АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Посткриминальное поведение личности: ответственность и стимулирование»
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
—ел--
г I
На правах рукописи УДК 343. 201
ЗВЕЧАРОВСКИИ Игорь Эдуардович
ПОСТКРИМИНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ: ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и СТИМУЛИРОВАНИЕ
Специальность — 12. 00. 08—уголовное право и криминология
исправительно-трудовое право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук
Санкт-Петербург 1993
Диссертация выполнена на кафедре уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Б. В. Волженкин доктор юридических наук, профессор Э. Ф. Побегайло доктор юридических наук, профессор Л. И. Спиридонов
Ведущая организация: Московская высшая школа милиции МВД Российской Федерации
Защита диссертации состоится « » 1993 г.
на заседании специализированного совета Д.063.57.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора юридических наук при Санкт-Петербургском государственном университете (199026, Санкт-Петербург, В. О., 22-я линия, дом. 7).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке имени А. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.
Автореферат разослан « » 1993 г.
Ученый секретарь Специализированного Совета кандидат юридических наук, доцент
Н. М. Кропачев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. Исторически сложилось так, что стремление понять и объяснить преступление и личность преступника сводится в главном к доказательству качественного различия между теми, кто соблюдает уголовный закон, и теми, кто его нарушает.1 При всей закономерности такой тенденции в силу наличия социальной потребности психологического отстранения от преступника, гораздо менее значимым по усилиям и результатам является вклад науки в дело возвращения тех, кто совершил преступление2.
По словам известного английского ученого в области философии, права и морали И. Бентама: «Главный закон может быть подкреплен двумя вспомогательными законами, кон по свойству своему один другому противны: законом, полагающим наказание в случае непокоримости, и законом, полагающим награду, в случае повиновения».3 Несмотря на свою внешнюю оригинальность, эта идея ие была новой даже для своего времени, поскольку на момент ее обнародования уже вышли в свет такие фундаментальные исследования как работа Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» и, по сути дела, первое специальное монографическое исследование в области теории поощрения—работа Драгонетти «Исследование о добродетели и награде». Уже в начале XIX в. поощре-
1 Положение о наличии специфических свойств у преступника, в сравнении с законопослушными гражданами, отстаиваемое традиционной криминологической теорией, по справедливому замечанию В. С. Афанасьева, является лишь гипотезой, так как при этом не учитываются количественная и качественная характеристики латентной преступности (См.: Сов. государство и право. 1990. № 1, С. 140).
2 См.: Яковлев А. М. Теория криминологии и социальная практика. М., 1985. С. 80.
3 Бентам И. Рассуждения о гражданском и уголовном законоположении. СПб., 1805. Т. I. С. 475.
ние, наряду с наказанием, реализовывалось в гражданском: праве. В середине XIX—начале XX в. в. отдельные элементы этой теории были превнесены и в право уголовное: сначала—в англо-американское (в форме прогрессивной системы лишения свободы), а позднее—в русское (в основном в форме условно-досрочного освобождения) ,4
Истинное не подвластно времени, а потому идея двойного-обеспечения—посредством мер наказания и «наград»—выполнения основной юридической обязанности (обязанности, закрепленной «главным законом») субъектом правовых отношений получила свое дальнейшее развитие. В настоящее время она пронизывает содержание по существу всех отраслей материального права. С учетом особенностей юридического режима регулирования, эта идея по-своему проявляет себя в действующем уголовном и исправительно-трудовом законодательстве при нормативном обеспечении выполнения обязанностей, вытекающих из факта совершения преступления, осуждения виновного к конкретной мере наказания. Она не осталась без внимания со стороны авторов опубликованных в печати проектов УК РФ (1991, 1992 г.), нашла свое отражение и во всех альтернативных официальным проектах нового уголовного закона.
Вместе с тем нельзя не признать, что подобная законодательная практика, особенно в части регламентации мер уголовно-правового поощрения, зачастую иосит бессистемный, эпизодический характер. Внесение отдельных законодательных новелл в этом направлении нередко нарушает внутреннюю логику уголовного закона.5 И хотя, на страницах специальной литературы можно встретить утверждения о том, что освобождение от уголовной ответственности, например, по нормам Особенностей части УК РФ является подтверждением стремления законодателя обеспечить исправление лиц, совершивших преступления, без использования для этого карательных мер, думается, что действительные мотивы законодателя в этом случае несколько иные. По крайней мере, остается неясным, почему законодатель не обнаруживает по-
4 См.: Филимоновв О. В. Посткриминальный контроль: (теоретические основы правового регулирования). Томск, 1991. С. 40—82; Голик Ю. В. "УголоЕно-правовое стимулирование позитивного поведения: Вопросы теории-. Новосибирск, 1992. С. 33—42.
5 Примерами подобного рода, по мнению автора, являются введение в "уголовное законодателство сг. 4б2 УК РФ, исключение ст. ст. 242, 532 УК РФ (См.: Ведомости Съезда народных депутатом Российской Федерация и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 29; 1993. № 10).
добного стремления при совершении преступлений, имеющих меньшую общественную опасность.
Действующее уголовное и исправительно-трудовое законодательство не лишены изъянов и в регламентации отрицательных стимулов должного посткриминальиого поведения личности. В целом ряде случаев определение правовых последствий невыполнения субъектом обязанностей, вытекающих из факта совершения преступления, противоречит основополагающим принципам уголовного права (например, принципам законности и справедливости, как это имеет место в ч. 2 ст. 28 УК РФ), близким по значению нормативным установлениям (например, в ст. ст. 62, 63, 64, 69, 75 ИТК РФ, в сравнении со ст. 53
ИТК РФ).
Недостатки материально-правового обеспечения положительного посткриминального поведения личности в немалой степени усиливаются в связи с отсутствием в законодательстве четкой процедуры применения мер правового поощрения и процессуального оформления отдельных актов посткриминального поведения (например, при добровольном отказе от доведения преступления до конца, при наличии обстоятельств, указанных в п. п. 1,9 ст. 38 УК РФ).
Несовершенство законодательства криминального профиля в плане обеспечения положительного посткриминальиого поведения личности в немалой степени объясняется отсутствием должного теоретического обоснования этой проблемы. Следует признать, что проблема двойного обеспечения выполнения субъектом юридических обязанностей не является новой для отечественного правоведения. С точки зрения общей теории права данная проблема в тон или иной мере затрагивалась в работах В. У\. Баранова, Т. А. Гуменюк, В. Н. Кудрявцева и В. В. Лазарева. Традиционно повышенный интерес проявляли к ней специалисты отраслей права цивилнстнчес-кого профиля (И. Ф. Болотова, О. В. Данилепко, В И. Никитинский, М Г. Пронина, К- Э. Торган и др.). Что же касается внимания ученых-криминалистов к этой проблеме, то изначально оно фокусировалось на изучении вопросов правового стимулирования поведения лица, совершившего преступление, лишь на пенитенциарной стадии и в основном через призму исправительно-трудового на него воздействия (Г. А. Ава-несов, Н. А. Беляев, А. И. Зубков, А Л. Ременсон и др.). И значительно позднее, в связи с выходом в свет статьи
В. М. Галкина в 1977 г.6, значение данной проблемы было распространено на всю сферу правового регулирования посткриминального поведения личности, включающую в себя до-пенитенциарную, пенитенциарную и постпенитенциарную стадии.
Первая и единственная в своем роде попытка теоретического обоснования идеи комплексного—посредством мер поощрения и наказания—правового регулирования посткриминального поведения личности была предпринята Р. А. Сабитовым сначала в монографии (1985 г.), а затем в докторской диссертации (1988 г.). При всех достоинствах проведенного автором исследования, главное из которых заключалось в системном анализе поощрительно-карательных норм уголовного права, регулирующих поведение лица с момента совершения преступления, его нельзя признать исчерпывающим, а ряд выдвинутых в нем положений бесспорными. Во-первых, автор, ограничив содержание посткрнминального поведения лишь теми его проявлениями, которые регламентированы уголовным законом, исключил из него не только вновь преступное поведение субъекта в рамках реализации охранительного уголовного правоотношения, но и поведение регламентированное исправительно-трудовым законодательством. Между тем, названные обстоятельства в значительной мере влияют на динамику правоотношения, возникшего вследствие совершения преступления, а соответственно, и на правовой статус субъекта. Во-вторых, меры поощрения и наказания, предусмотренные уголовным законодательством, анализируются Р. А. Сабитовым преимущественно через призму специально-юридического («инструментального») аспекта действия механизма правового регулирования. Вне поля зрения автора остался целый ряд обстоятельств, существенно влияющих на эффективность правового регулирования посткрнминального поведения, и прежде всего такое, как психологический аспект действия механизма правового регулирования.
В последнее время серьезный вклад в развитие теории правового регулирования посткриминального поведения личности внесли докторские диссертации О. В. Филимонова (1991 г.) и X Д. Аликперова (1992 г.) Однако данные исследования не устраняют названных выше пробелов, поскольку они посвящены, хотя и взаимосвязанным с рассматриваемой проблемой, тем не менее, самостоятельным ее аспектам: в одном случае—
0 Галкин В. М. Система поорений в советском уголовном праве //Сов, государство и право. 1977. № 2. С. 91—97.
иосткриминальному контролю (наблюдение, надзору) за лицами уже подвергнутыми мерам уголовно-правового воздействия (О. В. Филимонов); в другом—анализу норм уголовного законодательства, предусматривающих компромисс в борьбе с преступностью (X. Д. Аликперов).
Таким образом, несмотря на повышенный интерес научной общественности к проблеме комплексного правового регулирования посткрнминального поведения личности, ни в одном из исследований, посвященных данной проблеме, посткриминальное поведение не анализировалось в качестве разновидности постделиктного правовою поведения, осуществляемого в рамках охранительного уголовного правоотношения, а поощрительные и карательные нормы уголовного и исправительно-трудового права, направленные на его обеспечение, не рассматривались как единое системное образование, выступающее нормативной основой правового стимулирования. К сожалению, до настоящего времени проблема обеспечения надлежащего выполнения обязанностей лицом, совершившим преступление, освещается, как правило, под углом зрения принудительного на него воздействия со стороны права. Отдельные акты положительного посткримииального поведения, либо их совокупность (линия поведения), изучаются лишь постольку,, поскольку это касается проблемы применения соответствующих норм и институтов уголовного права. Положительное посткриминальное поведение большей частью анализируется не с точки зрения результата, вызванного к жизни действием той или иной нормы права, а с точки зрения уже наличной реальности, которую требуется оценить. Образно говоря, «дух квалификации» преступлений тем самым переносится в сферу применения норм, в отличие от уголовно-правовых запретов, имеющих принципиально иное социольно-правовое назначение.
Изложенные обстоятельства и предопределили выбор темы предлагаемого диссертационного исследования. При всей самостоятельности избранной темы, в процессе ее освещения автор исходил из ряда положений, высказанных им ранее при обосновании концепции поощрительеых норм как самостоятельного вида норм права с присущим ему особым способом правового воздействия па поведение субъекта.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в том, чтобы на основе всестороннего анализа социально-правовой природы посткрнминального поведения, механизма отношении ответственной зависимости в рамках которых
оно реализуется с учетом нормативно-правовой основы обеспечения и психологических особенностей личности, разработать единую концепцию правового стимулирования посткриминального поведения и предложить пути ее реализации на практике.
Соответственно поставленной цели решаются следующие задачи:
— на основе общетеоретического анализа дать определение понятия посткриминального поведения, раскрыть его содержание, показать место в структуре правового поведения и в механизме реализации правовых отношений ответственной зависимости;
— обосновать концепцию уголовной ответственности, показать специфику ее проявления в сфере посткриминальных отношений;
— разработать концепцию правового стимулирования, показать стимулирующий аспект действия механизма правового регулирования посткриминального поведения, определить нормативно-правовую основу его функционирования;
— на основе эмпирического материала дать общую характеристику психологических особенностей личности, детерминирующих ее поведение на различных этапах развития охранительного уголовного правоотношения;
— с точки зрения достижения конечного исправительно-вос-пнтателыюго эффекта в отношении лица, совершившего преступление, обосновать важность надлежащей законодательной регламентации и целенаправленного воздействия на личность со стороны правоприменительных органов уже на допенитен-шитрнон стадии посткриминального поведения;
— на основании общетеоретических воззрений на проблему целен уголовного наказания и средств их достижения, накопленного спыта применения наказания в виде лишения свободы определить реальные цели правового стимулирования пенитенциарного поведения личности в зависимости от вида наказания п характера его исполнения;
— исходя из разработанных концептуально-теоретических положении, определить основные направления повышения эффективности стимулирующего иоздействия на посткриминальное поведение, сформулировать конкретные предложения по совершенствованию законодательства криминального профиля и практики его применения.
Методологическая и теоретическая основа исследования.
Методологическую основу исследования составляют положения теории познания диалектического и исторического материализма, с позиции которых ставятся и анализируются основные проблемы диссертации. В целях полноты и достоверности исследования лспользовались также общие философские положения, методы формальной и деонтической логики, такие общие и специальные методы научного познания, как логико-юридический, историко-правовой, сравнительного правоведения, статистический и системно-структурный анализ, опрос в виде анкетирования и интервьюирования, экспертные оценки.
Теоретическую основу исследования составляют юридическая литература по общей теории государства и права, по уголовному, исправительно-трудовому, уголовно-процессуальному праву, криминологии, юридической психологии, в частности, труды С. С. Алексеева, X. Д. Аликперова, В. М. Баранова, Н. А. Беляева, Ю. В. Голика, В. А. Елеонского, Н. М. Кропа-чева, В. Н. Кудрявцева, А. С. Михлина, А. В. Наумова, В. В. Орехова, В. С. Прохорова, А. Р. Ратинова, Р. А. Сабитова, Н. А. Стручкова, А. Н. Тарбагаева, И. В. Шмарова, А. М. Яковлева, Л. С. Явича. При обосновании концептуального подхода к решению основной проблемы диссертации особое внимание уделялось философской и социологической литературе, в частности, работам С. А. Даштамирова, В. С. Жеребн-на, А. И. Ореховского, В. Д. Плахова, Л. П. Станкевича, Н. А. Миикиной.
Эмпирическую базу исследования составила статистические данные о преступности, мерах уголовно-правового воздействия, лицах, совершивших преступления, по СССР и РСФСР (за период 1980—1990 г. г.), по Российской Федерации (за период 1990—1992 г. г.), по Иркутской области (за период 1985 —1992 г. г.); результаты конкретно-прикладных исследований, опубликованные в печати, материалах судебной практики.
По специально разработанным автором анкетам были произведены: а) опрос и анкетирование 355 специалистов, в число которых вошли следователи органов внутренних дел и прокуратуры, народные судьи, представители администрации ИТУ; б) анкетирование 410 осужденных, отбывающих наказание на территории Иркутской области.
Научная новизна исследования. Настоящая диссертация является специальным монографическим исследованием тео-
ретических и практических вопросов формирования и применения комплекса правовых норм, направленного на стимулирование положительного посткриминального поведения личности. Впервые в отечественном правоведении стимулирующие нормы, закрепленные в уголовном и исправительно-трудовом законодательстве, рассматриваются в качестве единого по своей юридической природе и социально-правовому назначению системного образования, призванного на различных этапах развития охранительного уголовного правоотношения вызывать положительную реакцию со стороны лица, совершившего преступление. При этом акцентируется внимание на функциональной взаимозависимости и взаимообусловленности внутри- и межотраслевой регламентации отдельных видов посткриминального поведения (допенитенциарного, пенитенциарного, постпенитенциарного).
Такой постановке проблемы предшествует принципиально новый подход к определению содержания и роли уголовно-правового поведения в структуре юридических отношений ответственной зависимости, а соответственно—и к установлению правовых средств его обеспечения.
К числу основных положений и выводов, обусловливающих научную новизну диссертации, по мнению автора, необходимо отнести следующие:
— содержание предмета уголовно-правового регулирования определяется не только уголовно-правомерным, но и уголовно-противоправным поведением, или, употребляя родовое понятие,—уголовно-правовым поведением;
— уголовно-правомерное поведение субъекта уголовной от-вественности имеет место не только момента совершения преступления (что естественно), но и :ю-первых, в момент совершения преступления—по отношскпо к другим уголовно-правовым запретам, а, во-вторых, после совершения преступления;
— поскольку правовое поведение, в том числе и в посткрн-минальной сфере, может быть как правомерным, так и неправомерным, постольку и правовые последствия названных разновидностей, обозначаемые термином «ответственность», могут быть соответственно положительными и отрицательными;
— трактуя юридическую ответственность как правовое последствие правового поведения, обосновывается вывод о том, что позитивная и негативная юридическая ответственность представляет собой не аспекты одного и того же явления, а самостоятельные виды юридической ответственности; юриди-
чсская ответственность отличается от всех иных видов социальной ответственности государственно-правовой формой методов обеспечения нормативных требований. Сущность юридической ответственности н уголовной в том числе, выражается в государственно-правовой оценке юридически значимого поведения субъекта с целью возложения позитивных (поощрительных) или негативных (карательных) санкций;
— зафиксированные в санкциях соответствующих норм права, положительные и отрицательные последствия выступают стимулами должного правового поведения. Стимулирование, как одна из основных функций механизма отношений ответственной зависимости, как психологический аспект действия этого механизма,—представляет собой процесс целенаправленного воздействия на личность, осуществляемый посредством системы взаимосвязанных государственно-правовых мер, закрепленных в обязывающих, запрещающих и поощрительных нормах права, основанный на учете .различных уровней внутренней'регуляции и того содержания потребностей и интересов, которые формируются под влиянием условий жизнедеятельности;
— с учетом современного состояния науки юридической психологии предлагается, наряду с криминальной психологией, включить в содержание ее предмета посткрнминальную психологию, которая должна быть направлена на изучение вопросов согласования личности с правом на допенитенциар-ной, пенитенциарной и постпенитенциарной стадиях развития охранительного уголовного правоотношения. Приводится характеристика наименее изученной части посткриминальной психологии—допенитенциарной психологии;
— на основании системного анализа поощрительно-карательных норм уголовного и исправительно-трудового права, результатов обобщения практики их применения, сделан вывод об отсутствии в законодательстве единого подхода к установлению положительных и отрицательных последствий посткриминального поведения личности; показаны конкретные пути преодоления выявленных в процессе диссертационного исследования пробелов; называется комплекс предложений с текстуальным оформлением но совершенствованию уголовного, исправительно-трудового и уголовно-процессуального законодательства, направленных на обеспечение системного воздействия на личность на различных стадиях посткриминального поведения, в частности: предлагается двухуровневая регламентация уголовно-правового значения обстоятельств, изло-
женных в п. п. 1,9 ст. 38 УК РФ, регламентация в уголовном законодательстве института условного неприменения наказания, наряду с институтами отсрочки исполнения приговора (в настоящее время закрепленной в ст. 361 УПК РФ) и перерыва в исполнении приговора, введение поощрительных начал в исполнение отдельных видов дополнительных наказаний и т. д.;
— актуализируется необходимость последовательного распространения значения основополагающих принципов уголовного нрава на сферу правового регулирования посткрими-нальиого поведения личности (законности, справедливости, личной ответственности);
— в процессе рассмотрения вопроса о целях уголовного наказания и средствах их достижения называются дополнительные (в. сравнении с имеющимися в литературе) аргументы в пользу функционального, а не целевого определения роли наказания в законодательстве; приводится текстуально оформленное решение вопроса о соотношении уголовного наказания с другими мерами правового воздействия на осужденных, фактически участвующими в карательно-исправительном процессе;
— проанализировав практику исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, учитывая существующие концепции перестройки системы ИТУ в целях повышения эффективности исполнения данного вида наказания и последние законодательные новеллы в этом направлении, настаивается иа распространении на всех осужденных возможности получения наиболее значимых мер поощрения уголовно-правового характера; предлагается единый в критериях подход в описании оснований применения мер поощрения и наказания, регламентированных уголовным н исправительно-трудовым законодательством;
— разделяя положение о том, что единственным объективно измеримым показателем эффективности исполнения лишения свободы является рецидив, вместе с тем констатируется, что в период наиболее вероятного его проявления—на постпенитенциарной стадии—государство и общество во многом занимают пассивную позицию по отношению к лицам, отбывшим наказание. И это при том, что постпенитенциарная стадия является одной из стадий реализации охранительного уголовного правоотношения, что процесс исполнения данного вида наказания неизбежно усиливает дезадаптированность личности к нормальным условиям жизнедеятельности.
Теоретическое значение результатов исследования состоит в разработке и в обосновании научной концепции определения и реализации стимулирующего аспекта механизма правового регулирования посткриминального поведения личности. В процессе решения этой проблемы автором излагается «свой» взгляд на концептуально-теоретические основы изучения таких фундаментальных явлений в праве как поведение, ответственность, стимулирование.
Диссертация призвана служить дальнейшему развитию теории эффективности правового регулирования поведения лица после совершения преступления, расширению и повышению качества эмпирических исследований в этой области.
Практическое значение результатов исследования определяется его общей направленностью на формирование единой межотраслевой системы правовых и организационных мер положительного воздействия на поведение лица после совершения преступления. Комплексный подход к разработке вопросов правового обеспечения должного посткримииалыюго поведения личности позволил выявить ряд причин и условий, затрудняющих реализацию положительного потенциала стимулирующих начал действующего законодательства, способствовал определению ориентиров и параметров системы осуществления дальнейшей законодательной практики в этом направлении.
Сформулированные в диссертации положения и выводы могут быть практически использованы:
— в правотворческой деятельности при совершенствовании уголовного, исправительно-трудового и уголовно-процессуального законодательства;
— в следственно-судебной практике, в процессе исполнения отдельных мер уголовно-правового воздействия;
— в учебном процессе юридических факультетов (при преподавании общих курсов теории права, уголовного и исправительно-трудового права, специальных курсов уголовно-правовой специализации).
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Ее основные положения, выводы и рекомендации нашли свое отражение в 20 научных публикациях общим объемом 27,2 п. л., в том числе в двух монографиях, одном учебном пособии, 17 статьях,тезисах и рецензиях.
Полученные результаты исследования излагались автором
в период 1988—1992 г. г. на всесоюзных (Санкт-Петербург,. 1988, 1989; Москва, 1989), республиканских (Владивосток, 1990; Екатеринбург, 1992), региональных (Иркутск, 1991, 1992) научно-практических конференциях, теоретических семинарах. Комплекс предложений по совершенствованию уголовного законодательства в 1992 г. направлен в Верховный Совет РФ, отдельные из них (в части введения поощрительных примечаний к ст. ст. 173, 1741 УК РФ) нашли свое отражение в опубликованном проекте Закона РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» (апрель, 1993).
Начиная с 1988 г., диссертационный материал использовался в учебном процессе в рамках общего курса уголовного права, при чтении специального курса «Правовое стимулирование посткриминального поведения личности».
Структура работы обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух разделов, пяти глав, двенадцати параграфов, заключения, приложения и списка использованной литературы.
' СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Во введении обосновывается выбор темы диссертации, раскрываются ее актуальность, степень теоретической разработанности и отражения в законодательстве. Определяются цель и задачи исследования, его методологические и теоретические, источники, новизна выносимых на защиту положений, научно-практическая значимость работы, формы апробации ее результатов.
Раздел первый—«Посткриминальное поведение в механизме правовых отношений ответственной зависимости»—включает две главы.
В первой главе—«Посткриминальное поведение в структуре правового поведения»—прослеживается становление научных взглядов на проблему правового регулирования поведения лица после совершения преступления. На основании анализа соответствующих научных источников делается вывод о том, что введение в категориальный аппарат отечественного правоведения термина «посткриминальное поведение» было связано с постановкой вопроса о необходимости системного-изучения целого ряда правовых явлений, имеющих место после совершения преступления. Вместе с тем констатируется, что несмотря на значительный интерес ученых к рассматриваемой проблеме (особенно в последнее время), вопрос о-
признаках, об объеме содержания данного термина остается открытым.
В диссертации критически оценивается предпринятая в этом направлении попытка исключительно уголовно-правового толкования посткримннального поведения (Р. А. Сабитов), Обращается внимание на то, что при таком подходе, всЗ-пер-вых, не в полной мере учитывается то обстоятельство, что обозначение предикатом «посткриминальное» поведения лица после совершения преступления уместно в том смысле, в каком такое поведение исследуется в плане познания его объективных и субъективных факторов, влияющих на лицо, совершившее преступление, при формировании его отношения к праву, в частности, изучения социальных, информационных, социально-психологических аспектов становления и развития процесса ресоциализации. Во-вторых, поведение лица после совершения преступления объективно попадает в орбиту не только уголовно-правового, но и других отраслевых видов юридических режимов регулирования.
На основании общетеоретических воззрений на проблему" правового поведения приводится юридическая характеристика одного из его проявлений—уголовно-правового поведения. Подчеркивается теоретическая состоятельность и практическая ценность изучения не только уголовно-противоправного, но и уголовно-правомерного поведения. В связи с этим акцентируется внимание на взаимосвязи между указанными разновидностями поведения, называются конкретные формы их выражения с точки зрения оценки, основанной на нормах Общей и Особенной части уголовного закона.
Посткриминальному поведению во времени предшествует уголовно-противоправное поведение, выразившееся в нарушении субъектом уголовной ответственности уголовно-правового запрета, а до него—допреступное, докриминальное правомерное уголовно-правовое поведение. «По горизонтали» посткриминальное поведение включает в себя правовое поведение лица с момента совершения преступления до момента погашения или снятия судимости.
Учитывая, что в основе выделения посткримннального поведения из структуры правового поведения лежит не отраслевая принадлежность (урегулнрованность) правового поведения, а оценка последнего с точки зрения «до» и «после» нарушения той или иной отраслевой нормы права (в этом смысле посткриминальное поведение представляет собой одно из проявлений постделиктного правового поведения), что в процес-
се возникновения и реализации охранительного уголовного правоотношения достаточно высок удельный вес правовых связей, регламентированных не уголовным законом, а например, нормами исправительно-трудового законодательства, немало правовых поступков, влекущих за собой не уголовно-правовые, а иные материальные и процессуальные последствия,—содержательная характеристика посткриминального поведения «по вертикали» должна осуществляться в зависимости от значения его для динамики охранительного уголовного правоотношения.
По мнению диссертанта, посткриминальное поведение—это правовое поведение лица после совершения преступления, осуществляемое с рамках и в связи с реализацией охранительного уголовного правоотношения.
Допуская возможность классификации посткриминального поведения на виды по различным основаниям (в зависимости от стадий посткриминального поведения и целей, преследуемых законодателем на той или иной стадии; с точки зрения отраслевой принадлежности; в плане соответствия посткриминального поведения правовым требованиям), при первом—понятийном—приближении к рассматриваемой проблеме приоритет отдается подразделению посткриминалыюго поведения на правомерное и неправомерное. Соискатель считает, что деление посткриминального поведения по данному признаку является основным в том смысле, что оно дополняет общую характеристику посткриминального поведения и потому пронизывает классификации такого поведения по всем другим основаниям.
В диссертации критически оценивается высказанное в литературе предложение о дополнении названных разновидностей посткриминального поведения «правомерным нейтральным поведением» (Р. А. Сабитов). Утверждение о правомерности такого поведения является подтверждением того, что это поведение уже не нейтрально, оно правомерно, и правомерно именно в уголовно-правовом значении. Ситуации, когда правомерное посткриминальное поведение не влечет за собой в данный конкретный момент времени положительных правовых последствий, еще не свидетельствуют о нейтральности, об уго-•ловно-лравовой иррелевантности поведения. Исходя из специфики задач правового регулирования, в посткриминальной сфере в большинстве случаев вызываются к жизни не отдельные акты положительного поведения со стороны лица, совершившего преступление (что характерно только для стадии до-
пенитенциарного поведения), а их совокупность, т. е. линия поведения. Именно стабильно «нейтральное» правовое поведение личности в перспективе может выступать основанием применения той или иной меры правового поощрения. Другой вопрос—насколько совершенна законодательная регламентация такой перспективы.
Во второй главе—«Посткриминальное поведение и проблема уголовной ответственности»—актуализируется тезис о взаимосвязи правового поведения с юридической ответственностью. При этом обращается внимание на недопустимость отождествления этих првовых явлений. Именно это обстоятельство нередко приводит к полемике по различным основаниям: противопоставлению ответственности в собственном смысле слова (как последствия правового поведения) ее основаниям—правомерному или неправомерному поведению.
На основании обзора общетеоретических и уголовно-правовых разработок в области юридической ответственности приводится общая характеристика состояния этой проблемы в правоведении, называются основные тенденции в ее развитии. В связи с этим делаются следующие выводы: 1) в современных научных исследованиях проблемы уголовной ответственности наблюдается два подхода, основное различие между которыми заключается в неодинаковом определении содержания самого предмета исследования. 13 одном случае—это содержание исчерпывается анализом отношений ответственной зависимости, возникающих в связи с фактом совершения преступления; здесь ответственность трактуется исключительно в смысле неблагоприятных правовых последствий преступления. В другом—-наряду с указанной группой отношений ответственной зависимости, в предмет исследования включаются отношения, предшествующие факту совершения преступления; последним также придается уголовно-правовое значение. Здесь ответственности за правонарушение предшествует «ответственность как обязанность соблюдать требования закона», «ответственность—правовые требезання», «ответственность как выполнение должного», «ответственность как социальный (правовой) долг». Несмотря па имеющиеся различия в понимании ответственности, для обоих направлений главное остается незыблемым: сущность юридической ответственности— в опоре на механизм государственного принуждения;
2) до настоящего времени четкого и однозначного представления о позитивной юридической ответственности нет, как нет единодушия и при определении понятия ответственности в
традиционном смысле. У представителей классического понимания ответственности позитивная ответственность, как правило, ассоциируется с категорией социального долга, что ведет либо к полемике с «несуществующим» аргументом, а следовательно, и к бесплодности такой полемики, либо к недооценке, игнорированию иных определений этого понятия. В обоих случаях—позитивной юридической ответственности отказывается в праве на существование;
" 3) против идеи позитивной юридической ответственности, несмотря на существующее негативное к ней отношение, весомых аргументов не выдвинуто, так же, как и сама идея позитивной юридической ответственности с тзчки зрения самостоятельного прикладного значения звучит малоубедительно В юридической литературе позитивный аспект ответственности анализируется преимущественно в связи с рассмотрением негативного аспекта ответственности, изучение позитивной ответственности носит явно подчиненный характер, выступает своеобразным этапом в обосновании негативной ответственности;
4) при современном уровне состояния проблемы юридической ответственности внимание ученых должно быть обращено прежде всего не на анализ конкретных предложений, касающихся определений ответственности, а на обоснование принципов подхода к ее исследованию. .
Методологически важным, по мнению соискателя, является логически последовательное преломление в уголовно-правовых исследованиях известного положения о'том, что юридическая ответственность выступает одной из форм ответственности социальной. Корни юридической ответственности и уголовной в том числе, истоки и характер правовых отношений ответственной зависимости следует искать не в законодательстве, как это часто имеет место, а в сущности, содержании и структуре господствующих в данный момент времени общественных отношений. В связи с этим в работе критически оценивается широко распространенное в литературе мнение о том, что институт юридической ответственности, зародившийся на определенном этапе социально-экономического развития общества в форме государственного принуждения, сохраняет это качество определяющим в юридической ответственности и в настоящее время.
Автор предпринимает попытку развить суждение В. Н. Кудрявцева о том, что диалектика правового поведения, а равно права в целом, «заставит» юридическую науку использовать
гораздо большее число понятий и правовых институтов, охватывающих обе области правового поведения. И в результате признать возможность двойного содержания ныне существующих понятий правового отношения, юридической ответственности, санкции. Это будет не угодой традициям, выразившимся в канонизировании названных понятий, а объективной необходимостью, отражающей развитие реальных правовых явлений7. В развитие этой мысли, а также с учетом параметров, характеризующих ответственность как социально-философскую категорию, во-первых, констатируется, что обоснование юридической ответственности чаще всего происходит па основе лишь негативного общесоциологического материала: ответственность в праве—это лишь отрицательные характеристики социальной ответственности, во-вторых, дается критическая оценка существующих в юридической литературе определений понятия позитивной ответственности.
Из всех многообразных подходов к определению понятия позитивной юридической ответственности, по мнению соискателя, наиболее конструктивным является тот, при котором позитивная ответственность связывается с фактическим соблюдением правовых требований (В. С. Прохоров, Н. М. Кропа-чев, А. Н. Тарбагаев). Вместе с тем диссертант считает необходимым обратить внимание на следующие моменты. Во-первых, в рамках рассматриваемой концепции уголовной ответственности в докриминальной сфере уголовно-правового поведения констатируется ее позитивный аспект, а в посткриминальной—негативный. Между тем, требования, вытекающие из уголовного закона в связи с совершением преступления, а также те, которые распространяются на всех законопослушных граждан (субъектов уголовной ответственности), предъявляются к лицу и в посткриминальной сфере, и реакция на них, как и в докриминальной сфере, может быть положительной и отрицательной. Следовательно, о позитивно-ответственном поведении можно говорить и применительно к посткриминальному поведению. Во-вторых, если в социально-философской литературе ответственность представляет собой диалектическое единство исключающих друг друга «аспектов» (позитивного и негативного), то в данном случае эти аспекты не противостоят друг другу, они есть разные стороны однбго и того же понятия. Причем, речь идет о неравнозначных аспектах «единой уголовной ответственности»: «без негативного
1 ■ Кудрявцев В Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 40—41.
аспекта уголовной ответственности ее позитивный аспект ничто». Такого рода позитивная ответственность не имеет собственных средств обеспечения. Не случайно, практически во всех вариантах двухаспектной уголовной ответственности ее позитивная сторона рассматривается вне связи с мерами уголовного поощрения. В-третьих, в концепции единой уголовной ответственности составляющие ее аспекты определяются в различных плоскостях: если в основу определения позитивной ответственности положена характеристика ответственности на уровне личности (по существу, здесь идет речь не об ответственности, а о ее основании—правомерном поведении), то в основу определения негативной ответственности—характеристика ответственности на уровне государства как субъекта отношений ответственной зависимости, причем, только по поводу нереализации правовых требований в поведении личности. Однако, если юридическая ответственность действительно является одной из форм ответственности социальной, то ее позитивный и негативный «аспекты» должны' быть едиными по форме и различным по содержанию, т. е. выступать самостоятельными видами юридической ответственности. Соблюдение требований уголовного закона его адресатами—правомерное уголовно-правовое поведение—влечет за собой положительную основанную на уголовном законе оценку (одобрение) со стороны государства и (факультативно) поощрение, т. е. позитивную уголовную ответственность. Несоблюдение требований уголовного закона его адресатами—неправомерное уголовно-правовое поведение—влечет за собой отрицательную основанную на уголовном законе оценку (осуждение) со стороны государства и (факультативно) наказание и судимость, т. е. негативную уголовную ответственность. В работе называются конкретные формы реализации позитивной уголовной ответственности, в том числе и в посткрнминальной сфере.
С признанием позитивной ответственности в качестве самостоятельного вида юридической ответственности возникает потребность в переосмыслении общепринятых представлений на проблему сущности юридической ответственности. По мнению автора, она определяется природой самого источника данной формы социальной ответственности—государственно--правовыми требованиями, которые обусловливают юридически значимый на них ответ и соответствующие ему юридические последствия. Сущность юридической ответственности и уголовной в том числе выражается в государственно-правовой
оценке юридически значимого поведения субъекта с целью-возложения позитивных или негативных санкций.
На основании определения места посткриминального поведения в структуре правового поведения и в механизме правовых отношений ответственной зависимости в работе дается оценка имеющейся в специальной литературе терминологии теории правового регулирования посткриминального поведения личности.
Раздел второй—«Правовое стимулирование посткрими-пального поведения личности»—включ-ает три главы.
В третьей главе—«Стимулирование в механизме правового регулирования посткриминального поведения личности»— рассматриваются методологические основы исследования правового стимулирования, раскрывается содержание этого понятия и его структурных элементов, выясняется соотношение правового стимулирования с правовым регулированием.
Употребление термина «стимулирование» в правовых исследованиях имеет столь широкое распространение и в такой же мере—многозначное толкование, что попытка определить содержание данного термина только путем анализа различных суждений по этому вопросу представляется малонерспек-тивной. В этой ситуации предлагается рассмотреть данный вопрос прежде всего на уровне подходов к его решению.
При всех смысловых оттенках понятие стимулирования употребляется в значении способности права положительно влиять на поведение субъекта. Эта способность не может проявлять себя вне рамок механизма правового регулирования, а точнее—вне процесса установления, обеспечения и реализации юридической ответственности. Поэтому из всех имеющихся в литературе подходов к определению понятия стимулирования наиболее правильным в методологическом плане является тот, сущность которого заключена в следующем положении: стимулирующая функция является одной из важнейших функций механизма отношений ответственной зависимости в праве.
Применительно к социально значимой деятельности человека, в том числе урегулированной правом, речь должна идти о стимулах в значении внешнего побуждающего воздействия социальной среды. В основе формирования поведения человека путем стимулирования именно внешнему воздействию принадлежит приоритет. Вместе с тем не подлежит сомнению и то, что всякое внешнее воздействие только в процессе сложной психической деятельности, сопряженной с системой потребно-
стей личности, превращается во внутреннее побуждение к действию. Благодаря внешнему воздействию, его средствам-стимулам, приводится в движение процесс активизации человеческой деятельности; в связи с этим воздействием при совпадении стимула с потребностями, интересами, мотивами и целями, которые имеются налицо у данной личности к моменту действия этого стимула — мы имеем вариант желательного воздействия стимула на деятельность личности, а при полном или частичном несовпадении — вариант значительно меньшего воздействия (Л. П. Станкевич). Таким образом, проблема превращения внешнего стимула во внут-. ренний импульс не должна рассматриваться упрощенно, как процесс прямолинейного перевода стимула в мотив, а в конечном итоге—мотива в действие (бездействие). Один и тот же стимул может по-разному проявляться в субъективной сфере. Это зависит от конкретной ситуации, в рамках которой происходит воздействие стимула, особенностей личности, на которую это воздействие рассчитано, специфики деятельности выполняемой личностью. Немаловажное значение, с точки зрения достижения желаемого результата, имеет и характер самого стимула, а также его место и роль в системе других стимулов, способных оказывать воздействие на данную личность.
В диссертации критически оценивается определение стимулирования как особого, качественно отличающегося от ценностно-нормативного способа управления социальной деятельностью людей, при котором поведение человека регулируется посредством воздействия не на саму личность, а на условия ее жизнедеятельности, на внешние по отношению к личности обстоятельства, порождающие определенные интересы и потребности. При этом недооценивается тот факт, что сознательное изменение, совершенствование объективных условий и предпосылок позитивного самовыражения личности представляет собой хотя и важный, но лишь один из аспектов внешнего воздействия. Трактуемое таким образом понятие стимулирования отражает только условия для ожидаемого варианта поведения, вопрос же о средствах приведения в действие внутренних личностных механизмов (т. е. самих стимулах) при наличии данных условий остается открытым. Также критически оценивается попытка определения стимулирования только через регламентацию нормативно-правовых последствий поведения. В связи с этим не бесспорна трактовка соотношения понятий стимулирования и стимула'лишь как более широкого и узкого понятий. Стимул (стимулы) выступает в
качестве одной из составляющих процесса внешнего воздействия на личность. Не стимулы, а стимулирование связано с использованием целенаправленных средств и методов воздействия на внутренние побуждения человека. На этом основании делается вывод о том, что процесс осуществления стимулирования социальной деятельности предполагает прежде всего наличие системы внешних воздействий, выражающихся в различных стимулах, которые, в свою очередь, подбираются как с учетом различных уровней внутренней регуляции, так и того содержания потребностей, которые формируются под влиянием условий жизнедеятельности.
При всей многоплановости механизма превращения внешнего воздействия во внутреннюю побудительную силу, эта проблема, так или иначе, фокусируется в вопросе о содержании самих стимулов. В диссертации отмечается, что освещение данного вопроса в правовых исследованиях до настоящего времени происходит в большинстве случаев в отрыве от механизма правового регулирования, вне связи с его основными элементами: нормой, правоотношением, ответственностью. По мнению автора, именно этим объясняется с одной стороны, юридически необоснованное и логически неверное противопоставление мер поощрения, «закрепленных в нормах права», санкциям правовых норм, а с другой—еще менее аргументированное—отрицание за поощрением и нормами его закрепляющими правового качества. И при объявлении поощрения «внеправовым стимулятором» (Д. И. Бернштейн, С. С. Алексеев, А. Ю. Кабалкин), и при противопоставлении поощрения стимулу-ответственности (М. Г. Пронина, В. М. Баранов, Т. А. Гуменюк), оно фактически выводится за рамки правовых норм, реализуется вне правовых отношений ответственной зависимости. Между тем, если поощрение закреплено в норме права, если его применение связывается с той или иной разновидностью правового поведения, то оно является ничем иным, как положительным правовым последствием положительного (правомерного, а в отдельных случаях—сверхнормативного) поведения. На уровне государства как субъекта отношений ответственной зависимости поощрение—это позитивная юридическая ответственность, точно также, как наказание (или другие неблагоприятные правовые последствия)—одна из форм проявления негативной юридической ответственности. В зависимости от характера правового поведения субъекта, его оценки со стороны государства—различают положительные и отрицательные правовые последствия. Зафиксированные в
санкциях соответствующих норм права, эти последствия как раз и являются стимулами должного правового поведения. Положительное стимулирование в праве осуществляется посредством обещания применения различных мер позитивной юридической ответственности (поощрения), а отрицательное стимулирование—посредством угрозы применения различных мер негативной юридической ответственности (условно—наказания). Будучи обличенными в правовую форму, поощрение и наказание выступают структурными взаимосвязанными элементами правового стимулирования, призванного обеспечить реализацию юридических норм в поведении субъекта.
Объединению поощрения и наказания в совокупность (систему) элементов стимулирования не препятствует и имеющаяся специфика их воздействия на субъекта, о которой уместно говорить лишь в той мере, в какой подобная специфика обнаруживает себя в различных способах правового регулирования: дозволении, запрете, обязывании, поощрении. На этом основании в диссертации приводится характеристика особенностей социально-психологического воздействия мер поощрения и наказания, а также последствий их применения; назы-._ ваются конкретные условия эффективности действия данных стимулов; раскрывается понятие стимулирующих норм права, дается определение общего понятия правового стимулирования.
Исходя из положения о том, что о. стимулирующем значении правовых средств имеет смысл говорить только в рамках действия механизма правового регулирования, определяя последний в качестве нормативно-организационного воздействия, осуществляемого при помощи различных правовых форм и средств, с целью подчинения поведения субъектов установленному правопорядку,—автор излагает свой взгляд на соотношение понятий правового регулирования и правового стимулирования. При этом отмечается, что при всей взаимосвязанности этих понятий, понятие правового стимулирования отражает психологический аспект действия механизма правового регулирования, основанного на запрещающих, обязывающих и поощрительных нормах права. Соискатель считает, что психологический аспект, механизма правового регулирования не следует понимать односторонне, только в виде учета социально-психологических особенностей личности, детерминирующих ее поведение в правовой сфере. Отношение личности к различным видам правовых установлений определяется не только уровнем ее культуры и личностного мировоззрения, но
и психологическим «зарядом», заложенным в самих правовых установлениях.
На базе теоретических положении, разработанных автором в процессе исследования юридической природы посткриминального поведения, его места в механизме правовых отношений ответственной зависимости в диссертации определяются основные направления повышения эффективности правового стимулирования на отдельных стадиях развития охранительного уголовного правоотношения, предлагается комплекс предложений по совершенствованию соответствующих отраслей законодательства в этом направлении. Этим вопросам посвящены две заключительные главы диссертации.
В четвертой главе—«Правовое стимулирование допенитен-циарного поведения личности»—с учетом общей характеристики психологии посткриминального поведения личности, ее особенностей на допенитенциарной стадии предлагается концепция совершенствования нормативно-правовой основы правового стимулирования поведения лица с момента совершения преступления до момента его осуждения.
Социальный эффект правового регулирования, как и сама возможность его осуществления, в немалой степени определяются тем, насколько учитываются при этом различные психологические факторы. Данное положение должно сохранять свое значение и по отношению к правовому регулированию посткриминального поведения личности. Не секрет однако, что психологические проблемы согласования личности с правом, как элементов одной системы, являющиеся центральным звеном предмета отечественной юридической психологии, как правило, ограничиваются лишь двумя сферами правового поведения: изучением психологических основ правомерного (законопослушного) и противоправного (преступного) поведения. При этом недооценивается тот факт, что система взаимодействия личности с правом «не заканчивается» совершением преступления, а .изучение психологических основ преступного поведения важно не только в плане избрания соответствующих мер уголовно-правового воздействия к лицу, совершившему преступление, в момент его осуждения; такое изучение создает еще и предпосылки для дальнейшего и непосредственного осуществления воспитательно-исправительного воздействия правовых средств на личность. А эта сфера взаимодействия личности с правом выходит за рамки криминальной психологии. Исследование психологических особенностей, влияющих па поведение с момента совершения преступления, долж-
но, по мнению диссертанта, составлять содержание предмета относительно самостоятельной отрасли научного знания— посткриминальной психологии. В зависимости от стадий посткриминального поведения личности, каждой из которых присущ свой правовой статус субъекта с характерным для него психологическим контекстом взаимодействия с правом, система посткриминальной психологии включает в себя следующие элементы: а) допенитенциарную психологию; б) пенитенциарную психологию; в) постпенитенциарную психологию. В работе называются конкретные параметры, определяющие процесс согласования личности с правом в посткриминальной сфере, раскрывается их содержание, приводится характеристика основного и, тем не менее, наименее изученного ее элемента— допепитенциарной психологии.
Современное состояние проблемы учета психологии допе-нитенциарного поведения личности на стадии предварительного следствия оставляет желать много лучшего. Это во многом проистекает от того, что уголовное законодательство связывает процесс воспитательного воздействия на личность лишь с применением конкретных мер наказания (ст. 20 УК РФ), а уголовно-процессуальное законодательство предусматривает задачу лишь «полного и быстрого раскрытия преступлений» (ст. 2 УПК РФ). Однако наивно полагать, что психологически процесс формирования личности, как один из аспектов исправления, приостанавливается с совершением преступления и возобновляется «в нужном для общества направлении» с момента применения наказания. Уже на стадии предварительного следствия при наличии подозреваемого, а тем более обвиняемого, большинство процессуальных действий должно проводиться с ориентацией на достижение воспитательного эффекта. В работе поддерживается предложение целого ряда ученых о необходимости законодательной регламентации выполнения воспитательной функции органами предварительного следствия (Г. Ф. Горский, А. Д. Бойков, В. П. Илларионов и др.). На основании исследований, проведенных автором, делается вывод о реальности выполнения этой функции, при этом без какого-либо ущерба для решения задачи по раскрытию преступления; подчеркивается необходимость разнообразия форм и средств воспитательного воздействия на лиц, совершивших преступления, с точки зрения их перспективности для последующего воспитательно-исправительного на них воздействия.
Содержание воспитательного процесса уже на допенитен-
циарнон стадии должно быть подчинено принципу опоры на положительное, в то время как в специальной литературе значение этого принципа обычно раскрывается применительно к последующим стадиям посткриминального поведения, Психологически органы предварительного следствия должны исходить из того, что положительные свойства у лица, совершившего преступление, имеются или могут иметься, и для их реализации необходимо создание определенных условий, направленных на выявление, формирование и развитие положительного. Психологически органы предварительного следствия должны быть готовы к тому, что у лица, совершившего преступление, имеется не просто предусмотренная законом, но и обеспеченная соответствующими правовыми средствами свобода посткриминального выбора между положительным и отрицательным отношением к праву.
Нормативно-правовая основа стимулирования посткриминального поведения рассматривается в диссертации в качестве системного образования по двум основным признакам: в зависимости от отраслевой принадлежности она подразделяется на отрасли права криминалистического профиля (уголовное, уголовно-процессуальное, исправительно-трудовое право) и отрасли права, регламентирующие общеправовой статус субъекта в рамках и в связи с реализацией охранительного уголовного правоотношения; в зависимости от стадий развития охранительного уголовного правоотношения, с присущим каждой из них правовым статусом стимулируемого субъекта (что в конечном итоге определяет спектр возможных средств правового стимулирования), в ней выделяется нормативная основа допенитеициарного, пенитенциарного и постпенитенциарного стимулирования.
Общим отрицательным стимулом должного уголовно-правого поведения, в том числе и в посткриминальной сфере, выступают уголовно-правовые запреты (предписания Особенной части УК РФ). Что же касается положительного стимула подобного уровня, то его в действующем уголовном законодательстве нет. Заинтересованность государства и общества в положительном посткриминальном поведении личности можно усмотреть лишь через призму отдельных норм и институтов " уголовного права, например, при регламентации целей уголовного наказания в ст. 20 УК РФ. Однако эта специализированная норма, во-первых, не является собственно стимулирующей, а, во-вторых, и это главное,—до момента осуждения лицу совершившему преступление, адресован ряд частных поло-
жительных стимулов (например, закрепленных в ст. 16, п. п. 1, 9 ст. 38 УК РФ). Поэтому, если государство и общество действительно заинтересованы в исправлении лиц, совершивших преступления, с помощью уголовно-правовых средств, причем, ставят эту задачу перед отраслью уголовного права в целом (ст. 1 проекта УК РФ), то в уголовном законе необходима норма, не просто декларирующая такую заинтересованность, но обязательным образом «увязывающая» позиции исправляющего (государства) и исправляемого (лица, совершившего преступление) путем обозначения возможных форм и средств такого исправления. При совершенствовании уголовного закона в этом направлении в главе 1 «Задачи и принципы Уголовного кодекса» могла бы быть предусмотрена норма следующего содержания: «К лицу, совершившему преступление, в зависимости от его дальнейшего поведения и отношения к труду (учебе) до момента осуждения, в период отбывания назначенного судом наказания, а также после освобождения от его отбывания могут быть применены меры уголовного поощрения, выражающиеся в смягчении либо полном устранении правовых последствий совершенного преступления».
Реальностью, с которой нельзя не считаться в осуществлении уголовной политики в области исправления лиц, совершивших преступления, является тот очевидный факт, что степень свободы личности в рамках посткриминального регулирования возрастает прямо пропорционально включенности личности в процесс реализации охранительного уголовного правоотношения. По данным исследования, проведенного автором, свыше 90% лиц, совершивших преступления впервые, получают более или менее полную информацию об уголовном законе после совершения преступления. Причем, как правило, в этот момент их интересуют лишь условия уголовной противоправности совершенного ими деяния и размеры санкций соответствующих статей УК РФ. Учитывая данное обстоятельство, а также исходя из сложившегося_стереотипа в сознании юристов-практиков об уголовном законе только как об инструменте правоохранительных органов, необходимо в уголовно-процессуальном законе предусмотреть норму, согласно которой органы предварительного следствия обязаны знакомить подозреваемого или обвиняемого с.содержанием статей УК РФ, закрепляющих меры уголовного поощрения. Оформленный процессуально в виде отдельного протокола, этот акт позволит уже на допенитенциарной стадии ориентировать лиц, совершивших преступления, на социально полезное посткрими-
налыюе поведение, т. с. создаст одно из важнейших условий «для свободного действия» личности в посткриминальной сфере.
Отрицательным стимулом, воздействующим на личность на допеиитенциарной стадии, выступает угроза превращения обязанности претерптеь меры государственного принуждения в виде уголовной ответственности в действительную уголовную ответственность. Эта угроза «видится» субъекту посткриминального поведения в санкциях статей (частей статей) Особенной части УК РФ., предусматривающих ответственность за совершенное преступление. К числу положительных стимулов, воздействующих на субъекта на допеиитенциарной стадии, следует отнести меры, закрепленные в ст. 16, п. п. 1,9 ст. 38, ч. 2 ст. 50, п. «б» ст. 64, примечаниях к ст. 174, ч. I ст. 218, ст. 224 УК РФ.
На основании проведенных автором исследований, а также с учетом имеющихся предложений по совершенствованию уголовного закона в специальной литературе, в диссертации предлагается:
—регламентировать институт добровольного отказа от доведения преступления до конца в следующей редакции: «Лицо, добровольно прекратившее' приготовительные действия к совершению преступления либо прекратившее действие, или бездействие, непосредственно направленное на его совершение, а равно, предотвратившее наступление преступных последствий, при условии осознания возможности окончить преступление, освобождается от уголовной ответственности.
Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит признаки другого преступления»;
—установить фиксированные пределы смягчения уголовной ответственности за совершение действий, перечисленных в п. п. 1,9 ст. 38 УК РФ, уже на уровне их общей уголовно-правовой регламентации, и лишь потом—при наличии правового основания в Общей части УК РФ для специальной конкретизации этих обстоятельств—на уровне отдельных составов преступлений (в основном тяжких и особо тяжких): 1) Статья 38. Обстоятельства, смягчающие ответственность
«При назначении наказания обстоятельствами, смягчающими ответственность, признаются:
предотвращение виновным вредных последствий совершения преступления, заглаживание причиненного вреда, доб-
ровольное возмещение ущерба, добровольное заявление о совершенном преступлении, активное способствование раскрытию преступления, а также иные действия, свидетельствующие о раскаянии в совершенном преступлении.
При совершении преступления, не представляющего большой общественной опасности, наличие указанных обстоятельств влечет за собой освобождение от наказания либо смягчение ответственности на половину максимального размера наказания, предусмотренного за данное преступление.
При совершении менее тяжкого преступления наличие указанных обстоятельств влечет за собой назначение наказания, не связанного с применением мер исправительно-трудового воздействия, либо смягчение ответственности на половину максимального размера наказания, предусмотренно" го за данное преступление.
При совершении тяжкого или особо тяжкого преступления при наличии указанных обстоятельств, суд вправе, с учетом характера и размера причиненного вреда, личности виновного, формы вины и мотивов содеянного, смягчить ответственность на половину максимального размера наказания, предусмотренного за данное преступление.
Вариант: выделить названные обстоятельства с указанием их уголовно-правового значения в отдельную статью»;
2) Статья-- Освобождение от уголовной ответственности
или наказания вследствие деятельного раскаяния
«Лицо, совершившее преступление, в случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности или наказания, ■ если оно добровольно заявило о совершенном преступлении и способствовало предотвращению наступления более тяжких последствий его совершения.
Вариант перечислить эти случаи в данной статье»;
3) С учетом предложенного определения общего уголовно-правового значения обстоятельств смягчающих ответственность, перечисленных в п. п. 1, 9 ст. 38 УК РФ, представляется возможным, в дополнение, к уже имеющимся в действующем уголовном законодательстве случаям, назвать следующий перечень составов преступлений, применительно к которым отдельные из этих обстоятельств могут иметь специальное уголовно-правовое значение8:
8 Указание на один и тот же состав преступления применительно к различным обстоятельствам означает наличие их совокупности для решения вопроса о применении меры уголовно-правового поощрения.
а) добровольное заявление о совершенном преступлении — к ст. 65, ч. I ст. 75, ч. I ст. 76, ч. I ст. 76', ч. I ст. 80, ст. 186, ч. 1 ст. 188, ст. 188', ч. 1 ст. 198', ч. 2 ст. 218, ч. 1 ст. 218', ст. 2233, ч. I ст. 2241, ст. 2262 УК РФ;
б) добровольное возмещение нанесенного ущерба—к ч. I ст. 218', ст. 2233, ч. 1 ст. 224' УК РФ;
в) предотвращение вредных последствий совершения преступления— к ст. 65, ч. I ст. 75, ч. I ст. 76, ч. I ст. 76',
ч. 1 ст. 218', ст. 2233, ч. 1. ст. 2241, ст. 2262 УК РФ.
В указанных случаях, в качестве стимула положительного допенитенциарного поведения (уголовно-правового последствия деятельного раскаяния) представляется целесообразным предусмотреть обязательное и безусловное освобождение от уголовной ответственности. Освобождение от наказания должно сопровождать те составы преступлений, в которых преступное поведение одного лица находится в зависимости и определяет преступную деятельность других лиц (ст. 72, 77, 77' УК РФ). В работе приводится редакция поощрительных примечаний к перечисленным составам преступлений;
— в уголовно-процессуальном законодательстве специально регламентировать процедуру освобождения от уголовной ответственности и наказания по нормам Особенной части УК. РФ.
В пятой главе—«Правовое стимулирование пенитенциарного поведения личности»—на основе определения целей правового воздействия на лицо, совершившее преступление, с момента его осуждения до момента отбытия назначенного судом наказания рассматриваются вопросы совершенствования нормативно-правовой основы пенитенциарного стимулирования и создания организационно-правовых условий его осуществления в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы.
В исследованиях, посвященных проблеме целей правового воздействия на пенитенциарной стадии, уже стало своеобразной традицией рассуждать о средствах их достижения в связи с характеристикой действия только уголовного наказания. Между тем, в осуществлении уголовным наказанием на стадии его исполнения функции исправления осужденных, специального н общего предупреждения практически во всех случаях участвуют и другие виды мер правового воздействия по своей юридической природе не являющиеся уголовным наказанием. В уголовном законодательстве—это меры, предусмотренные, например, в ст. ст. 28, 53, 55 УК РФ (т. е. меры «посткримннальной ответственности», регламентированные в
уголовном законодательстве); в исправительно-трудовом законодательстве—это собственно меры исправительно-трудового характера и меры, предусмотренные в ст. ст. 51, 53 ИТ1( РФ (т. е. меры «посткриминальной ответственности», регламентированные исправительно-трудовым законодательством). Поэтому вопрос о целях правового стимулирования пенитенциарного поведения личности не может рассматриваться вне связи с проблемой определения целей уголовного наказания.
По мнению диссертанта, в исследовании даной проблемы, в
стремлении отразить ее решение на законодательном уровне важно учитывать следующие моменты: 1) необходимо проводить четкое различие между понятиями «цель» и «функция». Цель—это идеальное предвосхищение результата, определяющее характер н системную упорядоченность реальных актов и операций, направленных на его достижение. Функция в социологии—это та роль, которую определенный социальный институт (или частный социальный процесс) фактически выполняет относительно потребностей общества. Функции могут совпадать с провозглашенной целью, а могут в той или иной степени отклоняться от этой цели, т е. приносить скрытый, изначально непланируемый результат, причем, как положительный, так и отрицательный; 2) при условии законодательной регламентации целей уголовного наказания, должны быть определены такие, которые действительно достижимы, а показатели степени их достижения должны существовать в объективной действительности и быть измеримыми. Вобщем-то «небезобидное» и применительно к другим вопросам, декларативное решение данной проблемы особенно недопустимо, поскольку оно способно привести к крайне неблагоприятным последствиям как для отдельных осужденных, так и для общества в целом; 3) решение проблемы целей уголовного наказания на законодательном уровне должно осуществляться в контексте содержания всего уголовного законодательства; оно должно определять характер последующего уголовно-правового воздействия на осужденного, быть органически согласованным с содержанием отдельных институтов; 4) при оценке роли уголовного наказания на стадии исполнения необходимо учитывать, что содержание воздействия, оказываемого им на осужденного, в большинстве случаев дополняется воздействием других (помимо наказания) мер уголовного и исправительно-трудового характера. Именно, эти меры, будучи относительно самостоятельными по отношению к уголовному наказанию, и придают карательному процессу воздействия на осужденных более вы-
раженную исправительно-воспитательную окраску.
На основании анализа имеющихся разработок в области уголовного наказания, в том числе предпринятых в последнее время в отечественном правоведении попыток криминологического обоснования данной проблемы, а также с учетом опыта зарубежного законодательства, автор приходит к выводу о том, что исправление осужденных, специальнопредупредитель-ный и общепредупредительный эффект действия уголовного наказания необходимо определить в законе на уровне не целевой, а функциональной характеристики. Исправление осужденных, могущее иметь место в качестве побочного эффекта реализации кары, заложенной в конкретной мере наказания (наряду с другими положительными и отрицательными последствиями ее реализации), фактически является целью не наказания, а мер применяемых в связи с его исполнением и в рамках данного процесса. К их числу относятся и меры правового стимулирования посткриминального поведения личности, которые в данном случае выступают в качестве подкрепляющих наказание стимулов. Достижение цели исправления осужденных посредством применения этих мер призвано оптимизировать процесс осуществления основных функций уголовного наказания на стадии его исполнения.
Исходя из формальной и содержательной характеристик уголовного наказания, его соотношения с другими мерами правового воздействия на осужденного, в диссертации предлагается формулировка нормативного установления следующего содержания: «Уголовное наказание—это вид принуждения, применяемый от имени государства по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, выражающийся в предусмотренных законом лишении или ограничении прав и свобод осужденного, причинении ему определенных моральных и физических страданий или лишении его жизни.
Наказание, являясь карой за совершенное преступление, в процессе исправительного воздействия на осужденного, наряду с другими мерами уголовного и исправительно-трудового характера, способствует предупреждению совершения новых преступлений как осужденными, так и другими лицами».
Характер и возможности правового стимулирования на пенитенциарной стадии во многом предопределяются тем, к какой мере уголовно-правового воздействия осуждается лицо, ■совершившее преступление. На определение этой меры, в свою очередь, может влиять характер допенитенциарного по-
ведения личности, вызываемого к жизни допенитенциарным стимулированием. Это дополнительно свидетельствует об актуальности проблемы системного и поэтапного стимулирования посткриминального поведения личности.
В рамках рассматриваемого вида нормативно-правовой основы стимулирования посткриминального поведения в диссертации выделяется три составляющих: 1) нормативно-правовая основа стимулирования пенитенциарного поведения при исполнении уголовных наказаний, не связанных с применением мер исправительно-трудового воздействия; 2) нормативно-правовая основа стимулирования пенитенциарного поведения в период условного неприменения назначенных судом наказаний; 3) нормативно-правовая основа стимулирования пенитенциарного поведения в процессе реального исполнения уголовных наказаний, связанных с мерами исправительно-трудового воздействия.
Анализ действующего законодательства дает основание полагать, что в процессе исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия, прямое положительное стимулирование поведения личности отсутствует. Если оно и имеет место, то осуществляется лишь через исполнение данных мер в сочетании с основными наказаниями. Учитывая цели и функции этого вида наказаний, а также единовременный характер исполнения большинства из них, автор считает целесообразным предусмотреть в уголовном законе положительные стимулы для поведения осужденных, к которым применены наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишения воинского пли специального званиг. В работе называются основания и условия дейетвпя положительных стимулов в процессе исполнения названных видов наказания.
Признавая обоснованным само по себе стремление законодателя посредством отрицательного стимулирования воздействовать на пенитенциарное поведение личности, диссертант критически оценивает существующую практику замены неотбытой части наказания более тяжким наказанием при том, что последнее в данном случае является последствием, хотя и уголовно-противоправного, но не преступного поведения (ст. ст. 28, 30, 32 УК РФ). В связи с этим предлагается все случаи злостного уклонения от отбывания назначенного судом наказания признать самостоятельными преступлениями, а в качестве промежуточных отрицательных стимулов—использовать
изменение условий исполнения того или иного вида наказания, т. е. применять меры «наказания» действительно равнозначные мерам «поеткриминальнсй ответственности» (например, как это имеет место при замене одного вида исправительных работ другим видом—ч. 1 ст. 28 УК РФ). Необходимость принятия подобного решения вытекает из значения основополагающих принципов уголовного права (прежде всего принципа законности). Это будет способствовать дополнительному стимулированию поведения осужденных в период исполнения основных наказаний и, что особенно важно,—ресоциализацин осужденных посредством восстановления социального престижа, трудовых прав, причем, за счет их собственных усилий. Независимо от того, будет ли воспринята эта идея законодателем или нет, в ст. 57 УК РФ необходимо оговорить сроки погашения судимости в отношении лиц, осужденных к наказанию в виде лишения воинского или специального звания.
При характеристике нормативно-правовой основы стимулирования пенитенциарного поведения личности в период условного неприменения назначенного судом наказания акцентируется внимание на системном анализе мер, предусмотренных ст. ст. 44, 46', 462 УК РФ, ст. 361 УПК РФ- При этом диссертант делает следующие выводы: 1) в настоящее время и теоретически и практически обоснована необходимость объединения отсрочки исполнения приговора (ст. 46' УК РФ) и услов,-ного осуждения (ст. 44 УК РФ) в один институт—институт «условного неприменения наказания»; 2) наличие «процессуальной» отсрочки исполнения приговора является выражением целого ряда принципов материального права (гуманизма, справедливости, личной ответственности); применение такой отсрочки приговора может влечь за собой различные уголовно-правовые последствия; крайне редкое применение судами ст. 361 УПК РФ, фактический учет обстоятельств, перечисленных в этой статье, в числе тех, которые обусловливают применение ст. 46' УК РФ, дают основания полагать, что пассивное перечисление обстоятельств, названных в ст. 361 УПК. РФ, целесообразно дополнить положением, согласно которому в зависимости от характера поведения и отношения к труду (учебе) осужденного в период отсрочки приговора, суд может сократить на половину назначенное наказание. С учетом этого дополнения «процессуальная» отсрочка исполнения приговора должна быть регламентирована в уголовном законодательстве, наряду с институтом условного неприменения наказания; 3) по своей юридической природе (в частнос-
ти, по основаниям и условиям применения, возможным правовым последствиям истечения срока отсрочки) мера, закрепленная в ст. 462 УК РФ, не должна стоять в одном ряду с мерами, закрепленными в ст. 44, 46' УК РФ; исходя из содержания данной статьи, более правильным в качестве ее названия использовоать такое как «Перерыв в исполнении приговора».
