АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Принцип субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм»
На правах рукописи
САТУШИЕВ АЛЬБЕРТ ХАБАСОВИЧ
ПРИНЦИП СУБЪЕКТИВНОГО ВМЕНЕНИЯ В КОНСТРУИРОВАНИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ
12 00 08 - уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
003173032
Ростов-на-Дону - 2008
003173032
Работа выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ростовский юридический институт МВД России»
Научный руководитель доктор юридических наук, профессор
Иванов Владимир Дмитриевич
Официальные оппоненты доктор юридических наук, профессор
Грошев Александр Васильевич; кандидат юридических наук, профессор Гайков Виктор Тимофеевич
Ведущая организация Кабардино-Балкарский государственный университет
Защита диссертации состоится 10 июля 2008 г в 11 часов на заседании диссертационного совета Д203 011 02 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ростовский юридический институт МВД России» по адресу 344015, г Ростов-на-Дону, ул Маршала Еременко, 83, ауд 502.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Ростовский юридический институт МВД России»
Автореферат разослан 9 июня 2008 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
Мельниченко А.Б.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. На сегодняшний день необходимость научной разработки проблем реализации принципа субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм объясняется бессистемностью и внутренними противоречиями в законодательном предписании ст. 5, 24—27 УК РФ и ряде норм Особенной части УК РФ.
В числе признаков субъективной стороны преступления основным является вина. Однако в современной науке уголовного права нет единства позиций в определении самой концепции вины. Это влечет противоречивое понимание категории вины и ее содержания, а следовательно, создает существенные препятствия в ее законодательном предписании
В законе не существует определения принципа субъективного вменения Несмотря на то, что в ст. 5 УК РФ закреплен «принцип вины», содержание и название данной уголовно-правовой нормы нельзя признать удачными1 Между тем лишь закрепление принципа субъективного вменения в Уголовном кодексе может гарантировать «. общий подход к конструированию уголовно-правовых запретов, предопределяя единое направление в правоприменительной деятельности»2
Представления о вине и принципе субъективного вменения в настоящее время не имеют определенной логической последовательности, что влечет неверное понимание места данной категории в реализации уголовной ответственности С этим связано и сохранение проблемы теории «двух вин» в уголовном праве, в соответствии с которой вина - это основание уголовной ответственности и в то же время элемент состава преступления
В настоящее время продолжает оставаться актуальной проблема функционального соотношения отдельных психологических категорий (мотив, цель) с юридическими конструкциями уголовно-правовых норм, регламентирующих основной состав преступления
В современных научных исследованиях, посвященных проблемам субъективной стороны преступления, не достаточно ясно представлены решения вопросов квалификации преступлений при полимотивированности деяния Так, предлагается правоприменителю в каждом конкретном случае классифицировать мотивы преступного поведения с последующим выбором одного « из мотивов, ставшего реально действующим .» и который, возникнув на ряду с другими мотивами, « .доминирует над остальными»3 Данная уголовно-правовая доктрина негативно влияет на практику уголовного правоприменения
Изучение судебно-следственной практики показывает, что « значительное количество уголовных дел, пересматриваемых в порядке надзора, содержит ошибки в уста-
1 См Векленко С В Виновное вменение в уголовном праве Дис д-ра юрид наук Омск, 2003 С 80-82
2 Там же С 76
3 Скляров С В Вина и мотивы преступного поведения как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности Дис д-ра юрид наук М,2004 С 18
новлении и анализе мотивов совершенного деяния»4 Кроме того, «именно при установлении видов умысла и неосторожности наиболее часто допускаются судебные ошибки»} С учетом этих предпосылок автор разрешает как юридико-практические, так и методологические, противоречия в реализации и соотношении признаков субъективной стороны преступления с отдельными уголовно-правовыми институтами (в частности, соучастия) и конструкциями конкретных составов преступлений
Отмеченные выше обстоятельства, образуя систему проблем субъективного вменения в уголовном праве, определяют актуальность данного исследования
Степень научной разработанности проблемы. Анализу и разрешению проблем вины и принципа субъективного вменения в науке уголовного права посвящены многие работы Различные аспекты проблематики вины и уголовно-правового принципа субъективного вменения рассмотрены в трудах Б С Утевского, ГТ С Дагеля, Г А Кригера, А И Рарога, И Биксева, В В Лунева, В В Кулыгина, И А Гревневой, В А Якушина, Ю А Язовских Между тем отсутствуют специальные исследования, посвященные проблемам функционального соотношения психологических категорий с конструкциями уголовно-правовых норм Ряд авторов предприняли попытки проведения такого анализа путем значительной психологизации уголовного закона (О Д Ситковская и др ) Однако большинство ученых лишь обозначили в своих работах то, что, являясь основой сознательно-волевого акта, мотив, цель и обусловленная ими вина определяют поведение субъекта в обществе, влияют на психологическую структуру его личности и поэтому должны учитываться при конструировании и применении норм общеуголовного законодательства (С С Хабиров) В связи с тем, что на законодательном уровне еще не выработаны принципиальные подходы к решению данной проблемы, предлагается Пленуму Верховного суда РФ издавать периодические разъяснения о способах практического отражения в материалах уголовного дела функций мотива, цели в определении оснований уголовной ответственности, в квалификации и индивидуализации ответственности и наказания, а также обращать в этих разъяснениях внимание на полимотивированность деяний и всей совокупности мотивов и целей (С С Хабиров) Однако едва ли можно согласиться с подобным предложением, поскольку все толкования Пленумом Верховного суда РФ осуществляются в рамках уже принятого законодательства. Несмотря на то, что общетеоретические рекомендации по описанию признаков субъективной стороны преступления в материалах уголовных дел в некоторой степени разработаны (А И Рарог), проблема требует научно обоснованного, систематизированного разрешения
Некоторые авторы лишь предпринимают попытки проанализировать соотношение признаков субъективной стороны с конструкциями составов преступлений (Е.И Думанская,
4 Скляров С В Указ соч С 7
5 Векленко С В Указ соч С 205
С С Скляров) либо ограничиваются исследованием некоторых (ст 285,292 УК РФ) составов преступлений (О А. Борисов и др)
Таким образом, вышеизложенное обусловливает необходимость более глубокого и системного исследования отмеченных выше проблем
Объектом диссертационного исследования являются уголовно-правовой принцип субъективного вменения, признаки субъективной стороны преступления и проблемы их реализации в нормах Уголовного кодекса РФ
Предмет диссертационного исследования составили существующие в науке уголовного права концепции вины, совокупность правовых норм, в которых закреплена структура юридических признаков форм вины и реализуются факультативные признаки субъективной стороны преступления (мотив, цель), правоприменительная практика, а также данные, полученные при анкетировании практических работников
Цель настоящего диссертационного исследования - осуществить целостное, комплексное исследование уголовно-правовых норм института субъективного вменения, разработать предложения по совершенствованию законодательства в данной области
Для достижения поставленной цели в диссертации формулируются и решаются следующие основные задачи
- проанализировать современные концепции вины и принципа субъективного вменения, существующие в науке уголовного права,
- определить преемственность юридической структуры действующей редакции умысла и неосторожности с современной практикой уголовного правоприменения;
- исследовать юридико-техническую характеристику функциональных свойств мотива и цели и их выражение в законодательной конструкции уголовно-правовых норм Особенной части УК РФ,
- исследовать соотношение и влияние признаков субъективной стороны преступления на содержание уголовно-правовых норм института соучастия
Методология н методика диссертационного исследования включают метод диалектической логики; сравнительно-правовой, сисгемно-сгрустурный, системно-аналитический методы, социологические методы опосредованного опроса (анкетирование) и анализа документов
Нормативной базой диссертационного исследования являются Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, федеральные законы и другие нормативно-правовые акты
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили материалы текущей юридической практики, опубликованные в Бюллетене Верховного суда РФ, в журнале «Российская юстиция» и др, материалы уголовных дел, рассмотренных судами Кабардино-
Балкарской Республики, а также положения постановлений Пленумов Верховного суда РФ по уголовным делам
В процессе исследования проводилось анкетирование 110 практических работников из числа следователей ОВД, дознавателей ОВД, следователей прокуратуры, адвокатов по вопросам применения положений ст 5, 24-27 УК РФ
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что на основе анализа и обобщения норм уголовного законодательства, а также судебно-следственной практики, автором проведена критическая оценка существующих концепций вины и современного состояния реализации признаков субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве
Данная работа представляет собой комплексное исследование ряда уголовно-правовых проблем, связанных с реализацией принципа субъективного вменения в уголовном законодательстве Системный анализ научных знаний в теории уголовного права и практики уголовного правоприменения позволил по-новому сформулировать определение понятия «принцип вины» и рассмотреть его признаки
Проведенное исследование позволило автору выдвинуть ряд конкретных предложений по изменению уголовно-правовых норм института субъективного вменения и теоретических положений по реализации признаков субъективной стороны преступления (мотива и цели) в уголовном законодательстве.
Научная новизна настоящего исследования нашла отражение в следующих основных положениях, выносимых на защиту
1 Научным критерием применения психологических категорий в конструировании составов преступлений и в определении системы признаков субъективной стороны деяния является использование психологических понятий, характеризующих психическое отношение, а не психическое состояние лица.
