Изоляция личности как правовая категория

Бессараб, Наталья Рудольфовна

Изоляция личности как правовая категориятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Изоляция личности как правовая категория»

На правах рукописи

БЕССАРАБ НАТАЛЬЯ РУДОЛЬФОВНА

ИЗОЛЯЦИЯ ЛИЧНОСТИ КАК ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ

Специальность 12.00.01 - теория и история правя и государства;

история учений о праве и государстве

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата юридических наук

МОСКВА-2005

о**

Работа выполнена на кафедре правоведения Коломенского государственного педагогического института

Научный руководитель — доктор юридических наук, профессор

ДРОЗДОВА Александра Михайловна Научный консультант — кандидат юридических наук, доцент

МАКОВИК Рудольф Сергеевич

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

РАДЬКО Тимофей Николаевич

кандидат юридических наук, доцент ВИНОГРАДОВ Игорь Павлович

Ведущая организация — Академия права и управления Федеральной

службы исполнения наказаний

Защита диссертации состоится 02 ноября 2005 г., в 14.30 час. на заседании диссертационного совета К 229.005.001 при Научно-исследовательском институте Федеральной службы исполнения наказаний России по адресу: 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15а, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Научно-исследовательского института ФСИН России

Автореферат разослан «JO» сентября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент

О.А.Вагин

¿т-ч почв

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Общепризнанные международным правом неотъемлемые (естественные) права личности не отрицают, а предполагают правовые ограничения в случаях противопоставления (противостояния) личности обществу. Демократизация российского общества существенно не отразилась на смягчении правоприменительной политики в РФ. В УК РФ 1996 г. предусмотрены наказания альтернативные лишению свободы (обязательные работы, домашний арест), но их реализация отложена в связи с отсутствием необходимой материально-технической базы. Появились длительные сроки лишения свободы, включая пожизненное заключение, чего (за исключением «сталинского» 25-тилетнего срока) ранее не было.

В настоящее время односторонние и зачастую непоследовательные развивающиеся процессы гуманизации исполнения наказания и отчасти лечения обусловливают необходимость пересмотра неоправданного ослабления изоляции осужденных, других лиц, отбывающих наказания либо принудительное лечение.

В России нет юридически четко выраженного и всесторонне закрепленного нормативного понятия «изоляция личности» как правовой категории. Действующее законодательство, регламентирующее различные меры государственного принуждения широко применяет термины «изоляция», «изолировать», «изолировано», «изолятор». При этом не раскрывается сущность, основные признаки, основания, пределы и другие важные составляющие понятия «изоляция» как правовой категории. В юридической и специальной литературе изоляцию личности зачастую смешивают с взаимозависимыми правовыми категориями («лишение свободы» как мера уголовного наказания). Таким образом, существует необходимость теоретического и законодательного уточнения понятия «изоляция личности» как правовой категории. В условиях становления правового государства такая потребность носит прикладной, а не умозрительный характер. Нельзя рассматривать и реализовывать это понятие как однопорядковое с разнообразными мерами государственного принуждения, которые осуществляются в условиях изоляции.

Правовые категории используются для того, чтобы выразить знание о правовой сфере общественной жизни. Категории права выступают как государственный масштаб поведения людей. Поскольку знания о правовой сфере общественной жизни лежат в основе этого масштаба, правовые категории и категории права совпадают по своему содержанию.

Основные проявления правовой действительности могут быть раскрыты путем конкретизации, через понятийные ряды других юридических понятий на основе установления отношений (зависимостей) между ними. Понятийный ряд представляет систему правовых категорий, с помощью

которого фиксируются логичес!

ие®вя1М1Ше<|^Лй№0*фнными в него по-БИБЛИОТЕКА {

...........1 I !л»

нятиями. Это — структурное звено и необходимый компонент всего категориального строя и это не просто конгломерат категорий. Правовые категории одного логического уровня раскрывают характеристику первого, второго, третьего и т.д. порядка; фиксирует единство правового познания; понятийный ряд соотнесен с одной (или несколькими) из категорий более высокого ряда через включенные в него понятия. Тем самым он «развертывает» (конкретизирует) более высшую категорию.

При рассмотрении понятийных рядов нужно иметь в виду их категориальный состав, т.е. найти верное взаимоотношение (субординацию) правовых категорий данного ряда. При одном наборе правовых категорий (но в разных сочетаниях) могут сложиться различные понятийные ряды. Одноименные правовые категории могут включаться одновременно в несколько понятийных рядов либо подсистем юридических категорий. Более того, сам по себе состав категорий понятийного ряда относителен, переменчив, т.е. постоянен лишь как структурный элемент логического строя. Сами правовые категории и их понятийные ряды разноплановы и включают в себя различные «переходы» и «перекрещивания» (A.M. Васильев).

Степень разработанности темы исследования. Многоаспектный характер проблемы изоляции личности предполагает необходимость обращения к различным отраслям юридического знания, ее рассматривают специалисты различных отраслей права, особенно при исследовании вопросов исполнения изоляции в виде лишения свободы. Широко известны по данной проблематике работы Г.А.Аванесова, В.П.Артамонова, О.И.Бажанова, Н.А.Беляева, С.В.Бородина, И.П.Виноградова,

A.Я.Гришко, А.И.Зубкова, В.Н.Брызгалова, В.А.Елеонского,

B.С.Епанешникова, М.П.Журавлева, Н.И.Карусева, И.И.Карпеца, Ю.А.Кашубы, О.Г.Ковалева, А.С.Михлина, Т.Ф.Миняевой, А.Е.Наташева, И.С.Ноя, В.И.Пинчука, П.Г.Пономарева, А.А.Ременсона, Т.Н.Нуркаева,

B.И.Селиверстова, Е.В.Середы, Н.А.Стручкова, Ф.Р. Сундурова, Ю.М.Ткачевского, И.В.Шмарова, А.В.Шамиса и др.

Теория государства и права располагает широким материалом по вопросам правового статуса личности, обеспечения прав, свобод и законных интересов личности, содержащим немало интересных фундаментальных суждений и взглядов, сохранивших свое значение в современных условиях. Эти проблемы на общетеоретическом уровне достаточно обстоятельно разработаны в ряде монографических исследований, включая диссертации, а также в коллективных трудах, сборниках и материалах научных конференций (С.С. Алексеев, М.И. Абдулаев, В.К.Бабаев,

A.M. Васильев, Н.В.Витрук, Л.Д. Воеводин, А.М.Дроздова, Ю.А. Денисов,

C.А. Комаров, В.В.Копейчиков, В.М.Курицын, В.В.Лазарев, Е.А.Лукашева, А.В.Малько, Р.С.Маковик, Г.В.Мальцев, Н.И.Матузов,

B.С.Нерсесянц, В.В.Оксамытный, А.С.Пиголкин, Т.Н.Радько,

Ф.М. Рудинский, И.В.Ростовщиков, В.М.Сырых, А.Г.Хабибулин, В.М. Чхиквадзе и др.).

Однако вопрос о правовой категории «изоляция личности» не был до сих пор предметом специального монографического рассмотрения. Требуются дальнейшие теоретические обобщения, комплексное исследование проблемы обеспечения и защиты прав и свобод, законных интересов изолированной личности органами юстиции с учетом специфики социальной среды их реализации.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникают при применении различных мер государственного принуждения, ограничивающих свободу личности путем ее изоляции.

Предметом исследования являются нормы российского законодательства, направленные на ограничение свободы личности, а также существующая практика, имеющая отношение к проблеме.

Цель исследования состоит в комплексном изучении и анализе проблемы изоляции личности как правовой категории; исследовании правовые пробелов ограничения свободы личности во взаимосвязанных общественных отношениях, возникающих в процессе правовой изоляции личности; разработке рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства РФ в этой сфере.

Для достижения этих целей были поставлены следующие задачи:

• изучить соотношение изоляции личности и взаимосвязанных с ней соподчиненных правовых понятий как систему понятийных рядов теории права;

• уточнить структуру изоляции личности как правовой категории;

• проанализировать формы, виды, состав структурных элементов, понятие пределы и степень изоляции личности как правовой категории и компонента системы права РФ;

• исследовать систему мер государственного изоляционного принуждения, закрепленную в действующем законодательстве РФ;

• рассмотреть основные невыясненные вопросы, связанные с изоляцией личности при совершении правонарушений, при социально-опасных заболеваниях, по иным основаниям;

• разработать предложения по совершенствованию российского законодательства по ограничению свободы личности путем изоляции.

Методологическую основу исследования составили приемы и способы познания, выявленные и разработанные в юридической науке и апробированные юридической практикой, общенаучные (системный, исторический, структурно-функциональный и др.), общелогические (анализ, абстрагирование, сравнение, моделирование и др.) и частно-научные (сравнительное правоведение, толкование и др.) методы исследования.

Теоретико-правовую базу исследования составили положения и выводы, разработанные учеными-юристами в области общей теории государства и права, других отраслей права. Конституция РФ, действующее уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, административное законодательство РФ, ведомственные нормативные акты, относящиеся к рассматриваемой проблеме дали возможность определить систему параметров, определяющих категорию изоляции личности.

Эмпирическую базу исследования составляют данные о состоянии и динамике ограничения свободы личности в РФ за период с 1999 по 2003 годы. В рамках работы было проведено выборочное анкетирование сотрудников УВД Рязанской области, принимавших участие в обеспечении режима чрезвычайного положения в Нагорном Карабахе, Северной Осетии, Ингушетии, в Чеченской республике (1988—2003 гг.).

Научная новизна исследования состоит в том, что на монографическом уровне впервые комплексно исследуется проблема изоляции личности как правовая категория с учетом положений современной науки и законодательства. В диссертации раскрывается социальная и правовая сущность изоляции как объекта социально-правовой защиты личности; предложена система понятийных рядов, связанных с ограничениями личной свободы; сформулированы предложения по совершенствованию норм российского законодательства в этой сфере.

На защиту выносятся следующие основные положения.

• Определяется место изоляции личности в понятийном «вертикальном» ряду как переход от абстрактных категорий по нисходящей до конкретного («горизонтального») ряда, т.е. от «свободы (воля)», ее соподчиненного понятия «несвобода (неволя)» к изоляции личности, понимаемой как ее «отделение от свободы»; как ее существенное ограничение в рамках права. Изоляция личности рассматривается как правовая категория, занимающая вполне определенное место в системе функциональных понятийных рядов.

• Доказывается существование развернутого последовательно логического понятийного ряда правовых категорий, соотносимых (взаимосвязанных) с понятием «правовая изоляция личности»; аргументируется принципиальная схема: «квазиизоляция» (в рамках «предправового» «фактического» поля) — «предизоляция» — «изоляция (типичная, стандартная)» — «суперизоляция» — «постизоляция» (в рамках «правового» поля). Уточняется структура правовой категории «изоляция личности» с учетом действующего законодательства РФ.

разнообразным мерам государственного принуждения, которые реализуются как с изоляцией, так и без изоляции личности. Предлагается к применению уточненное понятие «признаки изоляции личности», которыми являются: 1) осуществляемое от имени государства, 2) временное 3) правовое ограничение 4) реализации разнообразных связей личности 5) с ранее внешне окружающей ее микросредой 6) в соответствии с целями и законодательно установленным порядком.

• Уточняются основные структурные узловые элементы изоляции личности как правовой категории, рассматриваемые как временное ограничение реализации конституционных свобод личности и основанных на них иных прав и обязанностей. Специально аргументируется тезис том, что в юридическом смысле личность будет изолирована лишь тогда, когда на нее воздействуют все (комплексно) основные (узловые) элементы изоляции. Действие одного (нескольких) элементов означает лишь конкретную стадию процесса изоляции.

• Выдвигается и аргументируется тезис о необходимости законодательного определения и закрепления изоляции как родового (общего) понятия. Изоляция личности как правовая категория должна быть закреплена в тех нормативно-правовых актах, которые реально применяют ее как инструмент правового регулирования (категорию права). При этом следует учитывать, что основаниями изоляции служат: а) правонарушения; б) болезненное состояние личности, опасное для окружающих; в) действие непреодолимой силы стихийного либо социально-политического характера.

• Подтверждается тезис о том, что «изоляция личности» может быть только физическая и только в пределах норм действующего законодательства. В связи с этим следует применять термин «изоляция личности», опуская некорректное словосочетание «...от общества». Это связано с обязанностью государства обеспечить ресоциализацию временно изолированной личности. «Лишение свободы» фактически является ограничением только «внешней (физической) свободы», т.к. «духовную (внутреннюю) свободу» ограничить невозможно и не следует, исходя из целей правовой изоляции личности. Изоляция неизбежно влечет комплекс различных правовых последствий для изолированного, что существенно влияет на его правовой статус. В силу этого изоляция связана с необходимостью для государственных органов принимать необходимые решения о применении установленных законом принудительных мер различного изоляционного характера в отношении личности.

алкоголиков, наркоманов, туберкулезных больных, ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом, иными инфекционными заболеваниями), а также лиц, оказавшихся на карантине либо в иных особых условиях. Формулируется тезис о том, что при объявлении местности (части территории РФ) на особом положении личность изолируется вне зависимости от иных оснований (совершение правонарушения либо болезненного состояния).

