АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Природа условного обязательства»
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
005061041
Васнёв Владимир Владимирович
ПРИРОДА УСЛОВНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Специальность 12.00.03 Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
В :"г;| ¿013
Санкт-Петербург 2013
005061041
Работа выполнена на кафедре гражданского права юридического факультета ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный
университет». Научный руководитель:
Официальные оппоненты:
Ведущая организация:
Иванов Антон Александрович,
кандидат юридических наук, доцент, Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ, заведующий кафедрой гражданского права факультета права НИУ ВШЭ
Карапетов Артем Георгиевич,
доктор юридических наук, научный руководитель АНО «Юридический институт „М-Логос"»
Громов Сергей Александрович,
кандидат юридических наук, руководитель юридической дирекции ОАО «Балтийский лизинг»
ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова»
Защита состоится 21 июня 2013 г. в «/"» часов «<Эо» минут на заседании Совета Д212.232.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199026, Санкт-Петербург, Васильевский остров, 22-я линия, д. 7, Зал заседаний Ученого совета.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9.
Автореферат разослан « СіО>ї> мая 2013 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат юридических наук, доцент
О
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. В советский период институт условных сделок почти не исследовался цивилистами, а его законодательное регулирование было крайне лаконичным. Это связано с невостребованностью таких сделок при плановой экономике. В результате о сделках под условием сложилось представление как о редких и даже экзотических модификациях обычных сделок.
В современном коммерческом обороте под условиями совершается подавляющее большинство сложных сделок. Возникновение, изменение или прекращение по крайней мере части обязательств из разнообразных инвестиционных договоров, сделок слияния и поглощения, кредитных договоров, акционерных соглашений, крупных договоров поставки, подряда, лизинга ставятся под условия.
Хотя условные сделки широко распространены, действующее российское законодательство, в отличие от законодательств многих иностранных государств, не содержит их развернутого регулирования, ограничиваясь лишь нормой п. 3 ст. 157 ГК РФ о последствиях недобросовестного воспрепятствования и содействия наступлению и ненаступлению условия. Открытыми остаются, например, вопросы о допустимых условиях, обратном действии условия, возможности поставить под условие распорядительную сделку
Судебная практика не компенсирует недостаточность законодательного регулирования. Более того, суды зачастую занимают консервативную позицию, ограничительно толкуя положения ст. 157 ГК РФ, например исходят из недопустимости совершения сделок под потестативным условием (условием, зависящим от воли сторон).
Л
Современные российские исследователи (Е.А. Крашенинников, С.А. Громов, А.Г. Карапетов, Л.В. Кузнецова, Е.А. Останина, Я.В. Карнаков) все чаще обращаются к проблемам условных сделок. Однако в связи с длительным забвением учения об условных сделках онн вынуждены анализировать вопросы, которые не вызывали споров уже у дореволюционных российских цивилистов и решены в иностранных правопорядках (в частности, о допустимости потестативных условий и о возможности указания в качестве условия правонарушения).
Скудность законодательства и судебной практики, а также неразвитость доктрины порождают состояние правовой неопределенности в регулировании условных сделок. Риск признания такой сделки или ее части недействительной дестабилизирует оборот и заставляет многих его участников подчинять заключаемые ими договоры иностранному праву.
Для совершенствования правового регулирования условных сделок необходимо доктринально обосновать и закрепить в ГК РФ или актах высших судебных инстанций ответы на многие вопросы, среди которых весьма важной является проблема правовой природы условного обязательства.
Предмет и цель диссертационного исследования. Предметом проведенного исследования является условное обязательство, т.е. то положение, в котором находятся стороны обязательственной сделки под отлагательным (суспензивным) условием в период до наступления или отпадения условия.
Анализ положения сторон сделки под отменительным условием, а также условной распорядительной сделки не входит в предмет диссертационного исследования.
Цель работы состоит в определении природы условного обязательства. Общепринятой является точка зрения, согласно которой права и обязанности из сделки, совершенной под отлагательным условием, возникают лишь в момент наступления условия, а до этого между сторонами существует некая
«связанность». Иначе говоря, момент возникновения обязательства из условной сделки отложен до наступления условия, но некоторые правовые последствия возникают уже при ее совершении. К такому заключению ученых приводит анализ свойств условного обязательства: одни из них (оборотоспособность условных прав; возможность обеспечить условное обязательство залогом, поручительством, неустойкой и другими способами; наличие у сторон обязанности не препятствовать или не содействовать наступлению или ненаступленню условия и др.) дают основания для вывода о наличии правовой связи между условным кредитором и условным должником, а другие (кредитор не может требовать от должника того, что ему причитается; условное обязательство не подлежит добровольному исполнению; в отношении условного права невозможен зачет) не позволяют квалифицировать эту связь как полноценное обязательство.
Такая двойственность правового положения сторон условного обязательства требует научного объяснения — определения его природы. Условные обязательства должны быть сведены к одному из существующих правовых институтов, а если это невозможно, следует обосновать их самостоятельное существование.
Для достижения указанной цели при проведении диссертационного исследования были поставлены следующие задачи:
1) установить, существуют ли такие свойства условного обязательства, которые доказывают существование правовой связи между его сторонами;
2) установить, существуют ли такие свойства условного обязательства, которые препятствуют его квалификации как обязательства;
3) выявить с учетом ответов на предыдущие вопросы, какой из возможных вариантов определения природы условных обязательств наиболее приемлем с точки зрения эффективности основанного на нем правового регулирования и удобства использования в доктрине и законодательстве.
Методологическая основа работы. Исследование проводилось с использованием общенаучных методов диалектического и логического анализа и специальных юридических методов — системно-правового, формально-юридического и сравнительно-правового анализа.
С точки зрения методологии исследования принципиальное значение имеет использованный в работе подход, согласно которому природа правовых явлений устанавливается конвенционально. Она не может быть открыта, выведена из иного знания, доказана опытным путем и проверена на предмет истинности. Критериями оценки правильности определения природы правового явления должны быть эффективность основанного на этом определении правового регулирования с точки зрения политики права и удобство его использования в законодательстве с точки зрения юридической техники.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют работы JI. Эннекцеруса, М. Пляниоля, В.И. Голевинского, Е.В. Васьковского, Г.Ф. Шершеневича, П.П. Цитовича, Ю.С. Гамбарова, В.И. Серебровского, И.Б. Новицкого, А.Г. Певзнера, О.С. Иоффе, JI. Жюллио де ла Морандьера, Р. Саватье, O.A. Красавчикова, Е.А. Крашенинникова, Г. Райнера, Дж.К. Халла, В.А. Белова, А.Г. Карапетова и других ученых.
Диссертационное исследование выполнено на основе действующего законодательства Российской Федерации с учетом его возможных изменений в рамках масштабной реформы гражданского законодательства, начатой в июле 2008 г. Кроме того, при написании работы анализировались положения об условных сделках и условных обязательствах, закрепленные во французском, швейцарском, германском, австрийском, голландском, испанском, эстонском, латышском и литовском цмжданском законодательстве, а также в Принципах европейского контрактного права, Принципах, определениях и модельных правилах Европейского частного права (DCFR) и Принципах международных коммерческих договоров УПИДРУА.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней обоснован подход к определению правовой природы условных обязательств, позволяющий избежать противоречивости, присущей традиционным взглядам на эту проблему, согласующийся с общепринятыми представлениями о последствиях юридических фактов и обязательствах, а также удобный для закрепления в законодательстве.
