АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Права обвиняемого в современном международном уголовном процессе»
На правах рукописи
Мезяев Александр Борисович
ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
(вопросы теории и практики)
Специальность 12.00.10 - Международное право; Европейское право
АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ , на соискание ученой степени доктора юридических наук
г. Москва-2013
1 2 СЕН 2013
005533019
Работа выполнена на кафедре международного права Университета управления «ТИСБИ» (г. Казань).
Научный консультант - доктор юридических наук, профессор кафедры международного и европейского права Казанского (Приволжского) федерального университета Курдюков Геннадий Иринархович.
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор,
Заместитель Директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Капустин Анатолий Яковлевич
доктор юридических наук, профессор кафедры международного права Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России Малеев Юрий Николаевич
доктор юридических наук, профессор кафедры международного частного права, декан факультета международного права Дипломатической академии МИД России Моисеев Алексей Александрович
Ведущая организация: Российский университет дружбы народов
Защита диссертации состоится 9 октября 2013 года в 12.00 часов на заседании Диссертационного совета Д503.001.03 при Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации по адресу: 117218, г. Москва, ул. Б.Черемушкинская, 34.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Автореферат разослан « & » СемтлТрА. 2013 года
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат юридических наук
%
ЫС1
[) С.Б. Нанба
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность диссертационного исследования. Конец XX -начало XXI веков ознаменовали собой стремительное развитие системы международной уголовной юстиции. Прежде всего, это связано с созданием международных уголовных трибуналов ad hoc — по бывшей Югославии (1993 г.) и по Руанде (1994 г.), Международного уголовного суда (1998 г.), а также специальных судов по Сьерра Леоне (2002 г.), Камбодже (2004 г.), Ливану (2007 г.) и некоторых других. Ряд специалистов полагают, что в настоящее время формируется и даже уже сформировалась система международной уголовной юстиции. Активное формирование международной уголовной юстиции привело к значительному увеличению числа обвиняемых в международных уголовных судах и трибуналах. Возникли серьёзные теоретические вопросы, касающиеся защиты прав обвиняемых. Среди таких вопросов можно назвать состав перечня минимальных прав обвиняемого, не подлежащих умалению; принципы ограничения прав обвиняемых; проблема соотношения различных прав обвиняемого между собой и др.
Возникли серьёзные проблемы и практического применения прав обвиняемых, например, проблема толкования различных прав в соответствии с подходами в различных внутригосударственных моделях уголовного процесса; различное толкование одного и того же права различными судебными палатами одного и того же трибунала. Наконец, возникла проблема различного закрепления и толкования одних и тех же прав в различных международных судах и трибуналах, что в значительной мере создаёт угрозу целостности международного права прав человека.
Данные проблемы характерны для всех существующих в настоящее время международных судов и трибуналов, право и практика которых рассматривается в настоящей диссертации. Однако особое внимание уделяется праву и практике Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ). Это связано с тем, что, будучи первым международным уголовным трибуналом современной системы международного уголовного правосудия, разработал основополагающие нормы современного международного уголовного процесса, которые в большей или меньшей степени были восприняты всеми последующими международными уголовными учреждениями с теми или иными вариациями. Именно деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии стала определённым эталоном применения и толкования норм международного уголовного процесса. Судьи МТБЮ во многом обеспечили кадровый состав международного судейского корпуса других международных уголовных учреждений.
В то же время, деятельность МТБЮ и ряда других МУСТ как по применению и толкованию норм международного права, так и по созданию основ современного международного уголовного процесса, требует своего критического анализа. В значительной своей части эта деятельность противоречит нормам действующего международного права и даже общим принципам права в целом.
Степень разработанности темы. Вопросы обеспечения и защиты прав обвиняемых в международном уголовном процессе до сих пор не были предметом отдельного рассмотрения в отечественной науке международного права. В целом же отдельные аспекты защиты прав человека в контексте международного права и уголовного процесса, рассматривались в работах А.Х. Абашидзе, Б.Л. Зимненко, А.Я. Капустина, A.A. Ковалева, В.А. Карташкина, П.А. Королькова, И.И. Лукашука, Е.Г. Ляхова, Ю.Н. Малеева, A.A. Моисеева, В.П. Панова, О.И. Рабцевич, Ю.В. Самович, О.И. Тиунова, C.B. Черниченко и других.
В той или иной степени вопросы, связанные с положением индивида в международном уголовном процессе, рассматривались в докторской диссертации П.Н.Бирюкова «Международное уголовно-процессуальное право и правовая система Российской Федерации: теоретические проблемы», защищенной в 2001 году, и в докторской диссертации И.С. Марусина «Международные судебные учреждения, стороной разбирательства в которых вправе выступать физические лица: новые тенденции развития и совершенствования их деятельности», защищенной в 2008 году. Наибольшее внимание правам обвиняемого в международном уголовном процессе в отечественной науке уделено в докторской диссертации Н.Г. Михайлова «Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии как институт международной уголовной юстиции», защищенной в 2006 году.
Объект диссертационного исследования. Объектом диссертационного исследования являются отношения, связанные с деятельностью международных уголовных судов и трибуналов по обеспечению прав обвиняемых с точки зрения действующего международного права.
Предмет диссертационного исследования. Предметом диссертационного исследования является совокупность международно-правовых норм, касающихся реализации и защиты прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе, а также решения международных уголовных судебных учреждений по обеспечению прав обвиняемых.
Основные цели и задачи исследования. Активное развитие международного права в целом, а также международного уголовно-процессуального права и международного права прав человека, в частности, ставит серьезные задачи по обеспечению общих принципов
международного права и защите прав личности в международном уголовном процессе.
Основной целью настоящей работы является исследование формирования института прав обвиняемых в международном уголовном процессе на примере деятельности современных международных уголовных судов и трибуналов, в первую очередь, МТБЮ, а также проблем реализации и защиты этих прав в современном уголовном процессе.
Достижение поставленной цели должно способствовать более динамичному и прогрессивному развитию правового регулирования защиты прав обвиняемых в международном уголовном процессе. В этой связи основными задачами диссертационного исследования являются:
1. Исследование теоретических аспектов обеспечения прав обвиняемого в международном уголовном процессе.
2. Исследование проблем правовых оснований создания и юрисдикции международных уголовных судов и трибуналов, выявление взаимосвязи между данными проблемами и проблемой реализации прав обвиняемых в МУСТ.
3. Анализ общей характеристики защиты прав обвиняемых, а также анализ защиты общих прав человека в международном уголовном процессе.
4. Анализ обеспечения права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, а также права на справедливое судебное разбирательство в деятельности международных уголовных судов и трибуналов.
5. Теоретическое обоснование существования права обвиняемого на эффективную защиту и анализ его обеспечения в деятельности международных уголовных судов и трибуналов.
6. Выявление основных проблем правового регулирования, а также применения и толкования норм по обеспечению прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе; разработка практических рекомендаций для их преодоления.
Хронологические рамки работы, главным образом, определяются временем создания Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии - с мая 1993 года по настоящее время. В то же время в ряде случаев применение исторического и сравнительного методов исследования расширяет данные рамки до 1945 года - времени создания первых международных уголовных трибуналов.
Теоретическая, методологическая и практическая основы исследования. Теоретическую и методологическую основу настоящего исследования составляют общенаучный метод изучения закономерностей, а также возникновения, становления и развития международно-правовых явлений. Применяются также исторический, сравнительно-правовой,
структурно-логический, формально-логический методы, метод системного анализа, которые используются в отечественной и зарубежной теории
международного права.
Работа с материалами, лежащими в основе настоящего диссертационного исследования, осуществлялась в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии (в период с 1997 по 2012 годы), а также в Международном уголовном суде (2003 г.). Автор присутствовал на ряде процессов, в частности: Прокурор против С.Милошевича, Прокурор против Р.Караджича, Прокурор против 3.Толгшира, Прокурор против В.Шешеля, Прокурор против В.Благоевича и Д.Йокича, Прокурор против Т.Блашкича, Прокурор против М.Васильевича. В 2003-2006 годах автор являлся международно-правовым консультантом защиты бывшего президента Союзной Республики Югославия Слободана Милошевича. Автором был подготовлен ряд международно-правовых документов, представленных С.Милошевичем в качестве свидетельства. Автор был приглашен в качестве свидетеля-эксперта (согласно статье 90 Правил процедуры и доказывания МТБЮ) на защитной части процесса С.Милошевича. Принимал участие в подготовке ряда свидетелей защиты для дачи показаний на данном процессе. В 2004-2006 годах являлся также Ответственным секретарем Группы членов Российской Ассоциации международного права по наблюдению за процессом Прокурор против С.Милошевича. С 2006 года по настоящее время является участником защиты на процессе Прокурор против В.Шешеля в качестве международно-правового консультанта. С июля 2011 года по настоящее время автор является международно-правовым консультантом защиты на процессе Прокурор против Р.Младича в МТБЮ. Практической основой настоящей диссертации являются решения международных уголовных трибуналов, интервью с главными участниками указанных судебных процессов, включая сотрудников прокуратуры и суда, а также адвокатов, свидетелей и экспертов, а также личное участие в подготовке документов защиты в МТБЮ.
Исследование проведено на основе изучения практики деятельности Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по Руанде, Международного уголовного суда, Специального суда по Сьерра Леоне, других международных уголовных судов и трибуналов, а также теоретических трудов в области международного права отечественных исследователей: А.Х. Абашидзе, C.B. Бахина, П.Н. Бирюкова, И.П. Блищенко, P.M. Валеева, А.Г. Волеводза, C.B. Глотовой, Г.В. Игнатенко, АЛ. Капустина, А.Р. Каюмовой, A.A. Ковалева, Ю.М. Колосова, Н.И. Костенко, И.И. Лукашука, Е.Г. Ляхова, Ю.Н. Малеева, С.Ю. Марочкина, И.С. Марусина, Н.Г. Михайлова, A.B. Наумова, В.П. Панова,
Ю.А. Решетова, H.A. Сафарова, О.И. Тиунова, Ю.А. Тихомирова, Б.Р. Тузмухамедова, И.В. Фисенко, C.B. Черниченко и других.
Проведено исследование работ зарубежных авторов, среди которых наиболее значимый вклад в развитие темы внесли: К.Амбос, Ш.Бассиуни, Г.Боас, Я.Броунли, Ж.Вержес, С.Заппала, С.Ламб, Дж. Локленд, М.Скарф, У.Шабас другие. Значительное внимание уделялось работам юристов из государств бывшей Югославии: С.Аврамов, Д.Вилича, М.Вуйина, В.Дмитриевича, М.Креча, М.Милановича, М.Петровича, Б.Стояновича, Б.Тодоровича, Т.Фила, К.Чавошки. Особое внимание уделялось научным публикациям членов международных судебных органов - теоретическим трудам судей, прокуроров и адвокатов международных судебных учреждений: Ж.Аби-Сааба, М.Беннуны, Г.Блевитта, Я.Бономи, М.Владимироффа, А.Кассезе, А.Кариби-Уайта, О.Квона, С.Кэя, К.Макдональд, Р.Мэя, Р.Нието-Навиа, А.Ори, К.дель Понте, П.Робинсона, А.Ушацка, М.Хармона, Р.Хиггинс и других.
Научная новизна диссертационного исследования. Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в том, что впервые в отечественной науке международного права был проведен комплексный анализ прав обвиняемого в международном уголовном процессе, в ходе которого выдвинуты и обоснованы теоретические положения, касающиеся содержания, особенностей реализации и защиты права обвиняемого на справедливое рассмотрение дела, права на рассмотрение дела независимым, беспристрастным и компетентным судом, а также права на эффективную защиту, выявлены пробелы и другие проблемы правового регулирования прав обвиняемых и разработаны практические рекомендации по решению данных проблем.
Положения, выносимые на защиту:
1. Современный международный уголовный процесс характеризуются смешением норм, характерных романо-германской и англо-саксонской правовым системам и, соответственно, - следственной и состязательной моделям уголовного процесса. Однако в целом в современном международном уголовном процессе преобладают нормы состязательной модели. Процессуальная модель, используемая в том или ином международном уголовном трибунале, оказывает прямое и непосредственное влияние на реализацию и защиту прав обвиняемых. В зависимости от того, какая модель уголовного процесса будет избрана в том или ином МУСТ, зависят как наличие определённых прав обвиняемого, так и объем, пределы- и результаты их толкования. Международно-правовой характер уголовных трибуналов не позволяет им устанавливать и применять нормы, не признанные в большинстве государств мира. Необходимо отменить все нормы, принятые самими МУСТ, которые не признаются большинством государств и не
соответствуют положениям правовой системы государств, в отношении которых данные суды и трибуналы осуществляют свою юрисдикцию. Так, например, следует отменить правила 62-bis и 62-ter ППД МТБЮ, правило 62-bis ППД МТР, правила 99 и 100 ППД ССЛ («сделка с правосудием»). Данные нормы наносят ущерб как цели установления истины по делу, так и правам обвиняемого в данных трибуналах.
2. С точки зрения обеспечения прав обвиняемого, общими принципами формирования международных уголовных судов и трибуналов должны быть следующие положения:
- Процессуальная модель международных уголовных трибуналов ad hoc должна в основном базироваться на процессуальных моделях государств, в отношении которых данные трибуналы были созданы. Официальным языком таких трибуналов должны быть также официальные языки тех государств, в отношении которых трибуналы ad hoc осуществляют свою юрисдикцию. Это позволит сделать процесс более понятным как обвиняемым, так и другим участникам процесса, а также общественности соответствующих государств.
- Необходимо установление цели процесса в международных уголовных судах и трибуналах в виде «обязанности суда установить истину по делу».
- Правила процедуры международных уголовных судов и трибуналов и все изменения в них должны приниматься или утверждаться не самими судами, а независимыми по отношению к ним органами (Советом Безопасности ООН, специальным органом при СБ ООН, Ассамблеей глав государств соответствующего международного договора о создании того или иного МУСТ). Данные органы должны принимать решение на основе экспертного заключения о последствиях любых процессуальных норм или их изменений для обеспечения прав обвиняемых и их соответствия нормам действующего международного права.
- Необходимо установление источников права, подлежащих применению данным судом, а также конкретных видов и размеров наказаний.
3. Все права обвиняемого, обладающие статусом норм обычного международного права, а также права, закрепленные в универсальных и применимых региональных международных договорах по правам человека, должны быть обязательным и приоритетным источником права любого МУСТ. Толкование прав обвиняемых, данное соответствующими компетентными международными судебными и контрольными органами по правам человека (КПЧ, ЕСПЧ, АСПЧ, АХПЧН), должно быть обязательным для применения международными уголовными судами и трибуналами. Нормы универсальных международных договоров по правам
человека, регулирующие права обвиняемых в уголовном процессе, являются обязательными к применению всеми международными уголовными судами и трибуналами. Применимость соответствующих норм, установленных региональными международными договорами, определяется по общему правилу на основе территориального принципа, а в особых случаях должен также применяться личный принцип. Так, например, в случае, если Международный уголовный суд выдвигает обвинение в отношении гражданина государства, не являющегося участником Статута МУС, то на него распространяются права, закрепленные в международных договорах о правах человека, участником которого является данное государство.
4. В настоящее время перед международным сообществом возникла проблема появления в системе международной уголовной юстиции судебных органов, не несущих никакой ответственности за нарушения прав человека. Ни статуты, ни ППД международных уголовных трибуналов не регулируют порядок реализации и защиты общих прав человека в отношении обвиняемых. Для решения этой проблемы следует специально закрепить общие права человека в отношении обвиняемых МУСТ. В частности, предлагается дополнить статью 21 Статута МТБЮ следующим положением: «1. Обвиняемые МТБЮ обладают всеми общими правами человека в соответствии с нормами обычного международного права, Международным пактом о гражданских и политических правах (1966 года) и соответствующими региональными международными договорами по правам человека». Практика МУСТ показала, что реализация и защита общих прав человека, в том числе права на жизнь, в отношении ряда обвиняемых МТБЮ, не были обеспечены должным образом. Не было оказано обычной и срочной медицинской помощи тяжело больным обвиняемым. В ряде случаев не было проведено эффективного расследования причин смерти обвиняемых. Следует установить ответственность высших должностных лиц МУСТ за необеспечение общих прав человека и за проведение неэффективного расследования нарушений прав человека.
5. Приняв решения о создании международных уголовных трибуналов ad hoc, Совет Безопасности ООН превысил свои полномочия по Уставу ООН. В Резолюции СБ ООН № 827 от 25 мая 1993 года о создании МТБЮ и Резолюции СБ ООН № 955 от 8 ноября 1994 года о создании МТР не содержится ссылки на конкретную статью Устава ООН, предусматривающую создание международных уголовных трибуналов. Все последующие толкования Устава ООН и Резолюций СБ ООН № 827 и 955, как со стороны самого трибунала (судебной и апелляционной палат), так и со стороны отдельных учёных, не содержат убедительных
аргументов в пользу правомерности действий Совета. Создав МТБЮ и МТР, Совет Безопасности ООН нарушил общий принцип права Nemo dat qui поп habet {«Никто не может передать другому то, чем не обладает сам»). Совет Безопасности ООН не может передать какому-либо органу судебные полномочия, так как сам ими не обладает. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1757 от 30 мая 2007 года о создании ССЛ также принята вне полномочий Совета по главе VII Устава ООН. Данная резолюция ввела в действие международное соглашение без согласия одного из его участников, что противоречит самой природе международного права. Согласно части 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 года), каждый обвиняемый имеет право на разбирательство его дела судом, созданным на основании закона. Таким образом, отсутствие правовых оснований создания международных уголовных трибуналов ad hoc, в том числе МТБЮ, лишает их обвиняемых фундаментального права, закрепленного основополагающим международным договором по правам человека.
6. При создании международных уголовных трибуналов ad hoc, в частности, Международного трибунала по бывшей Югославии, Советом Безопасности ООН не были удовлетворительно решены некоторые главные вопросы юрисдикции, что привело к ряду негативных последствий для обеспечения прав обвиняемых.
Исключение из предметной юрисдикции {ratione materiae) МТБЮ преступлений против мира и безопасности человечества сделало возможным освобождение от ответственности главных виновников начала вооруженных конфликтов в бывшей Югославии. Кроме того, нечеткость формулировок предметной юрисдикции послужила основанием для необоснованно расширительного толкования юрисдикции МТБЮ как «связанной» с вооруженным конфликтом в Воеводине (Сербия). Предлагается при создании МУСТ, в компетенцию которых входит преследование за совершение военных преступлений, обязательно предусматривать компетенцию в отношении преступлений против мира и безопасности человечества.
Что касается временной юрисдикции (ratione temporis), то отсутствие временного ограничения юрисдикции МТБЮ (как и временного ограничения его деятельности) привело к явному превышению МТБЮ своей компетенции в отношении ситуаций в Косово и Македонии.
В отношении персональной юрисдикции (ratione personae) следует отметить, что СБ ООН необоснованно установил юрисдикцию МТБЮ в отношении физических лиц, в том числе в отношении граждан государства, не являющегося членом ООН. МТБЮ не может иметь юрисдикции в отношении действующего главы государства, так как резолюция одного из органов международной организации не может
изменить норм договорного и обычного международного права, устанавливающих иммунитет действующего главы государства. Неудовлетворительное решение вопросов юрисдикции международных уголовных судов и трибуналов, в том числе МТБЮ, с неизбежностью влечет нарушение прав обвиняемых, установленных в международных договорах по правам человека, в частности, права на рассмотрение дела на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона и права на рассмотрение дела компетентным судом.
7. В тех случаях, когда принципы международного уголовного процесса сформулированы в аналогичных формулировках одновременно в качестве как прав обвиняемого, так и обязанностей суда, при их толковании и применении между ними следует проводить различие. Содержание, порядок применения и защиты, толкование, основные случаи ограничения обязанностей суда, с одной стороны, и прав обвиняемого - с другой, являются различными. Так, например, при применении и толковании принципа оперативного рассмотрения дела, закреплённого в качестве права обвиняемого, (в отличие от закреплённого в качестве обязанности суда) следует исходить из его минимального характера - то есть невозможности его умаления.
8.Принципы формирования некоторых современных международных уголовных судов и трибуналов ставят серьёзные вопросы обеспечения права обвиняемых на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом. Так, Международный трибунал по бывшей Югославии объективно не является независимым судом по двум основным причинам. Во-первых, инициатива создания МТБЮ исходила со стороны государств, являвшихся внешними участниками конфликта в СФРЮ, прежде всего, стран — членов НАТО. Именно эти государства обеспечили избрание в прокуратуру и суд МТБЮ граждан своих государств. Объективно сомнение в независимости МТБЮ связано с гражданством судей данного трибунала. Во-вторых,, отсутствие независимости МТБЮ доказывается анализом его деятельности. Отказ не только выдвинуть обвинения, но даже начать расследование преступлений, совершенных войсками НАТО во время агрессии против Югославии, анализ аргументации, положенной в основу обоснования этого отказа, показывают, что были предприняты сознательные искажения фактов и права с целью исключения ответственности политического и военного руководства НАТО. Данный анализ показывает зависимость МТБЮ от НАТО или стран - членов НАТО. Таким образом, обвиняемые МТБЮ лишены права на рассмотрение дела независимым судом. Независимость и создание на основании закона являются квалифицирующими признаками справедливого судебного процесса и минимальным правом любого
обвиняемого по универсальному международному праву. Не являясь независимым и созданным на основании закона, МТБЮ не может обеспечить обвиняемому справедливый судебный процесс в принципе.