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что в нем уточняются и конкретизируются отдельные положения теории свободы личности на основе сделанных выводов на базе законодательства с учетом современной политической обстановки. Работа представляет попытку внести определенный положительный вклад в развитие общей теории права, теории уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, административного права и направлена на дальнейшее развитие представлений об исследуемых категориях права.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные в ходе его проведения результаты могут быть использованы для дальнейшего совершенствования законодательства; оказать реальное содействие как при проведении дальнейших исследований по данной проблеме, так и по другим, соприкасающимся с темой диссертационного исследования; использоваться в практической деятельности правоохранительных органов, в учебном процессе юридических учебных заведений; при преподавании курсов теории права, уголовного права, уголовно-процессуального права, уголовно-исполнительного права, административного права, криминологии.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в опубликованных работах, обсуждались на заседании кафедры правоведения Коломенского государственного педагогического института, научно-практической конференции в Академии МЮ РФ (декабрь 2003 г.); используются в процессе служебной деятельности автора в РОВД (г. Бобруйск, Республика Беларусь).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, включающих 10 параграфов, заключения, списка использованной литературы, приложения. Общий объем диссертации 190 страниц, что вполне отвечает задачам исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертации обоснована актуальность темы, степень ее разработанности, определены цель и задачи исследования, его объект и предмет, раскрыта научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, основные положения, выносимые на защиту, изложены сведения об апробации и внедрении результатов исследования, объеме и структуре работы.

Первая глава «Теоретико-правовое содержание категории «изоляция личности» состоит их трех параграфов.

Первый параграф «Изоляция личности в системе правовых категорий» посвящен вопросу, имеющему методологическое значение в определении природы изоляции личности как категории права и правовой ка-■ тегории.

Наиболее целесообразно избирать категорию «свобода личности» в качестве отправной основы понятийного ряда правовых категорий, связанных с понятием «изоляция личности». Это позволит раскрыть сущность ' «изоляции личности» как правовой категории и ее понятийный ряд.

В связи с этим определяется «вертикальный» последовательный ряд соотносимых и соподчиненных 1 понятийных категорий по степени уменьшения абстракции и увеличения конкретного содержания следующим образом: 1) «свобода» (воля) и «несвобода» (неволя) личности; 2) «право» (предельная правовая категория) и «неправо» (антиправо); 3) правовое воздействие на личность (право) и неправовое воздействие (псевдоправо); 4) правовое регулирование поведения личности («правовое поле») и «фактическое поле» (предправо) регулирования поведения личности; 5) меры государственного принуждения личности и меры социального побуждения личности; 6) наказание личности и поощрение (стимулы) правомерного поведения личности; 7) лишение свободы и свободная деятельность личности в рамках права; 8) основные средства лишения свободы личности и основные средства исполнения правовых требований законопослушной личностью; 9) режим исполнения ограничения внешней (физической) свободы личности и нормальный образ жизнедеятельности законопослушной личности; 10) изоляция личности и естественная свобода личности.

Таким образом, соотносимость и соподчиненность указанных правовых категорий — это формы их взаимосвязи, отражающие логически последовательную степень конкретизации фундаментальной абстракции — свободы личности. Одновременно правовая категория «изоляция личности» сама по себе составляет последовательный «горизонтальный» функциональный понятийный ряд взаимосвязанных категорий.

1. «Квазиизоляция» личности характеризующаяся отсутствием I правового принуждения и выступающая в форме добровольной самоизо-

ляции личности по различным мотивам (религиозным, псевдосоциальным и т.д.); являющаяся следствием свободного личного решения «ухода из ( общества» (в монастырь, скит, отдаленное жилище и т.д.) или связанная с

особенностью индивидуальной жизнедеятельности (смотрители маяков, путевые обходчики, военнослужащие на «точках» и т.д.).

1 «Соотносимость» — взаимное отношение; «сопряженность» — взаимосвязанность категорий; «соподчинение» — одновременная на равных условиях подчиненность //Словарь русского языка (сост. Ожегов С.И.). М., 1992. С. 691.

2. Правовая форма изоляции личности начинается с понятия «пре-дизоляция» личности. Она характеризуется наличием государственного принуждения; выступает в форме наличия одного и более (но не всех) узловых структурных элементов; является стадией изоляционного процесса; отражает предизоляционное правовое состояние, когда личность уже находится в «пограничной зоне» воздействия изоляции.

3. «Стандартная (типичная) изоляция» личности характеризуется законодательно строго определенным государственно-правовым принуждением; проявляется в различных формах, видах и степени ограничения внешней свободы личности при неизбежных фактических «стеснениях» ее внутренней («духовной») свободы; является содержанием режима исполнения наказания, либо лечения, либо состояния личности при особых положениях местности в Российской Федерации.

4. «Суперизоляция» характеризуется особой строгостью реализации правоограничений уже изолированной личности; выступает в виде особых мер «внутри места изоляции»; является высшей степенью типичной изоляции (локальные участки ИК, ДИЗО, ШИЗО, ЕПКТ, карцер, наручники, смирительная рубашка).

5. «Постизоляция» правового характера характеризуется наличием ограничений как правового характера, предусмотренных действующим законодательством так и неправового - для отдельных категорий бывших изолированных личностей.

Таким образом, изоляция личности в правовом понятийном ряду является правовой категорией, т.е. научным понятием в теории права, но до сих пор законодательно не определена как реальный компонент российской правовой системы в качестве четкой правовой дефиниции.

Во втором параграфе «Понятие, цели и структурные элементы изоляции личности» рассматривается существующие в правовой науке понятие «изоляция личности», с точки зрения уточнения его содержания, на основе ныне действующего законодательства. При этом диссертант учитывает, что многие авторы не соподчиняют понятие «изоляция» с иными взаимозависимыми правовыми категориями («ограничение свободы» — ст. 53 УК РФ; «лишение свободы» — ст. 57 УК РФ; «арест» — ст. 54 УК РФ; «пожизненное лишение свободы» — ст. 57 УК РФ), мерами административно-правового характера («арест» — ст. 3.9 КОАП РФ; «задержание» — ст. 27.3 КОАП РФ; «доставление» — ст. 27.3 КОАП РФ; «личный досмотр» — ст. 27.7 КОАП РФ; «привод» — ст. 27.15 КОАП РФ).

Применительно к человеческой личности «изоляция» означает организационное обособление от окружающей ее микросреды обитания, т.е. правовые меры по удалению (разобщению) заразных больных (подозреваемых в таких заболеваниях); граждан, признанных «судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда» (ст. 32 Конституции РФ).

Данное определение обусловлено следующим: ограничить либо прервать прежние связи личности, возможно лишь прервав свободу ее физического передвижения («лишить свободы передвижения»). Личность законно ограниченная государством в свободе передвижения, вынуждена проживать (находиться) в местах (местности), установленных для нее государственным органом без учета ее желания. В свою очередь, это ведет к ограничению (лишению) ее выбора вида и рода жизнедеятельности. Это определяется условиями исполнения режима изоляции или определено решением управомоченного государственного органа. Это определено принудительным характером государственного воздействия с целью заставить личность изменить прежний индивидуальный образ жизни. Значит, свобода выбора своего личного поведения, свобода общения с близкими, родными, земляками, сослуживцами и т.п. (ст. 22, 23 Конституции РФ) ограничивается в пределах, установленных законом.

Диссертант солидарен с авторами, которые считают, что правовую изоляцию следует понимать как принудительное, от имени государства осуществляемое, временное правовое ограничение социальных связей личности с ранее окружавшей ее социальной (и природной) микросредой обитания (нахождения) в специально оборудованных государством местах (помещениях) в целях и условиях, определенных законодательством.

Цель изоляции — предотвращение распространения взаимного влияния изолируемого и микросреды его обитания путем помещения в «изолятор» — особое, специально оборудованное место, установленное для этого в соответствии с взглядами и законами данного общества.

Изоляция — необходимая, но не единственная мера противодействия негативным проявлениям, так как ее цели шире, чем цели уголовного наказания, установленные ст. 43 УК РФ. Согласно Конституции РФ (ст. 17 п. 3) «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц», в то время как уровень развития отдельных личностей не позволяет управлять обществом только с помощью мер убеждения. Правовое принуждение в условиях изоляции — это специфическая форма внедрения необходимого позитивного поведения. Поэтому общими целями изоляции являются:

1) защита общества от негативного поведения отдельных его членов;

2) недопущение ими новых негативных проявлений и вовлечения в них других.

Изоляция неизбежно порождает временные правоограничения личности с ранее окружающей ее микросредой понимаемой как непосредственное окружение в быту (родственники, близкие); в местах проживания (земляки, сослуживцы, знакомые); в сфере взаимоотношений с государст-

венными и общественными органами и должностными лицами (трудовая и иная деятельность).

В юридическом смысле личность в Российской Федерации будет изолирована лишь тогда, когда на ее правовой статус официально и принудительно воздействуют все взятые в совокупности узловые элементы изоляции. Действие одного (нескольких) элементов означает лишь стадию процесса изоляции личности.

Диссертант разделяет мнение, что к основным элементам изоляции как правовой категории следует отнести ограничения в реализации конституционных (а также и иных) прав: 1) свободного физического передвижения по территории и выезда из РФ (ст. 27 Конституции РФ); 2) в праве выбора места жительства либо пребывания (ст. 27 Конституции РФ); 3) в выборе вида (рода) жизнедеятельности (ст. 37, 34, 17 Конституции РФ); 4) в праве выбора личного (индивидуального) образа жизни (ст. 22, 23,25,28 — 36 Конституции РФ).

Вместе с тем уточнение 3-его элемента понятия связано с тем, что в Конституции РФ нет обязанности трудиться, а установлено лишь право на труд, так как международные конвенции запрещают «принудительный труд заключенных». Диссертант подчеркивает, что не является законной (правовой) изоляцией: похищение человека (ст. 126 УК РФ); незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ): незаконное помещение в психиатрический стационар (ст. 128 УК РФ), захват или удержание заложника (ст. 206 УК РФ); незаконное задержание (арест), заключение или содержание под стражей (ст. 301 УК РФ). Указанные случаи следует рассматривать как незаконное преступное расширение пределов изоляции личности, то есть уголовно наказуемое деяние.

В третьем параграфе «Формы, степень, виды осуществления изоляции личности» автор определяет форму правовой изоляции личности как физическое ограничение реализации возможности конституционных и иных прав и свобод, т.е. ее внешнюю «свободу» при косвенном (фактическом) ограничении «духовной» («внутренней») свободы.

Это — нормативное выражение содержания ограничений в сфере «внешней» свободы. Если в сфере «внешней» свободы личности изоляция определяется режимными требованиями места изоляции, то «внутренняя» свобода практически неконтролируема, так как пока никто не может запретить личности думать, иметь свои взгляды и т.д.

В условиях четко определенной в законодательстве правовой изоляции все категории изолированных, независимо от оснований изоляции, обязаны (в разной степени) нести установленный государством и определенный законом образ личной жизни. Однако это не должно полностью прерывать их социальные связи с макросредой всего общества. Иначе ресоциализация изолированного становится недостижимой, а меры правового принуждения неэффективными. В связи с этим вызывает сомнение точность законодательной фор-

мулировки: «изоляция от общества» (ч. 1 ст. 54 и ст. 56 УК РФ, ст. 3.9 КОАП РФ 2001 г., ст. 33 ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»), тем более что этого термина нет в Конституции РФ. Статья 56 ч. III Конституции РФ устанавливает: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя... прав и законных интересов других лиц». Разумеется, что для защиты конституционного строя «могут устанавливаться отдельные ограничения... с указанием пределов и сроков их действия» (ч. 1 ст. 56 Конституции РФ). Поэтому более точна формулировка ст. 82 УИК РФ — «изоляция осужденных» и в п. I, II ст. 30 Закона РФ 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», где указывается: «изоляция при недобровольной госпитализации».

В зависимости от полноты реализации элементов изоляции (выраженных в режиме конкретного места изоляции) можно различать максимальную степень изоляции (особо строгие условия) в особом тюремном режиме в одиночных камерах, в ШИЗО, ЕПКТ, карцере, лечебных учреждениях, т.е. «изоляция личности внутри мест изоляции»; среднюю степень изоляции (облегченные условия) при аресте как мере уголовного наказания; в ИК строго режима, лепрозории для прокаженных, в дисциплинарной части; минимальную степень изоляции (типичные условия) в ИК общего режима, в колониях-поселениях, в исправительном центре для несовершеннолетних.

