Институт соучастия в преступлении

Карпова, Ирина Борисовна

Институт соучастия в преступлениитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Институт соучастия в преступлении»

Министерство образования и науки Российской Федерации

Московский государственный лингвистический университет

Институт соучастия в преступлении: сравнительный анализ уголовного законодательства Российской Федерации и Федеративной Республики Германии

Специальность: 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

На правах рукописи

Карпова Ирина Борисовна

Москва 2005

Работа выполнена в Московском государственном лингвистическом университете

Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент Казакова Вера Александровна

Официальные оппоненты:

Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Росиийской

Федерации Гладких Виктор Иванович

Кандидат юридических наук Калачев Борис Федорович

Ведущая организация: Военный университет Министерства Обороны Российской Федерации

Защита диссертации состоится « $ » 2005 г. в час.

на заседании диссертационного совета К 212.135.03 при Московском государственном лингвистическом университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Остоженка, д. 36

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГЛУ по адресу: 119992, г. Москва, ул. Остоженка, д. 38

Автореферат разослан « ¿V»

2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат юридических наук, доцент Мурашкин Игорь Александрович

Н95Л6

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Проблемы соучастия в преступлении являются одной из наиболее сложных проблем уголовного права. Распространенность совершаемых в соучастии преступлений, а также тяжесть их последствий придает данной проблеме характер одной из ключевых.

Поэтому вполне объяснимо и оправдано то внимание, которое уделено разработке общего учения о соучастии и его различных аспектах в трудах видных ученых, как дореволюционных, так и современных: ЮМАнтоняна, Ф.ГБурчака, Л.ДГаухмана, А.И.Гурова, В.Г.Гриба, П.И.Гришаева, А.И.Долговой, М.И.Ковалева, Г.А.Кригера, В.С.Комиссарова, В.С.Овчинского, Н.С.Таганцева, П.Ф.Тельнова, А.Н.Трайнина и др.

Однако, несмотря на наличие значительного числа фундаментальных трудов и многочисленных работ и публикаций, посвященных институту соучастия, до настоящего времени имеется немало спорных позиций и взглядов по вопросу о сущности видов и форм соучастия в преступлении, критериях их классификации, количестве и наименовании и, что особенно существенно для практики, о квалификации действий соучастников в зависимости от вида или формы соучастия. В числе прочего, дальнейшей законодательной проработки требует регламентация уголовной ответственности лиц, непосредственно или опосредованно участвующих в совершении преступления. Такое положение свидетельствует об актуальности избранной для исследования темы. Но не только теоретическая сложность проблемы привлекает к ней внимание специалистов.

Актуальность темы соучастия определяется, прежде всего, местом, которое занимает групповая и, особенно, организованная преступность в

общей структуре преступности. Следует отметить, что за последние годы отмечается ее непрерывный количественный и качественный рост.

За период 2003 года в России выявлено 2756398 преступлений, из них 40% составили тяжкие и особо тяжкие. На долю преступлений, совершенных в составе организованных групп или преступных сообществ, также приходится около 40%.

Основу организованной преступности России составляют, главным образом, теневая экономика и криминальное предпринимательство. Происходит постоянное сращивание криминала, теневого бизнеса и представителей властных структур, прежде всего, на почве передела собственности, что позволяет организованным группам и преступным сообществам сохранять контроль над значительной частью экономического потенциала и финансовых ресурсов страны. Уже на момент начала 2001 г. на оперативном учете находились 130 преступных сообществ, общей численностью свыше 7,5 тыс. человек, под контролем которых находилось около 3 тыс. реально действующих хозяйствующих субъектов. В 2003 г. в оперативной разработке находились 115 преступных сообществ, в распоряжении которых были 500 организованных преступных групп, насчитывающих более 4 000 активных членов. Преступной экспансии подвержены ключевые для обеспечения безопасности государства отрасли экономики: кредитно-финансовая сфера, промышленное производство, транспорт, добыча и переработка сырьевых ресурсов, внешнеэкономическая деятельность и ряд других.

За последние десять лет общее количество выявленных преступлений в сфере экономики, а также учтенный размер нанесенного ими ущерба возросли более чем в 3 раза. За 12 месяцев 2003 года было зарегистрировано 376,8 тыс. преступлений экономической направленности, что практически на четверть превышает уровень 1999 года. Однако, учитывая * высокий уровень латентности преступлений в

сфере экономики, реальное количество совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб может быть в несколько раз выше.

Потребность организованной преступности в усилении своих позиций в экономической и финансово кредитной сферах остро ставит проблему борьбы с коррупцией в органах власти.

Так в 2002 г. было раскрыто 512 преступлений, совершенных организованными группами и преступными сообществами с коррумпированными связями, выявлено 2345 преступлений, совершенных должностными лицами, из них в органах власти - 76.

В то же время, в отличие от ситуации, например, 2000 г., доля организованной преступности от числа совершенных тяжких и особо тяжких преступлений общеуголовной направленности уже не столь высока. Так если в 2000 г. случаи бандитизма, совершенные организованными преступными группами или преступными сообществами, составляли 24,1%, то в 2002 и в 2003 г.г. - только 1,6%.

число привлеченных к ответственности лиц, связанных с деятельностью организованных преступных групп и преступных сообществ, сократилось на 10,7 % и составило только 3,3 % от общего числа привлеченных к уголовной ответственности. Следовательно, учитывая сложность доказывания факта соучастия в преступлении, можно предположить, что реальная доля групповой и организованной преступности может быть значительно больше официально учтенной в данной области.

Практическая значимость исследования. Приведенные выше примеры говорят о том, что произведенное исследование не просто актуально, но и практически значимо, тк автор на основе анализа действующего законодательства о соучастии в преступлении, мнений по данному вопросу, высказанных в трудах российских и германских правоведов, изучения и обобщения судебной практики формирует выводы относительно понимания сущности и типовых признаков видов и форм соучастия. Сделанные в работе выводы, возможно, позволят в перспективе использовать результаты исследования для совершенствования действующего отечественного законодательства.

Научная новизна исследования.

организованной преступностью. Однако эти исследования не ставили своей задачей отдельно и подробно сравнить уголовное законодательство РФ и ФРГ в части, касающейся института соучастия, и кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что в 1998 году была проведена очередная реформа немецкого уголовного законодательства (Dritte Reformstufe des Strafrechts: das Sechste Gesetz zur Reform des Strafrechts, 26.01.1998), а также были введены новые нормы в Особенной части УК ФРГ в 2002 г. (34. Strafrechtsänderungsgesetz, 22.08.2002).

В работе рассматриваются возможные варианты проявления преступной деятельности соучастников, основанные на опыте следственной и судебной практики, которые ранее не указывались как типичные для того или иного вида соучастия.

В рамках функций организатора преступного объединения впервые выделяется тот факт, что лицо может заниматься не только непосредственно организацией или руководством преступной деятельностью объединения, но и осуществлять, например, руководство сокрытием следов от этой деятельности

В отношении института пособничества затрагивается вопрос квалификации «нейтральных повседневных действий», связанных с существованием преступного объединения. Ранее данный вопрос не затрагивался ни законодателем, ни в рамках толкования положений российского закона.

Впервые в рамках заимствования германского законодательного опыта предложено дополнение видов соучастников такими фигурами, как вербовщик и покровитель с толкованием их функций.

Диссертантом предлагается объединение двух форм сложного соучастия (организованной группы и преступного сообщества) в одну -преступное объединение и приводится его возможное законодательное определение.

Теоретическая значимость исследования. Работа строилась с учетом необходимости пересмотра отдельных позиций в научном познании проблемы исследования.

В обеспечении эффективной реализации уголовно-правовых норм лежит значимость изучения зарубежного опыта и необходимость унификации уголовного законодательства в области борьбы с групповой и организованной преступностью, носящей трансграничный характер (в ФРГ в списке наиболее опасных преступных сообществ, имеющих трансграничные связи, числятся семь российских группировок: «Солнцевская», «Тамбовская», «Уралмаш», «Братская», «Красноярская», «Общак» (Дальний Восток) и «Каналы»),

Несмотря на популярность в последнее время в рамках интеграции России в международное сообщество опыта правоохранительных органов США, в особенности по вопросам борьбы с организованной преступностью и терроризмом, автором намеренно рассматривается возможность заимствования опыта по данной проблематике у ФРГ Причиной такого выбора является тот факт, что в отличие от правовой системы США, представляющей англо-саксонскую правовую семью, т.е. систему общего права, правовые системы как ФРГ, так и России, относятся к романо-германской правовой семье (система континентального права) Таким образом, германский опыт законодательного и практического противодействия преступности может быть ближе по своей сути к требованиям российского права.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, связанные с совершением организованных и групповых преступлений, а также преступных деяний, связанных с наиболее опасными формами соучастия Предметом исследования являются:

- нормы уголовного права России и ФРГ, определяющие признаки деяний, являющихся основанием для привлечения к уголовной ответственности за соучастие в преступлении или за деяния, непосредственно связанные с наиболее опасными формами соучастия;

- судебная и следственная практика в рамках правовой реализации указанных уголовно-правовых норм;

- исторический опыт России и ФРГ правового регулирования борьбы с групповой и организованной преступностью.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является сравнительный анализ позиций российских и германских правоведов по некоторым спорным вопросам уголовного законодательства, касающимся сущности видов и форм соучастия в преступлении, критериев их классификации, а также, что особенно важно для практики, квалификации деяний соучастников в зависимости от вида и формы соучастия и формулирование предложений по совершенствованию российского института соучастия.

Для достижения данной цели ставятся следующие задачи:

раскрыть содержание и определить критерии классификации и квалификации деяний соучастников

- проанализировать признаки и основания дифференциации различных форм соучастия

проанализировать особенности правовых оснований и форм реализации уголовно-правовых норм, предусматривающих привлечение к ответственности за соучастие или за деяния, связанные с наиболее опасными формами соучастия, в уголовном праве России и ФРГ

- провести анализ толкования и практики реализации указанных норм в России и в ФРГ

Методология, эмпирическая и теоретическая базы исследования. При обработке теоретической базы и эмпирического

материала для исследования были использованы общие и некоторые частные научные методы, а именно- сравнительного правоведения, исторический, конкретно-социологический, логического анализа.

Теоретическую базу исследования составили вышеназванные работы наряду с уголовным законодательством Российской Федерации и Федеративной Республики Германия, трудами отечественных и зарубежных специалистов в области уголовного права, криминологии и социологии, учебной литературой, а также следственной и судебной практикой.

Эмпирическую базу исследования составили: данные Главного информационного центра МВД России за 1996-2003 г.г.; несекретные аналитические материалы Главного управления по борьбе с экономическими и налоговыми преступлениями Службы криминальной милиции МВД России, Главного управления по борьбе с организованной преступностью Службы криминальной милиции МВД России, Главного управления внутренних дел г. Москвы; материалы совместных разработок, правовой помощи и информационного обмена между Федеральным ведомством криминальной полиции ФРГ и подразделениями МВД и ФСБ России; материалы 105 уголовных дел, 37 дел оперативного учета и другие документы оперативной и следственно-судебной практики в отношении организованных преступных формирований.

Объем собранных эмпирических материалов, методика их научного изучения и анализа, по мнению диссертанта, обеспечивают достаточный уровень их репрезентативности, обоснованность и достоверность научных выводов и предложений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 Авторское определение организованного преступного сообщества, под которым понимается преступное формирование, состоящее из нескольких преступных групп, совершающих преступления с

целью получения дохода от совместной преступной деятельности, имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками.

2 Возможен также другой вариант решения данного вопроса: объединение форм сложного соучастия с распределением ролей, а именно понятия «организованной преступной группы» и «преступного сообщества» в одну - «преступное объединение», под которым понимается преступное формирование, состоящее из одной или нескольких преступных групп, совершающих преступления с целью получения дохода от совместной преступной деятельности, и имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками.

3. Авторская редакция ст. 316 УК РФ относительно пересмотра круга укрываемых преступлений. В частности, ограничение действия нормы только в отношении особо тяжких преступлений, не позволяет применять ее к значительному числу не менее общественно опасных составов преступлений, например, к преступлениям против собственности или к преступлениям в сфере экономики.

Включение в Примечание к ст. 316 УК РФ подробной формулировки понятия укрывательства.

4 Заимствование у германского законодателя таких понятий как

a) «вербовка», как явная или скрытая пропаганда в пользу формирований, направленная на пополнение их состава, а также на создание контактов с лицами, способными оказать формированию материальную или какую-либо иную поддержку;

b) «покровитель» - т.е. лицо, осуществляющее деятельность, отличную от деятельности организатора, связанную, в

большей степени, с обеспечением защиты подразделения, аналогичную коррупционной деятельности.

5 При рассмотрении функций организатора преступного сообщества (преступной организации) следует учитывать не только деятельность по созданию организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), руководству таким сообществом или входящими в него структурными подразделениями, руководству лидерами организованных групп, входящих в преступное сообщество (преступную организацию) для совершения конкретных преступлений; но и руководство деятельностью по сокрытию следов преступлений, совершенных лидерами и участниками сообщества (организации) и иной деятельностью объединения.

6 В отношении института пособничества, возможно, следовало бы сделать предметом рассмотрения Пленума Верховного Суда в целях принятия разъясняющего положения, понятие «нейтральных повседневных действий», т.е. совершение лицом внешне вполне нормальных для своей профессиональной деятельности действий, при осознании им преступного характера деятельности лица, с которым они связаны Хотя оценка и определение преступности или допустимости таких действий возможна только в результате подробного изучения субъективной стороны деяния, необходимо отличать преступные и «социальные» функций членов преступного формирования.

Аппробация и внедрение результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре уголовно-правовых дисциплин факультета экономики и права Московского государственного лингвистического университета

Материалы исследования внедрены в учебный процесс на кафедре уголовно-правовых дисциплин и кафедре международного и

конституционного права факультета экономики и права Московского государственного лингвистического университета.

Основные положения диссертации обсуждались на ежегодных российско-германских юридических семинарах, проходивших в Москве и Берлине в 1998 и 1999 годах.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1 «Общие черты и особенности института соучастия в уголовном праве России и Германии» включает в себя три параграфа.

В § 1 «Понятие соучастия в преступлении» рассматриваются исторические, теоретические и правовые аспекты развития института соучастия в преступлении.

Соучастие, как совместное участие лиц в совершении умышленного преступного деяния, давно известно российскому уголовному законодательству.

В работе рассматриваются теории, в разное время предлагавшиеся учеными в отношении соучастия в преступлении в направлении дифференциации его видов, а также ответственности за соучастие.

Автор приводит также ряд объективных и субъективных признаков этого явления в соответствии с положениями российского уголовного права и, несмотря на то, что в отличие от УК РФ, Уголовный Кодекс ФРГ не дает ни в Общей, ни в Особенной части самостоятельного определения деяний, понимаемых в РФ как «соучастие в преступлении», рассматривает общие подходы германского законодателя к изучаемому вопросу.

Основываясь на представленной информации о понимании и толковании понятия соучастия в уголовном праве России и ФРГ, автор делает вывод о том, что российский законодатель исходит из четкого, данного непосредственно в уголовном кодексе, общего понятия соучастия.

Уголовное законодательство ФРГ основывается исключительно на конкретных проявлениях данного явления, причем дав законодательное определение исключительно видам соучастников/ сообщников. Соответственно, признаки соучастия, такие как умысел, совместность деяния, признаки субъекта рассматриваются непосредственно в рамках характеристики и квалификации деяний конкретных лиц. В этой связи можно говорить о том, что чем конкретнее и детальнее сформулировано уголовное законодательство, тем лучше. С этой точки зрения, Уголовный кодекс Российской Федерации в части общего понятия соучастия в лучшую сторону отличается от германского Однако ориентация на конкретные случаи, а не на общее правило, что явно видно из доктринальных формулировок признаков соучастия в германском праве, дает возможность более гибко квалифицировать конкретные ситуации.

В § 2 «Формы соучастия в преступлении» рассматриваются формы соучастия, известные российскому уголовному праву, а также подход германского законодателя к данному вопросу.

Современный российский уголовный закон, раскрывая понятие «соучастия в преступлении», рассматривает его формы, т.е типы совместной деятельности нескольких лиц в процессе совершения преступления в зависимости от способа их взаимодействия и наличия сговора. К таким формам относятся совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) (ст. 35 УК РФ)

В работе автор приводит различные мнения ученых и свои выводы, относящиеся к проблеме того, что определения признаков «устойчивости» и «сплоченности» в отношении таких форм соучастия, как «организованная группа» и «преступное сообщество», в российском законодательстве либо неконкретны, либо вообще отсутствуют, что является главной причиной трудностей, возникающих при квалификации

деяний. Как видно из приведенных в работе дефиниций указанных признаков, попытка провести грань между терминами «устойчивость» и «сплоченность» неизбежно вызывает их смешение, так как они представляют собой взаимодополняющие понятия.

Еще одной проблемой, рассматриваемой в работе, является в соответствии с законом РФ наличие специальной цели деятельности преступного сообщества (преступной организации), которая в соответствии с ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК РФ состоит в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Хотя перечень деяний, представляющих интерес для организованной преступности в данной сфере экономики, достаточно велик и иногда выходит за рамки тяжких и особо тяжких, создание преступного сообщества с целью совершения иных преступлений, в соответствии с прямым требованием закона не может квалифицироваться по ст. 210 УК РФ, что, безусловно, сужает возможности правоохранительных органов.

Кроме того, организованная группа также может создаваться для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, так как закон по этому поводу запрета не содержит. Значит, наличие специальной цели не является критерием отграничения преступного сообщества от преступной группы.