Рассмотрение нормативно-правового комплекса, призванного воздействовать на поведение осужденных в процессе реального исполнения уголовных наказаний, связанных с применением мер исправительно-трудового характера, осуществляется в работе с учетом изменений и дополнений, внесенных в уголовное и исправительно-трудовое законодательство актами от 12. 06.92, 29.04.93г.э. Особое внимание при этом уделяется анализу стимулирующих начал, сопровождающих процесс исполнения наказаний в виде исправительных работ и лишения свободы.
В целом приветствуя стремление законодателя сохранить общеправовой статус лица, осужденного к исправительным работам без лишения свободы, посредством включения периода отбывания данного наказания в общий трудовой стаж, автор считает необходимым, изменив редакционио оформление стимулирующей роли этого правоограннчения, сохранить условный характер его ненаступления. С учетом результатов проведенного диссертантом исследования, предлагается правовым последствием уклонения от отбывания исправительных работ (а соответственно, стимулом положительного пенитенциарного поведения) считать не только замену одного вида исправительных работ другим, но и последующее за ним возможное исключение соответствующего периода времени из общего трудового стажа осужденного.
Исходя из задач, решаемых государством и обществом на том или ином этапе воздействия на осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, в диссертации предлагается следующая система поощрительного стимулирования:
— улучшение условий содержания осужденных—«при отсутствии злостных нарушений режима и добросовестном отношении к труду, подтверждающих стремление осужденного встать на путь исправления»;
— применение мер поощрения, регламентированных в ст. 51 ИТК РФ,—«при отсутствии нарушений режима и добросо-
9 См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 29; Рос. газета. 1993. 2? мая.
веетиом отношении к труду, подтверждающих становление осужденного на путь исправления»;
— применение замены неотбытой части наказания более мягким наказанием—«если он безупречным поведением и добросовестным отношением к труду подтвердил то, что твердо встал на путь исправления»;
— применение условно-досрочного освобождения от отбыва" ния наказания—«если он примерным поведением и добросовестным отношением к труду доказал свое исправление».
Помимо этого в работе называются дополнительные аргументы (в сравнении с уже имеющимися в специальной литературе) по поводу снятия ограничений в предоставлении права на условно-досрочное освобождение, высказываются предложения по совершенствованию норм-стимулов с отрицательным правовым содержанием (в частности, отмечается, что при одновременном наличии в исправительно-трудовом законодательстве двух категорий нарушений требований режима—«простого» и «злостного»—необходимо: а)четко определить общие правовые последствия, соответствующие каждому из этих нарушений; б) специально конкретизировать значение этих нарушений применительно к отдельным видам режимов исполнения наказания).
Важным компонентом осуществления правового стимулирования пенитенциарного поведения личности в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы является учет тех объективных и субъективных явлений и процессов, которые во взаимодействии друг с другом определяют возможные направления правового стимулирования и характер самих средств-стимулов, рассчитанных на адекватную реакцию со стороны осужденных. При всем многообразии факторов, влияющих на эффективность пенитенциарного стимулирования, возможных изменениях (колебаниях) их роли в воздействии на нее от минимальных до весьма существенных, определяющее значение среди них имеет такой как качественное состояние общности осужденных. В связи с характеристикой данного обстоятельства в диссертации делаются следующие выводы: 1) осложнение качественного состояния общности осужденных в местах лишения свободы за счет резкого сокращения удельного веса этого наказания в общей структуре мер наказания, устойчиво наблюдаемое в период 1981 —1987 г. г., и, как следствие, возросшие в этой связи трудности их исправления, было явлением закономерным, нормальным. Поэтому диссертант не склонен разделять мнение тех ученых,
которые оценили происходящее в качестве негативной тенденции. «Негативность» наблюдалась в другом: в том, что существующая система исполнения лишения свободы оказалась не готовой работать с такой концентрацией отрицательного контингента осужденных; 2) исходя из реального состояния общности осужденных в местах лишения свободы в настоящее время, прогнозируемого сохранения (и даже усиления) концентрации отрицательного контингента в ИТУ, совершенствование деятельности органов, исполняющих этот вид наказания, должно быть подчинено задаче достижения исправительного эффекта в отношение именно этого состава осужденных; 3) признавая необходимость проведения неза-медлительнойо реформы в системе ИТУ, следует признать и другое: практические шаги в этом направлении должны вытекать из единой концепции такой реформы; они должны носить системный характер и подчинены общей цели. Попытки отразить данную проблему в действующем законодательстве (законодательстве, рассчитаном на другую качественную общность осужденных, на другие социально-экономические условия) путем решения отдельных частных вопросов вряд ли оправданны, поскольку они неизбежно нарушают логику нормативно-правовой основы, рассчитанной на существующую исправительно-трудовую систему.
В работе рассматриваются и другие факторы, влияющие на эффективность осуществления пенитенциарного стимулирования в условиях исполнения лишения свободы, дается оценка предлагаемых в литературе концепций перестройки деятельности органов, исполняющих данный вид уголовного наказания, называются конкретные предложения по правовой регламентации взаимоотношений между осужденными.
В заключении в обобщенном виде приводится характеристика основных направлений осуществления постпенитенциарного стимулирования, делается ряд выводов, имеющих принципиальное значение для социально-правовой реабилитации лиц, освобожденных от наказания, подводится итог диссертационного исследования.
Основные положения диссертации отражены в следующих работах
автора:
1. Посткриминальное поведение: понятие, ответственность, стимулирование. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1993. (7,4 п. л.).
2. Уголовно-правовые нормы, поощряющие посткриминалное поведение личности. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1991. (9,3 п. л.).
3, Уголовная ответственность: понятие, виды, формы реализации: Учебное пособие. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1992. (2,8 п. л.).
4, О поощрительных нормах советского уголовного права //Вестник ЛГУ. 1987. Серия 6. Вып. 3. (0,5 п. л.).
5 Структура поощрительных норм советского уголовного права. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 05. 05. 87. № 29341. (0,7 п. л.).
6. Рец. на кн.: Елеонский В. А. Поощрителные нормы уголовного п права и их значение в деятельности органов внутренних дел. Хабаровск, 1984 //Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. (0,25 п. л.)—в соавторстве.
7. Реализация идеи позитивной юридической ответственности в уголовном законодательстве //Вестник ЛГУ. 1989. Серия 6. Вып. 2. (0,6 п.л.) —в соавторстве.
8. Поощрительные нормы советского уголовного права. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1989. (0,8 п. л.).
9. Уголовно-правовое стимулирование положительного посткриминального поведения несовершеннолетних преступников //Проблемы социально-правовой защиты несовершеннолетних. М.: ВНИИ МВД СССР, 1989. (0,2 п. л.).
10. О сущности юридической ответственности //Юридическая ответственность: общие проблемы и отраслевые особенности Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1990. (0,1 п. л.).
И. Рец. на кн.: Прохоров В С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989 //Проблемы совершенствования законодательства о борьбе с преступностью. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та,
1991. (0,3 п. л.)—в соавторстве.
12. Проблемы совершенствования поощрительных норм Особенной части УК РСФСР //Вестник ЛГУ. 1991. Серия 6. Вып. 1. (0,7 п. л,).
13. Рец. на кн.: Бернштейн Д. И. Правовая ответственность как вид социальной ответственности и пути ее обеспечения. Ташкент, 1989. //Правоведение. 1991. № 2. (0, 3 п. л.).
14. Уголовный закон и проблема повышения стимулирующих начал института необходимой обороны //Проблемы совершенствования законодательства о борьбе с преступностью. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1991, (0,3 п. л.).
15. Понятие и признаки посткриминального поведения //Вестник СПбГУ.
1992. Серия 6. Вып. 2. (0,6 п. л.).
16. О стимулировании деятельного раскаяния членов преступных груп" пировок ЦПроблемы борьбы с групповой и организованной преступностью. Иркутск: Изд-во УВД Иркут. обл., 1992. (0,2 п. л.).
17. О позитивной ответственности в уголовном праве //Актуальные проблемы борьбы с преступностью Екатеринбург: Изд-во СЮИ, 1992. (0,25 п. л.).
18. Методологические основы исследования проблемы уголовной ответственности //Актуальные проблемы уголовного права и правоприменительной деятельности органов внутренних дел в новых социально-политических условиях. М.: Изд-во МВШМ МВД РФ, 1992, (0,6 п. л.).
19. Стимулирование в праве: понятие и структурные элементы // Правоведение. 1993. № 4. (0,6 п. л. ).
20. Стимулирование пенитенциарного поведения личности и проблема целей уголовного наказания //Вестник СПбГУ. 1993, Серия 6. Вып. 4, (0,7 п. л.).