9. Ряд судей современных международных уголовных судов и трибуналов не обладают признаками объективной беспристрастности. Некоторые признаки отсутствия независимости могут также выступать признаками отсутствия беспристрастности (например, факт занятия судьей одновременно должности в правительстве соответствующего государства ставят вопросы сомнения в его беспристрастности). Гражданство и религиозная принадлежность судей МУСТ могут вызвать вопросы об объективной беспристрастности судей (например, в связи с тем, что вооружённый конфликт носил межконфессиональный характер, с одной стороны, и международный - с другой). Вопрос объективной беспристрастности судьи в МТБЮ решается неудовлетворительно. Так, например, разрешается участие в рассмотрении дела (как на уровне судебной, так и апелляционной палат) судьи, утвердившего обвинительный акт или принимавшего участие в досудебном производстве по делу. Кроме того, запрещается отвод судьи досудебного производства. Наконец, полностью отсутствуют какие-либо правила формирования состава конкретных судебных и апелляционных палат.
Для оценки субъективной беспристрастности суда автором предлагается методика, отличная от методики, разработанной самим МТБЮ. По мнению автора, субъективная беспристрастность может определяться установлением одновременно трех факторов: 1) нарушение нормы права (в различных формах (неприменение должной нормы права, неправильное применение нормы, необоснованное применение, искажение нормы и т.д.); 2) умышленный характер такого нарушения; и 3) наличие объективных оснований для сомнения в беспристрастности суда. Применение данной методики в настоящей диссертации показало, что МТБЮ не обладает признаками субъективной независимости.
10. Номативные акты ряда современных международных уголовных судов и трибуналов содержат ряд положений, препятствующих обеспечению в отношении обвиняемых презумпции невиновности. Так, в противоречии с положениями МПГПП, обвиняемые МТБЮ и МТР не имеют права на временное освобождение до суда. В ряде случаев бремя доказательства своей невиновности возлагается на обвиняемого (например, обязанность доказывать, что в случае временного освобождения он не будет представлять опасность для свидетелей и т.д.) Следует также отметить неопределенность стандарта доказательств обвинительного заключения и стандарта приговора, а также отсутствие закрепления в статутах и ППД МТБЮ и МТР права обвиняемого на сомнение в его
пользу. Наконец, нормативные акты МТБЮ и МТР допускают содержание под стражей оправданного лица (в случае подачи апелляции со стороны обвинения) и не предусматривает права на реабилитацию и компенсацию за незаконное привлечение к ответственности, а также в случае оправдания.
11. Нормативные акты современных международных уголовных трибуналов содержат ряд положений, препятствующих обеспечению права обвиняемого на рассмотрение дела без неоправданных задержек. Значительное число обвиняемых в МТБЮ ожидают начала судебного процесса по три-четыре года и более, в МТР - по пять-шесть лет и более. Для решения данной проблемы следует установить предельные сроки содержания обвиняемых под стражей и основные принципы их продления. Следует также установить предельный срок начала судебного процесса, а также санкции в отношении прокуратуры в случае нарушения таких сроков. При этом санкции должны носить правовосстановительный характер.
12. Нормативные акты международных уголовных трибуналов содержат ряд положений, препятствующих обеспечению права обвиняемого на оперативное рассмотрение дела. Ряд норм ППД МУСТ, официально принятых с целью ускорения рассмотрения дел, на самом деле, реально не сокращая длительности рассмотрения дела, нарушает другие права обвиняемых, в частности, право обвиняемого на достаточное время для подготовки к судебному процессу и право на достаточное время для представления своей защиты. Значительная часть нарушений прав обвиняемых производится на основании концепции противоречия различных прав обвиняемых с одной стороны, и противоречия между правами обвиняемого и обязанностями суда, с другой. Автор доказывает, что противопоставление права на оперативное рассмотрение дела другим правам недопустимо, так как все права имеют минимальный характер, а противопоставление прав обвиняемого обязанностям суда недопустимо потому, что обеспечение любого принципа процесса (как обязанности суда) должно осуществляться при полном соблюдении прав обвиняемого.
13. Принцип равенства сторон, закрепленный в статутах МУСТ, получил на практике неверное толкование. Так, например, апелляционная палата МТБЮ постановила, что данный принцип означает распространение всех прав защиты также и на обвинение. Однако телеологическое толкование показывает, что такой подход приводит к закреплению фактического неравенства. Принцип равенства сторон означает, что обвинение имеет только те права, которые прямо закреплены в нормах права, а защита обладает теми или иными преференциями для
выравнивания фактического дисбаланса возможностей обвинения и защиты.
14. Среди прав обвиняемых в международном уголовном процессе выделяется группа прав, направленных на осуществление эффективной защиты. Учитывая их общую цель и взаимозависимый характер, эта группа прав может рассматриваться в качестве комплексного права на эффективную защиту. Содержание данного комплексного права состоит в том, что суд обязан обеспечить обвиняемому все условия, необходимые для его полного, активного и осмысленного (информированного) участия в процессе. В данное право входят, как минимум, следующие права: право на личную защиту; право на достаточное время для подготовки своей защиты; право на достаточное время для представления своей защиты; право на обжалование; право присутствовать на процессе и ряд других. Все элементы комплексного права на эффективную защиту являются минимальными и необходимыми.
15. Право на личную защиту является минимальным правом обвиняемого, которое объективно может быть ограничено только в случае систематического противоправного виновного поведения обвиняемого во время судебного процесса. Из этого, в частности, следует, что болезнь обвиняемого не может служить основанием для ограничения или лишения права на личную защиту. Таким образом, решения МТБЮ о лишении ряда обвиняемых (М.Краишника, С.Милошевича, В.Шешеля) права на личную защиту являются произвольными и лишают их права на эффективную защиту и на справедливое рассмотрение дела в целом.
16.Реализация права на обжалование судебных решений в международных уголовных трибуналах не соответствует принципам, установленным в современном международном праве прав человека и национальном праве государств. Выделение в составе международных судов апелляционных палат не обеспечивает реализацию права на обжалование, так как принципы формирования и состав этих палат не позволяют квалифицировать их в качестве вышестоящего суда по смыслу соответствующих норм универсальных и региональных международных договоров (МПГПП, ЕКПЧ). Таким образом, обвиняемые МУСТ лишены эффективного права на обжалование по смыслу норм действующего международного права. Принципиальным решением данной проблемы является создание специального Международного апелляционного уголовного суда, который бы обладал компетенцией рассматривать жалобы обвиняемых международных уголовных судов и трибуналов. До создания подобного органа можно было бы создать апелляционную палату Европейского суда по правам человека, обладающей компетенцией
рассматривать жалобы обвиняемых международных уголовных судов и трибуналов по вопросам прав человека.
Кроме того, следует выделить три основные категории правовых проблем обеспечения права обвиняемых МУСТ на обжалование: 1) отсутствие права на апелляцию по некоторым категориям дел (отсутствие права апелляции на оправдательный приговор; отсутствие права на обжалование решения о выдвижении обвинения или об отказе в выдвижении обвинения; отсутствие права обжалования решений по тем предварительным апелляциям, которые рассматриваются только апелляционной палатой (СССЛ); отсутствие права на новое рассмотрение ранее решенного вопроса); 2) ограничение права на обжалование (необходимость сертификации апелляции в СП и АП; повышенный стандарт установления ошибки права при подаче апелляции со стороны обвиняемого; отсутствие правовых возможностей по подаче апелляции на назначение наказания апелляционной палатой при переквалификации преступлений); 3) отсутствие правового регулирования (отсутствие правового регулирования процедуры пересмотра ранее принятого решения; отсутствие критериев реализации права на новое рассмотрение ранее принятого решения; отсутствие регулирования вопроса о запрете ухудшения положения обвиняемого на апелляционном уровне рассмотрения дела).
Для решения указанных проблем следует: закрепить право оправданного лица на обжалование решения суда; закрепить право обвиняемого, чьи жалобы первоначально рассматривались апелляционной палатой, на обжалование решения иным составом апелляционной палаты; закрепить право обвиняемого, суда или третьих лиц на обжалование решений прокурора о выдвижении обвинения или в отказе в выдвижении обвинения; отменить положения о сертификации апелляций, ограничивающие право обвиняемых на обжалование, закреплённые в правилах 72Ь и 73 ППД МТБЮ, 72 ППД МТР, 155 ППД МУС; подробно урегулировать право обвиняемого на новое рассмотрение ранее решенного дела; закрепить следующие принципы вынесения решений по обжалованию приговора: запрет на вынесение решений, ухудшающих положение обвиняемого, и запрет на вынесение приговора апелляционной палатой (например, в случае переквалификации преступления); закрепить обязательное кассационного производство со стороны апелляционных палат в отношении приговоров и всех решений СП, затрагивающих права обвиняемых, а также право кассационного рассмотрения решений апелляционными палатами в отношении других решений proprio motu.
17. Право обвиняемого на присутствие на процессе является элементом права на эффективную защиту и права на справедливое рассмотрение дела и, соответственно, должно обеспечиваться таким
образом, чтобы предоставить обвиняемому возможность полного, активного и осмысленного (информированного) участия в процессе. Следует предусмотреть право обвиняемого на допрос свидетелей в любом случае (в том числе при защите с помощью адвоката). Следует четко урегулировать основания ограничения права обвиняемого на присутствие на процессе. При этом следует исходить из того, что такие основания могут быть связаны только с противоправным и виновным поведением обвиняемого. Необеспечение обвиняемому права присутствовать на процессе должны предусматривать санкции в отношении виновных (как лично, так и в отношении соответствующей стороны процесса), а также правовосстановительные меры, в том числе в форме проведения суда de novo.
18. Создание международных уголовных судов и трибуналов поставило сложный вопрос об эффективной защите прав обвиняемых данных судов. Обвиняемые МУСТ оказались в некоей «теневой зоне» современного международного права, в которой в отношении них не действуют нормы универсальных и региональных международных договоров. Обвиняемые МУСТ не могут получить эффективной защиты своих нарушенных прав ни в своих государствах, ни в государстве пребывания трибунала, ни в международных органах по защите прав человека. В данных условиях невозможно защитить нарушенные в МУСТ минимальные права обвиняемых и даже их общие права человека. Для решения этой проблемы необходимо закрепить право обвиняемых МУСТ направлять жалобы на нарушения их прав в действующие международные органы по правам человека. В частности, следует особо оговорить право обвиняемых МУСТ на жалобу в данные органы напрямую против соответствующего суда, а не против государства, на территории которого находится соответствующий суд.
Теоретическая и практическая значимость диссертации.
Теоретическая значимость настоящего диссертационного исследования заключается в том, что выявлены основные правовые проблемы правового регулирования защиты прав обвиняемого в международных уголовных судах и трибуналах, предложены теоретическое обоснование и практические меры по решению данных проблем.
Полученные результаты исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки научных положений в международном уголовном праве и международном уголовно-процессуальном праве, международном праве прав человека, других отраслях современного международного права, а также практически применимы в международных уголовных судах и трибуналах, международных судебных и контрольных органах по правам человека. Результаты настоящего исследования могут быть использованы
для разработки внешнеполитических позиций Российской Федерации, а также международно-правовой позиции России. Это особенно важно в связи с особой ролью России как постоянного члена Совета Безопасности ООН, осуществляющего надзор за деятельностью МТБЮ, МУС и некоторых других международных судебных учреждений.
Апробация диссертационного исследования. Апробация результатов настоящего диссертационного исследования проводилась автором:
- в научных статьях, опубликованных в российских и зарубежных изданиях, в частности, в следующих изданиях: «Международное право -International Law», «Московский журнал международного права», «Казанский журнал международного права», «Государство и право», «Российский ежегодник международного права», «Российский юридический журнал» и других.
- во время всероссийских и международных конференций, в частности, на Международной конференции «Процесс против Слободана Милошевича: правовые аспекты» (г. Гаага, Нидерланды, 26 февраля 2005 г.); Международной конференции «Правовые проблемы дела против В.Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии» (г. Белград, Сербия, 26 февраля 2007 г.), международных конференциях по делу В.Шешеля в МТБЮ (г. Белград, Сербия, сентябрь 2010 г., февраль 2011 г., февраль 2012 г.), Международной конференции «Десятилетие агрессии НАТО против Союзной Республики Югославия» (Белград, Сербия, 23-24 марта 2009 г.), Международной конференции, посвященной анализу ордера на арест президента Судана, изданного Международным уголовным судом (г. Париж, 20 марта 2009 г.), Международной конференции «Ситуация в Ливии: роль Совета Безопасности ООН и Международного уголовного суда» (г. Париж, Франция, 8 декабря 2011 г.), Международной конференции «Деятельность Международного трибунала по бьшшей Югославии: содержание, результаты, эффективность» (г. Москва, Российская Академия наук, 22-23 апреля 2009 г.), Международной конференции «Нюрнбергский процесс: история и современность» (г. Белград, Сербия, июнь 2011 г.), конференциях Международного Комитета Красного Креста («Мартенсовские чтения», 2006-2009 гг.), на «круглых столах» в Дипломатической академии МИД РФ (2010-2012 гг.), на конференциях в Институте Африки РАН (1996-2011 годы), на ежегодных собраниях Российской Ассоциации международного права (1997-2012 гг.), в том числе при подготовке проектов Заявлений Ассоциации и Исполкома Ассоциации по соответствующим вопросам;
- во время выступлений в государственных органах власти РФ, в частности, на заседании Комиссии по изучению практики соблюдения прав человека в зарубежных странах Комитета по международным делам
Государственной Думы РФ (14 декабря 2006 г.), а также подготовки Аналитической записки для данной Комиссии по вопросу об обеспечении прав обвиняемых в Международном трибунале по бывшей Югославии; на совместном заседании членов Комитета по делам СНГ, Комитета по связям с соотечественниками и Комиссии при Президенте РФ по противодействию фальсификации истории в ущерб России (Государственная Дума РФ, 27 октября 2009 г.); во время выступлений на круглых столах «Обеспечение справедливого судебного процесса в деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии» (Государственная Дума РФ, 26 сентября 2012 г.) и «Международный трибунал по бывшей Югославии: правосудие или преступление» (Государственная Дума РФ, 24 мая 2013 г.), а также подготовки аналитических записок для руководства Государственной Думы ФС РФ по данным вопросам;
- во время научных стажировок в ряде зарубежных университетов и научно-исследовательских институтов, в частности, Фрибургском университете (г. Фрибург, Швейцария, 1999-2000 гг.; 2004 г.), Левенском университете (г. Левен, Бельгия, 1997 г.), Институте международного публичного и частного права им. Т.Ассера (г. Гаага, Нидерланды, 2003 г.), Швейцарском институте сравнительного права (г. Лозанна, 2001 г.), Институте международного и публичного права им. М.Планка (г. Хайдельберг, Германия, 2007 г.);
- в деятельности международных юридических организаций, в частности, в работе Комитета по правам человека Всемирной ассоциации международного права (г. Белладжио (Италия), 24-27 июня 2012 г.; г. София (Болгария), 26-30 августа 2012 г.);
- во время создания и деятельности Группы членов Российской Ассоциации международного права по наблюдению за процессом Прокурор против С.Милошевича в Международном трибунале по бывшей Югославии;
- во время чтения курсов «Международное публичное право», «Международное уголовное право», «Защита прав человека» на юридическом факультете Университета управления «ТИСБИ» в период с 1997 по 2013 годы (г. Казань);
- во время подготовки документов защиты на ряде процессов в Международном трибунале по бывшей Югославии (2003-2012 годы).
Отдельные результаты нашли отражение в учебниках: «Международное право», (Дипломатическая Академия МИД РФ / Под ред. проф. A.A. Ковалева и C.B. Черниченко. - М., 2008 г.), «Уголовный процесс» (под ред. А.П. Гуськовой. - М., 2007 г.), «Международная и внутригосударственная защита прав человека» (М., 2011), «Международное право. Общая часть» (М., 2011).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Структура и содержание работы предопределены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы.
Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется степень разработанности темы, формулируются цели и основные задачи работы, указываются объект и предмет исследования, дается описание его методологической основы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, обосновываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость основных научных результатов, приводятся сведения об апробации научных результатов.
В главе 1 - «Общие теоретические аспекты обеспечения прав обвиняемого в международном уголовном процессе» рассматриваются некоторые основные теоретические вопросы, касающиеся понятия международного уголовно-процессуального права, его места в системе современного международного публичного права, особенностей международного уголовного процесса и их влияния на содержание и обеспечение прав обвиняемых, защиты общих прав человека в отношении обвиняемых МУСТ. Глава состоит из четырех параграфов.
Параграф 1 - «Международное уголовно-процессуальное право в системе современного международного публичного права». В настоящее время в отечественной науке международного права выделяется три основных подхода к пониманию международного процессуального права. Большинство авторов полагает, что международное процессуальное право является отраслью международного права (С.В.Черниченко, К.А.Бекяшев, И.И.Лукашук, В.П.Панов и др.). Второй подход заключается в понимании международного процессуального права как института международного права. Наконец, третья позиция заключается в том, что международное процессуальное право не является ни институтом, ни отраслью международного права. Предлагаются следующие определения: «часть международного права, то есть группа процессуальных институтов, подотраслей и отраслей» (В.М.Шумилов), «совокупность процессуальных отраслей, институтов и норм» (Л.А.Лазутин), «системный комплекс правовых норм и принципов» (И.А.Орлова). В теории права в качестве единого критерия выделения отрасли права принято считать предмет и метод правового регулирования. Однако в международном публичном праве этого критерия недостаточно. Действительно, подход, применяемый в теории права (на самом деле - теории внутригосударственного права), в международном праве неприменим, так как метод правового регулирования в международном праве един для всех видов отношений. Но одного остающегося «общепризнанного» критерия - предмета
правового регулирования - явно недостаточно. Среди дополнительных критериев в отечественной науке международного права выделяют: наличие специальных принципов, регулирующих построение новой отрасли права (А.Я.Капустин), формирование основополагающего принципа (Е.Т.Усенко), кодификацию (А.Я.Капустин, Г.И.Курдюков). Действительно, в состав международно-процессуального права включаются международно-правовые принципы и нормы, регулирующие порядок реализации материальных норм права в совершенно различных областях: в праве международных договоров, праве международной безопасности, праве прав человека, международном уголовном праве и т.д. Процессуальные нормы содержатся практически во всех отраслях (международное морское, воздушное, космическое право) и во многих институтах международного публичного права (правила процедуры международных организаций, правила процедуры мирного разрешения межгосударственных споров, стадии заключения международных договоров, международный уголовный процесс). Таким образом, базируясь на теоретическом подходе, согласно которому предмет остается, хотя и не единственным, но квалифицирующим признаком международного публичного права, международное процессуальное право не может составлять ни институт, ни отрасль международного права.
Для решения вопроса о том, является ли международное процессуальное право отраслью современного международного права, существенное влияние оказывает установление наличия у него принципов. В современном международном процессуальном праве просматривается целый ряд специальных принципов. Так, профессор К.А. Бекяшев выделяет следующие специальные принципы международного процессуального права: выборность судей, их независимость и подчинение только нормам международного права; гласность судебного разбирательства; состязательность; процессуальное равноправие сторон и другие. Если исходить из понимания отрасли международного права, предложенного Е.Т. Усенко, то наличие специальных принципов дает основания считать международное процессуальное право отраслью. Если же исходить из понимания отрасли, понимаемой А.Я. Капустиным и Г.И. Курдюковым, то придется сделать вывод о том, что международное процессуальное право пока не кодифицировано или, по крайней мере, не достигло необходимого уровня развития кодификации для квалификации его в качестве отрасли современного международного права. Таким образом, для ответа на вопрос о месте международного процессуального права в системе международного права следует признать, что современный уровень развития теории международного права еще недостаточен для дачи однозначного вывода.
Автор настоящей диссертации полагает, что наиболее объективным является критерий наличия специального принципа (принципов).
Критерий кодификации, являясь также объективным, допускает достаточно широкие возможности для толкования, в частности, может быть поставлен вопрос о степени кодификации и т.д. Кроме того, следует отметить, что в настоящее время международное процессуальное право представляет собой совокупность принципов и норм, но не систему. Это отмечается в большинстве определений международного процессуального права в отечественной литературе. В настоящее время нормы международного процессуального права не находятся в четкой и необходимой взаимосвязи и, таким образом, пока не образуют систему норм. Это особенно ясно видно на примере анализа норм, регулирующих права обвиняемого в рамках современного международного уголовно-процессуального права.