2 В ч 1 ст 24 УК РФ автор предлагает включить определение вины в следующей редакции «Вина является сознательно-волевым отношением вменяемого физического лица, достигшего возраста уголовной ответственности, к фактическому содержанию совершаемых действий (бездействия), признаваемых настоящим Кодексом противоправными, а также к вредным последствиям, предписанным в настоящем Кодексе как общественно опасные Сознательно-волевое отношение лица к преступлению определяется в форме умысла или неосторожности»
3 С учетом проведенного юридико-практического, психологического, исторического анализа диссертант предлагает следующую редакцию умысла (ст 25 УК РФ) «Преступление признается умышленным, если лицо осознавало фактическое значение совершаемых им или с его участием общественно опасных действий (бездействия) и желало их совершить, предвидело возможность причинения или неизбежность насту-
пления общественно опасных последствий, желаю неминуемого причинения этих последствий либо осознанно ожидало или относилось безразлично к их наступлению»
4 Исключив такой вид неосторожности, как легкомыслие, автор обосновывает необходимость единой конструкции неосторожности, включив в нее понятие «заблуждение:», а саму уголовно-правовую норму ст 26 УК РФ предлагает изложить в следующей редакции- «Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо заведомо не осознавало или забчуждалось относите чьно фактического развития совершаемых действий (бездействия), не предвидело обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить»
5 При определении психического отношения к единому по характеру причинно-следственного развития деянию с различными последствиями положение ст. 27 УК РФ следует рассматривать не как «двойную» форму вины, а в качестве «вменения с двумя формами вины» С таким названием содержание сг 27 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции «Наступившие от умышленного преступления тяжкие последствия, влекущие более строгое наказание, подлежат вменению как не охватываемые умыслом чица лишь в случае, если лицо заведомо не осознавачо или заблуждаюсь относительно фактического развития совершаемых действий (бездействия), не предвидело обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить Такие преступления признаются совершенными с двумя формами вины»
6 Название ст 5 УК РФ «Принцип вины» предлагается изменить на «Принцип вменения», а ее содержание изложить в следующей редакции
«1 Совершенное общественно опасное и запрещенное настоящим Кодексом деяние подчежит вменению только при установлении в действиях (бездействии) лица умысла или неосторожности и предусмотренных в соответствующих статьях Особенной части настоящего Кодекса мотивов и цечей преступления
2 Вред признается причиненным невиновно, если лицо заведомо не осознавало и не могло осознавать фактического развития совершаемых действий (бездействия), не должно было и не могло предвидеть обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия
3 Вред также признается причиненным невиновно, если лицо, заведомо осознавая фактическое развитие совершаемых действий (бездействия), не могло предотвратить общественно опасные последствия в силу несоответствия психофизиологических качеств возникшим экстремачьнымусловиям или нервно-психочогическим перегрузкам»
В связи с этими изменениями ст. 28 УК РФ следует признать утратившей силу
7 Реализация принципа субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм служит преодолению случаев предписания составов преступлений с неопределенной формой вины К таким относятся ст 246-247, ч 1 сг 248 УК РФ Обосновывается необходимость разработки усеченной конструкции этих составов преступлений с включением в их диспозиции признака заведомости создания угрозы причинения вреда, который также следовало бы использовать и в конструкциях ст 250-252,254 УК РФ
В группе экологических преступлений действия, связанные с нарушением правил охраны и использования недр (ст 255 УК РФ), а также нарушением правил охраны рыбных запасов (ст 257 УК РФ), не могут характеризовать необходимое причинение предписанных в них последствий Поэтому в их юридической конструкции следует использовать оговорку о наступлении общественно опасных последствий по неосторожности
8 Опираясь на предыдущее положение, автор предлагает следующую редакцию ч 2 ст 24 УК РФ «Лицо подлежит уголовной ответственности лишь за умышленное совершение преступления, если в статьях или частях статей Особенной части настоящего Кодекса специально не предусмотрено совершение преступления по неосторожности»
9 В квалификации преступления доминирующая сфера уголовно-правовой мотивации не тождественна доминирующей сфере психологической мотивации, хотя они и являются результатом единого мотивационного процесса Для квалификации преступления и вменения содеянного при полимотивированности доминирующее значение имеет не та субъективная причина или мотив, которые для лица психологически являются приоритетными, а тот мотив, который предписан в законе
10 Предписание специального мотива в составе преступления допустимо лишь при конструировании квалифицированных деяний Мотив нельзя включать в диспозицию основного состава преступления, но он может образовывать квалифицированные составы преступлений Только в этом случае (при соотношении с первичными (основными) признаками деяния) мотив может существенно повысить степень общественной опасности преступления
11 Составы преступлений, образованные с предписанием хулиганского мотива, правомерно сохранять лишь в случаях наличия за их совершение более строгих санкций, чем те, которые предусмотрены в ч 1 ст 213 УК РФ Данные деяния квалифицируются по совокупности преступлений (п «и» ч 2 ст 105, п «д» ч 2ст 111 и ст. 213 УК РФ) Только в этом случае хулиганский мотив обретает юридико-техническое значение в конструировании специальных видов квалифицированных преступлений
12 Цель определяет характер создаваемой опасности, а не фактическое наступление общественно опасных последствий, позволяя уголовно-правовым нормам функционировать в превентивном режиме В этом выражено основное юридико-техническое значение предписания цели в юридических конструкциях общественно опасных деяний
Теоретическая значимость диссертации определяется вкладом, внесенным в науку уголовного права при разработке и разрешении ряда актуальных проблем субъективного вменения в уголовном праве, выработкой правильного понимания социально-психологической и юридической природы уголовно-правовой категории вины; определением методологических основ принципа субъективного вменения и юридико-технических принципов реализации признаков субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве.
Содержащиеся в диссертации положения, выводы и рекомендации, по мнению автора, позволят восполнить имеющиеся пробелы в теории уголовного права по рассматриваемому вопросу, создать определенную теоретическую и методологическую базу для дальнейшего исследования проблем реализации принципа субъективного вменения в законодательстве
Практическая значимость диссертации заключается в том, что положения и материалы, содержащиеся в настоящей работе, могут быть использованы в теории уголовного права для устранения пробелов и коллизий, в правотворческой деятельности по совершенствованию действующего законодательства, в разработке разъяснений Верховного суда Российской Федерации, в правоприменительной деятельности правоохранительных органов, в системе служебной подготовки практических работников, в процессе преподавания курсов уголовного права, а также при проведении новых научных исследований в области уголовного права.
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права Ростовского юридического института МВД России Основные положения и выводы диссертации изложены автором в пяти опубликованных по теме работы научных статьях и обсуждались в докладах на научно-практических конференциях
Результаты диссертационного исследования используются при изучении Общей части уголовного права на специальном юридическом факультете Нальчикского филиала Краснодарского университета МВД России, на юридическом факультете Кабардино-Балкарского государственного университета, а также в системе служебной подготовки сотрудников Следственного управления МВД по Кабардино-Балкарской Республике
Структура работы определена целями и задачами исследования, состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка литературы Объем и оформление диссертации отвечают требованиям, предъявляемым ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность и новизна темы диссертации, определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, его методологическая и теоретическая база, приводится эмпирическая база диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость исследования, излагаются данные об апробации результатов исследования
Первая глава «Современные тенденции развития концепции вины в уголовном праве и реализация принципа субъективного вменения в уголовном законодательстве» состоит из двух параграфов
В первом параграфе «Современные концепции вины в уголовном праве и проблемы их преемственности» проведен историко-методологический, философский анализ формирования принципа субъективного вменения и уголовно-правовой категории «вина», определены позитивно-правовые истоки этих уголовно-правовых явлений С учетом позитивно-философской методологической базы и содержания принципа субъективного вменения автор отмечает, что в действительности наука и практика свидетельствуют о преемственности позитивной концепции данного принципа и категории вины, что также находит подтверждение в положениях историко-философских работ О Конта, Г Спенсера, Д С Милля Диссертант вскрывает факт необоснованного сведения позитивного понимания вины лишь к антропологическим основам изучения личности преступника. Подчеркивает, что позитивное учение о вине основывается не только на антропологической теории (Италия) о личности преступника, но и на социально-юридическом понимании содержания вины и принципа субъективного вменения Представители позитивной философии (Г Спенсер, Д С Милль) в своих трудах прямо раскрывали фило-софско-правовое содержание принципа субъективного вменения
Автор отмечает, что методологические источники формирования категории вины и принципа субъективного вменения не достаточно изучены, что, по мнению автора, и обусловливает искусственное разделение на отдельные концепции учеными тех элементов, которые в действительности составляют единое целое в характеристике содержания указанных явлений Таким образом, различные концепции вины и принципа субъективного вменения (психологическая, нормативная и оценочная) - лишь отдельные стороны одного и того же явления И только правильное комплексное их сочетание
позволит выработать прогрессивные, нормативно-правовые положения о уголовно-правовом принципе субъективного вменения и категории вины
Проведенный позитивно-философский анализ позволил диссертанту выявить конкретные критерии включения психологических категорий и определений в систему признаков субъективной стороны преступления Ранее изучением данного вопроса занимались такие отечественные ученые, как И Самощенко, А.И Плотников и др, особо выделявшие критерий исключения из числа признаков субъективной стороны преступления тех психологических категорий, которые характеризуют психическое состояние личности, а не ее психическое отношение к совершаемому деянию Автор констатирует, что в психологии вообще не существует понятия психического отношения, что служит одним из главных аргументов неприемлемости психологической концепции вины в «чистом» виде С учетом вышеизложенного диссертант отмечает, что аффект как психологическое явление, характеризующее психическое состояние лица на момент совершения преступления, не может считаться признаком субъективной стороны преступления На сегодняшний день некоторые авторы, в частности А И. Рарог, также придерживаются данной позиции
Таким образом, диссертант приходит к следующим принципиальным выводам уголовно-правовая категория вины и принцип субъективного вменения суть не нормативные и не психологические (в отдельности), а позитивные явления; систему признаков субъективной стороны преступления составляют вина, мотив и цель
Во втором параграфе «Проблема теории "двух вин" в уголовном праве и реализация понятия вины в уголовном законодательстве» с позитивно-правовой позиции разграничиваются понятия «вина» и «виновность» Системно-логическим путем, а также с учетом многочисленных аргументов отечественных ученых диссертант обоснованно указывает на то, что «вина» является материально-правовой категорией, в то время как «виновность» (виновный, обвиняемый) - уголовно-процессуальной Именно в отождествлении этих понятий автор усматривает основную причину теории «двух вин» в уголовном праве. Суть данной теории заключается в том, что одна часть ученых признает категорию вины в качестве самостоятельного основания уголовной ответственности и признака состава преступления одновременно, а другая - утверждает, что вина является одним из элементов общего основания уголовной ответственности - состава преступления Диссертант придерживается и обосновывает вторую точку зрения, разрешая при этом возникающие противоречия Автор разделяет позицию ученых, предлагающих ч. 1 ст 24 УК РФ дополнить определением вины (норму-дефиницию) в следующей редакции «Вина является сознательно-волевым отношением вменяемого физического лица, достигшего возраста уголовной ответственности, к фактическому содержанию совершаемых действий (бездействия), признаваемых настоящим Кодек-
сом противоправными, а также к вредным последствиям, предписанным в настоящем Кодексе как общественно опасные Сознательно-волевое отношение лица к преступлению определяется в форме умысла или неосторожности»
Далее диссертант приходит к выводу о целесообразности замены названия ст 5 УК РФ (принцип вины) на «Принцип вменения» и изложения ее содержания в следующей редакции
«1 Совершенное общественно опасное и запрещенное настоящим Кодексом деяние подлежит вменению только при установлении в действиях (бездействии) лица умысла или неосторожности и предусмотренных в соответствующих статьях Особенной части настоящего Кодекса мотивов и целей преступления 2. Вред признается причиненным невиновно, если лицо заведомо не знало и не могло знать фактического развития совершаемых действий (бездействия), не должно было и не могло предвидеть обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия
3 Вред также признается причиненным невиновно, если лицо, заведомо зная фактическое развитие совершаемых действий (бездействия), не могло предотвратить общественно опасные последствия в силу несоответствия психофизиоюгических качеств возникшим экстремальным условиям или нервно-психологическим перегрузкам»
Предложенное автором название и юридическая конструкция части первой статьи аргументируются также тем, что не в названии, а в ее содержании должно раскрываться, каким является вменение - субъективным или объективным В ней должны быть регламентированы конкретные условия вменения Поэтому ныне имеющаяся в ч 2 ст 5 УК РФ оговорка о недопустимости объективного вменения представляется излишней За пределами признаков субъективной стороны преступления, с которыми связывается само вменение, данная уголовно-правовая норма толковаться не может.
Также диссертант считает юридически несостоятельными такие понятия, как «степень вины», «объем вины», указывая на то, что присвоение данных параметров категории вины причинно способствует сохранению теории «двух вин» Это связано с тем, что вина обретает предметное содержание только по факту совершения преступления, что уже является процессом вменения (обвинением)
Глава вторая «Вина как конструктивный элемент состава преступления и ее содержание» состоит из трех параграфов
В первом параграфе «Проблемы содержания вины в науке уголовного права» автор разрешает существующие в науке уголовного права противоречия относительно понятия содержания вины Рассмотрение данной проблемы является логическим продолжением исследования таких понятий, как «степень» и «объем» вины
Вина образуется на основе элементов, характеризующих психическую активность субъекта. И под внутренней формой, или содержанием, вины диссертант понимает систему социально-психологических, юридически значимых признаков психической активности лица, совершающего преступление Соответственно, бессознательное не может иметь юридическую упречность, поскольку тем самым вина лишается свойств предметной соотноси-мости с предписанными в законе объективными признаками деяния.
