АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Роль основных институтов общей части уголовного права в индивидуализации наказания»
МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА
ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
На правах рукописи
ЗАХАРЯН Гарри Смбатович
УДК.343.24
РОЛЬ ОСНОВНЫХ ИНСТИТУТОВ ОБЩЕЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ПРАВА В ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ НАКАЗАНИЯ
(В практике Верховного Суда РСФСР)
Специальность: 12.00.08 — уголовное право, криминология, исправительно-трудовое право
Авторефер ат
диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва 1991
Работа выполнена во Всесоюзном научно-исследовательском институте Советского государственного строительства и законодательства.
Научный руководитель
Заслуженный деятель науки РСФСР, доктор юридических наук, профессор Ф. М. Решетников.
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор А. Н. Игнатов,
кандидат юридических наук Г. Л. Кригер.
Ведущая организация — Правовая Академия Министерства Юстиции СССР.
Защита состоится « Iсентября 1991 г. в « » часов на заседании специализированного совета K-053.05.33 в Московском Государственном университете им. М. В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 корпус гуманитарных факультетов, юридический факультет.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке юридического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.
9 (Автореферат разослан « Л.Ч августа 1991 г.
Ученый секретарь п\
специализированного совета {^¿АиУ/кллР Поташник
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Формирование правового государства представляет собой длительный процесс, на протяжении которого будут складываться соответствующая структура государственных органов, целостная система законов. Этот процесс должен протекать параллельно и взаимосвязанно с созданием высокоэффективного правосудия и правовой реформой ибо только в этих условиях могут быть успешно реализованы задачи уголовного законодательства.
Одним из важных средств охраны общества от преступных посягательств является уголовное наказание, эффективность которого достигается не только и не столько самим фактом его применения, обеспечивающим в той или иной мере частную и общую превенцию, сколько максимальной его индивидуализацией. В конкретной мере наказания находит свое выражение оценка судом общественной опасности деяния п виновного лица, представляющая собой логический результат совокупного анализа обстоятельств дела и свойств личности, производимого судом на основе применения предписаний Общей и Особенной частей Уголовного Закона.
Основные институты Общей части уголовного законодательства, устанавливая общие начала назначения наказания, тем самым определяют рамки, в пределах которых протекает правоприменительная деятельность по индивидуализации наказания. В орбиту проведенного исследования вошли именно те институты Общей части — вина, стадии, соучастие, личность,— применение которых на практике в наибольшей мере обеспечивает реализацию принципов советского уголовного права, в частности, индивидуализации наказания.
На протяжении всей истории развития советского уголовного права проблема индивидуализации наказания была, конечно, предметом широкого исследования. Изучению различных аспектов и принципа индивидуализации наказания посвящена обширная юридическая литература, в частности, работы Г. 3. Анашкина, М. М. Бабаева, М. И. Бажанова, Г. Н. Борзенкова, И. М. Гальперина, П. С. Дагеля, Н. М. За-городникова, Г. А. Злобнна, А. Н. Игнатова, И. И. Карпеца, С. Г. Келнной, М. И. Ковалева, Г. А. Кригера, Г. Л. Кри-гер, Л. Л. Круглнкова, Н. Ф. Кузнецовой, Н. С. Лейкиной, Ю. В. Манаева, Ю. Б. Мельниковой, М. X. Муздубаева, Б. С. Никифорова, И. С. Ноя, П. П. Осипова, А. А. Пионт-ковского, А. Б. Сахарова, Т. Л. Сергеевой, Н. А. Стручкова, Ю. М. Ткачевского, Б. С. Утевского, К- Н. Флори, М. Д. Шар-городского, А. М. Яковлева и других, однако в трудах этих ученых далеко не исчерпаны все вопросы темы.
В условиях реформы уголовного законодательства важное значение приобретает исследование практики примене-
1 См.: Горбачев Л\. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны н для всего мира.—М.: Политиздат, 1988. — С. 109.
ния основных институтов при назначении наказания, поскольку судебная практика, будучи одним из важнейших средств совершенствования законодательства, вместе с тем служит критерием его эффективности.
В процессе обновления Советской Федерации — укрепления и развития суверенитета республик, расширения сферы их законодательной компетенции, совершенствования механизма судебной власти — неизбежно возрастет и роль Верховных Судов республик. В этих условиях особое значение приобретает анализ практики—руководящих разъяснений и решений по конкретным уголовным делам — Верховных Судов республик, в частности, Верховного Суда России, в деятельности которого довольно репрезентативно отображено все многообразие судебной практики и сосредоточено осуществление функции судебного надзора.
Проведенный анализ показал, что в судебной практике Верховного Суда РСФСР накоплен богатейший опыт применения норм права, содержится ценная база как для плодотворных теоретических исследований, так и для совершенствования законодательства.
Исследование практики Верховного Суда РСФСР дало возможность раскрыть се влияние на уголовную политику по применению наказания в целом, позволило выявить заложенные в ней подходы к правильному применению основных институтов Общей части уголовного закона в процессе индивидуализации наказания, определить пути формирования практики судов по назначению наказания.
Это в значительной мере обусловлено той актуальностью, которая характеризует проблему соблюдения принципа индивидуализации наказания как одну из самых сложных проблем судебной практики
Цели исследования. В настоящей работе автор поставил своей целью показать на основе опубликованной и неопубликованной практики Верховного Суда РСФСР теоретическое и практическое значение вины, соучастия, стадий совершения преступления, личности виновного при решении судом такого важного вопроса, как определение меры наказания виновному. Поэтому те или иные категории и институты Общей части уголовного права рассматриваются в работе именно под углом зрения их взаимосвязи с наказанием, в чем н состоит объект диссертационного исследования.
Цели исследования конкретизируются в ряде исследовательских задач:
1) изучение практики Верховного Суда РСФСР последних лет по применению основных институтов Общей части уголовного права при назначении наказания;
2) выявление наиболее актуальных проблем, связанных с применением норм Общей части уголовного закона при ин-
1 См.: Советская юстиция. — 1989. — № 1, — С,-6.
днвидуалнзацин наказания, прежде всего тех из них, что получили неоднозначное разрешение в судебной практике;
3) раскрытие роли вины, стадий преступной деятельности, соучастия и особенностей их проявления при назначении наказания;
4) определение места уголовно-правовых и криминологических свойств личности преступника в системе критериев индивидуализации наказания;
5) оценка проявления основных институтов Общей части уголовного законодательства в судебной практике Верховного Суда РСФСР по назначению наказания — руководящих разъяснениях Пленума п решениях по конкретным уголовным делам;
6) подготовка предложений по совершенствованию уголовного, уголовно-процессуального законодательства п судебной практики.
Методология и методика исследования. Методологическую основу работы составляет метод диалектического п исторического материализма. Из специальных методов исследования использованы, в первую очередь, системно-правовой, структурно-функциональный, логико-юридический, сравнительно-правовой.
При изучении эмпирического материала применялись, кроме того, специальные социологические методы получения информации — анкетирование и метод обобщения документов. Эмпирическую базу исследования составила практика назначения наказания судами Российской Федерации, кассационная и надзорная практика Верховного Суда РСФСР за период 1981—1990 гг. Автором изучено свыше пятисот уголовных дел различных категорий, около 3000 кассационных и надзорных определений судебной коллегии и постановлений Президиума Верховного Суда РСФСР.
Правовой и теоретической основой выводов, содержащихся в диссертации, явились результаты исследования Конституции СССР и Конституции РСФСР, уголовного и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, руководящих постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР, материалов судебной практики, данных судебной статистики.
В работе широко использована специальная литература по уголовному, уголовно-процессуальному законодательству н другим отраслям права. Кроме того, автором был использован личный опыт работы в Верховном Суде РСФСР.
Научная новизна работы заключается прежде всего в том, что ома представляет собой первую в советской юридической литературе попытку монографического исследования, специально посвященного выявлению роли, которую играют в индивидуализации наказания основные институты Общей части уголовного права по существу (общетеоретический под-
ход), и анализу их отражения в деятельности Верховного Суда РСФСР, а тем самым формированию судебной практики но применению наказания (конкретно-практический подход). Диссертантом предпринята попытка проанализировать роль основных институтов Общей части уголовного права в индивидуализации наказания не только в общетеоретической форме, но и с новых методологических позиций — с точки зрения преломления их в судебной практике Верховного Суда РСФСР. Объектом научного исследования явилась судебная практика Верховного Суда по назначению наказания.;
Кроме того, данная работа завершена уже после опубликования и начавшегося активного обсуждения проекта Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и многие вопросы в ней освещены с учетом этого проекта.
В работе предпринята попытка проанализировать развитие практики Верховного Суда РСФСР в плане применения основных институтов Общей части уголовного закона при индивидуализации наказания, показать практические подходы к решению тех пли иных теоретических проблем индивидуализации наказания, обозначить главные направления формирования практики назначения наказания.
Автор высказывает и аргументирует свою позицию по целому ряду теоретических проблем, которые представляются дискуссионными или недостаточно изученными, и при разрешении которых на практике не выработаны единые подходы.
Изложенным и определяется круг положений, выносимых на защиту.
1. Важнейшим фактором, влияющим на назначение наказания, по мнению автора, является субъективная сторона преступления: для правильного решения вопроса об ответственности субъекта необходимо установить, в чем выразилось его психическое отношение ко всем конститутивным, в том числе квалифицирующим обстоятельствам.
2. В работе обосновывается вывод о том, что, поскольку аффект существенно снижает степень вины и наказуемость субъекта, в законе целесообразно предусмотреть возможность освобождения от уголовной ответственности и наказания лица, совершившего в состоянии аффекта преступление, не представляющее значительной общественной опасности.
3. Приводится аргументация того, что совершение должностного преступления лицом, занимающим ответственное положение, всегда повышает общественную опасность деяния, в силу чего автором предлагается придать этому признаку характер отягчающего обстоятельства; учет содержания этого признака в конкретном случае будет служить максимальной индивидуализации наказания.
4. Аргументируется необходимость дифференцированного подхода к определению вида исправительно-трудового учреждения при назначении наказания за совершение умышленного и неосторожного преступления по совокупности.
5. Автор приходит к выводу о том, что факторы, свидетельствующие о повышенной общественной опасности соучастников, должны влиять на наказуемость их не только в случаях, прямо предусмотренных в нормах закона.
6. По мнению диссертанта, в законе следует оговорить, что если диспозиция нормы Особенной части уголовного закона предусматривает специального субъекта деяния, то исполнителем его может быть признан только он. Лица, непосредственно выполняющие объективную сторону преступления, но не относящиеся к специальным субъектам, должны нести ответственность только как соучастники.
7. Приводится аргументация положения, в соответствии с которым специфические уголовно-правовые признаки исполнителя преступления могут быть вменены в вину соучастнику лишь в том случае, если этот соучастник знал о них или допускал их наличие.
8. Дается обоснование того, что по делам о предварительной преступной деятельности при определении рамок ответственности и наказания субъекта необходимо исходить из его истинных намерений; учет только фактически наступившего результата может привести к объективному вменению.
9. Аргументируется позиция диссертанта, считающего, что учет смягчающих обстоятельств, относящихся к личности и указанных в законе, является обязанностью суда, а не его правом. Смягчающие обстоятельства, относящиеся к личности и не указанные в законе, могут иметь значение влияющих на назначение наказания в зависимости от характера преступления, то есть являются относительными.
Обстоятельства, возникшие после постановления приговора, в том числе характер поведения осужденного в период отбывания наказания, сами по себе не могут являться основанием для смягчения наказания в кассационном и надзорном порядке.
10. Приводятся доказательства необходимости установления в законе запрета на отмену приговора кассационной или надзорной инстанцией по мотивам мягкости, если по приговору осужденному назначено максимальное наказание в виде лишения свободы, а санкция применяемой статьи Уголовного Кодекса предусматривает и исключительную меру наказания. Представляется, что такое положение будет соответствовать принципу гуманизма в уголовном праве.
Практическая значимость диссертации. Содержащиеся в работе выводы и предложения, основанные на результатах проведенного исследования, могут быть использованы для совершенствования уголовного и уголовно-процессуального за-
конодательства и судебной практики. Их реализация -в деятельности судов может способствовать предупреждению или устранению ошибок, допускаемых при индивидуализации наказания, а также укреплению законности в целом. Теоретические положения диссертации также могут быть использованы прн преподавании курса советского уголовного права в юридических высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования и внедрение их в практику.
Диссертация выполнена п обсуждена на совместном заседании отделов уголовного, уголовно-процессуального и исправительно-трудового законодательства и отдела уголовного, уголовно-процессуального законодательства и судоустройства зарубежных стран Всесоюзного научно-исследовательского института советского государственного строительства и законодательства. Основные положения и выводы исследования получили отражение в опубликованных автором работах и докладывались на совместной научной конференции молодых ученых, проведенной Московским Государственным Университетом им. М. В. Ломоносова и Институтом государства и права Академии наук СССР (1987 г.), на научных конференциях аспирантов и молодых ученых ВНИИ Советского государственного строительства и законодательства (1988, 1989 гг.). Предложения диссертанта по совершенствованию советского уголовного законодательства взяты на учет по ВНИИ Советского государственного строительства и законодательства.
Содержание работы
Структура и содержание диссертации определены характером и спецификой затрагиваемых в ней проблем. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы, раскрываются цели и задачи проведенного исследования, определяется его методологическая и теоретическая основа, показывается научная новизна и практическая значимость диссертации, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Вина и ее определяющая роль в индивидуализации наказания» посвящена исследованию влияния вины в различных ее проявлениях на индивидуализацию наказания. Кроме того, рассматривается роль таких факторов, как мотив и цель при определении судом наказания, делается вывод о важнейшем значении субъективных моментов преступления для индивидуализации наказания.
Автор видит концепцию приоритета общественной опасности преступлений в системе критериев индивидуализации наказания в качестве фундаментальной концепции уголовной ответственности и наказания в советском уголовном праве,
приводит дополнительные аргументы в пользу этого путем анализа судебной практики Верховного Суда РСФСР.
Вскрываются ошибки в практической деятельности судов по назначению наказания, связанные с неправильной оценкой судьями характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, и делается вывод о том, что в основе подобных ошибок лежат две причины: нечеткое представление правоприменителен о содержании этих факторов, п, с другой стороны, то, что при индивидуализации наказания во внимание принимается не характер совершенного преступления, а характер данной категории преступлений. Такая практика подвергается в работе критике.
На практике ошибки, допускаемые судами при назначении наказания вследствие недооценки роли характера преступления нередки — почти 44% изученных автором приговоров были изменены или отменены Верховным Судом РСФСР по этим мотивам при пересмотре дел в кассационном или надзорном порядке. Недооценка указания закона о необходимости учета характера общественной опасности преступления при назначении наказания снижает действенность этой нормы закона. Представляется, что подобное положение сложилось в силу того, что данное указание закона носит общий характер, а разъяснения, содержащиеся в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР, должным образом не раскрывают сутп этого фактора и важной роли его при определении наказания.
Автор показывает на конкретных примерах, что Верховный Суд РСФСР, реализуя на практике руководящие разъяснения Пленумов Верховных Судов Союза ССР и Российской Федерации, в своих постановлениях не только обосновывает вывод о необходимости применения той пли иной меры наказания, но и акцентирует внимание на оценке тех обстоятельств, которые свидетельствуют о реальном характере и степени общественной опасности преступления, и отмечает их роль в индивидуализации наказания.
Раскрывается юридическое значение вины как важнейшего фактора, влияющего на характер и степень общественной опасности преступного деяния и личности субъекта, а следовательно и обеспечивающего индивидуализацию наказания.
В работе рассматриваются общетеоретические проблемы правильного установления формы вины и показывается практическое значение его как одного из условий, обеспечивающих индивидуализацию наказания, акцентируется внимание на позиции Верховного Суда РСФСР, расценивающего необходимость тщательного исследования субъективных аспектов деяния — формы и степени вины — как условия назначения справедливого наказания.
Разделяя в целом точку зрения большинства криминалистов, считающих более высокой опасность умысла по сравнению с неосторожностью, прямого умысла по сравнению с косвенным, преступной самонадеянности сравнительно с преступной небрежностью, автор вместе с тем отмечает недопустимость механического подхода к оценке опасности той или иной формы вины пли видов умысла и неосторожности при избрании меры наказания. Современный мир в своем многообразии являет нам немало случаев, не адекватных заданным представлениям о мере опасности тех или иных действий виновного. В случаях наступления исключительно тяжких последствий, как, например, гибели большого числа людей, степень опасности неосторожных преступлений может вырасти значительно.
Подробное освещение получило в работе исследование роли различных видов умысла в индивидуализации наказания. Действующее уголовное законодательство предусматривает только два вида умысла. Однако теории известны и другие его разновидности в рамках этих двух видов — определенный (конкретизированный), альтернативный н неопределенный (неконкретнзнрованныи), заранее обдуманный и внезапно возникший умысел. Отмечено, что Верховный Суд РСФСР в своей практике воздерживается от употребления понятии умысла, которые характеризуют его помимо аспектов, указанных в законе. Между тем, в ряде случаев практика сталкивается именно с такими ситуациями, которые охватываются этими понятиями.
В принципе судебная практика не дает ответа на вопрос о сравнительной опасности видов умысла. Ни в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РСФСР, ни в конкретных решениях по уголовным делам вид умысла не рассматривается в качестве обстоятельства, влияющего на меру наказания. Проведенное автором исследование по делам об умышленном убийстве показало, что вид умысла никак не отражается на избранной мере наказания. Суды, назначая наказание, практически не придают никакого значения тому факту, с каким видом умысла — прямым или косвенным — совершено преступление. Подавляющее большинство — 90% из 80 опрошенных судей считают, что какого-либо практического значения для индивидуализации наказания за умышленные убийства деление умысла на виды не имеет. По мнению автора, при оценке такого положения необходимо учитывать психологический фактор — такой элемент правосознания судей, как их представление о мере опасности тех пли иных видов преступления (в данном случае — исключительной опасности убийства) безотносительно к индивидуальным свойствам конкретного преступления, ценности человеческой жизни как объекта посягательства, а также устоявшиеся традиции в правовом мышлении. Лишь недав-
но теоретическая концепция повышенной общественной опасности прямого умысла сравнительно с косвенным в некоторой мере получила практическую реализацию, поскольку вид умысла отнесен Пленумом Верховного Суда СССР к числу обстоятельств, подлежащих учету при назначении наказания за умышленное убийство.
Проведенное диссертантом исследование показало, что при рассмотрении дел о преступлениях, совершенных с аффектированным умыслом или под влиянием сильного душевного волнения суды зачастую однозначно подходят к оценке степени душевного волнения: этот фактор учитывается только в том случае, когда он влияет на квалификацию действий субъекта и имеет значение квалифицирующего признака, в качестве же смягчающего обстоятельства он не принимается во внимание, что ведет к сужению действия этого института уголовного права.
Учитывая, что аффект существенно снижает степень вины и наказуемость субъекта, автор выдвигает предложение предусмотреть в законе возможность освобождения от уголовной ответственности и наказания лица, совершившего в состоянии аффекта преступление, не представляющее значительной общественной опасности. Установление в законе такого положения придало бы новое качество аффекту как обстоятельству, исключающему при определенных условиях уголовную ответственность.
В работе акцентируется внимание на очень сложном вопросе, связанном с признанием субъекта получения взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение, что имеет не только теоретическое, но и существенное практическое значение, поскольку влияет на выбор меры наказания. Автором отмечается важная роль в практике применения уголовно-правовых норм о взяточничестве решений, принимаемых Верховным Судом РСФСР по уголовным делам, в которых намечены пути правильных подходов к разрешению возникающих в связи с этим вопросов и содержатся примеры, выходящие за рамки частных решений.
По мнению автора, ответственное положение — категория широкая, включающая в себя различные уровни прав и полномочий. Именно учет содержания этого признака в каждом случае, иными словами, учет того, в чем конкретно заключалось ответственное положение должностного лица, позволит, по мнению автора, максимально индивидуализировать наказание.
Исследование показало, что меры наказания виновным во взяточничестве, назначаемые Верховным Судом СССР и Верховным Судом РСФСР, мягче, чем наказания, назначаемые по делам этой категории областными судами. Диссертант, подвергая критике подобное положение, считает, что оно является следствием недостаточно продуманного, излиш-
Не жесткого подхода, проявляемого судьями областных судов, и отсутствием в соответствующих руководящих разъяснениях судебной практики указания на необходимость учета при назначении наказания содержания указанного признака.
По мнению диссертанта, ограничение применения рассматриваемого признака рамками только одной статьи Уголовного Кодекса — статьи 173 — неоправданно. Любое злоупотребление служебным положением, разновидностью которого является получение взятки, объективно более опасно при совершении его ответственным лицом. В связи с этим предлагается этому признаку придать характер отягчающего обстоятельства и включить его в перечень ст. 39 УК. РСФСР.
В работе раскрывается значение правильного установления вида неосторожности для назначения справедливого наказания виновным в совершении неосторожных преступлений. Исследование же практики применения наказания за неосторожные преступления свидетельствует о том, что судами зачастую не принимается во внимание ряд обстоятельств, подлежащих учету при индивидуализации наказания. Не устанавливается вид неосторожности, что сужает возможность учета этого обстоятельства при назначении наказания. Между тем этот фактор имеет существенное практическое значение, позволяя определить степень вины лица. Из трехсот изученных диссертантом дел о подобных преступлениях ссылки на вид неосторожности встретились лишь в 2% случаев. Очевидно, что при таких данных сделать какой-либо вывод о практическом значении этого обстоятельства при индивидуализации наказания чрезвычайно трудно.
Суд, учитывая степень вины субъекта при назначении наказания, не должен ограничиваться установлением вида неосторожности, поскольку в каждом случае ее проявления отдельные факторы — характер и объем предвидения, степень легкомыслия (при самонадеянности), степень беззаботности, невнимательности, приведших к преступному результату (при небрежности) —могут быть далеко не тождественны. Иными словами, неосторожность в каждой конкретной ситуации проявляется с различной степенью.
Оценивая влияние преступных последствий на степень вины, автор приходит к выводу о том, что в случаях, когда последствия, наступившие в результате преступной неосторожности субъекта, по характеру и тяжести значительно превышают минимальный вред, предусмотренный в диспозиции статьи Особенной части Уголовного Кодекса в качестве признака преступления, суд вправе учитывать это обстоятельство как отягчающее.
Отмечается, что форма вины субъекта имеет немаловажное значение при избрании осужденному вида исправительно-трудовой колонии для отбывания наказания. В этой связи оспаривается правомерность соответствующих указаний Пле-
нумл Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР, определяющих порядок избрания вида исправительно-трудового учреждения при назначении наказания за совершение умышленного п неосторожного преступления по совокупности. По мнению диссертанта, суд вправе окончательно назначить режим отбывания наказания за умышленное преступление только в том случае, если срок наказания за умышленное преступление выше, чем за неосторожное, и только при применении принципа полного поглощения наказания. В иных случаях режим необходимый для отбывания наказания за умышленное преступление, должен определяться только на срок, назначенный отдельно за умышленное преступление, а оставшаяся часть срока наказания отбывается осужденным в колонии-поселении для лиц, совершивших преступление по неосторожности.
В работе показывается также п практическое значение мотива и цели, которые, будучи неотъемлемой частью субъективной стороны преступления, опосредствованно влияют и на общественную опасность действий субъекта, а в итоге и на выбор меры наказания. Отмечается, что, несмотря па важность этой связи, Верховный Суд РСФСР лишь однажды обратил внимание на то, что мотив и цель должны учитываться при определении степени общественной опасности преступления и назначении наказания виновному.
Вторая глава «Значение стадии преступной деятельности при назначении наказания» посвящена исследованию влияния, оказываемого на индивидуализацию наказания неокон-ченностн преступных действий субъекта, отмечаются особенности в применении наказания, обусловленные спецификой этих стадий преступления.
Указывается, что важное значение имеет не только учет того, на какой стадии была прекращена преступная деятельность,— на стадии приготовления или покушения, — но и определение степени осуществления преступного намерения внутри этой стадии. В рамках каждой стадии необходимо учитывать два фактора: степень подготовленности преступления—насколько был реализован умысел виновного на совершение преступных действий и достижение преступного результата, а также близость наступления вредных последствий,— то, насколько реально в данных условиях было наступление преступного результата.
В работе показано теоретическое и практическое значение для индивидуализации наказания деления покушения по видам, что играет немаловажную роль н при решении проблем о характере действий при добровольном отказе.
Практика свидетельствует, что суды большей частью при назначении наказания по делам о предварительной преступной деятельности поверхностно подходят к исследованию истинных причин ненаступления преступного результата и
не отражают в приговоре их влияние па выбор меры наказания. При таких условиях это обстоятельство практически утрачивает свое значение. Такая практика представляется неправомерной. Автор не может согласиться с высказанным в теории предложением исключить причины ненаступления преступного результата из числа обстоятельств, подлежащих учету при назначении наказания за предварительную преступную деятельность1. По мнению автора, субъективные причины должны учитываться при назначении наказания.
Анализируя практику назначения наказания Верховным Судом РСФСР по делам о покушениях, автор отмечает, что в подавляющем большинстве случаев неоконченность преступления не расценивается в качестве безусловного основания для смягчения наказания, причем в случаях покушения на совершение тяжких преступлений неоконченность преступления может рассматриваться в качестве фактора индивидуализации наказания, как правило, при отсутствии последствий, адекватных тяжести преступления.
В главе рассматриваются также вопросы ответственности лица, связанные с ошибкой относительно объекта посягательства, отмечается позиция Верховного Суда РСФСР, в соответствии с которой субъект может нести ответственность только в пределах, охватываемых его сознанием.
В третьей главе «Вопросы соучастия и индивидуализация наказания» получили освещение проблемы ответственности и наказания соучастников, которые представляют известную сложность и неоднозначно разрешаются иа практике.
Раскрывается значение правильного определения вида соучастника для индивидуализации наказания. В частности, выявление роли организатора является само по себе необходимым условием деятельности суда прп рассмотрении дел о соучастии и приобретает еще большее значение, когда преступная деятельность соучастников сопряжена со своеобразной взаимозаменяемостью их ролей.
На практике признание повышенной общественной опасности организационных действий зачастую выражается в том, что суды дают правовую оценку им непосредственно по статье Особенной части Уголовного Кодекса, предусматривающую ответственность исполнителя. Между тем, анализ показал, что суды, признавая лицо организатором преступления, нередко не учитывают степени его разлагающего влияния на других соучастников, количества вовлеченных им в преступление и находившихся иод его руководством лиц, их сплоченность, а также то, насколько глубока их зависимость от организатора.
Представляется, что на повестке дня не только законода-
1 См.: Устинова Т. Д. Назначение наказания за неоконченную преступную деятельность. Автореф. дпсс.... канд. юрпд. наук. — М., — 1980.—-С. 10.
тельных органов, но н науки уголовного права и криминологии стоят со всей очевидностью проблемы выработки новых подходов к решению вопросов ответственности лиц — участников преступных организованных формирований. Не должен оставаться в стороне от этого и Пленум Верховного Суда РСФСР в своей деятельности, связанной с дачей руководящих разъяснений судам в практике рассмотрения уголовных дел подобной категории. Определенные шаги в этом направлении Пленумом Верховного Суда РСФСР уже предприняты, хотя данная им характеристика организованной группы нуждается в совершенствовании. Идея повышения ответственности лиц — участников организованных преступных формирований, — в некоторой степени реализована Пленумом, признавшим неприемлемость мер наказания, не связанных с лишением свободы, к организаторам и активным участникам преступных группировок
Оценивая опасность подстрекательских действий, автор отмечает, что в зависимости от характера преступления в практике Верховного Суда РСФСР она иногда фактически приравнивается к опасности организаторов таких преступлений; опасность же подстрекателя в случаях, когда умысел его направлен на достижение именно того конкретного результата, который наступает от действий исполнителя, будет выше сравнительно с опасностью самого исполнителя. Если со стороны подстрекателя имело место вовлечение в преступление нескольких несовершеннолетних, вовлечение несовершеннолетних в совершение тяжкого преступления и т. д.— это обстоятельство правомерно было бы рассматривать в качестве отягчающего его ответственность.
Автором предлагается принципиальный подход к решению вопросов, связанных с ответственностью за соучастие в преступлениях со специальным субъектом.
Исследование практики применения п. 2 ст. 39 УК РСФСР — совершения преступления организованной группой,— показало, что суды нередко чрезмерно широко трактуют указанное отягчающее обстоятельство, отождествляя его с совершением преступления по предварительному сговору группой лиц (либо просто группой). Это приводит к тому, что значение отягчающего обстоятельства придается факту совершения преступления любой, а не только организованной группой.
Анализ кассационной н надзорной практики Верховного Суда РСФСР показывает, что суды в большинстве случаев совместного совершения ограблений или разбойных нападений признают наличие предварительного сговора у соучастников, ссылаясь на согласованность их действий, несмотря на
1 См.: постановление Пленума Верховного Суда РСФСР «О практике назначения наказаний, не связанных с лишением свободы» от 26 декабря 1989 г. //Бюллетень Верховного Суда РСФСР. - 1990. — № 3. — С.7-9.
фактическое отсутствие сговора в собственном смысле. Признание же в законе в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления группой лиц позволит суду в рамках судейского усмотрения с учетом обстоятельств дела определять степень влияния этого обстоятельства на наказуемость соучастников.
Четвертая глава «Роль данных о личности виновного в индивидуализации наказания» открывается теоретическим анализом вопроса о значении свойств личности для избрания справедливого наказания. Отмечается, что изучение личности преступника не должно осуществляться в отрыве от анализа самого преступного деяния, поскольку именно через посредство преступления проявляются свойства личности. Исследование практики Верховного Суда РСФСР показало, что учет данных о личности виновного, представляя собой обязательный п необходимый элемент индивидуализации наказания, не занимает приоритетного места при решении вопроса о наказании, поскольку определяющим фактором индивидуализации наказания судебная практика рассматривает именно характер и степень общественной опасности самого деяния. Вместе с тем данные о личности виновного явились доминирующим фактором в ряду других обстоятельств — степени общественной опасности преступления, мотивов содеянного, степени осуществления преступного намерения, степени л характера участия (второстепенной роли и вида соучастия) в преступлении — в тех случаях, когда суды при наличии формальных оснований считали возможным не признавать осужденных особо опасными рецидивистами.
Рассматривая концепцию общественной опасности личности, автор отмечает практическое значение этой категории, представляющей собой обобщенную характеристику негативных юридически значимых свойств личности, которые в определенной мере выступают в качестве причины совершения преступления и проявляются не только в преступных действиях лица, но и в его посткрпминальном поведении. Анализ судебной практики свидетельствует о том, что Верховный Суд РСФСР самым непосредственным образом связывает общественную опасность личности с тяжестью содеянного, практически не придавая ей самостоятельного, вне связи с совершенным преступлением, значения. В практике Верховного Суда РСФСР это понятие используется, как правило, в случаях освобождения лица от наказания и обсуждения вопроса о применении исключительной меры наказания.
Руководящие разъяснения судебной практики обязывают суд учитывать при назначении наказания отрицательные данные о личности виновного в качестве факторов, характеризующих именно личность, а не в качестве отягчающих ответственность обстоятельств. Это предписание, по мнению автора, лишено какого-либо, практического значения, поскольку
чрезвычайно трудно, практически невозможно определить ту грань в сознании судьи, которая могла бы разделить представление его о необходимости назначения более строгой меры наказания виновному за счет отрицательных данных о личности от сознания возможности усилить наказание за счет отягчающих обстоятельств. Действительно, вряд ли возможно представить, каким образом отразится на окончательном судебном решении о мере наказания то, в каком качестве судьей воспринималась отрицательная характеристика (в широком смысле слова) виновного — в качестве данных, относящихся к личности, или в качестве отягчающих ответственность обстоятельств.
В целом подход Верховного Суда РСФСР к оценке отрицательных данных о личности характеризуется тем, что эти данные воспринимаются как фактор, препятствующий снижению наказания, назначенного в соответствии с требованиями общих начал назначения наказания, но не в качестве отягчающих обстоятельств.
Анализ практики Верховного Суда РСФСР свидетельствует, что состояние опьянения виновного само по себе не всегда рассматривается как влияющее на степень общественной опасности преступления и на меру наказания,— оно может влиять на наказание в двух случаях: если опьянение выступило в роли одного из факторов, побудивших лицо избрать преступный путь поведения, и если опьянение явилось структурным составляющим преступных действий, повлекших вредные последствия. Признание или непризнание состояния опьянения отягчающим обстоятельством в случае, если оно связано с содеянным или когда виновный оказался в таком состоянии помимо своей воли, является не обязанностью, а правом суда, который во всяком случае должен привести в приговоре мотивы в обоснование своего решення.
Предотвращение вредных последствий совершенного преступления, как и добровольное возмещение нанесенного ущерба пли устранение причиненного вреда объективно снижают степень общественной опасности преступления, выступая в качестве фактора, свидетельствующего, как правило, об определенном психическом отношении виновного к совершенному деянию и к его последствиям, которое может быть, как показывает судебная практика, далеко не одинаковым. В одних случаях истинной причиной является искреннее раскаяние виновного, желание своими действиями хоть каким-то образом уменьшить причиненный вред. В других случаях такие действия виновного продиктованы далеко не искренними побуждениями, а стремлением вызвать своеобразную жалость у суда, хотя по своей форме эти действия аналогичны. В руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РСФСР не содержится указания суду проявлять дифференцирован-
ный подход к учету этого обстоятельства в зависимости от его содержания. Представляется нелишним реализовать эту идею, тем более, что судебная практика Верховного Суда РСФСР дает своеобразные ориентиры в этом вопросе.
Рассматривая смягчающие обстоятельства, определяющие в значительной мере характер посткриминального поведения ьмшовного, — явку с повинной, чистосердечное раскаяние, а также активное способствование раскрытию преступления, автор отмечает, что сам по себе факт раскаяния виновного в содеянном не должен приниматься судом изолированно, вне связи с другими обстоятельствами, указанными в п. 9 ст. 38 УК РСФСР. Чистосердечное раскаяние может иметь место на различных стадиях уголовного процесса, п учет стадии немаловажен при назначении наказания. Вместе с тем изучение материалов уголовных дел показало, что нередко раскаяние виновного носит формальный характер и обусловлено лишь его желанием избежать применения к нему судом строгой меры наказания. Как правило, такое положение вещей характерно по делам в отношении лнц, неоднократно совершавших однотипные преступления, например, кражи, хулиганские действия. При отсутствии акта раскаяния в собственном смысле в этих случаях, суды тем не менее иногда признавали такое «раскаяние» в качестве смягчающего обстоятельства.
Анализ содержания рассмотренных смягчающих обстоятельств приводит автора к выводу о том, что суть явки с повинной и способствование раскрытию преступлений в значительной степени обусловлена тем, насколько эти акты свидетельствуют о происшедшем в сознании преступника переломе, зарождении в его душе того, на что в конечном итоге и будет обращена та позитивная ступень в структуре наказания, которая выступит в качестве доминирующей в процессе реализации его целей, направленных на исправление и перевоспитание виновного. Не случайно законодатель в этом случае употребляет далеко не юридический термин — чистосердечное,—имея при этом в виду только искреннее раскаяние, идущее из «глубины души» человека.
Автор отмечает, что одной из причин недооценки судом значения рассмотренных обстоятельств как гарантий реализации права виновного на справедливое наказание является недостаточная уголовно-процессуальная регламентация их.
Рассматривая вопросы ответственности несовершеннолетних преступников, автор отмечает, что в практике Верховного Суда РСФСР при назначении наказания факт несовершеннолетня учитывается в соотношении с тяжестью совершенного преступления, в силу чего вовсе не исключается применение сурового наказания к несовершеннолетним. Применяемое к несовершеннолетнему наказание должно обеспечить необходимое воздействие на него именно с учетом возрастных особенностей. 18
В законе не содержится конкретных указаний, что следует понимать под «иными» обстоятельствами, характеризующими личность виновного. В руководящих разъяснениях Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР рекомендация учитывать личность виновного дается, как правило, в общей форме, без раскрытия содержания этого понятия. Обращение к судебной практике Верховного Суда РСФСР в какой-то мере дает ответ на вопрос о том, какие смягчающие обстоятельства из числа «иных» подлежат учету при назначении наказания. Их можно условно подразделить на две группы: а) представляющие по своему содержанию разновидность указанных в законе смягчающих обстоятельств и б) характеризующие личность виновного и отличающиеся по своему содержанию от перечисленных в законе смягчающих обстоятельств.
Анализ практики Верховного Суда РСФСР свидетельствует о проявляемой иногда Верховным Судом формальном подходе к оценке характеристики личности без учета ее внутреннего противоречия характеру совершенного преступления. Речь идет о случаях смягчения наказания лицам, виновным в совершении тяжких должностных преступлений или систематических хищениях государственного имущества с использованием служебного положения, за счет положительной производственной характеристики. Такая практика подвергается в работе критике.
Указывая, что учет смягчающих ответственность обстоятельств является обязанностью суда, поскольку иначе практика снижения наказания на основе учета смягчающих обстоятельств при пересмотре дел вышестоящими судебными инстанциями будет лишена не только законного обоснования, но и всякого смысла, автор вместе с тем подчеркивает, что эта обязанность суда должна распространяться лишь на те смягчающие обстоятельства, в том числе и относящиеся к личности, которые указаны в законе. Смягчающие же обстоятельства, относящиеся к личности и не указанные в законе, могут иметь значение влияющих на назначение наказания в зависимости от характера преступления, то есть являются относительными.
Анализ практики назначения наказания надзорными инстанциями показал, что нередко решение вопросов индивидуализации наказания в надзорном порядке находится в прямом противоречии как с требованиями статей 342 п 347 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регламентирующих основания к отмене или изменению приговора ввиду несоответствия назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного, так и руководящими разъяснениями судебной практики, в соответствии с которыми при смягчении наказания или освобождении осужденного от дальнейшего его отбывания суду необходимо исходить из того,
что при вынесении приговора осужденному было назначено резмсрно строгое наказание. При этом обстоятельства, возникшие после вынесения приговора, а также характер поведения осужденного во время отбывания наказания могут учитываться только при наличии других оснований для рассмотрения дел в порядке надзора, сами по себе они не должны влечь изменение приговора. Причем если в одних случаях суд надзорной инстанции, смягчая осужденному наказание, ссылается на его положительную характеристику из исправительно-трудового учреждения, тем самым принимает решение, фактически носящее характер, более присущий акту-иомиловання, то в других случаях ссылка надзорной инстанции на отрицательное поведение осужденного в местах отбывания наказания как на обстоятельство, препятствующее смягчению наказания, является своеобразным подтверждением «аванса», выданного виновному судом первой инстанции в виде завышенного срока лишения свободы.
В практике Верховного Суда РСФСР имеют место случаи отмены приговора по мотивам мягкости, когда судом первой инстанции наказание было назначено в виде максимального срока (15 лет) лишения свободы, что, по мнению диссертанта, противоречит принципу недопустимости предрешения вышестоящей судебной инстанцией вопроса о мере наказания. В связи с этим предлагается в уголовно-процессуальном законе установить запрет на отмену приговора по мотивам мягкости, если по приговору наказание назначено максимальное (в виде лишения свободы), а санкция применяемой статьи УК предусматривает и исключительную меру наказания, что будет соответствовать принципу гуманизма.
Завершает работу заключение, где изложены основные выводы исследования и сформулированы предложения по совершенствованию законодательства в судебной практике.
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
1. Эффективность мер уголовно-правового принуждения и индивидуализация наказания //В сб.: Актуальные проблемы советского уголовного права и криминологии: к 70-летию Октября. Под ред. 10. М. Ткачев-ского. Деп. в ИНИОН АН СССР (№ 34623 от 06.07.88 г.) —М, 1988. — С. 78-87.
2. Соучастие п индивидуализация наказания //Советская юстиция. — 1989. — № 5.— С. 9—11.
3. Проблемы совершенствования практики назначения наказания //В сб.: Актуальные проблемы правовой перестройки.—Деп. в ИНИОН АН СССР. (№ 41882 от 22.05.90).— М.: ВНИИСЗ, 1990.— С. 215—236.
4. Ответственное положение должностного лица // Социалистическая законность. — 1990. — Л« 11. — С. 62—64.
Подписано в печать 12.07.91 г. Заказ 745 Тираж 100
Типография Минюста СССР
