Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления

Плаксина, Татьяна Алексеевна

Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступлениятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления»

На правах рукописи Плаксива Татьяна Алексеевна

СОЦИАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ КВАЛИФИЦИРУЮЩИХ УБИЙСТВО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И ИХ ЮРИДИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ПРИЗНАКАХ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Томск 2006

Диссертация выполнена на кафедре уголовного права Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Томский государственный университет»

Научный консультант - Заслуженный юрист РСФСР,

доктор юридических наук, профессор Филимонов Вадим Донатович

Официальные оппоненты:

Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Коробеев Александр Иванович

Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Кругликов Лев Леонидович

доктор юридических наук, профессор Незнамова Зинаида Александровна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Защита диссертации состоится 18 октября 2006 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д.212.267.02 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050 г. Томск, Московский тракт, 8, ауд. 111.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета. .р „

Автореферат разослан «2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В самом общем виде важность изучения закономерностей формирования юридических норм определяется тем, что создание научной основы правообразования непосредственно влияет на состояние и эффективность действия правовой системы, позволяя избежать или максимально уменьшить число не обусловленных требованиями жизни, произвольных, несовершенных нормотворческих решений.

Для науки уголовного права проблема социальной обоснованности уголовного закона в течение последних десятилетий остается одной из центральных. Исследование различных аспектов формирования уголовно-правовых норм, начавшееся в 70-х гг. XX в., приобрело особую интенсивность в период реформирования уголовного законодательства в конце 80-х - первой половине 90-х гг. XX в. Вопросы социальной обусловленности норм уголовного права рассматривались в трудах таких ученых, как И.М. Гальперин, А.А. Герцензон, П.С. Дагель, А.Э. Жалинский, Г.А. Злобин, С.Г. Келина, В.М. Коган, А.И. Коробеев, П.Е. Кондратов, В.Н. Кудрявцев, В.И. Курляндский, Н.Ф. Кузнецова, П.С. Тоболкин, П.А. Фефелов, В.Д. Филимонов, A.M. Яковлев, и ряда других.

В современных условиях актуальность обращения к проблеме социальной обоснованности уголовно-правовых норм, социальной легитимности уголовно-правового запрета стремительно возрастает в связи с динамичным развитием общественных отношений и необходимостью адекватной реакции на происходящие перемены со стороны законодателя. Достигнутый же уровень теоретических разработок в данной области оказывается для этого не вполне достаточным. Более того, в новейшей юридической литературе высказана обеспокоенность по поводу отставания уголовно-правовой науки от потребностей общества, причем в ряду нерешенных проблем называется отсутствие четких представлений о подходах к познанию реальной опасности того или иного поведения и к отражению этой опасности в формулировках закона. Об этом свидетельствует и далеко не всегда удачный опыт приведения уголовного закона в соответствие с социальными реалиями.

Безусловно, наибольшую остроту вопросы социальной обоснованности уголовного закона приобретают в связи с введением уголовно-правового запрета и необходимостью поиска и установления грани между преступным и непреступным. Однако их значимость велика и тогда, когда речь идет о дифференциации уголовной ответственности с помощью квалифицирующих обстоятельств. В современных научных источниках справедливо подчеркивается, что при дифференциации ответственности материальная сторона преступления законодателем нередко игнорируется,- а позитивные изменения регламентации квалифицирующих признаков, наблюдаемые в УК РФ, носят фрагментарный характер.

ются исследования Л_П. Крутикова, Т.А. Лесниевски-Костаревой, В.В. Карлова, однако их положения не в полной мере согласованы с фундаментальными положениями теории криминализации и декриминализации. Вследствие этого данная теория и теория дифференциации ответственности, которые должны бы в известной своей части смыкаться и образовывать единое учение, существуют в некотором отрыве друг от друга. Это касается и вопросов социальной обоснованности норм уголовного права, формируемых в рамках названных составных частей уголовно-правового нормообразования, и проблем юридического выражения в законе социальных оснований указанных норм.

Существенный недостаток современного этапа развития уголовно-правовой науки заключается в том, что даже имеющиеся общетеоретические положения в области формирования норм уголовного права находят весьма незначительное применение при исследовании социальной обоснованности уже действующих и еще только предлагаемых норм, предусматривающих ответственность за конкретные виды преступлений. Очевидно отсутствие преемственности в научных разработках общего и частного характера. Более того, подобные исследования в отношении деяний, которые традиционно составляют стабильную часть преступности, вообще почти не осуществляются.

В число таких преступлений входят и убийства: социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств довольно редко становятся предметом научного интереса, а если они и затрагиваются в научных работах, то сделанные выводы часто слабо аргументированы и имеют целью оправдать существующее законодательное решение. Отсюда неудивительно, что далеко не все вносимые в юридической литературе рекомендации по совершенствованию уголовного закона в части регламентации в нем квалифицирующих убийство обстоятельств соответствуют социальным основаниям повышения ответственности за данное преступление.

Необходимость обращения к обозначенной проблеме вызывается и потребностями правоприменительной практики, причем для ее субъектов невозможность точной интерпретации квалифицирующих признаков убийства во многих случаях предопределяется не только неясностью их социальных оснований, но и неудачным юридическим выражением данных оснований в составе преступления. Это ведет к произвольному толкованию уголовного закона, его неверному применению, что в конечном итоге снижает авторитет закона и негативно сказывается на борьбе с убийствами как наиболее тяжкими преступлениями против личности.

С учетом изложенного представляется, что изучение социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств в целом и социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств в частности, а также анализ способов юридического выражения этих оснований в норме уголовного права составляют важное направление развития уголовно-правовой теории, призванной обеспечить переход от эмпирической основы правообразования к научной.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования состоит в разработке частной уголовно-правовой теории — теории формирования соци-

ально обоснованных уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение убийства при квалифицирующих обстоятельствах.

Цель исследования обусловила ряд задач, теоретическое решение которых и составляет содержание данной работы:

- определить содержание понятия социальных оснований уголовно-правовых норм, место и функциональное предназначение оснований в системе социальных детерминантов уголовно-правового запрета, произвести классификацию оснований по различным критериям;

- сформулировать понятие социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств, показать специфику этих оснований как вида оснований уголовно-правовых норм, дать их классификацию;

- установить критерии объединения и разграничения квалифицирующих убийство обстоятельств, выявить возможности формирования научно обоснованного перечня данных обстоятельств;

- сформулировать положения, служащие основой для дифференциации квалифицирующих убийство обстоятельств по степени общественной опасности отражаемых ими деяний, разграничить квалифицирующие и особо квалифицирующие убийство обстоятельства;

- проанализировать причины несовершенства существующих классификаций квалифицирующих убийство обстоятельств и отыскать оптимальные критерии их систематизации;

- установить социальные основания повышения ответственности за отдельные виды убийств, произвести оценку действующего уголовного законодательства с позиций его соответствия этим основаниям, выявить закрепленные в законе обстоятельства, не имеющие социальных оснований;

- исследовать возможные способы юридического выражения социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств в признаках состава преступления;

- оценить действующий уголовный закон в плане адекватности юридического выражения социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств в признаках состава преступления и внести предложения по его совершенствованию;

- • изучить влияние совокупности квалифицирующих убийство обстоятельств на степень общественной опасности преступления и способы юридического выражения этого влияния в норме уголовного права.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются нормы российского уголовного права, предусматривающие ответственность за квалифицированные виды убийств; различные аспекты характеристики убийств как криминологической реальности, подлежащие учету при дифференциации ответственности. Предметом исследования выступает социальная обоснованность российского уголовного закона в части закрепления повышенной ответственности за квалифицированные виды убийств.

учных основ правообразования в уголовном праве; 2) анализом природы и функций квалифицирующих преступление обстоятельств; 3) исследованием законодательной регламентации ответственности за убийство, квалификации убийств и их криминологической характеристики.

В рамках первого направления плодотворными являются труды таких авторов, как А.Д. Антонов, И.М. Гальперин, A.A. Герцензон, П.С. Дагель, А.Э. Жалинский, Г.А. Злобин, С.Г. Келина, В.М. Коган, А.И. Коробеев, П.Е. Кондратов, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В.И. Курлянд-ский, U.C. Тоболкин, П.А. Фефелов, В.Д. Филимонов, A.M. Яковлев и других.

В рамках второго особого внимания заслуживают работы В.В. Карлова, А.П. Козлова, Л.Л. Крутикова, Т.А. Лесниевски-Костаревой.

Третье направление представлено разработками таких ученых, как J1.A. Андреева, IO.M. Антонян, В.А. Байков, H.A. Беляев, Г.Н. Борзенков, C.B. Бородин, А.И. Бородулин, Н.И. Ветров, Б.В. Волженкин, P.P. Галиакбаров, С.И. Дементьев, С.Н. Дружков, Н.Г. Иванов, О.С. Капинус, М.Н. Каплин, И.Я. Козаченко, А.П. Козлов, Т.В. Кондрашова, А.И. Коробеев, А.Н. Красиков, П.Ю. Константинов, Л.Л. Кругликов, В.В. Лунеев, С.Ф. Милюков, Э.Ф. Побе-гайло, А.Н. Попов, Н.Д. Семенова, Н.К. Семернева, А.И. Стрельников, Т.Н. Су-дакова, М.А. Трясоумов, М.В. Феоктистов, Р.Д. Шарапов, П.С Яни, и многих других.

Диссертантом использованы также работы по социологии, философии, социальной философии, теории и методологии науки, аксиологии, общей теории права, конституционному праву, гражданскому праву, криминологии.

Методологическую основу исследования составили общенаучные и специальные методы познания социально-правовой действительности: диалектический, исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, системного анализа, конкретно-социологический и другие. ,

В работе используется действующее уголовное законодательство ряда зарубежных стран.

Эмпирическая основа исследования. В процессе работы над диссертацией соискателем было осуществлено сплошное исследование материалов уголовных дел о квалифицированных убийствах, рассмотренных в 2000-2004 гг. Алтайским краевым судом, Верховным Судом Республики Алтай и Томским областным судом, по которым приговоры вступили в законную силу. Всего изучены материалы 712 уголовных дел в отношении 1066 осужденных по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кроме того, использована опубликованная практика Верховного Суда РФ за период с 1990 г. по 2005 г.; материалы исследований, проведенных другими учеными; опубликованные статистические данные о состоянии, распространенности и динамике отдельных видов квалифицированных убийств; статистические данные о количестве осужденных по ч. 1 ст. 105 УК РФ за простое убийство в 2000-2004 гг. из отчетов Управлений Судебного Департамента при Верховном Суде РФ в Алтайском крае, Республике Алтай и Томской области.

Научная новизна исследования и основные положения, выносимые на защиту. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что автором разработаны теоретические положения о социальных основа-

ниях квалифицирующих преступление обстоятельств; осуществлено их применение для комплексного исследования социальной обоснованности уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за наиболее тяжкие виды убийств, внесены предложения по совершенствованию действующего законодательства, регулирующего уголовную ответственность за совершение квалифицированных видов убийств.

Научная новизна исследования нашла свое выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Социальные основания уголовно-правовых норм обособляются внутри совокупности социальных детерминантов уголовно-правового запрета в результате функциональной дифференциации последних и представляют собой пра-вообразующие факторы, являющиеся причинами существования (появления, изменения) норм и определенного их содержания. Основания неоднородны и характеризуются субординацией, отражающей процесс их развития. Существуют три уровня развития оснований. К основаниям первого уровня (глубинному слою оснований) принадлежат социальные условия жизни общества; к основаниям второго уровня - общественные отношения, нуждающиеся в уголовно-правовой охране, и определенные особенности антиобщественного поведения, способного причинить им ущерб; к основаниям третьего уровня (непосредственным основаниям нормы уголовного права) относятся опасность причинения вреда указанным общественным отношениям и социальная потребность в их адекватной уголовно-правовой охране. Решающее воздействие на существование и содержание уголовно-правовой нормы оказывают основания второго и третьего уровня, характеризующиеся наличием между ними жестких детерминирующих связей и преемственностью содержания.

2. Социальные основания квалифицирующих преступление обстоятельств как одна из разновидностей социальных оснований уголовно-правовых норм соединяют в себе общие черты, присущие основаниям уголовно-правового запрета, и особенности, детерминируемые функциональной спецификой квалифицирующих признаков состава преступления. Наличие первых позволяет рассматривать эти основания как эволюционирующую многоуровневую систему правообразующих факторов; наличие вторых вытекает из предназначенности квалифицирующих обстоятельств для отражения в законе значительно повышенной типовой степени общественной опасности деяния и личности субъекта отдельных видов того или иного преступления.

пых признаков деяний и личности субъекта, участвующих в формировании их резко повышенной степени общественной опасности. Криминологическими условиями, возникновения и реализации социальной потребности в адекватной уголовно-правовой охране общественных отношений являются определенные состояние, распространенность и динамика деяний, обладающих признаками, существенно повышающими их общественную опасность.

4. Научно обоснованный перечень квалифицирующих убийство обстоятельств имеет количественный и качественный пределы. На уровне социальной обусловленности закона содержательное разнообразие квалифицирующих обстоятельств не является бесконечным в силу объективной ограниченности круга их социальных оснований. На уровне формулирования уголовно-правовой нормы препятствием к созданию чрезмерно широкого перечня квалифицирующих признаков становится применение правила, согласно которому каждому специфичному по содержанию основанию или комплексу взаимосвязанных оснований должно соответствовать только одно квалифицирующее обстоятельство.

5. Квалифицирующие убийство обстоятельства могут быть систематизированы по двум критериям. Критерием первой классификации, образующей нестрогую типологию, выступает принадлежность данных обстоятельств к элементам и признакам состава преступления; критерием второй — отражение в содержании квалифицирующего обстоятельства единичного самостоятельного социального основания (простые квалифицирующие обстоятельства) или комплекса таких социальных оснований (сложные квалифицирующие обстоятельства). В диссертации приводятся оба вида классификации и показывается их значение для законодателя и правоприменителя.

6. Одним из критериев разграничения квалифицирующих убийство обстоятельств выступает различная мера повышения отражаемой ими типовой степени общественной опасности конкретных видов убийств. К особо квалифицирующим должны быть отнесены: ^обстоятельства, отражающие причинение большего вреда объекту уголовно-правовой охраны, включая вред дополнительному объекту или совокупности основных объектов; 2) обстоятельства, отражающие значительное повышение эффективности преступного деяния, увеличение вероятности наступления преступного результата. В соответствии с этим в диссертации произведено разделение обстоятельств, повышающих степень общественной опасности убийства, на квалифицирующие и особо квалифицирующие.

7. Специфика объекта уголовно-правовой охраны, в связи с существованием которой возникает социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений, может иметь два варианта проявлений: 1) совокупность (множественность) основных объектов; 2) появление дополнительного объекта.

лем как характеризующийся тождественной многообъектностью сложный состав, объединяющий неопределенное множество тождественных преступлений. Однако социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, в силу ряда причин не способна получить юридическое выражение в квалифицирующем убийство обстоятельстве, а может быть реализована лишь через институт совокупности преступлений. В связи с этим по мнению автора вопрос должен быть решен следующим образом: необходимо расширить понятие идеальной совокупности за счет отнесения к ней преступлений, предусмотренных одной и той же статьей уголовного закона и причинивших смерть или вред здоровью двум или более потерпевшим, а также внести изменения в ст. 69 УК РФ, чтобы в случае, когда в совокупность преступлений входят два или более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, и при полном сложении наказаний за них окончательное наказание превышает двадцать лет лишения свободы, у суда была бы возможность назначить лишение свободы на срок до двадцати пяти лет либо пожизненное лишение свободы. Состав убийства двух или более лиц по мнению диссертанта из уголовного закона должен быть исключен.

1) обладать способностью к претерпеванию вреда при совершении убийства;

2) обладать существенной ценностью, социальной значимостью. Об уязвимости и ценности тех или иных общественных отношений, рассматриваемых в ракурсе их пригодности для выполнения роли дополнительного объекта убийства, может свидетельствовать тот факт, что в других преступлениях они являются основным непосредственным объектом.

10. Обстоятельство, закрепленное в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в значительной части своего объема является псевдоквалифицирующим. Осуществление служебной деятельности, понимаемое как любая деятельность на основе трудового договора, само по себе не обладает такой социальной значимостью, которая требует уголовно-правовой охраны в качестве дополнительного объекта убийства. Показателем подобной значимости может служить лишь содержательная характеристика деятельности. В современных условиях основанием повышения ответственности за убийство должна признаваться социальная потребность в уголовно-правовой охране поведения, ядром которого выступает деятельность в области противодействия преступности и правонарушениям. Это деятельность по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; осуществлению предварительного расследования и правосудия либо оказанию содействия в их осуществлении; исполнению любого судебного акта. Здесь объединены социально значимые варианты поведения, относящиеся ныне к служебной деятельности, и реально встречающиеся разновидности действий, принадлежащих к выполнению общественного долга. Формирование квалифицирующего обстоятельства, соответствующего указанному

социальному основанию, позволит отказаться от выделения специальных составов, закрепленных в ст. 295 и 317 УК РФ.

11. Основанием повышения ответственности за убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, является социальная потребность в уголовно-правовой охране биологического существования (внутриутробной жизни) неродившегося ребенка как дополнительного объекта убийства. На основе комплексного анализа норм различных отраслей права в работе доказывается, что этот объект, несмотря на свою важность, не может быть признан равным по значимости жизни человека.

12. Насильственное воздействие на потерпевшего представляет собой единственно возможный способ совершения убийства, мыслимый с точки зрения механизма причинения вреда основному объекту. Но это не означает, что способ при убийстве жестко фиксирован в смысле постоянства образующих его действий и отсутствия вариативности в его влиянии на степень общественной опасности убийства. В пределах насилия как способа убийства могут изменяться и конкретный набор действий, с помощью которых потерпевшему причиняется смерть, и степень общественной опасности убийства, детерминируемая способом его совершения. Кроме того, насилие как обязательный способ убийства может дополняться элементами, которые в сочетании с насильственным воздействием также влияют на степень общественной опасности преступления, становясь составляющими способа совершения преступления (например, совершение преступления группой лиц). Способ совершения убийства в таких случаях предстает как сложное образование, слагающееся из обязательного элемента (насильственного воздействия на потерпевшего) и факультативного элемента (группового способа совершения убийства), отражающего особенности применения обязательного способа. С учетом изложенного отдельные способы совершения убийства могут предопределять социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как непосредственное социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

13. Социальными основаниями повышения ответственности за убийство, обусловленными особенностями объективной стороны преступления и характеризующими способ его совершения, являются: 1) совершение убийства с тайным или с помощью обмана использованием ядовитых, сильнодействующих, одурманивающих веществ, а равно иных химико-фармакологических веществ и препаратов; 2) совершение убийства лица, не способного оказать сопротивления в момент посягательства на него; 3) совершение убийства группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; 4) совершение убийства общеопасным способом; 5) совершение убийства с особой жестокостью. В первых трех случаях возрастает эффективность преступного деяния, повышается вероятность наступления смерти потерпевшего и облегчается достижение преступного результата. В двух последних случаях специфика способа связана с причинением вреда или дополнительному объекту, или совокупности основных объектов.

14. Социальное основание повышения ответственности за убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, не может определяться особым социальным положением потерпевшего как лица, нуждающегося в большей, чем другие члены общества, опеке со стороны государства и в силу этого требующего большей защиты. Такой подход противоречит принципу равенства граждан перед законом. Поэтому предложения перевести в разряд квалифицированных видов убийств лишение жизни малолетних, несовершеннолетних, лиц пожилого возраста независимо от их способности оказать сопротивление во время совершения преступления не могут быть приняты.

15. В связи с существованием социальных оснований повышения ответственности за убийство, обусловленных особенностями личности субъекта преступления, проявляющимися в его наклонности к совершению убийств, в ч. 2 ст. 105 УК РФ следует предусмотреть такой квалифицированный вид убийства, как убийство, совершенное лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 105, 277, 295, 317, 357 УК РФ. Однако, чтобы целостность УК не была нарушена и регулирование ответственности за различные виды преступлений было концептуально единым, этот шаг должен сопровождаться и другими действиями законодателя: 1) необходимо возвратить неоднократность совершения преступлений как уголовно-правовой институт в закон, сохранив за ней значение квалифицирующего обстоятельства и обстоятельства, отягчающего наказание; 2) требуется внести изменения в ст. 16 УК РФ, чтобы тождественная неоднократность преступлений одновременно признавалась бы и их совокупностью со всеми вытекающими отсюда последствиями.

16. Все квалифицирующие обстоятельства, отражающие сопряженность убийства с другими преступлениями, должны быть исключены из ч. 2 ст. 105 УК РФ в силу их лишь фрагментарного соответствия социальным основаниям дифференциации ответственности за убийство, а также по причине нарушения при использовании их для формирования квалифицированных составов убийства правил конструирования составных норм.

17. Наиболее важным криминологическим условием возникновения и реализации социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как непосредственного социального основания квалифицирующих преступление обстоятельств выступает распространенность проявлений особенностей преступления и личности преступника, повышающих степень их общественной опасности. Эта распространенность имеет минимально необходимые и максимально допустимые для дифференциации ответственности пределы. Дифференциация ответственности путем выделения квалифицированных составов при нулевой или близкой к нулю распространенности не должна осуществляться. Чем ниже распространенность того или иного конкретного вида убийств, тем выше должна быть его степень общественной опасности для принятия положительного решения о дифференциации ответственности. Убийства, сопровождаемые любым из обстоятельств, претендующих на статус квалифицирующих, а также все такие убийства, взятые в совокупности, не должны составлять большинства совершаемых убийств. В противном случае

требуется отказ от перевода отдельных видов в разряд квалифицированных либо коррекция законодательства, если подобный перевод уже осуществлен.

18. В силу отсутствия социальных оснований и криминологических условий для установления повышенной ответственности за совершенное преступление из уголовного закона должны быть исключены такие квалифицированные виды убийств, как убийство по мотиву кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

19. Требуется закрепить в законе уголовно-правовое значение множественности квалифицирующих убийство обстоятельств для индивидуализации наказания. Это может быть сделано как в Общей части УК РФ с распространением на все виды преступлений или на отдельные из них, так и в Особенной части. В Общей части можно избрать любой из трех следующих способов закрепления: а) установить масштаб повышения минимального и максимального предела санкции, соответствующей квалифицированному составу, при наличии не одного, а нескольких квалифицирующих признаков; б) придать совокупности квалифицирующих признаков значение обстоятельства, повышающего минимальный предел назначаемого наказания, по примеру того, как это сделано в настоящее время для рецидива преступлений в ст. 68 УК РФ; в) предусмотреть возможность назначения при нескольких квалифицирующих обстоятельствах наказания, соответствующего особо квалифицированному составу преступления. В Особенной части возможно придание множественности квалифицирующих убийство обстоятельств значения особо квалифицирующего признака данного преступления.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при формировании эффективного, соответствующего социальным основаниям законодательства, регламентирующего ответственность за квалифицированные виды убийств. Автором также внесены предложения по совершенствованию отдельных статей Общей части УК РФ, в частности, ст. 16,17, 62, 69 УК.

Кроме того, целый ряд положений, нашедших отражение в рамках избранной диссертантом темы, может представлять интерес и для правоприменителя: во-первых, ясность социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств способствует более точному толкованию отражающих их признаков состава преступления; во-вторых, для лиц, применяющих закон, большое значение имеют вопросы классификации квалифицирующих убийство обстоятельств.

Результаты проведенного исследования могут способствовать дальнейшему развитию уголовно-правовой теории, по крайней мере, в нескольких направлениях: в направлении углубления теории социальной обусловленности квалифицирующих преступление обстоятельств и органичного ее соединения с теорией криминализации; в направлении исследования социальной обоснованности санкций за квалифицированные виды убийств; в направлении создания единого учения о социальных основаниях квалифицирующих обстоятельств умышленных преступлений против жизни и здоровья.

Наконец, положения диссертационного исследования могут использоваться в учебном процессе — при чтении курса «Уголовное право» и ряда специальных курсов в юридических вузах.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в опубликованных работах автора: двух монографиях объемом 36 п.л., двух учебных пособиях, статьях в ведущих научных журналах и сборниках научных работ. Теоретические выводы и результаты исследования в 1991-2006 гг. доводились до сведения научной общественности на научных и научно-практических конференциях (в том числе - всероссийских) по проблемам уголовного права и криминологии в гг. Томске, Барнауле, Новосибирске, Кемерово, на международном научно-практическом семинаре в 2005 г. в г. Барнауле.

