Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ

Россов, Сергей Александрович

Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФтекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.09 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»

На правах рукописи

РОССОВ Сергей Александрович

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ СЛЕДСТВЕННОЙ РАБОТЫ В СВЕТЕ НОВОГО УПК РФ

Специальность: 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Иркутск 2003

Работа выполнена на кафедре уголовного процесса и криминалистики Байкальского государственного университета экономики и права

Научный руководитель:

заслуженный юрист Российской Федерации, доктор

доктор юрических наук, профессор Шиканов Владимир Иванович

Официальные оппоненты:

заслуженный деятель науки Российской федерации,

доктор юридических наук, профессор Николюк Вячеслав Владимирович;

заслуженный юрист Российской Федерации,.

доктор юридических наук, профессор Турчнн Дмитрий Афанасьевич

Ведущая организация - Дальневосточный юридический институт МВД Российской Федерации

Защита состоится « 5 » ноября 2003 года в 14.00 на заседании диссертационного совета К2\2.070.04 при Байкальском государственном университете экономики и права по адресу: 664015, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, корпус 9 (зал заседаний Ученого Совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Байкальского государственного университета экономики и права (г. Иркутск, ул. Ленина, 11).

Автореферат разослан « »......................2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета К 212.070.04 кандидатюридических наук-, доцент

Д.А. Степаненко

2оо?-Д

15554

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Принятие нового Уголовно-процессуального кодекса (УПК 2001 г.) затронуло глубокие пласты не только юридической, но и политической и идеологической сфер нашей жизнедеятельности. Это обстоятельство нашло свое отражение в бескомпромиссно острой полемике, как в стенах Думы, так и на многочисленных научных конференциях, в том числе и самого высокого уровня. Это не случайно. Становление правового государства в Российской Федерации связано с коренным реформированием судебной системы. Состояние же судебной системы напрямую зависит от технологии уголовного судопроизводства, а определяет его уголовно-процессуальное законодательство. И это не только юридико-законодательный процесс, но и процесс изменения многочисленных юридических и правовых институтов, а значит и многих общественных связей, институтов, состояний гражданского общества России.

Велико значение политической составляющей нового УПК России. Приближаются (14 декабря 2003 и 14 марта 2004 гт.) парламентские и президентские выборы и удельный вес ее еще более возрастет. Как прогнозируют политологи, на будущих выборах реформаторам необходимо сохранить достигнутые ими рубежи и позиции. Носители же идей, принципов и практики социалистической теории государства и права, а также штампов и стереотипов социалистического правосудия попытаются на этом плацдарме взять реванш (Мизулин М.Ю., 2003).

Новый УПК России в основных своих положениях соответствует конституционным принципам судопроизводства и международным обязательствам нашего государства. В УПК нашли свое процессуальное закрепление право каждого задержанного и заключенного под стражу пользоваться помощью адвоката (ст.' 48 Конституции РФ), запрет использовать при осуществлении правосудия доказательства, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции РФ), иммунитет от обязанности свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ).

Острое политическое и идеологическое противостояние в значительной мере ослабило внимание и разработчиков текста нового процессуального закона, и правоприменителей к тактико-криминалистическому аспекту этого важнейшего нормативного акта. Безусловно, сказалось и то, что среди разработчиков текста нового процессуального закона не нашлось места криминалистам - специалистам в области методики и тактики расследования преступлений. Однако наступает (не может не наступить) время, когда сам по себе юридический процесс освоения нового Уголовно-процессуального кодекса будет пропитан осмыслением мнощзисленных

рос. национальная библиотека

С. Петербург .

3 ОЭ 100 з

новаций, имеющих тактико-криминалистическое значение, введенных законодателем. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

Приведенные соображения явились определяющими при выборе темы настоящего диссертационного исследования. В основной своей части оно посвящено проблемным вопросам теории и практики производства отдельных следственных действий, регламентированных новым УПК России. В силу положений системного подхода соответствующие выводы и предложения автором соотнесены с историческим опытом судебного реформирования в России (судебная реформа 1864 г.). Учитывались современные международные стандарты приемов и способов предварительного (полицейского) расследования и непосредственно судопроизводства в условиях состязательности сторон в процессе.

Объект и предмет исследования. Объект исследования - следственная деятельность, научные разработки теоретических и прикладных проблем, ориентированные на повышение эффективности и оперативности этой работы. Предмет исследования составили нормы УПК РФ, определившие принципиально новый формат уголовного судопроизводства (состязательность сторон становится его главным принципом), а также процессуальные новеллы, пополнившие реестр легитимных процессуальных следственных действий.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования - разработка теоретических, методических и праксиологических рекомендаций по совершенствованию процессуальных следственных действий как системного образования выступающего в качестве инструментария, необхо-димОого для выполнения следователем возложенной на него профессиональной функции - осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (п.41 ст.5 УПК РФ).

Для достижения указанной цели следовало создать надлежащую информационную основу, в частности:

- выявить круг закономерностей и соответствующих атрибутивных признаков, определяющих сущность процессуальных следственных действий;

- в контексте законодательно провозглашенной состязательности сторон сформулировать адекватное определение понятия тактического приема;

- сформировать систему контрвариантых тактических приемов, призванных противостоять тактическим приемам стороны защиты;

- проследить характер изменений в уголовно-процессуальном законодательстве, произошедших в соответствии с постановлениями, принятыми Конституционным Судом РФ;

- изучить относящиеся к теме исследования нормативные материалы, а также публикации дореволюционных и современных авторов.

Методологическая база и методика исследования. Общей методологической основой исследования явились положения материалистической диалектики. На всех этапах исследования автор применял исторический,

сравнительно-правовой и системно-структурный приемы и методы познания, другие обще- и частнонаучные методы изучения и анализа теоретико-прикладных проблем Диссертационное исследование базируется на общем высоком научном потенциале криминалистической науки, который создан усилиями многих ученых нескольких поколений (криминалистов, процессуалистов, судебных медиков). Основной элемент нормативной базы исследования составили положения УПК РФ, УПК РСФСР и Устава уголовного судопроизводства 1864 года. В качестве эмпирической базы исследования использованы данные уголовной статистики Прокуратуры РФ и МВД РФ, опубликованные материалы следственной и судебной практики, материалы итогового доклада рабочей группы «Мониторинг введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». По специально разработанной программе проинтервьюировано 60 следователей органов прокуратуры и внутренних дел, а также сотрудников оперативных подразделений МВД.

Научная новизна исследования. Автор один из первых на монографическом уровне критически проанализировал процессуальный статус следователя в свете нового УПК Российской Федерации. Результаты предпринятого исследования направлены на совершенствование уголовно-процессуального законодательства, на усиление роли следователя в системе органов, противостоящих преступности, на повышение эффективности раскрытия и расследование преступлений.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования.

Материалы диссертации могут быть использованы:

- для дальнейшего развития общей теории криминалистики, Криминалистической тактики и методики расследования отдельных видов Преступлений, в частности умышленных убийств и других тяжких преступлений против личности;

- для решения на теоретическом уровне проблем, связанных с совершенствованием Системы тактико-криминалистических средств, с определением в этой системе места и значения тактических приемов на досудебных стадиях уголовного процесса;

- при разработке и совершенствовании нормативно-правовых актов в сфере антикриминальной Деятельности;

- для подготовки учебных программ, учебных пособий и других методических материалов по курсу криминалистики и уголовного процесса.

Основные положения, выносимые на защиту:

• На основании современных научных представлений проанализировано соотношение понятий «информация», «судебные доказательства», «состязательность и истина в уголовном судопроизводстве».

• Современное реформирование системы уголовного судопроизводства связано с трудностями преодоления системных пороков уголовной юс-

тиции, органично присущих тоталитарному режиму. Велика в этом процессе роль и значение института судебного контроля.

• Концепция судебной реформы (1991 г.) определила следователю место ключевой фигуры предварительного следствия. Фактически его процессуальный статус понизили до уровня рядового чиновника.

• Ограничение процессуальных полномочий следователя, происходит при неадекватном усилении прав и гарантий интересов субъектов, представляющих сторону защиты.

• Выявлены и проанализированы системные пороки концепции «криминалистики защиты», активно пропагандируемой отдельными авторами.

• Основное направление уголовно-процессуальной деятельности следователя - уголовное преследование по делам публичного и частно-публичного обвинения. При этом крылатая фраза «Истина и только истина» (Строгович М.С.) по-прежнему остается для должностных лиц, призванных обеспечить раскрытие и расследование преступлений, не просто декларацией, а принципом, определяющим содержание и направленность их деятельности.

• Целесообразно дополнить процессуальный закон нормой, содержащей полный «поименный» перечень процессуальных следственных действий. ,

• Феномен комплексной экспертизы.

• «Алиби» как новый процессуальный институт.

• Положения ст. 194 УПК РФ («Проверка показаний на месте») по ряду параметров чужеродны системе процессуальных следственных действий.

• Правовые основания формирования «телесных доказательств» (сперма, кровь) и освидетельствования в экстраординарных случаях;

• Рассмотрена сущность контравариантных тактических приемов (тактические приемы стороны защиты и противостоящие им тактические приемы стороны обвинения).

семинара). В 2003 году автор выступал с сообщением на московской Международной научной криминалистической конференции (текст опубликован в Юридическом журнале «Черные дыры» в Российском Законодательстве. М., 2003. №2). Содержащиеся в диссертации положения, а также монография автора «Вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ» (Иркутск, 2003) используются в лекционных курсах и при проведении практических занятий по криминалистике.

Объем и структура работы. Диссертация выполнена в объеме, соответствующем установленным требованиям обусловлена кругом исследуемых проблем. Она состоит из введения, трех глав, краткого заключения, библиографического списка использованной литературы и приложения (содержит анкету, которая использовалась при анкетировании и интервьюировании сотрудников правоохранительных органов и судей).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Показаны актуальность темы диссертации, научная новизна, цели, задачи, методология и методы исследования. Приведены основные положения, выносимые на защиту, подчеркнута их практическая значимость.

Глава 1. Пролегомены (предварительные сведения)

1.1. Назначение уголовного судопроизводства. Каждая осмысленная деятельность человека имеет свою цель (несколько целей). Целенаправленные действия отличаются от спонтанного течения событий, прежде всего тем, что они повышают вероятность осуществления «события цели». «Насколько повысится эта вероятность - зависит от искусства исполнителя, от степени его осведомленности о путях достижения цели и о наличии в его распоряжении необходимых ресурсов. Но, независимо от этого, любое целенаправленное действие характеризуется именно повышением вероятности достижения цели, и величена эта позволяет судить об его эффективности» (Харкевич A.A.).

Уголовное судопроизводство как определенный вид деятельности также имеет свои цели (свое назначение). Говоря о целях уголовного судопроизводства, законодатели отдали предпочтение термину «назначение» (ст. 6 УПК РФ 2001 г.). При этом, поскольку сторона обвинения и сторона защиты в уголовном процессе имеют далеко не совпадающие цели, законодатель, в данном случае, естественно, ограничился положениями общего свойства. Сформулированные законодателем правовые предписания зафиксировали революционные изменения в российском уголовном судопроизводстве. Действовавший ранее формат неоинквизиционного уголовного процесса сменил процесс состязательный (ст. 15 УПК РФ).

Дифференцировано цели каждой из сторон, их права и обязанности, а также назначение суда, обозначены в ряде других статей процессуального закона. В частности, предельно четко сформулирована целевая установка, определяющая вектор деятельности стороны обвинения. «В каждом случае обнаружения признаков преступления, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления» (ч.2 ст. 21 УПК РФ). Несмотря на то, что приведенное правовое предписание обязывает названных субъектов уголовного процесса установить по расследуемому ими делу материальную истину (установить событие преступления) в печати появились высказывания, ставящие это положение под сомнение.

На совещании руководителей следственного аппарата МВД выступала Е.Б.Мизулина, имевшее непосредственное отношение к подготовке текста нового УПК РФ. Говоря о сущности уголовного процесса как о социальной технологии, она, видимо опрометчиво, заявила: «Главное здесь результат, который для нас нежелателен. Таким результатом, - добавила она, -может быть только одно - недопущение осуждения невиновного. Только этим можно объяснить существование уголовного процесса наряду с уголовным правом». И далее, не замечая противоречия: «Важна не цель, а то, как не допустить получение нежелательного результата». Возможно, это только некоторая небрежность, допущенная в процессе устного выступления. Однако ни при каких обстоятельствах нельзя затушевывать очевидные ориентиры современной уголовно-п'роцессуальной деятельности. У нее двуединая цель с равными приоритетами: а) не допустить осуждение невиновного (и в этой части филиппика Е.Б.Мйзулиной вполне оправдана), но и б) установить событие преступления, изобличить виновных (эта цель стоит перед стороной обвинения). В связи с этим отметим, что в суждениях по данному вопросу был предельно точен заместитель руководителя Администрации Президента Российской Федерации Д.Н.Козак. Он напомнил, что перед разработчиками судебной реформы «стояла двуединая задача - дать государству необходимые высокоэффективные инструменты для борьбы с преступностью и в то же время не допустить привлечения к уголовной ответственности лиц, которые не совершали преступления. Эта двуединая задача вытекает из конституционного положения, где зафиксировано, что права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью, определяют смысл и содержание деятельности государства. Это непростая задача, но именно она реализовывалась и реализуется в ходе судебной реформы».

Разумеется, не только эти положения определяют новый облик нашего уголовного судопроизводства. Важны и другие новации процессуального закона и их трактовка. В диссертации подробно рассмотрены ключевые понятия: информация, судебные доказательства, состязательность, истина.

1.2. Информация и судебные доказательства. Термин' «информация» пришел к нам из латинского языка (тйэгтайо) и уже в буквальном переводе («представление», «понятие», «изложение», «сведения», «сообщение») не был лишен некоторой полисемии. Со временем термин этот обрел широчайшее смысловое поле. Это объясняет трудности, которые неминуемо возникают при попытках сформулировать определение понятия «информация».

Возникновение классической теории информации связано с потребностями развития технических систем связи, обеспечивающих обмен сведениями между людьми. Соответственно слово «информация» использовалось для обозначения содержательной стороны сообщений.

Положение кардинально изменилось в связи с формированием кибернетики (Винер Н., 1948). Когда в рамках этой науки выявили общие закономерности процессов управления и передачи информации в машинах, живых организмах и обществе, использование термина «информация» стало обычным в самых различных отраслях науки, техники, производства. Обрели права «гражданства» отраслевые трактовки содержания термина «информация». Появились и вошли в научный оборот такие словосочетания как «генеалогическая информация», «генетическая информация», «биологическая информация», «логическая информация», «поведенческая информация» и т.д. При этом каждая «отраслевая информация» отражала специфику соответствующей отрасли научного знания, ее содержательную сторону. Например, в философии информацию не без оснований стали рассматривать как основу жизни (Корогодин В.И., Корогодина В.Л.). Предпринимались и предпринимаются попытки сформулировать обобщающее определение понятия этого феномена: «Информация - совокупность закодированных сведений, необходимых для принятия решений и их реализации», «Информация - это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему» (Винер Н.). Однако предлагаемые определения не безупречны. Впрочем, это объективно. Каждое определение «хромает» (Энгельс Ф.), поскольку не может претендовать на исчерпывающее описание определяемого предмета. Но дело не только и не столько в этом. Термин «информация» обладает широчайшим смысловым полем и поэтому трудно под дается определению. Причина этого в том, что «ни,одно из определений не отвечает нашим интуитивным представлениям о смысле этого слова. И всякая попытка определения приписывает этому слову совершенно новые черты. Отнюдь не раскрывающие, а суживающие и тем самым затемняющие его смысл и уже, безусловно', увеличивающие семантический полиморфизм этого слова» (Налимов В.В.).

Нормативные акты, регламентирующие уголовно-процессуальную деятельность, термин «информация» традиционно избегают. В тех же случаях, когда речь идет о судебных доказательствах и процессуальном доказывании, т.е. фактически об информационных процессах, составляющих

суть и самих доказательств и процесса доказывания, оперируют термином «сведения». Использование законодателем простых и понятных всем речевых оборотов и конструкций можно только приветствовать. В данном случае такой подход тем более уместен, поскольку прямой перевод латинского information означает «сведения». В указанном значение этот термин в уголовном процессе выступает в качестве основы содержания понятия «доказательство» (ст.74 УПК РФО). Необходимо, однако, учитывать, следующее. Понятие «доказательство» не является синонимом понятия «информация», которое, помимо доказательственной информации, включает в себя многие другие ее виды и разновидности, в частности информацию оперативно-розыскную, регистрационную, архивную. Отсюда следует, что каждое доказательство имеет информационную основу, но не каждая информация априори является судебным доказательством. Не случаен следующий факт. Законодатель использовал термин «информация» лишь в тех редких случаях, когда полагал необходимым подчеркнуть, что речь идет о сведениях, которые сами по себе на данный момент не могут рассматриваться в качестве судебных доказательств (например, сообщение о преступлении, тиражируемое в средствах массовой информации: ст. 143,144 УПК РФ).

Содержание понятия информации применительно к отдельным отраслям знания имеет свою специфику. При этом основные свойства информации, выявленные в «Большой науке», в полной мере проявляют себя и на более низком отраслевом уровне. Для уяснения сущности понятия «информация», которое нередко фигурирует в работах и криминалистов, и процессуалистов, необходимо учитывать свойства этого феномена. В диссертации рассмотрены ключевые из них: фиксируемость информации; инвариантность информации; бренность информации; транслируемостъ, размножаемость и мультипликативность информации; изменчивость информации. Поскольку судебные доказательства - это всегда информация, оперирование судебными доказательствами всегда являют собой процессы информационные. Отсюда вывод. Перечисленные свойства информации участники уголовного судопроизводства в своей профессиональной деятельности не могут не учитывать.

1.3. Состязательность и истина в уголовном судопроизводстве. Основополагающей чертой нашей современной судебной реформы является внедрение положений состязательности сторон. При этом, если на судебных стадиях уголовного процесса принцип состязательности равноправных сторон (стороны обвинения и стороны защиты) на законодательном уровне обеспечен применительно к мировым стандартам достаточно полно, то в отношении предварительного расследования такая оценка была бы явно завышенной. На досудебных стадиях уголовного процесса введены и функционируют отдельные правовые блоки, позволяющие говорить о состязательности сторон как о некой тенденции. В целом же типология уголовного процесса на досудебных стадиях по-прежнему носит розыскной характер.

Тем не менее, состязательность сторон и соответствующий дуализм их процессуального статуса проявляют себя в правоприменительной практике как реальность, которая в немалой степени влияет на процесс установления истины.

УПК РФ нет нормы, которая бы прямо ставила перед сторонами задачу установления истины. Слово «истина» в тексте процессуального закона даже ни разу не упомянуто. Законодатель ограничил себя перечислением обстоятельств, которые подлежат доказыванию по уголовному делу. Процессуальный закон не затронул (и это естественно) гносеологический аспект итоговых выводов, которые завершают доказывание. С позиций же логики и теории познания следует признать следующее. Доказывание в сфере уголовного судопроизводства может завершиться трояко: а) достоверным, т.е. материально истинным выводом; в) вероятным, т.е. формальным или юридически истинным выводом; в) выводом о невозможности решить проблемный вопрос в связи с отсутствием достаточной для этого доказательственной базы. Новый УПК РФ предусматривает возможность проявления в судебной деятельности как материальной, так и юридической (формальной) истины (Свиридов М.К.).

В печати обнародовано суждение, которое в связи с обозначенной проблемой (стоит ли перед предварительным следствием задача установления материальной истины) резко противопоставляет <осороший» УПК РСФСР «плохому» УПК РФ. Утверждается, что методологические идеи и ориентиры нового УПК покрыты мраком» (Каминский М.К., 2002 г.). В диссертации обосновано несогласие с таким мнением. Типология нашего уголовного процесса кардинально изменилась. В условиях реальной состязательности стороны по определению имеют диаметрально противоположные интересы. Соответственно содержание ряда норм процессуального закон не покрыло мраком их сущность, а достаточно четко дифференцировало их содержание и целевую направленность.

Глава 2

Судебный контроль (досудебные стадии уголовного процесса)

2.1. Становление института судебного контроля. Процесс становления института судебного контроля имеет давнюю и во многом противоречивую историю. Современное реформирование системы уголовного судопроизводства связано с трудностями преодоления системных пороков уголовной юстиции, органично присущих тоталитарному режиму. В этой непростой ситуации Конституционный Суд Российской Федерации последовательно занимает достойную демократическую позицию.

2.2, Судебный контроль Конституционного Суда. Рассмотрены особые легитимные свойства решений, принимаемых Конституционным Судом: общеобязательность, окончательность, непосредственное дейст-

вие, непреодолимость. Обосновано принципиальное несогласие с появившимися в печати высказываниями о том, что Конституционный Суд, якобы, противопоставляет себя законодательной власти и пытается ограничить парламент в его суверенном праве творца законов (Ковтун H.H.).

2.3. Судебный контроль в сфере уголовного судопроизводства. УПК РФ ввел прямой судебный контроль правоприменительной деятельности на досудебных стадиях уголовного процесса. Санкционирование судом следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав и свобод граждан - важнейший этап в реализации положений Концепции судебной реформы в Российской Федерации (1991 г.). Существенен и косвенный судебный контроль. Стандарты доказывания, формируемые при рассмотрении уголовных дел на судебных стадиях уголовного процесса, служат эталоном, которому органы предварительного расследования стремятся соответствовать.

Глава 3. Интегральная система следственных действий

3.1. Генезис института следственных действий. Следственные действия - основной «инструментарий» следователя. Без преувеличения, это альфа и омега его профессиональной деятельности. И вряд ли, кто-либо будет оспаривать это положение. Но вот нонсенс, который невозможно объяснить логически. Законодатель обстоятельно раскрыл значение таких вполне очевидных слов, как «жилище», «вердикт», «непричастность» и др. (ст. 5 УПК РФ). Но в то же время почему-то не поступил также в отношении термина «следственные действия». Нет исчерпывающего перечня следственных действий, не говоря уже об интегральной системе соответствующих законоположений и это пробел процессуального закона.

Формирование института следственных действий имеет давнюю историю. Генезис этого процесса достаточно сложен и противоречив, так как тесно связан с происходящими в обществе социально-политическими процессами, развитием науки и производства, а также господствующими воззрениями религиозного и морально-этического характера. Не случайно проблематика, связанная с обоснованием легитимности средств доказывания в уголовном процессе и, соответственно, с производством следственных действий, нередко находилась и продолжает находиться в центре острой полемики. Дискуссии касаются широкого круга вопросов и теории судебных доказательств, и уголовного проОесса в целом, и криминалистики. Ключом к решению многих спорных позиций может послужить анализ средств доказывания (следственных действий) в аспекте их исторического развития. Руководствуясь этим положением, автор диссертации обстоятельно проследил становление этого института. Сделан вывод о прогрессивном в целом характере развития средств доказывания и следственных действий. Этот процесс характеризуют два обстоятельства. Первое - постепенный от-

каз от древнейших средств доказывания и процедур, ориентированных на обращение за правосудием к Богу, а также отказ от силовых и иррациональных методов получения судебных доказательств. Второе - обращение к средствам доказывания и следственным действиям, которые основаны на достижениях науки и доводах разума (Китаев H.H., Шиканов В.И., 1996).

3.2. Современное состояние. Когда вступил в силу новый процессуальный закон, официальные лица, имевшие непосредственное отношение к формированию документа, оценили этот факт как исторически значимый шаг на пути судебной реформы в нашей стране. И для такой оценки определенные основания, безусловно, были. Однако это не исключает пробелов и отдельных «нестыковок» в тексте принятого закона.

Перечисляя основные понятия, используемые в названном законодательном акте, законодатель содержание термина «следственные действия» не раскрыл, ограничив себя рамками родового понятия «процессуальные действия». Последнее охватывает собой «следственное, судебное или иное действие, предусмотренное настоящим Кодексом» (п.32 ст.5 УПК РФ). Упоминая «неотложные следственные действия», законодатель был более щедр. В этом случае он привел развернутую формулировку - «действия, осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, в целях обнаружения и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования» (п. 19 ст.5 УПК РФ). Однако и здесь сущность данного понятия не раскрыта. Объяснить этот явный пробел в процессуальном законодательстве, видимо, можно, а оправдать - вряд ли.

Термин «следственное действие» и «действия следователя» по своему содержанию не тождественны. В то же время не только следственные действия, но и иные действия следователя, предпринимаемые им в процессе расследования преступлений, могут носить характер действий процессуальных (предусмотренных уголовно-процессуальным законом). Термин «следственное действий» в определенном смысле условен, а по своему содержанию неоднозначен. В зависимости от контекста он означает процессуальное установление, содержащееся в норме права, конкретные действия следователя, применяющего эту норму права в процессе расследования по уголовному делу, а также вид познавательной деятельности.

Специфические черты следственных действий в свое время выявил И.Е.Быховский (1976). Сделал он это, определив критерии, которые позволяют из общей массы процессуальных действий вычленить категорию следственных действий (непосредственно направлены на получение судебных доказательств; их производство возможно только после возбуждения уголовного дела; производство этих действий регламентировано нормами процессуального закона). Фактически он определил, как восполнить пробел в , уголовно-процессуальном

уголовно-процессуальном законодательстве, которое «поименного» перечня следственных действий традиционно, увы, не содержало и не содержит.

Система следственных действий в настоящее время включает в себя 16 структурных элементов (процессуальных следственных действий). Это осмотр, обыск (личный обыск), задержание подозреваемого, освидетельствование. В эту же систему входят: наложение ареста на имущество, наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, выемка предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, следственный эксперимент, судебная экспертиза, эксгумация, получение образцов для сравнительного исследования, контроль и запись переговоров, проверка показаний на месте.

Приводя этот «поименный» список процессуальных следственных действий, автор учитывал, что следственное действие с позиций его целевого назначения может нести многофункциональную нагрузку. К примеру, факт задержания подозреваемого в определенном месте и в определенное время, может убедительно свидетельствовать о его связях с определенными лицами и обстоятельствами. Эксгумация может быть предпринята не только для последующего производства повторной судебно-медицинской экспертизы, но и изъятия ценностей и документов, которые заинтересованные лица сокрыли на теле покойного. Протокол описи имущества, на которое наложен арест, также может содержать ценную для следствия информацию и т.д.

3.3, Перспективы развития. Система следственных действий ни на одном из этапов своего развития не может рассматриваться в качестве идеального во всех отношениях «конечного результата», лишенного каких-либо недостатков. В историческом аспекте эта система динамична. При этом, экстраполируя предшествующую динамику, есть все основания прогнозировать совершенствование системы процессуальных следственных действий. Процесс этот, полагаем, проявит себя следующим образом:

а) исключение из системы следственных действий, содержание которых не соответствует критериям, которым отвечает система в целом. Здесь автор имеет в виду так называемую «Проверку показаний на месте» (ст. 194 УПК РФ). Соответствующие аргументы мы приведем ниже;

б) совершенствование процессуального режима производства отдельных следственных действий, в частности «Комплексной судебной экспертизы» (ст. 201 УПК РФ), получение образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ), некоторых других следственных действий;

в) дополнение системы следственных действий новыми структурными элементами. Назрела необходимость на законодательном уровне регламентировать условия реконструкции следователем на месте расследуемого события материальной обстановки (или отдельных ее фрагментов), соответствующей той, которая имела место на момент совершения расследуемых событий;

г) специфике осмотра реконструированной следователем обстановки места расследуемого события также следует посвятить специальную норму процессуального закона;

д) целесообразно на законодательном уровне предусмотреть надежное блокирование системы следственных действий и следственной практики от несвойственных им функций оперативно-розыскного характера;

е) необходимо сформировать надежные процессуальные гарантии недопущения в уголовном процессе мнимых доказательств («псевдодоказа-

( тельств»).

Глава 4. Проблемы, связанные с регламентацией производства * отдельных следственных действий

4.1. Феномен комплексной экспертизы (ст.201 УПК РФ). Для современной науки характерны взаимосвязанные процессы интеграции и дифференциации знаний. Эти процессы активно проявляют себя при решении сложных технических и иных проблем, возникающих в различных сферах научной, производственной и иных видов практической деятельности. В этом отношении производство судебных экспертиз не представляет собой исключения. Современная и дореволюционная следственная и судебная практика свидетельствует о следующем. В процессе расследования и судебного разбирательства уголовных дел могу г возникнуть (и возникают) вопросы, требующие для своего разрешения совокупного приложения знаний, являющихся базовыми для различных видов судебных экспертиз. В таких случаях назначают производство комплексных или смешанных, как их называли в дореволюционной России, судебных экспертиз. В диссертации раскрыты принципиальные различия между понятиями «комиссионная экспертиза», «комплекс однородных экспертиз», «комплексная экспертиза». На этой основе показаны системные пороки определения понятия комплексной экспертизы, которое дано в ст. 201 УПК РФ. Предложен de lege ferenda скорректированный текст этой процессуальной нормы.

4.2. «Алиби» как новый процессуальный институт. Показано, что определение понятия «алиби» (п. 1 ст. 5 УПК РФ) с позиций логики и теории судебных доказательств небезупречно. В связи с этим обоснованы следующие положения: а) не корректно жестко связывать понятие алиби с его трактовкой в качестве лишь оправдательного судебного доказательства. В зависимости от конкретных обстоятельств дела, факт алиби может явиться доказательством обвинительным; б) структурный анализ понятия алиби дает основание утверждать, что оно «работает» не только в отношении обви-

< няемого (подозреваемого), но и потерпевшего, а также применительно к

другим структурным атрибутивным элементам объективной стороны состава преступления (алиби потерпевшего, алиби орудия преступления и т.д.). Учитывая зарубежный опыт, целесообразно дополнить процессуальный за-

кон нормой, которая бы содержала «Правило предупредительной записки»: сторона защиты обязана до начала судебного разбирательства дела уведомить сторону обвинения о предстоящем заявлении относительно алиби подзащитного. При этом сторона обвинения должна иметь реальную возможность проверить такое заявленное до начала судебного разбирательства дела.

4.3. «Проверка показаний на месте» (ст. 194 УПК). Предпринятый автором анализ позволил сделать вывод что положения названной статьи закона в системе следственных действий чужеродны. В совокупности они представляют собой конгломерат элементов следственного осмотра, допроса (в присутствии понятых), следственного эксперимента и других самостоятельных следственных действий, производство которых может потребоваться в зависимости от конкретных обстоятельств расследуемого события (эксгумация, предъявление трупа для опознания). Принятая процессуальная новелла - рудимент господствующей в свое время в доказательственном праве концепции, отводившей признанию обвиняемого особую роль «царицы судебных доказательств» (не случайно проверка показаний с выходом на место проводится, как правило, с обвиняемыми, давшими признательные показания). Процессуальный закон регламентирует производство широкого спектра следственных действий. Они достаточны для объективной проверки показаний, в том числе и непосредственно на месте расследуемого события. Таким образом, содержание ст. 194 УПК с позиций доказательственного права ущербно, а с точки зрения праксиологии - избыточно.

4.4. Формирование «телесных доказательств». Расследование преступлений, прежде всего связанных с посягательством на жизнь и здоровье граждан, а также на их половую неприкосновенность, нередко требует проведения судебных экспертиз, назначение и производство которых возможны лишь при наличии специфических образцов, которые необходимы для сравнительных исследований. В качестве таковых выступают продукты жизнедеятельности человека - кровь, слюна, сперма и другие так называемые «телесные доказательства».

Указанные образцы для сравнительного исследования следователь «вправе получить у подозреваемого, обвиняемого, а также у свидетеля или потерпевшего в случаях, когда возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах» (ст. 202 УПК РФ). Аналогичную норму содержал и УПК РСФСР (ст. 186), но в новом процессуальном законе она претерпела некоторые изменения. По ранее действовавшему закону, получение образцов для сравнительного исследования следователь мог осуществить лишь в присутствии понятых. В УПК РФ получение образцов для сравнительного исследования в присутствии понятых не предусмотрено. Учитывая морально-этические аспекты процедуры получения «телесных доказательств» это вполне оправ-

дано. Приняв решение о получении образцов для сравнительного исследования, следователь обязан вынести постановление об этом, независимо от процессуального положейия субъекта у которого образцы должны быть получены.

К сожалению,' право следователя получить образцы для сравнительного исследования в УПК РФ (ст. 202)' провозглашено лишь декларативно — «Следователь вправе...». В результате практическая реализация данных полномочий сопряжена с существенными трудностями. Конфликтные ситуации возникают в случаях, когда лица, оказавшиеся в сфере уголовного 1 процесса, отказываются претерпеть и вьшолнить соответствующие дейст-

вия. Затруднения в основном обусловлены пробелами в тексте закона.

Получение образцов для сравнительного исследования это мера про-t цессуального принуждения. Случаи вынужденного использования такого

рода мер следует не фарисейски замалчивать, а подробно регламентировать, чтобы обеспечить оптимальный режим реконструкции правоохранительными органами обстоятельства расследуемого события и в то же время исключить неоправданное ущемление прав и законных интересов личности. Предложения de lege ferenda такой направленности имели место еще в то время, когда действовал УПК РСФСР 1961 г. (Шиканов В.И., 1976). Полагаем, что и в настоящее время приведенные названным автором положения не утратили в своей основе своего значения. Но корректировка текста потребуется. В частности, следует указать, что принудительное получение «телесных доказательств» на досудебных стадия уголовного процесса возможно лишь при наличии судебного решения, полученного в режиме, предусмотренном ст. 165 УПК РФ. Необходимы также коррективы процедуры получения «телесных доказательств» и на стадии судебного разбирательства, Учитывая состязательный характер процесса и четко обозначенные функции суда (п. 3 ст. 15 УПК РФ), получение «телесных доказательств» следует связать с соответствующим ходатайством со стороны обвинения или защиты, а также наличием добровольного согласия субъекта (Подсудимого, потерпевшего, свидетеля), которым будет предложено указанные доказательства предоставить. Из текста закона целесообразно исключить формулировки, трактующие действия заведомо невыполнимые. К таковым, безусловно, относится упоминание о праре следователя получить от подозреваемого и обвиняемого образцы почерка. Принудительно заставить человека писать текст под диктовку следователя, чтобы получить экспериментальные образцы его почерка, невозможно. Если же законодатель имел в виду так называемые свободные образцы почерка, то проблема решается путем выемки соответствующих документов (ст. 183 УПК РФ).

Теоретические и практические аспекты принудительного получения , образцов для сравнительного исследования тесно переплетаются с вопроса-

ми принудительного освидетельствования, а также другими действиями, ограничивающими право граждан на личную неприкосновенность.

4.5. Экстраординарные случаи принудительного освидетельствования.

Освидетельствование - процессуальное следственное действие. Производится оно следователем для обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производства судебной экспертизы. При необходимости следователь может привлечь к участию в производстве освидетельствования врача или другого специалиста. О производстве освидетельствования следователь должен вынести постановление, которое является обязательным для освидетельствуемого лица (ст. 179 УПК РФ).

Учитывая конкретные обстоятельства уголовного дела, следователь может произвести освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля. Освидетельствование последнего возможно лишь при его на то согласии, за исключением случаев, когда освидетельствование необходимо для оценки достоверности его показаний.

Законодатель минимизировал ситуации, которые могут быть отрицательно восприняты освидетельствуемым лицом. Так, при освидетельствовании лица другого пола следователь не присутствует, если освидетельствование сопровождается обнажением данного лица. В этом случае освидетельствование производит врач, а фотографирование, видеозапись и киносъемка допускается только с согласия освидетельствуемого лица. Обязательного участия понятых, в отличии от аналогичной нормы ранее действовавшего процессуального закона, не предусмотрено (ст. 179 УПК РФ).

В отличии от ранее действовавшего уголовно-процессуального закона, УПК РФ предусматривает возможность производства освидетельствования на стадии судебного разбирательства уголовного дела, При этом законодатель регламентирует порядок освидетельствования, учитывая специфику данной стадии уголовного процесса (ст. 290 УПК РФ).

Останавливается автор на актуальном, но традиционно замалчиваемом вопросе. В преамбуле процессуального закона немало слов о запрещении действий и решений, унижающих честь и человеческое достоинство участников уголовного судопроизводства (ст. 9 УПК РФ). Но был ли последователен законодатель, когда регламентировал права и обязанности участников уголовного' процесса применительно к производству отдельных следственных действий? При таком подходе не трудно убедиться в наличии существенных нестыковок, противоречий. При расследовании убийств, сопряженных с изнасилованием, следователю нередко требуется получать образцы продуктов жизнедеятельности (кровь, сперма) подозреваемого. Манипуляции, которые при этом человеку приходится претерпеть, вполне могут быть отнесены к категории унизительных для человеческого достоинства. Означает ли это, что по ходатайству зашиты доказательственное значение результатов экспертного сравнительного исследования полученных образцов спермы со следами на одежде потерпевшей будут признаны недопустимы-

ми, что блокирует изобличение виновного? Формально у защиты такая возможность будет. Полагаем, такого допустить нельзя. Но для этого текст ряда норм уголовно-процессуального закона следует скорректировать, учитывая реалии следственной работы. В частности, целесообразно дополнить ст. 9 УПК РФ словами: «Физическая и психическая неприкосновенность участников следственных действий может быть ограничена только в случаях и пределах, предусмотренных настоящим Кодексом». Соответствующие изменения и дополнения необходимо внести и в нормы закона, регламентирующие производство отдельных следственных действий.

УПК РФ не содержит указаний о возможности применении принудительных мер в отношении субъектов — участников производства следственных действий. Между тем обоснованное и вынужденное применение принудительных мер при производстве следственных действий исключить нельзя. Фарисейское умалчивание законодателем вопросов такого рода далеко не лучшая позиция. Автор солидарен с А.В.Писаревым (2002 г.), который полагает, что имеется острая необходимость четко регламентировать в УПК РФ основания, порядок и пределы применения физической силы при проведении следственных действий. В уголовном процессе следует законодательно закрепить единый процессуальный режим ограничения права граждан на физическую неприкосновенность. В частности логично зафиксировать возможность применения при определенных условиях физической силы при производстве выемки предметов и документов непосредственно у гражданина, а также при освидетельствовании и получении образцов для сравнительного исследования в режиме, предусмотренном ст. 165 УПК РФ.

4.6. Пониженный процессуальный статус следователя. Несмотря на то, что Концепция судебной реформы определила следователю место ключевой фигуры предварительного следствия, его процессуальный статус понизили до уровня рядового чиновника. Обоснован вывод, согласно которому необходимо вернуться к старому порядку, при котором следователь при наличии признаков преступления самостоятельно принимал решение о возбуждении уголовного дела и приступал к расследованию, не согласовывая этот вопрос с прокурором, а лишь уведомляя его об этом. Усугубляет положение «растаскивание» следственного аппарата по различным ведомствам. Отсутствуют какие-либо объективные критерии, оправдывающие неравенство в процессуальном положении следователей МВД по сравнению со следователями прокуратуры (последние поднадзорны только прокурору, тогда как следователи МВД помимо надзора со стороны прокурора испытывают еще и бремя ведомственного процессуального контроля). Идея создания самостоятельного единого следственного аппарата, организационно отделенного, как от прокуратуры, так и от МВД и ФЗБ, по-прежнему актуальна. Необходимость такого реформирования следственного аппарата обусловлена и негативными тенденциями в динамике набирающей силу преступности. Что же касается извечного вопроса относительно изыскания ма-

термальных и иных ресурсов, которые потребуются для столь серьезной перестройки, не следует забывать давно известную мудрость: «Дешевая юстиция дорого обходится государству».

Анализируя основные направление уголовно-процессуальной деятельности следователя, автор подчеркнул, что это уголовное преследование по делам публичного и частно-публичного обвинения. В каждом случае обнаружения признаков преступления он обязан принимать предусмотренные законом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в его совершении (ч.2 ст.21 УПК РФ). Соответственно, он формулирует и предъявляет обвинение (ст. 171 УПК РФ), принимает меры уголовно-процессуального принуждения (ст.91, 97-108 УПК РФ). Провозглашен и ряд других законоположений, которые носят явно выраженную направленность на защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а также защиту личности от незаконного, необоснованного обвинения, ограничения его прав и свобод (п.1 и п.2 4.1 ст.6 УПК РФ). Сохранились и такие требования как полнота, объективность и всесторонность предварительного расследования (ч.4 ст. 152, ч.2 ст. 154 УПК РФ). Системный анализ приведенных процессуальных норм не оставляет сомнений в том, что целью предварительного расследования, осуществляемого следователем, как и по ранее действующему УПК РСФСР, является установление материальной истины. К сожалению, приведенные положения диссонирует с отмеченным выше урезанным процессуальным статусом следователя.

Целесообразно дополнить УПК РФ статьей, содержащей полный «поименный» перечнем процессуальных следственных действий. Интегральная (цельная, неразрывно связанная) система процессуальных следственных действий внесет ясность в определение объема полномочий следователя по обнаружению, фиксации, изъятию, исследованию и использованию объектов, содержащих информацию, релевантную в уголовно-правовом и тактико-криминалистическом отношениях. Прослежен исторический аспект формирования системы следственных действий, ее настоящее и перспективы развития. Предложен процессуальный режим получения «телесных доказательств» (кровь, сперма). Рассмотрен вопрос о возможности в экстраординарных случаях принудительного получения от обвиняемого (подозреваемого) образцов жизнедеятельности их организма, необходимых для идентификационных экспертных исследований. Сформулированы de lege ferenda предложения о необходимости внесения соответствующих дополнений процессуального закона.

Глава 5. Тактические приемы противодействующих сторон

5.1. Тактические приемы (определение понятия). Проблема использования следователем тактических приемов в процессе расследования пре-

ступлений и их эффективность интересовала криминалистов издавна. И значение этой проблематике придавалось должное. Не случайно тактические приемы называли основой следственной тактики (Васильев А.Н., 1975 г.). В то же время в теории тактических приемов накапливались суждения и формулировки, которые не способствовали совершенствованию следственной тактики.

На протяжении ряда лет содержание понятия тактического приема трактовалось как «наиболее рациональный, эффективный способ действий или оптимальная линия поведения лица, осуществляющего процессуальное действие в конкретной следственной ситуации» (Белкин P.C., 1966). Отсутствие разграничения понятий тактика (синоним - линия поведения) и тактического приема, а также аморфность текста приводили к безгранично широкой трактовке содержания данного текста. В одной «табели о рангах» оказывались разноплановые и несовместимые понятия, относящиеся к различным видам деятельности следователя.

Существенное значение • в формировании определения понятия «тактический прием следователя», адекватно отображающего содержание этого структурного элемента следственной тактики, имеет зафиксированная в печати дефиниция. «Тактический прием следователя - модульный элемент тактики и стратегии его поисково-познавательной деятельности, который не противоречит процессуальному закону; сознательно предпринятый локальный коммуникативный поведенческий акт, осуществляемый на плацдарме субъект - субъектных отношений с коммуникантами, оказавшимися в сфере уголовного процесса, с целью получить от них объективную криминалистически значимую информацию или предопределить их законопослушную позицию на следствии, Отвечающую интересам установления истины» (Шиканов В.И., 2000 г.).

С позиций сегодняшнего дня это определение имеет существенный недостаток. Оно трактует вопрос о сущности тактических приемов, а также возможности их применения, имея в виду только следователя, исключая других участников уголовного процесса. Современный уровень правовой практики, стержень которой составляют провозглашенные Конституцией Российской Федерации презумпция невиновности и состязательность судопроизводства (ст. 49, 123 Конституции РФ), а также соответствующие законоположения нового УПК РФ, сняли ранее действовавшее негласное табу. Теперь нельзя не признать, что тактические приемы атрибут не только деятельности следователя, но и других участников уголовного судопроизводства.

Тактические приемы специфичны по ряду параметров. В контексте нашего изложения важно отметить, что тактические приемы «работают» в сфере субъект-субъектных отношений. Этим они отличаются от приемов технических (они атрибут субъект-объектных отношений). Тактические приемы коммуникативны. Основная его функция - передать коммуниканту

ту или иную информацию. Их характеризуют селективность в отношении коммуникантов и локальность (территориальный и временной диапазоны их действия). Итак, тактический прием следователя (дуугого субъекта процессуальной деятельности) - это локальный поведенческий акт, предпринятый субъектом в сфере субъект-субъектных отношений с иелью определенным образом повлиять на коммуниканта (коммуникантов): изменить его (их) психологическую установку, отношение к конкретным социально-значимым иенностям. вызвать у них те или иные нейрофизиологические уеакиии и т.д.

' В отличие от тактического приема, понятие «тактика» означает совокупность средств и приемов, реализуемых субъектом для достижения намеченной цели. Таким образом, понятия «тактические приемы» и «тактика» соотносятся, как части и целое. Очевидно также, что понятие «тактика» охватывает собой не только тактические приемы того или иного субъекта уголовно-процессуальных отношений, но и другие классы, виды и подвиды приемов, из числа имеющихся в арсенале следователя (технические, организационные, психологические, логические и т.д.). Но как бы широк ни был данный перечень, он ни при. каких условиях не будет охватывать собой аморфное понятие «линия поведения». С определенной натяжкой словосочетание «линия поведения» пригодно в качестве синонима слова «тактика», «стратегия», но не тактических приемов (Ольшевский А.П., 1999 г.). Приведенные критические высказывания автор диссертации полностью разделяет.

Учитывая изложенное, процитированное выше определение тактического приема следует дополнить следующим фрагментом. «Применительно к своим процессуальным интересам, правам и обязанностям, тактические приемы правомерный атрибут деятельности не только субъектов стороны обвинения, но и стороны защиты».

5.2. Процессуальные «козыри» стороны защиты, блокирующие доказаМг-

ельства обвинения. Системный анализ текста УПК РФ, а также судебная и следственная практика позволяют констатировать следующее. Процессуальный статус стороны защиты применительно к отдельным типовым ситуациям, возникающим, прежде всего, на стадии досудебного производства, предоставляют защите, внешне вполне правомерные возможности блокировать доказательственную базу обвинения. Приведем некоторые типичные ситуации.

• В настоящее время лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, используя правило недопустимых доказательств (ст. 75 УПК РФ), может по своему усмотрению легко дезавуировать показания, которые он дал при задержании. Для этого ему достаточно заявить следователю (суду), что сделанного при задержании заявления он не подтверждает. Между тем, в силу закономерностей психологического порядка именно эти объяснения нередко более всего соответствуют истинному положению вещей.

Используя зарубежный опыт, целесообразно ст. 92 УПК РФ {Порядок задержания подозреваемого) дополнить текстом следующего содержания: «Подозреваемому объявляют, что он имеет право хранить молчание, а все сказанное им может быть использовано против него». Соответствующие редакционные изменения следует внести и в ст. 46 УПК РФ (Подозреваемый).

• В многочисленных интервью адвокатов-защитников, которые охотно тиражируют средства массовой информации, общим местом стало утверждение об отсутствии у стороны обвинения прямых доказательств вины их подзащитных. На этом основании демонстрируется уверенность в оправдательном приговоре. Нередко такой прогноз, и именно по указанным основаниям, подтверждается. Интервьюирование судей показывает, что сторона обвинения использует в доказывании косвенные доказательства (улики) крайне редко, порой неумело. В результате имеют место случаи вынесения оправдательных приговоров при субъективной уверенности судей в фактической виновности оправданного. Активно формируемый адвокатами стереотип (обвинение может быть доказано только при наличии прямых доказательств вины подсудимого) необходимо преодолеть. Для этого два пути. Первый - повышение уровня профессиональной подготовки следователей и прокуроров. Второй - прямое указание в законе о том, что никакие доказательства не имеют предустановленного преимущества перед другими и все они, как прямые, так и косвенные, при вынесении приговора оцениваются в своей совокупности по внутреннему убеждению судей. В текст ст. 87 УПК РФ (Проверка доказательств) после слов «с другими доказательствами» следует добавить «как прямыми, так и косвенными», а далее по тексту без изменений.

• Любые пробелы и двусмысленности в тексте закона «работают» преимущественно на сторону защиты. Это аксиоматично: закон предписывает все сомнения трактовать в пользу обвиняемого (подсудимого). В связи с этим целесообразно проанализировать термин «достоверность», который использовал законодатель в тексте ст. 88 УПК РФ (Правила оценки доказательств).

Этимологически «достоверность» означает, что определяемый факт, процесс, явление достойны веры. Но веры может быть достойна и добротная научная теория, и гипотеза, и эмпирически установленные факты. Этого обстоятельства законодатель не учел и использовал термин в его бытовой трактовке в качестве синонима истины. Таким образом, данное понятие утратило свою содержательную составляющую, а его сущность оказалась в значительной степени деформированной. В любой сфере практической деятельности адекватное использование термина «достоверность» отображает не только субъективную оценку результатов, полученных исследователем (достойны они веры, или не достойны), а, прежде всего степень достоверности. И здесь важны не субъективные оценки, а четкие критерии

объективного свойства. В практической деятельности это учитывают далеко не во всех случаях. Показательна в этом отношении позиция Высшей аттестационной комиссии, которая, анализируя работу диссертационных советов, была вынуждена дать следующий комментарий. Экспертиза диссертации в каждом случае должна дать ответы на три важнейших вопроса: какова достоверность, новизна и полезность полученных соискателем результатов. Одновременно было разъяснено, что требование определить «какова достоверность» означает требование раскрыть содержательную сторону полученных соискателем результатов. А из этого следует, что дихотомическое суждение (достоверно - недостоверно) здесь неприемлемо. Необходимо выявлять степень достоверности, выносимых на защиту положений: являются ли они научной теорией, гипотезой или установленным фактом (См.; Бюллетень Высшего аттестационного комитета Российской Федерации. 1976. № 3. С. 47). Другое время, и мы рассматриваем аспекты иной практической деятельности. Однако, как полагает автор, приведенный комментарий в своей концептуальной основе практического значения не утратил.

• В последние годы проявляет себя тенденция расширять полномочия сотрудников органов дознания по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. Традиционно они осуществляли далеко не все, а лишь неотложные следственные действия. Такими действиями закон признавал: осмотр, обыск, выемку, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемого, допрос потерпевших и свидетелей (ст. 119 УПК РСФСР). Позднее этот исчерпывающий перечень следственных действий законодатель дополнил. Орган дознания получил право назначать производство судебной экспертизы — одно из самых сложных следственных действий, представляющих собой целый комплекс процессуальных действий и отношений. Но процесс наделения органа дознания все новыми и новыми полномочиями на этом не был закончен. С принятием УПК РФ процесс достиг своего апогея. После возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, органы дознания получили право в течение десяти суток производить следственные действия, признавая их неотложность по своему усмотрению. Содержание понятия «неотложные следственные действия» законодатель раскрывает в преамбуле («Общие положения») процессуального закона. «Неотложные следственные действия - действия, осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, в целях обнаружения и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования» (п. 19 ст. 5 УПК РФ). Столь широкая трактовка неотложных следственных действий никаких ограничительных рамок в полномочиях дознавателя не ставит. Приведенная норма закона, не раскрывая процессуальный аспект полномочий дознавателя, акцентирует внимание на неотложности выполнения следственных действий. В практической деятельности «скоростной режим» проведения следственных действий, учи-

тывая не самый высокий профессиональный уровень подготовки дознавателей, пагубно повлияет на качество предварительного следствия.

• Центральной фигурой предварительного расследования преступлений является следователь. (Из текста УПК РСФСР и, тем более, из положений Устава уголовного судопроизводства России 1864 г. такой вывод следовал однозначно). Именно следователь определяет направление расследования, принимает решения процессуального и тактического свойства. Он «хозяин» всего досудебного следственного производства. Он несет персональную ответственность за результаты предварительного расследования уголовного дела, принятого им к своему производству. О том, что фактически в настоящее время это далеко не соответствует действительности показано выше. Но тему есть смысл продолжить. В последнее время в печати появилась критика норм процессуального закона, которые, якобы, дают следователю чрезмерно широкий простор для его усмотрения при принятии решения о производстве отдельных следственных действий. В частности, критике подвергнуты следующие формулировки: в случае необходимости следователь может провести опознание (чЛ ст. 164 УПК РФ); следователь вправе провести очную ставку между двумя ранее допрошенными лицами, в показаниях которых имеются существенные противоречия (ст. 162 УПК РФ) и т.д. По мнению В.В.Кальницкого (2002 г.) такие формулировки «не синхронизированы и не гармоничны», поскольку в них отсутствуют «развернутые» определения оснований производства следственных действий с конкретным указанием на характер и содержание подлежащих оценке сведений. В итоге автор безапелляционно утверждает, что следователь обязан провести опознание, если участник процесса наблюдал определенное лицо или объект. Если же следователь, несмотря на ходатайство стороны защиты, отказывается по тактическим соображениям от'проведения опознания, он должен вынести об этом мотивированное постановление. Эти рекомендации следует отвергнуть. Они откровенно связаны с желанием, поставить следователя в еще более бесправное положение, которое позволит стороне защиты по своему усмотрению программировать его действия в угоду своим целям и интересам.

5.3. Контравариантные тактические приемы. В связи с затронутой выше проблематикой особый интерес для криминалистов представляют контравариантные (противостоящие друг другу) системы тактических приемов (контрприемов). В качестве структурных элементов таких контравариантных систем выступают: с одной стороны тактические приемы следователя, с другой - тактические приемы, которые применяют (могут применить) субъекты стороны защиты. Не претендуя на исчерпывающую инвентаризацию тактических приемов такого рода, автор диссертации подробно рассматривает некоторые из них («Управление через плацдарм», «Информационный выПад», «Зеркальная мимикрия», «Блеф с прикрытием» и др.).

5.4. Системные пороки концепции «криминалистики защиты». Авторы криминалистики защиты полагают, что названная концепция, разрабатывая методы оптимизации деятельности по профессиональной защите

от уголовного преследования, может претендовать на статус подсистемы криминалистической науки в ранге «криминалистической адвакатологии». Алогичность такой конструкции очевидна. Целевые функции стороны обвинения и стороны защиты уголовном процессе по определению противоположны, несовместимы. В рамках одной науки разрабатывать рекомендации, одни из которых призваны оказать помощь в изобличении преступника, а другие — освободить его от ответственности не только алогично, но и безнравственно. В тоже время нельзя оставить без внимания следующее обстоятельство. Интеллектуалы преступного мира, используя пробелы и другие недостатки уголовно-процессуального законодательства, преуспевают в разработке приемов противодействия расследованию преступлений. Такие приемы стороны защиты следует прогнозировать и разрабатывать методические рекомендации по их нейтрализации. При этом действовать надо на опережение. И это - функция криминалистики.

ххх

Уже после того, когда данная диссертация была принята к защите, произошло знаменательное событие. Президент Российской Федерации В.В.Путин подписал Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (4 июля 2003 г.).. Изменено и дополнено свыше ста (!) статей этого закона. Большинство внесенных изменений и дополнений связано с устранением явных огрехов, допущенных на стадии подготовки важнейшего для судеб страны документа. Разработчикам текста УПК этот факт, мягко говоря, не делает чести. Это позволяет по-новому оценить одно беспрецедентное высказывание Е.Б.Мизулиной - заместителя председателя комитета Государственной Думы по законодательству. «Ярким и убедительным свидетельство непрофессионализма прокурорского работника, следователя или судьи, - заявила она, - является критика нового УПК после его вступления в силу 1 июля. Тех, кто постоянно публично критикует действующий кодекс, нужно дисквалифицировать и увольнять» («Независимая газета» №121 от 21 июня 2002 г.).

Автор диссертации ориентирован иначе. Он полагал (и полагает), что поступательное движение науки в целом и криминалистики в частности предполагает и острые дискуссии, в процессе которых выдвигаемые положения, в том числе и нашедшие свое нормативное закрепление на законодательном уровне, следует рассматривать критически. Такой подход предполагает пересмотр устаревших концепций, ошибочных взглядов и положений. Соответственно соискатель не избегал спорных, «острых» вопросов, а отдавал им предпочтение, полагая, что именно решение проблемных положений особенно важно и для дальнейшего развития теории, и для эффективного противостояния набирающей силы преступности.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Россов СЛ. Вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ. Иркутск. 2003. - 158 с. Изд-во Байкальского государственного университета экономики и права. 10 п.л.

Россов С.А. Контравариантные системы тактических приемов // Юридический журнал «Черные дыры» в Российском Законодательстве. М., 2003, №2. С. 481—484; Сибирские криминалистические чтения Вып. 17,. Иркутск, 2003. С.49-58.

Россов С.А. Социально-криминологический аспект проблем латентной преступности в России конца XX в. // Современность в творчестве вузовской молодежи. Иркутск, 1999. С.76-83.

»15554

АВТОРЕФЕРАТ

Подписано в печать 1.09.03. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Усл.печ.л. 1,75 Уч.-изд.л. 1,67. Тираж 120 экз.

Заказ №2301.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Россов, Сергей Александрович, кандидата юридических наук

Введение

Глава 1. Пролегомены (предварительные сведения)

1.1. Назначение уголовного судопроизводства

1.2. Информация и судебные доказательства

1.3. Состязательность и истина в уголовном судопроизводстве

Глава 2. Судебный контроль (досудебные стадии)

2.1. Становление института судебного контроля

2.2. Судебный контроль Конституционного Суда

2.3. Судебный контроль законности процессуальных решений

Глава 3. Интегральная система следственных действий

3.1. Генезис института следственных действий

3.2. Современное состояние

3.3. Перспективы развития

Глава 4. Проблемы, связанные с производством отдельных следственных действий

4.1. Феномен комплексной судебной экспертизы

4.1.1. Краткий исторический экскурс

4.1.2. Определение объема понятия 63 4Л .3. Комплексная экспертиза на месте происшествия 75 4.1.4. Формально легализована. Фактически дезавуирована

4.2. «Алиби» как новый процессуальный институт

4.3. «Проверка показаний на месте» (ст. 194 УПК)

4.4. Формирование «телесных доказательств»

4.5. Экстраординарные случаи освидетельствования

4.6. Пониженный процессуальный статус следователя

Глава 5. Тактические приемы противодействующих сторон

5.1. Тактические приемы (определение понятия)

5.2. Процессуальные «козыри» стороны защиты, блокирующие доказательства обвинения

5.3. Контравариантные тактические приемы

5.4. Системные пороки концепции «криминалистики защиты» 151 Послесловие 158 Нормативные документы и специальная литература 160 Приложение

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ"

Актуальность темы исследования. Принятие нового УПК Российской Федерации (2001 г.) затронул глубокие пласты не только юридической, но и политической и идеологической сфер нашей жизнедеятельности. Это обстоятельство нашло свое отражение в бескомпромиссно острой полемике, как в стенах Думы, так и на многочисленных научных конференциях, в том числе и самого высокого уровня Это не случайно. Становление правового государства в Российской Федерации связано с коренным реформированием судебной системы. Состояние же судебной системы напрямую зависит от технологии уголовного судопроизводства, а определяет его уголовно-процессуальное законодательство. И это не только юридико-законодательный процесс, но и процесс изменения многочисленных юридических и правовых институтов, а значит и многих общественных связей, институтов, состояний гражданского общества России 2.

Велико значение политической составляющей нового УПК России. Приближаются (14 декабря 2003 и 14 марта 2004 гг.) парламентские и президентские выборы и удельный вес ее еще более возрастет. Как прогнозируют политологи, на будущих выборах реформаторам необходимо сохранить достигнутые ими рубежи и позиции. Носители же идей, принципов и практики социалистической теории государства и права, а также штампов и стереотипов социалистического правосудия попытаются на этом плацдарме взять реванш.

Новый УПК России в основных своих положениях соответствует конституционным принципам судопроизводства и международным обязательствам

1 См., например: Судебная реформа и становление правового государства в Российской Федерации (по материалам международной научно-практической конференции) / Под общ. ред. Комаровского В.С, Мизулина М.Ю. М., 2003. -296 с. л

См.: Комаровский B.C. Мизулин М.Ю. Введение в действие УПК: социально-политический контекст // Судебная реформа и становление правового государства в Российской Федерации . С. 188-190. нашего государства. В УПК нашли свое процессуальное закрепление право каждого задержанного и заключенного под стражу пользоваться помощью адвоката (ст. 48 Конституции РФ), запрет использовать при осуществлении правосудия доказательства, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции РФ), иммунитет от обязанности свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ).

Острое политическое и идеологическое противостояние в значительной мере ослабило внимание и разработчиков текста нового процессуального закона, и правоприменителей к тактико-криминалистическому аспекту этого важнейшего нормативного акта. Безусловно, сказалось и то, что среди разработчиков текста нового процессуального закона не нашлось места криминалистам -специалистам в области методики и тактики расследования преступлений. Однако наступает (не может не наступить) время, когда сам по себе юридический процесс освоения нового Уголовно-процессуального кодекса будет пропитан осмыслением многочисленных новаций, которые приняты законодателем. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

В научной литературе изучению различных аспектов работы следователя издавна уделялось серьезное внимание. По этой проблематике хорошо известны глубокие исследования криминалистов, процессуалистов и судебных медиков нескольких поколений (Алексеев А.И., Ароцкер Л.Е., Баев О.Я., Бахин В.П., Белкин А.Р., Белкин P.C., Бойков А.Д., Бокариус Н.С., Божьев В.П., Бразоль Б.Л., Бурданова B.C., Быховский И.Е., Вайнгард А., Васильев А.Н., Винберг А.И., Гавло В.К, Григорьев В.Н., Гросс Г., Драпкин Л.Я., Дулов A.B., Закатов

A.A., Карагодин В.Н., Кокорев Л.Д., Комиссаров В.И., Кони А.Ф., Коновалова

B.Е., Корнуков В.М., Ларин A.M., Николюк В.В., Перлов И.Д., Петрухин И.Л., Ратинов А.Р., Савицкий В.М., Селиванов H.A., Соловьев А.Б., Спасович В.Д., Строгович М.С., Турчин Д.А., Шейфер С.А., Шляхов А.Р., Шиканов В.И., Фат-куллин Ф.Н., Фойницкий И .Я., Эксархопуло A.A., Якимович Ю.К. и многих других ученых). Их труды внесли большой вклад в разработку проблем, связанных с расследованием преступлений, но не исчерпали их полностью. Кроме того, многие положения, (и это, главное) обозначены и сформулированы ими на основе ранее действующего законодательства. Теперь они требуют к себе принципиально новых подходов, которые должны учитывать реалии нового уголовно-процессуального закона и фактически нового уголовного процесса.

Приведенные соображения явились определяющими при выборе темы настоящего диссертационного исследования. В основной своей части оно посвящено проблемным вопросам теории и практики производства отдельных следственных действий, регламентированных новым УПК России. С учетом положений системного подхода соответствующие выводы и предложения автором соотнесены с историческим опытом судебного реформирования в России (судебная реформа 1864 г.). Учитывались современные международные стандарты приемов и способов предварительного (полицейского) расследования и судопроизводства в условиях состязательности сторон.

Объект и предмет исследования. Объект исследования - следственная деятельность, научные разработки теоретических и прикладных проблем, ориентированные на повышение эффективности и оперативности этой работы. Предмет исследования составили нормы УПК РФ, определившие принципиально новый формат уголовного судопроизводства (состязательность сторон становится его главным принципом), процессуальный статус следователя, а также процессуальные новеллы, пополнившие реестр легитимных следственных действий.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования - разработка теоретических, методических и праксиологических рекомендаций по совершенствованию процессуальных следственных действий как системного образования выступающего в качестве инструментария, необходимого для выполнения следователем возложенной на него профессиональной функции -осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (п.41 ст. 5 УПК РФ).

Для достижения указанной цели следовало создать надлежащую информационную основу, в частности:

Методологическую основу исследования составили положения материалистической диалектики. На всех этапах исследования автор применял исторический, сравнительно-правовой и системно-структурный приемы и методы познания, другие обще- и частнонаучные методы изучения и анализа теоретико-прикладных проблем

Эмпирическая база. Диссертационное исследование базируется на общем высоком научном потенциале уголовно-процессуальной науки и криминалистики, созданном усилиями многих ученых нескольких поколений (криминалистов, процессуалистов, судебных медиков). Основной элемент нормативной базы составили Постановления и Определения Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам конституционно-правовой проблематики, положения УПК РФ, УПК РСФСР и Устава уголовного судопроизводства 1864 года. Использовались данные уголовной статистики Прокуратуры РФ и МВД РФ, опубликованные материалы следственной и судебной практики, а также материалы итогового доклада рабочей группы «Мониторинг введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». По специально разработанной программе проинтервьюировано 60 следователей органов прокуратуры и внутренних дел, а также сотрудников оперативных подразделений МВД, изучено 120 архивных уголовных дел об убийстве, рассмотренных Иркутским областным судом.

Научная новизна исследования. Автор один из первых на монографическом уровне критически проанализировал процессуальный статус следователя по новому УПК Российской Федерации. Результаты предпринятого исследования направлены на совершенствование законодательства, регулирующего правоотношения в сфере уголовного судопроизводства, на усиление роли следователя в системе органов, противостоящих преступности, на повышение эффективности раскрытия и расследования преступлений.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы:

- для дальнейшего развития общей теории криминалистики, криминалистической тактики и методики расследования отдельных видов преступлений, в частности умышленных убийств и других тяжких преступлений против личности;

- для решения на теоретическом уровне проблем, связанных с совершенствованием системы тактико-криминалистических средств, с определением в этой системе места и значения тактических приемов на досудебных стадиях уголовного процесса;

- при разработке и совершенствовании нормативно-правовых актов в сфере антикриминальной деятельности;

Основные положения, выносимые на защиту:

• Современное реформирование системы уголовного судопроизводства связано с трудностями преодоления системных пороков уголовной юстиции, органично присущих тоталитарному режиму. Велика в этом процессе роль и значение института судебного контроля.

• Выявлены и проанализированы системные пороки концепции «криминалистики защиты», пропагандируемой отдельными авторами.

• Предложено de lege ferenda дополнить процессуальный закон статьей, содержащей полный «поименный» перечень процессуальных следственных действий.

• Феномен комплексной экспертизы.

• «Алиби» как новый процессуальный институт.

• Правовые основания формирования «телесных доказательств» (сперма, кровь) и освидетельствования в экстраординарных случаях.

• Сформировано определение понятия тактического приема, учитывающее специфику работы в условиях, когда суд освобожден от несвойственной ему функции обвинения, а состязательность сторон стала реальностью. Рассмотрены контравариантные тактические приемы (тактические приемы стороны защиты и противостоящие им тактические приемы стороны обвинения).

Апробация результатов исследования. Основные научные положения и предлагаемые рекомендации обсуждались на заседаниях кафедры уголовного процесса и криминалистики Байкальского государственного университета экономики и права (обсуждение проходило в формате работы научно-практического семинара «Сибирские криминалистические чтения»). В 2003 году автор выступил с сообщением на московской Международной научной криминалистической конференции «Криминалистика: перспективы и современные правовые реалии» (текст опубликован в Юридическом журнале «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2003. №2). Содержащиеся в диссертации положения, а также монография автора «Вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ» (Иркутск, 2003 г.) используются в лекционных курсах и при проведении практических занятий по криминалистике.

Объем и структура работы. Диссертация выполнена в объеме, соответствующем установленным требованиям, а ее структура обусловлена кругом исследуемых проблем. Работа состоит из введения, пяти глав, включающих в себя девятнадцать параграфов, краткого послесловия, библиографии и приложения.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»

1. Нормативные документы

2. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации. Принят Государственной Думой Российской Федерации 24 мая 1996 г. Утвержден Законом Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3.

4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Утвержден Законом Российской Федерации от 27 октября 1960 г. № 40. Ст. 591.

5. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. Одобрена Постановлением Верховного Совета РСФСР «О Концепции судебной реформы в РСФСР» от 24 октября 1991 г // Ведомости Съезда Народных Депутатов РСФСР. М., 1991. №4.

6. Положение о Совете при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия. // Российская газета. 21 октября 1997 г.

7. Заключение Совета Федерации по результатам парламентских слушаний «О ходе реализации концептуальных положений судебной реформы в Российской Федерации» // Российская юстиция. 1999. №2.

8. Федеральный Закон «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 17 ноября 1995 г. № 168-ФЗ).

9. Инструкция по организации взаимодействия подразделений и служб внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений. Утверждена Приказом МВД России от 20 июня 1996 г. № 334.

10. Инструкция об организации работы постоянно действующих следственно-оперативных групп по раскрытию убийств. Утверждена Приказами Генеральной Прокуратуры РФ от 2 июня 1993 г. № 316-16-93 и МВД России от 2 августа 1993 г. № 1/3462.

11. Приказ МВД РФ «Об организации медико-криминалистического обеспечения установления личности неопознанных трупов» № 349 от 21 июля 1993 г.

12. Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд. Утверждена Приказами ФСПН РФ № 175, ФСБ № 226, МВД ПФ № 336. ФСО № 201 от 13 мая 1998 г.

13. Приказ МВД РФ «О состоянии и мерах по раскрытию и расследованию тяжких преступлений против личности» № 349 от 21 июля 1993 г.

14. Указание Генеральной Прокуратуры и МВД России № 83/96 «О совершенствовании деятельности по раскрытию убийств, связанных с безвестным исчезновением граждан и розыску лиц, пропавших без вести» от 20 ноября 1998 г.

15. Информационное письмо Генеральной Прокуратуры РФ № 36/839-00 «О повышении эффективности работы по идентификации неопознанных трупов» от 3 октября 2000 г.

16. Правила судебно-медицинской экспертизы трупа. Приложение 1 к приказу Минздрава РФ № 407 от 10 декабря 1996 г. Согласовано с Генеральной Прокуратурой РФ, Верховным Судом РФ, Министерством внутренних дел РФ.

17. Правила работы врача-специалиста в области судебной медицины при наружном осмотре трупа на месте его обнаружения (происшествия). Согласованы с Прокуратурой СССР, Минюстом, Минздравом и КГБ при Совете Министров СССР 27 февраля 1978 г.

18. Устав Судебной Медицины, в редакции 19 декабря 1828 г.

19. Устав Уголовного Судопроизводства. Изд. 1892 г. (по Прод. 1906, 1908 и 1909 гг.).

20. Монографии и иные публикации в научных изданиях

21. Алексеев А. И. Должна ли уголовная политика быть либеральной? // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. М., 2003. №1.С.259-267.

22. Азаров В.А. Досудебное производство и судебный контроль: модели соотношения // Досудебное производство: актуальные вопросы теории и практики. Омск, 2002. С.3-13.

23. Азаров В.А. Сущность российского уголовного процесса и судебный контроль // Правовые проблемы укрепления Российской государственности. 4.10. Томск, 2002. С.7-13.

24. Баев О.Я. Криминалистическая адвокатология как подсистема науки криминалистики // Профессиональная деятельность адвоката как обьект криминалистического исследования. Екатеринбург 2002. С.5-20.

25. Балакшин B.C. Проблемы собирания и проверки доказательств в свете нового УПК РФ // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2002. №4. С.436-439.

26. Бахин В.П., Карпов Н.С., Цымбал П.В. Преступная деятельность: понятие, характеристика, принципы, изучение. Киев, 2001. 274 с.

27. Бахин В.П. О природе и предназначении криминалистики // «Черные дыры» В Российском законодательстве. 2003. №2. Сю484.

28. Баранов A.M. Судебный контроль за досудебным производством //

29. Досудебное производство: актуальные вопросы теории и практики. Омск. 2002. С.24-32.

30. Белкин P.C. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001. 237 с.

31. Белкин P.C. Курс криминалистики в 3 томах. М., 1997.

32. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973.

33. Бойков АД. Третья власть в России. Книга вторая продолжение реформ. М., 2002. С.28, 31, 33-34.

34. Бразолъ Б.Л. Очерки по следственной части. История. Практика. Пг., 1916.

35. Брунер Дж. Психология познания. М., 1977. 412 с.

36. Быховский И.Е. Процессуальные и тактические вопросы системы следственных действий. Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Л., 1976.

37. Быховский И.Е. О допустимости и правомерности некоторых тактических приемов // Совершенствовать следственное мастерство. Куйбышев, 1974. С.55.

38. Быховский И.Е. Производство следственных действий. Л., 1984.

39. Васильев А.Н. Тактический прием основа следственной тактики // Соц. законность, 1975.

40. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине // Советское радио, 1968.

41. Виноградов И.В., Комаров Г.И., Селиванов H.A. Экспертизы на предварительном следствии. М., 1950.

42. Воробейкова Т.У., Дубровина А.Б. Преобразование административно-полицейского аппарата, суда и тюремной системы России во второй половине XIX века. Киев. 1973. С. 43-64.

43. Голяков И. Т. О задачах криминалистов в осуществлении правосудия // Материалы научной конференции, посвященной проблемам криминалистической экспертизы. М., 1958.

44. Грановский Г.Л. Криминалистическая ситуационная экспертиза места происшествия // Теоретический семинар криминалистические чтения. М., 1977. С .3-17.

45. Григорьев В.Н. Возбуждение уголовного дела по новому УПК России. М., 2002. 51 с.

46. Григорьев В.Н Обнаружение признаков преступления органами внутренних дел. Ташкент, 1986. 85 с.

47. Деришев Ю.В. Философия досудебного производства // Досудебное производство: актуальные вопросы теории и практики. Омск, 2002.

48. Дмитриев И.Б. Научная конференция по вопросу комплексных судебных экспертиз // Судебно-медицинская экспертиза. 1952. № 3.

49. Долицкий Е.А. Расследование крушений и аварий на железнодорожном транспорте. М., !962. 188 с.

50. Естюков В.Н. Процессуальные основания назначения комплексных экспертиз // Проблемы судебной экспертизы. № 5. M., 1961.

51. Жбанков В. А. Криминалистические средства и методы раскрытия неочевидных преступлений. М., 1987.

52. Жбанков В.А. Принципы системного подхода в криминалистике и в практической деятельности органов внутренних дел при собирании, исследовании, оценке и использовании доказательств. М., 1977. 109 с.

53. Зельдес ИМ. Комплексное исследование в судебной экспертизе. Авто реф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1960. 20 с.

54. Зинин A.M., Майлис Н.П. Судебная экспертиза. М. 2002. 318 с.

55. Исаенко В.Н. О роли криминалистики и ее предмете // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2003. №2. С.477-480.

56. Кальницкий В.В. Основания производства следственных действий // Досудебное производство: актуальные вопросы теории и практики. Омск, 2002. С. 9-13.

57. Каминский М.К. Процедурная революция и криминалистика // Профессиональная деятельность адвоката как объект криминалистического исследования. Екатеринбург, 2002. С.70-82.

58. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск, 1992. 176 с.

59. Карагодин ВН. Криминалистические исследования профессиональной деятельности адвокатов // Профессиональная деятельность адвоката как объект криминалистического исследования. Екатеринбург, 2002. С.83-90.

60. Карнович Г.Б. Некоторые вопросы экспертизы вещественных доказательств // Соц. законность, 1957. № 8.

61. Квачевский A.A. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года. СПб, 1867.

62. Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 1998.

63. Кисин М.В., Туманов А.К. Следы крови. М., 1972.

64. Китаев H.H., Шиканов В.И. Следственные действия как система правовых установлений, ориентированных на решение задач уголов ного судопроизводства. Иркутск, 1996. 37 с.

65. Ковтун H.H. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России: понятие, сущность, формы. Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Н, Новгород, 2002.

66. Колдин В.Я. Судебная идентификация. М., 2002. 527 с.

67. Комаровский B.C., Мизулин М.Ю. Введение в действие УПК: социально-политический контекст // Судебная реформа и становление правового го-сударствпа в Российской Федерации. М., 2003. С.188-213.

68. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.

69. Корогодин В.И., Корогодина B.JI. Информация как основа жизни. М., 2000. 208 с.

70. Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР. Доклад на соиск. уч. степени д-а. юрид. наук. М., 1968. 59 с.

71. Кручинина Н.В. Концепция и основы технологии проверки достоверности уголовно-релевантной информации // «Черные дыры» в Россий53. ском Законодательстве. 2002. № 4. С.201-207.

72. Кручинина Н.В. Особенности проверки достоверности уголовно-релевантной информации в стадии возбуждения уголовного дела //55. «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2003. № 1. С.8-31.

73. Крылов И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. Л. 1963. 214 с.

74. Крылов И.Ф. Судебно-экспертная деятельность Н.И.Пирогова // Сб. на-учно-практ. работ судебных медиков и криминалистов. Петрозаводск, 1963. Вып. 2. С. 157-164.

75. Ларин A.M. Криминалистика и паракриминалистика. М., 1996. 180 с.

76. Ларин A.M. Наш инквизиционный процесс // Судебная власть: надежды и реальность. М., 1993.

77. Ларин A.M. Предварительное следствие и права личности // Становление судебной власти в обновляющейся России. М., 1997.

78. Лисиченко В.К, Кабаков Б.З. К вопросу о комплексной судебно-медицинской и криминалистической экспертизе // Материалы 3-й расширенной научной конференции, посвященной памяти заслуженного деятеля науки проф. М.И.Райского. Киев, 1958.

79. Мизулин М.Ю. Политическое право: идея, парадигма, категоризация // Судебная реформа и становление правового государства в Российской Федерации. М., 2003. С. 124-134.

80. Мизулина Е.Б. Совершенствование уголовно-процессуального законодательства: проект УПК Российской Федерации // Информационный бюллетень Следственного комитета при МВД России. 2001. № 1 (107).

81. Надоненко О.Н. Криминалистическое значение следов биологического происхождения. Дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002.

82. Никитина Е.В. Развитие средств доказывания в России // Актуальные проблемы борьбы с правонарушениями. Екатеринбург, 1992.

83. Николюк В.В., Кальницкий В.В., Мврфицин П.Г. Стадия возбуждения уголовного дела. Учебное пособие. Омск. 1995. 83 с.

84. Образцов В. А. Основы криминалистики. М., 1996. 158 с.

85. Образцов В.А. Выявление и изобличение преступника. М.,1997. 334 с.

86. Образцов В. А., Кручинина Н.В. Пренступление. Расследование. Проверка достоверности информации. М., 2002.157 с.

87. Овчинский С.С. Оперативно-розыскная информация. М. 2000. 366 с.

88. Ольшевский А.П. Проблема распознавания (опережающего отражения) следователем тактических приемов противодействующих субъек- тов // Проблемы криминалистического распознавания. Материалы научной конференции. Иркутск, 1999. С. 80-84.

89. Пашин С.А. Предисловие / Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.

90. Петров A.A. Основы организации системы органов государственной власти субъектов Российской Федерации в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Тюмень, 2002.

91. Петрухин И.Л. Мнимые доказательства при вынесении ошибочных приговоров // Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок. М., 1975.4.2. С.89-97.

92. Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964.

93. Печников Г.А. Некоторые философские аспекты истины в уголовном процессе // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2002. № С.469-494.

94. Писарев A.B. Производство следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность. Автореф. дис. . канд. юрид наук. Омск, 2002.

95. Протасевич A.A., Степаненко Д.А., Шиканов В.И. Кровь как структурный элемент следовой обстановки на месте происшествия. Иркутск, 1998. 188 с.

96. Расследование убийств / Кол. авторов под руководством А.Н.Васильева. М, 1954. 340 с.

97. Ратинов А.Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практике //Правовая кибернетика. М., 1970. С.185-197.

98. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1987. 288 с.

99. Ратинов А.Р. Вопросы следственного мышления в свете теории информации // Вопросы кибернетики и право. М., 1967.

100. Рахунов Р.Д. Теория и практика экспертизы в советском уголовном процессе. М., 1953.

101. Руководство по расследованию убийств / Кол. авторов под руководством A.M. Ларина и Г.Н. Мудьюгина. М., 1977. 399 с.

102. Ручкин В.А. О формах подготовки специалистов в области криминалистической экспертизы оружия и следов его применения // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. М., 2003. Вып.1. С.66-85.

103. Савицкий В.М. Последние изменения в УПК: продолжение демократизации судопроизводства // Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Вступительная статья. М., 1994. С. 169-188.

104. Свиридов М.К. Состязательность и установление истины в уголовном судопроизводстве // Прпавовые проблемы укрепления Российской государственности. 4.10. Томск, 2002. С.3-7.

105. Селиванов Н. С. Советская криминалистика: система понятий. М. 1982.

106. Синелъщиков Ю. Полномочия прокурора в досудебном производстве по новому УПК // Законность, 2002. №3. С.6-9.

107. Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова и Н.Н. Полянского. М., 1915.

108. Титковец Е.И. Следователь как субъект уголовного преследования. Ав-тореф. дис. . канд. юрид. наук. Воронеж 2003.

109. Торбин Ю Г. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы освидетельствования // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2002. № 4. С.405^135.

110. Торбин ЮТ. Организационные и тактические основы освидетельствования // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2003. №1. С. 182196.

111. Турчин Д. А. Грешить против истины нельзя // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2003. №3. С.485.

112. Турчин Д.А. Научно-практические основы криминалистического учения о материальных следах. Владивосток, 1996.

113. Турчин Д.А. Теоретические основы учения о следах в криминалистике. Владивосток. 1983.

114. Уваров В.Н. Проверка показаний на месте. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1981.

115. Уильз У. Опыт теории косвенных улик. М., 1864. С. 23.

116. Фуфыгин Б.В. Дискуссионные вопросы процессуальной формы проверки показаний на месте расследуемого события II Вопросы теории и методов следственной работы. Иркутск, 1988. С.83-93.

117. Харкевич А.А. О ценности информации // Проблемы кибернетики. М., 1960. Вып. 4. С.53.

118. Челъцов-Бебутов М.А. Очерк истории советского уголовного процесса. М., 1948.40 с.

119. Черваков В.Ф. Жизнь и деятельность заслуженного профессора Н.С. Бокариуса // Сб. рефератов докладов расширенной научной конференции. Харьков 1956.

120. Шейфер С.А., Тарасов A.A. Судебно-правовая реформа и новый облик юридической профессии // Правовые формы и эффективность доказывания по уголовным делам. Тольятти, 1994. С. 3-13.

121. Шиканов В.И. «Оксюморон Белкина» феномен, который тормозит развитие теории тактических приемов следователя // Проблемы развития и совершенствования Российского законодательства. Томск, 2000. 4.3. С.115-119.

122. Шиканов В.И. Криминалистическая виктимология и практика рас следования убийств. Иркутск, 1979. 45 с.

123. Шиканов В.И. Комплексная экспертиза и ее применение при расследовании убийств. Иркутск, 1976. 230 с.

124. Эксархопуло A.A. Профессиональная защита в уголовном процессе и предмет криминалистики // Профессиональная деятельность адвоката как объект криминалистического исследования. Екатеринбург. 2002. С.149-161.

125. Якимович Ю.К. Дифференциация уголовного судопроизводства по новому УПК России // Правовые проблемы укрепления российской сударственности. 4.10. Томск, 2002. С. 13-18.

Автор: Россов, Сергей Александрович
Город: Иркутск
Год: 2003
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.09

Диссертация

Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФтекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.09 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Россов, Сергей Александрович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ"

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Россов, Сергей Александрович, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ"

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Актуальные вопросы теории и практики следственной работы в свете нового УПК РФ»