Уголовно-политические процессы в период укрепления административно-командной системы советского государстватекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Уголовно-политические процессы в период укрепления административно-командной системы советского государства»

На правах рукописи

Губжокова Ляца Арсеньевна

Уголовно-политические процессы в период укрепления административно-командной системы советского государства (1929-1934 гг.)

Специальность 12 00 01 -теория и история права и государства, история учений о праве и государстве

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Краснодар 2007

003059515

003059515

Диссертация выполнена в Кубанском государственном аграрном университете

Научный руководитель

Рассказов Л П - доктор юридических наук, профессор Официальные оппоненты

Малько А В - доктор юридических наук, профессор Упоров И В - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор

Ведущая организация - Южный федеральный университет

Защита диссертации состоится "_" мая 2007 г в "_" час , в ауд

_на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени доктора юридических наук ДМ 220 038 10 при Кубанском государственном аграрном университете (350044 Краснодар, ул Калинина, 13)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044 Краснодар, ул Калинина, 13)

Автореферат разослан 17 апреля 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор

Камышанский В П

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Период развития государственности в СССР, последовавший после отказа от НЭПа (с конца 1920-х гг), характеризуется дальнейшим и активным укреплением административно-командной системы, отражающим одновременно усиление личной власти Сталина К этому времени ВКП (б), оставшаяся единственной в стране политической партией, все больше и больше отождествлялась с именем Сталина, который возглавил правящую элиту и, по сути, определял основные направления развития государства Одно из таких важнейших направлений заключалось в политике принудительной коллективизации, предусматривающей, в свою очередь, раскулачивание Еще одно направление заключалось в индустриализации советской экономики Такой подход соответствовал разработанной еще раньше при участии Ленина теории построения в СССР коммунистического общества

Однако реализация указанных идей натолкнулась на огромные трудности Ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности не удавалось достичь планируемых результатов Более того, в начале 1930-х гг наблюдался голод на значительной части территории страны Стало нарастать внутреннее (на уровне политических дискуссий) сопротивление сталинскому режиму Как реакция на это появился тезис об усилении классовой борьбы Именно они, классовые враги, по версии власти, мешали поступательному претворению в жизнь коммунистических идей, и этих врагов следовало уничтожать Так было положено начало очередному витку (после начального периода советской власти) политических репрессий Для их реализации власть использовала все звенья карательного механизма - органы государственной безопасности (ОГПУ-НКВД), судебные учреждения, органы прокуратуры, милиции

Следует отметить, что данная проблематика в период 1929-1934 гг нашла определенное отражение в исследованиях по истории права и государства Однако при этом акцент делается, как правило, на карательной деятельности органов госбезопасности и политических оценках проводимой внутренней политики Чаще всего исследователи акцентируют внимание на незаконных репрессивных мерах органов ОГПУ-НКВД, фальсификации обвинений в процессах по делам о «вредителях», жестких мерах принуждения в отношении зажиточных крестьян, организации «всеобщей» поддержки суровых приговоров в отношении классовых врагов и т д Все это действительно имело место, и в целом историко-правовая наука уже дала оценку данным явлениям

Вместе с тем логика дальнейшего изучения столь сложных процессов в деятельности карательного механизма советского государства в период укрепления административно-командной системы в советском государстве

(1929-1934 гг) предполагает более детальный анализ отдельных его аспектов Так, нуждается в осмыслении освещение уголовно-процессуального законодательства, применения его норм судами Важным представляется вопрос о методах следственной работы, проводимой в отношении обвиняемых в преступлениях против советской власти Дело в том, что УПК РСФСР, действовавший в то время, в целом предусматривал для обвиняемых и подсудимых общепринятые уголовно-процессуальные права И большинство уголовно-политических дел, включая стадии следствия и судебного рассмотрения, содержали ссылки на УПК РСФСР и уголовно-процессуальные документы в основном формально отвечали требованиям законности Но такая ситуация не меняла сущности карательной политики государства - «враги» государства расстреливались и направлялись в места лишения свободы При этом в абсолютном большинстве обвиняемые и подсудимые признавались в деяниях против государства как во время предварительного следствия, так во время суда Этот феномен требует дополнительного исследования, учитывая, что впоследствии многие «враги» были реабилитированы

Представляется важным также изучить практику реализации норм уголовно-процессуального права применительно к конкретным уголовно-политическим процессам В литературе, как правило, рассматривается сравнительно небольшой круг наиболее известных дел («шахтинское дело», «дело промпартии», «дело трудовой крестьянской партии» и др) В меньшей степени уголовно-процессуальные вопросы освещаются в чисто «политических» процессах («дело меньшевиков», дела по обвинению в антисоветской деятельности старых большевиков - бывших соратников Сталина), в процессах против представителей интеллигенции, убеждения которых не во всем совпадали с коммунистической идеологией Данная проблематика нуждается в более углубленном историко-правовом анализе Равным образом это касается тенденций развития уголовного законодательства, регулирующего составы преступлений против интересов советского государства и ответственности за их совершение, а также организационно-правовых особенностей в деятельности органов госбезопасности и методов их работы

Степень разработанности темы. Заявленная проблематика, касающаяся уголовно-политического судопроизводства в период 1929-1934 гг, находит отражение в трудах как современников изучаемого периода, так и последующего времени В советскую эпоху в числе авторов, освещающих эти вопросы в научном плане, можно отметить таких как Н В Крыленко, Д И Курский, Е М Ярославский, Герцензон А А , Берхин И Б , Жогин Н , Зиновьев Г Е , Минц И , Радек К , Бухарин Н И , Утевский Б С , Шаргородский М Д, Ширвиндт Е Г и др В трудах этих авторов (до середины 1980-х гг), как правило, обосновывалась правильность принимаемых советской властью решений, а политико-идеологическая доктрина вообще не подвергалась какому-либо со-

мнению Во время кратковременной «оттепели», начавшейся после известного XX съезда КПСС и последовавшей частичной реабилитации необоснованно подвергшихся уголовным репрессиям, в литературе некоторым образом критиковалась деятельность репрессивных органов, и прежде всего ОГПУ-НКВД, однако речь шла лишь об имевших место перегибах и при сохранении оценок о правильности выбранного тогда общего политического курса Содержащиеся в этих трудах сведения и авторские комментарии, несмотря на их идеологическую заданность, все же дают возможность значительно углубить понимание проблем уголовно-политического судопроизводства в России того времени В советский период издавались также труды за рубежом, в которых судопроизводственная деятельность государства в рассматриваемый период подвергалась достаточно жесткой критике В числе авторов этих работ Абрамович Р, Авторханов А , Конквест Р, Соломон П и др В этих работах, однако, также превалировали политические оценки, но противоположного характера

После начала периода перестройки (с 1985 г) в завершающий период функционирования советского государства, и особенно в последующее время после распада СССР научные исследования стали носить более объективный характер В данной проблематике обращались Алпатов В М , Альбац Е , Ащ-нин Ф Д, Бернщтейн С Б , Брачев В С , Буков В А , Волкогонов В А , Воробьев О А , Головина Г Д , Гринберг М С , Детков М Г, Дугин А Н , Жильцов С В , Звягинцев А , Зеленин И Е , Земсков В Н , Иванов В А , Мулукаев Р С , Медведев Р А , Мельгунов С П , Мозохин О Б , Рассказов JI П , Робинсон МА, Петровский ЛП, Роговин ВЗ, Рокитянский ЯГ, Хлевнюк ОВ, Яковлев А Н и др

В последние годы различные аспекты деятельности правоохранительных органов в 1929-1934 гг освещались в ряде диссертационных работ (Алферова И В Государственная политика в отношении депортированных народов (конец 30-х-50-е гг) Дисс канд ист наук М, 1998, БаранцеваЕ Л Организационно-правовые основы и механизм политики репрессий в Вятском крае (ноябрь 1917-декабрь 1934 года) Дис канд юрид наук Н Новгород, 2005, Дьяченко О В Органы государственной безопасности в реализации пенитенциарной политики советского государства (1917-1941 гг) (историко-правовой аспект) Дис канд юрид наук. Краснодар, 2002, Дэр Н Н Прокурорский надзор за законностью в системе органов государственного управления СССР (1922-1940 гг ) историко-правовое исследование Дис канд юрид наук Ростов-на-Дону, 2005, Кулиш М В Чрезвычайное законодательство в советском государстве (1917-1941 гг) Дис канд юрид наук Краснодар, 2005 и др) Однако целенаправленного исследования уголовно-процессуальных вопросов судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях про-

тив государственных интересов в период 1929-1934 гг до сих пор нет В данной работе предпринята попытка восполнить этот пробел

Хронологические рамки исследования охватывают период от начала отхода от новой экономической политики и реализации политики коллективизации (1929 г) до сформирования в советском государстве жестко вертикальной и однопартийной властной административно-командной системы, условным рубежом этого процесса можно считать закон от 1 декабря 1934 г, в соответствии с которым при судопроизводственной деятельности по преступлениям в виде террористических актов игнорировались фундаментальные принципы уголовно-процессуального права Такой выбор временного периода (1929-1934 гг) объясняется также тем, что в указанные годы были окончательно разгромлены организационные основы политической оппозиции существующей власти внутри страны Кроме того, в это время была проведена реформа системы органов государственной безопасности (ликвидация республиканских НКВД в 1930 г и создание общесоюзного НКВД в 1934 г), что отражало тенденцию трансформации карательных органов в орудие в руках правящей элиты для расправы над политическими противниками В совокупности с правоприменительной практикой все это позволяет составить целостную картину развития судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против советского государства в 1929-1934 гг

Объектом исследования является уголовно-политическое судопроизводство по делам по преступлениям против государства период укрепления административно-командной системы в советском государстве (1929-1934 гг) В предмет исследования включены нормы уголовно-процессуального права, нормы административного права, регламентирующие деятельность органов государственной безопасности, милиции, прокуратуры, деятельность судов, научные труды, посвященные данной проблематике, материалы политических процессов по конкретным уголовным делам (дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП», дело «Союза марксистов-ленинцев», дело «славистов» и др)

Методологическая основа исследования В процессе исследовательской работы над диссертацией использовались общепринятые в историко-правовой науке методы, основывающиеся на диалектической концепции развития общественных отношений При оценке развития института уголовно-политического судопроизводства по делам против государства в 1929-1934 гг, а также раскрытии взаимосвязи государства, его судебной системы и органов государственной безопасности широко применялся исторический метод, на его основе выявлены потребности советского государства в рамках избранного политического курса в формировании своеобразной правоохранительной системы, в которой особое положение занимали органы безопасности

В своей работе диссертант использовал также методы системного и структурно-функционального анализа, что позволило исследовать не только механизм политических репрессий, но и выявить причины и закономерности их осуществления В работе использованы методы также метод систематизации и сравнительною сопоставления материала В диссертации представлена периодизация изучаемого временного отрезка, основанная на проблемно-хронологическом методе, позволившая создать определенный исторический фон исследуемого времени

Диссертация написана на основе разнообразных источников, в частности, использованы материалы периодической печати, сборники документов и материалов, протоколы судебных процессов, материалы следственных комиссий, акты об исполнении выносимых приговоров, архивные материалы Исто-рико-правовой анализ заявленной проблематики осуществлялся на основе широкого привлечения законодательных и иных правовых актов, в числе которых действующие в то время УК РСФСР 1926 г, УПК РСФСР 1923 г, ИТК РСФСР 1933 г, Положение о судоустройстве РСФСР от 19 ноября 1926 г, Постановление ЦИК и СНК СССР «ОБ охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» от 07 08 1932 г, Положение о Прокуратуре Союза ССР ( утв Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 12 1933 г) и др Важное место в источниковой базе занимали также партийные документы, учитывая, что по всем сколько-нибудь важным вопросам внутренней и внешней политики предварительно выносилось решение ЦК, ЦКК или Политбюро ЦК ВКП (б) В этой связи анализировались такие документы, как Постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», Постановление ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 г «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» и др

Целью исследования является историко-правовой анализ организационно-правового развития дознавательных, следственных, судебных органов и органов государственной безопасности и их деятельности в борьбе с политическими противниками советской власти в 1929-1934 гг, а также соответствующего законодательства в данной сфере общественных отношений Поставленная цель предопределила следующие задачи

- проанализировать развитие социально-экономической ситуации в советском государстве после отказа от НЭПа и ее влияние на характер и содержание уголовно-политической ответственности,

- выявить особенности судоустройства, прокурорского надзора и уголовно-процессуального законодательства в период 1929-1934 гг,

- показать ОГПУ-НКВД как ведущие звенья государственного репрессивного механизма и трансформация методов их деятельности по политическим делам,

- изучить основные стадии судопроизводства по преступлениям против советского государства, включая их нормативное регулирование правоприменительную практику,

- исследовать уголовно-процессуальные аспекты рассмотрения дел в судах и во внесудебном порядке («тройками» и особыми совещаниями ОГПУ-НКВД),

- осветить вопросы исполнения приговоров в отношении политических преступников и использование их принудительного труда,

- показать реализацию уголовно-процессуального законодательства по характерным политическим делам

Научная новизна исследования. Научная новизна диссертации определяется прежде всего тем, что в данной работе на уровне комплексного монографического исследования изучена проблематика, которая в представленном виде еще не была предметом специального историко-правового анализа В диссертации выявлены тенденции развития уголовно-процессуального права в период укрепления административно-командной системы (1929-1934 гг) Проведен анализ организационно-правовых преобразований органов государственной безопасности (ОГПУ-НКВД), изучены методы их работы по делам о преступлениях против советской власти Показана степень влияния складывающейся общественно-политической и социально-экономической ситуации, формируемой правящей элитой во главе со Сталиным, на характер деятельности репрессивных органов Выявлена специфика производства дел по деяниям, посягающим на интересы советской власти, в том числе раскрыт механизм внесудебных репрессий органами государственной безопасности Подробно раскрыты уголовно-процессуальные особенности при организации и реализации политических процессов (дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП», дело «Союза марксистов-ленинцев», дело «славистов» и

др)

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту

1 Отход от НЭПа (с конца 1920-х гг) сопровождался заметным суживанием рамок демократического устройства многих общественных и государственных институтов В развитии судоустройства это выражалось прежде всего в усилении общей (а не судебной) надзорной функции Верховного суда СССР Была образована Прокуратура СССР как самостоятельная государственная структура на началах жесткой централизации с огромными полномочиями в уголовно-процессуальной сфере Органы ОГПУ-НКВД в еще большей степени наделялись фактическими судебными (формально - внесу-

дебными) полномочиями, достаточными для изоляции от общества политически опасных для власти людей Уголовно-процессуальное законодательство, оставаясь в своей основе прежним (УПК РСФСР 1923 г), вместе с тем дополнялось и изменялось также в направлении усиления вертикали власти, что позволяло легально, формально на основании принципа законности, расправляться с противниками советского строя Апофеозом такой политики в рассматриваемый период стало принятие закона от 1 декабря 1934 г об особом порядке расследования и рассмотрения дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти, которым уничтожались, причем формально законным путем, фундаментальные права подозреваемых и обвиняемых по указанной категории государственных преступлений

2 В первой половине 1930-х гг завершилось формирование строго централизованного государственного административно-политического аппарата принуждения Органы ОГПУ имели возможность самостоятельно вести следствие, устраивать судебные (псевдосудебные) процессы, выносить приговоры и приводить их в исполнение, при этом соответствующие полномочия ОГПУ неуклонно расширялись Централизация государственных органов власти (прежде всего, образование союзного НКВД в 1934 г) способствовала укреплению и совершенствованию многочисленных элементов репрессивного аппарата, который фактически находился в полном и непосредственном подчинении партии и выполнял целевые задачи, которые ставила правящая элита во главе со Сталиным, в том числе и прежде всего по уничтожению политических противников

3 Сложившаяся административно-командная система руководства обществом сосредоточила рычаги власти в центральных, республиканских и местных партийных комитетах Отказ от демократических принципов руководства, экономических методов хозяйствования и переход к административно-командным методам управления привели к серьезным деформациям политической системы советского общества сталинского образца Население и многие чиновники (очевидно, большинство) пребывали в постоянном страхе за свою жизнь К 1930г органы безопасности СССР контролировали все советские учреждения, включая и те, которые осуществляли руководство экономикой Такая политика нашла свое отражение в развитии уголовного законодательства, отличительной чертой которого стало перманентное принятие законов, неизменно усиливавших уголовную ответственность за совершение деяний, посягающих на интересы государства

4 С начала 1930-х гг в деятельности репрессивных органов наблюдается переход к методам, все в большей степени сопряженным с прямой фальсификацией уголовных дел Негласную санкцию на использование таких методов давал сам Сталин, который вникал в детали многих уголовно-политических

дел и, вопреки закону, давал поручения по конкретным процессуальным вопросам, включая необходимое с его точки зрения содержание протоколов еще только предстоящих допросов обвиняемых в государственных преступлениях ОГПУ (в конце рассматриваемого периода НКВД) стало решающим рычагом репрессивного механизма в рассматриваемый период, позволившим власти ликвидировать один за другим ряд оппозиционных центров, и в результате организационные структуры политической оппозиции к концу рассматриваемого периода (1934г) внутри СССР оказалась разгромленными

5 Уголовное судопроизводство на досудебной стадии (возбуждение уголовного дела, дознание, следствие) в рассматриваемый период достаточно подробно регулировалось нормами УПК РСФСР 1923 г (с последующими изменениями и дополнениями) и в целом соответствовало общепризнанным принципам, за исключением того, что на этой стадии обвиняемый не мог иметь защитника Вместе с тем для органов ОГПУ как субъектов дознания и следствия делались исключения, которые заключались в фактической бесконтрольности их деятельности по преступлениям против государства со стороны прокуратуры Такая бесконтрольность была нужна правящей элите для того, чтобы использовать средства ОГПУ для расправы с политическими противниками и, прежде всего, троцкистами

6 Анализ уголовно-политических дел показывает, что многие признательные показания членов тн контрреволюционных организаций во время допросов на предварительном следствии и во время суда давались под мощным психолого-психическом воздействии на подследственных, по некоторым данным применялись и физические пытки Этим во многом объясняются признательные показания в нелепых обвинениях, которые человек в здравом рассудке никогда не подпишет При этом руководство ОГПУ одновременно требовало в своих циркулярах соблюдения законности со стороны подчиненных, и в этом проявлялась крайняя противоречивость правоприменительной практики по преступлениям против государства

7 Расширение внесудебных (псевдосудебные) полномочий органов госбезопасности в рассматриваемый период в значительной степени было связано с решением задачи раскулачивания в сельском хозяйстве Через приговоры троек и особых совещаний (высылка, лишение свободы, расстрел) прошло большинство т н вредителей, кулаков и других категорий противников советской власти, при этом процессуальные права осуждаемых грубейшим образом нарушались, чему способствовала закрытость работы троек и особых совещаний ОГПУ и НКВД

8 В рассматриваемый период уголовно-политические репрессии стали приобретать некоторые новые черты Критика проводимой внутренней политики часто квалифицировалась как антисоветская деятельность В сферу репрессий попадали бывшие соратники Сталина, в том числе большевики с

многолетним стажем и опытом дореволюционной подпольной борьбы, которые проявляли несогласие с диктаторскими замашками Сталина, подавлением демократии, отходом, по их мнению, от ленинских принципов Сталин им мстил, не прощая критических высказываний При этом многие коммунисты подвергались вторичным гонениям - сначала, в 1920-х гг, в основном по партийной линии и с относительно мягкими административными мерами и уголовными наказаниями, а с начала 1930-х гг, когда режим Сталина укрепился, репрессии приобрели жесткий уголовно-правовой характер Начиная с дела «Союза марксистов-ленинцев» (1932-1933 гг), Сталиным был поставлен вопрос о применении смертной казни к старой гвардии большевиков, обвиняемых в «контрреволюционной деятельности», суть которой сводилась все к той же критике проводимой властью политики При этом Политбюро ЦК ВКП (б) не всегда, как в случае с руководителем «Союза марксистов-ленинцев» Рютиным, поддерживала в этом Сталина Однако это не касалось принципиальных вопросов, по которым разногласий в Политбюро начала 1930-х гг уже не было, а позже их не станет вообще, и воля Сталина будет беспрекословной, он все-таки добьется, в частности, смертного приговора Рютину, осудив его второй раз за одно и тоже деяние и поправ тем самым фундаментальные основы права и справедливости

9 Уголовно-политический процесс по делу «славистов» («Русской национальной партии») в 1933-1934 гг показал, что в посленэповской советской России активизировались репрессии научной интеллигенции, причем преимущественно гуманитарного направления Органы ОГПУ в соответствии с установками правящей элиты устраняли с ее пути все общественные структуры, которые не вписывались в выбранную модель развития советского государства В этом смысле представители науки вынуждены были свои теоретические научные воззрения подстраивать под основы коммунистической идеологии Основная часть ученых смирилась с таким положением Несогласные же увольнялись из научных учреждений, а доказывающие свои убеждения нередко оказывались в орбите ОГПУ При этом ученым инкриминировались обвинения в создании не существующих контрреволюционных организаций, имеющих якобы цель свержения советской власти По делу «славистов» были также обвинения в терроризме, попытках установления в стране национал-фашистской диктатуры Ученые-интеллигенты в большинстве своем не смогли устоять против зачастую иезуитских методов следствия, надламывались психологически и подписывали все протоколы Часть осужденных ученых-славистов, мучимые терзаниями совести ввиду того, что пусть и вынужденно, но оговорили своих коллег, писали покаянные письма, один по делу «славистов» кончил жизнь самоубийством Дело «славистов» наглядно показало, что власть больше не намерена была церемониться со своими оппонентами, из

каких бы социальных слоев они ни происходили, применяя к ним самые жесткие меры принуждения

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается прежде всего в том, что результаты проведенного исто-рико-правового анализа судопроизводственной сферы по делам против государства в период укрепления административно-командной системы в советском государстве (1929-1934 гг), а также теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить научный интерес в изучении истории развития розыскных, следственных и судебных органов в нашей стране Текст исследования может применяться при подготовке методических и научных разработок по истории отечественного государства и права, в учебно-воспитательном процессе, при чтении академических курсов, лекций, спецкурсов по истории судебной власти, правоохранительных органов и др

Апробация результатов исследования Наиболее важные результаты диссертационного исследования нашли отражение в авторских публикациях Научные, педагогические работники, работники судебной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант

Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие девять параграфов, заключение и библиографический список

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава диссертации «Организационно'правовые основы осуществления уголовных репрессий за деяния против политического строя СССР» содержит три параграфа

В первом параграфе «Развитие социально-экономической ситуации в советском государстве после отказа от НЭПа и ее влияние на характер и содержание уголовно-политической ответственности» сначала дается характеристика внутреннего положения в СССР, указываются причины, по которым власть решила свернуть НЭП Отмечается, в частности, что на смену НЭПа с конца 1920-х гг были объявлены два главных направления коллективизация (кооперация) сельского хозяйства и индустриализация Оба направления невозможно было реализовать без жесткой вертикали власти А по мере сопротивления оппозиционных сил эта вертикаль еще более усиливалась, и при этом укрепление административно-командной системы в рассматриваемый период сопровождалось политическим тезисом о неизбежности усиления классовой борьбы Это означало применение жестких мер принуждения к

кулакам и другим классовым противникам советской власти, причем это делалось вопреки устоявшемуся укладу жизни в деревне, нередко с конфискацией всего имущества раскулачиваемых. Такая политика не могла не встречать сопротивления крестьян Так, только за январь-март 1930 г ОГПУ было зарегистрировано более 2200 открытых выступлений крестьян, в которых участвовало свыше 800 тыс человек В ряде случаев дело доходило до вооруженных восстаний, для подавления которых власти применяли войска Более того, отпор со стороны раскулачиваемых стал выливаться в волнения и террористические акты По данным А В Шубина, только в 1930 году произошло более 1300 волнений, в которых приняло участие более 2,5 миллионов человек1 Недовольство было не только в деревне - так, весной 1932 г в связи со снижением норм карточного снабжения хлебом, начались антиправительственные выступления в городах Политическая оппозиция также пыталась привлечь к себе внимание Так, 7 ноября 1929 г руководству ВерхнеУральского политизолятора было передано письмо 76 заключенных, адресованное ЦК ВКП (б), в котором они, называвшие себя «большевиками-ленинцами», высказывали свой протест против политических репрессий

Далее, отмечая явную необоснованность жестких мер к крестьянству, автор показывает, что даже Сталин вынужден был обратить на «перегибы» в своей известной статье «Головокружение от успехов» от 2 марта 1930 г В одной из записок, датированной 20 марта 1930 г, руководители ОГПУ на многочисленных примерах показывали характер этих перегибов2 Так, в с Ярском Томского округа секретарь ячейки ВКП (б) арестовал двух бедняков за то, что они выступали на общем собрании против коммуны и высказывались за организацию сельхозартели В создавшейся кризисной обстановке власть могла удержать ситуацию под контролем только посредством жестких репрессий, и власть сумела управлять насилием, отдавая предпочтение государственному аппарату3 Другой вариант, связанный с изменением политики на селе, а именно свертыванием коллективизации, предоставлением крестьянам-единоличникам больше имущественных прав, свободы выбора способа хозяйствования даже не рассматривался Однако именно крестьянский вопрос в решающей степени разделил правящую элиту на несколько противоборствующих групп, борьба между которыми все чаще стала выливаться в уголовно-политические процессы, когда представители проигравших (Бухарин, Рыков и др) оказывались на скамье подсудимых

Такой подход непосредственно влиял и на степень юридической ответ-

' Шубин А В Вожди и заговорщики М , 2004 С 210

2 Записка Г Г Ягоды и Е Г Евдокимова И В Сталину о политнастроениях в Сибири в связи с коллективизацией и раскулачиванием//АП РФ Ф 3 ОП 30 Д 147 Л 117-123

3 Иванов В А Миссия ордена Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х-40-х гг (на материалах Северо-Запада РСФСР) СПб Лисс, 1997 С 8

ственности, в частности, устанавливались более высокие сроки лишения свободы В этой связи диссертант подробно рассматривает составы преступлений против государства, содержащиеся в УК РСФСР 1926 г, а также последовавшие в рассматриваемый период изменения и дополнения к этому кодексу В частности, значительное внимание уделено закону об охране госсобственности от 7 августа 1932 г, в котором указывалось, что «люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа» Санкция - расстрел или 10 лет лишения свободы Таким образом, помимо политических конкурентов Сталина, репрессиям подвергались десятки тысяч простых людей В целом массовые репрессии позволили советскому правительству активизировать индустриализацию, провести насильственную коллективизацию Однако в полной мере преодолеть кризисную ситуацию в стране не удалось Начиная с 1929 г, темпы прироста валовой продукции промышленности СССР обрели тенденцию к своему неуклонному снижению Ни один годовой план первой пятилетки не был выполнен в полном объеме Миллионы раскулаченных - это свидетельство политических и экономических погромов, инспирированных государственной властью Общество в значительной степени разочаровалось в итогах первой пятилетки, равно как и в целом в социалистической идее Но правящий режим подавлял волнения в стране разными методами арестами, высылкой, привлечением к тяжелым работам, созданием обширной сети исправительно-трудовых лагерей с широким использованием в них подневольного труда заключенных В стране сложилась такая морально-психологическая и политическая атмосфера страха и доносительства такой степени, при которой политические репрессии уже не воспринимались как чрезвычайное явление

Во втором параграфе «Особенности судоустройства, прокурорского надзора и уголовно-процессуального законодательства в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг » отмечается, что к началу рассматриваемого в данной работе периода в СССР уже сложилась судебная система и сформировалось уголовно-процессуальное законодательство - на тех принципах, какими их представляли себе организаторы и руководители компартии и государства, и которые были в основном реализованы в течение 1920-х гг С 1929 г судебная система советского государства, оставаясь без принципиальных изменений, претерпевала определенную реорганизацию, что отражало соответствующие изменения в социально-экономическом развитии, и определялось во многом тенденцией централизации правоохранительных органов во всесоюзном масштабе Так, 29 июля 1929 г ЦИК и СНК СССР приняли новое Положение о Верховном Суде СССР и Прокуратуре Верховного Суда СССР4 Далее диссертант подробно анализирует этот документ как имеющий важное значение

4 Положение о Верховном суде Союза ССР и Прокуратуре Верховного суда Союза ССР (утв Постановлением ЦИК и СНК СССР от 24 07 1929 г //СЗСССР 1929 №50 Ст 444-445

для понимания судопроизводства в целом Так, в части, касающейся Верховного суда СССР, изменения касались в основном общих надзорных функций этой судебной инстанции - ранее они также были закреплены, но сейчас функция общего надзора за законностью (наряду с функцией судебного надзора, которая и ранее была довольно подробно отрегулирована) значительно усиливалась В этом административном уклоне Верховного суда, по мнению диссертанта, отражается общая тенденция укрепления административно-командной системы в стране Действующим в рассматриваемый период Положением о судоустройстве РСФСР от 19 ноября 1926 г5 предусматривалось, что уголовные дела по государственным преступлениям должны рассматривать, прежде всего, губернские (с начала 1930-х гг - краевые, областные) суды В этой связи диссертант подробно рассматривает характер законодательного регулирования полномочий и порядка рассмотрения дел в судах губернского (краевого, областного) уровня Указывается, в частности, что важнейшая роль при рассмотрении уголовных дел отводилась председателю губернского (краевого, областного) суда Далее отмечается, что в период активного раскулачивания функционировали тн судебно-следственные бригады Они, созданные в начале 1930 г, планировались как экспериментальные и только на период весеннего сева, однако, как отмечается в литературе, они действовали больше года, а «опустошительный налет судебно-следственных эскадронов» в первом, а затем и втором «особых кварталах» (октябрь-декабрь 1930 г и январь-март 1931 г) сопровождался резким увеличением числа осужденных и одновременно показательными уроками для большинства сельских общественных судов, становление которых приходилось как раз на то время В этих судах должно было быть не менее 30% коммунистов и комсомольцев, 25% - женщин-батрачек и беднячек и 65% - колхозников и бедняцко-батрац-ких элементов деревни Понятно, что суды выносили решения, исходя, прежде всего, из социального происхождения подсудимых6

Значительное место в работе уделено вопросам, связанным с созданием единой строго централизованной союзной прокуратуры - вместо ранее функционировавшей прокуратуры при Верховном суде СССР (Постановление ЦИК и СНК СССР «Об учреждении Прокуратуры Союза ССР »от 20 июня 1933г7) Отмечается, что Прокуратуре СССР были даны широчайшие полномочия, которые существенно способствовали закреплению, цементированию совершенно явственно обозначившейся тенденции укрепления административно-командной системы Теперь любые дела, включая политические, прокуратура могла взять с любой стадии в свое производство, и, разумеется, ре-

5 Положение о судоустройстве РСФСР от 19 11 1926 г // СУ РСФСР 1926 № 85 Ст 624

6 Иванов В А Указ работа С 28-29

7 Постановление ЦИК и СНК СССР «Об учреждении Прокуратуры Союза ССР от 23 06 1933 г//Советская юстиция 1933 №13 С 7

шить дело так, как этого требовалось «сверху» Однако в практике дел, рассматриваемых ОГПУ-НКВД, прокуратура не касалась Далее отмечается, что процесс реорганизации судебной системы сопровождался достаточно большим вниманием правящей элиты к вопросам соблюдения законности в деятельности органов, осуществляющих уголовное судопроизводство При этом затрагивались теоретические вопросы, также проанализированные в диссертации, которые вытекали из прежних воззрений о «революционной целесообразности», отвергающей жесткое следование букве закона Так, в начале 1930-х гг А Я Вышинский подчеркивал, что «всякая болтовня в настоящее время об отмирании государства так же вредна, как болтовня об отмирании денег и переходе к «продуктообмену», антибольшевистский характер которой специально подчеркнут XVII партконференцией»8 Тогда была поставлена точка в теоретических дискуссиях об отмирании и ненужности государства в процессе социалистического строительства - государство необходимо, и, более того, оно должно иметь мощные карательные механизмы, без которых невозможно сломить сопротивление классовых врагов И эту точку поставил сам Сталин на январском (1933 г) Пленуме ЦК и ЦКК «отмирание государства придет не через ослабление государственной власти, а через ее максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов»9 Нужно отдать должное изощренности правящей элиты, которая и эту дискуссию использовала в своих целях Теперь любые иные взгляды и тем более действия стали расцениваться как вредные и как нарушения законности Для закрепления такой позиции ЦИК и СНК СССР приняли 25 июня 1932 г постановление «О революционной законности»10, где прямо осуждались носители идеи отрицания права и возврата к «революционному правосознанию» В завершение параграфа проанализировано развитие уголовно-процессуального законодательства Автор отмечает, что за некоторым исключением в целом оно отвечало общепринятым принципам, однако в части полномочий органов госбезопасности делались исключения, которые по сути сводили на нет все остальные нормы УПК РСФСР

В третьем параграфе «ОГПУ-НКВД как ведущие звенья государственного репрессивного механизма и трансформация методов их деятельности по политическим делам» дается характеристика организационно-правового развития органов госбезопасности и показывается их роль в репрессивном механизме советского государства рассматриваемого периода Отмечается, в частности, что расширение права ОГПУ на внесудебные репрессии в конце 1920-х-начале 1930-х гг влекло за собой совершенствование его структуры,

8 Вышинский А Я Революционная законность на современном этапе М , 1932 С 40-41

9 Сталин И В Соч Т 13 С 211

10 Постановление ЦИК и СНК СССР «О революционной законности» от 25 06 1932 г // СЗ СССР 1932 №50 Ст 298

в которой важнейшее место, отражающее специфику ОГПУ как органа государственной безопасности, играло секретно-оперативное управление (СОУ), включавшее в себя, в свою очередь, несколько отделов В контексте исследуемой проблематики диссертант более подробно останавливается на Секретном отделе по борьбе с антисоветскими партиями, организациями, группировками и Особом отделе, которые непосредственно проводили политику репрессий Далее показывается, что в этом процессе ОГПУ было ударным механизмом, которым орудовало ВКП (б) Дело в том, что все сколько-нибудь существенные действия ОГПУ предпринимало только после одобрения партийного руководства К таким «существенным» относился, в частности, и вопрос о характере публикаций в СМИ, связанных с мерами принуждения в рамках уголовно-политических дел Так, 5 сентября 1930 г на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) было принято постановление о публикации в газетах информации об аресте членов контрреволюционной организации (в дальнейшем это дело будет называться «делом промпартии») В 1930 г в структуре ОГПУ появилось Главное управление лагерями (пока речь шла только о местах лишения свободы для политзаключенных) Это свидетельствует о том, что органы государственной безопасности начинают не просто влиять, и существенно, на развитие уголовно-исполнительной системы, но и во многом определять ее В 1930 г под начало ОГПУ попадает милиция Столь широкое поле деятельности органов ОГПУ с неизбежностью влекло за собой перегибы, учитывая, что мобилизуемые в ряды ОГПУ кадры просто не могли быть надлежащим образом подготовлены за столь короткое время Так, в соответствии решением Политбюро ЦК ВКП (б) от 25 августа 1930 г контингент сотрудников ОГПУ был увеличен сразу на 3165 человек" И в этом смысле можно говорить о некотором повторении ситуации с ВЧК, когда власти приходилось издавать грозно-предупреждаюшие документы о необходимости строгого соблюдения чекистами законности, что, впрочем, не меняло стратегии использования правящей элитой органов безопасности для устранения политических противников Очевидно, для того, чтобы сотрудники ОГПУ - члены партии более тесно ощущали связь своей деятельности с политикой ВКП (б), было принято Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 июля 1931 г, в соответствии с которым предписывалось «никого из коммунистов, работающих в органах ОГПУ или вне этих органов, как в центре, так и на местах, не арестовывать без ведома ЦК ВКП (б)»12 Это была одновременная дополнительная защита для сотрудников ОГПУ от возможных неприятностей при обнаружении нарушений законности Однако нарушения имели место ОГПУ вынуждено было признавать их Сначала об этом было сказано

" РГАСПИ Ф 17 Оп 162 Д 9 Л 16

12 Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 07 1931 г // РГАСПИ Ф 17 Оп 162 Д 10 Л 108

в обращении Заместителя председателя ОГПУ Г Г Ягоды «Ко всем чекистам» (август 1931 г), в котором он, упомянув о заявлениях и жалобах на процессуальные нарушения при производстве уголовно-политических дел, тут же подчеркнул, что «подавляющая часть заявлений представляет собой гнусную ложь наших классовых и политических врагов, которые пытаются при помощи клеветы на органы ОГПУ ускользнуть от заслуженного наказания»13 И далее (сохраняя орфографию) «Я должен, однако, подчеркнуть, что отмеченные мною единичные перегибы в следствии, БЕЗУСЛОВНО, НЕ НОСЯТ ХАРАКТЕРА КАКОЙ-ЛИБО СИСТЕМЫ, ЯВЛЯЮТСЯ СЛУЧАЙНЫМИ ЕДИНИЧНЫМИ ЭПИЗОДАМИ, КОТОРЫЕ ТЕМ САМЫМ ЛЕГКО ИСКОРЕНИТЬ И УСТРАНИТЬ» Однако в дальнейшем то же ОГПУ вынуждено будет признать, что речь идет все-таки не об единичных, а многочисленных нарушениях

Диссертант приходит к выводу о том, что небольшой период времени (1930-1932гг) стал переломным в деятельности ОГПУ в том смысле, что, полностью будучи подчиненным политическому руководству, ОГПУ стало выполнять конкретные задания (заказы) на уничтожение конкретных политических оппонентов правящей элиты с использованием прямых фальсификаций, вплоть до придумывания контрреволюционных организаций (здесь невольно напрашивается аналогия с Департаментом полиции до 1917 г, секретные службы которого в основном с целью сохранения должностей, других преимуществ от полицейской службы также нередко придумывали подпольные революционные организации и «с успехом» их разоблачали) Санкция на этот метод (метод фальсификаций) исходила от самого Сталина, и далее, по цепочке, вниз до последних исполнителей В 1934 г было образовано союзное НКВД, куда ОГПУ вошло как структурное подразделение, однако сути дела это не изменило

Вторая глава «Стадии судопроизводства по преступлениям против советского государства: нормативное регулирование и практика» содержит три параграфа, в которых последовательно освещаются досудебная стадия собственно судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государства, затем стадия судебного рассмотрения и стадия исполнения приговоров, которые выносили как суды, так и органы

В первом параграфе «Возбуждение дела, дознание и следствие» отмечается, что в рассматриваемый в данной работе период (1929-1934 гг) дела по преступлениям против государственных интересов расследовались на основании соответствующих норм УПК РСФСР Вместе с тем нужно иметь в виду, что дознавательно-следственная практика имела немало отклонений от законодательных норм, и данному явлению в диссертации уделено особое внима-

13 Обращение заместителя председателя ОГПУ Г Г Ягоды «Ко всем чекистам» (август 1931 г) // АП РФ Ф45 Оп 1 Д 171 Л 6

ние Далее дается подробный анализ соответствующих уголовно-процессуальных норм Так, в соответствии со ст 97 УПК РСФСР дознание по делам по преступлениям против государства осуществляли органы ОГПУ Уголовно-процессуальный закон определял далее, что при производстве дознания прежде всего опрашивались подозреваемые лица и свидетели - это было универсальным неотложным дознавательным действием, которое предусматривалось и предусматривается уголовно-процессуальным правом всех исторических эпох Что касается других уголовно-процессуальных действий (выемки, обыски, осмотры и освидетельствования), то они могли быть производимы в тех случаях, когда имелись достаточные основания полагать, что следы преступления и другие вещественные доказательства могли быть уничтожены или скрыты Об этих действиях органы дознания должны были немедленно сообщать прокурору, а по делам, по коим предварительное следствие обязательно, и следователю В случае необходимости иных, кроме указанных действий, органы дознания спрашивали разрешения прокурора, который либо разрешал их в его личном присутствии, либо передавал дознание следователю для срочного производства следствия, если следователь в дело еще не вступил

Диссертант далее отмечает, что несмотря на достаточно четкие законодательные уголовно-процессуальные предписания, в ряде партийных документов вопреки закону разъяснялись особенности производства арестов в отношении определенных категорий лиц Характерным является постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 июля 1931 г14 , в котором, в частности, указывалось «1) Никого из коммунистов, работающих в органах ОГПУ или вне этих органов, как в центре, так и на местах, не арестовывать без ведома и согласия ЦК ВКП(б) 2) Никого из специалистов (инженерно-технический персонал, военные, агрономы, врачи и т п) не арестовывать без согласия соответствующего наркома (союзного или республиканского), в случае же разногласия вопрос переносить в ЦК ВКП(б) 3) Граждан, арестованных по обвинению в политическом преступлении, не держать без допроса более чем две недели и под следствием более чем три месяца, после чего дело должно быть ликвидировано либо передачей суду, либо самостоятельным решением коллегии ОГПУ» И такое положение, когда законодательные акты фактически корректировались высшим партийным руководством, будет характерным для рассматриваемого период в части уголовно-процессуальных отношений

Анализируя правоприменительную практику по следственным действиям на досудебной стадии, автор делает вывод, что, несмотря на предусмотренное УПК РСФСР отсутствие защитника на досудебной стадии,

14 Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 07 1931 г // РГАСПИ Ф 17 Оп 162 Д 10 Л 108

основные реквизиты при производстве допросов все же выдерживались В зависимости от сложности дела протоколы различались по объему - от одной страницы до нескольких десятков Вместе с тем содержание протоколов допросов на предварительном следствии создает впечатление о том, что обвиняемые с некой легкостью соглашались с предъявляемыми обвинениями, и во всех деталях рассказывали и расписывали свою «контрреволюционную» деятельность При этом из документов не следует, что к ним применяли недозволенные методы воздействия (прежде всего, речь идет о пытках) Напротив, в официальных приказах и циркулярах многократно подчеркивалась необходимость строжайшего соблюдения законности при производстве следственных действий Во время судебного рассмотрения подсудимые также повторяли в абсолютном большинстве случаев признательные показания с подчеркиваемым саморазоблачением в том, чего не было в природе, хорошо осознавая, что им грозит лишение свободы или даже смертная казнь Автор полагает, что ничего нового чекисты в такого рода случаях не придумывали - сильное психологическое давление, шантаж, имитация расстрелов, угрозы неприятностями семье, ночные допросы, уговоры, обещания льгот и др На определенном этапе следствия человек психически надламывался, и тогда появлялись те самые признания Вполне вероятно применялись и физические пытки В рассматриваемый период (1929-1934 гг) в официальных документах об этом не было речи Однако позже, в 1937 г, Сталин от имени ЦК ВКП (б) дал указание органам НКВД применять к арестованным «физические меры»15 А 10 января 1939 г Сталин посылает известную телеграмму не только органам НКВД, но и секретарям ЦК союзных республик, крайкомов, обкомов'6 Из содержания документа следует, что физическое воздействие применялось уже несколько лет И тогда становится еще более понятными «добровольные признания» обвиняемых

Диссертант отмечает, что исполнители - следователи ОГПУ, очевидно, полагали, что нарушения законности с их стороны, фактически не просто одобренные, а предписанные политическим руководством, не повлекут за собой юридической ответственности Но многие из них ошибались - им, конечно, очень сложно было предположить, что они лишь винтики в большой игре-битве за власть в стране, и этими винтиками всегда можно пожертвовать в очередной комбинации по кадровой зачистке, тем более, что с чисто формальной точки зрения именно следователи нарушали законность и становились тем самым потенциально в разряд врагов народа, а не Сталин -

15 Рассказов Л П Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1934 гг) Уфа, 194 С 355

16 Хрущев Н С О культе личности и его последствиях / Доклад Первого секретаря ЦК КПСС XX съезду КПСС // Реабилитация Политические процессы 30-50-х годов М Политиздат, 1991 С 40-41

он ведь никому ни разу не говорил прямо о необходимости нарушать закон (напротив - закон нужно соблюдать'), и поэтому следователям всегда можно было выставить претензию - зачем нарушали закон7 Если указание сверху противоречит закону, нужно обосновать это, убедить, но не в коем случае не нарушать1 Такая иезуитская позиция со стороны политического руководства была беспроигрышной - чужими руками, чужими судьбами решались вопросы укрепления личной власти

Во втором параграфе «Рассмотрение дел в судах и во внесудебном порядке («тройками» и особыми совещаниями ОГПУ-НКВД')» отмечается, что дела о преступлениях против государства в общем случае входили в юрисдикцию губернских (краевого, областного) судов Наиболее важные дела рассматривал Верховный суд СССР, Верховный суд РСФСР В целом при рассмотрении дел в судах основные уголовно-процессуальные права подсудимых соблюдались В работе дается затем подробный анализ порядка и практики рассмотрения дел в судах Однако особенность исследуемого периода состоит в том, что большинство уголовных дел по преступлениям против государства в отношении наиболее опасных, с точки зрения власти, государственных преступников, а также по делам, где не хватало доказательственной базы, рассматривались не в судах общей юрисдикции, а в закрытых коллегиальных органах ОГПУ (тн тройках, а затем особых совещаниях), в связи с чем данному аспекту уделено значительное внимание В первую очередь это коснулось процесса раскулачивания Так, в Постановлении ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930г17 ОГПУ предписывалось принять «репрессивные меры» в отношении кулаков «в течение ближайших четырех месяцев (февраль - май), исходя из приблизительного расчета - направить в концлагеря 60000 и подвергнуть выселению в отдаленные районы - 150000 кулаков, озаботиться принятием всех мер к тому, чтобы к 15 апреля эти мероприятия были осуществлены в отношении, во всяком случае, не менее чем половины указанного количества» И далее указывалось «Предоставить ОГПУ право на время проведения этой кампании переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях В этих случаях рассмотрение дел производится совместно с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры»

Диссертант отмечает, что в условиях активного укрепления административно-командной системы руководящие указания политического руководства

17 Постановление ЦК ВКП (6) от 30 января 1930 г «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986) М , 1984 Т 5 С 73-75

выполнялись довольно быстро Уже 2 февраля 1930 г ОГПУ издало приказ18, в котором детально был проработан механизм этих репрессий Указывалось, в частности, что «арестованные концентрируются в Окружных и Областных Отделах ОГПУ Дела на них заканчиваются следствием в срочном порядке и рассматриваются тройками по внесудебному рассмотрению дел, которые будут созданы при ОГПУ Основное количество таких арестованных заключается в концлагеря, в отношении наиболее злостного и махрового актива контрреволюционных организаций и группировок и одиночек должны применяться решительные меры наказания, вплоть до Высшей Меры Наказания Семьи арестованных, заключаемых в концлагеря или приговоренных к В М Н., должны быть высланы в Северные районы Союза, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, с учетом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств Имущество таких семей конфискуется в том же порядке, как и у выселяемых семейств кулаков» Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ОГПУ ведет речь (и не просто ведет речь, а приказывает') о необходимости применения высшей меры наказания, что шло вразрез законам, регулирующим данные общественные отношения Здесь же столь чрезвычайная мера (высшая мера - расстрел) проходит среди прочих мер, как будто ничего особенного в этом нет Диссертант полагает, что такой подход - отрицания жизни как высшей социальной ценности и возможности ее лишения по признаку классовой принадлежности одним из ведомств, призванному, напротив, охранять жизнь граждан, очень наглядно характеризует складывающуюся государственность в советском обществе начала 1930-х гг Как представляется автору, отмеченное облегченное отношение ОГПУ к противозаконному применению смертной казни (высшей меры наказания) к врагам советской власти отчасти как раз объясняется тем, что для ОГПУ, уже имевшему опыт внесудебной деятельности и не получавшему от общества достаточных сигналов, осуждающих такой произвол, подобного рода меры уже не представляли собой нечто необычайного, более того, можно сказать, что эти репрессии уже стали предметом будничной текущей работы, работы на поток, когда надо было «перемалывать» тысячи и тысячи людей, отправляя их в отдаленные районы, а иных уничтожая физически И в этой будничности внесудебных и внеправовых репрессий кроется, на взгляд диссертанта, трагизм советского общества того времени Правда, власть, видимо, все же была обеспокоена излишне большими внесудебными полномочиями ОГПУ Это видно, в частности, из Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 июля 1931 г'9, в котором указывалось «все приговора о высшей мере нака-

18 Неизвестная Россия XX век М Историческое наследие, 1992 С 237-245

19 Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10 07 1931 г // РГАСПИ Ф 17 Оп 162 Д 10 Л 108

зания, выносимые коллегией ОГПУ, вносить на утверждение ЦК ВКП(б)» Но опять же, все это проходило мимо установленных судебных учреждений, где подсудимые могли хоть как-то защитить свои права

Далее в работе отмечается, что государство продолжало и далее совершенствовать систему внесудебных репрессий, поскольку, очевидно, действующий УПК РСФСР был слишком либеральным Важные решения в этой сфере были приняты к концу рассматриваемого периода Так, согласно постановлению ЦИК СССР от 10 июля 1934 г об образовании НКВД СССР20 расследуемые НКВД СССР и его органами дела о «контрреволюционных преступлениях» передавались в Верховный Суд СССР, Верховные суды союзных республик, военные трибуналы и транспортные суды Для рассмотрения данных дел при этих судебных учреждениях были образованы специальные судебные коллегии в составе председательствующего и двух членов суда (Спецколлегия Верховного Суда СССР была упразднена в 1938 г в связи с принятием нового закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик) Данные меры можно расценить, очевидно, позитивно Равно как и решение упразднить судебную коллегию ОГПУ Однако этим же решением предписывалось при Народном комиссаре внутренних дел Союза ССР организовать особое совещание, которому на основе Положения о нем, предоставить право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет и высылку за пределы Союза ССР Диссертант подробно рассматривает механизм рассмотрения дел в ОСО и в выводах указывается, в частности, что принципиальный подход власти в этом деле не изменился

В третьем параграфе «Исполнение приговоров в отношении политических преступников и использование их принудительного труда» отмечается, что противники советской власти большинстве своем подвергались репрессиям, связанным с лишением свободы В этой связи данный институт рассмотрим более подробно Вместе с тем значительная часть как в судебном, так и внесудебном порядке осуждалась к смертной казни Так, в 1930 г было приговорено к смертной казни различными судебными и несудебными органами (прежде всего тройками) 20201 человек, в 1931 г - 10651 человек Как показывает статистика, в последующие годы число казненных заметно снизилось 1932 г - 2728 человек, 1933 г - 2154, 1934 г - 2056 человек21 Диссертнт предполагает, что именно на рубеж 1930 г приходится пик активности борьбы советской власти с раскулачиванием в сельском хозяйстве, где власть получила наиболее ожесточенное сопротивление и где соответственно решалась дальнейшая судьба страны К началу 1932 г авангард противников вла-

20 Постановление ЦИК СССР «Об образовании общесоюзного народного комиссариата внутренних дел СССР» от 10 07 1934 г // Известия 1934 11 июля

21 Жильцов С В Смертная казнь в истории России М Зерцало, 2002 С 313

сти в сельском хозяйстве был в основном уничтожен, в других сферах (среди работников промышленности, чиновничества и тд ) их и без того было меньше, поэтому в последующем относительно других видов наказания расстрел применялся редко

Далее автор обращается к исследованию условий отбывания государственным преступниками наказания в виде лишения свободы, в том числе дается анализ соответствующего законодательства (УК РСФСР 1926 г, Положение об исправительно-трудовых лагерях от 7 апреля 1930 г, НТК РСФСР 1933 г и др ), особенностей трудоиспользования осужденных в экономических целях и др Указывается, что 6 ноября 1929 г принимается постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому лишение свободы делилось на два вида, отличающиеся друг от друга местами отбывания и сроками 1) лишение свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях страны на срок от трех до десяти лет, 2) лишение свободы в общих местах заключения на срок до трех лет с отбыванием по общему правилу в исправительно-трудовых колониях22 Такое решение было принято потому, что действующее законодательство в силу своего излишнего «человеколюбия» не позволяло руководству государства проводить более жесткую и суровую политику в отношении «врагов народа» Об этом свидетельствует, в частности, принятая Инструкция по отбору заключенных, переводимых согласно постановлению СНК РСФСР от 11 июля 1929 г в исправительно-трудовые лагеря, где указывалось, что «при разрешении вопроса о наличии в каждом отдельном случае «смягчающих обстоятельств» следует руководствоваться соображениями не формально-юридического характера, а главным образом классовыми признаками»23

Таким образом, образовывались две параллельные системы мест лишения свободы - исправительно-трудовых лагерей, управляемые из центра ОГПУ, и исправительно-трудовых колоний, управляемых республиканскими НКЮ. В этих лагерях заключенные выполняли грандиозные планы пятилеток сооружали заводы, добывали нефть и уголь, строили дороги Большое количество заключенных занималось лесоповалом При этом ОГПУ непосредственно руководило возведением и эксплуатацией многих экономических объектов, используя дешевую, а зачастую и бесплатную рабочую силу заключенных, включая Беломорканал, Байкало-Амурскую магистраль и другие объекты В начале 1930-х гг уже было 12 Управлений исправительно-трудовых лагерей НКВД СССР (Управления Байкало-Амурского ИТЛ, Дмитровского ИТЛ, Беломорско-Балтийского ИТЛ, Дальневосточного ИТЛ, Сибирского ИТЛ, Ухтино-Печерского ИТЛ, Свирского ИТЛ, Карагандинского ИТЛ,

22 СЗСССР 1929 №72

23 Цит по Смыкалин А С Колонии и тюрьмы в Советской России Екатеринбург, 1997 С 9697

Среднеазиатского ИТЛ, Прорвинского ИТЛ, Темниковского ИТЛ, СевероВосточного ИТЛ) и Вайгагская экспедиция24 К концу первой пятилетки начало функционировать одно из известных подразделений ОГПУ-НКВД - трест «Дальстрой» Для его руководства был создан специальный отдел ОГПУ по «Дальстрою» На Колыме заключенные создавали золотодобывающие предприятия (золото нужно для индустриализации) и инфраструктуру «Колымского края» «Дальстрой» занял первое место среди золотопромышленных районов СССР Его территория за первые шесть лет существования увеличилась с 400 тысяч до миллиона квадратных километров25 Такие примеры можно приводить в большом количестве Счет заключенных по разным оценкам шел на миллионы Государство, направляя осужденных за преступления протии власти, решало не только политическую задачу, обезопасивая существующий строй от своих противников, но и решая путем эксплуатации их принудительного труда задачи экономического характера. С этой же целью использовались и ссыльные, которые, формально привлеченные к административным мерам принуждения, фактически также были лишены свободы Условия жизни и работы заключенных и спецпоселенцев в целом были чрезвычайно трудными К концу рассматриваемого периода в уголовно-исполнительной сфере все большее значение стало иметь ОГПУ-НКВД, которое, управляя системой мест лишения свободы, вопреки действующему и достаточно гуманному для того времени ИТК РСФСР корректировали порядок исполнения наказания в виде лишения свободы Такое положение также отражало процесс укрепления в СССР административно-командной системы

Третья глава «Реализация уголовно-процессуального законодательства по характерным политическим делам» включает в себя три параграфа («Дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП» (1931 г)», «Дело «Союза марксистов-ленинцев» (1932-1933 гг)», «Дело «славистов» («Русской национальной партии») (1933~1934гг)»), в которых подробно рассматриваются уголовно-процессуальные особенности некоторых уголовно-политических процессов

Диссертант отмечает, что особенность политической борьбы за власть в СССР рассматриваемого периода заключалась в том, что она приобретала необычайно жестокие формы с использованием грязных методов и проявлением самых низменных человеческих качеств В этом смысле Сталин также не был исключением, и для укрепления свой власти он и члены его «команды» (которых, как известно, Сталин часто менял, не имея полного доверия ни к одному из них) прибегали в числе прочего к физическому уничтожению политических противников С этой целью в рассматриваемый период

24ЕланцевОП Кто и как строил БАМ в 30-с годы // Отечественные архивы 1992 №5 С

25ГАРФ Ф 9414 Оп 1 Д 15 Л 216

правящая элита организовывала судебные процессы, на которых «контрреволюционеры» осуждались к лишению свободы либо к расстрелам - с тем, чтобы придать определенную легитимность своим действиям Некоторые процессы делались показательными - советское общество должно было знать своих главных врагов, и, прежде всего, это касалось идеологических врагов В этом вопросе правящая элита была особенно щепетильна - политика моноидеологии выдерживалась с использованием всей мощи государственного механизма Ранее (в 1922 г) большевики провели громкий судебный процесс над социалистами-революционерами, которые пользовались в стране значительным влиянием, пытаясь показать крах их идеологии и, главное, исключив эсеров из политической жизни Тогда процесс проходил со многими процессуальными нарушениями, но прямых грубых фальсификаций на стадии предварительного расследования не было Спустя почти десять лет очередь дошла до представителей еще одной политической силы, с которым большевики когда-то сотрудничали - партии РСДРП-меньшевиков Заметим, что термин «меньшевики» в тот период уже лишь весьма относительно и условно отражал идеологическую составляющую, поскольку меньшевистской РСДРП на территории России уже не было (организационные структуры сохранялись за границей), а оставшиеся ее бывшие члены в большинстве своем уже не считали себя меньшевиками, более того, стали членами партии большевиков, но, как оказалось, даже и «бывшие» представляли для правящей элиты опасность

Процесс по делу о бывших меньшевиках, прошедший 1-9 марта 1931 г в Москве, вошел в историю как процесс меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП» Большинство подсудимых обвинялись в участии в работе Союзного бюро РСДРП, «поставившего своей целью свержение диктатуры пролетариата и восстановление буржуазно-капиталистического строя, для достижения каковой цели Союзное бюро, производя объединение находившихся в СССР меньшевистских элементов и организовывая в советских правительственных учреждениях контрреволюционные меньшевистские ячейки, осуществляла через них широкое вредительство для воспрепятствования проведению советским правительством программы социалистического строительства в СССР, срыву пятилетнего плана, доведения экономики страны до кризисного состояния, что должно было, согласно плана Союзного бюро, способствовать успешному осуществлению интервенции против СССР»26 Все осужденные были лишены свободы и поражены в правах Между тем составы инкриминируемых деяний предусматривали смертную казнь Очевидно, власть не решилась на крайние меры по двум основным причинам во-первых, из-за слабости доказательственной базы, и, во-вторых, из боязни испортить имидж стра-

26 Меньшевистский процесс 1931 г Сборник документов в 2 книгах / Составитель, автор вводной статьи А Л Литвин Кн 1 М Росспэн, 1999 С 168-169

ны за рубежом, поскольку процесс был открытым Но и такой приговор получил в зарубежной печати в целом негативные отклики Что касается реакции внутри СССР, то реакция была управляема и организованна - осужденные получили «проклятие» советского народа Вполне закономерно, что все осужденные по делу меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП» были реабилитированы (решением от 13 марта 1991 г, то есть спустя ровно 60 лет)

В таком ключе диссертант рассмотрел и другие процессы По мнению автора, эти процессы показали, что в начале 1930-х гг была продолжена замена политических дискуссий политическими репрессиями, и как бы ни относиться к представителям оппозиции советской власти рассматриваемого периода, нельзя не признать, что власть применяла к своим политическим оппонентам самые грязные и жестокие методы, прикрывая их формальным соблюдением норм уголовно-процессуального права

В заключении сделаны основные выводы по диссертации

* * *

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы

1 Органы государственной безопасности в репрессивном механизме советского государства в конце 1920-х - начале 1930-х гг (политико-правовой аспект) // Социально-гуманитарные знания, 2006, № 9 - 0,25 п л

2 Убийство Кирова и «решительный поворот» в механизме политических репрессий сталинского режима // Актуальные вопросы истории права, государства и казачества Выпуск 8 Краснодар, 2006 -0,15 п л

3 Организационно-правовые основы исполнения наказания в виде лишения свободы в период укрепления административно-командной системы в советском государстве (конец 1920-х - 1930-е гг)// Труды молодых ученых Научный ежегодник Краснодарского университета МВД РФ Краснодар,2006 -0,5 п л

4 Расширение внесудебных полномочий органов государственной безопасности как характеристика уголовного процесса по преступлениям против советской власти в период укрепления административно-командной системы (1929-1934 гг) // Теория и практика общественного развития, №3 (6),2006 -0,35 п л

Сдано в набор 14 04 2007 г Подписано в печать 14 04 2007 г Бумага офсетная Формат 60x84 1/16 Уел печ л 1,75 Гарнитура «Тайме» Печать офсетная Тираж! 00 экз Заказ №424

Сверстано и отпечатано ВРО № 100589, п-ль КупреевВ В , 353240, Краснодарский край, Северский район, ст Северская, ул Народная, 41

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции, автор работы: Губжокова, Ляца Арсеньевна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Организационно-правовые основы осуществления уголовных репрессий за деяния против политического строя СССР

§ 1. Развитие социально-экономической ситуации в советском государстве после отказа от НЭП и ее влияние на характер и содержание уголовно-политической ответственности.

§ 2. Особенности судоустройства, прокурорского надзора и уголовно-процессуального законодательства в конце 1920-х - первой половине

1930-х гг.

§ 3. ОГПУ-НКВД как ведущие звенья государственного репрессивного механизма и трансформация методов их деятельности по политическим делам.

ГЛАВА 2. Стадии судопроизводства по преступлениям против советского государства: нормативное регулирование и практика

§ 1. Возбуждение дела, дознание и следствие.

§ 2. Рассмотрение дел в судах и во внесудебном порядке («тройками» и особыми совещаниями ОГПУ-НКВД).

§ 3. Исполнение приговоров в отношении политических преступников и использование их принудительного труда.

ГЛАВА 3. Реализация уголовно-процессуального законодательства по характерным политическим делам

§ 1. Дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП» (1931г.).

§ 2. Дело «Союза марксистов-ленинцев» (1932-1933 гг.).

§ 3. Дело «славистов»(«Русской национальной партии»)

1933-1934 гг.).

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Уголовно-политические процессы в период укрепления административно-командной системы советского государства"

Актуальность темы диссертационного исследования. Период развития государственности в СССР, последовавший после отказа от НЭПа (с конца 1920-х гг.), характеризуется дальнейшим и активным укреплением административно-командной системы, отражающим одновременно усиление личной власти Сталина. К этому времени ВПК (б), оставшаяся единственной в стране политической партией, все больше и больше отождествлялась с именем Сталина, который возглавил правящую элиту и, по сути, определял основные направления развития государства. Одно из таких важнейших направлений заключалось в политике принудительной коллективизации, предусматривающей, в свою очередь, раскулачивание. Еще одно направление заключалось в индустриализации советской экономики. Такой подход соответствовал разработанной еще раньше при участии Ленина теории построения в СССР коммунистического общества.

Однако реализация указанных идей натолкнулась на огромные трудности. Ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности не удавалось достичь планируемых результатов. Более того, в начале 1930-х гг. наблюдался голод на значительной части территории страны. Стало нарастать внутреннее (на уровне политических дискуссий) сопротивление сталинскому режиму. Как реакция на это появился тезис об усилении классовой борьбы. Именно они, классовые враги, по версии власти, мешали поступательному претворению в жизнь коммунистических идей, и этих врагов следовало уничтожать. Так было положено начало очередному витку (после начального периода советской власти) политических репрессий. Для их реализации власть использовала все звенья карательного механизма - органы государственной безопасности (ОГПУ-НКВД), судебные учреждения, органы прокуратуры, милиции.

Следует отметить, что данная проблематика в период 1929-1934 гг. нашла определенное отражение в исследованиях по истории права и государства. Однако при этом акцент делается, как правило, на карательной деятельности органов госбезопасности и политических оценках проводимой внутренней политики. Чаще всего исследователи акцентируют внимание на незаконных репрессивных мерах органов ОГПУ-НКВД, фальсификации обвинений в процессах по делам о «вредителях», жестких мерах принуждения в отношении зажиточных крестьян, организации «всеобщей» поддержки суровых приговоров в отношении классовых врагов и т.д. Все это действительно имело место, и в целом историко-правовая наука уже дала оценку данным явлениям.

Вместе с тем логика дальнейшего изучения столь сложных процессов в деятельности карательного механизма советского государства в период активного формирования и укрепления административно-командной системы в советском государстве (1929-1934 гг.) предполагает более детальный анализ отдельных его аспектов. Так, нуждается в осмыслении освещение уголовно-процессуального законодательства, применения его норм судами. Важным представляется вопрос о методах следственной работы, проводимой в отношении обвиняемых в преступлениях против советской власти. Дело в том, что УПК РСФСР, действовавший в то время, в целом предусматривал для обвиняемых и подсудимых общепринятые уголовно-процессуальные права. И большинство уголовно-политических дел, включая стадии следствия и судебного рассмотрения, содержали ссылки на УПК РСФСР и уголовно-процессуальные документы в основном формально отвечали требованиям законности. Но такая ситуация не меняла сущности карательной политики государства - «враги» государства расстреливались и направлялись в места лишения свободы. При этом в абсолютном большинстве обвиняемые и подсудимые признавались в деяниях против государства как во время предварительного следствия, так во время суда. Этот феномен требует дополнительного исследования, учитывая, что впоследствии многие «враги» были реабилитированы.

Представляется важным также изучить практику реализации норм уголовно-процессуального права применительно к конкретным уголовно-политическим процессам. В литературе, как правило, рассматривается сравнительно небольшой круг наиболее известных дел («шахтинское дело», «дело промпартии», «дело трудовой крестьянской партии» и др.). В меньшей степени уголовно-процессуальные вопросы освещаются в чисто «политических» процессах («дело меньшевиков», дела по обвинению в антисоветской деятельности старых большевиков - бывших соратников Сталина), в процессах против представителей интеллигенции, убеждения которых не во всем совпадали с коммунистической идеологией. Данная проблематика нуждается в более углубленном историко-правовом анализе. Равным образом это касается тенденций развития уголовного законодательства, регулирующего составы преступлений против интересов советского государства и ответственности за их совершение, а также организационно-правовых особенностей в деятельности органов госбезопасности и методов их работы.

Степень разработанности темы. Заявленная проблематика, касающаяся уголовно-политического судопроизводства в период 1929-1934 гг., находит отражение в трудах как современников изучаемого периода, так и последующего времени. В советскую эпоху в числе авторов, освещающих эти вопросы в научном плане, можно отметить таких как Н.В. Крыленко, Д.И. Курский, Е.М. Ярославский, Герцензон А.А., Берхин И.Б., Жогин Н., Зиновьев Г.Е., Минц И., Радек К., Бухарин Н.И., Утевский Б.С., Шаргородский

М.Д., Ширвиндт Е.Г. и др. В трудах этих авторов (до середины 1980-х гг.), как правило, обосновывалась правильность принимаемых советской властью решений, а политико-идеологическая доктрина вообще не подвергалась какому-либо сомнению. Во время кратковременной «оттепели», начавшейся после известного XX съезда КПСС и последовавшей частичной реабилитации необоснованно подвергшихся уголовным репрессиям, в литературе некоторым образом критиковалась деятельность репрессивных органов, и прежде всего ОГПУ-НКВД, однако речь шла лишь об имевших место перегибах и при сохранении оценок о правильности выбранного тогда общего политического курса. Содержащиеся в этих трудах сведения и авторские комментарии, несмотря на их идеологическую заданность, все же дают возможность значительно углубить понимание проблем уголовно-политического судопроизводства в России того времени. В советский период издавались также труды за рубежом, в которых судопроизводственная деятельность государства в рассматриваемый период подвергалась достаточно жесткой критике. В числе авторов этих работ Абрамович Р., Авторханов А., Конквест Р., Соломон П. и др. В этих работах, однако, также превалировали политические оценки, но противоположного характера.

После начала периода перестройки (с 1985 г.) в завершающий период функционирования советского государства, и особенно в последующее время после распада СССР научные исследования стали носить более объективный характер. В данной проблематике обращались Алпатов В.М., Альбац Е., Аш-нин Ф.Д., Бернштейн С.Б., Брачев B.C., Буков В.А., Волкогонов В.А., Воробьев О.А., Головина Г. Д., Гринберг М.С., Детков М.Г., Дугин А.Н., Жильцов С.В., Звягинцев А., Зеленин И.Е., Земсков В.Н., Иванов В. А., Му-лукаев Р.С., Медведев Р.А., Мельгунов С.П., Мозохин О.Б., Рассказов Л.П., Робинсон М.А., Петровский Л.П., Роговин В.З., Рокитянский Я.Г., Хлевнюк О.В., Яковлев А.Н и др.

В последние годы различные аспекты деятельности правоохранительных органов в 1929-1934 гг. освещались в ряде диссертационных работ (Алферова И.В. Государственная политика в отношении депортированных народов (конец 30-х-50-е гг.).: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1998; Баранцева Е. JI. Организационно-правовые основы и механизм политики репрессий в Вятском крае (ноябрь1917-декабрь1934 года). Дис. . канд. юрид. наук. Н.Новгород, 2005; Дьяченко О.В. Органы государственной безопасности в реализации пенитенциарной политики советского государства (1917-1941 гг.) (историко-правовой аспект). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2002; Дэр Н.Н. Прокурорский надзор за законностью в системе органов государственного управления СССР (1922-1940 гг. ): историко-правовое исследование. Дис .канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005; Кулиш М.В. Чрезвычайное законодательство в советском государстве (1917-1941 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2005 и др.). Однако целенаправленного исследования уголовно-процессуальных вопросов судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государственных интересов в период 19291934 гг. до сих пор нет. В данной работе предпринята попытка восполнить этот пробел.

Хронологические рамки исследования охватывают период от начала отхода от новой экономической политики и реализации политики коллективизации (1929 г.) до сформирования в советском государстве жестко вертикальной и однопартийной властной административно-командной системы, условным рубежом этого процесса можно считать закон от 1 декабря 1934 г., в соответствии с которым при судопроизводственной деятельности по преступлениям в виде террористических актов игнорировались фундаментальные принципы уголовно-процессуального права. Такой выбор временного периода (1929-1934 гг.) объясняется также тем, что в указанные годы были окончательно разгромлены организационные основы политической оппозиции существующей власти внутри страны. Кроме того, в это время была проведена реформа системы органов государственной безопасности (ликвидация республиканских НКВД в 1930 г. и создание общесоюзного НКВД в 1934 г.), что отражало тенденцию трансформации карательных органов в орудие в руках правящей элиты для расправы над политическими противниками. В совокупности с правоприменительной практикой все это позволяет составить целостную картину развития судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против советского государства в 1929-1934 гг.

Объектом исследования является уголовно-политическое судопроизводство по делам по преступлениям против государства период активного формирования и укрепления административно-командной системы в советском государстве (1929-1934 гг.). В предмет исследования включены нормы уголовно-процессуального права, нормы административного права, регламентирующие деятельность органов государственной безопасности, милиции, прокуратуры, деятельность судов, научные труды, посвященные данной проблематике, материалы политических процессов по конкретным уголовным делам (дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП», дело «Союза марксистов-ленинцев», дело «славистов» и др.).

Методологическая основа исследования. В процессе исследовательской работы над диссертацией использовались общепринятые в историко-правовой науке методы, основывающиеся на диалектической концепции развития общественных отношений. При оценке развития института уголовно-политического судопроизводства по делам против государства в 1929-1934 гг., а также раскрытии взаимосвязи государства, его судебной системы и органов государственной безопасности широко применялся исторический метод, на его основе выявлены потребности советского государства в рамках избранного политического курса в формировании своеобразной правоохранительной системы, в которой особое положение занимали органы безопасности.

В своей работе диссертант использовал также методы системного и структурно-функционального анализа, что позволило исследовать не только механизм политических репрессий, но и выявить причины и закономерности их осуществления. В работе использованы методы также метод систематизации и сравнительною сопоставления материала. В диссертации представлена периодизация изучаемого временного отрезка, основанная на проблемно-хронологическом методе, позволившая создать определенный исторический фон исследуемого времени.

Диссертация написана на основе разнообразных источников, в частности, использованы материалы периодической печати, сборники документов и материалов, протоколы судебных процессов, материалы следственных комиссий, акты об исполнении выносимых приговоров, архивные материалы. Историко-правовой анализ заявленной проблематики осуществлялся на основе широкого привлечения законодательных и иных правовых актов, в числе которых действующие в то время УК РСФСР 1926 г., УПК РСФСР 1923г., ИТК РСФСР 1933 г., Положение о судоустройстве РСФСР от 19 ноября 1926г., Постановление ЦИК и СНК СССР «ОБ охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» от 07.08.1932 г., Положение о Прокуратуре Союза ССР (утв. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17.12.1933 г.) и др. Важное место в источниковой базе занимали также партийные документы, учитывая, что по всем сколько-нибудь важным вопросам внутренней и внешней политики предварительно выносилось решение ЦК, ЦКК или Политбюро ЦК ВКП (б). В этой связи анализировались такие документы, как Постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», Постановление ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» и др.

Целью исследования является историко-правовой анализ организационно-правового развития дознавательных, следственных, судебных органов и органов государственной безопасности и их деятельности в борьбе с политическими противниками советской власти в 1929-1934 гг., а также соответствующего законодательства в данной сфере общественных отношений.

Поставленная цель предопределила следующие задачи:

- проанализировать развитие социально-экономической ситуации в советском государстве после отказа от НЭПа и ее влияние на характер и содержание уголовно-политической ответственности;

- выявить особенности судоустройства, прокурорского надзора и уголовно-процессуального законодательства в период 1929-1934 гг.;

- показать ОГПУ-НКВД как ведущие звенья государственного репрессивного механизма и трансформация методов их деятельности по политическим делам;

- изучить основные стадии судопроизводства по преступлениям против советского государства, включая их нормативное регулирование правоприменительную практику;

- исследовать уголовно-процессуальные аспекты рассмотрения дел в судах и во внесудебном порядке («тройками» и особыми совещаниями ОГ-ПУ-НКВД);

- осветить вопросы исполнения приговоров в отношении политических преступников и использование их принудительного труда;

- Показать реализацию уголовно-процессуального законодательства по характерным политическим делам.

Научная новизна исследования. Научная новизна диссертации определяется прежде всего тем, что в данной работе на уровне комплексного монографического исследования изучена проблематика, которая в представленном виде еще не была предметом специального историко-правового анализа. В диссертации выявлены тенденции развития уголовно-процессуального права в период активного формирования и укрепления административно-командной системы (1929-1934 гг.). Проведен анализ организационно-правовых преобразований органов государственной безопасности (ОГПУ-НКВД), изучены методы их работы по делам о преступлениях против советской власти. Показана степень влияния складывающейся общественно-политической и социально-экономической ситуации, формируемой правящей элитой во главе со Сталиным, на характер деятельности репрессивных органов. Выявлена специфика производства дел по деяниям, посягающим на интересы советской власти, в том числе раскрыт механизм внесудебных репрессий органами государственной безопасности. Подробно раскрыты уголовно-процессуальные особенности при организации и реализации политических процессов (дело меньшевистского «Союзного бюро ЦК РСДРП», дело «Союза марксистов-ленинцев», дело «славистов» и др.).

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:

1. Отход от НЭПа (с конца 1920-х гг.) сопровождался заметным суживанием рамок демократического устройства многих общественных и государственных институтов. В развитии судоустройства это выражалось прежде всего в усилении общей (а не судебной) надзорной функции Верховного суда СССР. Была образована Прокуратура СССР как самостоятельная государственная структура на началах жесткой централизации с огромными полномочиями в уголовно-процессуальной сфере. Органы ОГПУ-НКВД в еще большей степени наделялись фактическими судебными (формально - внесудебными) полномочиями, достаточными для изоляции от общества политически опасных для власти людей. Уголовно-процессуальное законодательство, оставаясь в своей основе прежним (УПК РСФСР 1923 г.), вместе с тем дополнялось и изменялось также в направлении усиления вертикали власти, что позволяло легально, формально на основании принципа законности, расправляться с противниками советского строя. Апофеозом такой политики в рассматриваемый период стало принятие закона от 1 декабря 1934 г. об особом порядке расследования и рассмотрения дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти, которым уничтожались, причем формально законным путем, фундаментальные права подозреваемых и обвиняемых по указанной категории государственных преступлений.

2. В первой половине 1930-х гг. завершилось формирование строго централизованного государственного административно-политического аппарата принуждения. Органы ОГПУ имели возможность самостоятельно вести следствие, устраивать судебные (псевдосудебные) процессы, выносить приговоры и приводить их в исполнение, при этом соответствующие полномочия ОГПУ неуклонно расширялись. Централизация государственных органов власти (прежде всего, образование союзного НКВД в 1934 г.) способствовала укреплению и совершенствованию многочисленных элементов репрессивного аппарата, который фактически находился в полном и непосредственном подчинении партии и выполнял целевые задачи, которые ставила правящая элита во главе со Сталиным, в том числе и прежде всего по уничтожению политических противников.

3. Сложившаяся административно-командная система руководства обществом сосредоточила рычаги власти в центральных, республиканских и местных партийных комитетах. Отказ от демократических принципов руководства, экономических методов хозяйствования и переход к административно-командным методам управления привели к серьезным деформациям политической системы советского общества сталинского образца. Население и многие чиновники (очевидно, большинство) пребывали в постоянном страхе за свою жизнь. К 1930г. органы безопасности СССР контролировали все советские учреждения, включая и те, которые осуществляли руководство экономикой. Такая политика нашла свое отражение в развитии уголовного законодательства, отличительной чертой которого стало перманентное принятие законов, неизменно усиливавших уголовную ответственность за совершение деяний, посягающих на интересы государства.

4. С начала 1930-х гг. в деятельности репрессивных органов наблюдается переход к методам, все в большей степени сопряженным с прямой фальсификацией уголовных дел. Негласную санкцию на использование таких методов давал сам Сталин, который вникал в детали многих уголовно-политических дел и, вопреки закону, давал поручения по конкретным процессуальным вопросам, включая необходимое с его точки зрения содержание протоколов еще только предстоящих допросов обвиняемых в государственных преступлениях. ОГПУ (в конце рассматриваемого периода НКВД) стало решающим рычагом репрессивного механизма в рассматриваемый период, позволившим власти ликвидировать один за другим ряд оппозиционных центров, и в результате организационные структуры политической оппозиции к концу рассматриваемого периода (1934г.) внутри СССР оказалась разгромленными.

5. Уголовное судопроизводство на досудебной стадии (возбуждение уголовного дела, дознание, следствие) в рассматриваемый период достаточно подробно регулировалось нормами УПК РСФСР 1923 г. (с последующими изменениями и дополнениями) и в целом соответствовало общепризнанным принципам, за исключением того, что на этой стадии обвиняемый не мог иметь защитника. Вместе с тем для органов ОГПУ как субъектов дознания и следствия делались исключения, которые заключались в фактической бесконтрольности их деятельности по преступлениям против государства со стороны прокуратуры. Такая бесконтрольность была нужна правящей элите для того, чтобы использовать средства ОГПУ для расправы с политическими противниками и, прежде всего, троцкистами.

6. Анализ уголовно-политических дел показывает, что многие признательные показания членов т.н. контрреволюционных организаций во время допросов на предварительном следствии и во время суда давались под мощным психолого-психическом воздействии на подследственных; по некоторым данным применялись и физические пытки. Этим во многом объясняются признательные показания в нелепых обвинениях, которые человек в здравом рассудке никогда не подпишет. При этом руководство ОГПУ одновременно требовало в своих циркулярах соблюдения законности со стороны подчиненных, и в этом проявлялась крайняя противоречивость правоприменительной практики по преступлениям против государства.

7. Расширение внесудебных (псевдосудебные) полномочий органов госбезопасности в рассматриваемый период в значительной степени было связано с решением задачи раскулачивания в сельском хозяйстве. Через приговоры троек и особых совещаний (высылка, лишение свободы, расстрел) прошло большинство т.н. вредителей, кулаков и других категорий противников советской власти, при этом процессуальные права осуждаемых грубейшим образом нарушались, чему способствовала закрытость работы троек и особых совещаний ОГПУ и НКВД.

8. В рассматриваемый период уголовно-политические репрессии стали приобретать некоторые новые черты. Критика проводимой внутренней политики часто квалифицировалась как антисоветская деятельность. В сферу репрессий попадали бывшие соратники Сталина, в том числе большевики с многолетним стажем и опытом дореволюционной подпольной борьбы, которые проявляли несогласие с диктаторскими замашками Сталина, подавлением демократии, отходом, по их мнению, от ленинских принципов. Сталин им мстил, не прощая критических высказываний. При этом многие коммунисты подвергались вторичным гонениям - сначала, в 1920-х гг., в основном по партийной линии и с относительно мягкими административными мерами и уголовными наказаниями, а с начала 1930-х гг., когда режим Сталина укрепился, репрессии приобрели жесткий уголовно-правовой характер. Начиная с дела «Союза марксистов-ленинцев» (1932-1933 гг.), Сталиным был поставлен вопрос о применении смертной казни к старой гвардии большевиков, обвиняемых в «контрреволюционной деятельности», суть которой сводилась все к той же критике проводимой властью политики. При этом Политбюро ЦК ВКП (б) не всегда, как в случае с руководителем «Союза марксистов-ленинцев» Рютиным, поддерживала в этом Сталина. Однако это не касалось принципиальных вопросов, по которым разногласий в Политбюро начала 1930-х гг. уже не было, а позже их не станет вообще, и воля Сталина будет беспрекословной, он все-таки добьется, в частности, смертного приговора Рютину, осудив его второй раз за одно и тоже деяние и поправ тем самым фундаментальные основы права и справедливости.

9. Уголовно-политический процесс по делу «славистов» («Русской национальной партии») в 1933-1934 гг. показал, что в посленэповской советской России активизировались репрессии научной интеллигенции, причем преимущественно гуманитарного направления. Органы ОГПУ в соответствии с установками правящей элиты устраняли с ее пути все общественные структуры, которые не вписывались в выбранную модель развития советского государства. В этом смысле представители науки вынуждены были свои теоретические научные воззрения подстраивать под основы коммунистической идеологии. Основная часть ученых смирилась с таким положением. Несогласные же увольнялись из научных учреждений, а доказывающие свои убеждения нередко оказывались в орбите ОГПУ. При этом ученым инкриминировались обвинения в создании не существующих контрреволюционных организаций, имеющих якобы цель свержения советской власти. По делу «славистов» были также обвинения в терроризме, попытках установления в стране национал-фашистской диктатуры. Ученые-интеллигенты в большинстве своем не смогли устоять против зачастую иезуитских методов следствия, надламывались психологически и подписывали все протоколы. Часть осужденных ученых-славистов, мучимые терзаниями совести ввиду того, что пусть и вынужденно, но оговорили своих коллег, писали покаянные письма, один по делу «славистов» кончил жизнь самоубийством. Дело «славистов» наглядно показало, что власть больше не намерена была церемониться со своими оппонентами, из каких бы социальных слоев они ни происходили, применяя к ним самые жесткие меры принуждения.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается, прежде всего, в том, что результаты проведенного ис-торико-правового анализа судопроизводственной сферы по делам против государства в период активного формирования и укрепления административно-командной системы в советском государстве (1929-1934 гг.), а также теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить научный интерес в изучении истории развития розыскных, следственных и судебных органов в нашей стране. Текст исследования может применяться при подготовке методических и научных разработок по истории отечественного государства и права, в учебно-воспитательном процессе, при чтении академических курсов, лекций, спецкурсов по истории судебной власти, правоохранительных органов и др.

Апробация результатов исследования. Наиболее важные результаты диссертационного исследования нашли отражение в авторских публикациях. Научные, педагогические работники, работники судебной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант.

Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие девять параграфов, заключение и библиографический список.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Губжокова, Ляца Арсеньевна, Краснодар

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило сделать следующие основные выводы.

Результатом политических процессов конца 1920-х - начала 1930-х годов стало оформление системы тотальной диктатуры в стране. Такое положение способствовало укреплению сталинского партийного аппарата и возведению мыслей И.В. Сталина в ранг доктринальных установок. В период проведения сплошной коллективизации резко возросло количество осужденных, к которым применялись такие меры принуждения как лишение свободы, а также ссылка и высылка. Массовые репрессии позволили советскому правительству активизировать индустриализацию, провести коллективизацию. Однако в полной мере преодолеть кризисную ситуацию в стране не удалось. Начиная с 1929 г., темпы прироста валовой продукции промышленности СССР обрели тенденцию к своему неуклонному снижению. Правящий режим подавлял волнения в стране разными методами: арестами, высылкой, привлечением к тяжелым работам, созданием обширной сети исправительно-трудовых лагерей с широким использованием в них подневольного труда заключенных. Общество в значительной степени разочаровалось в итогах первой пятилетки, равно как и в целом в социалистической идее. Кризис правящей большевистской элиты был налицо. В стране сложилась такая морально-психологическая и политическая атмосфера, в которой властям было легко перейти к новому витку репрессий.

Отход от НЭП (с 1929г.) сопровождался законодательным закреплением в СССР административно-командной системы, при которой заметно суживались рамки демократического устройства многих общественных и государственных институтов. В развитии судоустройства это выражалось прежде всего в усилении общей (а не судебной) надзорной функции Верховного суда СССР. Была образована Прокуратура СССР как самостоятельная государственная структура на началах жесткой централизации с огромными полномочиями в уголовно-процессуальной сфере, в том числе в вопросах расследования уголовных дел по государственным преступлениям. По своему значению в карательном механизме советского государства прокуратура стала занимать положение, соразмерное с ОГПУ-НКВД, которые, в свою очередь, в еще большей степени наделялись фактическими судебными (формально - внесудебными) полномочиями, достаточными для изоляции от общества политически опасных для власти людей. Уголовно-процессуальное законодательство, оставаясь в своей основе прежним (УПК РСФСР 1923 г.), вместе с тем дополнялось и изменялось также в направлении усиления вертикали власти, что позволяло легально, на основании принципа законности, расправляться с противниками советского строя. Апофеозом такой политики стало принятие уголовно-процессуального закона от 1 декабря 1934 г. об особом порядке расследования и рассмотрения дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти, которым уничтожались, причем формально законным путем, фундаментальные права подозреваемых и обвиняемых по указанной категории государственных преступлений.

В первой половине 1930-х гг. завершилось формирование строго централизованного государственного административно-политического аппарата принуждения. Органы ОГПУ имели возможность самостоятельно вести следствия, устраивать судебные (псевдосудебные) процессы, выносить приговоры и приводить их в исполнение, при этом соответствующие полномочия ОГПУ неуклонно расширялись. Эти и другие преобразования в карательной системе страны позволили сталинскому руководству укрепить позиции правящего режима, создать централизованную систему подчинения репрессивных органов и подготовиться к очередным масштабным политическим чисткам.

Уголовное судопроизводство на досудебной стадии (возбуждение уголовного дела, дознание, следствие) в рассматриваемый период достаточно подробно регулировалось нормами УПК РСФСР 1923 г. (с последующими изменениями и дополнениями) и в целом соответствовало общепризнанным принципам, за исключением того, что на этой стадии обвиняемый не мог иметь защитника. Вместе с тем для органов ОГПУ как субъектов дознания и следствия делались исключения, которые заключались в фактической бесконтрольности их деятельности по преступлениям против государства со стороны прокуратуры. Такая бесконтрольность была нужна правящей элите для того, чтобы использовать средства ОГПУ для расправы с политическими противниками, и прежде всего троцкистами. Сталин и в целом партийно-политическое руководство вопреки конституционным нормам давали указания по конкретным процессуальным действиям, зачастую склоняя следователей ОГПУ к нарушениям законности. При этом многие признательные показания членов т.н. контрреволюционных организаций во время допросов на предварительном следствии вызывают вопросы в части их добровольности. В целом же с начала 1930-х гг. начинает активно применяться фальсификация уголовно-политических дел органами ОГПУ, руководство которого одновременно требовало в своих циркулярах соблюдения законности со стороны подчиненных, и в этом проявлялась крайняя противоречивость правоприменительной практики по преступлениям против государства.

В 1929-1934 гг. в СССР параллельно функционировали две системы государственных органов, определяющих меры принуждения к лицам, совершившим деяния, посягающие на интересы советской власти. Первая система - классическая судебная, в которой деятельность судебных учреждений определялась законодательным путем, и прежде всего УПК РСФСР. При этом дела о государственных преступлениях рассматривались на уровне губернских судов, а также Верховным судом РСФСР и Верховным судом СССР. Вторая система - внесудебная (псевдосудебная), функционирующая в структуре ОГПУ-НКВД, деятельность которой формально определялась частично законами, но в основном - внутриведомственными приказами. Эта система была сформирована властью еще в предшествующие периоды (в 1920-е гг.) с целью предельно упростить и облегчить репрессии в отношении противников существующей власти. В рассматриваемый период внесудебные (псевдосудебные) полномочия органов госбезопасности еще больше расширились, что в значительной степени было связано с решением задачи раскулачивания в сельском хозяйстве. Через приговоры троек и особых совещаний (высылка, лишение свободы, расстрел) прошло большинство т.н. вредителей, кулаков и других категорий противников советской власти, при этом процессуальные права осуждаемых грубейшим образом нарушались.

В рассматриваемый период истории СССР признанные виновными в деяниях, направленных против интересов советского государства, подвергались смертной казни, лишению свободы, высылке, ссылке. Расстрел наиболее активно применялся на рубеже 1930г., что отражало ожесточенность борьбы советской власти со своими противниками в сельском хозяйстве в рамках кампании по раскулачиванию. После этого (с 1932 г.) численность расстрелянных резко снизилась. В основном же политические преступники осуждались к наказаниям, связанным с лишением свободы.

В рассматриваемый период уголовно-политические репрессии стали приобретать некоторые новые черты. Начало 1930-х гт. характеризуется тем, что организованная оппозиция Сталину практически прекращает свое существование. Критика проводимой внутренней политики квалифицируется как антисоветская деятельность. В сферу репрессий попадают бывшие соратники Сталина, в том числе большевики с многолетним стажем и опытом дореволюционной подпольной борьбы, которые проявляют несогласие с диктаторскими замашками Сталина, подавлением демократии, отходом, по их мнению, от ленинских принципов. Сталин им мстит, не прощая критических высказываний. При этом многие коммунисты подвергаются вторичным гонениям - сначала, в 1920-х гг., в основном по партийной линии и с относительно мягкими административными мерами и уголовными наказаниями, а с начала 1930-х гг., когда режим Сталина укрепился, репрессии приобретают жесткий уголовно-правовой характер. В посленэповской советской России активизировались также репрессии научной интеллигенции, причем преимущественно гуманитарного направления.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Уголовно-политические процессы в период укрепления административно-командной системы советского государства»

1. УК РСФСР 1926 г. // История уголовного законодательства советского законодательства (1917-1991 гг.). Сборник правовых актов. Краснодар, 2000. С. 74-133.

2. УПК РСФСР 1923 г. // Известия ВЦИК. 1923.18 февраля.

3. ИТК РСФСР 1933 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.). С. 368-379.

4. Постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 г.» // СУ РСФСР. 1926. № 80.

5. Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для СССР опасных преступлениях против порядка управления), принятое постановлением ЦИК СССР 25 февраля 1927 г. // СЗ СССР. 1927. №12.

6. Постановление ВЦИК и СНК от 6 июня 1927 г. «Об изменении Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 г.» // СУ РСФСР. 1927. № 49.

7. Положение о судоустройстве РСФСР от 19 ноября 1926 г. // СУ РСФСР. 1926. №85. Ст. 624.

8. Постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898 -1986). М., 1984. Т. 4. С. 72-73.

9. Постановление ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898 -1986). М., 1984. Т. 5. С. 73-75.

10. Постановление ЦИК и СНК СССР 1 февраля 1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством» // СЗ СССР. 1930. №9. Ст. 105.

11. Сборник постановлений, разъяснений и директив Верховного Суда СССР. М., 1935.

12. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об усилении уголовной ответственности за хищение оружия и огнестрельных припасов» от 06.02.1929 г. // СЗ СССР. № 10.

13. Постановление ЦИК и СНК СССР «О мероприятиях по усилению борьбы с транспортными преступлениями» от 13 марта 1929 г. // СЗ СССР. 1929. №21.

14. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об изменении ст. 22 Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)» от 18.11.1929 г. // СЗ СССР. 1929. № 72.

15. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об объявлении вне закона должностных лиц граждан Союза ССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР» от 21 ноября 1929 г. //СЗ СССР.1929. № 76.

16. Инструкция СНК И ЦК ВКП(б) всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры от 8 мая 1933 г. // Вопросы истории. 2001. № 9. С. 16.

17. Постановление СНК СССР «О государственных преступлениях, за которые суд может лишить права на пенсии и пособия» от 31.05.1930 г. // СЗ СССР. 1930. №31.

18. Постановление СНК СССР «О мероприятиях по усилению борьбы с хищениями и растратами в государственных и кооперативных торговых предприятиях» от 16.02.1933 г. // СЗ СССР. 1933. № 13. Ст.176.

19. Постановление ЦИК и СНК СССР «О дополнении уголовных кодексов союзных республик статьей об ответственности за обворовывание потребителя и обман Советского государства» от 25.07.1934 г. // Известия ВЦИК СССР. 1934. 6 августа.

20. Постановление СНК СССР «О борьбе с расхищениями денежных доходов на железнодорожном транспорте» от 11.07.1934 г. // СЗ СССР. 1934. № 40. Ст.320.

21. Постановление ЦИК СССР «О дополнении Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине» от 8 июня 1934 г. // СЗ СССР. 1934. № 33.

22. Постановление ЦК и СНК от 8 мая 1933 г. «О карательной политике» // Красный террор в годы Гражданской войны: по материалам особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Лондон, 1992. С 415-422.

23. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10.07.1931г.//РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д.10. Л. 108.

24. Приказ ОГПУ «Ко всем чекистам» от 27.07.1932 г. // Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник. Документы / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Росспэн, 2003. С.537-538.

25. Приказ ОГПУ «О дисциплине в органах и войсках ОГПУ» от 23.09.1933 г. // Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник. Документы / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Росспэн, 2003. С.541-545.

26. Письмо И.В. Сталина В.Р. Менжинскому о направлении будущих показаний членов Трудовой крестьянской партии и промпартии (октябрь 1930 г.) // Коммунист. 1990. № 11. С. 99-100.

27. Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) «Об утверждении решения комиссии Политбюро ЦК ВКП (б) о причинах изменений в составе ОГПУ» от 10.08. 1931 г.//РГАСПИ. Ф. 17. Оп.З. Д. 841. Л. 5.

28. Постановление ЦИК и СНК СССР «О железнодорожных линейных судах» от 27.11.1930 г. // СЗ СССР. 1930. № 57. Ст. 601.

29. Отчет о деятельности прокуратуры Верхсуда СССР за 1929 и 1930годы // ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 7. Д. 39.

30. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об учреждении Прокуратуры Союза ССР от 23.06.1933 г. // Советская юстиция. 1933. № 13. С. 7.

31. Положение о Прокуратуре Союза ССР (утв. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17.12. 1933 г. // Советская адвокатура. М.: Юридическая литература, 1981. С. 106-108.

32. Постановление ЦИК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» от 01.12.1934 г. // СЗ СССР. 1934. № 64. Ст. 459.

33. Протокол ЦИК СССР «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов» от 01.12.1934 г. // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М.: Республика, 1993. С. 33.

34. Постановление ЦИК и СНК «О ликвидации народных комиссариатов внутренних дел союзных и автономных республик» от 15 .12.1930 г. // СЗ СССР. 1930. № 60. Ст. 640.

35. Постановление ЦИК СССР «Об образовании общесоюзного народного комиссариата внутренних дел СССР» от 10.07.1934 г. // Известия. 1934. 11 июля.

36. Постановление ЦИК и СНК СССР «О ликвидации нарковнуделов союзных и автономных республик» от 15.12.1930 г. // СЗ СССР. 1930. № 60. Ст. 640.

37. Положение о Верховном суде Союза ССР и Прокуратуре Верховного суда Союза ССР (утв. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 24.07. 1929 г. // СЗ СССР. 1929. № 50. Ст. 444-445.

38. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопросы ОГПУ» от 10.07.1931 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д.10. Л. 108.

39. Инструкция СНК И ЦК ВКП(б) всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры от 08.05. 1933 г. // Вопросы истории. 2001. № 9. С. 17.

40. Приказ ГПУ № 363/С «О прокурорском надзоре и его взаимоотношениях с органами ГПУ» от 31 августа 1923 г. // ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 522. С. 135.

41. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об органах юстиции в национальных округах и районах северных окраин РСФСР» от 10.03. 1933 г. // СУ РСФСР. 1933. № 2. Ст. 70.

42. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О пересмотре дела А. Гарри» от 20.10.1931 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 885. Л. 3.

43. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О Маковском» от 13.11.1932г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 14. Л.1,10.

44. Приговор специального присутствия Верховного суда Союза ССР по делу контрреволюционной организации «Промышленная партия» от 07.12.1930 г. // Судебная власть в России. История. Документы. В 6 т. Т. 6. Советское государства. М.: Мысль, 2003. С. 339-354.

45. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «Об утверждении Инструкции по проведению закона об охране общественной собственности» от 16.09. 1932г.//АП РФ. Ф.З.Оп. 57. Д. 60. Л. 13-19.

46. Постановление ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898 -1986). М., 1984. Т. 5. С. 73-75.

47. Циркуляр ОГПУ о досрочном освобождении заключенных Бел-балтлага ударников строительства Беломоро-Балтийского водного пути от 5.07.1933 г. №87.

48. Приказ НКВД Об административной ссылке и высылке: № 0143 от 1июня 1939 г. // ЦА ФСБ РФ. (в кн.: Рассказов Л.П. Деятельность органов государственной безопасности по реализации политики ВКП (б) (конец 20-х 1941 гг.). М., 2001. С. 264-270).

49. Спецсообщение В.А. Балицкого И.В. Сталину о документах, изъятых у Х.Г. Раковского, от 11.10.1932 г. // АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 139. Л. 40.

50. Спецсообщение Г.Г. Ягоды И.В. Сталину об аресте троцкистов от 15 января 1933 г. // АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 139. Л. 173-176.

51. Записка И.В. Сталина Г.Г. Ягоде и Е.Г. Евдокимову в связи с заявлением в ЦК ВКП (б) троцкистов-заключенных Верхнее-Уральского полити-золятора от 8 декабря 1929 г. // АП РФ. Ф. 45. On. 1. Д. 170. Л.48.

52. Записка Г.Г. Ягоды и Е.Г. Евдокимова И.В. Сталину о политна-строениях в Сибири в связи с коллективизацией и раскулачиванием // АП РФ. Ф. 3. ОП. 30. Д. 147. Л. 117-123.

53. Обращение заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды «Ко всем чекистам» (август 1931 г.) // АП РФ. Ф.45. On. 1. Д. 171. Л. 6.1. КНИГИ И СТАТЬИ59. «Наше положение хуже каторжного»: первые выборы в АН СССР //Источник. 1996. № 3. С. 109-140.

54. XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии(б). 26 января-10 февраля 1934 г.: Стенографический отчет. М., 1934.

55. Абрамович Р. Меньшевистский процесс 1931 г. // Социалистический вестник. 1961. № 2-3. С. 49-52.

56. Авторханов А. Ленин в судьбах России//Новый мир. 1991. №2. С.61-69.

57. Академическое дело 1929-1931 гг. Документы и материалы следственного дела, сфабрикованного ОГПУ. Вып. 1: Дело по обвинению акад. С. Ф. Платонова. СПб., 1993.а. Академия наук на "великом переломе" // Звенья: Исторический альманах. М., 1991. С. 76-89.

58. Алпатов В.М. Марр, марризм и сталинизм // Философские исследования. 1993. №4. С. 271-288.

59. Альбац Е. Мина замедленного действия (политический портрет КГБ). М.: Русслит, 1992.

60. Ананьич Б.В., Панеях В.М. "Академическое дело" как исторический источник //Исторические записки. М., 1999. С. 39-52.

61. Астемиров З.А. История советского исправительно-трудового права. Рязань, 1975.

62. Ашнин Ф.Д., Алпатов В.М. «Дело славистов» / Отв. ред. Н.И. Толстой. М.: Наследие, 1994.

63. Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Екатеринбург,1993.

64. Бернштейн С.Б. Селищев A.M. славист-балканист. М., 1987.

65. Бернштейн С.Б. Трагическая страница из истории славянской филологии // Советское славяноведение. 1989. № 1. С. 14-20.

66. Берхин И.Б. История СССР. Советский период. М., 1986.

67. Бондарев В.А. Фрагментарная модернизация постоктябрьской деревни: история преобразований в сельском хозяйстве и эволюция крестьянства в конце 20-х- начале 50-х годов XX века на примере зерновых районов Дона, Кубани, Ставрополья. Ростов н/Д, 2005.

68. Брачев B.C. Архивно-следственные материалы ОГПУ как источник по истории ленинградской интеллигенции 1920-х годов // Петербургские чтения-97. СПб., 1997. С. 52-63.

69. Буков В.А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма. М., 1997.

70. Буков В.А. Суд и общество в Советской России: у истоков тоталитаризма. М., 1992.

71. Буяков A.M., Полутов А.В. Дальневосточный Гесс и государство-призрак//Дальневосточная панорама. Вып. 1. Владивосток, 1991. С. 98-114.

72. Волкогонов В.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина. М., 1989.

73. Воробьев О.А. "В Сталина нужно стрелять": Переписка Н.В. Уст-рялова и Н.А. Цурикова 1926 1927 годов // Вопросы истории. 2000. № 2. С. 142- 148.

74. Герцензон А.А. и др. История советского уголовного права. М.,1947.

75. Головина Г. Д., Рокитянский Я.Г. «Я не совершал никакого преступления». Две саратовские рукописи академика Д.Б.Рязанова. 1932-1934 гг. // Исторический архив. 1995. № 2. С. 189-202.

76. Горинов М.М., Дощенко Е.Н. 30-е годы // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства М., 1991. С. 165216.

77. Горький М. Если враг не сдается, его уничтожают // Правда. 1930. 15ноября.

78. Горяинов А.Н. Славяноведы жертвы репрессий 1920-1940-х годов: некоторые неизвестные страницы из истории советской науки // Советское славяноведение. 1990. № 2. С. 80-89.

79. Гринберг М.С. Репрессии 20-50-х годов и принципы уголовного права // Правоведение. 1993. № 5. С. 28-33.

80. Дело по обвинению академика Е. В. Тарле. СПб., 1998.

81. Дело по обвинению академика С.Ф. Платонова. Два следственных дела Евгении Гинзбург. Казань, 1994.

82. Дерлугьян Г.М. Крушение советской системы и ее потенциальные следствия: банкротство, сегментация, вырождение // Полис. 2000. № 2. С. 1926.

83. Десять лет Верховного суда Союза ССР. 1924-1934. М.: ОГИЗ,1934.

84. Лоскутов В. Уроки сталинизма // loskutov.murmansk.ru. 2007.

85. Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917-1930 годов. М., 1992.

86. Дугин А.Н., Малыгин А.Я. Солженицын, Рыбаков: технология лжи//Военно-исторический журнал. 1991. №7. С. 67-77.

87. Дурмашкин A.M. Внимание Ленина к профсоюзам // О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания 1920-1922. М., 1963. С. 520-530.

88. Дурново Н.Н. Ведение в историю русского языка. М., 1969.

89. Еланцева О.П. Кто и как строил БАМ в 30-е годы // Отечественные архивы. 1992. № 5. С. 68-72.

90. Еланцева О.П. БАМ: малоизвестные страницы истории 30-х годов // Известия ЦК КПСС. 1991. № 8. С.140-145.

91. Еланцева О. БАМ: страницы трудной истории // Карта. 1995. № 78. С.17-27.

92. Елоховский А. Инструктивная деятельность губернских судов // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 9. С. 255-266.

93. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М.: Зерцало,2002.

94. ЮО.Жогин Н. История развития и совершенствования предварительного следствия в СССР // Социалистическая законность. 1967. № 1. С. 3-11.

95. Звягинцев А., Орлов Ю. Неизвестная фемида. Документы. События. Люди. М., 2003.

96. Зеленин И.Е. «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление//Вопросы истории. 1999. № 1. С. 11-121.

97. ЮЗ.Земсков В.Н. Об учете спецконтингента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социологические исследования. 1991. №2. С. 75-86.

98. Зиновьев Г.Е. Война, революция и меньшевизм. М.; Л., 1931.

99. Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб.: Лисс, 1997.

100. Иоффе Э. Наивный защитник врагов народа // Имя. 1998. 22 октября.

101. История государства и права России / Под ред. Ю.П. Титова. М.,1999.

102. История милиции России (1917-1980-е годы): Хрестоматия / Сост. М.Ю. Гребенкин, Б.И. Кофман, С.Н. Миронов. Казань, 2002.

103. История политических репрессий и сопротивления несвободе и СССР. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2002.

104. Кара-Мурза С.Г. История советского государства и права. М,2001.

105. Ш.Катунцев В., Кон И. Инцидент. Подоплека хасанских событий // Родина. 1991. №6-12.

106. Кислицын С.А. Сказавшие «нет». Ростов н/Д, 1992. ПЗ.Кондратьевщина, чаяновщина и сухановщина. Вредительство в сельском хозяйстве. М., 1930.

107. Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991.

108. Коржихина Т.П. История государственных учреждений СССР. М.: Высшая школа, 1986.

109. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения. М.,1994.

110. Корников А. Суханов Н.Н. и его «Записки о революции» // Суханов Н. Н. Записки о революции Т. 1 М., 1991.С. 19-30.

111. Корников А.А. Судьба российского революционера: Н.Н. Суханов -человек, политики, мемуарист. Иваново, 1995.

112. Косицын А.П., Мулукаев Р.С. Органы внутренних дел Советского государства на основных этапах его развития //История органов внутренних дел Советского государства (вопросы по методологии и историографии). М., 1981. С. 12-18.

113. Косицын А.П., Мулукаев Р.С. Органы внутренних дел Советского государства на основных этапах его развития // История органов внутренних дел Советского государства (вопросы по методологии и историографии). М., 1981. С. 12-18.

114. Костин Н.Д. Суд над террором. М.: Московский рабочий, 1990.

115. Коэн С. Бухарин. М., 1988.

116. Красногвардейский район занесен на черную доску // Колхозное знамя. 1933.12 мая.

117. Крыленко Н.В. Доклад на шестом Съезде прокуроров, судебных и следственных работников // Реформа Уголовного кодекса. М., 1929. С.18-25.

118. Крыленко Н.В. Задачи органов юстиции. М.: Советское законодательство, 1935.

119. Крыленко Н.В. Контрреволюционеры в рясах. Ярославль, 1930.

120. Крыленко Н.В. Контрреволюционная деятельность меньшевиков-интервентов. Методическая разработка для сети партийного и комсомольского просвещения. Иваново-Вознесенск, 1931.

121. Крыленко Н.В. На борьбу с вредителями. М., 1930.

122. Крыленко Н.В. О некоторых «теориях» в области уголовного права и уголовной политики // Правда. 1930. 17 марта.

123. Крыленко Н.В. Реформа уголовного кодекса. М., 1929.

124. Крыленко Н.В. Суд и право в СССР. M.-JL, 1927.

125. Кузьмин С.И. ИТУ: история и современность // Человек: преступление и наказание. 1995. № 3. С. 50-55.

126. Куманев В.А. 1930-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991.

127. Курицын В.М. История государства и права России. М.: Международные отношения., 1998.

128. Курс советского уголовного права / Под ред. А.А.Пионтковского, П.С.Ромашкина, В.М.Чхиквадзе. М., 1970. Т.1.

129. Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1958.

130. Куртуа С. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М: Три иска истории, 1999.

131. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России. История. Документы. В 6 т. Т. 5. М.,2003.139. Ленин В.В. Соч. Т. ХХУ11.

132. Лепешинский П. Меньшевики. М., 1931.

133. Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 декабрь 1936. Документы /Сост. В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова. М., 2003.

134. Любич А. Красный террор // Монархист (С.-Петербург). 2006. 27 января / http://monarhist-spb.narod.ru

135. Малыгин А.Я. Органы внутренних дел в период проведения новой экономической политики (1921-1929гг.) // Полиция и милиция России: страницы истории. М.,1995. С.128-136.

136. Малышева-Виноградова Н.М. Страницы жизни В.В. Виноградова // Русская речь. 1989. № 4. С. 26-28.

137. Маслов В., Чистяков Н. Сталинские репрессии и советская юстиция//Коммунист. 1990. № 10. С.104-110.

138. Материалы к изучению истории СССР (1921 1941 гг.). / Составитель Долуцкий И.И. М., 1989.

139. Материалы У11 совещания работников советской юстиции. М.,1932.

140. Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 2. С. 160183.

141. Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. М., 1990.

142. Мельгунов С.П. Красный террор в России. М., 1990.

143. Меньшевистский процесс 1931 г. Сборник документов в 2 книгах / Составитель, автор вводной статьи А.Л. Литвин. Кн. 1 и 2. М.: Росспэн, 1999.

144. Министерство внутренних дел. 1902-2002. Исторический очерк / Под ред. Р.Г. Нургалиева. М., 2004.

145. Минц И. Меньшевики и интервенция. М.; Л., 1931.

146. Мозохин О. Особые совещания в России и СССР (1881-1953 гг.) // Пятые ежегодные чтения на Лубянке 17-18 декабря 2001 г. / http://www.nasledie.ru/oboz/N3-4.

147. Мозохин О.Б. Образование и организация деятельности ВЧК-ОГПУ. М., 2005.

148. Морозова О. Одна судьба // Новый мир. 1969. № 9 С. 47-54.

149. Мулукаев Р.С. Организационно-правовые основы становления советской милиции (1917-1920 гг.). М.: Академия МВД СССР, 1975.

150. Мулукаев Р.С., Ципуренко Н.И., Баранов Е.В. Обеспечение социалистической законности в деятельности органов внутренних дел (1917-1934 гг.).М.: Академия МВД СССР, 1985.

151. Неизвестная Россия. XX век. М.: Историческое наследие, 1992.

152. Никулин Я. Тактика вредителей в вопросах коллективизации // Правда. 1930. 23 октября.

153. Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. М., 1991.163.0шерович Б., Эстрин А. Расстрел, изгнание и объявление врагомнарода // Советская уголовная репрессия. М., 1934. С.67-70.

154. Первый Всесоюзный съезд колхозников-ударников передовых колхозов 15-19 февраля 1933 г. M.-JL, 1933.

155. Переписка В.Н. Вернадского и Б.Л. Личкова. в 2 т. М., 1979. Т.1 М., 1980. Т. 2.

156. Попов В.П. Государственный террор в советской России. 19231953 гг.: Источники и их интерпретации // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 14-27.

157. Попова Т.Ю. Судьба родных Л. Мартова в России после 1917 года. М.,1996.

158. Просим освободить из тюремного заключения. Сб. документов / Сост. В.Гончаров, В.Нехотин. М.: Современный писатель, 1998.

159. Процесс контрреволюционной организации меньшевиков (1 марта 9 марта 1931 г.). Стенограмма судебного процесса. Обвинительное заключение и приговор. М., 1931.

160. Процесс Промпартии. М.: Советское законодательство, 1931.

161. Путь Троцкого. Методическое пособие для докладчиков групповых агитаторов. М.-Л.: Московский рабочий, 1929.

162. Радек К. Мировой меньшевизм интервенция против СССР. М.; Л.,1931.

163. Рассказов Л.П. Деятельность органов государственной безопасности по реализации политики ВКП (б) (конец 20-х 1941 гг.). М., 2001.

164. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве. Уфа, 1994.

165. Рассказов Л.П., Упоров И.В. Лишение свободы в России: истоки, развитие, перспективы. Краснодар: ЮИ МВД России, 1999.

166. Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов / Под общ. ред. А.Н. Яковлева. М.: Политиздат, 1991.Вышинский А. Я. Революционная законность на современном этапе. М., 1932.

167. Речь товарища М.И. Калинина на торжественном заседании 3 июля 1932 г. по поводу 10-летия советской прокуратуры // Советская юстиция. 1932. №20. С. 1-2.

168. Робинсон М.А., Петровский Л.П. Н.Н. Дурново и Н.С. Трубецкой -проблема евразийства в контексте «дела славистов» (по материалам ОГПУ-НКВД) // Славяноведение. 1992. № 4.

169. Роговин В. Власть и оппозиции. М., 1993.

170. Роговин В.З. Последствия сталинского большого террора // Рабочий-Интернационалист. 2002. № 12 (лекция в университете Глазго 6 марта 1996г.).

171. Рокитянский Я.Г. Неизвестные письма российских ученых двадцатых годов // Вестник Академии наук СССР. 1991. № 11. С. 92-118.

172. Рокитянский Я.Г. Неукротимый академик (новые архивные материалы о Д.Б.Рязанове) // Вестник Академии наук СССР. 1991. № 7. С.145-149

173. Рокитянский Я.Г. Судебная расправа 1922 года: академик Рязанов против карательной практики большевиков // Вестник Российской академии наук. 1992. №4. С. 103-121.

174. Ротон B.C., Придиус П.П. Кубань: Один год с Батькой Кондратом и его дружиной. Краснодар: Советская Кубань, 1998.

175. Рютин М.Н. На колени не встану / Сост. Б.А. Старков. М.: Политиздат, 1992.

176. Рютина Л. Отец жил во весь рост // Ежемесячная политическая газета «Гражданинъ». 2002. № 12. С. 28-33.

177. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.) / Под ред. И.Т.Голякова. М., 1953.

178. Сборник нормативных актов по советскому государственному праву. М., 1984.

179. Сборник постановлений, разъяснений и директив Верховного Суда СССР. М., 1935.

180. Сборник циркуляров Верховного Суда СССР. М., 1935.

181. Седунов А.В. Обеспечение общественной и государственной безопасности в XIX первой половине XX вв. (По материалам Северо-Запада России). СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 2006.

182. Селищев A.M. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет. М., 1928.

183. Сидоров В.А. Мероприятия по трудовому перевоспитанию бывших кулаков // Вопросы истории. №964.№11. С. 43-57.

184. Симонов В.В., Фигуровская Н.К. "Великий перелом" (Дело "Трудовой крестьянской партии") // Николай Дмитриевич Кондратьев. Особое мнение: Избранные произведения в 2-х томах. М., 1993. Кн. 2. С. 685-710.

185. Смертная казнь. За и против / Под ред. С.Г. Келиной. М., 1989.

186. Смирнова В. А. Первый директор Института К.Маркса и Ф.Энгельса Д.Б.Рязанов // Вопросы истории КПСС. 1989. № 9. С. 71-84.

187. Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997.

188. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ // Новый мир. 1989. № 10.

189. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998.

190. Соцков В. Красный террор продолжается? // Твое отечество. 2001. № 3. С. 12-18.

191. Сталин И. Беседа с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1927 г. М.-Л.: Госиздат, 1927.

192. Сталин И. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса // Красная звезда. 1930.21 января.

193. Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М.: Политиздат, 1947.

194. Сталин И.В. Год великого перелома // Правда. 1929. 7 ноября.

195. Сталин И.В. Головокружение от успехов // Правда. 1930. 2 марта.

196. Суд в СССР / Под ред. Л. Н. Смирнова, В. В. Куликова, С. Г. Банникова, В. М. Савицкого, X. Б. Шейнина. М., 1977.

197. Тепцов Н. В дни великого перелома. Письма и жалобы крестьян И.В. Сталину. М.: Звонница, 2002.

198. Титов Ю. П. Судебные органы в борьбе с контрреволюцией в восстановительный период// Социалистическая законность. 1967. № 9. С. 9-12.

199. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939 гг. Документы и материалы. Т.З. / Сост. Данилов В.П. М.: РОС-СПЭН, 2001.

200. Уголовно-исполнительное право России /Под ред. А.И. Зубкова. М, 1997.

201. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Постатейный комментарий. М., 1928.

202. Утевский Б.С. Советская исправительно-трудовая политика. М.,1934.

203. Фарбер И.Е. В.И.Ленин о суде и правосудии // Вопросы государства и права в трудах В.И.Ленина. М., 1955. С.66-78.

204. Филимонов М. Глазами очевидца // Сборник материалов по перевоспитанию осужденных. 1957. № 5 (9). С. 59-66.

205. Фицнатрик П.И. Сталинские крестьяне // Социальная история Советской России в 30-е голы: деревня. М: РОССПЭН. 2001. С.92-96.

206. Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и Советское общество. М.,1992.

207. Хлевнюк О.В. Политбюро: механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996.

208. Хрущев Н.С. Воспоминания. М., 1997.

209. Хрущев Н.С. О культе личности и его последствиях / Доклад Первого секретаря ЦК КПСС XX съезду КПСС // Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. М.: Политиздат, 1991. С. 40-54.

210. Чарный М. Суд исторический и неизбежный. М., 1931.

211. Шапиро JI. История Коммунистической партии Советского Союза. Лондон, 1990.

212. Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958.

213. Шварев А. Итоги реабилитации // Время. 2001.18 октября.

214. Шекшеев А. Щит и меч революции: от ВЧК до НКВД // http://gov.khakasnet.ru/gazeta/archiv. 2006. Ноябрь.

215. Ширвиндт Е.Г., Утевский Б.С. Советское исправительно-трудовое право. М., 1957.

216. Шубин А.В. Вожди и заговорщики. М., 2004.

217. Щацкин Л. Долой партийного обывателя // Комсомольская правда. 1929.19 июня.

218. Эстрин А .Я. Развитие советской уголовной политики. М., 1933.

219. Яковлев А.Н. Горькая чаща: Большевики и реформация России. Ярославль, 1994.

220. Ярославский Е. За большевистскую проверку и чистку рядов партии. М., 1933.1. ДИССЕРТАЦИИ, АВТОРЕФЕРАТЫ

221. Алферова И.В. Государственная политика в опношении депортированных народов (конец 30-х-50-е гг.).: Дисс. канд. ист. паук. М., 1998.

222. Баранцева Е. Л. Организационно-правовые основы и механизм политики репрессий в Вятском крае (ноябрь 1917-декабрь 1934 года). Дис. . канд. юрид. наук. Н.Новгород, 2005.

223. Дьяченко О.В. Органы государственной безопасности в реализации пенитенциарной политики советского государства (1917-1941 гг.) (исто-рико-правовой аспект). Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2002.

224. Дэр Н.Н. Прокурорский надзор за законностью в системе органов государственного управления СССР (1922-1940 гг.): историко-правовое исследование. Дис .канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

225. Кулиш М.В. Чрезвычайное законодательство в советском государстве (1917-1941 гг.). Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2005.

226. Малыгин А.Я. Государственно-правовой статус милиции РСФСР в период проведения новой экономической политики (20-ые годы). Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук. М.: Академия МВД РФ. 1992.

227. Рассказов Л.П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы советского общества (19171941). Дис. д-ра юрид. наук. СПб., 1995.

228. Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX в. (опыт философско-правового исследования). Дис. . д,-раюрид. наук. СПб., 1997.

229. Севастьянов С.С. Развитие форм участия трудящихся в охране общественного порядка в РСФСР в период построения социализма (19171936 гг.). Автореф. дис. канд. юр. наук. М., 1984.

230. Старков Б.А. Утверждение режима личной власти И.В. Сталина и сопротивление в партии и государстве (итоги и уроки политической борьбы в 30-е годы). Дис. докт. ист. наук. СПб., 1992.

231. Поташев А.Ф. Феномен троцкизма в отечественной общественно-политической литературе. Дис. докт. ист. наук. Ростов н/Д, 1993.

232. Усенко А. Н. Массовые политические репрессии 1930-х годов на Дону. Дис. канд. ист.наук. Ростов-на-Дону, 2006.

233. Хачемизова Е.Х. Общество и власть в 30-е 40-е гг. XX века: политика репрессий (на материалах Краснодарского края). Дис. . канд. ист. наук. Майкоп, 2004.

234. Шкрыль Е.О. Становление и организационно-правовое развитие судебного управления и судебного надзора в РСФСР (1917-1940 гг.): истори-ко-правовое исследование. Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2005.1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

235. Архив Президента Российской Федерации.

236. Российский государственный архив социально-политической истории.