Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России

Савченко, Марина Станиславовна

Организационно-правовые основы деятельности казачества юга Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»

На правах рукописи

САВЧЕНКО МАРИНА СТАНИСЛАВОВНА

ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАЗАЧЕСТВА ЮГА РОССИИ (середина XVI - начало XX вв.)

Специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

КРАСНОДАР-2007

003057232

Диссертация выполнена на кафедре теории и истории государства и права Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный аграрный университет» ,, v.

Научный консультант: доктор юридических наук, доктор исторических

наук, профессор Рассказов Леонид Павлович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Курдюк Петр Михайлович Доктор юридических наук, профессор Цечоев Валерий Кулиевич доктор юридических наук, профессор Чердаков Олег Иванович

Ведущая организация: Южный федеральный университет

Защита диссертации состоится «_»_2007 г. в 10 час, в ауд. 215

на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени доктора юридических наук ДМ 220.038.10 при Кубанском государственном аграрном университете,по адресу: 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044 Краснодар, ул. Калинина, 13).

Автореферат разослан «_»_2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор юридических наук, профессор В.П. Камышанский

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Казачество как уникальный в мировом масштабе социально-политический институт играло важную роль в истории России на протяжении нескольких столетий. Высокая значимость казачества в структуре государства была обусловлена необходимостью государственного освоения занимаемых казачеством окраинных земель, а также -развитием имперских органов власти и вооруженных сил.

В Российской империи казачество, имевшее статус сословия, выполняло в течение практически всего имперского периода военные, экономические и иные обязанности, определенные государством. После Февральской революции 1917 г. на основе областей казачьих войск создавались республиканские формы государственности, ставшие на какое-то время предпосылкой для дальнейшего этногенеза казачества. Однако в ходе гражданской войны и социалистического строительства органы советской власти ликвидировали казачество и как сословие, и как социально-политический институт. Политическая либерализация российского общества 1980-х - 1990-х годов создала условия для восстановления в его структуре особой социальной общности, претендующей на признание ее правопреемником казачества, существовавшего в России до 1917 г.

Актуальность изучения организационно-правовых основ формирования и деятельности казачьих войск в дореволюционной России определяется несколькими факторами. В настоящее время идет процесс становления казачьих обществ и организаций. Современное казачество представляет собой новое социальное явление, избравшее для своей реализации традиционную форму, с учетом изменившихся реалий. Возникла проблема поиска неоказачеством1 своего места и роли в системе новой российской

1 Термин введен в работе Маркедонова С М. Российское неоказачество//Знамя 2001. № 9. С 34

гслударственности. Для эффективного решения данной проблемы и для предотвращения конфликтов, связанных с претензиями современного казачества, необходимо проанализировать правовое положение казачества на разных этапах развития нашего государства. Это поможет ввести в конструктивные рамки деятельность современного казачества, имеющего созидательный потенциал. По словам Президента России В.В. Путина: «...российское казачество, сочетая исторические, традиционные формы самоуправления с современными демократическими нормами, с особым укладом жизни и своими обычаями, внесет весомый вклад в строительство новой России»1.

Совершенствование нормативной базы становления казачества требует изучения исторического опыта казачьего сословия, определения элементов, способных интегрироваться в современную структуру общества, выявления и. закрепления конкретных форм сотрудничества казачьих обществ с органами власти и органами внутренних дел в обеспечении правопорядка и общественной безопасности. Далеко не все из исторического ойыта может быть использовано в настоящее время, но для выявления элементов исторического наследия, которые стоит возрождать, необходимо с помощью научного анализа реконструировать модели социально-политической системы казачьих войск максимально точно. Глубокое и всестороннее изучение государственно-правовой истории казачьих войск юга России поможет избежать возможных ошибок в определении тактики развития современного казачьего движения и применить на практике накопленный опыт в несении государственной службы.

Актуальность данного исследования подтверждается также процессами всестороннего реформирования системы публичной власти современной России. Изучение системы власти и управления казачества, правовой базы, регламентирующей механизм ее функционирования, необходимо еще и

1 Протокол Большого круга казачьих войск России г. Ставрополь, 25 мая 2003 г

потому, что исторический опыт управления в разнообразных социально-экономических и природно-географических условиях Российской Федерации оказывается чрезвычайно востребованным. Автор исходит из предположения, что казачьи войска юга России, при всей схожести основных характеристик их правового статуса, существенно различались конкретными правовыми механизмами, обеспечивающими их функционирование. Обоснование данной гипотезы может оказаться продуктивным для выявления широкого спектра правовых норм и механизмов их реализации, которые могут быть изучены на предмет использования в современных условиях. ... . ..

Реформа местного самоуправления и административная реформа, реализуемые в России с 2003 года, делают актуальным для нашего региона историко-правовой опыт казачества юга России. Местное самоуправление осуществляется в России с учетом исторически сложившихся местных обычаев и традиций. Статья 1 Федерального закона «Об общих принципах ' организации местного самоуправления в Российской Федерации» при определении понятия «местное самоуправление» требует исходить при его осуществлении из интересов населения и учитывать исторические и иные местные традиции. Еще более конкретны в этом отношении законодательные акты субъектов РФ, являющихся территорией традиционного проживания казаков. Так, в Уставе Краснодарского края подчеркивается: «Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края»1. Таким образом, на территориях бывших казачьих войск в ходе преобразований местного самоуправления могут использоваться отдельные нормы, апробированные в дореволюционный период.

1 Устав (основной Закон) Краснодарского края Краснодар Краснодар. 2005. С. 3

В 2006 г. в связи с вступлением в силу ряда статей новой редакции Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», в муниципальных образованиях началась разработка нормативных актов о реализации вопросов местного значения с учетом специфики каждого поселения. При разработке таких актов, по мнению автора, должен использоваться не только современный мировой опыт, но и исторический опыт реализации отечественного законодательства на казачьих территориях. Ресурсная основа муниципальных образований радикально изменилась за прошедшее время, однако правовые нормы изучаемого периода и механизмы их реализации могут исследоваться на предмет их внедрения в современную практику.

Необходимость реформирования многих элементов правовой системы, механизма управления требует выявления апробированных в. прошлом правовых норм, а также практики их применения. Автор полагает, что данные нормы и практика их реализации могут рекомендоваться для ийюльзования по итогам историко-правового исследования и оценки соответствия современным социально-экономическим реалиям. Кроме того, как подчеркивалось выше, применявшиеся ранее в нашей стране правовые нормы долгое время были дифференцированы. Такая дифференциация определялась как территориальным фактором, то есть присоединением новых территорий, различающихся по уровню социально-экономического развития и этнокультурным характеристикам, так и сословными различиями населения дореволюционной России. Это существенно увеличивает разнообразие существовавших норм и расширяет поле поиска актуальных для современности моделей.

регионов в условиях современной России. Отметим также, что для отечественной юридической науки характерен очевидный разрыв преемственности, связанный с революциями 1917 года. Для советской правовой системы была характерна значительно более жесткая унификация по сравнению с правовой системой имперского периода. Этим определяется востребованность в условиях федеративного государства правового опыта Российской империи.

Различные аспекты актуальности темы диссертационного исследования позволяют сделать вывод о том, что изучение организационно-правовых основ деятельности казачества юга России в досоветский период определяется задачами повышения эффективности государственного и муниципального управления в РФ, стабилизации социально-политического положения современной России. Научная актуальность работы определяется также возможностью сравнительного анализа в процессе историко-правового развития трех казачьих войск юга России: Донского, Терского, Кубанского.

Учитывая особое положение Донского казачьего войска среди всех казачьих войск дореволюционной России, исследование его правового статуса в качестве модели автор рассматривает как актуальное и выделяет его в качестве приоритетного для решения задач современной юридической науки. Система правовых норм донского казачества уже в то время использовалась в качестве модели для других казачьих войск. Донское войско являлось своеобразным испытательным полигоном социально-правового эксперимента по внедрению новых норм законодательства. В связи с этим исследование правового статуса дбнского казачества позволяет делать обоснованные предположения по поводу особенностей правового статуса других территориальных групп казачества.

реформы государственного управления, силовых структур определяют большую востребованность эффективных механизмов стабилизации в регионах с высоким уровнем социальной конфликтности. Показательным в этом отношении является опыт правового регулирования несения воинской службы и обеспечения общественной безопасности терским казачеством.

В процессе стабилизации социально-политической ситуации на Северном Кавказе все большую роль играют нормы и социальные механизмы, основанные на исторической практике, в том числе модифицированные нормы обычного права, регулирующие ненасильственные формы разрешения конфликтов. В настоящее время уже складывается практика поиска исследователями норм, направленных на поддержание социально-политической стабильности и основанных на историческом опыте. По мнению автора, перспективным направлением подобных поисков является именно анализ элементов правового статуса терского казачества.

Кубанское казачество, в отличйе от донского и терского, сформировалось не в результате «народной колонизации» приграничных территорий Российского государства, а как итог целенаправленной деятельности центральной власти. Переселение черноморских казаков на Кубань по распоряжению центральной власти стало отправной точкой процесса формирования специфичной группы кубанских казаков. Автор предполагает, что сравнение правового статуса донского, терского и кубанского казачества с учетом различий генезиса данных групп создает возможность для выявления значимых отлитий правовых норм и правоприменительной практики, то есть для развития теории юридической науки.

хронологический рубеж определен появлением источниковой базы, которая применительно к теме диссертационного исследования до середины XVI в. отсутствовала. Верхняя временная граница выбрана, исходя из факта юридической ликвидации сословий в 1917 г., что привело к утрате казачеством особого правового статуса.

Территориальные границы исследования включают ареал традиционного расселения групп южнороссийского казачества: донского, терского, кубанского. При их определении автор акцентирует внимание не столько на пространственно-территориальном факторе, сколько на социально-политической ситуации, в результате которой происходит интеграция северокавказского региона в состав России и формирование особой территориальной общности — юга России. Южно-российский ареал складывался практически три столетия, расширяясь и последовательно охватывая низовьяВолги и Дона, левобережье Терека и Кабарду (с середины XVI в.), затем степи западного Предкавказья (со второй половины XVIII в.), горные территории Кавказа и Черноморского побережья (XIX в.).

Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с процессами формирования и функционирования казачества юга России.

Предмет исследования составляют организационно-правовые основы деятельности донского, терского и кубанского казачества и факторы, определяющие их особенности.

Степень разработанности проблемы. Исходя из целей и задач диссертационного исследования, представляется целесообразным подразделить историографию рассматриваемой проблемы по хронологическому признаку на дореволюционный, советский и постсоветский периоды. В каждом из этих периодов можно выделить общероссийский и региональный уровни исследования. В первом случае изучаются общие закономерности и тенденции, но при этом зачастую упускаются многочисленные местные особенности. На региональном уровне

функционирование отдельных казачьих войск исследуется гораздо подробнее, но из поля зрения исследователей выпадают общие закономерности, присущие всем казачьим войскам.

История казачьих войск России целенаправленно стала изучаться в конце XIX в. Анализ работ досоветского периода позволяет условно разделить их на две группы. К первой относятся общие работы, освещающие историю создания и развития казачьих войск. Существенное влияние на формирование представлений о казачестве оказали труды К.К. Абазы, В.Х. Казина, М.П. Хорошкина, Е.П.Савельева и др.1, которые заложили не только основы казачьей историографии, но и содержали фактический материал о военном потенциале и экономическом состоянии казачьих войск, их отношениях с российским государством.

Несомненный интерес в этой группе представляет исторический очерк «Столетие Военного министерства 1802-1902 г.», выпущенный в рамках многотомной истории Военного министерства в связи с его столетним юбилеем2. Это издание стало своего рода итогом разработки вопросов, связанных с историей казачества. В нем довольно полно освещается история создания и развития центральных органов управления казачьими войсками, совершенствование порядка отбывания казаками воинской повинности, изменения в землеустройстве казачьих войск, преобразования в судебной системе. Главная ценность этой работы — обилие фактических сведений и статистического материала.

Во вторую группу трудов досоветского периода входят работы, освещающие историю отдельных казачьих войск юга России: Донского, Терского и Кубанского. Основоположником научного изучения донского

1 Абаза К К. Казаки' донцы, уральцы, кубанцы, терцы СПб , 1890; Казин В.Х Казачьи войска. СПб., 1912; Хорошкин М.П Очерк казачьих войск СПб., 1884, Савельев Е П. Древняя история казачества. Новочеркасск, 1916, Суров А Казаки Энциклопедический словарь Изд. Брокгауза и Ефрона. Т. XIII. СПб., 1894, Стариков Ф.М Откуда взялись казаки. Исторический очерк. Оренбург, 1881.

2 Столетие Военного министерства 1802 - 1902 г Т XI. Ч 1-4. СПб., 1907-1911.

казачества является А.И. Ригельман. Его работа «История или повествование о донских казаках, отколь и когда они свое начало имеют», написанная в 1778 г. на основе материалов, собранных при опросах местных старожилов и просмотрах архивов казачьих войск, раскрыла огромную роль казачьего Дона в заселении донскими казаками Терека. К научным трудам по истории донского казачества относятся исследования Г.З. Байера, В.Д. Сухорукова, А.Г. Попова, В.М. Пудавова, В. Броневского, Н. Краснова1, которые знакомят с происхождением казаков на Дону и процессом развития их военно-политической организации.

Большой научной ценностью для исследования организационно-правовых основ деятельности донского казачества обладают подготовленные сотрудниками Областного Войска Донского статистического комитета и опубликованные в Трудах и Сборниках комитета статистические данные в сельскохозяйственном, военном, торговом аспектах2.

Первым научным сочинением по истории терского казачества можно считать труд' командующего левым флангом Кавказской линИи (1819 -1826 гг.) И.Л. Дебу3. Указанная работа содержит хотя и очень краткие, но достоверные сведения о происхождении казаков, учреждении Кавказской линии, об отношении казаков с окружающими народами.

Впервые история терских казаков с начала их поселения на Северном Кавказе и до середины XIX в. последовательно дана в трудах И.Д. Попко и

1 Байер Г.З Краткое описание всех случаев, касающихся Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу СПб., 1872, Сухоруков В.Д Историческое описание Земли Войска Донского Ростов-на-Дону. 2001, Попов А.Г. История о Войске Донском. Харьков 1814; Пудавов В М История войска Донского и старобытность начал казачества. Новочеркасск 1890; Броневский В. История Донского войска, описание Донской армии и Кавказских минеральных вод СПб, 1834; Краснов Н. Военное обозрение земли войска Донского СПб., 1864.

2 Ветчинкин В Н Очерк поземельного владения на Дону в связи с развитием межевания//Труды Областного Войска Донского Статистического Комитета Выпуск 2. Новочеркасск. 1874; Кирилов А.А Обычное право на Доиу//Сборник Областного Войска Донского Статистического Комитета. Выпуск 8. Новочеркасск. 1908

3 Дебу И Л О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседствующих горских народах СПб, 1829

В.А. Потто1. В своих работах авторы описали процесс развития военно-хозяйственной общины, представляя ее как общество всеобщего равенства, раскрыли изменения, происходившие в административно-управленческой структуре, войска. Концепция. И.Д. Попко и В.А. Потто явилась теоретической основой в работах таких исследователей, как П. Юдин, Ф.Г. Чернозубов, М.А. Караулов, Т. Ткачев, С.И.Писарев, И.Кравцов, Н.Ф..Цубровин, С.А.Белокуров и др.2, собравших большой фактический материал из архивных и литературных источников, воспоминаний казаков и офицеров казачьих войск, записок русских чиновников, проживавших на Северном Кавказе.

, К работам по истории кубанского казачества, относятся труды Ф.А. Щербины, И.И. Дмитриенко, И.Д. Попко, П.П. Короленко, JI.B. Македонова, К.С. Иваненко, Л. Тмутараканского, П.П. Орлова и др3. Большинство исследований затрагивают вопросы, касающиеся колонизации края, хронологии возникновения новых поселений, изменений в характере казачьего землевладения, участия казачества в военных походах. ,

1 Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен Выпуск 1 Гребенское войско СПб., 1880; Потго В.А. Два века терского казачества. Т.1. Владикавказ, 1912

2 Юдин П В «Низовом» корпусе. Записки терского общества любителей казачьей старины (ЗТОЛКС) Владикавказ, №13. 1915; Чернозубов Ф.Г. Памятники терской старины/ЛГерские ведомости. №251,252. 1911; Караулов М.А Терское казачество в прошлом и настоящем Владикавказ 1912; Ткачев Г Гребенские, терские и кизлярские казаки Владикавказ. 1911, Пономарев Ф Ф. Материалы к истории терских казаков/УТерские ведомости. №75,76. 1903; Писарев С.И. Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577-1877 Владикавказ 1881; Кравцов И Очерк о начале Терского казачьего войска. Харьков, 1882; Дубровин Н Ф История войны и владычества русских на Кавказе. Т 1. СПб, 1871; Белокуров С.А Сношения России е Кавказом. М, 1889

3 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. 1-И. Екатеринодар, 1910,1913; Дмитриенко И И. Сборник материалов по истории Кубанского казачьего войска. Т. I - III Екатеринодар, 1896; Попко И Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. СПб., 1858; Короленко П П. Черноморцы СПб, 1874, Дебу И. О Кавказской линии, присоединенном к ней Черноморском войске. СПб., 1829; Македонов JI В. В горах Кубанского края. Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области Воронеж. 1908; Иваненко Н.С. Землевладельцы кубанской области и раздел земель. Екатеринодар, 1901, Тмутараканский JI Об экономическо-социапьном значении поземельного владения кубанских казаков//Кубанский сборник. Т 16 Екатеринодар, 1911, Орлов П.П. Кубанские казаки. Откуда повелось Кубанское казачье войско и как оно несло государеву службу на благо Руси Екагеринодар, 1914 и др

Значительный вклад в историографию Кубанского казачьего войска внесли Е.Д. Фелицын и И.В. Бентковский', статистические исследования которых знакомят с историей Кубани и Ставрополья и отличаются большой точностью и полнотой. Е.Д. Фелицын не только написал ряд важных работ по истории казачества, составил подробнейшую карту Кубанской области, но и опубликовал ценные архивные материалы.

Однако, несмотря на богатую фактографию, дореволюционным исследованиям кубанского казачества недостает аналитичности. Кроме того, практически вне поля зрения дореволюционных исследователей остались такие вопросы, как развитие системы управления Кубанского казачьего войска, отбывание казаками воинской повинности, законодательство, регламентирующее эти аспекты функционирования казачества. Особое место в дореволюционной историографии по проблемам казачьих войск следует отвести многочисленным работам, опубликованным в периодических изданиях. Материалы ряда авторов дают определенное представление о вопросах, исследуемых в настоящей диссертационной работе2.

Таким образом, в дореволюционный период был накоплен довольно значительный фактический материал, касающийся различных сфер деятельности Донского, Терского и Кубанского казачьих войск. Этот

1 Фелицын Е Д. Кубанское казачье войско 1696 - 1888. Сборник кратких сведений о войске. Воронеж, 1888; Бентковский И.В. Заселение Черномории с 1792 по 1825 гг. Екатеринодар, 1880.

2 Передельский Е. Несколько слов об общине среди казаков//Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886. Выпуск 5; Щербина Ф.А. История земельной собственности у кубанских казаков//Кубанский сборник Т. I Екатеринодар, 1883, Стрельбицкий А.К. К вопросу об оседлости в казачьих поселениях Кубанского казачьего войска лиц невойскового сословия/Журнал министерства юстиции СПб., 1894. Выпуск 12, Дукмасов И О О заселении черноморского побережья Кавказа казачьими войсками//Русский вестник, 1886. № 12, Фролов В Народное судопроизводство в Кубанской области//Юридический вестник. 1883 № 6; Короленко А П Первоначальное заселение черноморскими казаками Кубанской земли//Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Екатеринодар, 1899. Выпуск 1; Воробьев Б.О. О казаках. Знамение времени//Отклики современности. № 1. 1906, Малинин К Н. Терские казаки//Русский антропологический журнал № 1. 1907, Белобородов А. Земледелие в Терской области/Лерские ведомости № 107-109, 1895; Абрамов Г. Несколько исторических сведений о гребенских и терских казаках//Военный сборник. №3,1877.

громадный по объему и чрезвычайно ценный в научном отношении материал не утратил своего значения и в настоящее время. Вместе с тем следует отметить, что практически для всех исследований данного периода характерна описательность, игнорирование правовой стороны затрагиваемых проблем, стремление показать казачество только как военную силу, лояльную к центральной власти. В научных трудах дореволюционных авторов не получили однозначного решения вопросы о возникновении казачества, основных этапах его исторического развития и правовых основах жизнедеятельности.

После Октябрьской революции 1917 г., в связи с тем, что казачество было ликвидировано как особое сословие со специфичными функциями, интерес к исследованию казачьей темы значительно снизился. Советский период историографии можно подразделить на два этапа: с 1917 г. до 50-х гг. XX в. и с конца 50-х до начала 90-х гг. XX в. Главной особенностью первого этапа стало то, что вопросы, связанные с историей казачьих войск, рассматривались исключительно с позиций марксистско-ленинской доктрины. Важное значение для последователей марксизма имели высказывания К.Маркса и Ф. Энгельса о русской общине и, в частности, о казачестве как своеобразном социально-историческом феномене в русской истории1. В работах В.И. Ленина дана новая концепция сущности русской общины, раскрыты особенности казачьего землевладения2. В его работах, написанных с классовых позиций, казаки, как правило, изображены ярыми приверженцами самодержавия и поставлены рядом с жандармами3. Так, в статье «ГорЮчий материал в мировой политике» В.И. Ленин пишет, что казачество выполняло полицейские функции не только внутри империи, но и играло роль «международных палачей»4.

1 Маркс К. Энгельс Ф Т. XIX С 116-121, 400-410, Т XIII. С 482. М, 1971

2 Ленин В.И. ПСС Т. I. С 16

3 Ленин В И ПСС. Т VII С 174

4 Там же.

Советская историко-политическая литература долгое время уделяла внимание, в первую очередь, таким темам и периодам, которые позволяли наиболее ярко раскрыть взаимоотношения казачества с Советской властью. Социально-экономические аспекты истории казачества особенно обстоятельно представлены в трудах Н.Л. Янчевского и И.П. Борисенко, С.И. Тхоржевского, Б.В. Лунина, М.А. Полиевктова, Г. Кокиева, М. Лолы1. Основанные на идеологических установках коммунистической партии, научные труды этого этапа, допускавшие искажения исторических фактов и представлявшие казачество лишь в качестве привилегированного сословия, требуют критического переосмысления.

Совершенно иначе оценивалось казачество в зарубежной эмигрантской историографии. Видные представители российской эмиграции создали центры изучения казачьей истории и издали ряд трудов, среди которых наиболее значимыми являются монографии С.Г. Сватикова и И.Ф. Быкадорова2, впервые рассматривающие проблему казачьей государственности.

С конца 50-х гг. XX в. появляются новые концепции и направления, отраженные в академических обобщающих трудах. Они интересны анализом как социально-экономической и политической обстановки в стране, так и процессов, происходящих в казачьих войсках3. Определенную ценность

1 Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, Т. 1. 1927; Борисенко И.П. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. Ростов-на-Дону, Т. 1,2. 1930; Тхоржевский С.И. Стенька Разин. Петроград. 1923; Лунин Б В К истории донского казачества. Ростов-на-Дону. 1939; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе//Революция и горец №4,1929, Полиевктов М А Экономические и политические разведки Московского государства XVII в на Кавказе. Тифлис, 1932; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе//Революция и горец №4, 1929; Лола М. О кубанских казаках Краснодар, 1926.

2 Сватиков С.Г. Донской Войсковой Круг (1549-1917) Вена. 1923; он же. Россия и Дон. Белград, 1924, Быкадоров И.Ф. История казачества Кн. 1. Прага, 1930

3 Бескровный Л Г Вопросы военной истории России. М , 1969; Бабичев Д С Донское трудовое казачество в борьбе за власть советов Ростов-на-Дону. 1969; История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции Ростов-на-Дону 1965, История Дона (эпоха капитализма). Ростов-на-Дону, 1974.

