Правовые и организационные проблемы судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном процессетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.09 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Правовые и организационные проблемы судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном процессе»

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ПО НАРОДНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ СССР

МОСКОВСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

^ На правах рукописи

ГОРДОН Эдуард Семенович

ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

(Специальность: 12.00.09—уголовный процесс, криминалистика, судебная экспертиза)

Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук

Москва - 1992

Работа выполнена на кафедре уголовного процесса Московского юридического института

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор И.Л.Петрухин доктор юридических наук, профессор М.М.Михеенко доктор юридических наук, профессор В.Ф. Орлова

Ведущая организация — Воронежский- государственный университет.

Защита состоится '^/"/^Д 'éficlátf 1992 г. в 14 час на заседании специализированного совбта Д 053.07.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора юридических наук при Московском юридическом институте по адресу: 107005, Москва, Старокирочный, д. 13.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского юридического института.

Автореферат разослан JLfcífc/ís-mi г.

Ученый секретарь специализированного совета доктор юридических наук

В.Е.Эминов.

| Общая характеристика работы

Актуальность исследования.Предотвращение дальнейшего роста преступности, отмечаемого ныне во всех регионах страны и создающего обстановку нестабильности и социальной незащищенности граждан, требует разработки государственной программы борьбы с преступностью. .

В системе мер борьбы с преступностью важная роль должна принадлежать государственным правоохранительным органам. От своевременной регистрации каждого преступного проявления, энергичности мер по раскрытию преступления, качественного расследования и судебного разбирательства в немалой степени зависит успех иконечный результат правоохранительной деятельности.

Это, в первую очередь, относится к повышению уровня доказывания по уголовным делам, ибо неудовлетворительная раскрываемость преступлений как фактор, существенно снижающий эффективность борьбы с преступностью, в значительной мере объясняется слабым использованием всего арсенала средств установления истины.

Важное место в доказывании занимает экспертиза, представляющая собой главный канал, через который достижения научно-технического прогресса внедряются в уголовное судопроизводство, раздвигая этим границы судебного познания. Закономерен поэтому интерес уголовно-процессуальной науки к проблемам экспертизы в уголовном процессе, а также к заключению эксперта как к одному из видов судебных доказательств.

В последние десятилетия наука о доказательствах в части, относящейся к экспертизе и заключению эксперта, достигла значительных успехов в своем развитии. В трудах В.Д.Арсеньева, Р.С.Белкина, А.И.Винберга, В.М.Галкина, А.В.Дулова, И.Ф.Крылова, В.КЛиси-ченко, Ю.К.Орлова, А.Я.Палиашвили, ИЛ.Петрухина, Р.Д.Раху-нова, Н.А.Селиванова, М.С.Строговича, М.А.Чельцова, С.А.Шейфера, В.И.Шиканова, А.А.Эйсмана и других ученых исследовано само понятие экспертизы, ее отличие от других способов уголовно-процессуального познания, классификация экспертиз, гносеологическая и логическая структура экспертной деятельности, ее организационные основы, факторы, от которых зависит достоверность экспертного заключения, критерии и методы оценки данного доказательства.

В научных исследованиях значительное место уделяется отдельным видам экспертизы, осуществлены плодотворные исследования

специфики криминалистических (почерковедческих, трассологиче-ских, баллистических и других) видов экспертиз. Однако в науке не уделено должного внимания вопросам судебно-медицинской экспертизы. Между тем в современных условиях общественного развития, когда функции государства все в большей степени переориентируются на охрану прав личности, социальная роль судебно-медицинской экспертизы, в центре внимания которой находится человек,несомненно возрастает. В процессуальной науке вопросы судебно-медицинской экспертизы как правило рассматривались исследователями (В.Д.Арсеньев, А.В.Дулов, ИЛ.Петрухин, А.Р.Шляхов, М.А.Чель-цов и др.) в ряду других относящихся к экспертизе проблем, что затрудняло их всесторонний анализ. В известных работах судебных медиков М.И.Авдеева, А.П.Громова, В.Н.Крюкова, В.И.Прозоровского, В.М.Смолянинова и др. внимание авторов сосредотачивалось по преимуществу на методике и организационной стороне судебно-медицинской экспертной деятельности. Такое положение связано с господством мнения, будто теория судебно-медицинской экспертизы является одной из отраслей именно медицинской науки1. Если этот тезис прямо и не выдвигался, то он, по существу, подразумевается теми авторами, которые, рассматривая судебную медицину в целом как отрасль медицинской науки, игнорировали тот факт, что судебно-медицинская экспертиза многими своими гранями уходит в сферу юридических знаний, тесно переплетаясь со многими правовыми вопросами2. Эгим, на наш взгляд, объясняется тот факт, что правовые аспекты судебно-медицинской экспертизы не подвергались достаточному исследованию.

Единственной на сегодняшний день работой, в которой специально рассматриваются эти вопросы, является диссертационное исследование Б.М.Шкляра "Судебно-медицинская экспертиза на предварительном следствии", выполненная в 1972 г.3 Однако и в ней правовые

1 См.: Винбсрг Л.И. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе. М., 1956. с.8; Судебная медицина. Под ред. Прозоровского В.И. М.,1968, с-13

2 См.: Судебная медицина. Под ред. Деньковского А.Г., Матышева A.A.

Л., 1976, с.5,; Судебная медицина. Под ред. Смольянинова В.М., М.,1982, с.З и др.

3 Шкляр Б.М., Судебно-медицинская экспертиза на предварительном следствии. Дисс... канд.юрид.наук. М., 1972

вопросы, которым автор уделил основное внимание, не соотнесены с медицинскими; к тому же они рассмотрены только применительно к предварительному расследованию, хотя и в других стадиях уголовного судопроизводства существует немало неясностей. Сосредоточившись на процессуальных и организационно-теоретических моментах назначения и проведения экспертиз, автор оставил за пределами исследования проблему эффективности и качества судебно-медицинской экспертизы, доказательственное значение заключения эксперта-судебного медика, не уделил внимания классификации судебно-медицинских экспертиз.

Рассматриваемая проблема затронута в работе А.Н.Денисюка' "Правовые и организационные вопросы использования специальных медицинских знаний при расследовании преступлений"1. Как следует уже из самого названия, автор также ограничил исследование только стадией предварительного расследования. Главное внимание в работе уделено понятию и формам использования специальных медицинских знаний; назначению и проведению судебно-медицинской экспертизы посвящена лишь одна из трех глав, вследствие чего многие теоретические проблемы судебно-медицинской экспертизы (понятие, классификация, эффективность и качество, совершенствование нормативного регулирования) оставлены автором за пределами исследования.

Таким образом, комплексного монографического исследования проблем судебно-медицинской экспертизы, сочетающего в себе как "судебно-медицинские", так и "процессуальные" аспекты, до настоящего времени в науке не предпринималось. Между тем именно такой подход представляется исключительно важным, ибо он создает возможность решить многие теоретические проблемы, связанные с оптимизацией судебно-медицинских исследований и использованием полученных результатов для установления истины по делу. Это, на наш взгляд, служит убедительным подтверждением актуальности диссертационного исследования.

Научный анализ основополагающих аспектов судебно-медицинской экспертизы имеет не только теоретическое, но и важное прак-

Денисюк А.Н. Правовые и организационные вопросы использования специальных медицинских знаний при расследовании пресуплений. Дисс...канд.юрид.наук. Киев, 1985.

тическое значение. Необходимо преодолеть встречающиеся в практике экспертной и следственной работы упрощенческие тенденции (отождествление судебно-медицинской экспертизы с непроцессуальными судебно-медицинскими исследованиями, проведение комплексных судебно-медицинских исследований в рамках экспертизы, проводимой одним экспертом, и т.д.), усилить гарантии прав граждан, привлекаемых к проведению экспертизы, разработать меры против односторонности судебно-медицинских исследований, приводящей к экспертным ошибкам, сформулировать предложения, направленные на последовательное устранение из практики пережитков антинаучных представлений об особом доказательственном значении заключения эксперта, в том числе судебно-медицинского, предложить меры по существенному сокращению случаев, когда эксперт-судебный медик оказывается не в состоянии ответить на поставленный вопрос, разработать рекомендации по укреплению правовой базы судебно-медицинской экспертизы, ликвидации противоречий между законом и ведомственными подзаконными актами.

Решение всех этих вопросов на уровне теоретических положений и практических рекомендаций может способствовать повышению роли судебно-медицинской экспертизы в раскрытии преступлений и установлении истины по делу. В этом также видится актуальность темы диссертационного исследования.

Методологическая основа исследования

В контексте исследуемых проблем проанализировано уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и республик, материалы экспертной судебно-медицинской, следственной и судебной практики, подзаконные акты — положения и инструкции о проведении судебно-медицинской экспертизы, приказы и инструкции генерального прокурора СССР и иные ведомственные нормативные акты.

При подготовке работы также подвергнуты анализу труды судебных медиков, рассматривавших методики и возможности судебно-медицинской экспертизы, а также исследования по теории доказательств. Помимо специальной литературы использованы труды по философии, логике, теории управления, теории информации. Опираясь в исследовании на всеобщий метод материалистической диалектики, автор использовал также конкретно-социологический, сравнительно-правовой, системно-структурный методы.

По двум специальным программам (эффективность экспертизы и ее оценка) проанкетировано 406 прокуроров следственных отделов (управлений), следователей прокуратуры и органов внутренних дел

(в том числе 293 работника, повышавших квалификацию в соответствующих институтах г. Москвы и г. Ленинграда).

Также по специальной программе проанкетировано 162 судьи (в том числе 95 повышавших квалификацию в соответствующих институтах и на курсах всесоюзного и республиканского уровней) и 110 адвокатов г. Москвы и Удмуртской республики. Разработаны 2 программы опроса судебных медиков (по выяснению разных аспектов эффективности судебно-медицинской экспертизы), по которым опрошено 420 судебно-медицинских экспертов различных регионов страны.

В диссертации использованы данные изучения по специально разработанным программам 154 уголовных дел об убийствах, 149 уголовных дел об умышленных телесных повреждениях, рассмотренных судебными органами Удмуртской республики в 1985-1987 г.г.