В результате проведенного исследования сделаны следующие выводы, выносимые на защиту:
1. Общепринятые подходы к определению природы условного обязательства до разрешения отлагательного условия как Лпис1г1.чс1ю/!хгес/1 Г, секундарного права, состояния неопределенности или иного суррогата права неудобны для использования в российской науке гражданского права, так как содержат внутренние противоречия и не согласуются с общей теорией юридических фактов и их последствий.
2. Анализ свойств условного обязательства до разрешения отлагательного условия не позволяет дать однозначный ответ на вопрос о его природе. Возможна такая интерпретация этих свойств, при которой следует сделать вывод о полном отсутствии правовой связи между сторонами обязательственной сделки под отлагательным условием. Иная интерпретация тех же свойств позволяет считать условное обязательство полноценным обязательством.
С точки зрения удобства использования в научном обороте и в законодательстве предпочтительным является определение природы условного обязательства до разрешения отлагательного условия как обязательства. В таком случае условная сделка выступает юридическим фактом, порождающим обязательство, а наступление условия — правоизменяющим юридическим фактом, последствием которого становится снятие неопределенности в вопросе о необходимости исполнения обязательства.
Условное обязательство до разрешения отлагательного условия является несозревшим и отличается от безусловного обязательства, срок исполнения которого не наступил, тем, что во многих случаях его исполнение невозможно, т.е. приводит лишь к образованию неосновательного обогащения на стороне кредитора. Кроме того, условное обязательство имеет особое основание прекращения — отпадение условия.
3. Особенности условных обязательств под отлагательным условием не препятствуют распространению на них правового режима безусловных несозревших обязательств.
Законодательное регулирование условных обязательств под отлагательным условием целесообразно осуществлять путем закрепления правила о применении к ним общих положений об обязательствах, общих положений о договоре и положений об отдельных видах обязательств с оговоркой о том, что эти правила не применяются, если они противоречат существу условного обязательства.
4. Обязательство страховщика произвести страховую выплату возникает уже в момент заключения договора страхования. До наступления страхового случая это обязательство является условным. Функция наступления страхового случая как юридического факта состоит в том, что обязательство становится определенным в смысле необходимости осуществления страховой выплаты, т.е. безусловным.
5. По своей правовой конструкции расчетные форварды, фьючерсы и свопы образуют особый договорный тип и являются сделками под противоположными отлагательными условиями. Условием в них выступает отличие значения базисного актива в установленный день от значения, определенного в договоре. В момент заключения такой сделки возникают взаимные обязательства, — каждая из сторон является и кредитором, и должником. При наступлении условия одно из обязательств теряет свой условный характер и должно быть
исполнено, а другое прекращается в связи с ненаступлением противоположного условия.
Практическая ценность определения природы условного обязательства состоит в установлении его правового режима, т.е. тех норм, которые распространяют на него свое действие. Диссертационное исследование позволяет сделать вывод о полезности дополнения ГК РФ следующей нормой: «Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, иными законами или не вытекает из существа соответствующих отношений, общие положения об обязательствах, общие положения о договоре и положения об отдельных видах обязательств, содержащиеся в настоящем Кодексе и иных законах, применяются к требованиям, возникшим из сделок, совершенных под отлагательным условием».
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации апробированы при ее обсуждении и рецензировании на кафедре гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Основные выводы и предложения отражены в опубликованных работах.
Структура диссертационной работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, объединяющих девять разделов, заключения и списка литературы.
Основное содержание работы
Во введении сделаны общие замечания относительно современного состояния законодательства, судебной практики и доктрины об условных сделках, обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цели исследования.
Первая глава «Обзор научных взглядов» состоит из двух разделов.
9
Первый раздел посвящен обзору научных взглядов на природу условных обязательств и состоит нз трех подразделов. В первом подразделе описан принятый в германской цивилистике подход, согласно которому условное право является разновидностью прав ожидания (Лп\тг1хс!и1/1$гес!г1), т.е. прав на приобретение права. В качестве последствия условной сделки Лпи'агПс/ю/Кгес/м представляет собой право приобрести право при наступлении условия. Такое право рассматривается как предварительная стадия развития безусловного права. Иначе говоря, безусловное право выступает правовым последствием полного фактического состава, состоящего из совершения условной сделки и наступления условия, но оно не создается заново, а развивается из права ожидания, выступающего последствием условной сделки, т.е. неполного фактического состава. В качестве предварительной ступени безусловного права право ожидания является составной частью имущества условно управомоченного. Этим объясняется возможность перехода условных прав в порядке универсального и сингулярного правопреемства.
Вопрос о правовой природе ЛтгаМзс/ифйгесЬ! крайне сложен. Эта конструкция, разработанная классиками немецкой цивилистики в конце XIX — начале XX в. и воспринятая судебной практикой, до сих пор вызывает множество споров. В работе сделана попытка осветить вопрос о месте Лп\\'аг1хс1кф.чгес111 среди сходных правовых явлений, в частности о его соотношении с правообразующими правами (Се.$1а1ш>щ$гесЫе), обычно обозначаемыми в современной российской литературе термином «секундарные права».
Определение немецкими цивилистами условных прав как прав ожидания, а
некоторыми российскими исследователями (В.А. Белов, А.Б. Бабаев) — как
секундарных прав имеет несколько недостатков. Главный из них состоит в том,
что положение кредитора в сделке под каузальным или смешанным условием
(условием, не зависящим или не полностью зависящим от воли стороны) не
может быть охарактеризовано как право, поскольку оно не предоставляет
ю
кредитору какой-либо возможности, реализуемой его волей или волей его представителя. Кроме того, неясен механизм развития безусловного права из права ожидания. Наконец, дискуссионность вопроса о природе прав ожидания и их неизвестность большинству правопорядков вызывают сомнения в необходимости заимствования этой конструкции российской гражданско-правовой наукой.
Во втором подразделе освещается концепция условных прав как института sui generis. Этот подход наиболее распространен, в том числе в российской цивилистике. Его суть сводится к тому, что условные права не являются субъективными правами, но имеют такие свойства, которые позволяют говорить о существовании особой правовой связи между сторонами. Эта связь обозначается такими терминами, как «состояние нерешенности», «нерешительное состояние», «завязка юридических отношений», «зачаток права», «охраняемая законом надежда сделаться когда-нибудь кредитором» и т.д. Присущая условному обязательству двойственность объясняется учеными либо с помощью принципа обратного действия наступившего условия (М. Пляниоль, В.И. Голевинский, Д.И. Мейер, Жюллно де ла Морандьер), либо посредством концепции предварительного действия неполного фактического состава (Ю.С. Гамбаров, И.Б. Новицкий).
Принцип обратного действия состоит в том, что в случае наступления условия считается, что обязательство возникло в момент совершения условной сделки, а если условие отпадает, то обязательство не возникает вообще. До наступления условия неизвестно, существует между сторонами правоотношение или нет. Обратная сила условия рассматривается большинством ее сторонников как юридическая фикция, которая вводится, чтобы объяснить свойства условных прав.
Другое объяснение состоит в том, что условные права представляют собой последствие неполного фактического состава. При наступлении условия состав становится полным, а условное право превращается в безусловное.
Существенный недостаток концепции условных прав как явления sui generis состоит в том, она не раскрывает сути условных прав, не указывает на их родовые и видовые признаки, что не позволяет определить их место в системе научного знания. Объяснение двойственности условных прав через фикцию обратного действия условия или с помощью теории предварительного действия неполного фактического состава не вносит ясности в вопрос о том, чем эти права являются.