Автором предлагается также изменение в законе «структурных» характеристик преступного сообщества (преступной организации), т.к. существующие положения дают дополнительный повод для смешения при квалификации понятий «организованной группы» и «преступного сообщества (преступной организации)». Возникает противоречие между пониманием такого признака преступного сообщества как его более сложная по сравнению с другими формами соучастия внутренняя структура, включающая в себя несколько (как минимум две) относительно автономные организованные группы, и возможность, в соответствии со

ст.32 УК РФ, состоять из минимального для соучастия числа членов (2-х лиц).

По мнению диссертанта, при квалификации деяний в составе организованных преступных формирований следует помнить, что количественный признак не должен быть определяющим в отнесении его к категории «преступное сообщество (преступная организация)», так как участие большого количества членов вовсе не говорит об обладании вышеуказанными характеристиками. В этой части более четкое различие, скорее, дало бы введение качественного структурного отличия состава преступного сообщества - наличие двух или более организованных групп в его составе.

Четкое определение в законе внутренней структуры или большего по сравнению с более простыми формами соучастия минимального числа участников преступного сообщества в совокупности с другими признаками могло бы нагляднее отграничить данное понятие от других форм соучастия.

Кроме того, по мнению автора, само деление форм соучастия на довольно схожие между собой понятия в отдельных случаях может быть излишним Как уже видно из указанных выше доводов, различия между организованной группой и преступным сообществом можно считать весьма неопределенными, что вызывает неясность в процессе квалификации и доказывания той или иной из данных форм соучастия

Таким образом, более эффективным было бы выделение форм «простого» соучастия и какой-либо единой формы «сложного» соучастия, которые соответственно относились бы к групповой и к организованной преступности.

Принимая во внимание все описанные сложности в отграничении друг от друга понятия преступного сообщества (преступной организации) и организованной группы, в квалификации совершенных в их составе

деяний, диссертант считает необходимым изменение норм закона об организованных формах соучастия, отказавшись от существующего в законе деления организованных преступных формирований на группы и сообщества (организации) и дав понятие «организованного преступного формирования».

Формы совместного совершения преступных деяний, предусмотренные в российском УК, не включены в уголовный кодекс ФРГ в качестве общих норм. Теория немецкого уголовного права рассматривает формы исполнительства и соисполнительства, составляющие в совокупности с соучастием и иными проявлениями совместной преступной деятельности институт сообщничества в немецком уголовном праве (см. §3 гл. 1 работы).

К таким формам относятся: единоличное исполнительство (Alleintäterschaft/ unmittelbare Täterschaft) (§ 25 абз.1 деян.1 УК ФРГ), параллельное исполнительство (Nebentäterschaft), опосредованное исполнительство (Mittelbare Täterschaft) (§ 25 абз.1 деян.2 УК ФРГ), соисполнительство (Mittäterschaft) (§ 25 абз.2).

В Особенной части УК ФРГ употребляется еще одно понятие -«объединения» (преступное объединение - § 129, террористическое объединение - § 129а и т.д.).

Объединение определяется как - заключенный на определенный срок союз минимум трех лиц, которые посредством подчинения отдельной воли каждого единой воле объединения следуют общим целям и поддерживают между собой отношения, благодаря которым они чувствуют себя единым целым.

Ряд признаков данного объединения напоминает признаки преступного сообщества в российском законодательстве, а именно' заключение союза на определенный срок - устойчивость, подчинение воли каждого единой воле объединения - организованность, следование общим

целям и поддержание между собой отношений, благодаря которым они чувствуют себя единым целым - сплоченность, однако, в отличие от российского, немецкое определение является более четким и ясным.

Исходя из описанных выше признаков, следует, что данное объединение может рассматриваться как аналог таких понятий российского уголовного права, как организованная группа или даже преступное сообщество (преступная организация). И именно факт наличия в германском понятии «объединения» признаков обеих форм соучастия, присутствующих в российском уголовном законодательстве, является не недостатком, а, скорее, преимуществом.

Как уже говорилось выше наличие единой формы «сложного» соучастия позволило бы на практике более эффективно применять законодательные нормы, направленные на пресечение любых проявлений организованной преступной деятельности, а не фокусировать все свое внимание на разграничении таких признаков как устойчивость и сплоченность.

В § 3 «Классификация соучастников (сообщников)» работы рассматривается вопрос о видах соучастников (сообщников) по уголовному праву Российской Федерации и Федеративной Республики Германии.

Российский уголовный закон, помимо понятия «соучастия в совершении преступления», рассматривает также различные виды соучастников (ст. 33 ч.1 УК РФ).

В свою очередь во второй главе УК ФРГ (общая часть), рассматривающей деяние и понятия его характеризующие, третьим разделом определены исполнительство, соисполнительство как особая его форма и соучастие.

Для определения лиц, совместно участвующих в совершении преступления, немецкий УК выделяет два собирательных понятия:

«сообщник» и «соучастник». В понятие «сообщников» УК Германии наряду с исполнителем и соисполнителем включает: основателя или организатора какого-либо преступного формирования, покровителя, вербовщика, лицо, поддерживающее деятельность преступного формирования, укрывателя выгоды от преступления, лицо, препятствующее привлечению кого-либо к ответственности или к отбыванию наказания, укрывателя имущества и т.д., которые несут ответственность за соответствующие деяния согласно нормам Особенной части В свою очередь, немецкое «соучастие» представляет собой только два вида проявления совместной преступной деятельности подстрекательство и пособничество.

Таким образом, российское понятие «соучастника» в немецком уголовном законодательстве можно соотнести с более широким понятием «сообщника», а немецкий термин «соучастник» имеет отношение только к лицам, самостоятельно не выполняющим объективную сторону преступления.

Рассматривая положения российского и германского уголовного права, диссертант приводит признаки, характерные для отдельных видов соучастников.

В частности, в немецком уголовном праве касательно института пособничества присутствует понятие «нейтральных повседневных действий».

Сложность этого понятия заключается в том, что определенное лицо совершает внешне вполне нормальные для своей профессиональной деятельности действия, но знает о преступном характере деятельности лица, с которым они связаны Например, объяснение банковским работником правил анонимного банковского перевода или разницы в уплате налогов с процентов внутри страны и за рубежом при осознании того, что эта информация будет использоваться для совершения

экономического или налогового преступления. Таким образом, оценка и определение преступности или допустимости таких действий возможна только в результате подробного изучения субъективной стороны деяния.

Эта проблема знакома и российской практике, например, отграничение преступной деятельности в рамках преступного формирования от деятельности «обслуживающего персонала», т.е. разграничение функций членов формирования на «криминальные» и «социальные». Например, трудно отнести к вспомогательной, в понимании пособничества, деятельности работу прачки или повара, обслуживающих группу. То же касается, в отдельных случаях действий автомехаников, выполняющих специальные заказы клиентов сервиса, или тренеров, занимающихся с группой борцов или охранников. Таким образом, понятие «нейтральных повседневных действий», возможно, следовало бы сделать предметом рассмотрения и российской судебной практики, например, в рамках толкования его в постановлении Пленума Верховного Суда.

Рассмотрев основные виды совместной преступной деятельности, автор отмечает и тот факт, что, как уже говорилось выше, немецкое уголовное право причисляет к числу сообщников более широкий, по сравнению с российским соучастием, круг лиц. В частности к сообщничеству в ФРГ относятся и различные виды укрывательства.

В соответствии с российским законодательством применительно к подобным деяниям признак заранее данного обещания отделяет соучастие в форме пособничества от укрывательства. При этом следует обратить внимание на то, что российским уголовным законом в ст. 316 Особенной части УК РФ установлена ответственность только за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Следовательно, укрывательство преступлений, не являющихся особо тяжкими, вообще не влечет уголовной ответственности.

Такое ограничение не позволяет применять данную норму к значительному числу не менее общественно опасных составов преступлений (например, к преступлениям против собственности или к преступлениям в сфере экономической деятельности) Что, в свою очередь, сказывается и на осуществлении превентивной функции уголовного права. В этой связи, было бы целесообразно включить в круг укрываемых преступлений наряду с особо тяжкими категорию тяжких.

Проведенное диссертантом исследование показало, что представленные в уголовном праве ФРГ и в уголовном праве РФ институты пособничества и укрывательства, по своей сути, совпадают. В то же время, УК ФРГ дает общее понятие пособничества, не обозначая, в отличие от российского УК, конкретные его формы. Отличительной чертой института укрывательства в ФРГ, от аналогичного в России, является его детализация по видам.

Российское уголовное право рассматривает укрывательство с позиции совершения заранее не обещанных деяний В германском законодательстве укрывательство является институтом, дополняющим пособничество, и охватывает как заранее обещанные, так и заранее не обещанные деяния. Это облегчает квалификацию таких деяний и, следовательно, дает правоохранительным органам возможность обеспечить неотвратимость наказания за осуществление пособничества и укрывательства, особенно, совершаемых в рамках деятельности преступных формирований.

На практику применения института укрывательства в РФ влияет и отсутствие определения данного деяния как в Общей, так и в Особенной (ст. 316) частях УК РФ. В УК ФРГ, напротив, для каждого проявления укрывательства указываются конкретные варианты его проявлений

Выделение в немецком уголовном законе ответственности за различные виды укрывательства обеспечивает выполнение таких

правоохранительных функций как выявление и профилактика преступлений. Законодатель предоставляет правоохранительным органам возможность выполнения принципа неотвратимости наказания, а с другой стороны, обязывает граждан, опять-таки под угрозой наказания, сообщать об известных им фактах совершения преступлений. В то же время немецкое законодательство о защите свидетелей и потерпевших на должном уровне обеспечивает их безопасность, одновременно предусматривая поощрительные меры за выполнение так называемого «гражданского долга».

С другой стороны, хотя немецкое законодательство и устанавливает более строгое, по сравнению с российским, наказание за укрывательство, оно предусматривает в конкретных случаях различный круг лиц, освобождаемых от уголовной ответственности.

От ответственности по УК ФРГ не освобождаются родители несовершеннолетних детей, если они могли предотвратить преступление, т.к. Германское гражданское уложение возлагает на них обязанность контролировать действия и имущество последних. Круг лиц, освобождаемых от ответственности за укрывательство в ФРГ шире. К нему относятся: родственники по браку и по крови по прямой линии, супруг, обрученный, братья/сестры, супруги братьев/сестер, а также лица, связанные отношениями, возникшими вследствие внебрачного рождения ребенка, если брак, лежащий в основании данного отношения более не существует, или если беременность была прервана.

Рассматривая данные варианты определения круга лиц, освобождаемых от ответственности в связи с укрывательством, можно, с одной стороны, признать, что подход российского законодателя более правилен с точки зрения разумного ограничения перечня таких лиц. с другой стороны, нельзя не учитывать тенденции развития современного общества, признавшего и фактически существующие брачные отношения в

различных областях права. В этой связи, было бы целесообразно дополнить формулировку примечания «супруг и близкие родственники» понятием «члены семьи», подразумевающим лиц, проживающих совместно и ведущих совместное хозяйство.

Таким образом, исходя из изложенного и учитывая опыт германского уголовного законодательства, диссертантом предлагается следующая редакция ст. 316 УК РФ:

Укрывательство тяжких или особо тяжких преступлений -

наказывается...

Примечание.

1. Под укрывательством в статье настоящего Кодекса понимаются сокрытие средств или орудий совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем, умышленное воспрепятствование привлечению лица к уголовной ответственности или к отбыванию назначенного ему уголовного наказания, без заранее данного обещания на совершение таких деяний.

2. Лицо не подлежит уголовной ответственности за укрывательство преступления, совершенного его супругом, членом семьи или близким родственником.

Глава 2 «Характеристика форм соучастия при квалификации деяний, связанных с организационной преступной деятельностью» включает в себя два параграфа

В § 1 «Вопросы соучастия при организации преступного сообщества/ преступного объединения и бандитизма» рассматривает, прежде всего подходы уголовного законодательства России и ФРГ в отношении борьбы с организованной преступностью И Особенная часть УК РФ и Особенная часть УК ФРГ содержат составы, предусматривающие наказание не только за непосредственно совершенные преступными организациями деяния, но и за саму организационную деятельность по

созданию криминальных структур, их функционированию или участие в них.

Так, Особенная часть УК РФ содержит ст. 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации)», а Особенная часть УК ФРГ - § 129 «Создание преступного объединения».

Значение указанных норм для уголовного права РФ и ФРГ заключается, прежде всего, в том, что они направлены против совершения преступлений, объектом которых является такой важный для государства институт как общественная безопасность (в понимании германского законодателя объектом данного преступления является также и государственный порядок).

Диссертантом приводится историческая справка формирования норм, устанавливающих ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации)/ преступного объединения.

Рассмотрев составы таких преступлений как создание преступного сообщества (преступной организации) в УК РФ и создание объединения в УК ФРГ, можно сделать вывод о том, что, несмотря на значительные различия в их определениях и наказуемости, законодатели обоих государств придают большое значение борьбе с организованными формами совершения преступлений, наглядными примерами которых и являются деяния, предусмотренные в ст. 210 УК РФ и § 129 УК ФРГ. Однако данное законодательное регулирование можно считать в большей степени формальным, чем фактически действующим. Из-за сложности доказывания необходимых для данных составов признаков в обоих государствах практикуется привлечение лиц, занимающихся преступной деятельностью, лишь за конкретные, совершаемые ими деяния.

Однако наряду с определенными трудностями применения нового уголовного законодательства РФ, которые вызваны отсутствием ряда понятий, а также практического опыта и нормативных разъяснений по

правовой квалификации деяний, связанных с организованной преступностью, на наш взгляд, сам факт введения ответственности за описанные выше преступления свидетельствует о принятии российским государством мер по борьбе с такими ее проявлениями как преступные сообщества и иные преступные формирования.

В рамках исследования вопросов соучастия при организации бандитизма рассматриваются положения российского уголовного права, не имеющие прямого аналога в германском законодательстве. При этом, автор соотносит элементы состава бандитизма (ст. 209 УК РФ) с определениями элементов состава создания преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ).

В отличие от УК РФ, немецкое уголовное законодательство не предусматривает отдельного состава, определяющего уголовную ответственность за бандитизм в понимании российского уголовного закона, характеристика преступлений, совершенных бандой, присутствует в нормах, предусматривающих ответственность за кражу, разбой и т.п.

В § 2 «Криминологические и уголовно-правовые средства борьбы с террористическими объединениями в ФРГ и РФ» диссертант рассматривает другое актуальное на сегодняшний день социально-политическое явление - связь организованной преступности с терроризмом, тем более, что в УК ФРГ «Создание террористического объединения» является производным составом от «Создания преступного объединения», однако, между ними существует различие в направленности целей и деятельности.

Для преступного объединения в понимании уголовного законодательства ФРГ цель и деятельность предполагают совершение любых преступлений, а цель и деятельность террористического объединения предусматривают совершение конкретно указанных в абз. 1 п.п. 1-3 § 129а деяний

В российском УК ответственность за создание террористического объединения прямо не предусмотрена. УК РФ выделяет группу преступлений террористического характера.

Непосредственно понятие террористической организации дается не в УК, а в Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г. № 130-ФЭ. В отношении преступлений террористического характера российский законодатель выделил ответственность лиц, вовлекающих, склоняющих, вооружающих, обучающих или финансирующих террористические организации или их деятельность. В этих целях в УК РФ Федеральным законом от 24.07.2002 года была введена ст. 205 «Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению».

В рамках изучения германского опыта борьбы с террористическими и иными преступными объединениями диссертантом рассматривается практика реализации задачи совместного противодействия трансграничной организованной преступности и международному терроризму.

Интернационализация преступности и необходимость объединения усилий государств в борьбе против нее породили тенденцию к интернационализации уголовного права.

После событий 11.09.2001 г. в США в ФРГ, как и в ряде других стран, были разработаны два, так называемых, «Антитеррористических пакета», последняя часть которых датируется 20 декабря 2001 г. В рамках одного из этих «пакетов» были внесены соответствующие необходимые изменения в некоторые нормативные акты, в т.ч. в УК ФРГ. В частности, в соответствии с 34-м Законом о внесении изменений в уголовное право (Das 34. Strafrechtsänderungsgesetz) от 22.08.2002 г., в УК ФРГ был включен дополнительный параграф - § 129Ь «Преступные и террористические объединения за рубежом. Расширительное применение мер по конфискации и обращению имущества в доход государства».

С помощью вновь введенных норм правоохранительные органы ФРГ получили возможность преследовать и объединения, которые напрямую на территории ФРГ не совершали никаких преступных деяний, однако, за границей ФРГ признаны террористическими.

Это лишний раз подтверждает тот факт, что международное право идет на распространение действия внутреннего права на международное пространство, когда этого требуют общие интересы государств.

Что касается общей целесообразности использования опыта прямого включения такого рода норм в Уголовный кодекс Российской Федерации, то диссертант указывает на то, что несмотря на признание Конституцией Российской Федерации (ч. 4 ст. 15) положения о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры России являются неотъемлемой частью национального права России, и имеют приоритет над национальными нормами, Пленум Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 г. в п 5 уточнил в отношении положений международных договоров, что они подлежат приоритетному применению в отношении закона лишь в том случае, если согласие на его обязательность «было принято в форме федерального закона».

Помимо международных договоров, в данной области существует большое количество межведомственных соглашений, которые, в любом случае, не могут создавать прав и обязанностей или устанавливать ответственность для частных лиц.

Кроме того, само уголовное право России исходит из правила, что уголовная ответственность возможна только в отношении деяний, прямо предусмотренных в Уголовном кодексе Российской Федерации

Таким образом, любое положение, имеющее существенное значение, каковым, очевидно, является все, что относится к борьбе с

терроризмом и организованной преступностью, подлежит четкой регламентации и, вероятно, также включению в Уголовный кодекс РФ.

В заключении сформулированы теоретические выводы и предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства Российской Федерации.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Казакова В.А., Карпова И.Б., Фирсаков C.B. Преступное сообщество как наиболее опасная форма соучастия // Журнал ежегодного российско-германского юридического семинара. - Берлин, 1998.-1,95 п л. (в соавт.).

Карпова И.Б., Прокофьева Т.В. Сравнительный анализ института соучастия в уголовном праве РФ и ФРГ // Сборник: Проблемы борьбы с преступностью в регионах России: материалы научно-практической конференции, посвященной 10-летию НИЛ-9 ВНИИ МВД РФ. - М.: ВНИИ МВД РФ, 1999,- 1,2 пл. (в соавт.).

Карпова И.Б., Фирсаков C.B. Проблемы борьбы с терроризмом в России // Журнал ежегодного российско-германского юридического семинара. - Берлин, 1999,- 0,6 пл. (в соавт.).

Карпова И. Б., Прокофьева Т.В. Сравнительный анализ пособничества и укрывательства в уголовном праве РФ и ФРГ // Сборник научных трудов ВНИИ МВД РФ: Проблемы борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом. - М.' ВНИИ МВД РФ, 2000 -1,2 п.л. (в соавт.).

Карпова КБ. Ответственность за деятельность преступных и иных террористических объединений за рубежом по германскому уголовному праву // Российский следователь. - М., 2005. - № 1.- 0,8 п.л.

Для заметок

I 1

РНБ Русский фонд

2005-4 49326

Заказ № 100 Подписано в печать 26.01.05 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1

ООО "Цифровичок", тел. 741-18-71,505-28-72 www.cfr.ru

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Карпова, Ирина Борисовна, кандидата юридических наук

Введение.

Глава 1. Общие черты и особенности института соучастия в уголовном праве России и Германии.

§ 1. Понятие соучастия в преступлении.

§ 2. Формы соучастия в преступлении.

§ 3. Классификация соучастников (сообщников).

Глава 2. Характеристика форм соучастия при квалификации преступлений, связанных с организационной преступной деятельностью.

§ 1. Вопросы соучастия при организации преступного сообщества/ преступного объединения и бандитизма.

§ 2. Криминологические и уголовно-правовые средства борьбы с террористическими объединениями в ФРГ и РФ.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Институт соучастия в преступлении"

Актуальность темы исследования. Проблемы соучастия в преступлении являются одной из наиболее сложных проблем уголовного права. Распространенность совершаемых в соучастии преступлений, а также тяжесть их последствий придают данной проблеме характер одной из ключевых.

Поэтому вполне объяснимо и оправдано то внимание, которое уделено разработке общего учения о соучастии и его различных аспектах в трудах видных ученых, как дореволюционных, так и современных: Ю.М. Антоняна, Ф.Г. Бурчака, Л.Д. Гаухмана, А.И. Гурова, В.Г. Гриба, П.И. Гришаева, А.И. Долговой, М.И. Ковалева, Г.А. Кригера, B.C. Комиссарова, B.C. Овчинского, Н.С. Таганцева, П.Ф. Тельнова, А.Н. Трайнина и др.

Однако несмотря на наличие значительного числа фундаментальных трудов и многочисленных работ и публикаций, посвященных институту соучастия, до настоящего времени имеется немало спорных позиций и взглядов по вопросу о сущности видов и форм соучастия в преступлении, критериях их классификации, количестве и наименовании и, что особенно существенно для практики, о квалификации действий соучастников в зависимости от вида или формы соучастия. В числе прочего дальнейшей законодательной проработки требует регламентация уголовной ответственности лиц, непосредственно или опосредованно участвующих в совершении преступления. Такое положение свидетельствует об актуальности избранной для исследования темы. Но не только теоретическая сложность проблемы привлекает к ней внимание специалистов.

Актуальность темы соучастия определяется прежде всего местом, которое занимает групповая и особенно организованная преступность в общей структуре преступности. Следует отметить, что за последние годы отмечается ее непрерывный количественный и качественный рост.

За период 2003 года в России выявлено 2 756 398 преступлений, из них 40 % составили тяжкие и особо тяжкие \ На долю преступлений, совершенных в составе организованных групп или преступных сообществ, также приходится около 40 %2.

Основу организованной преступности России составляют главным образом теневая экономика и криминальное предпринимательство. Происходит постоянное сращивание криминала, теневого бизнеса и представителей властных структур прежде всего на почве передела собственности, что позволяет организованным группам и преступным сообществам сохранять контроль над значительной частью экономического потенциала и финансовых ресурсов страны. Уже на момент начала 2001 г. на оперативном учете находились 130 преступных сообществ общей численностью свыше 7,5 тыс. человек, под контролем которых находились

-у около 3 тыс. реально действующих хозяйствующих субъектов . В 2003 г. в оперативной разработке находились 115 преступных сообществ, в распоряжении которых были 500 организованных преступных групп, насчитывающих более 4 000 активных членов4. Преступной экспансии подвержены ключевые для обеспечения безопасности государства отрасли экономики: кредитно-финансовая сфера, промышленное производство,

1 См.: МВД России. Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2003 года. М., 2004, с. 53

См.: Статистические данные ГУБОП СКМ МВД России. Из материалов заседаний российско-германской рабочей группы 2003 г.

3 См.: МВД России. МВД России. Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2000 года. М., 2001, с. 12-23

4 См.: Статистические данные ГУБОП СКМ МВД России. Из материалов заседаний российско-германской рабочей группы 2003 г. транспорт, добыча и переработка сырьевых ресурсов, внешнеэкономическая деятельность и ряд других.

За последние десять лет общее количество выявленных преступлений в сфере экономики, а также учтенный размер нанесенного ими ущерба возросли более, чем в 3 раза. За 12 месяцев 2003 года было зарегистрировано 376,8 тыс. преступлений экономической направленности, что практически на четверть превышает уровень 1999 года. Однако учитывая высокий уровень латентности преступлений в сфере экономики, реальное количество совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб можгут быть в несколько раз выше.

Потребность организованной преступности в усилении своих позиций в экономической и финансово-кредитной сферах остро ставит проблему борьбы с коррупцией в органах власти.

Так, в 2002 г. было раскрыто 512 преступлений, совершенных организованными группами и преступными сообществами с коррумпированными связями, выявлено 2345 преступлений, совершенных должностными лицами, из них в органах власти - 765.

В то же время в отличие от ситуации, например, 2000 г. доля организованной преступности от числа совершенных тяжких и особо тяжких преступлений общеуголовной направленности уже не столь высока. Так, если в 2000 г. случаи бандитизма, совершенные организованными преступными группами или преступными сообществами, составляли 24,1%, то в 2002 и 2003 г.г. - только 1,6 %.

При этом, конечно, необходимо учитывать, что лица, совершающие преступления в составе организованной группы, преступного сообщества или иных преступных формирований, стремясь избежать более высокого наказания, как правило, отрицают факт группового совершения преступления, покрывая тем самым своих соучастников и выступая соответственно в качестве самостоятельных исполнителей. Так, например, по раскрытым в 2002 году 75 делам в отношении преступных сообществ к уголовной ответственности привлекаются всего 142 человека. Простой арифметический подсчет показывает, что в среднем на каждое уголовное дело приходится менее чем по 2 обвиняемых, в то время как минимальным требованием для соучастия уже является наличие группы, состоящей из 2 или более человек. При этом необходимо отметить, что в 2002 году в целом на треть сократилось число привлеченных к ответственности участников организованных групп и преступных сообществ. В 2003 г. число привлеченных к ответственности лиц, связанных с деятельностью организованных преступных групп и преступных сообществ, сократилось на 10,7 % и составило только 3,3 % от общего числа привлеченных к уголовной ответственности 6. Следовательно, учитывая сложность доказывания факта соучастия в преступлении, можно предположить, что реальная доля групповой и организованной преступности может быть значительно больше официально учтенной в данной области.

Практическая значимость исследования. Приведенные выше примеры говорят о том, что произведенное исследование не просто актуально, но и практически значимо, т.к. автор на основе анализа действующего законодательства о соучастии в преступлении, мнений по данному вопросу, высказанных в трудах российских и германских правоведов, изучения и обобщения судебной практики формулирует выводы относительно понимания сущности и типовых признаков видов и форм соучастия. Сделанные в работе выводы, возможно, позволят в перспективе использовать результаты

5 См.: МВД России. Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2002 года. М., 2003, с. 4

6 См.: Kriminalitätslage Russland 2003. BKA-Jahresbericht. 2004, s. 1 исследования для совершенствования действующего отечественного законодательства.

Научная новизна исследования.

Новизна проведенного исследования заключается в том, что в данной работе автором впервые после изменения в 1996 году и вступления в действие в 1997 году нового отечественного уголовного законодательства и после проведенной в рамках «Антитеррористического пакета» реформы германского законодательства проведен сравнительный анализ института соучастия в уголовном праве Российской Федерации и Федеративной Республики Германии. Ранее опыт германских правоведов изучался некоторыми российскими учеными по темам, касающимся таких уголовно-правовых и криминологических вопросов, как состояние преступности, особенности преступности несовершеннолетних, институт вины, виды наказаний, отдельные виды преступлений, борьба с организованной преступностью. Однако эти исследования не ставили своей задачей отдельно и подробно сравнить уголовное законодательство РФ и ФРГ в части, касающейся института соучастия, и, кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что в 1998 году была проведена очередная реформа немецкого уголовного законодательства (Dritte Reformstufe des Strafrechts: das Sechste Gesetz zur Reform des Strafrechts, 26.01.1998), а также были введены новые нормы в Особенной части УК ФРГ в 2002 г. (34. Strafrechtsänderungsgesetz, 22.08.2002).

В рамках функций организатора преступного объединения впервые выделяется тот факт, что лицо может заниматься не только непосредственно организацией или руководством преступной деятельности объединения, но и осуществлять, например, руководство сокрытием следов от этой деятельности.

Впервые в рамках заимствования германского законодательного опыта предложено дополнение видов соучастников такими фигурами, как вербовщик и покровитель, с толкованием их функций.

Диссертантом предлагается объединение двух форм сложного соучастия (организованной группы и преступного сообщества) в одну -преступное объединение - и приводится его возможное законодательное определение.

В обеспечении эффективной реализации уголовно-правовых норм лежат значимость изучения зарубежного опыта и необходимость унификации уголовного законодательства в области борьбы с групповой и организованной преступностью, носящей трансграничный характер (в ФРГ в списке наиболее опасных преступных сообществ, имеющих трансграничные связи, числятся семь российских группировок: «Солнцевская», «Тамбовская», «Уралмаш», п

Братская», «Красноярская», «Общак» (Дальний Восток) и «Канапы» ).

Несмотря на популярность в последнее время в рамках интеграции России в международное сообщество опыта правоохранительных органов

7 См.: Knminalitätslage Russland 2003. BKA-Jahresbericht. 2004, s. 1

США, в особенности по вопросам борьбы с организованной преступностью и терроризмом, автором намеренно рассматривается возможность заимствования опыта по данной проблематике у ФРГ. Причиной такого выбора является тот факт, что в отличие от правовой системы США, представляющей англосаксонскую правовую семью, т.е. систему общего права, правовые системы как ФРГ, так и России относятся к романо-германской правовой семье (системе континентального права). Таким образом, германский опыт законодательного и практического противодействия преступности может быть ближе по своей сути к требованиям российского права.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, связанные с совершением организованных и групповых преступлений, а также преступных деяний, связанных с наиболее опасными формами соучастия. Предметом исследования являются:

• нормы уголовного права России и ФРГ, определяющие признаки деяний, являющихся основанием для привлечения к уголовной ответственности за соучастие в преступлении или за деяния, непосредственно связанные с наиболее опасными формами соучастия;

• судебная и следственная практика в рамках правовой реализации указанных уголовно-правовых норм;

• исторический опыт (России и ФРГ) правового регулирования борьбы с групповой и организованной преступностью.

Для достижения данной цели ставятся следующие задачи: раскрыть содержание и определить критерии классификации и квалификации деяний соучастников; проанализировать признаки и основания дифференциации различных форм соучастия; проанализировать особенности правовых оснований и форм реализации уголовно-правовых норм, предусматривающих привлечение к ответственности за соучастие или за деяния, связанные с наиболее опасными формами соучастия, в уголовном праве России и ФРГ; провести анализ толкования и практики реализации указанных норм в России и в ФРГ

Методология, эмпирическая и теоретическая базы исследования.

При обработке теоретической базы и эмпирического материала для исследования были использованы общие и некоторые частные научные методы, а именно: сравнительного правоведения, исторический, конкретно-социологический, логического анализа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Авторское определение организованного преступного сообщества, под которым понимается преступное формирование, состоящее из нескольких преступных групп, совершающих преступления с целью получения дохода от совместной преступной деятельности, имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками.

2. Возможен также другой вариант решения данного вопроса: объединение форм сложного соучастия с распределением ролей, а именно: понятия «организованной преступной группы» и «преступного сообщества» в одну - «преступное объединение», под которым понимается преступное формирование, состоящее из одной или нескольких преступных групп, совершающих преступления с целью получения дохода от совместной преступной деятельности, и имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками.

Авторская редакция ст. 316 УК РФ относительно пересмотра круга укрываемых преступлений. В частности, ограничение действия нормы только в отношении особо тяжких преступлений не позволяет применять ее к значительному числу не менее общественно опасных составов преступлений, например, к преступлениям против собственности или к преступлениям в сфере экономики.

Включение в Примечание к ст. 316 УК РФ подробной формулировки понятия укрывательства.

Расширение круга лиц, освобождаемых от ответственности за укрывательство преступления, путем отнесения к данной группе наравне с супругом и членом семьи иных близких родственников. Заимствование у германского законодателя таких понятий, как а) «вербовка» как явная или скрытая пропаганда в пользу формирований, направленная на пополнение их состава, а также на создание контактов с лицами, способными оказать формированию материальную или какую-либо иную поддержку; б) «покровитель», т.е. лицо, осуществляющее деятельность, отличную от деятельности организатора, связанную в большей степени с обеспечением защиты подразделения, аналогичную коррупционной деятельности.

При рассмотрении функций организатора преступного сообщества (преступной организации) следует учитывать не только деятельность по созданию организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), руководству таким сообществом или входящими в него структурными подразделениями, руководству лидерами организованных групп, входящих в преступное сообщество (преступную организацию) для совершения конкретных преступлений, но и руководство деятельностью по сокрытию следов преступлений, совершенных лидерами и участниками сообщества (организации), и иной деятельностью объединения. 6. В отношении института пособничества, возможно, следовало бы сделать предметом рассмотрения Пленума Верховного Суда в целях принятия разъясняющего положения понятие «нейтральных повседневных действий», т.е. совершение лицом внешне вполне нормальных для своей профессиональной деятельности действий при осознании им преступного характера деятельности лица, с которым они связаны. Хотя оценка и определение преступности или допустимости таких действий возможна только в результате подробного изучения субъективной стороны деяния, необходимо отличать преступные и «социальные» функции членов преступного формирования.

Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре уголовно-правовых дисциплин факультета экономики и права Московского государственного лингвистического университета.

Материалы исследования внедрены в учебный процесс на кафедре уголовно-правовых дисциплин и кафедре международного и конституционного права факультета экономики и права Московского государственного лингвистического университета.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Карпова, Ирина Борисовна, Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ проблемы законодательного определения в уголовном праве Российской Федерации и Федеративной Республики Германии соучастия в преступлении, основанный на современных достижениях уголовно-правовой науки двух государств, действующем уголовном законодательстве РФ и ФРГ, практике его применения, позволяет сформулировать следующие выводы и рекомендации.

I. Теоретические выводы

1. Соучастие в преступлении в уголовном праве представлено как особая форма совершения преступления, которая характеризуется более высокой степенью общественной опасности деяния. Общественная опасность повышается и за счет того, что совершение преступления совместными усилиями нескольких лиц облегчает достижение преступного результата. На основании данных обстоятельств можно сказать, что повышенная общественная опасность характерна для всех случаев проявления совместной преступной деятельности. Для преступлений, совершаемых в «сложном» соучастии, характерны специализированное распределение ролей, более тщательная подготовка и организованное обеспечение деятельности, т.е. повышение профессионализма и организованности при подготовке и совершении преступлений.

2. Большая часть преступлений, относящихся к групповой и организованной преступности, характеризуется высокой степенью латентности, на что прежде всего влияют такие факторы, как запугивание потерпевших и свидетелей.

3. В правоприменительной практике наблюдается стабильно низкая раскрываемость деяний, квалифицируемых по ст. 210 УК РФ или

- несовершенных организованной преступной группой, что свидетельствует о том, что существующее на сегодняшний момент в России законодательство по борьбе с групповой и организованной преступностью можно считать недостаточно эффективным. Сотрудники правоохранительных органов вынуждены привлекать лиц, занимающихся организованной преступной деятельностью лишь за совершаемые ими единичные деяния, не доказывая * наличие такой формы соучастия, как преступное сообщество (преступная организация).

II. Предложения по совершенствованию действующего уголовного законодательства

1. Для создания реальной базы по противодействию групповой, организованной преступности необходимо устранение существующих неточностей в действующем законодательстве в части устранения неопределенности необходимого для составов ст. 210 УК РФ признака «сплоченности», отличающего его от составов деяний, совершенных «устойчивой» организованной преступной группой в том числе за счет заимствования и подробного анализа опыта зарубежного законодательства у стран с родственными России правовыми системами, например у ФРГ. В этой связи предлагается следующая формулировка для законодательного определения преступного сообщества (преступной организации), под которым понимается преступное формирование, состоящее из нескольких преступных групп, совершающих преступления с целью получения дохода от совместной преступной деятельности, имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками.

2. Альтернативным предложением является выделение форм «простого» соучастия и какой-либо единой формы «сложного» соучастия, которые соответственно относились бы к групповой и к организованной преступности, например для «сложного» соучастия предлагается ввести понятие «организованного преступного формирования», под которым понимается преступное формирование, состоящее из одной или нескольких преступных групп, совершающих преступления с целью получения дохода от совместной преступной деятельности, имеющее иерархическую структуру с распределением ролей между его участниками. Именно факт наличия у германского понятия «объединения» признаков обеих форм соучастия (организованной преступной группы и преступного сообщества (преступной организации), присутствующих в российском уголовном законодательстве, является не недостатком, а скорее преимуществом. Как уже говорилось выше, наличие единой формы «сложного» соучастия позволило бы на практике более эффективно применять законодательные нормы, направленные на пресечение любых проявлений организованной преступной деятельности, а не фокусировать все свое внимание на разграничении таких признаков, как устойчивость и сплоченность.

3. Выделение в российском уголовном законе ответственности за различные виды укрывательства и несообщения о преступлениях обеспечило бы выполнение таких правоохранительных функций, как выявление и профилактика преступлений. Нормы такого рода, с одной стороны, предоставляют правоохранительным органам возможность выполнения принципа неотвратимости наказания, а, с другой стороны, обязывают граждан опять-таки под угрозой наказания сообщать об известных им фактах совершения преступлений.

4. Таким образом, исходя из изложенного и учитывая опыт построения германского уголовного законодательства, предлагается следующая редакция ст. 316 УК РФ:

Укрывательство тяжких или особо тяжких преступлений наказывается.

Примечание. 1. Под укрывательством в статье настоящего Кодекса понимаются умышленное воспрепятствование привлечению лица к уголовной ответственности или к отбыванию назначенного ему уголовного наказания, сокрытие средств или орудий совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем, без заранее данного обещания на совершение таких деяний.

III. Предложения по совершенствованию российского законодательства с учетом опыта германского уголовного законодательства

1. Опыт германского законодателя представляется полезным и в части привлечения к ответственности лиц, самостоятельно не выполняющих объективную сторону преступления. Включение в российское уголовное право таких понятий, как «вербовка», «поддержка», а также такого соучастника как «покровитель», обеспечило бы более эффективное противодействие различным видам криминальной деятельности, например коррупции.

2. В отношении института пособничества следовало бы сделать предметом рассмотрения Пленума Верховного Суда в целях принятия разъясняющего положения понятие «нейтральных повседневных действий», т.е. совершение лицом внешне вполне нормальных для своей профессиональной деятельности действий при осознании им преступного характера деятельности лица, с которым они связаны. Хотя оценка и определение преступности или допустимости таких действий возможны только в результате подробного изучения субъективной стороны деяния, необходимо привести критерии для отграничения «преступных» от «социальных» функций членов преступного формирования.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Институт соучастия в преступлении»

1. Нормативно-правовые акты

2. Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993, 25 декабря.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации. Принят Государственной Думой 24.05.1996 года, Одобрен Советом Федерации 5.06.1996 года, в ред. Федерального закона от 25.06.1998 года и Федерального закона от 09.03.2001 года

4. Strafgesetzbuch vom 15. Mai 1871 (RGBl. S. 127). Gesetzesstand: 30.8.2002

5. Das Vierunddreißigste Strafrechtsänderungsgesetz § 129b StGB (34. StrÄndG) vom 22. August 2002 (BGBl. I, 3390).

6. Указ Президента РФ «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000, № 2. Ст. 170.

7. Следственная и судебная практика

8. Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями. Отв. ред. Радченко В.И. М., 1999

9. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993. М., 1994

10. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации. Составители: Бородин С.В., Трусова А.И., М, 2001.

11. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. № 11 «О судебной практике о преступлениях против личной собственности» // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1986, № 6.

12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997, № 3.

13. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».

14. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации».

15. Entscheidungen des Bundesgerichtshofs in Strafsachen.

16. Entscheidungen des Bundesgerichtshofs in Strafsachen. 26.07.94, 5 StR 98/94

17. Oberster Gerichtshof für die britische Zone in Köln: die Rechtsprechung in Strafsachen.

18. Entscheidungen des Reichgerichts in Strafsachen. Band 50. c.220.19. Strafverteidiger. 1985

19. Rebmann/ Dahs/ Miebach, Neue Entscheidungssammlung für Strafrecht seit 198721. Материалы уголовных дел

20. Монографии, пособия, статьи

21. Авенисян С.С. Соучастие в преступлении со специальным субъектом, М., Законность и право, 2004.

22. Антонян Ю.М. Психологические проблемы организованной преступности // 10 лет борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом: Сб. научн. трудов. М.: ВНИИ МВД России, 2000.

23. Белокуров О.В. Организованная преступность: история развития и формы проявления // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1992, № 4.

24. Бондарь JI.H., Бойцов И .Я. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью: иллюзии, реальность и возможная альтернатива // Государство и право. 2000, №11.

25. Бурчак Ф.Г. «Учение о соучастии по советскому уголовному праву», Киев, Вища школа, 1969

26. Быков В.М. Признаки организованной преступной группы // Законность. 1998, № 9.

27. Водько Н.П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью: Научно-практическое пособие. М.: Юриспруденция, 2000.

28. Водько Н.П. Характеристика организованной преступности. М.: МИ МВД России, 2001.

29. Вышинский А. Я. Судебные речи. М., 1955

30. Галиакбаров Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. 2000, № 4.

31. Галимов И.Г., Сундуров Ф.Р. Организованная преступность: тенденции, проблемы, решения. Казань, 1998.

32. Гаухман Л.Д., Максимов C.B. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. М., Законность, 1997, №2

33. Голубев В.В. Особенности расследования уголовных дел о бандитизме. М., 1997

34. Гриб В.Г., «Противодействие организованной преступности». Учебное пособие. Высшее образование, Инфра-М, М., 2001

35. Гриб В.Г., Фирсаков C.B., Казакова В.А., Лозовицкая Г.П. Совершенствование тактики доказывания по делам о бандитизме: Учебное пособие. М.: ВНИИ МВД России, 1998.

36. Григорьев В.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву РФ. Уфа, 1995

37. Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959.

38. Гришаев П.И., Кригер Г.А., «Соучастие по уголовному праву», М., 1959

39. Гуров А.И. Организованная преступность не миф, а реальность. М., 1990.

40. Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991

41. Иванов Н.Г. Парадоксы уголовного закона // Государство и право. 1998, №3.

42. Информационно-аналитические материалы к Всероссийскому совещанию по проблемам борьбы с организованной преступностью, в том числе транснациональной, М., ВНИИ МВД России, 1999

43. Казакова В.А., Карпова И.Б., Фирсаков C.B. «Преступное сообщество как наиболее опасная форма соучастия», Журнал ежегодного российско-германского юридического семинара, Берлин, 1998 г.;

44. Казакова В.А., Вооруженная преступность: криминологические и уголовно-правовые проблемы. М., Логос, 2003 г.

45. Казакова В.А., Вооруженная преступность: криминологические и уголовно-правовые проблемы. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук, ВНИИ МВД, М., 2003 г.

46. Карпец И.И. Социалистическая криминология. Состояние и задачи // Социалистическая законность. 1987, № 8.

47. Казакова В.А, Карпова И.Б., Фирсаков C.B. «Преступное сообщество как наиболее опасная форма соучастия». Журнал ежегодного российско-германского юридического семинара, Министерство юстиции ФРГ, Берлин, 1998 г.;

48. Карпова И.Б., Фирсаков C.B. «Проблемы борьбы с терроризмом в России», Журнал ежегодного российско-германского юридического семинара, Министерство юстиции ФРГ, Берлин, 1999 г.

49. Карпова И.Б., Прокофьева T.B. «Сравнительный анализ пособничества и укрывательства в уголовном праве РФ и ФРГ», Сборник научных трудов ВНИИ МВД РФ: Проблемы борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом, Москва, ВНИИ МВД РФ, 2000 г.

50. Карпова И.Б. «Ответственность за деятельность преступных и иных террористических объединений за рубежом по германскому уголовному праву», Журнал «Российский следователь», Москва, 2005 г.

51. Кашелкин А.Б. О разграничении понятий групповой и организованной преступности // Проблемы борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом: Сборник научных трудов. М.: ВНИИ МВД России, 2001.

52. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. 4.2. Свердловск, 1962

53. Комиссаров B.C. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества по новому УК РФ. М., 1997

54. Комментарий к УК Российской Федерации под ред. Михлина A.C., Шмарова И.В. М., 1996

55. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. A.C. Михлин. М.: Спарк, 2000.

56. Комментарий к УК Российской Федерации под ред. Наумова A.B., Юристъ, М., 1996

57. Комментарий к УК Российской Федерации под ред. Радченко В.И., Вердикт, М., 1996

58. Комментарий к УК Российской Федерации под ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М., Норма-Инфра-М, М., 1999

59. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов. Под ред. доктора юр. наук, проф. Кузнецовой Н.Ф. и кандидата юр. наук доц. Тяжковой И.М. М., 1999

60. Куприянов, «Аргументы адвоката, учтенные судом при освобождении подзащитного из-под стражи. Допустимая информация по уголовному делу», Рубрика: «Обсуждаем проблему» в журнале ВС РФ, «Российская юстиция» № 2, 2000

61. МВД России: Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2000 года. М., 2001

62. МВД России: Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2002 года. М., 2003

63. МВД России: Статистический отчет о состоянии борьбы с преступностью в РФ за 12 месяцев 2003 года. М., 2004

64. Овчинский B.C. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. М., 2001.

65. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986.

66. Организованная преступность / Под ред. Долговой А.И., Дьякова C.B. М.: Юрид. лит., 1989.

67. Организованная преступность 2 / Под ред. Долговой А.И., Дъякова C.B. М.: Криминологическая Ассоциация. М., 1993.

68. Организованная преступность 3 / Под ред. Долговой А.И., Дьякова C.B. М.: Криминологическая Ассоциация, 1996.

69. Организованная преступность 4 / Под ред. Долговой А.И. М.: Криминологическая Ассоциация, М., 1998.

70. Основы борьбы с организованной преступностью. Монография/ под ред. Овчинского B.C., Эминова В.Е., Яблокова Н.П., М., Инфра-М, 1996

71. Ошеров В. Преступная группа, шайка-банда и сообщество организация по уголовному праву // Право и жизнь. 1994. Кн. 7-8.

72. Практика борьбы с терроризмом за рубежом (правовые, организационные и тактические аспекты) под ред. Булатова В.И., М., ВНИИ МВД России, 1999 г.

73. Покаместов A.B. Понятие и основные признаки организатора преступной деятельности в уголовном праве. Академия управления МВД России, М., 2000 г.

74. Проблемы борьбы с организованной транснациональной преступностью //Законность. 1995,№ 6.

75. Прозументов Л.М. Уголовное законодательство России об организованных группах: исторический аспект. Сибирский юридический вестник, № 1, 2002 г.

76. Пфаль-Траугзер А. Правый терроризм в ФРГ.- Актуальные проблемы Европы, 1997

77. Российское уголовное право. Общая часть. Учебник под ред. Кудрявцева В.Н., Наумова A.B. М., 1997

78. Словарь по уголовному праву. Отв. ред. проф. Наумов A.B. М., 1997

79. Состояние преступности в России за январь-декабрь1999 г.: Статистический сборник. М.: ГИЦ МВД России, 2000.-13883. Состояние преступности в России за январь-декабрь2000 г.: Статистический сборник. М.: ГИЦ МВД России,2001.

80. Состояние преступности в России за январь-декабрь2001 г.: Статистический сборник. М.: ГИЦ МВД России, 2002.

81. Состояние, проблемы применения и совершенствования законодательства о борьбе с организованной преступностью и коррупцией материалы Всероссийской научно-практической конференции 7-8 июня 2000 года. Выпуск 2, М., 2001.

82. Статистические данные ГУБОП СКМ МВД России. Из материалов заседаний российско-германской рабочей группы 2003 г.

83. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1,1902 г., М., 1994

84. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974

85. Тепляшин В.П. Устойчивость и сплоченность как признаки организованной группы и преступного сообщества: уголовно-правовой аспект // Следователь. 2000, № 2.

86. Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М, 1941

87. Уголовный Кодекс РСФСР: Комментарий. М., 1944, с. 23

88. Уголовное право. Общая часть. М., 1993.

89. Уголовное право. Особенная часть. М.: ИНФРА М -НОРМА, 1997.

90. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. проф. Б.В.Здравомыслова. М., 1999.

91. Уголовное право. Особенная часть: учебник под редакцией Рарога А.И. М., 1997

92. Фомин А.В. Преступные сообщества. М., 1999.

93. Литература на иностранном языке

94. Bubnoff für den Europäischen Rechtsraum, 2003

95. Carl/ Klos. Zeitschrift für Wirtschaft, Steuer und Strafrecht, 1994

96. Dr. Dreher, Dr. Tröndle, Beck'sehe Kurzkommentare. Strafgesetz und Nebengesetze. 47. Auflage. München, 1995

97. Dr. Tröndle/ Dr. Fischer, Beck'sche Kurzkommentare. Strafgesetz und Nebengesetze. 50. Auflage. München, 2001

98. Dr. Tröndle/ Dr. Fischer, Beck'sche Kurzkommentare. Strafgesetz und Nebengesetze. 51. Auflage. München, 2003

99. Fahrenhorst, Juristische Schulung, 1987 105 .Fell, Juristische Schulung, 1994

100. Fritjof Haft. Strafrecht. Allgemeiner Teil. 8. Auflage. München, 1998

101. R. Gössner, Politische Justiz im präventiven Sicherheitsstaat, 1991 Hamburg

102. J. Grässle-Münsche, Kriminelle Vereinigung, 1991, Hamburg

103. Haberstumpf. Monatsschrift für deutsches Recht, 1979

104. Hefendehl. Juristische Ausbildung, 1992111 .Heinz-Jürgen Schneider (Rechtsanwalt): Der neue Paragraf 129b, 2001, Hamburg

105. M. Holzberger, §129b Steilvorlage aus Europa, CILIP 2/2000

106. Jakobs. Zeitschrift für die gesamte Strafrechtswissenschaft, T. 89, Stand 2001

107. U. Jelpke, Freiheit verteidigen, Aktuelle Thesen, Manuskript 8.10.2001- 140115. Laubenthal, juristische Ausbildung. 1985

108. Leipziger Kommentar zum Strafgesetzbuch. Großkommentar, 11. Auflage, 1992

109. Löwe/ Krahl. Zeitschrift für Wirtschaft, Steuer und Strafrecht, 1995

110. Maurach/ Gössel/ Zipf, Strafrecht Allgemeiner Teil, § 48

111. Monatsschrift für deutsches Recht Rechtssprechung des BGH bei Holtz, 1988

112. Murmann, Die Nebentäterschaft im Strafrecht, 1992

113. Neue Juristische Wochenschrift, Stand 2001

114. Neue Zeitschrift für Strafrecht, Schaffstein, 1989

115. Otto, Jura-Kartei. Beilage der Juristischen Ausbildung, Stand 2001

116. Otto. StrafVerteidiger, 1994

117. Ransiek. Zeitschrift für Wirtschaft, Steuer und Strafrecht, 1997

118. Rudolphi/ Horn/ Samson/ Günther/Hoyer, Systematischer Kommentar zum Strafgesetzbuch, Band 1 Allgemeiner Teil, 7. Auflage, 2000

119. Schild Trappe. Harmlose Gehilfenschaft? 1995

120. H.J. Schneider, Innere Sicherheit am Beginn des 21. Jahrhunderts, Marx. Blätter 3/ 2000

121. Schönke/ Schröder, Strafgesetzbuch. 26. Auflage, München 2001

122. Die Strafrechtliche Beteiligungsformenlehre. Schumann, 1990; Stein, 1988

123. Wagner. Monatsschrift für deutsches Recht, 1966

124. Wiegmann, Juristische Schulung, 1993

125. Wohlleben. Beihilfe durch äußerlich neutrale Handlungen, 1996

126. Wolff-Reske. Berufsbedingtes Verhalten als Problem mittelbarer Erfolgsverursachung, 1995

127. Krekeler/ Tiedemann/ Ulsenheimer/ Weimann, Handwörterbuch des Wirtschafts- und Steuerstrafrechts, Köln, 1990

128. Bundestags-Drucksache 14/00 (PDS-Antrag auf Abschaffung des §129a)

129. Bundestags-Drucksache 725/01 (Gesetzentwurf der Bundesregierung zum §129b)

130. Bundestags-Drucksache 14/2860 (PDS-Anfrage zur Praxis des §129a)

131. EU-Kommission, Vorschlag zum Rahmenbeschluss des Rates zur Terrorismusbekämpfung vom 19.09.2001

132. BKA-Kriminalitätslage Deutschland. Wiesbaden, BKA, 1998

133. Kriminalitätslage Russland 2003. BKA-Jahresbericht. Wiesbaden, BKA, 2004

Автор: Карпова, Ирина Борисовна
Город: Москва
Год: 2005
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.08

Диссертация

Институт соучастия в преступлении тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Институт соучастия в преступлениитекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.08 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Институт соучастия в преступлении»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Карпова, Ирина Борисовна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Институт соучастия в преступлении"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Карпова, Ирина Борисовна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Институт соучастия в преступлении»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Институт соучастия в преступлении»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Карпова, Ирина Борисовна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Институт соучастия в преступлении"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право", Карпова, Ирина Борисовна, Москва

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Институт соучастия в преступлении»