Изоляцию личности можно классифицировать по разным основаниям и, тем самым, определять ее виды:

a) по способу осуществления: 1) принудительная (обязательная) от имени государства осуществляемая, т.е. правовая. Обязательная изоляция означает принудительное водворение на основании вступившего в законную силу приговора (определения) в отношении конкретного лица в конкретное место на срок, указанный в приговоре (определении) компетентного государственного органа; 2) принудительное незаконное (неправовое) ограничение внешней свободы, т.е. уголовно наказуемое деяние («незаконное задержание, заключение под стражу» ст. 301 УК РФ; «незаконное лишение свободы» ст. 127 УК РФ);

б) по месту изоляции: 1)в официально установленном месте (исправительная колония, психиатрическая лечебница, спецбольница для больных, дисциплинарная часть и т.д.); 2) иных местах, указанных в ст. 126, 127 УК РФ и других нормативных актах; 3) «особая» — пожизненное лишение свободы (ст. 57 УК РФ); постоянное нахождение больных неизлечимыми формами психических заболеваний. Изоляция при карантине, чрезвычайных ситуациях (эпидемия, эпизоотии); лечении больных заболеваниями представляющих опасность для окружающих; стихийных бедствиях (землетрясении, наводнении, сель, цунами и т.д.) устанавливается особо;

b) по объему правоограничений (запретов): 1) «облегченная» (надзорная) — ст. 58 УК РФ (колония-поселение); 2) «обычная (типичная)» - исправительная колония; 3) «строгая» (в тюрьмах, ЕПКТ, ДИЗО, специализированных

психбольницах, одиночных камерах, ШИЗО) (ст.56 УК РФ), которая носит характер как бы «карательной изоляции»; аресте (ст. 54 УК РФ);

г) по субъектам воздействия изоляции: 1) конкретные физические лица (граждане, лица без гражданства; бипатриды, апатриды); 2) группы (часть) населения при карантине, чрезвычайном либо ином особом правовом режиме;

д) по длительности осуществления: 1) краткосрочная (при всех видах ареста, нахождения в ШИЗО до 10 суток, ДИЗО до 15 суток); 2) среднесрочная (нахождение в дисциплинарной части до 2 лет); 3) долговременная: лишение свободы в ИК в зависимости от срока, установленного приговором (определением) суда; СИЗО.

В четвертом параграфе «Пределы осуществления правовой формы изоляции личности» как правовой категории в Российской Федерации определяются, прежде всего, комплексом социально-экономических факторов на разных этапах развития России. Изоляция личности, степень, объем правоограничений и т.д. отражают социальную сущность государства; форму его политического режима и даже индивидуальность руководителей в конкретный период. Неудивительно, что в России изоляция личности «пульсировала» по всем параметрам от жесточайшей (к классовым врагам, «врагам народа») до теперешних зачастую плохо обоснованных режимных послаблений. В Российской Федерации до сих пор не придается должное значение категории «пределы осуществления права», а оно имеет самое непосредственное отношение к пределам осуществления «изоляции личности».

Диссертант считает, что «границы изоляции» — это установленные действующим законодательством пределы осуществления правоограничений, обусловленные сущностью режима конкретного вида изоляции. Границы изоляции отражают потенциальную возможность ограничить свободу личности, и определены объемом конкретных мер государственного воздействия, закрепленных в соответствующих нормативно-правовых актах. Границы изоляции — это предел правовой «несвободы», необходимой и допускаемой обществом.

Глава вторая «Нормативно-правовое регулирование «изоляции личности» в российском праве» включает три параграфа.

В первом параграфе «Правовое регулирование изоляции личности при исполнении мер уголовного наказания» подчеркивается, что в УК РФ содержится пять видов уголовного наказания в той или иной мере имеющих изоляционный характер: 1) ограничение свободы (ст. 53 УК); 2) арест (ст. 54 УК); 3) содержание в дисциплинарной воинской части (ст. 55 УК); 4) лишение свободы на определенный срок (ст. 56 УК); 5) пожизненное лишение свободы (ст. 57 УК).

Указанные нормы УК РФ объединены общим положением — это изоляция правонарушителя в специальных учреждениях. При этом сроки лишения (ограничения) свободы, правовые последствия, места отбывания

лишения (ограничения) свободы, их классификация, условия освобождения от уголовного наказания и т.д. отличаются друг от друга.

Ограничение свободы занимает «промежуточное» место среди мер уголовного наказания. Оно заключается в содержании осужденного, достигшего к моменту вынесения судом приговора 18 лет, в специальном учреждении «без изоляции в условиях осуществления за ним надзора». Таким образом, несмотря на название «ограничение свободы» этот вид уголовного наказания законодательно не считается изоляцией личности. Диссертант утверждает, что следует расценивать эту меру уголовного наказания как «предизоляцию». Как мера уголовного наказания арест заключается в содержании осужденного в условиях строгой изоляции от общества и устанавливается на срок от одного до шести месяцев.

Специфическое содержание ареста состоит в жестком воздействии, осуществляемом в течение относительно короткого срока. При этом «строгая» изоляция означает такой режим отбывания ареста, при котором свобода физического передвижения и другие элементы изоляции личности более существенны, чем даже в ИК строго режима и почти аналогичны режиму ШИЗО, ЕПКТ и тюремному содержанию.

Содержание в дисциплинарной воинской части назначается военнослужащим за совершение преступлений против военной службы; в случаях, когда характер преступления и личность виновного свидетельствуют о возможности замены лишения свободы на срок не свыше двух лет содержанием осужденного в дисциплинарной воинской части на тот же срок (ст. 55 УК РФ).

По своей сущности содержание в дисциплинарной воинской части — это особый вид уголовного наказания, т.е. имеет «воинскую» направленность изоляции, так как осужденный фактически изолируется еще и от основной массы военнослужащих.

Лишение свободы как мера уголовного наказания заключается в изоляции осужденного путем помещения его в исправительную колонию общего, строгого или особого режима, в тюрьму. Лица, не достигшие к моменту вынесения судом приговора восемнадцатилетнего возраста, помещаются в воспитательные колонии общего или усиленного режима (ст. 56 УК РФ).

Лишение свободы оказывает наиболее сильное изоляционное воздействие; в значительной степени «разрывает» социальные связи осужденного; лишает его возможности вести привычный образ жизни: заставляет переносить дополнительные физические и психические нагрузки.

Изоляционный характер режима отбывания осужденных к лишению свободы отражен в правоограничениях в сфере труда, профессионального образования (гл. 14 УИК РФ); условий отбывания наказания (гл. 13 УИК РФ); передвижения (ст. 76 УИК РФ) и т.д. Таким образом, присутствуют комплексно все основные (узловые) элементы «типичной» изоляции. Су-

ществуют особенности изоляции в ИУ различных видов (гл. 16 УИК РФ); в воспитательных колониях (гл. 17 УИК РФ) и т.д., что не снимает общего характера жесткого изоляционного воздействия.

Изоляция пожизненно осужденных характеризуется тем, что пожизненное лишение свободы устанавливается как альтернатива смертной казни за совершение особо тяжких преступлений. Она может назначаться в ' случаях, когда суд сочтет возможным не применять смертную казнь, т.е. ' это фактически «пожизненная» изоляция в прямом смысле.

При соблюдении условий, указанных в ст. 73 УК РФ, суд может назначить условное осуждение для осужденных к лишению свободы. При этом суд может возложить на условно осужденного исполнение: не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления государственного органа, осуществляющего исправление осужденного; не посещать определенные места; пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании, венерического заболевания. Таким образом, государственный контроль за поведением условно осужденного можно считать правовой формой «постизоляции» личности.

В случае систематического или злостного неисполнения условно осужденным в течение испытательного срока возложенных на него обязанностей суд может постановить об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда (ст. 74 УК РФ).

Тогда следует считать, что «постизоляция» снова становится типичной «изоляцией».

Во втором параграфе «Изоляция личности при исполнении мер уголовно-процессуального принуждения» диссертант считает, что в условиях сегодняшнего дня необходимо переосмысление предела неприкосновенности личности в уголовном процессе.

В ст. 22 Конституции РФ неприкосновенность личности сводится к запрету незаконных задержаний, арестов и содержания под стражей. Ограничение неприкосновенности личности — это социально обусловленная уголовно-процессуальная деятельность уполномоченных лиц по применению процессуальных мер принуждения в порядке, на основаниях и в пределах, установленных законом.

Меры уголовно-процессуального принуждения — это предусмот- 4

ренные уголовно-процессуальным законом средства ограничения реализации конституционных и иных прав (свобод) личности, применяемые следователем, органом дознания и судом для пресечения (предупреждения) V нарушений нормального хода уголовного судопроизводства. Меры процессуального принуждения применяются независимо от воли и желания лиц, в отношении которых предусмотрено их применение. Они тесно связаны с определенным «стеснением» законных прав личности; ее телесной неприкосновенности; свободного физического передвижения; выбора занятий, неприкосновенность жилища и тайны переписки.

Так, при нарушении обязательства о явке участник процесса может быть подвергнут приводу - принудительному доставлению участника уголовного процесса к месту досудебного или судебного производства по уголовному делу при уклонении от явки по вызову, т.е. при неявке без уважительных причин (п. 1 ч. 3 ст. 54, п. 2 ч. 1 и п. 2 ч. 2 ст. 111, ч. 1 ст. 113, ч. 6 ст. 172, ч. 3 ст. 188 и ч. 4 ст. 428 УПК РФ). Однако привод не является изоляцией, т.к. нет всех ее узловых элементов. Это — «предизоляция», могущая перейти в изоляцию. Задержание лица содержит основные (узловые) элементы кратковременной изоляции; так как существенно ограничивает физическую, личную свободу гражданина. Заключение под стражу (ст. 108 УПК РФ) — это мера самая строгая из всех мер пресечения, предполагающая нахождение лица в местах, определенных законом (ст. 91,92 УПК РФ).

Домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого; в запрете общаться с определенными лицами; получать и отправлять корреспонденцию и вести переговоры с использованием любых средств связи (ст. 107 УПК РФ).

В отличие от заключения под стражу при домашнем аресте ограничения личной свободы осуществляется путем установления судом ограничений, связанных со свободой передвижения обвиняемого (подозреваемого) посредством его изоляции в собственном жилище (доме, квартире).

Ограничения, связанные со свободой передвижения, могут иметь и другие формы: не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения суда; не посещать работу, учебное заведение и вообще не покидать свое жилище на всем протяжении действия избранной меры пресечения, либо на срок, определяемый судом.

Таким образом, неприкосновенность личности в уголовном процессе может быть серьезно ограничена режимом изоляции при задержании (ст. 91,92, ст. 449 УПК РФ); приводе (ст. 113 УПК РФ); заключении под стражу (ст. 108 УПК РФ); домашнем аресте (ст. 107 УПК РФ) личности. Эти меры влекут изоляцию различной степени по объему ограничений, времени и правовым последствиям. Помимо них УПК РФ предусматривает другие меры, среди которых выделяется: помещение обвиняемого и подозреваемого в медицинское учреждение для проведения экспертизы проводимой для определения физического или психического состояния подозреваемого; либо для определения возраста обвиняемого, подозреваемого (за исключением посмертной экспертизы). При необходимости у подозреваемого (обвиняемого) и потерпевшего (свидетеля) может быть взято обязательство о явке_{ст. 112 УПК РФ). Это обязательство своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд; в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом.

При невыполнении обязательства о явке к лицу могут быть применены другие меры (привод — ст. 113 УПК РФ, административное наказание—ст. 17.7 КОАП).

Личный обыск, подписка о невыезде, обязательство о явке и даже освидетельствование как разновидность личного обыска является различными стадиями предизоляции — фактически начальной стадией изоляции личности.

Арест с содержанием на гауптвахте всегда являлся одной из крайних мер воздействия и применялся в случаях совершения военнослужащими грубого дисциплинарного проступка или когда другие меры оказались безуспешными и только военным судом.

Указ Президента РФ от 30 июня 2002 г. № 671 «О внесении изменений в общевоинские уставы Вооруженных сил Российской Федерации» существенно изменил задачи гауптвахты. Но и изменение задач гауптвахты позволяет сделать вывод о том, что она осталась местом кратковременной строгой изоляции.

В третьем параграфе «Изоляция личности при реализации административно-правовых мер» диссертант подчеркивает, что изоляция до сих пор не соподчинено с такими мерами административно-правового воздействия как «арест» (ст. 3.9 КОАП РФ); «задержание» (ст. 27.3 КОАП РФ); «доставление» (ст. 27.3 КОАП РФ); «личный досмотр» — ст. 27.7 КОАП РФ; «привод» — ст. 27.15 КОАП РФ.

Административный арест — это содержание нарушителя под стражей в условиях изоляции на определенный срок за прямо предусмотренные наиболее общественно опасные проступки (правонарушения), граничащие с уголовным преступлением (ст. 12.27; 19.3; 19.24; 20.01; 20.02; 20.5; 20.25) в установленных законом местах (спецприемники при РОВД (ГОВД), где режим содержания обеспечивает охрану правонарушителя и постоянный надзор за административно арестованными).

Административное задержание — это кратковременное «ограничение свободы» (ст. 27.3 КОАП РФ) физического лица, которое временно ограничивает свободу физического передвижения лица; свободу места пребывания (жительства); свободу личного образа жизни, включая личную неприкосновенность; права свободного выбора вида и рода жизнедеятельности, т.е. наличествуют все признаки изоляции.

«Типичность» изоляции при административном задержании подчеркивают требования ст. 27.6 КОАП РФ. Согласно им задержанные содержатся в строго определенных, специально отведенных и оборудованных местах (помещениях) органов, указанных в ст. 27.3 КОАП РФ. Несовершеннолетние изолируются отдельно от взрослых лиц, лиц другого пола, либо в центр временной изоляции для несовершеннолетних административных правонарушителей (п.З ст. 27.6 КОАП РФ).

Ряд мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении (гл. 27 КОАП РФ) сопряжены с элементами изоляции и носят административно-процессуальный характер.

