АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Ответственность в уголовном праве»
Санкт-Петербургский государственный университет
На правах рукописи
рГ5 ОД
3 о а:; -
ТАРБАГАЕВ ,
Алексей Николаевич
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Специальность 12.00.0S - уголовное право и
криминология; исправительно-трудовое право
Диссертация
«а соискание ученой степени доктора юридических наук в виде научного доклада, выполняющего также функции автореферата
/
Санкт-Петербург - 1994
Работа выполнена на кафедре уголовного права Санкт-Петербургского государственного университета.
Официальные оппоненты;
доктор юридических наук, профессор Б. В. Волженкин; доктор юридических наук, профессор Э. Ф. Побегайло; доктор юридических наук, профессор Л. И. Спиридонов.
Ведущая организация - Иркутский государственный университет..
Защита состоится «» псЯ&рЛ? 1994 г. в « » часов на заседании Специализированного Совета Д.063.57.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора юридически? наук в Санкт-Петербургском государственном университете пс адресу: 199026, Санкт-Петербург, В.О., 22 линия, дом 7.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им А.М.Горького Санкт-Петербургского государственногс университета.
Автореферат разослан «. 3 » Сг^г^^х994 г.
Учений секретарь Специализированного Совета Д.063.57.05 кандидат юридических наук, доцент Н. М. Кропачев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Одним из основных направлений реализаций Федеральной программы Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994—1995 годы является совершенствование уголовного законодательства и практики его применения.
Как правило, каждая отрасль права характеризуется самостоятельными предметом и методом регулирования, сердцевиной которого является одноименный институт ответственности. Однако в :фере уголовно-правового регулирования в настоящее время вложилась ситуация, когда уголовная ответственность уже давно яе исчерпывает всю область взаимоотношений между государством и личностью. В отличие от иных отраслей, в уголовном праве функционируют и широко применяются административная и дисциплинарная ответственность, а также другие меры воздействия, имеющие различную юридическую природу. Поэтому угветственность в уголовном праве в действительности представ-тяет собой своеобразный межотраслевой институт, существенно сорректирующий механизм правового регулирования. Такой комплексный подход к данной проблеме, заключающийся в системном шализе всех видов ответственности, содержащихся в действую-цем УК и опубликованных проектах УК РФ, в науке уголовного 1рава демонстрируется впервые. «Засоренность» уголовного права оридическими фактами и мерами, характерными для иных отрасли, вряд ли следует считать благом, так как охранительный ха->актер отношений, складывающихся в процессе •головно-правового регулирования, предполагает наиболее глубо-:ое и жесткое ограничение прав и свобод индивида в различных ферах деятельности.Императивное свойство уголовно-правовых горм и высокая степень их государственно-принудительного ютенциала требуют особой точности в процессе реализации. Меж-гграслевой характер института ответственности в уголовном праве объективно выражается также и во введении в текст закона больного числа оценочных признаков, конструировании бланкетных горм, что серьезно снижает качество правового воздействия, пос-ольку в конкретных случаях приводит к смешиванию предмета и гетода правового регулирования различных отраслей.
Изучение всех видов ответственности, включенных в механизм головно-правового регулирования общественных отношений, акже тесно связано н с проблемой криминализации а екриминализацки различных видов деятельности, что представ-
ляет особый научный и практический интерес в связи с реформированием УК Российской Федерации.
Проблемы правового регулирования общественных отношений и юридической ответственности в общетеоретическом плане исследовались в работах С.С. Алексеева, Б.Т.Базылева, Ю.А.Денисова, О.Э.Лейста, Н.И.Матузова, И.С.Самощенко, М.Х.Фарукшина.
Различные аспекты уголовно-правового регулирования и уголовной ответственности'рассматривались и решались в работах З.А.Астемирова, Н.А.Беляева, А.И.Бойцова, Я.М.Брайнина, Б.В.Волженкина, В.К.Глистина, В.А.Елеонского, И.И.Карпеиа, И.Я.Козаченко, Н.М. Кропачева, В.Н.Кудрявцева, Н.С.Лейкиной, А.И.Марцева, В.А.Номоконова, Э.Ф.Побегайло,
B.В.Похмелхина, В.С.Прохорова, Р.А.Сабитова, Л.И.Спирило-нова, Ю.М.Ткачевского, А.В.Усса, В.Д.Филимонова, А.М.Яковлева.
Проблемы совершенствования института освобождения от уголовной ответственности исследовались в работах С.Г. Келиной, Ю.Б.Мельниковой. Вопросы соотношения уголовной ответственности с наказанием и судимостью рассматривались в трудах
C.И.Зельдова. А.Л.Цветиновича. Некоторые аспекты реализации административной ответственности в уголовном праве анализировались в работах А.С.Барабаша, Н.И.Мацнева, И.АЛумпопой. Меры безопасности в уголовном праве затрагивались в статьях В.И.Горобцова, Н.В.Щедрина.
Однако ни одно из исследований не было посвящено комплексному изучению всей палитры принудительных мер воздействия, включенных в механизм уголовно-правового регулирования, выяснению их юридической природы и определению действительного места в системе института ответственности в уголовном праве. Актуальное! ь анализа указанных проблем зна читсльяо возрастает также в связи с проходящей в России правовой реформой, разработкой нового УК РФ.
Цели и задачи исследования. Цель исследования состоит в комплексном научном анализе межотраслевого института ответственности,представляющего собой сердцевину механизма уголовно-правового регулирования общественных отношений, и формулировании на его основе рекомендаций по совершенство1 вашио уголовного законодательства и практики его применения.
Этим целям соответствуют основные задачи, решение которых составляет содержание Данной работы, а именно:
1.Анализ всех аспектов собственно уголовной ответственности— ядра ответственности в уголовном праве. Рассмотрение ее соотношения с наказанием и судимостью.
2.Рассмотрение института освобождения от уголовной ответственности с позиций его соответствия Конституции РФ, принципам
законности и неотвратимости ответственности. Формулирование предложений по совершенствованию законодательства в этой сфере.
3.Изучение административной и дисциплинарной ответственности, включенных в механизм уголовно-правового регулирования. Определение научной обоснованности и практической целесообразности такого законодательного решения.
4.Анализ юридической природы принудительных мер воспитательного характера, применяемых к лицам,совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет.
5.Исследование института мер безопасности, определение его места в системе уголовно-правовых мер воздействия.
Приведенные цели и задачи обусловили структуру научного доклада, в котором сначала излагаются вопросы, касающиеся понятия и содержания уголовной ответственности, ее соотношения с наказанием и судимостью. Затем рассматриваются иные виды ответственности в уголовном праве, а также институт мер безопасности.
Методологическая основа и методика исследования. В основе настоящего исследования лежит даалеэттсо-материалистическнй метод познания, а также изучение истории проблемы,анализ идей этечественных и зарубежных ученых-юристов, философов, социологов, действующего российского законодательства, эпубликованных проектов нового УК РФ. Автор использовал такие методы научного исследования, как логико-юридический, :разнительно-правовой, монографический и системный анализы.
Эмпирической базой исследования являются опубликованные в зткрытой печати статистические материалы, характеризующие уровень, структуру и динамику преступности и судимости в СССР а Российской Федерации за 1986—1993 гг., а также опубликованные материалы конкретных социологических исследований, проведенных учеными,рассматривавшими различные аспекты уголовно-правового регулирования общественных отношений. Информационной базой исследования послужила опубликованная практика Верховного Суда СССР за 1960—1991 гг., Верховного Зуда РФ за 1960—1993 гг.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно является первым в советской и российской уголовно-правовой на->гке комплексным теоретическим исследованием проблемы эеализации института ответственности в процессе функционирования механизма уголовно-правового зегулирования общественных отношений. Такой подход позволил штору разработать и вынести на защиту следующие положения:
—в сфере уголовно-правового регулирования в настоящее время ложилась ситуация, когда собственно уголовная ответственности
далеко не исчерпывает всю область взаимоотношений между государством и личностью. В действительности ответственность в уголовном праве представляет собой комплексный межотраслевой институт, существенно корректирующий механизм воздействия уголовно-правовых норм на поведение субъектов. Это выражается, в частности, в том, что УК РФ в ряде случаев придает значение обстоятельств, порождающих, изменяющих и прекращающих развитие уголовно-правбвых отношений, юридическим фактам, предусмотренным иными отраслями права (3,с.4; 27,с.63);
—охранительный характер юридических отношений, складывающихся в процессе уголовно-правового регулирования, предполагает наиболее глубокое и жесткое ограничение прав и свобод индивида в различных сферах деятельности. Императивное свойство уголовно-правовых норм требует особой точности в процессе их реализации. Однако межотраслевой характер института ответственности в уголовном праве объективно снижает качество правового регулирования, поскольку на практике порождает два вида типичных коллизий: 1) уголовная ответственность наступает за деяния,по своей юридической природе не являющиеся преступлениями (например, в случае использования административной преюдиции в диспозициях уголовно-правовых норм); 2)совершение преступления влечет ответственность, предусмотренную иными отраслями права (административную или дисциплинарную) (3,с~5>;
—ядром института ответственности в уголовном праве является собственно уголовная ответственность, которая, будучи частным садом ответственности социальной и юридической, может быть рассмотрена в двух аспектах: позитивном и негативном. Однако такое деление имеет чисто условный характер, поскольку социальная и нормативная основа уголовном ответственности едина и не меняется в зависимости оттого, с какой позиции данный институт рассматривается (1,с.6-72; 3,с.12);
—проблема позитивного аспекта уголовной ответственности имеет существенное практическое значение, поскольку теснейшим образом связана с проблемой криминализации и декриминализации отдельных видов человеческой деятельности. Поэтому, проводя реформу уголовного законодательства, государство должно стремиться к созданию новых моделей позитивного правового поведения, преследуя цель глубоко внедрить их стереотипы в общество, Поскольку именно они обеспечивают необратимость коренных социально-политических и экономических изменений <3,с.11; 4,с.90);
- —впервые в науке советского и российского уголовного права комплексно проанализировано влияние судебной практики на корректировку уголовного закона (расширение либо сужение сфера
его действий). На конкретных примерах показано, что по сути дела судебных! прецедент оказался в числе источников уголовного права, поскольку именно на него ориентируется в сложных ситуациях практика (3,с.13-17; 25,с.43-47);
—дано определение уголовной ответственности в негативном аспекте, рассмотрены ее пределы (начальный момент—вступление обвинительного приговора в силу, конечный—погашение или снятие судимости), соотношение с наказанием н судимостью (1,с.55-72; 3,с.30-35; 6,с.87-88; 10,с.64-65; 21,с.85-89);
—выдвинута и аргументирована хсонцепция, в соответствии с которой исполнение наказания не является формой реализации уголовной ответственности, а представляет собой функционирование самостоятельного правового института <3,с.32-33; 12,с.75-79);
—содержанием уголовной ответственности служит комплекс прав и обязанностей осужденного, вытекающих из приговора. Поэтому охранительное уголовно-правовое отношение с момента вступления приговора в силу становится механизмом реализации уголовкой ответственности (1,с.б4-67; 15,с.43-44);
—впервые в литературе исследованы теоретические аспекты целесообразности сохранения в УК РФ института освобождения от уголовной ответственности. Сделан вывод, что его юридическая природа не отвечает принципам законности и неотвратимости ответственности. Трудно объяснить, почему лица, в отношении которых собраны достаточные доказательства их виновности в совершении преступления, освобождаются от адекватной юридической оценки совершенного деяния. Внесено предложение о необходимости исключения из уголовного законодательства института освобождения ог уголовной ответственности с одновременным увеличением числа оснований для освобождения виновного от наказания (3,с.47; 30,с.1049-1054; 32,с.70-75);
—проанализирован механизм реализации административной ответственности в сфере уголовно-правового регулирования. Сделан вывод о недопустимости принуждения к соблюдению норм административного права путем применения уголовной ответственности. Административные деликты и преступления следует четко разграничивать в законе, исключая возможность ошибки в правоприменительной деятельности. Любое упоминание об административной ответственности следует изъять из УК РФ, поскольку оно приводит к смешиванию предметов и методбй регулирования различных отраслей права (3,с.48-57; 27,с.63-|58};
—впервые в литературе исследованы различные аспекты применения дисциплинарной ответственности в уголовном праве.В опубликованных работах даны рекомендации по разграничению преступлений и дисциплинарных проступков в составах с бланкет-
«
яымн диспозициями и оценочными признаками. Рассмотрена роль дисциплинарного проступка в процессе изменения содержания и направления развития охранительного уголовно-правового отношения <3,с.58-64; 31,с.50-54; 33,с.93-95);
—с теоретических позиций изучен вопрос о целесообразности сохранения в УК РФ института освобождения от уголовкой ответственности с привлечением к дисциплинарной ответственности (глава двенадцатая «Воинские преступления») и сделан вывод о необходимости его исключения как из действующего законодательства, так и кз проекта УК РФ (3,с.61-62; 33,с.95);
—впервые в теории уголовного права рассмотрена правовая природа принудительных мер воспитательного характера,применяемых к лицам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет. Указанные меры, применяемые судом, сохраняют уголовно-правовой характер, так как предусмотрены уголовным законом, хотя и не являются уголовной ответственностью, поскольку назначаются не обвинительным приговором,а специальным определением. Сделано предложение об изменении процессуальной формы назначения принудительных мер воспитательного характера судом, включающее их в структуру института уголовной ответственности, а также сформулирован вывод о том, что дальнейшее сохранение в компетенции комиссий по делам несовершеннолетних при местных'администрациях возможности применять принудительные меры воспитательного характера за преступление есть не что иное как реанимация не оправдавшего себя института освобождения от уголовной ответственности с привлечением к административной <3,с.69-70; 34,с.119);
—изучен институт мер безопасности в уголовном праве,показано его отличие от уголовной ответственности и наказания, внесены предложения по совершенствованию законодательного регулирования действующего порядка назначения принудительных мер медицинского характера, применяемых к осужденным (3,с.71-74; 26,с.45~47);
—рассмотрен вопрос о возможности существования гражданско-правовой ответственности в уголовном праве (при применении отдельных видов специальной конфискации имущества). Сделан вывод о том, что любой вид специальной лонфискации имущества (независимо от предмета, подлежащего изъятию э доход государства) является уголовным наказанием, в связи с чем гражданско-правовой ответственности не остается места в системе видов ответственности в уголовном праве, что полностью соответствует специфике предмета и метода охранительной отрасли права "(3,с.75-77; 36,с.4б);
—в результате проведенного анализа впервые в теории уголовного права сделан вывод принципиального характера о том, что
проблема ответственности в уголовном праве—это по существу проблема правильного разграничения предмета и метода правового регулирования между отраслями. Ответственность в уголовном праве из комплексного межотраслевого института следует преобразовать в единую уголовную ответственность. Иных видов ответственности в уголовном праве быть не должно (3,с,80).
