Концептуальные основы конструирования состава преступлениятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Концептуальные основы конструирования состава преступления»

На правах рукописи

Иванчин Артем Владимирович

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Специальность: 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

25 ФЕВ 20

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Екатеринбург 2015

005559539

005559539

Работа выполнена на кафедре уголовного права и криминологии ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова».

Научный Кругликов Лев Леонидович, доктор юридических наук,

консультант: профессор, ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова», заведующий кафедрой, заслуженный деятель науки РФ.

Официальные Наумов Анатолий Валентинович, доктор юридических наук, оппоненты: профессор, ФГБОУ ВПО «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации», профессор;

Коняхин Владимир Павлович, доктор юридических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет», заведующий кафедрой, заслуженный юрист РФ;

Лопашенко Наталья Александровна, доктор юридических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», профессор.

Ведущая ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический

организация: университет им. O.E. Кутафина (МГЮА)».

Защита состоится 14 мая 2015 года в 10 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.282.03 при федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Уральский государственный юридический университет» по адресу: 620137, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Уральский государственный юридический университет» (http://www.usla.ru).

Автореферат разослан 12 февраля 2015 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор ЛР7 З.А. Незнамова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Значение состава преступления для теории и практики уголовного права невозможно переоценить. Пожалуй, это ключевая системообразующая категория данной отрасли права. Наличие в содеянном состава преступления выступает основанием уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ), а его отсутствие — основанием прекращения уголовного преследования (ст. 24 УПК РФ). Именно состав преступления служит базовым инструментом квалификации преступлений, а также определяет «сердцевину» предмета доказывания по уголовному делу. Отсюда понятно, насколько важно для успешного решения задач, стоящих перед уголовным правом, качественно сконструировать состав преступления. Просчеты, допущенные на этапе построения состава преступления, приводят к искажению идеи запрета общественно опасного поведения и, как следствие, либо заметно снижают эффективность применения уголовного закона, либо и вовсе сводят его применение на нет. Напротив, оптимально сконструированный состав преступления является залогом результативного противодействия преступности.

Правильное конструирование состава преступления выступает непременным условием практической реализации принципов уголовного права и в первую очередь принципа законности (ст. 3 УК РФ), предполагающего формальную определенность юридического основания уголовной ответственности. На необходимость обеспечения определенности, ясности и недвусмысленности основания уголовной ответственности неоднократно обращал внимание Конституционный Суд РФ (в частности, в постановлениях от 27.05.2008 г. № 8-П и от 17.06.2014 г. № 18-П). Четкое определение каждого состава преступления в уголовном законе необходимо и для реализации принципа субъективного вменения (ст. 5 УК), поскольку лишь в этом случае адресат закона может предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия). Наконец, ясная и определенная обрисовка состава преступления выступает в качестве гарантии обеспечения эффективной защиты как от произвольных преследования и осуждения, так и от необоснованного ограничения прав и свобод при применении к лицу, нарушившему уголовно-правовой запрет, мер ответственности.

Вместе с тем, анализ УК РФ как в первоначальной редакции, так и после его масштабных изменений и дополнений, имевших место в 1997-2014 гг., приводит к неутешительному выводу о том, что процесс конструирования состава преступления в нашей стране фактически не поставлен на «научные рельсы». Составы множества преступлений имеют далеко не оптимальные законодательные конструкции, в регламентации однопорядковых видов и разновидностей преступлений отсутствует должное единообразие и т. д. Тому есть, разумеется, и объективные причины, поскольку, как справедливо отмечалось еще до революции, «искусство образования составов есть один из сложнейших вопросов юридической техники» (П.И. Люблинский). В то же время, и наука уголовного права до сих пор не разработала концептуальных основ конструирования состава преступления, которые бы определяли понятие этого процесса, технические средства и приемы его создания, общие и специальные правила его построения и т. д.

Особенно остро потребность в разработке указанных теоретических основ ощущается сегодня, в период продолжающейся безудержной «инфляции» УК РФ, когда в результате многочисленных изменений и дополнений, внесенных в разное время под влиянием меняющихся тенденций уголовной политики, нарушилось системное соответствие между статьями УК РФ и образовалась масса противоречий (что многократно отмечалось, среди прочего, в резолюциях Российского Конгресса уголовного права). Однако не только бессистемность и противоречивость, но также непоследовательность, неполнота и избыточность уголовно-правового регулирования, в том числе в сфере конструирования составов преступлений, стали «визитной карточкой» современного законодателя. На этом фоне все чаще приходится слышать предложения о необходимости разработки и принятия нового Кодекса либо изложения действующего УК в существенно обновленной редакции.

Вопрос о способе реформирования УК РФ, на наш взгляд, не столь принципиален. Важно другое, а именно то, что в сложившихся условиях уголовно-правовая наука должна активизировать внимание к теории уголовного правотворчества, к разработке различных его компонентов, форм, методов и, несомненно, к формированию теоретических основ построения состава преступления. Многие из правотворческих компонентов (правовой язык, примечания, вопросы построения системы права и т. д.) достаточно глубоко и обстоятельно

изучены и общей теорией права, и отраслевыми юридическими науками. В то же время в теории законодательной техники еще остались «белые пятна». К последним, вне сомнения, относится учение о конструировании состава преступления. Отсутствие систематизированных знаний в этой области негативно сказывается на качестве уголовного законодательства.

Стоит отметить также, что отсутствие ясного представления об основах конструирования состава преступления объективно мешает и в ходе научных исследований делать продуктивные предложения, с должным научным обоснованием, направленные на совершенствование уголовного законодательства. Сегодня практически каждая диссертация уголовно-правового профиля содержит предложения о необходимости дополнения УК РФ новыми составами либо о реконструкции существующих. Однако далеко не каждое из такого рода предложений имеет под собой надлежащую методологическую основу.

В связи с этим изучение общих вопросов техники построения составов преступлений (определение понятия конструирования состава, разработка общих правил конструирования составов и др.), изучение особенностей конструирования различных видов составов и исследование других принципиальных вопросов инженерии составов представляется сегодня необходимым, полезным и актуальным направлением научного поиска.

Степень теоретической разработанности проблемы. Конструирование составов преступлений выступает одним из видов правотворческих работ. В связи с этим отдельные аспекты построения составов преступлений анализировались в рамках исследований в области уголовного правотворчества, включая теорию криминализации, Н.Б. Алиевым, А.Д. Антоновым, Г.А. Злобиным, А.И. Коробеевым, В.Н. Кудрявцевым, Г.Ю. Лесниковым, H.A. Лопашенко, П.Н. Панченко, В.Д. Филимоновым, A.M. Яковлевым и рядом других ученых.

Среди научных разработок в области уголовного правотворчества следует особо выделить труды по теории законодательной техники (которая, на взгляд автора, охватывает конструирование состава преступления) А.Г. Безверхова, И.Н. Боковой, Ю.В. Грачевой, A.B. Денисовой, Ю.Г. Зуева, М.Н. Каплина, Т.В. Кленовой, Е.В. Кобзевой, М.И. Ковалева, В.П. Коняхина, Л.Л. Кругликова,

A.П. Кузнецова, T.A. Лесниевски-Костаревой, П.И. Люблинского, K.K. Панько, А.И. Ситниковой, О.Г. Соловьева, С.С. Тихоновой, И.А. Семенова. При этом проблемы законодательной техники (в их преломлении к уголовному праву), включая вопросы конструирования состава преступления, уже более пятнадцати лет являются темой научно-исследовательской работы кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, возглавляемой заслуженным деятелем науки РФ Л.Л. Крутиковым. Научная школа «Законодательная техника и дифференциация ответственности в отраслях криминального цикла» под его руководством признана одной из ведущих научных уголовно-правовых школ страны. Под воздействием идей и непрекращающихся дискуссий, развернувшихся в рамках данной школы, сформировались многие позиции, отстаиваемые автором на страницах диссертации.

Общие вопросы теории состава преступления (объекта конструирования) глубоко изучались, в частности, в работах Хе Бинсуна, Я.М. Брайнина, И.Я. Гонтаря, А.Н. Игнатова, М.П. Карпушина, А.П. Козлова, А.И. Коробеева,

B.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Куринова, В .И. Курляндского, Ю.И. Ляпунова, А.В. Наумова, A.A. Пионтковского, B.C. Прохорова, Ю.Е. Пудовочкина, А.Н. Трайнина, Лун Чанхая.

Проблемы уголовного права, имеющие значение для исследования избранной темы, рассматривались в трудах Е.В. Благова, А.И. Бойко, Б.В. Волженкина, Н.Д. Дурманова, А.Э. Жалинского, И.Э. Звечаровского, Г.А. Есакова, М.А. Кауфмана, А.Г. Кибальника, И.Я. Козаченко, А.П. Козлова, B.C. Комиссарова, В.П. Коняхина, Н.М. Кропачева, Л.Л. Крутикова, Н.Ф. Кузнецовой, В.Н. Курченко, Л.В. Лобановой, H.A. Лопашенко, В.П. Малкова, В.В. Мальцева, A.C. Михлина, A.B. Наумова, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова, Н.И. Пикурова, Т.Г. Понятовской, Б.Т. Разгильдиева, А.И. Рарога, Н.Д. Сергеевского, Н.С. Таганцева, М.В. Талан, Э.С. Тенчова,

A.И. Чучаева, Р.Д. Шарапова, М.Д. Шаргородского, В.Н. Ширяева,

B.Ф. Щепелькова, П.С. Яни и ряда других ученых.

Наконец, вопросы правотворчества, в первую очередь относящиеся к сфере законодательной техники, плодотворно исследовались отечественными и зарубежными специалистами в общей теории права как дореволюционного, так советского

и современного периодов, в частности, С.С. Алексеевым, В.К. Бабаевым, В.М. Барановым, И. Бентамом, Ж.-Л. Бержелем, H.A. Власенко, В.М. Горшеневым, M.JI. Давыдовой, Ф. Жени, Р. Иерингом, Р. Кабрияком, В.Н. Карташовым, Д.А. Керимовым, Д.А. Ковачевым, Н.М. Коркуновым, Я.М. Магазинером, A.B. Малько, А. Нашиц, A.C. Пиголкиным, И.Н. Сенякиным, Ю.А. Тихомировым, H.H. Тарасовым, A.A. Ушаковым, А.Ф. Черданцевым, J1.C. Явичем и др.

Ряд специальных вопросов построения составов преступлений нашел отражение и интересное решение в кандидатских диссертациях, в частности, H.H. Баймаковой, Н.Б. Гулиевой, О.В. Ермаковой, С.П. Новосельцева, П.Ю. Предеина, Д.В. Решетниковой, К.Т. Тедеева, но в них по понятным причинам бегло рассмотрены общие вопросы построения состава преступления, а многие специальные вопросы освещены, как представляется, недостаточно полно.

Отдавая должное перечисленным научным разработкам, следует констатировать, что на сегодняшний день в российской доктрине отсутствует цельное комплексное монографическое исследование, посвященное разработке концептуальных основ конструирования состава преступления. Имеются фрагменты монографий, диссертаций и учебников, отдельные научные статьи на эту тему, но специальных комплексных работ по данной теме нет. Таким образом, на диссертационном уровне (докторском и кандидатском) избранная тема в науке уголовного права до сих пор исследована не была. С учетом этого концептуальные основы конструирования состава преступления можно без преувеличения назвать terra incognita современной уголовно-правовой науки.

Цели и задачи исследования. Цель исследования состоит в формировании концептуальных основ конструирования состава преступления.

Для реализации указанной цели были поставлены следующие задачи, нашедшие своё отражение в структуре работы: 1) выяснить механизм уголовного правотворчества и определить место в нем конструирования состава преступления; 2) выработать понятие конструирования состава преступления и соответствующей методики; 3) соотнести понятие конструирования состава преступления с родственными категориями (законодательной техникой,

криминализацией, дифференциацией уголовной ответственности и др.); 4) определить акты уголовного правотворчества, в которых фиксируются признаки преступлений, образующие их состав; 5) установить сущность состава преступления; 6) определить границы состава преступления в Особенной части УК РФ;

7) исследовать уголовно-правовую конструкцию преступления;

8) разработать общие правила конструирования состава преступления (осуществить их группировку и охарактеризовать каждое из них);

9) произвести деление составов преступлений на виды; 10) выявить и исследовать особенности конструирования различных видов составов преступлений; 11) выработать предложения по совершенствованию УК РФ; 12) разработать рекомендации по оптимизации практики применения УК РФ.

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является конструирование состава преступления как законодательный, теоретический и практический феномен. В качестве предмета исследования выступают уголовно-правовые нормы, относящиеся к объекту исследования, в том числе утратившие силу и зарубежные, нормативные акты иных отраслей права, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, результаты социологических опросов, материалы следственно-судебной практики.

Методология и методика исследования. Диссертационное исследование базируется на диалектическом методе познания, а также системе общих и специальных научных методов. В качестве общенаучных методов автором использовались дедукция и индукция, анализ и синтез, абстрагирование, системно-структурный и формально-логический способы познания, в качестве специальных методов - формально-юридический, статистический, сравнительно-правовой, историко-правовой, лингвистический, конкретно-социологические (анкетирование, изучение следственно-судебной практики и др.). При решении конкретных задач в работе применялись различные научные методики, позволившие наиболее полно раскрыть избранную тему.

Теоретической основой диссертационного исследования являются труды российских и зарубежных ученых, в том числе упомянутых при описании степени разработанности проблемы, занимавшихся изучением правотворчества в целом и уголовного,

в частности, состава преступления, проблем построения отдельных видов составов преступлений и смежных с указанными вопросов права.

Нормативной базой исследования выступают Конституция РФ, международные договоры РФ, решения Конституционного Суда РФ, действующее российское уголовное законодательство, уголовное право советского и дореволюционного периодов, зарубежное уголовное законодательство, а также нормативные акты иных отраслей права.

Эмпирическую базу исследования составляют разъяснения Пленума Верховного Суда РФ и опубликованная судебная практика по различным категориям дел за период с января 1997 г. по июнь 2014 г., неопубликованная следственно-судебная практика (выборочному исследованию подвергнуты материалы более 870 уголовных дел, расследованных или рассмотренных в Ярославской области, а также в г. Москве, Вологодской, Ивановской и Костромской областях за период с января 2007 г. по июнь 2014 г.), свыше 110 законопроектов, внесённых на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ, содержащих изменения и дополнения УК РФ, а также материалы российских средств массовой информации и сети Интернет, относящиеся к проблематике диссертации. Кроме того, для решения поставленных в диссертации задач по специально разработанной анкете проводились опросы научных и практических работников. В рамках анкетирования в период с 10 октября 2012 г. по 30 мая 2014 г. было опрошено 247 ученых (65 докторов юридических наук, 97 кандидатов юридических наук, 85 аспирантов и соискателей) и 335 практических работников в Ярославской, Ивановской и Костромской областях, а также в г. Москве (судей, работников прокуратуры, следователей, дознавателей, оперуполномоченных и адвокатов).

Научная новизна исследования определяется, прежде всего, целью исследования, избранным подходом к ее достижению и основными выводами, содержащимися в работе. В предлагаемой работе проведено первое в отечественной науке уголовного права диссертационное исследование комплекса законодательных, теоретических и практических проблем конструирования состава преступления, в результате чего сформированы концептуальные основы построения состава преступления и на этой основе разработаны многочисленные рекомендации по совершенствованию УК РФ,

в том числе конструированию новых и реконструкции существующих составов преступлений. Соискателем проанализированы и переосмыслены также многие дискуссионные положения теории уголовного права: о сущности состава преступления, его соотношении с понятиями преступления и малозначительного деяния, круге источников уголовного законодательства РФ и др.

Проведенное комплексное исследование общих и специальных вопросов конструирования состава преступления позволило автору сформулировать ряд характеризующихся научной новизной выводов и положений, выносимых на защиту:

1. Уголовное правотворчество состоит из трех условно выделяемых компонентов, образующих его механизм: 1) формирование законодательной воли (применительно к процессу криминализации -идеи запрета общественно опасного поведения) под воздействием и с учетом правотворческих факторов (криминологических, политических, экономических, исторических и т. д.); 2) перевод законодательной воли в содержание и структуру уголовного права (компетенция внутренней подсистемы законодательной техники); 3) перевод законодательной воли во внешнюю форму уголовного права - текст уголовного закона (компетенция внешней подсистемы законодательной техники). Понятие конструирования состава преступления, охватываемое более общим понятием законодательной техники, имеет прямое отношение лишь ко второму и третьему компонентам указанного механизма. Соответственно формирование идеи запрета общественно опасного поведения находится за рамками конструирования состава преступления.

2. Конструирование состава преступления - это процесс реализации идеи запрета общественно опасного поведения, формируемой на основе правотворческих факторов (криминологических, политических, экономических, исторических и др.), путем разработки и закрепления в уголовном законодательстве определенной комбинации признаков данного поведения и определения их содержания. Построение состава преступления начинается после принятия решения о необходимости криминализации и состоит в проработке его содержания посредством внутренней подсистемы техники (обеспечении полноты и непротиворечивости состава, согласовании признаков основного и квалифицированного состава, выработке его оптимальной законодательной конструкции,

определении момента окончания преступления и т. д.) и внешней подсистемы техники (языковом оформлении признаков состава).

3. Методика конструирования состава преступления -это составная часть законодательной техники, включающая систему средств, приемов и правил, призванных оптимизировать процесс разработки и закрепления в уголовном законодательстве определенной комбинации признаков общественно опасного поведения и определения их содержания. Данная методика является комплексной и включает компоненты внутренней и внешней подсистем законодательной техники.

4. Качественное построение состава преступления немыслимо без ясного представления об «объекте строительства», т. е. о самом составе. В трактовке автора состав преступления - это система признаков, характеризующих деяние как предусмотренное в качестве определенного преступления частью статьи или неделимой статьей Особенной части УК РФ. В системном единстве с этим положением в диссертации: а) решены принципиальные теоретические проблемы (общественная опасность находится за рамками состава преступления, а последний есть воплощение признака уголовной противоправности; и др.); б) внесены предложения по совершенствованию УК РФ и УПК РФ (в частности, ст. 8 УК: «Основанием уголовной ответственности является совершение общественно опасного деяния, признаки которого соответствуют составу преступления, предусмотренному настоящим Кодексом»); в) исследованы закономерности инженерии составов в привязке их границ в Особенной части УК к части статьи или неделимой статье.

5. Следует различать состав преступления и конструкцию преступления как базовое средство его конструирования. Последняя является видом юридических конструкций, средством законодательной техники, представляющим собой обобщенную структурную модель всех преступлений, определенную комбинацию элементов которой законодатель наполняет юридически значимой информацией, регламентируя тем самым в законодательстве соответствующий состав преступления. Сами результаты конструирования, т. е. составы преступлений, юридическими конструкциями не являются и во избежание полисемии могут именоваться, в частности, законодательными или нормативными конструкциями (построениями).

6. Конструирование составов преступлений должно регулироваться общими и специальными правилами. Специальные правила ориентированы на построение отдельных видов составов. Общие, универсальные для всех видов составов, возможно сгруппировать в пять блоков: 1) межотраслевые системные правила; 2) внутриотраслевые системные правила; 3) криминолош-композиционные правила; 4) логические правила; 5) языковые правила. Анализ УК РФ приводит к неутешительному выводу о масштабных нарушениях общих и специальных правил конструирования составов преступлений, устранение которых возможно лишь путем системной ревизии Кодекса с последующим принятием новой его редакции (либо путем разработки нового УК РФ).

7. Межотраслевые системные правила нацеливают законодателя на необходимость соблюдения при построении состава Конституции РФ, норм международного права, иноотраслевого законодательства, а также учета проблем доказывания преступления, а внутриотраслевые - на обязательность согласования признаков проектируемого состава с предписаниями Общей и Особенной частей УК. Представляется недопустимым, среди прочего, строить особо квалифицированный состав, если наказание за такое преступление будет слабодифференцированным в сравнении с санкцией за преступление с квалифицированным составом (например, в ст. 105, 112, 115 УК, в связи с чем весьма небесспорны предложения о введении частей третьих в данные статьи). С учетом ст. 5 УК РФ законодатель должен включать в состав преступления лишь такие признаки, которые могут и должны осознаваться и (или) предвидеться субъектом.

8. К внутриотраслевой дисгармонии приводит построение избыточных составов, которые подлежат ликвидации из УК РФ: а) ряд специальных - формально или фактически - составов преступлений, наказуемость которых не отличается или мало отличается от наказуемости преступлений с общим составом (ст. 131, ч. 3 ст. 141 и др.); б) наказуемость которых неоправданно изменена в сравнении с общим составом и (или) которые безосновательно частично декриминализируют деяния, охватываемые общим составом (ст. 169, ч. 3 ст. 1281, ч. 2 ст. 137, ч. 2 ст. 138 и др.); в) составы преступлений, вступающие в противоречие с нормами УК РФ о неоконченном преступлении и соучастии (ч. 5 ст. 2911, ст. 205' и др.); г) составы,

сконструированные с нарушением принципа справедливости, в частности, приводящие к дублированию в квалификации и удвоению наказания (ст. 209, 210 и т. п.).

9. Криминолого-композиционные правила включают следующие императивы: а) состав преступления должен адекватно отображать объективную реальность; б) признаки, вводимые в основной или недифференцированный состав преступления, в своей совокупности должны отражать общественную опасность запрещаемого поведения, а вводимые в квалифицированный или привилегированный - существенное изменение ее уровня; в) при конструировании состава преступления следует учитывать криминологические показатели запрещаемого поведения (типичность, распространенность и т. д.); г) состав преступления должен быть непробельным (требование полноты состава); д) состав преступления должен быть оптимальным по законодательной конструкции, т. е. включать все необходимые и не содержать лишних признаков (здесь имеется в виду поиск наиболее сбалансированной комбинации признаков, а не точное определение их содержания, иначе это правило поглотило бы все остальные); е) законодатель должен стремиться к «изоморфизму» (одинаковости структур) при конструировании составов сходных преступлений.

10. Идея «изоморфизма» при построении составов состоит в том, что, по общему правилу, при однопорядковости общественно опасных деяний должны совпадать нормативные конструкции их составов (пример обратного - ст. 162 УК, в результате чего разбой неоправданно выпадает из группы хищений). На указанной идее основывается, среди прочих, и требование обеспечения преемственности в типе законодательной конструкции между специальным и общим составом. Неудачно в этом плане выглядят новые составы мошенничеств (ст. 159 -1595 УК), в законодательных конструкциях которых не обеспечена преемственность признаков деяния (хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество) и способа преступления (обман или злоупотребление доверием). В итоге заметно ослаблена борьба со многими видами мошенничеств, в частности, в сфере получения государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал (приобретение которых не может быть квалифицировано как оконченное преступление по ст. 1592 УК).

11. «Материальный прием» (использование материального состава или материальной разновидности в рамках единой формально-материальной конструкции), по общему правилу, следует применять при следующих условиях в совокупности: а) указание последствий необходимо для отражения общественной опасности запрещаемого поведения (в основных или недифференцированных составах) или существенного перепада в уровне его общественной опасности (в квалифицированных и привилегированных составах); б) указание последствий необходимо для обеспечения дифференциации уголовной ответственности за фактически завершенные и незавершенные деяния; в) фиксируемые последствия являются материальными; г) последствия не являются атрибутом деяния; д) они доказуемы; е) являются определенными; ж) субъект может и должен предвидеть данные последствия. В остальных случаях, по общему правилу, уместно использование «формального приема» и исключительно при регламентации умышленных преступлений.

12. По общему правилу, конструирование составов по типу усеченных нежелательно. Лишь в порядке исключения такое конструктивное решение представляется оправданным (например, в ст. 278 УК — ввиду особенностей уголовно-правовой охраны основ государственности). В абсолютном большинстве случаев нецелесообразно также конструирование составов путем указания на создание опасности. Отдельные такие составы (в частности, составы в ч. 1 ст. 122, ч. 1 ст. 215 УК) требуют ликвидации, а ряд составов - реконструкции путем исключения указания на возникновение опасности (например, в ч. 1 ст. 2153, ч. 1 ст. 217, ч. 2 ст. 225, ч. 1 ст. 340, ч. 1 ст. 341 УК).