И далее, опираясь на результаты системно-юридического анализа, диссертант приходит к выводу, что предметное содержание вины в каждом конкретном случае определяется совокупностью признаков преступления, предписанных в диспозиции статьи При этом автор исключает оценочный (финальный) подход к данной проблеме, обращаясь к криминалистическому учению о следах (в широком понимании) Здесь неосторожности свойственно неверное отражение в психике фактических обстоятельств, соответствующих объективным причинам наступления вредных последствий и их оценочным признакам, предписанным в законе
Также диссертант определяет, что в содержании умысла признак осознания общественной опасности совершаемого деяния обязывает его исполнителя и других участников преступления к высшей нравственной оценке совершаемого поведенческого акта Этим законодатель существенно завышает уровень правосознания преступника, что оспаривается некоторыми учеными (например, Нерсесян В А и др )
Едва правомерно, по мнению автора, законодательно включать в предмет осознавания безнравственность, общественную опасность, или «общественную значимость» (С В Век-ленко), совершаемого деяния В законодательной конструкции умысла более целесообразно использовать фразу «фактическое значение», которая не противоречит традиционному пониманию общественной опасности как предмету осознавания Само изменение мотивации не связано со значением действий (бездействия), имеющих надличностный характер6. Это обеспечивает возможность отграничения категории вины, а также ее умышленной формы, от мо-тивационной структуры преступления (мотива, цели) И при помощи предложенного признака достигается переход от абстрактной «общественной опасности» к фактической оценке преступником совершаемого деяния
Во втором параграфе «Конструирование состава преступления и система юридических признаков форм вины» автор проводит анализ соотношения ныне действующей редакции вины с конструкциями преступлений, сформированными по признакам объективной стороны (усеченные, формальные, материальные), рассматривает различную юридическую природу этих видов составов преступлений Затем переходит к анализу признаков вины, характеризующих сознание и во но лица, в соотношении с ви-
6 См МосквичевСГ Проблемы мотивации в психологических исследованиях Киев, 1975 С 53
дами конструкций преступлений На основании вышеизложенного автор формулирует ряд аргументированных выводов реализация принципа субъективного вменения в конструировании составов преступлений не приемлет законодательного дробления на виды умысла и неосторожности, оконченность умышленного преступления определяется не по виду умысла (что происходит в ныне действующем уголовном законодательстве), а посредством конструирования усеченных, формальных и материальных преступлений, задача законодателя заключается в том, чтобы создать конструкции форм вины, способные характеризовать психическое отношение к любому виду состава преступления, сконструированного по объективным признакам С учетом того, что в науке уголовного права преступления с усеченным или формальным составом (формально беспоследственные виды преступлений) совершаются с «прямым» умыслом, диссертант указывает на то, что формулирование в законе (ч 2 ст 25 УК РФ) «прямого» умысла посредством предписания обязательного наличия волевого отношения к общественно опасным последствиям (в виде желания их наступления) является существенным пробелом в законе На это обращается внимание и в публикациях отдельных отечественных ученых (Н Г Иванов)
На основе анализа практического материала, а также с учетом диалектической последовательности совершения умышленного преступления, диссертант рассматривает умысел не в качестве двух (по виду умысла) ступеней вменения, а как единую юри-дико-практическую конструкцию, где уголовно-правовую оценку следует начинать с характеристики психического отношения к действию (бездействию), а затем к общественно опасным последствиям Этого нельзя сделать на основе ныне существующей в законе редакции умысла, поскольку в формальных составах преступления обязательной и одновременной оценке подлежат не имеющиеся при совершении противоправного деяния общественно опасные последствия (например, при вменении ст 222 УК РФ)
Далее автор приходит к выводу о неприемлемости в числе признаков умысла оговорки «не желало» по отношению к общественно опасным последствиям Следовательно, с юриди-ко-технической стороны данный признак признается не пригодным для отмежевания «косвенного» умысла от «прямого», как и само деление умысла на эта виды Предписанные в законе волевые признаки умысла (желало, сознательно допускало, безразлично относилось) характеризуют степень воленаправленности действий (бездействия) лица на достижение общественно опасных последствий и определяют психическое отношение субъекта не к самим последствиям, а к факту их наступления Причем в конструкции «прямого» умысла (ч 2 ст 25 УК РФ) говорится о волевом отношении к факту наступления последствий, в то время как в конструкции «косвенного» умысла (ч. 3 ст 25 УК РФ) законодатель уже определяет психическое отношение к самим общественно опасным последствиям, что свидетельствует о существенных разночтениях и противоречиях внутри данной уголовно-правовой нормы С учетом этого диссертант пересматривает указанные волевые признаки, определяя их
значение для правильной характеристики воленаправленности при умысле, предлагает термин «желало» заменить фразой «желало неминуемого их причинения».
Далее рассматривается используемый в законодательной конструкции умысла такой признак, как «сознательное допущение». Проведя системно-юридический анализ этого признака и рассмотрев различные позиции ученых по отношению к нему, диссертант приходит к выводу, что пределы его толкования весьма широки Как следствие, его использование в законе позволяет не разграничивать умысел и такой вид неосторожности, как легкомыслие. Исследование же диссертантом самой редакции легкомыслия вскрыло уголовно-правовую коллизию между регламентирующей его уголовно-правовой нормой (ч. 2 ст. 26 УК РФ) и институтом добровольного отказа от совершения преступления (ст 31 УК РФ) То есть при определенных фактических условиях случай легкомыслия можно квалифицировать как добровольный отказ от преступления, а лицо - освободить от уголовной ответственности Для разрешения данной проблемы диссертант обратился к историческим истокам происхождения признака «сознательное допущение» Анализ исторических материалов показал, что данный признак использовался еще в Объяснениях к Уложению о наказаниях 1842 года, в которых однако о признаке предвидения возможности наступления общественно опасных последствий на этом историческом этапе не упоминалось Процитировав отдельные положения указанных Объяснений, диссертант приходит к ряду весьма принципиальных выводов: используемая в настоящее время формула «сознательно допускало» в указанный исторический период характеризовала интеллектуальную сторону умысла, изначально «косвенный» умысел был образован из последовательности таких интеллектуально-волевых признаков, как сознательное допущение последствий и безразличное отношение к их наступлению Иными словами, интеллектуальное (сознательное) допущение общественно опасных последствий в сочетании с безразличным (волевым) отношением к их наступлению представляет собой специфичный психологический ряд, но не отдельную разновидность умысла
Кроме того, некоторые авторы отождествляют «сознательное допущение» с «безразличным отношением», выделяя тем самым из «косвенного» еще и третий вид умысла - «преступное безразличие» (Е В Ворошилин, Г А Кригер) С целью разрешения возникающих противоречий диссертант предлагает заменить признак «сознательное допущение» на признак «осознанно ожидало» Такой вывод аргументируется приводимыми положениями психологической и уголовно-правовой наук
Придерживаясь отмеченной позиции, автор продолжает исследование конструкции неосторожной формы вины Отмечая тот факт, что «предвидение общественно опасных последствий» означает действование со знанием фактических последствий совершаемого деяния, на основе анализа приводимых практических примеров предлагается исключить данный признак из юридической конструкции неосторожности Возникающие обстоятельства, являясь одновременно созданием опасности, причинно влекут общественно опасные
последствия, но не учитываются лицом в момент риска. Следовательно, предпосылок к предвидению здесь не возникает, а неосторожности свойственна необратимая причинно-следственная цепочка, выходящая из-под волевого контроля действующего субъекта. С учетом этих выводов в качестве специфической особенности неосторожности признается то, что воленаправленности создания опасности не предшествует достоверное знание о фактических обстоятельствах, которые после начала действия (или на момент бездействия) могут повлечь общественно опасные последствия
На основе проведенного исследования диссертант видит два возможных способа разрешения противоречий в определении нормативных положений о неосторожной форме вины Первый заключается в том, чтобы из действующей редакции небрежности (ч. 3 ст. 26 УК РФ) исключить термин «возможность», а конструкцию легкомыслия определить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо осознавало возможность причинения вреда совершаемыми действиями (бездействием), но, не желая их наступления, самонадеянно предприняло меры, оказавшиеся недостаточными для недопущения общественно опасных последствий»
Однако и данная конструкция не исключает отмеченную коллизию между уголовно-правовыми нормами о легкомыслии и добровольном отказе от преступления С учетом этих и других аргументов, а также положений о фактических ошибках в науке уголовного права, при которых деяния квалифицируются как совершенные по неосторожности, диссертант рассматривает второй путь решения данной проблемы Вместо легкомыслия в единую конструкцию неосторожной формы вины предлагается включить понятие «заблуждение», а саму уголовно-правовую норму изложить в следующей редакции «Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо заведомо не осознавало или заблуждалось относительно фактического развития совершаемых действий (бездействия), не предвидело обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить»
В завершение рассмотрения юридических признаков форм вины в качестве резюме в диссертации определяется умысел как поведенческое отношение к отражаемому в психике диалектическому механизму объективной стороны преступления, охватываемому юридической конструкцией состава (составов) общественно опасного деяния Неосторожность рассматривается как поведенческое отношение к непредвидимым, конкретным обстоятельствам, вызывающим отклонение причинно-следственного развития совершаемых действий (бездействия) и влекущим вредные последствия, предписанные в законе как общественно опасные
Рассматривая проблему «смешанной» («двойной») вины в уголовном праве, автор приводит различные позиции ученых по данной проблеме, разделяет мнение тех,
которые считают что при конструировании составов преступлений со сложной объективной стороной умысел и неосторожность не «смешиваются», а сохраняют качество самостоятельных юридических конструкций С учетом бланкетности составов неосторожных преступлений (ссылок на определенные нормативные правила) именно в противоречивости редакции (ст 27 УК РФ) «смешанной» вины и уголовно-правовой нормы о легкомыслии диссертант усматривает причины выводов некоторых авторов (С. Трофимов) о допустимости «покушения» на совершение неосторожного преступления И при логическом толковании положений ч 2 ст 26, ст 27 УК РФ очевидна возможность возникновения прецедентов межотраслевых коллизий, поскольку умышленное нарушение некоторых правил может одновременно подпадать под действие нормативно-правовых предписаний другой отрасли права.
С учетом того, что некоторые авторы признают более последовательным определение содержания ст 27 УК РФ через категорию «виновность» (А И Рарог), а также положений, выработанных в третьем параграфе первой главы настоящего исследования, диссертант определяет качественно иной подход к конструированию данной уголовно-правовой нормы Он приходит к выводу, что при определении разного психического отношения к единому по характеру причинно-следственного развития деянию с различными последствиями положения данной уголовно-правовой нормы следует обозначить не как «смешанную», «двойную» или «сложную» форму вины, а как «вменение с двумя формами вины» Автор предлагает изложить содержание указанной статьи в следующей редакции «Наступившие от умышленного преступления тяжкие последствия, вчекущие более строгое наказание, подлежат вменению как не охватываемые умыслом чщалишь в случае, если лицо заведомо не осознавало или заблуждачось относите чьно фактического развития совершаемых действий (бездействия), не предвидело обстоятечьств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить Такие преступления признаются совершенными с двумя формами вины»
В общетеоретическом понимании данной проблемы диссертант аргументированно подчеркивает, что при такой форме вменения вина не смешивается, а проявляет динамические функции в пределах своих форм относительно диалектики причинно-следственного развития совершаемого деяния При квалификации таких преступлений подчеркивается, что как предложенная, так и действующая, редакции ст 27 УК РФ не содержат критериев квалификации деяний по совокупности В одних случаях наступившие по неосторожности более тяжкие последствия поглощают менее тяжкие последствия умышленного деяния (ч 4 ст 111 УК РФ). В других - причинение разнородного по объекту вреда (например, в ст 167 УК РФ — значительного имущественного
ущерба со смертью человека) охватывается единичным составным преступлением и совокупности преступлений не образует.