Так, доставление — это «принудительное препровождение физического лица» (гл. 27.2 КОАП РФ) в служебное помещение ОВД, военной прокуратуры, органы местного самоуправления, либо в иное служебное помещение (воинской части, органы внутренних войск МВД РФ; ведомственной охраны, органов и войск пограничной службы, иных войск (сил) РФ, органов налоговой полиции; таможенных органов, учреждения УИС МЮ РФ — ст. 27.2.1 (п. 2) КОАП РФ). При доставлении возникают элементы изоляции, но не в полном объеме, так как ограничивается в основном свобода физического передвижения лица.

«Привод» — это мера обеспечения производства по делу (ст. 27.15 КОАП РФ) об административном правонарушении. Он состоит в «принудительном доставлении» (ст. 29.7 п. 8 ч. I КОАП РФ) физического лица с целью выполнения им процессуальных действий, когда в связи с его неявкой без уважительных причин дело отложено (ст. 29.4 ч. III КОАП РФ) и его отсутствие препятствует всестороннему, полному, объективному, своевременному выяснению обстоятельств и разрешению дела по существу.

Привод следует считать мерой, при которой наличествуют ограничения свободы физического передвижения и права выбора своего личного образа жизни при свободе выбора местожительства и рода деятельности, т.е. имеются отдельные элементы изоляции.

Личный досмотр физического лица (ст. 27.7 КОАП РФ), а также его вещей, транспортных средств (ст. 27.9 КОАП РФ), документов и их изъятие (ст. 27.10 КОАП РФ) направлен на принудительное ограничение возможности правонарушителя пользоваться (распоряжаться) орудиями (предметами), имеющими доказательственное значение по делу. К этой же группе надо отнести: а) ограничение свободы торговли (ст. 14.9 КОАП РФ), т.е. запрет на предоставление на местные рынки товаров (услуг) из других районов по решению должностных лиц органов местной власти. Это означает фактическое ограничение свободы хозяйствующего субъекта (физического лица) в выборе вида (рода) деятельности, свободного перемещения товаров и услуг (ст. 74 Конституции РФ); ведет к «косвенной изоляции» продавца (его законного представителя, перекупщика), так как опосредованно ограничивается свобода физического передвижения личности с товарами либо услугами; б) лишение специального права (ст. 3.8 КОАП РФ) — это временное правоограничение свободного передвижения, выбора вида (рода) жизнедеятельности (управление транспортным средством, лишение права охоты), кроме случаев, прямо предусмотренных п. 3, 4 ст. 3.8 КОАП РФ.

Таким образом, среди мер административного наказания только административный арест осуществляется в условиях изоляции в полном объеме ее узловых элементов. Остальные виды административных наказаний имеют лишь отдельные элементы изоляции (ст. 3.2 п. 3 — 5 КОАП РФ). Среди мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях (гл. 27 КОАП РФ) только административное задержание осуществляется в условиях изоляции. Доставление, привод, личный досмотр «имеют» отдельные элементы изоляции. Медицинское освидетельствование на состояние опьянения, ограничение свободы торговли, лишение специального права, досмотр вещей, транспорта иногда ведут к состоянию «предизоляции», которая при определенных условиях (сопротивление при осуществлении этих мер) может «перерасти» в изоляцию. В целом среди мер административного воздействия на личность преобладает типичная (стандартная) форма изоляции в отличие от мер уголовного наказания, где чаще предусмотрены строгая и особо строгая формы.

В третьей главе «Изоляция личности при иных мерах государственного принуждения» содержится три параграфа.

В первом параграфе «Изоляция больных психическими и иными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих» диссертант подчеркивает, что обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения — одно из основных условий реализации конституционных прав граждан на охрану здоровья (ст. 2,41 Конституции РФ).

Разнообразные биологические и социальные факторы оказывают (либо могут оказать) потенциально вредное воздействие на человека — т.е. воздействие, которое создает угрозу жизни здоровью человека; угрозу будущим поколениям и всему обществу в целом:

а) инфекционные заболевания, представляющие опасность для окружающих, характеризующиеся тяжелым течением, высоким уровнем смертности и инвалидности, быстрым распространением среди населения (эпидемия, пандемия); б) массовые заболевания, возникновение которых обусловлено воздействием физико-химических, и (или) социальных факторов среды обитания.

В этих случаях государство вынуждено применять государственные меры (прямо либо косвенно), ограничивающие правовой статус личности вплоть до ее изоляции.

Изоляция личности прямо предусмотрена лишь Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказанию) от 2 июля 1992 года. В силу ст. 13 и 14 этого закона принудительные меры медицинского характера в отношении правонарушителей назначаются по основаниям и в порядке, установленными УК РФ и УПК РФ.

Диссертант считает, что к законным способам ограничения личной свободы граждан следует отнести также временную изоляцию при лечении больных, страдающих тяжелыми инфекционными заболеваниями

(лепра, сифилис, туберкулез), ВИЧ-инфекцией, СПИДом, геморрагической лихорадкой, чумой, холерой, а также больных социально-опасными болезнями, начинающимися как социально негативное явление и переходящими в хроническое болезненное состояние, опасное для окружающих (наркомания, алкоголизм, токсикомания).

Необходимость применения изоляции при применении принудительных мер медицинского характера диктуется особенностями современной криминологической ситуации в России, характеризующейся высоким уровнем общественно опасных деяний, совершаемых указанными лицами.

Итак, принудительные меры медицинского характера (ст. 99 УК РФ) осуществляются как с изоляцией, так и без нее. Согласно ст. 18 УИК РФ к больным алкоголизмом, наркоманией, страдающими психическими расстройствами, не исключающими вменяемости и осужденным к ограничению свободы, аресту и лишению свободы, принудительные меры медицинского характера применяются учреждениями, исполняющими наказание. Осужденные, страдающие расстройствами психической деятельности, алкоголизмом, наркоманией, больные СПИДом объективно больше, чем иные нуждаются в помощи государства и общества. В силу этого ресоциализация этих лиц после наказания должна быть организована и осуществляться путем сочетания различных юридических мер (установление административного надзора), медицинских (оказание лечебной помощи), социальных (помещение в дом инвалидов и престарелых и др.). Так, ст. 100 УК РФ предполагает «регулярное наблюдение за состоянием лица», т.е. осмотр врачом-психиатром, необходимое лечение и оказание социальной помощи. При отказе от явки (допуска «на дом» врача-психиатра) сотрудники милиции обязаны оказывать «содействие» медицинским работникам, т.е. это— «предизоляция» либо «постизоляция» личности.

После освобождения из мест лишения свободы лиц, совершивших преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических либо психотропных средств (прекурсоров), по решению суда может быть установлено наблюдение за ходом их социальной реабилитации. Это: запрет посещения определенных мест; ограничения пребывания вне дома после определенного времени суток, ограничение выезда (въезда) в другие местности без разрешения ОВД, т.е. возможно «перерастание» в постизоляцию.

По разным данным судебно-психиатрических экспертов около 60 % осужденных имеют в разной степени выраженные психические аномалии, алкоголизм и наркомания до 30%; различные психопатии до 37%; эпилептические расстройства, олигофрению (в форме дебильности) до 84%. Неудивительно, что лечение больных особо опасными социальными заболеваниями в условиях изоляции реально осуществляет только в системе УИН МЮ РФ.

Следует признать, что «на воле» добровольность лечения заболеваний (венерических, ВИЧ-инфекции, лепры (проказы), наркомании, алкоголизма), других, представляющих опасность для окружающих — явно неэффективно и социально опасно для здорового населения. Вряд ли можно согласиться, что лиц с психическими аномалиями, осужденных к лишению свободы, надо содержать во всех видах исправительных колоний, хотя бы и в «локальных» зонах. Вопрос о направлении лица в колонию должен решаться строго индивидуально в зависимости от характера и условий, в которые попадет осужденный. Еще более целесообразно выявлять их еще в СИЗО и определять места изоляции отбывания таких осужден- ■

ных в специальной ИК. Это будет эффективнее и дешевле, чем содержать их в обычных колониях.

Больные тяжелыми инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, требуется не наказание, а медицинская помощь в условиях изоляционного характера (карантин). Многие страны мира приняли меры, изолировавшие инфицированных либо больных слабо изученными и нераспознаваемыми заболеваниями (бубонная чума, геморрагическая лихорадка, «лихорадка Эбола», «атипичная пневмония»). В РФ вспышки чумы, холеры «Эль-Тор» и «Огава» (Ростов на Дону, Астрахань, Дагестан, Ставрополь), дизентерии (Чита, Приморский край, Воронеж) показали, что изоляция в таких случаях неизбежна.

В Российской Федерации не первый год бьют тревогу врачи-венерологи, когда речь идет о заболеваниях, передающихся половым путем. В УК РФ значительно сужена ответственность больного за распространение венерических заболеваний; исключены нормы об уголовной ответственности за уклонение от лечения венерической болезни (было в ст. 115 УК РСФСР 1960 года); за заведомое поставление другого лица через половое сношение (иные действия) в опасность заражения венерической болезнью. Это обычно объясняют тем, что угроза правовой ответственности нередко оставляла больного без надлежащей медицинской помощи; провоцировала сокрытие сексуальных контактов и способствовала распространению венерических заболеваний. Но и тогда и сейчас латентная (скрытая) заболеваемость как существовала, так и существует.

ВИЧ-инфекция (вирус иммунодефицита человека) представляет •

большую опасность, т.к. это заболевание во многом еще не познано и практически неизлечимо. Все зарегистрированные случаи заболевания кончались смертельным исходом. Ухудшение здоровья может наступить ,

спустя значительное время, но человек становится социально опасным ви-русоносителем.

Поэтому принудительное лечение венерических заболеваний: ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом должно осуществляться принудительно не только в системе исполнения уголовного наказания, а повсеместно и независимо от того знает или нет о своей болезни социально опас-

ный субъект. Иначе наступит время, когда здоровых людей придется изолировать от больных; иначе деградация нации обеспечена.

Все заболевания, представляющие опасность для окружающих и самого больного должны влечь государственные меры принудительного медицинского характера. Если лечение психических больных сейчас осуществляется в условиях строгой изоляции, то режим лечения лиц, страдающих тяжелыми инфекционными заболеваниями, четко не определен законодательством РФ. Это встречает существенные трудности при его осуществлении, а система здравоохранения не в состоянии (материально и организационно) справиться с возложенными на нее задачами. Неудивительно, что изоляция осужденных, больных такими болезнями, — наиболее строгая («изоляция больных внутри места изоляции») выступает как «двойное лишение свободы», что социально негуманно и организационно стало оправданно.

Во втором параграфе «Меры изоляционного характера при объявлении местности на особом (чрезвычайном) положении» диссертант доказывает, что элементы изоляции возможны в условиях отсутствия вины личности. К ним возможно применение конкретных правоограничений в условиях объявления на местности (части территории Российской Федерации) чрезвычайного положения (ЧП), т.е. в условиях особой общественно-политической либо природно-антропогенной ситуации. Общие принципы введения чрезвычайного положения регулируются Конституцией РФ (ст. 56 ч. 1). Закон РФ от 5 марта 1992 г. «О безопасности», Закон РФ 2001 г. «О чрезвычайном положении» и Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении особой формы управления в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР» 12.01.89 г. явились правовой основой для принятия особых мер 1993 г. на отдельных территориях Моздокского, Пригородного районов и прилегающих к нему местностях Северной Осетии; Малгобекского и Назрановского районов Ингушской Республики. Указы Президента РФ 1993 г. «О дополнительных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в г. Москве»; «О введении положения «чрезвычайной ситуации» в Хабаровском крае РФ» (апрель 2003 г.) дополнили правовую базу.

Установлено, что чрезвычайное положение (ЧП) — это временно вводимый особый правовой режим деятельности государственных органов (предприятий, учреждений, организаций) независимо от формы собственности, предусматривающий определенные законом конкретные ограничения конституционных и иных прав (свобод) для обеспечения безопасности граждан и охраны конституционного строя государства и граждан РФ.

Особенностью изоляции при введении ЧП является то, что ФЗ РФ «О чрезвычайном положении»' предусмотрел конкретные меры изоляци-

1 СЗ РФ, 2001, № 23. Ст. 2277.

онного характера для отдельных личностей и для всего населения местности, где установлен особый режим жизнедеятельности. Это (частично) относится к лицам, проживающим либо находящихся в пограничной зоне согласно Закону РФ 1996 г. «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ (ст. 3.9; 18.1 — 18.17; 20.5КОАПРФ).

При введении ЧП изоляция выступает как ограничение свободы передвижения: (особый режим въезда (выезда), другие ограничения свободы передвижения по «территории ЧП»); ограничение движения транспортных средств (обычно с 21. 00 до 06. 00); «комендантский час», т.е. запрет в установленное время суток находиться на улицах «вне своих квартир» граждан старше 16 лет; «фильтрационные пункты» для содержания нарушителей комендантского часа на базе территориальных органов ОВД, ОВД аэропортов, вокзалов; установление ограничений на перемещение товаров, услуг и финансовых средств. Кроме того, при введении ЧП в дополнение к общим правоограничениям могут вводиться иные временные правоогра-ничения: временная эвакуация граждан из районов, опасных для проживания; укрытие населения в защитных сооружениях; установление санитарного карантина.