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том ,что сформулированные в ней выводы могут быть использованы:
—для дальнейшего научного анализа проблем механизма уголовно-правового регулирования;
—при разработке нового УК РФ и его последующем совершенствовании;
—для улучшения деятельности правоприменительных органов, реализующих уголовную ответственность и применяющих инь:2 принудительные меры воздействия, предусмотренные уголовным правом;
—в учебном процессе юридических факультетов и вузов (при преподавании общих курсов теории права и уголовного права, специальных курсов уголовно-правовой специализации);
Апробация работы и внедрение результатов исследования. Исследование подготовлено и обсуждено на кафедре уголовного права Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения и выводы доклада опубликованы в 36 научных публикациях общим объемом 37,0 печатных листов, в том числе двух монографиях,одном учебном пособии, 33 статьях,тезисах и рецензиях.
Результаты исследования докладывались соискателем на всесоюзных (Минск 1985 г.,Юрмала 1987 г.),республиканских (Ленинград 1987,1988,1959 г.г.), региональных (Томск 1985 г.) научно-практических конференциях,теоретических семинарах, на международном семинаре по вопросам уголовной политики (Красноярск 1990 г.)
В 1991-1993 г.г. диссертант осуществлял научное руководство разделом «Социальные противоречия и отклоняющееся поведение» республиканской научно-технической программы «Народы России: возрождение и развитие».Основные положения исследования отражены в отчетах о выполнении данной программы.
Внесены предложения по совершенствованию уголовного законодательства в Комитет по безопасности Государственной Думы, Комитет по конституционному законодательству и судебно-правовой реформе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Отдел уголовного права,уголовного процесса и исправительно-трудового законодательства Конституционного Суда Российской Федерации.
Разработанные автором предложения используются в учебном процессе в Красноярском государственном университете, других вузах РФ
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ, ИССЛЕДОВАННЫЕ В ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТАХ
I. Уголовная ответственность: понятие, содержание, взаимодействие со смежными институтами
Наибольший интерес у исследователей в последние годы вызывает уголовная ответственность. Такое внимание объясняется как собственными закономерностями развития теории уголовного права, так и потребностями назревшей реформы уголовного законодательства, а также практики его применения.
Уголовная ответственность, являясь фундаментальным правовым институтом, служит необходимым средством обеспечения нормальной жизни общества и представляет собой инструмент охраны и поддержания порядка в законодательно очерченном круге важнейших общественных отношений. Уголовная ответственность выражается в волевом и осознанном поведении субъектов—участников как регулятивных, так и охранительных уголовно-правовых отношений, которое складывается в соответствии с требованиями закона (соблюдение запретов,исполнение возложенных обязанностей,использование предоставленных правомочий). Это законопослушное поведение может быть как добровольным, так и формироваться под воздействием государственного принуждения. Данный подход к проблеме, позволяющий рассматривать уголовную ответственность как частное проявление социальной и правовой ответственности, дает возможность выделить два ее аспекта: позитивный и негативный <1,С.5-Н;3,с.6).
Позитивный аспект уголовной ответственности. В науке уголовного права теория позитивной ответственности имеет как активных сторонников (В.В.Похмелкин,В.С.Прохорос,Н.М.Кро-пачев), так и серьезных противников (Е.В.Благов,А.В.Усс) .Однако рассмотрение уголовной ответственности как меры несвободы человеческой деятельности, регламентированной уголовным кодексом,совсем не исключает, а, скорее наоборот,предполагает добровольное самоограничение, подчинение своего поведения установленным правилам, в результате чего интересы и потребности индивида могут гармонично реализовываться в системе данных общественных отношений. Сущность уголовной ответственности, ее гносеологические и этимологические корни
следует искать в соответствии поведения конкретного человека норме уголовного права,ее диспозиции (позитивная ответственность) либо санкции (негативная ответственность). И этот подход сохраняет свое методологическое значение при теретическом анализе любого другого вида юридической ответственности (1,с.20-32; 3,с.7; 4,с.87; 11,с.Ш).
Позитивная уголовная ответственность возникает в момент издания нормы права или приобретения соответствующим лицом всех свойств субъекта этой ответственности. Требования уголовного закона очерчивают пределы и объем этой ответственности,которая представляет собой нормативный аспект законопослушной деятельности, такое свойство человеческого поведения, которое выражается в его соответствии установленным правилам. Уголовно-правомерное поведение—это способ проявления, материальный носитель позитивной уголовной ответственности, которая, однако, с ним не отождествляется (1,с.24-25; 2,с.14б-148;4,с.89;5,сЛ69;19,с.14).
Вопрос, несут ли лица, соблюдающие требования уголовного закона и не совершающие преступлений, «бремя уголовной ответственности», это, по существу, вопрос о сфере действия уголовного права. Правовое регулирование общественных отношений имеет место тогда, когда при помощи норм права осуществляется целенаправленное воздействие на поведение людей. Для подавляющего большинства требования уголовно-правовых норм полностью соответствуют представлениям о должном поведении, часть людей выполняет их требования потому, что видит в них авторитетное предписание государства, другая часть—боясь наказания. Наконец, некоторые преступают запреты и потому принуждаются к их выполнению, но все они связзны требованиями уголовно-правовых норм, обязаны их соблюдать. Тот, кто следует этим обязанностям, действует с точки зрения уголовного закона ответственно; ответственность, воплощенная в поведении, соответствующем уголовно-правовым требованиям, бесспорно,имеет уголовно-правовой характер (1,с.ЗО; 2,с.155).
Поскольку единственным источником уголовной ответственности является уголовный закон, то ее содержание прежде всего связано с проблемой криминализации и декриминализации человеческого поведения.Общество. как самоорганизующийся и саморегулирующийся организм естественным -путем генерирует социальные (в том числе и юридические, уголовно-правовые) нормы, обеспечивающие его оптимальное функционирование й развитие. Задача законодателя—уловить эти объективна« импульсы и адекватно отразить их в писаном праве. Когда это удается сделать, уголовно-празовая норма,поддерживая и охраняя систему общественных отношений, приобретает свойства сстест-
венного права, лежащего в основе цивилизованного общества и государства. Если же происходит рассогласование между объективным правом и его оформлением в юридической норме, то она получает неправовой характер в том смысле, что, защищая ложные ценности,нарушает порядок отношений,к которому стихийно тяготеет общество, пытающееся уяснить, осознать и отразить назревшие тенденции через своих представителей в парламенте. Поэтому истинная мудрость законодателя заключается не в принятии юридической нормы, удовлетворяющей сиюминутный интерес, а в том, чтобы, уловив социальные импульсы, закрепить в законе складывающийся порядок общественных отношений,соответствующих подлинным потребностям общественного развития (3,с.10).
Ход переосмысления содержания уголовного законодательства в свете проходящей экономической реформы, отражающей начавшийся процесс смены общественно-экономического строя, способа производства, в настоящее время вступил в решающую фазу. Можно выделить два главных направления, определяющих смысл начавшихся процессов. Во-первых, идет интенсивное изменение и дополнение норм действующего УК РФ. Во-вторых, подготовлены альтернативные проекты нового уголовного законодательства, соответствующего, по мнению разработчиков, мировым стандартам в области защиты прав человека, а также тому этапу социально-экономического развития, на начальном отрезке которого находится сейчас наше общество.
Так, например, в последнее время произошло полное отпадение общественное опасности ряда деяний (небрежное хранение или использование сельскохозяйственной техники, ведение паразитического образа жизни, частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество, незаконное обучение карате и др.)Последовавшая декриминализация как указанных деяний,так и многих других,свидетельствует о том, что законодатель точно уловил объективную тенденцию, устранив ряд правовых норм, ставших тормозом на пути общественного развития. В то же время произошла криминализация ряда деяний, общественная опасность которых резко возросла (например, ci.cr.213-3,213-4 УК РФ). Более радикальным в этом смысле представляется последний опубликованным в открытой печати проект УК РФ (Юридический вестник. 1992. № 20), который призван поднять на качественно новый уровень процесс уголовно-правового регулирования общественных отношений. Наиболее характерными в этом смысле примерами можно назвать появление ранее Неизвестной уголовному законодательству главы «Преступления против мира и безопасности человечества», сведение в единую главу «Преступления против собственности» всех видов имущест-
венных посягательств, поскольку в условиях рыночной экономики в этой сфере ни для кош не может быть приоритета в охране (соответствующее изменение в УК РФ уже внесено Федеральным законом от 1 июля 1994 г.), появление ноной главы «Экологические преступления» и др. (3,с.11).