представляют монографии А.П. Пронштейна1, в которых показаны условия заселения и освоения Дона, социально-экономическое развитие казачества и социальные процессы, происходившие в казачьей общине.

Вопросы освоения Терека, экономики терских станиц, аграрных отношений, участия терского казачества в революционных событиях первых десятилетий XX в. рассматривались в оригинальных исследованиях В.Б. Виноградова, В.И. Денискина, В. Котельникова, Т.С. Магомедова, М.С. Тотиева, М.Н. Тихомирова, Е.И. Крупкова, E.H. Кушевой, B.C. Гальцева2. Определенную ценность представляет монография A.B. Фадеева3, В' которой показаны причины, условия заселения, хозяйственное освоение Северного Кавказа, процесс социально-экономического развития казачества. Бесспорными достоинствами обладает фундаментальная монография Л.Б. Заседателевой4, особенно в освещении историко-этнографических " особенностей терских казаков.

К трудам, освещающим историю Кубанского казачьего войска, относятся исследования Г.Н. Шевченко, С.А.' Чекменева, Е.И. Дружининой, Н.И. Бондаря5, в которых представлен' "значительный фактографический

' Пронштейн А П. История Дона. Ростов-на-Дону, 1965; Ол же. К истории возникновения казачьих поселений и образования сословий казаков на Дону (XVIII в.) М, 1967.

2 Тотиев М.С. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом Орджоникидзе, 1954, Виноградов В.Б, Магомедова Т.С. О месте первоначального расселения гребенских казаков. М., 1972; Денискин В.И. О землепользовании в Терском казачьем войске во второй половине XIX в. Грозный, 1972; Котельников В Дон, Кубань, Терек. М , 1950, Тихомиров М.Н Россия в XVI веке М„ 1962, Крупков Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М , 1960; Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVH вв. М., 1963; Гальцев B.C. Кавказская линия и Терское казачество к началу XIX столетия. Т. IX, 1940

3 Фадеев А. В Очерки экономического развития Северного Предкавказья в дореволюционный период. М., 1951.

4 Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI - начало XX в.). Историко-этнографические очерки. М., 1974.

5 Шевченко Г Н. Социальные отношения в Черномории в XVIII - первой половине XIX в Ростов-на-Дону, 1977, Чекменев С А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII - первой половине XIX в Пятигорск, 1967; Дружинина Е.И Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М., 1959; Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX веке//Вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в XIX в. Майкоп, 1987.

материал, освещающий вопросы заселения Кубани, формирования населения края, распределения земельного фонда, социально-экономического развития региона.

Другим приоритетным направлением советской науки было изучение участия казачества в классовой борьбе. Этому вопросу уделено внимание в исследованиях М.М. Бабичева, И.Ф. Мужева, Б.А. Трехбратова, М.Ф. Пана-рина, Л.И. Футорянского и некоторых других1. Указанные авторы подчеркивали классовое расслоение в среде казаков и поддержку частью казачества основных идей социалистической революции.

Таким образом, в советский период была проделана большая работа по созданию научной базы для оценки уровня социально-экономического развития казачьих войск. Однако темы управления казачьими войсками, изменений в несении воинской повинности и организации казачьего землевпадения остались не востребованными советскими исследователями.

С 90-х гг. XX в. в отечественной науке начинается период признания множественности подходов к проблемам эволюции государства и права, что явилось причиной деидеологизированного объективного освещения различных аспектов исторического развития казачества. Анализ работ постсоветского периода позволяет выделить несколько групп.

Первая группа включает исследования, посвященные казакам и казачьим войскам2. В них предпринята попытка дать целостное освещение феномена казачества в контексте политической истории российского

1 Бабичев М.М. Аграрный вопрос и крестьянское движение на Кубани в период первой русской буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг. М., 195В; Мужев

И.Ф. Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905-1907 гг. Орджоникидзе, 1963; Трехбратов Б.А. Революционное движение в армейских частях на Кубани и Черноморье в 1905 году Краснодар, 1976, Панарин М.Ф. Восстание казачьего полка в 1905 г.//Вопросы истории №5, 1973; Фугорянский JI И Казачество в революции 1905-1907 гг //Ученые записки Оренбургского пединститута. Выпуск 32, 1969 г

2 Гордеев А.А История казаков Т. I - IV. М., 1992, 1993, Галушко Ю. Казачьи войска России. Краткий историко-хронологический справочник казачьих войск до 1914 года М., 1993, Казаки России Прошлое, настоящее, будущее. М., 1992; Агафонов О.В. Казачьи войска Российской Империи М , 1995; Фугорянский Л И. Казачество на рубеже веков Оренбург, 1995. ТругВ.П Казачьий излом Ростов-на-Дону., 1997 и др.

государства, раскрыть ряд проблем истории казачьих войск и казачества в целом, в первую очередь, процесс интеграции казачества в социальную структуру российского государства.

Вторую группу составляют труды, освещающие историю отдельных казачьих войск юга России. Вопросы, связанные с нормативным регулированием управления, военной службы, хозяйственной деятельности, взаимоотношений с органами государственной власти Донского казачьего' войска исследованы в работах ростовских историков и юристов H.A. Мининкова, А.И. Агафонова, Е.И. Дулимова, В.В. Макеева,* Г.Г. Небратенко, О.Б. Герман, В.К. Цечоева1.

Особо следует отметить монографию Е.И. Дулимова и В.К. Цечоева «Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа», в которой систематизирован обширный материал, в том числе впервые введенный в научный оборот. Значительная эмпирическая база работы позволила авторам проанализировать процесс становления и инволюции государственных форм организации казачества в правовое пространство российского государства.

Большую ценность для изучения истории терского казачества представляет работа И.Л. Омельченко2, в которой показаны причины и условия образования терского казачества, его общественное устройство и характер отношений с соседними народами. Заслуживает особого внимания монография H.H. Великой3, освещающая политические, социально-экономические и этнокультурные процессы, связанные с казаками Терского

1 Мининков Н А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.) Ростов-на-Дону, 1998, Агафонов А.И. История Донского края XVI-псрвая половина XIX в. Ростов-на-Дону, 2001; Дулимов Е.И История власти и казачьей государственности на Дону. Росгов-на-Дону, 1999, Макеев В.В, Небратенко Г.Г. Организационно-правовое становление и развитие общей полиции на территории Донского казачьего войска (середина XVII - начало XX вв ) Ростов-на-Дону, 2002; Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства юго-востока европейской России в 1861-1920 гг. Ростов-на-Доиу., 2003, Цечоев В.К История государства и права народов Дона и Северного Кавказа Ростов-на-Дону, 2003.

2 Омельченко И J1. Терское казачество Владикавказ 1991.

5 Великая Н.Н Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв Ростов-на-Дону, 2001

левобережья в XVIII - XIX вв. Ранней истории терского казачества посвящена работа С.А. Козлова1, рассматривающая события XVIII в. на Тереке. Опираясь на выявленные архивные документы, автор характеризует изменения, которые в XVIII в. произошли в управлении казачьими войсками, видах службы, размерах жалования казаков. Однако, как и в перечисленных выше работах, историко-правовым аспектам функционирования войскового сословия достаточного внимания не уделяется.

К обобщающим трудам по истории кубанского казачества следует отнести работу В.Н. Ратушняка «Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г.», содержащую сведения по истории заселения Закубанья, о социально-экономическом развитии края, культуре основных групп населения.

Отдельным проблемам функционирования Кубанского казачьего войска, - эволюции казачьей общины, войсковому торговому обществу, особенностям воинской повинности казаков посвящены статьи П.П. Матюшенко, И.В. Ивченко, В.Н. Мальцева, Е.В. Рукосуева и др.2

Особо хочется отметить коллективную работу под редакцией кубанского юриста и историка, профессора Л.П. Рассказова «Кубань и казачество (конец XVIII в. - 1920 г.)», в которой дается систематизированный и всесторонний анализ государственно-правовой истории Кубанского казачьего войска. Монография написана на основе уникальных архивных документов, впервые вводимых в научный оборот. Большое внимание уделено участию казачества в заселении и освоении

| Козлов С. Кавказ в судьбах казачества (XVI -XVIII) СПб., 2002.

1 Матюшенко П П. Аграрные реформы в Кубанском казачьем войске в 60-70 гг. XIX в //Из дореволюционного прошлого кубанского казачества Краснодар, 1993. С. 107121. Ивченко И В Эволюция казачьего самоуправления на Кубани//Проблемы истории казачества Волгоград, 1995. С. 13-31, Мальцев В Н. Административные реформы в

казачьих областях Северного Кавказа во второй половине XIX в //Проблемы истории казачества Волгоград, 1995 С 94-106, Рукосуев Е В Казачество права и обязанности сословия//Вопросы истории 1998 № 5 С 137-143.

Кубани, исследованию судебной системы и земельных отношений кубанского казачества.

Исследуемая тематика приобретает сегодня практическую направленность и становится предметом обсуждения на научно-практических конференциях. Тезисы докладов, опубликованные в материалах к научным и научно-практическим конференциям1, представляют также существенный интерес в плане разработки историографии темы.

Обзор литературы по теме диссертации был бы неполным без оценки вклада зарубежных исследователей. К наиболее насыщенным фактами работам относится труд Ф. Лонгворта «Казаки. Пять столетий бурной жизни в русских степях»2. Основываясь на документах, найденных в архивах Западной Европы, английский историк проанализировал процессы осуществления земельной реформы в казачьих областях, подчинения казачества экономическим и политическим интересам России, превращения его в военное сословие на государственной службе.

Изучению йоенно-экономического статуса казачества во второй половине XIX — начале XX в. посвящено исследование Р. Мак-Нила «Царь и казаки»3, в котором автор приходит к выводу, что к началу первой мировой войны казаки стали анахронизмом, потерявшим свою целесообразность для российского государства.

Западным исследованиям присуща описательность, эмоциональность, наполненность яркими зарисовками из военного быта. Это в полной мере

1 Казачество в истории России: Тезисы докладов международной научной конференции Краснодар, 1993; Казачество России, история и современность Тезисы международной научной конференции. Краснодар 2002, Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Материалы международной Кубанско-Терской конференции Краснодар-Армавир, 1998,2000,2002, 2004.

2 Longyvorth Ph The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life m the Russian Stepps N.Y., 1970.

3 McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914 L, 1987

относится и к работе Р.Лейла «Путешествие в России по Крыму, Кавказу и Грузии»1.

Таким образом, к настоящему времени проделана значительная исследовательская работа по изучению проблемы правового положения казачьих войск юга России с момента их возникновения до 1917 г. Однако, большинство авторов рассматривают лишь отдельные аспекты деятельности казачьих войск. До настоящего времени в историко-правовой науке остаются неизученными многие важные вопросы: чем отличаются организационно-правовые основы функционирования различных казачьих войск; как влияли на их специфику интересы российского государства; каковы правовые механизмы сочетания общих закономерностей, присущих всем казачьим войскам, и местных особенностей каждого войска.

С учетом изложенного, автор стремился реализовать основную цель диссертационного исследования — раскрыть особенности организационно-правовых основ деятельности донского, терского и кубанского казачества.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

- определить сущность и особенности формирования правового статуса донского, терского и кубанского казачества;

- охарактеризовать процесс развития системы управления казачества во второй половине XVI - цервой половине XIX в.;

- выявить направленность и особенности реорганизации системы управления казачества во второй половине XIX - начале XX в.;

- раскрыть специфику формирования судебных органов в казачьих войсках юга России;

- определить особенности реформирования судебных учреждений в середине XIX в. и их пореформенного функционирования;

1 Lyall R Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L, 1825

- дать сравнительную характеристику прав донского, терского и кубанского казачества на землю до реформ Александра II;

- выявить закономерности изменения правового регулирования земельных отношений в пореформенный период;

- раскрыть нормативную основу прохождения воинской службы казачества в конце XVIII - в первой половине XIX в.;

- рассмотреть влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX — начале XX в.;

- охарактеризовать динамику интеграции казачества юга России в структуру государства;

I, I

- раскрыть влияние специфики интересов центральной российской власти в отношении Донского, Терского и Кубанского казачьих войск на формирование их организационно-правовых основ;'

- выявить элементы системы нормативного регулирования деятельности казачьих войск юга России, актуальные для современных условий.

Методология определена спецификой предмета исследования, то есть особенностями организационно-правовых основ деятельности казачьих войск юга России в XVI - начале XX вв.

Методологическую основу диссертационной работы составили принципы историзма и правовой объективности, которые дополняют и взаимно обосновывают друг друга. Историзм в нашем понимании означает, что любое явление, процесс, факт, идея могут получить научную оценку только в контексте своей исторической эпохи. В историко-правовой работе историческое и правовое находятся в причинно-следственной взаимосвязи. Принцип правовой объективности автор понимает как обусловленность права социально-экономическими и политическими факторами. Нормативный акт с этой точки зрения рассматривается как выработанный государством идеал или тенденция для той или иной сферы правового регулирования. В то же время обстоятельства самого различного характера

формируют правоприменительную практику, которая может существенно отличаться от идеальной модели.

Историко-правовые исследования анализируют сложнейшие системы социальных отношений. Можно уверенно утверждать, что объект нашей работы - казачество юга России, представлял в изучаемый период социальную систему, формировавшуюся на протяжении нескольких столетий, выработавшую механизмы саморегулирования и включавшую социально-экономические, правовые, политические и культурно-исторические элементы. Отношения казачества и российского государства сводились к постепенной интеграции казачества в социально-политическую и правовую системы Российского государства. Однако при этом казачество продолжало оставаться самобытным организмом, или «саморазвивающимся явлением»1.

В методологическом аспекте исследование организационно-правовых основ базируется на общих принципах системного анализа. Это соответствует представлению об организационно-правовых- основах деятельности казачества как целостной системе, которая в значительной степени определяет присущие ее элементам характерные черты.

При подготовке работы использована совокупность взаимосвязанных исследовательских методов и приемов, дополняющих друг друга в решении задач нашего исследования. В качестве основных автором применены структурно-функциональный, исторический и сравнительно-правовой методы.

Структурно-функциональный метод предназначается для изучения статического состояния социально-правовой системы с точки зрения эффективности ее функционирования. Данный метод был использован в диссертации для анализа функционального предназначения норм права в механизме правового регулирования каждого казачьего войска юга России.

1 Всемиров В.В К вопросу о методоло1 ическом кризисе в исторической науке//Постигая прошлое и настоящее. Саратов 1997 С.7

Исторический метод применялся с целью изучения изменений норм права и практики их реализации. Обязательность использования этого метода в диссертации определялась тем, что нормы права претерпевали значительные изменения на протяжении исследуемого периода.

Сравнительный анализ существовавших одновременно и регулировавших деятельность различных казачьих войск правовых норм осуществлялся посредством сравнительно-правового метода. По мнению автора, при исследовании организационно-правовых основ любого объекта наиболее продуктивно сочетание трех указанных методов.

Источниковая база исследования. Сложный и противоречивый процесс интеграции казачества юга России в структуру государства требует тщательного, объективного осмысления с привлечением самых различных источников и свидетельств, позволяющих дать научный анализ особенностей и основных тенденций этого процесса.

В качестве документальной основы диссертационного исследования послужили материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), Государственном архиве Ростовской области (ГАРО), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Государственном архиве Карачаево-Черкесской Республики (ГАКЧР).

В ходе проведенного исследования использовались и опубликованные архивные документы, помещенные в разных изданиях. Среди них особую ценность представляют акты, относящиеся к истории Войска Донского и собранные генерал-майором A.A. Лишиным, акты Кавказской археологической комиссии, изданный Е.Д. Фелицыным сборник архивных документов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска, Кавказский и Кубанский сборники, Труды Ставропольской археологической комиссии.

Существенное значение для настоящей работы имеют сведения и статистические данные из Терского и Кубанского календарей, Сборников Областного войска Донского статистического комитета, Сборника императорского русского исторического общества и др1.

Архивные документы и статистические сведения дополнены фактическими подробностями материалов региональной прессы: «Кубанских областных ведомостей», «Донских областных ведомостей», «Донской газеты», «Терских ведомостей», «Ставропольских губернских ведомостей».

Ценными источниками явились нормативные акты центральных и местных органов власти. К важнейшим из них относится Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам, в который включены приказы и постановления, отражающие принципы и тенденции государственной политики на казачьих землях в XIX - начале XX в.

Большую ценность представляет Полное собрание законов Российской империи, содержащее основной законодательный материал для анализа организационно-правовых основ функционирования казачества.

Научная новизна диссертационной работы определяется самой постановкой проблемы и заключается в том, что впервые проводится комплексный сравнительный анализ организационно-правовых основ деятельности трех казачьих войск юга России. Выбранные в качестве объекта исследования Донское, Терское и Кубанское казачьи войска различались по характеру происхождения, степени интегрированности в структуру государства на первом этапе своего развития, уровню включенности в процесс колонизации новых территорий в имперской период. Автор впервые осуществил исследование организационно-правовых основ деятельности

1 Военно-статистическое обозрение Российской Империи Т. II. СПб, 1852; Краснов Н. материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863, Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-1832 гг. Новочеркасск, 1833; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа Тифлис, 1886, Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества Т VIII Тифлис, 1884-1885; Военный сборник №3 СПб., 1877

перечисленных казачьих войск с акцентом на выявление и анализ их различий. Такой исследовательский подход позволил зафиксировать специфику интересов центральной российской власти в отношении каждого из трех названных казачьих войск.

В работе предложена авторская периодизация системы управления казачьих войск юга России. Сформулированы выявленные на основе изучения генезиса управления казачества юга России различия категорий «военная» и «общинная» демократия. Впервые предпринята попытка сравнить процессы трансформации норм обычного права донского, терского и кубанского казачества в государственную систему нормативного регулйрЬванйя.

Научная новизна исследования определяется также характером эмпирического материала, в котором присутствуют ранее не использовавшиеся в научном анализе источники, выявленные в архивах.

Новизна исследования определяет возможность применения выводов работы как для развития теорйи государства и права, так и в практической деятельности.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Формирование правового статуса казачьих войск Юга России определялось несколькими факторами: особенностями (географическими, социокультурными) территории проживания; спецификой исторически сформировавшихся институтов власти каждой из региональных групп казачьего населения; динамикой политического суверенитета, как результата взаимодействия с российским государством; эволюцией обычного права; текущими интересами российского государства в регионах Дона, Терека и Кубани. Правовые статусы Донского, Терского и Кубанского казачьих войск содержат много сходных характерных черт, однако у них имелись некоторые существенные особенности. Главной причиной формирования особенностей правовых статусов был способ включения того или иного войска в состав государственной структуры России.

2. Правовое положение Донского войска претерпело существенные изменения на протяжении рассматриваемого периода от статуса суверенного военно-политического образования через ограниченную автономию в составе российского государства до элемента общегосударственной системы. Характерными чертами суверенитета Донского войска в начальный период его истории являлись институты народовластия, практически беспрепятственная миграция на Дон населения России, право самостоятельно решать вопросы внутреннего управления, суда и внешних связей. Изменение правового положения в направлении уменьшения самостоятельности Донского войска приводило к сокращению прав и расширению круга обязанностей донского казачества. Правовое оформление статуса Донского войска в составе российского государства сопровождалось уменьшением значения обычного .права и расширением сферы применения, государственного законодательства. Важнейшей вехой формирования правового статуса Донского войска было принятие присяги на верность русскому царю в 1671 г. Актом принятия присяги признавалось верховенство российского законодательства над обычным правом донских казаков.

3. Процесс формирования правового статуса терского казачества по своим основным этапам достаточно близок аналогичному процессу донского казачества. В конце XVI - начале XVIII вв. терское казачество представляло собой автономное союзное российскому государству военно-политическое образование, характерными чертами которого являлись демократические институты власти и право самостоятельно решать вопросы внутреннего управления и внешних связей. С подчинением в 1721 г. Военной Коллегии казачье войско включается в государственную военную структуру России с детализированным определением прав и обязанностей. Окончательное подчинение терского казачесгва и его интеграция в систему российского государства происходит во второй половине XVIII в. в связи с активизацией политики России на Кавказе.

4. Ддя начального этапа формирования правового статуса кубанского казачества характерна его существенная специфика, по сравнению с донским и терским. Эта специфика определялась, главным образом, способом включения в состав российского государства. Переселенное на Кубань в конце XVIII в. решением центральной власти Черноморское казачье войско представляло собой государственную военную структуру. Этим фактором было определено меньшее значение норм традиционного права и главенствующее значение государственных правовых актов в его правовой системе. Для кубанского казачества не были характерны такие типичные для донского и терского казачества этапы становления правового статуса, как суверенное военно-политическое образование и ограниченная автономия в составе российского государства. Важным юридическим фактом в процессе формирования правового статуса кубанского казачества стало объединение в 1860 г. в Кубанское войско Черноморского и части Кавказского линейного казачьих войск со своими традициями быта, особенностями организации управления и несения воинской службы.

5. Деятельность Донского и Терского казачьих войск на этапе до их полной интеграции в систему государства организовывалась институтами власти, функционировавшими в форме общинной демократии. Ряд исследователей, характеризуя власть в Донском и Терском войсках, отмечает, что она имела форму военной демократии. Автор полагает, что общинная демократия как форма организации власти отличается от военной демократии. Сам термин «военная демократия», введенный Л. Морганом и активно использовавшийся Ф. Энгельсом, применялся в системе периодизации раннего периода истории человечества и предполагал такие характерные черты, как наличие военноначальника, народного собрания и совета старейшин. В таком виде институты власти донского и терского казачества не существовали, в них отсутствовал совет старейшин. В то же время не вызывает сомнений, что казачья демократия имела общинный характер. Он проявлялся в том, что субъектами власти являлись не

государственно-политические институты, а все члены казачьей общины, то есть взрослые мужчины.

6. В период со второй половины XVIII до начала XIX вв. центральная власть в определении организационно-правовых основ деятельности казачества юга России использовала методику апробирования нормативных актов на Донском войске с последующим распространением данных актов на другие казачьи войска, с учетом местных особенностей. Нормативные акты для казачьих войск юга России в исследуемый период разрабатывались в течение длительного времени, не менее 7-10 лет. При этом неэффективность продолжавших функционировать нормативных документов компенсировалась тем, что многие важные вопросы решались в тот период в казачьей среде не на основе государственных установлений, а в соответствии с нормами обычного права. Правовая регламентация функционирования казачества государством содержала существенные пробелы, что обеспечивало уменьшение ущерба от несовершенства устаревших норм имперского законодательства.

7. Для динамики системы управления в рассматриваемый период характерно чередование существенных изменений системы нормативного регулирования и возврата к нормам предшествующего этапа. Так, в ходе реформ 60-х годов XIX в. принимались меры по усилению унификации казачьих территорий в демократизирующуюся систему государственного управления империей. После того, как стала, очевидной угроза снижения военного потенциала и сословной замкнутости казачества, как итог данных преобразований, были осуществлены контрреформы 80-90-х годов. Однако эти меры не могли полностью нейтрализовать тенденцию к ликвидации сословной замкнутости в условиях социально-экономической модернизации. В результате в течение рассматриваемого периода не сложилась законченная система управления казачьими войсками, в полной мере отвечающая интересам государства. Динамичный характер изменения организационно-правовых основ управления в течение относительно

короткого периода времени создает возможность для рассмотрения указанных преобразований как исследовательской модели в целях осуществления современной административной реформы и реформы местного самоуправления в Российской Федерации.

8. Сравнение реформы систем управления казачьих войск юга России в исследуемый период демонстрирует высокую степень дифференцированности преобразований в различных войсках. В нормативных системах, регулирующих организационно-правовые основы управления каждым казачьим войском, устойчиво присутствовали существенные различия. Так, при образовании Кавказских казачьих войск (Кубанского и Терского) звания наказных атаманов этих войск были соединены со званиями начальников Кубанской и Терской областей с присвоением прав губернаторов и командующих войсками .названных областей. Войсковой наказной атаман Войска Донского не имел звания начальника Области Войска Донского. В то же время ему были предоставлены более широкие полномочия, чем' наказным атаманам Кубанского и Терского войск: по гражданскому управлению он имел права генерал-губернатора, а по военной части - командующего войсками военного округа. Наделение полномочиями разного уровня наказных атаманов Донского войска с одной стороны, Кубанского и Терского — с другой объяснялось тем, что активно участвовавшие в Кавказской войне и обеспечивавшие контроль над вновь присоединенными территориями Терское и Кубанское казачьи войска не представляли угрозы для безопасности государства. В то же время Область войска Донского рассматривалась как территория, требовавшая дополнительных средств бюрократического контроля.

высшей административной инстанцией. Важным отличием черноморского казачества от донского и терского было отсутствие войскового круга. Приоритет в решении судебных вопросов черноморских казаков принадлежал войсковому атаману. Нижнюю судебную инстанцию во всех казачьих войсках представлял станичный круг, что имело большое значение в утверждении элементарных правовых знаний в'казачьей среде. С начала XIX в. центральная власть начинает процесс сближения судебной системы казачества с общероссийской и постепенный переход от норм обычного права к общеимперским. В процессе данного перехода судебная власть институционально разделялась и организационно усложнялась. Изменение правовых основ судебной системы осуществлялось двумя основными путями: нормы обычного права либо санкционировались государством, либо в рамках государственного права разрабатывались такие нормативные акты, которые учитывали особенности жизни и быта казачества.

10. Территории Кубанской и Терской областей, помимо казачества, населяли горские народы, жившие по своим обычаям. В связи с этим вместе с общероссийскими судебными органами в Кубанском и Терском казачьих войсках существовали судебные органы, отражающие местную специфику — сельские (аульные) и горские словесные суды, подчиненные войсковой администрации. Нормативная система, регламентирующая деятельность этих судов, содержала традиции адатов горских этносов и новации общеимперского законодательства. Подобная гибкость судебной системы на территориях проживания этносов, находящихся на иной стадии социально-экономического развития, давала возможность центральной власти более эффективно контролировать недавно присоединенные территории. Присутствие в системе судопроизводства традиционных элементов позволяло избежать резкого усиления социальной депривации в среде горских этносов и таким образом предотвратить социально-политическую дестабилизацию.

11. В судебно-правовой системе казачьих войск центральная власть длительное время сохраняла отдельные нормы обычного права. Это было оправдано как с точки зрения интересов государства, так и казачьего населения. Для традиционного казачьего суда основным принципом была справедливость, понимаемая с позиций общинной демократии, и центральная власть демонстративно выступала за сохранение данного принципа. В правовом сознании казачества традиционный и государственный суды были противопоставлены, поскольку нормы, по которым осуществлялось государственное правосудие, далеко не всегда воспринимались казачьим населением как справедливые. Сохранение в системе правосудия норм обычного права способствовало принятию казачьим населением этой системы в целом.

12. На ранних этапах функционирования казачества правовые основы землевладения подвергались значительным изменениям. Система правовых представлений о владении и пользовании землей основывалась на дуалистическом сочетании регулирования коллективного использования земель С Индивидуальным. Земельные отношения казачества юга России не только в целом, но и регионально, в каждом казачьем войске, имели свою специфику. Особенности землевладения терского казачества были определены относительным малоземельем по сравнению с другими казачьими войсками и сложным предгорным рельефом местности, что привело к доминированию уравнительных тенденций в землевладении. Для терского казачества, в отличие от донского и черноморского, законодательно установленные размеры наделов определялись только служебно-

должностными критериями и различались для разных полков. Системы

. / ■ >

землевладения казачества Дона и Кубани складывались в условиях относительного земельного простора, и земельные владения возникали здесь, главным образом, на основе свободных захватов угодий, размер которых соответствовал экономическим возможностям казака.

13. Решающим периодом в процессе перехода к новой системе землевладения в казачьих войсках стали реформы 60-х гг. XIX в. Общими для казачьих войск нововведениями являлись: открытие границ войсковых территорий для переселенцев, разрешение выхода казаков из войскового сословия, расширение возможности аренды казачьих земель и продажи частновладельческих. Вместе с тем, правовое регулирование земельных отношений заметно отличалось в Донском, Кубанском и. Терском войсках. Это определялось тем, что каждое казачье войско формировалось и функционировало в специфических условиях различных территорий. Потребности государства на этих территориях существенно различались, и государство в зависимости от этого по-разному регулировало важные аспекты жизни казачества, в том числе правовой режим казачьего землепользования. Выявляются различия в правовом режиме казачьего землепользования не только между казачьими войсками, но и на отдельных территориях, на которых исторически складывалось то или иное казачье войско. Изменения 'правового режима казачьего землепользования определялись двумя главными разнонаправленными факторами: социально-экономическим развитием Российской империи, что требовало введения частной собственности на землю и унификации в этом отношении территорий проживания казачества и прочих территорий империи; потребностью государства сохранить казачество как особую военизированную группу населения, что предполагало сохранение традиционной общинной системы землепользования.

14. В современной отечественной науке широко распространено мнение, что для осуществления нормативных преобразований казачьих войск в качестве модельного использовалось Войско Донское: правовые новации, доказавшие свою целесообразность в данном войске, позже применялись к другим казачьим войскам. Однако чормотворческая деятельность центрального правительства имперского периода в действительности была более гибкой. Существовала также практика, когда некоторые нормы,

впервые появившиеся в других казачьих войсках и положительно себя проявившие, применялись к Войску Донскому.

15. Динамика правовых норм, регламентирующих несение службы казачеством, определялась стремлением центральной власти сохранить боевую и мобилизационную готовность казачества, высокий уровень его воинской корпоративности, устранить наиболее тягостные для казаков особенности воинской службы и приблизить казачьи войска в отношении порядка прохождения службы к регулярным войскам. При определении сроков службы казачества законодатель исходил из общеимперской тенденции их сокращения. В то же время на протяжении всего изучаемого периода сроки службы казаков были более продолжительными по сравнению с другими сословиями, подлежащими призыву в армию. Будучи частью силовых структур, относящихся к охранительной системе государства, казачьи войска юга России достаточно эффективно обеспечивали охрану общественного порядка и профилактику вооруженных выступлений против власти в местах своего традиционного проживания. Сам факт соседства с казачьими сообществами, * готовыми к эффективному силовому сопротивлению, являлся сдерживающим фактором на территориях с высоким уровнем социально-политической напряженности, к которым относятся земли, присоединенные к империи в ходе Кавказской войны.

нормах права, правоприменении, правопорядке, а также истории российского государства, административного и гражданского права. Ряд положений может быть использован в учебном процессе, при разработке курсов регионального компонента образовательных программ, в научных исследованиях по проблемам правового регулирования правового статуса современных казачьих сообществ, при определении теоретических основ разработки нормативно-правовых актов, регулирующих взаимодействие государственных органов и казачьих сообществ.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке нормативных актов, регулирующих деятельность современных казачьих формирований, осуществлении административной реформы и реформы местного самоуправления на территориях традиционного проживания казачества. Обобщенный опыт осуществления реформ организационно-правовых -основ деятельности казачества в исследуемый период целесообразно использовать при разработке программных документов, направленных на социально-экономическую модернизацию. Целевые программы являются инструментом ускорения развития государства и общества и становятся все более востребованным элементом системы управления современной России. Их разработка, по мнению автора, должна основываться не только на успешной практике высокоразвитых современных государств, но и на российском опыте реформирования экономических и социальных отношений, в том числе в казачьих войсках. Динамичное развитие нормативной базы, регламентирующей деятельность казачества юга России, дает достаточно много примеров реформ разной степени эффективности, которые могут быть использованы при разработке современных целевых программ.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации были апробированы в публикациях по теме исследования, а также в выступлениях автора на международных симпозиумах «Кавказ как регион конфликтов. Правовые и политические аспекты» (Гамбург, 2004 г.),

«Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической социокультурной среде» (Ростов-на-Дону, 1999 г.), международных научно-практических конференциях «Миграция и толерантность» (Краснодар

2004 г.), «Гражданское общество и обеспечение прав человека» (Краснодар

2005 г.), «Право и правосудие в современном мире» (Краснодар 2006 г.), «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), «Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России» (Краснодар 2006 г.), «Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный аспект» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), всероссийских научно-практических конференциях: «Местное самоуправление в России: проблемы становления, развития и функционирования» (Пермь, 1999 г.), «Становление нового социального порядка в России» (Краснодар 2000 г.), «Проблемы становления правового государства в современной России» (Краснодар 2005 г.), «Актуальные проблемы деятельности органов государственной власти в особых условиях» (Москва, 2005 г.), «Современное российское общество: 'проблемы, безопасности, преступности, терроризма» (Краснодар 2005 г.), «Власть и общество в России: опыт истории и современность. 1906 - 2006» (Адлер,

2006 г.), «Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на Северном Кавказе» (Новороссийск, 2006 г.), региональных и других научных конференциях и семинарах.

Ряд положений диссертации внедрен автором при разработке лекций по теории и истории государства и права в Краснодарском университете МВД России.

Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет и цель диссертации определили внутреннюю логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы выбор темы диссертации, ее актуальность, рассмотрена степень научной разработанности проблемы, определены объект и предмет, цель и задачи исследования, его хронологические . и географические рамки, охарактеризованы методологические основы и источниковая база, раскрыта новизна исследования, приведены положения, выносимые на защиту, имеющие теоретическую и практическую значимость, представлены сведения об апробации результатов исследования.

В первой главе «Правовое оформление статуса казачьих войск юга России» изучается сущность и особенности формирования правового статуса Донского, Терского и Кубанского казачьих войск. Автор выделяет и анализирует компоненты правового статуса этих войсковых формирований и факторы', определяющие их правовой статус.

Первый параграф «Правовое оформление статуса Войска Донского» посвящен наиболее многочисленному и занимавшему самую большую территорию среди казачьих войск юга России в исследуемый период — Войску Донскому. С момента установления официальных дипломатических отношений с Московским государством в 1570 г. и до принятия донскими казаками присяги на верность русскому царю в 1671 г. отношения между ними и Московским государством строились на основе договора о сотрудничестве в военно-политической сфере. Правовое положение войска в этот период определяло наличие собственной территории, институтов власти, функционировавших в форме общинной демократии, политического суверенитета и обычного права как регулятора общественных отношений. К правам донского казачества, регламентируемым обычным правом и царскими грамотами, относились: право собственности на земли, приобретенное путем захвата территории, находившейся вне юрисдикции какого-либо государства; право на пользование в пределах войсковой территории земельными, водными, лесными и другими ресурсами; право создавать новые поселения; право на самоуправление; право записывать в

казаки лиц не казачьего происхождения; право на получение царского жалования; право самостоятельно осуществлять военные походы и международные взаимосвязи.

Наличие у Войска Донского прав предполагало и обязанности, которые также регламентировались названными источниками. К основным обязанностям донского казачества относились: защита населения Войска Донского от захватнических нападений; осуществление разъездов по дорогам и получение информации о передвижении неприятеля; обеспечение передвижения по территории края российских и иностранных послов.

Политика Московского государства была направлена на ограничение независимости Войска Донского. Принимая присягу, донские казаки признали свое подданство российскому монарху и верховенство российского законодательства над обычным правом. С потерей суверенитета, казаки были лишены права принимать в состав казачьих обществ новых членов и права самостоятельно осуществлять взаимосвязи с иностранными государствами, Vim запрещалось занимать пустующие земли и основывать новые городки без правительственного разрешения. В конце XVII - начале XVIII в. изменяется статус войсковых институтов власти: властные полномочия казачьего круга, представлявшего интересы всего казачества, ограничиваются, власть сосредотачивается в руках войскового атамана, назначаемого центральным правительством.

Включение Войска Донского в состав российского государства привело к расширению обязанностей донского казачества. Теперь оно было обязано: соблюдать присягу, данную на верность русскому царю; исполнять законодательство российского правительства; в составе русской армии нести воинскую повинность.

началу XVIII в. был трансформирован в статус ограниченной автономии в составе российского государства.

Во втором параграфе «Формирование правового статуса терского казачества» выявляются особенности формирования правового статуса терского казачества, который возникал и изменялся в ходе сложных процессов формирования терского казачества из разнородных групп населения на протяжении длительного периода времени. По своему правовому положению и функциям терское казачество во многом было сходно с донским. Вместе с тем в организационно-правовых основах деятельности терского казачества присутствовала некоторая специфика.

Первоначально терское казачество было относительно независимым от власти российского государства самоуправляющимся сообществом и сотрудничало с Московской властью по мере своих интересов. К правам терского казачества относились: право собственности на земли, приобретенные путем занятия пустующей территории, право на использование в пределах территории земельных, водных и лесных ресурсов, право на осуществление хозяйственной деятельности, право вести военные действия против представителей враждебных нехристианских народов, право на получение царского жалования, право записывать лиц не казачьего происхождения в казаки. К основным обязанностям терских казаков относилось: следование _ предписаниям, содержащимся в нормах обычного права, защита от захватнических нападений, сопровождение и охрана посольств.

Соседство и различные виды взаимодействия с автохтонными этносами Северного Кавказа, у которых существовали собственные системы традиционного права во многом определяло специфику норм права, бытовавших у терских казаков.

Включение терского казачества в сисгему российского государства осуществлялось постепенно под влиянием двух основных факторов: активизации российского государства на Северном Кавказе и усилением

военного давления на терских казаков со стороны вассалов соседних государств. Качественно новый этап становления правового статуса терского казачества начинаемся с подчинением в 1721 г. терского казачества российской Военной коллегии. Это событие меняет весь порядок отношений между центральным правительством и казачьим войском, которое включается в государственную военную структуру. Полное подчинение терского казачества происходит во второй половине XVIII в. в связи с изменениями в политике России на Кавказе.

В диссертации отмечается, что процесс формирования правового статуса терского казачества достаточно близок аналогичному процессу донского казачества. Главным фактором сходства стало то, что обе эти группы российского казачества формировались стихийно, длительный период времени, в процессе «народной колонизации».

В третьем параграфе «-Оформление правового статуса кубанского казачества» анализируются факторы, определяющие правовой статус кубанского казачества. Его особенности определялись как способом включения в состав Российской империи, так и характером государственной политики на Кавказе в конце XVIII в. Основной принцип формирования кубанского казачества не совпадал с принципами формирования других казачьих войск юга России. Кубанское войско своим образованием всецело обязано государству. Составными частями созданного правительственным решением Кубанского казачьего войска стали Черноморское и Кавказское линейное казачьи войска со своими традициями, особенностями организации и несения государственной службы. Поэтому на формирование правового статуса кубанского казачества значительное влияние оказало происхождение этих войск и их правовой статус. Важнейшим фактором специфики кубанского казачества стало его образование в результате организованной государством миграции. В истории кубанского казачества на территории его расселения в изучаемый период отсутствовал этап полной автономии от Российского государства. Для кубанского казачества не были характерны

такие этапы становления правового статуса, как суверенное военно-политическое образование и ограниченная автономия.

Переселенное на Кубань в конце. XVIII в. в результате решения центральной власти и предназначенное для охраны военно-пограничной линии и экономического освоения края, Черноморское казачье войско представляло собой не общину вольных казаков, как донское и терское казачество в первые годы своего существования, а государственную военную структуру. Поэтому отношения между центральным правительством и Черноморским войском сразу после его образования регулировались, наряду с обычным правом, также российским законодательством. Вместе с тем, в первые годы вмешательство во внутреннюю жизнь войска со стороны российского правительства было минимальным. К правам черноморского казачества относились: право. собственности на земли, дарованные Екатериной II при переселении, право на использование в пределах войсковой территории земельных, водных и лесных ресурсов, право на получение царского Жалования, право заниматься внутренней торговлей." К основным обязанностям черноморских казаков относились: охрана границ присоединенных земель, соблюдение российского законодательства, участие в военных кампаниях российского государства.

Линейное казачество, образованное из донских, екатеринославских, хоперских казаков, практически не имело традиционных институтов казачьего самоуправления. В Кавказском линейном казачьем войске, в состав которого вошли казачьи полки, размещенные на Кавказской линии, сразу сложилась полковая система управления, основными чертами которой были централизация и единоначалие. Выборное начало в войске фактически отсутствовало. Подобное различие в существовавших одновременно Черноморском и Кавказском войсках можно объяснить, среди прочих факторов, отличиями в уровне интегрированное™, в общеимперскую правовую систему. Являясь хотя и нерегулярной, но составной частью вооруженных сил, Кавказское линейное войско, как организационная

структура, сразу же оказалось под юрисдикцией Военного ведомства. Практически все функциональные обязанности казачества регламентировались общегосударственными военными уставами и инструкциями. Общественная и хозяйственная жизнь казаков выступала в качестве производного элемента, подчиненного осуществлению военной доктрины государства.

Как показало сравнительно-правовое исследование, для периода формирования правового статуса кубанского казачества характерно его существенное отличие от донского и терского. История кубанского казачества определила меньшее значение норм традиционного права в его правовой системе и большее значение общеимперских правовых актов. Относительно краткий период соседства с горскими этносами Северного Кавказа на этапе, когда еще были возможны заимствования норм традиционного права, определили незначительность влияния обычного права горцев (главным образом адыгов) на систему обычного права кубанского казачества, что сущестбенно отличало его от терского казачества. В результате унификации двух составных элементов' правового статуса Кубанского казачьего войска - правовых норм, регламентирующих функционирование Черноморского и Линейного войск, центральная власть несколько приблизила правовой статус Кубанского войска к некоему общеимперскому стандарту, в качестве которого выступал правовой статус Донского войска.

Во второй главе «Становление и развитие системы управления казачества юга России» показаны организационные и правовые изменения в системе управления казачьих войск.

В первом параграфе «Развитие системы управления казачества в XVIII - первой половине XIX в » дана характеристика процесса развития системы управления казачества, которая определялась в этот период особенностями развития государства. По мнению автора, данные особенности заключались в том, что казачьи войска были расположены на

окраинах империи и отличались от населения центральной России специфичностью культуры, менталитета, правового статуса.

Приоритет в административных преобразованиях принадлежал донскому казачеству, что выражалось в устойчивой практике принятия властями Империи нормативных актов первоначально для Донского войска с последующим распространением на другие войска юга России. Высшим органом власти донского казачества являлся войсковой круг, совмещавший функции законодательной, исполнительной и судебной власти. К середине

XVIII в. войсковой круг заменяется новым органом — Войсковой Канцелярией, которая хотя и была коллегиальным учреждением, но подчинялась войсковому атаману, назначаемому центральным правительством. Главнейшей задачей всех дальнейших изменений, проводимых в войсковых структурах управления в конце XVIII - начале

XIX в., было ограничение самостоятельности Войска Донского. •

Терское казачество располагалось, в отличие от донского, в наиболее удаленном, конфликТоопасном и нестабильном в социально-политическом отношении регионе юга России, что явилось причиной установления такой организации управления, которая определялась в очень значительной степени опытом военных действий. Изменения организационно-правовых основ управления терским казачеством были направлены на укрепление единоначалия и ликвидацию выборности должностных лиц.

Основной тенденцией развития системы управления кубанского (черноморского) казачества являлось усиление регламентации со стороны имперских органов власти.

Преобразования управления донского, терского и кубанского казачества до середины XIX в. затрагивали только структуры высшего войскового управления, не касаясь станичного, которое по-прежнему регламентировалось главным образом нормами обычного права.

Одним из самых важных фактов в истории развития административного управления казачьих войск юга России в первой

половине XIX в. было принятие Положения об управлении Войском Донским 1835 г. Этот нормативный акт существенно изменил порядок управления войском и послужил образцом при составлении положений для других казачьих войск. В диссертации сделан вывод о влиянии политики российского государства на изменение принципов организации управления казачьими войсками. От полного невмешательства в структуру управления центральная власть перешла в XVIII в. к контролю за деятельностью войсковых органов управления, постоянная реорганизация которых свидетельствует о поиске правительством эффективной системы управления.

Во втором параграфе «Реорганизация системы управления казачества во второй половине XIX - начале XX в.» выявлены направленность и особенности реорганизации системы управления казачества после реформ 60-х гг. XIX в. Основные изменения системы управления были связаны с сближением законодательства и практики управления казачьими войоками с общеимперскими и уравниванием, насколько это возможно, казаков в правах с другим гражданским населением. Исследование показало, что в этот период' при разработке нормативных актов, регламентирующих управление и самоуправление казачества, законодатель стремился к тому, чтобы включить все население казачьих территорий в складывающуюся систему управления, исходя из принципов российских законов о местном управлении, принятых в 60-е годы XIX в. Составными элементами политики государства по унификации управления явились следующие меры: преобразование войскового правления в областное с правами губернского учреждения; предоставление управлениям округов и отделов прав уездных учреждений; введение на территории Войска Донского земских учреждений; упразднение войсковых дежурств и замена их войсковыми штабами со структурой и полномочиями военно-окружного управления. Установленная организация управления не лишена была значительных недостатков. К их числу следует отнести подчинение казачьего населения одновременно двум властям: военной и гражданской, с преобладающим влиянием последней и устранение

войсковой администрации от контроля за деятельностью станичных сходов. Анализ преобразований управления казачеством, проводимых с начала 60-х до середины 80-х гг. XIX в., показал, что, несмотря на сближение системы управления казачьего и остального населения империи, добиться их полной идентичности не удалось. Это объясняется трудностью согласования общегражданских интересов с теми требованиями, которые предъявлялись к казачеству, как к военному сословию.

С целью сохранения казачества как государственной военно-охранной силы и устранения названных выше недостатков были проведены новые преобразования местного управления казачьих войск: местное население, как казачье, так и не казачье, было подчинено в административном отношении Военному министерству; гражданское и военное управление округами объединено в одно учреждение, подчиненное окружному атаману; высшее •управление Кавказских казачьих войск сосредоточено в лице войскового наказного атамана Кавказских казачьих войск, с присвоением ему звания командующего войсками Кавказского военного округа; введены значительные ограничения местного самоуправления.

Таким образом, проводя реорганизацию системы управления с середины 80-х гг. XIX в. до 1917 г., центральное правительство пыталось сохранить сословную замкнутость и усилить военную организацию казачества с целью усиления подготовленности казачьих войск для выполнения ими функций защиты государства и государственного режима. Однако, в целом, во второй половине XIX - начале XX вв. не сложилось законченной системы управления казачьими войсками, в полной мере отвечающей потребностям времени и интересам центрального правительства. Постоянные изменения в государстве требовали поиска адекватных мер по сохранению либо изменению существующего порядка управления казачеством. Необходимо отметить, что правительству через реорганизацию системы управления и самоуправления удалось найти способы сохранения в казачьей среде своей социальной опоры. Однако эти меры не могли

полностью нейтрализовать стремление к ликвидации сословной замкнутости и законодательных ограничений в условиях развития капиталистических отношений.

Ряд элементов механизма правового регулирования процесса управления на поселенческом уровне в казачьих войсках представляют интерес с точки зрения использования опыта их применения в ходе корректировки современной административной реформы и реформы местного самоуправления. Так, например, в соответствии с Положением об управлении Войском Донским 1835 года станичное правление, находясь под контролем станичного общества, в то же время фактически получало возможность влиять на приговор станичного сбора. По мнению автора, в данном случае имперской властью был использован механизм взаимного сдерживания уполномоченной структуры и населения какой-либо территории в форме станичного сбора. Административная реформа в современной России предусматривает усиление механизмов общественного контроля, И в ходе ее реализации может быть использован Исторический опыт времен Империи.

Третья глава «Судопроизводство и местные суды казачества» посвящена особенностям формирования судебных органов казачьих войск юга России и раскрытию роли судебной системы в организации управления казачьими областями. В первом параграфе «Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства в казачьих войсках юга России в XVIII -середине XIX вв » проанализировано законодательство, регламентирующее судебную систему южнороссийского казачества до реформы 1864 "г. и основные тенденции его развития в области судоустройства и судопроизводства. Степень автономности и специфичности судебной системы казачества характеризовала уровень его зависимости от центральной власти, поскольку суды были важным институтом государственного контроля. Специфика судебной системы донского и терского казачества с момента возникновения до второй половины XVIII в. состояла в том, что

основная роль в ней принадлежала институту казачьей демократии — войсковому кругу. На протяжении этого периода в судебном процессе участвовало все общество полноправных казаков, принимая решения на основе норм обычного права. Войсковой круг не только принимал' решения по гражданским делам и приговоры по уголовным, но и приводил их в исполнение.

В отличие от донского и терского казачества, приоритет в решении судебных вопросов черноморского казачества принадлежал войсковому атаману, второй по своей значимости была должность войскового судьи.

Нижнюю судебную инстанцию во всех казачьих войсках представлял станичный круг. Каждая станица в делах своего поселения пользовалась автономией. Если войсковой круг мог осудить каждого войскового жителя, из какой бы он ни был станицы, то станичный круг был вправе сделать то же с каждым из членов станичного общества. Привлекая к реальному участию значительное число казаков, утверждая решение конфликтных вопросов через гласное разбирательство при учете "всех обстоятельств дела, суд станичного круга имел большое значение в утверждении элементарных правовых знаний в казачьей среде, казачество обретало социальный опыт, изменялись его юридические обычаи.

Признание центральным правительством целесообразности традиционных институтов и форм судебного разбирательства способствовало их сохранению вплоть до конца XVIII в. Анализ статуса местной юстиции с конца XVIII до середины XIX в. позволяет говорить о том, что, с одной стороны, в указанный период станичный суд был обособлен от войсковой судебной системы, а с другой — подчинен жесткому контролю властей.

Первое значительное вмешательство центрального правительства в судебную систему донского и черноморского казачества связано с введением в войсковую канцелярию должности войскового прокурора, что означало введение общеимперского органа надзора. Присутствие представителя центральной власти в войсковой администрации имело целью контроль за

............48

деятельность последней, информирование государственной власти, а при необходимости и вмешательство в дела войска.

Законодательные изменения, введенные положениями о казачьих войсках, были направлены на унификацию войсковых судебных учреждений с общероссийскими и на приведение войскового судопроизводства в соответствие с законодательными нормами, существующими для государственных судебных институтов. Несмотря на явную тенденцию к унификации, сохранялась нормативная дифференциация населения территорий казачьих войск, подтверждаемая, в частности, существованием специального калмыцкого правления. Эта дифференциация сосуществовала с традиционными нормами судопроизводства и, по мнению автора, во многом определялась сохранением таких норм.

Во втором параграфе «Реорганизация судебной системы казачьих войск во второй половине XIX в. и ее интеграция в общероссийскую судебную систему» определены особенности реформирования судебных учреждений казачества в середине XIX в. и их пореформенного функционирования.

По своему содержанию судебная реформа 1864 г., вводившая прогрессивные механизмы осуществления российского судопроизводства, основанные на новых принципах судебного разбирательства, была наиболее последовательной из всех реформ 60 - 70 гг. XIX в. Введение новых судебных уставов имело целью создание единой судебной системы на территории Российской империи. С конца 60-х г. XIX в. вместе с административными преобразованиями начинается реформирование судебной системы Донского, Кубанского и Терского казачьих войск с целью приближения к общеимперской. Вместо многочисленных судебно-административных учреждений в казачьих войсках создаются общие и местные судебные учреждения, аналогичные судебным органам российского государства. Однако в силу географических, исторических и этносоциальных особенностей территорий, занимаемых донским, кубанским и терским казачеством, уставы судебной реформы вводились в казачьих войсках не

единовременно и не единообразно. Различия в развитии этих регионов предопределили специфику судебных систем донского, с одной стороны, и кавказского (кубанского и терского) казачества, с другой стороны.

Наиболее унифицированной с общеимперской была судебная система Войска Донского. В соответствии с новым законодательством судебная власть в войске принадлежала мировым судьям, съездам мировых судей, окружным судам, войсковой палате уголовного и гражданского суда. Выборность института мирового судьи донское казачество смогло отстоять даже после того, как она была отменена по всей России, за исключением столиц.

На территории Кубанского и Терского казачьих войск судебная реформа была проведена с некоторыми изменениями. Из деятельности окружного суда был изъят институт присяжных заседателей. Мировые судьи назначались Сенатом по представлению наместника Кавказского, • а впоследствии и самим наместником, хотя реформой было предусмотрена выборность данного института.

В связи с тем, что территории Кубанской и Терской областей, помимо казачества, населяли также горские народы, жившие по своим обычаям, вместе с общероссийскими судебными органами в Кубанском и Терском казачьих войсках были введены судебные органы, отражающие местную специфику — сельские (аульные) и горские словесные суды, подчиненные войсковой администрации. Горские словесные суды как элемент системы судопроизводства специфичны исключительно для Терской и Кубанской областей. В нормах, которыми руководствовались эти суды, соединялись традиции адатов горских этносов и новации общеимперского законодательства, что давало возможность власти более эффективно контролировать недавно присоединенные территории.

В целом в казачьих войсках юга России деятельность судебных учреждений и нормы судопроизводства были приведены во второй половине XIX в. в соответствие с общероссийскими, что существенно ослабило

судебную обособленность казачества. Войсковые традиции в области суда и судопроизводства были сохранены, хотя и с большими ограничениями, только на нижнем уровне судебной власти — в станичных судах, деятельность которых была оформлена законодательно и унифицирована с нормами, существующими для казачьих войск России. Это свидетельствовало о признании правительством целесообразности и полезности традиционных форм судебного разбирательства в казачьей среде для сохранения традиционного уклада войсковой жизни. Судебная реформа второй половины XIX в. сохранила достаточно отчетливо выраженную специфичность системы судопроизводства Донского, Терского и Кубанского казачьих войск.

В четвертой главе «Правовой режим казачьего землепользования» исследуется правовое регулирование земельных отношений в казачьих войсках юга России, раскрывается степень их нормативной общности и специфичности в данной сфере. В первом параграфе «Общая характеристика прав казачествй на землю до реформ Александра II» дана сравнительная характеристика прав донского, терского и кубанского казачества на землю в указанный период.

Система правовых представлений казачества о владении и пользовании землей основывалась на сочетании регулирования коллективно используемых земель с индивидуальным. Формы казачьего землепользования складывались в процессе колонизации земель при необходимости их совместного освоения. Поэтому первоначальным основанием земельных прав казачества являлось занятие пустующих земель. Полноправным хозяином земельного фонда считалась казачья община.

Земельные отношения казачества юга России в каждом казачьем войске имели свою специфику. Существенное отличие прослеживалось в нормах обычного права, определявших земельное владение различных территориальных групп казачества. Его особенности у терских казаков были определены относительным малоземельем по сравнению с другими

казачьими войсками и сложным предгорным рельефом местности. Данный фактор привел к доминированию уравнительных тенденций в землевладении и на протяжении всей истории терского казачества учитывался при регулировании земельных отношений. Землевладение казачества Дона и Кубани складывалось в условиях относительного земельного простора, и все виды владений здесь возникали на основе свободных захватов угодий. Впоследствии это привело к ускорению процесса формирования частной собственности на войсковых землях.

Как показало исследование, обычное право не осталось неизменным на протяжении имперского периода истории казачества. Трансформация правовых основ землепользования была обусловлена развивающимися социально-экономическими отношениями. В 1835 г. государственная власть принимает ряд законодательных актов для Войска Донского, которые, с одной стороны, закрепили существовавшее общинное казачье-землевладение, а с другой — ввели в общую систему войскового землеустройства частное землевладение. Можно сделать вывод о компромиссном характере законодательных актов 1835 г., поскольку они были вынуждены признать наличие частных владений в системе казачьего общинного землевладения. В то же время основное содержание новых норм закрепляло уравнительное общинное землевладение. Разработанная для донского казачества система регулирования земельных отношений в существенных чертах была распространена на черноморское казачество. Для терского казачества, в отличие от донского и черноморского, законодательно установленные размеры наделов определялись только по служебно-должностному принципу' и различались для разных полков.

Таким образом, государственная власть дифференцированно подходила к определению прав на землю казачьих обществ в войсках юга России. Различия в правовом регулировании земельных отношений определялись разницей природных условий и численностью казачьего населения относительно размеров войсковой земли.

Во втором параграфе «Правовое регулирование земельных отношений в пореформенный период» выявлены закономерности изменения правового регулирования земельных отношений. Реформы 60-х гг. XIX в. значительно изменили земельные правоотношения, субъектом которых выступало казачество. В течение одного десятилетия осуществилось правовое закрепление войсковой, общинной и частной форм собственности на землю. Первым законодательным актом, вводившим право частной собственности на землю, прямо противопоставлявшееся праву станичных обществ на общественное пользование отведенными им земельными довольствиями, было «Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России» 1862 года. Принцип неотчуждаемости войсковых земель хотя и сохранялся, но лица не казачьего сословия получили возможность иметь усадебную оседлость на правах собственников.

Необходимость экономического освоения территорий, занимаемых казачьими войсками, требовала расширения прав и возможностей иногородних, численность которых значительно возросла в пореформенный период. В соответствии с положением «С\ дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях» 1868 г. иногородним разрешалось селиться и покупать земли, не спрашивая согласия ни войскового начальства, ни городского или станичного общества. Осознавая последствия принятия этого нормативного акта и стремясь согласовать интересы невойскового населения с интересами казачества, центральное правительство пересмотрело казачье землеустройство. Все казачьи земли были разделены на три различные формы казачьей собственности: войсковую, общинную и частную. Войсковая земля, существовавшая в виде общей земельной территории, распределялась между общинами, на долю которых пришлось наибольшее количество земли. Пожизненные офицерские наделы в таких общинах были затем обращены в частные, потомственные владения, а оставшиеся за разделом войсковые

земли и угодья должны были быть в общем нераздельном пользовании всего войска. Но так как остатки войсковых земель с течением времени получйли иное назначение, то важнейшими формами землевладения казачьих войск нужно считать, следовательно, общинные земли или Юрты и частные владения.

Все вышесказанное свидетельствует, что путем разнообразных правительственных мер и законоположений часть войсковых земель' была обращена в частную собственность, а другая в форме общинных земель осталась во владении казачества, которому она была пожалована как коллективному юридическому лицу. Раздел общинных земель" на паи проходил в станицах казачьих войск неодинаково и зависел от многих факторов, связанных как с особенностями хозяйственной деятельности, так и с качеством земли и ее размеров. Разработка единых мероприятий по улучшению землепользования была затруднена из-за разнообразия местности, качества почвы, величины паевого надела. Ни одно из аграрных мероприятий к революции 1917 г. не было завершено и осуществлено на практике. * "

Пятая глава «Правовая регламентация военного уклада жизни казачества» посвящена раскрытию специфики правовой регламентации военного уклада жизни казачества. В первом параграфе «Правовые аспекты прохождения воинской службы и обеспечения общественной безопасности казачества юга России до середины XIXв.» анализируется нормативная основа прохождения воинской службы казачества.

Центральное правительство вынуждено было учйтывать две противоположные тенденции: с одной стороны, сохранение казачьих традиций, с другой — максимальное приближение порядка прохождения воинской службы казаками к службе регулярной армии. "

Традиционно существовавшая пожизненная служба казаков была первоначально законодательно ограничена, а позже ее срок последовательно

сокращался, оставаясь более продолжительным, чем у представителей других сословий империи.

Сословность Российской империи повлияла на нормативно-правовые акты, регламентирующие воинскую службу. Для различных сословий были установлены различия по длительности и порядку прохождения службы, в то время как в соответствии с нормами обычного права казаков главным принципом организации воинской службы являлись всеобщность и равенство.

Общепринято мнение, что для осуществления нормативных преобразований казачьих войск в качестве модельного использовалось Войско Донское. Однако некоторые нормы, впервые появившиеся в других казачьих войсках и положительно себя проявившие, применялись к Войску Донскому. Например, комплектование воинских частей по войсковым округам, введенное для Войска Донского, основывалось на комплектовании по куреням, издревле существовавшем у черноморских казаков. С другой сторойы комплектование донской артиллерии из особого округа (г. Черкасск и 50 ближайших станиц) не получило распространения в других казачьих войсках, в которых комплектование в артиллерийские части производилось со всего войска. Значительные отличия касались также особенностей комплектования офицерского корпуса. Большинство офицеров Войска Донского составляли выходцы, из казачьей среды. В Кавказских казачьих войсках офицеры, как правило, назначались не из числа казаков.

Несмотря на имеющиеся различия прохождения военной службы в различных казачьих войсках, правительству в целом удалось законодательно закрепить для казачества основные принципы службы иррегулярных частей. Был четко регламентирован порядок ведения очередных списков, произошло деление казаков на разряды, утверждена общая для всех войск продолжительность службы.

Во втором параграфе «Влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX — начале XX в.»

рассмотрено изменение порядка прохождения воинской службы казачьих формирований в пореформенный период.

На протяжении второй половины XIX — начала XX вв. органы центральной власти проводили многочисленные реорганизации порядка несения военной службы казачеством юга России. Эти реформы определялись в первую очередь потребностью российского государства сохранить социально-политическую стабильность на относительно недавно присоединенных территориях.

В программе преобразований казачьих войск в указанный период отчетливо прослеживалась двуединая задача: «сохранить структуру сословной организации и приспособить ее к новым условиям». Для выполнения этой задачи первоначально основные усилия центральной власти были направлены на отказ от принципа обязательности военной службы казаков, изменение порядка и сокращение продолжительности службы. Государство стремилось модернизировать и унифицировать правовые нормы, регламентирующие прохождение военной службы, действуя методом, который может быть назван социально-правовым экспериментом. Этот метод предполагает введение в экспериментальном порядке новых норм в конкретном казачьем войске и выявление преимуществ и недостатков установленного на их основе порядка прохождения службы, с целью определения возможности применения их в других казачьих войсках. Если нововведения ослабляли боевой потенциал казачества, эти правовые нормы отменялись. Так было, например, с жеребьевым порядком прохождения службы, который введен в Кубанском и Терском казачьих войсках в 1870 г. Однако практика показала, что жеребьевый порядок не лишен недостатков и неудобен для использования в казачьих войсках. Поэтому с 1874 г. правительство приступило к очередному реформированию порядка прохождения воинской службы казачьих формирований, выразившемуся в возврате к всеобщей воинской повинности.

56 '

В заключении подведены итоги исследования, сделаны обобщения и

основные выводы, даны рекомендации.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах,

опубликованных автором:

Монографии

1. Правовое положение кубанского казачества в дореволюционной России ■ (конец XVIII —начало XX в.). Краснодар, 2004. 7,2 п. л. ' -

2. Кубань и казачество (конец XVIII в. - 1920 г.) (историко-правовое исследование). Ростов-на-Дону, 2003. 27,75 (7) п. л. (в соавторстве).

3. Динамика правового статуса казачества Восточного Предкавказья (на примере терского казачества). Краснодар, 2005. 12,7 (6,5) п. л. (в соавторстве).

4. Организационно-правовые основы функционирования казачества юга России (середина XVI - начало XX в.). Краснодар, 2006. 22 п. л.

Научные статьи

5. Самоуправление кубанского казачества // Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической социокультурной среде. Материалы международного симпозиума. Ростов-на-Дону, 1999.0,2 п. л.

6. Роль станичных судов в казачьем самоуправлении // Местное самоуправление в России: проблемы становления, развития и функционирования. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. Пермь, 1999. 0,2 п. л.

7. Структура власти и управления в Черноморском казачьем войске (конец XVIII - первая половина XIX века) // Труды адъюнктов и соискателей. Выпуск 1. Ч. 1. Краснодар: КЮИ МВД России, 1999. 0,2 (0,1) п. л. (в соавторстве).

8. Влияние нормативно-правовых актов на регулирование земельных отношений кубанского казачества // Труды адъюнктов и соискателей. Выпуск 1.4.1. Краснодар: КЮИ МВД России, 1999.0,2 п. л.

9. Особенности прохождения воинской службы и охраны общественного порядка кубанским казачеством // Труды КЮИ МВД России, Выпуск 4. Краснодар, КЮИ МВД России, 1999.0,3 п. л.

10. Казачество в системе межэтнических отношений (на, примере Краснодарского края) // Общество и личность в условиях Российской модернизации. Материалы круглого стола. Краснодар, 2000. 0,5 п. л.

11. Судопроизводство и станичные суды в системе управления Кубанского казачьего войска // История Северного Кавказа с древнейших времен по настоящее время. Материалы научной конференции. Пятигорск, 2000. 0,4 п. л.

12. Правовая регламентация ' воинской службы казачества в дореволюционной России // Труды Краснодарского ВАИ. Межвузовский научно-методический сборник. Краснодар, 2000. Выпуск 5. 0,15 п. л.

13. Механизмы регулирования напряженности межэтнических отношений И Становление нового социального порядка в России.Материалы I Всероссийской межвузовской научной конференции. Краснодар, 2000. 0,2 п. л.

14. Межэтнические отношения как фактор социально-политической стабильности. Краснодар, 2001.1,8 п. л.

15. Казачество в межэтническом взаимодействии на Кубани: методы повышения уровня толерантности // Закон и судебная практика. Сборник научных статей ученых юристов Краснодарского края и Республики Адыгея. Краснодар, 2002.0,1 п. л.

16. Толерантность в среде кубанского казачества: исторический аспект и современность // Социальный порядок и толерантность. Сборник тезисов III Всероссийской научной конференции. Краснодар, 2002.0,2 п. л.

17. Некоторые аспекты государственной службы кубанского казачества дореволюционной России // Актуальные вопросы истории права, государства и казачества. Выпуск 1. Краснодар, 2003. 0,4 п. л.

18. Опыт социальных проектов по развитию толерантности сотрудников ОВД по отношению к мигрантам // Проблемы миграции и опыт ее регулирования в полиэтническом регионе. Ставрополь. 2003.0,3 п. л.

19. Правовые основы народного судопроизводства в период образования Кубанской области // Научные труды ученых-юристов СевероКавказского региона. Выпуск 7. Краснодар, 2005.0,25 п. л.

20. Исторические предпосылки современной системы местного самоуправления на Кубани // Проблемы становления правового государства в современной России. Материалы всероссийской научно-практической конференции. Краснодар, 2005.0,25 п. л.

21. Военная служба и обеспечение общественной безопасности терским казачеством: историко-правовой аспект // Актуальные вопросы истории права, государства и казачества. Выпуск 6. Краснодар: КГАУ, 2005. 0,25 (0,15) п. л. (в соавторстве).

22. Правовой режим казачьего землепользования (дореволюционный период) // Общество и право №3 (9). 2005.0,3 п. л.

23. Правовое оформление статуса Терского казачьего войска И Сборник научных трудов. МГСУ. Выпуск. 5. Анапа, 2005. 0,3 (0,18) п. л. (в соавторстве).

24. Самоорганизация кубанского казачества в правовой сфере // Гражданское общество и обеспечение прав человека. Материалы международной научно-практической конференции. Краснодар, 2005. 0,3 п. л.

25. Историко-правовой опыт использования казачьих формирований в Российской империи для охраны общественного порядка (на примере кубанского и терского казачества) // Актуальные проблемы деятельности органов государственной власти в особых условиях. Материалы всероссийской научно-практической конференции. М., 2005. 0,25 п. л.

26. Традиционные нормы права кубанского казачества: возможности использования в современный период // Право и правосудие в современном мире. Сборник материалов международной научно-практической конференции. Краснодар, 2006.0,3 п. л.

27. Правовые аспекты обеспечения общественной безопасности терским казачеством II Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности и терроризма. Материалы всероссийской научно-практической конференции. Краснодар, 2005. 0,3 п. л.

28. Общая характеристика правовой регламентации землепользования казачьих обществ в Российской Федерации // Научное обеспечение агропромышленного комплекса. Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2006.0,1 п. л.

29. Эволюция самоуправления казачества в дореволюционной России // Власть и общество в России: опыт истории и современность (19062006). Материалы всероссийской научно-практической конференции. Адлер, 2006. 0,25 п. л.

30. Структура власти и управления в Кубанском казачьем войске: историко-правовой опыт второй половины XIX —начала XX в. // Человек. Сообщество. Управление. №1.2006.0,3 п. л.

31. Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства казачества юга России в XVIII - середине XIX в. // Труды Кубанского государственного аграрного университета. Выпуск 4.2006.0,5 п. л.

32. Система управления донского казачества: управляемость и самоорганизация как актуальный историко-правовой опыт // Философия права. № 4. 2006. 0,6 п. л.

33. Динамика правового статуса военно-политической структуры (на примере Войска Донского) // Юрист-правовед. № 1. 2007. 0,5 п. л.

34. Формирование правового статуса терского казачества: историко-правовой аспект // Вестник Ставропольского государственного университета. Выпуск 44.2006.0,4 п. л.

35. Правовая регламентация землепользования в казачьих войсках юга России // Социально-гуманитарные знания. № 8. 2006. 0,45 п. л.

36. Генезис правового статуса казачьих войск юга России: сравнительный анализ // Научная мысль Кавказа. № 12. 2006. 0,45 п. л.

37. Императорские грамоты как основа правового статуса черноморского казачества // Вопросы совершенствования российского законодательства

и правоприменительной практики УИС. Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2006.0,22 п. л.

38. Роль обычно-правовой системы терских казаков в профилактике и урегулировании конфликтов // Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество. Сборник материалов международной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2006. 0,16 п. л.

39. Правовое регулирование земельных отношений донского казачества // Актуальные вопросы истории права, государства и казачества. Выпуск 7. Краснодар, 2006. 0,3 (0,12) п. л. (в соавторстве).

40. Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России (XVIII — начало XX в.) // Гуманитарные и социально-экономические науки. '№ 7. 2006.0,38 п^ л.

41. Роль кубанского казачества в регулировании миграционных процессов'// Власть и общество: национальная политика и межэтнические отношения (исторический опыт и современность). Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2006.0,2 п. л.

42. Правоохранительная практика казачьих войск юга России // Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на Северном Кавказе. Материалы научно-практической конференции. Новороссийск, 2006. 0,18 п. л.

43. Роль казачества в обеспечении безопасности на Северном Кавказе (историко-правовой аспект) // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на юге России. Материалы международной научно-практической конференции. Краснодар, 2006. 0,13 п. л.

44. Синтез правовых и исторических методов в исследовании правового статуса казачьих войск дореволюционной России // Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный подход. Материалы международной конференции. Ростов-на-Дону, 2006.0,2 п. л.

Подписано в печать 1.03.2007. Бумага писчая. Формат 64x34/16. Усл.печ.л. 3,75. Уч.изд.л. 3,8. Заказ № 2. Тираж 100 экз.

ООО «А-Адамс».

Краснодар, ул. Ставропольская, 13.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Савченко, Марина Станиславовна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ПРАВОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ СТАТУСА КАЗАЧЬИХ ВОЙСК ЮГА РОССИИ.

§ 1. Правовое оформление статуса Войска Донского.

§ 2. Формирование правового статуса терского казачества.

§ 3. Оформление правового статуса кубанского казачества.

Глава II. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ КАЗАЧЕСТВА ЮГА РОССИИ.

§ 1. Развитие системы управления казачества в XVIII - первой половине XIX в.

§ 2. Реорганизация системы управления казачества во второй половине XIX - начале XX в.

Глава III. СУДОПРОИЗВОДСТВО И МЕСТНЫЕ СУДЫ КАЗАЧЕСТВА

§ 1. Правовая регламентация судоустройства и судопроизводства в казачьих войсках юга России в XVIII - середине XIX вв.

§ 2. Реорганизация судебной системы казачьих войск во второй половине XIX в. и ее интеграция в общероссийскую судебную систему.

Глава IV. Правовой режим казачьего землепользования.

§ 1. Общая характеристика прав казачества на землю до реформ Александра II.

§ 2. Правовое регулирование земельных отношений в пореформенный период.

Глава V. Правовая регламентация военного уклада жизни казачества.

§ 1. Правовые аспекты прохождения воинской службы и обеспечения общественной безопасности казачества юга России до середины

XIX в.;.

§ 2. Влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX- начале XX в.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России"

Актуальность темы диссертационного исследования. Казачество как уникальный в мировом масштабе социально-политический институт играло важную роль в истории России на протяжении нескольких столетий. Высокая значимость казачества в структуре государства была обусловлена необходимостью государственного освоения занимаемых казачеством окраинных земель, а также развитием имперских органов власти и вооруженных сил.

1 Термин введен в работе Маркедонова С.М. Российское неоказачество//Знамя. 2001. № 9. С. 34. государственности. Для эффективного решения данной проблемы и для предотвращения конфликтов, связанных с претензиями современного казачества, необходимо проанализировать правовое положение казачества на разных этапах развития нашего государства. Это поможет ввести в конструктивные рамки деятельность современного казачества, имеющего созидательный потенциал. По словам Президента России В.В. Путина: «.российское казачество, сочетая исторические, традиционные формы самоуправления с современными демократическими нормами, с особым укладом жизни и своими обычаями, внесет весомый вклад в строительство новой России»1.

Совершенствование нормативной базы становления казачества требует изучения исторического опыта казачьего сословия, определения элементов, способных интегрироваться в современную структуру общества, выявления и закрепления конкретных форм сотрудничества казачьих обществ с органами власти и органами внутренних дел в обеспечении правопорядка и общественной безопасности. Далеко не все из исторического опыта может быть использовано в настоящее время, но для выявления элементов исторического наследия, которые стоит возрождать, необходимо с помощью научного анализа реконструировать модели социально-политической системы казачьих войск максимально точно. Глубокое и всестороннее изучение государственно-правовой истории казачьих войск юга России поможет избежать возможных ошибок в определении тактики развития современного казачьего движения и применить на практике накопленный опыт в несении государственной службы.

1 Протокол Большого круга казачьих войск России г. Ставрополь, 25 мая 2003 г. потому, что исторический опыт управления в разнообразных социально-экономических и природно-географических условиях Российской Федерации оказывается чрезвычайно востребованным. Автор исходит из предположения, что казачьи войска юга России, при всей схожести основных характеристик их правового статуса, существенно различались конкретными правовыми механизмами, обеспечивающими их функционирование. Обоснование данной гипотезы может оказаться продуктивным для выявления широкого спектра правовых норм и механизмов их реализации, которые могут быть изучены на предмет использования в современных условиях.

Реформа местного самоуправления и административная реформа, реализуемые в России с 2003 года, делают актуальным для нашего региона историко-правовой опыт казачества юга России. Местное самоуправление осуществляется в России с учетом исторически сложившихся местных обычаев и традиций. Статья 1 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» при определении понятия «местное самоуправление» требует исходить при его осуществлении из интересов населения и учитывать исторические и иные местные традиции. Еще более конкретны в этом отношении законодательные акты субъектов РФ, являющихся территорией традиционного проживания казаков. Так, в Уставе Краснодарского края подчеркивается: «Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края»1. Таким образом, на территориях бывших казачьих войск в ходе преобразований местного самоуправления могут использоваться отдельные нормы, апробированные в дореволюционный период.

1 Устав Краснодарского края. Краснодар, 2005. С. 3.

Необходимость реформирования многих элементов правовой системы, механизма управления требует выявления апробированных в прошлом правовых норм, а также практики их применения. Автор полагает, что данные нормы и практика их реализации могут рекомендоваться для использования по итогам историко-правового исследования и оценки соответствия современным социально-экономическим реалиям. Кроме того, как подчеркивалось выше, применявшиеся ранее в нашей стране правовые нормы долгое время были дифференцированы. Такая дифференциация определялась как территориальным фактором, то есть присоединением новых территорий, различающихся по уровню социально-экономического развития и этнокультурным характеристикам, так и сословными различиями населения дореволюционной России. Это существенно увеличивает разнообразие существовавших норм и расширяет поле поиска актуальных для современности моделей.

Система казачьих войск имперской России является, по мнению автора, интересной моделью адаптации общегосударственных норм к конкретным географическим и социокультурным условиям. Исследование данной модели позволяет сформулировать выводы, полезные для решения той же задачи адаптации самых разнообразных общегосударственных норм к специфике регионов в условиях современной России. Отметим также, что для отечественной юридической науки характерен очевидный разрыв преемственности, связанный с революциями 1917 года. Для советской правовой системы была характерна значительно более жесткая унификация по сравнению с правовой системой имперского периода. Этим определяется востребованность в условиях федеративного государства правового опыта Российской империи.

Учитывая особое положение Донского казачьего войска среди всех казачьих войск дореволюционной России, исследование его правового статуса в качестве модели автор рассматривает как актуальное и выделяет его в качестве приоритетного для решения задач современной юридической науки. Система правовых норм донского казачества уже в то время использовалась в качестве модели для других казачьих войск. Донское войско являлось своеобразным испытательным полигоном социальноправового эксперимента по внедрению новых норм законодательства. В связи с этим исследование правового статуса донского казачества позволяет делать обоснованные предположения по поводу особенностей правового статуса других территориальных групп казачества.

Своеобразную нишу в системе казачьих войск имперской России занимало терское казачество, расположенное на территории с высоким уровнем этнополитической нестабильности, что характерно и для современного Северного Кавказа. Осуществляемые в настоящее время реформы государственного управления, силовых структур определяют большую востребованность эффективных механизмов стабилизации в регионах с высоким уровнем социальной конфликтности. Показательным в этом отношении является опыт правового регулирования несения воинской службы и обеспечения общественной безопасности терским казачеством.

Кубанское казачество, в отличие от донского и терского, сформировалось не в результате «народной колонизации» приграничных территорий Российского государства, а как итог целенаправленной деятельности центральной власти. Переселение черноморских казаков на Кубань по распоряжению центральной власти стало отправной точкой процесса формирования специфичной группы кубанских казаков. Автор предполагает, что сравнение правового статуса донского, терского и кубанского казачества с учетом различий генезиса данных групп создает возможность для выявления значимых отличий правовых норм и правоприменительной практики, то есть для развития теории юридической науки.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XVI до начала XX в. Определяя хронологические границы, автор исходил из необходимости проследить полный процесс эволюции организационно-правовых основ казачества юга России. Нижний хронологический рубеж определен появлением источниковой базы, которая применительно к теме диссертационного исследования до середины XVI в. отсутствовала. Верхняя временная граница выбрана, исходя из факта юридической ликвидации сословий в 1917 г., что привело к утрате казачеством особого правового статуса.

Территориальные границы исследования включают ареал традиционного расселения групп южнороссийского казачества: донского, терского, кубанского. При их определении автор акцентирует внимание не столько на пространственно-территориальном факторе, сколько на социально-политической ситуации, в результате которой происходит интеграция северокавказского региона в состав России и формирование особой территориальной общности — юга России. Южно-российский ареал складывался практически три столетия, расширяясь и последовательно охватывая низовья Волги и Дона, левобережье Терека и Кабарду (с середины XVI в.), затем степи западного Предкавказья (со второй половины XVIII в.), горные территории Кавказа и Черноморского побережья (XIX в.).

История казачьих войск России целенаправленно стала изучаться в конце XIX в. Анализ работ досоветского периода позволяет условно разделить их на две группы. К первой относятся общие работы, освещающие историю создания и развития казачьих войск. Существенное влияние на формирование представлений о казачестве оказали труды К.К. Абазы, В.Х. Казина, М.П. Хорошкина, Е.П. Савельева и др.1, которые заложили не только основы казачьей историографии, но и содержали фактический материал о военном потенциале и экономическом состоянии казачьих войск, их отношениях с российским государством.

Несомненный интерес в этой группе представляет исторический очерк «Столетие Военного министерства 1802-1902 г.», выпущенный в рамках многотомной истории Военного министерства в связи с его столетним юбилеем . Это издание стало своего рода итогом разработки вопросов, связанных с историей казачества. В нем довольно полно освещается история создания и развития центральных органов управления казачьими войсками, совершенствование порядка отбывания казаками воинской повинности, изменения в землеустройстве казачьих войск, преобразования в судебной системе. Главная ценность этой работы — обилие фактических сведений и статистического материала.

1 Абаза К.К. Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы. СПб., 1890; Казин В.Х. Казачьи войска. СПб., 1912; Хорошкин М.П. Очерк казачьих войск. СПб., 1884; Савельев Е.П. Древняя история казачества. Новочеркасск, 1916; Суров А. Казаки. Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауза и Ефрона. Т. XIII. СПб., 1894; Стариков Ф.М. Откуда взялись казаки: Исторический очерк. Оренбург, 1881.

2 Столетие Военного министерства 1802 - 1902 г. Т. XI. Ч. 1-4. СПб., 1907-1911. казачества является А.И. Ригельман. Его работа «История или повествование о донских казаках, отколь и когда они свое начало имеют», написанная в 1778 г. на основе материалов, собранных при опросах местных старожилов и просмотрах архивов казачьих войск, раскрыла огромную роль казачьего Дона в заселении донскими казаками Терека. К научным трудам по истории донского казачества относятся исследования Г.З. Байера, В.Д. Сухорукова, А.Г. Попова, В.М. Пудавова, В. Броневского, Н. Краснова1, которые знакомят с происхождением казаков на Дону и процессом развития их военно-политической организации.

Первым научным сочинением по истории терского казачества можно считать труд командующего левым флангом Кавказской линии (1819 -1826 гг.) И.Л. Дебу3. Указанная работа содержит хотя и очень краткие, но достоверные сведения о происхождении казаков, учреждении Кавказской линии, об отношении казаков с окружающими народами.

1 Байер Г.З. Краткое описание всех случаев, касающихся Азова от создания сего города до возвращения опого под Российскую державу. СПб., 1872; Сухоруков В.Д. Историческое описание Земли Войска Донского. Ростов-на-Доиу, 2001; Попов А.Г. История о Войске Донском. Харьков. 1814; Пудавов В.М. История войска Донского и старобытпость начал казачества. Новочеркасск. 1890; Бропевский В. История Донского войска, описание Донской армии и Кавказских минеральных вод. СПб., 1834; Краснов Н. Военное обозрение земли войска Донского. СПб., 1864.

2 Ветчинкип В.П. Очерк поземельного владения на Дону в связи с развитием межевания//Труды Областного Войска Донского Статистического Комитета. Выпуск 2. Новочеркасск. 1874; Кирилов А.А. Обычное право на Дону//Сборник Областного Войска Донского Статистического Комитета. Выпуск 8. Новочеркасск. 1908.

3 Дебу И.Л. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседствующих горских народах. СПб., 1829.

В.А. Потто1. В своих работах авторы описали процесс развития военно-хозяйственной общины, представляя ее как общество всеобщего равенства, раскрыли изменения, происходившие в административно-управленческой структуре войска. Концепция И.Д. Попко и В.А. Потто явилась теоретической основой в работах таких исследователей, как П. Юдин, Ф.Г. Чернозубов, М.А. Караулов, Т. Ткачев, С.И. Писарев, И. Кравцов, Н.Ф. Дубровин, С.А. Белокуров и др. , собравших большой фактический материал из архивных и литературных источников, воспоминаний казаков и офицеров казачьих войск, записок русских чиновников, проживавших на Северном Кавказе.

К работам по истории кубанского казачества относятся труды Ф.А. Щербины, И.И. Дмитриенко, И.Д. Попко, П.П. Короленко, J1.B. Македонова, К.С. Иваненко, JI. Тмутараканского, П.П. Орлова и др3. Большинство исследований затрагивают вопросы, касающиеся колонизации края, хронологии возникновения новых поселений, изменений в характере казачьего землевладения, участия казачества в военных походах.

1 Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Выпуск 1. Гребенское войско. СПб., 1880; Потто В.А. Два века терского казачества. Т.1. Владикавказ, 1912.

Юдин П. В «Низовом» корпусе. Записки терского общества любителей казачьей старины (ЗТОЛКС). Владикавказ, №13. 1915; Чернозубов Ф.Г. Памятники терской старипы//Терские ведомости. №251, 252.1911; Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ. 1912; Ткачев Г. Гребеиские, терские и кизлярские казаки. Владикавказ. 1911; Пономарев Ф.Ф. Материалы к истории терских казаков//Терские ведомости. №75, 76. 1903; Писарев С.И. Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577 - 1877. Владикавказ. 1881; Кравцов И. Очерк о начале Терского казачьего войска. Харьков, 1882; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских па Кавказе. Т. 1. СПб., 1871; Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1889

3 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. I-II. Екатеринодар, 1910, 1913; Дмитриенко И.И. Сборник материалов по истории Кубанского казачьего войска. Т. I - III. Екатеринодар, 1896; Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. СПб., 1858; Короленко П.П. Черноморцы. СПб., 1874; Дебу И. О Кавказской линии, присоединенном к ней Черноморском войске. СПб., 1829; Македонов Л.В. В горах Кубанского края. Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области. Воронеж. 1908; Иваненко Н.С. Землевладельцы кубанской области и раздел земель. Екатерииодар, 1901; Тмутаракапский Л. Об экономическо-социалыюм значении поземельного владения кубанских казаков//Кубанский сборник. Т. 16. Екатеринодар, 1911; Орлов П.П. Кубанские казаки. Откуда повелось Кубанское казачье войско и как оно несло государеву службу на благо Руси. Екатеринодар, 1914 и др.

Значительный вклад в историографию Кубанского казачьего войска внесли Е.Д. Фелицын и И.В. Бентковский1, статистические исследования которых знакомят с историей Кубани и Ставрополья и отличаются большой точностью и полнотой. Е.Д. Фелицын не только написал ряд важных работ по истории казачества, составил подробнейшую карту Кубанской области, но и опубликовал ценные архивные материалы.

1 Фелицын Е.Д. Кубанское казачье войско. 1696 - 1888. Сборник кратких сведений о войске. Воронеж, 1888; Бентковский И.В. Заселение Черномории с 1792 по 1825 гг. Екатериподар, 1880.

2 Передельский Е. Несколько слов об общине среди казаков//Сборпик материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886. Выпуск 5; Щербина Ф.А. История земельной собственности у кубанских казаков//Кубанский сборник. Т. I. Екатеринодар, 1883; Стрельбицкий А.К. К вопросу об оседлости в казачьих поселениях Кубанского казачьего войска лиц иевойскового сословия//Журнал министерства юстиции СПб., 1894. Выпуск 12; Дукмасов И.О. О заселении черноморского побережья Кавказа казачьими войсками//Русский вестник, 1886. № 12; Фролов В. Народное судопроизводство в Кубанской области/ЛОридический вестник. 1883. № 6; Короленко А.П. Первоначальное заселение черноморскими казаками Кубанской земли//Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Екатериподар, 1899. Выпуск 1; Воробьев Б.О. О казаках. Знамение времени/Ютклики современности. № 1. 1906; Малинин К.Н. Терские казаки//Русский антропологический журнал. № 1. 1907; Белобородов А. Земледелие в Терской области//Терские ведомости № 107-109,1895; Абрамов Г. Несколько исторических сведений о гребенских и терских казаках//Военный сборник. №3,1877. громадный по объему и чрезвычайно ценный в научном отношении материал не утратил своего значения и в настоящее время. Вместе с тем следует отметить, что практически для всех исследований данного периода характерна описательность, игнорирование правовой стороны затрагиваемых проблем, стремление показать казачество только как военную силу, лояльную к центральной власти. В научных трудах дореволюционных авторов не получили однозначного решения вопросы о возникновении казачества, основных этапах его исторического развития и правовых основах жизнедеятельности.

После Октябрьской революции 1917 г(, в связи с тем, что казачество было ликвидировано как особое сословие со специфичными функциями, интерес к исследованию казачьей темы значительно снизился. Советский период историографии можно подразделить на два этапа: с 1917 г. до 50-х гг. XX в. и с конца 50-х до начала 90-х гг. XX в. Главной особенностью первого этапа стало то, что вопросы, связанные с историей казачьих войск, рассматривались исключительно с позиций марксистско-ленинской доктрины. Важное значение для последователей марксизма имели высказывания К.Маркса и Ф. Энгельса о русской общине и, в частности, о казачестве как своеобразном социально-историческом феномене в русской истории1. В работах В.И. Ленина дана новая концепция сущности русской общины, раскрыты особенности казачьего землевладения . В его работах, написанных с классовых позиций, казаки, как правило, изображены ярыми приверженцами самодержавия и поставлены рядом с жандармами3. Так, в статье «Горючий материал в мировой политике» В.И. Ленин пишет, что казачество выполняло полицейские функции не только внутри империи, но и играло роль «международных палачей»4.

1 Маркс К. Энгельс Ф. Т. XIX. С. 116-121, 400-410; Т. XIII. С. 482. М., 1971.

2 Ленин В.И. ПСС. Т. I. С. 16.

3 Ленин В.И. ПСС. Т. VII. С. 174.

4 Там же.

Советская историко-политическая литература долгое время уделяла внимание, в первую очередь, таким темам и периодам, которые позволяли наиболее ярко раскрыть взаимоотношения казачества с Советской властью. Социально-экономические аспекты истории казачества особенно обстоятельно представлены в трудах H.J1. Янчевского и И.П. Борисенко, С.И. Тхоржевского, Б.В. Лунина, М.А. Полиевктова, Г. Кокиева, М. Лолы1. Основанные на идеологических установках коммунистической партии, научные труды этого этапа, допускавшие искажения исторических фактов и представлявшие казачество лишь в качестве привилегированного сословия, требуют критического переосмысления.

Совершенно иначе оценивалось казачество в зарубежной эмигрантской историографии. Видные представители российской эмиграции создали центры изучения казачьей истории и издали ряд трудов, среди которых наиболее значимыми являются монографии С.Г. Сватикова и И.Ф. Быкадорова, впервые рассматривающие проблему казачьей государственности.

1 Япчевский H.JI. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, Т.1. 1927; Борисенко И.П. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. Ростов-на-Дону, Т.1,2. 1930; Тхоржевский С.И. Стенька Разин. Петроград. 1923; Лунин Б.В. К истории донского казачества. Ростов-на-Дону, 1939; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе//Революция и горец №4, 1929; Полиевктов М.А Экономические и политические разведки Московского государства XVII в. па Кавказе. Тифлис, 1932; Кокиев Г. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе//Революция и горец №4,1929; Лола М. О кубанских казаках. Краснодар, 1926.

2 Сватиков С.Г. Донской Войсковой Круг (1549-1917). Вепа. 1923; он же. Россия и Дои. Белград, 1924; Быкадоров И.Ф. История казачества. Кн. 1. Прага, 1930.

3 Бескровный Л.Г. Вопросы военной истории России. М., 1969; Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть советов. Ростов-на-Дону, 1969; История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Ростов-на-Дону, 1965; История Дона (эпоха капитализма). Ростов-на-Дону, 1974. представляют монографии А.П. Пронштейна1, в которых показаны условия заселения и освоения Дона, социально-экономическое развитие казачества и социальные процессы, происходившие в казачьей общине.

Вопросы освоения Терека, экономики терских станиц, аграрных отношений, участия терского казачества в революционных событиях первых десятилетий XX в. рассматривались в оригинальных исследованиях В.Б. Виноградова, В.И. Денискина, В. Котельникова, Т.С. Магомедова, М.С. Тотиева, М.Н. Тихомирова, Е.И. Крупкова, Е.Н. Кушевой, B.C. Гальцева . Определенную ценность представляет монография А.В. Фадеева , в которой показаны причины, условия заселения, хозяйственное освоение Северного Кавказа, процесс социально-экономического развития казачества. Бесспорными достоинствами обладает фундаментальная монография Л.Б. Заседателевой4, особенно в освещении историко-этнографических особенностей терских казаков.

К трудам, освещающим историю Кубанского казачьего войска, относятся исследования Г.Н. Шевченко, С.А. Чекменева, Е.И. Дружининой, Н.И. Бондаря5, в которых представлен значительный фактографический

1 Проиштейи А.П. История Дона. Ростов-на-Дону, 1965; Ои же. К истории возникновения казачьих поселений и образования сословий казаков на Дону (XVIII в.) М., 1967.

2 Тотиев М.С. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом. Орджоникидзе, 1954; Виноградов В.Б., Магомедова Т.С. О месте первоначального расселения гребенских казаков. М., 1972; Денискип В.И. О землепользовании в Терском казачьем войске во второй половипе XIX в. Грозный, 1972; Котельников В. Доп, Кубань, Терек. М., 1950; Тихомиров М.Н. Россия в XVI веке. М., 1962; Крупков Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960; Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVII вв. М., 1963; Гальцев B.C. Кавказская линия и Терское казачество к началу XIX столетия. Т. IX, 1940.

3 Фадеев А.В. Очерки экономического развития Северного Предкавказья в дореволюционный период. М., 1951.

4 Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI - начало XX в.). Историко-этнографические очерки. М., 1974.

5 Шевченко Г.Н. Социальные отношения в Черпомории в XVIII - первой половине XIX в. Ростов-па-Дону, 1977; Чекмепев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII - первой половине XIX в. Пятигорск, 1967; Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775-1800 гг. М., 1959; Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX веке//Вопросы общественно-политических отношений па Северо-Западном Кавказе в XIX в. Майкоп, 1987. материал, освещающий вопросы заселения Кубани, формирования населения края, распределения земельного фонда, социально-экономического развития региона.

Таким образом, в советский период была проделана большая работа по созданию научной базы для оценки уровня социально-экономического развития казачьих войск. Однако темы управления казачьими войсками, изменений в несении воинской повинности и организации казачьего землевладения остались не востребованными советскими исследователями.

Первая группа включает исследования, посвященные казакам и 2 казачьим войскам . В них предпринята попытка дать целостное освещение феномена казачества в контексте политической истории российского

1 Бабичев М.М. Аграрный вопрос и крестьянское движение на Кубани в период первой русской буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг. М., 1958; Мужев

И.Ф. Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905-1907 гг. Орджоникидзе, 1963; Трехбратов Б.А. Революционное движение в армейских частях на Кубани и Черноморье в 1905 году. Краснодар, 1976; Панарин М.Ф. Восстание казачьего полка в 1905 г.//Вопросы истории №5,1973; Футорянский Л.И. Казачество в революции 1905-1907 гг.//Учепые записки Оренбургского пединститута. Выпуск 32,1969 г.

2 Гордеев А.А. История казаков. Т. I - IV. М., 1992, 1993; Галушко 10. Казачьи войска России: Краткий историко-хронологический справочник казачьих войск до 1914 года. М., 1993; Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее. М., 1992; Агафонов О.В. Казачьи войска Российской Империи. М., 1995; Футорянский Л.И. Казачество на рубеже веков. Оренбург, 1995. Трут В.П. Казачьий излом. Ростов-на-Дону, 1997 и др. государства, раскрыть ряд проблем истории казачьих войск и казачества в целом, в первую очередь, процесс интеграции казачества в социальную структуру российского государства.

Вторую группу составляют труды, освещающие историю отдельных казачьих войск юга России. Вопросы, связанные с нормативным регулированием управления, военной службы, хозяйственной деятельности, взаимоотношений с органами государственной власти Донского казачьего войска исследованы в работах ростовских историков и юристов Н.А. Мининкова, А.И. Агафонова, Е.И. Дулимова, В.В. Макеева, Г.Г. Небратенко, О.Б. Герман, В.К. Цечоева1.

Большую ценность для изучения истории терского казачества представляет работа И.Л. Омельченко , в которой показаны причины и условия образования терского казачества, его общественное устройство и характер отношений с соседними народами. Заслуживает особого внимания монография Н.Н. Великой , освещающая политические, социально-экономические и этнокультурные процессы, связанные с казаками Терского

1 Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.) Ростов-на-Дону, 1998; Агафонов А.И. История Донского края XVI-первая половина XIX в. Ростов-па-Дону, 2001; Дулимов Е.И. История власти и казачьей государственности на Дону. Ростов-па-Дону, 1999; Макеев В.В., Небратенко Г.Г. Оргапизациоипо-правовое становление и развитие общей полиции на территории Донского казачьего войска (середина XVII - начало XX вв.) Ростов-на-Дону, 2002; Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства юго-востока европейской России в 1861-1920 гг. Ростов-на-Дону, 2003; Цечоев В.К. История государства и права народов Дона и Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 2003.

2 Омельченко И.Л. Терское казачество. Владикавказ. 1991.

3 Великая Н.Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв. Ростов-па-Дону, 2001. левобережья в XVIII - XIX вв. Ранней истории терского казачества посвящена работа С.А. Козлова1, рассматривающая события XVIII в. на Тереке. Опираясь на выявленные архивные документы, автор характеризует изменения, которые в XVIII в. произошли в управлении казачьими войсками, видах службы, размерах жалования казаков. Однако, как и в перечисленных выше работах, историко-правовым аспектам функционирования войскового сословия достаточного внимания не уделяется.

Отдельным проблемам функционирования Кубанского казачьего войска, эволюции казачьей общины, войсковому торговому обществу, особенностям воинской повинности казаков посвящены статьи П.П. Матюшенко, И.В. Ивченко, В.Н. Мальцева, Е.В. Рукосуева и др.2

1 Козлов С. Кавказ в судьбах казачества (XVI - XVIII) СПб., 2002.

2 Матюшенко П.П. Аграрные реформы в Кубанском казачьем войске в 60-70 гг.

XIX в.//Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 107— 121. Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани//Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 13-31; Мальцев В.Н. Административные реформы в казачьих областях Северного Кавказа во второй половине XIX в.//Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 94-106; Рукосуев Е.В. Казачество: права и обязанности сословия//Вопросы истории. 1998 № 5. С. 137-143.

Кубани, исследованию судебной системы и земельных отношений кубанского казачества.

Изучению военно-экономического статуса казачества во второй половине XIX - начале XX в. посвящено исследование Р. Мак-Нила «Царь и казаки»3, в котором автор приходит к выводу, что к началу первой мировой войны казаки стали анахронизмом, потерявшим свою целесообразность для российского государства.

1 Казачество в истории России: Тезисы докладов международной научной конференции. Краснодар, 1993; Казачество России: история и современность. Тезисы международной научной конференции. Краснодар 2002; Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Материалы международной Кубанско-Терской конференции. Краснодар-Армавир, 1998,2000, 2002, 2004.

2 Longworth Ph. The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps. N.Y., 1970.

3 McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L., 1987. относится и к работе Р.Лейла «Путешествие в России по Крыму, Кавказу и Грузии»1.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

- охарактеризовать процесс развития системы управления казачества во второй половине XVI - первой половине XIX в.;

- раскрыть специфику формирования судебных органов в казачьих войсках юга России;

1 Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L., 1825.

- выявить закономерности изменения правового регулирования земельных отношений в пореформенный период;

- раскрыть нормативную основу прохождения воинской службы казачества в конце XVIII - в первой половине XIX в.;

- рассмотреть влияние российского законодательства на прохождение воинской службы во второй половине XIX - начале XX в.;

- охарактеризовать динамику интеграции казачества юга России в структуру государства;

В методологическом аспекте исследование организационно-правовых основ базируется на общих принципах системного анализа. Это соответствует представлению об организационно-правовых основах деятельности казачества как целостной системе, которая в значительной степени определяет присущие ее элементам характерные черты.

1 Всемиров В.В. К вопросу о методологическом кризисе в исторической науке//Постигая прошлое и настоящее. Саратов. 1997. С.7.

В ходе проведенного исследования использовались и опубликованные архивные документы, помещенные в разных изданиях. Среди них особую ценность представляют акты, относящиеся к истории Войска Донского и собранные генерал-майором А.А. Лишиным, акты Кавказской археологической комиссии, изданный Е.Д. Фелицыным сборник архивных документов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска, Кавказский и Кубанский сборники, Труды Ставропольской археологической комиссии.

1 Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. II. СПб., 1852; Краснов Н. материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863; Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-1832 гг. Новочеркасск, 1833; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886; Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885; Военный сборник №3 СПб., 1877. перечисленных казачьих войск с акцентом на выявление и анализ их различий. Такой исследовательский подход позволил зафиксировать специфику интересов центральной российской власти в отношении каждого из трех названных казачьих войск.

Новизна исследования определяет возможность применения выводов работы как для развития теории государства и права, так и в практической деятельности.

На защиту выносятся следующие основные положения:

2. Правовое положение Донского войска претерпело существенные изменения на протяжении рассматриваемого периода от статуса суверенного военно-политического образования через ограниченную автономию в составе российского государства до элемента общегосударственной системы. Характерными чертами суверенитета Донского войска в начальный период его истории являлись институты народовластия, практически беспрепятственная миграция на Дон населения России, право самостоятельно решать вопросы внутреннего управления, суда и внешних связей. Изменение правового положения в направлении уменьшения самостоятельности Донского войска приводило к сокращению прав и расширению круга обязанностей донского казачества. Правовое оформление статуса Донского войска в составе российского государства сопровождалось уменьшением значения обычного права и расширением сферы применения государственного законодательства. Важнейшей вехой формирования правового статуса Донского войска было принятие присяги на верность русскому царю в 1671 г. Актом принятия присяги признавалось верховенство российского законодательства над обычным правом донских казаков.

3. Процесс формирования правового статуса терского казачества по своим основным этапам достаточно близок аналогичному процессу донского казачества. В конце XVI - начале XVIII вв. терское казачество представляло собой автономное союзное российскому государству военно-политическое образование, характерными чертами которого являлись демократические институты власти и право самостоятельно решать вопросы внутреннего управления и внешних связей. С подчинением в 1721 г. Военной Коллегии казачье войско включается в государственную военную структуру России с детализированным определением прав и обязанностей. Окончательное подчинение терского казачества и его интеграция в систему российского государства происходит во второй половине XVIII в. в связи с активизацией политики России на Кавказе.

4. Для начального этапа формирования правового статуса кубанского казачества характерна его существенная специфика, по сравнению с донским и терским. Эта специфика определялась, главным образом, способом включения в состав российского государства. Переселенное на Кубань в конце XVIII в. решением центральной власти Черноморское казачье войско представляло собой государственную военную структуру. Этим фактором было определено меньшее значение норм традиционного права и главенствующее значение государственных правовых актов в его правовой системе. Для кубанского казачества не были характерны такие типичные для донского и терского казачества этапы становления правового статуса, как суверенное военно-политическое образование и ограниченная автономия в составе российского государства. Важным юридическим фактом в процессе формирования правового статуса кубанского казачества стало объединение в 1860 г. в Кубанское войско Черноморского и части Кавказского линейного казачьих войск со своими традициями быта, особенностями организации управления и несения воинской службы.

5. Деятельность Донского и Терского казачьих войск на этапе до их полной интеграции в систему государства организовывалась институтами власти, функционировавшими в форме общинной демократии. Ряд исследователей, характеризуя власть в Донском и Терском войсках, отмечает, что она имела форму военной демократии. Автор полагает, что общинная демократия как форма организации власти отличается от военной демократии. Сам термин «военная демократия», введенный JI. Морганом и активно использовавшийся Ф. Энгельсом, применялся в системе периодизации раннего периода истории человечества и предполагал такие характерные черты, как наличие военноначальника, народного собрания и совета старейшин. В таком виде институты власти донского и терского казачества не существовали, в них отсутствовал совет старейшин. В то же время не вызывает сомнений, что казачья демократия имела общинный характер. Он проявлялся в том, что субъектами власти являлись не государственно-политические институты, а все члены казачьей общины, то есть взрослые мужчины.

7. Для динамики системы управления в рассматриваемый период характерно чередование существенных изменений системы нормативного регулирования и возврата к нормам предшествующего этапа. Так, в ходе реформ 60-х годов XIX в. принимались меры по усилению унификации казачьих территорий в демократизирующуюся систему государственного управления империей. После того, как стала очевидной угроза снижения военного потенциала и сословной замкнутости казачества, как итог данных преобразований, были осуществлены контрреформы 80-90-х годов. Однако эти меры не могли полностью нейтрализовать тенденцию к ликвидации сословной замкнутости в условиях социально-экономической модернизации. В результате в течение рассматриваемого периода не сложилась законченная система управления казачьими войсками, в полной мере отвечающая интересам государства. Динамичный характер изменения организационно-правовых основ управления в течение относительно короткого периода времени создает возможность для рассмотрения указанных преобразований как исследовательской модели в целях осуществления современной административной реформы и реформы местного самоуправления в Российской Федерации.

8. Сравнение реформы систем управления казачьих войск юга России в исследуемый период демонстрирует высокую степень дифференцированности преобразований в различных войсках. В нормативных системах, регулирующих организационно-правовые основы управления каждым казачьим войском, устойчиво присутствовали существенные различия. Так, при образовании Кавказских казачьих войск (Кубанского и Терского) звания наказных атаманов этих войск были соединены со званиями начальников Кубанской и Терской областей с присвоением прав губернаторов и командующих войсками названных областей. Войсковой наказной атаман Войска Донского не имел звания начальника Области Войска Донского. В то же время ему были предоставлены более широкие полномочия, чем наказным атаманам Кубанского и Терского войск: по гражданскому управлению он имел права генерал-губернатора, а по военной части - командующего войсками военного округа. Наделение полномочиями разного уровня наказных атаманов Донского войска с одной стороны, Кубанского и Терского — с другой объяснялось тем, что активно участвовавшие в Кавказской войне и обеспечивавшие контроль над вновь присоединенными территориями Терское и Кубанское казачьи войска не представляли угрозы для безопасности государства. В то же время Область войска Донского рассматривалась как территория, требовавшая дополнительных средств бюрократического контроля.

9. Существенная особенность системы войскового управления казачества до середины XIX в. заключалась в слабой разграниченности судебной и административной власти. В этот период донские и терские казаки все судебные вопросы решали на войсковом кругу, который являлся высшей административной инстанцией. Важным отличием черноморского казачества от донского и терского было отсутствие войскового круга. Приоритет в решении судебных вопросов черноморских казаков принадлежал войсковому атаману. Нижнюю судебную инстанцию во всех казачьих войсках представлял станичный круг, что имело большое значение в утверждении элементарных правовых знаний в казачьей среде. С начала XIX в. центральная власть начинает процесс сближения судебной системы казачества с общероссийской и постепенный переход от норм обычного права к общеимперским. В процессе данного перехода судебная власть институционально разделялась и организационно усложнялась. Изменение правовых основ судебной системы осуществлялось двумя основными путями: нормы обычного права либо санкционировались государством, либо в рамках государственного права разрабатывались такие нормативные акты, которые учитывали особенности жизни и быта казачества.

12. На ранних этапах функционирования казачества правовые основы землевладения подвергались значительным изменениям. Система правовых представлений о владении и пользовании землей основывалась на дуалистическом сочетании регулирования коллективного использования земель с индивидуальным. Земельные отношения казачества юга России не только в целом, но и регионально, в каждом казачьем войске, имели свою специфику. Особенности землевладения терского казачества были определены относительным малоземельем по сравнению с другими казачьими войсками и сложным предгорным рельефом местности, что привело к доминированию уравнительных тенденций в землевладении. Для терского казачества, в отличие от донского и черноморского, законодательно установленные размеры наделов определялись только служебно-должностными критериями и различались для разных полков. Системы землевладения казачества Дона и Кубани складывались в условиях относительного земельного простора, и земельные владения возникали здесь, главным образом, на основе свободных захватов угодий, размер которых соответствовал экономическим возможностям казака.

13. Решающим периодом в процессе перехода к новой системе землевладения в казачьих войсках стали реформы 60-х гг. XIX в. Общими для казачьих войск нововведениями являлись: открытие границ войсковых территорий для переселенцев, разрешение выхода казаков из войскового сословия, расширение возможности аренды казачьих земель и продажи частновладельческих. Вместе с тем, правовое регулирование земельных отношений заметно отличалось в Донском, Кубанском и Терском войсках. Это определялось тем, что каждое казачье войско формировалось и функционировало в специфических условиях различных территорий. Потребности государства на этих территориях существенно различались, и государство в зависимости от этого по-разному регулировало важные аспекты жизни казачества, в том числе правовой режим казачьего землепользования. Выявляются различия в правовом режиме казачьего землепользования не только между казачьими войсками, но и на отдельных территориях, на которых исторически складывалось то или иное казачье войско. Изменения правового режима казачьего землепользования определялись двумя главными разнонаправленными факторами: социально-экономическим развитием Российской империи, что требовало введения частной собственности на землю и унификации в этом отношении территорий проживания казачества и прочих территорий империи; потребностью государства сохранить казачество как особую военизированную группу населения, что предполагало сохранение традиционной общинной системы землепользования.

14. В современной отечественной науке широко распространено мнение, что для осуществления нормативных преобразований казачьих войск в качестве модельного использовалось Войско Донское: правовые новации, доказавшие свою целесообразность в данном войске, позже применялись к другим казачьим войскам. Однако нормотворческая деятельность центрального правительства имперского периода в действительности была более гибкой. Существовала также практика, когда некоторые нормы, впервые появившиеся в других казачьих войсках и положительно себя проявившие, применялись к Войску Донскому.

15. Динамика правовых норм, регламентирующих несение службы казачеством, определялась стремлением центральной власти сохранить боевую и мобилизационную готовность казачества, высокий уровень его воинской корпоративности, устранить наиболее тягостные для казаков особенности воинской службы и приблизить казачьи войска в отношении порядка прохождения службы к регулярным войскам. При определении сроков службы казачества законодатель исходил из общеимперской тенденции их сокращения. В то же время на протяжении всего изучаемого периода сроки службы казаков были более продолжительными по сравнению с другими сословиями, подлежащими призыву в армию. Будучи частью силовых структур, относящихся к охранительной системе государства, казачьи войска юга России достаточно эффективно обеспечивали охрану общественного порядка и профилактику вооруженных выступлений против власти в местах своего традиционного проживания. Сам факт соседства с казачьими сообществами, готовыми к эффективному силовому сопротивлению, являлся сдерживающим фактором на территориях с высоким уровнем социально-политической напряженности, к которым относятся земли, присоединенные к империи в ходе Кавказской войны.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в диссертации на примере казачьих войск рассматривается актуальная модель адаптации общегосударственных правовых норм к региональной специфике. Построение и исследование данной модели позволяет выявить общие закономерности изменения норм права в зависимости от экономических и социокультурных особенностей конкретной территории. Для отечественной юридической науки это актуально в силу федеративного характера российского государства. Сформулированные в работе теоретические положения и выводы развивают и дополняют такие разделы общей теории государства и права, как учение о функциях и механизме государства, нормах права, правоприменении, правопорядке, а также истории российского государства, административного и гражданского права. Ряд положений может быть использован в учебном процессе, при разработке курсов регионального компонента образовательных программ, в научных исследованиях по проблемам правового регулирования правового статуса современных казачьих сообществ, при определении теоретических основ разработки нормативно-правовых актов, регулирующих взаимодействие государственных органов и казачьих сообществ.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке нормативных актов, регулирующих деятельность современных казачьих формирований, осуществлении административной реформы и реформы местного самоуправления на территориях традиционного проживания казачества. Обобщенный опыт осуществления реформ организационно-правовых основ деятельности казачества в исследуемый период целесообразно использовать при разработке программных документов, направленных на социально-экономическую модернизацию. Целевые программы являются инструментом ускорения развития государства и общества и становятся все более востребованным элементом системы управления современной России. Их разработка, по мнению автора, должна основываться не только на успешной практике высокоразвитых современных государств, но и на российском опыте реформирования экономических и социальных отношений, в том числе в казачьих войсках. Динамичное развитие нормативной базы, регламентирующей деятельность казачества юга России, дает достаточно много примеров реформ разной степени эффективности, которые могут быть использованы при разработке современных целевых программ.

Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической социокультурной среде» (Ростов-на-Дону, 1999 г.), международных научно-практических конференциях «Миграция и толерантность» (Краснодар

2004 г.), «Гражданское общество и обеспечение прав человека» (Краснодар

2005 г.), «Право и правосудие в современном мире» (Краснодар 2006 г.), «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), «Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России» (Краснодар 2006 г.), «Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный аспект» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), всероссийских научно-практических конференциях: «Местное самоуправление в России: проблемы становления, развития и функционирования» (Пермь, 1999 г.), «Становление нового социального порядка в России» (Краснодар 2000 г.), «Проблемы становления правового государства в современной России» (Краснодар 2005 г.), «Актуальные проблемы деятельности органов государственной власти в особых условиях» (Москва, 2005 г.), «Современное российское общество: проблемы, безопасности, преступности, терроризма» (Краснодар 2005 г.), «Власть и общество в России: опыт истории и современность. 1906 - 2006» (Адлер,

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Савченко, Марина Станиславовна, Краснодар

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение российского законодательства, касающегося казачества, позволило выявить закономерности формирования организационно-правовых основ деятельности казачества, а также влияние нормативных актов государства на социально-экономическое, политическое и юридическое положение казачьих войск. Правовые статусы Донского, Терского и Кубанского казачьих войск содержат много сходных характеристик, однако у них имелись некоторые существенные особенности, определенные, главным образом, способом включения того или иного войска в состав государственной структуры России.

Наиболее многочисленным и занимающим самую большую территорию среди казачьих войска юга России было Войско Донское. В период с 1570 г., когда установились официальные дипломатические отношения донского казачества с Московским государством, до принятия присяги на верности русскому царю в 1671 г. донское казачество имело статус суверенного военно-политического образования. Его правовое положение в этот период определяло наличие собственной территории, институтов власти, функционировавших в форме общинной демократии, политического суверенитета и обычного права как регулятора общественных отношений.

Акт принятия присяги изменил статус взаимоотношений сторон. Донские казаки признали свое подданство российскому монарху и верховенство российского законодательства над обычным правом. С потерей суверенитета казаки были лишены права принимать в состав казачьих обществ новых членов и право самостоятельно осуществлять взаимосвязи с иностранными государствами. Кроме того, донским казакам запрещалось самовольно осуществлять военные походы.

Включение Войска Донского в состав Российского государства привело к расширению круга обязанностей донского казачества. Теперь оно обязано было: соблюдать присягу, данную на верность русскому царю; исполнять законодательство российского правительства; в составе русской армии нести воинскую повинность.

Таким образом, статус суверенного военно-политического образования Войска Донского в результате политики, направленной на распространение влияния российской власти на территории донского края к концу XVII -началу XVIII в. был трансформирован в статус ограниченной автономии в составе российского государства.

Процесс формирования правового статуса терского казачества достаточно близок аналогичному процессу донского казачества. Главным фактором сходства стало то, что обе эти группы российского казачества формировались стихийно, длительный период времени, в процессе «народной колонизации». Начало формирования терского казачества относится к середине XVI в. Большой район расселения привел к образованию двух общин казаков: гребенских и терско-низовых. Гребенское казачество, составившее основу Терского казачьего войска, представляло собой общину вольных казаков, организованную по тому же типу, что и община донских казаков. Терские низовые казаки находились в несколько иных отношениях с российским государством и первоначально представляли собой не общину вольных казаков, а сбор разных служилых людей, объединенных совместным проживанием и имеющих больше вольностей, чем служилые люди, входившие в состав гарнизона крепости. В начале XVII в. гребенское и терское низовое казачество объединяются в единую военно-политическую организацию — Гребенское войско, которое в конце XVI - начале XVIII в. представляло собой автономное союзное российскому государству военно-политическое образование. Статус казачьего войска включал корпоративные права, предусмотренные обычным правом или предоставленные в соответствии с российским законодательством, а также обязанности, регламентируемые теми же источниками.

Включение терского казачества в систему российского государства осуществлялось постепенно под влиянием двух основных факторов: активизации политики государства на Северном Кавказе и усилением военного давления на терских казаков со стороны вассалов соседних мусульманских государств.

Качественно новый этап становления правового статуса донского и терского казачества начинается с подчинением в 1721 г. Военной Коллегии. Этот юридический факт меняет весь порядок отношений между российским правительством и казачьими войсками, которые включаются в государственную военную структуру России с детализированным определением прав и обязанностей.

Правовой статус кубанского казачества существенно отличался от правового статуса донских и терских казаков. Его особенности определялись как способом включения в состав Российской империи, так и характером государственной политики на Кавказе в конце XVIII в. Для кубанского казачества не были характерны такие этапы становления правового статуса, как суверенное военно-политическое образование и автономия. Принцип формирования кубанского казачества не совпадал с примененным при создании других казачьих войск юга России. Составными частями образованного в 1860 г. Кубанского казачьего войска стали Черноморское и Кавказское линейное казачьи войска со своими традициями, особенностями организации и несения государственной службы.

Переселенное на Кубань в конце XVIII в. решением центральной власти и предназначенное для охраны военно-пограничной линии и экономического освоения края, Черноморское казачье войско представляло собой не общину вольных казаков, как донское и терское казачество в первые годы своего существования, а государственную военную структуру. Поэтому отношения между центральным правительством и Черноморским войском сразу после его образования регулировались, наряду с обычным правом, российским законодательством. Вместе с тем, в первые годы вмешательство во внутреннюю жизнь войска со стороны российского правительства было минимальным, что объясняется наличием традиционных институтов войскового самоуправления у запорожских казаков, составивших основу войска.

Кавказское линейное войско, в состав которого вошли казачьи полки, размещенные на Кавказской линии, сразу же оказалось под юрисдикцией военного ведомства. Практически все функциональные обязанности казачества регламентировались общегосударственными военными уставами и инструкциями.

В результате унификации двух составных элементов правового статуса Кубанского казачьего войска - правовых норм, регламентирующих функционирование Черноморского и Линейного казачьих войск, центральная власть несколько приблизила правовой статус Кубанского войска к некоему общеимперскому стандарту, в качестве которого выступал правовой статус Донского войска.

Особенности развития государства, заключавшиеся в том, что казачьи войска были расположены на окраинах империи и отличались от населения центральной России специфичностью культуры, менталитета, правового статуса обусловили необходимость установления для казачества юга России особой организации системы управления. Существенное влияние на ее становление оказали особенности происхождения и территориального расположения казачьих войск.

В силу старшинства приоритет в административных преобразованиях принадлежал донскому казачеству, что выражалось в практике принятия нормативных актов первоначально для Донского войска с последующим распространением на другие войска юга России. Донское казачество, так же как и терско-гребенское, возникло в результате стихийной народной колонизации. Первоначально в решении внутренних вопросов донское казачество было полностью самостоятельным. Высшим органом власти являлся войсковой круг, совмещавший функции законодательной, исполнительной и судебной власти. Однако, к середине XVIII в. войсковой круг заменяется новым органом — Войсковой Канцелярией, которая хотя и была коллегиальным учреждением, но подчинялась войсковому атаману, назначаемому центральным правительством.

Главнейшей задачей изменений, проводимых в войсковых структурах управления в конце XVIII - начале XIX в., было ограничение самостоятельности Войска Донского. Существенно изменило порядок управления войском Положение об управлении Войска Донского 1835 г., послужившее образцом при составлении положений для других казачьих войск. Этим нормативным актом войсковое управление было разделено на военное и гражданское, образована дифференцированная система административных учреждений, с четким определением функций каждого из них. Вместе с тем, этим положением Войско Донское было включено в систему государственного управления, тем самым, утратив автономию и прежние демократические права.

Формирование терского казачества также происходило в условиях военной и хозяйственной колонизации окраин империи. В отличие от донского, терское казачество располагалось в наиболее удаленном, конфликтоопасном и нестабильном в социально-политическом отношении регионе юга России, что явилось причиной установления такой организации управления, которая определялась в очень значительной степени опытом военных действий. Уже к середине XVIII в. устройство казачьих войск, расположенных на Кавказской линии, было максимально приближено к регулярным войскам. Центральное правительство проводит реорганизацию управления терским казачеством, направленную на укрепление единоначалия и ликвидации выборности должностных лиц.

Основной тенденцией развития системы управления кубанского казачества являлось усиление регламентации со стороны имперских органов власти. Поиск эффективной организации управления казачеством Кавказа завершился принятием Положения о Черноморском казачьем войске в 1842 г. и Положения о Кавказском линейном казачьем войске 1845 г., главным основанием для которых послужило Положение 1835 г. Учет местных особенностей в ходе распространения действия нормативного акта на казаков Кубани и Терека осуществлялся путем внесения существенных изменений в правовые нормы, регламентирующие деятельность донского казачества.

Новые нормативные акты в исследуемый период для казачьих войск юга России разрабатывались в течение длительного времени (7-10 лет). При этом ущерб от продолжавших функционировать неэффективных нормативных документов уменьшался тем, что многие важные вопросы решались в тот период в казачьей среде не на основе государственных установлений, а в силу норм обычного права и традиции. Контроль позитивного закона над жизнью казачества не был тотальным, что обеспечивало минимизацию ущерба от неполноты и несовершенства имперского законодательства.

Проводя реорганизацию системы управления с середины 80-х гг. XIX в. до 1917 г., центральное правительство пыталось сохранить сословную замкнутость и усилить военную организацию казачества с целью усиления подготовленности казачьих войск для выполнения ими функций защиты государства и государственного режима.

В целом во второй половине XIX - начале XX вв. не сложилось законченной системы управления казачьими войсками, в полной мере отвечающей потребностям времени и интересам правительства. Постоянные изменения в государстве требовали поиска адекватных мер по сохранению либо изменению существующего порядка управления казачеством. Для преобразований системы управления рассматриваемого периода характерно чередование активных изменений и возврата к нормам предшествующего этапа административных реформ. В ходе реформ 60-х годов XIX в. принимались меры по усилению унификации казачьих территорий в демократизирующуюся систему государственного управления империей. После того, как стала очевидной угроза снижения военного потенциала и сословной замкнутости казачества, были осуществлены преобразования 80 -90-х годов. Центральное правительство попыталось восстановить относительную сословную замкнутость, сохранить и усилить военную организацию казаков, традиционный казачий быт, как залог высокой боеготовности и преданности существовавшему политическому режиму.

Реформы системы управления казачьих войск юга России второй половины XIX в. демонстрируют, по мнению автора, высокую степень дифференцированности данных преобразований в различных войсках. Эти различия тем более важны, что они устойчиво сохранялись в важнейших с точки зрения жизнеобеспечения сферах, в частности, в организации местного самоуправления на его поселенческом уровне. Исторический опыт позволяет делать обоснованные выводы о социально-экономических последствиях конкретных преобразований системы управления, что чрезвычайно важно для прогноза результатов реформирования в современных условиях.

Существенная особенность системы войскового управления с момента возникновения казачества до середины XIX в. заключалась в слабой разграниченности судебной и административной власти. В этот период донские и терские казаки все судебные вопросы решали на войсковом кругу, который являлся высшей административной инстанцией. Важным отличием черноморского казачества от донского и терского было отсутствие войскового круга. Приоритет в решении судебных вопросов черноморского казачества принадлежал войсковому атаману, второй по своей значимости была должность войскового судьи. Нижнюю судебную инстанцию во всех казачьих войсках представлял станичный круг. Признание центральным правительством целесообразности традиционных институтов и форм судебного разбирательства способствовало их сохранению вплоть до конца XVIII в.

С начала XIX в. центральная власть начинает процесс сближения судебной системы казачества с общероссийской и постепенный переход от традиционных норм институтов казачьей демократии к общеимперским. В процессе данного перехода судебная власть институционно разделялась и организационно усложнялась. Законодательные изменения, введенные Положением об управлении Войском Донским 1835 г. и основанными на нем Положении о Черноморском казачьем войске 1842 г. и Положении о Кавказском линейном казачьем войске 1845 г. были направлены на унификацию войсковых судебных учреждений с общероссийскими и на приведение войскового судопроизводства в соответствие с законодательными нормами, существующими для государственных судебных институтов. Однако, несмотря на явную тенденцию к унификации, сохраняется нормативная дифференциация населения территорий казачьих войск, сосуществовавшая с традиционными нормами судопроизводства и, по мнению автора, во многом определявшаяся именно сохранением таких норм.

С конца 60-х г. XIX в. вместе с административными преобразованиями начинается реформирование судебной системы Донского, Кубанского и Терского казачьих войск с целью приближения к общеимперской. Вместо многочисленных судебно-административных учреждений в казачьих войсках создаются общие и местные судебные учреждения, аналогичные судебным органам российского государства. Однако, в силу географических, исторических и этносоциальных особенностей территорий, занимаемых донским, терским и кубанским казачеством уставы судебной реформы вводились в казачьих войсках не единовременно и не единообразно. Различия в развитии этих регионов предопределили специфику судебных систем донского, с одной стороны, и кавказского (кубанского и терского) казачества, с другой стороны.

Наиболее унифицированной с общеимперской была судебная система Войска Донского. На территории Кубанского и Терского казачьих войск судебная реформа была проведена с некоторыми изменениями. Кроме того, вместе с общероссийскими судебными органами в Кавказских войсках были введены судебные органы, отражающие местную специфику — сельские (аульные) и горские словесные суды, подчиненные войсковой администрации. Подобная гибкость судебной системы на территориях проживания этносов, находящихся на иной стадии социально-экономического развития, давала возможность центральной власти более эффективно контролировать недавно присоединенные территории.

В целом в казачьих войсках юга России деятельность судебных учреждений и норм судопроизводства были приведены во второй половине XIX в. в соответствие с общероссийскими. Войсковые традиции в области суда и судопроизводства были сохранены только на нижнем уровне судебной власти — в станичных судах. Это свидетельствовало о признании правительством целесообразности и полезности традиционных форм судебного разбирательства в казачьей среде для сохранения традиционного уклада войсковой жизни.

Одним из факторов, определявших специфику организационно-правовых основ деятельности казачества, был особый порядок землевладения и землепользования. В каждом казачьем войске земельные отношения имели свои особенности, обусловленные нормами обычного права, определявшими земельное владение различных территориальных групп казачества. Его особенности у терских казаков были определены относительным малоземельем по сравнению с другими казачьими войсками и сложным предгорным рельефом местности. Данный фактор привел к доминированию уравнительных тенденций в землевладении и на протяжении всей истории терского казачества учитывался при регулировании земельных отношений. Землевладение казачества Дона и Кубани складывалось в условиях относительного земельного простора и все виды владений здесь возникали на основе свободных захватов угодий, размер которых соответствовал экономическим возможностям казака, что впоследствии привело к частной собственности на войсковых землях.

Как показало исследование, обычное право не осталось неизменным на протяжении имперского периода истории казачества. Трансформация правовых основ землепользования была обусловлена развивающимися социально-экономическими отношениями. В 1835 г. государственная власть принимает ряд законодательных актов для Войска Донского, которые, с одной стороны, закрепили существовавшее общинное казачье землевладение, а с другой — ввели в общую систему войскового землеустройства частное землевладение. Разработанная для донского казачества система регулирования земельных отношений в существенных чертах была распространена на черноморское казачество. Для терского казачества, в отличие от донского и черноморского, законодательно установленные размеры наделов определялись только по служебно-должностному принципу и различались для разных полков.

В процессе перехода к новой системе землевладения в казачьих войсках решающим периодом стали реформы 60-х гг. XIX в., когда в течение одного десятилетия осуществилось правовое закрепление войсковой, общинной и частной форм собственности. Границы войсковых территорий были открыты для переселенцев, разрешен выход казаков из войскового сословия, расширены возможности арендования казачьих земель и продажи частновладельческих. Однако, в связи с тем, что потребности государства на территориях казачьих войск существенно различались, государство по-разному регулировало правовой режим казачьего землепользования. Таким образом, государственная власть дифференцированно подходила к определению прав на землю казачьих обществ в войсках юга России. Различия в правовом регулировании земельных отношений определялись разницей природных условий и численностью казачьего населения относительно размеров войсковой земли.

Можно выявить различия в правовом режиме казачьего землепользования не только между казачьими войсками, но и на отдельных территориях, на которых исторически складывалось то или иное казачье войско. Одним из наиболее показательных примеров таких различий является правовое регулирование казачьего землепользования в Закубанье после 1862 г., когда было предоставлено право частной собственности всем добровольно переселившимся на присоединенные Российской империей земли.

Изменения правового режима казачьего землепользования определялись двумя главными разнонаправленными факторами: социально-экономическим развитием Российской империи, что требовало введения частной собственности на землю и унификации в этом отношении территорий проживания казачества и прочих территорий империи; потребностью государства сохранить казачество как особую военизированную группу населения, что предполагало сохранение традиционной общинной системы землепользования.

Государство сохраняло особенности земельного устройства казачества ради поддержания его высоких военных качеств. При правовой регламентации порядка прохождения военной службы южнороссийского казачества центральное правительство вынуждено было учитывать две противоположные тенденции: с одной стороны, сохранение казачьих традиций, с другой — максимальное приближение порядка прохождения воинской службы казаками к службе регулярной армии.

Традиционно существовавшая пожизненная служба казаков была первоначально законодательно ограничена, а позже ее срок последовательно сокращался, однако оставался более продолжительным, чем у представителей других сословий империи.

Социальное расслоение некогда единой казачьей среды, появление казачьего дворянства, общества торговых казаков, чиновников повлияло на нормативно-правовые акты, регламентирующие воинскую службу. В соответствие с Положениями 1802, 1835, 1842, 1845 гг. для различных сословий были установлены различия по длительности и порядку прохождения службы, в то время как в соответствие с нормами обычного права казаков главным принципом организации воинской службы являлись всеобщность и равенство.

В современной отечественной науке широко распространено мнение, что для осуществления нормативных преобразований казачьих войск в качестве модельного использовалось Войско Донское. Правовые новации, доказавшие свою целесообразность, позже применялись к другим казачьим войскам. Однако нормотворческая деятельность центрального правительства имперского периода в действительности была более гибкой. Некоторые нормы, впервые появившиеся в других казачьих войсках и положительно себя проявившие, применялись к Войску Донскому. Например, комплектование по войсковым округам, введенное для Войска Донского, основывалось на комплектовании по куреням, издревле существовавшем у черноморских казаков. С другой стороны комплектование донской артиллерии из особого округа (г. Черкасск и 50 ближайших станиц) не получило распространения в других казачьих войсках, в которых комплектование в артиллерийские части производилось со всего войска. Значительные отличия касались также особенностей комплектования офицерского корпуса. Большинство офицеров Войска Донского составляли выходцы из казачьей среды. В Кавказских казачьих войсках офицеры, как правило, назначались не из числа казаков.

Несмотря на имеющиеся различия прохождения военной службы в различных казачьих войсках, правительству в целом удалось законодательно закрепить для казачества основные принципы военной службы. Был четко регламентирован порядок ведения очередных списков, произошло деление казаков на разряды, утверждена общая для всех войск продолжительность службы.

С целью сохранения социально-политической стабильности на присоединенных территориях властные государственные структуры проводили многочисленные реорганизации порядка несения военной службы казачеством юга России на протяжении второй половины XIX-начала XX вв. В программе преобразований казачьих войск отчетливо прослеживалась двуединая задача: «сохранить структуру сословной организации и приспособить ее к новым условиям»1. Для выполнения этой задачи основные усилия центральной власти были направлены на отказ от принципа обязательности военной службы казаков, изменение порядка и сокращение продолжительности службы.

Государство стремилось модернизировать и унифицировать правовые нормы, регламентирующие прохождение военной службы, действуя методом, который может быть назван социально-правовым экспериментом. Этот метод предполагает введение в экспериментальном порядке новых норм в конкретном казачьем войске и выявление преимуществ и недостатков установленного на их основе порядка прохождения службы, с целью определения возможности применения их в других казачьих войсках. Если нововведения ослабляли боевой потенциал казачества, эти правовые нормы отменялись. Так было, например, с жеребьевым порядком прохождения службы, который введен в Кубанском и Терском казачьих войсках в 1870 г. Однако, практика показала, что жеребьевый порядок не лишен недостатков и неудобен для использования в казачьих войсках. Поэтому, с 1874 г. правительство приступило к кардинальному реформированию порядка прохождения воинской службы казачьих формирований, выразившемуся в возврате к всеобщей воинской повинности.

Динамика правовых норм, регламентирующих несение службы казачеством, определялась стремлением центральной власти сохранить боевую и мобилизационную готовность казачества, его высокий уровень воинской корпоративности, устранить тягостные особенности воинской службы и приблизить казачьи войска в отношении порядка прохождения службы к регулярным войскам. При определении сроков службы казачества законодатель исходил из общеимперской тенденции их сокращения. В то же время на протяжении всего изучаемого периода сроки службы казаков были

1 РГВИА. Ф. 330. On. 1. Д. 111. Л. 41. более продолжительными по сравнению с другими сословиями, подлежащими призыву в армию.

Будучи частью силовых структур, относящихся к охранительной системе государства, казачьи войска юга России эффективно обеспечивали охрану общественного порядка и профилактику вооруженных выступлений против власти в местах своего традиционного проживания. Существенную роль казаки сыграли в обеспечении общественного порядка и борьбе с преступностью и в других губерниях империи, явившись, таким образом, как и казачество в целом, одним из прообразов формируемой охранительной системы государства. Необходимо также отметить, что сам факт соседства с казачьими сообществами, готовыми к эффективному силовому сопротивлению, являлся сдерживающим фактором на территориях с высоким уровнем социально-политической напряженности.

Осуществленное исследование, безусловно, не исчерпало всех аспектов этой многогранной темы. Автор полагает, что дальнейшие исследования организационно-правовых основ казачества Юга России должны быть ориентированы на прикладной эффект и их следует вести в области правоприменительной практики. Как исполнялись нормы, регламентирующие деятельность казачества? Каким образом делались выводы о необходимости изменения этих норм? Какие механизмы правоприменительной практики формировались и закреплялись? Ответы на эти вопросы помогут более продуктивно использовать исторический опыт казачества в ходе современных реформ. Возможности для подобного использования существуют, но для их реализации требуется изучать правоприменительную практику в казачьих войсках во всей ее полноте и многогранности.

Проведенное исследование дает возможность предложить ряд практических рекомендаций, направленных на решение современных проблем социально-экономического развития регионов традиционного проживания казачества и организации казачьей службы.

Исторический опыт казачества юга России позволяет предлагать механизмы принятия решений по вопросам местного значения, в том числе с участием непосредственно населения. Так, в Донском войске существовала практика принятия решений по вопросам станичного хозяйства и земельных отношений исключительно станичным обществом. В случаях, если станичное правление считало принятое населением решение ошибочным, оно не могло отменить его. После обязательной попытки убедить станичный сбор, в случае его несогласия, исполнение решения откладывалось и дело предоставлялось на рассмотрение в вышестоящую инстанцию. Автор полагает, что принцип данной процедуры может быть использован для разрешения современной правовой проблемы принятия решений по результатам обязательных публичных слушаний. В настоящее время все решения публичных слушаний на уровне местного самоуправления являются рекомендательными для органов МСУ, в тоже время практика показала, что решения публичных слушаний по такому вопросу, как изменение назначения земельного участка должны учитываться в большей степени органами местной власти. Мы предлагаем в ходе совершенствования нормативных документов о публичных слушаниях вынести вопросы, связанные с изменениями назначения земельных участков в отдельную группу для регулирования особым нормативным актом местного самоуправления, на основе закона субъекта Российской Федерации. При этом в случае, когда органы местного самоуправления поселения не согласны с решением публичных слушаний, они не должны иметь права по своему усмотрению отклонять это решение. Автор считает целесообразным, чтобы в данной ситуации исполнение решения об изменении назначения земельных участков приостанавливалось и это решение вместе с рекомендациями публичных слушаний направлялось на утверждение в специальный уполномоченный орган государственной власти субъекта Российской Федерации.

Исследование показало, что в настоящее время может быть использован исторический опыт традиционного казачьего судопроизводства при разработке нормативных актов субъектов Российской Федерации. Целесообразно разработать модельный нормативный акт, посвященный процедурам досудебного урегулирования конфликтных ситуаций, в том числе споров гражданско-правового характера по бытовым вопросам. Необходимость такого акта определяется тем, что в настоящее время структуры гражданского общества и сами граждане фактически не включены в процесс примирения конфликтующих сторон. Споры по названным вопросам вносятся для рассмотрения мировым и федеральным судьям в то время, как могли быть решены примирительными процедурами без участия судебной власти. Развитие механизмов досудебного принятия решений чрезвычайно актуально в рамках осуществляемой в России судебной реформы. Так, планируется создание специальной государственной службы для досудебного разрешения претензий граждан в отношении органов власти. Мы же полагаем, что процедуры досудебного урегулирования необходимо более активно применять не только в отношении между гражданами и органами власти, но и внутри гражданского общества. Разработка модельного акта и его апробирование в каком-либо субъекте Федерации позволит в последующем распространять этот опыт на другие территории Российской Федерации.

Принципы организации службы казаков, на которых основывалась деятельность казачьих войск юга России в имперский период могут быть использованы для оценки эффективности и корректировки целевых государственных и муниципальных программ, направленных на привлечение казачества к несению государственной и муниципальной службы. Так, в имперский период казаки получали жалование только за несение определенных видов службы. В то же время, в ряде современных целевых программ предусматриваются бюджетные расходы на «денежное содержание» должностных лиц казачьих организаций. При этом не определяются виды службы, полномочия или ответственность этих должностных лиц. Так, например, в краевой целевой программе «Участие казачества в охране общественного порядка, проведении мероприятий по пресечению незаконной миграции и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций в Краснодарском крае» на 2004-2006 гг. было предусмотрено выделение 20 мил. 100 тыс. руб. на «денежное содержание атаманов и специалистов казачьих обществ, начальник опорных пунктов охраны общественного порядка казачьих обществ». В связи с этим, целесообразно при разработке целевых программ уровня субъекта Федерации и муниципалитетов строго следовать принципу бюджетного финансирования конкретной деятельности членов казачьих обществ, а не поддержки их организационных структур. Необходимо предусмотреть в качестве обязательной процедуру независимой экспертизы проектов целевых программ, предполагающих бюджетное финансирование.

В настоящее время на территориях традиционного проживания казачества юга России практически отсутствует нормативная база, включающая казачество в несение службы на муниципальном уровне. Попытки решить данную проблему осуществляются лишь путем принятия муниципальных целевых программ, которые имеют определенный срок действия и не предполагают постоянной и систематической работы по организации службы казачества. Между тем, потенциал казачества по несению службы может быть наиболее полно раскрыт именно на уровне поселений, где действуют низовые структуры казачьих войск, то есть станичные и хуторские общества. Автор считает целесообразным дать возможность органам местного самоуправления на уровне поселений внести в перечень вопросов местного значения устава муниципального образования такой вопрос, как «организация службы членов казачьего общества». Реализация данной рекомендации потребует в соответствие с ФЗ № 131 от 6 октября 2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и Бюджетным Кодексом Российской Федерации принятие нормативного акта, определяющего цель, формы, социальную эффективность и нормативы службы членов казачьих обществ. Работа по созданию подобных нормативных актов будет способствовать осознанию органами местного самоуправления реальной потребности в казачьей службе, а при выявлении такой потребности обеспечит ее нормативное регулирование и сделает более эффективной. Данная рекомендация может быть реализована посредством подготовки и распространения методических рекомендаций по разработке «Положения об организации службы членов казачьих обществ в поселении».

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»

1. Сборники документов и материалов

2. Акты, относящиеся к истории Войска Донского собранные генерал-майором А.А. Лишиным. Новочеркасск, 1894.

3. Акты, собранные Кавказской археологической комиссией / Под. ред. А.П. Берже. Т. IV. Ч. 2. Т. V. Тифлис, 1874, 1875.

4. Акты, собранные Кавказской археологической комиссией / Под. ред. А.П. Берже. Т. V. Тифлис, 1875.

5. Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. II. СПб., 1852.

6. Военный сборник №3 СПб., 1877.

7. Военный состав и служебная деятельность Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1899.

8. Всеподданейший отчет Главного управления иррегулярных войск за 1866 г. СПб, 1867.

9. Всеподданейший отчет начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска за 1915 г. по гражданской части. Владикавказ, 1916 г.

10. Всеподданейший отчет по Военному министерству за 1868 г. СПб, 1869.

11. Воронов Н. Статистические данные о Терском казачьем войске // Кавказский календарь на 1867 год. Тифлис. 1866. Т. XXII.

12. Высочайший устав о всесословной воинской повинности. Екатеринодар, 1874.

13. Действующие в иррегулярных войсках постановления, изданные с 1 января 1865 г. по 1 января 1878. Ч. 3. Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска. СПб., 1878.

14. Декреты советской власти. Т. 1. М., 1957.

15. Дмитриенко И.И. Сборник материалов по истории Кубанского казачьего войска. 1736- 1801. Т. I — III. СПб., 1898.

16. Доклад по Главному управлению казачьих войск об утверждении проекта положения об управлении отделами Кубанского и Терского казачьих войск по военной части. СПб., 1888.

17. Донские областные ведомости. 1879, № 90.

18. Донской справочный листок, 1882. № 69.

19. Екатеринодарское городское общественное управление: Сборник обязательных постановлений, составленных Екатеринодарской Городской Думой и изданных начальником Кубанской области. Екатеринодар, 1913.

20. Журнал соединенных департаментов за 1864 г. № 48.

21. Заметка о деятельности станичных судов // Кубанские областные ведомости. 1882 г.

22. Записка по ревизии станиц и селений Кубанской области Екатеринодарского, Майкопского и Баталпашинского отделов за время 3-29 августа 1893 г. Екатеринодар, 1893.

23. Записки Андрея Карповича Денисова. // Русская старина. СПб., 1874. №5.

24. Записки терского общества любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914. № 14.

25. Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Материалы международной Кубанско-Терской конференции. Краснодар-Армавир, 1998, 2000, 2002, 2004.

26. Из Кагалина // Донские областные ведомости. 1879 г. № 90.

27. Из Кумылги // Донской голос. 1881. № 27.

28. Из Усть-Медведицы // Донской голос. 1883. № 25.

29. Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885.

30. Известия штаба Кавказского военного округа. Тифлис, 1909.

31. Инструкции городской управе и другим органам городского управления. Екатеринодар, 1908.

32. История полиции дореволюционной России (Сборник документов и материалов по истории государства и права): Учеб. Пособ. / Сост. В.М. Курицын, Р.С. Мулукаев., В.П. Коряков; Отв. ред. и автор введения В.М. Курицын М., 1981.

33. История полиции дореволюционной России (Сборник документов и материалов по истории государства и права): Учеб. Пособ. / Сост. В.М. Курицын, Р.С. Мулукаев., В.П. Коряков; Отв. ред. и автор введения В.М. Курицын М., 1981.

34. Кавказский календарь на 1846 г. СПб., 1846.

35. Копия императорских актов, грамот, принадлежащих Кубанскому Казачьему Войску // Кубанский сборник. Т. XVIII. Екатеринодар, 1902.

36. Короленко П.П. К истории колонизации Закубанского края в 18651867 гг.: Архивные документы. Ставрополь, 1906.

37. Короленко П.П. Переселение казаков за Кубань. Русская колонизация на Западном Кавказе: Материалы для истории Кубанской области. Екатеринодар, 1910.

38. Краткий обзор казачьих иррегулярных войск Российской империи. СПб., 1856.

39. Кубанская справочная книжка 1891 года. Екатеринодар, 1890.

40. Кубанская справочная книжка 1894 года. Екатеринодар, 1894.

41. Кубанские областные ведомости. 1880. № 10.

42. Кубанский казачий листок. 1912. 17 марта.

43. Кубанский календарь на 1908 г. Екатеринодар, 1908.

44. Кубанский курьер. 1917. 25 апр.

45. Кубанский сборник. Т. III. Екатеринодар, 1894.

46. Кубанский сборник. Т. VI. Екатеринордар, 1888.

47. Кубанский сборник. Т. VIII. Екатеринодар. 1901.

48. Кубанское казачье войско. Наказной атаман. Аоенный состав и служебная деятельность Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1905-1916.

49. Материалы для истории Войска Донского. Грамоты. Новочеркасск, 1864.

50. О государственном реестре казачьих обществ в РФ: Указ Президента Российской Федерации от 9 августа 1995 г. № 2141.

51. О мерах по реализации Закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества: Указ Президента Российской Федерации от 15 июня 1992 г. № 632.

52. О начале Терского войска. Сборник Императорского русского исторического общества Т.115, 1799.

53. О порядке привлечения членов казачьих обществ к государственной и иной службе: Указ Президента Российской Федерации от 16 апреля 1996 г. № 563.

54. О привлечении казачества России к охране Государственной границы РФ: Приказ федеральной пограничной службы от 8 июня 1994 г. №233.

55. О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона РФ игосударственной поддержке казачества: Указ Президента Российской Федерации от 15 марта 1993 г. № 341.

56. Об организации государственной и иной службы членов казачьих обществ Всекубанского казачьего войска в Краснодарском крае: Постановление главы администрации Краснодарского края от 24 марта 1997 г. № 89.

57. Орлов П.П. Сборник документов для казачьей хрестоматии Кубанского казачьего войска. Т. I, II. Екатеринодар, 1914-1916.

58. Орлов П.П. Справочная книжка Кубанского казачьего войска по части военной. Екатеринодар, 1910.

59. Отчет Главного управления казачьих войск за 1906 г. СПб., 1907.

60. Отчет Главного управления казачьих войск за 1908 г. СПб., 1908.

61. Отчет наказного атамана о состоянии Кубанского казачьего войска за 1881 г. Екатеринодар, 1882.

62. Отчет по главному управлению наместника Кавказского за первое девятилетие управления Кавказским и Закавказским краем. Тифлис, 1872.

63. Очерк деятельности Военного министерства за десятилетие (18811890) царствования Государя Императора Александра Алексеевича. СПб., 1891.

64. Очерк развития административных учреждений в Кавказских казачьих войсках. СПб, 1892.

65. Памятная книжка кубанской области. Екатеринодар, 1881.

66. Памятная книжка Области Войска Донского на 1900 г. Новочеркасск, 1900.

67. Памятная книжка Области Войска Донского на 1904 г. Новочеркасск, 1904.

68. Петров Ф.В. Законы о поземельном устройстве казачьих станиц. 2-е изд. СПб., 1911.

69. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. 1649 -1825. СПб, 1830.

70. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. 1826 -1884. СПб, 1885.

71. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3. 1884 -1916. СПб, 1916.

72. Положение о военной службе казаков Кубанского и Терского казачьих войск, с приложением к нему: Устава о воинской повинности Донского казачьего войска, правил для обучениястроевой службе казаков приготовительного разряда. Екатеринодар, 1898.

73. Положение о Черноморском казачьем войске. СПб., 1842.

74. Положение об общественном управлении станиц казачьих войск 3 июня 1891, Екатеринодар, 1897.

75. Положение об Управлении Президента Российской Федерации по вопросам казачества: Утв. Указом Президента РФ 16 ноября 1998 г. № 1397.

76. Правила для заселения и управления города Екатеринодара, Кубанского казачьего войска, изданные наместником кавказским 8 июня 1867 г. Екатеринодар, 1895.

77. Приказ по военному ведомству №172 от 14.04. 1910.

78. Приказы по военному ведомству. 1870- 1917 // Правительственный вестник. 1870 1911.

79. Приказы по войскам Кавказской линии и Черноморья. Ставрополь, • 1850.

80. Приказы по Кубанскому казачьему войску. Екатеринодар, 1914.

81. Протокол Большого круга казачьих войск России г. Ставрополь, 25 мая 2003 г.

82. Рабочее движение в России: Сборник документов и материалов. Т. I -II. М., 1955.

83. Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. VI. Законодательство первой половины XIX в. М., 1984.

84. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886.

85. Сборник областного Войска Донского статистического комитета. Вып. XII, XIII. Новочеркасск, 1914, 1915.

86. Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. Т. I-LI. СПб., 1870- 1916.

87. Сборник русского исторического общества. Т. 115. СПб., 1902.

88. Сборник сведений о Терской области. Владикавказ, 1878.

89. Сборник циркуляров Начальника Кубанской области и Наказного Атамана Кубанского казачьего войска и Кубанского областного правления. Екатеринодар, 1901.

90. Сведения о Войске Донском (статистические, исторические, географические, этнографические, сельскохозяйственные). Новочеркасск, 1878.

91. Свод военных постановлений. Образование военных учреждений. СПб., 1859.

92. Свод военных постановлений. СПб., 1907. Кн. 9. Военное управление казаков.

93. Свод законов Российской Империи. СПб., 1842. Т. II. Кн. 3.

94. Свод законов Российской империи. СПб., 1912. Т. XVI. Кн. 2.

95. Свод законов Российской Империи. Т. I, II. СПб., 19013-1915.

96. Свод законов Российской Империи. Т. I. СПб., 1913.

97. Свод законов Российской империи. Т. И. Учреждение гражданского управления казаков. СПб., 1913.

98. Собрание узаконений и распоряжений правительства 1904 г.

99. Собрание узаконений и распоряжений правительства 1905 г.

100. Ф. 414 — Статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения и территория бывшей Российской империи.

101. Ф. 643 — Кубанское казачье войско (Войсковое правление, Канцелярия наказного атамана, гражданский суд войска).

102. Ф. 644 — Штаб командующего войсками Терской области.

103. Ф. 1058 — Войсковое правление и войсковое дежурство Кавказского линейного казачьего войска.

104. Ф. 1300 — Штаб Кавказского военного округа.

105. Ф. 1308 — Военно-окружной суд Кавказского военного округа.

106. Ф. 1330 — Областное правление Войска Донского.

107. Ф. 13454 — Штаб войск Кавказской линии и Черномории.

108. Ф. 14257 — Штаб командующего войсками Кубанской области.

109. Ф. 14719 — Главный штаб Кавказской армии.

110. Российский государственный исторический архив (РГИА)

111. Ф. 932 — Фонд A.M. Дондукова-Корсакова, главноначальствующего гражданской части на Кавказе и командующего Кавказским военным округом.

112. Ф. 1268 — Кавказский комитет.

113. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Ф. 102 — Департамент полиции.

114. Ф. 1173 — Управление Кавказского жандармского округа.

115. Государственный архив Ростовской области (ГАРО) Ф. 46 — Атаманская канцелярия.

116. Ф. 151 — Ростовский на Дону окружной суд.

117. Ф. 301 — Областное правление Области Войска Донского.

118. Ф. 341 — Войсковая канцелярия.

119. Ф. 343 — Областной статистический комитет.

120. Ф. 344 — Войсковой штаб Войска Донского.

121. Ф. 804 — Таганрогский окружной суд.

122. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК)

123. Ф. 87, 101 —Канцелярия гражданского губернатора. Ф. 63 — Кавказское областное правление. Ф. 68 — Ставропольское губернское правление. Ф. 79 — Общее управление Кавказской областью. Ф. 128 — Кавказское губернское правлению.

124. Ф. 406 — Комиссия по межеванию земель Кавказского линейного войска.

125. Ф. 2061 — Фонд войскового атамана Терского казачьего войска.

126. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

127. Ф. 249 — Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1783 1915 гг.

128. Ф. 250 — Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска.

129. Ф. 252 — Войсковое правление Кубанского казачьего войска.

130. Ф. 254 — Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска.

131. Ф. 256 — Войсковое дежурство Кавказского линейного казачьего войска.

132. Ф. 257 — Войсковое правление Кавказского линейного казачьего войска.

133. Ф. 318 — 1-е и 2-е Казачьи отделения Кубанского казачьего войска. Ф. 396 — Войсковой штаб Кубанского казачьего войска. Ф. 449 — Кубанское областное правление.

134. Ф. 452 — Гражданская канцелярия начальника Кубанской области.

135. Ф. 454 — Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска.

136. Ф. 455 — Кубанское областное по воинской повинности присутствие.

137. Ф. 460 — Кубанский областной статистический комитет. Ф. 482 — Екатеринодарский окружной суд.

138. Ф. 670 — Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска.

139. Ф. 711 — Управление атамана Екатеринодарского отдела Кубанской области.

140. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики (ГАКЧР) Ф. 3 — Управление атамана Баталпашинского отдела. Ф. 4 — Баталпашинское станичное правление.3. Литература:

141. Longworth Ph. The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps. N.Y, 1970.

142. Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L, 1825. V. 2.

143. Mackie J.M. Life of Schamil, and Narrative of the Circassian War of Independence against Russia. Boston, 1856.

144. McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L, 1987.

145. Rouland N. Antropologiezuridigue. P., 1988.

146. Smith E, Dwght H. Researchs in Armenia: including a journey to Asia Minor, and into Georgia and Persia. Boston N.Y, 1833. V. 1.

147. Spenser Ed. Travels in the Western Caucasus. L. 1838. V. 1.

148. Абаза K.K. Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы. СПб, 1890.

149. Абрамов Г. Несколько исторических сведений о гребенских и терских казаках // Военный сборник. №3, 1877.

150. Абрамович A.M. Правовой статус советского гражданина. Минск, 1988.

151. Агафонов А.И. История Донского края XVI-первая половина XIX в. Ростов-на-Дону, 2001.

152. Агафонов О.В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. Киров, 2002.

153. Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. М., 1995.

154. Агишев Н.М., Бушен В.Д. Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края. СПб., 1912.

155. Аджиев М. Мы рода половецкого. Рыбинск, 1992.

156. Арефин С.Я. Донское казачество прежде и теперь. (Краткая история донских казаков). М., 1907.

157. Арсеньев К.К. Суд присяжных в России // Журнал юридического общества при императорском С.-Петербургском университете. СПб., 1896. №9.

158. Астапенко М.П. Донские казачьи атаманы. Исторические очерки-биографии (1550—1920 гг.). Ростов-на-Дону, 1996 г.

159. Астапенко М. П. Донской казачий календарь. Ростов-на-Дону, 1994 г.

160. Астапенко М.П. История донского казачества (с древнейших времен до 1920 г.) Ростов-на-Дону, 2004.

161. Астапенко М.П. История казачества России. В 5 кн. Ростов-на-Дону, 1998.

162. Ауский С. Казаки. Особое сословие. М., СПб., 2001.

163. Аутлев М.Г., Зевакин Е.С., Хоретлев А.О. Адыги: Историко-этнографический очерк. Майкоп, 1957.

164. Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть советов. Ростов-на-Донуону, 1969.

165. Бабичев М.М. Аграрный вопрос и крестьянское движение на Кубани в период первой русской буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг. М., 1958.

166. Байер Г.З. Краткое описание всех случаев, создания Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу. СПб., 1872.

167. Балуев П.С. Исторические и статистические описания станиц и городов Войска Донского. Новочеркасск, 1900.

168. Бараниченко В. Схватка над бездной. Краснодар. 1999.

169. Бардадым В. П. Казачий курень. Краснодар, 1992.

170. Бардадым В. П. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993.

171. Бардадым В. П. Этюды о Екатеринодаре. Краснодар, 1992.

172. Басханов А. К., Басханов М. К., Егоров Н. Д. Линейцы. Очерки по истории станицы Лабинской и Лабинского отдела Кубанской области. Никосия, 1996.

173. Беджанов М. Б. Суверенитет, демократические движения, многопартийность и возрождение казачества. Майкоп, 1991.

174. Белобородов А. Земледелие в Терской области // Терские ведомости № 107-109,1895.

175. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. Вып. 1. 1578 -1613 гг. М., 1889.

176. Бентковский И.В. Бывшее Кавказское линейное войско и его наказные атаманы (1832-1860 гг.), Кубанские ведомости. № 4. 1891.

177. Бентковский И.В. Гребенцы. М., 1889.

178. Бентковский И.В. Заселение Черномории с 1792 по 1825 гг. Екатеринодар, 1880.

179. Бентковский И.В. Частное землевладение и крепостная колонизация на Северном Кавказе до 1804 г. // Ставропольские губернские ведомости. № 41, 1875.

180. Бескровный Л.Г. Вопросы военной истории России. М., 1969.

181. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в. М., 1973.

182. Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX веке // Вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в XIX в. Майкоп, 1987.

183. Бондарь Н.И. К вопросу об эволюции казачьей общины на Кубани (постановка проблемы) // Археологические и этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар, 1980.

184. Борисенко И.П. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. Ростов-на-Дону, Т. 1, 2. 1930.

185. Боярский В. И. На стороже Руси стояти. Страницы истории пограничной стражи Российского государства. М., 1992.

186. Брезре И. Казаки. Исторический очерк. М., 1992.

187. Броневский В. История Донского войска, описание Донской армии и Кавказских минеральных вод. СПб., 1834.

188. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1923.

189. Бугай Н.Ф., Гросул В.Я. Очерки истории Тамани. М., 1996.

190. Булычева Н.В. Общество, государственность, право донского казачества в новое время (XV начало XX в.) (к актуальным проблемам историко-правового генезиса народов Южного Федерального округа) Ростов-на-Дону, 2005.

191. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. СПб., 1869.

192. Быкадоров И.Ф. История казачества. Кн. 1. Прага, 1930.

193. Вареник В.И. Происхождение донского казачества. Ростов-на-Дону, 1996.

194. Васильев Д.С. Очерки истории низовьев Терека. Махачкала. 1986.

195. Вейденбаум Е.Г. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888.

196. Великая Н.Н., Виноградов В.Б., Матвеев О.В. Казаки Средней Кубани. Армавир, 1996.

197. Великая Н.Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII XIX вв. Ростов-на-Дону, 2001.

198. Ветчинкин В.Н. Очерк поземельного владения на Дону в связи с развитием межевания // Труды Областного Войска Донского Статистического Комитета. Вып. 2. Новочеркасск, 1874.

199. Вивчарь Г. Казачество и адыги. Майкоп, 1999.

200. Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформы в России. Саратов, 1969.

201. Виноградов В.Б. Время, горы, люди. Грозный, 1980.

202. Виноградов В.Б. Средняя Кубань: земляки и соседи (формирование традиционного состава населения). Книга историко-культурных регионоведческих очерков. Армавир, 1995.

203. Виноградов В.Б. Страницы истории Средней Кубани. Армавир, 1993.

204. Виноградов В.Б. Топонимия Средней Кубани. Армавир, 1993.

205. Виноградов В.Б., Телепень С. В. Кубанское казачество во всемирном историко-культурном контексте. Краснодар-Армавир, 1995.

206. Виноградов В.Б. Время, горы, люди. Грозный, 1980.

207. Виноградов В.Б., Магомадова Т.С. О месте первоначального расселения гребенских казаков // СЭ. 1972. №3.

208. Витрук Н.В. Правовой статус личности: содержание, виды и тенденции в развитии // Проблемы правового статуса субъектов права: Межвузовский сборник. Калининград, 1976.

209. Вишневецкий Н. И. Исторические воспоминания. Краснодар, 1995.

210. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993.

211. Волынкин Н.М. Предшественники казачества — бродники // Вестник ЛГУ, 1949. №8.

212. Воробьев Б.О. О казаках. Знамение времени // Отклики современности. 1906. № 1.

213. Воробьев В.Б. Земельный вопрос у казаков. СПб., 1908.

214. Воровский В.В. Избранные произведения о первой русской революции. М., 1955.

215. Всемиров В.В. К вопросу о методологическом кризисе в исторической науке//Постигая прошлое и настоящее. Саратов. 1997.

216. Высочайшие грамоты и регалии, пожалованные Войску Донскому/Под ред. Х.И. Попова. Новочеркасск, 1887.

217. Галутво JI.M. Ф.А. Щербина о судьбах казачества // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995.

218. Галушко Ю. А. Казачьи войска России. Краткий историко-хронопогический справочник казачьих войск до 1914 г. М., 1993.

219. Галушко Ю. Казачьи войска России: краткий историко-хронологический справочник казачьих войск до 1914 года. М., 1993

220. Гальцев B.C. Из истории колонизации Северного Кавказа // Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе, 1957.

221. Гальцев B.C. Кавказская линия и Терское казачество к началу XIX столетия. Т. IX, 1940.

222. Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства юго-востока европейской России в 1861-1920 гг. Ростов-на-Дону, 2003.

223. Герцен А.И. Соч., Т.7, М., 1958.

224. Гивенс Р. Политика Екатерины II в отношении дворянства и казачества//Проблемы истории казачества. Волгоград. 1995.

225. Глущенко В.В. Казаки и народы Кавказа. Ростов-на-Дону, 1999.

226. Глущенко В.В. Казак, что в имени твоем. Философия развития казачества. М.: Академия военных наук, 1997.

227. Глущенко В. В. Казаки и государство. Ростов-на-Дону, 1999.

228. Глущенко В. В. Казаки Отечества былого и нынешнего. М., 1997.

229. Глущенко В. В. О казачестве в политической истории российского государства. СПб., 1998.

230. Глущенко В. В. Хронология казачества в истории российского государства. СПб., 1999.

231. Глщенко В.В. В цараве Алборса. Из истории казаков и горцев Северного Кавказа. Сочи, 1996.

232. Голобуцкий В.И. Черноморское казачество. Киев, 1956

233. Гордеев А. А. История казаков со времен царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 годы. М., 1992.

234. Гордеев А.А. История казачества. Ч. 1,2. М., 1991.

235. Горлова И. И. Культура кубанских станиц (1794—1917). Краснодар, 1993.

236. Гпущенко В. В. Казаки Отечества былого и нынешнего. Ростов-на-Дону, 1995.

237. Греков А. Воинская повинность Донского казачьего войска в прежнее и настоящее время//Военный сборник. 1876. № 1-3.

238. Данцев А. А. Город на холме. Казачья столица: приметы прошлого. Новочеркасск, 1993.

239. Диссертации и авторефераты диссертаций

240. Александров А.И. Уголовно-процессуальная политика в России (теоретический и историко-правовой анализ): Дис. д-ра. юрид. наук. СПб, 1999.

241. Бейтуганов А.С. Обычное право кабардинцев (вопросы теории). Дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2001.

242. Булычева Н.В. Общество, государственность и право донского казачества в новое время (XV начало XX вв.) (К актуальным проблемам историко-правового генезиса народов Южного Федерального округа). Авторефират дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

243. Буримов М.Ю. Организационно-правовые основы деятельности донского казачества (вторая половина XVI начало XX в.) Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.

244. Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства Юго-Востока Европейской России в 1861-1920 гг. Дис. д-ра юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003.

245. Дулимов В.И. Становление и инволюция государственных форм организации казачества в правовом пространстве Российского государства в XVI XX вв. Автор, дисс. докт. юрид. наук. Саратов, 2003.

246. Евдокимов Р.Н. Казачьи войска в условиях Первой мировой войны (Кавказский фронт): Дис. канд. ист. наук. М, 2005.

247. Егоров Н.Д. Боевая деятельность казачьих войск на Кавказе. XIX -начало XX вв.: По опыту линейных частей Кубанского войска: Автореф. дис. канд. истор. наук. М, 1998.

248. Зайцев В.П. Столыпинская аграрная реформа на Дону: Дис. канд. ист. наук. М, 1950.

249. Звездова Н.В. Местная власть в области войска Донского и ее реформирование в марте 1917 феврале 1918 гг.: Дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1997.

250. Зимонин А.А. Правовое положение терского казачества в дореволюционной россии (конец XVI начало XX в.) Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2005.

251. Зозуля И.В. История развития судебной системы на Северном Кавказе во второй половине XIX начале XX вв.: Дис. канд. истор. наук. Ставрополь, 1999.

252. Зуева Ю.А. Самоуправление как форма осуществления публичной власти в условиях государства переходного периода. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003.

253. Игнатьев Б.Б. Развитие системы управления казачьих войск России (вторая половина XIX начало XX вв.) Дис. канд. ист. наук. М., 1997.

254. Клименко Н.Г. Административно-территориальное деление кубанских земель и кавказского Причерноморья с конца XVIII века по 1937 г. (проблемы организации регионального управления) Авторефират дис. канд. историч. наук. Краснодар, 2001.

255. Книевский С.А. Самоуправление Терского казачества XVI в,-1917г.: исторические корни и эволюция: Дис. канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.

256. Копанева О.И. Казачество и российская государственность (Историко-правовой анализ). Дис. канд. юрид. наук. СПб., 2003.

257. Краковский К.П. Судебная реформа в Земле Войска Донского: Дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1981.

258. Краснов С.Ю. Обычно-правовое регулирование имущественных отношений у донских казаков во второй половине XIX века (Историко-правовой аспект). Дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2003.

259. Куксенко Е.И. Эволюция обычного права донских казаков (XVI -начало XIX в.) Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

260. Лукомец М.И. Эволюция земельных отношений казачества (XV-XX века). Дис. докт. экон. наук. Краснодар, 2003.

261. Остапенко П.И. Казачьи государственные образования на юге России (февраль 1917 начало 1920 г.) (Историко-правовой анализ). Дис. докт. юрид. наук. Краснодар, 2004.

262. Платова Т.Ю. Роль казачества в социально-политической истории России (конец XIX начало XX вв.): Дис. канд. истор. наук. М., 1994.

263. Прохода П.В. Эволюция суда и судопроизводства на Кубани (1793 г. конец XIX вв.) / Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 1999.

264. Рунаев Ю.В. Военно-патриотические традиции казачества: история и современность (социально-философский анализ): Дис. канд. философ, наук. М., 1994.

265. Савченко Д.И. Терское казачество в истории присоединения Северного Кавказа к России (XVI середина XIX вв.). Дис. канд. ист. наук. Пятигорск, 2003.

266. Савченко М.С. Правовое положение кубанского казачества в дореволюционной России (конец XVIII начало XX в.). Дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2000.

267. Таболина Т.В. Проблемы современного казачества: 1980-1990-е годы: Дис. докт. истор. наук. М., 1999.

268. Трусова Е.М. Возникновение и эволюция органов управления и самоуправления на Юге России в феврале октябре 1917 г. (Дон, Кубань, Ставрополье): Авторефират. дис. докт. ист. наук. М., 2000.

269. Трут В.П. Казачество Дона, Кубани и Терека накануне и в ходе существования Великой Октябрьской социалистической революции: Дис. канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1988.

270. Фалалеев А.В. Государственно-правовое положение Земли Войска Донского (конец XV первая четверть XVIII вв.): Авторефират. дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2006.

271. Федосов П.С. Линейное казачество в освоении степного Предкавказья в конце XVIII начале XX вв. (По материалам станицы Расшеватской). Дис. канд. ист. наук. Ставрополь, 2003.

272. Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII первой половине XIX вв. Сословный строй. Социальные отношения: Дис. канд. истор. наук. М., 1976.

273. Шевчук В.Б. Реформирование судебной системы России во второй половине XIX начале XX вв. (Историко-правовое исследование). Дис. канд. юрид. наук. СПб., 2004.

Автор: Савченко, Марина Станиславовна
Город: Краснодар
Год: 2007
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Организационно-правовые основы деятельности казачества юга Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Савченко, Марина Станиславовна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Савченко, Марина Станиславовна, Краснодар

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Савченко, Марина Станиславовна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Савченко, Марина Станиславовна, Краснодар

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Организационно-правовые основы деятельности казачества юга России»