Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России

Горячев, Илья Николаевич

Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве Россиитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»

На правах рукописи

Горячев Илья Николаевич

Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России

Специальность 12.00.08: Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

2 5 НОЯ 2010

Екатеринбург - 2010

004613780

Работа выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова

Научный руководитель: доктор юридических наук,

профессор, заслуженный деятель науки РФ Крутиков Лев Леонидович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Якушин Владимир Андреевич

кандидат юридических наук, доцент Бражников Дмитрий Анатольевич

Ведущая организация: Казанский (Приволжский) федеральный университет

Защита состоится 9 декабря 2010 г. в 15 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.282.03 при Уральской государственной юридической академии по адресу: 620137, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21, зал заседаний совета

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральской государственной юридической академии

Автореферат разослан « У_» _2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук,

профессор (к_З.А. Незнамова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. С момента построения Уголовным кодексом РСФСР 1926 г. формул умысла и неосторожности на основании признака осознания общественной опасности их содержание по сей день не претерпело принципиальных изменений. Современное уголовное законодательство России, так же как и советские уголовные законы, не соотносит вину лица с тем или иным уровнем юридического осознания, а её отсутствие - с какой-либо формой юридической ошибки. УК РФ не закрепляет неосознание противоправности в числе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности или устраняющих преступность деяния.

В то же время состояние и динамика изменений всего российского законодательства остро ставят проблему юридической ошибки субъекта преступления. В этом отношении необходимо отметить, что УК РФ содержит много спорных статей, а отдельные нормы уголовного закона сформулированы явно неудачно. Кроме того, за время своего существования УК претерпел множество редакций, не считая многочисленных актов Верховного Суда и Конституционного Суда РФ, изменивших трактовку уголовных законов и рамки их использования. В течение неполных четырнадцати лет правке подверглось более половины положений Общей части и около 90 процентов Особенной части УК - в первоначальном виде сохранилось в целом лишь около 20 процентов текста Кодекса. Нельзя не упомянуть и регулярно используемый, вопреки логике Федерального закона от 14 июня 1994 г. № 5-ФЗ "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания", так называемый экстраординарный порядок вступления в силу федеральных законов, подрывающий веру в правовую осведомленность граждан. Экстраординарным порядком, т.е. с момента официального опубликования, приобрели силу большинство редакций УК. Изменения, внесенные в УК в 2010 г., также были введены в действие с момента официального опубликования соответствующих федеральных законов.

Проблема юридической ошибки не может рассматриваться без учета межотраслевых связей уголовного законодательства. Анализ положений УК позволяет констатировать высокий уровень зависимости положений его Особенной части от предписаний иных нормативно-правовых актов. Широкое применение законодателем бланкетного способа изложения диспозиций уголовно-правовых статей, другие формы взаимодействия уголовных законов с актами иной отраслевой принадлежности, а также постоянный процесс расширения и конкретизации объективного права в целом порождают своего рода "смешанную" противоправность деяний, "распыляя" основания и условия уголовной ответственности между актами различной правовой специфики и юридической силы. Поскольку нормативные акты, попадающие в орбиту уголовного права, в том или ином отношении могут являться

"ограниченным" источником уголовно-правовых норм, постольку объёмы, качество и динамика изменений всего этого нормативного материала самым непосредственным образом влияют на способность адресатов уголовного закона осознавать пределы допустимого своего поведения.

С учетом среднего уровня юридической грамотности населения и реально используемых средств правовой пропаганды, мы полагаем, что во многих случаях вероятность истинности предположения об осознании субъектом конкретного преступления противоправного характера совершаемого им деяния, равно как обоснованность так называемой презумпции знания закона в целом, весьма невелики. Можно ли требовать адекватного понимания уголовно-правовых материй от граждан, не имеющих юридической подготовки, если даже профессиональные юристы зачастую не способны найти выход из многих правовых коллизий?

Несмотря на свою значимость и неоднократные попытки решения, проблема юридической ошибки субъекта преступления ни на теоретическом, ни на законодательном уровне до сих пор не получила чёткой трактовки - этим, как мы полагаем, обусловлена актуальность темы диссертационного исследования. Отправным пунктом в разработке вопроса юридической ошибки, по нашему мнению, является правильное понимание института вины в уголовном праве. Неиссякаемое внимание правоведов, уделяемое феномену вины и различным подходам к его интерпретации, служит ещё одним подтверждением актуальности темы исследования.

Состояние научной разработанности проблемы. Презумпция знания закона во все времена притягивала внимание юристов. Множество научных исследований посвящено понятию презумпции, разграничению естественных и юридических презумпций, презумпций и фикций, а также отделению презумпций от иных типов предположений. Разработкой различных аспектов общего понятия презумпции, а также понятия презумпции знания закона, в том числе на монографическом уровне, занимались: В.К. Бабаев, А.Х. Гольмстен, H.A. Гредескул, Ю.Г. Зуев, О.С. Иоффе, В.И. Каминская, Н.Ф. Качур, А.Ф. Клейнман, Л.Л. Кругликов, C.B. Курылев, О.Э. Лейст, И.А. Либус, Е.А. Нефедьев, В.А. Ойгензихт, К.К. Панько, И.В. Решетникова, Ю.А. Сериков, М.С. Строгович, Е.Б. Тарбогаева, H.H. Тарусина, A.A. Тилле, З.М. Черниловский, Г.В. Швеков, Я.Л. Штутин, а также другие авторы. Однако многие спорные вопросы в рамках изучения этих категорий так и не получили окончательного разрешения, что, на наш взгляд, обусловлено отсутствием общих методологических подходов к изучению презумпций, фикций и аксиом в праве.

B.B. Лунеев, H.C. Малеин, A.B. Наумов, A.A. Пионтковский, А.И. Рарог, Т.Л. Сергеева, Н.С. Таганцев, К.Ф. Тихонов, А.Н. Трайнин, Б.С. Утевский, Г.С. Фельдштейн, И.Г. Филановский, Дж. Флетчер, И.В. Шишко, В.А. Якушин, П.С. Яни.

Теоретическая основа диссертационного исследования. В работе использованы фундаментальные научные труды в области истории, теории и философии права, научные работы по криминологии, криминалистике, доказательственному праву, а также доктринальные источники уголовного, уголовно-процессуального, конституционного и иных отраслей права. Использованы работы дореволюционных, советских, постсоветских и современных российских учёных-правоведов, а также зарубежная правовая литература. Привлечены научные работы философов, психологов, социологов, лингвистов, математиков, а также представителей иных наук.

Цели и задачи диссертационного исследования. Цель настоящего исследования состоит в раскрытии понятия презумпции знания закона и выявлении специфики действия данной категории и сопутствующих институтов в уголовном праве России.

В рамках достижения указанной цели автором были поставлены следующие задачи:

- обосновать общие методологические подходы к изучению презумпций;

- сформулировать понятие юридической презумпции, соотнести его с понятиями аксиомы и фикции и отграничить от иных видов предположений, используемых в праве;

- сформулировать общее понятие презумпции знания закона;

- выявить формы существования предположения о знании закона в уголовном

праве;

- рассмотреть основания применения предположения о знании закона в уголовном праве и дать ответ на вопрос о последствиях юридической ошибки субъекта преступления;

- сформулировать предложения по совершенствованию законодательства н практики его применения.

Гипотезы исследования:

- презумпции имеют общую вероятностную природу и единую логико-лексическую структуру;

- с точки зрения семантической определенности так называемая презумпция знания закона действует в современном уголовном праве в качестве правовой аксиомы;

- с точки зрения статистической обоснованности предположение о знании закона в современных условиях не имеет прямого индуктивного основания, является динамической категорией, и в статическом аспекте, в зависимости от точки приложения, может быть отнесено либо к классу презумпций, либо к классу фикций;

- юридическая ошибка субъекта преступления является обстоятельством, способным устранять вину лица, совершившего объективно-противоправное деяние.

Объектом диссертационного исследования выступают категории мышления и совокупность общественных отношений, связанных с установлением и применением уголовно-правовых запретов. Предметом исследования являются отечественное и зарубежное законодательство, судебная практика, научные публикации, статистические данные, результаты анкетирования, а также иные материалы и источники.

Изучение правовых презумпций должно начинаться за рамками юриспруденции и профессиональной юридической лексики, поскольку понимание природы презумптивных конструкций требует обращения к аспектам истины, существующим в языках иных систем познания. Средствами языковой интерференции при этом могут служить инструменты лингвистики и математики, а общим языковым пространством - живой язык и язык формальной логики. Методологическую основу диссертационного исследовании, помимо лингвистического, а также статистического, генетического, формально-логического, историографического, историко-правового и сравнительно-правового видов анализа и синтеза, системно-структурного метода, различных форм наблюдения и анкетирования (см. приложения 1-4), иных общих и частно-научных форм и методов познания, составили принцип дополнительности Н. Бора, так называемые теоремы К. Гёделя о неполноте дедуктивных систем и теорема А. Тарского о невыразимости истины. В исследовании использованы различные виды интерпретации, включая грамматическое, логическое, контекстуально-историческое, систематическое, функциональное, психологическое, социологическое, политическое и нравственное толкование права.

Нормативная база диссертационного исследования представлена международно-правовыми документами, Конституцией РФ, а также уголовным, уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным, административным, налоговым, гражданским и иным отраслевым законодательством. В работе задействованы действующие и утратившие юридическую силу нормативно-правовые акты, памятники древнего права, нормативно-правовое наследие дореволюционной России, правовые источники РСФСР и СССР. В диссертации отражены результаты изучения зарубежного законодательства, а также доктринальных и прецедентных источников права отдельных стран.

Эмпирическая база диссертационного исследования. При подготовке диссертации использовались акты Конституционного Суда РФ, Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ, Верховного Суда США, иная опубликованная судебная практика, статистические материалы, неопубликованные материалы отдельных уголовных дел, результаты анкетирования и т.д.

Научная новизна диссертационного исследования во многом обусловлена нестандартными для правовых дисциплин методами и направлениями исследования. В настоящей работе проанализированы формы существования презумптивных конструкций не только в правовой системе, но также в математике, лингвистике, истории и других областях знания. Для раскрытия понятия презумпции, а также в целях соотнесения его с понятием аксиомы и фикции автором использован научный аппарат и наиболее актуальные концепции философии, лингвистики и математики.

Научную новизну исследования подтверждает то, что многие положения, выносимые на защиту, выдвигаются в юридических науках впервые. В общей теории права, науке уголовного права и иных отраслевых направлениях знания никогда прежде самостоятельно не исследовались, к примеру, вопрос о соотношении презумпции знания закона и принципа несущественности (неизвинительное™) юридической ошибки, вопрос об условиях статистической обоснованности презумпции знания закона и проблема очевидности правовых предписаний.

Положения, выносимые на защиту:

1. Естественная (общелогическая) презумпция - это достаточно обоснованное вероятностное суждение (предположение) об истинности элементов некоторого достаточно многочисленного класса, рассчитанное на заранее не определенное количество элементов этого класса и, как следствие этого, допускающее возможность неоднократного использования и неоднократного опровержения.

2. В основе многих норм права лежат те или иные естественные презумпции, как устойчивая форма выражения человеческих знаний. Но наличие юридической презумпции можно констатировать лишь тогда, когда в правовом источнике закреплено достаточно обоснованное предположение, допускающее возможность доказательного опровержения.

3. В плане статистической обоснованности предположение о знании закона является динамической категорией и в каждый конкретный промежуток времени, в зависимости от точки приложения, может быть отнесено либо к классу презумпций, либо к классу фикций.

4. Необходимо разделять предположение о знании закона и юридический принцип, согласно которому незнание закона считается фактом, имеющим ограниченное или не имеющим никакого юридического значения (несущественным), а в сфере реализации юридической ответственности, в частности, - не способным исключить вину лица (неизвинительным). Несмотря на то, что его содержание обращено к праву, общелогическое предположение о знании закона есть категория неправовая, скорее этическая. В свою очередь, правило несущественности (неизвинительности) юридической ошибки, являющееся наиболее привычной формой выражения юридических последствий использования предположения о знании закона, играет в системе позитивного права роль одного из ведущих принципов, а в

правовом сознании - роль одной из основных, но, подчеркнём, возможных правовых аксиом.

5. В контексте уголовного права знание закона следует понимать, прежде всего, как осознание субъектом преступления противоправности совершаемого деяния. При таком понимании в отечественном уголовном праве действуют принцип несущественности (в том числе неизвинительное™) юридической ошибки и фикция знания закона, имеющие определённые границы действия (которые в основном совпадают с пределами действия уголовных законов), знающие строго определённые случаи неприменения и не допускающие легальной возможности прямого опровержения.

6. На базе рассмотрения условий статистической обоснованности предположения о знании закона делается вывод о том, что уголовный закон должен использовать юридическую ошибку субъекта в качестве факта, имеющего ограниченное юридическое значение (выступающего, например, в роли смягчающего обстоятельства, обстоятельства, устраняющего умысел, или обстоятельства, в определённых случаях исключающего вину лица), но не может не учитывать его вовсе.

7. Для определения существенности (юридической значимости) правовой ошибки в уголовном праве предлагается использовать признак реальности и свойство относимости (релевантности) ошибки. Реальность - это действительное наличие ошибки. Релевантность ошибки выражается в отношении соответствующих норм права к установлению оснований и условий уголовной ответственности.

8. Неопровержимый характер принципа несущественности (неизвинительное™) юридической ошибки в уголовном праве претит последовательному воплощению идеи свободы воли и реализации принципа субъективного вменения. С точки зрения идеи свободы воли и принципа субъективного вменения юридическая ошибка в отдельных случаях может рассматриваться в качестве извинительного (устраняющего вину лица) обстоятельства, что подтверждает практика применения УК РФ.

9. К критериям извинительное™ юридической ошибки отнесены непреодолимость и (или) закономерность ошибки. Непреодолимость ошибки означает отсутствие у субъекта реальной возможности её избежать (отсутствие возможности осознания противоправности). Отсутствие долженствования осознания противоправности рассматривается в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Закономерность ошибки состоит в наличии у субъекта достаточных оснований полагать, что совершаемое им деяние является правомерным.