Уголовный закон и судебная практика. Аксиомой является положение о том, что действующее уголовное законодательство содержит исчерпывающий перечень преступлений.Классической стала формула:«Нет преступления без указания на то в законе». Признак уголовной противоправности служит одним из важнейших критериев, выделяющих преступления из общего числа общественно опасных деяний. Однако анализ судебной практики позволяет выделить ряд аспектов уголовно-правового регулирования, где функциональная роль этого признака существенно ограничена.
Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что в некоторых случаях высшие судебные инстанции, наделенные правом толкования действующего законодательства, переходят грань, за которой раскрытие смысла и содержания уголовно-правовых норм перерастает в нормотворческухо деятельность,т.е. прибегают к так называемому «расширительному» или «ограничительному» толкованию. Наиболее часто этим злоупотреблял Пленум Верховного Суда СССР, многие руководящие разъяснения которого ¡1 в настоящее время сохраняют свою юридическую силу.
Примерами могут служить Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» (В редакции Постановления от 27 ноября 1931 г.), где в п.2 фактически конструируется новый вид бескорыстного хищения, не известный уголовному законодательству, а также Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г.«О практике применения судами законодательства по делам о преступлениям несовершеннолетних и о вовлечения их в преступную и ннухй антиобщественную деятельность, где говорится, что по ст.210 УК РФ могут быть квалифицированы лишь действия лица, достигшего 18-летнего возраста, хотя в ст.10 УК РФ установлен общий возраст уголовной ответственности 16 лет (3,с.15; 24,с.43-44).
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апр&Гй 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» предлагается действия участника группового изнасилования квалифицировать по ч.З ст.117 УК РФ не зависимо оттого, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости или недостижения установленного законом возраста, что противоречит закону. Пос-
колъку ст.ст. 10,11 УК РФ (возраст и вменяемость) являются общими нормами по отношению к ст.17 (и тем более по отношению к ст.117) УК РФ, отсюда следует, что соучастие (в том числе и при изнасиловании) будет лишь в том случае, если хотя бы два участника преступления являются вменяемыми и достигли установленного законом возраста.
Приведенные образцы судебного нормотворчества свидетельствуют о распространенной практике корректировки уголовного закона (расширении либо сужении сферы его действия). На первый взгляд, руководящие разъяснения высших судебных инстанций формально не касаются содержания уголовного закона и адресованы лишь правоохранительным органам. Однако практика такова, что, в случае расхождения между буквой закона и содержанием постановления,преимущество имеет не закон, а акт его толкования, ибо на это сориентирован весь правоохранительный механизм (3,с.18; 20,сЛ49).
Другим способом деформации уголовной противоправности как одного из свойств преступления, является судебная практика Верховного Суда СССР,Верховного Суда РФ,Верховных Судов Республик в составе Российской Федерации, краевых и областных судов по конкретным дедам.Хотя судебный прецедент и не признается источником российского уголовного права, опубликованная судебная практика служит образцом для принятия аналогичных решений при описанных обстоятельствах всеми судами страны. Как представляется, именно для этого регулярно издаются сборники постановлений и определений по конкретным делам, обзоры судебной практики. Если же Верховный Суд допускает ошибку, толкуя уголовно-правовую норму при рассмотрении конкретного уголовного дела, то она может приобрести массовый характер в практике нижестоящих судов (3,с.16; 24,с.45; 25,с.58).
Так, например, Президиум и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР неоднократно отмечали, что основанием для прекращения ~счения срока давности,предусмотренного ст.48 УК РФ, является не факт вынесения обвинительного приговора, а процессуальный акт о привлечении лица в качестве обвиняемого (Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. N9 11 .С.10; 1974.Ы 4.С.8). Таким образов судебная практика оказалась сориентирована на чрезмерно узкое понимание пределов давности привлечения к уголовной ответственности. Между тем институт давности, основывается на полном отпадении либо существенном снижении общественной опасности лица, не уклоняющегося ^г следствия и суда, если оно в течение устанор пенного срока " не совершит нового преступления, за которое можетбыть назначено лишение свободы на срок более двух лет. Само по себе привлечение лица в качестве обвиняемого, осуществленное в пределах
срока давности, не свидетельствует об увеличении общественной опасности субъекта. В соответствии с законом оно не служит также основанием для приостановления или прерывания этого срока. Поэтому можно сделать вывод о том, что процессуальный акт привл е-чения к уголовной ответственности не прекращает течение давностного срока. Если давность истечет до вынесения обвинительного судебного приговора (независимо от времени предъявления обвинения), то уголовное дало следует прекратить по основанию, указанному в ст.48 УК РФ, поскольку нет смысла добиваться уже достигнутого позитивного результата (полное отпадение или значительное снижение общественной опасности преступника) путем .реализации ответственности и наказания (8,с.180;23,сЛ5).
Поэтому представляется правильным решение данного вопроса, предложенное в опубликованном проекте УК РФ (1992 г.), где в ст. 66 сказано, что вследствие истечения сроков давности лицо освобождается от уголовной ответственности (т.е. от реального претерпевания государственного осуждения, а не от процессуальной процедуры привлечения к вей). При этом уточняется, что срок давности исчисляется со дня совершения преступления и до момента вынесения приговора, и не прерывается возбуждением уголовного дела. Необходимо сохранить эту норму при принятии нового УК РФ. Совершенно необоснованным отступлением от указанного порядка определения давности является редакция ч.2 ст.80 проекта Общей части УК РФ, подготовленного Минюстом и ГПУ (1994г.), где говорится, что сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента предъявления лицу обвинения
В настоящее время судебный прецедент фактически оказался в числе источников уголовного права, поскольку именно на него ориентируется в сложных ситуациях практика. В результате возникают положения,когда деяния, предусмотренные уголовным законом, выводятся судебной практикой из числа криминальных, и, наоборот, не исключены случаи, когда лица осуждаются за поступки, не являющиеся преступлениями. Задача науки уголовного права—свести к минимуму возможность реализации таких вариантов. Каждый случай узурпации судебной властью прав законодателя должен получать принципиальную оценку со стороны прокуратуры,научной юридической общественности (З.с.18).
Уголовная ответственность: негативный. аспект. Важней научно-практической проблемой является правильное определение уголовной ответственности в негативном аспекте, поскольку она,имея значительное карательное содержание, серьезно уйем-ляетсубъективные права и интересы лица, совершившего преступление. По этому вопросу в теории уголовного права сформулировано большое число различных (порой, взаимоисклю-
тающих) позиции. Между тем речь идет о раскрытии содержания широко употребляемого законодательного термина, что имеет существенное практическое значение. На наш взгляд, негативную уголовную ответственность следует рассматривать как правомерный аспект поведения, соответствующего санкции уголовно-правовой нормы, которое строится не добровольно (как в случае реализации ее позитивного аспекта), а под воздействием государственного принуждения, основанного на приговоре суда,вступившем в законную силу. Под санкцией уголовно-правовой нормы мы имеем в виду не вид и размер наказания (это —санкция статьи Особенной части УК РФ), а установленное законом и реализующееся в каждом случае вынесения обвинительного приговора признание совершенного деяния преступлением, а лица, его совершившего—преступником. Иначе говоря, уголовная ответственность в этом аспекте представляет собой основанный на законе и судебном приговоре правовой статус преступника. Данная юридическая оценка деяния и лица, его совершившего,сохраняется весь период с момента вступления обвинительного приговора суда в законную салу и до погашения или снятия судимости. Поэтому, на наш взгляд, будет справедливым утверждение о том, что судимость и уголовная ответственность—это синонимы, а пределы уголовной ответственности и являются пределами судимости (2,с.168-169; 6,с.87; 10,с.64-65; 17,с-55).
Ести приговор вступил в силу, но по различным причинам не был обращен к. исполнению^ то уголовная ответственность-судимость и здесь имеет конкретные сроки, которые определяются давностью исполнения обвинительного приговора. В случае условного осуждения (ст.44 УК РФ) или применения отсрочки исполнения обвинительного приговора (ст.46-1 УК РФ) лицо считается судимым весь период с момента вступления приговора в силу и до истечения испытательного срока, времени отсромки (п.п.3,4 ст.57 УК РФ) (3,с.34; 21,(^85-89)
Уголовная отцетствег.ность и наказание. В теории уголовного права определенную сложность представляет вопрос о соотношении уголовной ответственности и наказания. В литературе широко распространено мнение, согласно которому отбывание на-казаяияявляется основным способом реализации уголовной ответственности. Суть этой позиции заключается в том, что материальным носителем осуждения признается процесс осуществления уголовкой кары, т.е.определенные правое граничения, составляющие содержание наказания. С таким выводом, на наш взгляд, трудно согласиться,поскольку он выхолащ*. шет самостоятельное содержание уголовной ответственности, которая полностью растворяется в наказании и в чистом виде проявляется лишь в случаях применения судом ч.2 ст.50 УК РФ.
Представляется, что исполнение наказания не может рассматриваться как средство реализации уголовной ответственности. Наказание, как правило, сопровождает уголовную ответственность, но не включается в нее. Назначение и исполнение наказания возможны лишьпослетого, как деянию и лицу, его совершившему, дана соответствующая уголовно-правокая оценка в обвинительном приговоре суда,которая является необходимым условием назначения наказания и сопровождает его в процессе реализации. Публичное претерпевание субъектом основанного на уголовном законе и выраженного в обвинительном приговоре суда порицания (отрицательной оценки) общественно опасного деяния и лица, его совершившего, со стороны государства, а также психологические, нравственные переживания, связанные с осуждением л порицанием—это уголовная ответственность. Правоограничения материальною либо личного характера, их переживание составляют содержание наказания (1,с.б0;_2,сД70-171; 6,с.88; 9,с.204-205; 12,с.76; 17,с«5Й;.18,сЛ34).
Уголовная ответственность может проявляться в форме осуждения преступника с назначением наказания определенного вида и размера, но с условием его неприменения в течение указанного в приговоре срока (ст.ст.44,46-1 УК РФ). В данном случае назначение наказания выступает не как мера государственного принуждения, а как один из показателей государственного порицания лица, совершившего преступление, поскольку сами по себе вид и размер наказания не содержат никакихэлемйятсв принуждения в том случае, если наказание фактически не применяется {2,сЛ68; 12,с.77).
Материальную ткань осуждения можно выявить, рассмотрев вопрос о генезисе уголовной ответственности. Вступление обвинительного приговора суда в законную силу является заключительным элементом сложного фактического состава, который порождает уголовную ответственность. Этот момент имеет формальное и материальное значение: формальное,поскольку закон связывает ответственность с признанием лица виновным в совершении преступления; материальное, потому что именно в этот момент охранительное уголовно-правовое отношение достигает наивысшей степени конкретизации, определенности. Уголовное правоотношение, оставаясь охранительным отношением, становится содержанием уголовной ответственности, а установленные в обвинительном приговоре суда права и обязанности осужденного представляют собой непосредственное^ материальное проявление государственного осуждения, порицания (15,с. 44).
Только в уголовно-правовом отношении сходятся воедино все проявления порицания виновного, котапьге в совокупности а пред-
ставляют уголовную ответственность. За пределами охранительного правоотношения ответственности не существует, поскольку нет иных способов осуждения лица, кроме наделения его комплексом обязанностей и прав, составляющих правовой статус преступника (1,с.64).