Международное уголовно-процессуальное право представляет собой совокупность международно-правовых принципов и норм, регулирующих вопросы сотрудничества государств в сфере борьбы с преступностью, определяющих международные стандарты как национального, так и международного уголовного процесса. По мнению некоторых исследователей, международное уголовно-процессуальное право является институтом международного уголовного права, представляющим собой совокупность принципов и норм, регулирующих сотрудничество государств, а также государств и международных судебных органов в сфере расследования и судебного разбирательства дел о преступлениях против международного права и их предупреждении. Однако такой подход не учитывает некоторые новые тенденции в развитии международного права, а именно, все усиливающееся обособление международных судебных учреждений от государств. Международные судебные учреждения все чаще не только не нуждаются в сотрудничестве государств, но и выступают по отношению к ним вышестоящими инстанциями, что далеко не всегда вытекает из уставных документов этих судов (ситуации в Судане и в Ливии в Международном уголовном суде; позиция МУС в отношении Чада, Кении, Малави в связи с исполнением ордера на арест президента Республики Судан).
Под международным уголовно-процессуальным правом следует понимать подотрасль международного уголовного права, представляющую собой совокупность международных норм, устанавливающих права и обязанности субъектов как в национальном, так и международном уголовном процессе, правила определения и осуществления международной уголовной юрисдикции, оказание правовой помощи по уголовным делам, а также взаимодействие государств и других субъектов международного права с органами международной уголовной юстиции. Для целей настоящей диссертации следует особо подчеркнуть, что международное уголовно-процессуальное право регулирует права и обязанности, в том числе физических лиц, а также необходимо установить
место физического лица как обвиняемого в международном уголовном процессе. Участниками международных уголовно-процессуальных отношений являются не все (не любые) физические лица, но лишь ограниченный их круг. В первую очередь, это подозреваемые, обвиняемые, осужденные или оправданные международными судебными учреждениями лица, а также иные лица, в отношении которых применимы нормы международного уголовно-процессуального права (например, лица, в отношении которых применяется процедура экстрадиции). Особо следует подчеркнуть, что физическое лицо может использовать и применять, а также требовать обеспечения возможности их эффективного использования.
Параграф 2 - «Особенности международного уголовного процесса и обеспечения прав обвиняемого». Первым международным уголовным трибуналом, разработавшим современные международно-процессуальные нормы, стал Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии. Именно они стали моделью для принятия всех других процессуальных норм современных международных уголовных трибуналов. Таким образом, изучение вопроса обеспечения прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе на примере деятельности МТБЮ является вполне обоснованным. В целом, главной особенностью международного процессуального права вообще и международного уголовного процесса, в частности, является смешение норм и концепций различных правовых систем современного мира, в первую очередь системы общего права и романо-германской правовой системы. В теории права и сравнительном правоведении выделяют три основных формы (модели) уголовного процесса: розыскную, состязательную и смешанную. Анализ статутов международных уголовных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и Руанде показывает, что их первоначальные варианты четко зафиксировали преимущественно состязательную процессуальную модель общего права. То же относится и к первому варианту их правил процедуры и доказывания. Так, ППД МТБЮ были составлены и приняты самими судьями без какого-либо утверждения со стороны СБ ООН или государств - членов ООН. Постепенно Статут и ППД МТБЮ были дополнены и изменены и стали приобретать некоторые черты следственной модели романо-германской правовой системы. Например, включение правила 85(b) ППД является серьезным отклонением от состязательной процессуальной модели. В соответствии с этим правилом, была существенно увеличена роль судьи, который получил право полного контроля над допросом свидетелей любой из сторон. В то же время можно отметить и обратный процесс - введение новых типичных норм системы общего права (например, введение института сделки с правосудием). Однако, несмотря на очевидное происхождение института признания вины
из системы общего права, толкование этого института при помощи ссылок на законодательство и судебную практику стран общего права представляется не вполне обоснованным, так как содержание и пределы действия данного института в МТБЮ не обязательно совпадают с национально-правовыми подходами. Такой ошибочный подход проявился в переводе части 3 статьи 20 Статута МТБЮ на русский язык. Причина ошибки состоит как раз в том, что романо-германская правовая система, к которой принадлежит правовая система России, не знает института отказа от судебного процесса в.связи с признанием вины, как это предусмотрено в международных трибуналах ad hoc. Так, официальный перевод данной статьи на русский язык выглядит следующим образом: «Судебная палата оглашает обвинительное заключение ... и предлагает обвиняемому сделать заявление». Однако английский вариант текста говорит не о каком-то неопределенном «заявлении» обвиняемого (которое, может касаться любого вопроса), а о признании либо непризнании вины, что передается с помощью термина англо-саксонской системы права - «plea». Таким образом, верный перевод соответствующего раздела части 3 статьи 20 Статута МТБЮ на русский язык должен звучать следующим образом: «...и предлагает обвиняемому ответить на вопрос, признает ли он себя виновным либо невиновным». Это вопрос принципиальной важности, так как англо-саксонский элемент уголовно-процессуальной модели МТБЮ означает, что в случае признания обвиняемым своей вины судебный процесс не проводится. Однако введение правила 62-bis ППД является прямым нарушением Статута МТБЮ. Сразу же после фразы о заявлении обвиняемого по признанию либо непризнанию своей вины в части 3 статье 20 Статута МТБЮ говорится: «затем судебная палата назначает дату судебного разбирательства». Это означает, что судебный процесс назначается независимо от того, признал ли обвиняемый себя виновным или нет. Общий подход к толкованию норм Статута и Правил процедуры МТБЮ с точки зрения соотношения и взаимодействия различных процессуальных моделей и правовых систем был решен, исходя из принципа уникальности трибунала и его характера ad hoc.
Проблемы соотношения и взаимодействия процессуальных моделей различных правовых систем в международных уголовных трибуналах оказывают прямое воздействие на реализацию прав обвиняемых. Так, например, форма уголовной ответственности в виде участия в «совместных преступных действиях», известная некоторым странам англосаксонского права и реализованная в МТБЮ, тем не менее, неприменима в государствах романо-германского права. Право обвиняемого на проведение процесса даже в случае признания вины не признано в англосаксонской модели уголовного процесса. Различны подходы в англосаксонской и романо-германской правовых системах в отношении квалификации принуждения как обстоятельства, освобождающего от
ответственности. В деле Прокурор против С.Милошевича обвиняемый был лишен права на правовую определенность также в связи различными подходами различных правовых систем к вопросу о стандарте доказательств для обвинительного заключения. Таким образом, в зависимости от того, какая модель уголовного процесса будет избрана в МУСТ, зависят как наличие или отсутствие этих прав, так и объем, пределы и результаты их толкования.
Параграф 3 - «Общая характеристика прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе и их обеспечение». Права обвиняемого - есть специфические права человека, которыми обладает лицо, в отношении которого выдвинуто уголовное обвинение. Данные права входят в систему международного уголовно-процессуального права и, соответственно, являются его составной частью. Права обвиняемого закрепляются, во-первых, в общих международно-правовых актах, во-вторых, в статутах соответствующих международных уголовных судов и трибуналов и, в-третьих, в правилах процедуры и доказывания этих судов и трибуналов. Универсальные и региональные международные договоры установили жесткий перечень минимальных прав обвиняемого. Несмотря на то, что перечни прав обвиняемого, закрепленных в данных международных договорах, содержат различные права, особо следует отметить и совпадающие права, которые, таким образом, могут рассматриваться в качестве общепризнанных. Данные права являются обязательными не только для государств, но и для любых международных организаций и учреждений.
Нет никаких оснований считать, что на обвиняемых международных уголовных судов и трибуналов не распространяются права обвиняемых, закрепленные в общих международных договорах по правам человека. Конечно, исходя из целей данных договоров, закрепленные в них права направлены на защиту прав обвиняемых в судах государств-участников. Однако по своей сути ни одно из этих прав не связано с национально-правовым характером суда, но с принципом справедливости и законности судебного процесса как такового. Потому, исходя из телеологического толкования, следует сделать вывод о том, что перечень прав обвиняемого, установленный универсальными международными договорами по правам человека, в полной мере распространяется и на обвиняемых международных уголовных судов и трибуналов.
Что же касается прав обвиняемых, закрепленных в региональных международных договорах по правам человека (ЕКПЧ, АКПЧ, АХПЧН), то вопрос об их применении должен решаться на основании территориального принципа, а в некоторых случаях - также и принципа гражданства обвиняемого. Так, например, Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 года) распространяет свое действие на всю территорию Нидерландов, включая территорию Международного
трибунала по бывшей Югославии и его тюрьмы. Специальное соглашение между ООН и правительством Нидерландов не может отменить обязательств последнего по данной конвенции. Более сложным является вопрос о применении Американской конвенции о правах человека или Африканской хартии прав человека и народов. Так, может возникнуть вопрос, применимы ли права, закрепленные в статье 8 АКПЧ в отношении обвиняемого МТБЮ, являющегося гражданином государства - участника АКПЧ. На наш взгляд, нет, так как данные права имеют не личный, а территориальный характер и их обеспечение возложено на государств-участников. Однако в случае с судебным процессом бывшего президента Либерии Ч.Тэйлора вопрос следует решить иначе.
Дело в том, что данный процесс, проводимый Специальным судом по Сьерра Леоне, осуществлялся на территории Нидерландов, точнее - в зданиях Международного уголовного суда. Отсюда следует, что, во-первых, права обвиняемого, закрепленные в статье 7 Африканской хартии прав человека и народов, в полной мере распространяются на Ч.Тэйлора, потому, что АХПЧН является источником права согласно Статуту СССЛ, независимо от того, где он проводит свои судебные заседания. Во-вторых, на Ч.Тэйлора распространяются также и права обвиняемого, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 года), потому, что он физически находился на территории государства-участника данной конвенции.
Параграф 4 - «Обеспечение общих прав человека в международном уголовном процессе». Кроме обеспечения специфических прав обвиняемых, в современном международном уголовном процессе весьма остро стоит проблема обеспечения в отношении обвиняемых общих прав человека. Как и любое другое лицо, обвиняемые международных уголовных судов и трибуналов обладают не только специфическими «правами обвиняемого», характеризующими его особый статус, но и всеми другими правами человека, если иное прямо не предусмотрено самими международными актами, устанавливающими эти права. Общими правами человека, которыми обладают обвиняемые, являются, во-первых, права, установленные универсальными и региональными международными договорами по правам человека, а также нормы международного обычного права. Права человека в отношении обвиняемых международных уголовных судов и трибуналов регулируются рядом актов этих учреждений, в первую очередь, статутами, правилами процедуры и доказывания, а также внутренними правилами, в частности, правилами содержания заключенных в следственных изоляторах и тюрьмах. Эти акты рассматриваются подробно на примере Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии. Статут МТБЮ закрепляет только одно общее право человека в отношении обвиняемых - право на равенство (часть 1 статьи 21). Основными
правовыми последствиями данной нормы является то, что ни прокуратура (при принятии решения о выдвижении обвинения), ни суд не могут выносить решения дискриминационного характера. Анализируются права человека, регулирующиеся «Внутренними правилами следственного изолятора ООН для лиц, ожидающих суда или решения по апелляции, или любых других лиц, находящихся в заключении, и содержания обвиняемых МТБЮ».
Анализ показывает, что, с одной стороны данные правила регулируют достаточно широкий спектр прав обвиняемых МТБЮ, однако, с другой стороны, они делают это весьма поверхностно и оставляют существенные пробелы в правовом регулировании многих прав. Особенно ярко это видно на примере права человека на медицинскую помощь.
Несмотря на определенное регулирование общих прав человека, фактически многие права не выполняются. В связи с тем, что спектр прав человека достаточно широк, анализ соблюдения всех прав человека в отношении обвиняемых МТБЮ в рамках настоящего исследования не представляется возможным. Данный вопрос рассматривается на примере обеспечения права на жизнь в отношении ряда обвиняемых (дело Прокурор против С.Милошевича, дело Прокурор против М.Бабича, дело Прокурор против С.Докмановича). Для анализа обеспечения права на жизнь в отношении обвиняемых Международного трибунала по бывшей Югославии нормами применимого права являются статья 6 МПГПП и статья 2 ЕКПЧ.
Телеологическое толкование приводит нас к выводу о том, что данные документы включают в себя, хотя прямо не называют это, более широкое содержание права на жизнь, включая запрет на неоказание медицинской помощи лицу, которое в ней нуждается и находится во власти государственного органа власти. Данные действия явным образом подпадают под понятие «лишения жизни». Такие действия также подпадают и под понятие «намеренности» (по ЕКПЧ) или «произвольности» (по МПГПП). Таким образом, неоказание медицинской помощи в случае опасной для жизни болезни, является нарушением права человека, в данном случае - обвиняемого международных уголовных трибуналов, на жизнь.
Глава 2 — «Основные теоретические и практические проблемы обеспечения прав обвиняемого в международных уголовных судах и трибуналах» состоит из трех параграфов.
Параграф 1 - «Проблема законности создания международных уголовных трибуналов и обеспечение прав обвиняемых» посвящен вопросу соотношения законности создания МУСТ, прежде всего, Международного трибунала по бывшей Югославии и обеспечения прав обвиняемых. Анализ показывает, что эти вопросы тесно взаимосвязаны.
Принятие Резолюции СБ ООН № 827 от 25 мая 1993 года о создании МТБЮ и Резолюции СБ ООН № 955 от 8 ноября 1994 года о создании МТР ставят серьёзные вопросы о том, насколько Совет Безопасности ООН действовал в пределах своих полномочий. Во-первых, СБ ООН не имеет полномочий по созданию международных уголовных трибуналов, так как сам не обладает судебными функциями. Ссылки на статью 29 Устава ООН неприменимы, так как данная статья говорит, во-первых, о создании вспомогательных органов (судебный орган должен быть независимым и не может быть вспомогательным при политическом органе), и, во-вторых, данная статья предусматривает создание только органов, которые могут быть созданы для выполнения функций СБ ООН (СБ не обладает судебными функциями и потому не может их кому-либо передать).
Анализ решений судебной и апелляционной палат МТБЮ по рассмотрению вопроса о законности создания трибунала, показывает, что эти решения содержат ряд дефектов, которые приводят к неверным выводам. Так, следует назвать нарушение общего принципа права In propria causa пето iudex («Никто не может быть судьей в своем собственном деле»). Кроме того, и СП, и АП исказили смысл статьи 14 МПГПП, касающейся толкования понятия «созданный на основании закона». Телеологическое толкование этого понятия приводит нас к выводу о том, что речь идет не о «принятом в духе закона» (как истолковала СП) или «принятом в соответствии с законом» (как истолковала АП), а принятом на основании акта органа, обладающего компетенцией для создания суда. Следует отметить, что статья 14 МПГПП говорит о праве каждого быть судимым «компетентным ... судом, созданным на основании закона». Обращение к travaia préparatoires Пакта убедительно показывает, что термин «компетентный» относится не к квалификации судей, но к самому суду. Данная статья была включена в Пакт для предотвращения создания судов для каких-либо конкретных лиц или конкретных преступлений, то есть для того, чтобы гарантировать запрещение произвола с помощью органов судебной власти. Иными словами, суды, хотя бы и созданные «на основании закона», но которые не имеют юрисдикцию ratione personae или ratione materiae, не являются «компетентными» по смыслу Международного пакта о гражданских и политических правах.
Таким образом, Международный трибунал по бывшей Югославии не был создан органом, обладающим соответствующей компетенцией для создания международных судов и потому не может считаться законно созданным. Соответственно, обвиняемые МТБЮ лишены права на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона. Аналогичные проблемы имеются в Международном трибунале по Руанде, Специальном суде по Сьерра Леоне и Специальном суде по Ливану.
Параграф 2 - «Проблемы юрисдикции международных уголовных трибуналов и их влияние на обеспечение прав обвиняемых» посвящен анализу взаимосвязи между проблемами юрисдикции и обеспечением прав обвиняемых в МУСТ на примере Международного трибунала по бывшей Югославии.
Проблемы ratione materiae. Важнейшей проблемой юрисдикции МТБЮ является исключение преступлений против мира и безопасности человечества из предметной юрисдикции данного судебного учреждения. Кроме того, нечеткость формулировок предметной юрисдикции послужила основанием для необоснованно расширительного толкования юрисдикции МТБЮ как «связанной» с вооруженным конфликтом в Воеводине (Сербия). Предлагается при создании МУСТ, в компетенцию которых входит преследование за совершение военных преступлений, обязательно предусматривать компетенцию в отношении преступлений против мира и безопасности человечества.
Проблема ratione temporis. Даже если исходить из того, что СБ ООН имел право создать МТБЮ, он сделал это исключительно для наказания лиц, несущих основную ответственность за нарушение международного гуманитарного права во время вооружённого конфликта на территории бывшей Югославии «с 1991 года», но в отношении событий, происходивших на момент создания трибунала. В этой связи некоторые специалисты привлекают внимание к тому, что природа МТБЮ как трибунала ad hoc (по своей сути, несмотря на отсутствие установленного времени прекращения его деятельности) требует толкования его временной юрисдикции до 1995 года - то есть времени прекращения вооруженного конфликта в последнем государстве бывшей Югославии -Боснии и Герцеговине. Исходя из ad hoc природы трибунала, распространение его юрисдикции на те вооруженные конфликты, которые не существовали на момент его создания, в частности, в Косово и в Македонии, является неправомерным.
Проблемы ratione personae. Главной проблемой персональной юрисдикции МТБЮ предоставление трибуналу компетенции в отношении физических лиц. Осуществление уголовной юрисдикции в отношении физических лиц относится к исключительной компетенции государств, но не СБ ООН, который имеет, определенные полномочия в отношении государств. Следует также отметить, что в практике МТБЮ принцип индивидуальной уголовной ответственности стал обоснованием для освобождения от ответственности некоторых организаций, в первую очередь, НАТО и OAK. Имеются и другие проблемы персональной юрисдикции МТБЮ. В частности, весьма сомнительно право судебного органа ООН осуществлять юрисдикцию в отношении граждан государства, не являвшегося членом ООН на момент создания трибунала. Наконец, еще одной проблемой является юрисдикция МТБЮ в отношении лиц, чей арест
был произведен с нарушениями правовой процедуры. Следует отметить, что значительное число обвиняемых МТБЮ были арестованы с нарушением закона. Эти нарушения прямым образом затрагивают право обвиняемого на справедливое разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом и на основании закона. Наиболее ярко нарушение данного права человека со стороны МТБЮ проявилось в делах С.Докмановича, Д.Николича, С.Тодоровича и С.Милошевича, в отношении которых не была осуществлена должная правовая процедура ареста и выдачи. Особо серьёзным нарушением принципа должной правовой процедуры является передача президента Югославии С.Милошевича, совершённая в нарушение конституции страны и специального решения Конституционного суда СРЮ.
Параграф 3 - «Проблемы закрепления прав обвиняемых в актах международных уголовных судов и трибуналов» посвящен анализу правового регулирования прав обвиняемых в актах международных уголовных судов и трибуналов и выявлению его основных проблем. Так, например, Статут Международного трибунала по бывшей Югославии закрепил права обвиняемых в статье 20. В ряде иных статей содержатся некоторые другие права обвиняемых в широком смысле этого термина, например, право на помилование, смягчение наказания (статья 28), право на апелляцию (статья 25), право на пересмотр судебного решения (статья 26).
Правила процедуры и доказывания МТБЮ не только подробно регулируют практическое применение и обеспечение прав обвиняемого, закрепленных в Статуте, но и установили другие, дополнительные, права обвиняемого. В то же время их формулировки ставят ряд серьезных теоретических и практических проблем. Так, правило 53 ППД устанавливает, что передача обвиняемому обвинительного акта производится не в срочном порядке, то есть немедленно (как это закреплено в статье 14 МПГПП), а «как только это разумно и практически осуществимо».
Таким образом, право обвиняемого существенно ограничивается даже по сравнению с положением собственного Статута (пункт а части 4 статьи 21 Статута МТБЮ). Правило 55 ППД предусматривает уведомление обвиняемого только о правах, закрепленных в статье 21 Статута и статьях 42 и 43 ППД. Это означает, что трибунал снял с себя бремя уведомления о всех других правах обвиняемого. Правило 68 ППД предусматривает, что право обвиняемого на получение оправдательных материалов связывается с усмотрением прокуратуры или суда, ибо должно быть реализовано только тогда, когда это «осуществимо». Правило 72 ППД ограничивает право обвиняемого на подачу предварительных апелляций только по следующим вопросам: по юрисдикции, форме
обвинительного акта, разделению процесса или пунктов обвинения и по назначению адвоката.
Совершенно ясно, что данный перечень вопросов далеко не исчерпывает все вопросы, которые могут возникнуть на предварительных стадиях судопроизводства и которые могут иметь важные последствия для всего последующего процесса. Так, например, это вопросы раскрытия документов (disclosure), права личной защиты, языка, на котором передаются документы, привилегированного характера общения с адвокатом и многие другие. Правило 98 ППД также существенно нарушает право обвиняемого на правовую определенность, когда ограничивает слушания по оправданию после обвинительной части процесса только устными представлениями, а решение суда - его устной формой. Кроме того, никак не регулируется реализация обвиняемым своего права на привилегированное общение со своими помощниками при осуществлении защиты лично.
В целом, следует выделить следующие проблемы правового регулирования прав обвиняемых в МТБЮ:
1. Отсутствие регулирования реализации права обвиняемого на защиту лично.
2. Использование неопределённого ограничения прав обвиняемого «в интересах правосудия». При этом такое ограничение используется в отношении важнейших прав, в частности, права обвиняемого на раскрытие документов прокуратуры (правило 53 ППД) и права на публичное рассмотрение дела (правило 79 ППД).
3. Отсутствие права на предварительное освобождение до суда. Правило 65 ППД формулирует временное освобождение только как право суда, но не как право обвиняемого. Это противоречит положениям статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которой обвиняемый имеет право на временное освобождение в случае выполнения им четко определенных условий для этого. Отсутствие четко прописанных условий для удовлетворения жалоб влечет полный произвол суда в решении вопроса об освобождении. Так, судебная палата может установить любые, в том числе невыполнимые, требования. С другой стороны, даже выполнение всех теоретически возможных требований и гарантий не обязывает суд удовлетворить запрос о временном освобождении.
4. Установление слишком низкого стандарта доказательств для утверждения обвинительного акта (правило 47 ППД).
5. Отсутствие четко установленных правил назначения наказаний (правило 101 ППД).
6. Отсутствие права оправданного лица на реабилитацию и компенсацию (правило 99 ППД).
7. Отсутствие права на пересмотр решения (правило 119 ППД).
8. Ограничение в представлении дополнительных свидетельств (правило 115 ППД).
9. Отсутствие четко установленного перечня требований для удовлетворения прошения о помиловании или смягчения наказания (правила 123-125 ППД).
Автором предлагаются пути решения указанных проблем (обобщены в Заключении). Так, например, коллизию между правами обвиняемого и «интересами правосудия» следует разрешать на основании следующих принципов. Во-первых, исходя из того, что права обвиняемого сформулированы прямо и четко, а понятие «интересы правосудия» является категорией без ясного содержания и каких-либо рамок, коллизия между ними должна решаться на основании правила разрешения коллизий между общей и специальной нормой, то есть, в данном случае, в пользу прав обвиняемого. Во-вторых, следует считать саму возможность противопоставления минимальных прав обвиняемого каким-либо иным основаниям как принципиально невозможную, исходя из самого понятия «минимальные», то есть не подлежащие умалению. В-третьих, при толковании возможных проблем, связанных с противопоставлением прав обвиняемых, с одной стороны, и «интересов правосудия» - с другой, исходить из того, что полное и безусловное обеспечение прав обвиняемых является одним из фундаментальных интересов правосудия. Такой вывод следует из положения статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому справедливым может быть только такой процесс, в котором были соблюдены абсолютно все права обвиняемого без исключения,
Глава 3 — «Правовые проблемы обеспечения права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом в современном международном уголовном процессе» состоит из трех параграфов.
Параграф 1 — «Возникновение и развитие права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом в международном праве» посвящен общему анализу регулирования данного права в законодательстве государств, нормах международного права и их применению и толкованию национальными и международными судами. В национально-правовых системах различных государств право обвиняемого на независимый и беспристрастный суд рассматривается не только в качестве специфического права обвиняемого, но также в качестве одного из фундаментальных прав человека в целом. Кроме того, независимость и беспристрастность суда является универсальным принципом уголовного права в любой правовой системе. Во многих странах современного мира независимость и беспристрастность суда имеют двойной статус в законодательстве: в качестве принципа
судопроизводства и в качестве права человека и права обвиняемого. На основе анализа национального права ряда государств можно сделать вывод о том, что, хотя принцип независимости и беспристрастности суда как национально-правовой принцип закреплен во всех правовых системах современных государств, его содержание в различных правовых системах и государствах может несколько различаться. Все отличия в содержании и толковании данного принципа вышерассмотренных решений связаны с особенностями национального права соответствующих государств. В то же время данный принцип, как международно-правовой, имеет единое содержание.
В международном праве принцип независимости и беспристрастности суда, а также право обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом, также признаны в качестве универсального и неотъемлемого. Данный принцип закреплен в целом ряде международно-правовых актов (части 1 статьи 14 МПГПП, части 1 статьи 6 ЕКПЧ, статье 8 АКПЧ, части 1 статьи 6 Конвенции СНГ о защите прав человека и основных свобод, пункте с1 части 1 статьи 7 АХПЧН, статье 47 Хартии ЕС о правах человека и др.). Как видим, данный принцип и право закреплены как в универсальных, так и региональных международных договорах всех основных географических регионов мира и с участием представителей всех основных правовых семей. При этом следует отметить, что ни одно государство - участник указанных международных договоров не заявило оговорок в отношении соответствующих статей. Таким образом, можно сделать вывод о том, что принцип и право на независимый и беспристрастный суд являются универсально признанными. Более того, Комитет по правам человека и Американская Комиссия по правам человека в ряде своих решений указали, что отступление от требования независимости и беспристрастности суда не допускается. Таким образом, данное право обвиняемого обладает всеми признаками нормы обычного международного права.
В работе анализируется практика международных судебных и контрольных органов (Комитета по правам человека и Европейского суда по правам человека). Несмотря на различия при толковании в различных правовых системах и различными международными органами, в то же время, следует сделать вывод о том, что основное содержание независимости и беспристрастности суда остается неизменным. Главными их составляющими, в частности, являются следующие положения:
1. Независимость и беспристрастность суда как принцип организации судебной власти и как право человека являются абсолютными и не подлежащими ограничению.
2. Государство обязано не только прямо не нарушать данный принцип и право, но и обеспечивать его, в том числе посредством позитивных действий.
Параграф 2 - «Особенности права обвиняемого на рассмотрение дела независимым судом в международном праве» посвящен анализу регулирования, а также толкования и применения права на независимый суд в деятельности МТБЮ в сравнении с практикой других международных судов и трибуналов. Анализируются две стороны независимости суда: независимость конкретных судей трибунала и независимость МТБЮ, как судебного учреждения, в целом. Проблема независимости отдельных судей рассматривается на примере как МТБЮ, так и других международных судов (Международного суда ООН, Европейского суда по правам человека, Международного уголовного суда и др.).
Автором делается вывод о том, что принцип представления судей от государств не позволяет судьям быть полностью независимыми. Особенно данная проблема обостряется в случае создания международного трибунала для определенного государства или определённого международного конфликта. Нельзя не отметить тот факт, что Международный трибунал по бывшей Югославии был создан по инициативе тех государств, которые принимали прямое участие в вооружённом конфликте на территории бывшей Югославии. Именно судьи из этих государств заняли большинство мест в составе судейского корпуса МТБЮ. Имеющихся в статутах МУСТ норм недостаточно для обеспечения независимости и беспристрастности трибунала. Не случайно эта проблема поднимается при начале деятельности каждого МУСТ.
Особое место в этой связи следует уделить процессу избрания судей Международного трибунала по бывшей Югославии. Во-первых, следует отметить, что процедура назначения судей МТБЮ со стороны Генерального секретаря ООН не обеспечивает реализацию принципа независимости судей ни теоретически, ни на практике. С теоретической точки зрения наделение Генерального секретаря правом назначения судей, наряду с общим правилом их избрания, приводит к появлению двух неравноправных «каст» судей: избранных коллегиальным органом и назначенных единолично. Кроме того, практика использования Генеральным секретарем этого своего права показала, что назначения производятся только и исключительно на основе негласного, но очевидного принципа закрепления судейских мест за определенными государствами. Кроме того, назначение судьи происходит не только в состав трибунала, но и в конкретное дело, что является недопустимым.
Что касается независимости МТБЮ как института в целом, во-первых, следует напомнить аргумент о том, что трибунал, созданный политическим органом, да еще и в качестве своего вспомогательного
органа, не может быть независимым в принципе. Кроме отсутствия объективных признаков независимости, следует назвать и субъективные признаки, проявившиеся в деятельности МТБЮ. В первую очередь, здесь необходимо назвать выдвижение против президента СРЮ, других руководителей Югославии, а также руководителей сербского народа в других республиках бывшей СФРЮ, необоснованных обвинительных актов, в том числе содержащих обвинения в преступлениях, совершенных правительствами тех стран, чьи представители имеют абсолютное численное превосходство в составе трибунала, а также отказ в возбуждении дел в отношении должностных лиц государств - членов НАТО, совершивших тягчайшие преступления во время агрессии против
СРЮ в 1999 году.
В параграфе подробно анализируется решение Комиссии прокуратуры МТБЮ, созданной с целью оценки целесообразности проведения расследования преступлений, совершенных НАТО. Комиссия сделала вывод о том, что «на основании имеющейся информации, ... рекомендуется не проводить расследование в отношении инцидентов, произошедших во время бомбардировок НАТО». Данный вывод объяснялся тем, что якобы «...во всех случаях обнаружена либо недостаточная ясность права, либо установлена малая вероятность того, что расследование приведет к получению достаточных свидетельств, необходимых для обоснованного обвинения в отношении обвиняемых как высшего, так и низшего уровней».
Анализ данного решения показал, что имеется ряд существенных юридических дефектов аргументации Комиссии: произвольное использование источников, на основании которых Комиссия сделала свои выводы; ошибочная методика отбора фактов, в соответствии с которой Комиссия рассматривала только случаи, связанные с гибелью людей; неверное применение норм международного права в связи с нанесением ущерба природной среде СРЮ; искажение и неприменение норм действующего международного права при решении вопроса о правомерности использования оружия, наносящего тяжелый ущерб гражданскому населению; искажение фактов и права при квалификации конкретных преступлений. Каждый из указанных дефектов является результатом отсутствия независимости МТБЮ.
Параграф 3 - «Содержание права обвиняемого на рассмотрение дела беспристрастным судом в международном праве» посвящен анализу данного права в национальном и международном праве, а также в практике международных судебных учреждений. В теории выделяются две стороны беспристрастности судей: объективная и субъективная. Это было подтверждено и в решениях международных судебных органов. Объективная беспристрастность заключается в том, что суд должен предоставлять достаточные гарантии, исключающие любое законное
сомнение в его беспристрастности. Такое толкование было дано в целом ряде решений международных и контрольных органов, в частности, Европейским судом по правам, Американской и Африканской комиссиями по правам человека.
Объективная беспристрастность в МУСТ регулируется их статутами, которые в общем виде устанавливают, что судьи должны обладать высокими моральными качествами, беспристрастностью и добросовестностью. Правила процедуры МУСТ могут вводить дополнительные положения, например, правило 15 ППД МТБЮ устанавливает, что судья не может быть членом судебной и апелляционной палат в любом деле, в котором судья имеет личную заинтересованность или касательство, которые могут затрагивать беспристрастность судьи. Первоначальный вариант текста правила 15 содержал указание на дисквалификацию судьи, утвердившего обвинительный акт, однако затем эта норма из текста была исключена. Более того, было прямо предписано, что дисквалификация судьи на том основании, что такой судья ранее утвердил обвинительный акт, не допускается. Кроме того, новая редакция правила 15 также запрещает дисквалификацию такого судьи при рассмотрении любой апелляции. Правило 65-1ег ППД МТБЮ предусматривает возможность участия судьи досудебного производства в составе судебной палаты. Данные нормы не обеспечивают объективную беспристрастность МТБЮ.
Правило 65-гег ППД МТБЮ также не обеспечивает объективную и субъективную беспристрастность, так как не позволяет дисквалифицировать судью досудебного производства. В деле Прокурор против Р.Караджича президент МТБЮ отклонил требование о дисквалификации судьи досудебного производства на том основании, что дисквалификация возможна только в отношении судьи СП или АП. Нет никаких оснований полагать, что пристрастность судьи досудебного производства не наносит ущерба правам обвиняемого и обеспечению принципа справедливого судебного процесса точно так же, как и в случае пристрастности судей СП или АП. Именно в период подготовки судебного процесса решаются важнейшие вопросы, которые невозможно будет решать на последующих этапах, либо перенос решения которых на более поздних этапах может нанести серьёзный ущерб правам обвиняемого. К таким вопросам, в частности, относятся вопросы назначения адвоката или обеспечения обвиняемому права на защиту лично, обеспечения полного и своевременного раскрытия всех документов, в том числе документов, содержащих информацию, оправдывающую обвиняемого, и др.
Анализ беспристрастности суда анализируется на примере одного из ключевых решений МТБЮ по делу Прокурор против С.Милошевича от 16 июня 2004 года. Несмотря на то, что при рассмотрении запроса об оправдании обвиняемого по статье 986/5 ППД МТБЮ суд был обязан
решить вопрос о существенности представленных доказательств, он ограничился оценкой prima facie, причем самого низкого уровня, то есть, по сути, совершил повторное утверждение обвинительно акта. В данном решении судебная палата неверно решила ряд фундаментальных вопросов, в частности, наличие юрисдикции по преступлениям, совершенным в Косово. Для определения состояния вооруженного конфликта суд применил определение вооруженного конфликта, данное в решении апелляционной палаты МТБЮ в деле Д.Тадича («Вооруженный конфликт существует, если существуют столкновения между вооруженными силами государств или длительное вооруженное противостояние между властями государства и организованными вооруженными группами или между такими группами в пределах границ этого государства»).
На основании данного определения было установлено состояние вооруженного конфликта в Косово до 24 марта 1999 года. Однако понятие вооруженного конфликта должно было быть дано по статье 1 Дополнительного Протокола II к Женевским конвенциям 1949 года, которая устанавливает больше критериев вооруженного конфликта, нежели решение МТБЮ по делу Тадича. Судебная палата сознательно отказалась от применения международного права, так как в ином случае состояние вооруженного конфликта установить бы не удалось и обвинения против С.Милошевича до 24 марта 1999 года пришлось бы из обвинительного акта исключить. Та же методика была использована при определении преступления геноцида: вместо положений Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него (1948 года) суд применил собственную теорию «третьей категории участия в совместных преступных действиях» и, таким образом, исказил норму действующего международного права.
Глава 4 - «Проблемы обеспечения права обвиняемого на справедливое рассмотрение дела в международном праве» состоит из пяти параграфов.
Параграф 1 - «Возникновение и развитие права на справедливый суд в международном праве». Право на справедливое рассмотрение дела (право на справедливый судебный процесс) закрепляется во всех правовых системах современного мира. Анализ закрепления и регулирования этого права в национальном и международном праве позволяет рассматривать право на справедливый судебный процесс в качестве нормы обычного международного права.
Во-первых, данное право закреплено в национальном праве государств; во-вторых, оно закреплено в ряде основополагающих международных документах по правам человека (статья 14 МПГПП; статья 40 Конвенции о правах ребенка (1990 года); статья 19 Каирской Декларации о правах человека в исламе; статья 47 Хартии ЕС по правам
человека; статья 6 Конвенции СНГ о защите прав человека и основных свобод). Право на справедливое рассмотрение дела закреплено во всех четырех Женевских конвенциях о защите жертв войны (1949 года) и Дополнительных протоколах I и II (1977 года).
Особую значимость имеет тот факт, что право на справедливый суд закреплено не только в международных договорах, рассчитанных на применение в мирное время, но и во время вооруженных конфликтов. Это говорит о том, что данное право имеет основополагающий характер и не может быть ограничено даже в особых условиях военного времени. Статья 130 Третьей Женевской конвенции, статья 147 Четвертой Женевской конвенции, пункт е части 4 статьи 85 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям квалифицируют лишение покровительствуемого лица права на справедливое рассмотрение дела в качестве «серьезного нарушения» международного гуманитарного права. Статуты МУС, МТБЮ, МТР и СССЛ включают лишение права на справедливый суд в состав военных преступлений. В целом, в современном международном праве в настоящее время сложилось единое содержание права на справедливое рассмотрение дела. Это содержание было сформулировано международными судебными и контрольными учреждениями путем толкования и применения данного права. Таким образом, оценка обеспечения права обвиняемых на независимый и беспристрастный суд, созданный на основании закона, согласно нормам действующего международного права, является главным критерием законности деятельности МУСТ и ее соответствия нормам универсального международного права.
Параграф 2 — «Общая характеристика презумпции невиновности в современном международном уголовном процессе». Презумпция невиновности является императивной нормой современного международного права прав человека и международного уголовно-процессуального права. Это вытекает из анализа норм как национального, так и международного права.
Содержание презумпции невиновности в международном праве сформулировано в решениях соответствующих международных судебных и контрольных органов. Так, в решении по делу Барбера, Массега и Хабардо против Испании Европейский суд по правам человека сформулировал все составные элементы презумпции невиновности: судьи не должны исходить из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление; бремя доказательств лежит на обвинении; любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого; обвинение должно представить доказательства, достаточные для осуждения; обвинение должно уведомить обвиняемого о возбуждаемом против него уголовном деле с тем, чтобы он имел возможность должным образом подготовиться к своей защите и представить ее.
Таким образом, составными элементами презумпции невиновности являются: 1) возложение бремени доказательства на обвинение; 2) право обвиняемого на временное освобождение до суда; 3) право хранить молчание; 4) право на определенный стандарт обвинительного или оправдательного приговора; 5) право на компенсацию в случае оправдания; 6) право обвиняемого на сомнение в его пользу.
Главными проблемами реализации права на презумпцию невиновности в МУСТ являются: нарушение международно-правового принципа исключительности содержания под стражей; возложение бремени доказательства невиновности для целей временного освобождения; право прокуратуры требовать приостановления исполнения решения о временном освобождении в связи с подачей апелляции, а также на содержание под стражей оправданного лица; отсутствие права на компенсацию.
Международно-правовые акты по правам человека исходят из того, что содержание под стражей должно являться исключением, но не общим правилом. В МУСТ содержание под стражей, напротив, является общим правилом, а временное освобождение до суда - исключением. Это явное нарушение самой сущности презумпции невиновности. Часть 3 статьи 9 МПГПП устанавливает, что «содержание под стражей лиц, ожидающих судебное разбирательство, не должно быть общим правилом...». Европейский суд по правам человека в решении по делу Илъков против Болгарии постановил, что любая система, предусматривающая обязательное тюремное заключение до суда, несовместима с частью 3 статьи 5 ЕКПЧ per se.
В МТБЮ бремя доказательства невиновности перелагается с прокуратуры на обвиняемого и в других случаях, например, при доказательстве получения признания под давлением. Судебная палата МТБЮ отказала В.Шешелю во временном освобождении на том основании, что она «не убеждена в том, что если обвиняемый будет освобожден, он вернется в трибунал, и что он не будет представлять угрозу свидетелям по его делу». Однако обоснованием своей неуверенности судебная палата назвала весьма странный аргумент о том, что обвиняемый не представил доказательств того, что он не будет представлять угрозу жертвам и свидетелям обвинения. Данное обоснование является прямым нарушением презумпции невиновности. Решение суда могло быть обосновано только тем, что прокуратура доказала, что в случае освобождения В.Шешель будет представлять угрозу жертвам и свидетелям. Нарушением презумпции невиновности является и право прокуратуры требовать приостановления исполнения решения о временном освобождении в связи с подачей апелляции, а также права требовать содержания под стражей оправданного лица (см. правило 99(B)
ППД МТБЮ). Наконец, следует отметить, что ни один МУСТ не признаёт права обвиняемого на компенсацию в случае оправдания.
Следует также отметить, что стандартом доказательств в МТБЮ является формула «доказано вне разумных сомнений». Однако точное содержание данного стандарта является чрезвычайно неопределенным. Данная неопределенность позволяет выносить произвольные обвинительные и оправдательные приговоры. Иллюстрациями обоих подходов являются, соответственно, приговор МТБЮ по делу Прокурор против Симича и других и приговор по делу Прокурор против Харадиная и других.
Параграф 3 - «Проблемы обеспечения права на начало суда без неоправданных задержек». В национальном праве государств право обвиняемого на начало суда без неоправданных задержек закрепляется как в конституционном, так и уголовно-процессуальном праве государств. Во всех случаях данное право обвиняемого рассматривается как составная часть права на справедливое судебное разбирательство. Данное право обвиняемого закреплено также в целом ряде международно-правовых актов. Главная проблема толкования и применения данного права заключается в неопределённости понятия «неоправданные задержки».
Анализ практики международных органов по толкованию и применению данного права приводит к общему выводу о том, что конкретные сроки должны определяться в каждом конкретном случае с учетом сложности дела, поведения обвиняемого и усердия властей. В то же время ряд решений дает некоторые ориентиры в уяснении временных рамок указанного права. Так, во-первых, Комитет по правам человека в замечании общего порядка № 13 (1984 года) постановил, что данное право распространяется на процессуальные действия с момента предъявления обвинения до вынесения окончательного решения по делу, включая апелляционное производство. Анализ практики Европейского суда по правам человека показывает, что соблюдение принципа оправданности срока' досудебного содержания под стражей рассматривается как важнейший элемент справедливости судебного процесса в целом (так как часть 3 статьи 5 и часть 1 статьи 6 рассматриваются как взаимодополняющие и взаимозависимые). Европейский суд по правам человека неоднократно устанавливал, что содержание в тюрьме до суда, в течение двух-трёх лет представляет собой нарушение ЕКПЧ. Это, например, было установлено в решении по делу Кемаги против Франции и ряде других решений. В деле Мюллер против Франции Европейский суд по правам человека признал, что содержание в тюрьме в течение четырех лет, что включало также время самого судебного процесса, превышает пределы оправданности согласно положениям части 3 статьи 5 ЕКПЧ. Практика МТБЮ и ряда других международных судов показывает, что стандарты, определенные КПЧ и ЕСПЧ, нарушаются самым серьёзным образом.
