АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Проблемы уголовной ответственности за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу»
9 °9'5
** ^ 2 ^ 1 На правах рукописи
ТОВЧИГРЕЧКО Максим Михайлович
ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПОДКУП ИЛИ ПРИНУЖДЕНИЕ К ДАЧЕ ПОКАЗАНИЙ ИЛИ УКЛОНЕНИЮ ОТДАЧИ ПОКАЗАНИЙ ЛИБО К НЕПРАВИЛЬНОМУ ПЕРЕВОДУ
Специальность 12.00.08. - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Краснодар - 2009
Диссертация выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет»
Научный руководитель - доктор юридических наук, профессор
Грошев Александр Васильевич
доктор юридических наук, профессор Лобанова Любовь Валентиновна
кандидат юридических наук, доцент Морозов Александр Юрьевич
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уральский юридический институт МВД РФ»
Защита состоится 30 октября 2009 г. в 14 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 220.038.11 при Кубанском государственном аграрном университете по адресу: 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13, главный корпус университета, ауд.215.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета.
Автореферат разослан «29» сентября 2009 г.
Официальные оппоненты:
Ведущая органюация -
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент
А.В. Шульга
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Статья 2 Конституции РФ провозглашает признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства. Одним из проявлений государственной защиты конституционных прав на жизнь, свободу и личную неприкосновенность является обеспечение безопасности гражданина в сфере судопроизводства, зачастую являющейся сферой острых конфликтов. В последнее десятилетие XX начале XXI века проблема противоправного воздействия на участников судопроизводства, как являющихся должностными лицами (судьи, прокуроры, следователи, дознаватели и т.д.), так и участвующих в качестве свидетелей или потерпевших, а также на их родственников и близких лиц приобрела особую остроту. Для усиления государственной защиты этих лиц был принят ряд специальных законодательных актов, среди которых можно назвать Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности», Федеральный Закон от 20 августа 2004 г. «О государственной защите свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства», УПК РФ (ст. 11, 154, 166, 186, 193, 241, 278 и др.) и др. Однако эти законы предусматривают меры государственной защиты только в отношении лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Защита свидетелей и иных, участвующих в административном, гражданском и конституционном судопроизводстве лиц, российским законодательством, за исключением уголовного, не регламентируется. Уголовно-правовую охрану чести, достоинства и неприкосновенности участвующих в судопроизводстве в качестве свидетелей, потерпевших, экспертов, специалистов или переводчиков обеспечивает ст. 309 УК «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу»1.
В условиях провозглашения принципа построения правового государства решающим условием обеспечения правопорядка является постановление справедливых приговоров, вынесение судом законных и обоснованных решений, определений и иных правоприменительных актов. Между тем осуществление данной задачи зависит не только от деятельности суда и правоохранительных органов, но и от того, насколько добросовестно выполняется гражданский долг лицами, вовлеченными в сферу деятельности органов правосудия и призванными оказывать им содействие. Именно поэтому государство в лице компетентных органов должно своевременно выявлять и реагировать на все факты противодействия путем подкупа или принуждения осуществлению участвующими в судопроизводстве лицами своих процессуальных обязанностей.
1 В дальнейшем, если не булет оговорено иное, подкуп или принуждение к даче ложных показаний или ложного заключения, к осуществлению неправильного перевода, а также принуждение к уклонению от дачи показаний будут в целом именоваться подкупом или принуждением к лжесвидетельству
Следует констатировать, что в настоящее время своевременной уголовно - правовой реакции государства в отношении указанных посягательств нет. Свидетельством этого является высокий уровень латенгности подкупа и принуждения к лжесвидетельству. Статистика регистрации данного преступления в целом отмечает рост числа таких посягательств. В 1997 г. на территории РФ было выявлено 329 фактов подкупа или принуждения к лжесвидетельству; в 1998 г. - 362, в 1999 г. - 343, в 2000 г. - 282, в 2001 г. - 298, в 2002 г. - 300, в 2003 г. - 349, в 2004 - 336, в 2005 г.- 462, в 2006 г.- 492, в 2007 г. - 370, в 2008 г. этот показатель снизился до 260 преступлений2. Статистика регистрации данного преступления на территории Ставропольского края следующая: в 2000 г. выявлено 4 факта подкупа или принуждения к лжесвидетельству, в 2001 г. - 6, в 2002 г. - 4, в 2003 г. - 5, в 2004 г. - 7, в 2005 г. - 7, в 2006 г. - 6, в 2007 г. - 3; в 2008 г. - 7 (всего за указанный период - 49 преступлений)3.
Однако истинный размах подкупа или принуждения к лжесвидетельству неизвестен. Проведенный автором опрос участников судопроизводства и другие сведения позволяют сделать вывод, что данное деяние имеет весьма распространенный характер. Так, 22,7 опрошенных свидетелей и потерпевших сообщили о фактах их подкупа в целях дачи ложных показаний. При этом статистика судимости в РФ показывает, что число лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ст. 309 УК РФ, незначительно. Так, в 1997 г. были осуждены 44 чел., в 1998 г. - 70 чел., в 1999 г. - 61 чел., в 2000 г. - 59 чел., в 2001 г. - 56 чел., в 2002 г. - 48 чел., в 2003 г. - 52 чел.4 (т.е. удельный вес осужденных от общего числа выявленных преступлений в разные годы колеблется в пределах 13-21%). Число осужденных за данное преступление в Ставропольском крае исчисляется единицам и.
Всё это свидетельствует о недостаточной эффективности уголовного закона и правоприменительной практики об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству и необходимости их дальнейшего совершенствования.
Изложенное обусловливает актуальность темы настоящего диссертационного исследования.
Степень разработанности проблемы. В разные годы проблемы уголовной ответственности за преступления против правосудия были объектом научных исследований в монографиях, диссертационных работах, научных публикациях многих ученых. При освещении вопроса о сущности данных преступлений были учтены работы, ЕЮ. Буневой, И.С. Власова, A.B. Галаховой, М.Н. Голоднюк, С.А. Денисова, Л.В. Иногамовой - Хегай, Ю.И. Кулешова, В.А. Лазарева, J1.B. Лобановой, Г.В. Мельничук, И.Л. Петрухина, Л.А. Поповой, В.А. Ржевского, И.М. Тяжковой, Н.М. Чепурновой, Н.Р. Фасхутдиновой и других авторов.