Результаты программированных опросов и изучения уголовных дел обсчитаны на ЭВМ "IBM" по специальным программам с введением соответствующей корреляционной зависимости.

Автором использован также личный многолетний опыт работы в учреждениях судебной медицины в качестве судебно-медицинского эксперта.

Цель исследования состоит в комплексном и всестороннем изучении проблем судебно-медицинской экспертизы в уголовном процессе. Ставятся задачи:

— сформулировать понятие судебно-медицинской экспертизы, отграничив ее от иных форм использования судебно-медицинских познаний в уголовном процессе;

— проанализировать нормы уголовно-процессуального закона и подзаконные акты, регулирующие проведение судебно-медицинской экспертизы, выявить несогласованность и пробелы правового регулирования;

— выявить роль судебно-медицинской экспертизы в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу;

— разработать систему оснований классификаций различных видов судебно-медицинской экспертизы и на этой основе определить специфику каждого из них;

— исследовать факторы, определяющие эффективность и качество судебно-медицинской экспертизы;

— разработать систему рекомендаций, направленных на совершенствование нормативного регулирования и практики проведения

судебно-медицинской экспертизы, повышение ее доказательной роли.

Научная новизна работы состоит прежде всего в преодолении традиционного разрыва между медицинским и уголовно-процессуальным аспектами исследования деятельности судебно-медицинского эксперта ». ее результатов, в новом подходе к анализу этих объектов, интегрирующем в себе принципы и постулаты как судебно-медицинской науки, так и науки о доказательствах.

Такой подход создает возможность преодолеть наблюдаемую в науке односторонность "чистых" "судебно-медицинского" и "процессуального-правового" аспектов исследования, решить многие спорные теоретические и практические вопросы с точки.зрения той или другой науки.

Наиболее важным, теоретически и практически значимым представляются, по мнению автора,'следующие положения диссертации:

— совершенствование судебно-медицинской экспертизы, повышение ее вклада р установление истины по делу требуют преодоления бытующего в сознании части юристов и судебных медиков представления, будто судебно-медицинская экспертиза — не процес суальное, а автономное медицинское исследование, утверждение мысли о том, что заключение судебно-медицинского эксперта, хотя и имеет "медицинское" происхождение, но является одним из доказательств, получаемых и используемых в соответствии с принципами доказательственного права при неуклонном соблюдении требований закона, определяющих его относимость, допустимость и достоверность;

— разработана проблема применения судебно-медицинских познаний в стадии возбуждения уголовного дела. На этом этапе процесса новым и эффективным приемом обнаружения признаков преступления могло бы стать судебно-медицинское освидетельствование, нацеленное на решение ограниченной познавательной задачи;

— установление самого факта (но не тяжести и давности) причинения телесных повреждений, возможность проведения данного приема следовало бы закрепить в законе. В то же время необходимо исключить из УПК республик нормы, предусматривающие судебно-медицинское освидетельствование в качестве самостоятельного следственного действия (Украины, Казахстана, Азербайджана), ибо фактически речь в них идет о судебно-медицинской экспертизе, про-

водимой, однако, без соблюдения присущей последней процессуальной формы и без обеспечения прав участников процесса;

— в целях сосредоточения усилий судебных медиков их специфических задач предложен новый порядок организации работы судебно-медицинских учреждений, предусматривающий отказ от практики судебно-медицинского вскрытия трупов лиц при отсутствии признаков насильственной смерти. Это значительная часть (37%) деятельности судебных медиков (танатологов) может быть без ущерба для дела передана патологоанатомической службе. Но и при этом остается актуальной проблема установления причин смерти лиц, погибших при несчастных обстоятельствах. Из различных вариантов решения этой проблемы наиболее предпочтительным является закрепление в нормативном акте указаний о необходимости возбуждения уголовного дела в каждом случае обнаружения трупа с признаками насильственной смерти. При таком положении вопрос о причине смерти будет разрешен посредством назначения судебно-медицинской экспертизы по возбужденному уголовному делу;

— заключение судебно-медицинского эксперта, будучи по преимуществу косвенным доказательством, имеет значительную доказательственную ценность и используется для установления любого элемента предмета доказательства, в том числе таких обстоятельств, имеющих правовое значение, как тяжесть телесных повреждений, а также причинная связь между ними и наступившими последствиями, ибо эти обстоятельства неотделимы от судебно-медицинской диагностики и оценки. При этом доказательственную ценность имеет не только завершающая часть заключения судебно-медицинского эксперта (выводы), но и вводная и исследовательская часть заключения, поскольку в первой излагаются данные, существенные для оценки научности, объективности и всесторонности экспертизы, а во второй — промежуточные факты, служащие логической основой (малой посылкой) итогового вывода. Показано, что промежуточные факты могут быть оценены следователем и в иной системе доказательств, для установления фактов, лежащих за пределами заключения эксперта, и поэтому всегда имеют самостоятельную доказательственную ценность;

— необходимо изменить традиционную классификацию видов судебно-медицинской экспертизы, сохранив в ней экспертизу живых лиц, трупов и вещественных доказательств и отказавшись от выделения в особый вид экспертизы по материалам уголовного дела. Исходя из основополагающих критериев классификации: объекта,

предмета и методики экспертного исследования, следует признать, что и в этом случае речь идет либо об экспертизе трупа, либо об экспертизе живого лица, либо об экспертизе вещественного доказательства;.

— обоснована необходимость и принципы закрепления в уголовно-процессуальном законе возможности проведения комплексной экспертизы. Такая экспертиза может быть направлена на исследование как общего для всех экспертов объекта, так и отдельных, порознь исследуемых каждым из них объектов. Субъекты комплексной экспертизы, будучи носителями разных специальных познаний, должны обладать познаниями в зоне "смешанного" (межотраслевого, междисциплинарного) знания, что позволит им активно и ответственно участвовать в формулировании общего вывода. Однако должна быть отвергнута как противоречащая закону и положениям науки практика привлечения экспертом к исследованию других специалистов, как работающих, так и не работающих в экспертном учреждении, с формулированием итогового вывода лишь одним лицом, официально назначенным экспертом. Фактически в подобных случаях в рамках экспертизы, проводимой одним экспертом, имеет место комплексная экспертиза, которая в действительности должна проводиться с соблюдением всех присущих ей правил;

— обоснована концепция эффективности судебно-медицинской экспертизы. Автор приходит к выводу, что количественный критерий эффективности судебно-медицинской экспертизы в виде соотношения поставленной цели и фактически достигнутого результата может быть использован лишь в ограниченных пределах, когда оба показателя поддаются формализации. Поэтому в целом эффективность судебно-медицинской экспертизы определяется через категорию ее качества, зависящего оттого, насколько ее результат, т.е. заключение эксперта, пригоден для достижения обозначенной в законе цели, т.е. установления истины. В самом общем виде критерием качества любой процессуальной деятельности, в том числе экспертизы, является соблюдение норм закона, адресованных правоприменителю, и поскольку экспертиза включает такие этапы, как ее назначение следователем (судом), проведение экспертного исследования и формулирования выводов, оценка и использование заключения следователем (судом), подвергнуты анализу критерии качества экспертизы на каждом из этих этапов;

— на основе анализа нормативных актов, регулирующих судебно-медицинскую экспертизу, показано, что что многие положения Ин-

струкции о проведении судебно-медицинской экспертизы в СССР от 21 июня 1978 г. противоречат действующему законодательству и положениям процессуальной науки. Таковы: возложение на судебных медиков обязанности вскрытия трупов при отсутствии признаков насильственной смерти, узаконение судебно-медицинского исследования трупа и судебно-медицинского освидетельствования как особых способов проверки оснований к возбуждению уголовного дела, возможность привлечения экспертом к исследованию других специалистов вне рамок экспертизы, подмена комплексной экспертизы получением "консультаций" от специалистов и др. Одной из причин такого положения является недостаточная научная разработка проблемы правового регулирования судебно-медицинской экспертизы и разграничения предмета регулирования закона и подзаконных актов;

— разработка концепции уровней правового регулирования деятельности, связанной с проведением экспертизы, путем дифференциации: а) круга отношений между экспертами и субъектами доказывания, не подлежащих правовому регулированию; б) отношений, которые требуют регулирования в уголовно-процессуальном законе и в) отношений, подлежащих регулированию в подзаконных ведомственных актах Минздрава СССР;

— поскольку судебно-медицинская экспертиза представляет существенное вторжение в сферу личности, возникает необходимость в дополнительных гарантиях законных интересов лиц, привлекаемых к ее проведению. Дополнительно аргументируются предложения, вносимые по этому вопросу другими авторами, предлагается установить, что образцы для экспертного исследования может получать только следователь, а судебный медик при этом должен осуществлять функции специалиста, обеспечить при экспертном обследовании малолетнего ребенка обязательное присутствие близких ребенку лиц, предоставить потерпевшему такие же права при проведении экспертизы, какими располагает обвиняемый, в судебном разбирательстве разъяснять подсудимому его права при проведении экспертизы и предоставлять ему возможность участвовать в ее проведении.

Практическое значение работы состоит в том, что ее выводы могут быть использованы для преодоления наблюдаемых в работе судебных медиков недостатков, совершенствования организационных основ деятельности судебно-медицинских учреждений, повышения научного уровня и эффективности исследований, проводимых эксперта-

ми-судебными медиками, обеспечения допустимости и достоверности заключений экспертов. Обоснованные в диссертации конкретные предложения о дополнении и изменении действующих законов и ведомственных нормативных актов могут оказаться полезными для правотворческих органов с учетом происходящего в стране обновления уголовно-процессуального законодательства. Положения диссертации могут также быть использованы в научной и учебной работе при преподавании курсов уголовного процесса, криминалистики, судебной медицины и спецкурсов.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения работы и предложения по совершенствованию законодательства изложены в монографии, трех учебных пособиях и статьях, опубликованных автором. Они также доложены на семинарах и совещаниях следователей Удмуртской республики, в докладах на Всесоюзной научно-практической конференции (Москва, 1987), на Всесоюзном совещании главных судебно-медицинских экспертов и Проблемной комиссии по судебной медицине АМН СССР (Ижевск, 1987), на Всесоюзном координационном бюро по проблемам уголовного процесса и судопроизводства (Ижевск, 1988), на Всероссийских совещаниях главных судебно-медицинских экспертов (Суздаль, 1989, Новороссийск, 1991), на республиканских научно-практических конференциях (Алма-Ата, 1987, Калининград, 1987, Ижевск, 1987, Брянск, 1990), а также на региональной научно-практической конференции (Ижевск, 1987), на итоговых научных конференциях УдГУ (1986-1991). Материалы восьми выступлений на конференциях опубликованы в печати.