несущественности (невдвинительности) юридической ошибки как общей нормы. С учётом различных вариантов размещения этих норм в Общей части УК предлагается дополнить ст. 28 частью третьей следующего содержания:

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Результаты исследования позволяют снять ряд существующих противоречий в науке уголовного права и расширяют границы понимания презумпций, сложившиеся в общей теории права Практическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит обоснованные предложения по реформированию уголовного законодательства, а отдельные положения, выносимые на защиту, могут быть учтены в практике расследования и рассмотрения уголовных дел.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертации отражены автором в 20 публикациях, включая 2 публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Результаты исследования освещались на ряде местных, региональных, всероссийских и международных научных и научно-практических конференций, на конференциях аспирантов, а также на научно-методических семинарах. Выносимые на защиту результаты исследования получили апробацию в рамках региональных и всероссийских олимпиад и конкурсов научных работ, в числе которых Всероссийский открытый конкурс на лучшую научную работу студентов вузов по естественным, техническим и гуманитарным наукам (2006, 2007 г. - медали "За лучшую научную работу").

Структура и объём работы. Диссертация включает в себя введение, 4 главы, объединяющие 15 параграфов, заключение, список использованных источников (всего 319) и 4 приложения (результаты анкетирования и анализ анкетного исследования). Общий объём работы - 210 страниц.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, его методологические, теоретические и эмпирические основы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В главе 1 "Логико-лексический приём презюмирования. Естественные (общелогические) и юридические презумпции: существенные признаки, соотношение понятий, отличия от иных общелогических и правовых категорий"

обозначаются методологические принципы исследования (§ 1), излагаются результаты изучения конкретных форм применения презумпций в различных сферах познания, формулируется понятие приёма презюмирования (§ 2), раскрывается структура и понятие естественной (общелогической) презумпции, проводится отграничение естественной (общелогической) презумпции от иных типов предположений (§ 3), формулируется понятие юридической презумпции и обосновывается её инструментальная специфика (§ 4).

Онтологически любая презумпция представляет собой предположение. Общим для понимания предположений, как гносеологического феномена, является то, что они имеют вероятностный характер истинности: при данных критериях истинности предположение может быть либо истинным, либо ложным. На основе идей о семантической природе истины и коммуникативности инструментов её выражения проведён анализ использования различных категорий, обозначаемых термином "презумпция" на уровне общеупотребительной и специальной лексики, в естественных науках, праве, истории, психологии, философии, математике, лингвистике и других областях познания. В результате изучения этих категорий делается вывод о том, что многим из них соответствует типичный логико-лексический приём, или типичная познавательная схема, оперирующая вероятностными суждениями и их связками, - логико-лексический приём презюмирования. Суть данного приёма состоит в выведении проверяемых следствий из вероятностного основания (суждения или закономерности), которое не проверяется в рамках верификации следствий. Инструментальная ценность приёма презюмирования сводится к определению "точки отсчета" или фиксации "шага" познания. Приём презюмирования используется в различных сферах и на различных уровнях познания - от пресуппозиций, конструируемых в лингвистике, например, до общелогических презумпций, используемых в судебной психиатрии.

Среди всех вероятностных конструкций, строящихся на основании единого приёма презюмирования, выделена модель естественной (общелогической) презумпции, как устойчивой автономной формы и характерного типа предположения. Естественная (общелогическая) презумпция - это достаточно обоснованное вероятностное суждение (предположение) об истинности элементов некоторого достаточно многочисленного класса, рассчитанное на заранее не определенное количество элементов этого класса и, как следствие этого, допускающее возможность неоднократного использования и неоднократного опровержения. Для облегчения представления признаки естественной (общелогической) презумпции объединены в общую структуру, состоящую из трёх пластов, соответствующих условиям установления предположения, его применения и опровержения.

Первый пласт - основание презумпции. Поскольку естественные презумпции, как специфический тип предположений, рассчитаны на длительное действие в отношении достаточно многочисленного класса явлений, их основание представляют достаточно обоснованные статистические, или вероятностные, закономерности. Вероятностную закономерность, выражаемую презумпцией, можно условно представить так: "если А(х) есть истина, то, вероятно, Р(х) есть истина". С учетом анализа презумпций в различных сферах их обращения, таковые далеко не всегда имеют прямую индуктивную природу и прямое эмпирическое обоснование. Высокую степень вероятности истинности презумпции, по мнению автора, может обеспечивать любая статистическая закономерность, достаточно обоснованная математически. Так, например, в основе действия общелогической презумпции добропорядочности людей, частным проявлением которой служит юридическая презумпция невиновности, по мнению автора, лежит простое статистическое правило. Данная презумпция всегда применяется к отдельно взятому нарушению и конкретному нарушителю определенной нормы поведения. Каждое нарушение нормы может быть совершено ограниченным количеством лиц (одним лицом или сколь угодно большой группой), составляющим лишь незначительную часть всех людей (не определяемое, бесконечно большее множество), на которых распространяют своё действие соответствующие системы правил поведения. Вероятность совершения конкретного нарушения определенным человеком составляет, соответственно, ничтожно малую величину -помимо ограниченной группы лиц или одного лица, совершившего конкретное деяние, все прочие адресаты соответствующих правил поведения добропорядочны.

Второй пласт - умозаключение из закономерности, лежащей в основании презумпции (собственно предположение). Упрощенно: "если А есть истина и не доказано, что Р есть ложь, то Р есть истина".

Применение презумпций имеет дедуктивную природу - обобщенное суждение распространяется на частные случаи. Третий пласт презумпции составляет, ответственно, презумптивный вывод - частное суждение, выдвигаемое в каждом случае использования презумпции. Упрощенно: "Р есть истина".

Границу между презумпцией и прочими типами предположений (версией и гипотезой) провести достаточно просто. Аксиому и презумпцию сближает их самоочевидный, с точки зрения практики, характер. Более того, роль многих аксиоматических положений в соответствующих областях знаний играют типичные презумпции. В то же время, как утверждает наиболее современная концепция истины (так называемая семантическая), аксиоматический характер положения определяется не его эмпирической или его логической данностью, а семантической (т.е. смысловой) неопределенностью внутри соответствующей системы познания (иными словами, невозможностью выражения истинности положения средствами данной системы).

Наиболее близки презумпция и фикция. Можно выделить различные значения понятия "фикция": общеупотребительное, философское (общелогическое), правовое. Общим для них является то, что фикция означает недостоверное, заведомо или закономерно ложное суждение. Нарушение отдельных условий построения и выдвижения естественной (общелогической) презумпции превращает её в фикцию. Так, фиктивным является предположение, не отражающее высоко обоснованную статистическую закономерность или достаточно обоснованное умозаключение из таковой. Фиктивным является предположение, не допускающее возможности опровержения (типа "если А есть истина, то каждое Р есть истина"), поскольку в каждом случае успешного доказательства факта, противоположного презюмируемому, работает правило абсурда: "если А есть истина и Р есть ложь, то Р есть истина". Фиктивным, наконец, является частное суждение, выдвигаемое на основании естественной презумпции, но с нарушением правил дедуктивного вывода, а именно: при ложности условий, заданных выражаемым презумпцией умозаключением; при доказанности истинности несовместимого суждения.

По мнению диссертанта, понятие естественной презумпции должно давать своего рода логический каркас для формирования понятия юридической презумпции, помогая в познании её истинной сути и отграничении от прочих категорий, используемых в праве: правовых идей, принципов права, правовых норм, юридических фикций и т.д. В качестве инструмента правовой системы -юридической презумпции рассматривается прямо или косвенно закрепленное в формальном источнике права и выражающее конкретную статистическую закономерность достаточно обоснованное вероятностное суждение об истинности факта определенного рода (как правило, применяемое в случае установления истинности факта другого рода), возлагающее бремя оспаривания данного факта на того или иного процессуального оппонента, рассчитанное на неоднократное применение и допускающее возможность неоднократного доказательного опровержения.

Глава 2 "Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки: понятие, логико-философские основы действия, критерии разграничения" посвящена изучению феномена презумпции знания закона в общеправовом срезе: сформулировано понятие естественной презумпции знания закона (§ 1), определена специфика юридических форм существования этого предположения - юридической презумпции, юридической фикции знания закона и принципа несущественности юридической ошибки (§ 2), выявлены условия статистической обоснованности предположения о знании закона (§ 3) и определены правила его выдвижения в частных случаях (§ 4).

Общую дефиницию презумпции знания закона дать достаточно просто - это предположение о знании закона каждым лицом. В действительности предметное содержание предположения о знании закона всегда относится к конкретным

правовым нормам (причём не только выражаемым законами) и может иметь отношение к различным уровням восприятия правовой информации непосредственными адресатами этих норм. С учётом этого конкретизировано понятие естественной презумпции знания закона, как обладающего высокой степенью обоснованности предположения о знании лицом текста правового акта, понимании существа правовой нормы либо об осознании правовой природы определенных явлений, собственного или чужого поведения, которое рассчитано на неоднократное применение и допускает возможность неоднократного доказательного опровержения.

Почему существует данное предположение? Потому что требования законов (и иных правовых актов) носят обязательный характер, а сами законы нуждаются в познании. Закон - это внешний по отношению к его адресатам акт. Любой закон представляет собой текст о нормах права, написанный на юридическом языке определенными людьми. Адресаты закона - это огромная, по сравнению с создателями закона, группа людей, которые в массе своей не являются профессиональными юристами, а потому статистически знание закона - это вероятное знание людьми национального варианта обязательного текста, написанного для них другими людьми на юридическом языке. Презумпция знания закона, в свою очередь, закрепляет предположение о том, что каждый человек знает юридический текст закона и понимает, что этот текст выражает.

Граждане обязаны соблюдать законы, поэтому для правовой системы не имеет ключевого значения то, знают ли они законы. Нет всеобщей юридической обязанности знать положения правовых актов, а юридическая обязанность знания конкретных правовых актов или правовых норм встречается довольно редко. Знать применимые к тебе правовые акты и нормы права - это моральная обязанность по отношению к тем, кого эти правовые акты и нормы в каждом конкретном случае охраняют. Последствия неисполнения этой моральной обязанности сводятся к отсутствию изменений в юридических процедурах. Что читается уже в формулировке юридического содержания презумпции знания закона на латыни: "ignorantia juris nocet": "правовое незнание ничего не меняет" (доел., лат.).

Правило "незнание закона не освобождает от ответственности" известно всем. Оно является наиболее привычной формой выражения последствий правовой неосведомлённости и играет роль одного из ведущих принципов в системе позитивного права, а в правосознании - роль одной из основных, но, подчеркнём, возможных правовых аксиом. Аксиоматический характер данного положения определяется не его неопровержимой достоверностью, а, как уже было указано, семантической неопределенностью внутри правовой системы - его основания удалены от проверки, отсутствуют средства юридического выражения его истинности.

Постулат "незнание закона не освобождает от ответственности" - это лишь одна из форм важнейшей юридической составляющей (юридического принципа,

который мы обозначили как принцип несущественности юридической ошибки) более общей категории естественной презумпции знания закона. Другими проявлениями предположения о знании закона в праве являются юридическая (процессуальная) презумпция и фюо/ыя знания закона.

Как полагает автор работы, когда вероятность знания и понимания закона всеми и каждым высока, ссылка любого лица на правовую неосведомлённость изначально может рассматриваться как несущественная (не имеющая юридического значения), и в частности, - неизвинительная (не способная исключить вину лица). Иными словами, закон с полным основанием может либо вовсе не учитывать подобную ссылку, либо может предполагать, что она несущественна (неизвинительна) лишь тогда, когда вероятность знания закона всеми и каждым высока.

По мнению диссертанта, с точки зрения статистической обоснованности предположение о знании закона является динамической категорией, которая в каждый конкретный промежуток времени, в зависимости от точки приложения, может быть отнесена либо к классу презумпций, либо к классу фикций. Предположение о знании закона могло возникнуть в качестве высоко обоснованной вероятностной конструкции (презумпции) в совершенно иных исторических реалиях - в условиях небольшого количества правовых актов и всеобщего их провозглашения либо в условиях прямого участия всего населения в их принятии. На сегодняшний день дать прямое индуктивное обоснование презумпции знания закона невозможно. В современных условиях, как показывают полученные автором анкетные и иные эмпирические данные, а также их подробный структурный анализ, в основе действия так называемой "презумпции знания закона" по большей части лежат её собственный общеизвестный характер и авторитет законотворца С точки зрения реального уровня обоснованности сейчас преимущественно действует фикция знания закона, и в этом смысле так называемая "презумпция знания закона" является классическим когнитивным архетипом в сфере правовой культуры.

С целью исследования уровня обоснованности предположения о знании закона в общеправовом срезе, отказавшись от тезиса о прямой индуктивной природе его построения, автор определил общие условия, замещающие совокупность обстоятельств прямого опыта в установлении обоснованности выражаемой этим предположением закономерности, - условия статистической обоснованности предположения о знании закона (они же служат предпосылками истинности предположения в частном случае использования).

Главным условием статистической обоснованности предположения о знании закона в современной правовой системе являются меры правового воспитания, информирования и пропаганды. Иными словами, обоснованность презумпции знания закона прямо зависит от степени обоснованности предположения о том, что законы надлежащим образом доведены до сведения всех их адресатов. Эти выводы

подтверждают результаты проведённого анкетирования (приложения 1-4). Во-первых, они дают основания полагать, что от 60 до 90% уголовно-правовой информации потребляется или была приобретена респондентами во время получения школьного и профессионального образования. По мнению автора, в это время формируется или формировался основной объём уголовно-правовых знаний. Данные анкетирования также непосредственно демонстрируют тот факт, что вероятность знания закона прямо зависит от количества и видов задействованных при освещении правовой информации средств информирования (широты информирования) и его интенсивности.

Статистическая обоснованность предположения о знании закона зависит также от степени обоснованности презумпции действительности (истинности) и стабильности нормативных актов. В известном смысле презумпция знания закона является оборотной стороной презумпции действительности (истинности) и стабильности нормативных актов: провозглашая носителем власти народ, правовая система утверждает то, что от всего народа исходят любые правовые установления, а, следовательно, нет необходимости доказывать, что каждый гражданин знает любой действующий в стране закон. Как показали данные проведённого анкетирования, вероятность знания уголовного закона его адресатами прямо зависит от длительности существования, т.е. "возраста", или стабильности, правовой информации (приложения 3, 4). На основании результатов проведённого анкетирования делается вывод, что вероятность актуального знания законов их адресатами является статистической величиной, обратно зависящей от функции времени и стремящейся к 0 при любых изменениях законодательства (приложение 4). На момент вступления в силу любых изменений законодательства, сужающих границы правомерного поведения, вероятность юридической ошибки закономерно составляет положительную величину для того или иного количества (0 и более) адресатов закона (приложение 4).