Результаты обобщения судебной практики неоднократно обсуждались на совещаниях Судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда.

Результаты исследования используются автором при чтении курса «Особенная часть уголовного права» и специального курса «Ответственность за преступления против жизни» для студентов юридического факультета Алтайского государствен ного университета и Алтайского экономико-юридического института.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель, задачи, предмет исследования, раскрываются его методология, теоретическая и эмпирическая основы, научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации результатов исследования.

Глава первая — «Понятие и виды социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств» - состоит из двух параграфов.

В первом параграфе раскрывается понятие социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств. Эти основания, будучи разновидностью социальных оснований уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение конкретных видов престу плений (т.е. уголовно-правового запрета), соединяют в себе как общие черты последних, так и особенности, характерные только для них.

Социальные основания уголовно-правового запрета в теории уголовного права понимаются по-разному. Опираясь на диалектический принцип историзма, в соответствии с которым при изучении генезиса того или иного явления необходимо проанализировать все многообразие его предпосылок, механизм их взаимодействия в процессе его возникновения и роль каждого из видов предпосылок, диссертант полагает, что социальными основаниями уголовно-правовых норм, содержащих признаки конкретных составов преступлений, надлежит считать не всю массу социальных процессов и явлений, влияющих на формирование нормы, а лишь один из видов социальных детерминантов: основания представляют собой правообразующие факторы, являющиеся причинами сущс-

ствования (появления, изменения) норм и определенного их содержания. По роли в механизме уголовно-правового нормообразования основания надлежит отличать от условий формирования норм: основания норм всегда так или иначе снимаются в их существовании и содержании, тогда как условия только способствуют (не препятствуют) их появлению.

Социальные основания уголовно-правовых норм неоднородны и характеризуются субординацией, отражающей процесс их развития. В своей эволюции основания уголовно-правовой нормы проходят три этапа: 1) этап протекания противоречивых социальных процессов, итогом развития которых выступает возникновение двух противоположностей - общественных отношений, нуждающихся в уголовно-правовой охране, и антиобщественного поведения, способного причинить им вред; 2) этап обострения противоречия между этими противоположностями вплоть до его разрешения через формирование особого социального феномена, сторонами которого также являются две противоположности - опасность причинения вреда определенным видам общественных отношений и социальная потребность в их адекватной защите; 3) этап дальнейшего развития и обострения данного противоречия вплоть до его разрешения путем образования нормы уголовного права.

Каждому из трех этапов этого процесса соответствует свой уровень развития оснований. К основаниям первого уровня (глубинному слою оснований) принадлежат социальные условия жизни общества; к основаниям второго уровня — общественные отношения, нуждающиеся в уголовно-правовой охране, и определенные особенности антиобщественного поведения, направленного против них; к основаниям третьего уровня (непосредственным консолидированным основаниям нормы уголовного права) — опасность причинения вреда указанным общественным отношениям и социальная потребность в их адекватной уголовно-правовой охране. Решающее воздействие на существование и содержание уголовно-правовой нормы оказывают основания второго и третьего уровня, характеризующиеся наличием между ними жестких детерминирующих связей и преемственностью содержания.

Социальная потребность в уголовно-правовой охране общественных отношений, адекватной опасности причинения им вреда антиобщественным поведением, как предельная форма развития социальных оснований уголовно-правовых норм имеет сложную структуру: она включает в себя, во-первых, потребность в уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом их характера и значимости, во-вторых, потребность в их охране с учетом ряда особенностей источника опасности (антиобщественного поведения) как социального явления. Эти особенности локализуются на уровне типичных признаков деяний, участвующих в формировании их общественной опасности. Другая же часть характеристик источника опасности (состояние, распространенность, динамика деяний) составляет важное криминологическое условие возникновения и одно из существенных условий реализации рассматриваемой социальной потребности.

Экстраполяция на социальные основания квалифицирующих преступление обстоятельств того общего^ что характерно для оснований уголовно-

правового запрета в целом (прежде всего роли последних в генезисе нормы), позволяет представить эти основания в виде эволюционирующей многоуровневой системы правообразующих факторов, находящихся в причинной связи с существованием и юридическим содержанием норм уголовного права в части закрепления ими квалифицированных составов преступлений и соответствующего им наказания. Доказательство наличия особенностей оснований квалифицирующих обстоятельств обнаруживается при обращении к выяснению места и роли в системе уголовно-правового нормообразования дифференциации уголовной ответственности путем градации типового наказания, в рамках которой и происходит формирование квалифицированных составов преступлений; суть же этих особенностей становится ясна при выявлении функциональной специфики квалифицирующих обстоятельств.

Анализ процессов, протекающих в сфере уголовно-правового нормообразования, показывает, что они не только осуществляются различными способами, но и принадлежат к разным плоскостям. Горизонтальная плоскость нормообразования связана с изменением сферы уголовно-правового регулирования, расширением или сужением круга деяний, за которые предусмотрена уголовная ответственность. Она исчерпывается криминализацией и декриминализацией. В вертикальной же плоскости нормообразования происходит изменение степени интенсивности ответственности за те деяния, которые уже признаны преступными и уголовно наказуемыми, при сохранении неизменности их круга. В ее рамках представлены три не совпадающих по способам процесса: 1) дифференциация ответственности посредством выделения квалифицированных и привилегированных составов преступлений; 2) дедифференциация ответственности посредством ликвидации таких составов; 3) изменение интенсивности пенали-зации (усиление или ослабление наказания), не связанное с дифференциацией или дедифференциацией ответственности. Очевидно, что социальные основания норм, образуемых в рамках дифференциации уголовной ответственности, не могут во всем совпадать с социальными основаниями норм, образуемых в рамках других составных частей нормообразования.

С содержательной стороны на многоуровневую систему социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств накладывает отпечаток резко повышенная типовая степень общественной опасности деяния и личности субъекта, которую призваны отразить данные обстоятельства. Отсюда социальные основания квалифицирующего преступление обстоятельства можно определить как социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений от характеризующегося резко повышенной степенью общественной опасности деяния или личности субъекта вида какого-либо преступления, а также как порождающие эту потребность социальные факторы, которые в своей совокупности являются причинами выделения квалифицированного состава и детерминируют содержание квалифицирующего обстоятельства и соответствующей санкции.

В рамках данного параграфа уточняется соотношение понятий «квалифицирующее обстоятельство» и «квалифицирующий признак состава преступления». При узком толковании термина «признак состава преступления», трак-

товке его как элементарной частицы структуры состава, не подлежащей дальнейшему делению и характеризующей тот или иной из четырех элементов состава, понятие «квалифицирующее обстоятельство» не всегда полностью совпадает с понятием «квалифицирующий признак состава преступления». Нередко квалифицирующее обстоятельство объединяет в себе сразу несколько взаимосвязанных признаков квалифицированного состава (например, дополнительный объект и специфичный способ), в силу чего становится сложным образованием, не имеющим жесткой привязки к структуре состава. В то же время существуют простые квалифицирующие обстоятельства, сводимые к одному признаку состава преступления как его элементарной составляющей, например, к более тяжким, чем в основном составе, последствиям.

Во втором параграфе первой главы рассматриваются виды социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств. Классификация социальных оснований квалифицирующих обстоятельств производна от классификации социальных оснований уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение конкретных преступлений. С учетом этого в работе в первую очередь проанализированы возможные варианты классификации оснований уголовно-правового запрета.

Применительно к социальным основаниям квалифицирующих обстоятельств могут быть выделены два варианта их классификации: 1) по уровню (основания первого, второго и третьего уровня); 2) по содержанию. Система социальных оснований квалифицирующих обстоятельств, отражающая одновременно уровень социальной обусловленности данных обстоятельств и их содержание, включает в себя: 1) социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом значительно повышающих степень общественной опасности деяния особенностей объекта охраны; 2) социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом особенностей источника опасности, выражающихся в виде: а) типичных особенностей деяний (признаков объективной и субъективной стороны), значительно повышающих степень их общественной опасности; б) типичных особенностей личности субъекта, резко повышающих степень ее общественной опасности. Указанные виды оснований третьего уровня опираются на корреспондирующие им виды оснований второго уровня, относящиеся к особенностям объекта уголовно-правовой охраны и специфичным признакам антиобщественного поведения и личности его субъекта, значительно увеличивающим степень их общественной опасности.

: Вторая глава - «Понятие, виды и критерии систематизации квалифицирующих убийство обстоятельств» - включает два параграфа.

Первый параграф посвящен понятию, видам квалифицирующих убийство обстоятельств, а также критериям их объединения и разграничения. Квалифицирующие убийство обстоятельства - это закрепленные в уголовном законе в качестве признаков состава преступления характерные для отдельных видов убийств существенные обстоятельства, отражающие типовую степень общественной опасности деяния и (или) совершившего его лица, резко повышенную по сравнению с типовой степенью общественной опасности убийств, под-

падающих под признаки основного состава преступления. Критериями объединения квалифицирующих убийство обстоятельств выступают: 1) резко увеличенная по сравнению с выраженной через признаки основного состава типовая степень общественной опасности деяния и личности субъекта конкретных видов убийств (материальный критерий); 2) их закрепление в законе в статусе признаков квалифицированного состава преступления (формальный критерий). Названные критерии объединения квалифицирующих обстоятельств носят универсальный характер и распространяются на квалифицирующие признаки любого преступления. Отраженные в норме права обстоятельства, обладающие только формальным признаком, являются псевдоквалифицирующими, не имеющими социальных оснований и подлежат исключению из закона. В работе определяются причины появления псевдоквалифицирующих обстоятельств.

Обращаясь к видам квалифицирующих убийство обстоятельств, автор отмечает возрастание интенсивности дифференциации ответственности за убийство в отечественном уголовном законодательстве и выявляет используемые законодателем способы расширения перечня квалифицирующих признаков. Устойчивая тенденция к увеличению числа видов квалифицирующих убийство обстоятельств, а также обнаружившиеся некоторые негативные последствия дифференциации ответственности в виде усложнения соотношения квалифицирующих признаков, их несогласованности друг с другом привели к возникновению в теории уголовного права мнения о целесообразности отказа от дифференциации ответственности за преступления против жизни и здоровья посредством введения в их составы квалифицирующих обстоятельств. Однако высказываемые в пользу такого подхода аргументы, а именно - беспредельность перечня квалифицирующих признаков и невозможность соизмерения степени общественной опасности отражаемых ими вариантов поведения, вызывают возражения. Диссертант отстаивает противоположную точку зрения, доказывая, что существует возможность формирования научно обоснованного перечня квалифицирующих убийство обстоятельств и углубления дифференциации ответственности за убийство путем выделения особо квалифицирующих признаков.

Во-первых, такой перечень при научном подходе к его разработке отнюдь не беспределен, fía уровне социальной обусловленности закона содержательное разнообразие квалифицирующих обстоятельств не является бесконечным в силу объективной ограниченности круга их социальных оснований. На уровне формулирования уголовно-правовой нормы препятствием к созданию чрезмерно широкого перечня квалифицирующих признаков становится применение правила, согласно которому каждому специфичному по содержанию основанию или комплексу взаимосвязанных оснований одного уровня должно соответствовать только одно квалифицирующее обстоятельство; в противном случае квалифицирующие признаки будут пересекаться по содержанию и частично дублировать друг друга, что нередко наблюдается сегодня (например, цель скрыть изнасилование как фактор, повышающий общественную опасность убийства, отражена сразу в двух квалифицирующих признаках - цели скрыть другое преступление и сопряженности убийства с изнасилованием). Будучи

адекватно выраженными в признаках состава преступления, социальные основания всякого квалифицирующего убийство обстоятельства должны приобретать свойства качественного (содержательного) критерия, четко отграничивающего это обстоятельство от всех других квалифицирующих признаков.

Во-вторых, степень общественной опасности отражаемых квалифицирующими убийство обстоятельствами вариантов поведения может быть соизмерена на основе исследования социальных оснований дифференциации ответственности. К более тяжким (особо квалифицирующим) должны быть отнесены: 1) обстоятельства, отражающие причинение (опасность причинения) большего материализованного в общественно опасных последствиях вреда объекту уголовно-правовой охраны, включая вред дополнительному объекту или совокупности основных объектов; 2) обстоятельства, отражающие значительное повышение эффективности преступного деяния, увеличение вероятности наступления преступного результата. Обстоятельства, характеризующие исключительно субъективную сторону и субъекта преступления, способны выполнять роль только квалифицирующих признаков: их вклад в увеличение общественной опасности является меньшим из-за отсутствия влияния на размер и степень вероятности причинения ущерба охраняемому общественному отношению. Различная мера повышения отражаемой квалифицирующими обстоятельствами типовой степени общественной опасности конкретных видов убийств выступает количественным критерием их разграничения.

Второй параграф второй главы диссертации посвящен выявлению критериев систематизации квалифицирующих убийство обстоятельств. Автор рассматривает значение классификации квалифицирующих признаков убийства, дает обзор предложенных в научной литературе вариантов классификации. Представленные в настоящее время в теории уголовного права подходы к классификации квалифицирующих убийство обстоятельств, заключающиеся в их строгом распределении на группы по принадлежности к элементам состава преступления или к институтам уголовного права, не могут быть признаны оптимальными: не случайно нередко при одном и том же критерии классификации ученые получают различный результат. В работе исследуются причины несовершенства классификаций и предлагается собственное решение проблемы.

Формирование законодателем системы квалифицирующих убийство обстоятельств базируется на учете социальных оснований второго уровня (т.е. факторов, с которыми связывается значительное повышение степени общественной опасности некоторых видов убийств). Отсюда классификация самих квалифицирующих обстоятельств не может существовать в отрыве от классификации этих факторов, произведенной в соответствии со структурой состава. Однако она не может и полностью повторять ее вследствие детерминации содержания сложных квалифицирующих обстоятельств целым комплексом взаимосвязанных оснований (например, дополнительным объектом и мотивом преступления). Поэтому систематизация квалифицирующих обстоятельств по элементам и признакам состава преступления способна принимать только форму нестрогой типологии, при которой всякое сложное квалифицирующее обстоятельство принадлежит, как минимум, к двум классификационным группам.

Данная классификация позволяет законодателю, во-первых, выявить пробелы внутри каждой классификационной группы, если сравнивать эти группы с корреспондирующими им группами оснований, предопределяющих резкое повышение типовой степени общественной опасности тех или иных разновидностей убийств; во-вторых, обнаружить законодательную несогласованность отдельных квалифицирующих обстоятельств между собой, их дублирование, появляющееся, в частности, тогда, когда одно и то же основание ошибочно задействовано при конструировании нескольких квалифицирующих обстоятельств.

Этот вариант систематизации квалифицирующих убийство обстоятельств представляет интерес и для правоприменителя: установление принадлежности квалифицирующего обстоятельства одновременно к нескольким группам дает возможность более точно определить его правовое содержание. По этим же причинам значимым для лиц, применяющих закон, является и подразделение квалифицирующих обстоятельств на простые и сложные: выделение сложных обстоятельств предваряет их нестрогую типологию в соответствии с элементами и признаками состава.

Для законодателя последняя классификация также важна: сам факт наличия сложных квалифицирующих обстоятельств заставляет его с большей осторожностью подходить к выражению в законе социальных оснований повышения ответственности за убийство, уделять внимание отысканию возможных взаимосвязей между основаниями, которые на первый взгляд могут казаться абсолютно самостоятельными.

Таким образом, для законодателя и правоприменителя значимы два вида классификации квалифицирующих убийство обстоятельств. Критерием первого из них, образующего нестрогую типологию, выступает принадлежность квалифицирующих обстоятельств к элементам и признакам состава преступления; критерием второго — отражение в содержании квалифицирующего обстоятельства единичного самостоятельного социального основания второго уровня (простые квалифицирующие обстоятельства) или комплекса таких социальных оснований (сложные квалифицирующие обстоятельства).

Третья глава - «Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств» - содержит четыре параграфа.

В первом параграфе рассматривается социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях объекта преступления как социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств. Диссертант анализирует два возможных варианта особенностей характерного для убийства объекта уголовно-правовой охраны - появление дополнительного объекта и множественность (совокупность) основных объектов.

Однако прежде на основе систематизации представленных в современной уголовно-правовой литературе взглядов в диссертации исследуется основной объект убийства. Учитывая предложение В.Д. Филимонова выделять в структуре объекта преступления две подсистемы - охраняемое уголовным правом общественное отношение и общественное отношение, охраняющее первое обще-

ственное отношение, основной непосредственный объект убийства может быть представлен как трехслойное образование, включающее в себя: 1) жизнь человека как биологическое явление; 2) собственно охраняемое уголовным правом общественное отношение, объектом которого является жизнь конкретного человека; субъектами - само лицо, обладающее этим благом, и все иные лица; фактическим содержанием - потребность данного лица в существовании и необходимость других лиц воздерживаться от посягательств на его жизнь; правовым содержанием — право данного лица на жизнь и юридическая обязанность всех других лиц не совершать действий, способных причинить вред жизни (в правовом смысле указанное общественное отношение есть абсолютное правоотношение, одним из субъектов которого выступает конкретное физическое лицо); 3) охраняющее общественное отношение, объектом которого является обозначенное выше охраняемое общественное отношение; субъектами - государство и лица, не являющиеся обладателями указанного блага; фактическим содержанием - потребность государства обеспечить безопасность жизни лица-обладателя блага и необходимость для всех других лиц воздерживаться от посягательств на него; правовым содержанием - право государства требовать неприкосновенности жизни определенного лица и охраняемого уголовным законом общественного отношения, включающего в себя жизнь в качестве объекта, и обязанность всех остальных лиц не нарушать эту неприкосновенность (в правовом смысле указанное общественное отношение есть абсолютное правоотношение, одним из субъектов которого выступает государство).

Исследуя особенности объекта убийства двух или более лиц, диссертант приходит к выводу о том, что данный квалифицированный состав убийства не укладывается в рамки простого (по конструкции элементов) состава преступления, выделенного законодателем в качестве квалифицированного лишь в силу тяжести наступивших последствий. Преступный результат в виде смерти человека является в известном смысле уникальным вариантом общественно опасных последствий, поскольку не обладает способностью накапливаться и изменять свою величину. Каждый такой преступный результат выступает как материализация вреда, причиненного самостоятельному объекту уголовно-правовой охраны. Поэтому если подобных результата два и более, это означает, что нарушены два или более тождественных основных непосредственных объекта преступления. Подтверждением тому является применение на практике совокупности преступлений для квалификации осуществленного с прямым умыслом посягательства на жизнь двух или более лиц, при котором один из потерпевших остался жив (ч. 1 (ч. 2) ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Учитывая, что в п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ закреплено отнюдь не единое простое по структуре преступление с более тяжкими, чем в ч. 1 ст. 105 УК РФ последствиями, социальным основанием для конструирования этого квалифицированного состава можно признать только потребность в охране множественности (совокупности) основных объектов убийства.

Множественность основных объектов усматривается и в другом квалифицированном виде убийства — убийстве, совершенном общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Но в отличие от убийства двух или более лиц, для

которого характерно множество не только основных объектов, но и корреспондирующих им тождественных общественно опасных последствий в виде смерти нескольких потерпевших, при совершении убийства общеопасным способом дополнительно появившимся основным объектам соответствует лишь создание реальной опасности наступления смерти потенциальных потерпевших при отношении к ней в виде косвенного умысла.

Применительно к убийствам, где в качестве реального или потенциального потерпевшего выступает одно лицо, особенности объекта уголовно-правовой охраны могут заключаться только в появлении дополнительных общественных отношений, нуждающихся в защите, т.е. дополнительного объекта.

Определенные общественные отношения как дополнительный объект убийства, в связи с появлением которого возникает социальная потребность в дифференциации ответственности, должны одновременно соответствовать двум критериям: 1) обладать способностью к претерпеванию вреда при совершении убийства; 2) обладать существенной ценностью, социальной значимостью. Об уязвимости и ценности определенных общественных отношений, рассматриваемых в ракурсе их пригодности для выполнения роли дополнительного объекта убийства, может свидетельствовать тот факт, что в других преступлениях они являются основным непосредственным объектом.

За отправную точку исследования тех социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств, которые связаны с причинением вреда дополнительным объектам убийства, диссертантом взято изучение действующего уголовного закона. Анализ его позволил ответить на несколько вопросов: какие общественные отношения, находящиеся за пределами основного объекта, отражены в настоящее время в квалифицированных составах убийства как дополнительный объект; страдают ли эти общественные отношения в действительности; обладают ли они такой ценностью, что требуют самостоятельной уголовно-правовой охраны в качестве дополнительного объекта убийства. Ответы на эти вопросы дали возможность сделать выводы о том, является ли социальным основанием соответствующих квалифицирующих обстоятельств именно социальная потребность в уголовно-правовой охране данных отношений.

Обстоятельство, закрепленное в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в значительной части своего объема является псевдоквалифицирующим. Осуществление служебной деятельности, понимаемое как любая деятельность на основе трудового договора, само по себе не обладает такой социальной значимостью, которая требует уголовно-правовой охраны в качестве дополнительного объекта убийства. Показателем подобной значимости может служить лишь качественная, содержательная характеристика деятельности. Диссертант полагает, что в современных условиях основанием повышения ответственности за убийство должна признаваться социальная потребность в уголовно-правовой охране поведения, ядром которого выступает деятельность в области противодействия преступности и правонарушениям. Это деятельность по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; осуществлению предварительного расследования и правосудия либо оказанию содействия в их осуществлении; исполнению любого судебного акта. Здесь объединены соци-

ально значимые варианты поведения, относящиеся ныне к служебной деятельности, и реально встречающиеся разновидности действий, принадлежащих к выполнению общественного долга. Формирование квалифицирующего обстоятельства, соответствующего указанному социальному основанию, позволит отказаться огвыделения специальных составов закрепленных в ст. 295 и 317 УК РФ.

Основанием повышения ответственности за убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, является социальная потребность в уголовно-правовой охране биологического существования (внутриутробной жизни) неродившегося ребенка как дополнительного объекта убийства. Этот объект, несмотря на свою важность, не может быть признан равным по значимости жизни человека. Предпринимающиеся в последние годы попытки переместить момент начала уголовно-правовой охраны жизни человека на момент зачатия или на какой-либо из этапов развития эмбриона и тем самым приравнять по значимости жизнь плода и жизнь человека не имеют достаточных оснований. Уголовное право берет под защиту лишь такие объекты, какие не безразличны для регулятивных отраслей права, а в рамках последних началом жизни человека считается момент рождения,

В данном параграфе также обосновывается наличие дополнительного объекта и у некоторых иных видов квалифицированных убийств: убийства с особой жестокостью (общественные отношения, обеспечивающие безопасность физического и морального состояния человека); убийства, совершенного общеопасным способом (общественные отношения, обеспечивающие безопасность здоровья человека, как альтернатива появлению еще одного или нескольких основных объектов); убийства по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (общественные отношения, обеспечивающие соблюдение и защиту национального, расового, религиозного равноправия); убийства с целью скрыть другое преступление (интересы правосудия); некоторых разновидностей убийств, фактически совершаемых из корыстных побуждений, в частности, убийства, сопряженного с разбоем (отношения собственности).

В итоге к видам общественных отношений, отвечающим требованиям, предъявляемым к дополнительному объекту убийства, автор отнес: I) общественные отношения, обеспечивающие безопасность деятельности по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; осуществлению предварительного расследования и правосудия либо по оказанию содействия в осуществлении предварительного расследования и правосудия; исполнению любого судебного акта; 2) общественные отношения, обеспечивающие безопасность биологического существования (жизни) ребенка, находящегося в утробе матери; 3) общественные отношения, обеспечивающие безопасность физического и морального состояния человека; 4) общественные отношения, обеспечивающие безопасность здоровья человека; 5) отношения собственности; 6) общественные отношения, обеспечивающие соблюдение и защиту национального, расового, религиозного равноправия. Социальная потребность в уголовно-правовой охране этих видов общественных отношений может служить основанием квалифицирующих убийство обстоятельств.