Уголовно-правовое отношение и ответственность прекращаются в момент погашения или снятия судимости. К этому времени взаимные права и обязанности сторон реализуются полностью, в связи с чем элементы осуждения, порицания себя исчерпывают. Погашение (снятие) судимости свидетельствует о том, что правовая связь лица с государством по поводу ранее совершенного преступления прекращена , а все юридические последствия, влияющие на изменение правового статуса гражданина, полностью аннулированы (14,с.13).
Если лицо совершило преступление, но правоохранительные органы не смогли доказать виновность либо оно осталось латентным, уголовно-правовое отношение, возникшее в момент нарушения закона,существует а форме давности привлечения к уголовной ответственности втечение сроков, указанных в сг.48 УК РФ. Механизм реализации ответственности в этом случае не включается.Права и обязанности, возникшие в общей форме в момент совершения преступления, не конкретизируются и не осуществляются. Здесь отсутствует как внешняя форма выражения уголовной ответственности (осуждение преступления и преступника), так и ее содержание (комплекс индивидуально определенных, реализующихся прав и обязанностей сторон, установленных приговором) (3,с.41; 15,с.45).
Представляется необходимым в новом УК РФ дать следующее законодательное определение уголовной ответственности:
«Статья Уголовная ответственность и ее основание. Уголовная ответственность есть форма государственного осуж-дения,заключающаася к признании совершенного деяния преступлением, а лица« его совершившего, преступником обвинительным приговором суда, вступившим в законную силу.
Никто не может быть признан виновным & совершении преступления иначе как по приговору суда н в соответствии с законом.
Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом, что установлено вступившим в силу ««винительным судебным приговором
Никто не должен дважды нести уголовную ответственность за - одно к та же преступление.»
При формулировании данной нормы учитывались положения опубликованного пооекта УК РФ (1992 г.) и проекта Общей части УК РФ (1994 г.)
Юридическая природа института освобождения, от уголовной ответственности и целесообразность его сохранения, в УК РФ. Различные аспекты освобождения от уголовной ответственности в последнее время широко обсуждаются в научной литературе, что свидетельствует о сложных проблемах, возникающих в практике применения этого института уголовного праза.По свсей юридической природе освобождение от уголовной ответственности состоит не только в освобождении от наказания, ко к в освобождении ст обвинительного приговора суда. По закону освободить от уголовной ответственности можно только то лицо, которое действительно совершило преступление, поэтому такое освобождение имеет яг-реабилитирукнщш характер. Лицо освобождается от уголовной ответственности, когда в его действиях имеются все основания для применения к нему такого рода мер, и дополнительные законные основания, дающие государству (следственным и судебным органам) возможность отказаться ст своего права покарать преступника.
Каждый случай освобождения от уголовной ответственности приводит тс тому, что преступление не проходят необходимого этапа правовой идеаткфгасадии в качестве'деяння, посягнувшего на наиболее важные общественные отношения, охраняемые уголовным законом, то есть фактически перестает быть преступлением как в глазах правоохранительных органов, так и в собственном мнении преступника, других лиц (33,с.72).
В бывшем СССР данный правовой институт использовался довольно часто. Например, за пять лет (с 1985.no 1989 ) количество лиц, освобожденных от уголовной ответственности по указанным основаниям увеличилось в 1,7 раза (с 269 тысяч до 451 тысячи человек). Этому процессу сопутствовали две встречные тенденции: быстрый рост преступности (с 2083 тысяч преступлений в 1985 году до 2463 тысяч в 1989 году) и одновременное снижение числа выявленных преступников (с 1728 тысяч до 1304 тысяч) (См.: Вестник Верховного Суда СССР.1991. № 3. С.18-19).
Главная проблема заключается в том, что все большее количество правонарушителей не только избегает наказания,но, даже будучи изобличенным в совершении преступления, уходит от адекватной юридической оценки деяния. Так, в 1990 году из 1383,6 тысяч выявленных преступников по указанным неЬе-абилитирукнцим основаниям были освобождены ст уголовной ответственности 29,4% псавокарушителей (407 тысяч человек) (См.: Вестник Верховного Суда СССР,1591. N9 7.С.38). В Российской Федерации в 1992 и 1993 гг. было выявлено 1148952 а
"1Л
1262737 лиц, совершивших преступления. Из них осуждено по приговорам, вступившим в законную ату, соответственно, лишь 685984 и 813890 человек (Изг.естая.27 апреля 1994 г.)
Факт освобождения от уголовной ответственности не ведет к декриминализации деяния. Будучи посзоей юридической природе преступлением в момент совершения, оно продолжает оставаться им и после применения данного уголовно-правового института. Но в результате освобождения от уголовной ответственности совершенное деяние продолжает оставаться преступлением лишь фактически (как объективно существовавшее событие), однако его юридическая природа меняется кардинально. Постановление следователя, прокурора (определение суда) о прекращении уголовного дела г об освобождении от уголовной ответственности не влечет каких-либо уголовно-правовых последствий, не создает правового статуса преступника потому, что в соответствии с 4.1 ст.49 Конституция Российской Фемерации единственной юридической формой признания лица виновным в совершении преступления являгтся вынесение обвинительного судебного приговора. Поэтому освобождение от уголовной ответственности ао любому из оснований, указанных в законе, по своей сути есть акт индивидуальной декриминализации, поскольку в итоге совершенное гоесгуплепие не проходит необходимого этапа правовой идентификации, по своим правовым последствиям (а значит и по характеру) приравнивается к административному правонарушению, дисциплинарному или аморальному проступку. Но такой вывод стирает грань между преступлениями и иными правонарушениями, искажает реальную картину состояния преступности,' порождает правовой нигилизм и чувство безнаказанности у виновных, способствует эрозии режима законности в стране.
Главной задачей следственных органов является всестороннее, полное и объективное расследование обстоятельств дела. Единственная функция суда—осуществление правосудия. Декриминализация (исключение деяний из чиста преступлений) безотносительно к круг; лиц, под нее попадающих, выступает исключительной прерогативой законодательной власти. Поэтому индивидуальная декриминализация в форме освобождения от уго-ловной-ответствеямости, осуществляемая следователем, прокурором; судом, противоречит принципу разделения властей, который лежит в основания правового государства. Подл шиши смысл освобождения от уголовной ответственности заключается в том, что следственные и судебные органы в конкретных ситуациях наделяются правами законодателя, с чем категорически нельзя согласиться (3,с.44).
Закрепление в законодательстве института освобождения от уголовной ответственности также противоречит, как представля-
ется, конституционному принципу законности. Несоответствие состоитвтом, что, с одной сторощл, освободить от уголовной ответственности можно лишь то лицо, в чьих действиях есть основания для уголовной ответственности, т.е. того, кто действительно совершил преступление а не иное правонарушение. Но в соответствии с ч.2 ст.З УК РФ никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда. В.резуль-тате коллизии норм уголовного права возникает ситуация, когда лиц, освобождаемых от уголовной ответственности, нельзя по закону считать виновными, поскольку в отношении их не вынесен обвинительный судебный приговор. Но неправильно также думать, что они являются невиновными, потому что невиновные лица не подлежат освобождению от уголовной ответственности: уголовные дела в отношении невиновных прекращаются по реабилитирующим основаниям с полным возмещением ущерба, причиненного в результате ошибочных действий государственных органов (3,с.45; ЗО.с.МШ).
При внимательном изучении проблемы также возникает вопрос о том, соответствуют ли указанные, нормы принципу неотвратимости уголовной ответственности? Почему лкца, в отношении которых собраны достаточные доказательства их виновности в совершении преступления, освобождаются от адекватной юридической оценки совершенного деяния? Смысл такого .освобождения трудно уловить, потому что в результате от справедливого уголовно-правового воздействия уводится большая группа преступников, многие из которых рассматривают такое поощрительное отношение к себе в качестве стимула для совершения новых преступлений.
Исследования показывают, что удельный вес лиц, совершивших тяжкие преступления н освобожденных затем от уголовкой ответственности, увеличился с 1985 по 1589 гг. в три раза, что серьезно сказывается на ухудшении криминологической обстановки в стране (См.:Сов.юстицня.1990.№ 19.С.11-12). Поэтому из всего института освобождения от уголовной ответственности, как представляется, допустимым является лишь сохранение в новом УК РФ аналога ст.48 действующего УК , поскольку в ее основе лежит вывод о нецелесообразности уголовного преследования лиц, 5 отношении которых за давностью утрачены доказательства щ виновности,а цели наказания достигнуты без его реального применения. Данную норму можно было бы переименовать, назвав «Прекращение уголовного преследования в связи с истечением срока давности». В всех остальных случаях недопустимо освобождать от уголовной ответственности, а следует предавать суду н при наличии достаточных оснований признавать виновными в совершении преступления обвинительным приговором, освободив, если
есть необходимость, от назначение либо исполнения назначенного наказания.В связи с этим представляется целесообразным расширение перечня оснований для освобождения виновного от наказания (3,с.46).
Все лица, совершившие преступления, должны получать адекватную юридическую оценку своих действий, закрепленную в обвинительном приговоре суда. При наличии оснований их можно освободить от назначения или исполнения наказания, определить его условно либо с отсрочкой исполнения обвинительного пригово-ра.Общая тенденция к возрастанию роли суда в разрешении конфликтов между гражданином и обществом является необходимым признаком переходного периода от тоталитарного к правовому государству <32,с.75).
К сожалению, проект Общей части УК РФ (1994 г.) сохранил институт освобождения от уголовной ответственности (глава 11)
II. Иные виды ответственности и меры безопасности в уголовном праве
Очевидно,что административная ответственность в уголовном праве не исчерпывается ст.50-1 УК РФ. Более того, обоснованность включения данной правовой нормы в институт административной ответственности вызывает серьезные сомнения.
Общепризнанно, что наряду, с предметом и методом правового регулирования, ответственность является 'признаком самостоятельной отрасли права. Основанием для освобождения от уголовной ответственности с привлечением к административной служит факт совершения преступления, поскольку освободить от уголовной ответственности молено л ишь втом случае, если есть основания для ее реализации. Как справедливо отмечается в литературе, правовая природа деяния, предусмотренного ст.50-1 УК РФ, не меняется. Оно было преступлением в момент совершения и продолжает оставаться им во время освобождения от уголовной ответственности, поскольку правоприменительные органы не наделены правом осуществлять декриминализацию, переводить своим решением преступление в разряд административных проступков. Почему же тогда за преступление может быть применена административная ответственность? Единственным разумным объяснением может служить то,что среди составов, предусмотренных Особенной частью УК РФ, уже после кодификации административного законодательства все еще содержатся деяния, не достигающие степени общественной опасности, характерной для преступлений, т.е. так называемые «уголовные проступки?», а по сути—административные проступки, наказуемые в уголовном порядке. Критерий отличия преступлений от проступков указан в
ч.2 ст.7 УК РФ—» м а л о з н а ч' ? т ел ь чс сг Ь деяния» что прс.,"ЗС зс его отражается в санкции соотпетствутойЕЙ статья, нескольку ст~50-! УК РФ распространяет свое действие на деякяя, за которые законом предусматривается наказание з ппде лишения свободы на срок не свыше одного года, либо другое более мягкое наказание. Примером,демонстрирующим отсутствие правового основания для принятия подобных решений, является сг.9б УК РФ (исключенная из УК Федеральным законом от 1 июля 1994 г.) Диспозиция этой правовой нормы позволяла привлекать к уголовной ответственности лицо, совершившее административный проступок—мелкое хищение государственного или общественного имущества (ст.4*) КоАП РФ), если к нему «с учетом обстоятельстз дела н личности не могут быть применены меры общественного Бездействия или административного взыскания». Получалось, что прсстулск становился преступлением при установлении каких-то обстоятельств (характеризующих скорее всего личность правонарушителя), не указанных в норме, лежащих за пределами состапа и потому не могущих служить основанием уголовной ответственности. Парадоксально то, что диспозиция ст.96 УК РФ говорила о невозможности применения мер административного воздействия, тогда как санкция такова, что позволяла применить ст.50-1 УК РФ, поскольку в ней нет специального указания о нераспространении действия этой нормы на ст.96 УК РФ. Какая из двух уголозпо-правовых норм в данной коллизии имела преобладающую юридическую силу, не было ясно. Народные судьи, работники прокуратуры, адвокаты испытывали определенные трудности при решетит «опроса , когда за мелкое хищение должна наступать уголовная. а не административная ответственность. Эти проблемы вполне-памятны, поскольку трудно е точки зрения здравого смысла обменить, почему за нарушение норм одной отрасли права (административного) наступает ответственность, предусмотренная другой (уголовным правом). И ухе созсем невозможно обосновать правомерность и целесообразность включения в- число преступлений деяний, по характеру и степени общественной опасности являющихся административными проступками (3,с,50; 27.С.64).