В третьем подразделе изложены взгляды O.A. Красавчикова и А.Г. Певзнера на природу условных обязательств. Оба ученых считали их обязательствами, но характеризовали совершенно по-разному.
O.A. Красавчиков полагал, что до наступления условия существует вспомогательное правоотношение, являющееся последствием не незавершенного состава, а самостоятельного юридического факта — заключения договора под отлагательным условием. Содержанием этого правоотношения является обязанность каждой из сторон не препятствовать (не содействовать) наступлению предусмотренного договором условия и соответствующие этим обязанностям права. Прн наступлении условия вспомогательное правоотношение прекращается исполнением и возникает главное правоотношение. Таким образом, ученый квалифицировал условное обязательство как полноценное и самостоятельное обязательство, состоящее из обычных прав и обязанностей.
Концепция O.A. Красавчикова вызывает два возражения. Во-первых, она не объясняет трансформацию условных прав в те права, которые возникают при наступлении условия. Если вспомогательное обязательство самостоятельно и прекращается при наступлении условия, то неясно, каким образом происходит универсальное и сингулярное преемство в условных правах. Во-вторых, далеко не все условные сделки предполагают обязанность их сторон не препятствовать или не содействовать наступлению условия.
А.Г. Певзнер полагал, что до момента накопления всех элементов фактического состава между сторонами может существовать правоотношение, содержанием которого являются не права и обязанности, а некая связанность поведения участников. Применительно к условной сделке это означает, что правоотношение возникает в момент ее совершения, а права и обязанности — в момент наступления условия. Таким образом, ученый определил условные права и обязанности как элементы содержания обязательства, но при этом лишил понятие обязательства определенности. Более того, он не показал, как соотносятся условные права с другими элементами обязательства и как они превращаются в безусловные права.
Во всех описанных концепциях условные права предстают как правовые последствия условной сделки, которая выступает самостоятельным юридическим фактом или элементом незаконченного фактического состава. Поэтому во втором разделе первой главы освещены некоторые аспекты теории юридических фактов и их последствий.
Первый подраздел второго раздела посвящен обзору научных взглядов на правовые последствия юридических фактов и полных фактических составов. Если условная сделка является самостоятельным юридическим фактом, а не элементом фактического состава, то в решении проблемы правовой природы условного обязательства может помочь определение круга возможных правовых последствий юридического факта.
Господствующей является точка зрения, согласно которой последствием юридического факта выступает движение (возникновение, изменение или прекращение) правоотношения. Однако в современной российской литературе высказывается мнение о необходимости модернизации учения о юридических фактах, в том числе за счет расширения круга их возможных последствий (М.А. Рожкова, P.C. Бевзенко). Эта точка зрения поддержана в диссертационной работе, но при этом сделан вывод, что такое расширение должно происходить путем включения в перечень правовых последствий конкретных правовых
форм, а не таких аморфных понятий, как предложенные указанными учеными «иные последствия» или «правовые состояния». В частности, возможными последствиями юридических фактов следует признать движение правосубъектности и движение секундарных прав (при условии их отграничения от субъективных прав).
Проведенный в работе анализ показывает, что учение о последствиях юридических фактов не позволяет не только дать ответ на вопрос о природе условных прав, но и однозначно ограничить круг возможных вариантов. Однако принцип недопустимости умножения сущностей требует в первую очередь сравнения условных обязательственных прав с обычными обязательственными правами как общепризнанной формой правовых последствий. И только в том случае, если будет сделан вывод о различной природе этих явлений, можно попытаться квалифицировать условные права как иное правовое явление или явление sui generis.
Многие ученые снимали противоречие между двумя традиционными тезисами о том, что последствием сделки является движение правоотношения, и о том, что условные обязательства как последствия условных сделок правоотношениями не являются, с помощью концепции предварительного действия неполного фактического состава. Анализу этой концепции посвящен второй подраздел.
Сторонники идеи предварительного действия (JI. Эннекцерус, Ю.С. Гамбаров, И.Б. Новицкий, О.С. Иоффе, P.C. Бевзенко) считают, что наступление части юридических фактов, входящих в фактический состав, может породить последствие в виде юридически значимой возможности приобретения права в результате завершения состава.
Резко против такого подхода выступал O.A. Красавчиков. Он признавал, что в процессе накопления фактического состава создается возможность для движения правоотношения в будущем, но не считал, что эта возможность имеет какое-либо юридическое значение. Ученый исходил из того, что правовое
значение имеет только завершившийся фактический состав, а не входящие в него элементы. При этом один и тот же факт может быть самостоятельным основанием для одного правоотношения и элементом состава для другого. Иначе говоря, если правовое последствие порождается частью фактического состава, то эту часть следует рассматривать как законченный состав или самостоятельный юридический факт, имеющий собственное правовое действие.
Критика концепции предварительного действия неполного фактического состава, предложенная O.A. Красавчиковым, обоснованна, а предложенный ученым подход строго логичен и потому должен быть поддержан. Применительно к теме диссертации это означает, что условное обязательство следует признать либо полноценным правовым последствием самостоятельного юридического факта — условной сделки, либо состоянием, не имеющим никакого юридического значения в том случае, если условная сделка выступает только элементом фактического состава.
Если избрать первый вариант, то следует предположить, что условное обязательство является обязательством, поскольку эта форма правовых последствий юридических фактов общеизвестна. В таком случае обязательство порождается условной сделкой, а наступление условия его лишь изменяет и выступает не элементом правообразующего фактического состава, а самостоятельным правоизменяющим юридическим фактом. Трансформация условного права в безусловное происходит как изменение одного и того же обязательства, т.е. с сохранением его правовой природы.
Во втором варианте условная сделка представляет собой только элемент фактического состава и не порождает никаких последствий, а обязательство возникает в результате совершения этой сделки и наступления условия.
Оба варианта не согласуются с большинством из описанных в первом разделе концепций природы условных прав. Это связано с тем, что они исходят из двойственности условных обязательств. Для разрешения якобы присущего условным обязательствам внутреннего противоречия ученые вынуждены
обращаться к конструкциям права ожидания, секундарного права, нерешенного состояния, правовой надежды и т.д.
Однако исходный тезис о двойственности условных прав ни в одной из изученных работ не обоснован, а потому требует проверки. Необходимо ответить на два вопроса:
1) действительно ли существуют такие свойства условных прав, которые не позволяют сделать вывод о полном отсутствии какой-либо правовой связи между сторонами условного обязательства?
2) действительно ли у условного права есть такие свойства, которые не позволяют квалифицировать его как обычное обязательственное право?
Если хотя бы на один из этих вопросов можно дать отрицательный ответ, то проблема двойственности условных прав отпадает и их природа определяется либо как обязательственная, либо как состояние, не имеющее правового значения. Такое понимание условных прав соответствовало бы учению о юридических фактах и их последствиях и при этом было бы лишено недостатков, присущих каждой из описанных концепций условных прав.
Ответу на указанные вопросы посвящена вторая глава «Интерпретация свойств условных прав».
В первом разделе второй главы рассматривается наиболее сильный аргумент, обосновывающий существование правовой связи между сторонами условной сделки до наступления условия, — оборотоспособность условных прав. Раздел состоит из трех подразделов, которые посвящены соответственно универсальному преемству в условных правах, сингулярному преемству в условных правах и соотношению цессии условных и будущих прав.
В первом подразделе дано объяснение тому обстоятельству, что наступление условия после смерти одной из сторон условной сделки создает права и обязанности для ее наследника.