Разработано парное понятие очевидности / неочевидности правового предписания - в той или иной степени выраженной в норме закона возможности её адекватного или, соответственно, потенции неадекватного восприятия.

В главе 3 "Юридическая ошибка субъекта преступления и субъективное вменение" диссертантом рассматриваются формы существования предположения о знании закона в уголовном праве России (§ 1), исследуются факторы статистической обоснованности этого предположения, а также критерии и признаки, выделяющие существенный характер (правовую значимость) юридической ошибки субъекта преступления (§ 2), производится оценка принципа несущественности (в частности, неизвинительности) юридической ошибки в уголовном праве с позиции принципа субъективного вменения и с точки зрения идеологии свободы воли, предлагаются критерии, определяющие извинительное свойство (способность устранять вину) юридической ошибки (§ 3), и наконец, определяется место обстоятельств,

исключающих вину, с точки зрения психологической (предметной) теории вины и оценочной (нормативной) концепции (§ 4).

В контексте уголовного права знание закона, прежде всего, следует понимать как осознание субъектом преступления противоправности совершаемого деяния. Предположение о знании закона "вынесено за скобки" УК РФ - оно получило лишь косвенное воплощение, главным образом в ст. 5, 8, 24 - 26, 28 УК. Общая часть Кодекса не признаёт правовое незнание обстоятельством, влияющим на уголовно-правовую реакцию. Таким образом, уголовный закон устанавливает принцип несущественности (в том числе неизвинительности) юридической ошибки в его абсолютно категоричной форме. Поскольку принцип несущественности (неизвинительной) юридической ошибки полностью категоричен, в уголовном праве применяется не юридическая презумпция, а неопровержимая форма фикции знания закона. Отдельные случаи прямого преодоления принципа несущественности (неизвинителыюсти) юридической ошибки на практике картины в целом не меняют, так как исключение уголовной ответственности в подобных случаях происходит, по большому счету, вопреки буквальному прочтению УК.

Непосредственное проявление общелогической презумпции знания закона и прямое закрепление границ действия принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки и фикции знания закона можно обнаружить в нормах УК, определяющих пределы действия уголовных законов в юридическом и географическом пространстве, во времени и по кругу лиц (ст. 3, 9, ч. 1 ст. 10, ст. 11, 12, 19, ч. 1, 2 ст. 20, ст. 21 УК). Границы действия рассматриваемых категорий определены также статьями Особенной части, фиксирующими составы преступлений со специальным субъектом. В ряде своих норм, например, вводя критерии "противоправности" или "незаконности", УК устанавливает дополнительные ограничения действия фикции знания закона и принципа несущественности юридической ошибки. Таким образом, как показывает анализ положений Общей и Особенной части, принцип "незнание закона не освобождает от ответственности" и соответствующая фикция выступают в уголовном праве в качестве категорий, имеющих определенные границы действия, знающих строго определённые случаи неприменения и не допускающих легальной возможности прямого опровержения (абсолютно категоричных в пределах своего действия). Косвенно принцип несущественности (неизвинителыюсти) юридической ошибки и юридическая фикция знания закона, по мнению автора работы, преодолеваются во всех случаях исключения преступности деяния, ответственности или освобождения от уголовной ответственности по установленным УК основаниям.

Несмотря на то, что возможности прямого преодоления принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки и опровержения предположения об осознании противоправности уголовное законодательство не предусматривает, на практике в отдельных случаях они всё-таки оспариваются.

Исследуя причины этого явления, автор обратился к условиям статистической обоснованности презумпции знания закона. В результате их рассмотрения, включая сопоставление с данными проведённого анкетирования (приложения 1-4) и данными о динамике изменений уголовного и иного, корреспондирующего бланкетным нормам УК, законодательства, автор пришёл к выводу, что абсолютно-категоричная форма действия предположения о знании закона в уголовном праве недостаточно обоснована.

Так, развивая идею, положенную в основу принципа "nullum crimen, nulla poena sine lege poenale"1, автор указывает, что не только поставленный на службу конкретному общественному строю аппарат уголовного права, но также сам очерченный законодателем круг преступного, рукотворны и потому в достаточной степени условны. Это подтверждает история уголовного права как постоянный процесс изменения уголовно-правовых концепций и уголовных законов.

УК РФ с момента введения в действие по сегодняшний день перенёс более 70 весьма существенных (изменивших его в целом более чем на 80 %) редакций. Большинство этих редакций приобрело силу экстраординарным порядком, т.е. с момента официального опубликования соответствующих федеральных законов. Изменения, внесенные в УК в 2010 г., также вступили в силу с момента официального опубликования.

Несмотря на регулярные правки уголовного и иного, корреспондирующего применению уголовно-правовых норм, законодательства, многие виды и формы правового информирования, правовой пропаганды, а также средств поиска правовой информации в настоящее время вообще не задействованы или не развиваются. Тогда как существующие источники поиска и освещения правовой информации эксплуатируются далеко не полно. Как показывают сводные данные анкет, 32,3% совершеннолетних и 7,1% несовершеннолетних респондентов2 вообще не смогли указать никаких известных им источников получения информации о законах или об изменениях законодательства (приложения 1, 2). 87,7% совершеннолетних респондентов считают, что необходимо лучше освещать новые нормативно-правовые акты (приложение 1).

1 Нет ни правонарушения, ни наказания без указания на то в уголовном законе (лат.).

1 Основная группа совершеннолетних респондентов подбиралась по следующим критериям: проживают на территории Ярославской области, достигли совершеннолетия, не имеют отклонений в развитии и психических расстройств, не получали и не получают юридического

образования, не занимаются юридической деятельностью; контрольная группа совершеннолетних респондентов - по критериям: проживают на территории Ярославской области, имеют возраст высокой социальной активности (от 24 до 45 лет), имеют высшее образование (кроме юридического), занимаются профессиональной деятельностью (за исключением юридической), не имеют отклонений в развитии и психических расстройств, не привлекались к уголовной ответственности, не имеют судимостей, близкие люди также не имеют судимостей; группа несовершеннолетних респондентов: проживают на территории Ярославской области, возраст - от 14 до 17 лет включительно, недевиантны, не судимы, отклонений в развитии и психических расстройств не имеют.

93,8% совершеннолетних респондентов утверждают, что недостаточно хорошо знают действующее законодательство (приложение 1). 72,8% опрошенных несовершеннолетних адресатов УК хотели бы лучше знать о своих правах и обязанностях (приложение 2). При этом по степени известности у опрошенных совершеннолетних адресатов УК уголовное право находится на последнем месте: в числе наиболее знакомых отраслей нрава эту отрасль указали лишь порядка 16,9% совершеннолетних респондентов (приложение 1); при ответе на контрольный вопрос в качестве наиболее значимой эту отрасль права выбрали 67,7% респондентов.

88% опрошенных адресатов УК, в том числе 86,4% от числа респондентов, обращавшихся к УК РФ менее 1 года назад, не смогли назвать никаких известных им изменений уголовного закона (приложения 3, 4). Основная часть реальных знаний респондентов относится к уголовно-правовой информации давностью более 1 года -76% и более (приложение 3). Только 1% опрошенных лиц назвал конкретную относительно актуальную ("моложе" 1 года) информацию об изменениях уголовного законодательства (приложение 3).

В нежелательную ситуацию в результате незнания тех или иных законов попадали 55,4% совершеннолетних респондентов (приложение 1).

По мнению диссертанта, правовая грамотность населения РФ и степень вовлечённости источников информации различных типов в распространение уголовно-правовых и общеправовых знаний никогда не успевали за темпами криминализации и декриминализации деяний, а также за сроками вступления уголовных и иных корреспондирующих им законов в силу. Другими словами, предположение о знании закона обосновано не настолько, чтобы законодатель всегда признавал незнание закона несущественным обстоятельством и мог его не расценивать. Вероятность юридической ошибки, как подлежащая статистическим расчётам величина, должна быть учтена уголовным законом в целях наиболее тонкого регулирования общественных отношений и наиболее полной охраны общественных интересов, в том числе - от угрозы привлечения невиновных лиц к уголовной ответственности.

В диссертации отмечается, что УК содержит много спорных статей, отдельные статьи сформулированы явно неудачно. По мнению автора, это уменьшает вероятность адекватного восприятия содержания уголовно-правовых норм. Помимо результатов явно некачественной законотворческой работы: ошибок, недостаточно определенных терминов, иных нарушений правил юридической техники, -понимание содержания уголовно-правовых норм затрудняют, как полагает автор, ссылочный или бланкетный характер диспозиций статей УК, а также использование в диспозициях оценочных признаков.

Автором высказаны предложения по изменению действующих уголовно-правовых норм с целью повышения их очевидности. Например, предложено изложить ч. 1 ст. 1272 УК в следующей редакции:

1. Незаконное использование принудительного или обязательного труда человека, -

наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

Такой вариант описания, как полагает диссертант, значительно упрощает понимание данной нормы и соответствует терминологии п. 3 ст. 4 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 3 ст. 8 Международного Пакта "О гражданских и политических правах", а также определениям, содержащимся в Дополнительной конвенции об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством.

С позиции принципа субъективного вменения и идеи свободы воли, юридическая ошибка как фактор, влияющий на границы осознания и выбор человека, поступать ли ему в соответствии с законом либо преступить закон (тогда как по общему правилу любой человек предполагается добропорядочным и юридически -невиновным), может рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего вину, если человек был не способен установить действительный правовой характер своего поведения (и, таким образом, не имел осознания и выбора). Без выбора нет свободы, а без свободы нет вины.

На основании полученных статистических данных и выявленных статистических функций диссертант приходит к выводу, что уголовный закон должен допускать юридическую ошибку субъекта противоправного деяния в качестве обстоятельства, способного исключить репрессию на основании учёта судом конкретных обстоятельств дела и данных о жизни и личности подсудимого.

В пользу того, что незнание уголовного закона должно в определённых случаях (конкретизировали свой ответ 93,8%; отметили и положительный, и отрицательный варианты ответа 3%) освобождать от уголовной ответственности, высказались 16% всех опрошенных лиц (приложение 3). Контрольным вопросом: "Как Вы думаете, может ли, в соответствии с действующими правилами, незнание закона освобождать от уголовной ответственности?" - установлено абсолютное понимание сути основного вопроса. В числе обстоятельств, когда незнание уголовного закона должно, по мнению респондентов, влечь освобождение от ответственности, около половины назвали обстоятельства, исключающие преступность деяния, предусмотренные УК РФ, 16,7% - совершение мелких правонарушений, 13,4% - совершение преступлений иностранцами, если законодательство страны места их жительства отличается от законодательства страны места совершения преступления, 10% - совершение преступлений, не относящихся к традиционным видам преступности (отмечали кражу, причинение смерти или телесных повреждений), 3,3% - преступления, в результате совершения которых не причинён вред людям (приложения 3, 4).

При более общей и мягкой формулировке контрольного вопроса №2: "Должно ли, по Вашему мнению, нести уголовную ответственность лицо, нарушившее определенную статью УК, но считавшее себя вправе действовать соответствующим

образом?", - в пользу освобождения от ответственности высказались уже 39% опрошенных граждан.

Для определения существенности правовой ошибки в уголовном праве предложено использовать 1) признак реальности, а также 2) свойство относимости (релевантности) ошибки. Реальность ошибки подразумевает её действительное наличие. Относшюсть ошибки - это отношение норм права, с которыми связана ошибка, к установлению оснований и условий уголовной ответственности за совершённое деяние.

К критериям извинительности юридической ошибки отнесены непреодолимость и (или) закономерность ошибки. Непреодолимость ошибки означает отсутствие у субъекта реальной возможности её избежать (отсутствие возможности осознания противоправности). Отсутствие долженствования осознания противоправности рассматривается в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Закономерность ошибки состоит в наличии у субъекта достаточных оснований полагать, что совершаемое им деяние является правомерным.

Глава 4 "Юридико-технические аспекты законодательного закрепления последствий юридической ошибки в УК РФ" включает в себя обзор основных вариантов урегулирования последствий правовой ошибки, предлагавшихся на различных этапах развития отечественного и зарубежного уголовного права и использовавшихся в законодательстве и проектах уголовных законов.

По мнению диссертанта, можно выделить три основных подхода к закреплению последствий извинительной юридической ошибки в УК РФ:

легализовать понятие правовой, или юридической, небрежности, выражающейся в неосознании лицом противоправности деяния при наличии реальной возможности и долженствовании такого осознания;

- изменить интеллектуальный момент существующих формул умысла и легкомыслия на основании критерия осознанной противоправности;

- закрепить в числе обстоятельств, устраняющих вину, неосознание лицом противоправности деяния при отсутствии возможности (или при отсутствии возможности и долженствования) такого осознания (норма-исключение).

Несмотря на текстуальное сходство правовой небрежности и нормы-исключения, между ними существуют принципиальная разница. В том смысле,

который несёт в себе институт юридической небрежности, его регламентация не способна обосновать исключение лица, не воспринимающего противоправности своего поведения, из поля ответственности. Дополнительная форма вины способна лишь расширить сферу криминального. По мнению автора, использование юридической небрежности может иметь место только наряду с регламентацией инструмента, обосновывающего невиновность субъекта, допустившего ошибку.

Автор полагает, что не только в части распространения предвидения, как обязательной составляющей интеллектуального содержания умысла и легкомыслия, лишь на материальные составы, но также в части описания осознания общественной опасности и предвидения субъектом именно общественно опасных последствий деяния законодательные формулировки видов вины в УК РФ нельзя назвать удачными. Критерий осознания субъектом преступления общественной опасности деяния в отрыве от теоретических построений не способен в полной мере удовлетворить потребности практики, более того, зачастую он представляет лишь дополнительные трудности и препятствия. В этом свете полное или частичное обновление интеллектуальной составляющей умысла и неосторожности есть несомненное благо. С другой стороны, введение в интеллектуальную часть умысла или легкомыслия критерия осознания противоправности, при последовательном проведении принципа презумпции невиновности, должно заставить правоприменителя доказывать осознание обвиняемым противоправности деяния в каждом случае, что никак не согласуется с природой очевидно преступных деяний. Кроме того, установить осознание противоправности не многим проще, чем осознание общественной опасности. В таком ракурсе употребление признака осознания противоправности скрывает в себе даже большие недостатки, чем те, что имеет признак осознания общественной опасности.