Карантин (итал. - «сорок дней») — это система мер для предупреждения распространения массовых инфекционных заболеваний: ограничение (запрещение) въезда (выезда); выявление и изоляция больных и лиц, соприкасавшихся с ним; вывоза животных, их изоляция; принудительное определение места пребывания внутри территории (местности) ЧП, включая выдворение в порядке, определяемом Правительством РФ лиц, нарушающих режим ЧП и не являющихся жителями территории ЧП за ее пределы; ограничения личной свободы и неприкосновенности жилища. При проверке документов, при имеющихся данных о наличии у граждан оружия, боеприпасов, взрывчатых и ядовитых веществ, наркотических средств, устройств и поражающих предметов предусмотрен личный досмотр, досмотр вещей и транспортных средств, жилища.

В связи с тем, что чрезвычайные ситуации криминогенного и при-родно-техногенного характера отличаются друг от друга, следует согласиться, что необходима разработка двух законов. Либо, используя опыт зарубежных стран, выделение в Федеральном законе о чрезвычайном по- •

ложении соответствующих глав.

На уровне Федерального Закона целесообразно предусмотреть возможность осуществления строго ограниченного круга превентивных (пре- . дизоляционных и постизоляционных) мер для предупреждения возникновения и рецидива ЧП.

В третьем параграфе «Категории лиц подвергнутых мерам государственного принуждения, связанных с изоляцией» диссертант считает, что изолированными следует считать осужденных, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы (в том числе пожизненно); подозревае-

мых, обвиняемых, взятых под стражу в качестве меры пресечения; подсудимых, находящихся в СИЗО; военнослужащих, содержащихся на гауптвахте; подозреваемых, в отношении которых назначена судебная экспертиза; задержанных лиц; лиц, в отношении которых осуществлен привод; военнослужащих, отбывающих уголовное наказание в дисциплинарных воинских частях; арестованных; подозреваемых, обвиняемых, находящихся под домашним арестом; административно-арестованных; административно-задержанных; больных психическими заболеваниями, в отношении которых приняты принудительные меры медицинского характера (гл. 15 УК РФ), находящихся психиатрическом стационаре специализированного типа и при недобровольной одномоментной госпитализации; психически больных осужденных, находящихся в психиатрическом лечебном заведении вне системы Минздрава РФ; осужденных, больных венерическими заболеваниями, СПИДом, ВИЧ-инфицированных, наркоманов, токсикоманов, хронических алкоголиков, отбывающих уголовное наказание в системе УИН МЮ РФ; лиц, оказавшихся (находящихся) в местности, объявленной на особом (чрезвычайном, осадном, военном) положении.

Категорией лиц, подвергнутых государственным мерам изоляционного характера на основе действующего законодательства РФ, следует считать тех, в отношении которых действуют лишь несколько узловых элементов изоляции, т.е. имеется «предизоляция» в условиях применения меры «ограничения свободы без изоляции от общества», которая может «перерасти» в изоляцию; освобожденных от наказания в виде лишения свободы и условно осужденных, которые могут стать «просто осужденными»; лиц, в отношении которых применены меры уголовно-процессуального принуждения: личный обыск; подписка о невыезде; обязательство о явке в суд; административно-выдворенных («незаконные эмигранты») за пределы территории РФ, лиц, «принудительно препровожденных» и «принудительно досмотренных»; больных, проходящих лечение в психиатрическом стационаре общего типа; несовершеннолетних лиц, принудительно освидетельствованных; лиц, оказавшихся в зоне (месте) карантинных ограничений, либо лиц, проживающих либо находящихся в местности, объявленной на особом положении.

Таким образом, действующим законодательством РФ дифференцированы различные категории лиц, в отношении которых могут быть приняты меры государственного принуждения, связанные с изоляцией, либо носящие преди-золяционный характер. Причем эти лица могут находиться в разных ситуациях (правонарушение, болезнь, действия непреодолимой силы) и совершивших деяния как связанные, так и не связанные с правонарушениями.

В заключении диссертации обобщены результаты исследования и сформулированы основные выводы и предложения по рассмотренной проблеме.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Бессараб Н.Р., Маковик P.C. Изоляция личности: социальные и правовые аспекты //Государственная власть и местное управление. 2002, № 1.-0,35 п.л.

2. Бессараб Н.Р., Маковик P.C. Меры административного принуждения связанные с изоляцией личности //Государственная власть и местное самоуправление. 2003, № 2. - 0,45 п.л.

3. Бессараб Н.Р., Маковик P.C. Меры особого административного эколого-правового воздействия //Юрист, 2003, № 5. - 0,3 п.л.

4. Бессараб Н.Р. Понятийный ряд правовых категорий, функционально связанных с изоляцией личности //В сб.: Политика. Власть. Право. Вып. VII /Под ред. С.А.Комарова. СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2003. - 0,25 п.л.

5. Бессараб Н.Р., Маковик P.C. Категория «изоляция личности» в административном законодательстве Российской Федерации //В сб.: Политика. Власть. Право. Вып. VII /Под ред. С.А.Комарова. СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2003. - 0,6 п.л. (0,3 п.л. -авторские).

6. Бессараб Н.Р. Категории лиц, подвергнутых мерам государственного принуждения, связанных с изоляцией //Вестник Академии МЮ РФ, 2004, № 1.-0,2 п.л.

7. Бессараб Н.Р. Понятийный ряд правовых категорий, функционально связанных с изоляцией //Вестник Академии МЮ РФ, 2004, № 2. -0,2 п.л.

Ш1Ыу2

РНЬ Русский фонд

2006-4

17049 /

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Бессараб, Наталья Рудольфовна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ КАТЕГОРИИ

ИЗОЛЯЦИЯ ЛИЧНОСТИ»

§ 1. Изоляция личности в системе правовых категорий.

§ 2. Понятие, цели и структурные элементы изоляции личности.

§ 3. Степень, формы и виды изоляции личности.

§ 4. Пределы осуществления правовой формы изоляции личности.

ГЛАВА II. НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИЗОЛЯЦИИ ЛИЧНОСТИ В РОССИИЙСКОМ ПРАВЕ

§ 1. Правовое регулирование изоляции личности при исполнении мер уголовного наказания.

§ 2. Изоляция личности при исполнении мер уголовно-процессуального принуждения.

§ 3. Изоляция личности при реализации административно-правовых мер воздействия.

ГЛАВА III. ИЗОЛЯЦИЯ ЛИЧНОСТИ ПРИ ИНЫХ МЕРАХ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ

§ 1. Изоляция больных психическими и иными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих.

§ 2. Меры изоляционного характера при объявлении местности на особом (чрезвычайном) положении.

§ 3. Категории лиц подвергнутых мерам государственного принуждения, связанных с изоляцией.

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Изоляция личности как правовая категория"

Актуальность темы исследования обусловлена важностью анализа правовых основ обеспечения безопасности личности различными государственными органами современной России, ибо качественные преобразования в экономической, политической, социальной и культурной сферах жизни российского общества включили в повестку дня вопрос о необходимости теоретического анализа содержания правовой категории «изоляция личности», усиления защиты прав и свобод граждан от преступных и иных противоправных посягательств.

Формирование в Российской Федерации правового государства, соответствующие процессы государственно-правового строительства объективно повышают значение правоохранительных органов в государстве и обществе с позиции обеспечения прав, свобод и законных интересов личности. Проводимая в России судебно-правовая реформа не сводится только к реформированию судебных органов. Одним из ключевых ее направлений является оптимизация правового статуса личности, совершенствование нормативной регламентации ее деятельности.

На современном этапе общепризнанные международным сообществом неотъемлемые (естественные) права и свободы личности не отрицают, а предполагают правовые и социальные ограничения в случаях противопоставления (противостояния) интересов личности государства, общества.

В настоящее время отсутствует юридически четко выраженное и нормативно закрепленное правовое понятие «изоляция». Действующее законодательство, регламентирующее меры государственного принуждения применяет термины «изоляция», «изолировать», «изолятор» и т.п. При этом в законодательстве не раскрывается сущность, основные признаки, основания и другие важные элементы понятия «изоляция» как правовой категории, существует научная потребность уточнения этого понятия, причем применительно к личности. При этом не раскрывается сущность, основные признаки, структура, формы и виды, другие важные составляющие изоляцию как правовую категорию, в юридической литературе ее зачастую смешивают с взаимозависимыми правовыми категориями («лишение свободы» как конкретная мера уголовного наказания). Итак, существует необходимость теоретического законодательного уточнения понятия «изоляция» как правовой категории. В условиях становления правового государства такая потребность носит прикладной, а не умозрительный характер. Нельзя рассматривать это понятие как однопорядковое с разнообразными мерами государственного принуждения, которые реализуются в условиях изоляции, так и без нее.1 Тем более, что законотворчество — это по своей природе совершенствующийся процесс структурообразования права.

Степень научной разработанности темы исследования. Многоаспектный характер проблемы изоляции личности предполагает необходимость обращения к различным отраслям юридического знания, ее рассматривают специалисты различных отраслей права, особенно при исследовании вопросов исполнения изоляции в виде лишения свободы. Широко известны по данной проблематике работы Г.А.Аванесова, В.П.Артамонова, О.И.Бажанова, Н.А.Беляева, С.В.Бородина, В.Н.Брызгалова, И.П.Виноградова, В.А.Елеонского, В.С.Епанешникова, М.П.Журавлева, Н.И.Карусева, И.И.Карпеца, Ю.А.Кашубы, А.С.Михлина, Т.Ф.Миняевой, А.Е.Наташева, И.С.Ноя, В.И.Пинчука, П.Г.Пономарева, А.А.Ременсона, Т.Н.Нуркаева, В.И.Селиверстова, Е.В.Середы, Н.А.Стручкова, Ф.Р.Сундурова, Ю.М.Ткачевского, И.В.Шмарова, А.В.Шамиса и др.

1 Маликов Б.Ф. Теоретические проблемы сущности и содержания лишения свободы и их выражение в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве России. Автореф. дисс. . д-ра юрид. наук. Рязань, 2004. С. 16.

2 Левченко В.М. Субординация в структуре права России (функциональные аспекты). Рязань, 1996. работаны в ряде монографических исследований, включая диссертации, а также в коллективных трудах, сборниках и материалах научных конференций (С.С. Алексеев, М.И. Абдулаев, В.К.Бабаев, A.M. Васильев, Н.В.Витрук, Л.Д. Воеводин, А.М.Дроздова, Ю.А. Денисов, С.А. Комаров, В.В.Копейчиков, В.М.Курицын, В.В.Лазарев, Е.А.Лукашева, А.В.Малько, Р.С.Маковик, Г.В.Мальцев, Н.И.Матузов, В.С.Нерсесянц, В.В.Оксамытный, А.С.Пиголкин, Т.Н.Радько, Ф.М. Рудинский, И.В.Ростовщиков, В.М.Сырых, А.Г.Хабибулин, В.М. Чхиквадзе и др.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, которые возникают при применении мер государственного принуждения, ограничивающие личную свободу личности, а также правовые ограничения, используемые в процессе государственного принуждения.

Предмет диссертационного исследования составляют нормы отечественного и зарубежного законодательства, направленные на ограничение личной свободы, существующая практика, имеющая отношение к проблеме, а также понятие, содержание и элементы правового категории «изоляция личности».

Цели и задачи исследования. Недостаточная разработанность в юридической науке категории «изоляция личности» детерминирует цель исследования - на основе данных теории государства и права, конституционного права, административного права, уголовного права, уголовно-исполнительного права, практики работы органов и учреждений, исполняющих наказание, проанализировать правовое содержание категории «изоляция личности», практику ограничения личной свободы; комплексно исследовать общественные отношения, возникающие в процессе изоляции личности; выработать рекомендации и предложения по совершенствованию'действующего законодательства РФ в этой сфере, внести посильный вклад в разработку ряда теоретически сложных и практически важных проблем.

В соответствии с целью поставлены следующие задачи:

• уточнить структуру изоляции личности как правовой категории;

• проанализировать формы, виды, состав структурных элементов, понятие пределы и степень изоляции личности как правовой категории и компонента системы права Российской Федерации;

• исследовать систему мер государственного изоляционного принуждения, закрепленную в действующем законодательстве Российской Федерации;

Научная новизна исследования состоит в том, что автором на монографическом уровне впервые комплексно исследована проблема изоляции личности как правовая категория с учетом положений современного законодательства. В диссертации раскрыта социальная и правовая сущность изоляции личности как объекта правовой защиты, предложена система понятийных рядов, связанных с ограничением личной свободы граждан; сформулированы предложения по совершенствованию норм российского законодательства, обеспечивающих защиту прав и свобод человека, оптимизации правового состояния изолированной личности, а также обобщается позитивный опыт работы ряда территориальных государственных органов. Кроме того, работа вводит в научный оборот большой объем эмпирического материала, изучение которого имеет большое эвристическое значение.

Основные положения, выносимые на защиту.

• Определяется место изоляции личности в понятийном «вертикальном» ряду как переход от абстрактных категорий по нисходящей до конца конкретного («горизонтального») ряда, т.е. от «свободы (воля)», ее соподчиненного понятия «несвобода (неволя») к изоляции личности, понимаемой как ее «отделение от свободы»; как ее существенное ограничение в рамках права. Изоляция личности рассматривается как правовая категория, занимающая вполне определенное место в системе функциональных понятийных рядов.

