Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе

Руденко, Виктор Николаевич

Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ УРАЛЬСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

На правах рукописи

Руденко Виктор Николаевич

КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЯМОЙ ДЕМОКРАТИИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

12.00.02 - конституционное право; муниципальное право

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Екатеринбург 2003

Диссертация выполнена на кафедре конституционного права Уральской государственной юридической академии

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор

А.Н. Кокотов

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

A.C. Автономов

доктор юридических наук, доцент

B.А. Кочев

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации В.В. Невинский

Ведущая организация — ' Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова

Защита состоится 27 ноября 2003 г. в "/Ц" час. на заседании Диссертационного совета Д. 212.282,02 в Уральской государственной юридической академии по адресу: 620066, Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21 (зал заседаний Диссертационного совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Уральской государственной юридической академии.

Автореферат разослан "у

/2003 года

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор юридических наук, профессор

С.Ю. Головина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Необходимость изучения конституционно-правовых проблем прямой демократии в современном обществе обусловлена, как минимум, двумя обстоятельствами.

Во-первых, на рубеже XX-XXI столетий развитие информационных и коммуникативных технологий и связанные с ними процессы глобализации актуализировали проблему непосредственного осуществления власти гражданами. Приметой времени стало создание в развитых странах мира (США, государства Западной Европы) центров по изучению «прямой демократии» («Direct Democracy»). Сторонники непосредственного народовластия связывают дальнейшее развитие общества с углублением прямой демократии, а главное средство ее осуществления видят в электронном голосовании. Эти настроения созвучны и ряду представителей научной общественности. Именно в конце XX столетия выходят крупные теоретические работы, в которых обосновывается возможность трансформации существующей представительной системы в систему прямого народного правления, получившую множество условных наименований - «Электронная Республика», «электронная демократия» и др. В этой связи важно понять, какие перспективы развития прямой демократии открывают достижения современного информационного общества. Действительно ли они придали прямой демократии столь мощный импульс, что можно всерьез говорить о начавшейся трансформации политико-правовых систем современных демократических государств в системы прямого народовластия? От ответа на этот вопрос во многом зависит выработка подходов к решению таких актуальных проблем современности, как проблемы организации публичной власти, разработки системы конституционного законодательства и др.

Во-вторых, с конца XX столетия политико-правовая система России, стран, образовавшихся в результате распада СССР, государств Восточной Европы переживает глубинные изменения. В ходе демократизации общества в системе конституционного законодательства практически всех указанных стран были закреплены институты прямой демократии. При этом особую значимость приобретает вопрос о применимости в переходных обществах опыта конституционно-правового регулирования отношений, складывающихся по поводу осуществления власти непосредственно гражданами, накопленного в государствах с устойчивыми демократическими традициями. Тонкости правового регулирования, которые можно обнаружить в конституционном законодательстве зарубежных стран, должны быть учтены законодателями в переходных обществах. Важно выработать четкие представления о системе конституционно-правовых институтов прямой демократии, месте, которое они занимают среди других конституционно-правовых институтов. Необходимо понимание их особенностей, включая и те, что таят в себе опасности перерастания прямой демократии в популизм и другие крайности. Это позволило бы избежать некоторых негативных последствий, которые всегда

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

сопровождают правовое регулирование в странах, чья экономическая и социально-политическая система находится в процессе перехода от одного состояния к другому.

Цели и задачи исследования. Целями диссертационного исследования являются: раскрытие сущности прямой демократии и перспектив ее развития в современном обществе; разработка методологии исследования институтов прямой демократии в конституционном праве с учетом определенных типов политических систем; раскрытие сущности и содержания современных конституционно-правовых институтов прямой демократии; осмысление зарубежного опыта правового регулирования отношений в сфере прямого народовластия; разработка основных направлений и путей совершенствования институтов прямой демократии в законодательстве Российской Федерации

Для достижения указанных целей ставятся следующие основные задачи:

1. Раскрыть содержание понятия прямой демократии с учетом исторического опыта и основных тенденций развитая современной теории демократии.

2. Выявить основные модели прямого народного правления с учетом особенностей субъекта прямой демократии и организации системы власти и управления, рассмотреть особенности выявленных моделей по отношению друг к другу, а также по отношению к системе представительной демо1фатии.

3. Проанализировать основные достоинства и недостатки прямого демократического правления, конституционно-правовых институтов прямой демократии в современном обществе.

4. Выработать методологию исследования конституционно-правовых институтов прямого народовластия в современном обществе; используя эту методологию, произвести типологию конституционно-правовых институтов прямой демократии.

5. Осуществить анализ каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии, выявить их основные виды, типы, особенности и роль в системе современной демократии, определить степень соответствия каждого из рассматриваемых институтов исходному понятию прямой демократии.

6. Обобщить опыт конституционно-правового регулирования прямого осуществления власти гражданами в современных демократических государствах, выявить наиболее существенные особенности конституционного законодательства в данной сфере.

7. С учетом соответствующего опыта развитых демократических государств и особенностей исторического развития России охарактеризовать становление и развитие конституционно-правовых институтов прямой демократии в нашей стране, выявить основные противоречия, пробелы и недостатки законодательного регулирования отношений в сфере прямого народовластия в Российской Федерации, выработать рекомендации, с учетом которых могло бы совершенствоваться законодательство Российской Федерации и ее субъектов.

Объектом исследования являются общественные отношения в сфере реализации прав граждан на осуществление публичной власти.

Предметом исследования являются модели прямого народного правления, конституционно-правовые институты прямой демократии в иностранных демократических государствах и в Российской Федерации, закрепляющие и выражающие их нормы конституционного законодательства.

Теоретическая основа диссертации, источниковедческая база, степень разработанности проблемы. Теоретическую основу диссертации составляют труды российских и зарубежных специалистов в области конституционного, муниципального права, государствоведения, теории и истории права, истории, философии, политологии, социальной психологии. Среди них - труды российских юристов конца XIX - начала XX столетий (В.В. Водовозов, А.И. Гессен, В.М. Гессен, А.Д. Градовский, И.И. Дитятин, М.М. Ковалевский, Н.М. Корку-нов, Г.Ф. Львович, В. Маклаков, Н.И. Лазаревский, П.И. Новгородцев, В Островский, И.А. Покровский, М.Н. Покровский, В.И. Сергеевич, К. М. Тахтарев, Б.Н. Чичерин и др.), работы отечественных историков и философов (И.Д. Беляев, Н.И.Костомаров, Н.К. Михайловский, Л.А, Тихомиров, П.А. Кропоткин, А.П. Щапов и др.), а также зарубежных теоретиков и общественных деятелей, работавших в середине XVIII - в XIX столетиях (Ж.-Ж. Руссо, Т. Джефферсон, Дж. Медисон, Л. Дюги, А. де Токвиль, Р. фон Моль, А. Дюнан, О. Курти и др.). В работах Руссо, Джефферсона разработаны основы классической теории прямой демократии. В трудах отечественных специалистов (И. Д. Беляев, Н.И. Костомаров, В.И. Сергеевич) представлен основательный анализ русского вечевого строя. Усилиями Г.Ф. Львовича, В.В. Водовозова до сведения российского читателя были доведены переводы Конституции Швейцарии, а также обобщающих работ зарубежных исследователей (А. Дюнан, О. Курти и др.), в которых впервые в отечественной литературе были представлены основные институты прямого народовластия в Швейцарии. Данные работы, многие из которых в настоящее время представляют библиографическую редкость, особенно ценны, так как приведенный в них анализ основных конституционно-правовых институтов прямой демократии осуществлен непосредственно в момент их зарождения, когда в обществе шли дискуссии о целесообразности введения данных институтов в конституционное законодательство. Не менее ценны и работы всех

вышеупомянутых отечественных юристов, содержащие размышления о достоинствах и недостатках прямого народовластия. Использование данных трудов позволяет, с одной стороны, не воссоздавать заново наработанный интеллектуальный потенциал, а, с другой стороны, осуществить сравнительный анализ современных представлений о прямой демократии и ранее выработанных концепций.

Исследование прямой демократии и ее конституционно-правовых институтов в разных странах мира (США, Швейцария, Германия, Франция, СССР и др.) шло на протяжении всего XX столетия. Однако наиболее интенсивно интересующая нас тематика начинает обсуждаться с последней трети XX в. до настоящего времени. В СССР проблемы прямого народовластия интенсивно обсуждались в период с середины 20-х до середины 30-х гг. прошлого века. В это время специалистами особо глубоко изучалась природа сельских сходов и выборов, затрагивались проблемы референдумов, прямого народного законодательства. Ими делался акцент на отличие институтов прямой демократии, внедряемых советской властью, от аналогичных институтов, существовавших в период монархического правления (сельские и селенные сходы), а также от институтов прямой демократии в зарубежных странах (В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, Л.А. Велихов, A.B. Чаянов, А. Буценко, П. Кузин, Н. Кумыкин, В. Мокеев, И.П. Трайнин, Г. Шостак и др.). Всплеск исследовательского интереса к проблемам непосредственного народовластия в нашей стране наблюдается с конца 50-х гг. минувшего века. В период, продолжавшийся до начала 90-х гг. прошлого века, прямая демократия и ее конституционно-правовые институты были основательно изучены советскими учеными в рамках противоположности «прямая демократия - представительная демократия». Ими было выявлено множество конституционно-правовых институтов (съезды, совещания трудящихся, обращения граждан, всенародные обсуждения законопроектов, референдумы, правотворческие инициативы граждан, общие собрания (сходы) граждан, выборы, отзыв народных судей и депутатов и др.), а также дан их детальный содержательный анализ, отработана система категорий, характеризующих систему демократии, в частности, «народ», «народный суверенитет», «народовластие» и др. Часть из указанных работ была посвящена осмыслению зарубежного опыта законодательного регулирования отношений, связанных с осуществлением власти непосредственно гражданами, обобщению опыта развития институтов прямой демократии в советском обществе (С.Ю. Амбарнов, Н.Е. Андрианов, Ю.Андреев, Э.Г. Апатонов, Г.В. Барабашев, Д.Н. Бахрах, Д.А. Бородин,

B.И. Васильев, Л.И. Волова, Ю.А. Дмитриев, М.П.Евтеев, 3-Я. Елеонская, А.П. Иванов, A.B. Иванченко, В.Т. Кабышев, A.A. Карп, А.И. Ким, А.И. Ков-лер, А.К. Колибаб, В.М. Корельский, В.Ф. Коток, В.А. Кочев, Т.И, Крыжантов-ская, В.А. Кряжков, H.A. Кудинов, М.И. Кукушкин, И. Куртов, В.О. Лучин, Р.Ф. Мажитова, В.В. Маклаков, В.М. Манохин, М.Н. Марченко, О.О. Миронов, A.A. Мишин, Л.А. Морозова, А.Г. Мурашин, Б.Д. Накашидзе, В.В. Невинский,

C.С. Новикова, В.Д. Перевалов, В.А. Пертцик, P.A. Сафаров, Ю.И. Скуратов,

B.K. Сладков, B.B. Смирнов, И.М. Степанов, В.Н. Суворов, В.В. Тихонова, Е.А. Тихонова, Б.Н. Топорнин, Ю. Улановский. Н.П. Фарберов, O.A. Хазова, Е.П. Чагина, М.Ф. Чудаков, Г.Х. Шахназаров, М.В. Цвик, К.Ф. Шеремет и др.).

Со сменой политической системы российского общества, с определением основных направлений государственного строительства потребовалось глубокое переосмысление подходов к сущности и содержанию большинства конституционно-правовых институтов, в том числе и институтов прямой демократии. По мере становления и развития таких субъектов публичной власти, как субъекты Российской Федерации и муниципальные образования, встала проблема выработки концептуальных подходов к современным институтам прямой демократии на разных уровнях власти и управления. Эта работа началась сразу же после принятия в 1993 году Конституции Российской Федерации. В течение прошедшего десятилетия в нашей стране сформировалась определенная теоретическая база, состоящая из трудов, учитывающих новые тенденции развития российского общества. В работах юристов, вышедших в свет после 1993 г., положено начало исследованию конституционно-правовых институтов прямой демократии, формирующихся на уровне субъектов Российской Федерации и в системе местного самоуправления, рассмотрены конкретные конституционно-правовые институты прямой демократии, предприняты попытки выработки новой методологии исследования проблем народовластия вообще и конституционно-правовых институтов прямой демократии, в частности (С.А. Авакьян, A.C. Автономов, Ю.Н. Алистратов, М.В. Баглай, С.А. Белов, С.А. Боголюбов, A.A. Вешняков, И.В. Выдрин, М.В. Гришина, Ю.А. Дмитриев, А.Л. Журавлев, И.А. Журавлева, Д.Л. Златопольский, Л.А. Нудненко, В.Т. Кабышев, С.Д. Князев, А.И. Ковлер, А.Н. Кокотов, В.В. Комарова, А.Н. Костюков,

A.A. Кривачев, М.И. Кукушкин, O.E. Кутафин, В.И. Лысенко, А.П. Любимов,

B.В. Маклаков, A.B. Малько, Л.С. Мамут, Т. Матвеева, А.Г. Мурашин, В.Д. Перевалов, В.В. Пылин, Е.Ю. Савинова, Ю.И. Скуратов, В.В. Смирнов, A.A. Собянин, Б.А. Страшун, В.Г. Суховольский, Б.Н. Топорнин, Н.Б. Топорнин, E.H. Хрустапев, Д.Ю. Шапсугов, А.Д. Черненко, В.Е. Чиркин, A.A. Югов, A.A. Яшин и др.). Началась научно-исследовательская работа, нацеленная на поиск путей совершенствования законодательства о референдуме, народной правотворческой инициативе, об общих собраниях (сходах) граждан и др., на формирование системы актов прямого народовластия, на разработку модельных правовых актов о референдуме субъекта Российской Федерации и местном референдуме либо проектов правовых актов, затрагивающих вопросы прямого народовластия (С.А. Авакьян, Р.Ф. Васильев, М.Ф. Казанцев, И.В. Котелевская,

C.В. Поленина, А.Е. Постников, Б.С. Крылов, И.А. Старостина, Ю.А. Тихомиров и др.). В работах ряда правоведов предприняты попытки новой интерпретации ключевого понятия теории демократии - категории «народ» (Л.С. Мамут, М.В. Кузьмина, В.А. Пилипенко и др.). Достаточно серьезно стали исследоваться проблемы административной и уголовной ответственности за неисполнение решений, принятых на референдумах разного уровня (В.В. Игнатенко,

P.B. Третьяков, B.A. Тупиков, C.B. Фомина, и др.). Получили развитие сравнительно-правовые исследования, в которых обобщается опыт современных зарубежных государств (В.И. Васильев, В.Б. Евдокимов, Д.А. Ковачев, В.Н. Мамичев, М.Н. Марченко, В.В. Невинский, O.A. Хазова и др.).

В то же время, несмотря на начавшийся процесс переосмысления теории прямой демократии, в современной юридической литературе остается множество не проясненных вопросов. Так, недостаточно проработано содержание категории «прямая демократия» и связанных с ней категорий «народ», «субъект прямой демократии» и др. Дяя достижения целей, поставленных в диссертации, автору необходимо было осуществить анализ данных категорий. При этом он опирался не только на труды специалистов в сфере конституционного и муниципального, государственного права, но и на работы российских историков, историков права, философов, политологов, разрабатывающих различные аспекты понятий «народ», «гражданин», «популюс», «цивес», «плебс», «охлос» и др. (A.C. Ахиезер, М.В. Бибиков, С.Г. Карпюк, А.И. Клибанов, И.Л. Маяк, A.B. Не-стеренко, В.И. Рутенберг, В.М. Строгецкий, В.Н. Токмаков, B.JI. Янин и др.).

В то время как в научной литературе основательно исследован механизм функционирования прямой демократии в отдельных традиционных обществах (Древняя Греция, Древний Рим, Древняя Русь, раннесредневековое итальянское общество и др.), в теории конституционного права до настоящего времени отсутствует обобщенное представление о механизме функционирования прямой демократии, общем для всех этих обществ. Это сдерживает изучение становления и развития новых механизмов функционирования конституционно-правовых институтов прямой демократии, в частности, в становящемся информационном обществе. Во многом по этой причине наука конституционного права не среагировала достаточно адекватно на перспективы вхождения современных развитых стран в информационное общество. Автор диссертации стремился восполнить данный пробел. Для решения поставленной задачи он обращался к трудам специалистов по истории общества и правовых систем прошлого (A.B. Белоновский, В.Н. Белоновский, Т.В. Водовозова, А.Ю. Дворниченко, П.Л. Карабущенко, П. Каталано, С.И. Ковалев, А.И. Ковлер, JI.A. Котельникова, Дж. Добрано, И.Л. Маяк, В.И. Рутенберг, Р.Г. Скрынников, В.В. Смирнов, И.Я. Фроянов и др.). С целью исследования современных тенденций развития конституционного законодательства, регулирующего прямое осуществление власти гражданами, автор также обращался к новейшим отечественным и зарубежным юридическим и политологическим исследованиям в области теле- и электронной демократии, права киберпространства (Дж. Абрамсон (Abramson, J.), Г.А. Антонос, Ф. Артертон (Arterton, F.), Я. Бадж (Budge, I.), Б. Барбер (Barber, В.), Б. Бимбер (Bimber, В.), И.Л. Бачило, Л.Гроссман (Grossman, L.), В.А. Гуторов, Е.Г. Дьякова, М. Кастелс, А. Кескинен, А. Клинова, И. Никифоров, Г. Оррен (Orren, G), Л. Пэл (Pal, L.), Р. Родес (Rhodes, R.), М. Савард (Saward, М.), А.Д. Трахтенберг, М. Хаген (Hagen, М.), П. Химанен, А. Шадрин и др.).

Другим слабым местом современной теории конституционного права является недостаточная разработка вопросов методологии исследования институтов прямой демократии. Этой проблеме почти не уделяется серьезного внимания. Специалисты в области конституционного права нередко руководствуются методологией, выработанной в советское время, которая не всегда применима в изменившихся условиях. В частности, и в настоящее время, прямая демократия, как правило, исследуется сквозь призму противоположности «прямая - представительная демократия». В этой связи современная теория конституционного права России с запозданием реагирует на появление новых конституционно-правовых институтов демократии, не всегда четко дифференцирует конституционно-правовые институты прямой демократии и иные институты современной демократии, такие, как гражданский лоббизм, социальное партнерство и др. Поэтому автор диссертации в поисках новых методологических подходов к изучению прямой демократии наряду с правовыми исследованиями, в которых рассматриваются новейшие тенденции развития современной демократии и ее отдельных институтов (Я. Бадж, М.В. Бятец, А.П, Любимов, К.В. Киселев и др.) обращался к аналогичным современным политико-правовым, политологическим, социологическим, философским работам (М.Н. Афанасьев, Н. Боббио (Bobbio, N.), H.A. Бусова, М.С. Вершинин, Т.И. Виноградова, В.Я. Гельман, Р. Даль, C.B. Зотов, Н.Б. Иванов, Н.Ю. Лапина, А. Лейпхарт, К. Мацузато (Ма-tsuzato, К.), А.Н. Медушевский, И.М Модель, Б.С. Модель, Э. Тоффлер (Toffler, А.), Р. Саква (Sakwa, R.), А.М. Салмин, Дж. Сартори (Sartory, G.), С.П. Перегудов, М. Пул (Pool, M.), Л. Пэл (Pal, L.), И,С. Семененко, В.Г. Федотова, Дж. Фолгер (Folger, J), Д. Хелд (Held, D.) и др.). Освоение результатов исследований, изложенных в монографиях таких иностранных авторов, как Дж. Зиммер-ман (Zimmerman, J.), Т. Кронин (Cronin, Т.), Э. Гербер (Gerber, Е.), Д. Батлер (Butler, D.), А. Ранней (Ranney, А.) и др. способствовало выработке методологии исследования отдельных конституционно-правовых институтов прямой демократии, вычленению строго определенного круга данных институтов. Проведенная работа позволила произвести обобщение имеющегося опыта иностранных государств в развитии конституционно-правовых институтов прямой демократии, выявить ряд универсальных особенностей современных конституционно-правовых институтов прямой демократии, которые, по мнению автора диссертации, должны быть учтены в правотворческой деятельности, осуществляемой в нашей стране.

Осмысление теоретических разработок российских и иностранных авторов по теме диссертации привело автора к выводу о наличии существенных пробелов в сравнительном анализе существующих разновидностей однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии. В то время как за рубежом имеются исследования, обосновывающие идею своеобразного континуума переходных исторических форм прямой демократии в рамках противоположности «прямая - представительная демократия» (Я. Бадж, Н. Боббио и др.), остаются не изученными разновидности однородных конституционно-правовых ин-

статутов современной прямой демократии, например, виды института референдума, которые, по предположению диссертанта, могут образовывать собственный континуум переходных форм, тяготеющих к прямой или представительной демократии. Изучение различных видов однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии позволило бы существенным образом изменить оценку роли и места институтов прямой демократии в современном обществе. В частности, в ходе исследования автор искал аргументы, подтверждающие или опровергающие его гипотезу о том, что большинство разновидностей современных конституционно-правовых институтов прямой демократии адаптированы к системе представительной демократии.

Следует также отметить, что в настоящее время ощущается явный недостаток исследований и, соответственно, источниковедческой базы, по проблемам трансформации конституционно-правовых институтов в переходных обществах. Работы, предметом которых являются конституционно-правовые институты прямой демократии, выполненные за последние годы в нашей стране (В.Т. Кабышев, В.В. Комарова, А.Н. Костюков, JI.A. Нудненко и др.), посвящены исследованию преимущественно внутрироссийских институтов прямой демократии. Автор диссертации уделил значительное внимание методам сравнительного правоведения. При этом важным источником для него послужила пока единственная коллективная монография, в которой всесторонне исследуются проблемы трансформации институтов прямой демократии в странах Восточной Европы, выпущенная группой c2d, основанной в 1993 г. на факультете конституционного права Женевского университета (См.: Auer A., Butzer, М. (eds.). Direct Democracy: The Eastern and Central European Experience. Aldershot, 2001). Учитывая, что в данном издании, посвященном развитию прямой демократии в двадцати восточноевропейских странах, по объективным причинам не могла получить всестороннего освещения проблема трансформации целостной системы конституционно-правовых институтов прямой демократии в России, диссертант подробно проанализировал состояние соответствующего современного российского законодательства и сформулировал свои предложения по его совершенствованию.

В ходе работы над диссертацией автор постоянно обращался к классическим работам Аристотеля, Макиавелли, Платона, Тацита и др. Важной методологической основой для него послужили труды современных видных российских юристов, работающих в области общей теории права, государственного и конституционного права (С.А. Авакьян, С.С. Алексеев, Ю.А. Тихомиров, Б.Н. Топорнин и др.), а также известных иностранных специалистов (Ж.-Л. Бержель, Ж. Бешлер, М. Гунель, Р. Даль, М. Дюверже, Р. Патнем, М. Прело, К. Шмитт, Ч. Эйндрейн и др.).

Существенным источником при написании работы стали комментарии к Конституции Российской Федерации и к конституциям иностранных государств, опубликованные под реакцией С.А. Авакьяна, A.C. Автономова, Г.Н. Андреева, Н.В. Варламовой, В.В. Маклакова, В.В. Невинского,

JI.A. Окунькова, Б.Н. Топорнина, В.А. Туманова, В.А. Четвернина, В.Л. Энтина и др. Диссертантом использованы также современные учебники и учебные пособия, в которых содержится проблемное изложение вопросов современного российского конституционного права, а также словари и энциклопедии (М.В. Баглай, И.В. Выдрин, Д.Л. Златопольский, В.В. Игна-тенко, А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин, O.E. Кутафин, Ю.И. Лейбо, В.В.Маклаков, М.Н. Марченко, Р.Т. Мухаев, Б.А. Страшун, В.И. Фадеев, В.Е. Чиркин, Л.М. Энтин и др.).

Помимо перечисленных работ автор использовал труды известных специалистов, исследующих специфику массового сознания и поведения, особенности принятия коллективных решений (Л. Ганн (Garni, L.), Э. Канетти, Г. Ле-бон, Н.К. Михайловский, С. Московичи, М. Олсон, X. Ортега-и-Гассет, Г, Тард, Э. Фромм, М.А. Хевеши, Б. Хогвуд (Hogwood, В.), К. Шмигг, Г, Эрме и др.). Выводы, содержащиеся в данных работах, а также в трудах других специалистов (Дж. Ауберт (Aubert J.), Дж. Зиммерман, Ш. Клиффорд (Clifford, S.), Т. Кронин и др.) подвигли автора к тому, чтобы осмыслить не только позитивные стороны процесса принятия гражданами публично-властных решений, но и тот негативный потенциал, который могут содержать в себе конституционно-правовые институты прямой демократии. Поэтому в диссертационной работе, в отличие от уже имеющихся отечественных исследований, значительное место уделяется сравнительному анализу преимуществ и недостатков институтов прямой демократии.

В современной правовой литературе практически не освещенной остается еще одна важная тема - конституционно-правовые институты прямой демократии и популизм. В современной правовой и политологической литературе России проблема популизма исследуется немногими авторами (H.A. Баранов, A.B. Малько, А.М. Салмин, В.Г. Хорос, Д.Ю. Шапсугов и др.). В трудах названных авторов обозначенная тема пока развития не получила. Поэтому автор работы стремился восполнить и этот пробел.

Научная новизна исследования. Впервые в научной литературе проанализированы модели прямого народного правления, определяемые системой действующего законодательства (совокупностью конституционно-правовых норм); на основе дифференциации «мобилизационных» и «согласительных» политических систем обоснована методология исследования конституционно-правовых институтов прямой демократии в современном обществе; с использованием методов сравнительного правоведения исследованы две группы конституционно-правовых институтов прямой демократии - институты, регулирующие принятие гражданами управленческих решений и прямое правотворчество граждан, институты, обеспечивающие прямое участие граждан в формировании системы публичной власти; выявлены и проанализированы типичные модели современных конституционно-правовых институтов прямой демократии.

Основные результаты исследования, определяющие его научную значимость и выносимые на защиту:

1. «Прямая демократия» - строго определенная категория, характеризующая публично-властные отношения, атрибутивными свойствами которых являются автократичность (принадлежность власти одному субъекту - народу), монизм (принадлежность верховной власти всему народу или его однородному большинству), синкретизм (слитность, нерасчлененность ветвей власти). Исследование тенденций развития современной демократии, доминирующими ценностями которой являются полиархия, плюрализм, разделение властей, не позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время и в обозримой перспективе прямое народное правление придет на смену представительному правлению.

2. Прямая демократия может быть рассмотрена в качестве способа осуществления публичной власти непосредственно самим народом путем принятия им публично-властных решений. Этот способ может бьггь представлен в двух аспектах: в качестве непосредственного народного правления (народоправства); в качестве совокупности отдельных институтов демократии, функционирующих как в условиях непосредственного народного правления, так и в рамках представительной системы.

3. Возможно вычленение двух основных моделей прямого народного правления, определяемых системой действующего законодательства (совокупностью конституционно-правовых норм): архаической и модернистской. Сопоставление этих двух моделей показывает, что основными направлениями трансформации фундаментальных основ прямого народного правления в процессе перехода от традиционного к информационному обществу являются: 1) расширение качественного и количественного состава общностей, обозначаемых в праве различными модификациями понятия «народ»; 2) переход от «сосредоточенных» к «рассредоточенным» народным собраниям, в которых находит свое воплощение идея верховенства народа; 3) достижение возможности организации деятельности народных собраний, независимо от размера политической единицы, численности корпуса полноправных граждан; 4) переход от системы периодических и краткосрочных народных собраний к системе постоянно действующих народных собраний; 5) постепенное расширение круга публично-правовых вопросов, которые решаются народными собраниями; 6) постепенная передача права инициативы созыва народных собраний и формирования повестки дня народных собраний от органов власти 1ражданам; создание технических возможностей, обеспечивающих возможность принятия публично-властных решений после предварительного обсуждения вопросов народным собранием и др. Однако эти тенденции не свидетельствуют в пользу тезиса о наметившемся коренном изменении существующего конституционного порядка, о грядущей замене представительного правления системой прямого народовластия.

4. Прямая демократия в современном обществе имманентна современной представительной системе и существует в ней наряду с такими формами демо-

кратии, как партисипаторная, делиберативная и иные формы демократии, представление о которых дается в работе. В настоящее время актуальным вопросом повестки дня является не проблема конкурентности прямой и представительной демократии, а вопрос о предпочтительности определенной стратегии развития современной представительной демократии. Законодатель признает граждан важнейшим субъектом публичной политики, но он имеет возможность выбора между стратегией участия граждан в принятии публично-властных решений органами власти (партисипаторная, делиберативная и иные формы демократии) и стратегией принятия публично-властных решений самими гражданами (прямая демократия). Выбор той или иной стратегии развития демократии либо их сочетание означает разные варианты конституционно-правового усовершенствования представительной системы, а не ее замены.

5. Методология исследования конституционно-правовых институтов прямой демократии определяется особенностями исследовательских парадигм, которые свойственны различным политическим системам общества. С учетом существующего подразделения политических систем на «мобилизационные» и «согласительные», понятие которых раскрывается в диссертации, автор приходит к следующим выводам. Политические системы мобилизационного типа нацелены на вовлечение масс в процесс осуществления власти. Применительно к этим системам доминируют исследования, в которых все конституционно-правовые институты общества, обеспечивающие участие народа в управлении, рассматриваются в качестве институтов народного самоуправления или прямой демократии, как правило, отделенных от институтов представительной демократии. Для исследования конституционно-правовых институтов в согласительных политических системах характерна дифференциация всех институтов, не относящихся к представительной демократии. Среди них можно выделить институты делибера-тивной демократии (обсуждение законопроектов, важнейших вопросов жизни общества и др.), институты партисипаторной демократии (участие граждан в комитетах и комиссиях, социальное партнерство и др.), институты плебисцитарной демократии (народные опросы, плебисциты) и др., а также институты прямой демократии. Отличительной особенностью институтов прямой демократии является урегулирование отношений, связанных с непосредственным принятием гражданами публично-властных решений. Отличительной особенностью иных упомянутых институтов является достижение общественного согласия, обеспечение сотрудничества и партнерства субъектов гражданского общества и власти.

6. В современном обществе компетенцией по принятию публично-властных решений наделяются граждане, обладающие избирательным правом. Властное волеизъявление граждан возможно при условии признания за ними на уровне законодательства строго определенных полномочий. Будучи субъектами властвования, граждане могут отдавать «приказы» и «команды» путем действия-волеизъявления, выраженного в принятии обязательных для исполнения публично-властных решений (актов прямого народовластия), обладающих наряду с решениями органов власти, принудительно-волевым свойством.

7. В систему конституционно-правовых институтов прямой демократии входит ограниченное число институтов: институты, регулирующие принятие гражданами управленческих решений и прямое правотворчество граждан - референдум, народная правотворческая инициатива, народное вето (аброгативный референдум), общие собрания (сходы) граждан; институты, обеспечивающие прямое участие граждан в формировании системы публичной власти - прямое волеизъявление граждан на выборах, отзыв депутата (выборного должностного лица), роспуск выборного органа власти.

8. Предметный анализ каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии в современных демократических обществах свидетельствует о глубокой адаптации этих институтов к системе представительного правления. Это выражается в значительной, а иногда и в ведущей роли органов власти в процессе принятия гражданами публично-властных решений (в выдвижении инициативы принятия решения, в формулировке проекта решения и др.), в наличии элементов косвенного принятия решений гражданами (предварительная выработка проектов решений партиями и др.), в снижении требований, предъявляемых к явке граждан-избирателей для принятия публично-властного решения, а также требований, при соблюдении которых публично-властное решение считается принятым и др. Конституционно-правовые институты «прямой демократии», существующие в современных демократических обществах, как правило, не предусматривают принятие гражданами публично-властных решений большинством голосов зарегистрированных избирателей.

9. Из всех институтов прямого народовластия в конституционно-правовых системах современных демократических государств понятию прямой демократии наиболее адекватны институты народного вето (аброгативного референдума), институты отзыва и роспуска. Именно эти институты, как правило, предполагают повышенные требования к явке избирателей, к подведению итогов голосования и др. Однако они не получили широкого распространения в мире. Что касается остальных институтов, обозначенных в пункте 7 настоящего раздела, то очевидно, что в современных условиях их эффективное функционирование невозможно при соблюдении требований, вытекающих из понятия прямой демократии. Это объективно не представляется возможным в условиях полиар-хии, плюрализма, многопартийности. Формально такие требования предъявлялись и предъявляются только в государствах, чьи политические системы относятся к мобилизационным системам (бывший СССР, социалистические страны и др.). Поэтому наиболее распространенные конституционно-правовые институты «прямой демократии» (референдум, народная правотворческая инициатива, а особенно, выборы) по своим характеристикам весьма приближены к институтам представительной демократии (допускается принятие публично-властных решений меньшинством зарегистрированных избирателей, принятие решения невозможно без посредничества партий и др.).

10. Всякая совокупность однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии, существующих в современных странах мира, образует

множество переходных форм в границах противоположности «абсолютная прямая демократия - абсолютная представительная демократия». Институт референдума и институт общего собрания (схода) граждан, как показано в работе, может быть подразделен на два типа (децизивный и легитимирующий), первый из которых тяготеет к идеалу «абсолютной прямой демократии», а второй к «абсолютной представительной демократии». Институт народной правотворческой инициативы, в свою очередь, в одних случаях является собственно институтом прямой демократии (Швейцария, ряд штатов США), а в других - смешанным институтом прямой и представительной демократии (Австрия и др.). Подобные же разновидности могут быть выделены и среди всех других институтов прямой демократии. Подобного рода гетерогенность институтов прямой демократии свидетельствует о разной степени их адаптации к системе представительной демогфатии. Однако и в данном случае вектор развития прямого народовластия в современных демократических странах направлен в сторону представительной демократии. Институт референдума в большинстве стран Европейского Союза носит легитимирующий характер, институт народной правотворческой инициативы в Австрии, Италии, Испании, в новьпс независимых государствах, образовавшихся в результате распада СССР, в ряде субъектов Российской Федерации является смешанным институтом прямой и представительной демогфатии; выборы во всех демократических государствах фактически тяготеют к институтам представительной демократии.

11. Конституционно-правовые институты прямой демократии в современных демократических государствах все больше выполняют функцию гармонизации интересов общества и государства. Из содержания, духа и смысла конституционного законодательства современных государств следует, что сущностью введения и развития институтов прямой демократии является отнюдь не перераспределение властных полномочий между гражданами и представительными учреждениями, а укрепление легитимирующей основы власти, придание всякому публично-властному решению силы общеобязательного решения наиболее оптимальным в условиях каждой конкретной страны способом. Вопрос о том, должно ли приниматься публично-властное решение народными представителями или самими гражданами решается в современном конституционализме с учетом принципа субсидиарности. Если проблема не может быть эффективно решена органами власти, конституционное законодательство предусматривает дополнительные механизмы ее решения, какими и являются институты прямой демократии. Только в определенных случаях гражданам может принадлежать право окончательного принятия решения по фундаментальным (принятие конституций, внесение в них изменений) либо текущим (отзыв депутата, отмена закона и др.) вопросам жизни общества. Функционирование институтов прямого народовластия позволяет предотвращать затяжные социальные и политические конфликты, оптимально разрешать возникающие противоречия. С учетом этого фактора современная демократия не мыслима без институтов прямой демократии. ■

12. Конституционно-правовые институты прямой демократии при определенных условиях могут становиться объектом мобилизационной политики, проникнутой чувством тотального отрицания либо недоверия к государству, представительным учреждениям, отдельным политическим лидерам и возглавляемым им движениям. Характерной чертой этой политики является апеллирование к политическому потенциалу народа. Подобного рода политику можно определить как популизм. Главная опасность, которую таит в себе популизм в отношении институтов прямой демократии, заключается в искажении сущности и общественного предназначения данных институтов. Институты прямого народовластия в таком случае становятся инструментом достижения частных либо корпоративных целей.

13. Конституционно-правовые институты прямой демократии позволяют придать большую легитимность принимаемым решениям, они способствуют преодолению политического отчуждения, предоставляют гражданам запасные рычаги решения общественных проблем в тех случаях, когда исчерпаны другие способы согласования интересов субъектов публичной политики и органов власти. Однако данным институтам свойственны существенные недостатки (возможность некомпетентного принятия решений, сложности учета мнения меньшинства граждан, подверженность граждан влиянию групп давления, отсутствие личной ответственности за последствия принятия решения и др.). Поэтому значение институтов прямой демократии в конституционно-правовой системе государства не следует абсолютизировать.

14. В работе сформулированы конкретные предложения по совершенствованию каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии в Российской Федерации. Общая суть рекомендаций заключается в следующем. В практике развития и совершенствования конституционного законодательства необходимо учитывать тот факт, что институты прямой демократии наиболее эффективны, когда граждане решают проблемы, непосредственно затрагивающие их жизненные интересы. Поэтому эти институты (за исключением выборов) следует внедрять преимущественно на уровне местного самоуправления и на уровне субъектов Российской Федерации. Законодатель должен учитывать особенности каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии. Исходя из этого, в настоящее время требуется специальное и более детальное урегулирование отношений по выдвижению гражданами правотворческих инициатив, особенно инициатив по отмене действующих правовых актов. Данные отношения, по мнению автора, должны быть урегулированы отдельно от института референдума. В том случае, если правовая система предполагает наличие института отзыва депутата (выборного должностного лица), института роспуска выборного органа власти, института народного вето, законодательство не должно допускать облегченного порядка принятия гражданами публично-властных решений. При разработке правовых норм, образующих данные институты, законодатель должен ориентироваться на атрибутивные характеристики понятия «прямая демократия».

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Результаты исследования могут быть использованы в качестве теоретического и методологического инструментария при рассмотрении различных проблем развития демократии в современном обществе. Практические рекомендации, изложенные в работе, могут быть учтены в правотворческой деятельности Российской Федерации и ее субъектов в целях совершенствования организации системы публичной власти и управления. Материалы диссертации могут использоваться в вузах при преподавании курса конституционного права Российской Федерации и иностранных государств.

Апробация результатов исследования.

Диссертация подготовлена на кафедре конституционного права Уральской государственной юридической академии и обсуждена на ее заседании. Основные положения и выводы диссертации докладывались автором на международных, всероссийских и региональных конгрессах, симпозиумах, конференциях, совещаниях, «круглых столах» в городах Белгороде, Екатеринбурге, Иркутске, Красноярске, Москве, Нижнем Новгороде, а также в городах Вашингтоне, Альбукерке, Сан-Диего (США), Саппоро, Токио (Япония).

Материалы исследования использовались автором во время чтения лекций в 1998 году в Институте переподготовки управленческого персонала (БТОА) в Геркулануме (Италия), а также в 2000-2001 гг. во время чтения курса лекций для депутатов Законодательного Собрания Свердловской области и специалистов, участвующих в правотворческом процессе в Свердловской области, в рамках проекта «Совершенствование подготовки регионального законодательства», осуществленного в Свердловской области под эгидой Российского фонда правовых реформ

Вывода диссертации используются автором при разработке проектов законов Свердловской области. Они получили апробацию и в ходе работы автора в качестве члена Экспертного совета Уральского института регионального законодательства (с 1996 года-по настоящее время).

Диссертант является автором 200 научных и научно-публицистических работ, из них 56 относятся к теме диссертации. Среди них можно выделить монографию «Прямая демократия: модели правления, конституционно-правовые институты» (Екатеринбург: УрО РАН, 2003. 29,8 п.л.), разделы коллективных монографий «Правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: Теория, практика, методика» (Екатеринбург: УрО РАН, 2001. Авт. разд. 2,2 пл.), «Конституционное право субъектов Российской Федерации» (М.: «Горо-дец-издат», 2002. Авт. разд. 5,7 п.л., в котором дана государственно-правовая характеристика 29 субъектов Российской Федерации, включающая информацию об институтах прямой демократии). Автором опубликованы б статей, 1 рецензия, 7 обзоров политико-правовых событий в научных российских журналах, в которых ВАК Российской Федерации рекомендовано опубликование результатов научных исследований при подготовке докторских диссертаций («Журнал Российского права», «Конституционное право: восточноевропейское

обозрение», «Конституционное и муниципальное право», «История государства и права», «Социологические исследования»).

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, двух частей, заключения и списка использованной литературы. Первая часть диссертации включает две главы, а вторая часть два раздела (в первом разделе четыре главы, во втором разделе две главы). Список использованной литературы включает 562 наименования. Общий объем работы 488 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, научная новизна, характеризуется степень разработанности проблемы, формулируются цели и задачи диссертации, ее методологическая основа, отмечается практическая значимость работы.

В части 1 диссертации «Прямая демократия как способ осуществления публичной власти» автор рассматривает прямую демократию в качестве способа осуществления публичной власти непосредственно самим народом путем принятия им публично-властных решений. Этот способ анализируется им в двух аспектах: 1) как непосредственное народное правление; 2) как совокупность отдельных конституционно-правовых институтов прямой демократии.

В главе 1 «Прямая демократия как непосредственное народное правление» исследуется понятие прямой демократии, сопоставляются основные модели прямой демократии, анализируются достоинства и недостатки непосредственного народного правления.

В § 1 «Понятие прямой демократии» показано, что прямая демократия как непосредственное народное правление - это форма осуществления власти, характерными особенностями которой являются автократизм (принадлежность неотчуждаемых и непередаваемых властных полномочий непосредственно народу, выступающему единственным и главным субъектом власти); монизм (принадлежность верховной власти всему народу или большей его части в лице народного собрания, принятие публично-властных решений всем народом или его большинством); синкретизм (осуществление самим народом законодательной, исполнительной и судебной власти). Показано отличие понятия прямой демократии от понятий «плебисцитарная демократия», «партисипаторная демократия» (демократия участия), «энтисипа-торная демократия» (демократия ожидания), «делиберативная демократия» (демократия обсуждения). Оно состоит в различии двух основных стратегий участия народа в процессе осуществления публичной власти - стратегии участия граждан в принятии публично-властных решений органами власти либо должностными лицами и стратегии принятия публично-властных ре-

шений самими гражданами. В обобщенном виде автором диссертации рассматриваются две возможные модели непосредственного народного правления, определяемые системой действующего законодательства (системой конституционно-правовых норм) — архаическая и модернистская.

В § 2 «Архаическая модель прямой демократии» рассматривается модель прямой демократии, элементы которой в разной мере были, присущи правлению, установившемуся в ряде античных обществ (Древняя Греция, Древний Рим и др.), в Киевской и Новгородско-Псковской Руси, в городах-коммунах раннесредневековой Италии, в кантонах Швейцарии (XIV- конец XVII вв.), в городах Новой Англии (конец XVII-XVIII вв.). Анализируемая модель соотносится с вышеперечисленными характерными особенностями прямой демократии. При этом анализ ведется в двух направлениях. Во-первых, ставится и разрешается проблема субъекта прямой демократии. Во-вторых, выявляются правовые основы организации системы прямого народного правления.

Автор показывает, что в отличие от теории представительной демократии, в концепции прямого народовластия не избежать вопроса о том, кто же является субъектом прямого властвования? Он солидаризируется с исследователями, показавшими внутреннюю противоречивость и нелогичность существующих теоретических конструкций, обосновывающих реальность власти народа как самостоятельного дееспособного субъекта властеотношений (A.B. Нестеренко и др.), и соглашается с тем, что в конкретных правоотношениях по поводу непосредственного осуществления власти их субъектами являются конкретные граждане и их в той или иной мере организованные группы. Применительно к рассматриваемым обществам такими субъектами выступают: в греко-римской античности - «народ-гражданин» («демос», «популюс» и др. категории лиц мужского пола, означающие упорядоченную совокупность всех полноправных граждан); в период раннего итальянского средневековья - «народ-аристократия» («пополани граци» - ограниченное число состоятельных и влиятельных граждан-мужчин); в русских народо-правствах - совокупность авторитарных глав отдельных семей, домохозяев, в том числе и бедных («люди», «мужики»); в швейцарских кантонах - лица мужского пола, достигшие 14-летнего возраста и т.д. На этом основании в работе формулируется вывод: в системах прямого народного правления юридическое содержание понятия «народ» всегда несло на себе множество ограничений. «Народ» всегда представлял собой строго ограниченные общности, наделенные властными полномочиями.

Раскрывая правовые основы организации системы власти в рассматриваемой модели прямой демократии, диссертант обращает внимание на следующие принципиальные положения: 1) идея верховенства народа находит свое воплощение в «сосредоточенных» народных собраниях, деятельность которых регламентируется законом или обычаем; 2) организация работы народных собраний зависит от размеров территории политической единицы, численности корпуса

полноправных граждан; 3) народные собрания работают как органы периодического и краткосрочного действия; 4) народные собрания решают только важнейшие вопросы, рассмотрением «второстепенных» вопросов занимаются иные органы власти и должностные лица; 5) законопроекты и проекты решений по основным вопросам жизни общества, рассматриваемые народными собраниями, предварительно разрабатываются иными органами власти или должностными лицами, а право народной инициативы ограничено; 6) вопросы, включенные в повестку дня народных собраний, не подлежат детальному обсуждению непосредственно на собраниях, а граждане принимают однозначные утверждающие или отвергающие решения; 7) в силу имущественного неравенства, высоких издержек, связанных с участием в работе народного собрания, не все граждане имеют возможность посвящать время занятию публичными делами и отправлять функции публичной власти на общественных началах; 8) распределение полномочий между народным собранием и иными органами власти не предполагает четкого разделения властей.

Учитывая перечисленные особенности, автор показывает, что прямая демократия в рассматриваемых обществах всегда существовала в ограниченных формах своего проявления. Принципы автократизма, монизма и синкретизма соблюдались лишь номинально. Народовластие, как правило, сочеталось с элементами представительного правления. В то время как народ уполномочен решать все вопросы жизни общества, техническая невозможность организации работы народных собраний на постоянной основе, невозможность ведения всестороннего и компетентного обсуждения вопросов большими группами граждан подталкивают к тому, что у различных народов все большая часть публично-правовых дел разрешается не общими собраниями, а иными органами власти и должностными лицами, которые фактически становятся «представителями» полноправного гражданского корпуса. Ввиду того, что «народ», принимающий общеобязательные публично-властные решения, в рассматриваемой модели прямой демократии представлен весьма ограниченными общностями, сам он является своеобразным «представителем» всего общества. Абстрактное требование принятия решений всеми гражданами обычно не соблюдается из-за невозможности фактического участия большинства граждан в работе народных собраний, Однородность гражданского корпуса все более подрывается углубляющейся его поляризацией, в связи с чем демократии прошлого сталкиваются с необходимостью представительства интересов. Управленческая деятельность приобретает все более специализированный характер, углубляется процесс разделения властей. И это тоже способствует тому, что властные функции оправляют не сами граждане, а только отдельные их «представители».

Таким образом, несмотря на то, что в упомянутых обществах прямое властвование «народа» являлось доминирующей стратегией функционирования и развития правовой системы общества, система прямой демократии не являлась антитезой представительному правлению и даже порождала его изнутри себя.

В § 3 «Модернистская модель прямой демократии» автор анализирует перспективы конституционно-правового регулирования прямой демократии в современном обществе, открываемые в связи с появлением новых информационных и коммуникативных технологий. Сосредоточив свое внимание на новом направлении теоретических исследований, связанных с изучением электронной демократии, теледемократии, кибердемократии, права киберпространства, автор признает, что происходящие в современном обществе процессы самым существенным образом сказываются на представлениях о дальнейших перспективах развития демократии. В этой связи можно констатировать факт определенной ревизии основных начал и принципов организации прямой демократии в ее архаической модели. Целой плеядой ученых предпринимаются попытки выработки новой модернисткой модели прямого демократического правления, максимально адаптированного к реалиям информационного общества. Автор диссертации показывает, что в современных концепциях демократии большое значение придается становлению нового субъекта прямого народовластия - так называемой диджитальной (цифровой) публике. В то время как развитие всеобщего избирательного права в XIX—XX столетиях привело к формированию такого субъекта демократии, как «народ-избиратель», включающего практически все дееспособное население той или иной политической единицы, новые технологические достижения делают возможным не только участие отдельных, и зачастую отчужденных друг от друга избирателей, в голосовании, но и создают основу для их самоорганизации, не требующей непосредственного общения.

В фокусе внимания автора оказываются исследования, выполненные в рамках так называемого социокибернетического подхода, сторонниками которого отстаиваются следующие положения, характеризующие особенности конституционно-правовых начал непосредственного народного правления: 1) идея верховенства народа находит воплощение в «рассредоточенных» народных собраниях, деятельность которых регламентируется законом; 2) организация деятельности народного собрания не зависит от размера территории политической единицы, численности корпуса избирателей; 3) народные собрания функционируют как постоянно действующие органы власти; 4) народные собрания решают важнейшие вопросы, круг которых постепенно расширяется; решением «второстепенных» вопросов занимаются иные органы власти и должностные лица; 5) инициатива созыва народного собрания и принятия публично-властных решений принадлежит гражданам; инициативные предложения подлежат обсуждению, по результатам которого возможны разные варианты решений; б) «парламенты» (ассамблеи депутатов) осуществляют подготовку проектов правовых актов по поручению общего собрания граждан; 7) функции публичной власти осуществляет относительно однородный корпус избирателей; 8) снижение издержек, связанное с развитием информационных и коммуникативных технологий, создает предпосылки участия в принятии публично-властных решений большинства граждан; 9) распределение полномочий между народным собранием и иными органами власти предполагает четкое разделение властей.

Исходя из вышеизложенного, автор диссертации заключает, что по основным своим параметрам модернистская модель прямого народовластия максимально близка исходному понятию прямой демократии. В рамках данной модели наиболее последовательно реализуются принципы автократизма и монизма прямой демократии. Этим объясняется уверенность сторонников концепций теле- и кибердемократии в том, что прямая демократия наиболее адекватна становящемуся информационном обществу.

Оценивая эти выводы, автор показывает, что они не лишены крайностей. Модернистская модель прямой демократии есть результат определенной идеализации наметившихся тенденций развития общества. Прямая демократия в ее реальном воплощении в становящемся информационном обществе существует, и, вероятно, будет существовать в ограниченных формах своего проявления, адаптированных к представительному правлению. В работе показано, что и в современном обществе возможности граждан эффективно решать проблемы без делегирования властных полномочий своим представителям весьма ограничены. Внедрение современных коммуникативных и информационных технологий хотя и открывает новые перспективы развития демократии, направлено на поддержку существующего конституционного порядка, а не на его кардинальное изменение. Автор обращает внимание на то, что использование средств компьютерной коммуникации в развитых странах мира не ведет к массовому вовлечению граждан в процесс принятия публично-властных решений. Актуальной остается проблема абсентеизма. На практике, участники интерактивного общения «группируются» по их профессиональным, возрастным и др. интересам. В связи с этим киберпространство отнюдь не служит форумом всех граждан.

Вместе с тем, автор не разделяет позицию категорических критиков современных подходов, развивающих идею прямого народовластия. Ошибка противников прямого народовластия, так же как и радикальных сторонников прямой демократии заключатся в том, что в системе организации власти они пы-аются заменить один главный субъект (представительные учреждения) на дру-(народ), тогда как в обществе происходит процесс зарождения, развития и жения различных форм демократии. В то время как опыт развития архаи-лзкой модели прямой демократии свидетельствует, что непосредственное народное правление - не единственная из возможных форм демократии, модернистская модель прямой демократии позволяет очертить пределы возможностей представительной системы, управляемой одним главным субъектом и акцентировать внимание на том, что имеется множество взаимосвязанных субъектов публично-властных отношений. С этой точки зрения современное властвование не может осуществляться одними органами власти без участия граждан, общественных организаций, групп интересов и т.д. В центре внимания автора оказывается популярный среди специалистов в сфере конституционного права тезис о формировании в современном мире некой гибридной формы демократии, в которой прямая и представительная демократия займут равновеликое положение. Анализируя этот тезис, автор приходит к выводу, что основным направле-

нием развития современной демократии является усовершенствование механизмов представительной демократии. Представительная демократия трансформируется в модель, характеризуемую значительной вовлеченностью граждан и многих других субъектов гражданского общества в процесс выработки и принятия публично-властных решений. Однако в ближайшей и отдаленной перспективе демократия будет представлять не столько синтез прямой и представительной демократий, сколько совокупность различных стратегий вовлечения граждан в управление. Среди этих стратегий прямой демократии будет принадлежать важное, но не основное место. В современном обществе наблюдается наиболее интенсивное развитие делиберативной И Партисипаторной демократии, то есть таких форм демократии, которые, не подменяя собой представительного правления, позволяют обеспечить функционирование представительных институтов в соответствии с интересами субъектов гражданского общества. Доминирующими стратегиями вовлечения граждан, в, публично-властные, отношения являются не стратегии принятия решений самими гражданами, а стратегии выработки решений с участием граждан. В пользу данного тезиса говорит и тот факт, что современная демократия является не автока-тической, а полиархической, не монистической, а плюралистической, не синтетической, а исходит из принципа разделения властей.

В § 4 «Достоинства и недостатки непосредственного народного правления» автор показывает, почему среди основных стратегий развития современной демократии прямая демократия не занимает доминирующего положения. Обладая рядом существенных преимуществ по сравнению с представительной демократией (преодоление отчуждения общества от власти, развитие чувства гражданственности и др.), прямая демократия имеет ряд существенных недостатков (опасность тирании большинства, сложность учета частных имущественных интересов, проблематичность принятия компетентных решений и др.). В то же время в современном обществе достаточно интенсивно развиваются отдельные институты прямой демократии. Поэтому дальнейший свой анализ диссертант посвящает выяснению места и роли данных институтов в современном конституционализме.

В главе 2 «Конституционно-правовые институты прямой демократии в современном обществе: общетеоретические вопросы» автор прослеживает процесс становления и развития институтов прямой демократии в современном обществе, вырабатывает методологию исследования институтов прямой демократии в конституционном праве, осуществляет типологию институтов прямой демократии, анализирует их достоинства и недостатки.

В § 1 «Становление и развитие конституционно-правовых институтов прямой демократии в законодательстве современных государств» показано, что следствием развития доктрины народного суверенитета в XVIII - первой половине XIX века стала определенная абсолютизация демократии. Последовательное проведение в жизнь доктрины народного суверенитета грозило обернуться тиранией народных масс. Поэтому, как это не парадоксально, кон-

ституционализм как совокупность идей и принципов, не мог обойти стороной самую популярную легитимирующую идею, но как совокупность действующих норм права он не мог не встать в оппозицию прямой демократии (М. Гунель, А. Шайо). Возможность реального осуществления власти народными массами была минимизирована путем введения представительного правления. Однако уже в середине XIX века парламентаризм испытывает затяжной кризис, совпавший с чрезвычайной активизацией народных масс. В целях преодоления возникших противоречий между обществом и властью потребовались соответствующие институциональные согласования. Шаг за шагом в конституциях государств за народными массами признаются некоторые реальные, а не номинальные властные полномочия. Уже в XIX столетии в ряде европейских стран, а затем в некоторых штатах США, получают развитие институты референдума, народной правотворческой инициативы и др. К концу XX - началу XXI столетий данные институты получают широкое распространение в современном обществе.

В § 2 «Вопросы методологии исследования конституционно-правовых институтов прямой демократии в современном обществе» автор предпринимает попытку выработки методологии исследования Институтов прямой демократии. Традиционно в отечественном конституционном праве к институтам прямой демократии исследователи относят множество институтов: митинги, шествия, демонстрации, обсуждение законопроектов, плебисциты, референдумы, выборы, петиции и др. В этой связи автор ставит вопрос: каково же единое основание, их объединяющее? Если прямая демократия, это способ осуществления власти, правомерно ли квалифицировать петицию, обращение, митинг в качестве институтов прямого народовластия? Он обращает внимание и на тот факт, что в зарубежных исследованиях, предметом которых являются институты прямой демократии, круг этих институтов весьма ограничен (в основном это референдум, правотворческая инициатива граждан, отзыв депутата, выборного должностного лица). Рассуждая над этими вопросами, диссертант приходит к выводу о наличии различных парадигм научного исследования в конституционном праве. Опираясь на работы Ч. Эндрейна и др. исследователей систем политики, выделяющих так называемые мобилизационные и согласительные системы, он доказывает, что этим системам политики свойственны свои собственные методологические парадигмы исследования прямой демократии.

С точки зрения мобилизационной парадигмы исследования, ориентированной на идеал самоуправления народа, любой институт демократии, не относящийся к демократии представительной, и обеспечивающий участие граждан в управлении, рассматривается в качестве института прямой демократии. Поэтому в рамках данной парадигмы отечественные ученые в советский период истории нашей страны вполне обосновано произвели достаточно основательный анализ большой совокупности институтов, воспринимаемых как институты прямой демократии. В настоящее время политическая система российского общества трансформируется в согласительную политическую систему. И в дан-

ном случае на первый план выходит не идеал самоуправления народа, а согласование интересов участников становящегося гражданского общества и государства. Для соответствующей парадигмы научного исследования характерно отсутствие подразделения системы демократии на два равновеликие полюса. Исходным здесь является признание представительной демократии доминирующей системой правления. Иные, помимо представительной демократии, формы участия граждан в публично-правовых делах, здесь рассматриваются сквозь призму согласования интересов основных субъектов гражданского общества и власти. Характерной особенностью в данном случае является дифференциация всей совокупности демократических институтов на институты дели-беративной демократии (обсуждение вопросов с участием общественности, переговоры), на институты партисипаторной демократии (участие граждан в работе комитетов и комиссий, предложения граждан др.), на институты плебисцитарной демократии (плебисциты, народные опросы) и др. И, наконец,- на институты прямой демократии. В данном случае важно одно - все перечисленные выше институты, за исключением институтов прямой демократии, не связаны с прямым осуществлением власти гражданами и притязаниями граждан на самостоятельное осуществление власти. Институты же прямой демократии непосредственно связаны с властвованием. Их сущностная характеристика состоит в урегулировании отношений по принятию гражданами общеобязательных публично-властных решений (актов прямого народовластия), реализация которых обеспечивается всей системой властно-принудительных учреждений. В развитие данных идей автором подробно анализируется природа публично-властного волеизъявления граждан и дается определение понятия конституционно-правовых институтов прямой демократии. По мнению автора, конституционно-правовые институты прямой демократии - это совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих отношения по принятию гражданами в рамках установленной законом компетенции общеобязательных публично-властных решений, имеющих силу государственно-волевых решений (решений органов местного самоуправления).

В § 3 «Типология конституционно-правовых институтов прямой демократии» автор рассматривает институты прямой демократии как целостную систему. Типология институтов прямой демократии проводится по предмету правового регулирования, по уровшо реализации, по порядку реализации, по субъекту инициативы принятия того или иного публично-властного решения, по правовым последствиям принимаемых гражданами решений, по роли граждан в принятии публично-властных решений, по времени реализации и др. основаниям. Осуществляя типологию институтов прямой демократии по предмету правового регулирования, автор выделяет, во-первых, институты, регулирующие принятие гражданами управленческих решений и прямое правотворчество граждан - референдум, народную правотворческую инициативу, народное вето (аброгативный референдум), собрания (сходы) граждан. Во-вторых, институты, регламентирующие участие граждан в формировании системы публичной

власти - выборы, отзыв депутатов (выборных должностных лиц), роспуск выборных органов власти.

Предложенная типология институтов прямой демократии позволяет автору очертить Предмет исследования и, что очень важно, задать определенный ракурс анализа каждого конкретного института в плане уяснения реальной роли граждан в принятии публично-властных решений по сравнению с ролью представительных и иных органов власти. Так, пытаясь смоделировать образ своего рода института «абсолютной прямой демократии», он ставит на первое место институты, предусматривающие закрепление исключительно за гражданами права принятия решения по тому или иному вопросу («обязательные» институты), право выдвижения гражданами инициативы принятия решения (петиционные институты), право самостоятельной подготовки принятия решения и др. В части второй диссертации анализ каждого конкретного института прямой демократии производится с учетом данных особенностей.

В § 4 «Достоинства и недостатки конституционно-правовых институтов прямой демократии» рассматриваются ар1ументы «за» и «против» введения институтов прямой демократии в систему конституционного законодательства. Анализируя достоинства институтов прямой демократии, автор показывает, что данные институты позволяют придавать большую легитимность принципиально важным решениям, они препятствуют бюрократизации управления, позволяют поддерживать связь избирателей с депутатами и др. В согласительных политических системах они - желательный инструмент согласования интересов субъектов публичного права. Когда исчерпаны все возможные способы согласования интересов общества и государства, они могут служить средством выхода из кризисных ситуаций: граждане могут принять решение самостоятельно даже тогда, когда органы власти против этих решений. В то же время существует достаточно много доводов против институтов прямой демократии, многие из которых относятся к прямой демократии вообще. Институтам прямой демократии свойственно отсутствие конкретной личной ответственности за последствия принятия решения. Реализация институтов прямой демократии всегда сопряжена с сильнейшим влиянием на граждан групп интересов. В том же случае, когда данным институтам в конституционной системе придается чрезмерно важное значение, возникает проблема дуализма власти. Институты прямой демократии могут являться объектом мобилизационной политики политических партий и движений, в рамках которой они становятся институтами популистской демократии (средством провоцирования конфликтов, разворачивающихся вокруг отзывов депутатов, заранее обреченных на неудачу голосований и др.). В диссертации показано, что главная опасность, которую таит в себе популизм в отношении данных институтов заключается в искажении их сущности: они становятся не средством согласования интересов общества и государства, а инструментом достижения частных либо корпоративных целей.

В части 2 «Конституционно-правовые институты прямой демократии: опыт законодательства современных демократических государств и про-

блемы правового регулирования в Российской Федерации» с использованием методов сравнительного правоведения раскрывается содержание конституционно-правовых норм, составляющих каждый конкретный институт прямой демократии, вырабатываются рекомендации по совершенствованию институтов прямой демократии в законодательстве Российской Федерации.

В разделе 1 «Принятие граяеданами управленческих решений и прямое правотворчество граждан» анализируются институты референдума, народной правотворческой инициативы, народного вето (аброгативного референдума), общего собрания (схода) граждан.

В главе 1 «Институт референдума» анализируются проблемы, связанные с регулированием отношений по закреплению в конституционном законодательстве и реализации права граждан на участие в референдуме.

В § 1 «Понятие референдума, происхождение и развитие института референдума» дается определение референдума - это всенародное голосование граждан, проживающих в границах конкретного государства, субъекта федеративного государства, административно-территориальной единицы или территории местного самоуправления, для принятия публично-властных решений по вопросам соответствующего уровня. Прослеживается происхождение, становление и развитие института референдума в современном конституционализме (конец XVIII в. до настоящего времени). Показано, что в XX веке институт референдума получил широкое распространение в мире, причем практика реализации института референдума постоянно расширяется.

В § 2 «Конституционно-правовые полномочия граждан по принятию публично-властных решений на референдуме» показано, что путем референдума граждане могут устанавливать фундаментальные основы жизни общества, принимать конституции государств, законы, вносить в них изменения и дополнения, а в необходимых случаях отменять законы или их отдельные положения. Они вправе рассматривать проекты конституционных реформ, законопроекты и проекты иных нормативных правовых актов, принимать иные публично-властные решения по вопросам общественной жизни. Участвуя в референдуме, граждане наряду с представительными органами власти или самостоятельно выступают участниками законодательного процесса., При этом они наделяются компетенцией, сравнимой с частью полномочий учредительных собраний, парламентов и их отдельных палат, высших должностных лиц государств. Граждане могут обладать правом на участие в референдуме разного уровня и принимать как решения общегосударственной важности,; так и решения, значимые для населения отдельных территорий внутри государства.. Однако, несмотря на такой широкий спектр возможностей, в каждой конкретной стране возможности принятия гражданами публично-властных решений на референдуме всегда ограничены. Они определяются совокупностью норм конституционного права, устанавливающих гарантии права граждан на участие в референдуме. В конституционных системах современных государств институт референдума многообразен. Трудно найти государства, в которых бы совпадали соответствующие

нормы права. В то же время, науке конституционного права известен ряд конституционно-правовых признаков, с помощью которых институт референдума поддается типизации: уровень проведения референдума; обязательность проведения референдума; предмет референдума; время проведения референдума; правовые последствия референдума; право инициативы референдума, подконтрольность референдума и др. Все эти признаки, так или иначе, характеризуют полномочия граждан по принятию публично-властных решений на референдуме, а также степень непосредственного участия граждан в принятии публично-властных решений. Используя их и анализируя различные виды референдума (общегосударственные и местные; обязательные и факультативные; правотворческие - учредительные (конституционные) и законодательные; утверждающие и отвергающие; императивные и консультативные; петиционные; парламентские и внепарламентские и др.), автор показывает, каким образом реализуются потенциальные возможности института референдума в актуальном праве современных демократических государств, в какой мере институт референдума адекватен в этих странах понятию прямой демократии.

В § 3 «Конституционные модели института референдума: Швейцария и страны Европейского Союза» с учетом того, что современное государственное строительство в России в значительной мере ориентировано на ценности европейской культуры, автор анализирует и сопоставляет положения конституций и актов законодательства стран Европейского Союза и Швейцарии (общегосударственный уровень). Для решения поставленной задачи он разрабатывает и применяет методику, с помощью которой возможно выделение формализованных конституционных моделей референдума в законодательстве каждой из рассматриваемых стран. В основу методики положена формализация следующих конституционно-правовых положений, характеризующих полномочия граждан по принятию публично-властных решений на референдуме:

1) наличие или отсутствие норм, предусматривающих проведение обязательного (автоматического или принудительного) референдума и связанных с ними норм, предусматривающих проведение обязательного референдума по полному или частичному пересмотру конституции, принятию закона (нормы закона) либо отмене закона (нормы закона), принятию иных публично-властных решений;

• 2) наличие или отсутствие норм, предусматривающих проведение факультативного референдума и связанных с ними норм, предусматривающих проведение факультативного референдума по вышеуказанному спектру вопросов, содержание норм, закрепляющих право инициативы проведения референдума: а) инициатива принадлежит исключительно гражданам; б) инициатива принадлежит исключительно органам государственной власти; в) инициатива принадлежит 1ражданам, а также входит в компетенцию органов государственной власти). Полученные комбинации формализованных показателей сопоставляются как между собой, так и с двумя гипотетическими моделями: моделью «абсолютной» прямой демократии, предполагающей, что все публично-властные ре-

шения принимаются исключительно гражданами, а институты представительной демократии в обществе полностью отсутствуют; моделью «абсолютной» представительной демократии, предполагающей, что все публично-властные решения принимаются исключительно представительными органами власти, а институты прямой демократии в конституционной системе государства полностью отсутствуют.

Сравнение полученных формализованных конституционных моделей института референдума позволяет автору заключить о их близости формализованной модели принятия публично-властных решений в системе «абсолютной» представительной демократии (участие граждан в обязательном референдуме в странах Европейского Союза и в Швейцарии носит ограниченный характер, предметом факультативного референдума наиболее часто является частичный пересмотр конституций, возможности же принятия правовых актов и иных публично-властных решений на факультативных референдумах крайне ограничены; в подавляющем большинстве рассматриваемых государств право инициативы референдума гражданам не принадлежит и др.). Таким образом, институт референдума в странах Европейского Союза весьма близок институтам представительной демократии, Принятие гражданами публично-властных решений по существу означает одобрение или неодобрение предложений, заранее выработанных в рамках представительной системы. По данному критерию подавляющее большинство рассматриваемых моделей референдума автор относит к единому типу референдумов — к типу легитимирующих моделей ограниченного участия. Исключением на общем фоне является модель референдума, принятая в Швейцарии. Данная модель предполагает гораздо большую активность и самостоятельность граждан в принятии публично-властных решений (возможность выдвижения петиций о проведении референдума по федеральным законам и постановлениям, международным договорам и др.). С определенными оговорками, в части факультативного референдума, к подобному типу референдумов может быть причислена модель, предусмотренная Конституцией Итальянской Республики. Этот тип референдумов тяготеет к формализованной модели принятия публично-властных решений в системе «абсолютной прямой демократии» и условно обозначен автором как децизивный (от нем. юридического термина сЬгшу, означающего принятие самостоятельного и окончательного решения).

В § 4 «Достоинства и недостатки института референдума» сопоставляются доводы в пользу и против института референдума. Показано, что институт референдума является реальным подтверждением народовластия, он способствует достижению согласия между представительными органами власти и гражданами, способствует росту гражданского сознания, сдерживает принятие радикальных решений и т.д. С другой стороны, институт референдума может подрывать основы современного парламентаризма, он исключает достижение компромиссов, не позволяет учитывать интересы социальных меньшинств, из-за влияния групп давления не позволят выявить действительное волеизъявление

граждан, служит инструментом принятия консервативных решений, нередко он является фактором дестабилизации общества и др.

Имея массу достоинств и недостатков, в целом институт референдума занимает важное место в конституционном законодательстве современных демократических государств. Практика проведения референдумов неуклонно расширяется. Но законодатель всегда сталкивается с проблемой выработки наиболее оптимального варианта института референдума. Без использования правовых механизмов, сдерживающих произвольное применение института референдума, стирается грань между прямой демократией и популизмом, что грозит дезорганизацией общества. Институт референдума должен обеспечивать заинтересованное и осознанное участие граждан в решении таких общественно значимых вопросов, которые по каким-либо причинам не могут быть решены с помощью институтов только лишь представительной демократии. Поэтому в современном конституционализме выработаны как способы сдерживания реализации института референдума, так и способы обеспечения участия граждан в принятии публично-властных решений на референдуме.

В § 5 «Правовые способы ограничения принятия гражданами публично-властных решений на референдуме» анализируются нормы, закрепленные в конституциях современных демократических государств, нацеленные на ограничение случаев реализации гражданами права на участие в референдуме. Эти нормы предусматривают сокращение круга вопросов, которые могут быть вынесены на референдум более высокого уровня, установление дополнительных требований к принятию гражданами публично-властных решений на обязательном референдуме, установление ограничений перечня вопросов, которые могут быть предметом факультативного референдума, установление особого порядка выдвижения инициативы референдума, ограничение возможностей повторного вынесения на референдум ранее отвергнутых предложений и др. Наличие этих и других ограничений, являющихся существенным элементом института референдума, свидетельствует о том, что роль данного института в современном обществе не следует преувеличивать. Референдум не подменяет собой деятельность представительных и исполнительных органов власти, а только дополняет ее.

§ 6 «Правовое обеспечение участия граяздан в референдуме» посвящен нормам конституционного законодательства о референдуме, обеспечивающим адекватность принимаемых решений волеизъявлению граждан. Данные нормы предусматривают ограничение расходов на организацию референдума; обеспечение равного доступа субъектов публичного права к средствам массовой информации; законодательное закрепление требований о точности и ясности формулировки вопроса референдума; требований о необходимости доведения до сведения каждого избирателя всесторонней информации по вопросу референдума; установление дополнительных требований, направленных на повышение легитимности принимаемых решений и др.

Введение этих и других законодательных норм способствует сбалансированному урегулированию отношений по реализации права граждан на участие в референдуме. Их сочетание с нормами, ограничивающими соответствующие права граждан, позволяет законодателям вырабатывать наиболее оптимальные модели института референдума, отвечающие современному уровню развития демократии в каждой конкретной стране. Учитывая, что число возможных подходов и комбинаций в данном случае неограниченно, можно сказать, что законодательство о референдуме находится в состоянии постоянного поиска и совершенствования. Это особенно актуально применительно к России.

В § 7 «Институт референдума в Российской Федерации: проблемы правового регулирования» прослеживается развитие законодательства о референдуме в нашей стране, оценивается его современное состояние. Используя ранее примененную методику формализованного исследования моделей института референдума, автор анализирует характер непосредственного принятия 1ражданами публично-властных решений на референдумах разного уровня. Он приходит к выводу о том, что российское законодательство о референдуме в значительной мере приближено к швейцарской модели (модель института референдума Российской Федерации в части факультативного референдума, модели института референдума субъекта Российской Федерации и местного референдума в целом максимально близки его децизивному типу). Но автор обращает внимание на то, что в России на федеральном уровне до настоящего времени не состоялось ни одного референдума, инициатива проведения которого принадлежала бы гражданам (петиционный референдум). Известны лишь единичные случаи проведения петиционных референдумов на уровне субъекта Российской Федерации. Проведение же референдума Российской Федерации по инициативе иных субъектов в настоящее время не представляется возможным ввиду пробелов в законодательстве. В работе показано, что по своему содержанию институт референдума в конституционной системе Российской Федерации остается одним из слаборазвитых и недемократических институтов. В связи с этим автор рассматривает комплекс проблем, связанных с совершенствованием законодательства о референдуме. По его мнению, при этом исходным должно быть понимание того, что референдум в современных демократических государствах не является обычным способом принятия законов и общественно значимых решений. Совершенствование законодательства о референдуме Российской Федерации должно идти по пути трансформации принятого в настоящее время децизивного типа референдума в легитимирующий тип референдума. На федеральном уровне целесообразен отказ от института петиционного референдума. Этот институт может быть заменен обязательным референдумом, перечень вопросов которого нуждается в разработке. Важнейшим из этих вопросов может быть вопрос о пересмотре Конституции Российской Федерации. Устранение института петиционного референдума будет означать, что право инициативы референдума на уровне федерации может быть закреплено только за органами государственной власти. Институт петиционного референдума на совре-

менном этапе развития российского общества может быть сохранен на уровне субъектов Российской Федерации и на уровне местного самоуправления. В данном случае должен быть отработан сложный механизм реализации данного института.

В целом проведенный анализ института референдума свидетельствует, по мнению автора, об адаптации большинства моделей института референдума, принятых в современных демократических государствах к системе представительного правления.

В главе 2 «Институт народной правотворческой инициативы» рассматриваются проблемы прямого правотворчества граждан, связанные с осуществлением их права на инициативу принятия законов и иных правовых актов.

В § 1 «Понятие народной правотворческой инициативы, происхождение и развитие института народной правотворческой инициативы» раскрывается содержание понятия народной правотворческой инициативы (далее - инициатива) - института, предполагающего, что определенное количество граждан может предложить проекты правовых актов посредством их внесения в представительный орган или путем вынесения на референдум. Данное понятие разграничивается с понятием правотворческих предложений граждан, прослеживается становление и развитие института инициативы в законодательстве ряда штатов США, Швейцарии и ее кантов. Показано, что институт инициативы в современном обществе довольно широко распространен, как на общегосударственном, так и на иных уровнях организации власти.

В § 2 «Модели института народной правотворческой инициативы в зарубежных государствах» исследуются четыре варианта института инициативы, предусмотренного конституционным законодательством зарубежных государств (субъектов федеративных государств). Данные варианты объединены в две группы, представляющие собой укрупненные модели института инициативы. К модели 1 отнесены варианты, основанные на решающей роли граждан (инициатива как институт прямой демократии). При этом вариант 1 предусматривает, что инициативные предложения граждан в соответствии с процедурой, предусмотренной законодательством, выносятся на народное голосование, минуя представительный орган власти (16 штатов США, в т.ч, Калифорния, Арканзас и др.). Согласно варианту 2 инициативные предложения граждан в соответствии с процедурой, предусмотренной законодательством, вносятся в представительный орган власти для предварительного обсуждения, а затем выносятся на народное голосование. В ряде случаев орган власти может вынести на голосование альтернативный проект правового акта (Швейцария, 8 штатов США, в т.ч. Массачусетс и др.).

К модели 2 автором отнесены варианты, основанные на ведущей роли представительного органа власти (инициатива как смешанный институт прямой и представительной демократии). В данном случае вариант 1 предполагает, что инициативные предложения граждан вносятся в представительный орган власти для их рассмотрения и принятия. В случае несогласия предста-

вителъного органа принять предложения без существенных изменений они выносятся на народное голосование. При этом представительный орган, как правило, имеет право вынести на голосование альтернативный проект правового акта (Латвия, ряд земель ФРГ, в т.ч. Баден-Вюртемберг и др.). Второй вариант предусматривает, что инициативные предложения граждан вносятся в представительный орган власти, который рассматривает их и самостоятельно принимает по ним решения (Австрия, Испания, Италия и др.).

Сравнительный анализ моделей института инициативы позволяет сделать вывод о том, что данный институт в его первых двух вариантах можно квалифицировать в качестве регулятора особой формы правотворчества, дополняющей правотворчество представительных органов власти. Инициатива может восполнять пробелы в правовом регулировании общественных отношений либо выступать альтернативой формой правотворческой деятельности. В двух других случаях инициатива является одним из звеньев парламентских процедур. Институт инициативы включает в данном случае нормы, регулирующие одну из стадий правотворческого процесса - стадию правотворческой инициативы, где субъектом инициативы выступают граждане.

Автор показывает, что на практике наиболее эффективными являются варианты народной правотворческой инициативы, максимально приближенные к институту референдума и сочетающиеся с ним. В то же время правоприменительная практика свидетельствует о крайней неэффективности варианта 2 модели 2 института инициативы.

В § 3 «Достоинства и недостатки института народной правотворческой инициативы» анализируются аргументы «за» и «против» данного института. Автор показывает, что, с одной стороны, институт инициативы расширяет возможности участия граждан в управлении, позволяет оперативно ставить в повестку дня актуальные спорные вопросы и решать их, а, с другой стороны, ослабляет основы представительного правления; позволяет принимать разработанные хорошо финансируемыми группами давления правовые акты в обход представительного органа и др, В этой связи важным представляется решение вопроса о пределах применимости данного института, В работе показано, что не всегда оправдано введение института инициативы на общегосударственном уровне, путем инициативы нецелесообразно решать сложные экономические и другие вопросы. В современном обществе этот институт способствует усовершенствованию обычного законодательного процесса, и он не должен подменять его.

§ 4 «Институт народной правотворческой инициативы в Российской Федерации: проблемы правового регулирования» посвящен анализу состояния и перспектив развития законодательства Российской Федерации и ее субъектов об инициативе. Анализируя федеральное законодательство об основных гарантиях избирательных прав граждан и права граждан на участие в референдуме, автор приходит к выводу, что оно предусматривает на федеральном, региональном и местном уровнях вариант института и

09 ИЮ шг $

смотренному выше варианту 1 модели 1. Одновременно конституциями и уставами, законами 28 субъектов Российской Федерации закреплено право народной правотворческой инициативы в представительном органе государственной власти соответствующего субъекта федерации. При этом региональное законодательство, как правило, закрепляет такой же вариант института инициативы, как вариант 2 модели 2. Анализируя правоприменительную практику, автор обращает внимание на то, что в Российской Федерации и в ее субъектах до настоящего времени практически отсутствует опыт рассмотрения и принятия законов в порядке народной правотворческой инициативы. Рассматриваемый институт пока не показал своей эффективности. В целях совершенствования данного института автор считает необходимым учесть опыт законодательного регулирования права инициативы в штатах США и в Швейцарии. На его взгляд, право инициативы должно быть урегулировано отдельно от права граждан на участие в референдуме, с учетом специфики института инициативы. В процессе развития законодательства ориентирами для разработчиков законопроектов может служить вариант 2 модели 1 и вариант 1 модели 2 института народной правотворческой инициативы.

В главе 3 «Институт народного вето (аброгативный референдум)» рассматривается совокупность норм конституционного права, закрепляющих право отклонения гражданами вступивших в силу правовых актов.

В § 1 «Понятие народного вето, происхождение и развитие института народного вето, его общая характеристика» народное вето определяется как конституционно-правовой институт прямой демократии, предусматривающий право граждан отклонять путем голосования на референдуме принятые представительными органами власти и вступившие в силу правовые акты или их отдельные положения. Показано, что институт народного вето впервые был предусмотрен во Франции Якобинской Конституцией 1793 года, а затем получил распространение в кантонах Швейцарии. В настоящее время он предусмотрен Конституцией Швейцарии, Италии, Дании. На региональном уровне - уставами областей Италии, четырех земель ФРГ, 24 штатов США и др. Впервые в отечественной научной литературе автором выявлены и подробно проанализированы особенности института народного вето, в частности по отношению к институтам отлагательного и совещательного отклоняющего референдума. Показан абсолютный характер народного вето, проявляющийся в запрете действующего правового акта. На примере Конституции Итальянской Республики в параграфе показаны особенности регулирования отношений, связанных с осуществлением права народного вето (повышенные требования к инициативе референдума, к явке на голосование, подведению итогов голосования в целях обеспечения принятия решения большинством зарегистрированных избирателей). В заключение автор приходит к выводу, что институт народного вето -особая разновидность отклоняющего референдума, обремененная массой нормативных ограничений, затрудняющих его применение. Это объясняется неоднозначной ролью данного института в современном конституционализме.

В § 2 «Достоинства и недостатки института народного вето» показано, что институт народного вето предоставляет возможность преодоления противоречий между обществом и властью. С помощью народного вето деятельность представительного органа власти корректируется наиболее радикальным способом - путем запрета принимаемого им акта. Институт народного вето не получил широкого распространения в современном обществе в связи с тем, что нередко он служит препятствием для демократических преобразований либо инструментом достижения целей группами интересов и др.

§ 3 «Отмена вступивших в силу правовых актов гражданами Российской Федерации: проблемы правового регулирования» посвящен осмыслению законодательства Российской Федерации и ее субъектов о праве граждан на референдум, положения которого допускают отмену правовых актов (их отдельных положений) гражданами. Автор показывает, что право на отмену правовых актов в настоящее время урегулировано общими нормами о референдуме, т.е. отечественное законодательство предусматривает облегченную процедуру отмены гражданами действующих правовых актов. В период глубокой трансформации общества, когда жизненно необходимым становится принятие непопулярных решений, это может послужить тормозом либерализации экономики и демократических преобразований. Поэтому право отмены гражданами правовых актов в российском законодательстве нуждается в серьезной доработке. При его сохранении законодателю необходимо разработать ряд специальных норм, характерных для института аброгативного референдума.

В главе 4 «Институт общего собрания (схода) граждан» рассматриваются особенности правового регулирования отношений по принятию гражданами публично-властных решений на собраниях (сходах), оцениваются перспективы развития законодательства в данной сфере.

В § 1 «Понятие общего собрания (схода) граждан, происхождение и развитие института общего собрания (схода) граждан, его общая характеристика» под общим собранием (сходом) граждан понимается конституционно-правовой институт прямой демократии, предусматривающий совместное обсуждение и решение общественно значимых вопросов гражданами, проживающими на определенной территории. В работе показано, что институт общего собрания (схода) граждан во многом напоминает институт референдума, но, в отличие от последнего, он предполагает непосредственное принятие решений гражданами, собравшимися одновременно в одном месте, допускает обсуждение вопросов гражданами, изменение их формулировки, корректировку и т.д. Для анализа данного института автор применяет выработанную им методику отнесения разновидностей института референдума к легитимирующим либо децизивным. Общие собрания (сходы) граждан, проводимые по инициативе должностных лиц или органов власти с формируемой ими повесткой дня, не допускающие обсуждения вопросов повестки дня, собрания, в работе которых принимает участие незначительное число граждан, близки формализованной модели «абсолютной представительной демократии». В то же время, общие со-

брания (соды) граждан, инициируемые самой общественностью, либо собрания, повестка дня которых формируется с участием граждан, которые вправе обсуждать предложенные вопросы и вырабатывать свой вариант решения, близки формализованной модели «абсолютной прямой демократии».

В § 2 «Достоинства и недостатки института общего собрания (схода) граждан» показано, что в отличие от иных институтов прямой демократии, собрания дают возможность принимать максимально возможные для институтов народовластия ответственные решения, они способствуют становлению общественной власти. В то же время общим собраниям свойственна крайняя поляризация интересов и противостояние групп граждан. Созываемые время от времени общие собрания - громоздкий институт, не позволяющий оперативно и профессионально принимать решения. Поэтому в современном обществе интерес граждан к участию в работе общих собраний заметно снижается. Общие собрания (сходы) граждан приобретают ярко выраженный представительный характер (так, в городах штата Массачусетс посещаемость собраний составляет в среднем 0,9 процента от общего числа избирателей). Данный институт в настоящее время эффективен только на уровне небольших местных сообществ.

В § 3 «Институт общего собрания (схода) граждан в России: проблемы правового регулирования» рассматривается становление и развитие института общего собрания (схода) граждан в нашей стране. Показано, что в то время как в советском законодательстве институт общего собрания (схода) граждан фактически не являлся институтом прямой демократии, современное российское законодательство предусматривает определенную компетенцию граждан по принятию публично-властных решений на общих собраниях (сходах) граждан. Особое внимание уделяется общим собраниям (сходам) граждан как форме осуществления местного самоуправления. В частности, общим собраниям (сходам) граждан с правами представительного органа местного самоуправления. Детально анализируются проблемы правового регулирования общих собраний (сходов) граждан в законодательстве Российской Федерации и ее субъектов. В частности, рассматривается вопрос о правовом статусе решений общих собраний (сходов). Автор показывает, что рассматриваемый институт в России переживает тот же процесс трансформации, что и в других странах мира. Общественное начало в нем уступает место началу административному, решения граждан все чаще выполняют легитимирующую функцию, а сам институт сближается с институтами представительной демократии.

Раздел 2 «Прямое участие граждан в формировании системы публичной власти» посвящен анализу таких конституционно-правовых институтов, как выборы, отзыв депутата (выборного должностного лица), роспуск выборного органа власти.

В главе 1 «Прямое волеизъявление граяздан на выборах: участие в формировании состава выборных органов власти, замещении выборных должностей» анализируются особенности конституционно-правового института выборов.

§ 1 «Институт выборов, его общая характеристика» рассматривается совокупность конституционно-правовых норм, обеспечивающих формирование состава органов публичной власти, замещение выборных должностей. Автором дается подробная характеристика института выборов. Особое внимание уделяется достоинствам и недостаткам различных избирательных систем. Рассматриваются достоинства и недостатки института выборов по сравнению с такими институтами, как жеребьевка, назначение, избрание органом власти, делегирование. Показано, что формирование органов власти и обновление кадрового состава в системе публичной власти посредством выборов не является общим принципом современного конституционализма.

В § 2 «Институт выборов и участие граждан в формировании системы публичной власти» показано, что регулирование прямого волеизъявления граждан — это лишь один из аспектов сложнейшего конституционно-правового института выборов. По мнению автора не все конституционно-правовые нормы, регулирующие выборный процесс, имеют отношение к прямому народовластию, поэтому институт выборов в целом может быть лишь условно отнесен к институтам прямой демократии. Автор показывает, что всеобщие и прямые выборы в современном обществе рассматриваются в качестве способа «делегирования» властных полномочий народа своим представителям. В свете идеи представительного мандата современные выборы являются отрицанием прямой демократии. В работе показано, что институт выборов существенно отличается от таких институтов прямой демократии, как референдум, инициатива и др. по характеру принимаемых решений. Эти решения не могут быть квалифицированы как общеобязательные «команды», «приказы» граждан. В теории конституционного права акт взаимного волеизъявления избирателей и избираемых иногда справедливо квалифицируют в качестве публично-правового договора поручения, выражающего согласованную волю сторон (политических партий, элит, общественных объединений, граждан). В параграфе также отмечается, что ряд основополагающих норм, образующих институт выборов, регулирует не прямое волеизъявление граждан, а отношения представительства. Из двух известных избирательных систем к институтам непосредственной демократии наиболее близка мажоритарная система, предполагающая выявление общей воли граждан. Задачей же пропорциональной системы является не выявление общей воли граждан, а представительство интересов. Совокупность норм права, обеспечивающих функционирование данной системы, образует институт представительной демократии. Кроме того, ряд конституционно-правовых норм, составляющих институт выборов, придает данному институту представительный характер. В частности, в современных демократических государствах участие в выборах добровольно, поэтому законодательство, как правило, предусматривает низкие требования к явке избирателей и к подведению итогов голосования (фактически решения принимаются меньшинством избирателей - наиболее активными «представителями» корпуса избирателей). К тому же институт выборов в современных демократических государствах, как правило, включает нор-

мы, устанавливающие косвенное принятие решений о формировании состава представительных органов власти и замещении выборных должностей. В частности, в отношении персонального состава представительного органа власти пропорциональная система выборов по существу предполагает косвенное принятие решений гражданами. При выдвижении кандидатов на выборные должности решающая роль обычно принадлежит партиям, а не самим гражданам и др. На основании проведенного анализа автор приходит к выводу, что среди всех рассмотренных им конституционно-правовых институтов институт выборов в демократических государствах максимально близок к формализованной модели «абсолютной представительной демократии». Формально он может рассматриваться в качестве института прямой демократии лишь в странах, сохраняющих мобилизационные политические системы, где обеспечивается высокая, почти 100-процентная явка избирателей. По этой причине данный институт зачастую выпадает из поля зрения зарубежных исследователей, занимающихся проблемами прямой демократии.

В § 3 «Участие граждан в формировании состава органов власти и замещении выборных должностей в России: проблемы правового регулирования» рассмотрено становление и развитие отечественного законодательства о выборах. Автор приходит к выводу, что современное российское законодательство о выборах имея свои отличительные особенности, развивается с учетом мирового опыта организации и проведения выборов. Российское избирательное законодательство развивается в том же русле, что и в большинстве демократических государств мира: оно ориентировано на усиление начал представительной демократии. Это выражается в сочетании мажоритарной и пропорциональной избирательных систем, в расширении сферы применения пропорциональной избирательной системы, в снижении роли инициативных групп граждан при выдвижении кандидатов, в установлении сравнительно низкого уровня участия граждан в голосовании для признания выборов состоявшимися, а решения принятым и др. Сознавая, что это объективный процесс, характерный для всех демократических государств, автор высказывает опасение в том, что в условиях нашей страны, где политические элиты зачастую подменяют других субъектов гражданского общества, когда в правовой системе еще не сформировался институт свободных и нефальсифицируемых выборов, законодательство не должно допускать крайностей. В частности, возможности принятия публично-властных решений 2-5 процентами зарегистрированных избирателей. Как показывают произведенные в работе расчеты, в соответствии с действующим законодательством о выборах подобная ситуация в настоящее время вполне возможна. Исходя из того, что одними из важнейших критериев демократического общества являются справедливо организованные выборы и относительно высокая зависимость органов власти от избирателей, автор полагает, что в России еще предстоит выработать механизмы обеспечения реального участия граждан в формировании состава органов власти и замещении выборных должностей.

В главе 2 «Институт отзыва депутата, выборного должностного лица, институт роспуска выборного органа власти» раскрываются актуальные проблемы прямой демократии, затрагивающие отношения депутатов, выборных должностных лиц, выборных органов власти и избирателей.

В § 1 «Понятие отзыва и роспуска, происхождение институтов отзыва и роспуска и их общая характеристика» дается определение понятий еще двух конституционно-правовых институтов. Отзыв - совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих отношения, складывающиеся по поводу принятия гражданами публично-властных решений о досрочном прекращении деятельности депутата, выборного должностного лица. Роспуск — совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих отношения по поводу принятия гражданами публично-властных решений о досрочном прекращении деятельности выборного органа власти. Автор прослеживает становление и развитие данных институтов в законодательстве отдельных штатов США и кантонов Швейцарии (конец XVIII - XIX столетия), а также в конституционном законодательстве современных государств и субъектов федеративных государств (Латвия, кантоны Швейцарии, земли ФРГ, штаты США). Характеризуя данные институты, он останавливается на проблеме связи отзыва и роспуска с императивным или свободным мандатом. В работе показано, что в современных демократических странах рассматриваемые институты не следует рассматривать исключительно с политической точки зрения, к ним нужно подходить с прагматических позиций. Показано также, что право отзыва и роспуска может согласовываться с пропорциональной системой выборов.

В § 2 (^Достоинства и недостатки институтов отзыва и роспуска» показано, что институты отзыва и роспуска предусматривают постоянную подконтрольность депутатов, выборных должностных лиц, выборных органов власти общественности, способствуют усилению их ответственности перед избирателями, позволяют предостеречь выборных лиц и органы власти от следования узко специальным интересам и др. В то же время реализация этих институтов фактически означает пересмотр результатов выборов, угроза отзыва сдерживает свободу действий депутатов и выборных должностных лиц и др. Анализируя аргументы «за» и «против» институтов отзыва и роспуска автор приходит к за- • ключению, что, несмотря на значительный деструктивный потенциал, данные институты расширяют политические права граждан. В демократических государствах они направлены против монопольного права на осуществление власти только лишь представителями граждан. При этом автор обращает внимание на необходимость тщательной юридической проработки этих институтов.

§ 3 «Правовые способы ограничения принятия гражданами публично-властных решений об отзыве и роспуске» посвящен изучению правовых механизмов минимизации негативных последствий реализации институтов отзыва и роспуска. К ним относятся нормы права, нацеленные на ограничение круга субъектов инициативы отзыва и роспуска; нормы, устанавливающие повышенные требования к порядку реализации отзыва и роспуска, введение, ограничений

на реализацию отзыва и роспуска в течение определенных периодов времени, установление запрета на повторную попытку отзыва одного и того же лица в течение срока его полномочий; установление правила об обязательности судебного разбирательства по существу выдвинутого обвинения, которое может послужить основанием отзыва депутата (выборного должностного лица) до начала сбора подписей в пользу отзыва; введение требования о выплате денежной компенсации лицам, отзыв которых не состоялся и др. Автор показывает, что наличие этих и подобных им норм свидетельствует об усложненности правовой конструкции институтов отзыва и роспуска по сравнению с институтом выборов, о недопустимости применения обычных норм избирательного права к институтам, с первого взгляда напоминающим прямую противоположность института выборов.

В § 4 «Отзыв и роспуск в современном российском законодательстве: проблемы правового регулирования» анализируется опыт развития законодательства об отзыве и роспуске в нашей стране. Показав место и роль данных институтов в конституционной системе Советского государства, основное внимание автор уделяет соответствующим нормам, содержащимся в современном законодательстве Российской Федерации и ее субъектов, в правовых актах муниципальных образований. В данном случае речь идет, главным образом, об институтах отзыва депутата законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации, высшего должностного лица субъекта Российской Федерации, депутатов и выборных должностных лиц местного самоуправления. Анализируется также практика развития законодательства о роспуске законодательного (представительного) органа власти субъекта Российской Федерации, которая до 2ООО года имела место в ряде областей (Новосибирская, Амурская области). Обращаясь к практике реализации института отзыва, автор показывает, что она поставила ряд сложных проблем. Одна из них -проблема конституционности закрепленных в законодательстве субъектов федерации норм об отзыве. Обращаясь к судебной практике (Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации), автор обосновывает положение о конституционности рассматриваемых норм. В то же время он показывает ряд существенных недостатков законодательного закрепления института отзыва в нашей стране, наличие которых препятствует реализации данного института. В первую очередь, это проблема отсутствия четких правовых оснований отзыва и его процедурных гарантий. Автор доказывает, что основанием отзыва могут служить только правонарушения, факты совершения которых могут подтвердиться в надлежащем юрисдикционном порядке. Опираясь на практику рассмотрения дел об отзыве Конституционным Судом Российской Федерации, автор также проводит мысль о недопустимости законодательного закрепления облегченной процедуры отзыва, о необходимости установления дополнительных требований, соблюдение которых обеспечивало бы отзыв гораздо большим числом избирателей, чем голосовало на выборах соответствующего депутата (выборного должностного лица). Он считает

необходимым предусмотреть компенсацию средств, затраченных отзываемыми лицами в целях своей защиты, в том случае, если их отзыв не состоялся в результате проведенного голосования. Автор приходит к выводу, что институт отзыва может стать элементом демократического устройства России в случае законодательного закрепления оправдавших себя на практике норм, обеспечивающих ответственное участие большинства граждан в принятии такого важного публично-властного решения, как отзыв выбранных ими депутатов или должностных лиц.

В заключении намечаются перспективы дальнейших исследований и формулируются положения, выносимые на защиту.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

Монографин

1. Прямая демократия: модели правления, конституционно-правовые институты / Под ред. А.Н. Кокотова, М.И. Кукушкина. - Екатеринбург: УрО РАН, 2003. -29,8 п.л.

2. Актуальные проблемы современной политической теории и права: Науч. изд. - Екатеринбург: Изд-во УрЮИ МВД России, 2003. (В соавт. с А.В. Гайдой, Н.В. Иванчуком, В.В. Китаевым, A.JI. Ховралевым, Н.Г. Чевтаевой). - 8,6 пл.

3. Конституционное право субъектов Российской Федерации / Отв. ред. В.А. Кряжков. - М.: ООО «Городец-издат», 2002. (В соавт). Авт. разд.: Особенная часть. Края. Области: 22-50. - 5,87 п.л.

4. Правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: Теория, практика, методика / Под ред. А.В. Гайды, М.Ф. Казанцева, К.В. Киселева, В.Н. Руденко. - Екатеринбург: УрО РАН, 2001. (В соавт.). Авт. разд.: «Законодательная инициатива в субъектах Российской Федерацию). § 2 гл. 4; «Подписание, официальное опубликование (обнародование) и вступление в силу законов субъектов Российской Федерации». § 4 гл. 4.-1,7 пл.

5. Législation and Law-making Process in the Sverdlovsk oblast: Condition, Problems and Improvement. - Ekaterinburg: Ural Division of the Russian Academy of Sciences, 2000. (В соавт.). Авт. разд: Officiai publication of laws and other normative légal acts of the Sverdlovsk oblast and other ways of information about législation of the Sverdlovsk oblast. Ch. 6; Interprétation of légal norms and observance of Sverdlovsk oblast laws and other normative légal acts. Ch. 7. - 1,1 пл.

6. Законодательство и правотворческий процесс в Свердловской области: состояние, проблемы, совершенствование / Под ред. А.В. Гайды, М.Ф. Казанцева, К.В. Киселева и др. - Екатеринбург: УрО РАН, 1999. (В соавт.). Авт. разд.: «Официальное опубликование законов и иных нормативных правовых актов Свердловской области, другие формы информации о законодательстве Свердловской области». Гл. 6; «Толкование норм права, исполнение законов и иных нормативных правовых актов Свердловской области». Гл. 7.-1,2 пл.

7. Федерализм и децентрализация / Под ред. A.B. Гавды, В.Н. Руденко. -Екатеринбург: УрО РАН, 1998 / Авт. разд.: «Организация и деятельность местных коллективов во Франции». Часть 2, гл. б. - 1 пл.

8. Ленинизм и Россия / Под ред. A.B. Гайды, К.Н. Любутина. - Екатеринбург: УрО РАН, 1995 / Авт. разд.: «Популистская традиция в России: от возникновения до большевизма». Гл. V. - 2,4 п.л,

9. Русский популизм: истоки, смысл, судьба. - Екатеринбург: УрО РАН. 1993.-4,2 п. л.

10. Перед выбором (электоральное поведение населения типичного уральского города). - Екатеринбург: УрО РАН. 1993. (В соавт. с Гайдой A.B., Моделей И.М., Модель Б.С. и др.). - 6,51 п.л.

11. Марксизм и Россия / Отв. ред. В.А. Лоскутов. - М.: ФО СССР, 1990. (В соавт.). Авт. разд.: «Марксизм в поисках новой модели государства: диктатура пролетариата, государство-коммуна, русская община». (В соавт. с Роем О.М.). -1,1 п.л.

Статьи, рецензии

12. Конституционные модели референдума в странах Европейского Союза, Швейцарии и России // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - 2003. - № 1(42). -1,22 пл.

13. Институты прямой демократии в мобилизационных и согласительных политических системах (вопросы методологии исследования) // Взаимодействие политической науки с органами государственной власти в формировании политических процессов в Российской Федерации и новых независимых государствах: В 2-х ч. - Екатеринбург: Изд-во «Урал Наука», 2002. Ч. II. - 0,85 п.л.

14. Институт народного вето (аброгативный референдум) // Вестник Гуманитарного университета: Серия «Право»: Научный альманах / Редкол.: С.С. Алексеев (глав, ред.), С.И. Архипов, В.А. Брызгалин и др. - Екатеринбург: Гуман. ун-т, 2002. № 1(3). 0,5 п.л.

15. Институт общего собрания (схода) граждан в современном публичном праве // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Вып. 3. - Екатеринбург: УрО РАН, 2002. 2,2. п.л.

16. Институты «отзыва» и «роспуска» в современном российском законодательстве: практика реализации // Чиновник. - 2002. - № 1(17). - 0,8 п.л.

17. Институт народной правотворческой инициативы в современном конституционализме // Конституционное и муниципальное право. - 2002. - № 2. -0,65 п.л.

18. Институт «народного вето»: история и современность // История государства и права. - 2002. -№ 3. - 0,47 п.л.

19. Институты «отзыва» и «роспуска» в современном российском законодательстве: практика реализации и проблемы правового регулирования // Журнал российского права. - 2002. - № 4. - 0,66 пл.

20. Институт народной правотворческой инициативы: зарубежный опыт и его значение для Российской Федерации и ее субъектов // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Вып. 2. - Екатеринбург: УрО РАН, 2001. - 2,4 п.л.

21. Местное самоуправление как институт гражданского общества: на пути к самоорганизации местных сообществ // Ученые записки. Филиал Уральской академии государственной службы. - Челябинск, 2001. (в соавт. с Ю.В. Ерофеевой). - 0,3 п.л.

22. Государственная власть и местное самоуправление: от «регионального авторитаризма» к самоорганизации местных сообществ // Местное самоуправление и вопросы взаимодействия с государственной властью (сборник статей). -Екатеринбург: Законодательное Собрание Свердловской области, 2000. -0,4 п.л.

23. Модернизационные вызовы и экономико-правовые ответы Уральского регионального сообщества // Russian Regions: Economic Growth and Environment / Edited by Takashi Murakami & Shinichiro Tabata. - Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, Japan. 2000. (Abstract: Economic and Legal Responses to the Demands of Modernization in the Ural Region. P. 155-158). - 3 п.л.

24. Ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации: правовой статус и роль в становлении федеративных отношений // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - 1999. - № 4(29). -0,87 п.л.

25. Третье звено государственного строительства России. Подготовка и реализация Федерального закона об общих принципах местного самоуправления в Российской Федерации. Под ред. К. Мацузато (Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, 1998). 213 с. [Рецензия] // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - 1999. - № 3(28). - 0,45 п.л.

26. Народный суверенитет: реминисценции политических реалий // Реми-нисцентный анализ отчужденных форм существования. Сб. науч. тр. - Екатеринбург, 1997.-0,7 п.л.

27. Политическое граффити // Социологические исследования. - 1997. -№ 10. - 0,8 п.л.

28. Популизм как ответная реакция на коррозию структуры самоуправляемой системы // Реминисцентный анализ: экономика, политика, право: Сб. научи. тр. - Екатеринбург, 1996. Разд. 4. - 0,5 п.л.

29. Принцип народного суверенитета: от «популюса» к «демосу» // Региональная политика и федерализм. - Екатеринбург: УрО РАН, 1994.-0,6 п.л.

Материалы научных конференций, научные доклады, выступления

30. Общие собрания (сходы) граждан как форма реализации права населения на участие в местном самоуправлении // Права и свободы человека в современном мире: Сб. материалов региональной научн.-практ. конф. (Красноярск, 5

декабря 2002 г.). - Красноярск: Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2002. -0,3 пл.

31. Отмена гражданами правовых актов («народное вето») // Актуальные проблемы реформирования правовой системы Российской Федерации. Сб. материалов междунар. научн.-практ. конф., посвящ. 125-летию Белгородского государств. ун-та. Часть I. Теоретические и исторические проблемы права и законности, личности, государства и предпринимательской деятельности. Проблемы административного права и правового регулирования контрольно-надзорной деятельности. - Белгород, 2002. - 0,4 п.л.

32. Гражданская законодательная инициатива как институт публичной власти // Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской Федерации. Материалы Всерос. научн.-практ. конф. (Екатеринбург, 20-21 апреля 2000 г.). - Екатеринбург: Изд-во УрГТЕОА, 2001.-0,2 пл.

33. Проблема качества регионального правотворчества в Российской Федерации // Российская государственность: уровни власти. Теория и практика современного государственного строительства. Материалы Всерос. научн.-практ. конф. (Ижевск, 24 - 26 февраля 2001 г.). - Ижевск, 2001. (В соавт. с Казанцевым М.Ф.). - 0,2 п.л.

34. Управленческая вертикаль и проблемы демократии // Российский конституционализм: политический режим в региональном контексте: Межрегион, семинар, Великий Новгород, март 2000: Сб. докл. - М.: Центр конст. исслед. МОНФ, 2000.-1,14 п.л.

35. Региональные и субрегиональные субъекты власти: к проблеме взаимодействия (опыт Свердловской области) // Роль органов государственной власти и местного самоуправления в решении вопросов регионального значения. Тез. докл. междунар. научн.-практ. конф. Проект TACIS EDRUS 9517 «Укрепление органов государственного управления в Байкальском регионе», Иркутск, 29-30 июня 1999 г. - Иркутск, Изд-во Иркутск, государств, эконом, академии, 1999. -0,2 пл.

36. Региональная власть и местное самоуправление: совершенствование механизмов взаимодействия // Стратегические направления регионального развития Российской Федерации. Материалы Всеросс. научн.-практ. конф. (Омск, 1618 ноября 1999 г.).-Омск, 1999.-0,2п.л.

37. Становление новой системы государственного управления и местного самоуправления в России: основные тенденции и проблемы. Аннотированное изложение доклада в Институте подготовки управленческого персонала предприятия (STOA' Istituto di studi per la Direcione a Gestione di Impressa S.c.p.A) (Геркуланум, Италия, 13-15 мая 1998 г.) // Научный ежегодник Инстяхута философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Вып. 1. -Екатеринбург: УрО РАН, 1999. - 0,65 пл.

38. Региональное законодательство и правосознание общественности // Связи с общественностью в России: уральский вариант. Тез. докл. науч.-практ. конф. в г. Екатеринбурге, 8-9 апреля 1999 г. - Екатеринбург, 1999. - 0,25 п.л.

39. Государственное строительство в России и принцип народовластия // Тез. Второго Рос. филос, конгресса «XXI век: будущее России в философском измерении». Т. 2. Социальная философия и философия политики. - Екатеринбург: Изд-во Уральск, государств, ун-та, 1999. Ч. 2. - 0,05 п.л..

40. Russian experts discuss upcoming June elections: /speeches on the special UNM Campus Presentations on the 1996 Russian Presidential Elections / Expounded S. Vorenberg // Daily Lobo. - New Mexico (USA), 1996. Apr. 23 (№ 123). - Auth.: T. Shakleina, O. Kovalev, V. Rudenko. - 0,05 п.л.

41. Власть и народ: от лозунга народного суверенитета к институтам представительной демократии // Региональная структура России в геополитической и цивилизационной динамике: Доклады Междунар. науч. конф., Екатеринбург, 23-25 февраля 1995 г. - Екатеринбург, 1995. - 0,5 п.л.

42. Термин «народ»: популистская интерпретация и попытка рационального толкования // Реформа и политика. Тез. докл. и выст. респ. науч. конф. «Россия на пути реформ: децентрализация и политика регионов» (Челябинск, 25-26 апреля 1995 г.). - Челябинск, 1995. Ч. 2. - 0,4 п.л.

43. Политика популизма и народ // Власть, общество и политика в России: Сб. тез. и сообщ. участников конф. «Реформы в России: урал. вариант», Екатеринбург, 26-27 апреля 1994 г. - Екатеринбург, 1994. Ч. 2. - 0,5 п.л.

44. Земной рай в исканиях русского народа и российской интеллигенции // Духовность и культура: Материалы Всерос. конф. (Екатеринбург, 14-16 июня 1994 г.). Ч. 3. Традиции русской культуры. Проблемы духовной жизни современного российского общества. - Екатеринбург, 1994. - 0,2 п.л.

45. «Беловодье» - русская мечта (популистская утопия в России) // Социальные и экономические детерминанты российской цивилизации: Тексты докл. и сообщ. участников конф. «Россия на пути к свободе: общество - государство - демокр.», Челябинск, 27-28 апреля 1993 г. - Челябинск, 1993. - 0,5 п.л.

Учебные и учебно-методические пособия

46. Совершенствование законодательства и правотворческого процесса в субъектах Российской Федерации. Программа подготовки специалистов. - Екатеринбург: УрО РАН, 2000 / Авт. разд.: Программа подготовки специалистов, участвующих в правотворческом процессе на уровне субъектов Российской Федерации (от ред. коллегии) (В соавт. с Гайдой A.B., Казанцевым М.Ф., Киселевым К.В., Лобашевым А.В); Законодательный процесс в Российской Федерации и в субъектах Российской Федерации. Учебный курс (в соавт. с Кокотовым А.Н.); Примерные темы курсовых работ, выполняемых в форме теоретических докладов и аналитических записок (в соавт. с Гайдой A.B., Казанцевым М.Ф., Киселевым К.В. и др.). - 2,3 п.л.

47. Местное самоуправление. Децентрализация и распределение полномочий. Проект TACIS ED UR 9303. «Поддержка государственной службы в Уральском регионе», Модуль 14/18 - Код 005/1. Екатеринбург: Урал. Акад. государств. службы, 1997. - 6 п. л.

48. История политических учений второй половины XIX века (прогр. курса и планы практ. занятий). - Екатеринбург, 1994. (В соавт. с К.В. Киселевым). -1,63 п.л.

Аналитические обзоры

49. «Нью-Йорк Тайме» об итогах выборов губернатора в Свердловской области // Урал: Политика. Экономика. Право. -1995. - № 5 (14). - 0.2 п.л.

50-55. Российские регионы: конституционное измерение. Обзор политико-правовых событий. Свердловская область // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. (Янв.-апр. 2002 г.). - 2002. -№ 2(39). - 0,43 п.Л'.; (Нояб.-янв. 2001 г.) - 2002. - № 1(38).-0,36 п.л.; (Авг. - начало нояб. 2001 г.).-2001.-№ 4 (37). - 0,58 пл.; (Май-июль 2001 г.). - 2001. - № 3(36). - 0,44 пл.; (Янв.-апр. 2001 г.). - 2001. ~ № 2(35). - 0,5 пл.; (Осень-зима 2000 г.). - 2000. № 4(33) / 2001. №1(34). -0,58 п.л.;

56. Российские регионы: конституционное измерение. Обзор событий. Свердловская область. (Лето-осень 2000 г.) // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - 2000. - № 3(32). - 0,58 пл.

Подписано в печать 16.07.2003 г. Формат 60x84 1/16 Печать офсетная. Бумага писчая. Зак. № 136 Усл. печ. л. 2,5

Тираж 120 экз._

Типография УрО РАН. 620219, г. Екатеринбург, ГСП-169, ул. С. Ковалевской, 18

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Руденко, Виктор Николаевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ЧАСТЬ 1. ПРЯМАЯ ДЕМОКРАТИЯ КАК СПОСОБ

ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ

Глава 1. Прямая демократия как непосредственное народное правление.

§ 1. Понятие прямой демократии.

§ 2. Архаическая модель прямой демократии.

§ 3. Модернистская модель прямой демократии.

§ 4. Достоинства и недостатки непосредственного народного правления.

Глава 2. Конституционно-правовые институты прямой демократии в современном обществе: общетеоретические вопросы

§ 1. Становление и развитие конституционно-правовых институтов прямой демократии в законодательстве современных государств.

§ 2. Вопросы методологии исследования конституционно-правовых институтов прямой демократии в современном обществе.

§ 3. Типология конституционно-правовых институтов прямой демократии.

§ 4. Достоинства и недостатки конституционно-правовых институтов прямой демократии.

ЧАСТЬ 2. КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ИНСТИТУТЫ

ПРЯМОЙ ДЕМОКРАТИИ: ОПЫТ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СОВРЕМЕННЫХ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ И ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Раздел 1. ПРИНЯТИЕ ГРАЖДАНАМИ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ

РЕШЕНИЙ И ПРЯМОЕ ПРАВОТВОРЧЕСТВО ГРАЖДАН

Глава 1. Институт референдума.

§ 1. Понятие референдума, происхождение и развитие института референдума.

§ 2. Конституционно-правовые полномочия граждан по принятию публично-властных решений на референдуме.,.

§ 3. Конституционные модели института референдума:

Швейцария и страны Европейского Союза.

§ 4. Достоинства и недостатки института референдума.

§ 5. Правовые способы ограничения принятия гражданами публично-властных решений на референдуме.

§ 6. Правовое обеспечение участия граждан в референдуме.

§ 7. Институт референдума в Российской Федерации: проблемы правового регулирования.

Глава 2. Институт народной правотворческой инициативы.

§ 1. Понятие народной правотворческой инициативы, происхождение и развитие института народной правотворческой инициативы.

§ 2. Модели института народной правотворческой инициативы в зарубежных государствах.

§ 3. Достоинства и недостатки института народной правотворческой инициативы.

§ 4. Институт народной правотворческой инициативы в Российской Федерации: проблемы правового регулирования.

Глава 3. Институт народного вето (аброгативный референдум).

§ 1. Понятие народного вето, происхождение и развитие института народного вето, его общая характеристика.

§ 2. Достоинства и недостатки института народного вето.

§ 3. Отмена вступивших в силу правовых актов гражданами Российской Федерации: проблемы правового регулирования.

Глава 4. Институт общего собрания (схода) граждан.

§ 1. Понятие общего собрания (схода) граждан, происхождение и развитие института общего собрания (схода) граждан, его общая характеристика.

§ 2. Достоинства и недостатки института общего собрания схода) граждан.

§ 3. Институт общего собрания (схода) граждан в России: проблемы правового регулирования.

Раздел 2. ПРЯМОЕ УЧАСТИЕ ГРАЖДАН В ФОРМИРОВАНИИ СИСТЕМЫ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ

Глава 1. Прямое волеизъявление граждан на выборах: участие в формировании состава выборных органов власти, замещении выборных должностей.

§ 1. Институт выборов, его общая характеристика.

§ 2. Институт выборов и участие граждан в формировании системы публичной власти.

§ 3. Участие граждан в формировании состава органов власти и замещении выборных должностей в России: проблемы правового регулирования.

Глава 2. Институт отзыва депутата, выборного должностного лица, институт роспуска выборного органа власти.

§ 1. Понятие отзыва и роспуска, происхождение институтов отзыва и роспуска и их общая характеристика.

§ 2. Достоинства и недостатки институтов отзыва и роспуска

§ 3. Правовые способы ограничения принятия гражданами публично-властных решений об отзыве и роспуске.

§ 4. Отзыв и роспуск в современном российском законодательстве: проблемы правового регулирования.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе"

Актуальность темы исследования. Необходимость изучения конституционно-правовых проблем прямой демократии в настоящее время обусловлена, как минимум, двумя обстоятельствами.

Во-первых, на рубеже XX-XXI столетий развитие информационных и коммуникативных технологий и связанные с ними процессы глобализации актуализировали проблему непосредственного осуществления власти гражданами. Приметой времени стало создание в развитых странах мира (США, государства Западной Европы) центров по изучению «прямой демократии» («Direct Democracy»). В глобальной сети Интернет появились специальные сайты, посвященные всестороннему освещению проблемы. Задача развития прямой демократии ставится в повестку дня группами общественности, не связанными, как это нередко было ранее, с партиями левой ориентации или популистски ориентированными общественными движениями. Сторонники непосредственного народовластия связывают дальнейшее развитие общества с углублением прямой демократии, а главное средство ее осуществления усматривают в электронном голосовании. Симптоматично, что эти настроения созвучны и ряду представителей научной общественности. Именно в конце XX столетия выходят крупные теоретические работы, посвященные всестороннему осмыслению феномена прямого народовластия в системе современной демократии. В них обосновывается возможность трансформации существующей представительной системы в систему прямого народного правления, получившую множество условных наименований - «Электронная Республика», «электронная демократия» и др.

В этой связи представляется важным понять, какие перспективы развития прямой демократии открывают достижения современного информационного общества. Действительно ли они придали прямой демократии столь мощный импульс, что можно всерьез говорить о начавшейся трансформации политико-правовых систем современных демократических государств, стержнем которой является постепенная передача всей полноты власти непосредственно гражданам? От ответа на поставленный вопрос во многом зависит выработка современных подходов к решению таких актуальных проблем современности, как проблемы организации публичной власти, разработки системы конституционного законодательства и др.

Во-вторых, с конца XX столетия политико-правовая система Российской Федерации, других стран, образовавшихся в результате распада бывшего СССР, государств Восточной Европы находятся в процессе глубинной трансформации. Изменение фундаментальных экономических и социально-политических основ организации переходных обществ шло и идет параллельно с пересмотром основных конституционно-правовых норм. В процессе разработки и принятия новых конституций, а затем и; всей совокупности актов конституционного законодательства практически во всех указанных странах были закреплены институты прямой демократии, наличие которых в конституционной системе конктреного государства является одним из индикаторов его демократичности. В этих условиях особую значимость приобретает вопрос о применимости в переходных обществах опыта конституционно-правового регулирования; отношений, складывающихся по поводу осуществления власти непосредственно гражданами, накопленного в государствах с устойчивыми демократическими традициями. Тонкости правового регулирования, которые можно обнаружить в конституционном законодательстве зарубежных стран, отработанные в течение полутора столетий правила, ставшие чуть-ли не правотворческими аксиомами, должны быть учтены законодателями в переходных обществах. В данном случае важно выработать четкие представления о системе институтов прямой демократии, месте, которое они занимают среди других конституционно-правовых институтов. Необходимо понимание их специфических особенностей, включая и тех, что таят в себе опасности перерастания прямой демократии в популизм и другие крайности. Это позволило бы избежать некоторые негативные последствия, которые всегда сопровождают правовое регулирование в странах, чья экономическая и социально-политическая система находится в процессе перехода от одного состояния к другому.

Цели и задачи исследования. Целями данного диссертационного исследования являются: раскрытие сущности прямой демократии и перспектив ее развития в современном обществе; разработка методологии исследования институтов прямой демократии в конституционном праве с учетом определенных типов политических систем; раскрытие сущности и содержания современных конституционно-правовых институтов прямой демократии; осмысление зарубежного опыта правового регулирования отношений в сфере прямого народовластия; разработка основных направлений и путей совершенствования институтов прямой демократии в законодательстве Российской Федерации

Для достижения указанных целей ставятся следующие основные задачи исследования:

1. Раскрыть содержание понятия прямой демократии с учетом исторического опыта и основных тенденций развития современной теории демократии.

5. Осуществить анализ каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии, выявить их основные виды и типы, особенности и их роль в системе современной демократии, определить степень соответствия каждого из рассматриваемых институтов исходному понятию прямой демократии.

Предметом исследования являются конституционно-правовые модели прямого народного правления, конституционно-правовые институты прямой демократии в иностранных демократических государствах и в Российской Федерации, закрепляющие и выражающие их нормы конституционного законодательства.

Методологическая основа исследования связана как с использованием общенаучных методов познания (исторического метода, метода системного анализа, анализа и синтеза, восхождения от абстрактного к конкретному, логического метода, конкретно-социологического и типологического методов), ведены переводы Швейцарской Конституции, а также обобщающих работ зарубежных исследователей (А. Дюнан, О. Курти и др.), в которых впервые в отечественной литературе были представлены основные институты прямого народовластия в Швейцарии. Данные работы, многие из которых в настоящее время представляют библиографическую редкость, особенно ценны, так как приведенный в них анализ основных конституционно-правовых институтов прямой демократии осуществлен непосредственно в момент их зарождения и становления, когда в обществе шли дискуссии о целесообразности введения данных институтов в конституционное законодательство. Не менее ценны и работы всех вышеупомянутых отечественных юристов, в которых содержатся размышления о прямой и представительной формах демократии, достоинствах и недостатках прямого народовластия. Использование данных трудов позволяет, с одной стороны, не воссоздавать заново наработанный интеллектуальный потенциал, а, с другой стороны, осуществить сравнительный анализ современных представлений о прямой демократии и ранее выработанных концепций.

Исследование прямой демократии и ее конституционно-правовых институтов в разных странах мира (США, Швейцария, Германия, Франция, СССР и др.) шло непрерывно на протяжении всего XX столетия. Однако наиболее интенсивно интересующая нас тематика начинает обсуждаться с последней трети XX в. до настоящего времени. В СССР проблемы прямого народовластия достаточно интенсивно обсуждались в период с середины 20-х до середины 30-х гг. прошлого века. В это время исследователями особо глубоко изучалась природа сельских сходов и выборов, затрагивались проблемы референдумов, прямого народного законодательства. При этом ими делался акцент на отличие институтов прямой демократии, внедряемых советской властью, от аналогичных институтов, существовавших в период монархического правления (сельские и селенные сходы), а также от институтов прямой демократии в зарубежных странах (В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, Л.А. Велихов,

A.B. Чаянов, А. Буценко, П. Кузин, Н. Кумыкин, В. Мокеев, И.П. Трайнин, Г. Шостак и др.). Всплеск исследовательского интереса к проблемам непосредственного народовластия в нашей стране наблюдается с конца 50-х гг. минувшего века. В период, продолжавшийся до начала 90-х гг. прошлого века, прямая демократия и ее конституционно-правовые институты были основательно исследованы советскими учеными в рамках противоположности «прямая демократия - представительная демократия». При этом было выявлено множество видов институтов прямой; демократии (съезды, совещания трудящихся, обращения граждан, всенародные обсуждения законопроектов, референдумы, правотворческие инициативы граждан, общие .собрания (сходы) граждан, выборы, отзыв народных судей и депутатов и др.), а также дан их детальный содержательный анализ, отработана целая система категорий, характеризующих систему демократии, в частности «народ», «народный суверенитет», «народовластие» и др. Часть из указанных работ была посвящена осмыслению зарубежного опыта законодательного регулирования отношений, связанных с осуществлением власти непосредственно гражданами, обобщению опыта развития институтов прямой демократии в советском обществе (С.Ю. Амбарнов, Н.Е. Андрианов, Ю. Андреев, Э.Г. Апатонов, Г.В. Барабашев, Д.Н. Бахрах, Д.А. Бородин, В.И. Васильев, Л.И. Волова, Ю.А. Дмитриев, М.П. Евтеев, З.Я. Елеонская, А.П. Иванов, A.B. Иванченко, В .Т. Кабышев, A.A. Карп, А.И. Ким, А.И. Ковлер, А.К. Колибаб, В.М. Корель-ский, В.Ф. Коток, В.А. Кочев, Т.И. Крыжантовская, В.А. Кряжков, H.A.Кудинов, М.И. Кукушкин, И.Куртов, В.О. Лучин, Р.Ф. Мажитова,

B.В. Маклаков, В.М. Манохин, М.Н. Марченко, О.О. Миронов, A.A. Мишин, Л.А. Морозова, А.Г. Мурашин, Б.Д. Накашидзе, В.В. Невинский, С.С. Новикова, В.Д. Перевалов, В.А. Пертцик, P.A. Сафаров, Ю.И. Скуратов, В.К. Сладков, В.В. Смирнов, И.М. Степанов, В.Н. Суворов, В.В. Тихонова, Б.Н. Топорнин, Е.А. Тихонова, Ю. Улановский. Н.П. Фарберов, O.A. Хазова, Е.П. Чагина, М.Ф. Чудаков, Г.Х. Шахназаров, М.В. Цвик, К.Ф. Шеремет и др.).

В период реформирования современного российского общества интерес к рассматриваемой теме не снизился. Напротив, со сменой политической системы российского общества, с определением основных направлений государственного строительства потребовалось глубокое переосмысление подходов к сущности и содержанию большинства конституционно-правовых институтов, в том числе и институтов прямой демократии. В частности, изменение основ государственного строительства потребовало определения места и роли конституционно-правовых институтов прямой демократии в новой системе государственной власти и управления. По мере становления и развития таких субъектов публичной власти, как субъекты Российской Федерации и муниципальные образования, встала проблема выработки концептуальных подходов к современным институтам прямой демократии на уровне субъектов федерации и местного самоуправления. Эта работа началась фактически сразу же после принятия в 1993 году Конституции Российской Федерации. Поэтому в течение прошедшего десятилетия в нашей стране сформировалась определенная теоретическая база, состоящая из трудов, учитывающих новые тенденции развития российского общества. В работах юристов, вышедших в свет после 1993 г., положено начало исследованию конституционно-правовых институтов прямой демократии, формирующихся на уровне субъектов Российской Федерации и в системе местного самоуправления, рассмотрены конкретные конституционно-правовые институты прямой демократии, предприняты попытки выработки новой методологии исследования проблем народовластия вообще и конституционно-правовых институтов прямой демократии, в частности (С.А. Авакьян, A.C. Автономов, Алистратов Ю.Н., М.В. Баглай, С.А.Белов, С.А. Боголюбов, A.A. Вешняков, И.В. Вы-дрин, М.В. Гришина, Ю.А. Дмитриев, Д.Л. Златопольский, А.Л. Журавлев, И.А. Журавлева, Л.А. Нудненко, С.Д. Князев, А.Н. Костюков, АН. Кокотов, В.В. Комарова, A.A. Кривачев, М.И. Кукушкин, O.E. Кутафин, В.И. Лысенко, А.П. Любимов, В.В. Маклаков, A.B. Малько, Л.С. Мамут, Т. Матвеева,

A.Г. Мурашин, В.Т. Кабышев, А.И. Ковлер, В.Д. Перевалов, В.В. Пылин, Е.Ю. Савинова, Ю.И. Скуратов, В.В. Смирнов, Б.А. Страшун, A.A. Собянин,

B.Г. Суховольский, Б.Н. Топорнин, Н.Б. Топорнин, E.H. Хрусталев, Д.Ю. Шапсугов, А.Д. Черненко, В.Е. Чиркин, A.A. Югов, A.A. Яшин и др.). Началась научно-исследовательская работа, нацеленная на поиск путей совершенствования законодательства о референдуме, народной правотворческой инициативе, об общих собраниях (сходах) граждан и др., на формирование системы актов прямого народовластия, на разработку модельных правовых актов о референдуме субъекта Российской Федерации и местном референдуме либо проектов правовых актов, затрагивающих вопросы прямого народовластия (C.A. Авакьян, Р.Ф. Васильев, М.Ф.Казанцев, И.В.Котелевская,

C.B. Поленина, А.Е. Постников, Б.С. Крылов, И.А. Старостина, Ю.А. Тихомиров и др.). В работах ряда правоведов предприняты попытки новой интерпретации ключевого понятия теории демократии - категории «народ» (JI.C. Мамут, М.В. Кузьмина, В.А. Пилипенко и др.). В связи с изменением административного и уголовного законодательства в последнее время достаточно серьезно стали исследоваться проблемы административной и уголовной ответственности за неисполнение решений, принятых на референдумах разного уровня (В.В. Игнатенко, В.А. Тупиков, C.B. Фомина, Р.В. Третьяков и др.). Получили развитие сравнительно-правовые исследования, в которых обобщается опыт современных зарубежных государств (В.И.Васильев, В.Б.Евдокимов, Д.А. Ковачев, В.Н. Мамичев, М.Н. Марченко, В.В. Невин-ский, O.A. Хазова и др.).

В то же время, несмотря на начавшийся процесс переосмысления теории прямой демократии, в современной юридической литературе остается множество не проясненных вопросов. Так, все еще в недостаточной мере проработано содержание категории «прямая демократия» и связанных с ней категорий «народ», «субъект прямой демократии» и др. Для достижения целей, поставленных в диссертации, автору необходимо было осуществить анализ данных категорий. При этом он опирался не только на труды специалистов в сфере конституционного и муниципального, государственного права, но и на работы российских историков, историков права, философов, политологов, разрабатывающих различные аспекты понятий «народ», «гражданин», «по-пулюс», «цивес», «плебс», «охлос» и др. в истории общества (A.C. Ахиезер, М.В. Бибиков, С.Г. Карпюк, А.И. Клибанов, И.Л. Маяк, A.B. Нестеренко, В.И. Рутенберг, В.М. Строгецкий, В.Н. Токмаков, B.JI. Янин и др.).

В то время как в научной литературе в достаточной мере проанализирован механизм функционирования прямой демократии в отдельных традиционных обществах (Древняя Греция, Древний Рим, Древняя Русь, раннесред-невековое итальянское общество и др.), в теории конституционного права до настоящего времени отсутствует обобщенное представление о механизме функционирования прямой демократии, общем для всех этих обществ. Это является сдерживающим фактором при изучении становления и развития новых механизмов функционирования конституционно-правовых институтов прямой демократии, в частности, в становящемся информационном обществе. Во многом по этой причине наука конституционного права не среагировала достаточно адекватно на перспективы вхождения современных развитых стран в информационное общество. Автор диссертации стремился восполнить данный пробел. Для решения поставленной задачи он обращался к. трудам специалистов по истории общества и истории правовых систем прошлого (A.B. Белоновский, В.Н. Белоновский, Т.В. Водовозова, А.Ю. Дворни-ченко, П.Л. Карабущенко, JI.A. Котельникова, П. Каталано, Дж. Добрано, И.Л. Маяк, В.И. Рутенберг, С.И. Ковалев, А.И. Ковлер, Р.Г. Скрынников, В.В. Смирнов, И.Я. Фроянов и др.). С целью исследования современных тенденций развития конституционного законодательства, регулирующего прямое осуществление власти гражданами, автор также обращался к новейшим отечественным и зарубежным юридическим и политологическим исследованиям в области теле- и электронной демократии, права киберпространства

Дж. Абрамсон (Abramson, J.), Г.А. Антонос, Ф. Артертон (Arterton, F.), Я. Бадж (Budge, I.), Б. Барбер (Barber, В.), Б. Бимбер (Bimber, В.), И.Л. Бачи-ло, Л. Гроссман (Grossman, L.), В.А. Гуторов, Е.Г. Дьякова, М: Кастелс,

A. Кескинен, А. Клинова, И. Никифоров, Г. Оррен (Orren, G), Л. Пэл (Pal, L.), Р. Родес (Rhodes, R.), M. Савард (Saward, M.), А.Д. Трахтенберг, M. Хаген (Hagen, M.), П. Химанен, А. Шадрин и др.).

Другим слабым местом современной теории конституционного права является явно недостаточная разработка вопросов методологии исследования институтов прямой демократии. Этой проблеме в настоящее время почти не уделяется серьезного внимания. Специалисты в области конституционного права нередко руководствуются методологией, выработанной в советское время, которая не всегда применима в изменившихся условиях. В частности, и в настоящее время, прямая демократия, как правило, исследуется сквозь призму противоположности «прямая - представительная демократия». В этой связи современная теория конституционного права России с запозданием : реагирует на появление новых конституционно-правовых институтов демократии, не всегда четко дифференцирует конституционно-правовые институты прямой демократии и иные институты современной демократии, такие, как лоббизм, социальное партнерство и др. Поэтому автор диссертационного исследования в поисках новых методологических подходов к изучению прямой демократии, наряду с правовыми исследованиями, в которых рассматриваются новейшие тенденции развития современной демократии и ее отдельных институтов (Я. Бадж (Budge, I.), M.B. Бятец, А.П. Любимов, К.В. Киселев и др.) обращался к аналогичным современным политико-правовым, политологическим, социологическим, философским работам (М.Н. Афанасьев, Н. Боббио (Bobbio, N.), H.A. Бусова, М.С. Вершинин, Т.И. Виноградова,

B.Я. Гельман, Р. Даль (Dahl, R.), C.B. Зотов, Н.Б. Иванов, Н.Ю. Лапина, А. Лейпхарт, К.Мацузато (Matsuzato, К.), А.Н. Медушевский, И.М Модель, Б.С. Модель, Э. Тоффлер (Toffler, А.), Р. Саква (Sakwa, R.), A.M. Салмин,

Дж. Сартори (Sartory, G.), С.П. Перегудов, М. Пул (Pool, М.), JL Пэл (Pal, L.), И.С. Семененко, В.Г. Федотова, Дж. Фолгер (Folger, J), Д. Хелд (Held, D.) и др.). Использование результатов исследований, изложенных в монографиях таких иностранных авторов, как Дж. Зиммерман (Zimmerman, J.), Т. Кронин (Kronin, Т.), Э. Гербер (Gerber, Е.), Д. Батлер (Butler, D.), А. Ранней (Ranney, А.) и др. способствовало выработке методологии исследования отдельных конституционно-правовых институтов прямой демократии, вычленению строго определенного круга данных институтов. Проведенная работа позволила произвести обобщение имеющегося опыта иностранных государств в развитии конституционно-правовых институтов прямой демократии, выявить ряд универсальных особенностей современных конституционно-правовых институтов прямой; демократии, которые, по мнению автора диссертации, должны быть учтены в правотворческой деятельности, осуществляемой в нашей стране.

Осмысление теоретических разработок российских и иностранных авторов по теме диссертационного исследования привело автора к выводу о наличии существенных пробелов в сравнительном анализе существующих разновидностей однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии. В настоящее время за рубежом имеются исследования, в которых развивается идея своеобразного континуума переходных исторических форм прямой демократии в рамках противоположности «прямая - представительная демократия» (Я. Бадж, Н. Боббио и др.). В то же время остаются не изученными разновидности однородных конституционно-правовых институтов современной прямой демократии, например, виды, института референдума, которые, по предположению диссертанта, могут образовывать собственный континуум переходных форм, тяготеющих к прямой или представительной демократии. Изучение различных видов однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии позволило бы существенным образом изменить оценку роли и места институтов прямой демократии в современном обществе. В частности, в ходе исследования автор искал аргументы, подтверждающие или опровергающие его гипотезу о том, что большинство разновидностей современных конституционно-правовых институтов прямой демократии адаптированы к системе представительной демократии.

Следует также отметить, что в настоящее время ощущается явный недостаток исследований и, соответственно, источниковедческой базы, по проблемам трансформации конституционно-правовых институтов в переходных обществах. Работы, специально посвященные конституционно-правовым институтам прямой демократии, выполненные за последние годы в нашей стране (В.В. Комарова, JI.A. Нудненко, В.Т. Кабышев, А.Н. Костюков и др.), посвящены, главным образом проблемам конституционного права Российской Федерации и ее субъектов, вопросам муниципального права Российской Федерации. Автор диссертации уделил значительное внимание методам сравнительного правоведения. При этом важным источником для него послужила пока единственная коллективная монография, в которой всесторонне исследуются проблемы трансформации институтов прямой демократии в странах Восточной Европы, выпущенная группой c2d, основанной в 1993 году на факультете конституционного права Женевского университета (См.: Auer A., Butzer, М. (eds.). Direct Democracy: The Eastern and Central European Experience. Aldershot, 2001). Учитывая, что в данном издании, посвященном развитию прямой демократии в двадцати восточноевропейских странах, по объективным причинам не могла получить всестороннего освещения проблема трансформации целостной системы конституционно-правовых институтов прямой демократии в Российской Федерации, диссертант подробно проанализировал состояние соответствующего современного российского законодательства и сформулировал свои предложения по его совершенствованию.

В ходе работы над диссертацией автор постоянно обращался к классическим работам Аристотеля, Макиавелли, Платона, К. Тацита и др. Важной методологической основой для него послужили труды современных видных российских юристов, работающих в области общей теории права, государственного и конституционного права (C.A. Авакьян, С.С. Алексеев, Ю.А. Тихомиров, Б.Н. Топорнин и др.), а также известных иностранных специалистов (Ж.-Л. Бержель, Ж. Бешлер, М. Гунель, Р. Даль, М. Дюверже, К. Мацузато, Р. Патнем, М. Прело, Р. Саква, К. Шмитт, Ч. Эйндрейн и др.).

Существенным источником при написании работы стали комментарии к Конституции Российской Федерации и к конституциям иностранных государств, опубликованные под реакцией A.C. Автономова, Г.Н. Андреева, Н.В. Варламовой, В.В. Невинского, В.В. Маклакова, J1.A. Окунькова, Б.Н. Топорнина, В.А. Туманова, B.A. Четвернина, B.JI. Энтина и др. Диссертантом использованы также современные учебники и учебные пособия, в которых содержится проблемное изложение вопросов современного российского конституционного права, а также словари и энциклопедии (М.В. Баглай,. И.В. Выдрин, Д.Л. Златопольский, В.В. Игнатенко, А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин, O.E. Кутафин, Ю.И. Лейбо, В.В.Маклаков, М.Н. Марченко, Р.Т. Му-хаев, Б.А. Страшун, В.И. Фадеев, В.Е. Чиркин, Л.М. Энтин и др.).

Помимо перечисленных работ автор использовал труды широко известных специалистов, исследующих специфику массового сознания и поведения, особенности принятия коллективных решений (Л. Ганн: (Gann, L.), Г. Лебон, Э. Канетги, Н.К. Михайловский, С. Московичи, М. Олсон, X. Орте-га-и-Гассет, Г. Тард, Э. Фромм, M.A. Хевеши, Б. Хогвуд (Hogwood, В.), К. Шмитг, Г. Эрме и др.). Выводы, содержащиеся в данных работах, а также в трудах других специалистов (Дж. Ауберт (Aubert J.), Дж. Зиммерман, Ш. Клиффорд (Clifford, S.), Т. Кронин и др.) подвигли автора к тому, чтобы осмыслить не только позитивные стороны процесса принятия гражданами публично-властных решений, но и тот негативный потенциал, который могут содержать в себе конституционно-правовые институты прямой демократии. Поэтому в диссертационной работе, в отличие от уже имеющихся отечественных исследований, значительное место уделяется сравнительному анализу преимуществ и недостатков институтов прямой демократии.

В современной правовой литературе практически не освещенной остается еще одна важная тема - конституционно-правовые институты прямой демократии и популизм. В современной правовой и политологической литературе России проблема популизма исследуется немногими авторами (А.В.Малько, А.М. Салмин, В.Г. Хорос, Д.Ю. Шапсугов др.). В работах названных авторов обозначенная тема пока развития не получила. Поэтому автор работы стремился восполнить и этот пробел.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты исследования могут быть использованы в качестве теоретического и методологического инструментария при рассмотрении различных проблем развития демократии в современном обществе. Теоретические и практические рекомендации, изложенные в работе, могут быть использованы в правотворческой деятельности Российской Федерации и ее субъектов в целях совершенствования организации системы публичной власти и управления. Материалы диссертации могут использоваться в вузах при преподавании курса конституционного права Российской Федерации и иностранных государств.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре конституционного права Уральской государственной юридической академии и обсуждена на ее заседании. Основные положения и выводы диссертации докладывались автором на международных, всероссийских и региональных конгрессах, симпозиумах, конференциях, совещаниях, «круглых столах» в городах Белгороде, Екатеринбурге, Иркутске, Красноярске, Москве, Нижнем Новгороде, а также в городах Вашингтоне, Альбукерке, Сан-Диего (США), Саппоро, Токио (Япония).

Материалы исследования использовались автором во время чтения лекций в 1998 году в Институте переподготовки управленческого персонала (ЭТОА) в Геркулануме (Италия), а также в 2000-2001 гг. во время чтения курса лекций для депутатов Законодательного Собрания Свердловской области и специалистов, участвующих в правотворческом процессе в Свердловской области, в рамках проекта «Совершенствование подготовки регионального законодательства», осуществленного в Свердловской области под эгидой Российского фонда правовых реформ

Основные выводы диссертации используются автором при разработке проектов законов Свердловской области. Они также получили апробацию и в ходе работы автора в качестве члена Экспертного совета Уральского института регионального законодательства (1996 — н.в.).

Автор имеет около 200 научных и научно-публицистических работ, из них 56 относятся к теме диссертации. Среди опубликованных работ можно выделить монографию «Прямая демократия: модели правления, конституционно-правовые институты» (Екатеринбург: УрО РАН, 2003. 29,8 п.л.), разделы монографии «Правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: Теория, практика, методика» (Екатеринбург: УрО РАН, 2001. Авт. разд. 2,2 п.л.), «Конституционное право субъектов Российской Федерации» (М.: «Городец-издат», 2002. Авт. разд. 5,7 п.л., в котором дана государственно-правовая характеристика 35 субъектов Российской Федерации, включающая информацию об институтах прямой демократии). Автором опубликованы 6 статей, 1 рецензия, 7 обзоров политико-правовых событий в научных журналах, включенных в «Перечень приоритетных научных и научно-технических изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых рекомендуется публикация основных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук», утвержденный ВАК Минобразования Российской Федерации1, - «Журнал Российского права», «Конституционное право: восточноевропейское обозрение», «Конституционное и муниципальное право», «История государства и права», «Социологические исследования».

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух частей, заключения и списка использованной литературы. Первая часть диссертации включает две главы, а вторая часть два раздела (в первом разделе четыре главы, во втором разделе две главы). Список использованной литературы включает 562 наименования. Общий объем работы 488 страниц.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Руденко, Виктор Николаевич, Екатеринбург

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе рассмотрены далеко не все аспекты многогранной проблемы. Автор и не ставил перед собой такой сверхзадачи. Более важной задачей для нас являлась выработка современного подхода к проблемам прямой демократии, учитывающего как особенности самого предмета исследования, так и основные тенденции развития демократии в современном мире. В ходе научного поиска мы стремились быть, насколько это возможно, объективными и избегать, как это часто бывает у специалистов по вопросам прямой демократии, возвышенных оценок непосредственного народовластия. Поэтому наши выводы, вероятно, окажутся дискуссионными. Но задача исследователя и состоит в поиске нового знания, вокруг которого возможны споры. Автор будет считать свою задачу выполненной, если ему действительно удалось побудить читателя к дискуссии.

Как следует из нашей работы, в настоящее время вектор развития существующих форм народовластия направлен в сторону совершенствования и укрепления представительной демократии. В современных обществах известны только немногочисленные примеры, когда в системе власти и управления прямой демократии принадлежит значительное (сопоставимое с ролью представительной демократии) место (Швейцария, некоторые штаты США). Возможности и пределы прямой демократии в наши дни определяются, главным образом, через систему отдельных конституционно-правовых институтов. На протяжении последнего столетия постоянно росло число стран, в конституционном законодательстве которых предусмотрены те или иные институты прямого народовластия. Наибольшее распространение получил институт референдума и народной законодательной инициативы, а в ряде штатов США и институт отзыва. Однако этот процесс не свидетельствует в пользу утверждения о своего рода конвергенции прямой и представительной демократии, в результате которой происходит становление смешанной (прямой и представительной) демократии. Осуществленный нами анализ институтов прямой демократии показывает, что они в большинстве случаев глубоко адаптированы к доминирующей представительной системе. Как было показано в работе, отмеченная тенденция сохранится и в перспективе в конституционно-правовых системах государств, входящих в информационное общество.

Исходя из полученных результатов исследования, автор считает необходимым продолжить изучение конституционно-правовых проблем современной демократии. На наш взгляд, в настоящее время назрела необходимость комплексного исследования основных проблем; представительной демократии, ее конституционно-правовых институтов. В ближайшее время автор сосредоточит свои усилия в этом направлении. В таком случае мы сможем представить целостную картину развития современной демократии. Пока же автор провел исследование сущности и перспектив развития прямой демократии, конституционно-правовых институтов прямого народовластия. По завершении выполненного исследования были достигнуты результаты, определяющие его научную значимость и выносимые на защиту. Данные результаты воплощены в следующих положениях:

1. «Прямая демократия» - строго определенная категория, характеризующая публично-властные отношения, атрибутивными свойствами которых являются автократичность (принадлежность власти одному субъекту - народу), монизм (признание принципа подавляющего однородного по своему составу большинства при принятии публично-властных решений), синкретизм (слитность, нерасчлененность ветвей власти). Исследование тенденций развития современной демократии, доминирующими ценностями которой являются полиархия, плюрализм, разделение властей, не позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время и в обозримой перспективе прямое народное правление придет на смену представительному правлению.

2. Прямая демократия может быть рассмотрена в качестве способа осуществления публичной власти непосредственно самим народом путем принятия им публично-властных решений. Этот способ может быть представлен в двух аспектах: в качестве непосредственного народного правления (народоправства); в качестве совокупности отдельных институтов демократии, функционирующих как в условиях непосредственного народного правления, так и в рамках представительной системы.

3. Возможно вычленение двух основных моделей прямого народного правления, определяемых системой действующего законодательства (совокупностью конституционно-правовых норм): архаической и модернистской. Сопоставление этих двух моделей показывает, что основными направлениями трансформации фундаментальных основ прямого народного правления в процессе перехода от традиционного к информационному обществу являются: 1) расширение качественного и количественного состава общностей, обозначаемых в праве различными модификациями понятия «народ»; 2) переход от «сосредоточенных» к «рассредоточенным» народным собраниям, в которых находит свое воплощение идея верховенства народа; 3) достижение, возможности организации деятельности народных собраний, независимо от размера политической единицы, численности корпуса полноправных граждан; 4) переход от системы периодических и краткосрочных народных собраний к системе постоянно действующих народных собраний; 5) постепенное расширение круга публично-правовых вопросов, которые решаются народными собраниями; 6) постепенная передача права инициативы созыва народных собраний и формирования повестки дня народных собраний от органов власти гражданам, создание технических возможностей, обеспечивающих возможность принятия публично-властных решений после предварительного обсуждения вопросов народным собранием и др.

4. Прямая демократия в современном обществе имманентна современной представительной системе и существует в ней наряду с такими формами демократии, как партисипаторная, делиберативная и иные формы демократии, представление о которых дается в работе. В настоящее-время актуальным вопросом повестки дня является не проблема конкурентности прямой и представительной демократии, а вопрос о предпочтительности определенной стратегии развития современной представительной демократии. Законодатель признает граждан важнейшим субъектом публичной политики, но он имеет возможность выбора между стратегией участия граждан в принятии публично-властных решений органами власти (партисипаторная, делиберативная и иные формы демократии) и стратегией принятия публично-властных решений самими гражданами (прямая демократия). Выбор той или иной стратегии развития демократии либо их сочетание означает разные варианты конституционно-правового усовершенствования представительной системы, а не ее замены.

5. Методология исследования конституционно-правовых институтов прямой демократии определяется особенностями исследовательских парадигм, которые свойственны различным политическим системам общества. С учетом существующего подразделения политических систем на «мобилизационные» и «согласительные», понятие которых раскрывается в диссертации, автор приходит к следующим выводам. Политические системы мобилизационного типа нацелены на вовлечение масс в процесс осуществления власти. В этих системах доминируют исследования, в рамках которых все конституционно-правовые институты общества, обеспечивающие участие народа в управлении, рассматриваются в качестве институтов народного самоуправления или прямой демократии, противопоставляемых институтам представительной демократии. Особенностью научного исследования конституционно-правовых институтов в согласительных политических системах является нацеленность на согласование интересов основных субъектов гражданского общества и государства. Для данного типа исследований характерна дифференциация всех институтов, не относящихся к институтам представительной демократии. Среди этих институтов можно выделить институты де-либеративной демократии (обсуждение законопроектов, важнейших вопросов жизни общества и др.), институты партисипаторной демократии (участие граждан в комитетах и комиссиях, социальное партнерство и др.), институты плебисцитарной демократии (народные опросы, плебисциты) и др., а также институты прямой демократии. Отличительной особенностью институтов прямой демократии является урегулирование отношений, связанных с непосредственным принятием гражданами публично-властных решений. Отличительной особенностью иных упомянутых институтов является достижение общественного согласия, обеспечение сотрудничества и партнерства субъектов гражданского общества и власти. В регулируемых общественных отношениях граждане не претендуют на самостоятельное отправление властных функций.

7. В систему конституционно-правовых институтов прямой демократии входит ограниченное число институтов: институты, регулирующие принятие гражданами управленческих решений и прямое правотворчество граждан -референдум, народная правотворческая инициатива, народное вето (аброга-тивный референдум), общие собрания (сходы) граждан; институты, обеспечивающие прямое участие граждан в формировании системы публичной власти - прямое волеизъявление граждан на выборах, отзыв депутата (выборного должностного лица), институт роспуска выборного органа власти.

8. Предметный анализ каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии свидетельствует о глубокой адаптации этих институтов к системе представительного правления. Это выражается в значительной, а иногда и в ведущей роли органов власти в процессе принятия гражданами публично-властных решений (в выдвижении инициативы принятия решения, в формулировке проекта решения и: др.), в наличии элементов косвенного принятия решений гражданами (предварительная выработка проектов решений партиями и др.), в снижении требований, предъявляемых к явке граждан-избирателей для принятия публично-властного решения, а также требований, при соблюдении которых публично-властное решение считается принятым и др. Конституционно-правовые институты прямой демократии, существующие в современных демократических обществах, как правило, не предусматривают принятие гражданами публично-властных решений подавляющим большинством голосов зарегистрированных избирателей.

9. Из всех институтов прямого народовластия: в конституционно-правовых системах современных демократических государств понятию прямой демократии наиболее адекватны институты народного вето (аброгатив-ного референдума), институты отзыва и роспуска. Именно эти институты, как правило, предполагают повышенные требования к явке избирателей, к подведению итогов голосования и др. Однако они не получили широкого распространения в мире. Что касается остальных институтов, то очевидно, что в современных условиях их эффективное функционирование невозможно при соблюдении требований, вытекающих из понятия прямой демократии. Это объективно не представляется возможным в условиях полиархии, плюрализма, многопартийности. Формально такие требования предъявлялись и предъявляются только в государствах, чьи политические системы относятся к мобилизационным системам (бывший СССР, социалистические страны и др.).

Поэтому наиболее распространенные конституционно-правовые институты прямой демократии (референдум, народная правотворческая инициатива, а особенно, выборы) по своим характеристикам весьма приближены к институтам представительной демократии (допускается принятие публично-властных решений меньшинством зарегистрированных избирателей, принятие решения невозможно без посредничества партий и др.).

10. Всякая совокупность однородных конституционно-правовых институтов прямой демократии, существующих в современных странах мира, образует совокупность переходных форм в границах потивоположности «абсолютная прямая демократия - абсолютная представительная демократия». Институт референдума и институт общего собрания (схода) граждан, как показано в работе, может быть подразделен на два типа (децизивный и легитимирующий), первый из которых тяготеет к идеалу «абсолютной прямой демократии», а второй к «абсолютной представительной демократии». Институт народной правотворческой инициативы, в свою очередь, в одних случаях является собственно институтом прямой демократии (Швейцария, ряд штатов США), а в других - смешанным институтом прямой и представительной демократии (Австрия и др.). Подобные же разновидности могут быть выделены и среди всех других институтов прямой демократии. Подобного рода гетерогенность институтов прямой демократии свидетельствует о разной степени их адаптации к институтам представительной демократии. Однако и в данном случае вектор развития прямого народовластия в современных демократических странах направлен в сторону представительной демократии. Институт референдума в большинстве стран Европейского Союза носит легитимирующий характер, институт народной правотворческой инициативы в Австрии, Италии, Испании, в новых независимых государствах, образовавшихся в результате распада СССР, в ряде субъектов Российской Федерации является смешанным институтом прямой и представительной демократии; выборы во всех демократических государствах фактически тяготеют к институтам представительной демократии.

11. Конституционно-правовые институты прямой демократии в современных демократических государствах все больше выполняют функцию гармонизации : интересов общества и государства. Из содержания, духа и смысла конституционного законодательства современных государств следует, что сущностью введения и развития институтов прямой демократии является отнюдь не перераспределение властных полномочий между гражданами и представительными учреждениями, а укрепление легитимирующей основы власти, придание всякому публично-властному решению силы общеобязательного решения наиболее оптимальным в условиях каждой конкретной страны способом. Вопрос о том, должно ли приниматься публично-властное решение народными представителями или самими гражданами решается в современном конституционализме с учетом принципа субсидиарности. Если проблема не может быть эффективно решена органами власти, конституционное законодательство предусматривает дополнительные механизмы ее решения, какими и являются институты прямой демократии. Только в определенных случаях гражданам может принадлежать право окончательного принятия решения по фундаментальным (принятие конституций, внесение в них изменений) либо текущим (отзыв депутата, отмена закона и др.) вопросам жизни общества. Функционирование институтов прямого народовластия позволяет предотвращать затяжные социальные и политические конфликты, оптимально разрешать возникающие противоречия. С учетом этого фактора современная демократия не мыслима без институтов прямой демократии.

12. Конституционно-правовые институты прямой демократии при определенных условиях могут становиться объектом мобилизационной политики, проникнутой чувством тотального отрицания либо недоверия к государству, представительным учреждениям, отдельным политическим лидерам и возглавляемым им движениям. Характерной чертой этой политики является апеллирование к политическому потенциалу народа. Подобного рода политику можно определить как популизм. Главная опасность, которую таит в себе популизм в отношении институтов прямой демократии заключается в искажении сущности и общественного предназначения данных институтов. Выполняя чисто декоративную роль, институты прямого народовластия в таком случае служат решению узкогрупповых либо личных карьерных проблем.

13. Конституционно-правовые институты прямой демократии позволяют придать большую легитимность принимаемым судьбоносным решениям, они способствуют преодолению политического отчуждения, предоставляют гражданам запасные рычаги решения общественных проблем в тех случаях, когда исчерпаны другие способы согласования интересов субъектов публичной политики и органов власти. Однако данным институтам свойственны существенные недостатки (возможность некомпетентного принятия решений, сложности учета мнения меньшинства граждан, подверженность граждан< влиянию групп давления, отсутствие личной ответственности за последствия принятия решения и др.). Поэтому значение институтов прямой демократии в конституционно-правовой системе государства не следует абсолютизировать.

14. В работе сформулированы конкретные предложения по совершенствованию каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии в Российской Федерации. Суть рекомендаций заключается в следующем. В практике развития и совершенствования конституционного законодательства необходимо учитывать тот факт, что институты прямой демократии наиболее эффективны, когда граждане решают проблемы, непосредственно затрагивающие их жизненные интересы. Поэтому эти институты (за исключением выборов) следует внедрять преимущественно на уровне местного самоуправления и на уровне субъектов Российской Федерации. Законодатель должен учитывать особенности каждого из конституционно-правовых институтов прямой демократии. Исходя из этого, в настоящее время требуется специальное и более детальное урегулирование отношений по выдвижению гражданами правотворческих инициатив, особенно инициатив по отмене действующих правовых актов. Данные отношения, по мнению автора, должны быть урегулированы отдельно от института референдума. В том случае, если правовая система предполагает наличие института отзыва депутата (выборного должностного лица), института роспуска выборного органа власти, института народного вето, законодательство не должно допускать облегченного порядка принятия гражданами публично-властных решений. При разработке правовых норм, образующих данные институты, законодатель должен ориентироваться на атрибутивные характеристики понятия «прямая демократия».

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»

1. Конституция Российской Федерации. Принята референдумом 12 декабря 1993 года//Российская газета. 1993. 25 дек.; 1996. 13 янв.; 12 февр.; 2001. 14 июня.

2. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447; 2001. № 7. Ст. 607; 2001. № 51. Ст. 4824.

3. Федеральный конституционный закон от 10 октября 1995 года №-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 42. Ст. 3921; 2002. №39. Ст. 3641.

4. Закон Российской Федерации от 6 июля 1991 года № 1551-1 «О местном самоуправлении в Российской Федерации» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 29. Ст. 1010.

5. Федеральный закон от 26 ноября 1996 года № 138-Ф3 «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» // СЗ РФ. 1996. № 49. Ст. 5497; 1998. № 26. Ст. 3005.

6. Федеральный закон от 20 июля 2000 года № 104-ФЗ «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 30. Ст. 3122; 2002. № 12. Ст. 1093.

7. Федеральный закон от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях» // СЗ РФ. 2001. № 29. Ст. 2950; 2002. № 12; Ст. 1093; 2002. № 30. Ст. 3029.

8. Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской федерации» // СЗ РФ. 2002. № 24. Ст. 2253; 2002. № 39. Ст. 3642; 2002. № 52(ч. 1). Ст. 5132.

9. Федеральный закон от 20 декабря 2002 года № 175-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 51. Ст. 4982.

10. Федеральный закон от 10 января 2003 года № 19-ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации» // Российская газета. 2003. 16 янв.

11. Постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 6 декабря 1999 года № 56/697-3 «О результатах рассмотрения жалоб и заявлений.» // Российская газета. 1999. 15 дек.

12. Обзор судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 1.С. 17-24.1.. Законы и иные правовые акты субъектов Российской Федерации

13. Устав (Основной закон) Алтайского края от 5 июня 1995 года № З-ЗС // Алтайская правда. 1999.20 окт.; 2000. 10 окт.

14. Устав Новосибирской области от 6 марта 1996 года // Сов. Сибирь. 1996. 11 апр.

15. Устав Амурской области (в редакции Закона Амурской области от 27 февраля 1997 года № 142-03) // Амурская правда. 1997. 11 апр.

16. Закон Республики Коми от 26 ноября 1991 года «О референдуме Республики Коми // ИПС «КонсультантПлюс-Региональное законодательство». Республика Коми.

17. Областной закон от 17 октября 1994 года № 4-03 «О референдуме в Свердловской области» (в редакции Закона Свердловской области от 18 марта 1998 года№ 15-03) // Областная газета. 1998. 27 марта.

18. Закон Алтайского края от 28 ноября 1995 года № 25-ЗС «О народной законодательной инициативе в Алтайском крае» (в редакции Закона Алтайского края от 6 апреля 1998 года № 20-ЗС) // Алтайская правда. 1995. 20 дек.; 1998. 24апр.

19. Закон Амурской области от 13 декабря 1995 года № 40-03 «Устав (основной Закон) Амурской области» (ред. от 27 февраля 1997 года) // ИПС «КонсультантПлюс-Региональное законодательство». Законодательство Амурской области.

20. Закон Алтайского края от 15 января 1996 года № 7-ЗС «О краевом народном опросе (плебисците) // Алтайская правда. 1996. 21 февр.; 1996. 18 сент.; 1997. 19апр.

21. Закон Волгоградской области от 16 апреля 1996 года № 57-ОД «О порядке проведения собраний (сходов) граждан Волгоградской области» (ред. от 17 июля 2001 года) // Волгоградская правда. 2001.17 авг.

22. Закон Калужской области от 3 июня 1996 года № 24 «О народной правотворческой инициативе» // Весть. 1996. 6 июня.

23. Закон Приморского края от 13 июня 1996 года № 46-КЗ «О собраниях (сходах) граждан в Приморском крае» // Ведомости Думы Приморского края. 1996. №22-23.

24. Закон Владимирской области от 14 августа 1996 года «О собраниях (сходах) граждан» // Призыв. 1996. № 160.

25. Закон Республики Дагестан от 9 октября 1996 года № 16 «О собраниях (сходах) граждан в Республике Дагестан» // Дагестанская правда. 1996. 15 окт.

26. Закон Республики Башкортостан от 25 июля 1997 года № 113-3 «О сходах (собраниях) граждан в республике Башкортостан» // Известия Башкортостана. 1997. 12 авг.

27. Областной закон от 10 октября 1997 года № 43-11-03 «О собраниях (сходах), конференциях граждан по месту жительства в Архангельской области» // Ведомости Архангельского областного Собрания депутатов второго созыва. 1997. № 11.

28. Закон Свердловской области от 12 ноября 1997 года № 62-03 «О порядке образования, преобразования и упразднения муниципальных образований в Свердловской области» // Областная газета. 1997. 18 нояб.

29. Закон Хабаровского края от 29 июля 1998 года № 50 «О собрании (сходе) граждан в Хабаровском крае» // Сборник нормативных актов законодательной Думы Хабаровского края. 1998. № 6.

30. Закон Брянской области от 17 ноября 1998 года № 41-03 «О собраниях (сходах) граждан в муниципальных образованиях Брянской области» // Брянские известия. 1998.1 дек.

31. Закон Брянской области от 10 декабря 1997 года № 32-3 «О порядке осуществления права законодательной инициативы в Брянскую Областную Думу» // Брянский рабочий. 1998.10 янв.

32. Закон Свердловской области от 10 марта 1999 года № 4-03 «О правовых актах в Свердловской области» // Областная газета. 1999.13 марта.

33. Закон Свердловской области от 7 декабря 1999 года № 39-03 «О собраниях (сходах), конференциях граждан в муниципальных образованиях, расположенных на территории Свердловской области» // Областная газета. 1999. 10 дек.; 2001. 24 янв.

34. Закон Краснодарского края от 6 июля 1999 года № 192-КЗ «О порядке отзыва депутатов представительных органов местного самоуправления и глав муниципальных образований» // Кубанские новости. 1999, 24 авг.; 2000, 17 февр.

35. Закон Астраханской области от 15 декабря 1999 года № 47/99-03 «О собрании (сходе) граждан в муниципальных образованиях Астраханской области» // Астраханские известия. 2000. № 3.

36. Закон Республики Алтай от 28 июня 2000 года № 17-23 «Об общих собраниях (сходах), конференциях граждан по месту их жительства в Республике Алтай» // Ведомости Государственного Собрания Эл Курултай Республики Алтай. 2000. № 17 (42).

37. Закон Амурской области от 20 ноября 2000 года № 268-03 «О внесении изменений и дополнений в Устав (Основной Закон) Амурской области» // Амурская правда. 2000. 22 нояб.

38. Областной закон от 12 декабря 2000 года № 140-03 «О наказах избирателей» // ИПС «КонсультантПлюс-Региональное законодательство». Новосибирская область.

39. Закон Коми-Пермяцкого автономного округа от 8 апреля 2001 года № 22 «О порядке отзыва главы администрации Коми-Пермяцкого автономного округа» // Парма. 2001. 24 апр.

40. Закон Хабаровского края от 7 июня 2001 года № 312 «О собрании (сходе) граждан в Хабаровском крае» // Сборник нормативных актов законодательной Думы Хабаровского края. 1998. № 6.

41. Постановление Государственного Совета Чувашской Республики от 10 октября 1995 года № 315 «О требовании инициативной группы о проведении референдума Чувашской Республики» // Советская Чувашия. 1995. 12 окт.

42. Постановление Костромской областной Думы от 5 сентября 1996 года № 356 «О дате проведения референдума на территории Костромской области» // Северная правда. 1996.11 сент.

43. Постановление Избирательной комиссии Омской области от 27 апреля 1999 года № 127 «О регистрации инициативной группы по проведению референдума Российской Федерации» // Омский вестник. 1999. № 91-94.

44. Постановление Избирательной комиссии Нижегородской области от 21 октября 1999 года № 51 «О сборе подписей в поддержку инициатив проведения референдумов Российской Федерации» И ИПС «Консуль-тантПлюс-Региональное законодательство». Нижегородская область.

45. I. Правовые акты муниципальных образований

46. Решение Рязанского городского Совета от 9 декабря 1998 года №381 «О регистрации инициативной группы по сбору подписей для проведения референдума» // ИПС «КонсультантПлюс-Региональное законодательство». Рязанская область.

47. Решение Северодвинского муниципального Совета от 16 октября 2000 года № 128 «Об отклонении требования инициативной группы граждан о проведении местного референдума» // ИПС «КонсультантПлюс-Региональное законодательство». Архангельская область.

48. Положение о порядке отзыва депутата городского Совета города Астрахани от 20 февраля 1996 года // Астраханские известия. 1996. № 12.

49. Конституция (Основной Закон) СССР. Конституции (Основные Законы) союзных и автономных Советских Социалистических республик. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1960. 940 с.

50. Закон «О порядке отзыва депутата Верховного Совета СССР». Принят Верховным Советом СССР 30 октября 1959 года // Ведомости ВС СССР. 1959. №44. Ст. 222.

51. Закон СССР от 30 июня 1987 года № 7284-ХГ «О государственном предприятии (объединении) // Ведомости ВС СССР. 1987. № 26. Ст. 385.

52. Закон СССР от 1 декабря 1988 года «О выборах народных депутатов СССР» // Ведомости ВС СССР. 1988. № 49. Ст.729.

53. Закон СССР от 7 декабря 1990 года № 1869-1 «О всенародном голосовании (референдуме СССР)» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1991. №1.Ст. 10.

54. Закон РСФСР от 26 ноября 1959 года «О порядке отзыва депутата Верховного Совета РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1959. № 43. Ст. 666.

55. Закон РСФСР от 3 августа 1979 года «О порядке отзыва депутата Верховного Совета РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1979. № 32. Ст. 788.

56. Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1981. №28. Ст. 976.

57. Закон РСФСР от 8 июля 1981 года «О порядке отзыва народных судей и народных заседателей районных (городских) народных судов РСФСР // Ведомости ВС РСФСР. 1981. № 28. Ст. 978.

58. Закон РСФСР «О выборах районных (городских) народных судов РСФСР от 8 июля 1981 года» // Ведомости ВС РСФСР. 1981. № 28. Ст. 977

59. Закон РСФСР от 16 октября 1990 года № 241-1 «О референдуме РСФСР» И Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1990. № 21. Ст. 230.

60. Закон РСФСР от 21 декабря 1990 года № 438-1 «О социальном развитии села» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1990. № 30. Ст. 411; 1993. №21. Ст. 748.

61. Закон РСФСР от 24 апреля 1991 года № 1096-1 «О выборах Президента РСФСР» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 17. Ст. 510.

62. Закон РСФСР от 24 октября 1991 года № 1803-1 «О выборах главы администрации» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 45. Ст. 1491.

63. Положение об общих собраниях, сходах граждан по месту их жительства в РСФСР. Утверждено Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 августа 1985 года // Ведомости ВС РСФСР. 1985. № 36. Ст. 1269.

64. Положение об общих собраниях (сходах) граждан в сельских поселениях, утвержденное Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 14 марта 1927 года // Собрание узаконений РСФСР. 1927. № 51. Ст. 333.

65. V. Международные правовые акты, законы и иные правовые акты иностранных государств, субъектов федеративных государств

66. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. // Международная защита прав и свобод человека. М.: Юрид. лит., 1990. С. 14-20.

67. Декларация прав человека и гражданина. Принята Национальным Собранием 26 августа 1789 г. // Конституции государств Европейского Союза. М.: НОРМА-ИНФРАМ, 1999. С. 685-686.

68. Закон о выборах в палату депутатов. Декрет Президента Республики № 361 от 30 марта 1957 г. Извлечения. // Италия: Конституция и законодательные акты. М.: Прогресс, 1988. С. 83-91.

69. Избирательный кодекс // Французская Республика. Конституция и законодательные акты / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1989.448 с.

70. Испания. Конституция и законодательные акты / Пер. с исп. М.: Прогресс, 1982.352 с.

71. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под общ. ред. и со вступ. ст. Л.А. Окунькова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. Т. 1. 824 е.; Т. 2. 840 е.; Т. 3. 792 с.

72. Конституции государств Европейского Союза / Под общ. ред. и со вступ. ст. Л.А. Окунькова. М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА М, 1999. 816 с.

73. Конституции государств Центральной и Восточной Европы / Отв. ред. Н.В. Варламова. М.: Центр конституц. исслед. Моск. обществ, науч. фонда, 1997.578 с.

74. Конституции зарубежных государств. Американский континент. Ереван: Мхитар Гош, 1998. 392 с.

75. Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. проф. В.В. Маклаков. 3-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2000. 592 с.

76. Конституции стран СНГ и Балтии: Учебное пособие / Сост. Г.Н. Андреева. М.: Юристъ, 1999.640 с.

77. Конституция Республики Бавария // Конституции зарубежных стран: Сб. М: Юрлитинформ, 2001.С. 174-201.

78. Конституция Массачусетса (1780 г.) Извлечения. // Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1993. С. 50-97.

79. Конституция Швейцарии: Перевод текстов Швейцарской Конституции и Избирательного закона / Под ред., с предисл. и примеч. В. Водовозова. СПб.: Типо-Литография «Герольд», 1905. 93 с.

80. Конституция штата Калифорния // Конституции зарубежных стран: Сб. М: Юрлитинформ, 2001. С. 258-287.

81. Окинавская Хартия Глобального Информационного общества сайт.: http://www.iis.ru/events/okinava/chrter.ru.html.

82. Органический закон 2 от 18 января 1980 года о регулировании различных видов референдума // Испания. Конституция и законодательные акты / Пер. с исп. М.: Прогресс, 1982. С. 100-111.

83. Федеральный закон от 22 января 1958 г. «О народном голосовании на основании Федеральной Конституции, переопубликованный Федеральным Правительством как закон "О народном голосовании" 1972 г.» // Там же. С. 252-262.

84. Французская Республика. Конституция и законодательные акты: Пер. с фр. / Сост. В.В. Маклаков и B.JI. Энтин; Под ред. и вступ. ст. В.А. Туманова. М.: Прогресс, 1989. 448 с.

85. Directive 1999/93/ЕС of the European Parliament and of the Council of 13 December 1999 on a Community Framework for Electronic Signatures (Electronic Signatures Directive) WWW-сайт.: http://europa.eu.int/comm/dg 15/en/media/sign/elecsignen.pdf.

86. Australia Constitution. Adopted in 1900. In force since 1 Jan. 1901. WWW-сайт.: http://c2d.unige.ch.

87. Constitution of the State of Arkansas of 1874. Published by Sharon Priest, Secretary of State. May 1997. 132 p.

88. Constitution of the State of New Mexico. Adopted January 21, 1911. Lexis Law Publishing, 1999. 192 p.

89. Verfassung des Kantons Appenzell A.Rh. Vom 30 Aprel 1995. WWW-сайт.: http://c2d.unige.ch.

90. Verfassung des Kantons Uri. Vom 28 Oktober 1984. WWW-сайт.: http://c2d.unige.ch.

91. VI. Проекты правовых актов и модельные законы

92. Декрет о праве отзыва делегатов. 21 ноября (4 декабря). Проект В.И. Ленина // Декреты Советской власти. 25 октября 1917 г. -16 марта 1918 г. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1957. С. 115-120.

93. Инициативный проект Федерального закона «О законах и иных правовых актах Российской Федерации» / Поленина C.B., Лазарев Б.М., Лившиц Р.З, и др. // Государство и право. 1995. № 3. С. 59-67.

94. The Direct Democracy Act. Draft. [WWW-сайт]: http: // Back to Vote.org

95. VII. Научная, учебная и справочная литература, диссертации и авторефераты диссертаций, комментарии, справочники, словари

96. Авакьян С.А. Пояснительная записка к модельному закону о порядке отзыва депутата (члена) законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации // Вестн. ЦИК РФ. 1998. №7. С. 105-107.

97. Авакьян С.А. Пояснительная записка к модельному закону о порядке отзыва депутатов представительного органа местного самоуправления // Вестн. ЦИК РФ. 1999. № 1. 35-37.

98. Авакьян С.А. Федеральное Собрание — парламент России. М.: Российский юрид. издат. дом, 1999.432 с.

99. Автономов A.C. Правовая онтология политики. К построению системы; категорий. М.: ООО Фирма «Инфограф», 1999. 384 с.

100. Автономов A.C., Захаров A.A., Орлова Е.М. Региональные парламенты в современной России. М.: Московский общественный научный фонд; ООО «Издат. центр науч. и учеб. программ». (Сер. «Научные доклады», вып. № 118). 92 с.

101. Автономов A.C., Морозова Е.Г. Избирательная кампания: Основные категории и институты избирательного права. Менеджер избирательной кампании. М., 1995. 80 с.

102. Агафонкин Д.Б. Проведение собраний и конференций жителей Москвы // Конституционное и муниципальное право. 1998. № 1. С. 35-38.

103. Акопов Л.В. Государство, подконтрольное народу: (Политико-правовая ретроспекция) / Под ред. В.А. Ржевского. Ростов-н/Д.: Полиграф, 1994. 47 с.

104. Алексеев С.С. Восхождение к праву: Поиски и решения. М.: Изд-во НОРМА, 2001.748с.

105. Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. 710 с.

106. Алистратов Ю.Н. Право граждан на обращения в условиях становления демократического правового государства в России: Автореф. дис. .канд. юрид. наук. М., 1995.21 с.

107. Алистратов Ю.Н. Право петиций в Российской Федерации / Под ред. Ю.А. Дмитриева. М.: Манускрипт, 1997. 92 с.

108. Альпы и свобода: Швейцарские писатели о своей стране. (1291/1991): Переводы / Сост. и авт. предисл. Н.С. Павлова; Коммент. В.Д. Седель-никова. М.: Прогресс, 1992.488 с.

109. Амбарнов С.Ю. Законодательство о референдумах: (Сравнительный анализ) // Государство и право. 1992. № 4. С. 129-132.

110. Амплеева А.А. Субсидиарность и демократия: Введение в тему. М.: ИНИОН, 1996. 36 с.

111. Андреев Ю. Сельские сходы в борьбе с правонарушениями // Сов. юстиция. 1986. № 5. С. 19-20.

112. Андрианов Н.Е. Непосредственная демократия в социалистическом обществе // Тр. высш. следств. школы СВД СССР. Волгоград: НИиРИО МВД СССР, 1969. Вып. 1. С. 69-86.

113. Античная демократия в свидетельствах современников / РАН. Ин-т всеобщей истории Подгот. Л.П. Маринович, Г.А. Кошеленко. М.: Науч.-издат. центр «Ладомир», 1996. 383 с.

114. Антонос Г.А. Международные измерения права киберпространства. The unternational dimuenions of cyberspace law. Aldershot, 2000. Vol. 1. 241 p. (Реферат) // Право и информатизация общества. М., 2002. С. 174-186.

115. Апатонов Э.Г. Народная нормотворческая инициатива и права личности в СССР // Тр. высш. следств. школы МВД СССР. Правовая охрана интересов личности в советском государстве. Волгоград: Изд-во НИиРИО ВСШ МВД СССР, 1972. Вып. 6. С. 17-26.

116. Аристотель. Афинская полития. Государственное устройство афинян. М.; Д.: Гос. социал.-экон. изд-во, 1936.198 с.

117. Аристотель. Политика // Сочинения: В 4 т. Т. 4 / Пер. с др.-греч.; Общ. ред. А.И. Доватура М.: Мысль, 1984. С. 375-644.

118. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Т. I. М.: ФО СССР, 1991.318 с.

119. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта: (Социокультурный словарь). Т. 3. М.: Изд-во ФО СССР, 1991.470 с.

120. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. М.: Изд-во НОРМА, 2001. 800 с.

121. Барабашев Г.В., Шеремет К.Ф. Непосредственная демократия в СССР. М.: Знание, 1984.64 с.

122. Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения) / Пер. с чешек. М.: Юрид. лит., 1989.489 с.

123. Бахрах Д., Кочев В. Уточнить полномочия сходов // Советы народных депутатов. 1980. № 12.

124. Безуглов A.A. Суверенитет советского народа. М.: Юрид. лит. 1975, 199 с.

125. Белов С.А. Российская избирательная система // Правоведение. 1998. № 3. С. 166-169.

126. Белоновский В.Н., Белоновский A.B. Представительство и выборы в России. С древнейших времен до XVII века: (Теория, история, практика). М.: ПРИОР, 1999. 272 с.

127. Беляев И.Д. Судьбы земщины и выборного начала на Руси. М., 1905, 135 с.

128. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под общ. ред. В.И. Даниленко; Пер. с фр. М.: Издат. дом NOTA BENE, 2000. 576 с.

129. Бешлер Ж. Демократия: Аналитический очерк / Пер. с фр. Л.Г.Ларионовой; Ин-т всеобщей истории РАН, ЮНЕСКО. М., 1994.208 с.

130. Бибиков М.В. Категория «народ» и «граждане» в оригинальных и переводных текстах Древней Руси // IVS ANTIQWM: Древнее право. 1997. № 1(2). С. 90-92.

131. Боголюбов С.А. Законодательство о референдумах по экологически значимым проектам и практика их проведения // Правовые проблемы охраны окружающей среды. М.: Ител-Синтез, 1998. С. 28-46.

132. Боголюбов С.А. Референдумы по экологическим проектам // Государство и право. 1999. № 11. С. 31-37.

133. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. 96 с.

134. Болелов A.A. Массовая демократия: политико-философский анализ: Автореф. дис. канд. филос. наук. Ростов-на/Д., 1997. 22 с.

135. Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М.: ИНФРАМ, 1999. 790 с.

136. Бородин Д.А. К вопросу о сельских сходах // Сов. государство и право. 1960. № 12. С. 82-85.

137. Бруева И.М. Сущность демократии и особенности ее становления / Моск. гос. тех. ун-т им. Н.Э. Баумана. М., 1996. 59 с.

138. Бусова H.A. Делиберативная модель демократии и политика интересов // Вопросы философии. 2002. № 5. С. 44-54.

139. Бутенко А.П. Власть народа посредством самого народа: О социалистическом самоуправлении. М.: Мысль, 1988.203 с.

140. Буценко А. Сельсоветы, сельсходы и земельные общества // Власть советов. 1926. № 32-33. С. 3-4.

141. Бятец М.В. Лоббизм в правотворческой деятельности // Правоведение. 1998. № i.e. 46-52.

142. Васильев В.И. Прямая демократия: опыт Калифорнии // Государство и право. 1994. № 1. С. 116-124.

143. Васильев Р.Ф. О понятии правового акта // Вестн. Моск. ун-та. Сер. И. Право. 1998. №5. С. 3-25.

144. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в индустриальном обществе. СПб.: Михайлов, 2001. 252 с.

145. Виноградова Т.И. Лоббирование в процессе принятия политических решений: Автореф. дис. канд. полит, наук. СПб., 199. 24 с.

146. Водовозов В.В. Избирательное право в Европе и России. М.: Тип. АО «Брокгауз-Ефрон», 1906. 118 с.

147. Водовозова Т.В. К вопросу о представительном характере и судебной функции сената (VI-IV вв. до н.э.) // IVS ANTIQWM: Древнее право. 1997. № 1(2). С. 45-48.

148. Волова Л.И. Плебисцит в международном праве. М.: Междунар. отношения, 1972. 151 с.

149. Всемирная история: В 24 т. Т. 9. Начало возрождения / Ред. кол.: И.А. Алябьева, Т.Р. Джум, С.М. Зайцев и др. Минск: Литература, 1997. 592 с.

150. Выборы в механизме народовластия в Российской Федерации. Екатеринбург: УрГЮА, Избирательная комиссия Свердловской области, 2000.212 с.

151. Выдрин И.В., Кокотов А.Н. Муниципальное право России: Учебник. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1997.448 с.

152. Гавло Ю.Н., Невинский B.B. Политико-правовая природа движения «гражданской инициативы» в ФРГ // Сов. государство и право. 1985. № 1. С. 89-94.

153. Гайда A.B., Максутов А.Б. Теология власти. Екатеринбург: УрО РАН, 2001.212 с.

154. Гельман В.Я. Создавая правила игры: российское избирательное законодательство переходного периода // Полит, исслед. 1997. № 4. С. 125-147.

155. Гессен А.И. Вечевой суд в Новгороде и Пскове. Пг.: Культ, отд. ПГСПС, 1921.16 с.

156. Гессен А.И. Теория конституционного государства: Лекции, читанные студентам Экон. отд. Сиб. политех, ин-та имп. Петра Великого. СПб.: Касса взаимоп. студентов Сиб. политех, ин-та имп. Петра Великого. 1914. 299 с.

157. Гессен В.М. Общее учение о государстве: Лекции, читанные в С.-Петерб. политех, ин-те. СПб.: Касса взаимоп. студентов СПб. политех, ин-та имп. Петра Великого. 1912.190 с.

158. Гессен В.М. Основы конституционного права. Пг.: Юрид. кн. склад «Право», 1918.437 с.

159. Говоренкова Т.М. Читаем Велихова вместе. М.: РИЦ «Муниципальная власть», 1999. 322 с.

160. Гончаров Д.В. Теория политического участия. М.: Юрист, 1997. 206 с.

161. Гражданское участие: Ответственность, сообщества, власть. М.: Аслан, 1997. 112 с.

162. Гриценко Е.В. Местное самоуправление в системе публичного управления федеративного государства: Значение опыта ФРГ для России. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001. 448 с.

163. Гришина М.В. Законодательное обеспечение избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации: тенденции и перспективы развития // Вестн. ЦИК. 2001. № 9. С. 51-56.

164. Гунель M. Введение в публичное право. Институты Основы - Источники. М.: ИНТРАТЭК-Р, 1995.278 с.

165. Гуторов В.А. Концепция киберпространства и перспективы современной демократии. WWW-сайт.:http://ims98.nw.ru/cgi-bin/GETTEZO.exe?NUMLINK=54.

166. Даль Р. О демократии / Пер. с англ. A.C. Богдановского; Под ред. O.A. Алякринского. М.: Аспект Пресс, 2000. 208 с.

167. Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Вопр. философии. 1994. №.3. С. 37-48.

168. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык, 1976. 1096 с.

169. Деев H.H. От государства-аппарата к государству-ассоциации // Правоведение. 1990. № 5. С. 3-11.

170. Дитятин И.И. Статьи по истории русского права. СПб.: Паровая скоропечатная А. Пороховщикова, 1895.632 с.

171. Дмитриев Ю.А. Правовое обеспечение свободы манифестаций в условиях правового государства: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М.: Манускрипт, 1991. 24 с.

172. Дмитриев Ю.А. Свобода манифестаций в СССР. М.: Манускрипт, 1991. 135 с.

173. Дмитриев Ю.А., Златопольский A.A. Гражданин и власть. М., 1994.

174. Дмитриев Ю.А., Журавлева И.А. Правовое регулирование выборов депутатов в представительные (законодательные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации. М.: ОКТБ, 1999. 416 с.

175. Дмитриев Ю.А., Комарова В.В. Референдум в системе народовластия. М.: Манускрипт, 1995.323 с.

176. Дмитриев Ю.А., Магомедов Ш.Б., Пономарев А.Г. Суверенитет в науке конституционного права. М.: Манускрипт, 1998. 107 с.

177. Дмитриев Ю.А., Черкашин Е.Ю. Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания: (Сложный путь от патриархальной традиции к цивилизации). М.: Манускрипт, 1995.102 с.

178. Джефферсон Т. О демократии. СПб.: Рес Гумана, Лениздат, 1992. 334 с.

179. Дорогин В. Суверенитет в советском государственном праве / Под ред. чл.-кор. Академии наук СССР М. Аржанова. М.: Тип. ВПШ при ЦК ВКП(б), 1948. 208 с.

180. Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. Массовая коммуникация: модели влияния. Как формируется «повестка дня»? Екатеринбург: Изд-во Гуманитар. ун-та, 2001.132 с.

181. Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. Социальные последствия развития Интернета и миф о величии электричества: М^УАУ-документ.:Ihttp://iol.spb.osi.ru/IOL 1999/8ЕСТЕ/Е22НТМЬ.

182. Дюверже М. Политические партии / Пер. с фр. Л.А. Зиминой. М.: Академический Проект, 2000. 558 с.

183. Дюги Л. Конституционное государство. Общая теория государства / Пер. А. Ященко; Предисл. П. Новгородцева. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1908.542 с.

184. Дюнан А. Народное законодательство в Швейцарии: Исторический обзор. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1896. 125 с.

185. Евдокимов В.Б., Старцев Я.Ю. Органы местного управления: США и Западная Европа / Ин-т филос. и права УрО РАН, Урал. акад. гос. службы. Екатеринбург; Челябинск, 1999.148 с.

186. Евтеев М.П. Законодательство союзных республик о дисциплинарной ответственности судей и досрочном отзыве судей и народных заседателей // Сов. государство и право. 1964. № 3. С. 117-120.

187. Елеонская З.Я. Значение закона о референдуме 1946 года для развития конституционного законодательства в Народной Республике Болгарии //

188. Докл. итоговой науч. конф. юрид. факультетов (декабрь 1966 г.). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1966. С. 188-190.

189. Еремян В.В., Федоров М.В. Местное самоуправление в России (XII-XX вв.) М.: Новый Юрист, 1998. 176 с.

190. Законодательный процесс. Понятие, институты, стадии: Науч.- практ. пособие / Отв. ред. Р.Ф. Васильев. М.: Юриспруденция, 2000. 320 с.

191. Захаров A.B. Народные образы власти // Полит, исслед. 1998. № 1. С. 23-35.

192. Зиммерман Дж. Прямая демократия в Соединенных Штатах Америки: опыт и проблемы // Вестн. МГУ. Сер. 11. Право. 1991. № 5. С. 47-55.

193. Зиновьев A.B. По какому закону россияне будут голосовать на выборах? // Правоведение. 2002. № 2. С. 33-42.

194. Златопольский Д.Л. Государственное право зарубежных стран: Восточной Европы и Азии: Учебник для вузов. М.: Зерцало, 1999. 320 с.

195. Зотов C.B. Лоббизм как институт политического представительства интересов в современной России: Автореф. дис. канд. полит, наук. М., 1997.24 с.

196. Иванов А.П. Выборность как способ формирования кадров государственных органов: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов, 1965.18 с.

197. Иванов Н.Б. Современные тенденции развития лоббизма в США: Дис. канд. полит, наук. М., 1999. 181 л.

198. Иванченко A.B. Законодательство об отзыве депутатов: (Состояние и перспективы) // Сов. государство и право. 1991. № 10. С. 30-38.

199. Игнатенко В.В. Ответственность за нарушение законодательства о выборах и референдумах: основания и санкции: Учеб. пособие. Иркутск, 1998.50 с.

200. Избирательная кампания / Рос. центр, избират. технол. М., 1995. 80 с.

201. Избирательные права и выборы: Сб. ст. / АН СССР. Ин-т гос-ва и права. М.: Наука, 1990.191 с.

202. Избирательная система России: Словарь-справочник / Михайлова В.А., Василик М.А., Вершинин М.С. / Акад. полит, наук. С.-Петербург, отд-ние. СПб., 2000.160 с.

203. Институт выборов в истории России: Источники, свидетельства современников. Взгляды исследователей XIX начала XX в. / Авт.-сост. Ю.А. Веденеев, И.В. Зайцев, В.В. Луговой; Под общ. ред. A.A. Вешнякова. М.: Изд-во НОРМА, 2001. 784 с.

204. Кабышев В.Т. Конституционно-правовые институты непосредственного осуществления власти в субъектах Российской Федерации // Конституционное право субъектов Российской Федерации / Отв. ред. проф. В.А. Кряжков. М.: ООО «Городец-издат», 2002. С. 335-393.

205. Кабышев В.Т. Народовластие развитого социализма: Конституционные вопросы. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1979. 145 с.

206. Кабышев В.Т. Прямое народовластие в советском государстве. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1974.148 с.

207. Кабышев В.Т., Миронов О.О. Категория «народ» в советском конституционном законодательстве // Правоведение, 1969. № 4. С. 36-41.

208. Каддафи М. Зеленая книга. М.: Междунар. отношения, 1989. 160 с.

209. Казанцев М.Ф. Законодательная деятельность субъектов Российской Федерации: Проблемы становления и опыт проекта законодательного кодекса. Екатеринбург: УрО РАН, 1998.276 с.

210. Канетти Э. Человек нашего столетия. Воспоминания. Масса и власть. Совесть литературы. Пер. с нем. / Сост. и авт. предисл. Н.С. Павлова; Коммент. Р.Г. Каралашвили. М.: Прогресс, 1990. 474 с.

211. Каталано П. Разделение власти и народная власть // IVS ANTIQWM: Древнее право. 1996. № 1. С. 19-28.

212. Карабущенко ПЛ. Антидемократические традиции античности // Правоведение. 1998. № 3. С. 22-29.

213. Карп А.А. Сходы жизненная форма массовой работы трудящихся // Вопросы политической организации советского общества в период развернутого строительства коммунизма. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1962. С. 255-272.

214. Карпюк С.Г. Охлос и демос у Геродота и Фукидида // Среда, личность, общество. М., 1992. С. 127-131.

215. Ким А.И. Право отзыва депутатов в советском государстве // Сб. работ юрид. факультета. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1961. С. 9-20.

216. Киров В.Ц. Парадоксы государственной власти в гражданском обществе. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992.230 с.

217. Клинова А. Кескинен А. Будущая демократия в информационном обществе. Keskinen A. Future democracy in information society // Futures. Quildfield, 2000. Vol. 33. № 3/4. P. 339-346. (Реферат) // Право и информатизация общества. М., 2002. С. 50-53.

218. Князев С.Д. Принципы российского избирательного права // Правоведение. 1998. №2. С. 20-31.

219. Князев С.Д. Уголовная ответственность за нарушение избирательных прав и права на участие в референдуме // Журнал российского права. 2001. №2. С. 26-34.

220. Ковалев С.И. История Рима: Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. / Под ред. проф. Э.Д. Фролова. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 743 с.

221. Ковалевский М. Происхождение современной демократии / Изд. К.Т. Солдатенкова. М.: Товарищество тип. А.И. Мамонтова, 1895. Т. 1. Ч. 1,2. 570 с.

222. Ковалевский М. Происхождение современной демократии / Изд. КТ.Солдатенкова. М.: Типолитография В. Рихтер, 1899. Т. 1. Ч. 3,4.577 с.

223. Ковачев Д.А. Конституционная регламентация избирательной системы в законодательстве о выборах зарубежных государств // Вестн. ЦИК РФ. 1998. №7. С. 129-138.

224. Ковлер А.И. Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории / Отв. ред. В.Е. Гулиев. АН СССР, Ин-т гос-ва и права. М.: Наука, 1990.256 с.

225. Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века / Инт гос-ва и права РАН. М., 1997. 102 с.

226. Ковлер А.И., Смирнов В.В. Демократия и участие в политике: Критические очерки истории и теории / Отв. ред. Г.Х Шахназаров. М.: Наука, 1986. 192 с.

227. Козырева Л.Д. Философия народовластия в России: (Вторая половина XIX первая половина XX в.) / М-во общ. и проф. образования РФ, С.-Петерб. гос. техн. ун-т. СПб.: Изд-во СПбГТУ, 1998. 191 с.

228. Кокотов А.Н. Русская нация и российская государственность. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1994. 126 с.

229. Кокотов А.Н. Конституционное право в российском праве: понятие, назначение и структура // Правоведение. 1998. № 1. С. 15-22.

230. Кокотов А.Н., Сонина Л.В. Конституционализм как политико-правовой режим // Российский юридический журнал. 2001. № 1. С. 127-133.

231. Колибаб А.К. Законодательство зарубежных стран: Обзорная информация. Референдум в европейских странах (законодательная регламентация). М.: ВНИИ советского гос. строительства и законодательства, 1991. Вып. 1.С. 1-42.

232. Комарова В.В. Народная правотворческая инициатива: (история и практика регулирования в регионах) // Юрист. 1999. № 1. С. 33-38.

233. Комарова В.В. Формы непосредственной демократии в России: Учебное пособие/Отв. ред. O.E. Кутафин. М.: Изд-во «Ось-89», 1998. 304 с.

234. Комментарий к Федеральному закону «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». С приложением нормативных актов / Рук. авт. колл. и отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М.: НОРМА-ИНФРАМ, 1999. 460 с.

235. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник: В 4 т. Т. 3. Особенная часть. Страны Европы / Отв. ред. Б.А. Страшун. М.: БЕК, 1997. 764 с.

236. Конституционное право зарубежных стран: Учебник для вузов / Под общ. ред. чл.-корр. РАН, проф. М.В. Баглая, д.ю.н., проф. Ю.И. Лейбо и д.юн., проф. Л.М. Энтина. М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРАМ, 1999. 820 с.

237. Конституционное право России: Учебник / Отв. ред. А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2001. 548 с.

238. Конституция Российской Федерации: Комментарий. М.: Юрид. лит., 1994. 624 с.

239. Конституция Российской Федерации: Науч.-практ. коммент. / Под ред. и со вступ. ст. акад. Б.Н. Топорнина. М.: Юристь, 1997. 716 с.

240. Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четвернин. М.: Центр конституц. исслед. МОНФ, 1997.702 с.

241. Конюхова И.А. Федерализм и система государственной власти в современной Швейцарии // Право и власть. 2002. № 2. С. 83-92.

242. Корельский В.М. Теоретические проблемы социалистической государственной власти и демократии: Дис. . д-ра юрид. наук. Свердловск, 1972. 406 л.

243. Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 2. Часть особенная / Под ред. и с доп. М.Б. Горенберга. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1909. 739 с.

244. Косопкин A.C. Психологические особенности лоббирования в парламентской деятельности: Дис. .канд. психол. наук. М., 1997. 192 л.

245. Костомаров Н.И. Русская Республика: (Северорусские народоправства s во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). М.: «Чарли»; Смоленск: «Смядынь», 1994. 544 с.

246. Костюков А.Н. Непосредственное участие населения в осуществлении местного самоуправления / Под ред. C.B. Арбузова. Омск: Изд-во ОмГУ, 2002.125 с.

247. Котельникова JI.A. Феодализм и город в Италии в VIII-XV веках. По материалам центральных и северных областей. М.: Наука, 1987.252 с.

248. Коток В.Ф. Ленин и развитие непосредственной демократии // Сов. государство и право. 1962. № 10. С. 45-56.

249. Коток В.Ф. Наказы избирателей в социалистическом государстве (Императивный мандат). М.: Наука, 1967.135 с.

250. Коток В.Ф. О развитии форм сочетания народного представительства с непосредственной демократией в СССР // Сов. государство и право. 1960. № 12. С. 12-22.

251. Коток В.Ф. Понятие непосредственной демократии в советском конституционном праве // Вопросы социалистической конституции. София: Наука и искусство, 1969. С. 7-43.

252. Коток В. Проблемы развития непосредственной демократии в Советском государстве: Дис. д-ра юрид. наук. М., 1965. 917 л.

253. Коток В.Ф. Проблемы развития непосредственной демократии в Советском государстве: Автореф. дис. д-ра юрид. наук. М., 1965.38 с.

254. Коток В.Ф. Референдум в системе социалистической демократии. М.: Наука, 1964. 189 с.

255. Коток В.Ф. Съезды и совещания трудящихся — формы непосредственной демократии в СССР. М.: Юрид. лит., 1964. 104 с.

256. Кочев В.А. Общие собрания, сельские сходы граждан // Правоведение. 1980. №6. С. 83-86.

257. Кочев В.А. Общие собрания, сельские сходы граждан и Советы // Правоведение. Известия высших учебных заведений. 1990. № 4. С. 78-83.

258. Кравец И.А. Формирование российского конституционализма: Проблемы теории и практики. М.; Новосибирск: ООО «Изд-во ЮКЭА», 2002. 360 с.

259. Краснов М.А. О досрочном прекращении полномочий депутатов // Сов. государство и право. 1989. № 11. С. 84-88.

260. Кремнев Б. Проект об «упорядочении» сельских сходов // Юрид. вестн. М.: Моск. юрид. общ-во, 1885. С. 153-159.

261. Кривачев А.А. Роль и место выборов и референдумов в процессе становления и развития правового государства в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2000. № 1. С. 38-43.

262. Кропоткин П.А. Хлеб и воля: Современная наука и анархия. М.: Правда, 1990. 638 с.

263. Круглов Р.Б. Референдум как высшая форма непосредственной демократии: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1998. 28 с.

264. Крыжантовская Т.И. Представительная и непосредственная демократия развитого социалистического общества: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1982.161 л.

265. Кряжков В.А. Обсуждение гражданами проектов решений местных советов // Сов. государство и право. 1983. № 8. С. 55-63.

266. Кряжков В.А. Развитие институтов непосредственной демократии в современный период // Сов. государство и право. 1988. № 9. С. 21-30.

267. Кудинов H.A. Советская демократия и ее формы // Развитие советской демократии и укрепление законности. Минск: Изд-во АН БССР, 1961. С. 3-10.

268. Кузин П. Положение об общих сельских собраниях (сходах) в Тамбовской губернии // Власть Советов. 1926. № 31. С. 18-19.

269. Кузьмина М.В. Народ субъект социальной деятельности: Автореф^ дис. канд. филос. наук. М., 1990. 20 с.

270. Кукушкин М.И. Проблемы социалистического народовластия: Пособие по спецкурсу. Свердловск: Изд-во СЮИ, 1982. 112 с.

271. Кукушкин М.И., Югов A.A. Выборы конституционный институт прямого народовластия в Российской Федерации // Журнал российского права. 1996. №2. С. 72-86.

272. Кумыкин Н. Всенародный опрос (референдум) по Сталинской Конституции // Сов. строительство. 1937. № 1. С. 33-39.

273. Курти О. История народного законодательства и демократии в Швейцарии / Пер. с нем. Г.Ф. Львовича. СПб.: Тип. H.H. Клобукова, 1900.240 с.

274. Куртов И., Улановский Ю. Референдум инструмент демократии // Народный депутат. 1990. № 4. С. 91-96.

275. Кутафин O.E., Фадеев В.И. Муниципальное право Российской Федерации: Учебник. М.: Юристъ, 1997.428 с.

276. Кучинский В.А. Демократия развитого социализма. Минск: Нар. асве-та, 1979.48с.

277. Лазаревский Н.И. Русское государственное право. Конституционное право. СПб.: Тип. акц. общ. «Слово», 1913. Т. 1. 672 с.

278. Лазаревский Н.И. Самоуправление // Мелкая земская единица: Сб. ст. СПб.: Тип. товарищества «Общественная польза», 1903. С. 1-55.

279. Левин И.Б. О реформе избирательной системы в Италии // Полит, ис-след. 1993. № 3. С. 79-85.

280. Лейкман Э., Ламберт Д. Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. 366 с.

281. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительное исследование / Пер. с англ. Б.И. Макаренко; Науч. ред. перевода A.M. Салмин, Г.В. Каменская. М.: Аспект Пресс, 1997. 287 с.

282. Лобрано Дж. Защита общественной и индивидуальной свободы: разделение властей и трибунат // IVS ANTIQWM: Древнее право. 1996. № 1. С. 53-61.

283. Лучин В.О. К вопросу о процедуре референдума в социалистическом государстве // Вестн. Ярослав, ун-та. Проблемы процессуальной формы в юридической науке и практике. Ярославль: Изд-во Ярослав, ун-та, 1972. Вып. 4. С. 78-84.

284. Лучин В.О. Референдум и развитие социалистического самоуправления народа // Сов. государство и право. 1986. № 12. С. 43-50.

285. Лучин В.О. Референдум в механизме социалистического самоуправления народа // Социалистическое самоуправление: опыт и тенденции развития. М.: ИГиП АН СССР, 1986. С. 77-87.

286. Лучин В.О. Референдум в развитом социалистическом обществе // Демократия и право развитого социалистического общества. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. С. 169-173.

287. Лысенко В.И. Некоторые вопросы развития избирательной политики и права в Российской Федерации в 90-е годы // Федеральное Собрание России: опыт первых выборов. М.: Ин-т государства и права, 1994. С. 6-27.

288. Львович Г.Ф. Общий обзор развития швейцарского народоправства и право народной инициативы в союзе // Курти О. История народного законодательства и демократии в Швейцарии. СПб., 1900. С. 200-230.

289. Любимов А.П. Гражданский лоббизм. Процедуры и технологии обращения граждан. М.: Мэйн, 1998. 120 с.

290. Любимов А.П. Лоббизм как конституционно-правовой институт / Ин-т государства и права РАН. М., 1998. 256 с.

291. Любимов А.П. Правовые институты демократии России и стран Европы: Выборы, лоббизм и парламентаризм: (Сравнительный анализ) / РАН. Ин-т Европы. М, 1999. 57 с.

292. Любимов А.П. Профессиональный лоббизм. Технологии лоббирования.-М.: Государственная Дума, 1998. 199 с.

293. Мажитова Р.Ф. Право отзыва депутата Совета в СССР // Советы депутатов трудящихся в период развернутого строительства коммунизма. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1961. С. 307-324.

294. Маклаков В. Избрание жребием в Афинском государстве // Исследования по греческой истории. М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1894. С. 1-92.

295. Маклаков В.В. Буржуазные конституции: основные тенденции развития: (Сравнительный анализ). Автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Все-союз. юрид. заоч. ин-т. М., 1989. 51 с.

296. Маклаков В.В. Избирательное право и избирательные системы буржуазных и развивающихся стран. М.: ВЮЗИ, 1987. 63 с.

297. Маклаков В.В. Референдум в буржуазном государстве // Правоведение. 1975. №3. С. 96-103.

298. Маклаков В.В. Референдум в странах-членах Европейского Союза: Справочник / РАН. Ин-т науч. информ. по обществ, наукам. Отд. гос-ва и права. М.: ИНИОН, 1997. 70 с.

299. Маклаков В.В. Референдум во французской Пятой Республике // Избирательные системы и партии в буржуазном государстве. М.: ИГиП АН СССР, 1979. С. 130-138.

300. Макьявелли Н. История Флоренции / Общ. ред., предисл. и коммент. В.И. Рутенберга; Пер. Н.Я. Рыковой. Д.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1973. 439 с.

301. Малько А. Популизм как тормоз демократии // Обществ, науки и современность. 1994. № 1. С. 104-111.

302. Мальков В.В. Советское законодательство о жалобах и заявлениях. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. 108 с.

303. Мамичев В.Н. Референдум в законодательстве зарубежных стран и России: (Историко-правовое исследование): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.22 с.

304. Мамут Л.С. Государство как публичновластным образом организованный народ // Журнал российского права. 2000. № 3. С. 88-100.

305. Мамут Л.С. Народ в правовом государстве. М.: Изд-во «НОРМА», 1999. 160 с.

306. Манохин В.М. О правовой природе решений сельских сходов // Учен, зап. Сарат. юрид. ин-та им. Д.И. Курского. Саратов: Коммунист, 1957. Вып. 5. С. 39-50.

307. Марченко М.Н. Институт референдума как форма непосредственной демократии // Вестн. МГУ. Сер. 11. Право. 1991. № 6. С. 3-14.

308. Марченко М.Н. Референдум в системе западной демократии (правовой аспект) // Методологические проблемы правоведения. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. С. 87-109.

309. Марченко М.Н. Референдум как форма непосредственной демократии // Вестн. МГУ.Сер. 11. Право. 1991.№6. С. 3-14

310. Матвеева Т. Референдумы образ жизни швейцарцев // Международная жизнь. Осень 1995. С. 86-91.

311. Матвеева Т.А., Заржевская Т.Д. К концепции преподавания институтов непосредственной демократии // Правовая наука и реформа юридического образования. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1995. С. 61-67.

312. Маяк И.Л. Рим первых царей: (Генезис римского полиса). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.272 с.

313. Маяк ИЛ. Populus, cives, plebs начала Республики // Вестн. древней истории. 1989. № 1. С. 66-81.

314. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998. 655 с.

315. Мелкая земская единица: Сб. ст. СПб.: Тип. товарищества «Общественная польза», 1903.469 с.

316. Местные сообщества в местном самоуправлении: Учеб. пособие для муниципальных управляющих. М.: Моск. обществ., науч. фонд, 2000. 182 с.

317. Миллер Э.Д. Шарлоттский проект: Как помочь гражданам взять демократию в свои руки / Пер. с англ. М.: Нац. ин-т прессы ВИОЛАНТА, 1998.63 с.

318. Митюков М. Конституционные суды постсоветских государств: контроль за выборами и референдумами // Конституционное правовсудие в посткоммунистических странах. М.: Центр конституц. исслед. МОНФ, 1999. С. 42-48.

319. Михайловский H.K. Герои и толпа // Сочинения Н.К. Михайловского. СПб. / Изд. ред. журн. «Русское Богатство», 1896. Т. 2. С. 95-190.

320. Мишин A.A. Концепция плебисцитарной демократии // Сов. государство и право. 1972. № 6. С. 125-130.

321. Мишин A.A., Власихин В.А. Конституция США: Политико-правовой комментарий. М.: Междунар. отношения, 1985. 336 с.

322. Модель И.М., Модель Б.С. Власть и гражданское сообщество России: от социального взаимодействия к социальному партнерству. Екатеринбург: УрО РАН, 1998.156 с.

323. Мозохин С.И., Мозохин Д.С. Самоуправляемая деревня. М.: РИЦ «Муниципальная власть». 1999. 322 с.

324. Мокеев В. Закон о сельских общественных собраниях (сходах) // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 20. С. 596-597.

325. Моль Р. Энциклопедия государственных наук. СПб.; М.: Изд. книгопродавца Маврикия Осиповича Вольфа, 1868. 592 с.

326. Морозова JI.A. Конференция по вопросам подготовки и проведения референдума // Государство и право. 1993. № 4. С. 151-157.

327. Московичи С. Век толп: Исторический трактат по психологии масс / Пер. с фр. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998.480 с.

328. Московичи С. Машина, творящая богов / Пер. с фр. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. 560 с.

329. Мостовщиков В.Д. Проблемы правового регулирования предвыборной агитации и ее финансирования в Российской Федерации: Дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1998. 185 с.

330. Мурашин А.Г. Выборы и отзыв как акты прямого народовластия // Журнал российского права. 1999. № 10. С. 140-145.

331. Мурашин А.Г. Непосредственная демократия в социалистическом обществе: функции и механизм действия: Дис. . канд. юрид. наук. Киев, 1985.222 л.

332. Мурашин А.Г. Непосредственное народовластие в системе социалистического самоуправления народа. Киев: Выща шк., 1989.199 с.

333. Мурашин А.Г. Прямое правотворчество: Особенности принятия актов прямого народовластия // Государство и право. 2001. № 2. С. 85-93.

334. Мухаев Р.Т. Хрестоматия по истории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений: Пособие для вузов, юридических и гуманитарных факультетов. М.: ПРИОР, 2000. 1104 с.

335. Мэтьюз Д., Макафи Н. Политика местной общины / Пер. с англ. / Рос. центр гражд. образов. М.: Сыновья и дочери, 1993.47 с.

336. Надаис А. Выбор избирательных систем // Полит, исслед. 1993. № 3. С. 70-78.

337. Накашидзе Б.Д. Собрания граждан по месту жительства в системе институтов прямой демократии в СССР: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1989.24 с.

338. Народовластие в России очерк истории и современное состояние / Дмитриев Ю.А., Журавлев A.JL, Комарова В.В. и др.; Под ред. Ю.А. Дмитриева. М.: Манускрипт, 1997. 291 с.

339. Нестеренко A.B. Демократия: проблема субъекта // Обществ, науки и современность. 2002. № 4. С. 49-54.

340. Невинский В.В. Движение «гражданской инициативы» в политической жизни Федеративной Республики Германии // Правосубъектность по гражданскому и хозяйственному праву. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983. С. 187-195.

341. Невинский В.В. Основные черты Конституций Бремена и Гамбурга // Правоведение. 1981. № 6. С. 76-81.

342. Никифоров И. Правовая информатика в странах Европейского Союза: WWW-документ. //http://students.soros.karelia.ru/~marisha/urfak/t33.htm.

343. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. 639 с.

344. Новикова С.С. Законодательство социалистических стран об отзыве депутата // Сов. государство и право. 1971. № 6. С. 122-125.

345. Новикова С. Право отзыва депутатов в социалистических странах: Дис. .канд. юрид. наук. М., 1971.281 л.

346. Новикова С.С. Развитие законодательства об отзыве депутата в Народной Республике Болгарии // Проблемы государства и права на современном этапе / Ин-т гос-ва и права АН СССР. М., 1973. Вып. 7. С. 224-231.

347. Новоселов В.И. Развитие права граждан СССР на участие в государственном управлении // Сов. государство и право, 1979. № 11. С. 133-140.

348. Нудненко Л.А. Непосредственная демократия в системе местного самоуправления — институт конституционного права России // Вестн. МГУ. Cep.ll. Право. 2001. № 1. С. 16-25.

349. Нудненко Л.А. Непосредственная демократия и местное самоуправление в России. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2000.299 с.

350. Нудненко Л.А. Теория демократии. М.: Юрисгь, 2001. 95 с.

351. Общественное мнение в динамике. Рейтинги доверия/недоверия институтам власти / Поле мнений. Дайжджест результатов исследований // Фонд «Общественное мнение». Вып. 9. 2001. Июнь. С. 13.

352. О критериях свободных и справедливых выборов (По документам Межпарламентского союза). М.: Известия, 1994. 21 с.

353. Ожье Ф. Суверенный гражданин. Обучение демократии / Пер. с фр. Ю.А. Школенко; Ин-т всеобщей истории РАН, ЮНЕСКО. М., 1994. 128 с.

354. Олсон М. Логика коллективных действий / Пер. с анг. Е. Окороченко. М.: Фонд экономических инициатив, 1995. 165 с.

355. Орландо В. Принципы конституционного права. М.: В.М. Саблин, 1907. 299с.

356. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // «Дегуманизация искусства» и другие работы: Эссе о литературе и искусстве: Сб. пер. с исп. М.: Радуга, 1991. С. 40-228.

357. Основные элементы демократии / Пер. с нем. К.Р. Новожиловой; Сост. Д. Геттинг, В.Д. Михаэли. СПб.: Изд-во Европейского Дома: Хронограф, 1993.135 с.

358. Островский В. Прямое народное законодательство: (референдум и инициатива в Швейцарии). М.: Моск. проев, ком. при временном ком. Государственной Думы, 1917.16 с.

359. Остром В. Демократия и самоуправление // Государство и право. 1994. №4. С. 124-129.

360. Парламенты мира: Сб. М.: Интерпракс, 1991. 623 с.

361. Патнем Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М.: Ad Marginen, 1996. 228 с.

362. Перевалов В.Д. Пределы правового регулирования деятельности общественных организаций // Применение советского права. Сб. уч. тр. Изд-во СЮИ. 1974. С. 105-113.

363. Перегудов С.П. Новейшие тенденции в изучении отношений гражданского общества и государства// Полит, исслед. 1998. № 1. С. 137-148.

364. Перегудов С.П. Организованные интересы и российское государство: смена парадигм // Полит, исслед. 1994. № 5. 64-74.

365. Перегудов С.П. Политическое представительство интересов: опыт Запада и проблемы России // Полит, исслед. 1993. № 4. С. 115-124.

366. Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское государство. М.: Эдиториал УРСС, 1999. 352 с.

367. Пертцик В.А. О праве отзыва и досрочном прекращении полномочий депутата местного совета // Тр. Иркут. гос. ун-та им. А.А. Жданова. 1956. Т. 17. Вып. 2. С. 220-235.

368. Пилипенко В.А. Народ как социально-философская категория: Дисканд. филос. наук. Волгоград, 1996. 142 с.

369. Покровский И.А. История Римского права. СПб.: Издательско-торговый дом «Летний сад», 1998. 556 с.

370. Покровский М.Н. Местное самоуправление в древней Руси // Мелкая земская единица: Сб. ст. СПб.: Тип. товарищества «Общественная польза», 1903. С. 224-274.

371. Поленина C.B. Законотворчество в Российской Федерации / Ин-т государства и права РАН. М., 1996. 145 с.

372. Поленина C.B. Развитие представительной и непредставительной демократии в условиях формирования правового государства // Теория права. Вып. 2. М., 1992. С. 19-28

373. Политическая история: Россия СССР - Российская Федерация: В 2 т. Т. 2. M.: ТЕРРА, 1996. 720 с.

374. Пособие по демократии. Функционирование демократического государства на примере Швейцарии / Под ред. Э. Молчанова. М.: Литература и политика, 1993. 58 с.

375. Постников А.Е. О проекте нового федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Законодательство и экономика. 2001. №12. С. 4-12.

376. Право и информатизация общества: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отдел правоведения; РАН. ИГП. Центр публичного права. Сектор информ. права; Отв. ред. ИЛ. Бачило. М., 2002. 340 с.

377. Право россиян избирать, быть избранными и участвовать в референдумах. На вопросы журнала отвечает секретарь Центризбиркома Российской Федерации А.А. Вешняков // Журнал российского права. 1998. №2. С. 5-10.

378. Правовые акты. Учеб.-практ. и справ, пособие / Ю.А. Тихомиров, И.В. Котелевская. М.: Юринформцентр, 1999. 381 с.

379. Правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: Теория, практика, методика / Под ред. А.В. Гайды, М.Ф. Казанцева, К.В. Киселева, В.Н. Руденко. Екатеринбург: УрО РАН, 2001. 448 с.

380. Прело М. Конституционное право Франции. М.: Изд-во иностр. лит., 1957. 671 с.

381. Пространственные факторы в формировании партийных систем: Диалог американистов и постсоветологов / Под ред. К. Мацузато. Sapporo: Slavik Research Center, Hokkaido University, 2002. 108 c.

382. Психология толп. M.: Ин-т психол. РАН, Изд-во «КСП+», 1998. 416 с.

383. Пылин В.В. Избирательное и референдумное право Российской Федерации: Учебник. Орел: Изд-во ЛГОУ им. А.С. Пушкина, 2001.282 с.

384. Пылин В.В. Проблемы теории и практики народовластия в процессе становления местного самоуправления России: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. М., 1999.44 с.

385. Реформа избирательной системы в Италии и России: опыт и перспективы / РАН. Ин-т государства и права. М., 1995.155 с.

386. Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. М.: Юрид. лит., 1993. 255 с.

387. Российская юридическая энциклопедия / Гл. ред. А.Я. Сухарев. М.: Из-дат. дом ИНФРАМ, 1999. 1110 с.

388. Российские регионы накануне выборов-95. М.: Юрид. лит., 1995. 186 с.

389. Руденко В.Н. Институт «народного вето»: история и современность // История государства и права. 2002. № 3. С. 37-40.

390. Руденко В.Н. Институт народной правотворческой инициативы в современном конституционализме // Конституционное и муниципальное право. 2002. №2. С. 4-8.

391. Руденко В.Н. Институт народной правотворческой инициативы: зарубежный опыт и его значение для Российской Федерации и ее субъектов // Науч. ежегодник Ин-та филос. и права Урал, отд-ния РАН. Вып. 2. Екатеринбург: УрО РАН, 2001. С. 303-342.

392. Руденко В.Н. Институты «отзыва» и «роспуска» в современном российском законодательстве: практика реализации и проблемы правового регулирования // Журнал российского права. 2002. № 4. С. 44-53.

393. Руденко В.Н. Институт общего собрания (схода) граждан в современном публичном праве // Науч. ежегодник Ин-та филос. и права Урал, отд-ния РАН. Вып. 3. Екатеринбург: УрО РАН, 2002. С. 378-413.

394. Руденко В.Н. Русский популизм: истоки, смысл, судьба. Екатеринбург: УрО РАН, 1993. 68 с.

395. Руденко В.Н., Рой О.М. Марксизм в поисках новой модели государства: диктатура пролетариата, государство-коммуна, русская община // Марксизм и Россия. М.: Филос. общ-во СССР, 1990. С. 205-226.

396. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре: Трактаты. М.: Канон-пресс-ц, Кучково поле, 1998.416 с.

397. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании. Книга 5 7 Пер. E.H. Бируковой. София или женщина // Избр. соч: В 3 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1961. С. 545-711.

398. Рутенберг В.И. Итальянский город от раннего Средневековья до Возрождения: Очерки. М.: Наука, 1987. 175 с.

399. Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полит, исслед. 1997. № L С. 61-82.

400. Салмин А.М. Популизм как идеология и массовое движение: (Научно-аналитический обзор). М., 1980. 85 с.

401. Салмин А. М. Современная демократия: очерки становления. М.: Ad Marginem, 1997.448 с.

402. Сафаров P.A. Институт референдума в условиях общенародного государства // Сов. государство и право. 1963. № 6. С. 15-25.

403. Сафаров P.A. Развитие непосредственной демократии в СССР // Вопросы политической организации советского общества в период развернутого строительства коммунизма. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1962. С. 236-254.

404. Сахаров Н. От вече к плебисциту // Народный депутат. 1990. №3. С. 125-127.

405. Серебряников В.П. D'Estefano М.А. Puerto-Rico: Analysis of plebiscite. La Habana, 1968. 114 р. Рецензия // Правоведение. 1971. С. 115.

406. Сиддиков P.P. Представительные органы и непосредственная демократия в системе местного самоуправления / Отв. ред. Адзамходжаев. Ташкент: Университет, 1993.125 с.

407. Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1994. 188 с.

408. Скуратов Ю.И. Концепция народного суверенитета и современное конституционное право // Личность и власть. Ростов-на/Д.: Изд-во Рост. ВШ МВД РФ, 1995. С. 84-94.

409. Скуратов Ю.И. Система социалистического самоуправления народа: Проблемы конституционной теории и практики. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1987. 352 с.

410. Сладков В.К. Вопросы правового статуса общих собраний, сходов граждан по месту жительства // Проблемы совершенствования советского законодательства. М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1990. С. 66-76.

411. Словарь античности / Пер. с нем. Сост. Й. Ирмшер в сотруд-ве с Р. Йоне. М.: Прогресс, 1989. 704 с.

412. Собянин A.A., Суховольский В.Г. Демократия, ограниченная фальсификациями: Выборы и референдумы в России в 1991—1993 гг. М.: Проект. группа по правам человека, 1995. 266 с.

413. Современное буржуазное государственное право: Критические очерки. Буржуазная наука государственного права / Отв. ред. д-р юрид. наук В.А. Туманов; АН СССР, Ин-т гос-ва и права. М.: Наука, 1987. Т. 1.320 с.

414. Современное буржуазное государственное право: Критические очерки. Основные институты / Отв. ред. д-ра юрид. наук В. Е. Чиркин, В.А. Туманов, В.А. Стародубский; АН СССР, Ин-т гос-ва и права. М.: Наука, 1987. Т. 2. 366 с.

415. Современный конституционализм. (По материалам советско-британского симпозиума). М.: Ин-т гос-ва и права АН СССР, 1990.160 с.

416. Сонина Л.В. Конституционализм в Российской Федерации как политико-правовой режим: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.29 с.

417. Становление новой российской государственности: реальность и перспективы: (Открытый доклад) / Отв. ред. Г. Бурбулис. М.: Изд-во УРСС, 1996. 230 с.

418. Степанов И.М. Формы непосредственной демократии // Политическая организация советского общества. М.: Наука, 1967. Гл. 3, параграф 4. С. 129-136.

419. Строгецкий В.М. Охлократия как форма общественно-политических отношений в древней Греции // Социальные структуры и социальная психология античного мира. М., 1993. С. 68-73.

420. Суверенитет в науке конституционного права / Дмитриев Ю.А., Магомедов Ш.Б., Пономарев А.Г. М.: Манускрипт, 1998. 107 с.

421. Суворов В.Н. Конституционные формы непосредственной демократии: Автореф. дис . канд. юрид. наук / Высш. юрид. заоч. ин-т. М., 1984.22 с.

422. Суворов В.Н. Основные тенденции развития института непосредственной демократии // Основные направления развития государственно-правовых институтов на современном этапе. М.: РИО ВЮЗИ, 1986. С. 64-86.

423. Суворов В.Н. Формы непосредственной демократии в развитом социалистическом обществе // Конституция СССР и вопросы теории советского государственного права: Сб. науч. тр. М.: ВЮЗИ, 1981. С. 28-43.

424. Тахтарев K.M. От представительства к народовластию. К изучению новейших стремлений политического развития современного общества. СПб.: Изд. «Библиотеки обществознания», 1907. 228 с.

425. Тацит К. Сочинение: В 2 т. Т. 1. Анналы. Малые произведения / Изд. подгот. A.C. Бобович, Я.М. Боровский, М.Е. Сергеенко. Л.: Наука, 1969. 443 с.

426. Тихомиров Л. Критика демократии: Ст. из журн.«Русское обозрение», 1892-1897 / Вступ. ст. и коммент. М.Б. Смолина. М.: Москва, 1997.672 с.

427. Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М.: Юринформцентр, 2001.355 с.

428. Тихомиров Ю.А. Управление делами общества: (Субъекты и объекты управления в социалистическом обществе). М.: Мысль, 1984.223 с.

429. Тихонова Е.А. Право отзыва депутата. М.: Госюриздат, 1961.48 с.

430. Тихонова Е.А. Право отзыва депутата важнейший принцип социалистической демократии // Советское государство и право в период развернутого строительства коммунизма. Харьков, 1962. С. 82-85.

431. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке / Пер. с фр.; Предисл. Гарольда Джю Ласки. М.: Прогресс, 1992. 554 с.

432. Токмаков В.Н. Методика изучения эволюции понятия «популюс» в раннем Риме (VI-V вв. до н.э.) // Методология и методика изучения античного мира. М., 1994. С. 48-53.

433. Топорнин Б.Н. Конституционная реформа путь к правовому государству // Сов. государство и право. 1990. № 4. С. 3-14.

434. Топорнин Б.Н. Теория и практика социалистического самоуправления народа: актуальные проблемы // Социалистическое самоуправление: опыт и тенденции развития. М.: ИГиП АН СССР, 1986. С. 3-33.

435. Топорнин Н. Факультативный референдум как институт прямой демократии в странах Совета Европы // Российская юстиция. 1998. № 2. С. 2-4.

436. Трайнин И. К вопросу о суверенитете // Сов. государство и право. 1938. № 2. С. 75-90.

437. Трайнин И.П. О непосредственном народном законодательстве в капиталистических странах // Сов. государство и право. 1937. № 1-2. С. 99-117.

438. Третьяков Р.В. Административная ответственность за нарушение законодательства о выборах и референдумах: Автореф. дисс. канд.юрид. наук. Хабаровск, 2001.23 с.

439. Тупиков В.А. Обжалование решений судов по спорам, связанным с проведением выборов и референдумов // Российский судья. 2000. № 1. С. 12-13.

440. Тупиков В. Подсудность дел по жалобам на нарушение избирательных прав и права на участие в референдуме // Российская юстиция. 2002. №4. С. 33-34.

441. Тупиков В.А. Процессуальные особенности судебной защиты избирательных прав, права на участие в референдуме граждан Российской Федерации // Российский судья. 2001. № 2. С. 15-17; № 3. С. 41-43.

442. Фарберов Н.П. Государство и демократия в период строительства коммунизма. М.: Знание, 1963. 80 с.

443. Фарберов Н.П. Марксистско-ленинская концепция социалистической демократии // Проблемы теории социалистического государства и права. М.: ИГиП АН СССР, 1977. С. 5-16.

444. Фарберов Н.П. Развитие советской демократии в период развернутого строительства коммунизма. М.: Госюриздат, 1960. 64 с.

445. Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с англ.; Под общ. ред., с предисл. H.H. Яковлева, коммент. O.JI. Степановой. М.: Издат. группа «Прогресс» «Литера», 1994. 592 с.

446. Федеральное Собрание России: опыт первых выборов / ИГиП РАН. М., 1994.120 с.

447. Федорова Е.В. Знаменитые города Италии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. 320 с.г.

448. Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы модерни-зационной теории // Вопр. философии. 2002. № 12. С. 3-21.

449. Филипова И.А. Конституционно-правовое регулирование референдума в Российской Федерации: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2000. 26 с.

450. Фомина C.B. Административная ответственность за нарушение законодательства РФ о выборах и референдумах // Административная ответственность. M.: ИГиП РАН, 2001. С. 85-91.

451. Фромм Э. Бегство от свободы / Пер. с англ. Г.Ф. Швейника; Общ. ред. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1990. 271 с.

452. Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси / ЛГУ им. A.A. Жданова. Л.: Изд-во Ленингра. ун-та, 1988. 269 с.

453. Хазова O.A. Референдум о разводе в Италии: (политические и правовые аспекты) // Избирательные системы и партии в буржуазном государстве. М.: ИГиП АН СССР, 1979. С. 139-150.

454. Хевеши М.А. Толпа, массы, политика: Ист.-филос. очерк / Ин-т. филос. РАН. М., 2001.223 с.

455. Химанен П., Кастелс М. Информационное общество и государство благосостояния. Финская модель / Пер. с англ. А. Калинина, Ю. Подо-рогы (гл. 4); Поел. Б. Кагарлицкого. М.: Логос, 2002. 224 с.

456. Хорос В.Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. М.: Изд. Наука. 1980. 286 с.

457. Хрусталев E.H. Избирательный процесс в России: понятие и стадии // Правоведение. 1998. № 2. С. 32-35.

458. Цвик М.В. Законы создает народ: Об участии масс в законодательной деятельности. Сталино: Кн. изд-во, 1961. 68 с.

459. Цвик М.В. О формах, субъектах и принципах социалистической демократии // Проблемы теории социалистического государства и права. М.: ИГиП АН СССР, 1975. С. 16-18.

460. Цвик М.В. Проблемы теории социалистической демократии (государственно-правовые аспекты): Автореф. дисд-ра юрид. наук. Харьков,1986. 32 с.

461. Цвик М.В. Теория социалистической демократии: (государственно-правовые аспекты). Киев: Высшая школа, 1986. 159 с.

462. Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура. М.: Глав. ред. вост. лит. изд-ва «Наука», 1987. 287 с.

463. Чагина Е.П. Сельские сходы и селькомы важная форма участия населения в работе советов // Сов. государство и право. 1973. № 12. С. 92-100.

464. Чаянов A.B. Венецианское зеркало: Повести: М.: Современник, 1989. 235 с.

465. Черненко А.Д. Институт отзыва депутатов представительных органов власти // Проблемы правоприменительной деятельности. Краснодар: Изд-во КГАУ, 1999. Вып. 347 (402). С. 30-38.

466. Чернов В.М. Конструктивный социализм. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 670 с.

467. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. 600 с.

468. Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М.: Зерцало, 1998. 448 с.

469. Чичерин Б. О народном представительстве. М.: Изд-во товарищества И.Д. Сытина, 1899. 810 с.

470. Чудаков М.Ф. Правовые проблемы участия личности в осуществлении непосредственной демократии в СССР: Дис. . канд. юрид. наук. Харьков, 1982.218 л.

471. Шайо А. Конституционализм и конституционный контроль в посткоммунистической Европе // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. № 3 (28). С. 77-80.

472. Шайо А. Самоограничение власти: Краткий курс конституционализма / Пер. с венг. М.: Юристь, 2001. 292 с.

473. Шапсугов Д.Ю. Народовластие и популизм // Северокавказский юридический вестн. Ростов-н/Д., 1998. № 4. С. 39-52.

474. Шапсугов Д.Ю. Народовластие: Опыт политико-правового исследования: Автореф. дисд-ра юрид. наук. М., 1991. 35 с.

475. Шахназаров Г.Х. Социалистическая демократия: Некоторые вопросы теории. М.: Изд-во полит, лит., 1972. 192 с.

476. Шомникова Д.В. Непосредственная демократия в Российской Федерациии роль органов внутренних дел в ее реализации: Автореф. дисканд.юрид. наук. М., 201.24 с.

477. Шостак Г. Упорядочить учет отзыва депутатов. (Стат. учет) // Сов. государство. 1934. № 5. С. 6469.

478. Шмитт К. Политическая теология / Пер. с нем; Закл. ст. и сост. А. Филиппова. М.: Канон-пресс-Ц, 2000. 336 с.

479. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия / Пер. с англ. М.: Экономика, 1995. 540 с.

480. Щапов А.П. Земство и раскол. СПб.: Тип. «Общественная польза», 1862. 162 с.

481. Эддоус М., Стенфилд Р. Методы принятия решений = Decison making techniques / Пер. с анг.; Под ред.И.И. Елисеевой. М.: Аудит. ЮНИТИ, 1997.590 с.

482. Эрме Г. Народ против демократии / АН СССР, ИНИОН. М.: ИНИОН, 1991. 12 с. Реф. кн.: Hermet G. Le peuple contre la démocratie. P.: Fayard, 1989.311 c.

483. Югов A.A. Право публичной власти: понятие и содержание // Конституционные основы организации и функционирования институтов публичной власти в Российской Федерации: Мат-лы Всеросс. науч.-практ. конф. (20-21 апреля 2000). Екатеринбург, 2001. С. 70-73.

484. Югов A.A. Субъективное избирательное право по действующему законодательству Российской Федерации // Российский юридический журнал. 2000. №3. С. 60-69.

485. Якушев B.C. О понятии правового института // Правоведение. 1970. №6. С. 61-65.

486. Янин B.JI. Проблемы социальной организации Новгородской республики // История СССР. 1970. № 1.С. 44-54.

487. Янковский И.Р. На пути к реальному народовластию: избирательные технологии в России XX века. М.: РА «Максима», 1999. 74 с.

488. Яшин А.А. Конституционно-правовые основы участия молодежи в голосовании (в выборах и референдумах): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1997. 25 с.

489. Abramson, Jeffrey В., Arterton, F. Christopher, Orren, Gary R. The electronic commonwealth. The Impact of New Media Technologies on Democratic Politics. N.Y.: Basic Books, 1988. 331 p.

490. Anticipatory democracy: People in the politics of the future / Ed. by Clement Bezold; Introd. By Alvin Toffler. N.Y.: Vintage books, 1978.405 p.

491. Aubert, Jean-Francois. So funktioniert die Schweiz. Dargestellt anhand einiger konkreter Beispiele. Cosmos-Verlag AG. Bern. 1980. 291 s.

492. Auer, Andreas, and Butzer, Michael (eds). Direct Democracy: The Eastern and Central European Experience. Aldershot: Ashgate, 2001.370 p.

493. Barber, Benjamin R. Three Scenarios for the Future of Technology and Strong Democracy // Political Science Quarterly. Vol. 113. № 4. Winter 1998-1999. P. 573-589.

494. Black's Law Dictionary. With Pronunciations. Sixth Edition. St. Paul, Minn.: West Publishing Co. 1990. 1657 p.

495. Bobbio, Norberto. The Future of Democracy / Translated by Griffin R., Edited by Bellamy, R. Cambridge.: Polity Press, 1984. 184 p.

496. Budge, Ian. The New Challenge of Direct Democracy. Cambridge: Polity Press, 1996.204 р.

497. Butler, David, and Ranney Austin (eds.). Referendums around the World. The Growing Use of Direct Democracy. Wash.: Amer. Enterprise Inst, for Public Policy Research, 1994. 304 p.

498. Butler, D. Referendums: A comparative study of practice and theory / Ed. by Butler D., Ranney A. Wash.: Amer. Enterprise Inst, for Public Policy Research, 1978. 250 p.

499. Citizen participation in the American federal system / Advisory commiss. on intergov. relations. Wash.: Gov. print off., 1980. XIII. 357 p.

500. Conwey, M. M. Political participation in the United States. Wash.: Congr. quarterly press, 1985. X. 170 p.

501. Clifford, Sharp D. The case against the referendum. L: The Fabian Society, 3 Clement's Inn. Strend, W.C. April, 1911.20 p.

502. Cronin, Tomas E. Direct Democracy. The Politics of Initiative, Referendum, and Recall. Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts, and London, 1989.289 p.

503. Direct Democracy Manifesto WWW-caHT.: http:// www.autonarhy.org.il/.

504. Electoral participation: A comparative analysis / Ed. by Rose R. Beverly Hills; London: Sage publ. 1980. 358 p.

505. Finley, M.I. Democracy ancient and modern. New Brunswick and London: Rutgers University Press, 1988. 287 p.

506. Folger J.P., Pool M.S., Stutman R.K. Working Through Conflict: Strategies for relationships, groups, a. organizations. 3 rd ed. N.Y. etc.: Longman, 1997. XVII. 318 p.

507. Gerber, Elisabeth. Legislative Response to the Threat of Popular Initiatives // American Journal of Political Science. Vol. 40. № 1. February 1996. P. 99128.

508. Gerber, E.R. The Populist Paradox: Interest Group Influence and the Promise of Direct Legislation. Princeton: University Press, 1999.176 p.

509. Grossman, Lawrence K. The Electronic Republic. Reshaping Democracy in the Information Age. N.Y.: Viking, 1995.

510. Hagen, Martin A. A Typology of Electronic Democracy WWW-cafiT.: http://www.uni-giessen.de/fb03/vinci/labore/netz/hagen.htm.

511. Held, David. Models of Democracy. Cambridge: Polity Press, 1989. 321 p.

512. O'Donnell, Guillermo, and Schmitter, Philippe C. Transitions from Authoritarian Rule. Tentative Conclusions about Uncertain Democracies. The Johns Hopkins University Press, Baltimore and London. 1986. 82 p.

513. Pal, Leslie A. Virtual Policy Networks: The Internet as a Model of Contemporary Governance? WWW-caHT.: http://cad.kiev.ua/inet97/g7/g7l.htm.

514. Sartory, Giovani. The Theory of Democracy Revisited. Part one: The Contemporary Debate. Chatham, NJ.: Chatham House Publishers, 1987.253 p.

515. Saward, Michael. The Terms of Democracy. Cambridge: Polity Press, 1998. 205 p.

516. Stocton, D. The classical Athenian democracy. Oxford; N.Y.: Oxford univ. Press, 1990.201 p.

517. Rhodes R.A.W. The New Governance: Covering without Government // Political Studies. Vol. 44. № 4. September 1996. P. 652-667.

518. Rourke, John T., Hiskes, Richard P., Zirakzadeh, Cyrus Ernesto. Direct Democracy and International Politics. Deciding International Issues Through Referendums. Boulder & London: Lynne Rienner Publishers. 202 p.

519. The City Club of Portland. Report on: The Initiative and Referendum in Oregon WWW-caiiT.: http//www.pdxcityclub.org/report/init/backgr.html.

520. Verhulst J. Direct Democracy: Latest new from Belgium WWW-caHT.: http://www.ping.be/jvwit/directdemocracyBelgium.html

521. White, Morton. Philosophy, The Federalist, and the Constitution. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1987. 273 p.

522. Zimmerman, Joseph F. Participatory Democracy. N.Y.: Praeger, 1986. 229 p.

Автор: Руденко, Виктор Николаевич
Город: Екатеринбург
Год: 2003
Звание: доктора юридических наук
КОД ВАК: 12.00.02

Диссертация

Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществетекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.02 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Руденко, Виктор Николаевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Руденко, Виктор Николаевич, Екатеринбург

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Руденко, Виктор Николаевич, доктора юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Конституционное право; муниципальное право", Руденко, Виктор Николаевич, Екатеринбург

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Конституционно-правовые проблемы прямой демократии в современном обществе»