Еще одним каналом включения административной стзеМ-йен» нести в механизм уголозно-праасгсго регуларезакия служит существование з уголовном законе административной пргюдшцш, а также ззедение в некоторые диспозиции оценочных признаков ара разграничении преступлений и административных ярссгупков.
Административная преюдиция предусмотрена более чем я двадцати статьях Особенной части УХ РФ. Смысл этой юридической конструкции заключается э том, что деяние становится преступлением, ест и оно совершено н течение года после наложения
административного взыскания за такое же нарушение. Объяснение такому шагу законодателя можно найти в стремлении эффективно огаанкчить число деяний, не достигающих степени общественной опасности, характерной для преступлений, но широко распространенных и пзтому мешаюашх нормальной работе органов государственного управления. Однако анализ юридических норм показывает отсутствие правового основания для включения административной преюдиции в уголовный закон. Молено ли утверждать, что административный проступок,совершенный повторно, после наложения взыскания за такое же нарушение,действительно становится преступлением? На иопрос, безусловно, нужно ответить отрицательно. Повторное административное правонарушение не может образовывать новое качество, т.е. менять характер и степень общественной опасности. Это прямо следует из текста закона, где сказано, что повторный проступок должен быть идентичен по своей природе тому, за который ранее применялись меры административного взыскания. Основанием уголовкой ответственности может быть только преступление, которое не является суммой проступков. Повторность совершения административного проступка в соответствии со ст. 35 КоАП РФ относится лишь к обстоятельствам, отягчающим административную ответственность. Административное правонарушение, даже совершенное во второй раз, по своей природе не должно повлечь уголовную ответственность. Это положение, видимо, и послужило причиной исключения в 1977 г. из числа преступлений таких деяний как повторное мелкое хулиганство и повторная мелкая спекуляция валютными ценностями. Сохранение лее административной преюдиции в остальных составах преступлении свидетельствует, на каш взгляд, не о принципиальной позиции законодателя, а, скорее, об инерции его мышления. Даже санкции статей, предусматривающих административную пре-юдишдо.в большинстве своем таковы,что позволяют применять к этим деяниям ст.50-1 УК РФ, лишний раз свидетельствуя о том, что они не достигают степени общественной опасности, свойственной преступлениям, и поэтому по ч.2 ст.7 УК РФ не могут быть основанием для уголовной ответственности. Повторные административные правонарушения, безусловно, дол лены повлечь более строгие меры воздействия, но обязательно в рамках своей отрасли права. Поэтому целесообразно последовательное и полное исключение административной преюдиции из уголовно-правовых норм при разработке нового УК РФ <3,с.53>.
Это требование сохраняет свою актуальность, поскольку в опубликованном проекте УК РФ <1992 г.) административная пре= юдиция предусмотрена в диспозициях 14 статей Особенной частя
(ст.ст. 1 -15,171,ч.1 стЛ 73,ст. 17?,чЛ ет Л 81, ст Л 33, ч. 1 ст .1 ч .1 ст.219.чЛст.220,чЛ ст.221,ч.1 сг.225,чЛ ст.230,чЛ ст.231).
Кроме того, реализация административной стг.етствештос?и за первое правонарушение, образующее административную псе-юдпцию, происходит а специфических формах админисгоатявнст процесса,где гарантии праз личности зпачят&т&ко-слабее, "чем б уголовном процессе (например, отсутствует институт тезе-сддленного обжалования). В такой обстановке нарушения законности с процессе реализации административного принуждения могут существенно ухудшить положение.лица, "привлекаемого к ответственности, поскольку ссзллтот о'агезалзте уже длз уголовной ответственности в случае повторного административного делгаста (3,с.53; 27,с.66).
Проблемы при квалификация зозияхагот п тогда, кегда в диспозиции уголовно-правовых норм включается тахой-.элемент объектизкей стороны, как создание угрозы иаступлгита тяжких последствий (ч.2 ст.85,ст.86,чЛ ст.140,стЛ17 УК РФ). Составы таких преступлений являются формальными, поскольку фактически вредные последствия не наступают. Однако в. соответствии с "законом, в отличие от .адашттетраглвхшх -деликтов, возможные последствия здесь мыслятся клг. резльиэ угрожающие, т.е. правоохранительным органам здссх. приходится устаназлтгзать предпелагаемуто причинную снясь между конкретным деянг.см 15 гипотетическим результатом, так как иначе реальность угрозы определить просто невозможно. Учебники и комментарии к УК РФ благоразумно умалчивают о тем, хатсям образом необходимо устанавливать возможность наступления тажеих псследспгай. Это и попятно. Причинность, будучи философской категорией, позволяет иеследсизть причинную связь лкзаь между реально существующими явлениями, одно из которых, будучи причиной,прп данных условиях, в результате взаимодействия, порождает определеннее последстзне . В работах, посвященных причинной связи в уголовном праве, подчеркивается, что необходимый характер причинения можно установить л ишь проанализировав природу как деяния, так н наступившего результата . На практике же невозможно с достоверностью определить, была ли реальной угроза наступления вреда. С одной стороны, раз последствия не наступили, допустимо сказать, что не было и реальной возможности их причинения. И этот вывод будет соответствовать закону. С другой стороны, любую абстрактную возможность наступления преступного результата можно трактовать как реальную з зависимости от конкретной ситуации и установок, полученных правоохранительными органами, что таит опасность произвола а злоупотреблений прн решения вопроса о квалификации деяния. Значит необходимо при формировании норм нозого уголовного
законодательства- повсеместно зсклкгчить из признаков ооъекпЕено!) стирок л угюмивааие о создаш-»и угрозы наступления ткжкта песлазсты-п: ,'В частности,такая диспозиция предусмотрена в ст.27-9 проекта'¿'К РФ 1992 г.;. Преступлением нужно признавать только 'деяние, реально причинившее вред охраняемым общественным отношениям. Все иные варианты, ныне квалшрицируеьше по УК РФ, должны охватываться соответству-юшиг.ш одноименными составами КоАП РФ. При этом тяжкие последствия, дающие основание для квалификации деяния как пргс-туплеш»а, неоокидимо максимально конкретизировать, поадя на ркак увеличения объема УК и перегрузки диспозиции подроб-ьыы перечпсааакги садов и размеров среда,а нижний предел материального ущерба должен быть определен крзтвп по отношению к мишшалыюму размеру заработной платы (27.С.67).
И, на^сиец». обратим внимание на нормы, учитывающие адмхмшегратквныелрапймгарушения в качестве юридических фактов, порождающих уголовно-правовые последствия. Здесь имеются в виду положения, содержащиеся в ст.44,46-1 УК РФ, в соответствии,с .которыми, если условно осужденный (осужденный с отерочкой испалнекстя приговора) допускает нарушения общественного порядка, пойлеклте за собой применение мер административного взыскания., то суд может вынести определение об отмене' услознаго осуждения (отсрочки исполнения приговора) и о -направлении осужденного для отбывания лишения свободы, назначенного приговором.
В основу этого правила положено стремление законодателя стимулировать правомерное поведение осужденного, обеспечить его исправление под угрозой реализации наказания. Однако благая цель предполагает безусловную законность средств ее достижения. Можно ли. согласиться с тем, что административный проступок служит, основанием к серьезному ухудшению правового положения осужденного, меняет содержание и направление развития уголовно-правового отношення, возникшего в момент совершения преступления? На данный вопрос следует ответить отрицательно, и вот почему. Применение сг.44,46-1 УК РФ означает, что совершенное преступление по характеру и степени общественной опасности таково, что влечет уголовную ответственность в чистом виде (осуждение без исполнения наказания). Поэтому признание административного проступка основанием для ухудшения правового положения виновного путем реализации назначенного наказания нельзя считать законным, поскольку общественная опасность ранее совершенного преступления не меняется. Административная ответственность не должна быть поводом для усиления уголовкой репрессии путем реализации ранее отсроченного исполнением наказания (27,с.68).
По этим же причинам нельзя согласиться с правилом, закрепленным в ч.7 ст.46-2 УК РФ,когда нарушение общественного порядка (административный деликт) может послужить основанием к отмене отсрочки отбывания наказания.
Проведенный анализ различных аспектов азмигоцггрзтязкой ответственности, включенных в механизм угологяо-празового регулирования, позволяет сделать вывод как о неправомерности, так и о нецелесообразности таких законодательных конструкций.
Следует исключить из уголовного закона все так "называемые «уголовные проступки», не достигающие степени общественной опасности, характерной для преступлений. Недопустимо принуждать к соблюдению норм административного права путем применения уголовной ответственности. Административные деликты и преступления необходимо четко разграничивать в-законе, исключая возможность ошибки в пра-встрхшештгелъной деятельности. Основаниями для возникновения, изменения и прекращения уголовно-правового отношения могут быть только юридичестсхге факты, установленные уголовным загоном и имеющие уголовно-правовую природу <3,с_Л).
Дисциплинарная ответственность в уголовном'праве, в отличие от административной отнетственностя;щшсутствует в скрытом, завуалированном виде, что,кг.х представляется, и обусловило недостаточную разработанность данной проблемы в теории, а также ошибки и затруднения в практике реализации некоторых правовых норм, прямо или косвенно сзязанпых с ее функционированием в сфере уголовно-правового регулирования. Эти аспекты правоприменительной деятельности привлекают исследователей также и потому,что связаны с проблемой криминализации и декриминализации некоторых зпдсз деятельности, которая приобрела особую актуальность з связи спроходя-щей в стране правовой реформой.
Дисциплинарная ответственность изпразлепа на обеспечение дисциплины в ведомственных пределах в рамках служебного подчинения. Одной из основных проблем здесь является вопрос о разграничении преступления и дасциплинаряогопрсступкз^который иногда вызывает трудности либо неправильно решается на практике.
Действующее законодательство о дисцвшжшфиий ответстзея-ности не дает определения дисциплинарного проступка и не содержит (за редким исключением) конкретных его составов. Поэтому признак противоправности носит здесь.з значительно!* степени абстрактный харахтер, поскольку позволяет органу (должностному лицу) , налагающему взыскание, в ряде случаев самому решать вопрос о противоправности деяния. Установление дисциплинарного проступка происходит путем-исключения из
числа других ' правонарушений (уголовных и административных) .Если то или иное правонарушение в области дисциплины труда не относится к преступлению или административному правонарушению, то можно говорить о наличии дисциплинарного проступка. Иной подход продемонстрирован законодателем при определении понятий преступлений и административного правонарушения. В соответствии с ч.1 ст. 7 УК РФ (чЛ ст. 10 КоАП РФ) противоправность является обязательным признаком преступного деяния и административного проступка, что исключаетвазможность применения закона по аналогии. Поэтому чаще всего воотрос об отнесении совершенного правонарушения к т-ому или иному виду не вызывает затруднений. Однако е некоторых случаях, когда законодатель использует при конструировании диспозиций статей Особенной части УК РФ оце-ночныепризвакилибо придает им бланкетный характер, возникают проблемы ^разграничением преступлений и дисциплинарных проступков (Зах59; 33*с-94).