- Поданным ГИЦ МВД РФ (URL: http;// www.mvd.ru).
1 По данным ИЦ ГУВД по Ставропольскому краю.
' СV Преступления против правосудие / Под ред A.B. Галаховой М , Норма, 20С5 С 254-255
Проблемы, непосредственно относящиеся к характеристике подкупа или принуждения к лжесвидетельству, исследовались в работах по уголовному праву и криминологии Иü. Дворянскова, A.A. Калашниковой, Л .В. Лобановой, 1ILC. Рашковской, AJ3. Федорова, А.И. Чучаева, A.A. Эксановой и ряда других ученых. Различные аспекты этой темы рассматривались в диссертационных исследованиях Г.А. Алилова иВ.В. Райгородского.
Работы указанных авторов внесли значительный вклад в разработку уголовно-правовоых и криминологических проблем подкупа или принуждения к лжесвидетельству. Однако многие вопросы ответственности за исследуемое преступление продолжают оставаться не решенными либо дискуссионными. Это, в частности, касается выбора оптимальной законодательной модели криминализации подкупа или принуждения к лжесвидетельству, законодательных средств дифференциации ответственности, построения санкций уголовного закона, вопросов квалификации данного преступления и др. Кроме того, в этих работах не учтены новеллы уголовного и уголовно- процессуального законодательства, в частности, связанные с введением института досудебного соглашения о сотрудничестве.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является уголовно-правовой анализ нормативного регулирования ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству; исследование возможностей и перспектив совершенствования этого института и практики его применения.
В соответствии с целью исследования были определены его задачи:
- изучение эволюции законодательства об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству в России;
-определение места состава подкупа или принуждения к лжесвидетельству в системе Особенной части УК РФ;
- выяснение объективных и субъективных признаков состава подкупа и принуждения к лжесвидетельству по действующему уголовному законодательству и установление содержания квалифицирующих признаков состава преступления;
-сравнительно-правовое исследование зарубежного опыта регламентации ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству;
- изучение проблемных вопросов квалификации данного преступления;
- разработка предложений по совершенствованию уголовного закона об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству и практики его применения.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, возникающие в связи с противодействием осуществлению правосудия в форме подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу.
Предметом диссертационного исследования являются нормы отечественного и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству, а также иных отраслей права, регламентирующих деятельность правоохранительных органов и суда. Предметом исследования является также статистическая и иная информация об объекте исследования, представленная в науке уголовного права, а также собранный по теме научный и практический материал, отраженный в монографиях, статьях и материалах судебной практики.
Теоретическая база исследования. При написании работы применялись достижения наук уголовного, уголовно-процессуального, конституционного, гражданского и гражданско-процессуального права, а также криминологии, социологии и общей теории права. Использовались труды ведущих ученых, посвященные анализу основополагающих институтов Общей и Особенной частей уголовного права (Г.Н. Борзенков, C.B. Бородин, Б.В. Волженкин, P.P. Галиакбаров, Л.Д. Гаухман, A.C. Горелик, П. С. Дагель, А.И. Долгова, Г. А. Злобин, ИЗ. Звечаровский А.Э. Жалинский, М.П. Журавлев, JI.B. Иногамова-Хегай, М.И. Ковалев, И.Я. Коваче нко, B.C. Комиссаров, В.П. Коняхин, ЛЛ. Кругликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, H.A. Лопашенко, Ю.И. Ляпунов, C.B. Максимов, В.П. Малков, Р.И. Михеев, A.B. Наумов, Н.И. Пикуров, Т.В. Пинкевич, А.И. Рарог, В.Я. Таций, А.Н. Трайнин, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и др.
Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, действующие и ранее действовавшие нормы уголовного, уголовно-процессуального, гражданского, гражданско-процессуального и административного законодательства, в том числе уголовного законодательства зарубежных стран; постановления Конституционного Суда РФ, пленумов Верховных Судов РСФСР и РФ.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют научные положения диалектической философии, такие общенаучные методы познания, как анализ, синтез, системный подход, логические приемы индукции и дедукции. В процессе разработки разных аспектов темы использовались также частно-научные методы: историко-правовой, сравнительно - правовой, системно-структурный, логико-правовой, статистический, опроса, документальный и др.
Эмпирическую диссертационного базу составили статистические данные ГИЦ МВД РФ, ИЦ ГУВД по Ставропольскому краю за период с 1997 по 2008 гг.; опубликованная судебная практика по делам о подкупе или принуждении к лжесвидетельству; материалы 46 уголовных дел, возбужденных по ст. 309 УК РФ и смежным преступлениям на территории Ставропольского края и других субъектов федерации в период с 1997 по 2008 г.; результаты анкетирования 112 осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима г. Ставрополя; результаты опроса 142 лиц, участвовавших в судопроизводстве в качестве
потерпевших или свидетелей и 35 лиц, участвовавших в судопроизводстве в качестве экспертов, специалистов и переводчиков; результаты проведенного по специально разработанной анкете опроса судей, работников правоохранительной органов (следователей, дознавателей, работников прокуратуры) (всего 68 чел.); эмпирические данные, нашедшие отражение в публикациях других авторов.
Научная новизна работы определяется тем, что она является одним из первых комплексных монографических исследований уголовного законодательства об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству как единого института Особенной части УК РФ. При этом учтены новейшие изменения, внесенные в УК и УПК РФ Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141 ФЗ.
Элементы новизны присущи авторскому подходу к технико-юридическому конструированию закона об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству. Автором уточнено содержание и взаимосвязь некоторых основных и квалифицирующих признаков состава преступления, предложены новые средства дифференциации ответственности, оптимизированы параметры санкций уголовного закона. На основе изучения системных связей ст. 309 УК РФ со смежными составами преступлений внесены конкретные предложения по совершенствованию уголовного закона об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству и практики его применения.