Если между условным кредитором и условным должником существует некая правовая связь, то этот феномен может быть объяснен наследственным преемством. Однако этот же правовой эффект возникновения прав и обязанностей у наследника можно объяснить и встав на позицию, согласно которой правовая связь между сторонами условной обязательственной сделки до наступления условия отсутствует. Право или обязанность может возникнуть у наследника не только в силу преемства, но и впервые — на основании фактического состава, включающего в себя смерть участника сделки. Иначе говоря, можно предположить, что закон устанавливает два возможных фактических состава. Первый состоит из совершения сделки под условием и наступления условия, что порождает обязательство между лицами, совершившими сделку. Второй помимо этих двух элементов включает в себя смерть должника или кредитора, если она случилась до наступления условия. Правовым эффектом этого состава является возникновение обязательства с участием наследника. Условная сделка действует в отношении первоначальных участников либо их наследников в зависимости от того, вошел ли в фактический состав факт смерти участника сделки.
Во втором подразделе дана интерпретация правовому эффекту, который состоит в том, что при наступлении условия право возникнет не у первоначального кредитора в условной сделке, а у того лица, в отношении которого он совершил сделку, называемую цессией. Этот эффект может быть объяснен сингулярным преемством в условном обязательстве, если исходить из их традиционного понимания как некой существующей правовой формы.
Однако если предположить, что между условным должником и условным кредитором отсутствует правовая связь, эффект «уступки» условных прав можно объяснить так же, как и возникновение права из условной сделки у наследника. Сделка «цессии» совершается в отношении права, которое еще не возникло, поскольку не наступило условие. Эта сделка вместе с самой условной сделкой, а также наступлением условия образует фактический состав, на основании которого право возникает у нового кредитора. Иначе говоря, сделка
17
«цессии» изменяет первоначальную условную сделку до того, как они обе вступят в силу. По своей природе такая сделка принципиально отличается от подлинной цессии, поскольку не переносит право, а обосновывает его первоначальное возникновение у цессионария. Схожий механизм возникновения права имеет место в случае изменения завещания.
Таким образом, обоснование природы условных прав как прав ожидания, секундарных прав или иной существующей правовой формы с помощью аргумента об их свойстве переходить в порядке универсального и сингулярного правопреемства есть не что иное, как перемена местами причины и следствия. Этот аргумент не доказывает и не опровергает правильность ни одной из концепций природы условных обязательств.
В третьем подразделе разграничены цессия условного права и цессия будущего права, что необходимо для аргументации некоторых выводов, сделанных в последующих разделах работы.
Цессия будущего права представляет собой совершение распорядительной сделки, направленной на передачу цессионарию обязательственного права, которое еще не существует вообще или не принадлежит цеденту. Право переходит к цессионарию в момент его возникновения, а не в момент совершения сделки, поскольку несуществующее право не может быть предметом преемства.
Сделка цессии совершается в отношении будущего права, а проявляет свое действие в отношении права существующего. Этот принцип не нарушается и при ретроактивной модели цессии будущих прав (ст. 8 Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле, ст. 9.1.5 Принципов УНИДРУА), согласно которой в случае возникновения права оно считается переданным цессионарию еще в момент совершения сделки. Поскольку право не может быть передано до своего возникновения, в основе такой — ретроактивной — модели уступки лежит юридическая фикция: если
право возникло, то момент его возникновения переносится в прошлое — к моменту совершения сделки цессии.
Уступка будущего права становится надлежащим исполнением обязательства, только если право возникло. В противном случае сделка цессии не порождает правового последствия, на которое она была направлена. Этим уступка будущих прав принципиально отличается от уступки условных прав. Последняя достигает своей цели — исполнения обязательства между условным кредитором и цессионарием — вне зависимости от наступления условия. Иначе говоря, процесс замены лица в условном обязательстве исчерпывается совершением сделки цессии и не требует дополнительных фактов. В результате к цессионарию переходит риск ненаступления условия. В случае уступки будущих прав риск невозникновения права, напротив, несет цедент.
Суть цессии будущих прав состоит в том, чтобы заменить кредитора в обязательстве, как только оно возникнет, а суть цессии условных прав — в том, чтобы заменить лицо, находящееся в состоянии ожидания, а не в будущем безусловном обязательстве. Правильность этого вывода не зависит от того, какова правовая природа этого состояния ожидания, т.е. условного обязательства.
Во втором разделе второй главы рассмотрены другие, помимо оборотоспособностн условных прав, аргументы, с помощью которых в доктрине обосновывается тезис о существовании правовой связи между сторонами условной сделки. Анализ этих аргументов приводит к выводу, что ни один из них не доказывает и не опровергает наличие такой связи.
Тезис о том, что условная сделка с момента ее заключения не может быть отменена или изменена в одностороннем порядке, не достигает цели, поскольку сама по себе невозможность произвольного изменения условий сделки или ее аннулирования ни к чему не обязывает, т.е. не порождает связанности.
Способность условного права выступать предметом новации или прощения долга также не свидетельствует о наличии правовой связи между сторонами условной сделки.
Эффект прощения условного долга можно объяснить тем, что сделка прощения долга не прекращает правовую связь между условным кредитором и условным должником, а лишь аннулирует не вступившую в силу условную сделку. Аналогично новация условного обязательства происходит в результате аннулирования новирующей сделкой первоначальной условной сделки и создания при этом нового обязательства. Такое же аннулирование не вступившей в силу сделки происходит, например, в случае отмены завещания.
Неверна точка зрения, согласно которой действие договора о прощении отлагательно обусловленного требования проявляется лишь с наступлением условия. При таком подходе предметом сделки прощения долга становится не условное, а будущее право — то право, которое возникнет при наступлении условия. Такие сделки следует квалифицировать не как прощение или новацию условного требования, а как условные сделки в отношении будущих безусловных требований.
Не придает условным правам никаких особых свойств и не предрешает вопрос об их природе и то, что они могут обеспечиваться неустойкой, поручительством, заюгом и другими способами. На самом деле обеспечивается не само условное право, а то право, которое будет принадлежать кредитору после наступления условия. Условное обязательство вообще не нуждается в обеспечении, поскольку не подлежит исполнению, а значит, не может быть нарушено должником. Под обеспечением условного обязательства следует понимать лишь то, что акцессорное обязательство может быть установлено до того, как по основному обязательству наступит условие.
Еще один аргумент в пользу существования правовой связи между сторонами обязательственной условной сделки некоторые исследователи усматривают в содержании § 160 (1) ГГУ, согласно которому в случае
настушения условия кредитор имеет право требовать от должника возмещения убытков, вызванных тем, что в период ожидания должник препятствовал или мешал возникновению права, например, уничтожив, повредив или отчудив вещь, проданную под отлагательным условием. Однако в этой ситуации происходит нарушение не условного, а обычного обязательства, существующего после наступления условия. Должник обязан возместить кредитору убытки за неисполнение или ненадлежащее исполнение, причиной которых стали его действия, совершенные в период до наступления условия. Но убыток причинен после наступления условия — в результате нарушения безусловного обязательства.
По мнению многих ученых, юридическая связанность сторон условного обязательства подтверждается широко распространенной и уходящей корнями в римское частное право нормой, согласно которой недобросовестное воспрепятствование или содействие наступлению условия одной из сторон приводит к тому, что условие считается соответственно наступившим или непоступившим.