В первую очерсдь-зта касается славы восьмой Особенной части УК РФ■ (Даажваспше преступления). Действительно, при отсутстБшгчех^очерченныхсоставов дисциплинарных правонарушений бдан&етнсаценочназ конструкция ряда уголовно-правовых норм сасшгг на дет юридическое значение декларируемого признака противоправности и ставит решение проблемы кваяификациидеания целиком в зависимость от усмотрения правоприменительного органа. Например, при решении вопроса об отнесениине1азхорых11равонаруш£ний к числу преступлений, пре-дусмотренныхст.170-172УК РФ, либо кразряду дисциплинарных проступков, необхсдимо не только внимательно изучить соответ-сгву ющуюдолжнасгкую инструкцию, часто составленную в самых общих выражениях, яо и однозначно ответить на вопрос о том, причинило ли совершенное деяние «существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан». Главный путь совершенствования законодательства в данной сфере—максимально возможная формализация признаков должностного преступления, введение количественных и четко определенных качественных критериев, позволяющих ясно и недвусмысленно определить юридическую природу совершенного деяния. В частности, минимальный размер прямого материального ущерба и упущенной выгоды следует законодательно определить кратно по отношению к минимальному размеру заработной платы.
Круг государственных и общественных интересов нематериального характера, охраняемых уголовным законом в данных составах, необходимо исчерпывающим образом обозначить в диспозициях соответствующих статей Особенной, части. УК РФ.
Аналогично следует решить вопрос об охраняемых затаком правах и интересах граждан, выделив в первую очередь все виды посягательств на личность (лишение жизшг,телесные повреждения.< ущерб чести и достоинству), а тг,..:же круг устаножяенных и гарантированных Конституцией РФ гражданских прав н свобод.Одним из вероятных направлений законодательной деятельности здесь представляется введение новых квалифицирующих признаков, либо установление специальных норм, конкретизирующих указанные обшие положешга в стдель-ных сферах управленческой деятельности (3,с.61; 31,с.31).
Одним из наиболее ярких фрагментов реализации лпсаяпяяна-рной ответственности в уголовном праве яз л яетс л-глагл дзета лпа-тая Особенной части УК РФ (Всннсхиепреступлгния),Этс?тазлел законодательства традиционно не привлекает зни-магяия теоретиков, хотя при внимательном анализе-здесь можно татза-ружить интересные юридико-технические гшнетруктцхи, характерные только для военно-уголовного праза. Так, в-ргде статей твенадцатой главы Особенной части УК РФ говорится, что «то лее деяние при смягчающих обстоятельствах влечет тгримеяепие правил Дисциплинарного устава Вооруженных-спл» (я.<<б»ст.239,п.<<б»ст.241 ,п.«г»ст.245,п.<:б^стЛ50тт1.<-:б1>ст.2д5.а.«б» ст.256,п.«б»ст.257,п.«б»ст.258,п.«б»сг-2Ш УХ РФ).
Такое решение вопроса может «меть дпа обьяснеиия^Либо. по мнению законодателя, воинские преступления при наличия смягчающих обстоятельств декриминализируются, т.е. утрачивают общественную опасность, характерную для преступных деяний, и юридически переходят на уровень дисциплинарного правонарушения. Либо в указанных статьях закреплен сЕсйствешшйтолько военно-уголовному законодательству институт освобождения от уголовной ответственности с привлечением к .дисциплинарной ответственности. Однако оба объяснения имеют слабые стороны, не позволяющие принять их в качестве обоягазания правомерности этой законодательной конструкции.
Так, наличие смягчающих обстоятельств снижает общественную опасность деяния и позволяет назначить более мягкое (в-пределах санкции) наказание, но не дает оснований для его декриминализации. Смягчается именно уголовная ответственность, поскольку правонарушение сохраняет все признаки преступления. Даже исключительные обстоятельства дела (ст.43 УК РФ), позволяющие суду назначить наказание ниже низшего предела санкции, не меняют юридической природы совершенного деяния. Поэтому предположение о той,что смягчаюшие обстоятельства декриминализируют преступление, перегодят его в ранг дисциплинарных деликтов, не основано на законе, противоречит краеугольным положениям науки уголовного права, в соот-
яетствии с которыми декриминализация (как и криминализация)—исключительная прерогатива законодателя. Расширение, круга субъектов этой деятельности за счет следственных и судебных органов приведет к эрозии содержания такого важнейшего признака преступления как уголовная противоправность. поставит квалификацию деяния целиком в зависимость от усмотрения субъектов правоприменительной деятельности, что чревато и ошибками, и прямыми злоупотреблениями.
Если-же. согласиться с предположением, что в главе о воинских преступлениях закредлен. институт освобождения от уголовной ответственности с привлечением к дисциплинарной, то и здесь возникаютдвг серьезных возражения формального и содержатель-нота характера. Во-первых, порядок и условия такого освобождения па своей юридичес: ой природе требуют включения в систему Общей части УК РФ (ст-50-52 УК РФ), иначе эти нормы в значительной степени утрачивают свою легитимность. Но более всего-вызывас-т возражения сам принцип, в соответствии с которым за нарушение норм одной отрасли права может наступить ответст-веиидег-ь, предусмотренная другой. В теории праза общепризнано, что, .наряду с предметом и методом правового регулирования, ответственность является признаком самостоятельности отрасли. Поэтому вызывает большие сомнений законность и целесообразность сушествоБания норм, предлагающих налагать дисциплинарное взыскание за совершенное преступление. Такой подход на практике приводит к стиранию граней между преступлением и дисциалкиариым.простуцком нетолько в указанных случаях, но и в иных ситуациях, когдадолжностныелица, совершившие деяния, нахчазываемые в уголовном порядке, отделываются выговором, переводом на другую работу, выходом на пенсию. Однако возможность освобождения от уголовной ответственности с привлечением к дисциплинарной ответственности имеет реальные шансы сохраниться в уголовном законе, поскольку, в соответствии с ч.5 ст.290 проекта УК РФ (1992г.),«Лицо, совершившее предусмотренное настоящим разделом деяние..., при смягчающих обстоятельствах, может быть освобождено от уголовной ответственности с применением правил Дисциплинарного Устава Вооруженных сил». Таким образом данное правило планируется установить в качестве общего института военно-уголовного законодательства (3,с.62; 31,с-52-53; 33,с.95).
Все недостатки и слабые места подобной юридической конструкции ранее уже были рассмотрены. Поэтому в сложившейся ситуации наиболее оптимальным представляется последовательное и полное исключение мер дисциплинарной ответственности из текста уголовного законодательства, что, на наш взгляд, будет способствовать соблюдению законности как при квалификации
правонарушений, тах п при выборе меоы ответственности за их совершение.
И, наконец, следует оценить обоснованность законодательных решений, признающих за дисциплинарными проступками значение юридических фактов, порождающих, изменяющих и прекращающих уголовно-правовое отношение. Здесь речь идет о нормах, в соответствии с которыми совершение дисциплинарных ппавонарушений влечет за собой различные уголовно-правовые последствия.
Так, в ч.7 ст.44 УК РФ говорится, что если условно осужденный , переданный на исправление и переьосшггание трудовому коллективу, нарушает обещание примерным поведением и честным трудом доказать свое исправление, то по ходатайству трудового коллектива суд может вынести- определение со отмене условного осуждения и о направлении осужденного/для отбывания наказания, назначенного припзЕсрсм.
В соответствии с ч.5 ст.46-1 УК РФ. если осужденный, .в отношении которого исполнение приговора к лишению свободы отсрочено, допускает нарушения трудово&днециплины, -повлекшие за собой применение мер дисциплинарного -воздействии, суд может вынести определение об отмене отсрочки исполнения приговора и о направлении осужденного для отбытанюкяишеадга свободы, назначенного приговором.
В соответствии с ч.2 ст.28 УК РФ, в стучаезлостнсго уклонения от отбывания наказания лица, осужденного к исправительным работам без лишения свободы, суд можеггззмеяштгнеотШтьш срок исправительных работ наказанием в виде лишения свободы на тот же срок.В одном из действующих постановлений Верховный Суд СССР разъяснил, что под злостным уклонением от отбывания исправительных работ, в частности, следует понимать совершение в течение назначенного срока наказания прогула, появление на работе а нетрезвом виде . Хотя-все перечисленные нормы будут по характеру не обязывающими, а управомочивающими (т.е.оконча-тельное принятие решения выносится на усмотрение суда), однако то обстоятельство, что дисциплинарные проступки перечислены в диспозиции уголовно-правовой нормы в качестве юридического факта, в совокупности с другими влекущего изменение содержания охранительного уголовно-правового отношения, на наш взгляд, нельзя признать обоснованным нн с научной, ни с практической точек зрения. Как представляется, предмет и метод регулирования отрасли уголовного права имеют специфику, исключающую возможность установления в качеетзе , юридических фактов правонарушений, предусмотренных другими отраслями права. Косвенно это подтверждается тем, что уголовная противоправность по действующему законодательству является
обязательным признаком прсетупле.:^ш. Совершение дисциплинарных проступков н ходе реализации уголовно-правового отношения не может увеличивать общественную опасность преступлений и, саедозательш, не вправе менять содержанке и направление реализации охранительного уголовно-правового отношения. Юридические связи между государством и лицом по поводу совершенных.преступлений и дисциплинарного проступка должны развиваться параллельно, не пересекаясь и не оказывая взаимного влшшкя на характер прав и обязанностей, составляющих их содержание. Иными словами, уголовно-правовые последствия, порожденные, фактом совершения преступления, по своем юридической природе не должны испытывать влияния любых других обстоятельств, предусмотренных иными отраслями права (ЗЗ.с.96).
Б связи с .изложенным представляется необоснованным стремление авторов ярегекта УК РФ <1992 г.) все-таки оставить дисциплинарный проступок в числе оснований, дающих суду право заменить наказание в виде ограничения свободы более тяжким— лишением свооозь: (ч.4 ст.49), отменить условное осуждение и напвавить осужденного для отбывания наказания, назначенного по приговору (чЛ ст.65). Дисциплинарная ответственность в любых вариантах должна быть исключена из текста УК РФ. Такое решение вопроса, на наш взгляд, укрепит законность в сфере реализации уголовно-правовых норм, более надежно защитит права и свободы, граждан (ЗтСб5).
На дальней периферии уголовно-правовых исследований находится изучение юридической природы принудительных мер воспитательного характера, применяемых к лицам, совершившим преступление в возрастало восемнадцати лет,хотя эта проблема представляет не .только чиста научный интерес, но и имеет существенное практическое значение.
Прежде всего следует откеткть, что применение принудительных мер воспитательного¡характера осуществляется вне рамок уголовной ответственности, которая всегда реализуется в форме обвинительного приговора. Е соответствии со ст.402 УПК РФ процессуальной формой применения ст.бЗ УК РФ будет определение суда о прекращении уголовного делай о применении к несовершеннолетнему одной кз принудительных мер воспитательного характера. В распорядительном заседании суд может прекратить уголовное дело с передачей материалов в комиссию по делам н есо-вершешюлетних. Аналогичное право предоставлено прокурору, а также следователю с согласия прокурора (ст-8 УПК РФ).
Принудительные меры воспитательного характера не будут и наказанием (ч.З ст. 10 У К РФ), хотя направлены ка достижение тех же целей. Заменяя уголовную ответственность, они не ставят че-
ловека в положение осужденного. Поэтому применение таких мер формально означает, что лицо освобождается как от уголовной ответственности, так и от наказания. Это главное, что можно сказать с уверенностью, приступая к анализу их правовой природы. Однако открытым остается вопрос о том, меняется ли характер юридической связи между преступником и государством в случае реализации ч.З и 4 ст. 10 УК РФ, т.е. сохраняется ли ее уголовно-правовое содержание, либо оно замешается элементами иных отраслей права?
Представляется, что при рассмотрении этой проблемы необходимо различать два самостоятельны:: вопроса: 1) Какова сущность принудительных мер воспитательного характера, применяемых судом? 2) Изменяется ли юридическая природа этих мер в случае реализации комиссией по делам несовершеннолетних на основании постановление (определения) о прекращении уголовного дела, вынесенного следователем, прокурором, судом (3,с.66; 34,с.117)?
Основанием для применения ст.63 УК РФ является вывод суда о том, что исправление лица, совершившего в возрасте до восемнадцати лет преступление, не представляющее большой общественной опасности, возможно без применения наказания. Указанное преступление служит юридическим фактом, порождающим уголовно-правовое отношение между государством в лице компетентных органов и несовершеннолетним преступником, содержанием которого служит комплекс взаимных прав и обязанностей, предусмотренных уголовным законом.
Подобно тому, как возбуждение у головного дела служит процессуальной формой развития материального правоотношения и не способно само по себе его породить, так и прекращение дела не всегда означает, что перестало существовать уголовное правоотношение. Оно заканчивается лишь тогда, когда прекращаются все уголовно-правовые последствия совершенного преступления, в том числе и реализация принудительных мер воспитательного характера, поскольку основания , условия, а также их содержание предусмотрены уголовным законом (3,с.67).
Меры воздействия, применяемые к несовершеннолетнему,совершившему преступление, сохраняют уголовно-правовой характер, так как предусмотрены уголовным законом, хотя и не являются уголовной ответственностью, поскольку назначаются не обвинительным приговором, а специальным определением. Эти меры можно назвать «ответственностью несовершеннолетних по -уголовному праву». От основного массива уголовной ответственности они отличаются не только процессуальной формой реализации, но и вытекающими отсюда юридическими последствиями, определяющими правовой статус лицагОдяако парал-
лельное существ озаниедвух видов ответственности в рамках одной отрасли права (уголовной ответственности и ответственности несовершеннолетних по уголовному праву) представляется нецелесообразным, поскольку формальное различие игнорирует единство юридического основания, необходимого для их реализации (совершение преступления). Поэтому полагаем, что и с содержательной стороны этот институт следует привести к единому знаменателю, соответствующему юридической природе принудительных мер воспитательного характера, предусмотренных УК РФ.
Каждый ,привлекаемый к уголовной ответственности, считается невиновным, пока его вина не установлена обвинительным судебным приговорок. Признание лица виновным в совершении преступления должно иметь значение юридического факта, не освобождающего от уголовной ответственности, а, наоборот, порождающего ее. И осуществлять его следует не определением, а обвинительным приговором суда, в котором также должен содержаться вывод о возможности исправления лица без исполнения уголовного наказания. Поэтому проблема сейчас заключается леныьб изменении действующего в Российской Федерации порядка назначения этих мер (3^.69; 34,с.117).
Отметим, что в ч.2.сх.91 проекта УК РФ (1992 г.) и ст. 93 проекта Общей части УК РФ (1994 г.) говорится именно о возможности освобождения судом несовершеннолетнего от наказания с применением принудительных мер воспитательного характера, что, на наш взгляд, является правильным решением.
Теперь рассмотрим вопрос о том, меняется ли природа принудительных мер воспитательного характера в случае применения их комиссией по делам несовершеннолетних на основании постановления (определения) о прекращении уголовного дела,вынесенного следователем, прокурором, судом.
Хотя уголовно-правовой характер основания для применения данных мер комиссией по делам несовершеннолетних сохраняется (совершение, пресгуиления^е представляющего большой общественной опасности), однако их юридическая природа меняется коренным образом. Комиссия по делам несовершеннолетних не является субъектом реализации уголовной ответственности, поскольку это одна из функций правосудия. В случае передачи дела ь комиссию по делам несовершеннолетних для решения вопроса г;.) существу происходит прекращение уголовного правоотношения, возникшего в момент совершения преступления, и появляется новая юридическая связь между правонарушителем и государством, урегулированная уже другой отраслью права. Комиссии по делам несовершеннолетних при местных администрациях выступают • субъектами административных правоотношений. Подведомственность этого органа включает всебя рассмотрение дел о несовершен-
нолетних, совершивших как антиобщественные и административные проступки, так и деяния, содержащие признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности. Судя по содержанию ст.17,18 Положения о комиссиях по делам несовершеннолетних отсутствует какое-либо отличие в правовом положении лица, к которому применены принудительные меры воспитательного характера, независимо от того, совершено ли им преступление или иной проступок. Поэтому по своей сути прекращение уголовного дела с передачей в комиссию по делам несовершеннолетних является ни чем иным как освобождением от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности.
Отсутствие правовых оснований для включения административных санкций в нормативное основание механизма уголовно-правового регулирования уже было рассмотрено ранее. Сочетание административной и уголовной ответственности в уголовном праве свидетельствует, на наш взгляд, о том, что в сферу уголовно-правового регулирования в настоящее время включены не только преступления, но и административные правонарушения (так называемые уголовные проступки), которые не достигают степени общественной опасности, характерной для преступлений. Преступление отрицает ответственное правомерное поведение и влечет за собой уголовную ответственность в негативно-ретроспективном аспекте. Это—понятия парные, которые находятся друг с другом в определенном соответствии. Значит эклектичноедопол-нение данного сочетания административной ответственностью свидетельствует о том, что деяние либо не получает в итоге адекватной правовой оценки как преступление, либо по характеру и степени общественной опасности является лишь административным проступком и по этой причине не может влечь освобождения от уголовной ответственности, поскольку здесь отсутствует основание для ее реализации (3,с_70; 34,с 118—119).
В научной литературе уже высказывалось мнение о том, что комиссии по делам несовершеннолетних необходимо освободить от рассмотрения дел о преступлениях.Опубликованные результаты конкретных социологических исследований показывают, что на заседаниях некоторых комиссий рассматривается до сорока и более дел, а проведенный хронометраж подтвердил, что на обсуждение и вынесение постановления по одному делу затрачивается от пятило пятнадцати минут, а какая-либо специфика рассмотрения дел о преступлениях, административных проступках и иных правонарушениях отсутствует.
В связи с изложенным правомерным будет вывод о том, что освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в комиссию по делам несовершеннолетних по сути является актом
декриминализации, хде совершенное преступление по характеру и правовым последствиям приравнивается к административному проступку. Такой подход вызывает серьезные возражения, поскольку, стирая грань между преступлениями и иными правонарушениями, искажает реальную картину состояния преступности, порождает правовой нигилизм и чувство безнаказанности у виновных, способствует развитию процесса эрозии режима законности в стране. По этим причинам вызывает возражение сохранение в ч.1 ст.91 проекта УК РФ (1992 г.) и сг.91 проекта Общей части УК РФ (1994 г.) института освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности с передачей материалов на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних или Службы ресоциализации (3,с.71; 34.с.118).
Каждое преступление должно получать соответствующую юридическую оценку именно в качестве деяния, посягнувшего на общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Такая оценка фиксируется в обвинительном приговоре суда с назначением наказания либо с его Заменой принудительными мерами воспитательного характера. Поэтому комиссии по делам несовершеннолетних следует освободить от рассмотрения дел о преступлениях, оставив в их компетенции лишь административные правонарушения, антиобщественные проступки, уклонение от учебы иди работы, а также совершение общественно опасных действий лицами в возрастедо четырнадцати лет (3,с.71;34,с.119).
Б литературе высказано мнение о том, что в уголовном праве реализуется и гражданско-правовая ответственность в тех случаях, когда у виновного конфискуется незаконно добытое в резуль-татесовершения преступления, а также предметы, запрещенные к обращению,изъятые аз гражданского оборота (И.А.Лумпо-ва) .Представляется, однако, что рассмотрение специальной конфискации имущества в качестве института, урегулированного и гражданским, и уголовным правом, где различие проходит лишь по предмету, подлежащему изъятию в доход государства, нужно признать недостаточно обоснованным. Правовое основание для применения специальной конфискации едино—совершение преступления (а не гражданско-правового деликта). Юридической формой реализации специальной конфискации в случаях, когда изымаемые предметы перечислены в санкции статьи Особенной части УК РФ,является обвинительный приговор суда, который решает вопросы применения уголовкой ответственности и наказания к виновному лицу. Отметим, что по приговору суда могут быть конфискованы и предметы, изъятые из гражданского оборота (ст.226-2 УК РФ—сильнодействующие и ядовитые вещества), и имущество, приобретенное преступным путем, а также орудия и средства совершения преступления (ст. 163,164 УК РФ—добытая
рыба, котики и бобры, а тахже орудия лоза и плавучие средства с их принадлежностями). Некоторые преступления одновременно нарушают нормы и других отраслей права, например, при хищении виновный препятствует реализации правомочий собственника, установленных гражданским законодательством.Однако отсюда нельзя сделать вывод, что при хищении имеет место совокупность преступления и гражданского правонарушения. Преступления отличаются от иных деликтов по характеру и степени общественной опасности, по размеру вреда, причиненного общественным отношениям, одновременно урегулированным различными отраслями права. Если совершенное деяние д змствительно является преступлением, что подтверждено в обвинительном приговоре суда, вступившем в законную силу, то применение меры воздействия, предусмотренной санкцией статьи, есть ни что иное как уголовное наказание. И проблема здесь заключается лишь в том, что специальная конфискация предусмотрена не во всех санкциях статей Особенной части УК РФ, содержащих составы преступлений, при совершении которых возможны манипуляции с предметами, изъятыми из гражданского оборота, незаконно приобретается имущество, а также используются различные орудия и средства. Поэтому по действующему законодательству имеющие одинаковую правовую природу меры внешне, формально-юридически выступают как гражданско-правовые, административные или уголовно-правовые. Наиболее целесообразным здесь представляется включение в Общую часть УК РФ института «Специальная конфискация имущества». Применять ее следует, как справедливо указывает А.Л.Цветинознч, по усмотрению суда з случаях, когда при совершении преступленй использовались орудия или средства, дальнейшее нахождение которых у виновного представляет опасность для общества, а их изъятие способствует карательно-воспитательному воздействию на осужденного, когда при совершении преступления приобретается имущество или имели место манипуляции с предметами, изъятыми из гражданского оборота. В связи с этим целесообразным представляется также исключение из санкций статей Особенной частя УК РФ всех указаний на специальную конфискацию, чтобы не сужать искусственно круг деяний, за совершение которых суд может применить данное наказание. 8 связи с изложенным следует признать,что любой вид специальной -конфискации имущества (независимо от предмета, подлежащего изъятию в доход государства) является уголовным наказанием. Поэтому гражданско-правовая ответственность отсутствует в системе видов ответственности з уголовном праве, что, на каш взгляд, полностью соответствует специфике предмета ' и метода охранительной отрасли права <3,с.77; 36,с.46).