Положения, выносимые на защиту:
1. Системообразующим началом в законодательной регламентации ответственности за исследуемое преступление является принцип унификации, предполагающий объединение в рамках одной статьи уголовного закона (ст. 309 УК РФ) однородных по целевой направленности деяний - подкупа и принуждения. При этом ответственность за принуждение к лжесвидетельству как более опасного и разностороннего по способу совершения деяния подлежит более детальной дифференциации с учетом этих особенностей.
2. Непосредственным объектом подкупа или принуждения к лжесвидетельству являются общественные отношения, обеспечивающие надлежащее исполнение свидетелем, потерпевшим, специалистом, экспертом и переводчиком своих процессуальных обязанностей и поступление в распоряжение органов судопроизводства достоверных доказательств и правильных переводов.
Дополнительным непосредственным объектом принуждения к лжесвидетельству следует признавать общественные отношения, обеспечивающие физическую, психическую, нравственную неприкосновенность и безопасность личности, а также отношения собственности.
3. Круг подкупаемых или принуждаемых к лжесвидетельству лиц надлежит дополнить включением в него подозреваемого, обвиняемого и подсудимого.
4. Возможность в соответствии с процессуальным законодательством дачи экспертом не только заключения, но и показаний, предопределяет криминализацию принуждения эксперта к даче ложных показаний (как это и указано применительно к подкупу).
5. Возможность в соответствии с процессуальным законодательством дачи специалистом показаний, консультаций и пояснений, обусловливает криминализацию подкупа к даче ложных консультаций и пояснений (в ч. 1 ст. 309 УК РФ), и принуждения специалиста к даче ложных консультаций, пояснений и показаний (в ч. 2 ст. 309 УК РФ).
6. В связи с более высокой общественной опасностью отказа свидетеля, потерпевшего, эксперта и специалиста от дачи показаний (а последнего еще и от дачи консультаций и пояснений) в ст. 309 УК РФ необходимо криминализировать подкуп и принуждение свидетеля, потерпевшего, эксперта и специалиста к отказу от дачи показаний (пояснений и консультаций). Ответственность за принуждение к уклонению от дачи показаний в виду отсутствия в УК РФ данного деяния следует исключить.
7. В связи с тем, что предусмотренная законом угроза причинения вреда здоровью как способ принуждения не охватывает собой ряд насильственных деяний, совершением которых может угрожать виновный, в ч. 2 ст. 309 УК РФ слова «причинением вреда здоровью» следует заменить словами «применением насилия». Кроме того, в числе способов принуждения в данном составе следует предусмотреть угрозу совершения иных противоправных деяний, а также использование виновным служебной или иной зависимости потерпевшего.
Наиболее опасные виды угроз (угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) ю ч. 2 ст. 309 УК РФ предлагается исключить, придав им статус отягчающих обстоятельств в квалифицированном виде принуждения с более строгой санкцией (ч. 3 ст. 309 УК РФ).
8. Учитывая повышенную общественную опасность группового по характеру подкупа или принуждения к лжесвидетельству, необходимо усилить ответственность за данную форму соучастия в преступлении в целом. При этом ввиду нетипичности для данного преступления организованных форм (видов) соучастия, ответственность за групповое посягательство следует унифицировать в рамках особо квалифицированного состава преступления, для чего предусмотреть в ч. 4 ст. 309 УК РФ, наряду с органюованной группой, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.
9. С учетом характера и степени общественной опасности подкупа к лжесвидетельству и в целях унификации законодательных конструкций ряда смежных составов преступлений необходимо увеличить размер штрафа за данное деяние до двухсот тысяч рублей, а период заработной платы или иного дохода осужденного - до восемнадцати месяцев.
10. Характер и степень общественной опасности принуждения к лжесвидетельству также нуждаются в адекватной оценке, в связи с чем в санкции ч. 2 ст. 309 УК РФ следует увеличить размер штрафа, установив его
границы от ста тысяч до пятисот тысяч рублей, а период заработной платы или иного дохода осужденного - от одного года до трех лет. По данным основаниям должно быть усилено наказание путем увеличения верхнего предела лишения свободы и в санкции ч. 4 ст. 309 УК РФ - до десяти лет.
11. Предусмотреть в примечании к ст. 309 УК РФ специальный вид освобождения от уголовной ответственности лиц, осуществляющих подкуп указанных в ч. 1 ст. 309 УК РФ участников судопроизводства в целях лжес в вдете льства.
12. С учетом юложенного предлагается новая редакция статьи 309 УК
РФ:
«Статья 309. Подкуп или принуждение к даче ложных показаний или ложного заключения либо отказу от дачи показаний либо к неправильному переводу
1. Подкуп свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого или подсудимого в целях дачи ими ложных показаний или оггказа от дачи показаний либо эксперта, специалиста в целях дачи им и ложного заключения или ложных показаний, пояснений, консультаций, а также к отказу от их дачи, а равно переводчика с целью осуществления им неправильного перевода, -
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до трех месяцев.
2. Принуждение свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого или подсудимого к даче ложных показаний или отказу от дачи показаний, эксперта, специалиста к даче ложных заключения или ложных показаний, пояснений, консультаций, а также к отказу от их дачи, переводчика к осуществлению неправильного перевода, соединенное с шантажом, угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения имущества или совершения иных противоправных действий (бездействия) в отношении этих лиц или их близких, либо с использованием служебной или иной зависимости потерпевшего -
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.
3. Деяние, предусмотренное частью второй настоящей статьи, совершенное:
а) с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья указанных лиц;
б) с угрозой убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью;
в) по делам, связанным с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления -
наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
4. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также деяние, предусмотренное частью второй настоящей статьи, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья указанных лиц -
наказываются лишением свободы на срок от трех до десяти лет».
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования. Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что его результаты могут способствовать дальнейшей научной разработке проблем ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству, в том числе совершенствованию правил квалификации деяний, предусмотренных ст. 309 УК РФ. Сформулированные в работе выводы и предложения могут служить научной основой для решения проблем криминализации преступлений против правосудия.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в правотворческой деятельности, в деятельности правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с подкупом или принуждением к лжесвидетельству и связанными с ними преступлениями, в процессе преподавания курса Особенной части уголовного права, спецкурса «Преступления против правосудия», а также в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, где проходило её поэтапное обсуждение. Основные положения и результаты работы отражены в семи научных публикациях автора общим объемом 3,1 п.л. Материалы диссертационного исследования докладывались на двух конференциях: всероссийской научно-практической конференции «Проблемы теории и практики деятельности и развития Адвокатуры в России и Ставропольском крае» (г. Ставрополь, 2006 г.); международной научно-практической конференции «Инновационные процессы в менеджменте» (г. Пенза, 2006 г.) Результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе Кубанского государственного университета, внедрены в практическую деятельность Невинномысского городского суда и УВД по городу Невинномысску Ставропольского края.