Специально автором в данном параграфе исследована юридическая конструкция ч. 2 ст. 24 УК РФ, по смыслу которой при отсутствии прямого указания на неосторожную форму вины в конкретном составе преступления деяния могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности Выступая против такого положения, диссертант полагает, что подобная редакция - закономерное следствие отсутствия указания на неосторожную форму вины в ряде составов преступлений бланкетного содержания (предусматривающих наступление вредных последствий в результате нарушения определенных правил) В Особенной части УК РФ не должны содержаться составы преступлений с неопределенной формой вины На сегодняшний день к таким относятся ст 246-247, ч I ст. 248 УК РФ. При этом диссертант предлагает усеченную конструкцию этих составов преступлений, включив в их диспозицию признак заведомости создания угрозы причинения вреда, который можно использовать и в конструкциях ст 250-252, 254 УК РФ. В общей группе экологических преступлений действия, связанные с нарушением правил охраны и использования недр (ст 255 УК РФ), а также нарушением правил охраны рыбных запасов (ст 257 УК РФ), не могут характеризовать необходимое причинение предписанных в них последствий Поэтому диссертант предлагает использовать в их диспозиции оговорку - наступление общественно опасных последствий по неосторожности, что позволит внести определенную ясность в квалификацию преступлений При этом предусмотрено два варианта решения данного вопроса в Общей части УК РФ Первый - вернуться к прежней редакции ч 2 ст 24 УК РФ, имевшейся до вступления в силу Федерального закона РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 25 июня 1998 года Второй - альтернативный - представить данную норму в следующей редакции «Лицо подлежит уголовной ответственности лишь за умышленное совершение преступления, если в статьях или частях статей Особенной части настоящего Кодекса специально не предусмотрено совершение преступления по неосторожности». С аналогичным смысловым содержанием можно встретить уголовно-правовую норму (ст 15) и в Уголовном кодексе ФРГ
В третьем параграфе «Влияние категории вины на формирование и действие уголовно-правовых норм институтов соучастия и неосторожного сопричинения» диссертант рассматривает проблемы юридико-практического соотношения уголовно-правовых норм института соучастия с юридической конструкцией умысла, а также вопросы формирования института неосторожного сопричинения в уголовном праве Определяется юридическая преемственность слова «своих» в конструкции умысла, поскольку лицо при совершении группового преступления осознает фактическое значение (при отсутствии эксцесса исполнителя) действий (бездействия), совершаемых и други-
ми соучастниками Подобная конструкция умысла, по мнению диссертанта, нарушает интеллектуальное единство замысла, а соответственно и единство воличости соучастников в совершении группового преступления Кроме того, слово «своих» не отвечает на вопрос о том, в каком временном соотношении вина состоит с конкретным действием (бездействием) И если придерживаться смыслового содержания данного слова, то можно прийти к выводу о том, что категория вины возникает только по окончании периода преступного посягательства. В противном случае нельзя говорить о чьих-либо действиях, поскольку они еще до конца не свершились
Таким образом, с учетом многочисленных аргументов и мнений отечественных ученых по данному вопросу, а также на основе психотогического анализа, диссертант обосновывает вывод о необходимости включения в юридическую конструкцию умысла фразы - «лицо осознавало фактическое значение совершаемых им или с его участием общественно опасных действий (бездействия)» Подобное решение также аргументируется многочисленными примерами из практики применения норм уголовного права о соучастии Диссертант считает, что в умысле должна прямо определяться совместность осознания юридически значимых для квалификации преступления одних и тех же фактических обстоятельств совершаемого групповым способом преступления (преступлений) С учетом этого, а также положений, выработанных в предыдущем параграфе, предлагается следующая редакция умысла (ст 25 УК РФ) «Преступление признается умышленным, если лицо осознавало фактическое значение совершаемых им или с его участием общественно опасных действий (бездействия) и желаю их совершить, предвидело возможность причинения или неизбежность наступления общественно опасных последствий, желало неминуемого причинения этих последствий либо осознанно ожидало или отно-сшось безразлично к их наступлению»
Обосновывая необходимость отражения в законе случаев присоединяющегося пособничества, автор указывает, что присоединяющееся пособничество будет иметь место в том случае, когда другое лицо при очевидном для него совершении преступления добровочьно присоединяется к действиям исполнителя по сокрытию следов преступления, сбыту похищенного имущества. Такой вывод имеет криминалистические основания, поскольку очевидность преступного способа возникновения соответствующих следов или получения имущества определяет заведомое знание лица о преступном характере их происхождения
Таким образом, на основе проведенного исследования диссертант предлагает изложить ч 1 ст 35 УК РФ в следующей редакции «Преступление, совершенное без предваритечьного сговора двумя и более испочнителши, равно как и приучастии в нем пособника (пособников), признается совершенным группой лиц» Соответственно, текст ч 5 ст 33 УК РФ представляется более приемлемым в следующей редакции «Пособни-
ком признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, равно как и заранее обещавшее сокрыть либо способствовавшее на месте преступления сокрытию преступника, средств или орудий совершения преступления, следов преступления или предметов, добытых преступным путем, а также приобретению или сбыту таких предметов»
Включение изменений в эти уголовно-правовые нормы влечет и необходимость пересмотра состояния юридической конструкции ст. 175, 316 УК РФ В связи с этим в работе предлагается следующая редакция ст 175 УК РФ «Заранее необещанное приобретение или сбыт имущества, о преступном происхождении которого стало известно вне обстановки и периода преступного завладения ими» По аналогии, текст ст 316 УК РФ также предлагается изложить в следующей редакции «Заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений, о которых стало известно вне обстановки и периода их совершения» Такое предписание позволит отграничить эти преступления от случаев присоединяющегося пособничества.
Следующим вопросом, рассмотренным в данном параграфе, является необходимость нормативного закрепления института неосторожного сопричинения Учитывая мнения различных ученых и результаты проведенного анализа, диссертант предлагает следующую редакцию неосторожного сопричинения: «Статья 36-1 Неосторожное сопричинение вреда
1 Наступление по неосторожности общественно опасных последствий, предусмотренных статьями или частями статей Особенной части настоящего Кодекса, в результате совместных действий (бездействия) двух или более лиц признается неосторожным сопричинением вреда
2 При назначении наказания лицам, причастным к неосторожному сопричинению вреда, учитывается интенсивность и характер действий (бездействия) каждого в наступлении общественно опасных последствий»
Глава третья «Мотив и цель в конструировании состава преступления» состоит из двух параграфов
В первом параграфе «Мотив как конструктивный признак состава преступления» автор проводит детальный психологический анализ самой категории «мотив», выделяет различия в терминах «мотив», «мотивация», «мотивировка». Однако аргументировано признано, что провести их градацию по отношению к конкретному субъекту преступления на практике не возможно Перед или в момент совершения конкретного преступления субъект заведомо может предусмотреть (мотивировка) нравственно-оправдательный смысл в самом содержании побуждения (мотив) Соответственно, воз-
можность ложной мотивировки собственного поведения сохраняется на любой стадии уголовного правоприменения
С позиции мотивационного анализа диссертант вскрывает качественную разницу между категорией «значение» и личностным смыслом (определяющим содержание мотива) Таким образом, изыскиваются дополнительные аргументы в пользу ранее предложенной формулы - «осознавало фактическое значение совершаемых действий», предложенной для включения в юридическую конструкцию умысла. Посредством использования надындивидуального свойства термина «значение» диссертантом окончательно разрешен ранее не прекращавшийся в науке спор относительно включения мотива в содержание категории вины А точнее - лицо может осознавать фактическое значение совершаемых действий (бездействия), в то время как мотив не будет им оцениваться или вовсе осознаваться В течение же всего исследования автор диссертации аргументированно придерживается позиции, что мотив не составляет содержание вины С учетом этого в работе вскрываются нынешнее положение судебной практики и складывающаяся порочная тенденция, выраженная в подмене психического отношения личностно-мотивировочными причинами совершения преступления Таким образом, вместо доказывания умысла на практике приоритет необоснованно отдается учету той мотивировки, которую сами преступники оглашают в процессе уголовного судопроизводства. Диссертант приходит к выводу, что личностно-чувственные феномены (ревность. месть и др) хотя и служат рациональному объяснению субъективной причины преступления, однако юридического значения не имеют Исходя из этого вырабатывается ряд принципиальных положений относительно конструирования и квалификации преступлений с использованием мотива мотив не может являться абсолютной единицей в системе побудительных факторов, поскольку причиной умышленного преступления могут быть и иные чувственно-личностные, эмоциональные образования, подразумевая (презюмируя) возможное их наличие безотносительно к квалификации преступления, законодатель разделяет мотивационное пространство субъективных причин преступного поведения между личностно-эмоциональными источниками волевой активности и конкретными мотивами, для квалификации преступления и вменения содеянного при иолимотивированности доминирующее значение имеет не та субъективная причина или мотив, которому лицо психологически придает приоритет, а тот мотив, который предписан в законе, в квалификации преступления доминирующая сфера уголовно-правовой мотивации не тождественна доминирующей сфере психологической мотивации, хотя обе являются результатом единого мотивационного процесса Анализируя юридическую практику, диссертант проводит сравнительно-юридическое исследование функционального соотношения мотива со стадиями совершения преступления Мотив не может составлять содержание вины, и автор обосновывает непреемлемость предпи-
сания мотива в юридической конструкции основного состава преступления, поскольку такая конструкция обязывает к установлению и доказыванию не существующей как в науке, так и в законодательстве, стадии умышленного преступления - формирование умысла. По мнению диссертанта, такое положение - это результат методологически неверного применения принципа субъективного вменения в конструировании составов преступлений При этом мотив выступает своего рода гипотезой в структуре диспозиции статьи и является неминуемым условием наступления уголовной ответственности На основе этих и других изложенных в работе аргументов диссертант считает возможным внести следующие изменения в Особенную часть Уголовного кодекса РФ
- исключить признак «корыстная или иная личная заинтересованность» из диспозиций ст. 145, 145 1 УК РФ,
- изложить ст 145 УК РФ в следующей редакции «Необоснованное увольнение или отказ в приеме на работу женщины в связи с ее беременностью, а равно наличием у нее детей в возрасте до трех лет»,
- исключить признак «корыстные или иные низменные побуждения» из диспозиций ст 153, 155 УК РФ, при этом ст 153 УК РФ изложить в следующей редакции «Умышленная подмена ребенка, - », а также исключить признак «корыстное побуждение» из диспозиции ст 154 УК РФ,
- исключить из диспозиции ст 196 УК РФ (преднамеренное банкротство) фразу - «в личных интересах или интересах иных лиц»,
- исключить из диспозиций ч 1 ст 201, ч 1 ст 202 УК РФ фразу - «в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц», а текст ч 1 ст. 202 УК РФ изложить в следующей редакции «Исполнение частным нотариусом или частным аудитором своих полномочий вопреки задачам своей деятельности, заведомо для виновного повлекшее причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам»,
- исключить мотив «корыстные или хулиганские побуждения» из ч 1 ст 215 2, ст 245 УК РФ,
- изложить ст 245 УК РФ в следующей редакции «Жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье, если это деяние сопряжено с извлечением материальной или иной неимущественной выгоды для себя или других лиц или совершено с применением садистских методов либо в присутствии малолетних»,
- исключить весь альтернативный перечень мотивов из диспозиции ч 1 ст 282 УК РФ,
- исключить из диспозиций ч 1 ст 285, ст. 292 УК РФ признак «корыстная или иная личная заинтересованность»
Раскрывая специфику использования мотива в конструировании составов преступлений, диссертант проводит тщательное психологическое и юридико-техническое исследова-
ние и приходит к выводу о том, что предписание мотива правомерно лишь при конструировании квалифицированных деяний То есть мотив целесообразно включать не в саму диспозицию основного состава преступления, а во вторую или другие части статьи Мотив здесь предписывается как личностный интерес (смысл), противопоставленный общественным отношениям, охраняемым в основном составе преступления Только в подобном случае (при соотношении с первичными (основными) признаками деяния) мотив может существенно повысить степень общественной опасности преступления Использование факультативного признака субъективной стороны преступления в конструировании деяния по иным предпосылкам методологически необоснованно Разделяя позицию Т А Костаревой, а также опираясь на положения постановления Пленума Верховного суда РФ, диссертант подчеркивает, что квалифицированные составы преступлений, образованные с предписанием хулиганского мотива, правомерно сохранять лишь в случаях наличия за их совершение более высоких санкций, чем те, которые предусмотрены в ч 1 ст 213 УК РФ В подобных случаях деяния квалифицируются по совокупности преступлений (п «и» ч 2 ст 105, п «д» ч 2 ст 111 и ст 213 УК РФ) Только при таком подходе хулиганский мотив имеет юридико-техническое значение в конструировании специальных видов квалифицированных преступлений