Действительно, условная сделка под каузальным или смешанным условием может породить связанность сторон в виде обязанности не способствовать пли не препятствовать наступлению или ненаступлению условия. Однако эта связанность представляет собой самостоятельное отрицательное обязательство с собственным содержанием, а потому оно не тождественно условному обязательству. Обязанности стороны воздерживаться корреспондирует не условное право кредитора, а его право на соответствующее поведение контрагента. Иначе говоря, это обязательство не представляет собой некое предварительное состояние единой связи, которое при наступлении условия развивается в безусловное обязательство.
В третьем разделе второй главы проанализированы аргументы против квалификации условных прав как обязательственных.
Основной аргумент сводится к тому, что условный кредитор не имеет права требовать принудительного удовлетворения, а добровольное исполнение приводит лишь к неосновательному обогащению на его стороне. Однако невозможность требовать исполнения — вполне обычное состояние обязательства. В нем находятся, например, обязательства, для исполнения которых установлен срок, до наступления этого срока. Отсутствие у должника права на добровольное исполнение обязательства имеет место, к примеру, в случае установления срока исполнения обязательства в пользу кредитора: кредитор может не принимать исполнения до наступления срока (ст. 1187 ФГК, § 271 (2) ГГУ, ст. 315 ГК РФ).
Первый подраздел третьего раздела посвящен анализу положения сторон обязательственной сделки, заключенной под отлагательным сроком. Необходимость анализа этого положения вызвана тем, что оно в целом идентично положению сторон условного обязательства.
Законодательства некоторых государств (§ 163 ГГУ, ст. 1579 ГК Латвии) предусматривают возможность установить начальный срок действия сделки, т.е. срок возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей. Германская доктрина определяет положение сторон такой сделки до наступления отлагательного срока как право ожидания (Лт\г1г!,чс!ю/!5гес110, которое может быть предметом универсального и сингулярного преемства, а при наступлении срока трансформируется в полное право. Многие российские дореволюционные цивилисты, следовавшие германской традиции (Г.Ф. Шершеневич, Е.В. Васьковский, Ю.С. Гамбаров, И.М. Тютрюмов, К.Н. Анненков), также считали, что сделка может содержать отлагательный срок, имеющий такое же значение, как и условие,— с его наступлением возникает правоотношение. При этом некоторые из них наделяли положение сторон до наступления срока теми же свойствами, которыми в германской доктрине наделены права ожидания, в том числе оборотоспособностью.
Таким образом, германская, а вслед за ней российская дореволюционная цивилистика, признавая возможность отсрочить вступление сделки в силу, наделили положение сторон до наступления срока такими свойствами, что применительно к обязательственной сделке лишили отсрочку всякого смысла: отношениям сторон обязательственной сделки до наступления срока было придано такое же значение, как и отношениям из сделки, вступающей в силу в момент ее заключения. Иначе говоря, была нивелирована разница между обязательством под отлагательным сроком и несозревшим обязательством, т.е. обязательством, срок исполнения которого не наступил. И в том и в другом случае кредитор не имеет права требовать исполнения, должник по общему правилу может произвести досрочное исполнение, а права и обязанности могут быть предметом универсального и сингулярного преемства.
Статья 1185 ФГК прямо устанавливает, что «срок отличается от условия тем, что он никоим образом не приостанавливает действия обязательства, но лишь отсрочивает его исполнение». Таким образом, германское и французское право, несмотря на существенные различия в законодательных формулировках, одинаково определяют момент вступления обязательственного договора в силу как момент его заключения. Срок, устанавливаемый сторонами, может относиться только к определению момента исполнения договора, а не начала его действия.
Однако, несмотря на сходство положения сторон срочной и условной сделок, вывод об обязательственной природе отсроченного обязательства в доктрине не был распространен на условные обязательства. Соотношению условных и срочных обязательств посвящен второй подраздел третьего раздела.
Причина, по которой ученые пришли к противоположным выводам, исходя из аналогичных посылок, состоит в очевидном различии между сроком и условием: наступление первого неотвратимо, второго — вероятно. По-видимому, исследователи исходили из того, что, поскольку до наступления
условия неизвестно, подлежит ли обязательство исполнению, невозможно говорить о его существовании.
Анализ иностранного законодательства показывает, что отличием в правовом регулировании условных и срочных обязательств в первую очередь является то, что до наступления отлагательного условия обязательство не может быть исполнено, тогда как досрочное исполнение обязательства возможно. Из этого следует, что исполненное до наступления условия образует неосновательное обогащение и подлежит возврату, тогда как исполненное досрочно неосновательным обогащением не является.
Однако описанное различие условного и срочного обязательств не является строгим. С одной стороны, далеко не всегда досрочное исполнение обязательства не дает права на возврат неосновательного обогащения. С другой, исполнение обязательства до наступления условия далеко не во всех случаях невозможно. Если условие установлено только в интересах должника, то добровольное исполнение им обязательства следует рассматривать как отказ от условия, а не как предоставление в отсутствие основания. Если условие установлено в интересах кредитора или в интересах обеих сторон обязательства, то предоставление должником исполнения и его принятие кредитором до наступления условия следует рассматривать как отказ кредитора от условия или соглашение сторон об отказе от условия.
Другим отличием в правовом регулировании срочных и условных обязательств, предопределенным вероятностным характером наступления условия и неизбежностью истечения срока, является то, что условные обязательства имеют специфическое основание прекращения — отпадение условия, т.е. возникновение невозможности его наступления или ненаступление условия в предусмотренный срок.
Описанные особенности обязательства под отлагательным условием представляют собой лишь незначительные исключения, которые в целом не препятствуют объединению правовых режимов условных и срочных
обязательств, поэтому обязательственную концепцию условных прав следует признать жизнеспособной.
Таким образом, вывод, сделанный относительно отсроченных обязательств, может быть распространен и на условные обязательства: условная сделка вступает в силу в момент ее совершения, порождая несозревшее обязательство. Наступление условия не создает обязательство, а устанавливает необходимость его исполнения.
В четвертом разделе второй главы подведены итоги проведенного исследования и сделаны основные выводы.
Анализ свойств условного обязательства показал, что те из них, на основе которых ученые делают вывод о наличии правовой связи между сторонами условной сделки, могут быть объяснены, если предположить, что такая связь отсутствует, а те черты условных прав, которые, по мнению исследователей, свидетельствуют об их отличии от обязательственных прав, на самом деле могут быть присущи последним.
Если исходить из концепции отрицания правовой связи между условным кредитором и условным должником, то условная сделка относительно того обязательства, которое ставится под условие, выступает одним из элементов фактического состава. В этом отношении она юридическим фактом не является и никаких последствий не порождает. Условие при таком подходе выступает завершающим элементом фактического состава, — при его наступлении возникает обычное обязательство.
Если же принять концепцию условных прав — обычных обязательств, то условная сделка представляет собой самодостаточный юридический факт, немедленно вызывающий правовое последствие в виде возникновения обязательства. До наступления условия оно может быть только несозревшим, поскольку не подлежит исполнению. Наступление условия следует квалифицировать как правоизменяюший юридический факт: обязательство из
условного становится безусловным, тем самым снимается неопределенность в вопросе о необходимости его исполнения.
Концепция условного права как обязательственного в общем виде выглядит значительно проще и понятнее, чем концепция условного права как несуществующего права. Она позволяет распространить на условное обязательство правовой режим несозревших обязательств, в том числе правила об универсальном и сингулярном правопреемстве, прощении долга и новации. Поэтому именно определению природы условных прав как несозревших обязательственных прав должно быть отдано предпочтение. Этот подход следует закрепить законодательно.