Объем и структура диссертации определяются поставленными перед исследователем целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, показана степень ее научной разработанности; определены цели, задачи, объект и предмет исследования; раскрыты методологическая,
теоретическая, правовая и эмпирическая базы; отражены научная новизна выводов и предложений, их теоретическая и практическая значимость; сформулированы основные положения, выносимые на защиту; приведены сведения об апробации результатов диссертационного исследования.
Первая глава «Эволюция уголовного законодательства об ответственности за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу» посвящена исследованию особенностей законодательного регулирования ответственности за исследуемое преступление в дореволюционном уголовном праве, а также развития российского уголовного законодательства об ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству в советский период.
Диссертантом рассматривается путь, пройденный российским законодателем от первого установления ответственности за нанесение побоев истцу на суде (Псковская судная грамота), введение в правовое регулирование норм с целью предупреждения принуждения свидетелей к даче показаний (Соборное Уложение 1649 г.) до принятия правил о недопустимости допроса свидетелей, подкупленных различными дарами (Краткое изображение процессов 1715 г.). Данный процесс исследуется в рамках общего развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия.
На этой основе автор делает вывод о том, что на протяжении всей дореволюционной истории развития российского уголовного законодательства ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству в близком к современному толкованию виде не существовало. Однако некоторые стремления к установлению истины и порицанию самого лжесвидетельства в истории права встречались, но они в большей степени носили процессуальный (процедурный) характер.
Наибольшее внимание уделяется первой криминализации анализируемого деяния в ст. 183 УК РСФСР 1960 г. «Понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц». Данная норма предусматривала ответственность за понуждение свидетеля, потерпевшего или эксперта к даче ложных показаний или ложного заключения, совершенное путем угрозы убийством, насилием, истреблением имущества этих лиц или их близких либо подкуп этих лиц для дачи ложных показаний или заключения. Ответственность за подкуп переводчика к осуществлению неправильного перевода не устанавливалась. Фактически в ст. 183 УК РСФСР объединялись в одной части одной статьи два самостоятельных состава, представлявших собой различные формы противодействия осуществлению правосудия.
В УК РФ 1996 г. законодатель сохранил технико-юридический способ конструирования закона об ответственности за оба указанных деяния в одной статье 309, лишь разместив их как самостоятельные составы в разных ее частях (ч. 1 - подкуп, ч. 2 - принуждение, ч. 3 - квалифицированный вид принуждения, ч. 4 - особо квалифицированный вид принуждения и подкупа).
Автор делает вывод, что, вопреки существующему в науке мнению о неудачности изложения в одной статье 309 двух различных основных составов преступлений и сопровождающих их квалифицированных составов (Т.А. Лесниевски-КостареваХ это целесообразно в связи с близостью двух обозначенных противоправных деяний и является примером своеобразной экономии нормативного материала. Объединяют их однородный основной непосредственный объект, круг подкупаемых (при подкупе) и потерпевших (при принуждении), одинаковые квалифицирующие признаки, повышающие общественную опасность деяний.
Глава вторая «Основание ответственности за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению отдачи показаний либо к неправильному переводу и ее дифференциация» состоит из четырех параграфов.
В первом и втором параграфах исследуются объект подкупа или принуждения к лжесвидетельству, а также признаки объективной стороны преступления (последовательно в отношении составов ч.1 и 2 ст. 309 УК РФ).
Автор анализирует сущность родового объекта деянйй, объединенных в разделе X «Преступления против государственной власти» и сущность видового объекта группы преступлений, объединенных в гл. 31 «Преступления против правосудия». При этом содержание объекта преступления устанавливается с учетом положений той концепции объекта посягательства, которая считается общепризнанной - то есть объект как общественное отношение. Рассматривая содержание X раздела УК РФ, диссертант приходит к выводу о том, что родовым объектом преступлений, объединенных в нем, являются общественные отношения, обеспечивающие незыблемость основ конституционного строя и безопасность государства, а также надлежащее осуществление государственной власти и местного самоуправления. Под видовым объектом группы преступлений, расположенных в гл. 31 УК РФ, к числу которых относится подкуп или принуждение к лжесвидетельству, следует понимать общественные отношения, возникающие в рамках осуществления судопроизводства.
Подобное толкование видового объекта группы преступлений, объединенных в гл. 31 УК, отражается и на понимании основного непосредственного объекта подкупа или принуждения к лжесвидетельству. Автор анализирует существующие в научной литературе взгляды на понимание непосредственного объекта этого преступления и делает вывод, что при его характеристике необходимо учитывать сущность процессуальной деятельности эксперта, специалиста и переводчика, а также процессуальные роли свидетеля и потерпевшего. Такой подход позволил утверждать, что непосредственным объектом подкупа или принуждения к лжесвидетельству являются общественные отношения, обеспечивающие надлежащее исполнение свидетелем, потерпевшим, специалистом, экспертом и переводчиком своих процессуальных обязанностей и поступление в распоряжение органов судопроизводства достоверных доказательств и правильных переводов.
Раскрывая содержание дополнительного непосредственного объекта принуждения к даче показаний, автор не соглашается с его пониманием как личности потерпевшего или как прав и интересов потерпевшего в виду неточности либо излишней объемности формулировок. Предлагается понимать дополнительный непосредственный объект через категорию личной неприкосновенности. Показывая доктринальные толкования этой категории, автор и определяет суть общественных отношений, образующих обозначенный объект. Дополнительным непосредственным объектом принуждения к лжесвидетельству следует признавать общественные отношения, обеспечивающие физическую, психическую, нравственную неприкосновенность и безопасность личности, а также общественные отношения собственности.
Сущность такого признака состава подкупа как предмет - категории, имеющей исключительно материальный характер, раскрывается диссертантом путем анализа вещей, относящихся гражданским законодательством к объектам гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). На основе этого делается вывод, что предметом подкупа могут быть деньги, ценные бумагами, иное имущество, в том числе имущественные права, выгоды, услуги или работы имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате.
Анализируя такой признак состава принуждения как потерпевший, диссертант детально разбирает процессуальный статус лиц, участвующих в административном, гражданском, уголовном судопроизводстве и при рассмотрении дела, отнесенного к ведению Конституционного Суда РФ, в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика. При этом отмечается несправедливое упущение законодателем возможности принуждения эксперта и специалиста не только к даче ложного заключения, но и показаний (как это указано применительно к подкупу), что следует устранить, дополнив ч. 2 ст. 309 УК РФ указанием на возможность принуждения эксперта к даче ложных показаний, а специалиста как к даче ложных показаний, так и пояснений, консультаций, предоставление которых в распоряжение суда предусматривается нормами процессуального законодательства.
Исследование признаков объективной стороны преступления автор начинает с рассмотрения особенностей подкупа и принуждения как юридических категорий. Анализ подкупа начинается с его единственной законодательной формулировки как коммерческого подкупа (ст. 204 УК РФ). Исследуя существующие в науке уголовного права мнения, автор делает вывод, что подкуп должен трактоваться только как незаконная передача (вручение) денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание услуг имущественного характера либо незаконное освобождение от материальных затрат. Обещание передачи предмета подкупа при наличии других необходимых признаков может рассматриваться как приготовление к подкупу, однако, оно не является наказуемым в силу ч. 2 ст. 30 УК РФ. В случае дачи свидетелем ложных показаний под воздействием такого
обещания, действия обещавшего подкуп лица должны быть квалифицированы как подстрекательство к заведомо ложным показаниям, заключению эксперта, специалиста или неправильному переводу (ст. 307 УК РФ). В тоже время автор учитывает, что указанная трактовка подкупа к лжесвидетельству не вполне согласуются с международно - правовой оценкой подкупа как формы коррупции (признанной Россией на официальном уровне) и высказывает собственное видение данной проблемы.
Согласно прямому указанию закона (ч. 1 ст. 309 УК РФ) наказуемым является подкуп с целью получения у подкупаемого ложных показаний, ложного экспертного заключения, ложного заключения специалиста или осуществления подкупленным неправильного перевода. В случае же подкупа или принуждения к даче правдивых показаний путем совершения действий, посягающих на личность (например, с применением угрозы убийствомX при наличии необходимых признаков их необходимо квалифицировать по статьям главы 16 УК РФ (например, по ст. 119). Подкуп к умолчанию об определенных обстоятельствах, по мнению автора, также не может быть квалифицирован по ч. 1 ст. 309 УК РФ. Диссертантом обосновывается вывод, что оконченный состав образует лишь подкуп к даче ложных показаний об обстоятельствах, подлежащих доказыванию или относящихся к уголовному делу. В том случае, если подкуп совершается к даче ложных показаний относительно обстоятельств, не имеющих значения для дела и не входящих в предмет доказывания, но ошибочно считающихся виновным именно таковыми, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на подкуп к даче ложных показаний по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 309 УК РФ.
Анализ принуждения как метода криминального воздействия, его особенностей и характеристик, форм и разновидностей, проведенный на основе российского и зарубежного законодательства, научных положений позволил установить следующее. Принуждение как активное поведение, образующее объективную сторону состава преступления, представляет собой противоречащее закону воздействие на волю и поведение участвующих в судопроизводстве лиц путем нарушения их прав и свобод, с целью вынудить их совершать определенные действия (или воздерживаться от них). Принуждение может быть только открытым, поскольку завуалированность требований противоречит сущности принуждения.
Исследуя шантаж как способ принуждения к даче показаний, автор отмечает, что под ним следует понимать разновидность угрозы. Однако его законодательное определение в качестве угрозы распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких диссертант считает не совсем удачным. В работе предлагается понимать шантаж как угрозу распространения любых сведений, которые потерпевший стремится сохранить в тайне. Фактическое разглашение позорящих сведений или сведений о частной жизни лица не охватывается ч. 2 ст. 309 УК РФ, поэтому разглашение заведомо ложных или оскорбительных сведений, позорящих потерпевшего или его близких,
должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 309 и ст. 129 или ст. 130 УК РФ, а распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну подлежит дополнительной квалификации по ст. 137 УК РФ.
Рассматривая угрозу убийством и угрозу причинением вреда здоровью, автор показывает, что они являются разновидностью угрозы, обладают всеми ее признаками и объективно состоят в действиях, представляющих собой психическое насилие и выражающихся в высказывании намерения причинить смерть другому лицу или вред его здоровью любой степени тяжести. При этом обосновывается вывод, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью по степени общественной опасности не сопоставима с иными разновидностями психического насилия, предусмотренными ч. 2 ст. 309 УК РФ. В связи с этим предлагается наиболее опасные виды угроз, в частности, угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью из ч. 2 ст. 309 УК РФ исключить и придать им статус отягчающих обстоятельств в квалифицированном виде принуждения (ч. 3 ст. 309 УК РФ). Усиление наказуемости подобных действий в виду их повышенной общественной опасности представляется вполне справедливым.
Угроза уничтожением или повреждением имущества также обладает всеми признаками угрозы и объективно представляет собой действия по высказыванию намерений уничтожить или повредить имущество потерпевшего. Реальное осуществление угрозы в отношении имущества, причинившее значительный ущерб, подлежт- дополнительной квалификации пост. 167 УК РФ.
Автор обращает внимание, что закон не учитывает такой распространенный и действенный способ принуждения, как угроза совершения иных противоправных деяний в отношении потерпевшего или его близких. Аналогичное касается также использования виновным служебной или иной зависимости потерпевшего. Виновные, использующие подобные «мягкие» методы принуждения, фактически остаются безнаказанными. В связи с этим предлагается в числе способов принуждения в составе ч. 2 ст. 309 УК РФ предусмотреть угрозу совершения иных противоправных деяний, а также использование виновным служебной или иной зависимости потерпевшего.
В третьем параграфе рассматриваются субъективные признаки подкупа или принуждения к лжесвидетельству. Субъективная сторона подкупа к лжесвидетельству выражается в умышленной форме вины в виде прямого умысла: лицо осознает, что подкупает потерпевшего к даче ложных показаний (заключения) или осуществлению неправильного перевода и желает совершить подобные действия. Мотивами совершения преступления могут быть месть, корысть, стремление избежать ответственности, облегчить (или ухудшить) участь подсудимого и т.п. Мотив преступления не относится к числу обязательных признаков состава преступления и на квалификацию не влияет. Обязательным признаком состава преступления является специальная цель - склонить указанных в диспозиции лиц к даче ложных
показаний или заключения, а также к осуществлению неправильного перевода.
Субъективная сторона принуждения к лжесвидетельству также предполагает прямой умысел: лицо осознает, что принуждает потерпевшего дать ложные показания (заключение) или осуществить неправильный перевод либо же уклониться от дачи показаний путем шантажа, угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества и желает совершить деяние указанными способами. Мотивы совершения преступления могут быть различными: месть, корысть, стремление избежать ответственности, облегчить (или ухудшить) участь подсудимого и т.п. Обязательным прюнаком состава преступления является специальная цель - стремление добиться дачи указанными в диспозиции лицами ложных показаний, уклонения от них, дачи ложного заключения либо осуществления неправильного перевода. Мотив преступления не относится к числу обязательных признаков состава преступления и на квалификацию не влияет.
Субъектом подкупа или принуждения к лжесвидетельству является вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Проведенное автором анкетирование среди участников процесса показало следующее: свидетелям и потерпевшим в 56, 2 % случаев подкуп предлагался родственниками или близкими лицами подозреваемых, обвиняемых или подсудимых, в 25,0 % -самими подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми,' в 6,2 % -адвокатами и в 12,5% случаев - неизвестными лицами. Принуждение применялось в 38,5 % случаев родственниками и близкими лицами, в 53,8 % -подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми, а в 7, 7% случаев -защитниками. Лица, выступавшие в судопроизводстве в качестве экспертов и специалистов, указали, что подкуп им предлагался в 35,7 % случаев родственниками или близким и лицами подозреваемых, обвиняемых или подсудимых; в 42,9 % случаев - подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми; в 7,1% случаев - адвокатами. Принуждение к ним применялось лишь со стороны иных лиц (7,1%).
В четвертом параграфе последовательно рассматриваются квалифицирующие признаки подкупа и принуждения к лжесвидетельству и уклонению от дачи показаний и неправильному переводу: совершение принуждения с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья потерпевших (ч. 3 ст. 309 УК) и совершение подкупа или принуждения организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья указанных лиц (ч. 4 ст. 309 УК).
Автор отстаивает мнение о том, что выделение двух разновидностей насилия, вопреки существующему мнению об утрате ими своей криминологической ценности и как следствие - уголовно-правовой значимости (Н. Иванцова, Г.А. Алилов), служит цели дифференциации ответственности. При этом под насилием, не опасным для жизни или здоровья потерпевшего, применяемым при принуждении к лжесвидетельству
понимается нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших причинение легкого вреда здоровью (ст. 116 УК РФ), насильственное лишение свободы (ст. 127 УК РФ) или ее ограничение, введение в организм потерпевшего различных наркотических или одурманивающих веществ, если это не создавало реальной опасности для жюни или здоровья потерпевшего.
Под насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, примененным при принуждении к лжесвидетельству, по мнению автора, следует понимать насилие, выразившееся в различном воздействии, в том числе и в ограничении или лишении свободы либо введении в организм потерпевшего различных наркотических или одурманивающих веществ, если это повлекло причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, либо причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату обшей трудоспособности, или же создавало реальную опасность причинения таковых. При этом причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, не требует какой-либо дополнительной квалификации; причинение тяжкого вреда здоровью подлежит дополнительной квалификации по соответствующей части ст. 111 УК РФ.
Анализ такого квалифицирующего признака как совершение преступления организованной группой диссертант осуществляет через рассмотрение выделяемых наукой и практикой ее признаков. К их числу относятся: 1) устойчивость; 2) наличие организатора или руководителя группы; 3) осуществление планирования и тщательной подготовки совершения преступлений; 4) распределение ролей при совершении преступления между членами группы; 5) совершение нескольких преступлений или одного, требующего тщательной подготовки, планирования и совершения иных организационных действий. Определение сути каждого из этих признаков позволило сделать следующий вывод. Обозначенный уровень преступной сорганизованности, согласованности, планирования, тщательной подготовки и прочее не совсем типичен для поведения соучастников подкупа или принуждения к лжесвидетельству. Включение данного обстоятельства в число квалифицирующих признаков анализируемого преступления, как справедливо отмечается в доктрине (Л.В. Лобанова), вряд ли обосновано.
Оценивая повышенную общественную опасность группового по характеру подкупа или принуждения к лжесвидетельству, диссертант полагает необходимым усилить ответственность за данную форму соучастия в совершении преступления в целом. При этом ввиду нетипичности для данного преступления организованных форм (видов) соучастия, ответственность за групповое посягательство предлагается унифицировать в рамках особо квалифицированного состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 309 УК РФ. Такой вывод предопределил предложение о дополнении ч.4 ст. 309 УК указанием на совершение подкупа или принуждения к
лжесвидетельству, наряду с организованной группой, группой лиц по предварительному сговору.
Диссертант присоединяется к высказанному в теории мнению о необходимости усиления ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству по делам, связанным с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (В.В. Райгородский). Данная позиция обосновывается необходимостью согласования санкций ч. 1 и 2 ст. 309 УК с санкцией ч. 2 ст. 307 УК РФ, исходя из природы рассматриваемого преступления.
По мнению автора, важным средством дифференциации ответственности за подкуп к лжесвидетельству может служить норма о поощрении позитивного постпреступного поведения подкупающего лица. Данный метод регулирования закон устанавливает в отношении других видов криминального подкупа (примечания к ст. 204 и 291 УК РФ). В связи с этим предлагается предусмотреть в примечании к ст. 309 УК РФ специальный вид освобождения от уголовной ответственности лиц, осуществляющих подкуп указанных в ч. 1 ст. 309 УК РФ участников судопроизводства в целях лжесвидетельства. Данная норма будет логически связана с аналогичной по цели норме, содержащейся в примечании к ст. 307 УК РФ, что создаст дополнительные гарантии уголовно - правовой защиты интересов правосудия.
Глава III. «Основные направления совершенствования института ответственности за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу и правоприменительной практики» состоит из трех параграфов.
Параграф первый данной главы посвящен опыту регламентации ответственности за подкуп или принуждение к лжесвидетельству по законодательству зарубежных стран и возможностям его использования в УК РФ. Основу выводов составили результаты анализа уголовных законов Азербайджанской Республики, Республики Грузии, Республики Таджикистан, Латвийской Республики, Республики Беларусь, Украины, Голландии, Дании, Китайской Народной Республики, Республики Польша, ФРГ, Испании, Швеции, Швейцарии. Выделены положения, имеющие практическое значение для действующего российского уголовного законодательства и подлежащие, по мнению соискателя, включению в УК РФ.
Так, российскому законодателю на примере УК Латвии рекомендуется расширить круг лиц, которые могут быть подкуплены или принуждены в ходе осуществления судопроизводства путем включения в него подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, которые на практике часто, испытывая на себе принуждение, «берут всю вину на себя» и дают ложные показания о непричастности к совершению преступления других соучастников. Особенно такой метод противодействия расследованию характерен для участников групповой и организованной преступной деятельности, зачастую прибегающих к насилию и шантажу в случае
попытки отдельных соучастников пойти на «сделку с правосудием». Это прямо касается новеллы уголовного процесса, предоставляющей подозреваемому или обвиняемому право заключить досудебное соглашение о сотрудничестве в соответствии со ст. 317.1 УПК РФ. В таких случаях превентивные возможности поощрительного уголовно - правового регулирования, установленные ст. 62 УК РФ (в ред. от 29.06.2009) существенно ослабляются или вызывают обратный эффект самосохранения преступного сообщества за счет пожертвования «слабым звеном».
Возможными адресатами угроз со стороны принуждающего, как это, например, закреплено в УК Дании, закон справедливо называет и бливких потерпевшего, воздействие на которых может быть иногда более действенным, чем на самого потерпевшего. В этом случае пределы уголовно-правового воздействия вполне адекватны характеру и степени проявления криминальных угроз. Вместе с тем очевидна необходимость согласования терминологии уголовного и уголовно - процессуального закона в обозначении лиц, подвергающихся принуждению. В работе на этот счет приводятся соответствующие рекомендации.
Последовав украинскому, грузинскому и латвийскому опыту, российскому законодателю предлагается криминализировать только принуждение к отказу сгт дачи показаний, а не уклонение от таковой, как-более опасной, но в тоже время легче доказуемой форме противоправных действий. В связи с исключением из УК РФ ответственности за уклонение от дачи показаний как самостоятельного преступного деяния (что имело место в ст. 182 УК РСФСР), из ч. 2 ст. 309 УК РФ необходимо исключить ответственность за принуждение к уклонению от дачи показаний с одновременным установлением ответственности как за подкуп потерпевших к отказу от дачи показаний, так и за принуждение их к этим действиям.
Помимо этого, заслуживает одобрения и требует осмысления российским законодателем и тот момент, что в качестве противоправного способа совершения рассматриваемого преступления в УК Украины и Грузии указывается не угроза причинением вреда здоровью (как это имеет место в ч. 2 ст. 309 УК РФ), а угроза применением насилия. Такой способ принуждения как угроза причинением вреда здоровью не охватывает собой значительную часть преступных действий, которыми могут угрожать потерпевшему. В связи с этим, российскому законодателю следует заменить этот вид угроз на угрозу применения насилия, как охватывающей больший круг насильственных деяний, совершением которых может угрожать потерпевшему принуждающий.
Во втором параграфе проанализирован вопрос о построении санкций ст. 309 УК РФ за подкуп или принуждение к лжесвидетельству и определены способы их оптимизации.
Санкция уголовно-правовой нормы содержит в себе вид и меру наказания, являющегося реакцией государство на преступление, из чего вытекает необходимость обусловленности санкции диспозицией нормы,
предполагающей отражение характера и степени общественной опасности преступного деяния.
Сравнительный анализ санкции ч. 1 ст. 309 УК РФ и других преступных деяний, сутью которых является подкуп, показывает, что размер наказания за подкуп к лжесвидетельству не соответствует тяжести совершенного деяния. Так, сравнение характера и степени общественной опасности подкупа к лжесвидетельству и подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов, позволяет утверждать, что подкуп к лжесвидетельству по качественным и количественным характеристикам общественной опасности превосходит подкуп в ходе спортивных соревнований, но, однако, это не находит справедливого отражения в санкции. Еще более ощутима эта разница в санкциях в сравнении с другими видами криминального подкупа (ст. 204 и 291 УК РФ). Устранить такое несоответствие предлагается путем увеличения размера штрафа за подкуп к лжесвидетельству с учетом его характера и степени общественной опасности до двухсот тысяч рублей, а период заработной платы или иного дохода осужденного - до восемнадцати месяцев.
Наравне с этим диссертант, учитывая, что при принуждении к лжесвидетельству вред причиняется как интересам судопроизводства, так и личности потерпевшего, предлагает увеличить размера штрафа и в санкции ч. 2 ст. 309 УК РФ в следующих границах: от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет. Данное положение будет способствовать большей индивидуализации наказания. Повышение «планки» нижнего предела с двух тысяч пятисот рублей до ста тысяч рублей сократит нежелательно широкие рамки судейского усмотрения.
Усиление уголовно - правовой превенции предлагается произвести и изменив санкцию ч. 4 ст. 309 УК РФ путем увеличения верхнего предела лишения свободы до десяти лет. Необходимость этого продиктована следованием принципу унификации законодательных конструкций однородных (смежных) составов преступлений, поскольку в преступлениях против правосудия деяние, совершенное с применением насилия, опасного для жизни ли здоровья потерпевшего, наказывается более сурово (например, санкция ч.4 ст. 296 УК РФ). При этом пределы судейского усмотрения вполне коррелируют с различной общественной опасностью групповых видов посягательства.
Параграф третий посвящен некоторым проблемам квалификации подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу и отграничения от смежных составов.
Диссертант отмечает, что от подкупа потерпевшего к лжесвидетельству необходимо отличать примирение подозреваемого (или обвиняемого) и потерпевшего в рамках уголовного судопроизводства, осуществляемое с компенсацией виновным потерпевшему причиненных ущерба и .(или) страданий. Критерием отграничения выступают требования, выдвигаемые
подозреваемым (или обвиняемым). Виновное лицо может лишь просить потерпевшего или его законного представителя сделать в правоохранительные органы или суд заявление о примирении, сознавая при этом, что ранее данных показаний об обстоятельствах совершения преступления потерпевший менять не будет, а уголовное дело может быть прекращено не связи с признанием его непричастности к преступлению. Если подозреваемый или обвиняемый в совершении преступления, передавая потерпевшему деньги или иное имущество в качестве способа «заглаживания» вреда, ставит условие изменить показания с правдивых на ложные, содеянное должно быть квалифицировано как подкуп по ч. 1 ст. 309 УК РФ.
В работе анализируется спорный в теории и на практике вопрос о квалификации подкупа эксперта к даче ложного заключения или ложных показаний. Вопреки существующему в науке мнению (И.С. Тяжкова и др.), автор обосновывает вывод, что такие действия не образуют состава дачи взятки (ч. 2 ст. 291 УК РФ) и должны квалифицироваться только по ч.1 ст. 309 УК РФ. Такой вывод основан на том, что эксперт государственного судебно-экспертного учреждения должностным лицом не является, поскольку при производстве судебной экспертизы его статус и полномочия определяются нормами процессуального законодательства, которые не предусматривают осуществление им функций представителя власти либо выполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций. Поскольку эксперт в этом случае не несет ответственности за получение взятки, его действия в части получения подкупа могут оцениваться как неоконченное преступление по ст. 30 и 307 УК РФ (при условии изменения категории данного преступления).
На практике вызывает сложности оценка принуждения лица, являющегося пока лишь потенциальным свидетелем, но ошибочно считающегося виновным полноценным. По мнению автора, такие действия надлежит квалифицировать как покушение на принуждение свидетеля к даче им ложных показаний, поскольку в уголовном процессе лицо может быть признано свидетелем только при вызове его для дачи показаний путем специального уведомления повесткой, Наличие особой процедуры (вынесение уполномоченными лицами постановления о признании потерпевшим) в уголовном процессе обусловливает и возникновение процессуального статуса потерпевшего. Поэтому действия по принуждению потерпевшего, в отношении которого еще не вынесено указанное постановление, в целях дачи последним ложных показаний, должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 309 УК РФ как покушение на принуждение потерпевшего.
Автор обращает внимание, что для квалификации деяния по ч. 2 ст. 309 УК РФ важно, чтобы между участием принуждаемого в судопроизводстве в качестве потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста или переводчика и угрозой в его адрес (или адрес его близких) имелась причинная связь, выдвигалось условие дать ложные показания. В случае если угроза была
обусловлена личными отношениями между потерпевшим и виновным (неприязнь, месть и т.п.), действия последнего следует квалифицировать как преступление против личности (например, по ст. 119 УК РФ).
Диссертантом обосновывается вывод, что не образует состава преступления, предусмотренного ч. 1 или 2 ст. 309 УК РФ, действия по склонению потерпевшего путем подкупа или применения принуждения не изменить показания на ложные, а «забрать заявление», т.е. прекратить уголовное преследование, так как в этой ситуации отсутствует требование дачи показаний. Такие деяния могут квалифицироваться как преступления против личности или собственности гражданина.
В работе также рассмотрены некоторые вопросы разграничения подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу со смежными составами преступлений.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы, предлагается авторская редакция закона об ответственности за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу.
Основные положения диссертации нашли отражение в следующих научных публикациях:
Статьи, опубликованные в ведущих репетируемых журналах и изданиях, указанных в перечне ВАК:
1. Товчигречко М.М. К вопросу о построении санкций ст. 309 УК РФ за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу // Вестник Ставропольского государственного университета. Вып. 46. Часть 2. Ставрополь, 2006.- 0,4 п.л.
Иные публикации
2. Товчигречко М.М. Вопросы квалификации подкупа к даче ложных показаний, ложного заключения или неправильного перевода // Труды юридического факультета Северо-Кавказского государственного технического университета. Ставрополь, 2004. Вып. 5. - 0,4 п.л.
3. Товчигречко М.М. Подкуп или принуждение к лжесвидетельству, совершенные организованной группой // Труды юридического факультета Северо-Кавказского государственного технического университета. Ставрополь, 2005. Вып. 8. - 0,5 п.л.
4. Товчигречко М.М. К вопросу совершенствования редакции статьи 309 УК РФ (с учетом зарубежного опыта) // Инновационные процессы в менеджменте / Сборник статей П1 Международной научно-практической конференции. Пеюа, 2006,- 0,2 п.л.
5. Товчигречко М.М. О некоторых правилах квалификации подкупа к даче ложных показаний, ложного заключения или неправильного перевода // Проблемы теории и практики деятельности и развития Адвокатуры в России и Ставропольском крае // Сборник статей по итогам научно-практической конференции, посвященной 140-летию адвокатуры в России. Ставрополь, 2006. - 0,5 п.л.
6. Товчигречко М.М. Уголовно-правовая характеристика потерпевших от принуждения к лжесвидетельству // Актуальные проблемы права: теория и практика: сб. науч. работ юридического факультета. Вып. 5. Краснодар, 2006. - 0,5 п.л.
7. Товчигречко М.М. Ответственность за подкуп в целях дачи ложных показаний, ложного заключения или осуществления неправильного перевода // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2009. № 3.-0,6 п.л.
Подписано в печать 25.09.2009г Печать офсетная Усл. печ. л. 1,1 Заказ 797
Бумага офсетная. Тираж 150
Типография Кубанского государственного аграрного университета
20
08152948
2008152948