Во втором параграфе «Цель и ее значение в конструировании составов преступления» диссертантом определяется качественно иная роль такого факультативного признака субъективной стороны преступления, как цель В частности, в рамках диспозиции состава преступления цель обусловливает характер создаваемой опасности, а не фактическое наступление общественно опасных последствий В этом заключается юри-дико-техническое предназначение предписания специальной цели в конструкции общественно опасных деяний В отличие от мотивов, цель преступления всегда включает средства ее достижения и удовлетворения конкретного побуждения Это и определяет саму суть намерения совершения общественно опасного деяния
На основе многочисленных аргументов автор приходит к заключению, что предписание цели способствует объективированному выражению средств и путей удовлетворения побуждений (потребностей), чем определяется характер общественной опасности конкретных действий (бездействия) С учетом этих особенностей целеполагания становится возможным конструирование усеченных и формальных составов преступлений (ст 162, 205, 206, 209, 210, 227, 234, 276, 279, 281 УК РФ) На основе этих юри-дико-технических свойств использования цели в составе преступления диссертант считает возможным внести ряд аргументированных изменений в статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ
- в юридической конструкции ст 173 УК РФ отграничить цель действий от общественно опасных последствий и изложить ее в следующей редакции «Лжепредпринима-
тельство, то есть создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность в целях получения кредитов, освобождения от налогов, извлечения иной имущественной выгоды или прикрытия запрещенной деятельности, а равно причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству»,
- ст 197 УК РФ (фиктивное банкротство) изложить в следующей редакции- «Фиктивное банкротство, то есть заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки причитающихся кредиторам платежей, неуплаты или скидки с долгов либо причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству»,
- из диспозиции ч 1 ст 174 УК РФ исключить союз «и» перед термином «распоряжение», записав данный ряд признаков - владения, пользования, распоряжения - в порядке перечисления
Далее автор диссертации продолжает исследование умысла посредством сравнительного анализа и соотношения общественно опасных последствий с целью и подцелью Из результатов проведенного исследования следует важное заключение эвентуальный («косвенный») умысел является лишь искусственно отграниченной, субъективной характеристикой психического отношения лица к подцелям совершаемого деяния И такое положение (как и деление умысла на виды) не приемлемо, поскольку юридико-практическое предназначение диалектической конструкции умысла необоснованно ставится в теоретическую зависимость от целеполагания субъекта преступления Вместе с тем без причинения допускаемых последствий субъект не видит достижения собственных целей, хотя при этом могут наступить и другие общественно опасные последствия, образующие состав преступления, не тождественный субъективной цели лица
Диссертант обосновывает связь, а не тождество умысла с целсполаганием В анализе целеполагания автор указывает, что чем меньше мобилизация волевых усилий на достижение результата, тем больше отдалена цель от последствий, образующих состав того или иного вида преступления Допущение (в предложенной редакции умысла -«осознанное ожидание») и безразличное отношение в конструкции умысла характеризуют отдаленность фактических последствий от целеполагания субъекта. То есть, действуя целенаправленно, субъект в то же время имеет причинно-следственное представление о возможных побочных, или дополнительных, последствиях И, по мнению автора, указанные волевые признаки умысла не могут явиться свидетельством абсолютного исключения зависимости побочных общественно опасных последствий от цели субъекта, а также избранных им средств и способов ее достижения И такую связь едва правомерно выделять в качестве разновидности (эвентуального) умысла. На практике такие
случаи характеризуют как охватывавшиеся умыслом лица. Если же помимо умышленно причиненных общественно опасных последствий преследовавшаяся лицом цепь образует иной состав преступления, деяния квалифицируются по направленности умысла. При этом имеет место идеальная совокупность преступлений
С учетом выработанных положений диссертант считает бессмысленными бесконечные дискуссии относительно вида умысла и тех случаев, когда из общей цели-последствия законодатель искусственно выделяет отдельные его оценочные характеристики (Л И Никольская) В подобных случаях определяются лишь оценочные условия наступления уголовной ответственности за причинение ущерба конкретных размеров, или на определенную сумму, что никак не влияет на сам характер психического отношения к деянию.
Также на основе проведенного анализа действующей редакции составов преступлений (в которых усматривается мотивационная окраска) диссертант предлагает ряд аргументированных решений Корыстный мотив как квалифицированный вид ряда преступлений (п «з» ч 2 ст 105, п «з» ч 2 ст. 126, п «з» ч 2 ст 206, ч 2 ст 228 2 УК РФ) заменить признаком - «с целью извлечения материальной выгоды для себя или других лиц, а равно избавления от материальных затрат» В некоторых видах преступлений данный признак выделить в отдельный пункт (п. «з» ч 2 ст 105, п. «з» ч 2 ст 206, ч 2 ст 228 2 УК РФ) Часть 3 ст 183 УК РФ (незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну) целесообразно было бы изложить в следующей редакции «Те же деяния, совершенные с целью извлечения материальной выгоды дчя себя ши других лиц, а равно избавления от материальных затрат, либо причинившие крупный уи(ерб» Как признак, выражающий корыстную заинтересованность, его также представляется необходимым включить отдельным пунктом вч 2 ст 111,ч 2 ст 112 УК РФ
В заключении диссертант делает следующие принципиальные выводы 1 Позитивная философия составляет методологическую базу в формировании уголовно-правовой категории вины и принципа субъективного вменения Находя выражение в различных своих направлениях (социальная психология, юридический позитивизм), позитивная философия является единственной методологической основой в определении вины как психического отношения лица к социально значимым и охраняемым законом общественным отношениям В психологии не существует какого бы то ни было последовательного объяснения понятия психического отношения, что приводит к выводу о неприемлемости чисто психологической концепции вины в науке уголовного права. Диссертант отмечает необходимость развития позитивной концепции вины и принципа субъективного вменения
2 Позитивно-правовое исследование принципа субъективного вменения является единственной научной основой, посредством которого возможно преодолеть теорию «двух вин» в уголовном праве
3. Использование в законе видового деления умысла на «прямой» и «косвенный», а неосторожности - на легкомыслие и небрежность, на практике уголовного правоприменения не приемлемо.
4 Ныне действующая редакция «легкомыслия» как вид неосторожной формы вины является уголовно-правовой нормой, коллизирующей с институтом добровольного отказа от преступления
5 Состояние юридической конструкции умысла оказалось не отвечающим нынешним потребностям юридической практики в борьбе с групповой и организованной преступностью Конструкции умысла и отдельных правовых норм о формах и видах соучастия не адекватны угрозам групповой преступности.
6. В юридической конструкции неосторожности должны учитываться случаи фактических (так называемых «неизвинительных») ошибок, не исключающих вменения В связи с этим в единой юридико-технической структуре неосторожности вместо легкомыслия (самонадеянности) целесообразно использовать термин «заблуждение»
7. Включение мотива в основной состав преступления приводит к субъективистскому пониманию юридического вменения, что противоречит научным положениям о стадиях умышленного преступления В отличие от мотива, цель имеет специальные юридико-технические свойства, существенно влияющие на вид юридической конструкции состава преступления
Настоящее исследование показало, что «вина» является многогранной, позитивно-правовой категорией Основное его предназначение для юридической практики заключается в способности охватить все существенные стороны уголовно-правовой действительности Юридические конструкции форм вины должны исключать противоречия и ошибки в квалификации преступлений В умысле сам характер направленности волевых усилий на причинение общественно опасных последствий должен служить средством установления степени общественной опасности совершенного деяния В конструкции же неосторожности необходимо конкретизированное определение пределов нарушений интеллектуальной сферы, повлекших отсутствие должного предвидения причинно-следственного развития совершаемых действий (бездействия)
Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:
1 Сатушиев А X Юридическая конструкция и квалификация деяний о злоупотребле-
нии должностными полномочиями по признакам субъективной стороны преступления // Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Нальчик, 2004 - 0 2 п л
2 Сатушиев А X Позитивизм в формировании уголовно-правового принципа субъек-
тивного вменения // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов и соискателей Сборник научных трудов Ростов н/Д, 2004 Ч 2 - 0,4 п т
3 Сатушиев А X Мировые судьи как субъекты применения позитивного права // Про-
блемы реформирования судебной системы Материалы Северо-Кавказской научно-практической конференции преподавателей Нальчик, 2005 - 0,2 п л
4 Сатушиев А X Об ошибочности декриминализации статьи 182 УК РФ «Заведомо ложная реклама» // Рекламный бизнес, законодательство, экономическая безопасность личности и государства в современной России Н Новгород, 2005 - 0,3 п л
Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:
5 Сатушиев А X Актуальные проблемы концепции вины в уголовном праве и вопросы
их преемственности И Юристъ-Правоведъ 2007 № 4 - 0,4 п л
Формат 60x84/16 Объем 1,5 п л Набор компьютерный Гарнитура Тайме Печать ризография Бумага офсетная Тираж 100 экз Заказ№ 374
Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО Ростовского юридического института МВД России 344015, г Ростов-на-Дону, ул Маршала Еременко, 83
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Сатушиев, Альберт Хабасович, кандидата юридических наук
Введение.
Глава I. Современные тенденции развития концепции вины в уголовном праве и реализация принципа субъективного вменения в уголовном законодательстве.
§ 1. Современные концепции вины в уголовном праве и проблемы их преемственности.
§ 2. Проблема теории "двух вин" в уголовном праве и реализация понятия вины в уголовном законодательстве.
Глава II. Вина как конструктивный элемент состава преступления и ее содержание.
§ 1. Проблемы содержания вины в науке уголовного права
§ 2. Конструирование состава преступления и система юридических признаков форм вины.
§ 3. Влияние категории вины на формирование и действие уголовно-правовых норм институтов соучастия и неосторожного сопричинения
Глава III. Мотив и цель в конструировании состава преступления
§ 1. Мотив как конструктивный признак состава преступления.
§ 2. Цель и ее значение в конструировании составов преступления.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Принцип субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм"
Актуальность темы диссертационного исследования. На сегодняшний день необходимость научной разработки проблем реализации принципа субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм объясняется бессистемностью и внутренними противоречиями в законодательном предписании ст. 5, 24-27 УК РФ и ряде норм Особенной части УК РФ:
В числе признаков субъективной стороны преступления основным является вина. Однако в современной науке уголовного права нет единства позиций в определении самой концепции вины. Это влечет противоречивое понимание категории вины и ее содержания, а следовательно, создает существенные препятствия в ее законодательном предписании.
В законе не существует определения принципа субъективного вменения. Несмотря на то, что в ст. 5 УК РФ закреплен «принцип вины», содержание и название данной уголовно-правовой нормы нельзя признать удачными1. Между тем лишь закрепление принципа субъективного вменения в Уголовном кодексе может гарантировать ".общий подход к конструированию уголовно-правовых запретов, предопределяя единое направление в правоприменительной деятельности"2.
Представления о вине и принципе субъективного вменения в настоящее время не имеют определенной логической последовательности, что влечет неверное понимание места данной категории в реализации уголовной ответственности. С этим связано и сохранение проблемы теории "двух вин" в уголовном праве, в соответствии с которой вина - это основание уголовной ответственности и в то же время элемент состава преступления.
В настоящее время продолжает оставаться актуальной проблема функционального соотношения отдельных психологических категорий (мотив, цель) с юридическими конструкциями уголовно-правовых норм, регламентирующих основной состав преступления.
1 См.: Векленко C.B. Виновное вменение в уголовном праве: Дис. . д-ра юрид. наук. Омск, 2003. С. 80-82.
2 Там же. С. 76.
В современных научных исследованиях, посвященных проблемам субъективной стороны преступления, не достаточно ясно представлены решения вопросов квалификации преступлений при полимотивированности деяния. Так, предлагается правоприменителю в каждом конкретном случае классифицировать мотивы преступного поведения с последующим выбором одного ".из мотивов, ставшего реально действующим ." и который, возникнув на ряду с другими мотивами, ".доминирует над остальными" . Данная уголовно-правовая доктрина негативно влияет на практику уголовного правоприменения.
Изучение судебно-следственной практики показывает, что ".значительное количество уголовных дел, пересматриваемых в порядке надзора, содержит ошибки в установлении и анализе мотивов совершенного деяния"4. Кроме того, "именно при установлении видов умысла и неосторожности наиболее часто допускаются судебные ошибки"5. G учетом.этих предпосылок автор разрешает как юридико-практические, так и методологические, противоречия в реализации и соотношении признаков субъективной стороны преступления с отдельными уголовно-правовыми институтами (в частности, соучастия) и конструкциями конкретных составов преступлений.
Отмеченные выше обстоятельства, образуя систему проблем субъективного вменения в уголовном праве, определяют актуальность данного исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Анализу и разрешению проблем вины и принципа субъективного вменения в науке уголовно
Скляров C.B. Вина и мотивы преступного поведения-как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности: Дис. . д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 18.
4 Скляров C.B. Указ. соч. С. 7.
5 Векленко C.B. Указ. соч. С. 205. го права посвящены многие работы. Различные аспекты проблематики вины и уголовно-правового принципа субъективного вменения рассмотрены в трудах Б.С. Утевского, П.С. Дагеля, Г.А. Кригера, А.И. Рарога, И. Бикее-ва, В.В. Лунева, В.В. Кулыгина, И.А. Гревневой, В.А. Якушина, Ю.А. Язов-ских. Между тем отсутствуют специальные исследования, посвященные проблемам функционального соотношения психологических категорий с конструкциями уголовно-правовых норм. Ряд авторов предприняли попытки проведения такого анализа путем значительной психологизации уголовного закона (О.Д. Ситковская и др.). Однако большинство ученых лишь обозначили в своих работах то, что, являясь основой сознательно-волевого акта, мотив, цель и обусловленная ими вина определяют поведение субъекта в обществе, влияют на психологическую структуру его личности и поэтому должны учитываться при конструировании и применении норм общеуголовного законодательства (С.С. Хабиров). В'связи с тем, что на законодательном уровне еще не выработаны принципиальные подходы к решению данной проблемы, предлагается Пленуму Верховного суда РФ издавать периодические разъяснения о способах практического отражения в, материалах уголовного дела функций мотива, цели в определении оснований уголовной ответственности, в квалификации и индивидуализации ответственности и наказания, а также обращать в этих разъяснениях внимание на полимотивированность деяний и всей совокупности мотивов и целей (С.С. Хабиров). Однако едва ли можно согласиться с подобным предложением, поскольку все толкования Пленумом Верховного суда РФ осуществляются в рамках уже принятого законодательства. Несмотря на то, что общетеоретические рекомендации по описанию признаков субъективной стороны преступления в материалах уголовных дел в некоторой степени разработаны. (А.И. Рарог), проблема требует научно обоснованного, систематизированного разрешения.
Некоторые авторы лишь предпринимают попытки проанализировать соотношение признаков субъективной стороны с конструкциями составов преступлений (Е.И. Думанская, С.С. Скляров) либо ограничиваются исследованием некоторых (ст. 285, 292 УК РФ) составов преступлений (O.A. Борисов и др.).
Таким образом, вышеизложенное обусловливает необходимость более глубокого и системного исследования отмеченных выше проблем.
Цель настоящего диссертационного исследования — осуществить целостное, комплексное исследование уголовно-правовых норм института субъективного вменения, разработать предложения по совершенствованию законодательства в данной области.
Для достижения поставленной цели в диссертации формулируются и решаются следующие основные задачи:
- проанализировать современные концепции вины и принципа субъективного вменения, существующие в науке уголовного права;
- определить преемственность юридической структуры действующей редакции умысла и неосторожности с современной практикой уголовного правоприменения;
- исследовать юридико-техническую характеристику функциональных свойств мотива и цели и их выражение в законодательной конструкции уголовно-правовых норм Особенной части УК РФ;
- исследовать соотношение и влияние признаков субъективной стороны преступления на содержание уголовно-правовых норм института соучастия.
Объектом диссертационного исследования являются уголовно-правовой принцип субъективного вменения, признаки субъективной стороны преступления и проблемы их реализации в нормах Уголовного кодекса РФ.
Предмет диссертационного исследования составили существующие в науке уголовного права концепции вины, совокупность правовых норм, в которых закреплена структура юридических признаков форм вины и реализуются факультативные признаки субъективной стороны преступления (мотив, цель), правоприменительная практика, а также данные, полученные при анкетировании практических работников.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что на основе анализа и обобщения норм уголовного законодательства, а также судебно-следственной практики, автором проведена критическая оценка существующих концепций вины и современного состояния^ реализации признаков субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве.
Данная работа представляет собой комплексное исследование ряда уголовно-правовых проблем, связанных с реализацией принципа субъективного вменения в уголовном законодательстве. Системный анализ научных знаний в теории уголовного права и практики уголовного правоприменения позволил по-новому сформулировать определение понятия «принцип вины» и рассмотреть его признаки.
Проведенное исследование позволило автору выдвинуть ряд конкретных предложений по изменению уголовно-правовых норм института субъективного вменения и теоретических положений по реализации признаков субъективной * стороны преступления (мотива и цели) в уголовном законодательстве.
Научная новизна настоящего исследования нашла отражение в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Научным критерием применения психологических категорий в конструировании составов преступлений и в определении системы признаков субъективной стороны деяния является использование психологических понятий, характеризующих психическое отношение, а не психическое состояние лица.
2. В ч. 1 ст. 24 УК РФ автор предлагает включить определение вины в следующей редакции: "Вина является сознательно-волевым отношением вменяемого физического лица, достигшего возраста уголовной ответственности, к фактическому содержанию совершаемых действий (бездействия), признаваемых настоящим Кодексом противоправными, а также к вредным последствиям, предписанным в настоящем Кодексе как общественно опасные. Сознательно-волевое отношение лица к преступлению определяется в форме умысла или неосторожности".
3. С учетом проведенного юридико-практического, психологического, исторического анализа диссертант предлагает следующую редакцию умысла (ст. 25 УК РФ): "Преступление признается умышленным, если лицо осознавало фактическое значение совершаемых им или с его участием общественно опасных действий (бездействия) и желало их совершить, предвидело возможность причинения или неизбежность наступления общественно опасных последствий, желало неминуемого причинения этих последствий либо осознанно ожидало или относилось безразлично к их наступлению".
4. Исключив такой вид неосторожности, как легкомыслие, автор обосновывает необходимость единой конструкции неосторожности, включив в нее понятие "заблуждение", а саму уголовно-правовую норму ст. 26 УК РФ предлагает изложить в следующей редакции: "Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо заведомо не осознавало или заблуждалось относительно фактического развития совершаемых действий (бездействия), не предвидело обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить".
5. При определении психического отношения к единому по характеру причинно-следственного развития деянию с различными последствиями положение ст. 27 УК РФ следует рассматривать не как "двойную" форму вины, а в качестве "вменения с двумя формами вины". С таким названием содержание ст. 27 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции: "Наступившие от умышленного преступления тяжкие последствия, влекущие более строгое наказание, подлежат вменению как не охватываемые умыслом лица лишь в случае, если лицо заведомо не осознавало или заблуждалось относительно фактического развития совершаемых действий' (бездействия), не предвидело обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия, но при необходимой внимательности или предусмотрительности должно было и могло их предвидеть и не допустить. Такие преступления признаются совершенными с двумя формами вины".
6. Название ст. 5 УК РФ "Принцип вины" предлагается изменить на "Принцип вменения", а ее содержание изложить в следующей редакции:
1. Совершенное общественно опасное и запрещенное настоящим Кодексом деяние подлежит вменению только при установлении в действиях (бездействии) лица умысла или неосторожности и предусмотренных в соответствующих статьях Особенной части настоящего Кодекса мотивов и целей преступления.
2. Вред признается причиненным невиновно, если лицо заведомо не осознавало и не могло осознавать фактического развития совершаемых действий (бездействия), не должно было и не могло предвидеть обстоятельств, причинно повлекших общественно опасные последствия.
3. Вред также признается причиненным невиновно, если лицо, заведомо осознавая фактическое развитие совершаемых действий (бездействия), не могло предотвратить общественно опасные последствия в силу несоответствия психофизиологических качеств возникшим экстремальным условиям или нервно-психологическим перегрузкам".
В связи с этими изменениями ст. 28 УК РФ следует признать утратившей силу.
7. Реализация принципа субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм служит преодолению случаев предписания составов преступлений с неопределенной формой вины. К таким относятся ст. 246-247, ч. 1 ст. 248 УК РФ. Обосновывается необходимость разработки усеченной конструкции этих составов преступлений с включением в их диспозиции признака заве-домости создания угрозы причинения вреда, который также следовало бы использовать и в конструкциях ст. 250-252,254 УК РФ.
В группе экологических преступлений действия, связанные с нарушением правил охраны и использования недр (ст. 255 УК РФ), а также нарушением правил охраны рыбных запасов (ст. 257 УК РФ), не могут характеризовать необходимое причинение предписанных в них последствий. Поэтому в их юридической конструкции следует использовать оговорку о наступлении общественно опасных последствий по неосторожности.
8. Опираясь на предыдущее положение, автор предлагает следующую редакцию ч. 2 ст. 24 УК РФ: "Лицо подлежит уголовной ответственности лишь за умышленное совершение преступления, если в статьях или частях статей Особенной части настоящего Кодекса специально не предусмотрено совершение преступления по неосторожности".
9. В квалификации преступления доминирующая сфера уголовно-правовой мотивации не тождественна доминирующей сфере психологической мотивации, хотя они и являются результатом единого мотивационного процесса. Для квалификации преступления и вменения содеянного при полимотивированности доминирующее значение имеет не та субъективная причина или мотив, которые для лица психологически являются приоритетными, а тот мотив, который предписан в законе.
10. Предписание специального мотива в составе преступления допустимо лишь при конструировании квалифицированных деяний. Мотив нельзя включать в диспозицию основного состава преступления, но он может образовывать квалифицированные составы преступлений. Только в этом случае (при соотношении с первичными (основными) признаками деяния) мотив может существенно повысить степень общественной опасности преступления.
11. Составы преступлений, образованные с предписанием хулиганского мотива, правомерно сохранять лишь в случаях наличия за их совершение более строгих санкций, чем те, которые предусмотрены в ч. 1 ст. 213 УК РФ. Данные деяния квалифицируются по совокупности преступлений (п. "и" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 111 и ст. 213 УК РФ). Только в этом случае хулиганский мотив обретает юридико-техническое значение в конструировании специальных видов квалифицированных преступлений.
12. Цель определяет характер создаваемой опасности, а не фактическое наступление общественно опасных последствий, позволяя уголовно-правовым нормам функционировать в превентивном режиме. В этом выражено основное юридико-техническое значение предписания цели в юридических конструкциях общественно опасных деяний.
Методология и методика диссертационного исследования включают: метод диалектической логики; сравнительно-правовой, системно-структурный, системно-аналитический методы; социологические методы опосредованного опроса (анкетирование) и анализа документов.
Нормативной базой диссертационного исследования являются: Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, федеральные законы и другие нормативно-правовые акты.
Эмпирическую основу диссертационного исследования составили материалы текущей юридической практики, опубликованные в Бюллетене Верховного суда РФ, в журнале "Российская юстиция" и др., материалы уголовных дел, рассмотренных судами Кабардино-Балкарской Республики, а также положения постановлений Пленумов Верховного суда РФ по уголовным делам.
В процессе исследования проводилось анкетирование 110 практических работников из числа следователей ОВД, дознавателей ОВД, следователей прокуратуры, адвокатов по вопросам применения положений ст. 5, 24-27 УК РФ.
Теоретическая значимость диссертации определяется вкладом, внесенным в науку уголовного права при разработке и разрешении ряда актуальных проблем субъективного вменения в уголовном праве, выработкой правильного понимания социально-психологической и юридической природы уголовно-правовой категории вины; определением методологических основ принципа субъективного вменения и юридико-технических принципов реализации признаков субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве.
Содержащиеся в диссертации положения, выводы и рекомендации, по мнению автора, позволят восполнить имеющиеся пробелы в теории уголовного права по рассматриваемому вопросу, создать определенную теоретическую и методологическую базу для дальнейшего исследования проблем реализации принципа субъективного вменения в законодательстве.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что положения и материалы, содержащиеся в настоящей работе, могут быть использованы в теории уголовного права для устранения пробелов и коллизий, в правотворческой деятельности по совершенствованию действующего законодательства, в разработке разъяснений Верховного суда Российской Федерации, в правоприменительной деятельности правоохранительных органов, в системе служебной подготовки практических работников, в процессе преподавания курсов уголовного права, а также при проведении новых научных исследований в области уголовного права.
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на. кафедре уголовного права Ростовского юридического института МВД России. Основные положения и выводы диссертации изложены автором в пяти опубликованных по теме работы научных статьях и обсуждались в докладах на научно-практических конференциях.
Результаты диссертационного исследования используются при изучении Общей части уголовного права на специальном юридическом факультете Нальчикского филиала Краснодарского университета МВД России, на юридическом факультете Кабардино-Балкарского государственного университета, а также в системе служебной подготовки сотрудников Следственного управления МВД по Кабардино-Балкарской Республике.
Структура работы определена целями и задачами исследования, состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка литературы. Объем и оформление диссертации отвечают требованиям, предъявляемым ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Сатушиев, Альберт Хабасович, Ростов-на-Дону
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование принципа субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм привело диссертанта к следующим принципиальным выводам:
1. Позитивная философия составляет методологическую базу в формировании уголовно-правовой категории вины и принципа субъективного вменения. Находя выражение в различных своих направлениях (социальная психология, юридический позитивизм), позитивная философия является единственной методологической основой в определении вины как психического отношения лица к социально значимым и охраняемым законом общественным отношениям. В психологии не существует какого бы то ни было последовательного объяснения понятия психического отношения, что приводит к выводу о неприемлемости чисто психологической концепции вины в науке уголовного права. Следовательно, необходимо развивать позитивную концепцию вины и принципа субъективного вменения.
2. Позитивно-правовое исследование принципа субъективного вменения является единственной научной основой, посредством которой возможно преодолеть теорию "двух вин" в уголовном праве.
3. Использование в законе видового деления умысла на "прямой" и "косвенный", а неосторожности - на "легкомыслие" и "небрежность", не приемлемо на практике уголовного правоприменения.
4. Ныне действующая редакция "легкомыслия" как вид неосторожной формы вины является уголовно-правовой нормой, коллизирующей с институтом добровольного отказа от преступления.
5. Состояние юридической конструкции умысла оказалось не отвечающим современным потребностям юридической практики в борьбе с групповой и организованной преступностью. Конструкция умысла и отдельных правовых норм о формах и видах соучастия не адекватны угрозам групповой преступности.
6. В юридической конструкции неосторожности должны учитываться случаи фактических (так называемых "неизвинительных") ошибок, не исключающих вменения. В связи с этим в единой юридико-технической структуре неосторожности вместо легкомыслия (самонадеянности) целесообразно использовать термин "заблуждение".
7. Включение мотива в основной состав преступления приводит к субъективистскому пониманию юридического вменения, что противоречит научным положениям о стадиях умышленного преступления. В отличие от мотива, цель имеет специальные юридико-технические свойства, существенно влияющие на вид юридической конструкции состава преступления.
Исследование также показало, что вина является многогранной, позитивно-правовой категорией. Основное его предназначение для юридической практики заключается в способности охватить все существенные стороны уголовно-правовой действительности. Юридические конструкции форм вины должны исключать противоречия и ошибки в квалификации преступлений. В умысле сам характер направленности волевых усилий на причинение общественно опасных последствий должен служить средством установления степени общественной опасности совершенного деяния. В конструкции же неосторожности необходимо конкретизированное определение пределов нарушений интеллектуальной сферы, повлекших отсутствие должного предвидения причинно-следственного развития совершаемых действий (бездействия).
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Принцип субъективного вменения в конструировании уголовно-правовых норм»
1. Конституция Российской Федерации. М., 1993.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М., 2002.
4. Постановления Пленумов Верховного суда Российской Федерации по уголовным делам: Сборник / Сост.: С.Г. Ласточкина, H.H. Хохлова. М., 2003.
5. Монографии, учебники, учебные пособия, комментарии
6. Агаев И.Б. Совокупность преступлений: понятие, виды и наказуемость. М., 2003.
7. Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.
8. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. М., 1982.
9. Алексеев С.С. Право: опыт комплексного исследования. М., 1999.
10. Алексеев С.С. Теория права. М., 1993.
11. Английские материалисты XVIII в. // Собрание произведений: В 3-х т. М., 1967.
12. Арлычев А.Н. Саморегуляция, деятельность, сознание. СПб., 1992.
13. Асеев В.Г. Личность и значимость побуждений. М., 1993.
14. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. М.,1987.
15. Базунов А. Отграничение "косвенного" умысла от преступной самонадеянности // Советская юстиция. 1973. № 5.
16. Баршев С. О вменении в праве. М., 1840.
17. Беркли Дж. Сочинения. М., 1978.
18. Бикеев И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголовное право. 2002. № 3.
19. Благов E.B. Основы применения уголовного права. Ярославль,1992.
20. Блонский П.П. Избранные психологические произведения. М.,1964.
21. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.,1978.
22. Борисов O.A. Взаимосвязь объекта и мотива преступления: Дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 1996.
23. Бородин С. Значение субъективной стороны убийства с особой жестокостью для его квалификации // Социальная законность. 1986. № 8.
24. Васильев И.А., Магомед-Эминов М.Ш. Мотивация поведения и контроль за действием. М., 1991.
25. Васильев И.А., Поплужный B.J1., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М., 1980.
26. Веккер JI.M. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М., 1998.
27. Векленко С. Интеллектуальное содержание умышленной вины // Уголовное право. 2001. № 4.
28. Векленко С.В. Виновное вменение в уголовном праве: Дис. . д-ра юрид. наук. Омск, 2003.
29. Векленко С.В. Сущность, содержание и формы вины в уголовном праве // Правоведение. 2002. № 6.
30. Викторов Б.А. Цель и мотив в.тяжких преступлениях. М., 1963.
31. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М.,,1986.
32. Волков A.M., Микадзе Ю.В., Солнцева Г.Н. Деятельность: структура и регуляция. М., 1987.
33. Волков Б.С. Мотивы преступлений (уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань, 1982.
34. Волков Б.С. Проблемы воли и уголовная ответственность. Казань,
35. Вольтер. Философские сочинения. М., 1988.
36. Ворошилин Е.В., Кригер Г.А. Субъективная сторона преступления. М., 1987.
37. Гаухман Л.Д. Квалификация преступления: закон, теория, практика. М., 2003.
38. Гдалевич И.А. Мотивация и мотив правового поведения в юридической науке: проблемы теории // Юристъ-Правоведъ. 2004. № 1 (8).
39. Геффдинг Г. История позитивной философии / Пер. Д. Викторова // Образование. 1898. № 2.
40. Гонтарь И. Догмы в науке уголовного права // Уголовное право. 2003. № 3.
41. Горбуза А., Сухарев Е. О вменении при умышленной вине обстоятельств, допущенных по неосторожности // Советская юстиция. 1982. № 18.
42. Горелик A.C. Конкуренция уголовно-правовых норм. Красноярск,1998.
43. Гребенюк A.B. Вина в российском уголовном праве: Дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004
44. Гревнова И.А. Вина как принцип уголовного права Российской Федерации: Дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2001.
45. Грехнев B.C. Социально-психологический фактор в системе общественных отношений. М., 1985.
46. Григорьев В.А. Классификация юридических фактов в уголовном праве. Уфа, 1994.
47. Грошев A.B. Уголовный закон и его правосознание (теоретические проблемы уголовно-правового регулирования). Екатеринбург, 1994.
48. Губаева Т.В. Язык и право. М., 2003.
49. Дагель П.С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977.
50. Дагель П.С. Обстоятельства, исключающие виновность субъекта и влияющие на форму вины // Советская юстиция. 1973. № 3.
51. Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве: Дис. . д-ра юрид. наук. Л., 1968.
52. Дагель П.С. Содержание, форма и сущность вины в советском уголовном праве // Правоведение. 1969. № 1.
53. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974.
54. Дагель П.С., Михеев Р.И. Установление субъективной стороны преступления. Владивосток, 1972.
55. Думанская Е.И. Мотив преступления как итог мотивационного процесса: его значение при квалификации убийств: Дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005
56. Дурманов Н.Д. Преступление акт внешнего поведения человека // Советское государство и право. 1947. № 4.
57. Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955.
58. Еникеев М.И. Психолого-правовая сущность вины и вменяемости // Советское государство и право. 1989. № 12.
59. Ерина Г.В. Легкомыслие как вид неосторожной формы вины // Правоведение. 2003. № 2.
60. Ефимичев П. Проблемы вины и ответственности по уголовным делам о налоговых преступлениях // Уголовное право. 2001. № 4.
61. Завидов Б.Д. Вина как основание уголовной ответственности // Российский следователь. 2003. № 6.
62. Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: В 2-х т. / Под ред. проф. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2001.
63. Зелинский А.Ф. Осознаваемое ш неосознаваемое в преступном поведении. Харьков, 1986.
64. Злобин Г.А. Виновное вменение и уголовная ответственность // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988.
65. Зорькин В.Д. Позитивная теория права в России. М., 1978.
66. Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции. М., 1991.
67. Иванов Н.Г. Умысел в уголовном' праве России // Российская юстиция. 1995. № 12.
68. Иванова В.В. Мотивация преступного поведения соучастников насильственного преступления//Юристь-Правоведъ. 2000. № 1.
69. Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974.
70. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2004.
71. Ильин Е.П. Психология воли. СПб., 2000.
72. Иногамова-Хегай Л., Жовнир С. Субъективная сторона лжепредпринимательства// Уголовное право. 2001. № 4.
73. Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.
74. Камхадзе К. Учет неосторожной вины в судебной практике // Советская юстиция. 1984. № 5.
75. Кант И. Из рукописного наследия (материалы к "Критике чистого разума"). М., 2000.
76. Кант И. Критика чистого разума. М., 1994.
77. Кант И. Сочинения: В 6-ти т. М., 1965.
78. Категориальный аппарат уголовного права и процесса: Сборник научных трудов. Ярославль, 1993.
79. Категории материалистической диалектики в психологии. М.,1988.
80. Кауфман М. Уголовное право и уголовный закон (вопросы теории) // Уголовное право. 2001. № 4.
81. Качурин Д.В. Аффект и уголовная ответственность // Закон и право. 2003. № 6.
82. Качурин Д.В. Некоторые вопросы конкуренции и поглощения уголовно-правовых норм // Закон и право. 2001. № 4.
83. Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М>, 1988.
84. Керимов Д.А. Законодательная техника. Л., 1965.
85. Керимов Д.А. Кодификация и законодательная техника. М., 1962.
86. Кириченко В.Ф. "Смешанные" формы вины // Советская юстиция. 1968. №19.
87. Кленова Т.В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм: Дис. . д-раюрид. наук. Самара, 2001.
88. Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. 1997. № 1.
89. Княжнин К.Н. Охранительные правоприменительные акты: вопросы теории и технологии. Свердловск, 1991.
90. Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1965.
91. Ковалев М.И., Васьков П.Т. Причинная связь, в советском уголовном праве. М., 1958.
92. Коган В.М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия. М., 1983.
93. Конт О. Дух позитивной философии. СПб., 1910.
94. Конт О. Родоначальники позитивизма. СПб., 1912.
95. Коняхин В. Уголовный, закон как источник, общей части российского уголовного права // Уголовное право. 2002. № 1.
96. Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей-части российского уголовного права. СПб., 2002.
97. Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права. Волгоград,1992.
98. Костарева Т.А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве. Ярославль, 1993.
99. Кострова М. Эффективность уголовно-правовых норм и язык закона //Уголовное право. 2001. № 4.
100. Кострова М.Б. Дефинирование понятий и терминов, используемых в УК РФ // Журнал российского права. 2003. № 12.
101. Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание. Воронеж,1975.
102. Красиков Ю.А. Субъективная сторона преступления. М., 1997.
103. Кригер Г.А. Еще раз о "смешанной" форме вины // Советская юстиция. 1967. № 3.
104. Кригер Г.А. Определение формы вины // Советская юстиция. 1979. №20.
105. Кригер Г.А. Понятие и содержание вины // Вестник Московского государственного университета. 1983. № 5.
106. Круглова Т.В. Ревность как мотив совершения преступления и ее уголовно-правовое и криминологическое значение: Дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 1996.
107. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986.
108. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.,1972.
109. Кузнецов A.B. Уголовное право и личность. М., 1977.
110. Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву. М., 1958.
111. Кулыгин В.В. Субъективное вменение в уголовном праве: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1993.
112. Лавров П.Л. Философия и социология. М., 1965.
113. Лаптев А. Понятие вины в советском уголовном праве // Советская юстиция. 1938 № 12.
114. Лекшас И. Вина как субъективная сторона! преступного деяния. М., 1981.
115. Лившиц С.В. Сознание подсудимого // Советское государство и право. 1947. № 4.
116. Лой А.Н. Сознание как предмет теории познания. Киев, 1988.
117. Локк Дж. Избранные философские произведения: В 2-х т. М.,1960.
118. Лопатин Л.М. Аксиомы философии: избранные статьи. М., 1996.
119. Лопашенко H.A. Принципы кодификации уголовно-правовых норм. Саратов, 1989.
120. Лукич Р. Методология права. М., 1981.
121. Лукьянов В. Исключить из УК статью об ответственности за преступления с двумя формами вины // Российская юстиция. 2002. № 3.121'. Лукьянов B.B. К вопросу о раздвоении вины // Советское государство и право. 1988. № 10.
122. Лукъяченко В.В. Обвинительный уклон при применении уголовного законодательства: содержание, типичные проявления: Дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.
123. Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М., 1991.124>. Лунеев В.В. Предпосылки объективного вменениями принцип виновной ответственности // Государство и право. 1992. № 9.
124. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М., 2000.
125. Лясс Н.В. Проблемы вины и уголовной ответственности в современных буржуазных теориях. Л., 1977.
126. Макашвили В.Г. Волевой и интеллектуальный момент умысла // Советское государство и право. 1966. № 7.
127. Макашвили В.Г. Некоторые вопросы вины в советском уголовном законодательстве // Советское государство и право. 1952. № 1.129'. Макашвили В.Г. О разграничении'эвентуального умысла и самонадеянности // Правоведение. 1965. № 2.
128. Малинин В.Б. Причинная связьв уголовном праве. СПб., 2000:
129. Малков В.П. Субъективные основания уголовной-ответственности // Государство и право. 1995. № 1.
130. Мальцев В. Принцип вины в уголовном законодательстве // Уголовное право. 2003. № 3.
131. Маньковский Б.С. Против^ извращения обоснования ответственности в советском уголовном праве //Вопросьгфилософии. 1951. № 6.
132. Марцинковская Т.Д. Исторшьпсихологии: М., 2001.
133. Мельниченко А.Б., Гребешок A.B. Вина В' системе принципов^ уголовного права // Юристь-Правоведъ. 2002. № 2 (5).
134. Механизм преступного поведения /Под ред. В:Н. Кудрявцева. М.,1981.
135. Милль Д.С. О свободе. СПб., 1866.<
136. Минекаева А.Ф. Религиозная ненависть или вражда как мотив совершения преступления: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2005.
137. Миньковский Г.М., Петелин Б.Я. О понятии вины и проблемах ее доказывания //Государство и право. 1992. № 5.
138. Миренский Б.А. Теоретические основы совершенствования советского уголовного законодательства. Ташкент, 1983.
139. Мустафазаде А.Г-О. Квалификация убийств по мотиву и цели: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2004.
140. Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве. Орел, 1996.
141. Наумов A.B. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград,1973
142. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления. СПб., 2002.
143. Никифоров Б.С. Об умысле по действующему законодательству // Советское государство и право. 1965. № 6.
144. Никифоров Б.С. Субъективная сторона в формальных преступлениях // Советское государство и право. 1971. № 3.
145. Новик Ю.Н. Психологические проблемы правового регулирования. Минск, 1989.
146. Новосельцев С.П. Преступления с формальным составом в уголовном праве: Дис. . канд. юрид. наук. Красноярск, 1998.
147. Номоконов В.А. Преступное поведение: детерминизм и ответственность. Владивосток, 1989.
148. О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли / Под ред. М.А. Абрамова. М., 2001.
149. Огурцов H.A. Правоотношение и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1976.
150. Оксамытный В.В. Правомерное поведение личности. Киев, 1985.
151. Панов H.H. Понятийные аппараты наук криминального цикла: соотношение и взаимосвязь // Государство и право. 2001. № 5.
152. Панько К.К. Фикции в уголовном праве и правоприменении. Воронеж, 1998.
153. Петровский A.B. Общая психология. М., 1976.
154. Петровский A.B., Ярошевский М.Г. История и теория психоло-. гии: В 2-х т. Ростов н/Д, 1996.
155. Пионтковский A.A. Против извращений понятия вины // Социальная законность. 1952. № 2.
156. Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение репрессии // Российская юстиция. 1998. №11.
157. Полетаев Н. Об основаниях вменения по началам положительной философии. СПб., 1890.
158. Понятие и система принципов советского уголовного права. Свердловск, 1970.
159. Попов А. Учет последствий при квалификации преступления, совершенного в состоянии сильного душевного волнения // Уголовное право. 2002. № 1.
160. Проблемы юридической техники / Под ред. проф. В.М. Баранова. П. Новгород, 2000.
161. Проблемы юридической техники в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве: Сборник научных статей / Под ред. проф. JI.JI. Крутикова. Ярославль, 1996.
162. Прохоров B.C., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования. Красноярск, 1989.
163. Рарог А.И. Вина в советском »уголовном праве. Саратов, 1987.
164. Рарог А.И. Грачева Ю.В. Законодательная техника как средство ограничения судейского усмотрения // Государство и право. 2002. № 11.
165. Рарог А.И. Грачева Ю.В. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. 2003. № 2.
166. Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003.
167. Рарог А.И. Проблемы^ субъективной стороны преступления. М.,1991.
168. Рарог А.И. Психологическое содержание умысла // Советская юстиция. 1973. № 21.
169. Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001.
170. Рарог А.И. Теория вины в советском уголовном праве (Общие и специальные вопросы): Дис. . д-раюрид. наук. М., 1987.
171. Ратинова А.Р., Ефремов Г.Х. Правовая психология и преступное поведение. Красноярск, 1988.
172. Рашковская Ш.С. К вопросу о степенях вины // Советское государство и право. 1955. № 6.
173. Рыбушкин H.H. Запрещающие нормы в советском праве. Казань,1990.
174. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952) /Под ред. проф. И.Т. Голякова. М., 1953.
175. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1953-1991). Казань, 1992.
176. Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция.1997. № 3.
177. Селиванов В.И. Избранные психологические произведения. Рязань, 1992.
178. Семенов С.П. Мотивационный анализ. СПб., 2001.
179. Сергеева Т.Д. К вопросу об определении преступной небрежности // Советское государство и право. 1947. № 4.
180. Сидоров Б.В. Аффект. Его уголовно-правовое значение. Казань,1978.
181. Ситковская О.Д. Аффект: криминально-психологическое исследование. М., 2001.
182. Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 1999.
183. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М.,1998.
184. Скляров С. Проблемы определения понятия вины в уголовном праве России // Уголовное право. 2003. № 2.
185. Скляров C.B. Вина и мотивы преступного поведения как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности: Дис. . д-ра юрид. наук. М., 2004.
186. Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения: Межвузовский сборник. Красноярск, 1989.
187. Соколова Е.Т. Мотивация и восприятие в норме и патологии. М.,1976.
188. Социология Конта в изложении Риголажа. СПб., 1898.
189. Спенсер Г. Научные основания нравственности: В 3-х ч. СПб.,1896.
190. Спенсер Г. Основания психологии. СПб., 1876.
191. Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1867.
192. Спенсер Г. Справедливость. СПб., 1897.
193. Спенсер Г. Философия / Пер. с англ. П.В. Мокиевского. СПб.,1897.
194. Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М., 1986.
195. Степанова И.Б. Ревность: Уголовно -правовой и криминологический аспекты: Дис. . канд. юрид. наук. Иваново, 1998.
196. Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982.
197. Тихонов К.Ф. К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном праве // Правоведение. 1963. № 3.
198. Тишкевич И.С. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву. М., 1958.
199. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980.
200. Трофимов С. Составы неосторожных преступлений в УК сформулированы небрежно // Российская юстиция. 2000. № 10.
201. Трухин A.M. Вина как субъективное основание уголовной ответственности. Красноярск, 1992.
202. Уголовная ответственность: Проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж, 1989.
203. Уголовное право в XXI веке. М., 2002.
204. Уголовное право. История юридической науки. М., 1978. '
205. Уголовный закон: Опыт теоретического моделирования /Под ред. В.Н. Кудрявцева, С.П. Келиной. М., 1987.
206. Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950.
207. Фарбер И.Е. О сущности права. Саратов, 1959.
208. Фельдштейн Г.С. Природа умысла. М., 1898.
209. Фельдштейн Г.С. Учение о формах виновности в уголовном праве. М., 1902.
210. Ферри Э. Уголовная социология/ Сост. B.C. Овчинский. М., 2005.
211. Фефелов П.А. Механизм уголовно-правовой охраны. М., 1992.
212. Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. JL, 1970.
213. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
214. Фролов Е., Свинкин А. Двойная форма вины // Советская юстиция. 1969. № 7.
215. Хабиров С.С. Субъективная сторона преступлений против воен- " ной службы: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2002.
216. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. М., 1986.
217. Цельникер Г.Ф. Вина в российском праве: Общетеоретический и-исторический аспекты: Дис. . канд. юрид. наук. Самара, 2004.
218. Церетелли Т.В: Причинная связь в уголовном праве: М., 1963.
219. Чистович И. Курс опытной психологии. СПб., 1868.
220. Чуприкова Н.И. Психика и сознание как функции мозга. М:, 1985.
221. Шаталова Г.И. Методологическое значение понятий< детерминизма и причинности в объяснении психики^человека: Автореф. дис: . канд. философ. наук. М., 1981.2241 Швеков Г.В-. Первый советский*Уголовный кодекс. Ml, 1970.
222. Ширяев В.А. "Раздвоенная" форма вины как уголовно-правовая, категория: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1998.
223. Шовень Ш. Законоведение. СПб., 1908.
224. Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и-неполноты. М., 2003:228.' Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления / Под ред. проф. В.Б. Малинина. СПб., 2005.
225. Энциклопедия уголовного права. Т. 5. Неоконченное преступление / Под общ. ред. проф. В.Б. Малинина. СПб., 2006.
226. Эстрин Э. О вине и уголовной ответственности // Советское государство и право. 1935. № 1-2.
227. Эффективность применения уголовного закона. М., 1973.
228. Юм Д. Сочинения: В 2-х т. М., 1965.
229. Юм Д. Сочинения: В 2-х т. М., 1996.
230. Язовских Ю.А. Проблемы вменения в российском уголовном праве: Дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1997.
231. Язык закона /Под ред. проф. A.C. Пиголкина. М., 1990.
232. Якобсон П.М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1978.
233. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань,1988.
234. Якушин В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве: Дис. . д-ра юрид. наук. М., 1998.
235. Якушин В.А., Каштанов К.Ф. Вина как основа субъективного вменения. Ульяновск, 1997.
236. Якушин В.А., Назаров В.В. Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения. Ульяновск, 1997.
237. Якушин В.Я. Значение мотива и цели для субъективного вменения // Вестник Московского государственного университета. 1995. № 6.
238. Яни П. Сложные вопросы субъективной стороны преступления // Российская юстиция. 2002. № 12.