В диссертации рассматривается вопрос о наличии дополнительного объекта у убийств, сопряженных с другими преступлениями. Отталкиваясь от изучения юридической природы данных составов, соискатель приходит к выводу о том, что их можно признавать сложными составными деяниями только тогда, когда они представляют собой идеальную совокупность убийства и другого преступления. Соответственно лишь применительно к ним имеет смысл говорить и о существовании дополнительного объекта, каковым становится основной объект преступления, с которым убийство сопряжено. Однако обращает на себя внимание то, что в некоторых составах убийства, сопряженного с другими преступлениями, появление дополнительного объекта оказывается взаимосвязанным не столько с фактом сопряженности убийства с другим деянием, сколько с изменившимися характеристиками самого убийства. Так, в составе убийства, сопряженного с разбоем, дополнительный объект в виде отношений собственности детерминирует особенности субъективной стороны общественно опасного деяния - корыстную цель. Именно сочетание дополнительного объекта и цели и обусловливает повышение степени общественной опасности такого убийства.

Второй параграф третьей главы диссертационного исследования посвящен социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях объективной стороны преступления как социальному основанию квалифицирующих убийство обстоятельств.

Предваряя рассмотрение обозначенной проблемы, автор отмечает, что в целом к особенностям деяния, способным влиять на степень его общественной опасности и в силу этого предопределять потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений, относятся способ совершения преступления, обстановка, общественно опасные последствия и признаки субъективной стороны (вина, мотив, цель). Эти особенности деяния могут находиться в непосредственной связи либо с основным объектом (как с одним, так и с совокупностью), либо с дополнительным объектом.

Обращаясь к рассмотрению особенностей объективной стороны убийства, предопределяющих непосредственное социальное основание формирования квалифицированных составов, нужно иметь в виду, что существенно изменять степень общественной опасности этого преступления при посягательстве только на основной объект может лишь способ общественно опасного поведения. Общественно опасные последствия, корреспондирующие основному объекту и выражающиеся при убийстве в виде смерти человека, четко фиксированы и не могут быть большими или меньшими. Обстановка также практически не влияет на степень общественной опасности убийства, посягающего исключительно на основной объект. ■

В целом способ как элемент преступного деяния приобретает значение показателя более высокой степени общественной опасности преступления в двух случаях: во-первых, когда определенный способ может причинить объекту преступления более крупный, чем обычно, ущерб; во-вторых, когда способ значительно повышает эффективность преступного деяния, которая определяется

прежде всего степенью вероятности наступления вреда, составляющей один из критериев опасности способа и учитываемой не только при дифференциации ответственности, но и при криминализации.

Первый вариант влияния способа на степень общественной опасности для исследования его применительно к убийству, посягающему только на основной объект, отпадает: каким бы способом ни совершалось деяние, причинить больший вред одному основному объекту нельзя. Второй же вариант влияния способа на степень общественной опасности убийства подвергается в работе подробному рассмотрению.

Диссертант подчеркивает, что насильственное воздействие на потерпевшего представляет собой единственно возможный способ совершения убийства, мыслимый с точки зрения механизма причинения вреда основному объекту. Но это не означает, что способ при убийстве жестко фиксирован в смысле постоянства образующих его действий и отсутствия вариативности в его влиянии на степень общественной опасности убийства. В пределах насилия как способа убийства могут изменяться и конкретный набор действий, с помощью которых потерпевшему причиняется смерть, и степень общественной опасности убийства, детерминируемая способом. Кроме того, насилие как обязательный способ убийства может дополняться элементами, которые в сочетании с насильственным воздействием также влияют на степень общественной опасности преступления, становясь составляющими способа совершения преступления (например, совершение преступления группой лиц). Способ совершения убийства в таких случаях предстает как сложное образование, слагающееся из обязательного элемента (насильственного воздействия на потерпевшего) и факультативного элемента (групповой способ совершения убийства), отражающего особенности применения обязательного способа. С учетом изложенного отдельные способы совершения убийства могут предопределять социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как непосредственное социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

Проведенное исследование показало, что социальными основаниями повышения ответственности за убийство, заключающимися в особенностях объективной стороны преступления и характеризующими способ его совершения, связанный с основным объектом убийства, служат: 1) совершение убийства с тайным или с помощью обмана использованием ядовитых, сильнодействующих, одурманивающих веществ, а равно иных химико-фармакологических веществ и препаратов; 2) совершение убийства лица, не способного оказать сопротивления в момент посягательства на него; 3) совершение убийства группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Во всех этих случаях возрастает эффективность преступного деяния, повышается вероятность наступления смерти потерпевшего и облегчается достижение преступного результата. В первом из них это происходит за счет использования особо эффективных средств совершения преступления, которые являются компонентами способа; в двух других - за счет появления факультативного элемента способа, отражающего особенности применения насилия. Именно дан-

ные обстоятельства должны быть отражены в уголовном законе в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков.

Повышенная общественная опасность убийств, совершенных с тайным либо с помощью обмана использованием виновным ядовитых, сильнодействующих и других химико-фармакологических веществ и препаратов, детерминируется прежде всего возможностью их скрытого применения, когда потерпевший не осознает совершаемого в отношении него посягательства и не может принять мер к своей защите, что сближает его с беспомощным потерпевшим. Повышение степени общественной опасности убийств обнаруживается при использовании указанных веществ как для непосредственного причинения потерпевшему смерти от их воздействия, так и для приведения жертвы в состояние беспомощности, существенно облегчающее достижение преступного результата от применения других средств.

В то же время использование для убийства огнестрельного оружия и взрывных устройств, несмотря на большую разрушительную силу средств совершения преступления и возможность их скрытого применения, не является социальным основанием установления повышенной уголовной ответственности за убийство, хотя в ряде зарубежных стран данное обстоятельство отражено в перечне квалифицирующих признаков. Эмпирические данные о степени вероятности наступления смерти потерпевшего при совершении таких убийств, полученные диссертантом, не подтверждают большей величины этого показателя по сравнению с вероятностью наступления смерти при совершении убийств с использованием всех других средств совершения преступления. Данное обстоятельство может быть объяснено тем, что при совершении тех преступлений, где для наступления общественно опасного результата требуется использование именно поражающих свойств оружия, а не угроза им или его демонстрация, особое значение приобретает умение им воспользоваться.

В диссертации анализируются высказанные в научной литературе взгляды на основания повышения ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ), и подчеркивается, что таким основанием не может быть признано особое социальное положение потерпевшего как лица, нуждающегося в большей, чем другие члены общества, опеке со стороны государства и в силу этого требующего большей защиты. Такой подход противоречит принципу равенства граждан перед законом. Автор доказывает, что резкое повышение степени общественной опасности убийства лица, не способного защитить себя в момент совершения преступления, связано именно со способом совершения преступления, существенно облегчающим достижение преступного результата и повышающим вероятность наступления последствий. Об этом в числе прочего свидетельствуют и приводимые в работе эмпирические данные.

С учетом выявленного социального основания повышения ответственности за убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, предлагается по-иному, чем это делается сейчас, определить круг беспомощных потерпевших. К ним надлежит относить любых лиц (как осознающих, так и не осознающих грозящую им опасность), не способных оказать сопротивление пре-

ступнику в момент совершения преступления, независимо от причин этой неспособности, за исключением случаев, когда отсутствие осознания факта осуществляемого на лицо посягательства вызвано не состоянием потерпевшего как таковым, а обстановкой совершения преступления либо применением особых средств совершения преступления.

Исследование социального основания повышения ответственности за групповое убийство (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ) подтверждает тот факт, что на резкое возрастание степени общественной опасности таких убийств оказывает влияние именно способ совершения преступления. При этом наиболее важным показателем повышенной опасности является большая, чем при совершении преступления одним лицом, вероятность наступления смерти потерпевшего. Эмпирические данные свидетельствуют о том, что в целом при совершении групповых убийств удельный вес покушений в 1,5 раза меньше по сравнению со случаями, когда преступление совершается одним лицом. В работе аргументируется обоснованность отнесения в УК РФ 1996 г. убийства группой лиц без предварительного сговора к числу квалифицированных.

Более высокая типовая степень общественной опасности некоторых видов убийств, не учтенная в санкции, соответствующей основному составу преступления, может образовываться за счет типичных признаков объективной стороны деяния, связанных с совокупностью основных объектов, что характерно для убийства, совершенного общеопасным способом (п. «е» ч.2ст. 105 УК РФ).

Дополнительный объект преступления, детерминируя повышенную степень общественной опасности определенных видов тех или иных деяний, также может задавать некоторые типичные признаки объективной стороны. Из всех квалифицированных видов убийств, закрепленных в ныне действующем уголовном законе, общественно опасными последствиями, соответствующими дополнительному объекту убийства и включенными в состав преступления (хотя и не названными прямо в законе), обладает только убийство с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Диссертант выделяет четыре варианта дополнительных последствий убийства с особой жестокостью: 1) особо тяжкие физические страдания потерпевшего, причиняемые в процессе убийства действиями, образующими способ лишения жизни (например, при сожжении заживо); 2) физические страдания потерпевшего, причиняемые непосредственно перед лишением жизни, когда сам способ причинения смерти не относится к особо жестоким (например, страдания в процессе истязания перед убийством, после чего смерть причиняется одним выстрелом в жизненно важный орган); 3) психические страдания потерпевшего, причиняемые в процессе лишения жизни или перед этим и являющиеся следствием глумления над ним; 4) психические страдания близких потерпевшему лиц, причиняемые им самим процессом совершения убийства в их присутствии. В первых трех случаях дополнительные последствия детерминированы дополнительным объектом в виде физического и морального состояния самого потерпевшего, в последнем случае — дополнительным объектом в виде психического состояния близких потерпевшего.

Особенности объективной стороны лишения жизни в присутствии близких потерпевшему лиц с причинением им особых психических страданий самим фактом убийства, заключающиеся в том, что и основное, и дополнительное последствие причиняются одним и тем же деянием, позволяют говорить о меньшей степени общественной опасности таких убийств по сравнению с другими особо жестокими убийствами. В то же время эта общественная опасность является гораздо более высокой по сравнению со степенью общественной опасности простых убийств. По степени общественной опасности такие убийства занимают промежуточное положение между простыми и другими особо жестокими убийствами, что должно получить отражение в законе при распределении отягчающих ответственность за убийство обстоятельств на квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки.

Самой распространенной формой особой жестокости, выделяемой в настоящее время в теории уголовного права и судебной практике, является причинение исключительно тяжких (особых) физических страданий потерпевшему непосредственно в процессе лишения его жизни действиями, образующими способ причинения смерти (в частности, нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды). Эта форма характеризуется двумя особенностями, имеющими значение для оценки степени общественной опасности подпадающих под нее убийств. Во-первых, причинение потерпевшему смерти и причинение ему особых физических страданий в рамках этой формы оказываются состоящими в идеальной совокупности, поскольку они становятся следствием одних и тех же действий. Следовательно, из всех особенностей объективной стороны на степень общественной опасности таких преступлений в сторону ее увеличения может влиять только само дополнительное последствие, но никак не обстоятельства его причинения. Во-вторых, в силу того, что любое насильственное противоправное причинение смерти практически невозможно без одновременного причинения потерпевшему физических страданий, возникает проблема количественной градации их тяжести, без решения которой невозможно сказать, в какой момент и при каких условиях обычные физические страдания, сопровождающие причинение смерти, превращаются в особые, исключительно тяжкие физические страдания, а убийство, характеризующееся степенью общественной опасности, соответствующей основному составу, приобретает дополнительный объем общественной опасности.

Диссертант отмечает, что проблема определения предела, начиная с которого способ причинения смерти потерпевшему становится социальным основанием повышения ответственности за убийство, поскольку приобретает свойства маркера причинения вреда дополнительному объекту и наступления дополнительных последствий в виде особых физических страданий жертвы, необычайно сложна. Она может быть решена только в рамках специального исследования, затрагивающего, в том числе, и уровень переносимости жестокости обществом. Однако этот предел должен быть (пусть и с известной долей погрешности) уловлен и, главное, формализован хотя бы на уровне актов официального судебного толкования, иначе добиться какого-либо единообразия в судебной

практике объективно невозможно. При этом формализация должна произойти посредством уточнения содержания способов лишения жизни, считающихся причиняющими особые страдания потерпевшему, а в пределах некоторых способов (например, нанесения множества телесных повреждений) — и посредством определения минимальной границы интенсивности действий виновного.

Третий параграф третьей главы диссертации посвящен рассмотрению социального основания квалифицирующих убийство обстоятельств в виде социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях личности субъекта преступления.

Относительно способности свойств личности преступника, находящихся в детерминирующей связи с совершенным деянием, быть социальным основанием дифференциации уголовной ответственности в теории уголовного права единой позиции не выработано. Анализируя противоположные подходы к решению этого вопроса, диссертант находит более убедительным тот, согласно которому некоторые свойства личности, не нашедшие полного воплощения в общественно опасном деянии, требуют дополнительного устрашающего и исправительного воздействия со стороны уголовного закона. Сторонниками этого подхода называются условия, при которых с учетом отдельных особенностей личности преступника возможно усиление уголовной ответственности путем превышения верхнего предела санкции, установленной за преступление с основным составом: 1) это усиление должно основываться на выявлении особенностей личности преступника, требующих для его исправления более строгого наказания; 2) основанием для применения наказания, превышающего верхний предел санкции, могут быть только такие антиобщественные свойства личности преступника, которые можно выразить в законе с помощью критериев, характеризующих общественно опасное поведение человека; 3) усиление уголовной ответственности допустимо при условии, что оно не приведет к утрате преступлением значения основного критерия общественной опасности личности преступника. -

Автор обращается к выяснению возможности придания статуса социального основания квалифицирующего убийство обстоятельства типичным свойствам личности виновного, свидетельствующим о наличии у лица наклонности к совершению преступлений, проявляющейся в неоднократном их совершении. Проведенное диссертантом исследование, а также данные других ученых свидетельствуют о том, что для неоднократных преступников умышленное лишение потерпевшего жизни часто становится привычным способом разрешения стандартных жизненных ситуаций, что характеризует их как наиболее опасных преступников. Соблюдаются применительно к неоднократности (в том числе специальному рецидиву) и другие названные выше условия дифференциации ответственности с учетом особенностей личности субъекта преступления.

В диссертации выявляются и подробно анализируются отрицательные последствия изменений уголовного законодательства в виде исключения п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающего повышенную ответственность за неоднократное совершение убийства. В итоге делается вывод о том, что соверше-

ние убийства лицом, ранее совершившим такое же преступление (за исключением убийства, предусмотренного ст. 106-108 УК РФ), как типичный признак личности субъекта общественно опасного деяния может и должно выступать в качестве социального основания соответствующего квалифицирующего убийство обстоятельства. Однако, оценивая меру влияния этого признака на степень общественной опасности убийства, нужно подчеркнуть, что он может получить свое выражение в законе лишь в числе квалифицирующих, а не особо квалифицирующих обстоятельств, чтобы усиление уголовной ответственности не привело к утрате преступлением значения основного критерия общественной опасности личности преступника.

В то же время диссертант отмечает, что невозможно связывать повышение ответственности за убийство с такими антиобщественными свойствами личности, которые либо далеко не всегда требуют более сурового наказания, чем установлено для других преступников (например, при убийстве отца или матери, которое в научной литературе иногда предлагают отнести к квалифицированным), либо, вызывая необходимость в усиленном репрессивном воздействии, не могут быть выражены в законе с помощью уголовно-правовых критериев (например, особенности личности так называемых «некрофильских» убийц).

В четвертом параграфе третьей главы диссертационного исследования рассматривается социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях субъективной стороны преступления как непосредственное социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

Обращаясь к анализу воздействия признаков субъективной стороны убийства на степень его общественной опасности и способности их быть основаниями квалифицирующих убийство обстоятельств, диссертант прежде всего рассматривает вопрос о том, могут ли видовые различия в рамках одной формы вины (умысла) предопределять дифференциацию ответственности за убийство.

Несмотря на то, что в целом степень вины при прямом умысле является более высокой, чем при косвенном, деление умысла на прямой и косвенный не может быть положено в основу дифференциации ответственности за убийство, так как убийства с прямым умыслом составляют подавляющее большинство убийств, а косвенный умысел на практике встречается относительно редко. Что же касается классификации умысла на виды в зависимости от момента его возникновения, то заранее обдуманный умысел не всегда является показателем большей степени опасности убийства по сравнению с внезапно возникшим: напротив, последний иногда может свидетельствовать об особо негативных свойствах личности субъекта, с легкостью принимающего решение о совершении преступления. Таким образом, дифференциация ответственности за убийство в зависимости от видов умысла оказывается не имеющей достаточных оснований.

Однако ее осуществление возможно с учетом мотива и цели преступления. К их характеристикам, предопределяющим повышение степени общественной опасности преступления, относятся: 1) содержательные особенности, рассмотренные и оцененные сквозь призму ценностей, приемлемых на том или

ином этапе развития общества для большинства участников процесса социальной коммуникации; 2) динамические характеристики. Под последними понимается способность некоторых мотивов и целей предопределять повышенную интенсивность общественно опасной деятельности, а также способность отдельных мотивов к более быстрой по сравнению с другими актуализации или к актуализации при незначительном влиянии ситуации.

Диссертант обращает внимание на существование проблемы оценки степени антисоциальности мотивов и целей преступлений и их динамической стороны при отборе квалифицирующих преступление обстоятельств. Представляется, что все мотивы и цели, по которым может быть совершено то или иное преступление, следует разделить на детерминированные характером и содержанием основного объекта охраны и детерминированные характером и содержанием возможных дополнительных объектов. Мотив или цель, детерминированные дополнительным объектом, в сочетании с ним обусловливают повышенную общественную опасность содеянного, необходимую для дифференциации ответственности. Предопределяемые же основным объектом мотивы и цели, если они присущи большинству деяний определенного вида, способны выступать лишь в роли признаков основного состава преступления. Менее распространенные мотивы и цели, находящиеся в границах круга субъективных признаков, детерминированных основным объектом охраны, должны тщательно оцениваться на предмет их влияния на степень общественной опасности преступления и возможности их отнесения к числу квалифицирующих обстоятельств. При этом мотивы и цели, не являющиеся показателем причинения вреда дополнительному объекту, при прочих равных условиях надлежит рассматривать как менее тяжкие квалифицирующие обстоятельства по сравнению с теми, что свидетельствуют о направленности убийства на нарушение дополнительного объекта. С учетом этого при более глубокой дифференциации ответственности за убийство нельзя включать такие мотивы и цели в перечень особо квалифицирующих признаков.

К числу мотивов, значительно повышающих степень общественной опасности убийства и связанных с основным объектом, в настоящее время законодатель относит кровную месть (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и хулиганские побуждения (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В диссертации производится оценка степени их антисоциальности.

Автор приходит к выводу о том, что кровная месть как мотив убийства является псевдоквалифицирующим обстоятельством, которое необходимо исключить из уголовного закона, поскольку дифференциация ответственности, преследующая цель борьбы с пережитками прошлого, в свое время была осуществлена при отсутствии социальных оснований. С учетом того, что кровная месть в основном представляет собой реакцию на упречное поведение обидчика, степень антисоциальное™ этого мотива не должна оцениваться как чрезвычайно высокая. Приводятся и другие аргументы в пользу предлагаемого решения.

Что же касается хулиганских побуждений, то в исследовании подчеркивается социальная обоснованность признания законодателем этого обстоятель-

ства квалифицирующим. При этом особой антисоциальностью отличается мотив содеянного при убийстве без повода, так как жертвой становится лицо, ничем не спровоцировавшее совершение преступления. Определенный вклад в усиление общественной опасности убийства вносит и динамическая характеристика хулиганских побуждений, особенностью которой является их способность к быстрой и спонтанной актуализации.

Убийство по найму (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) диссертант относит к числу таких квалифицированных видов убийств, повышенная общественная опасность которых детерминирована главным образом целью получения материального вознаграждения, связанной с основным объектом убийства. Именно в этой цели находит свое выражение крайняя степень индивидуализма, вызывающая резкое возрастание степени общественной опасности таких убийств. Кроме того, эта цель и с динамической стороны обладает характеристиками, подтверждающими правильность признания ее социальным основанием повышения ответственности за убийство, поскольку, как свидетельствуют эмпирические данные, она стимулирует высокую интенсивность действий виновного по достижению преступного результата.

Не требует каких-либо особых доказательств причисление к социальным основаниям повышения ответственности за убийство цели облегчить совершение другого преступления (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), поскольку очевиден ее ярко выраженный антисоциальный характер.

Убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ), в настоящее время также выделено законодателем в квалифицированный вид как характеризующееся повышенной общественной опасностью, детерминированной субъективным признаком общественно опасного деяния, связанным с основным объектом убийства. Однако такая цель далеко не всегда резко повышает степень общественной опасности убийства и требует усиления ответственности. Использование органов или тканей потерпевшего само может быть осуществлено в различных целях, и скорее эти цели, а не цель использования как таковая, влияют на степень общественной опасности убийства. Цель использования органов или тканей для трансплантации не может быть оценена сама по себе без соотнесения ее с мотивами совершения такого рода убийств, а мотивы, которые могут ей соответствовать, различны по степени своей антисоциальности. Цель использования органов или тканей при незаконном медицинском эксперименте, взятая изолированно от мотивов, также не может служить показателем обязательного существенного повышения общественной опасности убийства; теоретически данной цели должен в большинстве случаев соответствовать мотив стремления разработать новые методики лечения или профилактики заболеваний, который низменным не является.

Что же касается всех остальных вариантов цели использования органов или тканей потерпевшего, называемых в уголовно-правовой литературе (использование для поедания, для удовлетворения извращенных сексуальных потребностей, для изготовления амулетов и т.д.), то они, по-видимому, независимо от мотивов совершения убийства, повышают степень его общественной

опасности из-за явной ничтожности результата, к которому стремится виновный, по сравнению со средством его достижения. С этих позиций они могут выступать социальными основаниями квалифицирующего убийство обстоятельства. Однако на решение вопроса о существовании социальной потребности в усилении ответственности за вызываемые ими убийства оказывает влияние распространенность подобных преступлений, а точнее — отсутствие таковой, о чем говорится в главе 4 диссертации.

Мотив или цель совершения убийства, предопределяющие возрастание степени общественной опасности преступления, могут быть детерминированы дополнительным объектом убийства и свидетельствовать о причинении ему вреда или, как минимум, о создании опасности его причинения. .

В диссертации доказывается, что цель воспрепятствовать социально значимой деятельности потерпевшего и альтернативный ей мотив мести за такую деятельность, а также мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды являются связанными с дополнительным объектом субъективными признаками, вполне обоснованно выступающими в настоящее время в роли социального основания повышения ответственности за убийство, предусмотренное соответственно п. «б» и «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Убийство с целью скрыть другое преступление (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ) составляет еще один вид квалифицированных убийств, субъективные признаки которых, будучи детерминированы дополнительным объектом, отражают высокий уровень индивидуализма виновного лица, требующий усиления ответственности. Способность цели скрыть другое преступление быть социальным основанием повышения ответственности за убийство определяется не только ее содержательной характеристикой, но и особенностями ее динамической стороны. Последние проявляются в том, что эта цель детерминирует высокую интенсивность действий виновного, влияя на масштабы деструктивной деятельности субъекта. Проведенное исследование показало, что цель скрыть какое-то конкретное преступление в ряде случаев стимулирует совершение не одного, а нескольких убийств.

При рассмотрении вопроса о различных вариантах дополнительного объекта убийства, предопределяющего усиление ответственности за те или иные виды данного преступления, в диссертации была высказана мысль о возможности формирования единого квалифицирующего убийство обстоятельства, отражающего повышенную общественную опасность убийства в связи с осуществлением потерпевшим или его близкими наиболее социально значимых видов деятельности. Идея подобной унификации находит свое подтверждение и при изучении субъективных признаков убийства, влияющих на степень его общественной опасности: цель скрыть другое преступление по существу представляет собой цель воспрепятствовать совершению потерпевшим действий по изобличению правонарушителя. Таким образом, убийство с целью скрыть другое преступление заслуживает того, чтобы быть отнесенным к числу квалифицированных видов данного преступления, но не как самостоятельный вид, а как вариант обладающих повышенной общественной опасностью убийств, выделяемых с

учетом и дополнительного объекта, и цели воспрепятствовать социально значимой деятельности потерпевшего.

Корысть как субъективный признак реально совершаемых убийств в одних своих проявлениях связана с основным объектом убийства, а в других — с дополнительным и повышает степень общественной опасности преступления в сочетании с ним. К числу первых относится корысть в виде стремления получить материальное вознаграждение за убийство и корысть в виде стремления уклониться от материальных затрат. К числу вторых - корысть в виде стремления к получению материальной выгоды посредством завладения имуществом, которой корреспондирует дополнительный объект в виде отношений собственности. Убийства из корыстных побуждений (включая и тс, что сейчас расцениваются как сопряженные с разбоем) должны быть разделены на две группы по указанному выше критерию — особенностям мотива, вытекающим из связи его с основным или дополнительным объектом. Учитывая, что в формировании повышенной степени общественной опасности убийств с целью завладения чужим имуществом принимает участие не только корысть как субъективный признак деяния, но и дополнительный объект в виде отношений собственности, а в формировании повышенной степени общественной опасности убийств с целью уклонения от материальных затрат и с целью получения материального вознаграждения — только мотив (цель), характеризующиеся высоким уровнем антисоциальности, при более глубокой дифференциации ответственности за убийства первые из них надлежит отнести к особо квалифицированным, а вторые - к квалифицированным.

В четвертой главе диссертации рассматриваются состояние, распространенность и динамика проявлений особенностей убийства и личности субъекта убийства, повышающих степень их общественной опасности, как условия возникновения и реализации социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений. В силу своей функциональной специфики (принадлежности к числу условий, а не к числу оснований уголовно-правовых норм) перечисленные факторы подлежат учету лишь при принятии решения о выделении квалифицированных составов преступлений, но не предопределяют юридическое содержание квалифицирующих признаков. При этом наиболее важным из этих факторов является показатель распространенности конкретных видов убийств, характеризующихся повышенной опасностью.

Очевидно, что для научно обоснованной дифференциации ответственности требуется иметь представление как о минимально необходимой распространенности определенного варианта общественно опасного поведения, так и о максимально допустимой. Первая образует криминологическое условие эволюции социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств при переходе их от второго уровня развития к третьему и возникновения непосредственного основания образуемых при этом норм - социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений. Вторая же представляет собой одно из условий реализации этой потребности.

При изучении минимально необходимой (или достаточной) распространенности конкретных проявлений особенностей убийства и личности субъекта

убийства, повышающих степень их общественной опасности, возникает вопрос о том, является ли нулевая или близкая к нулю распространенность определенных деяний, сопровождаемых обстоятельством, которое теоретически существенно повышает общественную опасность такого рода поведения, абсолютным препятствием для выделения в законе соответствующего квалифицирующего признака, или это препятствие относительно. Автор приходит к выводу о том, что при указанном уровне распространенности дифференциация ответственности не должна осуществляться. Если криминализация каких-либо отсутствующих в реальной жизни или единичных деяний может быть в ряде случаев объяснена и оправдана необходимостью общепредупредительного воздействия установления ответственности за них, то применительно к дифференциации ответственности подобные объяснения выглядят неубедительно. На уровне общественного сознания и индивидуального правосознания членов общества более или менее четко разграничиваются лишь наличие уголовной ответственности за то или иное общественно опасное поведение и отсутствие ее установления. Грань же между установленной менее строгой ответственностью за какие-то одни варианты определенного вида общественно опасного поведения и более строгой - за другие его варианты оказывается стертой. В целом следует подчеркнуть, что чем ниже распространенность того или иного конкретного вида убийств, тем выше должна быть его степень общественной опасности для принятия положительного решения о дифференциации ответственности.

Существуют определенные требования и к максимально допустимой для дифференциации ответственности распространенности тех вариантов каких-либо деяний, которые характеризуются повышенной степенью общественной опасности: преступления, сопровождаемые любым из обстоятельств, претендующих на статус квалифицирующих, а также все такие преступления, взятые в совокупности, не должны составлять абсолютного большинства совершаемых преступлений данного вида. В ином случае в сознании лиц, применяющих закон, совершение деяния без квалифицирующих признаков начинает ассоциироваться с совершением его при смягчающих обстоятельствах с последствиями в виде назначения необоснованно мягкого наказания.

Анализ названных криминологических условий возникновения и реализации социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений применительно к квалифицирующим убийство обстоятельствам осложняется отсутствием в официальной статистике преступности и судимости сведений о распространенности видов квалифицированных убийств. В связи с этим автором была разработана специальная методика ее исчисления, а необходимые для исследования сведения были получены в ходе сплошного изучения уголовных дел в отношении лиц, осужденных по ч. 2 ст. 105 УК РФ в 2000-2004 гг. в трех субъектах РФ — Алтайском крае, Томской области и Республике Алтай (всего 712 уголовных дел в отношении 1066 осужденных).

Согласно расчетам, произведенным диссертантом на основе обозначенной выше эмпирической базы, показатель распространенности отдельных видов квалифицированных убийств среди всех убийств колеблется от 0 до 10,32%. Это позволяет условно разделить все виды убийств, осложненных отягчающи-

ми обстоятельствами, на 4 группы: I) виды убийств, распространенность которых равна нулю; 2) виды убийств с низкой распространенностью (не более 5%);

3) виды убийств со средней распространенностью (свыше 5, но не более 10%);

4) виды убийств с высокой распространенностью (свыше 10%).

Как показали результаты исследования, подавляющее большинство квалифицированных видов убийств характеризуются низкой распространенностью, не превышающей в общем числе убийств 5%, причем более двух третей видов, входящих в эту группу, имеют структурный показатель, не превышающий в общем числе убийств 1%. Самым распространенным видом квалифицированных убийств является убийство, сопряженное с разбоем (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), — 10,32%. В связи с отсутствием криминологических условий формирования квалифицированных составов преступлений в данной главе вносится предложение отказаться от выделения в качестве квалифицирующих признаков убийства совершения его по мотиву кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Глава 5 - «Юридическое выражение в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальных оснований установления повышенной уголовной ответственности за совершение преступления» - состоит из двух параграфов.

Первый параграф посвящен юридическому выражению в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальной потребности в установлении более строгой уголовной ответственности за совершение убийства при повышающих общественную опасность особенностях объекта преступления. Автор подчеркивает, что единственно возможным способом юридического закрепления в законе особенностей объекта уголовно-правовой охраны в виде совокупности основных объектов и появления дополнительного объекта является их отражение через иные признаки состава преступления.

В настоящее время для отражения в квалифицированных составах убийств совокупности основных объектов законодатель использует указание на: 1) множественность потерпевших (убийство двух или более лиц - п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ); 2) способ совершения преступления (убийство, совершенное общеопасным способом, - п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Состав убийства двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ) сконструирован законодателем как характеризующийся тождественной многообъект-ностью сложный состав, объединяющий неопределенное множество тождественных преступлений. Исследуя конструкцию данного квалифицированного состава убийства, диссертант приходит к выводу о существовании препятствий к его формированию в существующем виде, т.е. в виде составного состава. В целом препятствия к формированию составного состава могут быть связаны как с невозможностью отражения в составной норме резко повышенной степени общественной опасности сочетания двух или более самостоятельных преступлений, так и с обстоятельствами формально-логического характера, когда закрепление этого сочетания в законе в качестве составного преступления создает проблемы с квалификацией содеянного. В данном случае присутствуют не только эти препятствия, но и ряд других. В частности, объявление единым

сложным преступлением сочетания неопределенного множества самостоятельных простых преступлений влечет нарушение принципа справедливости при назначении наказания, которое проявляется в игнорировании характера и степени общественной опасности отдельных деяний и в практически полном отсутствии индивидуализации наказания за каждое из них. Более того, в плане учета при назначении наказания совокупной общественной опасности умышленного причинения смерти нескольким лицам признание всего содеянного единым преступлением вообще приводит к абсурдному результату: наличие одного из смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, применительно к причинению смерти хотя бы одному потерпевшему в силу ст. 62 УК РФ становится препятствием для назначения по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК более строгого наказания, чем У« от максимального срока лишения свободы, указанного в санкции части статьи (т.е. от двадцати лет), и, естественно, пожизненного лишения свободы.

Предлагаемое в научной литературе изменение конструкции объективной стороны этого состава путем перемещения момента окончания преступления на стадию покушения на убийство через использование вместо термина «убийство» формулировки «посягательство на жизнь» по типу ст. 277, 295, 317 УК РФ нельзя признать оптимальным способом разрешения указанных выше проблем. Социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, в силу многих причин не способна получить юридическое выражение в квалифицирующем убийство обстоятельстве, а может быть реализована лишь через институт совокупности преступлений. В связи с этим данный институт требует следующего усовершенствования: 1) необходимо расширить понятие идеальной совокупности за счет отнесения к ней совершенных одним деянием предусмотренных одной и той же статьей уголовного закона преступлений, направленных на причинение смерти или вреда здоровью двум или более потерпевшим; 2) надлежит внести изменения в ст. 69 УК РФ, чтобы в случае, когда в совокупность преступлений входят два или более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, и при полном сложении наказаний за них окончательное наказание оказывается превышающим двадцать лет лишения свободы, у суда была возможность выйти за этот предел и назначить лишение свободы на срок не более двадцати пяти лет либо назначить виновному пожизненное лишение свободы. Состав убийства двух или более лиц из уголовного закона должен быть исключен.

Для отражения в квалифицированных составах убийств дополнительного объекта законодатель в настоящее время использует указание на: 1) особенности потерпевшего (убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ; убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности - п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ); 2) способ совершения преступления (убийство, совершенное с особой жестокостью, — п. «д» ч. 2 ст. 105 УК; убийство, совершенное общеопасным способом - п. «е» ч. 2 ст. 105 УК); 3) мотив преступления (убийство из мести за осуществление

служебной деятельности или выполнение общественного долга — п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ; убийство из корыстных побуждений - п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды - п. «л» ч. 2 ст. 105 УК); 4) цель преступления (убийство с целью воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ; убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение - п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ); 5) сопряженность с другим преступлением (п. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК).

Анализ дополнительных объектов, для самостоятельной защиты которых конструируются квалифицированные составы убийства, позволяет разделить их на две группы. В первую входят общественные отношения, жестко связанные с характеристикой личности потерпевшего или его близких (либо через особое состояние лица, либо через осуществляемую им деятельность); во вторую -общественные отношения, не связанные с таковой.

Для закрепления в уголовно-правовой норме дополнительных объектов первой группы обязательным является указание на особенности потерпевшего (или его близких). В настоящее время законодатель применяет именно такой прием: в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ содержится указание на характер деятельности лица, в связи с которой совершается убийство, в п. «г» ч. 2 ст. 105 - на физиологическое состояние потерпевшей.

Диссертант полагает, что современное законодательное решение, когда потребность в защите биологического существования (жизни) ребенка, находящегося в организме матери, находит свое выражение в квалифицированном составе убийства лишь через указание на особое состояние женщины, является вполне оправданным. Этого достаточно для того, чтобы показать направленность посягательства на нарушение не только основного, но и дополнительного объекта. Отсутствие упоминания о последствиях, корреспондирующих дополнительному объекту, обеспечивает уголовно-правовую охрану жизни плода, начиная со стадии поставления ее в опасность.

Обращаясь к решению вопроса о юридическом выражении в законе второго связанного с характеристикой личности потерпевшего или его близких дополнительного объекта квалифицированного убийства - общественных отношений, обеспечивающих безопасность осуществления определенных видов деятельности, автор подчеркивает, что здесь нельзя ограничиваться описанием характера деятельности лица, в связи с которой совершается убийство, иначе дополнительный объект окажется заслоненным фигурой потерпевшего, требующего усиленной защиты на не вполне понятных основаниях. Применительно к анализируемому виду убийства дать представление о дополнительном объекте призвана не только характеристика личности потерпевшего (его близких) через осуществляемую деятельность, но и два альтернативных признака субъективной стороны - мотив мести либо цель воспрепятствовать деятельности.

В целом законодательная формулировка в части описания поведения потерпевшего или его близких, в связи с которым совершается характеризующееся повышенной общественной опасностью убийство, может быть такой: «дея-

тельность (действия) по пресечению правонарушений, изобличению, задержанию лиц, их совершивших; деятельность по осуществлению предварительного расследования, правосудия, исполнению любого судебного акта; деятельность (действия) по оказанию содействия в осуществлении предварительного расследования или правосудия». Она соответствует социальным основаниям усиления ответственности „за убийство в связи с социально значимой деятельностью (действиями) потерпевшего или его близких. Кроме того, эта формулировка является достаточно емкой для того, чтобы поглотить: а) все виды поведения потерпевшего или его близких, описанные в настоящее время в ст. 295 и 317 УК РФ; б) требующие сохранения в числе подлежащих самостоятельной уголовно-правовой защите варианты осуществления служебной деятельности и выполнения общественного долга из п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.

Высказанное в научной литературе предложение сформулировать анализируемый состав как «убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом любых общественно полезных действий (деятельности)» не может быть поддержано, так как оно противоречит социальным основаниям усиления ответственности за убийство, чрезмерно расширяя границы нуждающейся в самостоятельной уголовно-правовой охране деятельности.

Описание в законе мотива или цели преступления нередко применяется и для выражения в составе содержания общественных отношений, составляющих дополнительные объекты второй группы (не имеющие отношения к характеристике потерпевшего). В основном это объясняется особенностями самого дополнительного объекта: по крайней мере, в трех квалифицированных составах убийства (убийство в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ), убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ)) он таков, что причиняемый ему вред как признак объективной стороны преступления выражается в последствиях, именуемых в научной литературе общесоциальным вредом. Способом причинения вреда дополнительному объекту во всех этих случаях выступает само совершение убийства. Поэтому мотив или цель совершения убийства, детерминируемые дополнительным объектом этого преступления, свидетельствуют о причинении ему вреда или, как минимум, о создании опасности его причинения.

Однако мотив или цель преступления как маркер дополнительного объекта могут включаться в состав преступления и тогда, когда направленность деяния на причинение вреда дополнительному объекту в принципе может быть выражена и через признаки объективной стороны, в частности, через дополнительные последствия. В этом случае введение в состав убийства вместо дополнительных последствий, указывающих на дополнительный объект, признаков субъективной стороны преследует цель задать несколько иную конструкцию состава, чем она могла бы быть, и связать момент окончания преступления с моментом наступления только основного последствия. На сегодняшний день по такому пути законодатель идет при формировании состава убийства из корыст-

ных побуждений, когда причинение объективированного в материальных последствиях вреда отношениям собственности как дополнительному объекту, корреспондирующему корыстному мотиву, оказывается факультативным признаком состава преступления, а обязательным выступает лишь опасность причинения таких последствий, на которую и указывает корыстный мотив.

Дополнительные объекты второй группы (не имеющие отношения к характеристике потерпевшего) в принципе могут быть обозначены и через включение в диспозицию статьи способа совершения преступления или дополнительных последствий, хотя в настоящее время в законе встречается только первый вариант — способ, который фактически отражает и второе последствие. Так, указывая на общеопасный способ, законодатель дает понять, что при совершении такого преступления кроме основного объекта убийства может пострадать и еще один объект. Сходное законодательное решение и в формулировке состава убийства с особой жестокостью. Особенностью преступлений, совершаемых с особой жестокостью, является тесная связь двух детерминированных дополнительным объектом признаков: ^дополнительных последствий в виде особых физических или психических страданий потерпевшего либо особых психических страданий близких ему лиц; 2) способа действий виновного, применением которого и достигается подобный результат. Использование в законе понятия «особая жестокость» в целом можно признать удачным в плане отражения им дополнительного объекта данного вида убийств, поскольку это понятие органично объединяет и дополнительные последствия, и способы их причинения.

В то же время неприемлемым для отражения в законе специфики объекта убийства, заключающейся в появлении дополнительного объекта, следует считать указание на сопряженность убийства с другим преступлением. Нельзя согласиться с высказанным в научной литературе предложением об отнесении к квалифицированным убийствам убийства в связи с любым иным преступлением. Вызывает возражение и мнение авторов, считающих необходимым расширить круг преступлений, сопряженность с которыми повышает ответственность за убийство. Подобные конструкции лишь фрагментарно соответствуют социальным основаниям дифференциации ответственности за убийство, поэтому надлежит исключить из УК РФ все составы убийства, сопряженного с другими преступлениями.

Сказанное не означает, однако, что ни один из видов убийств, подпадающих сейчас под формулировки о сопряженности, не требует повышения ответственности. Часть таких убийств действительно обладает более высокой степенью общественной опасности в силу наличия дополнительного объекта и заслуживает включения их в число квалифицированных убийств, но учет такого нуждающегося в самостоятельной защите дополнительного объекта в составе преступления может быть произведен и иным образом — с использованием традиционных способов (указания на мотив, цель, способ, дополнительные последствия). В частности, убийство, совершенное в процессе разбойного нападения, может быть закреплено в законе и иначе - минуя признак сопряженности. Более оправданным здесь будет введение в квалифицированный состав преступления цели завладения чужим имуществом.

Введение в состав убийства в качестве квалифицирующего обстоятельства совершения его в отношении малолетних и лиц, достигших пенсионного возраста по старости, независимо от их способности или неспособности оказать сопротивление виновному, также не может быть признано обоснованным. Особый социальный статус потерпевших, с которым авторы предлагаемых новаций пытаются связать необходимость дифференциации ответственности за убийство, не имеет выхода ни на дополнительный объект, ни на особенности деяния. Констатация же потребности усиленной охраны этих лиц с учетом их социальной незащищенности противоречит принципу равенства.

В целом наличие дополнительного объекта или совокупности основных объектов, безусловно, свидетельствует о большем объеме причиняемого или грозящего вреда по сравнению как с деяниями, описанными через признаки основного состава, так и с убийствами, относимыми к обладающим повышенной общественной опасностью по другим основаниям, кроме особенностей объекта уголовно-правовой охраны. С этих позиций все виды убийств, имеющие специфику объекта, следовало бы отнести к числу особо квалифицированных. Однако выше были приведены аргументы в пользу оценки убийства в присутствии близких потерпевшего с причинением им заведомо для виновного психических страданий как менее опасного по сравнению с другими убийствами с особой жестокостью. Поэтому указанный вид убийств может претендовать только на отнесение его к числу квалифицированных.

Второй параграф главы пятой посвящен юридическому выражению в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальной потребности в установлении более строгой уголовной ответственности за совершение убийства при повышающих общественную опасность особенностях преступного деяния и личности преступника. Конструируя квалифицированные составы убийства, законодатель должен решить, в каких именно признаках составов могут получить свое воплощение типичные особенности деяния и личности виновного, свидетельствующие о резко повышенной степени общественной опасности убийства,' чтобы адекватно отразить эту опасность.

Большинство из названных в параграфе 2 главы 3 диссертации социальных оснований повышения ответственности за убийство, заключающихся в особенностях его объективной стороны, связанных с основным объектом, имеют стандартные формы выражения их в законе. Совершение преступления при различных формах соучастия одинаково отражается в диспозициях уголовно-правовых норм независимо от вида преступления. Применение при совершении преступления средств, увеличивающих эффективность деяния, также унифицировано законодателем на уровне используемых им формулировок: здесь важно указать на средства совершения преступления (ядовитые, сильнодействующие, одурманивающие вещества, иные химико-фармакологические вещества и препараты), а иногда и на способ применения этих средств. Поэтому когда речь идет об использовании при убийстве различных веществ, облегчающих совершение преступления, необходимо подчеркнуть, что их использование влечет повышенную ответственность только тогда, когда оно осуществляется тайно от потерпевшего или с помощью обмана, поскольку лишь в этих случаях резко

усиливается эффективность деяния и возрастает вероятность наступления результата. По существу только одна из особенностей (беспомощное состояние потерпевшего) требует несколько иного выражения в законе, чем это имеет место сейчас, так как термин «беспомощное состояние» обладает высокой степенью полисемии. Более удачной была бы формулировка, в которой бы подчеркивалась именно неспособность потерпевшего оказать сопротивление виновному в момент совершения преступления. Автор предлагает данное отягчающее ответственность обстоятельство изложить в законе так: «совершение убийства в отношении лица, заведомо для виновного не способного оказать сопротивление во время совершения преступления».

К особенностям объективной стороны, значительно увеличивающим степень общественной опасности убийства и связанным с дополнительным объектом преступления, принадлежат общеопасный способ и различные формы проявления особой жестокости как способа, причиняющего вред дополнительному объекту, либо обстановки, в которой причиняется этот вред. Оба используемых в настоящее время законодателем оценочных понятия (и «особая жестокость», и «общеопасный способ») следует сохранить в уголовном законе. Однако, исходя из принципа максимально возможной дефинированности оценочных признаков, необходимо по возможности точно определить содержание понятия «особая жестокость>> либо на законодательном уровне (например, в примечании к ст. 105 УК РФ), либо на уровне актов официального судебного толкования (постановлений Пленума Верховного Суда РФ). В диссертации подчеркивается, что все формы особой жестокости, за исключением наименее опасной из них (совершения убийства в присутствии близких потерпевшего с причинением им заведомо для виновного психических страданий), должны быть отнесены к особо квалифицирующим признакам через оценочное понятие «особая жестокость, проявленная в отношении потерпевшего». Неприемлемым в силу несоответствия социальным основаниям дифференциации ответственности за убийство и правилам формирования квалифицированных составов преступлений надлежит признать предложение о расширении законодательной формулировки квалифицирующего обстоятельства «совершение убийства с особой жестокостью» за счет включения в нее указания на глумление над трупом на глазах у близких потерпевшего.

Особенности субъективной стороны, значительно повышающие степень общественной опасности убийства, таковы: 1) связанные с основным объектом: а) цель облегчить совершение другого преступления; б) цель получения материального вознаграждения; в) цель избавления от материальных затрат; г) хулиганские побуждения; 2) связанные с дополнительным объектом: а) цель воспрепятствовать определенной деятельности потерпевшего или его близких либо мотив мести за такую деятельность; б) цель завладения имуществом; в) мотив национальной, расовой, религиозной ненависти.

Представляется вполне оправданным использование в законе выражений «хулиганские побуждения» и «мотив национальной, расовой, религиозной ненависти», поскольку сконструированные с их помощью квалифицированные составы убийства призваны отразить повышенную степень общественной опас-

ности нескольких разновидностей убийств, цементирующим началом для которых выступают именно мотивы содеянного. В то же время нет необходимости при описании второго из названных мотивов употреблять одновременно термины «ненависть» и «вражда», поскольку в русском языке они обозначают одно и то же. Остальные же особенности субъективной стороны могут быть отражены в законе посредством указания на цель содеянного. При этом цель получения материального вознаграждения может быть уточнена путем указания на формы, которые может данное вознаграждение принимать: имущество или выгоды имущественного характера. Используемое ныне законодателем выражение «по найму» нельзя признать удачным: оно заслоняет основания установления повышенной ответственности за данный вид убийств и допускает многозначное толкование. Относительно распределения данных обстоятельств на квалифицирующие и особо квалифицирующие должно действовать уже упоминавшееся правило: признаки субъективной стороны, детерминированные основным объектом, могут быть отнесены только к числу квалифицирующих обстоятельств.

В связи с существованием социальных оснований повышения ответственности за убийство в виде особенностей личности субъекта преступления, проявляющихся в его наклонности к совершению убийств, в ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит включить такой квалифицированный вид убийства, как убийство, совершенное лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 105, 277, 295, 317, 357 УК РФ. Однако чтобы целостность УК не была нарушена и регулирование ответственности за различные виды преступлений было концептуально единым, этот шаг должен сопровождаться и другими действиями законодателя: 1) необходимо возвратить неоднократность как уголовно-правовой институт в закон, сохранив за ней значение квалифицирующего обстоятельства и обстоятельства, отягчающего наказание; 2) требуется внести изменения в ст. 16 УК РФ, чтобы тождественная неоднократность одновременно признавалась бы и совокупностью преступлений со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В данном параграфе анализируются появившиеся в научной литературе предложения дифференцировать ответственность за убийство путем выделения его отдельных квалифицированных видов (например, убийства по найму, убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) в специальные нормы с обособлением внутри этих норм еще более мелких разновидностей таких убийств в качестве квалифицированных вариантов, причем квалифицирующие признаки составов, закрепленных в специальных нормах, оказываются частично пересекающимися с квалифицирующими признаками убийства, предусмотренными ст. 105 УК РФ. Автор доказывает, что углубление дифференциации ответственности за убийство должно осуществляться в пределах ст. 105 УК РФ, а не посредством выделения специальных составов преступлений.

В работе обосновывается необходимость закрепить в законе уголовно-правовое значение повышенной опасности множественности квалифицирующих убийство обстоятельств и намечаются пути реализации данного предложе-

ния. Это может быть сделано путем внесения изменений и дополнений как в Общую часть, так и в Особенную часть УК РФ. В Общей части можно избрать любой из трех следующих способов их выражения: а) установить масштаб повышения минимального и максимального предела санкции, соответствующей квалифицированному составу, при наличии не одного, а нескольких квалифицирующих признаков; б) придать совокупности квалифицирующих признаков значение обстоятельства, повышающего минимальный предел назначаемого наказания, по примеру того, как это сделано в настоящее время для рецидива преступлений в ст. 68 УК РФ; в) предусмотреть возможность назначения при нескольких квалифицирующих обстоятельствах наказания, соответствующего особо квалифицированному составу преступления. В Особенной части возможно придание множественности квалифицирующих убийство обстоятельств значения особо квалифицирующего признака данного преступления.

В завершение второго параграфа пятой главы диссертации автор приводит следующую предлагаемую им редакцию ч. 2 и ч. 3 ст. 105 УК РФ:

«2. Убийство:

а) совершенное группой лиц;

б) совершенное в присутствии близких потерпевшего с причинением им заведомо для виновного психических страданий;

в) с целью получения вознаграждения в виде имущества или выгод имущественного характера;

г) с целью избавления от материальных затрат;

д) с целью облегчить совершение другого преступления;

е) из хулиганских побуждений;

ж) совершенное лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 105, 277, 295, 317, 357 УК РФ.

3. Убийство:

а) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

б) лица или его близких с целью воспрепятствовать деятельности (действиям) по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; деятельности по осуществлению предварительного расследования, правосудия и исполнению любого судебного акта; деятельности (действиям) по оказанию содействия в осуществлении предварительного расследования и правосудия; а равно по мотиву мести за такое поведение;

в) лица, заведомо для виновного не способного оказать сопротивления во время совершения преступления;

г) совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

д) совершенное с тайным или с помощью обмана использованием ядовитых, сильнодействующих и одурманивающих веществ, а равно иных химико-фармакологических веществ;

е) совершенное общеопасным способом;

. ж) совершенное с особой жестокостью, проявленной в отношении потерпевшего;

з) с целью завладения имуществом;

и) по мотиву национальной, расовой или религиозной ненависти;

к) совершенное при наличии двух или более квалифицирующих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст.105 УК РФ».

В заключении работы делаются выводы, вытекающие из ее содержания, и намечаются направления дальнейших научных исследований.

Работы автора по теме диссертационного исследования

Монографии, учебные пособия:

1. Плаксина Т.А. Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления : монография. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2006. 26 п.л.

2. Плаксина Т.А. Общие вопросы уголовной ответственности за убийство : монография. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2002. 10 п.л.

3. Плаксина Т.А. Уголовная ответственность за убийство. Часть 1. Общие вопросы ответственности за убийство : учебное пособие. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 1998. 3,5 пл.

4. Плаксина Т.А. Уголовная ответственность за убийство. Часть 2. Квалифицированные виды убийств со специальным потерпевшим (п. «а»-«г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) : учебное пособие. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2000. 3,1 п.л.

Статьи:

5. Плаксина Т.А. Основания уголовно-правовых норм, уголовно-правового запрета, криминализации: понятие и соотношение // Государство и право. 2006. №5. 0,7 п.л.

6. Плаксина Т.А. Основания повышения ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии // Правоведение. 2005. №1. 0,7 п.л.

7. Плаксина Т., Кондратенко М. Уголовно-правовое значение множественности квалифицирующих убийство обстоятельств // Уголовное право. 2005. №3. 0,4 п.л.

8. Плаксина Т.А. Основание установления повышенной ответственности за убийство по найму // Закон и право. 2005. №10. 0,3 п.л.

9. Плаксина Т.А. Основание повышения уголовной ответственности за убийство женщины, находящейся в состоянии беременности // Уголовное право. 2006. №2. 0,5 п.л.

10. Плаксина Т.А. Теоретические основы углубления дифференциации ответственности за убийство // Современное право. 2006. №2. 0,5 пл.

11. Плаксина Т.А. Нормообразование в уголовном праве: плоскости, направления, способы // Российский юридический журнал. 2002. №4.0,25 п.л.

12. Плаксина Т.А. Вертикальная плоскость нормообразования в уголовном праве: понятие, направления, способы // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей. - Ч. 20 / Под ред. В.А. Уткина. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004. 0,2 п.л.

,13. Плаксина Т.Л. Социальные основания квалифицирующих преступление обстоятельств: содержание и виды // Стабильность и динамизм общественных отношений в Российской Федерации: правовые аспекты. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005.0,15 п.л.

14. Плаксина Т.А. Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности: основания конструирования квалифицированного состава // Там же. 0,15 п.л.

15. Плаксина Т.А. Глумление над жертвой как типичная форма проявления особой жестокости при убийстве // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: Материалы Третьей международной научно-практической конференции. Барнаул: БЮИ МВД России, 2005. 0,15 п.л.

16. Плаксина Т.А. Обстоятельства, предопределяющие содержание состава убийства с целью скрыть другое преступление (п. «к» ч.2 ст. 105 УК РФ) // Уголовно-процессуальные и криминалистические чтения на Алтае: Материалы ежегодной региональной научно-практической конференции. Вып. 5. Барнаул, 2005. 0,2 п.л.

17. Плаксина ТА. Проблемы ответственности за преступления против жизни в свете изменений в УК РФ // Изменения в УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения: сборник материалов научно-практического семинара / Отв. ред.-C.B. Землюков. Барнаул, 2005. 0,75 пл.

18. Плаксина Т.А. Целесообразна ли специализация ответственности за убийство? // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей / Под ред. В.Д. Филимонова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. Ч. 27. 0,2 п.л.

19. Плаксина Т.А. Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего: основания повышения ответственности // Там же. 0,2 п.л.

20. Плаксина Т.А. Классификация убийств из мести // Актуальные проблемы правового регулирования общественных отношений в условиях перехода к рыночной экономике. Барнаул: Изд-во АГУ, 1991. 0,1 пл.

21. Плаксина Т.А. Месть как мотив убийства // Актуальные проблемы правоведения в современный период. Томск: Изд-во ТГУ, 1993. 0,1 п.л.

22. Плаксина Т.А. История развития представлений о кровной мести в правовом сознании //История и сознание. Барнаул: Изд-во АГУ, 1993. 0, 35 п.л.

23. Плаксина Т.А. Учет мотива совершения преступления при назначении наказания за убийства из мести // Актуальные проблемы расследования и предупреждения преступлений в условиях перехода к рыночной экономике. Барнаул: Изд-во АГУ, 1993. 0,15 п.л.

24. Плаксина Т.А. Некоторые разновидности убийств из мести // Право и рынок. Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. 0,1 п.л.

25. Плаксина Т.А. К вопросу о характеристике мести как мотива совершения умышленных убийств // Право и рынок. Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. 0,1 п.л.

26. Плаксина Т.А. Убийства из мести, обладающие повышенной общественной опасностью // Применение нового законодательства в области борьбы с преступностью. Домодедово: ИПК МВД РФ, 1994. 0,1 п.л.

27. Плаксина Т.А. К вопросу о понятии и характеристике мести как мотива убийства II Актуальные вопросы правоведения в современный период. Томск: Изд-во ТГУ, 1995. 0,1 п л.

28. Плаксина Т.А. Об убийстве в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга // Актуальные проблемы правоведения в современный период. Томск: Изд-во ТГУ, 1996. 0,1 п.л.

29. Плаксина Т.А. Ответственность за убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды или розни // Новое российское законодательство и практика его применения. Барнаул: Изд-во АГУ, 1997.0,1 п.л.

30. Плаксина Т.А. Некоторые вопросы ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии // Российская юриспруденция на рубеже 20-21 веков: проблемы и решения в творчестве молодых ученых. Барнаул: Изд-во АГУ, 1997. 0,1 п.л.

31. Плаксина Т.А. Некоторые вопросы отграничения убийств из хулиганских побуждений от убийства из мести И Проблемы применения нового уголовного и уголовно-исполнительного законодательства РФ. Томск: ТФ ИПК МВД РФ, 1997. 0,2 п.л.

32. Плаксина Т.А. Проблемы квалификации убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии // Современное российское право: федеральное и региональное измерение. Барнаул: Изд-во АГУ. 1998. 0,1 п.л.

33. Плаксина Т.А. Проблемы ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии // Известия АГУ. 1998. №2.0,4 п.л.

34. Плаксина Т.А. Ответственность за убийство двух или более лиц // Известия АГУ. 1999. №2. 0,5 п.л.

35. Плаксина Т.А. Ответственность за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности: спорные вопросы квалификации при фактической ошибке // Российская правовая система: становление, проблемы, пути совершенствования. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. 0,15 п.л.

36. Плаксина Т.А. Проблемы законодательной согласованности квалифицирующих признаков убийства (статья первая) // Известия АГУ. 2001. №2. 0,4 п.л.

37. Плаксина Т.А. Сопряженность с другими преступлениями как квалифицирующий признак убийства // Правовые проблемы укрепления российской государственности. 4.9. Томск: Изд-во ТГУ, 2002. 0,15 пл.

38. Плаксина Т.А. Проблемы законодательной согласованности квалифицирующих признаков убийства (статья вторая) // Известия АГУ. 2002. №2. 0,45 п.л.

39. Плаксина Т.А. Сопряженность с другими преступлениями как квалифицирующий признак убийства по новому уголовному законодательству // Новое в российском законодательстве. Сборник научных статей. Барнаул, 2002. 0,3 п.л.

Подписано в печать 07.07.2006 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 150 экз. Заказ 24/. .

Отпечатано в типографии Алтайского государственного университета: 656099, г. Барнаул, 99, ул. Димитрова, 66.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Плаксина, Татьяна Алексеевна, доктора юридических наук

Введение.

Глава 1. Понятие и виды социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств.

1.1. Понятие социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств.

1.2. Виды социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств

Глава 2. Понятие, виды и критерии систематизации квалифицирующих убийство обстоятельств.

2.1. Понятие и виды квалифицирующих убийство обстоятельств. Критерии их объединения и разграничения.

2.2. Критерии систематизации квалифицирующих убийство обстоятельств

Глава 3. Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств

3.1. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях объекта преступления как социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

3.1.1. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при причинении ущерба двум и более основным объектам убийства.

3.1.2. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при причинении ущерба дополнительным объектам убийства.

3.2. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях объективной стороны преступления как социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

3.3. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях личности субъекта преступления как социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

3.4. Социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений при повышающих общественную опасность особенностях субъективной стороны преступления как социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

Глава 4. Состояние, распространенность и динамика проявлений особенностей убийства и личности субъекта убийства, повышающих степень их общественной опасности, как условия возникновения и реализации социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений

Глава 5. Юридическое выражение в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальных оснований установления повышенной уголовной ответственности за совершение преступления.

5.1. Юридическое выражение в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальной потребности в установлении более строгой уголовной ответственности за совершение убийства при повышающих общественную опасность особенностях объекта преступления.

5.2. Юридическое выражение в квалифицирующих убийство обстоятельствах социальной потребности в установлении более строгой уголовной ответственности за совершение убийства при повышающих общественную опасность особенностях преступного деяния и личности преступника.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления"

Актуальность темы исследования. В самом общем виде актуальность изучения закономерностей формирования юридических норм определяется тем, что создание научной основы правообразования как результат такого изучения непосредственно влияет на состояние и эффективность действия правовой системы, позволяя избежать или максимально уменьшить число просчетов в право-образовании, снизить риск принятия не обусловленных требованиями жизни, произвольных, несовершенных нормотворческих решений.

Для науки уголовного права проблема социальной обоснованности уголовного закона в течение последних десятилетий остается одной из центральных. Изучение различных аспектов формирования уголовно-правовых норм и в особенности тех из них, в которых содержится запрет на совершение определенных общественно опасных деяний, начавшись в 70-х гг. XX в., приобрело особую интенсивность в период разработки нового уголовного законодательства в конце 80-х - первой половине 90-х гг. XX в. Вопросы социальной обусловленности норм уголовного права рассматривались в трудах таких ученых, как И.М. Гальперин, A.A. Герцензон, П.С. Дагель, А.Э. Жалинский, Г.А. Злобин, С.Г. Келина, В.М. Коган, А.И. Коробеев, П.Е. Кондратов, Г.А. Кригер, Г.Л. Кри-гер, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В.И. Курляндский, П.С. Тоболкин, П.А. Фефелов, В.Д. Филимонов, A.M. Яковлев, и ряда других1.

1 См , например Гальперин И М Уголовная политика и уголовное законодательство // Основные направления борьбы с преступностью. М , 1975 С 53-55, Дагель П С Условия установления уголовной наказуемости // Правоведение 1975 №4 С 68-74, Основания уголовно-правового запрета Криминализация и декриминализация / отв ред ВН Кудрявцев, А М Яковлев М , 1982, Коробеев А И Советская уголовно-правовая политика проблемы криминализации и пенализации Владивосток, 1987, Жалинский А Э Социально-правовое мышление проблемы борьбы с преступностью М , 1989, Тоболкин П С Социальная обусловленность уголовно-правовых норм Свердловск, 1983, Филимонов ВД Криминологические основы уголовного права Томск, 1981, Коган В М Социальный механизм уголовно-правового воздействия М , 1983, Фефелов П А Критерии установления уголовной наказуемости деяний//Советское государство и право 1970 №Ц с 101-104, Курляндский В И Уголовная политика дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью М , 1975, Злобин Г А , Келина С Г Некоторые теоретические вопросы криминализации общественно опасных деяний // Проблемы правосудия и уголовного права М, 1978 С 108-114, Кузнецова Н Ф, Злобин Г А Социальная обусловленность уголовного закона и научное обеспечение нормотворчества // Советское государство и право 1976 №8 С 76-83, Злобин Г А Основания и принципы уюловно-правового запрета // Советское государство и право 1980 №1, Келина С Г Об основаниях и последствиях криминализации и декриминализации деяний//Советское государство и право 1988. №11 С 12-19, Кондратов П Е О пределах уголовно-правовою регулирования общественных отношений // Проблемы уголовной политики советский и зарубежный опыт Красноярск, 1989 С 21-32, Герцензон А А Уголовное право и социология М, 1970, Ши-шов О Ф Криминализация и декриминализация // Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции М,1980 С 102-107, Кригер Г Л Дифференциация оснований и пределов уголовной ответственности//Там же С 114-126

В современных условиях актуальность обращения к проблеме социальной обоснованности уголовно-правовых норм, социальной легитимности уголовно-правового запрета стремительно возрастает в связи с динамичным развитием общественных отношений и необходимостью адекватной реакции на происходящие перемены со стороны законодателя. Достигнутый же уровень теоретических разработок в данной области оказывается для этого не вполне достаточным2. Более того, в новейшей юридической литературе высказана обеспокоенность по поводу отставания уголовно-правовой науки от потребностей общества, причем в ряду нерешенных проблем называется отсутствие четких представлений о подходах к познанию реальной опасности того или иного поведения и к отражению этой опасности в формулировках закона3. Об этом свидетельствует и далеко не всегда удачный опыт приведения уголовного закона в соответствие с социальными реалиями.

Безусловно, наибольшую остроту вопросы социальной обоснованности уголовного закона приобретают в связи с введением уголовно-правового запрета и необходимостью поиска и установления грани между преступным и непреступным. Однако их значимость велика и тогда, когда речь идет о дифференциации уголовной ответственности с помощью квалифицирующих обстоятельств. В современных научных источниках справедливо подчеркивается, что при дифференциации ответственности материальная сторона преступления законодателем нередко игнорируется4, а позитивные изменения регламентации квалифицирующих признаков, наблюдаемые в УК РФ, носят фрагментарный характер5.

2 Нельзя не заметить, что наиболее крупные исследования в этом направлении пришлись на начальный период происходящих в российском обществе перемен, последние же годы отмечены появлением лишь отдельных работ, посвященных данной проблематике Филимонов В Д Норма уголовного права СПб , 2004, Жалинский А О материальной стороне преступления // Уголовное право 2003 №2 С 27-29, Милюков С Ф Российское уголовное законодательство опыт критического анализа СПб , 2000, Грошев А В Функции правосознания в механизме уголовно-правового регулирования автореф дис д-ра юрид наук Екатеринбург, 1997, Антонов А Д Теоретические основы криминализации и декриминализации автореферат дис канд юрид наук М,2001, Прозументов Л М , Шеслер А В Криминология Общая часть Красноярск, 1997 С 246-249, Плохова В И Ненасильственные преступления против собственности криминологическая и правовая обоснованность СПб, 2003, Филимонов В Д Обстоятельства, определяющие содержание и конструкцию состава преступления // Уголовное право 2003 №2 С 83-85, Лесниевски-Костарева Т А Дифференциация уголовной ответственности Теория и законодательная практика М , 2000 С 228-389, Кудрявцев В H , Эминов В Е Декриминализация (социально-правовой аспект) // Lex russica (научные труды МГЮА) 2005 №2 С 326-331, Кудрявцев В H, Эминов В Е Криминализация и криминология // Lex russica (научные труды МГЮА) 2005 №1 С 80-85, Жалинский А О современном состоянии уголовно-правовой науки // Уголовное право 2005 №1 С 21-24

3 Жалинский А О современном состоянии уголовно-правовой науки С. 21-24

4 См Жалинский А О материальной стороне преступления С 27

5 См Лесниевски-Костарева Т А Указ соч С 229

Серьезным вкладом в создание научной основы правообразования в сфере дифференциации уголовной ответственности посредством введения в составы преступлений квалифицирующих и привилегирующих обстоятельств, бесспорно, являются исследования Л.Л. Кругликова, Т.А. Лесниевски-Костаревой, В.В. Карлова. Однако их положения не в полной мере согласованы с положениями теории криминализации и декриминализации. Вследствие этого теория дифференциации ответственности и теория криминализации и декриминализации, которые должны бы в известной своей части смыкаться и образовывать единое учение о формировании уголовно-правовых норм, существуют в некотором отрыве друг от друга. Это касается и вопросов социальной обоснованности норм уголовного права, формируемых в рамках названных составных частей уголовно-правового нормообразования, и проблем юридического выражения в законе социальных оснований указанных норм.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования состоит в разработке частной уголовно-правовой теории - теории формирования социально обоснованных уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение убийства при квалифицирующих обстоятельствах.

- изучить влияние совокупности квалифицирующих убийство обстоятельств на степень общественной опасности преступления и способы юридического выражения этого влияния в норме уголовного права.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретическую основу диссертации составили труды российских ученых, занимающихся: 1) изучением социальной обусловленности уголовного закона и созданием научных основ правообразования в уголовном праве; 2) анализом природы и функций квалифицирующих преступление обстоятельств; 3) исследованием законодательной регламентации ответственности за убийство, квалификации убийств и их криминологической характеристики.

В рамках первого направления плодотворными являются труды таких авторов, как А.Д. Антонов, И.М. Гальперин, A.A. Герцензон, ГТ.С. Дагель, А.Э. Жалинский, Г.А. Злобин, С.Г. Келина, В.М. Коган, А.И. Коробеев, П.Е. Кондратов, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, В.И. Курлянд-ский, ГТ.С. Тоболкин, П.А. Фефелов, В.Д. Филимонов, A.M. Яковлев и других.

В рамках второго особого внимания заслуживают работы В.В. Карлова, А.П. Козлова, JT.JI. Кругликова, Т.А. Лесниевски-Костаревой.

Третье направление представлено разработками таких ученых, как JT.A. Андреева, Ю.М. Антонян, В.А. Байков, H.A. Беляев, Г.Н. Борзенков, C.B. Бородин, А.И. Бородулин, Н.И. Ветров, Б.В. Волженкин, P.P. Галиакбаров, С.И. Дементьев, С.Н. Дружков, Н.Г. Иванов, О.С. Капинус, М.Н. Каплин, И.Я. Козаченко, А.П. Козлов, Т.В. Кондрашова, А.И. Коробеев, А.Н. Красиков, П.Ю. Константинов, JI.JT. Кругликов, В.В. Лунеев, С.Ф. Милюков, Э.Ф. Побе-гайло, А.Н. Попов, Н.Д. Семенова, Н.К. Семернева, А.И. Стрельников, Т.Н. Су-дакова, М.А. Трясоумов, М.В. Феоктистов, Р.Д. Шарапов, П.С. Яни, и многих других.

Нормативная основа исследования. Нормативной основой исследования являются Конституция РФ, российское уголовное законодательство, отдельные нормативно-правовые акты других отраслей российского законодательства, уголовное законодательство ряда зарубежных стран.

Научная новизна исследования и основные положения, выносимые на защиту. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в развитие учения о нормообразовании в уголовном праве автором разработаны теоретические положения о социальных основаниях квалифицирующих преступление обстоятельств; осуществлено их применение для впервые предпринятого комплексного исследования социальной обоснованности уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за наиболее тяжкие виды убийств; внесены вытекающие из результатов данного исследования предложения по совершенствованию действующего законодательства, регулирующего уголовную ответственность за совершение квалифицированных видов убийств.

Научная новизна исследования нашла свое выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Социальные основания уголовно-правовых норм обособляются внутри совокупности социальных детерминантов уголовно-правового запрета в результате функциональной дифференциации последних и представляют собой право-образующие факторы, являющиеся причинами существования (появления, изменения) норм и определенного их содержания. Основания неоднородны и характеризуются субординацией, отражающей процесс их развития. Существуют три уровня развития оснований. К основаниям первого уровня (глубинному слою оснований) принадлежат социальные условия жизни общества; к основаниям второго уровня - общественные отношения, нуждающиеся в уголовноправовой охране, и определенные особенности антиобщественного поведения, способного причинить им ущерб; к основаниям третьего уровня (непосредственным основаниям нормы уголовного права) относятся опасность причинения вреда указанным общественным отношениям и социальная потребность в их адекватной уголовно-правовой охране. Решающее воздействие на существование и содержание уголовно-правовой нормы оказывают основания второго и третьего уровня, характеризующиеся наличием между ними жестких детерминирующих связей и преемственностью содержания.

3. Система социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств, базирующаяся на учете их содержания, предопределена структурой социальной потребности в адекватной уголовно-правовой охране общественных отношений. Она включает в себя: 1) социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом значительно повышающих степень общественной опасности деяния особенностей объекта охраны; 2) социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом ряда особенностей источника опасности (антиобщественного поведения) как реального явления социальной действительности. Данные особенности локализуются на уровне типичных признаков деяний и личности субъекта, участвующих в формировании их резко повышенной степени общественной опасности. Криминологическими условиями возникновения и реализации социальной потребности в адекватной уголовно-правовой охране общественных отношений являются определенные состояние, распространенность и динамика деяний, обладающих признаками, существенно повышающими их общественную опасность.

5. Квалифицирующие убийство обстоятельства могут быть систематизированы по двум критериям. Критерием первой классификации, образующей нестрогую типологию, выступает принадлежность данных обстоятельств к элементам и признакам состава преступления; критерием второй - отражение в содержании квалифицирующего обстоятельства единичного самостоятельного социального основания (простые квалифицирующие обстоятельства) или комплекса таких социальных оснований (сложные квалифицирующие обстоятельства). В диссертации приводятся оба вида классификации и показывается их значение для законодателя и правоприменителя.

7. Специфика объекта уголовно-правовой охраны, в связи с существованием которой возникает социальная потребность в более строгой уголовноправовой охране общественных отношений, может иметь два варианта проявлений: 1) совокупность (множественность) основных объектов; 2) появление дополнительного объекта.

8. В ныне действующем законодательстве причинение вреда двум или более основным объектам положено в основу выделения двух квалифицированных составов убийства - убийства двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и убийства, совершенного общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). При этом состав убийства двух или более лиц сконструирован законодателем как характеризующийся тождественной многообъектностью сложный состав, объединяющий неопределенное множество тождественных преступлений. Однако социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, в силу ряда причин не способна получить юридическое выражение в квалифицирующем убийство обстоятельстве, а может быть реализована лишь через институт совокупности преступлений. В связи с этим по мнению автора вопрос должен быть решен следующим образом: необходимо расширить понятие идеальной совокупности за счет отнесения к ней преступлений, предусмотренных одной и той же статьей уголовного закона и причинивших смерть или вред здоровью двум или более потерпевшим, а также внести изменения в ст. 69 УК РФ, чтобы в случае, когда в совокупность преступлений входят два или более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, и при полном сложении наказаний за них окончательное наказание превышает двадцать лет лишения свободы, у суда была бы возможность назначить лишение свободы на срок до двадцати пяти лет либо пожизненное лишение свободы. Состав убийства двух или более лиц по мнению диссертанта из уголовного закона должен быть исключен.

