Государственность в политической системе субъекта Российской Федерациитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции на тему «Государственность в политической системе субъекта Российской Федерации»

На нравах рукописи

ФЕДЕЧКИН ВАЛЕРИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ

ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ СУБЪЕКТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (региональный аспект)

Специальность 12.00.01 - теория и история права и государства, история учений о праве и государстве

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Волгоград - 2005

Работа выполнена на кафедре правоведения Коломенского государственного педагогического института

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор КОМАРОВ Сергей Александрович

Научный консультант:

доктор политических наук, доцент МАМЕДОВА Елена Васильевна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

ХАБИБУЛИН Алик Галимзянович

кандидат юридических наук, доцент ЕСИПОВА Ирина Анатольевна

Ведущая организация: Юридический институт

(Санкт-Петербург)

Защита диссертации состоится 10 февраля 2006 г. в 12.00 часов на заседании регионального Диссертационного совета КМ-203.003.01 при Волгоградской академии МВД России по адресу: 400089, г. Волгоград, ул. Историческая, 130, зал ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградской академии МВД России.

Автореферат разослан «21» декабря 2005 года

Ученый секретарь диссертационного Совета кандидат юридических наук, доцент

В.А. Рудковский

¿006 Л>

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования состоит в необходимости дальнейшего теоретического осмысления особенностей бытия государственности, как на федеральном уровне, так и уровне субъектов Российской Федерации в условиях формирования ее правового содержания и разделения властей. Общеизвестно, что имеются особенности региональной политической системы и государственности. В современной России региональная политическая власть не только проводит государственную политику в реализации общенациональных интересов на местном уровне, но и подчас стремится за счет демонстративного противопоставления местной специфики общенациональным интересам проявить излишнюю самостоятельность. Тем самым формируются протестные настроения в отношении федерального центра, что, разумеется, не способствует политической стабильности и целостности России. Достижение подлинного федерализма возможно на государственно-правовой основе с учетом всего многообразия политических отношений.

Актуальность исследования определяется специфической ролью региональной политической системы в системе отношений «государство -общество» на периферии, т.е. о региональной политической системе со всеми присущими ей особенностями.

В мировой практике как федеративных, так и унитарных государств доминируют понятия «регион» и «регионализм», характеризующие различные формы социально-культурной и политической самоидентификации территориальных сообществ. Как производные от понятия «регион», регионализм и региональное самосознание могут быть связаны с различными по происхождению и характеру социально-историческими общностями. В любом случае, регионализм выступает атрибутом самоорганизующейся и обладающей самосознанием внутригосударственной общности людей.

Нетрудно заметить, что в начале XXI в. взаимодействие государственности и иных субъектов политической системы раскрывается, прежде всего, через те универсальные принципы организации общественной жизни, реализация которых способна обеспечить последовательное и гармоничное развитие мировой цивилизации, каждой конкретной страны. Однако принципы не реализуются сами по себе, должны быть созданы и действовать специальные институты, призванные обеспечивать саморегуляцию общественной жизни. Совокупность таких институтов и составляет политическую систему общества, как на федеральном, так и на региональном уровне.

В своих многообразных проявлениях регионализм формирует общие предпосылки для постановки вопроса о независимых или относительно самостоятельных от центральной власти регионах. Завершенным политико-правовым выражением этой танттянтши—регио^АЛрчлля с.тянгтитгя регио-

нальная автономия - конституционно закрепленное право региона на организацию и реализацию самоуправления.

Федеративное устройство России, состоящее из территориальных и национальных образований, служит, с одной стороны, сохранению многообразия различных регионов при безусловном характере общефедерального единства, с другой - выступает способом рационального распределения компетенции и полномочий не только по горизонтали, но и по вертикали. Законодательные, исполнительные и судебные полномочия делятся между федерацией в целом и ее субъектами. Причем такое деление может осуществляться таким образом, чтобы реализация своих полномочий одной частью механизма федерации требовала активизации деятельности другой части, что в свою очередь могло бы способствовать более тесному единству всех субъектов федерации, развитию их взаимосвязи и взаимозависимости.

Исследование специфического содержания политической системы в регионе, механизмов ее институализации, функционирования, взаимодействия с государственностью позволяет выявить пространство государственно-правовых отношений, которое в значительной степени определяет способы реализации этнической, хозяйственной и культурной специфики регионов России. Рассмотрение механизма выражения интересов различных субъектов политической системы позволяет глубже понять их специфику на региональном и местном уровне.

Степень разработанности проблемы. В современной российской политико-правовой науке проблема определения места и роли государственности в региональной политической системе изучена недостаточно всесторонне. Отсутствуют специальные исследования, предлагающие комплексное рассмотрение всей совокупности механизмов функционирования власти в региональной политической системе на местах. Несмотря на имеющееся значительное количество публикаций и специальных работ, посвященных становлению отдельных институтов политической власти в регионе (Советов, администраций, Законодательных собраний и т.д.) в период 1990 - 2004 годов, практически отсутствуют исследования, раскрывающие ее политико-правовую, институциональную и социальную специфику.

Можно утверждать, что одна из ключевых категорий юридической науки - государственная власть - в ее региональном выражении - не нашла своего адекватного отражения. Разнообразные процессы институализации региональной власти не увязаны в единую концепцию ее становления и функционирования. Очевидно, что подобное положение дел оказывает негативное воздействие на функционирование государственно-политических институтов и политических процессов не только на региональном, но и на федеральном уровнях.

Вместе с тем исследованиями российских и зарубежных ученых создана определенная научно-методологическая база для изучения специфики функционирования региональной политической системы. Важно место занимают работы таких исследователей, как О.Ю. Аболин, П.В.Анисимов,

М.Н. Афанасьев, Д.В. Бадовский, М.В.Баглай, Д.Е.Беляков, Ж. Едель, К.С. Гаджиев, В.Я. Гельман, П. Гремьен, И.А.Есипова, В.И. Ефимов, В.В. Желтое, В.В. Ильин, М.В. Ильин, М. Кассельман, В.А. Колосов, С.А.Комаров,

A.Д. Криндач, О.В. Крыштановская, Ж.Лагруа, С.Лейкофф, A.C. Макары-чев, Е.В.Мамедова, А.К. Магомедов, М.Н.Марченко, Н.П.Медведев, А. Моммен, С.Ю. Павленко, A.C. Панарин, В. Б. Пастухов, В.В. Печенев,

B.Радченко, Ф.М.Рудинский, Д. Розенталь, И.В.Ростовщиков, В.А.Рудковский, О.Г. Румянцев, A.A. Сергунин, Л.В. Смирнягин, М.Х. Фа-рукшин, А.Г.Хабибулин, С.М. Шахрай, Л.Л. Шпак, Д.Дж. Элейзер и др.

Целью исследования является изучение феномена региональной политической системы и используемых ею властных механизмов во взаимодействии с региональной и федеральной государственностью. Достижению этих целей способствовала постановка следующих задач:

• выяснение места и роли государственности в политической системе субъекта Российской Федерации;

• выявление специфики политической системы в регионе, а также современных подходов в определении меры дистанцирования регионов от федерального центра;

• определение особенностей ее практической реализации посредством использования социально-политического и административно-политического механизмов в современной России;

Объектом исследования явились общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления государственной власти, региональная политическая система, ее структура и элементы.

Предметом исследования стали институциональная организация власти, действенность системы разделения властей с учетом оптимизации интересов субъектов региональной политической системы.

Хронологические рамки исследования обусловлены периодом 1990 - 2003 гг., когда происходило формирование институтов региональной политической власти и использование руководством российских регионов властных механизмов.

Методологическую основу исследования составили приемы и способы познания, выявленные и разработанные в юридической и политической науках, апробированные юридической практикой, общенаучные (системный, исторический, структурно-функциональный и др.), общелогические (анализ, абстрагирование, сравнение, моделирование и др.) и частно-научные (сравнительное правоведение, толкование и др.) методы исследования.

На основе системного анализа региональная политическая система рассматривается как совокупность политических институтов, характеризующейся специфическими взаимосвязями с государственностью, а также с социальным окружением.

При помощи микросоциологического анализа в диссертации исследуется социальное лицо региональной политической системы и правящей

элиты, а также роль политического лидерства в системе институтов региональной власти.

Сравнительно-исторический метод способствовал выявлению специфики институализации региональной власти в условиях конкретных государственных образований, сопоставлению и выявлению общего и особенного в социальном составе, институциональной организации и характере формирования и использования механизмов региональной политической власти в различных регионах России.

Теоретическую основу исследования составили работы советских и современных ученых-юристов, политологов, теоретиков государства и права, специалистов отраслевых наук, как отечественных, так и зарубежных. Автор использовал разработанную французской политологической школой концепцию местной политико-административной системы, а также модели «власти нотаблей», «сетей власти» и «контр-власти».

Источниковедческую основу исследования составили нормативные правовые акты, прежде всего Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы, законодательство субъектов Российской Федерации, иные нормативные правовые акты.

Из числа региональных нормативных правовых актов, определяющих принципы функционирования и устройства региональных властных институтов были использованы «Устав Свердловской области», «Концепция системы управления Новосибирской областью», а также соответствующее законодательство Кемеровской и Тамбовской областей.

Научная новизна исследования состоит в том, что диссертация представляет собой одно из первых монографических исследований места и роли государственности в политической системе субъекта Российской Федерации. Исходя из специфики региональной политической системы, автор пришел к выводу, что многомерность данного феномена предопределяется неоднозначностью положения регионов в конкретной исторической и социально-политической ситуации, сочетанием институциональных и социальных характеристик и особенностями позиции посредника в отношениях центральной власти и регионального политического сообщества.

Исследовательские задачи и методологическая база их решения определили характер выносимых на защиту положений.

1. Объем компетенции, законодательных прав, а также порядок организации и система функционирования органов государственной власти, которые предполагает региональная автономия, могут быть самыми разными: от целого ряда моделей политической децентрализации, при которой региональные органы власти функционируют в большей степени как промежуточный властный уровень, подлежащий административному контролю со стороны центрального правительства, до федерализма, в системе которого они на региональном уровне в пределах закрепленных за ними конституционных (уставных) полномочий действуют как независимые органы власти.

2. Между процессом федерализации (как последовательным расширением и универсальным применением на всей территории принципа региональной автономии) и динамикой развития регионализма наблюдается, как правило, определенное соответствие. Это связано, во-первых, с тем, что развитое региональное самосознание и в политико-правовой теории, и на практике позволяет рассматривать регион как эквивалент самостоятельного гражданского общества, обладающего правом на принятие собственных конституционных (уставных) актов.

Символическим выражением этого является реализация права регионального сообщества на учреждение собственного парламента и выборы исполнительных органов власти. Во-вторых, интегральный характер регионализма в наибольшей степени способствует институционализации региональной власти в виде самостоятельных и наделенных ответственностью государственных органов власти, реализующих всю полноту публичных интересов. Вмешательство центрального правительства в вопросы региональной компетенции, а также разделение последней по отраслевому принципу являются признаками ограниченной региональной автономии.

3. С точки зрения неразрывной связи регионализма с идеей гражданского общества его нельзя полностью рассматривать в свете чисто управленческих отношений, т.е. только как стремление территориальных властей занять промежуточную позицию между центральным и местным уровнями управления. В организации промежуточного территориального уровня власти функции автономного регионального правительства, с одной стороны, и территориального представительства центра - с другой, могут присутствовать в разных соотношениях. В значительной степени с преобладанием одной из этих функций связано различие между формами политической децентрализации власти (включая федерализм) и ее административной деконцентрацией.

4. Важнейшим признаком, позволяющим связывать направленность регионализма с практикой федерального строительства, является территориальный принцип институционализации. Содержание понятия «регион» может раскрываться и конкретизироваться в различных институциональных формах (социальные связи, особая система права, политическая система, культурное самосознание, наличие сложившейся региональной элиты и т. п.), но все они, так или иначе, имеют территориальную «привязку», подчеркивающую их неразрывную связь с местом, регионом, определенным пространством. В основе всех устойчивых федеративных государственных систем лежит территориальный принцип организации, вне которого практически невозможно реализовать принцип разделения властей -один из главных принципов федерализма.

5. Проблема соотношения федерализма и регионализма не сводится только к выяснению различий между конституционным регионализмом и федеративным государственным устройством. Она касается также вопроса о том, как и в какой степени, регионализм проявляется в особенностях политико-правовой конструкции действующих федераций и, прежде всего -

как он влияет на реализацию такого существенного для федеративных систем принципа, как принцип автономии. Важным критерием, позволяющим определить место и роль регионализма в развитии федеративных государств, является природа целей и принципов, которые лежат в основе федеративной системы.

6. Федеративные системы, основываясь на политико-правовых началах конституционализма, тем не менее, испытывают сильную зависимость от конкретных обстоятельств текущей региональной динамики и процедур согласования интересов между федеральным центром и субъектами федерации (регионами). Конкретные формы и пределы автономии, а также те или иные признаки фактического и правового неравенства в положении отдельных субъектов федерации являются отражением исторически сложившейся и постоянно меняющейся региональной структуры государства и, прежде всего силы политического давления, которое отдельные регионы оказывают на федеральные органы власти.

Однако противопоставление суверенитета как свойства государства «автономии» в условиях федерализма представляется необоснованным. Ведь федерализм как форма государственного устройства и автономия в составе федерации также не лишены суверенитета (суверенности). Иначе говоря, «автономия в условиях федерализма» в определенной степени обладает государственностью и суверенностью. Автономия и федерализм могут существовать в рамках государства и соответствующего суверенитета.

Существование народов и государств немыслимо без их суверенитета, или суверенности. В конституциях всех стран провозглашается, что источником суверенитета является народ. А инструментом его реализации является государство (государственность). Поэтому пока существуют народы и государства, немыслим отказ от суверенитета. Для создания подлинно демократического государства необходимо следовать научной концепции суверенитета в федеративном государстве в ее конкретно-историческом проявлении.

7. Для более точного определения места и роли государственности в политической системе субъекта Федерации рассматривается взаимосвязь институциональных и социальных характеристик региональной политической власти, ее административно-правового и социально-политического измерений. Помимо этого, определяется содержание социально-политического механизма региональной власти, отмечается общее и особенное в использовании их властями конкретных российских регионов. Выявляются существующие в современной России особенности интеграции региональных элит на основании клиентарных связей и их влияние на степень эффективности и популярности региональной власти.

Рассматриваются особенности положения и функционирования российских нотаблей (влиятельных людей местного и общенационального масштаба), региональных филиалов общефедеральных политических партий и иных общественных объединений региона, региональных групп дав-

ления, характера их взаимоотношений с региональной властью и основных типов подобного взаимодействия.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она дополняет и в определенной степени систематизирует и расширяет существующие на сегодняшний день исследования по проблеме становления и эффективного функционирования институтов региональной политической власти.

На основе изучения специфического содержания и особенностей использования механизмов осуществления политической власти в регионе открывается возможность научного исследования функционирования существующей системы территориального управления и административно-территориального устройства, определение средств и способов повышения эффективности работы местной власти.

Положения и выводы диссертации могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений, преподавании специальных курсов и специальных семинаров, для разработки методик прикладного политического анализа региональной власти, в рамках общей теории государства и права, других отраслевых дисциплин.

Апробация результатов исследований. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры правоведения Коломенского государственного педагогического института и отражены в 6 публикациях автора общим объемом 1,8 п.л. Положения и выводы диссертации апробированы в процессе преподавания теории государства и права, конституционного и муниципального права, правоведения в Тамбовском государственном техническом университете, учтены в практической юридической деятельности.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих 7 параграфов, заключения, списка использованной литературы. Общий объем диссертации 203 страницы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются: актуальность, научная новизна и практическая значимость темы, определяются цели и задачи исследования, дается характеристика методологической основы работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава первая «Политическая система субъекта Российской Федерации» состоит из трех параграфов и посвящена исследованию содержания политической системы субъекта Российской Федерации, определению места и роли государственности в политической системе.

Параграф первый «Понятие власти и политической системы субъекта Российской Федерации» раскрывает основные концептуальные положения сущностного определения государственной власти применительно к субъекту Российской Федерации.

Государственная власть в регионе является важнейшим элементом региональной политической системы. Она выступает в качестве проводника воли населения как самоорганизующегося территориального сообщества, представляет его интересы, предоставляя тем самым ему возможность выступать в качестве субъекта политики.

Вопрос об онтологизации феномена власти означает, по сути дела, вопрос о поисках оптимальной методологии политического исследования вообще и анализа отношений власти в частности. Поиски специфики политической и неполитической власти предполагают ясное осознание того обстоятельства, что любая власть - явление исключительно социальное. Власть в обществе представляет собой доминирование одних социальных субъектов над другими, основанное на осознании ими своих потребностей, интересов, социальных статусов и ролей. Осознание целей собственной деятельности, возможностей выбора своего положения относительно других социальных субъектов придает властным коллизиям в социальных организациях динамизм, многовариантность, а иногда остроту и напряженность.

Теоретическое исследование специфики государственной власти должно исходить, по нашему мнению, во-первых, из того или иного понимания сущности власти в обществе в целом, а во-вторых, из определенной трактовки сущности политики как относительно самостоятельной сферы государственной деятельности.

Существенными моментами данного понимания являются: признание властвующих и подвластных активными социальными субъектами; подчеркивание сознательно-волевого характера властного отношения с обеих сторон; трактовка влияния как реального изменения поведения подвластных в соответствии с властным велением. Последнее приходится подчеркнуть особо, поскольку пагубная для общества ситуация безвластия возникает вовсе не от недостатка властных полномочий, а от неспособности самой власти пользоваться уже имеющимися полномочиями, следствием чего оказывается невыполнение уже принятых решений. Это и означает отсутствие реального влияния, то есть какого-либо изменения в действиях членов общности или же всего социума.

В диссертации определяется специфика государственной власти на определенном пространстве, ее универсальность. Однако отсюда никоим образом не следует вывод об абсолютности, тотальности, всеохватности государственной власти, не оставляющей места для действия неполитических механизмов саморегулирования общества.

В нормах, используемых при функционировании политической и неполитической власти, различно соотношение формального и неформального начала. Наибольшая формальная определенность присуща нормам, регулирующим деятельность институтов государственной власти. Но и здесь, в сфере публичного права, неизбежны несоответствия между строгой юридической формой и содержанием действующих правил. Негосударственная политическая власть, базируясь на формальной определенною

ста норм права, не исключает следования обычаям, традициям, более гибким и менее формализованным корпоративным нормам. В этом смысле политические нормы и правила более сложны, неоднозначны, и вариативны, чем нормы работы государственной бюрократии, правила официального протокола и этикета.

Нормы, используемые государственной, политической и неполитической (социальной в узком смысле) властью отличаются и различной мерой принудительности, и связанной с этим императивностью. Положение негосударственной политической власти здесь является промежуточным: между жесткостью и однозначной заданностью государственного принуждения, а то и насилия, и мягкостью, но неуклонностью, с какой то «невидимая рука рынка», то категорический императив совести, то деспотическая сила традиции расставляют социальных агентов по своим местам. Различные виды власти, существующие в обществе - государственная политическая, негосударственная политическая, неполитическая - при всей взаимообусловленности и сходстве все же сохраняют свою специфику. Связано это, в первую очередь, с сохранением государства, права, политики, гражданского общества как относительно самостоятельных и устойчивых сфер общественной жизни и социальных институтов. Отсюда политическую систему общества на уровне региона можно определить как совокупность государственно-правовых институтов, общественных и иных организаций, составляющих единство и многообразие функционирования данного социального сообщества.

В диссертации утверждается, что политическая система общества, определяется конкретным строем, отражающим: существующий социально-классовый состав общества, форму правления, тип государства, характер политического режима, социально-политические отношения, исторические и национальные традиции уклада политической жизни разных народов, взаимодействие их религий и ценностей культуры, другими факторами.

Следует отметить, что в советской специальной литературе понятие «политическая система» не использовалось в качестве самостоятельной научной категории и не являлось предметом философско-социологического исследования вплоть до второй половины 70-х годов прошлого столетия. Разумеется, отдельные важные стороны данной проблемы изучались при рассмотрении двух аспектов социально-политической системы общества. При этом разрабатывались и применялись преимущественно такие категории, как «государство», «механизм диктатуры пролетариата», «система социалистической демократии», «политический режим» и т.д.1

1 См., подробнее: Комаров С.А., Ростовщиков И.В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб • Издательство Юридического института (Санкт-Петербург). 2002.

Однако процесс демократизации общества во всех сферах общественной жизни, а также логика развития самой политической науки вызывали потребность в совершенствовании понятийного аппарата, который должен адекватно отражать сущность новых явлений и служить эффективным средством их исследования.

В диссертации анализируются различные подходы в исследовании политической системы, дается анализ имеющихся точек зрения, раскрываются особенности региональной политической системы.

Во втором параграфе «Институционализация региональной политической власти» раскрывается специфика региональной политической власти во взаимосвязями с субъектами политики.

Политическая власть в регионе является важнейшим элементом региональной политической системы, выступает в качестве проводника воли населения как самоорганизующегося территориального сообщества, тем самым представляет его интересы, предоставляя ему возможность выступать в качестве субъекта политики.

Рассматривая широкий спектр определений содержания понятия «регион», автор анализирует содержание понятия «регион», связанное с особенностями современной России: физико-географические (Сибирь), культурно-исторические (Центральная Россия), экономические (экономический район), политико-административные (область, край, республика), юридические (субъект федерации) и иным образом определяемые части территории отдельного государства или прилегающих друг к другу частей территории отдельных государств.

В этой связи следует отметить, что в мировой практике как федеративных, так и унитарных государств доминируют понятия «регион» и «регионализм», характеризующие различные формы социально-культурной и политической самоидентификации территориальных сообществ. Завершенным политико-правовым выражением регионализма становится региональная автономия - конституционно закрепленное право региона на организацию и реализацию самоуправления.

Объем компетенции, законодательных прав, а также порядок организации и система функционирования органов власти, которые предполагает региональная автономия, могут быть самыми разными: от целого ряда моделей политической децентрализации, при которой региональные органы власти функционируют в большей степени как промежуточный властный уровень, подлежащий административному контролю со стороны центрального правительства, до федерализма, в системе которого они на региональном уровне в пределах закрепленных за ними конституционных полномочий действуют как независимые органы власти.

Между процессом федерализации (как последовательным расширением и универсальным применением на всей территории принципа региональной автономии) и динамикой развития регионализма наблюдается, как правило, определенное соответствие. Это связано, во-первых, с тем, что развитое региональное самосознание и в политико-правовой теории, и

на практике позволяет рассматривать регион как эквивалент самостоятельного граяеданского общества, обладающего правом на принятие собственных конституционных актов. Символическим выражением этого является реализация права регионального сообщества на учреждение собственного парламента и выборы исполнительных органов власти. Во-вторых, интегральный характер регионализма в наибольшей степени способствует институционализации региональной власти в виде самостоятельных и наделенных ответственностью государственных органов власти, реализующих всю полноту публичных интересов. Вмешательство центрального правительства в вопросы региональной компетенции, а также разделение последней по отраслевому принципу являются, поэтому, признаками ограниченной региональной автономии.

В диссертации рассматривается связь регионализма с идеей гражданского общества, с практикой федерального строительства и территориальным принципом институционализации. Содержание понятия «регион» может раскрываться и конкретизироваться в различных институциональных формах (социальные связи, особая система права, политическая модель, культурное самосознание, наличие сложившейся региональной элиты и т. п.), но все они, так или иначе, имеют территориальную «привязку», подчеркивающую их неразрывную связь с местом, регионом, определенным пространством. В основе всех устойчивых федеративных государственных систем лежит территориальный принцип организации, вне которого практически невозможно реализовать принцип разделения властей - один из главных принципов федерализма.

Проблема соотношения федерализма и регионализма не сводится только к выяснению различий между конституционным регионализмом и федеративным государственным устройством. Она касается также вопроса о том, как и в какой степени, регионализм проявляется в особенностях политико-правовой конструкции действующих федераций и, прежде всего -как он влияет на реализацию такого существенного для федеративных систем принципа, как принцип автономии. Важным критерием, позволяющим определить место и роль регионализма в развитии федеративных государств, является природа целей и принципов, которые лежат в основе федеративной системы.

В тех случаях, когда строительство федерации происходит под определяющим влиянием доктрины конституционализма, требующей проведения политической децентрализации для создания близкого населению «минимального» государства, развития механизмов прямой и непосредственной демократии и создания наилучших условий для реализации индивидуальных политических прав и свобод, федеративная структура государства может в значительной степени не соответствовать естественно-географическим условиям регионализации страны.

В диссертации дается понятие региона, как части территории государства, имеющую законодательно закрепленные границы, собственные органы государственного и местного управления и находящуюся

в определенных юридических отношениях с центральными органами государственного управления.

К числу институтов региональной политической власти в современной России относятся исполнительный, законодательный (представительный) и судебный органы республики, края, области и автономной области. Дискуссионным остается определение места в системе региональной политической власти органов местного самоуправления (собственно местной власти). Едва ли является разумным как их абсолютно «автономное» функционирование, так и однозначное вхождение в единую вертикаль региональной политической власти. Помимо этого, в силу неопределенности полномочий до сих пор остается не вполне ясным статус института представителя Президента на местах, а также принципы функционирования многочисленных региональных служб федерального подчинения (таможен, служб занятости, санэпиднадзора и т. д. - от 36 до 53 соответствующих институтов). Для повышения эффективности их работы руководство их деятельностью решено было поручить специализированным префектам, фактически превращающимся в дополнительный центр власти.

Регион является административной и юридической частью государства, в которое он входит. На основании этого система региональной политической (государственной) власти определяется как структурированное единство властеотношений, складывающихся в результате деятельности государства (его территориального сегмента), государственных органов, а также лиц и объединений, реализующих и представляющих интересы государства в различных сферах общественной жизни региона. Из этого следует, что региональная политическая власть сосуществует наряду с другими политическими организациями и объединениями граждан, составляющими политическую систему региона, и характеризуется легальностью, т.е. опорой в своей собственной деятельности исключительно на закон; верховенством - обязательностью ее решений для всякой иной власти (в пределах имеющихся полномочий в рамках территориального сегмента); публичностью, т.е. всеобщностью и безличностью; моноцентризмом -наличием единого центра принятия решений (в пределах собственной компетенции) в масштабах всего региона.

Все эти определения называют в качестве главного субъекта (и объекта) политических отношений и властеобразования то или иное сообщество людей, которое можно отождествить с населением региона, выступающим в качестве полноправного субъекта политики и публичного юридического лица.

В третьем параграфе «Федеральная государственность и регион» рассматривается протекающий с начала 90-х годов прошлого столетия процесс регионализации, когда происходило становление институтов региональной власти и формировалась их специфическая позиция по отношению к федеральному Центру. Направление же их будущей эволюции или трансформации напрямую связаны с перспективами российской государственности, что требует изучения альтернативных вариантов преобразования

государственного устройства на началах федерализма или унитаризма. Начинать подобный анализ следует с изучения того «исходного состояния» системы управления регионами, которая досталась Российскому государству после распада Советского Союза.

Деятельность прежней системы управления породила беспрецедентные межрегиональные контрасты между формально равностатусными субъектами Российской Федерации: по удельному весу городского населения - в 3,5 раза, по объему валового национального продукта на душу населения - в 4,2 раза (между штатами США - в 1,3 раза), по численности населения - в 376, по площади территории - в 388 раз. Это не может быть полностью мотивировано даже с учетом существенных различий природ-но-географической среды отдельных российских регионов.

Выход из сложившейся ситуации возможен лишь за счет оптимизации формы государственного устройства страны. История России показывает, что любая сфера политики центральной власти (экономика, социальная сфера, экология, безопасность граждан и т. д.) должна иметь региональное наполнение, а значительная хозяйственная, социальная и культурная неоднородность ее регионов требует функционирования государства на основе принципа единства разнообразия, т.е. сочетания государственного единства и специфических интересов отдельных территорий. Соблюдению этих условий способствует именно федеративная модель организации государственной власти.

В этой связи в диссертации раскрывается содержание природы, критериев и основных характеристик федерализма, а также связанных с ним стратегических преимуществ. Федерализм сегодня является естественным средством обеспечения политической конкуренции, которая, как и в экономике, является важнейшим условием развития общества. Кроме того, он предполагает широкий набор инструментов для разрешения конфликтов, возникающих в отдельных регионах: федерация предполагает наличие в самих регионах механизмов разрешения местных проблем. И, наконец, только настоящая федерация способна обеспечить систему сдержек и противовесов в рамках действующей модели разделения властей, как по горизонтали, так и по вертикали, являясь тем самым дополнительной гарантией от узурпации власти и диктатуры.

В диссертации рассматривается организационный принцип, связанный с распределением властных полномочий между центральными и местными уровнями управления, получил наименование децентрализации. Процесс децентрализации (его наличие или отсутствие) служит критерием дифференциации местного управления от государственного управления на местах, критерием отличия собственно региональной власти от государственной власти в регионе. Если термином «государственная деятельность на местах» обозначается деятельность различных государственных служб и их представителей в масштабах всей страны, то термин «местное управление» может быть оставлен лишь за органами децентрализованного управления.

Уникальность России в этом отношении, на наш взгляд, состоит в том, что возникающие в результате процессов регионализации федеративные отношения строятся в ней не снизу через объединение суверенных частей, а через разукрупнение сверху с передачей полномочий на места. Данные процессы вызваны к жизни вполне объективными причинами, и оттого, удастся ли их направить в конструктивное русло, зависит судьба российского федерализма и будущее российской государственности.

В диссертации анализируются результаты административно-политической регионализации, выражающейся в повышении административно-политического статуса регионов вплоть до провозглашения себя независимыми государствами.

Обновленная Россия, с нашей точки зрения, должна быть конституционной федерацией, составленной из формируемых в процессе эволюционной трансформации макрорегионов - «земель». Но если российская Конституция, в отличие от американской, не «оформляет» результаты идущих «снизу» процессов, а направляет их, необходимо принятие целой серии поправок и дополняющих конституционных законов, отмена или «возвращение» в конституционные рамки двусторонних договоров Центра с отдельными регионами.

В любом случае, для решения всех вышеперечисленных проблем потребуется выработка долгосрочной и комплексной концепции региональной государственной политики.

Во второй главе «Механизм реализации государственной власти в субъекте Российской Федерации», состоящей из четырех параграфов, рассматривается история политико-правовой мысли относительно формирования и исторически сложившейся природы российской государственности применительно к региональной политической власти.

В первом параграфе «Феномен региональной политической власти в истории России» дается анализ подходов к изучению данной проблемы дореволюционными учеными (Б.Н.Чичерин, П.Н.Милюков, К.Д. Кавелин, С.М.Соловьев и др.). Они считали, что особенности геополитического положения страны (враждебное окружение и огромная протяженность границ), наличие большого количества территорий с неодинаковым уровнем социально-экономического развития, предопределили то обстоятельство, что на протяжении практически всей русской истории регион не рассматривался в качестве самостоятельной политической единицы. Он всегда выступал как объект политики центральной государственной власти, причем как объект самой этой властью формируемый в процессе административной реорганизации.2

Другие обращали внимание на то, что формирование на Руси централизованного военно-служилого государства с прямым и косвенным влиянием татаро-монгольской оккупации, подорвавшей экономическую и по-

2 См.: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 485.

16

литическую основу феодального уклада, привело в итоге к тому, что в процессе последующей централизации русских земель были скопированы вассальные отношения в «холопской» форме, утверждение которых сопровождалось умалением власти князей в наследственных вотчинах.

С нашей точки зрения, при определении причин слабости самостоятельного регионального начала в русской истории необходимо комбинировать подход, используемый при изучении данного феномена Б.Н. Чичериным, С.М. Соловьевым и П.Н. Милюковым (его слабостью является попытка выявить общие закономерности без учета специфики отдельных эпох) с выделением тех периодов русской истории, которые внесли решающий вклад в формирование феномена сверхцентрализации.

Таким образом, как многоаспектность феномена региональной политической власти, так и различное положение регионов в политической жизни различных стран требуют изучения их специфики. При этом следует отметить, что в советский период комплексное изучение феномена региональной политической власти отсутствовало, что было обусловлено чрезмерной централизацией государственной власти, обеспечивающей централизованное планирование и управление всеми сферами жизнедеятельности населения регионов. В современной политической науке пока отсутствует целостная методика изучения феномена региональной власти, отсюда представляется возможным обращение к истории вопроса и зарубежной практике.

Во втором параграфе «Разделение и взаимодействие ветвей государственной власти в субъекте Российской Федерации» рассматриваются проблемы соотношения государственной власти и политики, подчеркивается их неразрывная связь и взаимодействие.

В своем развитии власть прошла разные формы организации: от отношений в семье до порождения политики и государственного управления. В политико-правовой науке власть определяется как способность, право и возможность отдельного лица или специального органа оказывать воздействие на жизнедеятельность и судьбы людей, организаций, государств и межгосударственных отношений.

Институт разделения властей появился позже возникновения государства, он имеет длительную многоэтапную эволюцию: от формирования многовоззренческой идеи и выработки концепции до политико-правового закрепления в конституциях разных стран. Возникновение этого института обусловливалось потребностями социального прогресса, необходимостью преодоления политического монизма, когда власть была сосредоточена в руках повелителя или узкого круга вершителей судеб страны и народа. Иначе говоря, появилась необходимость в новых субъектах власти и разделении их функций как потребности демократической организации жизнедеятельности государства и общества.

Научный подход к проблеме развития властей, суть которого состояла в создании власти законодательной, исполнительной (в сочетании с судеб-

ной) и федеральной по международным отношениям, впервые изложил Дж. Локк в XVII веке. Центральную теорию разделения властей создал Ш. Монтескье в XVIII веке. Согласно его концепции государственная власть должна состоять из законодательной (парламент, местные органы самоуправления), исполнительной (правительство и его учреждения, исполнительные учреждения на метах), и судебной (высшие и местные суды, органы надзора и т. п.). По схеме Монтескье центральной легитимирующей фигурой в системе государственной власти является монарх или иная высшая руководящая фигура.

В целом же суть появившегося в истории политико-правовой мысли учения состояла в теоретическом обосновании необходимости перехода от политического монизма к политическому плюрализму, т.е. от единоличного властвования к осуществлению законодательной, исполнительной и судебной функций соответствующими государственными органами. Идеи разделения властей в российской научной мысли в XIX - XX вв. были изложены в работах М.М. Сперанского, М.М. Ковалевского, А.Е. Елистратова, Б.Н. Чичерина и др.

Согласно теории в доктрине разделения властей государственная власть понимается как совокупность различных властных функций, осуществляемых разными независимыми друг от друга государственными органами. Многообразие (плюрализм) государственных функций обусловило многообразие государственно-властных структур для их выполнения.

Таким образом, принцип разделения властей был выработан наукой и практикой мирового сообщества в ходе развития идей демократического управления и организации демократических государств. Суть его в том, что демократическая политическая система может быть установлена при условии разделения функций государственной власти между самостоятельными государственными органами. Поскольку существуют три основные функции государственной власти - законодательная, исполнительная и судебная, - то каждая из этих функций должна исполняться самостоятельно соответствующим органом государственной власти. А их сосредоточение в действиях одного органа государственной власти приводит к политическому монизму, создающему питательную среду для установления в стране диктаторского политического режима.

Каждый государственный орган, осуществляющий одну из трех функций государственной власти, взаимодействует с другими государственными органами. При этом они ограничивают друг друга, но в настоящее время это представляется единственно возможной схемой организации государственной власти в демократическом государстве.

Наиболее существенным в принципе разделения властей является создание механизма ограничения одной ветвью власти другой (других) в пределах ее (их) компетенции, благодаря чему возникает система сдержек и противовесов. Разумеется, последнее - не самоцель, а главный принцип обеспечения гарантий прав и свобод человека и гражданина. Практическое

действие этого принципа в определенной мере обусловливается формой правления в том или ином государстве.

В широком смысле принцип разделения властей не ограничивается лишь установлением законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, ибо каждая из них может передавать полномочия и по вертикали, и на институциональном уровне. В результате субъектами власти становятся учреждения, политические и неполитические органы, одни из которых правомочны принимать решения, а другие - исполнять.

В федеративных государствах проявляются два аспекта принципа разделения властей - горизонтальный и вертикальный. Горизонтальный срез означает разделение властей на федеральном уровне. Вертикальный означает, что при единстве системы государственной власти осуществляется разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и органами государственной власти ее субъектов, а также между ними и органами местного самоуправления.

Разделение властей в условиях Российской Федерации означает разграничение государственных функций, реализация которых не сливается в одном лице или органе, а, напротив, осуществляется вполне самостоятельными органами, действующими в соответствии с предписаниями закона, а не личного усмотрения или произвола, связанными юридическими обязательствами по отношению к индивидам в виде несоблюдения неотъемлемых прав человека и гражданина и сопровождаемыми определенными сдержка-ми и взаимными ограничениями.

Из этих примеров делается вывод, что конституционный принцип разделения властей в том виде, в каком он закреплен в Конституции РФ, не препятствует распределению некоторых прав, в силу их юридической природы присущих одной из властей, между органами другой власти. Считается, что подобное распределение служит гарантией от разрыва между властями, способствует формированию действительного равновесия, баланса властей, является частью механизма их взаимодействия.

Поэтому можно говорить о соприкосновении отдельных функций законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, но не о взаимном их выполнении. Формирование равновесия и баланса властей создается не проникновением одной ветви власти в компетенции других, а напротив, гарантией невмешательства в сферу деятельности каждой из них.

Существует также мнение, что реализация принципа разделения властей ведет к многовластию. Однако власть в Российской Федерации едина, так как ее единственным источником согласно ст. 3 Конституции РФ является многонациональный народ России. Никакой государственный орган не может претендовать на суверенное осуществление государственной власти. Сама по себе государственная власть не делится между государственными органами. Осуществление государственной власти связано с разделением определенных функций между органами законодательной, исполнительной

и судебной ветвей власти, и они самостоятельны лишь в выполнении функций, закрепленных за ними Конституцией и законами.

Иными словами, государственная власть едина, а государственные функции выполняют независимые друг от друга ветви власти. В этом одно из существенных проявлений плюрализма власти и демократизма политической системы общества.

Взаимодействие ветвей региональной власти является одним из важнейших составляющих механизма осуществления политической власти в регионе. Одновременно одной из важнейших характеристик является ее институциональное устройство. Последнее включают в себя законодательно определенные формы взаимодействия институтов исполнительной, законодательной и судебной властей в рамках существующей в том или ином регионе модели разделения властей, а также существующие неформальные взаимоотношения между этими институтами и их руководителями. Общая, «рамочная», модель взаимоотношений органов региональной политической власти определяется Конституцией РФ следующим образом. Единственным законодательно - представительным органом власти субъектов РФ является законодательное собрание (Дума, Совет), избираемое по избирательным округам, образуемым на основе единой нормы представительства. Высшее должностное лицо субъекта РФ возглавляет его исполнительную власть, входящую в систему исполнительной власти РФ. Судебная система субъекта РФ включает в себя высшие и местные суды субъекта РФ и входит в судебную систему РФ. Правовое регулирование этих взаимоотношений осуществляется, прежде всего, Конституцией РФ, статьи 5, 10, 71-73, которая гласит, что система государственной власти в РФ основана на принципах разделения исполнительной, законодательной и судебной властей.

В отношении региональной и местной властей, где единству всех ее властей способствуют сравнительно меньшее политическое измерение и ориентация на решение конкретных проблем, очень важна большая прочность патриархальных отношений и личных связей руководителей.3 Разделение властей - это принцип организации государственной власти, которые отличаются друг от друга по своим фундаментальным задачам: в одной из этих сфер создается законодательство, принимаются важные властные решения (законодательная власть), две другие действуют на основе решений легислатуры, законов в форме активного их применения (исполнительная власть), либо разрешения спора, корректирующего контроль над самими решениями и практикой их исполнения (судебная власть). Утверждение той или иной модели на региональном уровне в основном определяется соотношением сил в правящей элите и особенностями политической культуры региона.

3 См.: Долгов В.М. Политические механизмы взаимодействия центра и регионов РФ //Полис, 2004, № 6. С. 114

Формирование же определенной же модели взаимодействия и системы взаимоотношений между политическими институтами, относящимися к различным ветвям региональной власти, продолжается в России и сегодня, предлагая все новые и новые варианты.

Однако персона регионального лидера может являться и стабилизирующим фактором. Так, с целью разрешения возникших в течение 1992 -1993 гг. в регионах конфликтных ситуаций в ряде из них были назначены выборы глав администраций. Они состоялись в Краснодарском крае, Брянской, Орловской, Пензенской, Смоленской и Челябинской областях. Поскольку предпочтение на этих выборах в основном было отдано известным в своих регионах людям, проявившим себя способными управленцами вне зависимости от политической ориентации и партийных пристрастий, отношения администраций и представительных органов в них стали мене конфликтными. В одном случае это были выходцы из среды местной партхоз-номенклатуры, сменившие «идеологизированных реформаторов» и имевшие прочные связи и поддержку в местной элите (Е. Строев в Орле и А. Ковлягин в Пензе), либо реформаторы «прагматического типа», не вызывавшие антипатий электората и поддержанные местной хозяйственной элитой (В. Зубов в Красноярске - бывший заместитель губернатора по экономике и А. Глушенков в Смоленске - бывший директор завода холодильников).

Но все же и произошедшие изменения персонального состава руководства самого источника возникновения конфликта между исполнительной и законодательной ветвями региональной власти не ликвидировали. В рамках инициированной пропагандистской кампании многие из критиков указывали в качестве их причины прочность самой системы Советов. Так, например, в марте 1993 г. бывший тогда министром юстиции РФ Н. Федоров заявил, что «советизация государственного управления несет в себе разрушительный заряд и введет к размыванию границы между законодательной и исполнительной властью». В сходном ключе известные критики «советской системы» А. Собчак и С. Алексеев отмечали, что само существование «десятков тысяч разноуровневых Советов, претендующих на вездесущее всевластие... может привести к стихии многовластия, парализующей государство».5

Упорядочивание взаимоотношений исполнительной и законодательной властей регионов должно было происходить в рамках процесса принятия уставов. Так, в сентябре 1992 г. ВС РФ принял постановление, в котором определил, что последние должны соответствовать республиканским законам. Был составлен типовой устав субъекта Федерации, содержащий 174

4 Министр юстиции о советизации государственного управления // Наша газета, 1993. 16 марта.

5 Старовойтов Н. Реформировать Советы надо, отказывааься от них - нет // Народный депутат, 1992, № 13. С 28

г\

статьи, заимствованные из действующего законодательства, и разослан на места в качестве определенной «рамки».

В третьем параграфе «Оптимизация интересов в механизме осуществления политической власти в регионе» дается характеристика путей оптимизации разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами власти ее субъектов по вертикали, последовательная реализация которого гарантирует необходи- .

мую самостоятельность и полновластие государственных органов в установленных границах, недопустимость произвола в их деятельности и уважительное отношение к решениям, принятым ими в пределах своей компе- ! тенции. Без такого разделения властей нет федерации.

Оптимальное разграничение предметов ведения и полномочий между федерацией и субъектами является важнейшим условием эффективного функционирования федеративного государства. Для этого уточняется содержание понятий «предмет ведения» и «полномочия», так как показывает практика, отождествление этих понятий вносит разночтение и диссонанс в законотворческий процесс, а в итоге приводит к отрицательным последствиям в практической деятельности федеральных органов и органов субъектов федерации.

В отличие от разграничения предметов ведения между федерацией и ее субъектами, разделение компетенции между органами государственной власти и распределение конкретных объектов, в отношении которых реализуются властные полномочия, требуют большей конкретики, т.е. степень детализации этих отношений предполагает адекватную форму правового регулирования - текущее законодательство. Однако важным является в этом случае определение того, на каких принципах, в каких правовых формах и в каком порядке следует разграничивать компетенции. Отсутствие определенности в этих вопросах на базовом, т.е. на федеральном конституционном уровне, лишает систему разделения государственной власти по вертикали тех необходимых гарантий, которые призваны обеспечить текущим законодательным регулированием сохранение и развитие, а не уничтожение федеративных начал.

Государству присуще свойство суверенитета, а его органам — предметы ведения и полномочия. Разграничение предметов ведения между феде- • рацией и ее субъектами отражает уровень суверенитета федерального государства и суверенности, входящих в его состав образований. Разграничение же полномочий устанавливает объем юридически предоставленных федеральным органам и органам субъектов федерации на решение определенного круга вопросов и на издание определенных правовых актов. В этом смысле понятия «полномочие» и «компетенция» тождественны. Вместе с тем понятие «компетенция» несколько шире, его применение возможно не только для характеристики полномочий определенных органов власти и управления, но также для констатации принадлежности «предмета ведения» федерации или ее субъекту. Такое соотношение иерархии понятий «предмет ведения», «компетенция» и «полномочие» характерно не

только для федеративных государств. Оно имеет универсальное значение для всех форм государственных образований, ибо обеспечивает эффективное функционирование государства, его составных частей и каждой ветви власти.

В диссертации рассматриваются конкретные механизмы осуществления политической власти в регионе.

В современной российской политической и юридической науках существует подход, предлагающий рассматривать региональную политическую власть как сочетание представительства, как политический институт, как политическую деятельность субъектов. Рассматриваемый с позиций данного подхода политический механизм должен включать в себя, помимо властных институтов, также представительство, т.е. структуры и устанавливающуюся систему взаимоотношений, через которые должен осуществляться контакт с определенным политическим сообществом (в нашем случае - территориальным), и принятие решений, связанных с функционированием власти и определенными политическими (управленческими) технологиями. Рассматривая политические механизмы как совокупность вышеназванных функций, мы можем выделить в рамках социально-политического механизма, осуществляющего выражение и согласование социальных интересов, следующие компоненты.

Во-первых, административные органы, отвечающие за проведение в масштабах региона кадровой политики (рекрутирование политического персонала) и консультативно-совещательные органы, обеспечивающие региональному руководству контакт с представителями региональной элиты (политической, административной, хозяйственной, интеллектуальной).

Во-вторых, систему формальных (административная регламентация) и неформальных отношений с региональным чиновничеством всех уровней (инкорпорация во властные органы и формирование функциональной структуры правящей элиты), с региональным бизнесом - структурами, политическими партиями, группами давления и иными объединениями граждан.

В-третьих, совокупность средств и приемов, используемых региональной властью для регулирования общественных отношений, формирующие определенные социальные и политические технологии.

В диссертации рассматриваются состав и критерии эффективности работы административно-политического механизма, характерные особенности структуры и системы взаимоотношений внутри правящей элиты Тамбовской области.

В четвертом параграфе «Взаимодействие государственной власти с субъектами политической системы» важное место занимает проблема оптимальной региональной кадровой политики, прежде всего, взаимоотношения главы его исполнительной власти с главами администраций входящих в нее городов и районов.

Характеризуя стиль отношений руководства Тамбовской области с руководителями городов и районов, следует отметить свойственные ему

формализм, назидательность, акцентирование строгой субординации и требование аполитичности и внешней лояльности, на использование формальных контрольных мероприятий (поездки по области и проведение «дней обладминистрации» и т. п.) Неформальные же взаимоотношения (фаворитизм, патернализм и т. д.) ярко выражены. Взаимоотношения между властями регионального и местного уровней остаются неурегулированными и конфликтными по причине отсутствия консенсуса внутри региональных элит по поводу распределения власти и хозяйственных ресурсов, а также из-за отсутствия регулирующего их законодательства.

В политической системе значительную роль играют политические партии, которые имеют длинную историю своей эволюции. Их появление явилось результатом объективного процесса развития социальной цивилизации и означало утверждение одной из действенных форм политического плюрализма. Главной целью создания и деятельности таких партий изначально была борьба за ведущую роль в системе государственной власти, с учетом обеспечения самого широкого представительства различных социальных слоев в парламенте.

Однако мировая практика свидетельствует, что субъектами предвыборной борьбы выступают не только политические партии. Все больше в нее включаются предпринимательские, экологические, этнические, благотворительные, профессиональные и иные организации, объединения и движения. В демократическом мире признается их конституционный статус, на основании которого они не могут быть лишены права активного участия в предвыборной борьбе в предусмотренных законом формах и пределах. Тем более что многие из них представляют, куда большее число объединенных граждан, чем иные политические партии и группы. Благодаря их участию в выборах представительных органов включаются в политическую жизнь все слои общества. Именно они составляют основную базу формирующегося гражданского общества. Иными словами, эволюция социально-политической жизни многих стран мира показывает, что, с одной стороны, произошла глубокая трансформация самих политических партий, с другой - в политику вовлекаются объединения и движения, представляющие определенные социальные слои и выражающие их интересы. Они получают признание в народе потому, что возникают в процессе «естественного отбора» в соответствии с потребностями развития общества.

Взаимодействие государственности с политическими партиями и движениями в механизме согласования и выражения региональной властью разнообразных социальных интересов занимает ведущее место, так как от их регулярного (институционализированное и неформальное) взаимодействия зависит эффективность ее функционирования.

Поскольку процесс становления реальной многопартийности в России весьма далек от завершения, то политическими партиями в полном смысле этого слова могут сегодня считаться лишь «партии власти» - Партия «Единая Россия», а также находящаяся в оппозиции к власти КПРФ, обладаю-

щие организационной структурой, разветвленной сетью региональных организаций и кадрами нотаблей на местах.

Региональные же политические партии и движения являются сегодня либо отделениями общероссийских политических объединений, пропагандирующими определенные идеологические установки и формирующие их местную клиентелу, либо местными движениями лоббистского характера (местные профсоюзы и объединения промышленников и предпринимателей), либо своеобразными «филиалами» региональной исполнительной власти, призванных осуществлять мобилизацию политических пристрастий населения региона в пользу его руководства. Реже они выполняют функции своеобразных политических индикаторов, обеспечивая тесно связанному с ним региональному руководству «идеологическую легитимность» в глазах центральных властей, и выступают в качестве дополнительного лоббистского канала.

Второй критерий - наличие у региональных политических партий и движений разветвленной районной и городской сети - тоже, как правило, не соблюдается, и политические объединения, претендующие на статус региональных «ячеек» общефедеральных объединений или самостоятельных организаций зачастую имеют свои представительства лишь в административном центре региона.

Третий критерий - наличие у региональных политических партий и движений «воли к власти», стремления завоевать власть в региональном масштабе - соблюдается лишь в отношении объединений, являющихся «филиалом» региональной исполнительной власти или выступающих в качестве клиентелы популярного регионально политика. Низкая популярность и организационная слабость местных отделений общероссийских партий и движений зачастую не позволяет им всерьез рассчитывать на успех в борьбе за власть на региональном уровне.

И, наконец, четвертый критерий - принятие мер со стороны организации обеспечения широкой поддержки со стороны местного населения -также соблюдается лишь в отношении «филиалов» «партии власти» и кли-ентарных образований. Региональные отделения общефедеральных партий и движений в основном ограничиваются политической пропагандой, эффективность которой остается весьма низкой.

В современной России существует несколько вариантов взаимоотношений между официальными властями и политическими партиями и движениями региона. В первом случае региональные руководители выделяют или формируют определенное политическое объединение, превращая его тем самым в своего фаворита, в свою «партию власти», возглавляя его самостоятельно либо приводя к руководству им «своих людей». В качестве такого объединения может выступать как местное отделение «партии власти» общероссийского масштаба (подобно Единой партии России, в создании и деятельности которой приняли участие большинство глав исполнительной власти российских регионов), так и объединения регионального и межрегионального характера. С целью популяризации своих идей и имид-

жа внутри и за пределами своего региона вкупе с лоббированием региональных интересов на уровне федерального руководства был призвано региональное общественное движение «Возрождение Тамбовщины».

Второй вариант взаимоотношений предполагает определенное дистанцирование регионального руководства от местных политических объединений, последовательное формирование им имиджа «внутрирегионального арбитра» и выразителя общенациональных интересов. Как правило, степень поддержки и связи в местной элите такого руководителя настолько сильны, что он не нуждается в постоянном взаимодействии с партиями, используя их в качестве дополнительных рычагов осуществления собственной политики. У данного варианта взаимоотношений существуют «мягкая» и «жесткая» версии: в первом случае глава региона стоит «над партиями» и с каждой из них старается поддерживать конструктивные взаимоотношения, не допуская их, однако, к полноценному участию во власти; во втором случае - стремиться нейтрализовать всякую политическую, и в том числе партийную оппозицию его политике.

«Мягкий» вариант подобных взаимоотношений, как правило, реализуется в регионах, во главе которых стоят не отягощенные чрезмерными политическими амбициями «крепкие хозяйственники», например, как глава администрации Тамбовской области О. Бетин. «Жесткий» вариант реализуется в регионах, руководители которых, имея значительный вес в местной элите и обладая мощной харизмой общероссийского и, прежде всего регионального масштаба, пытаются поставить под собственный контроль все сферы его жизнедеятельности, установив ту или иную разновидность режима личной власти.

Наконец, третий вариант взаимоотношений предполагает ставку регионального руководства на региональные структуры определенной политической партии или движения, в основе которой лежат личные политические пристрастия или интересы политической конъюнктуры.

В политической системе имеется и такая особенная составляющая как взаимодействие региональной власти с местными группами давления. Этот способ согласования социальных интересов региональной политической властью, как ее взаимодействие (опять же институционализированное и неформальное) с действующими в масштабах региона группами давления определяются как организации самого разного типа, члены которых, не претендуя на высшую власть, пытаются осуществлять влияние на нее с целью обеспечения своих специфических интересов.

В диссертации рассматриваются функции различных групп давления, с учетом оказания давления на региональную и общегосударственную власть по собственному почину, пользования ими местной властью для давления на вышестоящие власти с целью «отвода» от себя и перемещения «наверх» местных требований и претензий, а также для отстаивания общерегиональных интересов.

В политической системе взаимодействие региональной власти с местными бизнес-структурами и объединениями предпринимателей все более и

более актуализируется, так как подобное взаимодействие, помимо обеспечения развития хозяйственного потенциала регионов и решения социально-экономических проблем, также предоставляет в руки региональных правящих элит необходимые для сохранения и укрепления их положения экономические ресурсы - собственность, финансы, рычаги хозяйственного управления.

Специально в диссертации рассматривается становление институтов судебной ветви власти в масштабах региона, осуществление институтами судебной власти контроля за соблюдением конституционных норм, а также федерального и регионального законодательства во взаимоотношениях и осуществлении полномочий исполнительной и законодательной властей региона.

Роль областных и краевых судов в рамках системы взаимодействия различных ветвей региональной власти сегодня зачастую сводится к рассмотрению споров между исполнительной и законодательной ветвями по поводу соблюдения ими законности и выполнения законодательно определенных обязанностей по отношению друг к другу, аба также споров и взаимных притязаний их руководителей.

Положение республиканской, краевой и областной прокуратур во взаимоотношениях с доминирующей сегодня в регионах исполнительной властью остается весьма непростым. Как отмечают некоторые обозреватели, и судьи, и прокуроры находятся «под колпаком» у местной «партии власти», а примеры их сопротивления противозаконной деятельности немногочисленны.

В диссертации утверждается, что условием формирования эффективной функциональной модели разделения властей является достижение различными группами правящей элиты консенсуса в политической и хозяйственной сферах, и, прежде всего, по вопросам распределения власти и влияния. В случае же, если подобный консенсус не найден, политическое противостояние препятствует достижению баланса интересов и не позволяет выработать «работоспособной» модели институциональной организации. При этом и в рамках устоявшихся моделей в соответствии с правовыми нормами, определяемыми на уровне федеральной власти, зачастую осуществляется дискриминация и ущемление прав и полномочий законодательно-представительной ветви региональной политической власти. Слабость положения судебной ветви власти и региональной прокуратуры в урегулировании отношений исполнительных и законодательных органов определяется несовершенством регулирующего их деятельность законодательства, а также материальной и иными формами зависимости от исполнительной власти региона.

В заключении диссертации формулируется основные выводы и обобщения, представляющие, по мнению автора, наибольший интерес, предлагаются теоретические и практические рекомендации, а так же определяются некоторые актуальные направления последующих исследований данной проблемы.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Федечкин ВВ. Политическая власть и пространство политической коммуникации в современном обществе //В сб.: Политика. Власть. Право. Межвузовский сборник научных статей: Вып. VI / Под ред. С.А. Комарова. - СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2002. - 0,5 п.л.

2. Федечкин В В Особенности формирования региональных представительных органов // VII научная конференция: Пленарные доклады и тезисы стендовых докладов. Ч. 1. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. унта, 2002. -0,15 п.л.

3. Федечкин В В. Взаимоотношения между центром и регионами в современной России. // VIII научная конференция: Пленарные доклады и краткие тезисы. Ч. 1. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2003. - 0,15 п.л.

4. Федечкин В В. Социально-политический механизм реализации региональной власти. // Труды ТГТУ: Вып. 16. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. - 0,15 п.л.

5. Федечкин В.В. Феномен региональной власти в истории России. // Вопросы правоведения: Сборник научных трудов юридического факультета: Вып. 3. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. - 0,15 п.л.

6. Летуновская О.В., Федечкин В В. Разделение и взаимодействие ветвей государственной власти в субъекте Российской Федерации //Юридическая мысль, 2005, № 5. - 0, 9 п.л. (0,7 - авторские).

ч

í

«

i

i' I

I

i >

I

»

I

X

Отпечатано в типографии "АРБАТ" Адрес: г. Москва, уя. Поварская, д. 8/1, стр. 2 Подписано в печать 19.12.2005 г., Тираж 100 экз. Заказ № 698 Тел.: 291-71-42/62

Л-éjr

Р- - 2 64

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по праву и юриспруденции, автор работы: Федечкин, Валерий Валерьевич, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СУБЪЕКТА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Понятие власти и политической системы субъекта Российской Федерации

§ 2. Институционализация региональной политической власти.

§ 3. Федеральная государственность и регионы.

ГЛАВА II.

МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В СУБЪЕКТАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Феномен региональной политической власти в истории России.

§ 2. Разделение и взаимодействие ветвей государственной власти в субъекте Российской Федерации.

§ 3. Оптимизация интересов в осуществлении политической власти в регионе.

§ 4. Взаимодействие власти с субъектами политической системы.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

по теме "Государственность в политической системе субъекта Российской Федерации"

Актуальность темы исследования состоит в необходимости дальнейшего теоретического осмысления особенностей бытия государственности как на федеральном уровне, так и уровне субъектов Российской Федерации в условиях формирования ее правового содержания и разделения властей. Общеизвестно, что имеются особенности региональной политической системы и государственности. В современной России региональная политическая власть является проводником государственной политики и реализации общенациональных интересов на местном уровне; она вносит значительный вклад в сохранение и укрепление региональной идентичности, но нередко стремится за счет демонстративного противопоставления местной специфики общенациональным интересам заработать политические дивиденды. Тем самым формируются протестные настроения в отношении федерального центра, что, разумеется, не способствует политической стабильности и целостности России. Все эти негативные тенденции требуют изучения и объективного анализа. Достижение подлинного федерализма возможно на государственно-правовой основе с учетом всего многообразия политических отношений.

Актуальность исследования определяется специфической ролью региональной политической системы как важнейшего агента в системе отношений «государство - общество» на периферии. В современных российских условиях региональная политическая власть является проводником государственной политики и реализации общенациональных интересов на местном уровне; она вносит значительный вклад в сохранение и укрепление региональной идентичности нередко за счет демонстративного противопоставления местных интересов и специфики общенациональным. Тем самым она способствует выражению чувств недовольства и протеста против политики центрального руководства, а также отстаиванию этнических и культурно-территориальных особенностей. Все это делает необходимым говорить о существовании связанных между собой властных отношений, а также отношений с социальным сообществом, т. е. о региональной политической системе общества со всеми присущими ей особенностями.

В мировой практике как федеративных, так и унитарных государств доминируют понятия «регион» и «регионализм», характеризующие различные формы социально-культурной и политической самоидентификации территориальных сообществ. Как производные от понятия «регион», регионализм и региональное самосознание могут быть связаны с различными по происхождению и характеру социально- историческими общностями. В любом случае, регионализм выступает атрибутом самоорганизующейся и обладающей самосознанием внутригосударственной общности людей.1

Нетрудно заметить, что в начале XXI в. взаимодействие государственности и иных субъектов политической системы раскрывается прежде всего через те универсальные принципы организации общественной жизни, реализация которых способна обеспечить последовательное и гармоничное развитие мировой цивилизации, каждой конкретной страны. Однако принципы не реализуются сами по себе, для этого должны быть созданы и действовать специальные институты, призванные обеспечивать саморегуляцию общественной жизни. Совокупность таких институтов и составляет политическую систему общества как на федеральном, так и на региональном уровне.

В своих многообразных проявлениях регионализм формирует общие предпосылки для постановки вопроса о независимых или относительно самостоятельных от центральной власти регионах. Завершенным политико-правовым выражением этой тенденции регионализма становится региональная автономия - конституционно закрепленное право региона на организацию и реализацию самоуправления.

Федеративное устройство России, состоящее из территориальных и национальных образований, служит, с одной стороны, сохранению многообра

1 См.: Основы теории и практики федерализма. Лейвен, 1999. С. 169-203. зия различных регионов при безусловном характере общефедерального единства, с другой - выступает способом рационального распределения компетенции и полномочий не только по горизонтали, но и по вертикали. Законодательные, исполнительные и судебные полномочия делятся между федерацией в целом и ее субъектами. Причем такое деление может осуществляться таким образом, чтобы реализация своих полномочий одной частью механизма федерации требовала активизации деятельности другой части, что в свою очередь могло бы способствовать более тесному единству всех субъектов федерации, развитию их взаимосвязи и взаимозависимости.

Исследование специфического содержания политической системы в регионе, механизмов ее институализации, функционирования, взаимодействия с государственностью позволяет выявить пространство государственно-правовых отношений, которое в значительной степени определяет способы реализации этнической, хозяйственной и культурной специфики регионов России. Рассмотрение же конкретных субъектов и механизмов ее выражения позволяет глубже понять специфику их протекания на региональном и местном уровне. Интерес для исследования представляет противоречие между институциональным демократическим дизайном власти и ее реальным функционированием, причем и в центре, и в регионе.

Степень разработанности проблемы. В современной российской политико-правовой науке проблема определения места и роли государственности в региональной политической системе изучена недостаточно всесторонне. Отсутствуют специальные исследования, предлагающие комплексное рассмотрение всей совокупности механизмов функционирования власти на местах. Несмотря на имеющееся значительное количество публикаций и специальных работ, посвященных становлению отдельных институтов политической власти в регионе (Советов, администраций, Законодательных собраний и т.д.) в период 1990 - 2004 годов, практически отсутствуют исследования, раскрывающие ее политико-правовую, институциональную и социальную специфику.

Таким образом можно утверждать, что одна из ключевых категорий юридической науки - государственная власть - в ее региональном выражении - не нашла своего адекватного отражения. Разнообразные процессы институализации региональной власти не увязаны в единую концепцию ее становления и функционирования. Очевидно, что подобное положение дел оказывает негативное воздействие на функционирование государственно-политических институтов и политических процессов не только на региональном, но и на федеральном уровнях.

Вместе с тем исследованиями российских и зарубежных ученых создана определенная научно-методологическая база для изучения специфики функционирования региональной политической системы. Важно место занимают работы таких исследователей, как О.Ю. Аболин, М.Н. Афанасьев, Д.В. Ба-довский, М.В.Баглай, Д.Е.Беляков, Ж. Едель, К.С. Гаджиев, В.Я. Гельман, П. Гремьен, В.И. Ефимов, В.В. Желтов, В.В. Ильин, М.В. Ильин, М. Кассель-ман, В.А. Колосов, С.А.Комаров, А.Д. Криндач, О.В. Крыштановская, Ж. Jlarpya, С.Лейкофф, A.C. Макарычев, Е.В.Мамедова, А.К. Магомедов, Н.П.Медведев, А. Моммен, С.Ю. Павленко, A.C. Панарин, В. Б. Пастухов, В.В. Печенев, В.Радченко, Д. Розенталь, О.Г. Румянцев, A.A. Сергунин, Л.В. Смирнягин, М.Х. Фарукшин, С.М. Шахрай, Л.Л. Шпак, Д. Дж. Элейзер и др.

Целью исследования является изучение феномена региональной политической системы и используемых ею властных механизмов во взаимодействии с региональной и федеральной государственностью. Достижению этих целей способствовала постановка следующих задач:

• выяснение места и роли государственности в политической системе субъекта Российской Федерации;

• выявление специфики политической системы в регионе, а также современных подходов в определении меры дистанцирования регионов от федерального центра;

• определение особенностей ее практической реализации посредством использования социально-политического и административно-политического механизмов в современной России;

Объектом исследования явились общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления государственной власти, региональная политическая система, ее структура и элементы.

Предметом исследования стали институциональная организация власти, действенность системы разделения властей с учетом оптимизации интересов субъектов региональной политической системы.

Хронологические рамки исследования обусловлены периодом 1990 -2003 гг., когда происходило формирование институтов региональной политической власти и использование руководством российских регионов властных механизмов.

Методологическую основу исследования составили приемы и способы познания, выявленные и разработанные в юридической и политической науках, апробированные юридической практикой, общенаучные (системный, исторический, структурно-функциональный и др.), общелогические (анализ, абстрагирование, сравнение, моделирование и др.) и частно-научные (сравнительное правоведение, толкование и др.) методы исследования.

На основе системного анализа региональная политическая система рассматривается как совокупность политических институтов, характеризующейся специфическими взаимосвязями с государственностью, а также с социальным окружением.

При помощи микросоциологического анализа в диссертации исследуется социальное лицо региональной политической системы и правящей элиты, а также роль политического лидерства в системе институтов региональной власти.

Сравнительно-исторический метод способствовал выявлению специфики институализации региональной власти в условиях конкретных государственных образований, сопоставлению и выявлению общего и особенного в социальном составе, институциональной организации и характере формирования и использования механизмов региональной политической власти в различных регионах России.

Теоретическую основу исследования составили работы советских и современных ученых-юристов, политологов, теоретиков государства и права, специалистов отраслевых наук, как отечественных, так и зарубежных.

Автор использовал разработанную французской политологической школой концепцию местной политико-административной системы, а также модели «власти нотаблей», «сетей власти» и «контр-власти».

Источниковедческую и эмпирическую основу исследования составили нормативные правовые акты, прежде всего Конституция Российской Федерации, федеральные законы Российской Федерации, иные юридические источники, определяющие контуры организации и функционирования системы российского права. Среди правовых актов общефедерального уровня следует, прежде всего, выделить Федеративный договор 1992 г., тексты двусторонних договоров между властями РФ и ее субъектов (Татарстана, Башкортостана, Якутии и др.), Указы Президента РФ, регулирующие деятельность органов исполнительной власти регионов и определяющие основные принципы взаимоотношений ее ветвей, Законы РФ «Об общих принципах организации системы органов государственной власти Российской Федерации», «О судебной системе Российской Федерации» и др.

Из числа региональных нормативных правовых актов, определяющих принципы функционирования и устройства региональных властных институтов автором были использованы «Устав Свердловской области», «Концепция системы управления Новосибирской областью», а также соответствующее законодательство Кемеровской и Тамбовской областей.

Научная новизна исследования состоит в том, что диссертация представляет собой одно из первых комплексных монографических исследований места и роли государственности в политической системе субъекта Российской Федерации. Исходя из специфики региональной политической системы, автор пришел к выводу, что многомерность данного феномена предопределяется неоднозначностью положения регионов в конкретной чискорияео1рйльн0-полш1|дешшш^ и социальных характеристик и особенностями позиции посредника в отношениях центральной власти и регионального политического сообщества.

Исследовательские задачи и методологическая база их решения определили характер выносимых на защиту положений.

1. Объем компетенции, законодательных прав, а также порядок организации и система функционирования органов государственной власти, которые предполагает региональная автономия, могут быть самыми разными: от целого ряда моделей политической децентрализации, при которой региональные органы власти функционируют в большей степени как промежуточный властный уровень, подлежащий административному контролю со стороны центрального правительства, до федерализма, в системе которого они на региональном уровне в пределах закрепленных за ними конституционных (уставных) полномочий действуют как независимые органы власти.

2. Между процессом федерализации (как последовательным расширением и универсальным применением на всей территории принципа региональной автономии) и динамикой развития регионализма наблюдается, как правило, определенное соответствие. Это связано, во-первых, с тем, что развитое региональное самосознание и в политико-правовой теории, и на практике позволяет рассматривать регион как эквивалент самостоятельного гражданского общества, обладающего правом на принятие собственных конституционных (уставных) актов.

Символическим выражением этого является реализация права регионального сообщества на учреждение собственного парламента и выборы исполнительных органов власти. Во-вторых, интегральный характер регионализма в наибольшей степени способствует институционализации региональной власти в виде самостоятельных и наделенных ответственностью государственных органов власти, реализующих всю полноту публичных интересов. Вмешательство центрального правительства в вопросы региональной компетенции, а также разделение последней по отраслевому принципу являются признаками ограниченной региональной автономии.

3. С точки зрения неразрывной связи регионализма с идеей гражданского общества его нельзя полностью рассматривать в свете чисто управленческих отношений, т.е. только как стремление территориальных властей занять промежуточную позицию между центральным и местным уровнями управления. В организации промежуточного территориального уровня власти функции автономного регионального правительства, с одной стороны, и территориального представительства центра - с другой, могут присутствовать в разных соотношениях. В значительной степени с преобладанием одной из этих функций связано различие между формами политической децентрализации власти (включая федерализм) и ее административной деконцентраци-ей.

4. Важнейшим признаком, позволяющим связывать направленность регионализма с практикой федерального строительства, является территориальный принцип институционализации. Содержание понятия «регион» может раскрываться и конкретизироваться в различных институциональных формах (социальные связи, особая система права, политическая система, культурное самосознание, наличие сложившейся региональной элиты и т. п.), но все они, так или иначе, имеют территориальную «привязку», подчеркивающую их неразрывную связь с местом, регионом, определенным пространством. В основе всех устойчивых федеративных государственных систем лежит территориальный принцип организации, вне которого практически невозможно реализовать принцип разделения властей - один из главных принципов федерализма.

5. Проблема соотношения федерализма и регионализма не сводится только к выяснению различий между конституционным регионализмом и федеративным государственным устройством. Она касается также вопроса о том, как и в какой степени, регионализм проявляется в особенностях политико-правовой конструкции действующих федераций и, прежде всего - как он влияет на реализацию такого существенного для федеративных систем принципа, как принцип автономии. Важным критерием, позволяющим определить место и роль регионализма в развитии федеративных государств, является природа целей и принципов, которые лежат в основе федеративной системы.

6. Федеративные системы, основываясь на политико-правовых началах конституционализма, тем не менее, испытывают сильную зависимость от конкретных обстоятельств текущей региональной динамики и процедур согласования интересов между федеральным центром и субъектами федерации (регионами). Конкретные формы и пределы автономии, а также те или иные признаки фактического и правового неравенства в положении отдельных субъектов федерации являются отражением исторически сложившейся и постоянно меняющейся региональной структуры государства и, прежде всего силы политического давления, которое отдельные регионы оказывают на федеральные органы власти.

Однако противопоставление суверенитета как свойства государства «автономии» в условиях федерализма представляется необоснованным. Ведь федерализм как форма государственного устройства и автономия в составе федерации также не лишены суверенитета (суверенности). Иначе говоря, «автономия в условиях федерализма» в определенной степени обладает государственностью и суверенностью. Автономия и федерализм могут существовать в рамках государства и соответствующего суверенитета.

Существование народов и государств немыслимо без их суверенитета, или суверенности. В конституциях всех стран провозглашается, что источником суверенитета является народ. А инструментом его реализации является государство (государственность). Поэтому пока существуют народы и государства, немыслим отказ от суверенитета. Для создания подлинно демократического государства необходимо следовать научной концепции суверенитета в федеративном государстве в ее конкретно-историческом проявлении.

7. Для более точного определения места и роли государственности в политической системе субъекта Федерации рассматривается взаимосвязь институциональных и социальных характеристик региональной политической власти, ее административно-правового и социально-политического измерений. Помимо этого, определяется содержание социально-политического механизма региональной власти, отмечается общее и особенное в использовании их властями конкретных российских регионов. Выявляются существующие в современной России особенности интеграции региональных элит на основании клиентарных связей и их влияние на степень эффективности и популярности региональной власти.

Рассматриваются особенности положения и функционирования российских нотаблей (влиятельных людей местного и общенационального масштаба), региональных филиалов общефедеральных политических партий и иных общественных объединений региона, региональных групп давления, характера их взаимоотношений с региональной властью и основных типов подобного взаимодействия.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она дополняет и в определенной степени систематизирует и расширяет существующие на сегодняшний день исследования по проблеме становления и эффективного функционирования институтов региональной политической власти.

На основе изучения специфического содержания и особенностей использования механизмов осуществления политической власти в регионе открывается возможность научного исследования функционирования существующей системы территориального управления и административно-территориального устройства, определение средств и способов повышения эффективности работы местной власти.

Положения и выводы диссертации могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений, преподавании специальных курсов и специальных семинаров, для разработки методик прикладного политического анализа региональной власти, в рамках общей теории государства и права, других отраслевых дисциплин.

Апробация результатов исследований. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры правоведения Коломенского государственного педагогического института и отражены в 5 публикациях автора общим объемом 1,8 п.л. Положения и выводы диссертации апробированы в процессе преподавания теории государства и права, конституционного и муниципального права, правоведения в Тамбовском государственном техническом университете, учтены в практической юридической деятельности.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих 7 параграфов, заключения, списка использованной литературы. Общий объем диссертации 203 страницы, что вполне отвечает задачам предпринятого исследования.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ

по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Федечкин, Валерий Валерьевич, Коломна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процесс становления региональной политической власти в России протекает в весьма специфических условиях. Неоднозначный и зачастую нерегулируемый характер региональных процессов, кризис государства и центральной власти, неопределенность в распределении ответственности и полномочий между Центром и регионами, весьма жесткий и «обвальный» характер начатых в 1992 г. экономических преобразований, экономический кризис, сокративший экономические возможности регионов, поставили руководство субъектов РФ в достаточно сложное положение.

Существует значительное число проблем, непосредственно связанных с функционированием институтов региональной политической власти. Отсутствие четкого разделения полномочий и обязанностей между властями федерального, регионального и местного уровней порождает их вмешательство в сферы компетенций друг друга и препятствует эффективной работе. Наличие в регионах предприятий и специальных служб федерального подчинения (ФСБ, МВД, таможни и т.д.) создает многочисленные социально-экономические проблемы и порождает известный беспорядок в управлении. Сохраняется неопределенность в отношениях региональной власти с территориальными органами местного самоуправления, чем блокируется решение многих насущных проблем местного масштаба. Весьма непростым остаются отношения руководства регионов с мэрами региональных столиц, обеспечение эффективности в работе отдельных институтов региональной власти, что проявляется, в частности, в доминировании клиентарных отношений, семей-но-родственных и земляческих связей, недостаточно высоком престиже образования и квалификации, недостаточно овладении чиновниками конкретными управленческими технологиями.

На основании же изучения функционирования социально-политического механизма нами было установлено, что основной формой внутренней организации региональной власти (правящей элиты) и одновременно основной формой отношений последней с социальным окружением, а также механизмом осуществления интеграции местного социума является клиентела, в основе которой лежит зависимость от располагающей значительными административными и хозяйственными ресурсами региональной власти и ее руководителя социальных групп и отдельных граждан. Соответственно выделяется пять основных типов организации структуры правящей элиты российских регионов: 1) интеграция, основанная на личной (идеологической, родственной, групповой) близости к главе исполнительной власти региона - сравнительно слабая и малопопулярная власть; 2) основанный на принципах функциональной целесообразности «симбиоз» элитных групп различной политической ориентации и социального происхождения по схеме «реформаторское ядро» - «номенклатурный аппарат» - сильная, компетентная и пользующаяся поддержкой населения власть; 3) элита, во главе с бывшим «номенклатурным руководителем», в основе консолидации которой лежат связи, сложившиеся в прежней системе управления - корпорация, с централизованным руководством, контролирующая экономику и политическую жизнь региона и пользующаяся поддержкой местного населения; 4) «промежуточный» между вторым и третьим тип интеграции, когда выделяется основанное на «номенклатурных» связях «ядро» правящей элиты, но в интересах обеспечения эффективности управления в нее привлекаются новые люди - сильная, достаточно эффективная и популярная власть; 5) фраг-ментированная правящая элита, слабая и малопопулярная власть, неспособная обеспечить интеграцию политического персонала.

Специфика положения российских нотаблей состоит в том, что последние, в отличие от их французских коллег не превращают региональную власть в своего клиента, а сами выступают по отношению к ней в этом качестве, не столько осуществляя посредничество между местными коллективами и администрацией сколько являясь посредником ее интересов.

В то же время существующая кадровая, организационная и финансовая слабость политических партий и иных общественных объединений в регионах, вкупе с их низкой социальной востребованностью, предопределяет либо их маргинальное положение, либо зависимость от местных нотаблей или региональной власти. Это не позволяет им в должной мере осуществлять такие функции, как структурирование политической жизни, рекрутирование политического персонала и обеспечение политической интеграции. В силу тех же самых причин региональные группы давления превращаются либо в лояльные по отношению к местной власти корпоративные лоббистские структуры, либо в ее непосредственных агентов, что не позволяет им в полной мере осуществлять функции артикулирования и агрегирования социальных интересов.

Взаимоотношения региональных властей и хозяйственной элиты также строятся по принципу клиентелы, формирующейся вокруг главы местной исполнительной власти из числа руководителей местных предприятий - монополистов и имеющих жизненно важное значение для экономики региона, а также лично связанных с ним хозяйственных руководителей и бизнесменов. В обмен на предоставляемые в той или иной форме («натурналог», долевое участие, передача акций предприятий и т. п.) в распоряжение местной власти хозяйственные ресурсы ее «клиенты» получают те или иные льготы как законного, так и незаконного характера (льготные кредиты и налогообложение, игнорирование финансовых нарушений, статус «уполномоченных банков», ответственных за проведение бюджетных средств, «административная протекция» в «неблагоприятных ситуациях и т.п.). Преимущественно же «личностный» характер подобных взаимоотношений может служить питательной почвой для коррупции и должностных злоупотреблений.

Господство клиентарных отношений предопределяет ставку региональных властей в урегулировании социальных конфликтов местного масштаба не на публичный арбитраж с учетом интересов конфликтующих групп с использованием институционализированных процедур и правил, а на скрытое принуждение с использованием авторитарных санкций в отношении одной из конфликтующих сторон и покровительство собственным протеже.

Изучение функционирования административно-политического механизма региональной власти в современной России позволяет сделать вывод, что в условиях отмечаемого многими экспертами несовершенства новой российской конституции, а также слабости и противоречивости федерального законодательства, определяющего принципы организации государственной власти в субъектах РФ, выработка институциональной организации и системы взаимоотношений трех ветвей региональной власти осуществляется «на местах». В этой ситуации условием эффективной организации разделения властей является достижение различными группами региональной элиты консенсуса в политической и хозяйственной сферах, и прежде всего по вопросам распределения власти, собственности и влияния. Выражением этого консенсуса является согласованное принятие краевого (областного) устава или конституции республики в составе РФ. В случае если подобное соглашение не достигнуто, политическое противостояние препятствует нахождению устойчивого баланса интересов и не позволяет создать «работоспособную» институциональную организацию. В рамках же организации региональной власти в соответствии с правовыми нормами, определяемыми федеральными органами власти и конкретизируемыми местным законодательством, зачастую осуществляется ущемление прав и полномочий законодательных органов власти, и сохраняются доминирующие позиции исполнительной власти. Слабость позиций судебной ветви власти и региональной прокуратуры в вопросах урегулирования взаимоотношений исполнительных и законодательных органов предопределяется несовершенством регулирующего их деятельность законодательства, а также материальной зависимостью от исполнительной власти региона.

Взаимоотношения же региональных лидеров (прежде всего глав исполнительной и законодательной властей) могут оказывать как позитивное, так и негативное воздействие на функционирование местных властных институтов. Большую роль в данном случае играет наличие у лидера поддержки в местной элите и его способность находить общий язык с самыми различными политическими силами на основе «прагматического компромисса» и «общерегиональных интересов». В то же время конфликтам между политическими лидерами региона способствует их карьерное соперничество и соревнование социальных ролей и типов мобилизации политических пристрастий населения.

С точки зрения автора, для повышения эффективности использования региональной властью рассмотренных выше механизмов и качества ее деятельности в целом необходимо выполнение следующих условий. Среди них - совершенствование общефедерального и регионального законодательства, определяющего принципы организации и функционирования власти на местах (законов об организации системы государственной власти, о местном самоуправлении, о государственной службе, о судебной системе, региональных уставов и конституций), а также правовых актов, определяющих сферы полномочий и ответственности федеральной и региональной властей по тем или иным политическим или социально-экономическим вопросам.

Весьма важным условием повышения эффективности работы институтов региональной власти является повышение уровня образования и квалификации администраторов-управленцев. Политического анализа и пропаганды, внедрение процедур профессиональной аттестации и ротации кадров с учетом международных требований к работе корпус чиновников. Также необходимо создание «работоспособных» региональных моделей разделения властей, основанных на взаимном контроле и конструктивном взаимодействии всех трех ветвей власти. Внедрение новаций невозможно без изменения характера взаимоотношений региональной власти с местным населением. Это подразумевает овладение региональным руководством навыками публичной политики и социальными технологиями, требует создания механизмов, обеспечивающих активное участие населения региона в местной политике (через партии, группы давления, общественные объединения, общественные палаты и т.п.).

Возможность осуществления всех этих изменений, в свою очередь, неразрывно связана с выработкой новой государственной региональной политики, которая позволила бы создать более совершенную систему взаимоотношений Центра и регионов, способствовала бы наиболее полному раскрытию потенциала территорий.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ

«Государственность в политической системе субъекта Российской Федерации»

1. Нормативные правовые акты

2. Конституция Российской Федерации (с изменениями от 25.03.2004 г.) (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) //Российская газета, 1993, 25 дек.).

3. Указ Президента РФ «О порядке назначения глав администраций» от 25 ноября 1991 г. // Ведомости Верховного Совета и Съезда народных депутатов РСФСР, 1991, № 48. Ст.1677.

4. Указ Президента РФ № 1597 «О порядке назначения и освобождения от должностей глав администраций краев, областей, автономной области, автономного округа, городов федерального значения» от 07 октября 1993 г.

5. Указ Президента РФ № 1617 «О действии представительных органов власти и органов местного самоуправления в Российской Федерации» от 09 октября 1993 г.//Российская Федерация, 1993, № 1.

6. Указ Президента РФ № 1969 от 03 октября 1994 г. «О введении в действие Положения о главе администрации края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа российской Федерации» // Кузбасс, 1994, 14 октября.

7. Указ Президента Российской Федерации № 1038 «О мерах по обеспечению конституционных прав граждан на участие в выборах законодательного (представительного) органа государственной власти Кемеровской области» от 17 июля 1996 г. // Кузбасс, 1996, 25 июля.

8. Закон Российской Федерации «О судебной системе Российской Федерации» // Российская газета, 1996, 22 февраля.

9. Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Бурятия // Российские вести, 1996, 22 февраля.

10. Устав (Основной закон) Тамбовской области Российской Федерации (в редакции от 30.01.2004 г.), принят Тамбовской областной Думой 30.11.1994 г. //Тамбовская жизнь, 1994, 6 декабря.

11. М.Устав Свердловской области // Российская газета, 1995, 11 февраля.

12. Закон Тамбовской области от 25.04.2003 № 117-3 «О выборах депутатов Тамбовской областной Думы» //Тамбовская жизнь, 2003, 16 мая.

13. Закон Тамбовской области от 23.07.2003 № 140-3 (в ред. от 19.07.2004 г.) «О выборах должностных лиц местного самоуправления в Тамбовской области» // Тамбовская жизнь, 2003, 13 августа.

14. Закон Тамбовской области от 23.07.2003 № 142-3 (в ред. от 23.12.2004 г.) «О выборах депутатов представительных органов местного самоуправления Тамбовской области» // Тамбовская жизнь, 2003, 15 августа.

15. Закон Кемеровской области «О выборах в органы местного самоуправления Кемеровской области» //Кузбасс. 1996, 26 сентября.

16. Концепция структуры управления Новосибирской областью // Советская Сибирь, 1995, 3 февраля.

17. Положение о Законодательном собрании Кемеровской области // Кузбасс, 1994, 8 октября.

18. Устав города Кемерово // Кемерово, 1995, 25 декабря.

19. Монографии, учебники, учебные пособия, сборники

20. Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. М.,2000.

21. Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации. Конституционно-правовые основы. М., 1996. 568 с.

22. Аринин А.Н. Российский федерализм и гражданское общество. М., 1999.

23. Баглай М.В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1992.-654 с.

24. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2001.

25. Барашников А.Н. Теория разделения властей. Таллинн, 1988. 589 с.

26. Большой юридический словарь. М, 1997. 789 с.

27. Боровик В.С., Кретов Б.И. Основы политологии и социологии: Учеб. пособ. для средн. проф. учеб. заведений. М.: Высшая шк., 2001. - 328 с.

28. Бурлацкий Ф.М., Галкин A.A. Современный Левиафан. М.: Мысль, 1985.

29. Бутенко А.П., Миронов A.B. Сравнительная политология в терминах и понятиях. М., 1994.

30. Варламова Н. Конституционная модель Российского Федерализма // Российский федерализм: конституционные предпосылки и политическая реальность. Сборник докладов/ Под ред. Н.В.Варламовой, Т.А.Васильевой. М., 2000.

31. Вебер М. Политика как призвание и профессия. //Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. -876 с.

32. Ведель Ж. Административное право Франции. М.: Прогресс, 1973. 507с.

33. Власть. Очерк современной политической философии Запада. М.: Наука, 1989. 325 с.

34. Власть и право. Ленинград: Лениздат, 1990. 317 с.

35. Гвишиани Д.М. Организация и управление. М.: Наука, 1972. 536 с.

36. Голосов Г.В. Сравнительная политология. Новосибирск: Изд-во Ново-сиб. ун-та, 1994. 180 с.

37. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. 574 с.

38. Движение «Вперед, Россия!»:«Либеральный план для России». М., 1995.48 с.

39. Ефимов В.И. Власть в России. М., 1996. 358 с.

40. Желтов В.В. Современная Западная политология. Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 1993. 222 с.

41. Желтов В.В., Клещевский Ю.Н. Социология политики: политическое господство. Кемерово, 1996.- 534 с.

42. Жириновский В.В. О судьбах России. М., 1993. Ч. 1-3.

43. Жириновский В.В. Последний бросок на юг. М., 1996. 27 с.

44. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / Отв. ред. О.И. Чистяков. М., 1994,- 637 с.

45. Зюганов Г.А. Держава. М.: Информпечать, 1994. 190 с. 49. Иванов В.И., Яровой O.A. Российский федерализм: становление и развитие. М., 2000.

46. Ильин В.В., Панарин A.C. Философия политики, М.: Изд-во МГУ, 1994.283 с.

47. Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М: Наука, 1995. 301 с.

48. История правовых и политических учений. М.: Наука, 1998. 814 с.

49. История правовых и политических учений XX века. М.: Наука, 1995. -347 с.

50. История политических и правовых учений. М., 1993 478 с.

51. История политических и правовых учений XIX в. М., 1993 785 с.

52. История буржуазного конституционализма XVII XVIII вв. М., 1983 -634 с.

53. Кладчихин В. Не последние пять лет из жизни несогласного политика. Кемерово, 1994.-300 с.

54. Ключевский В.О. О русской истории. М.: Просвещение, 1993. 576 с.

55. Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М.: Наука, 1985.-278 с.

56. Комаров С.А. Личность в политической системе современного российского общества. Саранск: Издательство Мордов. ун-та, 1995.

57. Комаров С.А., Ростовщиков И.В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2002. 326 с.

58. Комаров С.А. Общая теория государства и права. СПб.: Питер, 2004.

59. Леонтьев К. Образование приказной системы управления в русском государстве. М.: Изд-во МГУ, 1961. 200 с.

60. Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. М.: Молодая гвардия, 1992. 318с.

61. Локк Дж. Два трактата о правлении //Соч. В 3 т. Т. 3 М., 1988. 735 с.

62. Марченко М.Н. Политическая система общества // Политология: Курс лекций. М., 1993. 314 с.

63. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). М., 1994. -501 с.

64. Национальная политика в Российской Федерации. М.: Наука, 1993.

65. Научно-практический комментарий Конституции РФ / Отв. ред. В.В. Лазарев. М., 1997.-657 с.

66. Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М., 1998. 538 с.

67. Николаев А.П. Государственность Республики Саха (Якутия): проблемы современного этапа // Республика Саха (Якутия): путь к суверенитету. Якутск, 2000.

68. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1997. -542 с.

69. Олех Л.Г. Введение в методологию социального познания. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1994. 88 с.

70. Олех Л.Г. Социально-политическая теория общества. Новосибирск: Новосиб. ун-та, 1992. Ч. 1-2; Ч. 1. 150 е.; Ч. 2.-254 с.

71. Ольденбург С.С. Царствование императора Николая. М: Терра, 1992. 640 с.

72. Основы теории и практики федерализма. Лейвен, 1999. 203 с.

73. Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997. -452 с.

74. Павленко Н.И. Петр Великий. М.: Просвещение, 1990. 591 с.

75. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Независимая газета, 1993. -421 с.

76. Панарин A.C. Философия политики. М.: Новая школа, 1996. 423 с.

77. Политология: энциклопедический словарь. М, 1993. — 564 с.

78. Пугачев П., Соловьев А. Введение в политологию М: Аспект-пресс, 1995.-320 с.

79. Радченко В.И. Президент в конституционном строе Российской Федерации. Саратов, 2000.

80. Разделение властей: история и современность / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1996. -743 с.

81. Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М.: Госполитиздат, 1941. 659 с.

82. Румянцев О.Г. Основы конституционного строя России. М.: Юрист, 1994. 285 с.

83. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. 703 с.

84. Теория государства и права. Теория государства. М., 1995. 675 с.

85. Теория познания: в 4 томах. Т. 4. Познание социальной реальности. М., 1995.212 с.

86. Технология власти (философско-политический анализ). М., 1995. 345с.

87. Технологии политической власти. Киев. 1944. 463 с.

88. Федерация в зарубежных странах / Отв. ред. Д.А. Ковач. М., 1993. -478 с.

89. Фридмэн Л. Введение в американское право. М., 1993. 356 с.

90. Энциклопедический словарь русского библиографического института Грант. М., 1999. Т. 32-33. 470 с.

91. Чиркин В.Е. Современное государство. М., 2001.1. Статьи

92. Абдулатипов Р.Г. Национальная политика России должна быть честной и демократичной // Независимая газета, 1995, 14 марта.

93. Абдулатипов Р.Г. Национальная идея и национализм // Независимая газета, 1995, 28 апреля.

94. Абдулатипов Р.Г. На ненависти будущего не построить // Наш современник, 1995, № 12.

95. Абдулатипов Р.Г. Россия: национальное возрождение и межнациональное сотрудничество // Регионология, 1994, № 2-3.

96. Аболин О.Ю. Всемирный и европейский федерализм: вероятные перспективы // Полис, 1994, № 5.

97. Авторханов А. Империя Кремля // Дружба народов, 1991, № 1

98. Аксючиц В. Один народ одно государство // Независимая газета, 1997, 27 февраля.

99. Алексеев H.H. Советский федерализм // Мир России -Евразия. Антология. М.: «Высшая школа», 1995.

100. Амелин А.И. Многомерная модель политической власти // Общественные науки и современность, 1991, № 2.

101. Аналитический центр «Известий»: «Область это я!» // Известия, 1994, 03 декабря.

102. Афанасьев М.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России // Полис, 1995, № 3.

103. Афанасьев М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня // Полис,1994.

104. Афанасьев М.Н. Изменения в механизме функционирования правящих региональных элит //Полис, 1994, № 6.

105. Афанасьев М.Н. Государев двор или гражданская служба? //Полис, 1995, № 6.

106. Ашин Г.К. Смена элит // Общественные науки и современность,1995, № 1.

107. Ахиезер A.C. Россия как большое общество // Вопросы философии, 1993, № 1.112. . Бадовский Д.В. Трансформация политической элиты России: от организации профессиональных революционеров к «партии власти» // Полис, 1994, №6.

108. Бадовский Д.В., Соколов А. Россель или Страхов? // Известия, 1995, 4 августа.

109. Барабашев Г., Шеремет К. Связующее звено // Народный депутат, 1991.

110. Барни А. Региональные лидеры // Аргументы и факты, 1994, №23.

111. Беседин Е. В партии «Демократический выбор России» живут и побеждают принципы большевизма // Кузнецкий край, 1995, 22 июля.

112. Баталов Э. Партии и движения сегодня и завтра. // Российская Федерация. 1995. № 3. С. 60-63.

113. Бейдина Т. Региональный аспект территориальной организации Российской Федерации // Власть, 2001, № 1.

114. Бизюков П. И вечный.проигрыш? Кузбасс, 1996, 30 марта.

115. Благодаров С. Революция в королевстве бензоколонок // Комсомольская правда, 1996, 9 июля.

116. Богданов Е., Тулеев А. Не могу спокойно смотреть, как мучаются люди // Кузнецкий край, 1991, 9 мая.

117. Богданов Е. Тулеев и Кислюк договорились работать рука об руку // Кузнецкий край, 1991, 9 мая.

118. Бойко Т. Филиппов П. Единая и неделимая - это не власть. // Сибирская газета. 1990. 14 октября. С. 5.

119. Болтенкова Л.Ф. Проблемы федерализма в условиях многонациональной России // Регионология, 1994, № 4.

120. Болтенкова Л.Ф. Почему Совет Федерации отклонил Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Регионология, 1995, № 3.

121. Бородкин Ф. По чужой тропе // Сибирская газета, 1990, 28.сентября.

122. Бурков С. Самостоятельное развитие и единое государство // Кузбасс, 1995, 11 мая.

123. Бьюэлл Э. Архаично, но адаптивно. О политических партиях США//Полис, 1996, № 1.

124. Валентей С. Три вызова России // Федерализм, 2000, № 4.

125. Васильев В. К пятилетию знаменитой забастовки. // Кузбасс.1994. 06 июля. С. 2.

126. Васильев В.И. Федерализм и избирательная система в ФРГ. // Полис. 1995. №4. С. 139-146.

127. Веденеев Ю. Политические партии в избирательном процессе. // Доверие. 1995. № 33-34 С.10.

128. Векшина И., Хромов А. Ищем свой путь // Народный депутат, 1991, №3.

129. Взаимодействовать с Законодательным собранием, а не с отдельными депутатами // Кузнецкий край, 1994, 11 октября.

130. Власов В.И. Судебная реформа путь укрепления федерализма // Регионология, 1995, №2.

131. Водолазов А. Назад, в СССР? // Наша газета, 1996, 5 ноября.

132. Воронин Б. Суверенитет как способ приватизации территории // Российская газета, 1995, 5 января.

133. Выжутович В. Партия начальства // Известия, 1994. 12 марта.

134. Выжутович В. Очень исполнительная власть // Известия, 1995, 26 июля.

135. Гаврилюк А. Станет ли Сибирь республикой? // Российская газета, 1993, 10 августа.

136. Гайдар Е. Сделай разумный выбор // Наша газета, 1995, 5 сентября.

137. Гельман А. Становление региональных режимов в России. // Независимая газета. 1996. 19 сентября. С.13.

138. Гревнев М. Кислюк М. «Я ничего не смог бы сделать без поддержки кузбассовцев». //Наша газета. 1992. 19 сентября. С.5.

139. Грановский А. Советы: куда повернемся? // Народный депутат, 1991. №7.

140. Глущенко К.П. Региональные программы: смена парадигмы // Регион: экономика и социология, 1995, № 3.

141. Грановский А. Советы: куда повернемся? // Народный депутат, 1991, №7.

142. Грудский А., Самойлов С. Советы низвергнуты. Даешь демократию? // Российская федерация, 1993, № 1.

143. Гундаров И., Розанов В. Ульяновский и нижегородский эксперименты // Независимая газета, 1996, 31 июля.

144. Данилевич В.И. Автономизация Испании // Полис, 1995, № 5.

145. Давыдов Ю.Н. Укрощение Левиафана или социальные потенции обычного согласия // Полис, 1994, № 2.

146. Демократия в России: самокритика и перспективы (круглый стол) // Общественные науки и современность, 1995, № 2.

147. Двоицин И. Вся власть субъектам. // Век, 1996, № 30.

148. Договор М. Кислюка и А. Тулеева «Согласие к действию» // Кузнецкий край, 1994, 21 апреля.

149. Долголаптев А. Мы не зря готовились к ядерной войне //Век, 1995, №21.

150. Долголаптев А. На Миссисипи не так, как на Волге // Независимая газета, 1995, 14 декабря.

151. Домрин А. Федеральная интервенция в дела субъекта Федерации // Независимая газета, 1995, 28 февраля.

152. Дорошенко В. Ленин против Сталина: 1922-1923 гг. // Звезда, 1990, №4.

153. Евтюхин Ю. Президента опять подставили //Кузбасс, 1994. 1 сентября.

154. Евтюхин Ю. Повторение пройденного Советами // Кузбасс, 1994. 1 сентября.

155. Евтюхин Ю. Парламентом нужно стать // Кузбасс, 1994. 8 октября.

156. Евтюхин Ю. Устав провинции Кузбасс//Кузнецкий край, 1997. 4 марта.

157. Егоренко А. Преступники, трепещите! // Кузбасс, 1995, 29 февраля.

158. Егоренко А. Экс-депутатский марафон: страсти вокруг Законодательного собрания//Кузбасс, 1996. 12 февраля.

159. Жириновский В.В. О собирательной роли России // Известия,1994, 23 апреля.

160. Жуков Г.С. Гонения на Советы путь к диктатуре // Народный депутат, 1992, № 16.

161. Зандкюлер Х.Й. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм // Вопросы философии, 1999, № 2.

162. Зубов A.B. Третий русский национализм // Знамя, 1993, № 1.

163. Зюганов Г.А. Россия в борьбе цивилизаций // Наш современник,1995, № 10.

164. Зятьков Н. «Иван Иванович Россель» // Аргументы и факты, 1995, №42.

165. Иванов Н.П. Теория управления при переходе к рынку // Полис,1992, № 1-2.

166. Игнатов В., Понеделков А. В центре внимания проблемы укрепления вертикали исполнительной власти // Власть, 2000.

167. Ильин М.В., Коваль Б.И. Личность в политике: кто играет короля?//Полис, 1991, № 6.

168. Ильин М.В., Коваль Б.И. Гражданское общество и государство // Полис, 1992, №2.

169. Ильин М.В. Собирание и разделение суверенитета // Полис,1993, №2.

170. Исаков В. Драка под ковром // Советская Россия, 1995, 25 апреля.

171. Ишаев В. Москву на испуг не возьмешь // Известия, 1994, 9 октября.

172. Каганский B.JI. Советское пространство: конструкция, деструкция, трансформация //Общественные науки и современность, 1995, № 2.

173. Кагарлицкий Б. Коммунисты капиталисты // Век, 1996, № 14.

174. Казанская Г.В. «Особый случай» корсиканской автономии // Полис, 1995, № 5.

175. Казаркин И. Хорошо ли быть кузбассовцем? // Наша газета, 1992, 7 января.

176. Кладчихин В. Конфликты исполнительной и представительной власти возможны // Кузбасс, 1992, 14 декабря.

177. Калашникова М. В бесформенности власти виновата география // Независимая газета, 1996, 3 ноября.

178. Кантор В. Какая демократия суждена России? // Октябрь, 1995, №9.

179. Карапетян JI.M. Политические партии и интересы народа // Свободная мысль, 1995, № 3.

180. Катанян К. Без федерализма не может быть демократии (интервью с В. Шумейко) // Независимая газета, 1995, 25 ноября.

181. Катанян К. Орловский тяжеловоз // Независимая газета, 1997, 28 февраля.

182. Кислов А. Схватка номенклатурных кланов порождает хаос в Мордовии//Известия, 1994, 1 июня.

183. Кислюк М. Диктатура действительно наступает. Будет безусловный диктат закона // Наша газета, 1991, 13 сентября.

184. Кислюк М. В августе победили белые // Кузнецкий край, 1991, 22 октября.

185. Кислюк М. Лидер должен вести, а не плакать // Аргументы и факты, 1994, № 22.

186. Кислюк М. Структурная перестройка в экономике: мифы и реальность//Кузбасс, 1995, 31 января.

187. Кислюк М., Евтюхин Ю. Будущее России в укреплении дер-жавности // Кузбасс, 1995, 16 сентября.

188. Кладчихин В. Конфликты представительной и исполнительной властей возможны // Кузбасс, 1991, 14 декабря.

189. Ковтун И. Плацдарм // Кузнецкий край, 1995, 17 октября.

190. Колмаков С. Северный Кавказ зона повышенной опасности // Реформа, 1995, № 1.

191. Колосов В.А., Криндач А.Д. Пензенская петля // Российская провинция, 1994, № 1.

192. Кладчихин В. Не надо строить коммунизм // Наша газета, 1991, 23 апреля.

193. Кладчихин В. Раз отставка, два отставка. Будет третья? // Наша газета, 1993, 21 сентября.

194. Корнеев В. Когда в совете властвует партийный устав // Известия, 1991, 17 июля.

195. Костюковский В. Тихий путч в провинции // Известия, 1991, 15 октября.

196. Костюковский В. Тулеев, Кислюк и другие // Наша газета, 1992, 4 апреля.

197. Крыштановская О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность, 1995, № 2.

198. Кузнецов Н. Финансы области, объединяйтесь // Наша газета, 1995, 27 июня.

199. Кукушкин Г., Устименко С. Поиск современной модели губернаторства//Независимая газета, 1995, 11 октября.

200. Кургинян С. Оскорбление чуда // Завтра, 1996, № 49.

201. Курская Г.Ю. Политический феномен власти // Социально-гуманитарные знания, 2000, № 1.

202. Лавренков И. Аман Тулеев: политик как социокультурный феномен // Кузнецкий край, 1996, 25 июля.

203. Лавренков И. Будем привыкать к кризису? // Кузнецкий край,1996, 27 августа.

204. Лавренков И. Куда уходят деньги, в какие города? // Кузнецкий край, 1996, 19 сентября.

205. Лаврищев В. Второе дыхание Союза // Кузнецкий край, 1993, 30 марта.

206. Лебедев В. Самая большая опасность // Известия регион, 1995, 15 апреля.

207. Лапаева В.В. Становление многопартийности в России // Государство и право, 1995, № 8.

208. Лебедев В. Я против приоритета одной ветви власти // Кузбасс,1997, 26 февраля.

209. Левакин И.В. Суверенитет как одна из проблем федерализма теории и на практике // Регионология, 1994, № 2-3.

210. Леванский С.А. Германия: федерализм в мононациональном государстве // Полис, 1995, № 5.

211. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ //Полис, 2000, № 2.

212. Лейкофф С. Оппозиция «суверенитет» «автономия» в условиях федерализма: выбор между «или-или» и больше меньше» // Полис, 1995, № 1.

213. Ленский А. Тува: политический ландшафт // Правда, 1993, 24 июля.

214. Лесников Г. Совет Федерации в системе взаимодействия с институтом гражданского общества // Власть, 2001, № 6.

215. Лещенко В. Степанов В. Защитить трудящегося // Кузбасс, 1996, 30 апреля.

216. Лисицин А. Денег у губернатора уже никто не просит // Новое время, 1996, № 7.

217. Лихачев В. Взаимная ответственность II Независимая газета, 1994, 29 ноября.

218. Магомедов А.К. Политические элиты российской провинции. // Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 4.

219. Магомедов А.К. Политический ритуал и мифы политических элит // Свободная мысль, 1994, №11.

220. Макарычев С.А. Регионализм и федерализм: исследования в Ницце // Полис, 1993, № 5.

221. Макарычев С.А. Федерализм и регионализм: европейские традиции, российские перспективы // Полис, 1994, № 5.

222. Малаш Л. Татарстан центр развала России? // Мегаполис-экспресс, 1993, № 4.

223. Марченко Г.В. Какую Россию мы обретаем? // Октябрь, 1995, №№2-3.

224. Махарадзе В. Институт доверенных лиц резидента против «паралича» власти и управления//Известия, 1991, 2 ноября.

225. Медведев Н. Новая власть: центр регионы //Власть, 2000, № 7.

226. Мигранян А. Постигнет ли Россию судьба Союза? // Деловые люди, 1992, №4.

227. Министр юстиции: о советизации государственного управления // Наша газета, 1993, 16 марта.

228. Миронов Д.Н. О некоторых уроках суверенитета Республики Саха (Якутия) // Республика как субъект Федерации: итоги и перспективы федеративных отношений. Якутск, 2001.

229. Моммен А. Федерализм и национальное государство // Полис, 1992, №4.

230. Муравьева И. «Медный всадник» сдан в металлолом? // Век, 1995, №29.

231. Мясников О.Г. Смена правящих элит: «консолидация» или «вечная схватка»? // Полис, 1993, № 1.

232. Tbl. Наваева О. «Несогласный политик»: шесть лет во власти // Известия регион, 1995, 8 февраля.

233. Налимов В. Идеологическая и духовная подоплека власти // Полис, 1992, №3.

234. Николаев М. Период трудностей надо поскорей пройти // Литературная газета, 1993, 10 декабря.

235. Николаев М. К унитаризму возврата не будет // Известия, 1993, 30 июня.

236. Новиков А. Администрация? Поздно, уже политика // Век, 1995, №8.

237. Областной прокурор напоролся на Финка // Наша газета, 1995, 22 августа.

238. Орловская область Егора Строева // «Кто есть кто», 1996, № 2.

239. Павленко С.Ю. Регионализация и регионализм: пример Сибири // Регион: экономика и социология, 1996, № 1.

240. Павличук Е.И. Федеральная реформа Бельгии//Полис, 1995, №5.

241. Пайпс Р. Вотчина // Родина, 1993, № 2.

242. Панаиди А. Неделимая ли страна? // Век, 1996, № 22.

243. Панарин A.C. Политология на рубеже культур // Вопросы философии, 1993, № 8.

244. Пастухов В.Б. Новый федерализм для России: институционали-зация свободы // Полис, 1994, № 3.

245. Пашков А. Уральская республика укрепит Россию // Известия, 1993, 17 сентября.

246. Печенев В.В. Гонка за суверенитетами // Российская газета, 1994, 15 февраля.

247. Печенев В.В. Есть ли в Российской Федерации национальная и региональная политика // Наш современник, 1994, № 11-12.

248. Платонов В. Формирование Совета Федерации // Российская Федерация сегодня, 2000, № 1.

249. Поздняков A.M., Дулыциков Ю.С. Основные положения государственной региональной политики Российской Федерации // Регионоло-гия, 1995, № 1.

250. Пляйс Я. На перекрестках российского федерализма // Власть, 2002, № 11.

251. Путин В.В. Выступление при представлении ежегодного Послания Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской Федерации // Российская газета, 2000. 11 июня.

252. Радзиевский А., Соколов А. Россия вдали от Кремля // Известия, 1995, 11 августа.

253. Ривера LLLB. Тенденции формирования состава посткоммунистической элиты России: региональный анализ // Полис, 1995, № 6.

254. Римский В. Новый этап развития российского федерализма // Власть, 2000, № 10.

255. Российское государство и право на рубеже тысячелетий (Всероссийская научная конференция) // Государство и право, 2000, № 7.

256. Россия новые ориентиры // Октябрь, 1993, № 2.

257. Руднев В. Кирсан Илюмжинов на фоне российского герба // Известия, 1994, 2 сентября.

258. Русских П. Парадоксы Основного Закона // Независимая газета, 1995, 26 января.

259. Самойлов С. Оставьте губернатора в покое // Тамбовская жизнь, 1995,28 июня.

260. Саттаров Г. Для Федерации важно, чтобы верхняя палата парламента не избиралась // Независимая газета, 1995, 20 октября.

261. Славный Б.И. Человек и власть // Полис, 1991, № 6.

262. Смирнягин Н.В. Стратегия территориальной справедливости // Российская газета, 1995, 14 января.

263. Солник Ст. «Торг» между Москвой и субъектами Федерации о структуре нового Российского государства: 1990-1995 // Полис, 1995, № 6.

264. Стариков E.H. Социальная структура переходного общества (опыт «инвентаризации») // Полис, 1994, № 4.

265. Старовойтов Н. Реформировать Советы надо, отказываться от них нет // Народный депутат, 1992, № 13.

266. Старушенко Г. Самоопределение без сепаратизма // Правда, 1995, 9 ноября.

267. Сунгуров А. Гиперфедерализм: российская децентрализация в сравнительной перспективе // Полис, 1996, № 1.

268. Сулакшин С. Непростые простые решения // Наша газета, 1991, 11 октября.

269. Тадевосян Э.В. К вопросу о характере государственной власти субъекта федерации // Государство и право, 2002, № 3.

270. Филиппов В. Архангельские политики делают свое дело и ни с кем не борются //Известия, 1994, 16 февраля.

271. Чиркин В.Е. Государственная власть субъектов Федерации // Государство и право, 2000, № 10.

272. Шахрай С.М. От договорной федерации к конституционной // Век, 1995, № 14.

273. Щепоткин В., Травкин Н. Одна из первых задач // Известия, 1990, 22 августа.

274. Эбзеев Б.С., Карапетян JI.M. Конституционные основы политического плюрализма в Российской Федерации: многообразие подходов // Свободная мысль, 2000, №11.

275. Элейзер Д. Сравнительный федерализм // Полис, 1995, № 5. 282. Ян. Э. Демократия и национализм единство или противоречие?//Полис, 1996, № 1.

276. Янов А. Истоки автократии // Октябрь, 1991, № 8.

277. Литература на иностранных языках

278. Kesselman M., Rosental D. Lokal Power and Comparative Politics. Beverly Hills: Sage, 1974,418 p.

279. Gremion P. Le pouvoir perepherique bureaucrates et notables dans le systeme politique français. P.: Edicion du seuil, 1976.478 p/

280. Encyclopédie dts collectivities locales. P., 1979.521 p.

281. Piepers Wörterbuch zur Politik. В., 524 S.

282. La Palombara J., Weiner M. Political parties and political development. Prinston, 1966. P. 6.