• Выдвигается и отстаивается тезис о том, что изоляцию следует рассматривать как общее (родовое) понятие по отношению к различным мерам государственного принуждения, которые проявляются как особенное (видовое) явление правовой действительности. В силу этого нельзя рассматривать изоляцию личности как правовую категорию, тождественную разнообразным мерам государственного принуждения, которые реализуются как с изоляцией, так и без изоляции личности. Предлагается к применению уточненное понятие «признаки изоляции личности», которыми являются: 1) осуществляемое от имени государства, 2) временное 3) правовое ограничение 4) реализации разнообразных связей личности 5) с ранее внешне окружающей ее микросредой 6) в соответствии с целями и законодательно установленным порядком.

• Уточняются основные структурные элементы изоляции личности как правовой категории, рассматриваемые как временное ограничение реализации конституционных свобод личности и основанных на них иных прав и обязанностей. Специально аргументируется тезис том, что в юридическом смысле личность будет изолирована лишь тогда, когда на нее воздействуют все (комплексно) основные (узловые) элементы изоляции. Действие одного (нескольких) элементов означает лишь конкретную стадию процесса изоляции.

• Подтверждается тезис о том, что «изоляция личности» может быть только физическая и только в пределах норм действующего законодательства. В связи с этим следует применять термин «изоляция личности», опуская некорректное словосочетание «.от общества». Это связано с обязанностью государства обеспечить ресоциализацию временно изолированной личности. «Лишение свободы» фактически является ограничением только «внешней (физической) свободы», т.к. «духовную (внутреннюю) свободу» ограничить невозможно и не следует, исходя из целей правовой изоляции личности. Изоляция неизбежно влечет комплекс различных правовых последствий для изолированного, что существенно влияет на его правовой статус. В силу этого изоляция связана с необходимостью для государственных органов принимать необходимые решения о применении установленных законом принудительных мер различного изоляционного характера в отношении личности.

• Определяются соотносимые правовые категории: а) личности изолированные и б) личности, принудительно подвергнутые изоляционному воздействию. Это определяет объем их правоограничений и показывает тенденцию к сокращению первой и увеличению второй категории. Делаются выводы, касающиеся изоляции не только правонарушителей, но и больных различными социально-опасными заболеваниями (хронических алкоголиков, наркоманов, туберкулезных больных, ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом, иными инфекционными заболеваниями), а также лиц, оказавшихся на карантине либо в иных особых условиях. Формулируется тезис о том, что при объявлении местности (части территории РФ) на особом положении личность изолируется вне зависимости от иных оснований (совершение правонарушения либо болезненного состояния).

Практическая значимость исследования состоит в его прикладной направленности. Анализ правового состояния изолированной личности на современном этапе и выработка рекомендаций по оптимизации ее правового статуса, безусловно, имеет практическое значение. Результаты научного исследования дают возможность сделать теоретические выводы, конкретные предложения, которые могут быть использованы государственными органами при совершенствовании нормативно-правовой базы в сфере правового регулирования изоляции личности при исполнении мер уголовного наказания, уголовно-процессуального принуждения, административно-правового воздействия и т.п.

Кроме того, теоретические исследования правовой категории «изоляция личности», как представляется, могут способствовать должной правовой регламентации различных аспектов правового статуса личности и, как следствие, созданию необходимых условий гармонизации отношений личности и государства.

Полученные результаты могут быть использованы для дальнейшего совершенствования законодательства РФ и Республики Беларусь, окажут содействие при проведении дальнейших исследований по данной проблеме, преподавании курсов теории государства и права, уголовного права, уголовно-процессуального права, уголовно-исполнительного права, административного права».

Теоретико-правовую базу исследования составили положения и выводы, разработанные учеными-юристами в области общей теории государства и права, других отраслей права. Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, административное законодательство РФ, ведомственные нормативные акты, относящиеся к рассматриваемой проблеме дали возможность определить систему параметров, определяющих правовую категорию изоляции личности.

Эмпирическую базу исследования составляют данные о состоянии и динамике ограничений свободы личности за период с 1996 по 2003 годы. В диссертации использованы данные о состоянии преступности МВД РФ, а также результаты эмпирических исследований, проведенных другими авторами.

Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и практические рекомендации по проблеме изоляции личности изложены автором в научных публикациях, содержались в выступлениях на Всероссийской научно-практической конференции «Министерство внутренних дел России за 200 лет: история, теория, практика» (Уфа, 2002 г.), всероссийских и региональных научно-практических конференциях, в выступлениях на кафедре правоведения Коломенского государственного педагогического института.

Результаты исследования используются в учебном процессе Академии права и управления Минюста России, юридического факультета Коломенского государственного педагогического института, а также в практической деятельности диссертанта.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, десяти параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения. Общий объем диссертации - 190 страниц, что вполне отвечает целям и задачам предпринятого исследования.

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Бессараб, Наталья Рудольфовна, Коломна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Правовые категории выражают познания теории права о правовой сфере общественной жизни. Категории права — это установленный государством правовой масштаб поведения личности, то есть оценка ее деяний, существующая в целях правового регулирования. Различия между ними — это различия в целях и способах фиксации правовых знаний в науке и в нормах права.

Изоляция личности, являясь правовой категорией (научным понятием в теории права) до сих пор официально не «перешла» в категорию права (как реальный компонент российской правовой системы) в качестве четкой правой дефиниции.

Отсутствие нормативного определения и закрепления «изоляция личности» — это не пробел в законодательстве РФ, которое достаточно широко использует эту категорию права. Это — не недостаток в законодательной технике либо неопределенность этого понятия, содержание которого давно установлено. Надо полагать, что имеется пробел в системе понятийных соотносимых и соподчиненных рядов категорий права в виде отсутствия правовой дефиниции. При наличии практической необходимости повышения конкретной определенности этого понятия.

Объективная парность правовых категорий («право» и «неправо»; «свобода» и «несвобода» и т. д.) «выводит» на наличие парности других соотносимых правовых категорий («свобода личности» — «изоляция личности»). При этом понятийный ряд «свобода (воля)» и «несвобода (неволя)» отражает соотношение (взаимосвязь) свободы личности и ее неизбежную (объективную) ограниченность «рамками» права.

Единство категорий «свобода (воля)» и «несвобода (неволя)», отраженные в правоограничениях изолированной личности, составляют сущность режима различных видов изоляции, являясь категориальным выражением правовой изоляция личности.

Изоляция личности занимает вполне определенное соотносимое место в ряду понятий научной абстракции («свобода», «право»), соподчиняясь с другими, более конкретизированными правовыми понятиями следующего уровня («меры государственного принуждения»; «наказание»; «лишение свободы»; «режим»).

При этом изоляция личности выступает как «отделение» личности от свободы, то есть как форма реализации «несвободы». Следовательно, возможны различные виды «несвободы» как меры государственного принуждения, в которых «объем свободы» различен.

Применительно к целям исследования целесообразно определить ряд соотносимых и соподчиненных понятийных категорий по степени уменьшения абстракции и увеличения конкретности содержания (т.е. «опускания» по вертикали) следующим образом: «свобода» (воля) и «несвобода» (неволя) личности, т.е. всеобщая, фундаментальная абстракция основных понятий; затем «право» (предельная правовая категория) и «неправо» (антиправо); затем «правовое воздействие» на личность и «неправовое воздействие» (псевдоправо)»; затем «правовое регулирование» поведения личности («правовое поле») и «фактическое поле» (предправо) «теневого» регулирования поведения личности; затем меры государственного принуждения личности и меры социального принуждения личности» (конкретные основные категории); затем «наказание личности» и «поощрение (стимулы) правомерного поведения личности»; затем «лишение свободы» и «свободная деятельность личности» в рамках права; затем «основные средства лишения свободы личности» и «основные средства исполнения правовых требований законопослушной личностью»; затем режим исполнения лишения (ограничения) внешней свободы личности и «нормальный образ жизнедеятельности личности»; затем «изоляция личности» и «естественная свобода личности».

При этом понятийный ряд и формы взаимосвязи правовых понятий, связанных с изоляцией личности, составляют «понятийную сетку» явлений правовой действительности, выделяя ее «узловые пункты» как категории более низкого 2-ого порядка.

Одновременно существует «горизонтальный» понятийный ряд: «свобода (воля)» — квазиизоляция — «предизоляция» — «изоляция» — «суперизоляция» — «постизоляционное состояние» («постиизоляция») личности реально охватывающий как «правовое», так и «практическое» поле жизнедеятельности личности.

При этом, «квазиизоляция» (как бы изоляция) — это добровольное самоограничение своих прав и свобод личностью по различным мотивам: а) личного, б) религиозного характера; в) в связи с особенностью трудовой либо иной деятельностью (государственная служба). При «квазиизоляции» могут наличествовать все узловые моменты, кроме принудительного характера изоляции. Поэтому это «как бы» (квази) изоляция, т.е. фактическое самоограничение.

Предизоляция» — это законное правовое ограничение (от имени государства), при котором наличествуют как минимум один («минипредизоля-ция») либо несколько (но не все) узловых элементов типичной изоляции.

Личность при условиях определенных законодательством может «получить» их все, т.е. квазиизоляция может быть предшествующей стадией типичной изоляции личности.

Изоляция личности» как общая узловая правовая категория — это принудительное, от имени государства осуществляемое, временное правовое ограничение реальных социальных связей личности с ранее внешне окружавшей ее социальной (и природной) микросредой обитания (нахождения) в специально оборудованных государством местах (помещениях) в целях и условиях, определенных действующим законодательством.

Основными признаками изоляции являются принудительные ограничения личности в конституционных правах (свободах): а) физического передвижения по территории и выезде из РФ (ст. 27 Конституции РФ); б) в праве выбора места жительства либо пребывания (ст. 27 Конституции РФ); в) в выборе вида (рода) жизнедеятельности (ст. 37, 34, 17 Конституции РФ); г) в праве выбора личного (индивидуального) образа жизни (ст. 22, 23, 25, 28 — 36 и другие Конституции РФ), а также правах (свободах), основанных на конституционной базе (основе).

Такие правоограничения определяются целями принудительного характера государственного воздействия с целью заставить изолируемого изменить свой прежний (общественно негативный) образ жизни в позитивном общественном необходимом направлении. Изоляция влечет комплекс право-ограничений для изолируемого и (отчасти) для его прежнего окружения; неизбежно влияет на социально-правовой статус изолируемого; связана с применением установленных законодательством принудительных мер различного характера; прерывает (ограничивает) социальные связи изолированного с ранее окружавшей его микросредой при сохранении общих социальных связей с макросредой.

В условиях четко определенной в законодательстве правовой изоляции внутри общества (а не «от общества») все категории изолированных, обязаны (в разной степени) вести установленную государством и определенным образом контролируемую законом личную жизнь. Однако это не должно полностью прерывать их социальные связи с макросредой общества, а наоборот восстанавливать и развивать их в рамках закона в целях дальнейшей ресоциализации.

Поэтому следует говорить о допустимости правовой изоляции и недопустимости «духовной» изоляции социально и нравственно деформированной личности. Иначе ресоциализация изолированной личности становится недостижимой, а меры правового принуждения недопустимо неэффективными.

На наш взгляд, следует классифицировать изоляцию а) по пределу ее осуществления на: «основную», т.е. изоляцию личности путем помещения ее в специально оборудованное государственное учреждение (место) и «дополнительную», при которой не только изолируется личность, но и осуществляемое ее раздельное содержание внутри места изоляции в зависимости от степени и характера социальной опасности личности; совершенного деяния и поведение личности в условиях изоляции. Такую особо строгую «изоляцию внутри места изоляции» можно определить как «суперизоляцию» личности; б) по строгости режима ее осуществления: особо строгая (изоляция внутри места изоляции — ШИЗО, ДИЗО, ЕПКТ, карцер, смирительная рубашка); строгая (в тюрьме, СИЗО, ИВС, при карантине, в лепрозории); типичная (обычная, стандартная) в исправительной колонии общего режима, ВТК, в психиатрическом диспансере специализированного типа, при объявлении местности на особом положении).

Есть смысл классифицировать изоляцию личности в) по ее количественному охвату личностей на: в составе некоторого количества людей (групповая) либо единоличная (персональная), что типично для изоляции правонарушителей и больных. В отношении их ее принудительный характер осуществляется персонально. В случаях эпидемии регионального либо глобального характера пандемии изоляционные меры возможны в масштабе народонаселения страны.

Следует отметить наличие видов изоляции личности при реализации мер уголовного наказания; уголовно-процессуального принуждения; административно-правового воздействия; карантинных мер; при объявлении местности на особом положении.

Это означает, что основаниями изоляции личности является: правонарушения (т.е. «вина» личности); болезненное состояние, требующее принудительного лечения («беда» личности); действие непреодолимой силы («форс мажорные обстоятельства»).

Изоляция личности — временная мера государственного принуждения. Даже пожизненно осужденные имеют шанс «выйти на свободу», а психические больные — выздороветь; карантинные изолированные благополучно пройти через мучительные испытания сроком ожидания возможного возникновения у них инфекционного заболевания.

Изоляция личности объективно оказывает негативное влияние на постизоляционное положение личности. Справка об освобождении из исправительного учреждения и еще более справка о нахождении в психиатрической больнице вызывают настороженное , а часто негативное отношение у государственных чиновников, наймодателей и большинства населения. Так что «фактическое поле» изоляции («постизоляция») шире, чем ее «чисто» правовые пределы.