9. Определенные общественные отношения, в связи с появлением которых в качестве дополнительного объекта убийства возникает социальная потребность в дифференциации ответственности путем выделения квалифицированного состава, должны одновременно соответствовать двум критериям: 1) обладать способностью к претерпеванию вреда при совершении убийства; 2) обладать существенной ценностью, социальной значимостью. Об уязвимости и ценности тех или иных общественных отношений, рассматриваемых в ракурсе их пригодности для выполнения роли дополнительного объекта убийства, может свидетельствовать тот факт, что в других преступлениях они являются основным непосредственным объектом.

Наконец, положения диссертационного исследования могут использоваться в учебном процессе - при чтении курса «Уголовное право» и ряда специальных курсов в юридических вузах.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в опубликованных работах автора: двух монографиях объемом 36 п.л., двух учебных пособиях, статьях в ведущих научных журналах и сборниках научных работ. Теоретические выводы и результаты исследования в 19912006 гг. доводились до сведения научной общественности на научных и научнопрактических конференциях (в том числе - всероссийских) по проблемам уголовного права и криминологии в гг. Томске, Барнауле, Новосибирске, Кемерово, на международном научно-практическом семинаре в 2005 г. в г. Барнауле.

Результаты исследования используются автором при чтении курса «Особенная часть уголовного права» и специального курса «Ответственность за преступления против жизни» для студентов юридического факультета Алтайского государственного университета и Алтайского экономико-юридического института.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованных источников.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Плаксина, Татьяна Алексеевна, Томск

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование социальных оснований квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридического выражения в признаках состава преступления позволяет сформулировать следующие теоретические положения и рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства.

2. Социальные основания уголовно-правовых норм неоднородны и характеризуются субординацией, отражающей процесс их развития. Существуют три уровня развития оснований. К основаниям первого уровня (глубинному слою оснований) принадлежат социальные условия жизни общества; к основаниям второго уровня - общественные отношения, нуждающиеся в уголовно-правовой охране, и определенные особенности антиобщественного поведения, способного причинить им ущерб; к основаниям третьего уровня (непосредственным основаниям нормы уголовного права) относятся опасность причинения вреда указанным общественным отношениям и социальная потребность в их адекватной уголовно-правовой охране. Решающее воздействие на существование и содержание уголовно-правовой нормы оказывают основания второго и третьего уровня, характеризующиеся наличием между ними жестких детерминирующих связей и преемственностью содержания.

3. Процессы, протекающие в сфере уголовно-правового нормообразования, осуществляются различными способами и принадлежат к разным плоскостям. Горизонтальная плоскость нормообразования связана с изменением сферы уголовно-правового регулирования, расширением или сужением круга деяний, за которые предусмотрена уголовная ответственность. Она исчерпывается криминализацией и декриминализацией. В вертикальной плоскости нормообразова-ния происходит изменение степени интенсивности ответственности за те деяния, которые уже признаны преступными и уголовно наказуемыми, при сохранении неизменности их круга. В ее рамках представлены три не совпадающих по способам процесса: 1) дифференциация ответственности посредством выделения квалифицированных и привилегированных составов преступлений; 2) дедиффе-ренциация ответственности посредством ликвидации таких составов; 3) изменение интенсивности пенализации (усиление или ослабление наказания), не связанное с дифференциацией или дедифференциацией ответственности. Очевидно, что социальные основания норм, образуемых в рамках различных процессов нормообразования, не могут быть абсолютно одинаковыми.

4. Социальные основания квалифицирующих преступление обстоятельств как одна из разновидностей социальных оснований уголовно-правовых норм соединяют в себе общие черты, присущие основаниям уголовно-правового запрета, и особенности, детерминируемые функциональной спецификой квалифицирующих признаков состава преступления. Наличие первых позволяет рассматривать эти основания как эволюционирующую многоуровневую систему правообразующих факторов; наличие вторых вытекает из предназначенности квалифицирующих обстоятельств для отражения в законе значительно повышенной типовой степени общественной опасности деяния и личности субъекта отдельных видов того или иного преступления.

5. Социальные основания квалифицирующего преступление обстоятельства можно определить как социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений от характеризующегося резко повышенной степенью общественной опасности деяния или личности субъекта вида какого-либо преступления, а также как порождающие эту потребность социальные факторы, которые в своей совокупности являются причинами выделения квалифицированного состава и детерминируют содержание квалифицирующего обстоятельства и соответствующей санкции.

6. Система социальных оснований квалифицирующих преступление обстоятельств, базирующаяся на учете их содержания, предопределена структурой социальной потребности в адекватной уголовно-правовой охране общественных отношений. Она включает в себя: ^социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом значительно повышающих степень общественной опасности деяния особенностей объекта охраны; 2) социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений с учетом ряда особенностей источника опасности (антиобщественного поведения) как реального явления социальной действительности. Данные особенности локализуются на уровне типичных признаков деяний и личности субъекта, участвующих в формировании их резко повышенной степени общественной опасности. Криминологическими условиями возникновения и реализации социальной потребности в адекватной уголовно-правовой охране общественных отношений являются определенные состояние, распространенность и динамика деяний, обладающих признаками, существенно повышающими их общественную опасность.

7. Критериями объединения квалифицирующих убийство обстоятельств выступают: 1) резко увеличенная по сравнению с выраженной через признаки основного состава типовая степень общественной опасности деяния и личности субъекта конкретных видов убийств (материальный критерий); 2) их закрепление в законе в статусе признаков квалифицированного состава преступления (формальный критерий). Названные критерии носят универсальный характер и распространяются на квалифицирующие признаки любого преступления. Отраженные в норме права обстоятельства, обладающие только формальным признаком, являются псевдоквалифицирующими и подлежат исключению из закона.

8. Устойчивая тенденция к увеличению числа видов квалифицирующих убийство обстоятельств в российском уголовном законодательстве, а также обнаружившиеся некоторые негативные последствия дифференциации ответственности в виде усложнения соотношения квалифицирующих признаков, их несогласованности друг с другом вызывают необходимость разработки научного подхода к формированию их перечня. Научно обоснованный перечень квалифицирующих убийство обстоятельств имеет количественный и качественный пределы. На уровне социальной обусловленности закона содержательное разнообразие квалифицирующих обстоятельств не является бесконечным в силу объективной ограниченности круга их социальных оснований. На уровне формулирования уголовно-правовой нормы препятствием к созданию чрезмерно широкого перечня квалифицирующих признаков становится применение правила, согласно которому каждому специфичному по содержанию основанию или комплексу взаимосвязанных оснований должно соответствовать только одно квалифицирующее обстоятельство.

9. Необходим дифференцированный подход к обстоятельствам, отражающим резкое повышение степени общественной опасности убийства, распределение их на квалифицирующие и особо квалифицирующие и закрепление последних во вновь образованной ч. 3 ст. 105 УК РФ. Степень общественной опасности отражаемых квалифицирующими убийство обстоятельствами вариантов поведения может быть соизмерена на основе исследования социальных оснований дифференциации ответственности. К более тяжким (особо квалифицирующим) должны быть отнесены: 1) обстоятельства, отражающие причинение (опасность причинения) большего материализованного в общественно опасных последствиях вреда объекту уголовно-правовой охраны, включая вред дополнительному объекту или совокупности основных объектов; 2) обстоятельства, отражающие значительное повышение эффективности преступного деяния, увеличение вероятности наступления преступного результата. Обстоятельства, характеризующие исключительно субъективную сторону и субъекта преступления, способны выполнять роль только квалифицирующих признаков: их вклад в увеличение общественной опасности является меньшим из-за отсутствия влияния на размер и степень вероятности причинения ущерба охраняемому общественному отношению. Выделение еще одной ступени повышающих ответственность за убийство признаков - ультраквалифицирующих обстоятельств - с обособлением их в ч. 4 ст. 105 УК РФ представляется малооправданным, тем более в том виде, в каком это предлагается в некоторых современных научных источниках - с формированием абсолютно определенной санкции.

10. Квалифицирующие убийство обстоятельства могут быть систематизированы по двум критериям. Критерием первой классификации, образующей нестрогую типологию, выступает принадлежность данных обстоятельств к элементам и признакам состава преступления; критерием второй - отражение в содержании квалифицирующего обстоятельства единичного самостоятельного социального основания (простые квалифицирующие обстоятельства) или комплекса таких социальных оснований (сложные квалифицирующие обстоятельства).

11. Специфика объекта уголовно-правовой охраны, в связи с существованием которой возникает социальная потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как социальное основание квалифицирующего преступление обстоятельства, может иметь два варианта проявлений: 1) совокупность (множественность) основных объектов; 2) появление дополнительного объекта.

12. В действующем российском законодательстве причинение вреда двум или более основным объектам положено в основу выделения двух квалифицированных составов убийства - убийства двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и убийства, совершенного общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). При этом состав убийства двух или более лиц сконструирован законодателем как характеризующийся тождественной многообъектностью сложный состав, объединяющий неопределенное множество тождественных преступлений. Однако социальная потребность в уголовно-правовой охране совокупности основных объектов убийства, каждому из которых причиняется вред, материализующийся в виде смерти потерпевшего, в силу ряда причин не способна получить юридическое выражение в квалифицирующем убийство обстоятельстве, а может быть реализована лишь через институт совокупности преступлений. В связи с этим необходимо расширить понятие идеальной совокупности за счет отнесения к ней преступлений, предусмотренных одной и той же статьей уголовного закона и причинивших смерть или вред здоровью двум или более потерпевшим, а также внести изменения в ст. 69 УК РФ, чтобы в случае, когда в совокупность преступлений входят два или более особо тяжких преступления, посягающих на жизнь, и при полном сложении наказаний за них окончательное наказание превышает двадцать лет лишения свободы, у суда была бы возможность назначить лишение свободы на срок до двадцати пяти лет либо пожизненное лишение свободы. Состав убийства двух или более лиц из уголовного закона должен быть исключен.

13. Применительно к убийствам, где в качестве реального или потенциального потерпевшего выступает одно лицо, особенности объекта уголовноправовой охраны могут заключаться только в появлении дополнительного объекта. Определенные общественные отношения как дополнительный объект убийства, в связи с появлением которого возникает социальная потребность в дифференциации ответственности, должны одновременно соответствовать двум критериям: 1) обладать способностью к претерпеванию вреда при совершении убийства; 2) обладать существенной ценностью, социальной значимостью. Об уязвимости и ценности определенных общественных отношений, рассматриваемых в ракурсе их пригодности для выполнения роли дополнительного объекта убийства, может свидетельствовать тот факт, что в других преступлениях они являются основным непосредственным объектом.

14. Обстоятельство, закрепленное в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в значительной части своего объема является псевдоквалифицирующим. Осуществление служебной деятельности, понимаемое как любая деятельность на основе трудового договора, само по себе не обладает такой социальной значимостью, которая требует уголовно-правовой охраны в качестве дополнительного объекта убийства. Показателем подобной значимости может служить лишь качественная, содержательная характеристика деятельности. В современных условиях основанием повышения ответственности за убийство должна признаваться социальная потребность в уголовно-правовой охране поведения, ядром которого выступает деятельность в области противодействия преступности и правонарушениям. Это деятельность по пресечению правонарушений, изобличению и задержанию лиц, их совершивших; осуществлению предварительного расследования и правосудия либо оказанию содействия в их осуществлении; исполнению любого судебного акта. Здесь объединены социально значимые варианты поведения, относящиеся ныне к служебной деятельности, и реально встречающиеся разновидности действий, принадлежащих к выполнению общественного долга. Формирование квалифицирующего обстоятельства, соответствующего указанному социальному основанию, позволит отказаться от выделения специальных составов, закрепленных в ст. 295 и 317 УК РФ.

15. Основанием повышения ответственности за убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, является социальная потребность в уголовно-правовой охране биологического существования (внутриутробной жизни) неродившегося ребенка как дополнительного объекта убийства. Этот объект, несмотря на свою важность, не может быть признан равным по значимости жизни человека. Современное законодательное решение, когда потребность в защите данного дополнительного объекта находит свое выражение в квалифицированном составе убийства лишь через указание на особое состояние женщины, следует признать вполне оправданным. Отсутствие упоминания о последствиях, корреспондирующих дополнительному объекту, обеспечивает уголовно-правовую охрану жизни плода, начиная со стадии поставления ее в опасность.

16. Насильственное воздействие на потерпевшего представляет собой единственно возможный способ совершения убийства, мыслимый с точки зрения механизма причинения вреда основному объекту. Но это не означает, что способ при убийстве жестко фиксирован в смысле постоянства образующих его действий и отсутствия вариативности в его влиянии на степень общественной опасности убийства. В пределах насилия как способа убийства могут изменяться и конкретный набор действий, с помощью которых потерпевшему причиняется смерть, и степень общественной опасности убийства, детерминируемая способом. Кроме того, насилие как обязательный способ убийства может дополняться элементами, которые в сочетании с насильственным воздействием также влияют на степень общественной опасности преступления, становясь составляющими способа совершения преступления (например, совершение преступления группой лиц). С учетом изложенного отдельные способы совершения убийства могут предопределять социальную потребность в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как непосредственное социальное основание квалифицирующих убийство обстоятельств.

17. Социальными основаниями повышения ответственности за убийство, обусловленными особенностями объективной стороны преступления и характеризующими способ его совершения, связанный с основным объектом убийства, служат: 1) совершение убийства с тайным или с помощью обмана использованием ядовитых, сильнодействующих, одурманивающих веществ, а равно иных химико-фармакологических веществ и препаратов; 2) совершение убийства лица, не способного оказать сопротивления в момент посягательства на него; 3) совершение убийства группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Во всех этих случаях возрастает эффективность преступного деяния, повышается вероятность наступления смерти потерпевшего и облегчается достижение преступного результата. В первом из них это происходит за счет использования особо эффективных средств совершения преступления, которые являются компонентами способа; в двух других - за счет появления факультативного элемента способа, отражающего особенности применения насилия. Именно данные обстоятельства должны быть отражены в уголовном законе в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков.

18. Использование для убийства огнестрельного оружия и взрывных устройств, несмотря на большую разрушительную силу средств совершения преступления и возможность их скрытого применения, не является социальным основанием установления повышенной уголовной ответственности за убийство. Полученные эмпирические данные о степени вероятности наступления смерти потерпевшего при совершении таких убийств не подтверждают большей величины этого показателя по сравнению с вероятностью наступления смерти при совершении убийств с использованием всех других средств совершения преступления.

19. Социальное основание повышения ответственности за убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, не может определяться особым социальным положением потерпевшего как лица, нуждающегося в большей, чем другие члены общества, опеке со стороны государства и в силу этого требующего большей защиты. Такой подход противоречит принципу равенства граждан перед законом. Поэтому предложения перевести в разряд квалифицированных видов убийств лишение жизни малолетних, несовершеннолетних, лиц пожилого возраста независимо от их способности оказать сопротивление во время совершения преступления не могут быть приняты. Резкое повышение степени общественной опасности убийства лица, не способного защитить себя в момент совершения преступления, связано только со способом совершения преступления, существенно облегчающим достижение преступного результата и повышающим вероятность наступления последствий.

20. С учетом выявленного социального основания повышения ответственности за убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, надлежит по-иному, чем это делается сейчас, определить круг беспомощных потерпевших. К ним следует относить любых лиц (как осознающих, так и не осознающих грозящую им опасность), не способных оказать сопротивление преступнику в момент совершения преступления, независимо от причин этой неспособности, за исключением случаев, когда отсутствие осознания факта осуществляемого на лицо посягательства вызвано не состоянием потерпевшего как таковым, а обстановкой совершения преступления либо применением особых средств совершения преступления.

21. Существует четыре варианта дополнительных последствий убийства с особой жестокостью, предопределяющих установление повышенной ответственности за него: 1) особо тяжкие физические страдания потерпевшего, причиняемые в процессе убийства действиями, образующими способ лишения жизни (например, при сожжении заживо); 2) физические страдания потерпевшего, причиняемые непосредственно перед лишением жизни, когда сам способ причинения смерти не относится к особо жестоким (например, страдания в процессе истязания перед убийством, после чего смерть причиняется одним выстрелом в жизненно важный орган); 3) психические страдания потерпевшего, причиняемые в процессе лишения жизни или перед этим и являющиеся следствием глумления над ним; 4) психические страдания близких потерпевшему лиц, причиняемые им самим процессом совершения убийства в их присутствии. В первых трех случаях дополнительные последствия детерминированы дополнительным объектом в виде физического и морального состояния самого потерпевшего, в последнем случае - дополнительным объектом в виде психического состояния близких потерпевшего.

22. Проблема определения предела, начиная с которого способ причинения смерти потерпевшему становится социальным основанием повышения ответственности за убийство, поскольку приобретает свойства маркера причинения вреда дополнительному объекту и наступления дополнительных последствий в виде особых физических страданий жертвы, необычайно сложна. Она может быть решена только в рамках специального исследования, затрагивающего, в том числе, и уровень переносимости жестокости обществом. Однако этот предел должен быть уловлен и формализован хотя бы на уровне актов официального судебного толкования, иначе добиться какого-либо единообразия в судебной практике объективно невозможно. При этом формализация должна произойти посредством уточнения содержания способов лишения жизни, считающихся причиняющими особые страдания потерпевшему, а в пределах некоторых способов (например, нанесения множества телесных повреждений) - и посредством определения минимальной границы интенсивности действий виновного.

23. Особенности объективной стороны лишения жизни в присутствии близких потерпевшему лиц с причинением им особых психических страданий самим фактом убийства, заключающиеся в том, что и основное, и дополнительное последствие причиняются одним и тем же деянием, позволяют говорить о меньшей степени общественной опасности таких убийств по сравнению с другими особо жестокими убийствами. В то же время эта общественная опасность является гораздо более высокой по сравнению со степенью общественной опасности простых убийств. По степени общественной опасности такие убийства занимают промежуточное положение между простыми и другими особо жестокими убийствами, в силу чего данный вид убийств следует включить в перечень квалифицированных. Все же иные формы особой жестокости должны быть отнесены к особо квалифицирующим признакам через оценочное понятие «особая жестокость, проявленная в отношении потерпевшего».

24. В связи с существованием социальных оснований повышения ответственности за убийство, обусловленных особенностями личности субъекта преступления, проявляющимися в его наклонности к совершению убийств, в ч. 2 ст. 105 УК РФ следует предусмотреть такой квалифицированный вид убийства, как убийство, совершенное лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 105, 277, 295, 317, 357 УК РФ. Однако, чтобы целостность УК не была нарушена и регулирование ответственности за различные виды преступлений было концептуально единым, этот шаг должен сопровождаться и другими действиями законодателя: 1) необходимо возвратить неоднократность совершения преступлений как уголовно-правовой институт в закон, сохранив за ней значение квалифицирующего обстоятельства и обстоятельства, отягчающего наказание; 2) требуется внести изменения в ст. 16 УК РФ, чтобы тождественная неоднократность преступлений одновременно признавалась бы и их совокупностью.

25. Повышение ответственности за убийство невозможно связывать с такими антиобщественными свойствами личности, которые либо далеко не всегда требуют более сурового наказания, чем установлено для других преступников (например, при убийстве отца или матери), либо, вызывая необходимость в усиленном репрессивном воздействии, не могут быть выражены в законе с помощью уголовно-правовых критериев (например, особенности личности так называемых «некрофильских» убийц).

26. Дифференциация ответственности за убийство в зависимости от видов умысла не имеет достаточных оснований, но может быть осуществлена с учетом мотива и цели преступления. К их характеристикам, предопределяющим повышение степени общественной опасности преступления, относятся: 1) содержательные особенности, рассмотренные и оцененные сквозь призму ценностей, приемлемых на том или ином этапе развития общества для большинства участников процесса социальной коммуникации; 2) динамические характеристики. Под последними понимается способность некоторых мотивов и целей предопределять повышенную интенсивность общественно опасной деятельности, а также способность отдельных мотивов к более быстрой по сравнению с другими актуализации или камуализациипри незначительном влиянии ситуации.

27. Существует две группы особенностей субъективной стороны, значительно повышающих степень общественной опасности убийства и в силу этого порождающих социальную потребность в установлении повышенной ответственности. Первая группа - особенности, связанные с основным объектом: а) цель облегчить совершение другого преступления; б) цель получения материального вознаграждения; в) цель избавления от материальных затрат; г) хулиганские побуждения. Вторая группа - особенности, связанные с дополнительным объектом: а) цель воспрепятствовать определенной деятельности потерпевшего или его близких либо мотив мести за такую деятельность; б) цель завладения имуществом; в) мотив национальной, расовой, религиозной ненависти. Первая группа признаков должна получить отражение в квалифицирующих убийство обстоятельствах, вторая - в особо квалифицирующих.

28. Все квалифицирующие обстоятельства, отражающие сопряженность убийства с другими преступлениями, должны быть исключены из ч. 2 ст. 105 УК

РФ в силу их лишь фрагментарного соответствия социальным основаниям дифференциации ответственности за убийство, а также по причине нарушения при использовании их для формирования квалифицированных составов убийства правил конструирования составных норм.

29. Наиболее важным криминологическим условием возникновения и реализации социальной потребности в более строгой уголовно-правовой охране общественных отношений как непосредственного социального основания квалифицирующих преступление обстоятельств выступает распространенность проявлений особенностей преступления и личности преступника, повышающих степень их общественной опасности. Эта распространенность имеет минимально необходимые и максимально допустимые для дифференциации ответственности пределы. Дифференциация ответственности путем выделения квалифицированных составов при нулевой или близкой к нулю распространенности не должна осуществляться. Чем ниже распространенность того или иного конкретного вида убийств, тем выше должна быть его степень общественной опасности для принятия положительного решения о дифференциации ответственности. Убийства, сопровождаемые любым из обстоятельств, претендующих на статус квалифицирующих, а также все такие убийства, взятые в совокупности, не должны составлять большинства совершаемых убийств.

30. В силу отсутствия социальных оснований и криминологических условий для установления повышенной ответственности за совершенное преступление из уголовного закона должны быть исключены такие квалифицированные виды убийств, как убийство по мотиву кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

31. Углубление дифференциации ответственности за убийство должно осуществляться в пределах ст. 105 УК РФ, а не посредством выделения специальных составов преступлений в главе о преступлениях против жизни и здоровья или в других главах Особенной части УК РФ. Напротив, по крайней мере два из нескольких уже имеющихся специальных по отношению к убийству составов, закрепленных в настоящее время в статьях иных глав Особенной части УК, должны быть возвращены в ст. 105 УК РФ в качестве особо квалифицированных составов данного преступления (составы, признаки которых предусмотрены ныне ст. 295 и ст. 317 УК).

32. Необходимо закрепить в законе уголовно-правовое значение множественности квалифицирующих убийство обстоятельств для индивидуализации наказания. Это может быть сделано как в Общей части УК РФ с распространением на все виды преступлений или на отдельные из них, так и в Особенной части. В Общей части можно было бы избрать любой из трех следующих способов: а) установить масштаб повышения минимального и максимального предела санкции, соответствующей квалифицированному составу, при наличии не одного, а нескольких квалифицирующих признаков; б) придать совокупности квалифицирующих признаков значение обстоятельства, повышающего минимальный предел назначаемого наказания, по примеру того, как это сделано в настоящее время для рецидива преступлений в ст. 68 УК РФ; в) предусмотреть возможность назначения при нескольких квалифицирующих обстоятельствах наказания, соответствующего особо квалифицированному составу преступления. В Особенной части возможно придание множественности квалифицирующих убийство обстоятельств значения особо квалифицирующего признака данного преступления.

33. Требуется устранить неудачные законодательные формулировки, не в полной мере выражающие социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств в признаках состава преступления и допускающие многозначное толкование, а также избавиться от нормативной несогласованности различных квалифицирующих признаков между собой. Так, изменению подлежат формулировки, предусмотренные в настоящее время в п. «в» и «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (беспомощное состояние потерпевшего, совершение убийства по найму). Соответствующие обстоятельства надлежит изложить следующим образом: «(убийство) лица, заведомо для виновного не способного оказать сопротивления во время совершения преступления»; «(убийство) с целью получения вознаграждения в виде имущества или выгод имущественного характера».