В качестве члена рабочих групп по подготовке "Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы в РСФСР" и новых "Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений" автором внесены предложения, основанные на . результатах диссертационного исследования.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, в котором аргументируется актуальность темы и избранный автором подход к ее исследованию, четырех глав, заключения, обобщающего рекомендации по совершенствованию действующего законодательства, приложения и списка литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи предпринятого исследования, характеризуется его ме-

тодологическая основа, использованные источники, научный инструментарий, новизна и практическая значимость полученных результатов, их апробация, структура и содержание работы.

В первой главе — "Сущность и значение судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном процессе" судебно-медицинская экспертиза трактуется как самостоятельный род судебной экспертизы. К определению судебно-медицинской экспертизы автор подходит, исходя из общего представления о судебной экспертизе. Судебная экспертиза — это процессуальное действие, осуществляемое: а) по специальному заданию уполномоченных на то органов и лиц в связи с необходимостью использования в уголовном процессе специальных познаний; б) в предусмотренной законом форме; в) специальным субъектом — экспертом; г) состоящее в исследовании представленных объектов с целью установления имеющих значение по делу обстоятельств; д) при правовых гарантиях, способных обеспечить доброкачественность исследования, истинность его результатов и законные интересы участников процесса; е) завершающееся дачей экспертного заключения (или отказа от такового).

Подвергнуты критике, как односторонние и не учитывающие требований доказательственного права, утверждения некоторых судебных медиков (Ю.С.Сапожников, А.М.Гамбург, А.П.Громов, К.И.Хижнякова и другие) о том, что судебно-медицинской экспертизой является применение в практике судебно-следственных органов судебной медицины как науки. В то же время нельзя сводить судебно-медицинскую экспертизу только к экспертному исследованию (Б.М.Шкляр), ибо экспертиза представляет собой более сложный юридически значимый акт, охватывающий также действия следователя и других участников процесса.

В итоге судебно-медицинская экспертиза определяется как регулируемое уголовно-процессуальным законом действие, осуществляемое в процессуальной форме по заданию уполномоченных на то органов и лиц в связи с необходимостью использования специальных медицинских и некоторых биологических знаний особым субъектом — судебно-медицинским экспертом, состоящее в исследовании представленных ему объектов с целью установления имеющих значение по делу обстоятельств при правовых гарантиях, способных обеспечить доброкачественность исследования, истинность его результатов и законные интересы участников процесса, завершающееся дачей экспертного заключения (или отказом от такового).

Рассмотрен дискуссионный вопрос о возможности включения судебно-медицинской экспертизы в число следственных действий. Анализ различных суждений по этому вопросу, высказанных в литературе, приводит автора к выводу, что хотя методы деятельности судебных медиков разрабатываются судебной медициной, экспертиза обладает свойствами, позволяющими отнести ее к процессуальным действиям. Эксперт является относительно самостоятельным субъектом уголовно-процессуальной деятельности, вступает в правоотношения со следователями и другими участниками следственного действия, вследствие чего судебно-медицинская экспертиза (как и любая другая), взятая целиком в качестве единого правового явления, выступает действием, регулируемым уголовно-процессуальным законом. Как и любое следственное действие, она направлена на обнаружение и закрепление фактических данных в целях получения доказательств (в данном случае, заключения эксперта). Поэтому в широком смысле к следственным действиям можно причислить экспертизу в целом, а в узком — только совокупность действий следователя (суда), связанных с назначением и проведением экспертизы, ибо субъектом следственного действия может быть следователь (суд).

Рассмотрена проблема отграничения судебно-медицинской экспертизы от смежных процессуальных действий. Определенная трудность возникает при определении границы между судебно-медицинской экспертизой и таким процессуальным действием, как судебно-медицинское освидетельствование, известным УПК трех республик (Украины, Казахстана и Азербайджана).

Детальный анализ развития законодательства и научных представлений об освидетельствовании показывает, что данный термин первоначально обозначал обследование зрачом живых лиц. Однако по мере развития научных представлений об экспертизе все более актуальной становилась необходимость отграничить ее от осмотра живых лиц. Итогом этого процесса явилось закрепление в действующем законодательстве самостоятельного следственного действия — освидетельствования, состоящего в обнаружении следователем на теле человека следов преступления и особых примет.

Что же касается судебно-медицинского освидетельствования — его конструкция является весьма противоречивой. На основе анализа закона и критического разбора позиций сторонников и противников сохранения данного приема в качестве самостоятельного средства уголовно-процессуального познания обосновывается вывод о невозможности определить цель данного действия, которое отличало бы

его как от обычного освидетельствования, так и от судебно-медицинской экспертизы. Обращено также внимание на неясность процессуального положения лица, производившего судебно-медицинское освидетельствование и на практически непреодолимые трудности, возникающие при несогласии суда с выводами, сделанными судебными медиками в "Акте судебно-медицинского освидетельствования". В итоге обосновывается вывод о необходимости исключения из закона и подзаконных актов судебно-медицинского освидетельствования как самостоятельного приема доказывания, применяемого в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства, поскольку указанное действие фактически является разновидностью судебно-медицинской экспертизы.

Рассмотрен вопрос об отграничении судебно-медицинской экспертизы от иных форм применения специальных медицинских познаний. Отмечена полезность справочно-консультационной помощи специалистов-судебных медиков при назначении судебно-медицинской экспертизы; в то же время подчеркнуто, что это совершенно иная форма использования специальных познаний, нежели экспертиза, ибо отсутствует определяющий признак экспертизы — проведение исследования, обобщения и истолкования его результатов на основе специальных познаний.

Определены специфические отличия между судебно-медицинской экспертизой и участием судебных медиков в осмотре, освидетельствовании, получении образцов, эксгумации. Главное отличие коренится в функциях специалиста и эксперта. Хотя специалист-медик и использует свои познания и навыки для оказания содействия следователю в получении всесторонней доказательственной информации, она по своему характеру доступна восприятию участников следственного действия и не может носить выводного характера, подобно тому, как это имеет место при экспертизе. Поэтому нет необходимости в назначении судебно-медицинской экспертизы лишь для того, чтобы удостоверить наличие на теле свидетельствуемого ссадин, кровоподтеков, рубцов и даже ран, воочию воспринимаемых следователем и понятыми. С другой стороны, на основе выявленных трупных явлений судебный медик не вправе излагать в протоколе осмотра свой вывод о времени наступления смерти. Судебно-медицинская экспертиза должна быть назначена только при необходимости оценки и истолкования этих явлений с судебно-медицинской точки зрения. Обосновывается вывод, что участие врача в освидетельствовании, сопровождаемом обнажением ли-

ца иного пола, неравнозначно участию специалиста, ибо в данном случае он выполняет иную, нравственно-этическую функцию.

Определенными особенностями отличается функция судебного медика, участвующего в получении образцов. Она состоит в обеспечении безопасных для жизни и здоровья лица приемов получения образцов, а также в обеспечении достаточного количества и надлежащего качества образцов биологического характера для разрешения спорного вопроса.

Детальному исследованию подвергнуто доказательственное значение заключения судебно-медицинского эксперта. Исходя из того, что доказательство есть единство содержания и формы, рассмотрено содержание заключения эксперта и способ его внешнего выражения, подчеркнута специфическая особенность данного вида доказательств, состоящая в том, что сведения, выступающие содержанием заключения эксперта, носят выводной характер. Данная особенность в полной мере соответствует сложности и многоступенчатости познания, осуществляемого следователем (судом) через эксперта. Другой специфической особенностью заключения эксперта является его логическая структура, построенная по типу силлогизма: заключение эксперта представляет собой вывод, сделанный в результате подведения малой посылки, то есть фактов, установленных экспертом в результате исследования, под большую посылку, то есть научное положение, отражающее ту или иную закономерность, установленную медицинской наукой. Подвергнуты критике суждения тех ученых, которые считают возможным устанавливать искомые факты (нарушение девственности, беременность, возраст) одним лишь наблюдением, минуя при этом логическое обобщение.

Эти особенности положены в основу отграничения заключения судебно-медицинского эксперта от других видов доказательств. В отличие от заключения эксперта содержанием показания свидетеля могут быть только воспринятые им факты, а не умозаключения. В то же время обосновывается допустимость показаний сведущих свидетелей, какими могут быть лечащие врачи и другие медицинские работники. Однако в показаниях таких лиц невозможно жестко отграничить отдельные наблюдавшиеся ими факты от их совокупной оценки, то есть вывода (симптомы болезни, повлекшей летальный исход, и суждения о его причинах). Известное совпадение предмета показаний сведущего свидетеля-врача и предмета судебно-медицинской экспертизы не должно вести к подмене экспертизы допросом.

Показания могут быть даны на допросе и экспертом-судебным медиком для уточнения и дополнения данного им заключения. Однако они не могут считаться разновидностью свидетельских показаний, так как представляют собой органический элемент заключения эксперта.

При существенных различиях между заключением эксперта и вещественным доказательством, обращено внимание на тесную связь между ними. Исследуя представленные ему материальные объекты с помощью специальных методик, судебно-медицинский эксперт получает информацию, недоступную непосредственному восприятию, и использует ее как основание для вывода. В результате фактические данные, содержащиеся в вещественном доказательстве, трансформируются в словесное сообщение и становятся элементом заключения эксперта, чем создается сложный доказательственный комплекс. С другой стороны, в случаях извлечения из трупа или тела потерпевшего материальных объектов, имеющих доказательственную ценность и ранее отсутствующих в деле, экспертиза становится способом получения вещественных доказательств. Но так как факт обнаружения указанных объектов и их признаки используются экспертом для обоснования своего вывода, образуется еще более сложное, тройное комплексное доказательство: вещественное доказательство, протокол его представления следователю и заключение эксперта.