В МТБЮ данное право обвиняемого закреплено в пункте с части 4 статьи 21 Статута. Важно отметить, что данное право является минимальным правом обвиняемого МТБЮ, то есть правом, не подлежащим ограничению. В то же время характер формулировки в значительной степени лишает данное право его обязательности, так как термин «неоправданность» является весьма неопределенным и требует своего толкования. Речь идет не о том, что значительный срок до начала суда должен быть всего лишь «оправдан», то есть объяснен каким-либо образом, но должен быть обоснован в соответствии с другими нормами международного права, в частности, в соответствии со всеми составляющими справедливого процесса и только в связи с исключительными обстоятельствами, находящимися вне власти государства или международного судебного учреждения. Такой вывод следует из анализа практики международных органов по толкованию и применению соответствующих норм универсальных и региональных договоров, предусматривающих право на начало суда без неоправданных задержек.
В течение последних лет МТБЮ принял ряд изменений и дополнений в ППД (например, решение о принятии в качестве документов стенограмм заседаний других судебных процессов трибунала; отклонение показаний ряда свидетелей на том основании, что уже были заслушаны другие свидетели, давшие показания по тому же вопросу). Несмотря на то, что в литературе эти решения квалифицируются как направленные на обеспечение права обвиняемого на начало суда без неоправданных задержек, на самом деле, они серьезно нарушают другие права этих же обвиняемых. Так, принятие стенограмм судебных заседаний других процессов нарушает права обвиняемых на полный допрос свидетелей на тех же условиях, какие имело обвинение.
Принятие показаний свидетелей в письменном виде нарушает право обвиняемого на эффективный перекрестный допрос. Для проведения не формального, но эффективного перекрестного допроса чрезвычайно важно, чтобы свидетель давал свои показания именно в зале суда, отвечая на вопросы соответствующей стороны.
Процесс против С.Милошевича показал, что значительная часть свидетелей, давших письменные показания, во время перекрестных допросов, была вынуждена отказаться от той или иной части этих показаний. Что касается отклонения показаний свидетелей, которые должны дать показания по тем же вопросам, по каким уже дали свои показания другие свидетели, то, во-первых, это решение может повлиять не столько на задержку начала суда, сколько на продолжительность уже начавшегося судебного процесса. Во-вторых, такое решение лишает обвиняемого права представить свои показания убедительным образом, в том числе путем неоднократного подтверждения определенных показаний.
Таким образом, указанное решение лишает обвиняемого права на эффективную защиту.
Примерами наиболее серьёзных нарушений права обвиняемого на начало суда без неоправданных задержек в МТБЮ являются дела Прокурор против М.Крашиника и Прокурор против В.Щешеля. Бывший председатель парламента сербского народа в Боснии и Герцеговине Момчило Краишник провел в тюрьме до начала процесса почти четыре года. Лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель ожидал начала суда четыре года и восемь месяцев. Ни один из аргументов, представленных трибуналом в обоснование такой задержки начала процесса (сложности с переводом материалов на сербский и английский языки, высокая стоимость такого перевода, отсутствие свободных судебных залов), не может быть признан удовлетворительным. Комитет по правам человека в деле Филластр и Бизурн против Боливии в 1991 году постановил, что «отсутствие необходимых бюджетных средств для управления уголовной юстицией не оправдывает период в четыре года для разрешения дела на уровне первой инстанции». Более того, анализ фактов дела В.Шешеля показывает, что причиной столь долгого затягивания начала процесса является неготовность прокуратуры к процессу, которая, в свою очередь, является последствием отсутствия доказательств против обвиняемого.
Параграф 4 - «Обеспечение права на оперативное рассмотрение дела». Право на оперативное рассмотрение дела закреплено как в национальном, так и в международном праве (пункт с части 3 статьи 14 МПГПП, статья 6 ЕКПЧ, пункт (1 части 1 статьи 7 АХПЧН). Данное право также закреплено в статутах всех международных уголовных судов и трибуналов. Часть 1 статьи 20 Статута МТБЮ установила, что судебные палаты обязаны обеспечить «справедливое и оперативное судебное разбирательство и осуществление судопроизводства в соответствии с правилами процедуры и доказывания при полном уважении прав обвиняемого...». Таким образом, в отношении обвиняемых Международного трибунала по бывшей Югославии было установлено позитивное обязательство, обеспечивающее, чтобы процесс был справедливым и оперативным, - обязательство, которое должно рассматриваться в качестве объекта и цели Статута и Правил процедуры. Это было подтверждено в решениях апелляционных палат МТБЮ и МТР (в частности, в решении АП МТБЮ по делу Прокурор против Алексовского и в решении АП МТР по делу Прокурор против Каниабаши). Однако следует отметить, что данное обязательство выходит за рамки права обвиняемого на рассмотрение дела без неоправданных задержек по статье 21 Статута МТБЮ. Дело в том, что рассмотрение дела может оперативным, но не справедливым, однако процесс не может быть справедливым, если он не был оперативным. Таким образом,
справедливость является главным требованием, а оперативность является лишь одним из ее элементов.
В параграфе анализируются дополнения и изменения в 1111Д МТБЮ, которые формально были направлены на «ускорение» проведения судебных процессов (в частности, правило 65-bis (i); правила 73-bis и 73-ter, правила 73-bis (D) и 73-to- (D); правило 94; правила 71, 90 (А), 94-bis\ правило 90 (Н) (i) и др.). В литературе утверждается, что принятие данных правил направлено на обеспечение права обвиняемого на оперативное рассмотрение дела. Однако представляется, что такой вывод является неверным. Принятие «установленных фактов» (adjudicated facts) по правилу 94 ППД ограничивает право обвиняемого на защиту.
В случае признания судом того или иного факта в качестве «общеизвестного» лишает обвиняемого права на эффективную защиту, так как может поставить его в положение, когда его защита будет ограничена рамками данного «общеизвестного» факта. Наиболее ярким примером такого ограничения права обвиняемого на эффективную защиту является положение обвиняемых в Международном трибунале по Руанде. Так, в решении по делу Прокурор против Каремеры судебная палата МТР постановила: «В 1993 году в Руанде произошел геноцид против народа тутси» и провозгласила его «общеизвестным» и потому не требующим доказательств. Однако прямым следствием этого решения является запрет на оспаривание данного факта. В условиях, когда защита оспаривает (и весьма обоснованно) сам факт геноцида, обвиняемым практически невозможно проводить эффективную защиту.
Правило 90 ППД МТБЮ, позволяющее ограничивать вопросы на перекрестном допросе, также нарушает право обвиняемого на эффективную защиту, так как свидетель может действительно обладать важной информацией, которую определенная сторона не желает представлять и, соответственно, может не задавать на основном допросе соответствующие вопросы. Яркими примерами таких ситуаций являются показания свидетелей Г.Блевитта и У.Кларка на процессе Слободана Милошевича. Что касается отклонения показаний свидетелей, которые должны дать показания по тем же вопросам, по каким уже дали свои показания другие свидетели (правила 73-bis и 73-to- ППД МТБЮ), то такое решение лишает обвиняемого права представить свои показания убедительным образом, в том числе путем подтверждения определенных показаний. Таким образом, и данное правило лишает обвиняемого права на эффективную защиту.
В деятельности МУСТ сложилась практика принятия решений, формально направленных на обеспечение оперативного рассмотрения дела, однако в противопоставлении обеспечению другим правам обвиняемого (праву обвиняемого на достаточное время для подготовки и представления своей защиты). Обеспечение любого права обвиняемого
может быть произведено только таким образом, чтобы не нарушить другие права. То же относится и к реализации всех обязанностей суда.
Параграф 5 - «Обеспечение иных прав, составляющих справедливое рассмотрение дела». К правам, составляющим принцип справедливого судебного разбирательства, относятся также: право обвиняемого на равенство по сравнению с обвинением; право на получение всех документов на родном языке; право обвиняемого быть уведомленным о том, в чем его обвиняют, и ряд других.
Право обвиняемого на равенство по сравнению с обвинением является составным элементом права на справедливое рассмотрение дела. В случае, если стороны во время судебного разбирательства находились в неравном положении, это с необходимостью влечет признание процесса несправедливым. Это ясно вытекает из самой конструкции части 3 статьи 14 МПГПП, где обеспечение отдельных прав обвиняемого в отдельных пунктах предваряется условием их реализации «на основе полного равенства». Не случайно такое понимание было неоднократно подтверждено и Комитетом по правам человека (см., например, решения по делам: Морель против Франции, Робинсон против Ямайки и Вульф против Панамы). Статуты международных судов и трибуналов повторяют положения части 3 статьи 14 МПГПП (часть 1 статьи 67 Статута МУС, часть 4 статьи 21 Статута МТБЮ, часть 4 статьи 20 Статута МТР, часть 4 статьи 17 Статута Специального суда по Сьерра Леоне).
Анализ практики применения и толкования права на равенство в МТБЮ показал, что трибунал исказил саму сущность равенства в международном уголовном процессе. Так, в деле Прокурор против Д. Тадича трибунал отказался издать распоряжение правительству Боснии и Герцеговине об оказании содействия защите, несмотря на то, что это правительство добровольно оказывало помощь обвинению.
В этой связи возникает и общетеоретический вопрос о статусе защиты в международных уголовных трибуналах. На наш взгляд, следует исходить из того, что в функцию МУСТ должна также входить и защита прав обвиняемых. При этом, конечно, защита должна пользоваться широкой автономией, а обвиняемые должны иметь возможность свободного выбора любого другого адвоката, не являющегося сотрудником МУСТ.
Нельзя согласиться с решением АП МТБЮ по делу Д.Тадича, которое истолковало понятие равенства как относящееся одновременно как к защите, так и к обвинению. Во-первых, равенство сторон является не только принципом международного уголовного процесса, но и правом обвиняемого - именно в таком качестве он и закреплен в Статуте МТБЮ. Во-вторых, телеологическое толкование приводит нас к выводу о том, что целью признания права на равенство является уравнивание положения
защиты по сравнению с положением обвинения, по крайней мере, в процессуальных вопросах.
И в национальном, и в международном уголовном процессе фактическое и даже правовое положение обвинения на много порядков выше, нежели положение защиты. Именно для цели уравнивания прав было признано, что обвиняемый имеет право на определенные права на условиях полного равенства - но не просто равенства, а равенства по сравнению с обвинением. Признание обратного означает новый перекос в правах между обвинением и защитой в пользу обвинения. Толкование принципа равенства сторон как «обладание прокуратурой теми же правами, которые имеет защита» при фактическом неравенстве приводит к абсурдному результату, и, соответственно, такое толкование должно быть отвергнуто. При этом при толковании необходимо исходить из принципа эффективности реализации любого права, то есть обладание защитой не только тех же прав, но и фактических возможностей. Таким образом, наличие прав обвиняемого без соответствующего указания на аналогичные права обвинения не может являться основанием для признания таких прав у прокуратуры на основании принципа равенства сторон.
Право обвиняемого на использование родного языка. Проблема языков в международном праве в целом имеет большое значение и содержит ряд сложных нерешенных вопросов. Автор обосновывает, что проблема официальных языков в международных уголовных трибуналах решена неудовлетворительно. Официальными и рабочими языками МУСТ могут быт далеко не любые языки. Для трибуналов, созданных для конкретных государств (МТБЮ, МТР, СССЛ, ССЛ), официальным языком в обязательном порядке должен быть государственный язык соответствующего государства. При этом судьями таких трибуналов должны быть только лица, владеющие такими языками.
Данное требование необходимо для достижения многих первостепенных целей: во-первых, точного понимания судьями показаний свидетелей, заявлений обвиняемых; во-вторых, обеспечения реализации прав обвиняемых на действительно свободный выбор адвоката (в настоящее время этот выбор ни в коей мере свободным не является, так как одним из главных требований для признания адвоката в МТБЮ является владение одним из официальных языков трибунала); в-третьих, это обеспечит реализацию права обвиняемого на эффективную защиту и эффективное участие в процессе, а также на вынесение всех решений трибунала на языке, который обвиняемые понимают. Таким образом, услуги переводчика должны являться исключением, а не правилом. Перевод на судебном процессе обоснован, если, например, речь идет о совершении преступления иностранцем.
Другой проблемой является определение языка, на котором обвиняемый имеет право получать все документы. В настоящее время
документы МТБЮ и большинства других МУСТ используют термины «язык, который обвиняемый понимает». Данный термин не равнозначен понятию «родной язык». Однако, исходя из целей права и необходимости обеспечению обвиняемому права на эффективную защиту, считаем, что указанный термин должен пониматься именно как «родной язык». Следует также закрепить положение, согласно которому язык должен соответствовать транскрипции, которую понимает обвиняемый (дело Толимира), а также положение, согласно которому суд обязан признать статус «языка, который понимает обвиняемый» по заявлению самого обвиняемого, а не своему усмотрению или по требованию прокуратуры (дело В.Шешеля, дело Р.Караджича). Наконец, еще одной важной проблемой является перечень документов, которые МУСТ обязаны предоставлять обвиняемому «на языке обвиняемого».
В МТБЮ данный вопрос решен неудовлетворительно. Так, например, в деле «Челебичи» один состав судебной палаты отклонил право обвиняемого на получение стенограмм судебных слушаний на его родном языке, а другой состав судебной палаты это право признал. В первом случае СП заявила, что обвинение обязано предоставлять на языке обвиняемого только те документы, которые перечислены в частях 1 и 4(а) статьи 21 Статута МТБЮ. Однако такой вывод противоречит телеологическому толкованию, которое приводит к заключению о том, что эффективная защита возможна только в том случае, если обвиняемый понимает все документы и все свидетельства, а не только часть из них.
Глава 5 - «Понятие, содержание и особенности обеспечения права обвиняемого на эффективную защиту» состоит из пяти параграфов.
Параграф 1 - «.Право на эффективную защиту в современном международном уголовном процессе: понятие и содержание». Право обвиняемого на эффективную защиту в данной формулировке прямым образом в нормах национального и международного права закрепляется достаточно редко. В то же время существует общий принцип права, согласно которому обеспечение реализации любых прав должно быть эффективным, ибо формальное обеспечение лишено смысла.
Принцип эффективности реализации и защиты прав человека закреплен в ряде международно-правовых актов (статья 52 ЕКПЧ). При анализе прав обвиняемого в международном уголовном процессе в этой связи следует особо выделить группу прав, направленных не только на обеспечение защиты как таковой, но именно на эффективность такой защиты. Так, право на начало суда без неоправданных задержек и право на оперативное рассмотрение дела, являясь правами обвиняемого, направлены, в первую очередь, на обеспечение таких целей, как минимизация срока содержания обвиняемого под стражей, уменьшение
его издержек и т.д. Такие права, как право на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом или право на бесплатную помощь переводчика, имеют главной целью обеспечить обвиняемому минимальные гарантии защиты, то есть направлены на реализацию формальной стороны защиты.
Конечно, предоставление переводчика невысокой квалификации может свести реализацию данного к минимуму. Однако в данном случае речь идет не столько о праве на эффективную защиту, сколько о неэффективной реализации права, устанавливающего формальные минимальные гарантии элементарной защиты. В то же время такие права обвиняемого, как право личной защиты или право на достаточное время для подготовки и представления своей защиты, в первую очередь, направлены на достижение не формальной, а эффективной защиты.
В ряде случаев верная классификация того или иного отдельного права обвиняемого в качестве элемента комплексного права на эффективную защиту может послужить предпосылкой для верного толкования содержания такого права. Так, например, право обвиняемого на присутствие на процессе в случае его отнесения к формальному праву может быть сведено к простому физическому нахождению обвиняемого в 'зале суда. В этом случае окажется, что реализация данного права в таком понимании не имеет смысла и цели. Если обвиняемый не имеет права выступать, задавать вопросы свидетелям, показывающим против него, или свидетелям защиты, право быть судимым в его присутствии не будет иметь цели. Однако данное право имеет своей целью именно достижение эффективности защиты, и, соответственно, его толкование должно включать в себя гарантию участия обвиняемого в ходе процесса. Такой вывод подтверждается также и тем, что в абсолютном большинстве международных судов и трибуналов процессы in absentia запрещены. В то же время следует отметить, что в ряде случаев некоторые права обвиняемого могут быть «пограничными» между правами, обеспечивающими формальную защиту и эффективную защиту.
Таким образом, можно говорить о существовании комплексного права на эффективную защиту, то есть о группе особых прав обвиняемого, в первую очередь направленных на эффективность его защиты. Развитие международного уголовного процесса и практика международных уголовных судов и трибуналов последнего десятилетия показали, что наибольшими проблемами в закреплении и реализации прав обвиняемого являются: право на личную защиту; право на достаточное время для подготовки защиты; право на достаточное время для представления защиты; право на обжалование; право обвиняемого на присутствие во время судебного процесса.
Параграф 2 - «Характерные черты и особенности права на личную защиту». В национальном праве прямое закрепление права
обвиняемого на личную защиту проводится в редких случаях. В странах общего права обвиняемый, как правило, не играет активной роли во время процесса (за исключением случаев дачи показаний в качестве свидетеля). В других правовых системах обвиняемый играет более активную роль. В большинстве правовых систем и вообще в большинстве случаев адвокат является главным лицом защиты, которое контактирует с другими участниками процесса.
Однако в международном праве право на личную защиту установлено абсолютно четко и недвусмысленно (часть 3 статьи 14 МПГПП, часть 3 статьи б ЕКПЧ, часть 2 статьи 8 АКПЧ, часть 3 статьи 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека). Несмотря на некоторые различия (например, касающиеся упоминания принципа равенства при реализации указанного права или указания на рассмотрение уголовного дела), и универсальные, и региональные международные договоры четко выделяют право каждого на личную защиту, подчеркивая при этом минимальный характер данной гарантии, то есть ее неотъемлемость и запрет на любые ограничения.
Часть 4 статьи 21 Статута МТБЮ также устанавливает, что обвиняемый трибунала имеет право «при рассмотрении любого предъявляемого ему обвинения в соответствии с настоящим Статутом как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства: [...] быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника...». Данное право обвиняемого было нарушено в ряде дел, в частности, в делах С.Милошевича, В.Шешеля, М.Краишника и других. В деле Прокурор против Слободана Милошевича в 2004 году судебная палата назначила обвиняемому, требовавшему обеспечения права защищаться лично, адвоката. Официальной причиной такого назначения суд назвал «плохое состояние здоровья» С.Милошевича и необходимость обеспечить «оперативное рассмотрение дела». Данная аргументация является неубедительной, так как не обоснована ссылками на какой-либо правовой источник.
Логика данного толкования заключается в следующем: «Право на защиту лично не является абсолютным - С.Милошевич постоянно болеет и его болезнь прогрессирует - Для обеспечения быстрого рассмотрения дела теперь необходим адвокат». Главным правовым дефектом данного решения является отказ применить норму части 1 статьи 20 Статута МТБЮ, обязывающую обеспечить справедливое и оперативное рассмотрение дела при условии полного соблюдения прав обвиняемого. Кроме того, аргументация СП нарушила общий принцип права In claris поп fit interpretatio («Толкование не требуется там, где буква закона выражена ясно»).
Обосновывая свой главный тезис - «право на защиту лично не является абсолютным», СП доказала его с помощью ссылок на судебную
практику отдельных государств, которая не является источником международного права и не может иметь большую юридическую силу, чем нормы Mill НИ, ЕКПЧ или Статута самого МТБЮ. Кроме того, применив решения иностранных судов, СП МТБЮ нарушила фундаментальный принцип допустимости прецедента - принцип аналогии обстоятельств дела (к делу С.Милошевича, где речь шла о болезни обвиняемого, были применены решения судов Англии и США по делам о сексуальных домогательствах). Следует отметить, что при этом судьи отказались применить другой прецедент - решение Комитета по правам человека по делу Майкл и. Брайан против Испании (в котором Комитет признал Испанию, отказавшую заявителям жалобы в праве на защиту себя лично, нарушением пункта d части 3 статьи 14 МПГПП).
Другим примером' серьёзного нарушения данного права является дело Прокурор против Воислава Шешеля. В решении суда о назначении адвоката против воли обвиняемого имеется тот же дефект аргументации. Суд сослался на ряд решений ЕСПЧ, где указывалось, что в некоторых случаях назначение адвоката против воли обвиняемого является допустимым. Это послужило, в частности, обоснованием главного тезиса трибунала о том, что право защищать себя лично «не является абсолютным». Однако следует отметить, что обстоятельства дела, на которое ссылался трибунал, не были ни идентичными, ни даже схожими с делом В.Шешеля.
