АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Международно-правовые вопросы управления морскими биоресурсами и законодательство Анголы»
На праве« рукописи
Мабута Сииау
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ УПРАВЛЕНИЯ МОРСКИМИ БИОРЕСУРСАМИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО АНГОЛЫ
Специальность 12.00.10 - Международное право. Европейское право.
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Москва - 2003
Диссертация выполнена на кафедре международного права юридического факультета Российского университета дружбы народов
Научный руководитель:
Доктор юридических наук, КОПЫЛОВ М.Н.
Официальные оппоненты:
Доктор юридических наук, профессор МИГАЧЕВ Ю.И.
Кандидат юридических наук, доцент КОННОВ В.А.
Ведущая организация
Всероссийская Академия Внешней Торговли МЭРТ
Защита состоится <<^<Г» /СО^^ 2003г. в/^ час. на заседании диссертационного совета К 212.203.05 в Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. 347.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов.
Автореферат разослан « »
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат юридических наук, доцент
2003г.
7150
' Актуальность исследования. В доктрине международного права все притязания субъектов международного права в Мировом океане принято условно подразделять на три группы: первая группа - притязания на доступ к использованию океанских пространств; вторая - притязания на юрисдикцию в отношении деятельности в океанах; третья группа - притязания на ресурсы. При этом, как явствует из многочисленных библиографических справочников, права государств на природные ресурсы Мирового океана, в отличие от прав на пространства, от суверенитета и юрисдикции государств в море, меньше всего исследованы юристами. Между тем, нефть, газ, руды, в том числе золотосодержащие, иные минеральные ресурсы, рыба, другие морские и наземные животные, флора нашей планеты - это ценности, международно-правовое значение которых для государств возрастает в нынешнюю «эпоху глобализации». Поскольку перспективы обнаружения новых природных невозобновимых ресурсов и их практического вовлечения в экономический оборот достаточно неопределенны, а многие виды морских возобновимых ресурсов чрезмерно эксплуатируются, теория неотвратимости «природоресурсного голода» и конфликтов из-за природных ресурсов, теория предела экономического роста находят все больше сторонников в науке.
Национальная безопасность страны зависит от устойчивого снабжения природными ресурсами, а так как природные ресурсы должны распределяться между обороной, потреблением их в гражданской экономике и сохранением на будущее, то национальная безопасность становится экологическим вопросом, и уже не трудно оценить вероятность войны за природные ресурсы.
Стоимость благ, «генерируемых» морехозяйственными отраслями экономики, возрастает из года в год. В настоящее время на первое место среди таких отраслей вышел морской рекреационный бизнес. На втором месте - морское судоходство, обеспечивающее, прежде всего, международную торговлю. Морское судоходство «подпирается» третьим видом морепользования, интенсивно развивающимся в последние десятилетия - морской добычей нефти и газа. Традиционный вид морепользования, самый древний и вместе с тем, при условии рационального регулирования, устойчиво возобновимый - промысел рыбы и иных морских живых ресурсов. Причины тому в общем известны; осознание на массовом уровне преимуществ белка морских животных в рационе питания; перспективы создания вакцины из морской губки для лечения синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД); изготовление из биоорганизмов моря препаратов для использования в космосе; востребованность лекарств из морских водорослей, применяемых при лечении рака, для вывода стронция и т.д.
Морские живые ресурсы, как следует из приведенных данных, в стоимостном выражении уступают в настоящее время морским неживым ресурсам, прежде всего шельфовым ресурсам нефти и газа; тем не менее, в перспективном плане специалисты прогнозируют опережающий рост значимости фауны и флоры Мирового океана не только в шкале приоритетов морской политики государств, но и в системе обыденных представлений большинства людей о ценностях мира. В числе обоснований такого прогноза - во-первых, известный тезис об исчерпаемости минеральных ресурсов и о возобновимости биоресурсов. Во-вторых, по мнению ученых: Еще не открытые живые ресурсы в океанах в перспективном плане представляют для человеческого общества большую ценность, чем нефть и другие минеральные ресурсы, поскольку первые могут дать новые формы жизни, перспективные лекарства и генетические материалы^,
Природные ресурсы Мирового океана обретают, таким с
тослед-
Брё&ч штшымь
, БИБЛИОТЕКА
него, пока не задействованного полностью, резерва жизнеобе< печения ¿^^^^^междун^родно-
правовой доктрине и ранее отмечалось, что глобальная проблема рационального использования ресурсов Мирового океана затрагивает интересы всех стран.
Выявление современных международно-правовых основ морского природопользования представляет особую важность и актуальность для Республики Ангола, которая, решая продовольственную проблему и проблему ликвидации экономической отсталости, принимает активное участие в международном сотрудничестве на универсальном и региональном уровнях по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами, динамично развивая свое природоресурсное национальное законодательство в указанной сфере.
В настоящее время Республика Ангола занимает 60 место в мире по вылову рыбных ресурсов и 10 место по этому показателю среди африканских стран. По данным ФАО биомасса морской ихтиофауны Республики Ангола оценивается в 750 ООО тонн, и 367 ее видов являются объектами промысла. Среди последних выделяют следующие три группы: малые пелагические рыбы; крупные пелагические рыбы; демерсалевые.
Ангола не имеет крупных рыболовных судов, которые способны заниматься экспедиционным промыслом. Рыба добывается преимущественно в прибрежной зоне.
Основные виды промышленного производства Анголы - выработка рыбной муки и солевых рыбных товаров, причем выработка этих двух видов продукции, особенно рыбной муки, ежегодно растет. Производство готовых рыбных товаров осуществляется на прибрежных небольших рыбообрабатывающих предприятиях, принадлежащих мелким рыбопромышленным фирмам, которые заняты добычей и обработкой рыбы. Часть продукции рыболовства, вырабатываемой Анголой, вывозят за пределы страны.
Между тем, в последнее время усилилось давление промысла на запасы валютоемких рыбных ресурсов. Это делает более актуальным вопрос о выверенной, обеспеченной нормами международного права государственной политики в Анголе в области управления морскими биоресурсами.
Формирование законодательной основы требует взвешенного избирательного привнесения в национальное законодательство Республики Ангола уже оправдавших себя и прошедших проверку временем международно-правовых норм о морских биоресурсах, а также скоординированного с другими государствами подхода к выработке государственной политики и совершенствованию своего природоресурсного законодательства. Актуальность последнего возрастает еще и в связи с тем, что национальное законодательство Республики Ангола представляет собой комбинацию законов и подзаконных актов, принятых как до завершения работы над Конвенцией ООН по морскому праву 1982г., так и после ратификации последней Республикой Ангола и вступления ее в силу.
Диссертация содержит сущностное ограничение: вне рамок исследования оставлен международно-правовой режим защиты морской среды. Хотя такой режим оказывает регулятивное воздействие на деятельность государств по сохранению и использованию биоресурсов Мирового океана, а предусмотренное нормами международного морского права управление природными ресурсами непосредственно связано с мерами защиты морской среды, обозначенное ограничение оправдано. Во-первых, защите морской среды посвящены солидные исследования российских специалистов по международному праву. Во-вторых, исследование даже только новых вопросов
защиты морской среды повлекло бы значительное увеличение объема диссертации, за пределы принятого.
Объектом настоящего исследования являются содержание устоявшихся, а также прогрессивно развивающихся прав и обязанностей государств в сфере пользования, сохранения и управления морскими биоресурсами, международно-правовые основы отношений, возникающих между Республикой Ангола и другими членами мирового сообщества, а также нормативные правовые акты Республики Ангола, направленные на имплементацмо концепции комплексного прибрежного управления и снижение остроты конкуренции между различными пользователями прибрежных морских вод.
Предметом настоящего исследования являются международные отношения, права, обязанности и ответственность развивающихся государств, и прежде всего Республики Ангола, в области сохранения и управления морскими биоресурсами в прибрежных водах при реализации ими своего суверенитета, суверенных и юрисдикционных полномочий в отношении морских биоресурсов в контексте императивности международного природоресурсного сотрудничества.
Цели настоящего исследования сводятся к следующему:
• определить общие тенденции в развитии международно-правового регулирования проблемы сохранения и управления морскими биоресурсами в условиях плюрализма правовых режимов различных акваторий Мирового океана;
• рассмотреть историю становления в международном и внутригосударственном праве понятий «управление морскими биоресурсами», «морские биоресурсы» и их юридического содержания;
• провести сравнительный анализ национального законодательства Республики Ангола и международного права по вопросам, относящимся к управлению биоресурсами в прибрежных морских водах;
• определить объем прав и обязанностей прибрежных государств по отношению к сохранению и управлению морскими биоресурсами в прибрежных морских водах;
• спрогнозировать пути и направления прогрессивного развития национального законодательства Республики Ангола по вопросам управления морскими биоресурсами в свете принятых страной международно-правовых обязательств;
• показать, что глобальное (универсальное) международное сотрудничество в рассматриваемой области не должно противопоставляться региональному, двустороннему и любому иному, а также соответствующим внутригосударственным мерам, что все это - системные отношения в рамках одной общей задачи.
Методологические и теоретические основы исследования. Методологическую основу исследования составляют диалектический, систематический, формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический, логический методы познания.
Теоретической базой настоящей диссертации являются труды таких российских ученых, ка( Ю.Г. Барсегова, И.П. Блищенко, А.Н. Вылегжанина, Ж. Дориа, В.К. Зиланова, А.Я. Капустина A.A. Ковалева, A.JI. Колодкина, Ю.М. Колосова, М.Н. Копылова, М.И. Лазарева, C.B. Молодцова и др., а также труды других иностранных юристов-международников, таких как М. Баумана, У Берка, П. Бирни, А. Бойла, Д. Кето, Д. Коломбоса, Д. Фристоуна, Ч. Хайда, Чена J1.4. и др.
Научная новизна настоящей диссертации состоит в том, что она является первым в российской и ангольской науке международного права комплексным исследованием современного режима деятельности государств по управлению морскими биоресурсами, с учетом специфики законодательства Республики Ангола. При отмеченной выше актуальности, проблемы морского природопользования недостаточно разработаны в международно-правовой науке. Некоторые их аспекты исследовались в работах, посвященных правовому режиму морских пространств, защиты морской среды, а также конкретных областей морепользования (рыболовства, морской разработки минеральных ресурсов), написанных к тому же до вступления в силу Конвенции 1982г. Однако накопление и разветвление международно-правовых норм о природных ресурсах Мирового океана достигло того критического уровня, когда требуется их целостное научное осмысление. В подтверждение многих значимых тезисов работы приводятся соответствующие положения различных нормативных актов, в частности Конвенции ООН по морскому праву 1982г., Соглашения 1995г. об осуществлении положений Конвенции ООН 1982г., которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих видов рыб и управления ими, Конвенции о биологическом разнообразии 1992г., Конвенции о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств региона Атлантического океана 1991г., Меморандума о взаимопонимании относительно мер по сохранению морских черепах на Атлантическом побережье Африки 1999г.
Новизна работы проявляется также в постановке диссертантом ряда международно-правовых вопросов и предложенном их решении: о юридической сущности предусмотренных в Конвенции 1982г. прав и обязательств государств об управлении морскими биоресурсами; о взаимодействии глобального и регионального режимов сохранения; о международно-правовой перспективности концепции комплексного прибрежного управления.
В диссертации ставится вопрос о необходимости разработки национальных законов Республики Ангола и ратификации международных соглашений.
, Диссертант выносит на защиту следующие основные положения:
• несмотря на то, что на режим морских природных ресурсов сущностно оказывает влияние международно-правовой режим соответствующего морского пространства, автоматически первый не определяется всегда и везде вторым;
• по смыслу Конвенции 1982г. термин «ресурсы» и - живые, и неживые природные ресурсы - содержит, прежде всего, элемент признанной полезности уже в настоящее время, точнее, признанное качество современной «эксплуатабельности». Вместе с тем, нецелесообразно отказываться и от термина «естественные богатства», сохранив его для обозначения тех компонентов природы, которые в настоящее время обозначенным качеством не обладают, но которые могут обрести его в будущем. Иными словами, если морские организмы не эксплуатируются, не возникает и обязательства осуществлять дорогостоящие меры их сохранения. Следовательно, по смыслу Конвенции 1982г., морские живые ресурсы - это те организмы Мирового океана, которые на период применения Конвенции уже востребованы человеком. Но предусмотренное Конвенцией 1982г. понятие «живые ресурсы» не является статичным;
• управление рыбными ресурсами означает интегрированный процесс сбора и анализа информации о рыбных ресурсах, составления планов управления ими, проведения консультаций, принятия решений, формулирования предписаний и правил рыбохозяйственной
деятельности, исполнения, распределения ресурсов, с тем чтобы обеспечить постоянное воспроизводство рыбных и достижение других рыбохозяйственных задач. Смысл управления морскими биоресурсами состоит в обеспечении на международно-правовом или национально-законодательном уровне мер такого воздействия на запас рыб, иных биоресурсов, при котором стимулируется их высокий темп воспроизводства;
• идея установления рыболовных зон, расширения исключительных рыболовных прав первоначально ассоциировалась не с расширением, а, наоборот, с ограничением ширины территориальных вод;
• развитие в Конвенции ООН 1982г. принципа свободы регулируемого рыболовства схематично характеризуется тремя качественно новыми (по сравнению с Конвенцией о рыболовстве и сохранении живых ресурсов открытого моря 1958г.) моментами: юридическое оформление на началах устойчивости воспроизводства живых ресурсов и экосистемности правил об управлении такими ресурсами; более предметный учет в нормах международного права биологических, иных естественнонаучных данных; установление в универсальном международном договоре правил сохранения и использования отдельных видов фауны Мирового океана: анадромных, катадромных, «сидячих», далеко мигрирующих видов рыб и др.;
• какими бы совершенными не были национальные нормативные акты и практические меры по сохранению и управлению морскими биоресурсами, они, в силу глобальности проблемы освоения и использования Мирового океана, в состоянии соответствовать задаче сохранения и управления морскими биоресурсами только, если подобные же нормативные акты и меры принимаются синхронно всеми государствами мира или, в исключительных случаях, хотя бы соседними. Отсюда возрастает значение, возникает даже императивность международного сотрудничества;
• создание эффективной международно-правовой системы сохранения и управления морскими биоресурсами на уровне региона, субрегиона должно сочетаться с внутригосударственными нормами, с одной стороны, и с универсальными - с другой, при условии допустимости превышение уровня принимаемых обязательств в рамках норм одной системы над другой;
• в этом контексте представляется целесообразным, чтобы принципиально важные статьи международных договоров с участием Республики Ангола (прежде всего, Конвенция ООН по морскому праву 1982г.) текстуально включались в акты национального законодательства и толковались на базе тех принципов и правил, которые выработаны в международном праве. Только в этом случае, по нашему мнению, возникает реальная возможность для строгого следования Республикой Ангола тем правилам и принципам согласия на научные исследования морских биоресурсов, которые установлены Конвенцией 1982г. и для избежания ситуаций, когда отсутствие внутренних правовых или управленческих институтов для безотлагательной обработки поступивших заявок на исследовательские проекты выдвигается в качестве основания для отказа в согласии;
• в этой связи ангольскому законодателю следует в кратчайшие сроки привести свое национальное законодательство о внутренних и территориальных водах в соответствие с воз-
никшими для Республики Ангола после вступления в силу Конвенции 1982г. международно-правовыми обязательствами.
Практическая значимость результатов настоящей диссертации определяется тем, что содержащиеся в ней предложения и выводы могут быть использованы при решении ангольской дипломатией проблем, связанных с сохранением морских биоресурсов и управлением ими; при решении текущих международно-правовых вопросов, связанных с внешнеполитическими и внешнеэкономическими акциями Республики Ангола; развивающимися и другими государствами при определении своей позиции на конференциях и переговорах по разработке международно-правовых норм по вопросам управления морскими биоресурсами, а также в конкретных международных отношениях по данным вопросам; при подготовке проектов и имплементации международных договоров, направленных на вхождение и взаимовыгодное участие Республики Ангола в системе международных экономических отношений.
Кроме того, материал диссертации может быть использован в научно-исследовательской деятельности соответствующих институтов и учреждений, а также в высших учебных заведениях при чтении общих курсов: «Международное публичное право»; и спецкурсов: «Международное морское право», «Международное экологическое право», «Освободившиеся страны и международное право».
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация выполнена на кафедре международного права Российского университета дружбы народов. Основные положения и выводы нашли отражение в публикациях автора.
Структура работы определяется целями и задачами настоящего исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Основное содержание работы
Во Введении раскрыта актуальность темы диссертации, её научная новизна, определены цели и задачи, дана характеристика объекта, предмета и методологии исследования, показаны его теоретическая и практическая значимость и степень разработанности проблемы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Общие вопросы управления морскими биоресурсами и развивающиеся страны», прежде всего, рассматриваются понятия «морские живые ресурсы» в современном международном праве, правовое содержание понятия «управление морскими биоресурсами», позиция африканских стран по вопросам управления морскими биоресурсами на Ш Конференции ООН по морскому праву, правовой статус и режим судоходства рыбопромысловых судов.
Диссертант рассматривает термин «морские биоресурсы» в качестве видового по отношению к более общему родовому понятию «природные ресурсы» и поэтому начинает свое исследование с определения последнего.
В юридической литературе неоднократно отмечалось, что природные ресурсы должны быть частью природы, а не чем-то, созданным человеком, что не всякий компонент природы является природным ресурсом, а лишь тот, который общественно востребован, и что эти критерии надо применять гибко.
Выделение морских природных ресурсов (иля «морских ресурсов», если использовать термин Конвенции ООП по морскому праву 1982г.) обусловлено спецификой правового режима их со-
хранения и использования, существенно отличающегося от режима природных ресурсов суши. По смыслу Конвенции 1982г., морскими называются такие природные ресурсы, которые залегают (минеральные) или обитают (биологические) в Мировом океане - в его водной толще, на поверхности морского дна или в его недрах.
Конвенция 1982г. обозначила морские природные ресурсы, как живые, так и неживые, в качестве реальных благ, которые представляют ценность для субъектов международного права, на сохранение и управление которыми направлены субъективные права государств, прибрежных и иных, а также корреспондирующие юридические обязанности.
Общее понятие - «морские ресурсы», «природные ресурсы», по смыслу Конвенции 1982г., объединяет в себе понятия «морские живые ресурсы» (биоресурсы) и «неживые ресурсы». Абстрагируясь для целей настоящего исследования от понятия «неживые ресурсы», поскольку его определение в международно-правовых документах носит конкретный материальный характер, а не дается по остаточному принципу «от противного», сошлемся на Конвенцию о сохранении морских живых ресурсов Антарктики 1980г., в которой, на наш взгляд содержится наиболее широкое определение морских живых ресурсов: «популяции плавниковых рыб, моллюсков, ракообразных и всех других видов живых организмов, обитающих в конвенционном районе» (п.2 ст.1).
Обращает на себя внимание тот факт, что Конвенция ООН по морскому праву 1982г. не воспроизводит приведенное выше определение, в связи с чем в юридической литературе вплоть до настоящего времени дискутируется вопрос о том, распространяется ли предусмотренное в Конвенции 1982г. понятие «морские живые ресурсы» на всех представителей фауны и флоры, обитающих в водной толще, на поверхности дна и под дном Мирового океана. И как следствие этого, обязаны ли государства-участники Конвенции исполнять предусмотренные ею меры сохранения и управления, нередко дорогостоящие, в отношении любых живых организмов Мирового океана. В этой же плоскости, по нашему убеждению, должен лежать и решаться вопрос о различии между понятиями «природные ресурсы» и «природные богатства», что по вполне очевидным причинам имеет исключительную и практическую важность прежде всего для развивающихся стран.
Конвенция 1982г. не использует термин «естественные богатства», в отличие от текстов некоторых резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Рассматриваемые понятия были достаточно подробно и детально проанализированы как российскими юристами, так и специалистами других государств, что освобождает диссертанта от необходимости освещения полученных в ходе бурных дискуссий результатов (тем более, что они порой диаметрально противоположны). Здесь лишь отметим, что попытки отождествления рассматриваемых понятий, на наш взгляд, может внести путаницу и дополнительные трудности в практическую реализацию положений соответствующих международно-правовых документов и, прежде всего, Конвенции ООН по морскому праву 1982г.
Диссертант полагает, что по смыслу Конвенции 1982г. термин «ресурсы» и - живые, и неживые природные ресурсы - содержит, прежде всего, элемент признанной полезности уже в настоящее время, точнее, признанное качество современной «эксплуатабельности». Вместе с тем, нецелесообразно отказываться и от термина «естественные богатства», сохранив его для обозначения тех компонентов природы, которые в настоящее время обозначенным качеством не обладают, но которые могут обрести его в будущем.
Иными словами, если морские организмы не эксплуатируются, не возникает и обязательства осуществлять дорогостоящие меры их сохранения. Следовательно, по смыслу Конвенции 1982г.,
морские живые ресурсы - это те организмы Мирового океана, которые на период применения Конвенции уже востребованы человеком. Но предусмотренное Конвенцией 1982г. понятие «живые ресурсы» не является статичным, оно охватывает все новые и новые виды морской фауны и флоры, по мере их вовлечения в хозяйственный оборот, для целей пищевых, рекреационных, медицинских или иных.
Морские живые ресурсы, по смыслу Конвенции, это - не то, что изъято из морской среды и находится, к примеру, на борту рыболовного судна (это, по Конвенции, «улов»); морские живые ресурсы - это то, что обитает в естественной морской среде. То есть в нормах о живых морских ресурсах просматривается последовательность позиции участников Конвенции в отношении правового режима природных ресурсов. Добавим к этому, что используемые в Конвенции термины «сохранение» и «управление» применяются к природным ресурсам, живым и неживым, и преследуют цель: чтобы состояние морских живых ресурсов не подвергалось опасности в результате чрезмерной эксплуатации (п.2 ст.61; п.1 ст.119).
Не ограничиваясь анализом понятийно-терминологического аппарата, содержащегося в Конвенции 1982г., и его толкованием, диссертант в компаративных целях приводит определение управления рыбными ресурсами, разработанное в рамках ФАО и содержащиеся в Руководстве по управлению рыбными ресурсами 1997г., цель которого содействовать «исполнению Кодекса ведения ответственного рыболовства», принятого ФАО 31 октября 1995г. По мнению составителей Руководства, управление рыбными ресурсами означает «интегрированный процесс сбора и анализа информации о рыбных ресурсах, составления планов управления ими, проведения консультаций, принятия решений, формулирования предписаний и правил рыбохозяйственной деятельности, исполнения, распределения ресурсов, с тем чтобы обеспечить постоянное воспроизводство рыбных и достижение других рыбохозяйственных задач».
| Это тем более важно, что национальное природоресурсное законодательство Анголы и док-тринальные разработки ангольских юристов вслед за министром рыбного хозяйства и окружающей среды Анголы Марией де Фатима Жардинь оперируют понятием «рациональное управление рыбными ресурсами». Так, например, в п.1 ст.2 Закона о рыболовстве Анголы записано: «Рыбные ресурсы морских вод являются национальным достоянием, защита и сохранение которого - политическая и экономическая обязанность государства».
Отдавая должное вкладу российских ученых, например, Ф.И. Баранова, в разработку концептуальных основ теории управления морскими биоресурсами, диссертант в упрощенном виде под моделью управления предлагает понимать организацию посредством правовых предписаний промыслового усилия, обеспечивающего максимальную выгоду. Увеличение промыслового усилия приводит к падению улова: значительно уменьшенная вследствие промысла часть запаса уже не обеспечивает максимальный темп воспроизводства, соответственно уменьшается биомасса запаса, несмотря на наличие пищевых возможностей.
В диссертации подробно анализируется Конвенция о сохранении запасов палтуса в северной части Тихого океана и в Беринговом море 1923г. между США и Канадой, которая по праву считается первым примером модели управляемых морских живых ресурсов и которая 2 марта 1953г. была заменена на новую конвенцию с тем же названием.
Впервые понятие «управление» применительно к морским живым ресурсам было использовано Комиссией международного права ООН (КМП) в 1955г. КМП признала, в частности, что
предложение о поощрении увеличения или восстановления продуктивности ресурсов возможно отражает проблемы и интересы, заслуживающие признания в международном праве. Всего же в формировании содержания понятия «управление морскими биоресурсами» диссертант выделяет четыре основных этапа. При этом правила Конвенции ООН по морскому праву 1982г., касающиеся управления морскими биоресурсами, он условно подразделяет на: а) те, которые предусматривают права и обязанности государств по управлению морскими биоресурсами в морских пространствах с разным правовым режимом; б) те, которые содержат права и обязанности государств по управлению конкретными видами морских ресурсов.
Среди других международных документов, использующих понятие «управление морскими биоресурсами» в качестве стержневого, надо отметить документы, представленные на Конференции ООН по трансграничным рыбным запасам и запасам далеко мигрирующих рыб (19931995гг.). Принятое этой Конференцией в 1995г. Соглашение об осуществлении положений Конвенции ООН 1982г., которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих видов рыб и управления ими, подтвердило, что понятие «управление морскими биоресурсами» имеет уже обозначенное правовое содержание.
На основании изучения международно-правовых источников, диссертант делает вывод о том, что смысл управления морскими биоресурсами состоит в обеспечении на международно-правовом или национально-законодательном уровне мер такого воздействия на запас рыб, иных биоресурсов, при котором стимулируется их высокий темп воспроизводства. Значительный вклад в формирование содержания управления морскими живыми ресурсами и его механизмов вносят национальное законодательство и правоприменительная практика отдельных государств.
Исследование действующих международно-правовых актов, национального законодательства государств, а также имеющихся доктринальных источников позволили диссертанту выделить шесть структурных компонентов управления морскими биоресурсами: 1) экологический компонент; 2) оценка состояния запасов морских организмов и их мониторинг; 3) определение максимального устойчивого вылова; 4) экономический компонент; 5) регулирование рыболовства; 6) институциональный компонент.
В контексте уточнения отношения развивающихся стран, в том числе Республики Ангола, к закрепленным в Конвенции по морскому праву 1982г. положениям об управлении морскими биоресурсами, в главе специально исследуется позиция африканских стран на Ш Конференции ООН по морскому праву.
Диссертант отмечает, что первоначально особая заинтересованность прибрежных стран в сохранении рыбных ресурсов прилежащих к ним акваторий открытого моря стала признаваться в рамках общей системы международного регулирования рыболовства. Не претендуя на исчерпывающий характер анализа истории становления и правового оформления данного правила, диссертант останавливается на важнейших вехах развития института сохранения и управления морскими биоресурсами.
Вопрос о пространственном пределе прав прибрежного государства на рыбные и иные живые ресурсы в прибрежных водах, как и вопрос о ширине территориального моря рассматривался на I (1958г.) и II (1960г.) конференциях ООН по морскому праву, материалы которых уже обстоятельно исследованы, в том числе, и в российской юридической литературе. Автор добавляет к ним не
приводившуюся ранее оценку рассмотрения указанных вопросов, данную Международным Судом в 1974г. в решении по спору Великобритании против Исландии.
В 70-е гг. XX века принимаются региональные акты, отражающие стремление согласовывать несовпадающие позиции государств региона по вопросу о правах прибрежных государств на природные ресурсы в морских районах за пределами территориального моря (Декларация Монтевидео о морском праве 1970г., Декларация Санто-Доминго 1972г. и др.).
Сравнение африканской, или, точнее, афро-азиатской, концепции экономической зоны исключительной экономической юрисдикции с латиноамериканской обнаруживает, прежде всего, ее иную - публично-правовую - основу. Объективно эта концепция исключительной экономической зоны, ориентированная на признание за прибрежным государством четко определенных функциональных прав и на гарантии свобод открытого моря, противостояла не только установлению 200-мильных территориальных вод, но й концепциям «эпиконтинентального моря» и «патримониального моря». Вместе с тем она открыла возможность для дальнейших поисков взаимоприемлемых компромиссов на основе создания зоны функциональной ресурсной компетенции прибрежного государства. Когда в результате наметившегося компромисса возражения против учреждения эко-йомических зон в принципе были сняты, для многих государств, установивших 200-мильные территориальные моря в целях подкрепления экономических претензий, отпала сама необходимость настаивать на «территориальном» праве.
Идея распространения суверенных прав прибрежных государств на живые ресурсы за пределы 12-мильных территориальных вод, выдвинутая государствами Латинской Америки, оказала значительное влияние на позиции африканских государств по этому вопросу. Так, в начале 70-х гг. в определенной степени под влиянием законодательной практики стран Латинской Америки Некоторые государства Африки установили территориальные воды шириной свыше 12 морских миль. Одновременно на различных региональных форумах африканских и афро-азиатских стран происходило формирование концепции экономической зоны, как компромисса между притязаниями некоторых прибрежных развивающихся государств на 200-мильные территориальные воды и заинтересованностью крупных морских держав в сохранении свободы судоходства в этих морских пространствах и полетов над ними. Одним из элементов концепции экономической зоны было признание 12-мильного предела территориального моря и исключительной юрисдикции прибрежного государства в экономических целях в морской зоне шириной 200 миль, отсчитываемых от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Поскольку с самого начала тенденция к расширению территориальных вод мотивировалась во многом рыболовными интересами, постольку и усилия, направленные на сохранение минимальной ширины территориального моря, были ориентированы на поиски путей удовлетворения интересов вне границы территориальных вод. Соответственно и сама идея установления рыболовных зон, расширения исключительных рыболовных прав первоначально ассоциировалась не с расширением, а, наоборот, с ограничением ширины территориальных вод.
Практика установления рыболовных зон позволяет сделать два существенных вывода. Первый состоит в признании принципиальной возможности распространения рыболовных прав прибрежного государства на определенные части открытого моря и, следовательно, соответствующего сокращения сферы действия свободы рыболовства, без увеличения размеров территориального моря и при сохранении общего режима открытого моря во всех других отношениях. Второй вывод
заключается в том, что такая возможность может быть реализована только на основании международного договора, т.е. с общего согласия всех государств.
Позиции африканских государств на III Конференции ООН по морскому праву сводилась к следующему. Одна группа государств выступала за установление 200-мильных территориальных вод либо за максимальное сближение режима экономической зоны с режимом территориальных вод. При этом некоторые государства (Сомали, Мадагаскар, Мавритания и др.), выступая с наиболее радикальных позиций, требовали распространения полного суверенитета прибрежного государства на экономическую зону путем провозглашения 200-мильных территориальных вод или объявления экономической зоны национальной морской зоной. Другая группа государств Африки, занимая более умеренные позиции по вопросу о правовом статусе экономической зоны, тем не менее пыталась сблизить ее режим с режимом территориального моря. Такие государства Африки, как Либерия, Бурунди, Ливия, выступали за распространения суверенитета прибрежного государства на живые и минеральные ресурсы экономической зоны. Квалификация экономической зоны не как части открытого моря, а как зоны sui generis, в которой прибрежное государство наделялось бы исключительными правами практически по всем вопросам, приводила сторонников такого подхода к выводу о том, что это морское пространство является национальной зоной.
Как уже отмечалось, Республика Ангола относится к числу тех государств, которые не обладают крупным рыболовецким флотом и, как следствие, не ведут экспедиционный промысел морских биоресурсов. Основной улов морских биоресурсов в Республике Ангола приходится на прибрежные зоны, в связи с чем, особая актуальность и важность приобретает установление четкого правового статуса рыболовецких (рыбопромысловых) морских судов в различных акваториях Мирового океана, чему посвящен заключительный параграф главы I. При этом, учитывая достаточно подробную и детальную разработку в российской и международно-правовой доктрине таких вопросов, как национальная регистрация морских судов, практика «удобных» флагов и принцип реальной связи, диссертант полагает нецелесообразным воспроизводить здесь суть имевшей место полемике и полученные в ходе ее результаты, сосредоточив свое внимание на непосредственных особенностях свойственных правовому статусу именно рыболовецких (рыбопромысловых) судов.
На основе анализа положений международных договоров (Международная конвенция о подготовке и дипломировании моряков и несении вахты 1978г.) и актов национального законодательства (например, Закона РФ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» 1998г., Кодекса торгового мореплавания РФ 1999г. и др.), диссертант приходит к выводу, что рыбопромысловое судно должно соответствовать, по крайней мере, следующим четырем признакам: оно должно быть инженерным сооружением; обладать мореходностью; соответствовать требованиям безопасности мореплавания; предназначаться для промысла живых ресурсов моря.
Задолго до начала работы III Конференции ООН по морскому праву в российской доктрине обращалось внимание на то, что регулирование, в том числе и принятие разумных ограничительных мер, не отрицает принципа свободы рыболовства. Осуществление указанных ограничительных правил, предназначенных создавать устойчивую продуктивность биологических ресурсов моря, на практике соответствует как интересам самих договаривающихся сторон, так и общим интересам человечества.
Развитие в Конвенции ООН 1982г. принципа свободы регулируемого рыболовства можно схематично охарактеризовать тремя качественно новыми (по сравнению с Конвенцией о рыболовстве и сохранении живых ресурсов открытого моря 1958г.) моментами: юридическое оформление на началах устойчивости воспроизводства живых ресурсов и экосистемности правил об управлении такими ресурсами; более предметный учет в нормах международного права биологических, иных естественнонаучных данных; установление в универсальном международном договоре правил сохранения и использования отдельных видов фауны Мирового океана: анадромных, ката-дромных, «сидячих», далеко мигрирующих видов рыб и др.
Что касается общих положений Конвенции 1982г., содержащихся в разделе «Сохранение живых ресурсов открытого моря и управление ими», то главным в них представляется акцент на сотрудничество государств. В деле о юрисдикции в отношении рыбных ресурсов (Испания против Канады), Международный суд ООН, анализируя международно-правовое значение понятия «меры сохранения и управления», сослался, в частности, на документ, разработанный ФАО, под названием «Соглашение о содействии соблюдению рыболовными судами в открытом море международных мер сохранения ресурсов и управления ими 1993г.». И хотя, как отметил Суд, Соглашение это в силу не вступило, ФАО активно содействует процессу признания государствами его норм в качестве юридически обязательных.
Вторая глава «Национальное законодательство Республики Ангола по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами и обязательства, вытекающие из универсальных международных соглашений» посвящена исследованию соотношения универсальной, региональной и двусторонней форм сотрудничества развивающихся государств по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами, соответствия национального законодательства Республики Ангола о сохранении и управлении морскими биоресурсами в прибрежных водах Конвенции ООН по морскому праву 1982г. и Соглашению 1995г. об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982г., которое касается сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими, а также норм Конвенции о биологическом разнообразии 1992г., касающихся сохранения и защиты морских биоресурсов.
Определяя формы своего участия в международном сотрудничестве по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами, развивающиеся государства нередко стоят перед выбором - что предпочесть: универсальную, региональную или двустороннюю форму сотрудничества? Или в каком сочетании их использовать?
Казалось бы, интересы сохранения и управления морскими биоресурсами требуют от всех стран участия во всех возможных формах сотрудничества. Но политические и экономические реалии заставляют делать выбор в пользу одной формы сотрудничества, воздерживаясь от другой, а иногда и вовсе отказываться от какого-либо сотрудничества. Как известно, меры по сохранению и управлению морскими биоресурсами являются чрезвычайно дорогостоящими, в особенности в части, касающейся проведения обязательных в этом случае научных исследований. В связи с этим, особую значимость приобретают, во-первых, проведение четкого водораздела между природными морскими ресурсами и природными морскими богатствами, и, во-вторых, гармонизация национального законодательства о морских научных исследованиях.
Какими бы совершенными не были национальные нормативные акты и практические меры по сохранению и управлению морскими биоресурсами (а многим развивающимся странам до этого
очень далеко), они, в силу глобальности проблемы освоения и использования Мирового океана, в состоянии соответствовать задаче сохранения и управления морскими биоресурсами только, если подобные же нормативные акты и меры принимаются синхронно всеми государствами мира или, в исключительных случаях, хотя бы соседними. Отсюда возрастает значение, возникает даже императивность международного сотрудничества.
Разумеется, глобальное (универсальное) международное сотрудничество в рассматриваемой здесь области не должно противопоставляться региональному, двустороннему и любому иному, а также соответствующим внутригосударственным мерам. Всё это - системные отношения в рамках одной общей задачи.
Как мы подчеркивали выше, чрезвычайно трудно определить «внутренние» проблемы в данной области, которые могут быть решены вне международного сотрудничества. Так можно ставить вопрос только в плане полномочий, права находить решение данной ситуации. В действительности же ни одно развивающееся государство до сих пор не смогло добиться такого решения самостоятельно, без помощи по линии международного сотрудничества.
«Внутренние» меры защиты здесь должны быть строго скоординированы с международными. Дублирование или позитивное превышение одних мер над другими возможно, но недопустимо их расхождение в негативную сторону.
Создание эффективной международно-правовой системы сохранения и управления морскими биоресурсами на уровне региона, субрегиона должно также сочетаться с внутригосударственными нормами, с одной стороны, и с универсальными - с другой, при том же условии допустимости превышение уровня принимаемых обязательств в рамках норм одной системы над другой.
В этой связи, для развивающихся стран можно рекомендовать в качестве ориентира, к которому следует стремиться, правовое регулирование комплексного прибрежного управления, предусмотренное Модельным законом Совета Европа об устойчивом управлении прибрежными зонами 1998г.
Диссертант определяет комплексное прибрежное управление как постоянно осуществляемый процесс принятия решений в целях устойчивого использования, развития и защиты приморских сухопутных и прибрежных морских районов и их ресурсов.
Правовые положения о прибрежном управлении нацелены на создание юридического баланса интересов пользователей различными морскими ресурсами, в том числе конкурентных пользователей, а также четкой системы урегулирования конфликтов между ресурсопользователями.
Кроме рассмотренных выше двух предназначений концепции прибрежного комплексного управления (гармонизация интересов природопользователей в прибрежной зоне и фокусирование международных и национальных усилий по предупреждению негативных последствий морской стихии) есть и третье: ограничение на публично-правовом уровне предпринимательства в целях предупреждения истощения природных ресурсов в прибрежной зоне, защиты окружающей среды.
Последнее обстоятельство представляет особую важность для Республики Ангола и большинства других развивающихся государств, поскольку среди некоторых политиков и юристов этих стран до сих пор бытует мнение, что вопросы комплексного управления природными ресурсами (и прежде всего морскими биоресурсами) в прибрежных зонах относятся к сфере «внутренних» или подлежат решению скорее на двусторонней, чем на многосторонней основе. Действительно, встречаются примеры, когда такой уровень эффективно работает. Но противопоставление здесь
неуместно и следует предельно осторожно подходить к квалификации таких проблем в качестве внутренних, но «требующих для своего разрешения мер на международном уровне».
Желательно, чтобы административно-правовые системы развивающихся стран, в части регулирования вопросов сохранения и управления прибрежными морскими биоресурсами, как можно теснее интегрировались в области соответствующего правотворчества. Сохраняющиеся до сих пор серьезные отличия в правовом регулировании на национальном уровне затруднят осуществление единой политики региона или другого объединения указанных государств в данной области (не обязательно друг с другом) в силу различий в национальном законодательстве в общем плане и в функциях государственных органов, их компетенций и возможностей регулирования - в частности.
Научные исследования природных ресурсов Мирового океана необходимы для реализации государствами прав и обязанностей по управлению природными ресурсами - в районах под их юрисдикцией и в открытом море. В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 55/7 от 30 октября 2000г. содержится, в частности, призыв к государствам «гармонизировать их национальное законодательство» на основе положений Конвенции по морскому праву 1982г. Это относится и к законодательным актам государств, регламентирующим морские научные исследования.
Для целей совершенствования национального законодательства в этой специальной области практически значим детальный анализ современного правового режима морских научных исследований, имеющих значение для разведки и разработки природных ресурсов. Это, в свою очередь, предполагает, прежде всего, выявление международно-правовых принципов поведения: а) прибрежного государства - в части регулирования научных исследований в морских районах под его суверенитетом и юрисдикцией; б) иностранного государства - в части осуществления в таких районах научных исследований.
Третья Конференция ООН по морскому праву показала, что большинство ее участников не рассматривает свободу морских научных исследований как абсолютную, и это отражено в ст.240 Конвенции 1982г. (об «общих принципах» проведения таких исследований). Во-первых, определенно регламентирована цель морских научных исследований: они должны проводиться в мирных целях. Во-вторых, морские научные исследования проводятся только в соответствии с Конвенцией 1982г. Проведение таких исследований в нарушение Конвенции 1982г. квалифицируется как международное правонарушение. В-третьих, положения ч. XIII Конвенции (о морских научных исследованиях) не отменяют другие конвенционные постановления, в т.ч. о режиме морских пространств и ресурсов, о предотвращении загрязнения морской среды и т.д. В-четвертых, выдержан баланс меяиу правом проводить морские научные исследования и правами на другие виды морской деятельности, что имеет большое практическое значение.
Таким образом, Конвенция 1982г. привнесла ряд фундаментальных содержательных компонентов в современный международно-правовой режим морских научных исследований. Часть ХП1 Конвенции 1982г. составляет в настоящее время универсальный стержневой элемент договорного режима таких исследований. Универсальность подтверждается, в частности, впечатляющими данными о числе государств-участников Конвенции 1982г.: на б февраля 2002г. ее участниками стали 136 государств и Европейский союз. Республика Ангола ратифицировала Конвенцию 5 декабря 1990г. Более того, все большее число государств, в т.ч не являющихся участниками Конвенции 1982г., на практике следуют конвенционным постановлениям о морских научных исследованиях.
признавая за такими постановлениями качество норм международного права. Иначе говоря, базовые правила о морских научных исследованиях уже не могут игнорироваться ни одним государством мира: такие правила обрели качество обычных норм современного международного права.
Данная задача приобретает особую значимость для подавляющегося большинства развивающихся стран, в том числе и Республики Ангола, которые «эксплуатируя» тезис о неотъемлемом суверенитете над своими природными ресурсами, как бы «за компанию» участвуют в универсальных договорах и соглашениях типа Конвенции ООН по морскому праву, проводя на практике политику «саботажа» в отношении их наиболее значимых норм и правил.
Национальное природоресурсное законодательство Республики Ангола в части, касающейся научных исследований морских биоресурсов, далеко не всегда гармонизировано с аналогичным законодательством соседних стран и не приведено путем трансформации норм международного права в соответствие с положениями Конвенции 1982г. А отсутствие в Конституции Республики Ангола, принятой в 1992г. положений аналогичных тем, которые закреплены в ст. 15 Конституции РФ, не позволяет говорить о примате принятых Республикой Ангола на себя обязательств по международному праву над нормами национального закона. В этом контексте представляется целесообразным, чтобы принципиально важные статьи международных договоров с участием Республики Ангола (прежде всего, Конвенция ООН по морскому праву 1982г.) текстуально включались в акты национального законодательства и толковались на базе тех принципов и правил, которые выработаны в международном праве. Только в этом случае, по нашему мнению, возникает реальная возможность для строгого следования Республикой Ангола тем правилам и принципам согласия на научные исследования морских биоресурсов, которые установлены Конвенцией 1982г. и для избежания ситуаций, когда отсутствие внутренних правовых или управленческих институтов для безотлагательной обработки поступивших заявок на исследовательские проекты выдвигается в качестве основания для отказа в согласии.
Это тем более важно, что в соответствии с п.1 ст.12 Конституции Республики Ангола «все природные ресурсы на земле и в ее недрах, во внутренних водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне являются собственностью (курсив наш. - С.М.) государства, которое определяет условия распоряжения ими, пользования и эксплуатации».
Как видим, Конституция Республики Ангола пользуется понятием собственности для определения юридической принадлежности этих ресурсов Анголе. Вопрос, однако, заключается в следующем: отражает ли данное понятие ресурсный характер прав Республики Ангола в ее исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе? По нашему убеждению, нет.
В соответствии с современным международным морским правом, в районе, находящемся под суверенитетом прибрежного государства, никакое другое государство не вправе использовать морские живые ресурсы без согласия прибрежного государства. При этом не имеет значения, является ли такой район частью внутренних морских вод, или территориального моря прибрежного государства. Не имеет значения и тот факт, эксплуатирует или не эксплуатирует само прибрежное государство биоресурсы в таком морском районе. С учетом этого, к режиму его биоресурсов в основном применим правовой режим, аналогичный правовому режиму неживых природных ресурсов в морских районах под суверенитетом государства.
В контексте вышеизложенного необходимо отметить, что в части, касающейся правового режима использования и в целом правового статуса внутренних морских вод и территориального моря, национальное законодательство Республики Ангола представляет собой сочетание правовых предписаний, принятых Республикой в форме законов и подзаконных нормативных правовых актов до вступления в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982г., с международно-правовыми обязательствами, вытекающими для страны из факта ратификации и вступления в силу Конвенции 1982г. Прослеживаемое несоответствие между указанными двумя группами правовых предписаний несомненно говорит в пользу необходимости проведения законодателем Республики Ангола серьезной нормотворческой работы по его ликвидации и трансформации норм Конвенции 1982г. в национальное законодательство. Если в отношении правового статуса и режима своей исключительной экономической зоны такая работа после ратификации Конвенции уже проделана, что вылилось в принятие соответствующего закона 1992г., о котором подробнее будет сказано ниже, то вопросы, связанные с размерами, режимом мореплавания и методами отсчета территориальных и внутренних вод, в Республике Ангола продолжают регулироваться актами, принятыми в середине 70-х гг. на пике волны «суверенизации» притязаний развивающихся стран на обширные морские акватории.
Так, в Республике Ангола продолжает действовать положение об охране государственной границы, принятое в 1975г. Указом Президента Республики № 159/75 от ноября 1975г. ширина территориальных вод установлена в 20 морских миль, отсчитываемых от линии наибольшего отлива как на материке, так и вокруг островов, или от линии внешнего предела внутренних морских вод Анголы. Для тех случаев, когда береговая линия глубоко изрезана и извилиста или где вдоль берега и в непосредственной близости от него имеется цепь островов, Указом предусматривается использование метода прямых исходных линий для исчисления ширины территориального моря.
Использование метода прямых исходных линий является принципиально новым для Анголы (ранее для этого использовался только отсчет от линии наибольшего отлива), что с неизбежностью привело к включению во внутренние воды Республики Ангола того, что ранее являлось частью ее территориального моря.
Линия внешнего предела территориальных вод является государственной границей Республики Ангола на море. Там, где государственная морская граница Анголы соприкасается с территориальными водами соседних государств (Заир, Намибия), она устанавливается по соглашению с этими государствами или в соответствии с общепринятыми в мировой практике принципами.
Права прибрежного государства на природные ресурсы в его территориальном море, как и на все территориальное море, не отличаются от прав такого государства на природные ресурсы его сухопутной территории.
Существуют некоторые особенности современного правового режима морских биоресурсов в районе под суверенитетом прибрежного государства, обусловленные подвижностью морских биоресурсов, естественными их перемещениями, в том числе и через государственную морскую границу (наиболее характерный пример - миграции анадромных видов). Речь идет, прежде всего, о современной международно-правовой практике управления морскими живыми ресурсами некоторых видов по всему ареалу обитания их запасов (т.е. и в районе под суверенитетом государства, и за его пределами). Характерный пример этого представляет американо-канадская практика управ-
ления ресурсами тихоокеанских лососевых на основе Договора между США и Канадой о тихоокеанском лососе, заключенном 28 января 1985г.
Конвенция ООН по морскому праву 1982г. предусматривает суверенные права прибрежного государства на природные ресурсы, в том числе живые, в водной толще исключительной экономической зоны, а также «на морском дне и в его недрах» (ст. 56).
Конвенцией 1982г. прибрежному государству предоставлены суверенные права на живые природные ресурсы в его исключительной экономической зоне в целях, прежде всего, сохранения таких ресурсов и управления ими, включая научные оценки запасов, иные ресурсные исследования, а также регулируемое использование морских биоресурсов. Последнее - экономически наиболее привлекательно для прибрежного государства; юридически оно реализуется посредством осуществления им: конвенционного права прибрежного государства самостоятельно определять допустимый улов живых ресурсов в своей исключительной экономической зоне (п.1, ст. 61); конвенционного права полностью использовать все живые ресурсы в своей исключительной экономической зоне, в отношении запасов которых прибрежное государство определило допустимый улов (ст.ст. 56,61,62).
При этом на прибрежное государство налагаются и вполне определенные обязательства в целях сохранения живых ресурсов его исключительной экономической зоны и управления ими, прежде всего обязательство обеспечить, чтобы состояние ресурсов «не подвергалось опасности в результате чрезмерной эксплуатации» (п. 2 ст. 61). В случае, к примеру, когда прибрежное государство устанавливает в своей экономической зоне заведомо завышенный допустимый улов по запасу используемых видов, это означает, что запас эксплуатируется чрезмерно, его состояние подвергается опасности. По смыслу Конвенции, даже в таком случае ни другое государство, ни упомянутые в ст. 61 «компетентные международные организации» не могут лишить прибрежное государство суверенного права в отношении его биоресурсов. Но подрыв прибрежным государством живых ресурсов в его исключительной экономической зоне квалифицировался бы как международное правонарушение: Конвенция ООН 1982г. не предоставила прибрежному государству абсолютного права распоряжаться биоресурсами в его экономической зоне.
Реализуя свое право на установление исключительных экономических зон, Республика Ангола 11 апреля 1992г. приняла закон «Об исключительной экономической зоне Анголы», в котором последняя (исключительная экономическая зона) определена, как морской район, находящийся за пределами территориальных вод Анголы и прилегающий к ним. Внешняя граница исключительной экономической зоны, в соответствии с данным Законом, находится на расстоянии в 200 морских миль, от исходных линий, от которых ведется отсчет ширины территориального моря Республики Ангола.
Принятие Закона Республики Ангола «об исключительной экономической зоне», который разрабатывался с учетом соответсвующих статей Конвенции ООН по морскому праву 1982г., вынудило Народную Ассамблею Анголы внести в том же году ряд уточнений в законодательство о внутренних и территориальных водах, сократив размеры своих территориальных вод в их современном понимании до 12 морских миль, и прировняв оставшеюся полосу в восемь морских миль по правовому статусу и режиму использования к исключительной экономической зоне. Заметим, что подобная практика наблюдалась во многих развивающихся странах, которые, стремясь в максимально возможной степени защитить свои исключительные права на ресурсы прибрежных вод,
условно или законодательно проводили такое различие в период работы III Конференции ООН по морскому праву. По нашему убеждению, такая двойственность в оценке правового режима территориального моря несет в себе потенциальную угрозу установленному Конвенцией 1982г. правопорядку в Мировом океане, являясь осовремененной модификацией того, что C.B. Молодцов называл «ползучей юрисдикцией». В этой связи ангольскому законодателю следует в кратчайшие сроки привести свое национальное законодательство о внутренних и территориальных водах в соответствие с возникшими для Республики Ангола после вступления Конвенции 1982г. международно-правовыми обязательствами.
Промысел рыбы и других живых ресурсов, а также исследование, разведка и иные операции, связанные с таким промыслом, могут осуществляться иностранными юридическими и физическими лицами только на основе международных договоров или иной договоренности между Республикой Ангола и соответствующими иностранными государствами.
Порядок и условия, а также выдачи разрешений на проведение всех перечисленных работ в экономической зоне Анголы устанавливаются Советом министров Республики Анголы.
Конвенционная часть об исключительной экономической зоне предусматривает также статьи о специально обозначенных видах морских биоресурсов (далеко мигрирующих видах; анадром-ных; «сидячих»; морских млекопитающих - ст.ст. 64 - 68). Наличие этих статей не означает, что к перечисленным видам не применимы общие правила Конвенции 1982г. о суверенных правах прибрежного государства, о сохранении морских биоресурсов в его исключительной экономической зоне, об управлении такими ресурсами. По отношению к этим правилам статьи об управлении запасами конкретных видов надо считать, видимо, lex speciales.
Другой дорогостоящий объект природоресурсной деятельности государств в Мировом океане - «Сидячие виды». Конвенцией 1982г. установлены два критерия отнесения морских биоресурсов к «сидячим»: 1) нахождение организмов «в неподвижном состоянии на морском дне или под ним» или 2) способность организмов передвигаться только «в постоянном физическом контакте с морским дном или его недрами». Оба критерия применяются только в определенный период жизненного цикла организмов - «когда возможен их промысел». В ангольском законодательстве к «сидячим» видам отнесены: ракообразные; моллюски; иглокожие.
Без согласия прибрежного государства другое государство или иной субъект международного права не могут осуществлять разведку или эксплуатацию «сидячих видов», независимо от того, используются ли такие виды прибрежным государством. Кроме того, следует учитывать соотношение норм о «сидячих», предусмотренных в конвенционных положениях об исключительной экономической зоне и о шельфе.
В отличие от терминов «анадромные виды» и «сидячие виды» термина «трансграничные виды» нет в Конвенции по морскому праву 1982г. Тем не менее именно из-за трансграничных рыбных запасов стали возникать уже после принятия Конвенции 1982г. многочисленные разногласия между государствами при ведении ими рыболовства в открытом море. Поиск международно-правовых основ предупреждения и урегулирования таких разногласий и привел в конечном счете к принятию в 1995г. Соглашения об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву, которые касаются сохранения трансграничных рнбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими.
В данное Соглашение включено положение о принятии его сторонами соответствующих предупредительных мер, что рассматривается специалистами как ключевой момент в деле охраны морских живых ресурсов и управление ими, значение которых будет постоянно возрастать.
Многие развивающиеся страны уделяют мало внимания указанному Соглашению 1995г., хотя, с очевидностью, предмет его непосредственно связан с их важнейшими интересами в деле обеспечения питанием своего населения. Как следствие, Республика Ангола и многие другие развивающиеся государства не являются сегодня участниками рассматриваемого Соглашения, хотя имеют непосредственный интерес к предмету его регулирования. В частности, Республика Ангола, как уже отмечалось, богата в своих прибрежных водах такими видами далеко мигрирующих рыбных ресурсов, как, например, тунец и атлантическая черепаха.
В этой связи в диссертации проводится детальный анализ указанного Соглашения 1995г. с целью определения места последнего по отношению к Конвенции ООН по морскому праву 1982г. и определения его привлекательных для развивающихся стран аспектов, которые могут послужить дополнительным аргументом в пользу ратификации Республикой Ангола данного Соглашения.
При этом диссертант отдает себе отчет в том, что присоединение к Соглашению 1995г. автоматически приведет к принятию Республикой Ангола на себя (в плане позитивной ответственности) важных обязательств по обеспечению должного экологического состояния морской среды в пределах своей юрисдикции.
Завершается глава параграфом, в котором исследуются вопросы применения Конвенции ООН о биологическом разнообразии 1992г. к сохранению и защите морских биоресурсов.
В Конвенции подтверждено, что в соответствии с международным правом биологические ресурсы в пределах юрисдикции конкретного государства принадлежат именно этому государству (см., например, преамбулу, ст.З), что, однако, не препятствует применению положений Конвенции не только к районам за пределами юрисдикции государств, но и к районам, находящимся под такой юрисдикцией, когда объектом правоотношений являются: а) компоненты биологического разнообразия в переделах территории государства-участника Конвенции; б) процессы, деятельность, независимо от места проявления их последствий, осуществляемые под юрисдикцией или контролем государства-участника (ст.4).
Исполнением конвенции преследуется решение трех задач: 1) «сохранение биологического разнообразия»; 2) «устойчивое использование»; 3) «честное и справедливое распределение выгод, полученных от использования генетических ресурсов».
Названные три задачи, сформулированные в Конвенции 1992г., как и содержание других ее статей, позволяют квалифицировать этот договор не как сугубо «консервирующий» природу, а как комплексный нормативный механизм рационального использования живых природных ресурсов, гармонично включающий в себя правовые нормы о сохранении экосистем, экологических комплексов, мест обитания, иных компонентов существования живой природы.
Третья глава диссертации носит название «Региональное сотрудничество Африканских государств в области сохранения морских биоресурсов и управление ими». Структурно она состоит из трех параграфов.
В первом параграфе главы анализируются положения Конвенции о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств региона Атлантического океана от 5 июля 1991г.
В диссертации отмечается, что вовлечение Республики Ангола в региональное или субрегиональное международное сотрудничество в указанной сфере приобретает для страны исключительно важное значение, поскольку позволяет сконцентрировать и направить имеющиеся технические, финансовые и людские ресурсы на решения общих для ограниченного круга государств проблем, содержание которых для государств региона/субрегиона является понятным и насущным. При этом особую значимость приобретает взаимодействие Республики Ангола с африканскими странами, расположенными в бассейне Атлантического океана.
Принятая 5 июля 1991г. Конвенция о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств региона Атлантического океана преследует цель достижения согласованных действий по охране и управлению рыбными ресурсами (Преамбула). Данный документ представляет интерес, помимо прочего еще и тем, что в нем откровенно прослеживается стремление его участников к созданию панафриканской модели солидарности в области охраны и управления прибрежными морскими биоресурсами, определенная специфика в регулировании научных исследований, прежде всего, рыбных ресурсов, а также создается специальная институционная структура, призванная на постоянной основе управлять процессами, очерченными в Конвенции.
Государства-участники согласились, учитывая особую жизненно важную роль рыбаков в развитии кустарного и промышленного рыбного лова, содействовать улучшению их благосостояния, принимая во внимание профессиональное положение и условия работы (ст.9).
В ст. 13 указывается, что стороны должны стараться гармонизировать политику в области рыболовства. Для достижения этой цели они должны: принять на национальном уровне законы и правила для обеспечения выполнения условий конвенции и протоколов к ней; содействовать обмену информацией о рыболовных законах, правилах и способах выполнения их; консультироваться между собой на международных конференциях по рыболовству с целью согласования своей политики.
Во исполнении положений Конвенции государства-участники создали соответствующую институционную структуру, состоящую из межправительственного собрания, бюро, секретариата и регионального фонда, полномочия которых подробно проанализированы в диссертации.
Во втором параграфе главы дается оценка Меморандума о взаимопонимании относительно мер по сохранению морских черепах на Атлантическом побережье Африки от 29 мая 1999г.
Основной причиной, побудившей 25 африканских государств, включая Республику Ангола, подписать 29 мая 1999г. данный Меморандум, явилась тревога за дальнейшую судьбу популяций морских черепах, обитающих в территориальных водах и на всем Атлантическом побережье Африки.
Тот факт, что все виды морских черепах, обитающих в данном районе, являются далеко мигрирующими особями, на что содержится прямое указание как в самом Меморандуме, так и в Приложениях I и П Конвенции об охране мигрирующих видов диких животных (Бонн, 1979г.), ставит их выживаемость в зависимость от сохранения мест их обитания, включая коридоры миграции, коралловые рифы, сухопутные площади, где они питаются, а также гнездятся.
В Меморандуме перечисляются международные соглашения, которые относятся к сохранению морских черепах на Атлантическом побережье Африки. В частности, Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (Вашингтон. 1973г.), Конвенция о сотрудничестве в защите и развитии морской и береговой среды
региона Западной и Центральной Африки (Абиджан, 1981г.) и Конвенция ООН по морскому праву 1982г.
Несмотря на несколько нетрадиционное наименование документа, Меморандум, как это следует из текста Соглашения, является юридически обязательным для государств-участников. В этой связи, определенное недоумение вызывает уже отмечавшееся ранее неучастие Республики Ангола в Соглашении 1995г. об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву, которое касается сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих видов рыб и управления ими, которое, по нашему убеждению, имеет самое прямое отношение к предмету Меморандума, требующего от своих участников подписания и ратификации всех международно-правовых актов, регулирующих сохранение и управление далеко мигрирующими видами. Как нам представляется, интересы сохранения атлантических черепах требуют изменения сложившегося положения вещей в кратчайшие сроки со стороны Республики Ангола.
В заключительном параграфе главы рассматривается роль ФАО в налаживании международно-правового сотрудничества в области управления морскими биоресурсами между странами Африки.
Для Республики Ангола особый интерес представляет деятельность двух региональных структурных подразделений ФАО: Комитета по внутреннему рыболовству для Африки и Комитета по рыболовству Центрально-Восточного района Атлантического океана.
Одним из важных вкладов ФАО в области международного права является, разработанный им Кодекс ведения ответственного рыболовства 1995г. Этот Кодекс, единогласно принятый на Конференции ФАО 31 октября 1995г., предусматривает необходимые рамки для национальных и международных усилий по обеспечению устойчивой эксплуатации морских биоресурсов в гармонии с окружающей средой.
Кодекс следует толковать и применять в соответствии с применимыми нормами международного права, как это отражено в Конвенции ООН по морскому праву 1982г. Ничто в рассматриваемом Кодексе не затрагивает права, юрисдикцию и обязанности государств по международному праву, как это отражено в Конвенции.
Кодекс должен также толковаться и применяться: таким способом, который не противоречит соответствующим постановлениям Соглашения 1995г. об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву 1982г., которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих видов рыб и управления ими; в соответствии с другими применимыми нормами международного права, включая обязательства государств по международным со-V глашениям, в которых они участвуют.
Кодекс не имеет обязательной юридической силы. Однако в силу подписания его более чем 170 государствами-членами ФАО, Кодекс можно отнести к источникам «мягкого» права, положения которого могут служить основой для разработки международно-правовых актов как на двусторонней, так и многосторонней основе.
Кодекс предусматривает принципы и стандарты, применимые к сохранению всех промысловых запасов, управлению ими. Он охватывает также добычу, обработку и торговлю рыбой и рыбными продуктами, промысловые операции, аквакультуру, научные исследования в области рыболовства, а также интеграцию рыболовства в систему управления прибрежными районами (п.З
ст.1). В этом плане Кодекс в определенной мере воспринял идеи Модельного закона о комплексном прибрежном управлении, который был разработан в рамках Совета Европы.
Документом, детализирующим положения Кодекса, является разработанный ФАО, Международный план действий по предотвращению и устранению незаконного, несообщаемого и нерегулируемого рыболовства (МПД), в соответствии с которым государства должны разработать и начать осуществление национальных планов действий таким образом, чтобы положения МПД стали составной частью программ управления рыбным хозяйством и бюджета страны. Из текста Кодекса также явствует, что международная торговля рыбой должна регулироваться в соответствии с принципами ВТО.
В Заключении излагаются основные выводы и предложения по теме исследования.
Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:
1. Мабута С. Правовой режим территориальных вод Республики Ангола / Вести Института современных знаний: Научно-теоретический журнал. Минск, 2000. №2. С. 3-7.
2. Мабута С. Исключительная экономическая зона Республики Ангола / Вести Института современных знаний: Научно-теоретический журнал. Минск, 2000. №2. С. 7-11.
3. Мабута С. Правовые основы международных морских организаций в сфере установления экономических зон / Вестник молодежного научного общества: Научный журнал. Минск, 2001. №1. С. 107-111.
Мабута Симау (Ангола)
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ УПРАВЛЕНИЯ МОРСКИМИ БИОРЕСУРСАМИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО АНГОЛЫ
Диссертация является первым комплексным научным исследованием правового регулирования управления морскими биоресурсами по национальному законодательству Республики Ангола с точки зрения обязательств, вытекающие из международных соглашений.
В работе представлен концептуальный анализ основных понятийных проблем в данной сфере, позиции африканских стран по вопросам управления морскими биоресурсами на III Конференции ООН по морскому праву, правового статуса и режима судоходства рыбопромысловых судов, исследуется соотношение универсальной, региональной и двусторонней форм сотрудничества развивающихся государств по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами, а также Конвенция о биологическом разнообразии 1992г., в части, относящейся к предмету диссертации. Рассмотрено региональное сотрудничество африканских государств в области сохранения морских биоресурсов и управление ими на примере Конвенции о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств региона Атлантического океана 1991г., Меморандума о взаимопонимании относительно мер по сохранению морских черепах на Атлантическом побережье Африки 1999г., а также роль ФАО в налаживании международно-правового сотрудничества в области управления морскими биоресурсами между странами Африки.
Mabuta Simau (Angola)
INTERNATIONAL LEGAL QUESTIONS OF MANAGEMENT OF MARINE BIORESOURCES AND THE LEGISLATION OF ANGOLA
The thesis is the first complex scientific research of legal regulation of management of marine biore-sources under the national legislation of Republic Angola from the view-point of the obligations, following of the international agreements.
In work the concept analysis of the basic notions problems in the given sphere, a position of the African countries on questions of management of marine bioresources on the III UN Conference on the law of the sea, a legal status and a regime of navigation of fishery vessels are submitted, the inter-relation of universal, regional and bilateral forms of co-operation of the developing states on questions of conservation and management of marine bioresources, and also the Convention on a biological diversity 1992, relating to the thesis subject is investigated. Regional cooperation of the African states is considered in the field of conservation of marine bioresources and management of them by the example of the Convention on cooperation in the field of fishery of the African states of region of Atlantic ocean 1991, the Memorandum of mutual understanding concerning measures on preservation of sea turtles at the Atlantic coast of Africa 1999, and also a role of FAO in adjustment of international legal cooperation in the field of management of marine bioresources between the countries of Africa.
Подписано в печать 10.10.2003 г. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Заказ 887. Тираж 50 экз.
Отпечатано ЗАО «Экон-информ» 129329, Москва, ул. Ивовая 2. Тел. 180-9305
»17 1 5 0
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Мабута Симау, кандидата юридических наук
Введение.
Р Глава 1. Общие вопросы управления морскими биоресурсами ! и развивающиеся страны.
§1. Понятие «морские живые ресурсы» в
I современном международном праве.
§2. О правовом содержании понятия «управление морскими биоресурсами». j
§3. Позиция африканский стран по вопросам управления морскими биоресурсами на III Конференции ООН по морскому праву.
§4. Правовой статус и режим судоходства рыбопромысловых судов. j
Глава 2. Национальное законодательство Республики Ангола по вопросам сохранения и управления морскими I биоресурсами и обязательства, вытекающие из
L универсальных международных соглашений.
§1. Соотношение универсальной, региональной и двусторонней форм сотрудничества развивающихся государств по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами.
§2. Конвенция ООН по морскому праву 1982г. о сохранении и управлении морскими биоресурсами в прибрежных водах и законодательство Республики Ангола.
Ш §3. Соглашение 1995г. об осуществлении положений
Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982г., | которое касается сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и 1 управления ими.
§4. Содержание норм Конвенции о биологическом разнообразии 1992г. и вопросы ее применения в области сохранения и защиты морских биоресурсов.
Глава 3. Региональное сотрудничество Африканских государств в области сохранения морских биоресурсов и управление ими.
§1. Конвенция о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств регису.а
Атлантического океана от 5 июля 1991 г.
§2. Меморандум о взаимопонимании относительно мер по сохранению морских черепах на Атлантическом побережье
Африки от 29 мая 1999г.
§3. Роль ФАО в налаживании международно-правового сотрудничества в области управления морскими биоресурсами между странами Африки.
ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Международно-правовые вопросы управления морскими биоресурсами и законодательство Анголы"
Актуальность исследования. В доктрине международного права все притязания субъектов международного права в Мировом океане принято условно подразделять на три группы: первая группа - притязания на доступ к использованию океанских пространств; вторая — притязания на юрисдикцию в отношении деятельности в океанах; третья группа - притязания на ресурсы1. При этом, как явствует из многочисленных библиографических справочников, права государств на природные ресурсы Мирового океана, в отличие от прав на пространства, от суверенитета и юрисдикции государств в море, меньше всего исследованы юристами. Между тем, нефть, газ, руды, в том числе золотосодержащие, иные минеральные ресурсы, рыба, другие морские и наземные животные, флора нашей планеты - это ценности, международно-правовое значение которых для государств возрастает в нынешнюю «эпоху глобализации» . Поскольку перспективы обнаружения новых природных невозобновимых ресурсов и их практического вовлечения в экономический оборот достаточно неопределенны3, а многие виды морских возобновимых ресурсов чрезмерно эксплуатируются,4 теория неотвратимости «природоресурсного голода» и конфликтов из-за природных ресурсов, теория предела экономического роста находят все больше сторонников в науке.
Как справедливо отмечалось в изданном в 1989г. в Париже исследовании, мир ждет растущий разрыв между спросом и предложением на неко
1 См., например: Chen L.Ch. An Introduction to Contemporary International Law. A Policy Oriented Perspective. / Yale University Press. New Haven - London, 1989. P.129.
2 Термин, использованный в докладе генерального секретаря ООН, посвященному роли ООН в XXI веке. Подробнее см.: ООН и международный правопорядок в глобализирующемся мире. Материалы международной научно-практической конференции / Отв. ред. А. Я. Капустин. М., 2001. С. 11; Ковалев А. А. Внешнеэкономическая политика России в условиях глобализации / Международная жизнь, 2001. №2. С. 54 - 62.
3 См.: Фишер С., Дорибуш Р., Шаленз Р. Экономика. М., 1998. С.559-600.
4 В составленном на базе данных ФАО докладе «Рыбные ресурсы и управление ими в двадцать первом веке» отмечается, что чрезмерно эксплуатируются (с превышением фактических уловов над нормативно установленными) 44 из 186 видов морских биоресурсов, по которым в ФАО ведется учет. - См.: Alverson D.L. Fisheries Resources and Management in the Twenty-First Century. Ocean Agenda 21. Portland (Oregon), 1989. P. 14. торые природные ресурсы, прежде всего такие, как пресная вода; почва, пригодная к культивации; рыба и другие морепродукты5.
Национальная безопасность страны, - пишут американские исследователи, - зависит от устойчивого снабжения природными ресурсами», а так как природные ресурсы должны распределяться между обороной, потреблением их в гражданской экономике и сохранением на будущее, то национальная безопасность становится экологическим вопросом, и уже «не трудно оценить вероятность войны за природные ресурсы»6. Другие правоведы определенно прогнозируют, что «будущий международный кризис наступит из-за притязаний на водные ресурсы», ссылаясь при этом на мнение Б. Бутрос-Гали, бывшего генерального секретаря ООН, и позицию Всемирного банка . По данным ООН, 47% земной суши, не считая Антарктиды, находятся в границах международных водных бассейнов, которые делят между собой два и более государств, и конфликты из-за воды только вопрос времени. Уже сегодня 80 стран мира сталкиваются с нехваткой воды, а, по данным ООН, 31 государство стоит перед угрозой серьезного водного кризиса. К 2025г. рост населения приведет к тому, что кризис распространиться еще на 17 стран8.
Стоимость благ, «генерируемых» морехозяйственными отраслями экономики, возрастает из года в год. В настоящее время на первое место среди таких отраслей вышел морской рекреационный бизнес: в период с 1950 по 1995г. количество отдыхающих в приморских береговых зонах возросло более чем в 20 раз, и в 1995г. приморский туризм аккумулировал порядка 161 млрд. долларов США. К 2010г., по прогнозу Института Уорлдуотч -американской природоохранной организации - это число «почти удвоится». Рациональное использование морских биогеографических провинций
5 См.: Bourrelier Р.-Н., Diethrich R. Le mobile et la planete ou l'enjeu des ressources naturelles. Paris, 1989. P. 199.
6 Campbell -Mohn C., Breen В., Futrel J.W. Environmental Law. From Resources to Recovery. St. Paul, 1993. P.117.
7 Bourne Ch. B. International Water Law / Ed. P. Wouters. Kluwer Law International. London - The Hague -Boston, 1997. P. XIII. См.: Итоги, 1999. №35 (170), 31 авг. С. 28-41. становится приоритетным интересом прибрежных государств. На втором месте - морское судоходство, обеспечивающее, прежде всего, международную торговлю. Хотя в сравнении с морским рекреационным бизнесом финансовые показатели морского судоходства снизились, в абсолютном выражении оно развивается. За период с 1950 по 1995г. годовые показатели этой морской отрасли улучшились в 6 раз, достигнув к 1995г. объема перевозок в 5 млрд. тонн, а в финансовом измерении - 155 млрд. долларов США. Морское судоходство «подпирается» третьим видом морепользова-ния, интенсивно развивающимся в последние десятилетия - морской добычей нефти и газа. В 1995г. финансовый результат этой области использования Мирового океана составил 132 млрд. долларов США. Традиционный вид морепользования, самый древний и вместе с тем, при условии рационального регулирования, устойчиво возобновимый - промысел рыбы и иных морских живых ресурсов. За период с 1950 по 1997г. объем выловленных и выращенных морепродуктов возрос в 6 раз (с 20 млн. тонн до 122 млн. тонн); в стоимостном выражении эта старейшая область морепользования в настоящее время дает более 80 млрд. долларов США в год. Только пищевой, косметический и фармацевтический сектора экономики, которые основаны на использовании морских водорослей, в т.ч. красных, на основе которых производится агар, в своей морской ресурсной части оцениваются в 400 млн. долларов США в год. Причины тому в общем известны: осознание на массовом уровне преимуществ белка морских животных в рационе питания; перспективы создания вакцины из морской губки для лечения синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД); изготовление из биоорганизмов моря препаратов для использования в космосе; востребованность лекарств из морских водорослей, применяемых при лечении рака, для вывода стронция и т.д.9.
Морские живые ресурсы, как следует из приведенных данных, в стоимостном выражении уступают в настоящее время морским неживым ре
9 См.: McGinn А.Р. Safeguarding the Health of Oceans / Worldwatch Paper 145, 1999, March. P. 12. сурсам, прежде всего шельфовым ресурсам нефти и газа; тем не менее, в перспективном плане специалисты прогнозируют опережающий рост значимости фауны и флоры Мирового океана не только в шкале приоритетов морской политики государств, но и в системе обыденных представлений большинства людей о ценностях мира10. В числе обоснований такого прогноза - во-первых, известный тезис об исчерпаемости минеральных ресурсов и о возобновимости биоресурсов. Во-вторых, по мнению ученых: «Еще не открытые живые ресурсы в океанах в перспективном плане представляют для человеческого общества большую ценность, чем нефть и другие минеральные ресурсы, поскольку первые могут дать новые формы жизни, перспективные лекарства и генетические материалы»11. Природные ресурсы Мирового океана, по данным японского ученого Т. Акаха, дают человечеству 60% используемой им воды, 10% потребляемого им животного бел
11 ка, 30% соли, все возрастающую часть нефти, газа, полиметаллов .
Это - весомые доводы, особенно в современном контексте ухудшения качества окружающей среды, опасности глобального природоресурсного голода, сокращения биоразнообразия нашей планеты и соответствующей эволюции международного правосознания. Природные ресурсы Мирового океана обретают, таким образом, качество едва ли не последнего, пока не задействованного полностью, резерва жизнеобеспечения на Земле. В международно-правовой доктрине и ранее отмечалось, что глобальная проблема рационального использования ресурсов Мирового океана затрагивает интересы всех стран13.
Выявление современных международно-правовых основ морского природопользования представляет особую важность и актуальность для Республики Ангола, которая, решая продовольственную проблему и проблему ликвидации экономической отсталости, принимает активное участие в ме
10 Ibid. Р. 10-11.
Ibid. Р. 12.
12 См.: Akaha Т. Japan in Global Ocean, Politics / University of Hawaii Press and Law of the Sea Institute. Honolulu, 1985. P.7. ждународном сотрудничестве на универсальном и региональном уровнях по вопросам сохранения и управления морскими биоресурсами, динамично развивая свое природоресурсное национальное законодательство в указанной сфере.
В настоящее время Республика Ангола занимает 60 место в мире по вылову рыбных ресурсов14 и 10 место по этому показателю среди африканских стран. Если в 1995г. добыча морских биоресурсов в Республике Ангола составила 110.781 тонн, то в 1998г. - 145.811 тонн. По данным ФАО, опубликованным в 1986г., биомасса морской ихтиофауны Республики Ангола оценивается в 750 ООО тонн, и 367 ее видов являются объектами промысла. Среди последних выделяют следующие три группы:
• Малые пелагические рыбы представлены сардинеллами: сардинел-лой-алашой, или круглой сардинеллой и сардинеллой мадейровской; ставридовыми; макрелевыми: японской скумбрией; сардинами-сардинопсами: южноамериканской сардиной; морскими петухами: селеной; волосохвостыми: саблей-рыбой.
• Крупные пелагические рыбы представлены тунцами: желтоперым тунцом, малым тунцом, полосатым тунцом, пеламидой атлантической и макрелевым тунцом.
• Демерсалевые представлены очень большим разнообразием видов, наиболее важные из которых относятся к семействам спаровых, или морских карасей: морские окуни, пагры, зубаны, тико-тико; горбы-левых: орлиный горбыль, темный горбыль, желтый горбыль, горбыль-капитан; серрановых, или каменных окуней: груперы, черны, мероу; мерлузовых: ангольский хек, капская мерлуза. К этой группе относятся также головоногие (осьминоги, кальмары и каракатицы) и ракообразные: креветки, крабы, лангусты.
13См., например: Барсегов Ю.Г. Мировой океан: право, политика, дипломатия. М.: Междунар. отношения, 1983. С.5 - 10.
14См.: Рыбное хозяйство, 2000. №6. С.57.
Ангола не имеет крупных рыболовных судов, которые способны заниматься экспедиционным промыслом. Рыба добывается преимущественно в прибрежной зоне.
Основные виды промышленного производства Анголы — выработка рыбной муки и солевых рыбных товаров, причем выработка этих двух видов продукции, особенно рыбной муки, ежегодно растет.
Производство готовых рыбных товаров осуществляется на прибрежных небольших рыбообрабатывающих предприятиях, принадлежащих мелким рыбопромышленным фирмам, которые заняты добычей и обработкой рыбы. Часть продукции рыболовства, вырабатываемой Анголой, вывозят за пределы страны.
Между тем, в последнее время усилилось давление промысла на запасы валютоемких рыбных ресурсов. Это делает более актуальным вопрос о выверенной, обеспеченной нормами международного права государственной политики в Анголе в области управления морскими биоресурсами.
Формирование законодательной основы требует взвешенного избирательного привнесения в национальное законодательство Республики Ангола уже оправдавших себя и прошедших проверку временем международно-правовых норм о морских биоресурсах, а также скоординированного с другими государствами подхода к выработке государственной политики и совершенствованию своего природоресурсного законодательства. Актуальность последнего возрастает еще и в связи с тем, что национальное законодательство Республики Ангола представляет собой комбинацию законов и подзаконных актов, принятых как до завершения работы над Конвенцией ООН по морскому праву 1982г., так и после ратификации последней Республикой Ангола и вступления ее в силу.
Диссертация содержит сущностное ограничение: вне рамок исследования оставлен международно-правовой режим защиты морской среды. Хотя такой режим оказывает регулятивное воздействие на деятельность государств по сохранению и использованию биоресурсов Мирового океана, а предусмотренное нормами международного морского права управление природными ресурсами непосредственно связано с мерами защиты морской среды, обозначенное ограничение оправдано. Во-первых, защите морской среды посвящены солидные исследования российских специалистов по международному праву15. Во-вторых, исследование даже только новых вопросов защиты морской среды повлекло бы значительное увеличение объема диссертации, за пределы принятого.
Объектом настоящего исследования являются содержание устоявшихся, а также прогрессивно развивающихся прав и обязанностей государств в сфере пользования, сохранения и управления морскими биоресурсами, 4 международно-правовые основы отношений, возникающих между Республикой Ангола и другими членами мирового сообщества, а также нормативные правовые акты Республики Ангола, направленные на имплемента-цию концепции комплексного прибрежного управления и снижение остроты конкуренции между различными пользователями прибрежных морских вод.
Предметом настоящего исследования являются международные отв ношения, права, обязанности и ответственность развивающихся государств, и прежде всего Республики Ангола, в области сохранения и управления морскими биоресурсами в прибрежных водах при реализации ими своего суверенитета, суверенных и юрисдикционных полномочий в отношении морских биоресурсов в контексте императивности международного природоресурсного сотрудничества.
Цели настоящего исследования сводятся к следующему:
• определить общие тенденции в развитии международно-правового $ регулирования проблемы сохранения и управления морскими биоресурсами в условиях плюрализма правовых режимов различных акваторий Мирового океана;
13 См., например: Сперанская Л. В. Международно-правовая охрана морской среды. М. 1978. Горшков Г. С., Мелков Г. М. Предупреждение загрязнения морской среды. Справочник М. 1979. Чичварин В. А. Охрана природы и международные отношения. М. 1970. и
• рассмотреть историю становления в международном и внутригосударственном праве понятий «управление морскими биоресурсами», «морские биоресурсы» и их юридического содержания;
• провести сравнительный анализ национального законодательства Республики Ангола и международного права по вопросам, относящимся к управлению биоресурсами в прибрежных морских водах;
• определить объем прав и обязанностей прибрежных государств по отношению к сохранению и управлению морскими биоресурсами в прибрежных морских водах;
• спрогнозировать пути и направления прогрессивного развития национального законодательства Республики Ангола по вопросам управления морскими биоресурсами в свете принятых страной международно-правовых обязательств;
• показать, что глобальное (универсальное) международное сотрудничество в рассматриваемой области не должно противопоставляться региональному, двустороннему и любому иному, а также соответствующим внутригосударственным мерам, что все это - системные отношения в рамках одной общей задачи.
Методологические и теоретические основы исследования. Методологическую основу исследования составляют диалектический, систематический, формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический, логический методы познания.
Теоретической базой настоящей диссертации являются труды таких российских ученых, как А.Х. Абашидзе, Ю.Г. Барсегова, И.П. Блищенко, B.C. Верещетина, А.Н. Вылегжанина, Ж. Дориа, В.К. Зиланова, Р.А. Ка-ламкаряна, А.Я. Капустина, А.А. Ковалева, A.JL Колодкина, Ю.М. Колосова, М.Н. Копылова, М.И. Лазарева, И.И. Лукашука, Ф. Мартенса, А.П. Мовчана, С.В. Молодцова, А.Н. Николаева, В.И. Сапожникова, В.А. Соколова, Г.И. Тункина и др., а также труды других иностранных юристов-международников, таких как М. Баумана, У. Берка, П. Бирни, А. Бойла, Я.
Броунли, Е. Гринберга, Г. Гроция, Г. Жиделя, Д. Кето, Д. Коломбоса, X. Линдена, Ш. Руссо, Д. Фристоуна, Ч. Хайда, Чена JI. Ч., М. Шау и др.
Научная новизна настоящей диссертации состоит в том, что она является первым в российской и ангольской науке международного права комплексным исследованием современного режима деятельности государств по управлению морскими биоресурсами, с учетом специфики законодательства Республики Ангола. При отмеченной выше актуальности, проблемы морского природопользования недостаточно разработаны в международно-правовой науке. Некоторые их аспекты исследовались в работах, посвященных правовому режиму морских пространств, защиты морской среды, а также конкретных областей морепользования (рыболовства, морской разработки минеральных ресурсов), написанных к тому же до вступления в силу Конвенции 1982г. Однако накопление и разветвление международно-правовых норм о природных ресурсах Мирового океана достигло того критического уровня, когда требуется их целостное научное осмысление. В подтверждение многих значимых тезисов работы приводятся соответствующие положения различных нормативных актов, в частности Конвенции ООН по морскому праву 1982г., Соглашения 1995 г. об осуществлении положений Конвенции ООН 1982г., которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих видов рыб и управления ими, Конвенции о биологическом разнообразии 1992г., Конвенции о сотрудничестве в области рыболовства африканских государств региона Атлантического океана 1991г., Меморандума о взаимопонимании относительно мер по сохранению морских черепах на Атлантическом побережье Африки 1999г.
Новизна работы проявляется также в постановке диссертантом ряда международно-правовых вопросов и предложенном их решении: о юридической сущности предусмотренных в Конвенции 1982г. прав и обязательств государств об управлении морскими биоресурсами; о взаимодействии глобального и регионального режимов сохранения; о международноправовой перспективности концепции комплексного прибрежного управления.
В диссертации ставится вопрос о необходимости разработки национальных законов Республики Ангола и ратификации международных соглашений.
Диссертант выносит на защиту следующие основные положения:
• несмотря на то, что на режим морских природных ресурсов сущно-стно оказывает влияние международно-правовой режим соответствующего морского пространства, автоматически первый не определяется всегда и везде вторым;
• по смыслу Конвенции 1982г. термин «ресурсы» и — живые, и неживые природные ресурсы - содержит, прежде всего, элемент признанной полезности уже в настоящее время, точнее, признанное качество современной «эксплуатабельности». Вместе с тем, нецелесообразно отказываться и от термина «естественные богатства», сохранив его для обозначения тех компонентов природы, которые в настоящее время обозначенным качеством не обладают, но которые могут обрести его в будущем. Иными словами, если морские организмы не эксплуатируются, не возникает и обязательства осуществлять дорогостоящие меры их сохранения. Следовательно, по смыслу Конвенции 1982г., морские живые ресурсы - это те организмы Мирового океана, которые на период применения Конвенции уже востребованы человеком. Но предусмотренное Конвенцией 1982г. понятие «живые ресурсы» не является статичным;
• управление рыбными ресурсами означает интегрированный процесс сбора и анализа информации о рыбных ресурсах, составления планов управления ими, проведения консультаций, принятия решений, формулирования предписаний и правил рыбохозяйственной деятельности, исполнения, распределения ресурсов, с тем чтобы обеспечить постоянное воспроизводство рыбных и достижение других рыбохозяйственных задач. Смысл управления морскими биоресурсами состоит в обеспечении на международно-правовом или национально-законодательном уровне мер такого воздействия на запас рыб, иных биоресурсов, при котором стимулируется их высокий темп воспроизводства; идея установления рыболовных зон, расширения исключительных рыболовных прав первоначально ассоциировалась не с расширением, а, наоборот, с ограничением ширины территориальных вод; развитие в Конвенции ООН 1982г. принципа свободы регулируемого рыболовства схематично характеризуется тремя качественно новыми (по сравнению с Конвенцией о рыболовстве и сохранении живых ресурсов открытого моря 1958г.) моментами: юридическое оформление на началах устойчивости воспроизводства живых ресурсов и экосистемности правил об управлении такими ресурсами; более предметный учет в нормах международного права биологических, иных естественнонаучных данных; установление в универсальном международном договоре правил сохранения и использования отдельных видов фауны Мирового океана: анадромных, ката-дромных, «сидячих», далеко мигрирующих видов рыб и др.; какими бы совершенными не были национальные нормативные акты и практические меры по сохранению и управлению морскими биоресурсами, они, в силу глобальности проблемы освоения и использования Мирового океана, в состоянии соответствовать задаче сохранения и управления морскими биоресурсами только, если подобные же нормативные акты и меры принимаются синхронно всеми государствами мира или, в исключительных случаях, хотя бы соседними. Отсюда возрастает значение, возникает даже императивность международного сотрудничества; создание эффективной международно-правовой системы сохранения и управления морскими биоресурсами на уровне региона, субрегиона должно сочетаться с внутригосударственными нормами, с одной стороны, и с универсальными — с другой, при условии допустимости превышение уровня принимаемых обязательств в рамках норм одной системы над другой;
• в этом контексте представляется целесообразным, чтобы принципиально важные статьи международных договоров с участием Республики Ангола (прежде всего, Конвенция ООН по морскому праву 1982г.) текстуально включались в акты национального законодательства и толковались на базе тех принципов и правил, которые выработаны в международном праве. Только в этом случае, по нашему мнению, возникает реальная возможность для строгого следования Республикой Ангола тем правилам и принципам согласия на научные исследования морских биоресурсов, которые установлены Конвенцией 1982г. и для избежания ситуаций, когда отсутствие внутренних правовых или управленческих институтов для безотлагательной обработки поступивших заявок на исследовательские проекты выдвигается в качестве основания для отказа в согласии;
• в этой связи ангольскому законодателю следует в кратчайшие сроки привести свое национальное законодательство о внутренних и территориальных водах в соответствие с возникшими для Республики Ангола после вступления в силу Конвенции 1982г. международно-правовыми обязательствами.
Практическая значимость результатов настоящей диссертации определяется тем, что содержащиеся в ней предложения и выводы могут быть использованы при решении ангольской дипломатией проблем, связанных с сохранением морских биоресурсов и управлением ими; при решении текущих международно-правовых вопросов, связанных с внешнеполитическими и внешнеэкономическими акциями Республики Ангола; развивающимися и другими государствами при определении своей позиции на конференциях и переговорах по разработке международно-правовых норм по вопросам управления морскими биоресурсами, а также в конкретных международных отношениях по данным вопросам; при подготовке проектов и имплементации международных договоров, направленных на вхождение и взаимовыгодное участие Республики Ангола в системе международных экономических отношений.
Кроме того, материал диссертации может быть использован в научно-исследовательской деятельности соответствующих институтов и учреждений, а также в высших учебных заведениях при чтении общих курсов: «Международное публичное право»; и спецкурсов: «Международное морское право», «Международное экологическое право», «Освободившиеся страны и международное право».
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация выполнена на кафедре международного права Российского университета дружбы народов. Основные положения и выводы нашли отражение в публикациях автора.
Структура работы определяется целями и задачами настоящего исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Международное право, Европейское право", Мабута Симау, Москва
Заключение
Современное развитие мира создает все новые стимулы к использованию государствами природных ресурсов Мирового океана и, в этой связи, к вступлению субъектами международного права в новые международные отношения и к регулированию их. В самом процессе такого международно-правового регулирования в последние десятилетия происходят существенные изменения. Ранее оно осуществлялось относительно обособленно: регулирование промысла рыбы и морского зверя незначительно сказывалось, например, на регулировании безопасности судоходства или на регламентации первых разработок нефти на континентальном шельфе. Ни на уровне международного правосознания, ни в международных договорах длительное время не отражались взаимозависимость и взаимовлияние разных видов деятельности в Мировом океане, в том числе по освоению и использованию морских природных ресурсов. В национальном праве и практике его осуществления картина была не лучше: природоресурсные ведомства и компании воспринимали регламентирующие усилия природоохранительных ведомств как издержки в реализации своих природоресурсных проектов, издержки бесполезные, но вынужденные, с учетом общественных симпатий в пользу тех, кто содействует защите окружающей среды.
Симптомы природоресурсного голода, остро проявившиеся во второй половине 20 века, ухудшение окружающей среды признаки превышения антропогенной нагрузки над способностью Мирового океана к самовосстановлению своих многообразных геологических и биосферных функций, глобальные тенденции к изменению климата, смертоносные эпидемии — эти и иные факторы, в сочетании с общим процессом глобализации, побуждают к поиску новых концепций международного управления ресурсами (прежде всего — биоресурсами) и пространствами Мирового океана и адекватных норм международного права и внутреннего законодательства, которые соответствуют обозначенным вызовам времени.
В современном международно-правовом контексте обнаружена перспективность сочетания предметного регулирования сохранения и использования конкретных природных ресурсов (даже отдельных их видов и запасов), учитывающего их специфику, с глобальным праворегулированием природопользования на суше и в Мировом океане. Такое реализуемое в договорной практике сочетание, в свою очередь, открыло путь новому в качественном и количественном отношении массиву международно-правовых источников. Осмысление их позволяет обозначить новые подходы к международно-правовому регулированию сохранения и использования морских биоресурсов (прежде всего, на основе концепции управления ими); к созданию правовых механизмов гармонизированного использования биоресурсов и минеральных ресурсов, например, в пределах одного и того же участка континентального шельфа.
В ходе проведенного анализа наиболее авторитетных зарубежных комментариев к Конвенции ООН по морскому праву 1982г. и актов внутреннего законодательства Республики Ангола были обоснованы некоторые выводы как общего, так и частного порядка.
Было бы упрощением считать, что правовые предписания о сохранении и управлении морскими биоресурсами сосредоточены в настоящее время исключительно в Конвенции ООН по морскому праву 1982г. и в других международных договорах. Как было показано, правовые предписания о морских биоресурсах были обозначены национальным законодательством и международным праворегулированием задолго до III Конференции ООН по морскому праву. На III Конференции ООН, с принятием Конвенции 1982г., эта международная практика была на универсальном уровне осмыслена, адаптирована в сторону широчайшей взаимоприемлемости и выражена в конвенционных предписаниях о морских биоресурсах. Но развитие этой международной практики не прекратилось с принятием Конвенции 1982г. и вступлением ее в силу в 1994г. Договоры по вопросам морской природоресурсной деятельности, обогащающие положения Конвенции 1982г., заключались и заключаются: а) ее участниками; б) государствами - неучастниками; в) между первыми и вторыми. Такая сложная по структуре правовая практика не сводится, следовательно, лишь к исполнению государствами «природоресурсных» положений Конвенции 1982г., но, скорее, отражает факт дальнейшего развития, уже на основе Конвенции 1982г., норм международного и внутригосударственного права, в том числе, в сфере управления морскими биоресурсами.
Растущее значение международных отношений по поводу сохранения и управления биоресурсами Мирового океана; увеличивающаяся роль в жизнеобеспечении планеты такого специального объекта международных правоотношений, как морские биоресурсы; единство, многообразие и целостность среды их обитания - Мирового океана — позволяют прогнозировать по крайней мере, в ближайшие десятилетия, опережающее развитие этого блока вопросов в международном морском и международном экологическом праве.
При несомненно приоритетной роли в процессе такого развития основных источников международного права - международных договоров и обычаев, возрастает значимость в этом процессе доктрины, так называемых источников «мягкого» права, судебных решений, особенно решений Международного Суда ООН.
Отмеченная в международно-правовой литературе существенная роль доктрины и национального законодательства в процессе международного правотворчества и формировании международного правосознания подтверждается ходом развития международного морского права. Это подтверждается многочисленными примерами, подробно проанализированными в настоящей диссертации. Так вопрос о международно-правовом режиме трансграничных и далеко мигрирующих видах рыб впервые был поставлен в доктрине; затем — озвучен в ходе III Конференции ООН по морскому праву; исследован с естественно-научных и политико-правовых позиций на международных симпозиумах и в ФАО; далее, Генеральная Ассамблея ООН резолюцией 47/192 от 22 декабря 1992г. постановила созвать Конференцию ООН по трансграничным запасам и далеко мигрирующим видам. Так происходило формирование международно-правовых норм о трансграничных запасах по цепи «доктрина - документы ФАО - резолюции ГА ООН — международный договор — национальное законодательсво».
БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Международно-правовые вопросы управления морскими биоресурсами и законодательство Анголы»
1. Официальные документы
2. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. Девятая сессия. Дополнение № 21 (А/2890): 900 (IX). Международная техническая конференция по сохранению животных морских ресурсов.
3. Доклад Комиссии международного права о работе ее восьмой сессии. ГА ООН. Официальные отчеты. Одиннадцатая сессия. Дополнение № 9 (А/3159). Нью-Йорк, 1956.
4. Ежегодник Комиссии международного права. 1994. Т. II. Ч. 2. Доклад Комиссии Генеральной Ассамблее о работе ее сорок шестой сессии. Нью-Йорк: ООН, 1997.
5. Заключительный Акт Третьей Конференции Организации Объединенным Наций по морскому праву Морское право. Официальный текст Конвенции по морскому праву с приложениями и предметным указателем. Нью-Йорк: ООН, 1984.
6. Конвенция о континентальном шельфе 1958г. / Ведомости Верховного Совета СССР, 1964. № 28.
7. Конвенция о сохранении морских живых ресурсов Антарктики 1980г. — В кн.: Международное право в документах / Сост. Н.Т. Блатова. М.: Юрид. лит., 1982.
8. Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне 1958г. / Ведомости Верховного Совета СССР, 1964. № 43.
9. Конвенция об открытом море 1958г. / Ведомости Верховного Совета СССР, 1962. №46.
10. Материалы Международной конференции по охране запасов рыб и других морских животных. М., 1957. Кн. II.
11. Протоколы заседаний Совета Государственной Думы: № 176 от 8 декабря 1998г. и № 180 от 22 декабря 1998г.
12. Работа Комиссии международного права. Третье издание. Нью-Йорк: ООН, 1982.
13. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1979. Вып. XXXIII.
14. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1938. Вып. IX, № 332.
15. Сборник международных соглашений и законодательных актов СССР по вопросам мореплавания. Изд-е 2-е. М., 1971.
16. Сборник международных соглашений, нормативных актов и других руководящих документов о континентальном шельфе / Науч. ред. В.Г. Лафиций. М., 1976.
17. Сборник региональных соглашений и законодательных актов зарубежных стран по вопросам мореплавания. М., 1968. Т. 1.
18. Сборник региональных соглашений и законодательных актов зарубежных стран по вопросам мореплавания. М., 1967. Т. 2.
19. Сборник региональных соглашений и законодательных актов зарубежных стран по вопросам мореплавания. М., 1969. Т. 3.
20. Сборник региональных соглашений и законодательных актов зарубежных стран по вопросам мореплавания. М., 1970. Т. 4.
21. Aparte introdutiva a legislacho das pescas de Angola. Luanga: Centra de Documentaca Informacao, 2000.
22. Assemblea do Povo. Lei № 21/92 // Diario da Republica № 34,28.08.1992.
23. Code of Conduct for Responsible Fisheries. 2001, May.
24. Council of Europe. Model-Law on Sustainable Management of Coastal Zone. Strasbourg, 6 March 1998.
25. FAO Fisheries Report №643. Report of the fifteenth Session of the Fishery Committee for the Eastern Central Atlantic. Abuja, Nigeria. 1-3 Nov. 2000. Rome, 2001
26. FAO Fisheries Report №644. Report of the Eleventh Session of the Committee for Inland Fisheries of Africa. Abuja, Nigeria, 2000. 24-27 Oct. Rome. 2001.
27. Fisheries Jurisdiction (Spain v. Canada), Jurisdiction of the Court, Judgment, I. C. J. Reports 1998.
28. C. J. Pleadings, Fisheries Jurisdiction, 1975. Vol. I.
29. Integration of Fisheries into Coastal Area Management. Food and Agriculture Organization of the United Nations. Rome, 1996.
30. Lei da Revisao Constitucional. No 23/92 de 16 de Setembro. Luanda, 1992.
31. Memorandum of Understanding Concerning Conservation Measures for Marine Turtles of the Atlantic Coast of Africa. / International Legal Materials, 2000. Vol. 39. №1.
32. Pan-European Code of Conduct for Coastal Zones. Executive Summary. Doc.-PE-S-CO (97), 14 Add.
33. Report of the International Law Commission to the General Assembly / Yearbook of the International Law Commission, 1956. V. II.
34. Report of the International Law Commission Covering the Work of Its Eighth Session (A/3159) In: Yearbook of the International Law Commission, 1956.
35. Report of the International Technical Conference on the Conservation of the Living Resources of the Sea. Rome, 18April-10 May, 1955. A/Conf.10/6.
36. The Law of the Sea. Marine Scientific Research. A Guide to the Implementation of the Relevant Provisions of the UN Convention on the Law of the Sea. New York: UN, 1991.
37. The National Oceanic and Atmospheric Administration. US Department of Commerce/ US Government Printing Office, 1988.
38. The Law of the Sea. Official Text of the United Nations Convention on the Law of the Sea with Annexes and Index. N.Y.: UN, 1983. 224 p.
39. Treaties and Other International Agreements on Fisheries, Oceanographic Resources and Wildlife to Which the United States is a Party. Wash.: U.S. Government Printing Office, 1974.
40. UN Conference on Straddling Stocks and HMS. Closing Statement of Ambassador S.N. Nandan. New York. 30 July 1993.
41. UN Doc. FIPP/638 FAO Fisheries Report № 638 Report Consultation on Economic Incentives and Responsible Fisheries. Rome, 2000, 28 Nov. 1 Dec.
42. UN General Assembly. 28 March 2001. Oceans and the Law of the Sea (Materials for Consideration by the 56 session of the General Assembly).
43. United Nations Conference on the Law of the Sea, Official Records. Vol. V.
44. United Nations Convention on the Law of the Sea. A Commentary. (Eds. Nandan S.N., Rosenne S.). Dordrecht/Boston/London: Martinus Nijhoff Publishers, 1993. Vol. II.1.. Учебники, монографии и научные статьи на русском языке
45. Айбулатов Н.А., Вартанов Р.В., Михайличенко Ю.Г. Проблема комплексного управления прибрежными зонами морей России / Известия РАН. Сер. Географическая. 1996. № 6.
46. Алексеев С.С. и др. Теория государства и права. М., 1998. 560с.
47. Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. М., 1999. -710с.
48. Альберт. К. Дженсен. Живой мир океанов. СПб., 1994. 254с.
49. Аннотированный споравочник по межправительственным организациям, занимающимися вопросами Мирового океана. Подготовлен Генеральным секретарем. ООН. Третья Конференция по морскому праву. -A/Conf. 62/L.14 - 10 August 1976. - 187с.
50. Бабаян В.К., Бородин Р.Г., Ефимов Е.Н. Теоретические основы регулирования промысла. В кн.: Теория формирования численности и рационального использования стад промысловых рыб. М.: «Наука», 1985. С.166-174.
51. Барсегов Ю.Г. Мировой океан: право, политика, дипломатия. М., 1983. -238с.
52. Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. М., 1958. 272с.
53. Барсегов Ю.Г., Зиланов В.К., Вылегжанин А.Н. Как управлять рыбным хозяйством? / Мировая экономика и международные отношения, 1992. №5.
54. Ю.Бартошек М. Римское право. Понятия. Термины. Определения. М., 1989.
55. П.Бекяшев К.А., Сапронов В.Д. Межправительственные рыбохозяйствен-ные организации. М., 1984. 192с.
56. Блищенко И.П., Дория Ж. Понятие экономического суверенитета государства/Правоведение, 2000. №1 (228). С.200-217.
57. Бринчук М.М. Экологическое право. М., 1998. 684с.
58. Броунли Я. Международное право (в двух книгах). М., 1977. 536с., -510с.
59. Булгаков М.Б., Ялбуганов А.А. Природоохранные акты: от «Русской правды» до Петровских дней. / Государство и право, 1996. № 8.С.137-143.1 б.Василевская Э.Г. Правовой статус природных ресурсов Луны и планет (проблемы и суждения). М., 1978. 142с.
60. Венская конвенция о праве международных договоров. Комментарий. / Сост. А.Н. Талалаев. М., 1997. 335с.
61. Волков А.А. Правовой режим рыболовных зон. — В кн.: Советский ежегодник международного права, 1963. М., 1965. С.204-217.
62. Вылегжанин А.Н. Международно-правовой режим исследований морских природных ресурсов. М., 2002. 24с.
63. Вылегжанин А.Н. Морские природные ресурсы (международно-правовой режим). М., 2001. 298с.
64. Вылегжанин А.Н. Юридические начала управления живыми ресурсами Мирового океана. В кн.: «Международно-правовые основы управления морскими живыми ресурсами. Теория и документы». М., 2000. С.9-54.
65. Вылегжанин А.Н., Самохвалов А.Ф. Управление природными ресурсами России: к учету международно-правового и иностранного законодательного опыта. / Государство и право, 2000. № 1.
66. Головатый С.П. 200-мильная экономическая зона в Мировом океане (международно-правовые проблемы). Киев, 1984. 168с.
67. Горшков Г. С., Мелков Г. М. Предупреждение загрязнения морской среды. Справочник М. 1979, 288с.
68. Государство и право на рубеже веков: Материалы всероссийской конференции. Международное право. / Отв. ред. И.И. Лукашук. М., 2000. -132с.
69. Действующее международное право в трех томах. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М., 1997. T.III. 825с.
70. Джаракян А.Л. Проблема доступа к морю внутриконтинентальных государств в международном праве. Автореф. дисс. . канд. юрид. наук / РУДН. М., 2000.
71. Дория Ж. Экономический суверенитет Анголы. М.: Междунар. отношения, 1997.
72. Егиян Г.С. Проблема регистрации морского судна в современном международном праве. Автореф. дисс.канд. юрид. наук / УДН. М., 1989.
73. ЗО.Зиланов В.К., Вылегжанин А.Н. Концепция трансграничных рыбных запасов. / Рыбное хозяйство, 1993. № 6.
74. Калинкин Г.Ф. Режим морских пространств. М., 1981. 192с.
75. Ковалев А.А. Понятие международного морского права, источники. В кн.: Международное право / Отв. ред. В.И. Кузнецов. М., 2001. С.280-283.
76. Колбасов О.С. Международное экологическое право на пороге XXI века В кн.: Первая Конференция Всемирной ассоциации международного права в России(1997). / Отв. ред. А.Л. Колодкин. Новороссийск, 1999. С. 120-136.
77. Колесник Д.Н. Рыболовство и охрана живых ресурсов открытого моря -В кн.: Очерки международного морского права. / Под ред. В.М. Корец-кого, Г.И. Тункина. М., 1962. С.214-259.
78. Колодкин A. JI. Правовой режим территориальных вод и открытого моря. М., 1961
79. Колодкин A.JI. Мировой океан. М., 1973. С.232.
80. Колодкин A.JI., Оксман Б.Х. Стабильность в международном морском праве. В кн.: Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны. Сборник статей. / Отв. ред. JI. Дэмрош, Г.Даниленко. М., 1996. С.178-206.
81. Копылов М.Н. Право на развитие и экологическая безопасность развивающихся стран (международно-правовые вопросы). М., 2000. 388 с.
82. Корелл X. Примат международного права и мандат Организации Объединенных Наций. / Московский журнал международного права, 2001.№ 2(42). С.3-23.
83. Косинская Т.Г. Режим морских научных исследований в экономической зоне. В кн.: Советский ежегодник международного права, 1982. М., 1983. С.120-130.
84. Курс международного права в шести томах. / Гл. ред. Ф.И. Кожевников, В.М. Корецкий. М.,1967. Т.З. 452с.
85. Курс международного права. В семи томах. М., 1990. Т.З. 260с.
86. Курс международного права. В шести томах. / Гл. ред. Ф.И. Кожевников, В.М. Корецкий. М., 1967.Т.1. 284с.
87. Лазарев М.И. Теоретические вопросы современного международного морского права. М., 1983. 301с.
88. Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. М., 1997. 368с.
89. Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., 1997. 394с.
90. Международное морское право. / Отв. ред. И.П. Блищенко. М., 1988. — 288с.
91. Международное право. / Отв. ред. В.И. Кузнецов. М., 2001. 672с.
92. Международное право. / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 1999.-570с.
93. Международное право. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М., 1998.-618с.
94. Международное право. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова М. 2000.-714с.
95. Мировой океан. Экономика и политика. / Под ред. Е.М. Примакова М., 1986. 622с.
96. Мовчан А.П. Международный правопорядок М., 1996. 102с.
97. Молодцов С.В. Международное морское право. М., 1987. 272с.
98. Молодцов С.В. Международно-правовой режим открытого моря и континентального шельфа. М., 1960. 348с.
99. Молодцов С.В. Правовой режим морских вод. М., 1982. 230с.
100. Первая конференция Всемирной ассоциации медународного права в России. Москва, 17-19 сентября 1997г. / Отв. ред. A.JI. Колодкин. Новороссийск, 1999. 319с.
101. Рыбное хозяйство, 2000. №6. С.57.
102. Сапожников В.И. К вопросу о суверенитете над природными богатствами и ресурсами. В кн.: Советский ежегодник международного права, 1964-1965. М., 1966. С.76-93.
103. Сапожников В.И. Международные проблемы суверенитета над природными богатствами. Автореф. дисс.д-ра юрид. наук. М., 1967.
104. Сергеев П.А. Ресурсная политика прибрежных стран. М., 1999. 227с.
105. Сперанская JI. В. Международно-правовая охрана морской среды. М. 1978. 176с.
106. Уусталь А.Т. Международно-правовой режим территориальных вод. Тарту, 1958. 185с.
107. Ушаков Н.А. Международное право. М., 2000. 302с.
108. Хайд Ч.Ч. Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки. Т. 1 М., 1950. Т. 1. 515с.
109. Хлестов О.Н. Прогноз развития международного права в XXI веке. / Московский журнал международного права, 2001. № 2. С.24-38.
110. Черниченко С.В. Теория международного права. М., 1999. Т.1. 335с.
111. Чичварин В. А. Охрана природы и международные отношения. М. 1970, 287с.
112. L Учебники, монографии и научные статьи на иностранном языке
113. Alexander L.M. Regional Arrangements in the Oceans / American Journal of International Law, 1977. Vol.71. №.1
114. Alverson D.L. A Commentary on the Growth and Maturation of the World's Commercial Fisheries. Paper Presented to «Nor-Fishing 96 Conference», July 15,1996.-20 p.
115. Alverson D.L. Fisheries Resources and Management in the twenty-first Century. Ocean Agenda 21. Portland (Oregon), 1989. 26 p.
116. Amador Garcia F. V. The Exploitation and Conservation of the Resources of the Sea: A Study of Contemporary International Law. Second and enlarged edition. Leiden: A. W. Sijthoff, 1959. Vol. XIV. 212 p.
117. Birnie P., Boyle A. International Law and the Environment. Oxford, 1992. -563 p.
118. Black's Law Dictionary. Definitions of the Terms and Phrases of American and English Jurisprudence, Ancient and Modern. By H.C. Black. Sixth Edition. St. Paul (Minn.): West Publisching Co., 1990. 1658 p.
119. Bourrelier P.-H., Diethrich R. Le mobile et la planete ou l'enjeu des ressources naturelles. Paris, 1989. 627 p.
120. Burk W.T. The New International Law of Fisheries. UNCLOS 1982 and Beyond. Oxford: Clarendon Press. 1994. 382 p.
121. Burke W.T. State Practice, New Ocean Uses and Ocean Governance under UNCLOS. A Paper, Presented at the 28 Annual Conference of the Law of the Sea Institute. Honolulu (Hawaii), 11-14 July, 1994. 19 p.
122. Economic Dimensions in International Law. Comparative and Empirical Perspectives. (Ed. by J. S. Bhandari, A.O. Sykes). / Cambridge University Press, 1997. Vol. VII. 698 p.
123. Environmental Management for Business. By Linda S. Spedding. John Willy &Sons. 1996.-350 p.
124. The New Common Fisheries Policy. Bruxelles, 1979. 17 p.
125. Freestone D. The Conservation of Marine Ecosystems under International Law. In: International Law and the Conservation of Biological Diversity. (Eds: M. Bowman, C. Redgwell). London - The Hague - Boston: Kluwer Law International. 1996. P. 91-106.
126. Governing High Seas Fisheries. The Interplay of Global and Regional Regimes. (Ed. O.S.Stokke). Oxford University Press, 2001. 365 p.
127. Hildreth R. G., Johnson R. W. Ocean and Coastal law. By Prentice-Hall, Inc., Englewood Cliffs (N. J.), 1983. 514 p.
128. Impacts of Population and Markets on the Sustainability of Ocean and Coastal Resources. By D. L. Fluharty, etc. Seattle (USA), 1999. 278 p.
129. Jones E. В. Law of the Sea. Oceanic Resources. Dallas: Southern Methodist University Press. Vol. XIV. 162 p.
130. Jonson S. Sustainability, Biodiversity and International Law. In: International Law and the Conservation of Biological Diversity. (Ed. M. Bowman, C. Redgwell). London - The Hague - Boston: Kluwer International Law. 1996. P. 51-69.
131. Knight Jary H. Managing the Sea's Living Resources. Legal and Political Aspect of High Seas Fisheries. Lexington (Mass.) Toronto, 1977. - 140 p.
132. Lung Chu Chen. An Introduction to Contemporary International Law. A Policy Oriented Perspective. New Haven - London Yale: University Press., 1989.Vol. XII.-500 p.
133. Matine Daftary A. La contribution des conferences de Geneve au developpement progressif du droit international de la mer. / Acadmnie de Droit International. Recueil des Cours. 1961. // A. W. Sijthoff, Leyde (Pays -Bas),1962.P. 39-71.
134. McGinn A.P. Safeguarding the Health of Oceans. / Worldwatch Paper 145. March 1999. 145 p.
135. Meseguer J. L. Accord de pKche entre l'Espagne et la CEE. / Revue du Marchft commun. // Paris, 1980, № 241, p.527-534.
136. Shaw, Malcolm N. International Law. Forth Edition. A Grotius Publication. Cambridge University Press, 1997. 955 p.
137. Weinreb L. L. Natural Law and Justice. Cambridge (Mass.) London (England): Harward University Press, 1987. - 320 p.30. 0$