Касаясь места а роли в уголовном праве мер общественного воздействия (сг.51,52 УК РФ), следует отметить, что в результате их применения совершенное преступление не получает адекватной юридической оценки и как бы уводится на уровень аморального проступка, нарушения правил общежития,в связи с чем эти меры приобретают яркие черты дилетантизма, непрофессионализма, что, безусловно,снижает (если не сводит к нулю) профилактическое воздействие. Остается надеяться на то, что в новом уголовном законодательстве эти меры будут отсутствовать, как они отсутствуют в проектах УК РФ (3,с.78).
Помимо ответственности и наказания уголовное законодательство содержит и другие институты, которые применяются к лицам, совершившим преступления.Речь идет о принудительных мерах медицинского характера, правовая природа которых исследована недостаточно полно.
Принудительные меры медицинского характера свободны от элементов кары и не влекут за собой судимости. Поэтому их следует считать самостоятельным правозым институтом, существующим параллельно с уголовной ответственностью. Но в отличие от нее он основан не на факте совершения преступления, а на свойствах личности виновного, которые находятся за чертой признаков субъекта преступления и поэтому не влияют на квалификацию. В теории уголовного права принудительные меры медицинского характера, указанные в ст.62 УК РФ, определяют как «меры безопасности» или «меры защиты». Вряд ли можно согласиться с распространенным мнением о том, что целями принудительных мер медицинского характера является исправление лиц, отбывающих наказание. Любое лечение,даже принудительное, сохраняет свою гуманную сущность и может иметь лишь единственную цель—излечение лица, страдающего от заболевания (будь то алкоголизм или наркомания). Указанная цель в перспективе может совпадать с целями ответственности и наказания (лежать в русле их реализации). Однако оказание медицинской помощи нельзя подчинять решению каких бы то ни было идеологических и воспитательных задач. Можно представить себе и такую ситуацию, когда цели указанных уголовно-правовых институтов будут не совпадать, а то и противоречить друг другу. Например, излечение особо опасного рецидивиста не влечет автоматически прекращения его антиобщественной деятельности. Здесь возможны и другие варианты. В целом же излечение от алкоголизма и наркомании, конечно, способствует ресоциализации осужденного и в определенной мере стабилизации общественной жизни, что и дает основания для отнесения их к межотраслевому институту мер безопасности, которые представлены и в уголовном праве (3,с.74; 26,с.46).
Следует рассмотреть вс-прсс о том,правомерен ли действующий порядок принудительного лечения лиц, совершивших преступления. Уголовный закон не требует от суда установления причинной обусловленности между заболеванием виновного и совершением преступления. В этих случаях принудительность лечения оправдывается не столько приговором, формирующим правовой статус осужденного, сколько юридической природой мер безопасности, предписывающих ограничивать некоторые права и свободы личности з ситуациях, способствующих сохранению общественных ценнсстей.3десь можно провести аналогию с существующим в уголовно?.! праве институтом крайней необходимости, которая правомерна лишь в том случае, если вред, причиненный правоохраняемым интересам, а результате сказывается меньше вреда предотвращенного (26,с.47; 29,с.115).
Нуждается в совершенствовании и действующий псрядох назначения принудительных мер медицинского характера, предусмотренных ст.62 УК РФ. Для этого используют две процессуальные формы: приговор и определение суда {когда факт заболевания алкоголизмом или наркоманией установлен после вынесения приговора—ст.396 УПК РФ). Однако таксе решение вопроса не вполне опраздаино. Приговор есть решение, вынесенное судом з заседании по вопросу о виновности илп невиновности подсудимого и о применении или неприменении к нему наказания (п.10 ст.34 УПК РФ). Между тем принудительные меры медицинского характера основаны не па совершении преступления, а на свойствах личности виновного и под этим углом зрения не должны назначаться приговором, где решаются вопроса уголовкой ответственности. Более правильным следует считать назначение принудительных мер медицинского характера специальным определением суда во всех случаях, а не только в ситуации,предусмотренной ст.363 УПК РФ. Тому есть причины ц иного плана. Представим себе, что осужденный согласен с квалификацией преступления и мерой назначенного судом наказания, ао возражает против принудительного лечения. Если приговор вступил з законную силу, то его обжалование с целью опротестования в порядке надзора лишь з связи с неверно назначенным принудительным лечением малорезультативно, если не бессмысленно, а совсем иная ситуация складывается, когда протест будет приноситься на специальное определение, решающее лшяь данный конкретный вопрос. Здесь шансы осужденного на пересмотр дела в порядке надзора значительно возрастут, а его права и законные интересы . получат более надежную правовую защиту (3,с-74; 29,с.116).
Проблема ответственности в уголовном праве—это по существу проблема разграничения предмета правового регулирования между отраслями. Наличие различных видов ответственности (помимо
уголовной), на наш взглцд, свидетельствует с недостаточно четком законодательном определении предмета регулирования отрасли уголовного права, его неудовлетворительном разграничении со сферами действия не только административного права, но и трудового права, а также норм морали. Внутри единого предмета ведения уголовного права проблема существования различных видов ответственности трансформируется в вопрос о соответствии метода правового регулирования сфере применения данных норм. На наш взгляд, уголовное прзьо должно решать вопросы преступления и уголовной ответственности. Даже гипотетическую возможность того, что преступление может не повлечь уголовкой ответственности,и, наоборот,-уголовная ответственность может быть применена за деяния, преступлениями не являющиеся, следует полностью устранить из текста уголовного закона. Наиболее удобно это сделать в ходе подготовки и принятия нового УК РФ, хотя технически осуществить такую работу в некоторых случаях будет очень сложно. И в новом УК невозможно обойтись без использования оценочных признаков и бланкетных норм. Поэтому критерии применения закона в сложных ситуациях необходимо указывать в Постановлениях Пленума Верховного суда РФ. Ответственность в уголовном праве из комплексного межотраслевого института следует преобразовать в единую уголовную ответственность. Иных видов ответственности в уголовном праве быть не должно (3,с.80).
РАБОТЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ АВТОРОМ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ДОКЛАДА
1.Понятие и цели уголовной ответственности.Красноярск:Изд-во Краснояр.ун-та. 1986.7,0 пл. Рецензия—Правоведение. 1986. №6.
2.Механизм уголовно-правового регулирования: норма,правоотношение,ответственность. Красноярск: Изд-во Краснояр.ун-та. 1989. 12,09 п.л.(в соавторстве) Рецензии—Вестник Ленинград.ун-та.1989.№ 27; Социалистическая законность.1989. № 12; Советское государство и право. 1990. № 8.
3.Ответственность в уголовном праве: Учеб.пособие.Красно-ярск:Краснояр.ун-т.1994.5,0 пл.
4.0 понятии позитивной уголовно-правовой ответственности/ /Вестник Ленинград.ун-та.1981. № 5.0,5 пл.
5.К вопросу о сущности уголовной ответственности/ / Актуальные проблемы государства и права в современный период.Томск,1981.0,1 пл.
6.Понятие уголовной ответственности как последствия совершения яреступления//Вестник Ленинград.ун-та Л 983. № 5. 0.5 п. л.
7.Правомерное поведение и обшее предупреждение преступлений//Меры предупреждения преступлеюш.Барнаул, 1985.0,4 п.л.
8.0 юридической природе давности привлечения к уголовной ответственности//Актуальные проблемы государства и права на современном этапе.Томск, 1985. О,1 п.л.
9.Взаимодействие уголовной ответственности и наказания //Актуальные проблемы общественных наук.Красноярск, 1986, 0,1 п.л.
Ю.Пределы уголовной ответственности//Вопросы уголовной ответственности и наказания.Красноярск, 1936.0,5 п.л.
11. Фундаментальное исследование (рецензия на монографию В.С.Прохорова «Преступление и ответственность»)//Вопросы уголовной ответственности и наказания.Красноярск, 1986. 0,2 п.л.
12.Уголовная ответственность и наказание//Вестник Ленинград.ун-та.1987. № 6.0,5 п.л.(а соавторстве)
13.Социология в науке уголовного права//Вестник Ленинград.ун-та. 1987. № 27. 0,3 п.л. (в соавторстве)
14.Юридические факты и их влияние на уголовное правоотношение/ / Проблемы теории юридичесхих фактов.Ярославль, 1988.0,1 пл.
15.Место уголовно-правового отношения в механизме реализации уголовной ответственности//Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения-Красно-ярск, 1989.0,5 пл.
16.Псощрение в уголовном праве//Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения.Красно-ярск, 1989.0,25 пл.(в соавторстве)
17.У головная ответственность и применение санкции уголовно-правовой нормы//Гарантии прав личности и проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального закоподательства.Ярославль, 1989.0,5 пл. (в соавторстве)
18.Логическая природа понятия уголовной ответственности// Логические н математические методы в правовой теории и прахтике Ленинград, 1989.0,5 пл.
19.Фактический состав регулятивного уголовно-правового отношения//Вопросы теории и практики применения уголовного закона.Красноярск, 1990.0,5 п.л.(я соавторстве)
20.Два аспекта демократизации уголовного закона з условиях построения прэвового социалистического государства//П роблемы
■ уголовной политнки.Красноярск, 1990.0,5 пл.
21.Судимость и' ее уголовно-правовое значение//Вестник Ленинград.ун-та.1990. № 13.0,5 пл. (в соавторстве)
22.Проблемы уголовной политикигсоветский и зарубежный опыт//Правоведение.1990. № 6.0,3 пл. (в соавторстве)
23.0свобождение от уголовной ответственности вследствие истечения срока давности//Советская юстиция.1990. № 13. 0,3 п.л. (в соавторстве)
24. Действие принципа «гражданину дозволено все,что не запрещено законом» в сфере уголовно-правового регулирования//Пра-воведение.1991. № 3.0,5 п .лАв соавторстве)
25.Уголовный закон и судебная практика//Вопросы уголовной политики.Красноярск,1991. 0,5 пл.
26.0 юридической природе принудительных мер медицинского характера, применяемых к осужденным//Социалистическая законность. 1991. № 12. 0,4 пл. (в соавторстве)
27.Административная ответственность в уголовном праве/ /Правоведение. 1992. № 2.0.7 пл.
28.Некоторые вопросы реализации принципа гласности в правоохранительной деятельности//Правовые проблемы деятельности органов внутренних дел в современных условиях: Научные труды Академии МВД РФ.М., 1992. 0,4 пл.(в соавторстве)
29.Правовая природа принудительных мер медицинского характера,применяемых к осужденным//Правоведение. 1992. № 3. 0,4 пл. (в соавторстве)
30.Alternative measures to punishment in criminal code of Russian Federation//International review of penal law. 1992.No 3-4.0,5 пл.
31.Дисциплинарная ответственность в уголовном праве/ / Социальные противоречия и отклоняющееся поведение.Крас-ноярск,1993.0,4 пл.
32.Юридическая природа института освобождения от уголовной ответственности / / Социальные противоречия и отклоняющееся поведение.Краснсярск,1993.0,4 пл. (в соавторстве)
ЗЗДисциплинарный проступок в механизме уголовно-правового регулирования//Правоведение. 1993. № 2.0,5 пл.
34 .Юридическая природа принудительных мер воспитательного характера, применяемых к лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет//Вестник С.-Петербург.ун-та.1993. № 27.0,5 пл. (в соавторстве)
35.0тветственностьвуголовномправе//Правоведение. 1994. № 3.0,5 пл.
36.К вопросу о реализации гражданско-правовой ответственности в механизме уголовно-правового регулирования//Вопросы подготовки л переподготовки юридических кадров в условиях правовой реформы в России.Красноярск,1994.0,1 пл.