Кроме того, следует обратить внимание на другой дефект аргументации МТБЮ, когда было произведено смешение правила и исключения из него. Европейский суд по правам человека неоднократно в своих решениях подтверждал разработанный им стандарт толкования пункта d части 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 года). Этот стандарт гласит: «Лицо, обвиняемое в совершении уголовного преступления, которое не желает защищать себя лично, должно иметь возможность для получения правовой помощи по своему собственному выбору». Таким образом, толкование указанной статьи Европейским судом совершенно определенно: назначение адвоката связывается только со случаями, когда обвиняемый не желает защищать себя лично.
Назначение адвоката предусматривается в МТБЮ в двух формах -appointment (назначение в смысле официального утверждения адвоката по выбору обвиняемого) и assignment (назначение адвоката для неимущего обвиняемого, который может «свободно» выбрать себе адвоката из имеющегося списка адвокатов МТБЮ). Главное различие заключается в том, что назначение в первом случае производится в отношении лица, не являющегося до этого признанным адвокатом МТБЮ; во втором случае назначение производится в отношении признанного МТБЮ защитника. Что касается попыток трибунала навязать адвоката в деле С.Милошевича,
В.Шешеля и других, то это не назначение в том или ином его виде (assignment или appointment), а именно навязывание - то есть назначение против воли обвиняемого (imposition), не предусмотренное Статутом МТБЮ.
Параграф 3 — «Проблемы обеспечения права на достаточное время для подготовки и представления своей защиты». Право обвиняемого на достаточное время для подготовки и представления защиты признается и гарантируется как в национальном праве государств, так и в международном праве (пункт b части 3 статьи 14 МПГПП, пункт b части 3 статьи 6 ЕКПЧ, пункт с части 2 статьи 8 АКПЧ, часть 3 статьи 105 Третьей и часть 1 статьи 72 Четвертой Женевской Конвенции о защите жертв войны (1949 года), а также в ряде других международно-правовых документов и статутах МУСТ). Часть 4 статьи 21 Статута МТБЮ устанавливает, что обвиняемый должен иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты. Однако деятельность МУСТ ставит серьёзные вопросы, касающиеся реализации права обвиняемого на эффективную защиту.
Главными правовыми проблемами регулирования права на достаточное время для подготовки своей защиты является отсутствие четко установленных сроков исполнения различных обязательств прокуратуры по отношению к обвиняемому, что делает невозможным подготовку эффективной защиты. Так, например, обвиняемый имеет право на получение соответствующих документов, касающихся свидетелей, дающих показания против него до начала показаний. Однако правило 66 ППД МТБЮ предусматривает лишь обязанность прокуратуры раскрыть эти документы в сроки, установленные судьей досудебного производства, без установления конкретных временных рамок. Кроме того, прокуратура не выполняет даже те сроки, которые установлены судьями.
В данном параграфе анализируются два дела, в которых данное право было нарушено наиболее серьёзным образом (дело С.Милошевича и дело В.Шешеля). После завершения обвинительной части процесса судебная палата предоставила С.Милошевичу только три месяца для подготовки своей защиты, а список свидетелей защиты он должен был представить уже через шесть недель. Во второй раз вопрос о предоставлении достаточного времени для подготовки защиты встал уже после начала защитной части процесса в связи с назначением адвоката против воли обвиняемого. Назначив адвокатов, суд не выделил не только достаточного или адекватного времени, но и времени вообще для подготовки защиты по самому сложному международному уголовному делу. Только что назначенным адвокатам было предписано начать защиту буквально на следующий день. В деле Прокурор против В.Шешеля суд, назначив обвиняемому адвокатов, не предоставил им достаточного времени для подготовки защиты обвиняемого. Несмотря на то, что
прокуратура имела для подготовки процесса более четырех лет (не считая нескольких лет расследования), назначенным адвокатам было предоставлено всего два месяца для подготовки защиты.
В целом, С.Милошевичу было предоставлено в семь раз меньше времени для подготовки своей защиты, чем имело обвинение. В условиях, когда необходимо подготовить защиту в отношении обвинения по самому сложному международному уголовному делу, содержащему 66 пунктов обвинения, касающихся событий в трех государствах, произошедших за период в более десять лет, время в три месяца для подготовки защиты является очевидно недостаточным и неадекватным.
Право на достаточное время для представления своей защиты прямо не сформулировано ни в одном международно-правовом документе. Однако логическое, телеологическое и другие виды толкования позволяют утверждать, что это право предполагается в других международно-правовых нормах. Так, если допустить, что у обвиняемого нет права на достаточное время для представления своих свидетелей и аргументов, это приводит нас к абсурдному результату, который заключался бы в том, что имея достаточное время для подготовки защиты, у обвиняемого не будет времени использовать полученные результаты. Согласно правилам толкования права, абсурдный результат должен был отклонен. Совершенно ясно, что без предположения о том, что обвиняемый имеет право на достаточное время для представления своей защиты, право, закреплённое в пункте Ь части 3 статьи 14 МПГПП является неэффективным.
Таким образом, эффективная защита обвиняемого возможна только тогда, когда он одновременно обладает и правом на достаточное время для подготовки защиты, и правом на достаточное время для представления защиты. В то же время в МТБЮ обвиняемым, как правило, не обеспечивается реализация (или эффективная реализация) права на достаточное время для представления защиты. С одной стороны, это обусловлено отсутствием четко установленных норм, касающихся, во-первых, понятия «адекватное», «достаточное» или «разумное» время, и, во-вторых, отсутствием установленного принципа соотношения времени, предоставляемого для обвинения и для защиты. Наиболее яркий пример нарушения этого права был продемонстрирован в деле Прокурор против С.Милошевича. Среди главных нарушений этого права следует выделить: ограничение обвиняемого в возможности задавать определенные вопросы на перекрестных допросах свидетелям обвинения, а также несправедливое ограничение времени на сами перекрестные допросы; выделение обвиняемому в два раза меньшего времени для представления своей защиты, чем время, выделенное прокуратуре. Действительно, одного признака «не меньше, чем имело обвинение для основного допроса своего свидетеля» недостаточно для квалификации «достаточности». Главная
проблема применения правовых норм, содержащих оценочные понятия («достаточно», «убедительно», ((существенно» и т.п.), состоит в неопределенности их содержания и точных рамок. Фактически, эти рамки могут быть расширены или сужены по усмотрению суда в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Однако это не означает, что подвижность данных рамок является неограниченной. Во-первых, любое токование таких терминов не должно противоречить другим правовым нормам (то есть находиться в пределах рамок, установленных другими правовыми нормами); а во-вторых, такое толкование должно быть обоснованным. Особую сложность представляет собой ситуация, когда суд должен разрешить коллизию между правовыми нормами, обе из которых содержат такие оценочные понятия и термины.
Главным юридическим дефектом решений СП и АП МТБЮ в деле С.Милошевича является противопоставление права обвиняемого на достаточное время для подготовки/представления своей защиты, с одной стороны, и обязанности суда обеспечить оперативное рассмотрение дела -с другой. Как показывает анализ судебной практики МТБЮ, приоритет всегда отдавался «оперативности» над «достаточностью». Однако ни разу суд не представил убедительной юридической аргументации такого приоритета. А ведь в абсолютном большинстве случаев признание такого приоритета нарушает право обвиняемого на эффективную защиту.
Более того, следует отметить, что признание такого приоритета легко опровергнуть. Во-первых, сама постановка вопроса о противоречии данных понятий является искусственно созданной. Хотя Статут МТБЮ и называет принцип оперативного рассмотрения дела в качестве «обязанности суда», он по основным международно-правовым актам является также и правом обвиняемого.
Но права обвиняемого не могут противопоставляться друг другу, и задача суда состоит в нахождении гармонии между ними. Во-вторых, даже если и рассматривать ситуацию исключительно с точки зрения противоречия между правом обвиняемого и обязанностью суда, то и в этом случае нельзя отдавать приоритет оперативному рассмотрению дела, ибо все свои обязанности суд должен выполнять «при полном соблюдении прав обвиняемого». Так, например, в условиях, когда обвиняемый В.Шешель ожидал начала судебного процесса в течение пяти лет (то есть в условиях, когда прокуратура имела пять лет на подготовку своих свидетелей), ограничение времени на перекрестный допрос - для целей обеспечения оперативного рассмотрения дела - при добросовестном толковании Статута МТБЮ не может быть квалифицировано как достаточное.
В деле С.Милошевича обвинение имело около 300 дней для представления своей версии, а обвиняемый получил только 150 дней для представления версии защиты. В этой связи, кроме вопроса о нарушении
принципа равенства сторон, встал вопрос о достаточности и адекватности времени, которое имеет обвиняемый для подготовки и представления своей защиты. Совершенно ясно, что понятие адекватности не может распространяться на предоставление защите времени, в два раза меньшего, чем имело обвинение.
Параграф 4 - «Право обвиняемого на обжалование и особенности его применения в современном международном уголовном процессе». Право на обжалование мы рассматриваем в широком смысле этого термина - то есть как право на общий пересмотр решения в различных его формах. При -этом можно выделить следующие три главные формы обжалования: обжалование в узком смысле - апелляцию (пересмотр решения суда первой инстанции, не являющегося окончательным - appeal); собственно пересмотр ' (пересмотр окончательно принятого решения -revision); новое рассмотрение (пересмогр принятого решения reconsideration).
В настоящее время обвиняемые МУСТ не имеют права на обжалование судебных решений так, как это предусматривается в международных актах по правам человека. Сущность апелляционного производства означает, что дело должно быть рассмотрено судом более высокой ступени судебной иерархии, в том числе судьями более высокой квалификации и опыта. Однако в современных международных уголовных судах и трибуналах этот принцип не реализован ни теоретически, ни практически. Структурно апелляционные палаты входят в состав того же самого института, который и проводит первоначальное судебное разбирательство. Более того, судьи, входящие в состав апелляционной палаты, формально никоим образом не отличаются ни по своей квалификации, ни по порядку избрания. В конечном итоге это ставит вопрос о независимости суда при апелляционном производстве по делу.
Фактически на сегодняшний день уже в течение многих лет в МТБЮ действует система апелляционных палат, носящих характер ad hoc, то есть создается отдельная апелляционная палата для каждого конкретного обвиняемого. Это означает, что в современных МУСТ право обвиняемого на апелляцию реализовано лишь формально, в то время, как данное право должно быть реальным и эффективным.
В ряде международно-правовых актов необходимость обеспечения реального права на апелляцию оговаривается прямо и недвусмысленно. В CCCJI статья 20 Статута, с одной стороны, предоставляет обвиняемым право на подачу апелляции, но с другой, правила 72-Е и -F ППД устанавливают, что предварительные апелляции по юрисдикции и апелляции по вопросам, которые могут существенно затрагивать справедливость процесса, рассматриваются только апелляционной палатой Суда. Данное правило лишает обвиняемого права на обжалование по этим видам апелляций. Если все-таки попытаться представить себе ситуацию,
что обвиняемый попытается подать апелляцию на решение апелляционной палаты и та примет ее, то все равно он будет в таком случае лишен права на рассмотрение дела беспристрастным судом - ведь в этом случае апелляционная палата будет рассматривать апелляцию на саму себя. Более того, правила 72-Е и -F нарушают статью 20 Статута CCCJI, так как эта статья четко предусматривает, что апелляционная палата рассматривает жалобы только на решения, принятые судебными палатами. Таким образом, правила 72-Е и -F находятся в противоречии с положениями как обычного, так и договорного международного права. Существенно ограничивают право обвиняемого на апелляцию правила 72В ППД МТБЮ и 155 ППД МУС, установившие так называемую сертификацию апелляций. Во-первых, такая система противоречит принципу Nemo iudex in sua causa - «Никто не может быть судьей в своем собственном деле». По существу, судебная палата ставится в ситуацию, когда она должна фактически признать неубедительность собственного решения. Во-вторых, нарушается принцип эффективности, когда судебная палата должна еще раз обсуждать вопросы, которые уже не только обсуждены, но и разрешены ею окончательно.
С точки зрения обеспечения прав обвиняемого важно рассмотреть вопрос о праве на апелляцию со стороны обвинения. В этой связи интересно отметить, что в странах различных правовых семей данный вопрос может быть оценен принципиально различно. Так, если в странах романо-германской правовой семьи право прокуратуры на апелляцию является общепризнанным, то в странах общего права это является недопустимым, поскольку рассматривается как нарушение принципа запрета двойной ответственности за одно и то же преступление. Такое различие обусловлено различным пониманием целостности процесса: в странах общего права решение суда первой инстанции рассматривается как окончательное, а в странах романо-германского права рассмотрение дела судом первой инстанции - лишь первая стадия рассмотрения дела (до истечения срока подачи апелляции). Не случайно часть 7 статьи 14 МПГПП сформулирована следующим образом: «Никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны». Эта формулировка особо подчеркивает признание особенностей квалификации понятия «окончательное решение» в различных правовых системах и государствах.
В настоящее время в международном уголовном процессе доминирует романо-германская модель. Однако в условиях существенного ограничения самой сути апелляции в современном международном уголовном процессе, на наш взгляд, это нарушает права обвиняемого. Сама сущность апелляции заключается именно в защите прав обвиняемого. Учитывая фактическое колоссальное неравенство возможностей и средств
между обвинением и защитой, право на апелляцию является именно правом обвиняемого, а не обвинения, как дополнительная гарантия защиты личности от ошибки со стороны государственных органов. Апелляция одного органа одной системы на решение другого органа этой же системы является неоправданной привилегией этой системы самой себе, что ведет к снижению качества обвинительных заключений, судебных доказательств, а иногда и к произволу.
Весьма проблематичной является возможность подачи апелляции на оправдательный приговор. Грамматическое толкование части 1 статьи 25 Статута МТБЮ и части 1 статьи 24 Статута МТР приводит к выводу, что апелляция может быть подана только лицом, признанным виновным, и невозможна для оправданного лица. Однако это также серьезным образом нарушает права обвиняемого, так как оправданный может быть не согласен с мотивами принятого решения и, например, в случае оправдания по техническим основаниям (отзыв обвинительного акта) должен иметь право на апелляцию и даже на проведение судебного процесса.
Особой проблемой является право обвиняемого на запрет ухудшения его положения при апелляционном пересмотре дела. В практике МТБЮ и МТР это право за обвиняемым не признается (дело С.Галича в МТБЮ, дело А.Серомбы в МТР и др.). Попытка урегулировать данный вопрос была предпринята только в Чрезвычайных палатах в судах Камбоджи, где правило 110 ППД предусматривает, что поворот к худшему для обвиняемого невозможен только в случае, если апелляция подана им. Однако это правило может быть легко сведено на нет, так как апелляция всегда может быть подана и прокурором. В практике международных уголовных судов и трибуналов практически во всех случаях апелляцию на обвинительный приговор подавали не только обвиняемые, но и прокуратура.
Что касается основных правовых проблем права на пересмотр решения, то в первую очередь следует выделить: отсутствие четкого указания на то, какие именно решения могут быть обжалованы путем пересмотра; отсутствие четкого различия между апелляционным производством и производством путем пересмотра дела (в частности, при представлении «дополнительных свидетельств» во время апелляции и представлении «новых фактов» во время пересмотра); отсутствие четкого указания субъекта рассмотрения дела во время его пересмотра. Несмотря на то, что грамматическое толкование Статута и ППД процедуры МТБЮ и других МУСТ приводит к выводу о том, что право на пересмотр относится только к окончательному решению суда (приговору), тем не менее, телеологическое толкование приводит к выводу о том, что обвиняемый имеет право на пересмотр решений трибунала.
Толкование Статута МТБЮ приводит к выводу о том, что обжалование со стороны прокуратуры может быть только в интересах
обвиняемого. Однако ППД МТБЮ установили, что прокуратура имеет право требования пересмотра даже оправдательного приговора. Фактически это означает, что обвинение может, как минимум, трижды требовать пересмотра дела. Одной из серьезных проблем международного уголовного процесса является норма ППД МТБЮ и МТР о том, чт(э процедура пересмотра осуществляется теми же судьями, которые рассматривали дело по первой инстанции. Это фактически сводит на нет право обвиняемого на беспристрастный суд, так как хотя теоретически можно говорить о том, что судьи той же судебной палаты могут вынести иное решение, но фактически надеяться на это малоосновательно. Для устранения вполне законных сомнений в беспристрастности судей, рассматривающих дело по процедуре пересмотра, безусловно, следует закрепить положение о том, что даже если пересмотр осуществляется судебной, а не апелляционной палатой, то это должна быть судебная палата нового состава. В то же время, подчеркнем, что процедура пересмотра на уровне судебной палаты имеет смысл только для судебной палаты того же самого состава (полностью или частично), который рассматривал дело по первой инстанции.
Таким образом, сама суть пересмотра - апелляция в широком смысле этого термина - говорит о том, что процедура пересмотра должна применяться именно апелляционной, а не судебной палатой. Наконец, что касается права на новое рассмотрение вопроса, следует отметить, что хотя в документах МУСТ оно не установлено, но практика его фактически признала. Однако de facto признание осуществлено в такой форме, что оно было квалифицировано в качестве права суда, а не правом обвиняемого.
Обеспечение права обвиняемого на апелляцию должно быть реальным и эффективным. Международные гарантии, установленные в качестве стандартов справедливого судебного процесса, в ряде международных договоров в полной мере обязательны и для стадии апелляционного производства. В статуты и ППД МУСТ следует внести все необходимые изменения, направленные на полное и эффективное обеспечение права на апелляцию. В ином случае решения этих органов не могут быть квалифицированы в качестве законных и справедливых с точки зрения норм действующего международного права. Это во многом относится и к Международному уголовному суду.
Параграф 5 - «Право обвиняемого присутствовать на процессе: содержание и проблемы применения». Право на присутствие во время процесса признано как в национальном праве государств (в том числе в конституциях), так и в международном праве, а также в статутах всех МУСТ (кроме Статута CCJ1). В целом, общее правило заключается в том, что суд in absentia возможен, но только в исключительных обстоятельствах, закрытый перечень которых включает в себя только два
случая: добровольный отказ обвиняемого и грубое и систематическое нарушение обвиняемым порядка в зале суда.
Анализ права и практики МУСТ позволяет нам выделить следующие главные проблемы данного права: запрет на проведение процесса in absentia-, содержание права на присутствие во время процесса (принцип эффективного участия); возможность обвиняемого отказаться от данного права. В МТБЮ вопрос о проведении суда in absentia решен однозначно: это запрещается. В то же время на практике возникает ряд вопросов, в том числе, вопрос о том, является ли судом in absentia проведение процесса в случае отсутствия обвиняемого в связи с болезнью? В деле Прокурор против С.Милошевича СП МТБЮ предприняла попытку провести часть процесса in absentia,, что является серьёзным' нарушением прав обвиняемого. Случай болезни не является правовым основанием для ограничения права обвиняемого присутствовать на процессе.
Являясь составным элементом справедливого судебного процесса, данное право одновременно является и элементом другого кумулятивного права - права на эффективную защиту. В этой связи следует особо подчеркнуть разницу между физическим присутствием обвиняемого и его юридическим присутствием. В деле Прокурор против Й.Станшиича и Ф.Симатовича суд не отложил процесс в связи с болезнью обвиняемого, которая препятствовала его присутствию в зале суда. Обвиняемому И.Станишичу было предложено наблюдать за ходом процесса по видеосвязи. Однако, исходя из телеологического толкования права обвиняемого на присутствие как одного из элементов права на эффективную защиту, становится ясным, что суд не обеспечил данное право, так как простое наблюдение заседаний суда по видео не является «присутствием» по смыслу пункта d части 3 статьи 14 МПГПП.
Отсюда вытекает очень важный вывод. Если свести присутствие обвиняемого на процессе только к возможности наблюдать за происходящим, то это будет de facto равнозначно ситуации с просмотром видеозаписи. Европейский суд по правам человека в решении по делу Стэнфорд против Соединенного Королевства постановил, что Конвенция о защите прав и основных свобод человека предоставила обвиняемому право не простого присутствия на своем процессе, а право участия, более того - эффективного участия. Суд квалифицировал данное право на эффективное участие в качестве составной части принципа справедливого рассмотрения дела согласно статье 6 ЕКПЧ. Это было подтверждено и в ряде решений по другим делам. В абсолютном большинстве процессов в МУСТ данное право сведено лишь к формальному физическому присутствию обвиняемого в зале суда без права какого-либо реального участия обвиняемого в ходе процесса. Телеологическое и систематическое толкование данного права приводит к выводу о том, что присутствие должно быть эффективным для целей защиты обвиняемого и потому его
сведение лишь к физическому присутствию в зале суда, делает данное право лишённым цели и смысла.
В заключении работы излагаются основные выводы, представлены рекомендации по решению главных правовых проблем темы диссертации.