В юридическом смысле гражданин будет изолирован лишь тогда, когда на него воздействуют совокупно все узловые элементы изоляции. Наличие одного (нескольких элементов) изоляции означает начало процесса изоляции, его определенную степень. Это определяет категории личностей, подвергнутых изоляционному воздействию: а) изолированные, т.е. подвергнутые принудительному воздействию всех основных (узловых) элементов изоляции в полном объеме, независимо от формы, вида и степени изоляции; б) принудительно подвергнутые изоляционному воздействию в неполном объеме, когда личность испытывает не все, а лишь одно (несколько) изоляционных правоограничений. Это следует различать законодательно, что наличествует не всегда. Соотношение этих сторон изоляционного процесса показывает тенденцию к сокращению собственно изолированных и расширения круга лиц, находящихся в пограничной зоне — в предизоляции.

Изоляция личности как правовая категория (научное понятие) должна быть закреплена как общая дефиниция действующего российского права, если не на конституционном уровне, то в нормативно-правовых актах, уже закрепивших этот термин как инструмент правового регулирования (ст. — 22, 23, 43,44, 53 — 58, 73,97— 104, 121. 122, 301,313,321 УК РФ; гл. 8, 10 — 13, 16 —20 УПК РФ; 3.2, 3.9, 3.10 КоАП РФ; ст. 4 — 11, 15, гл. 3 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» 1995 г.; ст. 5 п. 3; 6, 11, 12 п. 2; 13, 23 — 32, 36, 37 п. 3; 41 ФЗ РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» 1992 (с изменениями 1998 г.); соответствующих статьях ФЗ РФ «О чрезвычайном положении» 2001 г. и ФЗ РФ «О безопасности» 1992 г. в ст. 33 ФЗ «О санитарно-эпидемиологической безопасности населения» 1999 и других действующих актах, применяющих термин «изоляция личности».

Следует поддержать указанные в диссертации, ранее высказанные в печати предложения по расширению связей изолированных с «внешним миром» (в пределах закона). Говоря о недопустимости социальной изоляции, даже общественно деформированной личности, следует понимать, что речь идет о недопустимости социального отчуждения личности от общества.

V -Поэтому следует отказаться от применяемого термина «изоляция личности от общества» в пользу термина «изоляция личности», что полнее и четче отражает суть этой меры вынужденного государственного принуждения.

V Как мера уголовного наказания ограничение свободы (ст. 53 УК РФ) без изоляции личности практически невозможно, т.к. изоляция и есть ограничение «свободы личности» в широком смысле^Содержать личность в специальном учреждении в условиях осуществления за ним строгого надзора по месту проживания и работы и в свободное время в специально предназначенных для них общежитиях без изоляционного воздействия практически нереально. Эта мера либо старое «условное осуждение с обязательным привлечением к труду», тогда — это предизоляция; либо нахождение в колонии-поселении, тогда — это изоляция облегченного типа. Определится с этим необходимо в связи с наличием «домашнего ареста» (ст. 102 УПК РФ), который также состоит в «ограничении свободы личности без изоляции».

В принципе «лишить» свободы личность можно лишь физически, а не духовно.

Для практики исполнения мер государственного принуждения, связанных с изоляцией термин «лишение свободы» следует применять в двух аспектах: а) в широком смысле как ограничение «внешней», физической свободы личности и б) в узком смысле — как меру уголовного наказания, в основе которой лежит режим изоляции.

Строгая изоляция при «уголовном» аресте (ст. 54 УК РФ) невозможна без специальных арестных домов, создание которых в ближайшее время весьма проблематично. Следует отказаться от этого малоэффективного западного заимствования, что фактически и осуществляется на практике. Это важно еще и в связи с тем, что ст. 3.9 КоАП РФ предусматривает «административный» арест и тоже в условиях изоляции личности.

У^Следует разграничить более четко «привод» как уголовно-процессуальную меру и «доставление» (ст. 27.2 КоАП), а также «привод» (ст. 25.7) и «задержание» (ст. 27.3 КоАП РФ) (ст. 113 УПК РФ) как меры административно-правового пресечения. В связи с Указом Президента РФ от 30. 06. 2002 № 671 следует уточнить функции, цели и задачи гауптвахты в настоящее время.

J Следует вернуться к системе социально-профилактических медицинских учреждений, придав им современное звучание. ЛТП, оказавшие в прошлом определенное положительное воздействие на ситуацию с хронических алкоголизмом и наркоманией, возможно преобразовать в социальные учреждения, тогда в них допустимо не только медицинское лечение и социальная помощь в целях ресоциализации личности, но также медицинская и социальная трудотерапия как в психиатрических лечебных заведениях обычного типа.

Оптимальным решением в исправительной системе МЮ РФ было бы создание специальных колоний для ВИЧ-инфицированных; больных иными социально заразными болезнями; реально опасными для остальных неинфи-цированных осужденных, отбывающих наказание, рядом с зараженными.

Это вполне соответствует конструктивной идее создания на базе исправительной колонии и ГУИН МЮ РФ «центра трудовой реабилитации» осужденных.

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Изоляция личности как правовая категория»

1. Конституция Российской Федерации. М., 1993.

2. Уголовно-исполнительный Кодекс РФ. М., 1997.

3. Уголовный Кодекс РФ. М., 1996.

4. Кодекс об административных нарушениях РФ. М., 2001.

5. Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». 1995 г.

6. Уголовно-процессуальный Кодекс РФ. М., 2001.

7. Федеральный закон «О чрезвычайном положении». 2001 г.

8. Федеральный закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» 1992 (с изменениями 1997 г.).

9. Федеральный закон РФ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» 1999г.

10. Федеральный Закон РФ «О военном положении» от 30. 12. 2002 г. №23.

11. Указ Президента РФ от 30. 06. 2002 № 671 «О внесении изменений в общевойсковые уставы вооруженных сил РФ».

12. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении особой формы управления в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР» 12.01. 1989 г.

13. Указ Президента РФ «О дополнительных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в г. Москве» 04. 10. 1993 г.

14. Указ Президента РФ «О введении чрезвычайного положения в г. Москве» 03. 10. 1993 г.

15. Обращение к населению ИКАО и Агдамского района Азербайджанской ССР Коменданта особого района //Приложение к газете «Нагорный Карабах». Степанакерт, 1989, 15 сент.

16. Приказ Коменданта района чрезвычайного положения г. Москвы» 04. 10. 1993 г. //Российская газета, 1993, 5 окт.

17. Устав гарнизонной и караульной службы ВС РФ. М., 1994.

18. Сборник основных приказов и указаний Генерального Прокурора РФ. М., 1999.

19. Материалы VIII-ого Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана. 1999.

20. Свод принципов защиты всех лиц, подвергнутых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (Резолюция ГА ООН) 09. 12. 1998 г.

21. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (Резолюция 34/169 ГА ООН) 17. 12. 1979 г.

22. Декрет ВЦИК РСФСР 24. 01. 2 г. «О предоставлении гражданам беспрепятственного передвижения по всей территории РСФСР//СУ РСФСР 1922. № 11. Ст. 106.

23. Противодействие незаконному наркообороту. Сборник международных правовых актов // Москалькова Т.Н., Димитров И.Л., Слюсарь Н.Б. М., 1999.

24. Советское исправительно-трудовое право (библиографический справочник 1969 — 1987 г.). Рязань. 1989.

25. Монографии, учебники, учебные пособия

26. Абдулаев М.И., Комаров С.А. Проблемы теории государства и права. Питер. 2003.

27. Алексеев С.С. Общая теория права. — Т. 1. — М., 1981.

28. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия. Опыт комплексного исследования. М., 1999.

29. Алексеев С.С. Теория права. М., 1995.

30. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Изд. группа НОРМА — ИНФРА*М. 1998.

31. Васильев A.M. Правовые категории. М.: Юридическая литература. 1976.

32. Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1998.

33. Витрук Н.В. Законность: понятие, защита и обеспечение // Общая теория права: Курс лекций / Под общ. Ред. Бабаева В.К. — Н.Новгород, 1993.

34. Введение в политологию. Минск, 1990.

35. Ю.Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997.

36. П.Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология. М., 2001.

37. Гегель Г.В.Ф. Философия права. // Сб.: Немецкая классическая философия. М., 2000.

38. Гойман В.И. Действие права (методологический анализ). М., 1992.

39. Н.Гольбах П.А. Избранные произведения. М., 1963.

40. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М.: Терра, 1995.

41. Даль В. Толковый словарь живого русского языка. — М., 1965.

42. Доклад о соблюдении прав человека и гражданина в Российской Федерации за 1993 г. // Права человека в России — международное измерение: Сб. документов ООН. — М.: Права человека, 1995.

43. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск: РОСИ, 2000.

44. Енгибарян Р.В., Краснов Ю.К. Теория государства и права. М.: Юрист. 1999.

45. Зайцева С.Г. «Злоупотребление правом» как правовая категория и как компонент нормативной системы законодательства РФ. Рязань. 2002.

46. Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.

47. Камю А. Чума. ГосПолитиздат. 1947.

48. Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. — М., 1995.

49. Карташкин В.А., Лукашева Е.А. Международные акты о правах человека. Сб. документов. — М.: НОРМА-М., 1998.

50. Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Киев. 1882.

51. Кожевников С.Н. Теория государства и права. М. Юрист. 2002.

52. Колотова И.В. Права человека как сфера взаимодополнения права и морали // Права человека и политическое реформирование. — М., 1997.

53. Комаров С.А. Личность в политической системе российского общества (политико-правовое исследование). — Саранск: Изд-во Мордов. Ун-та, 1995.

54. Комаров С.А. Общая теория государства и права. СПб., 2001.

55. Комаров С.А., Ростовщиков И.В. Личность. Права и свободы. Политическая система. СПб., 2002.

56. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. — М.: Изд-во «НОРМА», 1997.

57. Комментарий к УИК РФ и стандартным минимальным правилам обращения с заключенными. Экспертное бюро. М., 1997.

58. Комментарий к УК РФ. М. Зерцало 1997.

59. Конституция РФ (Комментарий). Юридическая литература. М., 1994.

60. Кудрявцев В.П. Социальные деформации. М., 1992.

61. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1909.

62. Краткая характеристика состояния преступности в России в 2000 г. // Рос. юстиция. 2001. № 3.

63. Кучинский В.А. Права человека и классовые права. М., 1981.

64. Кучинский В.А. Личность, свободы, право. М. Юридическая литература. 1978.

65. Кристи Н. Пределы наказания (пер. с англ.) М.: Прогресс. 1985.

66. Лазарев В.В. Теория государства и права. М., 1992.

67. Ленин В.И. К вопросу о диалектике. Полн. собор. Соч. Т. 29.

68. Ленин В.И. «О государстве». Полн. собр. соч. Т. 39.

69. Ленин В.И. «Государство и революция». Полн. собр. соч., Т. 33.

70. Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992.

71. Лившиц Р.З. Теория права. М., 1992.

72. Лондон Джек. Смирительная рубашка. М. 1998.

73. Лукашева Е.А. Общая теория прав человека. — М., 1996.

74. Лукашева Е.А. Права человека: проблемы посттоталитарного общества // Права человека накануне XXI века / Ред. Кал ямин Г.П. — М.: Культура, 1994.

75. Макаренко А.Г. Соч. Т. 5. М. АПМ РСФСР. 1960.

76. Маковик Р.С. Государственно-правовой статус осужденного к лишению свободы. Рязань. 1979. РВШ МВД СССР.

77. Малько А.В. Новые явления в политико-правовой жизни России: вопросы теории и практики. — Тольятти, 1999.

78. Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юрист, 2000.

79. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов. 1994.

80. Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности. — М., 1968.

81. Марченко M.II. Сравнительное правоведение. Общая часть. М., 2001.

82. Марченко М.Н. Теория государства и права. М., 1996.

83. Матузов Н.И. Личность, право, политика // Теория политики (общие вопросы) / Под ред. И.Н. Коновалова и А.В. Малько. — Саратов, 1994.

84. Матузов Н.И. Личность. Право. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972.

85. Матузов Н.И. Правовая система и личность. — Саратов, 1987.

86. Матузов Н.И. Теория государства и права. Саратов

87. Международные акты о правах человека. (Сборник документов). НОРМА-М. — 1998.

88. Механизм защиты прав человека в России: Докл. Коллегии адвокатов по правам человека /Ред. Архипова J1./ — М.: Права человека, 1996.

89. Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов. 1996.

90. Мюллерсен Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность. М., 1991.

91. Назаренко Г.В. Теория государства и права. М., 1998.

92. Назаренко Г.В. Общая теория права и государства. (Курс лекций). Орел. 1995.

93. Назаренко Г.В. Теория права и государства. (Уч. пособие). «Ось-89».1998.

94. Нерсесянц B.C. Право — математика свободы. Опыт прошлого и перспективы.— М.: Юрист, 1996.

95. Нерсесянц B.C. Философия права. М.: НОРМА-ИНФРА*М. 1997.

96. Ной И.С. Теоретические вопросы лишения свободы. Саратов. 1965.

97. Нуркаева Т.Н. Личные (гражданские) права и свободы и их обеспечение уголовно-правовыми средствами (вопросы теории и практики). Уфа. 2001.

98. Общая теория прав человека. — М.: НОРМА, 1996. 76.Общая теория права: Учеб. для студентов / Под ред. Пиголкина А.С. М., 1995.77,Орзих М.Ф. Право и личность. Киев — Одесса, 1978.

99. Основания уголовно-правового запрета (криминализация и декриминализация). М.: Наука, 1982.

100. Петражицкий Л.И. Очерки философии права // Сб.: Антология мировой политической мысли. Т. 5. Политическая мысль в России. Вторая половина 19-20 в. М.: Мысль, 1997.

101. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб., 1909.

102. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912.

103. Права и свободы личности: Междунар. документы, комментарий. — М.: АОЗТ «РГ-Пресс», 1995.

104. Права человека в России — международное измерение / Сборник документов ООН. — М.: Права человека, 1995.

105. Права человека: Сборник международных Документов. — М.: Юрид. литература, 1998.

106. Проблемы общей теории права и государства (под общей ред. B.C. Нерсесянца). М.: НОРМА-ИНФРА. М., 1994.

107. Проблемы теории государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1999.

108. Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред. С.С. Алексеева. М.: Юридическая литература, 1987.

109. Российская юридическая энциклопедия. М.: ИНФРА, 1999.

110. Рудинский Ф.М. Личность и социальная законность. Волгоград. 1976.

111. Сальников В.П., Цмай В.В. Современная система защиты прав человека // Правоведение. — СПб., 1999. — № 1.

112. Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. — М.: Спарк, 1998.

113. Селиверстов В.И. Теоретические проблемы правового положения лиц, отбывающих наказания. М., 1992.

114. Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право (часть общая). СПб., 1911.

115. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. Прохоров A.M. — М.: Советская энциклопедия, 1987.

116. Стучка П.И. Закон. Техника. Советское государство и революция права. 1930. № 1.

117. Советское исправительно-трудовое право. Общая часть. Рязань, 1987.

118. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. М., 1989.

119. Спиридонов Л.И. Теория государства и права. М.: «Статус ЛТД+». 1996.

120. Строгович М.С. Социалистическая законность, правопорядок и применение советского права. М., 1966.

121. Стручков Н.А. Комментарий к основам исправительно-трудового законодательства. М., 1972.

122. Сидорина Т.Ю. Человечество между гибелью и процветанием. М. МГУП «Мир книги». 1997.

123. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции (часть общая). Т. 2. СПб., 1902.

124. Теория государства и права (ред. Венгерова А.Б.) М., 1996.

125. Теория государства и права (ред. Г.Н. Манова) М., 1995.

126. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2000.

127. Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996.

128. Топорнин Б.Н. Европейское право. М., 1998.

129. Тихомиров Ю.А. О концепции развития административного права и процесса // Государство и право. 1998. № 1. С. 11.

130. Тихомиров Ю.А. Право: национальное, международное, сравнительное // Государство и право. 1999. № 8. С. 5.

131. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. 1994.

132. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980.

133. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1998.

134. Уголовное право на современном этапе: проблемы преступления и наказания. /Под ред. Н.А. Беляева, В.К. Глистина, В.В. Орехова/. СПб., 1992.

135. Уголовное право РФ. Общая часть. М.: Юрист, 1996.

136. Фарбер И.Е. Свобода и права человека в советском государстве. — Саратов, 1974.

137. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. СПб., 1996.

138. Фойницкий И .Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889.

139. Фрейд 3. Тотем и табу. — Фрейд 3. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Тбилиси: Мерани, 1991.

140. Ханай Герхард. Социалистическое право и личность (пер. с нем.). М.: «Прогресс», 1971.

141. Хижняк С.П. Юридическая терминология.: Формирование и состав / Под ред. Л.И. Баранниковой. Саратов, 1997.

142. Хропанюк В.Н. Теория государства и права (ред. В.Г. Стрекозова). М., 1995.

143. Хвостов В.М. Общая теория права. М., 1914.

144. Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М.: Юрист. 1999.

145. Шахназаров Г. Цена свободы. М., 1993.

146. Шамис В.А. Основные средства карательно-воспитательного воздействия на осужденных и механизм их реализации в исправительных учреждениях. М., 1996.

147. Шумилов А.Ю., Ивасенко В.Б. Новый закон о наркотиках и терминология противодействия наркобизнесу. М., 1998.

148. Эбзеев Б.С. Конституция. Демократия. Права человека. — Москва — Черкесск, 1992.

149. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 21.

150. Энтин M.J1. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы. — М.: Моск. независ, институт Международного права, 1997.

151. Энциклопедический словарь. М.: ИНФРА, 1997.

152. Южанин В.Е. Уголовно-исполнительное право (общая часть). Рязань. 2001.

153. Юридический словарь для населения. М.: Юридическая литература, 1968.

154. Юридический справочник для населения. М.: Юридическая литература, 1973.

155. Юридический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1984.3. Статьи

156. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблемы, понятие, классификация // Советское государство и право, 1987, № 6.

157. Бобылев А.И. Механизмы правового воздействия на общественные отношения // Государство и право, М., 1999, № 5.

158. Бойцова В., Бойцова JT. Коментарий к статье Т.Х. Бингема «Европейская конвенция по правам человека: время инкорпорации // Правозащитник, М., 1993.

159. Бурьянов С.А. Правовые основания, сущностное содержание и гарантии свободы совести // Государство и право, 2001, № 2.

160. Васильев A.M. Правовые категории и их место среди категорий обществоведения. — «Труды ВЮЗИ». XXXII. М., 1973.

161. Володина Н.В. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести в демократическом обществе // Государственная власть и местное самоуправление, 2002. № 4.

162. Глебов В.Г. Международно-правовой аспект реализации уголовно-процессуальных прав // В сб.: Права человека в России: проблемы гарантий на современном этапе. Волгоград: ВЮИ МВД РФ, 1999.

163. Грязнов А.В. Современная концепция и конституционные основы института чрезвычайного положения // Государство и право, 1994. № 6.

164. Дуюнов В.К. Уголовно-правовое воздействие: понятие, основание, механизм // Российский следователь, 2001, № 4.

165. Ю.Карташкин В.А. Россия и Всеобщая декларация прав человека // Московский журнал международного права, 1998, № 2.

166. П.Карташкин В.А. Россия и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод // Московский журнал международного права, 1996, №3.

167. Качурин В.Д. Общие начала наказания // Российский судья, 2002, № 8.

168. З.Комаров С.А. Права человека: общее и особенное / Сб.: Права человека на современном этапе российского общества. Саратов: СГАП. 1999.

169. Н.Кудрявцев В.Н., Васильев A.M. Право: развитие общего понятия // Советское государство и право, 1985, № 7.

170. Лозбинев В.В. Актуальные вопросы прав человека при чрезвычайном положении // Право и политика, 2000, № 4.

171. Лозбинев В.В. Можно ли привлекать Вооруженные Силы к обеспечению режима чрезвычайного положения // Право и политика, 2000, № 3.

172. Лозбинев В.В. Чрезвычайного положения без комендантского часа не бывает // Российская юстиция, 1999, № 3.

173. Магазинер Я.М. Общая теория прав на основе законодательства // Правоведение, 1998, № 2.

174. Маковик Р.С. Изоляция как правовая категория // Человек: преступление и наказание, 1994, № 1 (2). 1994.

175. Максимов С.В. Цели принудительных мер медицинского характера //Российский следователь, 2002, № 12.

176. Малько А.В. Правовые средства как общетеоретическая проблема // Правоведение, 1999. № 2.

177. Малько А.В. Правовые средства: вопросы теории и практики // Журнал российского права, 1998, № 8.

178. Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны медали // Правоведение, 1994, № 2.

179. Рожнов С.П. Правовые основы осуществления военнослужащими функций внутренней безопасности государства и охраны общественного порядка // Государство и право, 2002, № 4.

180. Самигулин В.К. Право и неправо // Государство и право, 2002, № 3.

181. Семенцова И.А. Наказание и принудительные меры медицинского характера в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости. Научные труды РАЮН, 2001, № 1.

182. Скрипко В.А. Конституционное право граждан Российской Федерации //Государство и право, 2002, 12.

183. Шишков С.Н. О принудительном лечении осужденных с психическими аномалиями //Российская юстиция, 1998, № 4.4. Диссертации, авторефераты

184. Ахмадиев Ф.Х. Становление и развитие режима в ИТУ РСФСР 1927 — 1930. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1993.

185. Васильева В.Г. Проблемы ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе. Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. М., 1998.

186. Гончаров И.В. Обеспечение основных прав и свобод граждан в условиях чрезвычайного положения. Автореф. дис. . канд юрид. наук. М.: Академия управления МВД РФ, 1998.

187. Журавлева Т.Н. Институт принудительных мер медицинского характера. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростовский Юридический институт МВД России. 2002.

188. Зайцева И.В. Преступность и организационные исполнения наказания в виде лишения свободы ВИЧ-инфицированных осужденных. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М.: Академия МВД России, 2002.

189. Казамиров А.И. Уголовно-правовая защита права человека на свободу. Автореф. дис. . канд.юрид.наук. Рязань: Академия права и управления МЮ РФ, 2003.

190. Колеватов П.И. Правовое и организационное обеспечение изоляции осужденных в исправительной колонии. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М.: Академия МВД РФ, 2001.

191. Лимонова Н.А. Право граждан на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства и деятельность ОВД по его обеспечению. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М.: Юридический институт МВД России, 2000.

192. Лозбинев В.В. Институт чрезвычайной ситуации в РФ: механизм его реализации. Автореф. дис. . канд. юрид наук. М.: Академия управления МВД России, 2000.

193. Ю.Лопатин А.О. Административная ответственность военнослужащих и порядок ее реализации. Дис. канд. юрид. наук. М.: МПОИ, 1996.

194. П.Лунина Е.А. Исполнение наказания в виде лишения свободы в отношении осужденных, больных туберкулезом. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Рязань: РИПЭ МВД РФ, 1997.

195. Малина Е.А. Заключение под стражу в ходе предварительного следствия. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2000.

196. З.Миндадзе Б.Н. Правовое регулирование исполнения предварительного заключения под стражу. Автореф. дис. канд. юр. наук. Харьков, 1991.

197. Минязева Т.Ф. Проблемы правового статуса личности осужденных в РФ. Дис. д-ра юрид. наук. М.: МГЮА, 2001.

198. Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Автореф. дис. . докт. юрид. наук. Саратов, 1997.

199. Ноянова О.Е. Международные стандарты общения осужденных к лишению свободы с внешним миром и их реализация в российском законодательстве. Автореф. дис. канд. юрид. наук. М.: ВНИИ МВД РФ, 2000.

200. Павлов В.Г. Обеспечение законности в режиме отбывания наказания в виде лишения свободы. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань: Академия права и управления МЮ РФ, 2002.

201. Папуашвили А.В. Правовое регулирование режима в ИТУ. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Тбилиси, 1983.

202. Перепелкин В.Ю. Ограничение свободы как вид наказания. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Н.Новгород: Нижегородская академия МВД РФ, 2000.

203. Перминов О.Г. Проблемы реализации уголовного наказания. Автореф. дис. доктора юрид. наук. М.: MTIOA, 2002.

204. Разбиркин В.В. Институт наказания в исправительной колонии общего режима. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань: РИПЭ МВД РФ, 2001.

205. Ременсон A.JT. Теоретические вопросы исполнения лишения свободы и перевоспитания осужденных. Автореф. дис. доктора юрид. наук. Томск, 1965.

206. Ростовщикова О.В. Свобода передвижения и выбора места жительства и гарантии ее обеспечения и защиты в России. Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Волгоград: Волгоградская академия МВД России, 2001.

207. Чухвичев Д.В. Свобода и право: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2001.

208. Шилов А.И. Уголовное наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части (правовые и криминалистические проблемы). Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань: РИПЭ МВД РФ, 1998.

209. Правовая категория «изоляции личности» в системе «горизонтального» функционального понятийного рядапо степени утраты свободы в процессе изоляции)

210. Правовое поле» ограничений свободы личности

211. Виды правовых форм изоляции

Автор: Бессараб, Наталья Рудольфовна
Город: Коломна
Год: 2005
Звание: кандидата юридических наук
КОД ВАК: 12.00.01

Диссертация

Изоляция личности как правовая категория тема диссертации по юриспруденции

Автореферат

ПОХОЖИЕ РАБОТЫ

Изоляция личности как правовая категориятекст автореферата и тема диссертации по праву и юриспруденции 12.00.01 ВАК РФ

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции на тему «Изоляция личности как правовая категория»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по праву и юриспруденции, автор работы: Бессараб, Наталья Рудольфовна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ по теме "Изоляция личности как правовая категория"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Бессараб, Наталья Рудольфовна, Коломна

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ «Изоляция личности как правовая категория»

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции на тему «Изоляция личности как правовая категория»

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по праву и юриспруденции, автор работы: Бессараб, Наталья Рудольфовна, кандидата юридических наук

ВВЕДЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
по теме "Изоляция личности как правовая категория"

ВЫВОД ДИССЕРТАЦИИ
по специальности "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Бессараб, Наталья Рудольфовна, Коломна

БИБЛИОГРАФИЯ ДИССЕРТАЦИИ
«Изоляция личности как правовая категория»