Сделанные в общем виде выводы относительно правовой природы условного обязательства проиллюстрированы в третьей главе «Отдельные виды условных обязательств» на примере договора страхования и некоторых расчетных деривативов — расчетных форварда, фьючерса и свопа. Эти договоры выбраны потому, что присущие им особенности позволяют сформулировать дополнительные аргументы в поддержку концепции обязательственной природы условных прав.
Поскольку в вопросе о том, являются ли договор страхования и расчетные деривативы условными сделками, в доктрине нет единства, в первом разделе этой главы рассмотрены некоторые проблемы определения круга условных сделок.
Во-первых, в науке распространено мнение, согласно которому условие является случайным, побочным элементом сделки. Не считается условием то будущее неизвестное обстоятельство, без которого сделка не может существовать в силу самой ее природы, —условие права (conditio juris).
Разница между conditio juris и обычным условием состоит в том, что первое устанавливается сторонами специально, а второе выступает неотъемлемой частью сделки. Это различие не является существенным с точки зрения конструкции сделки и динамики порождаемых ею последствий: и в том и в
26
другом случае последствия сделки зависят от вероятного будущего обстоятельства, а значит, ее правовой эффект состоит в возникновении условного обязательства. Вопрос о соотношении сделок под условием права и условных сделок является сугубо терминологическим.
Во-вторых, нет никаких оснований ограничивать круг условных сделок только теми, в которых под условие поставлены все порождаемые сделкой права и обязанности. В сложном обязательстве условной может быть лишь одна или несколько простых обязательственных связей.
При таком широком подходе договор страхования и расчетные деривативы следует рассматривать как сделки под условием.
Во втором разделе третьей главы вывод о предпочтительности концепции обязательственной природы условных прав проиллюстрирован на примере страхового обязательства.
Особенность договора страхования как условной сделки состоит в том, что под условие поставлена только одна из обязательственных связей, на возникновение которых он направлен, — обязательство страховщика произвести страховую выплату при наступлении страхового случая. Наряду с этим обязательством реальный договор страхования порождает также безусловные вспомогательные обязательства (например, обязанность страхователя незамедлительно сообщать страховщику об обстоятельствах, которые могут повлиять на увеличение страхового риска), а консенсуальный договор, помимо названных обязательств, — встречное основное безусловное обязательство по уплате страховой премии.
Если принять концепцию, согласно которой до наступления условия между сторонами условной сделки отсутствуют правовые связи, то придется признать, что реальный договор страхования порождает единственное основное обязательство только в момент наступления страхового случая. А если страховой случай не наступает, что чаще всего и происходит, то между сторонами вообще не устанавливается основное обязательство. При этом
27
вспомогательная обязанность страхователя возникает в момент заключения договора и существует в течение всего периода его действия в отсутствие основного обязательства. Если страховой случай не наступит и основное обязательство не возникнет, то содержание страхового обязательства в широком смысле будет исчерпываться только вспомогательным обязательством. То же самое может иметь место и в случае заключения консенсуального договора страхования.
Такое понимание структуры правовых связей между страхователем и страховщиком неудачно и заключает в себе логическое противоречие: второстепенное обязательство носит служебный характер, его исполнение не является главной целью, к которой стремятся стороны, а потому оно не может охватывать все содержание обязательства в широком смысле.
Концепция обязательственной природы условных прав, напротив, позволяет представить страхование как обязательство в широком смысле с обычной структурой: в момент заключения договора страхования возникает одно (реальный договор) или два (консенсуальный договор) основных обязательства и сопутствующие им дополнительные обязательства. Основная обязанность страховщика подлежит исполнению, только если наступает страховой случай. Если же страховой случай не происходит, то обязанность страховщика прекращается по окончании срока действия договора. При таком подходе не возникает трудностей с объяснением досрочного прекращения и преемства в обязательстве по осуществлению страховой выплаты: условное право переходит в порядке сингулярного и универсального правопреемства и прекращается на основе прямого применения соответствующих норм об обязательствах.
В этом разделе работы сделан также вывод об отсутствии необходимости различать обязанность страховщика нести риск и его обязанность осуществить страховую выплату при наступлении страхового случая. Это одна и та же обязанность, которая из условной превращается в безусловную.
В третьем разделе общий вывод о природе условных прав подтвержден на примере расчетных деривативов.
Для понимания природы расчетных контрактов необходимо предварительно раскрыть природу и структуру их поставочных разновидностей, чему посвящен первый подраздел третьего раздела.
Поставочный форвард и фьючерс, а также большая часть поставочных свопов представляют собой договор купли-продажи генерических вещей, согласно которому обе стороны обязуются произвести исполнение в определенную дату в будущем по определенной цене. Существенные различия между этими видами поставочных деривативов не затрагивают их правовой природы.
Дополнительным признаком дериватива является то, что цена на его предмет подвержена постоянным колебаниям на достаточно ликвидном рынке. Заключение деривативной сделки позволяет сторонам исключить риск изменения цены на товар (рыночный риск): продавец заранее знает, по какой цене он продаст товар в будущем, а покупатель, соответственно, знает закупочную цену.
Во втором подразделе исследованы природа и структура расчетных форварда, фьючерса и свопа.
В отличие от поставочных, расчетные деривативы обязывают не к поставке товара, а к уплате разницы между ценой базисного актива, согласованной сторонами в момент заключения договора, и его рыночной ценой в момент исполнения. По своей правовой конструкции расчетные форварды, фьючерсы и свопы образуют особый договорный тип и являются условными сделками. Условием в них выступает отличие значения базисного актива в установленный день от значения, определенного в договоре. Поскольку разница между этими значениями может быть положительной или отрицательной, в расчетных деривативах имеется два противоположных условия. От того, какое из них наступит, зависит, какая из сторон должна будет исполнить договор.
29
Расчетные дернвативы генетически связаны с поставочными и с экономической точки зрения отличаются от них незначительно, что выражается, в частности, в их взаимозаменяемости. Расчетные дернвативы образовали самостоятельную договорную конструкцию за счет того, что экономическому риску, присущему поставочным деривативам, была придана юридическая форма — форма противоположных условий. Классический договор купли-продажи превратился в алеаторную сделку, похожую на пари. Однако этого изменения договорной конструкции при незначительных отличиях в экономическом содержании, которые существуют между расчетными и поставочными срочными сделками, недостаточно для того, чтобы обосновать изменение природы порождаемого договором отношения. В этом контексте отрицание правовой связи между сторонами расчетных сделок или квалификация такой связи как особого явления sui generis, права ожидания, секундарного права и т.д. выглядит весьма сомнительной.
Однородность экономического содержания отношений сторон обоих видов деривативов до наступления срока исполнения приводит к выводу об их единой обязательственной природе.
В заключении сформулированы основные выводы и результаты исследования.
По теме диссертации в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобрпауки РФ, опубликованы следующие работы:
1) Уступка прав из обязательств, которые возникнут в будущем // Вестник ВАС РФ. 2006. №10. С. 27-^2;
2) Срок вступления договора в силу // Вестник ВАС РФ. 2012. № 1. С. 85—95;
3) Природа условного обязательства до разрешения отлагательного условия // Вестник ВАС РФ. 2012. № 12. С. 83—58.
Подписано в печать 20 мая 2013 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3- Тираж 100 экз. Заказ № 4442 Отпечатано в цифровом копировальном центре «Восстания -191036, Санкт-Петербург, Восстания, 1.
ТЕКСТ ДИССЕРТАЦИИ «Природа условного обязательства»
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ПРИРОДА УСЛОВНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Специальность 12.00.03 Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право
Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук
04>:01 -5^588
Васнёв Владимир Владимирович
Научный руководитель:
кандидат юридических наук Иванов А.А.
Санкт-Петербург 2013
Оглавление
Введение..............................................................................................................4
A. Современное состояние института условных сделок.................................4
B. Постановка проблемы..................................................................................12
Глава 1. Обзор научных взглядов................................................................19
1.1. Концепции условных прав........................................................................19
1.1.1. Условные права как права ожидания и как секундарные права........20
1.1.2. Условные права как институт sui generis...........................................32
1.1.3. Условное обязательство как вспомогательное правоотношение и как правоотношение без прав и обязанностей..............................................41
1.2. Условные права с точки зрения теории юридических фактов..............45
1.2.1. Правовые последствия юридических фактов и сделок.......................46
1.2.2. Правовые последствия неполного фактического состава................55
Глава 2. Интерпретация свойств условных прав.....................................64
2.1. Оборотоспособность условных прав.......................................................64
2.1.1. Универсальное преемство в условных правах......................................65
2.1.2. Сингулярное преемство в условных правах..........................................68
2.1.3. Цессия условных и будущих прав...........................................................70
2.2. Другие аргументы в пользу существования правовой связи между сторонами условной сделки.............................................................................77
2.3. Аргументы против квалификации условных прав как обязательственных............................................................................................87
2.3.1. Отсроченные и несозревшие обязательства......................................89
2.3.2. Условные и срочные обязательства.....................................................95
2.4. Концепция обязательственной природы условных прав.....................102
Глава 3. Отдельные виды условных обязательств................................113
3.1. Круг условных сделок.............................................................................113
3.2. Страхование как условное обязательство.............................................118
3.3. Расчетные деривативы как условные обязательства............................126
3.3.1. Природа и структура поставочных форварда, фьючерса и свопа. 129
3.3.1. Природа и структура расчетных форварда, фьючерса и свопа.....136
Заключение....................................................................................................150
Список использованной литературы........................................................154
Введение
А. Современное состояние института условных сделок
Сделки, совершаемые под условием, широко распространены в современном коммерческом обороте, особенно в сфере среднего и крупного бизнеса. Условия обычно включаются в разнообразные инвестиционные договоры, в договоры, опосредующие слияния и поглощения, кредитные договоры, акционерные соглашения, крупные договоры поставки, подряда, лизинга и многие другие. Условиями выступают, например, такие обстоятельства, как достижение компанией определенных производственных или финансовых показателей, реструктуризация бизнеса, привлечение финансирования, изменение состава участников корпорации, сокращение персонала, изменение ставки рефинансирования, биржевых котировок, курса валют.
Популярность условных сделок легко объяснима. По образному выражению Р. Иеринга, условие «эманципирует нас от рамок настоящего и подчиняет нам будущее без подчинения нас этому будущему»1. Стороны заранее определяют, как то или иное обстоятельство отразится на их правоотношении, что исключает или минимизирует многие риски, связанные с неопределенностью развития событий в будущем. Кроме того, использование условия позволяет оказывать влияние на поведение сторон. Например, кредитный договор может содержать условие о снижении процентной ставки в случае, если показатели финансовой устойчивости заемщика по итогам года окажутся лучше, чем предусмотренные в
1 Иеринг Р., фон. Дух римского права (цит. по: Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. СПб., 1911. С. 760).
согласованном сторонами бизнес-плане, и условие о праве банка на повышение процентной ставки или отказ от договора в случае, если такие показатели будут ниже запланированных.
Развитие и усложнение экономических отношений делает условные сделки все более востребованными и влечет необходимость их эффективного правового регулирования. Однако действующее российское законодательство в этом отношении крайне лаконично: условным сделкам посвящена лишь ст. 157 Гражданского кодекса Российской Федерации. В ее двух первых пунктах даются определения отлагательного и отменительного условий, а третий содержит имеющую весьма узкую сферу применения норму о фикции наступления или ненаступления условия в случае недобросовестного содействия или воспрепятствования его наступлению одной из сторон. Этой же нормой практически в неизменном виде ограничивались ГК РСФСР 1922 г. (ст. 41) и ГК РСФСР 1964 г. (ст. 61).
Скудность нормативного материала можно объяснить тем, что советская плановая экономика не нуждалась в институте условных сделок. Участники оборота используют такие сделки тогда, когда самостоятельно осуществляют планирование своей хозяйственной деятельности, а не следуют государственному плану. Именно поэтому в 1954 г. И.Б. Новицкий писал, что условия используются «почти исключительно в сделках граждан»2.
В ГК РФ 1994 г. регулирование не было расширено, вероятно, потому, что на момент его принятия рыночные отношения лишь начинали складываться и не требовали таких тонких правовых инструментов.
Современная судебная практика также не компенсирует недостаточности законодательного регулирования условных сделок.
2 Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 46.
Практически единственный вопрос, который приходится решать судам, это вопрос о том, может ли в качестве условия выступать обстоятельство, зависящее от воли одной из сторон (потестативное условие) . Во многих случаях суды приходят к справедливому выводу об их допустимости, поскольку легальные определения сделок, совершенных под условием (п. 1 и 2 ст. 157 ГК РФ), не содержат соответствующих ограничений. Но нередко суды занимают противоположную позицию. Вероятно, к такому ограничительному толкованию подталкивает анализ правила п. 3 ст. 157 ГК РФ, ориентированного в первую очередь на сделки, совершенные под случайным условием, наступление которого не должно зависеть от воли сторон4. Поскольку других правил относительно условных сделок ГК РФ не содержит, суды полагают, что условными являются только те сделки, которые подпадают под действие этого правила.
Ограничительное толкование положений ст. 157 ГК РФ отражается также в занимаемой некоторыми судами позиции, что «сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит, возникновение всех, а не только отдельных прав и обязанностей по сделке, то есть сделка считается совершенной под отлагательным условием, если само ее существование поставлено сторонами в зависимость от определенного условия»5.
Другой пример интерпретации ст. 157 ГК РФ не в соответствии с ее буквальным смыслом может быть проиллюстрирован следующим извлечением из судебного акта: «...по своему характеру цессия является
3 См.: Практика применения Гражданского кодекса РФ части первой / под общ. ред. В.А. Белова. М., 2008. С. 252—261 (автор главы — А.Б. Бабаев).
4 Наступлению именно такого условия сторона может недобросовестно воспрепятствовать или содействовать. Воспрепятствовать или содействовать собственным действиям (потестативному условию) невозможно.
5 Решение Арбитражного суда города Москвы от 11.04.2008 по делу № А40-5814/08-91-43.
распорядительной сделкой, которая, как опосредующая переход права, не может быть... срочной или бессрочной, поэтому на нее не распространяется действие статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации»6. На наш взгляд, для такого вывода нет никаких оснований ни de lege lata, ни de lege ferenda . Более того, применительно к договору финансирования под уступку денежного требования цессия под условием прямо допускается абз. 1 п. 2 ст. 826 ГК РФ: «Если уступка денежного требования обусловлена определенным событием, она вступает в силу после наступления этого события».
Почти полное отсутствие нормативных предписаний, противоречивость и скудность судебной практики порождают состояние правовой неопределенности в регулировании института условных сделок. При такой неопределенности, а также общем консерватизме российских
о
судов и ограничительном понимании ими принципа свободы договора для участников гражданского оборота существует высокий риск того, что заключенная ими условная сделка будет признана недействительной или ее содержание будет истолковано не в соответствии с общей волей сторон и целью сделки. Поэтому многие предприниматели, особенно представители крупного бизнеса, предпочитают подчинять заключаемые ими договоры иностранному праву.
Проблема правовой неопределенности должна быть исправлена путем включения в ГК РФ дополнительных норм, а также формирования
6 Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24.09.2009 по делу № А42-917/2008.
7 Об условных распорядительных сделках см.: Крашенинников Е.А. Правовое положение сторон отлагательно обусловленной сделки во время состояния подвешенности // Очерки по торговому праву: сб. науч. тр. / под ред. Е.А. Крашенинникова. Вып. 12. Ярославль, 2005. С. 9—13; Он же. Условие в сделке: понятие, виды, допустимость // Очерки по торговому праву: сб. науч. тр. / под ред. Е.А. Крашенинникова. Вып. 8. Ярославль, 2001. С. 15—16.
8 См.: Карапетов А.Г. Свобода договора и пределы императивности норм гражданского права // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11. С. 100—133.
судебной практики высшими судебными инстанциями. В частности, необходимо определить, допустимы ли потестативные условия; возможно ли установление в качестве условия правонарушения; каковы последствия установления в качестве условия обстоятельства, которое уже наступило или наступление которого невозможно; следует ли ограничивать срок, в течение которого может наступить условие; имеет ли наступление условия обратное действие; возможна ли замена стороны условной сделки до наступления условия.
Многие зарубежные кодификации (Германское гражданское уложение (разд. 4 ч. 3 кн. 1; далее— ГГУ), Французский гражданский кодекс (ч. 1 гл.4 кн. 3; далее— ФГК), Обязательственный кодекс Швейцарии (гл. 2 титула 4), Гражданский кодекс Квебека (§ 1 разд. 1 гл. 5, кн. 5; далее — ГК Квебека), Гражданский кодекс Нидерландов (гл. 5 разд. 1; далее — ГК Нидерландов), Гражданский закон Латвии (подразд. 4, гл. 2 ч. 4), Гражданский кодекс Литвы (разд. 4 гл. 2 кн. 6; далее — ГК Литвы), Закон Эстонской Республики от 28.06.1994 «Об общей части Гражданского кодекса» (разд. 3) и др.) содержат отдельные разделы, дающие ответы на многие из этих вопросов. Проект Гражданского уложения Российской империи также содержал главу, посвященную условиям и срокам (гл. V разд. III т. I)9.
Длительная невостребованность условных сделок, отсутствие полноценного нормативного регулирования и судебной практики негативно отразились и на состоянии доктрины. До недавнего времени учение об условных сделках мало интересовало отечественных цивилистов; оно не только не развивалось, но и деградировало относительно дореволюционного уровня. Лишь в последнее десятилетие
9 Гражданское уложение. Кн. 1. Положения общие: проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / под ред. И.М. Тютрюмова; сост. А.Л. Саатчиан. М., 2007. С. 135—152.
интерес к этому институту возобновился. Вопросам условных сделок посвящены статьи Е.А. Крашенинникова, С.А. Громова, А.Г. Карапетова, Л.В. Кузнецовой, Е.А. Останиной, Я.В. Карнакова, Л.И. Шевченко. В их работах в значительной степени восстанавливается учение об условных сделках на основе трудов дореволюционных российских цивилистов, иностранных источников и зарубежного законодательства. При этом научная дискуссия зачастую сосредоточивается на вопросах, которые были решены еще учеными XIX в., а то и древнеримскими юристами, однако из-за консервативного ограничительного понимания условных сделок, сложившегося в советское время, современные исследователи вынуждены к этим вопросам возвращаться.
Яркий тому пример — дискуссия о допустимости определения в качестве условия обстоятельства, частично (смешанное условие) или полностью (потестативное условие) зависящего от воли стороны сделки. В римском частном праве такие условия допускались10. Весьма подробная классификация условий содержится в ФГК. Потестативные и смешанные условия не вызывали сомнений у отечественных цивилистов — Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, В.И. Синайского, Е.В. Васьковского, Г.Ф. Шершеневича, Ю.С. Гамбарова, И.Б. Новицкого, Д.М. Генкина и др. Некоторые из них лишь делали оговорку о невозможности поставить сделку под условие, зависящее исключительно от воли должника (чисто потестативное условие на стороне должника). Однако после советского периода забвения доктрины условных сделок этот достаточно очевидный вопрос стал решаться как бы с чистого листа. Отсюда и достаточно экзотичные для зарубежного права и российской дореволюционной науки идеи, которые стали озвучиваться в современной российской доктрине. Так, например, М.И. Брагинский, не делая никаких оговорок и исключений
10 Cm.: Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the Civilian Tradition. Oxford University Press, 1996. P. 722.
и не проводя границу между чисто потестативными и просто потестативными условиями, условиями, зависящими от кредитора или должника, не анализируя проблематику смешанных условий и не погружаясь в иные детали, выдвинул тезис, согласно которому условием может быть только обстоятельство, не зависящее от воли стороны сделки11. Такое же мнение высказывал В.А. Белов12. На наш взгляд, как и по мнению многих современных исследователей13, для таких выводов нет никаких оснований. Ограничительное толкование ст. 157 ГК РФ и примеры из судебной практики такими основаниями быть не могут.
Консерватизм некоторых современных российских цивилистов в вопросе о допустимости потестативных условий в полной мере проявился при подготовке реформы российского гражданского законодательства, начатой на основании Указа Президента РФ от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». Проект закона о внесении масштабных изменений в ГК РФ предусматривал дополнение ст. 157 ГК РФ положением о том, что по общему правилу сделка не может быть совершена под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из ее сторон. При рассмотрении законопроекта Государственной Думой РФ это положение было исключено, и текст ст. 157 ГК РФ сохранился в неизменном виде. По-видимому, вопрос о том,
" См.: Брагинский М.И. Сделки: понятия, виды и формы (комментарий к новому ГК РФ). М., 1995.
С. 50.
12 См.: Белов В.А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: критический анализ правоприменительной практики. М., 2006. С. 11.
13 См., напр.: Карапетов А.Г. Зависимость условия от воли сторон условной сделки в контексте реформы гражданского права // Вестник ВАС РФ. 2009. № 7. С. 28—93; Крашенинников Е.А. Условие в сделке: понятие, виды, допустимость. С. 14—15; Громов С.А. Спорные аспекты учения об условных сделках // Сделки: проблемы теории и практики: сб. ст. / рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2008. С. 273—281.
допустимо ли заключение сделки под потестативным условием, предстоит разрешить судебной практике, и дискуссия о круге законных условий еще впереди.
Действительно сложным и неоднозначным с позиций как догматики, так и политики права является вопрос о том, может ли условием выступать волеизъявление должника (чисто потестативное условие на стороне должника). В российской цивилистике этот вопрос только начинает исследоваться14.
Еще один пример ограничительного понимания условий — исключение из их числа правонарушений. Точку зрения, согласно которой противоправные деяния не могут выступать условиями, высказывали, например, Д.М. Генкин, В.А. Рясенцев, С.М. Корнеев15. Из современных авторов ее придерживаются B.C. Ем16, JT.B. Кузнецова17, Л.И. Шевченко18. Однако еще В.И. Голевинский справедливо указывал на то, что оцениваться должно не само обстоятельство, являющееся условием, а цель, ради которой оно предусмотрено договором. Недопустимо только то условие, которое побуждает сторону к неправомерному поведению. Если же условием выступает правонарушение