СПИСОК АВТОРСКИХ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ1
Монографии
1. Мезяев А.Б. Защита прав обвиняемых в международном уголовном процессе [Текст] / А.Б. Мезяев. - Казань: Академия управления «ТИСБИ», 2010. - 324 с. (24,5 пл.). - ISBN 978-5-93593-123-0.
2. Мезяев А.Б. Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале. Записки из зала суда [Текст] / А.Б. Мезяев. - Казань: Титул-Казань, 2006.-400 с. (25 п.л.). - ISBN 5-7497-0071-2.
[Рецензия: Каламкарян P.A. Рецензия на книгу А.Мезяева «Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале. Записки из зала суда» // Государство и право. - 2007. - № 10.-С. 126-127.]
3. Мезяев А.Б. Говорят свидетели защиты. Суд над Слободаном Милошевичем [Текст] / А.Б. Мезяев, Н.И. Рыжков, Е.М. Примаков, др. -М.: Вече, 2005. - 480 с. (30 п.л.) (Автор 1-го раздела: С. 3-30. - 1,8 п.л.). -ISBN 5-9533-0887-6.
[Рецензия: Курдюков Г.И. Рецензия на книгу «Говорят свидетели защиты. Суд над Слободаном Милошевичем» // Московский журнал международного права. — 2006. - № 2. - С. 253-255.]
4. Мезяев А.Б. Двойные стандарты в защите прав человека. Казус доктора Шешеля [Текст] / А.Б. Мезяев, Д.Мирович, П.Баррио, др. / Сост. А.И. Филимонова. - М.: Фонд исторической перспективы, 2009. - 384 с. (24 п.л.) (Автор 1-го и 2-го разделов: С. 15-98. - 5,1 п.л.). - ISBN 978-5-9918-027-3.
5. Мезяев А.Б. Универсальные и региональные системы защиты прав человека и интересов государства [Текст] / А.Б. Мезяев, П.В. Чиков, Г.Н. Хадиева, др. - Казань: Легранд, 2002. - 204 с. (Автор 3-го раздела: С. 102153. - 2,7 п.л.). - ISBN 5-94605021 -4.
6. Мезяев А.Б. Международное уголовное правосудие. Современные проблемы [Текст] / А.Б. Мезяев, Ш.Бассиуни, A.B. Наумов, др. / Институт права и публичной политики / Под ред. Г.И. Богуша, E.H. Трикоз, -М.: 2009. - 744 с. (47 п.л.) (Автор главы «Право обвиняемого на апелляцию в современном международном уголовном процессе»: С. 354-372. - 1,1 п.л.). - ISBN 978-5-94357-048-9.
7. Мезяев А.Б. Смертная казнь и современное международное право [Текст] / А.Б. Мезяев. - М.: Права человека, 2006. - 252 с. (19 п.л.). - ISBN 5-7712-0357-2.
8. Mezyaev A. African Security: International and Regional Problems [Текст] / A.Mezyaev, T.Deych, K.Gottschalk, др. Ed. By Hickey D. and Vishnevskiy M. / Russian Academy of Science. Institute for African Studies. -Moscow, 2006. - 135 c. (8,5 п.л.) (Автор 1-го раздела I главы - The so-called
1 В рамках разделов приводятся в хронологическом порядке.
«New International Law» and Africa. - С. 3-6. - 0,25 пл.). - ISNB 5-20104821-8.
9. Мезяев А.Б. Смертная казнь в Российской Федерации: взаимодействие международного и национального права [Текст] / А.Б. Мезяев. - Казань: КГУ, 2002. - 115 с. (6,7 п.л.). - ISNB 5-7464-0758-5.
Учебники и учебные пособия
10. Мезяев А.Б. Член редакционной коллегии. Международное право. Общая часть [Текст] / А.Б. Мезяев: Учебник / Отв. ред. Г.И. Курдюков, P.M. Валеев. -М.: Статут, 2011. - 542 с. (34 п.л.).
11. Мезяев А.Б., ответственный редактор. Основные тенденции развития современного международного права. Liber Amicorum в честь профессора Г.И. Курдюкова [Текст] / А.Б. Мезяев. - Казань: Центр инновационных технологий, 2010. -475 с. (27,6 п.л.).
12. Мезяев А.Б. Международное право: Учебник для вузов [Текст] / А.Б. Мезяев, A.A. Ковалев, A.A. Моисеев, др. / Под ред. A.A. Ковалева, C.B. Черниченко. - 3-е изд. Дипломатическая Академия МИД РФ. - М.: Проспект, 2008. - 824 с. (52 п.л.); (параграф 8 главы 18 - Международный трибунал по бывшей Югославии. - С. 574-581. - 0,45 п.л.).
13. Мезяев А.Б. Уголовный процесс: Учебник для вузов [Текст] / А.Б. Мезяев, А.П. Гуськова / Под ред. А.П. Гуськовой, A.B. Ендольцевой. - М.: Юнити. Закон и право, 2007. - 640 с. (40 п.л.); (глава XX: Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства: С. 547-617.-4.4 п.л.).
14. Мезяев А.Б. Международная и внутригосударственная защита прав человека: Учебное пособие для вузов [Текст] / А.Б. Мезяев / Отв. ред. P.M. Валеев, Р.Г. Вагизов. - Казань: КГУ, 2007. - 673 с. (39,17 п.л.); (Параграф 3 главы 3 раздела III - Конвенционные (договорные) органы по контролю за выполнением международных соглашений по правам человека: - С. 468-476; параграф 4 главы 4 раздела III - Африканская система защиты прав человека. - С. 545-551. - 0,8 п.л.).
15. Мезяев А.Б. Международная и внутригосударственная защита прав человека [Текст] / А.Б. Мезяев: Учебник / Отв. ред. P.M. Валеев. - М.: Статут, 2011. - 829 с. (52 п.л.) (Раздел 3, параграф 3 главы 3 -Конвенционные (договорные) органы по контролю за выполнением международных соглашений по правам человека: С. 584-594 и параграф 4 главы 4 - Африканская система защиты прав человека: С. 718-726. - 0,5 п.л.).
16. Мезяев А.Б. Международное право в правовых системах мира [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное публичное право. Курс лекций / Отв. ред. Г.И. Курдюков. - Казань: Центр инновационных технологий, 2004. - 268 с. (16,8 п.л.) (Глава 12. - С. 253-266. - 0,9 п.л.).
17. Мезяев А.Б. Международное право в различных правовых системах мира [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Г.И. Курдюков, P.M. Валеев. - М.: Статут, 2011. - 542 с. (34 п.л.) (Глава 5: С.167-183. - 1 пл.).
18. Мезяев А.Б. Сборник задач по международному праву [Текст] / А.Б. Мезяев, Г.И. Курдюков, др. - Казань: Новое знание, 1998. - (5,5 пл.).
Научные статьи
Статьи, опубликованные а ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных Высшей Аттестационной Комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации:
19. Мезяев А.Б. Обеспечение принципа презумпции невиновности в современном международном уголовном процессе [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2011. - №
3.-С. 14-17(0,4 пл.).
20. Мезяев А.Б. Нюрнберг: только ли история? Является ли Гаага преемником Нюрнберга. [Текст] / А.Б. Мезяев // Публичное и частное право. - Вып. IV (XII). - М.: Изд-во Московск. психолого-социальн. института, 2011. - С. 27-32 (0,6 пл.).
21. Мезяев А.Б. Право на справедливое рассмотрение дела в современном международном уголовном процессе [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2010. - №
4.-С. 14-17(0,4 пл.).
22. Мезяев А.Б. Роль международных судов в юридическом закреплении итогов разрушения Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право - International Law. - 2009. - № 2. — С. 199-214 (0,8 пл.).
23. Мезяев А.Б. Международно-правовые аспекты ордера на арест в отношении президента Судана [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский юридический журнал. - 2009. -№ 6. - С. 82-88 (0,7 п.л.).
24. Мезяев А.Б. Судебный процесс против Воислава Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев // Московский журнал международного права. - 2007. - № 4. - С. 82-104 (1,5 пл.).
25. Мезяев А.Б. Доказательства на процессе «Прокурор против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале. - Часть 1 — Свидетели [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право - International Law. - 2005. -№ 3. - С. 351-386 (1,5 пл.).
26. Мезяев А.Б. Доказательства на процессе «Прокурор против Слободана Милошевича» в Гаагском трибунале. - Часть 2 — Свидетельства
[Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право - International Law. - 2005. -№ 4. -С. 276-307 (1,2 пл.).
27. Мезяев А.Б. Международный трибунал по бывшей Югославии: некоторые международно-правовые вопросы [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский юридический журнал. - 2007. - № 2. - С. 46-49 (0,4 п.л.).
28. Мезяев А.Б. Назначение адвоката на процессе против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале: некоторые международно-правовые вопросы [Текст] / А.Б. Мезяев // Московский журнал международного права. - 2005. - № 2. - С, 99-118 (1 п.л.).
29. Мезяев А.Б. Дело о вооруженных действиях на территории Конго (Демократическая Республика Конго против Уганды) в Международном Суде ООН: некоторые международно-правовые вопросы [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право — International Law. - 2007. - № 2. - С. 170-192 (1,5 п.л.).
30. Мезяев А.Б. Проблема универсальной юрисдикции в современном международном праве [Текст] / А.Б. Мезяев, Г.И. Курдюков // Ученые записки Казанского государственного университета. — Казань, 2003. - Т. 144. - С. 464-474 (0,6 п.л.).
31. Мезяев А.Б. Международные суды и Африка [Текст] / А.Б. Мезяев//Азия и Африка сегодня. - 2005.-№ 11.-С. 14-18(0,5 п.л.).
32. Мезяев А.Б. Проблемы имплементации международных норм по борьбе с пытками в правовой системе РФ [Текст] / А.Б. Мезяев // Московский журнал международного права. - 2006. - № 1. - С. 257-260 (0,3 п.л.).
33. Мезяев А.Б. Проблемы эффективности ООН и действия резолюций Совета Безопасности в правовой системе России [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право - International Law. - 2003. - № 1-2. -С. 145-175 (0,5 п.л.).
34. Мезяев А.Б. Международные суды и проблема смертной казни [Текст] / А.Б. Мезяев // Международное право - International Law. - 2001. -№4.-С. 344-365 (1,2 п.л.).
35. Мезяев А.Б. Смертная казнь в современной Латинской Америке [Текст] / А.Б. Мезяев // Латинская Америка. - 2003. - №11. - С. 29-39 (0,5 п.л.).
36. Мезяев А.Б. Международные договоры об экстрадиции и проблема смертной казни [Текст] / А.Б. Мезяев // Государство и право. -2003. -№3.- С. 79-87 (1 п.л.).
Опубликованные в иных изданиях (сборниках статей, периодических изданиях)
37. Мезяев А.Б. Попытки Международного уголовного суда изменить нормы действующего международного права [Текст] / А.Б. Мезяев // Актуальные проблемы современного международного права.
Материалы X ежегодной всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.П.Блищенко. Москва, 13-14 апреля 2012. Часть II. / Отв. ред. А.Х.Абашидзе, Е.В.Киселева. - М.: Российский университет дружбы народов, 2012. - С. 230-236 (0,4 п.л.).
38. Мезяев А.Б. Новое международное право и Африка [Текст] / А.Б.Мезяев // Актуальные вопросы международного права в Африке, материалы круглого стола X ежегодной всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.П.Блищенко. Москва, 12 октября 2012. / Отв. ред. А.Х.Абашидзе, Е.В.Киселева, А.М.Солнцев. - М.: Российский университет дружбы народов, 2012. - С. 12-20 (0,4 п.л.).
39.Мезяев А.Б. Основные правовые проблемы создания и деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев // Международный трибунал по бывшей Югославии: деятельность, результаты, эффективность: Материалы научной конференции. - М., 22-23 апр. 2009 г. / Отв. ред. ЕЛО. Гуськова. - М.: Индрик, 2012. - С. 15-22 (0,4 п.л.).
40. Мезяев А.Б. Политическое и международно-правовое значение процесса Слободана Милошевича для всемирной истории и международного права [Текст] / А.Б.Мезяев // Международный трибунал по бывшей Югославии: деятельность, результаты, эффективность: Материалы научной конференции. - М., 22-23 апр. 2009 г. / Отв. ред. E.IO. Гуськова.-М.: Индрик, 2012.-С. 143-154 (0,6 п.л.).
41. Мезяев А.Б. Судебный процесс против Радована Караджича в Международном трибунале по бывшей Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев. // Международный трибунал по бывшей Югославии: деятельность, результаты, эффективность: Материалы научной конференции. - М., 22-23 апр. 2009 г. / Отв. ред. Е.Ю. Гуськова. - М.: Индрик, 2012. - С. 155-164 (0,5 п.л.).
42. Мезяев А.Б. Арест генерала Ратко Младича [Текст] / А.Б. Мезяев, А.И. Филимонова // Международный трибунал по бывшей Югославии: деятельность, результаты, эффективность: Материалы научной конференции. - М., 22-23 апр. 2009 г. / Отв. ред. Е.Ю. Гуськова. - М.: Индрик, 2012. - С. 165-172 (0,4 п.л.).
43. Мезяев А.Б. Актуальные проблемы защиты прав обвиняемого в современном международном уголовном процессе [Текст] / А.Б. Мезяев: Сб. тезисов докладов III Междунар. научно-практич. конф. «Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России (Кутафинские чтения), 28-29 ноября 2011 г., Секция международного публичного права. Московская государственная юридическая академия. Кафедра международного права. - М. 2012. - С. 143-150 (0,2 п.л.).
44. Мезяев А.Б. Национальные интересы Российской Федерации и деятельность международных трибуналов [Текст] / А.Б. Мезяев //
Международное право: вчера, сегодня, завтра: Материалы научно-практич. конф. к 100-летию со дня рождения проф. P.JI. Боброва. - СПб.: Россия-Нева, 2011. - С. 107-114 (0,4 п.л.).
45. Мезяев А.Б. Некоторые международно-правовые аспекты судебного процесса «Прокурор против Радована Караджича» в Международном трибунале по бывшей Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2010». Российская ассоциация международного права. - СПб.: Россия-Нева, 2011. - С. 190200 (0,5 пл.).
46. Мезяев А.Б. Политическое и международно-правовое значение процесса Слободана Милошевича для всемирной истории и международного права [Текст] / А.Б. Мезяев // Непобежденный. К 70-летию со дня рождения Слободана Милошевича / Автор-сост. Б.Милошевич.-М., 2011.-С. 107-128 (1 пл.).
47. Мезяев А.Б. Право на личную защиту в международном уголовно-процессуальном праве [Текст] / А.Б. Мезяев // Основные тенденции развития современного международного права. Liber Amlcorum в честь проф. Г.И. Курдюкова / Отв. ред. А.Б. Мезяев, Н.Е. Тюрина. -Казань: Центр инновационных технологий, 2010. - С. 310-333 (1,3 пл.).
48. Мезяев А.Б. Анализ деятельности международных судов и трибуналов в контексте новых законов об ответственности за ревизию истории [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2009. Российская ассоциация международного права. - СПб.: Россия-Нева, 2010. - С. 109-118 (0,5 пл.).
49. Мезяев А.Б. Проблемы обеспечения независимости и беспристрастности международных судов [Текст] / А.Б. Мезяев // Международные суды: актуальные проблемы международного права: Межвузовский сб. научн. трудов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, JI.A. Лазутин. -Вып. 2 (6). - Екатеринбург, 2010. - С. 52-65 (0,8 пл.).
50. Мезяев А.Б. Основные юридические дефекты решения Международного Суда ООН о временных мерах защиты в деле «Грузия против России 2008 года [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. -2009-2010. -№ 3. -С. 121-125 (0,4 пл.).
51. Мезяев А.Б. О мемуарах Главного Обвинителя Международного трибунала по бывшей Югославии К.дель Понте «Охота. Я и военные преступники» [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. - 2009-2010. - № 3. - С. 72-88 (1,7 пл.).
52. Мезяев А.Б. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии - незаконный, зависимый и пристрастный суд [Текст] / А.Б. Мезяев // Двойные стандарты в защите прав человека: казус профессора Шешеля: Сб. статей / Сост. А.И. Филимонова. - М.: Фонд исторической перспективы, 2009. - С. 15-49 (2,3 пл.).
53. Мезяев А.Б. Судебный процесс против профессора Воислава Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии [Текст] / А.Б. Мезяев // Двойные стандарты в защите прав человека: казус профессора Шешеля: Сб. статей / Сост. А.И. Филимонова. - М.: Фонд исторической перспективы, 2009. - С. 50-99 (2,8 п.л.).
54. Мезяев А.Б. Право на независимый и беспристрастный суд в национальном и международном праве [Текст] / А.Б. Мезяев. // Всеобщей декларации прав человека - 60 лет. - Казань: КГУ, 2009. - С. 7-15 (0,3 п.л.).
55. Мезяев А.Б. К вопросу о применении и толковании права на самоопределение народов в современном международном праве [Текст] / А.Б. Мезяев, И.Б. Мезяев // Актуальные вопросы прав народов в современном мире / Отв. ред. Р.Ш. Гарипов. - Казань, 2009. - С. 104-111 (0,4 п.л.).
56. Мезяев А.Б. Международные судебные органы: к оценке некоторых новаций в международном праве [Текст] / А.Б. Мезяев // Международные отношения и право: взгляд в XXI век: Материалы конф. в честь проф. JI.H. Галенской / Под ред. C.B. Бахина. - СПб.: ИД Санкт-Петербургского ун-та, 2009. - С. 371-379 (0,5 п.л.).
57. Мезяев А.Б. Некоторые актуальные проблемы обязательной юрисдикции международных судебных учреждений [Текст] / А.Б. Мезяев. // Международное право и национальные интересы Российской Федерации. Liber Amicorum в честь Чрезвычайного и Полномочного Посла, профессора О.Н. Хлестова: Сб. статей / Отв. ред. A.A. Ковалев, Б.Л. Зимненко. Дипломатическая Академия МИД РФ. - М.: Восток-Запад, 2008. -С. 258-270 (0,5 п.л.).
58. Мезяев А.Б. К вопросу об участии Российской Федерации в Международном уголовном суде и других международных судебных учреждениях [Текст] / А.Б. Мезяев // Современные проблемы развития международного и конституционного права: Сб. материалов Междунар. научно-практич. конф., посвященной памяти проф. Д.И. Фельдмана / Отв. ред. Г.И. Курдюков, О.М. Смирнова. - Казань: Центр инновационных технологий, 2008. - С. 205-211 (0,6 п.л.).
59. Мезяев А.Б. Деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии и индивидуальная уголовная ответственность по международному гуманитарному праву [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права. Спецвыпуск-2006. - СПб., 2008. - С. 149-157(0,5 п.л.).
60. Мезяев А.Б. О мемуарах пресс-секретаря Главного Обвинителя Международного трибунала по бывшей Югославии Ф.Хартманн «Мир и наказание» [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. - 2008. -№ 2. - С. 108-114 (0,7 п.л.).
61. Мезяев А.Б. Хроника международного права. Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. -2008. -№2.-С. 124-126 (0,2 пл.).
62. Мезяев А.Б. Дело о геноциде. Решение Международного Суда ООН по делу «О применении Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него (Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории). Некоторые вопросы фактов и международного права [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. - 2007. - № 1. -С. 35-65 (3,7 пл.).
63. Мезяев А.Б. О судье Международного Суда ООН B.C. Верещетине [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. - 2007. - № 1. - С. 160-172 (1,5 пл.).
64. Мезяев А.Б. Мой обвинительный акт [Текст] / А.Б. Мезяев // Русский венок Слободану Милошевичу. - М.: Алгоритм, 2007. - С. 51-79 (0,9 пл.).
65. Мезяев А.Б. Убийство Слободана Милошевича в Гаагском трибунале [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2006. - СПб.: Россия-Нева, 2007. - С. 83-99 (1 пл.).
66. Мезяев А.Б. Хроника международного права. Международный трибунал по бывшей Югославии. Международный трибунал по Руанде [Текст] / А.Б. Мезяев // Казанский журнал международного права. - 2007. -№ 1.-С. 182-190(1 п.л.).
67. Мезяев А.Б. Международно-правовые проблемы Косово и Метохии [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2007. - СПб., 2008. - С. 335-341 (0,37 пл.).
68. Мезяев А.Б. Африка как испытательный полигон для апробации «нового» международного права [Текст] / А.Б. Мезяев // Безопасность Африки: внутренние и внешние аспекты, Институт Африки РАН. - М., 2005.-С. 10-11 (0,1 пл.).
69. Мезяев А.Б. Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале: некоторые международно-правовые проблемы [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2004. - СПб.: Россия-Нева, 2005.-С. 91-112(1,3 пл.).
70. Мезяев А.Б. Признание государств и правительств: вопросы теории и новейшей практики государств Африки [Текст] / А.Б. Мезяев // Жизнь, отданная науке. - Казань: Таглимат, 2004. - С. 120-134 (0,8 пл.).
71. Мезяев А.Б. Дело об ордере на арест (Демократическая Республика Конго против Бельгии) [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2003. - СПб.: Россия-Нева, 2003. -С. 84-97 (0,8 пл.).
Публикации по теме диссертации, изданные за рубежом:
72. Me3jajeB А.Б. Да ли je Medy народ ни трибунал за бившу JyrocnaBHjy законити наследник Нирнбершког трибунала? // От Нирнберга до Хага. Поуке ncTopnje. - Београд, 2012. - С. 29-32 (0,2 п.л.)
73.Me3jajeB А.Б. Брильантна одбрана // Таквог га знам. - Београд, 2011.-С. 269-285 (1 п.л.)
74. Mezyaev A. The legality of the ICC Indictment of President Bashir : International Legal aspects of the ICC Pre-trial Chamber Decision on Arrest warrant against the President of Sudan // Sudan Journal of Diplomatic Studies (Scientific Journal Issued by the National Center for Diplomatic Studies-Khartoum-Sudan), Vol. 8. Safar 1431 A.H. February, 2010 (0,8 п.л.).
75. Mezyaev A. International Court of Justice: Complicity in Crime // NATO Aggression. The Twilight of the West. Never to Forget. Belgrade. Millenium Group, 2010. - P. 253-260 (0,4 п.л.).
76. Me3jajev A.B. Международни Суд Правде - Саучешништво у злочину // Arpecnja НАТО. Сумрак Запада. - Београд, 2010. - 255-263 (0,4 п.л.).
77. Мезяев А.Б. Основные проблемы создания и деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии // Делатность Международног трибунала за бившу jHrooiaBHjy: Сад ржа], резултати, ефикасность. Материоали Международног научног скупа одржаног у PycKoj академии наука у Москви, 22-23 априла 2009 г. - Београд-Москва,
2010.-С. 73-86 (0,4 п.л.).
78. Мезяев А.Б. Размышления о решении Международного уголовного суда о выдаче ордера на арест президента Судана [Текст ] / А.Б. Мезяев // Альманах международного права. - Вып. 2. - Одесса: Феншс, 2010. - С. 210-222 (0,8 п.л.).
Список авторских публикаций по другим темам международного права и международных отношений2
Статьи:
79. Мезяев А.Б. Противоправное использование международно-правовых механизмов в кампании Запада против Республики Беларусь / [Текст] // Казанский журнал международного права. - 2012. - № 5. -С. 235-247 (0, 7 п.л.).
80. Мезяев А.Б. Агрессия против Ливии: некоторые международно-правовые вопросы / [Текст] // Казанский журнал международного права. -
2011. -№ 4. - С. 22-29 (0, 9 п.л.).
2 Приводятся в хронологическом порядке.
81. Мезяев А.Б. Фальсификация истории в международных судах и дело «Кононов против Латвии» / [Текст] // Казанский журнал международного права. - 2011. - № 4. - С. 3-4 (0,1 п.л.).
82. Мезяев А.Б. Решение Международного Суда ООН по делу «О вооруженных действиях на территории Конго (Демократическая Республика Конго против Уганды)» [Текст] / А.Б. Мезяев // Африка на пути к независимости (1930-1960 гг): Материалы научной конф. «Вторые Потехинские чтения» / Отв. ред. Ю.Н. Винокуров. Институт Африки РАН. -М., 2009.-С. 197-212(0,9 п.л.).
83. Мезяев А.Б. Национально-освободительные движения в странах Африки: международно-правовые аспекты [Текст] / А.Б. Мезяев // Пятьдесят лет Года Африки. Судьбы национально-освободительных движений: взгляд из Африки, России и Западной Европы: Материалы международной научной конф. 30-31 марта 2010 г. / Отв. ред. В.Г. Шубин, О.И. Тетерин, Институт Африки РАН. - М., 2011. - С. 50-55 (0,2 п.л.).
84. Мезяев А.Б. Некоторые новые тенденции в деле отмены смертной казни [Текст] / А.Б. Мезяев // Актуальные проблемы современного международного права. - М.: Изд-во Российск. ун-та дружбы народов, 2004.-С. 96-102 (0,3 п.л.).
85. Мезяев А.Б. Смертная казнь и прогрессивное развитие современного международного права [Текст] / А.Б. Мезяев // Юрист-международник. - 2003. -№ 4. - С. 4-8 (0,3 п.л.).
86. Мезяев А.Б. Роль и вклад Африки в победу во Второй мировой войне [Текст] / А.Б. Мезяев // Российский ежегодник международного права-2005. - СПб., 2006. - С. 323-326 (0,25 п.л.).
Статьи в энциклопедиях:
87. Мезяев А.Б. Конституционное право стран Африки [Текст] / A.M. Васильев, Р.Н. Исмагилова, В.Г. Шубин, А.Б. Мезяев, др. // Энциклопедия «Африка» (в 2-х т.). - М.: Инфра-М - Энциклопедия, 2010. - Т. 1. -(1,1 п.л.).
88. Мезяев А.Б. Африка и международное право [Текст] / A.M. Васильев, Р.Н. Исмагилова, В.Г. Шубин, А.Б. Мезяев, др. // Энциклопедия «Африка» (в 2-х т.). - М.: Инфра-М - Энциклопедия, 2010. -(0,6 п.л.).
89. Мезяев А.Б. Право в Африке [Текст] / A.M. Васильев, Р.Н. Исмагилова, В.Г. Шубин, А.Б. Мезяев, др. // Энциклопедия «Африка» (в 2-х т.). -М.: Инфра-М - Энциклопедия, 2010. - Т. 1. - (1 п.л.).
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АКПЧ - Американская конвенция по правам человека АСПЧ - Американский суд по правам человека АХПЧН - Африканская хартия прав человека и народов АКПЧН - Африканская комиссия прав человека и народов АСПЧН - Африканский суд по правам человека АП - апелляционная палата
ЕКПЧ - Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 года) ЕСПЧ - Европейский суд по правам человека МС, МС ООН - Международный суд ООН
МПГПП - Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 года)
КПЧ - Комитет по правам человека, созданный в соответствии с
Международным пактом о гражданских и политических правах (1966 года)
МТБЮ - Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии
МУСТ - международные уголовные суды и трибуналы
МТР - Международный уголовный трибунал по Руанде
МУС - Международный уголовный суд
ППД - правила процедуры и доказывания
СБ, СБ ООН - Совет Безопасности ООН
СП - судебная палата
ССЛ - Специальный суд по Ливану
СССЛ - Специальный суд по Сьерра Леоне
Подписано в печать 4.07.2013 Печать ризографическая Формат бумаги 60x90/16 Гарнитура Times Усл.-п.л. 4, Тираж 200 экз. Заказ № 140
Издательский центр Университета управления «ТИСБИ» (лицензия № 0272 от 23.08.1999 г.) 420012, г. Казань, ул. Муштари, 13
ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ «Права обвиняемого в современном международном уголовном процессе»
05201351641
На правах рукописи
Мезяев Александр Борисович
ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: вопросы теории и практики
Специальность 12.00.10 - Международное право; Европейское право
ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени доктора юридических наук
МОСКВА-2013
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Введение........................................................................................5
Глава 1 - «Общие теоретические аспекты обеспечения прав обвиняемого в мездународном уголовном процессе»
1 .Международное уголовно-процессуальное право в системе современного
международного публичного права.....................................................27
2,Особенности международного уголовного процесса и обеспечение прав
обвиняемых...................................................................................44
3.Общая характеристика прав обвиняемых в современном международном
уголовном процессе и их обеспечение..................................................59
4.0беспечение общих прав человека в международном уголовном процессе...74
Глава 2 - «Основные теоретические и практические проблемы обеспечения прав обвиняемого в международных уголовных трибуналах»
1.Проблема законности создания международных уголовных трибуналов и обеспечение прав обвиняемых......................................................... 89
2.Проблемы юрисдикции международных уголовных трибуналов и их влияние на обеспечение прав обвиняемых......................................... 109
3.Проблемы закрепления прав обвиняемого в актах международных уголовных трибуналов....................................................................116
Глава 3 - «Правовые проблемы обеспечения права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом в современном международном уголовном процессе»
1. Возникновение и развитие права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом в международном праве.......130
2. Особенности права обвиняемого на рассмотрение дела независимым судом в международном праве................................................. 141
3. Содержание права обвиняемого на рассмотрение дела беспристрастным судом в международном праве..................................................172
Глава 4 - «Проблемы обеспечения права обвиняемого на справедливое рассмотрение дела в международном праве»
1. Возникновение и развитие права на справедливый суд в международном праве..................................................................................217
2. Общая характеристика презумпции невиновности в современном международном уголовном процессе.......................................... 225
3. Проблемы обеспечения права на начало суда без неоправданных задержек............................................................................. 241
4. Обеспечение права на оперативное рассмотрение дела................... 251
5. Обеспечение иных прав, составляющих справедливое рассмотрение дела..................................................................................266
Глава 5 - «Понятие, содержание и особенности обеспечения права обвиняемого на эффективную защиту»
1. Право на эффективную защиту в современном международном уголовном
процессе: понятие и содержание.............................................. 277
2. Характерные черты и особенности права на личную защиту............ 280
3. Проблемы обеспечения права на достаточное время для подготовки и представления своей защиты.................................................... 298
4. Право обвиняемого на обжалование и особенности его применения в современном международном уголовном процессе ........................308
5. Право обвиняемого присутствовать на процессе: содержание и проблемы применения..........................................................................333
Заключение..................................................................................347
Список использованной литературы..................................................373
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ООН - Организация Объединённых Наций СБ, СБ ООН - Совет Безопасности ООН
МТБЮ - Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии
МС, МС ООН - Международный суд ООН
ЕСПЧ - Европейский суд по правам человека
МТР - Международный уголовный трибунал по Руанде
МУС - Международный уголовный суд
СССЛ - Специальный суд по Сьерра Леоне
CCJI - Специальный суд по Ливану
МУСТ - международные уголовные суды и трибуналы
ЕКПЧ - Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
Ml И'1111 - Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.
КПЧ - Комитет по правам человека, созданный в соответствии с
Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 г.
АКПЧ - Американская конвенция по правам человека
АСПЧ - Американский суд по правам человека
АХПЧН - Африканская хартия прав человека и народов
АКПЧН - Африканская комиссия прав человека и народов
АСПЧН - Африканский суд по правам человека
АП - апелляционная палата
СП - судебная палата
1111Д - правила процедуры и доказывания
СПД - совместные преступные действия
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность диссертационного исследования. Конец XX - начало XXI веков ознаменовали собой стремительное увеличение числа органов международной уголовной юстиции. Прежде всего, это связано с созданием международных уголовных трибуналов ad hoc - по бывшей Югославии (1993 г.) и по Руанде (1994 г.), Международного уголовного суда (1998 г.), а также интернационализированных и «смешанных» уголовных судов - по Сьерра Леоне (2002 г.), Камбодже (2004 г.), Ливану (2007 г.) и некоторых других.1 В данный период произошло наиболее активное становление международного уголовного права и международного уголовно-процессуального права. Ряд авторов полагают, что в настоящее время формируется и даже уже сформировалась система международной уголовной юстиции.2
Активное формирование международной уголовной юстиции привело к значительному увеличению числа обвиняемых в международных уголовных судах и трибуналах. Возникли серьёзные теоретические вопросы, касающиеся защиты прав обвиняемых. Среди таких вопросов можно назвать состав перечня минимальных прав обвиняемого, не подлежащих умалению; принципы ограничения прав обвиняемых; проблема соотношения различных прав обвиняемого между собой и др.
Возникли серьёзные проблемы и практического применения прав обвиняемых, например, проблема толкования различных прав в соответствии с подходами в различных внутригосударственных моделях уголовного процесса; различное толкование одного и того же права различными судебными палатами одного и того же трибунала.
1 В период с 2000 по 2005 годы были также созданы: Судебная палата по военным преступлениям в Боснии и Герцеговине, Смешанные судебные коллегии в Косово, Специальные палаты по тяжким преступлениям в Восточном Тиморе (Тиморе-Лешти).
2 Рабцевич О.И. Международная уголовная юстиция: понятие и структура. // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2009. - № 3. - С.3-7. Волеводз А.Г., Волеводз В.А. Современная система международной уголовной юстиции. - М.: Юрлитинформ, 2009. - С. 494-499).
Наконец, возникла проблема различного закрепления и толкования одних и тех же прав в различных международных судах и трибуналах, что в значительной мере создаёт угрозу целостности международного права прав человека.
Данные проблемы характерны для всех существующих в настоящее время международных судов и трибуналов, право и практика которых рассматривается в настоящей диссертации. Однако особое внимание уделяется праву и практике Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ). Это связано с тем, что, будучи первым международным уголовным трибуналом современной системы международного уголовного правосудия, МТБЮ разработал основополагающие нормы современного международного уголовного процесса, которые в большей или меньшей степени были восприняты всеми последующими международными уголовными учреждениями с теми или иными вариациями. Именно деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии стала определённым эталоном применения и толкования норм международного уголовного права. Судьи Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии во многом обеспечили кадровый состав международного судейского корпуса других международных уголовных судов.
В то же время, деятельность МТБЮ как по применению и толкованию норм международного права, так и по созданию основ современного международного уголовного процесса, требует своего критического анализа. В значительной своей части эта деятельность не соответствует нормам действующего международного права и даже общим принципам права в целом.
Степень разработанности темы. Вопросы защиты прав обвиняемых в международном уголовном процессе до сих пор не были предметом отдельного рассмотрения в отечественной науке международного права. В целом же отдельные аспекты защиты прав человека в контексте международного права и уголовного процесса, рассматривались в работах А.Х.Абашидзе, А.Г.Волеводза, Б.Л.Зимненко, А.Я.Капустина, А.А.Ковалева,
% 1 ф
В.А.Карташкина, П.А.Королькова, И.И.Лукашука, Е.Г.Ляхова, Ю.Н.Малеева, А.А.Моисеева, В.П.Панова, О.И.Рабцевич, Ю.В.Самович, А.С.Смбатян, О.И.Тиунова, С.В.Черниченко и других.
В той или иной степени вопросы, связанные с положением индивида в международном уголовном процессе, рассматривались в докторской диссертации П.Н.Бирюкова «Международное уголовно-процессуальное право и правовая система Российской Федерации: теоретические проблемы», защищенной в 2001 году, и в докторской диссертации И.С.Марусина «Международные судебные учреждения, стороной разбирательства в которых вправе выступать физические лица: новые тенденции развития и совершенствования их деятельности», защищенной в 2008 году. Наибольшее внимание правам обвиняемого в международном уголовном процессе в отечественной науке уделено в докторской диссертации Н.Г.Михайлова «Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии как институт международной уголовной юстиции», защищенной в 2006 году.
Объект диссертационного исследования. Объектом диссертационного исследования являются отношения, связанные с деятельностью международных уголовных судов и трибуналов по обеспечению прав обвиняемых с точки зрения действующего международного права.
Предмет диссертационного исследования. Предметом диссертационного исследования является совокупность международно-правовых норм, касающихся реализации и защиты прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе, а также решения международных уголовных судебных учреждений по обеспечению прав обвиняемых.
Основные цели и задачи исследования. Активное развитие международного права в целом, а также международного уголовно-процессуального права и международного права прав человека, в частности, ставит серьезные задачи по обеспечению общих принципов международного права и защите прав личности в международном уголовном процессе.
Основной целью настоящей работы является исследование формирования института прав обвиняемых в международном уголовном процессе на примере деятельности современных международных уголовных судов и трибуналов, в первую очередь, МТБЮ, а также проблем реализации и защиты этих прав в современном уголовном процессе.
Достижение поставленной цели должно способствовать более динамичному и прогрессивному развитию правового регулирования защиты прав обвиняемых в международном уголовном процессе. В этой связи основными задачами диссертационного исследования являются:
1. Исследование теоретических аспектов обеспечения прав обвиняемого в международном уголовном процессе.
2. Исследование проблем правовых оснований создания и юрисдикции международных уголовных судов и трибуналов, выявление взаимосвязи между данными проблемами и проблемой реализации прав обвиняемых в МУСТ.
3. Анализ общей характеристики защиты прав обвиняемых, а также анализ защиты общих прав человека в международном уголовном процессе.
4. Анализ обеспечения права обвиняемого на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, а также права на справедливое судебное разбирательство в деятельности международных уголовных судов и трибуналов.
5. Теоретическое обоснование существования права обвиняемого на эффективную защиту и анализ его обеспечения в деятельности международных уголовных судов и трибуналов.
6. Выявление основных проблем правового регулирования, а также применения и толкования норм по обеспечению прав обвиняемых в современном международном уголовном процессе; разработка практических рекомендаций для их преодоления.
Хронологические рамки работы, главным образом, определяются временем создания Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии - с мая 1993 года по настоящее время. В то же время в ряде случаев
применение исторического и сравнительного методов исследования расширяет данные рамки до 1945 года - времени создания первых международных уголовных трибуналов.
Теоретическая, методологическая и практическая основы исследования. Теоретическую и методологическую основу настоящего исследования составляют общенаучный метод изучения закономерностей, а также возникновения, становления и развития международно-правовых явлений. Применяются также исторический, сравнительно-правовой, структурно-логический, формально-логический методы, метод системного анализа, которые используются в отечественной и зарубежной теории международного права.
Работа с материалами, лежащими в основе настоящего диссертационного исследования, осуществлялась в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии (в период с 1997 по 2012 годы), а также в Международном уголовном суде (2003 г.). Автор присутствовал на ряде процессов, в частности: Прокурор против С.Милошевича, Прокурор против Р.Караджича, Прокурор против З.Толгшира, Прокурор против В.Шешеля, Прокурор против
B.Благоевича и Д.Йокича, Прокурор против Т.Блашкича, Прокурор против М.Васильевича. В 2003-2006 годах автор являлся международно-правовым консультантом защиты бывшего президента Союзной Республики Югославия Слободана Милошевича. Автором был подготовлен ряд международно-правовых документов, представленных С.Милошевичем в качестве свидетельства. Автор был приглашен в качестве свидетеля-эксперта (согласно статье 90 Правил процедуры и доказывания МТБЮ) на защитной части процесса С.Милошевича. Принимал участие в подготовке ряда свидетелей защиты для дачи показаний на данном процессе. В 2004-2006 годах являлся также Ответственным секретарем Группы членов Российской Ассоциации международного права по наблюдению за процессом Прокурор против
C.Милошевича. С 2006 года по настоящее время является участником защиты на процессе Прокурор против В.Шешеля в качестве международно-правового
консультанта. С июля 2011 года по настоящее время автор является международно-правовым консультантом защиты на процессе Прокурор против Р.Мпадича в МТБЮ. Практической основой настоящей диссертации являются решения международных уголовных трибуналов, интервью с главными участниками указанных судебных процессов, включая сотрудников прокуратуры и суда, а также адвокатов, свидетелей и экспертов, а также личное участие в подготовке документов защиты в МТБЮ.
Исследование проведено на основе изучения практики деятельности Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по Руанде, Международного уголовного суда, Специального суда по Сьерра Леоне, других международных уголовных судов и трибуналов, а также теоретических трудов в области международного права отечественных исследователей: А.Х. Абашидзе, C.B. Бахина, П.Н. Бирюкова, И.П. Блищенко, P.M. Валеева,
А.Г. Волеводза, C.B. Глотовой, Г.В. Игнатенко, А.Я. Капустина,
A.Р. Каюмовой, A.A. Ковалева, Ю.М. Колосова, Н.И. Костенко, И.И. Лукашука, Е.Г. Ляхова, Ю.Н. Малеева, С.Ю. Марочкина, И.С. Марусина, Н.Г. Михайлова, A.B. Наумова, В.П. Панова, Ю.А. Решетова, H.A. Сафарова, О.И. Тиунова, Ю.А. Тихомирова, Б.Р. Тузмухамедова, И.В. Фисенко, C.B. Черниченко и других.
Проведено исследование работ зарубежных авторов, среди которых наиболее значимый вклад в развитие темы внесли: К.Амбос, Ш.Бассиуни, Г.Боас, Я.Броунли, Ж.Вержес, С.Заппала, С.Ламб, Дж. Локленд, М.Скарф, У.Шабас другие. Значительное внимание уделялось работам юристов из государств бывшей Югославии: С.Аврамов, Д.Вилича, М.Вуйина,
B.Дмитриевича, М.Креча, М.Милановича, М.Петровича, Б.Стояновича, Б.Тодоровича, Т.Фила, К.Чавошки. Особое внимание уделялось научным публикациям членов международных судебных органов - теоретическим трудам судей, прокуроров и адвокатов международных судебных учреждений: Ж.Аби-Сааба, М.Беннуны, Г.Блевитта, Я.Бономи, М.Владимироффа, А.Кассезе,
І
4
А.Кариби-Уайта, О.Квона, С.Кэя, К.Макдональд, Р.Мэя, Р.Нието-Навиа, А.Ори, К.дель Понте, П.Робинсона, А.Ушацка, М.Хармона, Р.Хиггинс и других.
Научная новизна диссертационного исследования. Научная новизна настоящего диссертационного исследования заключается в том, что впервые в отечественной науке международного права был проведен комплексный анализ прав обвиняемого в междуна�
