Структурирование правовой системы как выражение ее функциональных возможностейтекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Структурирование правовой системы как выражение ее функциональных возможностей»

Пермский государственный университет

На правах рукописи 340.11

РЕУТОВ Валерий Павлович

СТРУКТУРИРОВАНИЕ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ КАК ВЫРАЖЕНИЕ ЕЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Специальность 12.00.01 -теория и история права и государства;

история правовых учений

ДИССЕРТАЦИЯ в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора юридических наук

Нижний Новгород - 2004

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Власенко Николай Александрович;

доктор юридических наук, профессор Исаков Владимир Борисович;

доктор юридических наук, доцент Толстик Владимир Алексеевич

Ведущая организация: Уральская государственная юридическая

академия

Зашита состоится «11 » февраля 2004 года в 9.00 на заседании диссертационного совета Д-203.009.01 при Нижегородской академии МВД России.

Адрес: 603600, г. Нижний Новгород, ГСП-268, Анкудиновское шоссе, д. 3. Зал ученого совета.

С диссертацией в виде научного доклада можно ознакомиться в библиотеке Нижегородской академии МВД России.

Диссертация в виде научного доклада разослана января 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент

Миловидова М.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.и.степень ее разработанности. Современный этап развития юридической науки в России отличается прежде всего повышенным интересом к новым явлениям в правовой сфере. Поэтому понятно и совершенно оправдано появление целого ряда исследований, посвященных анализу роли права в становлении. и развитии рыночной экономики, роли, государства и права в развитии общества в-целом и экономической сферы, в частности, экономической безопасности России, роли права в.борьбе с коррупцией, организованной преступностью и другими наиболее опасными для общества негативными явлениями.

Наряду с этим, продолжают оставаться актуальными и многие другие проблемы, связанные, в частности, с изменениями в самом праве и правовой системе, их структуре в связи с развитием, с новыми подходами к роли, права в условиях экономических, социально-политических и правовых реформ. Так, продолжает оставаться актуальным анализ функций права и правовой системы, исследование процесса функционирования права и его влияния на структуру правового регулирования и права, юридической практики и некоторых других правовых явлений.

В условиях появившихся возможностей расширения-методологиче-ской базы юридических исследований получил «права гражданства» функционально-структурный метод - (М.Н. Марченко, К.Д. Лубенченко и др.), частично использовавшийся и ранее для анализа некоторых- правовых явлений. Но применительно к правовым исследованиям, в целом он не был, как представляется, в должной мере востребован.

В настоящем труде диссертант объединил эти направления. исследования: анализ функций права, правовой системы и, некоторых других правовых явлений, общих закономерностей соотношения функций и структур и анализ структуры права и иных явлений на основе исследования функций и их влияния на структуру права. Рабочую гипотезу исследования в самом общем виде можно сформулировать следующим образом: функции права определя-

ются его целями и задачами, обусловливая,

хвою очередь, структуру права, РОС.. -.Ч

БИБЛИОТЕКА | С Петер в 09 Яв/

Фз I

влияние на которую других факторов (исторических, генетических, психологических) носит вторичный характер. Соответственно, функции юридической, в частности правоприменительной, практики определяют ее структуру. Функции социальных норм, и в частности профессиональной нравственности, также связаны с соответствующими структурами. Автор исходил го необходимости выявления общих закономерностей соотношения функций и структур на правовом материале. Такая. попытка предпринята впервые применительно > к правовой системе в целом, хотя отдельные аспекты исследовались и ранее.

Как представляется автору, это дает возможность сформулировать ответы на ряд спорных вопросов, не отрицая при этом многих устоявшихся и общепризнанных взглядов и положений. К ним относятся, например, теория предмета и метода правового регулирования. как оснований деления норм права на отрасли (С.С. Алексеев,- В.Ф. Яковлев). Критикуя эту концепцию, указывая на ее недостатки, в частности ограниченный характер, автор вместе с тем отдает ей должное и не исключает того, что дальнейшее изучение проблем предмета и метода правового регулирования позволит найти точки взаимодействия функционально-структурного подхода к праву и изучения методов в различных сферах правового регулирования.

Вполне возможно, что они во многом определяются особенностями реализации функций в отдельных сферах, которые еще пока не находятся в поле зрения исследователей. Сказанное относится и к ряду других положений, затронутых в работе. Критикуя отдельные выводы и конструкции, автор стремился показать и их позитивные стороны, которые, возможно, при дальнейшей разработке проблем с позиций функционального подхода позволят сделать новые выводы.

Объектом диссертационного исследования является прежде всего современная правовая система Российской Федерации. Исследованию по мере необходимости подвергались и элементы правовой системы советского периода, и зарубежные правовые системы.

Предметом» настоящего исследования являются закономерные связи между элементами правовых систем, основанные прежде всего на соотношении функций и структур и их взаимодействии.

Цель диссертационной работы - исследование функций элементов правовой системы и функций системы в целом, установление общих закономерностей соотношения функций и структур и описание соответствующих структур. Указанная цель определила постановку следующих задач:

- описать функции права, в том числе историю становления этого

понятия;

- разграничить функции права и правовой системы и построить их

систему;

- выявить общие закономерности соотношения функций и структур в праве;

- изучить функциональные подсистемы правового регулирования;

- проанализировать влияние функциональной характеристики на структуру отраслей права и законодательства;

- исследовать юридическую, в частности правоприменительную, практики с позиции функционального подхода, описать ее функциональную структуру;

- выявить общность функциональных характеристик правового и нравственного регулирования;

- показать особенности нравственного регулирования в сфере профессиональной деятельности юристов.

Методологическую основу диссертации составляет диалектико-материалистический подход. В качестве общего метода использовался прежде всего структурно-функциональный подход на основе системного анализа. Указанный метод здесь не является объектом изучения, но в известной мере он послужил основанием объединения ряда важных проблем для исследования в рамках одной работы. Именно с помощью указанного метода сделаны выводы по ряду вопросов, затронутых в исследовании. Можно сказать, что он послужил своеобразным связующим звеном, особенно для анализа заключительного этапа правового регулирования - процесса реализации правовых норм и его связи с нравственными аспектами.

Для решения конкретных исследовательских задач в работе используются и другие общенаучные методы: анализ и синтез, дедукция и ин-

дукция, аналогия и гипотеза, сравнительный, а опосредованно, через использование выводов из работ других авторов, и такие методы, как конкретно-социологический, прогнозирования и другие.

Теоретической и информационной основой настоящего исследования явились труды российских авторов - специалистов в области теории государства и права, философии, а также представителей отраслевых юридических дисциплин. Среди первой группы авторов это, прежде всего, С.С. Алексеев, В.Д. Ардашкин, В.К. Бабаев, М.И. Байтин, Б.Т. Базылев, В.М. Баранов, П.П. Баранов, А.Д. Берченко, А.И. Бобылев, В.В. Борисов, А.Г. Брат-ко, С.Н. Братусь, Ю.А. Веденеев, А.Б. Венгеров, Н.В. Витрук, А.М. Витчен-ко, Н.А. Власенко, Н.Н. Вопленко, К.М. Гарапшин, А.П. Глебов, В.М. Гор-шенев, Л.А. Григорян, Ф.А. Григорьев, В.Н. Денисов, В.Б. Исаков, В.Н. Кар-ташов, Д.А. Керимов, С.Н. Кожевников, С.А. Комаров, В.М. Корельский, Е.А. Крашенинников, В.Н. Кудрявцев, Ю.В. Кудрявцев, В.В. Лазарев, О.Е. Лейст, В.И. Леушин, Р.З. Лившиц, К.Д. Лубенченко, Е.А. Лукашева, Н.С. Макаревич, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, А.А. Матюхин, А.В. Мицкевич, П.Е. Недбайло, B.C. Нерсесянц, В.Д. Перевалов, А.С. Пи-голкин, М.И. Пискотин, СВ. Полснина, В.Д. Полков, Т.Н. Радько, Ю.С. Ре-шетов, Р.К. Русинов, А.В. Рыбин, Н.Н. Рыбушкин, Ю.А. Сарвилин, А.П. Се-митко, В.Н. Синюков, И.Н. Сенякин, Л.И. Спиридонов, М.С. Строгович, В.М. Сырых, Л.Б. Тиунова, Ю.А. Тихомиров, ВА Толстик, Ф.Ф. Третьяков, А.А. Ушаков, И.Е. Фарбер, P.O. Халфина, В.М. Чхиквадзе, А.Ф. Черданцев,

A.Д. Черкасов, А.С. Шабуров, Д.Ю. Шапсугов, А.Ф. Шебанов, Л.С. Явич.

Из философских использовались прежде всего работы таких авторов, как П.К. Анохин, Л.М. Архангельский, В.А. Бабин, В.И. Букреев, А.Л. Вардомацкий,

B.Г. Ганьжин, А.А. Гусейнов, А.Ф. Закомлистов, М.С. Каган, В.И. Кремянский, В.И. Крымский, В.В. Леоненко, Э.С. Маркарян, Ф.З. Меерсон, АН. Олейник, И. Попелова, И.Н. Римская, М.Н. Рудкевич, Н.В. Рыбакова, В.И. Свидерский, МИ. Сетров, Г.А. Чупина, А.Ф. Шишкин, В.М Шепель, Я. Энгст и др.

Большую роль сыграл и анализ трудов специалистов в области теории отраслевых юридических дисциплин. Среди них работы таких известных авторов, как А.П. Алехин, Д.Н. Бахрах, А.К. Безина, Л.В. Боровых, Л.Ю. Бугров, С.Ю. Головина, В.Г. Голубцов, Б.М. Гонгало, К.И. Гусев, Б.В.

Дрейшев, Б.В. Здравомыслов, Г.Д. Зражевская, Г.И. Илларионова, М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, О.А. Красавчиков, В.В. Лаптев, М.В. Молодцов, А.В. Наумов, З.А. Незнамова, A.M. Нечаева, В.А. Плетнев, А.И. Процевский, М.П. Ринг, А.Я. Рыженков, А.П. Сергеев, В.И. Симонов, В.Г. Смирнов, В.Д. Сорокин, ЕА Суханов, В.Н. Толкунова, Ю.К. Толстой, В.Д. Шахов, Л.В. Щенникова, В.Ф. Яковлев и др.

В процессе написания автор обращался к работам таких дореволюционных русских юристов, как Н. Бакшеев, М.Н. Капустин, М.М. Сперанский, Е,Н. Трубецкой, Р.А. Штекгарт, а также ряда зарубежных: П.Б. Меггс, А. Нашиц, Э. Рабель, Д. Рене, А. Рерихт.

Нормативную и эмпирическую базу диссертации составила вся система действующего законодательства РФ, основные нормативные акты, действовавшие в СССР и РСФСР, а также ряд нормативных актов прошлого, приводимых в ряде случаев для сравнения. Анализировалась также юридическая и, в первую очередь, правоприменительная, практика органов государства, иных субъектов права, опыт нравственного регулирования.

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой комплексное исследование правовой системы, основанное на анализе ее функций, функций основных ее элементов и их влиянии на структуру как правовой системы в целом, так и ее основных звеньев — нормативной основы и юридической практики. Впервые в науке предпринята попытка сформулировать общие закономерности соотношения функций и структур в праве, в частности, сделан вывод о том, что функции явления в целом, а не отдельных его элементов определяют структуру явления. Предпринята попытка проследить это на примере всей правовой системы, системы права, отдельных ее структурных подразделений, правовой и, в частности, правоприменительной практики. Общая характеристика научной новизны диссертационного исследования конкретизируется положениями, выносимыми на защиту.

1. На основе различия между правовым воздействием, осуществляемым правовой системой, и правовым регулированием, осуществляемым правом, следует выделять функции правовой системы (правового воздействия) и функции права (правового регулирования).

2. Различия в содержании функций права и правовой системы проявляются лишь при анализе особенностей воздействия некоторых правовых явлений на отдельные объекты социальной действительности. Такой подход позволил предпринять попытку раздельного анализа функции, осуществляемой правовой системой в сфере духовной жизни людей, и собственно воспитательной функции права и правовой системы.

3. Понятие системы функций права и правовой системы: под ней следует понимать объективно существующее и развивающееся множество функций права и правовой системы, отличающееся качественным постоянством и одновременно изменяющееся на основе их единства и противоречивости. Система функций права и правовой системы складывается из глобальной (управленческой, стабилизирующей) функции, дифференцирующейся но сферам общественной жизни на экономическую, политическую, социальную, функцию в сфере духовной жизни. По отношению к другим объектам следует выделить также регулятивную и охранительную функции, экологическую, воспитательную, познавательную, информационную. Между указанными функциями правовой системы и системой функций государства есть самая близкая связь, однако полного совпадения между ними нет и не может быть.

4. Среди всех факторов функциональная характеристика права при анализе его структуры должна играть решающую роль. Каждому уровню функций соответствует определенная структура, но имеются известные пределы для конкретизации. Причем структурообразующий характер носят прежде всего функциональные связи, которые определяются функцией права как целого явления по отношению к общественным связям или иным социальным явлениям. Влияние функций на структуру в процессе их диалектического взаимодействия является определяющим, однако необходимо учитывать и иные факторы, полного соответствия между функциями и структурой на каждый данный момент быть не может.

5. Анализ правового регулирования с позиции существования регулятивной и охранительной функций и особенностей их реализации приводит к выводу о необходимости выделения в структуре права подсистемы регуля-

тивных отраслей права и подсистемы охранительных отраслей, а также подсистем материальных и процессуальных структурных образований.

6. Функциональный подход к проблеме публичного и частного права позволяет сделать вывод о том, что их существование структурно не может быть обособлено так, как существование регулятивной и охранительной подсистем, а выражено, скорее, в виде линий развития, начал и т. д. Это связано с тем, что в рамках» глобальной социальной функции права осуществляется сочетание свободного развития личности и защита интересов общества и государства.: И здесь главное в гармонизации частного и публичного интересов.

7. Проведенный подробный анализ итогов дискуссий о системе права, проходивших в последние десятилетия,' приводит к выводу о том, что ни концепция объективного характера системы права и опоры на предмет и метод как основания деления норм на отрасли, ни попытки «подправить» ее признанием существования отдельно системы права и системы законодательства, выделяемой по предметному принципу, или комплексных образований не привели пока к более или менее признанному результату. Скорее всего, это во многом итог известной недооценки функционального и исторического подходов.

8. Функциональный подход предполагает признание факта существования в регулятивной подсистеме, двух основных подразделений — предписывающего и разрешительного права, а в охранительной подсистеме — также двух структур: карательной и защитительной (восстановительной). Социальные функции, в свою очередь, вызывают- становление самостоятельных структур в праве. Новые отрасли появляются в местах «наибольшего напряжения», где возникающая новая функция права пересекается со спецификой правового воздействия, реализацией специальных юридических функций. Практические задачи мог бы решить предлагаемый рядом авторов так; называемый конвенциональный подход. Учет выполняемых функций и ряда других важнейших факторов поможет создать общеправовой классификатор отраслей права и законодательства, максимально приближенный к признанным отраслям и учитывающий новые тенденции в развитии трава. Его следовало бы периодически официально уточнять.

9. Проведенный автором анализ ряда важнейших отраслей права и законодательства (гражданского, трудового, уголовного) под углом зрения выявления факторов, влияющих на их структуру, привел его к однозначному выводу, что и на уровне отраслей права сохраняются общие закономерности соотношения функций и структур. Во всех указанных отраслях изменения, прошедшие и происходящие в их структуре, в первую очередь связаны с изменениями в функциях соответствующих отраслей. Причем эти изменения касаются как экономических, социальных, политических функций, так. и функции регулятивной и охранительной. Изменение в функциях, появление новых отношений приводят к изменениям в структуре отрасли. Влияние других факторов носит дополнительный, вспомогательный характер.

10. Юридическая практика вообще и правоприменительная в частности, имеют в принципе те же самые функции, что и право в целом. Но если рассматривать роль и место. практики в правовом регулировании, то следует признать, что главной, определяющей функцией юридической практики является приведение в движение правовой системы, перевод ее из статического, состояния (нормы права) в динамическое (правоотношения). Другой функцией является функция обеспечения; сочетания стабильности, устойчивости правового регулирования и необходимого динамизма, проявляющегося в создании практикой правоположений и ее влиянии на правотворчество. Указанные функции определяют структуру правоприменительной практики, складывающуюся из конкретных решений, принимаемых компетентными органами, и актов «обобщенного» уровня — правоположений, сформированных в ходе правоприменения, и официальных рекомендаций "по толкованию и применению права.

11. Правовое регулирование может рассматриваться только в единстве с нравственным. Отказ от вульгарных представлений о безусловном приоритете экономики над нравственностью вовсе не означает, что нравственные постулаты должны быть поставлены во главу угла всегда и во всем. Главным в правовом регулировании с позиции нравственности должно быть создание надежных преград для использования безнравственных средств достижения целей правового регулирования. Важнейшей из таких преград является существование норм профессиональной нравственности юристов.

12. Исходя из представления о сущности нравственных норм, следует считать, что под нормами профессиональной нравственности юристов следует понимать установленное и охраняемое силой общественного мнения и, в частности, мнения профессионального сообщества, определяемое нравственными ценностями общества правило, образец поведения человека в той или иной типической правовой ситуации, не урегулированной правовой нормой. Указанные нормы осуществляют регулятивную и воспитательную функции. Нормы профессиональной нравственности, как и вообще нормы нравственности, не выполняют непосредственно охранительной функции. В связи с этим реальные нравственные нормы-предписания состоят из двух элементов: условий действия нормы и нравственных обязанностей и прав.

13. Профессиональную нравственность юристов, основанную на общих принципах нравственности, исследует наука — профессиональная этика юристов.- Она представляет собой науку об особенностях и содержании профессиональной морали юристов, ее специфике и законах развития. На основе анализа представлений о функциях нравственности и права можно утверждать, что функциями профессиональной морали юристов- являются познавательная, регулирующая и воспитательная. Структура профессиональной нравственности несет в себе черты структуры нравственности в целом и, как и последняя, определяется ее функциями. Это нормы профессиональной нравственности, профессиональное нравственное сознание юристов, нравственные отношения — практика нравственного регулирования в-области юридической деятельности.

14. Предлагаются категории содержания функций права и правовой системы, под которой следует понимать процесс правового воздействиями правового регулирования, и форм осуществления функций права, в качестве которых предлагается признать автономную и властную (государственную) форму реализации.

15. На основе сформулированного ранее представления о юридической практике как деятельности по совершению юридических актов, включающей практику правотворчества и практику реализации правовых норм, предлагается признать юридическую практику основным-способом осуществления функций права, реальным, бытием права. Правоприменительная'

практика - деятельность компетентных, наделенных соответствующими полномочиями органов на принятие правовых актов, направленных на возникновение прав и обязанностей у участников правоотношений, а также на создание правоположений, обеспечивающих необходимое сочетание устойчивости и динамизма правового регулирования, совершенствование законодательства.

Теоретическое и практическое значение исследования,состоит в

том, что работа представляет собой попытку комплексного изучения важных в теоретическом и практическом плане проблем общей теории права на основе функционально-структурного подхода. Выявленные при этом закономерности могут быть использованы при изучении и преподавании как вопросов общей теории права, так и конкретных отраслевых правовых дисциплин, а также при планировании правотворческой деятельности и решении вопросов совершенствования отдельных законодательных актов. Это касается, например, предложений о совершенствовании структуры таких нормативных актов, как ГК, УК, ТК РФ.

Апробация результатов исследования. Диссертация является логическим завершением и итогом более чем тридцатилетней работы автора в области теории права. Основные ее итоги воплощены в монографии, учебных пособиях, статьях, тезисах выступлений на конференциях, рецензиях. Непосредственно по теме исследования 55 публикаций, общий объем которых около 41 п. л. Ряд статей опубликован в журналах «Государство и право», «Правоведение», сборниках ИГП АН СССР и РФ, межвузовских сборниках, издававшихся в Перми, Екатеринбурге, Барнауле. Диссертант выступал с докладами и сообщениями на международных, всероссийских и региональных научных, научно-практических и научно-методических конференциях в Москве, Екатеринбурге, Перми, Ярославле.

Основные положения диссертационной работы используются автором при чтении лекций по теории государства и права и проблемам теории государства и права на юридическом факультете Пермского государственного университета. Результаты исследования использовались при разработке проекта Устава Пермской области и подготовке по заказу Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР проекта Положения

об экстернате. Выводы диссертации докладывались на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Пермского государственного университета, где проведено обсуждение и рецензирование работы в целом.

Структура диссертации в виде научного доклада. Диссертация состоит из пяти разделов, каждый из которых разбит на три подраздела. Первый раздел содержит анализ понятия и системы функций права, второй посвящен характеристике функционального подхода к структуре права, третий направлен на описание функциональной характеристики отраслей права, в четвертом изложен функциональный подход к содержанию и структуре правоприменительной практики, пятый посвящен анализу функциональных аспектов взаимодействия правового и нравственного регулирования в сфере профессиональной нравственности юристов. Завершают исследование заключение и список публикаций автора по теме доклада.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ 1. ПОНЯТИЕ И СИСТЕМА ФУНКЦИЙ ПРАВА

1.1. Функцияправакаккатегорияюриспруденции

Существующие на сегодняшний день серьезные разногласия по поводу понимания сущности и содержания функций права, их системы вызываются прежде всего тем, что функции зачастую выделяются (и ставятся в один ряд) по отношению к различным классам явлений, смешиваются и отождествляются функции в целом правовой системы и центральной ее части - системы общеобязательных правовых норм. Зачастую мешает терминологический разнобой. На основе трудов С.С. Алексеева, A.M. Витченко, В.М. Горшенева, Д.Л. Керимова сделан вывод о том, что правовое воздействие - это регулирование правом как системой норм и другими специфическими правовыми средствами (правоотношения, субъективные права и обязанности, акты реализации норм), а также иными правовыми явлениями-(правосознание, правовая культура и наука). Соответственно, следует различать функции правовой системы (правового воздействия) и функции права

(правового регулирования). Однако в реальной науке они тесно взаимосвязаны, взаимодействуют и во многом совпадают.

Само понятие функций права в нашей литературе появилось в 60-е годы прошлого века в работах И.Е. Фарбера и С.С. Алексеева. Дальнейшее развитие связано с именами Т.Н. Радько, В.Н. Синюкова, В.М. Горшенева и др. Благодаря их работам понимание функций права как основных направлений его воздействия на общественные отношения и направлений правового воздействия, выражающих роль права в организации (упорядочении) общественных отношений повсеместно утвердилось в правовых исследованиях.

Современные представления требуют при подходе к анализу функций права учитывать, что они должны охватывать направления, касающиеся воздействия на всю социальную действительность, общественную жизнь, а также исходить из необходимости учета взаимной поддержки и взаимодействия в процессе функционирования государства и права.

Другим выводом, как уже отмечено, является признание правомерности существования, наряду с понятием функции права (правового регулирования), понятия функции правового воздействия (правовой системы) для отражения факта существования соответствующих явлений. Рассматриваемые многими информационное, ориентационное, воспитательное, познавательное влияния осуществляются не столько правом и правовым регулированием, сколько всей правовой системой и, следовательно, должны рассматриваться прежде всего в рамках функций правового воздействия (правовой системы).

В связи со сказанным можно утверждать, что функции права (правового регулирования) - это вытекающие из сущности, определяемые социальным назначением и теми объектами, на которые они нацелены, направления воздействия права и системы правовых средств на общественную жизнь. А функции правовой системы (правового воздействия) — это вытекающие из сущности, определяемые социальным назначением и теми объектами, на которые они нацелены, направления воздействия всех правовых явлений на социальную действительность. В первом определении говорится о воздействии на общественную жизнь, во втором - на социальную действи-

тельность. Конечно, общественная жизнь это тоже социальная действительность, но последняя по объему значительно шире и включает, например, личность, ее интересы, внутренний мир, в том числе правовое сознание и т. д Правовое регулирование и собственно право воздействуют прежде всего на общественную жизнь: общественные отношения и сферы жизнедеятельности (экономика, политика, духовная сфера), хотя, несомненно, влияют и на правосознание, правовую культуру. Правовое воздействие же направлено непосредственно на эти стороны социальной действительности.

В реальной действительности функции права и функции правовой системы настолько тесно взаимосвязаны, что их разграничение лишено какого-либо практического смысла. Но оно имеет смысл при анализе различий, связанных с особенностями воздействия правовых явлений на отдельные объекты социальной действительности, в частности не столько на решение целей правового воздействия, сколько на осуществление задач, решаемых как бы попутно, наряду с осуществлением функций права.

На основе усилий предшественников автор предлагает понятие содержания функций права и правовой системы. Под ними следует понимать сам процесс правового воздействия и правового регулирования, все пути влияния права и правовых явлений на общественные отношения и общественную жизнь в целом. Указанный подход характерен для анализа функций государства. Это вполне оправдано и объяснимо. Но совпадения между содержанием даже одноименных функций нет.

Анализируется автором и категория формы осуществления функций права Она предложена Т.Н. Радько для анализа тех направлений, которые он анализировал как проявления правового воздействия в широком плане: информационного и ориентационного. В свете изложенного выше предпочтительнее использовать категорию формы осуществления функций права и правового воздействия в другом значении, а именно: для анализа связи между государством и правом в процессе реализации их функций. Если применительно к государству влияние права на реализацию государственных функций рассматривается в рамках проблемы форм осуществления функций государства, то можно предположить, что понятие форм осуществления функций права должно вытекать из анализа роли государства по отношению к праву.

Если анализировать роль государства в реализации правовых функций, то сразу очевидно, что в одних случаях оно непосредственно не участвует в установлении и реализации субъектами своих прав и обязанностей в соответствии с нормами права, а в других - активно реализует свои властные полномочия, вступая в соответствующие правовые отношения через систему государственных органов - полноправных участников общественной жизни.

Таким образом, мы выходим на достаточно хорошо изученную проблему реализации права или реализации норм права. И это вполне логично. Есть понятие форм реализации права. Оно и может быть использовано для характеристики форм реализации функций права, ведь реализация функций и есть реализация норм права.

На сегодняшний день общепризнанно существование. таких форм реализации права, как соблюдение,. исполнение,. использование и применение права. Первые три формы объединяет то обстоятельство, что в процессе реализации именно здесь самостоятельно, автономно реализуются правовые нормы. Эту форму реализации можно назвать автономной.. Для применения права, рассматриваемого в качестве формы реализации функций «права, следовало бы подобрать специальный термин. Возможно, следует назвать ее государственной или властной формой реализации.

1.2.Функциональныйподходкправу иправовой системе

Разграничение функций правовой системы и права имеет смысл при анализе различий, связанных с особенностями воздействия некоторых правовых явлений на отдельные объекты социальной действительности. В других же случаях оно, напротив, способно причинить вред. Так, если оценивать роль правовой системы и даже роль правовой надстройки в целом, то по отношению к обществу они, как и право, выполняют единую функцию, которую можно назвать общесоциальной или управленческой. Она отражает взаимосвязь, определяющую порядок включения одной системы (юридической надстройки) в другую, более общую - общество.

Аналогично обстоит дело с общесоциальной функцией государства (А.Б. Венгеров), которая на протяжении всей истории государственности

обеспечивает необходимый порядок, координацию, существование цивилизации, ее спасение, воспроизводство. Этот подход вполне - согласуется и с позицией С.С. Алексеева, который пишет о наличии у права функции воспроизводства данной социальной системы, утверждения в жизни - общества нормативных начал, а также о взаимной функциональной зависимости государства и права.

Такое смыкание функций государства и права прежде всего происходит на уровне общесоциального, глобального подхода. Ибо здесь обе части государственно-правовой надстройки выполняют единую по сути общесоциальную функцию, заключающуюся в решении задач сохранения конкретного общества, государства и правовой системы.

Реально глобальную функцию правовой системы можно охарактеризовать прежде всего при условии конкретизации по тем или иным направлениям. Так, уже говорилось о регулятивной и охранительной функциях права и правовой системы. Эти функции осуществляются всей правовой системой, хотя ее центральный элемент — система норм — играет решающую роль. Конкретизацией общесоциальной функции права и правовой системы является и ее деление на функции по сферам общественной жизни - экономические, политические, социальные и идеологические.

По поводу последнего термина следует заметить, что он закономерно использовался в условиях моноидеологического общества, помимо своего прямого смысла, для обозначения«всей духовной сферы жизни общества. Такой' подход привел к тому, что в работах, посвященных функциям права, обычно- говорилось о воспитательной, идеологической функциях права (Ф.Ф.Третьяков, А.Я. Берченко, Н.С. Макаревич и др). Между тем и ранее, и тем более в нынешних условиях следует четко различать задачи, роль и соответствующие функции, осуществляемые правовой системой в сфере духовной жизни людей, и собственно воспитательную функцию права и правовой системы.

В современных правовых системах роль права в регулировании духовной сферы жизни общества невозможно преувеличить. Это все, что связано с регулированием процесса организации и обеспечения надлежащего содержания образования, регулированием правом сферы науки, научных исследований. Немалая часть правовой регламентации в этой области может

проходить по ведомству экономики. Но фундаментальные исследования, исследования в области экологии и большая часть гуманитарных наук не вписываются в экономические методы.

Правовое регулирование осуществляется и в такой важной сфере общества, как культура, искусство, средства массовой информации. Одним словом, от государства требуется всесторонняя поддержка развития духовной сферы. Здесь нет альтернативы. Требуется постоянный контроль, над отдельными направлениями в развитии науки. Без этого каждое из современных обществ и цивилизация в целом рискуют быть отброшенными назад, даже быть погребенными под грузом проблем, порожденных противоречиями современной науки, техники и технологии.

Подчеркнем еще раз, что говорить отдельно о существовании функций права (правового регулирования) и функций правовой системы (правового воздействия) применительно к духовной» сфере - просто невозможно. Вместе с тем, возможно и необходимо разграничивать и самостоятельно характеризовать функции права (правового регулирования), с одной стороны, и функции, правовой системы (правового воздействия) — с другой, когда речь идет о воспитательной функции права, его роли по отношению к сознанию личности и общества в целом.

Воспитательная функция права и правовой системы - это воспитание правом и иными правовыми средствами, которые уже в силу самого факта своего существования и особенно в процессе, реализации правовых предписаний способны оказывать воспитательное влияние на членов общества. Причем воспитание правом и правовой системой имеет место при реализации экономической, политической, социальной и других функций.

Таким образом, если сущность функции в духовной сфере жизни общества состоит в регулировании правовыми средствами соответствующих общественных отношений, то сущность воспитательной функции - в воздействии в процессе регулирования правом всех сфер общественной жизни на сознание личности и общественное сознание. Она не имеет аналога в перечне функций государства. Это вполне объяснимо. Ибо деятельность государства далеко не всегда связана напрямую с сознанием личности, а реализация права, помимо того эффекта, на который рассчитывал законодатель,

всегда включает участие в этом- процессе правосознания, а следовательно, и влияние на него.

Воспитательная- функция проявляется еще до создания правовых норм, в процессе правосозидания. На это справедливо указывается в специальных исследованиях (Е.В. Татаринцева, В.И. Леушин).

Воспитательная функция собственно правового регулирования проявляется прежде всего при знакомстве с содержанием правовых норм. Известное значение может иметь преамбула, вводные положения и т. д. Воспитательное значение правовых норм осуществляется по двум направлениям: воспитательная функция регулятивных норм и соответствующая роль норм охранительных, каждая из которых имеет свои особенности.

Воспитательное значение имеют реализация субъективных прав и обязанностей, правоприменительный процесс и деятельность, правоохранительных органов. Здесь имеется достаточное количество исследований'(Л Л. Берченко, А.Л. Ликас, В.В. Лазарев). Отмечается и обратное влияние на тех, кто осуществляет правоприменение (Р.К. Русинов). Исследованы воспитательное значение юридической практики (В.Н. Карташов," В.И. Леушин), толкования * права-(Н.Н. Вопленко) и-других-явлений, в частности науки (А.В. Малько), законности (Е.А. Лукашева). Но сколь велико ни было бы значение воспитания, это все-таки осуществляется попутно, в ходе реализации тех функций, которые вытекают непосредственно из существа права.

Еще одной функцией, правовой - системы является познавательная. Она заключается в том, что право и правовые явления являются специфичен ской формой накопления знаний о закономерностях развития - общества (А.А. Ушаков) Именно это позволяет праву быть «опережающей формой»» отражения действительности; содержать в себе момент прогноза, предвидения (С.С. Алексеев). Познавательная функция должна быть выделена в- первую очередь именно как функция правовой системы и даже правовой надстройки," учитывая роль науки. Что же касается норм права, то их познавательная роль носит косвенный, отраженный характер. Сами по себе нормы непосредственно познавательной функции не выполняют.

В познавательном процессе огромную роль- играет информация; Наличие механизма обратной связи между общественными отношениями и

нормами права и потока информации от практики к законодателю позволяет говорить об информационной функции правовой системы. Ее анализ предполагает прежде всего исследование упомянутого канала обратной связи и роль в нем различных элементов правовой системы.

1.3. Система функцийправа

На основе принятого в философии понятия системы как динамически согласованного, внутренне взаимосвязанного множества составляющих элементов, предоставляющих определенное целостное образование, и предложенных определений системы исследователями, занимающимися общей теорией права (С.С. Алексеев, Ю.А. Веденеев, А.Ф. Черданцев, Д.А. Керимов, В.К. Бабаев и др.), под системой в праве необходимо понимать объективно существующее и автономно функционирующее целостное множество элементов, отличающееся качественным t постоянством и одновременно изменяющееся и развивающееся на основе единства и противоречивости.

Вопрос о понятии системы, в том «числе системы функций, тесно связан с проблемой структуры. Под структурой следует понимать, характеристику элементов той или иной системы, способов их взаимосвязи и взаимодействия. Вполне логично предполагать существование правовой надстройки и правовой системы как целостных систем и соответствующих структур. Право как система и структура (система) права, правосознание как система, наука как система знаний и соответствующие структуры также вполне согласуются с устоявшимися научными представлениями. Системными образованиями, имеющими свою структуру, являются отрасли, институты и сами нормы.

Трудности с использованием категорийного аппарата структурно-системного метода возникают, когда мы обращаемся к анализу системы функций того или иного явления. Говорить о структуре системы функций права, правовой системы невозможно. Очевидно, что здесь идет речь о системах другого порядка Скорее всего, в данном случае мы имеем дело с простой (суммативной) системой или с системой, которая развивается, но еще не достигла уровня целостной системы.

Таким образом, можно сделать вывод, что под системой функций права и правовой системы следует понимать объективно существующее и развивающееся множество функций, отличающееся качественным постоянством и одновременно изменяющееся на основе единства и противоречивости

Система функций права представляет собой многоуровневое множество взаимосвязанных, взаимодействующих и развивающихся функций, определяемых его ролью по отношению к определенным явлениям. Глобальная функция (о которой шла речь) дифференцируется на уровне анализа роли права и правовой1 системы по отношению к сферам общественной жизни на экономическую, политическую, социальную, идеологическую (функцию в сфере духовной жизни) функции права и правовой системы. Есть основания относить к этому ряду экологическую и, возможно, еще ряд других функций.

Анализ роли права по отношению к конкретным общественным связям приводит к признанию наличия у правовой системы и права регулятивной и охранительной функций. Исследования значения права и правовой системы для правосознания индивидов и общества в целом дают основания для признания наличия у правовой системы воспитательной функции. Роль правовой системы по отношению к закономерностям развития общества и самого права может быть проанализирована в рамках познавательной и информационной функций правовой системы. При этом воспитательная, познавательная и информационная функции осуществляются именно правовой системой и не являются специфическими, а реализуются как бы попутно, в ходе выполнения других функций.

Можно согласиться с Т.Н. Радько в вопросе о существовании общеправовых, межотраслевых, отраслевых функций и функций институтов и норм права. Но при этом надо учесть, что элементы охраны есть в позитивном регулировании, а регулирование содержит в себе охранительные начала. Регулирование и охрана - это глобальные функции, и они присущи каждой отрасли, группе отраслей, каждому институту. Даже отдельные нормы несут на себе отпечаток своего alter ego. Поэтому, видимо, независимо от предлагаемых специалистами названий функций отрасли у каждой отрасли

есть регулятивная и охранительная функции. То же следует сказать и о правовых институтах.

Этот вывод убедительно подтверждается анализом исследований. в конкретных отраслях права. Так, Е.А. Суханов, В В. Долинская, Т.И. Илларионова и другие цивилисты выделяют регулятивную и охранительную функции гражданского права. А.В. Наумов, И.Я. Козаченко, Б. В. Здравос-мыслов отмечают наличие таких функций у уголовного права, К.Г. Гусев, В.Н.Толкунова - у трудового права, а Ю.М. Козлов - у административного.

Но из этого факта вовсе не следует, что у отраслей права и правовых институтов нет своих специфических функций. В гражданском праве, например, это функция способствования становлению и развитию- рынка, совершенствования организационно-правового-участия в управлении государственной собственностью, правового регулировании оборота ценных бумаг и т. д.

Говоря о системе функций, нельзя обойти одной спорной проблемы. Начиная с первых работ по проблеме функций права С.С. Алексеев отстаивал идею о делении регулятивной функции на статическую и динамическую. Ныне ее разделяют многие авторы (М.И. Байтин, Т.Н. Радько, В.Д. Перевалов и В.И. Леушин). Между тем последовательное отношение к проблеме неминуемо должно привести к выводу о том; что статическое и динамическое начала (аспекты) в равной мере характеризует как регулятивную, так и охранительную функции правового регулирования. Поэтому точнее, вероятно, говорить не о статической и динамической функциях правового регулирования, а о статическом и динамическом аспектах (сторонах) реализации регулятивной и охранительной функций права.

Можно сделать предположение, что наличие статического и динамического аспектов связано с выделением процессуальных норм, институтов и отраслей права Завершая рассмотрение вопроса о системе функций права, следует вернуться к проблеме соотношения функций государства и функций правовой системы. Ясно, что система функций государства и функций права и правовой системы во многом едины и взаимодействуют. И у государства, и у правовой системы есть экономическая, социальная, идео-

логическая (в сфере культуры, науки) функции; что можно говорить и об экологической, и о регулятивной и охранительной функциях.

Хотя полного совпадения быть не может: выделение таких функций у государства, как, например, функция охраны собственности или охраны правопорядка вовсе не означает необходимости признания их наличия и. у права. С другой стороны, ничто не мешает анализировать роль права и в этих областях и, возможно, признать со временем наличие таких функций и у права.

Что касается используемого для характеристики функций государства понятия. основных и неосновных функций, то оно неприемлемо ни по отношению к функциям государства, ни по отношению к функциям права.

2. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД И СТРУКТУРЫ В ПРАВЕ

2.1. Общие вопросы соотношения функций и структур в праве

Повсеместное. использование функционально-структурного подхода и анализ соотношения функций и структур в праве стали реальностью с середины 80-х. годов. С использованием этого метода связан, например, подробный анализ функций:и структуры правосознания и правового мышления, юридической нормы, правовой науки и ряда других явлений. Но, пожалуй, самую большую историю структурно-функциональный подход имеет в оценке системы права.

Интересно отметить, что в русской литературе впервые,. насколько удалось выяснить, мысль об определяющем влиянии функций права на его структуру была высказана еще М.М, Сперанским. В советское время эти идеи развивались в работах.А.А. Ушакова и были поддержаны С.С. Алексеевым, Ныне они вошли в учебники, но тем не менее нуждаются в развитии и уточнении. .

Так, практически все работы по функциональному подходу к праву и правовой системе исходят прежде всего из того, что функция какой-либо группы норм определяет их существование как самостоятельного структур -ного подразделения. Несомненно, что становление функций той или иной группы норм оказывает влияние на процесс формирования ее как элемента

системы, самостоятельного структурного подразделения. Но функциональное единство известно для таких групп норм, выделение которых в отдельную общность даже в самом отдаленном будущем вряд ли возможно. Вряд ли, например, имеет перспективы существование «дефинитивного» или «оперативного» права только на том основании, что есть группы норм, выполняющие соответствующие функции.

Видимо, далеко не всякая функциональная связь между правовыми нормами, а также между нормами и регулируемьпии правом общественными отношениями является структурообразующей. Обращение к философским исследованиям показывает, что в анализе общественных явлений понятие функций используется в двух значениях: во-первых, под функцией понимается та роль, которую играет определенный социальный институт или процесс по отношению к определенному целому; во-вторых, функция означает зависимость между различными компонентами единого социального процесса. Учет этого обстоятельства приводит к выводу о том, что в первом своем значении функции права определяют элементы его структуры.

Так, функциональная связь между регулятивными и охранительными нормами относится к зависимости, которая определяется функцией права как целого явления по отношению к общественным связям. Поэтому мы и вправе поставить вопрос о существовании таких относительно самостоятельных структурных подразделений системы права, как регулятивная и охранительная подсистемы.

Положение о структурообразующем характере функциональных связей права, определяемых его ролью как единого явления по отношению к известному целому, относится и к анализу значения права для различных сфер общественной жизни. Речь идет о так называемых социальных функциях права. Их влияние на структуру права принято анализировать с использованием категорий предмета и метода правового регулирования. Рискнем предположить, что социальные функции и сами непосредственно влияют и даже во многом определяют структуру права. Разумеется, на нее влияют и другие факторы (традиции, исторические и генетические связи, структура государства, субъективные обстоятельства), но среди всех факторов функцио-

нальная характеристика права при анализе его структуры должна играть решающую роль.

В качестве общих положений о соотношении функций и структур следует назвать ряд положений, вытекающих из выводов философии, сделанных при анализе других явлений.

Так, прежде всего следует отметить, что существуют функции различных уровней. Каждому уровню функций соответствует определенная система. Между уровнями существует тесная взаимосвязь. Каждая функция остается частью уже имеющейся более общей функции Если распространить эти положения на предмет нашего исследования, то можно отметить, что самой общей функцией правовой системы можно назвать внесение ор~ ганизующего начала в общественные отношения с целью сохранения и стабилизации существующей социальной общности. Эта функция, скорее всего, принадлежит в целом обществу как системе и определяет его структуру, в том числе существование подсистемы нормативного регулирования и ее разновидностей: моральной, правовой, религиозной и т. д.

Эта функция конкретизируется более частными, определяющими структуру правовой системы. Анализ функций правовой системы должен помочь точнее выявить ее структуру, которая на сегодняшний день продолжает оставаться во многом дискуссионной. Пока же с известной определенностью можно сделать вывод о том, что функция внесения организующего начала в жизнь общества, порождающая существование подсистем регулирования, реализуется в рамках правовой системы в функцию стабилизации общественной жизни, реализуемую через сознание и деятельность в правовой сфере. Соответственно, можно говорить о воспитательной и регулирующей (собственно регулирующей и охранительной) функциях правовой системы, связанных с существованием таких ее элементов, как сознание и деятельность.

Следующим уровнем будет уровень функций элементов правовой системы. Эти функции, конкретизируя функции правовой системы, определяют, в свою очередь, структуру каждого ее элемента: права, правосознания, правовых актов, процесса правотворчества и правоприменения и т. д. Право имеет, как известно, и собственно правовые функции (регулятив)гую и охранительную), и функции, определяемые его ролью по отношению к сущ ест-

вующим сферам общественной жизни (экономическая, социальная, духовная и др.) Каждый из этих уровней оказывает воздействие на структуру права.

Далее, существуют функции отрасли права, института, нормы, определяющие соответствующие структуры и являющиеся последовательной конкретизацией функций правовой системы и права. Но надо отметить наличие известных пределов для конкретизации, ибо систему, в том числе и правовую, и ее подсистемы нельзя дробить до бесконечности, не разрушая ее целостности.

Положением, имеющим общее значение, является также вывод об определяющем характере влияния функций на структуру в процессе их диалектического взаимодействия. Функция изменяется несоизмеримо быстрее, чем определяемая ею структура, которая значительно более консервативна. Изменения в функциях ведут к изменению в структуре. Но они происходят постепенно, путем преодоления противоречий между новыми функциями и старой структурой. Приводят к более или менее глубоким изменениям в структуре изменения в функциях, вызванным факторами внешней по отношению к данной системе среды. Роль функций заключается в содействии сохранению и целостности системы. Однако полностью соответствия между функциями и структурой на каждый данный момент быть не может.

Особый интерес могут представить выводы о характере сложных систем, содержащиеся в работах известного исследователя М.С. Кагана. Анализ систем в статике и динамике, сопряжение трех плоскостей исследования - предметной, функциональной и исторической - эти выводы совершенно определенно применимы при анализе действующей системы права.

2.2. Регулятивная и охранительная подсистемыправовогорегулирования

Анализ соотношения регулирующих и охранительных аспектов в содержании правовых норм должен прежде всего включать изучение механизма действия права. Для его уяснения возможно мысленное расчленение дейсгвия регулятивных и охранительных норм, анализ регулятивной и охранительной функций как явлений относительно самостоятельных.

Механизм правового регулирования складывается из трех основных звеньев: юридических норм, субъективных прав и обязанностей, актов

реализации прав и обязанностей. Характеристика каждого из них применительно к реализации позитивных норм и является основным содержанием регулятивной функции права. Обычно принято считать, что существуют три способа воздействия на общественные отношения дозволение, запрет, предписание (обязывание) определенного поведения. Им соответствуют управомочивающие, запрещающие, обязывающие нормы.

Регулятивную функцию выражают нормы двух разновидностей-обязывающие и управомочивающие (позитивное содержание правоной регламентации). Что касается запрещающих норм, то их характеристика должна быть более подробной и взвешенной, чем просто выведение из числа регулятивных, как зачастую делается.

Дело не сводится к тому, что запрет — это лишь технический прием, который можно использовать для формулирования различных по содержанию норм. Ведь наряду с нормами, содержащими запрет конкретного поведения и санкцию за его нарушение, имеются нормы, включающие запрет, но не имеющие в своей структуре санкции за его нарушение. Обычно этот запрет выражен словами «лицо не вправе», «иное поведение не допускается» и» т. д. В качестве примера можно привести ч. 3 ст. 264, ч. 2. ст. 267 ГК РФ. Здесь нет конкретных санкций. Это по своей сути регулятивные нормы, тогда как нормы административного и уголовного права, содержащие конкретные санкции, являются, безусловно, охранительными.

Итак, нормы, регулятивные по своему-характеру, являются управо-мочивающими и обязывающими. Последние могут носить характер обязы-вания активного поведения и воздержания от определенных действий. В этом случае они могут быть сформулированы как запрещающие, но отличающиеся от охранительных отсутствием конкретных санкций за их нарушение.

Анализ правоотношений регулятивного характера приводит к выводу о том, что они складываются на основе управомочивающих и обязывающих норм, что в конкретной связи субъектов они взаимно дополняют друг друга. Что же касается связи между субъектами по поводу соблюдения общих запретов, устанавливаемых в процессе осуществления регулятивной

функции права, то она подобна связи между государством и гражданами по поводу соблюдения запрещающих норм охранительного характера.

Связь по поводу соблюдения запретов в процессе реализации регулятивной функции часто именуют абсолютными правоотношениями. По своей природе они близки к правоотношениям, называемым общерегулятивными, поскольку, как и последние, на одном полюсе имеют неопределенный круг субъектов. Поэтому можно утверждать, что правоотношения, называемые абсолютными и общерегулятивными - это, в сущности, явления одного порядка. Они могут быть охарактеризованы как условия существования собственно регулятивных правоотношений, представляющих собой связь конкретных субъектов права, имеющих взаимные права и обязанности.

Охранительная функция связана с наличием специфических правовых норм, называемых охранительными. Охранительные нормы - это нормы,, снабженные санкцией, указанием на конкретные последствия нарушения предписаний регулятивных норм. Если, как уже отмечено, ряд регулятивных норм формируется в виде запретов, то и некоторые охранительные -как управомочивающие или обязывающие. Но запрет как прием правотворчества при создании регулятивных норм отличается тем, что при его применении не указывается конкретная мера последствий. Запрет в данном случае играет информационную роль - он указывает на вид нежелательного действия. Причем одним запретом можно предусмотреть большое количество конкретных действий, нежелательных для общества и государства.

Весьма существенными особенностями отличаются охранительные правоотношения. Субъектами охранительных отношений являются, с одной стороны, лицо, совершившее правонарушение, с другой - государство в лице его компетентных органов. Основанием для возникновения охранительного правоотношения является юридический факт совершения правонарушения. В данном случае речь идет о возникновении и реализации конкретных охранительных отношений, складывающихся между определенными субъектами и государством в связи с правонарушением. Наряду с ними существуют охранительные правоотношения в виде связи между субъектами права и государством по поводу соблюдения охранительных норм. Характер

общего охранительного отношения имеет, видимо, и связь между гражданами и государством по поводу закрепления условий их деликтоспособности.

Против признания-общеохранительных правоотношений выдвигается следующий довод это означало бы признание всех субъектов права потенциальными правонарушителями. Думается, что признание обязанности не совершать правонарушений вовсе не означает отождествления субъекта с потенциальным правонарушителем, как не означает этого закрепление в законе условий деликтоспособности субъекта.

Поскольку деятельность в сфере охранительных отношений всегда урегулирована процессуальными нормами, нарушение прав и обязанностей по охранительному отношению выступает в форме процессуальных отношений. Процессуальные отношения производны от материальных, но они как бы более активны, в известном смысле даже подчиняют себе свою основу, поскольку выступают формой материальных отношений. Их возникновение не означает окончания материальных охранительных отношений. Они действуют одновременно. Можно сказать, что процессуальные отношения имеют вспомогательный, дополнительный характер по отношению к материальным.

2.3. Частное и публичное право с позиции функционального подхода

Как уже отмечалось, право в целом призвано гармонизировать и интересы общества, которое представляет государство, и интересы личности, индивида, обеспечить воспроизводство данной социальной системы, то есть право осуществляет общесоциальную функцию. Существование в этой-сфере двух составляющих, а именно: защиты интересов общества и интересов личности, вызывает наличие частноправовых и публично-правовых составляющих в структуре права и правовой надстройки в целом.

Ни одна из многочисленных теорий (как европейских, так и российских), пытавшихся объяснить причины отнесения тех или иных явлений к сфере публичного или частного права, не получила безусловного признания в литературе. Очевидно, это свидетельствует о бесперспективности поисков какого-либо универсального критерия отнесения тех или иных правовых явлений к сфере частного или публичного права и необходимости со-

сред оточить усилия на показе важности гармонизации частных и публичных: начал в процессе функционирования правовой системы.

Только при гармоничном сочетании частного интереса отдельного субъекта и интересов публично-правового свойства возможно устойчивое и последовательное развитие общества. Эти положения хорошо объясняют необходимость соединения двух начал (частноправового и публично-правового), но не способны обосновать причины, основания и критерии разграничения указанных начал и соответствующих структур. Не случайно практически все современные исследователи данной проблемы делают упор на показ того факта, что реальные правовые системы развиваются в составе и во взаимодействии двух относительно самостоятельных сфер - публичного и частного права. Сочетание двух указанных начал имеет место практически во всех отраслях. Кроме хорошо изученных «классических» отраслей, это можно проследить на примере процессуальных отраслей, семейного и трудового права.

Таким образом, в любой области правового регулирования, любой отрасли права или законодательства есть как частноправовые, так и публично-правовые начала. Только так законодатель сможет отразить в подходах к правотворчеству необходимую степень сочетания указанных начал, соответствующую потребностям развития общества на определенном этапе, вытекающую из функций, выполняемых правом и правовой системой.

Очевидно, глубоко прав современный исследователь (Г.В. Игна-тенко), когда пишет, что надо признать, что никакого частного и публичного права не существует, а есть лишь публичные и частные начала: публичные есть в частных, а частные - в публичных сторонах правопорядка. Отсюда можно сделать вывод, что не существует «чистых» отраслей или сфер, есть лишь области и отрасли, которые являются по преимуществу частными или по преимуществу публичными. Да и утверждения о том, что нормы российского права, как и нормы любой другой национальной правовой системы, делятся на нормы публичного права и нормы частного права вряд ли абсолютно точны. Все говорит о том, что почти в каждой норме, институте или отрасли мы видим сочетание обоих начал, зачастую с преимуществом одного из них.

При таком подходе можно попытаться решить спорный вопрос, который давно занимает цивилистов. Речь идет о так называемом дуализме частного права. Во многих странах на определенном этапе развития появилась тенденция к обособлению институтов, опосредующих торговую и коммерческую деятельность. Появились торговые кодексы, торговое право, а иногда и во многом совпадающее с ним коммерческое право. Многочисленные дискуссии, как в: России, так и на Западе, между «монистами» и «дуалистами» не дали преимущества ни тем, ни другим.

Скорее всего, в дискуссии часто за признаки наличия дуализма принималось наличие самостоятельных торговых кодексов и соответствующих процессуальных норм, а также наличие системы коммерческих судов. Но вряд ли это так. Единый подход исключит дуализм. Могут быть проблемы, связанные с избыточным регулированием, но это вопросы совсем другого плана.

Отстаиваемый взгляд позволит приблизиться к ответу на еще один нерешенный вопрос: есть ли деление на частное и публичное право в странах с англосаксонской правовой системой. Обычно утверждается, и не без известных оснований, что в этих странах отсутствует сколько-нибудь четкое деление норм права на отрасли и в связи с этим деление права на частное и публичное. Но если мы связываем деление на частное и публичное с особенностями функциональной характеристики права, то тогда непонятно, как это возможно, ибо функциональная характеристика права и его связь с обществом, государством и личностью не должны принципиально.отличаться в любом государстве и любой правовой системе. В связи с этим следует признать более правильными, осторожные высказывания ряда современных авторов о том, что в правовых системах англосакского типа указанное деление должно иметь место (С.С. Алексеев, Н.И. Матузов).

В качестве итога следует попытаться ответить на вопрос: почему регулятивные и охранительная функции достаточно четко определяют существование соответствующих подсистем, а частное и публичное право существуют, скорее, в виде линий развития, начал и т. д.? Это связано с тем, что признание частного и публичного права зависит не от наличия функции защиты соответствующего интереса, а связано с осуществлением единой

функции гармонизации частного и публичного интереса. Именно такая функция и имеет место при реализации права.

3. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОТРАСЛЕЙ ПРАВА

3.1. Проблема отраслейправа в юридической науке

Вопросы строения действующей системы правовых норм, деления их на отрасли, подотрасли и институты остаются до сих пор крайне спорными. Это относится прежде всего к основаниям, критериям выделения норм права в группы, которые могут быть признаны отраслями права. Ныне почти каждый исследователь, занимающийся изучением той или иной группы норм, непременно стремится провозгласить ее отраслью права.

В дореволюционной русской литературе проблемы этой не существовало. Даже самих терминов «отрасль права» и «отрасль законодательства» не было известно. Совокупность норм, обнимающих, специальный вид отношений, именовалась чаще всего институтами объективного права. В практических целях для обозрения действующих норм обращались в то время к Своду законов.

В советское время, в 1938-1940 годах прошла первая дискуссия по системе права. Ее итогом было признание того, что критерием деления норм права на отрасли является предмет правового регулирования. Практические потребности, связанные с научными основаниями систематизации законодательства, неудовлетворенность итогами первой дискуссии привели к тому, что в 1956 году вспыхнула вторая дискуссия о системе советского права. Ее участники единодушно сошлись на признании недостаточности предмета правового регулирования как критерия деления норм права на отрасли. В ходе дискуссии почти всеобщее признание получил вывод о том, что вместе с предметом правового регулирования необходимо рассматривать метод, который вместе с предметом составляет единое основание деления норм права на отрасли.

Трудности, с которыми встретились сторонники этой концепции при решении проблем систематизации действующих норм и нормативных актов, потребовали создания в рамках данного подхода теории раздельно существующих систем права и законодательства, взаимодействующих, но не совпа-

дающих. Но и этого оказалось недостаточно, чтобы объяснить, почему, например, есть та или иная отрасль законодательства, но не существует одноименной отрасли права. Из попыток объяснить этот феномен была развита идея существования комплексных отраслей права и законодательства, вызвавшая сразу же и до сих пор вызывающая столько споров. При этом необходимо заметить, что критические соображения сторонников разной оценки роли комплексных отраслей в адрес своих оппонентов во многом являются справедливыми. Признание наличия комплексных отраслей права лишь несколько затушевывает остроту споров, но не решает проблемы по существу (СВ. Поленина).

Не удалось серьезно продвинуться вперед и сторонникам «пред-метно-методного» подхода, существующего в «чистом виде». Многочисленные попытки обоснования наличия самостоятельного метода у групп норм, претендующих на признание их в качестве отраслей права, оказалось весьма неубедительным, ибо сводилось к рассуждениям о сочетании властных полномочий и известной самостоятельности.

С немалыми трудностями столкнулись даже представители трудового права, предпринимавшие попытки обосновать самостоятельность его метода. Все это не случайно. При подобных подходах можно сконструировать бесчисленное количество методов правового регулирования для самых разных групп норм, выделенных, в том числе, и по случайным основаниям. Установить, чем они будут отличаться друг от друга, будет совершенно невозможно. Ведь всегда можно найти и продемонстрировать известное сочетание властного веления, присущего методу административного права, и равноправия участников отношений, их самостоятельности в пользовании правами, характеризующих гражданско-правовое регулирование.

Не случайно этот подход на протяжении всех лет подвергался критике. В работах В.М. Чхиквадзе, Ц.А. Ямпольской, Г.И. Петрова, Т.С. Ермаковой, В.Д. Сорокина и многих других в разной степени, но отвергалась идея наличия самостоятельного метода у каждой отрасли.

Попытка сближения позиций была предпринята в начале 80-х годов. В 1982 году на страницах журнала «Советское государство и право»в рамках «круглого стола» состоялась дискуссия, в которой приняли участие более 50 специалистов в облает (к 'гсшрни шэдда^и^^ч права и отраслевых

I БИБЛИОТЕК*. [ 1

наук, представителей всех научных школ и направлений: В частности, была, представлена позиция «каждой отрасли - свой предмет и метод правового регулирования». Однако многие выступавшие высказали неудовлетворенность этим подходом, отметили непоследовательность ее сторонников. Наиболее радикальные предложения сводились даже к тому, чтобы вообще отказаться от категории отрасли права.

В ходе дискуссии был сделан и ряд других выводов, которые нельзя оставить без внимания. Так, многие выступавшие высказались за признание факта влияния на систему правами законодательства субъективных факторов. Объективный характер системы права был признан почти всеми, по крайней мере, «некоторым преувеличением». Было отмечено в ряде выступлений . и влияние других факторов. Так, к их числу необходимо отнести функциональное единство отрасли права; представляющей собой не только часть (которой можно назвать практически любую совокупность правовых норм) единого целого — права а функциональный элемент целого. В связи с этим)можно признать существование двух нормативных подсистем: регулятивной и охранительной (П.Б. Евграфов). Эти положения не получили, тогда должной поддержки, но важность их очевидна.

О значении функционального подхода в анализе системы права говорили и другие авторы (В.М. Левченко). Некоторые выступавшие отметили необходимость- всестороннего учета исторических аспектов и генетических связей элементов системы права (В.Д. Перевалов, В.Г. Мамутов).

Но самой неожиданной на. фоне других оказалась идея о том, что система права и система законодательства состоит из отраслей, существование которых является итогом, результатом некоторой договоренности, консенсуса или признания мнения большинства. Об этом, в частности, говорил в ходе дискуссии В.Н. Кудрявцев, отметивший консерватизм концепции адекватности предмета и метода как условия признания отрасли и подчеркнувший, что в основе существования отрасли должны лежать задачи и функции норм.. Эта мысль была поддержана рядом выступавших и не могла быть незамеченной.

Весьма интересно, что такой взгляд имеет место и в современной европейской литературе. Так, в немецкой литературе рассматриваются от-

дельные комплексы правовых норм, описывающих сферу или объект регулирования, при этом может анализироваться любая узкая или широкая область правового регулирования и соответствующая ей группа институтов и норм. Выделение группы правовых норм подчиняется, скорее, практическим, а не теоретическим соображениям. Пересечения и повторы не рассматриваются как большая беда, просто авторы предупреждают, о чем они пишут:

Таковы основные итоги дискуссии в начале 80-х годов. Естественно, они не удовлетворили ни юристов-практиков, ни представителей науки.

3.2. Функции и отраслевая дифференциация права

Острие проблем, связанных с системой права, сместилось а 80-90-е годы в сторону вопроса о соотношении системы права и системы законодательства. Сторонники единства предмета и метода как критерия выделения отрасли обвиняют своих оппонентов в том, что последние именуют отраслями права отрасли законодательства. Но если эта грань «не видится» многими, то дело, скорее всего, не в беспомощности исследователей, в чем их можно заподозрить, а совсем в другом. Очевидно, в стремлении сблизить эти две системы, выделяемые в сущности по единым признакам, й в том, что сторонникам признания параллельного существования двух самостоятельных систем, никак не удается объяснитьмеханизм превращения отрасли законодательства в отрасль права, выявить критерии, которые могли бы свидетельствовать о появлении... на базе отрасли законодательства «полноценной» отрасли права. Приводимые примеры ничего не объясняют и не доказывают.

Рассуждения о предмете, единстве метода, однородности отношений убеждают мало, как и слова о критической массе законодательства, появлении общей части у соответствующего кодифицированного акта, понятий и конструкций у развивающейся отрасли, ее способности взаимодействовать с другими. Было бы убедительнее, если бы авторы называли эти новые качества и свойства возникающих отраслей права на базе отраслей законодательства. На деле же все ограничивается общими рассуждениями. Ни

идея комплексности, ни идея существования двух самостоятельных систем возлагавшихся на них надежд не оправдали.

Эти положения основаны на допущении, по которому элементами системы права являются нормы права, а элементами системы законодательства - нормативные акты, что, бесспорно, верно, если систему законодательства рассматривать не по предметно-функциональному признаку, а, например, по форме актов. Но если выделять отрасли по предмету регулирования, то есть по единым признакам и на основе единого подхода, то между ними (отраслями права и отраслями законодательства) не должно быть различий. Если мы рассматриваем права как единство содержания и формы, то нет никаких оснований считать, что системы права и законодательства существуют рядом, но принципиально не совпадают. Прав был Л.А. Ушаков, давно заметивший, что право как единое явление, не может иметь двух, к тому же не совпадающих между собой, систем.

Разумеется, система законодательства как самостоятельное явление существует. Причем здесь есть даже насколько уровней. Во-первых, уровень выделения актов по форме (законы, указы, постановления и т. д), во-вторых, существует федеральное законодательство и законодательство субъектов Федерации. В последние годы возникла проблема актов местного самоуправления, которые представляют собой еще один вид актов наряду с федеральными актами и актами субъектов Федерации. В связи с этим возникает вопрос: если уровень местного самоуправления по Конституции не является государственным, то как можно принимаемые местным самоуправлением акты считать правовыми? Следует либо официально, на уровне Конституции, делегировать правотворческие функции органам местного самоуправления, либо признать их, как это сделано в ряде стран, одновременно и элементами государства, и органами самоуправления. Не до конца ясна природа и так называемого локального правотворчества, итоги которого - локальные акты - часто также рассматривают как звено в системе законодательства.

Можно было бы предложить именовать указанное деление нормативных актов структурой законодательства, оставив термин «система права» для характеристики отраслей права, выделяемых по предметному признаку.

Итогом проведенного анализа является вывод о том, что проблемы системы права и законодательства нельзя решать в отрыве от анализа функций права. Наличие упомянутых выше трех плоскостей исследования -предметной, функциональной и исторической — обязывает уделять внимание всем этим плоскостям.

Применительно к праву в целом вывод о существовании выделяемых по функциональному признаку регулятивной и охранительной подсистем был обоснован в нашей литературе А.А. Ушаковым. Следует отдать должное его памяти: именно он в целом ряде работ попытался убедить юристов в том, что решение проблем системы права на основе предмета и метода правового регулирования и использования г категории «комплексная отрасль» заранее обречено на неудачу. Ведь при этом происходит подмена классификации правовых норм классификацией общественных отношений, в которой право утрачивает свою специфику.

Реальный практический смысл может иметь деление норм, состав ляющих регулятивную подсистему, на две группы, в зависимости от способов, которыми они определяют поведение субъектов. Таких способов два: предписывать известные поступки в определенной жизненной ситуации или разрешать совершение определенных действий при наличии тех или иных условий. В зависимости от этого регулятивную подсистему, видимо, следует считать состоящей из двух основных подразделений («функциональных отраслей») - предписывающего права и разрешительного права.

В рамках предписывающего права осуществляется регулирование поведения путем указания должного. В существующей системе это прежде всего присуще нормам государственного, административного, земельного, финансового, налогового и некоторых других отраслей. Концентрация норм предписывающего характера может рассматриваться в качестве аргумента при рассмотрении вопроса о самостоятельности некоторых отраслей, например, таких как полицейское или служебное право.

Разрешительное право определяет самостоятельное поведение субъектов в пределах, предусматриваемых соответствующими правовыми нормами. Именно такой характер носят нормы гражданского и семейного права. Средоточие соответствующих норм может быть использовано как ар-

гумент для вывода о самостоятельности таких групп норм, как образовательное или информационное право.

Что же касается охранительной подсистемы, то составляющие ее нормы по отношению к поведению субъектов права также выполняют две основные функции: пресекательно-восстановительную (просто восстановительную) и пресекательно-карательную (просто карательную). В самом деле, в зависимости от характера поведения в одних случаях вполне достаточно простого прекращения нежелательного поведения и восстановления прежнего положения, а в других требуется применение мер юридической ответственности, то есть кары в целях общей и частной превенции.

Двум названным функциям охранительных норм соответствуют и два основных подразделения. охранительной подсистемы: защитительное (восстановительное) и карательное право. Нормы восстановительного права включают меры, направленные на ликвидацию последствий нежелательного поведения. Их основная функция — защита нарушенных субъективных прав, восстановление прежнего положения и исполнение юридических обязанностей. Нормы карательного права направлены прежде всего на установление мер юридической ответственности. Они содержат санкции за совершенные виновные правонарушения в рамках уголовного, административного и некоторых других отраслей права.

Такой взгляд позволяет подойти с более широких теоретических позиций к оценке давно ведущихся споров о существовании так называемых мер защиты. Он свидетельствует об их самостоятельном характере и будет стимулировать научную разработку данной проблемы. Появляется дополнительная аргументация для тех авторов, которые вынашивают идеи о признании наличия самостоятельных видов ответственности для ряда отраслей права (семейного, конституционного, экологического; налогового, процессуальных отраслей).

Как отмечено, право наряду со специальными функциями выполняет и социальные. Их влияние нельзя считать чем-то вторичным, производным, например, от метода правового регулирования. Новые отрасли появляются в местах «наибольшего напряжения», где возникающая новая функция права в той или иной сфере общественной жизни пересекается со спе-

цификой правового воздействия, реализацией специальных юридических функций. Подмечено, например, что возникновение новых видов общественных отношений требует не только их регулирования, но и охраны В связи с этим совершенствуются существующие охранительные институты, возникают новые обособляющиеся отдельные виды юридической ответственности.

Реально действующая в государстве система права и законодательства является результатом взаимодействия ряда факторов, как объективных, так и субъективных Большую часть этих факторов возможно учесть при подготовке общеправового классификатора отраслей законодательства. Его следовало бы периодически официально уточнять, предварительно широко обсуждая предполагаемые изменения. Это и было бы практической реализацией того конвенционального подхода, о котором шла речь.

Следует подчеркнуть, что предлагаемый подход не отменяет и не исключает анализа предмета и метода правового регулирования или режимов. Он лишь предлагает возможный выход из создавшегося положения, когда при обсуждении одной из важнейших практических проблем юристы одной страны говорят как бы на разных языках, порой не желая понять и даже не слушая друг друга.

3.3.Функции и структура отраслей права

Функциональный подход к анализу структуры права можно продолжить и на уровне отдельных важнейших отраслей права и законодательства.

Анализ показывает, что институты гражданского права, содержащиеся на сегодняшний день в отрасли, выделились структурно как благодаря появлению новых задач и функций гражданского права в социальной, экономической сферах в связи с новыми целями правового воздействия, так и вследствие оформления структурно институтов, обусловленных существованием регулятивной и охранительной функций гражданского права.

Эти выводы нетрудно сделать, сопоставив структуру ПС РСФСР 1964 года и ГК РФ 1994-1996 годов. Так, в соответствии с новым содержанием экономической функции ныне в ГК РФ выделен подраздел 2 раздела'

III, который оформил становление регулирования общих проблем договоров в определенный институт гражданского права. Становление новых подходов к охране отношений обусловлено не только увеличением количества статей, посвященных ответственности за нарушение обязательств (до 14 против 11 в старом ГК), но и повлияло на их содержание.- Общая тенденция состоит в том, что разграничение штрафного и восстановительного аспектов в новом ГК более четко выражено.

Весьма показательно сравнение содержания и структуры раздела IV ГК РФ. Рыночный характер экономики потребовал структурного оформления новых договоров и других принципиальных изменений, порожденных новыми подходами.

Появление самостоятельного подразделения в структуре ПС и гражданского права, посвященного регулированию деятельности некоммерческих организаций, вызвано отнюдь не только причинами экономическими, но в не меньшей степени социальными, политическими, а также содержанием функции гражданского права в сфере науки, культуры и образования.

Уже упомянутая тенденция, к более четкому разграничению штрафных и восстановительных аспектов санкций проявилась, например, в том, что взыскание неустойки выделено в отдельный способ, как и возмещение убытков, что нормами предусмотрено признание недействительными актов государственного органа или органа местного самоуправления и возмещения убытков, причиненных изданием незаконного акта. Правда, в последнем случае штрафной аспект остается нереализованным. Принципиальным было бы решение признать в законе обязанности уплаты штрафа лицами, виновными в принятии правового акта, нарушающего гражданские права и охраняемые законом интересы граждан и юридических лиц и причинившего им.убытки. Это могло, хотя бы в некоторой степени, компенсировать потери бюджета. Принципиальное положение об этом можно было бы сформулировать в ПС, а конкретный порядок предусмотреть в административном и трудовом праве.

Представляет интерес анализ структуры трудового права, тем более, что в нем только что произошли принципиальные изменения в связи с принятием нового ТК. Здесь следует исходить из тезиса о том, что нельзя

говорить отдельно о структуре отрасли права и отрасли законодательства. Главным фактором, определяющим структуру трудового права, является природа и характер выполняемых им функций.

Так, показательно влияние социальной функции. На сегодняшний день она прежде всего выражена в нормах, направленных на арбитражную, примиряющую деятельность всех участников трудовых отношений. Социальное партнерство является важнейшим направлением социальной функции трудового права, возможно, подфункцией. В связи с этим совершенно обоснованно законодатель выделил в новом кодексе специальный структурный элемент - часть, посвященную важнейшим сторонам социального партнерства Разные аспекты реализации социальной функции вызвали выделение в самостоятельные подразделения норм; регламентирующих особенности труда ряда категорий работников. Обособлено регулирование и по отдельным видам, профессий (гл. 55). Однако здесь не решен вопрос о регулировании трудовых отношений лиц, проходящих службу и работающих в различных военизированных формированиях (МВД МЧС, МНС и др.). Было бы правильно посвящать особенностям регулирования труда лиц, проходящих службу и работающих в указанных структурах, отдельную статью в ТК. Возможно, нуждается в особом подходе к регулированию труда и такая категория, как неатте-стованные работники различных учебных заведений указанных военизированных служб.

Весьма серьезным является влияние на структуру трудового права его политической функции. Изменение ее содержания повлекло и соответствующие изменения в структуре. Так, принципиальная позиция, в соответствии с которой участие трудящихся в управлении производством уже не рассматривается как политическая задача развития начал самоуправления в силу изменения экономической природы производства, привела к исключению из трудового права самого понятия трудового коллектива и соответствующих норм. Политическая природа определила и изменения, связанные с регулированием роли профсоюзов в трудовых отношениях.

На содержание и структуру трудового права оказывает влияние экономическая его роль. Этот аспект в специальной литературе достаточно подробно и убедительно исследован Л.Ю. Бугровым. В качестве примера

можно привести еще обособление норм, связанных с профессиональной подготовкой, переподготовкой и повышением квалификации работников в специальном разделе нового ТК. Существование охранительной функции трудового права определило наличие раздела VII ТК РФ, в частности главы 30, где впервые в законе дано определение дисциплинарного проступка, сформированы его важнейшие признаки (виновность и противоправность). Охранительным по своей природе является раздел X, посвященный материальной ответственности сторон трудового договора. Анализ его показывает, что он основан прежде всего на идее не штрафного, а восстановительного воздействия на участников, допустивших причинение ущерба другой стороне.

Охранительная функция трудового права находит свое воплощение и в отсылочных нормах. Таковы статьи 55, 90, 363, 364, 378, 418,' 419 и некоторые другие, констатирующие, что нормы, устанавливающие ответственность, находятся в уголовных, административных законах. Это вполне объяснимо, ибо нормы трудового права в силу многоплановости и сложности регулируемых ими отношений нуждаются в защите со стороны не только собственно норм трудового права (дисциплинарная ответственность), но и норм уголовного и административного права.

Из всего изложенного надлежит сделать вывод, что не предмет правового регулирования сам по себе определяет структуру трудового права. Изменения в функциях ведут к необходимости появления новых норм и структур. Появление новых отношений требует изменения в функциях, а через них в предмете и структуре отрасли.

Структура Общей части уголовного права определяется не столько факторами, характеризующими функциональную природу уголовного права, сколько «обслуживающим» характером ее норм. Функциональный аспект сказывается, пожалуй, только в том, что существование упомянутых двух аспектов охранительной функции»(штрафного и восстановительного), несомненно, отразилось на факте выделения самостоятельного раздела, посвященного принудительным мерам медицинского характера, и положений раздела об уголовной ответственности несовершеннолетних, посвященных

применению принудительных мер воспитательного' характера к несовершеннолетним.

Что же касается структуры Особенной части уголовного права, то она в полной мере испытывает в первую очередь влияние именно функций, выделяемых по сферам общественной жизни. Так, совершенно очевидно, разумно и обоснованно выделение в самостоятельный раздел (VII) Особенной части преступлений в сфере экономики.

Есть своеобразная «конкуренция функций» при формировании системы Особенной части. Так, ряд преступлений против государственной власти, интересов государственной службы (гл 30 УК), преступлений против порядка управления (гл. 32 УК) и некоторые другие, которые посягают прежде всего на политические отношения в обществе, законодатель справедливо включил в другие разделы. Хотя при научном анализе отдельных их сторон они могут рассматриваться и как экономические.

Политические задачи и соответствующая функция потребовали выделения в системе Особенной части специальных разделов: X - Преступления против государственной власти и XII - Преступления против мира и безопасности человечества. Изменения коснулись и содержания ряда норм. Можно сказать, что в известной мере произошла деполитизация многих составов, они переведены из числа называвшихся ранее государственными в разряд иных.

Можно отметить факт влияния функций права на структуру в уголовно-правовой сфере еще и в связи с экологической функцией. Преступления в сфере экологии сосредоточены в одной главе. Вполне возможно в будущем посвятить им целый раздел УК, поскольку значение борьбы с экологическими преступлениями выходит далеко за рамки.общественной безопасности и общественного порядка, затрагивает основы существования современного общества.

Функционально-структурный анализ нормативной базы правовой системы предполагает необходимость подобного подхода и к другим ее элементам, в частности, юридической практике.

4. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ

ПРАКТИКА

4.1. Юридическаяпрактика какосновной способосуществления функцийправа

В настоящее время вопрос о юридической практике, ее понятии, месте в правовой системе, значении для правотворчества и реализации права является в достаточной мере изученным. Однако отдельные положения продолжают оставаться невыясненными, нуждающимися в дополнительном рассмотрении, например, положения о функциях и структуре практики и, в частности, правоприменительной.

Многочисленные исследователи-философы под практикой понимают целесообразную (содержащую духовный момент) созидательную деятельность. Деятельность по изменению общественных отношений происходит и в такой специфической области, как правовое регулирование общественных отношений между людьми и организациями. Оно охватывает как процесс складывания юридических норм (процесс создания, формирования) права, так и процесс действия права, его реализации и воплощения в конкретном поведении людей.

Юридическая природа правотворчества не вызывает сомнения. Помимо направленности результатов (возникновения правовых отношений), она обнаруживается и в том, что создание норм производится по определенным правилам и представляет собой процесс движения правоотношений, и в направленности на реализацию всех функций правового регулирования. Конечный результат правотворчества - нормативный акт - направлен на реализацию функций права, и сам процесс правотворчества имеет огромное значение в реализации познавательной, информационной и воспитательной функций правовой системы. Вместе с тем, вряд ли можно рассматривать правотворчество только как вид юридической практики. Являясь своеобразной разновидностью познания объективного мира, оно тесно связано с экономикой, нравственностью, наукой, политикой и представляет собой одну из важнейших разновидностей общественной (социальной) практики.

Регулирующее воздействие норм права на общественную жизнь связано с существованием правоотношений. В процессе реализации права субъекты совершают различные юридические действия, издают индивидуальные правовые акты. При этом происходит непосредственное изменение реальных общественных отношений. Таким образом, юридическая практика — это деятельность субъектов права в процессе формирования и реализации ими норм, заключающаяся в создании нормативных актов и в совершении различных индивидуальных правовых актов. Она является основным способом реализации функций права и правовой системы. Именно издание правовых актов (и нормативных, и индивидуальных) связано с реализацией и специальных функций права, и экономических, и политических, и собственно социальных. Процесс правотворчества, как и процесс реализации права, происходит в форме издания актов, имеет прямое отношение и к реализации познавательной, информационной и воспитательной функций права.

Однако правовая (юридическая) практика - не единственный способ осуществления функций права и правовой системы. Ибо не является собственно юридической практикой процесс реализации воспитательной функции в рамках непосредственного влияния на сознание субъектов запретов и санкций, содержащихся в правовых актах, а также воспитательный эффект от призывов, деклараций и сформулированных в актах принципах и нравственных постулатах.

Соблюдение запретов, само по себе весьма важное, связано с реализацией функций. Но оно не связано с совершением правовых актов, не влечет конкретных правоотношений и не относится к области юридической практики. Исполнение же обязывающих предписаний, напротив, связано с изменениями в общественных отношениях, совершением правовых актов и представляет собой юридическую практику, как и процесс использования субъективных прав заинтересованными субъектами.

Рассмотрение форм реализации права в связи с понятием юридической практики должно помочь решению вопроса о возможности отнесения к ней таких разновидностей правомерного юридического поведения, как юридические поступки и результативные действия. Дело в том, что с позиции вопроса о формах реализации норм права указанные виды правомерного по-

ведения, вероятно, должны быть отнесены к использованию правовых норм, поскольку именно оно может выражаться в активных действиях. А таковыми и являются по сути юридические поступки и результативные действия. Но при этом нужно помнить, что речь должна идти .только о поступках и действиях, облаченных в форму правовых актов (иногда и устных).

Весьма не прост вопрос о природе правонарушений с позиции их места и реализации функций права. С одной стороны, правонарушения, в сущности, не могут быть отнесены к юридической практике, если речь идет о правонарушениях, сознательно направленных на достижение целей/ отличных от целей правового регулирования. С другой - вполне реально существование актов, при принятии которых были допущены те или иные отклонения, повлекшие впоследствии корректировку или отмену актов. Подобную деятельность, видимо, нельзя исключать из сферы практики и собственно сферы реализации функций права.

Кроме рассмотренного значения понятия практики как важнейшей разновидности юридически значимого поведения субъектов права, под практикой понимается часто некоторый итог, сумма, результат деятельности субъектов права, получаемый в результате изучения юридической практики в широком смысле слова В строго научном плане для характеристики этого явления более приемлем термин «опыт», но в юридической литературе можно считать устоявшимся использование для обозначения этого явления также термина «практика». Можно назвать это явление практикой в узком смысле слова. Сюда относятся и обобщения правоприменительной практики, которые содержат «в снятом виде» и практику иных субъектов права.

4.2.Понятие иместо правоприменительной практики вправовой

системе

Определение понятия правоприменительной практики, очевидно, должно базироваться на определении общего понятия юридической практики. Его анализ позволил сделать вывод о том, что юридическая практика есть деятельность субъектов права в процессе формирования и реализации его норм, заключающаяся в издании нормативных актов и совершении различных индивидуальных актов.

Правовая (юридическая) практика включает практику правотворчества (правотворческую, правосозидательную) и практику реализации правовых норм. Осуществляемое в ходе практики воспитание вряд ли представляет собой разновидность практики, ибо оно не связано с целью практики, а реализуется, как и воспитательная функция правовой системы, попутно, в ходе осуществления других функций. Правотворчество представляет собой и важнейший вид социальной практики. Вместе с тем, оно в известной мере есть процесс применения норм, устанавливающих правотворческую компетенцию конкретных органов, поэтому может быть расценено как их реализация. И есть все основания рассматривать правотворчество как особую разновидность юридической (правовой) практики.

Авторитетные исследователи проблем правоприменительной практики (А.К. Безина, К.М. Гарапшин, В.И. Леушин) единодушно отмечают, что правоприменительная практика представляет собой одновременно и деятельность субъектов правоприменения, и результат, итог этой деятельности. Иное понимание правоприменительной практики, связанное с отнесением к ней лишь деятельности по созданию и выработке итога, опыта в виде правоположений, формируемых практикой, вряд ли приемлемо, ибо вольно или невольно ведет к исключению из сферы анализа значительного массива правоприменительных актов.

Таким образом, в первом приближении правоприменительную практику можно определить как деятельность компетентных, наделенных соответствующими полномочиями органов по принятию правовых актов. Такое понимание дает возможность объединить в одном понятии как реально преобразующую правоприменительную деятельность, так и создания в процессе правоприменения правоположений, отражающих итог, опыт правоприменительной деятельности.

Деятельность по принятию правовых актов составляет сущность правоприменительной практики. Анализ ее содержания должен включать исследование важнейших сторон. Среди многочисленных предложений о характере этого понятия следует признать наиболее верными предложения В.И. Леушина о признании в качестве содержания правоприменительной практики юридических прав и обязанностей.

В самом деле, если мы понимаем под юридической практикой деятельность, направленную на принятие решений правового характера, то реальные последствия этой деятельности в виде прав и обязанностей или иные социальные и правовые последствия и составляют содержание указанной деятельности. И если учесть понимание юридической практики как итога, результата в виде опыта, то и тогда содержанием практики будут являться реальные последствия правового регулирования, изменения, происходящие в результате влияния сложившихся (складывающихся) правоположений.

С этих позиций содержание правоприменительной практики предстает как юридические последствия в виде прав, обязанностей, которые возникают в результате осуществления правоприменительной деятельности. Тесная связь практики, правоотношений и индивидуальных правоприменительных актов не исключает различий в их содержании. Содержание правоотношений - единство прав и обязанностей (юридическое) и фактическое поведение субъектов (материальное). В отличие от него, содержание практики позволяет в какой-то мере абстрагироваться от поведения субъектов, сделать упор на реальных изменениях в правовой действительности. Что же касается содержания правоприменительных актов, то оно заключается в требовании правоприменяющего органа, предъявляемом к определенному субъекту, то есть это содержание носит совершенно конкретный характер.

Категория содержания правоприменительной практики может быть использована при формировании суждений по ряду спорных проблем, в том числе и по затронутой уже проблеме природы действий, не соответствующих требованиям правовых норм.

Критерием отнесения неправомерных действий к юридической практике или, напротив, исключения из нее может быть соответствие действия цели правового регулирования (или, в данном случае, цели правоприменения). Если нарушение закона явилось, например, следствием некомпетентности правоприменителя, то нет оснований исключать эти действия из сферы практики. Если речь идет о сознательном нарушении закона, то это не может быть признано практикой. Одним из аргументов в пользу приведенного суждения должна быть гуманистическая и нравственная оценка подобного поведения. Сознательное противопоставление собственных интересов

общественным должно быть дистанциировано от естественного поведения субъектов правоприменения, пусть и сопряженного с ошибками и неточностями (скажем, процедурного характера). Именно такой подход, очевидно, в наибольшей степени соответствует современным представлениям о сущности и задачах правового регулирования.

Что касается формы правоприменительной практики, то по поводу ее понимания существует значительное количество суждений. Большинство связывает форму с функциями практики выделяя в качестве форм разные способы ее выражения.- Представляется, что это вряд ли приемлемо. Под формой правоприменительной практики необходимо понимать правоприменительные и некоторые иные связанные с ними (например, содержащие выработанные практикой правоположения) акты.

4,3. Функциональное строениеправоприменительнойпрактики

Вопрос о функциях правоприменительной практики «как проявлений функции практики вообще неоднократно был предметом рассмотрения в работах разных авторов. В частности, анализировались в первую очередь функции практики как итога, результата правоприменения (С.С. Алексеев, В.И. Леушин). Более широкий подход характерен для авторов, предлагающих выделение функций правоприменительной практики по отношению к различным видам (классам) явлений (К.М. Гарапшин).

Поскольку юридическая практика в целом и правоприменительная, в частности, представляют собой, как уже отмечено, реальное бытие права, основной способ реализации его функций, разумно предположить, что юридическая практика имеет в принципе те же самые функции в общественной жизни, что и право в целом. Важнее для нас попытаться определить функции практики в правовой системе, ибо они в соответствии с выделенными закономерностями и должны определять ее структуру. При этом следует учитывать, что реализация права, в частности правоприменение, тесно связана с существованием правоотношений. Правоотношения, в отличие от норм права, характеризуют прежде всего динамику правовой системы.

С учетом этого обстоятельства следует признать, что главной функцией юридической практики является приведение в движение правовой

системы, перевод ее из статического состояния (нормы права) в динамическое (правоотношения). В этом заключается основное юридическое и социальное назначение правовой практики. Особенно отчетливо оно проявляется в процессе анализа основной разновидности юридической практики - правоприменительной.

Сама природа правоприменения, его место в системе реализации права определяют динамический характер этой деятельности обеспечивают отражение требований правовых норм в конкретном поведении субъектов С определением динамизма права, но уже в другом смысле: как подвижности, изменчивости, как свойства, противоположного стабильности, связана и функциональная характеристика правоприменительной практики как итога, опыта, основных направлений, сформировавшихся правоположений. Хотя здесь далеко не все вопросы решены, остается, например, спорным вопрос о степени обязательности выработанных положений как дополнительных оснований правоприменительных решений и степени (глубины) конкретизации закона, достигаемой таким путем, но существование указанной функции правоприменительной практики не вызывает сомнений.

. Именно таким путем, наряду с, естественно, главным, которым является обновление законодательства, разрешается противоречие между динамизмом общественной жизни и стабильностью права. Движущим моментом разрешения противоречия между динамизмом общественных отношений и стабильностью права и является постоянное совершенствование практики, обогащение законодательства на его основе.

Однако значение этой функции нельзя гипертрофировать. В литературе появились суждения о том, что решение правоприменителя по вопросу, не урегулированному правом, является источником права. С этим трудно согласиться. В условиях континентальной семьи правовых систем, а именно к ней должна быть отнесена правовая система России, прецедент не может выступать в качестве источника права. Только использование института аналогии может дать известные гарантии законности и соблюдения прав В противном случае открывается путь к произволу, отказу от законности.

Поиск путей обеспечения динамизма правового регулирования следует вести все-таки в рамках совершенствования содержания правовых норм, повышения быстроты и качества правотворчества, совершенствования системы надзора за конституционностью принимаемых законов и иных нормативных актов. Важную роль в решении г данной проблемы играет совершенствование, правоприменительной, практики, более четкое определение пределов конкретизации в процессе применения права, совершенствование гарантий своевременного учета законодателем требований практики.

Функции правоприменительной практики определяют и ее структуру. Структура практики — это, в соответствии с изложенным выше пониманием, строение практики, составляющие ее элементы. В соответствии с функциями, вьщеляемыми по сферам общественной жизни, можно говорить, о практике реализации и, в частности, правоприменения, соответственно в экономической, политической, социальной, экологической и других «областях.

Если исходить из существования функций приведения в движение правовой системы и обеспечения сочетания стабильности и динамичности развития права и правовой системы то оно обеспечивает существование двух соответствующих элементов: текущей практики и итоговой в виде выработанных правоположений, рекомендаций. С.С. Алексеев называет их формами практики. С учетом сказанного скорее следует считать их именно структурными элементами правоприменительной практики. Что же касается предлагаемой им формы, названной прецедентной, то ее следует отнести к итоговой. Ибо в тех пределах, которые законодатель допускает для признания юридической значимости решений по конкретным делам, они представляют собой также своеобразный итог, результат правоприменительной деятельности.

На основе изложенного можно рассматривать правоприменительную практику как деятельность компетентных, наделенных соответствующими полномочиями органов по принятию правовых актов, направленных на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей, а также на создание результатов, обеспечивающих необходимое сочетание устойчивости и динамизма правового регулирования. В соответствии с выполняв-

мыми функциями правоприменительная практика складывается из текущей практики, состоящей из принимаемых правоприменительных актов, и итоговой, в качестве которой выступают правоконкретизирующие положения.

5. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

ПРАВОВОГО И НРАВСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

5.1. Общность функциональнойхарактеристики правового и нравственного регулирования

Материалистическая концепция «общественного развития позволяет считать регулирование со стороны нравственности, права, политических или религиозных систем вторичным, зависимым от материальных, экономических условий жизни общества. Однако она предполагает учет обратного влияния регулирования со стороны нравственности, права на успехи в развитии экономики. Это влияние может быть достаточно эффективным, но далеко не безграничным. И следует решительно освобождаться от присущего еще недавнему прошлому вульгарно-материалистического подхода к исследованию взаимодействия экономики, права и нравственности. Суть такого подхода состоит в том, что право и нравственность объявляются сугубо ути-ли гарными явлениями, призванными «обслуживать» потребности экономики, способной развиваться на основе лишь собственных закономерностей.

На самом деле любой прогресс в экономической сфере должен сопровождаться в современных условиях прогрессом в нравственной области; Это хорошо понимали мыслители прошлого, причем как из лагеря материалистов, так и идеалистов. Однако отказ от вульгарных представлений о безусловном приоритете экономики над нравственностью и правом вовсе не означает, что нравственные постулаты и основанные на них правовые подходы всегда и во всем должны быть поставлены во главу угла. Это бы привело к тому, что человечество никогда бы не поднялось выше уровня собирательства и присвоения готовых продуктов природы. В ходе общественного развития сама нравственность претерпевает изменения. Это общеизвестно. Но и то, что принята называть общечеловеческими, нравственными гуманистическими ценностями, вряд ли всегда и во всем применимо к оценке

экономических, хозяйственных связей. Диалектика нравственного регулирования в сфере производства сложна: рыночные отношения отнюдь не способствуют расцвету всеобщей любви, заботе о благе ближнего, утверждению братства на основе идеалов гуманизма, чего как раз и требуют в основе своей нормы общечеловеческой нравственности. В то же время отказ от нравственных подходов в сфере регулирования хозяйственной деятельности, провозглашение экономической выгоды и высокой нормы прибыли главными критериями прогресса неминуемо ведут к «экономике ради экономики», а в конечном счете - к краху общества.

Мировой опыт решения противоречия между сугубо экономическими, подходами и их опосредованием в правовом регулировании:и подходом, основанным на нравственных критериях,-базируется на достижении известного компромисса в рамках протестантской морали. Этот опыт нарабатывался на протяжении нескольких столетий, и сам по себе весьма ценен. Но вряд ли он может быть автоматически перенесен на российскую почву. Этому мешает ее историческое прошлое, менталитет населения, религиозный фактор. Следует искать свои пути решения противоречий, приспосабливать мировой опыт к нашим реалиям.

Очевидно, что нужно начинать с анализа, нравственных аспектов хозяйственного законодательства. Недостаточно провозгласить в законе нравственные постулаты. Хотя без этого нельзя, с этого следует начинать, но одного этого явно недостаточно. Вслед за этим следует реализовать главный постулат правового регулирования экономики с позиции нравственности - создавать надежные преграды для использования безнравственных средств для достижения целей экономической эффективности.

Достичь этого можно лишь за счет компромиссов. Здесь не может быть абсолютных истин и рецептов получения идеальных результатов. Справедливость принято считать категорией и правовой, и нравственной. Но достижима ли справедливость как нравственный закон в условиях рыночной экономики? Как идеал, как цель, в том числе правового подхода, как некоторая равнодействующая и итог компромисса - вероятно, да. Но одновременно в одинаковой мере для всех она принципиально недостижима. Значит и способы ее достижения, варианты, устанавливаемые законом, будут дале-

ко не одинаково восприниматься разными людьми Важно, чтобы был избран наименее болезненный и более приемлемый

Выбрать такой вариант можно лишь поиском компромиссов. И нравственные оценки должны, с одной стороны, обеспечить достижение справедливости, с другой - необходимую экономическую эффективность. Для иллюстрации можно обратиться к ПС РФ. Его особенностью является то, что в ряде институтов как раз закреплены те механизмы, которые позволяют через нормы права реализовать нравственные ценности Например, статья 60 о гарантиях прав кредиторов при реорганизации юридического лица, статьи 63 и 64 о ликвидации юридических лиц и удовлетворении требований кредиторов и некоторые другие содержат правила, несущие нравственный аспект. С точки зрения сугубо экономической, установленные этими статьями нормы вряд ли эффективны Скорее, наоборот: их соблюдение замедляет хозяйственную жизнь. Но в плане нравственном они играют огромную роль, ибо помогают достичь компромисса при сложных конфликтных ситуациях.

К сожалению, это сделано далеко не во всех случаях. Так, статья 137 провозглашает принцип отказа от жестокого обращения с животными, но как этого можно достичь гражданско-правовыми методами, в ГК не расшифровано. Не определен порядок защиты личных неимущественных прав и других нематериальных благ наследниками правообладателя (ст. 150). С указанных позиций выгодно отличается Федеральный закон об обществах с ограниченной ответственностью. Как известно, он основан на принципах и положениях, закрепленных в ГК РФ. Но уже при формулировании принципов и условий создания указанных обществ в пункте 3 'статьи 3 Закона предусмотрена возможность при определенных условиях возлагать на участников общества субсидиарную ответственность в случае недостаточности имущества общества, что снимает обвинения в их «безнравственности». Глубокое нравственное содержание характеризует ряд положений Закона об участниках общества, внесших вклады в уставный капитал общества не в полном объеме, о дочерних и зависимых обществах, денежной оценки вкладов, осуществления права преимущественной покупки доли и т. д

Что касается взаимодействия права и нравственности в процессе функционирования их в политической сфере, то здесь, в отличие от экономической, а также социальной и экологической, где сильна экономическая составляющая, не должно быть столь острых конфликтов, с точки зрения различных подходов с позиции права и нравственности. В сфере организации функционирования государственной власти и управления, правосудия и местного самоуправления гораздо больше возможностей для детальной регламентации политического процесса с позиции "необходимости максимального учета нравственных принципов

Но сколь бы ни была детальной регламентация, она не может учесть всего. Поэтому существует проблема в процессе правового регулирования дополнительного воздействия нравственными нормами.

5.2. Нормы профессиональнойнравственностиюристов

Помимо достаточно полно исследованной проблемы использования для правового регулирования норм морали; имеется область, исследованная гораздо слабее Речь вдет об особой сфере нравственного регулирования, связанной с профессиональной деятельностью юристов Ее анализ можно начать с рассмотрения главного элемента системы нравственного регулирования поведения юристов - норм профессиональной нравственности юристов.

В отличие от правового регулирования, где нормативная его основа, правовое сознание и наука (правоведение) достаточно четко разграничены, в системе нравственного регулирования нормы, нравственное сознание; да и сама наука о нравственности - этика имеют границы подвижные, размытые. Но если за основу выделения структуры нравственности взять функциональный аспект, связанный с формированием поведения индивида, то выделение в качестве самостоятельного элемента нравственности моральных норм как образцов поведения, эталонов будет вполне логичным. Исходя из этого под нравственной нормой следует понимать установленное и охраняемое силой общественного мнения правило, образец поведения человека в той или иной ситуации, определяемое нравственными ценностями общества.

Если пытаться классифицировать нравственные нормы, то прежде всего очевидна их дифференциация по определенным областям политики, экономики, науки и т. д. Это, так сказать, предметная классификация. Такой же характер носит и выделение норм профессиональной нравственности. Есть попытки деления нравственных норм на виды по основаниям, используемым для классификации правовых норм (обязывающие, запрещающие, разрешающие, поощряющие). Однако это деление вряд ли оправдано, ибо в правоведении оно связано со словесным выражением нормы, закрепленной в нормативных актах. А формулировки нравственных - нигде и никем формально не закреплены.

Для субъекта нравственных отношений существуют только два вида поведения, с точки зрения его регламентации в нормах: разрешенное (дозволенное) его совестью, нравственными убеждениями и запрещенное, противоречащее убеждениям, нравственному долгу. Соответственно, ложно говорить о двух видах нравственных норм, тесно связанных между собой: разрешающих и запрещающих. Требуемое, разрешенное поведение предполагает запрет иного, противоположного. Запрет предполагает образец требуемого поведения.

В связи с этим следует ответить на два вопроса: можно ли говорить о существовании обязывающих моральных норм и оправдана ли попытка выделения нравственных охранительных норм Ответ на первый вопрос, скорее всего, должен быть отрицательным, ибо деление на дозволение и обязывание в нравственности весьма субъективно и определяется лишь позицией личности.- Сложнее с ответом на второй вопрос. Если охранительные нормы отождествлять с запретами тогда — да. Но в правовом регулировании запрет- это способ регулирования. Охранительные же нормы в праве - это нормы, устанавливающие последствия нарушения позитивных. Однако в нравственном регулировании содержание охранительных норм, если допустить их. существование, будет весьма неопределенным, ибо здесь нет специальных санкций в виде четко сформулированных последствий, и не может быть принципиально. Отсюда и следует, что не может быть нравственных охранительных норм.

Разумеется, это не означает, что нравственное регулирование лишено какой-либо поддержки, не содержит элементов обязательности. Но в нем главным «охранителем» является не внешняя угроза в виде зафиксированных неблагоприятных последствий, а внутренние нравственные чувства, веление совести. Известную роль играет осуждение окружающих, неблагоприятная оценка общества. Но она далеко не всегда единодушна, ибо даже один и тот же поступок может вызвать различные оценки в зависимости от конкретных обстоятельств. Да и одинаковые поступки разных лиц тоже оцениваются зачастую по-разному. Это не недостаток, а особенность нравственного регулирования.

Таким образом, если исходить из внутренней природы нравственных норм, то реально можно выделить лишь две их разновидности: нормы предписывающие и нормы запрещающие. Становление нравственности связано с созданием: норм-запретов. Нормы предписания возникли позднее. И. по сей день нормы-запреты наиболее эффективны для реализации простых, элементарных требований» Нормы-предписания в большей степени используются для формирования поведения, требующего оценочного, рассудочного подхода.

Вопрос о функциях нравственных норм может быть проанализирован с учетом возможности рассмотрения их по аналогии с функциями правовых норм. Функции правовых норм по отношению к социальным связям определяют соответствующие функции права (регулятивную и охранительную). Нравственные нормы по отношению к общественным связям осуществляют, как и нравственность в целом, регулятивную функцию. Она заключается в ориентировании личности на требуемое поведение. Этот процесс может существенно отличаться в зависимости от характера нормы, но суть одна. Она состоит в сопоставлении своего поведения с образцом, нормой, признаваемыми обществом.

Что же касается охранительной функции норм нравственности, то существование ее весьма проблематично, как проблематично, как уже сказано, выделение самостоятельных нравственных охранительных норм. Просто оценка происходит на основе тех же самых норм, а не выделившихся

специальных охранительных, снабженных санкцией, как это имеет место в правовом регулировании.

В связи с функциональной характеристикой нравственных норм правомерно и рассмотрение вопроса об их структуре. И здесь уместно использование аналогии со структурой правовых норм. Если говорить о структуре моральных норм, то они состоят из двух элементов: условий действия нормы (гипотеза) и нравственных обязанностей и прав (диспозиция). Все нравственные требования и постулаты сводятся к утверждению: если ты оказался в той или иной ситуации, то должен вести себя определенным образом.

Показанная выше бесперспективность попыток конструирования нравственных охранительных норм свидетельствует о нецелесообразности обсуждения вопроса о санкциях как самостоятельных элементах нравственных норм. Хотя, разумеется, это не означает признания отсутствия защищенности моральных норм, их охраны со стороны общества Здесь механизм гарантий носит иной характер, нежели в строго формализованной системе правового регулирования И превращать санкцию в элемент самой моральной нормы -это значит лишать ее внутреннего смысла, значения самостоятельной ценно -сти

Остается применить сделанные выводы о нравственных нормах к нормам профессиональной нравственности юристов Совершенно естественно предположить, что положения, характеризующие общие моральные предписания, должны распространяться и на предписания морального кодекса юристов Это вытекает из природы его норм. Содержание норм профессиональной нравственности юристов позволяет выделить среди них нормы-принципы и конкретные специфические нормы-предписания лицам, осуществляющим, например, властную правоприменительную деятельность или участвующим в ней на профессиональной основе. Среди принципов можно назвать гуманизм, справедливость, честность, милосердие и другие, которые в профессиональной сфере приобретают специфическое содержание в таких принципах как преданность праву, идеалам и принципам законности, сохранение профессиональной тайны и пр.

Конкретные нормы-предписания хорошо известны, в частности, в уголовном процессе, где ряд вопросов решается именно на их основе. Эти нормы-предписания базируются на общих принципах и имеют конкретную специфику в разных областях юридической деятельности. Нормы профессиональной, нравственности выполняют регулятивную и воспитательную функции. Говорить об их охранительной функции вряд ли возможно.

Отсутствует и какая-либо специфика данных норм с позиции выделения их структуры по сравнению с нормами нравственности вообще. Они также состоят из гипотез и диспозиций, определяющих условия возникновения и конкретные нравственные обязанности, варианты поведения. Сказанное выше о природе и характере запретов нравственных норм, бесперспективности поиска их конкретных санкций, очевидно, относится в полной мере и к нормам профессиональной нравственности.

5.3. Профессиональнаянравственность юристов в контекстеправовогорегулирования

В современных условиях объективно повышается роль нравственного фактора в правовом регулировании, деятельности правоприменительных органов, усиливаются требования не только к профессиональной, но и нравственной подготовке юристов. Это приводит к усилению роли и значения профессиональной нравственности юристов и профессиональной этики юристов как науки, изучающей особенности реализации нравственных норм в правовой сфере.

В основе самостоятельного существования профессиональной нравственности юристов лежат прежде всего те обстоятельства, что определяют положение многих юристов как людей, имеющих право в той или иной мере определять дальнейшую судьбу человека, влиять на нее, а это влечет необходимость глубокого вторжения во внутренний мир личности, определения мотивов, целей поступков и т. д.

Профессиональная мораль юристов, то есть часть морали, реализующаяся в правовой сфере, в самом общем плане представляет собой предмет правовой (профессиональной) этики как науки. Однако более точным будет считать профессиональную мораль объектом изучения- профессио-

нальной этики, а предметом ее признать общие закономерности возникновения и функционирования профессиональной морали.

В области юридической деятельности существует значительное количество специфических моральных норм. Достаточно напомнить нормы о сохранении профессиональной тайны (в некоторых юридических профессиях они перешли ныне в разряд правовых), нормы, регламентирующие «степень вторжения» в частную жизнь индивидов и т. д. Правовая этика изучает эти нормы, вырабатывает систему рекомендаций поведения в ситуациях, не регламентированных непосредственно правовыми нормами. По аналогии с медицинской деонтологией, являющейся частью врачебной этики, эту часть правовой этики можно назвать юридической деонтологией.

Теоретическая часть правовой этики посвящена анализу особенностей реализации норм нравственности в правовой сфере, разработке основанных на общих нормах специфических моральных требований в указанной области. Очевидно, например, что искренность и правдивость, цель и допустимые для ее достижения средства в правовой сфере могут иметь свои особенности. Если, скажем, в быту «ложь во спасение» может быть оправданной, то в правовой области она абсолютно недопустима.

Правовая этика - это наука об особенностях и содержании профессиональной морали юристов, ее специфике и законах развития. Она изучает нормы поведения юристов и должна давать соответствующие рекомендации на основе выяснения специфики категорий профессиональной юридической этики. Исследуя особенности морального сознания отдельных групп юристов, она рассматривает вопросы воспитания и профессионально-этической подготовки кадров и распространяется на служебные отношения юристов, то есть лиц, принимающих управленческие отношения в правовой форме.

(Можно заметить в скобках, что в живом языке профессиональная этика зачастую употребляется в значении «профессиональная мораль», в научных рассуждениях следует различать этику как отрасль знания и мораль как объект ее изучения).

Анализ функций и структуры профессиональной морали и этики можно начать с выяснения функций и структуры морали. Специалисты в этой, области философии, используя, правда, зачастую несовпадающую тер-

минологию, практически единодушны в признании того, что мораль выполняет по отношению к социальным связям регулятивную функцию, по отношению к индивиду и общественному сознанию - воспитательную. Кроме того, можно говорить о познавательной функции нравственности.

Показательно, что это практически совпадает с позицией правоведов в отношении характеристики функций права. Очевидно, это не случайно. Представители двух отраслей знания при исследовании близких явлений пришли независимо друг от друга практически к одинаковым выводам.

Естественно, что функции профессиональной морали должны основываться на функциях нравственности в целом. Немногочисленные замечания на этот счет, содержащиеся в отдельных работах, сводятся к признанию необходимости выделения у профессиональной морали тех же самых регулирующей, воспитательной и познавательной функций. Но в функциональной характеристике профессиональной морали юристов должна быть отмечена существенная особенность. Она заключается в том, что если для морали в целом ведущей признается регулятивная функция, то для профессиональной нравственности такой ведущей функцией должна стать воспитательная.

Применительно к профессиональной морали юристов это легко объяснить. Ведь ее регулирующая функция носит ярко выраженный вспомогательный характер по отношению к регулирующей роли в правовой деятельности юридических норм. А вот проблемы воспитания высоких нравственных качеств могут быть решены только в процессе нравственною (в том числе и профессионального) воспитания. И в этом процессе роль профессионального кодекса поведения, его строжайшего соблюдения переоценить невозможно.

В соответствии с названными выше функциями структура профессиональной, в том числе юридической, нравственности должна соответствовать структуре нравственности, в целом. В профессиональной нравственности существуют нормы, конкретизирующие и развивающие общие. Система основополагающих понятий, принципов, требований вместе с эмоциональной их оценкой составляет систему профессионального нравственного сознания. Наконец нравственные отношения, практика регулирования в специфической области юридической деятельности составляют третий элемент

профессиональной нравственности как системы. Как и в любой системе, элементы эти взаимодействуют, взаимно дополняют друг друга, выполняя в ходе взаимодействия те функции, которые осуществляет система в целом.

Обращает на себя внимание тот факт, что функциональный подход к структуре нравственности дал картину, во многом напоминающую структуру правового регулирования. Это совершенно не случайно. Предпринятый выше анализ правовой системы с позиций функций права, выделение подсистем на основе особенностей регулирования и социальных функций, видимо, является более углубленным, основанным на анализе особенностей самих норм, практики их реализации. Применительно к нравственным системам такой анализ пока не предпринимался.

Нам осталось рассмотреть вопрос о функциях и структуре этики как науки о морали, а на этой основе попытаться сформулировать суждения о функциях и структуре правовой этики.

Анализ показывает, что этика как наука осуществляет весьма близкие функции по отношению к тем объектам, которые выделяются как объекты воздействия морали. Это объясняется тем,- что мораль отчасти принадлежит той же реальности, что и сама наука, а именно области общественного сознания. В известном смысле этика берет на себя функции самой морали. Соотношение между функциями будет иным, Нежели у нравственности, В науке решающую роль играет теоретическая, познавательная функция. И в правовой этике она должна играть подобающую роль. Но на сегодняшний день теоретический аспект правовой этики слаб: не разработана система категорий и понятий, нет системы (структуры) самой науки, не определены приоритетные направления и принципы исследования.

Структура этики и профессиональной этики юристов, как и в целом структура научного знания, зависит от функций науки, исторических и генетических факторов. В правовой этике исследования следовало бы начинать с анализа специфических норм, затем попытаться сформулировать основополагающие понятия и принципы, отражающие характеристику профессионального сознания, отношений и деятельности. Должно быть место психологическим, социологическим и, наконец, прикладным проблемам.

Заключение

Проведенный анализ влияния функционирования права и правовой системы на их структурирование показал всю сложность, многомерность и многоуровневость этих процессов. Итогом его можно считать вывод о том, что среди структурообразующих факторов, определяющих структуру явлений в правовой сфере, ведущая, определяющая роль принадлежит именно характеру, содержанию и механизму реализации функций. Общим выводом, который можно проследить на протяжении всей работы, является также вывод о том, что структурообразующий характер имеют прежде всего функции, выполняемые тем или иным явлением по отношению к определенному целому. Именно они определяют в первую очередь структуру явления. Функции отдельных элементов могут способствовать консолидации структуры, налагать на нее известный отпечаток.

Указанные выводы сделаны в работе на основе исследования практически всех, основных элементов правовой системы: нормативной ее основы, процесса реализации права, отчасти правосознания и науки (на примере юридической этики). Разумеется, этот анализ не мог быть одинаково полным в отношении всех затронутых проблем. Вероятно, это и невозможно в рамках одной работы. Можно только предполагать, что многие из сформулированных положений могут быть распространены и на другие явления, которые пока не находились в поле зрения.

Развитие общества, очевидно, потребует новых подходов к правовому регулированию, принципиально иных решений в правовой сфере. Огромное влияние, несомненно, окажут новые информационные технологии, которые со временем могут позволить проще решать проблемы, связанные со структурированием нормативной основы правового регулирования, комплексным ее развитием и систематизацией. Со временем изменится; и, думается, в лучшую сторону, уровень решения проблем экономического, политического, социального и морально-психологического плана, вызывающих ныне не только напряженность в обществе, но и, несомненно, сказывающихся на содержании функций права и их реализации. Позитивные пе-

ремены положительно повлияют и на решение острых теоретических вопросов, возникающих ныне в ходе любого правового исследования.

Можно только надеяться, что положения, которые разрабатываются ныне, в том числе и содержащиеся в данной работе, окажутся востребованными.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДОКЛАДА

1. Реутов В Л Функциональная природа системы права: Монография. - Пермь, 2002. - 164 с.

2. Основы государства и права: Учебное пособие / ГЛ. Борисевич, Ю.В. Варламова, В.А Кочев, ГА Микрюкова, А.В. Москалев, В.П. Реутов, СИ. Реутов, В И. Симонов, В.И. Тимофеев. - Пермь, 1992. - 142 с. - С. 3-29 (авт.).

3. Основы государства и права: Учебное пособие / Г.Я. Борисевич, Ю.В. Варламова, В.А Кочев, ГА Микрюкова, А В. Москалев, В.П. Реутов, СИ. Реутов, В И. Симонов, В.И. Тимофеев. - 2-е изд, испр. и доп. - Пермь, 1994.-136 с.-С 3-28 (авт.).

4. Теория государства и права: Учебное пособие / Б Б. Каминский,

B.П. Мазырин, В.П. Реутов. - Пермь, 1997. - 130 с. - С. 13-18, 21-25 (авт.)

Статьи

5. Реутов В П. Формы воздействия юридической практики на законодательство // Государство, право, законность. — Пермь, 1970. - Вып. 2. -

C. 182-198.

6. Реутов В Л. Стадии воздействия юридической практики на развитие законодательства // Правоведение. - 1970. - № 3. - С. 115-119.

' 7. Реутов В П. О понятии и основных принципах юридической этики в свете ленинского учения о морали // Ленинизм и проблемы развития 1 государства и права. - Свердловск, 1970. - С. 94—98.

8. Реутов В.П. Некоторые вопросы правовой охраны внутрихозяйственных отношений // Правовые вопросы управления промышленностью. -Пермь, 1971.-С. 77-100.

9. Реутов В.П. К вопросу о секундарных правомочиях в советском праве // Государство, право, законность. - Пермь, 1972. - Вып. 3. - С. 159— 172.

10. Реутов В.П. О предмете юридической этики // Государство, право, законность. - Пермь, 1973. - Вып. 4. - С. 115-12911. Реутов В.П. О понятии юридической практики // Государство,

право, законность. — Пермь, 1974. - Вып. 5. - С. 79-93.

12. Реутов В.П. Социально-управленческая природа применения права / В.П. Реутов, А.А. Ушаков // Применение советского права. - Свердловск, 1974.-С. 5-14.

13. Реутов В.П. О разграничении функций права и правового регулирования // Правоведение. - 1974. -№ 5. - С. 21-27.

14. Реутов В.П. О функциях права.и правового регулирования // Актуальные проблемы теории социалистического государства и права. - М, 1974.-С. 182-185.

15. Реутов В.П. О воспитательной функции правового регулирования // Государство, право, законность. - Пермь, 1975. - Вып. 6. - С. 80-94.

16. Реутов В.П. Регулятивная и охранительная функции советского права // Государство, право, законность. — Пермь, 1976. - С. 51-67.

17. Реутов В.П. Об идейно-тематическом - содержании нормативных актов / В.П. Реутов, А.А. Ушаков // Советское государство и право. -1976.-№11.-С. 106-110.

18. Реутов В.П. О социальных функциях правового регулирования // Государство, право, законность развитого социализма. - Пермь, 1977. - С. 3547.

19. Реутов В.П. О системе советского социалистического общенародного права // Теоретические вопросы государства и права развитого социализма. - Пермь, 1980. - С. 109-127.

20. Реутов В.П. XXVI съезд КПСС и некоторые вопросы теории функций советского права // Актуальные проблемы теории и истории госу-

дарства и права. - Пермь, 1983. - С. 3—18. (Депонирована в ИНИОН АН СССР 29.04.83. № 12847.)

21. Реутов В.П. Правоприменительная практика (понятие и место в правовой системе) // Современная правоприменительная практика как осуществление правовой политики перестройки в СССР. - Пермь, 1989. - С. 5-19.

22. Реутов В.П. Этика в политике // Позиция. - 1990. - № 8-9. - С. 2729.

23. Реутов В.П. Нормативные основы деятельности в сфере социальной защиты населения // Современные проблемы социальной работы. -Пермь, 1993. - С. 63-65.

24. Реутов В.П. О предмете, функциях и структуре профессиональной этики юристов // Актуальные проблемы теории и истории государства и права. - Пермь, 1994. - С. 16-30. (Депонирована в ИНИОН АН СССР 24.11.94. №49809.)

25. Реутов В.П. О гарантиях при совершении имущественных сделок // Личность в праве: гарантии и безопасность. - Пермь, 1996. - С. 43-45.

26. Реутов-В.П. О некоторых вопросах общей теории права в современных исследованиях // Исследования по консерватизму. - Пермь, 1997. -Вып. 4.-С. 189-191.

27. Реутов В.П. Некоторые аспекты взаимодействия правового и нравственного регулирования экономики // Российское законодательство: теория, практика, проблемы развития. - Пермь, 1997. - С. 14-16.

28. Реутов В.П. О понятии, видах, функциях и структуре нравственных норм (применительно к профессиональной нравственности юристов) // Юридическая наука в современном мире, фундаментальные и прикладные проблемы: В 2 ч. - Пермь, 2000. - Ч. 1. - С. 4-18.

29. Реутов В.П. Об опыте непрерывного юридического образования / В.П. Реутов, С.Г. Михайлов // Вестник Пермского университета, 2000. - Вып. 4: Университетское образование. - С. 142-148.

30. Реутов В.П. О соотношении функций и структур в правовой системе // Вестник Пермского университета, 2001. - Вып. 2: Юридические науки. - С. 7-20.

31. Реутов В П. Функции права и проблема частного и публичного права // Правовая реформа в Российской Федерации: общетеоретические и исторические аспекты. - Барнаул, 2002. - С. 87-10 L

32. Развитие взглядов на отраслевую дифференциацию права // Проблемы развития российского законодательства. - Пермь, 2002. - С. 4-18.

33. Реутов В.П. Функциональный подход и проблемы отраслевой дифференциации права // Юридические науки и практика: пути развития и совершенствования. - Пермь, 2003. - С. 4-21.

Рецензии

34. Реутов В. П. [Рецензия] // Государство, право, законность. -Пермь, 1972. - Вып. 3. - С. 200-203. - Рец. на кн.: Лазарев В.В. Пробелы в праве. - Казань, 1969. - 96 с.

35. Реутов В.П. Этика советского служащего // Вестник МГУ. -Сер.: Право. - М, 1972. - № 2. - С. 85-87. - Рец. на кн.: Попков В.Д. Этика. советской государственной службы. - М., 1970. - 200 с.

36. Реутов В.П. [Рецензия] // Государство, право, законность. -Пермь, 1974. - Вып. 5. - С. 138-142. - Рец. на кн.: Лазарев В.В. Применение советского права. - Казань, 1972. - 200 с.

37. Реутов В.П. [Рецензия] / В.П. Реутов, АА Ушаков // Государство, право, законность. - Вып. 5: Пермь, 1974. - С. 143-147. - Рец. на кц.: Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. - М., 1972. - 258 с.

38. Реутов В.П.[Рецензия] // Советское государство и право / В.П. Реутов, А.С. Бондарев, А.В. Рыбин, А.А. Ушаков. - 1974. - № 1. - С. 141142. - Рец. на кн.: Попков В.Д. Гуманизм советского права. — М., 1972. - 196 с.

39. Реутов В.П. [Рецензия] // Государство, право, законность. -Пермь, 1975. - Вып. 6. - С. 154-158. - Рец. на кн.: Дюрягин ИЯ. Применение норм советского права, - Свердловск, 1973. - 248 с.

40. Реутов В.П. [Рецензия] // Государство, право, законность. -Пермь, 1976. - С. 109-111. - Рец. на кн.: Неновски Н. Преемственности в правого. - София, 1975. - 168 с.

41. Реутов В П. [Рецензия] // Государство, право/ законность. -Пермь, 1976. - С. 112-115. - Рец. на кн.: Радысо Т.Н. Методологические вопросы познания функций права. - Волгоград, 1974. — 152 с.

42. Реутов В.П. [Рецензия] // Вестник Пермского университета. -Пермь, 1999.- Вып. 2: Юридические науки. - С. 256-259. - Рец. на кн.: Чер-данцев Л.Ф. Теория государства и права. - Свердловск, 1997. - 217 с.

Тезисы докладов исообщений

43. Реутов В.П. О функционально-структурном подходе к праву // Областная отчетная научная конференция: Тезисы докладов. - Пермь, 1980. - С. 10-11.

44. Реутов В.П. Охрана прав несовершеннолетних-при совершении: сделок с квартирами // Доклады российско-американского семинара. — Пермь, 1994. - С. 95-98;

45. Реутов В.П. О предмете и объекте правовой этики // Правовая реформа в Российской Федерации и актуальные проблемы юридической науки: Тезисы докладов научно-практической конференции.—Пермь, 1992.— С. 12-13.

46. Реутов В.П. Нормы профессиональной этики юристов как интегрирующий фактор в развитии • правовых систем // Материалы международного научного симпозиума. - Екатеринбург, 1993. - С. 67-70.

47. Реутов В.П. О сочетании частноправовых и публично-правовых начал в регулировании имущественных отношений / В.П. Реутов, С.Г. Михайлов // Всероссийская научно-практическая конференция 15—17 мая11995 г.-Екатеринбург, 1995.-С. 15-16.

48. Реутов В.П. Новый ГК - важнейший рубеж правового регулирования имущественных отношений / В.П. Реутов, С.Г. Михайлов // Экватор

90-х: Тезисы докладов. - Пермь, 1995. - С. 22-23.

49. Реутов В.П. Об этических основах нотариальной деятельности // Состояние и перспективы развития российского общества, государства и права: Тезисы докладов научной конференции. - Пермь, 1998. - С. 69—72.

50. Реутов В.П. О нравственном содержании норм Закона об обществах с ограниченной ответственностью // Фундаментальные и прикладные

проблемы, развития юридической науки: Тезисы докладов- научно-практической конференции. - Пермь, 1998. - С. 17-19.

51. Реутов В.П. О правовой реформе в России: Выступление на научной конференции, посвященной 65-летию Ур.ПОА // Российский, юридический журнал. - 1996. - № 3. - С. 10-11.

52. Реутов В.П. О формах осуществления функций права // Юридическая наука и развитие Российского государства и права: Тезисы докладов. - Пермь, 2002. - С. 4-6.

53. Реутов В.П. Организационно-правовые вопросы реформы образования / В.П. Реутов, С.Г. Михайлов // Юрист XXI века:, реальность и перспективы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 19-20 апреля 2001 г. - Екатеринбург, 2002. - С. 43-48.

54. Реутов В.П. Аспекты функционально-структурного подхода к праву // Государство и право на рубеже веков: Материалы Всероссийской конференции: «Проблемы теории и истории». - М., 2001. - С. 131-135.

55. Реутов В.П. Университетский комплекс в системе регионального образования / В.П. Реутов, С.Г. Михайлов // Университетское образование и регионы: Тезисы докладов Международной, научно-методической конференции. - Пермь, 2001. - С. 16-17.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Общая характеристика работы................................................3

Содержание работы.................................................................13

1. Понятие и система функций права..........................................13

1.1. Функции права как категория юриспруденции............................13

1.2. Функциональный подход к праву и правовой системе..................16

1.3. Система функций права........................................................20

2. Функциональный подход и структуры в праве...........................23

2.1. Общие вопросы соотношения функций и структур в праве............23

2.2. Регулятивная и охранительная подсистемы правового регулирования 26

2.3. Частное и публичное право с позиции функционального подхода.... 29

3. Функциональная характеристика отраслей права.....................32

3.1. Проблема отраслей права в юридической науке..........................32

3.2. Функции и отраслевая дифференциация права............................35

3.3. Функции и структура отраслей права.......................................39

4. Функциональный подход и правоприменительная практика.......44

4.1. Юридическая практика как основной способ осуществления функций права......................................................................................44

4.2. Понятие и место правоприменительной практики в правовой системе 46

4.3. Функциональное строение правоприменительной практики...........49

5. Функциональные аспекты взаимодействия правового и нравственного регулирования..............................................................52

5.1. Общность функциональной характеристики правового и нравственного регулирования.....................................................................52

5.2. Нормы профессиональной нравственности юристок....................55

5.3. Профессиональная нравственность юристов в контексте правового

регулирования...........................................................................59

Заключение...............................................................................63

Список публикаций по теме доклада............................................64

Подписано в печать 25.12.2003. Формат 60x84/16 Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. Ц, 18, Тираж 100 экз. Заказ Типография Пермского государственного университета 614990. Пермь, ул. Букирева, 15

¡teT,:! 2 1 з

РНБ Русский фонд

2004-4 25108