Несмотря на то, что настоящее исследование является логически завершенным, затронутую в нем проблематику нельзя считать исчерпанной. Существует несколько направлений дальнейшего развития положений как учения о социальной обусловленности квалифицирующих преступление обстоятельств в целом, так и учения о социальной обоснованности квалифицирующих убийство обстоятельств. Они, на наш взгляд, таковы.

1. Если говорить о теории социальной обусловленности квалифицирующих обстоятельств, то ее положения могут быть развиты посредством обращения к анализу иных социальных детерминантов квалифицирующих признаков, помимо оснований и криминологических условий. По существу, речь идет о других видах условий, при которых дифференциации уголовной ответственности оказывается допустимой и целесообразной. В настоящее время в отраслевой науке этот вид детерминантов уголовно-правовых норм исследуется только применительно к криминализации.

2. В рамках данной работы вообще не рассматривалась проблема социальной обоснованности санкций за квалифицированные виды убийств. Между тем эта проблема не менее актуальна, чем проблема отбора и формулирования квалифицирующих убийство обстоятельств. Ее значимость еще более повышается в связи с тем, что предполагается углубление дифференциации ответственности за убийство с распределением повышающих ответственность обстоятельств на квалифицирующие и особо квалифицирующие. Кроме того, она имеет непосредственный выход на проблему предела жесткости уголовной репрессии в целом: максимальный предел устанавливаемого законом наказания за убийство есть в то же время максимальный предел жесткости уголовного наказания как такового. Он не является константой, может подлежать переоценке в связи с изменением условий жизни общества и уголовной политики, а, следовательно, должен быть предметом постоянного внимания законодателя.

3. В связи с тем, что убийства и умышленные преступления против здоровья характеризуются не только одним и тем же видовым объектом, но и сходными до известных пределов признаками объективной и субъективной стороны, а также субъекта, на базе положений, сформулированных в настоящей работе, возможно создание единого учения о социальных основаниях квалифицирующих обстоятельств преступлений против жизни и здоровья.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления»

1. Конституция Российской Федерации. -М.: Известия, 1993. 59 с.

2. Уголовный кодекс РФ (с изменениями и дополнениями на 15 января 2006 г.). М.: ПРОСПЕКТ, 2006. - 190 с.

3. Уголовный кодекс РСФСР. М.: ИНФРА-М - НОРМА, 1996. - 216 с.

4. Уголовный кодекс РСФСР. М.: Госюриздат, 1950. - 256 с.

5. Гражданский кодекс РФ. М.: ПРОСПЕКТ, 2005. - 448 с.

6. Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1959 г. // Права человека. Основные международные документы. М.: Междунар. отношения, 1989. - С. 155-158.

7. О трансплантации органов и (или) тканей человека : Закон РФ от 22 декабря 1992 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ.- 1993.-№2.-Ст. 62.

8. Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. -1993.-№33.-Ст. 1318.

9. Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде : утверждены Законом СССР от 15 июля 1970 г. // Основы законодательства Союза ССР и союзных республик. М.: Юрид. лит., 1987. - С. 301-343.

10. О перечне социальных показаний для искусственного прерывания беременности : постановление Правительства РФ от 11 августа 2003 г. № 485 // Собрание законодательства РФ. 2003. - №33. - Ст. 3275.

11. О судебной практике по делам об умышленных убийствах : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. №6 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. - №2.

12. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. №11 // Российская газета. -2004. 29 июня.

13. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. №29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. - №2.

14. Уголовный кодекс Республики Болгария / науч. ред. А.И. Лукашов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 298 с.

15. Уголовный кодекс Голландии / науч. ред. Б.В. Волженкин. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 510 с.

16. Уголовный кодекс Грузии / науч. ред. З.К. Бигвава. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 409 с.

17. Уголовный кодекс Дании / науч. ред. С.С. Беляев. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 230 с.

18. Уголовный кодекс Испании / науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, Ф.М. Решетников. -М.: Зерцало, 1998.-213 с.

19. Уголовный кодекс Республики Казахстан. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.-466 с.

20. Уголовный кодекс Латвийской Республики / науч. ред. А.И. Лукашов и Э.А. Саркисова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 313 с.

21. Уголовный кодекс Республики Польша / науч. ред. А.И. Лукашов, Н.Ф. Кузнецова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 234 с.

22. Уголовный кодекс Республики Узбекистан. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.-338 с.

23. Уголовный кодекс Украины / науч. ред. В.Я. Таций и В.В. Сташис. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 393 с.

24. Уголовный кодекс Швеции / науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, С.С. Беляев. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 320 с.

25. Уголовный кодекс Эстонской Республики / науч. ред. В.В. Запевалов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 262 с.

26. Уголовный кодекс Японии / науч. ред. А.И. Коробеев. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 226 с.1. Книги и монографии

27. Абельцев, С.Н. Личность преступника и проблемы криминального насилия / С.Н. Абельцев. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. - 207 с.

28. Алексеев, П.В. Социальная философия : учебное пособие / П.В. Алексеев. МГУ. Филос. фак М.: Проспект, 2004. - 256 с.

29. Алексеев, С.С. Проблемы теории права : курс лекций в 2 т. Т. 1 / С.С. Алексеев. Свердловск: СЮИ, 1972. - 395 с.

30. Алексеев, С.С. Теория права / С.С. Алексеев. М.: БЕК, 1995. - 320 с.

31. Андреева, Jl.A. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность / JI.A. Андреева, П.Ю. Константинов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 210 с.

32. Андреева, JI.A. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах / JI.A. Андреева. СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры РФ, 1998. - 56 с.

33. Аниянц, М.К. Ответственность за преступления против жизни / М.К. Ани-янц.-М.: Юрид. лит., 1964.-212 с.

34. Антонян, Ю.М. Убийства ради убийства / Ю.М. Антонян. М.: Щит-М, 1998.-233 с.

35. Беляев, В.Г. Вопросы квалификации убийств / В.Г. Беляев, Н.М. Свидлов. -Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1984. 60 с.

36. Бородин, C.B. Квалификация преступлений против жизни / C.B. Бородин. -М.: Юрид. лит., 1977. 239 с.

37. Бородин, C.B. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву / C.B. Бородин. М.: Юрист, 1994. - 216 с.

38. Бородин, СБ. Преступления против жизни / C.B. Бородин.-М: Юрист, 1999. 356 с.

39. Бородулин, А.И. Убийства по найму. Криминалистическая характеристика. Методика расследования / А.И. Бородулин. М.: Новый юрист, 1997. - 80 с.

40. Бушуев, Г.В. Способ совершения преступления и его влияние на общественную опасность содеянного : лекция / Г.В. Бушуев. Омск: Омская высшая школа милиции, 1988. - 24 с.

41. Векленко, C.B. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве / C.B. Векленко. Омск: Омская академия МВД РФ, 2002. - 192 с.

42. Волков, Б.С. Детерминистическая природа преступного поведения / Б.С. Волков. М.: Изд-во РУДН, 2004. - 128 с.

43. Волков, Б.С. Мотивы преступлений / Б.С. Волков. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1982.- 152 с.

44. Галиакбаров, P.P. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации / P.P. Галиакбаров. Краснодар: Изд-во Кубан. аграр. ун-та, 2000. - 200 с.

45. Гаухман, Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика / Л.Д. Гаухман. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. - 448 с.

46. Герцензон, A.A. Уголовное право и социология / A.A. Герцензон. М.: Юрид. лит., 1970.-286 с.

47. Глухарева, Л.И. Уголовная ответственность за детоубийство / Л.И. Глухарева. М.: ВЮЗИ, 1984. - 57 с.

48. Горелик, И.И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья / И.И. Горелик. Минск: Вышэйшая школа, 1973.-318 с.

49. Гражданское право : учебник: в 2 т. Т. 1 / B.C. Ем, И.А. Зенин, Н.И. Коваленко и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 1998. - 816 с.

50. Гражданское право. Часть 1 : учебник / Н.Д. Егоров, И.В. Елисеев, A.A. Иванов и др.; под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. - 552 с.

51. Дагель, П.С. Субъективная сторона преступления и ее установление / П.С. Дагель, Д.П. Котов. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1974. - 241 с.

52. Демидов, Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве / Ю.А. Демидов. М.: Юрид. лит., 1975. - 182 с.

53. Елисеев, С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России / С.А. Елисеев. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1999. - 176 с.

54. Жалинский, А.Э. Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью / А.Э. Жалинский. М.: Наука, 1989. - 192 с.

55. Загородников, Н.И. Преступления против жизни / Н.И. Загородников. М.: Юрид. лит., 1961.-278 с.

56. Звечаровский, И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика / И.Э. Звечаровский. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. -100 с.

57. Землюков, C.B. Уголовно-правовые проблемы преступного вреда / C.B. Землюков. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1992. - 240 с.

58. Зубкова, В.И. Ответственность за преступления против личности по законодательству России / В.И. Зубкова. М.: НОРМА, 2005. - 256 с.

59. Ивлев, Ю.В. Логика / И.В. Ивлев. М.: ПРОСПЕКТ, 2002. - 288 с.

60. Иногамова-Хегай, JI.B. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений / Л.В. Иногамова-Хегай. М.: ИНФРА-М, 2002. - 169 с.

61. Каиржанов, Е.К. Интересы трудящихся и уголовный закон / Е.К. Каиржанов. Алма-Ата: Казахстан, 1973. - 160 с.

62. Капинус, О.С. Убийства: мотивы и цели / О.С. Капинус. М.: ИМПЭПАБЛИШ, 2004. - 312 с.

63. Касьянов, В.В. Социология права / В.В. Касьянов, В.Н. Нечипуренко. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. - 480 с.

64. Ковалев, М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления / М.И. Ковалев. Красноярск, 1991. - 321 с.

65. Ковлер, А.И. Антропология права : учебник для вузов / А.И. Ковлер. М.: НОРМА, 2002.-480 с.

66. Коган, В.М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия / В.М. Коган. М.: Наука, 1983. - 183 с.

67. Козаченко, И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды / И.Я. Козаченко. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1987.-232 с.

68. Козаченко, И.Я. Квалификация хулиганства и отграничение его от смежных составов преступлений / И.Я. Козаченко. Свердловск: СЮИ, 1984. - 56 с.

69. Козлов, А.П. Понятие преступления / А.П. Козлов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 819 с.

70. Козлов, А.П. Система санкций в уголовном праве / А.П. Козлов. Красноярск: Изд-во Краен, ун-та, 1991. - 119 с.

71. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / C.B. Бородин, О.Л. Дубовик, С.Г. Келина и др.; отв. ред. A.B. Наумов. М.: Юрист, 1996. - 823 с.

72. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Х.М. Ахметшин, А.Е. Беляев, Г.Н. Борзенков и др.; отв. ред. В.И. Радченко. М.: Вердикт, 1996. - 647 с.

73. Кондрашова, Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности / Т.В. Кондрашова. Екатеринбург: Гуманитарный ун-т, 2000. - 348 с.

74. Коробеев, А.И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации / А.И. Коробеев. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1987.-268 с.

75. Костарева, Т.А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве / Т.А. Костарева. Ярославль: Изд-во Яросл. гос. ун-та, 1993. - 234 с.

76. Кохановский, В.П. Философия и методология науки / В.П. Кохановский. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 576 с.

77. Красиков, А.Н. Преступления против права человека на жизнь: в аспектах de lege lata и de lege ferenda / А.Н. Красиков. Саратов, 1999. - 219 с.

78. Красиков, А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России / А.Н. Красиков.-Саратов, 1996.

79. Криминальная мотивация/ отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986.-304 с.

80. Криминология : учебник для юридических вузов / А.И. Алексеев, Ю.Н. Аргунова, С.В. Ванюшкин и др.; под ред. А.И. Долговой. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997.-784 с.

81. Кругликов, JI.JI. Дифференциация ответственности в уголовном праве / JI.JI. Кругликов, A.B. Васильевский. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. - 300 с.

82. Кругликов, JI.JI. Квалифицирующие обстоятельства: понятие, виды, влияние на квалификацию преступлений / JI.JI. Кругликов, В.Н. Савинов. Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 1989. - 88 с.

83. Кудрявцев, В.Н. Стратегии борьбы с преступностью / В.Н. Кудрявцев. 2-е изд., испр. и доп.-М.: Наука, 1998.-216 с.

84. Кудрявцев, В.Н. Объективная сторона преступления / В.Н. Кудрявцев. М.: Юрид. лит., 1960.-244 с.

85. Кудрявцев, В.Н. Общая теория квалификации преступлений / В.Н. Кудрявцев. М.: Юрист, 1999. - 304 с.

86. Кузнецов, A.B. Уголовное право и личность / A.B. Кузнецов. М.: Юрид. лит., 1977.- 168 с.

87. Кузнецова, Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации / Н.Ф. Кузнецова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 208 с.

88. Курс советского уголовного права : в 5 т. Часть общая. Т. 1 / М.Д. Шарго-родский, И.И. Солодкин, С.А. Домахин и др.; отв. ред. H.A. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. - 646 с.

89. Курс советского уголовного права : в 5 т. Часть Особенная. Т. 3 / H.A. Беляев, Г.З. Анашкин, B.C. Прохоров и др.; отв. ред. H.A. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973. - 836 с.

90. Курс советского уголовного права : в 6 т. Т. 5 / A.A. Пионтковский, П.С. Ромашкин, Г.Л. Кригер; под ред. A.A. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. М.: Наука, 1971. - 571 с.

91. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1 : учебник для вузов / Г.Н. Борзен-ков, B.C. Комиссаров, Н.Е. Крылова и др.; под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: Зерцало, 1999. - 592 с.

92. Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3 : учебник для вузов / Г.Н. Бор-зенков, В.И. Зубкова, Н.Ф. Кузнецова и др.; под ред. Г.Н. Борзенкова, B.C. Комиссарова. М.: ИКД Зерцало-М, 2002. - 468 с.

93. Левченко, О.П. Расследование убийств, совершенных по мотиву кровной мести / О.П. Левченко. М.: Юрлитинформ, 2004. - 208 с.

94. Лесниевски-Костарева, Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика / Т.А. Лесниевски-Костарева. М.: НОРМА, 2000.-400 с.

95. Лунеев, В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции / В.В. Лунеев. М.: НОРМА, 1997. - 497 с.

96. Малеина, М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита / М.Н. Малеина. М.: МЗ Пресс, 2000. - 242 с.

97. Малинин, В.Б. Объективная сторона преступления / В.Б. Малинин, А.Ф. Парфенов. СПб.: Изд-во Юрид. ин-та, 2004. - 301 с.

98. Малков, В.П. Совокупность преступлений (вопросы квалификации и назначения наказания) / В.П. Малков. Казань: Изд-во Каз. ун-та, 1974. - 307 с.

99. Мальцев, В.В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности/ В.В. Мальцев. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. - 694 с.

100. Маляева, Е.О. Преступления против жизни / Е.О. Маляева. Нижний Новгород, 2003.-606 с.

101. Мейер, Д.И. Русское гражданское право : в 2 ч. Ч. 1 / Д.И. Мейер. М.: Статут, 1997.-286 с.

102. Милюков, С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа / С.Ф. Милюков. СПб.: СПбИВЭСЭП, 2000. - 278 с.

103. Миненок, М.Г. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы / М.Г. Миненок, Д.М. Миненок. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.-367 с.

104. Мясников, O.A. Смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства в теории, законодательстве и судебной практике / O.A. Мясников. М.: Юрли-тинформ, 2002. - 240 с.

105. Насильственная преступность / под ред. В.Н. Кудрявцева и A.B. Наумова. -М.: Спарк, 1997.- 139 с.

106. Наумов, A.B. Мотивы убийств / A.B. Наумов. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1969.- 135 с.

107. Наумов, A.B. Российское уголовное право. Общая часть : курс лекций. -М.: БЕК, 1996.-560 с.

108. Нафиев, С.Х. Корыстное убийство: понятие, виды, квалификация (уголовно-правовые и криминологические аспекты) / С.Х. Нафиев. Казань, 1999.

109. Незнамова, З.А. Коллизии в уголовном праве / З.А. Незнамова. Екатеринбург, 1994.

110. Неновски, Н. Право и ценности / Н. Неновски. М.: Прогресс, 1987. -248 с.

111. Никифоров, B.C. Объект преступления по советскому уголовному праву /

112. B.C. Никифоров. М.: Юрид. лит., 1960. - 229 с.

113. Новоселов, Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты / Г.П. Новоселов. М.: НОРМА, 2001. - 198 с.

114. Овчинский, С.С. Проблемы борьбы с тяжкими преступлениями /

115. C.С. Овчинский. М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1971. - 186 с.

116. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов / под ред. Н.Ю. Шведовой.-М.: Русский язык, 1990.-921 с.

117. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В.Н. Кудрявцев, A.M. Яковлев. М.: Наука, 1982. - 303 с.

118. Плаксина, Т.А. Общие вопросы уголовной ответственности за убийство / Т.А. Плаксина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - 171 с.

119. Плаксина, Т.А. Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельство и их юридическое выражение в признаках состава преступления / Т.А. Плаксина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. - 432 с.

120. Плаксина, Т.А. Уголовная ответственность за убийство. Часть 2. Квалифицированные виды убийство со специальным потерпевшим (п. «а»-«г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) / Т.А. Плаксина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - 56 с.

121. Плохова, В.И. Ненасильственные преступления против собственности: криминологическая и правовая обоснованность / В.И. Плохова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 295 с.

122. Побегайло, Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. Уголовно-правовое и криминологическое исследование / Э.Ф. Побегайло. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1965. - 205 с.

123. Попов, А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах / А.Н. Попов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - 463 с.

124. Попов, А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах / А.Н. Попов. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 898 с.

125. Проблемы теории государства и права : учебник / под ред. С.С. Алексеева. М.: Юрид. лит., 1987. - 448 с.

126. Прозументов, J1.M. Криминология. Общая часть / J1.M. Прозументов, A.B. Шеслер. Красноярск: Краен. ВШ МВД РФ, 1997. - 256 с.

127. Ривман, Д.В. Виктимология / Д.В. Ривман, B.C. Устинов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2000. - 332 с.

128. Романовский, Г.Б. Гносеология права на жизнь / Г.Б. Романовский. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 370 с.

129. Российское уголовное право : курс лекций. Т. 1. Преступление / под ред. А.И. Коробеева. Владивосток, 1999. - 604 с.

130. Российское уголовное право : курс лекций. Т. 3. Преступления против личности / под ред. А.И. Коробеева. Владивосток, 2000. - 504 с.

131. Российское уголовное право. Общая часть / под ред. B.C. Комиссарова. -СПб.: Питер, 2005.-560 с.

132. Семернева, Н.К. Вопросы квалификации умышленных убийств : учебное пособие / Н.К. Семернева. Свердловск: СЮИ, 1984. - 80 с.

133. Семернева, Н.К. Множественность преступлений: квалификация и назначение наказания / Н.К. Семернева, Г.П. Новоселов, З.А. Николаева. Свердловск: СЮИ, 1990.-83 с.

134. Сердюк, J1.B. Насилие: криминологическое и уголовно-правовое исследование / J1.B. Сердюк. М.: Юрлитинформ, 2002. - 384 с.

135. Скляров, C.B. Вина и мотивы преступного поведения / C.B. Скляров. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. 326 с.

136. Советское гражданское право: Субъекты гражданского права / под ред. С.Н. Братуся. М.: Юрид. лит., 1984. - 288 с.

137. Степин, B.C. Теоретическое знание / B.C. Степин. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 744 с.

138. Таганцев, Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. Т. 1 / Н.С. Таганцев. СПб., 1873. - 324 с.

139. Тоболкин, П.С. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм / П.С. Тоболкин. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1983. - 176 с.

140. Уголовное право. Особенная часть : учебник для вузов / Т.И. Ваулина, П.А. Волостнов, М.И. Ковалев и др.; отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незна-мова, Г.П. Новоселов. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997. - 755 с.

141. Уголовное право России : учебник для вузов : в 2 т. Т. 2. Особенная часть / Х.М. Ахметшин, Б.В. Волженкин, P.P. Галиакбаров и др.; под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М.: НОРМА, 2000. - 816 с.

142. Уголовное право России. Часть Особенная : учебник для вузов / отв. ред. JT.JT. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2004. - 880 с.

143. Филимонов, В.Д. Криминологические основы уголовного права / В.Д. Филимонов. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1981. -213 с.

144. Филимонов, В.Д. Норма уголовного права / В.Д. Филимонов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 281 с.

145. Филимонов, В.Д. Охранительная функция уголовного права / В.Д. Филимонов. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 198 с.

146. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. М.: Политиздат, 1991. -560 с.

147. Чечель, Г.И. Жестокий способ совершения преступлений против личности / Г.И. Чечель. Нальчик: Ставроп. книж. изд-во, 1991. - 155 с.

148. Шаргородский, М.Д. Преступления против жизни и здоровья / М.Д. Шар-городский. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1948.

149. Шарапов, Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве / Р.Д. Шарапов. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 298 с.

150. Шершеневич, Г.Ф. Учебник русского гражданского права / Г.Ф. Шерше-невич. М.: СПАРК, 1995. - 556 с.

151. Щепельков, В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты / В.Ф. Щепельков. М.: Юрлитинформ, 2003.-416 с.1. Статьи

152. Андреева, JT. Ответственность за убийство нескольких человек / JI. Андреева // Законность. 1994. - №4. - С. 10-13.

153. Антонов, В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств / В.Ф. Антонов // Журнал российского права. 2004. - №12. - С. 40-45.

154. Архипцев, Н.И. Уголовно-правовое законотворчество: проблемы и перспективы совершенствования / Н.И. Архипцев // Журнал российского права. -2004.-№2.-С. 55-59.

155. Бабий, Н. Ответственность за убийство двух или более лиц / Н. Бабий // Законность. 2004. - №8. - С. 38-40.

156. Бавсун, М. Проблемы квалификации убийства, сопряженного с иными преступлениями / М. Бавсун, Н. Вишнякова // Уголовное право. 2004. - №4. - С. 7-9.

157. Беседкина, Н.И. Конституционно-правовые основания зарождения жизни человека. Начальный этап возникновения и реализации конституционного права на жизнь / Н.И. Беседкина // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2005. - №3. - С. 52-64.

158. Бояров, С. Проблемы определения начала жизни человека в уголовном праве / С. Бояров // Уголовное право. 2004. - №4. - С. 13-14.

159. Будякова, Т. Индивидуальные особенности потерпевшего как критерий степени нравственных и физических страданий / Т. Будякова // Российская юстиция. 2003. - №2. - С. 15-16.

160. Власов, В.П. Мотивы, цели и умысел при совершении хулиганских действий / В.П. Власов // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. М.: Юрид. лит., 1975.-С. 120-137.

161. Воробьева, Т. Квалификация умышленного убийства, совершенного в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга / Т. Воробьева, А. Санталов // Советская юстиция. 1988. -№23. - С. 15-16.

162. Воронин, А.Н. Уголовная ответственность за убийство из сострадания / А.Н. Воронин // Российский юридический журнал. 2000. - №4. - С. 76-79.

163. Гальперин, И.М. Уголовная политика и уголовное законодательство / И.М. Гальперин // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975.-С. 53-55.

164. Гаухман, Л.Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуи-стичность / Л.Д. Гаухман // Уголовное право в XXI веке : материалы международной научной конференции. М.: ЛексЭст, 2002. - С. 48-61.

165. Грошев, A.B. Правосознание в системе оснований криминализации общественно опасных деяний / A.B. Грошев // Российский юридический журнал. -1997. -№1. С. 122-132.

166. Гулиева, Н.Б. Составные преступления / Н.Б. Гулиева // Правовые проблемы укрепления российской государственности / под ред. С.А. Елисеева. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2004. Ч. 18. - С. 12 -14.

167. Дагель, П.С. Условия установления уголовной наказуемости / П.С. Дагель // Правоведение. 1975. - №4. - С. 67-74.

168. Дементьев, С. Понятие беспомощного и бессознательного состояния / С. Дементьев // Российская юстиция. 1999. — №1. — С. 43.

169. Демидов, Ю.А. Человек объект уголовно-правовой охраны / Ю.А. Демидов // Советское государство и право. - 1972. - №2. - С. 106-110.

170. Демидов, Ю.Н. Уголовная ответственность за нарушение национального и расового равноправия / Ю.Н. Демидов // Государство и право. -1994. -№7. С. 91-99.