13. При конструировании квалифицированных составов преступлений законодателю целесообразно придерживаться «блокового» принципа изложения квалифицирующих признаков -фиксации устойчивых их сочетаний как «по горизонтали» (в пределах одной части статьи УК), так и «по вертикали» (при переходе от квалифицирующих к особо квалифицирующим признакам). К сожалению, сегодня эта идея реализована в УК РФ далеко не в полной мере, в частности, наблюдается недопустимый разнобой в использовании одноименных признаков при дифференциации ответственности за родственные преступления. Кроме того, при построении квалифицированных составов следует обеспечивать

баланс между унификацией и дифференциацией уголовной ответственности, в связи с чем есть резон в сокращении максимального числа частей в статье Особенной части, до трех, в виде исключения - четырех, когда это продиктовано целями углубленной дифференциации ответственности (с исключением квалифицированных составов «4» и «5» степеней - ч. 5 и 6 ст. 264, 290 и т. п.).

14. В целях углубления дифференциации уголовной ответственности требуется: а) создание квалифицированного состава в большинстве статей УК РФ, закрепляющих недифференцированные составы (ст. 190, 289 и многих др.); б) системное насыщение УК РФ признаком специального рецидива (как это сделано в ч. 5 ст. 131, 132); в) выделение в ряде статей особо квалифицированных составов. В частности, в ст. 2851 и ст. 2852 УК требуется реконструкция квалифицированных составов и образование особо квалифицированных с указанием в частях вторых данных статей признаков: а) группы лиц по предварительному сговору; б) особо крупного размера; в) лица, занимающего государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, а в частях третьих признаков: а) организованной группы и б) наступления тяжких последствий.

15. При построении альтернативного состава допустимо объединение в нем альтернативных признаков, если они: 1) характеризуют однородные по характеру разновидности криминального поведения; 2) отражают близкий «заряд» общественной опасности. Признаки с существенно повышенным «зарядом» опасности (например, сбыт оружия в ч. 1 ст. 222 УК; изготовление и переработку в ч. 1 ст. 228 УК), а равно существенно отличающиеся по характеру, целесообразно выделять в квалифицированный (особо квалифицированный и т. д.) либо самостоятельный состав (например, требует разукрупнения состав в ч. 1 ст. 141 УК, в конструкцию которого безосновательно включены деяния, посягающие на разные видовые объекты). Построение подобных основных альтернативных составов с учтенной в законе совокупностью разнородных преступлений приводит к оценке содеянного по одному составу преступления и применению к виновному обычного, а не усиленного наказания (что нарушает принцип справедливости и снижает эффективность борьбы с соответствующими преступлениями).

16. В процессе конструирования интегрированных составов преступлений (объединяющих в своей нормативной конструкции два и более других состава) следует учитывать принцип справедливости и возможности построения санкции, которая бы оптимально ему соответствовала. В ряде случаев нецелесообразно усложнять закон, внедряя в него новые интегрированные составы, поскольку оценка содеянного и назначение наказания по совокупности преступлений в данных ситуациях является более справедливой (ввиду этого подлежат исключению, среди прочих, п. «б» из ч. 3 ст. 205 и ч. 4 из ст. 206 УК РФ).

17. Конструирование состава преступления должно опираться на учет общественно опасных свойств как деяния, так и деятеля. Отражение в уголовном законе свойств повышенной опасности личности при строительстве основных или недифференцированных составов (прежде всего, с административной преюдицией) должно происходить в случаях, когда такое инженерное решение необходимо и достаточно для отражения общественной опасности запрещаемого поведения. С учетом этого сферу применения признака административной преюдиции в УК РФ следует расширить (в частности, при регламентации ряда экономических, экологических и транспортных преступлений), закрепляя его в основном составе в качестве: а) самостоятельного криминообразующего признака (например, в ст. 253 УК); б) альтернативного криминообразующего признака (в ч. 1 ст. 1712 УК и др.). В процессе же построения квалифицированных и привилегированных составов учет повышенной опасности личности правомерен в том случае, когда он отражает резкий перепад в типовой степени общественной опасности акта поведения (например, в случае специального рецидива при совершении хищений или наркопреступлений).

18. Анализ УК РФ приводит к выводу о наличии значительных резервов для оптимизации техники размещения признаков состава преступления в Особенной части путем: а) введения в Кодекс статей с разъяснением понятий и терминов, которые в зависимости от сферы действия последних разумно было бы разместить в Общей части, а также в статьях, открывающих раздел или главу; б) ликвидации большей части примечаний с фиксацией их содержания в диспозициях статей Особенной части, которые должны выступать приоритетной формой размещения признаков состава (например, в главе 22 УК

следует исключить 22 из 27 примечаний, оставив лишь фиксирующие специальные виды освобождения от ответственности - примечание 3 к ст. 178, примечание к ст. 184 и др.); в) буквенного индексирования двух или более квалифицирующих признаков (в ч. 2 ст. 169, ч. 3 ст. 175, ч. 3 ст. 183, ч. 2 ст. 1852, ч. 2 ст. 1853, ч. 3 ст. 189 и т. д.); г) размещения в отдельных статьях УК РФ предписаний, ныне закрепленных в ч. 3 и 4 ст. 204, ч. 4 ст. 222, ч. 4 ст. 234 УК и т.п. структурных единицах, поскольку они фиксируют самостоятельный вид преступления; д) объединения разных статей УК РФ, искусственно разделяющих фактически один вид преступления (ст. 2851 и 2852; и др.).

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическое значение подготовленной диссертации состоит в том, что сформулированные в ней положения могут использоваться в ходе разработки фундаментальных теоретических проблем уголовного права, касающихся уголовного правотворчества, состава преступления, его видов, многочисленных проблем конструирования составов преступлений, структуры уголовного права и др. Как представляется, избранный угол зрения (с позиции концептуальных основ конструирования состава преступления) позволяет выработать новые научно обоснованные решения таких проблем либо снабдить дополнительной аргументацией уже имеющиеся. Практическое значение диссертации проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, и это главное, ее результаты могут быть использованы в процессе совершенствования уголовного законодательства, в том числе при конструировании либо реконструкции составов преступлений. Качество действующего УК РФ доказывает, что законодательные органы испытывают нужду в такого рода научных рекомендациях. Во-вторых, рассмотрение составов преступлений в контексте их построения немаловажно для практикующих юристов, поскольку облегчает уяснение смысла уголовно-правовых предписаний. Знание закономерностей конструирования позволяет, говоря словами С.С. Алексеева, осуществить «обратный перевод» УК, расшифровать волю законодателя. К тому же в работе содержится ряд рекомендаций, касающихся разрешения спорных вопросов квалификации отдельных преступлений, которые могут оказаться полезными правоприменителю. Наконец, содержащиеся в работе выводы и предложения возможно задействовать в учебном процессе.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, где в рамках научно-методического семинара проводилось ее рецензирование и обсуждение.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 135 опубликованных научных и учебных работах автора, которые включают: 6 монографий; 6 учебников и учебных пособий (одно пособие зарегистрировано Федеральной службой по интеллектуальной собственности в качестве базы данных: свидетельство № 2014620438 от 17.03.2014 г.); 1 практикум; 27 статей, размещенных в изданиях из Перечня, рекомендованного ВАК при Министерстве образования и науки РФ; 95 иных работ (статей, тезисов докладов и пр.). Общий объем опубликованных работ превышает 153 п.л.

Выводы и рекомендации, сделанные в работе, апробированы и в процессе участия автора в 42 международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях и иных форумах, включая крупнейшие ежегодные «слеты» ученых в области уголовного права и криминологии - Российский Конгресс уголовного права на базе МГУ им М.В. Ломоносова (Москва, 20072014 гг.) и Международную научно-практическую конференцию «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке» на базе МГЮА им. O.E. Кутафина (Москва, 2008,2010-2014 гг.), а также Саратовскую летнюю школу под руководством H.A. Лопашенко на базе Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (Саратов, 2002, 2004, 2012 гг.), III, IV и VI совместный российско-германский круглый стол «Преступления в сфере экономики: российский и европейский опыт» на базе МГЮА им. O.E. Кутафина (Москва, 2011, 2012, 2014 гг.), Международную научно-практическую конференцию «Юридическая конструкция в правотворчестве, реализации, доктрине» (Нижний Новгород, 2012 г.).

Результаты диссертационного исследования прошли апробацию также в рамках девяти грантовых научных проектов, руководителем или исполнителем которых являлся соискатель: грант Европейской комиссии № IST-2000-6271 «НОРЕ», 2002-2003; грант РГНФ, 2004, № 04-03-00374а; грант «Университеты России», 2005,

№ УР-10.01.454; грант РГНФ, 2008, № 08-03-00354а; грант РГНФ, 2011-2013, № 11-03-00155; грант РГНФ, 2014-2016, № 14-03-00478; два задания Министерства образования и науки РФ на проведение НИР в 2011 г. ив 2013-2015 гг. Особо следует упомянуть грант Президента РФ для поддержки молодых российских ученых-кандидатов наук, 2007-2008, № МК-4902.2007.6 «Методика конструирования состава преступления».

Положения диссертационного исследования используются в учебном процессе юридического факультета ЯрГУ при преподавании (в том числе автором) дисциплин «Уголовное право. Часть Общая», «Уголовное право. Часть Особенная», «Юридическая техника в уголовном праве», «Служебные преступления», «Теория и практика квалификации преступлений», а также внедрены в учебный процесс ряда иных ВУЗов страны (Академии права и управления ФСИН, Воронежского государственного университета, Ивановского государственного университета, Казанского (Приволжского) федерального университета, Краснодарского университета МВД РФ, Нижегородской академии МВД РФ, Омской академии МВД РФ, Северо-Западного института (филиала) Московского государственного юридического университета им. O.E. Кутафина).

Наконец, положения диссертации используются в процессе экспертных оценок изменений и дополнений, вносимых в законодательство РФ криминального цикла, которые готовятся автором в качестве эксперта Федеральной палаты адвокатов РФ.

Структура работы определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, шесть глав, каждая из которых содержит три параграфа, заключение, библиографический список и четыре приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее научной разработанности, определяются цель и задачи исследования, его объект и предмет, методологическая, теоретическая, эмпирическая и иные основы, раскрывается научная новизна работы, приводятся данные об апробации научных результатов и структуре диссертации.

Главу I «Уголовное правотворчество и конструирование состава преступления» открывает § 1, в котором рассматривается механизм уголовного правотворчества. Уголовное правотворчество трактуется как деятельность по созданию, изменению и отмене нормативных актов, содержащих уголовно-правовые предписания, которая имеет строго регламентированную процедуру и основана на познании и учете целой группы факторов (криминологических, политических, экономических, исторических и т.д.). С содержательной стороны автор выделяет в механизме уголовного правотворчества три компонента: формирование законодательной воли; перевод законодательной воли в содержание и структуру (внутреннюю форму) уголовного права; перевод законодательной воли во внешнюю форму уголовного права (текст закона).

Указанные рассуждения иллюстрируются на примере криминализации. В ее процессе после принятия решения по существу, т. е. об установлении уголовно-правового запрета (этап формированиязаконодательной воли), начинается стадиятехнической проработки содержания данного запрета (обеспечивается полнота и непротиворечивость состава и т. д.) и вырабатывается его внешняя форма (для чего используется, в частности, терминология). Идея запрета формируется под воздействием криминологических, политических, экономических, исторических и т. п. факторов. Однако и в последующем они продолжают учитываться (хотя и в меньшей степени), поскольку их игнорирование способно привести к искажению законодательной воли.

В $ 2 главы I определяется понятие конструирования состава преступления и его соотношение с родственными категориями. Автор анализирует понятие законодательной техники и доказывает, что оно охватывает второй и третий компоненты механизма уголовного правотворчества и включает, соответственно, две подсистемы - внутреннюю технику (отвечающую за разработку содержания и структуры уголовного права) и внешнюю технику (отвечающую за внешнее оформление его предписаний). В содержании техники выделяются элементарные единицы (средства, приемы и правила) и их блоки (методики). Здесь же обосновывается принципиальное положение о том, что понятие конструирования состава преступления уже понятия законодательной техники (поддержанное 84 % опрошенных

ученых). Следовательно, формирование законодательной воли, т. е. идеи установления уголовно-правового запрета, находится за рамками процесса конструирования состава. После принятия решения о необходимости криминализации (в широком смысле) начинается этап собственно конструирования состава преступления с присущими этому процессу особыми средствами и приемами, применение которых подчиняется определенным правилам. Разумеется, в реальной действительности формирование идеи установления запрета зачастую происходит одновременно с разработкой самой нормативной конструкции состава и содержания его признаков, но путем анализа как логического приема «стадия конструирования» вполне может быть обособлена и подвергнута автономному исследованию.

Методика конструирования состава преступления является комплексной и вбирает в себя компоненты как внутренней, так и внешней техники, ибо конструирование состава выражается не только в определении комбинации его признаков и их содержания, но и в языковом оформлении данного содержания. Посредством языка состав преступления обретает завершенный вид. Разумеется, не все компоненты внутренней и внешней техники участвуют в конструировании состава. Например, технические средства построения структуры права как компоненты внутренней техники (построение по типу правовой нормы, разработка институтов уголовного права и т. д.) или вопросы структурирования УК (относящиеся к компетенции внешней техники) не входят, на взгляд автора, в методику конструирования состава преступления.

Понятия криминализации и дифференциации уголовной ответственности, взятые в единстве, обозначающие одни из основных видов уголовно-правотворческих работ, охватывают понятие конструирования состава преступления, поскольку затрагивают как сущностную (формирование законодательной воли), так и законодательно-техническую сторону уголовного правотворчества. Для существа дела не столь важно, как именно будет запрещено, например, убийство сотрудника правоохранительного органа: путем создания усеченного или же материального состава. Важно, что это общественно опасное поведение будет запрещено. Для конструирования состава этот вопрос принципиален.

В § 3 автор рассматривает вопрос об актах уголовного правотворчества и отмечает, что правильное и системное представление законодателя о реальном круге источников уголовного права и регулирования в уголовно-правовой сфере России имеет большое значение для конструирования составов преступлений и обеспечения должного качества его результатов, а также реализации принципа законности (nullum crimen sine lege). С учетом этой посылки законодатель обязан: 1) конструировать новый состав преступления или реконструировать существующий только путем внесения поправок в УК РФ; 2) разрабатывая уголовный закон или, совершенствуя его, соотносить создаваемые нормы с Конституцией РФ, решениями Конституционного Суда РФ, международными договорами РФ и решениями Европейского суда по правам человека; 3) переместить в УК РФ уголовно-правовые предписания иноотраслевых нормативных актов.

Требуют закрепления в УК РФ и фрагменты постановлений Пленума Верховного Суда РФ, в которых описываются отдельные признаки преступлений (разумеется, если они заслуживают одобрения). Сложившаяся практика отражения в постановлениях Пленума (формально не относящихся к источникам уголовного права, но применяемых повсеместно) новых признаков состава со ссылкой на «выявленный смысл закона» является порочной и нарушающей ст. 3 УК РФ, в силу которой конструирование состава преступления и его признаков относится к исключительной прерогативе законодателя.

При этом в работе поддержйвается решение отечественного правотворца, отраженное в ч. 1 ст. 1 УК РФ, благодаря которому в России (в отличие от многих зарубежных стран) взят курс на «непрерывную кодификацию» с фиксацией признаков преступлений в одном нормативном акте.

В главе II «Состав преступления и юридическая конструкция преступления» в первую очередь определяются границы состава преступления в Особенной части УК РФ и показывается их значение для его правильного конструирования, чему посвящен § 1. Состав преступления, по убеждению соискателя, характеризует содеянное не просто как преступное (на что часто указывается в теории), а как предусмотренное в качестве определенного преступления частью статьи (ч. 1 ст. 105, ч. 2 ст. 105 и т. д.) или неделимой статьей Особенной

части УК (ст. 110, 125 и т.п.). Если в части статьи выделены пункты, то они, как представляется, закрепляют альтернативные признаки одного и того же состава преступления. Например, убийство в составе преступной группы (п. «ж») и из корыстных побуждений (п. «з») -альтернативные признаки квалифицированного состава убийства.

В пользу такого понимания рамок состава преступления в Особенной части УК говорит, в частности, тот факт, что именно данные структурные единицы УК (неделимые статьи или части статей Кодекса) содержат самостоятельную санкцию. Санкция же строится (или должна строиться) в зависимости от того, запрет совершения какого именно преступления она подкрепляет. Кроме того, наказуемость как признак преступления находит свое предметное выражение, прежде всего, в санкции статьи Особенной части. В пользу данного вывода свидетельствует и общепризнанное в доктрине деление составов на основные, квалифицированные и привилегированные.

Определяя границы состава преступления в рамках отдельной статьи, неделимой на части, или части статьи Особенной части УК, не следует считать, что в этом подразделении уголовного закона содержатся все признаки данного состава. Там дислоцирована лишь их часть, а другая часть данных признаков из соображений законодательной техники размещена в Общей части и - в порядке исключения — в примечаниях к статьям Особенной части УК.

В £ 2 раскрывается понятие состава преступления. По мнению автора, главное в составе преступления - его нормативная природа (составы таковы, как они выражены в уголовном законе), «формальная сущность» (состав — воплощение признака уголовной противоправности, но не свойства общественной опасности) и его способность характеризовать деяние как предусмотренное в качестве определенного преступления (а не преступного вообще).

Поскольку состав преступления воплощает набор признаков, характеризующих деяние как запрещенное (предусмотренное законом в качестве определенного преступления), постольку обнаружение соответствия между признаками состава и признаками конкретного деяния позволяет лишь утверждать, например, применительно к незаконному хранению боеприпасов, что это деяние предусмотрено уголовным законом - ч. 1 ст. 222 УК. Для признания его преступлением необходимо выявить еще общественную

опасность данного конкретного деяния (после обнаружения состава она презюмируется, но при возникновении сомнений в ее наличии - устанавливается, как, например, и вменяемость). Только после этого будет правомерен вывод о том, что содеянное является преступлением, а не просто деянием, запрещенным уголовным законом.

Соискателем критикуется редакция ст. 8 УК РФ, в частности, из-за сведения основания уголовной ответственности лишь к формальному признаку, т. е. к установлению состава преступления (ведь и малозначительные деяния соответствуют всем признакам состава преступления) и из-за указания того, что «состав содержится в деянии». Логичнее, думается, утверждать, что состав преступления содержится в уголовном законе, ибо предусмотрен им. Признаки же конкретного преступления лишь соответствуют признакам состава преступления, поскольку уже их по содержанию. Так, в конкретной краже (например, на сумму 1 млн. 357 тыс. руб.) не может содержаться признак особо крупного размера («от 1 млн. руб. и выше»), последний шире. Поэтому точнее, по мнению автора, в ст. 8 УК указывать на соответствие содеянного составу преступления.

Кроме того, вопреки действующей редакции ст. 8 УК, не все признаки состава необходимы для привлечения к ответственности за преступление с этим составом. Многие из них являются не обязательными, а факультативными (в том числе альтернативными). Например, основной состав незаконного использования товарного знака (ч. 1 ст. 180 УК) включает два альтернативных признака («неоднократность» и «крупный ущерб»), любого из которых достаточно для вменения данной нормы. Поэтому для обоснования уголовной ответственности достаточно установить, что деяние в целом соответствует составу преступления, что и должно найти отражение в ст. 8 УК.

В §3 главы /, посвященном вопросу о юридической конструкции преступления как базовом техническом средстве построения состава преступления, проводится различие между юридической конструкцией преступления и составом преступления. Термин «юридическая конструкция» в специально юридическом смысле обозначает средство законодательной техники - обобщенную структурную модель всех известных УК преступлений, на базе которой и строятся различные составы преступлений. Поэтому последние

во избежание полисемии следует именовать иначе (законодательная конструкция основного состава убийства, нормативная конструкция квалифицированного состава кражи и т. д.).

В структуре юридической конструкции преступления выделяются четыре части (объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона), подразделяемые на более дробные единицы, традиционно изучаемые в общем учении о составе преступления (деяние, последствия, причинная связь, способ и т. д.) Названные компоненты конструкции преступления пусты, поскольку не заключают в себе никакого информационного заряда (играют роль ярлыков). В выборе правотворцем определенной комбинации этих компонентов и наполнении их нормативным содержанием и состоит конструирование того или иного состава преступления. Соответственно, и структуру последнего образуют в итоге четыре элемента, подразделяемые на признаки. Этот господствующий ныне в отечественной доктрине и практике подход позволил путем моделирования синтезировать в одно целое все формальные условия уголовной ответственности, в чем состоит его достоинство и ценностное отличие от иных подходов (двухзвенного, трехзвенного и пр.), в том числе известных уголовному праву зарубежных стран.

В главе III «Общие правила конструирования состава преступления» отмечается, что деятельность по конструированию состава преступления должна подчиняться определенным требованиям, входящим в методику конструирования состава, которые логично разделить на общие и специальные (солидарность с этим тезисом выразило 89 % проанкетированных ученых). В дальнейшем автором общие правила подразделяются на пять групп, каждая из которых последовательно анализируется.

Так, в § 1 сформулированы межотраслевые системные правила конструирования состава преступления, диктующие необходимость соблюдения при конструировании состава Конституции РФ (пример обратного - признак причинения значительного ущерба гражданину в п. «в» ч. 2 ст. 158 УК, диссонирующий со ст. 8 Основного Закона о равной защите всех форм собственности), норм международного права (что проигнорировано в ст. 227, 358 УК и т. п.), иноотраслевого законодательства (не учтенного при строительстве составов избирательных, бюджетных, налоговых и

некоторых иных преступлений). Особое значение имеет указание в уголовном законе разграничительных признаков составов преступлений и составов однородных с ними административных правонарушений (во избежание коллизий и противоречий между УК РФ и КоАП РФ, существующих ныне).

При построении состава преступления необходим также учет доказательственных аспектов, который, однако, должен носить ограниченный характер. Составы многих преступлений, к сожалению, не представляется возможным построить или реконструировать, руководствуясь одной лишь идеей облегчения процесса доказывания, поскольку такой шаг приведет к необоснованному искажению сущности уголовно-правового запрета и нарушению криминолого-композиционных правил конструирования состава преступления (в частности, к необоснованному снижению порога криминализации).

Внутриотраслевым системным правилам конструирования состава преступления посвящен § 2 главы III. Конструируемый состав преступления должен быть согласован с иными предписаниями уголовного права, предусмотренными как Общей, так и Особенной частями УК РФ. К сожалению, в Кодексе имеется немало отступлений от данного правила, значительное число которых образовалось в результате многочисленных и несистематизированных поправок, внесенных в него после его принятия.

Проявлением внутриотраслевой рассогласованности являются, среди прочего, избыточные составы преступлений. Так, из шести новых (специальных) норм о мошенничестве (ст. 1591—159б УК) лишь ст. 1594 принципиально изменила наказуемость мошенничества в сфере предпринимательской деятельности в сравнении со ст. 159 УК (социальная и экономическая необоснованность этого шага - вопрос иного плана). Получается, что эти нормы явно избыточны, зато очевидны губительные последствия их появления: темпоральные трудности применения старой и новой редакций УК (включая пересмотр множества приговоров), коллизии специальных составов мошенничества и т. д.

Парадокс состоит в том, что введение специальных (формально или фактически) составов нередко объясняется необходимостью усилить борьбу с теми или иными опасными актами поведения.

Яркий пример - ст. 285' и 2852, появившиеся в УК в 2003 г. и призванные повысить эффективность охраны бюджетной сферы. Однако обрисованные в них преступления наказуемы лишь при условии их совершения в крупном размере (по примечанию к ст. 2851 - это сумма свыше 1,5 млн. руб.). В результате с 2003 г. умышленные нецелевые траты бюджетных денег стали уголовно наказуемыми лишь при превышении указанной планки, хотя ранее сложилась обширная следственно-судебная практика применения ст. 285 и 286 УК при гораздо меньших суммах нецелевого расходования. В равной мере, избыточными, по мнению соискателя, являются некоторые квалифицированные составы, образованные путем введения признака «использования лицом своего служебного положения» (ч. 3 ст. 1281, ч. 2 ст. 137, ч. 2 ст. 138 и др.), общими для которых являются составы, закрепленные в ст. 201, 285, 286 УК (что привело к неоправданному снижению наказуемости первых, по крайне мере, в сравнении с санкциями ст. 285 и 286 УК).

Иногда ликвидация избыточного состава требует корректировки фактически общего состава. Так, ст. 177 может быть безболезненно исключена из УК лишь при условии трансформации специального субъекта в общего в ст. 315 УК. В равной мере, вместо введения в 2010 г. в УК РФ ст. 286' о неисполнении сотрудником органа внутренних дел приказа разумно было скорректировать ст. 286 УК путем указания в диспозиции на бездействие, явно выходящее за пределы служебной компетенции лица.

К числу избыточных и подлежащих исключению автор относит также составы деяний, уже нормированных Общей частью УК, которые приводят к противоречиям и непоследовательности в регулировании. Так, ч. 5 ст. 2911 УК закрепляет состав обещания или предложения посредничества во взяточничестве. Смысл его построения до сих пор остается загадкой, ибо вполне достаточно, как представляется, ссылки на ч. 1 ст. 30 УК, если имело место уголовно наказуемое предложение или обещание посредничества. Появление в Кодексе ст. 2051 (содействие террористической деятельности) также труднообъяснимо, поскольку данный состав охватывает либо соучастие, либо приготовление к конкретным преступлениям, что должно оцениваться по соответствующим статьям Особенной части УК со ссылкой на ст. 30, 33 Кодекса.

Негативно оценивается в работе и ряд избыточных составов преступлений, сконструированных с нарушением принципа справедливости, в частности, составы бандитизма и организации преступного сообщества (ст. 209, 210 УК). Свойство организованности учитывается дважды при квалификации по ст. 209 или ст. 210 в совокупности с иными статьями УК (по признаку совершения преступления организованной группой) либо - в единичных случаях -при назначении наказания (в качестве отягчающего обстоятельства). В свою очередь опасность иных преступлений, безусловно, уже учтена законодателем в санкциях ст. 209 или ст. 210 УК, ориентированных не на «аморфное» участие в криминальном объединении, а на нападения и иные преступления последних. Сегодня любой разбой, совершенный организованной вооруженной группой, — это и самая опасная форма разбоя, и бандитизм (п. «а» ч. 4 ст. 162, ч. 2 ст. 209 УК - максимум каждой санкции до 15 лет лишения свободы). В случае же ликвидации ст. 209, 210 УК участники преступных объединений будут отвечать за конкретные преступления в соответствии с положениями ст. 33 и 35 УК и, тем самым, квалификация их деяний станет справедливее и точнее.

В £ 3 рассматриваются криминолого-композиционные, логические и языковые правила конструирования состава преступления. Согласно одному из базовых криминолого-композиционных правил, признаки, вводимые в состав преступления, в своей совокупности должны отражать общественную опасность запрещаемого поведения либо существенно измененный ее уровень. Отдельный признак сам по себе не способен ее выразить, но в своей сумме набор признаков, включаемых в основной или недифференцированный состав, призван обеспечить отражение общественной опасности (выступающей основанием криминализации). Соответственно «претендент» на статус дифференцирующего признака (квалифицирующего или привилегирующего) либо набор таких признаков должен отражать существенный перепад в уровне общественной опасности запрещаемого деяния.

Данный правотворческий фактор учитывается, прежде всего, на этапе формирования идеи установления уголовно-правового запрета (т. е. при принятии решения о криминализации). Но и в последующем в процессе конструировании состава преступления потребность

в его учете не отпадает, поскольку отсутствие в проектируемой законодательной конструкции одного единственного признака может привести к утрате запрещаемым поведением свойства общественной опасности или существенно повышенного (пониженного) ее уровня.

Разумеется, роль различных категорий признаков в этом процессе различна. Так, вменяемость фактически не определяет общественную опасность (ведь и деяния невменяемых общественно опасны); объект, деяние, последствия, способ и вина - напротив, едва ли не ключевые показатели ее наличия (хотя и не единственные). Правда, в отдельных случаях даже «неприметный», казалось бы, признак может служить «довеском», только при наличии которого запрещаемое поведение достигает уровня общественно опасного. Таковы, например, мотив (ст. 154, 285 УК и т. д.) или цель (ст. 201, 309 УК и др.).

Следовательно, законодатель должен комбинировать все мыслимые признаки, чтобы итоговый их набор и содержание отвечали генеральному критерию криминализации или дифференциации уголовной ответственности. Например, недостаточность одних лишь вредных последствий для констатации общественной опасности или их отсутствие в составе могут быть компенсированы указанием на умысел лица, опасный способ совершения деяния и (или) повышенную опасность личности субъекта преступления.

Состав преступления должен быть оптимальным по законодательной конструкции, т.е. включать все необходимые и не содержать лишних признаков. В развитие идей В.Н. Кудрявцева (теоретически допускавшего 576 различных законодательных конструкций состава, в основе расчетов которого лежало, однако, упрощенное представление о круге признаков состава) автор обосновывает тезис о том, что теоретические число комбинаций признаков составов превышает 14 тыс., хотя в действительности законодатель и задействует гораздо меньшее их количество. В работе приводятся многочисленные примеры неоптимальных нормативных конструкций составов, включающих лишний признак (например, признак личного интереса в ст. 1991 УК) или, напротив, в которых нужный признак отсутствует (например, цель удержания человека в ч. 1 ст. 126 УК). Подобные конструктивные дефекты, как показывает анализ следственно-судебной практики, заметно снижают эффективность соответствующих норм, в том числе приводят к ошибкам в их применении.

В диссертации рассматривается также требование непробельности состава, для полноценного обеспечения которого необходимо устранение выявленной неполноты ряда составов преступлений. В частности, в ст. 289 УК требует отражения регистрация должностных лиц лично или через своих доверенных лиц в качестве индивидуальных предпринимателей, в ч. 1 ст. 317 УК (пока она не исключена из УК как норма с избыточным составом) признак цели следует сформулировать более широко - «в целях воспрепятствования служебной деятельности указанных лиц».

В данном параграфе обращается внимание и на ежегодное фактическое понижение стоимостных границ преступного на сумму, соответствующую индексу инфляции, в итоге чего во многих составах нарушаются криминолого-композиционные правила их конструирования, а также принципы справедливости и равенства. Для приведения ситуации в порядок, по мнению соискателя, требуется возврат к использованию в УК РФ обезличенной величины (аналога МРОТ), к которой следует «привязать» стоимостные показатели как преступлений, так и наказаний. Размер этой величины следует ежегодно изменять с учетом индекса инфляции.

При конструировании состава преступления следует соблюдать законы логики и применять другие способы формально-логического получения истинного знания, включая правила построения силлогизмов. В работе отмечается, что роль логики в инженерии состава преступления трудно переоценить. Так, логические правила необходимо учитывать при согласовании признаков основного состава с признаками квалифицированных составов преступления. Например, в ч. 2 ст. 1855 УК наказание за преступление усиливает лишь угроза применения насилия или уничтожения (повреждения) имущества. Если же субъект преступления применяет насилие или уничтожает имущество, а равно повреждает его, без каких-либо предварительных угроз, содеянное подлежит квалификации по ч. 1 ст. 1855, что является очевидным нарушением закона непротиворечия.

В главе IV диссертации «Виды составов преступлений в зависимости от функциональной роли последствий и момента окончания и проблемы их конструирования» автор переходит от общих вопросов к специальным - касающимся построения отдельных видов составов.

В $ 1 данной главы анализируются вопросы деления составов преступлений, поскольку их правильное решение - непременное условие оптимального построения составов. В связи с этим составы преступлений подразделяются на виды в зависимости от четырех основных критериев: 1) по функциональной роли последствий в составе - формальные, материальные и формально-материальные (к числу последних принадлежат, в частности, составы в ч. 1^4 ст. 159, ч. 1, 2 ст. 171 УК, так как они включают разновидности преступления, одни из которых влекут последствия, а другие - нет); 2) по моменту окончания преступления - составы с реальными последствиями (ч. 1, 2 ст. 105 УК и др.), составы с возможными последствиями (составы создания опасности — ч. 1 ст. 215 и др.), составы завершенных деяний без последствий (ч. 1 ст. 126 и др.), составы «деяний-приготовлений» (ч. 1 ст. 209 и т. д.), составы «деяний-покушений» (ч. 1 ст. 162 УК и др.), смешанные составы (например, составы завершенных деяний в комбинации с последствиями - ч. 1 ст. 159 УК); 3) по уровню общественной опасности преступлений - дифференцированные (ч. 1, 2 ст. 105, ч. 1-4 ст. 158 и т. д.) и недифференцированные (ст. 110, 125, 136 УК и т. п.); 4) по структуре - простые и сложные.

Затем выделяются их подвиды. Например, дифференцированные составы делятся на основные, квалифицированные и привилегированные; сложные составы: а) в зависимости от наличия альтернативных или конъюнктивных признаков - на альтернативные (дизъюнктивные), конъюнктивные и комбинированные (дизъюнктивно-конъюнктивные); б) в зависимости от объединения в своей структуре иных составов - интегрированные и неинтегрированные.

В §2 более подробно рассматривается деление составов на формальные, материальные и формально-материальные и раскрываются особенности их конструирования. Изучение УК РФ показывает, что еще рано говорить о системном и взвешенном подходе законодателя к выбору одного из названных видов составов.

В частности, автор не разделяет позицию правотворца, поддерживаемую многими учеными, о том, что составы хищений должны конструироваться по типу материальных. Ущерб - атрибут безвозмездного изъятия, это последствие неизбежно наступает при

изъятии, а потому его отдельное указание в законе излишне. Поэтому есть резон в реконструкции составов хищений из материальных в формальные (путем исключения из примечания 1 к ст. 158 УК слов «причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества»). Здесь же утверждается, что в УК РФ имеются резервы для расширения количества формально-материальных составов. Например, составы в частях первых ст. 285,286, 293 УК желательно преобразовать в формально-материальные с трансформацией признака вреда в признак деяния («если это сопряжено с существенным нарушением прав и интересов») и конкретизацией типичных материальных последствий (вреда здоровью, причинения соответствующего имущественного вреда).

В § 3 главы IV исследуются вопросы конструирования составов, выделяемых в зависимости от момента окончания преступления. Автором высказывается в целом негативное отношение к практике конструирования составов создания опасности и усеченных составов (составов «деяний-приготовлений» и составов «деяний-покушений»), Ссылки на то, что применение законодателем данных конструкций оправдано в силу повышенной общественной опасности некоторых преступлений, малоубедительны. В УК РФ немало крайне опасных преступлений, составы которых обоснованно сконструированы с применением «материального приема» (убийства, квалифицированные виды похищения человека и изнасилования -соответственно, в ч. 3 ст. 126 и в ч. 2—4 ст. 131 УК, и т. д.).

В диссертации приводятся иные доводы в пользу того, что указанные виды составов должны являться в законодательной практике исключением из правила (они уравнивают степень общественной опасности фактически завершенных и незавершенных деяний, что противоречит идее дифференциации уголовной ответственности, и без них возможна квалификация содеянного как неоконченного преступления, такие составы не позволяют раскрыть предупредительный потенциал нормы о добровольном отказе и т. д.). Применительно к составам создания опасности отмечается, среди прочих, и тот факт, что доказывание опасности наступления последствий - еще более трудоемкий процесс, нежели установление самих последствий. В том числе и по этой причине многие составы, например, экологических преступлений, сконструированные в проекте УК 1996 г. по типу

создания опасности, в итоговой редакции Кодекса обоснованно были преобразованы в материальные (единственный деликт реальной опасности был оставлен в ч. 1 ст. 247, но и его соискатель предлагает исключить из главы 26 УК).

Поэтому большинство усеченных составов и составов создания опасности необходимо либо реконструировать (например, усеченный состав разбоя в ст. 162 УК - в материальный), либо ликвидировать (в частности, усеченные составы посягательств на специальных потерпевших в ст. 277, 295 и 317 УК ввиду их избыточности). Здесь же доказывается дефектный и избыточный характер составов с указанием различных моментов окончания единого криминального процесса (как в ч. 1 ст. 2153 УК: приведение в негодность нефтепроводов и т. д., которое повлекло или могло повлечь нарушение их нормальной работы). В подобных составах есть резон в исключении указания на возможные в будущем последствия.

В итоге построение усеченных составов и составов создания опасности, по мнению диссертанта, должно происходить в исключительных случаях. Оправданным исключением является, например, усеченный вид состава в ст. 278 УК, в котором такое конструктивное решение обусловлено потребностью в «опережающей» уголовно-правовой охране основ российской государственности.

В главе V «Иные виды составов преступлений и особенности их конструирования» автор продолжает изучать отдельные виды составов и специфику их конструирования: дифференцированные составы - в £ 1, интегрированные и иные сложные - в §2, составы с административной преюдицией - в £ 3.

В работе показывается неудовлетворительное положение, которое сложилось в сфере дифференциации ответственности посредством построения квалифицированных составов. Для исправления ситуации необходимо использовать научно обоснованные рекомендации о целесообразности «блокового» изложения квалифицирующих признаков. В частности, в ряде глав УК напрашивается системное и последовательное использование «вертикали» типа: группа лиц по предварительному сговору (ч. 2) -организованная группа (ч. 3); крупный размер (ч. 2) - особо крупный размер (ч. 3); крупный ущерб (ч. 2) - особо крупный ущерб (ч. 3).

Не может считаться оправданным и наличие в УК РФ недифференцированных составов, которые снабжены санкциями с широким диапазоном для градации ответственности (ст. 190, 192 и т. п.). В свою очередь, излишне дробная дифференциация также нецелесообразна, а потому желательно сокращение максимального числа частей в статье Особенной части УК, до трех, в виде исключения - четырех (данное положение поддержало 69 % задействованных в анкетировании ученых).

Кроме того, в диссертации приводятся доводы в пользу того, что отдельное квалифицирующее или привилегирующее обстоятельство может быть малозначительным. Если законодатель признает существование малозначительных деяний, формально содержащих все признаки преступления, то логично признать и возможность совершения деяний с дифференцирующим признаком, присутствующим в деле номинально, а не фактически (тем более что такие ситуации встречаются в практике). С учетом этого требуется дополнение ст. 14 УК частью третьей: «Если действие (бездействие) лица лишь формально соответствует признаку, который в Особенной части настоящего Кодекса влечет повышенную (квалифицирующий признак) или пониженную (привилегирующий признак) уголовную ответственность, последняя наступает без учета данного признака».

Конструирование интегрированных составов (объединяющих в своей законодательной конструкции два и более других состава — ч. 4 ст. 111 ит. п.) нередко осуществляется в надежде на то, что все проблемы его применения будут решаться путем сравнения санкций (если санкция за отдельное преступление строже, то требуется его дополнительное вменение). Однако такой подход приводит к двойному (иногда и тройному) учету одних и тех же признаков преступлений и применению к субъекту излишне репрессивного наказания с явным нарушением принципа справедливости (как это произошло, например, с признаками сопряженности убийства с иными преступлениями, закрепленными в п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК). Желательно исключить из УК РФ такие псевдоинтегрированные составы или соответствующие признаки, которые фактически ничего не объединяют, диктуя необходимость оценки содеянного как совокупности преступлений.

Конструирование составов с административной преюдицией согласуется, по мнению соискателя, с конституционными

принципами, в том числе обеспечивает полноценную реализацию принципа субъективного вменения, и имеет серьезное профилактическое значение (не случайно, 81 % опрошенных практических работников одобряет закрепление в УК РФ указанных составов). В основе данного вывода лежит также тезис о том, что общественная опасность поведения субъекта не сводится к причиненному или возможному вреду, а определяется набором присущих этому поведению признаков, включая характер самого деяния, форму и вид вины, мотив и цель, признаки субъекта и др. Так, несмотря на совпадающую вредоносность, убийство наказывается по УК РФ строже, нежели неосторожное причинение смерти, а групповое убийство — суровее убийства, совершенного одним субъектом.

В равной мере, если субъект совершает аналогичное или тождественное правонарушение после привлечения (однократного или неоднократного) к административной ответственности, опасность содеянного с очевидностью возрастает. Отсюда, перспективным представляется более широкое использование признака административной преюдиции при конструировании основных или недифференцированных составов ряда экономических, экологических и транспортных преступлений путем его закрепления в качестве: а) самостоятельного криминобразующего признака (например, в ст. 253 УК); б) альтернативного криминообразующего признака (в ч. 1 ст. 1712 УК и др.). При этом в уголовном законе следует фиксировать срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, в соответствии со ст. 4.6 КоАП РФ (во избежание коллизий, подобных той, которая сегодня допущена в примечании 4 к ст. 178).

Вместе с тем, в диссертации особо подчеркивается, что использование административной преюдиции как криминообразующего признака должно происходить в строго ограниченных случаях, когда оно необходимо и достаточно для отражения общественной опасности запрещаемого поведения (что подтверждается данными криминологии, правоприменительной практики, статистики и т. д.).

В главе VI диссертации «Использование ресурсов внешней техники в процессе законодательной регламентации состава преступления» анализируются вопросы внешней законодательной техники в их преломлении к процессу конструирования состава

преступления. В £ 1 затрагивается вопрос о значении языка в указанном процессе и делается вывод о том, что законодателю следует излагать признаки состава преступления ясно, точно и в достаточной степени абстрактно, а также стремиться к использованию формально-определенной лексики (в целях обеспечения определенности основания уголовной ответственности).

В диссертации приводятся многочисленные примеры языковых погрешностей УК РФ и предлагаются пути их устранения. Критикуются, среди прочих, признаки составов, описанные излишне казуистично (в ст. 1411, 1421, 312 УК и т. п.), которые при умелом сочетании абстрактного и бланкетного приемов могли бы выглядеть более компактно и точно. Например, для восполнения пробела, выявленного следственно-судебной практикой, в ч. 1 ст. 312 УК необходимо абстрактно описать объективную сторону преступления: «Незаконное действие (бездействие) в отношении арестованного имущества, совершенное лицом, которому оно вверено, а равно...».

Следует уточнить и унифицировать фразеологизмы, используемые во вводной части описания квалифицированных составов в УК РФ. По общему правилу, желательно использовать обороты «то же преступление», «преступление, предусмотренное частями первой или второй настоящей статьи» и т.п. Термин «преступление» ясно указывает на необходимость установления всех признаков, образующих его состав. Если состав в ч. 2, 3 и т. д. включает не все признаки из ч. 1, то возможно в порядке исключения использовать иные грамматические обороты (например, «то же деяние») или частично воспроизводить описание преступления с указанием необходимых признаков.

В §2 исследуется техника размещения предписаний о составе преступления в Общей части УК РФ. Ошибка, допущенная при конструировании отдельного состава в Особенной части УК, вредна. Однако просчеты правотворца в Общей части УК при регламентации общих признаков составов таят еще большую опасность, поскольку касаются всех или множества преступлений.

Данная мысль иллюстрируется на примере признака вины. К сожалению, небезупречная редакция ч. 2 ст. 24 УК размывает границы множества составов преступлений и, как следствие, влечет отсутствие должного единообразия в практике их применения.

Поэтому резонно закрепить в ч. 2 ст. 24 четкое и понятное правило определения формы вины при умолчании о ней в Особенной части УК: «Если в Особенной части Кодекса при описании преступления неясно выражена форма его вины, то оно может совершаться как умышленно, так и по неосторожности». Соответственно, в ходе конструирования в тех составах, которые, по мнению законодателя, допускают в качестве альтернативы две формы вины, нет необходимости описывать данный признак. В остальных случаях, когда целесообразно отступление от этого общего правила, законодатель должен, как представляется, делать в законе указание на соответствующую форму (а при необходимости и вид) вины: прямо (используя термины «умышленное», «неосторожное» и производные от них) или косвенно (указывая на цель, мотив и т. д.).

Кроме того, статью 3 УК РФ, закрепляющую принцип законности, целесообразно дополнить частью третьей следующего содержания: «Все неустранимые сомнения, противоречия и неясности настоящего Кодекса толкуются в пользу лица, совершившего деяние». Такое нововведение (не дублирующее, кстати, презумпцию невиновности, поскольку касается неустранимых сомнений в понимании УК) выступит дополнительной гарантией прав человека при применении уголовного закона, а также дисциплинирует законодателя, нацелив его на обеспечение надлежащего качества конструируемого состава преступления.

Завершает главу VI § 3, в котором рассматривается вопрос о размещении предписаний о составе преступления в Особенной части УК РФ. Здесь, среди прочего, выражается негативное отношение к получившей широкое распространение практике определения признаков преступлений в примечаниях к статьям Особенной части УК. Доказывается, что приоритетной формой размещения признаков состава преступления в Особенной части УК РФ, удобной для восприятия, должна выступать диспозиция статьи.

Критически оценивается в диссертации и регламентация фактически одного вида преступления в разных статьях УК. В частности, деяния, предусмотренные ст. 2851 и ст. 2852, имеют единую юридическую природу (так же, как, например, имеют единую природу уклонение от уплаты налогов и уклонение от уплаты сборов, объединенные в одном составе), а санкции за их совершение полностью совпадают. Напрашивается объединение

указанных предписаний в одной статье (ст. 2851): «1. Нецелевое использование должностным лицом бюджетных средств и (или) средств государственных внебюджетных фондов, совершенное в крупном размере...». Соответственно, ст. 2852 логично исключить из уголовного закона.

Кроме того, на базе норм об уклонении от отбывания пяти наказаний в Общей части УК РФ (ч. 5 ст. 46, ч. 3 ст. 49, ч. 4 ст. 50, ч. 5 ст. 53 и ч. 6 ст. 53 ') предлагается сконструировать составы преступлений, которые следует разместить в главе 31 УК РФ («Преступления против правосудия»). Данный шаг позволит адекватно оформить содержание уголовного права (общественно опасные деяния должны описываться в Особенной части Кодекса) и зафиксировать в тексте самого уголовного закона признаки уголовно наказуемого уклонения, ныне частично описанные в УИК РФ.

Тем самым будут решены и многие процессуальные проблемы, возникающие в деятельности судебных приставов (при взыскании штрафов) и уголовно-исполнительных инспекций (при организации исполнения обязательных и исправительных работ, а также ограничения свободы). Их возможности в части доказывания фактов уклонения весьма ограничены (они не могут проводить следственные действия, применять меры процессуального принуждения и т. д.). Эти сложности устранимы лишь путем трансформации уклонений от отбывания наказаний в составы преступлений с определением подследственности по ним в ст. 151 УПК РФ.

В заключении диссертации в сжатом виде формулируются основные выводы и предложения, сделанные в процессе исследования.

В приложениях приведены образцы анкет и результаты анкетирования.

Основные научные результаты диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

I. Монографии:

1. Иванчин A.B. Конструирование состава преступления: теория и практика : монография / отв. ред. JI.JI. Кругликов. - М. : Проспект, 2014.-352 с. (22 п.л.).

2. Иванчин A.B. Законодательная техника и ее роль в российском уголовном правотворчестве : монография. - М.: Юрлитинформ, 2011.-220 с. (13 пл.).

3. Иванчин A.B. Внутренняя и внешняя законодательная техника в структуре уголовного правотворчества : монография. — Рязань : Концепция, 2014. - 184 с. (13,3 пл.).

4. Иванчин A.B. Главы «Уголовный закон» (в соавт.), «Понятие преступления», «Состав преступления» в издании: Общая часть уголовного права: состояние законодательства и научной мысли / под ред. H.A. Лопашенко. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2011. -С. 102-211, 231-262 (50 п.л./2,3 пл.).

5. Иванчин A.B. Глава «Законодательная техника как инструмент совершенствования норм об экономических преступлениях» в издании: Основные проблемы реформирования уголовно-правовых норм об экономических преступлениях и практики их применения на современном этапе России : монография / отв. ред. Л.Л. Крутиков. -Ярославль: ЯрГУ, 2012. - С. 56-93 (22 п.л./2,1 пл.).

6. Иванчин A.B. Глава «Школы уголовного права и уголовного процесса» (в соавт.) в издании: Ярославская юридическая школа: прошлое, настоящее, будущее / под ред. С.А. Егорова, A.M. Лушникова, H.H. Тарусиной. - Ярославль : ЯрГУ, 2009. -С. 512-647 (52 пл./1,4 пл.).

II. Учебники, учебные пособия, практикумы:

7. Иванчин A.B. Теория конструирования состава преступления : практикум. - Ярославль : ЯрГУ, 2014. - 68 с. (4 пл.).

8. Иванчин A.B. Состав преступления : учебное пособие. — Ярославль : ЯрГУ, 2011. - 126 с. (6,3 пл.).

9. Иванчин A.B. Законодательная техника в механизме уголовного правотворчества : учебное пособие. - Ярославль : ЯрГУ, 2009. -186 с. (И пл.).

10. Иванчин A.B. Главы «Преступления против свободы, чести и достоинства личности», «Преступления в сфере экономической деятельности», «Преступления против государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления» в издании: Уголовное право России. Особенная часть : учебник / отв. ред. Ю.В. Грачёва. - М. : Контракт : Инфра-М, 2013. - С. 45-55, 117-149, 271-295 (23 п. л./5 пл.).

11. Иванчин A.B. Служебные преступления : учебное пособие / A.B. Иванчин, М.Н. Каплин. - Ярославль : ЯрГУ, 2013. - 108 с. (6,3 п.л./4,2 п.л.).

12. Иванчин A.B. Глава «Преступления против экономической деятельности» в издании: Уголовное право Армении и России. Общая и Особенная части / отв. ред. С.С. Аветисян, А.И. Чучаев. -М.: Контракт, 2014. - С. 483-520 (50 п.л./2,5 пл.).

13. Иванчин A.B. Коррупционные и иные преступления против интересов государственной и муниципальной службы (глава 30 УК РФ): электронное учебное пособие для бакалавров и магистрантов (свидетельство Федеральной службы по интеллектуальной собственности о государственной регистрации базы данных № 2014620438 от 17.03.2014 г.) (5,1 п. л.).

III. Статьи в рецензируемых научных журналах и изданиях (из Перечня, рекомендованного ВАК при Мннобрнаукн РФ):

14. Иванчин A.B. Совершенствование Уголовного кодекса Российской Федерации на основе учения о законодательной технике / Десять лет УК РФ: достоинства и недостатки (научно-практическая конференция)//Государство и право. — 2006. — № 11.—С. 113—114 (0,25 пл.).

15. Иванчин A.B. Техника конструирования состава преступления (методологические вопросы) // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. — 2006. № 2. — С. 91-96 (в соавт. с JI.JI. Крутиковым) (0,5 п.л./0,25 пл.).

16. Иванчин A.B. О необходимости конструирования в уголовном законе состава уклонения от уплаты штрафа // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2008. — № 2. - С. 38—40 (0,3 пл.).

17. Иванчин A.B. Дискуссионные вопросы понимания законодательной техники (в сфере уголовного правотворчества) // Вестник

института: преступление, наказание, исправление. - 2008. -№4.-С. 18-21 (0,45 п.л.).

18. Иванчин A.B. О необходимости реконструкции основного и квалифицированного составов нецелевого использования бюджетных внебюджетных средств (ст. 2851, 2852 УК РФ) // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. -2009. -№ 6. - С. 76-82 (0,55 пл.).

19. Иванчин A.B. О германском опыте конструирования составов экономических преступлений // Юридический мир. Общероссийский научно-практический правовой журнал. - 2009. — № 1 (145). - С. 63-67 (в соавт. с A.C. Грибовым) (0,5 п.л./0,25 п.л.).

20. Иванчин A.B. О роли законодательной техники в создании состава преступления // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -2011. - № 1. - С. 65-70 (0,7 пл.).

21. Иванчин A.B. Сложные составы преступлений и проблемы их построения // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -2011. -№ 2. - С. 75-80 (0,6 пл.).

22. Иванчин A.B. О формальной сущности состава преступления // Вестник ЯрГУ. Серия Гуманитарные науки. - 2011. - № 3. -С. 74-77 (0,4 пл.).

23. Иванчин A.B. Проблемы построения составов экологических преступлений // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -2011.-№ 4.-С. 56-59(0,4 пл.).

24. Иванчин A.B. Наказание в виде исправительных работ (проблемы правоприменительной и законодательной техники) // Уголовно-исполнительное право. - 2011. - № 1. - С. 15-18 (0,4 пл.).

25. Иванчин A.B. Границы состава преступления в Особенной части УК РФ // Lex Russica. - 2011. - № 4. - С. 729-740 (0,5 пл.).

26. Иванчин A.B. О пределах синтеза старого и нового законов и иных проблемах придания обратной силы новеллам в УК РФ // Уголовное право.-2012,-№5.-С. 59-61 (0,3 пл.).

27. Иванчин A.B. Вина и конструирование состава преступления // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. - 2012. - № 2. -С. 102-105 (0,4 пл.).

28. Иванчин A.B. Конструирование составов преступлений с административной преюдицией: pro et contra // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -2012. -№ 3. - С. 65-68 (0,4 п.л.).

29. Иванчин A.B. Состав преступления как воплощение признака уголовной противоправности // Lex Russica. - 2012. - № 6. -С. 1331-1341 (0,6 п.л.).

30. Иванчин A.B. О совершенствовании уголовно-правовых и иноотраслевых средств борьбы с незаконной организацией азартных игр в России // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -

2013. -№ 1. - С. 41-44 (0,35 пл.).

31. Иванчин A.B. Неизбыточность уголовно-правового запрета как правило конструирования состава преступления // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки.-2013.-№ 2. -С. 37-40 (0,4 пл.).

32. Иванчин A.B. Традиционное определение состава преступления нуждается в уточнении // Вестник института: преступление, наказание, исправление.-2013.-№2 (22).-С. 7-10 (0,4 пл.).

33. Иванчин A.B. О целесообразности построения составов преступлений с административной преюдицией // Библиотека криминалиста Научный журнал. -2013. -№ 2 (7). -С. 98-108 (0,8 пл.).

34. Иванчин A.B. Факторы, учитываемые в процессе конструирования состава преступления // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. -

2014,-№2.-С. 56-61 (0,4пл.).

35. Иванчин AB. Криминолого-композиционные правила конструирования состава преступления // Вестник Орловского гос. ун-та. Серия Новые гуманитарные исследования. - 2014. -№ 3 (38). - С. 31-35 (0,4 пл.).

36. Иванчин A.B. Ширяев: жизненные вехи и научные воззрения // Lex Russica. - 2014. - № 9. - С. 1104-1113 (0,9 пл.).

37. Иванчин A.B. Рецензия на монографию «Кленова Т.В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм» // Российский юридический журнал. - 2002. - № 3. - С. 161-164 (в соавт. с JI.JI. Крутиковым) (0,4 п.л./0,2 пл.).

38. Иванчин A.B. Рецензия на монографию «Войтович А.П. Примечания в уголовном законе (сравнительно-правовое исследование)» //

Законность. - 2007. - № 1. - С. 57 (в соавт. с JIJI. Крутиковым) (0,1 плУ0,05 пл).

39. Иванчин A.B. Рецензия на монографию Филимонова В.Д., Филимонова О.В. «Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. М., 2007» // Вестник института: преступление, наказание, исправление. - 2008. - № 2. -С. 93-97 (в соавт. с JIJI. Крутиковым, О.Г. Соловьевым) (0,3 плУОД п.л.).

40. Иванчин A.B. Рецензия на монографию «Чучаев А.И., Фирсова А.П. Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация. М. : Проспект, 2010. 320 с.» // Lex Russica. -2011. -№ 5. -С. 1043-1045 (в соавт. с Е.В. Благовым) (0,5 п.л./0,25 пл).

IV. Основные публикации в иных научных и учебных изданиях:

41. Иванчин A.B. Состав преступления как юридическая конструкция // Юридическая техника и проблемы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. - Ярославль : ЯрГу 1999.-С. 100-109(0,5 пл.).

42. Иванчин A.B. Вопросы конструирования составов налоговых преступлений // Налоговые и иные экономические преступления : сб. науч. статей. -Вып. 1. -Ярославль: ЯрГУ, 2000. -С. 92-104 (0,6 пл.).

43. Иванчин A.B. Использование уголовно-правовых конструкций и приема примечания при регламентации экономических преступлений // Налоговые и иные экономические преступления : сб. науч. статей. - Вып. 2. - Ярославль: ЯрГУ 2000. - С. 91-103 (0,6 пл.).

44. Иванчин A.B. Уголовно-правовые конструкции и язык уголовного закона // Нормотворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовно-процессуальном праве : сб. науч. статей. -Ярославль : ЯрГУ, 2000. - С. 107-116 (0,4 пл.).

45 .Иванчин A.B. Понятие техники построения уголовного законодательства // Дифференциация ответственности и вопросы юридической техники в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. - Ярославль : ЯрГУ, 2001. - С. 63-71 (0,4 пл.).

46. Иванчин A.B. О взаимосвязи законодательной и интерпретационной техники в уголовном праве // Актуальные вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники в уголовном праве и процессе: сб. науч. статей. - Ярославль: ЯрГУ, 2004. - С. 84-92 (0,5 пл.).

47. Иванчин A.B. О целесообразности исключения из УК ст. 209, 210 и 2821 // Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с организованной преступностью : итоговые матер, всерос. науч.-пракг. семинара (20-21 января 2004 г.). - Ярославль : ЯрГУ, 2004. - С. 85-94 (0,6 пл.).

48. Иванчин A.B. К вопросу о делении составов преступлений на формальные и материальные // Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном уголовном праве и процессе России : сб. науч. статей. - Ярославль : ЯрГУ, 2005. -С. 27-34 (0,5 п.л.).

49. Иванчин A.B. О регламентации составов экономических преступлений в УК ФРГ // Налоговые и иные экономические преступления : сб. науч. статей. - Вып. 6. - Ярославль : ЯрГУ, 2005.-С. 85-96 (0,6 п.л.).

50. Иванчин A.B. Понятие законодательной техники в уголовном правотворчестве // Проблемы теории современного российского права : сб. науч. тр. - Выпуск II. - М. - Ярославль, 2005. - С. 168176 (0,5 п.л.).

51. Иванчин A.B. Составы торговли людьми и использования рабского труда (ст. 1271, 1272 УК РФ): проблемы совершенствования // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия: сб. науч. тр. - Саратов: Сателлит, 2005. - С. 154-162 (0,4 п.л.).

52. Иванчин A.B. Проблемы конструирования основного состава похищения человека (ч. 1 ст. 126 УК РФ) // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. -Вып. 1. - Ярославль : ЯрГУ, 2006. - С. 47-56 (0,5 пл.).

53. Иванчин A.B. Методика конструирования состава преступления и совершенствование уголовного закона // Проблемы совершенствования уголовного и уголовно-исполнительного законодательства : матер, междунар. науч.-практ. конф. (1415 декабря 2006 г.). - Вологда : ВИПЭ ФСИН России, 2006. -С. 77-82 (0,35 пл.).

54. Иванчин A.B. Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (проблемы конструирования состава, квалификации и межотраслевой дифференциации) // Налоговые и иные

экономические преступления : сб. науч. статей. - Вып. 7. -Ярославль : ЯрГУ, 2006. - С. 45-54 (0,6 пл.).

55. Иванчин A.B. Юридическая техника: от Рудольфа Иеринга до наших дней // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. - Вып. 2. - Ярославль : ЯрГУ, 2007. -С. 20-30 (в соавт.) (0,6 п.л./0,3 пл.).

56. Иванчин A.B. Актуальные проблемы конструирования состава незаконного поведения в отношении арестованного имущества // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. -Вып. 2. - Ярославль : ЯрГУ, 2007. - С. 53-63 (0,6 пл.).

57. Иванчин A.B. Системный подход к конструированию состава преступления // Системность в уголовном праве : матер. П Российского Конгресса уголовного права (31 мая - 1 июня 2007 г.). -М.: Проспект, 2007. - С. 152-155 (0,3 пл.).

58. Иванчин A.B. О совершенствовании ст. 312 УК РФ и практики ее применения // Уголовно-правовые и процессуальные проблемы борьбы с преступлениями против правосудия (ст. 294, 297, 312 и 315 УК) : сб. науч. статей. - Ярославль : ЯрГУ, 2007. - С. 93-106 (0,7 пл.).

59. Иванчин A.B. Конструирование составов преступлений: разработка методики и пути совершенствования // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : матер. Пятой междунар. науч.-практ. конф. (24-25 января 2008 г.). - М.: Проспект, 2008. - С. 66-69 (0,3 пл.).

60. Иванчин A.B. О необходимости конструирования в УК РФ ряда новых составов уклонения от отбывания наказаний // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : матер, межрегион, науч.-пракг. шнф. (29-30 ноября 2007 г). Ч. 1. - Новокузнецк: Кузбасский институт ФСИН России, 2007.-С. 71-75 (0,4 пл.).

61. Иванчин A.B. Нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: проблемы квалификации и конструирования составов преступлений // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. -Вып. 3. - Ярославль : ЯрГУ, 2008. - С. 45-55 (0,6 пл.).

62. Иванчин A.B. Понятие преступления в уголовном законе (проблемы совершенствования) // Юридические записки ЯрГУ им. П.Г. Демидова. Вып. 12 : Правонарушения. - Ярославль : ЯрГУ, 2008. - С. 144-154 (0,5 пл.).

63. Иванчин A.B. Соотношение состава преступления, преступления и малозначительного деяния // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты : матер. Ш Российского Конгресса уголовного права (29-30 мая 2008 г.). - М.: Проспект, 2008. - С. 39-42 (0,3 пл.).

64. Иванчин A.B. Законодательная техника в уголовном правотворчестве (понятие и структура) // Юридическая техника. Ежегодник. II. Новгород, 2008. - № 2. - С. 123-127 (0,6 пл.).

65. Иванчин A.B. Проблемы конструирования состава преступления (методологический подход) // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : матер, междунар. науч.-практ. конф. (27-28 ноября 2008 г.). - Ч. IV. - Новокузнецк: Кузбасский институт ФСИН России, 2009. - С. 15-20 (0,4 пл.).

66. Иванчин A.B. О реконструкции основного состава нецелевого использования бюджетных и внебюджетных средств (ч. 1 ст. 285' и ч. 1 ст. 2852 УК РФ) // Совершенствование уголовно-правовых средств борьбы с бюджетными и экономическими преступлениями в изменяющейся России : сб. науч. статей. — Ярославль : ЯрГУ,

2008.-С. 34-44(0,5 пл.).

67. Иванчин A.B. О методике размещения уголовно-правового материала и актуальных проблемах ее применения // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе: сб. науч. статей. — Вып. 4. — Ярославль : ЯрГУ, 2009. — С. 51-59 (0,5 пл.).

68. Иванчин A.B. Юридические факты в уголовном праве: понятие, классификация, проблемы конструирования // Юридические записки ЯрГУ им. П.Г. Демидова. — Вып. 13 : Юридические факты. — Ярославль: ЯрГУ, 2009. - С. 139-151 (0,6 пл.).

69. Иванчин A.B. Учет цели в процессе конструирования составов преступлений // Категория «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии : матер. IV Российского Конгресса уголовного права (28-29 мая 2009 г.) - М. : Проспект,

2009. - С. 240-244 (0,3 пл.).

70. Иванчин A.B. Источники регулирования отношений в уголовно-правовой сфере России // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. - Вып. 5. -Ярославль : ЯрГУ, 2010. - С. 43-59 (0,7 пл.).

71. Иванчин A.B. Составы преступлений в сфере избирательного процесса (ст. 141-142.1 УК РФ): поиск оптимальных конструкций // Межотраслевое обеспечение прав и свобод человека и гражданина в России : матер, всерос. науч.-практ. конф. (9-10 октября 2009 г.). -Иваново : Иван. гос. ун-т, 2010. - С. 173-183 (0,5 пл.).

72. Иванчин A.B. Научные основы выделения формальных, материальных и формально-материальных составов преступлений // Научные основы уголовного права и процесса глобализации : матер. V Российского Конгресса уголовного права (27-28 мая 2010 г.). -М.: Проспект, 2010. - С. 686-691 (0,35 пл.).

73. Иванчин A.B. Оптимальное размещение уголовно-правового материала: теоретические аспекты и проблемы освещения при преподавании в вузе // Юридическая техника. Ежегодник.

II. Новгород, 2009. - № 3. - С. 416-421 (0,5 пл.).

74. Иванчин A.B. Понятие состава преступления // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе : сб. науч. статей. - Вып. 6. - Ярославль : ЯрГУ, 2011. - С. 54-62 (0,5 пл.).

75. Иванчин A.B. Применение абстрактного и казуистического приемов при конструировании составов преступлений // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : матер. Восьмой междунар. науч.-практ. конф. (27-28 января2011 г.).-М.: Проспект,2011.-С. 126130 (0,3 пл.).

76. Иванчин A.B. Альтернативные составы преступлений (вопросы трактовки и конструирования) // Совершенствование уголовного законодательства в современных условиях : сб. матер, междунар. науч.-практ. конф. (23-24 мая 2011 г.). - СПб.: БИЭПП-БИИЯМС, 2011.-С. 174-178 (0,4 пл.).

77. Иванчин A.B. Структура уголовно-правовой нормы и место в ней состава преступления // Юридические записки ЯрГУ. -Ярославль : ЯрГУ, 2011. - С. 74-87 (0,5 пл.).

78. Иванчин A.B. Интегрированные составы преступлений и проблемы их конструирования // Уголовное право: истоки, реалии, переход к

устойчивому развитию : матер. VI Российского конгресса уголовного права(26-27 мая 2011 г.).-М.: Проспект, 2011.-С. 255-258 (0,3 пл.).

79. Иванчин A.B. Учет проблем доказывания преступления при конструировании его состава // Процессуальные и криминалистические проблемы доказывания : сб. науч. статей. -Ярославль : ЯрГУ, 2011. - С. 29-39 (0,6 пл.).

80. Иванчин A.B. Составы экологических преступлений: поиск оптимальных законодательных конструкций // Экология и уголовное право: поиск гармонии : матер, междунар. науч.-практ. конф. (6-9 октября 2011 г.). - Краснодар: Изд-во «ЭДВИ», 2.011.— С. 310-315 (0,4 пл.).

81. Иванчин A.B. Абстрактный и казуистический приемы в уголовном правотворчестве // Юридическая техника. Ежегодник. -Н. Новгород, 2010. - № 4. - С. 195-199 (0,4 пл.).

82. Иванчин A.B. Признаки субъекта преступления в «водовороте» современной уголовной политики // Юридические записки ЯрГУ. - Ярославль : ЯрГУ, 2012. - С. 74-84 (0,7 пл.).

83. Иванчин A.B. Основные, квалифицированные и привилегированные составы преступлений: понятие, значение, проблемы построения // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в отраслях криминального цикла : сб. науч. статей. - Вып. 7. - Ярославль : ЯрГУ, 2011. - С. 54-62 (0,5 пл.).

84. Иванчин A.B. Регламентация в уголовном законе вины как компонента состава преступления // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : матер. IX междунар. науч.-пракг. конф. (2627 января 2012 г.). - М.: Проспект, 2012. - С. 202-207 (0,3 пл.).

85. Иванчин A.B. Проблемы гармонизации внешнего оформления норм о преступлениях в сфере экономической деятельности // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели : матер. VII Российского конгресса уголовного права (31 мая -1 июня 2012 г.). - М.: Проспект, 2012. - С. 255-258 (0,3 пл.).

86. Иванчин A.B. В поисках сущности состава преступления // Уголовное право и криминология: современное состояние и перспективы развития : сб. науч. трудов. - Вып. 7. - Воронеж : ВГУ, 2011. - С. 80-87 (0,4 пл.).

87. Иванчин A.B. Уголовно-правовая норма о получении взятки: de lege lata et de lege ferenda // Человек и право: нормативно-

ценностное измерение : матер. VI междунар. науч.-практ. конф. (7-8 октября 2011 г.); в 2 ч. - Иваново : Иван. гос. ун-т, 2012. -Ч. 1.-С. 489^95 (0,4 пл.).

88. Иванчин A.B. Незаконный игорный бизнес (ст. 1712 УК РФ): проблемы применения нормы и конструирования состава // Новеллы уголовного законодательства и судебной практики по делам об экономических преступлениях (гл. 22 УК РФ) : сб. науч. статей. - Ярославль : ЯрГУ, 2012. - С. 67-84 (0,7 пл.).

89. Иванчин A.B. Юридические конструкции: общетеоретический аспект // Труды кафедры трудового и финансового права. — Вып. 2. - Ярославль : ЯрГУ, 2012. - С. 45-56 (в соавт.) (0,6 п.л./0,3 пл.).

90. Иванчин A.B. Построение составов экономических преступлений в УК ФРГ с помощью приема regelbeispiele // Преступления в сфере экономики: российский и европейский опыт : матер, третьего совместного российско-германского круглого стола. - М. : МГЮА, 2012. - С. 88-95 (0,5 пл.).

91 .Иванчин A.B. О необходимости модернизации техники построения составов преступлений // Актуальные проблемы модернизации российского уголовного законодательства и практики его применения : матер. III междунар. науч.-практ. конф. (26-27 сентября 2013 г.). - Ярославль : ЯрГУ, 2013. -С. 22-31 (0,5 пл.).

92. Иванчин A.B. Избыточные составы преступлений как кодификационный брак // Проблемы кодификации уголовного закона: история, современность, будущее (посвящается 200-летию проекта Уголовного уложения 1813 г.) : матер. VIII Российского Конгресса уголовного права (30-31 мая 2013 г.). — М. : Проспект, 2013.-С. 245-249 (0,3 пл.).

93. Иванчин A.B. О возможности использования в процессе криминализации признаков субъекта, прямо не связанных с преступлением // Преступность, уголовная политика, уголовный закон : сб. науч. тр. - Саратов : СГАП, 2013. - С. 6469 (0,4 пл.).

94. Иванчин A.B. Значение логических и иных правил в инженерии состава преступления // Уголовный закон России: пути развития и проблемы применения : сб. науч. статей. - СПб., 2013. - С. 56-62 (0,4 пл.).

95. Иванчин A.B. Сущность юридических конструкций (на примере уголовного и иноотраслевого правотворчества) // Юридическая техника. Ежегодник. - 2013. - №7 (ч. 2). - С. 67-73 (0,6 п.л.).

96. Иванчин A.B. Инженерия состава преступления нуждается в совершенствовании // Научный поиск. - 2014. - № 3.1. - С. 7-11 (0,4 п.л.).

97. Иванчин A.B. Вопросы формулирования и систематизации правил конструирования составов преступлений // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : матер. XI междунар. науч.-практ. конф. (30-31 января 2014 г.).-М.: Проспект, 2013. — С. 71-76 (0,3 п.л.).

98. Иванчин A.B. Рамки состава преступления в Особенной части УК РФ и вопросы его конструирования // Юридическая наука. Научный журнал.-2014.-№2.-С. 103-110 (0,5 пл.).

99. Иванчин A.B. Дифференцированные составы экономических преступлений и актуальные вопросы их инженерии // Вестник РГНФ. - 2014. - № 4. - С. 56-62 (в соавт.) (0,5 пл./0,25 пл.).

100. Иванчин A.B. Финансово-экономические перемены как фактор конструирования новых и реконструкции либо ликвидации старых составов преступлений // Уголовное право в эпоху финансово-экономических перемен : матер. IX Российского Конгресса уголовного права (29-30 мая 2014 г.). - М. : Юрлитинформ, 2014. - С. 29-32 (0,3 пл.).

Иванчин Артем Владимирович

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Подписано в печать 28.01.2015. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Усл. печ. л. 2,5. Тираж 250 экз. Заказ № 13.

Отпечатано в типографии ООО «Филигрань», г. Ярославль, ул. Свободы, д. 91. тел. (4852) 982705, pechataet@bk.ru