Определенная связь выявлена между заключением судебно-медицинского эксперта и такой разновидностью "иных документов", как медицинские документы (истории болезни, амбулаторные карты, больничные листы и др.). Содержанием тех и других актов являются выводы (о диагнозе заболевания, характере и механизме телесных повреждений и т.д.) об обстоятельствах, имеющих доказательственную ценность. Однако медицинские документы не могут заменить собой заключения судебно-медицинского эксперта в силу отсутствия ряда отмеченных в работе гарантий их достоверности и объективности. Будучи самостоятельным видом доказательств, медицинские документы также могут быть использованы для обоснования экспертом своих выводов.

Немаловажный научный интерес представляет оценка доказательственного значения отдельных элементов заключения эксперта. Обосновывается взгляд отом, что доказательственную ценность имеют как вводная, так и исследовательская части заключения, равно как и выводы эксперта.

Возражая ученым, которые полагают, что излагаемое экспертом в исследовательской части заключения промежуточные факты сами по себе не имеют доказательственного значения и лишь подкрепляют ответы эксперта (В.М.Галкин), либо отводят этим фактам роль "потенциальных" доказательств (А.А.Эйсман), автор считает правильной позицию, согласно которой все факты, установленные экспертом для обоснования его конечных выводов, являются доказательствами и в логическом, и в процессуальном отношении (ИЛ.Петрухин). Такое положение связано с тем, что оценивая конечный вывод, следователь (суд) не могут оставить без рассмотрения доброкачественность аргументов, положенных в основу вывода. Следует также учесть, что промежуточные факты обладают свойствами относимо-сти и допустимости. Кроме того, следователь (суд) вправе использовать промежуточные факты не в той системе, которой располагает эксперт, а в иной, образованной промежуточным фактом и имеющимися в деле доказательствами, то есть для установления обстоятельства, лежащего за пределами заключения эксперта.

Не вызывает сомнения, что доказательственное значение имеют и выводы эксперта, ибо они-то и несут ту информацию, для получения которой проводилась экспертиза. Обоснованность вывода предполагает изложение в виде постулатов судебной медицины общего научного положения, которое играет роль большой посылки; должна быть изложена и малая посылка, т.е. те конкретные промежуточные факты, которые установлены в ходе исследования и зафиксированы в исследовательской части. Имеют также значение излагаемые в заключении методы экспертного исследования.

Доказательственная ценность заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства, из числа подлежащих доказыванию, могут быть установлены с его помощью. Высказывается несогласие с учеными, которые полагают, что заключение эксперта в некоторых случаях может выступать прямым доказательством. Как ни трактовать прямое и косвенное доказательство, заключение эксперта по природе своей не может одноступенчато указывать на события преступления и виновность обвиняемого и даже на какой-либо отдельный элемент предмета доказывания, ибо всегда нацелено для установления единичного конкретного факта. Лишь в совокупности с другими доказательствами, связывающими установленные экспертом обстоятельства с другими искомыми фактами, могут быть воссозданы отдельные элементы предмета доказывания или их совокупность.

Признание заключения эксперта косвенным доказательством ни е малейшей мере не принижает роль судебно-медицинской экспертизы в установлении истины по делу. Анализ экспертной практики показывает, что заключение эксперта-судебного медика играет исключительно важную роль в установлении обстоятельств, образующих предмет доказывания.

Показана роль судебно-медицинской экспертизы в установлении объекта преступного посягательства (личность потерпевшего), объективной стороны преступления (причина смерти, характер телесных повреждений), субъекта и субъективной стороны преступления (установление уголовной дееспособности обвиняемого, патологии развития органов чувств, пребывание обвиняемого на месте преступления и т.п.).

В свете положения о недопустимости решения судебно-медицинским экспертом вопросов правового характера, рассмотрена проблема установления экспертизой рода смерти, степени тяжести телесного повреждения, причинной связи между наступлением смерти и телесными повреждениями и действиями определенного лица.

Вторая глава — "Виды судебно-медицинской экспертизы" посвящена классификации судебно-медицинских экспертиз. Автор разделяет представления тех ученых, которые считают, что основаниями классификации являются объект, предмет и соответствующие ему методы экспертного исследования. Исходя из философских представлений об объекте познания следует признать, что объект экспертного исследования — это тот фрагмент окружающей действительности, в котором в скрытом виде содержится важная информация, извлечь, осмыслить которую можно лишь на основе специальных познаний с применением методик, соответствующих ее особенностям.

Объектами судебно-медицинской экспертизы можно считать: труп, живого человека и вещественное доказательство. Предметом же экспертного исследования следует считать искомую информацию, удовлетворяющую познавательные потребности следователя (суда), т.е. фактические данные, устанавливаемые посредством экспертизы, либо, что равнозначно, круг решаемых экспертизой вопросов (задач).

Методика экспертного исследования определяется как природа исследуемых объектов, так и экспертными задачами, т.е. предметом экспертного исследования.

Перечисленные основания взаимно уточняют и сужают классификационные группы: когда разграничить экспертизу по объекту невозможно, на помощь приходит такой критерий, как предмет экспертного исследования, а в необходимых случаях — и методика исследования. Под этим углом зрения анализируются различия между судебно-медицинской и другими родами экспертиз.

С приведением необходимого статистического материала показано важное значение для установления истины судебно-медицинской экспертизы трупов. Обращено внимание на то, что значительная часть (около 2/3) судебно-медицинских исследований трупов производится по письменному поручению.органов расследования, т.е. без назначения судебно-медицинской экспертизы. На основе анализа экспертной, следственной и судебной практики выявлены вопросы, чаще других не получающие разрешения^ заключении эксперта: давность наступления смерти, механизм нанесения повреждений, их последовательность, взаиморасположение нападавшего и потерпевшего, происхождение и механизм черепно-мозговых травм и другие; проанализированы причины этих недостатков, разработаны предложения по их устранению, а также по ускорению сроков проведения судебно-медицинской экспертизы трупа.

Отмечена важная роль в установлении истины судебно-медицинской экспертизы потерпевших, обвиняемых и других лиц, составляющих до 80% всех судебно-медицинских экспертиз и исследований. Однако и здесь больше половины всех обследований проводится без вынесения постановлений о назначении судебно-медицинской экспертизы. Дана характеристика предмету и методике проведения экспертизы данного вида и отмечены типичные недостатки экспертной практики.

При анализе судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств рассмотрены объекты, предмет и методики судебно-би-ологической, судебно-химической и физико-технической экспертиз, выявлены характерные недостатки, наблюдаемые в работе экспертов, и предложены рекомендации по их устранению. Изучение уголовных дел, результаты опроса следователей и судей, а также анализ работы бюро судебно-меднцинской экспертизы некоторых областей и республик показали, что следователи и судьи, хорошо зная возможности судсбно-мсдицинской экспертизы трупа и судебно-биологиче-

ской экспертизы, недостаточно полно осведомлены о возможностях физико-технических исследований и не назначают их во всех необходимых случаях. Это рождает определенные сложности и вынуждает экспертов-судебных медиков по собственной инициативе давать поручения о производстве исследований экспертам физико-технических отделений.

Рассмотрен спорный вопрос — о возможности выделения в самостоятельный вид судебно-медицинской экспертизы по материалам дела. Автор полемизирует с учеными (М.И.Авдеев, Ф.П.Громов, В.И.Молчанов, Н.В.Попов и др.), которые полагают, что материалы уголовного дела являются самостоятельным объектом судебно-медицинской экспертизы, критически анализирует соответствующие положения подзаконных актов и приходит к выводу, что хотя эксперт вправе использовать материалы уголовного дела для обоснования своего заключения, они не являются самостоятельным объектом экспертизы, а само исследование не является самостоятельным видом судебно-медицинской экспертизы. Даже в случаях невозможности исследования трупа, обследования живого человека, объектом экспертиз останутся все же труп либо живое лицо. Такое суждение подтверждается тем, что предмет экспертного исследования, выраженный в вопросах, решаемых экспертом, фактически является тем же самым, что при непосредственном исследовании материальных объектов (трупа, живого человека, вещественного доказательства). Следовательно, материалы дела не являются самостоятельным объектом экспертного исследования, а представляют собой лишь опосредованное отражение признаков одного из трех объектов судебно-медицинской экспертизы: трупа, живого человека, вещественного доказательства.

Подвергнута анализу классификация судебно-медицинских экспертиз по иным основаниям, в виде подразделения их на основные и дополнительные, первичные и повторные, единоличные и комиссионные, однородные и комплексные.

Анализируя нормы закона, руководящие разъяснения Верховных Судов СССР и РСФСР, следственную и судебную практику, автор поддерживает предложения о нецелесообразности сохранения в качестве основания назначения дополнительной экспертизы такого недостатка основной экспертизы, как неясность экспертного заключения.

Выявлена и подвергнута критике тенденция следственной практики расширенно трактовать основания назначения дополнительной

экспертизы, относя к ним обнаружение новых объектов, подлежащих исследованию, а также возникновение новых вопросов. При подобных обстоятельствах отсутствуют недостатки в заключении основной экспертизы; поэтому речь должна идти о назначении не дополнительной, а новой самостоятельной основной экспертизы. Отмечено, что во многих случаях причиной назначения дополнительных экспертиз является проведение основных исследований не по постановлениям следователя, определениям суда, а по "направлениям", "отношениям" указанных органов, а также непредставление в распоряжение эксперта необходимых справочных материалов, в том числе протокола осмотра места происшествия, что и привело к неполному разрешению существенных вопросов.

Нечеткость научных представлений о различных классификациях судебно-медицинских экспертиз выявлено также при делении экспертиз на первичные и повторные. Одним из оснований проведения повторных экспертиз нередко считают неполноту исследования представленные объектов. Следует, однако, иметь в виду, что неполнота экспертного исследования может иметь различные последствия, зависящие от особенностей исследуемых объектов: если эти объекты связаны таким образом, что результаты исследования одного влияют на результаты исследования другого, неисследованность какого-либо из них порождает сомнение ь заключении эксперта и требует назначения повторной экспертизы; если же исследуемые объекты автономны, и результаты их исследований не взаимосвязаны, неисследованность одного из них указывает на неполноту исследования и требует назначения дополнительной экспертизы. Нельзя рассматривать судебно-медицинскую экспертизу как повторную, если она проводится по материалам, содержащим данные, которые существенно отличаются отданных, представленных на предыдущуюэкс-пертизу по тому же делу. В этом случае речь идет о новой самостоятельной экспертизе.

Нередко фактической причиной назначения повторных экспертиз являются жалобы потерпевших и их представителей, в которых указывается на несогласие с выводами первичных экспертиз. Такое положение является закономерным результатом отсутствия потерпевшего прав на участке в экспертизе. Неправомерно наблюдаемое в следственной и судебной практике проведение повторных экспертиз с целью получить разъяснение по тем или иным вопросам. В целом же, повторная судебно-медицинская экспертиза оказывается достаточно эффективной. Изучение статистических материалов и

уголовных дел показывает, что хотя в 59 % случаев повторные экспертизы з основном подтверждали первичные заключения, в 24% выводы первичных экспертиз претерпевали изменения, а в 17% существенно отличались от первичных выводов.

Необходимое внимание уделено проблем?, комплексных судебно-медицинских экспертиз. Отмечая неполноту нормативных предписаний по этому вопросу и недостаточную последовательность разъяснений Верховного Суда СССР, противоречивость научных рекомендаций, автор считает, что зти обстоятельства не могут служить основанием для того, чтобы снять проблему интеграции знаний при производстве судебно-медицинских исследований. Практика работы судебно-медицинских учреждений знает многочисленные примеры убедительного разрешения сложных вопросов на основе привлечений к исследованию специалистов разного профиля. Предложены условия, при которых интеграция различных специальных познаний и полученных на их основе данных стане реально возможной и не будет противоречить принципу личной ответственности эксперта за данное им заключение: 1 — объектом комплексного экспертного исследования может быть как общий для всех экспертов объект, так и объекты, порознь исследуемые каждым экспертом, входящим в группу; в последнем случае комплексность экспертизы обусловливается общим предметом; 2 — каждый эксперт осуществляет исследование представленных ему объектов, используя методы, относящиеся к области его специальных познаний; 3 - участниками комплексной экспертизы могут быть как носители разных специальных познаний (судебный медик, криминалист, автотехник и другие), гак и специалисты одной отрасли знания, но разных профилей (врачи разных специальностей): 4 — субъекты комплексной экспертизы должны обладать знаниями или ориентироваться в смежных отраслях и правильно оценивать результаты, полученные другими участниками; .5 — обший вывод об искомых фактах должен быть сделан всеми экспертами, которые при этом должны опираться на промежуточные результаты исследований; 6 — организация совместных экспертных исследований возлагается на ведущего эксперта, который, однако, не в праве выступать в роли "интегратора", т.е. монтировать заключение из фрагментов, составленных отдельными экспертами. Роль ведущего эксперта должна ограничиваться редактированием формулировок, предложенных б процессе коллективного обсуждения, причем окончательно отредактированные им формулировки должны быть одобрены всеми экспертами.

В свете таких представлений о комплексной экспертизе, проанализирован такой аспект деятельности судебно-медицинских экспертных учреждений, как привлечение экспертом, которому поручено производство экспертизы, других сотрудников экспертного учреждения, а также специалистов, не работающих в нем. По действующему положению эксперт вправе направлять от своего имени в лаборатории, бюро судебно-медицинской экспертизы объекты, требующие лабораторных исследований и использовать полученные при лабораторном исследовании результаты для обоснования своих выводов; он также вправе направлять потерпевшего, обвиняемого и свидетелей к врачам-специалистам разного профиля для получения консультаций, используемых затем при обосновании выводов. Во всех подобных случаях действия специалистов приобретают характер комплексной экспертизы, однако она проводится в непроцессуальной форме: специалисты не занимают процессуального положения эксперта, участники процесса лишаются права заявить им отвод, а следователь и суд — допросить их в качестве экспертов для установления неясностей; "официальный" эксперт выступает в нежелательной роли "интегратора", а специалисты, производившие исследование, не участвуют в формулировании выводов.

По мнению автора, подобная организация комплексных исследований противоречит закону и не содержит необходимых гарантий, обеспечивающих достоверность и обоснованность выводов судебно-медицинской экспертизы. Вносятся предложения по устранению такого положения: о наделении всех специалистов, производящих исследования, правами и обязанностями эксперта, о возложении на эксперта, которому поручено решение основной массы вопросов, обязанностей ведущего эксперта, о включении в уголовно-процессуальный закон специальной нормы, регламентирующей проведение комплексной экспертизы.

В третьей главе — "Проблемы эффективности и качества судебно-медицинской экспертизы" анализируются методологические аспекты исследования эффективности и качества судебно-медицинской экспертизы.

Рассмотрены различные аспекты понятия эффективности права и правоприменительной деятельности. Автор приходит к выводу, что исчислить коэффициент такого вида правоприменительной деятельности как экспертиза вообще и судебно-медицинская в частности оказывается трудноосуществимым прежде всего потому, что показа-

тель цели, к которой стремиться субъект, и показатель фактически достигнутого результата не поддаются формализации, а обращение к усредненным показателям порождает субъективизм. Кроме того, количественные и качественные показатели, характеризующие процессуальную деятельность и ее результаты, зависят не только от реализации правовых предписаний, но также от таких факторов, как нравственные нормы, организационно-управленческие решения и т.п., в еще меньшей степени подверженных формализации.

При таком положении решение проблемы эффективности процессуальной деятельности может быть достигнуто на основе анализа категории качества, неразрывно связанной с понятием эффективности, ибо эффективной, т.е. обеспечивающей достижение поставленной цели, может быть лишь качественная деятельность. Автор разделяет высказанные в литературе суждения о том, что качество экспертной деятельности — составная часть ее эффективности, хотя высокое качество не всегда означает высокую эффективность. Исходя из смысла понятия, качество экспертизы определяется тем, насколько ее результат, т.е. заключение эксперта, является пригодным для достижения обозначенной в законе цели процесса, а в конечном счете — соблюдением процессуальных норм, нацеленных на получение оптимального познавательного результата экспертизы. Поскольку экспертиза - сложноструктурное процессуальное действие, охватывающее такие элементы, как: а) назначение экспертизы следователем (судом); б) непосредственное проведение экспертом исследования и формулирование выводов; в) оценка и использование заключения эксперта — требования, определяющие качество экспертизы, формулируются законом применительно к содержанию каждого из этапов. Критериями качества экспертизы выступают требования уголовно-процессуального закона, обеспечивающие достижение ее цели.

Рассмотрены критерии, определяющие эффективность и качество назначения судебно-медицинской экспертизы. Из анализа норм закона вытекает, что таковыми следует признать: а) обоснованность назначения экспертизы; б) своевременность назначения экспертизы; в)полноту исходных данных и исследуемых объектов, представленных эксперту; г) полноту и правильность экспертного задания; д) соблюдение процессуального порядка назначения экспертизы и обеспечение прав участников процесса. Каждое из этих требований подвергается детальному исследованию.

Анализируя нормы закона и экспертную практику, автор отмечает достаточно широкое распространение случаев, когда судебно-медицинская экспертиза не назначалась, несмотря на наличие оснований. Также обращено внимание на крайне редкий вызов в суд судебно-медицинских экспертов, давших заключение на предварительном след-ствип. Автор полемизирует с учеными, которые считают необходимым вызывать экспертов в суд лишь при появлении новых вопросов, при несогласии участников процесса с заключением эксперта, наличии противоречивых заключений экспертов и т.п., ибо отказ в вызове эксперта по той причине, что заключение не вызывает у суда сомнений, означает априорную оценку заключения как достоверного, хот5; само это заключение судом не исследовалось. Реальные трудности, возникающие при вызове в суд судебного медика, не могут считаться основанием к массовому нарушению непосредственности. которое имеет место в судебной практике.

Обращено внимание на то, что полнота исходных данных и исследуемых объектов, представляемых эксперту, является важным условием полноты исследования и обоснованности заключения судебно-медицинского эксперта. Показаны отрицательные последствия нарушения этого требования. Подчеркнута необходимость представления эксперту-судебному медику протокола осмотра места происшествия и необходимых медицинских документов. Выявлены типичные ошибки при подборе и направлении объектов на судебно-медицинскую экспертизу.

Важным фактором, определяющим качество экспертизы, является полнота и правильность экспертного задания. Изучение практики назначения судебно-медицинских экспертиз показало, что следователи нередко ограничиваются стандартным набором вопросов, которые не полностью охватывают обстоятельства, имеющие важное доказательственное значение. Встречается неправомерное объединение разных по характеру вопросов, постановка вопросов, бессмысленных с точки зрения судебной медицины, явно выходящих за пределы компетенции судебных медиков, а также вопросов, не требующих для своего разрешения специальных познаний. В то же время обоснована правомерность постановки вопросов, требующих для своего разрешения разработки новых методик экспертного исследо вания.

Далее рассмотрены критерии, определяющие эффективность и качество производства судебно-медицинских экспертиз. Критерии эффективности этого этапа экспертизы относятся к качеству резуль-

тата экспертной деятельности, т.е. к заключению эксперта. Ими являются: а) полнота и научность экспертного исследования, предшествующего даче заключения; б) полнота разрешения поставленных вопросов; в) обоснованность и мотивированность заключения. Исследуя данные критерии, автор подчеркивает различия между неполнотой экспертного исследования и неполнотой экспертного заключения. Критической оценке подвергается наблюдаемое в судебно-медицинской практике априорное признание некоторых исследуемых объектов неинформативными, либо избыточными, фиксация лишь части признаков повреждений, стремление применить менее трудоемкую, устаревшую методику.

Качество заключения судебно-медицинского эксперта будет тем выше, чем менее остается вопросов, на которые судебно-медицинские экспер гы не могли дать ответ по не зависящим от них причинам. Исследования показывают, что в целом полнота ответов на поставленные эксперту-судебному медику вопросы, включая сюда и сообщение о невозможности дать заключение или разрешить поставленный вопрос по объективным причинам, составило 83%. Автор поддерживает предложения о законодательном разграничении и дифференцированном учете двух последних случаев ибо каждый из них базируется на разных основаниях и имеет различные правовые последствия.

Путем анкетного опроса следственных работников выявлены вопросы, наиболее часто остающиеся неразрешенными, а также причины, по которым это происходит (недостаточность и непредставление эксперту объектов исследования, непригодность объектов для исследования, неприменение нужной методики исследования), и высказаны рекомендации по их устранению.

На основании анализа закона и подзаконных актов сделан вывод, что обоснованность заключения экспертизы — это соответствие выводов эксперта, изложенных в завершающей части заключения, положениям судебно-медицинской науки и фактам, установленным при исследовании и отраженным в исследовательской части. Между первыми и вторыми должны существовать отношения логического соответствия: выводы по правилам логики должны вытекать из промежуточных фактов. В целом требование обоснованности в сущности равнозначно требованию достоверности, истинности и включает в себя полноту, всесторонность и объективность как самого заключения, так и проведенного исследования.

Выражением обоснованности заключения служит его мотивировка, т.е. приведение доводов и аргументов, подтверждающих правильность вывода. Практически она проявляется в ссылке эксперта на установленные им промежуточные факты и связывающие их опытные положения судебно-медицинской науки. Отмечается, что требования мотивированности должно быть распространено и на исследовательскую часть заключения. Немотивированность заключений судебно-медицинских экспертов критически трактуется как "размыкание" экспертной и доказательственно-процессуальной деятельности, отмечается актуальность задачи повышения процессуальной грамотности судебно-медицинских экспертов.

Эффективность и качество судебно-медицинской экспертизы становятся наглядными на завершающем этапе экспертизы — при оценке и использовании ее результата. Оценка заключения эксперта может быть признана качественной лишь тогда, когда следователь или суд, выявив существенные свойства данного вида доказательства, определит, может ли оно быть положено в основу итогового решения по делу. Следовательно, качество оценки заключения эксперта не совпадает с качеством самого заключения. Оценка является качественной и тогда, когда в итоге ее достоверно устанавливаются отрицательные свойства заключения — его необоснованность, немотивированность, неполное разрешение поставленных вопросов и т.д. Выявление этих недостатков даст возможность устранить их путем допроса эксперта, назначения дополнительной или повторной экспертизы, т.е. в конечном счете более эффективно использовать специальные познания.

Содержанием оценки заключения судебно-медицинского эксперта является суждение следователя (суда) об относимости, допустимости, достоверности, значении доказательств и достаточности их совокупности для обоснования итогового вывода. Методом же оценки доказательств является внутреннее убеждение субъекта доказывания, основанное на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности (ст. 17 Основ). Предпринят краткий исторический анализ развития научных представлений о силе и значении заключения судебных медиков. Отмечается, что несмотря на решительный отказ от признания в дореформенном русском уголовном процессе свидетельства медицинских чиновников совершенным доказательством и переход с принятием Устава уголовного судопроизводства 1864 г. к оценке доказательств по внутреннему убеждению, идея об особой доказа-

тельственной силе заключения судебно-медицинского эксперта имела распространение и в более поздний период. Она отразилась и в первых Положениях о судебно-медицинской экспертизе, в виде утверждения представлений о том, что судебно-медицинский эксперт является научным судьей фактов, а также в трудах видных представителей судебно-медицинской науки, настаивавших на исключительном праве эксперта-судебного медика принимать решение по таким вопросам, как факт самоповреждения, убийства, самоубийства или несчастного слуАая. Однако развернувшаяся по этому вопросу дискуссия привела к утверждению идеи о недопустимости предпочтения заключений эксперта-судебного медика другим доказательствам.

С учетом этих положений анализируется практика оценки заключения судебно-медицинских экспертов органами расследования и судом. Выявлен ряд факторов объективного и субъективного характера, снижающих эффективность и качество этой деятельности и свидетельствующих о предустановленном подходе к заключениям судебно-медицинских экспертов.

Важным критерием оценки заключения эксперта с точки зрения его допустимости и достоверности служит соблюдение процессуального порядка назначения и проведения судебно-медицинской экспертизы. В дополнение к нарушениям этого порядка, освещенным в процессуальной литературе, обращено внимание на широкое распространение случаев проведения судебно-медицинской экспертизы без постановлений следователя и связанное с этим лишения обвиняемого и подозреваемого прав, предоставленных им при производстве экспертизы.

Качественная оценка заключения судебно-медицинского эксперта требует четкого уяснения полноты и надежности материалов, представленных эксперту. Необходимо проверить, не произошла ли подмена объектов в момейт направления материалов на экспертизу и в ходе самого экспертного исследования, не подвергались ли объекты порче в результате неправильной транспортировки и длительного хранения, были ли они, в том числе экспериментальные образцы, достаточными для исследования.

Оценивая заключение эксперта, следует определить, произведено ли исследование с необходимой полнотой, применил ли эксперт весь комплекс приемов исследования, обеспечивающий получение надежного и достоверного результата, использовались ли необходимые контрольные (перекрестные) методики, получены ли ответы на все

поставленные вопросы. Обращено внимание на нежелательную тенденцию судебно-медицинской экспертной практики — объединение нескольких вопросов в один, опущение "второстепенных" вопросов, в результате чего нередко утрачивается важная доказательственная информация.

Требует оценки и научная обоснованность применявшихся методик, т.е. апробированность, научная и официальная признанность методов, методик и технических средств,- а также правильность опытных положений, на которых базируются выводы эксперта. Следователь, суд должны убедиться в том, что эти положения соответствуют современному состоянию судебно-медицинской науки.

Наиболее сложная часть оценки заключения эксперта — это определение его обоснованности. Оценка заключения эксперта по ранее рассмотренным критериям создает лишь предпосылки для решения этого главного вопроса. Чтобы прийти к выводу об обоснованности заключения эксперта, следователь и суд должны проделать сложную аналитико-синтетическ^э работу: определить, можно ли считать достоверными те факты, которые обнаружены судебно-медицинским экспертом при вскрытии трупа, обследовании живого человека, анализе вещественных доказательств и материалов дела, однозначно ли описаны признаки этих фактов; оценить достоверность сведений об обстоятельствах дела, изложенных в постановлении о назначении экспертизы и приложенных к нему документах; оценить правильность соответствующего опытного положения; проконтролировать правильность логических операций по формированию вывода (учтены ли все промежуточные факты, охватываются ли они опытным положением и т.д.).

Для окончательного суждения о правильности заключения судебно-медицинского эксперта необходимо также сопоставить его с другими имеющимися в деле доказательствами, выявить их гармоничность или противоречивость.

Анализ следственной и судебной практики показал, что несмотря на высокую доказательственную ценность заключения судебно-медицинского эксперта, оно недостаточно используется для обоснования процессуальных решений: ссылки на эти доказательства в обвинительных заключениях составили 34,5%, а в приговорах суда — 9,1 %. Это означает, что данное доказательство не было принято во внимание, либо немотивированно отвергнуто. Отмечено также нежелание следователей и судов оценивать значение установленных заключением судебно-медицинского эксперта фактов: следователи в

50%, а суды в 65,5% случаев ограничились лишь ссылкой на само заключение.

Подвергнута анализу доказательственная ценность вероятных заключений судебно-медицинских экспертов. Дана критическая оценка наблюдаемому в практике стремлению следователей использовать вероятное заключение в качестве достоверного.

Анализ деятельности следователей и суда по оценке заключения судебно-медицинского эксперта позволил выявить явственное стремление некоторой части практических работников отстраниться от глубокого анализа данного доказательства. Наблюдается занижение требований, предъявляемых ими к содержанию и обоснованию заключения. Почти четверть опрошенных следователей сообщили, что не изучают весь текст заключения, а знакомятся главным образом с выводами, указали на на способность оценить обоснованность выводов эксперта, не считали необходимым, чтобы эксперт излагал в заключении примененную им методику. Только 30% опрошенных указали, что они способны оценить научную обоснованность заключения. Аналогичные стветы были получены при опросе судей. Также и анализ следственной и судебной практики указывает на все еще стойкую тенденцию к некритическому принятию заключения экспертов, стремление проходить мимо обстоятельств, указывающих на существенные недостатки заключений. В' главе дан анализ причин предустановленной оценки заключения судебно-медицинских экспертов, предложены меры по ее устранению.

Глава четвертая — "Проблемы совершенствования нормативных основ судебно-медицинской экспертизы" начинается анализом процесса развития нормативного регулирования судебно-медицинской экспертизы в нашей стране. При этом учитывалось, что имеющийся в данной области исторический опыт, как позитивный, так и негативный, может послужить определенной базой для переосмысления и дальнейшего совершенствования правового регулирования судебно-медицинской экспертизы.

Исторический анализ показывает, что первые нормативные акты, регулировавшие судебно-медицинскую экспертизу в СССР, несли на себе отпечаток представлений, унаследованных от прежних времен. В частности сильное влияние на содержание правовых актов оказала трактовка судебно-медицинской экспертизы как составного элемента сложного осмотра. С другой стороны судебно-медицинская экспертиза трактовалась как свидетельское показание особого рода. В

правовые акты первых лет проникли идеи об особой доказательственной ценности заключения эксперта, согласно которым эксперт трактовался как научный судья фактов, а сама экспертиза как научный приговор.

По мере осознания различий между судебно-медицинской экспертизой, осмотром и допросом первых УПК РСФСР, в "Положении о судебно-медицинской экспертизе" 1934 г., в "Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы" 1952 г. постепенно уточнялась процессуальная форма экспертизы и, в частности, основания ее проведения. Последние, однако, трактовались недостаточно четко, в виде указаний о том, что экспертиза проводится по предложению соответствующих органов. Это стирало грань между экспертизой как процессуальным институтом и ведомственными судебно-медицинскими исследованиями, В подзаконных нормативных актах получил широкое применение термин "Акт экспертизы", хотя доказательством по закону являлось заключение эксперта.

Основания и порядок проведения экспертизы, критерии оценки заключения эксперта, в том числе и судебно-медицинского, получили более четкое выражение в УПК союзных республик, принятых в 1959-1961 г.г. Однако в УПК некоторых республик сохранилась отвергнутая большинством других кодексов терминология ("Акт экспертизы" в УПК Литвы, Казахстана, Эстонии; "Осмотр и вскрытие трупа" в УПК Узбекистана, Казахстана и Азербайджана; "Судебно-медицинское освидетельствование" в УПК Украины, Казахстана, Азербайджана и др.).

Детальная, плановая регламентация судебно-медицинской экспертизы содержится и в подзаконном акте — "Инструкции о проведении судебно-медицинской экспертизы в СССР" от 21 июля 1978 г. Наряду с рядом важных предписаний организационно-методического характера, в ней имеется немало положений, с которыми трудно согласиться. Вызывает возражение чрезмерно широкое определение предмета деятельности судебно-медицинских экспертных учреждений, в частности, отнесение к их компетенции вскрытие трупов без признаков насильственной смерти, что явно лежит за пределами деятельности судебно-медицинских экспертов. Вопреки положениям процессуального закона, Инструкция закрепляет дополнительные способы выявления признаков преступления в стадии возбуждения уголовного дела — судебно-медицинское исследование трупа и судебно-медицинское освидетельствование живых лиц. Не согласуется с принципом личной ответственности эксперта за данное

заключение, предусмотренная Инструкцией возможность привлечения к экспертизе лиц, как работающих, так и не работающих в экспертном учреждении, но без возложения на них обязанности и ответственности экспертов. Отмечены многие другие неточности и противоречия закону, применение устаревшей терминологии.

Автор приходит к заключению, что одной из причин такого положения является недостаточная научная разработка проблемы нормативного регулирования судебно-медицинской экспертизы, в частности, определения круга отношений, подлежащих нормативному регулированию, а также уровня правового регулирования, с разграничением предмета регулирования в законе и в подзаконном акте. Не требуют правового регулирования отношения делового сотрудничества между экспертами и органами государства, в виде даваемых последними консультаций. Методы и методики экспертного исследования должны быть регламентированы в законе в самой общей форме, в виде требований личной ответственности эксперта, научности, объективности исследования, обоснованности и аргументированности выводов. К предмету регулирования закона относятся также процессуальные формы экспертизы, т.е. основания и порядок ее проведения, права участников экспертизы и их гарантии, критерии оценки заключения эксперта.

Что же касается подзаконных актов, издаваемых Минздравом СССР по согласованию с правоохранительными органами, то предметом регулирования в них должны стать организационные и общеметодические правила деятельности судебно-медицинских учреждений (структура экспертных учреждений, виды проводимых в них судебно-медицинских экспертиз, организационно-распорядительные функции руководителей экспертных учреждений и их подразделений, общая методика проведения отдельных видов экспертиз и т.п.). Они не должны воспроизводить уголовно-процессуальный закон и тем более дополнять или ограничивать его.

Рассмотрена проблема применения судебно-медицинских познаний для установления признаков преступления в стадии возбуждения уголовного дела. Действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает такой возможности. Однако подзаконный акт — "Инструкция о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР" устанавливает, что с целью выявления признаков, служащих основанием для возбуждения уголовного дела по письменному поручению органов расследования и суда может

производится судебно-медицинское исследование трупа и судебно-. медицинское освидетельствование живого лица (п.2.1.).

Предпринятый в предыдущих разделах работы критический анализ судебно-медицинского освидетельствования, как и вывод о том, что данное действие может осуществляться только в рамках экспертизы, т.е. после возбуждения уголовного дела, не снимает, однако, вопроса о возможности и пределах использования судебно-медицинских познаний в стадии возбуждения уголовного дела. Поскольку необходимость в установлении на этой стадии следов преступления на теле человека является весьма насущной, предлагается сохранить для решения этой проблемы судебно-медицинское освидетельствование, придав ему, однако, иной характер, нежели тот, который определен в Инструкции.

Сформулированы два условия допустимости данного действия: а) оно должно быть закреплено в статье УПК, регламентирующей способы проверки оснований к возбуждению уголовного дела; б) быть лишено характера экспертного исследования, что может быть достигнуто ограничением задачи судебного медика лишь установлением самого факта телесных повреждений (наличие кровоподтеков, ссадин, ран, переломов, вывихов и т.д.) и квалифицированной их фиксации, но без судебно-медицинской оценки. Проведение такого судебно-медицинского освидетельствования для установления признаков преступления более предпочтительно, чем истребование справки лечебного учреждения, поскольку наличие дежурных экспертов обеспечит быстрое обследование пострадавших, в то время как получение документа из медицинского учреждения представляет собой неупорядоченную и длительную процедуру; тщательное описание повреждений с применением однозначной медицинской терминологии, надлежащая фиксация всех его признаков обеспечат сохранение большей по объему полезной информации.

Рассмотрена проблема применения судебно-медицинских познаний при вскрытии трупов с признаками или подозрениями на насильственную смерть в случаях, когда осмотр трупа даже с участием специалиста-судебного медика не дает возможности определить род смерти. Возникающая при этом ситуация "замкнутого круга" может быть преодолена различными способами: а) проведение судебно-медицинского исследования трупа с составлением "Акта", как это предусмотрено действующей Инструкцией. Этому способу выявления признаков преступления присущи те же недостатки, что и судебно-медицинскому освидетельствованию (необеспеченность интересов

участников процесса, необходимость дублирования работы эксперта и т:д.); б) закреплением в законе возможности проведения судебно-медицинской экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела. Недостатком данного решения является стирание грани между возбуждением уголовного дела и предварительным расследованием, нежелательное со многих точек зрения; в) отказом от применения :удебно-медицинских познаний в стадии возбуждения уголовного хела, как в форме судебно-медицинского исследования трупа, так и з форме судебно-медицинской экспертизы с тем, чтобы экспертиза трупа проводилась только в стадии предварительного расследования. Гакое решение, сохраняя в неприкосновенности систему стадий уго-ювного процесса, способствует и более последовательному соблюде-1ию правил назначения и проведения судебно-медицинской жспертизы и этим — повышению доказательственной ценности ее )езультатов.

Реализация последнего предложения требует более широкого оп-)еделения оснований к возбуждению уголовных дел. В современный 1ериод в условиях повышения роли человеческого фактора каждый [)акт насильственной смерти должен рассматриваться как чрезвы-[айное событие и влечь за собой выяснение всех возможных причин, юторые прямо или косвенно привели к гибели человека. При таком голожении целесообразно вернуться к определению оснований возбуждения уголовных дел данной категории, содержавшихся в указа-[иях Генерального прокурора СССР N0 3/114 от 19 июня 1954 г., огласно которым уголовное дело должно было возбуждаться в каж-ом случае обнаружения трупа с признаками насильственной смер-и.

Глава завершается рассмотрением проблем усиления правовых арантий личности при проведении судебно-медицинской эксперти-ы. Необходимость этого обусловлена характером данного процессу -льного действия, нередко вторгающегося в личностную сферу еловека и накладывающего определенные ограничения на свободу ыбора поведения. С другой стороны", необходим последовательный чет и правовое обеспечение законных интересов обвиняемого, по-озреваемого, потерпевшего, свидетеля, затрагиваемых эксперти-эй, также гарантий против возможного искажения истины. Автор олагает, что усиление правовых гарантий личности при проведении кспертизы должно охватывать с одной стороны четкое определение змок возможного принуждения, а с другой — меры, дающие участ-икам процесса возможность активно участвовать в экспертизе, до-

биваться всесторонности, полноты экспертного исследования, учета их законных интересов.

С этой точки зрения обращено внимание на отсутствие правовых средств, препятствующих уклонению обвиняемых, подозреваемых, потерпевших и свидетелей от экспертного исследования. Такие средства, по мнению автора, должны учитывать процессуальное положение участника экспертизы. Обвиняемый и подозреваемый, независимо от мотивов отказа от экспертного исследования, могут быть подвергнуты ему принудительно, в том числе и с физическим преодолением противодействия. Если же экспертному обследованию подвергается потерпевший, принудительное обследование могло бы быть истолковано как второе насилие над личностью. Целесообразной санкцией, применяемой к потерпевшему и свидетелю в таких случаях могло бы стать наложение денежного взыскания.

Существует необходимость усилить гарантии обвиняемого и подозреваемого, принудительно помещаемых для экспертного исследования в лечебные (не психиатрические) учреждения. Как и при проведении судебно-психиагрических экспертиз, эффективной гарантией законности интересов указанных лиц должно стать получение санкции прокурора.

Вопрос о пределах принуждения к лицам, подвергнутым экспертизе, возникает в связи с необходимостью проведения хирургических, сложных диагностических процедур и получения некоторых образцов для экспертного исследования. Операция по исследованию раневого канала и извлечению пули, засевшей в тканях живого человека, изъятие кусочка тканей для последующих лабораторных исследований (биопсия), взятие спинно-мозговой жидкости (пункция), введение в сосуды радиоактивных изотопов с последующим наблюдением за функцией почек, печени и других органов лица, подвергаемого этим процедурам, в соответствии с законодательством о здравоохранении могут производиться лишь с согласия лица либо его родителей, опекунов, попечителей и если такое вторжение не противопоказано с медицинской точки зрения.

Рассматривая спорный вопрос о том, кто должен получать образцы (крови, спермы, слюны и других выделений человеческого организма) , необходимые эксперту для сравнительного исследования, автор приходит к выводу, что их должен получать следователь, а судебный медик должен участвовать в этом действии лишь в качестве специалиста. Этим будут устранены многие нежелательные явления: не-фиксируемость процесса получения образцов, их

неудостоверенность, нарушение прав лиц, у которых берутся образцы (в частности, при отказе такого лица добровольно представить образцы).

Требуют усиления и процессуальные гарантии обвиняемого при проведении судебно-медицинской экспертизы, ибо, как показал анализ практики, обвиняемые по ряду причин весьма редко (по 1 делу из 6) знакомятся с постановлением о назначении экспертизы; еще реже (1 дело из 8) знакомятся с заключением эксперта после окончания экспертизы. Все это снижает возможность реального воздействия обвиняемого на направление и ход судебно-медицинской экспертизы.

Не способствует реализации права на отвод эксперта неосведомленность обвиняемого о том, какой сотрудних экспертного учреждения будет проводить экспертизу.

Для устранения этих недостатков целесообразно: а) наделить правами обвиняемого, предусмотренными ст.1о5 и 193 УПК РСФСР, подозреваемого, а также лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело; б) при назначении судебно-медицинской экспертизы возложить на следователя обязанность выяснить в бюро судебно-медицинской экспертизы какому именно эксперту будет поручено исследование и указать об этом в постановлении о назначении экспертизы; в) впредь до изменения подзаконных актов по получении результатов исследований, выполненных по поручениям (направлениям), не считать таковые заключениями эксперта, а назначать после возбуждения уголовного дела судебно-медицинскую экспертизу с полным обеспечением прав обвиняемого (подозреваемого).

Особое внимание уделено расширению прав потерпевшего при проведении судебно-медицинской экспертизы. Автор исходит из того, что в основе нормативного регулирования деятельности субъектов доказывания с самостоятельным интересом должен лежать принцип состязательности, предполагающий процессуальное равноправие этих субъектов. Анализ практики показывает, что потерпевший не имеет реальных возможностей влиять на ход и направление судебно-медицинской экспертизы и добиваться учета своих законных интересов при ее проведении. Поэтому назрела необходимость наделить потерпевшего в стадии предварительного расследования теми же правами, которыми з настоящее время располагает обвиняемый, а именно: знакомиться с постановлением о назначении экспертизы; заявлять отвод эксперту; предлагать в число экспертов известных

ему специалистов; дополнять перечень вопросов, поставленных перед экспертами; присутствовать с разрешения следователя при экспертном исследовании и давать объяснения эксперту. По получении заключения эксперта следователь должен ознакомить с ним потерпевшего, выслушать его заявления, ходатайства и разрешить их. И на стадии предварительного расследования, и в судебном разбирательстве потерпевшему следует специально разъяснять его права при назначении экспертизы. В случае смерти потерпевшего такие же права должны быть представлены его близким родственникам и законным представителям.

В настоящее время, когда принцип состязательности получил повсеместное признание, складывается возможность более последовательного обеспечения прав противоположных сторон — обвиняемого и потерпевшего — при производстве экспертизы, путем представления им возможности приглашать за свой счет независимых экспертов.

В заключении в сжатом виде изложены предложения о совершенствовании уголовно-процессуального законодательства, подзаконных актов и руководящих разъяснений Верховного Суда СССР, относящихся к проведению экспертизы в уголовном процессе.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

Отдельные издания

1. Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решений.' Ижевск, "Удмуртия", 1990,11, 25 пл.

2. Судебно-медицинская экспертиза при расследовании уголов-шх дел. Ижевск, Удмуртский гос.университет, 1989, 7,7 п.л.

3. Освидетельствование при расследовании уголовных дел (в соавторстве). Ижевск, Удмуртский гос.университет, 1988, 4,06 п.л.

4. Расследование изнасилований ( в соавторстве). Пособие для хяедователей и лиц производящих дознание. Ижевск, 1987, 2,4 п.л.

Статьи и тексты докладов и научных сообщений, рецензии

5. Пути повышения эффективности освидетельствования при про-13водстве расследования // XXVII съезд КПСС и укрепление закон-гости и правопорядка. М., ИГПАН, 1987, 0,15 п.л.

6. Процессуальные права и обязанности руководителя экспертного учреждения / / Молодежь Удмуртии - ускорению научно-техниче-:кого процесса / Тезисы докладов. Ижевск, 1987,0,1 п.л.

7. Судебно-медицинская экспертиза в советском уголовном судо-■фоизводстве // Молодежь Удмуртии - ускорению научно-техниче-:кого прогресса / Тезисы докладов. Ижевск, 1987, 0,1 п.л.

8. Об усилении гарантий прав и законных интересов личности при троизводстве медицинских исследований по уголовным делам (в со-(вторстве) // Судебно-медицинская экспертиза. М., 1988, №4,0,25

1.л.

9. Что зависит от судебного медика? // Соц.законность. М., 1988,

10. 0,15 п.л.

10. Гарантии прав личности при медицинских исследованиях по уголовному делу // Механизмы и давность происхождения процессе и объектов судебно-медицинской экспертизы. М., 1988, 0,15 п.л.

11. Обеспечение законности при медицинских исследованиях на 1редварительном следствии (в соавторстве) // Вопросы уголовного троцесса. Проблемы обеспечения законности в уголовном судопро-13водстве. Саратов, 1989, 0,25 п.л.

12. Обсуждены проблемы уголовно-процессуального законодательства (в соавторстве) // Соц.законность. М., 1989, № 2,0,15 п.л.

13. Нарушения, допускаемые следователями при подготовке и на-шачении судебно-медицинских экспертиз // Следственные ошибки, IX причины и пути устранения. Алма-ата, 1989, 0,3 п.л.

14. Освидетельствование и судебно-медицинская экспертиза /, Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. М., 1989 0,8 пл.

15. Актуальные проблемы судебно-медицинской экспертизы в уго ловном процессе // Научные и практические проблемы уголовной судопроизводства в свете судебно-правовой реформы. Ижевск, 1989 0,3 пл.

16. К вопросу о правовой природе судебно-медицинской экспертизы // Современные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Ижевск, 1989,0,4 пл.

17. Эффективность производства судебно-медицинской экспертизы по уголовным делам об убийствах // Современные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Ижевск, 1989,0,5 пл.

18. Некоторые аспекты повышения эффективности судебно-медицинской экспертизы по уголовным делам // Современные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Ижевск, 1989,0,4 пл.

19. Порядок производства судебно-медицинской экспертизы (в соавторстве) / / Современные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Ижевск, 1989,0,4 пл.

20. Производство экспертизы при расследовании уголовных дел и охраны прав обвиняемого // Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки. Ижевск, 1989,0,3 пл.

'21. Повторная судебно-медицинская экспертиза (в соавторстве) / / Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Барнаул, 1989,0,4 п.л.

22. Использование судебно-медицинских знаний для обнаружения следов преступления / / Проблемы повышения качества уголовно-процессуальной деятельности в условиях перестройки. Ижевск, 1989,0,3 пл.

23. К вопросу о понятии судебно-медицинской экспертизы // Уголовная ответственность: основания и порядок реализации. Куйбышев, 1990,0,5 пл.

24. Судебно-медицинская экспертиза - понятие и содержание // Судебно-медицинская экспертиза. М., 1990, № 2,0,3 пл.

25.0 процессуально-правовой природе судебно-медицинской экспертизы / / Проблемы совершенствования уголовного судопроизводства. М., 1990,0,6 пл.

26. Некоторые нормативные акты и аспекты правового регулиро-аниятрансплантации (в соавторстве) //Вопросы судебно-медицин-кой экспертизы. Рига, 1990,0,6 п.л.

27. О совершенствовании подзаконного регулирования судебно-едицикской экспертизы (в соавторстве) // Методика и практика удебной медицины. Харьков, 1990,0,2 п.л.

28. К вопросу об объектах судебно-медицинской экспертизы // [дентификация объектов и процессов в судебной медицине. М., 991.

29. Применение судебно-медицинских познаний для выявления ричин смерти // Современные вопросы судебной медицины и экс-ертной практики. Ижевск, 1991,0,4 п.л.

30. Правовые гарантии личности при проведении судебно-меди-инсксй экспертизы / / современные вопросы судебной медицины и сспертной практики. Ижевск, 1991,0,8 п.л.

31. Информационно-поисковое обеспечение судебно-медицин-сой экспертизы // Актуальные вопросы судебно-медицинской экс-зртизы. Тула, 1991, 0,2 п.л.

32. История законодательной регламентации судебно-медицин-:ой экспертизы // Современные вопросы судебной медицины и сспертной практики. Ижевск, 1991, 0,4 п.л.

33. Недостатки в деятельности судебного медика, как фактор по-)ждающий следственные ошибки // Идентификация объектов и зоцессов в судебной медицине. М., 1991,0,2 п.л.

34. Использование судебно-медицинских знаний в уголовном су-»производстве // Современные вопросы судебной медицины и экс-:ртной практики. Ижевск, 1991, 0,3 п.л.

35. Некоторые вопросы совершенствования регламентации судеб-»-медицинской экспертизы при расследовании уголовных дел / / сгуальные вопросы судебно-медицинской экспертизы. Тула, 1991, 25 п.л.

36. Правовое регулирование трансплантации (в соавторстве) / / звременные вопросы судебной медицины и экспертной практики, жевск, 1991,0,3 п.л.

37. Ограничение судебно-медицинской экспертизы от иных форм пользования специальных медицинских познаний в уголовном юцессе / / Современные вопросы судебной медицины и экспертной >актики. Ижевск, 1991, 0,4 п.л.

38. Комплексная экспертиза с участием судебного медика // Уго-- -ловная ответственность: основания и порядок реализации. Куйбышев, 1991,0,6 пл.

39. Формы использования судебно-м'едицинских знаний в различных стадиях уголовного процесса // Актуальные аспекты судебной медицины. Ижевск, 1992,0,25 п.л.

40. Отказ от дачи заключения: процессуальная сущность и причины // Актуальные аспекты судебной медицины. Ижевск, 1992, 0,4 п.л.

41. Нормативно-правовое регулирование судебно-медицинской экспертизы в уголовном процессе в первые годы советской власти // Актуальные аспекты судебной медицины. Ижевск, 1992,0,2 п.л.

42. Анализ отступлений от требований предъявленных в работе следователя при назначении и производстве судебных экспертиз в процессе предварительного расследования убийств / / Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. М., 0,4 п.л. (в печати).

43. Проблема применения судебно-медицинских познаний для установления признаков преступления // Вопросы борьбы с преступностью. М., 0,5п.л. (в печати).

44. История правовой регламентации судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном процессе // Правоведение. 0,7 п.л. (в печати).