Правовые особенности формирования наднациональной власти ЕС в процессе взаимодействия права ЕС и национального права государств-членовтекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.00 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Правовые особенности формирования наднациональной власти ЕС в процессе взаимодействия права ЕС и национального права государств-членов»

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Кафедра международного права

на правах рукописи

ЕРШОВ Сергей Владиславович

)

ПРАВОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ НАДНАЦИОНАЛЬНОЙ ВЛАСТИ ЕС В ПРОЦЕССЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПРАВА ЕС И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА ГОСУДАРСТВ-ЧЛЕНОВ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва - 2003

Диссертация выполнена на кафедре международного права Дипломатической Академии Министерства иностранных дел Российской Федерации

Научный руководитель: Кандидат юридических наук,

профессор ИВАНОВ С.И.

Официальные оппоненты:

Доктор юридических наук, профессор ШУМИЛОВ В.М.

Кандидат юридических наук, профессор ТОПОРНИН Н.Б.

Ведущая организация: Российский университет дружбы народов

Защита состоится ^ 2003 г. в ^_£^часов на заседании Диссертаци-

онного совета Д.209.001.03 в Дипломатической Академии Министерства иностранных дел Российской Федерации по адресу: 119021, г. Москва, ул. Остоженка, д. 53/2, ауд. № 215.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дипломатической Академии МИД Российской Федерации.

Автореферат разослан 2003 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета, кандидат юридических наук, профессор С ' 'С.И. Иванов

С- 'ь^сХ с.и. ]

2©оЗ-А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

3

Актуальность темы исследования.

Вопросы формирования и действия наднациональной власти международных организаций остро проблемны, что связано, в основном, со стремлением государств не утратить свою суверенную идентификацию в результате передачи своих полномочий наднациональным организациям и органам, с одной стороны, и с другой - максимально использовать наднациональные механизмы в своих целях и потому развивать их.

Уникальный опыт европейского интеграционного процесса в рамках Европейских Сообществ и Европейского Союза (ЕС), успешный по всеобщему признанию, привлекает особое внимание, преимущественно с точки зрения формирования и действия наднационального механизма в этой сфере. Этот механизм продолжает совершенствоваться, о чем свидетельствуют многочисленные новые положения Ниццского договора 2001 года и единогласно утвержденного Европейским Конвентом в 2003 году проекта Конституции ЕС.

Почти двукратное расширение числа членов ЕС и изменение компетенции его институтов согласно положениям Ниццского договора требует нового осмысления того феномена, который называется европейской интеграцией и наднациональным механизмом права ЕС. Сама правовая сущность Сообществ и Союза (Союза - в большей мере) по настоящее время является предметом дискуссий. Причина этого - невозможность втиснуть феномен Сообществ и ЕС в рамки известных правовых институтов. Исследование правового статуса Сообществ и ЕС, внутриорганизационной структуры ЕС, структуры и функции власти ЕС приобретают особую актуальность в современных условиях.

Специфичность этих условий в том, что, с одной стороны, ЕС вступил в новую фазу своего развития (постамстердамскую-постниццскую), с другой стороны, ЕС (государства-члены ЕС) является активным партнером России не только в сфере торговли и бизнеса (предпринимательская, трудовая деятельность и инвестиции, платежи и капиталы, конкуренция,) но и по целому ряду других вопросов, предусмотренных Соглашением о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией 1994 года (политический диалог, охрана интеллектуальной собственности, гармонизация законодательства, сотрудничество по предотвращению противоправной деятельности, а также в сфере культуры, финансов). В этих условиях сегодня ещё более актуальны слова Министра иностранных дел РФ И.С. Иванова, сказанные в 2000 году: "Российская Федерация видит в ЕС одного из своих важнейших и политических партнеров и будет стремиться к развитию с ним интенсивного, устойчивого и долгосрочного сотрудничества, лишенного конъюнктурных колебаний".1

Потребность для России в таком сотрудничестве особенно очевидна в свете тех сложных и новых задач, которые стоят перед рыночной экономикой России и решению которых, можно с уверенностью сказать, должно способствовать заимствование того позитивного опыта, который накопили Европейские сообщества и ЕС в правовом (надна-

Иванов И С. Внешняя политика России на современном этапе. М ,

циональном) регулировании экономической интеграции, а также в других областях, представляющих общий интерес для государств-членов ЕС. Поучительным этот опыт может быть и в сотрудничестве России в рамках СНГ, ЕврАзЭС2, совместного экономического пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана, Союза Белоруссии с Россией.

Актуальность данной темы связана и с более общими задачами теоретического осмысления правовых аспектов явления наднациональности в контексте тенденций к регионализации и глобализации международных отношений.

Предмет исследования. Предметом исследования являются аспекты становления и функционирования наднационального институционного механизма европейской интеграции, права ЕС в контексте его взаимодействия с внутригосударственным правом государств-членов. Исследуются общие вопросы наднациональности и транснациональности в международном праве и конкретно - наднациональные элементы институционной структуры ЕС и правотворчества в рамках ЕС, правовой статус ЕС и его основных опор (Европейских Сообществ, ОВПБ, ПССУВ). Особое внимание уделено правоприменительному аспекту взаимодействия правовой системы ЕС (европейского интеграционного права) с национальными правовыми системами государств-членов ЕС.

Цель исследования. Целью данной работы является установление сущности наднациональности в компетенции Европейских Сообществ и ЕС и ее реализации при взаимодействия двух правопорядков - союзного и национального, а также исследование структуры наднациональной власти ЕС. При этом применяется комплексный подход к выявлению и анализу важнейших аспектов правовой природы и механизмов действия права ЕС и формированию целостной концепции его наднационального содержания.

Методологической основой исследования являются такие общие научные принципы как объективность, историзм, системность, приоритет источников, законы системного анализа, дедукции и индукции. Используется также междисциплинарный подход.

Теоретическую основу исследования составили положения, выработанные общей теорией государства и права, теорией международного права. Методология исследования и формируемые в его ходе теоретические обобщения опирались на научные достижения многих отечественных и зарубежных юристов. Особое значение для автора имели труды таких российских юристов как: А.Х. Абашидзе, Э.М. Аметистова, К.А. Бекяшева, И.П. Блищенко, М.М. Богуславского, Б.Л. Зимненко, И.В. Иванова, Г.В. Игнатенко, P.A. Ка-ламкаряна, А.Я. Капустина, В.А. Карташкина, С.Ю. Кашкина, Д.А. Керимова, A.B. Кле-мина, A.A. Ковалева, A.JI. Колодкина, Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчиковой, И.С. Крылова, В.И. Кузнецова, М.И. Лазарева, И.И. Лукашука, Ю.Н. Малеева, С.А. Малинина, А.П. Мовчана, Г.И. Морозова, P.A. Мюллерсона, Г.И. Муромцева, B.C. Нерсесянца, Т.Н. Не-шатаевой, В.В. Пустогарова, В.К. Пучинского, Ю.М. Рыбакова, М.М. Солнцевой, А.Н. Та-лалаева, О.И. Тиунова, Б.Н. Топорнина, Н.Б. Топорнина, A.A. Тилле, P.A. Тузмухамедова, Б.Р. Тузмухамедова, Г.И. Тункина, H.A. Ушакова, Д.И. Фельдмана, О.Н. Хлестова, C.B.

,. , Ч_---

2 См.: Барков A.B. Правовой статус Евразийского экономического сообщества. Автореф дисс... к.ю н. М., МГИМО (У) МИД РФ. 2003..

Черниченко, Е.А. Шибаевой, C.B. Черниченко, Ю.М. Юмашева, JIM. Энтина, M.JI. Энти-на.

При работе над диссертаций автор опирался на труды таких зарубежных юристов как: Дж. Берман, К. Борхардт, Дж. Бридж, Ж. Булуа, Д.В. Вагтс, Дж. Вейлер, М. де Вела-ско, М. Вестлен, П. Каптейн, Х.Х. Кох, П. Крейг, Д. Куртин, Д. Ласок, Дж. Луне, А. Мартин, Д. Ногерас, Н. Ньюджент, П. Пескатор, Х.А. Стейнер, Р. Фолсом, И. Фокс, Ж. Фидо, Г.К. Хартли, Г. Шварц, А. Эвене, К. Экономидес.

Степень разработанности темы. Специального, комплексного исследования в российской и зарубежной правовой науке не предпринималось.

Количество научных публикаций, в которых так или иначе затрагивается тема наднациональности права ЕС, весьма велико. Кроме известных трудов Б.Н. Топорнина, Л.М. Энтина, М.Л. Энтина и ряда других авторов наиболее свежие работы в этом плане принадлежат перу А.Я. Капустина (2002 год), В.М. Шумилова (2002 год), Н.Б. Шеленковой (2003 год), (В.Г. Шемятенкова 2003 год). Следует отметить также общетеоретическую статью по вопросу о наднациональности М.А. Королева, опубликованную в 1997 году.

Наиболее приближены к предмету настоящей диссертации работы Д, Сиджанского (Федералистское будущее Европы. От Европейского Сообщества до Европейского Союза. М., 1998), A.B. Клемина (Европейский Союз и государства-участники: взаимодействие правовых порядков (практика ФРГ), Казань, 1996), а также публикации некоторых иностранных авторов. Среди последних необходимо выделить работы Р. Петроччиони "Примат права Сообщества над национальным правом" (1986 год); Х.А. Стайнера, Д.Ф. Вагтса и Х.Х. Коха "Транснациональные правовые проблемы" (1994 год); Дж. Вейлера "Система Сообщества: двойной характер наднациональности" (1981 год).

Почти все авторы, за исключением Дж. Вейлера, лишь отмечают наличие наднационального элемента в компетенции того или иного института Сообщества (Союза), не предпринимая сквозного, системного анализа того, как этот "элемент" проявляет себя на всех без исключения этапах правотворчества и правоприменения европейского интеграционного права. (Впрочем, работа Дж. Вейлера датируется 1981 годом и по этой причине, строго говоря, к Европейскому Союзу имеет косвенное отношение. Но и в этом плане полезно обращение данного автора к проблематике наднациональности в системе Европейских Сообществ, поскольку они являются "первой опорой" ЕС).

Можно сказать, что в правовой науке образовался определенный пробел в фундаментальном исследовании проблематики наднациональности институционного механизма Европейского Союза.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на основе системного анализа и комплексного подхода проведено исследование проблем наднациональной составляющей институционного механизма Европейского Союза и Европейских Сообществ в его взаимодействии с национальными системами государств членов, природы и струк-

туры права ЕС, систем его актов, а также основных правовых механизмов действия норм права ЕС и правовых средств обеспечения их применения.

Основные положения, выносимые на защиту. . , Новизна диссертационного исследования заключается в концептуальной и теоретической разработке следующих положений, выносимых на защиту:

, . 1.Институт наднациональности, как он проявляется в праве европейских Сообществ и Европейского Союза, действует в интересах соответствующих народов и государств-членов, не умаляя национального (государственного) суверенитета, а лишь ограничивая его реализацию (суверенную компетенцию) по определенным вопросам.

2. Интеграционное право ЕС не является функциональным придатком международного права или внутригосударственного права. Это - самостоятельное явление, обладающее характеристиками наднациональности, главными действующими лицами (операторами, акторами) в котором являются прежде всего многонациональные предприятия, создающие свою экономическую систему с относительно автономной правовой надстройкой. Целый ряд договоров таких предприятий с государствами и юридическими лицами, а также между собой по способу их заключения и действия, отсутствию ориентации на территориальные границы государств следует относить к элементам транснационального права. В то же время "автономные теории", полностью отрывающие общее международное право и внутригосударственное право от интеграционного права ЕС, искажают реальную картйну. Общее международное право является источником права Европейских сообществ и Европейского Союза, наряду с нормами собственно интеграционного права ЕС.

3. Принятие решений в рамках совместной процедуры Европарламента с Советом в наибольшей степени отвечает признакам наднациональности, позволяя говорить о формальном и реальном верховенстве возникающих норм над нормами внутригосударственного права, поскольку здесь налицо волеизъявление и государств-членов (представленных Советом) и народов Европы (представленных Европарламентом).

4. В силу отсутствия у Европейского Союза собственных прав и обязанностей он е настоящее время не обладает международной правосубъектностью. Достижению такой правосубъектности способствует эффективное осуществление Союзом своих функций, особенно в вопросах ОВПБ и ПССУВ. Этому же способствует наличие совместных целей, проводимых в жизнь общими институтами ЕС и Сообществ, идентичность круга их участников, что позволяет считать право Европейских сообществ в качестве составной части права Европейского Союза.

5. Общие принципы права Европейских сообществ и Европейского Союза, не свойственные общему международному правопорядку и имеющие наднациональную природу, составляют правовую основу деятельности институтов ЕС и органов государств-членов в достижении целей и конкретных задач интеграционного процесса.

6. Функционирование наднационального механизма ЕС в целом поддерживается и развивается Судом ЕС посредством обеспечения диалога и сотрудничества между инсти-

тутами ЕС, децентрализации институционной системы ЕС и гарантии, таким образом, институционного равновесия в данной области.

7. Прямое (непосредственное) действие определенных норм права ЕС в отношении национальных юридических и физических лиц государств-членов является важнейшим элементом института наднациональности в данном случае, что не исключает разноуровневого действия различных актов институтов ЕС (регламентов, директив, решений) во времени, пространстве и по кругу лиц с учетом национального законодательства и принципа субсидиарности.

8. Наднациональный характер права ЕС (понимаемого как единое с правом Сообществ) как концепции, доктрины следует отличать от ситуации в имплементационной сфере, формируемой из конкретных судебных решений и действий исполнительных органов. Это означает, что сфера "имплементационной наднациональности" в данном вопросе подвижна, постоянно меняет очертания своего пространственно-временного действия/применения в силу непринятия или частичного принятия этой концепции национальными правовыми системами государств-членов в отдельных случаях.

Практическая значимость результатов исследования определяется тем, что содержащиеся в нем выводы, предложения и рекомендации могут быть использованы при уточнении политики России в отношении сотрудничества с ЕС и Европейскими Сообществами, а также адекватного заимствования их опыта наднационального регулирования в развитии права тех международных организаций, в которых участвует Россия.

Материалы исследования могут быть использованы в научных работах и учебниках по вопросам деятельности международных организаций, освещении проблем интеграции, в учебном процессе по общему курсу международного публичного права и специальных курсах, в том числе - по европейскому праву.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в научных публикациях, учебных и учебно-методических материалах, в учебном процессе на юридическом факультете Московского государственного открытого университета, в выступлении на теоретической конференции аспирантов и соискателей Института государства и права РАН в 2000 г.

Структура работы определяется целями и задачами настоящего исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Основное содержание работы

Глава 1. "Общие вопросы наднациональности в международном праве" открывается параграфом 1.1. Проблематика определения понятия "наднациональность".

Как подчеркивается в научной литературе: "специалисты, пишущие по проблемам наднациональности, дают различную трактовку явлений и приходят к диаметрально про-

тивоположным выводам во многом из-за неразберихи с исходными понятиями и совершенно различной оценкой того, что собой представляет наднациональность".3

Диссертант полагает, что с наднациональностью следует связывать не отрицание, умаление государственного суверенитета, а скорее - параллельный институт, действующий в интересах суверенных государств, в духе высказывания Ю.М. Колосова о том, что путем участия в организациях, наделенных наднациональными полномочиями, государства не только не претерпевают умаления своего суверенитета, но "приобретают право расширять сферу своих действий далеко за пределы территориального верховенства".4

, Диссертант соглашается с мнением М.А. Королева о том, что наднациональность (надгосударственность как синоним) может существовать лишь в рамках тех международных образований, в которых составные элементы полностью не утратили своего суверенитета. Для того, чтобы быть над государствами надо, чтобы определенные государства реально существовали со всеми присущими государству атрибутами. Иначе теряется сам смысл надгосударственности. В этом плане уязвимы теории, связывающие возникновение понятия "наднациональность" с федералистскими идеями, поскольку субъекты федерации, как общепризнанно, не обладают суверенитетом, государственностью. Особенности правового положения субъектов федерации в рассматриваемом контексте (в том числе в РФ), а также содержание института федерализма, анализируются в работе.

Принимая за основу, применительно к ЕС, концепцию международно-правовой федерации, выдвинутую А.Я. Капустиным, диссертант стремится выделить в европейской интеграции те аспекты наднациональности, которые корреспондируют регулированию интеграционных процессов на национальном федеральном уровне. В этом плане вполне "узнаваемы" и на наднациональном уровне те положения федеральных конституций, в которых устанавливается единая система денежного оборота, единство федерального экономического рынка, в особенности - в сфере торговли.

Самое главное достижение европейской "интеграционной наднациональности" -снятие ограничений на передвижение лиц, товаров, капиталов и услуг на пространстве европейского общего рынка - также первоначально было "апробировано" в федерациях. И точно так же как федеральный центр негативно реагирует на то, что субъекты федерации иногда прибегают к протекционистским, дискриминационным мерам в отношении друг друга по указанным вопросам, так и органы Европейских сообществ и ЕС поступают в отношении соответствующих государств-членов.

Примеров в этом плане множество. Но факт, что термин "наднациональность" во внутригосударственной сфере в принципе неприменим, а отношения между субъектами федеративного государства традиционно регулируются исключительно нормами внутригосударственного права, но в новых условиях. В праве ЕС - и теми нормами относительно автономного права ЕС, которые имеют прямое (непосредственное) действие.

3 См.: Энтин М Л. Международные организации и проблема наднациональности // Мировая экономика и международные отношения. 1988. № 9. С. 135.

4 Колосов Ю.М К вопросу о примате международного права // Международное право в современном мире. М„ 1991. С.8.

Вместе с тем, в данном случае нельзя игнорировать некоторые корреляционные связи между наднациональностью и конфедеративным статусом договорного объединения государств.

На примере ЕС основные из наднациональных признаков сводятся к следующим: внутреннее право наднационального объединения автоматически применяется в отношении субъектов внутригосударственного права его членов; оно творится органом, действующим юридически неподконтрольно государствам-членам и принимающим обязательные для государств решения вне зависимости от отрицательного к ним отношения со стороны одного или нескольких государств; соответствующие вопросы полностью или частично изымаются из их ведения государств-членов. К числу вспомогательных относятся такие признаки как: международные чиновники, действующие в рамках наднациональных органов в личном качестве; принятие решений большинством голосов, путем пропорционального (взвешенного) голосования и без непосредственного участия заинтересованных стран; подразумеваемая компетенция и пр.

Своеобразный аспект данная тема приобретает в контексте предположения о наличии "глобальной наднациональности" или "глобальной транснациональности", олицетворением которой может быть только ООН. Если сделать это допущение, то тогда "региональная наднациональность", кроме прочего, в лице правовой системы ЕС, может быть мыслима как подсистемная составляющая глобальной наднациональной правовой системы. Такая постановка проблемы представляется диссертанту преждевременной.

Ряд авторов считают, что наднациональность - это "автономный характер международной организации". Другие полагают, что это вопрос о соотношении суверенитета государств-членов с полномочиями созданного ими внутриорганизационного механизма",5 добровольный отказ государств-членов от значительной части национального суверенитета. Некоторые авторы определяющим в наднациональности считают способ принятия решений в органах международных организаций, а именно большинством голосов. Можно считать общепризнанным наличие наднациональности в случае применения норм ММПО к национальным юридическим и физическим липам. С небольшими вариациями ряд авторов предлагают рассматривать определение наднациональности как совокупность выше перечисленных критериев.

Немаловажна в данном вопросе позиция Р. Шумана, который в своей известной декларации от 9 мая 1950 года по отношению к Европейским Сообществам впервые употребил термин "наднациональность" в следующем контексте: "Основное в нашем предложении - создать над государствами наднациональную власть, в которой происходит частичное слияние их национальных суверенитетов".

В работе представлена оценка мнений по данному вопросу В.М. Шумилова, Т.К. Хартли (последний полагает, что применение в данном случае термина "наднациональ-

5 См, например: Шибаева Е А. К вопросу о наднациональном характере универсальных международных. Организаций // СЖМП. 1992. № 4. С. 45

ность" - своего рода исторический анахронизм, что развитие Европейских сообществ и ЕС вошло в тот этап, когда гораздо более уместен термин "федерализм") и других юристов.

Диссертант отмечает, что наднациональность Европейских сообществ на протяжении всего периода их становления и деятельности формировалась и проявлялась как независимая от государств-членов власть, стоящая над властью последних. Понятие "наднациональность" как правовая категория адекватно отражает сущность исследуемого явления (что не исключает вычленения в нем элементов транснациональности). Оно сформировалось прежде всего нормативным путем, а впоследствии было утверждено и подтверждено эмпирически, в результате деятельности Европейских Сообществ и ЕС.

Совокупность нескольких отличительных признаков, различные сочетания которых отражают существо наднациональности, характерны и для других межгосударственных образований и организаций. Но Европейские Сообществ и ЕС являются в этом плане наиболее ярким и бесспорным примером.

Параграф 1.2. Взаимодействие суверенитета и наднациональности

В конституциях значительного числа государств провозглашается, что суверенитет принадлежит народу. При этом о суверенитете государства либо вообще не говорится, либо по тексту соответствующей конституции одновременно упоминается и суверенитет государства. Следует согласиться с точкой зрения (в частности, C.B. Черниченко), что носителем суверенитета является только государство.

Весьма распространенна в правовой доктрине подмена понятий: при обсуждении проблематики суверенитета как качества сводить разговор к вопросам суверенных прав. В таких случаях, как правило, факт передачи государством (государствами) своих отдельных суверенных прав в функциональном значении международной организации (тем же Европейским сообществам и Европейскому Союзу) начинает трактоваться как ограничение суверенитета государств. Как полагает диссертант, можно говорить только о передаче именно суверенных прав. Само существование международных (межгосударственных) организаций зависит от волеизъявления государств.

Вместе с тем, нельзя не учитывать мнение такого авторитетного органа как Суд ЕС, который рассматривает процесс европейской интеграции под углом зрения безальтернативного и "безотзывного" замещения государственного суверенитета (пока что, как можно понять, по отдельным важным вопросам) наднациональным механизмом. В частности, Суд ЕС, констатируя передачу государствами Европейским Сообществам и Европейскому союзу соответствующей компетенции, квалифицирует это как "ограничение суверенных прав", "передачу суверенных прав", "передачу верховных прав" необратимого порядка, т.е., что переданная таким образом компетенция не подлежит обратному изъятию.

Это чрезвычайно важный, хотя и сомнительный вывод, позволяющий Суду ЕС обосновывать далее возникновение на уровне Европейских Сообществ самостоятельной публичной власти, действующей на территории государств-членов, полнота верховной власти которых, соответственно, исчезает. Как представляется диссертанту, этот вывод

и

вызван определенной эйфорией, которую порождают успехи интеграционного процесса в Европе в условиях экономической и политической стабильности. Новые вызовы и угрозы XXI века, которые уже проявляют себя в проблемах терроризма и окружающей среде, более вероятно, приведут к дифференциации европейских государств и усилению суверенных настроений в их политике.

Характерен и такой факт. Первоначально члены Европарламента назначались государствами-членами, а сам он обладал ограниченными контрольными и консультативными полномочиями. Вопросы о прямых всеобщих выборах и повышении уровня компетенции Европарламента до 1976 года вызывали острые политические дебаты. Их суть выражалась во всеобщем опасении: не будет ли тем самым излишне ограничен или даже утрачен суверенитет государств-членов. Страсти улеглись после того, как стало очевидным, чгго европейские государства сохраняют свою "суверенную идентификацию" и что наднациональный механизм европейской интеграции (проявляющийся также в избрании членов Евро-парламента и повышении его статуса) носит функциональный характер.

Следует отметить, что сказанное не только не исключает, а даже предполагает параллельное функционирование наднационального механизма интеграции (не только европейской) в духе высказывания Ю.М. Колосова относительно наднациональности, приведенного выше и замечания Б.Н. Топорнина: "Мера наднациональности никогда не выходила за пределы, диктуемые интересами обеспечения государственного суверенитета".6

Параграф1.3. Наднациональность и транснациональность

Отметив различное семантическое происхождение данных понятий, диссертант предпринимает сравнительный анализа их правового содержания в контексте их определенной взаимосвязанности.

Диссертант полемизирует со словарным значением термина "транснациональный", а также совпадающей с ним позицией известного юриста-международника Ф.Джессепа, который предложил понимать под транснациональным правом обычную совокупность всех правовых норм, регулирующих действия или события, выходящие за пределы национальных границ. По убеждению диссертанта, такой формально-географический подход не раскрывает правовую сущность доктрины транснациональности.

Подчеркивая, что в систематическом изложении данная доктрина в последнее время получила наиболее полное отражение в работах В.М. Шумилова, диссертант уделяет значительное внимание воззрениям данного автора по указанному вопросу.

Тезис о глобальных (наднациональных) интересах, как полагает диссертант, носит декларативный характер. Доказательство наличия таких интересов требует трудоемкой работы с неизвестным результатом вследствие легко прогнозируемых в скором будущем невиданных по своей остроте, в том числе - глобальных, конфликтов под влиянием перенаселения, сокращения ресурсов и ухудшения состояния окружающей среды, религиозной и этнической нетерпимости, цивилизационного противостояния. Проще обосновывать на-

6 Топорнин Б.Н. Европейское право. Учебник. М., 1998. С 147.

личие региональных наднациональных интересов в данной области и на этой основе строить зарождение транснационального права (пока что носящего региональный характер).

Международно-правовые нормы, имеющие прямое действие в отношении частных лиц, взаимодействие межправительственных организаций с частными лицами в целях осуществления уставных целей и компетенции международных организаций сами по себе не являются проявлением транснациональности. Это может быть в конкретном случае -наднациональное право, которое характеризует лишь качество некоторых международно-правовых норм.

Следует согласиться с тем, что главными действующими лицами (операторами, акторами) в международной частноправовой сфере, в интеграционной типа европейской - в особенности, являются прежде всего многонациональные предприятия, создающие свою экономическую систему, правовая надстройка которой не полностью входит в национальное право или международное право. Целый ряд договоров таких предприятий с государствами и юридическими лицами, а также между собой по способу их заключения и действия, отсутствию ориентации на территориальные границы государств следует относить к транснациональному праву.

Наднациональность же характеризует то юридическое качество международно-правовых норм, при котором субъекты международного права (государства, в первую очередь) обязаны подчиняться действию таких норм, независимо от того, что они были приняты и/или вступили в силу без их волеизъявления или при отрицательном мнении. В ЕС (в Европейских сообществах) сказанное проявляется наиболее отчетливо.

Наднациональность, будучи четко выраженной в учредительных актах ЕС (компетенции и принятии решений институтами ЕС), служит интересам ЕС в целом на период его перехода к собственной, автономной системе права или к "международной федерации", о которой говорит А.Я. Капустин. Эту систему можно назвать и транснациональной, но при условии, что проведена четкая систематизация трех групп норм права ЕС: первая -национальные (внутригосударственные) нормы; второе - международно-правовые нормы наднационального и иного характера; третье - нормы автономного права европейской интеграции, систему которых только и можно назвать транснациональной.

Транснациональное право вытесняет международное право и внутригосударственное право из некоторых традиционных сфер их регулирования, создавая собственное правовое пространство. Часто в юридической литературе под транснациональным правом понимается система договоров хозяйственно-коммерческого содержания (их можно отнести и к международному частному праву), субъектами (сторонами) которых является, с одной стороны, государство а с другой - юридическое лицо иного государства. Традиционное международное право такие отношения не регулирует по субъектному составу.

Кроме того, учредительные договоры региональных организаций интеграционного типа (Европейских Сообщества и ЕС - в первую очередь) создают основу, дают толчок самостоятельному развитию таких правовых норм, которые по своей природе являются именно транснациональными. При этом экономическая составляющая соответствующего

сотрудничества и интеграции очень быстро перестает быть единственной, хотя и важной. Об этом свидетельствуют положения, в частности, Маастрихсткого, Амстедамского и Ниццского договоров и проекта Конституции Европейского Союза.

Специфика транснационального права, кроме прочего, состоит в специфике правового оформления интеграционных процессов. Особенно характерно в этом плане право Европейских сообществ и ЕС, для краткости называемое диссертантом правом ЕС. Действуя как в международной, так и во внутригосударственной сфере, это право предусматривает прямое действие его норм как в отношении государств-членов, так и физических лиц их гражданства и находящихся на их территории и юридических лиц, зарегистрированных или выполняющих в них свою деятельность. Провозглашение физических и юридических лиц субъектами права ЕС по всему пространству ЕС означает не только возможность их договорных отношений с традиционными субъектами международного права - государствами в пределах ЕС, что само по себе беспрецедентно. Важно также, что законодательные акты, принимаемые органами ЕС (по определенным вопросам), действуют одинаково и трансгранично на территории всех государств-членов.

Нормы транснационального права вполне соотносятся с институтом наднациональности, в той мере в какой последний действует в правовом транснациональном пространстве. Удобнее даже, пока транснациональное право находится в процессе становления, оперировать термином "наднациональность" в традиционном международно-правовом смысле. При этом следует исходить из того, что в любом явлении наднациональности присутствует признак транснациональности, если пространственная сфера действия соответствующей нормы не ограничена территорией одного государства. И наоборот - нормы транснационального права всегда наднациональны.

Глава 2. Наднациональность институционной системы Европейского Союза. Параграф 2.1. Общие вопросы наднациональности в правовом статусе и деятельности институтов (органов) ЕС.

Основные задачи, поставленные идеологами европейской интеграция, потребовали нового подхода к формированию институционной структуры, мыслимой, в конечном итоге, как системное целое. При этом, по аналогии с разделением властей в национальных системах права, предполагалось распределить соответствующие объемы (уровни) компетенции между институтами и органами вначале трех Европейских Сообществ, затем ЕС.

Важнейшим событием в становлении институционной системы европейской интеграции явились Договор о слиянии 1965 г.. а также Единый европейский акт 1986 г. Встречающаяся классификация институтов ЕС (они же сегодня - институты Сообществ) на политические (Европарламент, Совет, Комиссия) и неполитические (Суд ЕС, Счетная палата) достаточно условна, поскольку ряд функций эти институты осуществляют на совместных началах, прибегая к процедурам консультаций, согласования и даже соглашений между собой. В последнем случае немаловажно, что включенная в Ниццский договор Декларация о статье 10 Договора, учреждающего Европейское сообщество, акцентирует

внимание на праве Европейского парламента, Совета и Комиссия заключать межинституциОнальные соглашения.

Важна четкая позиция относительно того, составляет ли право Сообществ часть права ЕС? Диссертант отвечает на этот вопрос положительно, поскольку "первая опора" ЕС, каковой являются Сообщества, не может руководствоваться полностью независимой от права ЕС правовой системой, действуя именно в качестве указанной "опоры".

Немаловажно также то, что указанное "межинституциональное соглашение" предполагается заключать без волеизъявления государств-членов. Данный формальный признак также позволяет говорить о проявлении наднациональности действия институционного механизма ЕС.

В структуре ЕС существуют также другие органы, необходимые для обеспечения эффективной работы Союза: Комитет регионов, Европейская система центральных банков (ЕСЦБ), Европейский инвестиционный банк, Экономический и социальный комитет и др. В той или иной мере в их статусе и деятельности не могут не проявляться элементы наднациональности, производные от наднациональности основных органов ЕС.

Что касается указанных институтов, то среди них выделяется Европарламент, единственный орган, который избирается непосредственно гражданами (путем всеобщих и прямых выборов) всех государств-членов ЕС и трансформировался из совещательного органа в законодательный. Состав остальных институтов формируется путем назначения. Представительный характер Европарламента, не имеющий аналога в других ММПО, требует уточнения. В учредительных договорах Сообществ и ЕС говорится, что парламентарии представляют народы объединившихся государств. Т.е. речь не идет о представительстве "народа ЕС", которого, как правовой единицы, нет. Но важно, что "Европейский парламент является органом представительства народов, а не лишь государств-членов".7

Государства-члены ЕС не влияют на созыв чрезвычайных сессий Европарламента в отличие от аналогичного опыта других международных организаций. Элемент наднациональности здесь также присутствует. Это имеет место также в компетенции Европарламента по обсуждению, утверждению или отклонению бюджет в целом, а также осуществлении контроля за его исполнением. Но здесь элементы наднациональности довольно ограниченные, поскольку Европарламент, в частности, не имеет права существенно пересматривать доходную и расходную части бюджета и вносить свой собственный законопроект по финансам. Он также не в состоянии изменить источники поступления собственных средств, а также потолочную цифру этих поступлений.

В области законодательных полномочий компетенция Европарламента довольно скромная. Маастрихский и Амстердамский договор учредили процедуру совместного принятия решений Европарламентом и Советом (в основном, в сферах создания и функционирования внутреннего рынка, поддержки здравоохранения и культуры, защиты ок-

7 Энтин Л.М. Европейский парламент. - В кн. Европейское право. Учебник для ВУЗ-ов М, Норма. 2001. С. 267.

ружающей среды и потребителей). Эти совместные решения в наибольшей степени отвечают критериям наднациональности. ,

В большинстве случаев Совет не вправе принимать "законодательные акты" без консультации с Европарламентом. К числу редких исключений относится принятие решений, касающихся Экономического и валютного союза, где введена процедура сотрудничества, в рамках которой Совет может принять решение, преодолевающее негативное отношение Европарламента, единогласно или квалифицированным большинством.

В Европарламенте активно обсуждаются практически все вопросы международной Политики ЕС. И хотя у него нет права принятия окончательных решений по ним, эти обсуждения, в которые участвуют ведущие политические силы ЕС, превращают Европарла-мент в уникальный форум отработки общей политической позиции по международным вопросам, а принимаемые по их результатам декларации (не имеющие юридической силы) существенно влияют на содержание и подписание соответствующих договоров.

Проявляется и прямая зависимость части аспектов данной тематики от позиции Европарламента: обязательность получения Советом в отдельных случаях консультативного заключения Европарламента по поводу заключения международного договора; необходимость получения одобрения Европарламента (на основе процедуры принятия положительного совпадающего заключения) для вступления соглашений (договоров) в силу.

Многие другие полномочия Европарламента не имеют прямых или косвенных признаков наднациональности.

Но полномочия Европарламента назначать Омбудсман такими признаками обладают, как и полномочия самого Омбудсмана, который вправе принимать жалобы от любого гражданина Союза или любого физического или юридического лица..., касающиеся случаев плохой организации деятельности институтов и органов Сообщества, за исключением Суда или Суда первой инстанции (ст.138е, н.н. ст. 195 Договора о ЕС). Омбудсман проводит расследование либо по собственной инициативе, либо на основании жалоб, представляемых ему непосредственно или через депутата Европарламента.

Помимо результатов расследования, направляемых в заинтересованное учреждение и в Европарламент, Омбудсман представляет ежегодный доклад Европарламенту о результатах своей работы. Решение о смещении Омбудсмана входит в компетенцию Суда. В выполнении своих обязанностей Омбудсман полностью независим. Однако деятельность его ограничена рамками институционных и других органов ЕС и не распространяется на органы государств-членов. Таким образом, именно Европарламент назначает полностью независимый орган, контролирующий управленческую деятельность всех институтов (органов) ЕС. Инспекционная деятельность Омбудсмана может быть проведена как в плановом порядке ("по собственной инициативе"), так и по сигналу ("жалобе").

Сказанное позволяет согласиться с мнением о том, что Европарламент, первоначально осуществлявший лишь "полномочия по обсуждению и контролю", стал активным участником определения и реализации политики ЕС, "перераспределив в свою пользу

часть полномочий национальный зарламентов".8 Такое "перераспределение" с очевидностью носило характер развития и оюнчательного формирования наднациональной компетенции одного из важнейших органов ЕС.

В Ниццском договоре Еврогарламенту посвящено довольно много положений. Чаще всего они касаются конкретной обязанности институтов (органов) ЕС информировать его о своих действиях, или консультироваться с ним. Очень редко предусмотрено, что принятие Советом нормативного ак-а или назначение на должность может быть иметь место только с согласия Европарламента. или утверждения им соответствующей кандидатуры. Столь же редко Ниццский договор касается исключительной прерогативы Европарламента утверждать что-то окончательно, i если и касается, то лишь по вопросам внутри-парламентской жизни. Это показывает, что на данном этапе Европарламенг в очень малой степени повысил свою компетенцию.

Согласно проекту Конституции Европейского Союза (статьи 19 и 33) Европарла-мент принимает законы (enact legislation) совместно с Советом Министров. В случае, если эти два института не приходят к согласию, законодательный акт не принимается. Хотя это предусмотрено пока что проектом Конституции ЕС, тенденция направления развития политического мышления в данном вопросе показательна.

Совет ЕС. Совет ЕС нередко считают одним из основных "законодательных" институтов ЕС вследствие того, что он принимает все важнейшие решения, относящиеся к деятельности ЕС. Но в последнее время Европарламент с очевидностью выходит на первый план среди основных органов ЕС в области законодательных полномочий.

Решение Совета принимается единогласно, простым большинством или квалифицированным большинством. Диссертант анализирует особенности этой процедуры, подчеркивая, что в настоящее время Совет и Европарламент выступают в роли "со-законодателей", а также касаясь активной роли Совета в сфере правотворчества, где он определяет и форму конкретного правового акта (регламенты, директивы, решения, рекомендации и заключения). Подчеркнуто, что в полномочия Совета входит назначение членов некоторых институтов и органов (Счетной Палаты, Комитета регионов, Экономического и социального комитета и др.), осуществление важных контрольных функций (проверка счета и финансовых деклараций совместно с Европарламентом, ежегодного отчета Счетной Палаты, отчетов, прошедших ревизию институтов и др.).

Особое значение имеют полномочия Совета по заключению международных договоров в контексте статей 113(3) и 228 (3) Договора, содержащих чрезвычайно важные положения для всей конструкции наднациональности ЕС, а также по принятию решений в рамках развития "второй" и "третьей" опор ЕС (ОВППБ и СОПВД).

Таким образом, Совет ЕС в процессе своей эволюции трансформировался из координационного органа в независимый центральный орган ЕС. принимающий важнейшие решения. Призванный изначально учитывать национальные интересы государств-членов в

* Крылова И.С. Роль Европейского парламента в интеграционных процессах стран Европейского Сообщества // Европейская интеграция: правовые проблемы. М., 1992. С. 54.

ходе интеграционных процессов, Совет постепенно смещает принятие решений в пользу общих интересов Союза для достижения общих целей.

Попутно уделено внимание такому органу как Европейский Совет, который впервые был предусмотрен в Едином европейском акте 1986 г., а в качестве органа ЕС закреплен в Маастрихтском договоре (статья Д). Данный орган, состоящий из глав государств или правительств государств-членов и Председателя Комиссии, "дает Союзу необходимый побудительный импульс для развития и определяет общие политические ориентиры". Важность этого органа в том, что именно Европейский Совет определяет принципы и основные ориентиры ОВППБ, а Совет принимает решения для их осуществления (ст. 7.8.). В организационной (но не институционной) структуре ЕС Европейский Совет выше всех стоит как по своему составу, так и по функциям, позволяющим для реализации поставленных им целей и задач задействовать всю институционную систему (или отдельное звено) ЕС. Европейский Совет не подменил институционные органы ЕС, а органично вписался в организационную структуру ЕС, встав над ними, определяя задачи и цели в самом общем виде и оставляя за ними реализацию этих вопросов, внедрение их в практику.

Вместе с тем, показательно, что Ниццский Договор 2001 года предусматривает право члена Совета требовать направления вопроса о продвинутом сотрудничестве в Европейский совет, названный "высшей инстанцией" (Статья 40А). Это - одно из характерных свидетельств продолжения процесса прогрессивного развития институционного механизма ЕС, далекого от завершения.

Комиссия ЕС. Комиссия - не просто исполнительный орган, а один из институтов ЕС, обладающих независимостью как от государств-членов, так и от других институтов (органов) ЕС (Сообщества), за исключением, в определенной мере, Европейского Совета.

Эта независимость выражается уже в самой процедуре назначения членов Комиссии. Установленные Учредительным договором высокие требования к кандидатам в члены Комиссии можно считать обычными требованиями к чиновникам определенного уровня любых специальных ММПО. Важнее другое: члены Комиссии (их принадлежность к гражданству государств-членов презюмируется), хотя и назначаются с общего согласия их правительств, но не индивидуально, ни совместно не могут, в качестве именно членов Комиссии, представлять и/или защищать интересы государства своего гражданства, юридических или частных лиц. После своего назначения они практически столь же независимы как депутаты Европарламента, избираемые голосованием населения. Независимы не только от правительства своего государства, которое не в состоянии отозвать своих назначенцев в Комиссии в течение отведенного срока их полномочий, но и от Совета ЕС, который также не вправе приостановить или прекратить действие полномочий указанных лиц. Как представляется диссертанту, "институционная наднациональность" ЕС производным образом проявляется и в данной процедуре.

Комиссия управляет всеми текущими делами и контролирует надлежащее исполнение, применение положений Договора и проведение их в жизнь. Но не только. Очевидной идеологией наднациональности принизан вопрос о назначении Председателя Комиссии и

членов Комиссии. Первоначально кандидата на пост Председателя предлагали правительства государств-членов с общего согласия и после консультаций с Европейским парламентом (ст. 158 Договора). Амстердамский договор внес изменения в этот порядок: стало необходимо согласие Европарламента при утверждении кандидата в Председатели Комиссии. Ниццский договор ещё более отодвинул государства от участия в этой процедуре. Теперь Совет, заседающий в составе глав государств или правительств и принимая решение квалифицированным большинством голосов, предлагает такого кандидата, выдвижение которого утверждается Европейским Парламентом.

В результате анализа дальнейшей процедуры прохождения кандидатуры на должность Председателя диссертант приходит к выводу, что принцип, положенный в процесс принятия решения, с очевидностью носит наднациональный характер.

В этом плане отмечено также, что Комиссия обладает правом распоряжаться финансовыми средствами ЕС, в случае противоправных действий/бездействий со стороны предприятий или организаций имеет право сама принимать меры и налагать штрафы, и грает центральную роль в нормотворческом (условно говоря, законодательном) процессе в рамках ЕС. Можно сказать, что почти весь нормативный массив ЕС обязан своим происхождением реализации Комиссией своего права ноомотворческой инициативы (исключительного права вносить законопроекты в Совет и Европарламент с возможностью до принятия решения Советом "изменить свое предложение" - ст. 189a)j которым она пользуется эффективно.

Кроме того, Комиссия обладает правом принимать акты по некоторому ограниченному кругу вопросов, входящих в сферу компетенции иных институтов Сообществ, и осуществляет нормотворческие полномочия, делегированные ей Советом. Так, на Комиссию возлагается "поддержание всех надлежащих связей с любыми международными организациями", с органами ООН и с ее специализированными учреждениями (ст. 229). Комиссию уполномочивает Совет быть представителем ЕС в международных отношениях и от имени ЕС вести переговоры о заключении соглашений с одним или несколькими государствами или международными организациями (ст. 228).

Комиссия также координирует, анализирует и проверяет деятельность многочисленных органов и организаций ЕС, т.е. гарантирует функционирование и развитие Общего Рынка в Европе. Оправданна квалификация Комиссии как центрального органа институционной структуры Сообществ и ЕС, воплощающего в себе политическую основу европейской интеграции. Соответственно, когда говорится о наднациональных элементах институционной системы ЕС, то их наиболее ярким воплощением (и идеалом наднационального органа ММПО вообще) является именно Комиссия.

Суд ЕС. Учрежденный Парижским договором Суд ЕОУС был призван обеспечить "соблюдение закона при истолковании и применении настоящего Договора" (ст. 31 Договора о ЕОУС). В Римских договорах предусматривалось создание отдельных Судов для ЕЭС и Евратома. Однако вслед за подписанием Римских договоров была подписана Брюссельская конвенция о создании единого Суда для всех трех Сообществ и Парламентской

Ассамблеи. Хотя, строго говоря, это Суд Европейских Сообществ, аббревиатура "Суд ЕС", тем не менее, как полагает диссертант, корреспондирует и понятию "Европейский Суд" и понятию "Суд Европейского Союза", поскольку он сегодня един и для Сообществ и для Союза.

Важно, что Суд, наряду со своей правоохранительной функцией, выполнением функций, сходных с функциями международных, федеративных, конституционных и административных Судов", осуществляет правотворческие функции. Многие решения Суда определит базовые принципы права ЕС: единые принципы правоприменения, прямое действие права ЕС в государствах-членах, принцип верховенства права ЕС. Эти принципы обеспечивают наднациональный характер "судебной власти" ЕС.

На перспективу в данном вопросе следует опираться на Протокол об Уставе Суда Европейских Сообществ, принятый в Ницце в 2001 году Протоколом, дополняющим Договор о Европейском Союзе, Договор, учреждающий Европейское сообщество и Договор, учреждающий Европейское сообщество по атомной энергии.

В работе рассмотрены состав и порядок работы Суда; его Правила процедуры, содержащиеся в Регламенте, разработанным Судом и утвержденным Советом; полномочия; представлена градация видов дел, рассматриваемых Судом. Особо отмечена компетенция Суда рассматривать законность актов (кроме рекомендаций и заключений), принятых Советом, совместно Европейским парламентом и Советом, Комиссией, ЕЦБ, а также актов Европарламента, предназначенных оказать правовое воздействие на третьи стороны. Подчеркнуто также, что Регламенты, принятые совместно Европейским парламентом и Советом, могут наделить Суд неограниченной компетенцией в отношении санкций (штрафов), предусмотренных в этих Регламентах.

Суд уполномочен осуществлять контроль не только за законностью принятых органами ЕС актов, но и за законностью действий/бездействий институтов ЕС. Институты, чье действие было объявлено противоречащим учредительному Договору, должны принять необходимые меры для выполнения решений Суда. Это касается и ЕЦБ. Можно сказать, что Суд в отношении определенной категории дел осуществляет Суду "конституционный контроль" нормативных и других актов Сообщества, действий и решений его должностных лиц, обеспечивает охрану разграничения полномочий между институтами ЕС, поддерживая тем самым институционный баланс между ними.

Суд первой инстанции, созданный по предложению Суда ЕС и по решению Совета от 24 октября 1988 года, призван фактически разгрузить Суд ЕС. Решений Суда первой инстанции могут быть обжалованы в Суде т.е. Суд ЕС здесь выступает в роли кассационной инстанции. Суд первой инстанции неправомочен рассматривать и решать вопросы преюдициального характера и рассматривать группу дел по искам против государств-членов, а также дела, в котором истцом выступает государство-член.

В соответствии со ст. 177 ЕС, 150 Евратома и 41 ЕОУС в Суд ЕС можно направлять вопросы, связанные с толкованием Договора, действительностью и толкованием актов, принимаемых органами Сообщества, а также действием положений Договора, хотя

последние в этих статьях прямо не указано, а рассматриваются Судом как элементы толкования. Следует подчеркнуть специфику решений, выносимых в преюдициальном порядке, Суд выносит заключение по вопросам права, а не фактических обстоятельств конкретного дела, рассматриваемого национальным судом.

Решения, принимаемые Судом ЕС, носят для национальных судов/трибуналов обязательный характер и решения, принимаемые национальными судебными инстанциями должны исходить из толкования, даваемого Судом ЕС.

Ниццский договор внес серьезные изменения в судебную систему ЕС и, в частности, в юрисдикцию и функционирование Суда ЕС и Суда первой инстанции, перегруженных работой в связи с постоянным увеличением числа исков.9 Здесь следует выделить следующие важные позиции:

- новая статья 245 ДЕС допускает внесение поправок в некоторые положения Устава Суда ЕС (исключение составляют положения главы 1 Устава) путем принятия Советом единогласного решения, без созыва межправительственной конференции. Совет принимает соответствующее решение либо по требованию Суда ЕС и после консультаций с Комиссией и Парламентом, либо по инициативе Комиссии и после консультаций с Судом ЕС и Европарламентом;

- отныне изменения в Процессуальные регламенты судов могут быть внесены, если Совет одобрит их квалифицированным большинством голосов. При этом Суду ЕС позволено самостоятельно разрабатывать свой Процессуальный регламент;

. ' - - Суд первой инстанции приобретает статус суда общей юрисдикции, рассматривающего по первой инстанции любые категории исков (подпадающих под его компетенцию). Кроме того, СПИ может осуществлять как функции суда последней инстанции (кассационного), так и суда апелляционной инстанции, а также принимать решения по вопросам преюдициального характера в специфических областях;

- согласно Декларации № 16, приложенной к Ниццскому договору, предусматривается создание судебной палаты для рассмотрения по первой инстанции трудовых споров между служащими Сообщества и Сообществом. Решение Совета по данному вопросу принимается единогласно, по предложению Комиссии и после консультаций с Судом ЕС и' Европарламентом либо по предложению Суда ЕС и после консультаций с Европарламентом и Комиссией;

- утверждение со-законодательной роли Парламента наравне с Советом логично сопроводить полномочиями Парламента на подачу в Суд исков об аннулировании без ка-кйх-либо ограничений.

• Счетная Палата. Созданная в 1975 году Счетная Палата до 1992 г. относилась к разряду вспомогательных органов ЕС. Маастрихтский договор повысил ее ранг до уровня института Сообществ. Потребность в создании Палаты аудиторов была вызвана необходимостью в ■ осуществлении независимого профессионального финансового контроля

' Кривова М.В. Ниццский договор и реформа судебной системы Европейских сообществ // Московский журнал международного права. 2/2003/50. С. 184-205.

бюджета Союза. Главная задача Палаты - осуществлять ревизионную проверку отчетности Сообществ, институтов, органов и организаций, ими образованных. Основной целью проверки является установление законности и правильности полученных доходов и произведенных расходов. Ревизия базируется на документации. В случае необходимости Счетная Палата может производить ревизию и в государствах-членах при взаимодействии с национальными аудиторскими учреждениями. Институты Сообщества или национальные аудиторские учреждения обязаны представлять в Палату аудиторов все необходимые документы или информацию.

Ниццский договор внес следующие важные, хотя и немногочисленные, новеллы в отношении правового положения и деятельности Палаты:

- в Палате будут представлены граждане каждого государства-члена. Соответственно, цифра 15 в ближайшие годы увеличится вдвое;

- члены Палаты будут назначаться на шестилетний срок решением Совета, принимаемым квалифицированным большинством голосов (а не единогласно, как раньше);

- Палата получает право учреждать специальные палаты для выработки определенных докладов или мнений;

- Счетной Палате и национальным счетным (аудиторским) органам рекомендуется улучшить сотрудничество. В этих целях Президенту Счетной Палаты поручено создать Комитет по контактам с руководителями национальных счетных (аудиторских) органов.

Как полагает диссертант, Счетная палата не относится к числу наднациональных институтов (органов) ЕС. Вместе с тем, без нее действие наднационального механизма ЕС немыслимо.

Параграф 2.2. Элементы наднациональности в компетенции органов институционной системы ЕС

В структуре публичной власти ЕС присутствуют элементы разделения власти на законодательную (Европарламент и Совет), исполнительную (Комиссия), судебную (Суд ЕС и Суд первой инстанции) и контрольную (Счетная Палата и Омбудсман), характерные для демократических государств. Однако, принцип разделения властей, сформулированный Ш. Монтескье, развивавшего идеи Дж. Локка, и утверждавшего, что верховенство права может быть обеспечено только разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную с тем, чтобы они "могли бы взаимно сдерживать друг друга", отличается от механизма разделения властей в ММПО вообще и в ЕС, в частности.

В первую очередь, это касается системы "сдержек и противовесов". Во-первых, в ЕС существует еще одна ветвь власти - "координационно-направляющая" в лице Европейского Совета. Во-вторых, модель разделения властей в ЕС предусматривает распределение функций между институтами ЕС и исключает концентрацию одной из ветвей политической власти в рамках одного института. Так, в частности, законодательные полномочия в большей или меньшей степени распределены между Европаментом, Советом и Комиссией. Кроме того, Суд ЕС является правообразующим органом, который в своих решениях

формулирует новые принципы и нормы. Европейский центральный банк обладает самостоятельными полномочиями в рамках денежно-кредитной политики и имеет право издавать нормативные акты. С другой стороны, Совет, наделяя Комиссию компетенцией исполнять выработанные им нормы, сохраняет за собой право в определенных случаях непосредственно осуществлять эти полномочия.

Необходимо отметить также распределение контрольных функций между институтами ЕС. Помимо специальных контрольных органов, функции контроля за деятельностью органов ЕС и должностных лиц осуществляет Европарламент (вынесение "вотума недоверия" Комиссии, утверждение Председателя и членов Комиссии, назначение Ом-будсмана и др.). Совет ЕС, в свою очередь, осуществляет контрольные функции при назначении членов Счетной Палаты, Комитета регионов и др. органов ЕС, а также совместно с Европарламентом проводит проверку счетов и финансовых деклараций, заслушивает отчеты Счетной Палаты и т.д.

Важнейшие политические решения ЕС также принимаются при участии всех политических институтов ЕС на различных этапах принятия решений. Комиссия ЕС, несмотря на отдельные полномочия Европарламента во внешнеполитической сфере, является исключительным представителем ЕС в международных отношениях.

В Договоре о Европейском Союзе координирующая роль в сотрудничестве в сфере правосудия и внутренних дел (СОПВД) возлагается на Совет.

Таким образом, ещё раз подтверждается, что в результате своего развития ЕС трансформировался в сложную организационную систему с характерной структурой над-государственной публичной власти.

Специфика механизма устройства и разделения властей в ЕС состоит в том, что, во-первых, в ЕС в отличие от классической триады существует пять ветвей власти (законодательная. исполнительная. судебная. контрольная и координационно-направляющая'): во-вторых, для стабилизации данной структуры вводятся дополнительные связи между ветвями власти путем переноса некоторых функций каждой из ветвей на органы других ветвей власти. Такие "ковалентные связи" укрепляют структуру и обеспечивают стабильность всего механизма функционирования надгосударственной власти ЕС.

Вместе с тем, здесь есть целый ряд особенностей, которые остаются нераскрытыми при общеконцептуальном подходе и которые раскрывает диссертант, кроме прочего, с учетом положений Ниццского договора. Особо отмечается, что передача соответствующими государствами Европейским сообществам и Европейскому Союзу значительной части своей суверенной компетенции Суд ЕС характеризует как "ограничение суверенных прав", "передачу суверенных прав", "передачу верховных прав". При этом Суд ЕС считает, что переданная таким образом компетенция не подлежит обратному изъятию, то есть необратима. А обоснование Судом ЕС возникновения самостоятельной публичной власти Европейских сообществ и ЕС на территории государств-членов (с исчезновением верховной власти таких государств по определенным вопросам) предполагает четкое обозначение органов-носителей такой новой публичной власти, т.е. тех, о которых уже говорилось.

Диссертант усиливает здесь критику данного подхода, подменяющего функциональный характер правоспособности, конкурирующей (с государствами-членами) компетенции Европейских сообществ и ЕС ее не существующей "конституционной автономностью". Но сам факт передачи соответствующих суверенных прав на наднациональный уровень органам Европейских сообществ и ЕС не может не быть отмечен в качестве характерного признака. За "обычные" пределы компетенции международных организаций такая передача прав выходит. Но этот механизм действует только на период действия учредительных договоров. Другое дело, если с принятием Конституции ЕС, проект которой Утвержден, учредительные документы будут упразднены.

Наднациональный характер компетенции Комиссии находит основное проявление в: требовании независимости членов Комиссии, выступающих исключительно в личном качестве; процедуре назначения Комиссии, чему предшествует ее утверждение Европар-ламентом; политическом, а не только административном, руководстве деятельностью Комиссии ее Председателем; порядке отставки Комиссии, осуществляемой на основании вотума недоверия, выносимого Европарламентом (отстранение членов Комиссии от должности осуществляется иначе: Судом ЕС по требованию Совета или самой Комиссии).

Предусмотренная Маастрихтским договором процедура совместного принятия решений Советом и Европарламентом (подписываются председателем Европарламента и председателем Совета и подлежат официальному опубликованию) выражает формальное и реальное верховенстве возникающих при этом норм над нормами внутригосударственного права.

Использование Судом ЕС понятий "собственный правопорядок", "новый правопорядок" основано на презумпции прямого действия и верховенства права Европейских сообществ (ЕС), что возникает без участия национального права. Эта формула отвергается рядом государств-членов, которые признают концепцию прямого действия, основываясь на положениях национального права (в основном, конституций), что предполагает применение во внутригосударственной сфере норм иного права только при условии, что это санкционировано национальным правом. Верховенство, в свою очередь, не означает абсолютного правила, что право Европейских сообществ и национальное право государств-членов образуют единую систему правовых норм (это можно предполагать в рамках монистической теории). Отсюда следует, что право Европейских сообществ (право ЕС) обладает только верховенством применения, а не изначальным верховенством нормативного действия. Здесь можно говорить о "функциональной наднациональности" права ЕС.

Остается проблемным вопрос о том, составляют ли правопорядок ЕС и Европейских сообществ два разных правопорядка или объединены в рамках единой правовой системы (своего рода монистической теории на региональном уровне).

Напрашивающийся положительный ответ (и в силу того, что Сообщества являются "первой опорой" ЕС, и потому, что в результате правотворческой деятельности институтов ЕС все чаще достигается единство норм, создаваемых на основе соответствующих учредительных договоров) вызывает, тем не менее, отрицательную реакцию специалистов

по формальным основаниям. Причина - право ЕС не обладает верховенством и прямым действием в отличие от права Европейских Сообществ, что в отдельных случаях непосредственно предусмотрено в тексте Договора о Европейском союзе (ст. 34 А. ред.).

Тем не менее, концепции верховенства и прямого действия (несомненно, усиливающая наднациональный элемент в праве ЕС) обретает все большую поддержку, что во многом связывают с усилением роли Суда ЕС в этом отношении. Своеобразное отношение к вопросу наднациональности имеет и концепция правового сближения национального законодательства в интеграционной правовой политике. Её можно выразить таким образом: в какой мере указанное сближение достигается непосредственно посредством принятия и реализации императивных актов наднациональных институтов Сообществ.

Параграф 2.3. Правосубъектность и правоспособность, правовой статус ЕС

Функциональная передача отдельных суверенных прав государствами-членами Европейским Сообществам и ЕС отвечает интересам этих государств и первоначально воспринималась как укладывающаяся в своеобразную форму международного сотрудничества и интеграции. Но "приобретенные" таким образом права, плюс наднациональные особенности институционного механизма привели к тому, что вначале Европейские Сообщества, затем и ЕС приобрели в международном общении качество единого образования.

С подписанием вначале Маастрихтского, затем Амстердамского и Ниццского договоров ЕС постепенно стал существенно отличаться от других ММПО, напоминая конструкцию государства. У ЕС имеется: единая (функциональная) территория на которую распространяется юрисдикция органов власти Союза: население, имеющее единое гражданство. равные права и обязанности: органы публичной власти, акты которой обладают приоритетом по отношению к актам государственных органов членов Союза: своя система права, свой правопорядок, своя судебная система.

Провозглашенные в разделе V Договора о ЕС цели общей внешней политики и политики безопасности, а также (в ст. J.4.) необходимость формирования "общей оборонной политики, которая могла бы быть преобразована со временем в общую оборону", также имеют важное значение в рассматриваемом контексте.

При изучении формы устройства ЕС многие авторы сравнивают Союз с конфедерацией. в которой, как известно, суверенные государства в значительной степени сохраняют свой суверенитет. Несмотря на то, что ЕС пока что не обладает собственной международной правосубъектностью (что может измениться с принятием Коституции ЕС), модель конфедеративного устройства не совсем адекватна реальному устройству ЕС.

Переход определенных суверенных прав государств-членов в сферу компетенции ЕС, а также приоритет союзного права над национальным (что ведет к изменению содержания внутреннего права), дает основания ряду аналитиков выступать в данном случае с позиций федерализма, или "прафедерализма".

Некоторые исследователи рассматривают ЕС как государственное образование "особого рода" (sui generis), как "уникальный эксперимент в человеческой истории". Б.Н. Топорнин не признает за ЕС статуса международной организации, а А.Н. Капустин, на-

оборот, убедительно доказывает обратное (не противореча, впрочем, своей же позиции о формировании международно-правовой федерации, поскольку в последнем случае он имеет в виду лишь наметившийся процесс)

В ЕС, в отличие от Сообществ, соответствующие государства увидели форум формирования их общих политических интересов в области ОВПБ и ПССУВ, которым Европейский совет не просто дает "побудительный импульс", но утверждает принципы и основные ориентиры, а также общие стратегии, на основе которых Совет принимает соответствующие акты. Таким образом, Европейский совет, формально не входя в институционный механизм ЕС, не может быть изолирован от принятия решений последним.

За всем этим стоит важный вопрос: есть ли у ЕС собственная воля (а, стало быть, и правосубъектность)? Ряд признаков позволяют ответить на данный вопрос утвердительно.

Из Маастрихтской редакции учредительного договора можно вывести немного таких прямых признаков: целью Союза является утверждение собственного статуса на международной арене; Союз наделяет себя средствами, необходимыми для достижения своих целей и проведения своей политики: государства-члены воздерживаются от любых действий, которые противоречат интересам Союза: Союз имеет собственные интересы в области безопасности, которые реализуются посредством тесных институциональных отношений с Западноевропейским союзом.

В Амстердамском договоре содержатся более конкретные положения, закрепляющие признаки такого рода: принятие Советом решений по уголовно-правовым вопросам по инициативе самой Комиссии (а не только государств-членов); активное участие Совета, Комиссии и (в меньшей мере) Европарламента в правотворческом процессе в ЕС на основе требования взаимосогласованности и их ответственность за соблюдение последнего; право Комиссии подавать исковые заявления в Суд ЕС в отношении установления правомерности принимаемых институтами ЕС рамочных решений; непосредственное участие Комиссии в подготовке тех конвенций, которые Совет рекомендует государствам-членам к принятию; а также рассмотрением Судом ЕС споров между государствами-членами и Комиссией о толковании и применении таких конвенций.

Четкие косвенные признаки в пользу правосубъектности ЕС можно обнаружить в соответствующих документах. Но важнее, что в отличие от прежней ситуации, когда определение и претворение в жизнь общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) предписывалось совместно ЕС и государствам-членам, после вступления в силу Амстердамского договора проведение сотрудничества в данной области стало вменяться исключительно ЕС (ст.ст. И и 29А. ред.). Кроме того, в том, что касается установлении предмета деятельности ЕС исчезает указание на государства-члены.

Вместе с тем, в наиболее важном (с точки зрения международной правосубъектности ЕС) вопросе - о заключении Европейским Союзом международных договоров в области ОВПБ и ПССУВ от своего имени - сохраняется ситуация, которую можно назвать напряженной. В Амстердамском договоре такое право Союзу, с одной стороны, предос-

тавлено (ст. 24 А. ред. и ст. 38 А. ред.), а с другой - в 4-й Декларации к указанным статьям подчеркивается, что заключение таких договоров не означает передачу Европейскому Союзу какой-либо компетенции.

В этом сказывается борьба двух тенденций, политических позиций в ЕС: за максимальное расширение правосубъектности ЕС, с одной стороны, и за максимальное сохранение функциональной сущности ЕС при незыблемости атрибутов государственного суверенитета государств-членов, с другой. Не удивительно, что в текст Амстердамского договора не вошло предложение о прямом провозглашении международной правосубъектности ЕС и его слиянии с Европейскими сообществами. В указанном плане особенно важны новации Ниццкого договора 2001 года, которые в измененном варианте Договора о ЕС оперируют такими категориями как: безопасность Союза, общая оборона, если Совет примет такое решение (п.1 ст. 17), заключение Советом соглашений по рекомендации председательствующего государства-члена (п.1 ст.24), обязательность соглашений, заключенных Советом, для институтов Союза (п.6 ст. 24), возложение Советом на Комитет по вопросам политики и безопасности осуществления политического контроля и стратегического руководства операциями по урегулированию кризисов (ст. 25).

Вжно и то, что в Главе VI, ст. Ш-225 проекта Конституции ЕС предусмотрено: Союз может заключать договоры с третьими государствами или международными организациями (п.1) и Договоры, заключенные Союзом, обязательны для институтов Союза и для государств-членов (п.2). В данном случае с очевидностью можно сделать вывод, что государства-члены Союза намерены исходить (во всяком случае в будущем, со вступлением в силу Конституции) из наличия у Союза международной правосубъектности.

В целом, ЕС, наряду с собственными целями, обладает своей волей, но в функционально ограниченных масштабах, которые расширяются. Заимствование им институционного механизма Сообществ для своих целей необычно. Но поскольку Сообщества (с их же согласия) являются "первой опорой" ЕС, эти институты вполне официально работают и на ЕС, будучи наделенными в этом отношении необходимыми правами и обязанностями.

Показанная выше способность ЕС вступать в межгосударственные отношения, заключать соглашения (в лице Совета) от собственного имени по ограниченному кругу вопросу позволяет определить эту способность как ограниченную правоспособность субъекта международного права, каковым является ЕС. (Дискуссии по этому поводу, конечно, будут продолжаться. Показательно, что даже Европейский парламент высказался против признания международной правосубъектности ЕС).

Этим данная проблематика не исчерпывается. Весьма важен вопрос о наличии (или отсутствии) правового единства между ЕС и Сообществами. Иными словами, когда говорится о международной правосубъектности ЕС, то подразумевается ли при этом интеграционная и интегральная принадлежность Сообществ к ЕС или последние реализуют свою (общепризнанную) правосубъектность только самостоятельно?

Ситуация здесь противоречивая, и ни Амстердамский, ни Ниццский договоры ее не изменили. Несмотря на то, что в Договоре о ЕС прямо говорится о "структурной интегра-

ции" Европейских сообществ в рамках ЕС (ст. 1 А. ред.), а из ряда его статей это и косвенно вытекает, тот же Договор сохранил формулу, согласно которой разграничиваются права Европейских сообществ и ЕС, а статья 47 Договора о ЕС А. ред, предусматривает, что право Европейских сообществ не затрагивается Договором о Европейском союзе за исключением содержащихся в нем положений, вносящих изменения в Договоры о учреждении ЕОУС, Евратома и Европейского Сообщества, и заключительных положений.

Палитра научных колебаний в вопросе о правовой природе ЕС весьма разнообразна. Дополнительно можно отметить максималистскую позицию М.Д. де Веласко и Д. Курте-на, считающих, что ЕС не располагает правосубъектностью ни во внутреннем праве, ни в международном, а является лишь своеобразным общим зонтиком, который служит для развития отношений между Сообществами, наделенными правосубъектностью (международной и внутригосударственной') и международно-правовыми обязательствами государств-членов ЕС в сферах обшей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) и полицейского и судебного сотрудничества по уголовным вопросам (ПССУВ).

М. Мартин и Д. Ногерас, соглашаясь с отсутствием международной правовой личности (правосубъектности) у ЕС, рассматривают Союз как политическую организацию федерального характера, опирающуюся на Европейские Сообщества.

А.Я. Капустина особо подчеркивает, что только на Европейское Сообщество возлагается задача формирования института гражданства Союза согласно положениям части 2 (ст. 17-22) консолидированного текста Договора, учреждающего Европейское Сообщество, а одной из важнейших целей собственно ЕС является желание выразить идентичность Союза на международной арене путем проведения ОВПБ, превратить ЕС в новый центр силы на мировой арене. При этом политическая воля отдельных государств-членов может превалировать над волей самого ЕС. В сфере ПССУВ решение вопросов борьбы с конкретными преступлениями осталось в компетенции государств-членов, которые обязаны обсуждать их совместно (сотрудничать) только тогда, когда эти вопросы затрагивают свободу передвижения.

ЕС как межгосударственное объединение, основанное на международном договоре и действующие в рамках международно-правовых отношений, хотя и "не поглощает" Европейские Сообщества, которые формально не являются членами Союза, но в правовом отношении не мыслим без них, начиная с единой институционной структуры, которая имеет двойное назначение и в сфере ОВПБ и ПССУВ представляет только ЕС.

Отмеченные моменты не снимают, однако, проблемы отсутствия у ЕС собственных прав и обязанностей, без которых говорить о наличии международной правосубъектности ЕС трудно.

Производный характер международной правосубъектности и ограниченная правоспособность Европейских Сообществ и ЕС не должны служить поводом для теоретических выкладок, отрицающих то и другое. В конце концов, общепризнанные правосубъектность и правоспособность всех без исключения ММПО носят такой производный ха-

рактер. Подобной организацией является пока что и ЕС. Превратится ли он в "международно-правовую федерацию", покажет время.

Глава 3. Наднациональное право Европейского Союза как интеграционное право. Параграф 3.1. Источники права Европейского Союза.

Применительно к теме настоящей диссертации в правовой доктрине существуют различные правовые понятия, призванные дать родовое наименование комплексу/системе правовых/международно-правовых норм, регламентирующих отношения по поводу сотрудничества и интеграции государств в рамках Европейских сообществ и Европейского Союза. Среди них основные: право Европейских сообществ, право Европейского сообщества, право Европейского Союза (право ЕС), европейское право, право Совета Европы, европейское интеграционное право (ЕИП). Для целей данного параграфа диссертант использует, как общий, последний термин, исходя именно из интеграционного базиса (как политического, так и экономического) того комплекса отношений и регулятивного массива, который свойственен идее и практике европейской интеграции, воплощенной в Европейских сообществах и Европейском союзе.

Вместе с тем, по ходу изложения использованы и другие из указанных терминов как видовые или специальные. Иногда они "перекрывают" друг друга или употребляются в синонимичном значении. Но в любом случае цель диссертанта - вычленение, систематизация и научная кодификация того массива норм, который можно отнести именно к европейской интеграции.

В этом плане заслуживает внимания, прежде всего, определение норм права ЕС как регулирующих отношения между государствами, между юридическими и физическими лицами из различных государств-членов, между юридическими и физическими лицами и государствами, между институтами ЕС, внутригосударственные отношения. Одно это перечисление дает представление о наднациональном характере соответствующей правовой системы. Но не о ее целях и задачах, интеграционной сущности, "на службе" которой состоит наднациональный характер той условной категории, которую называют правом ЕС. Далеко не все нормы права ЕС можно отнести к европейскому интеграционному праву: многие из них носят характер традиционных международно-правовых норм, если понимать право ЕС как совокупность всех норм, которые возникают в рамках или под эгидой институтов Европейских сообществ и ЕС. Но для того, чтобы выделить то, что можно назвать собственно "европейское интеграционное право", методологически неизбежен поиск системообразующего начала ЕИП, имеющего как свои принципиальные, специфические особенности и нормы, так и "заимствования" из международного права и внутригосударственного права.

Нормы общего международного права являются источником права Европейских Сообществ и Союза. В этом плане немаловажно то, что Суд ЕС с 1987 года, рассматривает международные договоры, заключенные Европейскими сообществами (Европейского Союза в то время не было) с третьими государствами и международными организациями

как часть правопорядка Европейских сообществ. Представители "автономных теорий", вообще отрывающие общее международное право и интеграционное право друг от друга, искажают реальную картину.

Неоднозначным представляется вопрос о том, включать ли национальное (внутригосударственное) право государств-членов в право ЕС. С одной стороны, эти две правовые системы являются внешними по отношению друг к другу и постоянно происходит процесс максимально возможного снятия противоречий между нормами той и другой (единая система не может противоречить сама себе). Но, с другой стороны, в исследуемой области огромен массив частноправовых норм, регулирующих отношения по поводу функционирования общего рынка. А международное частное право имеет своим источником нормы как международного права, так и внутригосударственного права. Поэтому М.Л. Энтин и Г. П. Толстопятенко имели очевидные основания включать соответствующий (строго определенный) массив норм национального права в право ЕС.

Далее. Имеются, как отмечено выше, общие принципы права Европейских сообществ, не типичные для общего международного правопорядка. Они, как установил и Суд ЕС, являются основополагающими нормами, направленными на достижение специальных интеграционных целей, которыми руководствуются в своей деятельчости институты ЕС, а также национальные органы государств-членов в процессе осуществления тех же целей на своем уровне. Эти принципы относятся к разряду первичных источников права ЕС, хотя они сформировались под влиянием правоприменительной практики Суда ЕС. (В учредительных договорах Сообществ говорится лишь об "общих принципах, действующих в праве государств-членов", которыми следует руководствоваться при решении некоторых вопросов ответственности). Ряд юристов придерживаются точки зрения, что такие общие принципы права относятся не просто к первичному праву Сообщества, а олицетворяют собой источник высшей правовой силы, противоречие которому каких-либо правовых актов ЕС должно означать недействительность последних.

Характерно, что п. 2 ст. 6 Договора о ЕС провозгласил, что Союз уважает основные права человека в качестве общих принципов права Сообщества. А принятие в Ницце Хартии основных прав Европейского Союза окончательно, теперь уже в договорном порядке, закрепляет общие принципы права ЕС на уровне норм первичного права.

Следующий вопрос: действует ли обычай в праве ЕС (имеющий, безусловно, наднациональную природу) ? Очевидных доказательств этого, как представляется, в праве ЕС нет. Скорее к обыкновению следует отнести, например, утвердившееся в практике государств-членов правило представительства государств-членов в Совете на уровне государственных секретарей, или в практике институтов ЕС - издание институтами актов по форме, не предусмотренной учредительными договорами, или реализацию от лица Европейских сообществ тех договоренностей, которые достигнуты Комитетом постоянных представителей правительств государств-членов в Совете. Доказательств их обязательной юридической силы нет: их нарушение вряд ли порождает ответственность. В принципе

обычное право, безусловно, может быть источником права Европейских сообществ (права ЕС), но больше свидетельств того, что оно только складывается.

Большие дискуссии вызывает вопрос - входят ли судебные решения в право ЕС? Судебный прецедент признается в качестве источника права только в государствах англосаксонской системы права, к которым абсолютное большинство государств-членов Сообществ и Союза не принадлежит. В этой ситуации теория находит такой выход из положения: если национальные органы неоднократно и в течение продолжительного периода следуют решениям Суда ЕС, то это приводит к возникновению соответствующих обычно-правовых норм в праве ЕС, несмотря на то, что формально положения учредительных договоров не предоставляют Суду ЕС правотворческих полномочий. (Решения Суда ЕС обязательны для национальных судов, направивших запрос в Суд ЕС, только в рамках преюдициального производства или рассматривающих тот же спор в иных инстанциях).

Однако, Суд ЕС давно занял прочное правотворческое место в праве ЕС, заполняя пробелы в правовом регулировании наиболее актуальных вопросов интеграционного процесса. Поэтому его решения (прецеденты) следует считать источником права ЕС.

Существует, далее, тонкая грань относительно того, какие акты, принимаемые органами ЕС, в рамках ЕС, государствами-членами ЕС считать "правом ЕС", а какие нет. Особенно важно здесь выделять признак специфического отличия сущности права ЕС от международного права. Но в интересах систематизации всего нормативного массива, так или иначе имеющего отношение к европейской интеграции (даже самое косвенное), желательно a priori не зачислять тот или иной документ в разряд не составляющего "первичное", "вторичное" или "третичное" право ЕС. Может случиться так, что отдельные нормы в таких, внешне "классических международно-правовых" документах, непосредственным образом связаны с правом ЕС, обладающим функциональным единством и выступающим в качестве средства для достижения целей интеграции.

Вообще эта работа - вычленить из права ЕС нормы "родственной системы" весьма непроста, если постоянно иметь в виду два различных фактора: с одной стороны, правопорядок европейской интеграции (право ЕС) основывается на институционной и правовой автономии (хотя и относительной) как от национального, так и международного права. а с другой - цели ЕС в сфере ОВПБ (раздел V договора о ЕС) и соответствующие им договорные обязательства государств-членов должны осуществляться в соответствии с принципами Устава ООН, Хельсинского Заключительного акта, Парижской хартии СБСЕ. Указание в разделе VI договора о ЕС о том, что ПССУВ будет осуществляться путем "проведения совместных действий государств-членов" (ст. 29 договора о ЕС), также свидетельствует об интегральном "вливании" международного права в право ЕС.

Учитывая сказанное, можно понять точку зрения, согласно которой право ЕС состоит из трех частей: собственно интеграционное, наднациональное, транснациональное право ЕС и интегрированное с ним (в ограниченном масштабе) общее международное право и интегрированное с ним (также в ограниченном масштабе) внутригосударственное право. Но можно поставить вопрос и таким образом: здесь происходит обычное взаимо-

действие разных систем права, подобно тому как международное право взаимодействует с внутригосударственным правом. Диссертант придерживается последней точки зрения, не пытаясь искусственно объединить эти три системы в рамках единого понятия.

Почти всегда можно выявить разграничительные признаки, позволяющие отнести соответствующие нормы к той или иной системе. Так, нормы, регулирующие ОВПБ, относятся к общему международному праву по той причине, что на них не распространяется юрисдикция Суда ЕС применимы только к государствам-членам, но не к юридическим и физическим лицам (а последнее также обязательный признак права ЕС). Амстердамский договор (в части права Суда ЕС выносить решения в преюдициальном порядке) не внес в данную ситуацию существенных изменений, в отличие от ситуации в сфере ПССУВ. где на сотрудничесиво государств-членов ЕС стала распространяться юрисдикция Суда ЕС.

Полностью автономного (от международного права и внутригосударственного права) право ЕС представлять не может, несмотря на известные решения Суда ЕС от 5.02.1963 г. по делу "Van Gend en Loos" и по делу "Costa v. ENEL" от 15.07.1964 г. Но эту автономию можно назвать значительной, учитывая, кроме прочего, обязательность единообразного применения источников права ЕС в национальных правовых системах.

В 1964 г. Суд в решении по делу "Costa v. ENEL" заявил, что право Сообщества представляет самостоятельный правопорядок, созданный учредительными договорами

ванность" не мешает праву ЕС сохранять свою самостоятельность по отношению к национальному праву, поскольку речь идет только о правоприменительном аспекте.

По целому ряду параметров право ЕС сохраняет свою самостоятельность: формирование, принятие, порядок вступления в силу норм права ЕС, публикация и юридические последствия соответствующих документов, а также средства судебной защиты от неправомерных актов институтов ЕС. Не поколебало общего концептуального подхода, изложенного выше, некоторое усложнение правовой системы ЕС после принятия Маастрихтского договора, когда право ЕС не стало распространяться на ОВПБ, где действуют традиционные принципы и нормы международного права.

Поэтому когда в литературе говорят, что в данном случае имеет место "формирование своеобразного международного правопорядка", следует четко понимать, что это не совпадает со значением термина "международно-правовой порядок", нормы которого регулируют отношения Сообществ, Союза и государств-членов с третьими сторонами.

Своеобразием в рамках этого правопорядка отличаются понятие "источник права"; комплиментарные (дополнительные) соглашения, заключаемые между государствами-членами в некоторых сферах деятельности Сообществ; такие производные источники права ЕС как решения представителей правительств государств-членов в Совете, что кратко анализируется диссертантом.

Параграф 3.2. Наднациональность в правотворческом процессе институтов ЕС

Наднациональность в правотворческом процессе институтов ЕС (в праве ЕС) проявляется в особенностях процедуры выработки проектов различных актов пятью основными институтами ЕС, порядке их принятия и вступления в силу. Принято различать 1ри основных процедуры в этом плане: классическую (или консультационную), сотрудничества и совместного принятия решений.

Анализ процедур, принятых в Комиссии (действующей полностью самостоятельно и независимо, в общих интересах Союза'), а также Европарламенте и Совете, позволяет сделать вывод, что они установлены в рамках институционной системы ЕС, поэтому в целом их можно определить как внутриинституционный механизм имплементации норм учредительных актов ЕС и Сообществ. Это объясняет повышенное внимание к функционированию данного механизма, особенно к соблюдению основных принципов институпи-

трудничества и диалога), в процессе принятия правовых актов, поскольку эти принципы являются гарантией правомерности и законности правовых актов ЕС.

Встречающаяся точка зрения о необходимости отнесения права Сообществ к международному частному праву, как полагает диссертант, не соответствует действительности. Если согласиться с этим утверждением, то права и привилегии, получаемые гражданами и юридическими лицами государств-членов Сообществ могут в силу основных начал международного частного права распространяться на граждан и организации третьих стран, однако этого не происходит, поскольку противоречит как концепции европейской интеграции, так и доктрине права Сообществ. Такая ситуация допустима только при одном условии - вступления третьих государств в члены не только Сообществ, но и ЕС. Отсюда следует, что право Сообществ выступает не столько как новый способ унификации частного права путем издания актов Сообществ, сколько как правотворческая деятельность Сообществ по формированию партикулярного международно-правового порядка, не известного ранее ни практике международного публичного, ни практике международного частного права. По указанным причинам нельзя согласится с отнесением части норм права Сообществ, регулирующих отношения публично-правового характера, к международному экономическому праву, а другой части этого права, регулирующего гражданско-правовые отношения - к международному частному праву.

Параграф 33. Наднациональность в правоприменительном процессе права ЕС

Рассматриваемая в данном параграфе проблематика связана, прежде всего, с концепцией "прямого действия" норм права, что в конечном итоге чаще всего (но не обязательно) выражается в "прямой реализации" (прямом, непосредственном применении) таких норм без принятия имплементационных актов. Теоретические работы по данному вопросу многочисленны. Большинство авторов считает, что непосредственно (прямо) могут действовать только самоисполнимые нормы.

Собственно концепция (доктрина) прямого действия норм права ЕС (ЕИП), под которым диссертант понимает как право собственно ЕС, так и право Сообществ, как таковая не формализована в учредительных договорах Сообществ и Союза. Поэтому специалисты вправе полагать, что она является следствием правоприменительной, а возможно, что в большей степени правотворческой - прецедентной, деятельности Суда ЕС.10

Но, тем не менее, можно считать, что нормы учредительных договоров и акты ЕС порождают или могут порождать не только для институтов ЕС, но также для государств-членов, физических и юридических лиц непосредственно исполнимые обязательства, нарушение которых может явиться объектом рассмотрения в Суде ЕС.

Прежде всего, это связано со ст. 249 Договора о Европейском Сообществе, согласно которой регламент является обязательным во всех своих частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах. Формула "обязательности во всех своих частях" является иным выражением специального правила о прямом действии, поскольку только норма, имеющая прямое действие, может иметь и прямое (непосредственное) применение. Очень важно указание на то, что регламент применяется "во всех государствах членах", а не государствами-членами, т.е. может непосредственно (прямо) действовать в отношении также юридических и физических лиц. В этом плане с очевидностью ограничено действие и применение директивы, которая обязательна только для каждого государства-члена, которому она адресована, в отношении ожидаемого результата. За государствами-членами сохраняется свобода выбора форм и методов действий (имплементации) в целях реализации положений директивы, не обладающей прямым (непосредственным) действием и прямым (непосредственным) применением на территории Государств-членов.

Что касается решений, то они всегда адресны и обязывают в одних случаях государства-члены, в других - институты ЕС, в третьих - юридические лица, в четвертых - физические лица и могут иметь или не иметь прямого действия/применения в зависимости от содержания конкретного решения.

С учетом сказанного, представляется неадекватной формула "прямое действие права Сообщества", которую некоторые юристы развивают таким образом, что нормы права Сообщества должны самостоятельно обеспечивать полноту своего единообразного действия на территории всех государств-членов, начиная с момента вступления их в силу и на протяжении всего времени действия. Но связывать прямое действие соответствующих норм только с деятельностью Суда ЕС, как это делает П. Пескатор,11 - также крайность, на которую неоднократно указывали многие юристы.

10 See: Folsom R.H. Folsom P.N. European Union law. St. Paul, W.P.C., 1995. P. 86.

" См.: Pescatore P. Aspectos judiciales del acervo communitario / Revista de Instituciones Europeas, 1981. N 2. P. 351. Такая позиция данного юриста, бывшего судьи Суда ЕС, объясняется его особым пониманием цели и результатов действия Римского договора, который, якобы, создал "не только Сообщество государств, но также народов и индивидов", из чего следует, что не только государства-члены, но и индивиды и юридические лица должны быть субъектами права Сообщества и непосредственно иметь права и обязанности на основании норм Сообщества. (См.: Pescatore Р. The doctrine of "direct effect": An infant disease of Community Law // ELR, 1983. v. 8, P. 155, 158.). Отвергать такой подход ге.1 Ь'Ж,(1 h осfíflXW"^0 на мнении данного юриста, а на указанном решении Суда ЕС по делу "Уф известную поли-

тическую идею, доктрину о конституционности системы СофществаЬ кЪт^МУяоктртта) по/кчает новый

Т С.Петервург *

ч ОЭ ЗШ »ах I

В данном отношении широко известно решение Суда ЕС по делу "Van Gend en Loos" 1960 г., основанное на том, что прямое действие норм права Сообщества означает, что нормы учредительных договоров создают неизменные юридические последствия (права и обязанности для своих субъектов) сами по себе, без какой-либо помощи со стороны норм национального права и что, соответственно, частные лица могут защищать свои права, вытекающие из норм права Сообщества, в государственных органах своих стран, а указанные органы обязаны обеспечивать соблюдение обязательств, принятых государствами по учредительным договорам, и защищать индивидуальные права.

Но эта "наднациональная" позиция Суда, базирующаяся на толковании ст. 12 Римского договора, не получила понимания не только со стороны юридических кругов, но и трех правительств (из общего числа шести государств-участников по состоянию на 1960 год), категорически выступивших против того, чтобы их первоначальные намерения в отношении правовой интеграции толковать в русле концепции прямого действия права Сообщества.

Но, тем не менее, всеобщее внимание политиков и юристов привлекли сформулированные Судом ЕС в решении по делу "Van Gend en Loos" критерии, которым должна отвечать норма права Сообщества, чтобы ее можно было считать непосредственно (прямо) действующей.

В контексте наднациональности правоприменительного процесса ЕИП (права ЕС) весьма важно также то, что прямое действие норм учредительных договоров и актов институтов ЕС может наступать не только в отмеченных выше вертикальных правоотношениях но и в "горизонтальных правоотношениях": между частными лицами. В данной области существует своеобразная проблема, вызванная тем. что в отдельных случаях государства-члены ЕС (Сообщества, Сообществ) не всегда охотно выполняют или не выполняют норм, формально имеющих прямое действие.

Непременно следует отметить также позицию Суда ЕС о том, что прямо применимые нормы права Сообщества (Сообществ, Союза) не должны инкорпорироваться в законодательство государств-членов. К этому мы добавим, что такие нормы и не становятся частью правовой системы государств-членов. Будучи применимыми в государствах-членах, они сохраняют свое юридическое бытие в качестве норм права Сообщества (Сообществ, Союза. Европейского интеграционного права), относительно автономного и наднационального по своей природе.

Следует также отметить, что Суд ЕС выступает за признание прямого действия положений некоторых международных соглашений, например, соглашений об ассоциации, заключенных с государствами, которые намерены вступить в ЕС в качестве полноправных членов. Мотивация: такие соглашения становятся частью права ЕС. Наднациональный подход здесь также очевиден.

Определенным своеобразием по сравнению с доктриной прямого действия отличается доктрина примата права ЕС над национальным правом государств-членов, имеющая меньше сторонников: В основе этой доктрины лежит вопрос о соотношении международ** • ' . i '

ного и внутригосударственного права, т.е. проблематика рассматривается с известных, традиционных международно-правовых позиций, а не из презумпции автономии права ЕС.

При всем сказанном сохраняется проблема действия/применения доктрины примата права ЕС относительно норм конституций государств-членов. Без этого концепция наднациональности права ЕС в принципе ив правоприменительном процессе - в частности, выглядит неполноценной, урезанной или даже вообще не может претендовать на наднациональность.

Многие авторы в принципе отрицают возможность указанного примата в данном случае, основываясь на том, что конституция является высшим проявлением суверенной воли народа и только в ней следует искать юридическую основу выражения этой воли, которой не может противоречить воля государства в любых вопросах. Отсюда вытекает невозможность примата права (норм права) Сообщества, ЕС над конституцией.

Существует и противоположное мнение.

В этом отношении Суд ЕС занимает довольно противоречивую позицию. Складывается впечатление, что он в принципе склоняется к признанию примата права ЕС и над конституциями государств, но по каким-то (политическим) причинам вынужден в своих решениях отделываться уклончивыми формулами типа "...право, порожденное учредительным договором, не может бьпъ отвергнуто в судебном порядке актом внутреннего права, какой бы характер этот акт не носил",12 или "... нормы права Сообщества имеют приоритет над любой нормой национального права, которая им противоречит".

По-видимому, оптимальным является подход, в соответствии с которым противоречия между нормами конституций государств-членов и нормами права ЕС (Сообщества) не должно существовать, а концепция примата права ЕС (Сообщества) в данном случае принципиально беспредметна. Имеется в виду, что конституции государств и право ЕС (Сообществ) не пересекаются в сферах правового регулирования: действие конституций абсолютно в сферах суверенной власти государств-членов, действие права ЕС (Сообществ) столь же абсолютно в сферах, переданных Союзу и регулируемых коммунитарны-ми нормами. Отсюда следует, что государство не может ссылаться на свою конституцию, чтобы воспрепятствовать применению "наднациональной" нормы права ЕС (Сообществ). Если же существует риск, что со вступлением государства в члены ЕС (Сообщества) может возникнуть коллизия некоторых норм конституции государства и норм права ЕС (Сообщества), то следует либо не вступать в ЕС (Сообщество), либо привести свою конституцию в соответствии с требованиям права ЕС (Сообщества) до формального акта вступления в ЕС (Сообщество).

На практике взаимодействие докгрины примата права ЕС (Сообществ) в значительной мере зависит от позиции национальных судей по данному вопросу. В работе анализируется данный вопрос.

Не вдаваясь в подробности конкретных дел, диссертант отмечает, что наднациональный (этот термин представляется диссертанту в данном случае наиболее точным) ха-

12 Решении по делу "Соей V. ЕЫЕЬ"

На практике взаимодействие доктрины примата права ЕС (Сообществ) в значительной мере зависит от позиции национальных судей по данному вопросу. В работе анализируется данный вопрос.

Не вдаваясь в подробности конкретных дел, диссертант отмечает, что наднациональный (этот термин представляется диссертанту в данном случае наиболее точным) характер продвигаемой Судом ЕС доктрины примата права Сообщества (понимаемого как право автономное, а не международное) над внутригосударственным правом, остается камнем преткновения в возможности всеобщего признания данной доктрины всеми государствами-участниками ЕС (Сообществ).

Это значит, что о наднациональности в данном случае нет оснований говорить. Наоборот, такие основания вполне устойчивы, но они на практике, в имплементационной сфере, следуют не из действия общего правила-принципа в данной области, а из конкретных примеров, судебных решений, действий исполнительных органов. Это означает, что "сфера наднациональности", если можно так выразиться, в данном вопросе подвижно, постоянно меняет очертания своего пространственного действия/применения. И так будет до тех пор, пока указанная доктрина не станет общепризнанной, что, как представляется, станет вполне реальным делом с принятием Конституции Европейского Союза.

В Заключение сделаны основные выводы по теме исследования.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Практика разрешения некоторых конституционных коллизий при применении права ЕС в национальной правовой системе Германии // Сборник статей аспирантов и соискателей ИГЛ РАН. М., 2000. С. 131-139. (0,5 п.л.)

2. Правовые особенности наднациональной организации Европейских сообществ // Вестник МГОУ. Ейск, 2002. С. 6-7. (0,2 п.л.)

3. Правовые вопросы наднациональной власти Европейского Союза // М.: ЗАО «Экон-Информ», 2003. - 128 с. (8,0 п.л.)

4. Правосубъектность Европейского Союза // Современное право. 2003. № 11 (0,8 п.л.)

Подписано в печать 12.11.2003 г. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,25. Заказ 852. Тираж 100 экз.

Отпечатано ЗАО «Экон-информ» 129329, Москва, ул. Ивовая 2. Тел. 180-9305

2.00 5 -Д 1 о ,

i

а

i

i

i

i

i

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции, автор работы: Ершов, Сергей Владиславович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ 3

Глава 1. Общие вопросы наднациональности в международном праве

1.1. Проблематика определения понятия "наднациональность" 11

1.2. Взаимодействие суверенитета и наднациональности 25

1.3. Наднациональность и транснациональность 33

Глава 2. Наднациональность институционной системы Европейского

Союза 43

2.1. Общие вопросы наднациональности в правовом статусе и деятельности институтов (органов) ЕС 43

2.2. Элементы наднациональности в компетенции органов институционной системы ЕС 79

2.3. Правосубъектность и правоспособность, правовой статус ЕС 89

Глава 3. Наднациональное право Европейского Союза как интеграционное право 101

3.1. Источники права Европейского Союза 101

3.2. Наднациональность в правотворческом процессе институтов ЕС 110

3.3. Наднациональность в правоприменительном процессе права ЕС 126

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Правовые особенности формирования наднациональной власти ЕС в процессе взаимодействия права ЕС и национального права государств-членов"

Актуальность темы исследования.

Вопросы формирования и действия наднациональной власти международных организаций носят остро проблемный характер и уже давно занимают умы ведущих юристов и политиков мира. Острота проблемы связана, в основном, со стремлением государств не утратить свою суверенную идентификацию в результате передачи своих полномочий наднациональным организациям и органам, с одной стороны, и с другой - максимально использовать наднациональные механизмы в своих целях и потому активно развивать их.

В этом отношении уникальный опыт европейского интеграционного процесса в рамках Европейских сообществ и Европейского Союза, успешный по всеобщему признанию, но до сих пор проходящий стадию активного прогрессивного развития, привлекает особое внимание, преимущественно с точки зрения формирования и действия наднационального механизма институционной системы Сообществ и Союза. Этот механизм продолжает совершенствоваться, о чем свидетельствуют многочисленные новые положения Ниццского договора 2001 года и единогласно утвержденного Европейским Конвентом в 2003 году проекта Конституции Европейского Союза.

Стремительное (почти двукратное) расширение числа членов Европейского Союза и изменение компетенции его институтов согласно положениям Ниццского договора в очередной раз требует нового правового осмысления того феномена, который называется европейской интеграцией и наднациональным механизмом права ЕС. Сама правовая сущность Сообществ и Союза (Союза - в большей мере) по настоящее время является предметом дискуссий. Причина этого - невозможность втиснуть феномен Европейских Сообществ и Европейского Союза в рамки известных правовых институтов. Исследование правового статуса Европейских Сообществ и Европейского Союза, внутриоргани-зационной структуры ЕС, структуры и функции власти ЕС приобретают особую актуальность в современных условиях.

Специфичность этих условий в том, что, с одной стороны, ЕС вступил в новую фазу своего развития (постамстердамскую-постниццскую), с другой стороны, ЕС (государства-члены ЕС) является активным партнером России не только в сфере торговли и бизнеса (предпринимательская, трудовая деятельность и инвестиции, платежи и капиталы, конкуренция,) но и по целому ряду других вопросов, предусмотренных Соглашением о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией 1994 года (политический диалог, охрана интеллектуальной собственности, гармонизация законодательства, сотрудничество по предотвращению противоправной деятельности, а также в сфере культуры, финансов). В этих условиях сегодня ещё более актуальны слова Министра иностранных дел РФ И.С. Иванова, сказанные в 2000 году: "Российская Федерация видит в ЕС одного из своих важнейших и политических партнеров и будет стремиться к развитию с ним интенсивного, устойчивого и долгосрочного сотрудничества, лишенного конъюнктурных колебаний".1

Потребность для России в таком сотрудничестве особенно очевидна в свете тех сложных и новых задач, которые стоят перед рыночной экономикой России и решению которых, можно с уверенностью сказать, должно способствовать заимствование того позитивного опыта, который накопили Европейские сообщества и Европейский Союз в правовом (наднациональном) регулировании экономической интеграции, а также в других областях, представляющих общий интерес для государств-членов ЕС. Поучительным этот опыт может быть и в у сотрудничестве России в рамках СНГ, ЕврАзЭС , совместного экономического пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана, Союза Белоруссии с Россией и т.п.

Актуальность данной темы связана и с более общими задачами теоретического осмысления правовых аспектов явления наднациональности в контексте тенденций к регионализации и глобализации международных отношений.

1 Иванов И.С. Внешняя политика России на современном этапе. М., 2000. С.53.

2 См.: Барков А.В. Правовой статус Евразийского экономического сообщества. Автореф. дисс. к.ю.н. М, МГИМО (У) МИД РФ. 2003.

Предмет исследования. Предметом исследования являются концептуальные аспекты становления и функционирования наднационального институционного механизма европейской интеграции, права ЕС в контексте его взаимодействия с внутригосударственным правом государств-членов. Исследуются общие вопросы наднациональности и транснациональности в международном праве и конкретно - наднациональные элементы институционной структуры ЕС и правотворчества в рамках ЕС, правовой статус Европейского Союза и его основных опор (Европейских Сообществ, ОВПБ, ПССУВ). Особое внимание уделено правоприменительному аспекту взаимодействия правовой системы ЕС (европейского интеграционного права) с национальными правовыми системами государств-членов ЕС.

Цель исследования. Целью данной работы является установление сущности фактора наднациональности в компетенции Европейских Сообществ и Европейского Союза и его реализации при взаимодействия двух правопорядков - союзного и национального, а также исследование структуры наднациональной власти ЕС. При этом применяется комплексный подход к выявлению и анализу важнейших специфических аспектов правовой природы и механизмов действия права Европейского Союза и формированию целостной концепции его наднационального содержания.

Методологической основой исследования являются такие общие научные принципы как объективность, историзм, системность, приоритет источников, законы системного анализа, дедукции и индукции. Используется также междисциплинарный подход.

Теоретическую основу исследования составили положения, выработанные общей теорией государства и права, теорией международного права. Методология исследования и формируемые в его ходе теоретические обобщения опирались на научные достижения многих отечественных и зарубежных юристов, о перечне которых легко судить по сноскам и списку использованной литературы. Вместе с тем, особое значение для автора имели труды таких российских юристов как: А.Х. Абашидзе, Э.М. Аметистова, К.А. Бекяшева, И.П. Блищенко, М.М. Богуславского, В.А. Василенко, А.С. Гавердовского, С.В. Глотовой, О.А. Жидкова, C.JI. Зивса, Б.Л. Зимненко, Г.В. Игнатенко, Р.А. Каламкаря-на, А.Я. Капустина, В.А. Карташкина, С.Ю. Кашкина, Д.А. Керимова, А.В. Ютемина, А.А. Ковалева, A.JI. Колодкина, Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчиковой, И.С. Крылова, В.И. Кузнецова, М.И. Лазарева, И.И. Лукашука, Ю.Н. Малеева, С.А. Малинина, А.П. Мовчана, Г.И. Морозова, Р.А. Мюллерсона, Г.И. Муромцева, B.C. Нерсесянца, Т.Н. Нешатаевой, В.В. Пустогарова, В.К. Пучинского, Ю.А. Решетова, Ю.М. Рыбакова, М.М. Солнцевой, А.Н. Талалаева, О.И. Тиуно-ва, Б.Н. Топорнина, А.А. Тилле, Р.А. Тузмухамедова, Б.Р. Тузмухамедова, Е.Т. Усенко, Г.И. Тункина, Н.А. Ушакова, Д.И. Фельдмана, О.Н. Хлестова, С.В. Черниченко, Н.Б. Шеленковой, В.Г. Шемятенкова, Е.А. Шибаевой, С.В. Черни-ченко, Ю.М. Юмашева, Л.М. Энтина, М.Л. Энтина, Л.С. Явича.

При работе над диссертаций автор опирался на труды таких зарубежных юристов как: Дж. Берман, К. Борхардт, Дж. Бридж, Ж. Булуа, Д.В. Вагтс, Дж. Вейлер, М. де Веласко, М. Вестлен, П. Каптейн, Х.Х. Кох, П. Крейг, Д. Куртин, Д. Ласок, Дж. Луне, А. Мартин, Д. Ногерас, Н. Ньюджент, П. Пескатор, Х.А. Стейнер, Р. Фолсом, И. Фокс, Ж. Фидо, Г.К. Хартли, Г. Шварц, А. Эвене, К. Экономидес.

Степень разработанности темы. В диссертации предпринята попытка, с позиций концепции наднациональности, нового подхода к анализу правовой природы и компетенции институционного механизма Европейских Сообществ и Европейского Союза, а также правоприменительного процесса при взаимодействии права ЕС с правом государств-членов. Такого специального, комплексного исследования в российской и зарубежной правовой науке не предпринималось.

Количество научных публикаций, в которых так или иначе затрагивается тема наднациональности права ЕС, чрезвычайно велико. В параграфе первом Главы 1 настоящей работы диссертант выделяет в этом плане наиболее свежие работы, принадлежащие перу А.Я. Капустина (2002 год), Н.Б. Шеленковой (2003 год), (В.Г. Шемятенкова 2003 год), В.М. Шумилова (2002 год), а также общетеоретическую статью по вопросу о наднациональности М.А. Королева, опубликованную в 1997 году.

В целом ряде других работ эта тема также поднимается. Чтобы сузить границы обзора, мы упомянем лишь те из них, которые наиболее приближены к предмету настоящей диссертации.

Это работы Д. Сиджанского,3 А.В. Клемина,4 M.JT. Энтина,5 Б.Н. Топор-нина,6 учебник для ВУЗ-ов под редакцией JT.M. Энтина,7 а также публикации некоторых иностранных авторов, среди которых особо следует выделить последние три работы из перечня данной сноски.8

Их названия весьма характеры: "Примат права Сообщества над национальным правом", "Транснациональные правовые проблемы", "Система Сообщества: двойной характер наднациональности".

Обращает на себя внимание тот факт, что почти все авторы, за исключением Дж. Вейлера,9 лишь отмечают наличие наднационального элемента в компетенции того или иного института Сообщества (Союза), не предпринимая сквозного, системного анализа того, как этот "элемент" проявляет себя на все>:. без исключения этапах правотворчества и правоприменения европейского интеграционного права. (Впрочем, работа Дж. Вейлера датируется 1981 годом и

3 Сиджанский Д. Федералистское будущее Европы. От Европейского Сообщества до Европейского Союза. М., 1998.

4 Клемин А.В. Европейский Союз и государства-участники: взаимодействие правовых порядков (практика ФРГ). Казань, 1996

5 Энтин M.J1. Суд Европейских Сообществ: правовые формы обеспечения западноевропейской интеграции М., 1987.

6Топорнин Б.Н. Европейское право. М., 1998.

7 Европейское право. Учебник для ВУЗов // Под общ. ред. J1.M. Энтина. М., 2000.

8 Jacobs F. Is the Court of Justice of European Communities a Constitutional Court? // Constitutional Adjudication in European Community and National Law. Butterworths, 1992; Kapteyn P.J.G., VerLoren Van Themaat P. Introduction to the law of the European Communities. From Maastricht to Amsterdam. 3ed., The Hague, Kluwer Law international, 1998; Nugent N. The

P government and politics of the European Union. L., Macmillan, 1994; Pescatore P. The doctrine of direct effect": An infant disease in Community Law./ CMLR, 1983, vol.3. - P.155-172; Petriccione R. Italy: Supremacy of Community Law over National Law // ELR, 1986, vol. 11. — P. 317-328; Steiner H.A., Vagts D.F., Koh H.H. Transnational legal problems. Materials and Text. N.Y., The foundation press, 1994; Weiler J. The Community system: the dual character of Supranationalism // YBEL, 1981, N 1. - P. 267-281.

9 Weiler J. The Community system: the dual character of Supranationalism // YBEL, 1981, N 1. -P. 267-281. по этой причине, строго говоря, к Европейскому Союзу имеет косвенное отношение. Но и в этом плане полезно обращение данного автора к проблематике наднациональности в системе Европейских Сообществ, поскольку они являются "первой опорой" ЕС).

Можно сказать, что в правовой науке образовался определенный пробел в фундаментальном исследовании проблематики наднациональности институционного механизма Европейского Союза.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на основе системного анализа и комплексного подхода проведено исследование проблем наднациональной составляющей институционного механизма Европейского Союза и Европейских Сообществ, природы и структуры права ЕС, систем его актов, а также основных правовых механизмов действия норм права ЕС и правовых средств обеспечения их применения.

Основные положения, выносимые на защиту.

Новизна диссертационного исследования заключается в концептуальной и теоретической разработке следующих положений, выносимых на защиту:

1. Институт наднациональности, как он проявляется в праве европейских Сообществ и Европейского Союза, действует в интересах соответствующих народов и государств-членов, не умаляя национального (государственного) суверенитета, а лишь ограничивая его реализацию (суверенную компетенцию) по определенным вопросам.

2. Интеграционное право ЕС не является функциональным придатком международного права или внутригосударственного права. Это - самостоятельное явление, обладающее характеристиками наднациональности, главными действующими лицами (операторами, акторами) в котором являются прежде всего многонациональные предприятия, создающие свою экономическую систему с относительно автономной правовой надстройкой. Целый ряд договоров таких предприятий с государствами и юридическими лицами, а также между собой по способу их заключения и действия, отсутствию ориентации на территориальные границы государств следует относить к элементам транснационального права. В то же время "автономные теории", полностью отрывающие общее международное право и внутригосударственное право от интеграционного права ЕС, искажают реальную картину. Общее международное право является источником права Европейских сообществ и Европейского Союза, наряду с нормами собственно интеграционного права ЕС.

3. Только в случае принятия решений в рамках совместной процедуры Европарламента с Советом можно говорить о формальном и реальном верховенстве возникающих норм над нормами внутригосударственного права, поскольку здесь налицо волеизъявление и государств-членов (представленных Советом) и народов Европы (представленных Европарламентом).

4. В силу отсутствия у Европейского Союза собственных прав и обязанностей он в настоящее время не обладает международной правосубъектностью. Достижению такой правосубъектности способствует эффективное осуществление Союзом своих функций, особенно в вопросах ОВПБ и ПССУВ. Этому же способствует наличие совместных целей, проводимых в жизнь общими институтами ЕС и Сообществ, идентичность круга их участников, что позволяет считать право Европейских сообществ в качестве составной части права Европейского Союза.

5. Общие принципы права Европейских сообществ и Европейского Союза, не свойственные общему международному правопорядку и имеющие наднациональную природу, составляют правовую основу деятельности институтов ЕС и органов государств-членов в достижении целей и конкретных задач интеграционного процесса.

6. Функционирование наднационального механизма ЕС в целом поддерживается и развивается Судом ЕС посредством обеспечения диалога и сотрудничества между институтами ЕС, децентрализации институционной системы ЕС и гарантии, таким образом, институционного равновесия в данной области.

7. Прямое (непосредственное) действие определенных норм права ЕС в отношении национальных юридических и физических лиц государств-членов является важнейшим элементом института наднациональности в данном случае, что не исключает разноуровневого действия различных актов институтов ЕС (регламентов, директив, решений) во времени, пространстве и по кругу лиц с учетом национального законодательства и принципа субсидиарности.

8. Наднациональный характер права ЕС (понимаемого как единое с правом Сообществ) как концепции, доктрины следует отличать от ситуации в им-плементационной сфере, формируемой из конкретных судебных решений и действий исполнительных органов. Это означает, что сфера "имплементацион-ной наднациональности" в данном вопросе подвижна, постоянно меняет очертания своего пространственно-временного действия/применения в силу непринятия или частичного принятия этой концепции национальными правовыми системами государств-членов в отдельных случаях.

Практическая значимость результатов исследования определяется тем, что содержащиеся в нем выводы, предложения и рекомендации могут быть использованы при уточнении политики России в отношении сотрудничества с Европейским Союзом и Европейскими сообществами, а также адекватного заимствования их опыта наднационального регулирования в развитии права тех международных организаций, в которых участвует Россия.

Материалы исследования могут быть использованы в научных работах и учебниках по вопросам деятельности международных организаций, освещении проблем интеграции, в учебном процессе по общему курсу международного публичного права и специальных курсах, в том числе - по европейскому праву.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в научных публикациях, учебных и учебно-методических материалах, в учебном процессе на юридическом факультете Московского государственного открытого университета.

Структура работы определяется целями и задачами настоящего исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Юридические науки", Ершов, Сергей Владиславович, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет установить, что право ЕС (европейское интеграционное право) в основе своей является правом наднациональным. Практика институтов ЕС (сообществ), в особенности Суда ЕС, расширяет сферу такой наднациональности, которая, как институт права ЕС, действует в интересах народов государств и самих государств-членов ЕС и носит функциональный характер, не умаляя суверенитета государств, а лишь ограничивая его реализацию (суверенную компетенцию) по определенным вопросам. В значите л ь-ноу степени это способствует стабилизации общей международной обстановки в мире, создавая твердую уверенность, что, кроме прочего, на европейском континенте больше на разразится война.

Довольно распространенное мнение, что интеграционное право ЕС является всего лишь своего рода подвидом, функциональным придатком международного права или внутригосударственного права, вряд ли, обосновано. (Хотя соответствующие аргументы, например, А.Я. Капустина, бывают убедительны). Диссертант склоняется к поддержке не менее распространенной точки зрения, согласно которой это - самостоятельная правовая система, обладающая характеристиками не только наднациональности, но и транснациональности в духе тех концептуальных воззрений, которые отражены в настоящей работе.

Односторонность "автономных теорий" в данном вопросе, абсолютизирующих указанную самостоятельность в полном отрыве от общего международного права и внутригосударственного права, не должна и не в состоянии дискредитировать объективные факты в пользу самостоятельности интеграционного права ЕС. Но, повторим, при той оговорке, что общее международное право также является источником права Европейских сообществ и Европейского Союза, наряду с нормами собственно интеграционного права ЕС. В таком выводе нет ничего необычного, как и в том, например, что национальное право Российской Федерации не теряет своей самостоятельности от того, что в него, в качестве составной части, включены общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации (часть 4 статьи 15 Конституции РФ).

Диссертант не случайно выделил факт принятия решений в рамках совместной процедуры Европарламента с Советом. По его мнению именно эта процедура обеспечивает реальное верховенство (наднациональность) возникающих таким образом норм права ЕС над нормами внутригосударственного права. Строго говоря, только в данном случае можно констатировать совпадение волеизъявления как государств-членов в лице Совета (своего рода представительная международная демократия), так и самих народов Европы в лице Европарламента, члены которого избираются прямым голосованием "граждан Европы" (своего рода международная прямая демократия). Это не исключает проявления отдельных наднациональных элементов в правовом статусе и процедуре принятия решений институтов (органов) ЕС.

Вопрос о международной правосубъектности Европейского Союза, в принципе не является дискуссионным. В настоящее время такой правосубъектности, как показано в работе, не существует. Когда будет принята (если будет принята) Конституция Европейского Союза, вопрос, видимо, отпадет сам собой: ЕС станет полноправным субъектом международного права. Но в настоящее время ориентироваться возможно только на "набирание очков" ЕС в плане активизации своей международной деятельности. ОВПБ и ПССУВ предоставляют в этом плане большие возможности, если только она не будет ограничена собственными рамками Европейского Союза. Имеется в виду целесообразность для Союза "выхода во вне" территориальных границ государств-членов в данных вопросах. На практике это означает активную дипломатическую работу с третьими государствами и международными организациями и заключение с ними соответствующих договоров. Это, видимо, более действенное средство, чем носящая скорее теоретический характер аргументация о том, что у ЕС и Сообществ общие цели и институты (органы), идентичен круг участников, что право Европейских сообществ входит составной частью в право

Европейского Союза, "первой опорой" которого являются Сообщества и потому нельзя делить их правосубъектность.

Существующие в праве ЕС (или в праве Европейских сообществ и в праве Европейского Союза, в зависимости от точки зрения) не свойственные общему международному правопорядку и имеющие наднациональную природу общие принципы требуют дополнительного специального исследования. Исходная позиция в этом плане, по мнению диссертанта, должна состоять в том, что ни в какой правовой системе, независимо от того, в какой мере она является "автономной", не может существовать специальных "общих принципов", которые противоречили бы общепризнанным принципам и нормам общего международного права. В противном случае невозможно рассчитывать на устойчивый миропорядок и следует прекратить все разговоры о глобализации. Но сравнительное исследование этой специальной проблематики выходит за рамки задач, которые ставил перед собой диссертант. Поэтому он ограничивается лишь постановкой проблемы.

Не имеет аналога роль Суда ЕС в функционировании наднационального механизма ЕС в целом посредством обеспечения диалога и сотрудничества между институтами ЕС, децентрализации институционной системы ЕС и гарантии, таким образом, институционного равновесия в данной области. Но эта роль высоко эффективна и потому заслуживает подражания и в других международных организациях, с учетом местных условий.

Эти и другие выводы, содержащиеся в диссертации, свидетельствуют, что относительно автономный в своей основе правопорядок ЕС (включающий в себя, как полагает диссертант, и право Европейских сообществ) не только устойчив, но и имеет тенденции к дальнейшему укреплению в интересах достижения специальных интеграционных целей, которыми руководствуются в своей деятельности институты ЕС, а также национальные органы государств-членов.

С проблематикой диссертации в принципе связаны вопросы ответственности (судебной ответственности) государств за нарушение права ЕС, имеющей четко выраженный гражданско-правовой характер. Но мы полагаем, что это тема отдельного исследования, особенно в контексте проекта статей об ответственности государств и вообще вопросов ответственности в международном праве.

Равным образом специальный характер носит проблематика обеспечения национальной судебной защиты норм права Сообщества.

Отметим лишь, что обе указанные специальные темы имеют непосредственное отношение к доктрине прямого действия и примата права Сообщества.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Правовые особенности формирования наднациональной власти ЕС в процессе взаимодействия права ЕС и национального права государств-членов»

1. Международно-правовые акты

2. Амстердамский договор, изменяющий договор о Европейском Союзе, договоры, учреждающие Европейские сообщества, и некоторые относящиеся к ним акты. М., Интердиалект+. 1991. 191 с.

3. Венская Конвенция о праве международных договоров 23 мая 1969г. // Работа Комиссии международного права. 3-е изд. ООН, Нью-Йорк, 1982.

4. Документы, касающиеся взаимоотношений между Европейским Союзом и Россией. М., Право. 1994. 271 с.

5. Единый Европейский акт. Договор о Европейском Союзе. М., Право. 1994. -247 с.

6. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Хельсинки. 30 июля-1 августа 1975 г. М., Междунар. отношения. 1987. -96 с.

7. Конституции государств Европейского Союза.М.,Норма-Инфра.1999.- 816 с.

8. Конституция Российской Федерации. Комментарий. М., Юридическая литература. 1994. 624 с.

9. Ю.Парижская хартия для новой Европы // Известия, 22.11.1990 г.

10. Право Европейского Союза. Документы и комментарии // Под ред. проф. Кашкина С.Ю. М., ТЕРРЛ. 1999. 640 с.

11. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Европейским Союзом и Российской Федерацией: 20 июня 1994 г. М., Викта. 1995. 94 с.

12. Устав Организации Объединенных Наций. Нью-Йорк, Департамент общ. Информации, 1978. 99 с.

13. Convention on jurisdiction and the enforcement of judgments in civil and Commercial Matters // European Community Law. Selected Documents. 1198. St. Paul, Minn, 1998. P. 219-221.

14. Court of Justice of the European Communities. Selected Instruments Luxemburg, 1975. P. 348.

15. European Commission.General Report on the activities of the European Union. 1999. Brussels, Luxemburg, 2000.

16. European Commission.General Report on the activities of the European Union. 1995. Brussels, Luxemburg, 1996.

17. European Community Cases. 1990, V. 2.1., CCH, 1990. 2123 p.

18. European Community Cases. 1992, V. 1.1., CCH, 1993. 2272 p.

19. European Community Cases. 1993, V. 1.1., CCH, 1993. 2242 p.; V. 2. 1., CCH,1993.-2214 p.

20. European Community Cases. 1994, V. 1.1, CCH, 1994. -2217р.; V. 2.1, CCH,1994.-2337 p.

21. European Community Cases. 1995, V. 1.1., CCH, 1995. -2590р.; V. 2.1., CCH,1995.-2218 p.

22. European Community Cases. 1996,1., CCH, 1996. 2649 p.

23. European Community Cases. 1997,1., CCH, 1997.-2447 p.

24. European Community Cases. 1998,1., CCH, 1998. 2610 p.

25. European Company Law. Texts. L., Stevens and Sons, 1974.

26. European Current Law Yearbook, 1993. L., Sweet and Maxwell, 1994, -1586 p.

27. European Current Law Yearbook, 1995. L., Sweet and Maxwell, 1996. -1276 p.

28. European Law Digest. 1978 V.G.L. Common Law Reports, 1978.

29. ICJ.Reports and Judgements, advisory opinions and orders (1949) Leyden, 1950. -152 p.31 .ICJ.Reports and Judgements, advisory opinions and orders (1962). Leyden, 1963. -168 p.

30. Interinstitutional Agreement on Procedures for implementing the principle of Subsidiary // European Community Law.Selected Documents. 1198. St.Paul, W.P.C.0, 1998.

31. Interinstitutional Declaration on Democracy/Transparency and Subsidiary // European Community Law. Selected Documents. 1198. St. Paul, W.P.C.0, 1998.

32. Joint Declaration by the European Parliament the Council and the Commission // European Community Law. Selected Documents 1998. St. Paul. W.P.C.0 1998.

33. North Atlantic Treaty 1949 //International Law. Cases and materials. 3 ed St.Paul. W.P.C.0, 1993.

34. Protocol on the Privileges and Immunities of the EC // European Community Law.Selected Documents 1998. St.Paul. W.P.C.0 1998.

35. Rudden В., Wyatt D. Basic community Laws. 2 ed., Oxford, Clarendon puss, 1987. -407p.

36. Rules of Procedure of the Court of Justice of the European Community I European Community Law. Selected Documents 1998. St.Paul. W.P.C.0 1998.

37. Treaty of Amsterdam amending the Treaty on European Union, the Treaties establishing the European Communities and Certain related Acts // European Communities №14 (1997). 234p.1.. Нормативно-правовые акты Российской Федерации

38. Военная Доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 г. № 706 "Об утверждении Военной Доктрины Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 17. Ст. 1852.

39. Конституция Российской Федерации. М., Проспект. 2000.

40. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена указом Президента РФ от 17.12.1997., № 1300, (в редакции Указа Президента РФ от 10.01.2000. № 24).

41. О Бюро по использованию консультационно-технического содействия Европейского Союза Российского агентства Международного сотрудничества и развития. Постановление Совета Министров Правительства РФ от 23.11.1993г., №1227.

42. О дополнительных мерах по обеспечению взаимодействия Российской Федерации с Европейским Сообществом. Постановление Правительства РФ от 01.05.1996г., №535.

43. Об организации взаимодействия с комиссией Европейских Сообществ по вопросам консультационно-технического содействия. Постановление Правительства РФ от 17.05.1995г., №487.

44. Об организации взаимодействия с комиссией Европейских Сообществ по вопросам консультационно-технического содействия. Постановление Правительства РФ от 7.12.1996г., №1454.

45. Об организации взаимодействия с Комиссией Европейских Сообществ. Постановление Правительства РФ от 9.03.1992г., №1461. 12.Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ. Не будет ни революций, ни контрреволюций // Российская газета, 04.04.2001 г.

46. I. Монографии, учебники, учебные пособия1. 1992 год: Новые контуры Западной Европы. М., Мысль. 1992. 351 с.

47. Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л.Ф., Яров Ю.Ф. Федерализм в истории России. М., 1992. Кн. 1.

48. Арах М. Европейский Союз. Видение политического объединения. Перевод со словацкого. М., Экономика. 1998. 467 с.

49. Бакен Д. Дороги, ведущие к Маастрихту // История европейской интеграции. (1945-1994). М., ИВИ РАН. 1995.

50. Барановский В.Г. Политическая интеграция в Западной Европе. М., Наука. 1983.-264 с.

51. Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право М., Междунар. отношения 1991. 160 с.

52. Большой энциклопедический словарь. М., Сов. Энциклопедия. 1991. Т. 2. С. 545.

53. Борхардт К.Д. Азбука права Европейского Сообщества. М., 1994. 63с.

54. Бромхед П. Эволюция Британской конституции. М., 1978. С. 316. Ю.Василенко В.А. Основы теории международного права. Киев, Выща шк,1988.-288 с.11 .Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев, Выща шк. 1980.-320 с.

55. Герчикова И.Н. Международные экономические организации: регулирование мирохозяйственных связей и предпринимательской деятельности: Учебное пособие. М., Консентбантар. 2000. 624 с.

56. Глоссарий по европейской интеграции. М., Интердиалект+. 1998. 357 с.

57. Н.Европа в меняющемся мире. М., Право. 1994. 55 с.

58. Европа: новое начало. Декларация Шумана 1950-1990. М., Право. 1994.- 79 с.

59. Европейская интеграция: правовые проблемы. М., РАН ИГП. 1992. -123 с.

60. Европейский Союз- ваш сосед. Luxembourg, office for official Publications of the C.C. 1995.-51 c.

61. Европейский Союз. M., Право. 1994. 62 с.

62. Европейское право. Учебник для вузов // Под общ. ред. JI.M. Энтина. М., Изд-во Норма. 2000. 720 с.

63. Ерохов С. Эволюция Европарламента представительного органа Европейского Союза. М., МГИМО МИД РФ. 1994. - 31 с.

64. Западноевропейская интеграция: проекты и реальность // Под ред. В.Б. Кня-жинского. М., Междунар. отношения. 1986. 208 с.

65. Иванов И.С. Внешняя политика России на современном этапе. М., МИД РФ. 2000. 64 с.

66. Капустин А.Я. Европейский Союз: интеграция и право. М., Изд. РУДН. 2000. 436 с.

67. Капустин А.Я. Международно-правовые проблемы латиноамериканской экономической интеграции. Учебное пособие. М., УДН. 1986. 83 с.

68. Капустин А.Я. Региональные межправительственные экономические организации освободившихся государств. Учебное пособие. М., Изд. РУДН. 1988. -81 с.

69. Карапетян JI.M. Федеративное, государство и правовой статус народов. М.,1996.

70. Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век: Перевод с англ. М., Весь мир.1997. 480 с.

71. Клемин А.В. Европейский Союз и государства-участники: взаимодействие правовых порядков (Практика ФРГ). Казань, ИСЭПН АН Татарстана. 1996. -194 с.

72. Колосов Ю.М. К вопросу о примате международного права // Международное право в современном мире. Междунар. отношения. М., 1991. 190 с.

73. Конкурентная политика Европейского Союза. М., Право. 1995. 87 с.

74. Корецкий В.М. Избранные труды: В 2-х кн. Кн. 2. Киев, Наук. Думка, 1989. -416 с.

75. Костенко M.JL, Лавренова Н.В. К вопросу о наднациональности и особенностях права ЕС // Европейская интеграция: правовые проблемы. Кн.1, М., РАН ИГП. 1992.

76. Кривчикова Э.С. Основы теории права международных организаций: Учебное пособие. М., МГИМО МИД СССР. 1979.

77. Крылова И.С. Европейский парламент (правовые вопросы), М., Наука. 1987. С. 191.

78. Крылова И.С. К проблеме имплементации права европейских Сообществ // Политические системы, государство и право в буржуазных и развивающихся странах: Тенденции и проблемы. М., Наука. 1998.

79. Крылова И.С. Роль Европейского парламента в интеграционных процессах стран Европейского Сообщества // Европейская интеграция: правовые проблемы. М., 1992.

80. Кузнецов В.И. СЭВ и "Общий рынок". Правовые вопросы. М., Междунар. отношения. 1978.

81. Кулистиков В.М. Политический механизм ЕЭС. М., ИНИОН. 1980. 48 с.

82. Курс международного права. В 7 т. Т. 6. Отрасли международного права // И.Н. Арцибасов, И.И. Лукашук, Б.М. Ашавский и др.М., Наука. 1992. 312 с.

83. Курс международного права. В 7 т. Т.7. Международно-правовые формы интеграционных процессов в современном мире // М.П. Бардина, С.А. Войтович, Ю.М. Колосов и др. М., Наука. 1993.

84. Курс международного права. В 7т. Т.1. Понятие, предмет и система международного права // Ю.А. Баскин, Н.Б. Крылов, Д.Б. Левин и др. М., Наука. 1989.-360с.

85. Левин Д.Б. Наука международного права в России в конце XIX и начале XX в. Общие вопросы теории международного права. М., Наука. 1982.

86. Левин И.Д. Суверенитет. М., Юрид. изд-во Министерства юстиции СССР. 1948.

87. Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. М., Бек. 1996. Лукашук И.Н. Конституции государства и международное право. М., Спарк. 1998.

88. Лукашук И.Н. Международное право. Особенная часть. Учебник. М., Бек. 1997.

89. Лукашук И.Н. Нормы международного права. М., Спарк. 1997.

90. Маклаков В.В. Европейские сообщества и права человека. М., ИНИОН РАН.1990.-52 с.

91. Международное право в современном мире. М., Междунар. отношения.1991. С. 57.

92. Международное право. Учебник // Отв. ред. В.И. Кузнецов. М., Междунар. отношения. 2001.

93. Международное право. Учебник // Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчико-ва. М., Междунар. отношения. 2000. 720с.51 .Международное право. Учебник для вузов // Отв. ред. проф. Г.В. Игнатенко, проф. О.Н. Тиунов М., Норма-Инфра. 1999. 569 с.

94. Международное публичное право. Учебник // Под ред. К.А. Бекяшева. М., Проспект. 1998. 608 с.

95. Международные организации. Учебник // Под ред. проф. И.П. Блищенко. М., изд-во РУДН. 1994. 305 с.

96. Международные экономические отношения: Учебник для вузов // В.Е. Ры-балкин, Ю.А. Щербанин, Л.В. Балдин и др. 3-е изд. М., ЮНИТИ-ДАНА. 1999.-503 с.

97. Морозов Г.И. Международные организации. Некоторые вопросы теории. М., Мысль, 1974.-332 с.

98. Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., Междунар. отношения. 1982. 136 с.

99. Нешатаева Т.Н. Международные организации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. М., Дело. 1998. 271 с.

100. Ниццский Договор и Хартия основных прав Европейского союза. М., Норма. 2003.

101. Ноэль Э. Работать сообща — принцип деятельности органов Европейского Сообщества. М., Право. 1994. 79 с.

102. Основы права Европейского Союза: Учебное пособие // Под ред. проф. Каш-кина С.Ю. М., Белые альвы. 1997. 368 с.61 .От единого рынка к Европейскому Союзу. М., Право. 1994. 55 с.

103. Палиенко Н.И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. Ярославль, 1903.

104. Право Европейского Союза: правовое регулирование торгового оборота. Учебное пособие // Под ред. проф. В.В. Безбаха, доц А .Я. Капустина, проф. В.К. Пучинского. М., Изд. Зерцало. 1999. 400с.

105. Проблемы общей теории права и государства. Учебник для вузов./Под общ. ред. члена корр. РАН, д.ю.н., проф. B.C. Нерсесянца. М., Норма-Инфра. М, 1999.-832 е.

106. Путеводитель по европейской конвенции о защите прав человека. Страсбург, СПД. 1994. 136 с.

107. Работать сообща принцип деятельности органов Сообщества. М., 1994;

108. Россия и Европа: тенденция развития на пороге III тысячелетия. М., ИНИОН РАН. 1995.-328 с.

109. Семенов К.А. Международные экономические отношения: Курс лекций. М., Гардарика. 1998. 336 с.

110. Сиджански Д. Федералистское будущее Европы. От Европейского сообщества до Европейского союза. М., Изд-во Росс. гос. гуманитарный ун-тет. 1998.-420 с.

111. Симис К.М. Акты, издаваемые органами европейских сообществ. (Виды, порядок издания) // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды 6. М., ВНИИСЗ. 1976. С. 162-172.

112. Система, структура и процесс развития современных международных отношений // Отв.ред. д.п.н. В.И. Гатман. М., Наука. 1984. 422 с.

113. Собакин В.К. Коллективная безопасность-гарантия мирного сосуществования. М., ИМО. 1962.

114. Судебная практика как источник права. М., ИГП РАН, 1997.-48с.

115. Топорнин Б.Н. Европейские сообщества: право и институты. Динамика развития. М., РАН ИГП. 1992. 183 с.

116. Топорнин Б.Н. Европейское право: Учебник М., Юристъ. 1998. 456 с.

117. Тузмухамедов Р.А. Движение неприсоединения и международное право. М., Наука. 1989.- 190 с.

118. Тункин Г.И. Право и сила в международной системе. М., Междунар. отношения. 1983. 195 с.

119. Тункин Г.И. Теория международного права. М., Междунар. отношения. 1970.-511 с.

120. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. М., 1997.

121. Ушаков Н.А. Проблемы теории международного права. М., Наука, 1998. -191 с.

122. Фабрициус Ф. Права человека и европейская политика. Политико-правовое положение трудящихся в Европейском Сообществе. М., Изд-во МГУ. 1995. -176 с.

123. Федерализм в зарубежных странах. М., 1993. Гл. 1.

124. Фонтен П. Десять уроков Европы. М., Право. 1994. 71 с.

125. Хартли Т.К. Основы права Европейского Сообщества: Пер. с англ. М., ЮНИТИ, Закон и право, 1998.-703с.

126. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ: Пер. с нем. М., Юрид. лит. 1981.-368 с.

127. Хиршлер М., Циммерман Б. Западноевропейские интеграционные объединения: Право. М., Прогресс 1987. 368 с.

128. Черниченко С.В. Теория международного права. В 2 т. Т.1. Современные теоретические проблемы М., Изд-во НИМП, 1999.-336с.

129. Черниченко С.В. Теория международного права. Т.2: Старые и новые теоретические проблемы, М., Изд-во НИМП, 1999.-531с.

130. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. М., Юристь. 1997.

131. Чиркин В.Е. Федерализм и федеративное государство. В кн.: "Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование). Отв. ред. Б.Н. Топорнин. М., Юристь. 2001. С. 23.

132. Шабан И.С. Империалистическая сущность западноевропейской интеграции. Международно-правовые аспекты. М., Наука. 1971. 144 с.

133. Шармазанашвили Г.В. Международные межправительственные организации. Учеб.пособие М., Изд-во УДН. 1986. 88 с.

134. Шевцов В.С Государственный суверенитет. М., Наука. 1979. 300 с.

135. Шевцов B.C. Национальный суверенитет. Проблемы теории и методологии. М., Юрид. лит. 1978. 232 с.

136. Шеленкова Н.Б. Европейская интеграция: политика и право. М., НИМП, 2003.

137. Шемятенков В.Г. Европейская интеграция. Учебное пособие. М., Междунар. отношения. 2003.

138. Шибаева Е.А. Поточный М. Правовые вопросы структуры и деятельности4международных организаций: Учебное пособие. М., Изд-во МГУ. 1988. -192 с.

139. Шибаева Е.А. Право международных организаций. Вопросы теории. М., Междунар. отношения. 1986. 159 с.

140. Шибаева Е.П. Правовой статус межправительственных организаций. М., Юрид. лит. 1972. 192 с.

141. Шило В.Е. Канадский федерализм и международные отношения. М., 1985.

142. Шреплер Х.-А. Международные экономические организации: Справочник. М., Междунар. отношения. 1997. 456 с.

143. Экономидес К. Взаимоотношения между международным правом и внутреннем законодательством. Страсбург. Изд-во Совета Европы. 1994. 30 с.

144. Энтин JI.M. Европейский парламент. В кн. Европейское право. Учебник для ВУЗ-ов. М., Норма. 2001. С. 267.

145. Энтин M.J1. Международные судебные учреждения. Роль международных арбитражных и судебных органов в разрешении межгосударственных споров. М., Междунар. отношения. 1984. 174 с.

146. Энтин МЛ. Суд Европейских Сообществ: правовые формы обеспечения западноевропейской интеграции. М., Междунар. отношения. 1987. 176 с.

147. Юмашев Ю.М. О правовой природе Европейского Сообщества // Европейская интеграция: правовые проблемы. Книга первая. М., РАН ИГП. 1992. С. 23-40.1.. Статьи и научные сообщения

148. Аметистов Э.М. Современные тенденции развития права европейских Сообществ // Советское государство и право. 1985. № 7.

149. Блищенко И.П. Международно-правовые проблемы государств, входящих в СНГ // МЖМП. 1997. № 1.

150. Глотова С.В. Ответственность государств-членов Европейского Сообщества перед гражданами за нарушение прав Сообщества // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1998. №3.

151. Глотова С.В. Прямая применимость (эффект) директив Европейских Сообществ во внутреннем праве государств-членов ЕС // МЖМП. 1999. № 3.

152. Гренендейк К. Применение права Европейского Сообщества в странах-членах ЕС: на примере допуска к государственной службе // Вестник МГУ.-серия 11. Право. 1996. № 2.

153. Зименкова О.Н. Право Европейского экономического сообщества и проблема его применения национальными судами // Проблемы совершенствования советского законодательства: Вып. 21., М., ВИИСЗ. 1981.

154. Исполинов А.С. Договор о Европейском Союзе: новые полномочия Евро-парламента // МЖМП. 1994. № 4.

155. Кирстен И., Вайхельт В. Некоторые замечания по поводу процесса европейской интеграции // Государство и право. 1992. № 4.

156. Костенко M.JL, Лавренкова Н.В. ЕС после Маастрихта: федерация, конфедерация или международная организация? // Государство и право. 1994. № 4.

157. Костенко М.Л., Лавренова Н.В. Договорная компетенция ЕЭС // СЖМП. 1991. №3-4.

158. Кривова М.В. Ниццский договор и реформа судебной системы Европейских сообществ // Московский журнал международного права. 2/2003/50.

159. Крылова И.С. Правовые аспекты буржуазных интеграционных теорий и проблемы суверенитета // Проблемы буржуазной государственности и политико-правовая идеология. Сборник научных трудов. М., 1990.

160. Кумпанс Т. Политика и суды в Европе: от старого дисбаланса к новому // Международное npaBo/International Law. 1999. № 2 (5).

161. Маастрихский договор: уроки ратификации // МЭМО. 1994. № 1.

162. Мареско Н. Западная Европа на переломе веков: юридико-политические аспекты интеграционных процессов в ЕС // МЖМП. 1993. № 4.

163. Марусин И.С. О мерах по обеспечению исполнения государствами-членами ЕС своих обязательств в рамках Европейского Союза // Правоведение. 2000. №4.

164. Муравьев В.И. Буржуазная юридическая литература о "наднациональном" характере права Европейских сообществ // Вестник Киевского университета. Серия: Международные отношения и международное право. 1979. № 8.

165. Мюллерсон Р.А. К вопросу о "праве Европейских сообществ" // Вестник МГУ. Серия II. Право. 1982. № 5.

166. Примаков Е.М. Внешняя политика и федерализм // Президент. Парламент. Правительство. 1998. февр.

167. Равкин Н.В. Европейское сообщество как субъект международного права // МЖМП. 2000. № 2.

168. Слугин А.А. Эволюция отношений Россия (СССР) Европейские сообщества (ЕС) и подписания соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС 1994 года // МЖМП. 2000. № 4.

169. Солана X. Построение стратегического партнерства между Европейским Союзом и Россией // Известия, 26.05.2000 г.

170. Толстухин А.Э.Право Европейского союза: новая модель регулирования межгосударственных отношений//Государство и право. 1997. № 10.

171. Ушаков Н.А. Суверенитет и его воплощение во внутригосударственном и международном праве // Московский журнал международного права. 1994. №2.

172. Фещенко А.С. Явление наднациональности в деятельности международных организаций // Советский ежегодник международного права. 1987. М., Наука, 1988.

173. Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права и носитель суверенитета // Российский ежегодник международного права. 1993-1994. СПб., 1995.

174. Зб.Чиркин В.Е. Модели современного федерализма: сравнительный анализ // Государство и право. 1994. № 8-9.

175. Шибаева Е.А. К вопросу о наднациональности межправительственных организаций универсального характера // МЖМП. 1992. № 4.

176. Шумилов В.М. Глобализация мировой экономики и государства // Московский журнал международного права. 4/2002/48.

177. Энтин M.JI. Международные организации и проблема наднациональности // Мировая экономика и международные отношения. 1988. № 9.

178. Юмашев Ю.М. Внешнеэкономические связи ЕЭС и идея "наднациональности" в международном праве // Советское государство и право. 1981. № 11.

179. Юмашев Ю.М. Внешнеэкономические связи ЕЭС и идея "наднациональности" в международном праве // Советское государство и право. 1981. № 11.

180. Юмашев Ю.М. Правовая эволюция европейских сообществ: до и после Маастрихта // МЖМП. 1992. № 3.

181. Юмашев Ю.М. Роль международных соглашений ЕЭС в праве сообщества и государств-членов // Советский ежегодник международного права. 1988. Наука. 1989.

182. V. Диссертации и авторефераты

183. Барков А.В. Правовой статус Евразийского экономического сообщества. Ав-тореф. дисс. к.ю.н. М., МГИМО(У) МИД РФ. 2003.

184. Бахин С.В. Сотрудничество государств по сближению национальных правовых систем (унификация и гармонизация права). Автореф. дисс. д.ю.н. СПб., Санкт-Петербургский государственный университет. 2003. 46 с.

185. Глотова С.В. Директивы Европейского Сообщества. Автореф. дисс. к.ю.н. М.,МГУ. 1999.-32 с.

186. Гойман В.И. Действие права (методологический анализ). Автореф. дисс. д.ю.н. М., 1992.

187. Зайцев А.Ю. Европейская комиссия: порядок формирования и полномочия. Автореф. дисс. к.ю.н. М., МГИМО (У) МИД РФ. 2003.

188. Иванов М.К. Правовая система Европейских сообществ и международное право. Автореф.дисс. к.ю.н. М., МГИМО МИД СССР. 1987. 20 с.

189. Ильин Н.Ю. Европейский Союз как государственное образование. Автореф. дисс. к.ю.н. Российская таможенная академия. Люберцы. 2001.

190. Исполинов А.С. Международно-правовые аспекты деятельности Комиссии ЕС. Автореф. дисс. к.ю.н. М., МГУ. 1995. 19 с.

191. Клемин А.В. Взаимодействие европейского и национального права в практике ФРГ. Автореф. дисс. к.ю.н. Казань, 1992. С. 24.

192. Лукьянченко Э.Н. Взаимодействие международного и внутригосударственного права и проблемы международных связей субъектов Российской Федерации (1991-1999 годы). Автореф. дисс. к.ю.н. М., РУДН. 2003.

193. Славкина И.А. Механизмы судебной защиты прав человека: опыт Совета Европы и Европейского Союза. Автореф. дисс. к.ю.н. М., МГИМО (У). 2000. -26 с.

194. VI. Решения и заключения Суда ЕС

195. Решение 158/80 по делу "Rewe Handelsgesellschaft Nord mbH v. Hauptzollamt Kiel".

196. Решение С-192/89 по делу "S.Z. Sevince v. Staatsecretaris van Justitic".

197. Решение по делу "Brunner v. The European Union Treaty".

198. Решение по делу "Internationale Handelsgesellschaft mbH v. Einfuhr und Vorratstelle fur Getreide und Futtermittel".

199. Решение по делу "Raoul Georges Nicolo".6. решение С-177/88 по делу "Dekker v. Stichting voor Jong Vol-Wassenen".

200. Решение Суда EC по объединенным делам С-178/94, С-179/94, С-188/94 и С-190/94 "Dillenkofer". (1996) ECR 1-4845.

201. Решение Суда ЕС по делу 106/89 "Marleasing". ( 1990) ECR 4159.

202. Решение Суда ЕС по делу 26/62 "van Gend en Loos". (1963) ECR 12. Ю.Решение Суда EC по делу 283/81 "CILFIT v. Ministerio della Sanita". (1982)1. ECR 3415.

203. Решение Суда EC по делу 61/79 "Denkavititaliana". (1980) ECR 1223.

204. Решение Суда EC по объединенным делам 281, 283—285 и 287/85 "ФРГ против Комиссии". (1987) ECR 3253.

205. Решение Суда ЕС по объединенным делам С-46/93 и С-48/93 "Brasserie du Pecheur SA v. BR Deutschland "; " The Queen v. Secretary of State for Transport, ex parte: Factortame Ltd."). (1996) ECR 1-1029.

206. М.Решение Суда EC по делу 8/55 "Fedechar". (1955-1956) ECR 311.

207. Решение 26/62 от 05.02.1963 г. по делу "Van Gend en Loos".

208. Решение Суда EC по делу 6/64 "Costa v. ENEL". (1964) ECR 1251.

209. Решение 6/64 от 15.07.1964 г. по делу "Costa (Flaminio) v. ENEL".

210. Решение 9/65 от 22.06.1965 г. по делу "San Michele v. Italy".

211. Решение 57/65 от 16.06.1966 г. по делу "Lutticke".

212. Решение 14/68 от 13.02.1969 г. по делу "Walt Wilhelm".

213. Решение 9/70 от 06.10.1970 г. по делу "Franz Grad v. Finanzamt Traunstein"

214. Решение 33/70 от 17.12.1970 г. по делу "SACE v. Ministry Finance of the Italian Republic".

215. Решение 39/70 от 11.02.1971 г. по делу "Nordeutches Vich".

216. Решение 43/71 от 14.12.1971 г. по делу "Politi v. Italy".

217. Решение 48/71 от 13.07.1972 г. по делу "Commission v. Italy" и др.

218. Решение 21-24/72 от 13.12.1972 г. по делу "International Fruit Company v. Produktschap voor Groenten en Fruit".

219. Решение 39/72 от 7.02.1973 г. по делу "Commission v. Italy".

220. Решение 34/73 от 10.10.1973 г. по делу "Variola Spa v. Amministrazione Italiana delle Finanze".

221. Решение 120/73 от 11.12.1973 г. по делу "Gebruder Lorenz GmbH v. Germany".

222. Решение 167/73 от 04.04.1974 г. по делу "Commission v. France", п. 35. 31 .Решение 2/74 от 21.06.1974 г. по делу "Reyners (Jean) V. Belgian State".

223. Решение 41/74 от 04.12.1974 г. по делу "Van Duyn v. Home Office".

224. Решение 36/74 от 12.12.1974 г. по делу "Walrave and Koch v. Association Lenion Cycliste International".

225. Решение 43/75 от 08.04.1976 г. по делу "Defrenne v. Sabena (Defrenne № 2)".

226. Решение 33/76 от 16.12.1976 г. по делу "Rewe-Zentralfinanz EG и Rewe-Zentral AG v. Landwirtschaftskammer fur das Saarland".

227. Решение 88/77 от 18.02.1978 г. по делу "Schonenberg" и др.

228. Решение 106/77 от 09.03.1978 г. по делу "Amministrazione delle Finanze dello Stato v. Simmenthal SPA".

229. Решение 148/78 от 05.04.1979 г. по делу "Pubblico Ministero v. Tullio Ratti".

230. Решение 149/79 от 17.12.1980 г. по делу "Commission v. Belgium".

231. Решения 102/79 от 06.05.1980 г. и 149/79 от 17.12.1980 г. по делам "Commission v. Belgium".

232. Решение 8/81 от 19.01.1982 г. по делу "Becker (Ursula) v. Finanzamt Munster -Innenstadt".

233. Решение 270/80 от 09.02.1982 г. по делу "Polydor Ltd. and RSO Records Inc. v. Harlequin Record Shops Ltd. and Simons Records Ltd.".

234. Решение 104/81 от 26.11.1982 г. по делу "Hauptzollamt Mainz v. C.A.Kupferberg & Cie KQA.A.".

235. Решение 14/83 от 10.04.1984 г. по делу "Von Colson and Kamann V. Land Nordrhein Wesfallen".

236. Решение 152/84 от 26.02.1986 г. по делу "Marshall v. Southampton and SouthWest Hamp-Shire Area Health Authority (Teachity)".

237. Решение 222/84 от 15.05.1986 г. по делу "Marguerite Johnston v. Chief Constable of the Royal Ulster Constabulary".

238. Решение Суда EC по делу 12/86 "Demirel" (1987) ECR 3747.

239. Решение 222/87 от 15.10.1987 г. по делу "UNECTEF v. Heylens".

240. Решение 103/88 от 22.06.1989 г. по делу "Constanzo (Fratelli) SpA v. Commission".

241. Решение 231/87 и 129/88 от 17.10.1989 г. по делу "Comune di Carpaneto".

242. Решение С-213/89 от 19.06.1990 г. по делу "R.v.Secretary of State for Transport, ex. parte Factorame Ltd. and others".

243. Решение С-188/89 от 12.07.1990 г. по делу "Foster (A.) and others v. British Gas pic.".

244. Решение Суда EC по объединенным делам C-6/90 и C-9/90 "Francovich and Bonifaci v. Italy". (1991) ECR 1-5357.

245. Решение Суда EC по объединенным делам C-6/90 и C-9/90 "Francovich" .X1991)ECR 1-5415.

246. Решение C-6/90 и 9/90 от 19.11.1991 г. по делу "Francovich (Andry) and Bonifaci (Daniela) v. Italy".

247. Решение С-271/91 от 2.08.1993 г. по делу "Marshall v. Sonthampton Area Health Authority (№2)".

248. Решение C-213/89 от 05.03.1996 г. по делу "R. v. Secretary of State for Transport exparte Factortame Ltd and others".

249. Решение C-46/93 от 05.03.1996 г. по делу "Brasserie du Pecheur SA".

250. Консультативное заключение Суда EC № 1/91 "Европейское экономическое пространство". (1991) ECR 1-6102.

251. VII. Литература на иностранных языках

252. Archer С. Organizing Europe. The institutions of integration. London, 1994.

253. Bebr G. Agreements concluded by the Community and their possible direct effect: from International Fruit Company to Kupferberg // CMLR, 1983, vol. 20.

254. Bebr G. Francovich v. Italy, Bonifaci v. Italy // CMLR, v. 29, 1992.

255. Benedetti v. Minari, Case 52/76, 1977. ECR 163.

256. Bieber R., Pipkorn J., Streil J. Die Europaische Union: Rechtsordnung und Politik. Baden-Baden. 1993.

257. Bogdandy A.V., Nettesheim M. Die Europaische Union: Ein einheiti ichor Verband mit eigener Rechtsordnung. Europarecht. 1996.

258. Bulletin of the EC. 1975. No. 9.

259. Carrion A.J.R. Lecciones de Derecho internacional publico. Madrid, 1994. 614p.

260. Constantinopoulos D.C. // Die Reaunion als historisches und systematisches Vorbild fur die juristische Konstruktion der Supranationalitat. Festschrift fur G.Hugelmann. Aalen. 1959.

261. O.Craig P., de Burca G. EC law. Text, cases and materials. Oxford, Clarendon Press, 1997. 1160p.

262. Craig P.P. Francovich, Remedies and the Scope of Damages Liability // LQR, vol 109, 1993.

263. Cremona M. The Common and Security Policy of the European Union and the External Relations Powers of the European Community // Legal Issues of Maastricht Treaty. O'Keefe D„ Twomey P. (eds.). London, Wiley Chancery Law, 1994.

264. Curtin D. State Liability under Private law: A new Remedy for Private Parties // ILJ, v. 21, 1992.

265. Curtin D. The Constitutional Structure of the Union: A Europe of Bits and Pieces // CMLR, 1993. №30.

266. Curtin D. The province of Government: Delimiting the direct effect of Directives in the Common Law context // ELR 1990, v. 15;

267. De Witte B. Community Law and National Constitutional Values // Legal issues of European Integration, 1991, v. 2.

268. Dublin-II-Document. CONF 2500/96.

269. Elazar D. Exploring Federalism. Tuscaloosa, 1987.

270. Emmert F. Europarecht. Miinchen. 1996.

271. Entscheidungen des Bundesgerichtshofes. Band 89.

272. Everling U. Comments on the Article by B. de Witte // Reforming the Treaty on European Union. The Legal Debate. The Hague, Kluwer, 1996.

273. Gaja G. New Developments in a Continuing Story: The Relationship between EEC law and Italian law // CMLR. 1990, v. 27.

274. H.P. Ipsen. Gemeinschafitsrecht. Tubingen. 1972. S. 672; H.C. Eideii. Die Rechtsangleichung gemass Artikel 100 EWGV. Berlin. 1984.

275. Hallstein W. Die Europaische Gemeinschaft Dtisseldorf, Wien. 1973.

276. Hay P. Federalism and supranational organisations. Patterns for new legal structures. University of Illinois, 1966.

277. Hesse Т., Wright V. Federalizing Europe: The Parh to Adjusment // Federalizing Europe? Oxford University Press, 1996.

278. Heukels Т., Blokker N., Brus W. (eds.). The European Union after Amsterdam. 1998.

279. Kline J.M. United States Federalism and Foreign Policy. In: States and Provinces in the International Economy. Berkley, 1993.

280. Lasok K.D., Cairns M. The Customs law of the European Economic Community. Deventer, Kluwer Law and Tax. P., 1983. 292p.

281. Louis T.V. The Community legal order. Luxembourg, office for official Publications of the European Communities. 1995.

282. Martin A.M., Nogueras D.J.L. Instituciones у derecho de la Union Europea. Madrid, Mc Graw-Hill, 1996. P. 41.

283. Morales LP. La aplicacion del derecho comunitario por el juez nacional / Derecho de la integracion. 1974, vol.7, № 15. P. 23-30.

284. Moussis N. Access to European Union: law, economics, policies. Genval, EDIT -EUR, 1996. P. 22, 33,42.

285. Pescatore P. Aspectos judiciales del "acervo communitario" // Revista de Instituciones Europeas, 1981. N 2.

286. Pescatore P. The doctrine of "direct effect": An infant disease of Community Law // ELR, 1983. v. 8/

287. Petriccione R. Italy: Supremacy of Community Law over National Law // ELR, 1986, v. 11.

288. Pilz F., Ortwein M. Das Politischet System Deutschlands, Munchen, Olderbourg, 1995.41 .Politi v. Italy, Case 43/71, 1971. ECR 1039

289. Pollard D. The Conseil d'Etat is European Official // ELR, 1990, v. 15.

290. Reuter P. Combacau 1. Institutions et relations intemationales. P., 1988.

291. Rheinmuhlen, Cases 146/73, 1974. ECR 139 и 166/73 [1974] ECR33

292. Schachtschneider К.A. Die existenzielle Staatlichkeit der Volker Europas // W. Blomeyer, K.A. Schachtschneider (Hrsg). Die Europasche Union als Rechtsge-meinchaft. 1995.

293. Schermers H. G. International institutional law. Vol. I, Leyden, 1972.

294. Sepulveda C. Derecho Internacional. Mexico, Ed. Porrua s.a., 1978. — 609p.

295. Show T. European Community Law, London, Macrnillan, 1993.

296. Solemn Declaration on European Union, 1983, Point 2.1., EC Bull., 6-1983. Spruyt H. The Sovireign State and its Competitors. An Analysis of System change. Princeton, Princeton University Press, 1994.

297. Statistical information from the Court of Justice and the Court of First Instans // European Law Review, 1996, № 21.

298. Steiger E., Europe and its Members. A Constitutional Approach. Aldershot: Dartmouth, 1995.

299. Steiger E. Europe and its Members. A Constitutional Aproach. Aldershot: Dartmouth, 1995. Steiner J. From Direct Effects to Francovich // ELR, v. 18, 1993. P. 3

300. Szyszczal E. Foster v. British Gas // CMLR, 1990, v. 27.

301. The Court of Justice of the European Communities. Luxembourg, Office for Official Publications of the European Communities, 1995.

302. True Ch. Verleihung von Rechtspersonlichkeit an die Europaische Union und Verschmeizung zu einer einzigen Organisation. Europa-lnstltutder Universitat des Saarlandes. 1997. Nr. 357.

303. Tugendhat C. Making Sense of Europe. Harmonds worth, 1986.

304. Vincenzi Ch. Law of the European Community, London: Pitman Publishing, 1996.

305. Wastlake M. The Council of the European Union. London. Cartermill Publishing, 1995.

306. Weiler J. The Community system: the dual character of Supranationalism // YEL, 1981,N 1.

307. Winter G. Direct Applicability and Direct Effect: Two Distant and different Concepts in Community law // CMLR, 1972, v. 9.

308. Zacker Cli. Kompendium Europarecht. Berlin u.a. 1997.

309. Zuleeg M. Das Recht der Europaischen Gemeinschaften im innerstaatlichen Vereich. Koln, 1969.

310. Combacau J., Sur S. Droit international public. 2nd ed.