Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование

Лысов, Виктор Анатольевич

Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследованиетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование»

На правах рукописи

Лысов Виктор Анатольевич

Карательная политика Советского государства

и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование

Специальность 12 00 01 -теория и история права и государства, история учений о праве и государстве

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

ООЗ17199G

Краснодар 2008

003171996

Работа выполнена на кафедре теории и истории государства и права Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный аграрный университет»

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор

Рассказов Леонид Павлович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Проценко Евгений Дмитриевич доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор Упоров Иван Владимирович

Ведущая организация: Уфимский юридический институт МВД РФ

Защита состоится 26 июня 2008 г в 10 часов на заседании объединенного диссертационного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций по юридическим наукам ДМ 220 038 10 при Кубанском государственном аграрном университете по адресу 350044, г Краснодар, ул Калинина, 13, главный учебный корпус, ауд 215

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044, г Краснодар, ул Калинина, 13)

Автореферат разослан 20 мая 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор юридических наук, .

профессор

В П Камышанский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Великая Отечественная война - один из наиболее героических, и, вместе с тем, трагических периодов в истории России Это событие стало тяжелым испытанием для государства, многонационального советского общества, каждого человека Для борьбы с фашизмом потребовалась максимальная мобилизация всех сил и средств страны Слагаемыми победы стал общенародный отпор агрессору - героизм воинов Вооруженных Сил, массовое партизанское движение, трудовой подвиг тружеников тыла Однако суровое военное время рождало не только образцы мужества, самоотверженности, честного выполнения гражданского долга, но и наглядно выявляла все негативные стороны общественной жизни В трудных условиях военного времени, в частности, отчетливо проявили себя преступные элементы, в том числе пособники фашистов, изменники Родины, дезертиры, диверсанты, то есть лица, посягнувшие на государство как уголовно охраняемый объект Пресечение их преступной деятельности и обеспечение правосудия во время следствия и судебного рассмотрения дел по «контрреволюционным» преступлениям достигалось напряженной работой органов государственной безопасности, органов внутренних дел, органов юстиции, судов, прокуратуры

Опыт деятельности указанных и иных государственных структур по борьбе с государственными преступлениями в экстремальных условиях, а именно таковыми были военные условия, и, прежде всего, в прифронтовых территориях, заслуживает внимательного историко-правового исследования Дело в том, что вопреки международно-правовому запрету агрессии и усилиям, предпринимаемым мировым сообществом к разрешению мирным путем межгосударственных и внутренних противоречий, число вооруженных конфликтов не уменьшается (достаточно назвать, например, горячие точки в Ираке и Афганистане) При этом военная доктрина Российской Федерации, оценивая прямую вооруженную агрессию в ее традиционных формах как маловероятную, все же отмечает, что еще сохраняются, а на отдельных направлениях даже усиливаются потенциальные внешние и внутренние угрозы военной безопасности нашей страны Пока существует опасность войны, важной задачей является выработка наиболее эффективных подходов к правовому регулированию деятельности военной юстиции и, прежде всего, военного правосудия, что предполагает всесторонний анализ научных подходов и практики подготовки соответствующего чрезвычайного военного уголовно-процессуального законодательства, реализуемого с началом военных действий или в условиях реальной угрозы военной агрессии Успешному решению указанной задачи способствует глубокое осмысление опыта и уроков периода Великой Отечественной войны

Однако в вопросах исследования борьбы с государственными преступлениями во время Великой Отечественной войны основное внимание уделялось деятельности органов государственной безопасности и внутренних дел При этом, как правило, вне поля зрения остается осуществление судопроизводства по уголовно-политическим делам как цельного института, включающего во взаимосвязи вопросы установления уголовной ответственности за совершение преступлений, посягающий на существующий политический строй, функционирования органов дознания, следствия, судебной системы, исполнения приговоров В этом контексте имеется еще немало малоизученных аспектов В частности, речь идет об особенностях производства отдельных следственных действий (допрос, обыск, выемка и др), оформления соответствующих уголовно-процессуальных документов в местностях, объявленных на военном положении Немало спорных вопросов имеется в связи с особым порядком рассмотрения дел в военных трибуналах, когда, например, подсудимые не могли иметь защитника Безусловный исследовательский интерес представляет также трансформация субъектов уголовно-процессуального правотворчества во время войны, в частности, таковым был не только законодательный орган, но и новые органы власти, сформированные после начала войны и не предусмотренные Конституцией СССР (прежде всего, Государственный Комитет Обороны) Немалые процессуальные полномочия имели органы НКГБ-НКВД, которые также фактически осуществляли некоторые судебные функции по ряду составов государственных преступлений и ведали вопросами исполнения приговоров Наличие этих и других историко-правовых проблем определяет необходимость дальнейшего изучения правового механизма политических репрессий в период 1941-1945 гг и актуализирует значимость его научного анализа

Степень разработанности темы. Вопросы, связанные с историко-юридическим анализом уголовно-политических репрессий в период Великой Отечественной войны, находят отражение в работах как советского, так и постсоветского периодов Среди авторов, которые в своих трудах затрагивали отдельные аспекты исследуемой проблематики, можно отметить таких как Алексеенков А Е , Бабенко Р В , Белозеров Б П , Борисов А В , Дугин А Н , Малыгин А Я , Дробязко С И , Дугин А Н, Дюков А, Епифанов А Е , Зем-сков В Н , Иванов В А, Ковалев Б В , Конасов В Б , Кудряшев А В , Кузьмин С И, Дорофеев Н К, Лысенков С Г, Сидоренко В П , Мартианов В Е, Мура-нов А И , Некрасов В Ф , Детков М Г , Папков С А , Попов А Ю , Рент Ю А , Романовская В Б , Сальников В П , Степашин СВ , Янгол Н Г ,Соколов Б В , Трайнин А Н , Уйманов В Н , Утевский Б С , Хлевнюк О В , Ча-рыев М Р , Яцкова А и др При этом если в советской историографии наблюдается освещение деятельности органов безопасности и военных трибуналов только с положительной стороны, то после распада СССР, когда стали более открытыми архивы и нашел развитие принцип гласности, стали появ-

ляться и другие оценки, причем в ряде случаев крайне негативные и явно политизированные

Определенное отражение вопросы заявленной темы нашли в ряде диссертационных исследований Григуть А Е Роль и место органов НКВД СССР в осуществлении уголовно-правовой политики Совесткого государства в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг) Дис канд юрид наук М , 1999, Комаров Д Е Великая Отечественная война боевые действия, власть, народные массы Региональный аспект 1941-1945 гг (на материалах Смоленской области) Дис д-ра ист наук М , 2007, Попов А Ю Деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной советской территории (1941-1944) Дис д-ра ист наук М , 2007, Романовская В Б Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века Дис д-ра юрид наук СПб , 1997, Рябченко А Г Органы внутренних дел Краснодарского края в период Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект) Дис канд юрид наук Краснодар, 2000, Сидоренко В П Войска НКВД на Кавказе в 1941-1945 гг исторический аспект Дисс докт ист наук СПб, 2000, Упоров И В Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики в России ХУ111-ХХ вв Дис д-ра ист наук, Краснодар, 2001, Христофорова Е И Режим в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР (1929 -1941 гг) Автореф дис канд юрид наук Москва, 2002, Янгол Н Г Организационно-правовые формы деятельности органов внутренних дел Ленинграда в годы Великой Отечественной войны (19411945 гг) Дисс канд юрид наук М, 1987 и др

Однако юридические аспекты осуществления дознавательно-следственной и судебной деятельности по делам о преступлениях против государственных интересов в период Великой Отечественной войны еще не стали предметом специального монографического исследования В данной работе предпринята попытка некоторым образом восполнить этот пробел

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала Великой Отечественной войны (июнь 1941 г) и до ее окончания (май 1945г) Такой подход вполне логичен, поскольку охватывает время нахождения СССР в условиях войны с Германией, является общепризнанным в отечественной истории, и автор также его использовал Что касается военных действий на Дальнем Востоке (конец 1930-х гг) и с Финляндией (1940 г), то они не являются характерными, поскольку данные военные конфликты были значительно меньшими по масштабу и не влияли на содержание судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государства

регламентирующие деятельность органов государственной безопасности, прокуратуры, деятельность военных трибуналов, а также научные труды, посвященные данной проблематике, материалы уголовно-политических процессов по конкретным уголовным делам, в частности, дело Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта (1941 г), дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории г Краснодара и Краснодарского края (1943 г) и др

Методологическая основа исследования базируется на основных положениях теории научного познания и принципах исторического анализа объективность, историзм, единство исторического и логического, абстрактного и конкретного, общего и особенного, единичного и уникального В процессе исследования использовались специальные методы - хронологический, сравнительно-правовой, системный, юридико-категориальный, структурно -функциональный, статистически-правовой и др Источники исследования включают в себя опубликованные нормативные правовые акты, иные документы партийных и государственных органов, сборники документальных материалов, статистические данные, справочные издания, неопубликованные архивные материалы, а также периодическую печать В диссертации были использованы сборники опубликованных документов Советского государства, содержащие законы, постановления, распоряжения, приказы партийно-государственных и репрессивно-карательных органов В них закреплялись нормы, регулирующие уголовную ответственность за совершение государственных преступлений в период военных действий, порядок производства следствия по такого рода делам, рассмотрения этих дел в военных трибуналах, в том числе в обстановке боевых действий Специфика темы исследования предопределяет определенную возможность использования публицистики, воспоминаний, автобиографий, так как произведения этих жанров в СССР на рубеже 1990 г стали по сути первыми открытыми правдивыми публикациями, которые открыто показали, что во время Великой Отечественной войны имели место и перегибы в борьбе с политическими преступлениями Справочники, энциклопедические словари, библиографические указатели, использованные в диссертации, способствовали уточнению общих и частных вопросов, связанных с темой исследования Неопубликованные сведения и материалы обнаружены в различных архивохранилищах Российской Федерации В целом комплекс привлеченных источников помог осуществить сравнительный анализ законодательной основы судопроизводства по делам по преступлениям против государства и его реализации в условиях военного времени

Целью исследования является комплексный историко-правовой анализ нормативно-правового регулирования деятельности дознавательных, следственных, судебных органов и органов государственной безопасности и внутренних дел по делам о преступлениях против государства в период Ве-

ликой Отечественной войны (1941-1945 гг) и практики его применения по конкретных уголовным делам

Поставленная цель предопределила следующие задачи

- изучить организационно-правовые основы осуществления уголовно-политического судопроизводства в годы войны,

- раскрыть репрессивную политику в СССР после 22 июня 1941 г и влияние военного фактора на развитие уголовной ответственности за совершение преступлений против государства,

- показать военные трибуналы как ведущее звено судебной системы в условиях военного времени по рассмотрению уголовно-политических дел,

- дать характеристику уголовно-процессуального законодательства в условиях военного времени,

- исследовать органы государственной безопасности и внутренних дел в механизме судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государства в военное время,

- проанализировать структурные преобразования НКГБ-НКВД и охарактеризовать их уголовно-процессуальные полномочия в сфере защиты государственных интересов от преступных посягательств,

- исследовать вопросы исполнения приговоров военных трибуналов и решений внесудебных коллегий (особых совещаний) в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступных деяний против советской власти,

- раскрыть реализацию процессуального законодательства по отдельным уголовно-политическим делам, рассмотренных судами в период Великой Отечественной войны,

- проанализировать процедуру производства и оформление основных уголовно-процессуальных действий по делам о преступлениях против государства (на примерах правоприменительной практики в 1941-1945 гг )

Научная новизна исследования определяется, прежде всего, тем, что в данной работе на комплексном монографическом уровне изучена проблематика, связанная с осуществлением судопроизводства по делам по преступлениям против государства и его реализацией в условиях военного времени (1941-1945 гг), что в правовой науке еще не было предметом специального исследования В диссертации выявлены тенденции развития уголовно-процессуального права в военный период, проведен анализ основных стадий следственной и судебной деятельности по делам о т н «контрреволюционных» преступлениях Систематизирована нормативно-правовая деятельности органов государственной безопасности Исследованы особенности деятельности военных трибуналов на территориях, объявленных на военном положении Проведено сопоставление содержания уголовно-процессуальных норм, регулирующих судопроизводство по делам о преступлениях против

советской власти, и практики их применения на примере конкретных политических процессов

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту

1 В период Великой Отечественной войны карательная политика советского государства была существенно скорректирована в сторону ужесточения, особенно в начальный период военных действий и применительно к фронтовой полосе Это выражалось в решениях чрезвычайных органов (прежде всего, Государственного комитета обороны), которые нередко подменяли действующие конституционные органы (в первую очередь, Верховный Совет СССР и его Президиум) и не совсем вписывались в действующую правовую систему Вместе с тем, абсолютное большинство актов реализации карательной политики основывалось все же на действующем законодательстве, в частности, не были изменены составы преступлений против государства в УК РСФСР (ст 58) Уголовно-политические дела рассматривались военными трибуналами, которые хотя и получили дополнительные полномочия, но оставались частью существовавшей судебной системы То же можно говорить об органах внутренних дел и государственной безопасности, непосредственно реализующих карательные меры И в целом советская власть осуществляла основной объем карательной функции в рамках существовавших организационно-правовых основ, что свидетельствует о достаточной устойчивости государственного устройства СССР, сохранившегося несмотря на военную агрессию германских войск

2 Сущность карательной политики государства применительно к обстановке боевых действий отразил известный приказ наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г, получивший неофициальное название «Ни шагу назад'» Подписавший приказ Сталин потребовал паникеров и трусов уничтожать на месте «всеми имеющимися средствами, как наземными, так и воздушными» Был издан и ряд других подобных приказов, которые представляют собой квинтэссенцию карательной политики военного времени, при этом речь идет не только о суровости карательных мер к изменникам Родины, но об имевших место перегибах при применении подобного рода жестких санкций, и прежде всего в части поспешности оценок действий военнослужащих, которые нередко принимали решения об оставлении боевой позиции ввиду явного превосходства сил противника, и навешивании на них ярлыков изменников без какой- либо проверки или следствия Причем шансов у советских военнослужащих выйти из плена и не стать изменником Родины было немного, что следует, в частности, из Разъяснения Главного военного прокурора Красной Армии «О порядке ареста дезертиров и лиц, вернувшихся из плена» от 8 сентября 1941 г, где говорилось, что «лица, вернувшиеся из плена, могут быть освобождены от ответственности лишь в том случае, если следствие будет доказано, что они попали в плен, находясь в беспомощном

состоянии, и не могли оказать сопротивления и что из плена не были отпущены противником, а бежали или были отбиты нашими войсками (партизанами)» Такое отношение имело и во все последующие годы войны

3 В первые месяцы после начала боевых действий объем и интенсивность карательных мер на фронтовых территориях стали настолько большими, что власть вынуждена была одергивать карательные органы от непоправимых перегибов 4 октября 1941 г был издан приказ наркома обороны «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями», в котором, в частности, указывалось на «частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров, комиссаров» Соответственно предписывалось «самым решительным образом, вплоть до придания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов» Указанные в приказе злоупотребления в излишнем рвении видеть в военнослужащих предателей и дезертиров и установление ответственности за такие злоупотребления достаточно ясно показывают стиль руководства, присущий Сталину Дело в том, что еще сравнительно недавно, в 1930-е гг, он таким же методом действовал по отношению в внутренней политической оппозиции в стремлении уничтожить физически всех, кто мог бы составить конкуренцию на властном Олимпе, и их сторонников сначала были уголовно-политические процессы, явно сфальсифицированные, закончившиеся для многих смертными приговорами, а затем те, кто занимался фальсификацией (Ягода, Ежов и многие послушные им следователи и оперативники из НКВД) были сами объявлены врагами народа, но при этом отнюдь не следовала реабилитация жертв злоупотреблений Подобное происходило и в Великую Отечественную войну и особенно в первые два года, пока не произошло очевидного перелома в ходе военных действий

4 В процессе усиления репрессивной политики военного периода принимались акты, которые нельзя оправдать даже военным положением Так, совершенно секретным постановлением ГКО от 24 июня 1942 г аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок 5 лет подлежали совершеннолетние члены семьи осужденного безотносительно к тому, какое отношение они имели к деянию, т е чисто по формальному признаку Другим также совершенно секретным документом (Директива НКЮ СССР и Прокуратуры СССР председателям военных трибуналов и военным прокурорам фронтов, округов, отдельных армий, флотов и флотилий от 4 ноября 1942 г) давалось разъяснение (фактически - санкция) по применению высшей меры наказания (расстрела) к несовершеннолетним

5 В системе правового регулирования карательных санкций после начала войны был существенно расширен перечень субъектов уголовного правотворчества - таковыми стали Верховный суд СССР, ГКО, Ставка Верховного главнокомандования, ведомства Они устанавливали уголовно-

правовые нормы вразрез конституционным положениям, согласно которым функцию законодательства должен был выполнять Верховный Совет СССР и верховные советы республик В результате такой практики уголовное законодательство приобрело ряд негативных черт, в числе которых бессистемность вводимых законодательных актов, противоречия действующему законодательству и коллизии между новыми нормами, дублирование ряда составов преступлений, предусмотренных в действующем на тот момент УК РСФСР (прежде всего это касалось воинских преступлений), абстрактность и нечеткость уголовно-правовых норм, несоразмерность наказаний тяжести совершенных деяний

6 К наиболее распространенным особо опасным преступлениям против государства периода Великой Отечественной войны следует отнести измену Родине (ст 58-1, пп «а» и «б» УК РСФСР), шпионаж (ст 58-6 УК РСФСР) и пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти (ст. 58-10 УК РСФСР) В практике квалификации деяний по признакам указанных преступлений наблюдались нарушения общих принципов уголовного права Так, несмотря на то, что диспозиция ст 58 УК РСФСР требовала обязательного наличия в действиях субъекта призыва к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти либо к совершению отдельного контрреволюционного преступления, военнослужащих и гражданских лиц привлекали к уголовной ответственности за разговоры, в которых они, например, сравнивали условия жизни людей при царе и Советской власти, характеристики оружия и техники - своих и врага, снабжение противостоящих армий продовольствием и обмундированием и т д Особенно много солдат и командиров Красной Армии были осуждены во время войны по ст 58-10 УК РСФСР, а некоторые даже поплатились жизнью по незаконным приговорам военных трибуналов за то, что имели при себе фашистские листовки, которые находили на поле боя, а затем использовали на самокрутки

7 В период Великой Отечественной войны военные трибуналы имели важнейшее значение в системе судопроизводства по государственным преступлениям В своей деятельности они руководствовались принципами правосудия, закрепленными в Конституции и законе о судоустройстве СССР Однако для них были установлены и некоторые особые правила, обеспечивающие быстроту судебной репрессии по отношению к лицам, посягавшим на обороноспособность страны, в частности, члены военных трибуналов не избирались, а назначались совместными приказами НКЮ СССР и наркома обороны, дела в военных трибуналах рассматривались постоянными судьями без участия народных заседателей Приговоры трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, не подлежали кассационному обжалованию Для приближения надзора к местным военным трибуналам право пересмотра приговоров, вступив-

ших в законную силу, было предоставлено военным трибуналам округов и фронтов Кроме того, в принятом с началом военных действий Положении о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, в разделе о порядке рассмотрения дел ни слова не было сказано о защитниках подсудимых, равно как и об обвинителях, в связи с чем роль обвинения выполнял сам военный трибунал Что же касается действия судов, в том числе военных трибуналов, в иных местностях, то для них изъятий не было

8 В течение военного времени порядок деятельности военных трибуналов некоторым образом изменялся Так, в связи с увеличением количества военных трибуналов (к началу войны в стране функционировало 298 военных трибуналов, а к 1 марта 1942 г их было сформировано еще 823) оказалось невозможным обеспечить осуществление правосудия постоянным судебным составом из трех военных судей Поэтому 28 июля 1942 г Указом Президиума Верховного Совета СССР была предусмотрена возможность участвовать в осуществлении правосудия заседателям из числа военнослужащих, которых делегировали политические органы и командование войсковых частей Значительный объем дел стал направляться в военные трибуналы после начала наступательных операций Красной Армии и по мере освобождения ранее оккупированной территории о преступлениях гитлеровцев и их пособников

9 19 апреля 1943 г был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников» В соответствии с данным Указом для рассмотрения подобных дел специально учреждались военно-полевые суды, они действовали при дивизиях и корпусах Красной Армии В их состав входили председатель военного трибунала, начальники политического и особых отделов Военно-полевые суды рассматривали дела немедленно после освобождения занятых противником территорий (но не позже 48 часов с момента поступления дела в суд) Судебное заседание должно было проводиться согласно гл 28 УПК РСФСР Подготовительная стадия не предусматривалась Приговоры должны были исполняться немедленно В целом деятельность военно-полевых судов не получила широкого распространения В основном военно-полевыми судами рассматривались дела только в отношении лиц, задержанных, как правило, с поличным, и дела по которым не требовали специального дополнительного расследования Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно

10 В процессе правоприменительной практики у следственных и судебных органов нередко возникали вопросы чисто юридического характера по квалификации деяний, содержащих признаки преступлений против совет-

ского государства, и особенно на фронтовых территориях Сложности были обусловлены, прежде всего, нечеткостью в понимании правовой сущности соотнесения субъекта деяния (советский военнослужащий или советский гражданский человек или германский военнослужащий), обстановки и места совершения преступления (поле боя, оккупационная территория, тыловая территория, территория, объявленная на военном положении или, напротив, не объявленная, и т д) и характера совершенных противоправных действий (например, был захвачен в плен, будучи раненым, или сдался добровольно, бросив оружие) Вопросы квалификации были настолько сложными, что требовались неоднократные разъяснения и директивы различных судебных, прокурорских и иных инстанций по этому поводу Так, деяния, которые ранее квалифицировались как воинские преступления, предписывалось квалифицировать как преступления против государства И хотя санкции за совершение, например, дезертирства в военных условиях и измены Родине совпадали (высшая мера наказания - расстрел), изменение статуса совершаемых деяний (теперь они считались самыми тяжкими) должно было также повлиять на отношение общества к этим преступникам, разумеется, имея в виду усиление негативного отношения

11 Оценивая в целом деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны, следует заметить, что военные трибуналы добивались всестороннего и полного исследования всех обстоятельств дела и выносили справедливые и законные приговоры, которые являлись окончательными и обжалованию не подлежали Однако они могли быть проверены в порядке надзора, что и делал военный трибунал фронта Вместе с тем военные трибуналы были частью судебной системы советского государства, которое и до войны, и во время войны, и некоторое время после войны функционировало на основе административно-командного принципа управления, где важнейшей составляющей был культ личности Сталина, и в этой системе трибуналы выполняли отведенную им из центра роль по реализации карательной политики

12 Органы НКГБ-НКВД в период Великой Отечественной имели важнейшее значение в деле борьбы с преступными посягательствами против государства, более того, именно они составляли материальную и кадровую основу такой деятельности С началом боевых действий была осуществлена определенная переструктуризация указанных наркоматов с сосредоточением основных ресурсов в НКВД, который получил расширенные полномочия, в том числе в части рассмотрения дел в ОСО при НКВД с правом применения расстрела, причем такое полномочие следует расценивать как недостаточно обоснованное Советские спецслужбы довольно быстро сумели перестроиться на венный лад, и в целом показали высокий уровень профессионализма в пресечении антигосударственной деятельности, борьбе с бандитизмом на освобождаемых от оккупации территории При этом, однако, по ряду пози-

ций наблюдались перегибы и перекосы, это касалось, в частности, методов реализации решений о выселении отдельных категорий граждан только лишь по принадлежности их к т н социально-опасным категориям, явного обвинительного уклона в отношении военнослужащих, возвращающихся из вражеского плена Вместе с тем деятельность органов госбезопасности и внутренних дел велась в целом в рамках уголовно-процессуального закона, и центральные аппараты НКГБ-НКВД следили за этим, периодически указывая на нарушения законности

13 Наделение ОСО НКВД обширными внесудебными полномочиями при наличии достаточно широкой сети военных трибуналов и военно-полевых судов даже в военное время вряд ли могло быть обосновано необходимостью усиления борьбы с государственными преступлениями -имевшихся полномочий трибуналов и уголовно-процессуальных полномочий органов госбезопасности и внутренних дел, а также полномочий военных командиров в отношении дезертиров, паникеров и им подобным вполне хватало для того, чтобы пресекать и наказывать преступные проявления против государства Как представляется, истинная причина была в другом, и она заключалась, как и ранее, во времена «большого террора» 1930-х гг, прежде всего, в том, что законными методами власти не всегда удавалось доказать вину подозреваемых в совершении государственных преступлений В пользу такого предположения свидетельствуют и недостатки в следственной деятельности, которые не позволяли уверенно направлять дела в суд

14 В период войны по уголовно-политическим делам проводились, как правило, все следственные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством Наиболее распространенным было такое следственное действие, как допрос Кроме того, проводились осмотры территорий и помещений, различные виды экспертиз, выемки, предъявления обвинений и др Все эти следственные действия документировались в виде постановлений, актов, заключений и, таким образом, соответствующие результаты следственных действий приобщались к уголовным делам в качестве доказательств Делопроизводство по уголовно-политическим делам находилось в целом на высоком уровне, несмотря на сложную военно-политическую обстановку в стране

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается, прежде всего, в том, что результаты проведенного историко-правового анализа юридических основ осуществления уголовно-политического судопроизводства в период Великой Отечественной войны могут представить научный интерес в изучении истории развития розыскных, следственных и судебных органов в нашей стране, а также могут быть использованы в правоприменительной практике реабилитации жертв политических репрессий Сформулированные автором выводы дополняют и развивают ряд разделов науки истории государства и права и могут стать основой при

последующем научном исследовании данной проблематики Выводы и фактические материалы исследования будут способствовать дальнейшему изучению природы Советского государства и права в середине XX века Кроме того, результаты научного исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений при преподавании как общетеоретических, так и практических дисциплин, при написании учебных, диссертационных, монографических и иных работ

Апробация результатов исследования Основные результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в пяти научных публикациях автора, в докладах и материалах научных конференциях Научные, педагогические работники, работники судебной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Новороссийске, в работе которых участвовал соискатель

Структура диссертации обусловлена актуальностью и целями исследования Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Организационно-правовые основы осуществления уголовно-политического судопроизводства в годы войны» включает в себя два параграфа

В первом параграфе «Репрессивная политика в СССР после 22 июня 1941 г и влияние военного фактора на развитие уголовной ответственности за совершение преступлений против государства» сначала дается характеристика репрессивной политики до войны и затем отмечается, что после нападения Германии характер этой политики меняется, при этом важную роль в ее формировании и реализации стал иметь созданный Государственный Комитет Обороны (ГКО) На содержание карательной политики в период военного времени сказывалось и введение в некоторых местностях специальных режимов и, прежде всего, в соответствии с Указом ПВС СССР от 22 июня 1941 г «О военном положении» В целом же диссертант отмечает и раскрывает сложный и противоречивый характер взаимоотношений государства и населения с точки зрения реализации последним карательной политики Так, в июне-октябре 1941 г наблюдалось своеобразное единение власти и общества, в отличие от предвоенного периода, когда они нередко находились в состоянии конфронтации Региональные властные структуры оказывали всяческое содействие военным комиссариатам в вопросах мобилизации и создании ополченческих формирований Вместе с тем факты свидетельствуют и о том, что на фронте наблюдались негативные тенденции, в том числе массовая сдача советских военнослужащих в плен и дезертирство, что нало-

жило довольно тяжелый отпечаток на содержание карательной политики советского государства, и прежде всего касается применения к ним жестких мер репрессий - речь идет, прежде всего, о расстрелах как по суду, так и перед строем по решениям командиров

Далее автор раскрывает еще одно сложное явление из сферы карательной политики применительно к обстановке боевых действий, а именно печально известные заградотряды К началу 1942 г германская армия вышла к Кавказу, рвалась к Сталинграду Наступал критический момент во всей военной кампании Напряжение достигало апогея во всех сферах человеческой жизни в нашей стране Принимаемые советским командованием меры, в том числе по повышению морального духа военнослужащих, были недостаточно эффективны Сталин как главнокомандующий и в целом советское руководство были поставлены перед тяжелейшим выбором по выбору дальнейших методов ведения войны в те решающие дни И этот выбор был сделан Его сущность отразил известный приказ наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г, получивший неофициальное название «Ни шагу назад'» Сталин потребовал паникеров и трусов уничтожать на месте «всеми имеющимися средствами, как наземными, так и воздушными» Далее диссертант раскрывает содержание и других подобных приказов и делает вывод, что данные приказы представляет собой квинтэссенцию карательной политики советского государства военного времени применительно к обстановке боевых действий, и дает оценку этим документам, которая дана в положениях выносимых на защиту

Далее указывается, что если на фронтовых территориях карательная функция государства проявлялась в наибольшей мере, что вполне естественно, то в целом в стране и в тылу она имела более мягкий характер При этом во всех случаях карательные меры облекались в формы правовых актов, которые не отличались соблюдением установленных правил правотворчества применительно к боевой обстановке, но в целом выдерживались применительно к сферам, прямо не связанной с фронтовыми делами В этой связи диссертант рассматривает новеллы в уголовном законодательстве военного времени, отмечая при этом, что все они усиливали наказание, что было характерной чертой карательной политики государства для тыла Так, согласно Указу ПВС СССР «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» от 26 декабря 1941 г самовольный уход их с работы приравнивался к дезертирству и наказывался лишением свободы на срок от пяти до восьми лет Причем такие дела были отнесены к компетенции трибуналов, что свидетельствует о том, что такого рода преступления посягали на интересы государства Еще одной характерной чертой было значительное ужесточение мер репрессий к членам изменников Родины, а также к несовершеннолетним - диссертант рассматривает и оценивает соответствующие решения государства

В завершающей части параграфа рассматриваются особенности правотворческой функции государства, которую осуществлял Верховный Суд СССР, а также раскрываются основные виды преступлений против государства (шпионаж, антисоветская пропаганда, измена Родине и др), которые были наиболее распространенными в годы войны

Во втором параграфе «Военные трибуналы как ведущее звено судебной системы в условиях военного времени по рассмотрению уголовно-политических дел и характеристика уголовно-процессуального законодательства» отмечается, что в судебной системе периода военного времени ведущее место стали занимать военные трибуналы и, прежде всего, это касалось прифронтовой территории Далее подробно раскрываются структура военных трибуналов, их полномочия, которые были скорректированы в связи с начавшимися военными действиями В целом систему военных трибуналов, осуществлявших правосудие в период Великой Отечественной войны, составляли 1) военные трибуналы Красной армии и Военно-морского флота, 2) военные трибуналы НКВД, 3) военные трибуналы железнодорожного и водного транспорта, 4) военные трибуналы, созданные на базе местных народных судов в силу чрезвычайной обстановки военного времени, 5) военно-полевые суды Вся система военных трибуналов по-прежнему возглавлялась Верховным судом СССР в лице его Военной коллегии, которая действовала в качестве а) суда первой инстанции по наиболее важным делам особой подсудности, б) кассационной инстанции для военных трибуналов округов, флотов и отдельных армий в местностях, не объявленных на военном положении, в) надзорной инстанции по делам всех военных трибуналов, кроме трибуналов железнодорожных и водных путей сообщения, в отношении которых аналогичные функции выполняли Военно-железнодорожная и Военно-транспортная коллегии Верховного суда СССР Право надзора над нижестоящими военными трибуналами было предоставлено военным трибуналам округов и фронтов Высшими надзорными функциями обладал Пленум Верховного Суда СССР Организационное руководство всей системой трибуналов осуществлялось Наркоматом юстиции СССР Характерным является то обстоятельство, что принцип выборности судей военных трибуналов в период войны не осуществлялся - кадровые вопросы решались в административном порядке

При этом с начала военных действий статус действующих тогда военных трибуналов был изменен в сторону придания им дополнительных полномочий Так, в соответствии с Указом ПВС СССР от 22 июня 1941 г «О военном положении» в изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дел, в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передавались на рассмотрение военных трибуналов Кроме того, военным властям предоставлялось право передавать

на рассмотрение военных трибуналов дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, предусмотренных Уголовными Кодексами союзных республик, если командование признавало это необходимым по обстоятельствам военного положения В Указе оговаривалось также, что он распространяется на местности, где в силу чрезвычайных обстоятельств отсутствуют местные органы государственной власти и государственного управления СССР

Диссертант подчеркивает, что в военное время не была упразднена существовавшая система гражданских судов, не были внесены и коренные изменения в правовые основы их деятельности, то есть продолжали, как и ранее, функционировать народные, областные, верховные суды союзных республик Вместе с тем их полномочия в период Великой Отечественной войны были ограничены территориально и компетенционно Кроме того, в военный период продолжали функционировать внесудебные органы НКВД-НКГБ, которые также рассматривали дела по преступлениям против государства, эти внесудебные органы не входили в официальную судебную систему, однако объем дел был очень большим

Далее автор подробно рассматривает Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, которое было утверждено Указом ПВС СССР от 22 июня 1941 г Обращается, в частности, внимание на то обстоятельство, что в Положении довольно скрупулезно регулируются организационно-правовые вопросы деятельности военных трибуналов, вплоть до уровня командно-управленческого уровня, где осуществлялось назначение руководителей и членов военных трибуналов, что свидетельствует о том, что в СССР уже функционировала достаточно четко организованная судебная система, которая была лишь скорректирована в связи с началом военных действий в июне 1941 г Об этом же свидетельствует и значительное внимание, которое было уделено в Положении подсудности военных трибуналов, которая также подробно рассматривается в диссертации Далее отмечается, что приговоры военных трибуналов вступали в законную силу немедленно по провозглашении, за исключением приговоров к расстрелу, для исполнения которых требовалось согласование с вышестоящими судебными и командными инстанциями, причем в достаточно короткий срок, и по мере развертывания военных действий этот срок укорачивался

Особый порядок рассмотрения дел предусматривался для особых военных ситуаций, в частности, при проведении советскими войсками десантных операций В этом ключе следует расценивать Циркуляр Главного военного прокурора от 6 января 1942 г о сокращении времени от обнаружения преступления до приговора в условиях военной обстановки при проведении десантных операций, где, в частности, указывалось «В тылу противника нельзя исключить судебных процессов, которые могут и должны проводить-

ся в зависимости от обстановки, но решающая роль в условиях десантных операций в борьбе с преступниками должна принадлежать командиру (начальнику) При этом следует иметь в виду а) время от обнаружения преступления до вынесения приговора должно исчисляться часами, б) в этих условиях элементы либерализма абсолютно недопустимы (здесь и далее выделено нами - авт) В процессе десантных операций в населенных пунктах, находящихся в тылу противника, совместно с политорганами и особыми отделами организовать выявление и «выкачку» немецко-фашистской агентуры и всякого рода немецких ставленников и пособников, с которыми должна учиняться самая беспощадная расправа как по суду, так и без суда, в зависимости от обстановки Но вместе с тем прокурор обязан не допустить незаконные (самоуправные) действия отдельных лиц, особенно по применению оружия» Как видно, предписывалось действия прокурорских работников, относящихся к судебной власти, подчинить выполнению задаче общей воинской операции, выполняемой и руководимой военными подразделениями (исполнительная ветвь власти), а именно обеспечить формальную сторону реализации карательной функции в чрезвычайных условиях кратковременной десантной операции, при этом функция надзора отступала на второй план, в то время как в иных условиях последняя была главенствующей Такой подход, по мнению автора, имел свое обоснование, учитывая сложное военно-политическое положение, в котором оказался в то время СССР В параграфе раскрывается правоприменительная деятельность военных трибуналов, приводятся соответствующие показатели о количестве рассмотренных дел и др Далее рассмотрены причины создания и особенности деятельности военно-полевых судов, выраженные в положении, выносимом на защиту, проблемные вопросы квалификации деяний против государства, совершенные в военной обстановке

В завершающей части параграфа автор рассматривает вопросы обеспечения законности при осуществлении правосудия в военное время, отмечая, что, несмотря на тяжелейшее положение на фронтах советская судебная власть все же считала нужным обращать внимание на недопустимость нарушения законности даже в сложнейшей военной боевой обстановке, в подтверждение чего приводятся и анализируются соответствующие правовые акты надзирающих органов и, прежде всего, Прокуратуры СССР При этом диссертант не переоценивает данного явления - правоохранительные органы функционировали в тоталитарном режиме, где руководящей была ВКП (б), и война в этом смысле ситуации не изменила, в частности, на местах партийные чиновники чувствовали себя заметно выше по статусу, чем военнослужащие, включая военных юристов, и позволяли себе давать установки для «независимых» судов

Вторая глава «Органы государственной безопасности и внутренних дел в механизме судопроизводственной деятельности по делам о пре-

ступленнях против государства в военное время» включает в себя два параграфа

В первом параграфе «Структурные преобразования НКГБ-НКВД и регулирование их уголовно-процессуальных полномочий в сфере защиты государственных интересов от преступных посягательств» отмечается, что на момент начала Великой Отечественной войны в СССР функционировали два наиболее могущественных правоохранительных силовых органа - НКВД и НКГБ При этом, однако, НКГБ как самостоятельное ведомство функционировал сравнительно недавно - соответствующее решение о выделении его из НКВД было принято 3 февраля 1941 г Исходя из сложившейся после июня 1941 г военно-политической обстановки, повлекшей определенные структурные изменения в государственном аппарате, а также в целях обеспечения большей эффективности в деятельности органов государственной безопасности и внутренних дел было сочтено целесообразным объединить их усилия в одном ведомстве - НКВД Это решение было оформлено в виде Указа ПВС СССР от 20 июля 1941 г В дальнейшем однако (1943 г) два ведомства вновь разделятся Диссертант рассматривает причины таких преобразований и раскрывает развитие структуры данных ведомств, а также методы их деятельности в части борьбы с преступлениями против государства Отмечается, что уже в первые дни в НКГБ было издано достаточно много документов, ориентирующих работу госбезопасности в условиях военного времени

Так, в Директиве № 136 о задачах органов госбезопасности в условиях военного времени от 24 июня 1941 г предписывалось «не ослаблять работы с агентурой, тщательно проверять полученные материалы, выявляя двурушников и предателей в составе агентурно-осведомительной сети Агентуру проинструктировать в случае отхода наших войск оставаться На местах проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу» Еще через два дня В Н Меркулов подписал очередную Директиву НКГБ СССР № 148 «Об аресте и предании суду военного трибунала распространителей панических слухов, пытающихся дезорганизовать тыл», которая представляла собой короткое предписание, отраженное в названии Директивы Довольно активно органы государственной безопасности включились в работу по обеспечению интересов государства в частях Красной Армии Здесь работой по выявлению возможных «внутренних» врагов руководило предусмотренное структурой НКГБ 3-е Управление НКО СССР -оно направляло деятельность особых отделов, сотрудников которых («особистов») в силу их специфической задачи в армейских частях и боялись, и не любили Достаточно сказать, что «особисты» держали под контролем всех военнослужащих, включая командиров, причем будучи как правило ниже их по званию и должности, и это обстоятельство создавало дополнительную напряженность в отношениях между ними Особисты наделялись также полномочиями применять меры уголовно-процессуального принуждения (аре-

ста) к лицам возвращающимся из плена По этому поводу в Разъяснении Главного военного прокурора Красной Армии «О порядке ареста дезертиров и лиц вернувшихся из плена» от 8 сентября 1941 г указывалось, что «дезертиров и лиц, вернувшихся из плена, особые отделы вправе арестовывать без предварительной санкции прокурора Однако при дальнейшем производстве следствия аресты эти должны оформляться санкцией ВП (военной прокуратуры - авт), разумеется, при наличии к тому оснований»

Далее анализируются и другие подобные документы При этом акцент делается на те из них, которые регулируют судопроизводственные вопросы Так, в Директиве № 35523 «О работе органов 3-го Управления НКО в военное время» указывалось, что «Органы Третьего управления производят дознание, расследование и следствие по всем фактам и случаям преступной деятельности как военнослужащих, так и лиц гражданского окружения по делам, связанным с военнослужащими а) по всем пунктам ст 58 УК РСФСР и соответствующим статьям УК национальных республик, 6) по ст 193, пп 20, 21, 22,23, 24, 25-1 и соответствующим статьям УК национальных республик Начальники органов Третьего управления имеют право производить аресты военнослужащих всех степеней за совершенные преступления по получении соответствующей санкции вышестоящего начальника органов Третьего управления и командования а) лиц рядового и младшего начсостава - с санкции командира дивизии, корпуса, 6) лиц среднего начсостава - с санкции военного совета армии, фронта, в) лиц старшего и высшего начсостава - с санкции народного комиссара обороны» Следует заметить, что указанные пункты 20, 21, 22, 23, 24 и 25 ст 193 Уголовного кодекса РСФСР предусматривали ответственность военнослужащих за воинские преступления, а именно за сдачу неприятелю начальником вверенных ему военных сил, отступление от данных для боя распоряжений, самовольное оставление поля сражения, оставление погибающего корабля, шпионаж, разглашение сведений о Вооруженных Силах СССР и об обороноспособности Союза ССР В то же время конструкции указаннъых статей допускали в ряде случаев расширительное толкование (так, диспозиция ст 193-23 УК РСФСР включала в себя «а) Самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений в целях способствования неприятелю 6) То же деяние, совершенное не в целях способствования неприятелю, но вопреки военным правилам ») Такой подход законодателя создавал предпосылки для возможного необоснованного осуждения отдельных лиц из начальствующего состава РККА и ВМФ, сковывал их инициативу в боевой обстановке

Диссертант рассматривает далее причины депортации из постоянного места жительства некоторых категорий «социально-опасных» лиц и исследует механизм реализации соответствующих решений органами НКГБ-НКВД, деятельность которых рассматривается на примере подразделений УНКВД по Краснодарскому краю (депортация немцев в восточные районы

нашей страны) Что касается политической оценки деятельности органов внутренних дел Краснодарского края в период после начала военных действий до оккупации части территории, то следует исходить прежде всего из того, что они представляли собой государственный репрессивный орган, посредством которого советское руководство осуществляло внутреннюю политику в СССР Как представляется диссертанту, в целом деятельность органов УНКВД по Краснодарскому краю в указанный период имела социально полезную направленность Однако перегибы, связанные прежде всего с привлечением к ответственности лиц, не совершавших общественно опасные деяния, дают основания говорить о существенной негативной составляющей Это касается и борьбы с бандитизмом, которую развернули органы НКГБ-НКВД на территориях, освобожденных от временной оккупации

Далее подробно рассматривается проблематика, связанная с осуществлением органами НКГБ-НКВД внесудебных функций в отношении лиц, посягающих на государственные интересы Отмечается, что еще до начала Великой Отечественной войны органы НКВД были наделены некоторыми внесудебными функциями, которые реализовывались прежде всего Особыми совещаниями при этом ведомстве После начала войны ОСО НКВД получили «расстрельные» полномочия Это было сделано Постановлением ГКО от 17 ноября 1941 г «О порядке приведения в исполнение приговоров в отношении лиц, осужденных к высшей мере наказания, и предоставлении Особому совещанию при НКВД СССР права выносить соответствующие меры наказания по делам о контрреволюционных и особо опасных преступленияк» Решение Особого совещания считалось окончательным и обжалованию не подлежало Кроме того, в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, где военным советам фронтов в особо исключительных случаях, вызываемых развертыванием военных действий, предоставлено право утверждения приговоров военных трибуналов с высшей мерой наказания с немедленным приведением приговоров в исполнение, органы НКВД могли передавать дела на рассмотрение военных трибуналов Далее обосновывается точка зрения о том, что столь широкие полномочия ОСО не имели достаточных оснований даже в условиях военного времени

Во втором параграфе «Исполнение приговоров военных трибуналов и решений внесудебных коллегий (особых совещаний) в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступных деяний против советской власти» отмечается, что большинство осужденных за преступления против государства в период Великой Отечественной войны осуждались к наказаниям, связанным с лишением свободы, значительная часть подвергалась ссылке, большое количество осужденных было расстреляно Исполнение всех этих и других видов наказаний находилось в ведении НКВД, за небольшим исключением приговоров к смертной казни, которые в военной обстановке исполнялись в месте проведения боевых действий Кроме того, исполнение лише-

ния свободы в штрафных батальонах также осуществлялось подразделениями НКО С учетом этих обстоятельств основное внимание автор уделяет деятельности органов НКВД, и прежде всего ГУЛАГа, по организации деятельности исправительно-трудовых учреждений, где отбывали наказание осужденные к наказанию в виде лишения свободы, которая строилась на основании действующего тогда ИТК РСФСР и ведомственных актов НКВД, причем нередко последние имели больший вес, чем закон Далее диссертант анализирует исправительно-трудовое законодательство и другие акты, регламентирующие исполнение наказания в местах лишения свободы В частности, особое внимание уделено рассмотрению Временной инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях 1939 г, действующей и во время войны В целом Инструкция отнюдь не производит впечатления документа, по которому заключенные обречены на суровые испытания и лишение своих прав (предусматривались свидания, возможность подачи жалоб и т д) И поэтому более чем странным выглядело решение государственных органов сделать инструкцию совершенно секретной - ведь содержание ее позволяло иметь выигрышный пропагандистский тезис о том, что в СССР вполне соблюдается большинство общепризнанных пенитенциарных норм Однако все становится на свои места, если иметь в виду следующие обстоятельства Во-первых, большинство норм инструкции, и прежде всего касающиеся прав заключенных, были не более чем декларацией Здесь положение обстояло аналогично тому, как действовавшая Конституция СССР обеспечивала всем гражданам страны фундаментальные права и свободы - красиво изложенные в Основном законе они в своем большинстве оставались «бумажными» Но если нормы Конституции носили общий характер и их «бумажность» проявлялась не столь заметно, то нормы Инструкции, будь они опубликованы для всеобщего сведения, сразу же показали бы свою несостоятельность Власти, видимо, это хорошо понимали, и поэтому предпочли спрятать инструкцию за секретные «нули» Во-вторых, в инструкции содержались и такие нормы, которые все же отражали всесилие в стране административно-командной системы Речь идет, в частности, о возможности запрета свиданий и переписки заключенных со своими родственниками и в целом предоставлении руководителям исправительно-трудовых лагерей достаточно большого субъективного усмотрения в определении как условий жизни и труда заключенных, так и в целом их судьбы В-третьих, данную инструкцию нельзя вырывать из контекста общей уголовно-правовой и пенитенциарной политики советского государства того периода, предполагающей осуждение и направление в исправительно-трудовые лагеря за деяния, которые в других странах уже давно были нормальным явлением политической жизни (например, за ту же так называемую антисоветскую пропаганду, являвшуюся по сути обычной оппозиционной деятельностью) Определяемое ВКП(б) и советской властью отношение общества к «контрреволюционерам»

как к врагам народа не могло предполагать гуманное к ним отношение в местах лишения свободы, и в этой связи опубликование Инструкции вряд ли было бы одобрительно воспринято большей частью населения

Затем автор более подробно рассматривает реальные условия содержания заключенных в ИТЛ, раскрывает практику использования труда осужденных в экономических целях В целом основными направлениями экономической деятельности ГУЛАГа в годы войны можно отнести железнодорожное строительство (направлено 448 тыс заключенных), лесная промышленность (320 тыс ), промышленное строительство (310 тыс ), аэродромное и шоссейное строительство (268 тыс), горно-металлургическая промышленность (171 тыс), строительство оборонительных рубежей (200 тыс) Общий выпуск боеприпасов, например, в 1943 году составил 21,7 млн штук, из них -12,5 млн 82 мм и 120 мм мин Силами заключенных были построены авиационные заводы в Рыбинске и Куйбышеве, металлургические комбинаты в Нижнем Тагиле, Челябинске, Актюбинске, Норильске и др, 3573 км железных и 4700 км шоссейных дорог, 1058 км нефтепроводов (по справочным данным НКВД) В этом смысле ГУЛАГ продолжил традиции 1930-х гг, когда заключенные привлекались для строительства крупнейших объектов (Беломорканал, канал Волга-Дон, Днепрогэс и др) Вместе с тем, несмотря на суровое время войны, НКВД проводил в ИТУ культурно-воспитательную работу среди заключенных, и довольно активно Если судить по тому, что многие заключенные, отправленные на фронт, совершали подвиги, то воспитательная работа давала определенный эффект Заметим, что здесь, как и в случае с использованием труда осужденных на возведении крупнейших объектов, также поддерживались традиции предшествующих лет, и такой подход мы склонны оценивать как позитивный В целом же условия отбывания наказания в виде лишения свободы лицами, совершившими преступления против государства, в военное время в своей основе мало отличались от условий, в которых находилась общая масса заключенных (исключение составляют приговоренные к каторжным работам) Они использовались в качестве дешевой рабочей силы, но опять же как и осужденные за негосударственные преступления Особенностью являлись скорее не материальные условия содержания «политических» преступников в ИТЛ, а сложные морально-психологические отношения, которые складывались у них как с заключенными-«уголовниками», так и администрацией ИТЛ В завершающей части параграфа рассмотрены условия отбывания ссылки для спецпоселенцев

Третья глава «Реализации процессуального законодательства по отдельным уголовно-политическим делам, рассмотренных судами в период Великой Отечественной войны» включает в себя три параграфа

В первом параграфе «Уголовно-процессуальные действия по делам о преступлениях против государства (на примерах правоприменительной практики в 1941-1945 гг)» на различных примерах исследуется производст-

во основных следственных действий по государственным преступлениям и особенности их судебного рассмотрения Отмечается, что по указанным делам как в местностях, объявленных на военном положении, так и, тем более, в тылу, уголовно-процессуальные действия, как правило, проводились в соответствии с уголовно-процессуальным законом (мы не берем в расчет случаи пресечения антигосударственной деятельности непосредственно во время боевой обстановки, например, расстрел паникера на поле боя - собственно, такого рода действия не являются актами судопроизводственной деятельности, в связи с чем они и не рассматриваются) Самым распространенным уголовно-процессуальным действием были, конечно, допросы подозреваемых, обвиняемых, подсудимых Протоколы именно этих уголовно-процессуальных действий являлись, как правило, основными доказательствами как виновности, так и невиновности подозреваемых и обвиняемых в преступлениях против государства

Помимо допросов уголовные дела содержат документы о проведении иных следственных действий, которые также рассматриваются Так, во время проведения следствия по фактам преступной деятельности немецко-фашистских захватчиков на территории Эстонской ССР, было проведено множество различных следственных действий Например, 29 сентября 1944г был проведен осмотр концлагеря Клоога, произведенный Прокуратурой Эстонской ССР В Проколе осмотра, в частности, указывалось «Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ, в присутствии Прокурора Прокуратуры ЭССР ВАСИЛЬЕВА и понятых ТИРУСК и РАУС, произвел осмотр концентрационного лагеря Клоога в уезде Харью, волости Кейла Лагерь Клоога расположен с южной стороны железной дороги Таллин - Палдискс, площадь его огорожена забором за колючей проволокой высотой 2,4 м В жилом помещении нижнего этажа здания перед дверью беспорядочно лежат трупы мужчин и женщин, а также в первом и во втором проходе между нарами В проходах трупы лежат лицом вниз в два-три ряда вдоль прохода, один на другом наподобие черепичной крыши, головы верхних трупов лежат на середине туловища нижних, ногами к дверям» И это только часть протокола, читать который трудно без внутреннего напряжения и возмущения Но следственные действия и соответствующие документы не признают эмоций — здесь главное зафиксировать фактическое положение дел и правильно оформить протокол, поскольку он является одним из важнейших доказательств преступной деятельности нацистов

Юридически выверенно оформлялись и такие простые, на первый взгляд, действия, как выемка найденных документов Это хорошо видно, например, по протоколу выемки картотеки в канцелярии концлагеря Клоога, содержащей статистические данные о 2330 заключенных, от 5 октября 1944г Значительное место в уголовных делах занимали акты экспертиз, которые также фигурировали в качестве доказательств Характерным является

Протокол судебно-медицинской экспертизы места массового захоронения в районе гор Жагаре Литовской ССР, составленный 24 сентября 1944 г комиссией в составе помощника Главного судебно-медицинского эксперта 1-го Прибалтийского фронта капитана медицинской службы - ПРИХОДЬКО и судебно-медицин-ского эксперта 51-й армии капитана медицинской службы - ФИЛЯКОВА по предложению военного прокурора 8-й пушечной артиллерийской Витебской Краснознаменной дивизии майора юстиции НИКИТИНА По результатам осмотра 20 и 24 сентября с г в районе гор Жагаре (Литовская ССР) места массового захоронения трупов — жертв злодеяний немецко-фашистских захватчиков, и эксгумации трупов и судебно-медицинского обследования трупов Диссертант анализирует далее другие многочисленные документы по производству различных уголовно-процессуальных действий в период Великой Отечественной войны и делает общий вывод о том, что они в целом осуществлялись в соответствии с действующим законодательством

Во втором и третьем параграфах («Процесс по делу Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта (1941 г) и «Процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории г Краснодара и Краснодарского края (1943 г)») диссертант на примере известных судебных процессов, проведенных во время Великой Отечественной войны, показывает механизм реализации процессуального законодательства по уголовно-политическим делам

Отмечается, в частности, что процесс по делу Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта в целом с формальной точки зрения был проведен в соответствии с действующим в то время уголовно-процессуальным законодательством применительно к военному времени Подсудимые получили заранее обвинительные заключения Они имели возможность высказывать свою позицию, в том числе не соглашаться с ранее данными показаниями Вместе с тем был нарушен ряд существенных положений Так, обвиняемые не получили возможности ознакомиться с материалами дела, что при отсутствии защитника ставило их в явно неравное положение со стороной обвинения, которое при формулировании обвинительных положений располагало всей полнотой материалов Имеются основания полагать, что к обвиняемым во время следствия применялись недозволенные методы с целью получения «нужных» показаний Явно абсурдным было обвинение в измене Родине (заговоре), совершенном еще до войны, однако именно это обвинение, исключенное из приговора, послужило юридическим поводом для выбора уголовно-процессуальной меры пресечения виде заключения под стражу Приговор был предрешен заранее - власти нужен был хороший, наглядный пример отношения к тем, кто сдает боевые позиции, и решение о расстреле, озвученное в войсках, должно было сыграть предупредительную роль В 1957 г архивное уголовное дело по обвинению Павлова Д Г, Климовских В Е, Григорьева А Т и Коробкова А А было

пересмотрено Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 22 июля 1941 г в отношении указанных лиц отменен по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления Павлов Дмитрий Григорьевич, Климовских Владимир Ефимович, Григорьев Андрей Терентьевич и Коробков Александр Андреевич полностью реабилитированы (посмертно) На взгляд диссертанта, полная реабилитация была все же недостаточно обоснованной — командный состав Западного фронта должен был нести юридическую ответственность за тяжелейшее поражение в первые дни войны, и действия подсудимых, с учетом их собственных показаний, были квалифицированы правильно Другое дело, что степень наказания могла быть иной, в частности, можно было назначить лишение свободы и отложить исполнение, предоставив генералам возможность искупить вину на фронте, тем более, что они просили об этом и что было бы очень своевременно в тяжелейших условиях, в которое попала страна, или даже ограничиться мерами дисциплинарного воздействия Кроме того, наказание должны были, конечно, понести и представители высших армейских кругов, хотя, вероятно, в меньшей степени Можно говорить еще и том, что осужденные генералы оказались заложниками внешней политики СССР, когда высшее руководство вело двойную игру на западных границах, провозглашая дружбу с Германией, и одновременно готовясь к войне с ней, однако подробное рассмотрение данного аспекта выходит за пределы нашего исследования

14 июля 1943 г в г Краснодаре в кинотеатре «Великан» состоялся первый открытый судебный процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории, временно оккупированной Вермахтом, а именно на территории Краснодарского края, включая и сам город Краснодар В работе также подробно рассматриваются судопроизводственные особенности его проведения Отмечается, что краснодарский судебный процесс показал, что к середине 1943 г советское государство достаточно уверенно вело боевые действия на фронтах и вполне контролировало ситуацию внутри страны Нужно учесть, что процесс проходил, когда война еще не была закончена, вскоре после освобождения Краснодарского края, практически на прифронтовой полосе И тем не менее, основные судебные процедуры были соблюдены Власть не побоялась также сделать процесс открытым, и в этом смысле его итоги имели не только юридическое, но и значительное политико-пропагандистское значение

В заключении сделаны основные выводы по диссертации

По теме диссертации опубликованы следующие авторские работы

1 Роль органов НКВД-НКГБ в борьбе с государственными преступлениями в период Великой Отечественной войны (на примере Краснодарского края)//Право и политика, 2008, №6 - 0,75 п л

2 Уголовное законодательство в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг) и особенности регулирования составов преступлений против советского государства// Актуальные проблемы совершенствования правовой системы Российской Федерации Материалы межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых, специалистов и студентов высших учебных заведений 14-15 февраля 2008 г, Уфа, 2007 - 0,2 п л

3 Организация и правовое регулирование деятельности военных трибуналов в годы Великой Отечественной войны// Эволюция Российского права Материалы Всероссийской студенческой научной конференции 4-5 мая 2007. Уфа Уфимский филиал УрГЮА - 0,2 п л

4 Организация, проведение и итоги судебного процесса по делу о преступлениях немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории Краснодарского края (14-17 июля 1943 г)// Правотворческая и правоприменительная деятельность в РФ Материалы Всероссийской научно-практической конференции 20-21 февраля 2007 г Уфа, 2007 - 0,35 п л

5 Исполнение наказания в виде лишения свободы в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступлений против государства, в военное время (1941-1945 гг)// История и современность в контексте реализации уголовной и уголовно-исполнительной политики России Краснодарский филиал ВЮИ ФСИН России Краснодар,2008 - 0,3 п л

Сдано в набор 19 05 2008 г Подписано в печать 19 05 2008 г Формат 60x84 1/16 Уел пл 1,5 Бумага офсетная Гарнитура Times New Roman

Тираж 100 Заказ 851

Сверстано и отпечатано ВРО № 100589, п-ль Купреев В В 353240, Краснодарский край, ст Северская, ул Народная, 41

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Лысов, Виктор Анатольевич, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Содержание карательной политики и организационно-правовые основы осуществления уголовно-политического судопроизводства в годы войны

1.1. Репрессивная политика в СССР после 22 июня 1941 г. и влияние военного фактора на развитие уголовной ответственности за совершение преступлений против государства.

1.2. Военные трибуналы как ведущее звено судебной системы в условиях военного времени по рассмотрению уголовно-политических дел и характеристика уголовно-процессуального законодательства.

ГЛАВА 2. Органы государственной безопасности и внутренних дел в механизме судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государства в военное время

2.1. Структурные преобразования НКГБ-НКВД и регулирование их уголовно-процессуальных полномочий в сфере защиты государственных интересов от преступных посягательств.

2.2. Исполнение приговоров военных трибуналов и решений внесудебных коллегий (особых совещаний) в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступных деяний против советской власти.

ГЛАВА 3. Реализации процессуального законодательства по отдельным уголовно-политическим делам, рассмотренных судами в период Великой Отечественной войны

3.1. Уголовно-процессуальные действия по делам о преступлениях против государства (на примерах правоприменительной практики в 1941-1945 гг.).

3.2. Процесс по делу Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта (1941 г.).

3.3. Процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории г. Краснодара и Краснодарского края (1943 г.).

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование"

Актуальность темы диссертационного исследования. Великая Отечественная война - один из наиболее героических, и, вместе с тем, трагических периодов в истории России. Это событие стало тяжелым испытанием для государства, многонационального советского общества, каждого человека. Для борьбы с фашизмом потребовалась максимальная мобилизация всех сил и средств страны. Слагаемыми победы стал общенародный отпор агрессору - героизм воинов Вооруженных Сил, массовое партизанское движение, трудовой подвиг тружеников тыла. Однако суровое военное время рождало не только образцы мужества, самоотверженности, честного выполнения гражданского долга, но и наглядно выявляла все негативные стороны общественной жизни. В трудных условиях военного времени, в частности, отчетливо проявили себя преступные элементы, в том числе пособники фашистов, изменники Родины, дезертиры, диверсанты, то есть лица, посягнувшие на государство как уголовно охраняемый объект. Пресечение их преступной деятельности и обеспечение правосудия во время следствия и судебного рассмотрения дел по «контрреволюционным» преступлениям достигалось напряженной работой органов государственной безопасности, органов внутренних дел, органов юстиции, судов, прокуратуры.

Опыт деятельности указанных и иных государственных структур по борьбе с государственными преступлениями в экстремальных условиях, а именно таковыми были военные условия, и прежде всего в прифронтовых территориях, заслуживает внимательного историко-правового исследования. Дело в том, что вопреки международно-правовому запрету агрессии и усилиям, предпринимаемым мировым сообществом к разрешению мирным путем межгосударственных и внутренних противоречий, число вооруженных конфликтов не уменьшается (достаточно назвать, например, горячие точки в Ираке и Афганистане). При этом военная доктрина Российской Федерации, оценивая прямую вооруженную агрессию в ее традиционных формах как маловероятную, все же отмечает, что еще сохраняются, а на отдельных направлениях даже усиливаются потенциальные внешние и внутренние угрозы военной безопасности нашей страны. Пока существует опасность войны, важной задачей является выработка наиболее эффективных подходов к правовому регулированию деятельности военной юстиции, и прежде всего военного правосудия, что предполагает всесторонний анализ научных подходов и практики подготовки соответствующего чрезвычайного военного уголовно-процессуального законодательства, реализуемого с началом военных действий или в условиях реальной угрозы военной агрессии. Успешному решению указанной задачи способствует глубокое осмысление опыта и уроков периода Великой Отечественной войны.

При этом как правило вне поля зрения остается осуществление судопроизводства по уголовно-политическим делам как цельного института, включающего во взаимосвязи вопросы установления уголовной ответственности за совершение преступлений, посягающий на существующий политический строй, функционирования органов дознания, следствия, судебной системы, исполнения приговоров. В этом контексте имеется еще немало малоизученных аспектов. В частности, речь идет об особенностях производства отдельных следственных действий (допрос, обыск, выемка и др.), оформления соответствующих уголовно-процессуальных документов в местностях, объявленных на военном положении. Немало спорных вопросов имеется в связи с особым порядком рассмотрения дел в военных трибуналах, когда, например, подсудимые не могли иметь защитника. Безусловный исследовательский интерес представляет также трансформация субъектов уголовно-процессуального правотворчества во время войны, в частности, таковым был не только законодательный орган, но и новые органы власти, сформированные после начала войны и не предусмотренные Конституцией СССР (прежде всего Государственный Комитет Обороны). Немалые процессуальные полномочия имели органы НКГБ-НКВД, которые также фактически осуществляли некоторые судебные функции по ряду составов государственных преступлений и ведали вопросами исполнения приговоров. Недостаточно исследовано и содержание карательной политики во время войны в целом. Наличие этих и других историко-правовых проблем определяет необходимость дальнейшего изучения правового механизма политических репрессий в период 1941-1945 гг. и актуализирует значимость его научного анализа.

A.Н., Малыгин А.Я., Дробязко С.И., Дугин А.Н., Дюков А., Епифанов А. Е., Земсков В.Н., Иванов В.А., Ковалев Б.В., Конасов В.Б., Кудряшев A.B., Кузьмин С.И., Дорофеев Н.К., Лысенков С.Г., Сидоренко В.П., Мартианов

B.Е., Муранов А.И., Некрасов В.Ф., Детков М.Г., Папков С.А., Попов А.Ю., Реент Ю.А., Романовская В.Б., Сальников В.П., Степашин СВ., Янгол Н.Г.,Соколов Б.В., Трайнин А.Н., Уйманов В.Н., Утевский Б.С., Хлевнюк О.В., Чарыев М.Р., Яцкова А. и др. При этом если в советской историографии наблюдается освещение деятельности органов безопасности и военных трибуналов только с положительной стороны, то после распада СССР, когда стали более открытыми архивы и нашел развитие принцип гласности, стали появляться и другие оценки, причем в ряде случаев крайне негативные и явно политизированные.

Определенное отражение вопросы заявленной темы нашли в ряде диссертационных исследований: Григуть А.Е. Роль и место органов НКВД

СССР в осуществлении уголовно-правовой политики Совесткого государства в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. М., 1999; Комаров Д.Е. Великая Отечественная война: боевые действия, власть, народные массы. Региональный аспект. 1941-1945 гг. (на материалах Смоленской области). Дис. . д-ра ист.наук. М., 2007; Попов А.Ю. Деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной советской территории (1941-1944). Дис. . д-ра ист. наук. М., 2007; Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века. Дис. . д-ра юрид. наук. СПб., 1997; Рябченко А.Г. Органы внутренних дел Краснодарского края в период Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2000; Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в 1941-1945 гг.: исторический аспект. Дисс. докт. ист. наук. СПб., 2000; Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики в России ХУ111-ХХ вв. Дис. . д-ра ист. наук. Краснодар, 2001; Христофорова Е.И. Режим в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР (1929 - 1941 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Москва, 2002; Янгол Н.Г. Организационно-правовые формы деятельности органов внутренних дел Ленинграда в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Дисс. .канд. юрид. наук. М., 1987 и др.

Однако юридические аспекты осуществления дознавательно-следственной и судебной деятельности по делам о преступлениях против государственных интересов в период Великой Отечественной войны еще не стали предметом специального монографического исследования. В данной работе предпринята попытка некоторым образом восполнить этот пробел.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала Великой Отечественной войны (июнь 1941 г.) и до ее окончания (май 1945г.). Такой подход вполне логичен, поскольку охватывает время нахождения СССР в условиях войны с Германией, является общепризнанным в отечественной истории, и автор также его использовал. Что касается военных действий на Дальнем Востоке (конец 1930-х гг) и с Финляндией (1940 г.), то они не являются характерными, поскольку данные военные конфликты были значительно меньшими по масштабу и не влияли на содержание карательной политики и судопроизводственной деятельности по делам о преступлениях против государства.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникали и развивались в связи с совершением деяний, формально квалифицируемых как контрреволюционные преступления, в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). В предмет исследования включены нормы уголовно-процессуального права, нормы административного права, регламентирующие деятельность органов государственной безопасности, прокуратуры, деятельность военных трибуналов, а также научные труды, посвященные данной проблематике, материалы уголовно-политических процессов по конкретным уголовным делам, в частности, дело Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта (1941 г.), дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории г. Краснодара и Краснодарского края (1943 г.) и др.

Методологическая основа исследования базируется на основных положениях теории научного познания и принципах исторического анализа: объективность, историзм, единство исторического и логического, абстрактного и конкретного, общего и особенного, единичного и уникального. В процессе исследования использовались специальные методы - хронологический, сравнительно-правовой, системный, юридико-категориальный, структурно -функциональный, статистически-правовой и др. Источники исследования включают в себя опубликованные нормативные правовые акты, иные документы партийных и государственных органов; сборники документальных материалов, статистические данные, справочные издания; неопубликованные архивные материалы; а также периодическую печать. В диссертации были использованы сборники опубликованных документов Советского государства, содержащие законы, постановления, распоряжения, приказы партийно-государственных и репрессивно-карательных органов. В них закреплялись нормы, регулирующие уголовную ответственность за совершение государственных преступлений в период военных действий, порядок производства следствия по такого рода делам, рассмотрения этих дел в военных трибуналах, в том числе в обстановке боевых действий. Специфика темы исследования предопределяет определенную возможность использования публицистики, воспоминаний, автобиографий, так как произведения этих жанров в СССР на рубеже 1990 г. стали по сути первыми открытыми правдивыми публикациями, которые открыто показали, что во время Великой Отечественной войны имели место и перегибы в борьбе с политическими преступлениями. Справочники, энциклопедические словари, библиографические указатели, использованные в диссертации, способствовали уточнению общих и частных вопросов, связанных с темой исследования. Неопубликованные сведения и материалы обнаружены в различных архивохранилищах Российской Федерации. В целом комплекс привлеченных источников помог осуществить сравнительный анализ законодательной основы судопроизводства по делам по преступлениям против государства и его реализации в условиях военного времени.

Поставленная цель предопределила следующие задачи:

- изучить организационно-правовые основы осуществления уголовно-политического судопроизводства в годы войны;

- раскрыть репрессивную политику в СССР после 22 июня 1941 г. и влияние военного фактора на развитие уголовной ответственности за совершение преступлений против государства;

- показать военные трибуналы как ведущее звено судебной системы в условиях военного времени по рассмотрению уголовно-политических дел;

- дать характеристику уголовно-процессуального законодательства в условиях военного времени;

- раскрыть реализацию процессуального законодательства по отдельным уголовно-политическим делам, рассмотренных судами в период Великой Отечественной войны;

Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что в данной работе на комплексном монографическом уровне изучена проблематика, связанная с осуществлением судопроизводства по делам по преступлениям против государства и его реализацией в условиях военного времени (1941-1945 гг.), что в правовой науке еще не было предметом специального исследования. В диссертации выявлены тенденции развития уголовно-процессуального права в военный период, проведен анализ основных стадий следственной и судебной деятельности по делам о т.н. «контрреволюционных» преступлениях. Систематизирована нормативно-правовая деятельности органов государственной безопасности. Исследованы особенности деятельности военных трибуналов на территориях, объявленных на военном положении. Проведено сопоставление содержания уголовно-процессуальных норм, регулирующих судопроизводство по делам о преступлениях против советской власти, и практики их применения на примере конкретных политических процессов.

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:

1. В период Великой Отечественной войны карательная политика советского государства была существенно скорректирована в сторону ужесточения, особенно в начальный период военных действий и применительно к фронтовой полосе. Это выражалось в решениях чрезвычайных органов (прежде всего Государственного комитета обороны), которые нередко подменяли действующие конституционные органы (в первую очередь Верховный Совет СССР и его Президиум) и не совсем вписывались в действующую правовую систему. Вместе с тем абсолютное большинство актов реализации карательной политики основывалось все же на действующем законодательстве, в частности, не были изменены составы преступлений против государства в УК РСФСР (ст. 58). Уголовно-политические дела рассматривались военными трибуналами, которые хотя и получили дополнительные полномочия, но оставались частью существовавшей судебной системы. То же можно говорить об органах внутренних дел и государственной безопасности, непосредственно реализующих карательные меры. И в целом советская власть осуществляла основной объем карательной функции в рамках существовавших организационно-правовых основ, что свидетельствует о достаточной устойчивости государственного устройства СССР, сохранившегося несмотря на военную агрессию германских войск.

2. Сущность карательной политики государства применительно к обстановке боевых действий отразил известный приказ наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г., получивший неофициальное название «Ни шагу назад!». Подписавший приказ Сталин потребовал паникёров и трусов уничтожать на месте «всеми имеющимися средствами, как наземными, так и воздушными». Был издан и ряд других подобных приказов, которые представляют собой квинтэссенцию карательной политики военного времени, при этом речь идет не только о суровости карательных мер к изменникам Родины, но об имевших место перегибах при применении подобного рода жестких санкций, и прежде всего в части поспешности оценок действий военнослужащих, которые нередко принимали решения об оставлении боевой позиции ввиду явного превосходства сил противника, и навешивании на них ярлыков изменников без какой либо проверки или следствия. Причем шансов у советских военнослужащих выйти из плена и не стать изменником Родины было немного, что следует, в частности, из Разъяснения Главного военного прокурора Красной Армии «О порядке ареста дезертиров и лиц, вернувшихся из плена» от 8 сентября 1941 г., где говорилось, что «лица, вернувшиеся из плена, могут быть освобождены от ответственности лишь в том случае, если следствие будет доказано, что они попали в плен, находясь в беспомощном состоянии, и не могли оказать сопротивления и что из плена не были отпущены противником, а бежали или были отбиты нашими войсками (партизанами)». Такой отношение имело и во все последующие годы войны.

3. В первые месяцы после начала боевых действий объем и интенсивность карательных мер на фронтовых территориях стали настолько большими, что власть вынуждена была одергивать карательные органы от непоправимых перегибов. 4 октября 1941 г. был издан приказ наркома обороны «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями», в котором, в частности, указывалось на «частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров комиссаров». Соответственно предписывалось «самым решительным образом, вплоть до придания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов». Указанные в приказе злоупотребления в излишнем рвении видеть в военнослужащих предателей и дезертиров и установление ответственности за такие злоупотребления достаточно ясно показывают стиль руководства, присущий Сталину. Дело в том, что еще сравнительно недавно, в 1930-е гг., он таким же методом действовал по отношению в внутренней политической оппозиции в стремлении уничтожить физически всех, кто мог бы составить конкуренцию на властном Олимпе, и их сторонников: сначала были уголовно-политические процессы, явно сфальсифицированные, закончившиеся для многих смертными приговорами, а затем те, кто занимался фальсификацией (Ягода, Ежов и многие послушные им следователи и оперативники из НКВД) были сами объявлены врагами народа, но при этом отнюдь не следовала реабилитация жертв злоупотреблений. Подобное происходило, и в Великую Отечественную войну, и особенно в первые два года, пока не произошло очевидного перелома в ходе военных действий.

4. В процессе усиления репрессивной политики военного периода принимались акты, которые нельзя оправдать даже военным положением. Так, совершенно секретным постановлением ГКО от 24 июня 1942 г. аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок 5 лет подлежали совершеннолетние члены семьи осужденного безотносительно к тому, какое отношение они имели к деянию, т.е. чисто по формальному признаку. Другим также совершенно секретным документом (Директива НКЮ СССР и Прокуратуры СССР председателям военных трибуналов и военным прокурорам фронтов, округов, отдельных армий, флотов и флотилий от 4 ноября 1942 г.) давалось разъяснение (фактически - санкция) по применению высшей меры наказания (расстрела) к несовершеннолетним.

5. В системе правового регулирования карательных санкций после начала войны был существенно расширен перечень субъектов уголовного правотворчества - таковыми стали Верховный суд СССР, ГКО, Ставка Верховного главнокомандования, ведомства. Они устанавливали уголовно-правовые нормы вразрез конституционным положениям, согласно которым функцию законодательства должен был выполнять Верховный Совет СССР и верховные советы республик. В результате такой практики уголовное законодательство приобрело ряд негативных черт, в числе которых: бессистемность вводимых законодательных актов; противоречия действующему законодательству и коллизии между новыми нормами; дублирование ряда составов преступлений, предусмотренных в действующем на тот момент УК РСФСР (прежде всего это касалось воинских преступлений); абстрактность и нечеткость уголовно-правовых норм; несоразмерность наказаний тяжести совершенных деяний.

6. К наиболее распространенным особо опасным преступлениям против государства периода Великой Отечественной войны следует отнести измену Родине (ст. 58-1, п.п. «а» и «б» УК РСФСР), шпионаж (ст. 58-6 УК РСФСР) и пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти (ст. 58-10 УК РСФСР). В практике квалификации деяний по признакам указанных преступлений наблюдались нарушения общих принципов уголовного права. Так, несмотря на то, что диспозиция ст. 58 УК РСФСР требовала обязательного наличия в действиях субъекта призыва к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти либо к совершению отдельного контрреволюционного преступления, военнослужащих и гражданских лиц привлекали к уголовной ответственности за разговоры, в которых они, например, сравнивали условия жизни людей при царе и Советской власти, характеристики оружия и техники - своих и врага, снабжение противостоящих армий продовольствием и обмундированием и т.д. Особенно много солдат и командиров Красной Армии были осуждены во время войны по ст. 58-10 УК РСФСР, а некоторые даже поплатились жизнью по незаконным приговорам военных трибуналов за то, что имели при себе фашистские листовки, которые находили на поле боя, а затем использовали на самокрутки.

7. В период Великой Отечественной войны военные трибуналы имели важнейшее значение в системе судопроизводства по государственным преступлениям. В своей деятельности они руководствовались принципами правосудия, закреплёнными в Конституции и законе о судоустройстве СССР. Однако для них были установлены и некоторые особые правила, обеспечивающие быстроту судебной репрессии по отношению к лицам, посягавшим на обороноспособность страны, в частности, члены военных трибуналов не избирались, а назначались совместными приказами НКЮ СССР и наркома обороны, дела в военных трибуналах рассматривались постоянными судьями без участия народных заседателей. Приговоры трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, не подлежали кассационному обжалованию. Для приближения надзора к местным военным трибуналам право пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, было предоставлено военным трибуналам округов и фронтов. Кроме того, в принятом с началом военных действий Положении о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, в разделе о порядке рассмотрения дел ни слова не было сказано о защитниках подсудимых, равно как и об обвинителях, в связи с чем роль обвинения выполнял сам военный трибунал. Что же касается действия судов, в том числе военных трибуналов, в иных местностях, то для них изъятий не было.

8. В течение военного времени порядок деятельности военных трибуналов некоторым образом изменялся. Так, в связи с увеличением количества военных трибуналов (к началу войны в стране функционировало 298 военных трибуналов, а к 1 марта 1942 г. их было сформировано еще 823) оказалось невозможным обеспечить осуществление правосудия постоянным судебным составом из трех военных судей. Поэтому 28 июля 1942 г. Указом

Президиума Верховного Совета СССР была предусмотрена возможность участвовать в осуществлении правосудия заседателям из числа военнослужащих, которых делегировали политические органы и командование войсковых частей. Значительный объем дел стал направляться в военные трибуналы после начала наступательных операций Красной Армии и по мере освобождения ранее оккупированной территории о преступлениях гитлеровцев и их пособников.

9. 19 апреля 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников». В соответствии с данным Указом для рассмотрения подобных дел специально учреждались военно-полевые суды, они действовали при дивизиях и корпусах Красной Армии. В их состав входили председатель военного трибунала, начальники политического и особых отделов. Военно-полевые суды рассматривали дела немедленно после освобождения занятых противником территорий (но не позже 48 часов с момента поступления дела в суд). Судебное заседание должно было проводиться согласно гл. 28 УПК РСФСР. Подготовительная стадия не предусматривалась. Приговоры должны были исполняться немедленно. В целом деятельность военно-полевых судов не получила широкого распространения. В основном военно-полевыми судами рассматривались дела только в отношении лиц, задержанных, как правило, с поличным, и дела по которым не требовали специального дополнительного расследования. Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно.

10. В процессе правоприменительной практики у следственных и судебных органов нередко возникали вопросы чисто юридического характера по квалификации деяний, содержащих признаки преступлений против советского государства, и особенно на фронтовых территориях. Сложности были обусловлены прежде всего нечеткостью в понимании правовой сущности соотнесения субъекта деяния (советский военнослужащий или советский гражданский человек или германский военнослужащий), обстановки и места совершения преступления (поле боя, оккупационная территория, тыловая территория, территория, объявленная на военном положении или, напротив, не объявленная, и т.д.) и характера совершенных противоправных действий (например, был захвачен в плен, будучи раненым, или сдался добровольно, бросив оружие). Вопросы квалификации были настолько сложными, что требовались неоднократные разъяснения и директивы различных судебных, прокурорских и иных инстанций по этому поводу. Так, деяния, которые ранее квалифицировались как воинские преступления, предписывалось квалифицировать как преступления против государства. И хотя санкции за совершение, например, дезертирства в военных условиях и измены Родине совпадали (высшая мера наказания - расстрел), изменение статуса совершаемых деяний (теперь они считались самыми тяжкими) должно было также повлиять на отношение общества к этим преступникам, разумеется, имея в виду усиление негативного отношения.

11. Оценивая в целом деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны, следует заметить, что военные трибуналы добивались всестороннего и полного исследования всех обстоятельств дела и выносили справедливые и законные приговоры, которые являлись окончательными и обжалованию не подлежали. Однако они могли быть проверены в порядке надзора, что и делал военный трибунал фронта. Вместе с тем военные трибуналы были частью судебной системы советского государства, которое и до войны, и во время войны, и некоторое время после войны функционировало на основе административно-командного принципа управления, где важнейшей составляющей был культ личности Сталина, и в этой системе трибуналы выполняли отведенную им из центра роль по реализации карательной политики.

12. Органы НКГБ-НКВД в период Великой Отечественной имели важнейшее значение в деле борьбы с преступными посягательствами против государства, более того, именно они составляли материальную и кадровую основу такой деятельности. С началом боевых действий была осуществлена определенная переструктуризация указанных наркоматов с сосредоточением основных ресурсов в НКВД, который получил расширенные полномочия, в том числе в части рассмотрения дел в ОСО при НКВД с правом применения расстрела, причем такое полномочие следует расценивать как недостаточно обоснованное. Советские спецслужбы довольно быстро сумели перестроиться на венный лад, и в целом показали высокий уровень профессионализма в пресечении антигосударственной деятельности, борьбе с бандитизмом на освобождаемых от оккупации территории. При этом, однако, по ряду позиций наблюдались перегибы и перекосы, это касалось, в частности, методов реализации решений о выселении отдельных категорий граждан только лишь по принадлежности их к т.н. социально-опасным категориям, явного обвинительного уклона в отношении военнослужащих, возвращающихся из вражеского плена. Вместе с тем деятельность органов госбезопасности и внутренних дел велась в целом в рамках уголовно-процессуального закона, и центральные аппараты НКГБ-НКВД следили за этим, периодически указывая на нарушения законности.

13. Наделение ОСО НКВД обширными внесудебными полномочиями при наличии достаточно широкой сети военных трибуналов и военно-полевых судов даже в военное время вряд ли могло быть обосновано необходимостью усиления борьбы с государственными преступлениями -имевшихся полномочий трибуналов и уголовно-процессуальных полномочий органов госбезопасности и внутренних дел, а также полномочий военных командиров в отношении дезертиров, паникеров и им подобным вполне хватало для того, чтобы пресекать и наказывать преступные проявления против государства. Как представляется, истинная причина была в другом, и она заключалась, как и ранее, во времена «большого террора» 1930-х гг., прежде всего в том, что законными методами власти не всегда удавалось доказать вину подозреваемых в совершении государственных преступлений. В пользу такого предположения свидетельствуют и недостатки в следственной деятельности, которые не позволяли уверенно направлять дела в суд.

14. В период войны по уголовно-политическим делам проводились, как правило, все следственные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. Наиболее распространенным было такое следственное действие, как допрос. Кроме того, проводились осмотры территорий и помещений, различные виды экспертиз, выемки, предъявления обвинений и др. Все эти следственные действия документировались в виде постановлений, актов, заключений и, таким образом, соответствующие результаты следственных действий приобщались к уголовным делам в качестве доказательств. Делопроизводство по уголовно-политическим делам находилось в целом на высоком уровне, несмотря на сложную военно-политическую обстановку в стране.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается прежде всего в том, что результаты проведенного исто-рико-правового анализа юридических основ осуществления уголовно-политического судопроизводства в период Великой Отечественной войны могут представить научный интерес в изучении истории развития розыскных, следственных и судебных органов в нашей стране, а также могут быть использованы в правоприменительной практике реабилитации жертв политических репрессий. Сформулированные автором выводы дополняют и развивают ряд разделов науки истории государства и права и могут стать основой при последующем научном исследовании данной проблематики. Выводы и фактические материалы исследования будут способствовать дальнейшему изучению природы Советского государства и права в середине XX века. Кроме того, результаты научного исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений при преподавании как общетеоретических, так и практических дисциплин, при написании учебных, диссертационных, монографических и иных работ.

Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли свое отражение: в пяти научных публикациях автора общим объемом 1,6 п. л., в докладах и материалах научных конференциях. Наиболее важные результаты диссертационного использованы при проведении занятий по курсу «История отечественного государства и права» в Краснодарском университете МВД России, других высших учебных заведениях. Научные, педагогические работники, работники судебной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Новороссийске, Ставрополе, в работе которых участвовал соискатель.

Структура диссертации обусловлена актуальностью и целями исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Лысов, Виктор Анатольевич, Краснодар

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы.

В период Великой Отечественной войны карательная политика наиболее существенно была скорректирована в сторону ужесточения в начальный период военных действий применительно к фронтовой полосе. Это выражалось в ряде решений чрезвычайных органов (прежде всего ГКО), которые нередко подменяли действующие конституционные органы (в первую очередь Верховный Совет СССР и его Президиум) и не совсем вписывались в действующую правовую систему, где соответствующая ответственность за нарушения определенных жестких норм, по своему характеру относящаяся к уголовной ответственности, устанавливалась уголовным законом. Вместе с тем абсолютное большинство актов реализации карательной политики основывалось все же на действующем законодательстве, в частности, не были изменены составы преступлений против государства в действующем УК РСФСР (ст.58). Уголовно-политические дела рассматривались военными трибуналами, которые хотя и получили дополнительные полномочия, но оставались частью существовавшей судебной системы. То же можно говорить о органах внутренних дел и государственной безопасности, непосредственно реализующих карательные меры, и в целом советская власть осуществляла основной объем карательной функции в рамках существовавших организационно-правовых основах, что свидетельствует о достаточной устойчивости государственного устройства СССР, сохранившегося несмотря на военную агрессию германских войск.

Оценивая в целом деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны, следует заметить, что таковая в советской историографии представлялась исключительно в положительном свете. После распада СССР стали преобладать противоположные оценки, причем во многом политизированные. В этом смысле мы поддерживает подход взвешенного анализа (например, в работах В.В. Обухова). Военные трибуналы были частью судебной системы советского государства, которое и до войны, и во время войны, и некоторое время после войны функционировало на основе административно-командного принципа управления, где важнейшей составляющей был культ личности Сталина, и в этой системе трибуналы выполняли отведенную им из центра роль по реализации карательной политики. Кроме того, не будем забывать, что, несмотря на прошедшее после 1945 г. время материалы многих уголовно-политических дел военного времени засекречены, и поэтому окончательные оценки военного правосудия еще впереди.

Органы НКГБ-НКВД в период Великой Отечественной имели важнейшее значение в деле борьбы с преступными посягательствами против государства, более того, именно они составляли материальную и кадровую основу такой деятельности. С началом боевых действий была осуществлена определенная переструктуризация указанных наркоматов с сосредоточением основных ресурсов в НКВД, который получил расширенные полномочия, в том числе в части рассмотрения дел в ОСО при НКВД с правом применения расстрела, причем такое полномочие следует расценивать как недостаточно обоснованное. Советские спецслужбы довольно быстро сумели перестроиться на венный лад, и в целом показали высокий уровень профессионализма в пресечении антигосударственной деятельности, борьбе с бандитизмом на освобождаемых от оккупации территории. При этом, однако, по ряду позиций наблюдались перегибы и перекосы, это касалось, в частности, методов реализации решений о выселении отдельных категорий граждан только лишь по принадлежности их к т.н. социально-опасным категориям, явного обвинительного уклона в отношении военнослужащих, возвращающихся из вражеского плена. Вместе с тем деятельность органов госбезопасности и внутренних дел велась в целом в рамках уголовно-процессуального закона, и центральные аппараты НКГБ-НКВД следили за этим, периодически указывая на нарушения законности.

В период Великой Отечественной войны осужденные за преступления против государства в своем большинстве осуждались к лишению свободы, при этом режим отбывания наказания в ИТЛ определялся НТК РСФСР 1933г., а также ведомственными актами НКВД СССР, которые по многим аспектам имели большее значение, чем законодательные акты. С формальной точки зрения условия отбывания наказании относительно военной обстановки, в которой находилась страна, были достаточно гуманными, в частности, с заключенными проводилась культурно-воспитательная работа, они получали свидания, многие стремились попасть на фронт, и совершали подвиги. Фактически же многие нормы не выполнялись, и заключенных государство эксплуатировало в качестве дешевой рабочей силы, при этом питание, медоб-служивание нередко были отвратительными, из-за чего наблюдалась повышенная смертность. Это относилось и к лицам, которые ссылались в отдаленные северные и восточные районы страны в связи с принадлежностью к т.н. социально-опасному состоянию. При этом, однако, следует иметь в виду, что подавляющая часть осужденных за государственные преступления находилась в тех же условиях, что и осужденные за общеуголовные преступления (исключение составляли осужденные к каторжным работам за пособничество немецко-фашистским захватчикам), и в этом смысле можно говорить о том, что необычайная жесткость уголовно-правовых норм о наказании государственных преступников определенным образом смягчалась условиями отбывания этих наказаний.

Во время войны по уголовно-политическим делам проводились, как правило, все следственные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. Наиболее распространенным было такое следственное действие, как допрос. Кроме того, проводились осмотры территорий и помещений, различные виды экспертиз, выемки, предъявления обвинений и др. Все эти следственные действия документировались в виде постановлений, актов, заключений и, таким образом, соответствующие результаты следственных действий приобщались к уголовным делам в качестве доказательств. Делопроизводство по уголовно-политическим делам находилось в целом на высоком уровне, несмотря на сложную военно-политическую обстановку в стране.

Процесс по делу Павлова и других генералов из числа высшего командного состава Западного фронта в целом с формальной точки зрения был проведен в соответствии с действующим в то время уголовно-процессуальным законодательством применительно к военному времени. Подсудимые получили заранее обвинительные заключения. Они имели возможность высказывать свою позицию, в том числе не соглашаться с ранее данными показаниями. Вместе с тем был нарушен ряд существенных положений. Так, обвиняемые не получили возможности ознакомиться с материалами дела, что при отсутствии защитника ставило их в явно неравное положение со стороной обвинения, которое при формулировании обвинительных положений располагало всей полнотой материалов. Имеются основания полагать, что к обвиняемым во время следствия применялись недозволенные методы с целью получения «нужных» показаний. Явно абсурдным было обвинение в измене Родине (заговоре), совершенном еще до войны, однако именно это обвинение, исключенное из приговора, послужило юридическим поводом для выбора уголовно-процессуальной меры пресечения виде заключения под стражу. Приговор был предрешен заранее - власти нужен был хороший, наглядный пример отношения к тем, кто сдает боевые позиции, и решение о расстреле, озвученное в войсках, должно было сыграть предупредительную роль.

В 1957 г. архивное уголовное дело по обвинению Павлова Д. Г, Климовских В. Е., Григорьева А. Т и Коробкова А. А. было пересмотрено. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г. приговор Военной коллегии Верховного суда СССР От 22 июля 1941 г. в отношении указанных лиц отменен по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. На наш взгляд, полная реабилитация была все же недостаточно обоснованной -командный состав Западного фронта должен был нести юридическую ответственность за тяжелейшее поражение в первые дни войны, и действия подсудимых, с учетом их собственных показаний, были квалифицированы правильно. Другое дело, что степень наказания могла быть иной, в частности, можно было назначить лишение свободы и отложить исполнение, предоставив генералам возможность искупить вину на фронте, тем более, что они просили об этом и что было бы очень своевременно в тяжелейших условиях, в которое попала страна, или даже ограничиться мерами дисциплинарного воздействия. Кроме того, наказание должны были, конечно, понести, и представители высших армейских кругов, хотя, вероятно, в меньшей степени. Можно говорить еще и том, что осужденные генералы оказались заложниками внешней политики СССР, когда высшее руководство вело двойную игру на западных границах, провозглашая дружбу с Германией, и одновременно готовясь к войне с ней, однако подробное рассмотрение данного аспекта выходит за пределы нашего исследования.

Краснодарский судебный процесс над пособниками фашистов показал, что к середине 1943 г. советское государство достаточно уверенно вело боевые действия на фронтах и вполне контролировало ситуацию внутри страны. При этом следует отметить, что процесс проходил, когда война еще не была закончена, вскоре после освобождения Краснодарского края, практически на прифронтовой полосе. И тем не менее основные судебные процедуры были соблюдены. Власть не побоялась также сделать процесс открытым, и в этом смысле его итоги имели не только юридическое, но и значительное политико-пропагандистское значение. Впоследствии, по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. в 10 районах края было повешено 18 человек и приговорено к каторге 12 человек. К 3 сентября 1943 г. по обвинению в сотрудничестве с оккупантами в 24 районах края было расстреляно 55 человек. Таким образом, судебный процесс над пособниками фашистов, начавшись в Краснодаре, получил продолжение, и тем самым преступников, изменивших Родине и поднявших руку на своих же граждан на стороне врага, стали получать заслуженное возмездие.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование»

1. Нормативно-правовые акты, правоприменительные акты, официальные документы

2. Конституция СССР 1936 г. // Сборник нормативных актов по советскому государственному праву. М.: Политиздат, 1984. С. 112-177.

3. Постановление ЦИК СССР «Об образовании общесоюзного народного комиссариата внутренних дел СССР» от 10.07.1934 г. // Известия. 1934. 11 июля.

4. Постановление ЦИК СССР «О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР и его местными органами» от 10.07.1934 г. // СЗ СССР. 1934. № 36. Ст. 284.

5. Закон СССР «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» от 16 августа 1938 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1938 г. №11.

6. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. // Известия ВЦИК. 1923. 18 февраля.

7. Уголовный кодекс РСФСР. С изменениями на 1 июля 1938 г. М.: Юридическое издательство Наркомюст СССР, 1938.

8. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1941. № 29.

9. Указ Президиума Верховного Совета «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу срединаселения» от 06.07. 1941 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1941. № 32.

10. Указ Президиума Верховного Совета «О переводе на положение мобилизованных рабочих, служащих и инженерно-технических работников в близких к фронту районах» от 29. 09. 1941 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. №38.

11. Указ Президиума Верховного Совета «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» от 26. 12. 1941 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. №2.

12. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мобилизации на период военного времени трудоспобного городского населения для работы на производстве и строительстве» от 13.02.1942 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. №6.

13. Постановление Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома и ЦК ВКП(б) «Об образовании Государственного Комитета Обороны от 30.06.1941 г. // Сборник законов СССР и указов Президиумов Верховного Совета СССР 1939-1944 гг. М., 1945. С. 41.

14. Постановление Государственного Комитета Обороны «О введении осадного положения в г. Москве» от 19.10. 1941 г. // Законодательные и административно-правовые акты военного времени. С 22 июня 1941 г. по 22 марта 1942 г. М, 1942. С. 51-52.

15. Постановление Государственного Комитета Обороны «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время» № ГОКО- 1379с от 03. 03. 1942 г. // РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 69. Л. 440-441.

16. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР «О правовом положении спецпереселенцев» от 08.01. 1945 г. // История российских немцев в документах. М., 1993. С. 175.

17. Приказ начальника гарнизона г. Москвы «Об обеспечении общественного порядка и государственной безопасности в г. Москве» от 25.06.1941 г. // Вечерняя Москва. 1941. 26 июня.

18. Приказ наркома обороны № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями» от 04.10.1941г. // Военно-исторический журнал. 1988. № 9. С. 29-30.

19. Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 227 от 28 июля 1942 г. («Ни шагу назад!») // Военно-исторический журнал. 1988. С. 73-75.

20. Приказ Народного Комиссара Обороны СССР «Об улучшении охраны и мерах наказания за хищение и разбазаривание военного имущества» от 03. 03. 1942 г. // // РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 69. Л. 338-340.

21. Приказ Прокурора СССР от 28 января 1942 г. // Законодательные и административно-правовые акты военного времени. С 22 июня 1941 г. по 22 марта 1942 г. М.: Юриздат, 1942. С. 78.

22. Протокол ЦИК СССР «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов» от 01.12.1934 г. // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М.: Республика, 1993. С. 33.

23. Приказ НКВД СССР № 00889 от 2 августа 1939 г. об объявлении «Временной инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях».

24. Акт о зверствах нацистов и их эстонских пособников в отношении заключенных концлагеря Клоога от 29. 09. 1944 г. // Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов. М.: Европа, 2006. С. 49-57.

25. Акт о расстреле в местечке Стаки (Литовская ССР) от 20. 03. 1945 г. // Трагедия Литвы: 1941-1944 годы. (Ссылка на архив: ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 94. Д. 427. Л. 85. Подлинник. Рукопись). Сборник архивных документов. М.: Европа, 2006. С. 335-336.

26. Отчет У НКВД по Московской области о результатах работы за период с начал войны от 3 мая 1942 г. // Лубянка в дни битвы за Москву. Материалы органов госбезопасности СССР из Центрального архива ФСБ России. М.: Звонница-МГ, 2002. С. 132-136.

27. Заявление Советского правительства об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы от 14. 10. 1942 г. // Правда. 1942. 15 октября.

28. Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 08.04.1937 г. «Об утверждении Положения об особом совещании при НКВД СССР» // РГАСПИ. Ф. 17. Он. 3. Д. 986.1. Архивы

29. Российский государственный архив социально-политический истории.

30. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 623.

31. Государственный архив Российской Федерации.

32. ГАРФ. Ф. 9413. Оп.1. Д.22.

33. ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д.28-29; Д. 143.

34. ГАРФ.Ф. 9414. Оп. 1. Д.143.

35. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 21. Д. 326.

36. Центр документации новейшей истории Краснодарского края.

37. ЦДНИКК .Ф. 1774-А. Оп.2. Д. 173; Д. 402.

38. ЦДНИКК .Ф. 1774-А. Оп.2. Д. 402.

39. ЦДНИКК .Ф. 1774-А. Оп.2. Д. 651.

40. ЦДНИКК .Ф. 1774-А. Оп.2. Д. 655.

41. ЦДНИКК .Ф. 1774-А. Оп.2. Д. 1143.

42. ЦДНИКК. Ф. 1222. Оп. 1. Д. 332.

43. ЦДНИКК. Ф. 1222. Оп. 1. Д. 346.

44. ЦДНИКК. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 60.

45. ЦДНИКК. Ф. 1222. Оп. 1. Д. 494.

46. ЦДНИКК. Ф. 1390. Оп. 1. Д. 432.

47. Специальный фонд Информационного центра ГУВД Краснодарскогокрая.99. СФИЦГУВДКК. Ф.18.Д.4.

48. СФИЦ ГУВД КК. Ф. 19. Арх.З-а. Д.1.101. СФИЦГУВДКК. Ф. 21. Д. 1.

49. СФИЦ ГУВД КК. Ф. 21. Д. 7.103. СФИЦГУВДКК. Ф. 21. Д. 12.

50. СФИЦ ГУВД КК. Ф.19. Оп.З. Д.12.

51. СФИЦ ГУВД КК. Ф.31. Арх. 7. Книги, статьи, тезисы

52. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. Вермонт, 1984.

53. Алексеенков А.Е. Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: историко-политический аспект. Дисс.докт. ист. наук. СПб., 1995.

54. Алексеенков А.Е., Лаптев Ю.В., Сидоренко В.П., Тарасов М.М. Войска НКВД в битве за Кавказ. СПб., 1998.

55. Алексеенков А.Е., Сидоренко В.П. Внутренние войска в годы суровых испытаний: домыслы и реальность. СПб., 2002.

56. Артизов А.Н. Судьбы историков школы М.Н.Покровского (середина 1930-х годов) // Вопросы истории. 1994. № 7. С. 34-48.

57. Астемиров З.А. История совместного исправительно-трудового права. Рязань, 1975.

58. Бабенко Р.В. История становления и пути развития военных судов России // История государства и права. 2007. № 10. С. 29-31.

59. Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 1971.

60. Баскаков В.В. Деятельность внутренних войск в период Московской битвы (30 сентября 1941г.-20 апреля 1942 г.): исторический аспект. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1996.

61. Белозеров Б.П. Войска и органы НКВД в обороне Ленинграда (июнь 1941-январь 1944 гг.) (историко-правовой аспект). Дисс. канд. юрид. наук. СПб., 1998.

62. Белозеров Б.П. Фронт без границ. 1941-1945 гг. Историко-правовой анализ обеспечения безопасности фронта и тыла Севрео-Запада. СПб., 2001.

63. Болдырев Ю.А., Васильев С.С. Творческая интеллигенция Северного Кавказа в годы оккупации // Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР / Материалы 1-й региональной научной конференции. Краснодар: Южная волна, Мемориал, 2003. С. 64-75.

64. Бондаренко Д.В. Юридическая ответственность в военное время (на опыте Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). М.: Информационно-полиграфический центр, 2004.

65. Борисов A.B., Дугин А.Н., Малыгин А.Я и др. Полиция и милиция России: страницы истории. М., 1995.

66. Борщаговский А. Обвиняется кровь. М., 1994.

67. Буллок Алан. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание. Смоленск: Русич, 1994. Т.2.

68. Василевский A.M. Дело всей жизни. М., 1988.

69. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Энциклопедия. М.,1985.

70. Великая Отечественная война. 1941-1945. События. Люди. Документы. Краткий исторический справочник / Под общ. ред. O.A. Ржешевского. М.: Политиздат, 1990. С. 69.

71. Викторов Б.А. Записки военного прокурора // Перестройка: ленинская концепция социализма. Ташкент: Изд-во «Узбекистан», 1989.

72. Власов В.А. Советский государственный аппарат. М., 1951.

73. Война Германии против Советского Союза. 1941-1945. Документальная экспозиция города Берлина к 50 летию со дня нападения Германии на Советский Союз /Под ред. Р. Рюрупа. Берлин: Агсоп, 1992.

74. Война и правосудие // Человек и закон. 1990. № 6. С. 35-39.

75. Воловик Л. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит // «Дайджест Е». 2006. № 12 / http://holocaustmuseum.pochta.org

76. Вормсбехер Г.Г. Немцы в СССР // Знамя. 1988. № 11. С. 15-20.

77. Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т.2. М. :Воениздат. 1988.

78. Голубев Е.П. Боевые звёзды. Ярославль, 1972.

79. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?: Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М., 1989.

80. Греков Н.В. Деятельность контрразведки СМЕРШ по пресечению измены и дезертирства в войсках во Великой Отечественной войны 19411945 гг. // Военно-исторический журнал. 2006. № 2. С. 45-49.

81. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1991. № 1. С.20-29.

82. Гурьянов А., Кокурин А. Эвакуация тюрем // Карта. 1994. № 6. С.27-31.

83. Дробязко С.И. Под знаменем врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941-1945. М.: ЭКСМО, 2004.

84. Дугас И. А., Черон Ф. Я. Вычеркнутые из памяти: Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж: УМСА PRESS, 1994.

85. Дугас И.А., Черон Ф.Я. Советские военнопленные в немецких концлагерях (1941-1945). М.: Авуар консалтинг, 2003.

86. Дугин А.Н. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990. № 7. С.23.26.

87. Дюков А. Необоснованный гуманизм Сталина // Спецназ России. 2007. № 5.

88. Епифанов А. Е. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в годы Великой Отечественной войны. Волгоград: Волгоградская академия МВД РФ, 2005.

89. Епифанов А.Е. Регламентация уголовного преследования за военные преступления в годы Великой Отечественной войны и современные проблемы реабилитации жертв политических репрессий // Сб. научных трудов. Сочи: РИО СГУТиКД, 2006. С. 5-11.

90. Епифанов А.Е. К вопросу об итогах уголовного преследования гитлеровских военных преступников и их пособников в СССР. 1943-1954гг.

91. Право как ценность и средство государственного управления обществом. Сборник научных трудов. Вып. 2. Волгоград: ВА МВД РФ, 2005. С. 19-26.

92. Епифанов А.Е. Некоторые особенности уголовной ответственности гитлеровских военных преступников в СССР // Проблемы теории и практики правоохранительных органов. Сборник трудов молодых ученых. Владимир: ВЮИ МВД РФ, 1999. С. 58-68.

93. Епифанов А.Е. Организационные и правовые основы борьбы с гитлеровскими военными преступниками и их пособниками в боевых условиях и прифронтовой полосе (1941-1954 гг.) // Юристъ-Правоведъ. № 3. С. 85-92.

94. Жаркой М.Э. Карательная политика: вопросы теории и истории. СПб., 2006.

95. Заболоцкий Н.А. История моего заключения // Минувшее. Т. 2. М.,1990.

96. Загорский П.И. Осуществление правосудия в Вооруженных силах в период Великой Отечественной войны. М.:Воениздат, 1986.

97. Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах экономических планов фашистской Германии на временно оккупированной территории СССР. М., 1970.

98. Залесский А.И. В тылу врага: Борьба крестьянства Белоруссии против социально-экономических мероприятий немецко-фашистских оккупантов. Минск, 1969.

99. Залесский К. А. Империя Сталина: Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000.

100. Земсков В. ГУЛАГ, где ковалась победа // Родина. 1991. № 6-9. С.69-74.

101. Земсков В.Н. Ведущая сила всенародной борьбы: Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (1941-1944 гг.). М., 1986.

102. Земсков В.Н. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.) // Социологические исследования. 1995. № 5. С. 10-18.

103. Зубов И. Страницы истории военного трибунала Краснознаменного Белорусского военного округа // Юстиция Беларуси. 2004. № 7. С. 9-11.

104. Иванов В.А. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х 40-х гг. (на материалах Северо - Запада России). Дисс. докт. ист. наук. СПб., 1997.

105. Иванов В.А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб, 1997.

106. Иванов Г.П. Коммунистическая партия организатор и руководитель всенародной борьбы в тылу немецко-фашистских оккупантов в годы Великой Отечественной войны. Краснодар, 1969.

107. Ивлев И.А., Юденков А.Ф. Оружием контрпропаганды: Советская пропаганда среди населения оккупированной территории СССР. 1941-1944 гг. М., 1988.

108. Интернетсайт «Россия в красках» со ссылкой на архивный документ: ЦДАГО (Украина). Ф.1. Оп. 22. Спр. 21. Арх.2. // http: rico-lor.org/history/b/partizani/etapl/documents/21.

109. Интернетсайт прокуратуры Краснодарского края. Страницы истории. Прокуратура Кубани в годы Великой Отечественной войны / Сост. Ю. Лучинский. 2007.

110. Иосиф Сталин Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.» // Документы, факты, комментарии. М., 1992.

111. Ирлицин В.И. Деятельность органов НКВД в годы Великой Отечественной войны. Июнь 1941-ноябрь 1942 г. (на материалах Калининской области). Дисс. .канд. ист. наук. Тверь, 1998.

112. История отечественного государства и права. В 2 ч. Ч. 2 / Под ред. О.И. Чистякова. М., 2002.

113. История отечественного государства и права. В 2 ч. Ч. 2 / Под ред. О.И. Чистякова. М., 2002.

114. История сталинского Гулага. Конец 1920-х первая половина 1950-х годов: Т.5. Спецпереселенцы в СССР / Отв. ред. Т.В. Царевская-Дякина. М.: РОССПЭН, 2004.

115. Ищенко С.Д. Я из заградотряда// Военно-исторический журнал. 1988. №11. С.57-60.

116. Казанцев В.П. Деятельность войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности в годы Великой Отечественной войны. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 2002.

117. Каров Д. Партизанское движение в СССР в 1941-1945 гг. Мюнхен: Институт по изучению истории и культуры СССР, 1954.

118. Касаткин М.А. В тылу немецко-фашистских армий «Центр»: Всенародная борьба на оккупированной территории западных областей РСФСР. 1941-1945 гг. М., 1980.

119. Кирсанов H.A., Дробязко С.И. Великая Отечественная война 19411945 гг.: национальные и добровольческие формирования по разные стороны фронта. М., 2003.

120. Ковалев Б.В. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941-1944. М.: ACT, 2004.

121. Кокурин А., Петров И. НКВД НКГБ - Смерш: структура, функции, кадры // Свободная мысль. 1997. № 8. С. 123 - 124.

122. Колесник А. Д. РОА власовская армия: Судебное дело А. А. Власова. Харьков: Простор, 1990.

123. Комков Г.Д. Советские органы государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. 1965. № 5. С. 16-23.

124. Конасов В.Б. К вопросу о численности немецких военнопленных в СССР // Вопросы истории. 1995. № 5-8.

125. Конасов В.Б. Судьбы немецких военнопленных в СССР. Вологда,1996.

126. Крикунов В.П. Фронтовики ответили так. Пять вопросов Генерального штаба// Военно-исторический журнал. 1989. № 3. С. 15-19.

127. Кудряшев A.B. Деятельность прокуратуры в годы Великой Отечественной войны // Научная сессия МИФИ-2005. Актуальные проблемы гуманитарных наук. М., 2006. С. 169-170.

128. Кузьмин С., Гилязутдинов Р. ГУЛАГ в годы войны // Преступление и наказание. 1998. № 5. С. 29-33.

129. Кузьмин С.И., Дорофеев Н.К. Исправительно-трудовые учреждения в годы великой отечественной войны // Закон и армия. 2005. № 6. С. 4749.

130. Кулик C.B. Военные преступления на оккупированной территории Северо-Запада России в годы Великой отечественной войны // История государства и права. 2007. № 6.

131. Куманев В.А. 1930-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991.

132. Литвин А.Л. Без права на мысль. Казань, 1994.

133. Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 19171991. Справочник. Документы / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Международный фонд «Демократия», 2003.

134. Лысенков С.Г., Сидоренко В.П. Внутренние войска: страницы истории. СПб., 2001; Министерство внутренних дел: страницы истории (1802 -2002 гг.). СПб., 2001.

135. Люлечник В. О штрафниках и заградотрядах // Русский глобус. 2004. № 5. с. 20-26.

136. Люлечник В. Почему попадали в плен защитники Родины. Социальные предпосылки массового пленения советских воинов в годы Второй Мировой войны (По материалам российских и зарубежных ученых) // Русский глобус. 2004. № 6. С. 24-28.

137. Майоров Н. Краснодарский процесс // Неотвратимое возмездие. По материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок. М.: Воениздат, 1084.

138. Македонская В.А. Проблемы организации и идеологического обеспечения восстановительного процесса в освобождённых районах в годы

139. Великой Отечественной войны (по материалам Российской Федерации). М.,2005. С. 81-102.

140. Мальченко В. П. Перестройка жизни и страны в период Великой отечественной войны. М., 1998. С. 62-66.

141. Мартианов В.Е. Органы НКВД Краснодарского края накануне и в годы Великой Отечественной войны. (1939-1945 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Краснодар, 1997.

142. Маслов В.П., Чистяков Н.Д. Вопреки закону и справедливости. М., 1990.

143. Медведев Р. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 2.

144. Министерство внутренних дел. 1902-2002. Исторический очерк / Под ред. Р.Г. Нургалиева. М.: Объединенная редакция МВД России, 2004.

145. Муранов А.И. Военные суды часть российской судебной системы // Российская юстиция. 1998. N 12. С. 11-13.

146. Муранов А.И. Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны // Государство и право. 1995. N 8. С. 89-92.

147. Народная война в тылу врага. К истории партизанского движения в Калининской области. М., 1971.

148. Наумов Д.Ф. Лесная война. Алма-Ата, 1972.

149. Наумов М. И. Западный рейд: Дневник партизанского командира. Клев: Политиздат Украины, 1980.

150. Негретов П. Почтовый ящик № 223 // Печальная пристань. Сыктывкар, 1991.

151. Неизвестная Черная книга. Иерусалим: Яд Ва Шем; М.: ГАРФ,1993.

152. Некоторые особенности уголовной ответственности гитлеровских военных преступников в СССР // Проблемы теории и практики правоохранительных органов. Сборник трудов молодых ученых. Владимир: ВЮИ МВД РФ, 1999. С. 58-68.

153. Некрасов В.Ф., Борисов A.B., Детков М.Г. и др. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996.

154. Нужна нам вся правда о Великой отечественной войне? // Труд.2006. 22 июня.

155. Нумеров Н.В. Золотая звезда ГУЛАГа. М., 1999.

156. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов в 7 т. Т. 3, 4. М.: Го-сюриздат, 1958; Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 19341941: Справочник. М.: Звенья, 1999.

157. О роли военных трибуналов в Великой Отечественной войне // Социалистическая законность. 1970. N5. С.13-14.

158. Обухов В.В. Правовые основы организации и деятельности военных трибуналов войск НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 1945 гг. (Историко-правовое исследование). Дис. . канд. юрид. наук. М., 2002. С. 11.

159. Организационные и правовые основы борьбы с гитлеровскими военными преступниками и их пособниками в боевых условиях и прифронтовой полосе (1941-1954 гг.) // Юристь-Правоведъ. № 3. С. 85-92.

160. Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов / Преде, коллегии Н.П. Патрушев. Начало. Т. 2. Кн. 1: 22 июня-31 августа 1941 года. М.: Русь, 2000.

161. Органы и войска МВД России. М., 1996.

162. Павленко Ю.В., Ранюка Ю.Н., Храмова Ю.А. Дело УФТИ. 19351938. Киев: Феникс, 1998.

163. Папков С.А. «Контрреволюционная преступность» и особенности ее подавления в Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) //Урал и Сибирь в сталинской политике / Сб. статей. Новосибирск: Хронограф, 2002. С. 206-211.

164. Папков С.А. Сталинский террор в Сибири 1928-1941. Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997; Маслов В., Чистяков Н. Сталинские репрессии и советская юстиция // Коммунист. 1990. № 10 .

165. Пережогин В.А. Партизанское Подмосковье. М., 1981.

166. Петухов Н., Пипко В., Толкаченко А. Становление военно-судебных органов в России // Российская юстиция. 2003. №. 1. С. 21-22.

167. Петухов H.A. Деятельность органов военной юстиции в годы Великой Отечественной войны // Государство и право. 1995. № 8. С. 84-89.

168. Полян П.М. Интернированные немцы в СССР // Вопросы истории. 2001. №8. С. 115-117.

169. Попов А.Ю. Деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. 2006. № 10. С. 86-97.

170. Попов А.Ю. Правовое регулирование деятельности органов госбезопасности СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны // История государства и права. 2006. № 1. С.21-25.

171. Приказы по УНКВД КК № 722-732, 1093, 1111, 1124, 1138, 1324, 1743 за август 1941 г. (СФИЦ ГУВД КК. Ф.19. Оп.2. Л.15-29).

172. Пшеничный А.П. Репрессии архивистов в 1930-х годах // Советские архивы. 1988. № 6. С. 44-48.

173. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1934 гг.). Уфа, 1994.

174. Рент Ю.А. ГУЛАГ в условиях Великой Отечественной войны // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 1. С. 21-23.

175. Романовская В.Б. Репрессивные органы в России XX века. Нижний Новгород, 1996.

176. РСФСР фронту. 1941-1945 гг. / Документы и материалы. М.,1987.

177. Сабурова Т. Этнические немцы на Севере // Правда Севера. 1999. 21 октября.

178. Сальников В.П., Степашин СВ., Янгол Н.Г. Органы внутренних дел Северо-Запада России в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1999.

179. Сборник документов и материалов по вопросам труда в период Великой Отечественной войны (22 июня 1941 г. 5 января 1944 г.). М., 1944.

180. Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда СССР с 23 июня по 31 декабря 1941 г. / Под ред. И.Т. Голякова. Чкалов: Юридическое издательство НЮО СССР, 1942. С. 2.

181. Семиряга М. И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2000.

182. Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1999.

183. Сидоренко В.П. Деятельность войск НКВД на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны (1941-1944 гг.). Дисс. канд. ист. наук. СПб, 1993.

184. Смерть гитлеровским палачам и их гнусным пособникам // Правда. 1943. 19 июля.

185. Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. М.: АСТ-ПРЕСС-КНИГА, 2002.

186. Старинов И. Г. Записки диверсанта // Вымпел. Вып. 3. М., 1997; Окороков A.B. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. М.: Воен. универ., 2000.

187. Степанов М.Г. Репрессивная политика в Хакасской автономной области в период Великой Отечественной войны (1941-1945гг.) // Красноярский филиал правозащитной организации «Мемориал» /www.memorial.krsk.ru. 2007).

188. Стецовский Ю.И. Судебная власть. М.: Дело, 1999.

189. Судебная власть в России. История. Документы. В 6 т. Т. 5. Советское государство / Сост. O.E. Кутафин, В.М. Лебедев, Г.Ю. Семигин. М.: Мысль, 2003.

190. Судебный процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории гор. Краснодара и Краснодарского края в период их временной оккупации. М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1943.

191. Сычев O.A. Пересмотр уголовных дел о контрреволюционных преступлениях // Интернетсайт прокуратуры Ростовской области. 2005 (www.prokuror.rostov.ru).

192. Тополянский В. Он слишком много знал: О судьбе профессора-врача Д.Д.Плетнева// Литературная газета. 1988. 15 июня.

193. Трайнин А.Н. Об уголовной ответственности гитлеровских преступников // Избранные труды. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2004.

194. Угрюмов О. Музыка на крови // Правда Севера. 1999. 2 сентября.

195. Угрюмов О. Немцы // Правда Севера. 1999. 13 мая.

196. Уйманов В.Н. Репрессии: как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х начале 50-х гг.). Томск: Изд-во Томского государственного университета, 1995.

197. Укусов И. 58-я статья за 58 книг с автографами // Литературная газета. 1988. 16 ноября.

198. Утевский Б.С. Судебные процессы о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории СССР / Под ред. М.Н. Рычкова. М: Юриздат, 1946.

199. Ушаков С.Ю., Стукалов A.A. Фронт военных прокуроров. М.,2000.

200. Федин Ф.Т. Казалось все предусмотрено // Дуэль. 1997. № 18. С.14.18.

201. Хлевнюк О.В. 1937: Сталин, НКВД и советское общество. М.,1992.

202. Чарыев М.Р. Деятельность военных трибуналов во время Великой отечественной войны 1941-1945 гг. // Военно-юридический журнал. 2006. № 8. С. 18-23.

203. Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне третьего рейха. М.: Эксмо-Яуза, 2004.

204. Шубин Г.А. Из истории всенародной борьбы против немецко-фашистских оккупантов в западных областях Белоруссии. Июнь 1941- июль 1944 гг. Волгоград, 1972.

205. Якубовский H.A. В тыл врага (Помощь страны кадрами партизанскому движению в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны). Минск, 1979.

206. Яцкова А. История советского суда // Отечественные записки. 2003. №2. С. 30-35.1. Диссертации, авторефераты

207. Григуть А.Е. Роль и место органов НКВД СССР в осуществлении уголовно-правовой политики Совесткого государства в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. М., 1999.

208. Грищенко И.А. Законодательство об уголовном судопроизводстве по преступлениям против советской власти и его реализация в период наиболее масштабных политических репрессий в СССР (1934-1941 гг.). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2007.

209. Дэр H.H. Прокурорский надзор за законностью в системе органов государственного управления СССР (1922-1940 гг. ): историко-правовое исследование. Дис .канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

210. Комаров Д.Е. Великая Отечественная война: боевые действия, власть, народные массы. Региональный аспект. 1941-1945 гг. (на материалах Смоленской области). Автореф. дис. . д-раист.наук. М., 2007.

211. Попов А.Ю. Деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной советской территории (1941-1944). Дис. . д-ра ист. наук. М., 2007.223

212. Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века. Дис. . д-ра юрид. наук. СПб, 1997.

213. Рябченко А.Г. Органы внутренних дел Краснодарского края в период Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект). Дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2000.

214. Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в 1941-1945 гг.: исторический аспект. Дисс. докт. ист. наук. СПб, 2000.

215. Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики в России ХУ111-ХХ вв. Дис. . д-ра ист. наук. Краснодар, 2001.

216. Христофорова Е.И. Режим в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР (1929 1941 гг.). Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Москва, 2002.

217. Янгол Н.Г. Организационно-правовые формы деятельности органов внутренних дел Ленинграда в годы Великой Отечественной войны (19411945 гг.). Дисс. .канд. юрид. наук. М, 1987.

Автор: Лысов, Виктор Анатольевич
Город: Краснодар
Год: 2008
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Карательная политика Советского государства и особенности судопроизводства по государственным преступлениям в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): историко-правовое исследование тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Лысов, Виктор Анатольевич, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Лысов, Виктор Анатольевич, Краснодар

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Лысов, Виктор Анатольевич, кандидата юридических наук

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Лысов, Виктор Анатольевич, Краснодар