Ссылка на зарубежный опыт авторов, выступающих за преобразование интеллектуальной стороны формул вины в УК РФ с помощью критерия осознания противоправности, по мнению диссертанта, некорректна. В действительности практически нигде в мире осознание противоправности (доктринально или законодательно) в содержание форм вины не включается. Право многих государств пошло по третьему пути и содержит, по наиболее общей для них терминологии, казус (норму-исключение) невиновного причинения вреда ввиду незнания закона. Подобный казус сродни норме о малозначительности в российском уголовном праве - как исключительное положение, он также не должен использоваться постоянно.

Введение в УК РФ нормы-исключения представляется наиболее разумным вариантом урегулирования последствий юридической ошибки. Признание факта отсутствия вины в деянии лица, допустившего извинительную юридическую ошибку, по мнению диссертанта, должно стать предметом оценки (усмотрения) и правом суда, причём только суда.

Как считает автор диссертации, лучше всего текстуально объединить принцип несущественности (неизвинительности) юридической ошибки, как общее правило, с нормой о невиновном причинении вреда - как исключением из него. Наиболее приемлемым местом для расположения соответствующих норм в УК, ввиду их непосредственного отношения к вопросам вины, является гл, 5, а с учётом логики построения гл. 5 и содержания новелл оптимально их размещение в ст. 28 (введение отдельной статьи представляется автору излишним). Диссертант предлагает дополнить ст. 28 УК РФ частью третьей следующего содержания:

Регламентацию нормы-исключения также допустимо объединить с установлением критериев разграничения умышленной и неосторожной форм вины при наличии юридической ошибки (на примере конструкции так называемой мнимой обороны, изложенной в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 августа 1984 г. № 143):

3. Незнание закона не освобождает от уголовной ответственности. Однако суд вправе с учетом всех обстоятельств дела признать деяние совершенным невиновно, если будет установлено, что лицо, его совершившее, не осознавало противоправности своих действий (бездействия) и не могло ее осознавать либо имело достаточные основания полагать, что оно действует (бездействует) правомерно. Если лицо, совершившее деяние, не осознавало противоправности своих действий (бездействия), хотя должно было и могло ее осознавать, и не имело достаточных оснований полагать, что оно действует (бездействует) правомерно, преступление признается совершенным по небрежности.

Высказано предложение самостоятельно или наряду с введением в УК вышеназванных норм закрепить юридическую ошибку в числе смягчающих наказание обстоятельств, дополнив ч. 1 ст. 61 УК РФ пунктом "ж1" следующего содержания:

ж1) совершение преступления в результате юридической ошибки, если лицо, совершившее преступление, не осознавало противоправности своих действий (бездействия) и имело основания полагать, что оно действует (бездействует) правомерно;

' См., напр.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" // Справочная правовая система "Гарант".

В заключении приводятся основные выводы автора работы по результатам исследования, формулируются предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства и практики его применения.

Приложения включают в себя сводные данные по 3 анкетам (приложения 1-3), описание критериев отбора респондентов, обоснование использованных обобщений, анализ полученных анкетных данных и общие выводы по ним (приложение 4).

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне ВАК:

1. Горячев И.Н. Презюмирование как универсальный логико-лексический приём и естественная презумпция как типичная познавательная категория // Вестник государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки: Журнал. 2010. №3. С. 105 - 107. - 0,4 п.л.

2. Горячев И.Н. Предпосылки истинности презумпции знания закона: опыт установления связи основополагающих юридических презумпций. Вестник государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки: Журнал. 2010. №4. С. 97 - 99. - 0,4 п.л.

Другие публикации:

3. Горячев И.Н. Об очевидности запретов в уголовном праве России с позиции международных стандартов Н Сборник материалов VI ежегодной международной студенческой научной конференции iSLaCo'2006 "Глобализация и право: общепризнанные принципы и нормы национального законодательства". СПб, 2006. С. 102-104.-0,2 п.л.

4. Горячев И.Н. Уголовный закон и свобода оценки вины II Юридические записки молодых ученых и аспирантов ЯрГУ. Выпуск 8: Сборник статей / Отв. ред. проф. М.В. Лушникова. Ярославль, 2008. С. 36 - 37. - 0,1 п.л.

5. Горячев И.Н. Принцип несущественности правового неведения и презумпция знания закона в свете бланкетного характера диспозиций ст. 198-1992 УК РФ // Бизнес, менеджмент и право: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции студентов и молодых ученых (ноябрь, 2007). Екатеринбург, 2008. С. 221 - 225. - 0,3 п.л.

6. Горячев И.Н. Несколько слов в поддержку оценочной теории вины // Научные труды. Российская академия юридических наук. Выпуск 8: Сборник научных статей. Т. 1. М., 2008. С. 142 - 146. - 0,3 п.л.

7. Горячев И.Н. Вопрос обратной силы закона в свете межотраслевых связей УК РФ и межотраслевой дифференциации ответственности за правонарушения (на примере хищений) // Совершенствование уголовно-правовых средств борьбы с бюджетными и иными экономическими преступлениями в изменяющейся России (проблемы дифференциации ответственности и законодательной техники): Сборник

научных статей / Отв. ред. проф. Л.Л. Крутиков. Ярославль, 2008. С. 149 - 157. - 0,5 п.л.

8. Горячев И.Н. О роли воспитательной работы как средства реализации предупредительного воздействия уголовного закона // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации уголовной ответственности в уголовном праве и процессе. Выпуск 4: Сборник научных статей ( Отв. ред. проф. Л.Л. Крутиков. Ярославль, 2009. С. 161 - 165. - 0,2 п.л.

9. Горячев И.Н. Методологические основы развития теории уголовного права в условиях критических противоречий // Юридические записки молодых ученых и аспирантов ЯрГУ. Выпуск 9: Сборник статей / Отв. ред. проф. М.В. Лушникова. Ярославль, 2009. С. 34 - 35. - 0,1 п.л.

10. Горячев И.Н. О применении интердисциплинарного подхода в исследовании презумпций И Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе. Выпуск 5: Сборник научных статей / отв. ред. Л.Л. Кругликов. Ярославль, 2009. С. 153 - 160. - 0,4 п.л.

а также иные труды (всего 20 публикаций с 2004 по 2010 год).

Подписано в печать 22.10.10. Формат 60x84/16. Бумага оф. Отпечатано на ризографе.

Тираж 100 экз. Заказ 40/10. Отдел оперативной полиграфии ЯрГУ 150000, Ярославль, ул. Советская ,14

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Горячев, Илья Николаевич, кандидата юридических наук

Введение.

Глава I. Логико-лексический приём презюмирования. Естественные (общелогнческие) и юридические презумпции: существенные признаки, соотношение понятий, отличия от иных общелогических и правовых категорий.

§ 1. Место предположений в познании. Релятивность истины и методологические основы научного исследования.

§ 2. Презюмирование как познавательный приём.

§ 3. Структура и понятие естественной (общелогической) презумпции. Отграничение естественной (общелогической) презумпции от иных типов предположений. Презумпция и аксиома. Презумпция и фикция.

§ 4. Понятие юридической (правовой) презумпции и её инструментальная специфика.

Глава II. Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки: понятие, логико-философские основы действия, критерии разграничения

§ 1. Понятие естественной презумпции знания закона.

§ 2. Понятие юридической презумпции знания закона. Принцип несущественности юридической ошибки.

§ 3. Условия статистической обоснованности предположения о знании закона.

§ 4. Правила выдвижения презумпции знания закона.

Глава III. Юридическая ошибка субъекта преступления и субъективное вменение.

§ 1. Отражение предположения о знании закона и принципа несущественности юридической ошибки в уголовном законодательстве.

§ 2. Статистическая обоснованность предположения о знании закона в уголовном праве. Понятие и природа очевидности норм уголовного права. Существенный характер юридической ошибки.

§ 3. Оценка принципа несущественности юридической ошибки в уголовном праве с позиции принципа субъективного вменения и с точки зрения свободы воли. Свойство извинительности юридической ошибки.

§ 4. Институт обстоятельств, исключающих вину, с точки зрения психологической (предметной) теории и оценочной (нормативной) концепции.

Глава IV. Юрндико-технические аспекты законодательного закрепления последствий юридической ошибки в УК РФ.

§ 1. Оценка института юридической небрежности.

§ 2. Оценка предложений по включению осознания противоправности в содержание интеллектуального момента умысла и неосторожности.

§ 3. Норма-исключение как возможное средство урегулирования последствий юридической ошибки.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России"

Актуальность темы исследования. С момента построения Уголовным кодексом (далее - УК) РСФСР 1926 г. формул умысла и неосторожности на основании признака осознания общественной опасности их содержание по сей день не претерпело принципиальных изменений. Современное уголовное законодательство России, так же как и советские уголовные законы, не соотносит вину лица с тем или иным уровнем юридического осознания, а её отсутствие - с какой-либо формой юридической ошибки. УК РФ не закрепляет неосознание противоправности в числе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности или устраняющих преступность деяния.

В то же . время состояние и динамика изменений всего российского законодательства остро ставят проблему юридической ошибки субъекта преступления. В этом отношении необходимо отметить, что УК РФ содержит много спорных статей, а отдельные нормы уголовного закона сформулированы явно неудачно. Кроме того, за время своего существования УК претерпел множество редакций, не считая многочисленных актов Верховного Суда и Конституционного Суда РФ, изменивших трактовку уголовных законов и рамки их использования. В течение неполных четырнадцати лет правке подверглось более половины положений Общей части и около 90 процентов Особенной части УК - в первоначальном виде сохранилось в целом лишь около 20 процентов текста Кодекса. Нельзя не упомянуть и регулярно используемый, вопреки логике Федерального закона от 14 июня 1994 г. № 5-ФЗ "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания", так называемый экстраординарный порядок вступления в силу федеральных законов, подрывающий веру в правовую осведомленность граждан. Экстраординарным порядком, т.е. с момента официального опубликования, приобрели силу большинство редакций УК. Изменения, внесенные в УК в 2010 г., также были введены в действие с момента официального опубликования соответствующих федеральных законов.

Проблема юридической ошибки не может рассматриваться без учета межотраслевых связей уголовного законодательства. Анализ положений УК позволяет констатировать высокий уровень зависимости положений его Особенной части от предписаний иных нормативно-правовых актов. Широкое применение законодателем' бланкетного способа изложения диспозиций уголовно-правовых статей, другие формы взаимодействия уголовных законов с актами иной отраслевой принадлежности, а также постоянный процесс расширения и конкретизации объективного права в целом порождают своего рода "смешанную" противоправность деяний, "распыляя" основания и условия уголовной ответственности между актами различной правовой специфики и юридической силы. Поскольку нормативные акты, попадающие в орбиту уголовного права, в том или ином отношении могут являться "ограниченным" источником уголовно-правовых норм, постольку объёмы, качество и динамика изменений всего этого нормативного материала самым непосредственным образом влияют на способность адресатов уголовного закона осознавать пределы уголовной противоправности своего поведения.

Несмотря на свою значимость и неоднократные попытки решения, проблема юридической ошибки субъекта преступления ни на теоретическом, ни на законодательном уровне до сих пор не получила чёткой трактовки - этим, как мы полагаем, обусловлена актуальность темы настоящего исследования. Отправным пунктом в разработке вопроса юридической ошибки, по нашему мнению, является правильное понимание института вины в уголовном праве. Неиссякаемое внимание правоведов, уделяемое феномену вины и различным подходам к его интерпретации, служит ещё одним подтверждением актуальности темы настоящего исследования.

Состояние научной разработки проблемы. Презумпция знания закона во все времена притягивала внимание юристов. Множество научных исследований посвящено понятию презумпции, разграничению естественных и юридических презумпций, презумпций и фикций, а также отделению презумпций от иных типов предположений. Разработкой различных аспектов общего понятия презумпции, а также понятия презумпции знания закона, в том числе иа монографическом уровне, занимались: В.К. Бабаев, А.Х. Гольмстен, H.A. Гредескул, Ю.Г. Зуев, О.С. Иоффе, В.И. Каминская, Н.Ф. Качур, А.Ф. Клейнман, JI.JI. Кругликов, C.B. Курылев, О.Э. Лейст, И.А. Либус, Е.А. Нефедьев, В.А. Ойгензихт, К.К. Панько, И.В. Решетникова, Ю.А. Сериков, М.С. Строгович, Е.Б. Тарбогаева, H.H. Тарусина, A.A. Тилле, З.М. Черниловский, Г.В. Швеков, Я.Л. Штутин, а также другие авторы. Однако многие спорные вопросы в рамках изучения этих категорий так и не получили окончательного разрешения, что, на наш взгляд, обусловлено отсутствием общих методологических подходов к изучению аксиом, презумпций и фикций в праве.

Вопрос вины является краеугольным камнем науки уголовного права. К проблемам института вины в уголовном праве, в том числе проблеме юридической ошибки субъекта преступления, обращались такие крупные правоведы, как, например: Я.М. Брайнин, C.B. Векленко, Б.В. Волженкин, A.A. Герцензон, П.С. Дагель, Ю.А. Демидов, А.Э. Жалинский, Н.Г. Иванов, ДЛ. Котов, М.И. Карпушин, А.П. Козлов, JI.JI. Кругликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В.И. Курляндский, В.В. Лунеев, Н.С. Малеин, A.B. Наумов, A.A. Пионтковский, А.И. Рарог, Т.Л. Сергеева, Н.С. Таганцев, К.Ф. Тихонов, А.Н. Трайнин, Б.С. Утевский, Г.С. Фельдштейн, И.Г. Филановский, Дж. Флетчер, И.В. Шишко, В.А. Якушин, П.С. Яни.

Теоретическая основа диссертационного исследования. В работе использованы фундаментальные научные труды в области истории, теории и философии права, научные работы по криминологии, криминалистике, доказательственному праву, а также доктринальные источники уголовного, уголовно-процессуального, конституционного, административного, налогового, гражданского права и гражданского процесса. Использованы работы дореволюционных, советских, постсоветских и современных российских учёных-правоведов, а также зарубежная правовая литература. Привлечены научные работы философов, психологов, социологов, лингвистов, математиков, а также представителей иных наук. Общую теоретическую базу исследования составили так называемая семантическая концепция истины, теория дедуктивных систем и оценочная (нормативная) концепция вины в уголовном праве.

В рамках достижения указанной цели нами были поставлены следующие задачи:

- обосновать общие методологические подходы к изучению презумпций;

- сформулировать понятие юридической презумпции;

- соотнести понятия презумпции, аксиомы и фикции, провести границу между юридической презумпцией и иными типами предположений, используемых в праве;

- сформулировать общее понятие презумпции знания закона;

- выявить формы существования предположения о знании закона в уголовном праве и процессе;

- рассмотреть основания применения предположения о знании закона в уголовном праве и процессе и дать ответ на вопрос о последствиях юридической ошибки субъекта преступления;

- сформулировать предложения по совершенствованию законодательства и практики его применения.

Гипотезы исследования:

- презумпции имеют общую вероятностную природу и единую логико-лексическую структуру;

- юридическая ошибка субъекта преступления является обстоятельством, способным устранять вину лица.

Руководствуясь семантической концепцией истины, мы пришли к выводу, что изучение правовых презумпций должно начинаться за рамками юриспруденции и профессиональной юридической лексики, поскольку истинность многих понятий, используемых в праве, не может быть установлена в рамках юридической терминологии и юридического толкования, но требует обращения и к аспектам истины, существующим в языках иных систем познания. Средствами языковой интерференции при этом могут служить инструменты лингвистики и математики, а общим языковым пространством -живой язык и язык формальной логики. Методологическую основу диссертационного исследовании, помимо лингвистического, а также статистического, генетического, формально-логического, историографического, историко-правового и сравнительно-правового видов анализа и синтеза, системно-структурного метода, различных форм наблюдения и анкетирования (см. прилоэюения 1-4), иных общих и частно-научных форм и методов познания, составили принцип дополнительности Н. Бора, так называемые теоремы К. Гёделя о неполноте дедуктивных систем и теорема А. Тарского о невыразимости истины. В исследовании использованы различные виды интерпретации, включая грамматическое, логическое, контекстуально-историческое, систематическое, функциональное, психологическое, социологическое, политическое и нравственное толкование права.

Нормативная база диссертационного исследования представлена международно-правовыми документами, Конституцией РФ, а также уголовным, уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным, административным, налоговым, гражданским и иным отраслевым законодательством. В работе задействованы действующие и утратившие юридическую силу нормативно-правовые акты, памятники древнего права, нормативно-правовое наследие дореволюционной России, правовые источники РСФСР и СССР. В настоящей диссертации отражены результаты изучения зарубежного законодательства, а также доктринальных и прецедентных источников права отдельных стран.

Научная новизна диссертационного исследования во многом обусловлена нестандартными для правовых дисциплин методами и направлениями исследования. Изучение юридических презумпций, как правило, не выходит за рамки юриспруденции. В настоящей работе проанализированы формы существования презумптивных конструкций не только в правовой системе, но также в математике, лингвистике, истории и других областях знания. Для раскрытия понятия презумпции, а также в целях соотнесения его с понятием аксиомы и фикции автором использован научный аппарат и наиболее актуальные концепции философии, лингвистики и математики.

Научную новизну исследования подтверждает то, что многие положения, выносимые на защиту, выдвигаются в юридических науках впервые. В общей теории права, науке уголовного права и иных отраслевых направлениях знания никогда прежде самостоятельно не исследовались, к примеру, вопрос о соотношении презумпции знания закона и принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки, вопрос об условиях статистической обоснованности презумпции знания закона и проблема очевидности правовых предписаний.

Положения, выносимые иа защиту:

5. В контексте уголовного права знание закона следует понимать, прежде всего, как осознание субъектом преступления противоправности совершаемого деяния. При таком понимании в отечественном уголовном праве действуют принцип несущественности (в том числе неизвинительности) юридической ошибки и фикция знания закона, имеющие определённые границы действия (которые в основном совпадают с пределами действия уголовных законов), знающие строго определённые случаи неприменения и не допускающие легальной возможности прямого опровержения.

6. На базе рассмотрения условий статистической обоснованности предположения о знании закона делается вывод о том, что уголовный закон долэ/сен использовать юридическую ошибку субъекта в качестве факта, имеющего ограниченное юридическое значение (выступающего, например, в роли смягчающего обстоятельства, обстоятельства, устраняющего умысел, или обстоятельства, в определённых случаях исключающего вину лица), но не может не учитывать его вовсе.

7. Для определения существенности (юридической значимости) правовой ошибки в уголовном праве предлагается использовать признак реальности и свойство относимости (релевантности) ошибки. Реальность — это действительное наличие ошибки. Релевантность ошибки выражается в отношении соответствующих норм права к установлению оснований и условий уголовной ответственности.

8. Неопровержимый характер принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки в уголовном праве претит последовательному воплощению идеи свободы воли и реализации принципа субъективного вменения. С точки зрения идеи свободы воли и принципа субъективного вменения юридическая ошибка в отдельных случаях может рассматриваться в качестве извинительного (устраняющего вину лица) обстоятельства, что подтверждает практика применения УК РФ.

9. К критериям извинительности юридической ошибки отнесены непреодолимость и (или) закономерность ошибки. Непреодолимость ошибки означает отсутствие у субъекта реальной возможности её избежать (отсутствие возможности осознания противоправности). Отсутствие долженствования осознания противоправности рассматривается в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Закономерность ошибки состоит в наличии у субъекта достаточных оснований полагать, что совершаемое им деяние является правомерным.

10. Последствия извинительной юридической ошибки разумно урегулировать в УК РФ с помощью введения нормы-исключения, устанавливающей право суда признать лицо невиновным в силу неосознания им противоправности деяния. Регламентацию нормы-исключения следует объединить с фиксацией принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки как общей нормы. С учётом различных вариантов размещения этих норм в Общей части УК предлагается дополнить ст. 28 частью третьей следующего содержания:

3. Незнание закона не освобоэюдает от уголовной ответственности. Однако суд вправе с учетом всех обстоятельств дела признать деяние совершенным невиновно, если будет установлено, что лицо, его совершившее, не осознавало противоправности своих действий (бездействия) и не могло ее осознавать либо имело достаточные основания полагать, что оно действует (бездействует) правомерно."

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

Результаты исследования позволяют снять ряд существующих противоречий в науке уголовного права и расширяют границы понимания презумпций, сложившиеся в общей теории права. Практическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит обоснованные предложения по реформированию уголовного законодательства, а отдельные положения, выносимые на защиту, могут быть учтены в практике расследования и рассмотрения уголовных дел.

Выносимые на защиту результаты исследования получили апробацию в рамках региональных и всероссийских олимпиад и конкурсов научных работ, в числе которых: ежегодный областной конкурс Губернатора Ярославской области на лучшую научно-исследовательскую работу (2005, 2006 г. - дипломы победителя в секции общественных наук); заключительный тур (выступление с докладом) Всероссийской студенческой олимпиады по юриспруденции, проходивший на базе МГЮА (2006 г. - диплом победителя); Всероссийский открытый конкурс на лучшую научную работу студентов вузов по естественным, техническим и гуманитарным наукам (2006, 2007 г. - медали "За лучшую научную работу").

Структура работы определяется целями и задачами исследования, включает в себя введение, 4 главы, объединяющие 15 параграфов, заключение, список использованных источников и 4 приложения.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Горячев, Илья Николаевич, Ярославль

Заключение

1. Онтологически любая презумпция представляет собой предположение. Общим местом для понимания предположений, как гносеологического феномена, является то, что они имеют вероятностный характер истинности: при данных критериях истинности предположение может быть либо истинным, либо ложным. Отталкиваясь от идей о семантической природе истины и о преходящей коммуникативной природе инструментов её выражения мы провели анализ использования различных категорий, обозначаемых термином "презумпция" на уровне общеупотребительной и специальной лексики в естественных науках, праве, истории, психологии, философии, математике, лингвистике и других областях познания. На основании этого мы пришли к выводу, что многим из таких категорий соответствует типичный логико-лексический приём, или типичная познавательная схема, оперирующая вероятностными суждениями и их связками, -логико-лексический приём презюмирования. Суть данного приёма состоит в выведении проверяемых следствий из вероятностного основания (суждения или закономерности), которое не проверяется в рамках верификации следствий. Инструментальная ценность приёма презюмирования сводится к определению "точки отсчета" или фиксации "шага" познания. В зависимости от степени обоснованности и некоторых иных факторов, приём презюмирования используется в различных сферах и на различных уровнях познания - от пресуппозиций в лингвистике до общелогических презумпций в судебной психиатрии, например.

2. Среди всех вероятностных конструкций, строящихся на основании единого приёма презюмирования, мы выделили модель естественной (общелогической) презумпции, как устойчивой автономной формы и характерного типа предположения. Естественная (общелогическая) презумпция — это достаточно обоснованное вероятностное суждение (предположение) об истинности элементов некоторого достаточно многочисленного класса, рассчитанное на заранее не определенное количество элементов этого класса и, как следствие этого, допускающее возможность неоднократного использования и неоднократного опровержения. Для лёгкости представления мы объединили признаки естественной (общелогической) презумпции в общую структуру. Структура любой общелогической презумпции, по нашему представлению, складывается из трёх пластов, соответствующих условиям установления предположения, его применения и опровержения.

Первый пласт - основание презумпции. Поскольку естественные презумпции, как специфический тип предположений, рассчитаны на длительное действие в отношении достаточно многочисленного класса явлений, их основание представляют достаточно обоснованные статистические, или вероятностные, закономерности. Вероятностную закономерность, выражаемую презумпцией, можно условно представить так: "если А(х) есть истина, то, вероятно, Р(х) есть истина". На основании анализа презумпций в различных сферах их использования мы можем утверждать, что таковые далеко не всегда имеют прямую индуктивную природу и прямое эмпирическое обоснование. Мы полагаем, что высокую степень вероятности истинности презумпции может обеспечивать любая статистическая закономерность, достаточно обоснованная математически. Так, например, в основе действия общелогической презумпции добропорядочности людей, частным проявлением которой служит юридическая презумпция невиновности, лежит простое статистическое правило. Данная презумпция всегда применяется к отдельно взятому нарушению и конкретному нарушителю определенной нормы поведения. Каждое нарушение соответствующей нормы поведения может быть совершено ограниченным количеством лиц (одним лицом или группой), составляющим лишь незначительную часть всех людей, на которых распространяют свое действие соответствующие системы правил. Вероятность совершения конкретного нарушения определенным человеком составляет, соответственно, ничтожно малую величину - помимо ограниченной группы лиц или одного лица, совершившего деяние, все прочие адресаты соответствующих правил поведения невинны (добропорядочны).

Выдвижение и применение презумпций имеет дедуктивную природу - обобщенное суждение распространяется на частные случаи. Соответственно, третий пласт презумпции составляет презумптивный вывод - частное суждение, выдвигаемое в каждом случае использования презухмпции. Упрощенно: "Р есть истина".

3. Границу между презумпцией и прочими типами предположений (версией и гипотезой) провести достаточно просто. Аксиому и презумпцию сближает их самоочевидный, с точки зрения практики, характер. Более того, роль многих аксиоматических положений в соответствующих областях знаний играют типичные презумпции. В то же время, аксиоматический характер определяется не эмпирической или логической данностью положения, а его семантической неопределенностью внутри соответствующей системы познания.

Наиболее близки презумпция и фикция. Можно выделить различные значения понятия "фикция": общеупотребительное, философское (общелогическое), правовое.

Общим для них является то, что фикция означает недостоверное, заведомо или закономерно ложное суждение. Нарушение отдельных условий построения и выдвижения естественной (общелогической) презумпции неизбежно превращает её в фикцию. Так, фиктивным является предположение, не отражающее высоко обоснованную статистическую закономерность или достаточно обоснованное умозаключение из таковой. Фиктивным является предположение, не допускающее возможности опровержения (типа "если А есть истина, то каждое Р есть истина"). Неопровержимый тип формулировки предположения исключает учёт вероятности того, что презюмируемый факт может быть ложным. А при успешном доказательстве факта, противоположного презюмируемому, работает правило абсурда: "если А есть истина и Р есть ложь, то Р есть истина". Фиктивным, наконец, является частное суждение, выдвигаемое на основании естественной презумпции, но с нарушением правил дедуктивного вывода, а именно: при ложности условий, заданных выражаемым презумпцией умозаключением; при доказанности истинности несовместимого суждения.

4. В нашем представлении, понятие естественной презумпции должно давать своего рода логический каркас для формирования понятия юридической презумпции, помогая в познании её истинной сути и отграничении от прочих категорий, используемых в праве: правовых идей, принципов права, правовых норм, юридических фикций и т.д. В качестве инструмента правовой системы - юридической презумпции (лат. "praesumptio juris"), можно рассматривать, как мы считаем, прямо или косвенно закрепленное в формальном источнике права и выражающее конкретную статистическую закономерность достаточно обоснованное вероятностное суждение об истинности факта определенного рода (как правило, применяемое в случае установления истинности факта другого рода), возлагающее бремя оспаривания данного факта на того или иного процессуального оппонента, рассчитанное па неоднократное применение и допускающее возможность неоднократного доказательного опровержения.

5. Стоит отметить, что многие естественные презумпции как средство выражения устойчивых человеческих знаний частично определяют содержание тех или иных законодательных положений. Например, естественная презумпция знания закона в той или иной мере обусловила формирование важнейших правовых институтов, регламентирующих правила опубликования нормативно-правовых актов и вступления их в силу, правила действия нормативно-правовых актов во времени и по кругу лиц, правила применения аналогии. З.М. Черниловский убедительно обосновал позицию, согласно которой естественная презумпция знания закона способствовала становлению писаного права, а именно тому, что законы стали заноситься на прочный материал и выставляться

352 для всеобщего обозрения

Общую дефиницию презумпции знания закона дать достаточно просто - ото предположение о знании закона каждым лицом. В действительности в разных случаях предметное содержание презумпции знания закона относится к различным правовым нормам и может иметь отношение к различным уровням восприятия правовой информации непосредственными адресатами эти х норм. С учётом этого естественную презумпции знания закона можно определить как обладающее высокой степенью обоснованности предположение о знании лицом текста правового акта, понимании существа правовых норм либо осознании правовой природы определенных явлений, собственного или чужого поведения, рассчитанное на неоднократное применение и допускающее возможность неоднократного доказательного опровержения.

Почему существует это предположение? Потому что требования закона носят обязательный характер. А также потому, что законы на самом деле нуждаются в познании. Закон — это внешний по отношению к его адресатам акт. Любой закон представляет собой текст о нормах права, написанный на юридическом языке определенными людьми. Адресаты закона - это огромная, по сравнению с создателями закона, группа людей, которые в массе своей не являются профессиональными юристами, а потому статистически знание закона - это вероятное знание людьми национального варианта обязательного текста, написанного для них другими людьми на юридическом языке. Презумпция знания закона, в свою очередь, закрепляет предположение о том, что каждый человек знает юридический текст закона и понимает, что этот текст выражает.

6. По нашему мнению, в плане статистической обоснованности предположение о знании закона является динамической категорией и в каждый конкретный промежуток времени, в зависимости от точки приложения, может быть отнесено либо к классу презумпций, либо к классу фикций. Предположение о знании закона могло возникнуть в качестве высоко обоснованной вероятностной конструкции (презумпции) в совершенно иных исторических реалиях - в условиях небольшого количества правовых актов и всеобщего их провозглашения либо в условиях прямого участия всего населения в их принятии. Уже целые тысячелетия в истории человечества и в любой существующей правовой системе законодательная власть осуществляется относительно небольшой и достаточно изолированной группой людей. Кроме того, позитивное право постоянно изменяется, а число правовых актов, в том числе в современной России, постоянно увеличивается. С учётом данных факторов прямое индуктивное обоснование презумпции

352 Черниловский З.М. Указ. соч. С. 98. знания закона дать невозможно. В современных условиях в основе действия так называемой "презумпции знания закона" по большей части лежат её собственный общеизвестный характер и авторитет законотворца. Иными словами, с точки зрения реального уровня обоснованности сейчас преимущественно действует фикция знания закона. В этом смысле презумпция знания закона является классическим когнитивным архетипом в сфере правовой культуры.

Отказавшись от тезиса о прямой индуктивной природе построения предположения о знании закона, во второй главе настоящей работы мы определили общие условия, замещающие совокупность обстоятельств прямого опыта в установлении обоснованности выражаемой этим предположением закономерности. Мы назвали их условиями статистической обоснованности предположения о знании закона (предпосылками истинности предположения о знании закона — в частном случае использования).

7. Когда вероятность знания и понимания закона всеми и каждым высока, ссылка любого лица на незнание закона изначально может рассматриваться как несущественная. Иными словами, закон с полным основанием может либо вовсе не учитывать подобную ссылку, либо может предполагать, что она несущественна. Это читается уже в формулировке презумпции знания закона на латыни: "ignorantia juris nocet"353. Действительно, граждане обязаны законы соблюдать, поэтому не имеет ключевого значения то, знают ли они законы. Юридическую обязанность знания конкретных правовых норм можно встретить лишь в отдельных институтах права. Нет всеобщей юридической обязанности знать положения правовых актов. Это моральная обязанность по отношению к тем, кого эти правовые акты в каждом конкретном случае охраняют. Последствия неисполнения этой моральной обязанности сводятся к отсутствию изменений в юридических процедурах.

Презумпция знания закона известна всем "под маской" постулата "незнание закона не освобождает от ответственности". Правило "незнание закона не освобождает от ответственности", являющееся наиболее привычной формой выражения последствий использования предположения о знании закона, в системе позитивного права играет роль одного из ведущих принципов, а в правосознании - роль оной из основных и, подчеркнём, возможных правовых аксиом. Аксиоматический характер данного положения определяется не его неопровержимой достоверностью - во все времена и при разных законах, в том числе нынешних российских, в отдельных случаях незнание закона может повлечь за собой освобождение лица от ответственности. Постулат "незнание закона не освобождает от ответственности" является правовой аксиомой в силу своей

353 Правовое незнание ничего не меняет (доел., лат.). семантической неопределенности внутри правовой системы — его основания удалены от проверки, отсутствуют средства юридического выражения его истинности.

Правило "незнание закона не освобождает от ответственности" — это лишь одно из проявлений важнейшей юридической составляющей (юридического принципа, который мы обозначили как принцип несущественности юридической ошибки) более общей категории предположения о знании закона. Другими проявлениями предположения о знании закона в праве являются юридическая (процессуальная) презумпция и фикция знания закона. Принцип несущественности (неизвинительности) юридической ошибки -это прямо или косвенно закрепленный в нормативно-правовом акте принцип (правовая норма или правовой институт), устанавливающий несущественный (неизвинительный) характер юридической ошибки. Принцип-антагонист, или принцип существенности (извинительности) юридической ошибки, - это прямо или косвенно закрепленный в нормативно-правовом акте принцип (правовая норма или правовой институт), определяющий существенный (извинительный) характер юридической ошибки, а также её материально-правовые последствия. В сфере юридической ответственности принцип существенности (извинительности) юридической ошибки становится частью или сливается с принципом вины.

8. В контексте уголовного права знание закона, прежде всего, следует понимать как осознание субъектом преступления противоправности совершаемого деяния. Отечественное позитивное уголовное право* не просто исходит из предположения об осознании субъектом преступления противоправности содеянного, но не признает правовое незнание обстоятельством, влияющим на уголовно-правовую реакцию. Иными словами, уголовное право устанавливает принцип несущественности (неизвинительности) юридической ошибки в его абсолютно категоричной форме. Отдельные случаи прямого преодоления принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки на практике картины в целом не меняют, поскольку исключение уголовной ответственности в подобных случаях происходит, по большому счету, вопреки буквальному прочтению УК РФ. Как мы попытались доказать во второй главе настоящей работы, если принцип несущественности (неизвинительной) юридической ошибки полностью категоричен, то применяется не юридическая презумпция, а неопровержимая форма фикции знания закона. Принцип "незнание закона не освобождает от ответственности" и фикция знания закона оказались "вынесены за скобки" уголовного закона - они получили лишь косвенное воплощение в ст. 5, 8, 24 - 26, 28 УК.

9. Непосредственное проявление общелогической презумпции знания закона и прямое закрепление границ действия принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки и фикции знания закона можно обнаружить в нормах УК, определяющих пределы действия уголовных законов в юридическом и географическом пространстве, во времени и по кругу лиц (ст. 3, 9, ч. 1 ст. 10, ст. 11, 12, 19, ч. 1, 2 ст. 20, ст. 21 УК). Границы действия рассматриваемых категорий определены также статьями Особенной части, фиксирующими составы преступлений со специальным субъектом. В ряде своих норм УК устанавливает дополнительные ограничения действия фикции знания закона и принципа несущественности юридической ошибки. Таким образом, принцип "незнание закона не освобождает от ответственности" и соответствующая фикция выступают в уголовном праве в качестве категорий, имеющих определенные границы действия, знающих строго определённые случаи неприменения и не допускающих легальной возможности прямого опровержения (абсолютно категорических в пределах своего действия). Косвенно принцип несущественности (неизвинительности) юридической ошибки и юридическая фикция знания закона преодолеваются во всех случаях освобождения от уголовной ответственности по основаниям, установленным УК.

10. Несмотря на то, что возможности прямого преодоления принципа несущественности (неизвинительности) юридической ошибки и опровержения предположения об осознании противоправности уголовное законодательство не предусматривает, на практике в отдельных случаях они всё-таки оспариваются. Учитывая количество и динамику изменения юридических правил, которые "вмешиваются" в жизнь каждого из нас, невозможно представить человека, который был бы способен знать и адекватно воспринимать все адресованные ему правила поведения и мог бы в каждом конкретном случае "правильно" интерпретировать собственные и чужие поступки. Достаточно посмотреть на круг дискуссионных вопросов в науке уголовного права, чтобы понять, что требовать адекватного осознания правовых материй от граждан, не имеющих юридической квалификации, немыслимо.

В результате изучения условий обоснованности предположения о знании закона в уголовном праве мы пришли к выводу, что это предположение статистически обосновано не настолько, чтобы уголовный закон всегда признавал незнание закона несущественным обстоятельством и мог его не учитывать. Уголовный закон должен принимать во внимание вероятность юридической ошибки. Уголовный закон должен рассматривать незнание закона в качестве факта, имеющего ограниченное юридическое значение (выступающего, например, в роли смягчающего обстоятельства или обстоятельства, в определённых случаях способного исключать вину лица).

Вполне понятно, что не всякая юридическая ошибка должна влечь правовые последствия. Тем более ясно, что не всякая ошибка может оправдывать человека и говорить о его невиновности. В отечественной правовой науке на этот счет не сложилось каких-либо общих взглядов. Мы полагаем, что нужно разделить существенный характер, или правовую значимость, ошибки субъекта и свойство извинительности существенной юридической ошибки, т.е. способности юридически значимой ошибки устранять вину лица. Для определения существенности правовой ошибки в уголовном праве мы предложили использовать 1) признак реальности, а также 2) свойство относимости (релевантности) ошибки. Реальность ошибки подразумевает её действительное наличие. Относгшость ошибки связана с отношением соответствующих норм права к установлению оснований и условий уголовной ответственности.

Выработаны предложения по изменению действующих уголовно-правовых норм с целью повышения уровня их очевидности. В частности, предложено изложить ч. 1 ст. 1272 УК в следующей редакции:

1. Незаконное использование принудительного или обязательного труда человека, — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. "

11. Принцип субъективного вменения призывает руководствоваться тем, что привлечение к уголовной ответственности возможно лишь за такое поведение, в котором была выражена воля субъекта, и за такое деяние, которое в своих существенных чертах отразилось в сознании субъекта. С позиции принципа субъективного вменения, юридическая ошибка как фактор, способный влиять на выбор человека, поступать ли ему в соответствии с законом либо преступить закон (тогда как по общему правилу любой человек предполагается невиновным), может рассматриваться в качестве обстоятельства, способного исключать вину.

К критериям извинительности юридической ошибки отнесены непреодолимость и закономерность ошибки. Непреодолимость ошибки означает отсутствие у субъекта реальной возможности её избежать (отсутствие возможности осознания противоправности). Отсутствие долженствования осознания противоправности рассматривается в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Закономерность ошибки состоит в наличии у субъекта достаточных оснований полагать, что совершаемое им деяние является правомерным.

12. В истории отечественного и зарубежного уголовного права можно выделить три основных подхода к закреплению' последствий юридической ошибки:

- легализовать понятие правовой, или юридической, небрежности, выражающейся в неосознании лицом противоправности деяния при наличии реальной возможности и долженствовании такого осознания;

13. Несмотря на текстуальное сходство правовой небрежности и нормы-исключения, между ними существуют принципиальная разница. В том смысле, который несёт в себе институт юридической небрежности, его регламентация не способна обосновать исключение лица, не воспринимающего противоправность своего поведения, из поля ответственности. Дополнительная форма вины способна лишь расширить сферу криминального. По нашему мнению, использование юридической небрежности может иметь место только наряду с регламентацией инструмента, обосновывающего исключение вины и ответственности субъекта, допустившего ошибку.

14. Мы полагаем, что не только в части распространения предвидения, как обязательной составляющей интеллектуального содержания умысла и легкомыслия, лишь на материальные составы, но также в части описания осознания общественной опасности и предвидения субъектом именно общественно опасных последствий деяния законодательные формулировки видов вины в УК РФ нельзя назвать удачными. Критерий осознания субъектом преступления общественной опасности деяния в отрыве от теоретических построений не способен в полной мере удовлетворить потребности практики, более того, зачастую он представляет лишь дополнительные трудности и препятствия. В этом свете полное или частичное обновление интеллектуальной составляющей умысла и неосторожности есть несомненное благо. С другой стороны, введение в интеллектуальную часть умысла или легкомыслия критерия осознания противоправности, при последовательном проведении принципа презумпции невиновности, должно заставить правоприменителя доказывать осознание обвиняемым противоправности деяния в каждом случае, что никак не согласуется с природой очевидно преступных деяний. Кроме того, установить осознание противоправности не многим проще, чем осознание общественной опасности. В таком ракурсе употребление признака осознания противоправности скрывает в себе даже большие недостатки, чем те, что имеет признак осознания общественной опасности. Не говоря уже о том, что к подобной перестройке института вины не готовы ни отечественная доктрина, ни законодатель, ни правоприменитель.

15. Ссылка на 'зарубежный опыт авторов, выступающих за преобразование интеллектуальной стороны формул вины в УК РФ с помощью критерия осознанной противоправности, несёт в себе существенный изъян - в действительности практически нигде в мире осознание противоправности в содержание форм вины не включается. Право многих государств пошло по третьему пути и содержит казус невиновного причинения вреда. Подобный казус сродни норме о малозначительности - как исключительное положение, он также не должен использоваться постоянно.

Введение в УК нормы-исключения представляется нам наиболее разумным вариантом урегулирования последствий извинительной юридической ошибки. Признание факта отсутствия вины в деянии лица, не имевшего возможности осознавать противоправный характер своего поведения или достаточно обоснованно считавшего себя действующим (бездействующим) правомерно, как мы считаем, должно стать предметом оценки (усмотрения) и правом суда, причём только суда. На наш взгляд, лучше всего текстуально объединить принцип несущественности (неизвинительности) юридической ошибки, как общее правило, с нормой о невиновном причинении вреда — как исключением из него. Наиболее приемлемым местом для расположения соответствующих норм в УК является гл. 5, а с учётом логики построения гл. 5 и содержания новелл оптимально их размещение в ст. 28 (часть вторая которой уже содержит обстоятельство, исключающее вину, прямо не корреспондирующее формулам умысла и неосторожности, закрепленным в УК). С учётом всего сказанного мы предлагаем дополнить ст. 28 УК РФ частью третьей следующего содержания:

В работе рассмотрены иные возможные редакции ч. 3 ст. 28 УК. В частности:

3. Незнание закона не освобождает от уголовной ответственности. Однако суд вправе с учетом всех обстоятельств дела признать деяние совершенным невиновно, если будет установлено, что лицо, его совершившее, не осознавало противоправности своих действий (бездействия) и не могло её осознавать либо имело достаточные основания полагать, что оно действует (бездействует) правомерно. Если лицо, совершившее деяние, не осознавало противоправности своих действий (бездействия), хотя должно было и могло ее осознавать, и не имело достаточных оснований полагать, что оно действует (бездействует) правомерно, преступление признается совершенным по небрежности. "

Выработано предложение по дополнению ч. 1 ст. 61 УК РФ пунктом "ж1" следующего содержания: ж') совершение преступления в результате юридической ошибки, если лицо, совершившее преступление, не осознавало противоправности своих действий (бездействия) и имело основания полагать, что оно действует (бездействует) правомерно;".

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»

1. Нормативно-правовой материал

2. Всеобщая декларация прав человека (принята 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН) // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. М., 1996. С. 460-464

3. Дополнительная конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством (составлена 7 сентября 1956 г.) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

4. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.) (с учетом внесенных поправок и факультативных Протоколов) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

5. Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (заключена в г. Минске 26 мая 1995 г.) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

6. Международный Пакт от 16 декабря 1966 г. "О гражданских и политических правах" (с учетом факультативного Протокола) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

7. Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

8. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

9. Гражданский кодекс РФ (Часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

10. Гражданский кодекс РФ (Часть вторая) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

11. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЭ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

12. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

13. Лесной кодекс РФ от 4 декабря 2006 г. № 200-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

14. Налоговый кодекс РФ (Часть первая) от 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

15. Налоговый кодекс РФ (Часть первая) от 5 августа 2000 г. № 117-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

16. Трудовой кодекс РФ от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Гарант"

17. Уголовно-исполнительный кодекс от 8 января 1997 г. № 1-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

18. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

19. Уголовное законодательство зарубежных- стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии): Сборник законодательных материалов / Под ред. И.Д. Козочкина. М., 1998.352 с.

20. Уголовный кодекс Австралии 1995 года / Пер. с англ. E.H. Трикоз / Под ред. И.Д. Козочкина, E.H. Трикоз. СПб., 2002. 388 с.

21. Уголовный кодекс Голландии / Пер. с англ. И.В. Мироновой / Под ред. Б.В. Волженкина. СПб., 2000. 253 с.

22. Уголовный кодекс Дании / Пер. с дат. и англ. С.С. Беляева и А.Н. Рычевой / Под ред. С.С. Беляева. СПб., 2001. 230 с.

23. Уголовный кодекс Испании / Пер. с исп. В.Н. Зыряновой, Л.Г. Шнайдер / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998. 218 с.

24. Уголовный кодекс Республики Польша / Пер. с польского Д.А. Барилович / Под ред. А.И. Лукашова, Н.Ф. Кузнецовой. СПб., 2001. 234 с.

25. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

26. Уголовный кодекс ФРГ / Пер. с ¿1ем. и предисловие A.B. Серебренниковой. М., 2000. 201 с.

27. Уголовный кодекс Швейцарии / Пер. с нем. A.B. Серебренниковой / Под ред. A.B. Серебренниковой. СПб., 2002. 350 с.

28. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ" // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

29. Конституция (Основной Закон) РФ — России (принята Верховным Советом РСФСР 12 апреля 1978 г.) (с учетом внесенных поправок) // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

30. Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября I960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591

31. Уголовный кодекс РСФСР от 22 ноября 1926 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1953. С. 266-289

32. Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1953. С. 116-143

33. Уголовное Уложение 1903 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994. С. 275 293

34. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 6. Законодательство первой половины XIX века. М., 1988. С. 171-211

35. Рекомендательные правовые акты, проекты нормативных документов

36. Уголовный кодекс РФ. Общая часть (проект). М., 1994. 45 с.

37. Уголовный кодекс РФ (проект). Н. Новгород, 1995. 150 с.1. Монографии

38. Акимов O.E. Дискретная математика: логика, группы, графы, фракталы. М., 2005. 656 с.

39. Алексеев С.С. Право: Азбука. Теория. Философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. 710 с.

40. Апатова И. Герменевтика синодального перевода библии. М., 2006. 201 с.

41. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. 124 с.

42. Бабаев B.K. Теория советского права. М., 1964. 155 с.

43. Баранов В.М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989. 398 с.

44. Бернэм У. Суд присяжных заседателей. М., 1994. 128 с.

45. Благов Е.В. Общая теория применения уголовного права: Монография. Ярославль, 2003.260 с.

46. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963. 275 с.

47. Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. 368 с.

48. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1992. 704 с.

49. Гайков В.Т., Иванов В.Д. Ответственность за преступные посягательства против военной службы. М.; РнД, 2003. 96 с.

50. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. 524 с.

51. Гольбах П. Система природы, или о законах мира физического и мира духовного. М., 1940. 456 с.

52. Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. СПб., 1907. 254 с.

53. Гредескул H.A. К учению об осуществлении права. Харьков, 1900. 247 с.

54. Гумплович Л. Общее учение о государстве. М., 1955. 320 с.

55. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1996. 400 с.

56. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. 243 с.

57. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М., 1975. 182 с.

58. Деррида Ж. Письмо и различие / Пер. Лапицкого. СПб, 2001. 432 с.

59. Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М.; Л., 1948. 348 с.

60. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2004. 560 с.

61. Жирар Р. Насилие и священное / Пер. с франц. Г. Дашевского. М., 2000. 311 с.

62. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 2001. 306 с. Зрелов А.П., Краснов М.В. Налоговые преступления / под ред. К.К. Саркисова // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

63. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому процессу. Л., 1955. 204 с.

64. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе / Отв. ред. H.H. Полянский. М.; Л., 1948. 132 с.

65. Карбонье Ж. Юридическая социология / Пер. Туманов В.А. (вступ. ст.). М., 1986. 351 с.

66. Карпец И.И. Современные проблемы уголовного права и криминологии. М, 1976. 224 с.

67. Карпович В.Н. Проблема, гипотеза, закон. Новосибирск, 1980. 175 с. '

68. Карпушин М.И., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. 232 с.

69. Катречко С.Л. Теоретико-множественная парадигма современной математики и ее возможные альтернативы. М., 2001. 123 с.

70. Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс. М., 1954. 407 с.

71. Коган В.М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия. М., 1983. 183 с.

72. Козлов А.П. Понятие преступления. СПб., 2004. 817 с.

73. Кордонский М.В. Конец истины. М., 2003. 250 с.

74. Кругликов Л.Л., Зуев Ю.Г. Презумпции в уголовном праве (в сфере ответственности за экономические и иные преступления). Ярославль, 2000. 160 с.

75. Крутиков Л.Л., Соловьев О.Г. Преступления в сфере экономической деятельности и налогообложения: (Вопросы конструирования составов и дифференциации ответственности) / Под общ. ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 2003. 224 с.

76. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. 240 с.

77. Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М. 1976. 250 с.

78. Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969. 231 с.

79. Кузнецова Н.Ф. Уголовное право и мораль. М., 1967. 104 с.

80. Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984. 184 с.

81. Курылев С.В. Основы теории доказательств в советском правосудии. Минск, 1969. 241 с.

82. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. 240 с.

83. Либус И.А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент, 1981. 190 с.

84. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М., 2000. 70 с.

85. Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. М., 1967. 211 с.

86. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. 189 с.

87. Нахова Е.А. Роль презумпций и фикций в распределении обязанностей по доказыванию. Саратов, 2006. 301 с.

88. Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. М., 1900. 394 с.

89. Ойгензихт В.А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе, 1976. 190 с.

90. Орлов B.C. Субъект преступления по советскому уголовному праву. М., 1958. 165 с.

91. Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. Алма-Ата, 1977. 155 с.

92. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб, 2001. 318 с.

93. Панько К.К. Фикции в уголовном праве и правоприменении. Воронеж, 1998. 135 с.

94. Пендикова И.Г., Ракитина JI.C. Архетип и символ в рекламе. М., 2008. 303 с.

95. Пионтковский A.A. Уголовно-правовая теория Гегеля в связи с учением о праве и государстве. М., 1948. 262 с.

96. Пионтковский A.A. Учение о преступлении. М., 1961. 666 с.

97. Поппер К. Открытое общество и его враги / Пер. с англ. под ред. В.Н. Садовского. В 2 т. М., 1992. 448 с.

98. Потебня A.A. Из лекций по теории словесности. Харьков, 2003. 266 с.

99. Потебня A.A. Слово и миф. М., 2002. 330 с.

100. Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. М., 1987. 180 с.

101. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. 304 с.

102. Решетникова И.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. М., 2000. 288 с.

103. Розанов П.А. Кантианство. М, 1994. 204 с.

104. Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963.230 с.

105. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. 240 с.

106. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. СПб., 2005. 224 с.

107. Сергеева Т.Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголовным делам. М.; Л., 1950. 183 с.

108. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. 285 с.

109. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996. 221 с.

110. Смирнова Е.Д. Логическая семантика и философские основания логики. М., 1999. ■ 150 с.

111. Строгович М.С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М., 1947. 276 с.

112. Тихонов К.Ф. Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967. 165 с.

113. Толстова Ю.Н. Анализ социологических данных (Методология, дескриптивная статистика, изучение связей между номинальными признаками). М., 2000. 350 с.

114. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. 363 с.

115. Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951. 387 с.

116. Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. 272 с.

117. Уголовное право США. Современные тенденции развития. М., 2001. 513 с.

118. Успенский В.А. Теорема Гёделя о неполноте. М., 1982. 110 с.

119. Устименко В.В. Квалификация преступлений со специальным субъектом. Харьков, 1988. 104 с.

120. Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. 184 с.

121. Фельдштейн Г.С. Учение о формах виновности в уголовном праве. М., 1902. 400 с.

122. Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. JL, 1970. 173 с.

123. Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. 512 с.

124. Хинтикка Я. Истина после Тарского. М., 2005. 232 с.

125. Черкасова Н.В. Формирование и развитие адвокатуры в России. М., 1987. 142 с.

126. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М., 2000. 576 с.

127. Швеков Г.В. Преемственность в праве. М., 1983. 170 с.

128. Шишко И.В. Экономические преступления. Вопросы юридической оценки и ответственности. СПб., 2004. 400 с.

129. Штутин Я.Л. Предмет доказывания в советском гражданском процессе. М., 1963. 186 с.

130. Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003.416 с.

131. Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе / К.С. Юдельсон. М.: Юридическая литература, 1951. 225 с.

132. Юнг К.Г. Архетип и символ. СПб., 1991. 304 с.

133. Юнг К.Г. Человек и его символы. М., 2006. 352 с.

134. Язык и моделирование социального взаимодействия / Под ред. В.В. Петрова. М., 1987. 464 с.

135. Якубов А.Е. Обратная сила уголовного закона: некоторые проблемы совершенствования Уголовного кодекса Российской Федерации. СПб., 2003. 206 с.

136. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. 128 с.

137. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998.296 с.

138. Якушин В.А., Назаров В.В. Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения (теоретические аспекты). Ульяновск, 1997. 62 с.1. Научные статьи

139. Александров A.C. "Похвала" теории формальных доказательств // Правоведение. 2002. № 4. С. 34 47

140. Алиев Т.Т., Бслоносов В.О., Громов H.A. Принцип презумпции приговора, вступившего в законную силу // Российский судья. 2003. № 7. С. 18 24

141. Бабаев В.К. К вопросу о понятии правовых презумпций // Сборник аспирантских работ. Выпуск 7. Свердловск, 1968. С. 188 192

142. Бабаев В.К. Презумпции законные и фактические // Сборник аспирантских работ. Выпуск 8. Свердловск, 1969. С. 54 57

143. Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники. Н. Новгород, 2000. С. 323 330

144. Брызгалин A.B. Отсутствие вины как обстоятельство, исключающее привлечение лица к ответственности за совершение налогового правонарушения // http ://www. cnfp. ru/pub/staty/nfp/o tsvin. html

145. Бутнев B.B. Понятие правонарушения: общетеоретические и отраслевые проблемы // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова.

146. Вып. 12: Правонарушения / Под ред. В.Н. Карташова, JI.JL Крутикова, М.В. Лушниковой. Ярославль, 2008. С. 40 53

147. Варьяс М.Ю. К вопросу об юридическом лице как правовой фикции // Законотворческая техника современной России. Т. 2. Н. Новгород, 2001. С. 118 128

148. Векленко C.B. Законодательное определение умышленной вины нуждается в совершенствовании //Уголовное право. 2003. № 1. С. 15 17

149. Векленко C.B. Сущность, содержание и формы вины в уголовном праве // Правоведение. 2002. № 6. С. 129 140

150. Воскресенский В., Колышева Л. Количество склонно перерастать в качество // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

151. Гадамер Х.-Г. Что есть истина? // Логос. Философско-литературный журнал. Выпуск 1.М., 1991. С. 30-37

152. Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Сов. государство и право. 1978. №3. С. 113-117

153. Демин A.B. Ответственность за вину и презумпция невиновности в сфере налоговой ответственности: актуальные вопросы теории и практики // Справочная правовая система "Консультант Плюс"

154. Денисов С.А. Идеи естественного права и их реализация в уголовном и уголовно-процессуальном позитивном праве // Совершенствование законодательства о борьбе с преступностью в период становления рыночной экономики. Тюмень, 1995. С. 106-109

155. Зайцев И. Правовые фикции в гражданском процессе // Российская юстиция. 1997. № 1.С. 35-36

156. Земцова В.И. Презумпции и преюдиции как юридические правила доказывания в налоговых спорах // Право и экономика. 2004. № 9. С. 73 75

157. Иванов Н.Г. Принцип субъективного вменения и его реализация в УК // Государство и право. 1999. № 10. С. 52 58

158. Иванов Н.Г. Умысел в уголовном праве Российской Федерации // Российская юстиция. 1995. № 12. С. 16 18

159. Иванчин A.B. О правотворческой функции уголовно-правовых конструкций // Юридические записки молодых ученых и аспирантов ЯрГУ: Сборник статей / Отв. ред. М.В. Лушникова. Ярославль, 2002. Вып. 1. С. 57 60

160. Казанцев Ю.Л. Принципы права как фактор повышения эффективности правового регулирования // Юридические записки молодых ученых и аспирантов ЯрГУ: Сборник статей / Отв. ред. М.В. Лушникова. Ярославль, 2002. Вып. 1. С. 6 9

161. Каплин М.Н. Правонарушение в уголовном праве // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Вып. 12: Правонарушения / Под ред. В.Н. Карташова, Л.Л. Крутикова, М.В. Лушниковой. Ярославль, 2008. С. 154 160

162. Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. Выпуск 8. С. 337-353

163. Крутиков Л.Л. Аксиомы, презумпции и фикции в уголовном праве: динамический аспект // Он же. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000 2009. Ярославль, 2010. С. 197 - 209

164. Крутиков Л.Л. Вопросы наказания и его назначения в проекте уголовного кодекса // Проблемы уголовной ответственности и ее дифференциации. Ярославль, 1994. С. 24 30

165. Крутиков Л.Л. О неопровержимых презумпциях в современном уголовном праве // Он же. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000 2009. Ярославль, 2010. С. 289-294

166. Крутиков Л.Л. О принципах построения Особенной части уголовного закона // Он же. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000 2009. Ярославль, 2010. С. 418-424

167. Крутиков Л.Л. О системе уголовного законодательства и Особенной части УК РФ // Он же. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000 2009. Ярославль, 2010. С. 570 - 586

168. Крутиков Л.Л. О субъективном отношении к отдельным признакам в умышленном преступлении // Он же. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000 2009. Ярославль, 2010. С. 231 - 239

169. Лившиц В.М. К истории изучения волн обучения // Вопросы психологии. 2006. № 6. С. 160-162

170. Литягин Н. Порядок обнародования законодательных актов // Справочная правовая система "Кодекс"

171. Лопашенко Н.А. Уголовная ответственность за налоговые преступления // Налоговые и иные экономические преступления: Сборник науч. статей. Вып. 2 / Под ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 2000. С. 10 15

172. Лукьянова В.Ю. Юридические презумпции в законодательстве о техническом регулировании // Справочная правовая система "Кодекс"

173. Малеин Н.С. О презумпции знания права гражданами // Связь юридической науки с практикой. М., 1986. С. 50 51

174. Мальцев В.В. Принцип законности в Уголовном кодексе Российской Федерации // Уголовное право. 2003. № 1. С. 37 38

175. Падучева Е.А. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. Выпуск 8. М. 1977. С. 91 124

176. Панько К.К. Юридические фикции в современном российском праве // Проблемы юридической техники. Н. Новгород, 2000. С. 459 470

177. Пашин С.А. Суд присяжных и судебная власть // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. №2. С. 10- 13

178. Первомайский В.Б. Презумпции в психиатрии // Первомайский В.Б. Судебно-психиатрическая экспертиза: статьи (1989-1999). Киев, 2001. С. 107 117

179. Пикуров Н.И. Действительные и мнимые пробелы бланкетной диспозиции уголовного закона // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы второй международной конференции. М., 2005. С. 72-73

180. Семенов С. А. Понятие специального субъекта преступления // Журнал Российского права, 1998, № 7. С. 65 69

181. Середа И.М. Некоторые проблемные вопросы установления вины в налоговых правонарушениях // Справочная правовая система "Кодекс"

182. Сериков Ю.А. Классификация презумпций в науке гражданского процессуального права // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса / Под ред. В.В. Яркова. М., 2002. С. 133 135

183. Скляров C.B. Проблемы определения понятия вины в уголовном праве России // Уголовное право. 2003. № 2. С. 71 74

184. Тарбогаева Е.Б. Роль законных презумпций в процессе судебного доказывания и познания // Правоведение. 1982. № 3. С. 54 57

185. Тарусина H.H. Заметки о приобщении к презумпции непрезумптивного // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: Сборник науч. трудов / под ред. В.В. Бутнева. Ярославль, 2009. Вып. 10. С. 22 29

186. Тилле A.A. Презумпция знания законов // Правоведение. 1969. № 3. С. 34 39

187. Устименко В.В. Специальный субъект и субъективная сторона преступления // Проблемы социалистической законности. Харьков, 1986. Вып. 17. С. 132 135

188. Филатов А.Ю. Проблема понятия и сущности вины на историческом и современном этапах на пути совершенствования уголовно-правового законодательства // Современные проблемы противодействия преступности в России. Челябинск, 1995. С. 78 -84

189. Хинтикка Я, Проблема истины в современной философии // Вопросы философии. 1996. №9. С. 46-58

190. Черниловский З.М. Презумпции и фикции в истории права // Советское государство и право. 1984. № 1. С. 98 105.

191. Чувакова Л.А. Некоторые проблемы теории ошибочной юридической деятельности // Юридические записки молодых ученых и аспирантов ЯрГУ: Сборник статей / Отв. ред. М.В. Лушникова. Ярославль, 2002. Вып. 1. С. 29 32

192. Шишко И.В. Некоторые проблемы применения "налоговых норм" УК // Современная преступность: состояние, тенденции, средства преодоления. Екатеринбург, 1999. С. 149 153

193. Якушин В.А. Ошибка в противоправности и ее значение для определения вины и уголовной ответственности // Актуальные вопросы советского права (теория и практика). Казань, 1985. С. 98 -100

194. Якушин В.А. Субъективное вменение и его пределы // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 61 62

195. Яни П.С. О значении принципа "Ignorantia juris nocet" для вменения составов экономических преступлений // Уголовное право в XXI веке: Материалы международной научной конференции. М., 2002. С. 235 238

196. Яни П.С. О применении "налоговых" норм уголовного закона // Законность, № 9, 1994. С. 21 -23

197. Диссертации и авторефераты диссертаций

198. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1969. 24 с.

199. Бойко А.И. Системная среда уголовного права: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. РнД, 2008. 49 с.

200. Брайнин Я.М. Основания уголовной ответственности и важнейшие вопросы учения о составе преступления в советском уголовном праве: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Харьков, 1963. 32 с.

201. Дрягин М.А. Презумпция невиновности в российском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. 29 с.

202. Зуев Ю.Г. Презумпции в уголовном праве Текст.: Дис. . канд. юрид. наук: 12.00.08: защищена 21.04.2000 /ЯрГУ им. П.Г. Демидова. Ярославль, 2000. 208 с.

203. Зуев Ю.Г. Презумпции в уголовном праве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2000. 25 с.

204. Иванчин A.B. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. 24 с.

205. Истомин В.Г. Проблемы уголовной ответственности за нарушения налогового законодательства: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. 31 с.

206. Касаткин С.Н. Правосознание как категория правоведения (теоретико-методологический аспект): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2003. 25 с.

207. Качур Н.Ф. Презумпции в советском семейном праве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1982. 17 с.

208. Лушина Л.А. Нравственно-правовой нигилизм. Генезис, сущность, форма: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2003. 28 с.

209. Мамилов К.В. Уголовно-правовое основание уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ижевск, 2001. 25 с.

210. Митюшев Д.И. Налоговые преступления (Спорные вопросы ответственности): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Красноярск, 2002. 28 с.

211. Пикуров Н.И. Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права. Автореф. дис. . докт. юрид. наук. Волгоград, 1998. 37 с.

212. Панько К.К. Фикции в уголовном праве: В сфере законотворчества и правоприменении: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Воронеж, 1998. 19 с.

213. Сериков Ю.А. Процессуальные функции правовых презумпций в гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. 28 с.

214. Тагиров А.Б. Криминологический анализ налоговой преступности и проблемы ее предупреждения: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Махачкала, 2002. 29 с.

215. Стецура C.B. Уголовно-правовое воспитание как средство предупреждения преступности несовершеннолетних: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Красноярск, 2003. 31 с.

216. Федосова Н.С. Уголовное право и религия: (Проблема взаимовлияния и взаимодействия): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. 29 с.

217. Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Л., 1970. 31 с

218. Шапиев С.М. Особенности уголовной ответственности за преступления, совершенные по неосторожности: Автореф. дис.канд. юрид. наук. Л, 1982. 23 с.

219. Шаталова Л.И. Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве РФ: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Самара, 2002. 21 с.

220. Якушин В.А. Ошибка и ее влияние на вину и ответственность по советскому уголовному праву: Автореф. дис.канд. юрид. наук. Казань, 1985. 17 с.

221. Якушин В.А. Проблема субъективного вменения в уголовном праве: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. М., 1998. 50 с.

222. Ямбушев Р.Ш. Правовое сознание в механизме правового регулирования общественных отношений: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2002. 29 с.

223. Учебники, учебные и научно-практические пособия, курсы и тексты лекций, комментарии к законодательству

224. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 2. М., 1982. 360 с.

225. Алпатов В.М. История лингвистических учений: Учеб. пособие. М., 1998. 368 с.

226. Герцензон A.A. Об Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. М, 1959. 60 с.

227. Герцензон A.A. Уголовное право. Часть общая. М., 1948. 496 с.

228. Зуев Ю.Г. Актуальные проблемы рассмотрения уголовных дел судом с участием присяжных заседателей: Научно-практическое пособие. Ярославль, 2004. 118 с.

229. Иванчин A.B. Уголовно-исполнительное право. Общая часть: Текст лекций. Ярославль, 2004. 56 с.

230. Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества: Текст лекций. В 10-и частях. Ярославль, 1996-2004. 1198 с. (в 10-и частях).

231. Карташов В.Н. Теория государства и права. Начальный курс. 2-е изд., перераб. и доп. Кострома, 2002. 175 с.

232. Карташов В.Н. Теория правовой системы общества: Учеб. пособие. В 2 т. Т. 1. Ярославль, 2005. 547 с.

233. Кириллов В.И., Старченко A.A. Логика: Учебник для юридических вузов. М., 2003. 254 с.

234. Комментарий к Налоговому кодексу РФ, части первой (постатейный) / Под ред. A.B. Брызгалина. М., 1999. 397 с.

235. Комментарий к Налоговому кодексу РФ, части первой (постатейный): Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. / Составитель и автор комментариев - С.Д. Шаталов. М„ 2000. 249 с.

236. Комментарий к Налоговому кодексу РФ: (постатейный). Часть первая / Под ред. А.Н. Козырина. М., 2006. 646 с.

237. Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Отв. ред. Л.Л. Крутиков. М., 2005. 1104 с.

238. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. А.И. Рарог. М., 2004. 640 с.

239. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М, 2003. 867 с.

240. Крылова Н.Е., Серебренникова A.B. Уголовное право современных зарубежных стран: Учеб. пособие. М., 1997. 192 с.

241. Курс уголовного права. Общая часть: Учебник для вузов. Т. 1: Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М. 1999. 624 с.

242. Лазарев A.M. Субъект преступления. Учеб. пособие для студ. ВУЗИ. М., 1981. 62 с.

243. Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. 637 с.

244. Математика и опыт / Под ред. А.Г. Барабашева. М., 2003. 624 с.

245. Наумов A.B. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. 640 с.

246. Пионтковский А.А Курс советского уголовного права в 6й томах. Т. 1-3. М., 1970. 1124 с. (вЗт.)

247. Почепцов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года: Учебно-справочное издание. М, 1998. 336 с.

248. Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве: Учебное пособие. М., 1980. 132 с.

249. Решетникова И.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. М., 2000. 270 с.

250. Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. М., 1998. 368 с.

251. Смирнова Е.Д. Основы логической семантики: Учеб. пособие для филос. фак. унтов. М., 1990. 143 с.

252. Сызранцев В.Г. Воинские преступления: Комментарий к Главе 33 УК РФ. СПб, 2002. 304 с.

253. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2 т. М., 1994. 773 с. (в 2 т.)

254. Тарусина H.H. Семейное право. Учеб. пособие. М., 2001. 142 с.

255. Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2006. 637 с.

256. Уголовное право. История юридической науки. М., 1978. 213 с.

257. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. 512 с.

258. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева., A.B. Наумова. М., 2003. 543 с.

259. Уголовное право России. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. Ф.Р. Сундурова. Казань, 2003. 648 с.

260. Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Л.Л. Крутиков. М., 2005. 592 с.

261. Уголовное право России. Часть Особенная: Учебник для вузов. 3-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Л.Л. Крутиков. М., 2005. 880 с.

262. Юридическая психология: Учебник / Под ред. В.Л. Васильева. СПб., 2002. 656 с.

263. Иные литературные источники

264. Бенедикт (Барух) Спиноза. Новосибирск, 2001. 340 с.

265. Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. и перераб. / Под ред. проф. А.Я. Сухарева. М., 2007. 858 с.

266. Гегель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М.; Л., 1930. 401 с.

267. Кони А.Ф. Избранное. М., 1989. 540 с.

268. Латинско-русский словарь. М., 2005. 1040 с.

269. Латинско-русский словарь. М., 2008. 848 с.

270. Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. В 12 т. Т. 6-9. М., 1984 1988. 3301 с. (в 4 т.)

271. Словарь иностранных слов / Под ред. Ф.Н. Петрова. — 12-е изд., стереотип. М., 1985. 608 с.

272. Судебные речи: Сборник / Автор и составитель М.Ф. Чудаков. Минск, 2002. 546 с.

273. Томпсон Х.С. Песни обреченного. М., 2009. 470 с.

274. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1: Ранняя античная философия: от эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / Составитель A.B. Лебедев. М., 1989. 576 с.

275. Философия и логика в львовско-варшавской школе. М., 1999. 427 с.

276. Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П "По делу о проверке конституционности п. 2 и 3 ч. 1 ст. 11 Закона РФ от 24.07.1993 "О федеральных органах налоговой полиции" // Справочная правовая система "Гарант"

277. Определение Конституционного Суда РФ от 16 января 2001 г. № 1-0 "По делу о проверке конституционности примечания 2 к статье 158 Уголовного кодекса РФ в связи с жалобой гражданина Д.А. Скородумова" // Справочная правовая система "Гарант"

278. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" // Справочная правовая система "Гарант"

279. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2006 г. № 64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления" // Справочная правовая система "Кодекс"

280. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" // Справочная правовая система "Гарант"

281. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" // Справочная правовая система "Гарант"

282. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами РФ уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов" // Справочная правовая система "Гарант"

283. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения Конституции РФ при' осуществлении правосудия" // Справочная правовая система "Гарант"

284. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. № 5 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону"// Справочная правовая система "Гарант"

285. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. № 1 "О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ" // Справочная правовая система "Гарант"

286. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 3 "О судебной практике по делам о вымогательстве" // Справочная правовая система "Гарант"

287. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" // Справочная правовая система "Гарант"

288. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г. № 11 "О практике применения судами законодательства о необходимой обороне" // Справочная правовая система "Гарант"

289. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 декабря 2001 г. №5 "О некоторых вопросах применения части первой Налогового кодекса РФ" // Справочная правовая система "Гарант"

290. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 41 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 9 от 11 июня 1999 г. "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Налогового кодекса РФ" // Справочная правовая система "Гарант"

291. Обзор статистических данных о рассмотрении уголовных, гражданских дел и дел06 административных правонарушениях в Верховном Суде Российской Федерации за 2009 год. URL: http://www.supcourt.ru/newsdetale.php?id=6126 (дата обращения: 01.06.2010)

292. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 декабря 2004 г. № 72-004-64 // Справочная правовая система "Кодекс"

293. Социалистическая законность. 1942. № 9. С. 29

294. Дело № 1 -165/2009, Угличский районный суд Ярославской области

295. Дело № 1-136/2007, Кировский районный суд г. Ярославля

Автор: Горячев, Илья Николаевич
Город: Ярославль
Год: 2010
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Горячев, Илья Николаевич, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Горячев, Илья Николаевич, Ярославль

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Горячев, Илья Николаевич, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Горячев, Илья Николаевич, Ярославль

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Презумпция знания закона и принцип несущественности юридической ошибки в уголовном праве России»