171. Евстратов, Ю.И. Объект корыстного убийства / Ю.И. Евстратов // Актуальные правовые вопросы борьбы с преступностью. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1988.-С. 48-62.

172. Жалинский, А.Э. Насильственная преступность и уголовная политика / А.Э. Жалинский//Советское государство и право. 1991.-№3.-С. 101-112.

173. Жалинский, А. О материальной стороне преступления / А. Жалинский // Уголовное право. 2003. - №2. - С. 27-29.

174. Жалинский, А. О современном состоянии уголовно-правовой науки / А. Жалинский // Уголовное право. 2005. -№1. - С. 21-24.

175. Жалинский, А. Рец. на кн.: Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. М.: Наука, 2005. 366 с. / А. Жалинский // Уголовное право. 2005. -№4.-С. 125-128.

176. Иванов, Н. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». Критический взгляд / Н. Иванов // Уголовное право. 2000. - №2. - С. 21-25.

177. Казакова, В. Уголовно-правовые аспекты предупреждения вооруженной преступности / В. Казакова // Уголовное право. 2003. - №2. - С. 37-38.

178. Келина, С.Г. Некоторые направления совершенствования уголовного законодательства/ С.Г. Келина// Советское государство и право. 1987. -№5. -С. 65-71.

179. Келина, С.Г. Об основаниях и последствиях криминализации и декриминализации деяний / С.Г. Келина // Советское государство и право. 1988. -№11.-С. 12-19.

180. Келина, С.Г. Рец. на кн.: Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика / С.Г. Келина // Советское государство и право. 1988. - №10. -С. 149-151.

181. Ковалев, М.И. Общественно опасные последствия преступления и диспозиция уголовного закона / М.И. Ковалев // Советское государство и право. -1990.-№10.-С. 38-43.

182. Коган, В.М. Уровни анализа эффективности уголовно-правовых норм /

183. B.М. Коган // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 30. М.: Юрид. лит., 1979.-С. 49-59.

184. Комиссаров, B.C. Изменения в УК РФ и их применение в практике Верховного Суда Российской Федерации / B.C. Комиссаров // Изменения УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005.-С. 21-31.

185. Кондратов, П.Е. О пределах уголовно-правового регулирования общественных отношений / П.Е. Кондратов // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт / под ред. A.B. Усса. Красноярск: Изд-во Краен, унта, 1989.-С. 21-33.

186. Константинов, П. Субъективная сторона убийства с особой жестокостью / П. Константинов // Российская юстиция. 2004. - №4. - С. 41—43.

187. Константинов, П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на квалификацию убийства / П.Ю. Константинов // Законность. 2001. - № 9.1. C. 7-10.

188. Корецкий, Д. Оружие как элемент уголовно-правовой характеристики преступления / Д. Корецкий // Уголовное право. 2003. - №3. - С. 33-35.

189. Коробеев, А.И. К вопросу о некоторых современных тенденциях советской уголовно-правовой политики / А.И. Коробеев // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 44.-М.: Юрид. лит., 1986.-С. 9-15.

190. Коробеев, А.И. О понятии криминализации и декриминализации / А.И. Коробеев // Актуальные правовые вопросы борьбы с преступностью / отв. ред. В.Д. Филимонов. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1988. - С. 31-36.

191. Коробеев, А.И. Последние изменения Особенной части УК РФ 1996 г.: плюсы и минусы / А.И. Коробеев // Изменения УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. - С. 41-48.

192. Коробеев, А.И. Простое убийство и сложности его квалификации / А.И. Коробеев // Уголовное право. 2001. - №2. - С. 16-19.

193. Коробеев, А.И. Советская уголовно-правовая политика: тенденции и перспективы развития / А.И. Коробеев // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт / под ред. A.B. Усса. Красноярск: Изд-во Краен, ун-та, 1989.-С. 35-53.

194. Коробеев, А.И. Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии / А.И. Коробеев // Уголовное право в XXI веке : материалы международной научной конференции. М.: ЛексЭст, 2002. -С. 160-163.

195. Кострова, М. Оценочная лексика в уголовном законе: проблемы теории и практики / М. Кострова // Уголовное право. 2001. - №2. - С. 19-23.

196. Кострова, М.Б. Язык уголовного закона: ясность, простота, доступность / М.Б. Кострова // Уголовное право в XXI веке : материалы международной научной конференции. М.: ЛексЭст, 2002. - С. 163-172.

197. Кригер, Г.Л. Дифференциация оснований и пределов уголовной ответственности / Г.Л. Кригер // Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции. М.: Наука, 1980. - С. 114-126.

198. Кригер, Г.Л. Некоторые вопросы построения Особенной части Уголовного кодекса / Г.Л. Кригер // Проблемы совершенствования уголовного закона. -М.: ИГП АН СССР, 1984. С. 123-134.

199. Кругликов, Л.Л. О конструировании квалифицированных составов преступлений / Л.Л. Кругликов // Правоведение. 1989. - №2. - С. 43-49.

200. Кругликов, Л.Л. О средствах законодательной техники в уголовном праве / Л.Л. Кругликов // Кругликов, Л.Л. Проблемы теории уголовного права : избранные статьи. 1982-1999 гг./Л.Л. Кругликов.-Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1999.-С. 15-24.

201. Кругликов, Л.Л. Средства законодательной техники и вопросы их применения в уголовном праве / Л.Л. Кругликов // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. М.: ЛексЭст, 2004. - С. 34-37.

202. Крылова, Н.Е. Ответственность за незаконное производство аборта и необходимость уголовно-правовой защиты «будущей» жизни / Н.Е. Крылова // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. - 2002 - №6. - С. 38-53.

203. Кудрявцев, В.Н. Криминология и проблемы криминализации / В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов. // Журнал российского права. 2004. - №12. - С. 46-50.

204. Кудрявцев, В.Н. Криминализация и криминология / В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов // Lex russica (научные труды МГЮА). 2005. - №1. - С. 80-85.

205. Кудрявцев, В.Н. Декриминализация (социально-правовой аспект) / В.Н. Кудрявцев, В.Е. Эминов // Lex russica (научные труды МГЮА). 2005. -№2.-С. 326-331.

206. Кузнецова, Н.Ф. Главные тенденции развития российского уголовного законодательства / Н.Ф. Кузнецова // Уголовное право в XXI веке : материалы международной научной конференции. М.: ЛексЭст, 2002. - С. 7-12.

207. Кузнецова, Н.Ф. Квалификация сложных составов преступлений / Н.Ф. Кузнецова // Уголовное право. 2000. -№1. - С. 25-32.

208. Кузнецова, Н.Ф. Перспективы совершенствования УК РФ / Н.Ф. Кузнецова // Государство и право на рубеже веков (Материалы Всероссийской конференции): Криминология. Уголовное право. Судебное право. -М.: ИГП РАН, 2001. С. 66-72.

209. Кузнецова, Н.Ф. Состав преступления (спорные вопросы) / Н.Ф. Кузнецова // Вестник МГУ. Серия 11. Право. - 1987. - №4. - С. 21 -29.

210. Курляндский, В.Н. Уголовная политика: дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности / В.Н. Курляндский // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. - С. 80-86.

211. Лунеев, В.В. Тенденции преступности: мировые, региональные, российские / В.В. Лунеев // Государство и право. 1993. - № 5. - С. 3-19.

212. Лысак, Н.В. Проблемы определения начального момента охраны жизни человека в уголовном праве / Н.В. Лысак // Российский следователь. 2002. -№2.-С. 38-41.

213. Лысов, М.Д. Логико-структурный анализ понятий и признаков преступлений в действующем Уголовном кодексе РФ / М.Д. Лысов // Государство и право. 1997. -№12. - С. 74-78.

214. Мальков, В.П. Состав преступления в теории и законе / В.П. Мальков // Государство и право. 1996. - №7. - С. 105-114.

215. Мальцев, B.B. Категория «общественно опасное поведение» и ее уголовно-правовое значение / В.В. Мальцев // Государство и право. 1995. -№9. -С. 52-60.

216. Мальцев, В.В. Рец на кн.: Красиков А.Н. Преступления против права человека на жизнь: в аспектах de lege lata и de lege ferenda. Саратов, 1999. 219 с. / B.B. Мальцев, A.C. Сенцов, B.M. Шинкарук // Государство и право. 2000. -№10.-С. 121-122.

217. Мартышин, О.В. Проблема ценностей в теории государства и права / О.В. Мартышин // Государство и право. 2004. -№10. - С. 5-14.

218. Матвеева, A.A. Личность и новеллы уголовного законодательства России / A.A. Матвеева // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы : материалы международ, науч.-практ. конф. М.: ЛексЭст, 2005. С. 354-357.

219. Мацкевич, И. Уголовно-правовой анализ убийств по найму / И. Мацкевич, Р. Локк // Уголовное право. 2001. - №2. - С. 23-28.

220. Мельник, Н.И. Проблемы определения преступности деяния в процессе его криминализации / Н.И. Мельник // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы : материалы междунар. науч.-практ. конф. М.: ЛексЭст, 2005. - С. 370-375.

221. Меркушов, А.Е. О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 105 УК РФ / А.Е. Меркушов // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. - №6. - С. 20-24.

222. Наумов, A.B. Нормы других отраслей права как источник уголовного права / A.B. Наумов // Законность. 2002. - №7. - С. 38-43.

223. Никитина, Е. Необходимо установить уголовную ответственность за подавление имущества в опасность / Е. Никитина // Уголовное право. 2004. -№1.-С. 36-37.

224. Панченко, П. Рец. на кн.: Маляева Е.О. Преступления против жизни. Нижний Новгород, 2003. 606 с. // Уголовное право. 2005. -№3. - С. 139-141.

225. Панченко, П.Н. Предел преступности деяния предел «досягаемости» уголовного права / П.Н. Панченко // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы : материалы междунар. науч.-практ. конф. - М.: ЛексЭст, 2005. - С. 463-468.

226. Питерцев, С. Оценка множественности ранений в посягательствах на жизнь / С. Питерцев // Советская юстиция. 1973. -№19. - С. 19.

227. Плаксина, Т.А. Нормообразование в уголовном праве: плоскости, направления, способы / Т.А. Плаксина // Российский юридический журнал. 2002. -№4. - С. 50-54.

228. Плаксина, Т.А. Основание повышения ответственности за убийство женщины, находящейся в состоянии беременности / Т.А. Плаксина // Уголовное право. 2006. - №2. - С. 64-68.

229. Плаксина, Т.А. Основания повышения ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии / Т.А. Плаксина // Правоведение. 2005. - №1. - С. 151-159.

230. Плаксина, Т.А. Основания уголовно-правовых норм, уголовно-правового запрета, криминализации: понятие и соотношение / Т.А. Плаксина // Государство и право.-2006.-№5.-С. 41-47.

231. Плаксина, Т.А. Проблемы законодательной согласованности квалифицирующих признаков убийства (статья первая) / Т.А. Плаксина // Известия Алтайского государственного университета. 2001. - №2. - С. 67-71.

232. Плаксина, Т.А. Проблемы законодательной согласованности квалифицирующих признаков убийства (статья вторая) / Т.А. Плаксина // Известия Алтайского государственного университета. 2002. - №2. - С. 56-60.

233. Плаксина, Т.А. Проблемы ответственности за преступления против жизни в свете изменений в УК РФ / Т.А. Плаксина// Изменения в УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005.-С. 73-87.

234. Плаксина, Т.А. Теоретические основы углубления дифференциации ответственности за убийство / Т.А. Плаксина // Современное право. 2006. - №2. -С. 54-58.

235. Плаксина, Т. Уголовно-правовое значение множественности квалифицирующих убийство обстоятельств / Т. Плаксина, М. Кондратенко // Уголовное право. 2005. - №3. - С. 53-55.

236. Побегайло, Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики / Э.Ф. Побегайло // Уголовное право. 2004. - №4. - С. 112-117.

237. Попов, А.Н. О начале уголовно-правовой охраны жизни в новом тысячелетии / А.Н. Попов // Уголовное право в XXI веке. М.: ЛексЭст, 2002. -С. 200-203.

238. Разгильдиев, Б. Убийство по заказу / Б. Разгильдиев // Российская юстиция.- 1995.-№6.-С. 41.

239. Рарог, А.И. Пределы судейского усмотрения при применении уголовно-правовых норм / А.И. Рарог // Государство и право на рубеже веков (Материалы Всероссийской конференции): Криминология. Уголовное право. Судебное право. -М.: ИГП РАН, 2001. С. 137-141.

240. Расторопов, С. Объективные и субъективные признаки в общем понятии состава преступлений против здоровья человека / С. Расторопов // Уголовное право. 2003. - №4. - С. 59-61.

241. Романовский, Г.Б. К вопросу о правовом регулировании репродукции человека / Г.Б. Романовский // Правоведение. 2000. - №5. - С. 42-48.

242. Романовский, Г.Б. Право на жизнь (общетеоретический аспект) / Г.Б. Романовский // Правоведение. 2003. - №4. - С. 180-190.

243. Салихов, Ш. Убийство, сопряженное с разбоем: одно преступление или совокупность? / Ш. Салихов // Законность. 2005. - №2. - С. 23-25.

244. Святенюк, Н. Ответственность за совместное участие в убийстве / Н. Свя-тенюк // Уголовное право. 2004. - №4. - С. 48-50.

245. Сенякин, И.Н. Проблемы специализации и унификации российского законодательства / И.Н. Сенякин // Государство и право. 1993. - №5. - С. 20-27.

246. Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. 1994. - №6. - С. 44-76.

247. Татарников, В.Г. Способ совершения преступления как квалифицирующий признак тяжких и особо тяжких преступлений против личности / В.Г. Татарников // Российский следователь. 2001. - №2. - С. 23.

248. Тер-Акопов, A.A. Защита личности принцип уголовного закона / A.A. Тер-Акопов // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. - М.: ИГП РАН, 1994. - С. 54-57.

249. Тер-Акопов, A.A. Основания дифференциации ответственности за деяния, предусмотренные уголовным законом / A.A. Тер-Акопов // Советское государство и право. 1991.-№10.-С. 71-78.

250. Ткаченко, В. Парные нормы / В. Ткаченко // Уголовное право. 2000. -№2.-С. 63-64.

251. Улицкий, С. Практика применения нового закона при совершении убийств / С. Улицкий // Уголовное право. 2005. - №3. - С. 60-61.

252. Феоктистов, М. Квалификация убийств: некоторые вопросы теории и практики / М. Феоктистов, Е. Бочаров // Уголовное право. 2000. - №2. - С. 65-67.

253. Фесенко, Е. Объект преступления с точки зрения ценностной теории / Е. Фесенко // Уголовное право. 2003. - №3. - С. 71-73.

254. Фефелов, П.А. Критерии установления уголовной наказуемости деяний / П.А. Фефелов//Сов. государство и право. 1970.-№11.-С. 101-103.

255. Филимонов, В.Д. Обстоятельства, определяющие содержание и конструкцию состава преступления / В.Д. Филимонов // Уголовное право. 2003. -№2. - С. 83-85.

256. Филимонов, В.Д. Объект преступления и преступное последствие / В.Д. Филимонов // Актуальные правовые вопросы борьбы с преступностью / отв. ред. В.Д. Филимонов. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1988. - С. 7-15.

257. Филимонов, В.Д. Основные направления использования законодательной техники при определении содержания нормы уголовного права /

258. B.Д. Филимонов // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. -М.: ЛексЭст, 2003. С. 68-72.

259. Фокин, М.С. Религиозный мотив / М.С. Фокин // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 9 / под ред. С.А. Елисеева. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2002. С. 26-28.

260. Шарапов, Р. Начало уголовно-правовой охраны жизни человека: опыт юридического анализа / Р. Шарапов // Уголовное право. 2005. - №1.1. C. 75-77.

261. Шишко, И. Квалификация «служебного долга» в условиях рыночных отношений / И. Шишко // Российская юстиция. 2003. - №4. - С. 52-53.

262. Шувалов, И.И. Ценности и интересы в правотворческой политике / И.И. Шувалов//Современное право. -2005.-№5. С. 16-21.

263. Щепельков, В.Ф. Формально-логическая экспертиза уголовного закона / В.Ф. Щепельков // Уголовное право. 2001. - №3. - С. 51-54.

264. Щепельков, В.Ф. О логическом основании уголовно-правовых норм / В.Ф. Щепельков // Уголовное законодательство: история и современные проблемы : тезисы докладов и сообщений науч.-практ. конф. Волгоград, 1998.

265. Шишов, О.Ф. Криминализация и декриминализация / О.Ф. Шишов // Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции. М.: Наука, 1980. - С. 102-107.

266. Яни, П. Сопряженность не исключает совокупности / П. Яни // Законность. -2005.-№2.-С. 25-27.

267. Диссертации и авторефераты

268. Антонов, А.Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации : автореф. дис. канд. юрид. наук / А.Д. Антонов. -М., 2001. -29 с.

269. Антонов, И.М. Пенализация преступлений, причиняющих вред здоровью : дис. канд. юрид. наук / И.М. Антонов. Хабаровск, 2004. - 223 с.

270. Антонов, И.М. Пенализация преступлений, причиняющих вред здоровью : автореф. дис. канд. юрид. наук / И.М. Антонов. Владивосток, 2004. - 30 с.

271. Байков, В.А. Квалифицированные виды убийств (уголовно-правовые и криминологические проблемы): дис. канд. юрид. наук / В.А. Байков. М., 2003. -163 с.

272. Борисов, O.A. Взаимосвязь объекта и мотива преступления : автореф. дис. . канд. юрид. наук / O.A. Борисов. Волгоград, 1996. - 19 с.

273. Борисенкова, Н.В. Уголовно-правовая оценка жестокости : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Н.В. Борисенкова. М., 2005. - 29 с.

274. Галушко, Д.М. Ювенальная виктимология: криминологические и социально-психологические проблемы : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Д.М. Галушко. М., 2003. - 22 с.

275. Головных, Г.Я. Общественно-исторические системы ценностей : автореф. дис. д-ра философ, наук / Г.Я. Головных. Минск, 1993. - 41 с.

276. Гонтарь, И .Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве (логико-методологические аспекты) : автореф. дис. . канд. юрид. наук / И.Я. Гонтарь. Владивосток, 1997. - 26 с.

277. Горбатова, М.А. Составы преступлений, ставящих в опасность жизнь или здоровье: понятие, система и уголовно-правовой анализ : автореф. дис. . канд. юрид. наук / М.А. Горбатова. Саратов, 2002. - 22 с.

278. Грачева, Ю.В. Судейское усмотрение в уголовном праве : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Ю.В. Грачева. М., 2002. - 32 с.

279. Грошев, A.B. Функции правосознания в механизме уголовно-правового регулирования : автореф. дис. д-ра юрид. наук / A.B. Грошев. Екатеринбург, 1997. - 61 с.

280. Гулиева, Н.Б. Составные преступления в российском уголовном праве : автореф. дис. канд. юрид. наук / Н.Б. Гулиева. Томск, 2006. - 24 с.

281. Доронина, Е.Б. Беспомощное состояние потерпевшего в структуре состава убийства: теория, закон, практика : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.Б. Доронина. Екатеринбург, 2004. - 27 с.

282. Дружков, С.Н. Уголовно-правовые функции особой жестокости в составе убийства: вопросы теории и практики : дис. . канд. юрид. наук / С.Н. Дружков. Екатеринбург, 2002. - 168 с.

283. Думанская, Е.И. Мотив преступления как итог мотивационного процесса: его значение при квалификации убийств : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.И. Думанская. Екатеринбург, 2005. - 22 с.

284. Землюков, C.B. Преступный вред: теория, законодательство, практика : автореф. дис. д-ра юрид. наук / C.B. Землюков. М., 1993. - 50 с.

285. Иногамова-Хегай, JI.B. Конкуренция норм уголовного права : автореф. дис. д-ра юрид. наук / JI.B. Иногамова-Хегай. М., 1999. -44 с.

286. Каплин, М.Н. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и здоровья : автореф. дис. . канд. юрид. наук / М.Н. Каплин. Екатеринбург, 2003. - 22 с.

287. Карлов, В.В. Критерии отбора законодателем квалифицированных составов преступлений : автореф. дис. канд. юрид. наук / В.В. Карлов. Свердловск, 1990. - 24 с.

288. Кейдунова, Е.Р. Уголовная ответственность за убийство при отягчающих обстоятельствах (п.п. «а», «д», «е» части 2 ст. 105 УК РФ) : дис. . канд. юрид. наук / Е.Р. Кейдунова. Ростов-на-Дону, 2002. - 227 с.

289. Кобзева, Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Е.В. Кобзева. Саратов, 2002. - 31 с.

290. Мальцев, В.В. Проблема отражения и оценки общественно опасного поведения в уголовном праве : автореф. дис. . д-ра юрид. наук / В.В. Мальцев. -М., 1993.-46 с.

291. Маркова, Т.Ю. Убийство в связи с осуществлением лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Т.Ю. Маркова. М., 2003. - 26 с.

292. Нгуен, Жа Ха. Ответственность за убийство по Уголовным кодексам Российской Федерации и Социалистической Республики Вьетнам : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Жа Ха Нгуен. Краснодар, 1999. - 26 с.

293. Пикуров, Н.И. Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права: автореф. дис— д-ра юрид. наук / Н.И. Пикуров. Волгоград, 1998. - 46 с.

294. Питецкий, В.В. Составные нормы в уголовном праве России : автореф. дис. канд. юрид. наук / В.В. Питецкий. Красноярск, 2004. - 22 с.

295. Плаксина, Т.А. Ответственность за убийства из мести по российскому уголовному праву : дис— канд. юрид. наук / Т. А. Плаксина. Томск, 1995. - 227 с.

296. Попов, А.Н. Умышленные преступления против жизни (проблемы законодательной регламентации и квалификации): автореф. дис. . д-ра юрид. наук / А.Н. Попов. М., 2003. - 50 с.

297. Семенова, Н.Д. Диспозиции и санкции за преступления, связанные с насилием над личностью: дис. канд. юрид. наук / Н. Д Семенова. Краснодар, 2000. - 207 с.

298. Сидоров, Б.В. Поведение потерпевших от преступления и уголовная ответственность : автореф. дисд-ра юрид. наук / Б.В. Сидоров. М., 1998. - 50 с.

299. Стрельников, А.И. Ответственность за убийство, совершенное при обстоятельствах, отягчающих наказание (ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации) : автореф. дис. . канд. юрид. наук / А.И. Стрельников. -М., 1998.-28 с.

300. Судакова, Т.Н. Убийцы и их жертвы : дис. . канд. юрид. наук / Т.Н. Судакова. Владивосток, 2002. - 291 с.

301. Трахов, А.И. Уголовный закон в теории и судебной практике : автореф. дис. д-ра юрид. наук / А.И. Трахов. Саратов, 2002. - 48 с.

302. Трясоумов, М.А. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с убийствами матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ) : автореф дис. канд. юрид. наук / М.А. Трясоумов. Екатеринбург, 2000. - 22 с.

303. Тулин, С.Н. Осуществление лицом служебной деятельности и выполнение общественного долга как объект уголовно-правовой охраны : дис. . канд. юрид. наук / С.Н. Тулин. М., 1998. - 147 с.

304. Фаргиев, И.А. Уголовно-правовое значение личности и поведения потерпевшего : автореф. дис. канд. юрид. наук /И.А. Фаргиев. -М., 1997. 24 с.

305. Хатуев, В.Б. Уголовно-правовая охрана беременных женщин, малолетних, беззащитных и беспомощных лиц и лиц, находящихся в зависимости от виновного : автореф. дис. канд. юрид. наук / В.Б. Хатуев. М., 2004. - 30 с.

306. Черненко, Т.Г. Множественность преступлений по российскому уголовному праву: автореф. дисд-ра юрид. наук / Т.Г. Черненко. Томск, 2001. - 38 с.

307. Шулина, И.А. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика организованного убийства : автореф. дис. . канд. юрид. наук / И.А. Шулина. -СПб., 2002.-29 с.

308. Ширшов, A.A. Уголовная ответственность: проблемы понятия и дифференциации : автореф. дис. . канд. юрид. наук / A.A. Ширшов. Владивосток, 2004. - 30 с.

Автор: Плаксина, Татьяна Алексеевна
Город: Томск
Год: 2006
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления тема автореферата диссертации по юриспруденции

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Плаксина, Татьяна Алексеевна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Плаксина, Татьяна Алексеевна, Томск

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Плаксина, Татьяна Алексеевна, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Плаксина, Татьяна Алексеевна, Томск

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления»