
17
содержание и четкие функции. В немецком правопорядке существует связь и взаимопроникновение доктрины и судебной практики. В результате это та категория, которая используется не только для восполнения пробелов закона, установления дополнительных обязанностей для сторон, но на основании добросовестности ограничиваются пределы осуществления прав, вытекающих из договора, а также изменяются существующие договорные правоотношения. Взаимодействие доктрины и судебной практики привело к тому, что постепенно на основании принципа добросовестности вырабатывались определенные институты немецкого обязательственного права, которые получили законодательное закрепление после реформы этого права в 2001г.
В немецком праве, как и во французском принцип добросовестности имеет значение и должен соблюдаться как кредитором, так и должником с момента установления договорных отношений вплоть до их прекращения.
Однако во Франции существует постоянное стремление к ограничению судебного вмешательства в договорные правоотношения, на основании того, что, во-первых, стороны свободны действовать в пределах своих прав и обязанностей, которые они самостоятельно установили, во-вторых, вследствие опасения, что свободное судебное усмотрение приведет к незаконному прецедентному праву.
В четвертом параграфе проводится анализ тех подходов к вопросу о категории добросовестности в договорных правоотношениях, которые сложились в английской доктрине и судебной практике.
Роль и значение принципа добросовестности в английской правовой системе, с одной стороны, и в национальных правопорядках Франции и Германии, с другой, отнюдь не одинаковы. Так, в английском праве добросовестность как принцип заключения и исполнения договора была воспринята под влиянием канонического права. В ХУП1в. в одном из судебных решений Лорд Менсфилд указывал, что данный принцип должен применяться в отношении всех договоров и сделок, однако в связи с распространением идей экономического либерализма, его применение было ограничено.
18
Диссертант отмечает, что особую актуальность данный вопрос приобрел вследствие влияния наднационального права ЕС на право Англии. С одной стороны, данный принцип до сих пор воспринимается как несвойственный английскому праву, и влекущий небходимость изменений в правовом регулировании. С другой, подчеркивается, что долгое время его применение не было явным, а те результаты, которые достигаются с помощью принципа добросовестности в праве континентальной Европы, в английском праве обеспечиваются более определенными средствами.
На основе анализа правовой и судебной практики автор приходит к выводу, что непризнание принципа добросовестности в данном национальном правопорядке связано, прежде всего, с верой в уникальную природу английского права и его традиции. Представляется, что такая позиция отражает, во-первых, отношение английских юристов к общим принципам права вообще, а не к добросовестности в частности; во-вторых, постоянное стремление к правовой определенности, обусловленное развитием либерализма и его идеями свободы договора, автономии воли; в-третьих, отсутствие согласия в вопросе о понимании данного принципа.
С другой стороны, в праве Англии нашел признание так называемый принцип наивысшей добросовестности (uberrimae fidei), однако только для определенных видов договоров, в частности, страхования. Существенным был тот факт, что правила для защиты более слабой стороны по договору -потребителя, постепенно вырабатывались английской судебной практикой, тогда как в континентальных правопорядках это достигается через применение категории добросовестности. В Англии действует также правило, в соответствии с которым предусматривается возможность для судьи добавлять в договор так называемые «подразумеваемые условия» (implied terms), если стороны не согласовали какие-либо ситуации
Кроме того, постепенно в английской доктрине и судебной практике получает развитие определенная терминология, существует тенденция поиска сущности принципа добросовестности и случаев его применения. В рамках
19
национального правопорядка Англии существует попытка найти компромисс между сложившимся либерализмом в договорном праве и идеями свободы договора, автономии воли и получающими развитие нормами, ориентированными на защиту интересов «экономически слабой стороны», то есть потребителя.
В пятом параграфе «Категория добросовестности в праве ЕС»
подчеркивается, что в рамках ЕС предпринимаются попытки унификации частного права, призванные выработать общие подходы посредством сравнительно-правовых исследований. В результате в унифицированных актах находит отражение сочетание подходов, характерных для разных правовых семей.
В течение долгого времени на уровне права ЕС предпринимались усилия по разработке единого договорного права для государств-членов. Результатом этой работы стали Принципы европейского договорного права, вступившие в силу в середине 90-х годов, а также Проект общей системы европейского договорного права, опубликованный в декабре 2008 года.
Тот и другой документ включает положения, посвященные добросовестности, при этом в Проекте она определяется как фундаментальный принцип договорного права. Следует признать обоснованность такого подхода, поскольку добросовестность выступает как комплексная категория, имеющая значение для всех гражданско-правовых отношений.
Создатели Проекта проводят различие между такими терминами, как good faith and fair dealing с одной стороны, и good faith, с другой. Если первый из них рассматривается как объективный стандарт поведения, то второй как субъективное психическое отношение лица, часто характеризуемое как незнание чего-либо. В данном случае обнаруживается стремление раскрыть различие, которое проводится в некоторых национальных правовых системах.
Автор делает вывод, что используемая создателями Проекта терминология заслуживает одобрения, так как может создать общую основу для стран, представляющих в рамках ЕС различные правовые культуры.
20
В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ИЗДАНИЯХ
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК:
1. Сорокина Е. А. Институт обещания (fides) в архаическом праве: культурно-исторические аспекты. II Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. - 2008. - № 3. - С. 5-10
Статьи, опубликованные в иных изданиях:
1. Саськова Е.А. Принцип добросовестности (bona fides) в западной традиции права // Право и государство в изменяющемся мире: Материалы всероссийской научной конференции, посвященной памяти профессора O.A. Жидкова / Отв. ред. Г.И. Муромцев, E.H. Трикоз. М.: РУДН, 2007. - С. 187195.
Сорокина Елена Александровна КАТЕГОРИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ЗАПАДНОЙ ТРАДИЦИИ ПРАВА: ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Диссертация представляет собой комплексное исследование историко-теоретических аспектов становления и развития категории добросовестности в римском праве. Определяются основные черты, характеристики и формы ее проявления в договорном праве Франции, Германии и Англии, а также праве Европейского Союза.
Sorokina Elena Aleksandrovna GOOD FAITH IN WESTERN LEGAL TRADITION: HISTORICAL AND THEORETICAL ASPECTS
The dissertation represents a complex analysis of historical and theoretical aspects of genesis and evolution of good faith in Roman law. It intends to define the principal features and characteristics of good faith and forms of its manifestation in contract law of France, Germany and England, and also in European Union.
Отпечатано в ООО «Оргсервис—2000» Подписано в печать 13.05.09 Объем 1.4 п.л. Формат 60x90/16. Тираж 100 экз. Заказ № 13-2/05 115419, Москва, Орджоникидзе, 3
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Сорокина, Елена Александровна, кандидата юридических наук
ВВЕДЕНИЕ.3
ГЛАВА I. КАТЕГОРИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ (BONA FIDES) В РИМСКОМ ПРАВЕ.
§1. Понятие и значение fides как основы bona fides в римском праве.10
§2. Bona fides в римском обязательственном праве.43
ГЛАВА II. КАТЕГОРИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ЗАПАДНОЙ ДОКТРИНЕ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ.
§1. Понятие добросовестности как правовой категории.74
§2. Закрепление категории добросовестности в гражданских кодексах Франции и Германии.80
§3. Значение и содержание категории добросовестности в праве Франции и Германии.86
§4. Категория добросовестности в праве Англии.117
§5. Категория добросовестности в праве Европейского Союза.136
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Категория добросовестности в западной традиции права: историко-теоретический аспект"
Актуальность темы диссертационного исследования объясняется рядом факторов. Это, прежде всего, недостаточная изученность природы и механизма действия права на самых ранних стадиях его истории. Сегодня их исследование обычно ведется с позиции современного правопонимания с использованием современного же категориального аппарата. В итоге ряд существенных особенностей этого права, обусловленных спецификой- эпохи и bona fides (добрая совесть, добросовестность) как его важного элемента, оказываются за рамками исследования:
Другим фактором является" существенная значимость эффективного регулирования договорных отношений в рыночном обществе, которое существует в странах Европы, в течение многих веков. Поэтому категория bona fides как важный элемент такого регулирования- постоянно привлекает внимание ученых. Однако следует констатировать, что в исследованиях данной проблемы пока нет единого мнения о понимании, содержании и,роли добросовестности в договорных отношениях.
Новую значимость, также как и новое качество, данная категория приобретает вследствие европейской интеграции в рамках Европейского Союза, что превращает bona fides в институт наднационального права, проблемам которого посвящается ныне значительное число исследований.
Bona fides как элемент регулирования договорных отношений чрезвычайно важен и в условиях современной России, рынок которой еще не воспринял ряда значимых традиций западной правовой культуры.
Все сказанное позволяет сделать вывод о значительной актуальности темы даннойдиссертации.
Объект, предмет и хронологические рамки исследования. Объектом диссертационного исследования является различные трактовки категории-добросовестности и ее использование в целях обеспечения договорных обязательств на разных стадиях истории римского; а затем, и западноевропейского права, в\ частности английского^ немецкого-французского и наднационального права КС.
Предметом исследования выступает теоретическая интерпретация; категории дрбросовестности: в рамках западной правовой;традиции.
Хронологические рамки исследования; охватывают эволюцию категории добросовестности, начиная от архаической эпохи; римского права; через классический и постклассический его периоды, и заканчивая-западноевропейскими правовыми системами (Франции, Германии, Англии) в Новое: и Новейшее время, а также правом НС. При этом опускается средневековый период развития европейского- права в силу незавершенности? в то время- формирования рыночных; отношению и процесса рецепции? римского права
Цели и задачи' исследования состоят в раскрытии культурно-исторической? специфики содержания категории добросовестности на разных стадиях истории, правае - в рамках римского? права; западноевропейского? права и права ЕС.
Такие цели предопределили соответствующие задачи исследования: и
- проследить становление категории добросовестности в римском праве И! ее дальнейшее развитие вшравовых системах стран; Западной Европы, а также в праве ЕС;
- показать общую направленность исторической эволюции категории; добросовестности;
- показать, что содержание, специфика действия и место категории; добросовестности в механизме правового регулирования предопределяются характером; культурно-исторических условий на разных стадиях истории права;
- раскрыть, основные современные доктринальные подходы*, к пониманию; содержания, и назначения категории добросовестности в национальных-правопорядках стран Западной Европы;
- выявить основные тенденции развития категории добросовестности и практику ее применения в современных странах Западной Европы;
- показать важную роль категории (принципа) добросовестности в интеграционных процессах, происходящих в рамках ЕС.
Методология исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили общефилософские принципы диалектики, а также специальные методы познания: культурологический, историко-сравнительный, системный, формально-юридический.
В" работе использованы исследования по римскому праву античных авторов* отечественных ученых дореволюционного, советского и постсоветского времени; иностранная научная литература, в том числе новейшая, на английском, итальянском, немецком и французском языках.
Так, в части, связанной с историей добросовестности как категории* римского права, теоретическую основу исследования составили соответствующие работы античных авторов (Тита Ливия, Дионисия* Галикарнасского, Полибия, Марка Туллия Цицерона и др.).
Теоретическую основу исследования составляют труды отечественных правоведов по теории и истории права, гражданскому праву и процессу, международному праву и праву ЕС. Это, в частности, работы авторов досоветского периода - А. Гусакова, С.А. Муромцева, Л.И. Петражицкого, В.М. Хвостова, Г.Ф. Шершеневича и др.; советских ученых - В.П. Грибанова, И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского и др., а также современных - С.С. Алексеева, В.В. Безбаха, А.Б. Венгерова, Н.Г. Вилковой, В.В. Витрянского, Г.А. Гаджиева, В.Г. Графского, Г.К. Дмитриевой, Д.В. Дождева, В.И. Емельянова, Л.Л. Кофанова и др.
Широко использованы работы зарубежных исследователей — таких, как В. Аранджио-Руитц, П. Атиях, М. Ауер, Д.Дж. Бедерман, М.Д. Бридж, А. Ватсон, С. Виттакер, Ж. Дома, Р. Демог, О. Ландо, Э. Маккендрик, А. ди Маджио, А. Метро, Т. Моммзен, М. Казер, X*. Кетц, Р. Пауэлл, О. Саччи, Ф; Сини, Ж. Стэплтон, Р. Циммерман, П. Фрецца, С. Тафаро и других.
Кроме того, в работе использованы памятники римского права: Законы XII таблиц, фрагменты Институций Гая, Институций, Дигест и Кодекса Юстиниана, а также действующее законодательство как отдельных западноевропейских стран, так и Европейского Союза, и практика применения в судах категории добросовестности.
Научная новизна диссертационного исследования.
Диссертация является первым в отечественной правовой литературе комплексным исследованием истории развития категории добросовестности в римском договорном праве, а также в современном праве стран Западной Европы и ЕС. Её новизна проявляется также в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Исторические корни добросовестности уходят в древнейший период истории римского права, а ее основу составляет категория fides, которая возникает в синкретичной форме, когда религиозные, нравственные и юридические аспекты ее характеристики составляют нечто целое. Дальнейшая эволюция этой категории состоит в постепенном «расщеплении» ее слитных элементов, изменении их роли и функций в правовом регулировании и превращении fides прежде всего в правовую категорию.
2. В архаический период истории Рима важнейшую роль при заключении соглашений и в их обеспечения играла религия. Это объяснялось традиционным восприятием мира как несотворимого, вечного и неизменного, защищаемого богами. В условиях мифологического мышления боги выступали как реальные участники правовых отношений. Так, обязательным условием действительности соглашений было привлечение богов в качестве свидетелей. Поэтому fides как верность данному слову становилась по сути клятвой. Ведь обязательства сторон рассматривались как взятые перед богами, а их нарушение - как тягчайшее преступление. Религиозная санкция была основной при нарушении соглашений как между частными лицами, так и между государствами.
Усложнение структуры общества и государства в классический период истории Древнего Рима приводит к изменениям в механизме правового, в том числе договорного регулирования. Они заключаются в уменьшении степени влияния религиозного фактора и в возрастании роли государства в обеспечении соглашений. Если ранее за нарушение данного слова (обещания) следовала сакральная санкция, то теперь соглашение признавалось недействительным. Критерием ' его истинности, справедливости, добросовестности становится категория bona fides (добрая совесть), выступающая как некая модель поведения, в основе которой лежит нравственность. Иными словами, соглашения, заключенные вследствие обмана и (или) принуждения, не 'признавались в качестве действующих. Основным способом- обеспечения соглашения становится судебная* защита. Дальнейшая эволюция bona fides в постклассический период приводит к отождествлению ее со справедливостью, т.е к превращению в универсальную категорию, лежащую в основе договорного права.
3. В Новое время bona fides повсеместно присутствует в правовых системах континентальных стран Западной Европы. Однако общность законодательных предписаний сочетается с существенными различиями в доктринальных подходах к ее истолкованию и в практике применения. Представляется, что в основе этих расхождений лежали существенные различия в социально-экономических и культурных условиях отдельных стран, что обусловило различия в истолковании и практике применения этого принципа.
4. Английский подход к вопросу о добросовестности отличался своеобразием. Так, с одной* стороны, в праве Англии с XVIIIb. действует принцип наивысшей добросовестности {uberrimae fidei), применявшийся лишь к договорам определенного вида (страхования). С другой стороны, английская доктрина и судебная практика отрицали принцип добросовестности в его континентальной форме, что во многом объяснялось отношением английского права к общим принципам вообще, а не к добросовестности в частности. Такой позиции способствовало также стремление к правовой определенности, обусловленное развитием либерализма. Отсутствие согласия в вопросе о понимании данного принципа также следует рассматривать одной из причин его отрицания.
5. Утверждение во второй половине ХХв. концепции социального государства в западноевропейских странах непосредственно сказалось на характере развития принципа добросовестности. В странах Западной Европы наблюдается тенденция к ограничению действия принципа свободы договора, что предполагает возрастание роли принципа добросовестности. Новое законодательство и суды начинают исходить не из принципа автономии частной воли, основанной на равенстве участников договорных отношений, а из теории справедливого договора, предполагающей-усиленную защиту слабой стороны - простого гражданина, потребителя, не обладающего необходимыми знаниями и опытом. В' этом проявляется стремление к усилению основ социального государства и справедливого социального строя.
6. В ходе унификации права, происходящей в рамках ЕС, вырабатываются общие подходы к пониманию, содержанию и области применения принципа добросовестности на основе сложившихся подходов в различных национальных правовых системах. Эти процессы оказали влияние на законодательство, доктрину и судебную практику Англии, где достигается компромисс между идеями свободы договора, автономии воли и принципом добросовестности, ограничивающим данные максимы. В итоге и в этой стране принцип добросовестности внедряется в национальный правопорядок.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что положения и выводы, содержащиеся в диссертации, в известной мере восполняют пробел в познании природы, содержания и закономерностей развития принципа добросовестности в праве стран Западной Европы.
Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях данной темы, а также при чтении лекций, спецкурсов, проведении* семинарских занятий по истории государства и права зарубежных стран, российскому гражданскому праву, гражданскому праву зарубежных стран, европейскому праву. . ,
Практическая значимость исследования состоит в возможности его использования законодателем в ходе дальнейшего совершенствования рыночных отношений в России. Материалы диссертации могут быть учтены также в судебной практике по рассмотрению гражданско-правовых споров.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена, обсуждена и одобрена на кафедре теории и истории государства и права Российского университета дружбы народов. Основные положения диссертационного исследования отражены в двух публикациях, одна из которых - в Вестнике РУДН (журнал, рекомендован ВАК РФ), другая - в Материалах Всероссийской научной конференции, посвященной памяти проф. O.A. Жидкова. Материалы диссертационного исследования использовались автором при проведении семинарских занятий на юридическом факультете РУДН по курсу истории государства и права зарубежных стран.
Структура диссертации определена сформулированными автором целями и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Сорокина, Елена Александровна, Москва
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование категории добросовестности с позиций исторического и сравнительно-правового подходов позволяет сделать несколько выводов. Прежде всего, это вывод о том, что ряд важнейших категорий современного права, к коим относится и добросовестность, возникнув в архаический период, в настоящее время не только не утрачивают своей значимости, но и выступают как основа правового регулирования. Представляется, что- столь высокая значимость категории добросовестности вытекает из самой конструкции договорных правоотношений и обусловленного ею механизма решения коллизий при исполнении договорных обязательств. Исключение ее из этой конструкции и этого механизма сделали бы их нежизнеспособными.
Изучение исторических корней данной категории показывает недостаточность их исследования с позиций' нормативного правопонимания. Адекватное раскрытие картины возможно лишь при широком культурно-историческом подходе, позволяющем показать специфику миро- и правопонимания архаической эпохи и обусловленного этой спецификой механизма заключения и обеспечения договора. Важность раскрытия этой специфики состоит в том, что именно на ранних стадиях истории права закладывались основы той конструкции категории (принципа) добросовестности, которая сохранилась до нашего времени. Эту конструкцию отличает дуализм ее структуры, включающей не только правовые отношения как таковые, но также идею добросовестности, которой эти отношения должны соответствовать. Таким образом, добросовестность превращалась в критерий действительности и легитимности договорных правоотношений.
Неудивительно поэтому, что несмотря не некоторые различия существующих подходов, к категории добросовестности в доктрине и судебной практике в современных правопорядках Франции и Германии, она повсеместно признается основой договорных правоотношений.
Более того, область применения данной категории существенно расширена в сравнении с положениями законодательства. В условиях неустойчивости экономики и проявления кризисных явлений судебная защита договорных отношений- на основании принципа добросовестности направлена- на достижение стабильности этих отношений и равноправия сторон.
Специфика английского подхода к категории добросовестности отличается, с одной стороны, последовательным отрицанием ее в прошлом с позиции доктрины и судебной1 практики, с другой, - в конечном восприятии данного принципа в рамках происходящих процессов унификации и гармонизации права Европейского Союза, свидетельствующей о том, что данная категория находится на уровне самых значимых принципов.
История эволюции категории добросовестности показывает, что у нее не существует одного, единственного значения; это та идея, которая обладает способностью^ приобретать расширенное и в целом новое толкование: В известные исторические периоды, существование подобных неопределенных категорий следует рассматривать как нежелательные явления в праве, которые не способствуют укреплению правового порядка. Кроме того, категория добросовестности - это элемент конструкции договорных отношений, который вплоть до наших дней сохранил элементы синкретичности. Они проявляются в том, что, будучи правовой категорией, добросовестность одновременно подводит под договорные отношения-нравственную основу.
Как основа регулирования договорных отношений категория добросовестности чрезвычайно важна в условиях современного российского правопорядка, особенно учитывая недавно инициированную реформу отечественного .гражданского законодательства.
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Категория добросовестности в западной традиции права: историко-теоретический аспект»
1. Гай., Институции. Перевод с латинского: Кн. 1 4 / Под ред.: Кофанов ЛШ;, Савельев В.А.; Пер;: Дадынский Ф. М.: Юристъ, 1997.
2. Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского. Т. 1: Кн. 1 47 Отв. ред.: Кофанов Л:Л.; Редкол.: Копылов A.B., Кулагина Е.В., Рудоквас А.Д., Савельев В.А. (Науч. ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.), Томсинов BiA. (Науч: ред.) - М;: Статут, Консультант Плюс. 2002.
3. ДигестььЮстиниана. Перевод с латинского. Т. 2: Кн. 5 11 / Отв. ред.: Кофанов Л.Л.; Редкол.: Копылов A.B. (Науч. ред.), Кулагина Е.В., Рудоквас
4. A.Д., Савельев В.А. (Науч; ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.), Томсинов В.А. -М.: Статут, 2002.
5. Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского; Т. 3: Кн. 12-19 / Редкол.: Копылов A.B., Кулагина Е.В., Савельев В.А. (Науч., ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.); Науч. ред. пер.: Рудоквас А.Д.; Отв. ред. пер.: Кофанов Л.Л. (Науч. ред.) М.: Статут, 2003.
6. Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского. Т. 4: Кн. 20-27 / Науч. ред.: Иванов A.A.; Редкол.: Копылов В.А. (Науч. ред.), Кулагина Е.В., Савельев
7. B.А. (Науч. ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.); Науч. ред. пер.: Рудоквас А.Д.; Отв. ред. пер.: Кофанов Л.Л: (Науч. ред.) М.: Статут, 2003.
8. Дигесты Юстиниана. Перевод с латинского. Т. 6: Полутом 2: Кн. 41-44 / Редкол.: Ем B.C., Иванов A.A., Копылов A.B., Кофанов Л.Л. (Отв.ред.), Кулагина Е.В., Рудоквас А.Д., Савельев В.А. (Науч. ред.), Суханов Е.А. (Науч. ред.) М.: Статут, 2005.
9. Памятники римского права. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана М.: Зерцало, 1997.
10. Саксонское Гражданское Уложение. С.-Пб.: Гос. Тип., 1885.
11. Treaty establishing a Constitution for Europe. \\ Official Journal. G 310 of 16 December 2004.
12. Treaty establishing the European Community (consolidated text). \\ Official Journal. G 325 of 24.12.2002.
13. Treaty on European Union (consolidated text). \\ Official Journal. С 325 of 24.12.2002.
14. Single European Act (1986). \\ Official Journal. L 169 of 29.06.1987.
15. Treaty of Amsterdam.W Official'Journal: С 340 of 10.1 Г.1997.
16. Treaty of Nice. \\ Official Journal. С 80of 10.03.2001.
17. Council Directive 93/13/EEC of 5 April 1993 on unfair terms im consumer contracts. \\ Official Journal. L 95, 21.4.1993. P: 29-34.
18. Directive 97/7/EC of the European Parliament and of the Council of 20 May 1997 on the protection of consumers in respect of distance contracts. \\ Official Journal. L 144. 04.06.1997. P. 0019 -0027.
19. Учебники и монографии на русском языке
20. Бекленищева И.В., Гражданско-правовой договор: Классическая-традиция и современные тенденции. М.: Статут, 2006.
21. Бойс М; Зороастрийцы.Верования и обычаи Пер. с англ.Стеблин-Каменского И:М:, Москва: Наука, FPBJI 1988.
22. Брагинский М.И:, Витрянский В.В., Договорное право. Договоры о передаче имущества. Кн. 2. М.: Статут, 2006.
23. Виндшейд Б., Учебник пандектного права: Общая часть. С.-Пб.: Гиероглифов и Никифоров, 1874. 375
24. Волков А.Ф. Торговые третейские суды. С.-Пб.: Тип.,Ред. период, изд. М-ва фин., 1913
25. Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: Казусы, иски, институты: М.: Статут, 2005.
26. Гомер. Илиада. / Изд. подгот. Зайцев А.И.; Пер. Гнедича Н.И. JL: Наука, 1990.
27. Гражданское и торговое право зарубежных стран. Учебное пособие. Под общ. ред.: Безбах B.B., Пучинский В.К. М.: МЦФЭР. 2004.
28. Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению и спец. "Юриспруденция". / Под общ.ред. Безбаха В. В:, Пучинского В.К. М;: МЦФЭР, 2004.
29. Графский В.Г. Всеобщая история права и государства: Учебник. М.: Норма; 2003.
30. Гуляев A.M. Наем услуг. Юрьев: Тип. К. Матисена, 1893:
31. Гусаков А. Деликты и договоры как источники обязательств в системе цивильного права древнего Рима. Историко-юридическое исследование. М.: Унив. тип., 1896.
32. Давид Р., Жоффре-Спинози К., Основные правовые системы современности. Пер.: Туманов В.А. М.: Международные отношения, 2003. -400 с.
33. Дернбург Г.; Пандекты: Обязательственное право. Под ред.: Соколовский П.; Пер.: Гойхбарг А.Г., Элькин Б.И. М.: Университет, тип., 1904. - 490 с.
34. Дионисий Галикарнасский; Римские древности: В.З. т. Пер. с древнегреч. М.: Рубежи XXI. 2005.
35. Дмитриева Г. К.б Мораль и международное право. М.: Международные отношения. 1991.
36. Дормидонтов Г.Ф. Система римского права. Общая часть. Казань: Типо-литография Императорского Университета,1915.
37. Дыдынский Ф. Залог по римскому праву. Варшава: Тип. С. Ольгебранда, 1872.
38. Дюги JI. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона. Перевод с французского. М. М.: Гос. изд-во, 1919.
39. Жреческие коллегии в Раннем Риме. К вопросу о становлении римского сакрального и публичного права / Отв. ред.: Кофанов JI.JI. М.: Наука, 2001.
40. Иеринг Р. Дух римского права по различным ступеням его развития. Ч. 1 . С.-Пб.: Тип. В. Безобразова и Ко. 1875.
41. Каламкарян P.A., Принцип добросовестности в современном международном праве. Отв. ред.: Ушаков H.A. М.: Наука. 1991.
42. Кофанов Л.Л., Обязательственное право в архаическом Риме (VI IV вв. до н.э.). \ .Отв. ред.: Маяк И.Л. - М.: Юрист, 1994.
43. Ливий Тит., История Рима от основания города. / Ред. пер.: Гаспаров М.Л., Кнабе Г.С.; Ред. коммент. Смирин В.М.; Отв; ред. Голубцова Е.С. -Т.1.М.: Наука. 1989'
44. Ливий Тит., История Рима от основания города. / Ред. пер.: Гаспаров М.Л. и др.; Отв. ред. Голубцова Е.С. Т.З. М.: Наука. 1993
45. Ливий Тит., История Рима от основания города. Пер.: Зелинский Ф.Ф. и др. Т. 2. М.: Ладомир. 2002
46. Марченко М.Н., Судебное правотворчество и судейское право. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007.
47. Моммзен Т., История Рима. Подгот. текста и примеч. Лурье Ф.М. -СПб.: Лениздат. 1993.
48. Моммзен Т., История Рима. T.I. СПб.: Ювента, 1994.
49. Муромцев С. Рецепция римского права на Западе. М.: Тип. А.И. Мамонтова и Ко, 1886.
50. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 2003.
51. Оппенгейм-Л.,Между народное право: Мир. Перевод с английского. Т. 1: Полут. 1. Под ред.: Крылов С.Б. (Предисл.); Пер.: Лаутерпахт Г. М.: Иностр. лит., 1948.
52. Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. Очерки по истории составления и общая характеристика. М.: Госюриздат, 1956.
53. Перетерский И.С. Французский гражданский кодекс 1804 года. С позднейшими изменениями до 1939 года. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1941.
54. Петражицкий Л.И.Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права. М.: Статут. 2002.
55. Плавт Т.М., Комедии: В 3 т. Перевод с латинского А. Артюшкова. T.III. М., 1997.
56. Платон. Собрание-сочинений в 3-х томах. Перевод А.Н.Егунова. Т.З., М:, 1971.
57. Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. \ Перевод С.П. Маркиша. М.: Наука. 1994.
58. Покровский И.А. Право и факт в римском праве: Ч. 1: Право и факт, как материальное основание исков. (Actiones in jus и in factum conceptae), 1898; Ч. 2: Генезис преторского права, 1902. Киев: Тип. Имп. Ун-та св. Владимира, 1898.
59. Покровский И.А., Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998.
60. Покровский И.А.,История римского права. М.: Статут. 2004.
61. Полибий. Всеобщая история. \ Пер. с греч. и комментарии Ф. Г. Мищенко. Том I. СПб.: Наука -Ювента. 1994
62. Право Европейского Союза: правовое регулирование торгового оборота. Учебное пособие / Под ред.: Безбах В.В., Капустин А.Я., Пучинский В.К. М.: Зерцало, 2000.
63. Право Европейского Союза: Правовое регулирование торгового оборота: Учеб. пособие / Рос. ун-т дружбы народов. Юрид. фак.; Под ред.: Безбах В.В. и др. М.: Зерцало, 2000.
64. Савельев В.А. Гражданский кодекс Германии. История, система, институты. М.: Юристъ. 1994.
65. Санфилиппо Ч., Курс римского частного права: Учебник: Пер. с итал. / Под общ. ред. Дождева Д.В.; Ин-т государства и права РАН. М.: БЕК, 2002.
66. Соколовский П.Е., Договор товарищества по римскому гражданскому праву. Киев: Тип. Ун-та св. Владимира., 1893.
67. Хвостов В.М., История римского права. Пособие к лекциям. М., 1910.
68. Хвостов В.М., Опыт характеристики понятий aequitas и aequum jus в римской юриспруденции. М.: Унив. тип., 1895.
69. Цвайгерт К., Кетц X., Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: Т. L М. 1995.
70. Цвайгерт К., Кетц X., Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т.2. М., 2000.
71. Цицерон Марк Туллий., Философские трактаты. \ Перевод с латинского и комментарии М. И. Рижского. М.: Наука, 1985.
72. Цицерон Марк Туллий., О старости. О дружбе. Об обязанностяхЛ Перевод с латинского и комментарии В. О. Горенштейна. М.: Наука, 1993
73. Цицерон Марк Туллий., Диалоги: \ Перевод с латинского и комментарии В. О. Горенштейна. М.: Научно-издательский центр Ладомир — Наука. 1994.
74. Цицерон Марк Туллий., О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков. \ Перевод с латинского Hi А. Федорова. Комментарии Б.М. Никольского. М.: Российский государственный гуманитарный университет. 2000.
75. Шерешеневич Г.Ф: Очерки по истории кодификации гражданского права. Франция. Казань. 1897.
76. Штаерман Е.М., Социальные основы религии Древнего Рима. М: Наука, 1987.
77. Публикации на русском языке в периодических изданиях
78. Александренко В.Н. Международное право Рима. (Признавал ли Рим существование международного права? Каковы внешние формы его проявления?). \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 1999, № 1 (4). - С. 206-218.
79. Буткевич О. В., Международное право Древнего Египта \\ Государство и право. 2000, № 5. С. 75-84.
80. Володкевич В., Историческая обусловленность и интеграция частного права в Европейском Союзе. \\ Древнее право. Ivs Antiquum. 2004, № 1 (13). -С. 166-172.
81. Гаджиев Г. А., Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами. \\ Государство и право.-2002. № 7. - С. 54 - 62.
82. Гницевич К.В. Вина в преддоговорных отношениях (culpa in contrahendo) в доктрине Рудольфа фон Йеринга. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 2007, № 2(20). С. 175-185.
83. Гницевич К.В., Доктрина culpa in contrahendo в немецкой цивилистике второй половины XIX века. \\ Закон: Январь. 2007. С. 130-140.
84. Гьяро Т., Правовая традиция Восточной Европы. Эпитафия. \\ Цивилистические исследования. Ежегодник гражданского права. Вып. 2. Под ред.: Тузов Д.О., Хаскельберг Б.Л. М.: Статут, 2006. С. 127-147.
85. Дмитриева Г.К. Принцип добросовестности в современном международном праве А\ Правоведение. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979, № 6. - С. 82-86.
86. Дождев Д.В. Добрая совесть (bona fides) как принцип правового общения. \\ Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М:: Изд-во ИГиП РАН, 1996. - С. 29-40.»
87. Дождев Д;В. Добросовестность (bona fides) как правовой принцип. \\ Политико-правовые ценности: история и современность / Графский В.Г.,
88. Дождев Д.В-, Ефремова H.H., Козлова Н.Ю., и др.; Под ред.: Нерсесянц B.C.; Редкол.: Графский В.Г., Лаптева Л.Е., Мамут Л.С. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-С. 96-128.
89. Каламкарян Р:А. Концепция господства права и требование о соблюдении' государствами международных обязательств- (вне зависимости от их возникновения) на основе принципа добросовестности. \\ Государство и право. М.: Наука, 1995, № 9. - С. 80-89.
90. Каламкарян P.A. Принцип добросовестности и принцип, взаимности как основание института эстоппель. \\ Государство и право. 2000; № 8. - С. 4753.
91. Колосовская Ю.К. Гостеприимство в системе ius gentium древнего Рима \\ Древнее право. Ivs antiqwm. -1999, № 1 (4). С. 86-98.
92. Кофанов Л.Л. Генезис преторского права в Риме IV в. до н.э. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 2003; № 2 (12). - С.60-68.
93. Кофанов Л.Л. Понятия lex и ius в римском архаическом праве. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 2003, № 1 (11). - С. 40-53.
94. Кофанов Л.Л. Сакральная клятва как гарантия частных и публичных контрактов \\ Право в средневековом мире. Сборник статей. С.-Пб.: Алетейя, 2001, Вып. 2 - 3. - С. 5-16.
95. Кофанов Л.Л: Сакральная норма sacer esto: обычай или право ? \\ Право в!средневековом мире. М.: Изд-во ИВИ РАН, 1996. - С. 76-84.
96. Кофанов.Л.Л'. Сакральное право в системе римского законодательства \\ Методология и методика изучения античного мира. Доклады конференции (31 мая 2 июня-1993 г.). - М., 1994. - С. 239-247.
97. Кофанов JI.J1. Характер преторского эдикта в Риме IV III в. до н. э. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. - 2004, № 2 (14). - С. 34-41.
98. Кофанов JI.JI. Юридико-религиозный характер римской fides в V III вв. до н.э.: к интерпретации Полибия (VI. 56. 6-15). \\ Древнее право. Ivs antiqwm. - 2002, № 2 (10). - С. 63-72.
99. Краснова С.А. Определение понятия "добросовестность" в российском гражданском праве. \\ Журнал российского права. 2003, № 3. С. 62-67.
100. Михайлов С., Принцип добросовестности в договорных•iправоотношениях. \\ Хозяйство и право (с приложением). 2004. - N6. - С. 8892.
101. Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права. \\ Вестник гражданского права. Научный журнал. 2006, № 1 : Т. 6. С. 124-181.
102. Полдников Д.Ю., Основные этапы формирования современного понятия гражданско-правового договора. \\ Цивилистические исследования. Ежегодник гражданского права. М.: Статут, 2007, Вып. 3. - С. 70-106.
103. Попова A.B. Понятие принципа добросовестности в обязательственном праве: европейские и российские подходы. \\ Юрист. 2005, № 9. - С. 2-6.
104. Попова A.B. Развитие и применение принципа добросовестности Судом Европейских сообществ .\\ Российский судья. 2005, № 7. - С. 12-15.
105. Рудоквас А.Д. Неопандектистика и европейское право (Вступительное слово к дискуссии). \\ Древнее право. lus Antiquum. 2005, № 1 (15). С. 146155.
106. Саидов А. X., Абдуллаев Е. В., Зороастрийское право в контексте религиозно- правовых учений древней и раннесредневековой Центральной Азии. \\ Государство и право. 2000, № 7. С. 93-107.
107. Седаков С.Ю. Понятие contractus в римском предклассическом праве. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 1997, № 1 (2). С. 49-55.
108. Седаков С.Ю: Развитие emptio-venditio и генезис locatio-conductio в римском предклассическом праве. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. 1999, № 1 (4). С. 73-78.
109. Сини Ф. Varr. De ling. Lat. 5. 86 и римское "международное право" (размышления о fides, bellum, hostis, pax). \\ Древнее право. Ivs antiqwm. -2003, № 2 (12). С. 42-82.
110. Сини Ф. Люди и боги в римской религиозно-юридической системе: Pax Deorum, время богов, жертвоприношения. \\ Древнее право. Ivs antiqwm. -2001, № 1 (8).-С. 8-30
111. Сини Ф. Право и pax deorum в древнем Риме. \\ Древнее право. Ivs-antiqwm. 2007, № 1 (19). - С. 8-36.
112. Синявская М.С. Нарушение договора и его последствия: сравнительно-правовой анализ. \\ Актуальные проблемы гражданского права. Сборник статей. М.: Норма. 2005. Вып. 9. - С. 407-459.
113. Синявская М.С. Обязанность обеспечить безопасность как специфическая категория французского обязательственного права. \\ Российский судья.- 2006, № 6. С. 41-44.
114. Скловский К. К вопросу о применении понятий добросовестности и основы правопорядка и нравственности. \\ Хозяйство и право. 2005, № 8. -С. 132-144.
115. Трикоз Е. Н., Формирование древнеегипетского права: У истоков древнейшей правовой традиции. \\ Правоведение. -2005. № 1. - С. 183 — 193.
116. Циммерманн Р., Римское право и гармонизация частного права в Европе.\\ Древнее право. 2005, № 1 (15). С. 156-176.
117. Учебники и монографии на иностранных языках
118. Abbot F. F., A History and description of Roman political institutions. New York. Biblio & Tannen. 1963.t
119. Allison J. W. F., A continental distinction in the common law: a historical and comparative perspective on English public law. Oxford. Clarendon Press,1996.
120. Al-Shamari N., Die Verkehrssitte im § 242 BGB: Konzeption und Anwendung seit 1900. Tübingen, Mohr Siebeck, 2006.
121. Antonmattei P-H., Raynard J., Droit civil: Contrats speciaux. Paris: Litec.1997.
122. Arangio-Ruiz V., II mandato in diritto romano. Napoli. 1949.
123. Bachmann M., Woyke J. Lutherische und neue Paulusperspektive: Beiträge zu einem Schlüsselproblem der gegenwärtigen exegetischen Diskussion. Tübingen, Mohr Siebeck, 2005.
124. Badian E., Foreign Clientelae. (264-70 B.C.). Oxford., Clarendon Press, 1958.
125. Bähr G.W. Das Generalklausel- und Aufsichtssystem des VAG im Strukturwandel: Eine öffentlich-rechtliche Studie zur Standortbestimmung der deutschen Versicherungsaufsicht im europäischen Binnenmarkt. Karlsruhe., Verlag Versicherungswirtsch, 2000.
126. Bamberger H. G., Recht der Sanierungsfinanzierung. Berlin: Springer, 2005.
127. Barreiro A.F.; Paricio J., Fundamentos de derecho privado romano. Madrid: Centro de Estudios Ramon Areces, 1997.
